Аннотация: С четвертой главой. Обновление 21.01.05.
Второй фрагмент.
Сон в руку.
Глава первая.
В этой главе читатель узнает о новом действующем лице - Николае Сергеевиче, который, будучи в служебной командировке в Костроме, решил посетить своё прежнее место работы, расположенное неподалеку. В дороге ему снится сон, довольно реалистичный, если сказку считать реальностью.
Кстати Николай Сергеевич является, как бы автором хроник, по воле настоящего автора, который и здесь продолжает нагружать читателя событиями своей прежней жизни.
Итак, начинать повествование можно было и с этой истории, а можно и спорить о правомерности включения этой истории в цикл, но мне кажется, не съезди я тогда, возможно Петр Тимофеевич и не побеспокоил бы меня через год и неизвестно, как тогда развивались бы события. Самое ценное, что я записал всё это сразу же по прошествию, меня это тогда поразило, и сейчас не изменил в записи ни строчки, не добавил, не убавил. Хотя возможно я все наши разговоры передал не дословно, ведь не стенографировал же я, но основные мысли передал. Возможно, мои размышления возникали в другом подтексте, но я их также постарался не упустить. Ну, если, что и упустил, читатель, вряд ли будет расстроен. Гениальностью они не отличаются и глубиной не блещут, так на злобу дня, как у Буратино.
Но читатель очевидно уже утомился столь пространным вступлением, тем более что и впереди его ждут отступления, поэтому перехожу непосредственно к повествованию.
Да ещё, всё-таки эти сны готовили меня к будущим ситуациям, вернее событиям. Исподволь подвели к тому, что я стал записывать происходящее со мной. А возможно они какими-то символами, которые я не понял, предсказывали мне мою дальнейшую жизнь, судьбу. Вот так.
Но я опять отвлекся. Вот что я тогда записал и как я излагал выше, без изменений довожу до вас.
А теперь я о своем. Дальше мне нужно будет рассказывать о взаимодействии с различными людьми, но совсем не хочется переходить на личности. Поэтому все с кем мне придется иметь дело, получат клички, на тот случай, если им попадется на глаза эти эпизоды и им что-то не понравится, я смогу сказать, что это не про вас, с чего вы взяли.
Так что конкретны, будут только жизненные ситуации. И то они будут переданы в моем восприятии, то есть субъективно.
Сны словно компенсируя не осуществившиеся мечты, были на удивление красочны и последовательны. Кино, да и только.
" Ну что ведьма, отчего я умру?" - вопрошал король.
" От обжорства", - простонала измученная пытками женщина.
" А хочешь, я скажу, от чего умрешь ты?"
Когда всполохи пламени охватили фигуру сквозь треск и вой все отчетливо услышали. " Гордись король, твоя дочь будет королевой вампиров".
Прошли годы, и вот опять судьба заставила короля обратится к помощи чернокнижников. После заклинания король оказался на лестничной площадке самого обыкновенного дома. Король в нерешительности разглядывал четыре выходящие на площадку двери, а затем толкнул ближайшую. Дверь не открылась, но вскоре, очевидно услышав стук, на площадку вышел парень, с недоумением оглядел короля в латах, а затем изрек: " Не то у меня крыша поехала, не то из психушки сбежал".
" Полцарства за коня", - прохрипел король.
" Ничего себе нашел конюшню. Кто это тебя сюда послал?"
" Я не спросил его имени, но он говорил, что здесь мне помогут, так ему предрекли звезды".
" И полцарства за это забрал?"
" Нет, его предназначение встретится со мной в пространстве и времени, и указать мне путь к спасению".
" Да отец - тяжёлый случай, у меня коня нет. Могу предложить велосипед, но я сомневаюсь, что у тебя получится, тем более в латах. У меня есть похожая история. Послушай, это не займет много времени".
Итак, начать я хочу с товарища, с которым я проучился всё школьные годы в Калинине. Хотя называть товарищем того, кто использует дружеские отношения себе на пользу, вроде слишком. Другом точно не назовешь, ну давайте остановимся на товарище. А кличку он у меня получает Хитрый. Познакомился я с ним не то в третьем, не то в четвертом классе. Он, как и я, был в этой школе новенький. Первый эпизод связан с соблюдением дисциплины. У младших классов был в школе свой этаж, и на перемене мы должны были ходить по периметру коридора. А посредине стояли большие растения. Школьники старательно двигались по этому маршруту. И беготня и шум практически отсутствовали, в отличие от московской школы. Так вот Хитрый, когда появился на первой же перемене, пронесся между цветами, как горнолыжник на слаломе. Я не смог этого перенести и, остановив, сказал, что бегать нельзя и ещё чего-то. Хитрый выдернул руку и отправился дальше, выписывать пируэты. Я написал первый эпизод, а вот каким был второй, хоть убей, не помню. Короче Хитрый жил со мной в одном дворе, дом напротив. Это наверно и определило наши дальнейшие взаимоотношения.
" Два курсовика. До сессии - два дня. Что делать? Хоть душу дьяволу продавай".
" Я к вашим услугам".
" Кто?"
" Вы хотите продать душу?"
" Я? А. Да. Но ведь нужны какие-то заклинания".
" Мы решили покончить с формализмом. Клиентура падает".
" Кровью нужно расписываться?"
" Нет, только отпечатки пальцев".
" Прогресс! Всё как у людей",
" Вы верите в любовь?"
" Это зачем?"
" Для определения качества души".
" А! Ну, как же, это такая потребность..."
" Вы не совсем поняли, я о чувствах говорю".
" О чувствах? А это там, жить без тебя не могу, пятое десятое. Ну, когда мозги пудрить нужно, тогда конечно, а так я убежденный атеист".
" У вас есть цель в жизни?"
" У меня? Мамаша хочет, чтобы я институт окончил. А по мне со скуки не помереть. Хотя квартира кооперативная и машина не помешают".
" Сожалею, но контракт не состоится".
" Почему?"
" Видите ли, у вас нет души. Той души, которая болит и страдает, стремится к большой цели".
" Как нет? Я же страдаю, горю. А вообще-то, это научно установленный факт, души нет".
" Потеряли вы душу", - сказал черт, растворяясь.
" Ха чертовщина какая-то. Душу ему подавай. А может, курсовики бы спихнул? Эх, опять придется предкам плакаться".
На лето меня опять отправили к бабушке. В это время начали обмен денег. Но не у нас, не у наших родных и родственников не было подушек с ассигнациями, так что проблем никаких не возникло. Также у нас не было гипсовых собочек-копилок полных медных монет. Так что и разбогатеть, даже так, не смогли. Ну, про то, что я сам ходил в новый кинотеатр, причем по большей части один, я уже писал.
В прошлое лето при переезде я читал " Приключение Незнайки и его друзей", а в это лето я взял у друзей " Незнайка в Солнечном городе", но одолел только начало, что помешало прочитать до конца не помню. Вот только правило волшебника, что нужно делать добрые дела, не задумываясь о выгоде, тогда тебя и одарит судьба, мне запомнилось надолго. Правда, оно у меня преобразилось в другое правило, которое тоже, кстати, сложно было выполнить.
" И как история?"
" Интересная. Особенно, как вы её декламировали на разные голоса".
" Понятно, вы, с чем хочешь, согласитесь, но ладно перейдем к делу".
Король оказался не без способностей, закрепив латы на велосипеде и, проехав немного, он словно растворился в воздухе.
