Срок отведенный каганом на поиски стрелка подходил к концу. Военный лагерь хазар напоминал разворошенный муравейник. Нервозность витающая в воздухе, от людей перекинулась и на животных. Тревожное конское ржание не стихало ни на минуту.
Тумын, правая рука самого Бекмера, отобрав сотню лучших воинов, рыскал по лесу выискивая малейший след. Но, то ли стрелок просто испарился, то ли дети степи просто не умели искать следы в непривычном для них лесу. После продолжительных безрезультатных поисков, Тумын принял решение возвращаться. Молча, похожие на побитых псов, воины тряслись в седлах избегая смотреть друг на друга.
Поглощенный неприятными мыслями, Тумын не сразу заметил среди толстых древесных стволов, рослого всадника, на черном как осенняя ночь, жеребце. Замерев на мгновение от неожиданности, Тумын пронзительно засвистел привлекая внимание едущих россыпью по труднопроходимому лесу, воинов. Всадник, и не помышляя скрыться, насмешливо смотрел на схватившегося за саблю хазарина.
- Стой, урус! – воскликнул Тумын не веря собственному счастью. - Стой. Двинешся, сразу узнаешь остроту наших стрел.
Всадник безразлично пожал плечами. Его руки медленно поднялись на уровень груди ладонями вверх, демонстрируя отсутствие оружия.
- Расслабься, – добродушно прогудел всадник. – Я пришел не ссориться с вами. Дело у меня к вашему кагану.
- Дело? – изумился Тумын – Это какое дело? Не то ли, что с тетивы срывается да в грудь впивается?
- Да ты что? – теперь настала очередь всадника изумиться. – Стал бы я тогда навстречу тебе выезжать. У меня и лука-то нет. Мечи вот только.
- Кидай на землю.
- Сдурел что ли? – снова изумился всадник. – Где ж это видано, что бы мечи на землю?
Тумын, которому порядком надоела эта беседа, резко вскинул руку. В тот же миг свистнувший аркан плотно обхватил шею непокорного уруса. Рывок, и вот уже спешившиеся воины с наслаждением пинают упавшее на землю, полузадушенное тело.
- Хватит! – остановил их Тумын. – Каган велел доставить живым.
С сожалением прекратив развлечение, воины снорово опутали пленника прочными веревками.
Тумын с восхищением разглядывал черного жеребца. Как любой сын степи, он знал толк в хороших скакунах, но этот жеребец превосходил всех когда-либо виденных. Хазарин мысленно облизнулся, но тут же отогнал соблазнительную мысль. Владеть таким конем достоин только каган. Зачарованный красотой жеребца, Тумын протянул руку погладить умную морду.
Вслед за окриком на голову обрушился поток холодной воды окончательно приводя богатыря в сознание. Василий дернулся от остро стегнувшей тело боли. От этого движения веревки опутывающие тело врезались глубже.
Василий с трудом разлепил опухшие от побоев веки. Бесформенное пятно качающееся прямо перед лицом медленно обрело очертания жесткого, сурового лица. Колючие черные глаза с ненавистью глянули на Василия из-под снежно белых бровей.
- На смерть пришел, урус! – прошипел хазарин. – Я буду убивать тебя долго и с удовольствием. Ты заплатишь мне за смерть сына. Сполна.
- Э, ты о чем? – с трудом прохрипел Василий. – Какой сын? Ты о чем? Я к кагану вашему шел.
Колючие глаза хазарина зло блеснули.
- Я и есть каган, урус. Ты убил моего сына…
- Постой, постой, – испугался Василий. Дело принимало нежелательный оборот. – Не убивал я твоего сына, каган. Я ж наоборот к вам шел, помочь хотел.
- Помочь, убив моего сына?
- Да не знаю я ничего о твоем сыне! – продолжал взахлеб врать богатырь. – Вам самим через леса не пройти, вот я и решил помочь!
Бекмер насмешливо смерил богатыря взглядом.
- Ты думаешь я поверю в такую глупую ложь? Ты, убийца моего сына!
- Да что ты заладил – убийца, убийца! Не знаю я ничего о твоем сыне! – вспылил Василий. – Должок у меня к князю Владимиру.
- Должок говоришь? – Бекмер задумался. – И что за должок?
- Велел меня князь выпороть прилюдно, а потом и вовсе из города выгнал. Достойно ли мужчины прощать такое?
- Тумын, - позвал каган. Лишенный возможности шевелиться, Василий скосил глаза в сторону. Там, баюкая перевязанную руку стоял встреченный в лесу хазарин. Еще там, Василий пытался вспомнить где уже видел это лицо. И вот теперь в гудящей от побоев голове всплыл ответ – в лесу, под Киевом. – Тумын, ты был в Киеве, было то, о чем говорит этот?
