Сухие белые пальцы были похожи на длинных червяков. Этот человек мне не нравился принципиально, но его пальцы вызывали особое омерзение. Хотелось отрубить эти пальцы раз и навсегда, особенно когда он брал в руки свои странные акриловые чётки, так грубо и ярко выделяющиеся на его общей трупной бледности.
- Сигарету? - Казалось, что он говорит серьёзно, казалось, что он не шутит. Ведь не может такой человек шутить над другим, особенно сейчас. Кажущееся доверие, опасное, как оральный секс с дробовиком в руках неврастеника. Он видимо очень циничен. Я аккурато прикоснулся к тому, что было моим ртом пару дней назад. Кровоточащий ком нервов на месте губ распух, хотя в принципе можно было поэкспериментировать.
Я кивнул. Омерзительные черви его пальцев (может это глисты?) нырнули в пачку, безразлично извиваясь обхватили сигарету и поднесли ко мне. Он явно выжидал. Чёртов психолог. Я его ненавидел глубже, чем это возможно, лишь поэтому я сидел здесь, а не гнил сладким овощем в одной из палат для раскаявшихся в содеяном. Аккуратно я протянул скованные руки к сигарете. Ребятки, хищно пиздившие меня последнюю неделю, улыбались. Руки дрожжали, словно я последние годы перманентно пил, но всё-таки пока слушались. Сомкнувшись на сигарете руки потянули добычу ко рту, автоматически поворачивая фильтр в нужную сторону. Юбер смотрел на мой телодвижения с искренним сочуствием, словно бы не его пацаны обеспечивали мне подобное жонглёрство. Предстояло жесточайшее испытание. Вдохнув, я слегка разомкнул губы, ожидая пронзающей боли, но боли на удивление не было. Сигарета скользнула в заготовленную щель, словно бы не было всего этого кошмара. Чиркнул Юберовский Zippo поджигая табак. Я втянул в себя дорогой, пафосно дорогой дым. Стало легче.
Юбер мотнул головой, и пацан-команда тихо вышла из кабинета. Когда закрылась дверь он помолчал примерно минуту, прежде чем задать вопрос.
- Говорить можешь?
- Могу, ты дурак. - Боль была, но не такая сильная, как я ожидал.
- Грубо. Аргументируй.
- Допрашиваемого не бьют по губам и рукам, чтобы он точно мог говорить и писать.
- Ты можешь говорить. И писать. Просто тебе больно. Впрочем, возможно ты прав. Когда тебя будут бить в следующий раз... - Он мерзко улыбнулся. - Я надеюсь, что это не потребуется. Равно, как не потребуется слушать тебя, или читать твои каракули. Ты слышал когда-нибудь о том, что делает с людьми Тибет?
Воздух превратился в воду. Он был такой густой, что можно было захлебнуться.
- Не пугайся. Это неизбежно, а значит бояться нечего. Всё равно твой страх ничего не изменит.
Юбер аккуратно отодвинулся от стола и открыл ящик. Его отвратительные пальцы обнимали серебристый иньектор. Коротко и точно он прикоснулся льдом иструмента к предплечью. Спустя миг меня не было.
***
Когда я снова стал помещение изменилось. Холод и мерцание сквозь тишину. Морг? Может быть. Помещение было просторным. Под потолком болталась извечная лампа дневного света, но сам свет шёл из зарешёченных окошек по периметру. Руки и ноги были свободны, но слушались плохо. С трудом присев я неуклюже ощупал себя. Непонятно, сколько времени успело пройти, но на всём теле не нашлось следов былых повреждений. Возможно всё то время, пока я "отсутствовал" меня штопали на автодоке. Или же повреждения были мнимые. Сейчас это было модно - эмулировать подборку событий в мозгах неудачников типа меня. Дороже, зато не насмерть. Правда может поехать крыша, но этот момент не рассматривался. В конце концов каким психом надо быть, чтобы перейти доргу ребятам, способным обустроить такой цирк в мозгах.
Постепенно подвижность восстанавливалась. Я мог уже стоять, хоть и покачивась, и даже ходить. Помещение располагало к таким упражнениям. Подвал, из которого можно было бы сделать что угодно, совершенно пустой и холодный просто вынуждал двигаться. Хотелось есть. Но очередном круге позади меня открылась дверь. Незаметная, хорошо замаскированная под общую поверхность скрывала за собой мутно розовый коридор, освещённый слишком яркими лампами. Видимо это было приглашение. Самым странным для меня оставалось отсутствие звуков. Я слышал свои шаги и дыхание, но больше ничего. Словно в заповеднике тишины. Тяжёлой, давящей тишины. Не было даже эха. Уже идя по коридору я прислушивался, но ничего не звучало.