На этом Николай Сергеевич проснулся. Автобус шел довольно ровно. Пейзаж за окном не отличался большим разнообразием: лес из березок и осинок, с кое-где пробивавшимися елками. Оставив, можно сказать, свою напарницу на "произвол судьбы", приводить в порядок обмеры, он поехал сюда на денек. Встретиться со своими друзьями из того далекого времени, когда он, окончив институт, приехал в эту "глубокую провинцию".
В то лето меня свозили ещё к матери отца. Я встретился там с двоюродными сестрами, дочками среднего и младшего братьев отца. Они были младше меня, и я не особенно их жаловал общением. Впрочем, они компенсировали это, доставая меня. Интересно, как бы я относился к ним, если бы знал, что вторая наша встреча произойдет, когда мы будем взрослыми. Я находился под впечатлением фантастического фильма, увиденного в городе бабушки, и пытался нарисовать свои фантазии, ставшие следствием просмотренного фильма. Запомнилась игра электровикторина у мальчика соседа бабушки, с вопросами и картинками ответами. Если правильно, то лампочка горит. Сосед давно уже освоил игру, посмотрев к каким ответам, идут провода. И ещё запомнились мои попытки ловли рыбы. Улов у меня был нулевой, да и вообще это занятие показалось мне неинтересным, рыболовный азарт меня не взял. Должен сказать и в дальнейшем я был человеком мало азартным в смысле: игр, спортивных соревнований, победы над кем-то с помощью ума, хитрости, а уж тем более силы. Рохля короче.
" Однако сюжет не плох, хотя и грешит плагиатом, а придумай в наше время что-то новое оригинальное. И чисто изобразительно не плохо смотрится, хотя опять же это чисто субъективное мнение. Первые кадры можно сделать в черно-белых тонах, графически хорошо обыгрывается. А уж наше время в полном цвете. Не плохой диафильм бы вышел.
Кому он только нужен. Раньше для ребенка старался, а теперь для кого. Так по инерции прочитаешь что-то и начинаешь перекладывать на кадры, обдумываешь их композиционное и цветовое решение. Обычно представляешь наиболее впечатляющие кадры будущего диафильма, а затем приступаешь к планомерной работе.
А началось всё с покупки диапроектора и диафильмов для ребенка. Показал. Понравилось, и Наташа стала просить посмотреть сюжеты нравившиеся ей в уже перечитанных книжках. Что-то находил, а что-то так и не попалось, а возможно и не существовало таких диафильмов".
И тогда он решил сделать диафильм сам. Нарисовать и с этих рисунков показывать на стену. Они сделали аппарат для показа рисунков, но рисовать миниатюры, которые потом проектировались на стену, было работой сложной и кропотливой. А текст к рисункам он вообще записывал отдельно.
Тогда он купил в магазине увеличительное стекло большого диаметра, для фотоувеличителя. Через него можно было проектировать рисунки большего размера, но гораздо меньше диаметра стекла. При проектировании изображения размером со стекло края проекции получались размытыми. Наверно этот дефект можно было устранить другим стеклом или системой стекол, но он не силен в физике.
Так им и не удалось в домашних условиях создать хорошую оптику для проектирования рисунков на стену. И вот тогда они перешли к созданию диафильмов на пленке.
В начале четвертого класса нам предложили написать читательские дневники. Ничем нас, не ограничивая, ни формой, ни содержанием. Дома я собрал все книжки, что прочитал, достал тетрадь и каждую страницу расчертил двумя горизонтальными линиями на равные части. И в каждую часть вписал автора, название книги и, по-моему, издательство, и год издания. И еще, как фон нарисовал в меру возможностей рисунок. По поводу такого дневника учительница сказала, что нужно написать, о чем рассказывает прочитанная книга. Пришлось отводить на каждую книгу по целой странице, ну и, конечно же, я не преминул оформить все это рисунками. У меня это, пожалуй, был и дневник по рисованию. Тем же отличался и дневник Хитрого. Он, как и я был неравнодушен к рисованию, а вернее к перерисовыванию картин, рисунков фотографий. Мы словно соревновались, кто красочнее оформит своё творение. Наши дневники были отмечены учительницей.
Тут уж можно было рисовать хоть на целом листе ватмана. С него и фотографировать можно было без переходных колец. Чаще же они размещали на листе по шестнадцать кадров или по четыре, в зависимости от насыщенности кадра деталями. При его работе бумага чертежная была не в дефиците, да и они чаще использовали обратную сторону чертежей. В его проектном институте не практиковалось использование обоих сторон ватмана. Хотя какой это ватман, селедку в пору заворачивать.
Вначале диафильмы были черно-белые, а затем перешли на цветные. Тем более что вскоре проявлением цветных пленок занялись фотографические салоны. Обсуждали сценарий, количество частей или серий. После завершения очередного диафильм сериала устраивалась премьера для подруг и друзей по двору и школе, а затем просмотры для других не попавших на премьеру. Все это проходило в красном уголке и желающих хватало, несмотря на кино и телевизор, а потом и видаки.
Помимо читательских дневников мы с Хитрым приложили свои художественные способности к оформлению газет, как праздничных, так и сатирических против нарушителей дисциплины. Ещё помню, мне понравилось делать макеты и стенды для уроков обществоведения. Запомнился макет северного поселка, а может он один только, и был. Нарисованные фигурки оленеводов, оленей вырезались и приклеивались на картон. Фигурки людей впереди, строения у заднего края. Ну а стенд, звучит, конечно, внушительно, это лист ватмана на котором, где рисунками, а где моделями были изображена схема, что производят из нефти. Всё это было публично, а вот дома я попробовал выпустить для себя газету. Но дальше художественного её оформления не пошло. А вот тетрадь развлекательную я довел до конца. В ней были картинки "найди различие", лабиринты и ещё какие-то премудрости. На обложке был изображен камень с сидящим на нем вороном, ночь и месяц. В общем, что-то таинственное и загадочное, если учесть, что внутри по сути загадки, вполне подходящий рисунок.
Поразмышляв так по поводу сна, Николай вернулся к текущему моменту. Если рассуждать здраво, то вот такой бросок рискован, вдруг Володьки нет, ездит по области, агитирует за поступление в техникум.
Но ему повезло. Оставив у вахтера паспорт, Николай поднялся на этаж преподавателей. Вот она Володькина дверь. Николай постучал. Тишина.
" Нет, кто-то есть, металлический матрац заскрипел, - подумал Николай, и улыбнулся, - Все по старому, Володька спит, наверно сидел до двух или трех".
" Владимир Павлович, не могли бы вы, быть, так любезны, соблаговолить открыть дверь".
Кровать заскрипела основательнее, Владимир или перевернулся на другой бок, или сел.
" Кто там?" - послышалось из-за двери.
" Открой, увидишь".
За дверью зашлепали голые пятки, щелкнул замок, дверь открылась и из-за неё показалась взлохмаченная голова Владимира.
" Ты чего, приехал что ли?" - глухо спросил он.
" Здравствуй", - поздоровался Владимир с прошедшей мимо, если Николай не ошибся, Машей.
" Заходи, - предложил он Николаю. - Сейчас мы к Петру Тимофеевичу заглянем и на второй этаж. Надо гостя встретить".
" Слушай Володька у меня не густо", - предпринял довольно вялую попытку отказаться от такой формы встречи Николай.
" Какой разговор".
