Поверинов Олег Фёдорович : другие произведения.

Формула Вечности (Книга Вторая)

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:

ФОРМУЛА ВЕЧНОСТИ

Книга вторая

  

СТАВКА НА

"ЗОЛОТОГО ДРАКОНА"

Глава 1

СТРАННОЕ ПРОИСШЕСТВИЕ

  
   То теплое осеннее утро, когда мы, спустя некоторое время, возвращаемся к нашей истории, чтобы вновь встретиться с ее героями, началось, как обычно.
   В 6:00, когда только-только начало светать, первой утреннюю тишину в жилом районе Карналли, что расположен всего в трех километрах от уже хорошо нам знакомого района Лооди-Кларт, нарушила небольшая, по форме и расцветке напоминающая божью коровку уборочная машина. Она медленно вырулила из-за поворота, освещая путь зажженными еще фарами, и поползла вниз по улице Красного Кактуса. Поливая водой и одновременно заметая проезжую часть двумя вращающимися перед ней щетками, уборочная машина "а-ля божья коровка" доехала до первого перекрестка, не останавливаясь, свернула направо и исчезла на соседней улице.
   Это был ее обычный маршрут, которым машина следовала каждое утро в одно и то же время, управляемая своим неизменным оператором. Соседи в Карналли, те, что успевали уже к этому моменту проснуться и слышать знакомый шум, долетающий через открытые форточки окон, могли с уверенностью сверять по ней свои часы.
   Когда удаляющееся шуршание по асфальту скребущих щеток полностью затихло, в доме N12 по улице Красного Кактуса, расположенного в глубине двора с аккуратно подстриженным травяным газоном, приоткрылась дверь. На порог упала полоска света, и женский голос произнес:
   -Иди, побегай немного. Когда твой завтрак будет готов, я тебя позову...
   Дверь отворилась еще шире, и Роа к огромному своему удовольствию выбежала во двор. Ей не терпелось побегать по газону, чтобы размять лапы после ночи, проведенной на мягком коврике, расстеленном в салоне дома возле софы. Каждое утро, в 6:00, когда она слышит проезжающую по улице "коровку", Роа принимается лаять, будя своих хозяев и сообщая им, что пришло время выпустить ее во двор. По утрам ей всегда не терпелось проверить, не наведывался ли ночью на их территорию серый соседский кот, которого Роа слегка недолюбливала. Недолюбливала, правда, не из-за того, что он был котом, или же из-за того, что он был серым, к тому же еще и в полоску. Нет. Просто этот "мяукающий индивидуум" был о себе слишком высокого мнения и воображал из себя неизвестно какую "важную птицу", когда взбирался на ветку растущего возле забора каштана и лежал на ней напыщенный, сощурив довольный глаза и не обращая никакого внимания на призывный лай Роа. Раньше она его часто звала. Просто хотела с ним играть и дружить, как это делают все нормальные соседи в Карналли. Однако кот бросал на нее равнодушный взгляд и отворачивался. Он, по-видимому, был противоположного мнения, и заводить дружбу откровенно ни с кем не желал.
   Закончив со своими утренними мероприятиями, Роа оббежала двор по периметру вдоль забора, выполненного в виде живой декоративной изгороди и отделяющего их от соседей по обе стороны, и выяснила, что этой ночью соседский кот на их территорию почему-то не наведывался. Ее чувствительное обоняние не уловило даже малейшего его запаха. Роа продолжала, не торопясь, бежать, как вдруг резко остановилась и замерла с застывшей в воздух передней лапой и навострив свои длинные уши. Ее взор, так же как и слух были обращены в сторону густой листвы изгороди. Через нее невозможно было ничего увидеть, но с другой стороны отчетливо донесся звук, который и привлек внимание животного.
   Несмотря на то, что Роа была собакой, и вследствие этого не способна была глубоко задумываться над обстоятельствами, у нее все же хватило ума, чтобы сообразить, что у них три дня назад появились новые соседи. Не те, у которых жил этот серый зазнайка, а другие, с противоположной, левой, стороны. Роа осторожно приблизилась к изгороди, из-за которой донесся шум, привлекший ее внимание, и медленно просунула через зеленые листья свой нос. Несколько мгновений простояла неподвижно, принюхиваясь. Запах был едва уловимым, но этого было достаточно, чтобы понять, что там, в этот утренний час находился человек. Тот самый, новый сосед, обладающий новым запахом.
   Роа, в отличие от людей, не отличалась особой любопытностью, но, тем не менее, ей захотелось взглянуть на этого человека еще раз. Она приподнялась, встав на задние лапы, передними же сперлась на изгородь. Забор был невысок, и Роа, будучи представителем бальды, довольно крупной породы собак, могла спокойно рассмотреть, что за этим забором происходило. А происходило там то же, что и два предыдущих утра. Новый человек стоял там, в центре широкого двора рядом с цветочной клумбой и полевал ее из шланга. Он был так увлечен этим занятием, а возможно также и своими мыслями, что даже не замечал наблюдавшую за ним со стороны забора собаку.
   Постепенно Роа начала утрачивать интерес к нему и его занятию, потому что ничего, кроме уже увиденного там больше не происходило, а сам человек по-прежнему не обращал на нее никакого внимания. Такой же, как и этот серый в полоску воображала, подумала она и заскулила. Потом вдруг решила залаять, чтобы дать человеку о себе знать и заставить его, таким образом, хотя бы взглянуть на нее что ли. Но в это время дверь ее дома отворилась и на пороге появилась хозяйка.
   -Роа! Иди домой! - сказала она негромко.
   Роа оттолкнулась от забора и послушно затрусила к порогу, неторопливо виляя хвостом. Ее сейчас больше интересовал суп из костей, который давала ей ее добрая хозяйка на завтрак, чем эти задаваки на четырех и на двух лапах. Не хотят дружить, ну и не надо.
   -Хорошая, хорошая, девочка моя... - стала приговаривать женщина, когда собака приблизилась к ней. Потом наклонилась и погладила ее по голове, впуская в дом. Роа, облизываясь, направилась прямиком на кухню, стуча по лакированному паркетному полу своими чуть подстриженными когтями, а ее хозяйка задержалась на какое-то мгновение и взглянула за изгородь. Она также заметила человека, находящегося там.
   -Доброе утро, господин Фарр-Тойл! - произнесла она нарочито громко, чтобы ее услышали, и замерла в ожидании ответа.
   -Доброе утро, госпожа Ланк! - незамедлительно ответил ей Райн, оторвавши задумчивый взгляд от цветов, но продолжая при этом их поливать. Потом улыбнулся, не забыв при этом вежливо кивнуть головой.
   Госпожа Ланк послала ему в ответ свою великодушную улыбку и продолжила.
   -Вижу, вам очень нравятся цветы, раз вы начинаете каждый свой день с уходом за ними. К тому же с самого первого дня встаете для этого так рано.
   -Я действительно очень люблю цветы. Особенно гаральзии,- ответил он, указывая рукой на клумбу.
   Госпожа Ланк с пониманием произнесла:
   -Да, ваши гаральзии - одна только прелесть. А про вашу клумбу вообще можно сказать, что она настоящее произведение искусств. Когда цветы распускаются днем, от них не возможно оторвать взгляда, они великолепны...
   Сказав это, женщина удалилась, закрыв дверь, а Райн, попрощавшись с ней, опять вернулся к клумбе. И к своим мыслям, кружащим у него в голове под убаюкивающий шум падающих на широкие листья цветов капель воды.
   Он действительно проснулся сегодня, как заметила госпожа Ланк, очень рано. И это несмотря на то, что с обрушившимся на него заслуженным блаженным периодом жизни, он имел сейчас возможность лениться, валяясь в постели хоть до полудня. О таком он часто мечтал, когда нестерпимый будильник сообщал ему по утрам, что пора подниматься на работу. Но именно сейчас, когда эти мечты можно было воплотить в желанную реальность, он считал невозможным себе такого позволить. А все потому, что этим самым блаженным периодом был отпуск. И драгоценное время свободных от работы дней Райн меньше всего имел бы желание транжирить на проявление лени, с которой он, в прочем, редко и раньше дружил. Ведь по натуре он был человеком очень динамичным, с большим запасом жизненной энергии. Хорошо знал Историю Миров и любил раскрывать тайны.
   Думая сейчас об этом своем врожденном увлечении, Райн для себя заметил, что после происшедших с ним пять месяцев назад неприятных для него событий, связанных с желанием раскрыть "тайну дедушки Эрриса", так называемую тайну третьей планеты, и последующего после этого курсом лечения в приватном кабинете Гросса Даннэ, родного дяди Десси, ему пришлось значительно поубавить свой пыл и придержать внутри себя желание раскрывать еще какие-либо секреты, хранимые историей под своими семью замками. Потому как вся неприятность того восстановительного лечебного процесса заключалась в том, что Гросс Даннэ был психиатром, и ему пришлось много поработать, чтобы вернуть Райну спокойный сон и избавить от преследовавших его, якобы, голосов давно умерших людей. Теперь, когда Райн спал, уже не посещал в своих снах Галас и не участвовал в смертельных схватках с вооруженными убийцами, пытавшимися убить его самого и его новых друзей, которыми он обзавелся в этом жестоком мире.
   Покойный Оллейс Фарр-Тойл, его давний предок, больше не возникал перед его взором и не донимал с просьбой прочесть написанную ним книгу и отыскать на ее страницах странную формулу, которая якобы бы спасет Дружеские Миры Артаусса и Доорта от вновь приближающейся угрозы уничтожения. И это тоже было большим плюсом. Райн понимал, что призраков в действительности не существует, но тем не мене стал осторожней относиться к этой теме после того, как увидел совсем как живого Оллейса возле стеллажа с Архивными документами.
   Дядя Гросс был посвящен в тайну третьей планеты, называемой когда-то Галас и существующей в пространстве H-Renn наряду с Артауссом и Доортом. Он так же знал, что Райн обнаружил существование этой планеты после ознакомления с рукописями одной из глав той самой книги, взятой в Государственном Архиве, и сразу установил причину, по которой у молодого человека произошло легкое психическое расстройство. В прочитанном описывались сцены убийств людей. Молодое сознание Райна, как и любого гражданина Артаусса, не готово воспринимать увиденные или прочитанные сцены насилия. Сознание задается вопросами, почему так может происходить, и, в конце концов, замыкается в себе после безрезультатных поисков несуществующих ответов. По этой причине у Райна и были галлюцинации и ночные кошмары.
   Доктору достаточно быстро удалось внушить молодому человеку под действием виртуальной гипнотической программы, используемой в подобных случаях, что насилие в действительности не существует, а человек не способен сознательно лишить жизни другого человека. После семи сеансов Райн полностью восстановился, а Гросс Даннэ объявил своей племяннице, что в течение последующего месяца реабилитационного периода, чтобы не произошел возврат к болезни, самым лучшим лечебным средством будет ее женская любовь в неограниченном количестве в любом месте и в любое время суток. Поэтому в шутку добавил, что рецепта и инструкций по употреблению этого ценного лечебного средства выписывать им не будет. Кроме этой обязательной терапии, конечно же, категорически запретил возвращаться к подобным чтениям. Раз и навсегда.
   Благодаря своей профессии медика, Гросс имел полное право держать в секрете истории болезни своих пациентов даже от властей и Департамента Обеспечения Порядка. Поэтому дал слово не выдавать секрета, рассказанного ему Фарр-Тойлами и связанного с третьей планетой, потому как Андррэ и Ленетт, родители Райна, были уверены, что знания о Галасе были запрещенными, и они не хотели, чтобы еще кто-либо знал о том, что Райн в них копался. Они немного побаивались, что это сможет привести их сына к судебному разбирательству или же, если он будет обвинен в нарушении какой-либо статьи Закона, - к пожизненному заключению в тюрьме Блорринхолд. Это могло бы стать большой трагедией для них всех.
   Теперь, пять месяцев спустя, вся эта история уже была позади. Ничего такого страшного, чего боялась семья Фарр-Тойлов, в конечном итоге не произошло. Райн быстро вернулся к своей обычной жизни, работе и любимым занятиям, далеким от тайн. Именно поэтому сегодня, как делал вот уже третье утро подряд, Райн проснулся ни свет, ни заря и после принятия утреннего ободряющего душа, смывшего малейшее зарождение лени, спустился во двор, чтобы отдаться одному такому вот полюбившемуся ему занятию.
   -Как хорошо живется, когда проблемы обходят тебя стороной, - произнес Райн и принялся следить за струйками воды, вылетающей из шланга и мягко падающей на клумбу пушистые капельками. При падении, они увлажняли землю и омывали цветы с крупными зелеными бутонами, склонившимися к земле с верхушек стройных высоких стеблей. Бутоны были закрыты, и создавалось впечатление, что цветы спали в ожидании своего пробуждения, которое вот-вот произойдет, когда первые лучи восходящего солнца тронут, наконец, их нежную ворсистую кожицу.
   Осенью в столице было достаточно тепло, поэтому Райн в этот ранний час был одет в одни только широкие светло-коричневые шорты ниже колен, а его босые ноги скрывались в прохладной траве, что росла вокруг клумбы. Он стоял, смотрел на склонившиеся бутоны, хранившие жизненное тепло, и вдруг улыбнулся, подумав о том, что начался уже третий день, как он и Десси официально являлись мужем и женой. Три дня назад, а именно в субботу, 6-го дня месяца Урайсс, первого на Артауссе осеннего месяца, они сыграли свадьбу, которую весело отпраздновали здесь, на этом дворе, в присутствии двухсот приглашенных. А этот дом, в котором они теперь жили с Десси вдвоем, был обещанным свадебным подарком их родителей.
   Райн продолжал, как и раньше, работать в Министерстве Образования и Занятости Молодежи. Задолго до начала нового учебного года, припадающего на первый день Урайсса, на прилавках книжных магазинов появился новый учебник История Дружеских Миров, разработанный для программы Предварительной Школы, в состав редакционной коллегии которого вошел Райн. Несмотря на временную нетрудоспособность, связанную с лечением, ним все же был вовремя подготовлен расширенный раздел о периоде "зеленых дождей", этого феномена, до сих пор так и не истолкованного учеными, который охватил более двух тысяч лет назад огромную территорию Артаусса и считался самым значимым природным катаклизмом, происшедшим когда-либо на планете.
   У Десси в ее трудовой карьере так же не произошло никаких перемен, и она, как и раньше, продолжала работать на своем прежнем месте - в редакции газеты Глоббо. Сейчас у них был медовый месяц и положенный при этом четырехнедельный отпуск, который они решили провести по необычному плану. Первым и основным пунктом в нем был Доорт, соседний Дружеский Мир, на котором ни один из них еще не бывал ни разу.
   Райн опять подумал о Десси, вспомнив, что по причине этого, еще за три недели до свадьбы, она взялась за изучение доортского языка. И, надо сказать, за короткий срок достигла неплохих результатов. Хоть произношение и хромало, но теперь они, по крайней мере, имели мало шансов потеряться там даже в пустыне Калли-Косы - что в переводе с доортского означало "красное море" - по которой будут путешествовать согласно с программой туристической путевки, чтобы ознакомиться с необычным животным миром, обитающим на необъятных песчаных просторах. Все туристы с огромным желанием посещали там эти места, потому что на Артауссе безводных песчаных пустынь не существовало.
   Поездка на Доорт была намечена на четверг, то есть через два дня, однако Райн за изучение языка сам пока что не брался, уверив Десси, что приступит к нему во время непосредственного визита этой страны. И с непосредственного общения с доортцами.
   -Эта поездка будет запоминающейся, - сказал Райн, заканчивая поливать клумбу. Потом покрутил распылитель на конце шланга, устанавливая его в новое положение. Струя воды стала более сильной, и он полил траву вокруг. - Ведь нам с Десси в первый раз придется пересекать пространство H-Renn.
   В этот самый момент, когда Райн как раз задумался о том, насколько безопасны перелеты через это пространство, и какова вероятность отказа двигателей капсулы во время перелета, на втором этаже дома тихо распахнулись обе створки окна их спальни, под которым находилась клумба. Из него показалась Десси. На ней была легкая белая футболка на коротком рукаве. Девушка прогладила руками растрепанные волосы на голове, стараясь привести их в порядок. Потом, поняв, что без зеркала и расчески тут не обойтись, облокотилась на подоконник и минуту понаблюдала, как Райн орудовал внизу со шлангом.
   -Доброе утро, любимый! Наши сердечки еще спят?
   Дело в том, что эта клумба гаральзий была приятным сюрпризом, подготовленным госпожою Ноенн, управляющей в усадьбе Долл-Эна. В середине предыдущего месяца, когда будущие молодожены еще даже не подозревали, что родители уже приобрели для них этот дом в Карналли, откомандировала сюда, в столицу обоих садовников, живущих вместе с ней в усадьбе и являющимися блестящими знатоками цветов, чтобы сотворили это великолепное произведение искусств, как выразилась госпожа Ланк, соседка Райна. По их расчетам, к 6-му дню месяца Урайсс, посаженные ними почти полторы тысячи гаральзий, должны были распуститься. Они предусмотрительно разместили их на клумбе таким образом, что огненно-красные соцветия, когда раскрывались в течение дня, должны были изобразить два сердца, пронзенные одновременно стрелой волшебника Леу-Кабби, покровителя влюбленных. Это изображение привело в восторг Райна и Десси, потому как считалось символом молодости и преданной любви, и вид его всегда и повсеместно воспринимался молодежью с особой радостью.
   Услышав голос Десси, Райн перекрутил наконечник на конце шланга в первое положение, и вода прекратила течь.
   -Доброе утро, моя королева, - сказал он, повернувшись к ней. - Пока еще спят сердечки, но скоро солнышко их разбудит. С тех пор, как я начал поливать, бутоны уже немного приподнялись и потянулись в его сторону.
   Десси зевнула и посмотрела на восток. Было уже достаточно светло, но дневное светило еще не объявилось на горизонте. Все еще было раннее утро, и наступающий день обещал быть славным. На небе не видно было ни одного облачка.
   -А почему меня мое ненаглядное "солнышко" не разбудило? Я бы тоже к нему потянулась в поисках тепла, - спросила она с тенью легкого упрека, - Судя по проделанной работе, оно уже давно трудится на клумбе. Эта твоя черта, любимый, достойна похвалы, только мне не хочется, чтобы ты проводил время в одиночестве? При этом в одиночестве остаюсь так же и я.
   Райн улыбнулся и ответил:
   -Когда я проснулся, было еще очень рано.
   Сказав это, он повернулся к клумбе и, окинув взглядом ее и газон, остался довольным результатом работы. После чего принялся скручивать шланг.
   -И еще, видя, как сладко спало мое драгоценное "сердечко", - продолжил он, - я посчитал преступлением прерывать его сон.
   Скрутив шланг и положив его возле порога Райн последовал в дом. Спустя некоторое время они оба сидели в кухне, наслаждаясь завтраком, когда из гостиной послышалось легкое гудение. Это включился факс, и на нем принялись отпечатываться страницы.
   -Пай Флокк ревностно выполняет свое обещание, - сказал Райн, глядя на часы. -Для коллеги по работе это похвально, не так ли? Хотя, кто знает, может, он делает это и как бывший ухажер. Я его вполне понимаю. Я хорошо помню его глаза, наполненные нескрываемой завистью, когда он впервые меня увидел у тебя на работе. Даже на нашей свадьбе по его выражению лица я понял, что он до сих пор ломает себе голову, почему ты предпочла все же историка, а не журналиста.
   Факс в гостиной замолк. Десси поднялась из-за стола. Прежде чем уйти, приблизилась сначала к Райну и поцеловала его нежно в губы.
   -Пай уже давно не мой ухажер. Он теперь только мой коллега.
   Десси, подойдя к аппарату, нашла в нем двадцать четыре отпечатанных страницы. Пай Флокк, репортер, работающий в Глоббо, следуя ее просьбе, пересылал из редакции по факсу каждый вышедший номер. Десси вскоре вернулась на кухню, держа в руках стопку листков, и вновь села за стол.
   -Ты не против, дорогой, если я сейчас это просмотрю? Пока ты закончишь завтракать.
   -Не-а! - ответил Райн. - Только, посмотри сначала, пожалуйста, на предпоследнюю страницу. Если что есть, то прочти, будь любезна.
   -Еще продолжают печатать, - сказала она, едва взглянув. - Правда, сегодня только два. Наверное, это уже последние, заблудившиеся поздравления с нашей свадьбой. За два дня Глоббо опубликовал их более сотни. Хочешь их услышать?
   Райн ретиво закивал головой в качестве согласия. Ему нравилось, что их имена появлялись эти три дня в газете. Пусть хоть и в рубрике поздравлений. Какая разница!
   -"Дорогие наши Десси и Райн, поздравляем вас с началом нового и важного этапа в вашей жизни. Желаем видеть вас всегда счастливыми и уже в ближайшее время в окружении пары-тройки детишек". Это от моих родственников, - заметила Десси. - А вот от кого второе, ни за что не угадаешь. Зато, думаю, удивишься.
   -От кого-то из наших родственников или общих знакомых?
   -Знакомых. Наших общих, - подтвердила Десси. - Сначала я тебе прочту. Если захочешь угадать, то попробуешь. А если нет, я тебе скажу. Слушай! - она откашлялась и принялась читать, словно строчки из стихотворения.
   "Нам неподвластна вечная жизнь, но в наших собственных руках покориться силе вечной любви...."
   -Достаточно оригинально, правда? - спросила она, в то время как Райн задумался, приподняв одну бровь и устремив взгляд в окно, о философском понимании этой красивой фразы. У него сразу промелькнула мысль, кем могло бы быть подписано это поздравление. Но он не стал в нее углубляться, ожидая, что лучше будет, если это скажет Десси.
   А она между тем продолжила читать:
   -"...Дорогих Десси и Райна поздравляем с началом совместной жизни. Пусть всегда вам сопутствует любовь, а путь ваш освещает счастливая звезда". - Десси после этих слов взглянула на Райна.
   -Звучит мило, - подытожил Райн. - Скажи, кто подписался. Я не буду угадывать. Ну говори, не томи! Что за наши знакомые?
   -Анна и Валентин Грейс.
   Райн кивнул несколько раз головой. Он оказался прав. Впрочем, так же, как права оказалась и Десси. Потому что действительно не ожидал поздравления от четы Грейсов. Честно говоря, он после того случая с архивными документами, хотел уже забыть даже о существовании этой женщины, как составную часть всей этой истории. Но спустя месяц, после того, как они последний раз виделись в Архиве, когда Райн как раз завершил курс лечения и вышел в первый день на работу, Анна позвонила ему туда, так как номера его домашнего телефона не имела, и справилась о его здоровье. Сказала, что несколько раз звонила, но ей отвечали, что он был на больничном. Она переживала, не серьезна ли болезнь.
   Во время того телефонного разговора, Анна Грейс сделала ему неожиданнее предложение. Она пригласила Райна и Десси на обед к себе домой. Райн, немного подумав, принял все же это предложение. Там они познакомились с Валентином Грейсом. Это было четыре месяца назад. Они интересно провели время, говорили о возможности встретиться еще раз, но встреча так и не состоялась по разным причинам. С тех пор Райн и Десси может всего раз, может два, о них вспомнили. Зато Грейсы, по-видимому, о них не забывали и даже знали об их свадьбе.
   -Надо будет поблагодарить их за проявленное внимание. Они хоть и немного чудные, эти Грейсы, но неплохие люди. Как ты на это смотришь, дорогая?
   Десси ответила, что согласна, опсле чего вернулась к первой странице. Сосредоточенно, слегка нахмурившись, ее просмотрела и отложила в сторону. Взялась за вторую. Ей уделила уже больше времени. Вдруг, причмокнула языком и затем громко ахнула. Слегка нахмуренным взглядом посмотрела на Райна.
   -Райн, любимый! Ты должен взглянуть на это! - сказала она и протянула ему страницу.
   -Что там? Полеты на Доорт временно отменили, да? Будет очень досадно, если нам не удастся провести там отпуск! Ведь я уже настроил себя на преодоление пространства и совсем его не боюсь...
   -Нет, дорогой. Ни с Доортом, ни с нашим отпуском это не связано, но стоит того, чтобы ты прочитал. Посмотри, что опубликовано в рубрике "Чрезвычайные новости".
   Райн взял листок, отыскал упомянутую рубрику и читать вслух.
  
   "Столичный отдел Министерства Культуры Артаусса обратился вчера, 8-го дня месяца Урайсс, в областной Департамент Обеспечения Порядка с просьбой выяснить местонахождения своего работника, числящегося в штате Министерства и работающего администратором Государственного Архива. Как выяснила редакция из первых уст руководителя столичного отдела Министерства господина Деланиса Арома, этим работником является госпожа Анна Грейс..."
  
   Произнеся имя женщины, Райн прервал чтение и удивленно посмотрел на Десси. Новость была крайне необычная. Во-первых, в столице, как впрочем, и по всей стране, люди редко пропадали бесследно. А тут еще пропал человек, с которым Райн был хорошо знаком. А во-вторых, он за четыре прошедших месяцев даже не вспоминал о ней, а сейчас за какие-то две минуты ее имя дважды произнеслось здесь, из-за того, что в двух местах появилось в сегодняшней газете. Это совпадение Райну почему-то не понравилось. Его подсознание помимо воли опять вернулось к прошедшим событиям, связанным с этой женщиной и Государственным архивом.
   -В твоей газете случайно не печатаются вымышленные юмористические рассказы с реальными существующими героями? Делают так некоторые для рекламы и увеличения своего тиража, - спросил он, стараясь улыбнуться, хотя ему в действительности было не до юмора. Просто он, таким образом, попытался не поддаваться своему подсознанию.
   Девушка не ответила, а с серьезным видом дала ему знак, чтобы он продолжал читать, и Райн вернулся к статье, поняв, что шутка с вопросом не удалась.
  
   "...В понедельник, 8-го дня месяца Урайсс, как сообщил нам господин Д.Аром, Анны Грейс не оказалось на рабочем месте, что было зафиксировано впервые за ее многолетнюю и безупречную работу. Многочисленные попытки дозвониться до нее через домашний звуковой телефон, чтобы узнать причину, не дали никакого результата. На звонки никто не отвечал. Во второй половине дня, однако, в Министерство поступил звонок, по тому же звуковому телефону. Мужской голос, назвавшийся Пайттом Грейсом, сыном госпожи Грейс, сообщил, что его мать вместе с отцом выехали в воскресенье из города на природу, чтобы провести там выходной день, но произошла непредвиденная поломка их транспорта, и домой они еще не вернулись. Сказал так же, что, возможно, его мать завтра, то есть во вторник, тоже не выйдет на работу. Это было в какой-то мере успокаивающее сообщение. В Министерстве утихомирились, хотя и подумали, почему они не свяжутся с технической дорожной службой и не воспользуются другим транспортным средством, чтобы вернуться домой..."
  
   -Подожди, подожди... - вдруг проговорил, прервав чтение и опустив листок на стол, Райн, на лице которого явно выразилось недоумение, - Это же не мог быть их сын... Ведь Анна нам рассказала, что он...
   -Именно поэтому я и ахнула, когда читала статью. Не мог же он вернуться с того света... - Десси замолчала, явно пребывая не в себе, - Читай дальше, Райн.
  
   "...Но вскоре работники Министерства спохватились и еще больше забеспокоились, вспомнив одну деталь из частной жизни госпожи Грейс - у нее и Валентина Грейс, ее мужа, действительно был сын. Единственный сын, но он умер много лет назад в результате несчастного случая. На звонки домой опять никто не отвечал. Анна Грейс до конца рабочего дня так и не объявилась, поэтому Министерство было вынуждено обратиться в областной Департамент Обеспечения Порядка. Чтобы попытались отыскать следы пропавшей женщины или же ее мужа, а так же выяснить, кто был автором ложного телефонного звонка. О результатах поиска Редакции пока ничего не известно, но мы будем сообщать малейшую деталь, связанную с этой странной историей и которую нам удастся разузнать. И последнее, что здесь следует добавить: если до конца вторника чета Грейсов не объявится, будет произведено обследование дома, в котором те проживают. В случае если их там не обнаружат, Департамент Обеспечения Порядка вынужден будет завтра же запросить у Кабинета Министров разрешение на пользование данными общегосударственной системы "Контроль-Розыск" для выяснения местонахождения Анны и Валентина Грейс. В Департаменте нам подтвердили, что они оба имеют персональный кодовый номер, подключенный к системе "Контроль-Розыск", обязательный для каждого гражданина Артаусса в возрасте старше 19 лет"
  
   На этом статья заканчивалась.
   -Ну и ну! - произнес протяжно Райн. - Куда же могла запропаститься госпожа Грейс вместе со своим мужем? Если Департамент Обеспечения Порядка намекает на необходимость использования данных системы "Контроль-Розыск", здесь пахнет серьезным. Наверное, это из-за того, что кто-то неизвестный назвался сыном Грейсов. Интересно, зачем ему это понадобилось.
   -Райн! А не может это быть связанным каким-то образом с Галасом? - неожиданно спросила Десси, чем заставила Райна сначала скривиться, а потом - призадуматься. Не у него одного, видно, подсознание возвратилось к прошедшим событиям.
   -Не думаю, - ответил он категорически, - По-моему, Галас имеет к их исчезновению такое же отношение, что и мы с тобой. Они, скорее всего, действительно застряли где-то в путешествии. Вот увидишь, не сегодня-завтра Анна Грейс будет на своем рабочем месте в Государственном Архиве, читая очередной сентиментальный роман. И поводов для использования данных системы "Контроль-Розыск" не будет, - Райн постарался убедить Десси, и не только ее, а, наверное, так же и себя.
   -А если - нет? - не унималась Десси. - Как ты объяснишь, например, этот звонок. Ведь кто-то же пытался обмануть работников Министерства, назвавшись сыном госпожи Грейс. Поэтому всей остальной информации, сообщенной этим неизвестным лицом - о выезде на природу и поломке их транспорта - тоже грош цена, и ей нельзя верить. И вообще, вот, что я тебе скажу. После того, что ты рассказал мне об этой женщине - как она реагировала на твои вопросы о Галасе и все такое прочее - это выглядит довольно странно. Посмотри, пожалуйста, кто писал статью, а то я ее до конца не дочитала. Сразу же дала тебе.
   Райн посмотрел в конец статьи.
   -Лестир Крас. Зачем тебе это?
   -Думаю, надо позвонить ему и узнать, нет ли каких-либо свежих новостей по этому происшествию. Статья же писалась вчера вечером.
   Десси резво поднялась из-за стола, но Райн крепко схватил ее за руку.
   -Любовь моя! Если это связано, как ты предполагаешь, с Галасом, я не хочу ничего об этом знать. Слышишь меня? Я стараюсь отгонять эти мысли от себя, потому что не хочу в этом опять рыться. Для меня эта тема была закрыта четыре месяца назад. Я очень благодарен твоему дяди Гроссу за то, что хорошо поработал над моей головой и избавил меня от тех ночных кошмаров и таинственных голосов, советовавших мне читать книгу, написанную моим давним предком. Дорогая моя Десси, я тебя прошу, пожалей меня! Я больше не хочу возвращаться к тому состоянию. Мое единственное желание сейчас - это наслаждаться жизнью. Вместе с тобой. Никакой Галас с его проблемами и загадками, ни пожилые супруги Грейсы не стоят того, чтобы променять на них такие блаженные моменты такой не совсем уже и длинной человеческой жизни. Я запрещаю тебе рыться в этом, - продолжил он, - Я хочу воспитывать наших детей, потом - внуков, а не ждать их еженедельного визита на выходные в "психушку" к своему чокнутому дедушке Райну.
   Десси все поняла. Поняла свою оплошность. Она вновь села за стол и взяла его руку в свои.
   -Прости, дорогой! Возврата к Галасу больше не будет. Я тебе обещаю.
   Десси помолчала, но по выражению ее лица было видно, что мысли продолжали работать. Неожиданно это выражение поменялось, и она добавила к своим словам.
   -Правда есть одно "но", Райн...
   Райн нахмурил брови. Какое может быть "но", если велась речь о его здоровье. Он молчал, ожидая объяснения. Десси не спешила, продолжая что-то обдумывать.
   -Еще после той поездки в усадьбу и последнего нашего разговора с дедушкой Эррисом, меня не оставляет тяжелое чувство. Не знаю, как тебе это лучше объяснить. Предчувствие чего-то нехорошего, что ли. И думаю, что старик не случайно сообщил тебе о тайне за день до своей смерти. Тут все намного сложней, чем мы предполагаем. Потому что слишком много совпадений. Тебе не кажется? Теперь еще и пропажа Грейсов. И третья таинственная персона, связанная с ними и знающая наверняка, где они сейчас находятся, и что с ними на самом деле произошло.
   -Что же ты предлагаешь, Десси? Только не говори, что из-за того, что Грейсы не дают о себе знать, хочешь, чтобы я вернулся в Архив и продолжил чтение книги! Твой дядя мне этого запретил делать. Причем, как ты знаешь, категорически! Извини, дорогая, но я предпочитаю следовать советам докторов, заботящихся о моем здоровье.
   Десси покачала головой. Она не могла желать, чтобы ее любимый страдал. Но ее действительно уже в течение пяти месяцев не оставляло это необъяснимое предчувствие чего-то, что должно произойти. И произойти непременно с ними.
   -Я только хочу сказать.... Попросить тебя.... Только не обижайся. - Она подождала ответ на свою просьбу, и когда Райн, все еще с удивлением глядя на нее, кивнул головой, дав понять, что обижаться ни на что не собирается, проговорила. - Если Галас действительно будет представлять смертельную угрозу нашим Мирам, ты должен будешь отыскать способ, благодаря которому, удалось эту угрозу один раз уже предотвратить. Только в этом случае ты вернешься в Архив. Я считаю это твоим долгом перед всеми людьми. Долгом перед нашими потомками. И это будет твой долг, так же как и мой, потому что в этом случае не отступлю от тебя ни на шаг, и буду помогать тебе в поисках.... Почему ты так странно на меня смотришь, Райн? Или ты думаешь, что в моих словах нет резона? Ведь от этого будет зависеть жизнь наших двух цивилизаций...
   Райн долго смотрел на Десси, прежде чем ответить.
   -Ты, случайно, не коммунистка? - вдруг спросил он, от чего теперь у его жены поползли брови вверх от удивления.
   -Боже! Что это значит? Надеюсь, ничего непристойного.
   -Ничего непристойного оно не означает. Я и сам толком не знаю, что это такое. Возможно, коммунизм - одна из многих религий, существовавших на Галасе.
   -Тогда почему спрашиваешь, если не знаешь?
   -Извини, дорогая, хотел тебя проверить. Я грешным делом сейчас подумал, что ты читала в тайне от меня те рукописи, что я брал тогда в Архиве?
   -Зачем мне? Да я бы тебе сказала.
   -Верю, драгоценная моя. Извини, я не имел намерений тебя обидеть. Но похожие слова, похожие на те, что ты сейчас произнесла, о долге перед потомками и все остальное, были там написаны. Их произнес один из героев. А другой после этого его спросил, не является ли тот коммунистом. Поэтому, я продолжил ту сцену и хотел посмотреть на твою реакцию.
   Десси пожала плечами и произнесла:
   -Это совпадение. Еще одно совпадение, Райн. Ведь я сказала только то, что посчитала нужным. И меня это еще больше настораживает. Так ты согласен с моими словами и пообещаешь выполнить мою просьбу?
   -Я обещаю тебе, что выполню твою просьбу, а вместе с этим, выполню и долг перед всем нашим человечеством. Но поверь мне, любимая. До этого дело не дойдет. Галас мертв, заблокирован и не представляет никакой угрозы нашим Мирам. Госпожа Грейс, хоть и много знает о Галасе, но кроме своих знаний ничем с ним больше не связана. Не думаешь же ты, что они отправились туда и по каким-то причинам не смогли вернуться в срок. О Галасе, кроме Правительства, не знает никто. Туда не совершаются полеты. Для этого Грейсы должны располагать частным таранспортировщиком капсул для перелетов через пространство H-Renn. Они у нас запрещены Законом. И все полеты капсул строго контролируются государством.
   -Но существование Закона не говорит о том, что иногда не могут появиться люди, которые его нарушат...
   -Чтобы отправиться прямой дорогой в Блорринхолд? - прервал ее Райн, усмехнувшись. - Госпожа Грейс не похожа на такого человека. Она уже не молода и навряд ли отыщет на "мертвом" Галасе что-либо для себя ценное, чтобы из-за него променять остаток своей жизни на каменное заточение. И вообще, Десси, ты сказала, что тема закрыта. Так давай ее и закроем на этом! Без лишней траты времени. Нам надо еще поездить по магазинам, чтобы докупить все необходимое. Меня сейчас интересует только наша предстоящая поездка на здравствующий и процветающий Доорт.
   Райн встал из-за стола, взял Десси за руку, и, когда она тоже поднялась, не говоря ни слова, повел ее в спальню на второй этаж. Там они подошли к распахнутому окну и выглянули наружу. Внизу, прямо под окном их взору предстали два огненно-красных сердца, пронзенные стрелой волшебника Леу-Кабби.
   -Как ты думаешь, Райн, он действительно охраняет наши любовные чувства друг к другу?
   -Конечно, дорогая. Леу-Кабби будет охранять их вечно. Никто и ничто не в силах теперь их разрушить.
   Возможно, никому из вас не известно кто такой Леу-Кабби, и в вашем мире существуют другие символы, принятые для обозначения молодости и преданной любви. А возможно кто-то все же и слышал когда-нибудь краем уха об этом удивительном персонаже. На Артауссе, вот, о нем знают все. Многие даже носят внутри себя творение его рук, хотя в это и не очень верят. Кто же такой Леу-Кабби, спросите вы, и что за странные его творения носят люди в середине себя.
   Согласно древним преданиям, Леу-Кабби это человек, превратившийся, благодаря своим необычайным способностям, в волшебника. Он живет в дремучем лесу, и основным удивительным свойством, которым он обладает, и которое недоступно обыкновенным людям, является то, что он никогда не стареет. Поэтому его считают хранителем вечной молодости человеческой души. И еще говорят, что он - покровитель всех влюбленных, заботящийся о том, чтобы любовь, это великое и в то же время хрупкое чувство, однажды возникнув, уже никогда не разбивалось и продолжало приносить людям радость в их сознание и тепло в их душу.
   В предании так же говорится, что родился он около тысячи лет назад. Рос и воспитывался в обыкновенной семье. Когда ему исполнилось сорок лет, он впервые узнал о некоторых своих поразительных качествах. Такое открытие его ошеломило, так как он предпочитал быть обычным человеком. По причине этого он удалился от людей, отправившись жить в дремучие леса, считая невозможным продолжать находиться среди них, не вызывая при этом в себе чувство жалости к ним, ведь в отличие от них, он не старел. Но вскоре решил, что должен использовать свои способности, поэтому целиком и полностью посветил себя сотворению людского счастья.
   С тех давних пор, когда впервые принял решение об этом, и по сей день, по вечерам, одетый в костюм лесного охотника с луком в руках и колчаном за спиной, наполненным несметным количеством стрел, приготовленных ним самим, выходит он из лесной чащи, где имеет невидимый для обычного взгляда грандиозный дворец - свое постоянное обиталище. Он направляется к населенным пунктам, где живут люди, и прогуливается, заглядывая в тихие закоулки и прислушиваясь к слабому бормотанию уединившихся там молодых пар. Если он слышит теплые слова любви - не те слова, что произносятся вслух, ведь они не всегда бывают искренними, а те, что исходят из их поющих влюбленных сердец, - значит, здесь взошел росток настоящей любви, и эта пара является объектом его поисков. Тогда он приготавливает свой лук, вытаскивает из колчана одну зачарованную стрелу и, произнося заклинание, пронизывает ею одновременно оба поющих сердца, которые становятся после этого неразлучными, соединенными в одно целое до последнего своего удара.
   Почти все на Артауссе знают, кто такой Леу-Кабби, но мало кто верит в это красивое предание о реальном существовании этого волшебника и целях его ночных прогулок. Считают, что в период высоких технологий и технического прогресса в эту сказку могут верить разве что маленькие дети, а никак не взрослые люди, являющиеся главной движущей силой этого прогресса.
   Райн и Десси уже давно не были детьми. Давно перестали читать красочные книжки со сказками. Но, тем не менее, они твердо верили, что Леу-Кабби больше дух лет назад, застал их, воркующих, словно два голубя, в одном из выбранных ними для своих свиданий мест и пронзил зачарованной стрелой их поющие влюбленные сердца. И они знали, что до конца своих дней будут вместе, и что их сильная, пылающая живым огнем любовь никогда не будет иметь возможности загаснуть. Она находилась теперь под покровительством доброго лесного волшебника, несущего людям ни с чем несравнимое счастье - любить и быть любимым на протяжении многих и многих лет.
   -Я люблю тебя, моя дорогая Десси.
   -Я тоже тебя люблю.
   Райн наклонил голову и прикоснулся губами к губам своей любимой жены. Поцелуй был нежен, сладок и продолжителен.
   Роа, наблюдавшая за ними, поднявшись передними лапами на забор, два раза гавкнула. Но люди не обратили на это никакого внимания. Раздосадованная, она вскочила на четыре лапы и побежала прочь, ища себе другое занятие. Ну, не везет ей с соседями, что тут поделаешь!
  

Глава 2

  

ПОРТ-ТРИСС

  
   Артаусс являлся планетой с населением, перевалившим уже за двухмиллиардный рубеж. Но, несмотря на это, а так же на то, что каждый артауссец проявлял врожденное стремление к путешествиям, на планете существовало всего два спецпорта типа FX, предназначенных для транспортного сообщения с соседним Дружеским Миром Доорт. Одним из них был Порт-Трисс. Когда его возвели, он располагался в десяти километрах на восток от Каталлуки. Со временем столица продвинулась новостройками в этом направлении, и сейчас четырехэтажный комплекс Порт-Трисса являлся одной из архитектурных столичных достопримечательностей. Комплекс был спроектирован знаменитым на Доорте архитектором Асом Колаширом и издалека походил на голову и часть туловища ракки, змеи, обитающей в знаменитой доортской пустыне Калли-Косы и очень похожей на обыкновенную кобру.
   Внешние стены заметно возвышающегося среди жилых блоков здания были отделаны керамической плиткой коричневого цвета таким образом, что она напоминала змеиную чешую. Поэтому вид Порт-Трисса был немного суров, но туристам он нравился, так как настраивал их на полет в сказочную страну, которой многие артауссцы считали Доорт. Особенно те, кто на него еще ни разу не летал и собирался впервые это сделать.
   Еще от обыкновенного аэропорта Порт-Трисс отличался тем, что здесь, возле комплекса не было взлетно-посадочных полос, и отсутствовал шум двигателей самолетов. Все остальное было обычным: туристы, движущиеся группами, как покорные овечки, вслед за своим гидом; очереди возле регистрационных стоек; занятые столики в многочисленных буфетах и на террасе ресторана.
   В динамиках громкоговорителей постоянно звучали объявления об отлетах и прилетах рейсов, о людях, встречающих кого-то и ждущих их возле информационного бюро, а также о детях, которые ищут своих заблудившихся в многолюдном здании порта, имеющем четыре уровня, родителей. В общем, здесь царила обыкновенная суета, заполняющая любой вокзал. За день в Порт-Трисс совершалось около тысячи перелетов, и он пропускал десятки тысяч человек.
   Райн и Десси появились в дверях здания порта без четверти шесть вечера. Райн был одет в свои любимые светло-коричневые шорты ниже колен, белые кроссовки и летнюю сорочку из хлопка. На нем были солнцезащитные очки, закрывающие ему почти половину его лица, с правого плеча у него свисала внушительных размеров дорожная сумка, немного сковывающая его движение, с привязанной к ней парой болтающихся во все стороны при ходьбе горных ботинок. Десси также была одета в шорты, кроссовки и серую футболку. Свою дорожную сумку - меньших размеров, чем та, что была у Райна, - она везла в небольшой, взятой у входа в здание, тележке для багажа, которую толкала перед собой.
   Когда они, двигаясь в паре, удалились немного от дверей, Райн указал свободной левой рукой на огромное информационное табло отлетов, свисающее с потолка первого уровня, и они направились к нему, чтобы узнать сведения о своем рейсе.
   -Наша капсула отлетает по расписанию от капсулоприемника N3-018, - сказал Райн, отыскав номер своего рейса. - Нам надо подняться на третий уровень. Там же, непосредственно возле стартовой площадки будет проводиться регистрация. Здесь это намного проще....
   Они поднялись по эскалаторам на третий уровень, отыскали стартовую площадку N3-018. Возле нее еще никого не было, поэтому они заняли первыми очередь возле контрольного блока, после которого, в нескольких метрах находился капсулоприемник. Согласно стандартным размерам, он был длиной 22, шириной 8 и высотой около 4-х метров, а по форме напоминал железнодорожный грузовой контейнер с гладкими зеркально-отполированными внешними стенами. Капсулоприемник, в котором уже находилась пассажирская капсула, располагался на стартовой площадке таким образом, что был направлен торцевой стороной к пассажирскому залу. На этой стороне имелся входной люк, напоминающий дверь пассажирского самолета.
   Райн с интересом заглянул в середину, стараясь рассмотреть внутреннюю обстановку. В капсуле все было так же, как и в салоне самолета: два разделенные широким проходом ряда по два кресла вдоль обеих стен, на которых, правда, отсутствовали иллюминаторы. Над креслами имелись вместительные багажные отсеки. В противоположном от входа конце за прозрачной перегородкой виднелся пульт с двумя вращающимися сидениями без подголовников, предназначенными для пилотов, которые будут управлять капсулой.
   -Райн! - позвала его Десси и тронула за руку. - Не хочешь перекусить чего-нибудь? У нас есть еще полчаса до отлета. От того ближайшего буфета так вкусно потянуло жареными сосисками, что мне захотелось их отведать.
   -Мы же обедали полтора часа назад.
   -Ай! - махнула рукой Десси. - Хоть дома и вкусно, но в буфетах кроме этого еще и интересно. Потому что готовятся блюда, о которых дома даже не думаешь. Я бы сейчас и в ресторан Ракки не прочь бы сходить. Ради того же интереса. Мы же здесь никогда еще не были. Жаль только, что времени не хватит, чтобы посетить его открытую террасу. Знаешь, кстати, где она находится?
   -Где?- спросил Райн, не отрывая взгляда от капсулы.
   -На четвертом уровне. В той части, где змея, на которую похоже это здание, имеет приоткрытую пасть. Говорят, там очень красивая внутренняя отделка и обстановка, и складывается такое впечатление, что ты действительно находишься в пасти громадной змеи.... Немного жутко, правда? Я не знаю, имела бы я там аппетит. Я змей ужасно боюсь.
   -Если у них в меню кроме пресмыкающихся, приготовленных по разным рецептам, есть еще что-нибудь, то думаю, аппетит бы появился, - Райн посмотрел на нее. - Спасибо, дорогая! Но я не голоден. Честно. К тому же предпочитаю лететь с не перегруженным желудком. Не знаю, как он отреагирует на перелет через пространство H-Renn. В самолетах меня иногда подташнивало, и еще закладывало уши, когда те проваливались в воздушную яму.
   -Ваш желудок никак не будет реагировать. В пространстве H-Renn нет воздушных ям, как в небе. И здесь не укачивает, как на море, - послышалась рядом протяжная речь.
   Они повернулись, чтобы посмотреть на говорившего. Возле них остановились мужчина и женщина, одетые в форму, такую, какую носят пилоты обыкновенных авиалайнеров. Это был, вероятно, экипаж их капсулы. Райн всмотрелся в их лица. Ему хватило доли секунды, чтобы понять, что оба были доортцами. Мужчина учтиво поздоровался и прошел через блок. Женщина же, которая секундой раньше заговорила с ними, когда услышала слова Райна о своем желудке, представилась:
   -Форье Жиаг. - вымолвила она свое имя и встряхнула головой, расправляя длинные и ровные волосы. От нее разило не совсем обычным, но достаточно приятным парфюмерным букетом. Это навело Райна на мысль, что надо будет обязательно купить там для Десси духи с каким-нибудь экзотическим запахом. Пусть даже они будут дорого стоить. Зато этот запах будет потом долго напоминать им об этом путешествии.
   -Я командир экипажа капсулы, - продолжила говорить женщина и указала кивком в направлении капсулоприемника.
   Когда она произносила свое имя, Райн почувствовал, как его резануло по слуху - она выговорила эти два слова, выдыхая воздух через нос. Он был уверен, что никогда не смог бы так выговорить слова. Сразу же представил, каким сложным будет процесс изучения доортского языка. Хотя, в следующее мгновение пришел к другому выводу. Форье Жиаг произносила остальную часть фразы без акцента, хоть и заметно растянуто. Если доортцы с таким успехом овладевают произношением их языка, значит, и он сможет достичь того же самого результата.
   -Вы, я вижу, первый раз летите. - С лица Форье Жиаг не сходила улыбка. - Как для командира экипажа, моя главнейшая обязанность перед пассажирами - особенно теми, что летят первый раз, - это заверить их в том, что во время полета никаких неудобств у них не возникнет. Это раньше полет немного утомлял. Потому как длился 3ч18м. Однако после того как знаменитый Эррис Фарр-Тойл, ваш соотечественник, имя которого на Доорте очень почитают, отыскал новую формулу для навигационной системы, мы долетаем с одного мира в другой всего за тридцать шесть минут. - Когда женщина упомянула имя прадедушки Райна, оба молодых человека переглянулись с улыбками на своих лицах. - Так что, будьте уверены, что за столь короткий промежуток времени вы не успеете даже выбрать из имеющегося на борту каталога столичный отель Доорта, в котором остановитесь. И про свой желудок вы даже не вспомните.
   -А мы не будем выбирать отель, - вставила Десси. - У нас трехнедельная туристическая программа "Доорткруиз".
   -Это другое дело. В каком отеле вы остановитесь?
   -Отель Интернациональный.
   -О-о! Экстра класс. К нему от здания порта идет прямой автобус. Линия N 909. Но он объезжает полгорода. Поэтому, если пожелаете добраться туда быстрей, можете воспользоваться услугами такси, - она взглянула на часы. - Через десять минут мой коллега, штурман Экоо Рюиф, - она опять произнесла эти два слова, говоря через нос, - выйдет и начнет посадку. Можете уже приготовить билеты, которые он зарегистрирует и даст вам места. До скорой встречи на борту!
   Она попрощалась, после чего направилась к капсулоприемнику и вошла в капсулу.
   -Экоо Рюиф, - тихо произнес Райн, стараясь имитировать произношение женщины, но это у него вышло чересчур смешно и позвучало, как "эгого гуих". - Бедные люди! Они там, на Доорте, все так мучаются когда разговаривают.
   -Бедны не они, а я, - поправила его Десси. - Чего улыбаешься? Тебе хорошо, потому что не хотел учить их язык и теперь будешь все время молчать, как рыба, потому как знаешь всего два слова по-доортски, а мне же придется с ними общаться. Сомневаюсь, что они будут меня понимать первое время.... Как ты это произнес?
   Десси так же повторила имя штурмана. Райн сморщил нос - то, что он услышал, было за версту до настоящего доортского произношения. Тут без помощи профессионального лингвиста не обойтись.
   Прежде, чем Экоо Рюиф расположился возле контрольного блока для регистрации билетов, за молодыми Фарр-Тойлами выстроилась длинная и шумная очередь.
   -Дедушка, вы оставите когда-нибудь в покое свой чемодан? Ну чего вы все время его ставите на пол и через пять секунд поднимаете?
   Возле Райна и Десси стояли высокий стройный юноша лет восемнадцати и низенький суховатый старичок с длинным носом и со слуховым аппаратом в правом ухе. В одной руке у него была деревянная трость - больше для солидности, чем для опоры при ходьбе, так как он выглядел еще достаточно энергичным, - а в другой руке он держал потрепанный саквояж, наверное, одного возраста, что и его хозяин. Старичок постучал кончиком трости по полу и опустил саквояж. Но не прошло и двадцати секунд, как он опять взял его в руки. На эти необычные действия и обратил внимания его внук.
   -Я волнуюсь! - выпалил он, и саквояж вновь оказался на полу возле его ног.
   -Чего вам волноваться? Меньше чем через час будем там. Мама с папой нас встретят, и поедем на машине прямиком к нам домой.
   -Волнуюсь, волнуюсь! - произнес скороговоркой старик. - Я всегда боялся этого момента. Даже не знаю, что делать... - он опять взял саквояж в руки и взглянул на Десси и Райна, которые, повернувшись к ним лицом, следили за разговором.
   -Когда моя дочь вышла замуж за доортца...я ведь до сих пор не могу произнести его имя, - старичок покачал несколько раз головой, обращаясь к ним, - это кошмар какой-то с их именами...
   -Отца звать Гор-Жорг! - вставил юноша и немного покраснел. У него так славно получилось выговорить это странное имя, что Райн непроизвольно вытаращился на него. И только сейчас заметил, что юноша был слегка похож на доортцев, но сохранял при этом некоторые особенности черт лица артауссцев. Он был смешанной крови.
   -Вот видите! - старичок потянулся к Фарр-Тойлам и прошептал, - Я называю его "Горшок". - Потом пожал плечами и вслух добавил, не обращая внимания на то, что внук еще сильней залился краской. - Ну, не могу я произнести его имя. Не получается у меня. Но ведь это, в конце концов, не важно, как я его называю. Моя дочь его любит. "Горшок" ее тоже. Видите, какого внука мне подарили? Гигант! И, самое главное, имя ему дали обыкновенное, человеческое - Руас. О!
   -А чего же вы тогда волнуетесь? - спросила Десси, видя, как старик в очередной раз поставил на пол свой чемодан.
   -Не просто волнуюсь. Боюсь! Ужасно боюсь. С тех пор, как они, то есть моя дочь и "Горшок", поженились и улетели жить на Доорт, я все время боялся, что мне придется в один прекрасный день их навестить. Я боюсь летать через это жуткое пространство. Говорят, там даже нет воздуха....
   -Так вы первый раз летите? - Райн как никто другой мог понять переживания старичка, ведь он тоже его немного побаивался, это пространство.
   -Ну да.... Поэтому и боюсь. Когда я куда-то собираюсь лететь в первый раз, всегда что-то происходит. - Старичок взглянул на Райна, потом на Десси, и, заметив в их глазах интерес, принялся рассказывать. - Главным образом отказывает техника. Когда я впервые поднялся на борт авиалайнера, то он после взлета пробыл в воздухе всего десять минут. Вынужден был вернуться на взлетно-посадочную полосу, так как у него не заходило правое шасси. Вы же знаете, молодые люди, что с торчащими колесами самолет не может набрать тройную звуковую скорость. Это небезопасно. Мы же все могли тогда погибнуть. Но Богу было все-таки угодно, что бы я продолжал жить....
   -Дедушка, вы тогда были ни при чем. Техника иногда отказывает. Сама по себе или же при недостаточном обслуживании.
   Старик всем своим видом показал, что он не согласен с внуком, вновь взялся за свою поклажу и принялся ускоренно стучать тростью по полу, глядя в сторону капсулоприемника.
   -Начали бы уже посадку, что ли. Надо быстрей закончить со всем этим ужасом. Надеюсь, что первый полет пройдет нормально.
   -Дедушка! - позвал его юноша, - Чего вы людям голову морочите? Вы опять забыли, что я каждые полгода прилетаю за вами, и мы летим на Доорт, чтобы вы погостили у нас месяц?
   Старик перестал стучать тростью и повернулся к нему.
   -Шутишь! Не может быть, Руас...
   Юноша повел головой из стороны в сторону и с извиняющим видом посмотрел на Райна и Десси...
   Процесс регистрации билетов, начавшийся сразу после этого, был очень быстрым. Экоо Рюиф прогонял билеты через свой микрокомпьютер. При этом у него на экране появлялась фотография владельцев каждого билета. Он беглым взглядом сравнивал их с оригиналами, стоящими перед ним, потом сообщал им место, которые те должны занять и возвращал билет. Единственный с кем он чуть дольше задержался, был Райн. Экоо Рюиф спросил у него, не был ли Эррис Фарр-Тойл его родственником. И очень обрадовался, когда узнал, что напротив него стоял один из потомков знаменитого открывателя новых формул для преодоления пространства H-Renn.
   Через десять минут все сорок восемь мест капсулы были заняты, а отсеки над ними - забиты багажом. Двери уже закрылись, и капсула была готова к отлету. Райн и Десси получили места N1 и N2, находящиеся в глубине капсулы возле самой кабины пилотов, которую отделяла от салона прозрачная перегородка с такой же прозрачной дверью. Райн с интересом понаблюдал, как экипаж проводил предполетную подготовку. Из пассажирского салона были видны только спинки их кресел, головы в наушниках, возвышающиеся над ними и руки, щелкающие переключателями на пульте управления.
   Все было то же самое, что и в обыкновенном самолете, отметил про себя Райн и осмотрел пассажиров, переговаривающихся вполголоса между собой. Среди них было почти одинаковое число артауссцев и доортцев. Никто из них, похоже, не волновался перед полетом. Райн решил тоже этого не делать. Поэтому взял за руку Десси и слегка ее сдавил. Когда она посмотрела на него, оторвав свой взгляд от кабины пилотов, поцеловал ее в губы и уселся удобно в сидении. Потом пристегнул ремень безопасности и после глубокого вздоха произнес:
   -Все, Десси. Летим!
   Десси повторила его действия со своим ремнем. Повернулась назад и пожелала мягкой посадки старичку и его внуку, которые занимали места сразу за ними. Оба одновременно поблагодарили и пожелали того же самого. Старичок уже не волновался. Заверяющие слова юноши, о том, что тот уже неоднократно летал капсулами, его, по-видимому, успокоили. Он уже надел очки, открыл книгу, которая была заложена позолоченной закладкой где-то в середине, и принялся читать, шевеля в безмолвии губами.
   Вслед за этим из динамиков донесся голос Форье Жиаг, командира экипажа, знакомящей пассажиров с информацией о перелете, о разрешенных и запрещенных действиях во время работы двигателей, и пожелавшей в конце всем приятного полета. В салоне после ее слов послышалось тихое гудение. Включились двигатели капсулы. По теории Райн знал, что сейчас происходит. Процесс прогревания двигателей длится не более пяти минут. За это время штурман набирает в системе навигации коды приемной капсулы, ожидающей их на Доорте. Когда закончит с этим, командир экипажа сообщит по видеофону о готовности отлета в диспетчерскую службу Порт-Трисса. Диспетчер даст им "благословение" и будет следить за тем, как с его видеофона медленно исчезает изображение обоих пилотов, а с экрана монитора - квадратик, изображающий их капсулу. Полное исчезновение этих двух изображений скажет диспетчеру, что капсула вошла в пространство H-Renn. Через тридцать шесть минут она уже будет на Доорте.
   Райн сидел с прикрытыми глазами, но вдруг открыл их, когда ему показалось, что гудение в пассажирском салоне вдруг оборвалось. В это время в динамиках прозвучал голос командира.
   -Уважаемые пассажиры! Наш рейс задерживается с вылетом. Просьба всем не вставать со своих мест. Через несколько минут мы получим команду на вылет.
   Сзади за Райном послышался хлопок закрывшейся с силой книги.
   -Опять начинается! - громко произнес старичок. - Я же говорил, что со мной всегда происходят подобные штуки....
  

