Родсет Александра : другие произведения.

Фактор Икс

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    В соавторстве с Azz Kita

  Фактор Икс
  
  В небе ярким пятном неприятного, непривычного цвета разворачивался пожар. Это только что подлетевший вертолет взорвался, разбрасываясь в пространство на тысячи огромных осколков. Я замер.
  - Ты что наделал?! Что ты наделал?!
  На секунду мне показалось, что Евгений Романыч набросится на меня с кулаками. Это было нелепо, это было невозможно физически, но его свирепые, навыкате, глаза и гневно гуляющие желваки всем своим видом показывали - ему наплевать, возможно это физически или нет.
  Я попятился.
  - Это не я... - я ошарашенно глядел на огромную пластиковую штуку с кнопками. Особенно мой взгляд привлекала одна, серая. По ее расположению отдельно от остальных, я чувствовал, что на самом деле она была красной - просто все цвета стали другими для меня. - Это не я... - я поднялся на задние лапы и умоляюще сложил передние на груди. - Евгений Романыч, ведь я же случайно нажал... Ну не мог же он из-за этого взорваться?.. Не могла же вот эта штука на самом деле взорвать вертолет?
  Профессор выждал театральную паузу и поморщился, хотя, честное слово, мимические возможности его морды были для этого совсем невелики.
  - Это пульт от телевизора, болван, - сказал он с отвращением. Повернулся ко мне спиной и запрыгал прочь. Мне не оставалось ничего, как оставить пластмассовую штуку и последовать за ним. Но мой глаз так и цеплялся за упавшие на землю обломки. От внимания профессора это не ускользнуло.
  - Ты можешь быстрей шевелиться? - сцедил он сквозь зубы. Я нагнал его в несколько прыжков как раз тогда, когда он сварливо бормотал под нос:
  - Вертолет он взорвал, идиот... Господи, какой же идиот...
  
  * * *
  
  Меня зовут Франсуа Лежен.
  Польский таможенник вертел в руках паспорт, звонил кому-то и никак не хотел меня отпускать.
  - Цель поездки?
  - Я в Россию еду. Турист.
  - Ценности везете с собой?
  - Никаких у меня ценностей нет.
  - А гитара?
  Мы оба посмотрели на мою гитару - в потертом чехле, залатанная в трех местах, она действительно была для меня ценной.
  - А что гитара?
  - Гитара - ценность. За нее полагается заплатить налог.
  - А сколько?
  - Две тысячи злотых, - служитель закона со скучным видом глядел в свои бумажки.
  - Но у меня только евро.
  - Две тысячи евро тоже подойдет.
  - Но у меня... - я пошарил по карманам, - восемнадцать всего. Мелочью.
  Глядя на выложенную мной пирамидку, пограничник от возмущения аж привстал.
  - Не валяй мне ваньку!
  - Я не знаю Ваньку! - я поднял руки в молитвенном жесте. В этот момент другой таможенник, помоложе, подошел к моему собеседнику, пряча улыбку, и что-то прошептал. Тот посмотрел недоверчиво.
  - Ты что, правда все деньги в карты проиграл?
  - Да, вот этот мсье может подтвердить, он же был там...
  Молодой снова что-то шепнул.
  - Я с тебя шкуру сдеру, месье, - пожилой сурово глянул на напарника. - Ладно, проводи его на выход.
  Я подхватил рюкзак, нерешительно глядя на свои монетки.
  - Ступай, ступай, - чтобы рассеять мои сомнения, пожилой таможенник накрыл пирамидку газетным листом.
  На выходе меня уже ждали мои давешние знакомые из местной охраны.
  - Эй, банкомат! А может, еще разок сыгранем? Если денег нет - на гитару.
  Они обступили меня стеной, когда сзади засигналила машина. Хлопнула дверца, и какая-то некрасивая белобрысая девушка решительно прорвалась сквозь собравшуюся толпу.
  - Отстаньте от него. - она крепко ухватила меня за руку. - Идите со мной. Я на машине. Я вас отвезу.
  
  Грунтовая дорога оказалась тряской.
  - Меня зовут Йоко.
  - Меня Франсуа. Ты японка?
  - Вот тебе несложная задача. Мой отец был из Швеции. Мама бурятка. Живу в Беларуси. Как ты думаешь, я японка?
  - Не знаю, - я пожал плечами. - Раз тебя зовут Йоко, то, наверное, да.
  - Мой отец был из Швеции. Шведом, - уточнила девушка.
  Я смотрел на нее вопросительно и молчал.
  - Проехали, - покачала головой девушка.
  - Разве проехали? - я выглянул в окно. Местность была красивой и лесистой. - Вроде бы пока нет.
  - Кстати, как ты думаешь, а куда мы едем?
  - В Москву? - я почувствовал, что в вопросе есть скрытый подвох.
  - Почему в Москву? - в ее глазах мелькнуло страдание.
  - Я собирался в Москву.
  - А в какой стороне света Москва?
  Я припомнил карту.
  - Это я точно знаю. На востоке.
  - Хорошо. Сейчас полдень. Солнце от нас с какой стороны?
  - Прямо, - я сощурился, рассматривая висящий над дорогой желтый диск.
  - Значит, куда мы едем?
  - На восток, - тут я ни капли не колебался.
  - Почему на восток? - почудилось, будто девушка застонала.
  - Потому что на востоке - Москва.
  Йоко бросила руль и закрыла лицо руками.
  - Тебе плохо? - я забеспокоился.
  - Да. Мне очень нехорошо.
  - Я могу помочь чем-то?
  Она порылась в бардачке и вынула из него шприц, глядя на меня неотрывно. Она словно не верила тому, что видит.
  - Теперь можешь.
  - Как именно?
  - Сюда поближе наклонись.
  И в шею мне почему-то вонзилась иголка.
  
  Я открыл глаза и решил, что лежу в лесу. Сумерки, темные незнакомые деревья, я - прямо на земле.
  Со стороны воды, прямо на меня, двигалась гигантская лягушка. От страха я рванулся и - сам не знаю, как - отлетел в сторону. И с размаху ударился о невидимую преграду. Теперь я беспомощно и странно развалился, недвижимый, вниз лицом.
  - Спокойно, болван, - неприятным голосом сказала лягушка. - Еще раз подпрыгнешь - и насмерть голову себе разобьешь.
  Я не мог пошевелиться - такой на меня накатил ужас. Я не мог пошевелить ни рукой, ни ногой, вообще не чувствовал никакого тела. Казалось, у меня вообще осталась одна только голова. Я вздрогнул - и опять больно стукнулся неизвестно обо что.
  - Там стекло, тупица. Господи, - сказала лягушка, - зачем вообще ты создаешь идиотов? Человек он был - идиот, и лягушкой стал - идиот.
  Как это так - лягушкой? Я повернулся к стеклу и попытался высмотреть отражение. Лучше б не получилось.
  Я - лягушка.
  Я смотрел на себя, и мысли в моей голове, холодные и бессвязные, превращались в пустоту.
  
