Попов Олег Николаевич : другие произведения.

Троица

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Первая часть трилогии

  
  
  Утром, как все вы знаете, на дорогах бывает много машин. Они имеют свойство скапливаться в больших количествах на проезжей части. Это связанно, с желанием всех автомобилистов пораньше попасть на работу и с большой численностью автомобилей. Несмотря на бедность основной части населения, количество так называемых, средств передвижения, превышает все допустимые нормы. Объяснения этому парадоксу пока нет. Возможно, просто желание людей выжить, несмотря на предпринимаемые правительством меры (инфляция, ГКЧП, договорные цены), и даже показать, что наш народ способен ещё и скупить все отечественные и зарубежные автомобили, где бы они ни находились. Пригнать через границу ВАЗы из Финляндии и Германии. Привести морем под видом списанных тачек, Мазды и Хонды из Японии и Кореи. Купить желанную машину, залезть по самые уши в долги, продав ненужное имущество, или даже дорогостоящую недвижимость. И вот, ты счастливый обладатель своего собственного авто. Теперь ты можешь с чувством собственного достоинства, гордо поплёвывать на улицу через боковое окно, нестись на полной скорости распугивая неосторожных пешеходов, снимать дежуривших по обочинам дорог минетчиц и проституток. Но вместе с тем ты становишься добровольным спонсором ГАИ (в девяносто четвёртом году, а наше повествование относиться к тому времени, никакого ГИБДД ещё не знали), и вероятной жертвой угонщиков, взломщиков и прочих автомобильных преступников.
  К человеку шедшему по набережной всё это уже не относилось. Он отлюбил свой автомобиль Жигули "копейку", и продал его из-за нехватки материальных средств на бензин, на ремонт, запасные части, и уже месяца три ходил пешком.
  Дмитрий Никитин, так его звали, возвращался домой с ночного дежурства. На вид ему было, двадцать пять лет, ростом он выше среднего, около метр восьмидесяти пяти, спортивного телосложения. Одет в свою любимую джинсовую куртку и тёмные джинсы. На куртке, большая картинка с изображением льва и надписью "Леон Кинг". Волосы светло русые короткие, лицо загорелое, глаза серые и слегка грустные. Служил и работал Дима в Отряде милиции особого назначения. Имел звание старшего сержанта, выслугу пять лет и не самую лучшую характеристику в личном деле. Четыре последних года он фанатично занимался спортом, а именно рукопашным боем в родном обществе Динамо. Успешно выступал на городских соревнованиях. Но по причине своей вспыльчивости и неуравновешенного характера, никак не мог занять первого места. Обычно он выбывал в четверть- или полуфинале за жестокое ведение поединка и нарушение правил.
  -Ты был почти в финале, - убивался с горя его тренер, - зачем нанёс прямой удар в лицо?
  -Андрей Борисович, - оправдывался Димка, - он открытый стоял, руки по бокам головы, лоб открыт.
  -Это не по нашим Динамовским правилам, в голову можно бить только сбоку, но не прямо. Первое предупреждение. А локтём по спине - я тебя такому не учил. Что если бы ты повредил ему позвоночник.
  -Но Андрей Борисович, он всё время за ноги меня хватал. Надоело.
  -Второе предупреждение. - Тренер показал два пальца. - Да и на счёт пальцев. Ну, какой из них ты показал судье?
  Тренер взял Диму за руку.
  -Это же надо ещё изловчиться. И накладка ему даже не помешала.
  В отличии от боксёрской перчатки, накладка на руку для бойцов рукопашников, оставляла свободными пальцы, для захватов. Это и позволило Димке показать судье здоровенный Fuck.
  -Андрей Борисович, он постоянно придирался ко мне, в течении всего поединка. Ну не выдержала душа поэта.
  -Послушай поэт. Это было твоё третье предупреждение. Хотя какое там к чёрту предупреждение - дисквалификация. Ты до трёх считать умеешь?
  -Увлёкся.
  -В общем, вылетел с соревнований и всё. Запомни судьи и рефери всегда правы. Не будут же они все к тебе без всяких причин придираться. Да и я дурак тоже, думал, пока поединок приостановлен, ты не успеешь ничего начудить. И тут на тебе. Головой, головой надо думать Дмитрий, хотя бы иногда.
  -Виноват, исправлюсь, обещаю ничего такого впредь не делать, - ёрничал Никитин. - Готов нести самое суровое наказание.
  -Нет уж, хватит. Спасибо. Натерпелись, наелись досыта. На вот забери твой значок кандидата в мастера спорта и до свидания. Толку из тебя я вижу, больше не будет. Как ты хоть добрался до камээса? Ума не приложу.
  -А ну тогда, на тех соревнованиях, вы Андрей Борисович не были. Там в финале, я как вдарил сопернику в пах.... Сложился, даже раковина не помогла. Продолжать бой он уже не мог. По правде, противник выбыл - я, победил. Но судьи кто?
  -Дурак!!!
  После вылета из общества Динамо, Никитин, возможно с горя, но скорее по своему раззвездяйству запил и закурил. Упорные и долгие занятия спортом так и не привили ему не дисциплины ни привычки к здоровому образу жизни. Прогул на работе, другой. Товарищеский суд. Служебное несоответствие. Спасибо командиру не уволили. Но пожурили. И сильно.
  Первый пистон кое-как ввёл товарища Никитина в некоторое средне-стабильное состояние. Он стал гораздо реже разглядывать дно стопок и ограничивался всего одним дополнительным походом за поллитрой в ближайший к дому ларёк. Небольшое жалование сотрудника милиции и любовь покушать, также помогали не спиться. К тому же два его закадычных друга, Илья Муратов и Алексей Покровцев, так же обеспокоенные его нравственным падением, имели привычку в "день чекиста" то есть получку, как бы невзначай заваливать к другу в гости. Истиной целью этого акта самопожертвования было сократить концентрацию алкоголя в крови Дмитрия на шестьдесят шесть целых и шестьдесят шесть сотых процента. Со стороны это даже могло показаться невежливостью и бестактностью, но это делалось из самых лучших побуждений. Спасти товарища и друга, разделить с ним пару бутылок, не пустить за третьей и даже занять у него "немного" денег, оставив только на пропитание. Потом, конечно, они отдадут ему долг, постепенно. Главное не дать Диме спустить всю зарплату и уйти в запой.
  Вот так он и жил. Друзья - если они настоящие, никогда не позволят выйти тебе из колеи и улететь под откос. Илья познакомил Диму с девушкой Леной. По его мнению, она могла помочь держать себя в руках, заставить иной раз побриться, привести себя в порядок и больше поглядывать в сторону павильонов, где продают цветы, а не ларьков заставленных ящиками со стеклянной посудой.
  Так вот, на чём мы остановились? Правильно. Дмитрий возвращался домой по набережной, а автомобили стояли длинной вереницей в обычной в такое время пробке, в ожидании своей порции зелёного света.
  И совсем не в тему, из этого стройного бибикающего ряда, нагло выехала новая Волга, и мигая прилепленным на магните, синим проблесковым маячком, перевалилась через поребрик на тротуар набережной. Распугивая пешеходов, она быстро двинулась вперёд. Левые колёса, мяли, свежую травку, правые катились по узкой асфальтовой дорожке, заставляя людей вжиматься в ограждения набережной.
  Триумфальное шествие автомашины было приостановлено Дмитрием, не желавшим прижиматься к пыльным чугунным решёткам, и вставшим на её пути поперёк тротуара. Волга с тонированными стёклами издала два продолжительных гудка, которые должны были, наверное, вселить страх в любого смертного, но они не произвели должного эффекта. Затем, боковое стекло медленно опустилось, оттуда показалась толстая волосатая рука и голова с чёрными кучерявыми волосами и орлиным носом. Принадлежало всё это лицу так называемой высокогорной национальности, которое на ломаном русском языке закричало на препятствие:
  -Слюшай, Э-э. Твой мама - сын ишака. Чего встал как баран? А?
  Дима спокойно обошёл крыло машины, подошёл к водительскому окошку, снял с крыши маячок и с размаха, изо всей силы запустил его в лицо "национальности". Удар был такой мощный, что синие стёклышки разлетелись по всему салону, а на носу оппонента похожем на горный хребет образовался глубокий перевал.
  -Это за мою покойную мать, - лаконично изрёк Никитин и пошёл дальше.
  Его мать умерла около года назад от инфаркта. Он был тогда в командировке и успел приехать только на её похороны. За это, он часто чувствовал себя очень виновным. Грязные слова, брошенные в адрес мамы, слегка вывели его из себя.
  За спиной раздался хлопок дверцей и тяжёлый топот бегущего человека. Сидевший до этого на пассажирском кресле, здоровенный, коротко стриженый бугай, одетый в шикарный дорогущий костюм, приближался к Диме со спины. Сейчас, он сурово отомстит за смертельную обиду, нанесённую его боссу, хозяину, шефу или кому ещё там. Стремительными двухметровыми прыжками он приближался к обидчику.
  Обидчик, даже не оборачиваясь, нанёс телохранителю сражённого наповал горца, встречный удар ногой назад в прыжке. Нарвавшись всем своим весом, с полного ходу, животом, на подошву тяжёлого берца, бугай согнулся пополам. Дима повернулся к нему лицом и, взявшись одной рукой за воротник, а другой за брючный ремень и слегка подсадив в живот коленом, перекинул свою жертву через решётку, сбросив в грязную зацветшую воду канала, переливающуюся разноцветными нефтяными разводами.
  -Думаю, твой хозяин, сможет купить тебе ещё один такой пиджачок, - задумчиво сказал Никитин.
  -Дурак! Я же плавать не умею! - завопил всплывший на поверхность амбал. - Помогите!!
  -Здесь, плавать не надо. Здесь, мелко. Просто встань и иди.
  
  Экипаж вневедомственной охраны нёс нелёгкую ночную службу. Трое милиционеров до трёх часов ночи вели ожесточённую борьбу со сном, с комарами врывающимися в душный салон Жигулей, и скукой, постоянной спутницей борца с преступностью. Как назло молчала обычно постоянно болтливая рация. Ну, хотя бы где-нибудь сработала на вызов сигнализация, или пьяные бы подрались рядом. Нет. Тишина. Сон, липкий ленивый сон, давил гирьками на веки сотрудников. Один за другим уходили в него милиционеры. Растопырив руки, они летали по его необъятным просторам. Чуткий сон милиционера нельзя назвать сном, скорее это разновидность галлюцинации. Мерещатся причудливые злоумышленники и преступники. Они пытаются подойти со стороны спины и похитить самое, что ни на есть дорогое, при мысли о похищении которого, сосёт под ложечкой даже у самого пофигиста в форме. Это - пистолет резиновая палка, удостоверение и рация. Четыре этих краеугольных камня, есть суть службы. Крепко сжимаются пальцы на дубинке, ремешке намотанном на руку, локоть крепко прижимает кобуру к боку. Нет надежды негодяям и ворам. И они, будучи уличёнными, смущённо улыбаясь, прячут лица. Но им не уйти. Руки привычно вниз вверх, расстёгивают застёжку кобуры и поднимают клапан, пальцы скребут по рифленой, коричневой рукояти. Оружие в руках, большой палец опускает флажок предохранителя, левая рука быстро отводит назад затвор. Но что за чёрт! Затвор так и остаётся в переднем положении, а при второй попытке, и вовсе отваливается. Преступники посмеиваются, зажав рты ладошками. Но им всё равно не избежать возмездия. Целостность "макарова" восстановлена. Но тут переклинивает патрон и он ни за что не желает лезть в патронник. Невероятным усилием руки он всё-таки загнан на место, пальцы сильно, до хруста давят на спусковой крючок. С большими натугами, наконец, раздаётся долгожданный выстрел. Трепещите негодники! И надо же такому случиться, пуля, выплюнутая пистолетом с таким трудом, тут же падает к ногам торжествующих злоумышленников...
  Старший наряда просыпается в холодном поту, вскакивает с сидения и, ударившись о потолок автомобиля, тут же садится обратно.
  -Вот блин, приснится же такое. - Переводит дыхание. - Так, сколько там времени. Ё-моё, пол девятого. Эй, вставайте хватит дрыхнуть.
  Он расталкивает спящих коллег.
  -Эй, Серёга, по тебе какой-то паразит ползёт.
  Большой рогатый жук, скорее всего спрыгнувший с дерева, под которым стояла и пряталась машина спящего наряда и пробравшийся через открытый лючок, полз по голове одного из милиционеров.
  -Это не паразит, - сказал водитель Мишка, протирая глаза и надевая очки, - это редкий жук-носорог, не убивайте его, дайте мне я его дочке отнесу, она их сушит.
  -На, забери эту тварь с моей головы быстрее, - нервно заговорил Сергей, - не то я умру от страха.
  -Ну, что он тебе сделает, - Михаил, слыл среди своих друзей большим начитанным умником. - Он безвредный. Вот есть насекомые ядовитые, это - да. А этот - нет. Эти жуки обычно обитают на юге, но последнее время всё чаще стали встречаться и в северных широтах. Ну, вот допустим, носорог. Не жук, а животное. Видели тут передачу по телевизору? Нет. Зря, интересно показывали. Как раз про носорогов в Африке. И вот там один лев напал на этого самого носорога.
  -Брось ты, - старший, Петруха выразил недоверие, - не один лев, не осмелиться напасть на носорогов.
  -Говорю тебе, напал и ободрал ему весь рог до крови.
  -Бред, откуда в рогу, роге, ну в бивне - кровь. Это же - кость.
  -Зарплатой клянусь, он расцарапал ему весь рог, и с него лилась кровь.
  -Фантастика.
  Резкий визг тормозов прервал ожесточённый диспут на тему повадок животных. Волга резко остановилась напротив. Из неё резко выпрыгнули два подозрительных субъекта. Один невысокий коренастый закрывал чем-то себе лицо, возможно, не хотел, быть узнанным. Другой, непонятно во что одетый, - в какую-то невообразимую робу, смесь экипировки ниндзя и грязную чёрную форму морского пехотинца. От такой неожиданности, внутри салона Жигулей засуетились, послышалось усиленное царапанье кожи, позвянькивание карабинчиков и наконец, дружный лязг затворов. Наряд во всеоружии готов был вступить в поединок с кем угодно.
  -Помагитэ! - кричал, отнимая от окровавленного носа платок, кавказец - Мэна напали, избыли!
  -Эй, менты, то есть типа милиционеры, - странная одежда второго оказалась всего на всего, мокрым, грязным, завешанным водорослями костюмом. - На нас с другом, наехали, ну то есть напали. Сделайте что-нибудь.
  
  Дима продолжал свою дорогу домой, в то время когда мимо него на большой скорости пролетел Жигуль с эмблемой вневедомственной охраны.
  "Молодцы ребята - работают, - подумал он, - не то что мы, просидели всю ночь в резерве и не куда не ездили".
  Визг тормозов прервал его размышления. Проехав метров сто вперёд, Жигули завизжали тормозами, остановились и врубив задний ход быстро набирая скорость, двинулись назад как будто в обратной съёмке. Поравнявшись с пешеходом, остановились.
  "Может, - решил Дима. - Они меня до дому подкинут".
  -Ребята, подбросите коллегу до дому, - обратился он, показывая удостоверение сидевшим в машине. - Идти долго, а вы всё равно в ту сторону едите.
  -Ну, садись, - мрачно заявил водитель, - отвезём, тебя куда надо.
  -Вот спасибо, что бы я без вас делал.
  -Ну, я думаю,- сказал прапорщик, бывший старшим наряда, - что без нас ты благополучно добрался бы до дому, а теперь я даже не знаю, друг. Миша, гони к отделению, кажется, мы его поймали, по всем приметам сходиться.
  -Постойте, как же так, - до Димы стало потихоньку доходить суть происходившего. - В чём дело?
  -Извини, коллега, но мы тебя сейчас отвезём. На тебя, кажется, кое-кто хочет написать заявление. Двое избитых граждан, на белой Волге - твоя работа.
  Дмитрий молчал, так как не знал, что и ответить.
  
  -Слушай, да ладно тебе, ничего не случиться, не бойся!
  -Э, Гришя, нэ знаю зачэм тэбе это надо?
  Этот разговор вёлся двумя гражданами. сидевшими в коридоре городского ГОВД, в ожидании следователя. Один из них был Гусейнов Джавал Рустам-оглы. Азербайджанец, около трёх лет занимавшийся торговлей. Ну, даже скорее не торговлей, а перекупкой овощей и фруктов у местных жителей, которые потом он отвозил в ближайшие, крупные города Москву, Новгород, Псков, Санкт-Петербург. Доход от этого имел более чем солидный, и всё было бы хорошо, если бы его партнёры живущие в Баку не требовали свои проценты с прибыли. Право на это они имели полное. В своё время Джавал имел несчастье влюбиться в девушку из одной богатой Азербайджанской семьи. Родители заломили такой калым за невесту, что Джавал, для того чтобы побыстрее заработать денег, был вынужден отправиться в Россию. Друзья посоветовали ехать. Друзья сказали, что там можно быстро заработать. Друзья дали взаймы, немного денег на подкуп местных должностных лиц и даже транспорт на первый случай - старый разваленный, раздолбанный КАМАЗ, классического красного цвета. Правда краска почти слезла, оголяя ржавый местами дырявый корпус. Спасибо друзьям.
  "Слюшай, какой такой, спасибо. Нэт, спасибо мама сваей скажи. Поежай, торгуй, станешь богатым, нас нэ забывай, трэть дэнэг нам высэлай".
  На том и договорились. Джавал за помощь обещал треть своей прибыли. С трудом он дополз на своей развалюхе до Новгородской области, раздавая мзду автоинспекторам сомневающимся в дееспособности подобного средства передвижения и транспортировки. Обосновавшись под Новгородом, Гусейнов принялся за нелёгкий труд предпринимателя. Дела на удивление пошли очень хорошо. Разность скупки и продажи была просто огромной. Через полгода он безжалостно выбросил старый КАМАЗ на свалку, купил два новых МАЗА открыл своё небольшое предприятие. Скорее всего, в бизнесе Джавалу просто повезло, он занял чью-то пустующую нишу. Также, он держался подальше от Азербайджанских землячеств и особо не светился. Но в нашей стране долгого счастья не бывает. Инфляция в то время начинала стремительно прогрессировать. Это натолкнуло Гусейнова на мысль о переводе своих сбережений в конвертированную валюту. С большой суммой он направился в Москву, где и "попался на глаза" организованной преступности. Удивлённые братки, завидев не доеного барыгу, вцепились в него мёртвой хваткой. Джавалу насильно была предложена "крыша", и он повинуясь модным ныне обычаем, стал регулярно отстёгивать деньги, крепким ребятам которые время от времени появлялись на горизонте. Местные бандиты, также обнаружили в лице азербайджанца курицу несушку, но не тут то было. Кто первый, тому и ложка. Стрелки, разборки, к Гусейнову был приставлен "телохранитель". Это и был Григорий Давыденков - наш второй собеседник. Заодно, он был еще, как бы куратором предпринимателя и следил за всеми финансовыми делами подопечного, дабы избежать обмана. Так, по крайней мере, думал сам Григорий. На самом же деле, его просто сплавили подальше и повесили на барыгу, чтобы избавиться от отмороженного безпредельщика имевшего две ходки в зону, за грабёж и за угоны машин. Давыденков и в правду не дружил с головой. То ли её отбили во время бунта на зоне, где, будучи "торпедой" он защищал интересы "блатных". То ли он отморозил её во время побега из ИТК под Воркутой. Но что бы то ни было, Григорий отличался вспыльчивостью и непоследовательностью в действиях, чем и вызывал страх даже у своих коллег, отнюдь не пай мальчиков. Чего, допустим, стоят его последние выкрутасы. Воспользовавшись некоторой свободой действий, Григорий по мимо своих обязанностей, взялся за своё собственное раскручивание Гусейнова на деньги. Он в наглую, угнал где-то в другом городе новейшую тридцать первую Волгу, поменял номера, сделал липовые документы и стал настойчиво втюхивать её Джавалу по рыночной стоимости. При этом он не скрывал что машина в угоне. Сломленный Азербайджанец, уступил наглому вымогателю и заплатил.
  -Будь спокоен, сейчас придёт следак, - говорил Григорий. - А я уж накатаю на этого козла. На зону пойдёт, как я когда-то. Я видел, его менты привезли в контору.
  -Нэ знаю, что-то мне нэ по себэ. - Вид у Джавала был страшный. Нос, скорее всего сломанный, опух и стал очень большим и красно-фиолетовым. - Гриша машина ведь в угонэ, да?
  -Ну и что. Кто будет её проверять? Пойми же, ты и я - терпилы. Сейчас будем писать заявление о нападении на нас. Какому долбанному менту придёт в башку мысль проверять машину пострадавшего? Да и номера другие, настоящий номер только на двигле, но кто туда полезет, и документы хоть и липовые но... да не будут они нас проверять.
  -Всё равно, пачаму-то баюсь.
  -Послушай Джавал, ты говорил что у тебя полно друзей в ментовке?
  -Какой эта друзья? Я проста дэнги давал, шашлыки приглашал, дэвушка покупал.
  -Ну и правильно. Ты их угощал, они тебе разрешение на торговлю давали? Давали Винтовка вон у тебя висит дома. Я видел. Тоже разрешили? Разрешили. Проблесковый маячок с разрешением.... подарили...
  Джавал громко застонал.
  -Ладно, прости.... Так вот, для меня наказать этого козла, дело чести, и мне плевать на твои опасения. Ты только посмотри вон в зеркало, что он с твоей мордой сделал.
  
  -Ну что, Алексей подвезти тебя до стоматологической поликлиники? - Илья оторвался от бумаг. - Сейчас подожди, через десять минут освобожусь.
  Алексей посмотрел на него грустными глазами, потрогал пальцем флюс на щеке, и глубокомысленно с пафосом произнёс шепелявя:
  -Нет. Никто не спешит на собственную казнь. Ни один смертник не взбегает, прыгая через две ступеньки, на свой эшафот. Не поеду я к стоматологу не машине, пойду на смерть пешком. Мне надо попрощаться с жизнью, посмотреть последний раз на природу, людей... Возможно, по дороге успею составить завещание потомкам.
  -Не дури, - засмеялся Илья. - Нет у тебя никаких потомков.
  Алексей Покровцев, всегда отличался весёлым характером. Во взводе его любили именно за его постоянные шутки. Но на сегодняшнем дежурстве, он особо не радовал приколами сослуживцев. С вечера у него сильно заболел зуб, и всю ночь он расхаживал по взводной комнате и громко стонал. К утру на щеке возник здоровенный флюс. Несмотря на смертельный ужас перед людьми с бормашинами, Алесей всё же был вынужден нанести им срочный визит.
  -Ничего, я надолго останусь в их памяти.
  -Иди, уже, мученик.
  -Знаешь. Больше всего в жизни я боюсь, стоматологов и темноты.
  -А почему, темноты?
  -Ты представляешь, сколько в ней стоматологов. Пока.
  Илья, улыбнувшись посмотрел ему вслед, и вздохнув, продолжал свою работу. Да, нелегко быть исполняющим обязанности командира взвода. Иметь под своим началом самую настоящую стаю обезьян - двадцать потенциальных залётчиков. Вот что такое командир взвода в ОМОНе. Скорее бы Серёга Верёвкин вернулся из отпуска. Заели все эти бумаги: выписки, отчёты о проделанной работе, рапорта, ведомости.
  "Вот опять - ведомость, что туда писать? Сколько задержанных? Сколько из них за административные, уголовные правонарушения? Оружия сколько изъято? Ответ однозначный, задержанных - нет, оружия не изъято".
   Взвод безвылазно всю ночь сидел в резерве, на всякий случай. Вдруг там, тревога, нападение, помощь срочно нужна. Три минуты и снаряжённые, вооружённые омоновцы запрыгнув в автобус, срываются с места. Сегодня ночью ничего не случилось, все сидели и ждали. Играли в карты, читали книги, ели, спали на узких скамейках, кое-кто даже ходил в спортзал побренчать железными блинами и поднять раз, другой штангу. Но это как говориться не для протокола. По уставу, не ослабляя бдительность, бойцы принимали пищу, изучали материальную часть оружия и спецсредств, читали методические пособия по несению патрульно-постовой службы.
  "Неужели те, кто пишет такую белиберду, верят в это. Найдите мне, хотя одного такого бойца, кто день за днём тщательно исполняет эти предписания. Я с любопытством взгляну на этого идиота. Где можно взять эти показатели: задержанных, оружие? Поискать по подвалам отряда? Подождать, когда кто-то заберётся в окно взводной? Самим что-нибудь натворить и себе же сдаться? Поставить в графе прочерки. Комбат сожрёт, скажет: "не работаете совсем, только, извиняюсь, на жопе сидите и ничего не делаете". Придётся заняться приписками, впишу пяток, другой вымышленных административных нарушителей, ну там без прописки или исправлявших естественные надобности в неположенном месте, и одного мелкого хулигана. Нет, хулигана не надо, потребуют второй рапорт".
  Быстро отметив цифры, и написав фамилии, Илья взглянул на свою работу.
  "Ну что это? Форменный служебный подлог. Как там: "внесение должностным лицом или государственным служащим в официальные документы, заведомо ложных сведений, исправлений искажающих их действительное содержание" почти в точку. А цель? "Из корыстной или личной заинтересованности". Какая моя заинтересованность это понятно - прикрыть задницу. Корысть? Никакой, даже не похвалят".
  Размышления прервал телефонный звонок:
  -Муратов слушает, алло.
  Из трубки раздался взволнованный голос Димки Никитина:
  -Илья, спасай!
  -Что случилось? Ты что - тонешь?
  Сегодня Димка отпросился со смены на полчаса пораньше. Илья сдал за него оружие. И вот на тебе, уже спасай.
  -Мне сейчас не смешно. Тут вышла одна неувязочка, в общем, поцапался я тут с двумя типами. Они на машине ехали, чуть меня не сбили, ругались. Одному, короче, фонарь под глаз поставил, другому штаны намочил. Ну, так, ерунда. Но они на меня заяву хотят писать, следователя ждут.
  -Подожди. Ты где ты сейчас, что-то я не понимаю?
  -Я сижу в "обезьяннике", меня увошники задержали и в отдел привезли.
  -Как же ты звонишь? У вас что - камера-люкс?
  -Да, мне тут помдеж разрешил один звонок сделать, пока дежурный, дежурство своё сдаёт. Мы с ним раньше в школе милиции учились, по бабам вместе ходили. По дружбе только и дал позвонить.
  -Придёт следователь, - отпирайся от всего. Не знаю, не трогал, не видел. Да, кстати, тебя самого никто там не видел?
  -В том то и дело. Свидетелей полная дорога стояла, пешеходы и водители. Вон и понятые уже здесь, чёрт. Шли бы себе на работу, "священный долг", "помочь родной милиции". Когда нужно, силком в отдел не затащишь.
  -Так что же будем с тобой делать-то?
  -Даже не знаю. Ты вот что, приезжай, может по дороге, что и придумаешь.
  Илья нахмурил лоб и задумался, взгляд его упёрся в бумаги на столе. Голова после бессонной ночи работала с трудом. В черепной коробке только и вертелось: "подлог" "личная заинтересованность" "корысть".
  "А, в общем-то. Идея. Конечно. Подлог. Именно он, надо просто кое-что, кое-где исказить".
  -Алло, Илья, что молчишь? Сейчас уже дежурный придёт, у меня нет времени сейчас, вообще.
  -У тебя, скоро, будет очень много свободного времени Дмитрий, если ты не вспомнишь одну вещь.
  -Какую?
  -Номер машины, которая тебя сбить хотела.
  -Ну, я уже и не помню. Волга, белая.... номер....... Какой же я дурак. Вон она стоит у отдела. В окно видно. Слушай, С 0054 НО. Понял?
  -Да, да. Записал.
  -А зачем тебе это, кстати?
  На заднем звуковом плане, раздался гневный голос:
  -Так, помдеж. Что это тут у вас, задержанный на столе сидит, по телефону разговаривает? А?
  Короткие гудки, связь прервалась. Илья вскочил со стула и побежал в штаб, прихватив по дороге в дежурке папку с ориентировками. В штабе было пусто, только секретарша печатала что-то на компьютере.
  -Оксанка, привет, - бодро начал Илья, - как твои дела?
  -А, откуда ты знаешь? - нахмурившись, спросила она, потом вдруг рассеянно улыбнулась и сказала:
  - Ну, то есть, всё в порядке.
  Секретарша, заулыбалась ещё шире.
  -А где весь народ?
  -Сдаваться пошли.
  -Вот что, я к тебе. Хочешь большую шоколадку?
  -Конечно, Ильюшка.
  -Тогда, встань со стула и дай мне... на минутку твой компьютер и принтер.
  -На, забирай, хоть насовсем.
  Муратов сел за клавиатуру, вынул из папки лист и вставил его в лоток принтера.
  
  В отделе стоял утренний беспорядок и суета. Люди бегали взад, вперёд. Задержанные ломились из обезьянника, просовывая руки между стальных прутьев и требуя пьяными голосами свободы и возможности сходить пописать. Редкие милиционеры, протирая всё ещё сонные лица, с трудом ориентировались в пространстве горотдела
  -Где здесь экипаж вневедомственной охраны? Почему мы не могли всю ночь вас вызвать?
  -Дело в том, что у нас...- оправдывался старший наряда, - сломалась радиостанция.
  -И что же в ней такого сломалось, скажите пожалуйста?
  -Тумблер, вроде бы, или микрофон.
  -Почему не подъехали и не заменили, рядом же были? Полночи мы вас искали, как сквозь землю провалились. Ну что глазами хлопаете? Придёт начальник, наш, напишите рапорт на его имя. Потом, поедите к вашему начальнику, в УВО, он уже звонил, и с вами тоже хочет поговорить. У нас проверка на носу. Проверяющие сегодня приезжают.
  Старший наряда прапорщик Бахов, подошёл к своему младшему напарнику Сергею:
  -Так, стажёр, мало того, что ты вчера не хотел с собой брать рацию, ты ещё не поменял аккумуляторы на ней.
  -Почему раз стажёр, так рацию носи, - возмущался молодой. - Прямо какая-то дедовщина.
  -Тебе, по сроку службы положено носить радиостанцию. Пистолета тебе пока ещё не дали? Не дали. Дубинку тоже? Да. Ну а станция - это тоже оружие. Возьми за ремешок и крути над головой. Стой! Стой, да не здесь же!
  
  Илья Муратов подъехал к отделу на своём "Москвиче" через полчаса после звонка Дмитрия. Оставив машину недалеко, вышел и быстро пошёл внутрь. По дороге он увидел местного следователя - толстую, очкастую тётку, лет сорока пяти, с которой он уже пару раз, как-то встречался.
  "Отлично, она пришла вовремя. Пока поднимется на свой этаж, переоденется, только потом потерпевшие смогут написать заявление. К тому времени, я проверну свои тёмные делишки".
   Илья вошёл внутрь, осмотрелся. Народу много, но все заняты. На окошке дежурки такая же папка с ориентировками, как и в родном ОМОНе. Муратов достаёт из-за пазухи лист и открывает папку. Осторожно, оглядываясь по сторонам, разжимает зажимы держащие бумагу и вставляет свой лист, закрывает. Отходит в сторону. Никто не заметил его манипуляций? Похоже что, да. Смотрит на решётку камеры, видит удивлённое лицо Дмитрия сидящего внутри, делает ему знак - молчать. Подходит к дежурному капитану, широко по-американски улыбается, и говорит:
  -Как дела, коллега?
  -Плохо - начальник с утра пришёл злой. Милиционеры - раззвездяи. Помощник, мышей не ловит.
  -С милиционерами и помощником всё ясно. А начальнику что надо?
  -Что надо нашему начальству? - капитан вздохнул. - Да как всегда, показателей. Эта идиотская палочная система. Вынь и положи им проделанную работу. Я уже за это два замечания имею. Я вот здесь сижу, никого не ловлю. Полкан наш, зовёт меня к себе, на ковёр. В вашу, говорит, смену, плохо работают наряды. При чём здесь я? Я только координирую работу, докладываю о происшествиях. Вы, говорит, значит, плохо координируете их, раз они плохо работают, и стало быть, докладываете не вовремя. Чувствуешь, он как попугай мне моими собственными словами отвечает. И что ему докажешь - начальник. А вот сегодня, у него в подъезде ночью, хулиганы все окна разбили. Сам выйти, наверное, боялся. Так он звонит мне, я вневедомственную вызываю, у меня единственная машина которая на ходу, уехала в область к шефам. Вневедомственники молчат, у них, видите ли, радиостанция сломалась. Дал помощнику автомат, каску, бронежилет и отправил бегом по адресу. И что думаешь. Он заблудился, так и бегал по улицам до утра, людей распугивая. Купи себе карту, лапоть.
  Последние слова, были в адрес молодого сержанта сидящего и заполняющего какие-то документы.
  -Вот и сейчас, половина десятого, я ещё не сменился. Полковник Песков читает лекцию новому дежурному, дабы тот не совершил ошибок предыдущего. Ах, да к нам же ещё вечером ещё генерал из Москвы в пол девятого приезжает. Заместитель самого Куликова. Вот как.
  - Всё понятно. Бог с ним с начальником. У нас тоже такой же дурной, - как бы невзначай, оттого, что нечего делать, Илья открывает папку с ориентировками. - Послушай! Вот что!
  Илья быстро состроил взволнованное лицо:
  -Слушай, -сказал он, - хочешь, я здорово помогу тебе с показателями.
  -Конечно, а как?
  -Вон там у вас во дворе волгешник стоит. Он в розыске, вот смотри. Ориентировка сто двадцать седьмая. Три дня назад угнали волгу, номер 0054. Вон она милая, стоит. Действуйте, капитан и может даже сидя в дежурной части, ты сможешь поймать преступника, а ваш начальник, если, конечно, он не изувер какой-нибудь, обязательно снимет с вас наложенное ранее взыскание.
  Капитан схватил папку, забегал с ней по помещению взад вперёд, выбежал на улицу, забежал обратно в помещение. Хотел подняться по лестнице на третий этаж, где находились опера уголовного розыска. Но вспомнил что дежурка без присмотра, вернулся и крикнул своему помощнику:
  -Хватит тебе бланки заполнять. Следи за обстановкой, я сейчас приду.
  И умчался наверх. Илья подмигнул улыбающемуся и восхищённому Дмитрию.
  
  Из дверей кабинета высунулась голова следователя и сказала:
  -Вы будете писать заявление? Но так же, вам, - она обратилась к Гусейнову. - Надо будет потом сходить в травматологический пункт снять травму. Понятно?
  -Слюшай, как я могу там снать травму? Это что, очки какой?
  -Справку из травмпункта вам надо принести потом, поняли? Через пять минут можете заходить.
  Дверь закрылась. Гусейнов и Давыденков ждали.
  Резко распахнув дверь с лестницы, в коридоре появилось несколько человек в кожаных куртках. Они решительно, быстро, пошли, направляясь к сидевшим. Вокруг, больше никого из людей не было, и Джавал нервно заёрзал на стуле.
  -Волга, белая, во дворе, номер 0054, - грубо спросил самый высокий из оперов, - чья?
  Сидевшие переглянулись, и промолчали.
  -Мне что дополнить вопрос, парой ударов по лбу?
  -Наша! - выпалили они одновременно, и Гусейнов прикрыл, на всякий случай, свой нос.
  -Тогда пошли за нами, быстрее, быстрее. Проха, звони, вызывай криминалиста и кого-нибудь из лаборатории.
  Шумная компания удалилась вниз по лестнице. Через минуту дверь в кабинет открылась опять, появилась голова следователя.
  -Ну, заходите.
  Не увидев у дверей, ни кого, она удивилась, сплюнула в ладошку, затушила в ней "беломорину" и сказала сама себе:
  -Для галлюцинации, они были слишком материальны, но, однако, для реальности их явно здесь не хватает. Ох, надо принять таблеток от головы.
  
  На улице собралась уже вполне солидная толпа. Все стоявшие во дворе жестикулировали, громко кричали, возмущались наглостью преступников. Поставить угнанную машину, под самые окна дежурной части. Не простой, какой-нибудь, а центрального ГОВД.
  -Где криминалисты?
  -Сейчас будут, вон они идут.
  -Где ваша машина? - спросили криминалисты. - Где хозяева?
  -На Волге приехали два вот этих товарища, - оперуполномоченный показал на Гусейнова и Давыденкова.
  -Кто конкретно из вас является хозяином автомобиля? - нажимал опер - На чьё имя она записана.
  После непродолжительного молчания Григорий указал пальцем на Джавала:
  -На него. Это его Волга.
  Джавал, посмотрел на Давыденкова, и неожиданно осознал, что сейчас он попал в самую настоящую ловушку. Его подставили. Подставили самым наглым, подлым способом. Он всегда был, по крайней мере, до поездки сюда, честным человеком. Его отец Рустам бил его, когда он с другими мальчишками совершил набег на абрикосовый сад соседей. "Не воруй. Не воруй!" кричал он на сына, нанося удары широким офицерским ремнём. Размазывая слёзы смуглыми кулачками по щекам, Джавал отрицательно качал головой, когда его товарищи по фруктовым налётам, предлагали ему вновь пройтись по деревьям. Сурова была отцова наука. Но жизнь. Наша жизнь, делает с нами, порой самые разные вещи. Как судьба надломила жизненный путь Джавала, он понял только сейчас. Любовь к Гюльнаре привела его к нужде в больших деньгах. Он направился на заработки. Жадность родных невесты и близких друзей, наглые наезды бандитов, подвели его к двум дорогам, и сейчас он стоял на распутье, не зная, что и делать. Один путь вёл его, возможно, на скамью подсудимых. Придётся просить помощи у "крышы", пусть наймут адвокатов и защитят кавказца, ведь он им деньги платил, и не по своей вине попал в такую ситуацию. Заступятся ли? Скорее всего, нет. Какой резон? Пока ты крутишься, платишь деньги - ты нужен. Но когда ты сидишь под следствием в ИВС, а твой небольшой бизнес летит в тартарары, потому что не кому управлять делами, им будет легче просто вычеркнуть тебя из списков. И зачем он поддался на наглые, с плохо скрываемой угрозой, уговоры Давыденкова. Для чего согласился купить у него ворованный автомобиль и оформить на себя ещё к тому же по поддельным документам. Ну, нет. В душе Гусейнов всё же честный человек. Аллах с ней, с любовью. Прощай Гюльнара. Джавал не будет больше, никому платить денег. Не сядет он и в тюрьму. Он будет бороться и победит. Потом уедет обратно в Азербайджан, в свой родной аул и будет жить как жил. Попросит у родителей прощения, за то, что покинул их без разрешения, за то, что оставил пожилых людей одних без помощи. А бандиты, чёрт с ними, они его не достанут там, в горах другой страны. Да тогда он будет уже и не нужен им.
  Так решил Гусейнов. И не сильный удар по носу, подвёл его к такому решению. Холодный пот всё ещё струился по его лицу, а нос распух, исказив до неузнаваемости его лицо. События вокруг, вот причина. Если бы кто знал, как ему сейчас плохо, просто невыносимо. Набрав в себя побольше воздуха и собравшись он, указывая на Давыденкова сказал:
  -Товарыщ началник. Это настоящий бандыт, он дэнег вымогал у мэня. Машиня, бэлый Волга он уганял. Заставил мнэ купить её у нэго. Спасыте от нэго, он угрожает мнэ.
  -Да ты козёл! - Резко заорал Григорий и взмахнув здоровенным кулаком с выколотыми на пальцах синими перстнями наколок, со всей силы ударил Джавала по лицу.
  Охнув, кавказец начал медленно оседать на асфальт. От удара он потерял сознание. Давыденков тут же был скручен постовыми и операми, а попытавшись сопротивляться, получил достаточную серию ударов от тех и других, по почкам, печени и нижним конечностям.
  Побежали вызывать "скорую", для азербайджанца, Давыденкова скованного наручниками посадили на бетон.
  -Суки, менты поганые, козлы!
  Должно быть, в толчее кто-то неосторожно попал ногой по голове Григория, то ли он рассердился, или у него "упала планка" как говорят обычно, но все вокруг были осыпаны самой отборной нецензурной бранью, открывшей глаза сотрудников на многое новое об них самих, и их близких родственниках. Последовала вторая порция пинков. Откровенные оскорбления, произнесённые с таким чувством и выражением, вывели из себя даже людей с железной волей и холодным разумом.
  -Ведите его наверх, - сказал старший оперуполномоченный, - в кабинет, и добавьте ему ещё чуть-чуть. Мне кажется, он начинает колоться.
  Переведя дыхание и отряхнув пыль с брюк, он обратился к криминалисту:
  -Ну что там у тебя.
  -Знаешь, очень интересный случай, - ответил тот. - Получается что этот автомобиль, проходит сразу по двум ориентировкам. Одна под номером сто двадцать семь. Волга 0054, белая, угнана три дня назад, так тут написано. А вот по номеру двигателя, она в ориентировке сто пятнадцать от двадцатого августа. Тогда угнали Волгу и тоже белую, прямо от Исполкома в Холмском районе, Новгородской области. Мы тут на ушах ходили, три недели назад. Помнишь? Перехват объявляли, и все дела.
  -Угу.
  -Очень, знаешь ли, интересно. За раскрытие какого из двух угонов, мы получим по премии? Ха-ха.
  
  Новый дежурный пришёл от своего начальника, почему-то с красными ушами. То ли тот, надрал их ему, что маловероятно. А может, на него перед дежурством накричали впрок, что бы держал ухо востро. Профилактика дело такое. Он, так же как и предыдущий имел звание капитана, был небольшого роста с седыми свисавшими с уголков рта усами, делавшими его похожим на добродушного моржа.
  -Товарищ капитан, - Илья сразу подошёл к нему, и показал своё удостоверение, - помогите мне решить один маленький вопрос. Я из ОМОНа, прапорщик Муратов.
  -Ну что у вас случилось, прапорщик. - Как-то устало ответил капитан.
  -Я исполняющий обязанности командира взвода. Мой боец по ошибке был задержан, вон он сидит.
  -Раз его задержали, значит должен сидеть. Невиновных, у нас за решёткой не держат, где на него рапорт?
  -Дело как раз в том, что и рапорта нет. Он задержан нарядом вневедомственной охраны. Они привезли, и куда-то тут же уехали.
  -А за что его задержали?
  -Да не за что, - вмешался тут бывший помдеж, который всё ещё заполнял какие-то анкеты, несмотря на то, что дежурство его уже закончилось, и сменщик стоял рядом, - два типа пристали к нему, когда он домой возвращался. Вроде как они подрались, что ли. Не знаю что там было, но в общем, те двое оказались преступниками. Вон, их опера на улице плющат. Одному уже скорую помощь вызвали, другой вроде покрепче, держится.
  -Да, товарищ капитан не за что человека свободы лишают, - подхватил Илья, - он только что с ночного дежурства сменился.
  -Хорошо, а свидетели говорят, здесь есть. - Не сдавался капитан - Что они видели?
  -Эти свидетели, ничего толком и не видели. Они пришли, что бы под шумок справочки из милиции получить и на работу сегодня не ходить. И вообще они уже теперь не свидетели, а понятые. Опера с криминалистами их забрали на осмотр Волги.
  -Забирайте своего бойца и уйдите, только ради бога, не мешайте работать, - дежурный открыл дверь камеры и выпустил Дмитрия в объятья друзей.
  
