-- Что? Да ты хоть понимаешь, с кем разговариваешь? Я - Солтиерен дель Векстрон, и я никогда не ошибаюсь!
-- О, вот и первые признаки мании величия. К твоему сведению, непогрешимый ты мой, все, что сейчас вокруг тебя - следствие именно твоей ошибки.
-- Это была не ошибка! Просто... Небольшой просчет.
-- Ничего себе, "небольшой". Если от твоих малых просчетов рождаются новые вселенные, то я бы хотел посмотреть на большой!
-- Ты же знаешь, что появление этой вселенной входило в мой план. Только...
-- Только ты хотел, чтобы во главе угла был ты. А что получилось? Ну, что ты на это скажешь мистер "Никогда-Не-Ошибаюсь"?
-- Заткнись! Не понимаю, почему я до сих пор с тобой разговариваю?
-- Может потому, что я единственный, кто знает все твои планы, но при этом все еще жив? Впрочем, если ты хочешь это исправить, то давай - возьми бластер и пальни себе в голову! Ты мне надоел не меньше, чем я тебе. Говорила мне мама "Блобик, не связывайся с интриганами - всю жизнь потом будешь жалеть!!!" Эх, мама, зря я тебя не послушал!!!
Лорд Солтиерен дель Векстрон, бывший Советник Темного Двора Ворлиндера, тяжело вздохнул и попытался сосредоточиться. Не получилось - все мысли заглушались истерическими воплями и сетованиями Блобика. Впрочем, Блобиком он был только для своей любимой мамочки. Были и другие имена. Если он находил слабого хозяина, чей мозг так и просился в подчинение, то окружающие обычно обращались к нему и захваченному телу восклицанием "Держи - Его!" или, если хватало времени, "Не - Дайте - Этому - Паскуднику - Уйти!". Что делать - и в духовном, и в телесном плане Блобик был, есть и останется до конца своего существования мелким пакостником. Потом Блобик обрел настоящего Хозяина - того, кого, несмотря на все старания, не удалось подчинить своей воле. Лорда Солтиерена дель Векстрона. С тех пор духа стали называть "Самой - Большой - Ошибкой - В - Моей - Жизни". Причем звал его так сам Хозяин. Официально же он был известен в кругах духов и демонов как Блобирон, Дух Памяти седьмого уровня по кличке "Крошка-Паразит". Проще говоря, собеседником Солтиерена на протяжении последних тысячелетий был мелкий симбиотический дух-органайзер с "невиннейшим" увлечением: контролировать разум носителя. Странный союз, от которого проигрывали обе стороны. Блобирона бесило, что он не может подчинить себе волю носителя, а Солтиерена раздражали вечные истерики органайзера. С трудом верилось, что когда-то приобретение секретаря-симбионта казалось неплохой идеей. Можно было одновременно получить дневник, который будет доступен только владельцу и собеседника, которого не нужно убивать сразу же по окончанию разговора, дабы он не смог потом передать полученную информацию третьему лицу. Только потом выяснилось, что кроме идеальной памяти органайзер обладает склочным характером, склонностью к истерии и привычкой спорить с хозяином по каждому поводу. Неудивительно, что в лавке духов его отдали за такую маленькую цену. "Вот уж действительно - сэкономил на медяк, а убыток на золотой!" - раздраженно поморщился Солтиерен. Дель Векстрон часто задавал себе вопросом "И почему я от него не избавлюсь?". В ходе недолгих размышлений Советник выявил две основные причины. Первая: Советник не был силен в шаманстве, а потому не ручался за результат разделения. Вероятность того, что он изгонит из своей головы надоевшего духа, была высока, но шансы на то, что он что-нибудь напутает и ухудшит сложившуюся ситуацию, были еще выше. Один раз он уже пробовал - и чуть было не "экзорцизнул" сам себя. А довериться постороннему шаману Солтиерен, разумеется, не мог. И вторая причина: стыдно признаться, но дель Векстрон привык к своему мелкому и надоедливому симбионту. Кроме того, Блобирон прав - он единственный, с кем Советник может поговорить по душам. Если бы он еще не был таким истериком...
Осознав, что пока неугомонный дух не будет успокоен, подумать ему не удастся, лорд Солтиерен вздохнул и уже привычным движением руки материализовал гипнокристалл. Зависнув на уровне глаз Советника кристалл начал медленно вращаться. Внутри камня засветился слабый огонек, грани начали переливаться всеми цветами радуги, и вскоре Блобирон затих. Хм... Дель Векстрон никогда раньше не слышал о духах, подверженных влиянию гипноза. Все шаманы и демонологии в один голос утверждали, что такое практически невозможно. Впрочем, о духах-истериках они говорили то же самое. "Что ж, похоже, мне досталось исключение из правил" - решил Солтиерен после первого удачного опыта. - "Какой же я счастливчик". Ладно, теперь, когда Блобирон наконец-то угомонился, можно спокойно подумать. Проанализировать ситуацию, снова отметить все "за" и "против", а потом...
Мда, раньше до этого "потом" не доходило. Все планы оставались лишь теоретическими выкладками, а ситуации были либо выдуманными, либо находились слишком далеко по временному вектору - минимум лет на сто или двести в прошлом или будущем. Обычная забава историка-любителя - анализировать события прошлого или делать приблизительные прогнозы будущего, ориентируясь на то, что история движется по спирали. Рассматривая тысячи факторов на протяжении многих месяцев и испытывая тихая радость оттого, что, наконец-то, выяснена роль блохи в шевелюре солдата Швицрена, который из-за несвоевременного укуса вышеупомянутой блохи случайно нажал на курок, тем самым начав наступление на крепость Вельцброн на три часа раньше запланированного срока, что повлекло за собой поражение армии Междуцарствия и возникновение нынешних империй и Дворов Света и Тьмы. Его радость разделял еще десяток существ, состоящий из ученых геомантов с мировым именем и единственных, кого тоже интересовала судьба насекомого и других мелких песчинок, которые при падении на одну из чаш весов истории вызывали перевес в ту или иную сторону. Все это было увлекательно, но и только. Но однажды...
Однажды он наткнулся на один алгоритм. Алгоритм Мёбиштейна, кажется, так он назывался. Или Эйнуса... А может, и оба автора приложили руку к тому куску пергамента? Дель Векстрон этого уже не помнил. Столько веков прошло...
-- Эйнуса это был алгоритм, Эйнуса! - донеслось из глубин сознания. - Я точно помню, что Эйнуса. На Мёбиштейна только ссылались. И что бы ты без меня делал, а?
-- Был бы счастлив узнать... - процедил Солтиерен, закрутив гипнокристалл по новой. Проклятье, скоро придется снова искать новые способы успокоения беспокойного органайзера. К гипнозу он становится все менее и менее чувствителен. Неужели придется прибегнуть ко всеми силами избегаемому методу: "головой об стенку"? Разумеется, после пары ударов Блобирон замолкнет, но о продуктивном мышлении можно будет забыть.
-- И нечего тут строить коварные планы! Особенно насчет меня! Ладно, думай, я, так и быть, помолчу. И воспоминаний подкину... - еще одно неудобство - Блобик был еще и телепатом. Причем чужие мысли он читал с большим трудом, а вот босса... Мда... Впрочем, функция, за которую Солтиерен заплатил в лавке духов выполнялась идеально. Стоило лишь немного напрячься, и перед глазами сразу же появлялись образы многовековой давности. Эйдетическая память... Полезная штука.