  Внезапно раздалась автоматная очередь.
  - Руки вверх! Не двигаться!
  Видеть, что происходит, я особенно, в общем, не мог, но на всякий случай тоже поднял руки. Послышался женский вскрик. Еще были звуки - будто кто-то пинает или расшвыривает мебель.
  - Ты-то зачем лапы поднял? - с какой-то усталой издевкой сказала говорящая лягушка. - Не тебе скомандовали. Опусти.
  Я послушался, пытаясь заодно понять, что там, за стеклом происходит. Животное посмотрело на меня с интересом.
  - Подними руки... то есть лапы.
  Я поднял.
  - Опусти теперь.
  Опустил.
  - Снова поднять? - я попытался предугадать следующее пожелание лягушки.
  - Ты еще и разговариваешь?.. - заинтересовалась лягушка и тут же нахмурилась, если это слово можно вообще применить к выражению этой морды. - Погоди. Помолчи пока, говорящий мой. С тобой мы разберемся потом.
  
  Кто-то говорил в мегафон, я не мог разобрать ни слова. Моя новая знакомая (или знакомый? Я не был уверен, что верно определился с полом) буквально прилипла к стеклу.
  - Что там? - шепнул я.
  - Террористы. Наверное. Заложников взяли. Интересно, чего хотят.
  Я тоже выпучил глаза, пытаясь разглядеть, что происходит. Удавалось плохо - все, что переставало двигаться, как будто бы исчезало из моего поля зрения. Вот человек с автоматом пошевелился - и я его увидел. Смуглый очень парень. С востока откуда-то. То ли турок, то ли араб.
  Вот пошевелилась девушка - ей было очень неудобно сидеть, ее связали.
  Еще один человек прошелся - и я увидел его четко. Высокий, с русой бородой, европейского вида. В руках у него был телефон.
  - Говорит Бен Томпсон. Мы требуем два грузовых автомобиля и большой вертолет. Иначе мы начнем убивать заложников.
  Девушка глядела прямо на лягушку.
  Лягушка, в свою очередь, смотрела прямо на нее.
  
  - Обыскали все! - ворвался какой-то человек, тоже весь при оружии. Он говорил по-французски.
  Тот, кто назвался Томпсоном, повернулся на звук:
  - И что?
  - Два покойника свежих. То есть один свежий, а другой...
  - Несвежий?
  Вошедший пожал плечами.
  - Пусть посмотрит врач. Я смотрел - и не понял. Он то ли живой, то ли нет.
  - Ладно, - сказал Бен. - Я его сам посмотрю. Ты, - он перешел на русский и указал дулом автомата на девушку. - Вставай. Отведи нас туда, где находится препарат.
  Я почувствовал, как лягушка замерла.
  - Нет, - сказала Йоко.
  - То есть как? - Бен, скорее, рассердился, чем удивился.
  - Ну вот так, - улыбнулась девушка не без наглости. - Я не знаю, где препарат. Знал профессор. Но профессор умер. Профессора больше нет.
  - Очень умная, да? - террорист наклонился над ней. Видимо, это означало угрозу.
  - Ай-кью сто шестьдесят пять. Средний уровень - сто тридцать. У профессора было сто восемьдесят, и он тех, у кого ниже ста шестидесяти, вообще на дух не переносил.
  - Очень умная, да, - согласился Бен. - А где препарат - не знаешь.
  - Не знаю, - Йоко снова улыбнулась. Я не ошибся - это ей действительно шло.
  - Кто-нибудь еще желает поумничать? - Томпсон обернулся.
  Я не видел, сколько в комнате было человек - они замерли, и мое зрение воспринимало их слитно, как общий фон. Где-то наверху очень сильно загрохотало.
  - Можно загружаться, Бен! - выкрикнул кто-то на английском. - Они пригнали вертолет!
  Террорист задумался.
  - Я еще не решил. Может, на машине. А вертолет как обманку пустим.
  Англичанин прошел вглубь комнаты - рыжий. Я заметил, что у него бегают глаза.
  - Нет, Бен. Это опасно. Машинам могут устроить засаду. Вертолет же. Мы ведь договорились с тобой уже.
  - Все по плану? - уточнил тот, который говорил по-французски.
  - Да, по плану, - ответил Бен и глянул на рыжего. - Загружайте. Ты полетишь за старшего с ними.
  - Я высоты боюсь. Я на машине.
  - Проследи, Виктор, - Томпсон повернулся к французу. Тот кивнул.
  Бен вернулся к Йоко.
  - Времени у меня нет. Я спрашиваю еще раз. Где препарат?
  - Вы напрасно тратите время, - сказала Йоко. - Здесь этого не знает никто.
  - Ты уверена?
  - Абсолютно.
  "Смелая девчонка". Я не знал, ведет она себя умно или глупо, но почему-то мысленно было всецело на ее стороне.
  - А вот так?
  Раздалась автоматная очередь, очень короткая. Девушка закричала.
  - Итак?..
  - Я! Не знаю! Где! Препарат! - она схватилась за бок.
  - Есть еще кто-нибудь, кто тоже не знает?
  Какой-то тощий молодой человек поднялся.
  - Олег... - со стоном прошептала лягушка.
  - Не надо больше стрелять, - сказал парень. - Я один из учеников Евгения Романовича. И я знаю, где препарат.
  
