На нижней сделанной в виде беседки террасе миловидного двухэтажного домика под густой тенью ухоженного виноградника стоял квадратный столик. За ним сидел Ариенн и безмятежно, но с большим аппетитом заканчивал обгладывать то, что осталось от жареного галлара. Завершив, наконец, это приятное для него занятие, он положил последнюю косточку на тарелку рядом с остальными и с не меньшим удовольствием облизал свои покрытые жиром пальцы. Только после этого вытер рот и руки чистой салфеткой. Затем, взяв стакан, наполовину наполненный красным вином, он посмотрел на женщину, сидевшую напротив него и наблюдавшую с ублаготворенным видом за его действиями.
-Вкусно? - спросила она.
-Очень! Спасибо! Ужин был просто восхитительным. Наверно, кроме тебя никто не может так изумительно приготовить фаршированного галлара с печеным виноградом. Пальчики оближешь! - похвалил он женщину и перевел с нее взгляд на мужчину, сидевшего справа. - А твоему вину, папа, нет равного во всем мире. Не думал, что из тебя выйдет такой прекрасный винодел. - Ариенн приподнял стакан над головой. - За вас и вашу любовь к нам, родные мои! За то, что вы у нас есть!
-За вас, дети! И за то, чтобы мы чаще встречались! - произнес свой тост Лоттберц Фарр-Тойл.
Все трое допили свое вино и поставили стаканы.
-Жаль только, что вы теперь не можете одновременно навестить нас, - сказала мать. - Уже повзрослели. У каждого - самостоятельная жизнь. Наверно уже невозможно будет собрать вас троих когда-нибудь вместе... - Луренна с тенью грусти на лице вздохнула. - Я рада, что тебе у нас нравится, сынок. Иначе уехал бы с друзьями проводить отпуск куда-нибудь на край света. Ты же большой любитель путешествовать.
-Ну что ты, мам. Мы и так редко видимся после того, как три года назад вы с папой купили эту усадьбу и переехали сюда жить. А провести для меня отпуск здесь с вами - одно удовольствие. В больших городах хоть и удобно жить, но они иногда надоедают своей суетой. А у вас так тихо и спокойно. - Ариенн посмотрел в сторону небольшого фруктового сада, где в его середине между двумя деревьями виднелся натянутый белый гамак. - Можно расслабиться, помечтать о будущем. А так же побегать и подергать за хвосты леаров. Это тоже интересно. Пап, съездим в залив, порыбачим? А то Уланц меня так загонял на работе, что я забыл уже как сачок в руках держать. Даже на Оул-Тайн времени нет съездить. Кстати, твой старый "Лингот" еще хоть бегает? А то моя машина по тем дорогам, что к заливу ведут, не пройдет.
Лоттберц, голова которого за три года, прошедшие после тяжелой операции на сердце, почти вся покрылась сединой, улыбнулся и постучал Ариена по плечу.
-А куда ему деться, сын? Конечно бегает. Мы с ним почти одногодки. Достаточно уже намотали километров, но чувствуем еще силы в колесах. Вместе и осмотр проходим раз в полгода. Я - медицинский, а он - технический. А ты, между прочим, подоспел как нельзя кстати. Ведь я как раз послезавтра собирался мотнуть в залив с ночевкой, - взглянув на жену, он добавил. - Если бы мать разрешила. Она у меня в последнее время строгая стала. Иногда и не упросишь...
-Можно подумать ты меня часто спрашиваешь, когда на рыбалку едешь. Хотя на этот раз я действительно буду спокойной, - женщина улыбнулась. - Ты же будешь не один. И, к тому же, провести с сыном больше времени - тебе не повредит. Ариенн! - повернулась она к сыну. - После второй папиной операции я всегда очень переживаю, когда он отправляется один далеко. Даже из города заготовщики к нам сами приезжают за птицей и яйцами.
Так они продолжали сидеть, беседуя с сыном, пока над усадьбой не начали опускаться сумерки.
-Ариенн! - спросил отец. - Ну а что у тебя на личном фронте? Невеста, уже надеюсь, появилась?
-Я пока об этом не задумывался. А вот Уланц, похоже, не долго еще в холостяках задержится, - перевел Ариенн тему на своего старшего брата. - Ноллис, его девчонка, - просто класс! Занимается альпинизмом. В прошлом году они с командой на Гроул восходили. Так она всякие похвальные грамоты за это получила. Она на три года от него младше и в этом году Школу Науки заканчивает - их факультет на следующей неделе экзамены сдает. И они собираются пожениться, па. Ей-то уже можно будет.
Отец откашлялся и строго посмотрел на свою супругу.
-А ведь нам ничего не говорит, сорванец эдакий.
-А он и мне наказал держать язык за зубами. Но разве у меня от родителей могут быть секреты? А вы не переживайте, пара она ему будет превосходной. Она к нам с Курролом как к братьям своим относится. Так что, может, еще до зимы свадьбу отгуляем. Кстати, еще один секрет: после ее экзаменов он приедет к вам на недельку. Вместе с ней. Чтобы просить благословение.
Женщина, услышав это, не выдержала и всплакнула. Вытащила из кармана домашнего халата, в который была одета, платочек и промокнула им глаза.
-Боже мой! Как быстро бежит время, отец! Дети растут. Недавно, кажется, только в Предварительную Школу пошли, а уже женятся.
-Да, не грусти ты так! А то у меня у самого в глазах защипало, - мужчина положил свою руку на руку жены. - Успокойся. Это же хорошо, что наши дети растут, взрослеют. Это жизнь, и так должно быть. Мы детям помогаем взрослеть, заботясь о них, а они нам - стареть, награждая, когда время подойдет, внуками. А что, Куррол не говорил, когда приедет?
-Сейчас не приедет, отец. Но сказал, что после того, как вернутся из Шун-Нику после Юношеского Межпровинциального Чемпионата по футболу, заявится сюда. Со всей командой. Скучно вам не будет.
