Притуляк Алексей : другие произведения.

Мое деревянное сердце

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
  • Аннотация:
    v1.1


   Мое деревянное сердце
  
   0x08 graphic
  

"Что ж ты не бьешься, мое деревянное сердце?.."

Бенджамен Хаксворт

  
  
   Аллея уходит в дрожащий туман.
   Нет, это не тот туман - густой, молочно-белый, тяжелый; это не дымка - легкая, полупрозрачная, тонкая. Это - дрожащая субстанция, совершенно особенная, холодная, липкая и обволакивающая. Со странным запахом прошлогодней осени. Прошлых надежд. Недавних радостей. Сегодняшней смерти...
   Нет-нет, не надо о смерти!
   Я еще не умер!..
   Ведь я еще не умер?..
   Я лежу на влажном от тумана холодном асфальте. Возле черной трещины, рассекающий дорожку, по которой давно уже никто не ходил. Я вижу эту трещину очень отчетливо, потому что она - вот, совсем рядом с моим лицом. Она - как черта, отделяющая мое "сейчас" от "вчера". Граница, пролегшая между верой и безысходностью. Бездна, разделяющая жизнь и смерть.
   Нет, нет, не надо о смерти!
   Ведь я еще не...
   А из трещины пробивается чахлый, но веселый сиреневый цветок... Или он не знает, что уже наступила осень?
   Мне холодно...
   Мама, мне холодно!
  

***

  
   Это сон.
   Я знаю, это - сон.
   Я всегда знала, что это - сон.
   Это навязчивый сон, в котором я иду по аллее, по той самой аллее из моего детства, утопающей в белесом мареве, как в бездне.
   Я не могу дойти до ее конца.
   Мне страшно дойти до ее конца.
   Я должна дойти до ее конца...
   У нее нет конца...
   Это ужасно...
   Я иду по дорожке, испещренной трещинами, как шрамами или морщинами, совершенно одна, в оглушающей тишине, в тумане... Я плыву вдоль этой аллеи как холодная немая рыба. Я не знаю, куда. Но я знаю, что эта аллея нигде не заканчивается.
   Аллея, которая нигде не заканчивается...
   Но нет, это ложь. Я знаю, что она закончится. И это - самое ужасное.
   Самое ужасное, что она закончится.
   Самое ужасное, что я это знаю.
   Самое ужасное будет там, где она закончится.
   Все остальное - мой сон...
  

***

  
   - Что там с предлежанием?
   - Да нормально лежит. Только, может, покесарим дамочку? Схваток нет совсем.
   - Да не. Сейчас инфузию сделаем, выстрелит так, что младенец до Бухареста долетит, не поймаете.
   - Что-то не нравится она мне...
   - Мне тоже. Морда у нее не очень.
   - Да я не о том. С давлением у нее что-то... И на сердце посмотри...
   - Ничего. У меня и не такие доходяги рожали. Нормально все будет. Сестра, готовьте окситацин.
  

***

  
   Начинается дождь.
   Он накрапывает бесшумно, вкрадчиво, исподволь. Отмеряя время. Отмеряя жизнь. Отмеряя вечность.
   Он рисует что-то на моем лице.
   Он что-то пишет на моем лице. Но я не могу прочитать, что. Да если бы и мог, вряд ли я захотел бы это читать, потому что письмена дождя читать страшно. Он знает слишком многое, чтобы избежать искушения поделиться своим знанием со всеми. А я не хочу знать так много. Я не хочу быть как дождь.
   Мне холодно.
  

***

  
   Я еще никогда не заходила так далеко по этой аллее.
   О, Господи, какой туман! Он обволакивает, впитывает меня, впитывает звук моих шагов, звук моего дыхания... мою жизнь...
   Мне надо остановиться, я знаю это. Нельзя пройти эту аллею до конца. Невозможно пройти эту аллею до конца.
   Но я не могу остановиться.
   Дождь...
   Редкий, бесшумный... Как вечность... Как конец всего...
   Как тогда, четырнадцать лет назад...
  