Как пергамент с алгоритмом попал к Советнику, Солтиерен не помнил. Кажется, однажды утром он просто обнаружил его у себя на столе. Как он там оказался? Ну, дель Векстрона никогда не интересовали такие мелочи. А вот сам алгоритм был весьма интересен.
Первоначально, дель Векстрон посчитал идею Эйнуса бредом сумасшедшего. Но, инстинкт ученого взял свое - Советник решил проверить выкладки. Проверил. Потом он отправился в Архив Темного Двора в поисках другого свитка. Свитка, на котором была изложена Теорию Абсолютной Вероятности Невероятного. Теория Мёбиштейна.
Господина Джикстела Мёбиштейна к концу его жизни считали опасным безумцем. Впрочем, он и раньше пользовался репутацией неуравновешенного. И вовсе не потому, что предпочитал носить на голове вместо шляпы подштанники, завязывая их на манер "заячьих ушек". Не из-за его привычки каждое третий вторник месяца выходить голым на городскую площадь и стрелять в таком виде из дробовика по горгульям, живущим на крышах домов. И не по причине того, что всякий раз, когда его служанка перекладывала сахару в кофе (оптимальная доза - две ложки и еще сорок три сто пятидесятых), он забирался на раму портрета основателя рода Мёбиштейнов и кричал "Пр-р-росо!! Пр-р-росо!!! Сахар-р-рок!!!!", а в особо тяжелые дни еще и "Зер-р-рнышко пер-р-рца!!!!!" Все эти поступки вполне вписывались в общую картину поведения любого претендующего на титул "гений", ученого. А вот "изобретательская" часть его разума внушала серьезные опасения. В мозгу ученого явно было слишком много извилин, а скорость мыслей была такой бешеной, что звук и свет, по сравнению с ними, выглядели полудохлыми улитками с пудовыми гирями, прицепленными к рожкам. Таким людям ничего не стоит, просто ради развлечения и научного интереса, изобрести устройство, позволяющее выпотрошить за пару секунд целую солнечную систему, а потом, повинуясь какому-то необъяснимому порыву переделать "гипер-потрошителя" в машину для нарезки сыра, а потом в автомат, делающий ириски. Причем, все это без каких-либо переживаний о добре и зле. Просто любопытство и мания совершенствования (кто же виноват, что для некоторых предел мечтаний и венец эволюции - ириска?). Но, согласно общему мнению, такие изобретатели являются чрезвычайно опасными для общества и должны быть ликвидированы или, как минимум, заперты в четырех стенах без каких-либо связей с внешним миром. Мёбиштейн избежал этой участи только потому, что он был абсолютным профаном в области механики и других практических наук. А посему общество посчитало, что большой опасности он пока не представляет. А зря...
Дело в том, что Джикстел занимался изучением и расширением теории невероятности. Эта наука появилась сравнительно недавно и изучала соотношения так называемой обратной пропорциональности. Солтиерен поморщился, вспомнив, сколько времени пришлось потратить на то, чтобы пробраться сквозь бесчисленные ряды формул, формулировок и специфических терминов, и решил еще раз, ради собственного удовольствия освежить в памяти собственные выкладки. Приятно, знаете ли, вспоминать свои победы, пусть и многовековой давности. А расшифровка трудов Мёбиштейна была воистину Победой, с большой буквы. Причем не только из-за сложности в вычислениях, но из-за того, что все записи Мёбиштейна были сделаны без помощи духов памяти или самопишущих перьев. Ученый все записывал своей рукой, что делало прочтение его трудов задачей сравнимой с расшифровкой узелкового письма, которое практически съели мыши. Что делать - при всей своей гениальности, Мёбиштейн писал как курица с перебитой в шести местах лапой.
Итак, все знают фразу про шанс, который один на миллион. Это, так сказать, коронное изречение практически всех мало-мальски значимых героев, наравне с предположением, что: "мой план так безумен, что может сработать". Это, кстати и является главной причиной малочисленности таких героев. Проще говоря, в то время их практически не осталось. История показывает, что люди, верящие в правоту этих фраз и проверяющие их истинность на практике, рано или поздно понимали, что были не правы. Причем чаще всего поздно - за миллисекунду до смерти. Многие считали, что это доказывает абсурдность "один-на-миллионных" утверждений. Мёбиштейн считал, что это доказывает лишь отсутствие у героев математических способностей.
Он лично обошел всех выживших и, что удивительно, победивших превосходящие силы противника, героев и долго беседовал с ними. Потом он, вооружившись бумагой, чернилами, арифмометром и муравьиной фермой, на несколько лет заперся в своей загородной резиденции. По окончанию своего затворничества, он представил свою знаменитую Таблицу Невероятных Шансов.
Оказывается, шанс победить при соотношении "один на миллион" весьма и весьма реален. Надо только добиться того, чтобы это действительно был "один на миллион", а не, к примеру "один на девятьсот девяноста девять тысяч девятьсот девяносто девять". Именно такие несоответствия и погубили не одну сотню героев. Заодно, в таблице были представлены и другие соотношения, при которых невероятность становилась абсолютно вероятной. Перечислять их нет смысла, хотя Дель Векстрон прокрутил в памяти все три тысячи двести тридцать семь отношений. Так, на всякий случай. Причем, практически все формулы были выведены в ходе наблюдений за муравьиной фермой и борьбой рыжих и черных муравьев. По крайней мере, так утверждал сам Джикстел. Дель Векстрон подозревал, что ученый просто издевался над журналистами и коллегами-академиками.
Эффект от открытия Мёбиштейна был подобен взрыву. Во-первых, резко сократилось число "активных героев". Теперь пальму первенства держали герои-счетоводы, чьим основным оружием были таблицы, арифмометры и куча на первый взгляд бесполезного мусора. Как-никак появилась возможность положить в одиночку кучу врагов, прославиться на весь мир и все это без малейшего риска - ведь на стороне героев была статистика. А мусор нужен был для повышения шансов. Вы не поверите, как сильно можно изменить существующую реальность (в нужную сторону) всего лишь с помощью десятка стеклянных шариков, оранжевого сомбреро с объеденными полями и бамбукового зонтика. За героями в счетоводы перешли и армии. Теперь, вместо мечей и файерболов, солдаты вооружились калькуляторами и тратили время не на чистку оружия и маневры, а на высчитывание шансов вернуться домой с богатой добычей, с перерывами на поиски этой самой добычи. Если же шансов на прибыль не было, то воины дезертировали. Уж на бегство их расчетов вполне хватало. За месяц ряды вооруженных сил Двора Тьмы сократились втрое. Некоторые генералы пошли на отчаянный шаг, собрав оставшихся и, воспользовавшись Таблицей, одержали несколько внушительных побед, но остальные вояки с лампасами быстро просекли в чем дело и подали прошение главе Темного Двора, умоляя ее запретить использование Таблицы. Генералы небезосновательно полагали, что они вскоре перестанут быть нужными, не говоря уж о том, что так радующие их тысячные людские потери с обеих сторон, после взятия на вооружение теории о вероятности невероятного, канули в Лету. Будь их воля, то они давно бы подослали к ученому убийц, но вот беда - ни один мастер яда и кинжала не брался за эту работу. Не из-за уважения к сединам Мёбиштейна. Просто Джикстел, благодаря своим знаниям вероятной невероятности, обезопасил себя со всех сторон. Теперь каждого, кто пытался пресечь линию жизни создателя Таблицы, ждало множество несчастных случаев, начиная от случайного падения на собственный кинжал и кончая падением на потенциального убийцу метеорита или заболеванием Лижущей Смертью - болезнью, которой подвержены только беременные овцы. Вот и пришлось писать петицию к главе Темного Двора.