  - Загружайте тело, - скомандовал Томпсон. - Отчаливать надо. Прибыли машины? - он снова говорил по телефону. - Мы сделали предупредительный выстрел, заложник ранен. Если наши требования не будут выполнены, заложников мы убьем.
  - С этой что делать? - еще один террорист указал на Йоко, которая скрючилась на полу.
  - Девять-один-один позвони, - Бен усмехнулся. - Да ничего не делать. Успеют спасти - спасут. Не успеют - умрет.
  - Да я к чему... может, прикончить? Она же свидетель все-таки.
  - Да ладно тебе, - Томпсон присел на корточки. - Она же ведь и не слышала ничего. Правда?
  Йоко посмотрела на него с ненавистью.
  - А тут и слышать не надо. Вы из террористической группы "Эль Койот". У вас татуировка под часами - в виде головы койота. Ваш глава при смерти - об этом писали в газетах. Вам нужен препарат и тело. Да тут даже ребенок все поймет.
  - Сто шестьдесят? - уточнил Бен и посмотрел на товарища.
  - Сто шестьдесят пять, - японка сплюнула кровью.
  - Она видела тело, Бен. Узнает в лицо.
  - А я и не подумал... - тот покачал головой. - Хорошо, что сказала. Действительно, придется убрать.
  - Бен, они готовятся к штурму! Сваливать надо! - крикнули откуда-то слева.
  - Ступайте.
  - Дай я прикончу ее, да пойдем, - вызвался напарник Томпсона.
  - Ступай. И уведи всех отсюда. Мне надо быстро выяснить у нее... кое-что еще.
  С полминуты приказ всех вывести выполнялся.
  Лягушка, сидевшая рядом со мной, кажется, перестала дышать - настолько она замерла.
  - Где Крапский?
  - Умер. Я же вам сказала. Насовсем. Фактор Икс у него исчез.
  - Где. Крапский.
  - В анатомичке. Где же ему быть.
  Бен с силой пнул девушку ногой в живот, я аж сжался, боясь даже представить, каково это должно... Она закричала.
  - В какую из лягушек вы успели его пересадить?
  - Не успели...
  - Не верю. А может, это... - он положил автомат на землю и подошел к террариуму. - Ну, кто из них? Вот этот, вот этот или вот этот? Или может, этот толстый? Или маленький вон тот? Слушай, чтобы не терять время - давай так. Я их по одному сейчас убиваю, а ты говоришь - Крапский это был или не Крапский.
  - Не на...
  - Не надо? - Бен склонился, рассматривая наши морды, очень беспечно повернувшись к ней спиной.
  А зря.
  Девушка - даром, что раненная смертельно - одним рывком дотянулась до автомата.
  - Ааа!..
  Посыпались осколки.
  - Ну ты хорош, Бен, - сказал давешний напарник. - Развела тебя, как ребенка.
  Тот почесал макушку.
  - Да как-то я не думал, что в ней силы-то есть еще...
  - Убили, - прошептала лягушка. Передняя стенка террариума разбилась и ссыпалась вниз, теперь от комнаты нас не отделяло ничего. И тут говорящая лягушка прыгнула - на письменный стол, заставленный всякой канцелярской утварью и приборами. И спряталась за пеналом.
  - Профессора бы найти... - Бен поднялся.
  - Да дался тебе профессор... Я серьезно тебе говорю, уже надо валить.
  - Препарат? Тело?
  - Все, как ты сказал. Все достали.
  Бен потрогал тело Йоко кончиком ботинка.
  - А ведь она могла что-то рассказать.
  - Но ведь не рассказала. Не парься, Бен. Она видела тело. Да их, по-хорошему, всех тут надо перебить.
  
  Только когда они вышли, я почувствовал, что дрожу. И - сам не зная, зачем - я прыгнул. Прыгнул на стол, к единственному понимающему меня живому существу.
  Лягушка открыла лапкой лежавший на столе пенал, там оказались ампулы.
  - Ты красную метку видишь?
  - Нет. Я красного вообще здесь не вижу ничего.
  - Я тоже, - лягушка стиснула зубы. - Все метки серые... Придется наудачу...
  - Надо же, - удивился я. - У меня не все.
  - Ну-ка? - моя собеседница заинтересовалась.
  - Все бирки - зеленые. Кроме этой, - я указал лапой. - Она тут серая одна.
  - Слава богу, - лягушка выковыряла ампулу и захватила пастью. - Квасная!
  - Это же серая? - я не понял.
  - Квасная, - лягушка прыгнула. - Ты пвосто не вазличаешь цвета.
  Она оказалась на полу, возле тело Йоко.
  - Но к счастью, не все. А я в сумерках вообще не различаю.
  Лягушка зажала зубами верхушку ампулы и сколола ее. Потом аккуратно опрокинула Йоко в рот.
  - Помочь хочешь?
  - Да.
  - Видишь маленький шприц вон там сбоку? Тащи сюда. Иногда может пригодиться даже идиот. Лишь бы Фактор Икс не успел исчезнуть...--
  Я столкнул упаковку вниз. Странно это было, наверно - увидеть, как крупная лягушка делает инъекцию человеку и забирает кровь. Но мне посмотреть не удалось - моя повелительница сказала:
  - Не стой там. Скачи в террариум, излови мне кого-нибудь. Кого-нибудь, у кого на лапке нет бирки!
  - Какой бирки? - я замер.
  - Такой же, как у тебя! - лягушка сказала это и отвернулась. Когда она повернулась снова, я был занят - я пытался вытянуть лапу так, чтобы увидеть бирку. Лягушка вдохнула. Выдохнула.
  - Тащи сюда кого-то, у кого никакой бирки вообще нет! Стоп. Ладно. Ты не притащишь.
  Она запрыгнула со шприцем прямо в террариум и тут же вколола все содержимое в черную крапчатую лягушку, которая имела несчастье находиться прямо здесь, под кустом.
  
  - Как тебя зовут? - лягушка завязала кусок бинта на моей лапе на бантик. Теперь я должен быть стать для черной новенькой постоянным поводырем.
  - Франсуа.
  - Так вот, Франсуа. Нам надо поторопиться. Нам надо успеть найти и забрать у этих людей кое-что.
  - Они же улетели?
  - Не совсем.
  - Они не улетели?
  - Не задавай вопросов. Скачи за мной, тащи за мной Йоко.
  Я обернулся на тело.
  - Как же я ее потащу?
  - Как это утомительно... - вздохнула лягушка. - Вот это теперь Йоко, - она показала на привязанную ко мне черную зверушку. Я открыл рот, чтобы вслух удивиться, но она пресекла. - Не забивай себе голову. Не умел раньше думать - и не надо. Начинать не время.
  - Я не то хотел спросить... Я хотел спросить - а как мне вас называть?
  - Евгений Романович Крапский. Можно - профессор.
  - Это вы - умерли?
  - Можно и так сказать.
  
