Джойс не верила своим глазам, но маленькое углубление в ножке стола было сухим, чистым. Пустым, пустым, пустым...
Рожденная здесь, в Коннектикуте, она всегда хранила ценности в стальных сейфах банка, но вчера ведь было такое исключение... День ее семидесятилетия, золотая свадьба, Рождество Христово одновременно. Так бывает. Нужно только уметь вовремя родиться, с умом замуж выйти, да в Бога верить. После долгих дебатов они с Перси решили отмечать событие самым скромным образом, дома, пригласив только детей и внуков. Они убеждали друг друга, что это по причинам погоды, материальным, организационным и прочее, но никто из них, как и за всю долгую жизнь, не упомянул о не самой радостной реальности, которая и намекала им остаться дома. Нет на свете более скверной штуки, чем старость. Перси смущался аллергических наплывов на лице, превративших его когда-то театрально интригующее лицо в, как теперь он называл себя, Квазиморду. К тому же ему больно было ходить. Джойс с ее частыми большими перепадами давления тоже большим героем себя не чувствовала.
Тайник был пуст. Два дня назад она принесла свои бриллианты из подвалов банка, чтобы одеть их на торжество. Колье и серьги были изумительны. Все обратили внимание. Это был подарок бабушки ровно пятьдесят лет назад в день свадьбы. После ужина, не желая класть их с бижутерией, Джойс романтично спрятала крошечную шкатулку в откручивающуюся ножку деревянного старого стола, памятного ей тем, что еще девочкой она хранила здесь свою любовную переписку. Потом был еще один прекрасный день отдыха в кругу большой семьи, и только в понедельник она решила вернуть шкатулку в банк.
Тайник был пуст. Ни о каких посторонних и речи быть не могло. Их элегантный особняк вместе с другими похожими домами стоял в ухоженном парке, окруженном высоким забором. Охрана проверяла каждую приезжающую машину.
Только свои. О, Боже мой, зачем, Всевышний, ты дал мне дожить до такого момента! Так прекрасны были эти дни, полные радости. И один страшный удар, и ничего нет, лишь ужас и кошмар. Она прилегла, избегая возможного повышения давления, стараясь взять себя в руки. Держись, Джойс! Ты же профессиональный психолог, скольким людям ты помогла обрести спокойствие в жизни.
Итак, свои. Старшая дочь с мужем и тремя студентами. Сын с женой и двумя школьниками. Еще Перси. Да, Перси, будь все проклято. Может быть, себя в список включить? Или австралийскую овчарку Дэнди?
Бриллианты были дорогостоящие, но не настолько, чтобы совсем не бедненькие ее дети пошли на такую глупую мерзкую шутку. Однако, именно это соображение должно быть рассмотрено в первую очередь. Кому из них так срочно понадобились деньги?
Джойс долго боролась со своими собственными дедуктивными концепциями, предписывающими ей организовать поиск по единой схеме, методом отброса невозможных ситуаций. Потом с неожиданной для самой себя решительностью она отказалась от всех догм, которыми была опутана всю жизнь, дав волю своим бурлящим чувствам. Пусть в основе ее размышлений будут женские симпатии и предчувствия, а не холодный анализ книг. Перестав себя убеждать в объективности, она сразу спустила пар на невестку, жену сына, которая из всех десятерых вызывала наименьшие ее симпатии. У нас свои бабьи дела. Джойс была убеждена, что та злодейски захавала ее любимого сыночка еще в то время, когда у него был выбор получше. И самое главное, что та прекрасно знала о сомнениях Джойс. Потом она стала медленно, но уверенно, хитростью, да телом отваживать мужа от родительского дома. Ну, вот почему те поселились в Нью Джерси? Вроде бы недалеко, но пробкой стоящий между ними огромный город, добавлял лишний час дороге, уменьшая возможности частого общения. И почему здоровая баба не работает? Дети ее уже старшеклассники. Что у нее там с деньгами? Какие неведомые замыслы в голове? Готовить не любит, наряжается вовсю, клубы какие-то... Хорошо, когда муж - преуспевающий юрист. Это ее, Джойс, сын -- высокообразованный адвокат! Очень и очень подковыристая эта кошка, ее невестка. Не зря Перси втихоря называет ее королевой Испанской, никогда не объясняя что это значит. Надо бы разузнать что-то поподробнее. На таких делах, как воровство, та пока еще не попадалась, но если копнуть...