***

  
   - Давление?..
   - Низкое. Сто... Черт, мне это не нравится. С ней что-то происходит, а я не пойму, что.
   - Что ты паникуешь, Нику? Давай, не заводись сам и не заводи других.
   - Может, лучше позвонить Петру? Десятью минутами раньше начнем, десятью минутами позже...
   - Брось, дружище, не суетись. Профессор сидит где-нибудь в пивнушке сейчас и ему хорошо. Не суетись. Случай не такой уж сложный. Все будет нормально, Нику, отстреляемся за полчаса.
  

***

  
   Я лежу на холодном асфальте. Теперь он еще и мокрый.
   Дождевые капли стекают по моему лицу холодными гусеницами. Холодными червяками, обгладывающими веки, губы, щеки...
   Четырнадцать лет. Ровно четырнадцать лет. День в день.
   Пять тысяч сто тринадцать дней.
   У меня было время научиться считать дни.
   У меня было время научиться считать года.
   Дни и года - дождевые капли.
   Мне холодно!..
  

***

  
   Это лежит там, впереди, в десятке шагов. Там, где аллея то ли заканчивается, то ли обрывается, то ли уходит в вечность, растворяясь в тумане и времени.
   Это лежит посреди дорожки, на почерневшем асфальте, едва различимое в тумане. Я не знаю, что? это такое, но нисколько не сомневаюсь, что это - конец.
   Я считаю шаги. Через... тринадцать... двенадцать... одиннадцать... шагов... десять... я приближусь... девять... и увижу... восемь... Боже, боже!... семь... Спаси меня... шесть... сохрани... пять... и помилуй...
   Четырнадцать шагов...
   Вот оно...
   Но это же...
  

***

  
   - Моросит... Ну и погодка нынче. А туман-то какой!
   - Давление падает... Сердце... Может быть, дать ей эпинефрин?
   - Какого черта, Нику, ты с ума сошел?
   - Где носит этого чертова реаниматолога?!
   - Где, где... Не знаешь, что ли? С Илинкой, в сестринской, трахаются.
   - А тебе не кажется, что ему надо бы здесь быть?
   - Нику, не будь занудой, я тебя умоляю... Ты же не в клинике в Бухаресте. И даже не в Тимишоаре. Ты в Корабии... Ну все, давайте... С Богом!
  

***

  
   Я слышу ее шаги. Ее шаги. Наконец-то! Наконец-то ты пришла ко мне!
   За мной.
   Как долго ты шла, как долго!
   Я ждал. Терпеливо.
   У меня было достаточно времени, чтобы научиться терпеливо ждать...
   Мама!.. Мне холодно...
  

***

  
   Четырнадцать шагов пройдены...
   Я наклоняюсь, приседаю на корточки...
   Это - кукла. Старая, старомодная, видавшая виды. Да, такие куклы были в моем недолгом детстве.
   Тем более, что это она и есть...
   Конечно, это она - моя... как ее звали?... Кажется, Ленута... или Луминита?.. Не помню... Четырнадцать лет прошло.
   Но это она, та самая, которую я положила Милошу. Вместе с Милошем. Когда... Когда...
   Я опускаюсь на колени, на холодный и мокрый асфальт, заглядываю кукле в лицо.
   Ее глаза поворачиваются, сдвигаются в мою сторону. С легким деревянным механическим стуком.
   - Ма-ма...
   Разве моя Ленута была говорящей?.. Не помню... Нет, скорей всего.
   - Ма-ма...
   О, Господи, этот голос я узнала бы из миллиона!..
   - Ма-ма...
   Механический и безжизненный, но это - голос моего сыночка!
   - Милош!
   - Ма-ма...
   - Милош, сынок!
   - Ма-ма...
   - Мама пришла, Милош. Мама пришла. Она здесь.
   - Ма-ма...
   - Тише, сыночка, тише, мой хороший... Мама с тобой...
   - Ма-ма...
   Я закрываю ладонями уши, но его голос проникает сквозь руки, сквозь череп, сквозь кожу, он произывает меня насквозь.
   - О, Господи! Да что ж ты заладил-то!.. Я здесь, сынок.
   - Ма-ма...
   Он замерз, бедненький. Конечно же, он замерз!
   Я подхватываю его на руки, начинаю укачивать, напевать, прижимаю его к груди. Он весь мокрый от дождя, холодный...
   Целую его заледеневшие ручки.
   - Ма-ма...
   - Да, сына, да, мама здесь. Мама больше никогда не оставит тебя. Прости свою непутевую маму, сынок. Прости... Ведь ты понимаешь, что...
   - Ма-ма...
   - Ты же понимаешь... Маме тогда было всего четырнадцать... Ой, Милош! Да у тебя же сегодня день рождения! У тебя был бы сегодня четырнадцатый день рождения! Сыночка! Поздравляю тебя, мой хороший!
   - Ма-ма...
   - Тебе исполнилось... бы... четырнадцать. Если бы мамка не убила тебя...
   - Ма-ма...
   - Ты помнишь, сынок, помнишь?.. Мама положила тебе в ямку свою любимую куклу... Ленута ее звали, кажется... Или Любичка?.. Не помню...
   - Ма-ма...
   - Да что ж тебя, заело, что ли, проклятый?! Ой, прости, сыночка, прости!.. Только не зови больше маму, ладно, хорошо? А то мама с ума сойдет. Мама сойдет с ума, сыночка. Ты же не хочешь, чтобы...
   - Ма-ма...
  