Я сейчас не помню точно то ли магазин "Природа" открыли, то ли я туда зашел и открыл его для себя. Я и сейчас помню два ряда аквариумов за прилавком, в каждом из которых плавали различные виды рыб для продажи. Ну и главное, аквариум в зале, где плавали, по-моему, золотые рыбки вуалехвосты и телескопы, объемом, наверное, около ста литров. Вот этот красочный мир меня заворожил. И где-то ближе к новому году родители приобрели мне аквариум, тем более что этим увлечением захватило и мать. Увлечению этому остался я, верен до окончания школы, заводил множество различных видов рыб, помимо аквариума у меня были целые стеклянные квадратные банки. Их, по-моему, ещё используют в анатомических целях. И с аквариумами связаны два эпизода. Первый эпизод, когда у нас появились мальки гуппи, мать в том же магазине "Природа" познакомилась с любителем, который предложил ей взять у него культуру инфузорий, для выкармливания мальков. Мы сходили к нему, я, правда, остался в подъезде. С инфузориями у нас ничего не получилось, а гуппи выжили на сухом корме, на то они и гуппи. А вот много лет спустя, я снова оказался в этом доме, и сдаётся мне у этого любителя, но об этом в свое время. Второй эпизод, тоже, кстати, связан с выкармливанием мальков. На этот раз нам предложили разводить немотодов на толокне. И за ними я с матерью пошел в один частный дом. Там я и увидел аквариум, вмонтированный в стену, и размеры его превышали аквариум в зале магазина "Природы". Тогда в продаже таких аквариумов я не видел, максимум литров на пятьдесят. Но во всех книгах об аквариуме говорилось, о том, что чем больше аквариум, тем легче за ним ухаживать. Очевидно, всё упиралось в стекло. Купить можно, было стекло толщиной максимум, да и минимум, четыре миллиметра. А вот толстое витринное достать было весьма сложно.
Петра Тимофеевича дома не было, жена сказала, что он в техникуме. В техникум зашли с тыла, поднялись на второй этаж и прошли направо по коридору. На Николая нашла тоска, даже в глазах какая-то резь. Петр Тимофеевич был в радиоузле. Призвав Владимира и Николая к тишине, Петр Тимофеевич зачитал объявление.
" Приехал?" - спросил Петр Тимофеевич, выключая тумблер.
" Да".
" Слушай, я предлагаю сходить на второй, - вступил в разговор Владимир, - там посидим с толком, с чувством, с расстановкой".
" Это ближе к вечеру, сейчас не могу, - сказал Петр Тимофеевич. - Пара". Петр Тимофеевич подошел к магнитофону и включил музыку. Ободзинский запел "Алиандр".
Выбраться из техникума им не удалось, Владимира "нашли", и направили к завучу. Николай пошел в учительскую, и опять это щемящее чувство, которое он испытал при входе в техникум. Учительская была пуста. Николай занял место за столом. "Пока на людях ничего, а сейчас хоть стол кусай, так тоскливо, совсем раскис".
Во время моих осенних каникул мои родители взяли меня в гости к сослуживцам, и вот у них я познакомился с ещё одним товарищем. Женщина отвела меня в комнату и предложила посмотреть книги. Здесь я увидел иллюстрированные альбомы с изображением ящеров на суше, в воде, и в воздухе, о развитии человечества от приматов до первобытного человека. Но я отвлекся, в комнате сидел мальчик мой одногодка, который вымолвил маме следующее: " Мам, а вот дети с такой-то планеты играют гравитационными полями". Я не знаю, то ли он решил поразить меня своей эрудицией, то ли сказал это без всякой задней мысли. Кличку он получает Пришелец, почему поясню позже. Пришелец был сыном этой женщины, отец же был ему отчимом. Пришелец жил в Москве с бабушкой, и приезжал на каникулы к матери. В результате этих обстоятельств я становился в Калинине его приятелем.
Сюда он распределился после института, теша себя надеждой на спокойное существование. Один год подготовить учебный материал, а потом читай одно и тоже. Оказывается, он при этом не учел множество факторов. Во-первых, тех, кто будет слушать. Как они будут слушать, как они это усвоят? Ну и конечно ещё множество неучтенных факторов, таких, как взаимоотношения в коллективе, с начальством, с учащимися.
Вошла преподавательница. " Молодая, наверно из новых. Интересно на бухгалтерском или строительном отделении?" В учительскую влетел Владимир.
" Слушай Колька, завуч решил раскрутить мой календарно-тематический. Опомнился, уже год кончился. Может, по набережной погуляешь, я тебя найду. Чего не хочешь?"
" Какой вы, Володя занятый".
" Ой, Оленька извини. Здравствуй. Познакомься - это наш бывший преподаватель Николай Сергеевич".
" Очень приятно Ольга Константиновна, можно Оля".
" Заехал проездом, навестить, а я занят, прямо и не знаю, чем занять гостя?"
" Уж не хотите ли мне это предложить?"
" Даже не смею думать. Но если вы согласитесь, то мы с Николаем почтем за честь".
" Ну что же. У меня окно. Пожалуй, я соглашусь".
" Я тебя найду", - уже на ходу крикнул Владимир.
" Может, действительно пойдем на набережную или вам хочется по другому маршруту? Нет, вас там будут искать".
Николай согласился. Они молча вышли из техникума.
Моё увлечение коллекционированием привело меня к собиранию значков. А если быть совсем точным к этому увлечению меня привлек Хитрый. Причем пополнять коллекцию он предложил в раздевалке. Я, нимало не задумываясь, принял это предложение. Но насколько я понял, в отличие от меня, Хитрого интересовали карманы, а вернее их содержимое, деньги и прочее. Когда в школе был усилен контроль в связи с хищениями из раздевалки, я, не сильно расстроившись, отошел от собирания значков, не знаю как Хитрый. Но после пропаж ребята просто перестали оставлять в раздевалке ценные вещи".
" А правда, что наше крыльцо уступает только Большому театру?" - обернувшись, и улыбаясь, спросила Ольга.
Николай взглянул на колонны техникума. Крыльцо действительно заслуживало внимания. Колонны придавали техникуму внушительный вид. Его построили до искоренения излишеств. Современные козырьки, приближающиеся к взлетно-посадочной полосе, тоже ничего, но колонны - это колонны.
" Да, - ответил Николай. - Правда говорят, их построили, чтобы стены не проседала".
Пройдя несколько деревянных домов, баню, они вышли на набережную. Сюда ещё не шагнула новая застройка из кирпичных пятиэтажек. Она разрасталась от техникума к центру и к вокзалу, сливаясь там с таким же строительством.
" Город сильно изменился?" - спросила Ольга.
" Да. Почти целый микрорайон построили".
" Уже поликлинику новую начали строить".
" А старую уже закрыли?"
" Нет зачем? Она работает".
