Всё было на слезе, всё было как обычно. Она уже вошла в накатанную роль. "Мужик - он не мужик, покуда не добытчик! Когда на сцене босс, а в жизни круглый ноль! Тебя пора лечить, в дурдом и к психиатрам, на кой ты сдался мне, пропащий капитал! Целуйся со своим занюханным театром, да, он тебя украл, издёргал, измотал!"
Вчера была война - надрывный вой сирены. И был я на войне - как все, велик и мал. Другой эпохи скол. Другое измеренье. А после ветеран мне руку пожимал.
Вчера была любовь - не в зальчике под телек. Не зайчик-ловелас, не в мини телеса. А грянуло с небес, и души разлетелись, и одинокий зов поплыл под небеса...
Вчера гудел июль, и зори полыхали, и я ронял слова - неловкие дары, и коротко, навзрыд, перехватив дыханье... едино дрогнул зал - предчувствуя обрыв.
"Там люди у тебя летают, блин, как птицы! Мне не на что летать! Пора уже, взрослей! Мне тошно от твоих всегдашних репетиций, приходов по ночам, шизоидных ролей!"
Я так её любил, хорошенькую штучку, её лукавый взгляд - как солнце из руин. И тупо проморгал расчётливую щучку, увидя в ней одной - всех разом героинь, от Федр и Антигон - до чеховской Ирины, от фронтовой сестры - до леди из верхов. Ну типа виноват: прохлопал мозг куриный - под трогательный трёп о разнице духов.
Легко теперь клеймить: банально, глупо, внешне, и в душу не глядел, и кто кому судья... Я так её любил - "так искренне, так нежно", короче, дай вам бог... не вляпаться, как я!
"Да сколько ж ты, дурак, моей попортил крови! Театр или жена!"
Развязка не видна,
я вышел из себя, из этой дикой роли. На сцене, у стола - теперь она одна.
Я потерял её - в другом году, далёком, где ей не быть со мной, где наш не нужен спор... Но слёзы по щекам, и тот прилипший локон, и жалкое "уйди"