-Ох! А я и забыл, что его в провинциальную сборную взяли. Если бы ни эта моя болячка, то взял бы отпуск и поехал бы в Шун-Нику вместе с мамой на его игру посмотреть. Ладно, когда приедут, сообразим здесь ворота. Посмотрю, как он пенальти бьет.
-Заставь лучше эту банду на ферме чуть поработать. Надо будет на курятниках крыши подлатать, - дала мать дельный совет.
-Конечно, заставлю. Отцу помочь надо. Да, а Уланц-то, почему всего на недельку! Конечно, из-за работы, из-за чего же еще, - ответил Лоттберц сам себе и вздохнул.
Ему уже давно хотелось завести разговор о Галасе, о своих друзьях, которые сейчас выполняли там тяжелую и опасную работу. Болезнь, от которой ему так и не удалось избавиться, помешала ему осуществить свой план, который он готовил еще три года назад во время разработки со своим другом Илли Барттомом проекта "ГАЛАС-42". Он держал его в тайне от всех, даже от своих родных, поэтому о нем так никто и не узнал. Лоттберц хотел отправиться разом со своими друзьями в Европу. Считал своим долгом находиться там вместе с ними. Но во время второй хирургической операции в кардиологическом отделении госпиталя "Западный" медики были вынуждены заменить ему почти полностью поврежденную сердечную аорту на искусственную. И ими было сделано последнее предупреждение: или ГАЛАСПРОЕКТЕН со всем его неисчерпаемым запасом проблем, которые никогда не перестанут доставлять Лоттберцу чрезмерные переживания и хлопоты, или жизнь.
Ему пришлось подать в отставку. Этот день был тяжелым для всех, но выхода не было. Медики посоветовали Фарр-Тойлам выехать подальше загород, чтобы Лоттберц мог дышать чистым воздухом, слушать успокаивающее пенье пташек и заняться каким-нибудь спокойным занятием. Им посчастливилось приобрести эту тихую усадьбу Долл-Эна. В прошлом году Лоттберц начал разводить на ней галларов, одомашненной породы кур. Сравнительно недалеко от усадьбы находился морской залив, куда отец любил часто ездить на рыбалку.
ГАЛАСПРОЕКТЕН тогда остался без директора. Совсем некстати, так как в нем пошла полным ходом подготовка членов группы "Золотой Дракон" к отправке в Европу. Но и не надолго. Илли Барттом, высоко поднявшийся тогда в глазах общественности и всего Кабинета Министров, предложил на пост директора - во время обсуждения этой темы в совещательном зале Исследовательского центра - Уланца Фарр-Тойла. Это было неожиданно, даже для самого молодого человека. И никак неприемлемо для Президента Нортала. По его словам Уланц хоть и являлся хорошим специалистом в своей области знаний, но был слишком молод и не имел достаточного опыта по управлению. Но под давлением всей группы "Золотой Дракон", присутствовавших тогда, он, долго играя желваками, в конце концов, уступил. Правда, строго предупредив, что Уланцу придется взвалить на себя непомерную ответственность за жизни миллионов и миллионов людей, добавив при этом, что у них нет больше права на совершение ошибки.
Молодой Фарр-Тойл оказался неплохим руководителем, достойным своего отца. Огромные знания о жизни Галаса, владение несколькими европейскими языками, умение работать с пространствомH-Renn, а так же опыт, который он перенял у отца, по созданию компьютерных программ сыграли в этом основную роль.
-Как там "Золотой Дракон"? Как у них дела продвигаются? - не выдержал Лоттберц и спросил, поглядывая на Луренну. - Телевизор мы не смотрим. А мать иногда новости по радио слушает, но мне про это ничего не рассказывает. Не хочет меня тревожить лишний раз. Скажи мне, сынок, у них что-то не выходит? Ведь мы планировали до конца сорок второго года развалить "Третий Рейх". А там, если я не ошибаюсь, уже лето как раз сорок второго настало.
Ариенн подумал, стоит ли ему самому тревожить отца. Но тот махнул рукой.
-Валяй! Ничего страшного. Уже три года прошло после операции. Рана уже давно затянулась. К тому же я не могу находиться в абсолютном неведении. Я все это заварил, друзей в пекло войны отправил, а сам сижу и отдыхаю здесь. За цыплятами ухаживаю. Думаешь, мне легко на душе?
-Там все нормально, отец. Дарпа - прирожденный тактик и военный руководитель. Правда, с развалом "Третьего Рейха" еще придется подождать. На практике оказалась намного сложней действовать, чем все предполагалось в теории. Уланцу постоянно приходится вносить коррективы в проект. Немцы весьма умные. Нескольких они...
Он запнулся и, прикусив губу, взглянул на мать. Но было поздно. Лоттберц догадался и без продолжения, что именно тот хотел сказать.
-Сколько? Кто? - спросил он, не сводя с Ариенна глаз.
-Ариенн, сыночек! Ведь я же тебя умоляла, - запричитала мать, видя, что Лоттберц изменился в лице. - Папе нельзя волноваться.
Отец поднялся и, подойдя к жене, обнял ее сзади за плечи.
-Луренна, дорогая! Обещаю, что тема будет закрыта. Сын не виноват. Это я, старый, пристал к нему с вопросами. Только, пожалуйста, - он нежно поцеловал женщину в начинающую также седеть прядь волос, - разреши мне узнать, с кем мы уже никогда не встретимся.
-Я сама тебе все скажу.... Потом. Не заставляй сына видеть твои страдания.
Лоттберц высвободил ее из объятий и вернулся на свое место.
-Так ты все знаешь?
-Они - и мои друзья тоже. Я тоже за них переживаю. Когда тебя нет дома, я часто звоню Уланцу. Он мне все рассказывает, - теперь уже была ее очередь положить свою руку на ближайшую к себе руку отца. Она ее погладила и продолжила. - Думаешь, дорогой ты мой, я не отдаю себе полного отчета в том, что если бы не твоя болезнь, мы оба так же были бы там, вместе с ними.
Лоттберц с изумлением взглянул на жену. Как она догадалась, ведь он никому не говорил, даже Дарпе.
-С чего ты взяла? Я действительно планировал это...