Увлечение филателией поглотило наш класс, и двор тоже. Я хоть и был приобщен к этому ещё в Москве, но похвастаться этим не мог, кому нужны приклеенные марки, поменявшие цвет от канцелярского клея. К тому времени уже были кляссеры, но возможно они были и в Москве, мы просто об этом не знали. А жаль, так как марки, наклеенные в альбом, были не плохие, а некоторые уже и в то время ценные. Но в Москве я даже не знал, где можно пополнить коллекцию. В Калинине же я уже знал о филателистическом отделе в книжном магазине у моста. Там же на улице собирались и коллекционеры, занимавшиеся обменом, но больше было тех, кто вел куплю продажу. А это не поощрялось. В конце концов, эта толкучка перекочевала под мост. В связи с филателией хочу упомянуть о Хитром. Он предложил мне копить деньги, а потом на них купить марки. Мы начали вместе копить, причем деньги были у него. И вдруг однажды перед началом уроков он мне сообщает, что у него украли деньги. Ну, бывает. А спустя некоторое время Хитрый заявляет, что мать купила ему марки. И второй эпизод. В классе у одного из увлекающихся собиранием марок вдруг исчезает тетрадь с ними. Об этом он пожаловался учительнице, которая в свою очередь сказала классу, что после уроков будут просмотрены у всех портфели. Но этого конечно сделано не было, да и для поимки это нужно было делать сразу, но делать это было нельзя во избежание скандала. Так вот по дороге домой Хитрый неожиданно предложил посмотреть мой альбом. Я полез в портфель и обнаружил там пропавшую тетрадь с марками. Хитрый сказал, что это наверно кто-то испугался и подсунул мне, но теперь нам только остаётся разделить эти марки. Мы их разделили. Ну что же не пойман не вор.
Разговор не клеился. В голове Николая усиленно созревали идеи и тут же умирали. " Может чего-нибудь на производственную тему спросить? А чего, вроде не всё из головы выветрилось".
" Как работа, уезжать не собираетесь?" - наконец выдал Николай.
" Да пока нет".
" Работа нравится?"
" Не всегда, но ведь абсолюта не существует".
" А как вы с нынешним поколением справляетесь? Вы что преподаёте?"
" Геодезию".
" Вам легче. А дипломников не вели?"
" Нет".
" Но я про нынешнее поколение. Вот сейчас вспоминаю прошлое, и не по себе становится. Говорим мы им одно, а в жизни они видят другое. Я не хочу сказать, что мы им не дело говорим, нет. Вот была у меня практика, на строительстве откормочного комплекса. Приехал авторский надзор, спросил: " Что это? Почему колонны в башмаках деревянными клиньями центрируются?" Ладно. Повезли его на другой объект, подальше. Приехал оттуда навеселе, всё хорошо. И какой разговор после этого может идти, скажем, о принципиальности. Учащиеся получили наглядный урок, жизненный, а у нас это разговор. А потом говорят, откуда у них цинизм. Кстати ко мне этот надзор приставал, почему ваши выпускники, даже проверок нивелира сделать не могут?"
" На практике посмотрю. И все-таки главное при общении с учащимися принципиальность и справедливость. Возможно, после техникума одного пристроит отец, другой будет пробиваться сам. Очень может быть, что пристроенный не подавал особых надежд с папой добьется большего. Там мы уже ничем не можем помочь, наши полномочия кончаются. Жаль, конечно".
" Вы предлагаете вести их за ручку и в дальнейшем, как над тепличным цветком дрожать".
" Нет. Хорошо бы мы давали учащимся характеристики и рекомендации, а они учитывались при приеме на работу".
У Николая мелькнула мысль: " Она на самом деле так наивна или прикидывается?", а в слух спросил: " А как у вас с начальством - без трений. Директор к вам на уроки ходил?"
" Нет".
" Вы оказывается везучая. А сколько лет вы здесь работаете?"
" Третий год".
" Ну а сами уроки посещали? У кого вам больше понравилось?"
" У Владимира Павловича".
Ближе к лету во дворе началось повальное увлечение аквариумами. Я к тому времени уже выглядел специалистом этого дела. Вполне успешно выкормил мальков гуппи, меченосцев и даже моллинезий, но всё это были живородящие. И мною была предпринята попытка, развести данио. Икру они выметали, но мальков не было. Уже позднее эта неудача сгладилась петушками, но и то вырастить удалось только двух петушков. Хитрый тоже приобщился к аквариумному увлечению, но ему больше нравился процесс добывания живого корма. Рядом с овощехранилищем было поле, усеянное водоемами, вернее можно было сказать, что это было множество прудов или один водоем, иногда прорезанный полосками земли. И вот тут у нас были пруды с различными кормами, например с циклопами. Их ловить было легко, опустил сачок и води из стороны в сторону, глядишь, что-то попадется. А вот с дафниями процесс был интереснее. Можно было ловить её аналогично. Но серая дафния собиралась чаще всего в стаи, которые можно было принять за серую ленту, которая обычно извивалась возле берега. Зачерпнув её, можно было за один раз получить корм дня на два. Красная дафния сбивается в стаю, по виду похожую на шар и собиралась она далеко от берега. И хорошо если у сачка была длинная ручка. Позднее кроме магазина "Природа" дворовые мальчишки открыли рынок, где рыбок было больше, да и стоили они там дешевле. Большинству мальчишек этого увлечения хватило на год.
" Это интересно", - про себя отметил Николай, а вслух спросил: " Чем же?"
" Вы знаете, он сразу погружает учащихся в такую, ну как бы это выразить, атмосферу. Задает им вопросы, и они чувствуют, что полные невежды, но для них не всё потеряно, он их выведет на путь истины. Вначале это меня шокировало, но к концу урока я, в общем-то, примерилась с подобной системой. Учащимся на вопрос он отвечал вопросом и получается, что, в конце концов, учащийся, как бы сам отвечал на свой вопрос".
" Варвар, - подумал Николай, - если судить по рассказу. Он, пожалуй, сомкнулся со своим противником. Низведение, как ещё можно назвать такое отношение к подопечным. Возможно правда, Ольга несколько преувеличивает или её изложение я не так воспринимаю". Вслух Николай сказал: " Урок с созданием проблемной ситуации".
" Ну, если по педагогической терминологии, то что-то похожее. Вот только его снисхождение к девушкам, он явно завышает им оценки. При ответе вроде и не слушает, но когда они начинают говорить ерунду, спрашивает так, что сам вопрос является ответом. Это смазывает впечатление".
" Это, пожалуй, шаг вперед, раньше он мог и до слез довести, - комментировал про себя Николай. - Хотя сам не лучше. Помнишь на уроке, когда Елена не с того, нес сего задала тебе вопрос: " Николай Сергеевич, а вы не знаете, чем лучше веснушки выводить?" А ты на это возьми и ляпни: " Куриным помётом. Лучше свежим, садитесь под насест". Ну, вообще-то тут каков вопрос, таков и ответ. А тем более ты тогда ещё только притирался к группам. Они тебя изучали, ты их. Парни тогда чуть ли не хором засмеялись, девушки тоже. Да и виновница отпарировала замечанием типа: " Ну, Николай Сергеевич". И без всяких эксцессов.
Первый год вообще, несмотря на ляпы, и промахи, пролетел, как один миг, и сейчас ты пожалуй, не вспомнишь каких либо омрачивших его событий. Как говорится на одном дыхании. Даже мысль появилась, а не твоё ли это призвание".
Но я чуть не забыл об ещё одном увлечении, но уже в школе. Это фантики. Фантик сворачивается в плотный квадрат и им нужно накрыть сложенный фантик соперника. Кто больше успеет накрыть за перемену, тот и победил. Лучше всего играть на подоконнике, так как фантик вводится в игру ударом руки, вернее ладони по краю подоконника, так же нужно и накрывать фантик. Тут должна быть набитая рука. Учителя долго решали к азартным эту игру относить или не обращать внимания. Но всё-таки решили её запретить. Почему я вспомнил об этой игре? Просто спустя много лет я снова вернулся к фантикам, но в другом качестве.