Боже!... Кто и как будет копать? Джойс и Перси с каждым днем становятся моложе...С сыном разговаривать совершенно бесполезно. К ужасу своему Джойс осознавала, что в любом вопросе ее обожаемый ребенок станет на сторону своей выдры безоговорочно. Что же делать? Она, конечно, в первую секунду, обнаружив кражу, поняла, что здесь нужен частный детектив. Всю свои жизнь она только читала о вымышленной доблести представителей этой книжной профессии. Что они представляют собой на самом деле? Скорее всего, дай мне деньги вперед и гуляй на все четыре стороны. И конфеденциальность прежде всего! Доверь непорядочному человеку такую историю, ее будут шантажировать всю оставшуюся жизнь. И ведь не у кого взять рекомендацию. Что подумают те, которых она спросит?
Но, с другой стороны, действовать нужно не откладывая, если хочешь, чтобы правда всплыла. Она села за компьютер, просматривая лист своих контактов, обдумывая и отбрасывая одного за другим. Что за женщина? Джойс сразу поняла, что это та, к которой она обратится с просьбой о рекомендации. Поняла и обрадовалась она сразу, воспоминания только были не коротки и противоречивы... Да, это совершенно изолированный от круга ее общения человек, во всяком случай, она не заденет Джойс сплетнями...
Познакомились они несколько лет назад, когда Перси и Джойс путешествовали по реке Рейн от альпийских видов Швейцарии до голландских низин. Комфортабельный, совсем маленький пароход запомнился низкой палубой и заоблачной ценой.В ресторане сидели за одним столом с весьма импозантной парой. Посадили их вместе явно потому, что все были из Коннектикута, а остальные, похоже, из Швеции и Японии. Ему было лет пятьдесят и для психолога Джойс его поднаготная не могла быть загадкой. Твердая незаурядность лица, отточенность официального общения безошибочно указывали на то, что их попутчик был руководителем очень серьезного масштаба. Составлявшая ему пару Дениз была вдвое моложе и, безусловно, не дочь и не жена, но и не секретутка. Несмотря на разницу в возрасте, общение оказалось легким, приятным. Вечерами, насмотревшись на закат, Дениз читала трактат по древней китайской криминалистике. Для Джойс это была чистейшая эндокринология.
Ее соверщенно потрясло вскользь оброненное Перси:
-- В жизни своей не видел столь сексуальной женщины ... --
Ишь, старый пердун, еще разбирается. Она была удивлена. Дениз, по ее мнению, была лишь миловидна, одевалась традиционно, скромно, ничего не выставляя напоказ.
Они поздравляли друг друга по праздникам, и Джойс без долгих колебаний отправила ей электронное сообщение с просьбой рекомендовать частного детектива.
И не забыть сказать детективу самое главное. Джойс хорошо помнила, что в тот момент, когда она прятала бриллианты, напольные часы били одиннадцать раз. То есть нужно выяснить, кто мог видеть ее в этот момент. Пять минут, пять минут. Где ваше алиби?
2
Она снова представила свою семью. Лиза! Внученька моя! Тебя я тоже должна подозревать? Ты же единственная у меня девочка, остальные все озорники с карате и бейсболом в голове. Все мои сентименты и так твои, и на деле, и по завещанию.. Я подарю тебе бриллианты на свадьбу, как моя бабушка подарила их мне.
Мальчишки! Я, наверно, наивная старая бабка. Вы представляетесь мне такими розовыми, что на деле и быть не может. Знает о вас истину только Перси, но с ней делиться не будет. Он всегда любил роль щедрейшего без оглядки добренького дедушки и внуки доверяли ему и драки, и футболы, и прочие неведомые секреты.
Она сидела за компьютером, легко вышла на длиннейшую переписку Перси. Слушай, дорогой мой муженек, мы прожили всего лишь пятьдесят лет, а я так ни разу и не заглядывала в твою писанину. Мне нужно найти кто стекляшки спер, а остальное меня не интересует, так что бог простит.
Родившийся под знаком Близнецов, Перси всю жизнь оставался неожиданным для нее человеком. Он советовал ей читать его гороскоп, намекая, что именно там его сущность описана. Характер неуловимый, основная черта - вечная раздвоенность. Нравилось это Джойс, или нет, но более точной характеристики не найдешь. Столько в нем уживалось несовместимого и не ослабевало с годами. Интернет подарил ему вторую молодость, он вел многостороннюю переписку, занимался бизнесом, играми, политикой и, вообще, чем только не занимался.
