Постнова Екатерина : другие произведения.

Наследницы

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Черновик! Жить в замке, несомненно, прекрасно. Если ты наследница тебя ожидают балы, платья, слуги, прекрасная еда и масса свободного времени для всевозможных развлечений. А еще запреты, запреты, запреты. Ведь если ты наследница, ты все равно что птица в клетке. Но стоит сделать лишь один шажок к свободе, как привычный мир начинает рушиться, а в его руинах можно найти удивительные вещи: заговоры, тайны, колдовство и любовь...
  Сколько стоят три дня свободы?
  Могу ответить на этот вопрос.
  Пара бочек слез, да несколько тысяч слов - хорошо смешать и до корочки прожарить на медленном огне безнадеги, остудить, полить сверху не жалея апатией и добавить пару хандринок, для пикантности. После подачи украсить обидой и молчанием.
  Рецепт проверен и результативен. Он привел-таки нас с сестрой к желанному.
  Нам дали три дня свободы.
  Три дня - почти вечность, после сотни листопадов, проведенных в заточении.
  
  * * *
  
  Мы - Наследницы. Дочери правителя острова Лино.
  Опасаясь за безопасность своих ненаглядных отпрысков, особенно дочерей, среди правителей повелось до замужества прятать их лица от всех, кроме самых приближенных. И наш отец не был исключением.
  До сего дня, отправляясь в путешествия, настолько редкие, что их можно было пересчитать по пальцам, мы везли с собой не только наряды, но и огромный шлейф стражи. Наши лица были скрыты заколдованными вуалями, а тела безликими плащами, дабы ни один встречный не смог разглядеть нас. Чаще всего в путешествия мы отправлялись, сопровождая отца. Естественно о свободе воли, а уж тем более передвижений в таких походах нечего было и думать. Никаких интересных знакомств, неожиданных приключений, волнующих случайностей. Все четко спланировано, у каждого свое место. Даже дорожки и тропки подметены и очищены от любых препятствий и самых мелких галек, что бы наследницы не поранили ноги в своих мягких тканных туфлях, единственных, которые нам разрешалось носить, что бы не испортить наследные ноги.
  До чего же скучно и утомительно! Нам с сестрой, таким живым, веселым и активным до невозможности хотелось большего. Столько интересного, неведомого было почерпнуто из книг и, конечно, еще больше ждало нас там за пределами замковых каменных стен, за которые даже не было возможности заглянуть! И вот, наконец, настало время, когда отец сдался и отпустил нас на волю.
  Позже я решила, что именно с этого дня началась моя жизнь - настоящая жизнь, наполненная чистыми эмоциями, новыми открытиями, пониманием себя самой и своих желаний.
  В поездку мы отправлялись инкогнито, под личинами совершенно обычных линойских девушек, имеющих среднеобеспеченных родителей. Большинство островов были мирные и не несли опасности, но встречались и более мрачные места со злыми, жадными и бесчестными жителями, а кроме них еще разбойники и пираты были не прочь похитить дочку правителя и получить потом солидный выкуп. Поэтому мы должны были соблюдать осторожность, о чем нам неустанно напоминалось всеми вплоть до нашего отъезда.
  Пришло долгожданное утро, когда мы с толпой простых людей взошли на борт пассажирского судна. Я с упоением представляла нашу первую самостоятельную поездку, в моих мечтах она была наполнена различными романтическими ожиданиями и морем восторга. Моему разочарованию не было границ, когда выяснилось, что корабль не заколдован от качки, а я страдаю морской болезнью.
  Корабельный целитель дал мне выпить до отвращения сладкий отвар, но тошнота все равно не покинула полностью. Весь день я провела на палубе, подставляя лицо соленым брызгам, что неожиданно приятно освежали и спасали от недомогания. Вечером целитель дал мне еще один отвар, успокаивающий, и я смогла спокойно проспать всю ночь. А утром, выйдя на палубу, я совсем позабыла о тошноте - перед нами предстала Листория.
  Зеленая, яркая, таинственная, она завораживала. Сердце щемило от радости. Сейчас без вуали на глазах и стражи вокруг она была неописуемо прекрасной. Берег порытый прозрачно-серым песком, казалось, вбирал в себя краски окружающего: яркого сине-зеленого моря, темно-зеленой сочной травы, темных многоцветных скал, уходящих на запад.
  Корабль вошел в гавань, и мы сошли на причал. Здесь всегда было ветрено и прохладно на берегу, но разве кого-то это могло смутить, особенно сегодня? Кругом царило оживление, а гомон веселых голосов заглушал даже шум моря. Лайвория радостно оглядывалась по сторонам и широко улыбалась всем, кто хоть на миг обращал на нее свой взор. Мокрый ветер смыл остатки сонливости. Сестрица от избытка чувств даже похлопала в ладоши.
  - О, представь, что нас ждет, - зашептала она. - Мы сможем ходить по ярмарке в толпе людей, рассматривать товары, покупать безделушки, из первых рук узнаем о новых изобретениях! А танцы на закрытии с какими-нибудь красавцами?! Во мне все трепещет!
  Я улыбнулась в ответ. Удивительно, но в предыдущие посещения я не замечала, как много здесь народу. Слишком много.
  Мы загрузили вещи в повозки и поехали в гостевой домик, где для нас заранее приготовили комнату. Это была небольшая комнатка с двумя кроватями и отдельной умывальней - не самая роскошная и не самая дешевая - средняя, доступная для большинства трудящихся жителей.
  Специально для этой поездки нам сшили простые платья из грубой ткани, под которые надевается мягкое нижнее платье - камиза, смастерили туфли на жесткой подошве, защищающие ноги от неровных дорог и сплели простые округлые сумки из гибких ветвей тифаса, популярные среди девушек Лино. Все приготовления были направлены на то, чтобы мы не выделялись из общей массы.
  И конечно, мне покрасили волосы.
  Мои прекрасные вьющиеся волосы длиною ниже пояса, пожалуй, стали бы предметом гордости для любой девушки, но имели один существенный недостаток - их цвет. Красный цвет. А такое кудрявое огненно-красное безумие на голове - это проблема.
  Не то что бы я их не любила и не гордилась ими, но красноволосые люди выродились давным-давно, и уже нигде не осталось носителей такой шевелюры. Я была единственная в своем роде, и это создавало трудность. Конечно, никто не видел моего лица, но про цвет моих волос были наслышаны все вплоть до самых отдаленных и мелких островов. Наша нянечка Фити долго экспериментировала с красками, что бы создать наиболее натуральный цвет волос и что бы он держался как можно дольше. В итоге цвет моих волос вышел бурым. Не совсем то, но он был лучшим из всех полученных. Линойцы по большей части светловолосые, как моя сестрица. Ее волосы светло-русые, почти белые, отливали на солнце розовым и всегда были предметом ее гордости и моей зависти.
  Но, в любом случае, бурый выглядел не в пример нормальнее и обычнее красного, и я была ему рада. А учитывая то, что держался он больше пяти дней, тогда как остальные начинали отливать красным уже на второй, мне и вовсе не на что было жаловаться. Да еще и Фити с Лайворией в один голос утверждали, что темный цвет мне идет намного больше, нежели светлый. Но все это естественно уступало по значимости тому, что нас ожидало.
  Три дня свободы.
  Немыслимая роскошь.
  * * *
  Мы заселились в комнату и быстро разложили вещи.
  - Я думаю, это будут наши лучшие выходные, - уверенно заметила сестрица.
  - Наши первые лучшие выходные, - суеверно поправила я.
  Комната располагалась на третьем этаже, достаточно высоко, но даже сюда доносился гомон с улицы. С балкона открывался потрясающий вид на ярмарочную площадь. Повсюду сновали жители разных островов и туго нагруженные повозки. Большей частью торговцы уже заняли места и выкладывали товары, но многие еще только подъезжали, сетуя на то, что лучшие места уже заняты. Ряды палаток уходили так далеко, что не хватало глаз.
  Эта ярмарка была самой крупной и проводилась незадолго до Великого Листопада.
  Люди приезжали сюда со всех концов мира. На этой ярмарке можно было купить товары с невероятными скидками, потому как торговцы охотно распродавали свои прошлогодние запасы по очень соблазнительным ценам, чтобы освободить место для новых поступлений. Это была единственная ярмарка, куда допускались даже колдуны-изгнанники с острова Бури, а ведь всем известно, что это самые сильные колдуны современности. Они с удовольствием демонстрировали свое мастерство и новые изобретения, созданные для удобства и потехи.
  Естественно заколдованные товары стоили недешево, но они неизменно пользовались огромным спросом. Колдуны приезжали последними и никогда не стремились занять лучшие места. Они покорно обустраивались у самой кромки леса или в изножье холма на окраине ярмарочной площади и ждали покупателей молча, без зазывания и громких предложений.
  Покупатели приходили неизменно, ведь там можно было найти такие уникальные вещи, как сохранный шкаф, в котором продукты не портятся, или солнце-лампа - белый шар, что набирает солнечный свет днем и отдает его ночью столь же ярко, освещая дома, как и солнце, заглядывающее в окна. Ну и конечно множество таких простых вещей, как безликие плащи, подкормки и удобрения, средства для уборки, зачарованные от всевозможных недугов предметы одежды и прочее, прочее, прочее, так необходимое в повседневной жизни. Но главная причина, по которой все стягивались на ярмарку - это возможность отдохнуть и повеселиться напоследок, ведь после Листопада начиналась пора сбора урожая, а также подготовка к непогоде.
  На северных островах жители готовились к холодам и морозам - нужно было утеплить дома, защитить растения и животных и запастись топливом; на южных готовились к затяжным дождям и штормам - жители укрепляли стены, кто мог себе позволить, накладывали на дома защитные заклятья, а также вощили и латали крыши, защищая дома от течей.
  После сбора урожая проводилась еще одна небольшая продовольственная ярмарка, но она была скучна и посещалась исключительно по необходимости. Жители продавали свои товары и закупали то, что им было необходимо, налаживали нужные поставки, подыскивали себе колдунов для защиты домов и судов, всем было уже не до веселья.
  То ли дело сейчас!
  Ярмарку сопровождала атмосфера расслабленности и удовольствия и, любых нарушителей тут же выдворяли с острова без лишних слов.
  Повсюду царило радостное оживление. Торговцы переговаривались друг с другом словно старые знакомые и громко хохотали. Все улыбались и общались с незнакомцами без стеснения и предубеждений. Рассвело совсем недавно, и ярмарка еще не открылась, но жители островов уже потихоньку стекались на площадь.
  Мы разглядывали приготовления торговцев и тихо перешептывались, строя планы на день, когда прямо мимо нас пронеслись несколько десятков небесных, спускаясь на землю в центре площади. Сестрица радостно вскрикнула и начала трясти меня за плечо, одновременно тыкая пальцем в их сторону. Судя по всему, дар речи покинул ее от нахлынувших чувств.
  Отец выдал нам немного звонких на развлечения - по мешочку мельки, как он выразился, на пирожки, и с десяток весок на покупки покрупнее, а еще по десять тяжек каждой на покупку небесных. Он давно хотел купить их нам сам, но, выбирая небесных, стоило проявлять обстоятельность и лично пообщаться с ними, а сделать это вместе с ним было невозможно. Лайвория резко протестовала против такой покупки, поэтому он позволил нам выбрать их на этой ярмарке, чему сестрица была несказанно рада. Она любила летать на небесных и восхищалась ими. Я же больше любила наземный транспорт, а для переправы на другой остров все же предпочитала море, чем полет, хотя и плавание мне не доставляло особого удовольствия, как выяснилось. Впрочем, на небесном я сидела один раз в жизни в далеком детстве, и так перепугалась, что упала с него еще до того, как он попытался взлететь. С тех пор отец больше не настаивал на моем обучении полетам.
  Монеты от отца в личное пользование мы получили впервые.
  Мельки представляли собой небольние каменные шарики, чуть сплюснутые по бокам, с выбитыми на них цифрами 1, 3 и 7, обозначавшими их стоимость.
  Вески в цене были в тридцать раз больше мелек, их делали из очень прочного и редкого дерева ригидана, которое произрастало в наших лесах и на некоторых островах архипелага, монетки были плоские и легкие, что было очень кстати, ведь они чаще всего и носились в карманах в самом большом количестве.
  Самой же ценной монетой был телонарий, в народе названный тяжкой. Это была крупная монета, сделанная из метала с вплавленным в центре камнем телония, ценнейшим минералом нашего мира. Камень для монет использовали самый маленьким из добываемых - сольник, разглядеть в нем истинную прелесть телония, а именно его зеленые переливы, было невозможно, и в старину эти монеты частенько подделывали, вставляя вместо телония простые зеленые самоцветы, отличимые лишь колдуном от истинного камня. Телоний был единственным камнем, что мог проводить колдовство, за что и ценился сверх меры. Извлеченные камни перепродавали, в одно время дошло до того, что найти настоящую монету, среди подделок было практически не возможно. Порядком на это дело обозлившись правители островов хотели и вовсе вывести телоний из разменной монеты, но почему-то в итоге договорились не использовать сольники нигде, кроме как в звонких. Промысел быстро сошел на нет, ибо покупателей на сольники не было, после этого правители объявили о скупке сольников, и все камни вновь вернулись в монеты, да так там по сей день и остались.
  Я достала одну тяжку из кармана и, покрутив ее в руке, вздохнула. Мне совсем не хотелось покупать небесного.
  Небесные меня страшили, они были высокие, сильные и умные. Если хозяин подходил им, они налаживали с ним индивидуальную связь, были скорее друзьями, чем питомцами, а покупать друзей мне казалось неправильным. Особенно, если этот друг тебе пока еще и не друг вовсе и может затоптать тебя насмерть своими здоровенными копытами.
  Конечно, они были прекрасны. Огромные кожистые крылья, покрытые мягкой короткой шерстью, искрились на солнце, шкуры были нежнее теплых волн, а роскошные гривы и хвосты спускались до самой земли и блестели словно зеркала. Самых разных окрасок они все неизменно завораживали, а их глаза цвета неба в ясный жаркий день сияли пронзительной синевой и излучали мудрость.
   Давным-давно все небесные были дикими, но однажды один охотник поймал беременную небесную. Дикие небесные не живут в неволе, и она, конечно, умерла. Но детеныши выжили, и он смог их выкормить, вырастить и приручить. Он думал, что они приведут его в поднебесную, место обитания диких небесных. Существуют легенды о волшебном ручье, что там протекает. Одни считают, что он дарит молодость, другие твердят, что он исцеляет, третьи уверяют, что он способен разрушить самые сильные проклятья, а кто-то думает, что дно его усыпано драгоценностями. Каждый верит в то, что ему милей.
   Надежды охотника, к сожалению или, может быть, к счастью, не оправдались. Детеныши не знали своей матери и дороги в поднебесную никогда не видели, но охотник не растерялся и стал выводить новых небесных, учился приручать их и, в конце концов, объездил. Так появились одомашненные небесные. Но дикие небесные не пропали, одомашненных небесных в свои ряды они не принимали и стали охранять свой секрет пуще прежнего. Беременных диких с тех пор никто не видел, так же как и малышей, они оставались в поднебесной на протяжении всей беременности и до полного взросления. Их тайна осталась с ними.
  - Думаю можно принять ванну, - предложила Лайвория. - А потом отправимся на прогулку и пообедаем. Или ты хочешь сначала позавтракать?
  - Я бы не отказалась перекусить, - вздохнула я, вспомнив, что не ела уже больше суток. - Но пока нам будут готовить завтрак, мы уже успеем искупаться и дойти до площади, так что смысла его заказывать я не вижу.
  - Верно, - кивнула сестрица и тут же побежала в умывальню, набирать воду.
  Я посмеялась и стала неспешно раздеваться. Лайвория естественно решила, что одной ванны нам вполне хватит на двоих, несмотря на то, что здесь она была чуть ли не в три раза меньше, чем в наших покоях в замке. По ее мнению принимать ванну по очереди, это пустая трата времени. И я бы с ней согласилась, если бы она не лезла ко мне всякий раз, когда я принимала ванну и дома, где времени, хоть отбавляй.
  После омовения я почувствовала себя необычно бодрой. Дышалось здесь прекрасно.
  - Это все местные леса, - объяснила сестрица. - Тут редчайшие деревья - седаты, знаешь? Их цветы и листья выделяют умиротворяющий аромат. Поэтому тут так прекрасно высыпается и отдыхается.
  Я изумленно вылупилась на сестрицу.
  - Как так вышло, что ты знаешь о растениях больше меня? - Растениеводство было моим увлечением на протяжении вот уже пятидесяти листопадов.
  - Ну, дорогая, - фыркнула она, - я много читаю. Вот в одной книге где-то и встретилось мне упоминание об этом. Нужно будет выбираться сюда почаще.
  - Скоро Листопад, - опустила я ее с небес на землю. - От листьев и цветов ничего не останется.
  Но деревья меня заинтересовали, пожалуй, стоит посмотреть на них поближе и прихватить с собой росток-другой по-возможности.
  - Ну, это же не навсегда, - справедливо заметила сестрица, - потом вырастут новые. Я голодная, идем к пекарям и попробуем там всяких вкусностей! - она широко улыбнулась и начала поторапливать меня.
  Объяснять сестрице, что на пустой желудок, это может быть чревато, было бесполезно. Осталось только надеяться, что я выдержу обильное разнообразие блюд без неприятных последствий.
  После Лино, где в это время еще сумрачно и влажно, на Листории было странно: солнечно, тепло и многолюдно. Сестрица с интересом оглядывалась по сторонам, стараясь охватить как можно больше, набраться впечатлений. Я же щурилась на солнце и пугливо отскакивала от людей в стороны. Никто не уступал дорогу, не оберегал нас. Жители разных островов ходили мимо, не обращая на нас внимания, дети носились и визжали вокруг. И мне постоянно казалось, что в нас непременно кто-нибудь врежется и покалечит. Лайвория же широко улыбалась направо и налево и влекла меня в самую толчею. Я испуганно жалась к ней, боясь, что мы потеряем друг друга.
  - Что с твоими глазами, - смеялась она, поглядывая на меня время от времени.
  На алее пекарей было менее оживленно. Люди только прибывали и еще не успели проголодаться, к вечеру же здесь будет не протолкнуться. Мы вполне свободно шествовали вдоль лавок и я, наконец, вздохнула свободнее.
  Сестра подвела меня к лавке жителя Гории. Их ни с кем не спутаешь: на четверть выше и крупнее жителей нашего острова Лино, да и среди жителей остальных островов они все равно оставались самыми крупными. Он был весьма упитанным и очень веселым. Улыбка сияла на его лице без остановки.
  - О, что за красавицы! - пробасил он. - Замерзли, я погляжу?
  - Нет-нет, - заворковала сестрица, - мы первый раз на ярмарке одни. Немного страшно. А вот сестра моя совсем растерялась.
  - А я вам сейчас налью моего бодрящего отвара. Семейный рецепт. И все страхи как рукой снимет!
  - Налейте, - согласилась я, очень уж славно он улыбался.
  Отвар оказался колдовски хорош, согрел и тело и душу. Я моментально расслабилась и начала получать удовольствие от прогулки. Мы перепробовали множество блюд различных островных кухонь и полностью сытые, даже чересчур, отправились гулять дальше.
  Хотели сразу пойти к небесным, но нас постоянно что-то отвлекало. То прекрасные вазы с Гории, то легчайшие плетеные пледы листорийских мастеров, то потрясающие украшения из невиданных камней и минералов и мягчайшие расписные платки по баснословным ценам. Лайвория провела массу времени у лавок с красками и кистями, коими промышляли горцы, большие ценители живописи. А я разговорилась с морьяткой - женщиной с острова Туманов, неподалеку торговавшей необычными водяными цветами. Они выглядели прелестно и стали бы прекрасным украшением нашего залива перед замком. Торговка была яркой представительницей коренного населения своего острова. Длинные блестящие, словно озерная гладь, волосы темно-серого цвета, очень крупные выпуклые светло-голубые радужки глаз, сероватый оттенок кожи. Наверняка она много времени проводит в воде и не любит быть на суше и греться на солнце.
  - Красивые, правда? Это абели, - пояснила она. - Они отводят от воды злые чары, любую заразу и хищную живность. Можно смело купаться в любом водоеме, где они растут. Но вода должна быть чистой, а люди вокруг счастливыми. Если посадить их в водоем, зараженный гнилью или окруженный горем, они погибнут.
   Посреди крупных округлых листьев красовались необычные цветы. Бутончики их были маленькими и высокими, но при этом многолистными и очень плотными. По форме и размеру как мизинчик. И их было много-много в соцветии, так что поначалу казалось, что это один единственный крупный бутон размером с два кулака.
  - А через некоторое время, - продолжала рассказывать торговка, - как раз после листопада, каждый бутончик распустится и цветок будет пушистым и мягким, а аромат станет значительно сильнее. Он просто не передаваемо прекрасно пахнет, правда?
  - Да, - кивнула я, принюхиваясь.
  Цветок пах очень слабо, но одновременно так нежно и свежо и сладко, что я не могла надышаться.
  - Он даст семена? - поинтересовалась я деловито.
  - Раскрывшиеся бутоны через некоторое время потемнеют в одну ночь, как раз перед непогодой. Их нужно собрать в течение двух дней, потом они отпадут и могут утонуть. Внутри будут семена. Их нужно высадить в сухую землю или песок и держать в тепле и сухости. Ну а по новой листве можно будет высадить в водоем новые проклюнувшиеся ростки. К сожалению, прорастают они не всегда, а стоит им попасть в воду, тут же гибнут, поэтому разводить их нелегко, а уж в природе они совсем пропали.
  - Вы можете оставить один до завтра? Я зайду за ним вечером, - сдалась я.
  - Если вы его купите, - хитро улыбнулась торговка.
  Расплатившись и получив половинку печати, скрепляющей сделку, я направилась к сестре. Лайвория набрала целый мешок всевозможных красок, кистей и даже пару новых палитр, а еще успела купить украшений и побрякушек и, весьма довольная, предложила отнести покупки в комнату.
  Оказалось, что мы не обошли еще и половины ярмарки, а закат был уже близок. Мы бегом помчались в гостевой дом, кинули покупки и побежали обратно.
  - Наверняка лучших небесных уже разобрали, - сетовала сестрица, пробираясь сквозь толпу.
  - Брось, Ри, - фыркала я, - самые лучшие и преданные всегда оказываются самыми упрямыми. А они наверняка не пользуются особой популярностью.
  - Поторопись, Ни, - не впечатлилась сестрица.
  Чем ближе мы подходили к загонам с небесными, тем становилось оживленнее. Вскоре нам пришлось буквально протискиваться сквозь плотную толпу. Дорогу уступали неохотно, даже уверенную в себе Лайворию это стало приводить в замешательство, и она удивленно вопросила в никуда:
  - Да что происходит?
  И ей неожиданно для меня ответили. Разные голоса со всех сторон принялись на свой лад объяснять столпотворение, указывая руками вверх. С большими усилиями мне все-таки удалось понять, что на площади посреди продажи небесных идет какое-то представление.
  Я ухватила сестрицу за руку, и предложила обойти площадь по кругу и выйти к загонам с другой стороны.