Но главу мольбы генералов лишь рассмешили. Благодаря Таблице, количество неожиданных открытий и удивительных изобретений в землях Темного Двора возросло во много раз. Экономика процветала, а народ ликовал... Но вскоре наступило то, чего Мёбиштейн всегда опасался. Переполнение реальности.
Слишком много подтасовок шансов. Слишком много искусственно созданных случайностей. И все это привело к серьезной перегрузке в области реальности, что выразилось в небывалом всплеске пространственно-временной магии.
Трое суток повсюду был кромешный хаос. На утро четвертого дня все более-менее успокоилось и стабилизировалось. В определенном смысле... Ну, по крайней мере больше не происходило неожиданных перемен климата и рельефа. С другой стороны, и то, и другое стало крайне неустойчивым по причине некоторой путаницы в пространственно-временных координатах.
Все пятьсот планет, входивших в империю Ворлиндер (маги Дворов не были сильны в космонавтике, зато собаку съели на создании межпространственных порталов) теперь напоминали пятьсот лоскутных одеял или неправильно собранную мозаику с кусочками размером сто на сто миль. Пустыня соседствовала с океаном, он, в свою очередь, с ледником, ледник плавно переходил в джунгли, а те через сто миль резко сменялись степью. Благодаря совместной магии Дворов, каждый из этих квадратов был огражден от соседей энергетическим куполам, не дающим участкам смешаться, породив тем самым климатическую или тектоническую катастрофу. Еще больше усилий было потрачено на то, чтобы вернуть квадраты на их законное место, но, увы - все тщетно. Мало того, по какой-то причине перестали действовать заклятья, создающие новые межпланетные порталы, так что обитателям Ворлиндера пришлось приспосабливаться к жизни на планетах-мозаиках. Таблица Мёбиштейна была запрещена, дабы опыты с вероятностями не расшатали окончательно реальность, а сам Мёбиштейн был отправлен в изгнание. Главным образом, по причине его абсолютной неуничтожимости. Кроме того, он был признан самым опасным существом Ворлиндера. Почему? Да потому что ему не нужны были записи и Таблицы, чтобы продолжать манипулировать реальностью. Все расчеты и цифры были у ученого в голове. Впрочем, похоже, что только они у него в голове и остались. Проще говоря, Джикстел окончательно свихнулся. Остаток своих дней он провел, путешествуя по Ворлиндеру и превращая жизнь каждого встречного в настоящий кошмар. Слава богам, прожил он недолго. Всего лишь сто с лишним лет. Впрочем, даже за такой короткий срок он успел получить статус стихийного бедствия. Этакий бродячий апокалипсис.
Несколько тысячелетий теорией невероятности никто не занимался. Первое время это было запрещено под страхом смерти, потом, когда запрет сняли, оказалось, что не осталось ни одного существа, знающего что это за теория и с чем ее едят. Пришлось все начинать с нуля и даже позволить пытливым ученым прочесть труды Мёбиштейна. После прочтения дело пошло на лад, а с выводом "Грани Переполнения" Гольцендорфа вычисление абсолютной вероятности невероятного стало основным занятием Отдела Мирового Планирования, занимающимся тем, чтобы направлять империю по пути процветания и следить при этом за тем, чтобы этот путь не закончился вторым пришествием Хаоса. Планировщики пользовались всеобщим уважением, но при этом им было запрещено выходить за пределы Отдела. Во избежание неприятных случайностей. Запрет появился после того, как один из Планировщиков стал миллионером, играя на бирже, воспользовавшись тем, что точно знал: какие акции вскоре подорожают, а какие станут стоить даже меньше бумаги, на которой были напечатаны. Планировщика казнили, а его коллег заперли в Отделе. Для более комфортной работы, здание Отдела со временем превратилось в роскошный дворец, занимающий территорию площадью в сотни квадратных миль, где выполнялись все капризы и желания гениев вероятности. За исключением одного - выйти за пределы дворца. Многие Планировщики начинали скучать и для развлечения решать различные задачи, причем особенной популярностью пользовались те, которые по определению не имели решения. Когда же кто-нибудь замечал, что искать решение, которого нет - сущая бессмыслица, ученые с достоинством отвечали, что бессмыслица - искать решение, если оно и так есть, а речь идет о том, как поступить с задачей, если его не существует. Вопрос принципа, так сказать. Кроме того, это весело. Одним из таких развлекающихся гениев был некий Эйнус. Вопрос, который он поставил перед собой - "Можно ли направить энергию, выплеснувшуюся при переполнении реальности, в нужное человечеству русло?". Правда, потом словосочетание "нужное человечеству" было заменено на "хоть какое-нибудь". Через несколько десятков лет решение было найдено и ответ был: "Можно. На создание параллельной реальности". Дальше следовал многомильный список условий, не менее длинные колонки цифр и ряды вычислений. Закончив алгоритм, Эйнус передал его в Архив, а сам занялся проблемой бабочки бурь. Разумеется, никто даже не удосужился прочитать этот труд. Как-никак в Архиве Темного Двора такими задачами был доверху забит целый сектор. Причем не какой-нибудь засекреченный, с надписью на каждом документе: "Перед прочтением перерезать себе глотку", а обычный, общедоступный. Это обуславливалось тем, что всерьез заинтересоваться этими алгоритмами мог только Планировщик или некто, готовый им стать, а к полкам с уже решенными "развлекательными" задачами не подходили даже самые любопытные адепты вероятности. Впрочем, они и так не показывались в Архиве - ведь он был за пределами Отдела, а, значит, ученым, для получения необходимой литературы приходилось идти в библиотеку Отдела, где хранились копии вероятностных выкладок, или послать в Архив слугу. Для тех же, кто не работал в Отделе Планирования, Сектор Вероятности был самым скучным местом в Ворлиндере, где днем с огнем не сыщешь приличной литературы. Лорд Солтиерен тоже так считал, но ему нужны были доказательства того, что алгоритм, написанный на найденном пергаменте, не является ложным или ошибочным. А как это проверить? Правильно - отправиться в Архив и узнать, есть ли там алгоритм Эйнуса о перенаправлении хаоса. Оказалось, что есть. Мало того, пергамент с алгоритмом лежит на полке уже шестой век. Это насторожило. Пришлось потратить еще час на то, чтобы сравнить оба куска кожи и их содержимое. Совпадение было на 98%. Отличие состояло в маленькой завитушке в верхнем левом углу свитка. К вящему удивлению дель Векстрона эта "завитушка", при более тщательном рассмотрении, оказалась... оттиском герба Отдела Планировки! Последнее, почему-то, окончательно заставило Советника поверить в то, что документ, найденный неделей раньше - подлинник. Именно тогда Солтиерен впервые загорелся идеей проверить идею Эйнуса на практике. А именно создать другую вселенную. Параллельную вселенную. Свою вселенную. "Я сотворю ее, чего бы мне это не стоило!" - так, кажется, сказал он тогда сам себе.