-Мы уже прожили почти четверть века вместе, отец. Никто не знает тебя лучше, чем я. К тому же позднее, когда мы уже жили здесь, мои догадки подтвердились.
-Это как?.. Тебе кто-то сказал об этом?
-Нет, просто первый месяц нашего здесь проживания, ты часто во сне подскакивал и ругался с Норталом, требуя от него разрешения на отправку с друзьями. Но когда я прижималась к тебе, ты успокаивался, говорил мне: "Не переживай, Илли! Я сам вскрою купол и прилечу к вам на капсуле". Я тихо отвечала, гладя тебя по голове, что мы тебя всегда будем ждать. И ты опять мирно засыпал.
Лоттберц уставился на Луренну. Она этого никогда ему не рассказывала. Ему стало неудобно и перед женой, и перед сыном.
-Да! Разведчик из меня вышел бы скверный. Видать, я действительно сильно тогда сдал, раз до такого дошло....
Луренна продолжала нежно гладить его руку. Лоттберц глубоко вздохнул широко открытым ртом. Даже Ариенну стал слышен слабый хрипящий звук, доносивший из груди отца. Материал, из которого была сделана искусственная аорта, начинал, когда расширялся, тихо похрипывать при каждом биении сердца, оповещая его хозяина о повышении кровяного давления.
Мать хотела подняться из-за стола, но Ариенн ее опередил.
-Мам, скажи, где лекарство, я его принесу!
-В зале на столе - аптечка. Она всегда лежит на видном месте. Принеси ее всю!
Когда Ариенн принес лекарства, мать дала Лоттберцу две таблетки. Вздохнув несколько раз уже более спокойно, он заговорил, чтобы успокоить сына.
-Это происходит редко, не переживай! Скрип в груди просто советует мне глотнуть пилюлю, чтобы подскочившее давление понизить. А сердечко мне хлопот не создает.
Ариенн сам не свой встал из-за стола и поцеловал свою мать в лоб в качестве извинения. Накануне, когда он звонил ей и сообщил, что приедет в гости, Луренна строго настрого просила его не заводить тему Галаса. Теперь он понял, каким неосторожным оказался. Для отца эта тема действительно должна быть закрыта. Ему нельзя волноваться.
Теперь перед Ариенном это поставило еще одну дополнительную проблему. Он приехал сюда, чтобы рассказать отцу о своем намерении принять участие в программе Уланца и спросить его разрешения на это. Разговор он хотел вести втайне от матери. Теперь же он не знал, кого из них двоих лучше будет не посвящать в свои планы.
-Я помогу тебе помыть посуду, - предложил он матери.
-Да брось ты, сыночек! Три тарелки-то. Идите лучше с папой, пройдитесь по ферме и погоняйте леаров! И пустите собак! Слышите, как уже скулят? Бегать хотят.
Лоттберц тоже поднялся из-за стола, поблагодарил жену за вкусный ужин и зашел в дом, прихватив с собой аптечку. Через минуту появился, одетый в охотничью куртку, вторую такую же нес в руках.
-Одевай! - протянул он куртку Ариенну. - На вечер здесь прохладно.
Ариен подошел к нему, взял куртку и после того, как надел ее, склонился над небольшой клеткой, стоявшей на пороге. Открыв дверку и порывшись в сухой траве, застилавшей толстым слоем пол клетки, вытянул из нее небольшой серый комочек. Держа его на ладони, поднес ближе к лицу и дунул. Комочек зашевелился и издал скрипящий звук.
-Хватит спать лежебока. Ужин проспишь. Пап, - сказал он, обращаясь к отцу, - это мой Дикк. Мне его Ноллис, невеста Уланца подарила.
Отец наблюдал, стоя рядом, как у комочка появился хвостик, лапки, потом мордочка, и комочек превратился в совсем еще молоденького кирру. Ему было не больше двух-трех месяцев, а для кирру, ручного вида животных, внешне похожих на земных крыс и живущих до пятнадцати лет, это был детский возраст.
Дикк тем временем потянулся, выгнув спинку и уставился своими маленькими, словно бусинки, глазками на Ариенна. Ариенн вновь приблизил к нему лицо. Дикк его обнюхал и лизнул в нос.
-Это хороший жест. Означает, что он с тобой дружит.
-Мы с ним сразу же подружились...
Лоттберц приблизил свое лицо к зверьку. Дикк его долго обнюхивал, потом лизнул в щеку и взобрался по рукаву куртки на плечо Ариену.
-Он в тебе тоже своего признал, - прокомментировала Луренна, прошедшая возле них с посудой в руках. - Мы никогда кирру не заводили в доме. Хотя доктора папе посоветовали. Для снятия стресса.
Лоттберц и Ариенн с Дикком на плече направились в сторону фермы, принадлежащей усадьбе Долл-Эна и обнесенной забором около четырех метров высоты, состоящим из двух параллельных, три метра друг от друга, рядов мелкой металлической сетки.
Уже чуть-чуть стемнело. По воздуху стали летать ночные мотыльки лала. Ариен снял Дикка с плеча и опустил на землю.
-Лала для него деликатес.
-Надо ему наловить с десяток, - предложил отец.
-Не надо. Лучше смотри, что он будет делать...
Дикк приподнялся на задних лапках, вдыхая своим маленьким носиком воздух и поворачивая во все стороны маленькие ушки. Когда один из мотыльков лала медленно пропорхал метрах в двух от земли, Дикк рванул с места и двумя прыжками настиг мотылька в воздухе. Опустившись на землю и схватив его передними лапками, принялся уплетать за обе щеки.
-Вот это прыжок! Как это ему удалось, он же еще совсем малыш, - восхитился отец прыткостью молодого кирру.
-Когда подрастет и у него окрепнут все его конечности, он еще и не такое вытворять будет.
Прежде, чем пройти за ворота фермы, отец открыл двери деревянного сарайчика с красивыми резными окнами, больше похожего на небольшой терем, из которого вприпрыжку вылетели шесть огромных черных пса. Они по очереди обнюхали ноги Ариенну и двое из них принялись скакать возле него, радостно визжа и виляя пушистыми хвостами.
