Приходько Ольга Валериевна : другие произведения.

Последний герой

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

   Последний герой
  
  
  Проект всем известен, так что останавливаться на правилах особо не стоит. Все предельно просто. Две команды - каждый день конкурсы, кто проиграл теряет игрока, кто выиграл - получает подарок.
  Ведущий Ульмо, а команды набраны из Сильмариллиона. Встречайте!
  
  P.S. неизвестные ранее персонажи в обоих командах - авторы сего произведения. Кому кем они приходятся понятно из текста.
  
  
  Змейсы: Пиявсы:
  Келегорм Берен
  Ородрет Маглор
  Саурон Карантир
  Тхурингветиль Куруфин
  Финрод Арэдель
  Турин Ульдор
  Маэглин Мим
  Халет Амариэ
  Фингон Эарендил
  Лауретин Раэнель
  
  
  ПИЯВСЫ.
  День первый.
  Огромная моторка подвозит участников к месту действия. Но жизни радуется пока только Эарендил, гордо стоящий на носу. Остальные напряжены, так как знают, что как только остров более менее нарисуется на горизонте, их жестоко выпихнут в воду. К тому же в лодке сразу появляется конфронтация: эльфы сбились на корме и, несмотря на то, что суденышко грозит перевернуться, ни за что не приближаются к людям и карлику, которые нахохлились на носу лодки. Маглор попытался петь, подыгрывая на гитаре, но наглотался ветра, а потом, перевернувшись, собственных волос и волос Куруфина. Смирившись, он отложил гитару и тихонько подвывает себе под нос. Карантир с Куруфином обреченно переглядываются.
  КУРУФИН: Маглор, родной ты мой, заметь - Маэдроса здесь нет.
  КАРАНТИР (видя, что старший братец не догнал): Короче, никто тебя здесь слушать не будет. Заткнись, и спрячь бандуру.
  Раэнель толкает его в бок. Маглор удивленно оглядывается, и, кажется, только сейчас оценив положение, испуганно замолкает. Раэнель косится на изгоев на носу лодки, потом - укоризненно - на мужа, но сказать ничего не решается. Берен держится особняком и делает вид, что его не касаются взгляды Феанорингов, Ульдор явно чувствует себя не в своей тарелке, а Мим так боится воды, что ничего не замечает.
  АМАРИЭ (на ухо Арэдели): Эру милосердный, эти люди ужасны. Вон тот, коричневый, как-то странно на меня смотрит.
  АРЭДЕЛЬ (презрительно): Все мужики одинаковы. Люди, эльфы - какая разница?
   Наконец, решающий момент настал, Эарендил с ликующим криком ныряет в воду, остальные покидают лодку не так охотно. Моторка с ревом скрывается из виду, а участники остаются барахтаться в волнах, Раэнель висит на Карантире, а перепуганный Мим мертвой хваткой - на Куруфине. В заплыве к берегу лидирует Эарендил, ныряющий дельфином, и - неожиданно - Арэдель. Два Феаноринга оказываются в хвосте, причем впереди злющий Куруфин, тщетно пытающийся сбросить Мима со спины, а за ним обессилевший от смеха и притопленный женой Карантир. Когда они достигают берега, остальные участники уже бродят по песку, осматривая их нынешнее жилище. Ульдор скачет на мелководье, вытряхивая воду из ушей, а Маглор - из гитары. Амариэ обнаруживает, что платье на ней теперь в облипочку, и заливается краской.
  КУРУФИН (наконец, избавившись от дрожащего Мима): Если я еще не заразился чесоткой, то это нам все равно предстоит в этой гнусной дыре.
  РАЭНЕЛЬ: А, по-моему, здесь миленько.
  КУРУФИН (ядовито): Возможно, но мне испортили настроение с самого начала, так что добра теперь и не ждите.
   Он угрюмо усаживается на песок. Между тем Мим приходит в себя, и даже не сказав "Спасибо" демонстративно проходит мимо него.
  ЭАРЕНДИЛ (сияя): Ну, наконец, мы обрели наш новый общий дом! Вы только посмотрите на этот лес!
  КУРУФИН (себе под нос): Миазмы и москиты.
  АРЭДЕЛЬ (подходит и ободряюще хлопает его по плечу): Брось, здесь классно. Если б не присутствие Низших...
  УЛЬДОР (наконец, вытряхнув воду из ушей): Кого ты назвала Низшими, женщина?
  ЭАРЕНДИЛ: Но ведь мы все теперь друзья, верно? Ведь мы - команда!
  Вклинивается между надувшимся Ульдором и оскорбленной Арэделью.
  БЕРЕН (уже таща какие-то ветки из леса): Эй, вы все, господа хорошие, если не потрудитесь сейчас, останетесь без крыши над головой.
  Эльфы все как один смотрят на него с удивлением.
  РАЭНЕЛЬ (недоуменно): По-моему, крыша над головой - это ужасно.
  Карантир закатывает глаза. Эарендил оглядывает мрачную компанию, сидящую на песке и принимает решение взять все в свои руки.
  ЭАРЕНДИЛ: Так, а теперь слушайте меня. Что бы там между нами не происходило раньше и какими бы разными мы не были, сейчас нам придется прожить вместе очень долго и помогать друг другу. Поэтому предлагаю сначала устроиться на новом месте без всяких скандалов.
  Как ни странно, его слова более менее действуют, и участники начинают мирно распаковывать вещи. Их рюкзаки сбросили с вертолета, и они не промокли. Все спешат переодеться в сухое и роются в вещах.
  ЭАРЕНДИЛ (бодро): Ну что ж, переодеваться - мальчики направо, девочки налево.
  Амариэ беспрекословно идет налево, Арэдель, презрительно фыркнув в сторону мужчин, с достоинством удаляется за ней.
  КАРАНТИР: Так, я что не могу посмотреть, как переодевается моя жена?
  РАЭНЕЛЬ: Если хочешь, пойдем прямо в серединку.
  МАГЛОР: Эру, как романтично!
  Куруфина тошнит. Мужчины в подлеске натягивают на себя сухую одежду.
  ЭАРЕНДИЛ (путаясь в штанинах): Ух ты, Берен, я и не знал, что ты носишь тигровые плавки.
  КУРУФИН (глядя чуть ли не с завистью): Да вы, батенька, пижон.
  БЕРЕН: Идиоты, они из настоящего тигра.
  Наконец, все выбираются из леса и с веселым недоумением рассматривают друг друга. Эарендил выглядит внушительно в шортах и рубашке хаки и пробковом шлеме с крылышками и фонариком как раз надо лбом.
  КУРУФИН: Уж не Сильмарилл ли сияет ныне на твоем челе, любезнейший?
  ЭАРЕНДИЛ: Не, его я оставил жене. Сам понимаешь, вещь ценная, как бы чего не вышло.
  КУРУФИН: Ну-ну.
  Сам он, как и остальные Феаноринги в пестрой гавайской рубашке и коротких шортах, с импозантными солнечными очками на лбу. Берен в черной как ночь футболке и черных джинсах, любовно размахренных по краям выглядит мрачновато. Ульдор поразил воображение, появившись в светлом полотняном костюме с распахнутым воротом, оттеняющим его степной загар. Мим в болтающихся шортах и растянутой белой майке внушает всем стойкое отвращение. Арэдель появилась в плотно облегающих красных шортиках и топе, Раэнель в зеленом коротком комбинезончике, а Амариэ - в цветастом парео.
  ЭАРЕНДИЛ: По-моему, мы теперь настоящие островитяне. Пришло время показать, кто что взял для нашего общего блага.
  АРЭДЕЛЬ: Про ОБШЕЕ благо разговора не было.
  Помахивает объёмной косметичкой.
  МАГЛОР: В крайнем случае воспользуемся твоей пилочкой для ногтей.
  АРЭДЕЛЬ: Вот еще! Она стерильна.
  УЛЬДОР: Эта женщина опять на что-то намекает.
  АРЭДЕЛЬ: Ну, а что взял ты, отморозок?
  Ульдор достает из рюкзака немеряное лассо.
  АМАРИЭ: Не дай Бог, здесь есть такие большие животные.
  КУРУФИН: Вместе с мылом из косметички Арэдель это лассо составит идеальный набор самоубийцы.
  ЭАРЕНДИЛ: Эй, а вещь-то полезная. А вот что взял я. Это набор походных кастрюлек, целых шесть штук, видите, одна в другой, одна в другой.
  КАРАНТИР: Последняя явно для нашего маленького друга.
  Получает пинок от Мима.
  КАРАНТИР: Эй, ты, недомерок!
   Получает тычок от Раэнель.
  КАРАНТИР: Да что такое!
  Тем временем Амариэ демонстрирует набор для рукоделия, а Берен - плащ-палатку. Феаноринги переглядываются.
  КУРУФИН: Ну, с нашим голосистым все ясно, а ты-то, надеюсь, не прогадал?
  Карантир ухмыляется. Они одновременно выхватывают из рюкзаков: Куруфин - гантели, а Карантир - упаковку отличных кубинских сигар, и радостно ржут.
  РАЭНЕЛЬ: ЧТО ЭТО?
  КАРАНТИР: Э...
  РАЭНЕЛЬ: Ты хочешь сказать, что я взяла зажигалку только для того, чтобы подносить ее к твоей сигаре???
  КАРАНТИР: Ну...
  РАЭНЕЛЬ: А где одеяло, которое я упаковывала???
  МИМ: Я взял одеяло.
  Все оборачиваются на него. Это первые слова, которые он произнес на острове.
  РАЭНЕЛЬ: Блин, мне нужно МОЕ одеяло. Мы же договаривались, Морьо!
  КАРАНТИР: Я всегда могу сам тебя согреть.
  РАЭНЕЛЬ: Своими чертовыми сигарами?
  ЭАРЕНДИЛ: Ладно, ладно, главное у нас есть. Берен, будь другом, разожги костер.
  БЕРЕН: А, жрать все равно нечего.
  МАГЛОР: А мы пойдем за рыбой.
  УЛЬДОР: Будете глушить ее гантелями?
  КУРУФИН: Зачем, ведь у нас есть лассо.
  Внезапно появляется Арэдель, уходившая к морю.
  АРЭДЕЛЬ: Вот вам, могучие охотники на рыб!
  Бросает им под ноги трех крупных рыбин.
  МАГЛОР: Вот это да! И как ты, интересно...
  АРЭДЕЛЬ: Я ловлю их на шпильку. Подманиваю совсем близко и - раз! - острием под жабры.
  Делает хищное движение рукой. Мужчин передергивает.
  АРЭДЕЛЬ: По сему поводу прошу освободить меня от готовки.
  Все соглашаются, что это справедливо. Эарендил с Береном сдержанно спорят над костром о способах приготовления ухи. Солнце медленно садится над морем. Маглор, проникнувшись моментом, начинает настраивать гитару. Девушки сидят на берегу и болтают. Ульдор украдкой наблюдает за ними. Карантир не теряет из виду Ульдора. Жилище так и не построено, но ночь такая теплая, что даже людей это не заботит.
  АМАРИЭ: Как-то там интересно, устроились Змейсы?
  АРЭДЕЛЬ: О, Эру, неужели ты волнуешься об этом неудачнике?
  АМАРИЭ (краснея): Если он и неудачник, то только в любви.
  Девушки подсаживаются ближе к ней, ожидая истории, но Амариэ замолкает.
  АРЭДЕЛЬ: Я-то на самом деле беспокоюсь о другом неудачнике - собственном сыне. Боюсь, он уже всех достал.
  РАЭНЕЛЬ (наблюдая за покаянными виражами Карантира вдоль берега): Эх, мужчины!
  Все трое вздыхают. Вскоре Эарендил бодро приглашает всех на ужин. Они с Береном сияют от заслуженной гордости. Наворачивают так, что трещит за ушами.
  УЛЬДОР (подсаживаясь поближе к Амариэ): Думаю, в финале надо устроить ночное купание.
  МАГЛОР (задумчиво): Интересно, почему мне достаются самые костистые куски?
  РАЭНЕЛЬ (ласковым шепотом Миму): Почему вы так мало едите?
  КУРУФИН: Размер имеет значение.
  БЕРЕН: Мим, скажи уже хоть что-нибудь. Прости, мы редкие сволочи, но это не повод замыкаться в себе.
  КАРАНТИР: Так, нас оскорбили.
  МИМ: Я и не думал, что будет легко. Но я через это пройду.
  КУРУФИН: Какая самоотверженность.
  В этот момент Маглор давится костью и следующие пять минут все заняты только им. Лишь мрачный Ульдор обгладывает последнюю рыбешку.
  КАРАНТИР: Ну, ё-моё, Маглор, только ты так можешь!
  БЕРЕН (задумчиво): Надо его перевернуть вверх ногами и потрясти.
  Маглор испуганно мотает головой.
  ЭАРЕНДИЛ: Нет, стойте-ка!
  Делает ему захват жизни с такой силой, что падает на спину, Маглор на него. Кость описывает дугу на фоне ночного неба и щелкает Ульдора по носу. Маглор спасен. Он поднимается, но тут же глаза его расширяются и он делает отчаянные жесты в сторону моря.
  КУРУФИН: Эй, Эарендил, похоже, это пролетел его язык. Онемевший поэт - как печально.
  АМАРИЭ: Да нет же, смотрите!
  Все обернулись туда, куда указывал Маглор. По темному морю невдалеке от острова дрейфует горящий плот.
  АМАРИЭ: О, это кораблекрушение?
  ЭАРЕНДИЛ: Не думаю. Скорее, это специально для нас.
  Плот быстро приближается и потихоньку гаснет. Эарендил с Береном втаскивают его на берег.
  На мачте как по волшебству разворачивается нетронутый огнем свиток.
  УЛЬДОР: Ни хрена не вижу.
  АРЭДЕЛЬ: Это для эльфов.
  РАЭНЕЛЬ: Это для всех. Послание от Ульмо.
  Читает вслух для Берена, Ульдора и Мима.
  РАЭНЕЛЬ: В общем, завтра вечером надо явиться на представление команд. Обыграть название команды и представиться самим.
  КАРАНТИР: Ульмо решил выставить нас полными идиотами.
  КУРУФИН: Это нетрудно, учитывая наше паскудное название.
  УЛЬДОР: Предлагаю забить на все это и пойти искупаться.
   Девушки с радостью соглашаются и идут за ним к воде. Эльфы переглядываются.
  КУРУФИН: Э, братцы, похоже мы теряем популярность.
  КАРАНТИР: Брось, такого с Феанорингами быть не может.
  Одновременно разбегаются, обгоняя Ульдора, и ныряют, подняв тучу брызг. Амариэ и Раэнель истерически визжат, Арэдель молча ныряет за братьями и в воде начинается потасовка. Ульдор присоединяется к ним и его, как ни странно, принимают в игру. На берегу остается только Мим, пытающийся сделать палатку из своего одеяла. Маглор выдает заливистые рулады, стоя по пояс в воде, но его быстро сбивают с ног и он тоже включается в общее веселье. Выходят из воды взбудораженные и веселые, казалось, ненадолго сплотившись. Ульдор доволен - он успел под водой несколько раз ущипнуть наивную Амариэ. Эарендил оглашает берег воинственными кличами. Феаноринги, сцепившись вместе, скачут по песку с эльфийскими припевами. Девушки сушат волосы у костра. Все вдруг осознают, что остров - это круто, хотя недавно уже начали в этом сомневаться.
  БЕРЕН: А где коротышка?
  Все оглядываются, но Мима находят лишь по жуткому храпу, доносящемуся из крохотного шатра на песке. Раэнель нашла подходящую ветку и тщетно пытается зазвать туда мужа. Но Карантир устроился на своем свитере и не желает лезть на дерево. Они с Куруфином лежат рядом с сигарами в зубах и наслаждаются жизнью.
  МАГЛОР: Опять смолите? Представляю, что скажет Маэдрос.
  КАРАНТИР: Отсекни, зануда! (Оборачивается к Куруфину) А что Маэдрос? Сам небось, только мы за порог - устроил вечеринку с девками.
  Куруфин, прикуривая, утвердительно кивает. Маглор, вздохнув, понимает, что роль старшего брата ему не удается, и начинает перебирать струны. Постепенно все засыпают, устроившись на собственных теплых вещах.
  
