...Сэм Стуокер потерял счет времени - он уже не представлял, сколько дней, недель, месяцев прошло с тех пор, как звездолёт НР-208 , в котором он должен был долететь до Юпитера, потерпел аварию. Его хронометр давно утрачен, а может быть, украден одним из волосатых воинов, доставивших его в лабораторию для изучения, где он провалялся длительное время в бесчувственном состоянии - Сэм многого уже не помнил. Он забыл, что хронометр разбился ещё во время жёсткой посадки его корабля. Какая разница - теперь это для бывшего звездолётчика не имело никакого значения! В рядах космоотряда пилотов межпланетных кораблей бытует мнение, что звездолётчики бывшими не бывают - это на всю жизнь. Но так говорят там - в центре цивилизованных галактик, а можно ли говорить об этом здесь - на самом краю Вселенной, где мыслящие существа и понятия не имеют, что такое звездолёт?
Ежедневные допросы, больше походившие на лекции по основам Вселенского бытия, вошли в привычку и, по правде сказать, землянину уже порядком надоели; иногда Сэму казалось, что они уже не вызывают особого интереса и у Друя Значительного. Такое мнение у него сложилось после того, как несколько дней подряд эти допросы проводил Отрок самостоятельно и непосредственно в его камере. На вопрос Сэма: "Где Друй?" Отрок ответил, что тот занят более важными делами.
От однообразия его настоящей жизни, если заточение в камере можно назвать жизнью, от безысходности сложившейся ситуации землянином овладело упадническое настроение: он тосковал по жене, по родной планете; часто вспоминал трёх триадров, протащивших его через всю пустыню - а ведь, могли бы и бросить; он потерял аппетит и вставал со своей лежанки только тогда, когда его поднимали на допрос, или по физиологическим нуждам.
- Человек, что с тобой случилось? Ты заболел? - спросил однажды Отрок, встревожившись состоянием своего подопечного, угасающего, подобно расплавленной восковой свече.
У варберона были основания беспокоиться о землянине, так как с некоторых пор именно ему Друй Значительный поручил дальнейшее изучение необычного индивидуума, переключившись на другие насущные дела. А вид у человека, на самом деле, казался невзрачным: он похудел, осунулся, на лице отросли волосы, которые он раньше сбривал, а теперь не обращал на них никакого внимания, и они торчали клочьями в разные стороны. Сейчас Сэм Стуокер представлял собой что-то среднее между человеком и варбероном.
- Я не заболел, Отрок, - ответил Сэм, глядя отрешенно вверх, где сходились каменные своды, и тускло светила лампа странной конструкции.
- А что же это? - снова настойчиво спрасил варберон, желая узнать причину неприглядного состояния человека.
- Я тоскую - мне тяжело переносить одиночество, находясь постоянно в этом помещении. Ведь это тюрьма, а сидя в заточении, человек не может радоваться жизни, - полное безразличие к своему положению сквозило в словах человека, считающего себя обреченным на прозябание во власти звероподобного и жестокосердного народа.
- Не понимаю твоих рассуждений. Во-первых, ты не всегда бываешь один - к тебе заходят охранники, я веду с тобой долгие беседы; а, во-вторых, это не тюрьма, это обычная комната. В таких помещениях у нас живут все рядовые служители подземного города.
- Видишь ли, Отрок, человек устроен так, что он не может длительное время находиться в одном помещении, да ещё взаперти. Люди - высокоразвитые существа! Они не останавливаются на достигнутом - они постоянно повышают свой интеллект, чтобы усовершенстововать свои знания, свой опыт.
- Совершенствуй себя здесь, а я чем смогу, помогу тебе.
Отрок - этот молодой варберон, готовящий себя к новой ступени в восхождении по лестнице учёности, так почитаемой у его народа, стремящийся уяснить и запомнить устройство Вселенной, о которой он узнавал из рассказов человека, чтобы впоследствии передать свои знания потомкам, не заметил, как искренне привязался к своему подопечному. Уже давно исчезла та настороженность и то пренебрежение, с которыми он относился к землянину в первые дни общения. А, может быть, в первое время своего знакомства с человеком он следовал общепринятым манерам поведения, предписывающим обращение свысока ко всем разумным существам, не являющимся представителями народа варберонов. Но теперь стена отчуждения пала, и находясь на её развалинах, Отрок всей своей душой потянулся к выходцу с другой планеты, искренне переживая о его здоровье, как телесном, так и душевном.
Однако Сэм, потерявший надежду на возвращение в свой собственный, горячо любимый и желанный им мир, не замечал перемен в отношении к нему своего надзирателя, каковым он считал Отрока. Но когда человек услышал от варберона-переводчика предложение совершенствовать себя, он решил воспользоваться им не столько для того, чтобы увеличить свои познания, сколько для того, чтобы выяснить, есть ли хотя бы какой-то шанс покинуть эту ненавистную ему тюрьму?
Он вскочил с лежанки, с которой последнее время практически не вставал, и уставился на варберона взглядом, приведшим последнего в замешательство. Отрок, обдумав внезапно изменившееся поведение человека, решил, что на него так подействовало предложение о самосовершенствовании, и что тяга к познанию у людей, действительно, велика.
- Значит, теперь и я могу задавать тебе вопросы, а ты на них будешь отвечать? - с энтузиазмом, которого учёный-варберон никак не ожидал от своего подопечного в данный момент, спросил Сэм.
- Если тебе это нужно для твоего совершенствования, я, наверно, смогу, - нерешительно произнес Отрок и, подумав, добавил. - Я спрошу на это соизволения Друя Значительного, и, если он даст такое соизволение, то завтра я отвечу на все, интересующие тебя, вопросы.
- Только завтра, - разочарованно проговорил Сэм и снова рухнул на постель, отвернувшись лицом к шершавой стене, тем самым показывая надзирателю, что на сегодня их беседа закончена.
Отроку стало искренне жаль страдающего человека, и он твёрдо решил добиться от Преподобного разрешения на двусторонний контакт с пришельцем из иной цивилизации...
***
... - Человек! Это же смешно! Человек - это низшая раса! А ты говоришь о его каком-то совершенствовании! Глупости! - прокаркал Друй Значительный, разговаривая с Отроком на их родном языке - языке страны Варберонии.
- Я полностью с тобой согласен, Бог мой! - склонившись в поклоне и выражая всю свою почтительность, ответил младший по рангу, а затем спокойно, но настойчиво продолжил. - Видишь ли, Значительный, человеки - это, конечно, не варбероны, но мне кажется, что они достигли немалых успехов в своем развитии. Если бы это было не так, разве смогли бы они построить такой механизм, на котором Сэм прилетел из их мира в наш?!
- Чепуха! - возразил Друй и помедлил с ответом, не сразу сообразив, чем парировать доводам своего дотошного ученика.