  - Бегом. Если я рассчитал все правильно, сейчас будет два взрыва.
  Я учился думать про мою собеседницу "он".
  Где-то вдалеке прогремело - раз, два.
  - Это автомобили.
  Мы были на террасе. Над нами в вышину вертикально поднимался вертолет.
  - Взорвать бы его... - вслух подумал я.
  - Чем? - удивился Крапский.
  - Красной кнопкой.
  - Видишь хоть одну?
  - Да. Вот, - я указал кивком на продолговатый ящик. Из ряда мелких кнопок особо выделялась одна. Большая и серая - я теперь знал, что это красная.
  - Ну жми.
  Вертолет как раз пролетал прямо над нами, когда я нажал на кнопку. И в небе расцвел изумительный алый цветок.
  - Это не я... - я смотрел в небо, потеряв дар речи. Твердил что-то невпопад, пытаясь оправдаться.
  Профессор насладился мизансценой и только потом сказал:
  - Это пульт от телевизора, идиот.
  - Но вертолет же взорвался? - я скакал за ним, не обращая внимания на Йоко. Ноги у нее, кажется, слегка заплетались.
  - Он должен был. А теперь давай поторопимся с тобой.
  - Я устал.
  - Ты разве не хочешь мне помочь?
  - Не очень, - сказал я честно. - Я домой хочу.
  - Во Францию?
  - Угу.
  - Во Франции лягушек едят. Тебе туда можно вернуться только человеком. Понял?
  - Понял.
  - Вот если ты мне поможешь - то я тебе тоже помогу.
  - Вернете меня в тело?
  - Да. Мы идем за твоим телом.
  - Вы поможете мне? Обещаете? - я радостно сложил лапы на груди.
  - Обещаю, - торжественно сказал Крапский.
  Лягушка-Йоко издала звук. Профессор прислушался.
  - Показалось. Показалось, что тоже в сознание пришла...
  
  - Ну вот и оно... - профессор протиснулся в щель между притолокой и дверью.
  На столе лежало тело. Я сначала ничего не понял, а потом вдруг меня осенило - так это же мое!
  - А как оно здесь оказалось? - я ничего не понимал.
  - Потому что оно не улетело на вертолете, - пояснил Евгений Романыч.
  - А должно было улететь?
  - Вообще-то террористам требовалось как раз именно оно.
  - Так значит, оно улетело? - я рассматривал свои грязные пятки - неделю не было возможности вымыться.
  Евгений Романыч с презрением покосился на меня.
  - Бен не доверял тому рыжему. Знал, что предатель. И подменил тело.
  - На чье?
  Профессор помрачнел - это было заметно даже на его морде.
  - На мое, полагаю. Он заменил его на мое. Помоги мне.
  - Как помочь? - я с готовностью отозвался. Хотелось задобрить профессора, чтобы он помог мне побыстрее вернуться в тело.
  - Посади Йоко в сторонке и возьми-ка в зубы вон тот телефонный провод.
  - Зачем? - я перепугался.
  - Затем, чтоб ты отошел подальше и держал его крепко. Я попробую забраться по нему наверх.
  Этот ответ меня полностью удовлетворил. Зажав витой провод пастью, я отпрыгнул так далеко, как только мог. Профессор уцепился за спиральки провода обеими лапами и каким-то диковинным кувырком перепрыгнул повыше.
  - Главное, рот - не открывай. Что бы ни случилось. Ты меня понял?
  - Да, - ответил я, и Евгений Романыч смешно шмякнулся на землю. Пару секунд из него вырывалось только шипение и слово "остолоп".
  - Я тебе что сказал?
  - Но вы же сами меня спросили...
  - Много разных я видел идиотов, но чтобы настолько идиот...
  Я понял свою ошибку и сидел теперь молча. Опасный путь почти наполовину был уже преодолен, когда дверь открылась, и вошел Бен. Споткнулся о провод:
  - Это что еще такое?! - пинком отшвырнул его в сторону. Профессор, перебирая лапками, отлетел в стену. Я юркнул за ножку стола.
  - По всей лаборатории - одни лягушки... - пробормотал Бен сердито, чуть не наступив на Йоко. Йоко! Я забыл про нее! Террорист отвесил ей внушительного пинка. Она шлепнулась недалеко от меня, и я решил, что разбилась.
  - Грузите тело! - скомандовал Бен.
  Девушка-лягушка открыла глаза.
  - Где я?
  - Тише... - я подпрыгнул к ней и закрыл рот лапой. - Здесь враги.
  - Что я... Как?! - она смотрела на себя, разглядывала свое тело.
  - Ты погибла, - подоспел профессор. - Это все, что я смог сделать для тебя.
  - Но я же...
  - Зачем ты выпендривалась? Зачем всю эту чушь перед террористами несла?
  - Но я...
  - Ты жива, это главное, - отмахнулся Евгений Романыч. - По мне, так нисколько не изменилась. Так что считай, что ничего особенного не произошло.
  - Не плачь, - я сочувственно потрогал перепонкой ее лапку.
  - Я не плачу, - буркнула Йоко. - Лягушки не плачут. Не могут.
  - Хватит нюниться, вы оба, - сказал профессор. - Главное, не пропустить момент, а то они уйдут.
  - Что мы можем сделать? - спросила японка, моментально собравшись.
  - Сейчас их главный, Бен, мимо нас к двери пойдет. Надо уцепиться за его брюки.
  - Чем? - испугался я. - У меня когтей-то нету.
  - Ни у кого нету. В экстренной ситуации лягушки ломают кости на лапах. И они торчат, крючками такими. Это инстинкты.
  - Вот так, - охнув, захрустела лапой Йоко. - А тебе, - она глянула на меня, - природа разве не подсказывает ничего?
  - Такого - точно не подсказывает, - я содрогнулся.
  - Ты тело назад хочешь? - спросил профессор.
  - Хочу, конечно.
  - Можно этого не делать, - Йоко с грустью смотрела на переломанную лапку. - Тело ведь на каталке покатят. Не на руках же они его понесут.
  - Молодец! - похвалил профессор. - Иногда все же соображаешь. На нижнюю перекладину каталки запрыгнуть надо. А потом забраться в сумку или в карман.
  - А когда доберемся до тела - что делать с телом? - спросил я.
  - Кусать его надо. Между пальцев руки, - сказала девушка и вдруг испуганно глянула на профессора.
  - Ничего. При нем можно, - разрешил тот. - Он все равно болван.
  
  Мы ехали на каталке, уцепившись, что было силы.
  - Что вы пришли в сознание - понимаю, - тихонечко размышляла вслух Йоко. - Вы готовились, медитировали. Осознавали свое "я" в отрыве от тела. Что я пришла - тоже, в принципе, объяснимо. Я же как-то участвовала, невольно что-то передалось. А он почему?
  - Расквакалась-то. Йоко, тихо.
  - Евгений Романович, я правда не понимаю, почему.
  - Он не пользовался мозгом. Он просто не умел. Какой у него ай-кью? Где-то в районе шестидесяти?
  - Пятьдесят три.
  - Пятьдесят три... Франсуа, а чем ты вообще по жизни занимался? - Крапский посмотрел на меня с интересом.
  - На гитаре играл. Путешествовал. Травку курил.
  - Курил травку, - повел лапкой профессор. - Вот тебе список занятий. Зато именно это дает ему идеальный для импринтинга, девственно-чистый мозг.
  - Для чего идеальный? - я ни слова не понял.
  - Для того, чтобы ты мог вернуться в свое тело. Это эксперимент такой.
  - Это такой эксперимент... - эхом повторила девушка.
  