  
  
   ЗМЕЙСЫ.
  День первый.
  
  Лодка на веслах которой сидели Фингон и Турин начинает задевать днищем за песок.
  ФИНГОН (бросая весла): Все ребята! Приплыли.
  Перескакивает через борт и оказывается по колено в воде, достает из-под груды сваленных вещей и сидящего на них Ородреда свой рюкзак и начинает двигаться к берегу.
  ТХУ (перевешиваясь через край лодки): Кажется, мы все же не доплыли до конца...
  (Задумчиво обводит взглядом остальных членов экипажа) Эй, есть здесь джентльмены способные донести даму до берега.
  ХАЛЕТ: Тоже мне - дама. Расправь крылья да лети. (Выпрыгивает из лодки и идет вслед за Фингоном).
  КЕЛЕГОРМ (тихо себе под нос): Конечно - одна команда и все такое... Однако отрубите мне ту руку, которую я подам этой... хм, даме.
  Перелезает через бортик, помогает слезть сестре и берет обе их сумки, за руки они направляются к берегу.
  Вежливый Финрод уже был готов ответить утвердительно, но его опережает Саурон с презрительной улыбкой наблюдающий за остальными.
  САУРОН: Конечно же, моя милая.
  Берет Тху на руки и таким образом доставляет её на берег.
  МАЭГЛИН(ищущий по лодке свои веши): Ородрет, если ты собираешься остаться в лодке ты бы хоть всем их сумки что-ли выдавал. (Поворачивается к Саурону, который уже вынес Тху на берег) А ты, потрудись вернуться за своим барахлом - за тебя его никто не понесет!
  ФИНРОД: О, Валар! Кажется наша команда еще более склочная, чем пиявсы... А я думал, что такое невозможно.
  Так же выпрыгивает из лодки и бредет к берегу.
  В лодке в результате остаются Ородрет, тоскливо сидящий на своей сумке и Турин, зацепившийся пряжкой пояса за страховочный канат.
  ТУРИН: Ородрет, если ты боишься намокнуть - я могу тебя перенести. Это меньшее, что я могу для тебя сделать за всю твою заботу обо мне в прошлом.
  ОРОДРЕТ: Спасибо, мой мальчик. Но водобоязни у меня нет. Моя мать вообще из телери. Просто я не хотел никому мешать, не люблю сутолоку.
  ТУРИН: Ну, как хочешь.
  Старается так же изящно, как эльфы припрыгнуть через бортик, но задевает за него ногами с грохотом наваливается на борт лодки от чего она с веселым бульканьем переворачивается. Стоящие на берегу сначала бросаются на помощь, но через несколько мгновений около перевернувшейся лодки возникают две головы.
  САУРОН: Дебил! Там же были мои вещи.
  ОРОДРЕТ (флегматично поднимаясь с четверенек): С ним всегда так... Так что имейте ввиду.
  Шарит руками под водой и наконец вылавливает оттуда свой рюкзак с которого ручьями течет вода.
  Турин выглядит настолько несчастным, что никто не осмеливается его ругать. Саурон, только кинул на него выразительный взгляд и молча начал засучивать рукава черной рубашки.
  ФИНГОН: Э, народ! Подойдите-ка сюда! Турин, ну хватит там бултыхаться. (Все собираются в кружок вокруг Фингона, кроме Саурона, который бродит по мелководью пытаясь в мутной воде нашарить свою сумку). Всем нам разрешили взять по одной полезной вещи и мне хотелось бы, чтобы вы сейчас показали то, что прихватили.
  ТХУ: Я, к сожалению, ничего показать не могу, так как некий адан утопил все моё имущество. Но там была кастрюля.
  ОРОДРЕТ: Вот Моргот! И я взял кастрюлю!
  КЕЛЕГОРМ (хихикает в кулак и поворачивается к Лауретин): Кажется понятно, кто у нас будет готовить...
  ФИНГОН: Ладно, а что у остальных? Несите все сюда.
  САУРОН (наконец нашедший утонувшие сумки, выпрямляется стоя по колено в воде): Фингон, а кто собственно тебя назначил командовать?
  ЭЛЬФЫ ХОРОМ: Как ты смеешь говорить подобное верховному правителю нолдор?
  САУРОН: Но я-то не из нолдор, да и она (показывает рукой на Тху).
  ХАЛЕТ: Понятно, а меня даже не посчитали....
  ВСЕ: Аданов, вообще не спрашивали.
  Халет гордо подняв голову отходит к вещам и начинает распаковывать свой рюкзак. Финрод, проводив её виноватым взглядом нерешительно направляется следом.
  ФИНРОД: Не сердись, Халет, но сама понимаешь - это вопрос принципиальный.
  ХАЛЕТ: Ох, уж мне эти эльфы! Все равно вас больше, как вы решите, так и будет. Потому и такие смелые!
  ФИНРОД (вспыхивая): Мы победим, потому что правы, а не, потому что нас больше.
  Отходит к остальным, которые в это время уже успокоившись так же роются в своих рюкзаках.
  ФИНРОД (наклоняется к Фингону): Ну? И чья взяла?
  ФИНГОН: А ты как думаешь? Даже если отсечь недееспособных нас все равно больше...
  Финрод отходит к своему рюкзаку гадая о том - кого имел ввиду Фингон под недееспособными?
  Вскоре у ног Фингона лежат две кастрюли и гитара, которую вез Саурон. Она, правда, насквозь вымокла.
  КЕЛЕГОРМ (подходя ко всем с надувным матрасом в руках, удивленно глядит на гитару): А я и не знал, что ты умеешь петь, Саурон.
  САУРОН (криво усмехаясь): Ну до Маглора мне далеко, этим пиявсы наслаждаться будут. Но я тоже кое-что умею. Спроси у Финрода.
  Финрод бледнеет и резко отвернувшись быстрым шагом направляется к Ородрету.
  ЛАУРЕТИН: Придурок! Обязательно надо было старое ворошить? Вот я тебе тоже могу всякого припомнить!
  САУРОН (склонившись в поклоне): Ничего из того, что ты припомнишь, Лауретин, не будет мне неприятно. Зря стараешься. Наши встречи были отрадны моему сердцу.
  Лауретин презрительно фыркает и, отвернувшись обеспокоенным взглядом, смотрит на Финрода, который помогает Ородрету выжимать вещи.
  ФИНГОН: Лауретин, а что взяла ты? Пошла бы, достала что ли?
  ЛАУРЕТИН: Мне и ходить не надо. Все со мной. (Кинув насмешливый взгляд на Саурона засовывает руки поглубже в рукава и достает оттуда два тонких длинных кинжала) Вот, еще папа выковывал.
  САУРОН: Теперь я понимаю, как ты уложила Драуглир.
  ЛАУРЕТИН: А если бы ты больше думал о деле, а не о том, как лапать беззащитных девушек, то понял это гораздо раньше. (Показав ему язык прячет кинжалы обратно).
  ФИНГОН: Странно, ведь оружие брать запретили.
  ЛАУРЕТИН: А это не оружие. Я ими колбасу режу.
  САУРОН (про себя): И волков...
  ФИНРОД: Извините ребята, я не придумал ничего умнее набора для рыбной ловли...
  ФИНГОН: По-моему это даже очень умно. (Оборачивается на Маэглина) Юноша, а что взяли вы?
  МАЭГЛИН: Что взял, то взял.
  Келегорм неслышно подойдя сзади отвешивает ему затрещину.
  КЕЛЕГОРМ: От меня - на правах двоюродного дяди. И в следующий раз подумай, прежде чем грубить старшим.
  МАЭГЛИН (потирая затылок недовольно коситься на него): Ладно, разорались. Мяч я взял. Волейбольный. Я подумал раз остров - значит пляжи. Ну и пляжный волейбол тоже, куда ж без него...
  На некоторое время все застывают с открытыми ртами, потом Лауретин начинает неудержимо смеяться.
  ЛАУРЕТИН: Это ничего - мяч это хорошо. Вот Куруфин грозился взять гантели. Такое вот чувство юмора... Так что пиявсам все же хуже, чем нам.
  САУРОН: Ну хоть какое-то утешение.
  ТУРИН (неуверенно подходя к стоящим): Я вот тут подумал...
  КЕЛЕГОРМ: О нет... Турин!!!! Зачем тебе здесь шлем твоего папы????
  ТУРИН: Но это единственно ценная вещь, которая у меня есть.