Трудно разобрать выражение лица, наполовину покрытого длинной чёрной шерстью и изборожденного глубокими морщинами, но каким-то образом Отрок понял, что нельзя перебивать учителя, сосредеточенно обдумывающего вопрос, поставленный пред ним. Наконец, Друй встрепенулся, найдя, как ему казалось, подобающий ответ своему глуповатому ученику, каковым он всегда считал Отрока.
- У нас просто нет необходимости лететь к другим планетам - надо навести сначала порядок на Великом Варбере. Вот когда мы здесь разберёмся, то придумаем летательные механизмы, способные с легкостью переносить наидостойнейших представителей нашего народа в другие миры, - величаво произнес Друй и, ещё немного подумав, добавил очень важное уточнение, - тогда мы и там наведём порядок.
- Я не могу противоречить твоим мудрым словам, Значительный! Но мне кажется, что всё-таки надо дать возможность двустороннего общения человеку - пусть узнает, как устроен наш мир. Ему есть чему удивиться - ведь у нас много разных достижений и в науке, и в военном деле. Он будет восторгаться нашим миром, а я в это время изучу досконально его самого, его привычки, его физические способности.
- Не пойму, зачем тебе это нужно? Ты у нас, кажется, переводчик? - недовольство Друя готово было вылиться в гневный разнос подопечному.
- Я просто подумал, что вдруг, если не один человек, а много человеков прилетит на Великий Варбер. Ведь мы не знаем заранее, какие у них будут намерения? А если они решат воевать с нами? Вот тут-то нам и пригодятся знания, полученные от наблюдений за поведением человека по имени Сэм.
Друй Значительный призадумался: его красные бусины глаз перестали раскачиваться из стороны в сторону; лохматые брови опустились настолько, что прикрыли собой половину звериного лица; массивные челюсти медленно задвигались, как-будто их обладатель что-то разжевывал. Наконец, звероподобное существо приняло важное решение.
- В твоих словах есть семя разума. Не зря я считаю тебя самым способным моим учеником. Я разрешаю тебе объяснить человеку устройство нашего мира, только не вдавайся в технические подробности. Это ему знать не надо. Впрочем, ты их и сам-то не знаешь! Но все ваши беседы ты обязан записывать на типтогран - не будешь говорить лишнего, да и я смогу тебя контролировать, чтобы ты не выходил за границы дозволенного. Ступай, - приказал Друй и, довольный собой и своими умными речами, растянулся в мягком жтоже, собираясь вздремнуть часок-другой.
Отрок поклонился наставнику и, также довольный самим собой, пятясь к двери спиной, удалился из покоев Значительного. Он бодро вышагивал по многочисленным проходам на пути к камере Сэма и гордился тем, что смог убедить Друя, дать ему возможность полноценно беседовать с человекм - до этого позволялось только задавать вопросы и выслушивать на них ответы, а теперь он мог сам отвечать на вопросы Сэма. Отрок рассчитывал, что настроение его подопечного от такой новости улучшится.
Молодой варберон остановился у двери, ведущей в камеру человека, дождался пока охранник отопрет её и, переполненный за себя гордостью, от которой волосы на его голове и морде встали дыбом, подошел к лежащему Сэму.
- Я пришел к тебе с радостным известием, человек по имени Сэм! Теперь ты можешь задавать мне любые вопросы, почти любые, и я отвечу тебе на них.
Он стоял и ждал ответной радостной реакции, но её не последовало - Сэм лежал на своей лежанке молча, не двигаясь. Отрок забеспокоился, у него мелькнула мысль - а не умер ли человек? Он приблизился к лежащему неподвижно Сэму и дотронулся до него своей волосатой лапой.
- Что ещё ты хочешь узнать от меня? - недовольно спросил Сэм, очнувшись от прикосновения варберона. - Достал ты меня своими вопросами! Я всё тебе уже рассказал - больше ничего не знаю. Отвали от меня!
Сэм отвернулся от переводчика-надзирателя, не желая с ним больше общаться: ему уже чертовски надоело это общение, не приносящее никакой пользы, интереса, радости; что знал о Вселенной, о Космосе, он уже рассказал; да и не видел он больше смысла в этих рассказах-допросах.
Отрок оторопело смотрел на своего подопечного, никак не ожидая от него такой реакции на приятное известие. Он топтался в нерешительности возле его лежанки, не зная, что делать дальше? Наконец, он снова заговорил:
- Человек по имени Сэм, я тебя не понимаю. Я не понял тех слов, что ты сейчас сказал. Ты же сам хотел совершенствоваться - я добился для тебя такого блага. Задавай же мне вопросы, я буду отвечать на них.
- Задавать вопросы? - ехидно произнёс Сэм, поднимаясь с постели и усаживаясь на ней, поджав под себя ноги. - Вот тебе мой первый вопрос - почему у тебя такое странное имя? Почему тебя зовут Отроком?
- Разве это имя странное? Вот уж не думал, - удивился варберон, но, следуя своему обещанию, ответил на вопрос человека. - Это не моё имя, вернее, это моё второе имя, прочитанное лаборантами в твоём сознании. Мне понравилось оно, и я решил взять его себе. А раньше меня звали Криж.
- Из моего сознания? Чего же ещё вы там нарыли и в каких закоулках моей памяти, пока я валялся без чувств? - озадаченно произнёс Сэм и, не дожидаясь ответа на эти риторические вопросы, продолжил, с ухмылкой глядя на растерявшегося варберона. - Могу тебя огорчить. Отрок - у людей это не имя, это - мальчик, не достигший половой зрелости. Так-то вот.
- Ну, и что? Об этом знаешь ведь только ты, - ответил, немного смутившись варберон, и, подумав, добавил, - а ты никому не расскажешь. Не расскажешь?
- Успокойся. Я никому не скажу. Да, и некому мне рассказывать, кто ещё меня поймет, кроме тебя да Друя? Хочешь, называйся хоть отроком, хоть чёртом - мне всё равно. Лучше расскажи мне другое - богами вы стали, тоже порывшись в моём сознании, или придумали сами?
- Да, нам понравилось, что вы почитаете своего Бога. Поэтому мы решили тоже стать богами.
- Какая чушь! - искренне возмутился человек непомерной самонадеянности и глупости варберонов.
- Ну, почему же чушь? Как мы поняли, Бог очень справедливый, всемогущий, достойный всеобщего преклонения. Народ варберонов, как раз, и является таковым - значит, мы и есть боги! Перед нами должны преклоняться все остальные обитатели Вселенной! - с гордостью произнес свою речь Криж-Отрок.