  Обратная дорога проходила в поучительной, нравственной манере. Илья, костил Диму за всё:
  -Ты когда пообещаешь мне исправиться, - говорил он. - Сколько можно вытягивать тебя из всяких твоих заморочек.
  -Извини, не знаю, что и нашло на меня.
  -То ты напиваешься как свинья, то на работу не выходишь, что с тобой происходит последний год? Я с трудом тебя отмазал на товарищеском суде. Выгнали бы из милиции, работал бы сейчас каким-нибудь дворником или сторожем. Рукопашным боем не занимаешься, - выперли из общества. Объясни мне, когда, наконец, прекратятся эти выходки.
  -Знаешь, своими поучениями, - улыбнулся Дмитрий, - ты напоминаешь мне моего отца, который уехал на Украину, он тоже любил поучить меня жизни. Был такой же правильный, справедливый, безгрешный и отвратительно занудный тип. Несмотря на свою правильность он, однако, бросил нас с матерью одних.
  -Ты прекрати мне зубы заговаривать. Сегодня я из-за тебя грех на душу взял. Оклеветал и можно сказать подставил совершенно невинных людей. Тебе это на совесть не давит. А?
  -Непохожи что-то они на невиновных были, - криво улыбнулся Дмитрий, - самые настоящие головорезы. Один - чёрный, другой натуральный бандит, к тому же и сидевший на зоне не раз. Скажи лучше, как тебе удалось провернуть дельце с их машиной.
  -Потом расскажу, нечего особенного. Говоришь, они преступники и вправду угнали Волгу. Хорошо. Хорошо, что так. А если бы вдруг они оказались вполне законопослушными гражданами, как тебе такой поворот дела?
  -Ну, я думаю, что в конечном итоге с ними бы разобрались, проверили их хорошенько и конечно же отпустили. Иначе и быть не могло. Наша родная милиция не настолько глупа, чтобы посадить в следственный изолятор людей, ссылаясь на подсунутую тобой липу.
  -А моральное потрясение, испуг. В нашей стране каждый человек может быть задержан, обвинён и посажен по элементарной судебной ошибке. "От сумы и от тюрьмы не зарекайся" как говорят. Это там за границей, где-нибудь в США каждый гражданин может быть спокоен за закон, адвоката и за себя, а у нас нет, потому что бардак. Представь себе тот шок, который мог получить совершенно невинный человек.
  -Послушай Илья, - устало сказал Дмитрий. - Ты конечно, хороший человек, наш с Лёхой лучший друг, наш спаситель. Но всё же, я так лично думаю и не кому своих мыслей не навязываю. Любой другой командир, ОМОНовский, или ещё какой, сейчас бы радовался. Радовался тому, что так удачно отмазал бойца от неприятностей. Восторгался бы собственной сообразительностью, хитростью, умом. Потом, он бы сказал бойцу, что тот ему должен по доску гроба, и что для начала, спасённый должен хорошенько проставиться спасителю. Плевать им было бы на какие-то переживания, каких-то пострадавших от их действий. Есть такой закон "сам погибай, а товарища выручай". И они, смеющиеся и счастливые, покатили бы в ближайший дорогой кабак, и напились бы там как свиньи и ....
  -Набили морду официанту, устроили драку... - продолжил мысль Илья. - Сейчас девять утра, какой может быть кабак? До вечера у меня есть достаточно времени, для того чтобы взгреть тебя хорошенько. Если вы с Алексеем и мои лучшие друзья, я тем более, не намерен делать вам не одной даже самой маленькой поблажки. У меня в подчинении есть и другие ребята, кстати, совсем неплохие парни. И если вам все будет сходить с рук, а им нет, какое тогда будет у бойцов отношение ко мне. Нет, вас я буду гонять за проступки в два раза сильнее, чем любого из отделения или из взвода. Понял?
  -Сэр, да сэр! - шутливо, выпучив глаза и отдав честь, прикрыв левой ладошкой голову для имитации головного убора, ответил Дмитрий.
  -То-то же. А насчёт кабака, то ты мне... нет, нам с Лексеем и вправду хорошо проставишься, за всё. Но вечером. И ещё одно условие.
  -Какое?
  -Ты будешь сидеть за столом и не выпьешь ни капли спиртного.
  -Как же так. Послушай, даже самый подлый и мерзкий тип бы не....
  -Будет тебе, пошутил я. И кстати на счёт наказания, скоро произойдёт одно событие, которого бояться все омоновцы, и вместе с этим, ждут иногда с надеждой. Ибо оно, так сказать расширяет нашу область познаний, знакомит с новыми людьми, показывает новые места и города.
  -Что, командировка?
  -Да
  -Куда?
  -Туда.
  -Нет, серьёзно.
  -В Москву поедем. На годовщину октябрьских событий, девяносто третьего года. Помнишь, как мы тогда? А?
  -Да, - серьёзно сказал Дима, - такое, вряд ли забудешь.
  -Это точно, тебе тогда сильно потрепали нервы. И надо же так не вовремя всё случилось.
  -Время вспять не повернёшь.
  -Ты помнешь, как нас всех чуть бэтэр вэвэшников из "Владимирова" не положил. Когда мы в подвале прятались.
  Омоновцы, вспоминали события годичной давности.
  "Начало осени, начало октября девяносто третьего. Суточное дежурство. Бойцы кучкой сидят у старого, почти полностью развалившегося чёрно-белого телевизора, обсуждая блокаду Белого дома и постепенное давление на мятежный Верховный совет которое длилось уже неделю. Никто тогда ещё не штурмовал здание, не обстреливал, ограничивались лишь милицейским оцеплением вокруг. Выступления седоусого Руцкого, старые ожоги на лице бравого генерала Макашова, брызги слюны летящие в камеру от губастого коммуниста Ампилова. Спорили о демократах и коммунистах, кто прав, а кто нет. Не могли найти точного ответа ни на один из возникающих вопросов. Законно ли сопротивление председателя совета, Руслана Хасбулатова? Имеет ли Ельцин право ускорять движение реформ в обход решений, ведь его указ "О поэтапной конституционной реформе в Российской федерации" пошёл в разрез с решением конституционного суда Р.Ф. Путаница и галиматья, полная. Дай бог кому-нибудь разобраться во всём и наказать кого надо. Простым милиционерам, не понять ничего даже после стакана. События тем временем накаляются, в Москве начинаются массовые беспорядки. Начинают поговаривать о командировке. Конкретно же никто не может дать чёткий приказ. Чувствуется раздвоение мнений, в руководящей милицейской верхушке. Кого слушать? Каким боком потом выйдет для каждого полковника, подполковника и даже майора, не говоря о генералах, принятое сейчас решение. Увеличится ли звание и количество звёзд на погонах или потеряешь все, да ещё не исключено и (не дай бог) к стенке поставят, как в Сталинские времена. Коммунисты во всей красе и силе - вот они опять. А может стоит оглянуться назад... вроде как неплохо было. А? Да? Нет? Что? И не говори, тяжкая это доля, высокий чин и в тяжёлое для России, смутное время.
  В оружейной части беготня, взад-вперёд носиться красный дежурный. Из кабинета комбата в финчасть. Из финчасти в штаб, к коменданту, к чёрту, к замполиту, к старшине отряда. Помощник дежурного сидит с двумя телефонными трубками, вызванивая по тревоге сотрудников из дома и одновременно разговаривая с ответственным по отряду. Суета близкая к панике, вместе с тем, какое то странное оживление и возбуждение в среде омоновцев, так называемого, младшего командного состава. Чему они радуются? Нет, на радость похоже мало. Адреналин, попавший в кровь и возможность коренным способом изменить привычный и уже поднадоевший уклад жизни, вот откуда суетливость и возбуждение в этих людях. Это так, а может и не так. Кто сейчас знает?
  "В оружейку, вооружаться!!" Зычным голосом кричит командир.
  "Что получаем?" Хороший вопрос, вполне уместный.
  "А х-- его знает".
  Мат в подразделениях, таких как ОМОН, обычно составляет то одной пятой до одной четвёртой всего сказанного. Это вполне нормально. Не больше чем на футбольном матче "Спартак - Алания". Когда же случаются неординарные события, такие как тревога, срочное построение, неурочное продление рабочего дня, задержка зарплаты - концентрация мата вырастает до одной третьей. В экстремальных ситуациях, например: непроизвольная стрельба в оружейной комнате, преследование вооружённого преступника, драка во время проведения массовых мероприятий, опять же задержка зарплаты более чем на две недели - плохие словечки начинают звучать через раз или даже непрерывно, с экспрессией и выражением. В дальнейшем будем стараться опускать все матерные слова, заменяя их, на сходные с ними по интонации звучания.
   Разрешение командиров на счёт вооружения было следующее: берите что хотите, только на всякий случай распишитесь в получении. Чёрт его знает, переворот там или путч, а вдруг потом спросят. Решение оригинальное, неординарное.
  Во время процесса вооружения, послышалась команда получить деньги на командировку в финчасти. Всю очередь к маленькому, обитому листами железа окошечку, как ветром сдуло. Эхом в стенах и на лестничных пролётах раздавался дробный топот ботинок на высокой шнуровке.
  Дезинформация - страшная сила. Она разрушительна. Обманутые противником армии, подчас впадали в паническое состояние. Облапошанные своими полководцами легионы, фаланги, центурии, манипулы, иногда шли на смерть. Может, кто пошутил, но как-то всё это в данной ситуации неуместно. Или, наверное, скорее всего что-то перепутали. Но денег в финансовом отделе не было...
  Крик, шум и опять же, упомянутый выше... мат. Злые бойцы возвращаются к оружейке Навстречу им попадается ненавистный замполит.
  -Что происходит? - Он преградил путь бегущим. - Почему все ругаются?
  Первый раз за время пребывания в своей должности, майор Снегирёв был обозван последними словами сказанными прямо в глаза. От такой наглости он даже онемел, опомнившись лишь тогда когда рядом уже никого не было.
  Взводная комната первого взвода - небольшое помещение, рассчитанное на размещение в нём двадцати человек на время дежурства. В самом же деле это не совсем реально. Все вместе собираются лишь на собрания взвода, да и то, только кто не на больничном, не в отпуске или ещё где-то там. Сейчас же здесь собрались все. Расселись на стоящих по периметру скамейках, а кому не хватило места, на брошенных на пол зелёных островках бронежилетов. Вооружившись, смотрели последние новости по телевизору.
  Вдоль выкрашенных в зелёный цвет стен, стоят деревянные стеллажи, разбитые на ячейки, по одной для каждого бойца. Сверху, на них рядами стоят щиты, лежат белые каски с забралами из специального стекла, противогазы, и лёгкие бронежилеты - это амуниция не выдаётся, она постоянно лежит в ячейках на случай массовых беспорядков. Более внушительные средства лежат в оружейной комнате, дежурной части. Огнестрельное оружие: автоматы АКМ, АКСу, АКМС, пистолеты "Макарова", пулемёты ПК и РПК (ручной "Калашникова"), винтовки СВД. Спецсредства: резиновые палки, наручники и тд. Средства индивидуальной защиты: ЖЗТ, ЖЗЛ, сферы (пластинчатые каски) и многое другое.
  По телевизору уже показывают первые кадры штурма телецентра. Грузовой автомобиль бампером бьёт стёкла в фойе первого этажа. Крики, визг, прерываемый сильным звоном бьющихся осколков. Толпа народа на площади. Внутри помещения, по коридорам бегают бойцы в касках (позднее, мы узнали - это был "Витязь" Лысюка) и бьют прикладами лампы дневного освещения. Светомаскировка. С площади обстреливают из гранатомётов. Окровавленное тело молодого парня в камуфляже лежит на полу. Первая потеря спецназовцев. Постоянно ловишь себя на мысли "Этого же не может быть. Боже мой. Москва - центр России. Там идёт война. Настоящая война, со стрельбой взрывами, ранеными и убитыми"
  Ребята смотрят на экран, переживают, сочувствуют. Воздух пропитан нервозным состоянием. Все, после показа последних вечерних новостей, одновременно направляются курить. Во время перекура, дым столбом и оживлённая дискуссия. Все знают, что поедут в Москву, но не знают когда и на чём. Поезд отпадает сразу. Самолёт, возможно, но примут ли в Шереметьево. Скорее всего, на автобусах или на грузовиках. Словно в подтверждение этого мнения, в окно стало видно, как в темноте к отряду медленно и плавно подкатили два больших, красных Икаруса. Красивые машины долго разворачивались, стараясь припарковаться поближе к выходу.
  "Ну вот, ребята, - сказал командир взвода лейтенант Верёвкин, - это за нами. Готовьтесь, сейчас объявят посадку. Лучше берите оружие, каски, жилеты, вещи и идите к выходу".
  Из динамика в коридоре раздался голос дежурного:
  "Первый, второй, четвёртый, шестой взвода, построение во дворе"
  Во дворе было прохладно, темно, свежо. Пошумев амуницией и сложив её в кучки, омоновцы, не торопясь построились. Командир отряда полковник Ерофеев, ходил вдоль строя, быстро говорил, отдавал распоряжения. Он был весь бледный, но держал себя в руках и голос не выдавал его переживаний".
  -Ты тогда знал, - спросил Илья, - что твоя мать больна?
  -Да, - Дмитрий задумался, - знал. Но кто мог подумать, что так случиться. Перед этим она была у врача, тот рекомендовал не волноваться, не переживать. У неё уже был первый приступ инфаркта за пол года до этого.
  -Почему ты не сказал ни кому. Объяснил бы всю ситуацию, мы что-нибудь придумали.
  -Я, конечно, был дурак, но мне хотелось поехать. Матери я не сказал ничего. Замполит - гнида, позвонил потом ей.
  "Автобусы медленно, медленно въезжали на Садовое кольцо, изредка подпрыгивая и переваливаясь на разобранном сторонниками коммунистов, булыжнике мостовой. Четвёртое октября, утро. Ночь прошла в дороге. Беспорядочные толпы народа перебегали с места на место, что-то громко кричали, ругались. Несколько сгоревших торговых ларьков, чёрные железные каркасы. Сильно воняло гарью, там, где пожарные всю ночь тушили пожар. Всё вокруг было залито водой, и этот вот запах горелой сырости въедался в ноздри. Вдруг где-то недалёко раздались хлопки выстрелов. Людей сразу стало гораздо меньше. Серафимов Петька закричал на весь салон автобуса, тыча пальцем в толстое стекло:
  "Смотрите! Смотрите! Он упал!"
  После того как большинство присутствующих на улице спряталось, на асфальте остался лежать человек в кожаной куртке. Лёжа на спине, он поднимал и опускал голову, разводил руками, лицо его было бледное и растерянно.
  "Что это с ним? Стреляют? Осторожно! Снайпера!" раздалось внутри Икаруса.
  "Эй, руль, давай в сторону пока в нас тоже не попали!" кричал Илья в ухо водителя. Громкий звон и грохот разбитого стекла. Крошка покатилась по резиновому коврику прохода. Бойцы забирались под сидения, прикрываясь, кто чем. Водила, нажав до упора педаль газа, с хрустом налёг на руль. Салон автобуса резко накренился на право, с полок на спины и головы, полетели тяжёлые каски, сумки, броники. Потоки самой отборной брани раздались из-под сидений. Заехав за небольшой земляной вал, Икарусы остановились между ним и деревьями. Поскольку стрельба, скорее всего, велась с группы высоких строений на Арбате, здесь было относительно безопасно. Милиционеры понемногу выходили покурить и осмотреться. Замполит о чём-то оживлённо разговаривал с комбатом, тот отрицательно качал головой. Снегирёв просил, нет, он требовал, что бы ему выделили трёх бойцов для проведения "спасательной операции" как он выразился (идиот!)
  "Мы должны спасти человека, - с пафосом кричал он. - Это наш долг"
  "Майор, я не стану рисковать людьми, - отвечал наш командир, - по вашей инициативе. По крайней мере, до особого распоряжения. Я думаю, здесь вполне достаточно и местной милиции и солдат и гражданских, что бы вытащить раненного из-под огня. Мы же ещё не доехали даже до места назначения".
  "Капитан, я буду вынужден доложить вышестоящему начальству, о вашем нежелании исполнить свой долг. Это недостойно, капитан, недостойно вашего звания и...."
  Комбат взял замполита за рукав и быстро отвёл в сторону, что бы то, что он скажет, не услышали другие омоновцы курившие рядом. Отойдя на десять метров, он тихо и быстро заговорил:
  "Виктор Дмитриевич, вы совсем недавно работаете у нас в подразделении. Если вы заметили, у нас немного другие отношения между бойцами и командирами, чем на вашем прежнем месте работы в институте МВД. И я боюсь, что ваше так называемое стремление жить по уставу, приведёт к тому, что мы не сработаемся вместе. А что на счёт спасения пострадавшего, то пожалуйста, пойдёмте вместе и вытащим его".
  Комбат решительно стал подниматься по траве склона наверх, замполит топтался внизу.
  "Что же вы Виктор Дмитриевич, передумали или может вы ..."
  "Я иду", побледнев, сказал Снегирёв
  Поднявшись, они не увидели раненого человека. Метрах в ста от них на асфальте было только небольшое тёмное пятно. Люди, оправившись, потихоньку выползли опять из своих укрытий, ходили и глазели, как ни в чём не бывало.
  "Унесли вашего клиента, - улыбнулся комбат, - напрасно вы так переживали".
  Тем временем внутри Икаруса бойцы ползали и осматривали повреждения корпуса машины.
  "Где-то на этой стороне, - говорил один, - должно быть отверстие от пули".
  "Я смотрел, - отвечал ему второй. - Там его нет".
  "И где же оно. Или ты хочешь сказать что пуля, пробив стекло, упала на пол. Ерунда, она прошила бы навылет автобус и улетела бы в неизвестном направлении".
  "А если это рикошет? Пуля от винтовки или от автомата пробила бы в первом стекле дырочку, а второе, сбившись с вращения, и, полетев винтибобером могла и разбить".
  "Ты хочешь сказать, что стреляли с другой стороны?"
  "Нет, дубина. Я думаю, что ударившись обо что-нибудь твёрдое, асфальт или бетонный поребрик, она отскочила, отрикошетила и, потеряв скорость и траекторию на излёте попала нам в стекло. Понял?"
  "Сам ты дубина. Рикошет. Траектория. На излёте, - передразнил первый боец. - Самый умный что ли?"
  "Да уж не дурней тебя. - ответил второй".
  "Хватит вам, - вмешался третий, вылезая из-под кресла, - баллистики хреновы. Вот чем нам стекло проломили. Я тут его нашёл".
  В руке у него лежал вполне увесистый, серый, похожий на зрелую картофелину булыжник - оружие пролетариата, вывернутый, наверное, кем-то из мостовой и запущенный в окно Икаруса из каких-нибудь кустов.
  "Сидеть в автобусе и не выходить, - распорядился комбат, - здесь иногда стреляют, как вы видели".
  Распорядившись, он пошёл вместе с замполитом к приехавшему невесть откуда милицейскому УАЗику. Отдав честь и поздоровавшись за руку с вышедшим оттуда милицейским полковником, они стали о чём-то беседовать.
  "Вы знаете, - сказал Илья, Дмитрию и Алексею, сидевшим рядом, - что я больше всего не люблю в нашей работе?"
  "Отсутствия чего-нибудь пожрать".
  "Нет, скорее вынужденного безделья"
  "Оба вы не правы. Не люблю я вот этого, - Муратов ткнул пальцем в окошко, указывая в сторону начальства у УАЗика. - Вот они сейчас разговаривают, что-то замышляют. Что-нибудь придумают и поставят нас охранять какую-то не кому не нужную фигню, или делать что-нибудь неинтересное".
  "А что бы ты хотел? - спросил Лёха"
  "Не знаю, - устало ответил Илья, - наверное, ничего".
  "А я бы сейчас поел чего-нибудь, - облизнулся Дима Никитин".
  "Ну вот, готовьтесь, - комбат возвращался к Икарусу, - сейчас нас построят".
  Предчувствия Илью не обманули и через пятнадцать минут он и Дима, надев тяжёлые зелёные бронежилеты, взяв автоматы и рации, стояли на каком-то широком, но очень невзрачном проспекте в компании с местным Московским милиционером, скорее всего участковым, если судить по его неопрятной одежде, мятому бушлату и мешковатым брюкам. АКСу висел через его плечо. Но что-то говорило о том, что он держит его впервые. Папка с бланками и прочими документами под его мышкой, была бы более уместна.
  "Капитан Рыбкин, участковый, - представился он".
  "Очень приятно. Майор Пупкин и капитан Кнопкин.
  "Шутники, - ухмыльнулся участковый. - Я ваш старший, будем перекрывать этот проспект, останавливать подозрительные машины и проверять их. Поняли?".
  "Да, ваше благородие".
  Через секунду, все присутствующие явственно услышали грохот выстрела артиллеристского орудия, и отдалённый хлопок взрыва, последовавший за ним.
  "Ого, - удивился Илья, - что там ещё такое, артподготовка?"
  "Нет, - сказал капитан. - Это танки стреляют по Белому дому. Войска и техника вошли в город ещё ночью"
  "Звездануться, блин, -восхищался Дима Никитин. - Ну и Москва, едрёна мать".
  "Вон там шестисотый Мерседес катит, лови его".
  Ствол автомата преградил дорогу роскошному автомобилю, тот завизжал тормозами и встал как вкопанный. Серебристый корпус и тонированные стёкла. Что за ними? Не знает никто. Омоновцы на всякий случай взяли автоматы на изготовку. Участковый тоже попытался стащить с плеча широкую лямку, но она зацепилась за пуговицу погончика, и ни за что не хотела слетать. Капитан рванул посильнее, пуговица отлетела, а автомат звонко упал на асфальт, едва не ткнув стволом в ногу участковому. В сторону отлетел отстегнувшийся магазин. Окошечко Мерседеса плавно опустилось вниз и из него выглянуло широкое лицо в тёмных очках.
  "Тонированные стёкла и солнцезащитные очки, - сказал Илья, - у тебя светобоязнь, браток? Или может ты крот?"
  "Не стреляйте ребята, - широколицый улыбался, сверкая золотыми зубами. - Я не бандит, я предприниматель, бизнесмен".
  "С такой рожей, - сказал Дмитрий, - бизнесмены не ездят. Вылезай быстрее, мы, шутить не любим, да и время сейчас не шуточное".
  Словно в подтверждение его слов раздался второй залп танкового орудия. Похоже, танкисты всерьёз решили раскрошить Белый дом.
  "Это что такое? Пушка на вашей Петропавловке что-то спешит, - продолжал широко улыбаться человек в автомобиле".
  "Выходи".
  "Эх, парни, в какое переломное время живем, - обитатель шестисотого, похоже, был в восторге. - Стрельба, прямо как на фронте".
  "Не заговаривай нам зубы, выползай из своего броневика и показывай документы и машину".
  Бизнесмен открыл дверцу и вышел наружу. Он оказался довольно высокого роста и веса явно более центнера.
  "Строганов Владимир Викторович, - представился он. - Питерский бизне... ну я уже говорил".
  "Откройте багажник, Владимир Викторович. В машине есть что-нибудь запрещённое: оружие, наркотики?"
  "Никаких наркотиков, только оружие, но с разрешением, - он покопался в карманах. - Вот они".
  Подняв крышку багажника, Никитин присвистнул.
  "Да тут целый арсенал. Илья, иди подывись. Два помповика, "Сайга", вертикалка, а это что такое. Что за ружьишко с закруткой на конце ствола?"
  "О, вы возможно и не знаете. Это система "парадокс". На ствол накручивается специальная насадка с нарезкой. Это придаёт пуле вращательное движение, и стало быть увеличивает прицельную дальность выстрела для охотничьих ружей".
  "Тебя братан, надо отвести к двум нашим товарищам. Они тоже повёрнуты на оружии, и ты нашёл бы там достойных собеседников. Но, не будем уходить в сторону от главного. Есть у тебя на всё это разрешение?"
  "Да".
  "Не может быть".
  "Может, Дмитрий, - сказал Илья. - Закон разрешает регистрацию до пяти единиц охотничьего оружия".
  "Ваш друг, - сказал Строганов, - совершенно замечательно прав, у меня все пять разрешений на руках. Что я дурак какой, ездить без таких важных документов".
  Никитин тщательно осмотрел бумажки, сверил все номера и даже проверил, нет ли где патрона в патроннике. Но всё было законно и правильно.
  "Ну, хорошо, - сказал он, - а скажите-ка мне, зачем вы всё это везёте в центр города. Вы, наверное, прекрасно знаете о том, что здесь происходит, и едите сюда набив полный багажник оружия..."
  "И патронов тоже - улыбнулся Владимир Викторович".
  "Сколько патронов?"
  "Двадцать восемь коробок"
  "Да вы долбанулись, что ли? - присвистнул Димка. - Тут что, сафари открыли, или может, зоопарк разбежался?"
  "Как бы вам сказать, товарищ или господин не знаю, как сейчас говорят, милиционер. Дело в том, что я как уже неоднократно говорил, извиняюсь, бизнесмен. У меня есть своё дело. Но тут такие события. Вот уже несколько дней, представляете, коммуняки к власти лезут. Это же опять тридцать седьмой год повториться. Всю интеллигенцию заново, так сказать перестреляют. Опять ГУЛАГи, опять одна зарплата и очереди в магазинах. Вот я и решил приехать сюда и чем могу помочь тем, кто защищает демократию"
  "Тоже мне человек с ружьём выискался, - забухтел вдруг молчавший до этого участковый, - защитник демократии".
  "А вы ребята, случаем не из Питера будете, - поинтересовался Строганов, - на Московских вы вроде не похожи".
  "Нет, - ответил Дима Никитин, отдав документы обратно. - Илья смотри, наши сюда идут".
  Вынырнув из-за угла, появилось трое омоновцев: Сергей Конкин, Володька Степанов и Лёха Покровцев. Заметив однополчан, они быстро двинулись в их направлении.
  "Случилось чего? - спросил Илья".
  "Фу, блин, чуть не заблудились, - сказал Серёга. - Мы к вам в помощь. Комбат сказал, чтобы в этом направлении смотрели в оба. Ох ты, кого это вы заловили. Ну что бандюга, попался, ишь ты тачку какую прикупил, маму твою".
  "Что у вас там?"
  "А не чего нового, - устало отмахнулся Володька Степанов. - Полвзвода дороги перекрывает, как и вы, другая в автобусе сидит и в карты режется. Выйдут, на насыпь заберутся, посмотрят, и обратно в Икарус. Мы шли выстрелы слышали, прохожие говорят, что по Белому дому стреляют и по рации передают то же самое".
  "Похоже, боевые действия идут полным ходом. А видно от туда чего?"
  "Нет"
  "Ладно, становитесь с нами. Останавливаем все машины идущие к центру и от него, и проверяем"
  "Ребята, - взмолился Строганов. - Со мной то всё, можно ехать?"
  "Подождите, Владимир Викторович, - ответил Муратов. - Сейчас свяжемся по рации с начальством и разберёмся. Мста, мста ответь 110-ому".
  Следующие события чуть не стоили всем семерым присутствующим лицам жизни. А случилось вот что. Вдалеке показался ядовито-зелёный УАЗик, он на большой скорости нёсся в направлении поста, где стояли наши герои. Участковый стал махать руками, пытаясь его остановить. Но машина и не собиралась притормаживать, на полном ходу, она пронеслась мимо капитана обдав его грязью из лужи, и едва не сбив.
  "Ни чего себе, - присвистнул Покровцев, - ну и нахал".
  "Номера запоминай, - сказал Илья, - на всякий случ...."
  По ушам ударил хлопок выстрела, другого, длинная автоматная очередь, ещё одна, ещё. Огненные полосы стеганули в сторону уходящей машины, ударили в брезентовую стенку, светлячками запрыгали по асфальту.
  "Что за чёрт!? - выругался Никитин. - Ты сдурел, капитан!".
  Последняя, пунктирная струя свинца, полетела вдогонку УАЗику. Патроны в магазине АКСу участкового кончились. Он стоял весь красный, и всё ещё тряс своё оружие, словно пытаясь вытряхнуть из дымящегося короткого ствола ещё хоть одну пульку. "Козлик" после нескольких попаданий (а это было видно по трассам пуль) завилял, завизжал шинами, осел на одно колесо. Но, врубив газ на полную мощность, ушёл с улицы в боковой переулок. Наступила пауза, длившаяся около минуты.
  "К 3543 МО, - рассеянно произнёс Покровцев. - Это номер.... Его.... Был.
  "Ну, ты и дурак, капитан, - пробормотал, наконец, Дима. - Это же свои".
  "Какие свои? Нет сейчас своих. Не остановился, - получай".
  "Здорово! - сказал Владимир Викторович".
  "Кажется, - сказал Илья. - Эта машина из дивизии Дзержинского, или из внутренних войск. Я где-то видел уже, такую красную круглую эмблемку. Да и внутри сидели какие-то офицеры".
  "Я ничего не знаю. Мне наплевать, - ответил участковый, отряхивая забрызганный грязью бушлат. - Не будет проезжать мимо, не останавливаясь. Он же меня чуть не сбил".
  "Ты мог бы выстрелить в воздух, предупредить для начала".
  "Вчера, я вот так же стоял, проверял транспорт, - сказал капитан. - Проехало три грузовика с плакатами и народом в сторону телецентра. Мы машем, мол, остановитесь, они нам тоже помахали руками, но не остановились, на полном ходу пронеслись мимо и скрылись. Через полчаса мне наш начальник устроил мне такой прозвездон, что я потом в себя придти не мог. Теперь вот с вами здесь стою, а завтра не знаю, что и будет, когда всё уляжется. Три грузовика этих были с боевиками генерала Макашова, ехали штурмовать Останкино. Вот так вот".
  "Да, блин, - произнёс Муратов. - Остаётся надеяться на то, что ты ни кого не убил".
  "Сейчас каждые пять минут, кто-нибудь да стреляет. Трупы вон везде лежат, "скорые" еле увозить успевают. Ну, обстрелял, ну и что. Ведь чуть не сбили. Могли бы и остановиться".
  "Ладно, не оправдывайся, - сказал Илья. - Дело сделано. Лёха, Димка, пойдём за угол посмотрим, не исключено что УАЗик там стоит, может, чем поможем".
  "Пошли".
  "Соблюдайте осторожность! Они по нам могут тоже огонь открыть. Загоните патрон в патронник".
  Лязгнули затворы, разбрасывая ногами гильзы, трое омоновцев пошли по следам обстрелянного УАЗа. Метров через сто пятьдесят они прошли то место, где валялись мелкие осколки стекла и отбитое пулей зеркало заднего вида. На асфальте чёрные полосы - следы от шин. Стоявший сбоку у тротуара Жигулёнок, тоже попал под раздачу, в переднем лобовом стекле дырочка, заднее - разбито полностью. Подойдя к углу, Илья быстро высунул голову и тут же убрал её. Но потом, спокойно вышел на боковую улочку и сказал своим:
  "Всё в порядке, кажется, они уехали самостоятельно. Будем надеяться, что все живы. Закуривай, парни".
  Стоя за углом, бойцы обсуждали последнее событие. На улицах вокруг было почти пустынно, но после выстрелов, нет, нет, да и высунется чей-нибудь нос наружу. Нередко в окна выглядывали лица, смотрели, что вызвало стрельбу в этом сравнительно спокойном даже в эти дни районе. Вдалеке промелькнул и скрылся военный бронетранспортёр, но никто из ребят не обратил на него внимания. И зря. Через несколько секунд, которые ему понадобились на разворот, он снова предстал глазам омоновцев в торце улочки метрах в двухстах от них. Он приближался, набирая скорость, было слышно рёв его двигателей.
  "Мне почему-то кажется, - произнёс Дима, - что он едет сюда, не с проста. О, чёрт!"
  Над зелёным приближающимся силуэтом показался дымок, и что-то громко зыкнуло над головами. Тут же раздались два оглушительных, мощных выстрела чем-то больше похожих на пушечные с небольшим интервалом - "бум", "бум".
  "Бежим! - заорал Илья. - Спасайся!"
  Стоявшие у шестисотого Мерседеса и продолжавшие его досматривать бойцы ОМОНа, очень удивились, когда услышали выстрелы и увидели трёх своих товарищей бегущих во все лопатки в их направлении. Они бежали так быстро, что могли бы сдать на отлично не только любые зачёты по физической подготовке, но и не плохо выступить на настоящих соревнованиях по лёгкой атлетике, несмотря на бронежилеты, тяжёлую одежду, радиостанции и оружие. Лица их были багровые, глаза выпучены из орбит.
  "Бегите отсюда!! - кричали они, приближаясь. - Быстрее!!!"
  "По-моему, - сказал Владимир Викторович, - ваши коллеги, явно чем-то крайне взволнованны".
  Омоновцы, всё также и стояли дальше на месте, как будто в состоянии столбняка, с недоумением глядя на бегущих товарищей. Что могло там случиться? Ну, выстрелил кто-то по ним, займи за углом позицию, позови на помощь товарищей. Илья с товарищами уже приближался к остальным, когда вдалеке за их спинами, из-за дома на проспект с рёвом вырвался похожий на длинного зелёного крокодила, бронетранспортёр. Маленькая башня с крупнокалиберным пулемётом резко повернулась на право, целясь в бегущих. Мощный залп наверняка попал бы в кого-нибудь из семи человек, если бы не резкий разворот самой машины на право, с визгом тормозов и шипением толстых шин по асфальту. Теперь хобот ствола смотрел в здание.
  Не надо говорить, что с появлением на сцене бронированного чудовища, хищно вращающего башней, все кинулись в сторону от него к ближайшему, спасительному переулку, метрах в сорока.
  "Может на Мерседесе... - предложил, было, Строганов, но когда с бронетранспортёра всё ещё прыгающего после поворота по ухабам и поребрикам, раздался оглушительный залп, он бросился сломя голову за остальными".
  Всё происходящее как-то мало соответствовало действительности, скорее всё было похоже на какой-то дурной сон. Когда за тобой неотвратимо следует нечто страшное, отвратительное, опасное и ужасное, а ты всё не можешь никак от него оторваться. По крайней мере, так казалось, бегущим от тяжёлого восьмиколёсного монстра омоновцам.
  Спасительный угол, и с разбегу все спасающиеся, кучкой забегают за него. Запнувшись, один из них падает, другой перелетает через него, едва не упав, другие озираются по сторонам. Переулок этот, два длинных дома стоящих углом. Ни подъездов, не каких-нибудь дверей, куда можно спрятаться, нет. Бежать дальше? Не успеют. Но есть несколько низких окошек - подвалы. Одно из них открыто, беглецы кидаются к нему. Быстро как никогда, всего за несколько секунд, они один за другим запрыгивают в него, без толкучки и суеты. Володька Степанов, въезжает в окно с разбегу вперёд ногами на спине и пластинах бронежилета. Лёха Покровцев скользит по асфальту на животе, остальные кто боком, кто передом, задом. Участковый Рыбкин, спрыгивал вниз не достаточно проворно, и его, схватив за руки и за ноги, рывком затащили внутрь, как щука утаскивает в тину зазевавшегося пескаря.
  "Моя шапка, - запричитал он. - Я уронил свою шапку".
  "Кепку надо носить! - кричит на него Илья. - Чёрт тебя побери!"
  Старая, облезлая, ментовская зимняя шапка-ушанка валяется всего в трёх метрах от окна. Мысли работают медленнее, чем действуют руки. Илья поднимает ствол "Калашникова", короткая очередь, основательно распотрошив, отбрасывает головной убор капитана на противоположную сторону улицы к такому же подвалу с разбитыми стёклами. От стрельбы в замкнутом пространстве, заболели уши, повис сизый дым, запахло горелым порохом, раздалась негромкая брань. Если бы с бронетранспортёра увидели этот предмет туалета у окна, то искать беглецов долго бы не пришлось. Достать и убрать его из виду, не хватило бы времени. Пусть лежит там, на той стороне, пусть ищут теперь.
  Со стороны улицы раздался рокот бронетранспортёра, он повернул за угол и остановился - осматривается.
  "Ну что сидим, - сказал шёпотом Степанов, - выходить отсюда надо".
  "Подожди, пусть уедет - сказал Дмитрий".
  "Не тормози, не через улицу же. В подвале должна быть дверь. Ищи на ощупь".
  "Блин, точно же. Башка совсем не варит".
  В темноте кто-то запнулся о какую-то канистру с чем-то. Дмитрий нащупал дверь, подёргал слегка, потом ещё, сильнее.
  "Проклятие, закрыто, - сказал он. - Что будем делать?"
  "Ничего, - ответил Илья - ждать. Пока не уедет. Послушайте, чем здесь так воняет?"
  "Бензином, - шурша в темноте, отозвался Строганов. - Здесь две канистры, залитые под завязку".
  "Рассядьтесь по углам, не высовывайтесь, тише"
  Подвал, в котором сидели наши герои, был небольшим. Каменный мешок, три на два метра, и примерно метр семьдесят в высоту, если судить по согнувшемуся в три погибели господину Строганову. Грязный залитый чем-то липким, цементный пол, шершавые стены, покрытая пылью сантехника - три унитаза сваленные в уголке, пустая картонная коробка, несколько стеклянных банок. Скудный свет с улицы падал на противоположную от окна стену.
  Снова раздалось урчание БТРа, и его силуэт тенью заслонил этот свет. Илья видел броню машины буквально в шести семи метрах от себя. Кто там внутри? О чём они сейчас думают? Что хотят? Муратов был уже почти уверен, что это месть за расстрелянный УАЗ. Вызвав на помощь однополчан на броне, пострадавшие от пуль офицеры, возможно, сидят сейчас в машине, и ищут сквозь смотровые щели и люки, своих обидчиков. А что если выбросить какую-нибудь белую тряпку, выйти поговорить, объяснить ситуацию. Можно, но кто даст гарантию, что они будут тебя слушать. Может быть, какой-нибудь ветеран горячих точек или афгана, сидит за рулём или гашеткой пулемёта Владимирова и с ненавистью смотрит в поисках мерзавцев, только что убивших его лучшего друга, боевого товарища. Поговори с таким. Судя по ожесточению, с каким они преследуют обидчиков, пощады от них не дождёшься. Не исключено, что они там внутри все пьяные. Военнослужащие и пьяные? Ничего удивительного. Последние события могли спровоцировать любые неприемлемые в обычные дни отклонения.
  Илья видел башенку БТРа, она медленно развернулась в противоположную сторону.
  Бам, бам бам.
   Бог мой. Крупнокалиберный пулемёт бил в окно подвала на другой стороне, между колес было видно поднявшуюся цементную пыль, выбитую раму и злосчастную разорванную шапку. Разбив помещение в хлам и мелкую крошку, ствол стал разворачиваться в противоположную сторону, и вот раструб его ствола смотрит прямо на Муратова. Нет, они там точно пьяные все, вдрызг. Им наплевать на всё, застрелят, как пить дать. Осталось последнее открытое подвальное окно на улице. И не спрятаться ни куда. Мы в ловушке. Двенадцатимиллиметровые пули прикончат всех в этой норе, кого не прямо, того рикошетом. Эти маленькие стальные сливы будут прыгать от стены к стене, кроша бетон, пока не найдут кого-нибудь помягче... из живых. К тому же наверняка одна из них пробьёт и подожжёт одну из двух канистр с бензином.... Хоронить будет нечего. В крематорий везти тоже. Одна страшная братская могила, которую обнаружат потом, через несколько дней, когда улягутся волнения и беспорядки в Москве. Какая нелепая смерть. Начальство прикомандированного отряда, конечно, будет бегать, разыскивать пропавших милиционеров. Комбат Слепнёв не уедет без своих бойцов, но им от этого будет не легче.
  "Ну, парни, - шёпотом сказал Муратов сквозь сжатые зубы, - теперь вспоминайте бога, и молитесь".
  Илья из темноты смотрел на ствол пулемёта, пулемёт смотрел прямо на Илью. Это был какой-то поединок. Поединок взглядов, живого человека и бездушного, смертельного куска железа в руках неведомого, возможно, невменяемого человека. Нечасто человек оказывается на грани своей гибели, редко видит вот так в глаза свою смерть. Мысли вращаются в страшном водовороте. Голова набухла от крови прилившей к вискам, вокруг ничего нет, только это окошко, и эта страшная стальная труба, готовая выплюнуть в твой лоб заряд огня, свинца и разорвать тебя в клочья. "Может, он меня видит? Он точно меня видит" лихорадочно думал Илья. "А если видит, то почему не стреляет?" Крупные капли холодного пота струились по лицу".
  -Когда мы увидели твоё лицо, - сказал Дмитрий, - то по его выражению мы поняли твоё состояние. Ты был, ну прямо как Иисус Христос на кресте. Глаза вытаращены, смотрят вверх, а взгляд такой умоляющий. Даже в темноте было видно твоё страдание.
  -Да, вы и сами, наверное, струхнули, а?
  -Не буду спорить.
  "Раздалось урчание БТРа, он тронулся с места, и отъехал в сторону, развернулся, газанул и скрылся. Свет снова полился в подвал. Муратов чуть-чуть улыбнулся, и даже подмигнул товарищам. Кислые улыбки тоже ответили ему.
  "Ну что орлы, - сказал Строганов. - Спасибо за впечатления, давно я такого не видел с самого Афгана".
  "Да ладно, - засмеялись бойцы. - Всегда рады помочь скучающим воинам-интернационалистам".
  "Нет, вполне серьёзно, сегодня нам всем можно с чистой совестью отмечать второй день рождения".
  "Подождите ещё праздновать, - сказал Илья, - не вернулся бы он. Где он сейчас ездит? В другом районе? На соседней улице? Или за углом? Будет вам и второй день рождения, и первые похороны в одном подвале".
  "Сплюнь, Ильюха - Алексей широко улыбался, - я можно сказать только вторую жизнь начинаю, путёвую. Найду себе невесту, женюсь, перестану по бабам бегать".
  "Слышали мы всё это уже раз двадцать, - отмахнулся Никитин. - Ничего нового. Ты уже всех девок у нас в городе перепортил, возьмись-ка брат за Москву, ха-ха, женатик".
  "Сейчас, ха-ха. Только из подвала вот выберусь и начну, не одна не уйдёт".
  "Давай, давай".
  "Ребята, вот что, - подал голос Строганов, - предлагаю сегодня, основательно расслабиться".
  "Это как, - поинтересовался Покровцев. - Поснимать женщин лёгкого поведения?"
  "Это, уж как получиться, но для начала предлагаю пойти всем в ресторан. У меня в Москве есть один хороший знакомый, владелец небольшого, но симпатичного ресторана. Завалим в гости, я всех сегодня угощаю".
  "Ура! Но, одно но, - сказал Сергей, - предлагаю участкового Рыбкина с собой не брать. Он и так сегодня уже достаточно попил и нашей кровушки и бравых вояк из Внутренних войск. Кто за, поднять руки".
  "Шесть за, один против, почти единогласно,-Алексей был счётной палатой. - Капитан, вы низложены, выйдите вон ха-ха".
  "Я бы и не пошёл, - Рыбкин забухтел себе в усы, - даже если бы попросили. Что мне делать больше нечего, по ресторанам разным шляться".
  "Да и нам вообще-то тоже вроде как некогда, - вздохнул Муратов. - От смерти спаслись, но вот от исполнения служебных обязанностей, никуда не спрячешься. Нас, наверное, уже ждут. Жизнь продолжается, как там интересно Верховный совет, Белый дом. Пошли, так сказать, на поверхность".
  "Постойте, - Строганов хлопнул себя по груди, - а мой бумажник, я же оставил его в Мерседесе..."
  "Вот это было сделано необдуманно, - сказал Сергей Конкин, - не удивлюсь, что и машину твою Владимир постигло большое несчастье".
  "Ну вот, сходили в ресторан".
  "До чего всё-таки люди мелочны, - заметил участковый, - молили бы бога, что живы остались, так нет о деньгах, о машинах скорее пекутся".
   Народ по одному выполз через окошко, отряхнулся от пыли.
  "Начинаю, понимать токсикоманов, - сказал Алексей, - надышишься бензиновыми парами в замкнутом пространстве, хорошо. С детства люблю бензин нюхать, аж вылезать неохота".
  "А бабы?"
  "Вот только из-за них и лезу".
  "Пошли смотреть, что осталось от моей тачки, - сказал, расстроено Строганов".
  "Не знаю что от тачки, а вот что осталось бы от нас, - Илья указал на чёрную дыру бывшую оконным проёмом противоположного подвальчика".
  Раскрошенная рама и осколки кирпича, валялись вокруг, внутри было сплошное каменное крошево. Шапка участкового с пробитой кокардой, лежала всё там же, куда её отбросило пулями.
  "Подождите. Стойте! - закричал Илья,- а не стоит ли у Мерседеса засада на нас".
  "Совершенно справедливо, - сказал Владимир Строганов, - я на их месте непременно так и сделал".
  "В любом случае, надо потихоньку оглядеться, оставайтесь здесь".
  Муратов выглянул из-за угла, потом оглянулся и улыбнулся:
  "Похоже твой драндулет жив, Вован. По крайней мере, визуально, издалека. Может и деньги на месте".
  "Это было бы настоящим чудом. Если они там, то половину спущу сегодня же вечером с вами, друзья мои".
  Гуськом, милиционеры и их спутник пробирались вдоль здания, внимательно осматриваясь. В любую секунду они были готовы дать дёру в случае неожиданно возникшей опасности. Вожделенный автомобиль становился всё ближе и ближе с каждым шагом. Каждый пожирал его глазами, ища возможные изъяны в корпусе. Несколько человек болталось по проспекту, любопытствуя, выясняя причины переполоха и стрельбы. К одному из них появившемуся метрах в пятидесяти от омоновцев, обратился Илья Муратов:
  "Эй! Браток! - крикнул он - там по улице за углом посмотри, БТРа не видно!"
  "Чего? - прохожий приложил ладошку к уху".
  "Военных!! Солдат там не видать!!"
  "Чего?"
  "Танки, пехота, армия!!! Глухарь ты старый".
  Прохожий так ничего и не понял, и трусцой пустился к милиционерам, дабы услышать про интересующую их информацию поближе.
  "Вот блин, - выругался Муратов и неторопливо под смех сослуживцев, побежал на встречу.
  "Пока сам не увидишь, - сказал он через пару минут, когда вернулся обратно - не верь ни кому. Ну что, Владимир, везите нас, хвоста за нами нет".
  Владимир Викторович подошёл к машине и с радостью обнаружил свой портмоне с деньгами на том месте, где и оставил - в бардачке. Мерседес, тоже не носил на себе ни каких повреждений.
  "Я давал слово, и я сдержу его, - Строганов был просто счастлив. - Здесь четыре тысячи зелёных, две мы сегодня пропиваем. Садитесь в тачку, мужики".
  "Подожди друг, - сказал Илья, - мы не можем поехать прямо сейчас. Для начала надо отпроситься у командира".
  "Да, - вставил Лёха, - надо пойти к комбату, сказать ему, что нам срочно, прямо сейчас, нужно поехать в кабак на несколько часов и основательно залить глазёнки...."
  "Не ёрничай, Алексей. Уж поверь мне, я смогу уговорить Серёгу Верёвкина, а если понадобиться то и Фёдора Михайловича Слепнёва, комбата нашего".
  Мерседес негромко заурчал двигателем, водитель, выруливая, сделал пол оборота корпусом назад, глядя чтобы нечаянно не зацепить ни одну из немногих стоящих рядом машин. Выехав на прямую дорогу, дал газу, и автомобиль плавно понёсся вперёд.
  "Машина-зверь, - сказал он. - Мощная - как торпеда. Тяжёлая - как разгонишься, так и прёт вперёд. От Питера досюда, за четыре часа добрался. Несмотря на то, что пару раз ГАИшники останавливали. Проблему я уладил, как надо. Так вот, насчёт управления, управлять очень удобно, руль могу ну просто, одним мизинцем крутить, гидравлика о-го-го".
  Оживлённо болтая, Строганов крутил баранку, больше глядя на сидевших рядом людей, чем на дорогу. Сильно тонированные стёкла, делали внутренность салона сумрачной, а улицу плохо видимой. Непонятно, что мог вообще видеть водитель через свои тёмные очки, которые он одел снова. Пешеходы разбегались по сторонам, шарахаясь от четырёхколёсного чудища. Хотя их было и не много, но все они, по выражению Владимира Викторовича, так и лезли под колёса.
  "Высадите меня вот здесь, - сказал капитан Рыбкин, -я почти приехал".
  "Не обижайся на нас, капитан, - сказал Илья, - мы же по сути своей не злые".
  "Да нет, не о какой обиде речи не идёт. Пока".
  "Подожди, я думаю, тебя сейчас волнует один вопрос. Могу сказать какой".
  "Ну".
  "Ты не знаешь, как отчитаться за расстрелянные патроны. Автомат ты, наверное, получил не свой, а чей-то, патроны под роспись. Да?".
  Участковый глубоко вздохнул.
  "Ладно, помогу тебе. На, - Илья отстегнул магазин от своего автомата и отдал Рыбкину - отдай мне свой пустой магазин, ага. Да, постой, Алексей, дай мне несколько патронов, чуть не забыл, я же тоже стрелял. Ну, вот капитан, у нас, конечно, они не трассирующие, но какие уж есть, не взыщи".
  "Спасибо, ребята, честное слово от души отлегло. До свидания".
   Высадив участкового из переполненного автомобиля, там, где он попросил, поехали к тому месту, где должны были стоять Икарусы.
  "Лёха, - сказал Муратов, - я потом, маслят возьму у старшины, и тебе и себе.
  Высадились, доложили начальству о прибытии. Слепнёв спросил - почему вернулись без команды. Ответили что участковый, который был в группе за старшего, отпустил обратно.
  Муратов, подойдя к Серёге Верёвкину, широко по-американски улыбнулся, и говорит...
  Друзья с нетерпеньем ожидали Илью. Он вернулся, переговорив с взводным.
  "Ну что, - спросил Володька Степанов, - разрешил?"
  "Конечно, - ответил Муратов, - с одним условием. Вот нам рация, очень хорошая, "Моторола", берёт через весь город, можно также, по ней звонить как по телефону. Пока нас не было, начальство Московское приезжало, восемь штук на отряд выдало. В случае вызова, двадцать минут и мы должны быть здесь. Окей. Насчёт новостей. Дым видите, - это здание Верховного Совета горит, то есть Белый дом. Из танков по нему с моста стреляли, возник пожар. Потом, вроде как стреляли, штурмовали, говорят, хотя сами знаете, никакой информации точной нет. Руслан Аушев, слышал, вроде как переговоры с Хасбулатовым и Руцким ведёт. Да и ну их всех на хрен, нам сейчас не до них, пошли, нас машина ждёт.
  Ресторан "Пегас" притаился в тихом, незаметном районе, где-то на юго-западе Москвы. Новое кирпичное трёхэтажное здание. Два верхних этажа - офисы и обменный пункт. Позолочённая дверь, решётка, красные занавески с кисточками. Приятная, ярко освещённая прихожая, сняв и сдав в гардероб бушлаты, омоновцы прошли в зал. Народу было совсем мало, то ли время ещё не позднее, а может из-за обстановки в городе. Красивые, покрытые тёмным лаком и маленькими скатертями столы, и стулья с высокими спинками, украшали зал. Строганов, которого здесь очень хорошо знали, переговорив с официантом, посадил ребят за стол.
  "Хозяин здесь мой старый приятель, - сказал он, - мы с ним вместе в Афганистане воевали. Сейчас вот придёт и не за что с меня не станет денег брать. Попробую уломать, а то своего обещания не выполню".
  "Если не хочешь тёзка, то не трать свои доллары, мы прощаем твоё обещание, - сказал Вова Степанов, - а то и друга обидишь и деньги потратишь напрасно. Дают - бери, бьют - беги".
  "Тоже верно, но посмотрим, как будет".
  "Окей".
  Пришёл хозяин заведения, и они двое со Строгановым обнялись как старые друзья, похлопали друг друга по плечам и директор познакомился с ребятами.
  "Здравствуйте, молодые люди. Меня зовут Карасёв Олег Олегович, местный директор, - сказал он, подсев за стол - этот обалдуй, мой лучший друг. Когда-то, лет десять назад, вместе с ним, имел честь служить вместе, в одном так сказать месте, за речкой".
  "Да мы уже в курсе".
  "Ну, вот теперь, я занялся бизнесом. Открыл небольшой кабачок. Нет не этот, другой. Тот я продал уже, расширяюсь, так сказать".
  Строганов улыбнулся и сказал:
  "Я тоже, после ДМБ из армии, так же через некоторое время стал богатым. Моё дело, продажа сигарет в одной небольшой фирме. Я заместитель генерального директора".
  "Вы не замечаете ничего странного в нашем рассказе? - спросил Олег Олегович".
  "Ну, мне - сказал почёсывая переносицу, Илья - кажется странным то, что вы оба сумели быстро подняться и устроить своё дело. Может, за время вашей службы в Афганистане, вы окончили бизнес-школу. Это конечно бред, но трудно найти какую-нибудь связь".
  "Ха-ха. Конечно же - нет. Никакой школы там нет, за исключением школы - жизни и выживания. Вот что, по-вашему, необходимо чтобы стать состоятельным человеком. А?"
  "Голова".
  "Голова и что ещё?"
  "Ещё много денег, для старта".
  "Вот именно, мой друг. Деньги. С них всё и начинается. Есть куча светлых голов, но у этой кучи нет финансов. Нам с Вованом, сообразительности было не занимать, а с остальным нам сказочно повезло. И случилось это в Афгане. И вот как. Я был тогда на кануне дембеля, Вовка тоже. Службу мы несли в горах в районе Хоста. Это такое местечко, на границе с Пакистаном. Очень, хочу заметить, неспокойное место. Территория Афганистана полуостровом вдаётся в соседнее государство. Душманы так и прут караванами в ДРА, оружие везут на лошадях и верблюдах через перевалы. Ну, так вот, мы перекрывали, как могли эти проникновения. Был у нас пост в горах, этакое орлиное гнездо. С верху видно всё, а нас нет. Вертолёт из-за разреженного воздуха с трудом залетал к нам, сбрасывал боеприпасы и продукты. Короче, один раз пошли мы в разведку, и увидели с Вододькой караван, но шёл он не в Афган, а из него. Охраны почти не было, за исключением нескольких чахлых бедуинов. Мы, недолго думая, вдвоём, задержали его, подмогу брать с собой не стали. Оба опытные, натаскались за тот год, что отслужили в Афганистане. Места вокруг изучили, как у себя во дворе. Швырнули "эфку" на тропу под ноги, дали пару очередей. Бородатые, сломя голову бросились спасаться. Думали, что в серьёзную засаду попали. Вооружены они были только винтовками "Бур", возможно, ещё теми, из которых их прапрадеды в прошлом веке Англичан стреляли. Лошади испугались взрыва, запрыгали. Одна в пропасть сиганула, две назад к нам кинулись, и ещё одна вместе с абреками сбежала. Да ну и хрен с ней и с ними. Поймали мы тех кобыл с трудом. На каждой по два деревянных ящика навьючено. Нас интерес разобрал, что духи сюда везут понятно. А вот отсюда. Из любопытства один из ящиков мы вскрыли. И представляете что увидели?"
  "Деньги?"
  "Баксы?"
  "Нет. Там слитки лежали, чистого золота".
  "Да, ну".
  "Точно. Тут задумались мы с Володькой, как всё это добро припрятать до поры до времени и не кому не показывать. У нас дембель на носу, думаю, может, как в Союз вывезу. Но тяжёлое, зараза. Вдвоём, еле один ящик тащили. Спрятали, камнями завалили и погрузились в думы. Что делать? Скоро домой, прилетит за нами вертолёт, загружайся с вещами Олег Олегович да побыстрей, а вместо вещей в эрдэшке - золото. Но много ли мы с собой сможем взять? Нет. Да и проверят, не дай бог, кто-нибудь из "спецуры". Но буду краток, в общем, уломали мы пилота с вертолёта, который к нам летал. Подпоили, пообещали, что спирта ещё достанем. Он нашим лучшим другом стал. Сути дела не сказали, но погрузили немного несколько десятков килограммов и попросили помочь упросить лётное начальство, чтобы вылететь нам на родину транспортным самолётом. А транспортником можно хоть чёрта вывезти. Эх, жалко, больше половины там осталось под камнями. И сейчас, наверное, лежит. Может, вернёмся, заберём Вован. А?"
  "А как же ребята что с вами вместе служили, - спросил Степанов, - вы же не одни там были. Поделиться не хотели?"
  "С кем? Нас двое было самых старших и опытных. Остальные восемь человек - салабоны. По пол года только и отслужили, и два цирандоя, из местных. С ними, что ли делиться, с тормозами несчастными. Да они стукачи, испугались бы, и кто-нибудь начальству доложил. Ума нет, всего бояться. А нас бы за такое, сами знаете, что нам было бы вместо дембеля в то время".
  "Да понимаем, - грустно сказал Илья Муратов. - Всё понятно, что и говорить".
  "А чего вы ребята вроде как загрустили, - заботливо сказал Карасёв, - хотите вот коньяку, что вы всё, пиво да пиво. "Ахтамар" - коньяк высшего качества. Скажу по секрету, привезён специально из Франции для дорогих гостей".
  "Да нет, спасибо. Нам сильно набираться нельзя. Как никак на работе мы".
  "Ну, чего захотите - то и просите. Ты Володька хоть не сиди как мумия. Ну, чего в рот воды набрал, как не живой?"
  "Кстати, спасибо что напомнил, - ответил Строганов, - мне позвонить необходимо".
  И он достал из внутреннего кармана небольшой мобильный телефон - вещь в то время ещё достаточно редкую, и стал набирать одним пальцем номер. Быстро поговорив, закрыл пластинку микрофона и стал засовывать телефон во внутренний карман.
  "Хорошо, наверное, иметь такую штуку - сказал Сергей Конкин".
  "О да, незаменимая вещь, очень удобная. "Дельта - телеком".
  "А можно, в другой город позвонить? - спросил Дмитрий Никитин".
  "Конечно, если он в зоне роуминга".
  "Где он? В каком месте? - наморщил лоб Дима".
  "Ха-ха-ха. Ну, вы наверное, не знаете что такое роуминг. Потом объясним".
  "Я позвоню из вашей трубы?"
  "Какой базар, как говориться. Вот здесь включить, набираешь код города, номер, а здесь выключаешь. Понятно? Только здесь, наверное, будет слышимость плохая, лучше с улицы звонить".
  Дмитрий вышел.
  "Парни, - сказал Карасёв, - расскажите что ли, о себе что-нибудь".
  "А что мы. Вот сейчас в командировке. Сорвали вчера срочно по тревоге, из-за той ерунды, которая здесь происходит".
  "О да. Такое твориться, не в сказке сказать, ни пером описать. Слышал последние новости. Из Белого дома выходят люди. Руцкого и Хасбулатова арестовали. В Лефортово отвезут неверное".
  "Да, По радиостанции слышны переговоры".
  "Моторола" лежала на столе, и постоянно что-то бухтела. Медленными шагами назад возвращался Дима Никитин, он был бледный и растерянный, невидящим взором он смотрел перед собой.
  "Эй, парень, что с тобой!"
  "Дима, - сказал Илья, - очнись!"
  "Моя мама... - медленно произнёс Дима - мама...."
  "Да сядь ты. Успокойся. И расскажи нам, что произошло".
  Никитин рассеянно сел за стол, оглянувшись на всех окружающих, он произнёс:
  "Мама... умерла... сегодня ночью...".
  "Бог ты мой".
  "Я позвонил, трубку тётя Шура сняла. Говорит "Не волнуйся Дима, не волнуйся" а сама плачет. Я ничего не понимаю, какое тут к чёрту не волнуйся, где мама спрашиваю. Нет больше мамы, говорит, умерла.... Ты говорит, вчера позвонил и сказал, что в Москву поехал. "Она и так болела и сердце у неё слабое, как же так Дима, зачем ты?...". Я говорю, что не звонил вчера, тайком уехал. Тётя Шура сказала, что если не ты, то кто-то другой, но мать после звонка, так и слегла без чувств. Вызвали "скорую". Приехала она, только через два часа. Поздно уже было".
  На глазах Димы заблестели слёзы. Ребята знали, как он любил свою мать, самого близкого человека, который остался с ним, после того как бросил их, уехав в одно из теперь независимых государств, отец. Зная о болезни, он всегда доставал самые дорогие лекарства, не смотря на то, что заработная плата сотрудника милиции немногое позволяла. Отпрашивался с работы, когда она болела".
  -Я тогда, - сказал Дима, рассеянно поворачивая направо налево зеркало заднего вида, - почувствовал себя таким одиноким. Вот вроде бы странно, взрослый человек, куча друзей, работа более или менее интересная, спорт. И вот вдруг, чувство полного одиночества и как там говорят эти как их...
  -Янки. - подсказал Илья, не отрывая глаз от дороги.
  -Да, Америкосы. Состояние депрессии. Это у них там постоянная депрессия. То от безделья, то, оттого, что снизилась процентная ставка со счёта в банке. У нас всё проще, и вместе с тем суровей. Вот Дениска вложил свои бабки в "Тибет" и тю-тю. Какие тут тебе проценты, вообще денег нет. Джон или Майкл, узнав о потере своих вкладов, все суды Американские перетряхнули бы. А если бы правды не нашли, в такую депрессию впали бы.... Дениска вроде, как и не расстроился почти. Не первый раз теряем, и думаю не последний. Будем живы, ещё накопим.
  -Это точно, - подхватил Илья. - Главное не потерять друг друга, жену и детей, а остальное будет.
  -Я к чему вот американцев вспомнил. Право и них есть на всё что по закону предусмотрено. На адвоката, на защиту свидетелей, на пособие по безработице. Вот замполит наш позвонил моей больной матери. Проявил заботу. "Сын, мол, ваш, в командировку поехал. Не волнуйтесь, мы коммунистов враз придушим (какому богу молились раньше наши замполиты). Ребята боевые, смелые, отчаянные с оружием в руках любого врага одолеют не жалея жизни, с ними не только Белый дом отобьём, но и мятежников обезоружим". Вот так он и говорил, идиот. Отсутствие мозга компенсировано заученными цитатами, фразами, речами. Как я теперь, через какой такой суд смогу доказать, что его словоблудие убило человека. А?
  -Но, возможно, он и не знал о больном сердце твоей матери. Работал он у нас недавно (в то время), не мог знать ещё обо всех нюансах.
  -Не знаешь брода, не лезешь в воду, понятно?
  -Всего не предусмотришь. Знал бы (замполит) где упасть, соломки бы постелил.
  -Упал то, чёрт побери, я! А не Снегирёв, сволочь штабная!
  -Ладно, успокойся, не переживай. Успеешь ещё за свои дни, и понервничать и погоревать. Что уже произошло, то не вернёшь. Жизнь не плёнка магнитная, назад не отмотаешь и не книга, вновь не прочтёшь. Дальше идет она, не останавливаясь. Так что живи, как живёшь, смотри в оба, чтобы ногу тебе не подставили, друзей береги, родителей....
  -Нет у меня не родителей, ни бабушки с дедушкой, - Дмитрий уставился в одну точку. - Один я. Сирота. Уже год, как.
  -Подожди, а отец твой, он же жив...
  -Для меня нет. Да и для матери был тоже...
  -Э, постой. Так нельзя. Отец твой это - ты. Где бы он ни был он твой ближайший родственник. Для тебя самый близкий человек он, как и мама.
  -Но....
  -Не перебивай. Где он живёт сейчас? На Украине. Замечательно. Наладь с ним связь, пошли письмо, телеграмму, ещё там чего. Съезди к нему. Что? Он нечего не знает о смерти матери? Не поддерживал не какой связи? Тем более, сейчас ты должен, эту самую связь, наладить. Это - главное. Об этом я уверен, мечтала бы твоя мама. Пойми, мы дети должны исполнять заветы и желания наших родителей. Тем более когда, они этого не могут сделать сами.
  -Послушай, Илья. Ты случаем не педагог? Мой папаня, тоже как учителем был. Страсть как поучать жизни любил.
  -Нет, Дима, я после школы в медицинское училище поступил. Не учитель я а врач, хирург.
  -Вот тебе и здрасьте. А что в ментовке забыл?
  -Ну, это длинная история, потом расскажу, когда времени до фига будет. Так что не учу я тебя жить, а душу твою больную пытаюсь вылечить.
  Собеседники замолчали и продолжали путь в полной тишине. Через некоторое время они подъехали к одному месту.
  -Ну, выходи приехали, - сказал Муратов.
   Никитин встрепенулся и спросил Илью:
  -А куда ты меня привёз? Это же рынок. Почему не домой?
  -Объясняю для не помнящих. Ты сегодня со смены пораньше отпросился для чего?
  -Ах да! Совсем забыл, блин. Из башки вылетело. Вот это да. А всё из-за этих двоих на Волге.
  -Иди, иди. Покупай цветы Ленке, сходите с ней, куда вы там хотели сходить. В мороженицу, или там в библиотеку....
  -В кино.
  -Ну, в кино. Давай, пока. Мне домой пора, жена уже заждалась, ругается, наверное.
  -Ладно. Привет Светке. Да, кстати, вечером созвонимся. Я вам с Лёхой, сегодня проставляюсь.
  -Куда же ты денешься.
  Илья развернул свой Москвич, прибавил газу, погнал домой. Не хотел он ругаться с женой, ох как не хотел. Со Светой Илья познакомился, аж четырнадцать лет назад. Он тогда только начинал учиться на первом курсе медицинского института. Самому ему тогда было только семнадцать, ей тоже.
  В то жаркое лето восьмидесятого года, Муратов поехал в Москву, благо каникулы и ехать не далеко. Но главное на что хотелось посмотреть. Отгадайте что? Может, конечно, вы и не помните, хотя следовало бы. Год этот для нашего государства имел большое значение. А государство тогда гордо называлось СССР. Ну, теперь, точно вспомнили. Да, Олимпиада. Подпоясанного кольцами мишку, можно было увидеть везде. В киосках, на плакатах и во многих других местах.
  Илья в то время очень активно занимался САМБО. Молодой, здоровый, весил он тогда килограмм под девяносто. Сейчас конечно, он уже перевалил за сто. Но для семнадцатилетнего паренька, это было не мало. Первый разряд получил на соревновании юниоров в тяжёлом весе. Мечтал участвовать когда-нибудь на каких-нибудь крупных соревнованиях, олимпиадах. Само собой, когда подрастёт. И врачом неплохим, тоже хотел быть. Сейчас с высоты прожитых лет он видит, что ни одной его мечте не суждено было сбыться. Илья особо и не жалеет о том что не случилось. В конце концов, он встретил Светку, и это главное. Из-за неё бросил САМБО. Ладно, любовь важнее. Медицину оставил по другой причине, но об этом потом.
  Стоял жаркий день. Воскресение. Счастливые люди, отработав неделю, выходные старались провести где-нибудь за городом на озёрах и реках Подмосковья. Илья также поехал на электричке туда, куда и народ, на озеро, название которого он и не знал. Всё-таки время тогда было, как бы это сказать, беззаботное, что ли. Все едут, и он поехал за всеми. На большом озере, множество народа. Купаются, загорают, местами пьют портвейн.
  Вечерело. Трое пьяных, патлатых подростков в джинсах преградили дорогу невысокой светловолосой девушке, идущей по берегу со стопочкой книг в руках.
  "Студентка, наверное" отметил Илья, "решила посидеть на природе, почитать на свежем воздухе".
   Подростки, порядком подвыпившие, решили, что настало время подвигов и приключений. Но перед своим крестовым походом, они решили закадрить девчонку, предложив ей познакомиться, выпить и закусить. Все её попытки обойти их, пресекались перемещениями парней направо налево, и распростёртыми для объятий руками. Каждая неудачная попытка сопровождалось смехом и пьяными песнями. Девушка нервничала, испугано отступая назад. Один из пацанов, в пёстрой польской футболке с рисунком похожим на газетные вырезки, резко схватил её за руку.
  "Ну, это уже слишком" подумал Илья Муратов, вскакивая на ноги, "надо идти, спасать девчонку".
  Отряхнувшись от налипшего на обнажённую спину песка, он поспешил навстречу тёплой компании. Тем временем, заплетающимися языками, подростки выражали своё недовольство:
  "Это что же пацаны выходит. Значит она, такая хорошая, такая недотрога, не хочет с нами общаться? Нехорошо".
  "Слушай, ты. Звать то тебя как? А? Не дёргайся, я сказал".
  "Пацаны! А может она немая? Ха-ха!!".
  "Точно, птаха ты прав".
  Следующую сцену, можно было бы назвать так - те же, и Муратов. Илья появился в то время, когда студентка была готова уже заплакать или закричать, вызывая на помощь.
  "Эй! Стой! - окрикнул Илья - Света, скажи, что надо от тебя этим товарищам".
  Муратов не хотел с ходу ввязываться в драку. Его тренер по борьбе Геннадий Семёнович, всегда говорил ему, что надо по возможности всегда стараться избегать драк. Не трусить, а добиваться разрешения конфликта мирным путём или хитростью. Молодые ребята, увлекающиеся спортом, уважают своих тренеров подчас даже больше чем родных отцов, а слушаются уж наверняка. Илья схитрил и назвал девушку наугад Светой, надеясь, что она ему подыграет. Не глупая же она. Девчёнка оглянулась на него с удивлением, хлопая глазами. Парень в футболке растерялся и отпустил её руку.
  "Что-то я не понял, парни. Чего вы пристаёте к моей невесте?".
  Это было сказано уже с лёгкой угрозой.
  "Ну, я жду?"
  Подвыпившая молодёжь, почувствовав, что сделали что-то не то, тихо бормоча под нос что-то вроде извинений, стали удаляться прочь. Если бы они взбрыкнули, Илья смог бы легко поставить их на место. Он был на голову выше любого из них. Физическая мощь, казалось, так и исходила от него.
  Когда они остались наедине, девушка сказала:
  "Спасибо вам, большое. Я уже не знала, что и делать".
  "Да не стоит благодарностей. Скажите лучше, как вас зовут?"
  "Кстати, мне показалось, что вы знаете моё имя".
  "??"
  "Вы же сами назвали меня Светой".
  "А вас так зовут? - Илья широко улыбнулся - Это просто фантастика".
  Солнце медленно закатывалось за горизонт. Красное зарево стояло над деревьями на том берегу. Серебристая дорожка тянулась по воде прямо к ногам. Людей становилось всё меньше. Света и Илья стояли напротив, молчали и смотрели друг другу в глаза. Таким этот вечер, наверное, и остался в их памяти. Считается, что когда знакомятся парень и девушка, они стараются показать свой ум, чувство юмора, культуру. Для этого они много общаются, рассказывают о себе. Но наши герои не говорили ни чего, просто смотрели друг на друга. Это для них было важнее всяких слов.
  Потом было назначено свидание. Свидание девятнадцатого июля на открытии двадцать вторых Олимпийских игр. В спорткомплекс "Олимпийский" на проспекте Мира, они, конечно, не попали из-за большого дефицита билетов. Но неоднократно встречались на велотреке в Крылатском, на конноспортивной базе в Битце и Универсальном спортивном зале в Измайлово. В общем, их знакомство и первая любовь прошла на фоне праздника спорта. Любовь оказалась настолько сильной, что Илья и Света поняли, что расстаться было бы просто немыслимо. Воодушевлённые, счастливые, молодые и глупые, они прибежали к Светиным родителям, чтобы рассказать о своих чувствах. Папа и мама невесты жили в Подмосковной Балашихе. Влюблённые, были встречены в штыки. Никакой любви, никаких свадеб.
  "Свете надо учится, - сказала мама, - она второй год поступает в МГУ. И уж конечно не поступит, выйдя замуж".
  "Вам, молодой человек, тоже следовало бы больше времени посвящать учёбе, - сказал папа. - Женится всегда можно успеть. Думать надо о будущей жизни. Да и лет то вам сколько? То-то же".
  Эх, родители, не понять вам юность, первую любовь, наивную и сильную. В тот пасмурный, также памятный вечер, в вечерней полупустой электричке Илью сказал заплаканной Свете слова, повлёкшие за собой целый каскад головокружительных приключений и в конечном итоге свадьбу, соединившую семьи Муратовых и Кирилловых.
  "Света, вот что, давай убежим....".
  