  - Что за глупости? - изумилась она в ответ. - Мы же почти дошли. Тем более я хочу посмотреть на представление, - и начала вдвое активнее продвигаться вперед.
  Я, никогда не обладавшая особой наглостью, вскоре безнадежно отстала, и хотя мне не составляло труда ее отследить по возмущенным вздохам и выпрыгивающей иногда макушке, в одиночестве я чувствовала себя крайне неуютно. Я продолжила потихоньку пробираться вперед и вскоре заметила взлетающих над толпой наездников и их небесных. Пытаясь разглядеть, что же за представление там показывают, я продвинулась еще чуть-чуть вперед, и тут меня кто-то весьма существенно толкнул в бок локтем. Дыхание перехватило, на глазах выступили слезы, так неосторожно, так хамски со мной никогда не обращались. Я резко развернулась назад, желая увидеть обидчика и как раз застала момент, когда молодой морьят разворачивался ко мне, весело заявляя:
  - О, извиняюсь-извиняюсь, кого я там задел случайно? - взгляд его упал на меня и он моментально посерьезнел.
  - Простите, девушка. Я вас толкнул? Вам наверняка больно. Мне очень жаль, - я на миг потеряла дар речи, а он продолжал, схватив меня за руку. - Только что вас здесь не было, а задеть его я не боялся вот и... - Он мотнул головой за меня.
  Я обернулась, следуя за его взглядом - рядом стоял коренастый мужчина, состоящий, казалось, из одних мышц с белоснежной кожей и светлыми отливающими зеленью волосами - выходец с Туманного, не иначе. Пожалуй, я бы наоборот поостереглась толкать такого в бок.
  - Я могу помочь? Вы шли на площадь?
  Я лишь кивнула, так и не придумав, что я должна была ему сказать в данной ситуации. Говорить "Ничего-ничего!", как требовали приличия, было ложью, потому как бок продолжал сильно ныть от удара, а ругаться после искренних извинений казалось неправильным. В столь безвыходной ситуации я оказалась впервые, это было досадно, и я невольно поморщилась.
  - О, вам больно? Позвольте, - обидчик обхватил меня одной рукой, прижал к своему левому боку, а правым начал протискиваться сквозь толпу, таща меня за собой.
  Поначалу я хотела вырваться - такая близость казалась неудобной, но тут вдруг заметила, что этот способ передвижения намного комфортнее и быстрее, несмотря на все смущающие обстоятельства. Морьят резво пробирался вперед, расталкивая впереди стоящих, и весело извиняясь при этом.
  Прошло буквально пару мгновений, и мы уже стояли в первом ряду, чуть не переваливаясь через низкий загон, огораживающий площадь, на которой несколько наездников скакали на небесных перекидываясь между собой стеклянным шаром - недотрогой.
  Игра состояла в том, чтобы не дать шару упасть, игроки перекидывались недотрогой друг с другом, стараясь кинуть так, чтобы противник не смог поймать и удержать его в руке. Шар, откровенно говоря, шаром не был, он был небольшой чуть вытянутой формы, абсолютно гладкий и очень тяжелый, удержать в руках его было не просто, даже подняв с полу, не то, что поймать, когда он летит к тебе с такой скоростью, что уследить сложно. Кроме того, если удерживать его в руках слишком долго, недотрога начинал попыхивать дымом и нагреваться.
  Рядом наездники на небесных играли с огнем: запускали факелы высоко в небо и подхватывали их, летали сквозь огненные кольца, а один наездник летал между всеми и ловко махал огненным кнутом. Другие выполняли разные трюки на своих небесных: жонглировали, стояли на ногах и на руках. И все они так тесно переплетались друг с другом, все время меняясь, что это походило на танец. Я залюбовалась их грациозностью и умелостью.
  - Хороши? - спросил меня мой обидчик с удовольствием и как будто с гордостью и, не дожидаясь моего ответа, перемахнул через ограду, вскочил на черного небесного и, совершив молниеносный рывок вверх, включился в игру с недотрогой. Через некоторое время я увидела сестрицу и позвала ее к себе, она живо пробралась ко мне и заявила с упоением:
  - Хороши!
  - Согласна, - кивнула я, - действительно хороши.
  Представление закончилось неожиданно. Недотрога вдруг упал на землю и с ярким всполохом разбился, осыпав ближайшие ряды лепестками розовых эланов. Наездники моментально взмыли ввысь и скрылись бесследно кто куда, а мягкие сладко-пахнущие опушенные по краям лепестки еще долго плавно опадали на землю. Кто-то начал разочарованно постанывать, кругом послышался уже привычный гомон и радостное обсуждение увиденного действа.
  - Идем скорее, - сестрица потащила меня к ближайшим загонам. - Нужно выбрать нам небесных, да поскорее. До заката всего ничего.
  - Еще завтра будет день, - сопротивлялась я вяло, покупать небесного мне не хотелось.
  * * *
  Небесные свободно расхаживали по загонам и почти не обращали на нас внимания. Кто-то резво фыркал и толкался, кто-то стоял и смотрел строго или свысока, некоторые явно были напуганы. Лайвория шла меж загонами с горящими от предвкушения глазами и прижатыми к груди руками.
  - О, молчаливая красавица! - раздалось вдруг сбоку.
  Я обернулась и увидела того самого бесцеремонного морьята, что толкнул меня в толпе, он стоял в окружении еще четырех мужчин, явно горцев, а я вдруг застеснялась, хотела было отвернуться и пойти дальше, но сестра уже ухватила меня за руку и блестя глазами интересовалась:
  - Вы знакомы?
  - Можно сказать и так, - рассмеялся он. - Я тот самый негодяй, что так некрасиво обошелся с вашей подругой, - заявил он, потупив глаза.
  Лайвория, явно успев надумать себе нечто несусветное, выпучила глаза и приоткрыла рот, выражая крайнюю степень удивления. Кое-как вернув все на место, она зашипела мне прямо в ухо:
  - Что?!
  Я лишь поморщилась, видя задорный блеск в глазах своего обидчика. Разговаривать с ним желание пропало начисто, и я, развернувшись, пошла к противоположному загону.
  Лайвория продолжала дергать меня за рукав и шипеть в ухо.
  - Я не представился вам, - морьят появился по другую сторону от меня и лучезарно улыбнулся. - Куалесиз. У моего отца лучшие небесные всех островов. Вы, кажется, присматриваете себе...
  - Так о чем вы там вели речь? - перебила его Лайвория, так и не дождавшись ответа от меня.
  - Там? - растерялся он.
  - Ну, о некрасивом поступке, - пояснила она нетерпеливо.
  - О! Я случайно столкнулся с вашей прелестной спутницей в самой гуще толпы и, кажется, немного задел ее локтем, а она, к сожалению, страшно обиделась и даже не желает со мной общаться, не говоря уж о том, что бы принять мои извинения. Или... - он вдруг посерьезнел. - Возможно она нема?
  - Да ну что вы, - фыркнула сестрица и разулыбалась так широко, что у меня от одного ее вида скулы заломило.
  - Нам пора, - заметила я, злясь на морьята за то, что он посмел говорить обо мне так, будто меня здесь и нет вовсе, хотя вот она я, - скоро закат, а мы так небесных и не выбрали.
  - Кстати, я совершенно не шутил, - снова вклинился между нами мужчина. - Наши небесные лучшие среди всех островов, мы взяли почти все призовые места на гонках в этом листопаде. Готов сделать приятную скидочку.
  - Ни, это судьба, - воодушевилась сестрица.
  Мы познакомились, представившись укороченными именами (Нита и Рия) и отправились бродить по огромному загону, как-то незаметно перейдя на "ты". Куалесиз и его брат Примиор рассказывали нам про их питомцев.
  - Посмотри, какой красавец, своеволен, но очень быстр, - вещал мне Куалесиз, - занял второе место на играх в этом листопаде, но я думаю, тебе больше подойдет девочка. Они более покладистые.
  - Тебе нужна девочка очень ласковая и нежная, как ты сама, - вторил ему рядом Примиор, воркуя с Лайворией неподалеку.
  Я усмехнулась.
  - Вовсе нет, мне нужен небесный веселый и задорный, что бы нам было о чем поболтать! - спорила сестрица.
  - А ты что скажешь? - привлек мое внимание Куалесиз.
  - Что? - не поняла я.
  - Какого небесного хотела бы ты?
  - Я не хочу небесного.
  - Что? Да ты, верно, шутишь, - изумился он.
  - Почему?
  - Ну, - замялся он, - ты же только что говорила, что вам нужны небесные.
  - Да... Отец хочет, что бы мы их приобрели. Но мне больше импонирует наземный транспорт или водный.
  - Не нравятся небесные?
  - Нравятся, - пожала я плечами, - они очень красивые.
  - Высоты боишься? - сделал Куалесиз еще одно предположение. - Если так, то знай - небесный никогда не даст тебе упасть.
  - Ну, вот с этим я могу поспорить. Сама лично имела неудовольствие упасть с него.
  - О, - он явно растерялся, - ну я о том, что если он примет тебя, то всегда будет защищать и не даст упасть. Поэтому важно правильно выбрать небесного, что бы вы нашли общий язык.
  - Да-да, я знаю. Но, пока язык не найден, ничто не мешает ему меня затоптать. Так ведь здоровяк? - кивнула я ближайшему небесному, что резво бил копытом, тот в ответ как-то очень натурально заржал и покивал головой. - Вот видишь?
  - Ну да, всякое может быть... - пробормотал морьят.
  На меня вдруг навалилась усталость, я утомленно потерла глаза.
  - Думаю нам пора, где Рия? - я огляделась по сторонам, сестрица пропала из видимости.
  - Вы наверно голодны, позвольте угостить вас с подругой ужином?
  Я недоуменно взглянула на Куалесиза:
  - Зачем?
  - Что бы загладить вину, теперь, познакомившись с тобой поближе, она мне не даст покоя.
  - А как же скидка?
  - Ну, как оказалось тебе-то она без надобности, - заметил он, - но если ты в будущем решишь все же приобрести небесного, то мое предложение, не сомневайся, будет в силе.
  - Хорошо, поужинаем вместе. Так я, наконец, смогу с тобой расстаться?
  - Ты жестока, - улыбнулся он.
  - Давай найдем Рию, - предложила я.
  Сестрицу мы нашли довольно быстро. Она жалась к насмерть перепуганной светло-кремовой небесной, без остановки перебирала ее гриву руками и, наверняка, если бы не люди вокруг и нормы приличия, начала ее облизывать, по крайней мере, слюни пускала точно. Тут ее взгляд упал на меня.
  - Ксенитрия, - воскликнула она. - Я нашла свою вторую половинку, но она слишком дорогая даже со скидкой. Победительница в скорости, выносливости и преодолении препятствий! - казалось, она сейчас зарыдает.
  - И сколько же?
  - 17 тяжек.
  - Скидка три тяжки, - добавил Примиор.
  Три тяжки - скидка очень приличная, предложение казалось заманчивым, да и сестрица явно не шутила, говоря про вторую половинку.
  - Я никого не выбрала, так что мы можем потратить мою часть на нее, - предложила я.
  - О, как я люблю тебя, - она кинулась мне на шею. - Ты лучшая сестра на свете.
  - Так вы сестры? - обрадовался чему-то Примиор. - Ну что? Оформляем сделочку?
  - Оформляйте, - кивнула я, оттаскивая Лайворию от несчастного существа. Она вновь прильнула к небесной всем телом, терлась о ее шкуру щекой и, кажется, рыдала от счастья.
  Примиор оформил все очень быстро, выдал Лайворие полпечати, которой скреплялась сделка и вестник-ориентир, что бы знать, куда потом доставить небесную. Закончив с формальностями, мы отправились к подножию холма, откуда можно было прямиком выйти к навесам, под которыми установили столы с лавками.
  Солнце совсем уже скрылось за горой и лишь изредка самые отчаянные лучи пробивались сквозь щели в горах, освещая площадь и подкрашивая ее в ярко-красный. Горы тоже светились красным, как будто горели изнури. Красиво.
  - Прекрасно, - ахнула Лайвория, прижимая руки к груди. - Мы должны будем приехать сюда после ярмарки. Я хочу это нарисовать.
  - Мы можем задержаться на денек, - предложила я, - порисуешь немного. Уедем вечером, а не утром, как планировали.
  - Не думаю, что стоит испытывать терпение отца, - заметила сестрица, и я, подумав, с ней согласилась.
  - Ты художница? - удивился Куалесиз.
  - И очень талантливая, - подтвердила я.
  - Может, тогда нарисуешь мой портрет? - спросил он у сестрицы.
  - Портреты мне не очень удаются, - засомневалась она.
  - Вот и потренируешься! - Я рассмеялась.
  - А у тебя какие интересы, - поинтересовался Примиор у меня.
  - Никаких особо, - пожала я плечами.
  - Не верь ей, - перебила Лайвория. - Она во всем хороша. Прекрасно танцует, готовит просто объедение.
  - Это вовсе не то, просто я училась от нечего делать, многие девушки хорошо танцуют и вкусно готовят.
  - Да, но не я!
  - Все потому, что тебе и так есть чем заняться, - пресекла я разговор.
  Мы подошли к ряду пекарей. Мужчины набрали два подноса разных блюд в маленьких мисочках и повели нас к столу. Как ни странно место мы нашли и даже вполне комфортно разместились.
  - У вас, кажется, вполне приятная жизнь, - заметил Примиор, - дочери приближенных?
  - Почему ты так решил, - спросила Лайвория заинтересованно.
  - Вы хорошо одеты, ведете себя правильно, красиво говорите. У вас нет линойского акцента земледелов. В карманах опять же звенит, - он кивнул в сторону загона.
  - Это не совсем так. Просто наша семья занимается... - она запнулась, это мы с ней не обсуждали.
  - Редкими растениями, - подсказала я, - мы выращиваем различные растения с лечебными и колдовскими свойствами.
  - Да! И сестра в этом просто мастер, однажды она под заказ выращивала цветы элан синего цвета, вот такие огромные получились, - показала сестрица размер, вырисовывая окружность в воздухе ладонями, - а еще у нее был заказ на зубцы лунной дремы совсем недавно. Видели бы вы, как они сияли, словно звезды. Ярче, чем лесные!
  Я сообразила, что сестрица привела примеры неспроста. Эланы были просты в выращивании, но быстро переопылялись и в итоге без отбора приходили к своему естественному нежно-розовому цвету. Лунная дрема, растение всем известное своими обезболивающими и успокаивающими свойствами, была в разведении очень не проста, она не любила искусственные условия и росла в неволе медленно, давала мелки тусклые плоды и быстро погибала.
  - Да ну? - удивились ребята. - Они же не растут в неволе.
  - У Ниты растет все!
  - Да, наверное, это мой талант, - не стала скромничать я и пнула Лайворию под столом, она ойкнула и быстро перевела тему.
  - А какие таланты у вас?
  - Куалесиз прекрасный наездник и учитель небесных, иногда мне кажется, что их он понимает лучше, чем себе подобных.
  - Это я могу понять, - кивнула я.
  - Ну, а Примиор... - Куалесиз задумался. Брат возмущенно толкнул его в бок. - Что? - возмутился Куалесиз. - Не могу же я им сказать, что ты поешь словно ласцин.
  - Ласцин? - не поняла я.
  - Это местные певчие птицы. Они начинают петь с приходом тепла. Их трели завораживают.
  - Так красиво поешь? - улыбнулась Лайвория Примиору.
  - Как-нибудь я обязательно спою тебе, - улыбнулся он в ответ.
  - И он тот еще волокита, - добавил братец.
  - Что?! - ахнул тот, и они принялись бороться прямо за столом.
  Такое поведение за столом меня немного напрягло, я нахмурилась. Лайвория же весело смеясь, прошептала мне на ухо:
  - Не хмурься, здесь это нормально.
  Братья удивленно переглянулись.
  - Мы воспитывались достаточно строго, - объяснила Лайвория.
  - Нельзя так вести себя за столом, - добавила я.
  Они снова переглянулись и принялись хохотать, а я надула губы.
  - На ее долю выпала нелегкая ноша хозяйки дома после смерти мамы, - сказала сестрица , - поэтому она иногда ведет себя, как самая настоящая бабушка, - последнее слово Лайвория произнесла с гадкой интонацией маленького дразнилы непосредственно мне в ухо.
  - Прекрати, - зашипела я, но тут Куалесиз сграбастал мою ладонь и тихо произнес, проникновенно смотря мне в глаза.
  - Я очень сожалею о вашей потере. Вижу, ты скорбишь о ней до сих пор, поэтому мамино воспитание так тебе важно. Мне жаль, что мы смеялись над этим.
  - Ничего, - я высвободила ладонь, ярко чувствуя себя не в своей тарелке, - это было очень давно.
  - Мне кажется, - хлопнул Примиор в ладони, - мы с Куалесизом просто обязаны показать вам, как живут такие простые парни, как мы.
  - Такие вы уж и простые, - пожурила его Лайвория, - учитывая цены на небесных, вы очень даже не простые ребята.
  - Просто ты выбрала лучшую из представленных в этом листопаде.
  - Так вы из Гории или все же с острова Туманов, никак не могу разобраться? - решила я выяснить, наконец, мучавший меня вопрос.
  - А в чем загвоздка? - улыбнулся Примиор.
  - Когда я встретила Куалесиза, решила, что он с острова Туманов, из нового поколения, но, если ты его брат, это заставляет меня сомневаться.
  - Почему же решила что я из Тумана? - уточнил Куалесиз, наклоняясь ко мне.
  - Почему же ты засомневалась? - спросил Примиор одновременно с братом.
  Я растерялась, испугалась и попыталась спрятаться за Лайворию.
  Она в свою очередь рассмеялась и погрозила им пальчиком.
  Куалесиз вцепился в мою руку и стал поглаживать ладонь, а Примиор начал вещать что-то о хрупких диких цветах, затмевающих красотой небеса.
  Я высвободила руку и подняла обе ладони вверх, силясь прекратить этот бред.
  - Ты светловолос и светлокож, - указала я на Куалесиза, про себя отмечая, как ему идут волосы до плеч и тонкий нос с заметной горбинкой, - глаза светло-синие, телосложение крепкое, но изящное. Вылитый морьят. Но брат твой, видимо названный, потому как точно не родной, волос имеет темный, телосложением крепче, в плечах шире и повыше тебя на полголовы. Пальцы на руках у него правда такие же длинные, но и сама кисть шире. Да и говоры у вас разные совсем. Как будто живете на разных островах. Я бы сказала, что ты Примиор из Гории.
  - Не в бровь, а в глаз, - рассмеялся последний.
  - Полностью согласна, - подтвердила Лайвория.
  - Ну, а вы конечно с Лино, - сказал Примиор, - такие красавицы водятся исключительно там, уж я-то знаю, - и они с братом радостно заржали.
  - А вот и нет, - заявила Лайвория из вредности.
  - Значит местные, - предположил Примиор. На что засмеялся даже его названный брат.
  А мне надоело их слушать, и я принялась за еду.
  - Приятного всем аппетита и благодарю за угощение, - сказала вежливо. Сестрица покосилась на меня неодобрительно голубым глазом, а Куалесиз радостно хлопнул в ладоши.
  - Ну, точно Лино!
  Добавил вежливо:
  - Спасибо, рад услужить, - и тоже принялся есть.
  - А что только на Лино желают приятного аппетита перед едой? - все же решила уточнить я.
  - Вовсе нет. Но только там за услугу благодарят до ее получения. Все остальные сказали бы спасибо нам после еды.
  - Правда? - удивилась сестрица. - Я об этом не знала.
  - Вот только зачем же было нас обманывать, - погрозил пальцем Куалесиз.
  - Чтобы носы не задирали, - ласково пояснила сестра, а я рассмеялась.
  Еда оказалась очень вкусной.
  - Что это? - поинтересовалась я.
  - Это местный овощ - пятисот, - пояснил Куалесиз. - Вкусно, правда?
  - Да, очень. - В разрезе он и, правда, походил на пятигранную соту.
  - Я думал, что вы знаете все про все растения, - подмигнул Примиор.
  - Вовсе нет, - обиделась Лайвория, - мы выращиваем редкие растения по заказу. А отец нас одних вообще впервые отпустил.
  - В таком случае мы просто обязаны показать вам здесь все. Вы должны получить как можно больше удовольствия.
  - Но уже стемнело и скоро ночь, - заметила я.
  - О, моя прекрасная ворчунья, - прошептал Куалесиз, - ночью начинается все самое интересное.
  - Что же? - живо заинтересовалась Лайвория.
  - А вот это мы вам и покажем. Доедайте и в путь.
  - Я сыта, - тут же ответила сестрица.
  - А я еще нет, - разозлилась я и продолжила трапезу.
  Лайвория, подумав немного, решила тоже подкрепиться.
  - Вы ведь еще не были у колдунов? - спросил Примиор.
  - Пока нет.
  - Тогда сначала туда и отправимся, благо тут совсем близко.
  - Но ведь уже ночь, - вновь напомнила я, - они наверно уже разошлись.
  - Те, что разошлись, нам не интересны. А вот те, что остались, обязательно покажут что-нибудь интересное.
  - Пойдемте, - тут же оживилась сестрица.
  - Еще рано, ешьте не спеша.
  Немного погодя, когда я подъела все, что было у меня в чашках, и присматривалась к нетронутым мисочкам на стороне Примиора, у нас над головой взорвался сноп искр. И еще раз, и еще, и еще! С оглушительным грохотом светящиеся шары взрывались в небе, озаряя своим сиянием всю площадь. Уверена, их было видно даже на ближайших островах.
  - А вот теперь пора, - разулыбался Примиор и протянул мне руку, - идемте, сейчас начнется представление колдунов.
  О, как это было сказочно! Всевозможные звери вылетали из их рук, ртов и плащей. Огонь разных оттенков вспыхивал тут и там. Храбрецы прыгали через костры и ямы с разными гадами. Всюду были колдовские представления и ворожба.
  Мы с сестрой метались от одного колдуна к другому, силясь охватить как можно больше.
  Вот какой-то колдун создает вокруг себя непонятное зеленоватое марево и о, чудо! прямо в воздухе в этом мареве появляются из ниоткуда очаровательные милые рыбки, совсем как настоящие, а может быть настоящие и есть. А следующий обещает любой девушке подарить цветок, который нравится ей больше всего. Лайвория тут же кидается к мешку с ножками и вытягивает миорин. Ее любимый, бежево-розовый. Другой крутит в руках огоньки и из них вылетают малюсенькие пташки - меллисуги с пылающими хвостами и кружат неподалеку, оставляя за собой огненный шлейф. А вон там! Напротив! Какой-то колдун ворожит над молодым парнем и волосы у того меняют цвет в мгновение ока, окрашиваясь в совершенно дикие цвета: травянисто-зеленый перетекает в донный сине-зеленый, светлеет на глазах и режет глаза, невероятной сияющей белизной. Я кидаюсь к нему.
  - Как вы это делаете?
  - Колдовство, - улыбается он.
  - И такой цвет останется у него навсегда? - уточняю я.
  - Конечно, нет. К утру сойдет, - я расстраиваюсь.