- Никто не может объявить себя богом! Никто! Бог - это совсем другое! В Бога надо верить, а не называть себя его именем. Впрочем, я, всё равно, не смогу тебе этого объяснить. Ну, теперь я хоть расставил в своей голове, всё, относящееся к этому вопросу, по местам, а то уж начал думать, что у меня крыша поехала.
- Куда крыша поехала? Разве крыша может поехать? Вы придумали такие крыши? - с удивлением, прозвучавшим в интонациях его голоса, спросил Криж, потрясая красными горошинами глаз.
Сэм рассмеялся от души и, вытирая рукой выступившие от смеха на глазах слёзы, ответил озадаченному варберону:
- У нас есть всякие крыши. Но я сейчас не о них. В общем, не забивай себе голову такими выражениями. Это образные выражения. В данном случае я назвал крышей мою голову, мое сознание.
- Странно это, - вздохнул Отрок, так и не поняв человека.
Вдруг он спохватился, вскочил с края кровати, на которую присел во время разговора с человеком, и торопливо направился к двери.
- Куда же ты, Криж? Я ещё так мало вопросов задал тебе.
- Я приду к тебе завтра, и мы будем говорить долго. Сегодня я забыл принести типтогран, на который обязан записывать наши беседы.
- А без этого шпиона никак нельзя? - спросил раздосадованный человек.
- Шпиона у меня нет - я принесу типтогран.
Дверь с грохотом закрылась, скрыв от глаз Сэма волосатое, безобразное, но, по-детски, наивное существо...
***
...Вопросов у Сэма накопилось за время пребывания в плену у варберонов множество, и он, боясь, что в какой-то момент исчезнет возможность, предоставленная ему судьбой, торопился их задавать молодому своему надзирателю. Но Криж, не смотря на то, что уже считался учёным, отвечал на них слишком медленно, подолгу раздумывая и подбирая слова из недавно изученного им вселенского языка, многие выражения в котором ему оставались совершенно непонятны, или не переводились с языка варберонов.
Человек подробно расспрашивал Крижа об устройстве их общества, об иерархической лестнице, об условиях жизни вельмож и рядовых граждан. Вопросы он задавал не из праздного любопытства, а из желания организовать себе побег, потому что, чем больше он узнавал государственное устройство, обычаи, характер народа государства Варберонии, тем больше ему хотелось бежать от него. Вот только куда? Это и был самый трудный вопрос, который задать Отроку он не мог - не придумал, как завуалировать такой вопрос.
- Значит, ты говоришь, что вельможные варбероны - это высшая раса среди всего вашего народа. Тогда ответь мне - почему они высшая раса?
- Как, почему? - растерянно пробормотал Криж, и, подумав, добавил. - Они очень умные, они добились учёных званий, они самые влиятельные. Они, как ваш бог.
- Ты опять за своё! Я уже не раз объяснял тебе, нельзя живых существ, даже самых разумных сравнивать с Богом - это не правильно! Лучше скажи мне, а ты тоже вельможный варберон?
- Нет, совсем нет! Может быть, я им никогда и не стану - у меня мало связей и мало бартов - вряд ли я смогу когда-нибудь купить себе звание вельможи.
- Вот теперь я все понял - чины у вас покупаются, или раздаются тем, у кого есть связи. Чем больше бартов имеешь, тем выше должность можешь купить. Я правильно понял?
- Кажется, да, - неуверенно ответил Криж, посматривая на типтогран, как-будто чувствуя незримое присутствие Друя Значительного.
Если бы не этот прибор, человек ответил бы Отроку, что он думает о таком устройстве общества, но ему пришлось сдерживать свои эмоции из опасения запрета на беседы с молодым учёным-переводчиком. Сэм Стуокер плохо помнил историю развития человеческого сообщества, так как это была не его стезя, но что-то подобное, как ему с трудом припоминалось, род людской уже проходил, и это была одна из самых неприятных и недостойных страниц, перевернутых землянами в своём прошлом.
- С устройством вашего общества мы разобрались. А теперь расскажи мне, где мы сейчас находимся? Что это такое?
- Разве ты ещё не понял? - с удивлением вопросом на вопрос ответил Криж.
- Как я могу понять, если вижу только такие помещения, как это, да длинные коридоры, по которым часовые водили меня в твоём сопровождении на допрос? Да, я видел залу с большим скоплением варберонов, называемых вами общим традом, и повелителем народа варберонов Тарбером Двенадцатым, но так и не понял, где всё это происходит.
- Мы все и ты, в том числе, находимся сейчас в подземном поселении, по-вашему, городе, чтобы пережить самое жаркое время на планете, - медленно, подбирая слова из вселенского языка, ответил Отрок. - Когда все пять светил поднимаются высоко в небе, в Варберонии наступает, по-вашему, лето, пережить на поверхности которое моему народу не под силу. Мы всем населением прячемся в подземные города, обустроенные именно для этой цели. А когда четыре солнца перестают посылать свои горячие лучи в наши земли, мы покидаем подземные жилища и переезжаем в верхние поселения.
- Город большой? - спросил человек с возрастающим интересом - это была та информация, которая интересовала его больше всего, которая могла пригодиться в будущем для организации и совершения побега, если его, вообще, можно устроить.
- Да, большой. Здесь переживают жару несколько тысяч варберонов.
- И вы сами построили этот город? У вас есть землеройные машины?
- У нас есть машины, способные рыть твердую породу, но ещё больше у нас есть рабов, которые работают на благо народа варберонов, - с гордостью произнес Криж, считая наличие рабов великим достижением своего народа.
В душе у Сэма все покоробилось - во Вселенском сообществе рабство давно уже было искоренено.
"Да, далеко меня закинула судьба, если здесь ещё используют рабский труд", - подумал с грустью Сэм. Помолчав, он продолжил разговор:
- Расскажи мне подробнее об устройстве города.
- Ты же сам видел: лаборатории, где идёт научная работа, жилые помещения, в которых обитают варбероны различных рангов со своими семьями, покои и рабочие кабинеты вельмож, а также тронный зал повелителя соединяются между собой длинными проходами, которые ты называешь коридорами. Всё это находится в нижнем ярусе поселения.
- А разве есть ещё этажи, то есть ярусы? - заинтересованно уточнил Сэм.
- Конечно, есть. В самом верхнем ярусе живут рабы, кстати, там же находится и зверинец, в одну из клеток которого поместили твоих животных, - не торопясь, растягивая слова чужого для него языка, рассказывал Криж.
Сэму казалось странным, слышать то, что лохматое звероподобное существо с красными, мотающимися из стороны в стору бусинами, вместо глаз, с противными обвислыми ушами, с перепончатыми руками-лапами называет кармионов животными.
" Да, они в тысячу раз человечнее вас! Какие у них прекрасные глаза! Как переливается кожа всеми цветами радуги! " - вспоминая троих триадров, а, особенно, самку по имени Эльсифия, в тоже время, глядя с неприязнью на Отрока, думал Сэм.