Каган презрительно пнул связанного богатыря. Тумын, оторвавшись от покалеченной руки, хриплым от боли голосом подтвердил:
- Было такое. Весь Киев возмущался поступком князя. Только не верь ему, каган. Не верь. Ты же сам видел чудовище похожее на коня. Это и есть тот колдун, что сына твоего…
Он осекся под грозным взглядом Бекмера.
- Что скажешь на это? – снова обратился он к Василию. – Или у вас на Руси на таких конях землю пашут?
- Не пашут… - Василий врал так вдохновенно, что готов был сам поверить в свою ложь. – Пару дней назад наткнулся я на одного в лесу… Повздорили мы малость. Он колдовать удумал, только я быстрее оказался. Вот коня евонного и взял. К этому коню слово особое знать требуется, а не то сгрызет и не заметит.
- А ты откуда слово знаешь? – нахмурился каган.
- Чего только в странствиях чужедальних не услышишь, – уклончиво ответил богатырь.
- Ладно, – по глазам кагана, Василий увидел что если и не поверил ему, то во всяком случае убивать пока не станет. -–Я подумаю как мне с тобой поступить. Уберите его!
Минули долгие сутки прежде чем Василия вновь привели к кагану. Немного оправившись от побоев, богатырь наконец смог рассмотреть того, кто дерзнул напасть на Русь-матушку.
Совершенно седой, он не производил впечатление слабого старца. Наоборот, неимоверно широкие плечи и руки коряги делали его схожим с дюжим дубовым пнем. В длинных руках чувствовалась недюжинная сила, а расчетливые неторопливые движения выдавали умелого, опытного бойца. Василий заглянул в колючие, пронзительные глаза и содрогнулся – показалось заглянул в глаза самой смерти.
- Слушай, урус, – вымолвил наконец каган. – Мне говорят что я совершаю ошибку, но… я принимаю твою помощь. Русы заплатят сполна за смерть моего сына. Что ты хочешь за помощь?
- Голову Владимира! – не раздумывая выпалил богатырь.
- Ты ее получишь, – только теперь, Василий разглядел под глазами набухшие от глубокого горя мешки. – Иди. Твой конь ждет тебя. Оружие тоже. Проведи нас через лес.
Василий изобразил на лице острое сожаление.
- Прости, каган. Но сразу всем не пройти. Кругом полно богатырских дозоров, а тайные тропы узкие…
- Дозоры! – тяжелый кулак кагана с треском сшиб стоящий перед ним изящный и несомненно дорогой кувшин. С жалобным звоном черепки разлетелись по сторонам. – Я знал, что византиец обманет! Знал!
Дозоры, – подумал Василий, - где эти дозоры? Как они нужны именно сейчас. Хоть бы кто сообщил в Киев. А что если подведет меч Ящера. Да и от случайной стрелы он не спасет. Но Бекмеру сказал другое:
- Не переживай, каган. Дозоры – не беда. Я проведу так, что ни одна собака не почует. Только всем сразу не пройти. Частями придется.
- Пусть так, – согласился каган. – Первыми проведешь людей Бахмета… Да примут боги его душу. Потом сразу назад. И смотри, Тумын будет рядом. Если что не так…
Василий поежился. Да уж, здесь есть над чем подумать.
- Не беспокойся, каган, все будет как ты захочешь. Когда выступать?
- Утром! – отрубил каган.
- Утром, так утром, – покладисто согласился богатырь и вдруг в голове родилась сумасшедшая мысль. – Только нужно мне с духами леса поговорить. Жертву им принести, а то не пропустят.
- Жертву? – Бекмер задумался. – Жертва это хорошо. Что или кто тебе нужен для жертвы?
Василий обвел взглядом шатер кагана. Все, на ком останавливался его задумчивый взгляд, старались съежиться, стать незаметными, даже пылающий злобой Тумын, вздрогнув, отодвинулся за спину одного из военачальников. Как ни была соблазнительна мысль отомстить, но Василий со вздохом отбросил ее – не время.
- Вина надо! – вынес наконец он свое решение. – И что б никто не подслушивал. В лесах духи мстительные. Добро только подсыла заберут, а то и на всех порчу могут.
- Будет тебе вино, – усмехнулся Бекмер. – Только смотри, если окажется что твои духи в железо рядятся, да острыми мечами колдуют, я тебя из-под земли достану.
Ага, подумал Василий, так и разрешит тебе Ящер меня из-под земли доставать. Но смирив гордый взгляд лишь низко поклонился.
Подходя к опушке леса, Василий чувствовал на своей спине десятки недоброжелательных взглядов. Того и гляди не удержится у кого рука, и поминай как звали – мигом нашпигуют стрелами. Лишь когда за спиной зашуршали ветки кустов, богатырь облегченно вздохнул.
Побродив немного по лесу, до наступления темноты, Василий неспешно присел на подвернувшийся кстати пенек и достал выданный каганом для жертвы кувшин с дорогим вином. Задумчиво отхлебнув, богатырь повернулся в сторону темнеющей чащи.