  Захлопнув дверцу и закрыв, свой любимый "Москвич" на ключ, Илья зашёл в подъезд. Нога с хрустом раздавило что-то. Что-то оказалось пустым шприцом. Муратов нахмурился. Последнее время в их обычно спокойном, Вербном районе, всё чаще стали появляться наркоманы. Количество их росло как грибы. Самому Илье пару раз за уши приходилось вытаскивать ширяющуюся в подъезде молодёжь. Вроде как стали уважать и остерегаться.
  -Привет, Светик - Илья как можно шире улыбнулся и попытался достать щеки жены губами.
  -Время, между прочим, уже двенадцать, - увернулась жена, - где вы ходите прапорщик?
  -Дорогая, ты прекрасно знаешь, что твой муж, в некоторой степени, командир взвода. А эта перспективная должность имеет особенность, отнимать кучу свободного времени.
  -К нам, сегодня вечером приедет моя мама. Оденься и побрейся.
  Муратов потёр шершавый подбородок. Новость не из приятных. Тёща приезжала редко, но все её поездки в гости, заканчивались скандалом. Ничто не могло бы испортить настроения лучше, чем этот визит. К тому же вечернее мероприятие с друзьями, попадало бы в разряд мощнейших детонаторов для взрыва маминого гнева. Вздохнув, Илья спросил:
  -А Сашка то в школе?
  -Да. Не заговаривай мне зубы, не уходи от темы. Пойдёшь встречать маму на вокзал?
  -Конечно, милая. С превеликим удовольствием. Ничто не доставляет мне такой радости, как общение с твоими родителями.
  -Не юродствуй. Купишь картошки, пельменей, ну и там что знаешь сам. Да хлеба не забудь.
  -Мне прямо сейчас и идти в магазин?
  -Это как ты захочешь, сейчас или потом. Вообще-то сходи сейчас. Мне надо салат приготовить и суп сварить. Да, кстати, тебя вчера дома не было, Сашка пришёл из школы со здоровенным синяком под глазом.
  -Ну и что, когда мне было тринадцать лет, я постоянно ходил с фингалами, не под глазом так на другом месте. Это же мальчишки, им свойственно драться в этом возрасте.
  -И ещё, в четверг родительское собрание. Кто пойдёт?
  -Дорогая, я думаю, сходить нам следует вместе. Хоть раз. Хорошо.
  -Ладно, прапорщик. Поезд с мамой прибывает в девятнадцать тридцать.
  -Слышу, о, моя сеньора.
  В другой комнате зазвонил телефон. Илья подошёл и снял трубку. Светка прошла следом и спросила:
  -Кого?
  -Меня.
  -Тогда я у соседки.
  Илья кивнул и махнул рукой. Звонил Алексей Покровцев. Говорил он уже своим обычным голосом.
  -Илья, у тебя трипохол есть?
  -Трихопол, Алексей. Послушай, я тебя в поликлинику с зубами отправлял. Когда ты ещё успел....
  -Я и пришёл туда. Сверлить зубы не стал, пошёл к хирургу выдёргивать, так менее болезненно. Выдернул, на обратном пути забрал ответ на свои анализы, которые сдавал недавно. Ну, сомнение у меня тогда возникло насчёт здоровья моего друга.
  -Какого друга?
  -Маленького! Ну и вот посмотрел, а там знаешь целый букет. Я лекарств разных накупил, уколы назначили делать. Целый курс. А вот трихопола нет нигде. Что делать?
  -Так тебе и надо. Не будешь за каждой юбкой бегать. Ты и меня хотел тогда втянуть в это дело. "Пошли со мной, у меня новые бабы знакомые. Приезжие". От них что ли, заразился?
  -Да.
  -Слава богу. Пронесло. Давно ли ты последний раз лечился, друг? Пол года не прошло.
  -Ну, Илья, ну сам понимаешь. А девицы были, о-го-го. Фигуристые такие, красивые - заразы. Но кто их с виду разберёт, что внутри, ведь не видно.
  -Да с твоим сексуальным опытом, надо уже нутром чувствовать. И чего тебя на иногородних потянуло? Местных что ли нет. Хотя, местных, ты уже перепортил.
  -Я и говорю. Не греби там, где живёшь, и не живи там, где гребёшь. Так что, есть у тебя...?
  -Есть. Но вот тут какое дело, мне помощь твоя нужна. Давай не дадим умереть друг другу.
  -Излагай.
  -Ко мне сегодня тёща приезжает. А это кранты. Опять ругань, крики, ссоры. Посоветуй как специалист по женскому полу, как лучше к тёще подлизаться.
  -Гм. У меня, их было две. Сейчас ни одной. Ты уверен, что мой совет окажется правильным? Нет, я не стрелял их и не топил, это не анекдот, а жизнь. Я просто развёлся два раза. Хотя, что я тебе говорю, ты это и сам прекрасно знаешь.
  -Ну, так что посоветуешь?
  -Вот что. Сегодня к нам в город приедет первый зам Министра МВД.
  -Я тоже слышал, пол девятого вечера.
  -Так вот его будут встречать с оркестром с цветами и всеми делами.
  -А мне-то до него какое дело?
  -Тёща твоя приезжает поездом из Москвы?
  -Да. В девятнадцать тридцать прибывает. Она же в Балашихе живёт.
  -А генерал тот, через час. Оркестр военный, играют срочники. Руководит прапорщик. Стоять они там будут с пяти вечера, для подстраховки на всякий случай. Форма парадная у тебя есть? Отлично. Ты и я в парадной форме приедем на вокзал, поговорим с прапорщиком. Под оркестр, встретим твою тёщу цветами. Если после этого она не станет твоим лучшим другом и не посчитает тебя лучшей парой для своей дочки, то можешь меня сразу кастрировать.
  -Здорово, в общем-то. А как мы договоримся с музыкантами? И откуда ты знаешь, что они там будут?
  -Это уже моя проблема.
  -Тогда действуйте, товарищ сержант. Да для тебя есть новость. Скоро едем в командировку в Столицу. Куча новых женщин, море впечатлений, океан венерических болезней. А сегодня, после проведения мероприятия на вокзале, мы с Димкой Никитиным идём в ресторан, он угощает.
  -Чего это он стал таким щедрым?
  -Это объясню потом.
  
  На вокзале было немноголюдно. Первые желто-зелёные листья местами уже украшали перрон, навевая грустные мысли о невозвратно прошедшем лете и наступающей зиме. Но всё-таки погода оставалась тёплой и женщины к большой радости Алексея, благодаря бабьему лету, одевались по минимуму, показывая стройные ноги.
  -Успокойся, ты, любовничек, - одёрнул Покровцева, Илья, - ишь глазами зыркает, подмигивает. Насморк свой гусарский сначала вылечи.
  Пара грузчиков сновала со своими тележками, зычно крича "Поберегись!", скорее из привычки, чем по необходимости.
  -Слышал? Поберегись! Предохраняться надо. Рекламу презервативов видел? Безопасный секс. А если вдруг СПИД? А? Как тебе перспективочка?
  -Тьфу, Тьфу. Типун тебе на язык, - Лёха мелко перекрестился. - А что до девок, то. Грех в парадной форме по платформе пройти, и не кого не отъе....
  -Поэт ты хренов, скажи лучше, где твой духовой оркестр с дирижёром?
  -Вон, как видишь, стоит, трубы блестят на солнце. А вон и прапор ихний. Пойдём.
  Не торопясь, омоновцы пошли в направлении музыкантов.
  -Ты не торопись, - говорил Алексей. - Спорим, он сам к нам первый подойдёт. Ждать он устал уже, а тут мы при параде. Во, видишь.
  Одетый в синий китель с аксельбантом, прапорщик-музыкант спешил на встречу ребятам.
  -Ну, на конец-то. Вы, как я понял, встречающие. Когда приедет генерал Пинегин?
  -Дело в том, любезный мой друг, - сделав Илье убедительный жест, что говорить дальше будет он сам, Лёха, поправил галстук музыканту и важно спросил. - А как вас зовут, любезный?
  -Семёнов, прапорщик Семёнов Михаил Кузьмич.
  -Старое, доброе, русское имя.
  Муратов про себя, прыснул от смеха
  -И давно ли вы ждёте, мой друг?
  -С семнадцати ноль-ноль.
  -Дело в том, что скоро приедет жена генерала. Да, да. Сейчас семь, то есть девятнадцать часов. Через пол часа прибывает её поезд.
  -А где же сам.
  -Приедет ли он вообще? Неизвестно. А вот жена на все сто процентов. Илья, как звать-то её?
  -Вера Ильинична Кириллова.
  -Слышите, Михаил Кузьмич? Не проспите. Мы ей цветочки вручим. Вот вам букетик, тоже отдадите. А генерала сегодня не будет, может завтра приедет или ещё когда.
  Некоторое время спустя, вдалеке показалась зелёная точка - локомотив поезда. Прохладный воздух разрезал звук гудка. Через пять минут, шестой вагон остановился напротив ребят. Немногочисленные взволнованные предстоящей встречей с домом и родственниками, пассажиры покидали свои купейные места.
  Вера Ильинична - полноватая и невысокая женщина, пятидесяти лет, была подхвачена с двух сторон под руки, двумя милиционерами в парадной форме, той, что долгое время пылиться в шкафах у сотрудников МВД, и одевается лишь в торжественных случаях - белых рубашках с галстуками и кителях с золотистыми погонами. В одном из них она узнала своего зятя, четырнадцать лет назад увёдшего её родную дочь из родительского дома. С тех давних пор и началась её неприязнь к зятю. И как только было не стыдно, буквально похитить девушку и жениться на ней, без согласия родственников. С возрастом, как и многие другие взрослые женщины, Вера Ильинична временами стала ощущать некоторый дискомфорт. Связано это было с тем, что она постоянно испытывала беспокойство о своей дочери и её (цитирую слова) бестолкового зятя. Что можно ожидать от человека бросившего карьеру врача и не давшего доучиться Свете. Вера Ильинична всегда была твёрдо убеждена, что милиционер - это совершенно несерьёзная работа, достойная только недалёких людей, не желающих думать головой.
  -Илья? - с удивлением проговорила Вера Ильинична. - Боже мой, как ты меня напугал.
  -Здравствуйте, мама, - улыбаясь, сказал Муратов, протягивая букет красных гладиолусов. - Это вам.
  -Ну, спасибо тебе.
  Вера Ильинична не любила, когда зять называл её мамой. Это ломало ту ступень отчуждения с высоты, которой, она всегда смотрела на Илью. Но цветы способны преодолеть любое препятствие и теща, переломив своё предвзятое настроение, слегка улыбнулась.
  -Здравствуйте Вера Ильинична, - лицо Покровцева, расплылось в такой сладчайшей улыбке, что хоть блины макай. - Меня зовут Алексей и я лучший друг вашего зятя.
  -Очень приятно, молодой человек. Помогите мне - возьмите мои сумки. Илья, а где Света, Саша? Почему они не пришли меня встретить?
  -Они сегодня специально остались дома, чтобы приготовить чего-нибудь к вашей, мама, встрече.
  -Илья, ты, я надеюсь, помогаешь Свете по дому? Готовишь? Убираешь?
  -Конечно.
  -А Сашу, как я сказала, уже перевели в музыкальную школу?
  -Видите ли, Вера Ильинична, дело в том, что Александр категорически отказывается переходить из школы в школу. К тому же ездить в музыкалку через весь город тринадцатилетнему пацану не к чему.
  -Илья, как только можешь ты говорить такое, - Вера Ильинична покраснела и поставила сумки на платформу. - Сам неуч, Свете не дал учиться. Внука хотите испортить?
  -Не хочет он музыкой заниматься, - Муратов старался говорить спокойно, но давалось это с трудом.
  Алексей видел это и для того чтобы исправить положение пытался пошутить:
  -Один мой друг, - сказал он, - учился в музыкальном училище. Однажды, когда он выступал на концерте, а он играл в оркестре на скрипке. Его сосед по скамеечке, на которой он сидел, ткнул его смычком прямо в глаз...
  Вера Ильинична казалось, была возмущена. Перебивать её в то время когда она разговаривает.
  -Молодой человек, это не вежливо перебивать человека который старше вас. Стыдно! Стыдно!
  Алексей слегка покраснел, улыбнулся про себя и отошёл в сторону за спину товарища.
  -Вообще-то Вера Ильинична, - сказал Илья серьёзно, - Сашу воспитываем мы со Светой, и нам самим решать о его будущем. Какой из него музыкант, он ноты одну от другой отличить не может. Полное отсутствие слуха. А что до музыки, то её исполнять должны профессионалы.
  Муратов указал в сторону духового оркестра. По всей площади вокзала потекла весёлая и торжественная мелодия. Вера Ильинична остановилась, и с нескрываемым удовольствием стала слушать. Потом она повернулась к Илье и спросила о причине торжества. Илья ответил, что с оркестром встречают именно её Кириллову Веру Ильиничну. Повернувшись к зятю, женщина покраснела от негодования.
  -Как тебе не совестно, Илья. Если ты считаешь, что пошутил, то это самая недостойная твоя шутка. Хотя я в тебе ничего лучшего ни когда и не видела.
  Илья молчал.
  Сыграв вальс, оркестр затих, а прапорщик Семёнов, чуть ли не в припрыжку с букетом роз подскочил к нашим героям.
  -Здравствуйте, здравствуйте уважаемая Вера Ильинична. Разрешите преподнести эти цветы вам в знак признания и благодарности за то, что вы приехали в наш город. С нетерпением ждём вашего мужа и надеемся, он не опоздает.
  -Но он, не приедет, - проговорила, растерянно глядя по сторонам, тёща Ильи, - он не приедет.
  -Как так? Ну, вообще-то начальству виднее - Семёнов поцеловал даме руку, козырнул и удалился к оркестру.
  Несколько секунд женщина приходила в себя, а потом спросила Муратова:
  -Илья и это, в самом деле, всё было для меня?
  -Конечно, мы же вас так любим со Светой.
  -И я тоже - всплыл в воздухе голос Алексея.
  Втроём все они громко засмеялись.
  Оркестр тем временем начинал паковать в чехлы, начищенные до блеска медные трубы, обтянутые белой кожей барабаны и собирать складные стульчики. Поезд генерала Пинегина медленно подходил к городу, милицейское начальство которого усиленно готовилось к его встрече. Эскорт из десятка милицейских машин, повстречался возвращающемуся домой, "москвичу" Ильи.
  
  Дверь растворилась, и Вера Ильинична попала в объятья дочери и внука.
  -Стоп. Саша. Что вы сделали с ребёнком? Света, Илья. Почему у ребёнка синяк под глазом? Вы что не смотрите за ним? Какой ужас! Боже мой! Я так и знала! Илья, я так и знала! Ребёнок брошен, в то время как ты, именно ты, как отец, должен был следить за ним и оберегать от разных хулиганов! И не оправдывайся. Мне всё ясно. Он вырастет у вас бандитом, так как пущен на самотёк. Не удивлюсь, что он у вас уже курит. Боже мой, зачем ты связал мою дочь с этим человеком.
  Илья серьёзно посмотрел на Алексея.
  -Итак, где там мои ножницы для кастрации?
  
  На улице потемнело, и потихоньку накрапывал дождь. Переодевшись, Покровцев и Муратов ждали Диму Никитина.
  -Уже должен быть, - посмотрев на часы, произнёс Илья.
  -Придёт, он пунктуальный.
  -До сих пор не могу отойти от своей тёщи. Брр. Ну, надо держать себя в руках. Надо.
  -Не говори, такого я, за свой долгий опыт семейной жизни я не встречал, это - точно. Мои две mother-in-low при всей своей нетерпимости ко мне, приведшей к разводам, были не в пример твоей - управляемые. Я думаю, что это твой крест, Илья, и тебе придётся его нести. Во всём большом мире, ты не один такой. Да и в самом деле не бросать же жену с ребёнком из-за тёщи.
  -Бог с ними. Вон Димка ползёт.
  Перепрыгивая через лужи, перебегая с одного сухого места на другое, приближался Никитин. Заметив друзей и улыбнувшись, он спросил, поздоровавшись с ними:
  -Как настроение? У вас вид будто бы съели чего-то кислого.
  -Вот именно поэтому, Дмитрий, вы, будете нас сегодня веселить, - улыбнулся Муратов.
  Небольшой, то ли ресторан, то ли бар "Орбита" был наиболее известен в городе, по двум причинам. Как самый крупный и наиболее богато оформленный с хорошим выбором в меню. Также и как самый криминальный. Здесь очень часто собирались различные местные группировки, специализирующиеся отнюдь не на собирании марок. Вот и сегодня несколько столиков были заняты крепкими ребятами в свитерах и кожаных куртках, которые они не хотели снимать даже в тёплой и вполне уютной обстановке зала кафе. "Орбита" делилась на две части, первая - торжественная, для свадеб, особых приёмов, презентаций и встреч. Вторая, в которой и сидели наши герои, являлась обычным, большим, хорошо обставленным баром, с музыкой, светомузыкой и иногда даже с приглашёнными рок или поп группами. Большой зал позволял проводить и такие мероприятия.
  -Вон за тем столиком, - указал ладонью Дима, после того как они уселись, заказали официантке первое, второе и выпить, - сидят боксёры из общества "Буревестник" на улице Ленина. Я пару раз видел их на соревнованиях по рукопашному бою. Они принимали участие от одной охранной фирмы, являющейся их спонсором. Экипировка у них была - класс. Новая спортивная форма "Адидас", накладки фирменные, наколенники. Ну, в общем, все навороты.
  -Ну и...?
  -А, так себе. Боксёры-то они может и хорошие, но рукапашники не очень. Наши динамовцы их раскрыли, близко не подпускали, били издалека, подсекали ногами. Либо резко в клинч входили - валили или бросали.
  -Понятно, - сказал Илья, - рукам воли не давали.
  -Вот, вот. Из них всех, только вон тот, с плоским носом на третье место вышел.
  -Дима, они все с плоскими носами.
  -А какая разница, Илья.
  Друзья засмеялись. Разлили по стопкам графинчик со "Столичной", выпили и продолжали разговор.
  -Вон там, - Никитин привстал и указал пальцем в противоположный конец зала, - в уголке, где два столика сдвинуто вместе. Это - молодёжная банда из района, где я живу. Они меня знают, особенно некоторые. Тот с синяком и рядом с ним с пластырем на носу.
  -Но, но не храбрись. Ещё скажешь, что это твоя работа.
  -Илья, клянусь богом, моя. Вот смотри.
  Никитин встал, и помахал рукой тем, кто сидел за выше указанными столиками. Сначала его не заметили. Он свистнул и помахал ещё.
  -Видели! Видели, они мне кулаком грозили. Во-о.
  -Ты сейчас довыёживаешься, а все мы получим по зубам.
  -Точно, - вставил Алексей, - какое-то у тебя сегодня боевое настроение. Тебе много пить нельзя, если от одной рюмки, уже на подвиги тянет.
  -А что. Настроение у меня сегодня хорошее. День был тяжёлый. Илья знает.
  -Это у меня из-за тебя, день был. Ладно, хватит рассуждать, кому и как сегодня было. Тост. За полноценную и полную событий жизнь, как нынче.
  -Давай.
  После третьей, Никитин встал и сказал, что ему необходимо выйти.
  -Смотри Илья, Димка-то о чём-то трёт с теми гопниками. Ох, чует моё сердце, что-то будет.
  -Посмотрим, Лёха. Не оттащить ли нам его, пока не подрались?
  -Да нет. Они вроде как мирно беседуют. Хотя нет, стоп. Он и двое, куда-то пошли. Разбираться, что ли? Ну, Дима. Ну, любитель приключений. Пошли растаскивать.
  -Подожди. Остальные-то сидят. С двумя этими типами, Димка и сам справиться.
  -Это точно.
  Три минуты спустя, Никитин вернулся, улыбаясь, как ни в чём не бывало.
  -Послушай, Дима, - сказал Илья, - ты сегодня, явно ищешь приключений. Сядь и не порти нам вечер, своими выходками.
  -А чего такого, поговорил с соседями по двору. Нормальная беседа по душам. Сходили покурили и всё.
  -Лично у меня, - разливая водку, сказал Алексей, - сегодня такое предчувствие, что мы хорошенько огребём по шее. И причиной тому, будете вы, Дмитрий.
  На плечо Покровцева легла чья-то рука. Лёха обернулся через плечо и увидел высокого парня лет двадцати. Зачёсанные назад напомаженные волосы и тёмный костюм, делали его похожим на латиноамериканского гангстера из фильмов. Орлиный нос, равнодушные глаза и слегка бледное лицо, говорили о том, что это вполне серьёзный человек с серьёзными намереньями.
  -Это вы, Алексей? - спросил он.
  -Да, а в чём собственно, дело?
  -Вы, если не ошибаюсь, бывший знакомый Владимировой Екатерины Михайловны?
  -Да, я знал её одно время. Это было около трёх месяцев назад. Но сейчас, мы благополучно расстались, и друг в друге в данный момент не нуждаемся.
  -Нам надо выйти и поговорить с вами, молодой человек.
  -Извините нас, - вмешался в разговор Илья, - но сегодня, мы собрались вместе здесь не для того, чтобы бегать по углам и разговаривать отдельно. Если хотите поговорить с нашим другом, садитесь с нами, угощайтесь.
  -Разговор к вашему другу у меня несколько, конфиденциальный, не для посторонних ушей. Но ладно, раз вы так хотите, я присяду. Дело в том, что Екатерина Михайловна - моя сестра, а ваш друг незаслуженно оскорбил и бросил её, самым бессовестным образом.
  -Это неправда. С Катей мы расстались полюбовно. Без взаимных претензий.
  -Это, ваша точка зрения. Но есть другая - её. Моя сестра говорит, что вы встретили другую девушку и она (Катя) вам стала не нужна.
  -Мы не состояли в браке. Не были обвенчаны. Не давали клятв о вечной любви. Встретились, расстались и всё. Какие ко мне могут быть претензии. А?
  -А такие. Вы не имеете права так поступать с моей сестрой.
  -Вызовите тогда, меня на дуэль.
  -Постойте. Постойте, господа, - сказал Илья. - Что происходит? Что за разборки? Алексей, я не понимаю, что ты там натворил? Молодой человек, присядьте к нам. Как вас зовут?
  -Да пошли вы все. Ваш друг, и вы все тоже. Какие же козлы.
  -Эй ты, полегче, - сказал Дима. - За такие слова можно....
  -Не надо, Дима, - сказал Алексей. - Он нас пытается спровоцировать.
  Молодой человек развернулся, и не торопясь, пошёл к своему столику.
  -Он не один, - произнёс Покровцев. - Вон их сколько, сидит. Хочет попользоваться случаем и повыпендриваться перед друзьями. Я его знаю - ужасно амбициозный типчик.
  -Ты, Алексей тоже, - улыбнулся Илья, - видать, хорош гусь. Охмурил девку и в сторону.
  -В любви и на войне нет правил.
  -Предлагаю тост, - сказал Дмитрий. - За испорченных Лёхой девок. Ура!
  И все трое громко рассмеялись. Их смех, наверное, был отнесён Владимировым Анатолием, в свой адрес. Он быстро оглянулся, лицо его исказила страшная гримаса.
  -Ну, хорошо, ублюдки, - процедил он сквозь зубы. - Посмотрим.
  Киношным жестом он показал своим друзьям, чтобы они поддержали его. Восемь, почти одинаково одетых, вполне упитанных и не слабых человек, как по команде, синхронно встали из-за столов, и присоединились к своему товарищу, который явно был их предводителем. Обходя столы, подёргивая и разминая плечи и шеи, отталкивая попавшихся на дороге встречных, вдевятером они стали приближаться к нашим героям.
  -О-го-го, - сказал Никитин, - я вижу, к нам приближается толпа, человек девять.
  -Чем они вооружены?
  -Пока не чем.
  -А сколько нас?
  -Трое.
  -А сколько...
  Мушкетёрскую фразу из известного фильма, Алексею не дал продолжить стул, метко запущенный в него с расстояния на более четырёх метров. Стук и звон привлёк всеобщее внимание окружающей публики, уже собравшейся в баре в изрядном количестве.
  Алексей, поймавший стул частично рукой, частично собой, свалился под стол. Удар был немного со стороны, и он не смог полностью среагировать на него. Перепрыгнув через лежащего друга, Дмитрий встал в боевую стойку, и тут же встретил первого противника, резким и хлёстким маваши-гери в челюсть. Илья схватил одного из ринувшихся навстречу оппонентов за бока, оторвал от пола и отбросил на двух его сотоварищей, готовящихся к атаке. Атака захлебнулась. Из-под стола показался Лёха, быстро вскочил на ноги, и тут же кинулся в гущу боя.
  Силы были неравные, явно не в пользу Ильи и друзей. Но помогла случайность. Неосторожно брошенный Никитиным через себя, крепыш в малиновом пиджаке, приземлившись, нечаянно сбил столик, за которым сидели, описанные выше боксёры. Выпивка и закуска не успела, оказавшись на полу, растечься и раскатиться, а мастера свингов, хуков и апперкотов были уже в центре битвы.
  Боксёры, били направо и налево, не разбирая. Кулаки так и свистели в пространстве. Держась за глаз, осел Алексей. Двое из компании Владимирова Толика, лежали в нокауте. Думаю, что пару раз, в темноте, по-пьяни, последователи Майка Тайсона, съездили по физиономии и друг другу.
  С криками "Наших бьют! Димон, держись!", приближалась группа соседей Никитина по двору. Удар ногой в прыжке с разворота в исполнении Димы, разнёс в хрустальные брызги, низко висящую люстру. Зал погрузился в полную темноту.
  