  САУРОН: Так мы, юноша не на смотрины богатств приехали. Что нам теперь с вашим шлемом делать?
  ЛАУРЕТИН (все еще заходясь от хохота): Ну. Теперь у нас две кастрюли и шлем. Устроим Дагор... (осекшись, глядит на Саурона), ну вобщем просто какую-нибудь Дагор.
  САУРОН (усмехаясь): боюсь, гитара не выстоит против тефалевой кастрюли. Я уж молчу про набор крючков...
  ФИНГОН (недовольно морщиться, глядя на развеселившихся соплеменников): Может успокоитесь? Давайте сначала разберемся с делами. Халет - осталась только ты.
  САУРОН (подходя к Лауретин шепчет ей на ухо): А он всегда такой смурной?
  ЛАУРЕТИН (так же тихо): А ты бы побыл верховным королем нолдор... Маэдрос сразу понял, что это дело гиблое. Ему с нами бы как-нибудь хоть разобраться.
  Оба сдавленно хихикают. Келегорм глядит на эту сцену со все более мрачнеющим выражением лица.
  ХАЛЕТ (подойдя ко всем, швыряет под ноги Фингону что-то пушистое и свернутое в рулончик): А ты-то сам что взял, умник?
  ФИНГОН (с изумлением глядя на сверток): Я? Веревку. А что это, Халет?
  ХАЛЕТ: Шкура.
  ТУРИН (округлив глаза): Чья?
  ХАЛЕТ: Волчья.
  ТУРИН: А зачем?
  ХАЛЕТ: Укрываться ночью. Я мерзну, когда сплю...
  САУРОН: Думаю, на тропическом острове это можно было бы пережить... (Поворачивается к Лауретин) Однако для театральной постановки битвы явно прибавилось декораций....
  Оба хохочут.
  ФИНГОН: О, Валар. Да успокойтесь вы хоть на минуту!
  КЕЛЕГОРМ: Да уж, Лауретин. Может хватит?
  Лауретин виновато взглядывает на брата.
  ОРОДРЕТ: Я полагаю, нам сейчас надо разделиться и осмотреть остров. Ну и... еду что-ли поискать.
  КЕЛЕГОРМ: Кто про что. Я бы лично занялся сооружением какого-нибудь навеса. Потому что не хочу спать в луже, если пойдет дождь. Да и вещи хорошо бы хранить сухими.
  ЛАУРЕТИН: Кстати, про сухие вещи. Ородрет, я бы на твоем месте сначала переоделась в сухое.
  ФИНРОД (озадаченно смотря на брата): Она права Ородрет.
  ОРОДРЕТ (виновато разводя руками): Да я бы рад, только у меня нет сухих вещей.
  ТХУ (сосредоточенно рассматривая некий плод, который сорвала с ближайшего дерева): Джентльмены, ну неужели вы не поделитесь с несчастным сухой одеждой? И с этим недотепой тоже - взмах руки в сторону пунцового Турина.- А никто не знает, ЭТО есть можно?
  КЕЛЕГОРМ: Попробуй. Вообще эльфы все равно вряд ли отравятся, да и вы тоже... Вопрос только, не перемрут ли аданы.
  ХАЛЕТ (прожигая его уничтожающим взглядом): Как мило, что тебя это заботит!
  КЕЛЕГОРМ: Представь себе. Ородрет, я могу дать тебе джинсы - правда, боюсь, они будут тебе длинны...
  ФИНРОД: А у меня есть запасная футболка.
  Взяв сухие вещи они отправляются в ближайшие кусты. Лауретин раздумчиво смотрит на печального и мокрого Турина, потом со вздохом достает из рюкзака рубашку цвета хаки, армейского образца и подает ему. Турин от неожиданности не находит нужных слов и лишь судорожно кивает прижимая рубашку к мокрой груди. Саурон мягко забирает её у него из рук, чтобы она не промокла окончательно и, обнимая его за плечи ведет в те же кусты, где переодевают Ородрета.
  ЛАУРЕТИН: Подожди, а на ноги что? Или он тут нагишом разгуливать будет?
  Саурон не оборачиваясь успокаивающе взмахивает рукой, в которой зажаты цветастые шорты. Процессия скрывается в кустах. Оставшиеся на берегу, девушки и Маэглин не отводят глаз от кустов. Фингон пожав плечами отправляется в лес прихватив с собой одну из кастрюль. Внезапно из кустов доносится дружное ржание трех здоровых эльфийских мужчин и на пляж выходят, держась друг за друга Финрод, Келегорм и Саурон. Заинтригованные до глубины души все затаивают дыхание. Наконец из кустов появляется Ородрет в футболке, мешком болтающейся на его узких плечах и джинсах собравшихся гармошкой на ногах. Келегорм явно намного выше его. Лауретин деликатно отворачивается, лишь плечи её мелко трясутся. Халет хохочет заливисто и не смущаясь. Тху сдержанно улыбается. За Ородретом следует Турин в шортах с изображением тропических фруктов до колен и не сходящейся на груди рубашке. Зрелище еще более жалкое и забавное.
  САУРОН (всхлипывая от смеха): Кажется, даже после Дагор Браголлах Ородрет выглядел лучше...
  КЕЛЕГОРМ: Саурон, а где ты раздобыл эти ужасающие шорты?
  САУРОН (смущенно): Моргот подарил, когда узнал, что я сюда еду. Неудобно было не взять. Зато вот видишь - пригодились.
  Фингон вышедший из лесу подходит к остальным неся полную кастрюлю прозрачной воды.
  ФИНГОН: Вы что уже начали свою театральную постановку? Ничего себе вырядились... Чем дурака валять лучше бы костер разожгли!
  КЕЛЕГОРМ: Мы, владыка, его пока только одели... Валять будем ближе к вечеру. Как скучно станет.
  ОРОДРЕТ (изо всех сил надеясь, что Келегорм имел в виду Турина): Я могу набрать дров. Я сейчас.
  ФИНРОД (мрачно глядя вслед уходящему брату): Келегорм, прошу тебя не оскорблять моего брата. Иначе у нас возникнут большие трудности. В следующий раз...
  КЕЛЕГОРМ (перебивая его): А я говорил, что это Ородрет? Если ты считаешь своего брата дураком - ради Валар. А я про Турина.
  ТУРИН: Блин, феаноринги в своем репертуаре.
  ТХУ: Может хоть кто-нибудь все-таки скажет мне - можно это есть или нет?
  ФИНРОД (заинтересованно разглядывая плод в её руках): Конечно - это же мушмула.
  ТХУ: Никогда раньше не слышала. Так её едят?
  ЛАУРЕТИН: Слушай ты всегда такая голодная?
  ТХУ: Нет, если крови напьюсь.
  Турин смотрит на неё с ужасом.
  В результате Фингон и Финрод отправляются помогать Ородрету с дровами, Тху и Халет обрывают плоды, складывая их в шлем Турина, который под командованием Келегорма сооружает навес. Саурон складывает из камней очаг. Лауретин сидит на камне возле Келегорма и внимательно наблюдает за постройкой периодически вскакивая, чтобы поддержать падающую конструкцию и подать веревку. Маэглин убедившись, что все при деле и вроде как он не нужен, берет из кучи общественного снаряжения матрас и начинает его надувать.
  КЕЛЕГОРМ: А ну положи обратно!
  МАЭГЛИН (неразборчиво, так как во рту торчит пипка от матраса): А в чем дело?
  КЕЛЕГОРМ: А в том, что все работают. Будешь сачковать - устрою тебе Нирнаэт... Вон Саурон поможет.
  САУРОН (не поднимая головы от очага утвердительно кивает): Ага.
  МАЭГЛИН: Блин, как плохо быть младшим в этой ненормальной семейке!
  ЛАУРЕТИН: Хочешь - махнемся с пиявсами - будешь у мамочки под крылышком.
  МАЭГЛИН: Благодарю покорно. Хуже Куруфина вдобавок с Мимом не может быть ничего, тут даже ваша непривлекательность блекнет.
  КЕЛЕГОРМ: А ну повтори, что ты сказал.
  МАЭГЛИН: Валар, ну почему я здесь самый младший? (Со вздохом берет вторую кастрюлю и углубляется в лес).
  КЕЛЕГОРМ: Совсем распустился мальчишка! Пусть Фингон с ним разбирается - все таки родной племянник.
  САУРОН: Да вы тут все - или братья или дяди. Как сами еще не путаетесь.
  ХАЛЕТ: Да уж, семейка.
  КЕЛЕГОРМ: Аданам слова не давали.
  