Насмотревшись скучнейших для нее цифр и деловых контактов, Джойс обнаружила фолдер со стихами, явно Перси написанными и совсем недавно. Она читала не в силах оторваться, понимая и чувствуя каждую строку. Боже, он же был влюблен, как нежный, не видевший жизни, юноша. Многие годы, особенно в молодости, Перси красовался всякими поздравительными эпиграммами с тонким ироническим юмором, писал он их играючи. Но, такое! Это была не старческая касторка. Поэзия его была явно современна, молода. Расковыряв его электронную почту, Джойс убедилась, что чувста не были абстрактны, посылались одному и тому же источнику вдохновения. Джойс была так рада за Перси, восхищалась им. В таком созревшем возрасте сохранить столь молодую душу, быть способным на страстное чувство. Она снова и снова читала его строки и все больше проникала в их глубокую сущность. Ой! Как красиво!. Какие слова! Кому он писал? Джойс считала себя выше этой пошлой любознательности, но вдруг ей причудилось. Уж не собрался ли Перси подарить кому-то ее бриллианты? Мысль была абсурдна. Ее муж был все себе позволяющим миллионером последние тридцать лет. Все деньги он заработал сам. Может, какой-то особенный возбуждающий смак был в том, чтобы украсть сентименты у жены и вручить их молодой возлюбленной?
Начитавшись, Джойс убедилась, что роман был эпистолярным, без встреч и дорогих подарков. Ну, совсем без подарков с Перси не получится. Купил он ей дорогую собаку, но это мелочи. Молодая женщина отвечала ему редко, с благодарностью, корректно, со вкусом оценивала его стихи.
.Перси, тебе же давно восьмой десяток, восхищалась Джойс, я ставлю тебе А+, преклоняюсь, люблю.
Вдруг мелькнуло имя женщины и Джойс чуть не прикусила язык... Дениз, та, конечно, самая, с парохода. Ой, она же ждет следователя от нее. Хитра, умна. Криминалист она, или, наоборот, преступник? Джойс нутром почувствовала опасность, но не могла ее сформулировать. Как это связать с ее драгоценностями? Неужели, Перси? Она вдруг представила себе популярную схему детективных рассказов. Ее, Джойс, доведут с потерей бриллиантов до инфаркта. Очень реально, ни один следователь не докажет такое убийство. Потом, когда жертву вынесут ногами вперед, Дениз займет ее место рядом с молодым красавчиком Перси и его миллионами. Чем не сюжет?
Следующая, заинтересовавшая Джойс подборка, называлась " Лиза " и сразу опустила, читающую чужие секреты бабку, глубоко вниз. Перси вел переписку с дочерью и зятем о серьезных проблемах внучки, а ее, Джойс, профессионального психолога, все трое игнорировали, словно забыли про нее. Совсем за дуру ее держат. Возмущение мешало ей сосредоточиться и понять что же происходит, пока она не смогла свести намеки к односложной истине. Лиза - лесбиянка. Может, эти ее родственники в чем-то правы? Как она, Джойс, со своим опытом могла такое не заметить, пропустить? В куклы ты привыкла с внучкой играть.
Что у нее? Болезнь? Природная ориентация? Страх? Сексуальная перенасыщенность? Дань моде? Что эти трое придурков понимают в том, в чем она, Джойс, профессионал! Лизонька! Если ты взяла бриллианты, я понимаю тебя, я буду рада. Ты сделала это для того, чтобы привлечь мое внимание, чтобы я смогла помочь тебе. Негодование ее росло. Дочь, в безмерном ханжестве своем, понимала только наказание, зять старался все пустить на самотек, а Перси, как всегда, ничего кроме денег предложить не мог.
Ничего, Лиза! Я еще не померла, у меня тоже есть деньги, я стану перед тобой на колени, ты захочешь поговорить со мной. Ты у меня будешь счастливая, такая, какой хочешь быть, уважаемая, самая гордая на свете.
Она долго ходила по комнате перевозбужденная, пока не вспомнила, что у Перси еще много всяких фолдеров и какие пироги ее еще ждут.