" Скажите, а почему у Владимира Павловича натянутые отношения с директором?" - сменила тему Ольга.
Они дошли до моста и повернули обратно.
" Видите ли, это разговор долгий", - ответил Николай.
" Но у нас есть время".
" На одном из педсоветов, когда директор предложил ещё кому-нибудь выступить, Владимир встал и выступил. На следующем педсовете директор не стал предлагать, а потом, видно осмелев, дал Володьке слово, но он выступать тогда не стал, а через педсовет такое выдал, что директор минут десять сидел и слова вымолвить не мог. По разному они к делу подходят, - разговаривая, он вдруг подумал. - Слушай, а ведь Володька с ней любезно разговаривал, а так он разговаривает с мало уважаемыми им людьми, если не сказать больше". " Хотя я вроде ничего такого не говорил, - успокоил Николай себя, и продолжил. - Вот, посетив мой урок, и разобрав его, директор так подвел итог: " Что вы с нами церемонитесь, что вы им родственник? Это хамы, лентяи, тупицы, и ведите себя соответственно". Передаю слово в слово".
" Высокомерие у директора чувствуется", - сказала Ольга.
" Вы боитесь осудить директора? И правильно. На первый взгляд он не прав. Но это, как посмотреть. Все эти грехи молодежи присущи".
" И прав директор", - подвела итог Ольга.
" Опять же до определенного предела. Смотря, как смотреть. Давайте на конкретном примере. Что критиковал Владимир на последнем педсовете?"
" Вы знаете, а я не помню, чтобы он выступал на педсоветах".
" Правда!? Хотя последний год он попритих, - сказал Николай, а про себя подумал. - Вот и Володька успокоился, жизнь обкатала".
Помимо аквариумных увлечений во дворе началась повальная мода на настольный теннис. Для этого был врыт стол, сетку заменяли кирпичи, а ракетки у каждого были по возможностям, у кого покупные, у кого покупные, иногда кто-то приносил и сетку. В этой игре главное было не победа, а участие. Мне родители тоже купили настольный теннис, но во двор я выносил только ракетку. А сетку я натягивал дома, раздвигая стол. Во дворе, если вынесешь сетку, то и играй до конца турнира, а то возможно и концов её не найдешь. Кстати, с теннисным мячиком, но для настоящего тенниса, связаны у меня не очень приятные воспоминания. Отец дал мне его для игры. Мы заигрались до темноты и в темноте его потеряли. Поиски ничего не дали. А дома отец довольно долго отчитывал меня, смысл сводился к тому, что раз не имеешь своих денег, нельзя их транжирить. В общем, это положение правильно, а вот конкретно
Они поравнялись со скамейкой.
" Может присядем", - предложил Николай.
Солнце припекало по летнему, скамейка стояла под деревьями, и манила к себе.
" Ну а как у вас с отдыхом?"
" Один раз в год в театр вывозят, а так телевизор и кино. Да. Владимир Павлович и Петр Тимофеевич обещали в скором времени цветомузыку, а так у них заменитель есть, так что у нас по субботам танцы на дому. Ну а как нужно смотреть, чтобы оказался прав директор?" - вернулась к старой теме Ольга.
" Володька слишком уж прямо смотрит на мир, а ведь нужно учитывать обстоятельства. Давайте посмотрим, как воспитывается нынешнее поколение. С раннего детства и до окончания школы - надзор. Всё расписано: утренники, вечера, занятия, и даже результаты экзаменов. Что это воспитывает - умственную лень, или популярнее - тупость.
Раньше с малолетства к труду приучали, а сейчас многие парни гвоздя не забьют, а девушки дай бог, если яичницу смогут пожарить. Родители дитё своё ублажают, почти у каждого магнитофон, мотоцикл, чтобы не хуже, чем у других. Так что директор не особенно сильно отошел от истины".
И, наконец, увлечение солдатиками. Тут главное у кого больше, и каких. Велся интенсивный обмен, и если солдатики менялись один к одному, то за бронетехнику давали и по три и больше солдатиков. В магазине, что рядом с институтом в отделе игрушек, солдатики были не часто. У меня были деньги, не то их подарила бабушка или родители, не то я сэкономил их от школьных обедов, а может, прихватил от сдачи, после покупки продуктов в магазине, а может со всего понемногу. Но не в этом соль. Главное, что я их потерял, как раз, когда в магазин завезли солдатиков. Кстати весьма типичная в дальнейшем ситуация, вещь есть, а денег на приобретение нет. Ценились оловянные солдатики или уж не знаю, из какого металла они были сделаны, а вот пластмассовые были не в почёте. Быстро ломались. У нас с Хитрым была своя игра в солдатики, я её уже описывал в "Двух сказках". К концу лета это увлечение во дворе сошло, на нет. По-моему у родителей на даче до сих пор лежит ящик с солдатиками.
Воспоминания довлели над Николаем. Он, за три года жизни с Владимиром впитал его взгляды, моментально законфликтовал с начальством на новой работе. После свадьбы требовалось продвижение по служебной лестнице, а не поза правдоискателя. При объективном подходе Николай был прав, но часто ли можно найти объективное начальство? Для скорейшего продвижения Николаю пришлось повернуть почти на сто восемьдесят градусов и, достигнув определенных успехов, Николай научился находить оправдание поведению начальства, считал себя кое-чего достигшим в жизни и готов был поучить даже Владимира.
" А теперь этот продукт поступает к вам, - продолжал свой монолог Николай. - Вы должны за два, три года, сделать из них командиров производства. Перевоспитать за это время почти невозможно, вот и вдалбливаем им в голову знания, чтобы они потом на экзамене их выдали. О состоянии обучения судят по оценкам. Вот если бы судили по тому, как они потом работают, тогда другое дело".
И вот в самый разгар этих летних занятий меня отправляют в пионерский лагерь. В отличие от московского, калининский мне не понравился. Что-то мне там скучно было. Я и в библиотеке книжки брал, одолел "Записки охотника" по школьной программе, и какую-то научно-популярную о паре, свете, в общем, что нас в быту окружает. Кстати эта книжка мне понравилась, должен сказать, что такая литература мне и тогда и сейчас нравится. Самое главное скучно, похоже, было не только мне. Ребята из области разрабатывали план побега, и когда их возили на экскурсию в город, их, прежде всего, интересовало, где расположены вокзалы. Но дальше обсуждения это не зашло. Я был весьма рад, когда закончился этот принудительный отдых.
Николай краем глаза увидел, что кто-то подходит к скамейке, и повернулся. Это были Петр Тимофеевич и Владимир. Петр Тимофеевич, облокотившись на спинку скамейки, обратился к Ольге: " Разрешите, мы заберем этого товарища".
Ольга ещё успела ответить, как Владимир тут же добавил: " А то может, к нам присоединитесь?"
" Ой, нет. У меня урок".
" Тогда не смеем задерживать", - разводя руки, сказал Петр Тимофеевич.
Глядя ей вслед, Николай подумал: " С такими бедрами можно и посильнее амплитуду дать. Чего это мне в голову лезет?"
Николай перевел взгляд на товарищей. Они тоже глядели вслед. Петр Тимофеевич скомандовал: " Пошли". Они развернулись.
В августе у меня появился брат. Отец был очень доволен. Его к бабушкам не спихивали, через год ему нашли няню. Потом его устроили в ясли не далеко от дома, затем в детский сад чуть подальше. Маленьким он был довольно забавным, путал названия окружающих его предметов. Например, надувного пингвина называл пельменем, булыжник - булдыжником. Тогда я, конечно, не подозревал в нем своего конкурента. Но, я что-то далеко вперед забежал с братом.