  Каталка остановилась.
  - Подсади меня, - зашипел мне Крапский. - Подсади меня, скорей, подсади.
  Я надулся, как шар, профессор забрался ко мне на спину и подпрыгнул. Следом забралась Йоко. Я смотрел на них снизу вверх:
  - А я?
  Японка поглядел на профессора, тот пожал плечами, и черная лягушка протянула мне тонкую лапку.
  - Только учтите, - Евгений Романыч перепрыгнул через туловище и полез под простыню. - Если он брякнет какую-нибудь глупость - я его выкину в окно.
  
  - Постарайся молчать почаще, - шепнула Йоко. Мы сидели под мышкой моего тела. - Профессор - аллергик. У него аллергия на дураков.
  - Как же он живет-то, бедный? - во мне сразу проснулось сочувствие.
  - Очень трудно ему, - девушка сказала это тепло и нежно - насколько можно было судить по лягушачьему взгляду и голосу. - Очень, очень трудно. Но как-то живет.
  - А ты? - мне стало интересно.
  - Я живу работой, - сказала Йоко. - Наукой. Экспериментами. Поиском. Уж как могу.
  - А чувства? - я прищурился.
  - А что мне чувства?
  - Ну, тебе жизнь твоя нравится? Вообще все нравится?
  - Говорят, что вообще все нравиться может только дураку.
  - Точно, - подтвердил я. - Но - о тебе говоря - ничего поменять не хотелось?
  Японка задумалась.
  - Иногда мне красивой хотелось бы быть. Чтобы знаешь... Прямо очень красивой. Я бы стала актрисой. Но это... жизнь, которой не будет. Зачем о ней говорить?
  - Тебе было бы тогда легче?
  Она повернулась ко мне:
  - В каком смысле - легче?
  - Ну, что он не любит, - я скосил глазом куда-то туда, где прятался Крапский.
  - Откуда ты знаешь? - проговорила она медленно.
  - Я-то знаю. Ты все про мозги знаешь. А про чувства все знаю я. Хочешь, поговорю с ним?
  - Не смей! - Йоко вскрикнула.
  Послышалось шкрябанье.
  - Что там у вас? - профессор недовольно перелез на нашу сторону. - Развели шум и гам. Засекут. Надо сидеть тихо.
  - Я у Йоко спрашивал... - открыл я рот, но девушка меня перебила:
  - Он спрашивал, нельзя ли ему вернуться в тело прямо сейчас.
  - С ума сошел? Ни в коем случае, - Евгений Романыч глянул на меня строго. - Если тело будет непригодное, они его просто убьют.
  - Но идея не такая уж плохая, - заметила Йоко. - Мы приземлимся, он схватит нас на руки - и убежит. Из реанимации это будет сделать сложнее, там будет охрана.
  - Тебе, видимо, кажется - я с тобой посоветоваться забыл? - нахмурился Крапский.
  - Зачем вы так с ней? - я очень обиделся за японку. - Она ради вас жизнью рисковала!
  - Слушай, ты, замолчи, - девушка окрысилась.
  - Вы видели, как она смотрит на вас? Она же глаз с вас буквально не сводит!
  - Идиот, а наблюдательный, - хмыкнул профессор.
  Тряхнуло в воздушной яме.
  - Если скажешь хоть слово еще - придушу, - прошептала Йоко.
  - Да почему? Ты же так относишься к нему! Он твой учитель! Почему же он...
  - Я не это в людях ценю. Собачью преданность я больше ценю в собаках.
  - Да как вы... - я почувствовал, что раздуваюсь.
  - А в ученых я выше ценю ай-кью.
  Девушка отвернулась.
  - И я не одобряю, - мне показалось, что профессор сейчас поправит очки. - Я не одобряю этот бессмысленный подвиг, на который пошла Йоко.
  - У меня, между прочим, имя есть, - пробурчала девушка.
  - А как тебя зовут? - удивился я.
  - Вообще-то Татьяна.
  - Значит, ты не японка? - уточнил я.
  Девушка квакнула.
  - Ты просто неподражаем... Послушай, постарайся ответить на этот вопрос сам - японка я или нет.
  Я думал довольно долго.
  - Мне кажется, ты не японка.
  Профессор расхохотался.
  - Ладно, согласен, - сказал он, как будто с кем-то спорил. - Дураки природе тоже нужны. По крайней мере, с ними смешно.
  - И со мной смешно? - очень грустно спросила Йоко.
  - И с тобой иногда. Хорошо хоть, не постоянно. Я пойду гляну, что у там у... этих происходит.
  Девушка смотрела ему вслед.
  - Спасибо. Спасибо и на том...
  Я тоже посмотрел на его прыгающий толстый зад.
  - А ты ему когда-нибудь говорила?
  - О чем?
  - Ну, что ты влюблена в него.
  - Да как-то к слову ни разу не пришлось, - сморщилась она.
  - Какое же ты хотела для этого слово?
  - Это была ирония, - отвернулась она.
  - Где? - я не понял.
  - Молчал бы лучше. Не понимаешь ты ничего.
  Я помолчал, но все равно ничего не понял.
  - Что ты в нем нашла?
  - Он такой - единственный. Он гений. Никто во всем мире не думает так, как он.
  - А это важно? - я действительно удивился.
  - Мне - важно, - сказала она решительно. - Не в обиду, но я в принципе не могла бы встречаться с дураком.
  Я посмотрел в ту сторону, куда ушел профессор:
  - Пойду-ка я туда тоже, послушаю. Может, какого-нибудь ума наберусь.
  
