Аннотация: Разумеется, "Сделанное из-за любви всегда за гранью добра и зла". Ибо у любви свои законы и понятия о добре и зле. Не зря говорят, что любовь - это эгоизм двоих...
Сделанное из-за любви
"Сделанное из-за любви всегда за гранью добра и зла".
Разумеется, "Сделанное из-за любви всегда за гранью добра и зла". Ибо у любви свои законы и понятия о добре и зле.
Не зря говорят, что любовь - это эгоизм двоих.
Хорошо это или плохо?
Но что такое эгоизм? - Эгоизм - это жизненная позиция индивидуума
(индивидуумов - влюблённых), в соответствии с которой удовлетворение человеком личного интереса рассматривается в качестве высшего блага.
Ясное дело, для самих влюблённых - их эгоизм - наивысшее благо для их любви!
Копнём чуть поглубже и увидим...
Эгои, лат. ego - "я") - поведение, целиком определяемое стремлением человека к собственной пользе, выгоде. В настоящее время (начало XXI века) в психологии различают две степени эгоизма. Сильной формой эгоизма считается преследование и отстаивание исключительно собственной выгоды, при этом человек может помогать другому, если это приносит пользу лично ему.
На преступность эгоистической любви к себе, при том, что в человеке нет ничего, чем можно было бы гордиться, указывали Кальвин и Лютер. Подобная точка зрения оказала значительное воздействие на формирование отношения в западной культуре к стремлению к собственному счастью, которое не должно быть главной целью. И. Кант считал нацеленность на собственное благополучие естественным для человеческой природы, следовательно, не имеющим, в отличие от любви к другим, "этической ценности". Тем не менее, по мысли Канта, человек не должен отказываться от личного счастья, так как его благополучие может быть полезным для исполнения общественного долга. По Гоббсу эгоизм есть врождённое свойство индивидуума, которое может ограничить лишь суверен . Гельвеций защищал право индивидуума на личное счастье. В его понимании, если, стремясь к личному счастью, человек причиняет другим вред, то он становится источником зла. Тот же, чьи собственные интересы увязываются с интересом общественным, творит добро. Эта согласованность личного с общественным есть "рациональный эгоизм".
Совершенно очевидно, что это напрямую касается и любви - этого эгоизма двоих!
Впоследствии Штирнер, ещё позднее Ницше отстаивали право личности на счастье, при этом эгоизм представляли противоположностью любви к другим, альтруизму, считая последнее проявлением слабости. Современными психологами такое противопоставление считается некорректным. В настоящее время допускается, что альтруистический образ действия может быть основан на эгоистических устремлениях, возможно, не осознаваемых человеком.
Я тоже считаю такое утверждение Штирнера и Ницше некорректным.
Ибо, даже, если альтруистический образ действия может быть основан на эгоистических устремлениях, вполне осознаваемых человеком, то это ведь сильная позиция - во имя любви, во имя созидания - детей, иных нематериальных и вполне материальных творений! Один из примеров - "эгоизм" Базарова в романе И. С. Тургенева "Отцы и дети". Он прямо проговаривается, что никакой он не альтруист: мол, даже то, что вам кажется добрыми делами, он делает из эгоистических устремлений. А, с другой стороны, он же, при всём своём показном и воинствующем эгоизме, подчиняет его (и себя) когда Базаров знакомится и влюбляется в Одинцову.
Ибо ""Сделанное из-за любви всегда за гранью добра и зла."
Да и что такое добро и зло?
Возможно, я кого-то удивлю, если скажу, что Добра и зла не существует.
Например, убивать в целом - плохо, но убивать врага во время войны - хорошо.
Кстати, от любви до ненависти - только один шаг...
С соответствующими коррективами отношений...
Британско-австралийский философ Ричард Джойс предлагает относиться к морали как к метафоре. Например, во времена Аристотеля люди верили, что любовь - это в буквальном смысле продукт сердечной активности, и фраза "я люблю тебя всем сердцем" воспринималась буквально.
Сейчас же никому и в голову не приходит так полагать, а потому фактически мы врем, когда признаемся в любви, используя эту метафору: наша любовь не находится буквально в сердце. Тем не менее, мы все прекрасно понимаем, что хотим сказать, и более того, предпочтем в разговорах о любви метафоры буквальным выражениям.
Джойс полагает, что то же самое применимо к морали: мы по-прежнему можем рассуждать про добро и зло, даже если знаем, что буквально их не существует, однако по определенным причинам эти моральные метафоры лучше передают то, что мы хотим сказать.
"Короче говоря, мы уже умеем говорить и думать о ложных вещах для того, чтобы на самом деле сообщить правду".
Теория моральных ошибок может показаться всего лишь разговором философов о каких-то слишком отдаленных и абстрактных вещах. В отличие от естественных наук этика и философия вряд ли когда-нибудь точно установят, существует ли объективное добро. В конце концов, вечные вопросы философии тем и интересны, что о них можно рассуждать бесконечно.