" Ты знаешь, - обратился Петь Тимофеевич к Николаю, - я начинаю тупеть и мельчать. Сижу вечером у окна и смотрю кто, куда и с кем идет. Но это что, в последнее время ещё и комментирую, а куда это он с ней пошёл, вроде вчера с другой был".
Николай успокоился, тоска прошла, наступило какое-то уравновешенное состояние, удовлетворение что ли. Словно нашел утерянное. Все вроде бы ясно и понятно. Начинает даже закрадываться мысль: " А не остаться ли? А нужен ли ты, подходишь ли к этой профессии? Хотя он тут насмотрелся на таких деятелей педагогов, что он то по сравнению с ними ангел небесный. Они ведь шли, не терзаясь угрызениями совести, что они не на своем месте. Да и при том, во сколько государство оценивает данный труд. Здесь можно с полным правом говорить, что оно делает вид, что платит за работу, а преподаватели делают вид, что работают.
Но, тем не менее, люди работают, бывает и не плохо. Так вот если взглянуть на свои прошлые достижения, резонно спросить подходят они под определение не плохие? По каким критериям оценить".
В пятом классе наше с Хитрым увлечение рисованием было замечено преподавателем рисования, и мы стали ходить после уроков в кружок по рисованию. В кабинете рисования мы просмотрели репродукции с картин российских и советских художников, приобщились к изобразительному искусству еще до того, как преподаватель устроил в школе выставку из этих репродукций в коридоре школы. На выставке было избранное из папок, а мы их все пересмотрели. Возможно, эти репродукции в дальнейшем и привели меня к той страсти и азарту коллекционера. Хотя возможно это только закрепило то детское воспоминание о комнате бабушки с репродукциями из "Огонька" вместо обоев. Читатель наверно вспомнил героиню Свету из "Двух сказок". Всякое увлечение без меры имеет не только плюсы, но и минусы, но об этом далее.
Второй этаж был вторым рестораном города после привокзального. У него было своё название, но его называли "вторым этажом". Расположен он был, как чаще всего бывает в провинциальном городе на втором этаже здания, а на первом размещались магазины.
Зал ресторана не отличался ни особым убранством, ни особой чистотой. Единственное, что бросалась в глаза это автомат "Меломан", правда, сломанный ещё, когда Николай работал тут. В зале сидели за двумя столиками. И компания, недолго думая села за столик у окна, поближе к выходу.
" Так о демократах и партократах говорить не будем. Оскомина. Ты лучше скажи, зачем приехал?" - усевшись за столик, начал разговор Владимир Павлович.
" Ни зачем. Это, во-первых, а во-вторых, просто так".
" А в третьих?"
" А в третьих, чего ты мне допрос учиняешь?"
Подошла официантка. Петр Тимофеевич взял заказ в свои руки.
" Так ребята по стопятьдесят и салат из огурчиков. Пойдет? Я тоже думаю, что пойдет. Мясо в горшочках".
" Через час. Фирменное блюдо", - сообщила официантка.
" А мы не торопимся, - закончив с официанткой, Петр Тимофеевич вступил в разговор. - Так на чем мы остановились".
" Да вот Колька в бутылку уже лезет".
" Коля ты, почему себя так ведешь? Я понимаю тебя, тон, взятый Владимиром, шокирует. Но ты прими во внимание следующие обстоятельства. Работа. Она у нас нервная, Ты с этим согласен? Согласен. Ну и потом ты же свой человек. Ты свой? Ну и учитывая всё выше изложенное, скажи нам или намекни, какая причина привела тебя к нам".
" Ностальгия".
" Красивое слово. А если копнуть глубже".
На самом подходе к моему основному увлечению я начал собирать открытки. Но по тематике животные, а точнее московский зоопарк, и куклы одетые в костюмы разных областей России. Просто тогда это появилось в продаже. Кстати эту небольшую коллекцию я вместе с Хитрым использовал в игре по сбиванию солдатиков, кто больше собьёт. Достойное применение.
Владимир, подперев голову, смотрел то на одного, то на другого, а затем изрек: "Ребята, а вы нормально разговаривать будите. Чего вы, как на званом обеде. Вас только сударя или господин-с не хватает".
" Воспитанный человек, тем и отличается от невоспитанного, что для него не важна обстановка. А господин всего лишь модное поветрие", - ответил Петр Тимофеевич.
" То есть вы хотите сказать, что я невоспитанный, но не является ли показная воспитанность признаком очень распространенного недостатка", - парировал Владимир.
" То есть, применяя вашу систему доказательств, вы обвиняете меня в ханжестве".
" Товарищи долго вы такими схоластическими изысками собираетесь заниматься?" - вклинился в дискуссию Николай.
" Ты знаешь, как-то не акцентировали на этом внимания. НО в данном случае это возникло, как побочное явление из-за твоего нежелания прямо объяснить твое появление тут".
" Ну, честно приехал в Кострому на обмеры и решил заглянуть к вам на денёк, без всякой задней мысли", - сказал Николай, и подумал: " Хотя ещё дома, когда я узнал об обмерах в Костроме, у меня мелькнула мысль, а не махнуть ли мне сюда. А вот теперь по приезду началось самокопание. Не похоронил ли он свою судьбу, а может и талант. Нет, пожалуй лучше тешить себя надеждой, что могло бы быть, чем убедится на деле, что ты не годен. Ведь в проектировании ты чего-то достиг. Вот только удастся почивать на лаврах".
В пятом классе мне вырезали аппендицит. Причем аппендицит был гнойный, и как сказали врачи, ещё немного и меня ждало промывание брюшной полости в случае прорыва. Началось всё с того, что меня начало рвать в школе и меня отпустили домой. Я лежал в своей комнате, а родители были заняты гостями. Я сейчас не помню, что праздновали, то ли рождение брата, в который раз, то ли какое-то событие на работе. И уже ближе к ночи мать пришла в комнату и, начав ощупывать мой живот, нашла точку, где я почувствовал острую боль. Это и решило мою учесть. Мать вызвала скорую. Меня отвезли в ближайшую больницу и после анализов тут же отправили на операцию. После операции, где-то через день я узнал, что являюсь подопытным кроликом. Мне вшили в шов резиновую трубку, через которую вводили лекарства. Хорошего кстати мало, меня хоть и не кололи, но во время введения лекарства, через половые органы проходила такая боль, уж лучше бы кололи. Подобной экзекуции подвергался и сосед по палате, но он в отличие от меня поинтересовался у хирурга, с чем это связано. Тот предположил, что это связано с воздействием на нервные окончания, которые сосредоточены в этом месте. У меня правда вызывает сомнение, что нервные окончания от половых органов расположены в брюшной полости, но специалисту виднее.
" Ладно, тогда расскажи, как твое житьё?"
" Работаю руководителем группы".
" Ты же вроде писал, что ГИПом работаешь".
" Ушёл. Понимаешь, все толковы ребята, после смены начальства, ушли. Ну и я подался в руки. Кстати по первости у меня зарплата даже выше ГИПовской была. Премии хорошие шли".
" Ну а семья как?" - спросил Петр Тимофеевич.
" Нет у меня семьи. Разведенный я".
"Да. Чего это вдруг? Помнится, ты ещё фотографии с дочкой присылал, пока писал", - вспомнил Владимир.