Глава 3

  

ГОСУДАРСТВЕННАЯ СИСТЕМА

"КОНТРОЛЬ-РОЗЫСК"

  
   В Порт-Триссе были редки случаи, когда капсулы стартовали с опозданием. Однако сегодня, после того как в отделе диспетчерской службы порта появились двое мужчин в синей униформе, которую носили представители Департамента Обеспечения Порядка, в графике отлета одной из капсул, уже готовой к старту, произошли некоторые изменения.
   Людей этих сопровождал еще один человек, одетый в представительный костюм. Им являлся заместитель директора Порт-Трисса по пассажирским перевозкам. Все трое прямиком направились к одному из сорока двух служащих, находящихся здесь, который вел в это время переговоры с отлетающей капсулой. Они остановились, заместитель директора сказал несколько слов диспетчеру, и, когда тот кивнул утвердительно головой, склонился над экраном видеофона и заговорил с командиром экипажа капсулы. Разговор был краток. Заместитель директора кивал головой, слушая ответы пилотов на свои вопросы, и делал знаки рукой сопровождающим его людям в форме. После этого он постучал ладонью диспетчеру по плечу, и трое вновь покинули отдел диспетчерской службы. Служащий проводил их взглядом, потом повернулся к смотрящим на него с монитора Форье Жиаг и Экоо Рюифа, что-то им сказал и пожал плечами. В его трехлетней практике еще никто ни разу не отменял вылет капсулы.
   -Опять начинается! - громко произнес старичок, с шумом закрыв книгу. - Я же говорил, что со мной всегда происходят подобные штуки....
   Райн и Десси повернулись к нему. Он громко говорил. Его внук улыбнулся и опять спокойно ответил ему, что он здесь ни при чем.
   -То есть как это ни при чем!
   Люди, не слышавшие старичка, тем временем принялись обеспокоено переглядываться, спрашивая сами себя, что могло вызвать задержку рейса. Спустя некоторое время люк капсулы отворился, и в него вошли два человека, те самые в форме, которые сопровождали заместителя директора порта в отделе диспетчерской службы. Они медленно миновали проход между рядами кресел и прошли в кабину пилотов.
   -Я же говорил, что это из-за меня...- Старичок опустился в кресле, чтобы его не было видно из кабины, и посмотрел на внука. - Неужели Карлиис все же проговорился! Меня теперь тысяч на десять ситтов оштрафуют за то, что я тогда при парковке моего авто погнул разделительный бордюр и скрылся с места происшествия. Я же умолял Карлииса, чтобы не выдавал меня. Что же теперь делать, Руас, что делать?..
   -Карлиис никому ничего не сказал...
   -Да! Верь ему! - старичок закивал головой. - Он только болтает всем, что мы верные друзья. А поди знай, что у него на уме! Мы с ним в друзьях уже семьдесят лет, но я ему никогда до конца не доверял, если хочешь знать.
   -Дедушка, успокойтесь. Ваш друг Карлиис уже никому ничего не скажет. Он умер два месяца назад.
   Старик недоуменно взглянул на внука.
   -Как это умер? Почему же никто из вас мне об этом ничего не сказал? Вы не хотели, чтобы я из-за этого расстраивался, да? Бедный Карлиис... - после этих слов у старичка стали краснеть глаза.
   Юноша покачал головой и произнес в ответ:
   -Вы опять забыли, что присутствовали на его похоронах и с горя позволили себе попить чрезмерно "веселенького" сока санерры...
   Райн и Десси невольно улыбнулись. Старичок был очень забавным, иногда, видно, теряющим память. Когда Райн с улыбкой на лице повернулся, то она вмиг пропала - люди в кабине беседовали с пилотами, а один из них стоял повернутый в сторону салона, и его строгий взгляд был направлен на первые места по левой стороне салона. Туда, где сидели они. Он что-то проговорил, и оба вышли из кабины.
   Сделав два шага и не отрывая взгляда от Райна и Десси, они остановились. Шедший первым поменял строгое выражение своего лица на вежливую улыбку и спросил:
   -Господин и госпожа Фарр-Тойл?
   Райн удивился. Еще секунду назад он смеялся над предположением старичка, что агенты из Департамента Обеспечения Порядка прибыли за ним, а они, выходит, ищут их. Его и Десси.
   -Да! Это мы. Чем обязаны?
   -Приносим огромнейшие извинения, но вам придется отложить вылет. Мы бы хотели, чтобы вы последовали за нами.
   Возражать против такого заявления не имело ни малейшего смысла. Агенты из Департамента Обеспечения Порядка редко приглашают следовать за ними. И если это делают, значит, на это есть основательные причины. Райн расстегнул ремень. Взглянул на Десси. Ее вид говорил, что она еще меньше понимала происходящее. Однако им пришлось последовать за агентами. Сорок шесть пар глаз следили с нескрываемым интересом за ними. Особенно пара глаз, смотрящая через линзы очков. Старичок вцепился худенькими руками в спинку своего кресла и смотрел в сторону выхода до тех пор, пока двери люка вновь не закрылись.
   Он вновь сел, расслабился и проговорил.
   -Я так испугался, аж в животе закрутило. Думал, что это Карлиис на меня настучал. Где бы я наскреб сейчас десять тысяч ситтов на штраф? У меня пенсия мизерная.
   Внук погладил ему рукой по голове.
   -Не переживайте дедушка! Никто вас не будет штрафовать. О том поломанном тридцать лет назад бордюре уже давным-давно все забыли.
   Старичок продолжил говорить, обращаясь скорей всего к самому себе.
   -Зря я так про него говорил. Карлиис все же хороший друг. Когда прилетим с Доорта, обязательно приглашу его в бар на стаканчик "веселенького"...
   Юноша вновь покачал головой. Дедушка опять все забыл. Он вздохнул, наблюдая за тем, как старик с интересом рассматривал обложку своей книги.
   -Знакомое название, - проговорил он. Потом ее открыл и принялся читать с первой страницы. В капсуле в это время опять тихо загудели двигатели.
   Когда Райн, неся в одной руке свою большую сумку, а другой - держа свободную руку Десси, вышел вслед за ней и сопровождаемыми их агентами, и дверь капсулы, шипя, вновь за ними закрылась, он спросил, обращаясь к человеку, говорившему с ними в салоне:
   -Можете хотя бы сказать, в чем причина, по которой вы прервали наш отпуск, агент.
   -Мы же принесли вам извинения, господин Фарр-Тойл. Но Департаменту Обеспечения Порядка необходимы некоторые ваши объяснения. Причем сейчас же. Возможно, что от этого зависят жизни двоих человек. Это связано с исчезновением Анны и Валентина Грейс. Вы же с ними знакомы, ведь так?
   -Вам удалось установить их местонахождение? - спросил Райн вместо ответа.
   -В этом-то и загвоздка, что они исчезли бесследно. Подробнее об этом деле вам расскажет капитан Ар-Карни, ожидающий вас сейчас в своем кабинете и к которому мы вас отвезем.
   -Добрый вечер, господа! - поприветствовал капитан Ар-Карни молодых Фарр-Тойлов и пригласил их сесть в два мягких кресла, стоящих с другой стороны его рабочего стола. - Тысячу извинений, за то, что мы вмешались в ваши личные планы и прервали ваш заслуженный отпуск. Но, поверьте, у нас не было выхода. Похоже, что вы - единственная ниточка, за которую мы можем ухватиться в этом странном деле.
   Он сделал короткую паузу в своей речи и бросил взгляд на монитор, обращенный к нему. Там было изображение человека, сидящего за столом и манипулирующего какое-то электронное устройство. Через мгновение человек этот посмотрел на капитана, кивнул головой и щелкнул большим переключателем на крышке аппарата.
   -Господин Фарр-Тойл, - вновь заговорил Ар-Карни, - я бы хотел сначала, чтобы вы ответили мне на один вопрос. Вам известно об исчезновении Валентина Грейса вместе со своей супругой Анной Грейс?
   Молодые люди переглянулись и оба кивнули головами в знак согласия. Райн при этом объяснил:
   -Мы прочитали сообщение об этом во вторник на страницах газеты Глоббо. Но больше ничего об этом нам не известно. Только то, что, как нам сообщил ваш агент в аэропорту, Грейсов не нашли. Вы искали их через систему "Контроль-Розыск"?
   Прежде чем ответить, Ар-Карни вновь взглянул на монитор. Человек подмигнул ему глазом и показал руку с приподнятым большим пальцем - готово!
   -Давайте все по порядку, - сказал капитан Ар-Карни, оторвавшись от монитора. - В среду, то есть вчера мы вошли в дом Грейсов. Там их естественно не оказалось. Дом был пуст. Ни их, никого другого там не было. В принципе, никого других и не должно было бы быть. Они на протяжении многих лет, с тех пор, как погиб их сын, жили одни. Соседи рассказали, что гости их так же редко навещали. Поэтому наш Департамент Обеспечения Порядка запросил у Кабинета Министров разрешение на просмотр данных государственной системы "Контроль-Розыск". Сегодня утром мы его получили.
   Райн и Десси с жадностью смотрели на капитана, ожидая продолжение его рассказа. Система "Контроль-Розыск" должна была установить их местонахождения. Даже если бы оба погибли при несчастном случае или аварии, Департамент Обеспечения порядка знал бы, где это произошло, и отыскали бы тела. Без помощи Райна и Десси.
   "Контроль-Розыск" была программой со стопроцентной точностью предоставляемых данных. Основным ее предназначением была борьба с нарушениями Закона гражданами Артаусса, а так же обеспечения их безопасности. Она была введена более двухсот лет назад, заменив другую программу, которая использовалась для предупреждения и искоренения преступности на планете и называлась Обряд Совершеннолетия.
   Так вот двести лет назад было установлено, что спектр биотоков, которые излучал живой организм человека, никогда не повторялся и был такой же неизменной особенностью этого человека, как отпечатки пальцев или же рисунок сетчатки глаза. Это свойство и было использовано в системе "Контроль-Розыск". Спектр биотоков зашифровывался по специальному коду и заносился в систему в виде знака, состоящего их переплетения двух десятков цифр и букв. Согласно Закону, каждый гражданин, достигший девятнадцатилетнего возраста, был подключен к так называемой "системе поиска", позволяющей при необходимости отыскать его в любой точке Артаусса. Правда, для ее использование Кабинет Министров наддавал специальное разрешение, и при просмотре данных системы обязан был присутствовать, по крайней мере, один из трех высокопоставленных лиц: Президент страны, Министр Охраны и Обеспечения Порядка или Министр Юстиции, а так же должностное лицо из Департамента Обеспечения Порядка, занимающееся раскрытием чрезвычайного происшествия, по которому просилось это разрешение.
   Система эта также позволяла проконтролировать перемещение вовлеченных в происшествие людей в течение предыдущих шести месяцев. Ежедневные данные системы записывались в специальный блок памяти, и по прошествии шести месяцев эти данные автоматически стирались. Поэтому благодаря ним можно было дать алиби, установить нахождение того или иного человека в том месте и в тот час, когда имело место нарушение Закона, или же отыскать свидетелей. Простое и надежное средство.
   Принцип поиска данных заключался в том, что в систему закладываются координаты интересующего места, и на экране появляется план этого участка и квадратики с кодом, состоящим из двадцати букв и цифр, соответствующий отдельному человеку. Таким образом, можно безошибочно определить, кто посещал это место в течение шести месяцев. Если же необходимо было найти местонахождение какого-либо человека в данный момент, то в систему вводился его личный код из этих двадцати букв и цифр. На экране появлялось несколько планов различных масштабов - от целого региона или провинции до схематического изображения улицы или дома, где был квадратик с соответствующим номером разыскиваемого человека.
   Просмотр данных системы "Контроль-Поиск" производился при строгом контроле высокопоставленных лиц страны, чтобы ни в коем случае не допустить нарушение прав граждан на личную жизнь, используя эти данные не по назначению.
   Райн и Десси с интересом ждали, что скажет в продолжение капитан.
   -Грейсов мы не обнаружили, - сказал тот. - Система дала нулевой результат поиска. На момент запроса их сигналы на Артауссе отсутствовали.
   -Вы хотите сказать, что, возможно, они вылетели на Доорт? - спросил Райн.
   Капитан отрицательно качнул головой.
   -Исключено. Еще в среду нами были проверены списки пассажиров, покинувших наш Мир с пятницы по понедельник. На Доорт они не улетали.
   Райн нетерпеливо пробарабанил пальцами по полированной поверхности стола.
   -Хорошо, капитан Ар-Карни. Думаю, подошло время объяснить нам, почему мы находимся здесь, вместо того, чтобы распаковывать сейчас нашу поклажу в отеле Интернациональный в Кенигго, столице Доорта.
   Капитан дважды медленно взмахнул ладонями рук, дав понять, что он сейчас к этому подойдет без дополнительных напоминаний. Он выдвинул ящик своего стола и достал из него обыкновенный конверт зеленого цвета для отправки писем по почте. Он был запечатан. Капитан положил его на стол, лицевой стороной книзу. Ни имя адресата, ни имя отправителя, таким образом, пока что не возможно было прочитать. Райн и Десси смотрели несколько секунд на конверт, потом перевели с него взгляд на капитана. Однако тот не спешил объяснять, что это был за конверт. Он вернулся к своему рассказу.
   -Так как сигнал Грейсов отсутствовал, нам пришлось проследить по данным системы за их перемещениями. Чтобы узнать, где они находились в последний момент перед тем, как их сигнал исчез.
   Элл Ар-Карни посмотрел внимательно на молодых людей.
   -Мы дошли до прошедшего воскресенья, 7-го дня этого месяца. Выяснилось, что перед тем как исчезнуть, они находились дома. До 8:00 они, похоже, спали, потому что их квадратики не двигались. С 8:00 и до 9:33 было движение по дому. А в 9:33 они исчезли. Оба. Одновременно. Находились один возле другого, словно держались при этом за руки. И исчезли медленно, будто растворились в воздухе. И больше не появились. Этому могут быть только два объяснения. Или Грейсы одновременно скончались, или провалились в пространство H-Renn. Наши люди вторично вернулись в их дом. Обыскали вновь весь дом. Капсулу, конечно же, не искали, так как вторую версию с пространством откинули сразу же. Искали следы. Хоть какие следы присутствия их тел. Но ничего этого не нашли. Зато наши агенты обнаружили вот это, - капитан перевернул зеленый конверт. - Его оставили на комоде у выхода из дома. Хотели, наверно, бросить его в почтовый ящик. Есть там один возле дома. В тридцати метрах. Это нам сказало о том, что ни умирать в ближайшее время, ни исчезать бесследно не было целью этих людей. По крайней мере, исчезать надолго. Теперь, вот, наконец, мы и дошли до ответа на ваш вопрос, господин Фарр-Тойл. Письмо адресовано вам. На нем ваше имя и ваш домашний адрес: Карналли, ул. Красного Кактуса, 11. Возможно, мы бы не кинулись на ваши поиски. Все мы с кем-то переписываемся с помощью писем, и в этом нет ничего странного. Но произошло некоторое совпадение. Ведь мы проследили за перемещениями обоих Грейсов почти за последние шесть месяцев. Ничего обычного вне дома. Госпожа Грейс, кроме работы и магазинов ничего больше не посещала. Так же, как и ее муж. Сам он не работал, но часто заезжал за ней в Государственный Архив, чтобы по дороге домой заскочить с ней в супермаркет. Зато вот дома у них происходили странности. Раз в три или четыре недели, по воскресеньям Грейсы исчезали. Отсутствовали от трех до пяти часов, не больше. Потом появлялись. Это первая странность. И вторая - за эти шесть месяцев в их дом был только один визит гостей. Четыре месяца назад. Мне скажете, кто был визитером?
   -Мы, - ответил Райн. - Они нас пригласили на обед. Мы пробыли там около трех часов. Беседовали. Играли в карты...
   Разговор в кабинете прервался, так как в это время в него вошел человек. Тот самый, что был на мониторе капитана, когда Фарр-Тойлы появились в кабинете. Он, подойдя к столу и поздоровавшись с посетителями, положил возле капитана несколько листков с цветными графиками в виде синусоид. Капитан их просмотрел. Потом положил сбоку и взглянул в глаза человека, принесшего их. Тот довольный кивнул головой и вышел из кабинета.
   -Вы были хорошо знакомы с Грейсами?
   -Не сказать, что хорошо....
   -Можете поведать, о чем вы говорили во время этого визита, господин Фарр-Тойл?
   -О разном. Госпожа Грейс раньше преподавала философию в Высшей Школе Науки. А мне философия нравится. После обеда мы нашли с ней общую тему для разговора и споров. В то время как Десси, то есть моя супруга, пять раз подряд оставила Валентина Грейса "поверженным рыцарем". Ну, игра есть такая в карты. Так вот она его пять раз подряд выиграла.
   -Не о чем необычном не говорили?
   -Господин капитан, если вы хотите узнать от нас какую-либо полезную для себя информацию, которая поможет отыскать Грейсов, будьте любезны, задавать конкретные вопросы, чтобы мы знали, что именно вас интересует. Что вы имеете в виду под словом "необычное"?
   -То, куда они исчезают.
   Райн и Десси уставились на капитана.
   -Вы что, шутите? С чего вы взяли, что мы об этом говорили? О том, что они исчезали и потом появлялись, мы узнали от вас. Здесь и только что.
   -Ну, не знаю, не знаю. В тот день, через четверть часа, как вы покинули их дом, Грейсы, ведь, тоже исчезли.
   Капитан Ар-Карни внимательно следил за молодыми людьми. Потом взял листки и разложил их возле них.
   -Это, - указал он рукой на графики, - звуковой спектр вашего голоса, господин Фарр-Тойл. Он был записан когда вы произнесли несколько фраз, как пришли сюда, и проанализирован специальной спектрографической машиной. А это, - капитан указал на оставшиеся графики, - спектр голоса, звонившего в понедельник в Министерство Культуры. Того самого, что назвался сыном Грейсов и сообщил, что родители из-за поломки их транспорта задержатся, возможно, на несколько дней.
   Райн взял в руки два листка, чтобы внимательно их осмотреть. Десси сделала тоже самое с двумя остальными. Даже малосведущему в звуковых спектрах и синусоидальных графиках сразу бы стало видно, что графики идентичны. И означало только одно.
   -Все понятно, к чему я веду, господа? Это один и тот же голос. Теперь мне скажете, куда они уехали, господин, Фарр-Тойл? И где находится их поломавшийся транспорт?
   Капитан взял у них листки и опять положил возле себя.
   -Ничего не понимаю, - пробормотал еле слышно Райн.
   -Я имел бы право уже сейчас взять вас под стражу, господин Фарр-Тойл. До полного выяснения обстоятельств. Согласно этим уликам, ваше причастие к этому делу очевидно. Однако в нем есть слишком много странностей, не позволяющие мне этого сделать. Они с другой стороны дают вам алиби. Мы выяснили, откуда был сделан звонок в Министерство. Из дома Грейсов. Вы же в это время находились у себя дома. Вместе со своей супругой, - капитан указал рукой на Десси, - и вашей матерью, Ленетт Фарр-Тойл. Думаю, они подтвердят, что вы никуда не звонили.
   -Зачем же подтверждать, если звонок в Министерство сделан был из другого места? К тому же у нас нет звукового телефона....
   -Это еще одна странность, или же хитрая уловка. Ведь в момент звонка в доме Грейсов никого не было. Вот так-то. Сейчас, я бы хотел попросить у вас разрешения на вскрытие этого письма и ознакомление с его содержимым. Вы можете отказаться, ведь это частная переписка. Но даже в этом случае письмо останется здесь. Запечатанным. Мы не будем его вскрывать, но будем просить на это разрешение областного судьи.
   Капитан Ар-Карни смотрел неотрывным взглядом на Райна. Он следил за реакцией на его слова. Райн сделал равнодушное выражение лица и пожал плечами. Что бы там ни было, он был уверен, что ничего противозаконного, если конечно госпоже Грейс не вздумалось упомянуть там о Галасе.
   -Конечно, читайте. Я почти уверен, что там поздравления с нашей свадьбой и приглашение на обед в один из выходных.
   -Всей душой надеюсь на это...
   Капитан разрезал ножницами край конверта и извлек из него содержимое. Это была открытка. Поздравлений в ней не оказалось - Грейсы, видно, посчитали достаточным дать поздравление в газету, - зато, как и предположил Райн, было приглашение. Анна Грейс приглашала их обоих на праздничный обед, который они готовят в честь ее юбилея. Ничего не было бы в нем странного, и Райн с Десси могли бы облегченно вздохнуть, если бы в конце Анна не сделала одну приписку: "...Если вы не откажитесь, то после обеда мы пригласим вас совершить с нами сказочное путешествие в фантастическую страну, которую мы хотим с вами разделить".
   И еще один факт, который здесь не может быть не отмечен: обед был назначен на 7-ой день месяца Триллий, следующего месяца. Этим днем было воскресенье. В четверг молодые супруги Фарр-Тойлы должны были вернуться с туристической поездки на Доорт. Грейсы об этом тоже, по-видимому, знали.
   -Теперь вам верю полностью. Вам не хватило месяца, чтобы узнать, куда они исчезают. Вот вам и Грейсы! Странностей в них хоть отбавляй, - капитан посмотрел еще раз на открытку, желая найти в ней разгадку всего этого необычного дела, и вдруг спросил. - А вам известно, сколько лет исполнится Анне Грейс 7-го дня месяца Триллий?
   -Нет, - ответил Райн, - мы как-то не спрашивали их об их возрасте. А они нам не сообщали. Судя по виду, обоим под девяносто.
   Капитан Ар-Карни покачал головой, прикусив край губы.
   -Странно, странно и странно. Вы единственные, с кем они дружили, если можно так выразиться, а такого интересного факта из своей жизни они вам не поведали. Ну, если не хотели, значит, для этого у них был повод.
   Ар-Карни поднялся со своего кресла.
   -Если вам нечего добавить, то вы свободны, господа, - прозвучал его строгий голос, - Однако, к вам будет убедительная просьба: не покидать Артаусс, пока нами не будут полностью выяснены обстоятельства этого дела. Так же прошу вас связаться с нами, если вспомните или же обнаружите что-либо важное, способное оказать нам помощь.
  

Глава 4

  

ДОМ ГРЕЙСОВ

  
   -Спасибо, Лестир! - произнесла энергично слова благодарности своему коллеге Десси, когда они с Райном сели на задние сиденья его автомобиля, и он, не оборачиваясь, протянул руку и вручил ей ключи от квартиры Грейсов. - Не знаю, как тебе удалось уговорить капитана Ар-Карни, чтобы он разрешил тебе и нас взять с собой.
   Лестир Крас, репортер Глоббо, который вел в газете рубрику "Чрезвычайных новостей" и писавший сейчас статьи об исчезновении Грейсов, объяснил, отъезжая от их дома и направляясь вниз по улице Красного Кактуса.
   -Это не составляло особого труда. Он же знает, что ты тоже сотрудник газеты. От нас, репортеров, у столичного Департамента Обеспечения Порядка нет секретов. Мы же пишем только всю правду. Капитан только попросил, чтобы мы оставили там все предметы в том же положении, в каком их найдем. И сказал, чтобы мы обязательно надели перчатки, когда войдем в дом, - сказав это, он вытащил из бардачка две пары капроновых перчаток, дал их своим пассажирам и продолжил. - Следственная группа уже тщательно обследовала один раз их дом. Похоже, что Грейсов, не посещал никто на протяжении десятилетий. Кроме их отпечатков пальцев, ну и ваших конечно, которые вы оставили там четыре месяца назад, больше не было ничьих. Ар-Карни сказал, что, возможно, им придется еще раз провести обследование. Думает, может, что и упустили. У них там сегодня целый консилиум детективов заседать будет для анализа всех данных, потому как дело, говорит, очень странное. Да, кстати, я на кое-что наткнулся, порывшись в компьютерных архивах нашей газеты, когда готовил вчера новую статью? Это насчет сына Грейсов...
   Репортер замолчал. Райн и Десси переглянулись. После всего они даже боясь предположить, что он мог там откопать. Они долго смотрели на его затылок, и, наконец, девушка не выдержала.
   -Давай, Лестир, не тяни резину! Что ты там нашел?
   Лестир нахмурил брови, несколько раз причмокнул языком.
   -Я вам отвечу, - сказал он, не отрывая взгляда от дороги. - Только сначала хотел бы, чтобы вы ответили мне на один мой вопрос. Почему вас так заинтересовала эта история? С тех пор, как ты, Десси, работаешь в газете, это не первый случай пропажи людей. Раньше ты не проявляла такую сыскную активность. Может, это связано с тем сенсационным материалом, что ты обещала подкинуть шефу пять месяцев назад? Скажу вам, что уже одно то, что я вчера откопал, может стать настоящей сенсацией. Поэтому вижу здесь некоторую связь. Правда, во время сегодняшнего разговора с капитаном - он оказывается в курсе всего этого - Ар-Карни попросил меня пока ничего не писать. Досада! Статья об этом увеличила бы тираж газеты раза в три.
   Лестир взглянул на девушку в зеркало заднего вида, потом перевел взгляд с нее на Райна.
   -Я хочу с вами работать, ребята. Кода Департамент Обеспечения Порядка даст добро, мы подготовим сенсационный репортаж. Но если вы откажетесь и захотите работать одни, это, конечно, ничего не изменит - я вам и так все выложу. Единственное, что от этого пострадает - моя профессиональная гордость.
   Десси вопросительно посмотрела на Райна. Тот пожал плечами. Раз они уже обратились к нему с просьбой помочь, возможно, еще придется делать это неоднократно. Лучше, если репортер все же будет в курсе. От этого они только выиграют.
   -Ты ведь знаешь, что я тогда, на следующий же день сказала шефу, что обещанной сенсационной разгадки тайны не будет. - Произнесла девушка - Райн от нее отказался. Однако загадочное исчезновение госпожи Грейс и ее мужа, заставило нас предположить, что этот случай имеет какое-то отношение к сейчас уже забытой нами истории.
   -Браво, Лестир! - воскликнул репортер, восхваляя себя. - Значит, ты был на правильном пути мыслительного процесса. Ну, так, что! Назначаете меня своим летописцем? Возможно, что и две дополнительные руки вам не помешают. А так же этот черепок, в котором полно мозгов, а не сухой соломы, - он постучал себя по макушке.
   На этот раз ответил Райн.
   -У меня, Лестир, был очень серьезный и обоснованный повод отказаться от поиска разгадки. Если быть более откровенным, то скажу, что мне даже пришлось воспользоваться услугами психиатра. Так что, должен тебя предостеречь - при чрезмерном углублении в суть всей этой истории, в черепке мозги очень легко обращаются в солому. На себе я это уже ощутил.
   Лестир присвистнул, почесал мочку правого уха и без лишних комментарий попросил Райна продолжать.
   -Я и сейчас не уверен, что вернусь к этой истории. Просто пообещал кое-что Десси. Вчера капитан Ар-Карни вежливо запретил нам улетать на Доорт, чтобы провести там наш медовый месяц. Поэтому, чтобы не скучать оставшиеся три недели, мы решили поискать кое-какие доказательства причастности Грейсов к нашей истории. Если выяснится, что Анна и Валентин имеют ко всему этому самое непосредственное отношение, то твоим рукам, как и голове, найдется работенка, и твоя помощь, Лестир, нам никак не будет излишней. Только, пока мы все толком не выясним, никаких репортажей не будет. Поверь, здесь все очень серьезно, потому как даже не представляешь грандиозности последствий, если мы найдем доказательства того, что, честно говоря, немного побаиваемся.
   -Меня это интригует, друзья. Доказательства, которые пугают, знания, которые нарушают психику.... - Репортер заметно поменялся в лице. Было видно, что в нем зашевелился профессионализм, и он уже сейчас готов был вытащить записывающее устройство и приняться за интервьюирование Райна. Но твердо сказанные слова, заставили его отказаться от этого. Поэтому сейчас им владело только любопытство. Так же, как и Райна с Десси, которые незамедлительно напомнили, что теперь была того очередь поведать им что-то интересное.
   Репортер остановил машину у запрещающего красного сигнала светофора, и перед ними промчался поток машин. В безмолвии они прождали почти две минуты, пока светофор не переключился на зеленый.
   -Пайтт Грейс, сын пропавшей пары, - произнес, наконец, Лестир, приводя в движение автомобиль и сворачивая на перпендикулярную улицу, - работал на испытательном полигоне. Его работа заключалась исключительно в испытаниях новых сконструированных капсул. Так вот, несмотря на богатейшие знания и огромнейший опыт, он погиб при одном из таких испытаний.
   Лестир подробно рассказал о происшествии. Даже поведал, в каком состоянии было обнаружено тело Пайтта Грейса. Согласно репортажам, капсула бесследно и без видимых причин исчезла в пространстве H-Renn и только спустя месяц самостоятельно вынырнула из него. Тело штурмана, обнаруженное после вскрытия капсулы, было похоже на высохшую тысячелетнюю мумию.
   -Это и есть сенсация? - удивилась Десси. - Такое не увеличит тираж даже на сотню экземпляров. Всем известно, что пространство до сих пор остается до конца неизученным, и существует вероятность того, что при перелете через него может произойти какой-нибудь несчастный случай.
   Лестир продолжил рассказ, будто не услышал замечания.
   -Тогда было выдвинуто множество версий происшедшего. Одна из них мне больше всех приглянулась: Пайтт набрал ошибочные координаты в навигационном блоке, капсула вследствие этого нырнула в пустоту и вынырнула через месяц. Не известно, где побывала капсула и ее штурман, но в ней произошел временной сдвиг, - объяснил Лестир, - ведь она отсутствовала всего тридцать дней, а тело выглядело так, будто прошли века.
   -О том, что сын Грейсов погиб, мы знали. Правда, не знали каким образом. Ужасная смерть. - Райн задумался над тем, такими ли были ошибочными координаты, набранные Пайттом, однако вслух об этом говорить не стал. - Интересно, почему мой отец никогда не рассказывал о подобном случае. Ведь он должен был быть в курсе такого чрезвычайного происшествия у себя на работе. Согласен, что это немного необычное происшествие, может и сдвиг какой произошел, но думаю, Десси права. Говорить, что статья о нем приведет к ажиотажу, который увеличит тираж Глоббо...
   Райн всем своим видом изобразил, что он ожидал чего-то большего от его рассказа. Репортер сделал длинную паузу, рассматривая своих пассажиров в зеркало. Хотел запомнить выражение их лиц, чтобы сравнить его с тем, которое возникнет, когда они услышат то, что он собирается им сказать. Ведь он еще не закончил рассказ. Обещанная сенсация была впереди.
   - Твой отец, работающий сейчас начальником конструкторского бюро, в котором разрабатываются и создаются новые модели капсул, не был в курсе этого события, Райн. - сказал он. - Потому что, когда это произошло, он еще даже не родился. Как, впрочем, ни твой дед, ни твой прадед, недавно скончавшийся ...
   У Десси, после того, как ее коллега произнес последнюю фразу, глаза увеличились раза в два.
   -Это как? Ты чего мелешь? Грейсы, может, и выглядят немного ветхими, но не до такой же степени.
   -Это я-то мелю? Да чтоб у меня язык отсох, если я хоть одно слово выдумал из того, что сказал! Пайтт Грейс погиб 136 лет назад, друзья. И это абсолютная правда.
   Райн и Десси удивленно уставились на Лестира. Их рты непроизвольно открылись. Это действительно было сенсацией.
   -Этого не может быть! Смотри, Лестир, не рискуй так своим языком. А то его лишишься. Кто будет потом такие блестящие интервью брать для "Чрезвычайных новостей"?
   Десси не могла поверить в сказанное. Она думала, что репортер их разыгрывает.
   -Не беспокойся за мой язык, дорогая. Не знаю, может такое быть или нет, но я просмотрел все репортажи о том трагическом событии. Было много соболезнований на имя Валентина Грейса, ведь он тогда был начальником того самого испытательного полигона, где и произошла трагедия. Многие статьи сопровождались фотографиями несчастных родителей, лишившихся своего единственного сына. Анне Грейс тогда было 47 лет. Валентину - 49. Я запросил фотографию Анны в Министерстве Культуры. Мне прислали одну, сделанную сорок два года назад, когда Анна Грейс поступила на работу в Архив. На ней изображена та самая женщина, что и на газетных снимках тех времен. Только на лице у нее сейчас много морщин. Тогда я сделал еще один запрос, но на него Министерство мне не ответило, сославшись на то, что не могут распространять частные сведения о своих работниках.
   -Что ты хотел узнать такое частное?
   -Всего на всего, сколько лет госпоже Грейс. Конечно, в школе я с математикой был на "ты", поэтому мне не составило огромного труда определить это и без них. Но хотел все-таки, чтобы в Министерстве мне это подтвердили.
   В салоне автомобиля наступила тишина, которую прервал Райн. Он в недоумении смотрел на Десси.
   -Значит, 7-го дня месяца Триллий Анна Грейс пригласила нас отпраздновать свой сто восемьдесят третий юбилей!?... Уверен, она не призналась бы в этом, и в праздничном торте мы бы не увидели столько свечей... - Райн направил свой хмурый взгляд в пол и несколько раз погладил себя ладонью по голове. - А ее мужу, выходит, сто восемьдесят пять. Вот это да! Но ведь обыкновенные люди так долго же не живут.
   Он непроизвольно поднял глаза вверх, с силой стиснув зубы. Ему бы хотелось, чтобы покойный дедушка Эррис объяснил ему, в какую историю тот его впутал. Его и Десси. Однако никаких объяснений он, конечно же, не услышал. Поэтому опять посмотрел на свою жену в ожидании помощи. Ее взгляд, правда, тоже помощи не предлагал, зато объяснил Райну многое. И главным в нем было то, что Десси оказалась в очередной раз права. Анна и Валентин Грейс действительно улетели на Галас. И, судя по рассказу капитана Ар-Карни, делали это уже неоднократно. А ко всему этому хотели вскоре поделиться с ними своей тайной. Он вспомнил приписку в пригласительной открытке, подписанной Анной.
   "...Если вы не откажитесь, то после обеда мы пригласим вас совершить с нами сказочное путешествие в фантастическую страну, которую мы хотим с вами разделить".
   Тайна третьей планеты! Кто теперь сможет заставить Райна отказаться от ее раскрытия? Он ощутил, как у него в середине, в районе солнечного сплетения, что-то отдалено екнуло. Это напомнило о себе хорошо знакомое ему чувство. Раньше оно прямо рвалось из него наружу, но с некоторых пор Райн пытался его в себе подавить. Этим чувством был азарт, порожденный стремлением раскрывать всевозможные тайны. Несмотря на жесткий запрет, контролируемый сознанием, он опять захотел наружу.
   -Ну, что ж, Лестир. Теперь слушай ты и удивляйся. Только то, что я тебе скажу, не должно удалиться дальше твоих ушей, чтобы не иметь потом проблем с правосудием ни тебе, ни нам. По этой же причине услышанное здесь новое для тебя слово "Галас" лучше потом вслух не произносить.
   -Залатано!
   Райн в двух словах, пока они еще находились в дороге, рассказал репортеру о Галасе, третьей планете, существующей в пространстве H-Renn. Лестир внимательно слушал, следя за дорогой и не выражая никаких эмоций. Фарр-Тойлы пока запретили ему даже думать о статьях на эту тему, поэтому все, что он слушал, записывал у себя в голове.
   -Если я правильно сужу, вы думаете, что Грейсы улетели на этот ваш таинственный Гал..., ну мир этот, и по каким-то причинам не смогли оттуда выбраться. Поэтому хотите найти в доме капсулоприемник, или же, по крайней мере, следы незарегистрированной капсулы? - спросил он по окончании рассказа.
   Райн, смотря на репортера, молча кивнул головой и отвернулся. Даже сейчас он всеми силами все же желал, чтобы этого не произошло, и чтобы Грейсы в ближайшие дни объявились, рассказали, что они летали на выходные на Доорт, где застряли в пустыне Калли-Косы из-за поломки транспорта, на котором по этой пустыне путешествовали, а потом бы весело потешались над предположением, что они исчезали в пространстве H-Renn в нелегальной капсуле и путешествовали в неизведанный мир. Однако очередной логический вывод Лестира дал ему понять, что утешаться этим не стоит.
   - Точно! Они оба, отец и сын, работали на полигоне. Могли и сконструировать дома одну капсулу.
   Вскоре они прибыли на место. Дом Грейсов снаружи ничем не отличался от остальных, находившихся на одной с ним улице. Они вошли во двор, оглядываясь по сторонам, и приблизились к двери. Десси, державшая в руках ключи, с некоторым волнением открыла ее.
   В доме никого не было. Зато все было чисто и аккуратно расставлено.
   -Капитан Ар-Карни, - сказал Лестир, - мне поведал, что члены следственной бригады Департамента Обеспечения Порядка, работавшей здесь более пятнадцати часов, прежде чем войти в дом, вынуждены были подождать, пока им привезут домашние тапочки. На тот случай, если аккуратные хозяева все-таки объявятся, не предъявляли бы потом претензий за то, что те здесь напачкали.
   Фарр-Тойлы восприняли это как нормальное, поэтому прежде чем войти, тщательно вычистили свою обувь носовыми платками, так как тапочки они с собой не захватили. Лестир понаблюдал за ними, потом открыл небольшую сумку, что висела у него через плечо и которая всегда сопровождала его во всех мероприятиях, связанных с добыванием "чрезвычайного материала". Он достал из сумки три комплекта капроновых чехлов для обуви, которые специально использовались для подобных случаев. Десси зло на него взглянула и выдернула у него из рук одну пару.
   -Сразу не мог сказать, что у тебя есть и это. Платки наши теперь не годятся для употребления.
   -Вы выглядели милой парочкой с такой усидчивостью чистящей свои туфли, что я не мог прервать это занятие. Аккуратность, а вместе с ней и порядочность любого человека, по моему мнению, всегда начинается с его обуви. - Лестир водрузил капроновые чехлы на свои сандалии, подождал, пока это сделают его спутники, - И, вообще, при знакомстве с новыми людьми, я всегда придерживаюсь своего коронного выражения: покажи мне твою обувь, и я скажу кто ты.
   Он шире открыл дверь и ступил за порог.
   -За мной!
   Войдя в дом и миновав прихожую, не представляющей особого интереса, они оказались в большом гостином салоне. Райну и Десси он был хорошо знаком. Все в нем было так же, как и четыре месяца назад.
   -Несмотря на "античный" возраст хозяев, комната обставлена в стиле "модерн", - заметил Лестир, осматривая зал. - И они действительно живут здесь одни. Возле стола, за которым они обедают, всего два стула.
   В одном из шкафов стояла фотография, вставленная в позолоченную рамку, на которой был улыбающийся молодой человек. Лестир подошел ближе и всмотрелся внимательно в лицо.
   -Господин Пайтт Грейс, если не ошибаюсь. Призрак, умеющий пользоваться звуковыми телефонами. Вспоминая облик госпожи Грейс, вашей мамы, которую я видел на фотографии, полученной из Министерства Культуры, и в старых газетных репортажах, могу сказать, что вы похожи. Конечно, она много старше вас выглядит, но сходство заметно.
   Объяснив это, он подмигнул портрету и заговорщицки произнес, будто перед ним был не портрет, а живой человек:
   -Мы на твоей стороне, Пайтт. Поэтому ты должен рассказать нам, где твои старики. И как к ним добраться, чтобы вызволить из затруднительного положения. Если хочешь, дам тебе номер моего служебного телефона. - Лестир на полном серьезе продиктовал номер. - Позвонишь мне...
   Окинув еще раз зал пристальным взглядом и задержав его на долю секунду всего на двух объектах, Лестир направился на кухню. Райн и Десси поспешили за ним. У репортера был такое выражение лица, что казалось, он уже был на пороге раскрытия всех тайн, связанных с этим домом и его обитателями. Сказывалась его многолетняя работа с "Чрезвычайными новостями".
   -Капитан сказал, что они нашли в микроволновой печи нетронутый обед, приготовленный не так давно. Лично для меня это еще одно подтверждение того, что Грейсы не собирались долго отсутствовать. И с ними действительно произошло что-то непредвиденное.
   Лестир миновал стол, на котором находились несколько предметов кухонного инвентаря и упомянутая ним "микроволновка", правда, уже без обеда, так его, чтобы не испортился, пришлось выбросить. Он прошел в противоположный угол. Там находился лифт. Встав перед ним, он натянул на руки капроновые перчатки и открыл его прозрачные двери. На стене внутри лифта были четыре кнопки. Две с номерами "1" и "2", соответствующие двум этажам дома, а две со словами: "чердак" и "погреб".
   Лестир улыбнулся, глядя на Фарр-Тойлов, и тоном специалиста, способного в два счета разгадать любую головоломку, сказал:
   -Если бы я создавал ворота в потусторонний мир, то непременно конструировал бы их в подвале. В потайной комнате, за секретной раздвижной стеной. Пойду и проверю свою догадку.
   Он предложил им разделиться на две группы. Посоветовал вернуться и осмотреть необычное на вид электронное устройство в узком шкафу, находящемся в углу гостиного зала.
   -Если наткнусь на что-то стоящее, дам знать, - сказал он, вошел в лифт и нажал кнопку "погреб". Двери закрылись, и кабина лифта поехала вниз. Перед Десси и Райном промелькнул лик Лестира, который был сейчас больше похожим на морду ищейки, взявшей след, чем на человеческое лицо. Когда верхний край кабины исчез, они последовали его примеру, облачивши свои руки в перчатки, и вернулись в зал.
   -Я на него в прошлый раз тоже обратил внимание, но как-то не решился спросить о его предназначении, - они подошли ближе к узкому шкафу, - Может, это и впрямь устройство, с помощью которого она манипулируется? - предположил Райн, имея в виду капсулу под словом "она".
   -Не знаю, как ты, но я не видела в этом ничего предосудительного. Поэтому, когда мы играли в карты, я спросила у Валентина, что это за устройство.
   -И что же он ответил?
   -Он ответил, что это осталось в память об их сыне.
   -И все?
   -И все. Помнишь, они о сыне много не говорили. Сказали только, что он погиб, когда мы спросили о фотографии. Я посчитала, что воспоминания о сыне им доставляют боль, поэтому больше ничего не спрашивала. А Валентин к сказанному ничего не добавил.
   Райн рассматривал всевозможные кнопки на аппарате, который, похоже, был выключен.
   - Ты мне об этом не рассказывала, дорогая. После того, что мы узнали Пайтте, все, касающееся его, для меня теперь представляет огромный интерес. Как оно включается? Надо было захватить сюда моего отца, или же кузена Ройтта. Они бы вмиг разобрались. Похоже, что я из всего семейства Фарр-Тойлов являюсь самым далеким в области электроники.
   Райн рассматривал устройство целую минуту, потом протянул руку и хотел было щелкнуть большим тумблером, который по его мнению служил для включения аппарата.
   -Он включен...- отчетливо услышал Райн мужской голос и обернулся. Кроме их двоих в комнате никого не было. Он внезапно зажмурил глаза и закрыл уши ладонями. Когда почувствовал, что Десси толкает его в плечо, посмотрел на нее и опустил руки.
   -Что случилось?
   -Идем отсюда! Я знал, что все так обернется. Всеми силами надеялся, что этого не произойдет. А оно опять...
   Он взял Десси за руку и повел на выход.
   -Пусть Лестир ищет сам, пока его "крыша" цела, а то моя опять начинает "протекать".
   -Райн объясни, что случилось! Если ты не разбираешься в электронике, это не признак того, что у тебя не в порядке с головой. Я еще пока не вижу, чтобы она у тебя "протекала". И солома из нее еще не торчит во все стороны. Успокойся, дорогой. Почему такое паническое бегство?
   Райн остановился и взглянул ей в глаза.
   -Я это опять почувствовал. Твой дядя Гросс после завершения мною у него курса лечения говорил, что со мной это больше не повторится. Но, по-видимому, моя болезнь зашла тогда слишком далеко и проявляется, стоит мне только вновь соприкоснуться с этой тайной. Будь она неладна!
   -Объясни мне, пожалуйста, что не должно было повториться. Я не понимаю, о чем ты говоришь. Что ты почувствовал?
   Десси пристально всматривалась в лицо мужа. В нем проскакивал испуг.
   -Я только что опять услышал голос. Мужской голос. А здесь в комнате находимся только мы с тобой. Лестир из подвала не поднимался, иначе бы мы услышали шум лифта. Понимаешь, я немного побаиваюсь призраков.
   -Призраков?! И что же сказал этот голос призрака?
   -Он включен - вот, что я услышал.
   Десси нахмурилась.
   -А разве это не ты произнес эту фразу? Я тоже ее отчетливо слышала. Думала, что ты произнес ее после осмотра аппарата. Ведь это был твой голос.
   -Это был мой голос? Клянусь, что мой рот в это время былзакрыт.
   Райн покачал отрицательно головой и осмотрелся еще раз в комнате. Ему показалось странным, что они оба услышали таинственный голос.
   -У меня возникли кое-какие подозрения насчет призраков, - произнес он. - Знаешь, дорогая, насколько мне известно, это гриппом можно заразиться друг от друга и чихать потом в унисон. Сумасшествием заразиться нельзя. С ума поодиночке сходят. Именно это обстоятельство наводит меня на мысль, что здесь, в отличие от Архива, где я впервые услышал таинственный голос, кроме нас кто-то есть, - он помолчал и произнес громко, - Ну, давай, выходи! Чего прячешься, как мышка?
   -Я не прячусь....
   От слов, прозвучавших довольно громко и решительно, оба вздрогнули и обернулись в сторону, откуда эти слова донеслись. Часть стены, где стоял плотно придвинутый к ней стол с двумя стульями, засветилась, словно экран телевизора. У Десси и Райна сложилось впечатление, что стол стал длиннее, углубившись в стену, а с другой его стороны появился еще один стул, похожий на два остальных. Но самое удивительное было то, что находилось возле стула. Вернее кто. Это был мужчина молодого возраста. Он стоял, облокотившись двумя руками на стул, и смотрел прямо на них.
   -Пайтт!.. - Вырвалось у Десси, и она оглянулась, чтобы свериться с фотографией, стоящей на полке шкафа. Она прикрыла рот руками и зашептала. - Райн, мне страшно... Может, позовем Лестира, а? Он, должно быть, знает, как с призраками обращаться.
   - Призраков не существует!
   Райн, не теряя самообладания, подошел ближе к стене и постучал по ней кулаком.
   -Это всего на всего картинка, любовь моя. А нам отвечал живой человек.
   Он опять осмотрелся в комнате, повернувшись спиной к экрану, и громко произнес:
   -Ну где же ты? Говоришь, что не прячешься, а сам продолжаешь играть в свою детскую игру...
   -Я здесь сзади тебя, - голос был тверд, как и раньше.
   Райн медленно обернулся, и нарисованный человек поднял руку и, улыбаясь, помахал ею в качестве приветствия.
   -Это не серьезно. Если не хочешь показываться, мы не будем с тобой общаться. Этот мультик, с помощью которого ты хочешь вести с нами беседу, нас не устраивает.
   -Я не мультик! - ответил Пайтт. - Я результат виртуальной программы, созданной моим отцом, Валентином Грейсом. Хоть я и нарисованный, и похож на мультик, но мой интеллект на 99% аналогичен интеллекту человеческому. Тот аппарат, возле которого ты крутился и есть мое сердце и мой разум.
   Райн взглянул в угол на узкий шкаф. Сейчас устройство, находящееся в нем, ожило, и на нем мигали некоторые лампочки и светодиоды.
   -Так ты не призрак?- спросила Десси, которая уже немного пришла в себя. - Ты робот?
   -Ну, почти.... У меня искусственный разум. Только в отличие от робота, я не могу удалиться дальше этого экрана. Кстати, в доме есть еще пять экранов, на которых я могу появляться. Так я "брожу" по дому и общаюсь с родителями, где бы они здесь не находились. Ко всему прочему, ко мне подключены все электроприборы. Я могу включать их и выключать.
   Пайтт повернул голову вправо и щелкнул пальцами. В салоне включился телевизор. Он щелкнул еще раз, и из кухни донесся звук включившейся микроволновой печи. Пайтт щелкнул третий раз, и все затихло, отключившись.
   -Я так же имею доступ к звуковой телефонной сети. Могу звонить по звуковому телефону, куда вздумается.
   -Так это ты звонил в Министерство по звуковому телефону и сообщил о задержки своих родителей! Выходит, ты не врал.
   Пайтт улыбнулся и объяснил:
   -В моей программе не предусмотрена ложь. Я не могу говорить неправду. Хотя, могу недоговаривать или же молчать, если от меня потребуют какие-нибудь сведения, способные повредить мне или моим родителям. Но врать, как ты выразился, я никогда не смогу.
   -А почему у тебя голос Райна? - спросила вдруг Десси, которая, наконец, обратила на это внимание.
   Пайтт улыбнулся еще шире.
   -В этом нет никакого злого умысла. Это прихоть моей матери. До того, как вы посетили наш дом четыре месяца назад, он у меня был другой. Но мама захотела, чтобы отец ввел в мою программу твой голос, Райн. Ты ей лишком пришелся по душе. Даже попросила его спроектировать комплект той одежды, в которой ты тогда был. Ведь я могу надевать разные костюмы. Отец был не против такой просьбы, вот я и заговорил твоими словами.
   -Почему же ты не заговорил с агентами из Департамента Обеспечения Порядка? Почему не объяснил. Ведь они ищут того, кто звонил в Министерство. И подозревают, между прочим, Райна.
   -Извините! Я не предполагал, что этим вам принесу неприятности. Я тогда позвонил, думая, что родители все же вскоре вернутся. А с агентами я не стал общаться. Они будут задавать мне вопросы о моих родителях. Я не хочу, чтобы они знали о том, где они сейчас находятся.
   -Почему? Агенты могли бы помочь им. И спасти, если им что-то угрожает.
   -Я не могу позволить, чтобы об этом кто-либо узнал. Это может им навредить.
   -Тогда почему ты заговорил с нами, Пайтт? - спросила Десси.
   Пайтт не отвечал.
   -Скажи, где они? Мы должны знать правду. От этого многое зависит.
   -Мне кажется, что мои родители попали в какую-то трудную ситуацию...
   Пайтт опять замолчал. Он, как живой опустил голову и принялся мять пальцы рук.
   -Похоже, что твой отец что-то не предусмотрел в твоей программе. Ты же противоречишь сам себе. Не хочешь, чтобы мы знали, где твои родители, а сам рассказываешь, что они имеют какую-то проблему. Нет логики.
   -Есть логика. Я действительно не хочу, чтобы кто-нибудь знал, где они. Но у них проблема, а я не способен им чем-либо помочь. И логика мне подсказывает, что я должен найти того, кто сможет это сделать за меня. Хотя действительно не хочу, чтобы об этом знал кто-нибудь. Но у меня нет выбора. Поэтому у меня возникло другое желание, поборовшее первое. Я хочу, чтобы ты помог моим родителям, Райн. Хотя бы потому, что они тебя полюбили, как сына. Они мне говорили об этом. И еще сказали, что собираются все рассказать тебе и Десси. Хотят подарить вам кое-что. Такое, чем на Артауссе не владеет никто. Кроме них.
   -И это что-то связано с Галасом. Ведь они улетели туда, не так ли? - выпалила Десси.
   -Я знал, что вы догадаетесь. Знал, что документы, прочитанные тобой, Райн, наведут тебя на этот след. Надеюсь, что ваш друг-репортер... - Пайтт замолчал и посмотрел куда-то в сторону, - ...с огромным интересом рассматривающий сейчас винную коллекцию моего отца, об этом еще не знает.
   -Знает. Мы ему все рассказали. Между прочим, об этом уже догадываются и в Департаменте Обеспечения Порядка. Думаю, если твои родители не появятся в ближайшее время и не найдут убедительное объяснение своему исчезновению, у них останется единственная версия - полет в пространство H-Renn. Тогда они разберут дом до кирпичика, чтобы найти капсулоприемник.
   -Они ничего не найдут, - спокойно ответил Пайтт и ухмыльнулся.
   Потом опять посмотрел куда-то сторону. Он увидел, как Лестир гладил ладонями стену. Ту стену, за которой находилась потайная комната с касулоприемником. Журналист вытащил из кармана зажигалку и чиркнул ею. Когда на ней вспыхнуло ровное пламя, повел ее сверху вниз. В одном месте пламя затрепетало и загасло. Лестир опять зажег зажигалку и повторил действия. В том же самом месте пламя вновь загасло.
   -Думаю, вам лучше позвать своего друга - он уже ознакомился с этикетками старинных вин. Если он уже знает о Галасе, лучше ему присутствовать здесь. Потому что я собираюсь кое-что вам рассказать. Я хочу, чтобы вы нашли моих родителей. Скажу вам координаты того места на Галасе, куда они все время летали.
   Райн в спешке прошел на кухню и спустился лифтом в винный погреб. Ему не терпелось вернуться назад и услышать еще одну правду о Галасе. Лестир, увидев его, радостно заговорил.
   -Он здесь, Райн. Капсуоприемник находится за этой стеной. Я уверен, - он постучал рукой по стене. - Думаю, нам придется ее взломать.
   -Нам не придется ничего ломать.
   Лестир отрешенно махнул рукой.
   -На "сим-сим откройся" она не откликается. Я уже пробовал?
   -Мы только что познакомились кое с кем. Он откроет нам эту стену. Пошли.
   -Как это познакомились? В доме еще кто-то есть? - удивленно спросил репортер.
   Райн не ответил и поманил его рукой, давая понять, что им лучше быстро подняться вверх. Когда вошли в зал, оба замерли от неожиданности. Рядом с Десси стоя капитан Ар-Карни. Они мило беседовали. Райн окинул быстрым взглядом помещение. Участок стены возле стола не светился. На аппарате, что управлял Пайттом, лампочки и светодиоды не мигали. Райн знал, что, не смотря на то, что Пайтт вновь перевел его в режим покоя, он следил за всем происходящим в комнате.
   -Капитан только что пришел, - сказала, улыбаясь, Десси.
   Капитан осмотрел обоих мужчин, пришедших из кухни.
   -Нашли что-нибудь интересное для своих репортажей, господин Крас.
   -У них в подвале прекрасная коллекция вин. Некоторые еще урожая, собранного в прошлом веке.
   -Да, у Грейсов была возможность собрать такую коллекцию, - подтвердил капитан. - На Артауссе не найдется больше людей, которым бы так подфартило в жизни.
   -Вы не говорили, господин капитан, что последуете за нами. Я, честно говоря, люблю готовить репортажи о таинственных происшествиях, когда мне не мешают. Вы же пообещали, что сегодня никого из вашего ведомства здесь не будет.
   -Прошу прощение, но я не смог сдержать слово, - Ар-Карни развел в сторону руки. - Но в этом не моя вина, господа. Обстоятельства, знаете, поменялись. Кажется, я вам сообщил, господин Крас, что у нас сегодня должен был собраться консилиум специалистов по чрезвычайным ситуациям. Так вот, наши аналитики единогласно пришли к выводу, что Грейсы все-таки провалились в пространство H-Renn. Я только что побывал в Министерстве Юстиции. Подал заявку на разрешение взламывать стены. Будем искать здесь следы капсулы.
   Райн увидел, как после последних слов капитана о капсуле на аппарате на секунду вспыхнула и погасла одна лампочка. Пайтт был встревожен.
   -Ведь если они исчезли отсюда, значит, капсула должна быть здесь, - продолжить говорить капитан, - Министр нам в этом отказала. Пока. Дала нам еще срок - один месяц. Сказала, чтобы мы за это время связались с Доортскими службами Обеспечения Порядка и поискали Грейсов там. Правда я бы предпочел вместо них искать здесь того, кто знает об этом деле больше, чем мы предполагаем. Того таинственного незнакомца, что связан с Грейсами и звонил в Министерство Культуры.
   Капитан Ар-Карни не отрывал глаз от Райна.
   -Мне неловко сообщать вам, но после моего визита к Министру Юстиции в дом Грейсов теперь запрещены визиты. Он будет опечатан.
   Он протянул руку с повернутой кверху ладонью. Десси вручила капитану ключи от дома, и они втроем вышли на улицу. Когда сели в машину репортера и поехали, Райн, наконец, смог рассказать Лестиру о Пайтте, а Десси, закончила его рассказ тем, что произошло, когда Райн спустился в погреб.
   -Пайтт заметил капитана, еще приближающегося к дому. Он сказал мне об этом и отключился.
   Лестир был в восторге. Сказал, что имеет кучу материала для сенсационной статьи. Правда, после того как Фарр-Тойлы на него посмотрели с недвусмысленным выражением своих лиц, поспешил добавить, что статью эту поместит в газету только после того, как тайна третьей планеты перестанет быть тайной.
   -Жаль! Теперь мы не сможем услышать то, что он хотел нам рассказать, - с сожалением произнес Райн. - Что теперь мы сможем сделать, чтобы помочь Грейсам? Они на крючке у Департамента.
   -Сообщить им, чтобы не возвращались домой. Здесь их явно ждет Блорринхолд, - пошутил Лестир, потом спросил. - Вас подкинуть в Карналли?
   -Думаю, что да. Поедем домой. Что еще остается? Можно было бы махнуть к отцу на работу и арендовать у него капсулу, чтобы махнуть на Галас, - Райн тоже решил поддержать репортера и пошутить немного, потому что настроение у него было паршивое. - Только, как я знаю, чтобы попасть на Галас, надо знать его координаты.
   Молчавшая до этого Десси вдруг спросила:
   -Как выглядят координаты для полета через пространство?
   Райн качнул головой, дав понять, что он далек от этого. Ответил Лестир.
   -Это код. Куча букв и цифр, которые вводятся в навигационную систему капсулы.
   -Это может быть кодом?
   Десси открыла сумочку, которую имела с собой, вытянула из нее листочек бумаги и протянула его Лестиру. Тот взглянул на него и спросил:
   -Где ты это взяла?
   -После того, как Пайтт увидел приближающегося к дому капитана, и перед тем как отключиться, он кое-что мне успел сказать. Во-первых, продиктовал мне этот набор знаков, который я записала. А во-вторых, успел сообщить, что на Галасе есть жизнь. Там, куда летают его родители, обитают какие-то животные. Сказал, что раньше их там не было, но потом они откуда-то появились. Он предполагает, что именно эти животные могут быть причиной всего происшедшего. Думает, что они напали на родителей. Посоветовал взять с собой оружие...
   Не успела Десси договорить, как Райн почти крикнул, обращаясь к репортеру:
   -Гони в Государственный Архив, Лестир! Нам надо успеть туда до его закрытия.
   Лестир на первом же перекрестке развернул машину, и они помчались в обратную сторону.
   -Что за спешка, Райн? - Десси была явно встревожена таким внезапно принятым решением своего мужа. - Что ты задумал? Ведь ты же не хотел...
   Райн не дал ей договорить.
   -Теперь все встает на свои места. В письме Оллейса, которое я прочитал в Архиве, говорилось, что если бы Галас не был "очищен", угроза гибели нашего мира опять могла бы возникнуть, потому что Галас неуправляем. Когда читал главу из книги, понял, что не сама планета представляет собой угрозу, а разум, который на ней зарождается. Думаю, дорогая, нам теперь надо думать не о спасение Грейсов, а о спасении нас самих. Думать о спасении наших миров. Видно на Галасе опять появилась жизнь. Жизнь, несущая смерть. И я опять должен отдать тебе должное. Ты в который раз оказываешься права, дорогая моя Десси. В случайности я не верю, поэтому думаю, что над нами стоят какие-то сверхъестественные силы, которые подстроили все так, чтобы я узнал о Галасе. Они не способны предотвратить катастрофу, но хотят сделать это с помощью меня. С помощью нас. Если это так, то я вижу для себя единственную возможность справиться с этой задачей, к решению которой меня эти силы уже давно подталкивают - узнать, каким способом удалось спасти наши миры от угрозы Галаса сотни лет назад. Поэтому мы едем в Архив. Там, на страницах рукописи книги, я найду все ответы на свои вопросы. Покойный Оллейс Фарр-Тойл не зря все же настаивал на том, чтобы я ее прочитал. Думаю, что через некоторое время агенты Департамента все равно найдут капсулоприемник, и Правительство узнает, что на Галас совершались полеты. И если оно поймет, что мир опять катится к катастрофе, они не будут умалчивать об этом. К этому времени мы уже, возможно, будем знать, как бороться с угрозой гибели и спокойно, не боясь попасть в Блорринхолд, сможем рассказать им об этом и предложить нашу помощь.
  