Между тем, Отрок, довольный пристальным вниманием своего подопечного к повествованию, с увлечением продолжал описывать устройство подземного муравейника варберонов.
- Во втором ярусе расположены помещения, где идут работы по созданию различных механизмов и обеспечению всем необходимым для жизни обитателей города. Город всё время расширается, потому что народ варберонов плодовит. Наши самцы, по-вашему, мужчины вступают с самками в связь каждый месяц, - с гордостью за своих самцов произнес Криж.
Человек фыркнул, сдерживая смех, но вслух сказал:
- Я рад за ваших самцов. А где же вы держите припасы, которые идут на приготовление пищи?
- Есть последний ярус, который находится под нижним. Там в холодящих помещениях и хранятся съестные запасы.
- Скажи мне, Криж, - почему жилые и служебные помещения находятся на нижнем ярусе?
- Как глуп ты бываешь, Сэм! Ведь тут прохладнее! Жарче всего наверху, где живут рабы.
" Да, нелегко приходится моим триадрам!" - подумал человек.
Вдруг внезапно его поразила мысль, которая раньше никогда не приходила ему в голову. Сэму Стуокеру стало безмерно стыдно и больно одновременно от собственного эгоизма и бездействия.
- Криж, а чем вы кормите моих зверей? Ты что-нибудь знаешь об этом? Как их самочувствие? Что ты молчишь?! Отвечай! - Сэм почти кричал в обвислое ухо варберону, дергая при этом его за мохнатую руку с перепончатыми пальцами.
- Я ничего не знаю о них, - прошипел испуганно Криж-Отрок, пытаяся выдернуть волосатую лапу из крепко сжимающих её пальцев человека. - Успокойся, Сэм! Я всё узнаю о твоих животных.
Наконец, он освободился от человека и, торопливо отключив и собрав типтогран, поспешил выйти из камеры Сэма. Дверь за молодым учёным закрыл охранник могучего вида - он был на голову выше Отрока, а тот ковыляющей походкой спешил по лабиринтам коридоров и думал о своём подопечном: чем больше он с ним общался, тем меньше понимал его.
" Какое странное создание - человек! Был абсолютно равнодушен ко всему и, вдруг, разорался - как живут его животные?! Наверно, он сильно к ним привязан. Связь - интересная вещь. Человек называет связь любовью. Может быть, зря я не посвятил свою научную работу этой теме? Впрочем, переводчиком быть тоже интересно - я столько нового узнал от человека! Столько теперь не знает ни один учёный на всем Великом Варбере! Но надо выяснить, как живут звери человека. А вдруг они уже сдохли?! А я не скажу об этом Сэму - зачем его расстраивать?" - думал Отрок, преодолевая один из многочисленных поворотов подземного коридора...
***
...Теперь Сэм чувствовал себя ещё хуже, чем до разрешения задавать вопросы. Вместо положительных эмоций он получил негативный заряд - он проклинал себя за то, что фактически, обеспокоенный собственной персоной, бросил на произвол судьбы трёх своих товарищей по путешествию в каменных лабиринтах Серого Ущелья и безжизненному простаранству пустыни, выжженной пятью светилами, - воинов-триадров из клана кармионов.
" Я здесь хоть и взаперти, но сыт и не мучим жаждой. А как они там, в жаре, которая не свойственна их природному месту обитания?! И, главное, что они едят? Им ведь не подходит никакая иная пища, кроме селия. Объяснить этого варберонам они не могут. А если судить по рассказам Крижа, мы находимся в плену у варберонов уже два-три месяца, или даже больше, чем же триадры питались всё это время? Сколько у них оставалось селия в амфорах, которые они держали в своих котомках? Неужели они уже погибли?!" - горькие догадки терзали душу человека, не давая всю ночь ему сомкнуть глаз.
Он знал, что у каждого из триадров имелась небольшая каменная амфора с запасом селия, но совершенно не предполагал, насколько хватало подобного запаса. Сэм Стуокер прометался всю ночь в полубреду, терзаемый угрызениями совести, и страшась услышать назавтра от учёного варберона жуткое известие о страшной кончине трёх смелых и верных ему кармионов. То, что они оставались верны ему до конца, он не сомневался ни капли. Если бы не они, он сам никогда бы не смог выбраться из каменистой пустыни - из этого обжигающего ада.
Ожидание... Что может быть хуже ожидания в неведении?! Оно рождает тысячу предположений - одно ужаснее другого, давая волю воображению, строящему многочисленные варианты, способные произойти, или не случиться никогда. Всё зависит лишь от эмоциональности ожидающего. Чем больше эмоций, тем тяжелее ожидание. Эмоциональности Сэму сейчас хватало. Он столько пережил за последнее время, что находился абсолютно весь на нервах. Будь он сейчас на Земле, его давно бы уже отправили в клинику для регенерации нервной системы, но здесь не Земля, и ему приходится справляться со своими нервами самостоятельно. Впрочем, это у него получалось плохо, по крайней мере, сейчас, когда он ожидал известие о судьбе триадров...
...Громом средь ясного неба для Сэма прозвучал скрип открывающейся двери. Он вскочил с лежанки и побежал навстречу входившему варберону, насколько позволяла это сделать цепь, привязывающая его к ножке лежака.
Крижа поразила внешность человека: глаза блистали лихорадочным блеском; лицо покрывала мертвенная бледность; спутанные волосы на голове после бессонной ночи торчали в разные стороны; пальцы рук дрожали нервной дрожью. Сумасшедший - да, и только!
- Что случилось, Сэм?! Ты совсем заболел! - встревоженно спросил молодой варберон.
- Как мои триадры?! Что с ними стало?! Говори! Что ты молчишь?! - выкрикнул человек, требуя от Отрока немедленного ответа.
- Сэм, я ещё не включил типтогран!
- К чёрту твой типтогран! Ты что-нибудь узнал о триадрах?! Говори сейчас же!
- Успокойся! Я всё узнал! Они впорядке! Живы и здоровы. Не зачем так кричать и волноваться, - вынимая прибор из футляра, с беспокойством ответил Криж, видя неадекватное поведение своего подопечного.
Сэм наблюдал за размеренными движениями учёного, но ответ варберона не убедил его в том, что с триадрами ничего не случилось.
- Чем их кормят? - уставившись в раскачивающиеся красные бусины глаз Отрока и безуспешно пытаясь поймать его взгляд, настойчиво спросил Сэм.
- А чем их должны, по-твоему, кормить? Наверно, тем же, чем и всех, - спокойно произнес Криж, пытаясь включить записывающее устройство.
- Ты лжёшь, варберон! Говори правду! Ты узнавал о судьбе моих друзей, или нет?! - настаивал человек, ухватившись рукой за волосатое плечо переводчика и тряхнув мощное его тело с силой, на которую ещё был способен.