Коридор многократно изламывался под прямым углом, словно дреаний лабиринт. Время от времени чувствовался подъём или спуск. Я прошёл уже порядка километра, когда из поворота вынырнула металлическая обшарпанная дверь. Идти дальше нехотелось, да и голод уже слишком терзал, чтобы поддаваться любопытсву. Дверь открылась легко, а главное снова бесшумно, что было удивительно для такой внешне старой и обшарпанной двери. Внутри стоял стол, два стула и валялся странный мешок. Уже войдя внутрь я понял, что на полу лежит совсем даже не мешок.
Говорят, что если человека привязать к дулу артиллерийской пушки, то после выстрела в нём не остаёся ни одной целой кости, хотя кожа не рвётся. Возможно Юбера не привязывали к пушки, но глядя на его белёсую кожу я больше не мог думать ни о чём другом. Только сейчас до меня дошло, что это был тот самый кабинет, где меня недавно (давно?) допрашивал человек, чьи останки изображали самоубийство медузы в углу. Обойдя стол я открыл ящик. Иньектора не было, зато были те самые дорогущие сигареты без марки и зажигалка Юбера. Пачка была почти полной.
Внезапно дверь сзади с хлопком закрылась. Рефлекторно развернувшись я увидел улыбчивого толстяка в нейтрально-сером костюме. Его лицо было довольно приветливо, но под улыбкой прятался нож. Он жестом указал мне на стул Юбера, а сам бесшумно сел на мой.
- Привет!
- Э-э, привет... - Подобное начало обезоруживало.
- Я Тибет.
- Оч приятно... Я...
- Знаю. Ты Энерджи Кид. А в миру Вадик. Вадик Куравлёв.
Наверно я покраснел. Узнать имя человека не сложно, но узнать мой ник. Точнее этот ник. Я не так давно начал использовать это альтер имя, и только для специфичных ситуаций. Тибет сидел довольный и улыбался. Он ощущал своё превосходство. Я же достал из юберовской пачки сигарету и прикурил её. Пафосно дорогой дым... Тибет жестом попросил у меня ещё одну сигарету. Я отдал ему всю пачку вместе с зажигалкой, но прикурив, он вернул всё обратно. Мы сидели друг напротив друга и безразлично курили, стряшивая пепел на гладкую поверхность стола. Наконец Тибет устал молчать.
- Знаешь откуда взялось моё имя?
- Ну, наверное горная система в Китае.
- И да, и нет.
- Откуда? - После событий последней недели такие вопросы напрягали гораздо больше, чем пытки.
- Тибет называют крышей мира.
- А-а. Ты всеобщая крыша? Это ты убил Юбера?
Казалось улыбка сейчас сомкнётся у него на затыке и верхняя часть черепа отвалится. Ему бы работать лакеем или телеведущим...
- Никогда никого не убиваю. Поверь, Вадик, этим есть кому заняться.
- Верю. Меня тоже... - Я мотнул головой на Юбера.
- Пока не знаю. Есть куча замечательных вариантов. Я пока не решил. Всё зависит от исхода нашего разговора.
- И скоро этот исход?
- Чем больше глупых вопросов, тем раньше.
На меня навалилась усталость. Хотелось спать и есть. Или есть и спать. Только не говорить с этим бритым Санта-Клаусом, на котором трупов больше, чем на мне волос. Тибет улыбался, изображая абсолютного клоуна. Вдруг стало страшно. Сквозь апатию пробилось осознание наступающей смерти. Умирать не хотелось совершенно. Тибет изображал из себя совершенство, наслаждаясь моей беспомощностью. Тибета знали все и не знал никто, из-за чего его статус приближался к статусу Люцифера и Будды в одном теле. Невозмутимый, неуязвимый... Абсолютный. Он мог себе позволить мирные прогулки в парке почти без охраны. Я до сих пор не могу понять как.
Наконец удалось собрать немного сил и отогнать безысходную апатию. Тибет ласково смотрел чуть ниже моего лица и откровенно получал удовольствие. Эстет.
- Если я здесь и живой, значит у тебя есть вопросы ко мне.
- Есть. И как ты правильно понял не один. Мне просто интересно будет посмотреть на то, как ты догадываешься до этих вопросов сам. - Он аккуратно потянулся на стуле. - Я люблю такие моменты и стараюсь их не упускать. А ты пока поразмышляй минут пять-семь...
Казалось, сейчас пойдёт кровь из носа. Что он мог знать, а что нет. Что хуже - соврать, или сказать правду. И какую правду можно говорить? Ведь если вдуматься, то Тибету я должен быть безразличен. Я кинул не его, а Юберовских пацанов, и не так чтобы сильно, а просто нагло. Более того - свою порцию я уже почти получил, большего мне не полагалось. По всем раскладам меня должны были ещё недельку помассировать шлангами и отпустить, благо, что деньги и пеню за меня уже отдали (по словам самого Юбера), и от меня требовалось просто не сломаться. Стандартная ситуация, класический периферийный сюжет. Откуда здесь взялся Тибет?