Глава 5

  

КНИГА

  
   Роа стояла, поднявшись на задних лапах и заглядывая поверх живой изгороди. Прошло около двадцати минут, как она выбежала из дома, и сейчас ожидала, что новый человек, как это уже стало обычным в это время, появится из дома, волоча за собой длинный желтый шланг. Никто еще не знал о том, что вчера они подружились. Не знала даже ее хозяйка, госпожа Ланк. Конечно, Роа горела желанием рассказать ей об этом, но кто же из людей способен понять собачий язык.
   Вчера утром, поливая цветы, новый человек, наконец, обратил внимание, что она за ним наблюдала. Он заговорил с ней, и хотя Роа так же не постигла ни звука из его речи, она все же залаяла ему в ответ, так как была уверена, что он говорил ей слова приветствия. Человек после этого выключил воду и подошел к ней. Совсем даже не боясь, погладил по голове и поскреб за ушами. Роа от удовольствия аж завизжала. Оказалось, что он не такой задавака, как серый кот, живущий по другую сторону.
   "С этим можно дружить", - подумала она, положив голову на изгородь и не отрывая глаз от дверей дома. У Роа больше не было друзей. Соседи, живущие с другой стороны, никогда с ней не разговаривали. Не говоря уже о том, чтобы погладить или поскрести ей за ушами. Из-за того, что у них живет кот, они считали всех собак его врагами, а значит и своими. Поэтому после вчерашнего короткого, но дружелюбного общения, Роа с нетерпением ждала сегодня, когда человек выйдет. Она хотела первой поздороваться с ним. На своем собачьем языке конечно. Даже, если он ничего не поймет из прогавканной фразы, то все равно увидит ее и подойдет. Может опять поскребет за ушами.
   Однако время шло, а человек почему-то не выходил. Роа почувствовала, что ей стало грустно. Она заскулила и два раза гавкнула. Слух и зрение ее напряглись, когда она услышала, как открываются двери. Она покрутила головой, вглядываясь вперед, высунула язык и часто задышала.
   -Роа! Иди домой!
   Она услышала голос сзади себя и повернула голову. Оказалось, что это открылись двери ее дома, и на порог вышла хозяйка.
   -Роа, девочка моя, иди к мамочке...
   Роа бросила еще раз взгляд на двери соседского дома, которая так и не открылась. Она оттолкнулась от изгороди, опустилась передними лапами на травяной газон и побежала, виляя хвостом, к дому. Еще за несколько метров она уловила изумительный запах супа, который доходил из кухни. Роа облизнулась. Не все еще так уныло в этой жизни, и для грусти нет повода. Теплый суп не мене приятен, чем почесывание за ушами.
   Госпожа Ланк по выработавшейся привычке погладила ее по голове, впуская в дом, и, прежде чем уйти, взглянула за изгородь. Райна Фарр-Тойла, их нового соседа во дворе не было, и гаральзии никто не полевал. Госпожа Ланк посмотрела вверх. Из-за шторы окна на втором этаже дома пробивался свет.
   -Что-то появилось поважнее гаральзий. Фарр-Тойлы последние два дня выглядят очень озабоченными.
   Госпожа Ланк закрыла двери и поспешила на кухню, откуда донесся нетерпеливый лай Роа. В то время как она заботливо угощала свою любимицу супом, свет в окне второго этажа соседнего дома погас. Уже было достаточно светло, и по улице Красного Кактуса стали проезжать первые автомобили с мелькающими в них сияющими от радости лицами детей и загруженные рюкзаками, примусами, палатками, и прочими туристическими атрибутами. Сегодня была суббота, и, не изменяя своим привычкам, жители Карналли отправлялись целыми семьями за город, чтобы весело провести на природе два выходных дня.
   Несмотря на то, что Райн сегодня утром проснулся как обычно рано, на природу ни он, ни Десси уезжать не собирались. Он даже во двор выходить не стал, чтобы полить клумбу гаральзий. После принятия душа он отправился в комнату, находящейся там же на втором этаже напротив их спальни. Эта комната была приспособлена под библиотеку, и в ней Райна ждали рукописи, привезенные ими вчера из Государственного Архива. Втроем - он, Десси и Лестир - за сорок минут, оставшиеся до закрытия Архива, пересмотрели содержимое всех тридцати шести пластмассовых коробок, покоящихся на нижнем отсеке восемнадцатого стеллажа Шестого блока, что на Восьмом уровне. Согласно инструкциям, полученных от Райна еще по дороге в Архив, они искали среди документов напечатанные оригинальным шрифтом с более округлыми буквами тексты, листы которых были скреплены обыкновенной скрепкой. Когда после кропотливой и одновременно спешной работы все они были отобраны, Райн аж присвистнул. Он не ожидал, что их окажется так много.
   Новый администратор Архива, сменивший Анну Грейс, объяснил им, все документы надо будет вернуть в понедельник. Райн как и в прошлый раз расписался за то, что лично несет ответственность за последствия, которые могут возникнуть при использовании документов из Шестого блока Восьмого уровня. Администратор, не зная причин и, конечно же, не ведая ничего о Галасе, удивился, что надо было выполнять эти формальности. Однако инструкций нарушать не стал. Принял от Райна подписанные листы и спрятал их в свой стол.
   Теперь у Райна была вся книга в полном составе. Все главы собраные воедино. Страница к странице. Ничего не потеряно. Даже отыскалось место для тех почерневших листков, что он нашел в папке, подаренной дедушкой Эррисом. Теперь можно читать все от начала и до конца, причем по порядку, не перепрыгивая через главы.
   Райн, сел за столом, поднял кверху руки и потянулся. Потом, обратив внимание, что на улице уже светло, встал и выключил в библиотеке свет.
   Он вернулся к столу и еще раз пересчитал стопки. Их было восемь. Восемь частей запрещенной некогда книги, каждая с отдельным названием.
   -Довольно объемистую книгу написал Оллейс Фарр-Тойл, мой пра-пра. Я и за неделю не перечитаю все это. Но не беда. Проснется Десси и после завтрака примется за работу. В понедельник вернем, как и полагается, в Архив рукописи, а книга останется у меня в компьютере. До конца отпуска спокойно ее дочитаю.
   Райн сел опять на стул и придвинул к себе первую стопку. Взял в руки верхние скрепленные листки. На первой странице крупными буквами было написано только одна фраза.
   - Эта книга посвящается всем, кто выполнил свой гражданский долг перед человечеством. - Прочитал он вслух. Немного помедлив, перевернул страницу и продолжил читать также в слух.
  
   Формула Вечности. Часть первая. Ставка на "Золотого Дракона"
  
   Дорогие друзья! Пользуясь подаренной мне судьбой возможностью, хочу пригласить вас отправиться вместе со мной в необычное путешествие. Оно действительно будет для многих необычным, и я почти уверен, что среди вас найдутся такие, что по окончании этого путешествия скажут: "А, бред! Фантазия на вольную тему! Такого никогда не могло произойти!"
   Возможно, вы окажетесь правы. А возможно и нет. Ведь в жизни еще есть много тайн, которые нам предстоит открыть. Существует еще много историй, которые нам предстоит услышать и задуматься: "А вдруг это правда!"
   Я не буду отрицать ни одно, ни другое. Не хочу оказывать влияние на ваше собственное мнение. Просто я приглашаю вас всех в длительное и необычное путешествие.
   Добро пожаловать в результат моей фантазии!

Оллейс Фарр-Тойл

  
   Последние произнесенные ним слова показались Райну чужими. Он вдруг почувствовал, что к нему возвращается то необъяснимое и чуть пугающее состояние, когда он первый раз был в Архиве и читал строчки, написанные рукой Оллейса Фарр-Тойла. Райн почувствовал, как его сознание уносится назад во временное пространство, в далекий и неизвестный ему мир, называемый Галас...
  

Глава 6

  

НА ПЕРЕВАЛЕ

  
   В 39-ом весна в Центральную Европу пришла много раньше обычного. Все произошло как-то быстро. Начиная с середины февраля и буквально за какую-то неделю, солнце растопило снежные покрывала с полей и рощ. Дни стали по-весеннему теплыми, что рядовым обывателем, посчитавшим это хорошим предзнаменованием, было воспринято с огромной радостью. Городские жители стали подольше задерживаться на улице, кто прогуливаясь с детишками, а кто, таковых не имеющие, со своими собачками. Селяне же, до бесцельных прогулок не привыкшие, принялись заглядывать на свои земельные участки, гадая, не пора ли приниматься за весенние посевы. Ранний урожай потом можно было продать в два, а то и в три раза дороже обычного.
   Однако никто из них, ни в селе, ни в городе, не знал, что, если верить статистике, то подобные проявления природных сил, преждевременно разогревающие активность всего живого, часто влекли за собой и неожиданное проявление активности сил общественных, контролирующих политическое равновесие в мире и которые незамедлительно начинали - возможно, по причине той же самой активности солнца - разогревать сознание народных масс, подстегивая их, эти массы, на решительные действия. Хоть эти действия, в основном, не были простым народом до конца осмысленными, зато решительность их была обеспечена, так как была направлена на борьбу за что-то. А бороться за что-то, ведомый популярным и, более того, полюбившимся лидером, умевшим правильно объяснить цель этой борьбы, народ как никак любил. Но сейчас отвлеченные приходом ранней весны никто из них, конечно, пока что даже и не догадывался, что в Европе, уже достаточно остывшей после окончания Первой мировой войны, вновь запахло глобальными потрясениями, эпицентр которых находился в Берлине, в самом сердце старого континента.
   Утро того дня, давшего начало всей этой истории, было заурядным. Солнце постепенно разгоняло мрак в городах и селах, приветливо заглядывало в квартиры домов, будя их домочадцев. Его лучи метр за метром завоевывали все большую территорию, продвигаясь с востока на запад, и, наконец, тронули первые скальные возвышенности Альпийского хребта, разделяющего Европу на две половины. Несмотря на то, что весна уже вошла на большей территории в свои преждевременные права, здесь в горах, на их высоких перевалах, снег все еще продолжал быть частью живописного пейзажа, а ночи так же оставались по-зимнему холодными. Поэтому первые лучи утреннего солнца воспринимались здесь с радостью всеми дикими местными обитателями. Как бегающими, так и летающими.
   Когда край ослепительного желтого светила едва выглянул из-за верхушки самой высокой скалы, стайка краснопузых снегирей, набученных, словно огненные шары, и обычно любящих резвиться в ветвях пушистых сосен, расположилась на голых ветках одного из редко попадавшихся здесь буков. Он одиноко рос у самого края горной дороги, за которым начинался покатый спуск, покрытый еще снегом и усеянный хвойными деревьями. Несущие жизненное тепло лучи беспрепятственно достигали этой возвышенной точки, где рос бук. Снегири, которых было не менее двух десятков, решили этим воспользоваться. Большинство из этой стайки бесцельно перескакивали с ветки на ветку и беззаботно защебетали, приветствуя приход нового дня. Некоторые же принялись заигрывать с особями противоположного пола с целью отыскать соответствующую пару, которая ответит таким заигрываниям. Весна, хоть и ранняя, но начинала уже пробуждать в них природные инстинкты, заставляющие их заботиться о продолжении рода.
   Вдруг плавно нарастающий шум, нарушивший утреннюю тишину, прервал их увлекательное и веселое занятие. Снегири, как один, дружно вспорхнули, и стайка полетела вниз, к своим излюбленным соснам, где можно было легко спрятаться от любой опасности. То, что происходило на дороге, из своего укрытия они не могли видеть, впрочем, их это уже и не интересовало. Природа не наделила их способностью интересоваться, а тем более, принимать участие в жизни людей.
   На дороге между тем появились два легковых автомобиля, медленно ползущие вверх, которые и являлись причиной того нарастающего шума. Первым в коротком кортеже был белый "Ситроен", сливающийся цветом с окружающим снежным ландшафтом. Его вел человек, одетый в строгий серый плащ с длинными полами. В салоне он был не один. На задних сидениях, упершись головами в окна дверей по обе стороны, находились мужчина и женщина. Пассажиры не шевелились. Они, казалось, спали, убаюканные равномерным гудением мотора.
   Спавшему мужчине на вид было лет сорок пять. Он был при галстуке, чисто выбрит, и от него исходил запах дорогой мужской парфюмерии. Одет элегантно и по сезону - поверх костюма на нем было дорогое драповое пальто коричневого цвета. На голове он имел шляпу, которая съехала ему на глаза. На безымянном пальце правой руки, лежащей на коленях, был золотой перстень с огромным сапфиром. Было очевидно, что человек этот принадлежал к небедной категории. Так же, как и его спутница, занимавшая место сзади водителя. Она была намно­го моложе, лет двадцати пяти. Ее одежду составляла легкая меховая шубка, которая, несмотря на холод, была расстегнута, и из-под нее выглядывало темно-синее вечернее платье. Голова ее не была ничем покрыта, и длинные каштановые волосы разметались по шубке и спинке сиденья. Она носила золотые серьги, а на левой руке был золотой браслет в виде змейки, которая имела два изумруда вместо глазок. В какой-то момент женщина на мгновение приоткрыла глаза и слегка приподняла правую руку. Трудно было сказать, видела ли она что-нибудь перед собой или нет, но ее взгляд был равнодушным и туманным. Глаза опять закрылись, и лицо приняло безмятежное спящее выражение. Мужчина, находившийся рядом с ней, спал беспробудно.
   Вторым автомобилем, ехавшим сзади на некотором расстоянии, был черный "Мерседес". В нем находился только один водитель, так же как и первый, одетый в серый плащ. Он внимательно следил не только за дорогой, но и за белым "Ситроеном". Он ждал сигнала, который подаст ему его напарник, потому что знал, что тот выискивает подходящее место для остановки.
   Водители обеих машины, миновав одиноко растущий бук, по веткам которого минуту назад скакали снегири, и не обратив на него даже малейшего внимания, продолжили безостановочно подъем по ведущей их все выше и выше дороге с десятками поворотов, ограниченной с одной стороны скалистой стеной, а с другой - пологим спуском. Наконец, удалившись метров пятьдесят после очередного поворота, остановились на довольно широкой и ровной площадке.
   Водитель автомобиля, ехавшего вторым, заглушил мотор, вышел и направился к белому "Ситроену", осматривая окружающую обстановку.
   -Что скажешь, Оливер? - обратился он, говоря по-немецки.
   Человек, сидевший за рулем белого "Ситроена" тоже вышел, окинул все вокруг оценивающим взглядом и ответил:
   -Дальше не имеет смысла двигаться. До верхней точки перевала осталось километров пять, и за ней начинается Швейцария. Нам лучше не нарываться с ними на пограничные конвои, - он кивнул в сторону находящихся в его машине людей, потом указал на оставленный последний поворот, круто уводящий дорогу влево, огибая скальный выступ. - А здесь как раз подходящее место - участок с опасными поворотами. Видишь тот ограничивающий знак "30"? Это как раз то, что нам нужно. Оставим пока здесь автомобили, Ганс. Спустимся и посмотрим, что сможем здесь изобрести.
   Они прошли в направлении поворота и исчезли за выступающей скалой. Вскоре вернулись, тихо разговаривая.
   -Думаешь, что сможешь здесь такое провернуть? - задал вопрос Ганс, водитель черного "Мерседеса".
   -И не с такими трюками справлялся. Садись со мной! Мне понадобится там твоя помощь. И пристегнись ремнем на всякий случай, чтобы не набить шишек - может немного тряхнуть!
   Получив указание, тот занял переднее пассажирское место в "Ситроене" рядом с Оливером, который развернул машину, и она вместе с ними и спящими на задних сидениях двумя пассажирами направилась опять вниз. Невозможно было предположить, что они собирались делать, потому как автомобиль вместо того, чтобы аккуратно начать спуск и миновать сложный поворот, неожиданно стал набирать скорость. Дорожное покрытие было сухим, поэтому автомобиль без труда обогнул скальный выступ, едва слышно заскрипев колесами.
   Продолжая ехать на хорошей скорости, когда поворот уже почти заканчивался "Ситроен" резко затормозил, оставив на асфальте две, метров десять длиной, черные ровные полосы от покрышек. Не останавливаясь, он опять ускорился и взял на таран один из последних блоков металлического ограждения безопасности, установленного по правой стороне на протяжении всего опасного участка. Скорость автомобиля была сравнительно большой для этой части дороги, но не настолько, чтобы подвергнуть угрозе ехавших в нем людей.
   От удара об ограждение, машину кинуло в сторону, на середину дороги, а пассажиров, как и обещал Оливер, хорошо тряхнуло. После этого маневра он умело ее выровнял и только затем сбавил скорость, и они проехали еще метров пятьдесят к месту, где начинался очередной поворот. Не доезжая до начинающегося нового металлического ограждения безопасности, автомобиль застыл на асфальте. Когда Оливер поставил его на ручной тормоз, не выключая, однако, при этом мотора, оба вышли из машины.
   По правую сторону, через двадцать метров от обочины дороги находился обрывистый участок метров пятнадцати высотой, внизу которого были навалены груды огромных камней, некогда отломившихся с течением десятилетий от преобладающих здесь по всему окружению скал. Пять минут назад они его осмотрели со стороны и пришли к выводу, что это подходящее место. Как раз то, что они здесь выискивали.
   -Сделано правдоподобно, не так ли? - произнес Оливер, оглядываясь на погнутое ограждение и оставленные следы торможения.
   -Правдоподобно и мастерски... - подтвердил его напарник. - Хотя наш инструктор по вождению отстранил бы тебя от экзаменов.
   Оливер усмехнулся и подмигнул ему.
   -Наш сегодняшний экзамен будет оценивать "генерал". А ему такие штучки с импровизацией очень даже нравятся. Ладно, давай продолжим с упражнениями нашей обязательной программы! Мы ее должны выполнить на "отлично", чтобы получить общий "зачет" и повышение в должности.
   Он открыл заднюю дверь со своей стороны, у которой сидела женщина, и, бесцеремонно подхватив ее под руки, вытащил из машины.
   Женщина едва держалась на ногах и не сопротивлялась. Если бы Оливер ее выпустил, она бы простояла сама без его помощи не более секунды. Открыв глаза, она осмотрелась все тем же равнодушным взглядом, никого и ничего вокруг не узнавая. Один раз непроизвольно икнула и, стараясь улыбнуться, застенчиво прикрыла рот рукой.
   Оба мужчины усадили ее на водительское сидение, сцепив пальцы ее рук с рулем. Однако руки соскользнули, сама же женщина бессильно упала головой на круг руля.
   -Оставим ее так! - сказал Оливер своему напарнику и посмотрел на человека, находившегося в задней части салона. Хотя глаза его были по-прежнему закрыты, он начал издавать сначала нечленораздельные звуки, а потом ясно произнес:
   -Я прибыл сюда с миротворческой миссией, чтобы научить вас жить.... - он поднял руку и потряс ею в воздухе, словно выступал на митинге. - Германия должна и дальше идти только за мной. Я научу вас жить счастливо и в мире, как живут артауссцы.... Как живем все мы....
   После этих слов он вновь произнес что-то невнятное.
   -Что он говорит? Кто это такие арзаусцы? - спросил Ганс, прислушиваясь к словам.
   -Не обращай внимания! - ответил Оливер. - Он не в состоянии контролировать свою речь. Вот и мелет всякую чепуху. К тому же, это уже не важно! Для него митинги закончились. Германия за ним больше никуда не пойдет.
   Сказав это, Оливер кивнул ему в сторону. Тот незамедлительно встал сзади машины и, упершись в нее вытянутыми руками, крикнул:
   -Готов!
   Это была команда к действию для них обоих.
   -Да простит нас Всевышний! - прошептал Оливер, накрутил руль вправо, перегнулся через колени женщины и опустил ручной тормоз. Машина сдвинулась с места и стала медленно скатываться в сторону обрыва. Они ее еще чуть-чуть подтолкнули, стараясь не вставать на обочину, покрытую еще в некоторых местах снегом, чтобы не наследить. После чего машина уже самостоятельно устремилась вперед, где через мгновение исчезла, нырнув передком и показав им напоследок вращающиеся задние колеса и черное днище своего корпуса. Сразу же за этим снизу послышался сильный удар железной массы об камни, смешанный со звоном разбивающегося вдребезги стекла. Удар эхом прокатился по ущелью. С ближайших деревьев вспорхнули две сороки, перепуганные настолько, что даже не осмелились издать ни одного звука, и быстро удалились от этого места. Эхо растворилось в скалах, и вновь настала тишина.
   Бак белого "Ситроена" был почти пустой. Это было продумано предусмотрительно. Разбившаяся машина не должна была воспламениться, чтобы погибших в ней мужчину и женщину, имеющих при себе подлинные паспорта, швейцарская полиция легко идентифицировала и не проводила тщательного расследования. Ведь все выглядело, как несчастный случай. Молодая женщина, сидевшая за рулем, так же как и ее пассажир, были в состоянии сильного алкогольного опьянения. В такой ситуации легко потерять управление автомобилем на опасных участках высокогорного перевала, если к тому же еще двигаясь на повышенной скорости. Для швейцарской полиции такая должна быть единственно реальная версия случившегося.
   -Все кончено! - сказал Оливер, постучав ладонями одна об другую.
   -Как ты думаешь, он умер сразу? - спросил Ганс, не отрывая взгляда от края обрыва.
   -Думаю, что да. К тому же, после той дозы алкоголя, которой мы его накачали, он вряд ли почувствовал боль, прежде чем умереть. Идем, нам нельзя здесь больше находиться!
   Оливер повернулся, чтобы уйти. Однако его напарник не шевелился.
   -Ганс! Уже все! - окликнул его Оливер. - Мы выполнили свою работу. Идем! Не разыгрывай здесь скорбную сцену обливающегося слезами сына на похоронах отца!
   Ганс, не обращая внимания на замечания, медленно проговорил:
   -Когда я был ребенком, для меня существовал только один Бог. Когда я стал юношей, в моем сознании родился еще один. В этой жизни он был для меня вторым Богом, Оливер! Хочешь мне сказать, что если бы мы все последовали за ним, было бы хуже? Хочешь сказать, что немецкая нация проиграла бы от этого?
   Оливер вздохнул, смотря с сожалением на своего товарища. Он не ожидал от него такой негативной реакции на проделанную ими только что работу. Они оба знали, на что шли и прекрасно знали, куда везли этим утром двух пассажиров, один из которых - мужчина лет сорока пяти - был очень важной политической персоной, но несколько дней назад приговоренный "генералом" и его группой к смерти.
   -Пожалуйста, не начинай сейчас об этом! Момент не подходящий.... А на твой вопрос отвечу: хуже бы не было. Но ты же знаешь - он был слишком мягким. К тому же проявлял чрезмерное добросердечие к "грязным нациям". Ты помнишь, как он посетил однажды район, где живут еврейские семьи? Такие, как он, долго власть в Германии не удержат. Поэтому теперь вся наша нация последует дорогой, который готовит "генерал" и его сподвижники. Чтобы сделать Германию великой, ею должна руководить не только умная голова, но и твердая рука. Поэтому она должна идти за ними, дорогой мой друг. Только за ними.
   -Я свято верю в Великую Германию! - Ганс продолжал смотреть в сторону обрыва. - Верю и в то, что мы скоро создадим новый мир на Земле. Такой мир, в котором будут действовать только наши законы, и который мы окончательно очистим от всевозможной "грязи". Наши законы будут действовать во блага будущих наследников Великого Рейха. Однако, Оливер! Если когда-нибудь всплывет наружу то, что мы сейчас с тобой совершили, наши потомки нас не простят. Они проклянут наши имена. Ведь это обман.... Мы же убили настоящего....
   -Мы выполняли приказ! - почти крикнул Оливер, чтобы прервать слова Ганса. - И не произноси здесь его имя. Я прекрасно знаю, кого мы убили. Но кроме нас, этого никто никогда не узнает. Здесь и комар носа не подточит. Когда его обнаружат, то идентифицируют, как Шульца Бертольда. Немца, жившего в Швейцарии и зарабатывавшего, кстати, неплохо, показом театральных пантомим в одном из престижных ночных ресторанов Цюриха. А молодая женщина - это Диана Бростман, его подружка, с которой он часто любил выезжать на прогулки на ее собственном автомобиле, и работавшая официанткой в том же ресторане. Когда его труп предоставят на опознание старой матери Шульца, она без каких-либо колебаний признает в нем своего сына, ведь они похожи как две капли воды . И дело будет закрыто. Так что эта история никогда не выйдет наружу, дорогой Ганс. Сам же Шульц Бертольд, живой и здоровый, теперь будет исполнять другие пантомимы. За сценариями, написанными "генералом". Теперь он будет вести за собой Германию.
   -Я все это знаю, Оливер!
   -Тогда, в чем же дело? Тебя не должны терзать угрызения совести. На следующей неделе "наш" Фюрер объявит о начале новой эры Великой Германии. Давая тем самым толчок всем нам, всему немецкому народу, который пойдет за ним. Ты должен гордиться, потому что принял в этом непосредственное участие, подтолкнув в пропасть белый "Ситроен" и подарив Германии нового вождя. Поторопимся, Ганс! У нас на сегодня назначена еще одна важная встреча.
   Они оба в спешке добрались до оставленного ними "Мерседеса" и продолжили свой путь на вершину перевала, который миновали без каких-либо затруднений и задержек. Пограничный патруль, на счастье, им не встретился.
   Спустя три часа, а именно в 12:10, они уже сидели за столом в маленькой гостиной квартиры дома, находящегося в центре Базили, небольшого городка на севере Швейцарии, и рассуждали о том, как скоро мир станет таким, каким они его себе представляли. Удастся ли Гитлеру, влившемуся теперь в команду "генерала", продолжать умело вести за собой народ. Ведь его программа, которую он предложил народу, прейдя к власти в 1933 году, теперь радикально поменяется. Сейчас было важным провернуть все как можно быстро, чтобы народ, и самое главное, оппозиционеры "генерала" не встревожились раньше времени. И не обратили внимания на перемену в политических взглядах Гитлера.
   Ровно в 12:30 в дверь квартиры позвонили, прервав их беседу. Они оба молча переглянулись. Оливер поднялся из-за стола и, пройдя к двери, открыл ее. На пороге стоял ожидаемый ними посетитель. Он пришел в точно назначенное время. Секунда в секунду.
   Поздоровавшись с прибывшим человеком, которого хорошо знал, Оливер провел его в гостиную и вновь сел на свое место рядом с Гансом. Человек встал у стола напротив них и поставил на стол чемоданчик, который держал в руках. Одежда на нем была штатская, но по его выправке и строгому, похожему на орлиный, взгляду из под бровей можно было безошибочно судить, что он военный офицер. Причем в высоком звании.
   -Господа! Надеюсь, у вас хорошие новости для "генерала", - начал он без лишних вступлений, осматривая обоих, после чего сделал паузу и задал вопрос, от ответа на который без преувеличения зависела судьба не только одной Германии. - Вы выполнили задание?
   Оливер кивнул головой. "Генерал" без сомнения будет ими доволен. Операция была выполнена на высочайшем уровне. Теперь это позволит им обоим занять особые места в команде "генерала", ведь они горели желанием принять самое непосредственное участие в построении нового мира. Они были патриотами своей страны, которую безгранично любили. Для них, как и для многих истинных немцев, Германия должна стать центром Вселенной.
   -Все сделано, как мы и планировали, - ответил Оливер с чувством гордости. - "Артист" завершил свое выступление на помосте. Он мертв.
   -Да примет Бог его душу! - произнес мужчина, подняв глаза кверху, и продолжил, глядя уже на своих собеседников. - Вам обоим пока придется оставаться здесь. На всякий случай. Думаю, что через неделю, уже сможете вернуться в Берлин. И должен заверить, что вы уже не узнаете Германию, господа.
   Мужчины согласились с тем, чтобы провести здесь, в тихой Швейцарии, несколько дней, так как перестраховка им не помешает, хотя и рвались уже, как говорится, в бой.
   Человек тем временем щелкнул замками чемоданчика.
   -Кстати, "генерал" хочет вас отблагодарить....
   Ганс, сидевший до этого совершенно спокойно, вдруг ударил ладонью по столу, нахмурил брови и зло процедил:
   -Мы не договаривались ни о каком вознаграждении, черт побери! Мы совершили тяжкое преступление. Мы убили его, человека, которому поверили все немцы. Но сделали это не ради денег, а во имя будущего Великой Германии.
   Оливер сделал ему знак успокоиться и взять себя в руки, после чего произнес с извиняющимся видом, так как не хотел, чтобы это дошло до "генерала".
   -Не обращайте внимания и забудьте услышанное! Мы просто немного устали.
   Мужчина равнодушно пожал плечами. Суровое выражение его лица сделалось чрезмерно мягким, а губы сложились в ехидную ухмылку.
   -У вас будет время для отдыха, - сказал он и, сделав паузу, продолжил. - Не знаю, о чем вы договаривались с "генералом". Сейчас его обязанность заправлять балом, а наша - танцевать. Я только выполняю поручение, господа. А вы потом сами с ним разбирайтесь
   Ехидная улыбка продолжала оставаться на его лице, когда он спокойно открыл чемоданчик, достал из него пистолет с глушителем и хладнокровно выстрелил в область сердца сперва одному, потом - другому. Прозвучали два хлопка. Оливер и Ганс даже не успел шелохнуться. Оба умерли мгновенно.
   -Благодарю за службу, господа! Вы тоже с успехом сыграли свою роль в истории Великой Германии. Она вас не забудет.
   Он вернул пистолет в чемоданчик, после чего его закрыл.
   -Да примет Бог ваши души! - произнес он, подняв глаза кверху.
   Потом повернулся и поспешил покинуть квартиру. На небольшом аэродроме, близ Цюриха, его ожидал, уже разогревая моторы, правительственный самолет, который доставил его в Швейцарию несколько часов назад. Сейчас ему предстоял обратный полет. В Берлин, где "генерал" с нетерпением ждал отчета об удачно проведенной секретной операции под кодовым названием "Артист". О ней знали только пять человек, и о том, что на самом деле произошло этим утром, больше никто никогда не должен был узнать. Истина должна была быть похоронена. Поэтому двое из этих пяти, ее исполнители, были уже мертвы - для большей уверенности в сохранении ними тайны. Трем остальным, ее организаторам, предстояло подготовить Гитлера к важному выступлению перед немецким народом.
   С этого самого момента начиналась великая эра Великой Германии!
   С этого самого момента берет начало и наша история.
  
   Райн отодвинул от себя страницы и протер глаза руками. Потом, задумавшись над чем-то и просидев неподвижно минут пять, взял, наконец, чистую тетрадь и начертил на ее первой странице с помощью карандаша и линейки таблицу из трех вертикальных граф и несколькими горизонтальными строчками. Первую графу озаглавил "N п/п", вторую - "Имя", и третью - "Причина". Потом в строчках первой графы записал цифры от "1" до "4".
   Райн вновь задумался прежде, чем продолжить записи. Он прочитал всего только первую главу, двенадцать первых страниц книги, и на них уже совершились четыре убийства. Неплохое начало истории, сказал он сам себе. Сколько же убитых людей он сосчитает к концу всей книги. Он вспомнил, что в прочитанной уже ним части тоже были убиты люди - Лукас, друг Франа, и полицейский, охранявший Франа в лечебнице. Какая, все-таки, странная планета, этот Галас. Создавалось впечатление, что кроме как убивать себе подобных, некоторые люди, живущие на нем, больше не старались ставить перед собой никаких жизненных целей.
   Райну интересно было узнать, о чем писали там книги, и были ли художественные произведения, в которых кто-то кого-то не убивал. Райн не мог себе представить, как человек способен существовать в подобном обществе, постоянно думая о том, что его в любой момент могут насильственным образом лишить жизни. Не зависимо от того, какое положение он занимает в этом обществе, являясь рядовым тружеником или важным политиком. Для чего же тогда он рождается, этот человек. А так же для чего рождается тот, кто его потом убивает. Это общество явно шло по искривленному пути развития. С членами такого общества опасно было даже открыто контактировать и признаваться в своем собственном существовании таким мирам как Артаусс и Доорт.
   Он не мог понять этому причину. Но хотел найти ее. Поэтому расчертил эту таблицу в тетради. Он решил записывать каждого, лишенного жизни другим человеком, и основание, по которому совершался такой акт. Так он, возможно, осмыслит причину подобного образа жизни.
   И так же Райну не терпелось разузнать, каким образом служащим Исследовательского Центра ГАЛАСПРОЕКТЕН удалось эту причину ликвидировать, ведь Оллейс в своем прощальном письме сообщил, что им все-таки удалось это сделать. Иначе Дружеские миры Доорта и Артаусса не смогли бы взять к себе оставшихся на Галасе двенадцать миллионов людей, перед тем как его "очистить". Потому что даже один такой агрессивный человек, типа Харасаки из Нью-Йорка, или же военный офицер в высоком чине, который хладнокровно убрал своих сообщников и попросил потом Бога принять их души, которые он сам ему и отправил; даже один из таких индивидуумов способен был бы, наверное, не задумываясь о последствиях, уничтожить половину населения любого из этих Дружеских Миров. А что говорить тогда о двенадцатимиллионной такой армии.
   Райн постучал ладонью по стопке. Ответы на эти вопросы находились здесь в этой книге. Он должен ее прочесть, чтобы это понять. В ней ключ к разгадке.
   Но сначала Райн продолжил составление таблицы. Во второй графе записал имена трех действующих лиц, которые завершили свое выступление, едва появившись на сцене. Ими были Оливер, Ганс, и Диана Бростман. Напротив номера "4" он записал: "важный политик, имя неизвестно". Райн был уверен, что имя этого человека обязательно должно будет потом всплыть где-то в книге. Обязательно должно всплыть...
   В третьей графе он записал предполагаемую роль, выполняемую каждым из них, и причину, почему были убиты. Больше всего его поразила причина, по которой была лишена жизни молодая женщина.
   - Ее убили, потому что она была "подружкой постановщика пантомим", - сказал Райн и записал это в третьей графе напротив имени Дианы Бростман. - Причинка, конечно "убедительная"... Хоть бери и со стула сразу падай! Какая же судьба была бы уготовлена на Галасе подружке Крайя Леома-Леома, знаменитого у нас на Артауссе киноактера, исполняющего главную роль в полюбившейся зрителям теленовелле В поисках затерянной Уллайи.
   Это никак не могло войти в его сознание. Чем больше Райн задумывался над этим, тем сильнее его мозг сопротивлялся осмысливанию такого стиля жизни разумных существ.
   -Эти люди были очень больными. Отец Оллейса действительно заслуживает того, чтобы его считали героем, если ему удалось вылечить всю эту больную цивилизацию, - произнес он и задумчиво добавил, как бы спрашивая самого себя. - Удалось вылечить с помощью созданной ним Формулы Вечности? Хм! Интересно будет узнать, в чем она состоит.
   Райн взялся за следующую главу, чтобы продолжить путешествие в "фантазию Оллейса Фарр-Тойла" и отыскать там ингредиенты странной формулы. Но не смог этого сделать. Дверь в библиотеку открылась и в ней появилась Десси, облаченная в банный халат. У нее было сонное выражение лица.
   -Извини, дорогой, что не смогла проснуться раньше, - сказала она, входя в библиотеку и протирая на ходу сонные глаза. - Когда ты ночью поднялся в спальню, я еще убрала на кухне. Легла после четырех. Ты уже во всю сопел.
   Десси подошла к мужу, встала за его спиной и обессиленная повисла у него на шее.
   -Боже, как спать хочется! Но ты не обращай внимание. Я сейчас приму душ, приготовлю завтрак и много-много кофе. Чтобы проснуться. Я помню, что мне предстоит много работы. Сколько страниц надо будет просканировать?
   -Около двух с половиной тысяч...
   Райн почувствовал, как груз у него на шее потяжелел в два раза после его слов. Он взял руки жены и поцеловал их.
   -Не беспокойся, любовь моя! У тебя есть целых два дня. После обеда Лестир обещал заехать. Привезет еще один сканер. Вдвоем у вас работа быстро пойдет.
   -Да, конечно. Только про сканер давай начнем говорить после того, как я приму душ и хорошую порцию кофе. А то ничего сейчас не соображаю. Такое ощущение, что в моей голове шарики приняли форму кубиков и совсем не вращаются.
   Десси звучно чмокнула Райна в макушку и направилась к выходу. Она шла с полузакрытыми глазами, похожая на лунатика. Когда она вышла, оставив дверь открытой, Райн незамедлительно поднялся и последовал за ней. Поравнявшись с Десси возле дверей в душевую комнату, когда она уже заходила внутрь, бросил ей на ходу:
   -Я приготовлю завтрак, пока ты будешь принимать душ, дорогая...
   Десси обернулась. Она туго соображала, потому что нахмурила брови, стараясь понять то, что долетело до ее еще не включившегося на полную катушку слуха. Поняв, что это сейчас делать бесполезно, она взяла Райна под руку и потянула его к себе.
   -Разбуди меня, любимый, - услышал он шепот возле самого уха.
   -С удовольствием, королева моего сердца ...
   К чтению книги Райн смог вернуться, когда настойчивый звонок в дверь дома сообщил им, что прибыла помощь для Десси в лице Лестира Крааса и дополнительного сканера. Несмотря на выходные, им троим предстояло проделать много работы.

* * *

  
   Ну а что теперь будем делать мы? Прежде всего, нам придется распрощаться с Райном и Десси, а так же всеми остальными героями этого повествования до тех пор, пока Райн Фарр-Тойл не прочитает последнюю строчку книги. Потом мы к ним обязательно вернемся. Ведь им всем предстоит... Ладно, не будем пока спешить. Это произойдет потом. А сейчас... Думаю, будет лучше если мы отправимся вместе с Райном в его путешествие по страницам книги, чтобы ничего не упустить. Возможно, нам самим необходимо будет узнать о составных частях этой необычной формулы. И сделать это не для того, чтобы научиться жить вечно. А, скорее всего, для того, чтобы научиться просто жить. Жить в окружении дорогих нам людей. Которых мы любим. И которые любят нас.
   Приготовьте пару бутербродов, чашку кофе, ведь обещанное путешествие будет длительным. И самое главное, попросите своих домочадцев убавить звук телевизора. Он вам будет мешать.
   Готово? Ну что же! Тогда поехали!