***

  
   - Есть тонус!.. Началось...
   - Марку, давление падает!.. И сердце у нее как... как деревянное... Что за черт!.. Мы не потеряем ее?
   - Не каркай, балбес!.. Есть, есть! Пошла волна...
   - Марку...
   - Давай, милая, давай!
  

***

  
   Она пришла.
   У нее такие теплые руки. Не то, что этот холодный и мокрый асфальт.
   Я слышу как стучит в груди ее сердце... Тук-тук... тук-тук... тук-тук... Смешно... Как-будто сторож ходит с деревянной колотушкой по темным аллеям...
   Где ты была четырнадцать лет, мамочка?
   Где?
  

***

  
   Черный диск патефонной пластинки вращается как пространство у входа в черную дыру.
   Иголка раз за разом, скрипнув, скатывается на одну и ту же дорожку. Труба исторгает резкие сиплые звуки времени, искажающие слащавый мужской тенор: "Что ж ты не бьешься, мое деревянное сердце..." Скрип... "Что же ты не бьешься, мое деревянное сердце..." Скрип... "Что ж ты...".
   Все чаще и чаще. Все быстрее и быстрее вращается диск...
   Да нет, это не диск...
   Это вихрящийся вход в черную бездну.
   В ад.
   Я схожу с ума?..
   Я умираю?..
   "Господи, прими же ду..!"
   Мрак...
  

***

  
   - Марку!.. Сердца нет!.. Я же говорил... говорил!.. Она уходит!
   - Да черт с ней... Сейчас, сейчас, вот он... Достаю...
   - Она уходит, Марку!
   - Иди сюда, голубчик!.. Ух ты!.. Нику, посмотри, какой здоровяк!.. Пацан...
   - Она уходит, Марку!.. Мы потеряли ее...
  

***

  
   Мне холодно...
   Мне страшно...
   Меня зовут Милош...
   Я хочу к маме!..
   Отпусти меня, я боюсь. У тебя только половина лица... Одни глаза...
   Мама!.. Мне холодно!..

***

  
   Аллея уходит в дрожащий туман.
   Нет, это не тот туман - густой, молочно-белый, тяжелый; это не дымка - легкая, полупрозрачная, тонкая. Это - дрожащая субстанция, совершенно особенная, холодная, липкая и обволакивающая. Со странным запахом прошлогодней осени. Прошлых надежд. Недавних радостей. Сегодняшней смерти...
   Я лежу на мокром холодном асфальте. Возле черной трещины, пролегающей через дорожку, по которой давно уже никто не ходил. Я вижу эту трещину очень отчетливо, потому что она - вот она, совсем рядом с моим лицом. Она - как черта, отделяющая мое "сейчас" от "вчера". Граница, пролегшая между верой и безысходностью. Бездна, разделяющая жизнь и смерть.
   Нет, нет, не надо о смерти!
   Ведь... Ведь я еще не умерла?..
   А из трещины пробивается какой-то чахлый, но веселый сиреневый цветок. Или он не знает, что уже наступила осень?
   Мне холодно...
   "Что ж ты не бьешься, мое деревянное сердце?.."


Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"