Сказать проще, чем сделать. Сложности начались с самого начала. А именно с расшифровки алгоритма. Как-никак писал его Планировщик и для Планировщиков. Так что, для того, чтобы разобраться в записях пришлось снова обратиться в Архив и взять оттуда Таблицу и другие записи Мёбиштейна. Кроме того, дель Векстрон попросил дать ему биографию Джикстела. Якобы для создания еще одной факторо-исторической модели прошлого. Солтиерен не раз брал для подобных целей различные документы, его исследования пользовались большой популярностью в высших кругах, поэтому его просьба была мгновенно удовлетворена. И вот, достав все необходимые материалы, Солтиерен принялся за работу.
Наконец, все расчеты были завершены. К сожалению, для приведения плана в жизнь требовались не только определенные место и время. Направленное переполнение реальности требовало минимум пятнадцати "живых" переменных. Тринадцать из них выполняли роль так называемых "линз", а двое должны были стать "источниками". Линзы были нужны для того, чтобы совершить необходимые для правильного выполнения алгоритма действия, а источники... Источники были самыми важными, но при этом самыми трудно доступными деталями механизма направленного переполнения. Это должны были быть живые существа, но при этом обладающие силой, сравнимой с силой богов. И это не в плане умений или способностей. Как-никак, боги никогда не были особыми искусниками в какой-либо области. Богами их делал лишь их резерв. К примеру, Лайтнир - бог молний, знает только два заклятья - левитации и, разумеется, молнии. И то и другое доступно любому колдунишке низшего уровня, но благодаря своему резерву Лайтнир превратил не самые сильные чары в нечто мощное и разрушительное. По мановению его руки с небес низвергались сотни электрических зигзагов, уничтожая все на своем пути. А во что он трансформировал левитацию... Впрочем, это другая история. Итак, для успешного выполнения плана Солтиерену нужны были два бога. Ну, или, хотя бы, полубога. Без них переполнение наступило бы только через тысячу лет после начала выполнения алгоритма. Подобное ожидание не входило в планы лорда Советника, так что он принялся искать источники. Нашел. Как не странно, даже раньше линз.
Ими оказались ученики, а позже друзья лорда Советника - сыновья глав Темного и Светлого Дворов Максерион и Лексамендрон. Будучи сыновьями (а точнее сыном, разделенным надвое) богини Танарит, также разделенной на главу Светлого Двора - Тану и главу Темного - Рит, они потенциально обладали огромной силой. А так как обе богини не желали заполучить в лице своих отпрысков будущих конкурентов и претендентов на троны Света и Тьмы, их способности были заблокированы. Короче, идеальные кандидатуры на роль ходячих аккумуляторов. Кроме того, их положение при обоих дворах было более чем шатким: с одной стороны, они вроде как наследники, но вот с другой - явная причина неудовольствия держательниц высшей власти. Так что положена была кузенам (братьям или вообще половинкам - разделение произошло еще в утробе Танарит в момент превращения матери из одной богини в двух) райская жизнь, а на самом деле... Когда Солтиерен предложил своим бывшим ученикам поучаствовать в создании новой вселенной, они особо не колебались. Все лучше, чем прозябать при Дворах. Кроме того, Солтиерен обещал, что в новой вселенной они получат десяток собственных планет. Чем не плата? Примерно то же самое дель Векстрон пообещал и линзам. Их было двенадцать. Вместе с ним тринадцать, но себя он считал не столько линзой, сколько главным фокусом. Три демона, три ангела, три человеческих мага и три воскрешенных героя. Именно такое соотношение требовалось, чтобы все условия, заданные алгоритмом, были соблюдены. Кроме того, требовалось, чтобы линзы родились в определенное время, в определенном месте и с определенным родимым пятном на левой ягодице. Последнее представляло собой некоторую сложность - редко кто захочет стать твоим союзником, если перед этим ты требуешь от него снятия штанов и разворота к тебе тыловой частью. Хотя... Демон Флориан только после этого пожелания и согласился участвовать в задумках Солтиерена. Впрочем, Мастер Растений всегда был со странностями. С остальными пришлось повозиться, но, наконец, полный комплект был собран. В течение года все пятнадцать существ выполняли поставленные перед ними задачи. Многие из них казались абсолютно бессмысленными. Ну, чего можно добиться, простояв целый день на одной ноге, раскрыв над головой розовый зонтик в кокетливую сиреневую полоску? Как на судьбы миров может повлиять создание семидесяти шести резиновых утят и запуск их в городской канал? Любой скажет вам, что все эти действия могут, максимум, выставить на посмешище. Любой, но не Эйнус. По его мнению, вся эта "бессмыслица" - единственный способ обеспечить переполнение в максимально краткие сроки. Что ж, Солтиерен был склонен ему верить. И не напрасно - все произошло именно так, как и было описано в свитке. Всего лишь через пять лет после начала операции начали появляться явные следы переполнения.
Начался сезон дождей. Первые четыре дня шел дождь из лосося. Потом лосось кончился, и с неба попадали игривые осьминоги, почему-то норовящие приземлиться рядом с хорошенькими дамами и изобразить щупальцами нечто двусмысленное, заставляющее дам краснеть и смущенно хихикать. Наибольшее количество осадков выпало рядом с женскими пансионами и женскими же монастырями. Исключение составляли черные спруты, предпочитающие заигрывать с мужчинами. Когда живность закончилась, пришел черед резиновых утят, детективов в мягкой обложке (с автографами авторов) и коньяка (в бутылках). Осадки привели к тому, что большая часть населения Ворлиндера стала липкой, пьяной и контуженной из-за прямого попадания в голову массивной емкости, все рыботорговцы покончили с собой, а вскоре их примеру последовали разорившиеся владельцы издательств, специализирующихся на беллетристике. И это было только начало. Сезон дождей сменился сезоном материализовавшихся проклятий. Половина населения портовых районов, вставляющая в свою речь через каждое слово нечто вроде "Якорь мне в задницу!", теперь ходила, широко расставив ноги, тратя большую часть своих денег на оплату трудов проктолога и геморройные свечи. Вторая половина, предпочитающая "Разорви меня сто чертей!", убегала от толпы разъяренных homo dracoli - в большинстве своем мирных подданных Темного Двора. Причем преследователи и сами не понимали, зачем это они устроили погоню. Впрочем, по сравнению с тем, что творилось в промышленных районах, это еще было терпимо. Против "перлов" работников заводов, с их несколько извращенной фантазией и привычкой закручивать девятиэтажные ругательства, пришлось даже выставить регулярные войска. И, наконец, последним этапом был сезон черных дыр. Они были повсюду - на земле, на море и в воздухе. От обычных порталов они отличались малым размером, бесшумностью появления (наверное, потому что появлялись сами, без помощи, обожавших звуковые эффекты, магов) и нестабильностью. Они могли возникнуть и через секунду исчезнуть, а могли и остаться на срок от дня до года. По крайней мере, одна осталась. Ее решили приспособить для нужд общества, превратив в свалку, но все закончилось плачевно: весь мусор вылетал из другой черной дыры, которая находилась на третьем этаже городского магистрата. Но, мало-помалу, сезон черных дыр начал подходить к концу. Незапланированные порталы стали появляться все реже и реже, а потом и вовсе исчезли. По прогнозам Эйнуса это было нечто вроде затишья перед бурей - Новым Пришествием Хаоса. Настало время заключительного этапа плана дель Векстрона.