Где-то в диафрагме родилось ощущение того, что время кончилось. Тибет неотрывно смотрел куда-то сквозь меня, не предпринимая никаких действий. Просто волосы становились дыбом и сердце начинало колотиться. Чего он ждал? Чего он ожидал. Зачем он убил Юбера?
- Я не знаю твоих вопросов. Я простой кидала. Я кинул Юбера всего лишь на полкило дряни. Юбер сказал, что ему уже отбили мой долг. Он просто уточнял методику афёры, чтобы она не повторилась. - Я сам не знал откуда вылетали эти чужеродные слова и чей хриплый голос поселился в моём горле.
Тибет смотрел более заинтересованно. Что-то пошло не так?
- Я не знаю зачем ты убил Юбера, и зачем тебе я. И вообще, ваши разборки меня не касаются. Если большие силы что-то не поделили, то я здесь ни при чём. - Голос вдруг снова стал моим на последнем предложении.
Тибет согласно кивнул, причмокнул губами и рассмеялся. Ледяная капля скользнула по позвоночнику вниз. В углу что-то шевелилось. Шорох, напоминавший шорох огромного муравейника окутывал уши, гася довольный хохот Тибета. Голову тянуло в сторону шума, но из последних сил я удерживал себя от этого движения. Не ясно что вызвало этот шум, но ясно, что крыша моя этого уже не вынесет. Где-то поблизости топтался спасительный обморок. Наконец, когда вдруг что-то острое царапнуло спину, сознание кончилось, как кончается свет в перегоревшей лампочке.
***
Приходить в себя не хотелось, но пришлось. Голова напоминала старый советский телевизор: большая, квадратная, угловатая, трещит и показывает чёрно-белый шум. На внутренней стороне черепа отчётриво чуствовались остатки каких-то серьёзных веществ, изряднейшим образов развлекавших меня в предыдущий раз. Видимо Юберовский иньектор снаряжал психованный профессионал, потому, что иначе объяснить произошедшее не получалось. Внезапно всплывший образ мешкообразного мечителя вызвал улыбку - как бы порадовались всякие юнгианцы и прочие психиаторы подоб... Губы не болели. Висевшая в голове мысль оборвалась болезненно резко.
Я открыл глаза. Судя по всему я лежал на спине и наблюдал за потолком. Руки и ноги вроде слушались, хотя и несколько вяло - словно затекли. Со второй попытки у меня получилось сесть. Абсолютно пустой квадратный зал созарцал меня. Где-то в глубинах шевелились рефлексы и инстинкты, но даже им было сложно дать модель поведения. Я попытался сосредоточиться. Расставить всё по порядку. Тибет хочет от меня... А чего Тибет хочет от меня?
Вслед за вопросом пришла пустота. В памяти были Тибет, Юбер, инъекция, страх... но не было причин происходившего. В качестве подсказки всплыла информация о том, что я кинул Юбера, но подсказка оказалась не слишком полезной. Значение слова "кинуть", ранее безусловно мне известное, куда-то пропало. Память? Я помнил своё имя. Вадим. Кажется.
Живот свело. Возраст и дата рождения были от меня дальше паспорта, который потерялся ещё в прошлом году (почему я это помню?). Родственники вроде были, но ни статусов не имём в голову не приходило. Зато из фона выскакивал бес сомнения, который находил всё больше и больше неувязок в происходящем. Горло резко запершило и я закашлялся. И резко успокоился. Если я не способен узнать свой кашель, значит я сошёл с ума.
- Значит я сошёл с ума.
Голос был явно не мой. Здесь всё было не моё. Точнее моего тут не было. Или почти не было. Внезапное спокойствие стало пропадать. Хотелось курить. Бесконечно сильно хотелось курить. Левая рука самостоятельно согнулась в локте и извлекла из нагрудного карма пачку. Краем глаза я успел заметить, что пачка была равномерного бежевого цвета. Как дорогущая бумага из магазинов "Всё для каллиграфии". С конвеерным автоматизмом правая рука открыла пачку и достала сигарету. Главное было не задумываться над происходящим. Во втором нагрудном кармане оказалась классическая бензиновая зажигалка.
Затянувшись странным, но вкусным дымом я снова успокоился. Память никогда не теряется совсем. Например сейчас мне вспомнились детские занятия чем-то, названия чего я не помнил, но зато помнил про медитацию непроявления, и что это единственная подходящая медитация для меня. Позу лотоса я решил не принимать, а просто сел по турецки, положив руки на колени. Закрыв глаза и уравняв дыхание я замер, превращаясь в самый древний камень.