-Что, бандиты! Узнали меня? Ну, Руггол, молодец, молодец! Вижу, что со своими обязанностями отца семейства ты справляешься. Красивые у тебя сыночки, на тебя похожие, - приговаривал Ариенн, теребя морду самому на вид старшему, шерсть которого уже начала рыжеть от возраста. - В том году, когда я здесь был, они были четырьмя пищащими слепыми клубками. Отец, они похожи на Руггола, правда? Смотри, у троих даже белая звездочка на лбу. Точь-в-точь, как у него.
-У троих - да. А у четвертого.... Где он?
Лоттберц обернулся в поисках четвертого и в этот миг недалеко от них раздался пронзительный визг. Молодой пес с поджатым хвостом пулей влетел обратно а терем. Через секунду из-за дверей показалась половина его испуганной морды.
-Что такое?.. - вскрикнул встревожено отец.
Они огляделись и только сейчас увидели Дикка, стоящего на задних лапках. Он устрашающе шипел, показывая зубы. По бокам маленькое животное имело растопыренные полукруглые перепончатые крылья сантиметров десять в диаметре.
-Дикк! Он тебя напугал...
Ариенн наклонился и взял дрожащего всем телом Дикка в руку. Крылья моментально исчезли в складках по бокам.
-Не известно, кто кого больше напугал.
Лоттберц посмотрел в сторону теремка, из которого молодой пес продолжал выглядывать, боясь выйти.
-Посади его в клетку и занеси в дом, а то он всех галларов разгонит с фермы, если мы его туда возьмем.
Ариенн последовал совету отца. Отнес Дикка в клетку, пообещав при этом наловить ему позже десяток лала.
Когда вернулся, две старшие собаки вновь принялись кружить возле него. Он позволил мягко покусать кулак Летти, мамаше семейства. Хотел погладить ее по голове и за ушами, как она вдруг завалилась на бок, задрав лапы и не переставая оживленно теребить по земле хвостом.
-По-прежнему умеешь просить то, что тебе нравится.
Ариенн погладил ее по белой грудке. Летти на секунду замерла, получая невообразимое удовольствие. Четверо молодых собак уже в полном составе радостно резвились рядом.
Потом Ариенн опять присел возле Руггола и, смотря ему в глаза, заговорил:
-Потом я с вами поиграю. А сейчас - побегайте и покусайте леаров за хвосты!
Пес, казалось, его внимательно слушал, застыв в неподвижности. При слове "леары" его уши навострились, и он заскулил, обращая свой взор в проход между двумя заборными рядами.
-Давай! До встречи!
Ариенн хлопнул ладонью по его мощной спине, и животное с громким лаем устремилось к заборам. Все остальные как по команде бросились за ним, обгоняя один другого и поднимая невероятный гомон. Через несколько секунд их лай стал доноситься откуда-то издалека.
-Леаров чуют, - сказал отец, когда вошли с сыном, минуя ворота, на территорию фермы. - Если бы не собаки, от этих диких кошек отбоя бы не было. Человека они совсем не боятся. Пойдем, сын, посмотришь, чего я тут за год достиг. Немного устаю, не без этого, но занятие мне нравится. Намного спокойнее, чем ГАЛАСПРОЕКТЕН. И прибыль дает неплохую.
Ферма по выращиванию галарров располагалась на территории не более гектара и была вся засеяна газоном невысокой травы и всюду засажена архибами, короткими, но с густой кроной и широкими стволами деревьями, которых на всей территории было сотни три. Тут и там разбросанные в большом количестве, на траве стояли кормушки с зерном и клетки с гнездами, в которых куры несли яйца. Когда Ариенн с отцом проходили между архибами, направляясь к расположенным в центре фермы постройкам, из нижних веток стали медленно вылезать маленькие головы с огромными свисающими гребешками на длинных, подстать страусу, шеях. Круглые, как пуговки, глазки с интересом рассматривали проходящих поблизости них людей. В вечерних сумерках такое зрелище было немного устрашающим. Десятки голов галарров, свисающих с ветвей, походили на живых змей.
-Ну и вид у них! Не дай Бог, такому присниться!
-Да. Малосведущих они могут хорошенько напугать. Но ты же знаешь - эти птицы безвредные и очень спокойные.
-И еще вкусные, - добавил Ариенн, вспоминая того, с которым он разделался за столом во время ужина.
-Чтоб сделать галлара вкусным, с ним надо годик повозиться. Но мне эта работа нравится. Мне хорошо здесь, сын. Всегда, когда тружусь на ферме, с ними разговариваю. А они, представь, повытягивают свои длиннющие шеи и прислушиваются к моим словам, будто слушают, как смиренные ученики своего профессора. Это меня успокаивает.
В этот момент одна из голов клюнула Ариенна в ухо, когда он, не заметив, прошелся слишком близко от дерева.
Чтобы выразить свое негодование этим поступком, Уланц дал по клюву, уставившейся на него в неподвижной позе головы сильного "шалабана". Голова негромко "хрюкнула" и исчезла в листве вместе со своей длиной шеей.
-Отец, у тебя в школе объявился хулиган.
Лоттберц засмеялся этому замечанию сына и строго проговорил:
-Принимаю к сведению, господин инспектор, и завтра же вызову родителей на педсовет...
Ариенн осмотрел крону дерева и прикинул, что на этом архибе меж ветвей расположилось на ночлег не менее трех десятков птиц размерами с хорошего индюка. Он в уме подсчитал, сколько могло бы быть на ферме птицы, и пришел к выводу, что у отца было достаточно работы, чтобы не скучать.
-Галарры и зимой так же ночуют? - спросил он у отца. - Не холодно им?
-У них очень пушистое оперенье. Не дает замерзнуть. Снегу здесь выпадает много, но мороз ниже двух градусов не опускается. Галаррам здесь хорошо. Вот если бы еще не леары, то они чувствовали бы себя здесь как в раю.
-Так тут вон, какой двойной забор стоит.
-И все равно умудряются пролазить. Даже собаки, бегающие между заборными рядами, не всегда могут их отогнать. За ночь, если лаз какой обнаружат, с десяток галарров могут утянуть.