  Когда начинает смеркаться вся команда лежит вокруг костра и наблюдает, как в одной из кастрюль булькает уха из выловленной Фингоном рыбы. Вторая кастрюля с компотом из мушмулы потихоньку передвигается по кругу, как братина. Лауретин лежит головой на бедре Келегорма и задумчиво смотрит на небо. Тху сидит прижавшись к Саурону, от темноты ей не по себе, так как способность летать у неё на время игры отобрали. Финрод сидя рядом с Ородретом механически вылепливает что-то из глины, найденной им сегодня у ручья с пресной водой. Маэглин уселся рядом с Фингоном на правах ближайшего родственника, тот морщиться, но терпит, дожидаясь, когда все разойдутся спать, чтобы высказать непутевому племяннику все, что он думает о его поведении. Лицо верховного короля нолдор сурово и задумчиво. Люди так же сели прижавшись дуг к другу и чувствуют себя оба крайне неуютно. Халет раздражает безумная красота светлой и темной эльфиек. Турин переживает все, что успел наделать сегодня начиная от переворачивания лодки и кончая срывом с верхушки пальмы на свежевыстроенный навес. Слава Валар, навес Келегорм сделал на совесть - и тот выдержал.
  МАЭГЛИН: А никто не хочет сыграть в волейбол?
  ТУРИН: Ты чего обалдел? Ночь на дворе.
  МАЭГЛИН: Эльфам, знаешь ли все равно. А тебя я и не звал. Еще мяч проткнешь.
  ФИНГОН (очнувшись от своих размышлений): Маэглин, будешь грубить - пойдешь мыть кастрюли.
  Маэглин моментально затыкается.
  КЕЛЕГОРМ: Да он и так уже успел наговорить на три дня вперед - так что молчи не молчи - сегодня моешь ты.
  ТХУ: Пусть все же молчит.
  ЛАУРЕТИН: Интересно, как там наши? Надеюсь Карантир еще никого не пристукнул.
  КЕЛЕГОРМ (хихикнув): Разве что кого-нибудь не очень крупного... И вообще с ним жена.
  Саурон начинает потихоньку наигрывать на гитаре, напевая что-то себе под нос. Лицо Финрода заметно белеет, заметив это Саурон откладывает гитару.
  САУРОН: Эй, ты в порядке.
  ФИНРОД: Конечно. Просто странно это слышать здесь. Но я привыкну.
  ЛАУРЕТИН: Саурон, а ты не мог бы спеть чего-нибудь не из "Разрешения уз"?
  ХАЛЕД: Пока эта уха наконец свариться мы успеем искупаться. Девочки - кто со мной? (Эти слова дались ей явно нелегко, так как за бравадой прячется отчаянная неуверенность).
  ТХУ (поежившись): В воду? Ночью? Благодарю покорно. Могу разве что на бережку посидеть, чтобы тебе не страшно было...
  Учитывая её внешний облик к ночи ставший ближе к мыши, чем к женщине и объемный черный плащ слова её кажутся изощренным издевательством.
  Лауретин не реагируя на предложение продолжает смотреть на звезды. Нерешительно поглядев на неё Халед уходит в сторону пляжа, Тху фыркнув, идет за ней.
  ФИНРОД: Лауретин, ты могла бы ей хотя бы ответить.
  ЛАУРЕТИН: Не могла. Моргот возьми! Я и так оказалась в команде, где нет эльфиек! Хорошо пиявсам их там трое! Но раскланиваться ни с этой черной, ни с человеком я не собираюсь.
  ФИНГОН (повысив голос): Лауретин, мы одна команда - хочешь ты этого или нет, но нам еще долго жить вместе. Я бы советовал оставить весь феаноровский снобизм. Я приказываю тебе это!
  Лауретин рывком вскакивает и демонстративно отправляется в сторону пляжа.
  КЕЛЕГОРМ: Фингон, ты конечно верховный владыка и все такое, только все же советую тебе не нарываться, когда имеешь дело с феанорингами.
  ФИНГОН: Но признай - сестра твоя была не права! И вообще, приказы все же не обсуждают.
  КЕЛЕГОРМ: Хм, 24 часа в сутки быть под твоим началом дело, однако хлопотное.
  ФИНРОД: Прекратите спорить. Из-за этого вот он - взмах руки в сторону Саурона - тогда и выиграл.
  САУРОН: Ах, оставьте. Я победил, потому что умнее, а не из-за ваших склок.
  Все замолкают, раздраженно глядя друг на друга. В это время девушки купаются при ярком свете луны. Халет энергично плавает вдоль берега, Тху, как и обещала сидит на куче их одежды, Лауретин неподвижно лежит на воде раскинув руки и смотря в звездное небо.
  ХАЛЕТ (подплывая к Лауретин): Скажи, Лауретин.
  ЛАУРЕТИН: М-м-м?
  ХАЛЕТ: А у Келегорма есть невеста?
  ЛАУРЕТИН: Нет.
  ХАЛЕТ: А блондинки ему нравятся?
  ЛАУРТИН: Нет.
  ХАЛЕТ: А к людям он как относится?
  ЛАУРЕТИН: Плохо.
  Тху, которая не выдержала и подобрав подол широкого саронга медленно ходит по мелководью пиная камешки, насмешливо смотрит на них.
  ТХУ: Ты, что раньше с феанорингами не сталкивалась?
  ХАЛЕТ: Почему же. С Карантиром.
  Лауретин фыркает.
  ТХУ: И он тебя не пристукнул?
  ХАЛЕТ: Нет - он был очень мил. И даже разрешил остаться на его землях... Так что не все феаноринги такие.
  ТХУ: Ну-ну.
  ЛАУРЕТИН (наконец поворачивает голову к Халет и говорит насмешливым голосом): Да просто он с тобой переспать хотел. Вот и все.
  Халет замирает от подобного предположения. Тху хохочет.
  ТХУ: А что похоже на правду. Правда, феаноринги даже аварии считают тупыми и недостойными внимания. Только Эльдар и признают. Хотя я думаю, что в глубине души они и остальных ни в грош не ставят, кроме своего первого дома. Так что, как же он мог хотеть адана?
  ЛАУРЕТИН: Он с гномами долго общался.
  ХАЛЕТ: А это тут при чем.
  ЛАУРЕТИН: При всем.
  Ныряет под воду и выныривает у самого берега, медленно поднимается на ноги выжимая волосы. И сделав рукой что-то вроде "пока" сгребает свою одежду в кучу и идет обратно к костру.
  Тху выразительно смотрит на Халет.
  ТХУ: Так что Прекрасного можешь из головы выбросить. Эта особа за него тебе глаза выцарапает.
  ХАЛЕТ: Так ведь он её брат.
  ТХУ (удивленно поднимает брови): Ну и что? Думаешь, это кого-то останавливает?
  
  
  
  Пиявсы.
  День второй.
  