  Во мраке, нечто, ещё несколько минут, возилось, кричало, звенело, охало, когда Илья, Дима и Лёха, покинув бар вышли на чистый воздух.
  -Хорошо, - сказал Никитин. - Свежий воздух. Тишина.
  -Да, как-то душно там было, - Алексей прикладывал к лицу мокрый платок.
  -Ну-ка покажи. Ба! Илья, погляди какой красавец.
  Под глазом Покровцева, быстро нарастал, наливаясь кровью, здоровенный синяк.
  -Сынку моему, Сашке, - сказал Илья, - вчера, такой же выписали.
  -Вот это класс. За всю свою жизнь у меня такого не было. Супер.
  -Да это твои боксёры удружили. Как звезданули по башке, она аж захрустела и искры из глаз. Только на ноги встал, после того как стулом по хребту ударили. И тут же по морде, хлоп. Уж думал, убили. И что за жизнь у меня последнее время. Вчера в это время я в отряде на стену лез от боли. Зуб болел. Утром выдернул зуб, только от души отлегло, и тут нате, анализы посмотрел. Да Илья, кстати, трихопол не забудь. Сейчас, глаз ни чего не видит, затёк. На спине гематома, наверное, в квадратный метр. В душу, кошки наплевали.
  -Ха ха. Лёха, - засмеялся Илья. - Это тебя бог наказывает за грехи твои. За девушек обиженных тобой. Будешь знать, как развратничать. Ловелас, Казанова.
  -Пошёл ты. Хочешь, расскажу, что у меня с этой кралей было. С Катькой Владимировой, сестричкой того придурка, которому на голову вазу из-под цветов одели. Так вот, познакомился я с ней, как обычно, на дискотеке. Танцы там разные, первое свидание, кино, мороженое. В общем, классика. Потом узнаю что её родители очень крутые шишки. Отец генеральный директор, занимается торговлей. Хозяин одного из здешних рынков. Деловой, дальше некуда. Брат - самодовольный прощелыга. Вы бы видели, какую физиономию он скривил, когда меня увидел, и узнал, что я в милиции работаю. Начал, было, мне лекции читать, что я им не ровня, сую свой нос в жизнь "нормальных" людей. Сам весь такой прилизанный, напомаженный, смотреть противно. "Со мной, я попрошу на вы" сказал он мне, а сам так манерно, ручкой у виска прилизанные гелем волосы приглаживает. А сам-то сопляк ещё. Двадцати лет ему ещё нет. Папаня от армии отмазал, денег даёт - гуляй сынок. Есть у сынка этого кучка прихлебателей, некоторых мы сейчас видели. Пацаны, и несколько девок. Звонят ему по телефону постоянно, вечеринки с ними проводит почти каждый день. Лижут ему одно место. К словам его прислушиваются, желания выполняют. На всё идут, чтобы угодить. Отвратительная публика. Я ему прозвище дал - "Прилизанный". Мать, меня, их. Мать их, то есть, сразу меня в штыки встретила. Зато отец, узнав, где я работаю, долго выведывал, как часто мы на рынках рейды проводим. Знаю, ли я заранее, когда и куда на проверку поедем. Я понял, куда он клонит, и что за интерес у него такой. Прикинулся валенком, дурачком. Ничего, мол, не знаю. Он ко мне и интерес сразу потерял. Хотел, было, я, уже всему этому весёлому семейству ручкой помахать, но дурочка эта, Катя.
  -Что?
  -Влюбилась в меня по уши. Я уходить, она рыдает, убивается. Жить не могу, не уходи, На мать бросалась на отца. Вены резать, в ванну пошла, пока мы её из виду на пять минут потеряли. "Скорая", крики, стоны, братец ко мне подбегает за грудки меня берёт.
  "Из-за тебя всё" кричит.
  "Со мной, тоже, попрошу на вы" и как дам ему коленкой по одному месту. Ну, по тому месту, где два и без скорлупы. Пока он присев, шнурки на своих ботинках разглядывал, я плюнул и пошёл домой. Всё.
  -Да уж, история, - почесал затылок Дмитрий. - Не в сказке сказать, ни пером описать. Я думаю, что ситуации такие - это твоя прерогатива, Алексей.
  -Сам, дурак.
  Друзья засмеялись.
  -Слушай, и в самом деле, - сказал Никитин. - Какой сегодня день выдался, событиями богатый. Утром я в каталажку угодил. Илья, еле отмазал.
  -А ко мне, тёща приехала, - задумчиво сказал Муратов.
  -Подумаешь...
  -Дмитрий, я её видел, - вмешался Алексей. - Поверь мне, все наши заморочки, ничто по сравнению с таким попадалавом.
  -Что всё так серьёзно?
  -Угу.
  -Понятно.
  
  Работа, не волк, в лес не убежит. Работа она в городе, на улицах, рынках, площадях. И не куда она не денется, она всегда здесь, когда не приди. В дождь, в снег, в жару, в холод, милиция работает всегда. Бойцы ОМОНа, без дела обычно не застаиваются. Рейды по рынкам, патрули, помощь уголовному розыску, автоинспекции. По сути своей это многофункциональные милиционеры - ребята, которые чувствуют себя одинаково, в высоких горах Осетии, и в низких городских трущобах. В горячих точках и холодных в зимнее время стационарных постах ГАИ.
  Сентябрь был вполне тёплым для этого времени года. Бабье лето в самом разгаре. Илья собирал постовые книжки бойцов.
  -Сколько задержанных у тебя, Андрей? - спросил он.
  -Четверо по прописке, один за "мелкое".
  -У тебя, Толя?
  -Двое, за нарушение санитарных норм.
  -Всё, на обед. Куда поедем сегодня? Куда и вчера в столовку в трамвайном парке? Окей.
  После кислых, общепитовских щей, настроение было соответственное. Дмитрий Никитин и Алексей Покровцев уныло стояли на углу и переваривали, съеденное ранее. Они сегодня работали в паре - патрулировали улицу.
  -Вот скажи, Алексей ты смог бы вот прямо сейчас, познакомится с какой-нибудь девушкой?
  -Запросто.
  -Не бреши.
  -А тут ни чего сложного нет. Всё элементарно и просто. В мире нет чего-нибудь нового, и два человека могут встретиться и познакомиться вполне легко. Ты не согласен? Допустим, есть парень и девушка. Он хочет познакомиться и говорит ей это открыто. Она, по идее, тоже не против, но природа, запрещает ей быстро идти ему навстречу. По старым понятиям, женщина даже не могла заговорить первой. Сейчас, конечно, времена другие, но всё равно девушки будут скромнее, какая бы сексуальная революция не началась.
  -Не верю.
  -Ну вот, посмотри. Почему женщине не отдаться первому встречному? Ты скажешь - мол, она боится иметь дело с первым встречным потому что, не хочет иметь случайных детей, да? Но сейчас, ведь куча всяких противозачаточных средств, от спиралей до презервативов. Опасности, никакой. В древние времена, самка искала себе достойного партнёра - сильного, ловкого, умного. Ребёнок должен был стать такой же, достойный потомок, способный выжить в опасном мире. Ситуация сейчас совершенно другая, цивилизация, нет диких животных, многих смертельных болезней. Живи и радуйся жизни. Занимайся сексом, хоть каждый день и с разными партнёрами.
  -Ничего себе, говоришь - ни какой опасности. А маньяки разные, а насильники. Да и первый аборт для не рожавшей женщины, может стать роковым для её будущих детей. Сам то ты, что не предохранился, а? Бегаешь теперь по врачам.
  -Суть не в этом. О чём собственно разговор. О том, почему слабый пол, не смотря на желания и безопасность, не прыгает на первого встречного, молодого мужика?
  -Почему?
  -Инстинкт. Не смотря на все современные факторы, остаётся инстинкт. Если ты будешь скучный, глупый, невежливый, неряшливый, девушка с тобой не пойдёт. Подсознательно она хочет, умного, сильного, самца. Такого мужика, чтобы ей подруги позавидовали и от зависти ногти себе отгрызли. Понятно?
  -Да. Послушай Лёха, если ты такой умный, объясни, почему нам, мужикам нравятся в женщинах, большие груди, тонкая талия, широкие бёдра?
  -Опять же инстинкт. Большие груди не только для того чтобы лапать их, но и ещё по древним понятиям символ плодовитости. Много материнского молока, больше детей сможет самка выкормить. Тонкая талия показывает, что нет лишнего жира и женщина не ленива, значит в хозяйстве полезна. Широкие бёдра, указывают на способность вынашивать и рожать большое количество детей. Вот по этому мы и заглядываемся на все эти места.
  -А волосы, почему длинные и красятся почему?
  -Красят - потому что, по общему мнению, мужчины больше заглядываются на блондинок.
  -А чем блондинки лучше брюнеток.
  -Светловолосые женщины - более женственные. В их крови гораздо больше женских гормонов, чем у их черноволосых подружек.
  -Длинные, почему?
  -Кто длинный?
  -Волосы, почему длинные.
  -А, - отмахнулся Алексей. - Подожди Димон. Смотри, какая пошла. Вот это да... Мечта.... Как тебе.
  Алексей полностью ушёл в себя, созерцая длинноволосую брюнетку в короткой джинсовой юбке, прошедшую мимо. Чёрные глаза его загорелись, смуглые сросшиеся на переносице брови поднялись вверх.
  -О, Алексей Фёдорович. Ты тут всё теорию и теорию. А как насчёт практики.
  -Почему на брюнеток гляжу?
  -Нет. Ты ведь у нас большой ловелас. Смог бы ты вот сейчас на вскидку, зацепить вон ту кралю, на которую, только что пялился. А?
  -Легко.
  -Не бреши. Спорим, что не сможешь. Она уже почти ушла, тебе придётся догонять.
  -Ну и что. Для профессионала, это дело техники. Догнал и она моя. Работы на пару минут.
  -Не верю. Врёшь.
  -На что спорим?
  -Узнаешь её телефон, имя, и назначишь ей свидание, на которое она придёт, я ставлю ящик с пивом, - увидев что девушка, объект пари, заспешила на остановку к подходившему троллейбусу, Дмитрий добавил. - Два, ящика с пивом "Хольстен". По рукам?
  -По рукам!
  Сказав это, Алексей сорвался с места, и как гончая за добычей бросился за своей целью.
  Никитин засмеялся, держась одной рукой за живот, второй указывая на бегущего товарища.
  -Во, даёт. Придётся тебе всё-таки раскошелиться на пиво.
  -Девушка!!! - на бегу заорал, что есть силы, Покровцев. - Девушка!!! Ради всего святого остановитесь!!!
  Стоявшие на остановке люди обернулись все, услышав душераздирающий крик. Бегущий милиционер, также, удивил их. Девушка огляделась, но, не увидев рядом с собой ни одной другой молодой женщины, нахмурилась, приложила руку к груди, как бы спрашивая: "я, что ли?".
  -Да, Да, вы! - кричал милиционер, - ради бога стойте!
  Никитин нахмурился, всё-таки Лёха, догнал её. Троллейбус закрыл двери и поехал, а они остались. В Димины расчёты это не входило. Ну да ладно, посмотрим, что будет дальше.
  Алексей подбежал к предмету своей страсти, и растерянно глядя в её лицо, рассеянно произнёс:
  -О, извините меня. Кажется, я ошибся... ошибся.... как и всегда....
  Он опустил голову и тихо добавил:
  -Она была так на вас похожа... но видать не судьба... историю не повернёшь, в одну реку два раза не войдёшь.
  Состроив скорбное выражение лица, Алексей отвернулся, и понуро свесив голову, медленно поплёлся прочь.
  -Молодой человек. Вы потеряли девушку, да? - услышал он тонкий голос за спиной.
  -Наверное, вы очень проницательный человек, - повернувшись к девушке и подняв грустные глаза, сказал Покровцев. - Да, я потерял любимую, потерял безвозвратно. Очень странно, но вы на неё очень похожи... чем-то... может быть. Наверное, это глупо, но я всё время, кажется, вижу её. Но, увы, чудес видимо не бывает. Вы извините меня ещё раз, за то, что лезу к вам со своей болью. Я не хотел, поверьте...
  -Что вы, что вы. Ничуть. Вы, наверное, очень добрый человек, раз так переживаете.
  -Такова моя судьба. Очень страшно, искать и ждать любовь долгие годы, и потерять это всё однажды.... Но вам это будет неинтересно, лучше я оставлю при себе свою печаль. Как сказал Вольтер: "Прошедшего, вернуть нам, не дано, и руки, не кому на плечи положить" [импровизация Алексея, Вольтер такого не говорил - прим. Автора]. Вы студентка?
  -Да. Учусь в институте на кафедре психологии. Вы проницательный человек. Как же с вами произошло такое несчастье. Расскажите мне.
  -Но вы, наверное, торопитесь?
  -Нет, что вы, нисколько, мне даже интересно. Я пишу дипломную работу на тему "Психология отношений между влюблёнными" и с удовольствием вас выслушаю.
  -О, приятно поговорить с образованным человеком. Так вот... Нам удобней было бы разговаривать, если мы познакомимся. Меня зовут Алексей.
  -Меня, Евгения.
  Евгении было, лет двадцать пять. Чёрные длинные вьющиеся волосы падали на её плечи. Лицо было чуточку насмешливым и удивительно красивым. По сторонам носа, не смотря на осень, ещё были видны веснушки, и они придавали лицу, особую молодую прелесть, и указывали на доброту характера. Короткая кожаная курточка, маленькая сумочка на плече. Девушка как девушка.
  -Какое прекрасное имя. Евгения, Женя, Женечка. Начну с того, что мы познакомились с Наташей два года назад, и влюбились, наверное, с первого взгляда. Знаете, когда я сейчас понимаю, что любовь уже не вернуть....
  -Вообще....
  -Да, моя девушка сейчас уже замужем и счастлива. У неё двое детей и живёт она во Владивостоке. Она уехала туда, сразу после того, как мы расстались...
  -Постойте. Вы сказали, что познакомились два года назад? Когда же она, успела выйти замуж и родить двух детей.
  Алексей почувствовал, что в порыве вранья и фантазий о несуществующей любви, он совершил существенную ошибку. Он чуть было не покраснел от стыда, но долгий опыт общения с представительницами слабого пола, помог ему удержать свои чувства в руках.
  -Вы совершенно правы, Женечка. Когда мы встретились, у неё был ребёнок, - бесстыдно врал Покровцев, - но это меня не испугало, наоборот я почувствовал ещё более глубокие чувства к ней. К ним как бы примешивалась и ответственность ещё за одно живое существо. Маленькое, румяное, улыбающееся. Это был мальчик полутора лет.
  -А от кого был этот ребёнок?
  -Как вам может и покажется нелогично, но он от того человека, с которым она и живёт сейчас. Вот так, такая жизнь.
  -Бедненький, как вам не повезло. Вы открыли ей всю свою душу, а она...
  -Нет, нет что вы. Она замечательный человек. Ни каких упреков у меня к ней нет. Я молю бога за то чтобы она была счастлива.... То как мы с ней встретились - это такая история, хоть книгу пиши или фильм снимай. Я даже думаю, что в реальной жизни такое было бы просто невозможно.
  Радиостанция, висевшая на плече Алексея, зашипела, раздался пронзительный писк тонального сигнала, и хриплый голос прокричал в эфир:
  -"Калина, калина, я Яшма, как слышишь?"
  -Извините, Евгения, меня вызывают.
  Покровцев не нажимая тангетку, произнёс в микрофон:
  -На приёме Калина.
  Калина - это позывной автомобильного взвода. Лёхин же с Димкой - сто двенадцать. Соврал он для солидности, и для того чтобы повыпендриваться, придать себе веса в глазах девушки.
  -"Калина, ответь Яшме"
  -Он меня не слышит. Я должен идти. Работа.
  -Жалко вы не успели рассказать мне свою грустную историю.
  -Жалко. О, а давайте, сделаем вот что. Встретимся где-нибудь.
  -В общем-то, можно....
  -Назначить свидание, прямо сейчас, я не могу. Сами знаете, какой у нас график работы, не знаешь, где будешь завтра. Вы оставьте мне свой телефон, а я, как буду свободен, встречусь с вами в каком-нибудь кафе или баре, и помогу написать вам вашу дипломную работу.
  -Да, конечно, запишите.
  Ручка и записная книжка есть у каждого милиционера - это факт.
  -37-52-18, я всегда дома после шести часов. А у вас красивый позывной, "Калина".
  -Мне он тоже нравится.
  -"Калина на приёме, - предательски заверещала рация, - кто вызывал Калину".
  Почувствовав, что уличён во второй раз, Алексей, исправляя ситуацию теперь уже, в самом деле, крикнул в эфир:
  -"Кто пользуется чужими позывными? Не засоряйте эфир!"
  Левой рукой он незаметно переключил тумблер на "ВЫКЛ".
  -До свидания, Женя, я позвоню. - сказал Алексей.
  -До встречи, Лёша. - сказала девушка и пошла к подошедшему троллейбусу.
  Через минуту, омоновцы разговаривали между собой:
  -Ну и как? - спросил Никитин.
  -Всё замечательно, так что готовь денежки на "Хольстен". Попал ты, Димка.
  Покровцев рассказал в двух словах о своём гусарском подвиге.
  -Скажи мне, а про синяк под твоим глазом она не спросила?
  -Нет, не спросила. Он почти зажил, да я и забыл про него.
  -Значит, она - культурная и скромная девушка. Ты конечно орёл, спору нет, и когда она придёт на свидание, я исполню своё обещание, без разговора. Но всё-таки скажи мне, как другу. Ты, в самом деле, испытываешь к ней чувства, или приложенные тобой усилия - это лишь желание выиграть спор?
  -Как бы тебе это сказать, Дмитрий, - почесал затылок Алексей. - Скорее второе, чем первое.
  -Ну и волк же ты, после этого. Злой и безжалостный волк. А если, не дай бог, она в тебя влюбиться?
  -Погуляем немножко и расстанемся. Как всегда. Ни какой свадьбы. Я уже дважды был женат - и всё неудачно. Третий раз наступить на те же грабли, было бы глупо.
  -Да, Алексей, что-то мне ты последнее время не нравишься. Я думаю, когда-нибудь, все обиженные тобой девушки соберутся, подкараулят тебя, и отвалтузят хорошенько по одному месту.
  -Что ты говоришь, Дима, мне аж страшно стало. Во-первых, где твоя мужская солидарность. Во-вторых, а кто посылал меня знакомиться на вскидку, уж не ты ли? А?
  -Я уже жалею.
  -Конечно. Пиво "Хольстен", да ещё и два ящика, выльются тебе, ещё в какую копеечку.
  -Не в пиве дело. Просто я жалею, что выпустил джина из бутылки. Если ты обманешь и сделаешь несчастной и эту девушку, то часть вины за это будет и моей.
  -Не замечал за тобой такой сентиментальности ранее. Взрослеешь?
  -Нет, становлюсь мудрее.
  -Пошли к автобусу, пора уже, и в отряд ехать.
  
  Несколько дней спустя, Покровцев позвонил Жене, и они условились, встретится в кафе "Дорожное" на Ивановской улице, в пятнадцать часов. Для полного соблюдения договора о разрешении спора, Дима и Алексей подошли туда на час раньше, сидели и разговаривали.
  -Вот, - сказал Покровцев, - остановка автобуса. Женя приедет на автобусе, больше сюда ничто не ходит - окраина города. Как только она появляется, пари выиграно мною. Согласен?
  -Вполне.
  -Ты незаметно уходишь и оставляешь нас наедине. Что делать дальше, ты знаешь.
  -Ты придумал, что будешь ей рассказывать?
  -Придумал.
  -Да. Вопрос: твои дальнейшие планы на сегодня, с ней, и вообще.
  -Я думаю, посидим здесь с часик, потом провожу её домой. Помашу ручкой, и всё на сегодня.
  -А к себе домой не поведёшь?
  -Ты что с ума сошёл? Мой дом, - моя конспиративная квартира. Я ни когда не приглашаю девушек к себе домой. Во-первых, там мама. Во-вторых, во избежание накладок, зачем им знать, где я живу?
  -Это как?
  -Фильм "Экипаж" смотрел. Тот эпизод, когда к штурману, в одно время, сразу две тёлки пришли.
  -Я надеюсь на твоё благоразумие, Алексей. Надеюсь, ты понимаешь, что пока не окончился курс лечения, ни-ни.
  -Она не пьёт спиртного, наверняка. Я тоже...
  -Не придуривайся. Ты отлично понял, о чём я.
  -Ладно, Дмитрий, поговорим начистоту. Ты не её родной брат. Ты не обязан, заботится о ней. И ты мне не наставник и инструктор, в конце концов. Оставь мне право выбора, делать всё то, что я сочту нужным в сложившихся между мною и Женей отношениях.
  -Мы - я, Илья, и пиво ждём тебя дома в семь вечера. Если успеешь, наши дружеские отношения, будут куда более крепкими, чем в противном случае.
  -О'кей. Договорились. Хотя для профессионала....
  -Пари твоё. Она приехала.
  Через окно было видно Евгению, вышедшую из автобуса. Она была одета точно также как и в первый раз. Но настроение её было весёлым, и казалось, она улыбалась всем встречным людям.
  -До встречи, Алексей. В девятнадцать часов, у тебя. Будь благоразумен.
  Дмитрий Никитин встал пожал другу руку, и удалился незаметно, как и было уговорено.
  -Здравствуйте, Лёша, - сказала Евгения, присаживаясь за столик и поправляя волосы.
  -Привет Женя, это вам, - ответил Покровцев, вставая и протягивая ей небольшой букет алых роз.
  -Спасибо большое.
  -Никогда не видел девушку столь пунктуальную и точную. Ровно три, и вы тут как тут. Обычные девушки всегда опаздывают, но вам я простил бы, если бы вы задержались и на два часа.
  -А я необычная девушка. С детства во мне выработана определённая дисциплина, и я придерживаюсь её требований, для того чтобы добиться успеха в жизни.
  -Вы такая целеустремлённая?
  -Моё счастливое детство закончилось в десять лет, и с тех пор приходиться бороться за жизнь.
  
  Так как руки Никитина были заняты двумя тяжеленными коробками с пивом, в дверь позвонил Илья. Мать Алексея, Александра Саидовна Покровцева, радостно встретила ребят:
  -Ох, Дима, Илья. Заходите. Ботинки можно не снимать, проходите. Ну, как хотите, вон тапки стоят. Алёши ещё нет дома, но он скоро придёт.
  -Здравствуйте тётя Шура. - сказал Илья, - Странно, в семь обещал быть как штык.
  -Что-то ребята, давно в гостях вы у нас не были. А это что? - спросила Александра Даниловна, указывая на картонные коробки.
   -А это, тётя Шура - сказал Дмитрий, - Лёша лотерею выиграл, и мы приз принесли на дом.
  -Шутники. Как поживает твоя мама, Илья?
  -Замечательно, тётя Шура. Я в гости к ней заходил недавно. На здоровье не жалуется.
  -Ну и хорошо. А меня на работу сегодня вызывают, дежурить в ночь. Сменщик заболел. Сейчас Алёшка вернётся, а я пойду.
  Квартира была трёхкомнатная и просторная. Дмитрий зашёл в комнату Алексея и поставил коробки на его стол. Алексей Покровцев был очень аккуратным, и вокруг всё сверкало и блестело. Было чисто и уютно. Дима даже слегка позавидовал другу. У него, в комнатке коммунальной квартиры такого порядка не было с того времени, как умерла мать. Он стеснялся даже приводить к себе Лену, из-за этого. Пусто, пыльно, неухожено. Не грязно, а именно не хватало женских рук, для постоянного наведения порядка и придания жилью уюта.
  -Тётя Шура, мы посидим чуть-чуть, подождём Лёшу, ну а если не придёт.... вы скажите, когда вам на работу идти и мы тоже пойдём тогда.
  -Хорошо. Тогда идите пить чай, раз гости.
  Прошло полчаса, Дима и Илья попили чаю с вареньем. Александра Саидовна начала собираться на работу. Ребята попросили фломастер, для того чтобы написать записку Лёшке. Писали прямо на пивных коробках, крупными печатными буквами
  -Ну, Алексей, - сказал Дима, - всё-таки уложил девку в постель.
  -А может, и нет.
  -А может, и да. Это не человек, это - терминатор сексуальный.
  -У него дедушка был кавказец. Может, передалась горячая кровь и пылкость потомку. Ты не отвлекайся, пиши.
  -Так, заголовок "Большому развратнику и ловеласу", текст "От поражённых твоей новой победой на сексуальном фронте, товарищей. Уверовавших в то, что за свою жизнь ты сможешь охмурить не только Евгению, но ещё много и много сотен представительниц слабого пола. Ты честно выиграл пари" Как тебе?
  -Слушай, а не слишком ли?
  -Нормально, для такого героя в самый раз.
  -Тогда, дай я тоже, припишу что-нибудь. "Современному потомку Казановы и дона Жуана от боевых товарищей и немецких пивоваров".
  -Отлично, лучше не напишешь.
  
  Уже четыре часа сидели и разговаривали Алексей и Евгения. Первые две чашки кофе, сменили вторые, потом, на божий свет появилась бутылка шампанского и бокалы. Редкие посетители приходили и уходили, но для них двоих казалось, не было ни кого и времени тоже.
  Покровцев полностью забыл ту историю, которую он сочинял для Евгении накануне. О своей несчастной любви, неожиданной встрече с Натальей о первых их радостях и печалях, о неразделённых чувствах и расставании....
  "Глупо, боже, как глупо, - думал Алексей - придумывать, сочинять, имитировать правду, пытаясь изобразить великое, из ничего. Какой я дурак. Я пытался выделится перед ней, завоевать доверие, заинтересовать - ложью. Мерзкой, липкой, дурацкой, ложью. Только бы эта девушка, не поняла моей фальши. Не разгадала, вчерашнего меня. Сегодня, сейчас, я уже искренен и честен с ней.
  "Эй, парень! Что с тобой? - всплыло в мозгу, противоположное чувство из прошлого - Ты, что девок никогда не видел? Они все на одно лицо. Иногда, они умеют схитрить и пустить пыль в глаза. Но только неопытным мужчинам и безусым юнцам. И пыли этой у них не много, так, чуть-чуть, фу и нету. Приглядись, она психолог. Не дурачит ли она тебя? Она, наверное, умеет это делать. Да. А ты взрослый мужик, двадцать семь лет, женат два раза, неужели мало. Мало, для того чтобы стать опытнее?
  Алексей, больше молчал в тот вечер. За исключением комплиментов и небольшого рассказа о родителях, он не произнёс ничего. Не потому что ему не дали слова. Женя говорила очень медленно и тихо. А потому, что когда он услышал её историю, он задумался о порой нелёгкой жизни окружающих, которой мы не знаем, и о тех силах, которые оставляют людей людьми, не давая им скатиться вниз, о силе характера поднимающейся на встречу трудностям и неприятностям и побеждающей их.
  Абрамова Евгения Геннадиевна родилась в 1969 году, в семье геологов. Первые годы её жизни прошли поочерёдно то с отцом, то с матерью. В зависимости от того, кто был дома, а кто в экспедиции. Родители вели геологическую разведку в Сибири и Уральских горах. Женя уже и не помнит, что они искали во время длительных походов. Но по возможности, они всегда посылали ей открытки, что бы она ни скучала, и привозили подарки. Подарки, не бог весть какие, то кусок малахита, то разноцветные минералы или ожерелье из когтей медведя.
  Когда её исполнилось восемь лет, папа и мама стали работать вместе, и уезжали в командировки уже вдвоём. Несколько раз они брали с собой и Женю на летние каникулы, когда ненадолго и не особо далеко было ехать. Дети проводили лето в пионерских лагерях и в деревнях у бабушек. Женя, среди таёжных комаров и мошкары у костров и геологических палаток. Родители смеялись, и говорили о том, что дочь уж точно пойдёт по их стопам. Дочь чесала искусанные насекомыми руки и ноги, он никогда некому не жаловалась.
  На время долгих осенних экспедиций, Женя оставалась одна с бабушкой, которая была на пенсии и приезжала к ним, на это время, домой. Бабушка очень болела, но старалась выглядеть бодрой и весёлой. Была она большой оптимисткой, и возможно эта черта передалась и внучке, как по наследству, так и по долгому общению друг с другом.
  Несчастье пришло неожиданно, как всегда бывает в благополучных семьях. Трагическое известие снежным комом упало на головы младшей и старшей Абрамовых. Во время экспедиции на северный Урал, мать и отец Жени погибли. Как это случилось, никто не говорил. Никто не оповестил дочь подробнее чем, сообщив о трагической гибели. Только год спустя, к ним с бабушкой приехал один обросший и исхудалый геолог - коллега родителей по работе. Он рассказал много нового о трагедии в горах. Чувствуя, что гость чуточку не в себе, бабуля достала из-под кровати бутылочку настойки, которую она хранила на торжественный случай для прихода особых гостей. Выпив, геолог неожиданно заплакал. Евгении особенно запомнился этот эпизод. Десятилетний ребёнок, видел слёзы взрослого потрёпанного жизнью человека. Фёдор Петрович Сазонов - так звали геолога, был единственным человеком, оставшимся в живых, и вернувшегося из той экспедиции. Единственным, из девяти человек.
  В горах геологи пробыли не долго, разбили лагерь на пологом склоне горы. День, два. Никто не знал, что произойдёт завтра. Женины папа и мама, как всегда были веселы, и поддерживали дух всех остальных геологов. За это их все любили. Даже за советами чаще всего обращались к этим жизнерадостным людям, несмотря на то, что они были моложе многих.
  По традиции каждое утро по очереди, один из членов экспедиции отправлялся вниз с горы к реке, мыть посуду накопившуюся за прошлый день. До реки было полтора километра. В прохладное осеннее утро, спуск вниз, подъём вверх - это была хорошая утренняя зарядка. В то страшное утро на речку должен был идти Фёдор Петрович. В шесть утра все ещё спали, он наскоро собрав в рюкзак котелки и тарелки, вскинув на плечо ружьё, проворно побежал вниз.
  Через двадцать минут, когда он домывал котелки, ветер донёс до него шум выстрела со стороны лагеря. Пытаясь увидеть склон горы, и может быть узнать причину стрельбы, он перебежал по камням на другую сторону реки, но ветки с ещё не опавшей листвой плотно закрывали обзор. Что там произошло? Медведь подошёл к лагерю или волк? Тревожное предчувствие сильно сдавило грудь. Как оно зародилось, Сазанов не знал, но что-то сильно давило на голову, и ощущение чего-то ужасного и неотвратимого пронизывало всё существо. Трясясь от страха, он судорожно собрал разложенную по берегу посуду, схватил ружьё на перевес и побежал вверх. Через минуту бега он почувствовал, что слышит какой-то странный звук. То ли это был тоскливый вой, раздававшийся из глубины земли, то ли стон который казалось, разрывал душу. Фёдору тогда стало действительно страшно. Неописуемо и непонятно было то чувство. Он пытался подниматься дальше, но ноги не слушались. Он преодолевал пространство ползком. Звук становился сильнее, и Фёдор потерял сознание....
  Через некоторое время он пришёл в себя, поднялся на ноги, и, опираясь на ружьё, шатаясь, продолжил путь вверх по склону. Стояла оглушающая тишина. Не шороха ни звука. Позднее Фёдор Петрович понял, что у него порваны слуховые перепонки, и он ничего не слышал. Кровь лилась из ушей, но он в шоке не ощущал боли.
  Картина, представшая его взору, когда он добрался до лагеря, повергла его в ужас. Палатки перевёрнуты, вещи раскиданы, а его товарищи лежали мёртвые с искажёнными от ужаса лицами. От происшедшего у Фёдора был нервный срыв, и он плохо помнил, что происходило дальше. Помнит только что, взяв рюкзак с продовольствием, сигнальный пистолет и ружьё, он побрёл по компасу в сторону ближайшего охотничьего зимовья. Его нашли через пять дней, исхудавшего, ободранного, дико вращающего глазами и не способного дать вразумительный ответ.
  "Потом, меня отправили в психиатрическую клинику, на лечение, - сказал Фёдор Петрович. - По выздоровлению ко мне пришли люди из, "компетентных органов" как они выразились. Они попросили особо не распространятся, на тему того, что я видел тогда в лесу. А что я видел тогда, я и сам не понял. Только вот заболел я тогда, и вылечиться никак не могу".
  -Гость ушёл тогда поздно вечером, - продолжала рассказ Евгения, - оставив на память, последнюю фотографию, где были папа и мама, а также и все члены экспедиции. Мы с бабушкой искали там Дядю Фёдора, и не могли найти. Когда же нашли его по знакомому выражению глаз, нам стало страшно. Там на фотографии он был высокий, молодой, красивый и крепкий, ничего общего с тем старичком при смерти, который приходил.
  -Значит, вы остались без родителей в десять лет?
  -Да, и я даже, вразумительно не знаю, что с ними произошло. Потом я слышала много версий происшедшего. Одна из них это то, что гора могла издать, какой-то сильный звук особенной частоты, от которого люди попавшие в его эпицентр погибают. Другая, что во всём виноват мощный электромагнитный импульс, возникший неизвестно откуда.
  -Я слышал, вернее, читал где-то об этом случае.
  -Быть может.
  От переживаний заболела бабушка. Приходилось подолгу ухаживать за ней, кормить, поить, бегать за лекарствами в аптеку. Было очень тяжело. Денег было мало. Жили они на одну только бабушкину пенсию.
  Однажды к ним домой пришли какие-то люди из ЖЕКА или РАНО, а может и те и другие, Евгения была ещё мала, чтобы осознать это. Они говорили, что девочке лучше пойти в детский дом, а бабушку отправить на лечение в больницу. Больная старушка собралась с последними силами, встала с кровати и сказала, что пока она жива, Женя будет с ней, и ни в какой детский дом не пойдёт. "Гости" растерялись и удалились. Бабушка без чувств упала в постель и потеряла сознание.
  Она умерла через три года. Опеку над Женей Абрамовой взяли на себя соседи по площадке. Они следили за тем, чтобы с сиротой не чего не произошло. Но фактически она жила одна. С тринадцати лет была полностью самостоятельной.
  -Да, и в самом деле страшно потерять всех родственников в раннем возрасте, - подумал вслух Алексей, - пришлось вам хлебнуть горя. Давайте будем на "ты", Женя, а то не совсем удобно разговаривать.
  -Ты прав, Лёша.
  "Боже мой, какая, не побоюсь слова, героическая девушка, - думал Алексей, глядя на погрустневшее от воспоминаний, но такое прекрасное даже в печали лицо девушки. - Другие бы получив в детстве такие душевные раны, сломались бы, или, по крайней мере, носили бы на себе отпечаток пережитых страданий, который отнюдь не красит. Господи помилуй, я уже мыслю как поэт, что со мной? Мне кажется, я сейчас, напишу стихи".
   Евгения же была и весела и грустна одновременно, и наверно почувствовав, что слишком много не весёлого из своего прошлого она поведала новому знакомому, сказала:
  -Ладно, хватит обо мне. Не знаю, что на меня нашло сегодня. Романтическое и меланхолическое настроение. Это, наверное - осень.
  Они оба засмеялись.
  -Нет, что вы, то есть.... ты - растерялся Покровцев, - Мне очень понравилось.... То, что ты рассказывала о себе.
  -Дальше, после совершеннолетия много чего ещё со мной произошло. Работа и учёба - одновремённо. В восемнадцать я вышла замуж. Думала, будет легче. Легче когда вдвоём. Ошиблась. Бывшего мужа не виню, сама видела за кого замуж выхожу.
  -Я тоже был женат, два раза, - выпалил Покровцев и тут же прикусил себе язык. "Какой же я кретин, что я говорю, что это меня на откровенность потянуло? Надо менять тему". - Евгения, а как вы стали психологом?
  -Когда я поступала в институт, но мне намекнули, что для того чтобы сдать вступительные экзамены, надо заплатить деньгами или .... Поскольку у меня не было ни каких связей, я почти не имела шансов.
  -Что же вы сделали? Опять сбиваюсь на вы.
  -Я написала большой труд на тему психологии и отправила его на комиссию. Моя работа имела большой успех в профессорской среде. Все удивлялись, как могла двадцатилетняя девушка написать такое. А когда узнали, что я и не учусь ни где, пригласили к себе на собеседование. В общем, в институт я поступила в тот же год.
  -Вот молодец! Я бы не додумался сам, так сделать.
  Алексей вдруг испугался, что она спросит о его жизни, а он не сможет рассказать ничего существенного и интересного. Врать он ей не сможет. Всё-таки надо брать инициативу в свои руки, он её пригласил сюда, он и что-нибудь предлагает.
  -У меня Женя, есть идея, - собравшись, сказал он, - пойдёмте погуляем. Я знаю одно место, здесь рядом, это - озеро. Там живут белые лебеди. Скоро, наверное, они улетят на юг. А может, и нет. Не знаю.
  Женя засмеялась и сказала:
  -Я знаю это озеро, с детства. Мы ходили туда с папой, когда я была маленькой. Идём.
  
  Солнце опускалось вниз к горизонту и казалось, запуталось в колючих ветвях деревьев, лишённых листвы на верхушках. Жёлтые и красные кленовые листья, плавали вдоль берега широкой, бурой полосой. Часть их, пропитавшись водой, легла на дно. В эти осенние дни вода приобрела особую прозрачность, и некоторые предметы видны и на большой глубине. Поверхность воды в такую безветренную погоду была гладкой как зеркало, и только пара больших белых лебедей, поднимала небольшое волнение, плавая, рядом друг с другом.
  Алексей отломил от купленного заранее батона кусочек, и кинул его птицам. Одна из них осторожно поплыла к корму. Не обнаружив опасности, лебедь подозвал подругу, издав клювом короткий негромкий звук.
  -Это - самец и самка - сказал Жене и Алексею, пожилой человек одетый в сапоги-болотники выше колен, камуфлированные штаны, и непромокаемую куртку-штормовку - он охраняет её. Сам идёт первый в разведку.
  -Вы не охотник случаем? - спросил Покровцев.
  -Нет, что вы. Я местный лесник. Этот лес и это озеро - моя территория. Уже десять лет.
  -Здесь обычно плавает много лебедей, а сейчас только два. Где остальные?
  Старик захихикал и сказал:
  -Вы не наблюдательны молодой человек. Остальные птицы в это время, уже летят на юг, в тёплые страны.
  -А они?
  -Видите ли. У этих птиц совсем другая судьба. Три года назад, самку привезли откуда-то издалека, и выпустили к другим лебедям. У неё были подрезаны крылья, и она не может летать. Скорее всего, она жила до этого в каком-нибудь питомнике или на чьей-то даче плавала в пруду. Я боялся, что стая её не примет. Но ошибся - эти птицы намного гуманнее. А этот глупец, - лесник показал на самца, - взял её себе в пару. Первую осень лебеди поднялись в воздух собираясь на перелёт, а самка осталась внизу. Подходя к берегу, я увидел следующую картину. Стая кругами летала над водой, а на поверхности плавали Иван и Марья, - так мы с товарищами окрестили эту несчастную пару. Он пытался подтолкнуть её туловищем, показывая, что пора лететь. Поднимал клювом крылья, подсказывая как лететь. Обвивался своей длинной шеей вокруг её, как бы спрашивая "Что же ты, дорогая?". Но что она могла сделать? Стая, покружившись минут пять на месте, полетела дальше. Иван, взмахнув крыльями, полетел следом.
  -Он бросил её одну? - спросила Евгения.
  -Нет. Он вернулся назад. Только попрощался со стаей, и вернулся к своей Марье. С тех пор так каждую осень, все улетают, а эти двое остаются зимовать.
  -Значит, это всё правда? - искренне удивился Алексей. - То, что лебеди не расстаются друг с другом до самой смерти.
  Старик прищурился, усмехнулся, достал из кармана курительную трубку, сноровисто набил её табаком, прикурил и ответил:
  -Правда. А почему вы молодой человек не верили этому?
  -Я верил.
  -Нет, не верили. Я по глазам вижу.
  -Что было потом с этими несчастными влюблёнными? - спросила Евгения, - Как они пережили зиму, и дождались возвращения своих собратьев?
  -Я подкармливаю их каждую зиму, милая девушка. Они знают меня. И почему это они несчастные? Они счастливые. У них есть любовь и они счастливы, остальное - неважно. Правда в очень холодные зимы, я запускаю их к себе в сарай на берегу, где стоит моя лодка. Там есть немного сена и не так холодно. Они теперь и сами забираются туда - знают, где вход. В особо лютые морозы, увожу к себе домой. В сенях моих сидят.
  -Вы, наверное, одиноки? - глядя в глаза леснику, спросила Евгения.
  -Ишь ты, какая глазастая. Всё-то она знает.
  -Просто, вы так много времени проводите, наблюдая и изучая этих птиц. Что мне даже показалось, что вы чуточку завидуете им.
  -Что же, это правда. А вот ты дочка, не одинока ли сама?
  -Одинока.
  -Идите-ка детишки на автобус скоро восемь, последний автобус в пятнадцать минут отходит. Вы не местные, как доберётесь до центра города?
  -Спасибо дедушка, - сказал Алексей, - в крайнем случае, мы дойдём и пешком. До свидания.
  -До свидания. Ты это, сынок, береги свою невесту. Не потеряй, как я в молодости.
  
  На остановку Лёша и Женя пришли, но на автобус опоздали - он только что ушёл. Покровцев даже попытался догнать его, побежал, размахивая руками.
  -Не надо, Лёша, - засмеялась Евгения, - дойдём пешком. Ещё погуляем.
  -В самом деле, мне сегодня не хочется ни куда торопиться, - проговорил Алексей - Просто, я подумал, что ты устала.
  -Нет, это не так. Сегодня, очень удивительный вечер и я с удовольствием пройдусь пешком. Мне кажется Лёша, что в тот день, когда мы познакомились, ты был совершенно другим человеком.
  "Да, ты совершенно права, Евгения, - думал про себя Покровцев. - Сейчас, я совсем другой. Можно даже сказать, что сегодня произошёл переломный день в моей жизни. Я не когда не думал, что смогу влюбиться по-новому. Но это произошло. Это случилось. И я влюбился".
  -Ты что-то сказал, Лёша? - спросила Евгения, улыбнувшись.
  -Я, сейчас, говорил вслух? - удивился Алексей.
  -Да.
  -Тогда, я повторю.... Я тебя люблю, Женя. Не говори, что я тороплюсь, что совсем ещё тебя не знаю - это не важно. Того, что я узнал о тебе сегодня, достаточно для меня, и я с полной ответственностью могу сказать о своих чувствах.
  -Не могу сразу ответить тебе взаимностью, - спокойно сказала Евгения, - в отличии от тебя, я не знаю о тебе почти ничего.
  -Так за чем дело стало. Знаешь, а пошли ко мне в гости, я познакомлю тебя со своей мамой, покажу свою комнату. Моя мама сейчас дома. Она умеет готовить такие оладьи, пальчики оближешь. А главное, делает их, так быстро. Так что чай, оладьи, варенье. Пойдём. Ты где сейчас живёшь?
  -На улице Жукова.
  -Вот видишь, ко мне ближе. Посидим у меня, а потом, я провожу тебя на Жукова.
  Женя радостно согласилась, и вдвоём, взяв друг друга под руки, они пошли по пустынному шоссе.
  
  -Странно, почему не открывают дверь? - спросил, дважды позвонив, Алексей.
  Он достал ключ, и открыл им замок. В прихожей было темно.
  -Похоже, твоей мамы нет дома.
  -Наверное. Ты проходи, вот тапочки, давай твою куртку повешу. Вот дверь в мою комнату, включай свет и чувствуй себя как дома. Что-нибудь почитай там, а я пойду на кухню заварю чай.
  Евгения вошла в комнату, огляделась. Ковры на полах и стенах, картина, красивый шкаф с баром. Очень уютно, только две большие, картонные коробки на столе, портили весь вид.
  На кухне Алексей увидел записку от матери, в которой говорилось, что она ушла на работу в ночь, а поесть можно то, что есть в холодильнике. Покровцев открыл дверцу, и увидел большую тарелку с блинами.
  -Женя! Мама ушла на работу, но чай пить есть с чем. Женя! Отзовись!
  Алексей, держа в одной руке тарелку в другой банку со сгущёнкой, ногой прикрыл дверцу холодильника. Поставив всё на стол, зажёг конфорку и стал наливать воду в чайник.
  "Что-то она там не отзывается. Зачиталась, наверное, - Алексей улыбнулся с самым счастливым видом".
  Почитать, в комнате Покровцева, было чего. Четыре полки и шкаф заставлены книгами. Сборники фантастики, художественной литературы и гордость Алексея - Большая Советская Энциклопедия, занимавшая полшкафа.
  "О, да я совсем забыл, где моё пиво? Димка же мне, пиво проспорил".
  -Евгения, ты что молчишь? - открывая дверь в комнату, поинтересовался Покровцев.
  Женя стояла посередине комнаты и растерянно смотрела на коробки с пивом. Алексей подошёл к ней и заметил надпись на картоне, сделанную ярким люминесцентным фломастером.
  -Это - правда? - посмотрев в глаза, спросила Женя.
  "Нет! Нет! - хотелось кричать Алексею - это не правда! Это - шутка. Друзья просто прикололись"
  Боже, какой ужас. Надо срочно что-то придумать. Что-нибудь соврать. Но он не смог. Не смог врать Евгении. Потому что боялся быть затянутым в ту воронку лжи, из которой не было выхода. Она всё равно поняла бы его неискренность, и он окончательно упал бы в её глазах.
  -Да, это всё - правда. Я виноват перед тобой, - Алексей был бледен и очень волновался. - Я поспорил на тебя, тогда. Но сегодня, совсем другое дело. Поверь мне, я откровенен как никогда. Я люблю тебя, в самом деле. Я не вру. Клянусь.
  -До свидания, Лёша, - тихим и печальным голосом сказала Женя. - Не провожай меня, и... Не звони, пожалуйста. Ладно?
  -Ладно, - окончательно упав духом, ответил Покровцев. - Мне очень жаль, что так произошло между нами. Конечно, это я во всём виноват.
  -Закрой, пожалуйста, дверь за мной, - по голосу Евгении можно было понять, что она тоже чуточку не в себе.
  Оставшись один, Алексей несколько минут невидящим взглядом смотрел на стену. Очнувшись, он быстро оделся и выбежал на улицу. Было темно и прохладно. Он побежал догонять девушку, но тут же остановился, и поняв, что вернуть её уже поздно, вернулся домой. Дверь в квартиру была распахнута настежь. Убегая, он даже не прикрыл её. Войдя в свою комнату, Алексей увидел злосчастные коробки с пивом. Изо всех сил, он ударил кулаком по твёрдому картону. Внутри что-то хлопнуло, лопнуло, зашипело. Упаковки упали на пол, зазвенело стекло, картон потемнел и быстро намок. По ковру растекалось пенистое коричневое пятно, мокрое - как осень, горькое - как жизнь.
  