  Кто-то легко касается меня, я оборачиваюсь. Это Куалесиз.
  - Пить хочешь? - спрашивает он, протягивая мне плошку, а смотрит почему-то весело и хитро.
  - Хочу, - киваю я и, забирая плошку, вначале смотрюсь в нее, в отсветах от небесных взрывов не очень хорошо видно, но волосы как будто бурые, - все в порядке.
  Я отпиваю немного, вкус странный: сладкий и горький одновременно, но, кажется, неплохо освежает, я выпиваю все.
  Мы еще немного ходим среди колдунов, я подолгу любуюсь разными заколдованными безделицами: деревянными деревьями и животными, что двигаются, как настоящие; светящимися сферами, что кружат над тобой, создавая забавные фигуры; зачарованными музыкальными инструментами и прочим, прочим. Вдруг кто-то обнимает меня за талию и ведет в сторону.
  - Что ты делаешь, - удивляюсь я, оглядываясь на Куалесиза, - я еще не все посмотрела.
  - Сейчас начнутся танцы на площади, - объясняет он. И, правда, я слышу музыку.
  - Я думала, танцы будут завтра.
  - Сегодня тоже, но маленькие. Ты хочешь пойти?
  - Да, - киваю я. - Да, конечно, хочу.
  И мы идем танцевать, и танцуем без остановки до самого рассвета. Я танцую в основном с Куалесизом и иногда с Примиором, и буквально пару раз с кем-то еще в обменных танцах. Музыканты все время меняются, только что один играл неподалеку грустную мелодию, и вот уже играет что-то веселое, а давешний музыкант рядом кружит в танце прекрасную незнакомку.
  Чем больше я танцую с Куалесизом, тем сильнее мое сердце бьется от его объятий. Он начинает казаться мне очень привлекательным. Не как раньше, когда я просто отмечала, что он хорош собой, а по-другому: теперь один его вид волнует меня. Я вдруг понимаю, что он намного красивее, мужественнее и интереснее других мужчин, что мне встречались. Тем удивительнее кажется мне наша встреча, а в уши кто-то нашептывает: "Судьба..." И я стараюсь улыбнуться ему так, как не улыбалась никогда и никому - завлекающе. Он тоже мне улыбается, глаза его то и дело опускаются к моим губам, а потом к шее, я смущаюсь от этого, но мне приятно и в животе разливается волнующее тепло.
  Танцуем мы совсем не как положено: он обнимает меня сильнее и притягивает к себе ближе, я не противлюсь - мне это нравится, и я временами прижимаюсь к нему крепче, чем следует. От огней, что взрываются в небе, его глаза сияют красным словно потревоженные угли, что разбрасывают искры вокруг. Я не могу наглядеться и жду с нетерпение, когда же он меня поцелует. Я просто уверена, что он сделает это, губы пульсируют в ожидании, сердце бьется где-то в горле. Устав от волнения, я прикрываю глаза, и Куалесиз касается губами моей шеи, той самой ямки над ключицей, что выглядит так беззащитно , передвигается чуть выше и снова целует. Я распахиваю глаза, а он стоит напротив, как будто там и был, и мы снова танцуем. Я начинаю сомневаться, а был ли этот поцелуй, или мне показалось? Тогда почему так горит кожа, там, где он меня вроде бы касался?
  На площадь падает первый луч рассветного солнца. Здесь оно встает очень рано, а ночи короткие. Это освежает меня, и я резво убегаю в гостевой дом, прихватив с собой Лайворию и пообещав мужчинам встретиться с ними позже. Спим мы как убитые.
  Лайвория, конечно же, встает первая, как обычно, и вскоре начинает расталкивать меня. После сна мне нравится немного поваляться в постели, передвигая ногами и руками под одеялом и ощущая ни с чем несравнимое удовольствие от прохладной ткани на горячей после сна коже. Но разве сестрице это объяснишь?
  - Это было сказочно!
  Сестрица порхала по комнате, как будто спала всю ночь сладким крепким сном - глаза горят, на щеках легкий румянец.
  И я вдруг неожиданно для себя осознала, что сестра очень красива, даже сейчас - после бессонной ночи и короткого сна, с взъерошенными волосами. Я наверно выгляжу блекло и глаза у меня скорее опухшие и подернутые пеленой, чем ярко горящие. Я почувствовала досаду и передразнила ее в ответ:
  - Это было сказочно, я согласна, - она шутливо-возмущенно толкнула меня в плечо, но тут же перескочила обратно:
  - Примиор очень милый, правда, - сестрица загадочно улыбнулась, и это сработала, я все же открыла глаза чуть шире и села в постели, смотря заинтересованно:
  - Что же такого милого он сделал?
  - Ну, мы танцевали. И он так меня обнимал и сделал кучу комплиментов, он говорит, что никогда таких красавиц не видел, и он сказал, что с нетерпением будет ждать нашей сегодняшней встречи, правда - это безумие? - закончила она совершенно непонятным мне вопросом.
  - Что безумие?
  - Ну, это! Это чувство, - пояснила Лайвория и снова загадочно улыбнулась.
  - Какое? - никак не могла понять я.
  - Я думаю, он в меня влюбился, с первого взгляда!
  Я начала смеяться раньше, чем успела подумать, и сестрица, конечно, обиделась.
  - Не хмурься, Ри, но о любви, по-моему, думать рано. Главное сама не влюбись по уши в первого встречного.
  - У меня есть голова на плечах, - буркнула та.
  - Я знаю.
  - А что было у тебя?
  - Мы просто танцевали, - пожала я плечами и вылезла из постели, - мне нужно принять ванну. Вода готова?
  - Да-да, - отмахнулась она, - только танцевали и все? - протянула она разочаровано.
  - Ну, еще, кажется, он меня поцеловал, - добавила я, скрываясь за дверью в умывальне.
  - Что? - взвизгнула Лайвория и вбежала за мной.
  Я не спеша опустилась в подготовленную воду и сестра тут же плюхнулась следом, расплескав полванны.
  - Как это случилось? Нет! Как это было? И как это может быть, что тебе только кажется?!
  - Успокойся, ничего такого. Просто, когда мы танцевали танец Горцев, и я откинула голову назад, он коснулся губами моей шеи. Вот и все. Если я, конечно, сама себе этого не придумала. Знаешь, у меня было такое странное чувство... ну будто все не по настоящему, так легко, как будто голову задурманило, поэтому я не уверена, - и сейчас, рассказывая все это сестре, я вдруг четко поняла - не показалось, точно поцеловал. И покраснела, кажется.
  - О, опять ты меня переплюнула, - огорчилась сестра.
  - Брось, что за глупости, Ри, - удивилась я. - Это ведь не соревнование.
  - Оно самое! - воскликнула она. - Это наверно так волнительно, поцелуй в шею. Чувствительно и сладко и томно...
  - Замолчи уже, - фыркнула я и облила сестрицу водой, чтобы она не заметила предательский румянец у меня на щеках.
  Мы закончили мыться и быстро оделись. Очень хотелось есть.
  - Перекусим здесь или на ярмарке? - поинтересовалась сестрица непонятно для чего.
  - На ярмарке, - кивнула я.
  Поев, мы решили сходить к колдунам, а потом зайти за тем цветком, что я вчера купила, и отнести его в гостевой дом. Ничего особо интересного у колдунов не было, большей частью все уже присутствовало в нашем замке. Я остановилась у большого лотка с надписью "колдовские подкормки".
  - Это для растений? - уточнила на всякий случай.
  - И не только, - улыбнулась пожилая дама, похожая на морьятку, вот только волосы у нее были смоляными. - У меня много всего. И для растений, и для зверей, и для дома, и для народа. - И посмотрела на меня с хитрецой.
  - Мне интересно, есть ли какие-нибудь удобрения для горного красноплодного древа, что бы оно росло и на землях Лино. То есть само древо растет, а вот ягод на нем нет, на завязях все скидывает.
  - Есть, - кивнула она. - Сколько древ плодоносить будут?
  - Древ у нас пять, но боюсь звонких у меня с собой не так много, - замялась я.
  - А оно не дорогое, удобрение обычное, не колдовское, да и нет у меня его с собой, дома осталось, да тоже немного. На одно деревце и то не хватит. Так что приготовлю я его тебе. А ты ко мне после непогоды приезжай, заберешь. Куда ехать сейчас не скажу, позже весточку пришлю, как готово будет. И заплатишь тогда же. Две вески.
  - Две? - удивилась я. - Всего?
  - В землях Лино много всего, да только одного не хватает, что в землях Гории с избытком, а этому древу только оно для плодоношения и нужно.
  Я покивала и попытала счастья:
  - Что же это?
  Колдунья рассмеялась:
  - Вот приедешь, может, и расскажу, да глядишь, и еще чего поведаю... Тебе сколько листопадов, краса? - спросила она вдруг.
  Я замялась немного.
  - Сто семь...
  - Да ну, - как будто удивилась она, - а родилась каким днем?
  - Солнечным, - снова замялась я, - за две луны до листопада.
  - Да ну, - снова удивилась она. И, оглядевшись, подошла ко мне поближе, но тут между нами вклинилась Лайвория.
  - Что ты здесь нашла, - спросила она, как всегда громко и беззаботно.
  - Удобрения для горных красноплодных, - пояснила я и зачем-то представила Лайворию колдунье, как свою сестру.
  - Да ну, - удивилась она в третий раз, я начала злиться, а Лайвория тут же отпарировала:
  - Ну, да! - и удалилась к следующей палатке.
  - Вам нужно знать, где я живу? - уточнила я. - Для весточки?
  - Не нужно. Возьми, - она протянула мне вестник - лист крупного земялина, такой использовали для передачи небольших посланий, что проступали на листе по воле хозяина. - Весточка к нему прилетит. Не теряй.
  - Хорошо, - кивнула я, пряча вестник в поясной мешок, где хранились звонкие, и собираясь уходить, но колдунья аккуратно придержала меня за локоть и наклонилась к уху.
  - Послушай меня, девочка, скоро жизнь твоя круто изменится, ты уже вошла в поворот. Бояться не нужно, но и рассказывать всем не стоит. Охолони, да обдумай все хорошо, а коли решишь больше узнать приезжай ко мне. Расскажу, как и что, там уж и решишь или миру поведать или тайну хранить. И сестрицу свою с собой возьми, интересные вы.
  Я открыла было рот, что бы уточнить, но колдунья подняла ладонь вверх, меня пресекая, приблизилась и, задорно улыбаясь, прошептала:
  - А чтобы ко мне доверием прониклась, скажу тебе по секрету, красноволосые только в бурю рождаются. А теперь иди.
  И я пошла, нет, точнее побежала, метнулась к Лайвории со всей возможной приличной быстротой и, схватив ее за руку, судорожно спросила:
  - Что с волосами?!
  - Ничего, - тоже заволновалась она, - то есть все в порядке. Дай посмотрю.
  Я покрутилась перед ней.
  - Да, все в порядке. А что случилось?
  - Надо поговорить.
  - Да что случилось-то! Ты меня пугаешь!
  - Расскажу в комнате, давай зайдем, заберем абели.
  Мы вернулись в гостевой дом, я бережно упаковала свой цветок и попутно рассказала о странном разговоре с колдуньей.
  - Красноволосой назвала?! - ахнула Лайвория. - И ты так спокойно по ярмарке расхаживаешь?! За цветочком она пошла!
  - Я же уже его оплатила!
  -Оплатила... - задохнулась сестрица от негодования. - Думаю, нам надо уезжать.
  - Брось...
  - Ни, я серьезно! И лист, что она тебе дала, выбрось. От беды. Давай собираться.
  - Перестань паниковать. Ну, хотела бы она нас пиратам сдать или разбойникам, так и сдала бы молча. Зачем меня-то предупреждать. Остаемся, - сказала уверенно. - И лист я оставлю и после непогоды к ней поеду. И не спорь.
  Лайвория насупилась, немного поразмышляла и все же согласилась со мной.
  - Пойдем тогда поедим, а то я от этих переживаний совсем проголодалась.
  - Пойдем, - легко согласилась я.
  Времени с завтрака прошло не много, но и позавтракали мы не плотно, можно еще подкрепиться. Пока мы разгуливали по рядам и раздумывали, чем бы полакомиться сейчас, нам встретился сияющий улыбкой Примиор.
  - Нита, Рия! Вы! А я-то уже не чаял встретиться. Мы же совсем не договорились, где увидимся сегодня.
  - Думаю, мы в любом случае встретились бы на танцах, - заметила я, а Лайвория, судя по всему, потеряла дар речи, зато улыбкой смогла пересиять самого мужчину.
  Тот, видимо посчитав это, положительным знаком, тут же предложил нам присоединиться за трапезой к нему, двум его братьям и Куалесизу, заверив, что еды у них предостаточно.
  Лайвория приняла предложение с энтузиазмом, а я засмущалась и чуть поотстала, пытаясь привести лицо к нормальному цвету. Встреча с Куалесизом несколько пугала меня. Впрочем, Примиор про меня не забыл и устроил так, что единственное место, куда я могла сесть, было именно рядом с ним. Примиор представил своих братьев: Бетсиара и Торондара. Последний выгодно возвышался на фоне и без того не малых братьев, приветствуя нас, они встали, и я окончательно убедилась, он был выше их почти на голову.
  Мы вежливо поздоровались и уселись трапезничать, как оказалось рано. Еды-то мы с сестрицей так и не выбрали, понадеявшись на мужчин, а у них на столе стояла какая-то местная дичь. Пришлось мне, как самой крайней, возвращаться к пекарям, Куалесиз тут же решил составить мне компанию и помочь с подносом. Я остановилась на местной кухне, она не сильно отличалась от нашей, но изобиловала различными соусами, это было интересно, необычно и при том привычно - мой несчастный желудок уже жаловался на все попавшее к нему разносолье.
  Куалесиз заговорил первым.
  - Как вам спалось?
  - Хорошо, - кивнула я. - А вам?
  - Прекрасно, правда, не долго. Вы только встали?
  - О, к сожалению, нет. Лайвория - ранняя пташка, а так как одной ей скучно, она и меня будит рано. Мы встали еще до того, как солнце вошло в зенит.
  - Что ж, тогда ты в таком же положении, как и я, - он помолчал немного. - Как... как тебе вчерашний вечер, понравился?
  - Да, очень. Благодарю.
  Я не покраснею, не покраснею!
  - Нита, - он остановился и преградил мне путь.
  - Да, - сердце забилось неестественно быстро.
  - Я... я был бы рад вновь встретится с вами, с тобой и твоей сестрой. Или только с тобой, - добавил проникновенно.
  - Полностью поддерживаю, - я постаралась улыбнуться максимально беззаботно. - Наше знакомство мне очень приятно. Я с удовольствием его продолжу.
  - Я обидел тебя вчера чем-то? - спросил он, толком меня не дослушав.
  - Что ты? - удивилась я. - Вовсе нет, я в восторге от вчерашнего вечера!
  - Ты говоришь со мной так вежливо... - Куалесиз улыбнулся. - И сухо.
  - Я вовсе не хотела этого, - я опустила глаза.
  - Тогда могу я сказать прямо?
  - Да, конечно. Можешь говорить все, что думаешь, - от волнения я болтала вдвое больше, чем обычно.
  - Ты очень красивая.
  - Я... - что здесь ответить я не знала. "Я благодарна!" звучит напыщенно, просто "Спасибо!" как-то мало. Сказать, что он тоже красив? Полная глупость!
  И, конечно, я начала краснеть.
  - И ты очаровательно краснеешь, - мои щеки просто горели.
  Я потупилась, отвернулась и прижала к щекам вмиг похолодевшие пальцы.
  - Прости, я не хотел смутить тебя, - он попытался обойти меня и заглянуть в лицо, - но сложно поверить, что тебе никогда не говорили такие обыденные комплементы.
  Комплименты мне, конечно, говорили и довольно часто. Более того их старались сказать все, кому удавалось повидаться с наследницами на выездах или балах. Но когда на твоих глазах вуаль, а ты наследница даже самые изысканные и оригинальные комплименты воспринимаются как что-то обыденное.
  - Мы редко выходим одни, - прошептала я.
  - Уверен, мужчины не дают вам проходу. Разве я не прав?
  - Перестань, пожалуйста. Ты не прав. Мы редко общаемся с чужими людьми.
  - Это прекрасная новость для меня, - заявил он с этой своей хитрой улыбкой. - Что ж идем, вы наверно очень голодные.
  - Не очень, - щеки потихоньку переставали гореть, - мы позавтракали немного.
  - А мы вот не успели. Поутру много покупателей. А сейчас все идут на обед, так что и нам можно перекусить. Так что же, вы уплываете завтра утром?
  - Не знаю, мы это еще не обговаривали. Лайвория хотела порисовать. Может быть, останемся чуть дольше.
  - И мы полетим домой завтра вечером, так что я надеюсь, перед отъездом еще раз увидеться с тобой.
  - Буду рада, - согласилась я и улыбнулась.
  - Надеюсь, я еще не утомил тебя, - улыбнулся он в ответ.
  - Вовсе нет, с тобой мне легко. Я немого боюсь чужих людей, но рядом с тобой мне приятно.
  Он ответил мне долгим взглядом, и я замерла, вдруг снова ощутив вчерашний накал между нами, воздух словно зазвенел от напряжения. Куалесиз медленно поднял руку и провел пальцами по волосам у моего лица, заправляя прядь за ухо.
  - Что хочешь взять на обед сегодня? - спросил он спокойно, и момент, которому я придала такую значимость, рассыпался градом осколков.
  - Мне бы хотелось взять местных блюд. Те забавные гнезда из тонких стручков с разными соусами и сушеные хлопья из лиан со всякими начинками или еще что-нибудь новенькое.
  - К сожалению, не могу ничего порекомендовать, все мои любимые блюда содержат мясо. А какое твое любимое блюдо?
  - Луйский шербет, - ответила я не задумываясь.
  - Что это?
  - О, - я постаралась красочно описать любимое блюдо, что наши кухарки готовили из льда, молока и ягод по особым случаям. - Это такой ягодный замороженный десерт. Он очень нежный и тает на языке.
  - Звучит интересно, я бы с удовольствием попробовал его.
  - Я бы могла пригласить тебя в гости и угостить им, но боюсь мой отец не одобрит этого.
  - Как странно, а мне все говорили, что я просто блестящая партия. Из хорошей семьи, обеспечен, да и собой не дурен.
  Я замерла с приоткрытым ртом. Это на что же он намекает? Какая еще партия?
  Куалесиз рассмеялся.
  - Шучу, не делай такое удивленное лицо. Знаешь, это даже несколько обидно. Неужели я совсем тебя не привлекаю в качестве супруга?
  - Откровенно говоря, я совершенно об этом не думала, мы же только вчера познакомились.
  - Надо же, а считается, что девушки только об обручении и мечтают.
  - Я думаю, они все же не о самом обручении мечтают, а о жизни с любимым.
  А уж наследницам и вовсе об этом думать не приходится, ибо с детства нам известно, что обручиться мы сможем только по велению отца и только с другим наследником.
  Мы вернулись к столику.
  - Представляешь, - смеясь, начала рассказывать Лайвория, - они пытались заставить меня съесть это несчастное животное. И совершенно не верят, что мы не едим мясо!
  - Невозможно не есть мясо, - кивнул Торондар, - на одних овощах не проживешь.
  - Не правда, - улыбнулась я, - и мы тому живое подтверждение.
  - Ни кусочка? - уточнил Примиор. - За всю жизнь ни одного кусочка?
  - Совсем, - подтвердила Лайвория, - есть тех, кто может чувствовать боль, жестоко. Ты сейчас ешь того, кто умер в муках. Какое счастье это может принести тебе?
  - Вполне себе большое, он весьма вкусный и питательный, - обиделся Примиор
  - Не думайте, что мы вас осуждаем, - примирительно добавила я, - многие мужчины нашего острова тоже едят мясо и рыбу. И хищники так же питаются другими животными. Это нормально.
  - То есть вы и рыбу не едите, - ахнул Бетсиар.
  - И птицу, и яйца, и икру, - подтвердила я.
  - Тоска.
  - Еда не главное в жизни, и не она придает жизни вкус, - заметила сестрица, придвигая к себе тарелки с жадным блеском в глазах.
  - А что же?
  - Приключения, новые знакомства, любимые занятия и близкие люди.
  - Справедливо, - вдруг подал голос Куалесиз, - я очень голоден. Приятного аппетита, друзья, - и улыбнулся мне.
  - Благодарю за еду и внимание, надеюсь, трапеза доставит вам удовольствие, - ответила я вежливо.
  Примиор засмеялся от нашего обмена любезностями и получил удар локтем в бок от Куалесиза, а я начала краснеть.
  - Не обращай на них внимания, они неотесанные лоботрясы и никогда с приличными барышнями не общались, - посмеиваясь, подбодрил меня Бетсиар.
  - Да, прошу прощения, - кивнул Торондар и усмехнулся, - вы как будто из правящей семьи.
  Я покраснела еще сильнее, от ужаса на этот раз, а Лайвория очень натурально прыснула в кулачек.
  Дальше я ела молча, чем, кажется, еще сильнее укрепила их подозрения, впрочем, Лайвория болтала за двоих, расспрашивая об их острове, семье, взаимоотношениях, любимых занятиях.
  - Чем планируете заниматься до вечера? - поинтересовался Торондар между делом.
  - Никаких особых планов, - Лайвория пожала плечами.
  - Братья сейчас будут выступать на небесных на площади, - он улыбнулся гордо, - можете присоединиться ко мне и посмотреть представление.
  - С удовольствием, - согласились мы в унисон, а Примиор вновь захохотал.
  Сегодня представление было иным. Небесные под руководством хозяев совершали немыслимые кульбиты в воздухе, строили различные фигуры, касаясь соседей кончиками крыльев, и камнями падали вниз, выходя из падения невероятными виражами, мы только ахали.
  - Нравится? - спросил Торондар удовлетворенно, - лучшие небесные Гории.
  - Это выглядит очень опасным, - заметила Лайвория.
  - Так и есть, - подтвердил он, - так это одной из вас досталась наша гордость красавица небесная?
  - Да, мне, - подтвердила сестрица.
  - А вы приобрели небесного из табуна Куалесиза? - спросил он меня.
  - Я так и не купила. А разве у вас разные табуны? Почему же тогда вы сделали нам скидку?
  - А мы всегда делаем красавицам скидку, - подмигнул Торондар. - Почему же вы остались без небесного, неужели никто не приглянулся?
  - Просто мой небесный вышел слишком дорого. Мы не рассчитывали потратить такую сумму, - пояснила Лайвория, а я благодарно улыбнулась, избавленная от нужды объясняться.
  - Можем после представления сходить выбрать небесного, если хотите.
  - Нет-нет, - поспешно ответила я.
  - Тихие карманы не проблема, я придержу его для вас, а вы оплатите, как сможете. Осталось еще много достойных. Впрочем, среди небесных недостойных не бывает, - он улыбнулся.
  - Право не стоит.
  - Она их боится, в детстве небесный ее скинул и с тех пор Нита имеет к ним предубеждение.
  - О... - протянул Торондар, и посмотрел на меня как на прокаженную, - что ж...