  - Почему именно лягушка? - спросил Бен. Он сидел в кресле позади первого пилота, на месте второго пилота возвышался до зубов вооруженный охранник, а рядом с самим Беном, в наручниках, сидел Олег.
  - Отвечай, - охранник подбодрил пленника дулом автомата.
  - У лягушки - наиболее стабильный в природе генетический код. Не менявший на протяжении многих тысяч лет. Другие животные - мутируют. Лягушки - меньше всех.
  - И что это дает?
  - Ну вот это и дает... нужный эффект.
  - Какой? - наводящий вопрос Бен сопроводил взглядом на автомат.
  - Что именно вы хотите знать? - вздохнул ученый. - Я могу подробнее объяснить.
  - Почему не записать этот... код... просто на флешку? Ну, если вы его расшифровали, почему никуда нельзя записать этот код?
  - Можно, - сказал Олег. - Теоретически - можно. Но нельзя. Существует Фактор Икс.
  - Что за фактор? Не темни тут, мы тебе все же не профессоры.
  - Я не темню, - устало сказал парень. - Мы так называем его - Фактор Икс. Мы сами точно не знаем, что он такое. Но я попробую рассказать. Я расскажу.
  Бен пересел поудобнее.
  - Если мы берем код живого человека, то человек умирает. Какая-то его часть переходит в код.
  - А если не переходит? Так бывает?
  - А тогда этот код нерабочий. Он больше ничего не дает.
  - То есть? - манера изложения мысли Бену очевидно не нравилась, Олег это понял и заговорил живее.
  - Если мы забираем код человека и записываем... куда-нибудь... хоть в пробирку положим - то с него нельзя вернуть человека. Можно сделать инъекцию обратно. Но человек умрет.
  - То есть вы у кого-то берете пробирку крови - и он умирает? - не поверил Бен.
  - Не пробирку... - Олег покусал губы. - Мы вводим особенное вещество. И тогда забираем. С кодом.
  - То есть яд?
  - Нет.
  - Тогда я не понимаю. Умирает он из-за чего?
  - Мы не знаем пока, - заверил Олег. - Честное слово, мы пока не знаем. Поэтому и называем вот так вот - Фактор Икс.
  - То есть если просто в пробирку кровь...
  - Фактор Икс погибает.
  - А если в лягушку?
  - Тогда остается живой.
  - И из лягушки можно обратно?
  - Да, - Олег кивнул.
  - А с лягушкой что будет?
  - Лягушка при этом умрет. Только тот, у кого Фактор Икс - вот тот остается живой.
  - Это что - душа? - поднял брови Бен.
  - Мы не знаем, - покачал головой помощник профессора. - Евгений Романович в душу не особенно верил.
  - А ты?
  - А я не знаю. И да, и нет.
  - А ты? - я заметил, что за моей спиной появилась Йоко.
  - Не знаю. Вообще-то мы между собой иногда называем Фактор Икс душой. Но это не проверено. Мы сами до конца не понимаем.
  - Снижаемся, - сказал пилот.
  Бен ухватился за какой-то поручень над собой.
  
  - Прыгай! - скомандовал профессор.
  Вертолет стоял на земле. Для людей, разумеется, свешивался трап, нам он был ни к селу. Но без него оказалось высоковато.
  - Прыгай! А то пинка дам!
  Я зажмурился и кувырком полетел в траву.
  - В сторону, в сторону, в сторону! - полежать мне в траве не дали. Евгений Романыч и Йоко погнали меня по всему здоровенному полю. - Ты ж не хочешь, чтобы тебя затоптали?! Шевелись!
  Предостережение оказалось не лишним, потому что вертолет немедленно окружила целая толпа - какие-то медики, охрана.
  - А почему мы убежали? - я рассматривал это все из высокой травы, когда мне, наконец, позволили остановиться. - Я прыгнул бы на каталку... и что там дальше надо было делать...
  - Между пальцев кусать, - напомнила Йоко.
  - Замечательно. Только у него нет зубов.
  - Как это нет? - хором спросили мы с девушкой.
  - Зубы есть не у всех видов. Лягушки вообще очень разные. Представляете?
  - У меня есть зубы... - возразил я нерешительно.
  - Ну-ка оскалься, - предложил профессор. - Видишь, Йоко? Он относится к виду, у которого зубов нет.
  - А как же вы хотели вернуть его обратно в тело? - девушка нахмурилась. При лягушачьей мимике это выглядело комично.
  - Никак не хотел. Он мне нужен здесь вовсе не для того.
  - Но вы же всю дорогу говорили ему... Вы ему прямым текстом обещали...
  - Посмотри на меня. Внимательно посмотри. Вот так, - профессор сверлил ее взглядом. - Я лишился тела. Я умер. Я науку, по-твоему, оставлю на кого? На тебя? На Олега? На кого я оставлю науку? Да даже просто чтобы записать идеи, которые я обдумываю, и ничего не переврать - такого ай-кью среди вас нет ни у кого.
  - Сто восемьдесят - только у вас. Может, на всей планете, - сказала девушка. - Вы один такой.
  - А я тебе о чем говорю. Так о чем я должен думать? О благе вот этого наркомана, почти клинического дебила, или о будущем науки?
  - Но обнадеживали-то? Врали-то вы ему для чего?
  - Потому что - имею право! - профессор надулся и как-то прямо выкатил грудь. - Есть благо науки. И рядом с ним чье-то персональное благо - это ничто. Ты должна это понимать, если ты - ученый по духу. Ну хотя бы - ученый хоть чуть-чуть. Хоть по книжке трудовой.
  Повисла пауза. Я замер, страшась прервать ее первым.
  - Я бы просто без него в вертолет не забрался, - пояснил профессор. - Только и всего.
  - Ну и жаба же вы, Евгений Романович, - грустно сказала Йоко. - Какая же вы мерзкая жаба. Не пойду я с вами.
  - Да и ладно, - он посмотрел на нас с отвращением. - Все равно от вас обоих здесь толку - ноль.
  Он развернулся к нам толстым задом и ускакал.
  Это было невозможно, но мне показалось, что Йоко плачет. Я погладил ее по спине - как если бы был человеком.
  - А ты почему остался? - вздохнула она.
  - Из-за тебя.
  - Догони его. Может, подвернется шанс, и он придумает, где и для тебя взять тело. Беги, беги. Со мной только время теряешь.
  Я квакнул, словно откашливаясь.
  - Ты скажешь, что я дурак и что сейчас не время.
  - Конечно, скажу.
  - Йоко... Тани... Наплевать мне на тело. С тобой останусь. Я тебя люблю.
  