Сначала медитация не получалась - мышцы дёргались, проявляя моё присутствие, потом появлялась иллюзия падения на спину или вбок, но наконец, успокоившись я достиг какого-то баланса. Минуту спустя спокойствие сковало меня настолько, что дыхание почти исчезло. Безразлично удивляясь тому, что у меня получилось такое глубокое погружение, я стал искать в себе куски воспоминаний, надеясь восполнять те бреши, которые неизбежно образуются, за счёт логики и интуиции. Но воспоминаний не было. Был ровный серый шумовой фон и не более того.
Медитация закончилась резко. Старый добрый приём по выбросу ци работал безупречно, и я ощущал себя уже гораздо лучше. Ничего не прояснилось, но зато прошла головная боль и вялость, а это самое главное. Правда постепенно прорезалось чувство голода, но пока с ним можно было мириться.
Я достал (уже осмысленно) ещё сигарету и прикурил. Дым вился вверх, загибаясь в сторону угла. При отсутствии в комнате очевидных окон и дверей такое поведение могло означать только вентиляцию. К сожалению высота потолка не позволяла проверить предположение. Выпустив особо плотную струю дыма я стал следить за её поведением.
- Да, там действительно вентиляция. - Голос из-за спины был настолько добродушный, что не мог напугать даже конченого параноика.
Я неторопливо обернулся к гостю. Высокий, жилистый, собранный мужчина в классичеком гангстерском пиджаке стоял у стены. Судя странному излому там находилась очередная замаскированная дверь.
- Повторяетесь. Сплохные закрашенные двери и появления из пустоты. Скучно.
- Здравствуй, камень, - непроизвольно вырвалась шутка, - в смысле Вадим. Вроде. Я не уверен.
Пётр укоризненно глянул на мой дымящийся окурок в руке и не произнося ни слова распахнул дверь в стене. За дверью то ли было очень темно, то ли вообще ничего не было. И ещё там было холодно.
- Вопросы есть?
Его фраза застала меня врасплох. Примерно секунд ушло на то, чтобы поверить в такую странную формулировку, плюс ещё столько же на генерацию вопроса.
- Где я?
- Здесь. - Флегматично отрикошетил Пётр.
- Это не ответ. Точнее бессмысленный ответ. Я и сам мог бы дать такой ответ.
Что-то распаляло изнутри, заставляя говорить на эту идиотскую тему. Ощущение того, что я превращаюсь в старую гувернёршу проглатывало меня, как кит Иова.
- Если ты уж сказал, что будешь отвечать на мои вопросы, так отвечай честно, а не виляй, как, как, как... Вынырнувший из-за борта пиджака пистолет напрочь сбил меня с толку. Чёрное короткое рылу повернулось ко мне и сказало: "Гав"! Радужная пулька стремительно скользнула мимо левого уха и разбилась об стену. Хотелось испугаться, или хотябы остановиться, но из горла вырывалось клокочущее брюзжание. - Прекращай свой балаган, несносное чудовище, я заставлю тебя есть чертополох, ты узнаешь розги... Как не стыдно - с таким апостольским именем...
Дуло пистолета на глазах раскололось пополам, затем обе половинки закольцевались. пистолет превратился в двуствольного мутанта явно не механического производства. Оба тонких дула извивались, сверкая чёрным глянцем маслянистых боков. Поток чуши изо рта не останавливался. Я чувствовал, как на голове вырастает декадантская шляпка с вуалью. Пистолет прервал мои метаморфозы. Резко вытянувшись он исторг из себя бесконечно жёлтую вспышку.
***
Когда я увидел белёсые глаза Юбера, то мне показалось, что я сейчас расплачусь. Он укоризненно смотрел на меня, покачивая в руках инъектор.
- Ну, что теперь скажешь?
Руки были плотно застёгнуты наручниками за спинкой стула, губы заднили, голова болела, но всё это было ерунда.
- Мишка. Мишка-Козырь навёл. За половину хабара.
Юбер улыбался.
- Вадик, понимаешь, что если бы не моя интуиция, то ты кинул бы меня не на триста грамм, а на пару килограмм? Это же не правильно.
- Да, я понимаю. Я правда понимаю. - Чувство вины захлёстывало меня, как цунами тихоокеанский островок.
- Ладно, проехали. Я вот что думаю, - Юбер ехидно улыбнулся, - ты теперь точно исправишься и будешь работать на меня. Для начала отработаешь то, что украл...
Юбер аккуратно сложил иньектор в чехол. Отточеным жестом открыл ящик и положил туда зачехлённый инструмент вместе с двумя пустыми ампулами. Убравшись он достал сигарету, и не прикурив, вдруг спросил:
- А что, тебе было действительно страшно?
- Нет, не в этом проблема...
- А в чём же? Ты не смущаяся, мне просто интересно!