" Если ребята честно, то жене моя служебная карьера не понравилась. Ну а с дочкой у меня были, должен сказать без ложной скромности, прекрасные отношения".
" Они в Твери?"
" Нет. Уехали в Тулу".
" К родителям?"
" К мужу",
" Где же она его ухватила?"
" Не вдавался в подробности".
" Слушай, - наклонившись к Николаю, сообщил Петр Тимофеевич. - У директора в сейфе хранится дневник".
Николай повернулся к Петру Тимофеевичу.
" Дневник этот написала Наталья, в прошлом староста группы, но более известная своими любовными похождениями и неоднократными приводами в вытрезвитель".
Николаю вспомнилась помощница партсекретаря проектной организации. Она была слаба на питиё. И на какие только хитрости не пускалась. Например, приносила в термосе и спокойно попивала "бормотуху", как чаек. Ну и к концу рабочего дня до того надиралась, что оставалась дрыхнуть до утра. А потом выдавала это за трудовой героизм. Вот, мол, сутками работаю.
Но Петр Тимофеевич продолжал: " Исключить её не могут, она после восьмого, если только школа согласится её принять. Но школа наверняка вздохнула с облегчением, когда узнала, что их бывшая ученица принята в техникум. Главное не это. Все свои похождения, во всяком случае, то, что могла помнить, она записывала в дневник, впоследствии утерянный ею. Какими судьбами он попал к директору неизвестно, но на педсовете он зачитал краткие выдержки. Мне одна запомнилась. Пришел Васька Бык. Девчонки создали соответствующую обстановку, выключили свет и вышли в коридор".
Летом преподаватель рисования организовал турпоход на озеро Селигер. И мы с Хитрым, конечно же, оказались в этой группе. И вот в самом начале турпохода Хитрый оплошал. Мы приехали в Осташков вечером, и пока решался вопрос с нашим размещением, Хитрый решил выбросить курицу, которую ему дала в дорогу мать, о чем он очень сожалел. Так как на следующий день мы еще не скоро приступили к питанию. У меня от похода осталось не много впечатлений. Нас Должен сказать, что нарисовался я там от души. Я взял с собой самодельный мольберт, который сделал сам из найденного за магазином фанерного ящика, это была упаковка мармелада, и приделал к нему крышку. Больше всего было графики, ну и акварелью я тоже пользовался. Первое утро в Осташкове. Я проснулся на полу. Нас разместили в каком-то здании с пустыми комнатами, и мы легли прямо на пол. В принципе мы же туристы. Так вот я проснулся рано, все еще спали, я взобрался на подоконник. Здание было старинное, стены толстые и подоконники были здоровые. Посидев немного на подоконнике, я на нем и заснул, и проснулся уже со всеми. По большей части мы перемещались от деревни к деревне, и останавливались у местных жителей. Добрались до истока Волги. Впечатление было не ахти. Избушка вся облупленная снаружи, и вся исписанная изнутри. Нам сказали, что исток собственно не здесь, а дальше. И несколько энтузиастов из нашей группы, засучив штаны, отправились на его поиски. Уверяли, что нашли, я не пошел. Напротив, на возвышенности стояла церковь из красного кирпича, занятая под сельхозсклад, и с деревьями на колокольне. Я, конечно же, запечатлел ворота и избушку. Жалко не осталась тех рисунков и акварелей, интересно было бы сейчас посмотреть. И, наконец, на турбазе "Сокол" мы переночевали в настоящих туристических палатках.
Николай продолжал вспоминать. " Собственно и должности или поста в парторганизации у неё не было. Вела протоколы, выполняла разовые поручения. А нет, она была наставницей молодежи. Вот уж воистину. И всё ей с рук сходило. Но всему приходит предел. И однажды, появившись после трех дней прогула, она написала в объяснительной: " Возвращаясь на попутной машине с грибной прогулки, на Волжском мосту водитель стал меня домогаться, но, получив отпор, столкнул меня в реку. Очнувшись, я была вынуждена без средств к существованию добираться до дому". То ли она три дня, как подводная лодка пролежала на дне, то ли три дня добиралась до дома, разбираться не стали, уволили".
Вслух Николай прокомментировал: " Деградация, до животного состояния". " Почему, животные дневников не пишут, так что здесь на лицо прогресс. Вырвалась к культуре - дневники начала писать", - вступился Владимир. " Это ещё ничего, - начал Николай. - Вот у меня друг, пока я здесь был, он в институте остался, поработал и занялся диссертацией. Ну, установку собрал, опыты проводил, по библиотекам материал собирал, несколько статей опубликовал, кандидатский минимум сдал. Почти всё на мази. Осталось мелочи, если не считать защиты, нужно напечатать. У него пишущей машинки не было. Дали ему адрес машинистки. Не знаю, что уж у него с ней было. Короче. Он ехал от неё с материалами в дипломате, под шафе и дипломат посеял. По всему городу развесил объявления. Пока без толку".
Вторая глава.
В этой главе герой бывший преподаватель и его товарищи, а в прошлом его сослуживцы, ведут разговоры за жизнь, а если более точно пьяный треп. Николай Сергеевич вспоминает в связи с этими разговорами события своей жизни. И в завершении он видит продолжение утренней дорожной сказки. А автор всё о своём.
Официантка принесла мясо.
" Да пьянство это бич нашего времени, - подвел итог Петр Тимофеевич. - Давайте ещё по одной. И закусывайте, мясо ведь. Наверно своим детям будите хвастаться, что мясо ели. Правда, при этом нужно выжить".
За время работы в проектном институте Николай поездил в колхозы и совхозы. В иные годы по полгода проводил на "перевоспитании". Тогда ещё просто инженер, а потом и ведущий, правда, тогда уже гоняли поменьше добровольно принудительно.
Начальство, кто в шутку, кто вполне серьезно говорило, о свежем воздухе, здоровой пище и трудотерапии.
Мужики же больше говорило о выпивке, шабашке, достоинстве и недостатках сослуживцев, особенно, если ехали новенькие.
А перечень работ: уборка льна, начиная с сушки и кончая сдачей на льнокомбинат, работа на ферме от помощи ветеринару при взвешивании молодняка, до пастьбы коров, рубка веток на витаминную муку. Вот правда доить не пришлось, видно хозяйства были не совсем хилые, ну а про заготовку кормов и говорить не стоит. Вспоминаются и совсем дурные работы, типа уборки щепок на скотном дворе. Сенокос тогда ещё не начали, рановато приехали.
Но если тут вернуться к техникуму, то поездка в колхоз с учащимися чревата множеством сюрпризов. Правда, он попал в период, когда уже не ездили и ещё не ездили. Стройотряды были, но на него такая честь не выпала.
Я уже сейчас и не помню точно, почему мне дали подготовить доклад о совах. Вначале я долго не мог найти подходящий материал. Вернее его было мало, но затем я всё-таки откопал кое-что и доклад стал удобоваримых размеров. Заодно я много, чего узнал о совах, например, что они могут поворачивать голову почти на двести семьдесят градусов. Ну и ещё много интересного. Докладом я был доволен. Но тогда я, по-моему, не знал, что должен буду с ним выступать перед всеми шестыми классами, со сцены актового зала. Вот это было испытание. Выходишь на сцену, а на тебя все смотрят. Я, конечно, начал лепетать, что у меня у меня ещё со страху в голове осталось. Потом стал различать отдельные лица в зале, и увидел, что на ближних рядах сидят мои одноклассники и вполне благосклонно меня слушают. После этого я привел в порядок добытую мной информацию и вполне сносно доложил её.