По закону жанра ритуал должны были совершить темной грозовой ночью в зловещих развалинах храма ужасного бога, чье имя никто не произносил вслух, дабы не привлечь его внимание. Причем участники обязательно должны были быть одеты в темные робы или мантии с мистическими символами ну, на крайний случай в сами мистические символы, тщательно начертанные на определенных участках полностью обнаженного тела. Впрочем, дель Векстрон всегда считал подобные традиции и законы полнейшей глупостью. Поэтому ритуал был проведен в три часа пополудни, причем день был до невозможности солнечным, а на небе невозможно было обнаружить ни одной тучки. Да, действо происходило в развалинах храма, но запущенность сего здания объяснялась не привычкой живущего там бога съедать своих жрецов живьем (и закусывать уборщицами), а, скорее тем, что этого бога просто забыли. Так что его имя действительно никто не произносил вслух - оно стерлось из памяти еще предыдущего поколения. Почему же были выбраны именно эти руины? Дело в том, что дель Векстрону было глубоко наплевать на мистику, а вот тишину и отсутствие посторонних он очень ценил. И в данном аспекте храм забытого бога подходил идеально. Из всех мест на Ворлиндере окрестности вышеупомянутых руин пользовались практически наименьшей популярностью. Опять таки не из-за какого-нибудь мистического проклятия, а просто потому что это место было абсолютно бесполезным. Уровень плодородия земель - нулевой, климат сухой и практически без осадков (при этом очень ветренный), а пейзаж состоит из десятка сухих кустов и ранее упомянутых руин, архитектура которых вызывает при рассмотрении еще меньше эстетического наслаждения, чем при разглядывании обыкновенного кирпича. Кроме того, по храму постоянно гуляли сквозняки. Казалось бы, идеальное место для разного типа заговорщиков, злодеев и безумных ученых, но и они предпочитали обделывать свои темные дела в более традиционных местах - в заброшенных замках, на алтарях темных (и уж точно не забытых) богов или, на крайний случай, в специально обустроенных подвалах с художественно развешанной паутиной и несколькими скелетами, прикованными в живописных позах к стене. Некоторые довольствовались загадочной машиной, размером с полкомнаты, с кучей кнопок и яростно мигающих лампочек, не говоря уж о куче склянок и пробирок, вышедших из цеха перманентно пьяного и страдающего икотой стеклодува и наполненных пузырящейся, ядовито-зеленой жидкостью. Без этого необходимого минимума незачем было и думать о создании очередного монстра или планов покорения мира. Цитируя популярный среди персонажей такого рода журнал "Темный Властелин": "Трудно, знаете ли, заслужить репутацию злого гения (или, хотя бы великого злодея), если все свои каверзы будешь готовить в скучных, серых местах без соответствующего антуража". Но так как Солтиерен и другие участники проекта "Вселенная" отнюдь не претендовали на сии почетные титулы... Короче, база была выбрана единогласно. Также единогласно был решен вопрос с одеждой. Черные глухие робы никто не любил, для костюма Адама в храме был не сезон (впрочем, при тамошних сквозняках, ходить нагишом там всегда было, мягко говоря, неразумно), а мантии с таинственными символами... У Солтиерена была одна. Добротная, сшитая холмогорскими гномами-ткачами и покрытая загадочными цверговскими письменами. Точнее, они были загадочными, но только до того дня, когда в руки дель Векстрона попал словарь древнегномского языка. Через полчаса чтения сей увлекательной книжицы, дель Векстрон сжег свою мантию и перестал посещать собрания Верховного Совета по причине того, что одеяния членов Совета тоже вышли из-под рук цвергских умельцев, а смотреть на них без смеха было практически невозможно. Нет, Солтиерен знал, что гномы всегда были не прочь подшутить над окружающими, но чтобы вышивать на робах великих магов похабные частушки... Мда, это было нечто. И ведь не обвинишь их ни в чем - древнегномский язык настолько двусмысленный, что некоторые сочетания рун можно перевести и как "Великий муж, своей доблестью известный" и как "Жиртрест с огромной колотушкой между ног". И это еще самая безобидная интерпретация. С тех пор дель Векстрон старался избегать мантий вообще и незнакомых рун в частности. У остальных тоже были причины недолюбливать разного вида разукрашенные хламиды, так что каждый пришел кто в чем. Например, Солтиерен надел в тот день свою любимую жилетку канареечного цвета и лиловые подтяжки.
Все участники проекта встали в указанных дель Векстроном местах и начали Танец Обновления. Лорду Советнику это название казалось дурацким донельзя, но что делать - один из участников проекта потребовал кроме земель в новой вселенной еще и право вести летопись оной и звание Верховного Назывателя, обязанностью которого было придумывать имена всем более-менее значимым событиям и объектам. Впрочем, из-за врожденного отсутствия какой-либо фантазии (в противовес немыслимым амбициям и невероятному косноязычию) ангела-вестника Лисерона впору было называть Верховным Обзывателем - данные им имена в девяноста случаях из ста были бессмысленными и корявыми, а в остальных десяти - еще и оскорбительными. Но что делать - без Лисерона, как и без остальных линз, не говоря уже об источниках, было не обойтись. На самом же деле, набор телодвижений, производимый участниками ритуала, имел такое же право называться танцем, как каменный топор - лучшим инструментом нейрохирурга. Ритм отсутствовал, движения были беспорядочны... Хм, а сколько пришлось потратить времени, чтобы научить всех этим движения, не говоря уж о том, чтобы добиться нужного уровня беспорядочности... Полгода, не меньше. В этом танце был сам Хаос. Разумеется не весь. Лишь та часть, которая отвечала за создание основ и настройку параметров. Благодаря энергии Лекса и Макса связь с Хаосом была бесперебойной, канал реальности стабильным, а цель близкой. Но тут начались накладки.