Документы были педантично разложены и Джойс решила просматривать по порядку, не пропуская. Опять какие-то бесконечные коммерческие разборки. И снова имя. Это внуки. Ну, какие здесь будут кренделя? Многолетняя активная переписка, и Джойс только удивлялась знанию жизни и доброй снисходительности Перси, сумевшего так расположить к себе внуков, что те делились с ним, как с другом, ровесником многими закидонами, которые для Джойс были дики и неведомы. Она заметила, что Перси не давал советов, не делился жизненным опытом. Давал деньги, относился с полным уважением ко всем их мнениям, разговаривал с ними на том же языке, что и они.
Самая большая проблема, судя по неистовому, через край льющемуся темпераменту, была у младшего. Беря выборки как из китайского языка, она синтезировала, что его поставили левым защитником, а Джимми из седьмого Б играл центром нападения. Такой ситуации ни Перси, ни его внук пережить не могли. Никаких дипломатий! Перси был согласен с тем, что похожий на него внук неисправимо гениален. Изумруд. Что? Из ее бриллиантов? Перси, как свой незыблемый аргумент, сыпал пожертвованиями. Какая школа не любит пожертвования? Скоро по причинам непонимания игры тренера заменили. Ну, Перси...
Старший внук. Закончив университет, он уехал продолжать образование в Англию, на побывку не приезжал и Джойс не видела его много лет. Появился на торжестве утомленный и худой. Объемная переписка Перси о нем быстро передвинула Джойс в иное измерение и превзошла самые мрачные предположения. Внук не был в Англии, четыре года он провел в Мак Алистере. За что? Из писем юристов она разобрала, что ему грозили пятнадцать лет. Перси выложил состояние, сокращая срок. Что мог совершить ее внук, за что полагалось пятнадцать лет? Упоминалась какая-то банда, которая ограбила молодоженов после свадьбы, забрав деньги и бриллианты. Бриллианты? Может, у него клептомания? Неужели он участвовал? Непонятно, она не нашла ответ, взамен начиталась мнений своей дочери, все больше убеждаясь в ее душевной низости.
Она не стеснялась разговаривать с отцом на обрывистом матерном языке, смакуя гадости о всех подряд. Куда ущли все религиозные убеждения Джойс о том, что вообще нельзя плохо говорить о людях. Это преступление, с которого начинаются все проблемы. Это ведь ее доченька, которая с детства отличалась стервозным характером, но с возрастом, как считала Джойс, это прошло, особенно после замужества. Среди ругани она наткнулась на... о , Боже мой... жгучее недовольство тем, что Джойс передаст фамильные бриллианты Лизе, в обход дочери. Так, еще один кандидат в воровство! Джойс читала до тех пор, пока ей показалось, что ее вырвет.
Она встала, подошла к спальне Перси. Тот премило похрапывал как очень довольный жизнью. Спит весь день, а ночью вершит свои благотворительные дела.
Давление? Она и забыла про свою болезнь. У несчастий, свалившихся на человека, всегда есть какое-то дно, где его охватывает желание смеяться. Джойс подошла к бару, где она обычно потягивала малиновую наливку. Так, бренди, водка, виски... что за балдежная бутылка...Ямайский ром! Где бокал? Налив в рот жгучего дерьма, она танцующей походкой вернулась к компьютеру.
" Перси, ты помнишь наши встречи, в тенистом парке, на берегу " - запела шуточный слезообильный куплет.
Следующий фолдер назывался " Ядзя. " Это было имя мадам, которая еженедельно убирала их дом. Пару месяцев назад она ушла. Выпивка пошла на пользу, потому что Джойс хоть и приближенно, но угадала содержание очередной душераздирающей драмы. Ядзя посасывала что-то вкусное у Перси. Эй, у него же там на один раз пописать осталось. Раньше он ходил в клуб, там у них это называлось играть в бридж. Теперь из дома не выходит.
" На - а - лей, выпьем, ей богу, еще " -- распелась Джойс.
Сюжет , однако, оказался увлекательнее. Из переписки с адвокатом Джойс поняла, что эта курва начала шантажировать Перси. Сколько ей надо? Ого! На того напала, он такой простодушный, безропотный. Перси послал ее, уволил и посадит шлюху за вымогательство.
" Браво, Перси! "
Кстати, эта Ядзя. У нее же были ключи от дома. Не забыть сообщить детективу.