Глава 7

  

СПЕЦПОЛИГОН Ф-9

  
   Роель Лаопарр торопливо шел по мощеному желтым камнем тротуару широкой улицы, которая была ограничена с обеих сторон яркими радующими глаз фасадами зданий с разукрашенными пейзажами отдаленных уголков планеты. Они были выполнены мелкой мозаикой и изображали незатронутую техническим прогрессом природу со своими разношерстными обитателями. Пейзажи эти сменялись не менее привлекательными витринами магазинов с выставленными напоказ броскими с виду товарами для домашнего пользования, произведенными высокой технологией, применяемой современными индустриальными центрами. Контраст был очевиден, но оба вида невероятно гармонировали один с другим.
   Роель продолжал спешно шагать, вдыхая свежий утренний воздух, и все время оглядывался на проезжую часть, всматриваясь в пробегающие мимо него автомобили. Хоть и было еще прохладно, и ровную длинную улицу продувал бойкий ветерок, но от быстрого хода ему уже стало жарко, и он одной рукой расстегнул молнию своей кожаной куртки.
   -Куда они все запропастились сегодня? Невезуха какая-то с самого утра! - произнес он недовольным тоном. - Мало того, что малыш Кедд не вернул к назначенному часу мою машину, так тут еще ни одно свободное такси не появляется. Ну и подвел же меня этот "дон Жуан"! Развлекает сейчас свою возлюбленную и в ус не дует. А у меня проблемы из-за него!
   Конечно, Кедда можно было понять, что Роель пытался сейчас заставить себя делать, пока быстро шел по тротуару. Ведь невеста того находилась на двухнедельном семинаре, а он от нее был без ума. Вот и гонял через день за 400км в соседнюю провинцию. Но позвольте ж, молодые по уши влюблены люди, надо и о других не забывать и не подводить их, наверно! Особенно тех из них, кто всей душой желает помочь страдающим сердцам и разрешает воспользоваться своим личным автомобилем.
   -Если я получу строгий выговор за опоздание на смену, или, еще того хуже, останусь без этой работы, я его проучу. - Роель представил жалкую перспективу, ожидающую в случае увольнения по причине, которую запишут в его послужной список: "непунктуален", и состроил кислую мину. С такой пометкой даже улицы не возьмут ручной метлой подметать. Потом он взглянул на часы и выругался. - До передачи дежурства осталось десять минут! Мой напарник меня первый линчует. До директора очередь уже не дойдет.
   Наконец, из-за угла вынырнуло ярко-зеленое такси с включенным желтым индикатором на ее крыше, означавшим, что оно было свободным. Роелль взволновано вскинул руку, и автомобиль притормозил у его ног.
   -Боже, осталось восемь минут! - сказал он, расположившись на задних сидениях и сверяя часы. - Фарр-Тойл мне точно снесет голову. Сомневаюсь, что это будет заслуженно, но обиду на него я держать не буду.
   Водитель, намного старше Роеля, услыхав фамилию, которую знало в стране почти все взрослое население, обернулся и спросил, с интересом рассматривая севшего пассажира:
   -Простите! Господин Фарр-Тойл - ваш начальник? Вам крупно повезло - у вас престижная работа. Мой племянник как-то пытался устроиться в ГАЛАСПРОЕКТЕН. Не сумел, знаете ли. С теми требованиями, что ваш директор предъявляет к своим работникам, это очень трудно оказалось сделать.
   -Да, Фарр-Тойл - мой директор, - подтвердил Роель, подумав при этом, что его племянник такой же, наверное, разгильдяй, как и Кедд, и тут же тяжело вздохнул. - Может, как вы выразились, это и везение, но сейчас о нем можно уже будет забыть - через восемь минут требовательный директор может стать моим палачом. Я опаздываю на работу.
   -Могу предложить вам тариф "с ветерком" вместо обычного. Обещаю, что долетим, словно на крыльях. Что скажете?
   -Если через три минуты будем на месте, плачу втройне.
   -Значит, "с ветерком", - подытожил радостно шофер, разгоняя автомобиль. - Вас в ГАЛАСПРОЕКТЕН, так я понял?
   -Нет, уважаемый. "Нас" на Полигон Ф-9!
   -А-а... - произнес протяжно шофер и с пониманием взглянул на Роеля в зеркало. - Туда и впрямь, лучше не опаздывать. За это Фарр-Тойл может чуть-чуть и рассердиться. Постараюсь выжать все из моей "консервной банки", чтобы вам помочь.- сказал он под конец, и его рука легла на желтый рычажок, расположенный рядом с ручкой переключения скоростей от коробки передач.
   Роель моментально ощутил, как могучая сила стала постепенно прижимать его к спинке сидения, когда автомобиль принялся стремительно набирать ускорение. Это было приятное чувство и совершенно заурядное. Автомобильные концерны на Артауссе уже лет пять, как начали устанавливать миниатюрные реактивные ускорители на отдельных моделях выпускаемых ними автомобилей для любителей езды "с ветерком". Таким же ускорителем был оборудован и его личный "Патрэ-30", купленный прошлой осенью на сэкономленные деньги и отданный вчера вечером напрокат кузену Кедду под строгое обещание вернуть его в 7:30 утра. Но "бездельник" Кедд утром не появился, Роелль остался без машины и сейчас опаздывал на службу. День для него начался не наилучшим образом.
   Однако через три минуты он увидел, что еще может быть спасен от неминуемого гнева директора, когда такси уже стояло у автоматических ворот Специального Полигона Ф-9. Шофер справился со своей задачей, и Роель, быстро расплатившись, как и обещал, в трехкратном размере, отправился бегом, даже не закрыв двери такси и вытаскивая на ходу из кармана куртки пластиковую карточку, которая разблокировала внешние ворота Полигона. Водитель такси успел крикнуть в спину убегающего Роеля, который его и не пытался расслышать, слова благодарности, потом, потянувшись к задней двери, бережно закрыл ее и вновь помчался по утренним улицам города в надежде "подцепить" еще одного щедрого клиента, опаздывающего на работу. В отличие от других, день у него начался как нельзя лучше и с неплохих чаевых.
   Миновав главные ворота, Роель прошел ускоренно по небольшой аллейке, обсаженной по обе стороны карликовыми деревьями моо с удивительными по форме продолговатыми резными листочками темно-синего цвета, и остановился возле двери в здание, напоминающего ангар, только очень огромный. С помощью своей карточки открыл и эту дверь и вошел внутрь.
   Ангар не имел ни одного окна, только - два дополнительных аварийных выхода, но был хорошо освещен мощными лампами, висящими высоко ровными рядами по всему потолку. Посреди ангара был возведен необычный блок, который являлся здесь единственным объектом, скрываемым от внешнего мира и посторонних глаз. Он был выполнен в форме громадного колпака, покрывающего площадь в виде круга диаметром не менее шестидесяти метров, и сделан из прозрачного сверхпрочного полимерного материала, называемого на Артауссе каллипрон-21 и способного, наверно, выдержать даже взрыв при атомной цепной реакции.
   Под колпаком, в самом его центре, стояло небольшое сооружение прямоугольной формы и с гладкой металлической поверхностью, сверкающей серебром. Его длина была не более пяти метров, а ширина и высота - не более трех. Над контурами единственной плотно закрытой выпуклой двери, находящейся на его торцевой стороне, светилась красная лампочка.
   Кроме этого необычного блока, в ангаре было еще одно небольшое сооружение. Оно находилось чуть поодаль от входных дверей со специальной системой открывания, ведущих внутрь колпака. Это была контрольная будка, и именно к ней направился бегом Роелль, когда вошел в ангар.
   -Что произошло, Роель? Поссорился со своей девчонкой, и тебе пришлось долго просить у нее извинения? - спросил, разводя руками, его напарник, который был удивлен задержкою всегда пунктуального Роеля. - Давай, звони в Центр! Уже 8:03! И моли Бога, чтобы директор Фарр-Тойл не назначил тебе на завтра встречу в своем кабинете! Мне будет горестно терять такого сменщика, как ты.
   Слегка запыхавшийся Роель взглянул на свои часы. Черт, они к тому же еще и опаздывали на три минуты - на них было ровно 8:00! Такого неудачного дня у него в жизни еще никогда не было. Он быстро вошел в кабину, сел за контрольный стол и нажал кнопку вмонтированного в него видеокоммуникационного устройства. Пока производилось соединение с абонентом, сделал несколько глубоких вдохов, стараясь восстановить дыхание.
   Доложив в Исследовательский Центр о смене дежурства, он с облегчением вздохнул и раскинулся на стуле, разведя в сторону руки. Директор не обратил внимания на его трехминутное опоздание с докладом и встречу на завтра не назначил. Никто его не линчует и с работы не выгонит. Это его начинало уже радовать. Возможно, благодаря этому, придется простить кузена Кедда, но намекнуть, все же, на то, что так поступать нельзя.
   -Наконец, могу уже снять куртку, - произнес он. - Как тут дела, Луоретт?
   -Все спокойно. Прибытие курьера с очередными отчетами ожидается только через два дня. Так что, транспортировщик "спит", а мы - отдыхаем. Я тебе там оставил брошюрку с кроссвордами. Только половину решил. Ну, все! Пока! Я завтра на день. А ты меня сменяешь уже вечером.
   Сняв с крючка на стене кабины плащ и выйдя из будки, он опять произнес:
   -Роель! - подождав, пока тот взглянет ему в лицо, напомнил со строгим выражением лица. - В 19:50! Будь так добр, быть уже здесь!
   -Я знаю, Луоретт. Конечно буду в 19:50. Как штык! Ну, извини, так получилось сегодня! Подвели меня некоторые, которым я раньше доверял, больше, чем себе самому.
   Напарник улыбнулся и подмигнул ему по-дружески.
   -Ничего страшного, старина. Только - ты ведь это знаешь не хуже меня - Фарр-Тойл уважает дисциплину, и его подводить не желательно. Он - один из лучших директоров, хоть и самый требовательный, которые когда-либо возглавляли ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   Сказал, перекинул через плечо ремень своей сумки и медленно поплелся к выходу из ангара. Работа у них была, как говориться, непыльная, но, тем не менее, трудно было не устать, просидев ночью двенадцать часов, глазея на приборы.
   Оставшись один, Роель занес в предназначенный для этого журнал, данные всех измерительных датчиков, контролирующих функционирование систем транспортировщика, которым и было то единственное сооружение, находящееся под колпаком. В отведенную отдельную графу поставил время "08:00"
   -Еще одно нарушение инструкций. Ну, Кедд! - он погрозил пальцем своему неизвестно где находящемуся и чем занимающемуся в это время кузену. - Наверно, все-таки, не видать тебе больше моего "Патрэ"! Как бы ты меня не уговаривал. Добирайся теперь по полдня до своей возлюбленной на поезде!
   Роель, поругав еще немного своего безответственного родственника, просмотрел внимательно записанные ним данные. Сверил их с теми, что были занесены его напарником в течение ночи. Все они указывали на состояние покоя механических и электронных узлов. Транспортировщиком не пользовались постоянно. В этом не было необходимости. Однако в контрольной кабине неизменно должен был находиться один оператор, следящий за тем, чтобы в самый неподходящий момент какая-нибудь из схем не отказала, и курьер, привозящий еженедельные отчеты группы, работающей сейчас на Галасе, не застрял повисшим в капсуле транспортировщика где-нибудь над айсбергами в Северном Ледовитом океане. Или же, не дай Бог, исчез бесследно.
   Роелль знал о случаях исчезновении капсул. Знал так же, к чему это приводило - находящиеся в капсуле люди погибали, а их тела превращались в высохшие мумии. Правда, такое могло произойти только во время "зависания" Галаса. Очередное такое "зависание", согласно расчетам специалистов, еще не скоро должно было произойти, однако, наблюдение за функциями транспортировщика должно было вестись бесперебойно даже сейчас.
   Справившись со своими прямыми функциями, Роелль взял брошюру, оставленную для него Луореттом. Данные надо было записывать каждые четверть часа, и он имел возможность пораскинуть мозгами и одолеть один-другой кроссвордик.

***

  
   У Детлефа Фёгта был сегодня особый день. Сегодня ему исполнилось двадцать пять лет. Первой его с этим событием поздравила мать, когда он, после того, как проснулся и тщательно выбрился, появился на кухне одетый в свою форму лейтенанта особого подразделения войск СС. Мать кухарила, уже с утра готовясь к приему друзей сына, которых он пригласил на вечер к себе домой, чтобы отпраздновать юбилей. Сказал, что приведет так же свою девушку. Эта новость женщину обрадовала. Сын с ней встречался уже три месяца, но домой еще не приводил ни разу. Сегодня должно было состояться их знакомство. Мать горела желанием увидеть свою, возможно, будущую невестку и оценить вкус Детлефа. Она мечтала, чтобы девушка была во многом похожа на нее. Только в таком случае она останется спокойной за судьбу сына.
   Когда Детлеф вошел в кухню, мать тщательно вытерла руки об полотенце, чтобы случайно не испачкать его одежду, потом подошла и поцеловала его в щеку.
   -С днем рождения, сынок! Ты такой красивый в форме! - произнесла она, оглядывая его с ног до головы. Потом вздохнула и добавила. - Жаль, что отец тебя не видит. Он так мечтал, что ты станешь офицером, как и он. Теперь, когда его мечтания сбылись, не может уже этого оценить. Тот проклятый осколок, что он носил в животе почти двадцать лет, в конце концов свел его в могилу. И это за год до окончания тобой Офицерской Школы. Но что поделаешь! Такова судьба.
   Детлеф слушал, не перебивая. Вспоминать покойного отца было для матери делом привычным. Еще при его жизни она ставила его в пример сыну. Детлеф очень им гордился. Им и его двумя серебряными крестами, полученными во время Первой Мировой войны и висевшими всегда на отцовском военном кителе в шкафу. Однажды, когда Детлефу было семь лет, он снял кресты и притащил их на уроки, чтобы похвастаться перед одноклассниками. Отец, узнав об этом, хорошо его выпорол ремнем. В гневе и слезах Детлеф прокричал, что когда он станет офицером и получит награды, то ни за что не даст отцу посмотреть на них. Ни говоря уже про то, чтобы их потрогать.
   Такова судьба, проговорил он про себя слова матери и вздохнул. Отцу никогда не доведется уже увидеть награды сына. Детлеф не одной еще не имел, но знал, что они у него обязательно будут. Он был молодым и достаточно талантливым офицером, а кроме этого - ревностным патриотом своей Родины. Он даже не подозревал раньше, что любовь, которую он испытывал к своей стране, может быть такой сильной. Даже сильней, чем любовь к женщине, которая его родила и вскормила, или же к девушке, которая уже давно говорит ему, что согласна выйти за него замуж. Он любил обеих этих женщин. Каждую по-своему. Но на проявление этих чувств у него не было достаточно времени. Он был военным офицером. А это сейчас, когда Гитлер объявил о построении единого государства на всей планете, которое будет называться Великой Германией, было большой честью для Детлефа. Он гордился, что два года назад окончил Офицерскую Школу в Дрездене и теперь мог принимать непосредственное участие в построении нового государства, нового рая на земле для всех немцев, обещанного Великом Фюрером. Этот человек был так велик в сознании немцев, что довел их до фанатизма. Придя к власти в 1933 году, он пообещал немцам, что научит их жить по-новому. Твердо пообещал, что Германия станет самой развитой индустриальной страной, которая, благодаря своему новому социально-политическому строю, постепенно будет оказывать свое влияние на остальные страны. В его выступлениях перед народом всегда звучали слова, что не за горами тот день, когда Германия станет центром всей планеты. Шесть лет Гитлер подготавливал народ, который ему поверил, к первому шагу на этом пути. И вот, наконец, этот шаг был сделан. Правда, лейтенант Детлеф Фёгт в начале не совсем был уверен в правильности и потом долго не мог понять значение этого шага. Ведь для поднятия экономики страны на высокий уровень не обязательно было вторгаться войскам в Польшу, и вслед за этим объявлять войну правительствам еще некоторых европейских стран.
   Спустя некоторое время, Детлеф понял, для чего это было сделано. Остальные страны всегда будут представлять угрозу для их государства, вставшего на новый путь развития. Они не позволят, чтобы их сосед разбогател, в то время как сами они прозябают в нищете. Они никогда не захотят стать зависимыми от него, и будут стремиться к его развалу. Поэтому первостепенной задачей являлось обеспечение безопасности. Надо было защитить Германию от врагов, и самым надежным способом достижения этого было установление в европейских странах власти, контролируемой Германией. Тогда эти страны не будут представлять никакую угрозу.
   Однако оказалось, что внешние враги не были единственными. В самой Германии возникали подпольные организации, основной целью которых было свергнуть новое правительство. Было уже раскрыто несколько попыток покушения на жизнь самого Фюрера. Борьба с такими организациями так же стала главной задачей истинных патриотов, к которым относил себя и Детлеф Фёгт.
   Он служил в особом подразделении войск СС, занимающимся поиском и разоблачением этих подпольных организаций. Командовал группой из шести солдат. Месяц назад группа вышла, благодаря наблюдательности Детлефа, на след заговорщиков. С тех пор было установлено наблюдение за их квартирой. Сегодня согласно плану в 15:00 они должны были провести облаву на эту квартиру. Кроме дня рождения, это было еще одной особенностью сегодняшнего дня. От успеха проведения операции зависело отношение к лейтенанту Детлефу Фёгту его начальника, командира особого подразделения войск СС в Берлине, полковника фон Шольца. А от этого зависело и его будущее. Подчиненные полковника, которые не справлялись со своими обязанностями, долго под его командованием не находились. Они отправлялись на фронт. А Детлефа такое будущее не совсем нравилось. Он любил Германию, но свой патриотизм предпочитал проявлять здесь, на ее территории, отыскивая изменников и заговорщиков.
   Позавтракав и попрощавшись с матерью, в 8:00 лейтенант Фёгт находился уже в квартире дома, с которой велось наблюдение за квартирой заговорщиков, находящейся в здании напротив. Отсюда был хорошо виден вход в это здание, а также оба окна квартиры.
   -Как прошла ночь, Гельмут? - спросил он у одного из двух солдат, что вели ночью наблюдение.
   -Как всегда. Ночью они никуда не уходили. Визитов к ним не было. Оба сейчас находятся дома. - Гельмут взглянул на часы. - Через пять минут тот, которого вы считаете их шефом, выйдет на прогулку. Еще через полчаса вернется и зайдет в молочный магазин, где купит литр молока, булку хлеба и триста грамм бутербродного масла. После 10:00 уйдет второй, но к 14:00 так же вернется, и они будут обедать. Все как обычно. Их распорядок дня неизменен
   -Вот и прекрасно. Надеюсь, что сегодня он так же не поменяется, и в 15:00 оба будут дома, готовые для встречи "гостей", то есть нас. После этого поедем уже брать их троих сообщников.
   До 14:00 все шло, как они и предполагали. Второй заговорщик вернулся домой. Вся группа лейтенанта Фёгта была готова к проведению операции. Однако в 14:30 произошло нечто, вынудившее их изменить свои планы. Следивший в это время за домом солдат позвал к себе Детлефа и указал рукой вниз. По улице ускоренным шагом шли два человека, державшие под руки третьего. С расстояния было трудно их хорошо рассмотреть, но, похоже, что этот третий был ранен.
   -Все мышки в клетке, - проговорил Детлеф, в то время как тройка зашла в подъезд. - Это их сообщники из другой квартиры. Начинаем облаву немедленно! - дал он приказ. - Их руководителя вы все знаете в лицо. Он мне нужен живым. Остальные меня не интересуют. Можете потренироваться в стрельбе. Изменники Родины - это хорошая мишень.
   Лейтенант Фёгт и шесть солдат покинули квартиру.

***

  
   Рабочий день в Исследовательском Центре ГАЛАСПРОЕКТЕН начался, как обычно, и ничего, казалось, не предвещало каких-либо неожиданностей. Директор Лоттберц Фарр-Тойл с 7:30-ти был уже в своем кабинете, подготавливая план работы на предстоящий месяц, чтобы предоставить его на утверждение Уллеру Дойссу, вице-президенту, отвечающему в Правительстве страны за функционирование Центра. Президент Артаусса Дьегг Нортал лично сам назначил такую должность при Кабинете Министров, чтобы помогать Лоттберцу Фарр-Тойлу и никоим образом не допустить каких-либо ошибочных действий в работе с Галасом, которые приведут к нежелаемым, или еще того хуже, катастрофическим последствиям. Сейчас Исследовательским центром проводилась на нем очень серьезная работа. От результатов этой работы зависело будущее Артаусса и его населения.
   Без пяти минут восемь Лоттберц оторвался от подготавливаемого плана и достал из внутреннего кармана своего пиджака портативный видеофон, являющийся коммуникационным устройством, с помощью которого он без затруднения мог связаться со всеми службами Центра, где бы ни находился. Он нажал на нем комбинацию цифр и уставился на миниатюрный экран. Прошла почти минута, но никто ему не отвечал. Лоттберц поднялся из-за стола и подошел к широкому окну. Его кабинет находился на втором уровне, а окно это выходило прямо в оперативный компьютерный зал, рассчитанный на двести рабочих мест и в котором работал основной персонал Центра. Лоттберц окинул сверху взглядом весь зал. Человек, которого он искал не находился на своем рабочем месте. Он стоял в окружении нескольких коллег возле другого стола, и объяснял что-то, водя пальцем по экрану монитора компьютера. Лоттберц кивнул головой и решил сам спуститься к нему. Этот человек занимал особое место в штате Центра и проводил общий анализ политической ситуации на Галасе согласно сведениям, привозимым оттуда еженедельно курьером. Лоттберцу необходима была его личная оценка работы, проведенной за истекший месяц группой из шести человек, непосредственно работающей на Галасе.
   Он вышел из кабинета и спускался по мраморной лестнице в оперативный компьютерный зал. Но вдруг остановился, не пройдя и одного пролета, так как мягко зажужжал зуммер видеофона. Кто-то его вызывал на связь. Лоттберц его достал из кармана и, нажав кнопку ответа, вновь посмотрел на экран.
   -Господин директор! Это Роель Лаопар. Смену дежурства на Полигоне Ф-9 принял.
   -Спасибо, Роель. Как у нас там?
   -Все в норме, господин директор. Как обычно, - ответил оператор контрольной будки.
   Приняв доклад и пожелав Роелю удачного дежурства, Лоттберц отключил видеофон. Потом взглянул на часы и задумчиво дернул подбородком. Доклад из Специального Полигона Ф-9 впервые на его память поступил с задержкой. Прежде чем продолжить спускаться в оперативный зал, нажал комбинацию цифр на коммуникационном устройстве и опять взглянул на экран. На нем через секунду появилось изображение человека, одетого в голубую униформу, сидящего за столом с опущенной книзу головой.
   Понаблюдав за ним несколько мгновений, Лоттберц тихо позвал:
   -Боггал!
   Человек дернулся и поднял голову.
   -Директор Фарр-Тойл? Извините... Не услышал вашего включения.
   -Вы что, спите? - строго спросил Лоттберц
   Мужчина улыбнулся этому вопросу. Спящий охранник долго бы не протянул в ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   -Никак нет, господин директор! - четко ответил он, и добавил уже более мягко. - Читаю.
   Он приподнял открытую книгу, которую держал до этого на коленях.
   -И что читаете, если не секрет?
   -Даниель Дефо. "Приключения Робинзона Крузо". Забавно, знаете ли, пишут эти европейцы.
   -Где вы ее достали? У нас авторов с Галаса переводят не очень много. Дадите мне почитать, когда закончите?
   -Конечно, господин директор! К концу смены, думаю, ее одолею. Сюжет динамичный, и очень легко читается. Я оставлю ее здесь на проходной, если хотите.
   -Спасибо, Боггал. Я ее потом заберу.... Да, кстати, - вспомнил Лоттберц, - что я вам звоню-то. К девяти подойдет мой сын...
   -Уланц? - перебил его, уточняя, мужчина. Он знал, что у директора Фарр-Тойла их было трое. И Уланц среди них являлся самым старшим и часто посещал ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   -Да! - подтвердил Лоттберц. - Он вчера сдал очередной экзамен. Перед тем, как начать подготовку к другому, хочет немного развеяться. Когда придет, пропустите его и скажите, чтобы отправился прямиком в мой кабинет. И если меня в нем не окажется, то пусть меня подождет.
   -Хорошо, господин директор! Обязательно ему это скажу.
   Лоттберц выключил видеофон и спрятал его в карман пиджака. Хоть он и выглядел безмятежным, так как не был суеверным, но закравшееся в его сознание беспокойное чувство, возникшее после запоздалого доклада оператора с Полигона Ф-9, уже не спешило его покинуть.
   Глубоко вздохнув и шумно выпустив воздух из легких, он продолжил спуск в оперативный зал по мраморным ступенькам, ища глазами человека с которым собирался обсудить работу на Галасе группы за прошедший месяц. Он находился на том же месте в окружении своих коллег, и сейчас они смеялись все дружно над какой-то шуткой. Такое беззаботное поведение людей и их веселый смех немного успокоили Лоттберца.
  

Глава 8

  

ПРЕРВАННАЯ МИССИЯ

  
   В убого-обставленной квартире двухэтажного здания барачного типа, находившегося в рабочем квартале Берлина, двое мужчин сидели за обшарпанным деревянным столом, синяя покраска которого давно выцвела, и сейчас его покрывали непонятного цвета и всевозможной формы блеклые пятна. Они что-то обсуждали, и тема разговора, видимо, была достаточно серьезной, так как оба время от времени недовольно водили из стороны в сторону своими головами.
   -Не знаю, не знаю! - говорил один из них. - Тебе видней, ты наш руководитель, но мне кажется, что мы уже ничего не сможем здесь контролировать. Без Маэртта наша работа не имеет смысла. Как ты думаешь, Курр, что с ним стряслось? Его как будто подменили.
   -Думаешь, я могу объяснить это? То, что происходит с Маэрттом не выходит у меня из головы. Я подготовил отчет обо всем. Чрез два дня придет Растал с результатами работы их команды, которые я тоже включу в свой отчет, и этот раз мы отправим его домой курьером. Ты останешься здесь. Растал у нас на особом счету, и я попросил Лоттберца, чтобы его уже не оправляли сюда. Пусть там решат, стоит ли и нам продолжать здесь оставаться. Думаю, что ты прав, - подвел итог Курр. - Это уже становится невозможным. Я, как руководитель миссии, не имею права подвергать ваши жизни смертельной опасности. Мы прибыли сюда для совсем других целей - созидательных - и должны были способствовать созданию и дальнейшему развитию в этом регионе идеального политического и экономического строя, подстать нашему. Но что-то у нас не сработало. И в первую очередь - у Маэртта.... И это через четырнадцать лет его грандиозной работы. Жаль будет огорчать Лоттберца, но его лучший друг не справился до конца со своей работой.
   -"Не справился со своей работой" - мягко сказано, Курр. Лоттберцу придется рассказать все, чем теперь его друг здесь занимается. Невероятно, но он все провалил. И если наша миссия на этом закончится, Кабинет Министров будет принимать экстренные меры по Галасу...
   Он запнулся и прислушался. В коридоре послышались приближающиеся быстрые шаги, и через мгновение в дверь квартиры кто-то простучал условным сигналом.
   -Я открою, Курр. Это, должно быть, Растал с отчетом.
   -Не думаю. Для отчетов еще рано, - сказал Курр, встал из-за стола и торопливо направился к двери, ведущей во вторую комнату, бросая на ходу, - Сначала спроси - кто! Шаги были нескольких человек.
   Его друг подошел к входной двери и, что-то спросив, без задержки открыл ее. Сам же Курр настороженно наблюдал за происходящим со стороны. В последнее время, он стал замечать подозрительных людей, шатающихся вокруг барака и бросающих взгляды на окна. Может, он и ошибался, но ему казалось, что они все наблюдали за их квартирой.
   В квартиру тем временем торопливо завалились двое мужчин, ведущие под руки третьего. Человек, открывший двери, выглянул в коридор, проверяя, нет ли никого, опять их закрыл на ключ, и потом обратился к вошедшим.
   - Вы не должны были заявляться сюда все вместе.
   -Никто из соседей с нами не столкнулся в коридоре, - послышался ответ одного их прибывших.
   -Соседи еще полбеды. Любой патруль на улице мог обратить на вас внимание, - сказал он с укором. - Нам не можно попадать в руки взявшим полную власть нацистам.
   Курр, вновь появившись в комнате, подошел к мужчинам, укладывавшим на старый ободранный диван, стоящий у стены, своего третьего напарника. Он был очень молод и мог бы спокойно годиться в сыновья любому из присутствующих.
   -Что случилось? Что с тобой, Растал?
   Юноша смотрел на Курра одним глазом. Второй открыть был не в состоянии, так как он опух до невероятных размеров и затек синевой. Под ним виднелась ссадина с запекшейся кровью.
   -Малышу досталось. Получил прикладом автомата, - сказал один, в то время как другой принес из ванной комнаты намоченное полотенце и приложил его в глазу.
   -Ай-ссс! - застонал юноша и дернул головой.
   -Больно?
   -Немножко, - произнес тот, чуть не плача.
   Пока один делал молодому Расталу холодную примочку, другой мужчина продолжал в это время рассказывать.
   -Я ему запретил, Курр! Но его опять понесло к Рейхстагу. Не могу же я его веревкой дома привязывать. За свое непослушание вот и схлопотал. И поделом. Может так дисциплине научится...
   Курр строго посмотрел на лежащего на диване. То, что он услышал, ему не понравилось. Никто из группы не должен действовать по своему усмотрению. Особенно, если какие-либо из действий были запрещены.
   -Ты опять шнырял в окрестностях Рейхстага, Растал? Зачем это делаешь? Хочешь в него проникнуть? Это - уже давно запретная зона для прогулок. Твой отец если узнает, что я такое допустил, да он меня.... Безголовый мальчишка!
   Растал тяжело вздохнул.
   -Я думал, что смогу увидеть Маэртта. Не будет же он безвылазно сидеть там все время, как медведь в берлоге. Думал, он выйдет, а я ему рукой махну... Ведь надо же с ним как-то в контакт войти. Напомнить ему, что мы еще здесь.
   -Боюсь, что ему сейчас об этом лучше не напоминать. А то разделим участь некоторых евреев, которых шлепнули без суда и следствия, приставив к стенке. И, насколько мне известно, это было сделано по указанию Маэртта. Мы как раз с Тоггом обсуждали перед вашим приходом его поведение. Не знаю, какая муха его укусила и за какое место. Но то, что с ним происходит, - не подлежит объяснению. Это не тот Маэртт, которого мы всегда знали. Его буд-то подменили. Он никогда не смог бы сознательно отдавать приказы на расстрел людей. Здесь происходит что-то странное. И хуже всего то, что в этой стране начинается настоящий хаос. Благодари Бога, Растал, что отделался синяком! Там тебя не прикладом, а дулом могли наградить.
   -А меня и этим наградили, - похвастался Растал, задирая рукав куртки. Рука под ним была перевязана бинтом, который в одном месте чуть просочился кровью.
   -После того, как один из солдат заехал ему прикладом, проверили карманы, - объяснил один из прибывших мужчин.
   -Ну и...?
   -Нашли "аусвайс". А там, конечно, адрес указан, где мы живем. Малышу пришлось уронить двоих на землю и давать оттуда деру, чтоб нас предупредить. Слава богу, бегает как антилопа. Остальные солдаты, конечно, давай стрелять без предупреждения. Вот и царапнуло его пулей. Потом на машине, оставленной невдалеке, добрался до дому. Я его перевязал, но когда он сообщил, что солдаты знают наш адрес, мы решили, что надо оттуда сматывать. Они могли появиться с обыском в любую минуту. Документы, которые смог взять находятся в этой сумке, - он стукнул рукой по сумке, висевшей у него через плечо. - Все остальные бумаги я побрызгал крафилем, чтобы они не достались нацистам, если те нагрянут.
   -Правильно сделал, - кивнул одобрительно Курр и, секунду подумав, решительно добавил. - Все! Приостанавливаем нашу миссию. Для нас уже начинает быть опасным нахождение в Германии. Нацисты слишком быстро захватывают повсюду власть. Мы к этому не готовы. Мы даже не имеем средств защиты на всех. Отправляемся домой, и сейчас же!
   -А как же Маэртт? Неужели мы оставим его здесь, так и не выяснив, что же с ним произошло? - спросил Растал, обведя всех одним глазом. - Может он табак курить начал? Или, еще хуже, его накачивают наркотиками, поэтому он так орет теперь на митингах, что аж слюни у него со рта вылетают? Я его таким раньше не видел, и что бы там не произошло, не хочу его оставлять среди этих хищников. Он был лучшим другом директора Фарр-Тойла. И с тех пор, как я в вашей команде, всегда относился ко мне, как к своему сыну. Мы должны ему помочь....
   -Было бы легче узнать, что произошло, если бы мы смогли поговорить с ним с глазу на глаз, - ответил Курр. - Но это представляется абсолютно невыполнимым. Он слишком важная персона и сильно охраняется. Куда бы он ни направлялся, за ним следует целая бригада гестаповцев, словно стая овчарок. Это одна проблема. И вторая: у нас нет времени, Растал. Думаю, что Лоттберц там дома отыщет способ разобраться со всем этим. По крайней мере, самому Маэртту пока ничего с такой охраной не угрожает.
   Стоящие возле него трое мужчин утвердительно закивали головами.
   -Да, Курр. Ты прав, - сказал один из них.
   -Думаю, вам лучше заняться сбором вещей, друзья, а я соберу материалы, которые надо будет забрать. Тогг, когда освободишься, поможешь мне занести оборудование. Уже на месте объясню Лоттберцу причину нашего внезапного возвращения.
   -Хорошо, шеф! - послышалось в ответ.
   Курр прошел в другую комнату, немного меньше первой, служившую ему кабинетом. Сев за стол, стал доставать из ящиков стола бумаги и складывать их в стопку. Когда почти закончил с этим занятием, его отвлек шум голосов, доносившийся откуда-то снаружи.
   Курр поднялся, подошел к окну, выходящему на главную улицу и отодвинул слегка занавеску. На противоположной стороне улицы несколько прохожих задержались и с интересом смотрели в сторону их дома. Курр приблизил лицо к стеклу и посмотрел вниз, пытаясь разглядеть то, что могло их там заинтересовать. Вдруг кровь застыла у него на лице - у входа в здание промелькнули солдаты в черной форме. Курр рванулся в зал.
   -Бросайте все и давайте сюда! Там солдаты! Растал, поднимайся! Бего-о-ом в капсулу!
   Только успел крикнуть, как входная дверь, сорванная с ржавых петель, с шумом грохнулась на пол. Люди, находящиеся в квартире даже не успели пошевелиться, как в комнату ворвались солдаты и зазвучали автоматные очереди. Курр, видя, как его друзья падают замертво и, поняв, что у него остается только единственный выход, чтобы сообщить обо всем в Центр, отпрянул назад в комнату.
   Он закрыл дверь и прокрутил ключ в замке. С другой стороны выстрелы не стихали, и на двери чуть выше уровня его головы появились два ровных ряда дырок от пуль. Курр схватил несколько предметов со стола и подскочил к шторе, висевшей на боковой стене, и отдернул ее.
   В дверь комнаты в это время с силой тарабанили, и она вот-вот могла поддаться.
   За шторой, которую одернул Курр, находилась еще одна дверь, металлическая и выпуклой формы. Она была без ручек и без замочных скважин. Зато были две кнопки разного цвета. Он нажал одну из них, и дверь мягко отъехала в сторону. Курр, не мешкая, нырнул в середину.
   В это время дверь в комнату не выдержала и тоже упала, сорванная с петель.
   -Брать его живьем! - послышался возглас. - Отвечаете мне за него своими головами...
   В комнату ворвались двое солдат. Один из них, заметив исчезающего в проеме противоположной стены человека, бросился в его сторону.
   -Не стрелять! Он - мой! - крикнул он и последовал за убегающим Курром.
   Заскочив через проем, солдат остановился. Человек находящийся там не был вооружен. Он поднял руки с растопыренными ладонями и произнес:
   -Пожалуйста, не стреляй! У меня нет оружия.
   Тем временем двери начали плавно закрываться. Солдат долю секунды прикидывал, не стоит ли выскочить назад. Кроме него никто уже не успеет заскочить. Но подумал, что если дверь закрываются, значит, ее можно будет и открыть.
   Когда двери закрылись, он направил на человека автомат, мельком осмотрев помещение, напоминающее большую кабину самолета. Напротив него был стол в виде контрольного пульта с небольшим экраном, похожим на телевизор, а также с множеством кнопок и переключателей. Возле стола находились два вращающихся кресла. Там и стоял сейчас убегавший мужчина. Вдоль каждой из продольных стен был ряд из десятка мягких сидений с прикрепленными к ним ремнями. Справа от пульта он также увидел стеллажи с множеством непонятных приборов. У солдата не было времени догадываться о предназначении всего этого, но то, что оно было противозаконным, у него не вызывало ни малейшего сомнения. Месяц проведенной их спецкомандой работы не прошли даром - в этой квартире действительно жили заговорщики, готовившие покушение на Великого Фюрера.
   -Открывай дверь! Мне некогда в прятки играть, - сказал он приказным тоном и дернул автоматом. - Два раза не повторяю.
   Курр кивнул и, согнувшись над пультом, потянулся к лежащей на нем округлой медной трубке сантиметров двадцать в длину и с тупым пластмассовым наконечником белого цвета.
   -Э-э, замри! Куда руки тянешь? У меня нервы не стальные - пальчик на курке может непроизвольно дернуться.
   Курр забрал руку и выпрямился.
   -Но без этого устройства я не смогу открыть дверь. Она заблокирована.
   Солдат взглянул на дверь. Она не имела ручек. По-видимому, этот человек был прав - она открывалась и закрывалась с использованием специального устройства.
   -Дай сюда!- скомандовал он, не снимая пальца с курка автомата.
   Курр спокойно взял трубку и бросил солдату. Тот ее осмотрел со всех сторон. Даже для полной безопасности приблизил к носу и понюхал. Не найдя в ней ничего подозрительного, он спросил:
   -Как она действует?
   -Подними колпачок! Направь белый конец трубки на дверь и нажми кнопку, что под колпачком!
   -Ты что, раньше сказочником подрабатывал? Таким способом двери не открываются. И я не вижу никакого колпачка, - солдат наморщил лоб, продолжая крутить трубку перед глазами. - Ладно! Открывай сам, живо! И только без шуток!
   -А чего мне шутить - автомат-то в твоих руках. И нервы у тебя - не стальные...
   Солдат зло взглянул на Курра, но решил, что напомнит ему его острословие, когда тот откроет дверь, поэтому незамедлительно кинул ему обратно трубку и отодвинулся от двери. Курр поднял колпачок на рукояти трубки, направил ее тупым белым наконечником на дверь и нажал кнопку, которая была скрыта под колпачком.
   Конец трубки засветился красным светом. Дверь оставалась на месте. Солдат бросил на нее секундный взгляд, ожидая, что она начнет двигаться. Курр, заметив это, медленно, чтобы не насторожить немца, направил трубку движением кисти руки с дверей на него.
   Солдат неожиданно вздрогнул и вытянулся в струнку, будто его дало хорошим электрическим зарядом. Он услышал в ушах ужасный писк и попытался заткнуть уши ладонями. Но это не помогало. Писк, казалось, прокалывал ему мозги словно штык. У него поплыли разноцветные круги перед глазами, и он почувствовал, что теряет сознание, проваливаясь в бездну. И прежде чем рухнуть на пол, успел-таки нажать на курок автомата.
   Прозвучала автоматная очередь. Несколько пуль ударились в стену и потолок и, по-видимому, повредили электропроводку капсулы, потому что в ней сразу же погасло освещение. Хотя полный мрак и не наступил из-за светящихся лампочек на пульте управления. Но хуже оказалось то, что последние две пули, вылетевшие из направленного падавшим немцем в никуда дула автомата, угодили Курру в грудь. Трубка моментально выпала из его рук. Он вскрикнул от боли и согнулся. Едва держась на ногах, видя, что силы покидают его, потянулся до стеклянной крышки на пульте, под которой в полумраке виднелся небольшой рычаг. Он разбил ударом кулака крышку, глубоко содрав торчащими осколками шкуру на согнутых пальцах, и, ухватившись за рычаг, дернул его на себя. В кабине послышалось негромкое гудение, а на экране монитора, находящегося там же на пульте тотчас вспыхнула надпись:
  

Аварийный запуск двигателей!

Экстренный вылет капсулы!

Пристегнуть противоперегрузочные ремни!

Прибытие в отправной капсулоприемник через

- 3ч18м -

  
   Курр этого уже не замечал, как и ничего вокруг. В глазах у него начало туманиться. Держа одну руку на груди, в том месте, где сочилась кровь, он, тяжело дыша, добрался до одного из боковых мягких кресел. Свободной рукой открыл пластмассовую дверку аптечки, висевшей над креслом, и вытащил из нее одноразовый шприц и ампулу с жидкостью серо-зеленого болотного цвета. Потом, упав на кресло, с трудом пристегнул ремень. Стараясь превозмочь боль, вскрыл ампулу и быстро ввел себе инъекцию в ногу. Едва вытянув из мышцы иголку шприца, он повалился на бок.
  

Глава 9

  

"ЧП" НА ПОЛИГОНЕ

  
   -Как у тебя день проходит, сын! Доволен прогулкой? Мне сказали, что ты посетил сегодня экспериментальном зал, - спросил Лоттберц входящего в середине дня к нему в кабинет Уланца, его старшего сына.
   -Да, отец. Ребята в экспериментальном зале очень любезны. Научили меня, как прогонять неорганические вещества через пространство H-Renn. Это очень занимательно. Спасибо, отец, что разрешил мне сегодня навестить Центр!
   Уланц подошел к столу.
   -Не стоит благодарности. - Лоттберц оторвался от своих бумаг и взглянул на него. - Я же знаю, что тебя сюда все время тянет, и что ты уже высматриваешь место в оперативном зале, где будет стоять твой персональный компьютер. Ты можешь приходить, когда пожелаешь. Кстати, у меня пока еще не было возможности, но я хочу рассказать Президенту Норталу о твоей задумке по теме Галаса. Уверен, она ему понравится.
   Уланц слегка покраснел, услышав слова отца. Сейчас проблема Галаса являлась в стране первостепенной, и о ней речь велась везде и всеми. Делясь с отцом своими собственными идеями, он и не думал, что отец пойдет так далеко и захочет представить задуманную ним программу самому Президенту страны.
   -Надеюсь, что ему понравится не только название проекта, но и его суть. И он не посчитает его детскими мечтаниями, - заметил Уланц.
   -А ты уже и название придумал? И какое же? - спросил отец.
   -"Новая эра Земли"? Звучит, правда?
   Лоттберц повел задумчиво бровью.
   -Не плохо... Название впередсмотрящее и далекоидущее. Обитателям Галаса, то есть Земли, как ты его назвал, как воздух необходимо вступление в новую эру. Я буду гордиться тобой, если твоя программа им в этом поможет. Ну, а с наших уставших уже плеч снимет, наконец, этот груз. Эту непреодолимую пока что проблему....
   Он не договорил. В это время задребезжал зуммер вызова на портативном видеофоне, лежащего в это время на столе. Лоттберц извинился перед сыном за то, что вынужден прервать разговор с ним, и включил аппарат. Сразу же увидел на экране человека, строго смотрящего на него. Это был Министр Экономики, и, судя по обстановке, детали которой можно было заметить за его спиной, он звонил из своего кабинета в Доме Правительства.
   -Добрый день, Министр Донрайл! Чем могу служить?
   -Господин Фарр-Тойл! Как у вас дела? Было что-нибудь новое от Курра?
   -Пока нет. Вы же знаете, курьер прибудет только через два дня. Если было бы что-нибудь срочное или непредвиденное, то он прилетел бы раньше. Вас что-то беспокоит? У вас уставшее выражение лица, господин Министр.
   -Не знаю, что со мной. Плохо спал этой ночью. Снился Растал. Как-то необычно. Вроде, как был дома, но у него вдруг выросли крылья. Он улетал, но все время возвращался и кружил над нами, своими родителями. Кричал с высоты, что не может улететь, не попрощавшись. Так и не знаю, улетел или нет... В шесть утра меня разбудил будильник. Из-за сна все из рук валится. Знаете, господин Фарр-Тойл, даже нагрубил немного жене.... Придя на работу, немного успокоился, но не надолго. Решил вот вам позвонить.
   "Еще один! - подумал про себя Лоттберц - Это уже становится подозрительным".
   -Не переживайте зря! Вы всегда много работаете, поэтому заставляйте себя больше отдыхать. Это не повредит. А жене по возвращению домой купите букет цветов и вручите вместе с извинениями.
   -Хороший совет. Спасибо! Обязательно им воспользуюсь. Ладно, извините, что отвлекаю вас от работы, господин директор. Дайте мне знать, если что.
   Министр отключился. Лоттберц положил видеофон на стол, не отрывая глаз от его маленького экрана.
   "Что значит "если что"? - подумал он. - Что за день сегодня ненормальный? Хотя Министра Донрайла, как никого, можно понять. Испытывает волнение за своего сына, присоединившегося совсем недавно к группе Курра, - он посмотрел на Уланца, - Интересно, как бы я себя чувствовал, если бы кто-нибудь из моих детей был бы сейчас в далекой Германии. Ай, глупости все это. Там все спокойно. Курр и Маэртт должным образом делают свое дело. Скоро Галас перестанет представлять для нас угрозу. Наш народ опять вернется к спокойной жизни".
  

* * *

   Роель Лаопар пил крепкий азаутский чай, аромат которого заполнил всю операторскую кабину, находящуюся на Специальном полигоне Ф-9, и коротал время своего дежурства разгадыванием кроссворда, не забывая, однако, время от времени поглядывать на контрольные приборы. В какой-то момент, задумавшись над словом из восемнадцати букв, начинающегося с буквы "Т" и означающего название мелкого грызуна, обитающего в каменных степях Шу-Аллеитского плато, он не заметил, как индикаторные стрелки нескольких измерителей поползли вверх. Это означало, что на другой стороне кто-то запустил двигатели капсулы и капсулоприемник, находящийся здесь под куполом, автоматически стал настраиваться на режим приема.
   -Что же это за зверушка такая чудная? Слова из восемнадцати букв так редки в нашем языке, - пробормотал Роелль и медленно поднес стакан с горячим чаем ко рту, чтобы отпить один глоток, предварительно дунув в него. В этот момент тишину в будке разрезала мощная сирена, и справа на контрольном щите замигала, крутясь, красная лампочка. Роель от неожиданности вздрогнул, и горячий чай пролился ему на грудь, покрывая большим коричневым пятном белую сорочку, спрятанную под голубым халатом.
   -Черт! - выругался он, ставя на стол полупустой стакан. - Что такое?
   На экране контрольного монитора появилась надпись:
  

Аварийный запуск двигателей!

Экстренный вылет капсулы!

Прибытие в исходную точку через

- 3ч18м -

  
   -Они только что вылетели, - произнес оператор, промокая сорочку бумажной салфеткой. Грудь слегка зудела от пролитого на нее горячего чая.
   Проверив все данные на приборах, он остался удовлетворенным. Блоки и узлы капсулоприемника, включившегося в режим приема капсулы, работали без отклонений.
   -Все в норме. Но почему капсула прибывает сейчас? Что-то там случилось....
   Экстренный вылет, при котором капсула автоматически, без помощи пилота, возвращается из Галаса на Полигон Ф-9, может означать только одно. На той стороне у их людей произошло "ЧП".
   Он отключил визжащую сирену и нажал кнопку переговорного устройства.
   -Господин директор! Это Роель Лаопар из контрольной будки. Транспортировщик возвращается...
  