  - Вовсе не боюсь, просто не вижу причин утруждать вас, тем более, что не известно, когда у нас появится возможность купить еще одного небесного. Меня вполне устраивает неодушевленный транспорт.
  - Если хотите, можете прокатиться на моем, - предложил мне вдруг Торондар, после представления, когда мы продвигались к его братьям. - Ну, знаете, что бы сгладить негативный опыт. Он совершенно спокойный.
  - Нет, спасибо!
  - Ни, это отличная идея! Просто попробуй, - воодушевилась сестра, - один раз.
  - Не стоит беспокойства.
  - Мне это будет только приятно, - тут же вставил Торондар
  - Правда, это ни к чему.
  - Ты должна попробовать. Ты живешь своими прошлыми ощущениями, попробуй получить новые! - уговаривала сестрица.
  - Я же сказала, что не хочу, - разозлилась я и остановилась. - Я пойду пройдусь, хочу посмотреть еще какие-нибудь интересные растения напоследок.
  - Нита, - потянулась ко мне Лайвория, но я ее остановила:
  - Не ходи со мной, - и, развернувшись, я юркнула в толпу.
  Не успела я сделать и пары шагов, как меня перехватил Куалесиз.
  - Куда ты? Я могу тебя проводить.
  - Я хотела просто пройтись.
  - Устала? Наверно, не выспалась?
  - Нет... да... я просто...
  - Может, сначала выпьешь чего-нибудь? Я так запыхался, хочется прохладного, - и посмотрел с таким ожиданием.
  Я очень хотела отказаться, но почему-то не смогла:
  - Хорошо, я не против.
  - Как ты относишься к сочнокамню?
  Я недоуменно приподняла брови.
  - Это местный фрукт, растет на юге острова. Из него очень вкусный сок.
  Я решила попробовать.
  Плод оказался большим - с два кулака - и твердым словно камень. Тоненькая листорийка положила его на каменный стол, накрыла большой каменной доской и начала катать. Довольно быстро доска начала проседать, а от фрукта послышался булькающий звук. Через пару мгновений раздался скрежет. Листорийка удовлетворенно кивнула, убрала каменную доску и подняла фрукт. Он мягко перекатывался по ее рукам, словно наполненный водой. Отрезав узкий носик, девушка ловко выдавила сок в кувшин и разлила по стаканам. Сок оказался густой и ярко-рыжий, словно закатное небо. Вкус сладкий и терпкий, с еле заметной кислинкой в послевкусии.
  - Очень вкусно, - заметила я.
  - Я знаю еще очень много вкусных занятий, - просветил Куалесиз с хитрой улыбкой.
  По моей спине побежали мурашки, что это еще за ''вкусные занятия"? Сразу же вспомнилось касание его губ к моей шее, я начала краснеть и уткнулась в свой стакан, медленно прогуливаясь вдоль лавок.
  Мурашки продолжали назойливо бегать по спине, а в сердце вдруг появилось неясное волнение. Неужели это предчувствие?! Нет, только не сейчас!
  - Думаю, я зря оставила Рию, надо ее найти.
  - Конечно, - согласился Куалесиз.
  Нашлась сестрица быстро, она оставалась рядом с Торондаром, а его не увидеть было сложнее, чем увидеть.
  - О, Нита! - бросилась ко мне сестрица. - Прости меня, я вовсе не хотела тебя расстраивать.
  Я обняла ее и прошептала:
  - Это ничего.
  - Я знаю, как тебе сложно общаться с небесными. Не знаю, что на меня нашло... Мне Торондар очень нравится.
  - Сейчас не это важно. Ты знаешь, кажется, меня терзает предчувствие. Как будто что-то должно случиться. Мурашки по спине.
  - Что? Это серьезно?
  - Я не знаю, но мне не спокойно.
  Я буквально видела как моя тревога пробирается по зрачкам Лайвории прямо в голову, а потом тугим кольцом обхватывает ее сердце.
  Так было несколько раз в нашей жизни. И она, и я это помнили очень хорошо. Иногда, очень редко вообще-то, меня посещали такие предчувствия. Первый раз сестра была еще совсем маленькой, это был ее первый выезд. Мы как раз подходили к кораблю, сестрица бежала по берегу, ступая босыми ногами по воде, стараясь создать как можно больше брызг. С утра меня тогда мучило такое же волнение и эти ужасные мурашки по спине. И тут она ойкнула и упала в воду как будто замертво. Позднее я узнала, что она наступила на морского ядозуба. По счастью он оказался очень маленьким, а Фити была прекрасной лекаркой и сестра поправилась, но будь ядозуб покрупнее или не окажись нянечки поблизости, все могло бы закончиться печально.
  Я тогда так переволновалась, что даже не заметила, когда мое предчувствие сошло на нет. Появление ядозуба на берегу было очень странным, обычно они живут довольно далеко от суши. Началась проверка, и было обнаружено несколько торговцев редкими животными, по большей части опасными. У двоих из них тогда помимо животных еще изъяли три полезных и нечасто встречаемых растения. В замке долго думали, что с ними делать, и я предложила посадить их в нашем саду, мне вдруг захотелось попробовать их вырастить.
  Первый был отросточком туска, маленького ягодного куста. Его мелкие белые ягодки были прекрасным лекарством при простудах, вот только рос он не охотно и не везде, а уж плодоносил вообще, когда заблагорассудится. И до сих пор не удалось установить, в чем же проблема и что именно ему нужно для роста и плодоношения. Зато его ягоды прекрасно помогали и в высушенном состоянии, так что их можно было заготавливать впрок и надолго. Вторым растением оказалась вододувка, особой пользы это растение не несло, а ухода требовало постоянного, потому как чрезмерно любило воду и постоянно ее запасало. Цвело оно редко один раз в десять-пятнадцать листопадов, всего одним цветком из которого получалось лишь одно семечко, но зато аромат его цветка был колдовски хорош. И ходили слухи, что оно как-то используется в колдовстве. Третье было жгучелистом, это трава с тонкими длинными листочками, которые используют в качестве приправы. Особенно ее уважают мужчины, потому как листья эти острые просто зверски.
  В те времена наш сад был весь засажен цветами. За ним присматривал садовник Тирок, он-то тогда и дал мне первую книгу по растениеводству и научил основам ухода за растениями. С этих растений началось мое увлечение, и постепенно редкие и полезные растения вытеснили из сада практически все цветы и бесполезные кусты и деревья. Позже отец поставил в дальнем конце сада оранжерею, для теплолюбивых растений и почему-то никогда не интересовался, что же именно я выращиваю, считая это моей блажью.
  Второй раз предчувствие настигло меня в замке. Два дня я маялась сердцем и мурашками, Фити тогда совсем извелась, не понимая, что со мной происходит. А в ночь второго дня на кухне начался пожар и, хотя от нас с Лайворией все последствия старались скрыть, позже мы все же узнали, что в том пожаре погибли три кухарки, задохнулись во сне от дыма.
  Третий раз все случилось очень быстро. Это было не так давно, где-то листопадов двенадцать назад. Утром я проснулась с волнением, уже точно понимая, что оно означает, рассказала обо всем нянечке и Лайвории и не успели мы дойти до столовой на завтрак, как выяснилось, что советник Ниркинак найден в своей комнате отравленным. Отравление оказалось коварным, он выжил, но повредился головой. Стал рассеян, все забывал и, в конце концов, отошел от дел, послав себе на замену старшего сына Тьярка.
  Поэтому сейчас Лайвория явно испугалась и предложила, повернувшись к мужчинам:
  - Пойдемте к морю. Погуляем по берегу.
  Оно всегда успокаивало ее. Мне же покоя оно не несло, но я решила послушаться и поддержала сестрицу.
  - Оно подскажет, - прошептала сестра, а я поняла, что говорит она себе, не мне.
  Только мы двинулись к пирсу, как ко мне подошел Торондар и спросил:
  - Что-то случилось?
  - Нет-нет, - пискнула я, нервничая. - Все в порядке, я просто устала от толпы.
  - Ты плохо себя чувствуешь? - забеспокоился Куалесиз.
  - Ей просто надо на воздух, здесь слишком душно и многолюдно, - сказала сестра.
  Но у моря мне легче не стало. Сердце сжималось от ужаса. Я присела на корягу и, сняв туфли, опустила ступни в холодную воду. Лайвория стояла рядом и щебетала с мужчинами.
  Я прикрыла глаза, пытаясь настроиться и понять, чего же мне хочется. То мне казалось, что надо срочно ехать домой, и тут же наоборот казалось, что ехать туда ни в коем случае не стоит. Несколько раз Куалесиз пытался заговорить со мной, но я с трудом могла сосредоточиться на разговоре, и приходилось вмешиваться Лайворие.
  - Ты колдунья? - спросил помрачневший Торондар.
  Вопрос ожидаемый, меня он не удивил, а вот сестрица даже подпрыгнула.
  - Нет, не колдунья, - покачала я головой, - на Лино давно нет колдовства.
  - Это так, - согласился Куалесиз.
  - Колдовство накопительно. Оно бывает разным. Сильным, слабым. Твои предчувствия явно зачатки силы... - Торондар споткнулся, увидев наши с сестрой изумленные взгляды. - Я хорошо слышу, вы отошли недостаточно, я случайно ваш разговор услышал, не намеренно. Если это предчувствие беды, лучше сходить к колдунам.
  - Быстроходка, - вдруг сказал Куалесиз и даже привстал на цыпочки, что бы видеть лучше.
  Мы обернулись. И, правда, рассекая море и оставляя за собой огромные волны, к нам летело малюсенькое судно на одного человека. Небольшой заколдованный лист Великого дерева - быстроходка Каа.
  - Кажется линоец, - сказал Торондар.
  - Точно линоец, - подтвердил Куалесиз.
  - Но почему быстроходка, разве на небесном не удобнее, да и быстрее, - удивилась Лайвория.
  - Нет, домашние небесные в скорости ей уступают.
  - Домашние? - удивилась сестрица. - А дикие быстрее?
  - Конечно, - кивнул Торондар, - и намного. Иначе мы все уже давно знали бы, где находится поднебесная.
  Быстроходка тем временем резко затормозила по левому краю порта и посланник, не снижая скорости, помчался в совет листорийцев, стоящий прямо напротив главной пристани. Буквально через пару мгновений, как он залетел в здание, раздалось повсеместное сообщение.
  - Добрые жители острова Лино, с прискорбием сообщаю, что вулкан Хагаор проснулся. Ваш правитель Гастор Крепкорукий просит вас не покидать Листории до дальнейших указаний. Лучшие колдуны уже отправились на помощь. Сохраняйте спокойствие, причин для паники и переживаний нет. И дабы самые смелые из вас не решили отправиться домой, порт до завтрашнего дня будет закрыт. За уточнением времени отплытия своих кораблей, пожалуйста, обращайтесь в совет. Благодарю за внимание.
  Слова разносились повсюду и проникали в уши вне зависимости от окружающего шума.
  Порт закрыт, корабли не поплывут. В голове словно молотом било, что нужно уплывать. На волнах у берега покачивалась быстроходка. Я ринулась к ней. Наверно они не сразу поняли, что я задумала, да я и сама понять не успела, куда бегу, потому что я практически добежала до нее, оставалось несколько шагов - и я в ней.
  Он схватил меня за руку. Конечно, он, кто же еще. Куалесиз. Я развернулась и толкнула его другой рукой в грудь. Пальцы от сильного удара обожгло словно огнем. Не знаю почему, толи ярость придала мне сил, то ли он просто не ожидал, но Куалесиз довольно сильно отшатнулся назад и отпустил меня. Я побежала было дальше, но тут меня нагнала сестра, она всегда бегала быстрее.
  - Что ты делаешь, что ты задумала?!
  - Бежим, - крикнула я в ответ, - нужно уплывать. Скорее!
  - О чем ты, - она схватила меня за плечи и встряхнула немного. - Ты что не слышала? Нам нельзя возвращаться. Хагаор проснулся, успокойся. Теперь мы знаем, в чем дело.
  - Нам нельзя оставаться, давай уплывем на Горию, куда угодно!
  - Да приди же в себя, Ни! - крикнула Лайвория, еще раз тряхнув меня.
  И тут Торондар влепил мне пощечину. От изумления я даже боли не почувствовала.
  - Ты что делаешь, - ахнула сестра.
  - У нее паника, боль приводит в чувство.
  Я, конечно, очень злилась, но мне правда стало легче, я пришла в себя, а тугой узел на сердце чуть распустился.
  К быстроходке подбежал колдун из совета и приковал ее словом, посмотрел на нас строго и отослал прочь от берега.
  Лайвория предложила выпить чего-нибудь теплого, я порядочно продрогла на берегу после бега и предложение поддержала. Мурашки продолжали досаждать. Куалесиз задумчиво молчал и иногда прикладывал руку к груди.
  На алее пекарей было не протолкнуться, видимо абсолютно все пришли сюда перекусить и поделиться впечатлениями, в том числе и продавцы, большинство лавок поодаль стояли пустые. Я, Лайвория и Торондар отправились на площадь, а Куалесиз ушел за напитками.
  - Что это за вулкан такой? - разбил наше тягостное молчание Торондар.
   - Самая крайняя юго-западная точка острова, - начала сестра. - Он находится недалеко от порта, а с другой стороны там идет как бы отросточек, небольшая обособленная часть.
  - Там воспитывают детей, - добавила я.
  - Да я слышал, что у вас детей воспитывают всех вместе. Отдельно от родителей. Всегда было интересно, как народ к этому относится?
  - Хорошо. Им не приходится тратить много сил и времени на воспитание. У вас, например, заботу о детях, вышедших из младенческого возраста, часто перепоручают старшему поколению, а родители также не особо много времени уделяют детям.
  - Это правда, - согласился Торондар.
  - И они не все вместе, по группам, изучают нужные им навыки.
  Вернулся Куалесиз с кувшином чего-то ароматного и дымящегося. Разлил по кружкам горячий напиток и уселся рядом со мной, что меня немного удивило. После того как я толкнула его, мне казалось он старается держаться поодаль. Я сделала пару осторожных глотков. Вкус был незнакомым, но что-то очень напоминал.
  - Похож на вчерашний напиток, - сообразила я. - Что это?
  - Любимый напиток двуликих, - улыбнулся он. - Нравится? Он хорошо согревает.
  - И правда, - согласилась Лайвория. - Непонятно только, зачем двуликим греться в их-то жарком климате.
  Мы рассмеялись и выпили по одной кружке, потом по второй. Разговор тек гладко, напряжение отпустило, и чувство облегчения заставляло много смеяться. Ближе к сумеркам нас нашли Бетсиар и Примиор. Они принесли еще два кувшина того же напитка. После пятой кружки у меня начала слегка кружиться голова. Как будто...
  Дурман! Осенило меня. Это же дурман. Ну, конечно, как я не поняла раньше, еще вчера! Дурман, гадкая трава, которую добавляют в напитки в виде отвара или свежую, что бы затуманить разум, опьянить, развеселить. От осознания этого я мигом пришла в себя.
  Куалесиз сидел совсем близко и что-то шептал мне на ухо. Я повернулась к нему, оказавшись с ним нос к носу. Улыбался он сказочно. Его синие глаза тут же затуманили мне сознание не хуже напитка, и я сказала совсем не то, что собиралась.
  - Ты поцеловал меня вчера? - спросила я и, ткнув пальцем в шею, уточнила. - Вот сюда.
  Почему-то показалось очень важным это выяснить. Скоро мы расстанемся, и я не хотела страдать от незнания до конца своих дней.
  Он вздохнул и немного отодвинулся:
  - Каюсь, грешен. Не удержался.
  В животе у меня что-то защекотало.
  - Зачем?
  - А зачем люди целуются?
  - Не знаю.
  Он неверяще приподнял брови, но я смотрела серьезно.
  - Это приятно.
  - Разве?
  -Тебе было неприятно?
  Я молчала, пытаясь сообразить, было ли мне приятно. Удивлена, может быть даже шокирована, взволнована, это точно, но удовольствие...
  - Хотя ты так быстро убежала...
  - Я не помню, - призналась я.
  - Не помнишь?
  - Совсем.
  Осознание этого ужасно меня расстроило, а дурман придал смелости. Я встала и потянула Куалесиза за собой.
  - Куда ты, - Лайвория начала подниматься, чуть пошатнувшись.
  - Мы просто сходим к дому совета, узнаем, есть ли еще новости. Останься мы скоро вернемся.
  Мы отошли немного.
  - Куда мы? - не выдержал Куалесиз.
  Я обернулась и, убедившись, что сестрицы больше не видно, спросила:
  - А ты хотел бы еще раз меня поцеловать?
  - Кажется, тебе не стоит больше пить, - заметил Куалесиз и, обняв меня, пошел через площадь к лесу. Я послушно шла рядом, погрузившись в волну удовольствия, растекающуюся по телу от того места, где его ладонь прижимала меня к себе.
  Это точно было приятно.
  Что-то вокруг меня изменилось, и я постаралась сосредоточиться.
  Мы уже довольно глубоко вошли в лес. Здесь было намного темнее, а деревья полностью заслонили собой ярмарку. Где-то неподалеку ухала птица.
  Куалесиз встал напротив и внимательно меня рассматривал.
  - Тебе не кажется, что это неосмотрительно, идти с незнакомцем в лес одной?
  - Скорее всего, это не очень хорошая идея, - согласилась я и оперлась о большой и теплый ствол дерева Таги спиной. Его крона зашелестела, и мы посмотрели вверх.
  Про листорийцев мне было известно очень мало, но я слышала, что они живут на этих деревьях. Правда, каким образом они устраивают себе дом в кронах, я не могла представить. Крона как крона: ветви, листья. Никого не видно. Наверно она слишком близко к площади, что бы на ней кто-то захотел жить. Мне даже стало жаль это бедное растение. Все его собратья имеют жильцов, а оно на век останется пустым и одиноким и потому лишь, что выросло не там где надо.
  - Так листорийцы действительно живут на деревьях? - спросила я.
  - Кто знает, - протянул Куалесиз, оглядываясь. - Очень уж они скрытные. Хотя с них станется построить себе дом на дереве. Они свои леса просто обожают.
  - Я тоже люблю свой сад.
  Куалесиз оперся о ствол рядом локтем, слегка нависнув надо мной.
  - Так ты хочешь, что бы я поцеловал тебя?
  - Как вчера, ничего лишнего, - кивнула я головой и расстроилась, договариваемся о поцелуе, как будто это поход за плюшками.
  - Ничего лишнего, - повторил он тихо. - Я и не рассчитывал.
  Растения отбрасывали причудливые тени. Было жутковато. Я ненароком передернула плечами.
  - Страшно?
  - Замерзла, - не призналась я.
  - Я знаю способ согреться.
  Я думала, он поцелует меня сразу, но ошиблась. Куалесиз взял меня за руки и начал массировать пальцы, пока они совсем не разогрелись. От его горячих рук тепло разлилось по всему моему телу.
  - Что ты делаешь?
  - Грею тебя.
  Потом он целовал мои пальцы, ладони, руки, сгиб локтя и плечи. Незаметно для себя я оказалась в его крепких объятиях, еще теснее, чем мы были в танце. Губы его двигались выше по плечу и добрались до шеи. Я горела, во мне полыхало все, мои мысли путались и трещали, словно сучья в костре, утрачивая связь и силу, сердце стучало бешено, а каждое касание губ к коже вызывало сноп искр в животе, щекотавших и сулящих что-то необыкновенное. И мне хотелось большего. Это было страшно и прекрасно одновременно. И от этого еще более волнующе.
  Свободной рукой Куалесиз взял меня за подбородок. Он казался таким спокойным, лицо серьезное, глаза блестят и смотрят внимательно, как будто изучают. Но сердце... Мы стояли так близко, что я чувствовала, как оно стучит, тяжело и быстро, и тут же рядом мое, трепещущее, бьется часто-часто.
  Он поцеловал меня в губы, совсем легко, едва коснувшись, и от этого их пробрала дрожь удовольствия. Замер на миг и поцеловал снова, словно порхая, щекотя прикосновениями.
  Да, без сомнения это было приятно. Это было настолько приятно, что мне не хотелось останавливаться. Я приоткрыла глаза всего на миг, чтобы взглянуть на него, и в какой-то момент, пока я не сфокусировала глаза на Куалесизе, зацепленный краем глаза в мое сознание вторгся чужой взгляд. Этот хорошо знакомый мне взгляд огромных глаз, так широко удивленно распахнутых. Лайвория!
  Я слегка оттолкнула Куалесиза и обернулась к кустам, в которых засела сестрица, сверкая глазищами.
  - Что ты тут делаешь?
  Чуть сбоку раздался могучий смех, к нам вышел Торондар.
  - Что ж, похоже, нас раскрыли, - сказал он весело.
  У сестрицы слов явно не было, она открывала рот, словно рыбка без воды, но так и не издала ни звука. Я же буравила ее недовольным взглядом.
  - Вам не кажется, что резко стемнело? - спросил Куалесиз, оглядываясь.
  И, правда. Небо яркое, чистое и звездное совсем недавно, сейчас заволокла непроглядная тьма.
  - Гроза, - ахнула Лайвория.
  Чувство паники вернулось с троицей. Скала позади нас казалась угрожающе-огромной.
  - Уходим, - сказала я и потянула все еще держащего меня за руку Куалесиза в лес, подальше от скал. Тут же словно подтверждая мои опасения, небо засверкало, разверзлось и огромная молния ударила прямо в верхушку ближайшей к нам скалы. Начался камнепад. Молнии сверкали словно взбесившиеся. Скалы стонали и трещали.
  Мужчины среагировали быстрее, я еще только перевела взгляд на первые глыбы, отрывающиеся от верхушки, медленно, лениво сползающие с насиженных мест, а Куалесиз уже рванул прочь и резко потянул меня за собой. Впереди уже бежал Торондар, практически не издавая шума и, кажется, держа Лайворию на руках. Мы пробежали не так много, быстро стало ясно, что опасность нам не угрожала. Камни скатились по склону в бок и летели по другую сторону скалы. Прямо на площадь, прямо на людей. В мою голову неожиданно ворвались звуки, скрежет камня, шум испуганной толпы и крики.
  - Как вы? - спросил Торондар.
  - Нормально, - пискнула Лайвория, вглядываясь в ту сторону, откуда раздавались голоса.
  - Мы должны сходить узнать, не нужна ли наша помощь.
  Мужчины переглянулись.
  - Проводить вас к гостевому дому? - спросил Куалесиз.
  - Нет-нет. Мы дойдем сами. Идите, - все так же тоненько пропищала Лайвория.
  Торондар кивнул и пошел прочь, а Куалесиз взял меня за руку.
  - Отправляйтесь в комнату и ложитесь спать, в каком доме вы остановились? Я зайду завтра.
  Я ответила. Он еще раз сжал мою руку и легко побежал за Торондаром.
