Однажды, когда я был еще маленьким мальчиком , моя бабушка- в то время, моложавая светская дама, в ответ на мою попытку понести ее сумочку, сказала: "Настоящий мужчина, Кирюшенька, не должен помогать женщине нести ее сумочку, ведь она не даром называется дамской". Потом бабушка, поправляя на мне воротник и бабочку, зачем-то добавила, что настоящему мужчине пристало иметь только одно украшение - хорошие часы и, если он близорук, очки в дорогой оправе. " Всяких там перстней, золотых цепей и браслетов у него быть не должно, разве что запонки в манжетах накрахмаленной рубашки". " И ручка!"- тонким голосом вставил я. " Причем тут ручка?"- удивилась бабушка. Но я промолчал, а бабушка не переспросила, так как мы уже опаздывали в театр на утренник и на дальнейшие разговоры времени не оставалось. Да, я был полностью согласен с бабушкой, ибо всегда дорожил и дорожу ее мнением, но помимо часов и очков, которые у меня теперь тоже есть, я считаю, что у настоящего мужчины просто обязательно должна быть хорошая перьевая ручка.
Я стал жертвой этой страсти еще в начальных классах. Поскольку у меня, как и у большинства одноклассников, она была обыкновенная пластиковая, купленная в ближайщем "Детском мире", то я ревностно следил за теми счастливчиками, у которых вдруг появлялась ручка, чем-то отличная от моей.
В середине учебного года, к нам класс пришел новый ученик. Его звали Симочкин Петя. Петя был не простым мальчиком: его родители состояли на дипломатической службе и часто бывали за границей, откуда они привозили сыну массу замечательных вещей, которые в мое детство являлись страшным дефицитом... О, какими сокровищами он обладал: фломастеры, матерчатые пеналы на молнии, прозрачные линейки... А чего стоили его стерки: разноцветные, яркие, вкусно пахнущие... Одну из них, он как-то дал нам посмотреть. Мы с мальчишками не удержались и стали пробовать стерку на вкус, пока от нее не остался лишь маленький обгрызанный кусочек, со следами наших безжалостных зубов. Вкус у стерки был очень противный, и мы немедленно повыплевывали то, что откусили, а Петька, глядя на этот огрызок, тут же расплакался. В конце концов, нам здорово попало от нашей учительницы - Елены Николаевны.
А потом, у Петьки появилась новая ручка: позолоченная, с золотым же пером...Я просто стонал от зависти, глядя как Петька, высынув кончик языка, выводит ею что-то в тетрадке. Едва дождавшись перемены, я подскочил к нему и попросил дать посмотреть ручку. Но Петька, помятуя о злосчастной стерке, мрачно посмотрел на меня и противным голосом сказал:" Нет, не дам! Еще сьешь!". Я едва сдержался, чтобы не сьездить ему по веснусчатой физиономии. "Ну, ты и...!"- чуть не задохнулся я от обиды и, не найдя подходящего слова, отошел прочь.
На следующем уроке, Петька, сидевший на соседней парте, всякий раз, когда ловил мой угрюмый взгляд, криво ухмылялся в мою сторону и демонстративно вертел ручкой между пальцами... Изнемогая от бессильной ярости, я решил во что бы то ни стало проучить наглеца и жадину...
На перемене, я нарочно задержался в классе, делая вид, что старательно списываю с доски задание. Дождавшись, когда последний ученик выбежал в коридор, я быстро подошел к Петькиной парте и открыл пенал. С замиранием сердца я вытащил оттуда ручку. Она была прохладная и шершавая на ощупь и так удобно лежала в ладни, что мне вдруг стало жаль расставаться с ней. Но я не был вором, я лишь только решил проучить Симочкина за жадность, спрятав на время ручку, и поэтому, опасаясь, как бы меня не застукали на месте преступления, сунул ее в карман и выскочил из класса. Мои одноклассники уже во всю играли в "слона".. Петька, как всегда, стоял с девчонками у окна и угощал их клубничной жевачкой. "У-у подлиза, ненавижу!"- подумал я, презрительно посмотрев в его сторону, и присоединился к игре. Игра увлекла меня и я позабыл и о ручке, что лежала у меня в кармане, и о планах проучить Симочкина.