  Она замерла. Я уж хотел похлопать ее по плечу - думал, с ней что случилось, но Йоко заговорила.
  - Ну ты дурак... - она покивала. - Ну ты нашел время...
  - Да кто ж для этого ищет время. Само случается.
  - Послушай, Франсуа, - она впервые назвала меня по имени. - Ведь это же невозможно. Ты же всего ничего успел увидеть меня человеком.
  - Так это и не тогда случилось. Это вышло потом.
  Она помолчала.
  - Хочешь сказать - ты взял и влюбился в лягушку.
  - Сказка есть такая французская. Принцесса-лягушка и Анри-Пьер.
  - Иван-царевич, - задумчиво поправила Йоко.
  - У вас - Иван-царевич, наверное, - я не стал спорить.
  - Нет, у меня-то точно - Иван-дурак.
  Она помолчала.
  - То есть ты готов ради меня навсегда остаться лягушкой?
  - Если ты будешь лягушкой, то да.
  - Это невыносимо! - Йоко воздела лапки в страдальческом жесте. Сломанная выглядела от этого особенно грустно. - Идем, Франсуа. Торопиться надо.
  - Куда торопиться? - мне как раз торопиться не хотелось. Если начинать новую жизнь - так почему не здесь и не прямо сейчас.
  - За телом твоим, куда же. Этот козел его не стоит. Нашелся... умник.
  - Он лягушка, - поправил я. - А не козел.
  
  Кафель вестибюля скользил и холодил лапы.
  - В лифт нам надо. Реанимация на втором этаже.
  - Откуда ты знаешь? - я очередной раз восхитился.
  - Здесь указатель... - Йоко кивнула на вывески. А я-то их не заметил. - Быстрей! Слышишь звук? Лифт спускается. Сейчас подойдет.
  Створки лифта открылись, из них вышла какая-то дама.
  - Ваше высочество... - пошел ей навстречу мужчина с ресепшна.
  - Я искала врача. Не нашла.
  - Изволите подождать в комнате для гостей?
  - Нет, - она поправила меховую накидку. Длинный лисий хвост свисал до самого пола. - Я вернусь к своей дочери. Проводите меня к ней.
  Йоко смотрела на оставшиеся в вышине кнопки лифта. Я невольно засмеялся.
  - Не квакай, - сердито буркнула она. - Умные люди тоже ошибаются иногда.
  - Да, ради разнообразия, - я хмыкнул. Девушка подозрительно покосилась, будто я сказал что-то неожиданно умное.
  - Надо лестницу искать.
  Дама с накидкой вместе со служащим больницы вошли в лифт.
  - Прыгай на хвост, - шепнул я, указывая на пушистую кисточку на полу. - Может, на ней и доедем до места, если нам повезет.
  
  Лифт просигналил.
  - Второй этаж... - удивилась девушка. - Как ты догадался?
  - Я не догадался. Повезло.
  - Вот так просто - повезло? И все?
  Я дунул на мех, чтобы лучше видеть собеседницу.
  - А как я до тридцатника дожил среди вас, умников, по-твоему? Не слышала разве, что дуракам везет?
  - Не обижайся на меня, - внезапно сказала Йоко. Мы забрались по накидке на самое плечо и говорить теперь приходилось тихо - чтобы никто не услышал. - Я думаю, не дурак ты вовсе.
  - А кто же? - я заржал. В этом было что-то новенькое.
  - Ну... ты всего лишь... простодушный человек такой.
  - Не обманывайся.
  - Как минимум, ты добрый.
  Я мрачно покрутил головой.
  - У меня только одно достоинство. Я на гитаре играю хорошо.
  Княгиня, на которой мы ехали, остановилась.
  - Прошу вас, ваше высочество, - служащий (не знаю, каким словом он правильнее называется) почтительно открыл перед нею дверь.
  - Прыгай! - шепнула Йоко. - Прыгай на каталку! А то унесут не туда!
  У двери палаты стояли каталки с инструментами. Что-то металлически звякнуло, когда мы шлепнулись вниз.
  - Что-то из этого едет по назначению... - сказала Йоко. А я смотрел не туда и думал не об этом. - Что ты замер, Франсуа?
  - Гляди, - я указал глазами в открытую дверь. - Вот это - принцесса.
  На реанимационном столе, белая, чуть ли не прозрачная, лежала девушка, до плеч прикрытая простыней. Врач как раз отсоединял трубки. Княгиня заплакала.
  - Какая жалость, - сказала Йоко, тоже зачарованная этим печальным зрелищем. - Все-таки это несправедливо. Погляди, какая она красивая. И вдруг умерла.
  
  Несколько секунд прошло в полном молчании.
  Йоко вытянулась, разглядывая принцессу во все глаза.
  - Посмотри на нее, Франсуа. Ведь у нее же, наверное, было все. Красота, возможности. И зачем нужны они, если все заканчивается - вот так?
  - А представляешь, Тани, если б это тело было твое?
  Она покосилась на меня - наверное, даже об этом и не подумала.
  - Невозможно, Франсуа.
  - Почему невозможно?
  - Фактор Икс. Она только что умерла. Душа еще там. Две человеческих души в одном теле не бывает. Они обе погибают. Они просто друг друга убьют.
  - Значит, Фактор Икс - это все-таки душа?
  - Я не знаю. Я знаю, что эта та составляющая, без которой личность невозможна. Мы проверяли.
  Складчатые щеки Йоко взволнованно заходили ходуном.
  - Я бы попробовал.
  - Это потому что ты дурак, - она ласково улыбнулась.
  - Я бы подождал, когда та, другая душа умрет.
  - Ты дурак - а хитрый... - девушка прищурилась.
  - Фактор Икс, ты говорила, долго не живет.
  - Сможет ли после этого выжить тело... - Йоко задумалась.
  - Я бы попробовал.
  - Это потому что ты идиот.
  - А как бы нормальный человек сказал?
  - Нормальный бы человек сказал, что влюбился. Что любимая женщина даже в теле лягушки - лучше, чем ничего. Что он не позволил бы любимой женщине рисковать и погибнуть.
  - Тогда, наверное, это к лучшему, что я - не он.
  Она посмотрела на меня.
  - Ступай, ступай, - я указал глазами на соседний столик-каталку. - А то увезут ее. И используй это тело хорошо.
  - А ты... - она, кажется, готова была прыгнуть, но колебалась. - Ты один не справишься. У тебя нет зубов. Нужно будет другой способ найти.
  - У меня есть зубы.
  - Нет. Ты не понимаешь. У лягушек, у некоторых видов...
  Я вздохнул.
  - Да я понял все. Знаю. Он ошибся. У моего вида - есть зубы. Просто не там, где у него самого. Они чуть подальше. Не на виду.
  Она помолчала. Я подтолкнул ее лапой.
  - Ступай, не бойся. Я найду тебя. Я вернусь в свое тело и найду.
  - Как?
  - Что ж я, умный, все знать заранее? - я подмигнул ей. - Я не умный. Но уж как-нибудь да разыщу.
  