Отрок растерялся, он не ожидал такого напора от своего подопечного. Выронив, прибор, который с грохотом упал на пол, он попятился от человека к двери. Сэм, поняв, что напугал переводчика, смягчил интонацию и отпустил плечо варберона.
- Не уходи, Криж. Пожалуйста! Я просто должен точно знать, что с триадрами всё впорядке!
Почувствовав миролюбивые нотки в голосе человека, Криж-Отрок перестал пятиться к двери, но, не решаясь приблизиться к пленному, заговорил с ним с безопасного для себя расстояния:
- Человек, почему ты мне не веришь?! Я узнал о судьбе твоих зверей-триадров - они живы и здоровы, с ними всё впорядке. Их держат в зверинце, как и других диковинных зверей. Что ты ещё хочешь от меня? - соблюдая дистанцию, проговорил Криж.
- Я хочу знать, чем их кормят? Если ты ответишь мне на этот вопрос правильно, тогда я смогу поверить в то, что они живы и здоровы.
- Прости, Сэм! Я этого не выяснял, но могу сделать это завтра, - скороговоркой прошипел Отрок и после небольшой паузы добавил. - Если ты узнаешь, чем их кормят, ты успокоишься? Мне не надо будет вызывать лаборантов?
Сэм опешил от такого поворота дела.
- Каких ещё лаборантов? Зачем лаборантов? - удивленно спросил он.
- Ты не в себе, Сэм. Я тебя даже боюсь.
- Не бойся меня, Криж, я тебе ничего плохого не сделаю. Я просто очень переживаю за моих друзей, - обуздав нервы, наконец, спокойно произнёс человек.
- Удивляюсь тебе. Такое разумное существо, а зверей называешь друзьями. У нас есть прирученные животные, но никто не называет их друзьями.
- Этим люди и отличаются от варберонов - у вас рабы и вельможи, а у людей другом может быть даже животное. Но триадры - это не животные! Запомни это, Криж!
- Твои речи смущают меня. Вот и типтогран разбился. Получу я наказание за него от Преподобного, - сокрушенно проговорил Отрок, собирая рассыпавшееся на запчасти записывающее устройство.
- Криж, скажи, а Друй каждый день слушает запись нашего с тобой разговора? - улыбаясь, спросил Сэм.
- Нет, не каждый. С тех пор, как мы общаемся с тобой наедине - ни разу, - растерянно ответил Отрок, удивляясь подобному обстоятельству.
- Тогда не переживай, мы соберём сейчас прибор, а ты никому не говори, что он сломан. Приходи и делай вид, что записываешь наши беседы, а когда Друй захочет их услышать, уронишь прибор у него перед носом и попросишь прощения.
- Ты толкаешь меня на преступление, за которое последует наказание.
- И какое наказание последует?
- У меня вычтут много бартов из жалования и, наверно запретят вести с тобой разговор.
- Вот видишь. А тебе нравиться разговаривать со мной? - снисходительно улыбаясь, упрямо гнул свою линию человек.
- Да, Сэм, нравиться. Я многого не понимаю из того, что ты говоришь, но твои речи завораживают меня. Мне не хотелось бы прерывать общения с тобой, - сконфуженно произнес Отрок, чувствуя свою вину не перед человеком, а перед вольможным Друем.
- Так, рассуждай - если ты сейчас скажешь, что прибор разбился, то завтра мы уже не увидемся, а если так, как я тебе говорю - мы будем общаться ещё, возможно, долго. А стоимость прибора с твоего жалования с тебя в любом случае удержат.
- Я не думал, что ты такой умный, Сэм. Я бы такого не придумал никогда, - с восхищением глядя на чужестаранца, произнес Отрок.
- Так, успокойся и расскажи мне лучше, что нового в клане варберонов? - примирительно проговорил Сэм, усаживаясь на свою кровать-лежак и движением руки приглашая сесть рядом Отрока.
Эти двое - такие разные разумные существа, случайно встретившиеся на необъятных просторах Космоса, даже не заметили, как между ними стала зарождаться та самая дружба, значение которой так много придавал один, и понятия о которой совершенно не имел другой.
- Ничего нового, Сэм, у нас не происходит: война с деламуками затянулась; сейчас не ведется активных военных действий из-за слишком высокой температуры на поверхности; все варбероны с нетерпением ждут окончания жаркого периода, чтобы перебраться в свои зимние жилища и вдохнуть свежего воздуха - жить в каменных пещерах не очень-то приятно, Сэм.
- А что у вас бывает зимой там - наверху, с окончанием жары?
- Зимой у нас светит только одно светило - остальные чуть показывают над горизонтом свой край; начинают идти дожди, и растут все растения. Люблю холод, - с наслаждением прошипел варберон, представив в своем воображении маленькое, но уютное жилище под большим ветвистым деревом.
- И у нас на Земле бывает зима, - задумчиво произнес человек. - Только она там разная: в одном полушарии зимой идёт снег; в другом наступает засушливый сезон, - он закончил свою мысль и тяжело вздохнул.
- Мне пора идти. Я обязательно узнаю, Сэм, что едят твои ручные животные.
Отрок вышел, оставив своего подопечного наедине с мыслями о родной планете, где снежные покровы, окутывающие Землю в северном полушарии, вдруг, начинают бежать по склонам холмов весенними ручьями, пробуждая уснувшую природу к жизни; где вечнозеленые растения на экваторе благоухают ароматами цветов и дарят круглый год и людям, и животным богатый урожай плодов и ягод; где все пустыни человек превратил в плантации экзотических растений, завезённых с других галактик; где в вечных льдах Антарктиды, сохраннёных человечеством для стабилизации климата планеты, находятся не только тысячи институтов, но и тысячи ледовых арен. Как всё это не похоже на климат Великого Варбера! Как далеко родная Земля, Джина, друзья и сослуживцы! Увидит ли он их когда-нибудь снова?! Наедине с такими мыслями остался Сэм в своей камере после ухода молодого варберона...
***
...- Пропуск! - зловеще прорычал охранник, преграждая путь молодому самцу, стремящемуся проникнуть в самый верхний ярус подземной столицы народа варберонов.
- Сейчас, сейчас, - говорило, словно шипело, волосатое существо, роясь в многочисленных сумках на верёвках, перекинутых через плечо. - Сейчас найду, он у меня где-то здесь.
Отрок, как и многие учёные, все мысли которых заняты научными проблемами, был немного рассеян. Он долго копался, открывая одну суму за другой, прежде чем нашёл пластинку с изображением нескольких знаков, дающих ему право беспрепятственно передвигаться одному, или сопровождая нескольких лиц, в любом ярусе и помещении подземного города, не считая обители повелителя народа варберонов Тарбера Двенадцатого, куда, разумеется, как и всякому невысокого ранга варберону, вход ему был закрыт.