  -Хорошо Алексей, я приду, - недовольно сказал Илья и повесил телефонную трубку.
   Муратов уже собирался ложиться спать, так как завтра, с раннего утра ему надо было идти на "халтуру". И вдруг в начале одиннадцатого телефонный звонок от Лёхи Покровцева. Приглашает в гости пива попить. Сам уже в доску пьяный, если судить по голосу. Илья хотел отказаться, ссылаясь на то, что они с Димкой ждали его сегодня до семи часов. Возражения не принимались, так как к ним обоим имелся "особый разговор по душам". Быстро одевшись, Илья сказал Свете, что через пару часиков вернётся.
   Проходя по Свердловскому проспекту, тому самому, где жил Покровцев, Илья встретил Диму Никитина. Вдвоём они вошли в подъезд, поднялись на третий этаж и позвонили в Лёхину квартиру.
  -Входите, не закрыто, - отозвался голос внутри.
  -На зов явились, - ответил Никитин входя.
  Алексей сидел на полу в своей комнате с распахнутой дверью, так что был виден с порога. Он был пьян, в левой руке он держал открытую бутылку с пивом, ладонь правой была перемотана окровавленной тряпкой. Тут же возле него стояло несколько пустых бутылок, снятый со стола телефон, и две разорванных коричнево-зелёных коробки.
  -А, друзья, - произнёс Покровцев, - проходите, садитесь. Угощайтесь тем, что найдёте. Тут ещё осталось, несколько целых бутылок.
  -Спасибо Алексей, - сказал Муратов, заботливо глядя в глаза друга, и стараясь понять суть происшедшего. - Хорошо проводишь время.
  -Какого чёрта, Лёха! - возмутился Димка - трескаешь пиво в одну харю. Мы же договорились...
  -Пошёл ты на ...
  -Не понял?
  -Кто здесь упражнялся в писанине? - Покровцев резко швырнул в друзей исписанной картонкой, он был уже не пьяно-простодушный, а злой. - Чьи каракули? Твои, Дмитрий. Твой почерк, я узнал. Хотя, и ты Илья, тоже руку приложил.
  Со злостью, Алексей запустил недопитую бутылку в стену. Коричневый цветок распустился по обоям и потёк струйками вниз, стёкла осыпались на ковёр.
  -Эй, полегче, парень! - прикрикнул Дима, - а то...
  Илья сделал Никитину жест помолчать, мол, не спеши, неспроста весь шум. Сняв ботинки, кожаную куртку, и надев тапочки, он прошёл в комнату и сел на корточки рядом с Алексеем.
  -Расскажи нам, что произошло? - спросил он.
  Покровцев запустил левую руку в разодранную коробку и после непродолжительных поисков извлёк на божий свет целую бутылку с пивом. Но открыть её не успел, Илья перехватил запястье. Во время поисков Алексей успел порезать и эту руку об осколки.
  -Видишь, не одной здоровой руки не осталось, - спокойно сказал Илья.
  Покровцев отдал Муратову бутылку, и полез в карман за сигаретами.
  -Вот, вот, покури лучше, - щёлкнул зажигалкой Илья, - успокойся, и расскажи нам всё.
  Алексей, нервно куря, поведал друзьям о том, что случилось, между ним и Евгенией сегодня днём и чем всё закончилось здесь, два часа назад.
  -Но, ты же говорил, что не приводишь знакомых девушек к себе домой, - сказал Дмитрий, - откуда мы могли знать?
  -Она была не просто моей знакомой девушкой, - задумчиво сказал Алексей, - кажется, я полюбил её по настоящему.
  Если бы не его перебинтованная рука и серьёзные декорации в виде валявшиеся всюду осколков битого стекла и растёкшегося пива, друзья расхохотались бы от души, услышав такие слова от Покровцева.
  -Точно ли ты решил? - спросил Илья, - Вы оба только второй раз встречаетесь друг с другом. Слишком мало времени, для того, чтобы принимать такое серьёзное решение.
  -Бывает так, что и двух встреч вполне достаточно. Такой девушки я не встречал всю твою жизнь.
  -Много ли ты живёшь? Да и что в ней замечательного?
  -Двадцать семь лет вполне достаточно. И у меня достаточно опыта чтобы разобраться в своих чувствах.
  -Алексей, подумай, ты ведь два раза был женат....
  -Бог любит троицу.
  Муратов открыл пробку ключом, отпил пару глотков, вздохнул и сказал:
  -Как получилось, так получилось. Мы с Димой - виноваты. Безусловно. Но, прежде всего, Алексей, вина в большей степени всё равно - твоя. Согласен?
  -Согласен. И всё равно, я постараюсь вернуть её.
  -Нет, не правильно - перебил Никитин, - не так говоришь.
  -Наверное, ты прав, Дмитрий, - подумав, не торопясь, сказал Лёха. - Я постараюсь сделать так, чтобы Евгения простила меня и поверила в мою искренность.
  -Так держать, - Никитин протянул другу руку. - А что это у тебя с рукой? Вены резал, что ли?
  -Да нет. Кулаком ударил по коробкам от злости... и о стекло порезался. Всё-таки как жаль...
  -В любом случае, - прервал разговаривающих Илья, - вы расстались бы через два дня. Двадцатого сентября мы все едем в командировку. Нет. Отмазаться, не получиться, мы трое уже в списках. Вот так то, господа. Москва ждёт.
  
  -Молодые люди, не желаете ли развлечься? - две особы на высоких каблуках, в коротких кожаных юбках и ярких курточках стояли на тротуаре недалеко от проезжей части. Вызывающе накрашенные глаза с вызовом и некоторой надеждой, смело смотрели на Илью и Дмитрия. Пальцы одной из красавиц нервно стучали по сумочке, из крокодиловой кожи, висевшей на плече. Другая, курила, сильно сжимая сигарету двумя пальцами с выкрашенными лаком в зелёный цвет ногтями, а дым с выдувался кольцами в сторону собеседников.
  -А вы что, умеете плясать и играть на балалайке? - пошутил Никитин и улыбнулся.
  Путаны переглянулись.
  -Ребята, давайте серьёзно, - устало сказала одна из них. - Да, - то да. Если - нет, то чао. Нам некогда лясы точить. Работать надо.
  Время было позднее. По Дмитровскому шоссе двигалась бесконечная колонна автомобилей, светили фары, скрипели шины. Красная "девятка" причалила к обочине, неподалёку от места выпаса девок.
  -Ну, чо? - послышалось из-за приоткрытого тонированного стекла.
  -А не хрена! Глухо как в танке! - отозвалась одна из бабочек.
  -Может, вас на Савёловский поставить? - засмеялся человек в "девятке".
  -Ты что, сдурел что ли? Нам там местные, рожи когтями располосуют. Иди ты.
  -Я тебе сейчас поругаюсь, - невысокий коренастый, лысоватый, человечек в длинной кожаной куртке и выкатился из-за руля - ты что, нюх потеряла.
  Он подошёл к дамочкам и угрожающе поднял руку.
  -Послушай, уважаемый, -Илья Муратов достал из внутреннего кармана удостоверение. - Полегче, мы из милиции.
  -Чего? - лысоватый сплюнул, хихикнул и скривил презрительно рот. - Менты, что ли? Вы тут особо то корочками не выгрёбываетесь, огребёте, по самые не балуй. Всосали?
  -Эй ты, придурок, - рассвирепел Никитин, - я сейчас тебе....
  -Усни, сынок, - коренастый полез во внутренний карман.
  -Расслабьтесь. - добавил он, видя насторожившихся ребят, в руках у него тоже появилась красная прямоугольная книжечка, - Майор Коценко, муниципальная милиция.
  -Ого - сказали хором ребята и присвистнули.
  -Чего, вам девочки не понравились? - усмехнулся майор. - Недорого, и сделают всё, что захотите. За ночь - один "Бенджамин" за два часа - полтинник. Для коллег - скидка. "Бенджамин" и две тёлки, двоим на всю ночь. Не будьте лохами. Скоро доллар подорожает - это, я вам по секрету скажу. Потом не успеете деревянных накопить. Честное слово.
  -На мели мы, - сказал Димка. - Нет денег. Не получили.
  -Дивлюсь я на вас хлопцы. Не получили. Ха-ха,- засмеялся майор, направляясь к автомобилю. - Эй вы, курвы, прыгайте в тачку.
  Проститутки, кокетливо виляя задами, садились в автомобиль.
  -А вы случаем не приезжие? - спросил Коценко, покручивая на пальце большой брелок с ключами. - Рожи у вас, как будто не местные. Насторожённые, какие-то.
  -Да, ты прав майор.
  -Понятно.
  Резкий визг шин. Облачко дыма и ничто не нарушало больше спокойную обстановку пустой автобусной остановки на которой стояли Илья и Дима.
  -Я слышал как-то, что некоторые милиционеры занимаются сутенёрством, - сказал через некоторое время Никитин, - но ни когда не видел этого, своими глазами.
  -Бывает, - ответил задумчиво Илья.
  -Я всегда думал, что - это простые милиционеры, сержанты, какие-нибудь там. Охраняют знакомых проституток, понемногу, от наездов за небольшую денежку. Но чтобы так?
  -А ты представляешь, если такой вот сутенёрский пехотинец - майор муниципальной милиции, то кто же там за главного или бригадира, которому он деньги отстёгивает за прикрытие? Полковник? Генерал?
  -А я думал, мы на Дмитровском шоссе стоим, а не на Тверской. Эх, Москва - большая деревня.
  -Нет. Москва - это большая Тверская.
  -Нет. Это мы - большие дураки. Ждём здесь автобуса полчаса. Уже пешком до гостиницы дошли бы.
  
  Сутки назад в это же время (около полуночи) колонна из трёх автобусов ПАЗ двигалась по направлению к Столице. Бойцы, трёх откомандированных взводов, уже семь часов тряслись в дороге. Некоторых укачало, и они спали. Другие потихоньку играли в карты на задних сидениях, прикрывшись от командирского надзора небрежно сваленными в кучу вещами - рюкзаками, баулами, сумками и казёнными ящиками, со всякой служебной дребеденью. Отдельные продвинутые бойцы, хитро перемигивались с сидящими в голове автобуса товарищами, и те незаметно переползали за импровизированную перегородку.
  Весь секрет был внутри литровой алюминиевой емкости, передаваемой из рук в руки в комплекте с банкой армейской тушёнки и покусанным огурцом. Лица парней, приобщившихся к этому тайному обществу, приобретали красноватый оттенок, а глаза - озорной блеск. Тянуло на разговор, и негромкое бухтение вперемежку со шлёпаньем карт по стальной поверхности щита, глухо разносилось по салону.
  Темнело. На одной из заправок, майор Снегирёв и зам по службе капитан Катышев перешли в ПАЗ идущий в голове колонны к связистам. Первый взвод облегчённо вздохнул, все заулыбались, расслабились и разговорились в полную силу. Фляга, наполнилась вновь, и легко перемещалась по всему пространству автобуса, с сидения на сидение, отвлекая взгляд, слегка завидовавшего омоновцам, водителя.
  Илья Муратов рассказывал Алексею и Диме о новой "халтуре", которую он нашёл совсем недавно. Милиционеры не те люди, которые располагают достаточным капиталом, для того чтобы быть удовлетворёнными одной работой. Приходилось искать приработок на стороне. Дело это можно было сделать вполне законно, через отцов-командиров, командование отряда, милицейское руководство ГОВД города, МВД РФ и т.д. и т.п. Но при таком раскладе, от честно заработанных конкретным исполнителем, то есть обычным сотрудником денег, он получал всего каких-нибудь двадцать-тридцать процентов. Остальные, равномерно распределялось по ступенькам, указанной выше иерархической лестницы. Всё это не могло радовать бойцов, которые подчас подставляли свои головы под пули и ножи, охраняя пункты обмена валюты, сберегательные кассы, и банки в наше неспокойное время. Да и психологически не очень приятно кормить людей, ничем не рискующих, кроме заболевания ишиасом от длительного сидения на креслах в кабинете, и видеть, как наниматели, с которыми заключили договор на охрану, смотрят на тебя (рядового работника милиции) как на рвача и крохобора. Упрекая за всякую мелкую провинность тем, что платят за тебя "бешенные деньги".
  Но, на все случаи, всегда бывает альтернатива, и официальным "халтурам", противостоят - неофициальные. Многие опытные и пронырливые сотрудники, пользуясь знакомствами с коммерсантами и предпринимателями которых бывало, не раз выручали в тяжёлую минуту от бандитских наездов и рэкета, заключают свои собственные "договора". Нет ни начальников, ни посредников. И наниматель платит в два раза меньше, и милиционер получает в два-три раза больше. Правда, есть минусы: охрана работает без оружия (табельного), и на свой страх и риск. Но есть охотничье оружие и оружие самообороны, официально оформленное с лицензиями и разрешениями на хранение и ношение: ружья и газовые пистолеты.
  Одно из малых кооперативных предприятий предлагал охранять Илья Муратов:
  -На время командировки - примерно две-три недели, я договорился с Сенькой Кутузовым. Он и его товарищ, тоже милиционер, но из УВО, перекроют эти дни. Когда вернёмся, разобьём смены на четверых. Мы - трое и Кутузов. Он из другого взвода и сможет халтурить, когда мы дежурим на сутках. Сутки через трое. Что? Согласны?
  -Конечно, - выпалил Дмитрий.
  -А сколько будут платить? - без особого энтузиазма поинтересовался Алексей. - Я конечно, понимаю, дарёному коню... и всё такое. Но всё-таки.
  -Легко отвечу. Я вышел три смены - сто пятьдесят тысяч. Из расчёта, в месяц восемь суточных смен - получиться около четырёхсот тысяч. В два раза больше чем зарплата.
  -Вполне, - сделал вывод Покровцев, - я впишусь. Зачислите меня в ваши ряды товарищ прапорщик. Да, а что там надо делать?
  -Вот с этого, и надо было начинать, Алексей - попрекнул друга Дмитрий.
  -Небольшой двухэтажный домик на трассе: наверху офис, внизу кафе....
  -Ну и...
  -Слушай Алексей, а где ты встречался с Евгенией?
  -Кафе "Дорожное". Ивановская улица. Окраина города.
  -О, тогда эта "халтура", будет для тебя особо приятной. Это и есть то место.
  -Надо же, как тесен мир. - покачал головой Никитин.
  Алексей погрузился в печальные воспоминания.
  
  В каждом омоновском взводе да также думаю, и в любом другом специальном подразделении, есть свои чудаки. Это - бывают ребята, вообразившие из себя "рейнджеров". Они покупают себе особую камуфлированную форму за свой счёт, взамен казённой. Приобретают "крутые" совсем не нужные для обычной работы прибамбасы: бинокли, разгрузки, ножи. Пытаются при любом удобном случае, раскрасить себе рожи специальными красками, натянуть маскировочную сетку на каску и засунуть под неё пачку солдатского "Кэмэла" без фильтра, как на иллюстрациях в журнале "Солдат удачи".
  Прохор Сегин и Михаил Ланцов не были "рейнджерами", они были пиротехниками, взрывниками-любителями, фанатами стрелкового оружия, баллистами и чёрт ещё знает кем. Ни кто не хотел бы оказаться с ними в одном классе на уроке химии. Всё основное время они проводили вместе в бесконечных диспутах друг с другом, о новейших разработках в области вооружения, боеприпасов, взрывчатых веществ. У них всегда можно было узнать о том, допустим, сколько пороха нужно закладывать в дробовой патрон охотничьего ружья двенадцатого калибра. Спросить подсказку на зачётах по огневой подготовке. Попросить из мыла сделать кусочек тротила, для рыбной ловли, а из старых шнурков от ботинок - бикфордов шнур. Во взводе среди товарищей эти ребята били все рекорды по количеству прозвищ и кличек, навешанных на них. Их называли и "два удальца из ларца" как в старом мультфильме, и "братья-гоблины", и "Порохор с Минахаилом".
  Сегин и Ланцов с видом заговорщиков сидели в середине ПАЗика и разворачивали какие-то бумажки, извлекая на божий свет шарики из фольги, сантиметров по десять в диаметре.
  -Эй, вы там что задумали? - вопросы со стороны.
  -Сейчас покажем, - ответил Прошка и усмехнулся.
  -Ребята, ради всего святого, осторожно, - предупредил подрывников, командир взвода Серёга Верёвкин.
  -Всё будет тип-топ, - Михаил встал покрутил винты люка в автобусе, и откинут крышку. - Готово.
  За окнами проносились новые высокие дома окраины Москвы. Колонна автобусов быстро ехала по широкому проспекту. Было темно и безлюдно. Ветер врывающийся внутрь салона, сильным холодным потоком шевелил короткие волосы омоновцев.
  -Закройте люк, дует, - возмущались бойцы. - Простудимся.
  -Минуту терпения, - сказал Михаил. - Проха готов? Кидай!!
  Сегин, не вставая с места, резко швырнул вверх в люк комок фольги, широко улыбнулся, и сказал:
  -Смотрите назад!
  Мощная вспышка озарила ночной город. Казалось, тысячи фотовспышек полыхнули на проспекте, глухой хлопок догнал ПАЗ позже. Милиционеры жмурились, не видя ничего от зайчиков в глазах.
  -Придурки, чем вы кидаетесь! - поинтересовались со всех сторон.
  -Немного магниевой стружки, марганцовки, бертолетовой соли и натрия. Пропорции не скажем. Это наше новое изобретение, взрывается от удара о твёрдую поверхность.
  Колонна остановилась, из головного автобуса высыпалось руководство отряда: командир отряда полковник Ерофеев, его зам по политической майор Снегирёв и капитан Катышев. Снегирёв побежал в хвост колонны.
  -Допрыгались голубчики. - захихикали шутники со всех сторон, - Всё сейчас замполиту расскажем.
  -Да идите вы.... - отбрехивались самоучки-пиротехники.
  Дверца, зашипев, открылась, и красное лицо замполита появилось в тёмном проёме. Он тяжело дышал, волновался, глаза его рыскали по сторонам.
  -Верёвкин! Лейтенант! - выпалил Снегирёв, - В вас не стреляли?
  -Нет, что вы, Семён Павлович, - спокойно и тихо ответил Сергей. - Кто посмеет в нас выстрелить?
  -Да не выстрел. Взрыв, кажется, был. Кто-то гранату кинул.
  -Не может быть, Семён Павлович. Вспышка какая-то была, и всё. Дети, наверное, балуются.
  -Странно. Очень странно. Точно, все целы?
  -Товарищ майор, - Верёвкин отдал честь, приложив руку к голове, и хотя, на ней и был одет берет, докладывал лейтенант, сидя - Полный порядок во вверенном мне подразделении. За время вашего отсутствия, никаких происшествий не случилось.
  Понял ли Снегирёв плохо скрытую насмешку над ним или нет, но тоже отдал честь и сказал:
  -Вольно. Продолжайте нести службу.
  Снегирёв удалился. Автобус тут же взорвался смехом. Бойцы катались по салону от хохота.
  -Тише вы придурки. Услышит, - успокаивал подчинённых Верёвкин. - Я что, виноват, что для того чтобы он отвязался, нужно отрапортовать.
  Движение возобновилось.
  -Салют в честь замполита! - крикнул Мишка Ланцов и швырнул второй комок фольги вверх....
  То ли, Михаил не прицелился хорошо. То ли поток сильного ветра, слегка изменил траекторию полёта лёгкого шарика. А может, это произошло из-за того, что ПАЗ в тот момент подпрыгнул, рука гренадёра дрогнула, а комок попал в край люка....
  Хорошо, что по интуиции, бойцы взвода имели привычку не находиться рядом с взрывоопасными коллегами во время проведения их экспериментов. После первого броска, вокруг метателей образовалась небольшая зона отчуждения...
  Звук хлестнул по ушам, а яркий свет ослепил, одновременно. Облако белого густого дыма плотно заволокло всё пространство в салоне. Резко завоняло гарью, вокруг все закашляли. Водитель остановил движение, так как не мог больше управлять машиной, и открыл дверь. Автобус заехал на обочину, из дверей вместе с дымом выползали и выкатывались, кашляя и отплёвываясь, отборно матерясь, оглушенные и полу ослепшие, омоновцы.
  -Грёбаные придурки, вы чего, охренели! - протирая глаза, кричал Лейтенант Верёвкин, и тут же поинтересовался, - А где эти два обормота?
  -Мы здесь! - раздался голос из кустов.
  Две чёрные закопченные рожи, улыбались самой, что ни на есть, негритянской, белозубой улыбкой.
  -Живы? Ну, слава богу.
  Бойцы разразились громким хохотом при виде своих товарищей, смех прервал звук тонального сигнала радиостанции.
  -"Сто первый, ответь Мсте".
  В то время когда взорвалась импровизированная бомба, колонна уже свернула с проспекта и пошла узкими улочками, поворачивая направо налево, и произошедший в хвосте инцидент, остался не замеченным для начальства. Но, однако, оно забеспокоились, не видя ПАЗика, боясь, что он заблудится в незнакомом городе, если отстанет.
  -"На приёме сто первый" - ответил Верёвкин
  -"Где вы там отстали? Сломались, что ли?"
  -"Нет. Тут приспичило. Всё в порядке. Сейчас догоним".
  -"Конец связи".
  -Ты найдёшь дорогу, руль? - поинтересовался Илья Муратов у водителя.
  -Спрашиваешь. Конечно, я и название гостиницы знаю, куда мы едем. "Восток" недалеко от станции метро Петровско-Разумовское, - водитель потянул воздух носом. - Ну, вроде как проветрилось.
  -По машинам! - крикнут Верёвкин.
  
  Через пол часа, небольшой холл гостиницы бы забит шумной толпой парней в камуфляже, заставлен сумками и рюкзаками. Командиры суетились, размещая взвода по этажам, милиционеры, теснились у барьера, расплачиваясь командировочными за проживание, ворча и поругиваясь.
  Командировочные в финансовой части отряда были получены следующие: из расчета на питание по пять тысяч в день, и по пятнадцать тысяч на гостиницу. Командировка - три недели. Итого: четыреста двадцать тысяч. Но здесь произошла небольшая накладочка. Трёхместных и четырёхместных номеров свободных номеров не было. В гостинице по соседству - "Заре", тоже. Двухместные стоили - двадцать три тысячи в сутки. Капитан Катышев и майор Снегирёв, серьёзно задумались над возникшей проблемой. Командир отряда Ерофеев сразу по прибытию укатил на Петровку - представиться и доложить о благополучном прибытии, и не знал ничего о возникшей неувязке.
  Некоторое время спустя отцы-командиры приняли экстравагантное решение - разместить по три-четыре человека в одном номере. Когда эта мысль была озвучена, она встретила настоящую бурю. Бурю негодования омоновцев. Жить три недели в битком набитых номерах, спать по очереди, как заключённые в СИЗО? Будь они где-нибудь на Кавказе, в какой-нибудь маленькой гостинице Владикавказа или Махачкалы - другое дело. Многоместная комната, всё же лучшая альтернатива палатке в открытом поле в такое прохладное время как осень. Но это - Москва. Первый город России.
  -Товарищ Майор - обратился к Снегирёву, Аркадий Краснов, командир третьего взвода - может не стоит спешить, дождёмся командира, он решит проблему.
  -А чего ждать. Ерофеев, не известно когда приедет. Администратор не будет ждать. Будете сидеть здесь на сумках до посинения. Заплатите, разместитесь, назначим дежурных по этажам, по холлу. Одну комнату - определим под оружейную. В неё тоже, поставим дневального.
  -Дневальные в армии. - донёсся голос со стороны.
  -Хорошо, дежурного, - согласился замполит, - и ты Коломейцев пойдёшь в первую очередь, как самый голосистый. Вопросы ещё будут?
  -Вопросов всегда хватает, Семён Павлович, - почёсывая щетину на подбородке, заявил прапорщик Петров, - только вы, не в состоянии их разрешить.
  ОМОН не армия. Начальство распознаётся не по количеству и калибру звёздочек, а по авторитету среди бойцов. Авторитет - как толстая стена выкладывается по кирпичику. Кирпичи - это: опыт, ум, смелость, сила, находчивость, юмор. Умение защитить своих бойцов, вникнуть в их трудности, но, однако, и строгость. Командир, часто дающий поблажку подчинённым, опрокидывает разумное равновесие, золотую середину, и тогда он сам попадает в полосу отчуждения. Его мнение не выслушивается, на него машут рукой. Во вверенном подразделении начинаются нарушения дисциплины, и как следствие - залёты. Илья Муратов вспомнил бывшего командира взвода - младшего лейтенанта Кирилла Фомина. Ушедшего из взвода два года назад. В ОМОН он пришёл по окончанию Вечерней средней школы милиции, для получения должности соответствующей званию. Первое впечатление от него - рубаха-парень. Всегда улыбался, старался всем понравится. Был он, разрядник по спортивной гимнастике. Хотел, чтобы все подчинённые также пристрастились к спорту, показывал личный пример - "крутил солнышко", вращался на брусьях, ходил на руках. Отличник по боевой и политической подготовке. Тогда ещё бывший замом по службе, майор Ерофеев не мог нарадоваться на нового комвзвода. Но, была у Кирилла одна черта, та, что сломала ему всю карьеру. У него не хватало твёрдости характера. Он не мог лишний раз прикрикнуть на отдельных не в меру вышедших из-под контроля товарищей, поставить их на место. Раз, другой, третий. На Фомина, как на командира уже не реагировали, не помогли ни его весёлость, ни дружелюбие. В один прекрасный день весь взвод, дружно отметил чьё-то там день рождение, прямо на дежурстве. Отметили по всем правилам - с выпивкой, закуской. Прямо на работе. Разрешения младшего лейтенанта, никто и не спросил. Предложили только выпить, за именинника. Кирилл отказался, чем вызвал со стороны последнего, и первую неприязнь. Пьянка прошла не замеченной, залёта не было. Но отказ запомнил именинник - Семён Родин. Был во взводе такой человек, немного с гнильцой. Не то, что бы подлец, но очень обидчивый товарищ. По отряду пополз слух, что Кирилл Фомин - стукач. Регулярно докладывает о проделках подчинённых начальству, которое уже внесло некоторые поправки в личные дела провинившихся. И тут, как на зло, двое бойцов были уволены с работы, - сработало старое уголовное дело, в котором они фигурировали как свидетели, но на самом деле оказались причастны сами. Мнение что Фомин - стукач, нашло ещё одно сомнительное, но подтверждение. Нет дыма без огня. От командира отвернулись все, его редкие команды, воспринимались с плохо скрываемым недовольством. За глаза, в тесной компании отзывались о Фомине с большой неприязнью. Особенно старался Родин, всегда начинал разговор на эту тему и разжигал страсти. Командир отряда, заметил разброд в первом взводе, снизившиеся показатели, частые нарушения дисциплины. Вызвал Кирилла к себе.
  Командиром отряда тогда был майор Ковач Александр Фёдорович. Старый, опытный, до мозга костей истинный милиционер. За свои проработанные в органах тридцать лет, он был и постовым и опером. Людей видел насквозь с их проблемами и трудностями.
  "Что, Кирилл - сразу спросил он, - не заладилась работа?"
  "Да, Александр Фёдорович - понуро, ответил Фомин".
  "Тогда, уходи с должности, к чёртовой матери. Ничего из тебя не выйдет. Это я тебе не со зла говорю, не каждый может командовать. Послужи-ка ты в отделе документирования. А командира первого взвода я найду".
  На том и согласились. Командиром стал Сергей Верёвкин - человек хоть и тихий, но обладавший большим умом и волевым характером. Он всегда определял разумную меру, когда прижать, а когда и отпустить. На кого можно надеяться, на кого нет. Короче, он знал свою работу, от и до. Кирилл Фомин перевёлся в ГАИ. Семён Родин тоже не засиделся, - уволился по собственному желанию. Надоело.
  Илья смотрел на Снегирёва и думал, что нелегко приходиться замполиту. Не особенно будут любить его бойцы за пренебрежение к ним. И этот эпизод в гостинице будет иметь определённые последствия.
  -Петров, - сказал майор, - когда вы брились в последний раз?
  -Товарищ майор, это мало относиться к теме нашего разговора. А если ответить, то полутора суток назад. Мы дежурили сутки, после этого восемь часов в дороге. Проблематично с бритьём как-то было. Вы же нас не отпустили домой после работы, вещи собрать в командировку, с родными попрощаться, побриться, в конце концов. Хотя времени было предостаточно.
  Одобрительный гул, поддержал язвительную речь Петрова. Все были чуточку на взводе, и каждый упрёк начальству, поднимал авторитет говорящего в глазах товарищей. Снегирёв почувствовал что его замечание бумерангом вернулось ему. Надо было выправлять ситуацию, и он сказал:
  -Сейчас вы, получите ключи от номеров, побрейтесь, приведите себя в порядок, и через два часа построение здесь. Вы - бойцы одного из самых оперативных подразделений милиции, и должны быть мобильны и всегда наготове. Также напомню вам, что вы также и строевое....
  -Здравствуйте товарищ майор, - перебив Снегирёва, обратился к нему офицер из другого ОМОНа, расквартировавшегося днём раньше. - Что за шум здесь в холле?
  Он был одет только в тельняшку камуфлированные штаны и тапочки на босую ногу. Лицо его как будто бы в знак солидарности с одной из спорящих сторон, было вызывающе небрито. Нет, оно было просто вопиюще бородато.
  -Квартирный вопрос, товарищ подполковник, - ответил один остроумный боец из строя. - Он и испортил всех нас, как у Булгакова.
  -А в чём проблема? - улыбнулся подполковник, повернувшись к милиционерам.
  -Проблема в том, - ответил Снегирёв - что финансовым отделением было выделено недостаточно средств, для осуществления выплаты для оплаты....
  -Денег, мало дали! - крикнули возмущённые омоновцы, не выдержавшие витиеватых и неясных объяснений замполита, - не хрена не заплатили полностью, всё жмутся! Пересматривать надо суточные командировочные, и звонить в гостиницу, перед тем как сюда ехать, чтобы цены за номера заранее знать!
  -Стоп, стоп. Спокойно. - подполковник поднял руки вверх, успокаивая присутствующих, - Не волнуйтесь. Я постараюсь помочь вам разрешить этот вопрос к всеобщей радости и удовольствию. Товарищ майор, платите, как положено и насколько хватит денег.
  -Да, но....
  -Всё будет улажено. Это - Москва, богатейший город России. Обратитесь в МВД, на Петровку, объясните суть дела. Неужели не помогут? Я вас умоляю. Да, если всё-таки не пройдёт, или ещё что-либо произойдёт. Обращайтесь ко мне. У меня знакомые в местной милиции. Я командир Свердловского ОМОНа. Живу здесь, на третьем этаже. Найдёте.
  И он пошлёпал тапками, почёсывая бороду и закинув китель на плечо, по коридору к лестнице.
  Омоновцы улыбались, по душе им был этот подполковник, не то что "отец родной" замполит Снегирёв. Говорил он по-свойски как с равными, и повернувшись к бойцам, а не к их командиру. Разговора-то всего ничего было, а понятно стало, что любят Свердловские милиционеры своего командира за ловкость, сообразительность и умение устроить быт подчинённых.
  Алексей Покровцев и Дмитрий Никитин, пользуясь заминкой, первые встали в очередь к столу администраторши и взяли двухместный номер на первые две недели....
  
  -Как устроились? - поинтересовался, заглянувший навестить товарищей утром следующего дня, Илья Муратов.
  -Неплохо. - ответили ему, - Даже не ожидали и холодильник есть, и телевизор. Рассчитывали, честно говоря, только на душ, туалет, и две кровати. Смотри, телефон. Интересно он местный или городской?
  -Он и местный и городской и междугородний. - сказала вошедшая коридорная, принесшая полотенца, - По меж городу звонить будете, меня предупреждайте.
  -Илья, вот вопрос, - спросил Дмитрии. - Что есть будем? Мишка Ланцов, вон сходил в местную столовую, позавтракать. Шесть тысяч, как с куста. И это при суточных пайковых в пять тысяч.
  -Мишка твой, пожрать мастак.
  -Нет, вполне серьёзно, цены здесь кусаются и вполне больно.
  -Ладно, что-нибудь придумаем. Сегодня, выходной. Решаем все коммунальные и служебные проблемы.
  -О, мы с Лёхой по городу пошаримся....
  -Нет. Сейчас оружие и технику из холла будем перетаскивать в оружейную комнату. Не разбегайтесь. А вот вечером, посмотрим.
  
  Вечер не заставил себя ждать, а голодный желудок заставлял терпеть. После продолжительных раздумий Димка Никитин обратился к Илье:
  -Послушай, - сказал он, - твоя тёща и тесть живут в Москве?
  -Да, почти. В Балашихе - это не далеко. Мне кажется, ты хочешь, подбить меня на то, чтобы сходить к ним в гости и подкрепиться. Дохлый номер. Они мне этого не простят всю оставшуюся жизнь.
  -Как так можно жить, Илья? А если ты привет бы им передавал, от Светки?
  -Света сама предупредила меня перед командировкой, к ним и носа не совать.
  -Илья, а ты Москву знаешь? Ну, там, злачные места разные, где кидалы народ обманывают или в игры азартные играют?
  -Таких мест тут тысячи. А что ты задумал?
  -Есть одна мыслишка. Алексей, пойдёшь с нами?
  -Идите без меня, - отозвался с кровати Покровцев.
  Он был не в духе последнее время из-за своей несчастной любви, и пребывал в меланхолическом настроении.
  
  В казино-баре на Дмитровском проспекте "работала" небольшая группка крепких ребят. Они подсаживались за столики и предлагали присутствующим сыграть на деньги в карты. Народ наш последнее время стал более осмотрительным и осторожным, чтобы клевать на такую подозрительную приманку. Но ребята не теряли надежд и предложения всё поступали и поступали.
  Илья и Дмитрий ждали, когда придёт их черёд, и они смогут взять в руки краплёные карты, местных кидал. Во время нахождения в заведении они громко хвастались друг другу, кто лучше погудел и в каком ресторане. Периодически произносились фразы восхваляющие работу дальнобойщика - профессии, которую они пытались приписать себе. Дима периодически доставал из внутреннего кармана куртки большой кожаный кошелёк и указательным пальцем долго шелестел какими-то бумажками внутри. Денежную массу имитировали - командировочные листочки и свёрнутые в несколько раз бланки рапортов. Илья хлопал товарища по плечам и кричал, что тот скряга, и не сможет даже дать сто тысяч на чаевые местному халдею. Никитин громко возмущался и во всеуслышание заверял, что он щедрейший человек. Оба при этом создавали иллюзию сильного подпития. Единственной настоящей декорацией этого фарса была небольшая бутылка пепси-колы одиноко стоящая посреди стола и два стакана.
  Если долго ждать, то дождёшься. Высокий парень в кожаной куртке и косынке на голове подошёл к столику, где расположилась наша тёплая компания. Постучав уже достаточно помятой колодой по краю стола, сказал:
  -Хай, парни. Перекинемся? А?
  -Мы люди серьёзные, на интерес не играем, - заплетающимся языком сказал Никитин. - Время и талант растрачивать попусту, пустой игрой.
  -Обижаете, - заулыбался парень, без разрешения подсаживаясь за столик. - Можно и на деньги, на неплохие деньги.
  -Илья видал, - всплеснул руками Дмитрий, - он мне говорит про неплохие деньги. Дружок, а ты знаешь ли что это такое? И сколько?
  Никитин махнул на собеседника рукой, громко стукнул ладонью по столу выкладывая на кон двести тысяч рублей. Илья невольно вздрогнул, - это были последние деньги собранные им вместе с Лёхой и Димой. Тут он увидел, как парень быстро повернулся и подмигнул своим поддельникам. Дескать, клиент клюнул.
  -Отыграете это, сразимся на все. - Дмитрий положил на стол свой увесистый кошелек, набитый макулатурой, рядом с деньгами и заметил, как загорелись глаза оппонента.
  -Засветите наличность.
  -Чего!? Убери руки! - пьяным голосом возмутился Дмитрий. - Я сейчас тебе в глаз засвечу!
  -Лады. Всё, всё, - подняв руки, сказал парень. - Верю.
  Он сел перетасовал колоду, Илья снял верхушку.
  -В буру, очко?
  -В дурака. - решительно произнёс Никитин, к удивлению кидалы.
  Карты с лёгким стуком падали на покрытый лаком стол. Дмитрий знал повадки карточных обманщиков и только и ждал, когда те начнут ему поддаваться. Парень в косынке не проиграл первую партию, а выиграл. Он забрал сто тысяч. Илья вопросительно поглядел на Дмитрия, тот успокаивающе подмигнул другу, мол, оппонент бы поддался, если бы был не перегружен козырями.
  Вторая партия также удачно прошла бы для Семёна, - как называл себя парень в косынке, если ему не пришлось прятать короля пик в рукав, чтобы, выиграв опять не отпугнуть клиентов. Дмитрий улыбнулся своей победе, и забрал выигранные деньги. Следующая, принесла Никитину ещё двести кусков. Увеличили ставку до четырёхсот тысяч, и опять удача прокатилась колесом фортуны по "пьяным" "лжедальнбойщикам".
  Ставка - восемьсот. О, нет. Давайте перекурим. Нужно дрожь в коленях унять. Глаза блестят от возбуждения. Большой комок подкатывает к верху груди, дыхание спирает.
  Илья видит человека пристроившегося в шести метрах за спиной Дмитрия. Народа много и его почти не видно, но только не для взгляда милиционера.
  "Значит, подмигивать будем, - подумал Илья и наступил под столом не ногу Дмитрию. - Левым глазом один раз - туз, два - король червей. Знаем мы вас".
  -Всё ребята, - неожиданно трезвым голосом сказал Никитин, вставая, - Илья, я ушами прохлопал, а ты чего молчишь? У нас же столик в ресторане заказан. Извините, Семён, нам пора.
  -Эй, стойте! Стоп, стоп! Куда? - парень в косынке пытался схватить за рукав. - Так не пойдёт. Мы договорились доиграть.
  -Увы, мой друг, я с шулерами не играю, - Дмитрий сам поймал рукой парня за локоть правой рукой, у него это получилось гораздо ловчее, а левой быстро достал у него из-за рукава несколько "запасных" карт.
  -Видал! - сказал Никитин, звонко щёлкнув ими по носу оппонента и, швырнув картонки веером по залу. - Пошли Ильюха.
  -"Марьяж" зови ментов! - закричал Семён, - не выпускайте их!
  Но не тут-то было. Илья Муратов ловко перекатился по зелёному сукну через стоявший на его пути биллиардный стол. Дима схватив кий, и очертил перед носами желающих подержаться за него парней, свистящую и широкую дугу, напомнившую о необходимости соблюдать дистанцию. После чего отбросил игровой инвентарь в сторону, что есть сил ломанулся к выходу.
  Добежав до двери, Дмитрий остановился в ожидании погони. Встречный удар, увеличивает силу в два раза за счёт скорости движения тела и массы, нарвавшегося на него. "Марьяж" принявший телом мощный удар ногой, подобно кегле в кегельбане сбитой шаром, полетел назад, сшибая широкими плечами товарищей выстроившихся в его кильватере....
  
  Долго петляя по дворам и переулкам, друзья бежали, спасаясь от возможной погони, но её не было. Заметив это, остановились. Отдышавшись, они постояли и рассмеялись, вспоминая происшедшее.
  -Ну что делать будем? - сказал Илья - Алдар Касэ - безбородый обманщик.
  -Что, что. В гостиницу поедем. На деньги приподнялись, аж в четыре раза. С голоду не помрём. В каком направлении Дмитровское шоссе?
  -Там.
  Выйдя на шоссе, Илья и Дмитрий подошли к остановке. Простояли с полчаса, и увидели двух девушек мёрзнущих у дороги. Они тоже заметили парней, и пошли в их сторону.
  -Молодые люди, не желаете ли развлечься?
  
  Следующий день начался с построения. Время было около десяти утра. Заместитель командира по службе, капитан Катышев объявил бойцам о предстоящей работе в столице нашей Родины, совместно с местными правоохранительными органами.
  -Сейчас, мы разместимся по автобусам и выезжаем в центральный округ. Там вы будете распределены по местным отделениям милиции, где и будете нести службу. Конец командировки примерно девятое, десятое октября. На период годовщины прошлогодних событий, работаем в усиленном режиме. В случае тревоги, оставляем маршруты патрулирования и собираемся у отделений. Автобусы придут и заберут вас. Если вдруг вы где-нибудь заметите стихийные митинги оппозиции, националистов, Баркашовцев - сообщайте на центральное, и продолжайте находиться поближе на случай пресечения нарушения общественного порядка. Вопросы есть? Нет. Больные? Что? Все! А. Ну, головой-то вы всегда больные.
  Катышев отдал честь и отчеканил:
  -Равняйся! Смирно! Приказываю приступить к службе в городе-герое Москве. Во время несения службы строго соблюдать законность и правопорядок, вежливое обращение с гражданами! Вольно!
  Автобус, на котором к сорок восьмому отделению ехал первый взвод, застрял в пробке на Тверской. Зажатый автомобилями со всех сторон, он несколько часов по сантиметру продвигался вперёд. Водитель не выдержав, включил проблесковый маячок. Воспользовавшись случаем, проскользнул между зазевавшимися машинами, и выехал на полосу встречного движения, более свободную. На большой скорости автобус пересекал по диагонали перекрёстки, объезжая скопления транспорта. Шустрые Московские гаишники быстро просекли ситуацию и чтобы не попасть в глупое положение, отвернулись от такого вопиющего нарушения дорожного движения, сделав вид, что ничего не заметили.
  Таким вот наглым нарушением правил дорожного движения, и было ознаменовано начало службы в командировке. Удивлённые москвичи приостанавливали своё движение по тротуарам, а раздражённые водители высовывали головы из окошек и сверлили указательными пальцами свои виски. Один жигулёнок попытался вырваться из мёртвой хватки автомобильного затора, пристроившись в хвост автобуса. Бедняга не знал, что сойдёт с рук одним, недопустимо для других. Отрезанный от хвоста автоинспекцией, он виновато разводил руками и лез в карман за бумажником.
  
  В шестом часу омоновцы высадились на улице Пятницкой у отделения милиции. Дежурный майор не то чтобы обрадовался пополнению, скорее, был первое время слегка озадачен. Но, поразмыслив, распихал бойцов по трём близлежащим станциям метро: Третьяковской, Павелецкой, и Краснопресненской.
  Со слов его краткой речи записанной на мятой бумажке следовало, что работать желательно жёстко, но не жестоко. Доставлять в отделение всех лиц кавказкой национальности без прописки и регистрации в городе, проверять ларьки, наличие сертификатов качества не товар, и лицензий на право торговли спиртными напитками. Не жалеть и не щадить никого - всех доставлять в отдел. Его речь горячо поддержали местные участковые и опера.
  -Всех, всех в кутузку! - кричал краснолицый капитан - не давайте им спуску!
  -Если у кого и есть бумажка, - поддерживал разговор усатый старшина, - что он уже был задержан сегодня без регистрации. Ни кого это не волнует, забирайте по-новому. Ни каких трёх суток это ему не даёт, пусть бегает, документы оформляет, а не по рынкам да метро шарится.
  
  Бетонная, жёлтая шайба станции метро Краснопресненская, была основательно замусорена и кишела людьми разного рода деятельности. Время то, когда большинство граждан возвращается с работы и стремиться приобрести по дороге домой необходимые продукты или вещи, и ближайшие окрестности метро предоставляют им эту возможность.
  Алексей Покровцев и Дмитрий Никитин, прогуливались между ларьков в надежде зацепить какого-нибудь нарушителя. На глаза им попался шашлычник со своей палаткой. Невысокий небритый азербайджанец разводил огонь в мангале. Надувая щёки, он раздувал пламя и щурил глаза, чтобы в них не попала зола и пыль.
  -Пойдём-ка Алексей, проверим его санитарную книжку, - сказал Дима, - и разрешение на торговлю.
  Горец, заметив омоновцев, широко улыбнулся, помахал шампурами, и первый заговорил:
  -О, ОМОН в командировка приехали, да? Сколько вас? Два? Два шашлыка. Подождите, тут ещё два милиционера перед вами заказывали, и три муниципала. Сэйчас, загорится будет готовый, да? Пятнадцать минут, да?
  Ребята с утра почти ничего не ели, - не было времени. И сейчас, в душе боролись два противоречия. С одной стороны - служебный долг, с другой - голод. Второе перевешивало сильнее, но душа и совесть требовали разумных аргументов.
  -Слушай, Дима, не стоит его проверять. Его наверное, уже всего потрясли те, кто работал сегодня здесь в течении дня.
  -Думаю, что да. Рядом с отделом работать и без документов - нереально. Кстати откуда он знает про нашу командировку?
  -Уважаемый! - Никитин обратился к азербайджанцу. - Кто тебе доложил, о нашем приезде?
  -Начальник, - жест, в сторону сорок восьмого отделения, - говорит сейчас ОМОН придёт. Не будешь угощать, - палатку сломает, мясо унесёт. Я говорю, - зачем ломать, лучше кушать будем, да? Начальник кивнул головой и сказал принести ему в дежурку вечером пять шашлыков.
  -Ты понял, Дмитрий. Нами тут уже народ запугивают в личных интересах. Дела.
  Вечер наступил незаметно, и наряды милиции подтягивались к подъехавшим за ними автобусам.
  -Старший кто? - осведомился помощник дежурного, поднявшись на ступеньку.
  -Я, - ответил Верёвкин.
  -Возьми с собой кого-нибудь из бойцов и зайди в дежурку.
  Обратно Серёга вернулся с большим поддоном полным жаренными куриными окороками, вареными яйцами, копчёной рыбой и консервными банками с зелёным горошком. Илья идущий за ним тащил в обеих руках несколько сумок с фруктами. В основном бананами и апельсинами, также там были и яблоки, а главным сюрпризом являлся одинокий, но увесистый ананас.
  -Ребята! - восторженно воскликнул Сергей Конкин, - я готов дружить с местными ментами!
  -Это что - спонсорская помощь? - спросил Мишка Ланцов.
  -Она самая, - ответил командир взвода. - Будем получать каждый день после работы.
  -Здорово! Ура! Продовольственная программа выполнена!
  -В гостинице поделим.
  -Зачем? Давайте соберемся все вместе и...
  -У кого-нибудь есть день рождения на сегодня или там именины какие-нибудь. А?
  -Моей жене завтра исполниться двадцать три года.
  -Отлично Федя. Завтра - это после двенадцати, а значит - через час. Водила, притормози у магазина. Вперёд Фёдор! Ты сегодня будешь героем дня, то есть уже ночи.
  