* * *

  
   Спустя два часа тридцать три минуты возле блока, выполненного в форме большого колпака, на Специальном Полигоне Ф-9 собрались человек двадцать, почти все в голубых халатах. Облокотившись на перила, прикрепленные вокруг блока по всему периметру, они тихо разговаривали между собой и наблюдали за капсулоприемником, расположенным за тридцать метров от них в центре колпака. Над его закрытой дверью продолжала ярко светиться красная лампочка.
   -Роель, сколько осталось? - спросил один из мужчин почти громовым голосом, носивший густые усы и единственный из присутствующих одетый в военную форму с эмблемами, похожими на листья пальмового дерева, вместо погон. Он смотрел в середину колпака, не отрывая глаз от серебристого сооружения.
   -Еще будем ждать сорок пять минут, господин генерал, - ответил оператор, выглянув из двери контрольной будки.
   Генерал Деейрк, который занимал в правительстве Артаусса должность Министра Государственной Охраны и Обеспечения Порядка и отвечал за функционирование Полигона Ф-9, являющегося, в первую очередь, объектом правоохранительного ведомства, повернулся лицом в сторону человека, стоящего рядом с ним..
   -Что скажете, господин Фарр-Тойл? Если мне не изменяет память, это первый случай экстренного возвращения оттуда.
   -Да, вы правы, Министр Деейрк. И у меня дурные предчувствия.
   -Поверьте мне, что я тоже сомневаюсь в том, что отсюда мы направимся в банкетный зал ресторана "Ретна", чтобы отпраздновать удачливое завершение миссии "Вечность", осуществляемой на Галасе вашим Центром.
   Лоттберц не по-дружески взглянул на генерала. Хотел подыскать подходящие слова, чтобы ответить, как сзади них в это время раздался голос:
   -Перестаньте острословить, генерал Деейрк!
   К ним приблизились два человека, тоже одетых в костюмы черного цвета, и без халатов. Один из них был высокий и коренастый. Проскакивающая в нескольких местах на его аккуратно подстриженной голове седина отнюдь его не старила. Второй был намного моложе, с черными как смоль волосами.
   -Президент Нортал! - генерал и директор Фарр-Тойл стоявшие у перил, одновременно выпрямились, как по команде. - Наконец, вы прибыли! И вы тоже здесь, вице-президент Дойсс?
   -А где же мне быть, господин Фарр-Тойл? Я отвечаю в Правительстве за работу ГАЛАСПРОЕКТЕН, - ответил молодой мужчина. - Это моя первоочередная обязанность - находиться сейчас здесь.
   -Вы поступили предусмотрительно, направив сюда машину "скорой помощи", Лоттберц. Медики могут оказаться как нельзя кстати, - начал говорить Президент без предварительного приветствия. Правила этикета в экстремальных ситуациях это опускали. - Что же там могло случиться? - он строго посмотрел в глаза Фарр-Тойла, ища в них успокоительный ответ. - Были ли сообщения от Курра, говорящие о каких-либо возникших у них там проблемах? Ведь, насколько мне известно, пока что все шло по намеченному плану, без всяких отклонений. Маэртт очень искусно справлялся со своей ролью, "ориентирующей людские массы на построение нового социального строя".
   Лоттберц призадумался.
   -Прошлый раз в своем докладе Курр сообщил, что Маэртт перестал приходить на встречи, господин Президент. Но о том, что это повлекло за собой какие-нибудь нарушения в наших планах, он не обмолвился. Ведь он надеялся, что тот все-таки придет. Нового и подробного доклада об этом мы ждали с курьером через два дня.
   -Ну и дисциплинка у вас там, господин директор! - прокомментировал услышанное генерал и надул щеки, будто обиженный ребенок. - Это же очевидное непослушание. Хотя, от Маэртта такого можно было ожидать. Думаю, Министра Донрайла можно будет поздравить. Ведь Маэртт был включен в состав миссии для выполнения такой сложной задачи против его рекомендации. Каково, а? Будем надеяться, что с его сыном Расталом там не произошло ничего дурного, и мы сейчас увидим его выходящим из капсулы.
   -Экстренное возвращение еще ничего такого не значит, господин Министр, - выразил по этому поводу свое мнение Президент. - Не забывайте, что они находятся в чужой стране. Мало ли из-за чего деру пришлось давать.
   -В чужой стране? Курр Долентт и остальная группа - да. Но не Маэртт Лое-Шогг, - генерал зло улыбнулся, сжав до белизны губы. - Он там почти хозяин, черт возьми. И в этой стране ему уже давно никто не приказывает.
   -Господа, перестаньте спорить! - вмешался вице-президент Дойсс. - Мы же ничего не знаем и поэтому начинаем заводиться. Там ведь могло произойти Бог знает что. Давайте начнем делать выводы, когда капсулоприемник откроется. И мы увидим улыбающегося Растала.
   Генерал Деейрк махнул рукой и посмотрел в сторону контрольной будки.
   -Роель? - опять позвал он своим звучным голосом.
   Оператор, находящийся в дверях, взглянул на экран.
   -Двадцать девять минут.
   -Господин Фарр-Тойл, а мы не можем проверить, кто находится в капсуле? Ведь в середине есть видеокамера, не так ли? - спросил генерал.
   Лоттберц покачал головой.
   -Камера есть, но ни до старта с Галаса, ни во время перелета она для нас бесполезна. Видеосигнал через пространство H-Renn не поступает. Мы сможем посмотреть, что в кабине, когда капсула прибудет на место. И то - только после полной остановки двигателей. Они создают сильные помехи.
   -Чем вы в ГАЛАСПРОЕКТЕН занимаетесь? Придумайте что-нибудь! Наладьте видеосвязь! - пробурчал генерал и опять отвернулся. - Помехи они им создают. Как зарплату получать, то никто помехи не создает в очередь у кассы выстраиваться...
   Лоттберц опять принялся подыскивать слова, чтобы ответить некомпетентному в вопросах пространства H-Renn генералу, но тут боковым зрением увидел, что кто-то усердно подает ему знаки рукой. Лоттберц повернулся в его сторону и позвал.
   -Подойти сюда, Уланц! Господин Президент! Извините, что выбираю время не совсем подходящее, но мне бы хотелось, пока у нас еще есть несколько минут, представить вам моего старшего сына. Он находился со мной во время поступления сообщения от оператора контрольной будки, и я решил взять его сюда с собой. Пусть ознакомится с Полигоном!
   -Уланц Фарр-Тойл? - спросил Президент, бросив оценивающий взгляд на подошедшего к ним молодого человека. Он был, как и его отец, высок и крепок, но чуть уже в плечах.
   -Да, это я, господин Президент.
   Уланц кивком головы поздоровался с мужчинами.
   -Ваш отец уже давно мне рассказывает о вас. Вы в этом году оканчиваете Высшую Школу Науки, как мне известно, и желали бы работать в Исследовательском Центре. На каком факультете вы обучались?
   -Генная инженерия, господин Президент, - ответил тот, чеканя слова.
   -Генная инженерия? - переспросил Президент и взглянул на Лоттберца. - Ему найдется занятие в ГАЛАСПРОЕКТЕН? Ведь мы в основном подбираем специалистов по гуманитарным наукам. Хороших аналитиков в области экономики и социального развития общества. А так же высококвалифицированных техников по обслуживанию транспортировщика, имеющих к тому же практику работы с пространством H-Renn.
   -Мой сын, с тех пор, как я стал директором Центра, очень много времени уделяет изучению всего, что связано с Галасом. У него созрела своя, личная, точка зрения, как решить проблему, связанную с ним. И с пространством H-Renn он уже знаком. Умеет даже прогонять через него неорганические субстанции.
   -Хорошо! С удовольствием послушаю точку зрения вашего сына, но только не сейчас...
   Президент кивнул головой, давая понять, что знакомство с молодым Фарр-Тойлом закончено, но вдруг слегка наклонил набекрень голову.
   -Даниель Дефо, - прочитал он на обложке книги, которую юноша теребил в руках. - Увлекаетесь европейской литературой? Это достойно особой оценки вашей персоны, господин Уланц.
   -Я уже прочитал многих авторов.
   -И некоторых - на английском языке, - добавил Лоттберц к сказанному сыном.
   -Это хорошо. Это очень хорошо. Знание английского на Галасе очень ценное качество, - похвалил Президент. - А как у вас с немецким? (Фраза сказана на немецком языке)
   -Думаю, что в Берлине смогу уже ходить за покупками без словаря. (Фраза сказана на немецком языке)
   -Восхитительно! Лоттберц, я вам сообщу, когда господин Фарр-Тойл-младший сможет со мной встретиться. Господин Дойсс, напомните мне, когда вернемся в Дом Правительства, чтобы я поискал в моем календаре незанятое время на этой неделе.
   -Вот как раз "желторотиков" нам и не хватает для разрешения проблем Галаса, - пробурчал генерал.
   -А зря вы так, Министр Деейрк! - было очевидно, что Президент Нортал не разделял такую предвзятую точку зрения генерала. - Молодежь частенько имеет более свежие взгляды на докучающие нас стариков одни и те же проблемы. И не забывайте, что сын вашего лучшего друга Министра Донрайла, полгода назад присоединившийся к группе "Вечность", очень хорошо справляется в Германии со своими обязанностями!
   Президент опять всмотрелся в лицо молодого человека. Взгляд был пристальным, говорящий о том, что его заинтересовало в нем что-то необычное.
   -Позвольте вас спросить, Лоттберц! - обратился он к отцу, не отрывая глаз от сына, - Вы тоже обучались генной инженерии в Высшей Школе Науки?
   -Нет. Я закончил Экономический Факультет. А почему спрашиваете? - удивился Лоттберц.
   -Должен заметить, что вы большой специалист по этому вопросу. И без знаний генетики достигли заметных результатов.
   -Это вы о чем?
   -Да взгляните на своего сына! Это же ваша копия. Один в один. Только помоложе.
   Все четверо весело рассмеялись. Даже повернувшийся к ним генерал улыбнулся и провел рукой по своим густым усам.
   -Господин Президент! Последняя минута! - крикнул из дверей контрольной кабины Роель.
   -Ладно, отложим наш разговор, господа! Уланц! Я обязательно выслушаю вашу точку зрения. Возможно, так станется, что она окажется единственной, способной вернуть нас всех к нормальной жизни. Почему бы и нет!
   Уланц очень довольный кивнул Президенту, потом - его помощнику и генералу Деейрку и, подмигнув своему отцу, отошел в сторону, устроившись удобно у перил, чтобы наблюдать за тем, что будет происходить под колпаком. Отец, хотя и разрешал ему много раз посещать здание ГАЛАСПРОЕКТЕН, еще ни разу не приводил его сюда, на Специальный Полигон Ф-9. А здесь было очень интересно и ему не терпелось ознакомиться с транспортировщиком и посмотреть, как он действует. Отец давно уже требовал конструирование, по крайней мере, еще одного, но этот, находящийся в середине колпака и ожидающий прилет в него капсулы, пока оставался единственным.
   Когда на экране контрольного табло в будке высветились нули, над дверью капсулоприемника, находящегося под колпаком, загорелась зеленая лампа.
   -Прибыли! - произнес генерал и поправил фуражку с золотым околышем у себя на голове, будто бы готовился к встрече важной официальной делегации.
   Прикрепленная на подвесках дверь капсулоприемника спустя несколько секунд зашипела, подалась вперед и отъехала в сторону. На расстоянии тридцати метров взору всех присутствующих открылся темный проем в его корпусе.
   -Почему не горит свет? - громко спросил один из присутствующих.
   Свет в капсуле почему-то действительно был погашен. Это было нарушением инструкций при перелете. Все находящиеся в ангаре насторожились, затаив дыхание и совершенно не зная, чего ожидать дальше.
   Сначала в капсулоприемнике не было заметно никакого движения. Но затем из темноты выступила человеческая фигура и вышла наружу.
   -Это Курр! - воскликнул Лоттберц. - Боже, что с ним?
   Человек сделал пять-шесть неровных шагов от двери. Потом ноги его подкосились, и он свалился на бетонный пол. На расстоянии было отчетливо видно, что его одежда была в обширных красных пятнах.
   -Он ранен. Открывайте же двери! - Лоттберц смотрел то на генерала Деейрка, то на Президента Нортала.
   -Надо сперва удостовериться, что он не привез "пассажиров", - сказал генерал. - Не забывайте, что вылет был экстренным. Сомневаюсь, что среди присутствующих найдутся добровольцы, желающие получить за даром порцию свинца, которой любят одаривать жители Галаса.
   Прождав еще минуту, казавшуюся вечностью, Президент крикнул оператору, настраивающему в будке какие-то приборы:
   -Что там видно, Роелль?
   -Начинает появляться, но экран еще снежит. И, вообще, плохо видно из-за того, что выключен свет.
   -Давайте, генерал! Хватит тянуть! Если Курр - единственный из уцелевших, его надо спасти во что бы то ни стало. Мы должны узнать, что там произошло, - обратился к нему Президент.
   -Какого черта вы от меня хотите? - вскрикнул тот. - Вы же тоже можете разблокировать вход туда. Или еще не научились этого делать?
   -Я подумал, раз вы здесь...
   Президент подошел к двери, ведущей во внутреннее пространство купола. Достал пластиковую карточку с магнитной лентой и провел ее через щель устройства для считывания кодированных данных, записанных на ленте. Незамедлительно механический женский голос произнес.
   -Добро пожаловать, господин Президент! Будьте добры, приложите свою левую руку к сканеру!
   -Какая долгая процедура! Так можно десять раз Богу душу отдать, - прошептал Лоттберц, стоя вместе с генералом за спиной Президента и не отрывая глаз от Курра. Потом подал знак доктору подойти. Он всей душой желал оказать как можно быстрей помощь человеку, с которым проработал четырнадцать лет с тех пор, как был назначен директором Исследовательского центра.
   Слева от входа в купол на стеклянной поверхности засветились нарисованные контуры руки. Президент приложил ладонь к контурам, и под стеклом пробежала полоска зеленого света.
   -Доступ разрешен, - произнес все тот же механический голос.
   Двери в блок бесшумно отворились, скользя на шасси вправо. Генерал Деейрк отстранил Президента в сторону.
   -Господин Президент, вам лучше подождать здесь. Сейчас это наше дело, - приказал он, и вместе с Лоттберцем вошли внутрь. Доктор последовал за ними, неся в руках белую пластмассовую аптечку с голубым крестом на ее крышке. Все остальные, включая Уланца, продолжали наблюдать за происходящим через прозрачные стенки купола, волнуясь за состояние раненого. Даже оператор выглядывал из-за двери своей кабины, вытянувшись как струна и приподнявшись на цыпочках. Он впервые видел раненного, прибывшего оттуда.
   Так как капсулоприемник находился в тридцати метрах от входа, трое мужчин одолели бегом это расстояние, и подошли к лежащему на металлическом полу человеку. Президент и его помощник Дойсс наблюдали за их действиями, не отходя от открытого входа.
   -Курр, очнитесь! - Лоттберц потряс раненного и попытался приподнять, просунув одну руку ему под плечи. - Вы меня слышите?
   Мужчина не шевелился. Его лицо было бледным.
   -Доктор, проверьте его состояние!
   Пока доктор доставал из аптечки бледно-голубую коробочку, генерал направился в сторону открытой двери капсулы. В это время Курр застонал, чуть приоткрыл глаза и зашевелил губами.
   -Он что-то говорит.
   Генерал Деейрк быстро подскочил к ним.
   -Позвольте мне! - проговорил он, и все трое склонились над Курром, стараясь разобрать слова.
   Президент не удержался и побежал в направлении людей. Дойсс не отставал от него ни на шаг.
   -Курр, что там у вас стряслось? - слова генерала звучали, как гром.
   -Маэртт... - едва слышно произнес Курр, приподняв голову, но, увидев директора Фарр-Тойла, вдруг запнулся. Он взял его за руку и крепко сжал. - Прости Лоттберц! Я не усмотрел. Но, похоже, Маэртт переметнулся на другую сторону. Он нас сдал.... Немцы начали военные действия за пределами страны. Все произошло неожиданно. В Европе опять война.... Остальные наши ребята погибли. Все погибли.... В капсуле есть отчет.... - он направил руку в стороны капсулы. - Там....
   Курр хотел сказать еще что-то, но, издав ненормальный клокочущий звук, уронил голову.
   Доктор быстро закатил ему рукав на правой руке и прижал к его предплечью коробочку. После того, как она выплюнула ему в руку небольшой листок бумаги размером в игральную карту, он его осмотрел и с грустью произнес:
   -К сожалению, Курр умер. У него два пулевых ранения. Однако он успел ввести себе дозу эсстефина-2. Это, по крайней мере, позволило ему продержаться и не умереть во время перелета.
   Генерал поднялся и выпрямился. Смотря на Президента, который уже был возле них и услышал часть сказанного умирающим, он заговорил:
   -Господин Президент! Все, что здесь произошло, непосредственно угрожает безопасности нашей страны. Самым позорным образом были убиты наши граждане. И я, как Министр Государственной Охраны и Обеспечения Порядка требую немедленного созыва Чрезвычайного заседания Кабинета Министров. По содеянному факту надо провести расследования, - Деейрк с нескрываемой свирепостью глянул на Лоттберца, тряся указательным пальцем руки, - и принять меры!.. Жесткие меры!
   -Несомненно, генерал.... Несомненно....
   Президент с огромным сожалением смотрел на лицо несчастного Курра с застывшими, похожими на стекла приоткрытыми глазами, потом попустил одной рукой галстук, который начал нестерпимо сдавливать шею, мешая дышать.
   Вице-президент Дойсс смотрел куда-то в даль.
   -Все погибли. Все... - бормотал он тихо, прикрыв рот рукой. По его щекам потекли две струйки слез. - И малыш Растал тоже.... Боже, Дьегг! Как мы взглянем в глаза Министру Донрайлу, как сообщим ему, что его единственный сын умер в этом проклятом мире?
   Он взялся за голову и растеряно зашагал в сторону транспортировщика. Никто из них не подозревал, что в нем находилась смертельная опасность.
   Роель, оператор с будки, понял, что член группы, прибывший в капсуле, скончался на руках у директора Фарр-Тойла. Он тяжело выдохнул и, наконец, оторвавшись от них, посмотрел на экран монитора. Изображение на нем уже было превосходным, хоть и темным. Он отчетливо увидел внутреннюю обстановку капсулы и... какое-то движение.
   -Господин Президент! Внутри "гость"! - закричал Роель, выбегая из будки и направляясь к дверям купола...
  
   Немецкий солдат был парализован действием неизвестного аппарата, которым воспользовался Курр. Но действие это было ограниченным, и по завершении более чем трехчасового перелета капсулы он стал медленно приходить в сознание. Он открыл глаза. Голова продолжала гудеть, как после хорошей пьянки, но это не помешало ему сообразить, что он лежит в темноте возле открытой двери. Вспомнив последние события, солдат решил, что человек все-таки открыл кабину, и его, несомненно, должны были схватить его друзья. Тогда почему никто не идет узнать, как обстоят дела у него самого? Ведь именно он задержал здесь этого руководителя банды заговорщиков.
   Он медленно поднялся и, сжав рукой автомат, выглянул из капсулы. То, что он увидел, заставило его сильно удивиться. Кончики его бровей медленно приподнялись. Не было никакой комнаты, из которой он сюда заскочил, не было и его сослуживцев, участвовавших в налете на подпольную квартиру бунтовщиков, готовивших покушение на Фюрера. К нему, опустив голову, направлялся незнакомый мужчина, одетый в штатский костюм, а еще несколько человек склонились над телом... ну да, над телом того самого заговорщика. Эта сцена немцу крайне не понравилась.
   Дойсс увидел неожиданно начищенные до блеска сапоги в дверном проеме капсулы и поднял голову. Там стоял солдат в черной военной форме и с автоматом в руках. Дойсс резко остановился. Он сразу понял, кто перед ним.
   -Где я? Как я сюда попал? - спросил солдат по-немецки, направляя дуло автомата на человека стоящего напротив него.
   Вице-президент приподнял руки и заговорил успокаивающим тоном:
   -Не стреляйте! Вы здесь в полной безопасности. Вам никто не причинит вреда.
   Дойсс прекрасно владел немецким языком, но от волнения и неожиданности встречи не обратил внимания, что начал говорить на своем родном языке, чуждом для немца.
   Немец, конечно же, ничего не понял, и вдруг его лицо перекосила злобная гримаса.
   -Коммунисты... Русские свиньи... - прошипел он как змея, стиснув зубы, и закричал. - За чистую арийскую расу! За Великого Фюрера! (Фразы сказаны на немецком языке).
   Генерал Деейрк сразу же увидел немца, когда тот только появился в дверях капсулоприемника. Но также увидел и его автомат. Делать резкие движения было опасно. Тот за секунду мог покосить всех их насмерть. Вице-президент Дойсс, направлявшийся в его сторону, резко остановился и встал к счастью между ним и немцем. Генерал медленно вытащил пистолет из кобуры и большим пальцем тихо снял предохранитель. Увидав злое выражение лица солдата, кричащего что-то, тоже заорал что мочи.
   -На пол, Дойсс!
   Немец дал длинную очередь из автомата. Дойсс ринулся на него, принимая на себя весь град пуль и прикрывая находившихся сзади него людей. Генерал Деейрк успел взять голову немца на мушку и тоже нажал на курок. Кончик дула его оружия засветился красным светом.
   Немец вновь услышал жуткий писк, и что-то, как и в прошлый раз, начало прокалывать ему мозги. Он закричал, выронил автомат и заткнул руками уши. Болевой шок был нестерпимым, и немец, трясясь, словно от лихорадки, свалился без чувств возле изрешеченного ним человека.
   -Изверги! Изверги! Дикие животные! Будьте вы все прокляты!.. - ожесточенно прокричал генерал Деейрк. Он смотрел, неспособный оторвать глаз от тела несчастного Дойсса, спасшего их всех ценой собственной жизни. Смотрел, думая, что такая же ужасная участь постигла членов миссии, работавших под руководством Курра Долентта. Ужасная незаслуженная смерть!
   Бедный Роель застыл в проходе в колпак, не веря глазам своим. Краска полностью сошла у него с лица, и он стоял белый как мел. Он не должен был допускать людей внутрь, не убедившись, что в капсуле нет "чужих". Вице-президент Дойсс погиб по его вине. Такое ему никто не простит. День продолжался еще хуже, чем начался. И, конечно же, его кузен Кедд не имел к этому никакого отношения. Во всем была вина людей с Галаса. Обитателей этой распроклятой жестокой планеты...

* * *

  
   Трое солдат с автоматами наперевес обыскивали комнату. В помещении в разных позах лежали четверо убитых ними мужчин во время завершившегося налета. Детлеф Фёгт, командующий этой группой, находился в другой комнате напротив металлической двери, встроенной в одну из стен, и смотрел, прикрывая глаза рукой, как посередине ее вырезалось отверстие мощным газосварочным аппаратом.
   -Почему так медленно продвигается работа? Не можете справиться с одной-единственной жестяной дверью?
   -Извините, гер лейтенант, но материал очень прочный! Мне еще не приходилось работать с таким. С трудом поддается плавке.
   Офицер не удовлетворился ответом, но сам варить он не умел. Недовольный, он повернулся и прошел в зал к солдатам.
   -Почему еще не прибыла санитарная бригада? Долго еще эти трупы будут валяться у меня под ногами? Похоже, что сегодня никто никуда не торопится.
   Он прошелся по комнате, останавливаясь возле каждого убитого и всматриваясь в их лица.
   -Это не немцы, - твердо произнес он. - С первого взгляда трудно предположить, кто они. Хотя очевидно, что одной национальности. У них есть что-то общее.
   -Бандиты все на одно лицо, - отозвался один из его подчиненных.
   В это время в квартиру вошли еще трое солдат.
   -Ну что? Удалось что-нибудь отыскать? - спросил Детлеф.
   -В доме чисто, - ответил один из них. - В остальных квартирах этого барака живут семьи рабочих с ближайшей металлургической фабрики. Мы их пока что вывели всех из здания. Гельмут их держит на другой стороне улицы.
   Детлеф довольный кивнул.
   -Потом лично допрошу их каждого по одиночке. Жили рядом с бандитами несколько лет и не знали этого. Очень подозрительно. Все здесь очень подозрительно.
   Он опять пробежал взглядом по лицам убитых людей. Пожалел, что с ними не находился сейчас фотограф. Потом бы в свободное время он рассмотрел бы повнимательнее лица на снимках. Где-то он уже видел раньше нечто подобное. Как ни напрягал память, он не мог сейчас вспомнить. Нет, конечно же, он не был знаком с этими людьми. Детлеф был уверен в этом на все сто. Но их лица! Он решил еще раз рассмотреть их, чтобы запечатлеть в памяти и подкинуть своему интеллекту еще одну работенку. Он, то есть его интеллект, имел очень полезную для Детлефа особенность. Даже если он занимался какими-либо другими делами, его голова сама по себе реализовывала анализ происшедших событий, искало ответы на поставленные им самим себе вопросы. И, хоть могло произойти спустя некоторое время, этот самый интеллект чаще всего выдавал правильные ответы.
   Через два часа промокшему уже от собственного пота, словно от дождя, сварщику удалось, наконец, покончить с дверью. Разрезав последние сантиметры, он вытер рукавом лоб и лицо и надавил на вырезанный участок рукой. Тот с легкостью провалился в темную пустоту и с шумом грохнулся на металлический пол. Сварщик отошел в сторону, а лейтенант дал знак одному из солдат, стоявшему ближе, чтобы тот проверил что там. Остальные взяли автоматы на изготовку.
   Солдат приблизился к отверстию и с большой осторожностью заглянул внутрь, освещая все фонариком.
   -Похоже на металлический бункер. Пустой. Здесь никого нет.
   Детлеф отодвинул солдата в сторону и, взяв у него фонарь, пролез через отверстие в двери. Едва он оказался в середине вспыхнул ряд ламп встроенных в металлический потолок, освещая ярким светом бункер.
   -Идиот! Ни до чего не дотрагивайся! - закричал Детлеф на солдата, продолжающего заглядывать внутрь.
   -А я ничего и не трогал, - ответил тот в оправдание, поднимая кверху руки и показывая ему ладони.
   -Дьявольщина какая-то. Не духи же включили свет!
   Лейтенант Фёгт осмотрел бункер, который был прямоугольной формы и с гладкими металлическими стенами. В длину он был не более пяти метров, а в ширину и в высоту - не более трех. Кроме двери, через вырезанное отверстие которой он пролез, никакого выхода больше не имелось.
   Справа от входа был ряд из десятка разноцветных ламп, которые вспыхивали и гасли в непонятном ритме. Под ними были две кнопки различные по величине и цвету. Детлеф нажал зеленую. Дверь тихо зашипела и отъехала в сторону.
   -Те кнопки, что находятся снаружи, не функционировали. Видимо, тот человек их заблокировал, чтобы мы не могли войти. Слишком сложная система для обыкновенных заговорщиков. Черт! Кто же они такие?
   Сейчас он уже пожалел, что дал приказ солдатам стрелять на поражение. Они бы ему сейчас пригодились бы живыми. Все до единого.
   Детлеф продолжил осматривать стену. Ниже под кнопками, служащими для автоматического открывания и закрывания двери, было прикреплено, светящееся синим, цифровое табло, на котором шел обратный отсчет времени. Когда офицер на него взглянул, оно показывало 48 секунд.
   -Вопрос первый: что все это значит? Вопрос второй: где человек, успевший скрыться за этой дверью? И вопрос третий: что он сделал с моим солдатом, последовавшим за ним?
   Он постучал кулаком по металлической стене и вдруг почувствовал команду, поступившую ему в мозг, когда он вновь бросил взгляд на отсчитываемые в обратном порядке секунды. Детлеф не мог объяснить, что дало эту команду. Или его ни на секунду не прекращающий обрабатывать полученные факты ум, или инстинкт самосохранения. Он пулей вылетел из бункера, едва не сбив с ног солдата, все так же продолжающего заглядывать внутрь.
   -Назад! Всем вон из помещения! Там бомба!
   Солдаты ринулись к двери.
   -По одному, дурни! Не блокируете выход.
   Все семеро выскочили на улицу. Вслед за ними - больше всех испуганный сварщик с неописуемым ужасом, нарисованным на его обличие. Выселенные из своих квартир люди, столпившиеся на другой стороне улицы, вместе с Гельмутом, запрещающим им разойтись по домам, смотрели на них, ничего не понимая.
   -Что случилось? - крикнул Гельмут.
   -Сейчас взорвется! - прозвучал неистовый голос лейтенанта, когда солдаты, пробежав метров двадцать, по его приказу рухнули на землю и накрыли головы руками.
   -Ложи-и-сь! - завопил Гельмут.
   Как начинающие уже привыкать к террористическим актам жители Берлина, люди, стоящие за спиной солдата, через долю секунды покрыли собой участок асфальтированного тротуара.
   Пролежав, не двигаясь, с добрую минуту, первым приподнял голову лейтенант.
   -Мы уже в раю? Или не было никакого взрыва?
   Солдаты тоже зашевелились.
   -Я не слышал взрыва, - уверенно произнес один из них и, посмотрев назад, вскрикнул. - Пожар!
   Все вскочили на ноги. Из разбитых пулями окон квартиры на втором этаже, из которой они только что убежали, валил дым. А еще через десять минут здание барачного типа превратилось в курящиеся обугленные руины.
   Бункера они обнаружить после пожара не смогли. На его месте была груда сплавившегося металла. Под действием какой-то термической реакции бункер растаял, как домик изо льда, вызвав при этом пожар всего здания. Мужчины, женщины и дети, жившие в этом здании, с ужасом смотрели на дымящиеся обломки - то, что осталось от их жилищ.
   -Вопрос четвертый и, наверно, не последний - произнес лейтенант Фёгт, стрясая пыль с форменных брюк. - Что я доложу теперь начальству?
   Целый месяц его команда следила за этой террористической группой. Сегодняшний день должен был отмечен успехом его, Детлефа работы. План ликвидации этой группы был простым, таким, каким они пользовались всегда: внезапное нападение, захват одного-двух заговорщиков - больше и не надо было, так как эти после нечеловеческих пыток обычно становились разговорчивыми и рассказывали все, что интересовало Детлефа. Но здесь произошел прокол. Группа уничтожена, но его оставили в дураках. Он получил целый набор сюрпризов, от которых было мало пользы: пропавший солдат, ни одного заговорщика, ни живого, ни мертвого, сгоревшие дотла вещественные доказательства. Даже от дырявой двери ничегошеньки не осталось. У лейтенанта Фёгта появилось много вопросов без ответов.
   -Мне это не нравится, - он недовольно причмокнул языком. - Полковник фон Шольц может сказать, что я не гожусь для командования солдатами во время проведения серьезных операций по обезвреживанию банд заговорщиков и поимке ее членов, которые часто оказывались коммунистами. Это скверно! Хотя бы потому, что, сделав такой вывод, полковник может отправить меня в боевые части.
   Детлефу, ясным образом, такого продолжения своей военной карьеры не хотелось. Здесь, и особенно в самом Берлине, для него было достаточно работы. В любой точке столицы какая-нибудь из этих групп уже даже сейчас могла разрабатывать очередной план покушения на Фюрера. Но поймет ли это полковник. Эта группа, по крайней мере, уничтожена и не представляет уже никакой угрозы Фюреру. Из-за одного промаха не сможет же полковник отстранить его от должности.
   Он повернулся, услышав вой, сопровождавшийся визгом колес, и недоброжелательно посмотрел на приближающийся автомобиль с красным крестом на капоте.
   -К завтрашнему утру можно будет ожидать пожарных, - заключил Детлеф, подавая знак водителю санитарной машины подъехать к нему. - В Германии уже нет дисциплины?
   Детлеф вновь вспомнил лица убитых людей, которые он с интересом рассматривал, когда его солдаты делали обыск в квартире. Он был уверен, что эти люди не были немцами. Кем они были, ему уже не удастся установить. Если бы эти санитары прибыли вовремя, то, по крайней мере, их трупы были бы сохранены, и можно было бы помозговать над этим. В конечном итоге, Детлеф остановился на том, что они были советскими шпионами. Придя к такому выводу, он зло сплюнул на землю и пробурчал:
   -Надо срочно первым делом наводить порядок здесь, в самой Германии! Иначе эти шпионы нас задушат изнутри...
  

Глава 10

  

В ДОМЕ ПРАВИТЕЛЬСТВА

  
   Спокойная жизнь Артаусса - свободной страны, насчитывающей 53 провинции, бывшие некогда, еще во времена "зеленых дождей", отдельными независимыми государствами, была очередной раз нарушена. То, что произошло два дня назад на Специальном Полигоне Ф-9, потрясло все население. По этой причине и впервые за последние два года, а именно с тех пор, как Дьегг Нортал был провозглашен Президентом Артаусса, было назначено чрезвычайное заседание Кабинета Министров.
   На чрезвычайных заседаниях решались неотложные вопросы чрезвычайной важности. И этот раз опять встал вопрос о Галасе. Но впрочем, все по порядку...
   Два года назад ничем особо не выделяющийся профессор Дьегг Нортал, которому тогда было 49 лет, жил за тысячи километров от столицы, преподавал "Основы электротехники" в провинциальной школе, где обучались детишки по предварительной программе, и воспитывал своих собственных детей - сына и дочь. В упомянутом году заканчивались полномочия Президента Дью Каллани, пробывшего на посту руководителя страны 10 лет. Если бы Каллани пожелал, то мог бы, конечно, продолжать оставаться на этом посту еще один пятилетний срок, но он сообщил, что уходит на пенсию. Заслуженный отдых ему, в общем, был необходим, так как возраст Дью Каллани доходил уже до восьмидесятилетнего рубежа. Поэтому на этот год были назначены выборы очередного Президента страны и объявлен четырехмесячный срок на подачу всеми желающими избирательных программ для их изучения и оценки Главным Компьютером.
   Профессор Нортал, имевший свои взгляды на решение социальных проблем общества, которыми он никогда ни с кем не делился, так как политикой не интересовался, а также особый подход к решению существующей уже многие годы проблемы Галаса, решил на свой страх и риск принять участие в конкурсе и подготовил собственную программу. В ней очень подробно изложил шаги, которые предпримет, если будет выбран Президентом Артаусса. Он мало верил в успех этого мероприятия, так как в конкурсе принимали участие более двухсот претендентов, многие из которых имели большой опыт работы на руководящих постах. Были даже программы, подготовленные четырьмя Министрами, в том числе знакомым нам уже Министром Государственной Охраны и Обеспечения Порядка Курролом Деейрком.
   Но неожиданно для всех, в том числе и для самого Дьегга Нортала, Главный Компьютер, анализировавший своим "электронным мозгом" предвыборные программы всех до одного претендентов на этот высочайший пост, дал наибольшее количество баллов именно его программе.
   Через месяц, после обнародования результатов конкурса, профессор Нортал оставил своих учеников и коллег из педагогического коллектива провинциальной школы и переехал со своей семьей в столицу. И спустя еще месяц занял кабинет Президента в Доме Правительства.
   В течение двух последующих лет он блестяще справлялся со своими обязанностями, выполнял все пункты своей программы, но трагедия, происшедшая накануне, свела на нет его усилия. Ведь Главным Компьютером было высоко оценено именно его стремление покончить навсегда с проблемой Галаса. А проблема эта, по-видимому, поднялась на еще более критический уровень.
   Вчерашний день, когда вся страна прощалась с погибшими от рук нациста 53-летним руководителем миссии "Вечность" Курром Доленттом и 32-летним вице-президентом страны Уллером Дойссом, был объявлен траурным. Со всех административных зданий свисали приспущенные государственные флаги с черными траурными лентами. С миллионов глаз, следящих за двойной похоронной церемонией, транслирующейся в прямом эфире по всем восьми общественным программам, стекали слезы жалости, сострадания и скорби, вызывая чувство негодования - шестеро их сограждан были убиты людьми с чужой земли.
   Для проведения чрезвычайного заседания Кабинета Министров было принято решение собраться в зале закрытых совещаний. Радио и телевидение в этот зал не допускались. Сегодня репортерам даже запретили входить в здание Дома Правительства, и они толпились на улице под длинным балконом, держа наготове свои орудия труда - видео и телекамеры и микрофоны с чувствительными звукоуловителями. От них разноцветным сплетением ползли электрические кабели к припаркованным в беспорядке дюжине машин с квадратными будками, в которых находилась ретрансляционная техника.
   На балконе центрального блока Дома Правительства время от времени появлялся в расстегнутом пиджаке и широченном галстуке любимец женской публики красавчик-шатен Оллейс Роннг, Пресс-секретарь Президентской администрации, бросавший несколько коротких фраз о ходе подготовке к заседанию. Он не задерживался более десяти-пятнадцати секунд и, как всегда, широко улыбаясь, искренне извинялся и исчезал. Поэтому репортерам приходилось с жадностью хватать каждое сказанное им слово, и они старались запечатлеть на видео каждый произвольно или нет сделанный им жест.
   Начало заседания было назначено на 10:15 утра. Министры, каждый неся в руках министерские из черной кожи портфели, медленно ковыляли парами по коридору, ведущему в зал, обсуждая предстоящую баталию между генералом Деейрком и директором Исследовательского Центра ГАЛАСПРОЕКТЕН Лоттберцем Фарр-Тойлом, который тоже был приглашен на заседание как полноправный член Кабинета при рассмотрениях вопросов по Галасу, но сегодня - скорее всего для получения хорошей "взбучки". Все знали, что Министр Государственной Охраны и Обеспечения Порядка будет требовать от Кабинета предоставления ему неограниченных полномочий, предусмотренных ст.452 п.32 Закона, и разрешающие ему в экстренных ситуациях, когда под угрозу ставится безопасность Государства и жизнь его граждан, принимать чрезвычайные меры. Ожидалось, что Фарр-Тойл всеми способами будет этому препятствовать. И все они, члены Кабинета, так же задавались вопросом: хватит ли у него для этого аргументов. Убийства граждан свободной страны Артаусс - событие экстраординарное, требующее соответствующего экстраординарного ответного хода. Никто пока что даже не предполагал, каким он будет. Но были уверены, что если Министру Деейрку предоставят чрезвычайные полномочия, то этот шаг будет жестким. Министр давно уже требовал от Правительства "очистки" Галаса, то есть уничтожение всей органической материи на планете с помощью Оборонного потенциала Артаусса, основанного на разрушительных принципах действия частиц Z-rax, и возвращение его, таким образом, в первоначальный вид, который он имел на момент своего обнаружения. Министр заявлял, что в конечном итоге, "чистка" будет единственным методом предотвращения угрозы, которую Галас представлял для их мира.
   -Не позавидуешь вам, Лоттберц. По всему видно, что сейчас разразится буря. Многие Министры недовольны и считают, что трагедию можно было предусмотреть и спасти, по крайней мере, людей. Я уже молчу про Министра Донрайла, потерявшего двадцатилетнего сына. Все они будут на стороне генерала, - говорил озабоченно немолодой уже Министр Здоровья Соен Дюггов, шагая рядом с директором ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   -Не знаю, смогу ли я им что-либо противопоставить, Министр Дюггов. Я остался единственный, несущий всю ответственность. А такие ошибки не прощаются.... Разрешите вас спросить? А на чьей стороне будете вы?
   Министра Дюггова такой вопрос не застал врасплох, и он спокойно ответил:
   -На стороне здравого смысла, господин Фарр-Тойл. Конечно же, на стороне здравого смысла.
   Министры, все до единого одетые в темные костюмы, проходили в зал совещаний и рассаживались за длинным овальным столом. По его центру лицом к дверям сидел, один из первых занявший место, генерал Деейрк. Входящие, обратив внимание на этот факт, сухо приветствовали генерала и проходили дальше, нарочно оставляя свободным кресло, находящееся напротив него. Для его основного оппонента, конечно. Для директора Фарр-Тойла.
   В 10:16 шумная толпа репортеров во дворе Дома Правительства вмиг затихла, когда очередной раз скрипнули застекленные двери, ведущие из здания на балкон. Появившийся в них Оллейс Роннг подошел к перилам и, прежде чем начать говорить, провел обеими руками по своей великолепной шевелюре. Под балконом прощелкали два десятка фотоаппаратов, осветив Пресс-секретаря вспышками.
   -Господа! Заседание началось. Я, уступая вашим просьбам, буду выходить каждые четверть часа и вкратце сообщать о положении дел.
   Репортеры одобрительно загудели, кивая головами. Сознавая серьезность обсуждаемой в закрытом зале темы, они на большее и не рассчитывали. Ведь, не желающую ничего упустить многомиллионную армию артауссцев, уткнувшуюся сейчас в телевизоры или слушавшую радиорепортажи, надо было снабжать хоть какой маломальской информацией, при чем - абсолютно правдивой.
   -Я вновь буду с вами через пятнадцать минут! - произнес Оллейс Роннг, и вся страна увидела крупным планом на своих голубых экранах его улыбающееся лицо. Не одна сотня незамужних женщин почувствовала учащение своего сердцебиения и мелкую дрожь, пробежавшую в этот момент по их телам.
   В закрытом совещательном зале уже расселись по креслам, установленных вокруг овального стола тридцать пять Министров, составляющих Правительство. Эти люди управляли всеми сторонами жизни государства: от его экономической стабильности и обеспечения порядка и жесткого контроля над соблюдением Законов всеми без исключения гражданами Артаусса до предоставления обыкновенных мусорных контейнеров в места массовых празднований знаменательных дат. Одной из таких дат, кстати, являлся в Артауссе день обнаружения Галаса великим ученым и знаменитым создателем "Теории взаимосвязанности величин в пространстве H-Renn" Капти Треефгудом.
   Министры без особых усилий справлялись со своими задачами, благо, отлаженный механизм управления страной действовал бесперебойно вот уже на протяжении нескольких столетий. Старые Министры уходили на пенсию, их сменяли более молодые и целеустремленные. И так год за годом, век за веком.
   Артаусс был свободной страной свободного народа, где каждый мог делать все, что хотел, при условии, конечно, что при этом не нарушался Закон, и не ущемлялись права других граждан. Благодаря гениальной программе, называемой "Обряд совершеннолетия", 99,9999% перевалившего уже за миллиард человек населения планеты были законопослушными гражданами. И они оставались довольные течением своей жизни, а так же - жизни своих соседей, да и всей страны в целом. Потому что Правительство, со своей стороны, старалось обеспечить их всех возможностью поддерживать свое благосостояние на высоком уровне. Ведь, на то оно и Правительство.
   Открытие изумительного по своей красоте и несравнимого по своей первозданности Галаса более трехсот лет назад стало большим событием и внесло некоторые коррективы в размеренный образ жизни артауссцев.
   Великий ученый Капти Треефгуд, который после обнаружения существования в пространстве H-Renn еще одного мира, возглавил первую экспедицию для его посещения. По возвращении оттуда рассказал о том, что они там увидели. Новым миром оказалась планета, по размерам аналогичной Артауссу. Правда, на ней не было жизни, но она была прекрасна. На вопрос тогдашнего Президента страны, как она выглядела, Капти Треефгуд, подумав, ответил:
   -Эта планета напомнила мне малышку Галас, мою пятилетнюю дочь. У нее волосы такого же золотого цвета, как цвет светила, что освещает в дневные часы планету, а ее глаза такие же голубые-голубые, как необъятные океаны воды, что покрывают большую часть ее территории.
   В стране тогда был настоящий праздник. Капти Треефгуда Президент страны провозгласил своим Указом Героем Родины. В честь этого человека при жизни был воздвигнут монумент на главной площади столицы. С тех пор на Почетной стене возле монумента высекались имена прославленных людей, достигших за свои прожитые годы важных для Артаусса и его общества результатов.
   В короткие сроки был создан Исследовательский центр, названный в последствии ГАЛАСПРОЕКТЕН, от которого любители путешествовать по незнакомым, нетронутым землям артауссцы требовали более обширных сведений о Галасе, новом неизведанном мире, названном именем дочки знаменитого ученого. Как первооткрыватель, он имел полное на это право. Быстро создался и "ГаласТур", туристическое агентство, первым оформившее патент и уже начавшее сбор предварительных взносов у желающих отправиться в составе первой туристической экспедиции.
   Все шло как нельзя лучше. Туристам не было отбоя, и они возвращались с Галаса переполненные неповторимыми впечатлениями от его чарующих видов, и чувствуя себя помолодевшими и окрепшими. На Галасе присутствовали только неорганические вещества и соединения. И на нем находились огромные запасы, целые океаны, чистейшей воды, которую незамедлительно стали поставлять в Артаусс, так как в ней обнаружили полезные для организма минералы. Со временем там был сооружен и пущен в эксплуатацию первый оздоровительный комплекс "Ройлла", что на языке артауссцев означает "восход", пока что, правда, рассчитанный на пятьдесят человек. Хотя некоторые туристы и жаловались, что их укачивало во время более чем трехчасового перелета через пространство H-Renn, но это были единичные случаи.
   Однако в один прекрасный день, лет эдак через пятьдесят, когда Галас Треефгуд, дочь знаменитого открывателя, была директором ГАЛАСПРОЕКТЕН, произошло непредвиденное. Со стартового полигона была отправлена очередная группа желающих окунуться в девственных океанских водах и подышать обогащенным натуральным способом кислородом воздухом. Капсула с туристами вошла в пространство H-Renn и должна была, согласно координатам, установленным в навигационной системе отправиться на Галас. В то место планеты, где находился оздоровительный комплекс. Возвращение туристов ждали через неделю. Однако капсула в назначенный срок не возвратилась. Прождали еще неделю - тот же результат.
   Правительством было принято решение отправить спасательную экспедицию. И вот на Галас улетела еще одна капсула с тридцатью спасателями. Она также не вернулась.
   Спустя месяц после отлета первой капсулы с туристами они неожиданно вернулись на полигон. Обе, одновременно. Все облегченно вздохнули. Значить спасателям удалось решить возникшую там проблему. Однако когда вскрыли первую капсулу, перед служащими полигона предстало страшное зрелище: пятьдесят туристов и два члена экипажа были мертвы. Похоже, что они даже не покидали капсулу после ее отлета. Но более ужасным и совершенно необъяснимым было то, что их тела за месяц превратились в высохшие мумии, а их багаж, одежда и прочие принадлежности - в наполовину рассыпавшиеся клочки ветоши. Будет излишним, наверное, тут говорить, что в капсуле со спасателями было обнаружена такая же самая картина.
   Исследовательский центр принялся за изучение того, что же произошло. После того, как вновь посланные на Галас капсулы с автоматическим управлением и с животными вместо людей благополучно вернулись, было принято решение отправить туда бригаду добровольцев. Этот раз возглавила экспедицию Галас Треефгуд. Они улетели и вернулись, слава Богу, через три дня.
   Сведения, привезенные ими оттуда, были не радостными, так как новый мир преподнес первые неожиданные сюрпризы: ни людей - шесть служащих "ГаласТур", принимавших там туристов, и двенадцать работников оздоровительного комплекса "Ройлла", - ни следов самого комплекса обнаружено не было. Зато было сделано взволновавшее всех открытие - на Галасе произошло радикальное изменение био- и геоструктуры.
   Члены экспедиции обнаружили, что теперь у артауссцев появились живые соседи, которые их едва не загрызли своими мощными челюстями. И они были повсюду - летали по воздуху, плавали в океане и бегали и прыгали по земле, которая в свою очередь уже обросла всевозможными видами флоры: от лишайников, примостившихся на камнях, до гигантских баобабов. Возникло множество новых вопросов, требующих ответов, одним из которых был: откуда вообще там появились животные и растения. Для такого грандиозного эволюционного процесса должны были пройти миллионы лет. Здесь среди работников Исследовательского центра и промелькнула впервые мысль, что Галас в течение этого месяца "завис" в пространстве H-Renn, и на нем произошел временной скачок... в миллионы лет.
   Сейчас уже невозможно доказать, что именно повлияло на биоструктуру - ведь и до своего обнаружения Галас, скорее всего, "зависал" неоднократно, но продолжал оставаться девственной планетой. Возможно, причиной здесь были попытки сделать Галас еще прекрасней, для чего туда для украшения территории оздоровительного комплекса были доставлены некоторые виды растений и прирученных диких животных, а возможно, самим посещением этой планеты был нанесен ей какой-либо ущерб. Трудно сказать, но Галас после "зависания" превратился в опасную для посещения туристами зону. "ГаласТур" был закрыт, а полеты отменены. Народ, не успевший побывать на Галасе, был разочарован, а сделавшие предварительные взносы за оздоровительный курс потребовали незамедлительный возврат своих денег.
   Жизнь на Артауссе опять вернулась в свое спокойное прежнее русло. О Галасе уже мало вспоминали. Он волновал только ученых, встретивших там необычные виды флоры и фауны. Поэтому время от времени туда отправлялись все же экспедиции для наблюдения и взятия всевозможных проб, которые с большим интересом исследовались потом в лабораториях ГАЛАСПРОЕКТЕН. Ученными в конечном итоге было также рассчитано, используя все ту же "Теорию взаимосвязанности величин в пространстве H-Renn" Капти Треефгуда, что период времени между "зависаниями" колебался между 140-160-тью годами, хотя мог по теории дотягивать и до 200-от. Настолько этот период был нестабильным. А то, что во время "зависания" там происходил временной скачок (да еще в миллионы лет!), пока что оставалось только предположением.
   Через 153 года как раз и произошло второе "зависание". Все экспедиции были своевременно отозваны. Поэтому в этот раз обошлось без пропажи и смерти людей. И, как и в прошлый раз, Галас опять появился через месяц.
   Отправленная новая экспедиция вернулась через четыре недели с невероятнейшими новостями. Их уже никто не намеревался сожрать, но на Галасе жили... люди. Место, где побывала экспедиция, называлась у них Европой. У этих людей был свой отсчет времени - когда экспедиция там находилась, у них шел согласно календарю 1824 год.
   Не было бы ничего страшного - люди как люди, ходят себе на двух ногах, дышат воздухом, питаются рыбными продуктами и мясом животных. Так же плавают по морям на сооруженных ими же кораблях. Но члены этой последней экспедиции обнаружили то, что ужаснуло артауссцев. Человек Галаса мог хладнокровно убить другого человека. Во многих случаях подобное действие даже не наказывалось их правосудием. Там постоянно разжигались войны, во время которых безжалостно и с особой жестокостью истреблялись целые народы. Экспедиция привезла книги, в которых рассказывалась история этих людей на протяжении двух последних тысячелетий. Предположение о временном скачке на Галасе во время его "зависания" полностью подтвердилось.
   По возвращении экспедиции на основании предоставленных ею сведений Кабинет Министров принял, почти единогласно, решение прекратить все связи с Галасом. Правительство боялось, что его посещение теперь сможет повлиять на собственную биоструктуру Артаусса. Артауссцы до этого даже не думали, что разумное человеческое существо может сознательно лишить жизни другое разумное человеческое существо, просто взять и убить себе подобного. В генах каждого артауссца отсутствовали агрессивность и жестокость. Насильственная смерть им даже не снилась в самых кошмарных снах.
   Контакт с жестоким Галасом был полностью прерван. Но сравнительно ненадолго. Через почти сто лет, вставший на пост очередной Президент, принял решение отправить новую экспедицию. Чтобы проверить, что там да как. Ведь, как бы мы ни недолюбливали своего соседа, наше сознание не способно полностью отвергнуть его существование. И мы, часто даже не желая этого и без всякого злого умысла, заглядываем через приоткрытое окно его квартиры.
   Но привезенные вновь сведения были аналогичны предыдущим, и в них не было ничего обнадеживающего. В Европе шел 1916 год. И она была охвачена кровавой безжалостной войной. Ее там называли: Первая мировая. Почему она называлась "Первая" до сих пор никто не понял, ведь за эти сто лет, согласно привезенным историческим книгам, на Галасе не прошло и месяца без какого-либо военного конфликта.
   Доставленные новые книги, с огромным интересом читались и изучались, но после них уровень негодования артауссцев не понижался, а скорее - наоборот. Кое-кто из ученых предложил внести последние данные по Галасу в Главный Компьютер. Обработав эти данные, "электронный мозг" выдал ужаснувший в очередной раз всех артауссцев прогноз: население Галаса, дойдя до высокого уровня технического прогресса, уничтожит себя и планету. А разрушение Галаса повлечет в свою очередь гибель Артаусса, так как оба этих мира, расположенные по обе стороны пространства H-Renn, были взаимосвязаны между собой, как два атома одной молекулы.
   Покойный уже Капти Треефгуд не раз, наверное, перевернулся в своей могиле от критики и нападок, которые обрушились на его теорию. Похоже, что артауссцы сами себе нашли смертельно опасную проблему, которую теперь надо было срочным образом решать. Над Правительством моментально стала задача: как не допустить гибели Артаусса и его народа.
   Были разработаны сотни теорий, программ и проектов, которые с большой надеждой также были пропущены через Главный Компьютер. И ним был дан обнадеживающий ответ: катастрофу можно избежать. И отмечены были всего два возможных способа, чтобы спасти мир.
   Первый: "очистка" Галаса и возвращение его в прежнее состояние, каким он был в момент его обнаружения - девственный мир без органических веществ.
   Второй: устранение господствующих на Галасе насилия людей над себе подобными и жестокости в отношении их.
   И все это надо было успеть сделать до очередного, третьего по счету, "зависания" Галаса в пространстве H-Renn. Потому что именно в третье "зависание" произойдет предсказанный катаклизм.
   Первый способ был категорически отклонен - "очистка" сопровождалась бы гибелью людей, живущих на Галасе. Этого на Артауссе никто не мог допустить, так как не способны были уничтожать разумных существ. Поэтому все силы брошены были на выполнение второго.
   Шли годы, в течение которых были подготовлены новые проекты, и "электронный мозг" опять их анализировал, отклоняя один за другим. В конце концов, один из проектов был, наконец, ним одобрен. Автором его был Курр Долентт, занимавший в это время должность начальника "Центра взаимной экономической поддержки производственных структур" при Правительстве Артаусса.
   Основной целью этого проекта было создание общества на основе одного из государств Европы, способного развиваться по пути равенства, дружбы и взаимопонимания между каждым членом этого общества, его сознательности и высочайшей самодисциплины. Это государство в последствии должно было стать экономическим и индустриальным центром, а так же, благодаря разработанному профессором Доленттом курсу социального и культурного развития, оплотом мира на всей планете. Компьютером была указана Германия, как страна, наиболее подходящая для этого. Ее граждане с течением лет должны были стать образцом дисциплины, преданности гуманным идеалам и любви человека к человеку.
   Этот процесс мог оказаться трудным, долгим, но вполне выполнимым.
   Проект был назван "Вечность" и на его реализацию в Европу, а точнее в Германию, была направлена небольшая группа специалистов, способных направить людей по намеченному курсу социального и экономического развития. В Европе шел 1925 год.
   Возглавил группу сам Курр Долентт. Контроль над работой группы отсюда из дому, как всегда производил вновь открывшийся Исследовательский центр ГАЛАСПРОЕКТЕН. Ответственность же за работу Центра над проектом "Вечность" была возложена, кроме его директора Лоттберца Фарр-Тойла, еще и на Президента страны. Когда этот пост занял Дьегг Нортал, он ввел новую должность в штате Президентской администрации: вице-президента по вопросам Галаса. Дело было достаточно серьезным, и не допускало малейших ошибок.
   Но ошибка все-таки была допущена. Сначала все шло по плану. За четырнадцать лет работы группа достигла заметных результатов и продвигалась по намеченному курсу. Но потом они, видимо, что-то упустили, или же недооценили. В итоге, вся группа погибла. А немцы настолько проявили любовь к своей нации, что принялись уничтожать целые народы, в венах которых не текла арийская - голубая, как они сами говорили, - кровь. Родился "нацизм", этот социальный феномен, который, вполне возможно, был результатом ошибки в реализации проекта "Вечность".
   Пессимисты в Артауссе стали утверждать, что каждое очередное искусственное вмешательство в биоструктуру Галаса, будет ускорять приход катастрофы. И результат все равно будет один - гибель всего живого, как было предсказано Главным Компьютером, который, как известно, никогда не ошибался в своих теоретических прогнозах.
   С этими вопросами и должен был разобраться и поставить все точки над "i" Кабинет Министров на своем сегодняшнем чрезвычайном заседании. А именно: кто виноват в провале проекта "Вечность", и - что делать с недружелюбным и жестоким Галасом?
   Никто не произносил этого вслух, так как ничего еще не было доказано, но главным виновником считали Маэртта Лое-Шогга, который согласно проекту "Вечность" довольно легко, благодаря своим ораторским способностям, проник в руководящие органы этой европейской страны. Но в конечном итоге и по не понятным никому причинам затеял свою собственную "игру", которая и привела к провалу. Ведь, согласно словам, произнесенным умирающим Курром Доленттом, когда этот прибыл смертельно раненный в капсуле на Специальный Полигон Ф-9, Маэртт Лое-Шогг их выдал. Ну и конечно, косвенно обвиняли в происшедшем главных руководителей проекта - директора ГАЛАСПРОЕКТЕН Лоттберца Фарр-Тойла и погибшего от рук нациста вице-президента Дойсса, как не справившихся со своими обязанностями по руководству. Конечно, косо так же посматривали и на Президента страны Дьегга Нортала.
   Полигон Ф-9 был временно закрыт. Оператору контрольной будки Роелю Лаопар относительно повезло - пока что никто не указал на грубое нарушение ним инструкций по допуску людей на территорию Блока капсулоприемника. А что касается немца, прилетевшего в капсуле, то он был помещен в одиночную камеру тюрьмы Блорринхолд. Несчастному, перенесшему за три часа два болевых шока, придется повременить с полным восстановлением.
   Говорили, что он часто стучал в дверь камеры, после того, как к нему автоматически через специальное отверстие подавался рационный обед, и требовал, чтобы немедленно сообщили лейтенанту Детлефу Фёгту, его непосредственному командиру, что он выполнил порученное ему задание и сейчас находится здесь, в ожидании следующего. Его требования непрерывно сопровождались криком: "Хайль Гитлер!", после которого бедолага прижимался ухом к двери и в полном молчании прислушивался, отвечает ли кто на его бравый возглас. Он же не знал, что в Блорринхолде, кроме заключенных, отделенных друг от друга широкими каменными стенами, больше никого не было. Хотя за его действиями постоянно наблюдал стеклянный глаз миниатюрной видеокамеры, спрятанной в каменном потолке.
   Министры, собравшиеся на заседание, были, наконец, все в сборе. С потолка на них падал, равномерно рассеиваясь, свет от ламп дневного освещения. От него лица всех присутствующих приобрели платиновый оттенок и поэтому имели, казалось, хоть и строгое, но безразличное выражение. На самом же деле все они были достаточно озабочены. В зале было жарковато и наверно, если бы в нем не работали кондиционеры, мирным гудением нарушающие сейчас тишину, то им пришлось бы давно попустить свои галстуки.
   Мужчина пожилого возраста, сидящий во главе стола на небольшом возвышении, налил себе из графина прохладительного напитка, слегка стукнув горлышком по стакану, и после того как отпил два глотка, осмотрел присутствующих. Некоторые о чем-то шептались, другие не отрывались от своих бумаг, даже здесь успевая решать свои текущие дела.
   Похоже, что среди остальных он был самым старшим, эдаким старцем. Голова его была покрыта прядью длинных и белых, словно снег, вьющихся волос. Одет он был в бордовую с фиолетовым отливом мантию, как было принято присутствовать на заседаниях Кабинета Министров еще в прошлом веке. На вид ему можно было бы дать всю сотню лет. А может, так оно и было на самом деле.
   Он носил огромные очки с круглыми линзами, которые под своей тяжестью, когда он опускал голову, постоянно сползали ему на кончик носа. Через определенный промежуток времени он их поправлял, даже не отдавая себе в этом отчета. Сзади него на стене висел большой портрет с черной лентой в левом нижнем углу улыбающегося вице-президента Дойсса.
   Поставив на стол стакан, старичок откашлялся и заговорил старческим достаточно ровным голосом.
   -Вижу, что все уже собрались. В таком случае, господин Президент, - он обратился к Президенту Норталу, сидящему справа от него. - Разрешите мне на правах Председателя Кабинета Министров начать это чрезвычайное заседание, которому предшествовали трагические события, происшедшие на Специальном Полигоне Ф-9.
   Президент кивнул и старичок продолжил.
   -Для начала прошу всех встать и почтить память безвременно ушедших от нас вице-президента Уллера Дойсса и пятерых членов группы, выполнявших миссию в Германии.
   В зале загремели отодвигающиеся стулья. Через минуту старичок произнес:
   -Прошу садится, господа!
   Все сели за исключением генерала Деейрка. Старичок посмотрел на него вопросительно.
   -Почтеннейший господин Грайтен! - прогремел генерал. - Я требую слова...
   -Будьте терпеливы, Министр Деейрк! Я обязательно вам его дам, - старик Грайтен пригласил его сесть, и генерал молча повиновался. - Все желающие будут иметь возможность высказаться. Если до 13:00 Кабинетом не будет вынесено конкретного решения, то мной будет объявлен перерыв до 15:30. Министр Донрайл! - обратился он на этот раз к Министру Экономики. - Позвольте мне от имени всего Кабинета выразить вам особое соболезнование по поводу гибели вашего сына - Растала Донрайла.
   Министр Донрайл, занимавший кресло рядом с генералом, мельком взглянул на Грайтена полными скорби глазами и в знак благодарности за сказанные слова слегка кивнул поседевшей буквально за два дня головой.
   -Моим личным Указом все они, включая вице-президента Дойсса, будут удостоены звания Героев Родины. Их имена будут высечены на Почетной стене у памятника Великому Ученому Треефгуду.
   Донрайл поднял руку.
   -Слушаем вас, господин Министр.
   -У меня к вам всем единственная просьба. Каким бы результатом не закончится наше сегодняшнее заседание, я бы хотел, если удастся добраться до Маэртта Лое-Шогга, чтобы его доставили сюда.
   -Это непременно будет сделано, - ответил старый Грайтен. - Но, не хотите ли вы сказать, что собираетесь каким-то образом лично наказать его. Вы же знаете, что такое будет недопустимым. Если его вина будет доказана, им займется Государственный суд.
   Донрайл пристально взглянул на старика.
   -Никто из здесь присутствующих не способен нарушать Законы нашей миролюбивой страны, господин Грайтен. И я - не исключение. Я только хотел бы задать ему один вопрос. Только один единственный вопрос - "За что?". И мне хотелось бы, чтобы он ответил мне на него, глядя в эти отражающие боль от невосполнимой утраты глаза.
   -Хорошо! Мы учтем эти пожелания...
   -Я его спрошу, в чем была вина моего мальчика...
   -Министр Донрайл, пожалуйста, возьмите себя в руки. Если вы не можете присутствовать на заседании, я разрешаю вам покинуть зал. Можете сегодня отдохнуть, - прервал его причитания Грайтен.
   Министр вытер лицо платком.
   -Извините! Все нормально. Я вполне способен продолжать работу. И мне бы не хотелось, чтобы голосование по судьбе Галаса происходило без моего участия.
   -Ну, вот и хорошо. - Грайтен пробежал глазами по лежащим возле каждого из присутствующих одинаковым из 12 подшитых розовых листков документам. - Все вы вчера получили для предварительного ознакомления копию последнего отчета Курра Долентта, который он готовил для дирекции ГАЛАСПРОЕКТЕН. Сегодня мы все вместе должны решить, как поступать дальше. Я бы хотел, чтобы сначала свою точку зрения высказал нам господин Фарр-Тойл, директор Центра. - Грайтен указал рукой на Лоттберца. - Потом выслушаем ваши мнения, господа Министры. Господин Фарр-Тойл! Вам начинать! Можете говорить сидя, - добавил он, видя намерения Лоттберца подняться.
   -Благодарю вас, высокопочтеннейший господин Грайтен, - он все-таки поднялся и откашлялся. - Так мне будет легче говорить.
   -Как вам будет угодно.
   Лоттберц посмотрел на Президента Нортала, потом обвел взглядом Министров. Выражения их лиц были неодинаковыми: от полного понимания и искреннего сочувствия - ведь, мало кто хотел сейчас быть в его шкуре, - до явно выказанного упрека и откровенного желания наказать. Он замялся, не зная с чего начать.
   -Я считаю, - наконец произнес он, - что надо тщательнейшим образом разобраться в причинах провала проекта... - он запнулся, посчитав, что слово "вечность" прозвучит сейчас некстати, - ...Последнего проекта. Главный Компьютер не мог ошибиться, направив нас по этому пути. Значит, ошибка находится в его реализации...
   -Или же в руководстве, - послышалось из-за стола.
   Лоттберц посмотрел на сказавшего. Генерал Деейрк, сидящий напротив, поедал его глазами.
   -Господа! - вмешался старик Грайтен. - Каждому будет предоставлена возможность высказаться. Тогда и будете произносить слова обвинения или поддержки. Особенно это касается вас, Министр Деейрк.
   Генерал, не пряча язвительной улыбки, уткнулся в свои бумаги. Грайтен кивнул Лоттберцу и тот продолжил:
   -То, что произошло, вы более-менее знаете. И я признаю, что, возможно, ошибся в выборе некоторых кадров для этой работы. Но не собираюсь оправдываться, и ни в коей мере не снимаю с себя ответственности за трагедию. И, несмотря на это, я буду надеяться, что благоразумие возьмет верх над амбициями, - продолжал Лоттберц, - и вы, господа, примите решение на продолжение поиска оптимального варианта для выхода из создавшего кризиса. Я имею в виду кризиса, возникшего там, в Европе. У меня все, господин Грайтен.
   Лоттберц сел, стараясь не смотреть на Президента. Старик Грайтен покачал головой.
   -Не густо. Я ожидал большего.... А то, что вы не снимаете с себя ответственности за происшедшее - это смелый поступок. Начальник, допустивший гибель своих подчиненных, может закончить свою руководящую карьеру в Блорринхолде.
   Министры загудели. Президент нахмурил брови и уставился в недоумении на Грайтена, играя желваками на своих скулах. Генерал Деейрк прищурил один глаз, после чего довольно взмахнул головой.
   -Молодец Грайтен! - прошептал он себе под нос, - А я как-то об этом и не подумал, - потом наклонился к уху, сидящего возле него Министра Донрайла. - Фарр-Тойл - уже нам не соперник. Мой адвокат перероет все законы, но найдет статью, которая отправит его прямиком отдыхать до конца своих дней в каменную крепость и составлять там компанию мокрицам. Думаю, что без Фарр-Тойла Нортал не в состоянии будет помешать настоять нам на реализации Варианта N1, - прошептал он и подмигнул Министру. - Я тебе обещаю, Грожжел, я отомщу им всем за твоего ребенка. Он был мировым парнем.
   Слова, сказанные о сыне, заставили упасть две слезы с глаз Министра Донрайла. Старик Грайтен, наблюдавший постоянно за генералом и отмечая перемены в его настроении, добавил до своих слов:
   -Хотя здесь совсем другой случай. Наши законы не предусматривают прямую ответственность за гибель персонала на охваченной войной территории. - Грайтен почувствовал направленный на него сжигающий взгляд. - Господин Фарр-Тойл! Вы в курсе всего, что связано с Галасом. Имеете богатый опыт работы. Если Кабинет Министров примет решение продолжать попытки навести порядок на Галасе, не "очищая" его, вы должны будете... - Грайтен улыбнулся, - ...в качестве наказания, исправить свои же ошибки. Возможно, в следующий раз лучшим образом подбирая себе людей. И не оставляйте Президента Нортала в одиночестве перед лицом всех проблем. Он вами очень дорожит. - Грайтен уже не выдержал и, поправив в очередной раз свои очки, посмотрел в упор на генерала. Тот поспешил перевести свой взгляд с него на траурный портрет вице-президента Дойсса, висевший за спиной старика.
   Лоттберц поднял глаза и увидел Президента, сурово смотрящего на него. Он бы не удивился, если бы тот показал ему своего кулака.
   Затем выступили несколько Министров, одни - критикуя, другие - рассуждая о сложности шагов, связанных с Галасом. Генерал Деейрк ерзал на кресле, постоянно выказывал свое желание говорить, но старый Грайтен его игнорировал. Он не желал, чтобы выступления генерала повлияли преждевременно на суждения членов Кабинета.
   Потом слово взял Министр Здоровья, сидевший по левую руку от Лоттберца.
   -Как только будет возобновлена стабильная транспортная связь с Европой, надо будет незамедлительно отправить большую партию медикаментов. Хотя бы антибиотиков и перевязочных средств. Господин Фарр-Тойл, вы же сможете, не вызывая подозрения, наладить отношения с их организацией... как она там называется... "Келли Ресс", кажется. - Министр вспомнил о существовании на Галасе гуманитарной организации, хотя не совсем правильно произнес ее названия - "келли ресс" на артаусском означает "розовый крест". - Ведь там же будет множество раненных, которым надо будет оказать помощь, - добавил он.
   Единственный, кто трезво взглянул на ситуацию, подумал Лоттберц и ответил:
   -Вы, наверное, имели в виду "Красный Крест", господин Министр. С этой организацией мы давно имеем связи. Они не спрашивают, откуда поступает гуманитарная помощь, если видят, что им не хотят этого говорить.
   В этот момент генерал поднял руку и Грайтен, наконец, кивнул ему головой.
   -Эта помощь будет им как капля в море. Вы хоть себе представляете, что такое война? Это же тысячи раненных на фронтах ежедневно. Да мы с нашим единственным транспортировщиком едва одну роту обеспечим всем необходимым.
   -Вы правильно заметили, Министр Деейрк. Я давно уже просил установку дополнительного транспортировщика. С одним трудно будет выполнить такой большой объем работы, - заговорил Лоттберц.
   -А я не о том говорил, господин директор. Я хочу сказать, что все наши усилия - бесполезны. Бес-по-лез-ны! И я настаиваю, господа Министры на проведение "чистки" Галаса. По-моему, мы уже достаточно с вами насмотрелись. Гибель наших граждан должна стать той каплей, что переполняет уже чашу терпения. И я уверен, что среди присутствующих найдется немало, кто поддержит мою точку зрения. Галас должен быть "о-чи-щен"!
   -Но как же вы не понимаете, - Лоттберц опять поднялся на ноги. Он был слишком возбужден эмоционально, - ведь там же живые люди, дети, женщины.... Неужели мы будем способны их убить?
   -Люди!? - вскричал генерал. - Вы говорите об этих существах в человеческом облике, истребляющих себе подобных, как каких-то крыс, шныряющих по помойкам. А их дети! Эти милые малютки, с которыми сюсюкаются, пока у них зубы не отросли. А они потом вырастают и превращаются в душегубов, способных убить родных отца и мать, давших им жизнь. Я читал доклад Курра Долентта. Население Галаса тяжело больное. И поверьте, я не могу назвать их людьми. А так как их деятельность наносит прямой ущерб нашему обществу, я, как человек, ответственный за безопасность страны имею право требовать наддать мне неограниченные полномочия. Я, между прочим, могу принять меры по наведению порядка, даже не спрашивая на то разрешения у Кабинета Министров. Обыкновенного порядка, господа. Я бы мог этих "существ".... Извините меня, господин Грайтен, но я не нахожу более подходящего слова.... Так вот, я бы мог их пересилить в места, где они не были бы столь опасны для нас. Да, да, господин Министр Окружающей Среды Ролль. Именно, как леаров, которых вы предложили всех без исключения переселить в заповедник Ниаконн, что на острове Лайтна, чтобы те не наносили ущерб птичьим фермам, таская оттуда кур. Только вот проблема. Для леаров есть сотни гектаров нетронутых земель, где водится множество дикой птицы для их пропитания. А вот для этих... людей, места здесь нет. Поэтому я имею право избавить наше общество от них и представляемой ими угрозы. Используя наш Оборонный потенциал, господин Фарр-Тойл.
   -Вы... вы не имеете права.... - Лоттберц стукнул руками по столу. Потом перевел дыхание, и продолжил уже тихим голосом. - Вы не имеете права так поступать...
   Лоттберц сел и налил себе стакан воды.
   -Что с вами, господин директор? У вас нездоровый вид... - спросил озабоченно Грайтен.
   -Ничего, ничего.... Просто здесь уже становится слишком жарко.
   Грайтен перевел с него взгляд вправо от себя.
   -Господин Нортал! Что скажете вы?
   Президент заговорил. Он казался спокойным. Хотя ноздри на его носу время от времени вздувались.
   -Господа Министры, почтенный господин Грайтен! В течение двух лет я выполнял свои обязанности, и ко мне еще не было ни жалоб, ни претензий. Население удовлетворено уровнем жизни. Оно мне доверяет, так же как и все вы. Срок моих полномочий еще не закончился, поэтому я бы хотел, чтобы мы продолжали идти тем курсом, который был намечен мной. И сегодня вас попросил бы прислушаться к моему мнению в отношение Галаса, прежде чем принимать какое-либо окончательное решение. А мнение это, господа Министры, было и останется непоколебимым. Уровень нашего цивилизованного развития должен дать нам возможность найти тысячи способов, я повторяю - тысячи, а не один, чтобы утихомирить зазнавшуюся кучку негодяев, посчитавших себя высшей расой на Земле и пожелавших поставить мир перед собой на колени. Ведь, если мы не найдем такого способа и примем предложение генерала по незамедлительной "очистке" Галаса, в этом случае мы должны будем уничтожить все его население. А ведь это миллионы и миллионы людей. Во многом отличных от нас, но - людей, Министр Деейрк. Даже если среди этих людей - убийцы, представляющие угрозу нашему мирному обществу, нам нельзя допустить гибели всего народа. Мы не имеем малейшего права лишать жизни людей, наделенных разумом. Потому что тогда мы сами превратимся в убийц. Наши потомки нам этого не простят. И это, уважаемые господа, действительно будет концом света.
   Некоторые из Министров слегка поаплодировали сказанным словам Президента. Нортал выразил свою мысль коротко и более чем ясно.
   Слово опять взял генерал.
   -Господа, мы не можем больше пользоваться этими старыми методами, к которым опять хочет вернуться Президент Нортал. Они просто-напросто неэффективны. Ситуация уже достигла своего критического уровня. Мы же все сидим на пороховой бочке! Хорошо, согласен.... До очередного "зависания" Галаса у нас есть еще лет десять-пятнадцать. Ну, накинем от силы еще пять. И все. Но я что-то мало уверен, господин Президент, что за такой короткий срок удастся достичь каких-либо результатов. Решать задачу, используя всевозможные программы, от которых толку потом мало, все равно, что сидеть, сложа руки, и ничего не предпринимать. И если мы не остановим это уже сейчас, используя наш Оборонный потенциал, и не вернем Галас в первоначальное состояние, каким он был в момент его обнаружения, то - я почти уверен в этом - окажемся в аду. Причем все... Я не настаиваю на уничтожении Галаса, я настаиваю на спасение нас самих. Господин Председатель! Господа Министры! Мы должны принять чрезвычайные меры и таким образом, повторяю - только таким образом, спасти мир. Наш народ желает, и уже очень давно, жить вне кошмара войн, которые разжигаются раз за разом. Люди хотят спокойно наблюдать за восходом солнца и не вздрагивать при мысли, что завтрашний день может уже не настать. Галас раз и навсегда должен перестать представлять угрозу нашему обществу.
   Министр Деейрк взмахнул кулаком на последок.
   -Хорошо сказано! Чувствуется воинственный дух наших предков, живших в период "зеленых дождей", а также забота о будущем нашего свободного и миролюбивого общества, - прокомментировал сказанное старик Грайтен.
   Генерал не понял, был ли это комплимент или же - упрек. Но все равно кивнул подбородком, а потом поднял папку и показал ее всем.
   -Здесь план всех необходимых мероприятий, - опустив папку на стол, он строго посмотрел на Лоттберца. - А на вашем месте я бы уже не прикидывался такой себе паинькой, знающей о людских пороках только понаслышке. Жаль, что нам уже не удастся добраться до Маэртта Лое-Шогга, так как ему, скорее всего, придется разделить участь этих там "людей". Из него мы могли бы многое вытянуть...
   -Что вы хотите этим сказать, Деейрк? - слабым голосом спросил Лоттберц. Его губы заметно посинели, а лицо приняло желтоватый оттенок.
   -Не Деейрк, а Министр Деейрк. Я с вами, господин Фарр-Тойл в одной футбольной команде мяча-то не пинал. Что я имел в виду, вы хотите знать? А вы сами не догадываетесь? Почему вы так настаивали на включение Маэртта Лое-Шогга в состав группы "Вечность"? Его мало кто уважал. Господин Министр Донрайл может подтвердить, что Маэртт всегда был "сам себе на уме". Его поведение трудно было предугадать. И я думаю, все помнят, как ему удалось ускользнуть четырнадцать лет назад, незадолго до принятия программы "Вечность", от пожизненного в Блорриндхолде...
   -Его невиновность была доказана...
   -Доказана? - генерал обвел всех взглядом, мило улыбаясь. - На основании чьих показаний, позвольте мне спросить, господин Лоттберц Фарр-Тойл?
   Министры в зале стали переглядываться друг с другом, что-то вспоминая и кивая друг другу головами.
   -Ваших. Именно ваших показаний, господин директор. Вы предоставили ему алиби, утверждая, что он находился с вами на рыбалке во время пропажи важных документов из офиса строительной компании "ПронцепСтрой". Эти документы доказывали его некомпетентность как главного инженера при воздвижении моста через реку Реммита, у которого рухнул один пролет, и погибли при этом два строителя. Кража документов - это серьезно преступление, смерть людей - еще более серьезно.
   -Пропавшие документы доказывали его правоту, а не его некомпетентность...
   Лоттберц сделал попытку подняться, но почувствовал, как что-то больно защемило ему в левой стороне груди. Он сощурил глаза и сделал глубокий вдох. Боль не унималась.
   -Господа! - вмешался Грайтен. - Мы здесь не для того...
   Однако генерал никак не мог угомониться.
   -Чтобы заставить всех быстрей забыть об этом случае, вы с завидной проворностью включили его в группу "Вечность" и отправили на Галас. От греха подальше, правда? Не спорю, он там начал неплохо. Но только начал! - генерал опять обвел взглядом Министров, которые его слушали с большим вниманием. - Если бы мы добрались до Маэртта, мы бы его спросили, по чьему новому указанию он переменил направление своей деятельности? Мы бы у него все разузнали, какие вы имели планы в отношении Галаса, господин Фарр-Тойл. Может, нам бы удалось узнать, кто в действительности стоит за этой войной?..
   -Перестаньте, Деейрк! - вскрикнул Министр Здоровья. - Не видите - Фарр-Тойлу плохо. Вызовите бригаду санитаров, скоро!
   Он подхватил Лоттберца, падающего со своего кресла и прижимающего руку к сердцу.

