- Как все сложно. - Тай сидел на старом пне и сосредоточенно обматывал ногу ремешками сандалий. - Почему нельзя остаться в удобных и надежных сапогах? Не обувь, а смех один.
- Уху, еще валенки вспомни. - Гирешар давно был полностью одет и обут. Он приплясывал от нетерпения рядом со своим мешкающим товарищем. - Не знаю, откуда у тебя руки растут, Тай. Да не тяни ты так эти завязки... Имей в виду, если из-за твоих копаний всех красивых девушек разберут, - вовек не прощу.
- А тебе только красивую надо? - справившись наконец с неподдающимися ремешками, Тай приложил кожаную подошву ко второй ступне. Пальцы уже более сноровисто перебирали длинные завязки. Если уж толстой коже предстояло быть его единственной защитой, привязать ее стоило покрепче.
- Главное, чтобы де-вууш-ка, - последнее слово Гирешар откровенно просмаковал. - Я две недели лазил по лесу в компании вонючих мужиков. Мне осточертел подножный корм днем и твой храп за плечом ночью. Только представь, гладкие лица без щетины, чистые блестящие волосы, сладкий запах молодого тела... уммм....да заканчивай уже дергать эти ремни, Тай, в эту ночь обувь должна тебя волновать в последнюю очередь.
- Угу. - Вытянув ногу, Тай сосредоточенно оглядывал выполненную работу. Ремешки плотно охватывали голень, не перетягивая, но и не сваливаясь.
- Готов? - простонал Гирешар. - Поверить не могу, что в ночь Перелома, я любуюсь на твои волосатые ноги, а не облизываю ушки вон тем лапочкам.
Тай заинтересованно обернулся. Ниже по холму двигалась весело галдящая ватага. Девушки смеялись. Их точеные ножки мелькали в разрезах рубашек, нарочито небрежно заплетенные пшеничные косы готовы были в любой момент рассыпаться водопадами чистого золота, оголенные по плечи руки то здесь то там ненароком прижимали к юному телу белую ткань, обрисовывая пышные фигурки. Звонким девчачьим голосам вторили хрипловатые баритоны парней, кружащих вокруг белой стаи.
Гирешар оглушительно засвистел, обращая на себя внимание. Их заметили, оценили. Под смех и улюлюканье, девушки замахали руками, приглашая одиноких красавцев на холме присоединиться к их компании и влиться в начинающийся праздник.
Предлагать второй раз не пришлось. С заливистым молодецким "Эх, живем!" Ги ринулся вниз, с разбегу влетел в стайку востроглазых красавиц. Под аккомпанемент восторженного визга, подхватил двух ближайших прелестниц, закружился, захороводил, предлагая всего себя в полное разудалое пользование. Среднего роста, поджарый, с широкой открытой улыбкой и насмешливыми глазами на загорелом лице, Ги добродушно балагурил с парнями, беззастенчиво льстил дамам, осваиваясь в незнакомой компании. Ропот мужчин стих не начавшись. Он был своим - веселым деревенским парнем, в меру взбалмошным, в меру сноровистым, с работящими мозолистыми руками и здоровыми мужскими желаниями. На нем была такая же как у всех белая рубаха до колен с мелкой вышивкой по подолу и разъезжающейся шнуровкой на груди. Понятный, безопасный, свой.
Покусывая кисловатый стебелек лугового ковылька, Тай спускался с холма неторопливо, глубоко вдыхал терпкий воздух разнотравья, чувствовал как высокие стебли метут и покалывают обнаженные ноги, наслаждался свободой нестесненного привычной одеждой тела. Он не торопился догнать шумную компанию. Любуясь обнаженными девичьими ножками, мелькающими впереди в сгущающихся сумерках, Тай слушал громкие шутливые сетования друга на вечернюю прохладу, холодящую неприкрытую штанами задницу и прочие важные для мужчины части тела. Детальный ответ одной из бойких красоток, как и чем ему стоит согреться, поглотил очередной взрыв хохота.
Тай отдыхал.
Определенно, предложение Гирешара отправиться на празднование Перелома было удачным. Праздник земледельцев, изначально он символизировал разделение года на две части - время давать земле и время получать от земли. Но более известен был как праздник окончания поры юности и вступления молодежи во взрослую жизнь. Считалось, что именно в этот день Бог наиболее благосклонен к юным, готов помогать и прощать ошибки. Пары, встретившиеся, сложившиеся в канун праздника, были обречены на счастливую семейную жизнь и многочисленное потомство. Его исходом были многочисленные свадьбы, и менее многочисленные разбитые сердца. Единственный день в году, когда матери не следили строго за дочерьми. Молодежные гуляния затягивались до утра с молчаливого благословения старших. Обычно выбиралось поле между несколькими деревнями, на котором устраивались игрища, танцы, песни. Общепризнанный на западе Хлая, разудалый праздник был прицей во языцах во всех остальных частях страны.
Остановившись на краю поляны гуляний, Тай вновь согласился с правотой Гирешара. В синем сумраке горели яркими цветами многочисленные костры, неслись звуки рожков и скрипелок, веселый гомон висел в воздухе. У пузатых бочек разливали сварень и хмельную закваску. Что может быть лучше для отдыха после изнурительной погони? Они оба хотели стать юными и беззаботнными, забыть запах пота, страха и крови на руках, которые были частью их реальной жизни.
Ловчие, лучшие охотники армии, вышли к малой заставе накануне днем, грязные и измотанные: две недели они прочесывали малогостеприимные леса Линерансы в поисках банды, наводящей ужас на торговые караваны и селения. Бандиты нападали неожиданно, не оставляли живых свидетелей и исчезали без следа. Отрядам лорда Линера, патрулирующим лесные дороги и селения, поймать разбойников не удавалось. Привлечение ловчих стало компромиссом между решительно требующим навести порядок владетельным лордом, на которого давили купцы и селяне, и Советником Флимиринатом, считающим преждевременным и политически неоправданным привлечение регулярной армии в Приграничные земли. Пары ловчих ушли в леса Приграничья, выследить и обезвредить. Таю с Ги повезло особо - им поставили задачу догнать и вернуть на суд лорда одного из самых опасных. Хитрого, безжалостного, выносливого. Но они взяли его, матерого оборотня, на самой границе с Потерянными землями.
Тай поморщился, потирая ноющее плечо. Будь Ги чуть менее быстр, его матушка лишилась бы младшего сына. Оборотень почти добрался до шеи, когда Ги очнулся от удара и вцепился зубами и когтями в первое, что увидел, - волосатую волчью брюшину, раздирая ее на части. Славная была драка. После нее, пришлось еще сутки валяться на той поляне, ожидая когда тела закончат восстановление.
Нет, больше он не будет думать о постороннем. В эту ночь не следует быть разумным и осторожным. В свои 25 лет, Тай хотел радости, тепла и ласковых девичьих губ на лице. С этой мыслью, он решительно вышел на поляну и был подхвачен многоликим хороводом.