Началось переполнение. Точнее, не само переполнение, но его отголоски. Только если при нормальной перегрузке они проявлялись в течение месяцев, то сейчас, во время ритуала им требовались считанные секунды. Тишина летнего полудня была нарушена множеством хлюпающих звуков, вызванных падением с огромной высоты на крышу храма сотен лососей и осьминогов. Проклятья, неосторожно произнесенные демонологом Крейном и воскрешенной героиней Вайной, материализовались в группу крылато-пучеглазо-хлюпающих тварей, которые, издавая непристойные звуки и истекая подозрительного вида жидкостями, сделали несколько кругов вокруг руин, а потом построились в некое подобие клина и улетели в сторону юга. Как только стайка проклятий скрылась за горизонтом, начали появляться черные дыры. Десятки, сотни черных дыр. Поначалу, все они возникали на стенах, но потом один из мелких порталов вдруг открылся прямо под ногами у некроманта Талцидуна. Некромант споткнулся, и в тщетной попытке сохранить равновесие, попытался за что-то ухватиться, но под рукой оказался только шаман Седое Перо. Точнее, его седая коса. Так что с ритма сбился еще и шаман. Почувствовав, что кто-то пытается оторвать самую его драгоценную часть тела, он от неожиданности подпрыгнул и с разворота нанес сокрушительный хук справа предполагаемому агрессору. Сия привычка у Седого Пера появилась еще во время его обучения во ВМУЗе (Высшем Магическом Учебном Заведении), где ему всегда приходилось защищать подобным образом, от коллег-студентов, свои этнические особенности: косу, коробку с макияжем для ритуальных плясок и десяток мешочков, наполненных измельченным растением, которое монахи и шаманы называли "Тропой Просветления", а остальные "Улетной Дурью". Агрессор отлетел на полметра, сбив при приземлении Крейна, а потом и демонов Лог-Сотрохта и Хитра. Те, в свою очередь, смели ангелов Азру и Фардеса, а они завершили общее падение, зацепив крыльями воскрешенных доктора Харда Симплера и Деймона. Таким образом, на ногах остались только Лисерон, Флориан, Макс, Лекс, Вайна и сам Солтиерен, с ужасом взирающий на образовавшуюся кучу малу. Тут грянул гром, и все погрузилось во тьму.
Когда тьма рассеялась, все обнаружили, что находятся отнюдь не в руинах храма. Вокруг, на сколько хватало глаз, простиралась пустыня. Правда, стоило ангелам, демонам и людям более-менее прийти в себя, как пустыня начла мгновенно преображаться. Тут и там появлялись и исчезали горы, моря, леса, города... Солтиерен сразу же понял в чем дело. К сожалению, остальные тоже все поняли.
Из-за проклятых черных дыр и последовавшей кучи малы, смешались все переменные. Вместо того, чтобы направить всю энергию в главный фокус - в дель Векстрона, излишки реальности перераспределились между всеми линзами. Вследствие этого, получившаяся вселенная была собрана из множества желаний и образов, собранных из подсознаний демонов, ангелов и людей. И каждый из "фокусов" понял, что из подсобного работника он стал теперь полноправным демиургом. А потом...
Дальнейшее развитие событий мало напоминало то, что планировал Солтиерен. Вместо упорядоченной реальности по образу и подобию дель Векстрона - главной причиной того, что он вообще взялся за этот проект, перед глазами Лорда Советника предстал абсолютный хаос, причем его доля в создании этого хаоса была минимальной. Обидно, но факт - из-за возникших, вследствие путаницы в ритуале, пертурбаций возможностей демиурга у дель Векстрона было меньше, чем у всех остальных. Нет, на кой-какие фокусы он был способен, но о создании миров нечего было и говорить. Вскоре выяснилось, что основную часть перенаправленной реальности отхватил Лог-Сотрохт. Чуть меньшую разделили между собой Талцидун и Крейн. Точнее, этот кусок был поделен еще и между тремя воскрешенными, но так как Вайна принадлежала Крейну душой и телом ( в основном душой, выкупленной демонологом у одного из Повелителей Поземного Мира и насильно привязанной к одному из крейновских артефактов), Хард Симплер был связан цепью договоров и был, по сути, общим слугой, а Деймон хоть и не подчинялся никому, но и ни на что не претендовал... Короче, воскрешенных никто не воспринимал как игроков или соперников. Скорее, как специфическое оружие. Еще меньший кусок силы разделили приблизительно поровну между собой ангелы, Хитр и Флориан. Их способностей хватило лишь на обустройство и управление доставшихся им миров, но не на их создание или мгновенно-глобальное изменение. В самом низу "демиуржьей" цепочки оказался Солтиерен. Оставшиеся трое занимали свои, сугубо отдельные плоскости. Седое Перо получил абсолютную власть над миром духов (правда при этом он окончательно сошел с ума), а Лекс с Максом... В общем, они стали чем-то вроде смертных богов. Дель Векстрон понимал, что это оксюморон, но иначе определить нынешнее состояние кузенов было невозможно. В отличие от остальных творцов Унивордеса (так решили назвать новую вселенную), они не могли ничего создать самостоятельно, но зато они были мастерами метаморфоз и изменений чужих плетений бытия. Приращение и ущерб, созидание и разрушение - вот что досталось кузенам. Максерион способен был вплести в чужое плетение свою нить, превратив тем самым котенка в саблезубого тигра, гигантского дракона в миниатюрную ящерицу и слабую искорку в мощный огненный шар. Лексамендрон добивался примерно того же самого, выдирая из кружева бытия нужные нити. Разумеется, были и ограничения - несмотря на все приращения Макс не мог изменить начальную основу предмета или заклятья, а Лексу приходилось быть всегда настороже, ибо неверно выдернутая нить могла привести к нестабильности структуры и непредсказуемым последствиям. Причем, чаще всего к взрывным. Несмотря на это, пока они работали в паре, их мощи не было предела. Может, именно поэтому всеобщий разброд и шатание начался не сразу, а только через несколько веков.
Первая созданная демиургами планета получила название Перекресток. Каждый выбрал себе участок и принялся испытывать свои новые способности. Исключение составили Седое Перо, Солтиерен и его бывшие ученики. Шаман было начал что-то создавать и даже вывел новый вид существ, которых назвал по ближайшей ассоциации орками (его творения были такими же зелеными и клыкастыми, но от орков Ворлиндера их отличал высокий интеллект и, как не странно, миролюбие), но потом плюнул на своих "деток" и полностью погрузился в астрал, вылезая оттуда раз в четверть века для того чтобы создать какой-нибудь замысловатый артефакт и для пополнения запасов травки. Дель Векстрон практически ничего не мог, а кузены... Кузены и не собирались ничего создавать. Им больше нравилось шататься по чужим участкам и вносить свои коррективы. Поначалу их помощь принималась без особых протестов. Но потом кузены совсем обнаглели. Теперь они не предлагали свои услуги, а вламывались без спросу и устраивали на территории того или иного демиурга абсолютный хаос. Вскоре бывшим линзам это все надоело и они решили, что полубогам лучше исчезнуть. Навсегда.
