Всмотревшись в густую тень деревьев, я разглядел развалившегося на травке Петра. Удобно прислонившись спиной к широкому коричнево-черному стволу, ключник сжимал в руках вместительный широкогорлый кувшин.
- Меня Максимом зовут. - Запоздало представился я.
- А меня - Петром. - Осклабился Петр. - Подь сюды, хлебнем амброзии за знакомство.
Не заставляя повторять приглашение дважды, я подошел и принял из его рук кувшин. Шершавая ледяная поверхность, приятно охладила ладони.
- Кубков у меня отродясь не было. - Словно извиняясь пояснил Петр. - Так что ты по-простому, из горла.
Опасливо понюхав незнакомый напиток - хватанул раз спирта не глядя, теперь предпочитаю не торопиться, - я отхлебнул, замер, прислушиваясь к ощущениям.
Ледяной ком прокатился по разгоряченному горлу и взорвался в желудке огненным шаром. Рот наполнился букетом причудливых ароматов. Словно смешали неведомые винокуры в одном напитке и сладость тропических фруктов, и бодрящую прохладу мяты, и огонь мексиканских перцев, и еще что-то до боли знакомое, но никогда не пробованное ранее. Суматошно скачущие мысли упорядочились, обрели легкость и остроту.
Ободренный заговорщицким подмигиванием Петра, я сделал еще глоток, побольше, и вернул кувшин. Присев рядом, и окунаясь в стелющийся туман, я наблюдал как ключник, запрокинув голову, жадно пьет амброзию. Черная нечесаная борода приподнялась обнажая горло и открывая взгляду прыгающий верх-вниз кадык.
- Уф-ф. - Выдохнул Петр, отрываясь от кувшина. Смахнув ладонью с бороды капли влаги, он снова мне подмигнул. - Ну что, запугивали небось?
- Да не то что бы запугивали. Так... Поуговаривали да дали время подумать.
Петр покачал головой, длинные, давно нестриженные волосы метлой обмахнули плечи.
- Попал, ты, паря. И ведь выхода нет... - Он жалостливо посмотрел на меня. - Не эти, так те возьмут в оборот. Эх, не так мы видели наше будущее. Совсем не так.
- Мы? - Не поняв переспросил я.
- Ну да, мы. Которые были первыми. Увлеклись идеями сделать мир лучше... А вот оно как обернулось. Где оно - единое братство?
- Представляю. - Робко вставил я. - У нас тоже было нечто похожее. Сначала слова о светлом будущем, а потом колючая проволока по всей стране.
- Ни что не ново под луной. - Со вздохом согласился Петр. - Ты пей, не стесняйся.
Он пододвинул ко мне кувшин.
- Последние дни только о тебе и говорят. - Резко сменил тему Петр. - Учти, они ни перед чем не остановятся. Ты опасен.
Мне понравилось, что Петр говоря 'они', отделяет себя от этих бюрократов. В этот момент он напомнил мне одного знакомого старика - коммуниста старой закалки. Тот тоже всегда старался подчеркнуть, что не имеет никакого отношения к нынешним соратникам по партии. Может быть, именно по этому я и уважал его. Отхлебнув амброзии, я вопросительно посмотрел на Петра.
- Не столько своей силой опасен, хотя она и правду не маленькая, сколько тем, что сотворить можешь. Сила, она что? Ее еще научиться применять надо. А для этого времени уйма требуется. Человеческой жизни не хватит... Да и стоит им навалится всем скопом - сомнут. За ради такого и Сам в дело вступит!
- А если я избавлюсь от этой силы? - Осторожно спросил я.
- Да как от нее... Постой! - Он аж подпрыгнул. - Не хочешь ли ты сказать, что собрался хозяина силы вернуть?!
- Хочу.
Выпучив глаза, Петр нашарил кувшин и надолго припал к горлышку. Это помогло ему снова обрести дар речи.
- Ну, ты даешь, паря! - Восхищенно выдохнул он. - Да если они узнают, даже заподозрят!...
Я с вызовом посмотрел в его глаза.
- И что?
Петр задумчиво огладил бороду. Темные, почти черные глаза внимательно изучали мое лицо.
- А ведь действительно сделаешь. - Задумчиво проговорил он.
Помолчав, Петр снова приложился к кувшину, протянул мне. Я с удовольствием глотнул напиток богов - чудесная вещь, не хмелеешь, только мысли проясняет и тело бодрит.
- Удивил ты меня, паря. И порадовал. Тем порадовал, что не думал я, что найдется на земле человек способный от такого отказаться. Что сила! Тебе власть предлагают, почти безграничную! А ты выбираешь даже неизвестно что!
- Зато это только мой выбор.
Глаза Петра увлажнились. Только теперь я почувствовал истинный возраст этого человека.
- Мы тоже шли на кресты за свой выбор. Но это был НАШ выбор... Сделай это! - Неожиданно одобрил мое решение он. - Сделай. Это хоть немного восстановит справедливость. То, что сделали Они, было подло. Никто не заслуживает забвения. Даже боги. Даже чужие боги. И пусть дальше борьба пойдет на равных. Пускай даже подлыми методами, но на равных, а не так, как тогда...