  Ночь прошла бестревожно. На заре Раэнель сползла с дерева и обвилась вокруг Карантира. Мим безбожно храпит. С первыми лучами солнца просыпается Маглор, вылезает из-под кучи своих свитеров и бредет к морю. Свитера тут же, не просыпаясь, натягивает на себя Куруфин. В последний момент Карантир тоже успевает ухватить рукав. Какое-то время они недовольно перетягивают свитер, наконец, просыпаются и осоловело смотрят друг на друга. Затем грубая сила побеждает, свитер достается Карантиру, и он делит его с Раэнель. От возни просыпается Берен и идет к устью ручья чистить зубы.
  БЕРЕН: Э, Маглор, привет. Чудесное утро.
  Маглор рассеянно кивает.
  БЕРЕН (отплевываясь): Что, муза явилась?
  Маглор делает неопределенный жест рукой.
  БЕРЕН: Ну ладно, черт с тобой, твори нам на радость.
  В лагере просыпается Мим и начинает сворачивать свой шатер, шумно встряхивая одеяло. Это будит всех остальных, но вставать им ох как неохота, и все нежатся на песке.
  РАЭНЕЛЬ: Ну что, девочки, утренняя разминка?
  Они весело вскакивают и бегут на пляж. Эарендил делает приседания, громко отсчитывая. Ульдор отжимается, играя бицепсами. Берен застыл на берегу - похоже, он занимается йогой. Даже Мим, к изумлению окружающих, вдруг делает двойное сальто-мортале.
  КАРАНТИР (лежа на горе свитеров и закуривая сигару): Курво, объясни, какого хрена ты взял гантели?
  КУРУФИН (с сигарой на отлете): Уверен, у них множество практических применений.
  Тем временем девушки занимаются аэробикой. Амариэ показывает Раэнель, как заводить ногу за шею. Ульдору плохо.
  Маглор возвращается печальный, но зато с полными горстями мидий. Они с Мимом начинают ковыряться у костра.
  МИМ: Слушай, твои братья дожидаются кофия в постель?
  КАРАНТИР: А я все слышу.
  МИМ: На здоровье.
  КУРУФИН: Метнуть в него, что ли гантелькой?
  РАЭНЕЛЬ (подбегая в танце и плюхаясь на мужа): Хорош разлагаться, Морьо!
  КАРАНТИР: Блин, я из-за тебя перекусил сигару.
  КУРУФИН: Вот прелести семейной жизни. А я тебя предупреждал.
  АРЭДЕЛЬ: Да ведь ты был женат.
  КУРУФИН: Вот именно.
  КАРАНТИР: Ну, у семейной жизни много плюсов.
  Целует жену. Все тактично отворачиваются. Эарендил, раздавая боксерские удары воображаемым противникам, приближается к лежбищу.
  ЭАРЕНДИЛ: Ребята, по-моему, пора подумать о нашем сегодняшнем испытании. Знамя и всё такое.
  АМАРИЭ: Ой, и правда...
  КУРУФИН: Я же говорил, нас здесь уморят.
  Все вспоминают, что их ждет борьба с племенем Змейсов, и лихорадочно начинают думать над своими девизами. Весь завтрак проходит в спорах.
  АМАРИЭ: Я так волнуюсь. А флаг - что с флагом?
  УЛЬДОР: По-моему, флаг здесь можно сделать лишь из одной вещи. И это одеяло Мима.
  МИМ: Нет.
  РАЭНЕЛЬ (ласково): Но это же ради команды. С ним ничего не случится.
  КУРУФИН: Зато страшно подумать, что случится с тем, кто его понесет.
  МАГЛОР: Если ты после вчерашнего плавания с Мимом уже чувствуешь необратимые изменения в организме, то сообщи нам и самоизолируйся. Может, одиночество пойдет тебе на пользу. Мим, не слушай его, он был крайне неудачно женат во дни юности мира.
  РАЭНЕЛЬ (Карантиру, сочувственным шепотом): Так он из-за этого такой?
  КАРАНТИР: Да уж не знаю. Насколько я помню, он и в детстве подсовывал Лауретин пауков в кровать.
  ЭАРЕНДИЛ: В общем, Мим, отдавай одеяло.
  Мим, скрепив сердце, отдает, но вид у него недобрый.
  АМАРИЭ: Я могу на нем что-нибудь вышить.
  БЕРЕН: Не что-нибудь, а этого проклятого червяка.
  Амариэ с энтузиазмом принимается за работу. У нее получается быстро и очень красиво. Мужчины зачарованы ее уютным домашним видом.
  АРЭДЕЛЬ: Эй, не отвлекаться. Может, Маглор придумает для нас пару-тройку девизов?
  МАГЛОР: Увы, муза покинула меня в ночи.
  КУРУФИН: А ведь это был ее единственный шанс потрудиться на благо общества. Ладно, мы все, в смысле эльфы, изучали стихосложение, сейчас что-нибудь состряпаем.
  КАРАНТИР: По-моему, на этих уроках я раскрашивал учебник истории. И практикум по металлообработке.
  Мыть посуду по собственной воле отправляется Берен лишь бы не участвовать в сочинительстве. Остальные мучительно думают.
  ЭАРЕНДИЛ: Давайте попробуем на ком-нибудь конкретном. Вот, на Ульдоре.
  УЛЬДОР: Я что, крайний?
  АРЭДЕЛЬ: Да.
  Все пристально изучают Ульдора, будто впервые увидели.
  РАЭНЕЛЬ: Ну, я даже не знаю...
  КАРАНТИР (задумчиво): Ничего про него такого не скажешь. Ну разве что сволочь порядочная.
  Ульдор обиженно пыхтит.
  АМАРИЭ: Не может же он сам себя представить как сволочь.
  АРЭДЕЛЬ: Но что-то оригинальное в этом, безусловно, есть.
  КУРУФИН вдруг начинает декламировать:
   Вот Ульдор Проклятый. Он грязный и злой.
   При этом ужасно доволен собой.
  КАРАНТИР: Похоже, Курво, ты тоже любитель раскрасок.
  КУРУФИН: Э, нет, я всегда читал "Юный техник" под партой.
  МАГЛОР: Но это все ужасно. Вот что я вам скажу.
  УЛЬДОР: Мне что-то тоже не нравится.
  КУРУФИН: Нет, вы подумайте! Я ценой неимоверных усилий извергаю вам емкую характеристику персонажа, и где благодарность? Заметьте, стих можно использовать дважды, если вставить вместо Ульдора Берена. Впрочем, как хотите, лучше вам все равно не придумать.
  БЕРЕН (подходящий с горой чистой посуды): А из меня лезут только обидные кричалки.
  УЛЬДОР: Держи их при себе. Здесь дамы.
  МАГЛОР: Надо придумать ко всем именам рифму, тогда будет легче. Я всегда так делаю.
  КУРУФИН: О, секреты мастерства. Придумай рифму хотя бы к своему имени и мы тебе поверим.
  Маглор впадает в длительный ступор.
  УЛЬДОР: А я придумал к Карантиру: Карантир - сортир (уже опрокинутый на землю) но мне больше нравятся трактир и палантир.
  КАРАНТИР: Так-то лучше. (Отряхивается).
  ЭАРЕНДИЛ: Может, я нескромен, но в голову не лезет ничего, кроме "Эарендил всех победил",
  БЕРЕН: А мне приходит на ум "крокодил".
  АРЭДЕЛЬ: Нет уж, крокодила оставь себе. Позор нам, похоже, обеспечен. Пойду насобираю кокосов, надо охладиться. Кто со мной?
  РАЭНЕЛЬ: Я!
  Амариэ со своим шитьем остается одна в мужской компании и это ее очень смущает. Но кроме Ульдора никто не обращает на нее внимания: все озабочены стихосложением.
  ЭАРЕНДИЛ (в пространство): Раэнель... Ра-э-нель. Раэнель - тоннель - мне ль - панель...
  КАРАНТИР (подозрительно): Что там еще за панель?
  КУРУФИН: С ума сойдешь от вашего бормотания. Я уже придумал про Ульдора, нравится ему или не нравится, и больше это слушать не хочу.
  Уходит на берег и демонстративно начинает махать там гантелями. Все провожают его взглядами, лопаясь от зависти. В муках проходят оставшиеся часы. Даже за ловлей рыбы (рубашкой Эарендила) и за обедом народ продолжает бормотать. Наконец, приходит время идти на Поляну. Все, кроме Куруфина и девушек донельзя мрачны и еле-еле плетутся. Впереди Эарендил и Берен несут одеяло Мима. На нем вышит великолепный толстый улыбчивый пиявс с огромными круглыми глазами. Края одеяла вырезаны зубчиками. Мим, кажется, смягчился, но не выпускает одеяло из виду и семенит возле Берена. . Наконец, они выходят на поляну и видят своих товарищей по несчастью.
  
  
  
  
  