-Ого! И что, от этих диких кошек нет способа защищаться?
-Министр Природы и Окружающей Среды пытался однажды решить эту проблему. Три года назад как раз в бытность моего директорства в ГАЛАСПРОЕКТЕН согласно его грандиозному плану всех леаров переселили в островной заповедник Ниаконн. Там дикой живности много всякой обитает, и они имели там достаточно пропитания. Но через год леары опять объявились и продолжают много ущерба наносить - в округе десятки ферм по выращиванию галарров.
В разговоре они добрались до построек. Это были два низких, вросших в землю длинных курятника. Отец зашел в первый из них. Только когда включил свет, Ариенн последовал за ним, отмахиваясь на всякий случай руками.
-Надеюсь, здесь меня никто не клюнет за ухо.
Вдоль курятника проходила чисто заметенная земляная дорожка. По обе ее стороны были расположены просторные клетки с миниатюрными искусственными копиями архиб, деревьев, используемых взрослыми птицами для ночлега. Из их зеленых листьев моментально стали вылезать маленькие любопытные головки еще без гребешков, но на таких же длинных худых шейках.
-А здесь у нас детский сад, - объяснил Лоттберц. - Держим цыплят с их мамашами, пока малыши не подрастут и не смогут самостоятельно взбираться на настоящие архибы.
-Отец, здесь так здорово! Завтра понаблюдаю за ними. В городе мало кто знает, как выглядит и что делает то, что потом парует у них на обеденных столах, красуясь обжаренной хрустящей корочкой.
-Только не вздумай брать малышей в руки, когда зайдешь в клетку! Мамашам не нравится, когда их цыплята пищат испуганные.
-Постараюсь, - Ариенн потер себе ухо. - Я уже знаю, что клювы у них крепкие.
Пройдя вдоль клеток, они вышли с другой стороны. Отец, закрывая курятник, задал Ариенну вопрос, который уже давно подготовил.
-Ты что-то хочешь рассказать о себе, сынок?
Ариен вопросительно взглянул на отца.
-Как ты догадался?
-Я вас, моих детей, очень хорошо знаю и вижу насквозь. Вам никогда не удавалось скрыть от меня свои чувства.
Они подошли ко второму курятнику и остановились у дверей.
-Рассказывай, что тебя волнует!
-Папа, я не могу. После того, что с тобой произошло двадцать минут назад...
-От меня не скрывай ничего! У тебя что-то болит, и ты ждешь операцию?
Ариенн улыбнулся и замахал головой.
-Вот видишь! То, за что я больше всего переживал, оказалось неверным. Так что, все остальное - мелочи. Выкладывай, что у тебя там за душой!
Ариенн в очередной раз восхитился способностью отца настраивать своих собеседников на откровенный разговор.
-Я не чувствую, что болен, отец. Но в последнее время со мной что-то происходит. Мне постоянно снятся незнакомые люди, обличия которых я не вижу. Вместо лиц - только смутные пятна. Во сне я хожу по местам, которые не узнаю. Стараюсь уйти оттуда, но меня раз за разом тянет обратно, и я горю желанием увидеть этих людей. Что все это значит?
Отец тяжело вздохнул и задумался.
-Это Галас, Ариенн. Нечто подобное мне часто снится уже много лет. Боюсь, что вся наша семья заразилась ним. Это интересный, очень необычный для нас мир. Знаешь, он как наркотик - один раз окунешься в него, узнаешь, что это такое, и он тебя связывает по рукам и ногам. Зовет постоянно к себе. Правда имеет единственный недостаток - он очень и очень жесток, - добавил он под конец.
-Значит, я неспроста принял это решение...
-Какое решение? - голос Лоттберца изменился.
-Отец, мне очень нравится работать в ГАЛАСПРОЕКТЕН рядом с Уланцем. Но чувствую, что это не для меня. Сидеть целый день с маленьким компьютером, когда меня тянет обхватить руками целый мир.... Скоро на Галас будет отправляться новая группа для пополнения "Золотого Дракона". Я хочу поехать с ними...
Лоттберц долго молчал, нахмурив брови и бесцельно крутя влево-вправо круглую дверную ручку, которая мерно поскрипывала в такт вращениям. Ариенну было отчетливо видно лицо отца, и ему показалось, что сейчас он получит хорошую взбучку. И если отец скажет "нет", он не вправе будет ослушаться его.
-Я должен запретить тебе это, - наконец произнес он. Ариенн отвернулся, чтобы отец не видел выражение его глаз, но Лоттберц неожиданно для него продолжил. - Но не могу.
Ариенн услышал, что дверная ручка перестала скрипеть, и почувствовал, как на плечо легла рука отца. Он повернулся. Лоттберц глядел на него всепонимающим взглядом.
-Я вполне разбираюсь в твоих чувствах. Вы - мои дети. Вы все трое - Фарр-Тойлы и мои последователи. Уланц с головой ушел в Галас. Куррол раз по телефону обмолвился, что выучил польский язык. Теперь вот - ты. Кстати, а зачем ему польский? - неожиданно поменял тему отец и улыбнулся. - В Европе английский предпочитают изучать. А в последнее время еще и немецкий.
Ариенн махнул рукой.
-Английский и немецкий они в классе своем уже давно знают. А для разнообразия вот конкурс устроили. Кто быстрей другой европейский язык освоит, менее распространенный. Разговорную форму. Каждый ткнул наугад пальцем в карту. Куррол попал на Польшу. Занял второе место в конкурсе. Знаешь, так славно у него получается эти смешные слова произносить. Ходит по квартире и по-польски сам с собой разговаривает. Так, говорит, фразы лучше осмысливаются и запоминаются быстрей. Сначала мне это страшно мешало, но потом я привык и непроизвольно возле него уже кучу слов выучил. Куррол меня заразил своим "шеканием".
Ариенн произнес длинную фразу по-польски. Отец прослушал ее и заулыбался.
