Последний день Помпеи

    Эту историю рассказал мне один старшина, бывалый космический волк. Мы тогда вместе прозябали в космопорте Галифакса в ожидании шлюпки и от нечего делать пили виски да травили байки. Я возвращался с Итаки, где потенциально разумная жизнь так и не была обнаружена. Да что там, она нигде не была обнаружена и, как утверждал закон Ленца-Малевского, никогда уже не будет. А Виктор Борисыч взял курс на Землю, где его ждал заслуженный отдых от тяжких трудов на ниве торгового космофлота. Его рассказ я записал на диск, так что могу привести слово в слово. Что и делаю.

    Ты знаешь Помпею, старик?.. Ну да, шарик, вертящийся вокруг дельты Сципиона, - доходяга, восемьсот километров в диаметре. На лысине этой замухрышки мы и совершили вынужденную посадку. Шли мы курсом на Итаку, где тогда только-только обосновалась колония. А везли - спирт. Я не знаю, зачем колонистам, которых тогда и было-то едва ли миллион, понадобилось триста мегатонн бодрящей жидкости. Может, очки протирать, может, тоску по дому глушить, только факт остаётся фактом - на борту у нас плескались в танках триста мегатонн жидкого огня. Из-за него мы и вынуждены были присесть на Помпее.
    А всё этот чёртов реактор во втором двигателе. После того, как эта штука рванула, мы запустили на обшивку дроида. Он долго ковырялся в кишках нашего челна, анализировал, пытался чего-то подшаманить, да куда там. Движок, попыхтев ещё полчаса, сдох. Скорость упала до двух. Первый двигатель пошёл в перегрев. Ну, оно и понятно, ты прикинь: триста мега на борту. До Итаки ещё как до луны пешком. От Белфаста ушли уже и того дальше. Что было делать?..
    Вот и наш кэп так же решил: нужно травить балласт. Вся команда рыдала в голос, подсчитывая убытки от неустойки, которую заплатит транспортная компания. Мы готовы были вылакать эти триста мегатонн - не пропадать же добру, деньги-то уплочены! Вылакать, выплакать их слезьми и ещё раз вылакать. Ну да что делать, плачь не плачь, а коли судьба палач, так башку снесёт и фамилию не спросит. В общем, присели мы на Помпею, чтобы отстегнуть танки. Это сейчас балласт можно сбросить прямо в спейсе, а на старых посудинах требовалось где-нибудь присесть и сделать кучу лишних телодвижений.
    На Помпее нас никто не ждал, вестимо, с цветами не встречали. Кроме хлама, набросанного там до нас, ничего на этом куске космической плоти не было. А будь там аборигены, - думаем мы тогда, - вот то-то радости было бы! Поупились бы в тот же день гуманоиды в сиськину дуру.
    Короче, припомпеились мы, сняли танки и, как требует закон тридцать-восемь-джи-пять о недопустимости чего-то там, слили спиртягу в грунт. Сливаем, а сами плачем так, что вода в скафандрах уже до носа доходит, того и гляди захлебнёмся в собственных слезах. Ты ж только представь, каково это - видеть, как твои денежки, твой заработок за полгода, утекает в ржавый грунт чёртова куска космического космоса и плещется под опорами так, что того и гляди смоет нашу посудину к чёртовой бабушке комете.
     Ну ладно, стравили. Поднялись. Вышли на орбиту, чтобы, значит, круг почёта сделать. Стоим, отдаём честь нашим денежкам. Теперь, думаем, впору и правда честь отдавать где-нибудь на панели, на задворках Рака-Водолея, или вон - с головой в чёрную дыру, что в семнадцатом секторе. Прощаемся с карьерами своими, со светлым будущим...
    Вдруг, слышь, понимаем каким-то девятым чувством, которое у нормальных людей находится где-то в заднице, что что-то не так. Ни понять, ни объяснить друг другу не можем, но чуем, что подкрадывается к нам космический бабай. Начинаем присматриваться, принюхиваться, глаза о мониторы стираем под корень - ничего понять не можем. Уж думали, показалось с перепугу-то; может, думаем, тронулись умами с горя. Ан нет...
    Тут, как говорится, ни с того ни с этого, попёрло на Помпее извержение. Натуральное, слышь, извержение газов, пыли и хрен знает чего ещё, что там у нее в утробе. По всей поверхности пошли кратеры, как будто метеоритный дождь по ней вдарил. А из кратеров этих газы прут и лава. Да это бы ещё ладно. Тут бортовой мозг нам докладывает, что орбита у Помпеи медленно, но верно меняется. А потом смотрим: а её болтает из стороны в сторону, слышь. Натурально повело её от нашего спиртяги-то! Мы не знаем, то ли ржать, то ли волосы на себе рвать. А Помпеюшка знай себе колобродит! Смещение оси у неё пошло, мотает её туда-сюда - в общем только что "ой мороз" не поёт. Где-то с час её так плющило по-тихому, а потом, видать, крыша-то совсем поехала, ядро в пляс пошло, тектонику залихорадило...
    В общем, рванула она вдруг с места и понесла, что твоя лошадь. Мимо нас просвистела, мы даже штаны замарать не успели со страху. Нас за ней ещё долго тянуло, думали уж - всё, конец нам, утащит за собой в семнашку, в чёрную дыру, в самый, слышь, анус галактики... Нет, удалось отцепиться дней через пять, но протащила она нас хорошо - мы потом едва дотянули до Итаки.
    Мы её, Помпею-то, долго ещё наблюдали на мониторах. Курс у неё был, я тебе скажу, как у меня, когда я иной раз в баре засижусь. Уж как она не посшибала с орбит кучу планет и спутников, не знаю. А может и посшибала. Её говорят последний раз видели в созвездии Лебедя где-то. Вроде, говорят, пристроилась к какому-то карлику. Оклемалась, наверное.
    Вот так-то, старик... А ты говоришь: разум, разум... Не там ищете!