  Мы постояли немного, обескуражено смотря им вслед, и, повздыхав, отправились в гостевой дом. Я предложила идти лесом, ведь на площади сейчас наверняка паника и толчея, как бы нас там не покалечили, а здесь заодно можно поискать молоденькие ростки седатов, Лайвория кивнула. Двинулись не спеша в направлении высоких седатов, каждая при своих мыслях. Я быстро нашла три совсем маленьких ростка, но вырвать аккуратно получилось только два из них, третий сидел очень уж крепко, и я его оставила. Оторвала от нижней юбки приличный лоскут и замотала в него ростки, присыпав корешки землей.
  Начал накрапывать дождь. Сначала мы слышали только удары капель о листья, деревья защищали нас, но вскоре мы уже напрочь вымокли и, путаясь в подолах длинных жестких платьев, как можно скорее пытались пробраться к гостевому дому. Вскоре земля стала суше, а кроны деревьев почти непроглядны. Неожиданно откуда-то сверху послышался стук, как будто кто-то постучал по дереву.
  Мы с сестрой заозирались по сторонам.
  - Девушки! - послышалось откуда-то сверху.
  На ветке огромного дерева Тегу под большим листом прямо над нами сидела листорийка: маленькая, юркая и темноволосая.
  - Вы не туда бежите, - улыбнулась она. - Причал там, - пояснила, махнув рукой практически в противоположном направлении.
  - Спасибо, - кивнула я и, развернувшись, собралась продолжить путь.
  - Постойте, - она засмеялась. - Какие вы быстрые. Можете остаться у меня, пока не кончится дождь. Тут довольно прилично идти, вы переохладитесь.
  Листорийцы были весьма скрытным народом, зайти к ним в гости, в их дом... Такой чести удостаивались единицы.
  - Это честь для нас, - согласилась я.
  Она снова звонко рассмеялась и позвала:
  - Залазьте.
  Может, для нее это и было как раз-два, а нам с сестрицей, в наших длинных, узких, промокших и ставших очень тяжелыми платьях пришлось изрядно потрудиться. Но мы справились.
  - Молодцы, - кивнула она одобрительно. - Меня зовут Аза.
  - Я Нита, а это моя сестра Рия. - Мы совершенно безнадежно полностью вымокли, поэтому торопиться уже было некуда, а листорийцы чтят церемонии.
  - Очень красивые имена, - отметила Аза.
  - Твое не менее прелестно, - открыла, наконец, рот сестрица.
  - Это верно, - согласилась она и поползла к большому дуплу. - Прошу, - указала Аза на темное отверстие. - Гости вперед.
  Дупло было темным и несколько пугающим. Выказывать страх, удивление или сомнение было невежливо, и я уверено шагнула внутрь, с громким визгом повалившись вниз. Падала я не долго, дерево начало округляться и через пару мгновений я кубарем вывалилась в большое сумрачное помещение, следом вылетела Лайвория на спине, как будто скатившись с горки, и сразу за ней Аза, наша радушная хозяйка. Она, громко смеясь, резво вскочила на ноги и даже в ладоши похлопала от удовольствия. Аза помогла нам, до сих пор так и садящим на полу, подняться и засуетилась вокруг, поправляя наши платья.
  Я мельком огляделась. Комната напоминала огромный шар из древесной оболочки. Он сужался в трех местах в небольшие туннельчики, одним был тот, из которого мы вылетели, он уходил вверх, рядом с ним еще один, на расстоянии вытянутой руки, уходящий вправо и третий на противоположной стороне, он шел ровно, и за ним угадывалась еще одна похожая комната. Видимо это была прихожая, по центру стоял большой низкий столик из переплетенных и высушенных лиан, вокруг три таких же табурета. Несколько полок с одной стороны забросаны какими-то вещами, с другой стороны вешалки, словно вырастающие прямо из стены, завешаны различными плащами и теплыми накидками. Окон нет, собственно, какие уж тут окна. Если я правильно понимаю, мы находимся под землей и единственное место, где тут можно прорубить окно - это потолок. Я невольно взглянула вверх. Пара свечей, освещающих комнату, никаких окон и совершенно невозможно понять насколько глубоко мы находимся.
  - Думаю, дождь закончится только к утру, - заметила Аза, прислушиваясь к чему-то, - а вас нужно согреть и просушить, пойдемте.
  Я поставила свои росточки в самом темном углу и, мы отправились вслед за девушкой по одному из туннельчиков, он действительно вывел нас в похожую комнату-шар, но не в пример больше предыдущей. Еще один стол в центре, круглый и немного больше, завален книгами. Почти все стены увешаны полками с книгами, невместившиеся книги лежат на лавках, в креслах, стоят стопками на полу.
  - У меня здесь немного не прибрано, - ничуть не смущаясь, заметила Аза. - Скоро будет готова новая комната, побольше. Сделаю из нее полноценную библиотеку, а эту оставлю как зал для отдыха. Я принесу вам сменные накидки, подождите немного.
  Она прошла к единственному свободному от полок, участку стены, потянула за торчащий из нее сук и открыла дверь в туннель. Он отличался от предыдущих, был темный, выложенный камнем и выглядел сырым и холодным. А дверь была спрятана так ловко, что я никогда бы не догадалась о ее существовании. Я огляделась, еще один туннель впереди напротив того, в который мы вошли и больше никаких выходов. Ждали не долго, Аза быстро вернулась, и мы отправились дальше. Еще одна комната-шар, видимо столовая, огромный стол, лавка, несколько табуретов, под потолком две смоляных свечи. В дальнем конце лестница, свисающая с потолка, в котором угадывался небольшой люк. На столе две грязные тарелки, большая кастрюля и стакан с чем-то на дне. Чуть дальше лестница, ведущая наверх. Один табурет стоял совсем близко, я неосознанно провела по нему рукой и, почувствовав знакомый мелкоребристый край, пригляделась к нему внимательнее. Не узнать эту лиану было не возможно, четырехгранный стебель, закручивающийся вокруг своей оси так плотно, что лиана издали кажется круглой и гладкой...
  - Водный дух...
  - Что? - обернулась Аза.
  - Это же водный дух, сколько листопадов этой мебели?
  - А да! Точно, - обрадовалась Аза, - это водный дух. Они почти новые, большинство просушили два листопада назад, когда я сюда от родителей переехала. Моя Таги совсем маленькая, пока всего пять комнат, ну почти шесть уже.
  Водный дух - удивительное растение. Это лиана, растущая в пресных водоемах. По мере роста она закручивается вокруг своей оси, постоянно извиваясь, ее стебли будоражат воду, поэтому в древности непросвещенные люди считали, что это водные духи обитают в водоемах и боялись заходить в воду. Позже выяснилось, что это всего лишь безобидное и даже наоборот очень полезное растение. Находясь в воде, лиана была очень гибкой и податливой, но, стоило ее достать на воздух, она быстро высыхала и становилась твердой, крепкой и очень прочной, поэтому ее так полюбили в древности для создания мебели.
  - Два листопада? - пробормотала я изумленно. - Но водные духи исчезли, они вымерли! - Я не могла глазам поверить, мы все это время покупали дорогую старинную мебель из Листории, а у них водные духи растут по всему острову!
  - Вовсе нет, - удивилась она. - Они у нас очень распространены, особенно на севере острова. О, Небеса. Конечно, я не должна была вам этого говорить, - Аза испуганно распахнула глаза и прикрыла рот рукой, но в зрачках плясало лукавство.
  - Впрочем, - заметила она уже серьезно, - я буду вам весьма благодарна, если вы сохраните это в тайне.
  - Конечно, - кивнули мы с сестрой.
  - Вообще это конечно глупость, хранить водный дух в тайне, но если мы имеем возможность продавать его всяким глупцам втридорога, то почему бы и нет?! - Она звонко рассмеялась. - Мой отец лучший мастер в этом деле и он прекрасно умеет старить мебель.
  Мы полезли по лестнице вверх, здесь нас ждало что-то невероятное. Комната, сплошь увитая водным духом, в два наших роста, немного вытянутая вперед, а на другом конце небольшая заводь. По всему кругу висят свечи, отбрасывая немного жутковатые тени, пол вымощен камнем: красивым, темным и таким гладким и блестящем, что я могла видеть в нем свое отражение. По бокам две овальные скамьи. Мы подошли к заводи, откуда-то сверху с противоположной стороны в нее стекала вода. Снаружи доносился шум дождя, мы явно вышли на поверхность.
  - Днем здесь очень красиво, стены как будто светятся изнутри от дневного света и даже свечи не нужны, так светло. - Аза положила накидки на скамью. - Я оставлю их здесь, переоденьтесь, а свои платья можете повесить тут, на стену, до утра они высохнут, не волнуйтесь.
  Тут действительно было тепло, пока Лайвория рассыпалась в благодарностях, я уже стягивала с себя платье, заходя в воду. Снимать его заранее не было никакого смысла, все равно нужно его прополоскать от земли и другой грязи, налипшей на подол, пока мы бежали по лесу. Я сняла платье и, подождав пока Аза нас покинет, стянула с себя камизу, прополоскала их, развесила и пошла купаться сама.
  Вода была прохладной, но не на столько, что бы замерзнуть. Я с наслаждением окунулась с головой, представляя, как смываю с себя все заботы и волнения этих двух дней, все обиды и недоразумения. Воспоминания о поцелуе вдруг всплыли в голове. Я как будто увидела Куалесиза перед собой, как он зовет меня по имени, как целует мои губы, как горит моя кожа. Непонятное волнение появилось где-то в груди, опускаясь вниз горячей волной. Я наслаждалась этим ощущением, этим опытом.
  - О чем задумалась, Ни? - прервала меня сестрица. - Мечтаешь о красавце Куалесизе?
  Мои щеки тут же вспыхнули, я снова окунулась в воду, что бы остудить кожу и набросилась на Лайворию. Мы долго брызгались и резвились и вылезли из пруда лишь в конец вымотавшись, кожа на пальцах распухла и стала похожа на дряблый овощ, мягкая и морщинистая.
  Другого выхода тут не было и мы, одевшись, спустились вниз в столовую. Она чудесным образом преобразилась, грязная посуда исчезла, в креслах лежали мягкие подушки, а на столе стояли какие-то сладости и горячий ароматный отвар в кувшине.
  - Я подумала, вы захотите пить после купания. - Аза вышла из туннеля, неся кружки. - Или может вас накормить?
  - Нет-нет, спасибо. А что это? - я кивнула на кувшин.
  - Это бир. Отвар из цветов. Очень вкусно. Он правда немного бодрит, но я думаю вам это уснуть не помешает.
  - Да, день выдался не легкий, - Лайвория согласно покивала.
  Мы уселись за стол и быстро умяли все лакомства и весь напиток, горячий немного терпкий, он оставлял на языке чуть сладковатое послевкусие. Варился он из лепестков бирного куста, который здесь выращивали специально ради напитка. Я окончательно согрелась и разомлела, сразу захотелось спать. Лайвория тоже зевала рядом.
  - Кровать у меня одна, но большая. Вы не против улечься вместе со мной? Гостевых комнат пока не выросло.
  Не выросло?
  - Совсем не против, - улыбнулась сестрица, - но должна предупредить Нита пинается.
  - Это не правда, - возмутилась я.
  - Просто положим ее с краю, - рассмеялась Аза.
  Кровать оказалась огромной, как и вся мебель в этом удивительном доме она была сплетена из водного духа, ножки толстые массивные переплетены чудесными цветочными узорами, высокая спинка изображала лес.
  - Просто колдовски красиво, - ахнула я. Лайвория молча кивала.
  - Подарок отца на сотый день рождения, - сказала Аза гордо.
  Устроились мы с удобствами, матрас был упруг, покрывало теплое, а подушки мягкими. И место позволяло лечь удобно, не касаясь никого. Уснула я мгновенно, несмотря на бодрящий бир и полный желудок. Просыпаться было не охота, глаза разлеплялись тяжело, а тело было вялым. Расплата за вечернее обжорство. Лайвория выглядела не лучше, расталкивая меня. А вот Аза пылала энтузиазмом. Прием гостей явно доставлял ей удовольствие.
  - Вставайте сони, - позвала она, - я уже приготовила завтрак.
  Мы с Лайворией поплелись к заводи умываться, переоделись там в свое, прополоскав одолженные накидки, и вернулись в столовую. Там уже ждали тушеные овощи, засахаренные фрукты и чьи-то запеченные яйца, и кувшин с горячим биром.
  - Не знаю, едите ли вы яйцо, поэтому приготовила вам еще овощей, - сообщила Аза.
  - Спасибо, очень приятно от твоей заботы. Яйцо мы не едим.
  - Ну что ж, тогда ешьте рагу и сласти. А я поем яйцо, конечно, если вас это не смутит.
  - Совсем нет, - улыбнулась Лайвория, - приятного аппетита.
  - Спасибо за угощения, - добавила я, и мы приступили к трапезе.
  - Аза, можно вопрос? - уточнила я, не зная, разговаривают ли здесь во время еды. Та одобрительно кивнула, выколупывая ложкой желток из скорлупы.
  - Как сюда пронесли кровать и столы. Они же не помещаются в туннели.
  - О, они просто состоят из нескольких частей, а уже здесь собираются. Это кропотливая работа. Нужно четко осознавать, как сядет лиана при сушке, но для моего отца нет ничего невозможного. Он вообще может вырастить разные части отдельно и после сушки все равно все сядет идеально. Он мастер.
  - У нас в замке тоже много мебели из водного духа, - ляпнула Лайвория, - правда я всегда считала, что она старинная, - продолжила та, даже не заметив оговорки. Я надеялась, что и Аза не заметит. Но та заметила.
  - В замке? Ага! - воскликнула она. - Вы Наследницы?
  Лайвория взглянула на меня виновато.
  - Мы... служанки, - запнулась я.
  - Потрясающе! Я так и знала! Иначе как бы вы зашли в заповедный лес! - ликовала Аза, и мне стало не по себе, сейчас как позовет разбойников. - Я тоже Наследница! - заявила радостно она.
  Девушка встала и представилась официально:
  - Третья дочь правителя Листории Имкирин-сенир-Тегоса из рода Торгисов, Наследница, носительница правящих кровей Дисурен-сенир-Аза из рода Торгисов.
  - Первая названная дочь правителя острова Лино Гастора Крепкорукого из рода Алкаладель, Наследница, - нам ничего не оставалось, как тоже представиться и я начала первой по праву старшинства, - Ксенитрия Красновласая, принятая отцом своим в род Алкаладель, - глаза Азы все увеличивались по мере моего представления.
  - Вторая дочь правителя острова Лино Гастора Крепкорукого из рода Алкаладель, наследница, носительница правящих кровей, Лайвория Светлоокая из рода Алкаладель, - представилась сестра.
  - Рада приветствовать вас в своем доме.
  - Рады принять ваше гостеприимство, - откликнулись мы хором.
  Тут же из Азы как будто спустили воздух, она плюхнулась на стул и застучала рукой по столешнице.
  - Невероятно, так это правда, ты тот самый ребенок небес?
  Лайвория плюхнулась на стул и, закинув в рот кусочек сушеного пятисота, посмотрела на меня с хитринкой.
  - Вовсе нет, - я тоже присела обратно за стол, - я не помню, как попала в замок. Но сомневаюсь, что упала с небес. Просто правитель Лино так великодушен, что приютил заблудшего ребенка.
  - Ну да, готова сжечь всю свою мебель, если он взял тебя не из-за волос, - рассмеялась Аза.
  Я поморщилась.
  - Может и так.
  - Прости, я не хочу тебя обидеть, но...
  - Ты права, - кивнула я, - но причина мне не важна, важно, что он прекрасный, заботливый отец.
  - Это верно, - согласилась Аза. - Так это правда? - Аза кивнула на мою голову. - Твои волосы. Они, правда, красные?
  - Да, правда.
  - Они очень красивые, густые, волнистые и мягкие словно перо пуньи, - добавила Лайвория. - Правда краска их немного грубит. А цвет такой же яркий, как у огнепира в небе.
  - Огнепира? А вы видели огнепира? - удивилась Аза.
  - Они пролетают иногда над нашим замком в пору посадок, - похвасталась я.
  - Надо же, - протянула она расстроено, - а мне вот ни разу не доводилось.
  - Просто отсюда сложно увидеть небо, - заметила сестрица. - Как вы живете здесь без окон без дверей?
  - На самом деле, большинство листорийцев предпочитают жить на деревьях, а не в них. А в хранилищах устраивают склады, кухни и другие рабочие помещения. Но моя тегу еще совсем маленькая. Ветви узкие, поэтому я живу здесь. Да мне и нравится тут на самом деле. Очень уединенно.
  - И вход нескучный, - рассмеялась сестрица. - Как ты выбираешься обратно?
  - Опускаю лестницу, - пожала Аза плечами.
  - Удивительно, что мы попали в дом наследницы, единожды выбравшись из замка, - заметила я.
  - Это не удивительно! - воскликнула Аза. - Это потрясающе, что мы встретились вот так! Я могла бы приехать к вам в гости с ответным визитом.
  - Прекрасная идея, - согласились мы.
  - На том и договоримся. Я обязательно навещу вас, но уже после листопада. Пожалуй, я могла бы приехать незадолго до сезона бури.
  - Будем ждать с нетерпением, - обрадовалась я.
  - Жизнь наследниц так скучна, - вздохнула Лайвория.
  - Неужели отец никогда тебе не рассказывал, как ты появилась? - не унималась Аза.
  - Мы спрашивали пару раз, - протянула я медленно.
  - Да, - протянула так же Лайвория, - но он сказал, что мы обе ему одинаково родные и нечего ворошить прошлое.
  - Значит, в супруги тебе выберут правителя?
  Я лишь плечами пожала.
  - Какой правитель возьмет меня в супруги? Я ведь не правящих кровей.
  - Мой отец не отказался бы, я думаю. Вот только у него одни дочери рождаются, - улыбнулась Аза.
  - А где твои сестры?
  - Первая, Дисурен-сенир-Тиа, влюбилась в сына советника, отец их союз не одобрил, и они сбежали на Горию к друзьям. Давненько я о ней ничего не слышала, пожалуй, надо будет наведаться в гости.
  - А разве отец не захотел ее вернуть? - удивилась Лайвория.
  - Вернуть? - переспросила Аза удивленно. - Ну, конечно, он хотел ее вернуть, он просто рвал и метал. Даже голос сорвал, так орал на стражей, что они ее проморгали. А что стражи, она же с сыном советника уходила, дозволенное лицо. Той чуть с ума не сошел, от проделки сына, это советник как раз. Весь побледнел, осунулся, даже хотел пост покинуть, мол, недостоин. Но отец его отговорил.
  - Так чего ж не вернул тогда? - не поняла я.
  - А как же ее вернешь. Они же в Горию не просто виды посмотреть прибыли. Они там дом купили. А если им там дом продали, значит, кто-то из исконных горцев за них вступился. Так что они теперь полноправные жители Гории и, следовательно, неприкосновенны. Горцы своих никому не выдают, знали б они, что это наследница, тогда может быть и подумали бы. Но кто ж им расскажет, что это первая наследница без отцова позволения сбежала. Такой скандал.
  - Надо же, - покачала Лайвория головой. - А другая сестра?
  - Вторая, Дисурен-сенир-Роя, отец на нее ставку никогда особо и не делал. Кровь у нее слабая. Так что он ее выгодно продал... то есть я хотела сказать, что он одобрил союз с одним правителем маленького островка, промышляющего изготовлением оружия. Всякие колюще-режущие ужасы, ну сами понимаете. Ему это было крайне выгодно. - Аза тяжело вздохнула. - Мой отец уже стар и хочет передать Листорию мне, но прежде мне нужен здравомыслящий супруг, я ведь в правлении ничего не смыслю, меня и не обучали особо всей этой политике, рассчитывая на двух старших сестер. Мать ждет сейчас еще одного ребенка, все ждут, что родится сын, но отец уже отчаялся. А мне совсем не хочется. - Она снова вздохнула. - Ведь сложно быть правителем, столько ответственности.
  - Но если у тебя будет супруг... - начала Лайвория.
  - Да где ж его найдешь, - хохотнула Аза, - у горцев трое наследников, но вы же знаете горцев!
  - А что с ними не так? - удивилась сестрица.
  - Да они же огромные!
  Действительно, миниатюрная Аза, которая была ниже меня почти на голову, в супружестве с горцем не представлялась абсолютно. Даже довольно высокая Лайвория смотрелась рядом с Торондаром крошкой, а уж Аза... К тому же, говорят, что правители всегда были самыми высокими среди всего населения Гории. Представить кого-то выше Торондара мне было сложно. И даже немного страшно.
  - Еще есть правитель острова Двуликой горы, недавно вступил в права наследования. Его отец погиб. Но он же не бросит свой остров, что бы править на Листории, пусть она и намного богаче, но там его дом. К тому же у него главное первенство, так что я не смогу настоять на нашем союзе, если он этого не захочет. В общем, не знаю, что и делать, надеюсь только, что родится здоровый наследник и меня оставят в покое.
  - Нас пока не сватают, даже не знаю, что сказать, - растерялась я.
  - Скоро начнут, - фыркнула Аза. - Вы наверно еще молоды?
  - Мне уже 107, - поделилась я.
  - Мне 90, - поддержала Лайвория
  - А с моего рождения прошло уже 158 листопадов, вот-вот 159-й настанет, - она вздохнула. - Отец грозится, что если сама не выберу супруга, он за это дело возьмется сам. И все на горцев намекает. Но как же я с ним буду? И детей как рожать?
  Мы все задумались.
  - А что такое ты говорила про главное первенство?
  - Ну, вы совсем еще зеленые, ничего не знаете! - всплеснула Аза руками. - Неужели не любопытствовали о своем будущем? Подождите-ка.
  Она вскочила и умчалась в соседнюю комнату с книгами. Я краем глаза наблюдала, как Аза перекладывает книги из стопки в стопку, время от времени прихватывая некоторые из них себе. Вернулась она с несколькими разномастными книжками и свалила их в другой части стола.
  - Идите сюда.
  Книги оказались жизнеописаниями древних правителей пяти основных островов: Двуликой горы, Гории, Листории, Лино и Туманов.
  - В древние времена, как вы знаете, наши острова существовали обособленно, - начала она рассказывать, одновременно перелистывая книги. - Потом начался период смуты и войн. Ну, это когда истребили Каибо. А дальше наши правители якобы опомнились и заключили великое перемирие, закрепив его силой слова, крови и души, - Аза сделала паузу и посмотрела на нас многозначительно.
  - Якобы? - переспросила я.
  - Якобы! - кивнула она важно. - Вас никогда не интересовало, почему так четко блюдется род правителей? Кровь наследников не смешивается. Сын наследника и обычного человека никогда не сможет претендовать на место правителя острова. А правитель никогда не сможет вступить в союз с не наследницей. Первое что мы говорим при представлении себя не наше имя, оно стоит в конце, потому что это не важно. Главное, кто наш отец, наследницы ли мы, есть ли в нас правящая кровь. Даже на самых маленьких и отдаленных островах правители связывают себя только с наследницами. А теперь давайте посмотрим книги. - Аза снова вернулась к томам и пододвинула пару к нам. - Посмотрите. Это правитель Гории, подписавший перемирие. Смотрите теперь сюда, это правитель Листории. А вот Правитель Лино.
  Аза выкладывала перед нами одну за другой книги на разворотах с портретами правителей разных островов, которые участвовали в заключении великого перемирия.