- Забавное произношение. Помню, у нас в школе так старый профессор по зоологии разговаривал, когда второпях забывал свою верхнюю вставную челюсть дома. Пока ему ее привозили, урок-то надо было проводить, вот бедный и мучался. Себе что ли заняться им на досуге? Немецкий-то я в свое время за три месяца одолел. А произношение в нем, на мой взгляд, намного сложнее. Там фразы, как отшлифованные металлические слитки. - Лоттберц плавно провел по воздуху рукой. - Такие же ровные и строгие.
-А что? Займись, если хочешь! Цыплятам-то все равно, на каком языке к ним обращаться будешь. Я с собой учебный материал привез. Хочешь, тебе оставлю?
-По рукам!
Лоттберц только сейчас обратил внимание, что перестал теребить ручку от двери в курятник. Он даже не ожидал, что довольно легко воспримет решение сына отправиться на Галас. Надо будет написать Илли письмо и сказать Уланцу, чтобы ему переправил, подумал про себя Лоттберц. Попросить друга, чтобы присмотрел за сыном.
-Ты хочешь занять там место кого-нибудь из погибших товарищей? Если так, то тебе надо сначала будет пройти тщательную подготовку. Строгий Данн Гор продолжает быть инструктором при ГАЛАСПРОЕКТЕН?
-Да, отец. Там все по-прежнему. Только у меня, вот, другая задача будет. Помнишь, когда Главный Компьютер отклонил вторую часть проекта "Галас-42"?
-Конечно, помню. "Новая эра Земли" называлась. Я же присутствовал на просмотре "мультика". Президент Нортал приказал даже не напоминать ему больше об этой программе.
-Совершенно верно. Но дело в том, что Уланц, похоже, нашел причину, из-за которой его генетическая формула не сработала в теории.
-Ах, вот оно что! Интересно. И в чем же была ошибка?
-Он обнаружил, что нужный результат будет только в том случае, если эта формула применится к людям с МУА, ну ты знаешь - максимальным уровнем агрессивности, - который будет ниже 2,00 ренх. Он мне долго объяснял свои рисунки из кучи шариков, соединенных между собой. Я, конечно, мало что понял, но Уланц очень воодушевился, после того, как рассчитал этот новый генетический состав. Он назвал его "Формула светлого будущего".
-"Формула светлого будущего", говоришь, - задумчиво проговорил Лоттберц. - Ох, не нравится мне, когда мы это слово используем в наших программах. Очень уж туманно это будущее, к которому мы стремимся. Ну, да ладно. Назвал, так назвал. А такие люди с МУА ниже 2,00 ренх найдутся на Галасе? Ведь у них агрессивность - черта врожденная.
-Уланц сказал, что надо поискать. Должен же среди миллиона агрессивных отыскаться хоть один неагрессивный. Вот для этого он и хотел подобрать кого-нибудь, чтобы нашел таких людей. Когда он поделился со мной своими планами, отметив при этом, что все надо будет делать в тайне от "старика" Нортала, я зразу же напросился, чтобы он мне доверил эту обязанность.
-И Уланц ответил, что сначала ты должен будешь спросить на это разрешение у меня.
Ариенн опять уставился на отца.
-Па! Ты что, мысли читаешь?
-Нет. Просто предугадываю ход этих мыслей. Мыслей своих детей. Ведь я бы поступил таким же образом. А ты хочешь туда, так как любишь путешествия и приключения. Ты у нас в семье самый большой непоседа. Весь в мать.
Ариенн и здесь согласился с отцом. Путешествия он действительно обожал. Особенно на автомобиле. И "с ветерком".
Лоттберц отворил двери во второй курятник, отрицательно покачав головой.
-"С ветерком" в Европе не поездишь. Там дороги неважные.
-Уж ты-то придумаешь. Я в этом не сомневаюсь. А насчет поездки этой маме лучше не говорить. А то она изведется, пока ты не вернешься оттуда, - он остановился и взглянул сыну в глаза. - А это будет надолго? Может, до следующего отпуска своего управишься?
-Отец! Этого никто не знает. Пока я не справлюсь со своей задачей, не покину Европу.
-Конечно... конечно. Ты прав, - сказал в задумчивости Лоттберц. - Ничего не поделаешь. Это - ваш долг, дети мои. Вы должны следовать моим путем и спасти Галас. И нас всех вместе с ним.
Отец и сын навестили второй курятник, в котором содержались цыплята старшего возраста, чем в первом, и вернулись к дому. Дружное четвероногое семейство их встретило у выхода с территории фермы и проводило до самого порога дома. Там собаки уселись, облизываясь и водя из стороны в сторону носами, шевеля черными ноздрями, в ожидании своего ужина. Они уже видели перед собой восхитительные косточки от галларов, которые были для них лучшим блюдом вечернего меню. Прежде чем войти в дом, отец еще раз напомнил Ариенну, принявшемуся за ловлю обещанных мотыльков лала для Дикка, ни в коем случае не говорить пока матери о его планах.
Глава 2
ДЬЯВОЛ МОРЯ РОШ
Через два дня, как и обещал отец, они вдвоем отправились в Золотой залив, который образовался на побережье моря Рош. Он получил себе такое "драгоценное" название, данное еще в давние времена, потому что солнце во время восхода поднимается со стороны моря, и богатые планктоном воды залива, если на них смотреть, находясь на берегу, начинают переливаться золотыми отблесками.
Залив от усадьбы Долл-Эна находился в ста восьмидесяти километрах по трассе. Но, несмотря на это они решили ехать на отцовском "Патрэ-Лингот", джипе старой модели, с нескоростным, но зато с очень мощным двигателем. Дело в том, что чтобы попасть в залив надо было, съехав с трассы на 160-ом километре, преодолеть потом около 20 км нетронутых болотистых земель. Или же дать по трассе круг еще в 300 км. Отец всегда предпочитал короткую дорогу.
Погружая во второй половине дня рыболовные снасти, Ариенн вытащил из багажника своего "Холфа-Лорди", на котором приехал в усадьбу, довольно объемистую сумку и примостил ее в задней части джипа.