* * *

  
   В Главном корпусе Высшей Школы Науки с утра было большое движение. В связи с трауром, вчера была отменена и перенесена на день позже сдача экзаменов. Поэтому сегодня сразу три факультета принимали выпускные экзамены у заполнивших сейчас коридоры и зубривших по углам последние фразы, стараясь закрепить их в голове, юношей и девушек.
   Профессор Голл, дававший лекции по "Всемирной экономической системе", которую на факультете Генной Инженерии все недолюбливали, проходя перед началом экзамена мимо группы студентов, углубившихся в книги и шевелящих губами, время от времени поднимая к потолку глаза, очень недовольно произнес:
   -Перед смертью уже не надышитесь, господа студенты. Все это надо было учить в течение учебного года.
   Сменяясь одни другими, из кабинетов выходили раскрасневшиеся молодые люди, улыбающиеся или огорченные.
   -Да он меня специально вопросами завалил... - жаловался один. - Ведь я же диплом на "отлично" тянул. Теперь эти шесть баллов мне всю будущую карьеру испортят. Я хотел с Уланцем в ГАЛАСПРОЕКТЕН проситься. Его отец "посредников" не захочет.
   -Это уж точно, Роэдш. Господину Фарр-Тойлу нужны специалисты высокого класса, - подтвердил другой, стоящий рядом. - А ты попроси пересдачу.
   -У кого? У этого "нациста" Голла?
   Стоящие вокруг и слушающие разговор студенты от души рассмеялись. Слово "нацисты" в студенческом лексиконе было новым и означало профессоров, которые "издевались" в течение учебного года над несчастными студентами, заваливая их необъятным количеством домашних заданий.
   -Лучше скажи - "Фюрера", - посоветовал Уланц, выходя из кабинета профессора Голла и закрывая двери. - Голл на простого "нациста" не тянет. Ну и изверг! Ну и гонял же он меня!
   -И что?
   -"Десять"! - сказал довольно Уланц, подняв вверх растопыренные ладони обеих рук. - Он меня гонял, а я - его. Я ему пару вопросов задал. Он на один ответил, а когда на втором зашел, мягко говоря, в тупик, корректно спросил: кто здесь экзамен сдает - я или он?
   -Ну, ты и молодец, Ул!
   -А что? Пусть себе знает, что мы, молодые, в важных жизненных вопросах тоже неплохо разбираемся. Просто опыта пока не хватает, а его набрать нам - раз плюнуть. Ну что, ребята? Кто желает, айда со мной в бар напротив! Я угощаю.
   Толпа студентов, уже сдавших экзамен, шумно направилась к выходу из учебного корпуса. Они шли, возглавляемые Уланцем и провожаемые завидными взглядами своих товарищей, которым еще только предстояло держать бой с "Фюрером" Голлом. Требовательный профессор даже и не подозревал, что с любезной подачи его любимого начитанного и здравомыслящего студента Уланца Фарр-Тойла, за ним теперь на всю жизнь закрепилось прозвище "Фюрер".
   Молодые люди, радостно беседуя и обсуждая сдачу экзаменов, перешли на другую сторону улицы, где в одном из зданий находился тихий и уютный бар с большой вывеской "Гостеприимный Ринжук".
   -Ребята, заказывайте, что желаете! А мне налей сок из санерры, Жук, будь добр! - попросил Уланц бармена, длинного неповоротливого рыжего парня, едва вся толпа приблизилась к нему. Он заправлял баром и вечно выглядывал из-за стойки, как вытянувший шею жираф из-за забора зоопарка.
   -Тебе - какой сок, Уланц? Обыкновенный или "веселый"? - уточнил, медленно произнося слова, бармен.
   -Не-е! Для "веселого" еще не пришло время. Вот когда дипломный проект защитим, тогда можно будет и "веселеньким" подзарядиться. А пока - мне нужна свежая голова.
   -А мне плесни "веселенького"! - заказал Роэдш. - Может злость из-за этого Голла отойдет. Ну и везет тебе, Уланц! Если защитишь на отлично дипломный проект, у тебя - "золотой диплом". Свободный выбор. Сможешь махнуть, куда захочешь.
   -Я все равно к отцу пойду. А ты не переживай за свои шесть баллов по "Экономике". Я смогу уговорить отца, ведь ты парень тоже башковитый. Я же знаю.
   -Кстати, Ул! Там твоему отцу с утра хорошо "внутренности промывают", - сказал бармен.
   Уланц поднял глаза на подвешенный в углу бара телевизор. Молодая журналистка, что-то щебечущая в микрофон, стояла на фоне фасада здания Дома Правительства.
   -Черт! Я с этими экзаменами совсем забыл.... Будь добр, Жук, дай звука!
   Бармен, имя которого было Ринжук, но все коротко называли его - Жук, добавил громкость телевизора.
   -...Все указывает на то, что генералу Деейрку удастся сломить непоколебимость Кабинета Министров и получить от него неограниченные полномочия в отношении Галаса... - говорила, едва успевая произносить окончания слов, журналистка.
   -Кукиш ему с маслом! Пока мой отец жив, он этого не допустит. Среди Министров у него тоже найдется достаточно единомышленников. Жук! - Уланц махнул рукой - Убавь эту болтовню. И налей всем "веселенькой" санерры. Ребята, выпьем за Галас! Мы, молодежь, не должны допустить его гибели!
   Такое предложение было поддержано враз веселым ликованием.
   -Тебе тоже налить?
   Бармен пододвинул к Уланцу стаканчик. Роэдш, видя замешательство друга, подтолкнул его плечом.
   Уланц секунду замешкал и согласился.
   -Валяй! За мирное будущее Галаса можно и сегодня поднять бокал. Только половину, Жук!
   Последнее предупреждение не помогло, так как бармен, несмотря на свою медлительность, очень проворно наполнил стакан Уланца до самых краев. Под не прекращающие возгласы ребята осушили стаканы с легко-алкогольным напитком, который на Артауссе, кстати, разрешается употреблять после шестнадцати лет.
   Когда все вновь вернулись к теме прошедших экзаменов, внезапно кто-то из ребят крикнул:
   -Уланц! Там про твоего отца что-то говорят.
   -...Как нам только что сообщила Пресс-служба Президентской Администрации, директор ГАЛАСПРОЕКТЕН господин Фарр-Тойл во время заседания потерял сознание. Бригада медиков оказывает ему помощь прямо в зале.... Похоже, его будут отвозить в госпиталь. Сейчас мы постараемся узнать, что с ним произошло...
   На экране двое санитаров вывозили из Дома Правительства носилки. К входу задом подъехала машина "скорой помощи", и спрыгнувший из нее водитель отправился бегом открывать заднюю дверцу для их погрузки. Толпа репортеров кинулась к ним, но группа мужчин, одетых в голубую униформу агентов Департамента Обеспечения Порядка, преградила им путь, не давая приближаться близко и мешать действиям медицинского персонала.
   -...Состояние господина Фарр-Тойла критическое...
   Носилки втащили в машину, и доктор что-то объяснял водителю. Тот внимательно слушал и кивал головой.
   -Да тихо вы все! - закричал Уланц. - Жук, дай звук! Они должны сказать, куда его повезут.
   Машина сдвинулась с места и покатила к выезду со двора Дома Правительства.
   -Госпиталь "Западный"! - прокричал кто-то. - На машине написано: "Госпиталь "Западный"!
   Ничего не видящий перед собой Уланц рванул на выход.
   -Ул, подожди! Поедем на моей машине! - Роэдш побежал за ним. - Не хватало сегодня двух Фарр-Тойлов на операционном столе...
   Машина "скорой помощи", покинув территорию Дома Правительства и вырулив на трассу, помчалась, визжа сиреной. Водители, слушавшие внимательно репортаж по радио и проезжавшие близи, знали, кого она везет. Поэтому незамедлительно съезжали на обочину, уступая дорогу несущейся на всех парах "скорой".
   В задней части машины доктор включил несколько приборов и подсоединил трубки, идущие от них, к различным точкам тела пациента, находящегося в бессознательном состоянии. У него еще в зале заседаний расстегнули одежду и скинули галстук.
   После подключения трубок один из аппаратов неравномерно "запикал". Он имел два экрана. На одном из них запрыгала точка, а на другом появилось увеличенное в три раза изображение сумбурно вздрагивающего сердца. На нем отчетливо был виден пораженный участок аорты, из которого просачивалась кровь.
   -Сердце работает нестабильно, - доктор приоткрыл лежащему на носилках веки и посветил тоненьким фонариком в зрачки, в то время как его ассистент уже читал данные, полученные с помощью УКА, бледно-голубой коробочки.
   -Он в критическом состоянии. Сильное повышение артериального давления привело к появлению микротрещины в аорте. Он чудом избежал кровоизлияния в мозг. Наверно, оттого что вовремя "отключился".
   Внезапно прибор, контролирующий функцию сердца, поменял тон своего звука и в конечном итоге запищал. Точка на его экране исчезла и вместо нее появилась сплошная линия. На другом экране они увидели, что сердце полностью остановилось.
   -Введите ему три кубика эсстефина-2! Концентрированного! - бросил доктор своему ассистенту.
   Ассистент недоверчиво взглянул на него.
   -От концентрированного он может войти в кому...
   -Делайте, что вам говорят! Иначе мы его не довезем.
   После ввода инъекции, доктор открыл окошечко к водителю и прокричал:
   -Минуты три не делай резких маневров! А еще лучше сбавь скорость!
   Водитель кивнул головой.
   Доктор настроил генератор постоянного тока на 50 вольт и дотронулся до груди пациента в том месте, где под ребрами находилось сердце, тонкой спицей, соединенной с помощью кабеля с генератором и которая имела на конце две спрятанные в ее корпус миниатюрные длиной с полмиллиметра иглы. Ассистент держал палец на кнопке генератора в ожидании команды.
   Доктор аккуратно ввел спицу в тело и, продвигая ее все глубже, стал смотреть на экран с изображением сердца. Он увидел на нем кончик спицы, который медленно, чтобы не задеть артерии, продвигался к застывшему сердцу. Когда иглы вошли в сердечную массу, доктор, не отрываясь от экрана, произнес:
   -Ток!
   Ассистент однократно нажал кнопку. На экране промелькнула синяя искорка. Сердце судорожно сжалось, потом раз дернулось и вновь застыло.
   -Дай семьдесят!
   Ассистент установил 70 вольт, и они повторили операцию. На этот раз сердце запрыгало и через десять секунд стабилизировало свои удары. Из трещины в аорте опять засочилась кровь.
   -Уф-ф! - выдохнул доктор, вытирая рукой покрывшийся крупной испариной лоб, едва вытянув спицу.
   Затем они покрыли носилки прозрачной пластиковой крышкой и защелкнули замки. Доктор включил систему подачи воздуха, насыщенного кислородом, который стал поступать под крышку.
   -Сейчас его сердце будет иметь меньше нагрузки. Больше мы ничего здесь не можем для него сделать. Остается только молится, что сердце с пострадавшей аортой не остановится, пока систему кровообращения не подключат к системе "ИСК". Потом медики уже смогут спокойно его оперировать, - он опять отодвинул окошечко и прокричал водителю. - Гони, что есть силы, Рууди. Теперь его жизнь зависит от твоих умелых действий.
   Отдав распоряжение, доктор сел на откидывающее сиденье и пристегнулся ремнями безопасности. Ассистент повторил его действия, примостившись на другом откидном сидении.
   -Уже можешь! - услышал водитель и, дотронувшись рукой до желтой рукоятки, надавил ее книзу.

* * *

  
   Роэдш за пять минут доставил к госпиталю "Западный" свой "Поллен-Адмирал", полуспортивного типа седан, оснащенный миниатюрным реактивным ускорителем. "Скорая" с отцом Уланца еще не прибыла, и они прождали минут десять, прежде чем она подъехала к платформе, ведущей к транспортному лифту, где ее уже ожидали для приема носилок с пациентом.
   -Отец! - Уланц поднялся бегом по ступенькам на платформу, стараясь приблизиться и хотя бы взглянуть на него. Но носилки были накрыты крышкой. Он мельком увидел пожелтевшее осунувшееся лицо с растрепанными волосами.
   -Он жив?
   -Извините, но вам сюда нельзя.
   Сказал один из санитаров и рукой преградил Уланцу путь. Стеклянные двери лифта, куда ввезли носилки, закрылись, и кабина устремилась вверх.
   -Ваш отец продержался молодцом.
   На плечо Уланца, не спускавшего глаз с поднимавшейся все выше кабины лифта, легла рука. Это был доктор "скорой".
   -Кризис миновал. Если ему удалось дотянуть досюда, его жизнь уже вне опасности.
   -Спасибо, доктор! Скажите, где я могу узнать, как будет протекать операция?
   -Пойдемте со мной! Мне надо оформить в регистратуре доставку пациента. Там же сообщат, в какой зал ожидания вам отправиться.
   Потом доктор дал указание водителю поставить машину на стоянку в ожидании вызова их бригады на очередной выезд, а своему ассистенту - вместе с водителем спуститься после этого в госпитальный бар и ждать его там.
   И они втроем, доктор вместе с Уланцем и присоединившимся к ним его другом Роэдшем, направились к центральному входу в госпиталь.
   В середине, в приемном отделении, Уланц первым делом выяснил, на каком этаже и в каком отделении будет проходить операция, чтобы незамедлительно отправиться туда. Но прежде, чем зайти вместе с Роэдшем в лифт для посетителей, Уланц пошел к ряду телефонных аппаратов, висящих на одной из стен. О том, что произошло с отцом, надо было сообщить матери и, первым делом, успокоить. Жизни отца, благодаря Богу и умелым действиям медиков из "скорой", пока ничего не угрожает. Теперь все зависело от того, как пройдет операция.
  

Глава 11

  

ИЛЛИ БАРТТОМ

  
   Сверхзвуковой четырехтурбинный авиалайнер "Уике-300" был рассчитан на восемьдесят пять пассажиров, шесть членов экипажа и, дополнительно, восемь тонн груза. Он принадлежал компании "РолланаАэрЛюкс", которая обслуживала аэролинии, соединяющие находящиеся в центре материка крупные города и важные промышленные центры страны с ее отдаленными северными районами, и выполнял рейс КС-2212 Каталукка-Роллана. Полет проходил нормально, без отклонений от расписания и на заданной высоте - 3200м. Было безоблачно, и из иллюминаторов земля походила на аккуратно расчерченную школьную топографическую карту местности.
   Одиночные пассажирские кресла по обе стороны салона, состоящего из двух уровней, почти все были заняты. В северные районы, которые начали осваивать всего двести лет назад, сейчас, в настоящее время, постоянно летали предприниматели. Целью их визитов была в основном составление договоров с рудно-добывающими корпорациями на поставку драгоценных и редких металлов, богатейшие запасы которых были здесь обнаружены. Столица, совсем еще недавно небольшой городок Роллана, основанный геологами и изыскателями, ринувшимися первыми на поиски своей удачи, была сейчас разросшимся экономическим и культурным центром 53-ей "холодной" провинции Артаусса.
   В провинции насчитывалось тысячи гектаров холодных земель и каменных плато, непригодных для культивации. Самым крупным из них было Шу-Аллеитское плато, которое располагало десятками озер, потерянных в скальных ущельях, живописными горными пейзажами и множеством дикого зверья. Правительство уже давно держало открытым вопрос о создании здесь туристической зоны. Однако, высокие налоговые ставки, которые действовали в Северной области, пока не позволяли смотреть на это актуально. Поездка сюда одного туриста на семь дней обошлась бы раз в пять дороже, чем такая же поездка на Галас.
   Климат был скверным, а - чем дальше на север - теплые деньки являлись большой редкостью, поэтому растительность росла здесь довольно скудная и однообразная. Хотя специалистам из Министерства Природы все-таки удалось привить несколько теплолюбивых пород деревьев и кустарников, которые предали столице и разбросанным на сотни километров между собой рабочим поселкам живой и приветливый вид.
   В Роллане, или Северной столице, как ее еще называли, на протяжении четырех рабочих дней недели кроме разговоров о рудниковых залежах, открывающихся и закрывающихся шахтах, а так же о подскочивших или упавших на сколько-то там процентов цен на металлы, вы здесь больше ничего не услышите. Зато в три оставшихся дня, являющимися официальными выходными, если вы об этом обмолвитесь где-нибудь в общественном месте - будь то в ресторане, кинотеатре или концертном зале, - вас могут неправильно понять и направлять в вашу сторону непрерывные возмущенные взгляды. И сразу же без ошибки определят в вас прилетевшего только что в Роллану начинающего коммерсанта в поисках выгодного контракта для своей новоиспеченной фирмы. Из-за тех же налоговых ставок цены здесь на все намного выше, чем в остальных регионах страны, поэтому проживание в отелях стоит приличных денег. А молодые еще не ставшие твердо на ноги коммерсанты, конечно же, стараются экономить на всем и побыстрей покончить в Роллане со своими делами. Для них потеря трех дней сказывалась слишком чувствительно. Но жители столицы имели законное право наслаждаться своими заслуженными выходными и не желали, чтоб их им кто-либо портил.
   Через три часа полета авиалайнера "Уике-300" на небольших продолговатых экранах, вмонтированных в подголовники всех до единого впередистоящих кресел, появилось сияющее, немного наклоненное на бок лицо командира экипажа. Он был в надетых на голову больших наушниках и с тоненьким серебристым микрофоном, шедшим от наушников и доходившим ему почти до самых губ. Он радостно сообщил, что самолет начинает снижение и через 25 минут совершит посадку в ролланском аэропорту Дорр-Ламэ, названного так в честь директора первого Геологического центра, основанного в Роллане около ста пятидесяти лет назад. Также командир не упустил из виду информацию о температуре, атмосферном давлении и силе дующего почти непрестанно здесь недружелюбного ветра, которыми встретит их всех Северная столица.
   Уланц, слушая командира корабля, поправил элегантные очки в золотой оправе и с небольшими прямоугольной формы линзами. Когда тот исчез, попросив напоследок всех обязательно пристегнуть ремни, а на экране появились, сменяя друг друга, виды улиц и площадей Ролланы, он взглянул на часы.
   -Тут уже день в разгаре. А дома мама только поднялась и готовит на кухне кофе, - сказал он тихо сам себе и, вспомнив божественный вкус ароматного кофе, сглотнул слюну.
   Однако, как он ни старался отвлечься, ни мысли об утреннем кофе, ни сами воспоминания о доме не могли избавить Уланца от волнения. Оно, не спрашивая даже на то разрешения, навязалось ему в попутчики, едва он встал в короткую очередь у стойки для регистрации билета и оформления своего незначительного багажа на рейс КС-2212 в зале отлетов в аэропорту Каталукки. Оно даже не позволило ему вздремнуть во время полета. Едва он закрывал глаза, как что-то начинало щемить его в груди. Нечто похожее всегда с ним случалось перед экзаменами. Но сегодня причина волнения была одна - он летел на встречу, от результата которой во многом зависела судьба его отца в первую очередь, а так же судьба всего ГАЛАСПРОЕКТЕН, не говоря уже о многомиллионном населении Галаса. Он летел выполнять поручение Лоттберца. Но сможет ли он его выполнить? Этот вопрос его мучил особенно. По мере приближения времени прилета в Роллану, его начала охватывать легкая дрожь. Наверно, ему предстоял самый серьезный экзамен в его жизни.
   Уланц только недавно окончил Высшую Школу Науки, защитив на отлично дипломный проект, и планировал отправиться с однокурсниками на озеро Оул-Тайн в свой месячный отпуск, предоставляемый им перед началом трудовой деятельности. Ему еще хотелось посещать залы для просмотра стереофильмов, парки аттракционов, или же беззаботно гонять по песчаному пляжу и соревноваться со своими друзьями на дальность заплывов без какого-либо вспомогательного водного снаряжения. Но проблемы, возникшие в Исследовательском центре, перечеркнули не только его планы. Все Правительство страны, в полном своем составе, отказалось от своих отпусков до принятия окончательного решения по Галасу. До этого решения оставался ровно месяц. Поэтому Уланцу, в его девятнадцать лет, выпала доля участвовать в серьезной "игре" взрослых, взвалив на себя труд, который сейчас целиком и полностью состоял в помощи отцу.
   Уланц отвлекся, взглянув на экран, на котором изображение города с высоты птичьего полета внезапно исчезло. Экран моргнул, потухнув на секунду, и когда вновь засветился, на нем явилась взору стюардесса, та самая симпатичная "канарейка", как прозвал ее Уланц, которая обслуживала их верхний уровень салона во время обеда. Она была одета в короткую бордовую юбочку, желтую с мелкими коричневыми точечками блузку и ярко-желтый галстук, висевший у нее под шеей и больше походивший на бант, - форма, которую носила вся женская часть персонала авиакомпании. Наверно, только, рассматривая ее, когда она прохаживалась тогда меж двумя рядами кресел и принимала заказы, он на какое-то время забывал о своем волнении от предстоящей встречи.
   -Господин Фарр-Тойл! - мило обратилась она с экрана, - У вас видеосвязь по третьему каналу. Звонок поступил из местной телекоммуникационной системы "РолланаКонтакт". Нажмите, пожалуйста, кнопку с номером "3" под экраном.
   -Премного благодарен! - ответил Уланц, почувствовав, как дрожь в руках усилилась. Но, несмотря на это, он, последовав ее указанию, сразу же надавил соответствующую кнопку. Этого звонка, который поступил с заметной задержкой, Уланц ожидал еще с момента, когда авиалайнер поднялся в воздух.
   Прелестное личико стюардессы сразу же сменил улыбающийся на весь экран человек в шерстяной вязаной шапочке и поднятым воротником утепленной натуральным мехом куртки. Не совсем хорошего качества изображение, которое каждые две-три секунды дергалось, а так же раскрасневшееся лицо и слегка сощуренные глаза мужчины говорили о том, что он вел видеосвязь через персональный видеофон, находясь на открытом воздухе. Уланц ощутил холод, пробежавший по телу - когда он вылетал из Каталукки, там было двадцать восемь градусов выше нуля. В салоне авиалайнера тоже была приятная температура.
   -Фарр-Тойл! Коллега! - закричал мужчина бойким голосом, едва установилась более-менее устойчивая видеосвязь, и изображение перестало дергаться. - А я то думаю, кого это несет сюда в преддверие выходных. Сколько лет, сколько зим! Наверно тебе пришлось целую вечность прождать, после того, как ты дал в "РолланаКонтакт" запрос на мои поиски. Поверь мне - там одни только бездельники, сидящие в теплых кабинках и не шиша не знающие, что такое настоящая работа на севере.
   Пар так и валил у него изо рта, когда он произносил слова, а за его спиной виднелась большая скалистая гора с обледенелой верхушкой. Уланц никогда не видел Северного полюса, но у него создалось впечатление, что именно там и находился разговаривающий с ним человек.
   Тут его приветственная речь оборвалась, и мужчина всмотрелся внимательно в лицо на экране своего переносного видеофона.
   -Матерь Божья! - он секунду поморгал глазами, покрутил головой и продолжил. - Готов поклясться всеми святыми и поспорить на все принадлежащие мне рудники, что передо мной Фарр-Тойл. Но помилуйте, этот Фарр-Тойл образца наших совместных студенческих лет. У вас что там в столице, эликсир молодости уже изобрели, что ли? И ты, наверно, везешь своему одряхлевшему приятелю соответствующую ему "порцайку"?
   Уланц смущенно улыбнулся, опустив глаза, и спросил, поправляя очки:
   -Вы - Илли Барттом, как я понимаю?
   Мужчина откашлялся в кулак.
   -Конечно я! А кто ж еще?
   -Это я дал запрос в "РолланаКонтакт", что бы вас отыскали. Я - сын Лоттберца.
   Илли Барттом широко открыл рот, и вдруг спрятал свое лицо в ладонь руки и затрясся, рассмеявшись от души. Изображение на какое-то время запрыгало, пока он не перестал смеяться.
   -Вот старый пень, не! Эликсира молодости захотел! Ну, юмор! - потом поскреб через шапочку мочку своего правого уха и, подумав, произнес, потрясая указательным пальцем. - Уланц. Ты - Уланц Фарр-Тойл. Извини, старина, - сразу не узнал! Должен заметить, что ты сильно изменился. Последний раз, когда я тебя видел восемнадцать лет назад, ты еще передвигался на четырех ногах. Зато теперь - как две капли воды похож на своего молодого отца. Лоттберц же нас всех, своих однокурсников, обошел и женился самый первый, сразу по окончанию факультета. Ох, и погуляли же мы у него на свадьбе! Ну да ладно! Нам сейчас и двадцати лет жизни не хватит, чтобы вспомнить все интересные истории из нашей студенческой поры. Уверен, у Лоттберца появилось ко мне интересное предложение, если он отправил ко мне своего сына. Дорога-то - не дешевая.
   -Ну, и не такая уж и дорогостоящая, - соизволил заметить Уланц. Он уже справился со своей незначительной дрожью. Человек, которого они с отцом пытались разыскать в течение последнего месяца, был достаточно разговорчивым и с необычайной непринужденностью располагал к себе.
   -Ну конечно! Для директора ГАЛАСПРОЕКТЕН это - сущий пустяк, - заметил Илли, услышав слова Уланца.
   -Отец месяц назад чуть было не лишился этой должности.
   -Ах, вот как! Лишиться должности директора ГАЛАСПРО-ЕКТЕН - дело обстоятельное. Ведь она по своей популярности может сравниться разве что с должностью Президента страны. А я, по правде говоря, и не знал.
   -Похоже, вы многого не знаете, господин Барттом.
   Илли Барттом нахмурился, сдвинув к центру свои густые брови. Тон, с каким были произнесены слова, и выражение при этом лица молодого человека ему не понравились.
   -У него проблемы?
   Уланц кивнул и проговорил:
   -Это - не видеофонный разговор.
   -Хорошо! Во сколько прибывает самолет?
   -Согласно расписанию - в 14:40, - ответил Уланц.
   Илли посмотрел на часы.
   -Так вы уже на посадку заходите! Эти "чертяки" из "РолланаКонтакт" меня целый час искали? - сказал он и выругался, кроя кого-то невидимого словами, которые Уланц впервые слышал, и поэтому не понимал их значения. Но то, что они были ругательными, у него сомнений не было, потому что Илли произносил их довольно сочно.
   Когда он закончил произносить свою бранную тираду, Уланц подтвердил:
   -Все три. Я дал запрос, еще находясь в Каталукке. Кстати, за этот месяц мы два раза запрашивали о вас сведения, господин Барттом, и безрезультатно.
   -Ну, это уже - сверхнаглость! Я десять лет являюсь их клиентом. Я с ними разберусь! - он погрозил кулаком, затем прикинул что-то в уме и быстро проговорил. - Ладно! Я в аэропорт уже и так не успею, чтобы тебя встретить. Слишком далеко нахожусь. Даже моя "стрекоза" больше часа лететь будет. Значит так, Уланц! Слушай меня внимательно! Не теряй времени и возьми на выходе из здания порта такси. И поезжай прямиком ко мне домой, - Илли назвал ему свой адрес. Уланц достал из кармана шариковую ручку и быстро записал его на уголке рекламного проспекта авиакомпании "РолланаАэрЛюкс" - Я чуть попозже тоже прилечу туда. Кстати, ты захватил с собой теплую одежду?
   -А как же! Я за день до полета осведомился в Службе Погоды. А можно вас спросить, господин Барттом? У вас выше одного градуса тепла температура когда-нибудь поднимается?
   -Только на выходные, - ответил, не задумываясь, Илли Барттом. - Сразу после зарплаты. Когда ребята по барам "веселеньким" потчуются.
   Уланц улыбнулся и отметил про себя, что они очень разные, его отец и Илли Барттом. Острословию давнего друга отца можно было позавидовать. Но друзья, наверно, и должны быть такими, подумал он, чтобы дополнять один другого. И делать то, что другу не под силу.
   -Господин Барттом! А у вас - собственный вертолет?
   -А как же, молодой человек. Людям с такой профессией, как у меня, здесь без него просто немыслимо.
   -12-ая модель?
   -Нет! 12-ая это здесь уже антиквариат. У меня 16-ая. А что, увлекаешься техникой? Если имеешь права на управление маломощными летающими аппаратами, так и быть, дам посидеть у штурвала.
   -Нет. Техника - по части моего брата. Вот он бы вам прохода не дал. Я был бы не против просто полетать вместе с вами. У вас - дивная природа. А я захватил видеокамеру.
   -Без проблем! Поговорим обо всем при встрече. У нас ведь - три дня выходных. Надеюсь, ты не на один день приехал?
   Уланц причмокнул языком.
   -Задерживаться долго было бы не желательно.
   -Ладно, обсудим это потом, дома.
   Илли Барттом пожелал мягкой посадки и попрощался. На экране опять возникли красивые виды Ролланы. Уланц откинулся в кресле и облегченно вздохнул. Он сильно переживал, как будет общаться с незнакомым ему человеком, к тому же занимающим высокое положение в Роллане, ведь тот был владельцем шести крупных рудниковых месторождений и трех обогатительных фабрик, дающих тысячи тонн металла в год. Но первое знакомство прошло с завидной легкостью. Илли Барттом был, видимо, неплохим человеком. Хотя, добавил он, вспоминая отца, иначе не могло и быть.
   Сев в такси, стоящее первым в небольшой веренице у главного выхода из аэропорта и расположив на сидении рядом с собой внушительный чемодан, Уланц назвал водителю адрес.
   Водитель вдруг замешкался и спросил, прежде чем завести мотор.
   -Прошу прощения, господин. Вы там уже бывали раньше?
   -Нет. Я, вообще-то, в первый раз в Роллане. Я не правильно назвал адрес? - Уланц полез в карман за рекламным проспектом.
   -Нет, нет! Адрес указан правильно. Но должен предупредить, что поездка в этот отдаленный поселок будет стоить 600 ситтов.
   Уланц присвистнул и недовольно проговорил.
   -Да за такие деньги можно полстраны на такси объездить!
   -Вот и я о том же! Но это, уважаемый, - в центре материка, откуда вы только что прибыли. Поэтому-то я вас и спросил, чтобы конфуза какого не вышло. В Роллане за 600 ситтов вы сможете проехать не больше 60км. И должен еще осведомить вас, что мы берем оплату только наличными.
   -Что за цирк! - возмутился Уланц, взялся за ручку чемодана и открыл дверь, чтобы выйти.
   -У вас нет денег? - изумился водитель.
   -Мне надо будет снять эту сумму со счета. Или вы думаете, что это - мой портмоне? - Уланц постучал кончиками пальцев по чемодану. - У меня нет столько "налички".
   Водителю такси не хотелось упускать клиента - одна такая поездка ему полдневную норму перекроет - поэтому он предложил:
   -В этом поселке, куда мы едем, есть банковское отделение, действующее в рабочие дни круглосуточно. Можете снять деньги там, когда приедем.
   Уланц посчитал этот вариант подходящим и закрыл дверку.
   -Вы, наверно, к Илли Барттому прилетели. Договор заключать, - предположил водитель такси, когда машина стала удаляться от аэропорта.
   -Вы - очень проницательны, - ответил Уланц, потом достал из своего чемодана некоторые бумаги и стал просматривать их.
   "Мы вас, "зеленых", за версту чуем, - подумал водитель такси и сам себе довольно ухмыльнулся. - Вот потеха-то будет: три дня выходных впереди!"
  