- Проходи! - снова прорычал часовой, внимательно изучив пластину и причудливые знаки на ней.
Отрок облегченно вздохнул; один вид грозного могучего часового мог любому рядовому обывателю клана варберонов внушить страх - мощный торс, огромные чёрные зубы, больше похожие на звериные клыки, и, конечно, военное снаряжение, обвешивающее его с головы до самых ног. В волосатых лапах охранник сжимал длинное, скорее всего, огнестрельное оружие; из-за лохматой спины выглядывала пика с острым наконечником; через плечо на ремне болталась круглая штуковина, напоминаюшая гранату; и на поясе висела сумка, набитая то ли патронами, то ли снарядами - варберон-переводчик довольно плохо разбирался в военном снаряжении. Но у каждого мирного жителя города создавалось такое впечатление, что это не часовой, а воин, готовый прямо сейчас идти в бой. Видимо, у народа варберонов существовали грозные и коварные враги, к возможному нападению которых стражники подземной столицы были готовы всегда.
- Откуда я знал, что надо точно выяснить, чем их кормят? Какая разница - чем?! Главное - они живы. Я не могу не доверять управляющему зверинцем, а он мне сказал по внутренней связи, что с ручными зверями человека всё в порядке. Интересно - зачем ему было бы врать? Совершенно не зачем... А теперь мне приходится тащиться в самый верхний ярус только для того, чтобы посмотреть, что эти звери едят за обедом. Вот какой беспокойный мне достался подопечный! - ворчал, проходя лабиринт за лабиринтом, Отрок, поднимаясь с яруса на ярус. - И когда они только смонтируют подъёмники! Каждый жаркий сезон обещают, а когда наступает похолодание, все свои обещания забывают. Эх! Нет порядка в нашем обществе. Если бы не Сэм, ни за что не потащился бы в эту дыру! Жалко мне его - страдает он! Да и кому понравиться сидеть всё время в камере, да ещё и прикованным к кровати?! Надо будет выпросить в канцелярии, пока отсутствут Значительный, разрешение человеку на прогулки - может, это его немного развеселит. Скоро опять охранник. Не знаю, почему, но они вселяют в меня панический страх, будто я скрывающийся от наказания преступник, а они меня сейчас схватят...
Так, бормоча себе под нос, приветствуя встречных рядовых жителей подземного города похлопыванием длинных ушей, а вельможных - низкими поклонами, преодолевая один за другим строжевые посты, Криж добрался до самого верхнего яруса города и сразу почувствовал повышение температуры. Да, здесь, действительно, было намного жарче, чем в нижних этажах подземной столицы варберонов.
Он долго искал в служебных помещениях администратора зверинца, чтобы получить разрешение на непосредственный контакт с животными человека.
- Уважаемый, Криж, мне так приятно, что научный департамент обратил внимание на наше ничтожное заведение. Я очень надеюсь, что у вас, наконец, вызовут заинтересованность наши проблемы, которые я неоднократно уже излагал в письменной форме, - жужжал коротконогий варберон-управляющий, семеня рядом с Отроком, который был почти на голову выше его. - У нас животные мучаются от непомерной жары, многие из них не выносят такие высокие температуры и просто дохнут. Они, конечно, животные, но зачем тогда тратить столько бартов, чтобы в итоге клетки оставались пустыми. Это не нравиться нашим посетителям.
- Я постараюсь донести ваши проблемы до департамента, изучающего животных. А теперь расскажи мне подробнее о тех зверях, которых нашли рядом с человеком, о котором ты уже, я уверен, наслышан, - прервав бесконечные жалобы облысевшего управляющего, нетерпеливо попросил Криж-Отрок.
- Они странные - эти животные. Мой дед рассказывал - много лет назад он видел одну особь, подобную этим, но она тогда быстро сдохла. Эти пока живут, но категорически отказываются от той пищи, которую мы им предлагали. А предлагали им разные варианты - и растительную, и животную. Не едят - и всё! Но, удивительно - как столько времени они обходятся без еды! В последние дни эти звери стали сдавать, почти не встают. Плохи! Совсем плохи!
- Когда же я их увижу? Далеко ещё? - с тревогой спросил Криж, проходя мимо клеток с животными, не раз им виденными и не вызывающими у него никакого интереса в настоящий момент.
- Уже рядом. Вот здесь. Смотри - лежат! - указывая мохнатой лапой на очередную клетку, проговорил управляющий.
Криж подошел вплотную к прочным, толстым прутьям, создающим преграду между обитателями и посетителями зоопарка: на полу, устланном сухим мхом, лежали трое животных; их конечности не были похожи на руки и ноги; хвост, считавшийся гордостью каждого представителя клана варберонов, у них отсутствовал абсолютно. Эти трое измученных, полумертвых зверя и были триадрами, о судьбе которых так волновался человек по имени Сэм.
Учёный-переводчик внимательно, держась волосатыми лапами за прутья клетки, рассматривал невиданных доселе им существ - они не подавали никаких признаков жизни, растянувшись во весь свой немаленький рост на полу клетки.
- Может быть, они уже мертвы? Я тебя спрашиваю - они не сдохли, случаем? - раздражаясь, спросил Отрок управляющего.
- Нет, они ещё живы. Те, которые дохнут, быстро начинают вонять и разлагаться. Нет, эти ещё живы, наверное, - видя неподвижные тела, распростертые на каменном полу, присыпанном сухим мхом, с сомнением проговорил управляющий.
- Эй, вы, звери! Вы живы? Вы меня понимаете? - громко выкрикнул Криж на вселенском языке.
Ответа не последовало, и триадры, по-прежнему, оставались неподвижными.
- Надо зайти в клетку и проверить - мертвы они или нет, - продолжая наблюдать за странными созданиями, проговорил Криж, обращаясь к надзирателю.
- Нет, я не могу - это очень опасно! Видишь вон того крупного самца, что лежит сбоку? Он вел себя первое время очень агрессивно - кидался на прутья, на служителей. Сейчас поутих, но кто знает? И потом, при прикосновении с ними получаешь удар энергией. Удивительно! Но это именно так!
Управляющий боязливо попятился назад от клетки - у него не было никакого желания познакомиться с её обитателями ближе. Не хотел заходить туда и переводчик. Оба варберона стояли в нерешительности, не зная, что предпринять.
- Вы слышите меня? Меня к вам послал человек по имени Сэм, - ещё раз наудачу выкрикнул Криж.
При слове "Сэм" одно из существ вздрогнуло - учёный варберон это заметил и сообразил, что именно это слово так подействовало.