-Что у тебя там, очередная испытательная модель? - спросил отец, устанавливая рядом с сумкой биогенератор.
-Ага! - ответил довольный Ариенн. - Как раз над водой и хочу его испытать. После того, как порыбачим.
-Что это? - полюбопытствовал отец, щупая сумку.
-Увидишь там, па, - ответил Ариенн и, подмигнув, указал в сторону матери, приближающуюся к ним со свертком, в который она упаковала продукты.
Луренна нерадостно относилась к его изобретениям. Лет восемь назад, Ариенну три месяца пришлось пользоваться услугами костылей после того, как хорошо побил себе ноги, испытывая купленный отцом ему на день рождения велосипед, правда, с установленной самодельной турбиной, дающей ему стартовое ускорение до 50 км/ч.
Женщина остановилась возле них и протянула сверток Ариенну. Потом перевязала платок на голове и сказала:
-Имеете целого печеного галарра. Пирог с виноградом. Два десятка вареных яиц.
-Мам! Мы же на рыбалку едем. А на рыбалке только уху едят.
-Глупости. Вы пока наловите, сто раз проголодаетесь. Если вообще что-нибудь поймаете.
Отец усмехнулся этим словам и постучал по биогенератору.
-С этим без рыбы не останемся. Хоть чурриков, но мешок натаскаем. Кстати, мою походную фляжку не забыла засунуть?
-Не забыла, не забыла, "чуррик" ты мой, господи, - пробурчала мать.
-Печеный галарр без вина - это не блюдо, - объяснил Ариенну отец. - И вообще, доктора мне посоветовали не меньше одного стакана красного вина в день выпивать. А я докторских советов в последнее время очень даже придерживаюсь.
Минут через двадцать после всех тщательных сборов, не забыв так же прихватить аптечку с отцовскими пилюлями и клетку с Дикком, Лоттберц с сыном расположились на передних сиденьях, а сзади устроился на упакованных вещах Руггол, который не упускал ни один выезд своего хозяина на рыбалку.
И, наконец, "Патрэ-Лингот" покинул усадьбу. Старый, но с довольно стойким кузовом, только в двух местах подвергнувшимся за столько лет коррозии, подарившей джипу несколько маленьких дырочек на крыльях с правой стороны, он имел вид очень ухоженный. Еще через четверть часа автомобиль уже колесил по трассе, дребезжа и создавая в салоне невероятный шум.
-Вижу, вижу, что ты не привык ездить в такой колымаге, - сказал отец, видя скривившееся лицо Ариенна.
-Ничего, мы потерпим. Правда, Дикк?
Он просунул палец сквозь решетку клетки, которую держал в руках, и, слегка касаясь, постучал зверьку по носику. Тот после четвертого или пятого касания закатил свои маленькие глазки и чхнул.
-Будь здоров! - пожелал ему Ариенн.
Отец повернулся к собаке, с любопытством заглядывающей через плечо Ариенна на клетку.
-Слышал, Руггол? Говорит, они потерпят... А кто им сказал, что терпеть придется? Лично я не говорил... А ну-ка, подвиньтесь! - приказал он Ариенну отодвинуться на второе пассажирское сиденье ближе к двери. - Твой маленький друг даже чхнуть больше не успеет, как мы долетим до залива.
Ариенн, продолжая держать клетку, отодвинулся. Когда отец поднял ближайшее к себе сидение, увидел, что под ним находилась вмонтированная желтая рукоятка.
-Ну, отец! Ну, даешь! - воскликнул удивленный и еще более обрадованный этим Ариенн.
-А ты что, меня уже - в пенсионеры списывать! Подожди, сынок, мы с тобой еще поживем на этом свете и попользуемся его техническими достижениями.
-Когда ты его успел установить? Мать, конечно, - не в курсе.
-Конечно - нет! Уж этого она бы мне ни в какую не разрешила бы сделать. А я весной в области машину на техосмотр поставил, когда ездил проходить медкомиссию, ну и шепнул ребятам, чтобы ускоритель вкрутили, а рукоятку куда припрятали, чтоб мать не видела.
-И какой модели ускоритель?
-"Форрус-7000".
Ариенн расширил глаза.
-Ух ты! Это самый новый. И как он?
-Не подводит. А ну, будь добр, пристегни моего зверя, чтоб не летал по салону и шею себе не скрутил. Да клетку свою крепко держи. Жаль, что в ней ремней нет, а то бы и малыша твоего забавно чихающего пристегнули.
-Пап, у нас уже давно все отработано. Мы с Дикком любим "с ветерком" ездить.
Ариенн наклонил голову над клеткой и громко сказал:
-Дикк! Пристегни ремни.
Невозможно было поверить в то, что зверек понял команду, но, тем не менее, после слов Ариенна, он подпрыгнул и нырнул в сухую траву. Через секунду его уже не было видно.
-Когда "взлетим", не более чем через минуту, он уже будет дрыхнуть. Такой соня...
-Ни разу не виделкиррутак надрессированного! - отец не верил своим глазам. - Как тебе это удалось.
-Я его не дрессировал, па. Просто он умный. У меня такое ощущение, что он все понимает, что я ему говорю. Только не отвечает словами, а пищит что-то. Если я поеду на Галас, то обязательно возьму его с собой. Вдвоем не так тяжело будет за домом тосковать.
Он поставил клетку с Дикком в ногах, перекинулся через спинку своего сидения и пристигнул Руггола специальными ремнями, потом пристегнулся сам и взял клетку вновь в руки, крепко прижимая ее к груди. Лоттберц смотрел на сухую траву. Движения в ней уже никакого не было.
-Ничего, пусть поспит малыш. Сон для здоровья....
Отец подмигнул Ариенну и надавил желтую рукоятку. Машина перестала дребезжать, а невероятный гул сменился на тихий свист. Руггол сзади завизжал, не хуже Дикка зная, что сейчас произойдет. Глаза у Ариенна заблестели, впрочем, как и у его отца, когда пейзажи, пролетающие мимо, слились в одно целое, и кроме двух ярких оранжевых линий, ограничивающих полосу трассы, предназначенной специально для скоростной езды "с ветерком", они уже ничего не могли различить.