* * *

   На большую зеленую клумбу, находящуюся слева от дома приземлился легкий двухместный вертолет, который здесь на севере получил название "стрекоза", твердо вошедшее в лексикон всех ролланцев. На севере мало кто имел автомобиль, разве что в столице, потому что за ее пределами дороги просто отсутствовали. А рабочие поселки и рудники, на которых трудились их жители, были соединены между собой и со столицей железнодорожным полотном. Поэтому удобными и очень практичными здесь были малогабаритные легкие вертолеты, типа ЛО-12. Или самая последняя модель ЛО-16К, которую, кстати, могли себе позволить немногие.
   После того, как двухсторонняя лопасть вертолета, опустившегося с легкостью настоящей стрекозы на предназначенное ему место на клумбе, замерла, отворилась дверь единственной полукруглой кабины. На газон сразу спрыгнул человек, разговаривавший с Уланцем по видео-коммуникационной системе более шести часов назад. Он прошел метров двадцать в сторону дома, потом повернулся, бросив оценивающий взгляд на свою "стрекозу". Видно, результат обзора его удовлетворил, потому что он заспешил, уже больше не останавливаясь.
   -Ну и где же этот юноша, которому удалось ввести меня в заблуждение, и заставил потом краснеть. Последний раз со мной такое произошло, когда я получил в школе двойку по химии и получил взбучку от матери, - закричал он звучным баритоном, едва войдя в обширную прихожую и вешая там свою куртку на крючок.
   К нему вышла его жена и, поцеловав, ответила:
   -Он в гостиной, - потом, посмотрев на мужа с упреком, прошептала. - Почему задержался на столько? Ведь знал же, что у нас гость.
   -Но, Дорил, дорогая моя! - заговорил опять громко Илли, который из-за своей работы не умел произносить слова шепотом, и прошел, сопровождаемый женщиной, в гостиную. - Три дня выходных впереди. Я должен был закончить с делами. Надо было к тому же проследить, чтобы Четвертую шахту на Рольт-Ше полностью освободили и обесточили электропитание. С понедельника она встает на ремонт. Будем укреплять стены на нижних уровнях.
   Войдя в гостиный зал, он заулыбался во весь рот. Уланц сидел там на софе. К нему был придвинут столик, на котором стояли два высоких стакана, наполненные соком чарры. На одном из стаканов виднелись следы от губной помады. Илли Барттом направился к гостю, широко расставив руки. Уланц снял и положил аккуратно на стол свои очки, потом поднялся и позволил Илли сжать себя сильными руками крепко-крепко, по-отцовски.
   -Я думаю, кто-кто, но сын Фарр-Тойла знает, что такое производственная дисциплина, и на меня нисколечко не обидится, - сказал он, после того, как выпустил его из своих железных объятий.
   -Вы абсолютно правы, господин Барттом!
   Илли прослушал ответ, замерев на секунду.
   -Боже! - он развел руками и взглянул на жену. - У него даже голос такой, как у Лоттберца. Видеосвязь была плохая, поэтому я не смог оценить этого сразу. И так же крепок, как он, - радостный Илли двинул Уланцу слегка по плечу. - Играешь в футбол?
   -Нет.... Увлекаюсь плаванием на скорость. Два раза выступал в областных соревнованиях.
   -Тоже хорошо! Плавание развивает грудную клетку. А мы с твоим отцом по молодости в атакующей тройке были в факультетской команде. Он, я и Маэртт Лое-Шогг. Мы были очень сплоченной тройкой. И на стадионе, и в Высшей Школе, и во дворе.... Да что я тебе рассказываю. Ты и так, наверно, все знаешь. Потом мне расскажешь, как они там, и что у них за проблема? Последний раз я с Лоттберцем по телефону разговаривал... когда это было? - Илли опять посмотрел на Дорил, сморщив лоб. - Года четыре назад, правда? - Дорил кивнула. - Так вот твой отец сказал тогда, что Маэртт работает с ним в ГАЛАСПРОЕКТЕН с какой-то вечностью. Аж не верится, что с тех пор мы, загруженные своими обязанностями по самое горло руководители, даже не нашли минутку, чтобы еще пообщаться. Позор! Ну да ладно! Мы с тобой успеем еще поговорить об этом. Ведь у нас три дня впереди.... Даже не думай, - проговорил он, видя, что Уланц хотел запротестовать. - Полетишь в понедельник утром, и точка! А теперь так! Во-первых...
   Было видно, что Илли все двенадцать часов своего рабочего дня только отдавал приказы или ценные указания. Ему дома трудно было сразу переключиться на спокойный ритм общения. К тому же все свои фразы он сопровождал оживленными жестами.
   -Значит так! - он взмахнул сжатым кулаком. - Во-первых, слово "господин" в этом доме забудь. Его в среде рудокопов не употребляют. Даже при обращении к начальникам шахт и владельцам рудников. Можешь называть меня просто Илли, - добавил он.
   -А можно - дядя Илли? Мне, право, как-то не удобно. Вы намного старше меня.
   Илли подумал и махнул рукой, видя замешательство Уланца.
   -Звучит ничего. Годится! Так, во-вторых, жена, накрывай на стол, я голоден, как лев, - Илли обернулся, но возле них никого не было.
   -А ты думаешь, чем я уже занимаюсь? - послышался голос Дорил из кухни. Она их оставила одних несколько мгновений назад. - Мы с Уланцем пообедали, когда он приехал, - продолжила она. - Но прошло уже пять часов, и мы тоже голодны.
   -Лады! А в-третьих, позвони, пожалуйста, Нерру, чтобы принес две бутылочки из своего погреба. А заодно, пусть захватит свою драгоценную половину - ужинать будут у нас. Хочу познакомить их с сыном своего лучшего друга юности. Уланц, отец тоже лысеет? - он погладил себя по гладкой макушке.
   -Ага. Но мы уже не обращаем на это внимание.
   В дверях гостиной появилась жена в фартуке.
   -Дорогой! Последнее свое Ц.У. можешь выполнить ты и сам, - сказала и опять исчезла.
   После этого на кухне зазвенела металлическая посуда, предназначенная для электрической духовки. Ужин надо было быстро приготовить уже на пятерых.
   -И то верно! - заключил Илли, и прошептал Уланцу. - Хоть я и привык командовать, но ее замечания всегда выполняю беспрекословно. Жена в доме - все равно, что генерал на полигоне.... Сейчас ему перезвоню, дорогая, - крикнул он Дорил и опять обернулся к Уланцу и объяснил. - Нерр Паурт - моя "правая рука" на рудниках и живет в пяти минутах ходьбы от нас. В прошлом году я заказал из Каталукки полсамолета настоящего красного виноградного вина. Во-первых, намного дешевле обошлось, чем покупать его здесь, а во-вторых, трудно в это поверить, но хорошее вино у нас в дефиците. Привозят его, хоть и много, но в магазинах разбирается быстро. А у Нерра в доме есть нижний этаж, вроде подвала, так мы его весь под винный погреб и приспособили.
   Ужин в доме Барттомов проходил весело. Илли и Нерр все время рассказывали, с аппетитом жуя яства, которыми был уставлен стол, интересные "северные" истории, показавшиеся Уланцу довольно забавными, некоторые - даже анекдотическими, и они втроем весело смеялись. Женщины что-то там обсуждали свое, не мешая мужчинам и постоянно произнося разные имена, наверно, своих общих знакомых, и выражали свое суждение, кто из тех правильно поступил, а кто - нет.
   Уланц совсем уже позабыл, что волновался почти полдня. Все оказалось намного легче. Смотря на Илли, он еще раз сделал заключение, что этот человек совсем не похож на отца. Лоттберц разговаривал спокойным размеренным тоном и всегда осмысливал сначала то, что будет говорить. Этот же болтал своим командирским голосом без умолку. Мысли, рождающиеся у него в голове, казалось, опережали его самого, но вылетали из уст четко сформулированными. Его "правая рука" Нерр был ему подстать, и Уланц чувствовал себя комфортно в их компании.
   -Что делаешь завтра? - спросил Нерр, когда, с трудом согнувшись чтобы завязать шнурки на туфлях, одевался после обильного ужина, прежде чем попрощаться с хозяевами.
   Илли стоял, обняв Дорил за талию. Он положил свободную руку на плечо Уланцу, находившемуся рядом и ответил:
   -Полетаем с Уланцем на "стрекозе". Покажу ему природу нашего края. Может, покрутимся над одной-двумя шахтами. Пусть оценит размеры моей ответственности.
   -Класс! - произнес Уланц. - Когда расскажу брату, что на 16-ом летал, так он помрет от зависти.
   -Не надо умирать! Жизнь слишком прекрасна, чтобы из-за такого пустяка от нее отказываться, - запротестовал Илли. - К тому же, решение этого вопроса очень простое: скажу отцу, чтобы следующий раз уже его сюда прислал. Ну, а третий раз - вашего третьего. Может который из вас потом захочет у меня постажироваться вести дела на рудниках. Нам умные помощники нужны. Да, Нерр?
   -Безусловно. У нас не за горами уже и пенсия, - ответил Нерр и вновь спросил. - А вечером на завтра что планируете? Давайте к нам на ужин. У меня ведь дома тоже есть многое, чем перед знаменитыми Фарр-Тойлами похвастаться.
   -Можно! Только сначала в Роллану махнем все втроем. Как, жена, не против? Там эти три дня, между прочим, твоя любимая группа концерт дает.
   -"Седьмое небо"? А я и не знала. Вот здорово! - Дорил захлопала в ладоши, потом обратилась к Уланцу. - А тебе нравится рок-опера?
   -Конечно. Это один из стилей, который очень даже в моде среди молодежи. И "Седьмое небо" звучит на всех дискотеках.
   -Ну, вот и прекрасно! Значит, на завтра день распланирован: полет на "стрекозе", концерт, ужин у Нерра. - Илли остался удовлетворенным.
   Когда распрощались с гостями, они отнесли посуду на кухню, где Дорил принялась устанавливать ее в посудомоечный аппарат. Покончив с этим, Илли взглянул на Уланца.
   -Все. Теперь займемся отцовыми проблемами. Айда в мой кабинет, и выкладывай все, что есть! Ничего не упуская. Мыслить будем.
   -Только зайду в комнату, которую мне выделила Дорил, и достану из чемодана документы.
   -Лады! Я подожду.
   После этого Илли прошел с Уланцем в свой кабинет, находящийся на втором этаже дома. Он был чисто убран. Изящная полированная темного цвета мебель придавала ему особый директорский вид. На единственном столе находился монитор компьютера и в стопку сложенные документы. Илли занял свое кресло и предложил Уланцу сесть напротив него. В своем кабинете, сидя за своим рабочем столом, Илли Барттом сразу превратился в другого человека. Он сделался молчаливым и принял очень серьезный вид, говорящий о том, что он готов к проведению интеллектуальной работы, а языку предоставлена кратковременная передышка.
   -Месяц назад я мельком услышал в теленовостях, что у них произошло на Полигоне Ф-9.
   -Так значит, вы более-менее в курсе?
   Илли кивнул головой.
   -Новость о смерти вице-президента Дойсса не могла остаться незамеченной даже в этой глуши. И что, во всем обвиняют твоего отца? Ему грозит пожизненное в Блорринхолде?
   Уланц в течение получаса рассказал об основных событиях, связанных с Галасом, Исследовательским центром и провалившейся миссии "Вечность". Илли его внимательно слушал и делал пометки у себя в тетради. Только два раза он перебил юношу. Первый раз, сказав, что такого не могло произойти, когда узнал о Маэртте Лое-Шогге, и что тот выдал всю группу нацистам. И второй раз, когда Уланц, подходя уже к концу своего повествования, рассказал об инфаркте, случившемся с отцом во время чрезвычайного заседания Кабинета Министров.
   -Как чувствует себя Лоттберц?
   -Уже намного лучше. Врачи ему сказали, что, если он хочет еще нянчить внуков, ему лучше забыть ГАЛАСПРОЕКТЕН. Ему нельзя волноваться. Но о том, чтобы оставить Центр он сейчас и слушать не хочет.
   -Бедняга! И досталось же ему! - он сделал глубокий вздох и продолжил, уставившись на свои записи в тетради. - Сейчас я уже знаю почти все. И, естественно, возникает вопрос: что во всем этом требуется от меня? - спросив, он направил строгий взгляд на Уланца.
   Уланц придвинул к Илли четыре перетянутые папки и две дискеты, которые он предварительно перед началом разговора положил возле себя. Он опять заволновался, так как сейчас надо было переходить к основной цели своего визита. Самому Богу было известно, как Илли Барттом, будучи владельцем шести крупных рудников, дающих ему огромную прибыль, несмотря даже на высокие налоги, отреагирует на предложения Уланца.
   -Здесь все данные комиссии, которая побывала в Европе после провала миссии "Вечность". Здесь описано все, что происходит сейчас в Европе, все, что творят там нацисты. - Уланц покачал головой. - Ужас! На дискетах вы увидите много кадров, от которых вам будет не по себе, дядя Илли. Кабинет Министров принял решение, что если в течение двух месяцев Исследовательским центром не будет разработана программа, способная восстановить порядок в Европе, которую естественно одобрит еще и Главный Компьютер, Министру Государственной Охраны и Обеспечения Порядка генералу Деейрку будут надданы неограниченные полномочия в отношение Галаса. Иными словами - Галас будет "очищен". На нем будет уничтожено все живое. У Правительства просто нет другого выхода.
   -А что говорит по этому поводу Президент Нортал? И старик Грайтен? Ведь его слово всегда имело солидный вес в Правительстве.
   -Они оба против "очистки". Категорически. Но Постановление Кабинета не в силах отменить. После обвинений, с которыми генерал Деейрк обрушился на отца, не забывая при этом все время напоминать о тесной дружбе отца с Маэрттом, большинство Министров пошли против него. Обвинения были предъявлены косвенным образом, но этого было достаточно, чтобы некоторые засомневались в порядочности отца.
   -Н-да...- Илли Барттом провел себе ладонью руки по голове. - Думаю, их нельзя упрекать. Ведь стоит вопрос: или мы, или Галас. Ладно, дальше можешь не рассказывать. Отец хочет, чтобы я занялся разработкой проекта.
   Уланц довольно кивнул. Илли сам пришел к этому выводу и воспринял все довольно спокойно.
   -Отец сказал, что вы сможете. Ведь у нас в стране нет людей, способных разрабатывать тактические планы военных действий. На Артауссе никто никогда и ни с кем не воевал. А вы, дядя Илли, в бойскаутских юношеских играх всегда были "мозговым центром" группы "Золотой Дракон".
   -Отец тебе и это рассказал? - усмехнулся Илли. - Интересные были игры.
   -Конечно, рассказал. И то, что ребята вас за это прозвали "Дарпа", "мыслитель", тоже обмолвился. Благодаря вашим хитрым тактическим разработкам группа "Золотой Дракон" в течение трех лет завоевывала главный приз ежегодных юношеских соревнований "Следопыт". Отец мне и форму показал, в которой вы носились по лесным тропам. У вас была очень красивая эмблема: золотой дракон с гордо поднятой головой и девушка, облаченная в рыцарские доспехи и припавшая возле него на одно колено.
   Илли, уйдя в воспоминания, кивнул головой.
   -Эту эмблему придумал твой отец. А знаешь, кто была эта девушка, которую мы там изобразили? - спросил Илли.
   -Луренна. Член вашей группы. Которую очень любил отец.... И которая потом стала его женой...
   -Да, да... - Илли Барттом опять закивал головой. Он смотрел прямо перед собой широко раскрытыми глазами. - Она была очаровательной девушкой и очень, очень красивой. И за шесть последующих лет после их свадьбы подарила твоему отцу троих прекрасных сыновей, которых они назвали Уланц, Ариенн и Куррол... Лоттберц ведь - счастливчик. - Илли вдруг на мгновение поменялся в лице. - У нас вот с Дорил детей нет... - с грустью произнес он. - Извини, Уланц, я отвлекся от темы. Ну, насчет меня Лоттберц немножко перегнул. Я-то разрабатывал планы действий, но без таких руководителей, как твой отец и Маэртт, и таких исполнителей, как остальные ребята, "Золотой Дракон" ни разу даже до финальных соревнований бы не дошел.
   -Сейчас Маэртт уже вне игры, дядя Илли. Но зато остались вы. И отец очень вас просил заняться этим. Больше некому.
   Илли помолчал, прежде чем начать говорить. Он хмурил лоб, отбивал пальцами по столу, бросал на Уланца периодические короткие взгляды.
   "Неужели откажется?" - Уланц не верил в это, но, по правде говоря, начал уже сомневаться. Илли Барттому придется многое поставить на карту, если он согласится. Ведь Уланц еще не все ему рассказал из того, что планирует отец.
   Наконец он произнес:
   -Интересно, как твой отец себе все это представляет? Мне надо будет полностью отдаться разработке проекта. А у меня рудники, фабрики, которые не могут встать.
   -Можете на время передать все своему помощнику.
   -Нерр - моя "правая рука", которой я много что доверяю, но "мозговой центр", как ты выразился, тут. - Илли постучал пальцем по виску. - В этом-то и вся проблема. Это все надо хорошенько взвесить. Тем более что разработка тактических планов для проведения операций на охваченных настоящей войной территориях - это не бойскаутские соревнования, молодой человек. Ладно! - он с шумом опустил ладони на стол. - Оставь мне документы здесь! Сегодня - завтра все перегляжу. Думаю, что до твоего отъезда смогу дать тебе окончательный ответ.
   Илли Барттом подвинул к себе папки и стал нахмуренно читать этикетки, приклеенные на них.
   -Ну и задачку ты мне поставил, Уланц! - Илли взглянул на часы. - Уже поздно. Я не хочу тебя больше сегодня задерживать. Иди уже отдыхай. Если хочешь, можешь что-нибудь почитать перед сном. Знаешь где библиотека? - Уланц утвердительно кивнул. - Вот и хорошо.
   Уланц поднялся из-за стола и, попрощавшись, направился к двери.
   -Если тебе не трудно, скажи Дорил, когда спустишься, чтобы приготовила и принесла мне кофе, - сказал Илли, развязывая одну из папок. - Я тоже немного почитаю. Из "библиотеки" твоего отца.

Глава 12

  

"СЕГОДНЯ СПЛЮ

НА НОВОМ МЕСТЕ..."

  
   Уланц проснулся в восемь тридцать утра, чувствуя себя выспавшимся и хорошо отдохнувшим. Сероватый свет пробивался через окно, под которым находилась его кровать. Он приподнялся на локтях над подоконником и взглянул наружу. На улице стоял густой туман.
   "Познавательные полеты отменяются. А жаль! - с грустью подумал Уланц, - Значит, надо будет найти другое занятие. Вчера Дорил показала мне зал на нижнем этаже с гимнастическими снарядами. Там был стол для настольного тенниса. Брошу вызов дяди Илли. Проверим у кого из нас лучше реакция".
   После того, как принял контрастный душ и привел себя в порядок, он вышел из спальной комнаты. Из кухни доносились звуки, соответствующие утренним хлопотам хозяйки дома, и в ней тихо играл кассетный стереомагнитофон. Уланц, войдя в кухню, сразу же уловил ритмы одной из рок-оперной постановки столичной группы "Седьмое небо", на шоу-концерт которой они собирались сегодня пойти.
   -Умеют играть, правда? - сказал он, когда Дорил заметила его приход. - Доброе утро, тетя Дорил!
   Женщина улыбнулась и кивнула ему головой.
   -Да. И поверь, что этот современный стиль нравится не только молодежи. Садись за стол, позавтракаешь!
   Уланц сел на длинную лакированную деревянную лавку, стоящую между стеной и таким же полакированным столом, сбитым из трех широких досок.
   -А дядя Илли уже позавтракал?
   -Нет. Не знаю, что ты ему там привез, но он всю ночь глаз не сомкнул. Я три раза поднималась к нему в кабинет, а он, уткнувшись в монитор своего компьютера, только произносил, кивая головой: "Сейчас иду, дорогая! Еще пару кадров..." И так все три раза. Такое с ним редко случается. Он обычно после того, как за целый день намотается по рудникам да фабрикам, беспробудно спит потом до самого утра.
   -Извините! Я не думал, что он сразу же примется за просмотр документов...
   В дверях кухни послышался шорох, и появился хозяин дома, потягиваясь и громко зевая.
   -А я не люблю ничего откладывать в долгий ящик, чтоб знал. Доброе утро всем!
   Он подошел к жене, хлопочущей над электрической плиткой, и поцеловал ее в щеку. Затем сел на вторую лавку, напротив Уланца. Было заметно, что Илли в действительности не спал всю ночь. Глаза его были слегка красными, а лицо побледнело.
   -Давай, жена! Накорми уже и меня завтраком, - потом посмотрел на Уланца, - Как спалось на новом месте?
   -Очень хорошо. Спасибо, дядя Илли! Меня дорога в действительности истомила. Взял в библиотеке книгу, но одолел только две странички. Даже не помню, как отключился. Да и кровать очень мягкая и удобная. Правда, потом несколько раз просыпался, и мне показалось, что на улице хныкал ребенок.
   -А-а! Это - Профессор Руу, - махнул рукой, как ни в чем не бывало, Илли.
   -Профессор кто? - удивился Уланц, переводя взгляд с него на Дорил.
   -Руу, - повторил безразлично Илли. - Местная разновидность филинов. Мы, старожилы, к его ночным "жалобам" уже привыкли. Для нас это, как для вас - петушиное "ку-ка-ре-ку". У этой птицы серое оперение, а вокруг глаз - белая кайма. Ну прям, настоящие очки в роговой оправе. Видно, природовед, первый обнаруживший его во время освоения северных земель был не без юмора, вот и дал ему официальное название "Профессор Руу", - подробно объяснил Илли и потом добавил. - И особо "хнычет", когда редкий в этих краях туман опускается. Наверно, у них "диспетчерская служба" тоже все полеты отменяет. А кушать-то хочется. Вот и жалуется на жизнь. - Илли заулыбался и подмигнул Уланцу. - А ты не произносил, кстати, заклинание, когда спать ложился?
   Уланц опять направил на него вопросительный взгляд.
   -Какое заклинание, дядя Илли?
   -А тебя что же, отец не научил этому трюку? Как же это он такое мог упустить? В наши молодые годы все юноши, когда им впервые приходилось ночевать у кого в гостях, произносили перед сном заклинание: "Сегодня сплю на новом месте, явлюсь во сне моей невесте!" И все, дело сделано!
   -Какое дело? Я что-то не улавливаю...
   Илли Барттом вновь принялся объяснять.
   -В эту ночь, после заклинания значит, ты снишься девушке, которая тебе нравится. А она - тебе. Сон вроде бы у вас одинаковый должен быть. После прекрасных сновидений, в которых ты являешься к ней в роли рыцаря-спасителя, или что-то в этом роде, а так же под якобы воздействием чар произнесенного тобой заклинания она просыпается на утро по уши в тебя втюрившаяся. А ты, естественно, - в нее. И с этих пор, даже если вас разделяют тысячи километров, и вы не знакомы, ваши души уже вместе и никогда не расстанутся. Остается только ждать встречи.
   Уланц рассмеялся.
   -Нет. Мы такого не знаем. И что, действительно срабатывает?
   -А ты спроси, спроси у отца, как он у всех друзей своих ночевал раз за разом. А потом Луренну себе отхватил. Ведь за ней ребята стаями носились. А она Лоттберца выбрала. Не известно за что. Его ведь ребята "ушастиком" называли, а ей все равно приглянулся.
   Уланц еще больше рассмеялся.
   -Конечно, теперь спрошу. А то он все время нам в пример себя ставит. Говорит, что своим джентльменским отношением заслужил мамину руку и сердце.
   Этот раз Илли не удержался от смеха.
   -Романтик! Но он действительно любил ее сильно.
   -И ты тоже за Луренной бегал? - спросила Дорил, ставя возле обоих мужчин две чашки с парующем кофе и по стакану сока чарры. Потом отошла, и принесла тарелку с горячими оладьями.
   -У-у! Пальчики оближешь! - запричитал Уланц, втягивая носом пар и берясь за вилку с ножиком.
   -Ну, мать! Не упрекай меня за это. Луренна действительно была красива. -обнял жену за бедра и прижался головой к ее фартуку. - И вообще, это все по молодости было. Я тебя тогда еще не знал. Теперь ты для меня - единственная и неповторимая королева. И генерал, которому я подчиняюсь беспрекословно, как солдат... - Илли исподтишка подмигнул улыбнувшемуся от произнесенных последних слов Уланцу.
   Удовлетворившись оправданиями, Дорил поцеловала мужа в его незащищенную волосами верхнюю часть головы.
   -Приятного всем аппетита! - пожелала она, садясь рядом с мужем.
   -Спасибо! - поблагодарил Уланц и стал с большим аппетитом уминать свою порцию горячих оладий, запивая их кофе.
   Илли молча разделывался с едой. Он равномерно жевал и все время думал. Его никто не отвлекал. Когда он запил последний пережеванный кусочек последним глотком кофе из своей чашечки и залпом осушил стакан с соком, посмотрел на гостя.
   -Уланц, когда истекает срок для предоставления программы?
   --Двадцать восьмого числа этого месяца. У нас осталось двадцать три дня.
   Илли шумно выпустил воздух из легких.
   -Не густо! Дорил, дорогая! Закажи на вторую половину дня три билета в "РолланаАэрЛюкс". Летим в Каталукку!
   От услышанного Уланц чуть не поперхнулся.
   -А я позвоню Нерру, чтоб зашел, - продолжил Илли. - Надо будет дать ему кое-какие указания. Ему месяц придется попотеть здесь самому.
   -Вы летите со мной, дядя Илли? Вот отец-то в восторг придет!
   -Летим. И то - сегодня же, дорогой Уланц! Я ошеломлен тем, что ты мне привез. Ты знаешь, мы здесь в северной глубинке даже и сотой доли не знаем того, что там происходит. Честно говоря, у нас и руки не доходят до этого. Целыми днями работаем, а в выходные - чхать мы хотели на то, что находится далеко от нас. А ведь, проблемка-то толстая. И если не вмешаться вовремя - через десяток лет и мои рудники никому уже не понадобятся. Поэтому я лечу с тобой, чтобы незамедлительно встретиться с твоим отцом. Необходимо, чтобы он много что мне объяснил. Думаю, вдвоем мы лучше разберемся в ситуации и сумеем разработать проект. Что-то он мне подскажет, что-то - я ему. Ведь мы всегда так действовали. Правда, нам теперь не будет хватать нашего третьего звена.
   -Маэртта?
   -Ага! Разрази его гром! Что же с ним там произошло? Я в отчетах ясно вижу его имя, но мое сознание отказывается связывать это имя и то, что он натворил, с моим давним другом. А ведь видеозаписи на дискетах, доказывают его вину. Хотя он больше напоминает мареонетку, которую за верёвочки дёргают, чтобы она двигалась. Не верю, что он действует сознательно. Поэтому теперь одна из целей, которая будет двигать мной, начиная с сегодняшнего дня, - доказать это. Не знаю, как я это сделаю, но я докопаюсь до правды. -- В это время кассета на магнитофоне закончилась, и сработал автостоп. Илли задумчиво посмотрел на аппарат и перевел взгляд с него на Уланцa, --Маэртт не может быть убийцей. Хотя бы потому, что он артауссец. Не знаю, почему на это никто не сконцентрировал свое внимание?
   Уланц утвердительно замахал головой. Он справился со своим заданием. Дарпа, "мыслитель", возвращается в группу "Золотой Дракон". Уланц специально упустил один очень важный момент в своем рассказе, держа его напоследок, в качестве козыря. Но теперь даже не придется его здесь вытаскивать.
   Лучше будет, если отец сам расскажет своему другу о том, что все двадцать восемь членов бывшей бойскаутской команды "Золотой Дракон", которая много лет назад побеждала три раза подряд в юношеских соревнованиях "Следопыт", были опять в сборе. И готовые принять участие в новой игре, предложенной Лоттберцем Фарр-Тойлом, их бессменным капитаном. Уланц вспомнил, как они месяц тому собрались в городском парке "Юность" все вместе, облаченные в свою синюю форму, конечно сшитую уже по новым меркам. Лоттберц захватил даже их старое знамя, которое он хранил все это время. На нем красовалась эмблема: золотой дракон с гордо поднятой головой и молодая женщина в рыцарских доспехах, склонившая перед ним голову, стоя на одном колене.
   Уланцу тогда бросилось в глаза, что лицо этой молодой женщины сильно похоже на профиль Ариенна, его брата. И это не удивительно, ведь Ариенн в отличие от него - точная копия их матери, Луренны Фарр-Тойл.
   В группе для начала игры не хватало еще только двоих - Илли Барттома и Маэртта Лое-Шогга.
   И эта игра, которую они намеревались затеять, была направлена на предотвращение "чистки" Галаса, о котором мечтает, потирая уже руки, генерал Деейрк. Он не был жестоким человеком. Просто выбрал путь наименьшего сопротивления, чтобы предотвратить гибель своего собственного народа.
   Но способны ли будут они спасти этот мир? Чужой мир, называемый Галас. Ведь то, что им предстоит теперь делать совсем не бойскаутские игры.
   Члены группы "Золотой Дракон" в свои силы, по крайней мере, верили и надеялись на удачу.
  

Глава 13

  

СТАРЫЕ ДРУЗЬЯ

  
   Они стояли долго, с силой сжимая друг друга в объятиях. И ничего не говорили. Слова были излишними. Восемнадцать лет, которые они прожили каждый в окружении своих собственных забот, поменяли их облик, но они по-прежнему являлись преданными друзьями, всегда понимающими друг друга почти без слов. И сегодня, в момент, когда одному из них понадобилась помощь, второй пришел не задумываясь.
   -Илли! - наконец вымолвил Лоттберц, постучав ладонью по спине старого друга. Он лично приехал в аэропорт, чтобы встретить их троих, когда его сын сообщил ему перед вылетом из Ролланы, что возвращается не один. - Ты себе не можешь представить, как я рад, что ты здесь.
   Потом, выпустив его из своих объятий, взглянул на сопровождающую Илли Барттома женщину.
   -Дорил! - он взял ее руку и поцеловал. - Ты как всегда очаровательна!
   Женщина в ответ улыбнулась и кивнула головой.
   -Спасибо, Лоттберц! Ты как всегда учтив.
   Они прошли к транспортной ленте, где стали ждать, пока не появится их багаж. Уланц кому-то помахал рукой с улыбкой на лице.
   -Это твои друзья? - спросил его отец.
   -Нет, просто они фотографируются. Думаю, что мы попали в их объектив. И мне хотелось запечатлеться в кадре улыбающимся.
   Лоттберц с тенью подозрительности взглянул на людей, о которых говорил его сын. Ими оказались двое туристов, молодые мужчина и женщина, находящиеся невдалеке от авиакасс. Они закончили фотографироваться и уже сидели на больших чемоданах, обвешанных наклейками, о чем-то мирно беседуя. Фотоаппарат с большим объективом висел у женщины на шее.
   -Что с тобой? - спросил Илли.
   -Мне бы не хотелось, чтобы твой приезд вылез в средствах информации раньше времени. Я думал, что это - репортеры. Я даже на такси сюда приехал, чтобы не бросаться в глаза.
   -Все так серьезно?
   Лоттберц кивнул и, посмотрев на сына, произнес:
   -Уланц, перестань паясничать! Тебе же не пять лет!
   Уланц не переставал широко улыбаться и подавать сидящим на чемоданах людям знаки рукой. Женщина обратила на это внимание, помахала ему в ответ, взяла свой фотоаппарат и щелкнула ним еще раз.
   -Пап, надо сказать им, куда прислать "фотку". Думаю, я вышел что надо.
   В это время транспортная лента заскрипела, придя в движение, и на ней появился багаж пассажиров прибывших из Роланны.
   -Бери сумку и не выдумывай! Она, наверно и так уже пожалела о содеянном. Посмотри на ее спутника, он сейчас засветит ей всю пленку. И правильно сделает.
   Потом, взяв каждый по сумке и погрузив их в маленькие тележки, они все четверо направились к выходу.
   -Уланц! Поедем домой на твоей машине. Моя - в гараже на работе.
   Уланц улыбнулся чему-то и спросил:
   -А сколько заплатил за такси, па?
   Отец подумал.
   -Тридцать два ситта, кажется.
   -Почти за даром. Я потом представлю тебе квитанцию за услуги такси, которыми я воспользовался в Роллане.
   Уже у выхода из здания аэропорта Илли Барттом взялся за локоть Лоттберца.
   -Я бы хотел отправиться с тобой сразу в Центр. Хочу ознакомиться с твоими планами уже сейчас.
   Лоттберц замахал головой.
   -Нет, нет. А как же Луренна? Я ей позвонил, что приедем сразу домой. Она уже приготовила обед и нас ждет.
   -Я потом извинюсь перед ней. Тем более что она не останется без гостей. Думаю, что с Дорил им будет о чем поболтать до самого вечера, пока мы не прибудем. И, поверь, я не очень еще голоден. "Канарейки" нас хорошо накормили во время полета.
   -Канарейки? - переспросил Лоттберц.
   -Твой сын так стюардесс прозвал из-за их яркой формы... Лоттберц, мне правда хочется поговорить с тобой. Я отложил все дела ради этого. Имею очень много вопросов для тебя и горю желанием слышать ответы. Особенно, после того, как ты еще упомянул и репортеров.
   Лоттберц остановился и взглянул на жену Илли, которая все время шла в полуметре от него, толкая свою тележку, и молчала.
   -Что скажешь, Дорил?
   -Я не привыкла корректировать его действия или вмешиваться в его планы. Уже давным-давно убедилась, что это равносильно тому, что указывать дорожку муравью, волочащему соломинку в свой муравейник. Даже если Илли завтра с утра объявит, что незамедлительно отправляемся... в эту... - Дорил помолчала, напрягая свою память. - ...Гернамию. Правильно я назвала эту провинцию?
   Лоттберц улыбнулся и поправил.
   -Германию... И это независимое государство.
   -Так вот, если он скажет, что мы туда отправляемся, я только спрошу его, в каком галстуке он предпочтет явиться перед гернамским... то есть германским населением. Извините, немного непривычные названия.
   Илли взглянул на жену.
   -Ты - мой ангел!
   Дорил пожала плечами.
   -Не знаю ангел - я, или - нет. Но мне кажется, что именно такой должна быть преданная спутница своего разумного, сильного и, самое главное, любимого мужчины.
   Лоттберц развел руками.
   -Ну, раз женщины не возражают, значит так и будет. Уланц, поезжай с Дорил домой! И извинись перед мамой за наше отсутствие!
   Они загрузили сумки в багажник машины и Уланц вместе с Дорил поехали домой к Фарр-Тойлам. Лоттберц же вместе с Илли оттянули пустые тележки в предназначенное для них место и направились к стоянке такси, к которой как раз подъехал ярко-зеленый автомобиль с включенным желтым индикатором на его крыше.
   -ГАЛАСПРОЕКТЕН, пожалуйста!
   Водитель внимательно взглянул в зеркало на пассажиров, расположившихся сзади.
   -Господин Фарр-Тойл! А я-то ломаю голову, что лицо знакомое. Мой сын уже заразился вами и вашим "Золотым Драконом". Он уже заказал сшить ему синюю форму. Сказал, что хочет стать членом вашей группы.
   -Ну что ж, нам не помешают отважные молодые люди. А сколько ему лет?
   -Четыре с половиной, - на полном серьезе ответил шофер и включил первую передачу.
   Лоттберц и Илли переглянулись и не удержались от смеха.
   -А вы не смейтесь, господа! На первом канале не сходят с экрана репортажи о "Золотом Драконе". Репортеры уже всю хронику двадцатипятилетней давности подняли. Вы для детей сейчас - настоящие кумиры. Малышня уже другие игры забыла - с утра до ночи только и носятся по дворам с рыцарскими мечами из пластика и сражаются с "нацистами".
   Илли Барттом недоверчиво взглянул на своего друга.
   -А с чего это ради телевизионщики о нас вспомнили?
   Лоттберц рукой потер себе лоб.
   -С тех пор, как они нас в парке подловили, так и не утихомирятся никак.
   -Кого это нас?
   Теперь была очередь Лоттберца смотреть на свого друга с непониманием.
   -Тебе Уланц не рассказывал?
   -Похоже, что нет.
   Лоттберц посмотрел через окошечко на улицу, потом опять повернулся к Илли.
   -У нас же в этом году двадцать пять лет исполнилось, как мы первый раз переходящий кубок "Следопыт" поднимали. Так я месяц назад разослал всем нашим товарищам, членам группы "Золотой Дракон" приглашение на встречу в Городском парке "Юность". Приехали все.
   -Да ты что!!! - вскрикнул Илли. - Ребята были все здесь вместе!? И "Таракан", и "Рация"?
   Лоттберц кивнул.
   -Все, все были, Илли....И "Таракан", и "Рация". Все были.... Кроме тебя, конечно. Я не получил от тебя ответ. Наверно, ты поменял адрес, и я не знал, где ты точно обитаешь. Так вот они мне сюрприз преиподнесли. Все заявились одетые в синюю форму, такую самую, что мы носили тогда. Устроили настоящий праздник. Телевидение мимо такого шумного мероприятия не могло пройти. Вот и попали мы на экраны. О встрече узнала вся страна. Нас даже Президент Нортал навестил.
   Лоттберц сделал знак, что потом обо всем расскажет подробнее, поэтому до самого здания ГАЛАСПРОЕКТЕН они уже не возобновляли беседу и мирно рассматривали уличные пейзажи.
   -А этого корпуса раньше не было, - указал Илли на новую постройку, когда такси остановилось у проходной.
   -Ты прав. Я потребовал его возведения, когда стал здесь директором. Ведь Центр насчитывает две сотни лет - он нуждался в реконструкции. В этом корпусе новый и просторный оперативный зал, экспериментальная площадка, ну и мой кабинет. А старый мы полностью отдали в распоряжение Данна Гора для Подготовительного центра. Увидишь, во что он его превратил.
   Когда они вышли из такси, и Лоттберц расплатился, шофер спросил:
   -Ну что сказать сыну? Примете его в команду?
   -Обязательно. Кстати, можете привести его сюда. Сделаете экскурсию. Возможно, он действительно когда-нибудь станет хорошим специалистом и захочет работать здесь. Попрошу ребят, они покажут фокусы с использованием пространства H-Renn. Детей это очень забавляет.
   -Большое спасибо, господин Фарр-Тойл! Я непременно воспользуюсь вашим приглашением. Сын будет очарован. Правда, он захочет пригласить и своих друзей.
   -Только, не больше полсотни, - сказал озабоченно Лоттберц.
   -Да нет, что вы. Человек десять.
   Они распрощались с водителем, который пожелал им удачи, и прошли на территорию Исследовательского центра.
   Сидевший на проходной служащий вышел из дежурной помещения.
   -Встретили своего друга, господин директор?
   -Конечно, Боггал. Познакомьтесь! Это Илли Барттом. Илли, это Боггал Фройк, - весьма преданный, впрочем, как и все здесь работающие, работник ГАЛАСПРОЕКТЕН и большой любитель европейской литературы. Он снабжает Уланца новыми новеллами, которыми обменивается со своими друзьями.
   Мужчины пожали друг другу руки.
   -Боггал! - Лоттберц поманил охранника рукой, и они вдвоем вошли в дежурку.
   Илли не слышал, о чем они переговаривались. Только видел, как Лоттберц потом взял телефон и набрал номер, подмигнув смотрящему на него через широкое окно Илли, пока ждал ответа. Сказав несколько слов, он положил трубку и, выходя из будки, повернулся к Боггалу, который сел за свой стол.
   -Э-э... Что читаете сейчас?
   -Лев Толстой. "Война и мир", - ответил тот, вытаскивая из-под стола объемистый томик. - Русская классика.
   -Русская? У вас многосторонний вкус. И как?
   -Уже почти заканчиваю, - он показал место, где виднелась закладка. - Читаю и все жду, когда в сюжете мир настанет. А его все нет и нет. Думаю, что название неправильно перевели. Может, должно звучать: "Война без мира". Не знаю.
   -Гм... - задумчиво произнес Лоттберц. - Впервые вижу книгу русского автора. Их совсем недавно стали переводить. Специалистов пока еще не было. Вы знаете, может и ошиблись.... Ну, не забудьте, Боггал!
   -Хорошо, господин директор. Без проблем, - услышал Илли слова охранника, когда Лоттберц вышел из будки, и они вошли в новый корпус Исследовательского центра ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   Пройдя по длинному коридору, они оказались в огромном зале, похожем на лекторскую аудиторию в каком-нибудь учебном заведении. С одной стороны возвышались амфитеатром, ряды, и каждое место на них было оборудовано небольшим рабочим столом с персональным компьютером. Всего насчитывалось около двухсот таких рабочих мест. Напротив рядов была чистая стена, но Илли заметил под самым потолком свисающий край большого экрана. В этот момент он был поднят и скручен. А опускался, когда в оперативном зале демонстрировался видеоролик или предоставлялись к общему обсуждению какие-нибудь схемы или планы. В выходные дни зал был пуст, и сейчас в нем царила полная тишина.
   -"24-июля-1939.Суббота.12:08", - прочитал Илли на больших электронных часах, висевших на другой стене. Потом взглянул на свои часы. - Ну, "Суббота.12:08" - понятно, что такое. Хотя время не соответствует действительности. Сейчас - 13:23. А остальное, как я догадываюсь, - дата. Только почему все столь странно? Ни число, ни часы, ни минуты, ничего не сходится.
   -Это европейское время и дата. У них другой отсчет дней, и время чуть не соответствует. Хотя, довольно-таки близко к нашему. 365 дней в году, поделенные, правда, только на двенадцать месяцев.
   -На двенадцать? Не на тринадцать как у нас?
   -Нет. У нас двенадцать месяцев по 28 дней, и только в последнем, тринадцатом - 29. А у них месяцы имеют по 30-31 день.
   -Бедные люди. Они, выходит, всего двенадцать раз в году получку берут. Чем же у них там трудовые комитеты занимаются? Надеюсь, в неделе у них не десять дней. Это ж до выходных пока дотянешь...
   -Остальное так же как и у нас, Илли. Семь дней в неделе, двадцать четыре часа в сутки, и так далее. Даже, как и у нас, там сегодня - шестой день недели. Это очень удобно, знаешь. Они отдыхают, и мы. Они работают, и мы вместе с ними. Только вот, на 21 день нас опережают. У нас второй летний месяц только начался, а у них - уже середина этого второго месяца.
   -Июля, что ли! - спросил Илли, опять прочитав на часах название месяца.
   Лоттберц утвердительно кивнул.
   -Вот видишь, как ты быстро осваиваешься. Это меня радует. Тебе придется многому учиться, если все пойдет по моему плану.
   Илли косо посмотрел. Лично его сейчас ничего, связанное с планом друга, пока не радовало. Он воздержался от комментариев и вместо этого спросил, разглядывая просторный зал.
   -У тебя работает здесь столько много человек?
   -Пока нет. Занята только третья часть рабочих мест. Но зал проектировался с расчетом на будущее. Я мечтаю, что после третьего "зависания" Галас предстанет перед нами в своем наилучшем виде. И на нем будет много интересного для изучения. Правда, сначала нам предстоит навести там порядок.... А знаешь, кто проектировал это здание? - спросил неожиданно Лоттберц.
   Илли посмотрел на своего друга внимательно, покусывая губу, и ответил.
   -Пока ты не задавал мне этого вопроса, даже не догадывался. Теперь знаю. Это наш Маэртт. Маэртт Лое-Шогг. "Предатель", виновный в провале проекта "Вечность" и гибели членов миссии.
   У Лоттберца глаза на лоб полезли от услышанного, и он спросил заикаясь.
   -Т-т-ты что же, в это веришь?
   Илли положил ему руку на плечо.
   -Я скорее поверю в то, что у меня две левых руки, а голова набита опилками. Но, несмотря на это, я хотел бы слышать твою версию происшедшего. Ведь что-то же произошло. Погибли наши люди, а Маэртт остался там, живой и здоровый, и творит сейчас неподдающиеся объяснению дела. Вот так-то.
   Лоттберц потер пальцами виски.
   -Давай не сейчас.... У нас будет время обсудить это. Идем, покажу тебе мой кабинет. В понедельник если захочешь, навестим экспериментальную площадку. Фокусы с пространством H-Renn завораживают не только детишек, - он постарался улыбнуться, но это вышло у него довольно натянуто. Загадка, связанная с поведением их друга, являлась для него настоящей головной болью.
   Они поднялись по мраморным ступенькам, идущим вдоль стены и ограниченным с другой стороны фигурными чугунными перилами, и вошли в единственную дверь, находящуюся наверху.
   Кабинет директора ГАЛАСПРОЕКТЕН был большой. Квадратной формы. Вдоль одной из стен было возвышение с тремя ступеньками, на котором стоял рабочий стол, больше похожий на центральный координационный пункт. Он содержал вмонтированные в него блоки, пульты, кнопки всевозможных расцветок. Укрепленные на ножках смотрели в сторону кресла три прямоугольных экрана, выполненных, по-видимому, на основе полукристаллической плазмы, так как их толщина была не более двух сантиметров.
   Ближе к другой стене был невысокий столик с резными дугообразными ножками и стоящими вокруг него четырьмя мягкими креслами. За ним - приставленный к стене широкий шкаф с полками, на которых находились ряды книг в твердых качественных переплетах.
   Кабинет имел широкое окно, заменяющее ему одну из стен и которое было обращено в оперативный компьютерный зал. Оно было завешено двумя синими шторами. Еще одно окно выходило на улицу, и через него поступало достаточно света, чтобы, по крайней мере, в течение дня не пользоваться внутри кабинета искусственным освещением.
   -Проходи, садись! - Лоттберц указал на одно из кресел, а сам направился к небольшому аппарату, похожему на холодильник, только с окошечком и кнопками. - Что-нибудь выпьешь?
   -Не откажусь от чашечки черного кофе. Оно мне стимулирует работу головы.
   Лоттберц нажал на аппарате кнопку с изображением чашки парующего кофе. Когда оно было приготовлено, выбрал для себя сок санерры. Потом с чашкой кофе в одной руке и стаканом напитка морковного цвета в другой направился к столику.
   -Я тоже любил попивать кофе, - сказал он, после того как поставил чашку возле Илли и сам прошел и сел напротив него. - Врачи запретили.
   -Уланц рассказал мне, что тебе многое что запретили. Даже смотреть футбол. Интересуешься, хоть, как "Гарантис" играет. Клуб твоей мечты.
   Лоттберц покачал головой.
   -Знать результат матча и не видеть самой игры, это не по мне. А смотреть на время запретили, чтобы эмоции не проявлялись. Сдал я с этой работенкой. Ну, ничего. Еще повоюем. В такси я не все тебе рассказал, - сказал Лоттберц, отпив соку. - Сам понимаешь - место не подходящее. Президент Нортал тогда в парке отвел меня в сторону и поделился со мной мыслью, которая у него внезапно возникла, когда он узнал о встрече нашей группы. Ради этого он и пригнал тогда в парк, отложив все дела. Так вот, он предложил реорганизовать группу "Золотой Дракон" для "настоящего дела", сказал он. Он хочет возложить на нас миссию на Галасе. Сказал, что мы - "банда, хорошо спетая" и что мы справимся.
   -Так это была его идея?
   -Если "очистят" Галас, он просто вынужден будет подать в отставку. Я его понимаю, Илли. Ему нравиться быть Президентом, тем более что у него это очень даже хорошо получается. Народ его уважает.
   -И что ты ему ответил?
   -Сразу - ничего. Потом, ближе к вечеру, когда страсти улеглись, и телевизионщики нас, наконец, оставили в покое, я рассказал ребятам сумасшедшую, на мой взгляд, идею Президента. Илли, ты не поверишь. У них ни у кого азарт не угас за столько лет. Они опять хотят побеждать. Согласились все без исключения. После встречи все разъехались по домам, чтобы закончить с текущими делами. Некоторые уже вернулись опять в Каталукку. "Пузырек", "Ласточка", Ролинц Подд - среди них. Наш инструктор-психолог по Галасу начал уже проводить с ними предварительные занятия здесь в Учебном центре. Знакомит их потихоньку с Галасом и повадками его обитателей. Все остальные ждут результатов работы, которой мы с тобой займемся. Если нам удастся разработать проект, и Главный Компьютер выдаст положительный результат и "добро" на его осуществление, все ребята будут здесь, чтобы начать подготовку для отправки на Галас, в Европу.
   -Твой сын знал об этом? Ну и хитрюга же твой Уланц! - воскликнул Илли, видя утвердительный кивок Лоттберца. - Ничего мне об этом не говорил. Да если бы я знал, что ребята опять в сборе, даже бы не задумывался ни на секунду!
   -Ну, не обижайся ты так на ребенка!
   -Совсем даже не обижаюсь. Наоборот - горжусь им. Из него тоже хороший тактик получится. А есть кто из ребят сейчас в Центре на занятиях? Так хочу их увидеть. Постучать "Пузырька" по его брюшку...
   -Ну что ты! Сегодня же суббота, выходной. А "Пузырек" наш - уже и не пузырек. Брюшка у него уже нет. Подтянулся, солидным стал. В понедельник с ними встретишься. Представляю их реакцию! Хотя, я даже не знаю, как поступать...
   На рабочем столе прожужжал портативный видеофон и Лоттберц увидел, что на нем весело замигал зеленый светодиод. Он взглянул на механические часы марки "ТОИН-ЛЮКС", висевшие у него на руке. Сомнений не было, что он получил от контролера на проходной условный сигнал, который ждал. Илли Барттом опять нахмурил свои густые брови.
   -Что здесь происходит, Лоттберц? Что ты скрываешь от меня?
   -Подожди еще немного.
   -Мы кого-то ждем?
   -Ты прав, и думаю, этот "кто-то" уже поднимается по мраморным ступенькам.
   Через несколько секунд дверь отворилась без стука, и они оба направили в ее сторону свои взгляды.
   В кабинет вошел мужчина, одетый в спортивный темно-зеленый костюм и серые с четырьмя ярко-синими полосками по бокам кроссовки.
   -Добрый день, господа! - поздоровался он и торопливым шагом направился к аппарату с напитками.
   Лоттберц и Илли наблюдали с интересом за его действиями. После того, как аппарат выдал стакан сока санерры, и он осушил его двумя длинными глотками, мужчина повернулся, произнес: "Ну и жарко сегодня! Настоящее лето в своем разгаре" и направился к столику.
   -Президент Нортал? - вырвалось у Илли. - В спортивном костюме вы похожи на простого смертного. Я вас и не узнал-то сразу.
   Они с Лоттберцем поднялись. Президент подошел и пожал им обоим по очереди руки.
   -А в президентском костюме, простите, я на кого похож? - удивился Нортал такому замечанию.
   -Президент Нортал - символ государства. Наряду с гимном, флагом, гербом и прочими его официальными атрибутами. Глядя на вас, люди даже и не задумываются над тем, что вы, как и они любите играть в теннис, есть жареных цыплят и пить сок санерры.
   -А вы не без чувства юмора, господин Барттом, - Президент заулыбался. - Добро пожаловать в столицу! Как долетели?
   -Спасибо, хорошо!
   -Вижу, совсем не устали, раз решили сразу браться за работу. С одной стороны это хорошо. У нас совсем мало времени. - Президент сел на свободное кресло и сразу заговорил обеспокоенным тоном. - Лоттберц, в аэропорту не было прессы? Надеюсь, они не разнюхали о приезде вашего друга.
   -Нет. Не похоже, чтобы они там были.
   -Слава Богу! Вы уже рассказали господину Барттому о сути нашей идеи?
   Лоттберц утвердительно кивнул.
   -Только еще не успел объяснить, почему бы нам хотелось держать в секрете его визит.
   Президент взглянул на Илли.
   -Значит, вы не в курсе того, в какой сложной ситуации находится директор ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   Следя за реакцией Илли Барттома, Президент понял, что был прав, поэтому продолжил:
   -Осталось меньше месяца, и истечет время, данное Кабинетом Министров на подготовку Исследовательским центром программы, направленной на восстановление мира в Европе. Наш главный оппонент, Министр Государственной Охраны и Обеспечения Порядка генерал Деейрк, выглядит спокойным. Он уверен, что эта программа не будет подготовлена. По крайней мере - в срок. И это понятно - в Артауссе нет военных специалистов. Он видел, что группа "Золотой Дракон" посетила Центр, и что некоторые ходят сейчас на лекции. Это ему ничего не объяснит. Но если он узнает, что именно вы, господин Барттом, "мыслитель" группы, занялись разработкой этой программы, он обезглавит ГАЛАСПРОЕКТЕН.
   -Каким образом? - спросил Илли.
   -Он обвинит Лоттберца в провале миссии "Вечность" и гибели ее членов, которые действовали под его непосредственным руководством. Генерал подаст иск на проведение судебного разбирательства.
   Илли Барттом теперь все понял и продолжил сам:
   -Лоттберца изолируют до конца разбирательства. Без его знаний я сам не справлюсь.
   -В этом и суть.
   -Говорите, что вы предлагаете, господа! Мне оставаться здесь безвылазно весь этот месяц?
   - Значит, так! Насчет того, где вы проведете этот месяц. Вам придется сидеть, как мышка в норочке...
   -Ага! И тихо-тихо грызть семечки, - добавил Илли.
   -Совершенно верно, господин Барттом. Поэтому ни здесь, ни у господина Фарр-Тойла дома вам нельзя показываться. Об этом нечего и помышлять. Министр Деейрк имеет полное право на посещение Исследовательского центра, к тому же без предварительного оповещения. А ваше проживание у Лоттберца сразу же всплывет наружу. Я вам предлагаю поселиться на моей загородной резиденции на побережье озера Оул-Тайн. Туда газетчики не суют своего носа. И близко от столицы. Всего сорок минут езды "с ветерком".
   Илли задумался и прежде чем ответить посмотрел на Лоттберца, который не замедлил его заверить:
   -Я не обижусь. Это в наших общих интересах.
   -В таком случае, принимаю это предложение, господин Президент. Но вы меня должны будете снабдить всем материалом по Галасу. И Лоттберц мне нужен будет все время под рукой.
   -Я позабочусь об этом. У вас будет все необходимое. А сейчас, господа, имею к вам обоим дело, не допускающее в данном случае отлагательств.
   Илли и Лоттберц переглянулись.
   -Какое срочное дело может быть в субботу, господин Президент? У нас выходной.
   -Никто у вас ваш выходной отнимать не собирается. Вот вы, господин Барттом, имели смелость отказать господину Фарр-Тойлу отобедать у него дома. Боюсь, что со мной этот номер у вас не пройдет. Я, хоть и в спортивном костюме, продолжаю быть Президентом, и ваш отказ буду разуметь, как неподчинение властям. А это, поверьте мне, грозит серьезными последствиями - я на вас сильно обижусь. Лоттберц, едем сейчас ко мне на обед! Потом, часам к девяти привезете обеих женщин, и поужинаем уже все вместе. И захватите Уланца. Расскажем Илли, какую программу ваш сын разрабатывает, - он повернулся к Илли и довольный закивал головой. - Да, да! Парень с головой. О программе еще никто не знает, кроме нас, уже четверых. Некоторые аспекты меня, конечно, еще не удовлетворяют, поэтому я хотел бы услышать и ваше независимое суждение, господин Барттом.
   Президент поднялся, подошел к аппарату с напитками и выбрал еще один стакан освежающего сока санерры.
   -В путь, господа! - сказал он, когда выпил напиток и выбросил пустой пластмассовый стаканчик в стоящую рядом корзинку для мусора. Потом посмотрел в сторону столика.
   Тот был пуст. Лоттберц и Илли уже ждали у выхода из кабинета и, неукоснительно подчиняясь указаниям Президента, последовали за ним, предварительно пропустив его вперед.
  