  Пятнадцать человек на один номер и бутылки водки. Федя Белов на правах именинника, жертвовал своей хибаркой, сдавая её под пьяный разгул.
  Стол, принесённый из соседней комнаты, вдвое увеличил площадь для постановки выпивки и разных угощений. Телевизор, был свергнут с тумбочки, и поставлен на холодильник. Тумбочку занимало то, что не поместилось на столе. Рискуя сломать ножки, милиционеры расположились на двух кроватях, по пять человек. Стулья достались особо счастливым и ловким.
  Первая бутылка Смирновки была разлита за один заход. Вторая - выпита, как принято стоя. Третья - за ОМОН. Четвёртая - не важно за что. Пятая - не вспомнить. Шестая - пора перекурить.
  В курилке, то бишь в торце коридора, как это всегда принято на подобных мероприятиях - оживлённая беседа, прерываемая взрывами убойного хохота. Воспоминания, шутки, приколы. Обеспокоенная дежурная по этажу - ещё вполне молодая женщина лет тридцати пяти, просила не кидать окурки на ковёр и не шуметь громко, а то она будет жаловаться начальству.
  -Чьему? - здоровый рыжий парень из соседнего взвода, оскалил большие как кости домино зубы. - Если нашему, то аккуратно к ним заходите. Они - тоже навеселе. Отдрючат и глазом моргнуть не успеете.
  Хохот волной прокатился по этажу, любопытные высовывали носы из дверей. Дежурная, в негодовании бормоча что-то под нос, удалялась прочь.
  -Кстати, - продолжал рыжий, - вчера пытался закадрить. Руку ложу ей на плечо. Она не отталкивает, а сама ко мне прижимается и улыбается. "Сорок" - говорит. Я весь в непонятках. Что - сорок, лет ей что ли? "Сорок тысяч за два часа" - и рукой меня берёт за...
  -Не звезди, подсолнух!
  -Да чтоб я.... Потом, я её за даром поимею. Вот увидите.
  -Забьёмся?
  Заваливши обратно в номер, народ продолжал гудеть. Звон стаканов, тихое бульканье и выдохи: "ах". Закуска редела прямо на глазах. Ещё недавно стояла тарелка с солёными огурцами, теперь только отдельные фрагменты их наблюдались по краям стола рядом с кожурками бананов и апельсинов.
  -Пойду, схожу, на третий этаж за гитарой, - заплетающимся языком промямлил, вставая Сегин Прошка, и зацепил ногой несколько порожних бутылок стоящих на полу.
  -Сиди, Паганини, - поймали его за пояс, - ты и до двери-то не дойдёшь.
  -Пойдёмте-ка сходим лучше на улицу. Тёлок поснимаем.
  -У тебя лаве не хватит на этих баб.
  Достигнув апогея и средней тяжести опьянения у некоторых несдержанных бойцов, - пьянка пошла на спад. Кто-то расходился по номерам, захотев поспать. Кто-то решил пойти на улицу погулять.
  Илья, накинув на шею полотенце, пошёл умываться и заглянул в один из номеров. Там находились Сергей Конкин и Прохор Сегин. Последнему было очень плохо, и Конкин пытался помочь ему вывернуть содержимое желудка в унитаз.
  -Серый... - согнувшись, прохрипел Сегин. - Скажи что-нибудь отвратительное, чтобы меня вырвало.
  -Ладно, - задумался на секунду Конкин. - Вот представь себе - большой ужасный паук, весь в пупырышках с восьмью глазами. Лапы у него с твой палец.
  -Волосатые?... - выдавил из себя Сегин.
  -Что, волосатые?
  -Лапы...
  -Да.
  -Бэээ-аааа.
  Илья поморщился, сплюнул и пошёл к комнате Димы и Алексея. Покровцев уже лежал в кровати на спине, подложив руки под голову, и о чём-то сосредоточённо думал. Дмитрий, сидя на стуле, пришивал пуговицу к куртке.
  -Ну, гвардейцы, что загрустили? - спросил Илья.
  -Не выйду я завтра на работу, - потёр лоб Лёха. - Заболел. Настроение в полном упадке, сил нет.
  -По Евгении загрустил. Не забыл. Молодец, начинаешь исправляться.
  -Да, нет....
  -Врёт он всё. По Женьке тоскует, - оторвался от своей работы Никитин, - он мне уже все уши прожужжал, рассказывая, как он скучает.
  -Да. Да. Есть немного, - Покровцев кинул в товарища подушкой и сел на постель. - Но грущу я совсем об ином. Вот наша жизнь - моя, ваша, наших товарищей по оружию. В чём смысл? Ездим, дежурим, пьём, спим, ругаемся матом. Польза, какая от нас России?
  -Ох, ты, ё-моё, - присвистнул Никитин и уронив куртку на пол от неожиданности. - Не фига себе ты загнул, прямо как Лермонтов. Может, ещё и стишок прочтёшь, о величии и загадочности Русской души.
  -Ладно, Дима, - улыбнулся Илья. - Я, почти понял, про что ты спрашиваешь Алексей, но обоснуй поподробнее.
  -Вот сейчас наша Родина переживает странный период, как отнесутся к нему историки в последствии, никто не знает. Могут назвать его временем исканий, свержения Коммунистических идеалов, или годами расцвета аферистов и финансовых пирамид. Сегодня большинство населения судорожно что-то делает, крутиться, кладёт деньги в банк, скупает ваучеры. Многие стали деловыми. Накупили машин, наоткрывали фирм. Остальная же часть - стоит. Не знает, что делать. А что делать нам? Не в личных интересах. Интересы у всех шкурные, и они о деньгах. В интересах Родины, России, общества. Что делать?
  -Чернышевский, - улыбнулся Дмитрий. - "Что делать?"
  -Теперь я понял тебя, - Илья присел на стул. - Видишь ли, Алексей, по сути, даже ни чего не делая, мы, по крайней мере, не навредим тому государству, в котором живём. Бездействуя некоторые высокие чиновники принесли бы большую пользу, чем судорожно пытаясь кого-нибудь обмануть и вывозя ценности из страны. Они сильны, так как у них власть. Вред от них колоссальный. Мы даже не можем сейчас представить о его величине, разве что приблизительно.
  -Но люди же живут, - Покровцев жестикулировал рукой. - Возьмём для примера мою Женю, с которой я, так по-дурацки расстался, она борется за свою жизнь и побеждает трудности. Отважная девушка, столько пережила в детстве. Не ожесточилась. Не сломалась. Не сдалась.
  -Не спорю, она молодец. И ты, Лёха проявляя завидную бойкость и проворность, тоже не стоял на месте, девчонок соблазняя. Вот и наглядный пример того, что активность и душевный порыв, не всегда, дают положительный результат. Может, для тебя он и был не плох, но разбитые девичьи сердца.... Насчёт нас. Да мы сидим, веселимся, и особых результатов наша работа на наш взгляд не приносит. А вот окружающие люди так не думают. Для них, мы почти что герои, ежедневно рискующие своей жизнью, владеющие оружием боевыми приёмами и правовыми знаниями. Это - их заблуждение, скажешь ты? Возможно. Но и твоё заблуждение насчёт пользы от бегающих по банкам с ваучерами людей, правда. И кто тебе сказал, что мы не приносим пользы? Бесполезные задержанные кавказцы, которых, оштрафовав, отпускают из отделения, ещё до того, когда ты напишешь на них рапорта, или замученные суровой действительностью старушки, обобранные у сберкассы грабителями? Вспомни банду гастролёров убивавших водителей на трассе. Сколько они могли бы ещё убить, если бы опера не выследили, а мы не задержали бы их, полгода назад? А боец наш Славка Молотов двух детишек спасший из проруби, куда они провалились? А агитационная работа, проведённая недавно мною и Димой в школах, о вреде наркотиков. Она не полезна? Нет, Алексей, мы не просто так... Мы нужны, и, прежде всего, простым людям.
  -Всё так, Илья. Но не слишком ли наши усилия ничтожны и незаметны? Может, мы могли бы сделать больше, как делали наши предки, давным-давно.
  -Вообще-то твои душевные угрызения, Алексей, очень странны. С чего это ты вдруг заговорил о долге, о Родине. Многие люди выполняют очень, и очень полезную работу для Отчизны не задаваясь такими вопросами. Вообще-то таким размышлениям в давние времена предавались интеллигенция и военные. Первые - в силу своих знаний и отсутствия напряжённого физического труда. Вторые - из-за опасности и недолговечности своей жизни. Многие офицеры жили тогда до первой войны. Первая атака, и ты первая цель для противника. Все пули твои.
  -А гусары? - спросил Никитин.
  -Да, гусары проводили свободное время на пирах и гулянках. Кокетничали с прекрасными дамами и упивались вином в усмерть. Опять же, потому что знали - придёт война, и в одной кавалеристкой атаке почти все сложат головы. Проколют ли их пикой, рассекут саблей, пробьют пулей или картечью им было всё равно, они и нагрешили и получили удовольствия с лихвой. Военные должны быть храбры, и они были. Вину перед богом они искупали кровью.
  -Не хочешь ли ты сказать, что и мы ждём войны, Илья?
  -Не исключено. Горячих точек на горячем теле России не меряно. Таджикистан, Молдавия, Осетия, Абхазия и так далее. На выбор. А может, и Чечня вдруг полыхнуть так, что закачаемся.
  -Пей и гуляй, Алексей, - сказал Дмитрий, - пока жив и есть возможность. Придёт время, повесишь на спину рюкзак возьмёшь в руки автомат и в самолёт.
  
  Утром все ОМОНы были подняты и построены по причине ЧП произошедшего в Санкт-Петербургском отряде. Вчера несколько бойцов после работы, пригласили в гостиницу пару девушек занимающихся проституцией. Платить на месте милиционеры не стали, сказав, что деньги остались в номере. Девушки поверили, и последовали за клиентами. Там их подпоили и стали склонять к исполнению своих профессиональных обязанностей безвозмездно. Последовал возмущённый отказ, и несмотря на угрозы, девушки ушли от навязчивых парней. Но просчитались и не учли их коварства. Их не стали хватать в гостинице, где было много свидетелей, а подкараулили проституток, и изнасиловали на пустыре по дороге к метро "Петровская-Разумовская". А за несговорчивость - избили. Пострадавшие обратились в милицию, и наутро следственные органы разбудили сладко спящих, после сильного подпития петербуржцев. К сильным головным болям после похмелья, прибавились и душевные терзания за совершённое насилие, и страх перед возможной уголовной ответственностью.
  Говорят, что дело удалось уладить. ОМОНовские командиры смогли договориться с московскими операми. Последние уже устали, наверное, от недоразумений происходящих с представительницами древнейшей профессии, и постоянных, конфликтных ситуаций возникающих в связи с их "работой". Поэтому, было решено наказать провинившихся своими силами, не прибегая к услугам следственных органов. Мерзавцев вывели на построение и заклеймили несмываемым позором - иначе назвать это наказание сложно: заставили просить прощения у потерпевших, пригрозили лишением всех возможных поощрений и занесением самых страшных записей в личные дела. Любой законопослушный милиционер от таких мер, потерял бы аппетит на целый день. Насильники же были почти рады тому, что легко отделались. Радость свою они затаили в глубине, из приличия, не выказывая её, открыто. Санкт-Петербург - культурная столица России, и поддонки опозорившие её, стояли, повесив рыла вниз, культурно изображая скорбь, глубокое раскаянье и осознание своей вины.
  Но если быть справедливым до конца, то нужно сказать, что провинившиеся к концу командировки искупили свою вину. Они спасли ребёнка случайно сорвавшегося с балкона. Малыш был пойман буквально руками. Что же оставим все деяния наши при жизни, на суд господа бога, после смерти.
  
  Не оправдав надежд реакционных сил, третье и четвёртое октября прошли спокойно, без эксцессов и провокаций. Несколько стаек коммунистов, Баркашовцев и каких-то ещё националистов, потопталось на нескольких площадях, почтили память погибших в прошлом году одно партийцев, и мирно разошлись по домам.
  
  -Работать сегодня будете, - читая расстановку нарядов, дежурный поднял голову, - совместно с оперуполномоченными уголовного розыска. Федин, Замов, работаете с омоновцами.
  -Понятно, Пал Палыч.
  -Звать то тебя как? - Санька Морозов приблизил своё лицо к оперативнику.
  Он любил лезть к людям, с которыми ему доводилось работать вместе. Натура у человека такая - любопытная. Однополчане уже не интересовали, - надоели. Новый человек - непознанная вселенная.
  -Володька, - улыбнувшись, ответил оперативник.
  -Фу ты, Володька. Кто же так называется. Как мальчишка маленький. Владимир, вот как надо. Расскажи-ка нам Владимир, что нас ожидает сегодня. Где работать будем, что делать?
  -Да как всегда. Мероприятия по проверке разных клубов, кафе, ресторанов.
  -А что так? Обычно работаем себе днём, вечером домой. И вдруг, такая засада. Отработали, только отдохнуть собрались. И откуда не возьмись, уголовный розыск, ночная работа. Возникает справедливый вопрос. В честь чего всё это?
  -Санька, - похлопали любопытного по плечу. - Ты что радиостанцию не слушаешь. Мы на работу сегодня только приехали, как тут же перехват объявили.
  -Что? Какой перехват?
  -Тормоз. На рынке у метро Петровская-Разумовская произошла перестрелка. Убито трое милиционеров и охранник. Охрана рынка задержала двух неизвестных и доставила в пикет. Но не досмотрели, так как не имеют на то права. Ну а те открыли огонь из пистолетов, ранили двоих и бежать. Экипаж вневедомственной охраны пытался перехватить... Короче, вся милиция уже часов шесть как на ушах. А ты не чего не слышал. Отстань от человека, всё равно, всё что он скажет тебе, мимо ушей пропустишь.
  -Цыц, гопники, - отмахнулся Морозов. - не мешайте мне с человеком разговаривать.
  -Слышишь Илья, - сказал другу Никитин. - Лёха же у нас выходной сегодня и в гостинице остался.
  -Ну и что, - ответил Муратов. - Я это знаю. Что из того?
  -Да дело-то в том, что я попросил его раз он отдыхает сегодня, на рынок сходить. Овощей там прикупить, может ещё чего-нибудь. Вдруг с ним на рынке что случилось во время стрельбы?
  -Сплюнь. И к тому же, сейчас вечер. Нам бы сообщили, случись что. Так что сидит твой Леха, наверное, у телевизора, по каналу дважды два "аэротику" смотрит, и помидоры с огурцами уминает. О нас, переживать надо, катаемся, а время уже за полночь.
  -Приехали, - сказал опер Володька. - Здесь небольшое кафе. Без прописки и регистрации сразу забираем. Ну да что мне вам рассказывать, сами знаете.
  Но в кафе было пусто. Не то что задерживать не кого, а вообще никого из посетителей.
  -Странно, - почесал голову оперативник. - Обычно тут всегда много народа.
  Но и во всех других местах, по которым Володька, будучи гидом омоновской группы, водил милиционеров, посетителей также как и в первый раз, не наблюдалось. Одинокие парочки, случайно забрёдшие и сидевшие там, испугано округляли глаза, при виде вбегающих камуфлированных милиционеров с резиновыми палками наголо.
  -Блин это подстава какая-то, - с досадой плюнул на тротуар Женька Перфильев. - Слушайте, а что мы здесь лазаем? Я позавчера ночью с Сашкой рядом тут болтался по казино и барам. Так вот там носорогов хоть отстреливай, и рожи у них... ну короче, без прописки видно.
  -Где эти места и как называются, помнишь? - спросил Верёвкин.
  -Конечно. Хоть записывай. Казино "Семёрка", ночной клуб "Спартак".
  -Вот и славно, -Серёга Верёвкин повернулся к Владимиру. - Ну, знаешь где это?
  -Угу.
  -Показывай, куда.
  -Я сам покажу, - Перфильеву не терпелось броситься в бой.
  Пазик развернулся на сто восемьдесят градусов, и выехал на Садовое кольцо.
  -Ребята, - сказал неожиданно оперативник Володька. - Остановите автобус, я выйду.
  -Пожалуйста, товарищ лейтенант, - Верёвкин показал рукой на дверь. - Мы вас не держим. Водила, открой.
  Зашипев, гармошка дверцы ушла вправо. Оперуполномоченный скрылся в темноте.
  -Ты видал, - покраснев от негодования, Перфильев выругался. - Он нас за нос водил всё время. Вот гнида. Он и сейчас побежал предупредить дружков своих, чтобы нам не попались. Да, блин, какая продажная скотина!
  -Остынь, Евгений, - устало отмахнулся Илья. - Ни куда он не побежал. Просто светиться вместе с нами не хотел. Да ну и чёрт с ним. У них тут свои заморочки, и нам соваться в их проблемы глупо.
  Женька Перфильев не обманул ожиданий товарищей. Проверив пару точек, омоновцы набили Пазик задержанными южной национальности, буквально до верху. Сбитые в кучу плотным человеческим комом, они прессовались точечными ударами дубинок по мягким частям тел. Получив тычок в пятую почку или удар по ляжке, несчастный сам заталкивался в толщу соратников. Оказавшийся на поверхности, тоже получал шлепок и прятался среди кожаных курток товарищей, и так до бесконечности. Всё эти мероприятия увеличивали вместимость автобуса почти до бесконечности. Беспокойство вызывало лишь то, что стёкла в задней части автобуса могут выть выдавлены массой тел. Гортанное бухтение доносилось из глубины многорукого и многоногого человеческого слитка.
  -А говорили, что плотность жидких и твёрдых тел не изменяется, - сказал кто-то из милиционеров, - не прав был Архимед.
  -Эй, там внутри! - Перфильев хлёстко вмазал палкой по задержанным. - Заткните рты!
  Женька отличался своей ненавистью по отношению к лицам кавказской национальности, и по возможности всегда издевался над ними и бил. Даже разделяющие его взгляды на национальный вопрос товарищи, нередко одёргивали его за руку. Но злоба его была не безосновательной. Два года назад несколько неизвестных лиц южной национальности изнасиловали его жену. За грубое отношение к кавказцам Перфильев не раз вызывался в прокуратуру за поступившие на него жалобы, но исправляться не стал. Зная его историю, не исправляли его мировоззрение и товарищи по оружию.
  
  Командировка подходила к концу, и бойцы собирали вещи в обратную дорогу. За эти три недели, ничего особенного не произошло, жертв и пострадавших в отряде не было. Хотя, вру. Жертвой, всё же стал замполит Снегирёв. Он имел глупость, привезли с собой в Москву, надо думать, вполне приличную сумму в конвертируемой валюте. Кто-то посоветовал ему, что поменять зелёные на деревянные, можно гораздо выгоднее в столице.
  Толи он хотел что-то купить подороже, толи подарок сделать родственникам живущим здесь или прогнуться перед высшим начальством решил - не суть.
  Пошёл в обменник в понедельник продал валюту. А на следующий день... Вы слышали про "чёрный вторник"?...
  -Как ты думаешь, Илья, - Дима Никитин закинул баул с личными вещами на полку Икаруса. - Замполит пролетел с честно заработанными деньгами или нет?
  -Я думаю с честно накопленными, но не им. Знаешь, сколько он менял?
  -Нет.
  -Только не кому не говори. Я по секрету узнал от Серёги Верёвкина, - Муратов добавил шёпотом. - Так вот, он поменял на рубли - четыре тысячи долларов.
  -Сколько? - от неожиданности Никитин сел на кресло. - И ты говоришь, это честно накопленные деньги?
  -Я не знаю, Дмитрий. Но ты не вникай. Подумай лучше, все ли вещи ты забрал из номера? А доллары эти ему, начальник нашего родного ГОВД доверил. Снегирёв их, на радости сильного прогиба перед начальством, обменял, но не вовремя. Теперь-то бакс, вон сколько стоит...
  Держа в руках сумки, мешки и автоматы, омоновцы оставляли гостиницу и погружались в транспорт.
  
  Экипаж вневедомственной охраны патрулировал окраину города, и пространство между совхозом "Береговой" и лесополосой. Наряд был не ахти какой и бело-синий жигулёнок с мигалкой устало продавливал первый ноябрьский снег, обильно выпавший в это ещё не зимнее время. Был вечер, и за окнами было не видно не зги, за исключением снежных хлопьев прилипавших к стеклу автомобиля. В сущности, и смотреть в окрестностях было не на что. Белые полосатые поля, засеянные озимыми, корявые деревья без листвы с торчащими в разные стороны сучьями.
  -Хватит, - сказал старший наряда Петька Бахов. - Всё приехали, глуши Михаил мотор. Нечего здесь разъезжать, ничего тут нет, глушь. Только бензин жжём.
  -Хозяин-барин, - Мишка протёр запотевшие очки. - Могу ехать, могу не ехать. А что делать будем?
  -Стажёр, - Петр, перегнувшись, расталкивал спящего на заднем сидении товарища. - Может, хватит дрыхнуть. Ты Серёга что, за выходные не высыпаешься? Карты взял?
  -Какие карты? - протирая глаза, отвечал молодой милиционер.
  -Игральные! Забыл? Вот блин, когда же ты к службе хоть раз подготовишься, баклан?
  -А что я? Работать надо, а не в карты играть.
  -Иди, иди, работай, - старший толкнул младшего обратно на заднее сидение. - Вот молодёжь пошла. Только спать мастера. Заводи двигатель Михаил, поехали.
  Затянувшееся молчание прервал писк тонального сигнала радиостанции.
  -"Восемь, три, два, ответь Руссе".
  -"На приёме, восемь три два", - ответил старшина Бахов.
  -"Слушайте внимательно. Поступил сигнал. Посёлок Прохоровка, позвонили, слышали выстрелы. Улица Склонная дом 23, кажется. Уточните когда в посёлок приедете. Председатель совхоза в курсе. Подъезжайте туда и разберитесь, что там случилось. Если что-то серьёзное сами не лезьте, сообщите на Руссу. Поняли? Как приём?".
  -"Приняли", - старшина отпустил тангетку. - Мишка давай двигай до просёлочной, на трассу, потом налево.
  -Что случилось? - на заднем плане появился сонный силуэт стажёра. - Куда едем?
  -На кудыкину гору, - усмехнулся Бахов. - Едем тебя дурня, переводить из молодых милиционеров в герои-смертники. Примешь сейчас, боевое крещение, ха-ха-ха. Пистолет получил? Вот и поймёшь, для чего он тебе нужен.
  Виляя по скользкой дороге, разбрасывая комья снега, машина зигзагами двигалась к точке назначения. Снега было настолько много, что водитель иногда не видел трассы и съезжал с неё на обочину
  -Вот, блин, навалило, - ругал непогоду Михаил. - Где спец транс? Почему дороги от снега не убраны? Я сам сейчас в кювет уберусь.
  -Может не стоит торопиться? - стажёр подал голос. - Подождём подмоги.
  -Никто нам не поможет. Мы здесь одни. Ты написал завещание, сынок.
  Посёлок Прохоровка появился из тьмы неожиданно, как призрак. Серые домишки с покосившимися заборами, кучки не то мусора, не то пожухлых, осенних листьев, и одинокая человеческая фигура в чёрном тулупе. Петр высунул голову из окошка Жигулей и спросил у аборигена
  -Вы председатель?
  -Нет, - ответил тот. - Я местный участковый. Майор Перепёлкин Фёдор Кузьмич.
  -Присаживайтесь майор, - задняя дверца открылась и обильно осыпанный снегом Перепёлкин, плюхнулся на сидение и затащил в салон пару валенок с калошами.
  -Кто и где стреляет у вас, Фёдор Кузьмич? Рассказывайте.
  -Дело, вот какое ребята, - отдышавшись, говорил участковый. - Два месяца назад поселились в посёлке четыре чеченца. Поселились у Васьки-алкаша, то есть у Василия Петрова. Местного алкоголика, бывшего охотоведа. Он постоянно сдаёт свой дом разным проходимцам. Берёт недорого - две бутылки палёной водки или самогонки в неделю. А тут пропал он вдруг, а чечены его живут и дальше. Я хотел, было проверить их, поспрошать о Ваське, да всё как-то не досуг. А сегодня вечерком председатель наш Мифодьич пошёл к ним выяснять, где хозяин. За аренду лесопилки время пришло платить, а Петрова нет. Дверь дёрнул, хлоп выстрел. Жакан у самого уха пролетел. Мифодьич, не будь дурак, ко мне бежит. У меня телефон есть. Только у меня. В дверь барабанит, орёт чечены мол, жихат какой-то объявили, народ стреляют. Ко мне вбегает и за телефон. Он и сейчас у меня дома сидит, водку глушит, стресс снимает. А я вот вас встречаю, быстро вы приехали.
  -Сколько жильцов у Петрова поселилось? - переспросил старший экипажа.
  -Четыре, а может пять. Хрен их знает. К ним и в гости приезжали такие же парни чернявые. Борзые не в меру. Не любили их местные, мне постоянно жаловались. А что я могу сделать? Один я здесь, и пистолет даже не получаю, в райцентр ездить далеко, да и не на чем.
  -Ладно, показывай, где дом. Выходим, - сказал коллегам Бахов. - Пешком пойдём.
  Три милиционера и один в штатском, оставляя за собой цепочку следов, следовали к месту происшествия. Во многих окнах горел свет, - жители были явно всполошены последними событиями. Двери открывались, выглядывали головы. Какие-то две бабки сказали скрипучими голосами:
  -Молодцы, соколики. Покажите нехристям поганым, где раки зимуют.
  -Тихо, бабки! - прикрикнул на группу поддержки, водитель Мишка. - Слушай Пётр, а не вызвать ли нам ОМОН в подкрепление. Не нравиться мне это мероприятие. Вдруг их там человек пятнадцать с оружием?
  -Участковый, - спросил Бахов. - В доме у Петрова оружие есть?
  -Раньше полно было. Он охотовед был. А вот сейчас не знаю.
  -Что же вы не следите? Это же ваша обязанность.
  Участковый досадно махнул рукой и вздохнул. Потянув носом воздух Бахов уловил запах перегара исходящий от Фёдора Кузьмича. Это его разозлило ещё больше.
  -Вы тут так и банду Махно вырастите. Показывайте куда идти, и отправляйтесь к себе. Сидите на телефоне. Услышите выстрелы, - звоните в город. Пусть поднимают ОМОН в ружьё и сюда бегом. Вот, возьмите нашу радиостанцию. Мы свяжемся с вами. Поняли?
  -Да. Дом в конце улицы. Он там один такой, двухэтажный, зелёного цвета с верандой.
  -Вот, что, - сказал Пётр минуту спустя. - Ты Мишка обходи дом слева. Ты Серёга заберись через забор в огород. От меня далеко не уходи, прикроешь. Пистолет не потерял? Заряди.
  Стажёр замёрзшими руками выцарапал Макарова из кобуры и передёрнул затвор. Шмыгнул носом, и утёр левой рукой соплю повисшую на носу.
  -Осторожно! Осторожно, тебе говорю. Не направляй на меня, идиот. Где рукавицы. Что? Забыл? Да иди ты на хрен.
  Старшину уже трясло не сколько от адреналина попавшего в кровь, а больше от тупости подопечного, которой тот, донимал уже полгода. Серёга перепрыгнул через забор, по-ковбойски держа пистолет у бедра.
  -Потише. Аккуратней. Я пошёл к дверям. Не выстрели мне в жопу.
  -Здесь нет собак? - осведомился стажёр. - Сон я сейчас страшный видел - здоровенная кобелина, ногу мне прокусила до костей. Брр.
  -Дурак, у тебя же пистолет. Укусит - стреляй. Но не раньше. Понял?
  -Угу.
  Дом Петрова, не дом Павлова, и штурмовать его сразу не стоило. Два этажа, зелёные доски с облупившейся краской закрывали бревенчатый сруб. Местами они были оторваны, и чёрные прорехи светились то тут, то там. Стёкла на окнах тоже были редкостью, особенно на первом этаже. Их заменяли листы старой ломаной фанеры. Но и грязные окна, были настолько непрозрачны, что и они не прояснили бы видимости внутри сооружения. Вдобавок ко всему изнутри не светило ни одного огонька. Никаких признаков жизни не было видно. Свежая дыра величиной с кулак зияла вверху двери, а вокруг были разбросаны щепки.
  Старшина Бахов осторожно подходил к дверям. Нет, не прямо, чуть сбоку. Стрелять в дверь станут, промахнуться. Хотя стенки веранды из фанеры куда менее прочная защита - её прошьёт и дробью. Пётр присел, оценив такую перспективу. Откровенно говоря, он не знал, что и делать в создавшейся ситуации. Крикнуть? А если никто не ответит? Зайти внутрь и вылететь назад с пулей во лбу. Да нет. Жакан из охотничьего ружья, судя по дыре в досках, снесёт ему голову начисто, только щёки на плечах повиснут. Дурные мысли, одна хуже другой, настойчиво лезли в голову. Наступила неловкая пауза.
  Ситуацию разрядил, как ни странно стажёр Серёга, пробиравшийся в глубоком снегу по огороду с пистолетом наголо, позади своего начальника. Разрядил, вместе с обоймой Макарова, в воздух, в дом, в снег.
  Замёрзшие руки его тряслись от холода, и он грел их по очереди засовывая в карманы. Глаза смотрели на спину шефа, маячившую в десяти метрах впереди него. Палец дрожал на спусковом крючке.
  Неожиданно из-под глубокого снега раздался громкий металлический щелчок, и страшная, дикая боль пронзила всё существо Сергея. Кто-то со страшной силой, острыми зубами смял его ботинок вместе с ногой. Стажёру показалось, что он слышит хруст собственных костей.
   О, ужас.
  Дико вскрикнув нечеловеческим голосом, Серёга выстрелил три раза себе под ноги, в монстра сожравшего его ногу, три в воздух и две последних пули влепил в стену дома и упал на бок.
  Старший экипажа Бахов, ничком плюхнулся на снег. И не зря.
  Бум, бум. Сильно бабахнуло изнутри строения. Деревянная щепа и труха, щедро осыпала бушлат старшины Бахова. Обломок доски, выбитый выстрелом, воткнулся рядом с головой. Две новые дыры, зияли на двери.
  Бах, бах, бах. Звенят и падают стёкла. Это - стреляют с левой стороны. Ах да, там же Мишка. Он услышал истошный крик Сергея и выстрелы, отпрыгнул от стены дома, залёг за деревце и открыл огонь из табельного оружия по окнам.
  Теперь уже точно стало ясно, что входить внутрь здания, было бы для старшего наряда неоправданным риском. Пётра трясло от страха и вжимаясь в холодную белую массу как можно сильнее, быстро пополз из сектора обстрела к лежавшему на боку, стонавшему стажёру.
  -Что с тобой! Эй! - схватил парня за плечо.
  -Ааа! Нога! Не могу терпеть, - гримаса боли и отчаянья искажала лицо последнего. - Больно!
  -Вот чёрт! - воскликнул от удивления старшина, отгребая снег с Серёгиной ноги. - Ёкарный бабай, это же медвежий капкан. Твою мать! Терпи Сергей, терпи.
  -Не могу больше...
  -Да держись ты, не распускай нюни.
  
  Участковый Фёдор Кузьмич сидел за столом вместе с председателем совхоза в тревожном ожидании результатов. Фома Мефодьевич переживая полученный стресс, пил самогон и предлагал майору, но тот отрицательно качал головой:
  -Нельзя мне. Служба. Если стрельба вдруг начнётся, в город буду звонить, ОМОН вызывать.
  -Как хочешь, - стопка блеснула донышком, послышался шумный выдох и хруст солёного огурца. - А я уж извиняй. Вот судьба. Эх, брат Фёдор, на пять сантиметров правее пролети окаянная, не пить мне бы больше никогда. Басурманы поганые, всю Россию заполонили.
  -Ты бы лучше не заглатывал всё. А морду бы себе протёр, полечил. Гляди, как щепой тебя обдало. Молись богу, глаза не выстегало.
  Председатель потрогал разодранную щёку, вздохнул и махнул рукой.
  Ветерок донёс со стороны звук выстрелов. Участковый вздрогнул. Стрельба продолжалась.
  -Бог мой, Фёдор, кажись, бой настоящий идёт. Звони в город, звони!
  Говорить это было лишним, майор уже крутил толстым и коротким пальцем диск телефона. В это время загудел тональный сигнал рации.
  -"Кузьмич, твою мать, - закричал хриплый голос. - Вызывай подмогу, чёрт тебя раздери! Нас обстреляли, у нас раненый! Патроны кончаются. ОМОН и "скорую", срочно!"
  Руки участкового тряслись, палец срывался, но с третьего раза ему удалось-таки набрать ноль-два.
  -Милиция. Дежурный слушает.
  -Алло. Говорит посёлок Прохоровка. Участковый здешний.... Майор Перепёлкин. У нас перестрелка... Я звонил вам два часа назад. Приехал ваш наряд УВО.
  -Да мы знаем, - ответили на другом конце провода. - Поступал сигнал о выстрелах. Когда всё началось?
  -Только что, - ответил майор и посмотрел на часы. - В двадцать два, ноль девять. Старший из вневедомственной, просил в экстренном случае, вызвать ОМОН, у них там один ранен. "Скорую помощь" вызовите тоже.
  -Приняли. Резервная группа выезжает. Оперативный дежурный тоже. Криминалисты и врачи, приедут попозже. Встречайте нас на въезде в посёлок.
  -Угу, - Фёдор повесил трубку. - Мифодьич, побежишь встречать на дорогу, а я к дому Петрова. Может помощь, какая нужна.
  -На дорогу, - председатель налил себе в рюмку. - На ход ноги. Будешь?
  -Ладно, чёрт собой, наливай.
  В голове слегка просветлело, и Фёдор Кузьмич лихо топал по Склонной улице. Однако недалеко от окраины посёлка он услышал два выстрела из пистолета и упал на снег. Через несколько секунд бухнуло нечто помощнее, наверное ружьё. Подняв голову, майор посмотрел во тьму и на четвереньках пополз дальше. Через несколько секунд он услышал негромкие голоса. В темноте разговаривали двое, а ещё один громко стонал.
  "Наверное, это и есть раненый, про которого говорили, - подумал участковый".
  -Эй, мужики! - негромко крикнул он. - Это - вы?
  -Да, - ответил Пётр. - Мы здесь, Фёдор Кузьмич. Похоже, чечены твои, серьёзные люди, на малейший шорох палят. Сукины дети. Мишка говорит, что-то они там про заложников кричали.
  -Было такое, - пальцем поправил на носу очки, сказал Михаил. - То ли "не возьмёшь заложников" то ли ещё что-то там. Далеко, был я, не разобрать.
  -Мы отстреливались, - продолжал старший. - Да патроны к концу подходить стали. Последнюю обойму, вот, у стажёра взял.
  -Что с ним? - спросил участковый, глядя в бледное лицо лежавшего на спине, постанывающего милиционера.
  -В медвежий капкан угодил в снегу. Я двумя выстрелами еле замок разбил. Может перелом кости, не знаю, рентгена у меня нет. Ну что будем делать, Кузьмич? Расплодил ты майор "Коза Ностру" в родном колхозе.
  -Сейчас приедут нам на помощь. Я позвонил.
  -Ну, гляди.
  
  После утомительного рейда проведённого совместно с ГАИ, оперативный резерв с раскрасневшимися и замёрзшими щеками возвратился на родную базу. Омоновцы побросали надоевшие бронежилеты на пол, поставили автоматы в шкаф и расселись, кто смотреть телевизор, кто играть в шахматы и карты. Девять вечера, пора подумать и об отдыхе. Двенадцать часов на свежем морозном воздухе, возбудили аппетит. Но столовая отряда закрылась три часа назад. Несколько бойцов собрав с товарищей деньги, отпросились в магазин за продуктами.
  Илья Муратов стал составлять график дежурств. Дмитрий Никитин пошёл в магазин. А Лёха Покровцев лёжа на лавочке и читал книгу.
  В начале одиннадцатого, командир взвода Сергей Верёвкин был вызван к дежурному по отряду. Милиционеры насторожились, - каждый знал, что такие вызовы всегда могут закончиться и выездом на работу. Работать сегодня, после продолжительного рейда, ох как не хотелось. Зазвонил местный телефон, Муратов снял трубку, огляделся по сторонам и сказал:
  -Берём бронежилеты, автоматы, каски-сферы и бегом в автобус. Тревога. Срочный выезд. Я сейчас сбегаю в дежурку, капитан Семичастный, нам с Серёгой ЦУ давать будет. Поторопитесь, что-то серьёзное произошло.
  Вопросов не задавали. Каждый понимал что Илье, также как и им, неизвестно ничего. Без особой суеты, милиционеры надевали камуфлированные куртки, шапки, накидывали на плечо броники, брали в руки каски и оружие и выходили из взводной комнаты. Шли по коридорам и лестницам переговаривались друг с другом.
  Сергей Верёвкин окрикнул из окна:
  -Четверо, поднимитесь в дежурку. Надо щиты взять и "ключ".
  Ребята переглянулись. Похоже на то, что и вправду случилось нечто неординарное и серьёзное. Такие спецсредства они получают впервые. Нет, конечно, на учениях ими пользовались и не раз. Но чтобы на настоящий вызов брать - никто не припомнит, даже из немало послуживших бойцов.
  Из дверей появился Илья на его спине лежал толстенный, прямоугольный, стальной лист с маленьким, толстенным, зеленоватым окошечком посередине. Одна рука сжимала толстый брезентовый ремень, продетый в петли по диагонали, другая поддерживала за край.
  Это был штурмовой щит, с ним первый входит в захваченные помещения и принимает на себя удар стрелкового оружия, после чего обычно отбрасывается прямо на террориста. Масса в сорок килограммов способна свалить любого. Окошечко уже имеет трещину и ямку, глубиной миллиметров пять и диаметром с пятикопеечную монету. Но это не след от бандитской пули, просто любопытные милиционеры, не веря в прочность, проверили стекло в тире. Помимо этого громоздкого приспособления, в салон автобуса затащили и универсальный ключ - двухметровый, стальной брус, с четырьмя приваренными к нему рукоятями, и здоровенную кувалду для слома стальных дверей.
  Гомон и шутки бойцов, лазавших между сидений и помогавших надевать друг другу бронежилеты, прервал поднявшийся на ступеньки автобуса Сергей Верёвкин:
  -Все готовы? Отлично. Подожди, я сейчас, - это было сказано уже водителю, и командир снова выпрыгнул на улицу.
  -Что-то сегодня он слишком суетиться, - сказал "качок" взвода Павел Веселов. - Неужели, братва, на дело реальное едем?
  -Брось ты, - Михаил Ланцов в таких вопросах был пессимистом. - Приедем как всегда на место, посидим в автобусе часика два, и адью.
  -Э, ты не прав, Мишка, - Его друг Прохор, не как не мог согласиться с такими доводами. - Такие громоздкие погремушки мы не когда с собой на задание не брали. И выезжаем обычно по тревоге мы минут за пять, а сейчас прошло уже пятнадцать.
  -Так значит, и ничего не произошло особенного, раз не торопимся.
  -Не всё так просто, Михаил. Не всегда, быстро срываются по тревоге. Иногда, дело ждёт и время есть. А подготовиться надо особо тщательно. Понял мысль?
  -Точно парни, - вник в разговор Серёга Конкин. - Знаете, что я думаю? В исправительной колонии в Васильках бунт. Заключённые закрылись, выдвигают какие-нибудь требования. И время ждёт, - никуда они не разбегутся. Часовые. Запретка. И кувалда с ключом нужны, - двери железные гнуть.
  Товарищи выразили одобрение, здравому суждению коллеги.
  -Скорее всего, да.
  -Верно. Молодец Серёга.
  Водитель, повернувшись в пол оборота, перебил одобрительный гул:
  -А вот и ошиблись хлопцы. Не в Васильки вы поедите, а в Прохоровку.
  -Господи, - удивились милиционеры. - А там -то, что случилось? Это же глухой посёлок в пригороде. Там в жизни никогда ничего не происходило, кроме краж гусей и курей.
  -Не знаю, не знаю. Но произошло нечто серьёзное. Я рацию слушал...
  -Трогай водила, - в автобус быстро как чёртик, запрыгнул Верёвкин. - Знаешь куда ехать?
  -Спрашиваешь.
  -Ты Серый скажи нам как на духу, - спросил Прохор Сегин. - Что там тебе в штабе наговорили, что делать будем?
  Сергей отдышался, сел на сидение, достал из кармана пачку Явы, закурил. Он всегда умел придать себе значительности и театральности в особых случаях. Посмотрев на подчинённых с улыбкой, он медленно и обстоятельно, стал рассказывать суть дела.
  -В общем, скажу я так. В посёлке Прохоровка уже около часа идёт настоящее сражение. Выстрелы, раненые...
  Омоновцы присвистнули от удивления. Если бы в том посёлке совершил посадку НЛО и ОМОН ехал разнимать гуманоидов подравшихся с местными мужиками, бойцов бы это удивило гораздо меньше.
  -Противоборствующие стороны. Милиция - экипаж УВО, местный участковый и чеченские террористы - возможно человек пять, вооружённые огнестрельным оружием. Последние, окружены и заблокированы, в двухэтажном деревянном доме. Они обстреляли наряд милиции, который пытался войти внутрь. Так всё и началось, - УВОшники по окнам стреляют, из дома сквозь двери, по ним садят. Короче, наша задача пока не ясна, её доведёт дежурный по городу. На окраине у элеватора нас будет ждать УАЗик дежурного по городу, поедем с ним. Также будут оперативники, криминалисты и врачи из "скорой помощи". Всё.
  -У матросов нет вопросов, - сказал за товарищей Женька Перфильев. - Ну что, окропим снежок красненьким.
  -Тьфу, на тебя, болтун.
  Через двадцать минут уже кавалькада из ПАЗика, Волги, двух УАЗов и кареты "скорой помощи", пробивалась в снежном крошеве по просёлочному шоссе. Автомобили прыгали на выбоинах и переваливались на ухабах. Километра за полтора до посёлка были выключены проблесковые маячки, а фары горели только ближним светом.
  -Зря, мы маскируемся, - отодвинув, грязную занавеску с окна, сказал Илья Муратов. - Может, увидев колонну, преступники сами бы сложили оружие. Прятаться - дело правонарушителей. Дом говорят, окружён, бежать им некуда. А сбегут, по следам на снегу сразу найдут, вон и кинологи с собаками к тому же, впереди едут. К чему эта игра в кошки мышки?
  -Никому не суждено, предугадать и осознать глубину мысли начальника, - глубокомысленно произнёс Дима Никитин.
  Человеческая фигурка размахивала руками на обочине у въезда в деревню.
  -Вон нам отмашку уже дают, на посадку, приземляйся водитель, приехали, тпру.
  Омоновцы повылезали из автобуса покурить, покидаться снежками и поржать. Осознавать серьёзность сложившейся ситуации им не приходило в голову.
  -Смотрите дурни, - сердито отозвался Верёвкин, увернувшись от снежного комка попавшего в борт автобуса. - Досмеётесь до беды.
  