  - Вам ничего не кажется странным?
  Портреты были все разные, по традиции портрет правителя всегда рисовался с его женой. Найти одиночные портреты правителей было не возможно, потому что издревле считалось, что хорошего правителя без любимой, что может подарить ему наследников быть не может. Я долго вглядывалась в детали, рассматривала мужчин в разномастных одеждах, не видя сходства.
  - Их жены! - друг вскрикнула Лайвория.
  - Точно! - подтвердила Аза удовлетворенно. - Их жены.
  Правительницы были до жути похожи друг на друга. Раскосые глаза, большой рот с пухлыми губами, высокие скулы и лоб. Прически у всех разные, но четко видно, что волосы у всех кудрявые. У кого-то слегка волнистые, у кого-то такое же облако, как у меня.
  - Ты хочешь сказать, - начала я ухватывать мысль за хвостик, но она все равно сбежала и я умолкла.
  - Я хочу сказать, что дело было вовсе не в разом поумневших правителях. Я думаю, в то время какой-то род вел активную работу по созданию дочерей и в связывании оных с действующими правителями основных островов и не только основных, практически на всех портретах правителей тех времен, которые мне удалось раздобыть, есть эти женщины. Я думаю, это они околдовали своих мужчин во имя мира и блага, и они создали заповеди великого перемирия. Вот только не понятно, почему же нам не следует смешивать кровь с обычными людьми, здесь явно какая-то загадка, над которой я давно ломаю голову, но что это так - факт.
  Мы с сестрицей сидели пораженные.
  - Так вот, - продолжила Аза между тем. - Тогда же была заключена очередность союзов правителей, в которой участвуют все без исключения острова. Я говорю о тех островах, что подписали перемирие, естественно. Очередность очень сложная. Там учитывается время рождения, количество наследников, время заключения союза самого правителя и наверняка куча всякого другого. Ею занимается совет, проживающий на острове Бури.
  В этот момент у меня отвисла челюсть и Аза примолкла.
  - Вы что не знаете про совет? - спросила она с ужасом в голосе.
  Мы синхронно помотали головой.
  - О, Небо и Великая Земля! Да как же можно!
  Она поднялась.
  - Видимо нам предстоит еще долгий разговор, поставлю-ка я еще бира. И сладенького принесу.
  Аза удалилась на кухню, а мы с сестрицей ошеломленно переглянулись.
  - Удачно мы заблудились, - заметила Лайвория.
  - Получается, что от нас всю эту информацию скрывали, но зачем? - удивилась я.
  - Ее от всех скрывают, - сообщила Аза, ставя на стол корзинку с фруктами.
  - Но откуда ты все это знаешь?
  - Ну, я люблю читать. И знаю тайный ход в кабинет отца.
  - То есть ты сама все это выяснила?
  - Ну, а что остается. Ведь так скучно быть наследницей, вам ли не знать об этом, вот я и устраивала всякие забавы, сводившиеся в основном к тому, что бы проследить за этим или проникнуть туда и желательно так, что бы тебя никто не увидел. Через некоторое время замок открыл мне все свои тайны. Я стащила много книг из отцовской библиотеки. Все ждала, что он хватится. Но нет, - Аза как будто бы удивленно покачала головой и, встряхнувшись, вернулась к рассказу о свитках.
  - Так вот. Очередность эта вносится в специальные заколдованные свитки. Совет меняет данные в своем свитке и во всех дочерних свитках они меняются сами. Такие свитки есть у каждого правителя круга...
  - Постой-постой. Что за круг?
  - Великий круг правителей! - воскликнула Аза. - Правители островов, заключивших великое перемирие, это великий круг.
  Мы покивали.
  - Небо-небо... - пробормотала она слегка раздраженно. - Изменение в свиток вносится с рождением каждого наследника, с обрученим, ну и их смертью. Список постоянно меняется, но пока первый из списка не обручиться, его место естественно никто не займет, это относится и к остальной очередности, подняться в списке вверх можно лишь в том случае, если кто-то выбывает из него, перепрыгнуть через кого-то ты не можешь. Твоя очередь дает тебе преимущество перед теми, кто ниже и недостаток перед теми, кто выше. Таким образом, получается, что я могу потребовать союза с кем-либо из тех, кто ниже меня в списке, и могу лишь просить у тех, кто выше, и если первые не вправе мне отказать, то вторые легко это могут сделать.
  - Но ты ведь можешь просто спросить. Откажут и откажут. Подумаешь.
  - Что ты! Отказ, это очень унизительно! Если об этом прознают... нет уж. Одно дело, если отказ получит мужчина, но девушка, ты что?
  - Так для чего эта очередность, я не пойму. Не все ли равно кто, с кем и когда свяжется?
  - Я думаю это сделано для того, что бы наследники маленьких островов могли время от времени разбавлять кровь главной пятерки. Чтобы не было вырождения, понимаешь? Естественно я не рассматриваю Наследников мелких островов, но если кто-то из них стоит передо мной, то он вправе потребовать союза со мной, и я не смогу отказать. Не имею права. Конечно, если он будет страшен и ужасен, я всегда смогу просто сбежать из Листории и скрыться, сменив имя. Но не хотелось бы до этого доводить.
  - С ума сойти, - пробормотала сестрица. - И где же можно посмотреть этот список?
  ?- У правителя конечно. Только это не совсем список. Это свиток. Ты вписываешь в него свое имя и имя избранника, а он показывает тебе выше он тебя или ниже. Было бы намного проще, будь это реальный список, пробежался по нему, выбрал самого перспективного безотказника и вперед. Но, к сожалению или к счастью, наши предки и это предусмотрели. Думаю это скорее защита для наследников от правителей, что бы те могли навязать нам свою волю. Так мы получаем хоть какой-то личный выбор.
  - Не вижу тут никакого личного выбора, - нахмурилась я.
  - Ну как же, ?- всплеснула Аза руками, - это предохраняет нас от такой популярной в древности вещи, как детский союз. Когда детей обручали в настолько раннем возрасте, что они еще вообще ничего не понимали. Имя в свитке ты должна написать своей рукой, произнеся сложное заклинание своим языком. Если ты несмышленое дитя, то вряд ли справишься. Хотя и после, я слышала, бывали случаи, когда правители претендовали на только что рожденную наследницу и ждали ее сотню листопадов, что бы вступить в союз.
  - А что будет, если на одну наследницу станут претендовать два мужчины? - поинтересовалась Лайвория.
  - Смотря, где они в списке относительно избранницы. Если мужчины выше, один или оба, то побеждает тот, у кого приоритетная очередность, а если выше женщина, то она сама вольна выбрать, кто ей милее, или отказать обоим.
  Мы все дружно вздохнули.
  - Да, не просто тебе, - улыбнулась Лайвория.
  - А я о чем говорю? Вот поэтому и думаю, что же мне делать и молюсь небу, что бы родился наследник, тогда я смогу искать свою любовь, а не правителя. Хотя надежда не большая. Наш колдун уже напророчил девочку. Просто не знаю, что со всем этим делать.
  - А у морьятов что? У них наследников вечно целый выводок, - заметила сестрица.
  - Выводок и есть, только молодые все. Самый старший листопадов 60 назад родился.
  Мы опять задумчиво примолкли.
  - Ну, вот выговорилась, и даже как-то легче стало, - улыбнулась Аза.
  - Ну и славно, - обрадовалась сестричка, - не знаешь, порт уже открыли? Что там вообще происходит?
  - Пока нет, но, думаю, скоро будет объявление. Хотите уже уходить?
  - Если мы не стесняем тебя, то могли бы еще остаться. Но если у тебя дела, то мы конечно пойдем.
  - Вовсе не стесняете, какие у меня дела? У меня единственная задача - обзавестись будущим правителем для Листории, а это столько ждало и еще подождет!
  Мы перешли в книжную комнату и устроились на лавке, подложив подушки под спины. Обсудили тяготы жизни наследниц, как выпрашивали самостоятельности и, конечно, разговор зашел о мужчинах. Лайвория не могла утерпеть.
  - А ты уже влюблялась? Сколько листопадов прошло, как живешь отдельно?
  - Тридцать уже. Только на меня отец так наседает по поводу супруга, что я всех сразу оцениваю по степени просвещенности в правлении. Какая тут любовь.
  - А целовалась?
  - Ну, увлечения у меня были, - засмущалась Аза, - но так, ничего серьезного.
  - Эх, одна я во всем мире видимо не целовалась, - опечалилась сестрица, - Ксенитрия так в первый же день успела, а во второй что вытворяла! - сдала меня Лайвория.
  - Да ну! - ахнула Аза. - И что же?
  - Да ничего такого, это был просто эксперимент, - засмущалась в этот раз я и начала стремительно краснеть.
  - Конечно, - фыркнула Лайвория, - не слушай ее, Аза. Отхватила такого красавца. Морьят. Из новых, конечно. Высокий, стройный, волосы до плеч, глазища во, - Лайвория вскинула руки, показывая насколько у него глазища большие.
  - Ну, уж с твоими-то ему не соперничать, - усмехнулась я.
  - И смотрел на нее, - продолжала сестрица, совсем не обращая на меня внимания, - как будто глазами съесть хотел! А как он ее целовал, Аза, ты бы видела, - и она издала разочарованный стон.
  - А ты видела? Что прямо на площади при всех, - изумилась Аза.
  - Она подглядывала, - пояснила я.
  - Да, подглядывала, - ничуть не смутилась Лайвория. - А что делать-то?
  - Надо было хватать Торондара и следовать моему примеру, раз уж ты так целоваться хочешь, - фыркнула я.
  Аза рассмеялась.
  - А не страшно было?
  - Нет, он нас опоил.
  - Опоил, - ахнули и Аза и Лайвория в голос.
  - А ты не заметила? - удивилась я.
  - Нет, просто весело было... - протянула сестрица задумчиво.
  - А чем опоил? - заинтересовалась Аза.
  - Какой-то любимый напиток двуликих.
  - Эде, наверно. Хорошая штука. Там отвар дурмана, не сильно пьянит, но веселит прилично.
  - И храбрит, - улыбнулась я.
  - Так вы с ними еще встретитесь? - спросила Аза.
  - Мы разошлись, когда был камнепад, не думаю что тут легко найтись.
  - Ну, так пойдемте на площадь! - обрадовалась она. - Наверняка они вас ждут!
  Я очень в этом сомневалась, но делиться сомнениями не стала, Лайвория же пылала энтузиазмом.
  Шли мы долго, во-первых, как оказалось, мы весьма прилично забрели вглубь леса, во-вторых, земля была грязная и вязкая. Аза предложила перебраться по деревьям, но мы с сестрой для такого явно не были приспособлены и пошли аккуратно по земле. Мы уже почти дошли до кромки леса, когда раздалось сообщение:
  - Доброе утро жители и гости нашего острова. Прежде всего, сообщаем, что в связи с вчерашним камнепадом жертв нет, все остались целы и невредимы, благодаря помощи наших и гостивших у нас уважаемых колдунов. Великая им благодарность!
  Так же было получено сообщение с острова Лино. Все желающие могут отправляться домой. Вулкан Хагаор усмирен. Первый корабль уже готов принять пассажиров, по заполнении откроется посадка на второй корабль.
  Так как вчера в связи с камнепадом не было проведено традиционное закрытие ярмарки, оно состоится сегодня на закате, будем рады видеть всех на танцах. Приятного времяпрепровождения!
  - Поплывем сейчас? - спросила я неуверенно у Лайвории.
  - Давай останемся на танцы?
  - Тогда нужно послать отцу весточку. Аза, ты с нами?
  - Конечно.
  Мы отправились к гостевому дому, а там нас ждал неприятный сюрприз. Гес, наш стражник. Когда мы вошли в комнату, он как раз садился на диванчик в комнате. И я успела заметить, как он спрятал в карман вестник. Все наши вещи уже были собраны.
  - Ваш отец ждет вас дома, мы отправляемся немедленно, - сообщил он строго.
  - Что? Но почему? - возмутилась Лайвория.
  - Это не честно, мы же приехали сюда ради танцев, а они только сегодня состоятся, - поддержала я сестру.
  - Приказ, - отрезал Гес, покосившись на Азу.
  - Мы не поедем, - топнула ногой Лайвория, - Мы останемся и будем танцевать на закрытии. Ты не имеешь права...
  - Личный приказ вашего отца, - перебил страж, - доставить любым способом.
  Я обернулась к Азе.
  - Прости, видимо нам пора.
  - Ничего, я обязательно приеду к вам в гости после листопада.
  Она быстро обняла нас и убежала. Гес изумленно приподнял брови, но промолчал.
  - Что ж, Гес, - обернулась я к стражу, - где остальные вещи? - На полу стояли лишь две сумки для платьев.
  - Ждут в повозке, здесь ваша одежда, если вам нужно переодеться.
  - Не нужно, - отказалась сестра, и первой пошла прочь, - идем. Не стоит мешкать.
  Я молча пошла следом, прижимая к груди ростки седата.
  В повозке вместе с вещами нас ждала Фити - наша нянечка. Увидев нас, она тут же запричитала, какие мы недобросовестные, как ее напугали, да еще и наш корабль пропустили, придется плыть следующим.
  Мы отстояли небольшую очередь и сели на третий корабль, хотя страж настойчиво предлагал пройти без очереди, ведь он является личным стражем правителя и имеет право провести нас без ненужной волокиты, но я отказалась наотрез. Во-первых, меня терзало неясное чувство опасения, а во-вторых мне не хотелось выделяться. Сестрица меня поддержала, Фити вообще очень редко с ними спорила и Гес отстал, но выглядел крайне недовольным.
  Сели мы практически первыми, и до отплытия оставалось еще не мало времени. Мы с сестрицей торчали на палубе любуясь напоследок прекрасной Листорией и впитывая ощущения от нашего путешествия все без остатка. Фити ушла обустраивать каюту, состоящую из двух комнат, спальни и гостиной. В спальне предстояло ютиться нам с сестрой и нянечкой, а Гесу придется охранять наш сон используя коротковатый для него диванчик в гостиной. Гес отошел в сторону и снова достал вестник из кармана. Увидев это, я из природной вредности позвала его, и он, слегка нахмурившись и спрятав лист обратно, присоединился к нам с сестрой.
  Ясно как белый день, что он хочет послать весть отцу, вот только почему-то при нас этого делать не хочет, что ж, пусть папочка поволнуется! Конечно, я не смогу приглядывать за ним вечно, но уж очень постораюсь.
  - Вот и закончилось наше первое приключение, - вздохнула сестрица печально.
  Так быстро.
  * * *
  Вскоре корабль отплыл. Как только Листория полностью скрылась с глаз, мы ушли в каюту и прилегли отдахнуть. Лайвория проспала весь день, как будто ночью глаз не сомкнула. Я же долго лежать не смогла, вернулась моя морская болезнь, и я отправилась к Фити за помощью. Нянечка дала мне какую-то замечательную гранулу из трав и через миг тошнота отступила. Мы с Фити устроились на диванчике с кувшином сока и обсуждали наши с сестрой покупки. Я похвасталась абели и подарила любимой нянечке один из горских платков. Фити растрогалась до слез. Гесу надоело слушать наши разговоры, и он вышел из каюты. Фити тут же зашептала:
  - Ваш папенька очень сердился. Как узнал, что вы в комнатах не ночевали, сразу нас с Гессом отправил на поиски. Ох, и напугали вы нас. Боле вас никуда одних не отпущу, наследницы да без присмотра, безобразие!
  - Фити, успокойся. С нами все было в порядке. - И я рассказала ей о наших приключениях, про камнепад и про Азу.
  - Наследница? И вы ей поверили? Открылись неизвестно кому! О, Небеса!
  - Фити, успокойся! Она представилась первой, по всем правилам. И обещалась приехать после непогоды в гости!
  - Нет, нет, нет, - трясла нянечка головой, - больше ни ногой, ни ногой от меня. Без меня!
  - Ты чего кричишь, Фити? - Из-за двери показалось заспанное личико Лайвории.
  - Как же тут не кричать, совсем без меня распустились!
  - Фити, ты это брось, ну поцеловала она его, подумаешь трагедия, - вылезая из-за двери, бубнила сестричка.
  Я так и села, язык у сестрички без костей, даже прервать ее вовремя не успела.
  - Меня вот так никто и не поцеловал, - продолжила Лайвория, присаживаясь рядом и наливая стакан сока, - вот это по мне намного большая трагедия.
  Сначала Фити схватилась за сердце, выпучив глаза, потом за голову, закрыв их. Потом вскочила, вскинув руки, и без сил плюхнулась на диван. Больше всего пугала ее молчаливость, неужто от потрясения онемела?
  Но, как оказалось, немота ей не грозила, разве что хрипота, Фити заорала:
  - Поцеловала?! Поцеловала?!! ПОЦЕЛОВАЛА?!!!
  - Ну, н-нет, - начала заикаться сестрица, - конечно, она не сама, это он ее поцеловал. Она-то и не хотела вовсе.
  Я только голову повесила и прикрыла глаза рукой.
  - Какой-то негодяй насильно поцеловал мою девочку! - воскликнула Фити.
  - Фити, все было не так. Он поцеловал меня после танца, в щеку. Мне было приятно, что ж тут такого?
  - Ты же еще совсем маленькая, невинная! - воскликнула нянечка. - А мужчины коварны...
  - Перестань кричать, - пришла в себя Лайвория, - ты так всех оповестишь о наших делах. Мы прекрасно провели время, столько всего увидели нового, познакомились с новыми людьми. За что ты ругаешь нас? Мы выросли, Фити! Посмотри на нас, мы и сами можем постоять за себя.
  - Да как же вы сможете постоять за себя, если сами не знаете, что для вас хорошо, а что плохо?! - всплеснула та руками.
  Я вновь покачала головой. Этот разговор был заведомо бесполезен, потому, предоставив его Лайвории, я вышла из каюты и поднялась на палубу.
  Море было неспокойным, но корабль уверенно шел вперед, рассекая холодные волны. Соленые острые брызги летели в лицо, жаля кожу. Я отошла от борта и, немного прогулявшись по палубе, поднялась на корму. Ко мне присоединился Гес.
  - Вышли подышать, Ксенитрия?
  - Отец не сказал, в чем такая спешка?
  - Скоро Листопад.
  - До него еще несколько дней, Гес.
  - Готовиться нужно заранее, Вам уже подготовили наряды. Их нужно... - он замялся.
  - Подогнать по фигуре, - подсказала я.
  Видимо больше Гес мне ничего сообщать не намеревался. Как бы вызнать, откуда отец узнал о том, что мы в гостевом доме не ночевали?
  - Он был чем-то недоволен? - решила я зайти с другой стороны.
  - Нет.
  - Тогда к чему эта спешка, я не понимаю. Если бы он был чем-то недоволен или что-то случилось, тогда все стало бы на свои места. А так непонятно для чего было лишать нас праздника? - Я повернулась к стражу и взглянула ему прямо в глаза как можно проникновеннее.
  - Мне самому это показалось странным, - заявил Гес совершенно спокойно.
  - Но дома все в порядке?
  - В полном.
  - А что с вулканом? Никто не пострадал, как дети?
  - Все целы.
  - Хорошо, - что еще сказать я не знала, но начала немного злиться. Слишком уж мне было интересно, кто присматривал за нами и как много отец знает. К разговору я хотела быть готова. А неведение пугало, от чего я нервничала.
  - Вас еще что-то интересует?
  - Нет. Просто мне как-то тревожно. Не знаю, может из-за качки. Я не очень люблю море.
  - Поверьте мне, Ксенитрия, насколько мне известно, все линойцы остались в целости. А если корабль вдруг пойдет ко дну, я вас спасу. Вам нечего бояться.
  Я лишь благодарно улыбнулась. Теперь-то разговор уж точно был окончен. Я снова подошла к борту и подставила руки и лицо брызгам.
  Мне казалось, я была слишком груба с Гесом, а обижать его не стоило. Он был одним из немногих доверенных, кто знал нас в лицо. В их число входили два папиных советника, еще один страж Куссин и конечно Фити и Мюс.
  Фити, как и Мюс была из Каибо. Давным-давно народ Каибо был широко распространен по всем островам. Их называли тогда прислужниками колдунов, хотя прислужниками, по сути, они не были. Они сопровождали колдунов и помогали им. Колдуна себе выбирали сами и оставались с ним до конца жизни, своей или его. Во времена сумятиц их, как и колдунов-инитов усиленно истребляли, хотя их все же сильнее, потому как колдун, лишившийся своего Каибо, становился намного уязвимее, как из-за самого чувства потери, потому что не полюбить Каибо было нельзя, так и из-за их силы. Каибо были невероятно сильны, у них как будто бы не было колдовских сил, но обычных сил: физических, моральных, умственных было в избытке. И они не спали. Никогда.
  В наше время мне было известно о пяти Каибо. Двое из них жили у нас в замке.
  Фити появилась в нашей жизни сразу после рождения Лайвории и загадочной смерти ее мамы. Она воспитывала нас с самого детства и очень к нам привязалась, так же как и мы к ней. Мюс появилась совсем недавно, несколько листопадов назад. Тогда ушел на покой Тирок - наш старый садовник. Я только начала рассматривать кандидатов на его место, как одним прекрасным утром в саду непонятно откуда появилась Мюс. Домик Тирока уже был ею занят и даже улучшен: петли смазаны, деревянные ставни и дверь обтесано, стены почищены, а из окна выглядывали солнечные плетуны во всей красе распущенных ярко-желтых бутонов.
  Узнать Каибо очень просто, нужно посмотреть им прямо в глаза и тогда можно заметить, что их зрачки немного вытянуты в стороны, как будто они слегка двоятся.
  Я тогда так растерялась, что только и смогла спросить не хотелось бы ей домик побольше. Мюс улыбнулась, представилась, сказала, что домик ее устраивает, и пошла дальше выщипывать сорняки. Я в полной прострации как-то догадалась рассказать о ее появлении отцу. Тот тут же отправился на переговоры, сказал, что очень рад, что она решила остановиться в его замке. Но Мюс прервала его, сказала, что она не к нему в замок пришла, а за растениями ухаживать и более не отвлекаясь ни на кого, удалилась в другой конец сада и стала подвязывать молодые мягкие побеги туска.
  Я думала, отец разозлится, но он лишь покивал задумчиво и ушел обратно. Я постояла еще немного, пытаясь прийти в себя, а потом отправилась на свой ежедневный утренний обход оранжереи.
  Фити с Мюс общались редко, то есть может они общались и часто, но заметить их вместе мне удавалось лишь изредка. Иногда Фити забредала ко мне в сады, что бы позвать на обед, если я теряла счет времени, и они с Мюс перекидывались парой слов и обе при этом всегда улыбались. Увидеть Мюс так искренне улыбающейся мне больше не доводилось нигде, только с Фити. Другой раз они сталкивались в кухне, когда Мюс приносила травы поварам. Вот, пожалуй, и все.
  Я вновь обернулась к Гесу, решив, что стоит извиниться.
  - Гес, - я подождала, пока он обратит на меня свой взор и взяла его за руку, ладонь крепкая, твердая, почти вдвое больше моей, - прости меня, я была с тобой груба. На самом деле я очень рада тебя видеть, просто обстоятельства испортили мне настроение. Я не должна была сердиться на тебя за твою работу.