- Они знают имя своего хозяина! Сэм! Меня прислал Сэм! С-э-м! - он громко с расстановкой прокричал, в надежде расшевелить умирающих триадров.
Самый мелкий из троих зверей приподнялся, открыл глаза и посмотрел в сторону кричавшего.
- Какие у него глаза! Как у Сэма, только гораздо больше! Мерзкое зрелище!
- Не у него, а у неё - это самка, - поправил учёного управляющий зоопарком.
Двое других пленных "животных" тоже пошевелились, но глаз не открывали - у них не доставало сил даже для этого.
- Значит, они ни чего не едят. Я поговорю с их хозяином. Думаю, он что-то посоветует.
- Уж, поговори, Криж. Жалко терять таких необычных особей. Сейчас все посетители к нам ходят только для того, чтобы на них посмотреть, а смотреть то и не на что. Они ведь в очень плохом состоянии, - сокрушался управляющий, провожая озабоченного Отрока к выходу из зверинца.
- А почему ты мне солгал вчера? Ведь ты сказал, что с ними все нормально! - обозлено пршипел Криж на управляющего.
- Извини, Криж! Не хотел тебя расстраивать! Ну, сдохли бы! Мало что ли у нас тут зверей дохнет!? Жара!..
***
... - Сэм, я не виноват - я поверил словам управляющего зверинцем. Я не знал, что твоим зверушкам так плохо, - оправдывался Криж перед человеком после того, как описал состояние триадров. - По-моему, они умирают, Сэм. Ты знаешь, чем их кормить? Ведь ты их хозяин.
- Я знаю, что они едят, но думаю, у вас такой пищи нет, - сокрушенно не сказал, а простонал человек, ощутивший весь трагизм положения, в котором находились сейчас его верные триадры.
- Ты объясни, может, и найдётся.
Переводчику очень хотелось помочь своему подопечному. Ему не было жаль невиданных зверей - варбероны редко испытывли чувство жалости к кому-то, кроме своей семьи; но он привязался к человеку и переживал именно за него, видя, как тот страдает из-за боязни потерять "своих ручных животных".
- Дело в том, что они питаются энергетической субстанцией, называемой на их языке селием.
- О каком их языке ты всё время говоришь? Они ведь не умеют разговаривать! - с удивлением возразил Отрок.
- Они умеют разговоривать, только мы их не слышим, - упрямо настаивал Сэм и добавил, - не об этом сейчас речь - надо срочно спасать триадров.
- Жаль, но я никогда не слышал ничего ни о каком селии, - с печалью в голосе произнес расстроенный Отрок, понимая, что не может помочь человеку в сложившихся трагичных обстоятельствах.
Сэм мучительно искал выход из создавшейся ситуации: срочно нужен селий, где его взять? кто поможет, если Криж не в состоянии этого сделать? Вопросов было множество, ответа - ни одного. Потирая ладонями виски, сидя на своей импровизированной кровати, звездолётчик пытался ухватить обрывок мысли, пробивающейся в зигзагах его сознания несмелым ростком и всё время ускользающей от него.
Вдруг он подскочил с места, пораженный одной догадкой - именно эта мысль постоянно вертелась в его голове, наталкивая на выход из тяжелого положения. Рюкзак! Антигравитационный рюкзак! Ведь в него он упаковал амфоры с запасами селия! Но где сейчас этот рюкзак?!
- Криж, когда меня нашли, со мной был рюкзак - такой небольшой ящик тетраэдорной формы. Где он может находиться?
Звездолётчик с нетерпением ждал ответ, а варберон раскачивал свои бусины красных глаз, долго соображая, о чём его спрашивает человек.
- Я не понимаю тебя, Сэм. Что такое рюкзак? А потом, вообще, не понимаю - какой формы? - наконец, изрёк учёный варберон.
- Но слова "мешок", или "коробка" тебе знакомы? Их ты понимаешь? - спросил Сэм, теряя терпение от непроходимой тупости, как он считал, недоучки- переводчика.
- Да, эти слова я понимаю, но я не знаю, что это такое? - смущённо ответил Отрок.
- О, дьявол! Спрошу иначе - вы нашли при мне что-нибудь, какой нибудь груз, или ношу?
- Я не знаю, Сэм. Меня ведь там не было, - испуганный напопором человека, растерянно отвечал Отрок.
- Что же делать?! Где у вас храняться ненужные вещи? Думай быстрее, Криж! Пока ты думаешь, триадры могут умереть! - звездолётчик уже с трудом сдерживал себя, чтобы не наброситься на молодого бестолкового варберона с кулаками.
- Может быть, в хранилище? - нерешительно прошипел Отрок-Криж.
- Тогда иди туда и немедленно найди мои вещи! - приказным тоном ответил человек растерявшемуся варберону.
- Я пойду, но я не понял, что мне надо искать, Сэм.
- Значит, веди меня туда! Сам буду искать! - решительно сказал человек, находившийся на грани истерики.
Отрок замялся, не зная, что ответить человеку, на его последние слова. Он не мог без официального разрешения вывести человека из его камеры - как бы там ни было, но Сэм оставался пленником. Переводчик, боясь снова огорчить своего подопечного, топтался на месте и молчал.
- Что ты молчишь, как воды в рот набрал? Веди меня в хранилище! - опять повторил землянин.
- У меня ... нет ... разрешения, - промямлил переводчик.
- Слушай меня внимательно, Криж. Сечас ты пойдёшь куда надо и возьмёшь все разрешения, которые позволят мне найти мои вещи и накормить моих зверей. Ты всё понял, Криж? - тоном, не допускающим никаких возражений, растягивая слова, чтобы бестолковый варберон всё понял, так, как должно, произнёс человек, скрипя от негодования зубами.
- Да, Сэм. Я постараюсь. Мне тоже жалко твоих зверушек, - не смея возразить своему решительно настроенному подопечному, ответил Отрок.
Варберон-переводчик по имени Криж, называвший себя также Отроком, послушно вышел из камеры человека и торопливо засеменил кривыми волосатыми ногами вдоль многочисленных поворотов коридора. Случилось странное - ни Сэм, ни Криж не заметили, как поменялись ролями. Ведь переводчику Крижу поручалось осуществление надзора и контроля за пленным человеком, а теперь приказы отдавал ему человек, как будто это он надзирал за переводчиком. Почему так случилось? Это объяснялось мягкостью характера молодого, неопытного варберона? или силой воли человек превосходил своего надзирателя? а, может быть, привязанность варберона к человеку переборола его обязанности надсмоторщика?
Так, или иначе, но Отрок поспешил в канцелярию при вельможном Друе Значительном и выпросил от его имени все необходимые разрешения, потребованные человеком. На счастье Отрока Преподобный в данное время отсутствовал в подземном городе, а его подчинённые доверяли переводчику Крижу. Но на оформление разрешений ушло несколько часов.