- А как было 'тогда'?
- Не спрашивай меня об этом, и мне не придется врать... - Негромко ответил Петр, отводя взгляд. - Ты хоть представляешь где искать того, кому отдашь силу?
- Нет. - Вздохнул я, и уточнил. - Пока нет. Но я узнаю. Обязательно узнаю.
Тяжелая рука Петра опустилась на мое плечо.
- Узнай. Мы никогда не будем с ним друзьями. Но победой можно гордится только тогда, когда побеждаешь сильного. А что за слава повергнуть немощного?
Твердо взглянув в его молодые, но в то же время неимоверно старые, глаза, я кивнул. Я понял этого человека. Мы никогда не станем друзьями - он желает уничтожить всех противников своей веры. Вот только хочет честного боя, такого, чтоб было не стыдно смотреть в глаза потомкам...
- Максим! Максим! - Раздался невдалеке голос Боруэля. - Вот ты где!
Ангел вынырнул из-за деревьев, перевел дух. Укоризненно погрозив мне пальцем, строго взглянул на Петра.
- А ты бы, вместо того чтобы спаивать молодого человека, и самому наливаться контрабандной выпивкой, делом занялся.
Пробормотав в бороду что-то вроде 'нашел-таки, пиявка', Петр ушел, захватив с собой заметно полегчавший за время беседы кувшин.
Проводив ключника подозрительным взглядом, Боруэль обернулся ко мне.
- Ну что, Максим, вы приняли решение?
Я помотал головой.
- Пока нет. Я должен обдумать все увиденное и услышанное. Взвесить все за и против. Назначить цену, в конце концов!
Глаза ангела округлились. На лице отразилось почтительное уважение.
- Не ожидал, не ожидал... Мне кажется, мы с вами сработаемся, если вы понимаете, о чем я.
Не выходя из роли уверенного в своей значимости, а потому зазнавшегося, человека, я повернулся и быстро пошел к выходу из этого райского благолепия. Ангел, чуть приотстав, поспешил следом.
Желания разговаривать не было, поэтому я решительно пресек все попытки провожатого завязать беседу.
Дорога назад показалась вдвое короче. Быстро миновав исполинские ворота, длиннющую, но до безобразия тихую очередь, мы подошли к месту, с которого начали путь. Перекрестившись, ангел вздохнул:
- С Богом!
Мир вокруг закружился, засверкал калейдоскопом цветов. Ревущий ветер яростно ударил в лицо. Не успел к горлу подкатить комок тошноты, как перед глазами возникла обшарпанная дверь лифта. Вот я и дома.
- Ну, Максим, я с вами не прощаюсь. - Пообещал ангел. - Надеюсь, вы не будете тянуть с ответом. И скажу вам по секрету - не скромничайте с ценой. В наших силах удовлетворить все, я подчеркиваю все, ваши запросы. Вы понимаете, о чем я?
Не дожидаясь моего ответа, ангел медленно растаял в вонючем воздухе подъезда. Я вспомнил сравнение Невида - действительно, словно кусок сахара в теплой воде.
Только теперь я позволил себе расслабится. Усталость лавиной обрушилась на плечи. Не понимаю, что дало мне сил продержатся так долго?
Дрожащие руки попали ключом в замочную скважину только с третьей попытки. Ввалившись в прихожую, ловя на себе удивленно-вопросительные взгляды кота и домового, я как подкошенный рухнул на пол. Привалившись спиной к захлопнувшейся двери, жалко улыбнулся:
- Я выиграл еще немного времени... Невид, ты не принесешь попить?
Домовой с готовностью метнулся на кухню, загремела посуда, звякнул чайник, забулькала вода.
- Грязнуля, мне страшно. - Не стесняясь, признался я. - Мне очень страшно!
Полчаса спустя, я прихлебывал обжигающий чай, параллельно ведя рассказ о своем недолгом путешествии по раю. Грязулю мало интересовали виденные мной красоты, зато разговор с Марией пришлось повторить два раза. А упоминание о реве Иерихонских труб вообще повергло кота в ступор. Но на все мои настойчивые расспросы, кот ответил коротко.
- Я не уверен, что помню правильно, Максим. Нужно поднапрячься, подумать... Ты не переживай - как только буду уверен, непременно и тебе расскажу...
При этом он так старательно прятал взгляд, что я невольно задался вопросом: а не ведет ли этот комок шерсти какую-то свою, неведомую мне, игру? Но, спрятав подозрение поглубже, я, как ни в чем не бывало, продолжил рассказ.
- Очень интересно... - Задумчиво, пробормотал под нос кот, когда я пересказал разговор с Петром. - Очень интересно...
И видя, что я замолк, попросил:
- Продолжай, пожалуйста.
Я продолжил.
- Да, дела-а. - Протянул Грязнуля, выслушав все. - Быстро они... быстро...
- Что именно-то?
- Быстро просчитали возможные варианты. Чую скоро последует продолжение...
Как всегда, он оказался прав.