  - Ксенитрия, вы не должны ничего объяснять, - он улыбнулся.
  - Нет, Гес, я была не права.
  - Я совершенно не в обиде, - он помолчал немного и добавил, - и мне приятно, что вы рады видеть меня, - слегка сжал мои пальцы в своей ладони и спрятал руки за спину, видимо, что бы я больше до него не дотянулась. Я покачала головой.
  - Прячешься от меня?
  - Вам не стоит так делать, - улыбнулся он.
  - Почему?
  - Вы знаете.
  - Но мы же сейчас в путешествии, ты ведешь себя странно, Гес, - я улыбнулась лукаво, и наклонившись к нему, прошептала, - кто-то может что-то заподозрить.
  Он все же улыбнулся и, протянув мне руку, предложил вернуться в каюту. И руку, и предложение я приняла, совсем продрогла тут стоять в этих брызгах.
  В каюте Фити разминала шею Лайвории, я тут же напыжилась: мне она такого не предложила!
  - Фити, что я вижу! А как же я?
  - Ох, завида маленькая. Ну, иди ко мне и тебе спинку поразминаю, - смеясь, позвала она.
  На палубе послышались крики и какая-то беготня.
  - Что случилось? - испугалась сестрица.
  Гес вышел из каюты и тщательно прикрыл за собой дверь. Меня разбирало любопытство, страшно мне тоже было, но любопытство было сильнее, и я пошла следом.
  - А ну стой, - возмутилась Фити, но я уже вскользнула за дверь.
  Уже порядком стемнело, и я не сразу разобрала, что происходит. Первым увидела огонь, что полыхал прямо в море, потом три шлюпки, отплывающие от нашего корабля. Глаза привыкли к темноте, и все стало ясно. Корабль, что следовал перед нами с Листории, превратился в груду обломков, догорающих прямо посреди моря. Четыре переполненные шлюпки наполовину утопая в воде, с трудом удерживались на поверхности, а наши матросы спешили им на выручку.
  - А ведь мы могли плыть на нем, - прошептала рядом со мной сестрица, а я вздрогнула от неожиданности. - Ладно я, я бы выплыла откуда угодно, но что было бы с тобой? - она смотрела на меня с ужасом.
  - Меня бы спас Гес, - сказала я уверенно.
  - Как ты думаешь, что случилось? Это случайность?
  - Как могла произойти такая случайность, куски корабля плавают повсюду! - прошипела я в ответ.
  - Думаешь поджог?
  - Думаю взрыв.
  - Преднамеренный?
  - Вот этого не знаю.
  Фити потянула нас обратно в каюту.
  - Нечего тут вам делать, пойдемте. Не стоит незамужним девушкам видеть такое.
  Я недоуменно взглянула на нянечку, но та больше ничего не говоря увела нас с палубы. Лайвория налила нам еще сока, и мы незаметно за разговорами просидели до глубокой ночи. Происшествие пугало и будоражило. Не зря, не зря мне было предчувствие. Ох, не зря.
  Спать Фити укладывала нас силой, но уснула я быстро, а проснувшись, узнала, что мы уже пристали к пристани и нам пора сходить на берег. Фити явно беспокоилась и совсем забыла о нашем неподобающем поведении. Полностью забыв о причине нашего столь спешного возвращения, мы взволнованные и обеспокоенные судьбами людей, что плыли на том корабле, прибыли в замок.
  Крики отца услышал бы весь Лино, если бы не заговоренные стены, к сожалению, нас они не спасали, так как мы стояли внутри них.
  Его голос отскакивал от каменных стен зала советов и, многократно усиливаясь, бил по ушам так, что разобрать слов было практически невозможно. Мы с сестрицей понурые и оскорбленные стояли в центре и пытались уловить суть родительского ора. Под конец отец значительно успокоился и пояснил нормальным тоном, что более доверия нам нет, и что мы можем не рассчитывать на свободу действий, так как ожиданий не оправдали и вели себя недостойно.
  - Да как ты можешь, папенька! - воскликнула сестра, хватаясь за сердце и сползая по колонне в обмороке.
  - Целый корабль ушел ко дну, наверняка погибли люди! А ты кричишь на нас из-за опоздания ко сну?! - негодовала я.
  Моя стратегия была другой, я задрала повыше подбородок, сжала зубы и, демонстративно сложив руки на груди, отвернулась в сторону, являя собой оскорбленную невинность.
  Отец еще попыжился немного, приказывая перестать дурить, но полуоткрытые закатившиеся глаза Лайвории всегда приводили его в ужас, и он бросился приводить ее в чувства. Советники, стоявшие в дверях поодаль, печально склонили головы, понимая, что этот бой их правителем проигран.
  Как всегда.
  Отец перенес Лайворию на лавку и крикнул мне позвать Фити. Я продолжала молчаливо взирать на стену, изредка моргая.
  - Вот упрямицы, - прошипел он себе под нос и, махнув советникам, приказал позвать Фити.
  Нянечка прибежала мгновенно, не сомневаюсь, стояла возле дверей. Они вместе с отцом начали приводить Лайворию в чувства. Веки Лайвории затрепетали, пальчики зашевелились, голова немного дернулась и сестрица, наконец, пришла в себя под умелыми и нежными руками нянечки.
  - Ах, мое сердце так стучало, - пожаловалась она защитнице, - так щемило. Я думала, оно разорвется от осознания этой несправедливости.
  Фити грозно посмотрела на отца и совсем неуважительно погрозила ему пальцем, как какому-нибудь неумелому поваренку.
  Грозный правитель покраснел и напыжился еще сильнее.
  Лайвории принесли воды, и она совсем пришла в себя, но была еще так слаба от переживаний, что ее под ручку пришлось вести в комнату.
  - Хорошо, - вздохнул отец, - наверно я погорячился. Ступай в комнату.
  Я продолжала изображать из себя каменную статую.
  - Послушай, дочь, это твое поведение еще больше доказывает, какое ты дитя! Взрослые не ведут себя так, взрослые ведут дискуссии и решают все в диалоге.
  "И орут почем зря", - хотелось добавить мне, но я продолжала молча стоять на своем.
  - Если ты сейчас же не пойдешь в покои сама, я отведу тебя туда волоком! - сорвался отец и дернул меня за руку.
  Я напрягла ноги, чтобы не подогнулись, и запретила рукам двигаться. И, конечно, от толчка стала заваливаться вперед. Я упаду прямо на лицо, и разобью губы и нос. И он века будет виноват в этом. Отец успел подхватить меня.
  - Ксенитрия, ты ведешь себя неразумно! Что за бездна тут творится!? - рявкнул он, вконец выходя из себя, и пошел прочь, приказав советникам увести меня в комнату.
  Они подошли ко мне вдвоем, посмотрели немного с разных сторон и замерли переглядываясь
  - Наследница, - начал советник Тьярк, - позвольте мы проводим Вас в комнату.
  Некоторое время мы постояли в тишине. Видимо советники всерьез ожидали моего ответа. Я только вздохнула мысленно. Наивные.
  - Послушайте, - решил попробовать поговорить со мной советник Зонкор, - вашего отца здесь больше нет, Вы можете продолжить свои... - он запнулся, явно собираясь сказать "капризы", я краем глаза даже успела заметить, как приоткрылся его рот, - дела, - наконец, выдал он, - уже в комнате, там Вам будет удобнее. К тому же если Вы будете вести себя здраво и рассудительно, это намного быстрее убедит вашего отца доверить Вам самим ваши судьбы.
  - Не будете же Вы стоять здесь до утра! - прошипел зло Тьярк, так и не дождавшись моего ответа. Его глаза превратились в узкие щели.
  О, мой дорогой советник, ты явно меня недооцениваешь, если потребуется, я буду стоять здесь вечно.
  - Что ж, тогда оставайтесь здесь, раз Вам так нравится, - решил наконец Зонкор.
  И они удалились. Напоследок Тьярк обернулся и как-то очень обидно покачал головой. Как будто разочарованно. Почему-то на миг мне стало стыдно. Советник как будто что-то заметил и вернулся.
  - Вы же понимаете, Наследница, что Гастор заботится о Вас. Он был очень обеспокоен, получив донесение.
  Неожиданно мне захотелось ответить ему.
  - Если бы он не приставил за нами слежку или хотя бы сообщил нам о ней, такой ситуации бы не возникло.
  Тьярк удивленно посмотрел на меня.
  - Вы пропали! Как еще ему следовало действовать?
  - Мы не пропали! Мы просто ночевали в другом месте!
  - И где же? - спросил он с усмешкой.
  - Не ваше дело! - возмутилась я и отвернула от него подбородок.
  Тьярк фыркнул и ушел.
  Я продолжала изображать из себя скалу довольно долго, тело окоченело от бездвижия, за окнами совсем стемнело. Тени и тьма пугали меня. Глаза слипались. Я мысленно напевала песенку про храброго снегоступа.
  Вскоре поблизости раздались торопливые шаги нескольких человек, и в зал вошла Фити, а за ней отец и советники. Я чуть не расплакалась. Сейчас она меня спасет.
  - Девочка моя, - ахнула она, - так и стоишь здесь все это время? - и, повернувшись к отцу, завопила. - Изувер, негодяй, глупец!
  - Советники сказали, что уговорили отправиться ее в комнату, - начал оправдываться он.
  - Лжецы, - тут же завопила Фити, тыкая в советников пальцем, - негодяи, висельники! Мою деточку, кровинушку пытать! Истязать! Наследницу?! - казалось, она сама сейчас хлопнется в обморок.
  - Объяснитесь, - рявкнул отец.
  - Мой Правитель, - выступил Тьярк.
  - Да что тут разговоры разводить, когда Наследница свое здоровье портит, - перебила Фити. - Зонкор, немедленно зови Геса или Куссина!
  Спорить с ней советник не посмел и пошел к дверям.
  - Послушайте, Гастор, - снова влез Тьярк, - если вы хотите научить дочь чему-либо, не стоит потакать ее капризам. Не будет же она стоять здесь вечно, устанет и сама перестанет капризничать.
  - Если я сказал, что мою дочь нужно отвести в комнату, значит, она должна быть в комнате! - проорал папочка. - А не прозябать в пустой холодной никем не охраняемой зале!
  В комнату вбежал Куссин с таким лицом, словно готовился к бою не на жизнь, а на смерть.
  - Скорее, скорее, - запричитала Фити, - неси малышку в кровать.
  Куссин растерялся всего на секунду, потом подхватил меня на руки и понес в покои. Фити бежала рядом.
  Куссин пришел к нам в охрану уже давно, он знал меня еще ребенком, тогда я часто устраивала подобные представления, впадала в молчанку или голодовку. Уже тогда терпения мне было не занимать. Лайвория пробовала мне подражать, но долго не выдерживала и решила, что ей душе театральной намного эффективнее лить слезы, падать в обмороки и стенать. Страж усадил меня на кровать и удалился.
  - Горемыка ты моя, - вздыхала Фити, стягивая с моих ног жесткие туфли и разминая мне ступни.
  Вот это счастье.
  Ночь я не спала, Фити была рядом и подбадривала, точно зная, что переубеждать меня бесполезно.
  На следующее утро я отказалась от завтрака, точнее я проигнорировала его так же, как и все остальное. Фити встревожилась и отправилась к отцу, Лайвория пошла с ней. А вернувшись рассказала, что Тьярк, как и вчера, пытался убедить отца оставить меня в покое, что мол я проголодаюсь как следует и все равно есть начну, отец же зло прикрикнул на советника, отослал их с Фити обратно и обещался скоро быть, а сам остался с Тьярком наедине.
  Это случилось, кажется, на сорок седьмом листопаде моей жизни. Тогда кто-то вырвал все цветы элаун из предзамковых клумб. Цветы были гадкого буро-серого цвета и мне совершенно не нравились, хотя считались очень изысканными, потому как такого цвета не было больше нигде. Но ограниченность их произрастания ничуть не делала их более привлекательными и я не раз грозилась их затоптать. Нечего было удивляться, что в злодеянии обвинили меня и посадили в комнату под надзор, пока я не сознаюсь. Обиженная до глубины души я отказывалась от приносимой мне еды и скидывала ее вместе с тарелками под кровать. К сожалению, этого никто не видел. На третий день поварешка, приносящая мне еду, пожаловалась на кислый запах в комнате, но взрослые решили, что это от грязных тарелок, что я не отдаю после еды, и оставили все как есть. На четвертый день я потеряла сознание.
  Вот тогда и выяснилось, то я ничего не ела и почти не пила. Ох, и крику было, в основном от Фити. Тогда правитель впервые узнал, то такое быть прилюдно обруганным, да еще и побитым: Фити очень метко метала в него тарелки с прокисшей едой. Меня выпоили, выкормили, извинились, и мир был восстановлен. Тайна погибших цветов осталась тайной, а Фити с тех пор никогда не оставляла нас одних, даже когда мы были наказаны.
  Тьярк, появившийся при дворе позже, об этом не знал и всегда фыркал, видя наши с Лайворией капризы. Сейчас мне уже не казалась мысль умереть за правду столь привлекательной, как в те далекие времена, но и отступать от своего не хотелось до последнего.
  - Я думаю, сейчас все утрясется, - задумчиво сказала сестрица. - Может быть, хотя бы ляжешь, у тебя наверно спина затекла, всю ночь так просидеть.
  Отец вошел в комнату, грозно хмуря брови.
  - Я зря накричал на вас, попусту. Признаю, не сдержался. Очень уж испугался, что случилось непоправимое. Но так как вы вернулись живы, здоровы и проблем никаких, думаю повода держать вас под замком нет.
  Я медленно повернула голову в его сторону и посмотрела отцу в глаза. Медленно, потому что шея затекла.
  - Хочу сказать, что я не против еще одной вашей вылазки инкогнито, но пока в пределах Лино. Заодно и с местными познакомитесь, узнаете об их жизни. Мало ли, вдруг одна из вас когда-нибудь станет правительницей.
  Лайвория презрительно искривила губы.
  - Если на этих выходах покажете себя здравомыслящими, отпущу куда подальше, - рявкнул отец и выскочил вон.
  Тьярк посмотрел на меня с каким-то странным выражением лица. Недобрым.
  - Я бы хотел побеседовать с вами об этой поездке, - заявил советник. - Мне было бы полезно узнать ваше мнение о ней, что вам было интересно, а что не понравилось, чтобы впредь наши выезды проходили более продуктивно. - И вышел вон.
  Я передернула плечами.
  - Что бы ты ни говорила, а все-таки он меня недолюбливает.
  Эти споры шли у нас с сестрицей уже давно. При встрече с младшим советником у меня всегда возникало чувство, что я отдавила ему любимую мозоль, сестрица же уверяла, что я надумываю лишнего и это у него просто такой способ общения со всеми. Я же никак не могла с этим согласиться, ибо видела, что советник вполне нормально и даже дружелюбно общается с другими людьми, в том числе и с моей сестрой, а вот со мной всегда холоден и надменен.
  - Может это все из-за того, что я не настоящая наследница, и он считает меня недостойной своего великого внимания?
  - Не говори глупостей, - отмахнулась сестрица. - Лучше давай подведем итоги. Я думаю это победа. Что скажешь, Ни?
  - Безусловно, - согласилась я, аккуратно разгибаясь и ложась на кровать.
  Сонливость уже ушла, оставив усталость и жуткую ломоту в спине.
  - Ох, доиграетесь, - вздохнула Фити и стала мять мне шею.
  Это было так великолепно-небесно-прекрасно, что я тут же уснула.
  Долго поспать мне не дали, Фити подняла меня к обеду, объяснив, что не стоит показывать отцу свою слабость и добавила тише, что ночью сон полезнее.
  После трапезы я отправилась в сад, похвасталась Мюс своими находками в виде абели и ростков седата, и мы вместе аккуратно их высадили. Я по традиции погладила новые растения после посадки, для чего мне пришлось залезть в прохладный пруд, раз уж абели высаживалась в воду. Вода и работа меня немного взбодрили, но стоило мне вернуться в замок, как усталость накатила вновь. В голове опустошающе звенело, и остаток дня прошел как в тумане, еле дождавшись заката, я отправилась спать.
  Мне снился чудесный сон о чужих невиданных землях, звонких ручьях и сочной траве, когда меня разбудила сестрица.
  - Что тебе нужно? - чуть не заревела я, голова тут же начала гудеть.
  - Я просто не могу уснуть, все думаю.
  Я вздохнула, перевернулась с живота на бок, что бы было видно Лайворию, и с блаженством опустила голову на подушку, еле поборов соблазн тут же уснуть снова.
  - Слушаю внимательно.
  - Если мы покажем себя хорошо на выезде, то наверняка сможем уговорить отца отпустить нас к той колдунье. Нужно все продумать.
  - Что продумать?
  - Ну как же, ясно, что отец не знает, чем мы на ярмарке занимались, значит за нами приглядывали из гостевого дома, так?
  - Угу...
  - Я думаю, это был Гес. Не могли же они с Фити так быстро приплыть, значит, они там и были. Нянечка бы нас ни за что не выдала, следовательно, это Гес отцу донес.
  - Что ты хочешь этим сказать? - спросила я, с трудом разжав губы.
  - А то, что в этот-то раз он нас одних точно не отпустит, заставит Геса или Куссина следить, наверняка тайно. Следовательно, нужно будет вести себя очень благопристойно, но при этом сливаться с населением. Или мы можем попробовать сбежать от слежки.
  - Я тебя наверно все же выселю в другую комнату, почему ты все еще спишь здесь? Уже не маленькая! - разозлилась я окончательно.
  Стоило же разбудить меня ради этих умозаключений!
  Нам, как наследницам полагались личные покои, но в детстве Лайвория очень привязалась ко мне и не желала на ночь оставаться одна, неизменно пробираясь ко мне в спальню, как только смогла более менее вылезать из кроватки, позже у меня был период кошмаров и уже я боялась оставаться одна. Так мы и обзавелись одной спальней, которая раньше принадлежала мне, а покои сестрицы стали своего рода игровой. Ванны нам полагались отдельные, но так как спали мы вместе, ходить мыться в другие покои сестрица не желала и пользовалась моей частенько прямо одновременно со мной, что временами порядком раздражало. Постепенно покои Лайвории оказались абсолютно заброшены, и она полностью перебралась в мои.
  Напротив наших покоев располагалась комната Фити. Это было священное место, куда не ступала нога, ну... ничья в общем-то, кроме самой Фити, конечно. Когда мы с Лайворией были маленькие, любили выдумывать про эту комнату всякие небылицы и запугивали себя до такой степени, что боялись даже проходить мимо двери. Из-за чего приходилось пробираться по задней лестнице, заросшей паутиной, и через старые покои Лайвории сквозь тайную дверь в гардеробных, чтобы попасть к себе. А дальше мы, как правило, подперев дверь табуретом, тряслись всю ночь от страха в обнимку, не имея мужества заснуть, а под утро выслушивали гневные тирады Фити, разбившей о табурет коленку.
  Иногда впрочем, мы набирались храбрости и на спор пытались заглянуть в комнату нянечки через замочную скважину или щель под дверью, или даже - О, Небеса! - повернув ручку и приоткрыв дверь. К сожалению или к счастью дверь неизменно оставалась закрыта и в комнате всегда в отсутствии Фити было так темно, что ни в замочной скважине ни в щели не было видно ничего кроме ужасающей нас до дрожи темноты. В те же редкие моменты, когда Фити была в комнате и от туда светился мягкий трепещущий свет свечи нянечка очень точно разгадывала наши намерения и выходила нам на встречу успев запереть дверь, так что мы опять таки ничего не видели. Почему-то просто попросить ее пустить нас к себе никогда не приходило в голову. Наверное, это было слишком просто, и мы боялись потерять одно из и так не многих развлечений доступных наследницам.
  Лайвория все же сжалилась надо мной, и я вновь уснула до позднего утра. Нянечка разбудила меня уже непосредственно перед завтраком. Отец на завтраке был задумчиво молчалив, мы с разговорами тоже не лезли. Сегодня нам предстоял тяжелый день, нам нужно было примерить платья для дня Великого Листопада, проверить скрывающие вуали, рассмотреть план мероприятия и выучить его, а на закате должна была прибыть небесная, купленная Лайворией, оказывается ей вчера вечером пришла весточка. При всем при этом нам бы следовало лечь пораньше, так как завтра на рассвете прибывали послы из Гории, и нам престало встретить их вместе с отцом и советниками.
  Кое-как съев всю миску и отказавшись от сладкого, мы отправились в свои покои, разделись до камизы и, одев на голову скрывающие вуали, а на плечи плащи, отправились к портнихам, ожидавшим нас в гостевых покоях.
  Нарядов в этот раз было еще больше чем в прошлом листопаде, а портнихи превзошли сами себя. Цвета такие яркие и насыщенные, ткань мягчайшая, кружева невесомые и невероятно искусные. Время до обеда пролетело незаметно. Лайворию как обычно тянуло на все яркое и темное: красное, темно-синее, сиреневое. Мне же хотелось светлого и воздушного и чтобы кружева побольше.
  Мастерицы только смеялись, примеряли, но делали выбор на свое усмотрение.
  - Ох, знаю я, какое Вам платье на свадьбу сошью, все как Вам хочется: воздушное с юбкой огромной и кружев море, - заявила мне пухлогубая Лазурка, - руки так и чешутся, не присмотрели мужа-то еще?
  Я даже не сразу нашлась что сказать. За меня ответила ее дочка и первая помощница Мизиша:
  - Мам, ну ты скажешь. Рано им еще. Тебе бы только замуж всех выдать.
  - Ну, тебя-то знатно пристроила, можно и другими заняться. У меня же теперь только младшая моя осталась, так ее-то я в ясли пару листопадов как отдала, когда еще дождешься?! Так что же, - обратилась Лазурка к нам, - есть кандидаты-то?
  - Нет, - категорично отрезали мы в унисон.
  - Ну, ничего, слышала, завтра приезжают горцы, а у них три сынка. Ну что сказать, горцы и есть. Ух, парни. Поди, свататься едут?
  - Вовсе нет, - фыркнула Лайвория, - не стал бы папенька такое скрывать от нас.
  А у меня по спине прополз холодок сомнения, а ну, как и, правда, на смотрины едут? Пожалуй стоит заняться поиском того свитка, ну так, на всякий случай.
  - Мама, оставь их, не смущай, - проворчала Мизиша.
  На Великий Листопад для Лайвории выбрали длинное небесного цвета платье с тянущимся шлейфом, она была в нем ну такая красивая, что мне хотелось плакать. Для меня похожего покроя сочно-зеленое, Лайвория клялась небесами, что я столь же прекрасна, как и она в своем.
  Сразу же были подобраны платья и на завтрашний визит: официально-коричневые с нежно-розовым узором у сестрицы и с ярко-желтым лифом у меня. Лиф я оценила, выглядела я в нем необычно фигуристой.