Я вспомнил о ней только тогда, когда почти последним вбежал в класс, на ходу заправляя вылезшую из брюк рубашку, и увидел горько рыдающего над своим пеналом Петьку. Я полез было в карман, чтобы вернуть ему ручку со словами: "На, жадина!", но тут в класс быстро вошла Елена Николаевна, и я вдруг стушевался и заспешил к своей парте.
"Петя, что случилось?"-спросила "плаксу" учительница и я понял, что пропал. " Кто-то украл мою ручку!"-горестно выдавил из себя Петька, размазывя по щекам слезы. "А ты хорошо смотрел? Может, она упала куда-нибудь?-сказала Елена Николаевна, подходя к безутешному Симочкину. Слезы величиной с хорошую виноградину катились и катились из его глаз. Мне даже стало его немного жаль. "Не-ет, Ел Николавна, я все осмотрел и под паа-рту заглядывал. Я точно помню, как в пенал ее клал. Нету-у, моей руч-ечки!"-еще горше зарыдал Петька. "Так, значит у нас появился вор!"-нахмурилась Елена Николаевна, обводя класс суровым взглядом. Тучи сгущались.
"Надо что-то делать.- лихорадочно думал я и не нашел ничего лучшего, как сказать.- А давайте- ка все вместе поищем , может она куда-то закатилась!" И тут же опустившись на колени, пополз между рядами, делая вид, что ищу пропажу. "Сейчас, - думал я,- доползу и положу около Петьки эту проклятую ручку." Как оказалось искал пропажу только я один и весь класс, включая Елену Николаевну, с интересом наблюдал за моими перемещениями. Я дополз до первой парты в своем ряду, а затем развернувшись заспешил назад к Петьке, громко стуча коленками и мысами своих ботинок по полу. Когда, я почти дополз до черных лаковых туфель Елены Николаевны, я понял, что настала пора действовать и с торжестующим криком: "Да вот же она!"-вытащил из кармана ручку... Крепкие учительские пальцы, холодные и жесткие как клещи, тут же схватили меня за ухо и заставили подняться. Я почувствовал, как медленно наливаюсь краской, наверное от стыда, а может из-за оттянутого в сторону уха. Это была катастрофа! Мне казалось, что все мои одноклассники с презрением смотрят на меня - жалкого воришку перьевых ручек. "Царапов, завтра в школу с родителями!"-отчеканила Елена Николаевна, разжимая, наконец, пальцы.
Весь остаток урока, я просидел уперевшись глазами в свою парту, боясь взглянуть по сторонам. Мне казалось, что мое пострадавшее ухо и щеки пылают так ярко, что способны осветить весь класс, погасни вдруг в нем электрический свет...
О том, что было дальше даже и вспоминать не хочется. После беседы с учительницей, мама, не слушая моих сбивчивых обьяснений, набросилась на меня дома с криком, что я позор семьи и вообще, "вырастила такого оболтуса на свою голову", папа молча потянулся за ремнем, и только бабушка вступилась за меня, загородив своим телом. "Я знаю, что мой внук на воровство не способен!"- торжественно сказала бабушка и мне показалось, что в этом миг она стала гораздо выше ростом...
Прошли годы. Я стал уже совсем взрослым. У меня, как я уже говорил, есть и дорогие часы и очки в хорошей оправе: проблемы со зрением.... Но одной из первых моих самостоятельных покупок, если не считать подарков родителям и бабушке, была позолоченная ручка с золотым пером, точь- в- точь такая же, как у Петьки Симочкина. Ею я до сих пор подписываю все свои бумаги и договоры. И еще, я стараюсь всегда поступать так, чтобы бабушке не было стыдно за меня.