Всё это пронеслось у Николая в голове, а вслух он сказал: " Меня знаете, что больше всего угнетает, что в российских деревнях одни пенсионеры и алкоголики остались, хотя возможно, где-то и лучше. Фермеры тут не помогут, ведь у западного фермера и т. д. и т. п., только расти, а у нас всё голыми руками и почти полное бездорожье. Возможно, хоть частично затормозить падение, введя альтернативную службу в колхозах, года на два, три".
" Это то же самое, что отдать землю лет на пять, высосут, что можно и бросят, - остановил Николая Владимир. - И потом это уже было, помнишь, школьников в колхозах оставляли, а при Сталине колхозники вообще паспортов не имели".
" Зато, какие колхозы были".
" Разные батенька, разные. Бывало, и с голоду дохли".
" Ну не знаю, у нас даже дачникам не дают доски, брус. Нужно же гнать лес за границу за бесценок, да и остальное сырьё, а потом закупать по бешеным ценам бумагу из нашего же леса и прочее. Или закупать за границей автоматизированные комплексы, которые нашим "высококвалифицированным" рабочим не по зубам, да закупили бы обычную поточную линию. У меня такое впечатление, что наверху или дураки, или сознательное вредительство".
" Жидо-массоны, что ли" - предположил Владимир.
" А в нашей стране, как в нашей конторе. Начальник зарплату получает, а что происходит, как идет ему наплевать, пока жареный петух в жопу не клюнет. Тогда наорет, кто под руку попадется и опять тишина. Но возможно, что тут просто невозможно охватить все, ведь как таковой научной службы у президента нет, а есть чиновничий аппарат, который болеет только за своё место".
" Ну ладно о верхах ты нам ничего нового не сообщил, давай о низах поговорим, - предложил Владимир, и продолжил. - Ты не задавался вопросом, почему русских не любят. На полное раскрытие вопроса я конечно не претендую. Но вот сейчас говорят, что русские издавна жили общиной, вместе все дела делали. У других также, вот, например, в украинских селах помогают дом построить, а у нас наоборот, помогут твой дом по щепочкам разнести. Бедные так все. А зашоренность на идеологии. Это же роботы-рабы. Предпринимателем, творческой личностью может, должен быть свободный человек. А у наших предприимчивость наблюдается только по поводу выпивки. Мужики сразу деловыми становятся: скинутся, портфельчик найдут, закусочку организуют, газетку подстелят".
Из этого периода мне запомнилось, как мне подарили карандаши "Искусство". В большой коробке и было там аж сорок восемь цветов. У родителей был какой-то очередной сбор сослуживцев. Они потихоньку собирались. Я копался в книжном шкафу, может, смотрел подшивки "Огоньков" или подписные издания, как вдруг очередной гость подошел ко мне, поздравил меня с днем рождения, и вручил мне будильник и коробку карандашей "Искусство". Я от такого подарка обалдел, во-первых, потому что у меня в этот день и даже месяц дня рождения не было, а во-вторых, мне просто понравились карандаши. Гости стали спрашивать, правда, у меня день рождения и почему им не сказали. Я только плечами пожимал. Мать отправила меня к себе в комнату и торжества пошли своим чередом. Очевидно, родителям нужен был этот товарищ, и его пригласили в гости, сказав, что на моё день рождения.
Николаю вспомнился колхозный эпизод. Приехали в колхоз или совхоз. Все мужики на мели оказались, а выпить хочется. Решили сорвать шабашку. Тогда ещё аванс на мясо, молоко и картошку не выписывали. Выдавали так и даже потом не вычитали. Уже строили дома для желающих работать на селе. И решили мужики отделать один дом. Начали с обоев, обрезали их и оставили дома одного, чтобы он сварил клейстер из кукурузного крахмала, который они нашли на складе.
Пришли с работы, а исполнитель сидит на крыльце пригорюнившись, и причитает: " Размешиваю я в воде этот крахмал, а он моментально садится. В кипящую воду я его вливать не решился". На этом их шабашка заглохла.
Ему потом уже не попадалась такая тонкая работа, всё больше топор, да пила, да лопата.
Кстати в связи с этими празднованиями мне запомнился ещё один случай. Родители к очередному празднику купили целый чемодан газированной воды. На этикетке этих бутылок были изображены клюковки. Вместе с родителями пришел мальчик, который был моложе меня года на два. Я его знал ещё по Москве, мы к ним ездили в гости куда-то на другой конец Москвы. После перевода института они жили в Калинине, совсем недалеко от нас. Так вот мы спросили, можно ли нам пить эту газировку? На что последовала фраза, да пейте, сколько хотите. Мы и выпили, что осталось в чемодане, то есть то, что не выставили на стол. И когда взрослые собрались взять из чемодана ещё газировки, её уже не было. У нас спросили, не плохо ли нам. Нам было хорошо. Кстати такой газированной воды почему-то больше мне не попадалось. Так что я ей на всю жизнь напился.
" Не утрируй. Мы сидим культурно, - Петр Тимофеевич критически оглядел зал, и добавил. - И заведение вроде культурное. У нас много разговоров, а надо дело делать". Петр Тимофеевич снова разлил, несколько недоуменно посмотрев на полную стопку Владимира.
" Погодите, я закончу, - продолжил Владимир. - При нашем строе можно работать, не переламываясь, и будешь влачить существование, но с голоду не помрешь, а некоторые паразиты и вообще не работают. Ненужно принимать решения и думать, за тебя, его примут, плохое или хорошее начальству виднее. Это же лень и ещё кураж. Займешь хоть небольшую, но должность и вот отводишь душу за свои унижения, унижая других. Ну да ладно. Давай".
" Интересно. Это что тост за русских?" - спросил Петр Тимофеевич.
" Будем считать что так. Ведь русский ещё и терпелив, но до определенного предела. Кто войну выиграл, кто революцию, в конце концов, делал - русские. Потому что их довели до предела. Другое дело, что победами воспользовались другие. Сначала большевики от Ленина, затем большевики от Сталина. А теперь наиболее одиозные фигуры из партии убрали, и кто выйдет на сцену вопрос сложный".
" Ребята я вас покину не надолго", - сообщил Петр Тимофеевич.
А вот на мой день рождения бабушка подарила мне два набора открыток: "Героизм в русской живописи", " Государственный Русский музей". Если бы она знала, к каким это приведет последствиям. Я потом к ним ещё один набор купил "Искусство Возрождения. Для университетов культуры". После этого моя коллекция надолго замерла на этом уровне. До той поры, когда я начал ездить в гости к Пришельцу в Москву. Вот тогда она стала расти. Но всё равно эти два набора положили начало моему постоянному увлечению.
" И все-таки я недавно прочитал заметку, мне как бальзам на раны, - начал Николай. - Вот говорят, что славяне пригласили варягов нас организовать. А в ней рассказывается о змеиных валах, если не ошибаюсь в степях Украины. Эти валы искусственного происхождения, как говорят археологические раскопки, возведены, как защита от степи. Так вот, чтобы их возвести, нужна очень хорошая организация и собранность. Жаль, что нет о тех временах письменных источников".
" Так то на Украине".
" Ну, так, что мы другие, что ли?"
" Конечно, сейчас хохлы с нами и знаться не хотят. Это мы всё испортили".