  Быстро закончив с платьями, послеобеденное время мы решили использовать для пошива верховых костюмов. Ведь к Лайвории сегодня прилетает ее небесная. У меня небесной до сих пор не случилось, но обзавестись таким комплектом показалось разумным, на всякий случай. У нас, конечно, была одежда для полетов, но на простонародную она походила мало, была ярких расцветок и из слишком мягких тканей.
  На обеде присутствовали советники. В последнее время мне совсем не нравился Тьярк, вид у него был такой, будто он что-то затевает. Хмурится, смотрит косо и всегда он где-то поблизости. Ну как тут есть под таким-то взглядом. А есть вообще-то хотелось страшно. Все эти бесчисленные примерки очень меня вымотали. Лайвория как обычно ковыряла ложкой в супе, выискивая там незнамо что. Я вздохнула и последовала ее примеру. О каком десерте речь? Тут бы первое как-нибудь доесть не подавившись.
  - Так что же пап, - вдруг сказала сестрица, отвлекшись от супа, - когда хочешь назначить наш выезд? Уже думал об этом?
  Я воззрилась на сестрицу с неодобрением, по-моему, нужно было дать отцу больше времени осмыслить все произошедшее.
  - Я прошу прощения за дерзость, - вновь подала голос сестрица, видя, что никто отвечать не собирается, - но атмосфера сегодня за столом тяжелая, все думы думают, на еду внимания не обращают, так почему бы не обсудить наболевшее. А то от ваших лиц суп в горло не лезет. Итак, папенька, что скажешь?
  - Думаю после непогоды, - коротко, ясно, доступно.
  - Но этого еще так долго ждать! - воскликнула Лайвория, а я согласно закивала головой, поддерживая сестрицу.
  - Не поседеешь, - отрезал папочка.
  - Ну что ж, - мигом смекнула я, что спорить бесполезно, - после так после. Мы только сегодня сходим на пирс, должна прилететь небесная, что купила Лайвория.
  За столом повисло странное молчание.
  - Ты купила небесную? - спросил отец медленно и явно удивленно.
  - Да, - пискнула сестрица, помимо воли расплываясь в улыбке.
  - А ты не был в курсе? - удивилась в свою очередь я и грозно посмотрела на Лайворию.
  - Да тут столько дел, что и не о таком забудешь, - начала оправдываться сестрица.
  - Ты тоже купила? - спросил отец у меня.
  - Нам не хватило на двух, сестрицына вышла несколько дороже, чем мы рассчитывали, - пояснила я.
  - Но она так прекрасна, я как увидела, сразу поняла - это она. И никто другой мне не нужен. Умная и скромная, спокойная. Все как ты хотел.
  - Хорошо, - кивнул отец, - А тебе мы можем после непогоды съездить купить. - предложил он мне.
  - Всех хороших уже разобрали, - испугалась я, - думаю, это вполне подождет следующей ярмарки. Я не в обиде, правда.
  - Хорошо, - снова кивнул отец, - интересно будет взглянуть, кого вы там выбрали. Отправлю с вами Геса.
  - Что? - возмутилась я.
  - Пап, - заныла сестрица.
  - Действительно, - вставил неожиданно Тьярк. Мы с сестрицей замерли, думая, что он примет нашу сторону. - Мне кажется, одного стража не достаточно. Он слишком лоялен к наследницам.
  Я впилась злым взглядом в советника.
  - Ты прав Тьярк, - кивнул отец задумчиво, - порт у нас место опасное, а девочки... - он тяжело посмотрел на нас и решительно кивнул:
  - Отправляйся вместе с ними.
  Наши лица вытянулись, а рты приоткрылись для протеста, но отец пресек нас суровым:
  - Я все сказал!
  А я заметила на губах Тьярка мимолетную улыбку.
  Мы быстро доели и отправились на пошив верховой одежды. Мастерицы к тому времени успели перекусить и подобрать несколько подходящих нарядов, что бы прикинуть, как они будут на нас сидеть. Ходить в штанах было непривычно, грубая ткань терла кожу. Лазурка успокоила, пообещав сшить под штаны мягкие шорты. Определившись с фасоном и цветом, мы отпустили портних и отправились собираться. По мнению Геса, стоило прийти загодя, что бы осмотреться. Фити покрасила мне волосы, так как предыдущая краска начала сходить, мы собрались и спустились к повозке. Тьярк уже был внутри. Гес уселся напротив него, Лайвория рядом со стражем и мне ничего не осталось, как сесть рядом с советником.
  До пирса мчались с ветерком. Советник выглядел задумчивым и не отрывал взгляда от окна, Лайвория тараторила без умолку, рассказывая Гесу о том, как она выбирала свою любимицу, а тот ласково ей улыбался и слушал внимательно. Я вздохнула и покосилась на советника. Мы никогда не находились так близко. Его близость немного смущала меня. Мне вдруг пришло в голову, что кое в чем мы похожи. Его внешность так же не соответствовала линойским традициям, как и моя. Мешало ли это ему каким-либо образом? Хотелось ли ему - смуглому, кареглазому, черновласому - стать таким же, как все. Смешаться с толпой светлых линойцев. Потому что мне хотелось. Когда я думала о своем будущем, неизменно вставал вопрос, а что же меня ждет? Действительно ли отец постарается связать меня с наследником? Есть ли мое имя в свитке? А если нет, тогда что меня ждет? Жизнь в замке? Я до конца своих дней буду сидеть в своем саду? Или меня ждет союз с кем-либо из приближенных? И если участь, которую он мне готовит, меня не устроит, если я захочу сбежать, как же я буду жить дальше? До конца жизни окрашивать волосы? Или лучше уехать на один из тех полудиких заброшенных на край света островов и жить там как отшельница? Конечно, Тьярку проше, черные волосы не являются единственными во всем мире, но он ведь и не во всем мире живет, его жизнь на Лино.
  Я так задумалась, продолжая пялиться на советника, что не заметила, как он обратил на меня внимание, и теперь смотрит с удивлением приподняв бровь. Мои щеки тут же вспыхнули, я улыбнулась неуверенно и спросила, как скоро мы приедем.
  - Осталось немного, - ответил советник тихо, чтобы не мешать Лайвории, и чуть нагнулся ко мне:
  - О чем задумались?
  - Я? Да нет, - растерялась я совершенно. - Так просто. Много нового...
  - Верно. Мне не довелось узнать ранее, как прошла ваша поездка?
  Что это? Простой вопрос или он хочет узнать что-либо конкретное?
  - Прекрасно, - ответила я так же тихо. - Мы с сестрой в восторге, столько интересного ускользало от нас до этого момента. Раньше мы об этом и не подозревали.
  Наверно зря я это сказала. Глаза Тьярка блеснули.
  - Например?
  - Например, радость общения с обычными людьми на равных и искренние комплименты.
  Что я несу? От ужаса мне захотелось побиться головой о стену повозки и замолчать навечно.
  - Я не удивлен, что Вам делали комплименты, вы с сестрой прекрасны, но почему Вы считаете комплименты от других людей неискренними?
  - Я же Наследница, - прошептала я недоуменно, - делать мне комплименты, это лишь хороший тон. Разве скажет мне кто-то прямо, что ему не нравятся мои кудри, когда они лезут ему в лицо во время танца, зная, что я Наследница?
  Тьярк посмотрел на меня недоуменно и промолчал.
  - Я сказала что-то не так?
  - А Вам не приходило в голову, что все эти комплименты были искренни?
  - О чем вы? Как можно говорить о том, прекрасна ли я, даже не видя моего лица?
  - Здесь нет ничего невозможного. Увидев Вас впервые в вуали, я мог точно сказать, что вы с сестрой необычайно красивы. И мое мнение ничуть не изменилось, после того, как я увидел ваши лица.
  Мои щеки тут же вспыхнули от комплимента, а Тьярк удивленно приподнял брови. Я улыбнулась и отвернулась к окну. Никогда бы не подумала, что Тьярк считает нас красивыми. Хотя это, естественно, не мешает ему не любить нас за наш характер.
  Мы прибыли в порт, Тьярк спустился первым и подал мне руку. Я от чего-то опять засмущалась и чуть не вывалилась на него из повозки.
  - С каких это пор вы стали такой неловкой, Наследница? - пробормотал он как будто раздраженно.
  Я вспыхнула и вырвала свою руку из его. Следом за мной вышли Гес и Лайвория. Мы успели пройтись туда и обратно по пирсу дважды, и когда солнце уже почти село, Гес увидел их на горизонте.
  - Кажется, летят, - сообщил он.
  Лайвория тут же пришла в трепетный восторг, я лениво смотрела на двух приближающихся небесных и одного всадника.
  - Это Примиор, - разглядела я вскоре.
  - Точно? - расстроилась Лайвория.
  - Точно.
  - Примиор? - переспросил Тьярк, но я демонстративно сжала губы в ответ, а Лайвория вообще не обратила на него внимания в ожидании своей новой любимицы.
  Они улетели немного в сторону, там было больше свободного места, и мы пошли навстречу. Мы подошли достаточно близко, когда небесные как раз садились. Гес вдруг протяжно присвистнул.
  - Красавица, - сказал он, - за сколько взяли?
  - 17 тяжек.
  - Не так много.
  - Нам сделали скидку.
  - Мальчик тоже хорош, - вздохнул Гес.
  - Ни за что не поверю, что тебе платят недостаточно, что бы приобрести такого же, - усомнилась я в его восторгах.
  - У меня уже есть небесный, - улыбнулся ласково Гес.
  Примиор встретил нас, словно родных, обнял по очереди, а Гесу и Тьярку крепко пожал руку, поинтересовавшись мимо ходом, кто они нам и не нужна ли и им удалая небесная. Гес только посмеивался, отшучиваясь. Тьярк же заявил, что приходится мне сердечным другом, от чего у меня так челюсть и отвисла. Примиор посмотрел на меня удивленно, а я судорожно замотала головой, заверяя его, что Тьярк шутит.
  - Ну что ж, предлагаю посидеть где-нибудь, скрепить сделку и отметить покупку, - предложил Примиор весело.
  - Не думаю, что... - начал советник.
  - Прекрасная идея! - воскликнула я, перебивая его и беря под руку сестрицу. - Так ведь?
  - Несомненно, - кивнула головой сестра, и глаза ее блеснули.
  - Есть здесь неподалеку приличное место, где можно показаться с такими красотками? - поинтересовался Примиор у мужчин, а мы с Лайворией зарделись.
  - Я думаю, мы могли бы сходить к мастеру Готру, - предложил Тьярк неожиданно.
  - Я слышал о нем, - оживился горец, - это тот самый мастер, что готовит настойки...
  - Верно, - перебил его Тьярк поспешно. - Еще он держит обедню неподалеку.
  - Прекрасно, прекрасно.
  Мы отправились пешком. Примиор пристроился возле Лайвории и рассказывал об уходе за небесной; о том, как наладить контакт и о частоте прогулок, необходимых ей. Я слушала его вполуха, а сама косилась на Тьярка.
  В голове так и стучали его слова, о том, что он мой сердечный друг. Почему он не сказал, что он сердечный друг Лайвории? Вообще если задуматься, он всегда цеплялся именно ко мне. Я вздохнула и огляделась. Мы вышли на неприметную тропинку и поднимались по ней вверх, окруженные кустами. Повозка с небесной остались на большой дороге, дожидаться нас.
  Обедня 'У Готра' выглядела очень прилично. Небольшой деревянный домик окружали невозможно вкусные запахи, у меня сразу заурчало в животе, время ужина как раз подошло. Я прижала ладонь к животу и покраснела, увидев ухмылку на лице Тьярка, он явно услышал.
  - Проголодалась? - спросил он тихо.
  Я на миг опешила от панибратского отношения. Понимала, что это для маскировки, но все равно почувствовала себя как-то неуютно.
  - Немного, - ответила так же тихо, но мой желудок был с этим не согласен и объяснил, что я просто зверски голодна, своим громовым рычанием.
  Тьярк снова усмехнулся.
  Мы вошли внутрь и уселись за центральный столик. Вся мебель здесь была огромной и массивной, кроме пары столиков в центре. Я удивилась этому и спросила, почему так.
  - Ближе к ночи их уносят, что бы освободить место для артистов, - объяснил Гес.
  - Артисты? - оживилась Лайвория. - И сегодня кто-то будет выступать?
  - Конечно, будут! - громыхнул кто-то позади меня.
  Я обернулась и уставилась на здоровенного мужчину с темными загорелыми руками, доброй улыбкой и блестящими глазами, почти скрытыми за колпаком, надвинутым на лоб.
  - Давненько ты к нам не заглядывал, Тьярк, - он по-свойски похлопал советника по спине и тот радостно улыбнулся в ответ.
  - Времени не было, вот заглянул с друзьями. Рад встрече.
  - Вижу-вижу, - пророкотал мужчина. - Я Готр. Всегда вам рад, уважаемые. Заглядывайте почаще.
  - Спасибо, - откликнулись мы с Лайворией хором.
  - Так что за представление нас ждет? - спросила сестрица.
  - Сегодня будут выступать двое братишек. Эх, парни! Девушки на ногах не держаться после их выступлений, - подмигнул нам Готр. - Оставайтесь и все сами увидите, ближе к ночи целый зал дивчин набьется!
  - Останемся? - тут же заскулила Лайвория, глядя на Тьярка.
  - Нет, - отрезал тот. - Слишком поздно, отец ждет вас раньше.
  Лайвория разочарованно вздохнула, а я надула губы.
  - Так что вам принести? - поинтересовался хозяин.
  Мужчины стали заказывать наперебой, и Готр ушел, так и не спросив нас.
  - Постойте, - пискнула я в недоумении.
  - Я сделал заказ для вас, - пояснил Тьярк.
  И когда успел, я этого даже не слышала.
  Пока готовилась еда, мы занялись делами.
  Лайвория получили вторую половинку печати и отдала Примиору вестника, но я заметила, как он сунул его обратно ей в руку под столом, когда Гес отвернулся. Они снова завели беседу о небесных. Я отвернулась и наткнулась на взгляд Тьярка.
  - Неужели Вы бы тоже хотели остаться на это представление? - прошептал он, наклонившись ко мне.
  - Конечно.
  - Вы хоть понимаете, что оно из себя представляет?
  - Нет, поэтому и интересно.
  - Никогда не замечал в Вас особого любопытства.
  - Разве? Может быть, в замке его просто негде проявлять? За сотню лет я изучила его вдоль и попрек.
  - Вы недовольны своей участью? Ваш отец весьма лоялен к Вам. Терпит Ваши капризы и даже потакает им, - покачал головой Тьярк.
  - Что вы хотите этим сказать?
  От объяснений его избавил поднос, со стуком водруженный на наш столик, и мы принялись за еду. Рядом с мисками стояли маленькие чашечки с чем-то розовым. Я понюхала, пахло ягодами, и отхлебнула глоток, закашлявшись.
  - Что это за дрянь? - возмутилась, отдышавшись.
  Тьярк взирал на меня с ужасом. Примиор смеялся. Гес качал головой. А Лайвория потянулась к своей миске и успела хлебнуть из нее, до того, как Гес вырвал напиток у нее из рук.
  - Что вы делаете! - рявкнул Тьярк, зло смотря на сестрицу, видимо от волнения сбившись и по привычке перейдя на вы.
  Я, уже придя в себя, решила спасти положение, сделав вид, что он обращается к нам обоим.
  - Я случайно!
  - Ей можно, а мне нельзя что ли! - возмутилась Лайвория, утерев слезы с глаз.
  - Вам обеим это нельзя! - возмутился Тьярк.
  - Так ведь на всех принесли, откуда ж мне было знать? - возмутилась я. - Что это вообще такое?
  - Даха, - вставил слово Примиор. - Видимо это был подарок от мастера Готра. Прекрасная даха, кстати говоря, - добавил он, отпив.
  Мне вдруг показалось, что у меня плывет перед глазами, и я удивленно воззрилась на Тьярка.
  - Думаю мне надо на воздух, - сказала я, заметив, что советник на миг уплыл в сторону.
  - Я провожу тебя, - кивнул Тьярк. - Гес, скажи, пожалуйста, мастеру, что бы больше не делал нам подарков.
  Гес кивнул и отправился вглубь зала, забрав наши с сестрицей чашечки с дахой.
  - Лайвория, ты не хочешь выйти, - спросила я как-то странно медленно и протяжно.
  - Нет, - ухмыльнулась сестрица, я состроила ей страшные глаза и пошла к выходу.
  - Что Вы себе позволяете! - зашипел Тьярк, как только мы спустились с порога, и, схватив меня за руку, оттащил в сторону от тропы. - Ваш отец убьет меня!
  - Но это же вы нас сюда привели, - заметила я резонно, понимая, что мой язык совершенно не желает нормально двигаться.
  - Потому что это единственное приличное место поблизости! - прошипел он мне прямо в лицо.
  Я хихикнула и начала заваливаться в бок. Тьярк подхватил меня.
  - Вы же даже глотка толком не сделали, - прошипел он зло. - А такое впечатление, что выпили целую бутыль.
  Я снова хихикнула.
  - А что бы было, выпей я бутыль?
  - По вашей реакции могу сказать, что целую бутыль Вы бы не осилили.
  - А что было бы, если бы вы выпили целую бутыль? - заинтересовалась я.
  - Не имею понятия, - прошипел он и шлепнул меня по щеке. Я удивленно вскрикнула. Не то что бы мне было больно, просто я не ожидала такого от советника.
  - Извините, - прошептал он, - боль, как правило, приводит в чувства.
  - Вы ударили меня? - все еще не могла я поверить.
  - Простите.
  - Вот уж нет, прощу, если дадите мне укусить вас за ухо.
  Как эта гениальная мысль сформировалась у меня на языке, обойдя мозг, я не поняла, но слушала, как она срывается с моих уст почти с таким же изумлением, что было на лице Тьярка.
  - Укусить за ухо? - переспросил он.
  Я хотела сказать нет, но почему-то покивала, хитро улыбаясь.
  Вообще у Тьярка были очень красивые уши. Не то что бы они были особенные, просто у всех уши как уши, а его уши выглядели как нельзя к месту. Я давно обратила на них внимание и всегда удивлялась, как это у него получились такие замечательные уши. Они выглядели ужасно вкусными.
  - Вы шутите? - уточнил он.
  Я хотела сказать да, но почему-то помотала головой в разные стороны, а потом еще и добавила:
  - Или вы дадите мне укусить вас за ухо, или я все расскажу отцу.
  Тьярк вздохнул.
  - И что у Вас за фантазии в голове бродят? Я, конечно, догадывался, что Вы не особо мне доверяете, но смысл меня кусать? И почему именно за ухо? Может быть Вам подойдет рука?
  - Мне нравятся Ваши уши.
  - Ну, хорошо, - прошептал он с досадой, - я только...
  Он отошел глубже в кусты, увлекая меня за собой.
  - Только быстро, - добавил он сурово и нагнулся ко мне.
  Его ухо было прекрасно, как я и думала. Вблизи оно казалось еще очаровательнее. Оно даже чем-то напомнило мне сладкие крендельки, что подавали на десерт к завтраку. Я поднялась на цыпочки и коснулась кончиком языка мочки уха, почти уверенная, что почувствую сладость.
  Сладости не было, зато кожа оказалась такая мягкая и приятная, что я не сдержалась и лизнула ее еще раз.
  - Что Вы делаете, - прошептал Тьярк, почему-то не двигаясь с места.
  Я тяжело вздохнула.
  - Мне жаль кусать такое очаровательное ухо, в конце концов, оно не сделало мне ничего плохого, в отличие от вашего языка, что любит говорить гадости или губ, что так презрительно кривятся иногда.
  - Вы, - просипел Тьярк и, прокашлявшись, продолжил:
  - Вы хотите укусить меня за язык?!
  Эта идея мне понравилась. Укусить за язык кого угодно было бы интересно, не говоря уж о том, что это будет Тьярк.
  - Ладно, - кивнул он вдруг и выпрямился. - Ладно. Я понял, Вы та еще непоседа. Послушайте, - он взял меня за плечи и встряхнул. - Вы пьяны. Вам нельзя в таком виде показываться отцу. И я не знаю, когда Вас отпустит. О, Небо! - вдруг воскликнул он. - А Лайвория! С ней-то что?!
  Советник на секунду схватился за голову, но тут же взял себя в руки и строго посмотрел на меня. А мне в голову пришла гениальная идея.
  - У меня предложение к Вам, советник Тьярк, - прошептала я неожиданно томно и даже подмигнула ему.
  - Что за предложение, - спросил он настороженно.
  - Мы с Лайворией будем молчать обо всем, что здесь произошло, о том, как вы привели нас сюда и опоили. И я лично буду молчать о том, что вы ударили меня.
  - Если? - спросил он.
  - Если вы всячески будете поддерживать нас с сестрой в том, что мы уже достаточно взрослые, чтобы выбираться из замка.
  - То, что произошло сейчас, доказывает как раз обратное! Вы совершенно не готовы к этому! Любой встречный поперечный сможет опоить вас и сделать потом, что угодно! - почти прорычал он мне в лицо.
  - Глупости, - фыркнула я. - В любом случае вы вольны выбрать, что вам больше нравится. Либо мы сотрудничаем, либо воюем, советник.
  - Воюем? - переспросил он удивленно.
  - Воюем, - кивнула я. - До тех пор, пока одного из нас не вышвырнут из замка. Мне без разницы, что вы выберете, если честно. И в том и в другом случае я получу то, чего желаю. Свободу.
  Тьярк заскрежетал зубами.
  - Хорошо, я постараюсь помочь вам уговорить Гастора.
  - Прекрасно, - кивнула я, чувствуя, что возвращается нормальная подвижность языка. - Вот и договорились.
  Мы вернулись за столик. Разговор потек плавно, хотя я изредка ловила на себе странные взгляды Тьярка. Мне казалось, что он должен злиться на меня, и хотя я не могла понять природу этого взгляда, предполагала, что ничего хорошего мне не светит.
  Впрочем, вечер прошел весело и закончился быстро. К возвращению в порт я совсем пришла в себя, мы тепло распрощались с Примиором и поехали домой. На этот раз я уселась рядом с Лайворией. Мне не терпелось рассказать ей о моем разговоре с Тьярком, и я то и дело поглядывала на него и ловила в ответ все тот же странный взгляд. Небесная неслышно плыла над нами.
  Лайвория выглядела до невозможности счастливой, глаза ее лучились такой искренней радостью и благоговением, что я даже позавидовала ее как будто осязаемому счастью.
  - Я должна ее нарисовать, - нашла дар речи сестра, любуясь своей красавицей, - сегодня же, пока чувства так сильны, пока ощущения не притупились.
  - Уже поздно, наследница, - заметил Гес. - А завтра Вам рано вставать.
  - За вуалькой моих красных глаз все равно никто не заметит, - отмахнулась сестрица.
  Ажурные вуали скрывали наши лица ото лба до губ, заговоренные семью колдунами они надежно отводили глаз. Нас можно было немного видеть, смотря прямо в лицо через вязкое кружево, но стоило лишь отвести взгляд, как черты моментально забывались. Впрочем, губ, волевых подбородков и блестящих волос вполне хватало, что бы видеть нашу красоту и наше настроение. Когда единственное, чем ты можешь показать свои эмоции - это губы, очень быстро учишься кривить их наиболее выразительно.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"