Демиурги объединились и нанесли по Преобразователям мощнейший удар. Тогда кузены еще не полностью овладели своими новыми силами, так что победа была одержана альянсом Лог-Сотрохта и компании. Солтиерен в этом не участвовал и выступал в роли стороннего наблюдателя. Кузены были уничтожены (как тогда посчитали Лог-Сотрохт и Крейн), но через тридцать лет они снова объявились, причем с явным желанием отомстить обидчикам. Последовало возобновление альянса и новое уничтожение полубогов. Но они снова воскресли, снова выступили против остальных демиургов и снова были побеждены. Такое повторялось каждые тридцать лет, но каждый раз альянс одерживал победу с все большим и большим трудом. Наконец, в 450 году от создания Унивордеса разразилась последняя битва. На этот раз Макс и Лекс собрали огромную армию и представляли такую силу, что дель Векстрон решил присоединиться к кузенам. По его расчетам шансы Лекса и Макса на уничтожения врага были весьма высоки. Кроме того, Солтиерен высчитал, что энергия, оставшаяся от убитого демиурга, обязательно перераспределится между остальными линзами. По крайней мере, именно так и происходило после очередной гибели кузенов. Как они снова возвращали себе свои способности - это была неразрешимая загадка даже для Харда Симплера, а уж он-то во всех этих научных вопросах собаку съел. "Если же Преобразователи уничтожат демиургов и останусь только я, то..." - дальше тогдашние размышления Лорда Советника можно было выразить только набором образов, большинство которых представляли собой картины геометрически правильных пейзажей, зданий из стекла и хрома и других аспектов идеальной вселенной, зародившейся в мечтах Солтиерена еще в начале проекта "вселенная". Союз был заключен, к армии кузенов присоединился легион наемников дель Векстрона (не говоря уж об обширной шпионской сети, создаваемой и укрепляемой Солтиереном на протяжении последних столетий) и победа Преобразователей была практически решенным делом. Но тут вмешался Седое Перо. Лорд Советник так и не узнал, что именно пообещал Лог-Сотрохт старому шаману, но повелитель духов выступил на стороне альянса. Чаша весов сразу же склонилась в пользу линз. Теперь воины альянса все как один были вооружены удивительными артефактами, а их противники то и дело падали на землю и начинали биться об нее головой, стараясь выбить из нее непрошенного духа. Солтиерена такая участь миновала - его голова уже лет пятьсот как была занята, не терпящим конкуренции Блобироном, а вот Максериону повезло меньше. Одержимый Ирафобиусом (духом паранойи), он, считая, что его кузен замышляет против него заговор, отравил Разрушителя. В этот момент в бой вступил самый могущественный демон Крейна - Танатос. Без Лекса-Разрушителя у Максериона не было против него никаких шансов. Танатос победил его и развеял саму сущность кузенов. Солтиерену еле удалось скрыться.
Пару миллионов лет все было спокойно. Но потом начались пресловутые Великие Игры. Зачем нужно было их устраивать дель Векстрон не понимал. Хотя и подозревал, что демиургам просто наскучило "сладкое ничегонеделанье" и они таким образом развлекаются. Что веселого в войнах, охватывающих целые галактики, Лорд Советник не знал. Лично ему эти баталии казались явно лишними. Нет, не потому что он был пацифистом. Дело в том, что Великие Игры начали затрагивать и ту часть вселенной, в которой он скрывался. Века назад Клор Терон (так называлась эта часть Унивордеса) участвовала в Игре и кончилось все тем, что эта вселенная (обитатели Клор Терона наивно предполагали, что этот десяток галактик и есть вся вселенная) полностью лишилась магии и ее отдали мелким прислужникам Крейна - зелькаарам Бидлю и Бодлю. По мнению Солтиерена, пройдет не больше пары тысяч лет, пока его не обнаружат. А что сделают остальные демиурги с тем, кто когда-то перешел на сторону Преобразователей, дель Векстрон не хотел и думать. Бежать он не мог - любая попытка переместиться за пределы Клор Терона выдала бы его с головой, так что единственным выходом было создание собственной армии. Разумеется, он не собирался сражаться с бывшими компаньонами - его бы просто раздавили, но новоявленная армия могла послужить Лорду Советнику в плане совершения отвлекающего маневра. Пока Крейн или Талцидун будут уничтожать его воинов, Солтиерен вполне сможет воспользоваться суматохой и сбежать. Главное, устроить шум побольше. Например, устроить вторжение на Перекресток...
Разумеется, для этой авантюры нужны солдаты и те, кто их поведет в бой. Себя Солтиерен не представлял ни тем, ни другим. Но, слава богам, вследствие великолепно проведенной операции он получил и то и другое. А именно быстро увеличивающуюся армию и целых трех кандидатов на то, чтобы повести всю эту орду на верную смерть.
Два джедая и простая девчонка. Такими они были до того, как он ими занялся. Теперь же один из джедаев стал мощным пиромагом (Солтиерен и сам не ожидал такого ошеломляющего результата), другая форсюзерша превратилась в сильнейшего войсмастера, а девчонка овладела практически всеми секретами телепортации и других пространственных манипуляций. Все трое невероятно сильны и вроде как подходят на роли главнокомандующих. Дель Векстрону осталось только сделать выбор.
Парня-джедая он отмел почти сразу. Этот Керрил был слишком трудноуправляем. Кроме того, Флейму больше нравилось работать в одиночку и уж явно не во главе армии. Зато он пригодился как генератор идей. Именно Керрилу пришла в голову идея не только кропать армию клонов со сверхчеловеческими способностями, как на Камино, но и искать подобных ему и девчонкам неинициированных магов в самой Империи. Вместе со своим дроидом и Сореднагом, оказавшимся его школьным приятелем, Флейм облетел почти всю обжитую вселенную и за неполных четыре месяца притащил столько талантов, что Солтиерен просто потерял дар речи. Каким-то образом он стал повелителем Сумеречных Воинов с Даркворлда, так что вернулся он не один, но с несколькими тысячами воителей, причем каждый второй из них был почти готовым боевым магом, а остальные были мастерами-шиноби, крутыми стратегами или профессиональными искателями талантов. Как не странно, от последних было больше всего пользы. Стоило дель Векстрону раздать аппараты-диагносты, способные определить наличие магических способностей в существе, и через сутки появилась первая партия будущих солдат армии Лорда Советника. Дель Векстрон никогда бы не подумал, что эти искатели талантов окажутся такими хорошими вербовщиками. Десять минут разговора - и новоиспеченный рекрут подписывает все бумаги, становясь нашим со всеми потрохами, да еще при этом считает, что заключил выгоднейшую сделку. Впрочем, по сравнению с разными эстрадными звездами, которых приходилось постоянно уламывать, уговаривать и убеждать держать себя в форме, не устраивать пьяные оргии посреди гастролей и не бить морды журналистам, сообщившим читателям истинное количество пластических операций через которые прошли кумиры эстрады или, не дай боги, показавших на главной странице свидетельство о рождении звезды, вербовка казалась искателям талантов сущим пустяком. По крайней мере, так утверждал один из "ловцов звезд". Кроме того, Флейм оказался неплохим учителем. Как-то он и Солтиерен крупно повздорили и чтобы досадить ему, да и убрать, наконец, со своих глаз, дель Векстрон поручил ему тренировать новых солдат. Сначала Керрил упирался руками, ногами и рогами - ведь больше всего на свете этот клон боялся любой ответственности, но потом согласился. Да