  Я остался один.
  "Простодушный" - сказала Йоко. Точнее - простофиля. Любой, кто умнее, может без затруднения обмануть. Ну и как мне быть?
  Мимо по коридору быстро прошел Бен, и я поскакал за ним, стараясь особо не отсвечивать. Ответ-то ясен. Как в сказке. Побарахтаемся в молоке еще чуть-чуть.
  
  Какой-то бородатый человек лежал на кровати.
  На второй лежало мое тело. С дыхательным аппаратом. Я сказал бы, что я без сознания, но еще живой, если б не сидел сейчас под той же кроватью.
  - Вы отдаете себе отчет, что исходное тело погибнет? - раздалось над моей головой.
  Олег! Тот самый ученик профессора номер два. Предатель. Все во мне так и заколыхалось, я почувствовал, что зоб распирает. Йоко, девчонка, пожертвовала своей жизнью, а этот!.. Трус!..
  - Ввожу препарат, - сказал Олег. - Держите наготове лягушку.
  - Я сам, - сказал Бен. - Я хочу сам за всем проследить - как все пройдет.
  Я опоздал.
  Я уже не получу свое тело.
  Профессор, правда, тоже не получит, но не получу и я. Оно достанется террористу, который станет неузнаваем. Дурацкая развязка. Но разве могу тут как-то вмешаться я?
  - Лягушку, - Олег протянул руку. Чтобы лучше видеть все, я отпрыгнул в сторону, потом - на чей-то чемодан, потом на тумбу. Затем на подоконник - там очень легко было спрятаться за жалюзи.
  Бен протянул какую-то черную малявку. Олег сделал инъекцию.
  - Что теперь должно произойти?
  - Лягушка должна укусить.
  - А что, у них есть зубы? - удивился Бен.
  - У некоторых видов.
  Олег отвернулся, жестом фокусника пряча подопытное животное в карман - и тут же из кармана достал другое. Профессора! Все произошло так быстро, что подмену, наверное, видел только я.
  Козел!
  Я раздулся до размеров шара и понял, что вот-вот лопну. Он всех обманул! И Бена, и Йоко, и меня!
  Евгений Романыч прыгнул на кровать, Олег положил его между пальцев моего собственного тела.
  - Укусит? - неуверенно спросил Бен, глядя на то, как кривая с зигзагами на кардиомониторе у Босса превратилась в полосу.
  - А то как же, - кивнул Олег. - Разумеется, да.
  "Неужели он не видит? - подумал я. - Евгений Романыч - он же даже цвета другого! Тупица!" Впервые кто-то соображал гораздо медленнее, чем я!
  - Стоп! - закричал Бен. - Это не та лягушка!
  Охрана в дальней части комнаты защелкала взводящими курками.
  - Стоять! - террорист уперся дулом пистолета в висок ученого. - Отдай сюда черную.
  - Поздно, - сказал Олег. - Понимаете, уже нельзя.
  - Давай сюда, - Бен резко развернул помощника профессора к стене лицом, так двинув, что нос того, наверное, сломался. Террорист быстро сунул руку ученому в карман. - Вот она! Держите его! - он передал Олега помощникам и вернулся к моему телу. Большая серая лягушка отвалилась бездыханной.
  - Ну как это делается? Ну? - Бен затормошил черную. - Давай, вгрызайся!
  - Нельзя! - сдавленно крикнул Олег. - Погибнут оба!
  Бен надавил лягушке на спину. Потом еще раз, еще.
  - Ну как это работает?
  - Нельзя! - Олег аж уронил очки выворачиваясь, и тут же получил в челюсть.
  - Чего он от меня хочет? - спросила черная лягушка на английском с арабским акцентом.
  Я решил, что пришло время для господа бога.
  - Во имя Аллаха, кусай между пальцев, сын мой, - квакнул я из-за занавески. - Посильнее, а то не прокусишь. Давай, кусай.
  
  Фактор Икс. Одна душа убивает другую. А что остается?
  Почему на моем месте не кто-нибудь смекалистый, а именно я?
  Впрочем, смекалистый - я сильно подозревал - тоже не знал бы ответа.
  Что остается от Фактора Икс?
  Первозданная пустота?
  Я замер.
  Фактор Икс. Если одна душа убивает другую, что же будет, если подключится третья, а именно - я?
  Никто не знает ответа. Наука не знает. Наука хотела бы эксперимента.
  Только кто же на такое решится?
  Мир замер. То есть он не замер - просто я впервые в жизни размышлял так быстро. Доля секунды - неожиданность - вот все, что у меня есть.
  Могу успеть. Но вероятность проигрыша гораздо выше.
  
  Короче, только дурак осмелился бы вот так рискнуть.
  Значит, мне можно.
  Я-то как раз дурак.
  
  * * *
  
  Стою на сцене. В глаза бьет рампа, зала не рассмотреть, но я примерно знаю, в какой стороне столик, где сидит Василиса. Последнюю песню я пою ей, только ей. Зал аплодирует. Спускаюсь вниз, щурясь.
  - Я боялась, что не найдешь.
  - Сложно было бы не найти, - смеюсь. - Ты во всех журналах. Имя ты странное выбрала для Голливуда.
  - Ты понял, почему именно Василиса?
  Кто-то фотографирует нас, она инстинктивно меняет позу - так лучше.
  - Потому что Премудрая и Прекрасная?
  - Вроде того, - кивает. - Я знала, что ты - поймешь. Чем ты занимался?
  - Учился жить. Заново.
  Она теребит салфетку. Я, разумеется, знаю, каким будет следующий вопрос.
  - Что случилось с профессором?
  Пожимаю плечами.
  - Он остался... лягушкой? - последнее слово она произносит тихо.
  - Лягушка была мертва.
  - Фактор Икс... - говорит Василиса. - Двух душ в одном теле не бывает.
  Смотрю ей в глаза.
  - В моем - точно. Можешь не сомневаться - душа в моем теле одна.
  Звонит телефон. Гляжу на номер:
  - Отойду на минутку.
  Колеблется:
  - Не исчезнешь больше?
  Смотрю на нее серьезно:
  - Я больше никуда тебя не отпущу. Только пара минут. Не жги лягушачью шкурку.
  Тревожно смеется. Нажимаю "Прием" и оставляю ее одну.
  В коридоре темно. Прислоняюсь к стене, закуриваю. Мой абонент в трубке все говорит, и говорит, и говорит. Затягиваюсь.
  - Холодильную установку для сыворотки побольше закажи. Это другие масштабы, это же мировой рынок. Приеду к запуску. Разрули все сам. Нет, Бен, я не буду прерывать гастроли, вы справитесь сами. Потому что я не держу идиотов, Бен. Ни одного.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"