  Охотовед Василий Георгиевич Петров, жил до поры до времени счастливо. Любимая работа, дом, жена. Всё казалось бы хорошо. Но вот однажды как-то приехали к нему друзья, с которыми он вместе служил в армии. Жена на дух не переносила пьянки, а с товарищами, которых не видел несколько лет не выпить, грех. Поэтому было решено отправиться на природу, Петров хвастаясь, поклялся показать сослуживцам, что такое настоящая охота, и как это дело у него поставлено.
  Прихватив ружьё и пару капканов, Василий чмокнул жену в щёку и все вместе - он и друзья отправился на дальний кордон, где у него был небольшой охотничий домик.
  В то время была зима, и мороз довольно больно кусал любого вышедшего на улицу. Прибыв на место, компания растопила печь, достала припасённую заранее водку и закуску, выпила, закусила и поговорила всласть по душам. Василий Георгиевич всё порывался показать свою охотничью удаль, и он божился, что после следующего стакана уж точно пойдёт и подстрелит косулю или там ещё кого-нибудь. Но тост следовал за тостом, а желания и возможности у Петрова становилось всё меньше и меньше. Тут-то и прозвучали роковые слова одного из сотоварищей:
  -А брехать-то ты мастер, Васька. Про медведей и волков. А на деле, что-то не видно. Нет ни шкур звериных на стенах, ни рогов оленьих и лосиных. Нет, ни здесь, ни дома. Мы только жену твою, сварливую видели. Она-то у тебя - настоящий зверь. Ха-ха-ха.
  Не понял Петров пьяной и глупой насмешки друга, подумал затуманенными мозгами, что смеётся друг над его пустой болтовнёй и охотничьей несостоятельностью. Схватил ружьё и из домика в лес побежал, про себя поклявшись, что какого-нибудь животного он пристрелит и демонстративно на стол бросит, чтобы никто не усомнился в его достоинствах.
  Собутыльники продолжали гудеть и забыли о хозяине, а когда вспомнили на дворе уже стояла глубокая ночь. Что делать, куда бежать? Никто не знал. Искать Василия в ночи, в незнакомом лесу, даже и не думали. Допили спиртное и завалились спать. Утро вечера мудренее.
  По утру, испытывая муки похмелья и душевные угрызения, по следам (благо не было метели ночью) устремились на поиски Василия. Искать долго не пришлось. Сильно обмороженного охотоведа, нашли за оврагом в километре от охотничьего домика.
  Его долго лечили в больнице. Он ещё и не выписался, а с работы уже был уволен. К тому же когда он вернулся домой к жене, та поняла, что Василий как мужчина, был уже несостоятелен, так как, сильно отморозив себе, часть тела пониже пояса, для женской части населения интереса и опасности не представлял. Жена, собрав вещи, покинула его через два месяца.
  Так жизнь охотоведа покатилась вниз по наклонной плоскости. Он запил. За семь последующих лет опустился до последней грани. Пропил почти всё, что только можно было продать. Иногда ему удавалось разорвать этот порочный круг. Он даже подрядился работать на маленькой лесопилке за посёлком, и взял её совместно с другими мужиками в аренду.
  Но, получив деньги, снова уходил в запой. Деньги кончались, а потребность в алкоголе нет. Василий стал сдавать второй этаж своего дома жильцам. Недорого. Жили у него в основном всякие проходимцы, деньги у которых тоже водились не всегда. Тогда квартиросъёмщики по обоюдному соглашению с хозяином, расплачивались палёной водкой, бормотухой, самогоном. Такса была следующая - две бутылки в неделю.
  Однажды в посёлок приехал джип с четырьмя крутыми ребятами, выходцами из Дагестана. Прознав о щедром хозяине, поселились у Петрова. Тот, поглядев на крутую тачку, зарядил им расценку, - бутылка в день.
  -Хорошо, старик, - засмеялся, повернувшись к своим землякам Магомед. - Будет тебе и бутылка, будет тебе и закуска.
  -Какой я тебе старик? - возмутился Петров. - Мне сорок пять всего.
  И он, шутя, толкнул здорового дагестанца кулачком в спину. Тот, в ответ, развернувшись со всей силы, ударил мужика в грудь. Василий отлетел в сторону как фанерка, от тяжёлой руки бывшего борца, под хохот его друзей.
  -За что, сынки? - с трудом отдышавшись, еле слышно просипел старик, теперь Василий, уже точно, чувствовал себя стариком.
  -Ну, что, пойдём лечиться? - Магомед достал из багажника здоровенную бутыль "Смирнова". - Вставай старик, что ты как свинья, в грязи разлёгся?
  Он ещё что-то сказал на родном языке своим землякам, и вся компания разразилась громким хохотом
  Выпив, Василий забылся и завалился спать. Квартиранты некоторое время таскали какие-то вещи наверх, потом спрашивали у спавшего замок на дверь. Но не чего вразумительного хозяин больше сказать не мог, так как был мертвецки пьян.
  Через месяц жильцы уже чувствовали себя у Василия как дома. Врезали свой замок, натащили наверх, каких-то тюков. Расплачивались с хозяином все реже. Водка становилась всё хуже и хуже. И даже этот палёный денатурат привозился изредка и после неоднократных напоминаний и жалоб бывшего охотоведа.
  Однажды, в начале ноября уставшие от постоянного желания Петрова, чего-нибудь выпить, дагестанцы слегка поколотили Ваську, да и вышвырнули его из дому. Где он потом ошивался некоторое время, было неизвестно. Может, у свояка в соседнем посёлке, может в старом охотничьем полу развалившемся домике...
  С наступлением холодов и выпадения первого снега, скиталец вернулся в Прохоровку. Ему стало наплевать на обнаглевших постояльцев, он не боялся их. Войдя в дом, и не обнаружив их там, поднялся на второй этаж. Топором сломал замок. Вещи дагестанцев, были на месте, - значит вернуться. Замок сломан - будут бить, а может и убьют. Убегать обратно в лес, было неохота, да и где это видано, чтобы бежать из родного дома. Порывшись в чужих мешках, Василий нашёл то, что ему было сейчас нужно - выпить. Заглотив несколько стаканов залпом, Петрову уже точно не хотелось идти в холодный лес. Вместе с тем как под действием спирта разогревался организм, росло и чувство собственного человеческого достоинства. Чувства эти перерастали в гнев, и хозяин дома решил, что больше не одного басурмана он не пустит на порог. Он спустился под пол, растащив в стороны несколько мешков давно сгнившей червивой, поеденной мышами картошки, он достал своё старое охотничье ружье, завёрнутое в промасленную бумагу, и несколько десятков патронов двенадцатого калибра. Поднявшись на чердак, снял с крюков четыре ржавых капкана: два волчьих, и два медвежьих. Вспомнив старые забытые навыки, Василий расставил их под снегом, по фасаду дома. Мастерства не пропьёшь, а уж капканы он ставил, как бог.
  Допив бутылку "Столичной" и открыв другую, Петров закрыл дверь на засов, уселся на кушетку стоявшую напротив веранды и входной двери, зарядил ружьё, взвёл курки, и стал ждать. Суньтесь-ка теперь негодяи.
  Алкоголь накатывал на мозг, мягкими волнами и немилосердно раскачивал веранду. Надо бы выключить свет. Старый валенок, подброшенный вверх, разбил лампочку. Темнота обступила со всех сторон. Дремота незаметно подходила к Василию, садилась ему на колени и тонкими пальчиками пыталась сомкнуть веки, он взмахивал ружьём отталкивая эту ленивую девицу. Она смеялась, и только охотовед опускал руки, прыгала к нему на ноги, и пальцы тянулись к глазам. Может, пусть сидит, вроде, как и греет и успокаивает.
   Но, чу. Что это? Скрип ступенек.
  Дремота, сиганув с колен, ускакала прочь. Идут, сволочи, идут. По ступенькам поднимаются. Сейчас постучат. Ага, как я и думал, дёргают дверь. Нет, не войдёте, гады. Получайте.
  Бабах. Пространство вокруг осветило на миг, по ушам сильно ударило, завоняло горелым порохом.
  Почему так громко? Ах да, бывший охотовед никогда не стрелял в помещениях. А всё-таки здорово!
  Тихо посмеявшись, Василий облизал губы, прижал приклад к плечу ещё плотнее, поднял и держал стволы наизготовку. Потом, он отхлебнул водки из горла, поставил бутылку, и опять за ружьё. Из угла раздался тихий девичий смешок.
  -Кто здесь? - Петров повернулся налево.
  С правой стороны что-то заскреблось. Наверху - упало. Окружают, обкладывают. Петров превратился во внимание. Сколько времени это состояние продолжалось, час, два, он не знал.
  Но, опять он слышит шум, шёпот, шаги. Он насторожён. Курки взведены.
  Страшный, дикий, ужасный вопль, от которого содрогнулся бы и перекрестился любой нормальный человек, раздался в ночи. Любой, но не Василий, он только улыбнулся и оскалил зубы. Он услышал лязг своего капкана. Один - попался.
  Снаружи что-то захлопало, стукнуло в стену, зазвенело.
  -Ага, стреляете, - прошептал человек с ружьём. - А вот вам, дуплет. На!
  Васька уже плохо слышал, и закашлялся от дыма. Справа падали стёкла, у головы просвистело. Ружьё быстро согнуто пополам, горячие гильзы обожгли пальцы, ерунда. Два латунных цилиндра, взяты из коробки лежавшей на кушетке и вставлены в стволы. Курки назад. Выстрел вправо, выстрел влево. Гильзы долой. Голова гудит, не соображает. Стрельба снаружи стала реже. Отступают, бояться, уважают.
  -В заложники, не возьмёте! - прокричал Василий и потянулся к бутылке.
  
  -Прижмись плотнее левым плечом. Ремень подтянуть надо. Просунь правую руку под него, натяни и рукой той же за ручку держись. Вот так. "Сферой" упрись, вверх щита. Так, тебя не собьёт. Бежать тяжело будет, главное подняться на ступеньки, не упади и не запнись о них. Про порог, тоже не забудь. Помни, ты всех прикрываешь, весь взвод. Пистолет зарядил?
  -Да, - ответил Илья.
  Человек первый входящий в захваченные вооружёнными преступниками помещения несёт на себе штурмовой щит. Не держит в левой руке, а именно несёт, и на толстом брезентовом ремне наперекрест спины, и двумя руками, и даже головой упёршись. Дело это не для слабаков, которых в ОМОНе нет, и не для поджарых, крепких парней быстрых и выносливых. Работа такая под силу, только тяжеловесу, "слону" - как называют в спец подразделениях бойцов весом за центнер.
  Вадим Меньшиков весил сто двадцать, и в первом взводе "слоном" был он. Но сейчас он в отпуске и его обязанности исполняет Илья Муратов, весящий на двадцать кило поменьше, но все-таки больше остальных сослуживцев. Дело для него это новое и непривычное, и поэтому инженер-инструктор отряда капитан Трофимов показывал, как правильнее поступать с сорока килограммами сбитого заклёпками титана.
  -Подходите к двери веранды, чуть левее, вас будет не заметно через простреленные доски. Ступайте медленно. Сейчас холодно, снег ещё мягкий сильно не хрустит. За тобой, Илья, справа пойду я, слева Веселов. За нами Никитин, Перфильев, Сегин, Конкин. Покровцев подожди, для тебя будет особое задание. Обойдёшь дом, со стороны тыла, и по сигналу разобьёшь окно, чтобы отвлечь внимание.
  -Может, - сказал Алексей, - лучше выстрелить из автомата. Погромче будет.
  -Нет. Выстрелы, это всего лишь выстрелы. Тут уже достаточно постреляли. Когда ты просто разобьёшь окно, внутри подумают, что начался штурм, и входят внутрь с тыла обманным манёвром. Это должно перенести внимание противника с входной двери в противоположную сторону. На вот возьми, - Трофимов протянул Покровцеву свето-шумовую гранату. - Закинешь "Зорьку" внутрь. Взрыв её, будет для нас сигналом идти на слом. Все готовы, оставьте радиостанции не берите с собой. У меня и у Верёвкина, две "кайры", больше и не надо. Можно докладывать дежурному и начальнику ГОВД о готовности.
  -Сейчас доложу, - Верёвкин ушёл в сторону Волги и УАЗика.
  -Да, бронежилеты у всех в порядке? - спросил капитан.
  С "бронёй" ещё в автобусе обнаружились накладки. Многие жилеты были здорово "облегчены" за счёт вытащенных титановых пластин. Что греха таить, что состояние амуниции давно не проверялось, а ежедневные рейды в обязательно надетых, тяжёлых, и мало где жизненно необходимых бронежилетах, утомляли бойцов. И многие из них, вытаскивали из специальных кармашков, увесистые плитки, превращая тяжёлую вещь в невзрачную, грязноватую, зелёную жилетку с кармашками. К тому же марш-броски, проводимые летом с полной боевой экипировкой, не прибавляли желания надевать на себя лишний балласт.
  От капитана Трофимова сей прискорбный факт, был тщательно скрыт. Милиционеры надеялись на Русский авось, титановую плиту Ильи Муратова, и господа бога.
  -Ну как, ребята, - сказал начальник ГОВД, подполковник Передков. - Мне доложили, что вы рвётесь в бой. Молодцы. Смотрите, поаккуратнее будьте, главное себя берегите. Вбегаете, всех на пол уложите, ну а если сопротивляться будут... то, короче сами знаете. Ситуация не штатная, можете использовать и оружие. Прямо день сегодня особенный, у меня предчувствие с утра было. Когда в милиции с моё отработаете, вот также чувствовать будете, заранее что ли, и одним местом. Что вам сказать ещё...
  -Пожелать не пуха ни пера, - застёгивая ремешок каски-сферы, и поправляя автомат на плече, сказал Верёвкин.
  -Конечно, сынки... конечно.
  Со стороны прибежал дежурный по городу. Запыхавшись, он довёл до Передкова свежую информацию.
  -Милиционеры из УВО сейчас сказали, что слышали что-то насчёт заложников внутри помещения. Якобы слышали разговор террористов.
  -А точнее. Кто слышал и что? Поподробнее. Очень мало информации. Нам надо знать побольше, - и подполковник обратился к омоновцам. - Подождите хлопцы, ситуация немножко поменялась.
  -Товарищ подполковник, - сказал дежурный. - Надо звонить в Москву, вызывать "Альфу". Ситуация меняется, могут пострадать невинные люди. Я бы вызвал профессионалов из ФСБ.
  -Подожди, не суетись, пойдём к председателю или к участковому. Надо поподробнее узнать, кто из местных жителей, мог оказаться заложником у террористов. Пошли.
  Но ни начальник, ни дежурный не успели уйти. Из окружённого дома, раздались выстрелы.
  -Возможно, они убивают заложников, - предположил дежурный. - Что будем делать Семён Артемьевич?
  -Мы не можем вызывать и ждать "Альфу". Надо немедленно штурмовать здание. Ребята, - подполковник снял фуражку и вытер текущий со лба пот. - Омоновцы, давайте, с богом, действуйте капитан! Ребята, ради всего святого не подведите! Осторожнее, аккуратнее!
  Ребята уже не слышали напутствующих речей начальника, передёргивали затворы автоматов, доставали пистолеты из кобур. Алексей Покровцев и Сергей Верёвкин побежали в обход, заходя в тыл противника. Цепочка бойцов за спиной Ильи, выдвигалась на исходную прячась за щитом. Не доходя восьми метров до двери, они остановились, прижались поплотнее друг к другу. Инструктор проверил готовность, и кивнул головой.
  Бронированная человеческая змейка медленно и бесшумно поползла к дверям. Шажок за шажком они неумолимо приближались чуть-чуть левее, как и было оговорено заранее.
  Вот уже у самого порога напротив двери остановилось движение, и несколько человек за щитом все вместе, стали медленно и равномерно раскачиваться вперёд и назад, для ритма, для того чтобы всем одновременно, не путаясь, друг у друга под ногами кинуться внутрь синхронно. Несколько бойцов прикрытия, расположились метрах в десяти позади передовой штурмовой группы. Они лежали прямо на снегу, держа АКМы наготове.
  -"Сто четырнадцатый, мы готовы", - сказал капитан Трофимов.
  Микрофончик радиостанции "кайра" прижимается к горлу пониже челюсти, и звук передаётся вибрацией голосовых связок. Это позволяет разговаривать шёпотом, а динамик в ухе, пронимать сообщение не вызывая лишнего шума.
  -"Приняли", - Верёвкин тронул Покровцева за плечо. - Начинай.
  Алексей, держа в одной руке обломок кирпича, а в другой свето-шумовую гранату, стал приближаться к окну. Серега прикрывал подчинённого.
  Кусок обожжённой глины, хлопнул по поверхности стекла, рассыпавшись звоном и грохотом. За ним, внутрь помещения, шипя, полетела граната.
  Алексей присел у стены. Тёмный просвет окна озарился молнией вспышки, и страшным громом, заставившим вздрогнуть всех окружающих...
  Илья Муратов больше всего боялся запнуться во время рывка или на пороге дома. Три ступеньки вверх, тоже не радовали человека, на котором висели полцентнера стали, а в спину толкали, торопясь, несколько товарищей по оружию. Что встретит внутри за порогом, не так и волновало. На такие эмоции не хватало сил и энергии.
  В ожидании развязки, сердце бешено колотилось. Время казалось, тянется бесконечно. Но вот он услышал шёпот инструктора и понял, что сейчас всё и случиться.
  Взрыв гранаты прозвучал как команда - вперёд. Илья не чувствуя ног бросился к двери. Сзади, не отставая, подпирали товарищи. Казалось, всё происходит во сне, и с кем-то другим. Удар щита о дверь, и она падает, сильный толчок в спину выносит бойца со щитом в кромешную тьму помещения.
  В ответ раздался выстрел...
  Что-то мощно ударило в титан. Зазвенело в голове и отбило левую руку лежащую на поролоне, подложенном под рукоять щита.
  Илья мог бы упасть от удара назад, если бы не плечи товарищей несшие его. Вспышка выстрела, озарила фигуру человека с двустволкой сидящего на старой кушетке у противоположной от входа стены. Илья увидел его через толстое бронированное стекло. Что было сил, он рванул к вооруженному противнику, на подгибающихся и ватных ногах.
   Стальной лист вместе с Ильёй рухнул в темноту на что-то мягкое. Лязгнув металлом по металлу, упало и откатилось ружьё. Сзади навалился ещё кто-то. Хлопнула по ушам очередь из автомата.
   -Всем лечь на пол!!! Ни кому не двигаться!!! Бросить оружие!!! - наперебой орали, срывая голосовые связки омоновцы.
  Всё потонуло в грохоте, криках, звоне, и стонах....
  
  -Сынки, - испуганно вращая глазами, лепетал старик. - Не убивайте меня дурака.
  -Подожди дед, - Дмитрий Никитин наводил луч фонаря то на Петрова, то на его ружьишко. - Илья вставай, помогите ему, ремень снимите. Ну что жив? Как ты?
  -Всё в порядке, - Илья снял каску. - Тьфу, на тебя старый, чуть мозги мне не выбил, блин. Ты чего стреляешь?
  -Где чеченские террористы? - вошедший в дом молодой опер, потряс Петрова за воротник, тот испуганно сжался и замотал головой. - У тебя что, со слухом плохо?
  С лестницы спускались омоновцы, проверявшие второй этаж.
  - Эдик. Семёнов, - сказал один из них. - Вызови криминалистов. Они в ПАЗике сидят. Тут наверху целый склад: мешки, коробки, ящики. Чьи это вещи, папаша?
  Но Васька только испуганно таращил глаза по сторонам, и поднимал руки вверх, как солдат Паулюса под Сталинградом.
  Бойцы ходили взад вперед, бряцая оружием, опера закрутили в патрон взятую не бог весть где лампочку, и уселись за пыльный стол, писать бумаги. Криминалисты с чемоданчиками поднялись по скрипучей лестнице наверх.
  Дежурный доложил о удачно проведённой операции начальнику ГОВД:
  -Задержан гражданин Петров Василий Георгиевич 1950 года рождения, который и является хозяином дома. Стрелял и ранил председателя совхоза и милиционера УВО, именно он.
  -Стоп, стоп, - остановил его подполковник Передков. - Так ли уж и ранил, пулей что ли?
  -Нет, - сказал дежурный. - Председателя поцарапало щепкой, а милиционер попал ногой в медвежий капкан. Есть подозрение на перелом, его в город увезли.
  -Тьфу, ты какие же это ранения. Что там ещё?
  -Так, изъято восемнадцать единиц огнестрельного оружия.
  -Сколько, сколько? - у Передкова округлились глаза. - Там на верху был... склад?
  -Нет, я посчитал ружьё ТОЗ, двенадцать дробовых патронов, и пять с пулей, итого: восемнадцать.
  -Послушай капитан, ты приписками не занимайся. Одно ружьё - одна единица огнестрельного оружия, и не больше. А Петрова ты мне как международного террориста представишь? Кстати что с ним, и где чеченцы?
  -Ну, во-первых, не чеченцы они не какие, а дагестанцы. Чеченами, Петров их для устрашения соседей и придания себе значимости назвал. Мол, с такими серьёзными людьми я на короткой ноге.
  -Вещи их проверили на верху, нет там ничего подозрительного?
  -Нет, только порошок стиральный, шмотки разные и пара ящиков палёной водки. Возможно, из того спирта, что через Верхний Ларс в Осетию из Грузии гонят. Судя по всему, южане эти, обыкновенные торговцы. Ничего криминального.
  -Хорошо если так, - подполковник задумался. - В Москву будем звонить? Всё-таки серьёзное происшествие.
  -Не стоит, думаю, - дежурный поморщился. - С телевидения никого не было. Корреспонденты из газет тоже не в курсе. Всё замкнулось на уровне городского ГОВД.
  -Ладно. Ну, смотри, идея твоя не моя.
  Похватав штурмовой инструмент и оружие, бойцы уходили к автобусу. Один из них, зацепился ногой за какую-то цепь. Потянув её, вытащили небольшой капкан.
  -Ты гляди - волчий. Внимание всем! Глядеть под ноги!
  -Эй, вызовите кто-нибудь, сапёров... что ли...
  
  Положив автоматы на сидения и полки, свалив со своих плечей амуницию, омоновцы облегчённо вздохнув, расселись по местам. Димка Никитин умоляюще посмотрел на Сергея Верёвкина и сказал:
  -Серый, может, мы не будем рапорта писать сегодня?
  Его слова, одобрительным гулом, поддержали и остальные ребята
  -Ну, уж нет, - сказал лейтенант. - Вот у меня и папка есть, спасибо начальству. Листов на всех хвалит. Чего вы отбрыкиваетесь, дело наше верное. Кое-кто, возможно, получит награды за сегодняшнюю операцию. Первые кандидаты - Ильюха Муратов, и Лёшка Покровцев.
  -А у меня чернила в ручке закончились. Я её на радиатор положил, чернила и высохли.
  -Не беда, приедем в отряд, дам тебе и ручку и бумагу.
  -Вот сюда она и попала, - сказал Прохор Сегин своему закадычному другу, указывая на небольшое темноватое углубление на титановом листе у скрепленного заклёпками стыка. - Прямо под окошко саданула.
  -Илья, тебе руку не отбило? - поинтересовался Мишка Ланцов. - Удар-то был здоров.
  -Есть чуть-чуть, - ответил Муратов. - Ощущение как будто мясо отделилось от костей, и в башке звенит - по "сфере" приложило тоже.
  -Илья, - спросил Женька Перфильев. - Страшно-то тебе было?
  -Конечно, боялся что вы, как кабаны, по мне пробежитесь, если, не дай бог, я запнусь.
  -Да, а кто из нас стрелял? - вспомнил Верёвкин немаловажную деталь.
  -Ну, я, - недовольно отозвался Никитин. - Темно было, я и пальнул, для того чтобы все кто сопротивляться вздумает, поняли, что мы не дурака валяем, а всерьёз.
  -Так Димон, тебе сам бог велел сегодня отписываться. И за происшествие и за стрельбу.
  
  Никитин сидел на старом кресле, в офисе на втором этаже, над кафе "Придорожное". "Халтурные" сутки подходили к вечеру, и он поднялся наверх, покинув немноголюдный зал. Сотрудники офиса потихоньку покидали рабочие места, переодевались, сдавали Дмитрию ключи от кабинетов и шли домой.
  Помещения пустели, и становилось как-то грустнее и тревожнее. Но Дима переживал не по этому. Вчера он послал телеграмму своему отцу, живущему в Киеве. Хотя сказать, что весточка найдёт его там, он не мог, так как, не знал где Никитин Семён Николаевич проживал в данный момент. Телеграмма была адресована в комитет по образованию, где его могли знать. Всё-таки человек он, должно быть, был видный.
  Дима видел отца последний раз, когда ему было восемь лет. Он работал учителем в школе, имел высшее образование, и надо сказать был весьма активным преподавателем. Семён Николаевич состоял тогда в партии, был активистом, лидером партийной ячейки. Яростно выступал на собраниях коллектива, беспощадно клеймил позором, прогульщиков, тунеядцев, своих коллег, кто работал спустя рукава. Причина же этой активности была проста, - Семён стремился любой ценой, забраться вверх по карьерной лестнице. Его целью стало кресло директора школы, или в худшем случае завуча. Но, не смотря на ожесточённые усилия, результат, всё так и не был достигнут. Отец стал срываться на мать и сына, которых стал причислять к источнику своих неудач. Постоянные крики и конфликтные ситуации отнюдь не скрепляли узы семьи - этой ячейки общества. Димины родители были на грани развода.
  И однажды Семён Николаевич получил письмо от друга, живущего на Украине, который приглашал работать в одном из высших учебных заведений Киева на должности зав кафедрой. Такой шанс для обычного учителя выпадает не каждый раз, и он не задумываясь бросил жену и сына. Конечно, он предлагал ехать с ним, первое время пожить в общежитии, пока он не получит квартиру или обменять квартиру жены, на такую же, в Киеве. Но Вера Петровна - мать Димы, не захотела последовать за мужем. Она знала о характере мужа, вспыльчивом, крикливом, но не способном сделать что-нибудь стоящее в жизни, и не стала менять квартиру, работу, жизненный уклад на неизвестно что.
  Отец ещё долго бегал, возмущался, кричал, обвиняя свою половину в безразличии к его карьерному росту, профессии, перспективам. Но потом он успокоился, оформил документы на развод, выписался с квартиры жены и уехал.
  Семён Николаевич был нетерпим к любому, кто, по его мнению, являлся "препятствием его жизни" - как он любил говорить. Вера Петровна получала алименты до Диминого совершеннолетия. Но денег приходило всё меньше и меньше, что говорило о том, что карьера Семёна Николаевича всё-таки не задалась.
  Дмитрий взъерошил волосы на голове, почесал за ухом. Пора готовиться к ночлегу, завтра тяжёлый день. Завтра, вместо выходного, выезд на полигон. Только что позвонил Илья Муратов и сообщил об этом. Омоновцы давно не были на стрельбище и любой, с удовольствием бы пострелял по мишеням, но в рабочий, а не выходной день. Дима сдвинул несколько стульев в ряд, в голове поставил кресло - импровизированная кровать готова. Подошёл к офисному холодильнику, достал из него пакет молока, купленного сегодня утром и налил себе пол стакана. Воспоминания вернули его назад в прошлое
  "Маленький Дима сидел на большом стуле, голова его еле возвышалась над поверхностью стола, ручкой он держал красную кружку с нарисованной на её боку яркой ромашкой. В кружке было молоко. Отец нервно ходил по комнате, и курил сигарету за сигаретой. Потом он поставил стул спинкой вперёд сел на него и сказал ребёнку:
  "Сынок, пей быстрее и спать. Запомни, что бы иметь успех в жизни - надо драться. Бороться за уважение к себе. Только сильный человек, может строить жизнь по тому сценарию, который выбирает сам".
  Димка не знал что такое сценарий, но в свои семь лет он знал - что дерутся боксеры, которых показывают по телевизору. Так говорила мама. Значит, папа считает, что надо всех бить кулаками.
  "Я сын, научу тебя, как надо жить, - отец встал и снова стал ходить взад вперёд. - Ты будешь сильным, умным и смелым. Твоя мать слишком балует тебя и она слишком мягка в воспитании. Так не пойдёт".
  Табачный дым клубился по кухне и Дима закашлялся. Семён Николаевич подошёл и похлопал ребёнка по спине.
  "Чем ты задавился? Молоком, что ли? Ничего не можешь сделать, как следует".
  "Семён, - мать пришла на шум разговора из комнаты. - Не кури при ребёнке. Это же вредно".
  "Он уже взрослый мужик. Я в его возрасте..."
  "Папа, ты мне перчатки купишь? - робко спросил Дима"
  "Зачем тебе перчатки?"
  "Как у дяденек боксёров, как по телевизору, чтобы драться... Ты сказал, надо драться..."
  Никитин смотрел в тёмное окно, по трассе шли груженые фуры, грузовики и шустрые легковушки. Крупная междугородное шоссе проходило рядом, и большинство автомобильных путников: дальнобойщики, инспектора ГАИ, просто отдыхающие, являлись в дневное время клиентами кафе расположенного внизу. В ночное время оно не работало, хотя это дело было бы прибыльное, но существуют же для поздних проголодавшихся гостей трактиры, название которых и происходит от слова тракт - дорога.
  Кафе с баром, прежде всего место для влюблённых парочек, летевших на его разноцветные огоньки. Все-таки Ивановская улица, это хоть и окраина, но городская. А в городе влюблённых пруд пруди.
  "Папа купил Диме боксёрские перчатки на следующий день. Потом он отвёл ребёнка в секцию бокса. Но детей до девяти лет туда не принимали. Семён Николаевич психанул, стал требовать жалобную книгу у тренера... Пожилой человек в спортивном костюме с плоским вмятым носом (что особенно запомнилось маленькому Диме) усмехнулся и сказал, что секция бокса это не магазин и не пункт общественного питания, чтобы иметь соответствующую книгу. Отец ещё некоторое время возмущался, но все его доводы были нелепы и больше напоминали причитания. Тренер подмигнул Диме, присел на корточки что бы быть вровень с собеседником, сказал:
  "Приходи через два года, сынок, тогда мы и посмотрим, что ты за боец".
  "Уберите руки от моего сына! - возмущался на заднем плане Семён Николаевич. - Какой он вам сынок? Дима пошли домой, быстро!"
  Дима пришёл в эту же секцию и к этому же тренеру, через указанное время, но один. Отец к тому времени, уже покинул их с матерью.
  
  Молодой боец в подразделении особого назначения - это особый случай. Милиция не армия, и по большому счёту, здесь все равны. Каждый имеет своё мнение, своё право, свой голос. Здесь нет "дедовщины", хотя старшие сотрудники постарше новичков не на два года, а на пять-семь лет.
  ОМОН - это не спецназ. И хотя здесь и работают отборные милиционеры, многие и которых имеют спортивные разряды и звания по боксу, самбо, борьбе. Ребята эти прошли кто суровую службу во внутренних войсках, а кто и в десанте или в морской пехоте. Здесь нет методов отбора, тех, что например, у "краповых беретов". Новичков в отряде не заставляют бежать по полной выкладке марш-бросок в десять километров, преодолевать водные преграды и полосы препятствий. Им не приходиться выдерживать несколько спаррингов подряд, со свежими не измотанными кроссом и опытными противниками. Всё это не для ОМОНа, здесь другие мерила доблести, силы и чести.
  Физическая форма это необходимое условие при поступлении в отряд. Для этого есть зачёты по физо. Бег, подтягивание, САМБО, рукопашный бой - всё это должно выполняться любым бойцом. Но есть и специальная, проверка личности на совместимость и уживчивость с коллективом и на способность противостоять психологическому давлению.
  Игорь Макеев - крепкий парень ростом выше среднего, широкий в плечах и с коротко постриженной, поднятой вверх головой. Держится уверенно, - хочет понравиться и не ударить в грязь лицом. Первая проверка - на щедрость. Новичку никто ничего не говорит, но все скидываются на день рождения Серёги Верёвкина. Макеев тоже вкладывает свои сбережения в общий котёл - молодец, не жаден, значит, не забудет поделиться последним куском с товарищем.
  На работе Игорь тоже, выглядит смышлёным и вникающим в суть службы. Не задаёт глупых вопросов, замечает все мелочи. Запоминает формулировку с первого раза, и правильно, разборчиво, заполняет бланки рапортов. Претензий по работе к нему нет.
  Но приходит время проверки стажёра на психологическую устойчивость и смелость. В курилке, между делом ребята спрашивают у новичка следующее:
  -Ты давно куришь Игорь?
  -Года два, с армии.
  -Хорошо, но смотри, во взводной курить нельзя. В других курят иногда, у нас нет.
  -Командиры не разрешают?
  -Нет, - Дима Никитин усмехнулся. - У нас другая причина. Есть во взводе паренёк один, Вадик Меньшиков. Скорее не паренёк, а парнище. Сто двадцать кэгэ. Ты его ещё не видел, он сейчас в отпуске, скоро выйдет.
  -И что?
  -А то, - подхватил разговор Женька Перфильев. - Что когда Володька тогда с сигаретой в комнату вошёл, Вадик на кушетке спал. Дым унюхал, встал и как зарядил кулаком Вовке по носу, что тот в соседнюю взводную улетел со сломанным носом. Во как. Мы-то с ним поработали и знаем, а вот новички по незнанию попадаются под его руку. А рука у него, будь здоров. Мотай на ус, молодой, а то будешь, потом, как Вова - с выбитыми зубами сюсюкать.
  -Да, конечно, Вадик зверь, - Прохор Сегин продолжил эстафету. - Но ты не переживай, всё обойдётся. Ботинки вот только жаль. Ты их только на складе получил? Жаль, ведь Меньшиков, как пить дать отнимет, на свои поменяет.
  -Так у него, наверное, размер побольше? - растерянно сказал Макеев.
  -А для него не важно, - Никитин похлопал молодого по плечу. - Твои ботинки для него не самоцель, главное унизить человека, показать своё преимущество. Ты не дрейфь раньше времени, может и обойдётся всё. Главное, старайся поменьше на глаза ему попадаться. Да и мы, как сможем за тебя заступимся. А когда пообживёшься, всё будет окей.
  Вадим Меньшиков был самым добродушнейшим человеком во всём мире. Как и большинство больших людей, он питал самые дружеские чувства к своим менее, мощным собратьям. Никто не когда не видел, чтобы Вадик сердился на кого-нибудь, или кричал. Скорее товарищи иногда подшучивали над гигантом, который в ответ на их приколы широко улыбался и тихонько смеялся, зажимая рот ладошкой. Он любил поесть, и благодаря своему большому росту и весу получал двойные пайковые. В прошлом Меньшиков был мастером спорта по вольной борьбе, и далось ему это звание легче простого. В тяжёлом весе у него было всего два конкурента, один заболел в день соревнований, а после непродолжительной возни с другим на ковре, судья отдал победу Вадику за активность. Спорт он сейчас почти забросил, и лишь изредка бегал в подвал потягать штангу. Вот такой простой парень он и был. Так что все, что рассказывали о нём Сегин, Перфильев и Никитин, - было полной инсинуацией.
  Илья Муратов не одобрил подобного метода запугивания стажёра и предложил рассказать ему правду.
  -Зачем, Илья, - Перфильев не согласился. - Если он нормальный парень - он сообразит что всё это полная туфта. А если - нет, то он не далёк и чересчур доверчив. К чему нам трус во взводе - если он испугается беспричинного и нелепого наезда.
  -Женя, - сказал Муратов. - Ты старый боец. Сколько ты работаешь в милиции? Семь лет. Когда ты пришёл в ОМОН, тебя запугивали, проверяли? Нет. Тогда, такого не было. А кто даёт тебе право поступать так с остальными?
  -Илья, - в разговор вступил Дмитрий. - Когда я, Женя, или ты пришли в милицию, тогда не было никакого ОМОНа - это раз. Да, нас не тестировали, не пугали. Но тогда были очень суровые наставники и требования по знанию и закона и оружия и несения службы. Современная молодёжь не получает таких навыков. Лично я помню до сих пор старые правила применения оружия, которые были до девяносто первого года. Да и ОМОН после ГКЧП в нашем городе был создан из нас. Мы были костяком, и пришли сюда, из разных подразделений: Женька - из постовых, Прошка и Мишка - из УВО, я - из уголовки. И я думаю, что в выборе коллег, с которыми нам придётся идти и в огонь и в воду и даже может на войну, мы имеем вполне законное право, использовать и такие приёмы.
  -Смотри, Дима, - Илья не спорил, но и уступать не хотел. - Если Игорь не испугается и ты, сотоварищи, попадёшь в глупую ситуацию. Обманули будущего однополчанина, оклеветали перед ним Вадика, и сами сели в галошу. На его месте, я бы тогда, поглумился над вами куда более жёстко.
  -Илья, время сейчас серьёзное, неспокойное. С каждым годом, всё круче. Надо, хотя бы, быть уверенным в том, чьё плечо рядом с твоим. Спокойным, за то, что тебя не бросят одного, и прикроют твою ж... спину. Да и проверяем мы, уже не первого сотрудника. Большинство смело соглашаются, на участие в рискованных мероприятиях. Не трусят, поучаствовать в показательных выступлениях, где можно запросто получить травму. Сломя голову едут на "опасные" липовые задержания, причём, даже без оружия.
  -Всё это так, - произнёс Илья. - А что вы делаете сейчас? Пытаетесь внушить человеку что, на него здесь будут давить? Устроят ему "дедовщину" и издевательства? И чем вы его пугаете? Своим же товарищем... Честно говоря, мне не по душе это всё, а может, и стыдно. За вас. Да, проверять коллег на реакцию и действия в экстремальных ситуациях, мы имеем полное право. Но устраивать им травлю с помощью банального давления на психику - нет. Это - моё личное мнение. Кто будет спорить?
  -Я, нет, - смутившись, сказал Дмитрий.
  -Я, тоже, - Сегин, потупил голову.
  -Да, - Перфильев почесал затылок. - Ерунда какая-то получилась. Перегнули, похоже, палку. А всё ты Прохор, давай поимпровизируем, придумаем что-либо новое. Твоя идея.
  -Ладно, все мы руки приложили, - вздохнул Никитин.
  Товарищи задумались и пошли в курилку. По пути, им встретился инспектор отдела кадров, лейтенант Суров, шедший мимо с толстой пачкой документов:
  -Ребята, Илья, Женька, - спросил он. - Не видели Верёвкина?
  -Он в столовой. А что?
  -Да расписаться надо. Игорь Макеев, - ваш ведь, бывший...
  -А что с ним? - Илья округлил глаза.
  -Уволился.
  -Когда он успел?
  -Вот все три дня по кадрам бегал, обходной подписывал. Не понравилось, говорил, жуть как. Перевода попросил. Мы дали, что поделаешь, сказал, что всё равно, на работу больше не выйдет. Эх, до чего дурная молодёжь пошла. Тут один, месяц назад пришёл, служить говорит, хочу. Спрашиваю, почему именно к нам? "Не могу жить без погонь и перестрелок", отвечает. Сразу получил, от ворот поворот. Иди-ка ты лучше в кино сниматься, говорим. Так значит в столовой, Серёга ваш. Ну, пока.
  Кадровик, быстрым шагом удалился за поворот коридора. В курилке воцарилась неловкая пауза, которую прервал Женя Перфильев:
  -И в самом деле, плохо как-то получилось с Игорем. А быть может и... так и лучше будет, и для нас и для него.
  
  Строгинский полигон расположен на территории мотострелковой части. Два больших поля: одно - стрельбище, другое - плацдарм для тактических тренировок. На тактическом поле, стоят старые, ржавые, засыпанные снегом, остовы колёсных броневиков, состоявших на вооружении нашей армии в пятидесятых-шестидесятых годах. Бронетранспортёры поновей, расположенные в рядок стоят со спущенными колёсами, чернея пятнами оторванных люков.
  На одном из них плотной кучкой, кутаясь в бушлаты, расположился первый взвод. Стоял мороз минус десять, и все порядком замёрзли. Шмыгнув носом, Алёха Покровцев взмолился простуженным голосом, обращаясь к лейтенанту Верёвкину:
  -Серёга, давай быстрее, задница к броне примерзает.
  -Терпите, - ответил командир взвода, он стоял рядом с БТРом и листал папку с инструкциями. - В Чечне и не так замёрзните, когда в палатках поживёте.
  Одиннадцатого декабря, как сообщалось из источников Министерства обороны, сводные отряды двинулись из своих расположений к Чечено-ингушской границе. К двадцатому числу они пересекли этот рубеж и захватили некоторые опорные пункты окружающие Грозный. Дерзкий налёт и бомбардировка авиацией аэродромов "Северный" и "Ханкала", лишил генерала Дудаева военно-воздушных сил. А уж он, как бывший генерал этих самых сил, использовал бы их на полную мощь.
   Началась подготовка к штурму. Некоторые высокие чины МО требовали незамедлительного штурма города, другие, просили подождать, перегруппировать армию и подготовиться к операции. Спешка, конечно, нужна, когда вы ловите блох или боитесь опоздать. Но захват города в канун Нового года, мероприятие требующие некоторой сноровки и осторожности.
  -По сигналу "Огонь"! - крикнул Верёвкин. - Эл-эс взвода, покидает бронетранспортёр и занимает оборону клином по правую и левую сторону машины. Поняли?
  -Да чего там, конечно поняли, товарищ лейтенант, - завопили с брони.
  -Тогда приготовились! Огонь!
  Замерзшие омоновцы, как перезревшие груши, посыпались в глубокий снег. Лязгало оружие, в свежем морозном воздухе раздался лёгкий матерок - кто-то, неудачно спрыгнув, подвернул ногу. Подобно толстым бурундукам, буря белую холодную массу, бойцы проворно расползлись в разные стороны. Один из них остался лежать у стального борта БТРа - 70, с которого он так неудачно десантировался.
  -Ага, ага, - подвёл итог командир взвода. - Прохор и Серёга Конкин, не туда поползли. Так, ах вот оно как, кажется, у нас появился раненый. Замечательно. Вот сейчас мы и организуем его транспортировку в санчасть. Лежи спокойно, тебя сейчас вынесут из боя.
  Верёвкин краем глаза увидел приближающийся УАЗик с милицейской мигалкой. Машина остановилась, из неё вышли зам командира по службе капитан Катышев и инструктор отряда капитан Трофимов.
  -Как проходят учения, лейтенант? - поинтересовался инструктор.
  -Отлично, товарищ капитан. Отрабатываем действия личного состава в случае обстрела или подрыва бронетранспортёра, и транспортировку раненых. У нас тут наметился один, с вывихнутой лодыжкой.
  -Всё замечательно. Мы привезли боеприпасы, они нам пригодятся, когда пойдём на стрельбище. А сейчас, не забудьте потренироваться в том полуразрушенном двухэтажном строении. Оборона, захват, штурм, разведка и т.д. и т.п. Через часик подходите на стрелковую директрису, как называют танкисты место, где можно пострелять.
  -Алексей Петрович, - обратились к Катышеву омоновцы. - Что там слышно? Будет командировка или нет?
  -Будет, ребята, будет, - слегка подумав, ответил зам по службе. - Приблизительная дата десятое января, соответственно следующего, девяносто пятого года, то есть через пятнадцать дней.
  -Служба какая, и задачи, какие выполнять придётся?
  -Пока, точно почти ни чего не известно. Говорят, что дислоцироваться предстоит в Ставропольском краю на границе с Чечено-Ингушетией. Жить, скорее всего, придётся в на улице, в палатках, а зимой это даже в тех южных краях, не сахар. Так что запасайтесь тёплыми вещами, кое-что, выдадим на складе. Работа - следующая, стоим на КПП, проверяем автомобили, груз, который везут, ну и тех, кто за рулём. Возможно, совместно с нами будет и местное ГАИ. Вот такой примерно расклад. Есть вопросы?
  -По оплате.
  -Ничего не знаю. Гарантировать могу, только пайковые.
  
  Человек не птица - чтобы взлетать вверх и окидывать местность взглядом. Человек не крот или червь - чтобы вгрызаться в земную глубь и достигать своей цели скрытно. Без специальных машин и механизмов, он вынужден ползать по той мокрой и грязной плёнке, которая именуется поверхностью земли. Поверхность эта, отнюдь не плоская: она разрезана реками и ручейками, промоинами и оврагами, покрыта кустарниками и лесами, лужами и озёрами. Человек также оставляет свои следы на лице земли: траншеи и воронки, телеграфные столбы и мотки проводов, старые руины и разрушенные дома. Один из последних и являлся целью для ребят из первого взвода.
  Двухэтажное кирпичное здание, было не видно подползающим к нему бойцам. Из-за неровной территории окружающей строение, ползущим по-пластунски милиционерам, виден только верхний этаж и крыша. За пустыми глазницами окон, и кирпичными стенами, бойцы второго взвода. Возможно, что некоторые из них подстерегают условного противника и вне этих стен, прячась в траншее, вырытой широким полукругом между старой заброшенной будкой сторожа и входом в обвалившийся подвал.
  Щедро набросанные дымовые шашки, затянули подступы пологом дыма. Но это обманный манёвр, и атаки с этой стороны не будет. Верёвкин заслал первое отделение в обход, а сам отвлекал внимание условного противника, шумом и дымом. Долгожданная стрельба, оповестила о том что, с другой стороны идёт успешный штурм. Поднявшись в атаку, первый взвод, легко захватывает строение, постреливая холостыми патронами в заметавшегося оппонента. Настроение испортила только нелепая "смерть" командира взвода - бегающего по захваченному помещению Серёгу окликнули:
  -Эй, браток, погляди сюда!
  Верёвкин поднял глаза, два выстрела хлопнули в его сторону. Он плюнул на землю, выругался:
  -Илья! Принимай командование на себя, меня убили. И снимите этого дятла из вентиляционной трубы, он последний.
  По своей сути, омоновцы это дети, которые с возрастом несколько трансформировались, но в них осталось стремление поиграть в солдатики и войнушку. Годы изменили правила игр, ружья не деревянные, а настоящие, но смысл всё тот же. Сейчас же, на учениях, каждый из милиционеров не просто тешился ловкостью, боевым и охотничьим азартом, а примерял себя на место и возможную ситуацию, которая может случиться с ним в Чечне. Сердце стучало в груди яростно, и дыхание сбивалось от волнения, а не от физической нагрузки. Не особенно много сил потрачено в переползании от одного укрытия до другого. Хочешь, не хочешь, а кровь изрядно разбавлялась адреналином от того, что уши слышали бабаханье взрыв-пакетов и треск холостых выстрелов, а в нос бил резкий запах горелого пироксилинового пороха и першило горло от клубов нагоняемого ветром дыма.
  Стрельбище было на "десерт". Ребята выпустили по магазину из "Калашникова", сделали по выстрелу из подствольного гранатомёта, что было для них в диковинку. Ручных гранат РГН на всех не хватило, так что кидали по жребию, и под строгим надзором инструктора. Гранатомёт "муха" был привезён в единственном экземпляре, и отстреливать его не стали, так как он одноразовый, как презерватив. Ограничились лишь тем, что прочитали подробную лекцию, разрешили потрогать его, и даже поднять вертикально переднюю, прицельную планку.
  Сумерки быстро погасили, как всегда бывает в эти декабрьские дни, дневной свет, а сапёры из соседней войсковой части, обещавшие рассказать о противопехотных минах, так и не появились. Странная необязательность, обычно по-уставному пунктуальных армейцев.
  Ну, да ладно. Отпуская шуточки по поводу якобы подорвавшихся на гороховом супе минёрах, омоновцы загружались в автобусы. День сегодня выдался удачным, и время было потрачено не зря. Жаль только, что для первого взвода, в отличии от третьего - этот день был выходной а не рабочий.
  