В ожидании варберона, Сэм метался по камере, понимая, что каждая минута промедления смерти подобна - в любой миг жизнь могла покинуть ослабевшие тела кармионов.
- Я - идиот! Скотина! Предатель! Почему я был так пассивен к судьбе триадров всё это время?! Эгоист! Если они не выживут, никогда себе этого не прощу!
Сэм понимал, что все эти стенания абсолютны бессмысленны. Триадрам, умирающим от голода и жары, нужна конкретная помощь, а не пустое сочувствие. И ещё - страх накрывал душу Сэма горячей волной, заставляющей трепетать его сердце, как пойманную птичку в руке - он боялся, что не найдет свой рюкзак, а, если и найдет, то рюкзак может оказаться пустым. Вот тогда смерть наверняка не минует троих отважных и преданных ему кармионов, тогда все будет кончено...
...Дверь, заставив человека вздрогнуть, противно заскрипела, но сейчас Сэму этот скрип казался приятнее самой прекрасной музыки - вошёл Отрок.
- Что?! - только и смог выдавить из себя человек, так и не научившийся читать эмоции, отражаемые на волосатых мордах варберонов.
- Я всё сделал, Сэм! Как ты просил, - радостно ответил Отрок, протягивая человеку пластинки с различными значками. - Вот все разрешения! Сейчас охранник снимет с тебя цепь, и мы пойдем в хранилище искать твой... рюкзак.
- Ты просто молодчина, Криж!
Человек схватил вдруг варберона в объятия и прижал это волосатое создание к груди. Криж оцепенел, никогда ничего подобного не было в его варберонской жизни. Он, не отвечая на объятия своего подопечного, стоял, боясь пошевелиться и не понимая, того, что сделал человек. Но почему-то, то, что человек обхватил его своими руками, молодому варберону понравилось - он словно ощутил своё единство с землянином.
- Что с тобой, Сэм? - с удивлением спросил варберон после того, как были разжаты руки человека, обвившиеся вокруг коренастого торса переводчика.
- Я тебе очень благодарен. Ведь теперь появилась надежда спасти моих друзей.
- А зачем ты сжимал меня своими руками?
- Чудак! Так люди делают, когда они благодарны кому-то, или рады встрече с другом.
- Сэм, а я тебе друг теперь? - спросил переводчик, немало удивив человека.
- Ты хочешь быть моим другом, Криж? - вопросом на вопрос ответил Сэм.
- Я ещё не думал об этом. Но я обязательно подумаю и скажу тебе, - осторожно ответил переводчик.
- Ну, думай, думай, - усмехнулся Сэм. - А теперь позови охранника, чтобы снять эту проклятую цепь...
***
...Пластинки со значками на них напоминали Сэму волшебные палочки: стоило только помахать ими перед носом охранника, как его и Крижа тут же пропускали дальше. Дорога оказалась не близкой, и человек, просидевший в заточении длительное время и отвыкший от долгой ходьбы, порядком устал, когда они, наконец, добрались, как ему показалось, в самый дальний закоулок подземного города варберонов.
Они остановились перед массивной дверью круглой формы. Криж приложил пластину к считывающему устройству, и дверь автоматически отворилась.
- Это и есть хранилище? Что же важного тут хранится, если это спрятано за такой крепкой дверью? - с интересом спросил Сэм, проходя внутрь помещения.
Вдруг человек услышал глухое рычание - это изъяснялся на языке варберонов смотритель хранилища. Как жалел человек, что он лишился разговорного адаптера! Ему приходилось молча ждать, полагаясь только на переводчика-варберона.
- Что он говорит, Криж? - с нетерпеним спросил землянин.
- Он удивлен, что мы пожаловали к нему в хранилище. К нему редко заходят в поисках затерявшейся вещи. В основном сюда доставляют всякий ненужный хлам, который совершенно бесполезен, но его жалко выбросить.
- Спроси у него про мой рюкзак.
Отрок-Криж зарокотал по варберонски, но, почему-то, звуки, издаваемые им во время общения, больше напоминали шипение змеи; в то время, как другие представители варберонского народа рычали, как звери. Криж шипел, словно ползучая тварь, готовая ужалить. Смотритель отвечал ему. А человек с нетерпением ждал перевода.
- Он говорит, что, действительно, учёные присылали сюда с носильщиком несколько непонятных вещей, и это было не так давно, но где эти вещи он уже не помнит.
- Да мы тут будем лазать целую вечность! Посмотри, Криж - в этой пещере горы хлама и никакого порядка. Потребуй от него вспомнить: куда были положены те вещи? Требуй настойчивей! Ты для него - должностное лицо высокого ранга. Требуй! Угрожай, в конце концов! - приказал человек переводчику.
Никогда в своей жизни Криж не чувствовал себя "должностным лицом высокого ранга". Скорее, наооброт - никто не считался с ним в кругу научного мира варберонов. У него не было никаких научных достижений в области изучения иностранных языков, так как до недавнего времени иностранным считался у них только один язык - язык деламуков, а он был совершенно прост и давно досконально изучен. Все остальные народы, порабощенные варберонами, общались на языке своих поработителей. Стыдясь собственной незначительности, Криж и взял себе новое, понравившееся ему имя из вселенского языка, считанное в памяти человека, имя - Отрок, думая, что новое имя придаст ему весомости в среде ученых.
Поэтому, когда Сэм приказал ему разговаривать со смотрителем хранилища повелительным тоном, он растерялся, но, стараясь угодить человеку, стал переходить с шипения на рык. Если бы Сэм мог понимать местную речь без разговорного адаптера, он, слушая тираду своего переводчика, покатился бы со смеху. Однако Криж добился успеха - смотритель изрядно струсил и кинулся между рядов хлама в глубину складского помещения. Посетители последовали за ним.
Проходы внутри хранилища были чисто условными: постоянно приходилось обходить завалы; иногда через эти завалы нужно было перелазать. Наконец, смотритель остановился возле очередной кучи старых вещей и стал старательно в ней рыться.
Вдруг глаза человека загорелись лихорадочным блеском - Сэм среди всяческого хлама увидел матовую поверхность антигравитационного рюкзака. Человек небрежно оттолкнул волосатого, толстого смотрителя и сам стал разбрасывать в разные строны никому ненужные вещи, пытаясь добраться до спасительного рюкзака, в котором хранилось много очень важных для звездолётчика предметов; но главное, там должны быть амфоры с селием - запасом жизненной энергии для триадров.
Наконец, рюкзак оказался в руках у человека, первым порывом которого было тут же открыть его и проверить содержимое; но, обернувшись на двух варберонов, с нескрываемым любопытством заглядывающих ему через плечо своими висячими бусинами красных глаз, человек решил не делать этого именно здесь.