Перевозбужление дало себя знать, Джойс захотелось прилечь. Посмотрю про свою невестку и хватит. Она не сомневалась, что найдет. И была права. Фолдер назывался " Королева Испанская . " Сейчас я узнаю где мои бриллианты.
Если раньше ее посещало негодование, возмущение, испуг, то, читая почту невестки, Джойс тихонько, как на похоронах, стала плакать и не могла, а потом уже и не хотела сдержать себя.
Вся писанина была только о ней, о Джойс. Благородная Королева Испании убеждала Перси, что нельзя скрывать от Джойс семейные проблемы, что, наоборот, она окажет помощь и умом, и сердцем. Какие прекрасные слова произносила она о Джойс! В реальном общении никаких сю-сю комплиментов за пятнадцать лет она от невестки не слышала. Как психологически тонко знала она характер Джойс, нарочито замалчивая казусы, умело преподнося ее преданность, любящую душу. А какой чарующий раблезианский стиль написанного! Да, сыночек, я вспоминаю, у тебя был долгий эпистолярный роман, прежде чем ты мотался на частые свидания в Калифорнию. Устоять против улыбки этой принцессы было невозможно. Эту женщину, ты, Джойс, обвиняешь во всех грехах? Ты считаешь, что она могла украсть? Как же это получилось? Она вдруг вспомнила то утро - будь ты проклята женская ревность - , когда ее сын, забывавший целовать мать, всю дорогу вокруг озера нес свою жену на руках.
Отвечая ей, Перси очевидно стоял по стойке " смирно ", старался подукрасить свое собственное торопливо - коммерческое произношение и, благодаря этому, Джойс прочла несколько продуманно написанных определений.
Перси многократно напоминал требования семейного врача оградить Джойс от всех волнений из за прогрессирующей гипертонической болезни.
Потом Джойс, запоминая теперь навеки, прочла:
" ... Она же комнатный цветок. Жизнь она не видит в упор. О жизни она читала и все мы для нее персонажи банальных книг... "
Джойс плакала, сползла на пол, продолжая рыдать. Перси, ты прав. Это весь результат ее жизни.
У нее всегда была жуткая аллергия к пенициллину. Ей категорически запрещали даже малую дозу. Но пенициллин в доме хранился для Перси. Где он? Она разыскала и вытащила все таблетки. Сейчас она возьмет их в рот. Все кончится очень быстро... Прощайте, мои дорогие!
3
Ей позвонили из охраны, что приехал гость. Вошедший протянул ей свою визитную карточку. Эдди Ренкин, детектив. На мускулистых плечах сидела небольшая интеллегентная голова. Он был сдержан, без подобострастия присущего многим, обслуживающим богачей.
В самой краткой форме, без подробностей, Джойс изложила суть происшедшего. Самое главное - про пять минут. Расследование, наверняка, займет месяцы и она успеет со своими мнениями и предположениями. Она приготовилась отвечать на вопросы.
Тот, однако, молчал. Взял со стола легкую бумажную салфетку. Разглядывая потолок, что за бестактность какая, стал проверять пыль на лампочках. Ее дом, между прочим, еженедельно посещала леди, занимавшаяся уборкой. Потом достал лупу, осмотрел поверхность стола, полез с той же лупой под стол, стал на стол.
Джойс возмущала его неуместная молчаливость. Она ведь готова была к долгим психологически тонким беседам. Выгнать его что ли?
Детектив перевернул стол и стал откручивать ножку. Да, не ту! Тайник был в ножке ближайшей к камину. Она уже хотела закончить его визит, когда тот из углубления достал крошечную шкатулку и вручил ее Джойс.
Ее бы в театр, на роль Леди Макбет. Столько разных быстро меняющихся чувств изобразились на лице! Легкая улыбка коснулась глаз Эдди, и Джойс тут же разглядела озорную его душу. Еще один комедиант на ее голову. Никакой он не пинкертон, это Берт Рейнольдс, это Бельмондо, играющий роль детектива.
" Бесы попутали... " - улыбался Эдди, но, разглядев мелькнувшую в глазах Джойс сталь, добавил: " Лампочка, висевшая над столом, перегорела. Брюнет, ростом на четыре дюйма пониже меня, с тонкими короткими пальцами, с металлической окантовкой на ботинках, видимо, ваш внук, менял лампочку, став ногами на стол. Но стол в прежней позиции качался, поэтому он этот стол и повернул. "