  Илья Муратов собирал потихоньку свои вещи и паковал в большой туристический рюкзак оставшийся у него со студенческих времён. Светка не хотела отпускать мужа в командировку, что было и понятно, для любого близкого человека. Во-первых, поездка эта отнюдь не мирная, и что там будет с ним никому неизвестно. Во-вторых, Новый год был спущен на тормозах, и отмечен без особого энтузиазма. Шампанское не веселило, а мысли и разговоры, постоянно скатывались на тему скорой разлуки. Светка даже психанула в сердцах, и накричала на Илью, обвиняя его в невнимании. Муж терпеливо объяснил ей что он и она, очень много работают. Он "халтурит", иногда ездит сопровождать грузы, да и на работе бывает более чем сутками. Она тоже целыми днями сидит в своём офисе, подчас задерживаясь допоздна.
  -Ты вот уедешь сейчас, - сказала Света с лёгкой укоризной, - а Сашка в плохую компанию попал.
  -Откуда у тебя такая информация? - Илья не ожидал услышать такое и даже присел на большую сумку, которую собирал в дорогу.
  -Классная руководительница рассказала мне это, на последнем родительском собрании. Она говорит, что видела Сашу с ребятами из старших классов, после уроков на пустыре за школой.
  -Так, а что они там делали?
  -А вот и спроси у своего родного сына, когда он из школы придёт
  -Я с ним поговорю, обязательно. Но тебе то он, что сказал?
  -Нет, говорит, не было ни чего такого, а сам в глаза не смотрит и зубы заговаривать начинает.
  -Разберёмся. Почему ты считаешь, что если, я уеду в командировку, это ещё больше испортит его?
  -Потому что его "классная" говорит, что когда сын остаётся без отцовского внимания, он обязательно попадает в дурную компанию. Так бывает с детьми, чьи родители расстались или разведены. Мальчики слышат, как товарищи гордятся своими отцами, завидуют им. Здесь сыновьям нужен авторитет, не находя которого, они уходят к старшим товарищам в их компании, которые не известно чем занимаются.
  -Ты уж совсем сгустила краски. Не так уж и редко, Александр и я бываем вместе. Летом допустим, иногда мы ходим на рыбалку...
  -Вот именно, что иногда. Раз в год.
  Илья в душе был вынужден признать, что он всё-таки и в самом деле недостаточно времени уделял своему ребёнку. Неплохо было бы исправить этот промах. Вот когда он вернётся из командировки, он вплотную займётся сыном.
  -Я не совсем согласен с тобой, Света.
  -Насчёт...
  -Авторитета. Когда Сашка узнал что папа поедет в командировку, ты видела, как он расцвёл весь, как помогал собирать вещи, он буквально на ушах ходил от радости и от гордости. Да, да, от гордости. Он глупый ещё и это юношеский максимализм, скажешь ты. По большому счёту - да, но в целом.... У детей его возраста, герои кто? Рэмбо, Сталлоне, Шварцнегерр, а герои Великой Отечественной, увы, не в их герои. Афганцы тоже потихоньку забываются. А вот сейчас, наступает время подвигов...
  -Какое время? - всплеснула руками Света. - Хочешь, скажу правду о том, что думают, о таких людях, как ты? Так вот, когда солдаты погибали на войне под Москвой или ещё где-то, было всё ясно, время было такое, вся страна воевала. Афганцами гордились, в диковинку было, чтобы наши солдаты воевали в восьмидесятых. А сегодня про вас не скажут, а пальцем у виска покрутят, мол, что, отмазаться не могли.
  -Ну, знаешь что, дорогая моя, любимая жена. Ты не права. Нет разницы, когда в бой за правое дело идёшь, ни тогда, ни сегодня.
  -Разница есть. Время другое. Какие теперь патриоты? Патриотизм только к семье родной, а страна всем по боку. Кто может, урвать от нее кусок - рвёт, кто не может - работает, но никто даром теперь за Родину заступаться не будет, только глупые романтики вроде тебя.
  -По большому счёту, к чему весь этот ненужный разговор. У меня есть выбор: я еду, или увольняюсь из ОМОНа.
  -И больше нет ни какой альтернативы?
  -Нет.
  -Ой, ли? Готова поспорить, что и в вашем хвалёном отряде, есть люди, которые могут и с командиром договориться, чтобы не ехать, а если надо денег ему дать для разрешения этого вопроса, или помочь ещё чем-то. Как говориться, баш на баш. Все люди, все человеки, все хотят жить. У тебя есть "халтуры", поговори с начальником, предложи что-нибудь.
  -Димка и Лёха едут, а я как им в глаза смотреть буду оставшись?
  -Кто они тебе, друзья, что ли? Два брата - акробата, веник и лопата. Ты с ними только пьёшь изредка после получки. Скажи, есть у вас такие, кто не поедет, и договориться сможет?
  -Конечно, есть.
  -А ты можешь?
  -Могу.
  -Сколько это нам будет стоить? - Светлана облегчённо заулыбалась.
  -Я думаю - ничего. Наоборот, может быть, я получу... около тридцати серебренников.
  
   Восьмой раз, а может и в девятый, он приходил сюда, почти каждый день, и притаптывал на снегу дорожку из следов - вперёд, назад. Улица Жукова сделалась для него такой знакомой и родной, будто бы он родился и жил здесь всегда.
  Все предыдущие дни прошли безрезультатно. Восемнадцать часов и уже темно, фонари желтят сугробы, выхватывая их из мрака неровными кругами. В сумраке неровен час, да и пропустишь того, кого ждёшь.
  "Неужели, я и сегодня не увижу её? - подумал Алексей, вздохнул и поднял воротник. - Быть может, она обманула меня и улица Жукова не её улица. Да вроде - нет. Зачем ей это. Она не маленькая и глупая девчёнка, которая хихикает и боится, что кто-нибудь из знакомых мальчиков узнает, где она живёт".
  Покровцев посмотрел на часы, и решил подождать еще с полчасика. Когда-то она должна возвращаться из своего института, не сидит же Евгения в нём допоздна. Внимательно вглядываясь в каждый женский силуэт, Алексей не торопясь, шёл по тротуару.
  
  -Димка, ты там поаккуратней, - сказала Лена Герасимова, черноглазая, тёмноволосая, невысокая девушка, сидевшая на краешке дивана. Для Димки Никитина на последние полгода она была одним из самых близких друзей. Они часто встречались друг с другом и проводили вместе дни и вечера.
  -Я положила в твой рюкзак одну вещичку, которая будет напоминать тебе обо мне.
  -Какую? - удивился Дима. - Где она лежит?
  -Там, на самом дне.
  Никитин порылся в собранных вещах и извлёк на свет божий маленького плюшевого медвежонка, свободно помещающегося в ладошке. Две маленькие пуговички были его глазами, а одна лапка порядком оплешивела. Дима улыбнулся, посмотрел на Лену.
  -Это моя любимая игрушка детства, - пояснила девушка. - Я ни когда ещё не расставалась с ней. Но сейчас такой случай.... Пусть он побудет с тобой. Хорошо? Когда-нибудь ты будешь искать что-нибудь и увидишь мишку, он напомнит тебе обо мне.
  Дима представил, как бы рассмеялись его товарищи, увидев, как он играет с коричневым плюшевым комочком, переставляет ему лапки, подобно Чарли Чаплину изображавшему танец с булочками на вилках. Уж и похохотали бы они тогда. Да и просто, увидев игрушку, среди вещей посмеются над ним. Но он не сказал этого Лене, боялся обидеть, она же не знает колких на язык сослуживцев Димы. Пусть лежит, он не покажет его ни кому.
  -Хорошо. Но почему нужно запихивать его далеко? Я положу его себе в кармашек разгрузочного жилета.
  Лена подошла и поцеловала Дмитрия.
  -Ещё вот что, - сказала она. - Там на юге, куда вы поедите, сейчас очень сыро и достаточно холодно. Я купила тебе несколько упаковок с антибиотиками. Тут аспирин, анальгин, - если заболит зуб или голова, таблетки от кашля, зелёнка, йод, перекись водорода, уголь....
  -А это зачем? Я же не кочегар.
  -Глупый. Активированный уголь не для растопки печки. Он для нормализации работы и прочистки кишечника. В том регионе, где вы будете находиться, это просто необходимо.
  Эх, сама ты глупышка, подумал Дмитрий. Уж кто-кто, а он то знает для чего это, как пять своих пальцев. Просто ему хотелось поприкалываться по-доброму над Ленкой, такой наивной и искренней, доброй и отзывчивой. Ему нравилось, когда она с убеждением рассказывает о пользе того или иного предмета, который необходимо взять в командировку.
  -Послушай, Еленка, а зачем мне губная помада?
  -Это гигиеническая, чтобы губы не обветривались, герпис чтобы не выскочил.
  -Нет, нет, не возьму с собой. Меня засмеют.
  -Ну и невежи они, твои товарищи. Вот тебе свитер, его мама на меня вязала, но бери - ты.
  -Он мне мал будет.
  -Растянется, наденешь под тельняшку.
  -Ты вот что, Лен, если от моего отца телеграмма придёт из Киева.... Распишись за меня и если сможешь, ответь ему, чтобы приезжал сюда.... Конечно, не сейчас.... В марте. Ладно. Спасибо тебе. За всё.
  
  Очередной раз, отходив до девятнадцати ноль, ноль, Алексей унылой и медленной походкой поплёлся в сторону своего дома. Он уже преодолел полквартала, когда сзади, его тихо окрикнули. Ему показалось, что кровь забурлила в венах и ударила в голову, он узнал этот голос. Алексей обернулся и увидел стоящую позади его Евгению.
  
  -И что она тебе сказала? - Дмитрий забросил набитую вещами сумку на верхнюю полку. Коридорчик вагона был узким, для того чтобы могли разойтись, пара человек с рюкзаками и поклажей, и Никитин присел рядом с Лёхой Покровцевым, выжидая момента, когда бойцы сводного отряда милиции рассядутся по своим местам. Пользуясь паузой, он расспрашивал друга о его встрече на кануне.
  -Сказала, что я дурак.
  -Не может быть.
  -Вру я, конечно. Спросила, что меня занесло туда. Ответил, что случайно проходил мимо. И тут она мне по голове.... Лучше бы ударила. Восьмой раз, говорит, видит меня в окно. Почти каждый день болтаюсь я по её улице.
  -И что такого?
  -А вот что. Перед этим я ей поклялся, что случайно и первый раз забрёл я туда. Врун я, патологический и неисправимый.
  -Это Евгения тебе сказала?
  -Нет, она вежливая девушка. Я понял это сам. То есть, она поговорила со мной, так, что я всё понял.
  -Так значит всё, прошла любовь?
  -Нет.
  -???
  -Женя сказала мне, что боится за меня. Она узнала где-то о том, что мы поедем в Чечню, и очень беспокоилась обо мне, и обо всех нас. Ещё она добавила, что я, наверное, не просто так приходил сюда, а хотел, во что бы то ни стало попрощаться с ней. Вот как.
  -Да это уже что-то, - сказал Дима, вставая с места. - Ладно, пошли на построение зовут. Потом с родными попрощаемся. Вернее, вы с Ильёй попрощаетесь, а я...
  -Приедет твой отец, поверь мне приедет. Дойдёт телеграмма, и приедет.
  
  После построения и речи начальника ГОВД обращённой к бойцам сводного отряда, милиционеры прощались с родственниками. Играл оркестр. Здание вокзала было украшено плакатом с надписью "Мы ждём вас всех, вернувшимися обратно".
  Илью провожала: жена, сын, отец и мать. Алексея, только мать - Александра Саидовна, отец был на работе, а Евгения всё-таки не пришла.
  -Она, наверное, не хочет, чтобы я очень расстраивался после расставания с ней, - говорил Лёха товарищам. - Она очень тактичный человек. Надежду подарила, а чтобы не было чересчур, не пришла проводить. Какой бы я был воин, только и думая о ней. Так бы и мечтал свалить обратно из командировки.
  -Будь осторожен там, - Александра Саидовна смахнула слёзы с глаз. - На рожон не лезь, но и за спинами не прячься.
  -Лучше и не скажешь мама, - Покровцев обнял мать.
  Внутри вагона, в коридорчике, стояли Лена и Дмитрий.
  -Послушай, Ленка, - держа в руках букет, спросил Никитин. - Зачем ты принесла цветы? Я же не приезжаю, а наоборот. Ну, спасибо тебе. Помнишь насчёт телеграммы? Посмотри на почте, и ответь, если конечно, не трудно.
  -Димка, тебе это очень важно? Ну, с отцом....
  -Конечно, Ленуль, я думаю это сейчас для меня самое главное сейчас вернуть отца, или хотя бы встретиться с ним, чтобы рассказать о матери. Думаю, что он за это время, стал совсем другим человеком, и хотел бы вернуться, но гордость не позволяет. Слишком шустро он нас с мамой тогда бросил. А что, ты хотела?
  -Да ничего, просто тут подумала.... Да ладно, не бери в голову.
  -Пойдём к выходу, а то поезд скоро тронется, и ты не успеешь сойти.
  -Поеду тогда с тобой, - засмеялась Лена. - Вам там медсестра понадобиться?
  -У нас уже есть фельдшер. Врач из колонии особого режима. Лепила.
  -Кто, кто?
  -Прозвище у него такое - "лепила". Все кто его знает, так его зовут. Не знаю почему.
  Непринуждённо разговаривая, Дима и Лена двигались по переполненному коридору вагона к выходу. На платформе они встретили Илью со Светой и их сыном Сашей - тринадцатилетним русым мальчишкой невысокого роста, но довольно смело ведущим себя среди множества незнакомых людей. Рядом стояли родители Ильи: Отец и мать. Михаил Дмитриевич вёл себя стойко, хмурил брови, изредка давал советы сыну. Мария Фёдоровна плакала, закрыв лицо маленьким голубым платочком, Света с Ильёй успокаивали её, как могли.
  -Тётя Маша, - Алесей Покровцев вынырнул из толпы с огроменным рюкзаком и чёрным баулом. - Тётя Маша, не расстраивайтесь, не на Великую Отечественную войну едем, вернёмся, как один все вернёмся. Да и мы с Димой приглядим, за вашим сыном, - улыбаясь Леха, похлопал Никитина по плечу.
  -А я за вами, - обняв друзей за плечи, сказал, засмеявшись, Илья.
  
  Тудук-тук-тук - глухо постукивают стальные колёса по стыкам рельс, сотрясая вагон и отдаваясь толчками через рифлёный резиновый коврик в тонкие войлочные тапочки надетые на босую ногу. Утро выдалось сыроватым и прохладным, но это не приносило облегчения организму, употребившему с вечера солидную дозу спирта разбавленную с водой. Ноги замерзали от сквозняка, немилосердно дувшего из тамбура, а вода в титане всё не закипала.
  Дима Никитин - а это был он, потёр ладонью лоб. Голова сильно побаливала, но мучительней была жажда, не выдержав которой, он и стоял уже десять минут в ожидании кипятка.
  Вечером, когда Никитин с товарищами заправлялся алкоголем, поезд остановился на станции.... На какой станции? Мало ли их на просторах нашей Родины. Не суть. Скажем только, что остановка произошла где-то в Ставропольском крае. Было уже темно, и были все уже порядком хороши. Вдруг, поезд остановился - тревожно заскрипели колёса, звякнула стеклянная посуда. Неведомая диспетчер что-то кричала вдали из темноты, что - было не разобрать. Все притихли как по команде, и задумались.
  Один из омоновцев попытался встать, и, пользуясь остановкой выйти прикупить чего-нибудь на станции. Его поймали за ремешок и усадили на место товарищи, сказав:
  -Куда попёрся, бестолочь. Остановка необъявленная, стоять не будем. Без тебя, дурака, уедем же.
  Поезд остановился подобрать четырёх Новосибирских милиционеров отставших от своих товарищей. Эти ребята расположились в начале вагона, и их разговор, невзначай, слышал сейчас, стоявший и мёрзнувший в коридоре Дмитрий. Разговаривало двое, двое других, повернувшись носами к стенкам, спали на верхних полках, что было вполне нормально для столь раннего часа.
  Время было пол седьмого утра, негромкий говор довольно сильно расходился по затихшему вагону.
  Одного из собеседников Никитин окрестил губастиком за толстые губы. Он был пострижен наголо, вернее даже побрит. Лицо побрить также удачно, ему видать не удалось, и по всей шее и левой щеке красными пятнами горело раздражение. Выглядел он лет на двадцать с небольшим. Лычки младшего сержанта, кое-как прикрепленные к погонам мятой серой милицейской куртки, говорили о начале его карьеры в органах.
  -Чёрт меня дёрнул бриться на станции, - жаловался губастик собеседнику, боязливо притрагиваясь к своему лицу. - Мало того, что воды горячей нет, так она и холодная, грязная видать была.
  -Дурак ты паря, учить тебя надо неука такого.
  Второй был персонаж вполне колоритный, и стоит остановиться на его описании подольше. Возраст плечистого, коренастого мужика определить было трудно, из-за бороды, усов и тёмного красно-коричневого загара лица. Рост тоже был неизвестен - мужик сидел среди вещмешков и сумок. Серая шапка седеющих волос была явно давно не стрижена и даже с трудом, не могла претендовать на уставную стрижку. Хитрый прищур, и колкий взгляд, показывал в нём внимательного и умудрённого годами человека.
  Одет он был не так, как все его попутчики - старая зелёная студенческая стройотрядовская куртка с красным флажком над карманом, толстый, грубой вязки светло-коричневый свитер, кирзовые сапоги и камуфлированные штаны.
  -На, возьми, - мужик покопался в большущей брезентовой сумке, извлёк пучок сушёной травы. - Завари в кипятке, обмакни платок в воду и к физиономии приложи. Раздражение зараз пойдёт.
  -Что это, Макарыч? - спросил губастик.
  -Неважно. Не к чему тебе траву сию знать, не растёт она у вас, а название ты и не слышал никогда, оно эвенское, - Макарыч повернулся к стоящему в проходе Никитину и спросил. - Эй, земляк, вода подоспеет, плесни этому охламону полкружки.
  -Хорошо, - отозвался Дима.
  -Да, браток, - продолжал мужик, повернувшись к Никитину. - Ты ежели чая ждёшь, то садись к нам, у нас заварен. Правда, чуть поостыл. Но тебе вижу горячий-то, и не к чему. Тебе пивка бы сейчас, или рассольчику, а? Титан слабоват здесь, долго ещё прождёшь его. Мы вот свой самовар полночи кипятили. Садись не маячь.
  Последнее было сказано даже с не которым нетерпением, и Дима подсел к новым знакомым.
  -Звать величать тебя, как прикажешь? - подбоченившись увесистым волосатым кулаком, спросил Макарыч. - Кто ты человек будешь?
  -Никитин Дмитрий Семёнович. Отряд милиции особого назначения.
  -Прокофьев Леонид Павлович, - представился губастик. - Можно просто Лёня. Младший оперуполномоченный.
  -Стрелецкий Игнат Макарович. Охотник-промысловик. Бывший участковый. В данный момент продолжаю службу по собственной инициативе.
  -Как это? - спросил Дима.
  -Не суть, паря. Так вот рассказываю дальше. Дед мой на того медведя с рогатиной ходил.
  Оказывается, Игнат Макарович рассказывал Лёне про охоту на медведей, до того как к ним присоединился Никитин.
  -Щиплется зараза, - сказал Леонид, показывая на раздраженные щёки.
  -Ерунда это, - отмахнулся Макарыч. - Видел я один раз как косолапый, одному деятелю с ружьём, кожу с лица снял, прости господи. Едрёна-корень, наполучают охотничьих билетов, накупят оружия и в тайгу прутся. Так вот тому дуре, харю щипало, будь здоров. А про свою беду забудь, и болеть не будет.
  Дима увлечённо слушал рассказ человека, который видать не один год жил в тайге. Это чувствовалось по тому, какой неторопливой была речь, и как наблюдателен был рассказчик. Руки охотника лежали на коленях, он не жестикулировал ими как часто бывает с современными людьми живущими в наших городах и деревнях. Эта манера была очень непривычна и странна для Дмитрия.
  -Ты, паря, небось думаешь, что рогатина - это копьё такое короткое на толстом древке с перекладиной. Э, нет, у нас - другая. Деревянная жердь это, в длину - полторы сажени. На конце развилка, два рога. Жердь та непростая, из вяза или дуба, берётся. Без сучков и трещин. Несколько лет её выдерживают под потолком избы, которая по чёрному топиться.
  -Неужели, есть ещё избы такие? - удивился губастик.
  -Есть, в тайге, есть. Там ещё и не такое бывает. Так вот, коптится оно, и становиться прочным как кость и упругим. Шкурят его, полируют, развилку верёвкой укрепляют, так как нагрузка туда неимоверная идёт, когда медведь пузом на неё прёт. С древнего времени среди предков староверов обычай есть - с рогаткой этой и ножом, на косолапого ходить. Без ружья, без лука, без копья. Зверь загоняемый, на охотника нападая, на задних лапах идёт, передние лапы наверх держит. Не дай бог лапами теми в голову ударит - снесёт. Ежели их на плечи положит - хребет и ключицы сломает. Обнимет, - задохнёшься. Не пустить его до тебя - это задача. Вот для этого и нужна рогатина. Один конец в землю упираешь и ногой придерживаешь, развилкой грудь ловишь. Не свою, понятно. Поймаешь, - держи, не давай до себя когтями дотянутся. Если цапнет - без волос будешь или без морды.
  -А дальше, что делать? - взволнованно спросил Лёня, он как будто бы сам готовил себя к схватке. Дмитрий усмехнулся, глядя на тщедушное тело губастика.
  -Так вот поймаешь мохнатого в развилку и держишь. Он обычно назад не отступает, грудью идёт, препятствие сломать пытается и до тебя добраться. Тут уж охотничье мастерство и требуется - рогатину, не вниз не дай отклонить, ни вверх, ни вправо, ни влево. Потом, держа дерево в одной левой руке, правой достаёшь из-за голенища нож, ловишь момент удобный и всаживаешь лезвие с левой стороны медведю подмышку. Главное до сердца сразу достать, не то, со злобы раненый зверюга может и взаправду рогатину сломать, тогда - худо дело. Вот ты, - Макарыч обратился к Никитину, - можешь вот таким ножом, сосновую доску в один вершок насквозь просадить?
  -Не знаю, - ответил Дима, осматривая большой и тяжёлый клинок с жёлтой костяной рукоятью. - Я даже не знаю, сколько это - вершок. Ну и что, сам то ты Макарыч ходил так на медведя?
  -Отец мой с рогатиной на косолапого ходил, дед - ходил, прадед, - как рассказывали, тоже. Я - нет.
  -Ну вот, тоже мне, - заулыбался Дмитрий и хлопнул Леонида по плечу. - Нам тут баки заливает, всё в подробностях пересказывает, а сам только понаслышке....
  -С рогатиной не ходил, - Игнат Макарыч выдержал паузу, достал откуда-то коротенькую набитую табаком трубку. Отодвинул руку Никитина с зажигалкой, и прикурил от спички из своего коробка. - Дура, кто же чубук от зажигалки прикуривает. С рогатиной не ходил, - продолжал охотник, - а с одним ножом бывало, и не раз.
  На некоторое время разговор прервался. Стальные колёса выстукивали свою мелодию под ногами собеседников, коллеги Макарыча, тихонько похрапывали на верхних полках. На фоне туманного пейзажа за окном, со стороны коридора, появилось чьё-то лицо измученное похмельными муками. Дмитрий узнал одного из бойцов третьего взвода. Он не знал, как это лицо зовут, хотя видел не раз.
  -Мужики, - сказало лицо. - Пивка нема, башка раскалывается.
  -Хорошо гуляете, - подмигнул Никитину, Игнат Макарович, когда жаждущий мученик, получив отрицательный ответ, поплёлся дальше, запинаясь о рюкзаки и гремя котелком который зачем-то держал в руке.
  -Да уже третьи сутки не просыхаем, - вздохнув, сказал Дима. - Как с цепи все сорвались, на остановках все ларьки обносят, будто бы все деньги командировочные просадить хотят по дороге. Допились до того, что в Ростове из вагонов никого не выпускали. Так ведь у старшины нашего, полканистры спирта слили и воды добавили. Ну и напились.
  -Спирт-то хороший, небось, - медицинский? - спросил Стрелецкий.
  -Ага, конечно, медицинский. Рояль - Канадский.
  -Тьфу, ты леший.
  За стеклом промелькнул военный эшелон: танки, пушки, опять танки, и снова пушки - проносились перед мутным окном с большой скоростью.
  -Поздновато технику подтягивают, - сказал Никитин. - Грозный уже давно штурмуют. А эти еще перед Минеральными водами стоят.
  -Чу, паря. Минводы те, мы ещё ночью прошли.
  -Да ты что?
  -Вот те истинный крест. Часа так в четыре. Вы только вроде как угомонились, песни попели, и спать легли.
  Дима вспомнил, как совсем недавно, сильно набравшись, под гитару, он и его товарищи орали пьяными голосами какую-то белиберду. Растревоженные воспоминаниями, изрядно затуманенные мозги ещё сильнее надавили изнутри на черепную коробку, а к горлу подкатывала тошнота.
  -Чайку, крепенького, браток, хлебни, - Макарыч явно обеспокоился бледным видом Никитина. - Я тут тебе, травки разной заварил, - Дмитрий залпом выпил прохладную жидкость из кружки, а Стрелецкий, тут же забрал её у него и сказал: - Теперь быстренько по коридорчику и налево. Чего ждёшь, беги!
  -Зачем? - спросил, было, Никитин, но внезапно почувствовал сильный позыв к тошноте.
  Шлёпая тапками, он как угорелый понёсся к туалету куда его и посылал Игнат Макарович.
  -Ну, как, полегчало? - поинтересовался охотник, когда изрядно облегчивший желудок Никитин вернулся обратно. - То-то, нутро тебе прочистило. Похмелье теперь как рукой снимет.
  -Макарыч - ты что волшебник? - прохрипел Дима сухим горлом. - Что это было?
  -Я же сказал - травка разная, наша, таёжная.
  Минут через пять Никитину стало по настоящему хорошо. Не болела голова, на сушило во рту, не тошнило. Все пост похмельные мучения отошли на второй план и казались чем-то далёким и незначительным.
  -Послушай, Макарыч, - сказал омоновец, почёсывая голову, - Всё-таки скажи, чем ты меня опоил.
  -Нет, - сказал Стрелецкий как отрезал.
  -Он не скажет, - сказал губастик, - Он специалист по разной таёжной растительности - ботаник, в хорошем смысле этого слова, но он ни за что не говорит ни названий, ни рецептов. Такой он человек.
  Дима хотел, было попросить заварить с пол чайничка такого же лекарства, которое испытал на себе, для приведения в чувство своих сотоварищей пребывающих в коме, но постеснялся.
  -На, - охотник сам протянул Никитину небольшой бумажный пакетик, перевязанный ниткой, - Твой кипяток уже булькает в титане. Завари и дай постоять.
  -Вот спасибо тебе, Макарыч.
  -Да и ещё, - Стрелецкий поймал Дмитрия за рукав, - Сразу все не пейте, по очереди, а то вагон весь заблюёте.
  
  Поезд прошёл казачью станицу Прохладное, и час спустя остановился в Моздоке. Милиционеры стали хвататься за вещмешки и двигаться к выходу, но командир Сводного отряда подполковник Свиридов остановил этот порыв:
  -Сидите пока, - сказал Иван Тимофеевич, - Я сейчас на совещание пойду в местную комендатуру. Спрошу что там по нам, и что делать.
  
  Темнеет на юге быстрее, чем в средней полосе России, около пяти вечера и мрак неожиданно буквально накрывает окружающее пространство. За мутными стёклами вагонных окон безрадостные зимние степные пейзажи: небольшие холмы, куцые группки деревьев, грязные глинистые дороги пересекавшие железнодорожное полотно и перегороженные шлагбаумами. Изредка попадались редкие строения, то ли хутора, то ли станицы.
  -Это посёлки ихние, юрты называются, - сказал старшина Петров, зашедший в гости к бойцам первого взвода. - У них, у чеченов этих, и города так называют как деревни - Баба-юрт, Толстой-юрт, Хасавюрт...
  -Брехун ты, Васька, - Прохор Сегин был готов на всё, чтобы поспорить хоть с кем-нибудь. - Казаки здесь живут, пластуны. Чеченцы дальше будут за Тереком и в горах, там и аулы их или юрты.
  -Аулы в горах, юрты в степях, а... - послышалось чьё-то мнение.
  -А дураки на второй полке спят, - перебил Петров под смех окружающих.
  -Пошёл ты Петруха на... - последовал ответ сверху.
  Заспанная физиономия отрядного старшины показалась в проходе вагона.
  -Мужики, канистру со спиртом не брали? - спросил он, и тут же замолк, увидев пластиковую флягу задвинутой под столик.
  -Мужики, это вы зря. Спирт он ведь для целей других был.
  -Да брось ты батя, - сказал Илья Муратов. - Ты, конечно, извини, но рояль твой, должен тебе сказать - редкое дерьмо. Поверь мне как бывшему хирургу - он не для медицины.
  -Кстати Илья, - отозвался вдруг, выглянув из-за перегородки, Лёха Покровцев. - Расскажи нам, как ты был выгнан из медицинского училища? Который раз обещаешь рассказать и всё молчишь.
  -Ну ладно, слушайте, - сказал, было, Муратов, но в этот момент по вагону прошёл слух, что поезд прибывает на станцию Червленая, и она будет конечной.
  -А почему дальше не поедем? - спросил какой-то умник.
  -Дальше некуда - фронт.
  
  -Куда нас товарищ Подполковник? - спросил командир взвода Верёвкин, опершись одной ногой на грязную ступеньку бронетранспортёра. - В какую сторону?
  Он передал свой РПК наверх товарищам, уже облепившим стальную машину так, что было видно только колёса обмотанные пластами грязи и глины, и кончик раструба крупнокалиберного пулемёта задранный вверх.
  -На юг, лейтенант, - улыбнулся Свиридов.
  Но получилась у него эта улыбка как-то с грустью.
  -Сейчас с колонной внутренних войск выдвигаемся в Толстой-юрт, - добавил он уже серьёзно. - Там, дальше через Терский хребет к Грозному, к Старопромысловскому району. Пока всё. Всё, чем из информации для вас располагаю, ребята.
  На броне послышался лёгкий ропот. Дескать, вот нам и служба с ГАИшниками на КПП Ставропольских дорогах, в самое пекло едем - в Грозный.
  -Товарищ подполковник, - спросил с брони Мишка Ланцов. - Это же, как так, нельзя столько народу пихать на одну железку - нас тут человек двадцать сидит. Прямо как в автобусе в час пик. А вдруг там мина, какая?
  На Мишку зашикали со всех сторон:
  -Ты чего каркаешь, старая ворона. Тьфу, болтун, тьфу, тьфу.
  -Претензии мною приняты, - сказал Свиридов. - Но помочь ничем не могу. Своего транспорта у нас нет. Вевешники и своих людей везут тоже. Спасибо хоть нас с собой согласились прихватить. А за мины ты не беспокойся сержант. Территория тут изъезженна вдоль и поперёк, и танковыми колонами и артиллерией, - не было ещё подрывов.
  Дорога и в самом деле была наезжена, да так, что машины в низинах уходили в грязь на полные колёса, и любой из бойцов мог при желании оставить отпечаток своего ботинка на жидкой глине обочины, прямо с борта. Выползая вверх из цепких объятий жижи, БТРы и БМПешки издавали душераздирающий рёв двигателем, и выбрасывали в прохладный воздух сизую струю дыма сгоревшей соляры. Местами во впадинах скапливалось такое месиво, что, избегая возможности завязнуть в нём, колонна объезжала такие места по сторонам по проторенным следам объездов оставленных техникой прошедшей до этого.
  -Начало января, а тут весенняя распутица, - пробормотал Лёха Покровцев.
  -Ничего, посмотришь, что под утро будет, - ответил ему сидевший рядом прапорщик внутренних войск. - Я сам местный, почти, из Краснодара, - пояснил он. - Холодком-то за задницу прихватит. Да и под низ надо будет что-нибудь подкладывать, а то либо геморрой выскочит, либо простатит появиться, а то и мочевой пузырь застудишь.
  Алексей опасливо поглядел на собеседника, предвещавшего столь ужасные и мучительные для мужчины болезни, и попытался даже чуть отодвинуться от него, но это было невозможно из-за перегруженности борта, а окружающие товарищи заворчали вокруг:
  -Сиди уж, как посажен.
  На подходе к броду через Терек один БТР сильно завяз в грязи, при попытке выбраться, внутри механизма что-то сломалось, и машина бессильно стала в центре густой лужи. Пехота, поругиваясь, спешилась, пачкая обувку. Молодой водитель в промасленном подшлемнике сдвинутым на затылок, держа в руках ключ, лез во чрево двигателя, жалуясь на машину:
  -Как сердце чувствовало, сломается, - говорил он сам с собой. - Эта хреновина, в гараже аж с восьмидесятого года стоит, никто её не трогает. На профилактике или перед смотром почистят чуть-чуть, для отвода глаз. У неё и хозяина-то своего не было, за кем закреплена была, так того в глаза никто не видел. Тут вот вспомнили, едри её мать, Иванов, мол, забирай, твоя теперь. Это же первая развалюха, в нашей армии. Лучше бы она под Моздоком крякнула, а не сейчас. Куда я с ней теперь?
   Колонна остановилась, коллеги водители собрались вокруг своего собрата, покуривая и почёсывая затылки. Кто давал совет, кто тащил трос. Командир сводного отряда Свиридов и майор бригады внутренних войск подъехали на БРДМке и осведомились о поломке.
  -Ну что, Иванов, - спросил майор, - может, оживишь свою тарахтелку?
  -Куда там, - махнул рукой Иванов. - Передача полетела, шестерня. Надо коробку снимать, язви её в душу. Да ещё и в дерьмо влез я по самые уши. Может, отбуксируете до...
  -Мы тебя только из лужи вытащим на сухое место, Иванов, а там уж сам.
  -Как так, товарищ майор.
  -Мы тебя если с собой тянуть будем, то в маршевое время, ну не как не уложимся, пойми, - техника слабовата. Да ты не переживай, за нами танковый батальон следует, они-то тебя легонечко под ручки до любого места дотащат, у них мощь о-го-го, а в Толстом-юрте все и встретимся. Там сбор будет. Я с тобой троих наших оставлю, чтобы тебе не скучно было, а архаровцев твоих верховых попробуем сейчас по остальным машинам разместить. Приготовься, сейчас цеплять тебя будут.
  -Есть, товарищ майор, - устало отбрехнулся Иванов и снова нырнул под двигатель.
  БТР оттащили на бугорок, белевший вчерашним снегом, и оставили.
  -Орлы! - обратился подполковник к бойцам, вновь занявшим место на технике, готовой тронуться в путь. - Я понимаю, что вам и так тесно, но моя просьба. Не приказ, а просьба. Дайте место ребятам, которые без лошади остались. Заранее благодарю.
  Бойцы конечно бы, поворчали, если бы он не попросил так вежливо. С машин раздались голоса.
  -Садитесь мужики, в чем проблема. Места хватит. Теплее будет.
  -Парни! - воскликнул Никитин, указывая пальцем. - Подсадим-ка того бородатого с винтовкой. Я вам про него рассказывал. Эй, Макарыч! Иди сюда, садись к нам! - закричал Дима.
  -Не понукай, не лошадь, - бухтел под нос, неторопливо подошёдший охотник.
  -Уж больно ты не вежлив, Макарыч, - удивился Никитин. - Что с тобой?
  -Да ты паря, тут и не причём. Я карточку где-то потерял.
  -Ха-ха, что хлебную, что ли? - попытался пошутить Дима.
  -Тьфу ты болтун, взрослый вроде, а ведёшь себя...
  -Улыбнись, старый, не вешай нос.
  -Да пошёл ты.
  
  Через час колонна подошла к Тереку, минут двадцать шли по берегу, к месту брода. Дойдя до широкого места разлива, боевые машины спустились в пойму, и с грохотом пошли по каменистой поверхности. Одна за другой техника уходила по верхушки колёс в ледяную воду, разбивая поверхность бурунами, поднимая донную глину и мутя без того непрозрачный поток. Вода не успевала сомкнуться за десантным отсеком БМП, как её тут же разбрызгивали колёса бронетранспортёра. Побеспокоенная река бурлила, кипела, накатывала на берега, возмущалась людской дерзостью, но течение её было нарушено, а берега очередной раз были разбиты колёсами и гусеницами.
  При подъёме вверх на берег, застрял, замыкающий колонну "Урал" в кузове которого находилась поклажа и личные вещи бойцов сводного отряда. Милиционеры, было, обеспокоились состоянием своих рюкзаков. Не очень-то приятно выковыривать их, из густой, холодной жижи, стирать, сушить. Но вещи, слава богу, были на месте, - задняя брезентовая стенка, хорошо затянутая ремешками, достойно выдержала навалившуюся тяжесть. Через пятнадцать минут машина была вытащена на ровное место, и продолжала путь самостоятельно.
  Полчаса спустя, появились крайние строения Толстого-юрта. Здесь, также уже находились другие войсковые соединения - танки, артиллерия, мотострелковые батальоны. Перед переброской в Грозный, здесь собирались, формировались колонны, из различных родов войск для совместного выполнения боевой задачи.
  -Интересно, - спросил Алексей Покровцев у товарищей. - Это же наверно, в честь графа Толстова Льва Николаевича станицу-то назвали, а?
  -Нет, - ответил Ланцов. - Толстой на Кавказе не воевал, он в Севастополе сражался.
  -Нет, он на Отечественной войне двенадцатого года отличился, - вставил один умник, чьё имя опустим, дабы не позорить. - Помните, он потом написал "Войну и мир" а своим прототипом изобразил Пьера Безухова.
  -Чего, в своём ли ты уме, - подхватил тему Конкин. - В двенадцатом году его на свете белом не было. Потом, он воевал и на Кавказе и в Севастополе.
  -Да ты долбанись, когда бы он успел? - сказал Ланцов. - Его бы убили, если бы он так часто в зоне боевых действий ошивался. Пулям тогда не кланялись даже солдаты, не то, что целые графья в эполетах
  -Тот паренёк прав, - указав на Конкина, сказал Стрелецкий. - Был он и здесь.
  -Послушай Макарыч, - удивился Никитин. - Откуда ты, старый, знаешь? Ты же, небось, по тайге с ружьишком лет так тридцать отходил.
  -Я, паря, книг в своё время по более твоего прочёл, зимними днями и ночами на охотничьем зимовье.
  -Где ты их взял-то в тайге? - недоверчиво спросил Дима.
  -Когда я на Ангаре жил, у нас в посёлке была библиотека. Книг там много, а читать некому, человек по пальцам на двух руках пересчитать можно. Так вот, раз, тайга горела, а дом тот был к опушке ближе всего. Дымом потянуло, я и стал выносить книжки охапками себе в избу, которая стояла на берегу. Библиотекаря не было на месте, он в город уехал. Молод тогда я был, лет пятнадцать, любопытен. Книги спас, стал читать. Ответственный за библиотеку, а был он также и зав клубом в леспромхозе за рекой, и электриком, одновременно, пытался, было, новый дом под читальню выстроить, но дело так и стало. Так и остался я среди книг.
  -И как там насчёт графа?
  -Насчёт Толстого. Да, он принимал участие в войне на Кавказе. В этом селе, он проиграл в карты своё имение. Один чеченец отыгрался за него и вернул графу проигранное.
  -Скажи, - спросил сверху Вадим Меньшиков. Он сидел на башенке бронетранспортёра, возвышаясь над товарищами, как горка. - Тайга страшно горит?
  -Да, - ответил Игнат Макарович, задумавшись на секунду. - Упаси бог, быть тогда в лесу. Мы тогда в посёлке крыши домов мокрым песком с глиной заливали, а сами в реку по шею заходили.
  Окружающие пытались представить картину стихии подобного размаха.
  Череда машин не застоялась в станице. Милиционерам не дали даже спешиться. В голову колонны зашёл танк Т-70, рявкнул мощным двигателем, обдал передовую БМПэшку сизым облаком дыма, и тем самым ознаменовал дальнейшее продвижение вперёд. Натужно рыча, бронетехника и грузовик поднимались на Терский хребет.
  
  Темнота резко опустилась на вершины хребта, когда не было ещё и пяти часов. Передвижение прекратилось, по темноте оно было небезопасным, не только из-за распутицы и неровной поверхности, но и по другим более веским причинам.
  -Ночью здесь всё по-другому, сидеть надо и ждать света, - говорил прапорщик Внутренних войск, назвавшийся Владимиром, - По темноте, сепаратисты выползают из своих нор.
  -Какие сепаратисты?
  -Ну, чечены. Незаконные вооружённые формирования. Завтра, наверное, командир, сапёров прикомандированных, вперёд нас пустит, как бы не насажали нам "подарков" дорожных.
  После серого промозглого дня, ночь установилась на удивление ясной. Звёзды светили ярко и были крупны как горошины. Млечный путь, разделил высь широкой полосой небесной пыли.
  -Я за всю свою жизнь не видел такого неба, - глядя задумчиво вверх, признавался товарищам Илья Муратов. - Вот что значит южная ночь. Красота.
  Товарищи с ним согласились и стали устраиваться на ночлег, - клали рядами камуфлированные длинные рюкзаки на сухое место, доставали из БТРов синие пыльные армейские подушки и скатанные валики спальных мешков.
  -Холодком-то под утро прихватит, - с видом знатока произнёс Игнат Макарович. - Ясная ночь, - студёное утро. Оденьте-ка хлопцы на себя всё, что есть из тёплых вещей, не то на рассвете не рук ни ног не согнёте.
  Неподалёку послышались шаги медленно пробирающегося во мгле человека.
  -Эй, первый, - раздался из темноты негромкий голос Серёги Верёвкина. - Где вы? Куда сховались?
  -Тута, командир.
  Из мрака вынырнул человек
  -Вот как вы тут особнячком устроились. Живописное местечко, на бугорке. Вроде как здесь и Грозный должно быть видно.
  -Где, где?
  -Вон там, в котловине, внизу, - указал пальцем Сергей. - Рядом совсем километров десять не более. Скоро огоньками засветиться. В такую ясную ночь, должно быть видно.
  Командир присел на свой вещмешок и сказал:
  -Ладно, к делу. Я сейчас на совещании был у командирской БРДМки. Завтра с рассветом шапки долой, одеваем каски. Подшлемники у всех есть? У кого нет, сходите к старшине, он даст. Не сейчас! С утра. Так, а бронежилеты у всех в комплекте? Не как тогда в ноябре? Ох, и попало же мне тогда от Снегирёва за вынутые пластины.
  -Так, все живы, остались, - сказал Павел Веселов, поднимая голову с рюкзака. - А от охотничьего жакана, может и броник бы не спас, - одним ударом бы дух вышибло.
  -Ну и что, - улыбнувшись, ответил Верёвкин. - Вот и похоронили бы тебя целёхонького, без дырок. Эх, ничего ты не понимаешь, Паша, в командирских принципах. Вот для примера, скажем, - убило тебя кирпичом по голове, не дай бог, конечно. Была у тебя каска на голове - молодец командир. Нет, - почему не проследил? Результат не важен, важна инструкция. Придерживаешься её буквы - умница, нарушил - иди сюда, падла.
  Милиционеры засмеялись.
  -Потише, потише, - зашикали со стороны. - Демаскируете!
  -Да, кстати, - продолжал инструктаж командир взвода. - Насчёт маскировки. Не вздумайте костёр разводить, особенно здесь, на верхушке. Шмальнут, от куда-нибудь, поминай, как звали. Понимаю, холодно, - Серёга слегка подмигнул, и добавил шёпотом. - Разрешаю по сто грамм, - Верёвкин выразительно щёлкнул пальцем по горлу. - У меня есть фляга.
  -Со спиртом?
  -Обижаешь. С водкой. "Столичная". Из дому везу.
  -О-оо.
  -Но, смотрите, чтобы вас не слышно было. В темноте не видно, но запах можно уловить, и хотя Снегирёва здесь нет, кто знает, какие лисы здесь ползают из начальства "красначей". Стуканут, и не моргнут.
  Сергей по старинке и армейской памяти назвал внутренних войсковиков - "красначами". Так их называли за малиновые погоны с буковками ВВ, в восьмидесятые годы, среди военнослужащих других войск.
  Вдали внизу что-то стукнуло, и две зелёные ракеты и одна красная поднялись в небо и осветили далёкие строения. Тук, тук-тук, тук-тук, - как будто бы кто-то стучался колотушкой в далёкую дверь.
  -Что это, пулемёт? - спросил кто-то.
  -Вот, - зашептал Верёвкин. - Как я и говорил, ночью засветится. Знакомьтесь - город Грозный.
  Высоко в небо пошла ещё одна, красная ракета. Раскатистый звук - бум-бум, а спустя несколько секунд ответ - бах-бах.
  -Боги войны, ведут разговор, - сказал Прохор Сегин. - Артиллерия.
  С пологого склона, открывался неплохой панорамный вид на город, который осветил себя ночной перестрелкой. В центре что-то загорелось и над крышами полукругом мерцало, зловещее, красное зарево. По сторонам с окраин, то и дело что-то вспыхивало, а с десяток секунд спустя до слуха доходили звуки орудийных выстрелов. Сначала, можно было проследить и привязать каждую вспышку к соответствующему звуку, но постепенно темп стрельбы увеличивался, превращаясь в приглушенный грохот и мерцание. Так продолжалось минут десять, потом орудия смолкли, но в небо всё взлетали ракеты всех цветов, стучали пулемёты и автоматы, и пылал огромный пожар в центре.
  Бойцы первого взвода поёжились, толи от холода, толи от невесёлого зрелища горевшего города.
  -Не тормози, бери, - Сергей Конкин, толкнул локтём Женьку Перфильева, передавая ему флягу. - Загляделся.
  Милиционеры прикладывались к горлышку, делали насколько глотков, вытирали рты рукавами, морщились и по кругу отсылали алюминиевую емкость товарищам находившимся рядом. Взамен они получали банку холодной гречневой каши с тушёнкой и гнутую вилку.
  -Нет, это невозможно, - окончательно согнув вилку, Миха Ланцов вывернул содержимое банки в котелок, огромным тесаком купленным в охотничьем магазине, и покромсал цилиндр застывшей в жиру гречи, лезвием на кусочки. - Вот так-то лучше.
  Город внизу, тем временем жил своей, страшной жизнью. Пожар разделился на две части, причём левая половина горела гораздо сильнее, были видны длинные языки пламени и чёрные клубы смолистого дыма, подсвеченные снизу. Стрельба изредка продолжалась, красные ниточки трассеров под углом поднимались в небо, наклонялись и исчезали. Когда вверх поднимались белые осветительные ракеты, было хорошо видно и маленькие домики окружавшие город, блочные строения окраин, и центр светивший заревом.
  -Впечатляющее зрелище, - сказал Илья Муратов.
  -Да, уж и не говори, - проговорил негромко Перфильев. - Как будто бы котёл, какой, адский, булькает над гигантским костром. Только огонь тот, нас не греет.
  -Скорее в котле огонь горит, а мы на краю сидим, ножки свесив.
  -Не каждый день увидишь такое, - Никитин сел на рюкзак и закурил.
  -У меня чувство сейчас, - задумчиво сказал Муратов, - что жизнь моя, или наша, этой ночью, как бы на две половинки расколется. Одна закончиться, другая начнётся. И что завтра мы заживём той, другой половиной, которой совсем не знаем. Будет она трудной, опасной, неизвестной и славной. Наверное, у каждого человека на земле случается момент перехода на другой этап жизни - это и свадьба и рождение детей, но сейчас - другое. Есть только до, и после, и это после будет вершиться и там, - Илья показал ладонью на мерцавший внизу Грозный, - в той пылающей печке, к которой мы поедем с рассветом. Вот такие мысли и чувства на меня сейчас нахлынули, - Илья вдруг улыбнулся и добавил. - Скорее всего, под влиянием алкоголя, затуманившего мозги.
  Но в ответ на попытку пошутить, никто не засмеялся. Бойцы крепче кутались в бушлаты и спальные мешки курили и молча смотрели в озарённую ночную даль.
  
  
   Конец первой части.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"