  
  ЗМЕЙСЫ.
  День второй.
  С утра начал накрапывать дождик. Участники, которые вечером разлеглись спать, кто куда но только не под навес теперь с проклятьями перемещаются под крышу. Финрод суетиться на берегу собирая разбросанные вещи, Келегорм приносит так и непроснувшуюся Лауретин и укладывает её спать на матрас. Тху зябко кутаясь в плащ, зевая, заходит под навес и так же сворачивается на куче вещей, которые стащил Финрод. Турин, прибредший одним из последних уже мокрый хоть выжимай. Он очень печален.
  ФИНРОД: Турин, ты бы переоделся, простынешь.
  ТУРИН: Да я вещи вчера забыл просушить - так что у меня все мокрое.
  КЕЛЕГОРМ: Блин, когда ты думать-то начнешь? Бери мои джинсы, все равно после Ородрета я их не надену.
  ОРОДРЕТ: А что? Я их не испачкал, даже не помял.
  КЕЛЕГОРМ: Все равно, я люблю чистые вещи. Свои. Так что носите мои джинсы все кому не лень.
  Фингон не обращая внимания на дождь отжимается на берегу. Остальные, тоскливо столпившись под навесом, наблюдают за ним.
  САУРОН: Тоже что-ли поразмяться?
  МАЭГЛИН: Я пас. Кому охота вымокнуть, как Турин - вперед.
  Турин, стыдливо натягивавший за кучей рюкзаков джинсы Келегорма выпрямляется и смотрит на Фингона.
  ТУРИН: Да он же простудиться! Надо его оттуда забрать!
  МАЭГЛИН: Эльфы не болеют. А если ему не дать позаниматься - он на нас спустит всю нерастраченную энергию.
  Все нервно переглядываются.
  САУРОН: Тогда пожалуй я согласен сделать ему пару гантелей, только бы побольше энергии растратилось...
  Фингон, наконец, закончил свои упражнения и молча заходит под навес, выжимая волосы. Осторожно переступив через спящую Лауретин он проходит вглубь навеса и садиться на тумбочку. Минутное молчание.
  ФИНГОН (вскакивая): Что ЭТО?
  КЕЛЕГОРМ: Тумбочка.
  ФИНГОН: Вижу. А что, кто-то её с собой привез? Откуда она взялась?
  Все недоуменно переглядываются. Фингон опускается перед тумбочкой на колени и открывает ящик. Там лежит конверт.
  ФИНГОН (разворачивая конверт): Понятно, сони мы - даже не заметили, как нам тумбочку подложили. Хороши (осуждающе смотрит на всех).
  ТХУ: Хорошо, что тумбочку подложили. Полезная вещь - чего переживать?
  ФИНГОН (читает письмо, постепенно меняясь в лице): Нас озадачили наконец.
  ЛАУРЕТИН (проснувшаяся от возгласов): И чего мы должны делать?
  ФИНГОН (зачитывает глядя в бумажку): Обыграть название команды, представить друг друга в стихотворной форме, сделать флаг.
  ХАЛЕТ: Все?
  КЕЛЕГОРМ: А тебе что, этого мало? Валар - позору на всю оставшуюся бессмертную жизнь...
  ФИНГОН (сурово): Хватит. Нам это вечером уже надо предъявить. Так что - без истерик.
  ОРОДРЕТ: И как мы будем друг друга представлять? В смысле кто кого?
  ФИНРОД: Я думаю надо как-то жеребьевкой это решить. Без споров и ссор...
  КЕЛЕГОМ: Мысль. (Снимает с пальца кольцо с рубином). Вот мой фант, куда класть?
  Турин робко протягивает ему мокрую и извалянную в песке бейсболку. Келегорм морщиться, но кидает туда перстень. Потом достает белый шелковый носовой платок и накрывает бейсболку сверху.
  КЕЛЕГОРМ: Чтобы не подсматривали. Ну, господа?
  Все складывают в бейсболку свои фанты. У эльфов и темных - это перстни всевозможных форм и камней. Турин кладет камешек, Халет заколку для волос.
  ФИНГОН (забирая у Турина бейсболку): Ну что, подходите - вытягивайте.
  Сам он первый засовывает руку под платок и достает оттуда черный гладкий перстень.
  ФИНГОН: Признавайтесь - чьё?
  ТХУ: Моё.
  Фингон слегла, поклонившись, вручает ей перстень.
  ТХУ (засовывая руку под платок): Надеюсь, ты не будешь вспоминать старое... Ну - чьё это?
  МАЭГЛИН (печально): Моё.
  ТХУ (смерив его презрительным взглядом кидает ему перстень): Ну чтоже, у меня есть что про тебя сказать.
  Побледневший Маэглин подходит к Фингону и тянет фант.
  ОРОДРЕТ: Помилуй Валар - это моё кольцо.
  Маэглин мрачно усмехаясь, отдает кольцо ему, настроение у него явно улучшилось. Ородрет в свою очередь вытянув заколку Халет обводит всех растерянным взглядом.
  ОРОДРЕТ: Что-то я не думал, что это такой сложный конкурс. Что я могу про неё сказать?
  ХАЛЕТ (отбирая у него заколку): А ты подумай. Так, чье кольцо?
  КЕЛЕГОРМ: Вот блин. (Подходит к Фингону по пути вынимая свой перстень из рук онемевшей от радости Халет).
  Келегорм вытаскивает камешек Турина и весело фыркнув хлопает того по плечу.
  ТУРИН: Знаете, мне всегда невезет в подобных испытаниях. Сейчас вытащу кого-нибудь совсем уж невозможного.
  ЛАУРЕТИН (тихо брату): Мне кажется он мог остановиться и на первой половине фразы. Чего уж уточнять... (Оба хихикают).
  Турин выуживает кольцо которое вдруг вспыхивает в его руках, вскрикнув он кидает его на землю.
  САУРОН: Турин, не твое же! Нельзя ли поосторожнее?
  ТУРИН: Я так и знал.
  ФИНГОН: Саурон, зачем ты его напугал? Он и так нервный. А теперь совсем невменяемым будет.
  САУРОН: Простите великодушно. Это сигнализация от воров. Забыл отключить. Ну-ка, а у меня кто?
  ЛАУРЕТИН: О нет.
  САУРОН (с улыбкой вручая ей кольцо): Вот уж подарок, так подарок.
  Лауретин достает кольцо в виде двух змеек, вспыхнув, она молча протягивает его Финроду, глаза её сияют.
  ФИНРОД: Кажется, круг замкнулся. Мне достался ты, Фингон.
  ФИНГОН: Прекрасно - ну что, тогда начинаем думать. И помните - к вечеру все должно быть готово!
  Все какое-то время неподвижно сидят на своих местах стеклянным взором уставившись в предмет своих терзаний. Лауретин ерзает под огненным взглядом Саурона.
  ЛАУРЕТИН: Саурон, Моргот тебя подери! Перестань так таращиться! Мне кажется, что ты меня взглядом раздеваешь!
  САУРОН: А откуда тебе знать, какие твои особенности я решил отразить в представлении?
  КЕЛЕГОРМ: Саурон, не нарывайся, а то зубов недосчитаешься.
  Саурон опускает глаза, уж больно сурово лицо Феаноринга. Все опять погружаются в молчание.
  КЕЛЕГОРМ: Эх, хорошо пиявсам! У них Маглор. Он небось уже всем всё придумал.
  ФИНГОН: Это не по правилам. Ему не разрешат.
  КЕЛЕГОРМ: Да ладно! Ну там подскажет, тут. Кто заметит? А нам мучиться.
  ХАЛЕТ: Зато у нас веселее получиться. Слышала я вашего Маглора - ни черта не поймешь!
  ЛАУРЕТИН: Осталось надеяться что в жюри будут люди...
  Опять продолжительное молчание.
  ТХУ: Народ я понимаю, что у нас важное дело, но может мы позавтракаем? А то я кровь скоро пить начну.
  Ородрет тихо охает и с испугом смотрит на неё.
  ТУРИН: Вчера кажется уха оставалась. Можно подогреть.
  КЕЛЕГОРМ: На чем? Все дрова мокрые.
  ТУРИН: А тумбочка?
  КЕЛЕГОРМ (критично оглядывая тумбочку): На неё с Фингона натекло. И вообще хоть один предмет интерьера - все же цивилизация.
  ФИНГОН: Ладно, надеюсь кокосы всех устроят?
  Поднимается и шагает в дождь, направляясь к лесу. Совестливый Финрод догоняет его и оба скрываются между пальм.
  КЕЛЕГОРМ: Турин. Ты траву куришь?
  ТУРИН (уставившись в одну точку бормочет "Саурон, бутон, пион, вагон", вздрагивает и смотрит на Келегорма): Нет, а что?
  КЕЛЕГОРМ: Жаль. Хорошая рифма была бы. Турин - вечно обкурен.
  Все хохочут, кроме Турина, который, недоуменно поглядев на всех, принимается бормотать дальше "Батон, склон"...
  Наконец дождь кончается и над пляжем засияло солнце. Из зарослей выдираются Фингон с Финродом, несущие в руках кокосы. Команда располагается на берегу, наслаждаясь теплом. Саурон с Ородретом и Тху отправляются купаться. Келегорм растянулся на песке на который постелил яркое полотенце. Халет смотрит завороженным взглядом на его гибкую фигуру и, помявшись нерешительно присаживается рядом.
  ХАЛЕТ: Эй. А ты сам бы, что про себя написал?
  КЕЛЕГОРМ (сдвинув темные очки, смотрит на неё поверх оправы): Наверное, что красивее меня не найти. Хотя это и так все знают.
  ХАЛЕТ: Я тоже так думаю (осторожно кладет руку ему на грудь).
  КЕЛЕГОРМ: Надо же, даже аданы это признают...
  ХАЛЕТ: Мне Тху говорила, что феаноринги людей за пустое место считают...
  КЕЛЕГОРМ (меланхолично): Она абсолютно права.
  ХАЛЕТ (вспыхивая): Так значит я пустое место?
  КЕЛЕГОРМ: Ну-у. Наверное, для пустого места тебя слишком много. (Выразительно смотрит на её большую грудь).
  ХАЛЕТ (ободренная подобным заявлением соблазнительно улыбается и медленно проводит рукой по его плечам): А тебе она нравиться?
  КЕЛЕГОРМ: Нет. Это негармонично.
  Халет бледнеет от подобного заявления и, вскочив на ноги, возмущенно смотрит на Келегорма.
  ХАЛЕТ: Да любой мужчина за такой грудью на край света бы пошел!!!
   КЕЛЕГОРМ: Не сомневаюсь. Да только я эльф...
  В это время вылезший из моря Саурон подходит к сидящей в теньке Лауретин. Она мрачно смотрит на него, но все же протягивает половинку кокоса, так как посажена Фингоном на раздачу продовольствия.
  САУРОН: Вода отличная, зря ты не купалась.
  Лауретин молчит, пытаясь полностью игнорировать его, что нелегко так как он сидит на корточках прямо перед ней.
  САУРОН: Да ладно тебе дуться. Если ты из-за Финрода, то тут я должен обижаться, в конце концов - это вы меня тогда сделали.
  ЛАУРЕТИН: Слушай, оставь меня в покое. А то брата позову.
  САУРОН (отходя): Да уж, связываться с феанорингами себе дороже. Ну, погоди, прекрасная. Вечером разберемся.
  Лауретин озадаченно глядит ему вслед. Тху подошедшая за кокосом прослеживает её взгляд и понимающе улыбается.
  ЛАУРЕТИН: Чую на представлении он про меня гадостей наговорит.
  ТХУ: Да ладно, забей. Что ты от Саурона гадостей не слышала?
  ЛАУРЕТИН: Да понимаешь, надоело.
  ТХУ (усаживается рядом потихоньку выбирая кокос из скорлупы): А ты была бы с ним поласковей.
  ЛАУРЕТИН: С черным майя? Ты в своем уме?
  ТХУ: Ну и Моргот с ним. Давай лучше о чем-нибудь другом.
  Девушки начинают оживленно говорить изредка смеясь.
  ФИНРОД (подсаживаясь к Келегорму): Кажется, Лауретин наконец перестала игнорировать не-нолдор.
  КЕЛЕГОРМ: Уверен это ненадолго. Ты скажи лучше, уже чего придумал?
  ФЙИНРОД: Да разве это сложно? Тебе помочь?
  КЕЛЕГОРМ: спасибо, я уже сочинил. Лучше не сделаешь. Ты вон кому помоги (кивает в сторону Ородрета).
  Турин отчаявшись остановиться на какой-нибудь одной рифме подходит к смеющимся Лауретин и Тху.
  ТУРИН: Девушки. А вам какая рифма больше нравиться к Саурону?
  ЛАУРЕТИН: Урод.
  ТУРИН: Ну, что ты - это же не рифмуется!
  ЛАУРЕТИН: Да ты что? Зато суть передана верно.
  ТУРИН (внезапно замирает раскрыв глаза): Урод-урон... Спасибо!!! Спасибо тебе (уходит быстрым шагом)
  ЛАУРЕТИН: Я что ему помогла? Однако, вот Саурон порадуется (смотрит на Тху и обе хохочут).
  Фингон мрачно сидевший на перевернутой лодке с неудовольствием смотрит на отдыхающих соплеменников. Вскочив, он несколько раз громко хлопает в ладоши и когда убеждается, что все внимание приковано к нему говорит.
  ФИНГОН: Что-то вы рано расслабились. Все уже придумали?
  Нестройный хор: Да-а.
  ОРОДРЕТ (тихо): Не совсем...
  ФИНГОН: А знамя?
  ТХУ: Вот блин! Про знамя-то мы и забыли!
  ФИНГОН: И обыграть название. Что можно изобразить про змей?
  САУРОН: Хорошо нашим противникам - они могут представить Великого Червя, Глаурунга.
  МАЭГЛИН: Первый раз слышу, чтобы Глаурунг был пиявкой...
  САУРОН: Ох, и правда ошибся. Пиявка не подходит.
  КЕЛЕГОРМ (начинает безудержно смеяться и едва выговаривает сквозь хохот): Ой, они же нас всех перекусают.
  ВСЕ: Что????
  КЕЛЕГОРМ: Ну - они же пиявсы - значит будут кусаться. Уверен, что Куруфину это пришло в голову. А Лауретин?
  ЛАУРЕТИН: я тоже об этом сразу подумала. Так что невозможно, чтобы и остальные феаноринги это не представили.
  ХАЛЕТ: У вас что - на восьмерых одни мозги?
  Келегорм и Лауретин молча смотрят на нее не снисходя до ответа.
  КЕЛЕГОРМ: Вобщем советую быть настороже, а то вернемся в лагерь без существенных частей тела. Берен, например, на практике уже знает, как руки откусывать...
  ФИНГОН (поморщившись - так как совет опять превращается в бардак): С пиявсами будем разбираться вечером, а сейчас надо думать о себе.
  ФИНРОД: Ну. Можно изобразить змею, знаете встать цепочкой. И побегать зигзагами. Это называется "Змея, ловящая свой хвост", И красиво и просто.
  ОРОДРЕТ: Красиво, конечно. Только по-моему мы будем выглядеть идиотами...
  САУРОН: утешься тем, что кусающие нас пиявсы будут смотреться еще глупее.
  ФИНРОД (рассматривая саронг Тху): скажи, а можно его позаимствовать на флаг?
  КЕЛЕГОРМ: Я под черным флагом не пойду! Черный флаг со змеей - благодарю покорно.
  САУРОН: Не сочтите за наглость, но флаг можно сделать из моих шорт. Все равно я не собирался их носить. Будет веселенько.
  ЛАУРЕТИН (оживляясь): Можно вышить на ананасе змею. И чтобы она улыбалась. Ну типа и нам тут весело и хорошо...
  ХАЛЕТ: И кто же это вышьет улыбающуюся змею? Ты?
  ЛАУРЕТИН: Рукоделие не моя стихия. Я думала что ты.
  ОБЕ: Тху?
  ТХУ: И не думайте, я вышивать не умею.
  ОРОДРЕТ (нерешительно): Я мог бы. У меня неплохо получается вышивать. Только Лауретин, ты нарисуй на песке эту змею, чтобы я точно передал.
  Все некоторое время молча смотрят на него, Келегорм открывает рот, чтобы сказать что-нибудь по этому поводу, но поняв, что иначе вышивать могут заставить его затыкается. Лауретин на песке палочкой рисует улыбающуюся змею. И Ородрет внимательно изучив рисунок, берет шорты Саурона и удаляется под навес.
  ЛАУРЕТИН (шепотом): А он что, взял нитки и иголки?
  Финрод коротко кивает.
  