уж, для человека, так сильно заботившегося о своей свободе, Флейм слишком легко поддавался на провокации. Стоило Солтиерену кинуть пару фраз типа "в любом случае ничего у тебя не выйдет", как джедай сразу же согласился стать наставником. Разумеется, Керрил поставил и свои условия. Новая Академия, как окрестила учебную казарму Лина, должна была находиться в Зер Энорене, на месте Цитадели зелькааров. Когда же Солтиерен поинтересовался, зачем ему понадобилось жить в Безвременье, Флейм ответил, что процесс обучения может продлиться не один год, а так как времени у нас нет, то лучше уж мне найти место, где оно течет в десять раз быстрее или там, где его нет совсем. Идея казалась бредовой, но потом, когда были проведены необходимые расчеты, оказалось, что создание Академии в Зер Энорене может существенно повысить уровень подготовки войск за минимальный срок и при минимальных же энергетических тратах. Теперь, когда Лорд Советник поглотил зелькааров, он вполне мог позволить себе создание пары пространственно-временных карманов. Вскоре Новая Академия была построена, правда с некоторыми модификациями. Вместо обычных людей, которые имели странную привычку со временем стареть и дряхлеть (а в Новой Академии с ее быстрым током времени солдаты за считанные дни превращались из юнцов в столетних пенсионеров) в Зер Энорен входили и проходили обучение доппели рекрутов. После окончания курса Солтиерен проводил простейший обряд Единения и мгновенно получал вместо талантливого, но необученного новобранца уже менее талантливого (ибо ни один Талант не уцелеет при встрече с Образованием), но зато великолепно обученного ветерана. Делать доппеля Флейма не понадобилось. Благодаря зеленому пламени, новоиспеченный пиромаг будет выглядеть на свои двадцать один еще многие, многие века. Честно говоря, Солтиерену самому было интересно, сколько Керрил там выдержит. Если три года там равнялись суткам здесь, а полный курс джедая длится около двенадцати лет... Ну, Лина, например ставила на то, что клон выскочит из Академии максимум через час (внешнего времени). Но прошел день. Потом другой. На исходе третьего все начали беспокоиться. Но вот ворота Академии открылись и показались ученики. Да уж, Флейм поработал на славу. Невооруженным глазом было видно, что эти существа готовы выйти одни против десятка и победить. А потом появился сам Керрил. Вот тут дель Векстрон был окончательно поражен. По его мнению, если у клона и были какие-нибудь достоинства, то умение общаться с себе подобными в их перечень явно не входило. По крайней мере, так считал Солтиерен. Но когда он увидел, как солдаты глядят на пиромага... В этом взгляде было и уважение, и преданность, и даже любовь. Тогда как Керрил почти не изменился. На своих подопечных он смотрел также как и четыре дня (а для него двенадцать лет) назад. Ни надменного взгляда хозяина, ни любящего взора, обычно приберегаемого учителем для своих питомцев, дель Векстрон не заметил. Впрочем, какая разница. Главное, что пиромаг выполнил поставленную перед ним задачу. Остальное неважно.
Осталось выполнить последний пункт плана - убедить Лину (именно ее Солтиерен и выбрал на роль главнокомандующего) возглавить войско. Как всегда, дель Векстрон решил действовать исподтишка.
-- Слушай, а ты уверен, что эта идея с дневником сработает? - ну вот, Блобирон окончательно проснулся. Впрочем, как раз вовремя. Лорду Советнику уже надоело копаться в воспоминаниях. Пришло желание поговорить.
-- Абсолютно. Я хорошо ее изучил. Стоит ей прочесть то, что в нем написано и...
-- И что? Вряд ли твоя история сможет хоть кого-нибудь воодушевить на подвиг. Скорее наоборот - прочитав твой дневник, она исчезнет отсюда со скоростью мысли. Да еще и дружка своего огнеопасного с собой прихватит. А за Флеймом еще и армия потянется. Короче...
-- А ты решил, что я написал только правду?
-- Ну... Ты ведь при мне его писал... Кстати, а зачем тебе дневник, когда у тебя есть я?! Или я не так хорошо справляюсь со своими обязанностями?!! - в последнем вопросе ясно слышались истерические нотки. Похоже, Блобирон готовится разойтись не на шутку.
-- Успокойся. Просто некоторые действия можно проанализировать, лишь описав их на бумаге. Кроме того, я создал не один, а четыре дневника.
-- Четыре? Но когда? И зачем?
-- В тот период ты был практически все время под гипнозом. А почему четыре... Один из них для меня, три других - для кандидатов. В каждом написано то, что мне нужно и не более. Разумеется, в каждом труде произошедшие события поданы с некоторыми корректировками...
-- Короче, ты снова всем наврал. А что будет, если они захотят сравнить прочитанное и обнаружат различия?
-- Вот дурак... - поморщился Солтиерен. - Записи о моем "славном" прошлом получит лишь тот, кто поведет войска к Перекрестку. В данном случае, это Лина Каа. А остальные файлы я уничтожил еще неделю назад.
-- Зачем тогда время на них тратил?
-- Затем, что тогда я еще не знал, кто из этих трех станет главнокомандующим. Керрил отпал почти сразу, а Лейла... Ну, она слишком легкомысленная. Ничего, у меня для нее найдется другая работа. Ну, ты помнишь...
-- Помню-помню. И что в Линином варианте?
-- Там я сделал упор на честь и месть - самым близким ей понятиям. Главным злодеем выступает Лог-Сотрохт, и я мщу ему за убийство моей жены и семерых детей.
-- Ну ты и враль... - протянул симбионт. - Какая жена? Какие дети? Ты же всю жизнь был холостяком!
-- Ну и что? Может, если бы не травля со стороны альянса вообще и Лог-Сотрохта в частности, то я бы женился и завел бы десяток-другой потомков. А так вся жизнь в бегах, голову приклонить негде, о семье и речи быть не может. Вот и выходит, что этот демон уничтожил мою семью. Ну, или надежды на обретение оной...
-- Ладно, неважно. А с чего это ты решил, что после этой законспектированной мелодрамы Каа бросится к тебе в объятья и согласится быть вместе с тобой до гробовой доски?
-- Насчет бросания на грудь не знаю, но вот насчет клятвы верности я уверен. Повторяю, я хорошо ее изучил. Все прочитанное внушит ей сочувствие к моим бедам и уважение к моей решимости и моим же талантам. Она решит, что мне можно доверять, доверится сама и...
-- Ну да, разумеется. Ну, предположим, это сработает. Но как ты ей подсунешь эту писанину? Или собираешься скромно подойти к этой воительнице, положить рядом диск с записями и еще смущенно подглядывать ей через плечо во время чтения?
-- Разумеется, нет. Послезавтра, я вызову ее в свой кабинет. В начале встречи у меня вдруг возникнет неотложное дело, и я спешно покину свою гостью, оставив при этом свой компьютер включенным и абсолютно доступным. Ставлю сто против одного, что она обязательно полезет в мои файлы. А там ее уже ждет моя "правдивая" исповедь миру. Кроме того, я оставлю рядом пару дискет - пусть скачает и почитает мое жизнеописание на досуге.
-- Хм, а ты, оказывается, все продумал. А если этот дневник прочтет кто-то из оставшихся двух кандидатов? Не вызовет ли это нежелательного эффекта?
-- Пускай. Нужного мне человека я уже выбрал. А если данная информация попадет к ней еще и через третьи руки... Что ж, так даже лучше. Ладно, хватит отдыхать. Пора отправляться к нашим пешкам. Как ты думаешь, Флейм уже закончил напиваться на своей приветственной вечеринке?
-- Не знаю, шеф. Прибыл он из Новой Академии позавчера, вечеринка началась практически сразу по выходу из "кармана"... Думаю, еще дня три он будет веселиться. По крайней мере, по моему досье, неделя непрекращаемой пьянки - это его норма.