- Дедушко, а дедушко, приди пожалуйста. Разговор к тебе есть.
- Ну чаво тебе, баловник, – недовольно проскрипел голос лешего. Пенек на котором сидел Василий встрепенулся и словно сноровистый конь скинул богатыря на землю.
Проглотив рвущееся с языка проклятие, Василий низко поклонился Лесному Хозяину.
- Не серчай, дедушко. Я ж думал пенек то простой.
- Я те дам – пенек, – беззлобно, скорее для порядка, ругнулся леший. – Сам дуб, дубом. Говори чаво надо?
Прежде чем начать разговор, Василий протянул лешему кувшин.
- Отведай, дедушко.
С благодарностью приняв подношение, леший с шумом отхлебнул, зажмурился от удовольствия и уже совсем доброжелательно проскрипел:
- Говори, говори. Вижу ведь припекло.
Кадык Василия дернулся завистливо провожая еще один глоток лешего.
- Твоя правда, дедушко. Припекло. Дело у меня к тебе серьезное.
Моховая борода качнулась приглашая продолжать.
- Выручай дедушко. Ты говорил, что на всех у тебя сил не хватит… А если меньше будет?
- Смотря на сколько меньше, – вздохнул леший. – Я ведь не всемогущ.
- А водяного попросить? Сам говорил, что ему работники требуются… Да жителей лесных попросить?
- Водяного? – леший задумался. – Может и удастся… Ты вот что, парень, отправляйся назад, а завтра как в лес войдешь, дам я тебе ответ. Как быть и что делать.
- Спасибо, дедушко.
Но вместо лешего перед ним уже стоял прежний пенек. Да пустой кувшин валялся рядом.
Со страхом взглянул Василий на колышащееся перед ним море людей и лошадей. Двадцать тысяч воинов велел перевести через лес Бекмер. И это меньше трети воинства. Да, – мелькнула невеселая мысль, - тут каждого резать всей жизни не хватит. Только и надежда, что Ящер не обманул, что меч и вправду сразу сотню переможет.
Тумын, ехидно посмеиваясь, наблюдал за ошарашенным богатырем. В отличие от кагана, он не поверил ни одному слову сказанному этим урусом. Да и прокушенная страшным животным рука отнюдь не добавляя веры. Стараясь держаться поближе к Василию, в надежде первым всадить в него саблю, Тумын между тем старался не слишком приближаться к страшному зверю, что так и косился на него, время от времени плотоядно облизываясь.
- Эй, как там тебя… Тумын! – окликнул Василий хазарина. – Командуй давай. Тихим шагом за мной… И что б не звука!
- Ни звука? – разъярился хазарин. – Да ты представляешь, глупый урус, что такое поступь двадцати тысяч коней?!
- А мне какое дело? – изумился Василий. – Мое дело маленькое – провести вас тайно. Я говорил, что нужно небольшими отрядами. И не спорь. Сам каган тебе велел меня слушаться.
Скрипнув в бессилии зубами, Тумын отдал необходимые распоряжения. Сорвавшись с мест засновали между отрядами посыльные донося до каждого его слова.
- Ну, тронулись, – торжественно произнес Василий, направляя Тумана в сторону леса.
Обогнав основной отряд, богатырь первым въехал в приветливо шуршащий листвой лес. Тумын, стараясь не отставать, ехал рядом.
- Ты куда! – взвился хазарин увидев, как Василий соскочил с коня.
- Куда, куда? – передразнил его Василий. – Туда… Это вы в степи привыкли где попало. А мне требуется дерево или кустик. Понял теперь?
На такое Тумын просто не нашел что ответить.
Василий отошел так, что бы Тумын видел его, но услышать не смог. Приняв соответствующую позу, богатырь чуть слышно позвал.
- Дедушко, а дедушко, ты здесь?
- Здесь, здесь, – проскрипело от ближайшего дерева. – Многовато ты привел, многовато… Даже не знаю что сказать…
- А что говорить? – Василий вздрогнул услышав незнакомый булькающий голос. – Мое болото две трети примет. Неужели остальных не осилишь?
- Кто не осилит? Я не осилю? – обиделся скрипучий голос. – Да я поболе тебя, мокрушника, осилю!
- Да хватит вам! – прервал спор лешего и водяного Василий. – Мне-то что делать?
- Что делал, то и делай, – пробулькал водяной. – Сосновая шишка тропку сделает, по ней и идите. Только держись впереди. Я болото присушил малость, но как только ты его пройдешь, я его на место верну. Болото большое, упыри без дела засиделись, так что половину точно возьму. А остальными уж Шишка займется. Чугайстыри уже наготове, только и ждут.
Кивнув, Василий успел заметить, как тонкая тропинка пробежав от его ног, расширилась, превращаясь в широкую проезжую дорогу.
- Туда, – вернувшись к Тумыну, вспрыгнул в седло богатырь. – Об этой дороге никто не знает. Пройдем незамеченные.