  
  Конкурс.
  С наступлением темноты они отправляются на Поляну, свет от которой виден издалека. Впереди шествует Фингон держа в руках палку с прикрученными на ней шортами Саурона. Тропический флаг прекрасен, а вышитый Ородретом змейс улыбается всему свету лучезарной улыбкой. Посмотрев на него любой скажет, что команда просто прекрасно проводит время в купаниях и отдыхе, наслаждаясь прелестями тропиков. Команда же плетущаяся сзади больше похожа на ведомых на казнь, а не отдыхающих. Келегорма кривит при одной мысли о предстоящем позоре. Лауретин опасливо посматривает на довольного Саурона. Когда расстояние до костра становиться так мало, что все уже видят и пиявсов, и Ульмо в море, а так же прибывших судей. Все останавливаются.
  МАЭГЛИН: Ух ты, смотрите, кто нас судить будет! Готмог!
  КЕЛЕГОРМ (со стоном закрывая лицо): О нет. Позориться перед младшими братьями...
  ТХУ: А гном, наверняка будет подсуживать гному. Знаю я их.
  САУРОН: А феаноринги своим.
  ХАЛЕТ: Да их и в той команде хватает. Эй, Лауретин, кого больше близнецы любят - вас с Келегормом, или тех... ну, пиявсов?
  ЛАУРЕТИН: кто смешнее будет. Так что победа нам обеспечена. Особенно если Турин упадет, когда мы будем змейкой бегать.
  ФИНГОН: Хватит разговаривать! Стройся!
  Выстроившись в колонну команда вступает в свет костра. Пиявсы уже тут. Из моря возвышается неподвижная фигура Ульмо.
  КУРУФИН: Кого я вижу! Птенчики пожаловали!
  КАРАНТИР: Хай, мелочь пузатая!
  
  На глазах у изумленных зрителей Арэдель мгновенно превращается в наседку.
  АРЭДЕЛЬ: Маэглин, милый, как ты там?
  МАЭГЛИН: Спокуха, ма, все в норме.
  АМАРИЭ (потрясенно): Я не знала, что твой сын такой взрослый.
  АРЭДЕЛЬ: Еще бы, столько веков прошло... Эх, ошибки молодости!
  
  УЛЬМО: А вот и Змейсы! Что же позвольте представить ваше сегодняшнее жюри. Амрос, Амрос, Готмог, Азагхал.
  АМРОС: Ну что ребята, как живется?
  АМРОД: Давайте уже что ли - начинайте представление.
  КУРУФИН: Ну смотрите, мы тут не навсегда...
  
  УЛЬМО: Первое - жюри должно оценить флаги. Вынесите их на середину. Фингон чеканя шаг, выносит знамя со змейсом. Эарендил пытается подражать ему, так что вынос знамен выходит совсем по-военному.
  АМРОД: Ой, не могу. Смотрите какие уроды!!!!!
  Даже Готмог улыбается, только лицо Азагхала остается бесстрастным.
  АЗАГХАЛ: Сразу видна - не гномья работа.
  КУРУФИН: А ты попробуй, заставь своего гнома работать!!!!
  Судьи долго шепчутся, Фингон и Эарендил изнывают под всеобщими взглядами.
  КЕЛЕГОРМ: Ребята, вы, что еще никого не покалечили? Теряете форму!
  ФИНРОД (тихо Амариэ): тебе не тяжело? Как ты?
  АМАРИЭ (опустив глаза): Спасибо, все прекрасно.
  Финрод вздыхает и отворачивается.
  
  Наконец судьи пришли к общему мнению. Поднимается довольный Амрос: Мы решили. Что оба флага великолепны. Так что невозможно признать тут чью-то победу. Ничья!
  ОРОДРЕТ: Эх, а я так старался!
  ТУРИН (кладя руку ему на плечо): Да ладно, все равно, лучше тебя никто это бы не сделал.
  
  
  УЛЬМО: Тогда переходим ко второй части! Обыграть название
  Пиявсы поднимают свой комический стяг и среди зрителей раздаются смешки. Готмог откровенно ржет. Куруфин краснеет от гнева. Эарендил строит своих по линеечке напротив Змейсов. Пиявсы предельно серьезны, но их противники еще не знают, что их ожидает.
  МАГЛОР (шепотом): Ничего более дурацкого в моей жизни не было.
  ЭАРЕНДИЛ: Позвольте представить всем присутствующим замечательную, отважную и дружную команду -
  ВСЕ ВМЕСТЕ (нестройным хором): ПИЯВСЫ!!!
  ЭАРЕНДИЛ: В знак нашей дружбы мы хотим побрататься с вами.
  (дает отмашку) КУ-САЙ!!!
  Пиявсы бросаются на беззащитных Змейсов и вонзают зубы во что придется.
  ЛАУРЕТИН (восторженно): Ага! Я знала! Дай я тоже цапну тебя, братишка!
  Кусает напавшего на нее Карантира. Рядом увлеченно вцепились друг в друга Келегорм с Куруфином. Саурон попытался ответить на укус Арэдель, и заработал пощечину. Остальные так ошарашены, что не сумели сориентироваться.
  ТХУ (еле отбившись от Ульдора): Меня УКУСИЛИ!!!
  ОРОДРЕТ: А меня тяпнул БЕРЕН!
  ФИНРОД (подхватив обессилевшую от смеха Раэнель, укусившую его за плечо): Как ты мог, Берен?!
  БЕРЕН: А как еще можно было обыграть это мерзкое название?
  Обоих скрючивает от хохота - теперь все взгляды прикованы к Турину. Он изо всех сил трясет ногой, на коленке которой клещом висит Мим.
  КУРУФИН: Ну все, теперь сорок уколов в живот.
  Общими усилиями Мима отцепляют. Фингон, которого деликатно, почти незаметно укусила Амариэ, - единственный, кто сохраняет достойный вид. Маглор отплевывается от ворсистой футболки Маэглина. Жюри катается в истерике, близнецы едва сдерживаются, чтобы не влезть в игру.
  ГОТМОГ: Ну, вы, блин, затейники!
  УЛЬМО: Теперь очередь Змейсов.
  КЕЛГОРМ: О нет.
  Змейсы покорно по знаку Фингона выстраиваются в колонну схватив впередистоящего за талию. Первым стоит сам Фингон, замыкает все Маэглин. Несколько минут они красиво извиваясь бегают утопая в песке. Причем Фингон постоянно пытается схватить Маэглина. Плавные движения колонны становятся все более нервными. Неповоротливый Турин посередке тормозит движение и под конец все просто начинают бегать двумя хвостами вокруг него, как у елки на новый год. Пиявсы покатываются со смеху. Наконец Маэглин спотыкается и падает прямо в протянутые руку Фингона. "Змея" моментально рассыпается.
  КЕЛЕГОРМ (шипит): Не мог раньше упасть?
  МАЭГЛИН (покаянно): Прости заигрался.
  ФИНГОН: Это, если кто не понял, была змея, ловящая свой хвост.
  
  ЭАРЕНДИЛ (хлопает в ладони и некоторое время старается справиться со смехом, все же берет себя в руки): А сейчас мы представим вам участников команды.
  АМРОС: Да их и представлять не надо.
  Участники встают колонной так, что первым оказывается Эарендил. Он принимает гордую позу и весело начинает декламировать:
  
   Я не первый раз уж замечаю -
   Раэнель не страшно ничего:
   Пять веков отважно приручает
   Сына Феанора самого.
  Отходит, открывая улыбающуюся Раэнель, и встает в хвост колонны. Раэнель розовеет, руки Карантира, стоящего позади нее, ложатся ей на талию. Она, как бы извиняясь, оборачивается на мужа и быстро, но с выражением проговаривает:
   Однажды пошел на войну Карантир,
   Но завалился в ближайший трактир.
  КЕЛЕГОРМ: Так вот почему мы продули в Нирнаэт!
  ЛАУРЕТИН (хохоча, однако стоя в строю): Держите меня семеро. Раэнель, лучше сказать было невозможно!
  Раэнель быстренько отскакивает в конец колонны. Карантир слегка ошарашен такой характеристикой, потом злобно оглядывает смеющихся Змейсов и выпаливает:
  
   Спирта чистого графин
   Может выпить Куруфин.
  И тут же летит носом в землю от пинка стоящего сзади брата, правда, успевает извернуться и в последний момент вскочить на ноги. Змейсы аплодируют, умирая со смеху. Карантир, отвесив поклон, уходит назад ругаться с Раэнель. Куруфин с кривой усмешкой заступает на место брата и выдает свой коронный стишок про Ульдора, с достоинством принимая аплодисменты. Ульдор невозмутим, он воздевает руки кверху, заводит глаза и начинает завывать:
   О, нежный цветок Валинора!
   О, белая роза Амана!
  Все потрясенно переглядываются. Ульдор опускает руки, ударяет ими в грудь и обычным голосом завершает:
   Скажу я тебе без обмана,
   Что просто не выдержу скоро.
  Чуть ли не насильно целует руку красной, как рак, Амариэ и важно удаляется. Раздаются недоуменные хлопки.
  КЕЛЕГОРМ: Ой-ёй-ёй!
  ФИНРОД (бормочет): Блин, что у них там творится?
  Амариэ, кое-как справившись с потрясением, тихо читает:
   Она отважна и горда,
   Мужчины ей - игрушки.
   Но главное, что навсегда
   Она - моя подружка.
  ЛАУРЕТИН (фыркает): Стишки из девчачьей тетрадки.
  Но Арэдель неожиданно для самой себя растрогана. Впрочем, она быстро справляется с собой и произносит:
  
   Ночь. Звезды. Море.
   Замерзший придурок с гитарой.
   Вот так рождается рифма.
  ФИНРОД: Ух ты, это хокку.
  ТУРИН: Чего?
  МАЭГЛИН: Мамуля в своем репертуаре.
  ЛАУРЕТИН: Даже не смотря на них я пойму, про кого это...
  Маглор театральным жестом откидывает волосы со лба, достает скомканную бумажку и нараспев читает:
   Наживы жаждою томим,
   На остров сей явился Мим.
  И замирает в творческом экстазе. Мим, не дожидаясь, проходит у него между ног. Он тоже читает по бумажке:
   Берен (выдерживает паузу)
   Любимой верен.
  Гордо удаляется. Маглор приходит в себя и смущенно убегает за ним. Остается весь красный Берен, который долго откашливается, а потом выпаливает:
   Эарендил!
   Всех победил!
  И сконфузившись, скрывается в хвосте. Теперь впереди вновь Эарендил.
  КЕЛЕГОРМ: Они лаконичны.
  САУРОН (отсмеявшись): Да уж, Берен, это было круто.
  БЕРЕН (выглядывая сзади): Послушаем тебя!
  САУРОН: О да (криво усмехается).
  
  Под предводительством Фингона команда строиться в идеальную колонну. Только Турин немного вылезает вбок, портя идеальную линию построения. Коротко отсалютовав противникам и судьям Фингон поворачивается к команде и так же встает в строй.
  КУРУФИН: Эй, братцы, гляньте, как их Фингон замордовал.
  КЕЛЕГОРМ (не выходя, однако из строя и не поворачивая головы): Замолкни, убоище. Зато сразу видно, где команда, а где сборище погорельцев с затонувшего судна!
  Первая в колонне стоит Лауретин.
  
  ЛАУРЕТИН (делая шаг вперед и розовея на глазах):
  Златовласый король в плаще,
  Цвета воронова крыла
  Нет покоя в моей душе
  Сердце я тебе отдала.
  Шагает обратно косясь на Финрода, который от неожиданности теряет дар речи. Спохватившись, он так же вышагивает вперед и откашливается.
  
  ФИНРОД:
  Валмара свет в твоих глазах
  Король в мифриловой кирасе
  Движенья быстры, он прекрасен
  Он весь как божия гроза.
  БЕРЕН (немного ошеломленный): Не ожидал от них такой высокохудожественности.
  АРЭДЕЛЬ: Э, ведь это были лучшие кадры, дальше пойдет шапито. Сразу после Фингона.
  