Глава 14

  

ПРОЕКТ "ГАЛАС-42"

  
   -Президент Нортал! Господин Президент, где вы витаете? Мы находимся на отчетной конференции Кабинета Министров. А вы?
   -Прошу прощение, почтеннейший господин Грайтен! Я немного задумался. А что, разве уже подошла моя очередь выступать? Я думал, что мой отчет, согласно плану конференции - во второй половине дня.
   Старик Грайтен закивал головой, соглашаясь.
   -В этом вы абсолютно правы, господин Президент. Но дело в том, что все министерские отчеты сегодня сводятся к тому, что у нас осталось два дня до предоставления Исследовательским центром новой программы. К тому же все эти два дня - выходные. Это волнует всех, кроме, почему-то, вас. Вы же прекрасно знаете, что программа еще не подготовлена. Или вас это уже не интересует, и вы думаете о размере своей пенсии, которую будете получать после отставки?
   Грайтен устремил взгляд на Президента, который со спокойным видом его слушал, рассматривая теперь горлышко графина и вертя в руках его стеклянный колпачок.
   -Ведь, если Галас будет "очищен", можно будет сказать "прощай" вашему Президентству. - Грайтен, откашлялся, и, осмотрев всех поверх своих очков, произнес. - А мне бы этого не хотелось. Вы уже больше двух лет, как правите страной, господин Нортал. К вам здесь претензий абсолютно никаких. Население удовлетворено уровнем жизни. Благодаря вам даже повысилась рождаемость, которая согласно данным Бюро социологии вот уже много лет имела легкую тенденцию к снижению. По все той же причине неуверенности молодых людей перед проблемами ГАЛАСА, - увидав улыбки на лицах Министров, Грайтен замолчал, осмысливая то, что только что произнес, потом сам улыбнулся и поправился. - Я имел в виду совсем другое, говоря об участии Президента в повышении рождаемости. Просто его план обеспечения молодоженов бесплатным собственным жильем сразу же после их бракосочетания дал поразительный результат. И это хорошо. Счастливы наши дети - счастливы мы... Господа, хватит уже улыбаться! Я говорю о серьезных вещах.
   Подождав, пока "несерьезные Министры" перестанут весело шушукаться и примут необходимые выражения своих лиц, он продолжил:
   -Каждый гражданин государства Артаусс знает, что Главный Компьютер, наш "электронный мозг", посчитал вашу президентскую программу наиболее подходящей для настоящего времени и выбрал вас, а не кого-то другого, на этот пост на ближайшие пять лет. Так же всем известно, что наибольшее количество баллов он вам дал за ваше стремление к окончательному решению проблемы Галаса. Компьютер посчитал, что это является сейчас наиважнейшим фактором для блага народа и безопасности государства. Наш "электронный мозг" не ошибается в прогнозах. Правда, пока еще не может отличить благородные стремления от дешевеньких посулов. Простите меня, господин Президент, но проблему Галаса вы не решили, - старичок развел своими тонкими и сухими ручками. - Люди ждали от вас большего. Вот уж не думал, что вы так легко сдадитесь. К тому же на хорошую пенсию не заработали.
   Сказав эти не совсем радостные слова, старичок посмотрел на генерала Деейрка, возле которого на столе лежала папка с готовым планом по реализации "чистки" Галаса.
   -Зато вот Министр Деейрк уже давно во всеоружии. Я что-то не так говорю? - спросил Грайтен, видя самодовольное и улыбающееся лицо Президента Нортала.
   Президент несколько секунд помолчал, разглядывая свои руки, и произнес:
   -Как поступать с Галасом, и кто будет командовать... - он бросил мельком взгляд на генерала Деейрка, дав понять, что слова в большей степени относятся к нему. -...Мы окончательно решим через два дня, господа. Не надо преждевременно обговаривать о плане действий. Пусть они и выходные, но ГАЛАСПРОЕКТЕН имеет еще два дня...
   Внезапно оживившийся репликами зал прервал его речь. Генерал Деейрк заулыбался.
   -Сразу видно, что с самого начала конференции вы где-то летали, - сказал он. - Здесь уже давно была выражена мысль, почти всеми поддержанная, что ГАЛАСПРОЕКТЕН не справился бы и за полгода с этой задачей. И что два месяца понапрасну утрачены. Мы бы уже давно все дышали спокойно. Вашей выдержке можно позавидовать, господин Президент. Наверно, когда останется две минуты до окончания срока, вы также будете сохранять холодное спокойствие.
   В ответ Президент поднял руку, требуя тишины.
   -Пожалуйста, господа Министры! Наберитесь терпения и дослушайте меня до конца. Я согласен.... Да, Министр Деейрк прав... - услышав это, генерал удовлетворенно погладил свои усы. - Но прав лишь в том, что я всегда сохраняю хладнокровие, когда речь заводится о Галасе. Потому что все находится под моим контролем... - он сделал паузу. - Новый проект по Галасу находится на стадии своего завершения.
   Сейчас обращенные на него лица Министров приняли недоумевающее выражение. Генерал Деейрк сощурил глаза.
   -Сочинение на тему "Как сохранить директорскую должность"? - произнес он и осмотрел всех Министров. - Если господину Фарр-Тойлу и удалось что-то там нацарапать, я считаю, что не стоит этим чересчур обольщаться.
   -А проект составлял не господин Фарр-Тойл. И его тема была не сохранение директорской должности, а сохранение жизни миллионов людей...
   Генерал задумался. Это заявление было неожиданным. Насколько он знал, в Исследовательский центр никто не прибывал для работы над этим проектом.
   -Кто же, в таком случае составлял проект?
   -Илли Барттом.
   Следивший за разговором старик Грайтен приподнял одну бровь. Для него это была обнадеживающая новость. Он хорошо знал, еще по временам "Золотого Дракона" способности Барттома. Двадцать пять лет назад Грайтен, будучи еще Министром Обучения и Занятости Молодежи, во время проведения юношеских бойскаутских игр лично возглавлял Арбитражную комиссию и награждал капитана группы Лоттберца Фарр-Тойла и их "мыслителя", Илли Барттома, почетными грамотами.
   -Вы все выдумываете, господин Президент. Это однозначно! - было видно, что генерал уже забеспокоился. - Зачем вам это? Ведь Илли Барттома нет в Каталукке. А в одиночку, без участия ГАЛАСПРОЕКТЕН, ему не под силу разработать проект. Хотя бы для того, чтобы закодировать данные проекта для Главного Компьютера, понадобится немало времени. Впрочем, как и определенных знаний, которых у господина Барттома просто нет. И вообще, воевать с обученной армией - это не играть в солдатики...
   Президент спокойно выслушал генерала.
   -Илли Барттом не находится в Каталукке. И всего один раз посетил Исследовательский Центр. Сразу же после того, как прибыл месяц назад по просьбе своего друга, господина Фарр-Тойла, из Северной Столицы. Все это время он работал над проектом и получал необходимую ему помощь персонально от директора ГАЛАСПРОЕКТЕН.... Находясь вместе со своей супругой на моей загородной резиденции, господин Деейрк.
   Сидящий до этого и ерзающий на стуле генерал вскочил на ноги.
   -Это - нечестная игра с вашей стороны, господин Президент! Почему вы не поставили об этом в известность Кабинет Министров?
   Президент Нортал выдержал сжигающий взгляд, после чего изобразил невинность на своем собственном лице.
   -Позвольте, уважаемый, а меня об этом никто не спрашивал. Поэтому я ничего и не говорил. Я нарушил этим Закон? - Президент замахал головой, и сам ответил на свой вопрос. - Нет. Так что ваши претензии тут неуместны, господин Министр Деейрк.
   Генерал был вне себя от ярости. Его провели вокруг пальца, попрятавшись, как трусливые мыши по норам.
   -Вижу, что совершил ошибку, дав возможность Лоттберцу Фарр-Тойлу пробыть директором ГАЛАСПРОЕКТЕН до его окончательного закрытия.
   Деейрк шумно сел на стул и, схватившись обеими руками за свою папку, прижал ее к груди, словно Святую Библию. Его нижняя челюсть ходила влево-вправо.
   -Я вам не позволю так со мной обходиться... - прошипел он, но Президент на него не обращал внимания.
   -Наша сейчас главная задача - восстановить мир и покончить с войной, развязанной нацистами, а не думать о закрытии ГАЛАСПРОЕКТЕН, - он устремил вверх указательный палец, после чего постучал им по столу, обводя Министров твердым взглядом. - Я еще являюсь Президентом и пока руковожу страной, - потом добавил уже мягче. - Вижу, что должен успокоить всех, кто мне еще доверяет - я не сойду с намеченного мной пути. Чего бы мне этого ни стоило. И раз мы два месяца назад постановили дать ГАЛАСПРОЕКТЕН еще одну, возможно, последнюю попытку доказать, что он может справиться с проблемами Галаса, то давайте, уважаемые господа Министры, подождем, когда истечет последняя минута, и сохранять до этого момента всем вместе самообладание.
   Министры одобрительно закивали головами. За исключением генерала, тихо шепчущего проклятья и обещания не оставить все это безнаказанно, и Министра Донрайла, опустившего голову.
   Когда страсти улеглись, старик Грайтен поправил свои очки и опять взял слово.
   -Вы можете рассказать что-нибудь о проекте?
   Президент откашлялся и заговорил:
   -В понедельник мы представим проект на суд Главному Компьютеру в присутствии всего Кабинета Министров. Его создатели, Илли Барттом и Лоттберц Фарр-Тойл сами вам расскажут о проекте. Он уже находится, как я уже заявил, на заключительной стадии разработки. Потом, если Главный Компьютер его одобрит, Дарпа... то есть Илли Барттом, - поправился Нортал, видя, сто Министры не сразу сообразили, кого он имел в виду, назвав "дарпой", - возглавит руководство над реализацией проекта в Европе, а господин Фарр-Тойл вместе со мной будет осуществлять корректировку действий отсюда. Ну, а нам всем разом останется только решить, сколько средств необходимо будет выделить из бюджета на реализацию программы. И первое, за что возьмусь я лично, это за монтаж еще пяти транспортировщиков. Сейчас нам нужна будет чрезвычайная оперативность.
   -Можете хоть намекнуть, в чем будет заключаться новая программа? - спросил Министр Экономики господин Донрайл. - А то вы уже и меня заинтриговали.
   -Как ты можешь, Грожжел? Они же убили твоего сына? Они там все должны получить по заслугам за свои деяния, - генерал Деейрк опять потряс своей папкой. - Только я могу отомстить за Растала...
   -Моего сына уже не вернуть. А жизнь продолжается. К тому же на Галасе не все виновны в смерти моего мальчика. Может Дьегг прав, а? Может, обойдемся без миллионных смертей? Спрячь папку, Куррол! - Министр Донрайл опять обратил свой смиренный взгляд в сторону Президента. - Ну так что скажете, господин Нортал?
   Радости Президенту не было предела. Министр Экономики опять был на его стороне.
   -Только в общих чертах. Проект будет иметь название "ГАЛАС-42". Согласно ему, то, что мы можем сейчас принять в сложившейся ситуации - это помочь силам, стремящимся к миру, выиграть войну. Вопрос может встать "Как?" Хорошо поставленным управлением, господа. Наши люди возглавят антифашистские коалиции в оккупированных государствах, и таким манером начнем потихоньку душить фашизм из его же середины. Будем так лечить "матушку Землю" - так называют жители Галаса свою планету - от "коричневой чумы".
   -Хорошо. С войной вы покончите. А дальше что? - не унимался, выкрикнув со своего места, генерал Деейрк. - Где гарантия, что в каком-нибудь уголке не разгорится другая. Земля-то, вон какая огромная. И очередная горстка негодяев, подобных этим, может в любой момент отыскаться.
   За этим последовал убедительный ответ Президента.
   -Я почти уверен, что этот раз мир заживет по-новому и поменяется радикально. Люди, пережившие такие ужасные нечеловеческие страдания, наконец, осознают последствия, к которым могут привести войны и желания некоторых завладеть миром. Ведь на Галасе есть тысячи здравомыслящих людей. Возможно, попробуем помочь им встать во главе своих государств, чтобы они смогли проводить политику мира. А возможно, что опробуем еще раз проект "Вечность", откорректированный конечно. Надо просто отнестись ко всему этому более серьезно, господа Министры.
   Генерал Деейрк ухмыльнулся с сарказмом.
   -Этого не достаточно. Здесь нет абсолютной уверенности, господа.
   Президент вдруг стал грызть себе ноготь на правой руке, и о чем-то задумался, смотря куда-то вдаль.
   -Господин Нортал! Вы опять где-то летаете? Отвечайте на вопрос генерала, - произнес старик Грайтен.
   "Боже! Я же совсем забыл о моем главном коньке", - подумал Президент и с хитрецой в глазах окинул всех взглядом.
   -Покончить с войной - это первая часть программы "ГАЛАС-42". Мы уже готовим вторую, предназначенную для послевоенного периода.
   -И в чем она будет заключаться, если не секрет?
   -Пока секрет. Не все сразу, господа. Я думаю, вас и без того пока удовлетворяет положение вещей, изложенных мною.
   Заседание подходило уже к перерыву и опять взял слово старый Грайтен.
   -Будем во все это верить! Ну что ж, господа Министры, подождем до понедельника. А вы, генерал Деейрк, уделяйте с этого момента больше времени внутренним делам страны. Уже до меня доходят жалобы от фермеров провинции Теннем-Го. У них опять начала пропадать птица. Они не раз уже обращались в местный Департамент Обеспечения Порядка, а меры никакие не принимаются.
   -Знаю я всю эту историю, - отмахнулся генерал. - Фермеры думают, что кто-то ворует у них кур. Тут вы не правы, господин Грайтен. Мы все давно выяснили.
   -И что же там происходит? Я не видел отчета по этому вопросу.
   -Леары опять там появились. Вот и таскают себе птицу. За ней охотится же не нужно. Залазь за решетку и хватай, сколько хочешь.
   -Откуда им там взяться? - удивился Министр Окружающей Среды. - Мы же их всех до последнего вывезли в заповедник Ниаконн.
   Генерал Деейрк пожал плечами.
   -Сами они по морю не переплывут. Видно кто из туристов парочку леаров привез нелегально с острова. А они же плодятся, как реактивные...
   -Вот вы, господин Министр Деейрк, и разберитесь! Виновных накажите! А свою папку с планами припрячьте! Не говорю, чтоб насовсем, но сейчас она вам ни к чему. Пока будем использовать все-таки "старые методы", как вы сами выразились, для наведения порядка на Галасе, - взглянув на часы, Грайтен добавил в завершение, прежде чем подняться. - На этом объявляю перерыв до 14:30. Потом Министр Экономики предоставит отчеты по Северным районам за последний триместр, и мы обсудим тему новых налоговых ставок для этого региона. Функционеры там уже достаточно намерзлись, но показали, что умеют работать. Надо бы дать им больше свободы. И начать уже создавать там туристические зоны. Галас для туризма еще откроется не скоро. А в Северной провинции есть на что посмотреть народу, и поразвлечься.
   Министры повставали со своих мест и шумно начали покидать зал совещаний. Старик Грайтен задержался у дверей и подождал, пока к нему приблизится Президент. Грайтен взял его под руку, и вдвоем они вышли в прохладный коридор.
   -Не обижайтесь, но я на вас буду дуться! И имею полное на это право. Могли бы хоть как-то предупредить меня, Дьегг. А то я ведь неправильно трактовал ваше увиливание от разговоров на эту тему в течение всего месяца. Заставили меня старого принародно выразить недоверие в ваш адрес. Это было против моего желания, но иначе поступить я не мог.
   -Прошу прощения, господин Грайтен! Вы же знаете, я люблю преподносить сюрпризы. И с другой стороны, если бы я вам сказал об этом заблаговременно, вы бы все разболтали и, извините, испортили. Генерал хороший игрок в покер. Он бы вытащил из колоды "джокера" и разбил бы мне мою "козырную парочку".
   -За кого вы меня принимаете, Нортал? - возмутился старик Грайтен и затряс головой.
   -За человека, у которого ни от кого нет секретов. Вы слишком правильны, господин Грайтен.
   -Я вас никогда не подведу, Дьегг. Мне вы должны полностью доверять.
   -Следующий раз такого не повториться. Обещаю.
   Пройдя так в дружной паре несколько метров, они остановились у двери с надписью: "Приемная Президента".
   -Спуститесь со мной пообедать? Я вас подожду, - предложил старик. Ему, конечно же, не терпелось услышать еще что-нибудь относительно нового проекта. Особенно второй его части, о которой Нортал не сказал ни слова.
   -Нет, благодарю вас! Я спущусь позднее и что-нибудь перекушу. Хочу закончить с некоторыми текущими делами. Оставшиеся два дня до понедельника буду очень занят. Надо будет помочь Илли Барттому и Лоттберцу.
   -Что ж, не буду вас задерживать... Может все же, спуститесь и перекусите сейчас? - спросил, но, видя, что Президент отрицательно повел головой, попрощался и побрел в сторону лифта, у которого стоял Министр Природы и Окружающей Среды.
   -Так что будем делать с леарами, таскающими галларов? - Грайтен взял уже его под руку, и они оба вошли в кабину лифта.
   Пройдя в приемную, Президент, не задерживаясь, направился в сторону двери, ведущей в его кабинет, и на ходу бросил девушке-секретарю:
   -Арчил, детка, соедини меня с ГАЛАСПРОЕКТЕН!
   -Сию минуту, господин Президент! - пропела она благозвучным голосом.
   Пройдя за дверь и плотно закрыв ее, он быстро прошагал к своему столу и, сев, взялся за телефон. Когда на другом конце ответили, спросил:
   -Директор Фарр-Тойл еще не отправился на обед? Тогда соедините меня с ним, - прослушав, что ему ответили, сказал, - Поищите его, будьте добры, я подожду!
   Лоттберц находился в оперативном зале Исследовательского центра и смотрел на монитор компьютера, на котором были изображены сложные хитросплетения, соединяющие между собой шарики различных размеров и цветов. Уланц, водя острием авторучки по экрану, объяснял отцу разработанную им новую генетическую формулу, согласно которой через пять-шесть поколений собак, эти животные перестанут считать кошек своими заклятыми врагами.
   -Это гениально! - воскликнул Лоттберц. - По сложности твои схемы не уступят чертежам двигателя капсулы. И если они действительно способны действовать - можешь уже садиться писать докторскую диссертацию. Но с другой стороны, мне кажется, ты занимаешься ерундой, Уланц.
   -Это почему же? - Уланц слегка обиделся.
   -Ты представляешь, что произойдет тогда на фермах, занимающихся выращиванием галларов? Леары, эти дикие кошки, выедят на них всех цыплят, если псы не будут гонять и кусать их за длинные хвосты. Ты отдаешь себе в этом отчет? Как на меня, то все эти генетические опыты надо проводить только за толстыми стенами лабораторий. Что бы ты мне не говорил, но лев никогда не сдружится с антилопой. Ему тогда нечем будет кормить своих детенышей.
   -Значит ты все же против моей затеи?
   -Какой самой? Их же у тебя по сотне на каждой странице.
   -Самой главной, отец. Затеи для Галаса.
   Лоттберц вмиг поменялся в лице.
   -Ну что ты говоришь, Уланц? Поверь мне, это - особый случай. То, что я сейчас сказал, к этой твоей теории не относится. Возможно, когда-нибудь она останется последней нашей надеждой. Лично я в это твердо верю. Хоть Президент Нортал и сказал, что подумает о ее осуществлении, ты спокойно можешь продолжать рассчитывать все эти формулы здесь.
   -Уже нечего рассчитывать? Они давно готовы. Однако без согласия Президента мы не сможем пропустить ее через "электронный мозг", чтобы узнать, на правильном ли я пути. Только он, Главный Компьютер, сможет определить результат, к которому приведут мои идеи. Пап, скажи честно! Ему не понравилась эта затея?
   -Да с чего ты все это решил?
   -По его обращению ко мне. Когда мы с тобой пришли на встречу, он ко мне: господин Фарр-Тойл, да господин Фарр-Тойл. А после того, как я изложил ему суть моей теории, помнишь, как он сказал? "Идея не плоха, но над ней надо хорошенько помозговать, сынок".
   Лоттберц провел рукой Уланцу по волосам.
   -Это твои выдумки. Он очень внимательно слушал твои объяснения. Просто действительно ему надо над этим поразмыслить.
   -И сколько будет думать?
   Лоттберц не успел ответить, так как в это время на столе мягко задребезжала трель телефона. Трубку снял Уланц.
   -Слушаю! Да он со мной, - ответил Уланц. - Это тебя, папа.
   -Кто?
   -Оператор. Видимо звонок по Городской телефонной сети.
   Лоттберц сделал быстрый знак пальцами руки, чтобы сын передал ему трубку.
   -Да! - проговорил он в телефон, и его лицо моментально сделалось серьезным. Лоттберц вдруг вытянулся, как солдат, слушая приказ генерала.
   -Лоттберц, извините, что приходится часто отвлекать вас! Но, чем ближе к понедельнику, тем сильней меня одолевает "нетерпячка". Как у нас дела? Уже все готово?
   -Почти. Заканчиваем вводить последние коды на дискету, господин Президент.
   "Легок на помине!" - подумал про себя Уланц и нажал на клавиатуре компьютера закрытие файла. Переплетение шариков и линий исчезло с экрана.
   -Это как раз то, что мне надо было сейчас узнать, господин директор, - сказал Президент Лоттберцу, - Я уже сообщил на сегодняшней конференции о проекте. Кое-кто из членов Кабинета, не буду называть имя, чуть не лопнул от гнева. В понедельник, если Главный Компьютер будет на нашей стороне, у генерала не останется сторонников. Как дела у вашего сына?
   -У Уланца? Нормально. Справляется с моей работой, пока я провожу почти целые дни с Дарпой. Когда выйду на пенсию, он будет мне хорошей заменой
   -Пап, он говорит тебе насчет моей программы? - прошептал Уланц и приподнялся со стула.
   Лоттберц дал ему знак замолчать. Уланц подчинился и опять сел, напрягая слух, стараясь по некоторым словам, долетающих до него из трубки вникнуть в суть разговора.
   -Я не о том. Я о его программе. Она готова для Компьютера?
   Лоттберц от неожиданности вопроса замялся.
   -Э-э... Уже давно... Вы хотите...
   -Я хочу, чтобы он тоже "прогнал" ее. Покажем им всем, как функционирует ГАЛАСПРОЕКТЕН, и какие кадры мы имеем.
   -Господин Президент! Вы это серьезно?
   -Абсолютно, Лоттберц, абсолютно. Его тема будет включена во вторую часть проекта "ГАЛАС-42". Конечно с условием, что Компьютер ее пропустит.
   -Благодарю вас, господин Президент! Сейчас же сообщу ему об этом. Это будет чрезвычайная новость для него.
   -Да, можете сказать ему это. И передавайте привет Дарпе! Я очень ему благодарен. К вечеру я подъеду к вам, и обговорим последние детали. Пора уже запускать "машину". В понедельник Кабинет Министров соберется для просмотра ваших программ.
   Президент попрощался. Он был в хорошем настроении. Слава богу, что есть еще люди, согласные работать с Галасом. И не только за хорошую зарплату, подумал он, пока клал трубку.
   Он хотел заняться чем-нибудь, но передумал. День был очень напряженным. Поэтому решил отправиться в обеденный зал и отвлечься потреблением вкусных блюд. Можно даже будет удовлетворить любопытство старика Грайтена, если он опять будет приставать.
   Шагая по коридору в направлении лифта, Президент вернулся в памяти к молодому Фарр-Тойлу, который два месяца назад так ревностно защищал свою идею в Президентском кабинете. Что они потеряют, если ее осуществят? Ведь Уланц - молодец. Его оригинальный взгляд направлен на много лет, нет - тысячелетий вперед. И все выглядит невероятно просто. Им надо будет только начать, дать, так сказать, первый толчок, и все пойдет своим естественным путем. Приближающее "зависание" Галаса будет решающим. У них есть еще время, наверно лет 10-15, чтобы сделать первую пробу по его программе и проследить хотя бы за первыми результатами. И кроме всего прочего, если Компьютер одобрит ее, то он, Дьегг Нортал, будет продолжать оставаться на Президентском посту все эти последующие годы, пока она будет осуществляться. Но это будет только после окончания войны в Европе, а ее еще надо выиграть.
   Президент вошел в лифт и направился на первый этаж, где располагался обеденный зал. Нортал повел носом и сглотнул слюну. Из правительственной кухни даже сюда доходили изумительные запахи приготовленных блюд.
   -Что, пап? Рассказывай! Ведь он же спрашивал обо мне! - Уланц смотрел на отца, который сиял от удовольствия после разговора с Президентом.
   -Сначала сядь и успокойся! А то похож на голодную блоху, бесполезно мечущуюся по спине крокодила в поисках самого мягкого места.
   Уланц с нетерпением уселся.
   -Уже сижу. Отец, ну не тяни же! Президент сказал тебе что-то о моей программе, правда?
   -Думаю, что твои собачки действительно перестанут кусать кошек, сын мой.... Он хочет, чтобы твоя программа являлась второй частью проекта "ГАЛАС-42".
   -Класс! - воскликнул Уланц, задрав голову и вознеся кверху руки. - Мир не пожалеет, если доверит мне такую ответственную миссию. Как ты думаешь, поставят мой памятник рядом со знаменитым Капти Треефгудом? Ведь он его заслужил за открытие Галаса, а я заслужу за его спасение.
   -Не знал, что ты такой хвастунишка. Ладно, Уланц, шутки в стороны! Ты все слышал. Берись за работу, как можно быстрей. В понедельник программа должна будет полностью подготовлена. А я пойду, позвоню Илли. Спрошу, готовы ли последние графики.
   -У меня давно все готово. Отец, отец, подожди, не уходи! Скажи мне, что тебе сказал еще Президент Нортал обо мне. Он так же будет называть меня "сынок", если я войду в руководство ГАЛАСПРОЕКТЕН, и меня, как и тебя, начнут приглашать на заседания Кабинета Министров?
   Лоттберц не ответил. Вместо этого махнул рукой и побежал по мраморным ступенькам на второй этаж, в свой кабинет, широкое окно которого выходило в оперативный зал.
   Уланц прождал, пока в нем не промелькнула тень отца, и подвинулся ближе к экрану монитора своего компьютера. Нашел нужный файл и дал ввод в систему. Через секунду на экране появилась надпись: "Новая эра Земли".
   Уланц уже сделался серьезным, и его охватило необъяснимое чувство, говорящее ему, что пришло его время. Настал час доказать не только окружающим его людям, но и самому себе, что он не зря появился на этом свете. Это чувство внушало ему уверенность в том, что он, возможно, является тем самым человеком, способным раз и навсегда покончить с проблемами Галаса и предотвратить катастрофу, предсказанную Главным Компьютером. Он свято верил, что через два дня этот самый Компьютер объявит, что его проект "Новая эра Земли" спасет мир. И он станет настоящим героем, в своих собственных глазах. А насчет памятника он, конечно же, пошутил. В семье Фарр-Тойлов тщеславием никто не страдал. Восхождение на вершину известности никогда не было их стремлением.
  

Глава 15

  

ГЛАВНЫЙ КОМПЬЮТЕР

  
   -Идут, идут! - Уланц влетел в просмотровый зал Главного Компьютера. - Их целая армия.
   -Не армия, а всего тридцать семь человек, включая Президента Нортала и старика Грайтена, - поправил его Лоттберц, не отрываясь от настройки приборов.
   Главный компьютер, без которого сейчас никто не мог себе даже представить существование Артаусса, был создан около двухсот лет назад и установлен в помещении Дома Правительства, на его нижнем этаже. Помещение это было выполнено в виде обыкновенного просмотрового зала кинотеатра, насчитывающего сто шестьдесят зрительных мест, расположенных по центру зала шестнадцатью возвышающимися один за другим рядами по десять мягких кресел в каждом.
   В левом углу на полу возле широкого экрана стоял большой шкаф, в котором были собраны все электронные блоки, соединенные с пультом, находящимся вблизи шкафа у боковой стены и от которого подавались соответствующие команды управления на сам Компьютер.
   Четверть часа назад знаменитая "думающая машина" была включена, и ей необходимо было немного времени на прогрев некоторых ее узлов, сделанных, согласно схеме, на основе старых, давно уже не используемых в электротехнике, но очень надежных электронных ламп.
   Главным Компьютером являлась сложнейшая электронная система, способная провести логический анализ любого совершившегося или же предполагаемого события, факта или действия, будь он технического, математического или социально-политического характера. Теоретические прогнозы предполагаемого или оценки происшедшего, выдаваемые "электронным мозгом", как еще называли Компьютер, оказывались стопроцентно безошибочными. И единственным недостатком такой системы прогнозирования было лишь то, что в вопросах разработки социально-политических проектов приходилось после теории сразу же сталкиваться с практикой, где могли ошибиться люди - они же не машины. Поэтому такие проекты необходимо было часто корректировать по ходу их реализации.
   Но в конечном итоге, если все участвующие в проекте люди досконально придерживались всех его пунктов, результат всегда был один - теоретический прогноз водворялся в жизнь и становился реальностью. Благодаря Главному Компьютеру, общественный, экономический и политический строй Артаусса формировался на протяжении вот уже двух веков по четко проработанным программам, приведшим его к высокому уровню технического и социального развития.
   Члены Кабинета Министров обязательно присутствовали на церемонии "прогонки" проектов через Компьютер, если этот проект был государственного уровня. Что они с большим удовольствием делали. Весь аналитический процесс "мышления" проектировался на экране в виде компьютерных изображений, довольно реальных. Поэтому эта церемония походила больше на просмотр художественного или же мультипликационного фильма.
   В конце такого просмотра Компьютер выдавал общий результат, к которым приведет реализация в жизни данного проекта, а так же количество баллов, которыми он его оценивает. Положительным считался проект, получивший не менее пяти тысяч баллов. Это означало, что его можно реализовывать. На что в Кабинете Министров на следующий же день подписывался соответствующий Указ.
   Когда же на конкурс предоставлялось несколько программ и проектов, как, например, при Президентских выборах, то предпочтение отдавалось той из них, которая набирала наибольшее количество баллов. А ее владелец, в этом случае, становился Президентом страны.
   Здесь можно добавить, что девять тысяч баллов и больше еще не набирал ни один разработанный до сих пор проект. Поэтому Министры всегда ждали появление нового "чемпиона".
   -Отец! - обратился Уланц, наблюдавший за манипуляциями Лоттберца, - Ты мне так и не сказал, должен ли я во время своего выступления после каждой фразы вежливо произносить: "Господа Министры!" и учтиво приклонять голову.
   Лоттберц обернулся, но его затуманенный взгляд сказал Уланцу, что отец только физически здесь присутствует.
   -Ты что-то спросил?
   -Это он не тебя спрашивал. Не обращай внимание!
   К ним подошел Илли Барттом. Лоттберц махнул рукой, прося, чтобы его больше не отвлекали.
   -Уланц, не мешай отцу! У него голова сейчас настроена на Правительственную волну. Ну, а с Министрами разговаривай учтиво, вежливо. Не забывая к тому же, что ты - Фарр-Тойл.
   Уланц сделал вид, что понял значение этих слов. При Министрах пока что только его отец мог не забывать ни на секунду, что он - Фарр-Тойл.
   В этот момент в зал стали заходить серьезные Министры. Одни по парочкам сразу же направлялись, о чем-то беседуя, к зрительным местам и занимали каждый свое, давно уже облюбованное место. Другие сначала подходили к группе людей, сидящих возле компьютера. Здоровались, справлялись об их делах, обменивались с ними веселыми фразами.
   -Лоттберц! Все готово? - к пульту приблизился Президент Нортал.
   -Почти, господин Президент.
   Лоттберц закончил настройку и ввел дискету в предназначенное для этого отверстие на пульте управления Компьютера, который ее незамедлительно поглотил. На пульте замигали лампочки, означающие его готовность.
   -Все! - он обернулся. - Садитесь все в зале, я буду начинать! - дал он указание Министрам, собравшихся возле них.
   Министры быстро расселись, заняв места с первого по шестой ряд. На первом ряду, строго по его центру, сидели только Президент Нортал и старик Грайтен, выделявшийся как всегда среди присутствующих своим старомодным одеянием и огромными очками, из-за которых ему приходилось держать голову с приподнятым носом, чтобы они у него, хоть на время, не сползали книзу. Министр Государственной Охраны Обеспечения Порядка генерал Деейрк присел с краю на втором ряду в компании Министра Экономики Донрайла.
   Свет в зале продолжал гореть, а экран засветился голубоватым цветом.
   -Цель проекта "ГАЛАС-42", - начал объяснять Лоттберц, встав лицом к Министрам, - подорвать фашизм изнутри. Подрывные акции, антинацистская пропаганда и т.д. Фашизм называют "чумой". Так вот мы возлагаем на вновь возродившуюся группу "Золотой Дракон", которая отправится в Европу, функции антибиотика, способного сначала приостановить развитие "болезни", а потом - покончить с ней окончательно и бесповоротно. Внеся в Компьютер последовательную схему наших действий, мы дадим ему возможность проанализировать ее и дать нам конечный результат, к которому мы придем, если будем ее придерживаться. У меня все. Осталось только увидеть ожидаемые результаты.
   -Господин Фарр-Тойл! А почему именно - "ГАЛАС-42"? - задал из зала вопрос Министр Природы и Окружающий среды.
   -Сейчас в Европе - конец 1939-го года. Самое позднее, согласно нашей теории, к концу 1942-го года мы рассчитываем покончить с "Третьем Рейхом" и вернуть Европе ее мирный вид.
   -Да будет так! Запускайте, Лоттберц! - махнул нетерпеливо рукой Президент и, повернувшись к Грайтену, что-то ему прошептал. Старик довольный закивал головой.
   Лоттберц повернулся к пульту управления и нажал на рычаг, находившийся на нем.
   Свет в зале медленно погас. Министры жадно уставились на экран, в ожидании начала компьютерного фильма. Несмотря на серьезность большинства программ, пропускаемых через Главный Компьютер, их просмотр всегда был увлекательным и зачастую весьма забавным.
   Сначала появилась надпись почти на весь экран:
  

Проект "Галас-42"

Создатель: Исследовательский Центр

ГАЛАСПРОЕКТЕН

  
   Под надписью был символ в виде двух - одна чуть впереди другой - летящих в космическом пространстве планет. Первая планета была голубого цвета с зелёными контурами материков. Вторая же была полностью зелёная, и только в нескольких местах на ней просматривались синие пятна. Это были Галас и Артаусс, летящие сквозь пространство H-Renn.
   Потом надпись и символ исчезли. В его правом верхнем углу экрана появился медленно вращающийся шар серого цвета. Контуры его рисунков точно воспроизводили все шесть материков Земли. В центре же экрана карта Европы и Африки. Страны Европы были окрашены в коричневый цвет, а зоны, где уже проводились военные операции, такие как страны Восточной Европы, а так же север Африканского континента - в красный, кровавый цвет.
   В зале из динамиков послышался отдаленный звук, напоминающий шум работающего пропеллера. Звук нарастал, и через несколько мгновений в левом углу экрана появился маленький одномоторный самолетик, нарисованный как в обыкновенном детском мультфильме, и направился в сторону Европы, в конкретную точку. Карта постепенно стала увеличиваться по мере приближения самолетика, и точка, в которую он направлялся, превратилась в Париж. Отчетливо виднелась Эйфелева башня и простирающиеся невдалеке Елисейские поля.
   Рисованный летательный аппарат, пролетев над французской столицей, совершил посадку где-то на ее окраинах.
   Тишину в зале нарушил короткий обнадеживающий комментарий одного из Министров.
   -Мы уже там.
   Из самолетика тем временем вышли человек двадцать, нарисованные на одно лицо и одетые в синюю военную форму, и построились в две шеренги. Еще один, выделяющийся более пестрой окраской своей формы и стоящий перед шеренгами размахивал руками, давая видимо какие-то указания. Из динамиков доносились неясные командные возгласы.
   -Смотрите, смотрите! Это ведь Дарпа! Как шустро командует! - не удержался Министр Экономики.
   В зале послышался веселый смех.
   После этого самолетик вертикально взлетел и исчез в голубом небе, а люди все без исключения разбежались во все стороны.
   Наступила тишина. Карта на экране рассеялась, но серый шар в правом углу экрана продолжал вращаться.
   Так длилось довольно долго. На экране ничего не происходило, а из динамиков не доносилось ни единого звука.
   -Интересно, чем эти парни там занимаются? - произнес кто-то.
   -Да подожди! Надо же сначала следы замести, квартиры подешевле найти, да к людям присмотреться, - ответил другой голос.
   Лоб Лоттберца, стоявшего у пульта и смотревшего пристально на экран, покрылся испариной. "Что-то не так!" - подумал он и взглянул на Илли Барттома. Тот дал знак рукой, чтобы Лоттберц не волновался.
   Вскоре экран вновь ожил. На нем стали появляться, сменяя один другого, компьютерные рисунки, изображающие военные баталии, где взрывались снаряды, горели подбитые танки, кричали в застывших позах раненные и умирающие. Зал наполнился звуками войны.
   -Бедный народ! - раздался в зале тихий шепот. - Неужели сейчас такое происходит на самом деле! У нас даже на фермерских скотобойнях такой кровавой резни не увидишь. Тех, кто провоцирует такое, действительно трудно назвать людьми.
   Еще через несколько минут среди этих ужасных сцен промелькнули улыбающиеся лица детей, отдыхающих на берегу моря. Постепенно кровавые баталии уступили место обыденным сценам мирной жизни: дети, сидящие за партами и слушающие с большим интересом своего профессора, ходящего между рядами парт и рассказывающего новую тему; туристы, фотографирующие Мавзолей на Красной Площади в Москве; атлет, бегущий по беговой дорожке заполненного до отказа стадиона с олимпийским огнем в руке.
   На вращающемся шаре в правом верхнем углу материки приняли зеленоватый оттенок, а моря окрасились в синий цвет. На экране появились слова:
  

Поздравляю!

Результат: Победа в войне

Кол-во баллов: 6885

  
   В зале включился свет. Министры зааплодировали. К Лоттберцу приблизился Илли и пожал руку. Потом это же самое проделал и Президент.
   -Поздравляю Лоттберц!
   -Господин Президент! - позвучало из зала. - Мы очень рады, что вы покончили с войной. Но, если мне не изменяет память, вы обещали показать нам кое-что еще.
   Президент окинул всех довольным взглядом.
   -Вы правы, господа. Я еще не сказал, что кино закончилось. Сегодня оно, действительно, состоит из двух серий. Первую мы уже просмотрели, и она имела хороший результат. И сейчас я хочу вам представить нашего молодого гения в области генетики, являющегося автором второй части проекта, реализация которой навсегда покончит с войнами на планете. Уланц! - Президент пригласил подойти к Компьютеру молодого человека, находящегося среди группы людей, одетых, как и Лоттберц, в голубые халаты. - Уланц Фарр-Тойл! Да, да, - поспешил объяснить Президент, видя некоторые удивленные взгляды, направленные в их сторону. - Старший сын Лоттберца Фарр-Тойла, блестящего директора ГАЛАСПРОЕКТЕН. Ну что же, Уланц. Вам карты в руки! Надеемся на аналогичный результат.
   С этими словами Президент вернулся и с довольным видом завалился в свое кресло. Потом опять наклонился к Грайтену и тихо произнес:
   -Ставлю сто ситтов, что сейчас будем иметь "чемпиона".
   -Что в вас вселяет такую уверенность, Дьегг?
   -Этот молодой человек.
   Генерал Деейрк прошептал себе под нос: "Желторотик!" - и уставился на Уланца, не пытаясь спрятать презрительную ухмылку.
   Уланц, встав спиной к пульту управления Компьютером и лицом к Министрам, откашлялся и начал говорить тихим голосом. Он рассказывал о последних достижениях в области генетики, о том, как, благодаря своевременному вмешательству ученых его профессии, удалось в свое время спасти от бесследного исчезновения нескольких видов животных, таких как большеголовый носорог с острова Доле и обезьянки нокко, живущие на восточном побережье полуострова Лоррс-Гра. Этих последних животных одолела неизвестная доселе болезнь, действующая только на этот вид и напоминающая по своим симптомам и последствиям "болотную лихорадку". И только корректировка их гена содействовало, буквально во втором поколении, развитию в их организме необходимого иммунитета, способного противостоять такой опасной болезни.
   Похоже, Уланц тщательно готовился к выступлению. Он назвал несколько имен и хотел рассказать важные, возможно даже занимательные моменты, из жизни этих людей, но Президент Нортал поднял руку, прерывая его речь.
   -Уланц, сынок! Спасать бедных зверушек - дело святое, но будь так добр, не томи нас, несведущих в этой области науки стариков! Запускай уже мультфильм!
   Молодой человек вежливо кивнул и, повинуясь просьбе, повернулся к пульту управления и вставил новую дискету. Она медленно исчезла в щели. Потом он взглянул на отца, который ему подмигнул в знак поддержки, и нажал на рычаг.
   В демонстрационном зале опять погас свет. На экране продолжал проделывать круги вращающийся шар, окрашенный живыми тонами, а в центре засветилась надпись:
  

Проект "Новая эра Земли"

Создатель: Уланц Фарр-Тойл

при полном содействии Исследовательского Центра ГАЛАСАПРОЕКТЕН

  
   Надпись растаяла, и после нее в противоположных краях экрана появились обнаженные мужчина и женщина и стали медленно идти навстречу друг другу.
   -Господа! Я же вам все время твердил, что только настоящая любовь способна спасти этот грешный мир, - произнес Министр Здравоохранения.
   По залу вновь прокатился смех.
   -Господа! Не будьте детьми! Мы же с вами не на просмотре нового детского мультика, - выразил недовольство Президент.
   Рисованные мужчина и женщина тем временем сблизились вплотную в центре экрана. Так они находились без движения несколько минут. Среди Министров опять пробежался шепот:
   -Что-то долго договариваются. Раз, да и все!
   Президент взглянул на ряды и строго покачал головой.
   Затем от женщины отделился кружочек розового цвета, а от мужчины - синего. Встретившись, два кружочка стали подниматься. Сверху, появившийся третий кружочек, фиолетового цвета и больше похожий на шевелящуюся живую амебу, двигался в их направлении. Где-то на полпути все три кружочка слились воедино, и на их месте появился маленький ребенок.
   Женщина и мужчина исчезли, видимо выполнив свою непосредственную функцию. Ребенок же начал расти, постепенно становясь больше и старше. На экране появились компьютерные рисунки, изображающие моменты его жизни. На одном из них, будучи юношей, он целовал в носик закутанного в снятую ним футболку дрожащего всем телом щенка, которого он только что спас, после того как маленькое животное упало в реку. Щенок в ответ лизнул его в щеку.
   Такой жест животного означал дружбу. Лица Министров выражали огромное удовлетворение. Даже генерал Деейрк не удержался от аплодисментов. Дальше - больше. Юноша с каждым годом приобретал себе все новых и новых друзей. Он постоянно был в заботах, помогая кому-то. И получая ответную помощь.
   Так продолжалось до тех пор, пока на одном из изображений уже молодой мужчина без видимых на то причин пнул ногой собаку, гулявшую с ним по лесу. Ту самую, которую он спас несколько лет назад и ставшую его верным другом. Обозлившись от такого обращения, животное, поджав хвост, оббежала вокруг человека и вцепилась сзади зубами ему в ногу...
   Этот замахнулся на нее палкой...
   Бедный Уланс, придя в ужас, бросился к пульту управления Компьютером и нажал паузу. На экране человек застыл с палкою, занесенной над собакой.
   -Этого не может быть, - запричитал он, глядя в растерянности на кнопки.
   Генерал Деейрк поднялся со своего места.
   -Господин Фарр-Тойл! Будьте добры, не делайте этого! Мы хотим досмотреть мультфильм до конца, - генерал жестом пригласил всех Министров поддержать его требование.
   Министры загудели.
   Уланц взглянул на Президента. Этот с минорной миной на лице сделал ему пальцем знак продолжать и, повернувшись к старику Грайтену, опять ему что-то прошептал.
   На экране все вернулось в движение. Мужчина с силой нанес палкой удар по голове собаке, раскроив ей череп. Из динамиков донесся ее визг, и она растянулась на земле, вздрагивая в предсмертных судорогах. По залу пронесся тяжелый вздох. Вертящийся шар в правом углу экрана стал терять свои яркие тона, уступая их серому цвету.
   Уланц схватился за голову, а на экране жизнь продолжалась. Мужчина, которому уже было лет сорок, ехал на своем автомобиле по улицам большого города и на одном из перекрестков проскочил на запрещающий свет светофора. К остановившемуся после перекрестка автомобилю подошел полицейский инспектор по движению и, по-видимому, потребовал от водителя предъявить документы. Мужчина с безмятежным видом открыл бардачок, порылся в нем и через секунду вытащил из него небольшой пистолет. Направил дуло в сторону инспектора и выстрелил ему прямо в лицо. После чего спокойно завел мотор и уехал, оставив лежащий на дороге окровавленный труп.
   Лица всех без исключения присутствующих выражали ужас. Они опять увидели насильственную смерть.
   -Только не это! - простонал Президент и согнулся, закрыв лицо ладонями.
   В течение минуты на экране быстро пролетали сцены убийств и насилия. Сцены всеобщего хаоса, целиком обхватившего Землю. Вращающийся шар сделался сначала серым, затем - абсолютно черным и в конце разлетелся на тысячи мелких кусочков. На экране появились слова:
  

Сожалею!

Результат: Земля уничтожена!

Кол-во баллов: 328

  
   После этого экран погас и в зале загорелся свет. На мертвенно-бледном лице Уланца было отображено крайнее отчаяние.
   -Извините! Наверно.... Наверно, я где-то ошибся в расчетах.
   Президент поднялся и, обращаясь к Лоттберцу, строго произнес:
   -Вторую часть из проекта исключить! Больше о ней мне даже не упоминать! В восемь вечера - у меня в кабинете в Доме Правительства. Все трое. - Президент указал также и на Илли Барттома.
   Потом, стараясь не встречаться взглядом с генералом Деейрком, повернулся к Министрам, вяло поднимающимся со своих кресел.
   -Господа, будем считать это маленьким недоразумением! - говорил он улыбаясь.
   -Разрушение Земли - это не маленькое недоразумение, должен вам заметить.
   Старый Грайтен, стоял уже у выхода из зала и поманил Президента рукой.
   -Ходите, Дьегг! И не расстраивайтесь так сильно за сотню ситтов, которую вы теперь мне должны!
   Нортал вспыхнул, но вовремя взял себя в руки, когда Грайтен продолжил:
   -Я пошутил, Дьегг, насчет денег. А расстраиваться вам все равно не стоит. Ведь, первая серия была интересной, и 6885 баллов - результат для такого сложного проекта, достойный похвалы. Кабинет завтра выдаст Указ на его реализацию. Останется только мне дать мое благословение "Золотому Дракону", как это уже было неоднократно в пору их молодости. Хватит уже затягивать с сюрпризом нацистам. А вот про "Новую эру" придется действительно забыть. Причем - навсегда!
   Как было привычным, старик Грайтен взял под руку Президента, угрюмо улыбающегося, и они оба присоединились к толпе Министров, покинувших просмотровый зал.
   -Лоттберц, ты плохо себя чувствуешь? - спросил Илли Барттом, обратив внимание на запханную между бортами костюма правую руку друга.
   -Что-то опять покалывает. Ничего, пройдет.
   -Когда это началось? - с тревогой спросил Илли. - Во время просмотра программы твоего сына?
   Их уже окружили обеспокоенные коллеги Лоттберца. Он покачал головой, продолжая сидеть на кресле и прижимать руку к сердцу.
   -Раньше. Когда я запустил нашу, почувствовал первый укол, но не придал этому большого значения.
   -Отец, что с тобой? - Уланц склонился перед ним на коленях и взял его левую бесчувственно повисшую руку, в свою. Она была заметно холоднее, чем обычно. - Дядя Илли, его надо срочно везти в госпиталь! Похоже, что это опять кризис.
   -Да что вы так встревожились! Сейчас все пройдет...
   -Поднимайся, коллега, и не разговаривай лишнее! Сейчас я отдаю здесь команды. Уланц, веди отца в свою машину, я вас догоню!
   Илли задержался на минуту, дал некоторые указания работникам Центра, и помчался на улицу.
   Ближе к вечеру в квартире Фарр-Тойлов зазвенел телефон. Ариенн, второй сын Лоттберца, находился у себя в комнате, слушая в наушниках музыку, которой подпевал, выкрикивая громко обрывистые фразы и весело дергая из стороны в сторону головой. В руках он держал, заканчивая скручивать, небольшую модель вездехода, придуманную ним самим и которая управлялась с помощью голосовых команд, передаваемых по радио. На улице было еще светло, и он хотел испытать ее до наступления темноты. Эта модель готовилась на конкурс "Юный изобретатель Каталукки", и Ариенн намеревался занять с ней один из трех призовых мест, дающее право участвовать в следующем году в главном конкурсе страны для молодых талантов "Молодость - будущее прогресса".
   Луренна, готовила ужин для всей семьи, когда спаренный с основным домашним аппаратом телефон, установленный на кухне, мелодично забренчал. Взяв трубку, она сразу же узнала голос Уланца и заговорила, не давая ему возможности высказаться.
   -Как дела, сынок? Почему не сообщаете мамочке о результате "экзамена"? Я уже начала волноваться. Неужели у нас так ничего и не получилось...
   Тут она резко оборвалась. Несколько мгновений слушала, застыв как камень. Потом почувствовала, как силы покидают ее. Трубка телефона медленно выскользнула из рук. Ленетт нащупала спинку стула, стоящего рядом, чтобы опереться на нее и не упасть. Попыталась крикнуть. Но из горла вырвался только приглушенный хрип.
   -Ариен-н-н!.. Отец...
  
  
  
  
   221
  
  
  
  
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"