Не позднее чем через четверть часа, сверившись по электронному навигатору, изображающему схему местности и их местоположение на трассе, Ариенн определил, что они уже приближаются к намеченному месту. Отец отключил реактивный ускоритель и машина начала медленно снижать скорость.
-А теперь погудим! - сказал он, включая вторую передачу двигателя, когда они съехали с трассы и внедрились в непроходимые обычными автомобилями чащи, подпрыгивая на ухабинах и покачиваясь из стороны в сторону на своих сиденьях.
Было семь вечера, когда они, прибыв на место, принялись разгружать джип. Залив был спокойный. Ровная морская гладь нарушалась иногда выпрыгивающими из воды и ловящими на ходу всевозможную мошкару чурриками, небольшой рыбы длиной пятнадцати-двадцати сантиметров, включая широкий хвост, косяки которой обитали в прибрежных водах моря Рош. Руггол радостно выскочил из машины. Попил прохладной морской воды, расплескивая брызги своим фиолетовым языком. Потом, всмотревшись в водную даль и поводив ушами, сначала начал тихо скулить, а затем принялся гонять по песку и неистово лаять на море.
-Чего это с ним? Обычно он спокойно море воспринимает, - удивился отец. - Руггол! Перестань с ума сходить!
-Может, чувствует смену погоды и надвигающийся с моря шторм.
Лоттберц всмотрелся вдаль, но море было спокойным, небо - чистым. Чувствовалось только легкое дуновение ветра.
-Эти собаки очень чувствительны к звукам. Давай сначала выйдем в залив, порыбачим с часок, - предложил отец, раскладывая на песке большую надувную лодку, - а потом приготовим на ночь уху. Поужинаем, вина выпьем. Поболтаем. Я тебе пару дельных советов по Галасу дам. Дикка твоего пустим, чтобы за мотыльками погонял. А крикуну этому маминого галарра на ужин предложим. Может, успокоится... Руггол! Ты замолчишь сегодня или нет? Вижу, ему придется этот раз на берегу прождать. Он же всю рыбу нам поразгонит.
Потом они с помощью подключенного к аккумулятору электрического насоса накачали лодку. Отец погрузил на нее биогенератор и десяток поплавков, похожих на футбольные мячи и с торчащими из них короткими штырями, а Ариенн притащил и уложил свою сумку.
-А это зачем? - поинтересовался отец, закрепляя в задней части лодки небольшой мотор. - Мы же рыбу ловить выходим, а не твои изобретения испытывать.
-Убьем двух зайцев, чтобы еще раз не заплывать. Это, - сказал Ариенн, похлопав рукой по сумке, - лучше испытывать на воде, чтобы синяков себе не наставить, если что откажет. Обратно к берегу ты один на лодке поплывешь. Я с твоего разрешения воспользуюсь этим. Заодно посоревнуемся, кто быстрей.
-Зачем соревноваться? Я и так знаю, что ты победишь. У тебя же все скоростное. Тебе же скорость грудь щекочет.
Оставив на берегу так и не успокоившегося Руггола, а также спящего в закрытой клетке Дикка, они вышли в залив. Удалившись от берега почти на километр, они сбросили в воду поплавки штырями книзу, соединенные между собой изолированным проводом, и образовав вокруг лодки, таким образом, кольцо метров десять диаметром. Концы провода отец прикрутил к клеммам биогенератора.
-Выбирай, сын, с чего начнем!
Ариенн посмотрел на изображения рыб и написанные под ними названия, виднеющиеся на передней стенке генератора.
-Давай начнем с каппалов. Из них такая уха восхитительная...
Лоттберц установил переключатель на изображение каппалаи включил питание генератора. На нем засветилась синяя лампочка, а изображение рыбы стало переливаться разноцветными красками.
Минут десять ничего не происходило. Мужчины терпеливо ждали, перебрасываясь несколькими словами и всматриваясь в воду.
-Может, их здесь нет. Давай переключим частоту на кого-нибудь другого!
-Подождем еще. Они тоже не очень-то спешат попасть на уху. Смотри, смотри, Ариенн! - вскрикнул отец, когда справа от них в метре от лодки всплеснулась рыба. - Давай, бери сачок!
Ариенн схватил большой сачок, имеющий длинную, около трех метров, рукоятку, опустил его в воду и быстро поднял над поверхностью. В сетке сачка трепетала рыба, не менее метра длиной, похожая на лосося, только синяя и с несколькими рядами желтых полос вдоль туловища. Ариенн с помощью отца затянул сачок в лодку и высвободил ее. Рыба запрыгала по резиновому дну.
-Иди сюда, родной! - запричитал довольный отец, прижав каппала руками. - А теперь, полезай домой! - он взял его крепко под жабры и засунул в большую брезентовую сумку, чтобы рыба не выскочила за борт.
-Па, смотри! Еще один, вон там! - вскрикнул возбужденно Ариенн.
-Тащи его, сынок, тащи-и!
Через полчаса в брезентовой сумке трепыхалось пятнадцать каппалов. Довольные отец и сын, увлеченные такой бодрой рыбалкой, не обратили внимания, как за сто - сто пятьдесят метров от них что-то большое шлепнуло по воде.
-Ну все, Ариенн! Будем собираться. Улов сегодня удачный, - сказал Лоттберц, потирая руками. - Мама будет довольна. Приготовит консервы. Будешь уезжать, с собой возьмешь.
-Сейчас. Только еще одного вытяну, отец.
-Всех не выловишь. Давай, скручиваем снасти! До твоего отъезда еще сюда наведаемся. У меня на зиму всегда с полсотни их на чердаке сушится.
Ариенн держал сачок наготове, готовый подцепить на последок еще одного каппала, но вдруг замер, уставившись на воду.
-Что это? Вода как будто потемнела.
Лоттберц тоже посмотрел за борт лодки и вытаращил глаза. В воде в метре от поверхности проплывала черная спина гигантского морского существа.
-Отец, - прошептал Ариенн, чувствуя, как холод прошелся у него по спине. - К-кто это?