  Фингон выглядит тронутым, слегка благодарно пожав руку Финроду он в свою очередь делает шаг вперед и твердым голосом зачитывает
  Загадочна, черна, опасна...
  И тем не менее (выдерживает паузу) прекрасна!
  
  Отступает назад оглядываясь на Тху. Она самодовольно улыбается.
  КУРУФИН: Они там что, все действительно так друг друга полюбили? Развели поэзию. Маглор, как это тебе.
  МАГЛОР: Ну-у-у. Финрод великолепен, а у остальных немного хромает рифма и...
  КАРАНТИР (закрывая ему ладонью рот): Понятно.
  
  ТХУ (оглядывая всех с широкой улыбкой):
  Я леплю из пластилина
  И слепила Маэглина
  Навернулся Маэглин
  Так тебе и надо, блин.
  АРЕДЕЛЬ (тихо остальным): Я так и знала, что он уже всех достал!
  КУРУФИН: То ли еще будет.
  МАЭГЛИН (смущенный странными аллегориями):
  Буду краток.
  Ородрет - семь бед, один ответ.
  Ородрет за его спиной негромко охает, но поддать Маэглину по примеру пиявсов не способен. Выходя вперед он долго и старательно прокашливается.
  
  ОРОДРЕТ:
  Вот Халет - есть на что взглянуть
  Огонь в глазах, большая грудь.
  Минутное молчание. Все круглыми глазами смотрят на Ородрета, который не выдержав смущения быстро ныряет в конец колонны, оставляя всем напоказ Халет. Взгляды общества приковываются к её груди.
  ХАЛЕТ (красная от смущения):
  Он безумен, он прекрасен,
  Только пол его неясен.
  КУРУФИН: Так, а у них там по-моему бордель. Смотри что друг про друга чешут.
  УЛЬДОР: А у нас с этим глухо. Одна - девственница, другая - феминистка, третья - замужем за феанорингом.
  КЕЛЕГОРМ (тоже немного выбитый из колеи подобным заявлением несколько мгновений стоит в растерянности, глядя на ржущих братьев. Потом ехидно улыбается и декламирует):
  Сколь огромен, столь и дурен.
  Угадали? Это... (делает нарочитую паузу и все кто есть на поляне непроизвольно договаривают) ...Турин.
  ТУРИН (автоматически так же сказавший свое имя): Блин, ну как всегда.
  Пережидают пока стихнет хохот и аплодисменты.
  ТУРИН: злой и вредный Саурон
  Всем наносит он урон!
  Смущенно направляется в конец колонны. Саурон раскланивается публике. Его видимо совсем не огорчила подобная характеристика.
  САУРОН (прикрыв глаза):
  Видел на острове каждый кретин
  Черные трусики Лауретин.
  Немая сцена. Только слышен шепот Турина из конца колонны "Блин я что, опять все пропустил?"
  Саурон оборачивается и тут же получает звонкую пощечину от Лауретин. Прижимает руку к лицу и только собирается что-то сказать, как Келегорм красивым ударом опрокидывает его на песок.
  КЕЛЕГОРМ: Убью!
  КУРУФИН и КАРАНТИР: Ни фига себе заявочки! Бей гада!
  Срываются с места и бегут через поляну на помощь Келегорму. Фингон хватая того в объятия оттаскивает от Саурона.
  ФИНГОН: Турин, Маэглин, Финрод! Да не стойте вы пнями - растаскивайте. А то сейчас одним майя меньше станет.
  Развязывается безобразная свалка. Все пытаются растащить феанорингов. Которые в свою очередь пытаются прибить Саурона. Амрод и Амрос подвывая от удовольствия, прыгают на месте, но суровый Азагхал удерживает их за ремни. Девицы визжат, все, кроме Лауретин, которая прыгает у кучи тел и изредка пинает Саурона. Ульмо бесстрастно наблюдает из воды.
  КАРАНТИР (Куруфину, тяжело дыша): Ты был прав, бордель и есть!
  Наконец всех растащили по командам. На поляне воцарилось относительное спокойствие. Саурон стоит зажав нос из которого потихоньку течет кровь. Келегорм все еще в объятиях Фингона молча буравит его взглядом.
  УЛЬМО (долго переводит взгляд с одного на другого): Ну что же, пусть судьи подведут итог сегодняшнего состязания.
  Четверка недолго совещается, слышен смех. Близнецов откровенно плющит, поэтому объявлять результаты встает Готмог.
  ГОТМОГ: Мы единогласно решили, что больше артистизма, накала страстей и воздействия на окружающих великой силой искусства было у Змейсов.
  Змейсы недоуменно переглядываются, не осознавая, что победили.
  ТУРИН (неуверенно): Ура!
  ФИНГОН: УРА!!!
  Все, даже Саурон, Келегорм и Лауретин подхватывают этот клич.
  УЛЬМО: Поздравляю вас. Ваш подарок уже дожидается вас на пляже. До завтра!
  
  Змейсы так же организованно покидают Поляну. Долгое время все идут в молчании. Потом Саурон немного отстает и, поравнявшись с Лауретин берет её за руку.
  САУРОН: Извини. Не сдержался. Зато мы выиграли....
  ЛАУРЕТИН (не глядя на него): Ценой моей чести.
  САУРОН: Да ладно. Вон как её отстаивали, честь твою. До конца дней не забуду.
  ЛАУРЕТИН (поворачиваясь): Ладно. Прощаю.
  САУРОН: прости еще раз, но уже профессиональное любопытство - а какого они на самом деле цвета?
  ЛАУРЕТИН (выразительно глядит на него, потом, не выдержав, хихикает): хаки.
  САУРОН: Я так и думал...
  Они выходят на родную поляну, посреди которой возвышается огромный торт.
  ТУРИН: Торт!!!
  ФИНГОН: Я надеялся на что-то более полезное.
  ЛАУРЕТИН: Да ладно тебе, что может быть полезнее торта?
  ФИНРОД: В смысле.
  ЛАУРЕТИН: Да в прямом. Ой, гляньте какая розочка! (Оборачивается к стоящему сзади Саурону, который наклоняется, чтобы рассмотреть показываемое).
  Лауретин схватив его сзади за волосы тыкает лицом в торт.
  ЛАУРЕТИН: Вот какая польза. И знаете, сразу на душе спокойно стало.
  КЕЛЕГОРМ: А ну-ка дайте мне.
  Через минуту все Змейсы уже по уши в торте.
  
  
  Совет племени.
  В это время пиявсы все еще сидят на Поляне ожидая Ульмо.
  АРЭДЕЛЬ: Как ни странно, я вовсе не расстроена. На такое зрелище стоило посмотреть.
  МАГЛОР: А все великая сила искусства!
  КУРУФИН: Молчи уж со своим искусством. Если бы ты придумал нормальные стихи, мы бы выиграли.
  МАГЛОР: Служенье муз не терпит суеты.
  КУРУФИН: Зато теперь придется посуетиться, чтобы выиграть.
  ЭАРЕНДИЛ (бодро): Еще не вечер. Мы победим!
  РАЭНЕЛЬ: Ты стал настоящим капитаном команды.
  КАРАНТИР: Просто никто больше не хотел им стать.
  АРЭДЕЛЬ: Я тешу себя мыслью, что укусила Саурона. Такое не каждому удается!
  БЕРЕН: Да, жаль, что это был не я. В таких случаях важна не победа, а участие.
  АМАРИЭ (грустно): В любом случае мы сегодня теряем кого-то.
  Пиявсы собираются на Совет. Они сидят в темной пещере при свете факелов и всем не по себе. Ульмо, сидящий в ручье, который струится через пещеру, изучающе смотрит на них.
  УЛЬМО: Ну, что же, это ваш первый Совет на острове. От вашего решения зависит, кто сегодня вернется домой в теплую постельку и никогда не доберется до заветного сундука сокровищ. Вы готовы?
  Нестройные голоса тянут: "Да-а".
  УЛЬМО: Тогда начинается голосование. Каждый из вас пишет на пергаменте имя того, кто как вам кажется, должен сегодня покинуть остров. При этом вы должны объяснить причины вашего выбора и положить пергамент в урну. Понятно?
  АРЭДЕЛЬ: Чего уж тут не понять.
  УЛЬМО: Начинайте.
  Голосование:
  АРЭДЕЛЬ: Я написала Мима по чисто субъективным причинам. Он отвратителен и я не хочу иметь с ним никакого дела.
  МАГЛОР: Я хочу, чтобы уехал Куруфин. Без Маэдроса он просто невыносим. Меня он и дома достает, тут я его видеть не желаю.
  МИМ: Куруфин. Ненавижу.
  БЕРЕН: Куруфин еще себя покажет. Лучше ему уйти сейчас.
  ЭАРЕНДИЛ: По-моему, Мим тут лишний. Он совершенно не умеет себя вести в компании. И ему наплевать на команду, это видно.
  РАЭНЕЛЬ: Мим. Он здесь несчастен и его никогда не примут как равного. Это ужасно, но это так.
  КАРАНТИР: Ульдор. Терпеть его не могу, к тому же он слишком заглядывается на эльфийских женщин.
  КУРУФИН: Чертов карлик должен уйти, пока мы все тут не заразились.
  УЛЬДОР: Карантир. Много о себе воображает и скалится на меня. Пусть убирается.
  АМАРИЭ: Я не знаю, что и думать по поводу Ульдора. Из-за него я все время смущаюсь, а тут еще эти стихи. Это пугает, и мне будет спокойней, если он уйдет.
  
  Мим - 4 голоса.
  Куруфин - 3
  Ульдор - 2
  Карантир - 1
  
  УЛЬМО: Итак, племя сделало свой выбор. Мим, это вы. Подойдите ко мне с факелом.
  Мим, не изменившись в лице, подходит, и Ульмо гасит его факел мокрыми пальцами.
  УЛЬМО: Вы хотите сказать что-нибудь команде?
  МИМ: Нет.
  УЛЬМО: Ну, что ж, вы имеете право оставить кому-либо черный или белый камень.
  Мим, не раздумывая, дает белый камень Раэнель, сдержанно кланяется команде и уходит вслед за Ульмо. Участники, неся факелы, возвращаются к своему жилищу. Раэнель хлюпает носом. Остальные не чувствуют никакой горечи от первой потери, многие даже рады, хотя одеяло Мима, как живой укор, напоминает о нем. Амариэ старается держаться рядом с Арэдель, опасаясь домогательств Ульдора. Раэнель с Эарендилом жарят рыбу.
  УЛЬДОР: Все рыба да рыба, так и подохнуть можно. Мужчина должен получать белки, чтобы быть сильным. Мясо! Кровавое оленье мясо.
  Амариэ испуганно взглядывает на него.
   УЛЬДОР: В интеллектуальных конкурсах я не силен, но если что... то о-го-го!
  Амариэ совсем смущается, но не решается уйти. На ночь она решает устроиться на ветке Раэнель для пущей безопасности.
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"