Обидевшись на Грязнулю за недомолвки, я, сославшись на головную боль, смотался на улицу, подышать свежим воздухом. Ночная прохлада приятно освежила разгоряченное лицо. Вернувшись из Рая, я, наконец, понял, что такое вечность. Вечность это не бесконечное время, вечность, это отсутствие времени. Вот почему проведя в Райских кущах несколько долгих часов, я вернулся домой в тот самый миг, когда ангел перенес меня в Рай.
Постояв несколько минут у подъезда, всматриваясь в блестящие на темном небосклоне звезды, я вдруг ощутил, что безумно хочу пива. Как хорошо, что существуют круглосуточные ларьки! Но моя радость была преждевременной.
Компанию пьяных подростков я заметил еще издали. Судя по громким выкрикам, молодежь успела порядочно набраться водкой и отшлифовать это дело пивом. Развалившись на скамеечке возле ларька, недоросли развлекались тем, что задирали одиноких прохожих. Я вздохнул. До соседнего ларька далековато, а нарываться на неприятности не хотелось. Пока я сомневался, возможность пойти в другой ларек, была упущена.
- Гля, мужики, - чуть заплетающимся языком, выкрикнул самый маленький, и, несомненно, самый глазастый, из компании. - Вон еще лох идет. Эй, ты, стоять!
Делая вид, что последнее относится не ко мне, я продолжил приближаться к ларьку. Компания всколыхнулась.
- Во, козел, глухой что ли? Стоять, кому сказано!
Отделившись от остальных, двое подскочили ко мне и без разговоров попытались заехать по физиономии. Только попытались. Нарушенная алкоголем координация была мне только на руку. Легко уклонившись от их неуклюжих ударов, я двумя молниеносными движениями отправил их отдохнуть на жесткий асфальт. Ненадолго. Минут на пять.
Оставшиеся, рассыпая матерные проклятия, бросились на подмогу, замыкая меня в кольцо.
- Не советую. - Распаляя себя, бросил я.
- Да пошел ты! - Яростно воскликнул один из недорослей, очертя голову бросаясь на меня, и тут же присоединился к отдыхающим на асфальте.
- Я же сказал - не советую!
Затуманенные алкоголем и возможно наркотиками мозги, не желали воспринимать очевидное. Рот младшего распахнулся в крике:
- Саша! Саша!
Вышедший из-за ларька детина заставил меня помянуть акселерацию недобрым словом. Коротко, почти налысо, остриженная голова с лицом пятнадцатилетнего подростка, плавно переходила в массивные плечи без всякого намека на шею. Грузная, но не толстая туша, абсолютно лишенная талии грозно надвинулась на меня. Моя макушка оказалась аккурат на уровне обтянутого спортивной курткой плеча.
- Ты чо, козел, обурел? - Ломким юношеским баском спросил детина, не вникая в подробности.
Я вздохнул. Прибегать к помощи силы не хотелось - дети, хоть и большие. Да и не к чему.
- Мальчик, - проникновенно посоветовал я, - а не пойти ли тебе...
Узкий, в два пальца, лоб детины, прорезала глубокая морщина. На лице отчетливо отобразился сложный мыслительный процесс. По мере того как смысл моих слов доходил до этого переростка, юношеское лицо приобрело багровый оттенок.
- Ну козел!.. - Выдохнул 'мальчик' - Ну!...
Огромная лапа медленно потянулась к моей груди с явным намерением ухватить за рубашку. Другая качнулась назад собирая пальцы в кулак никак не меньше моей головы. Время разговоров закончилось.
Мои пальцы с трудом ухватили бревноподобное запястье и, что было сил, крутанули внутрь. Растерявшийся детина рефлекторно дернул рукой в противоположном направлении, даже не подозревая, что именно этого я и добивался. Левая нога шагнула назад и, описав полукруг, развернула тело боком к детине. Руки покорно продолжили рывок толстого запястья, с ускорением закручиваясь сильнее. Под изумленный выдох подростков, детина пошатнулся. Суеверный страх мелькнул на его лице, когда небо и земля поменялись местами. Кроссовки сорок шестого размера прочертили в воздухе широкую дугу и добрая сотня килограммов живого веса с громким шмяком впечаталось в грязный асфальт. Не давая противнику придти в себя, я с оттяжкой впечатал носок ботинка в челюсть. Хрупнуло, и удерживаемая мной рука обмякла.
Стремительно развернувшись, я впился настороженным взглядом в побледневшие лица подростков. Самый младший громко икнул.
Раздавшиеся за их спинами смех и аплодисменты оказались неожиданностью не только для меня. Перепуганные насмерть, подростки бросились в рассыпную. Из темноты, в круг тусклого света ларечной витрины, вышел плечистый мужчина в черной кожаной куртке. Над подстриженными 'платформой', жесткими волосами блеснули маленькие рожки. Я облегченно вздохнул.
- Ну, ты даешь, брателла! - С восхищением выдохнул черт. - Ловко ты его, а! Держи.
Он сунул мне в руки открытую бутылку пива.
- Айкидо? - Заинтересованно поинтересовался черт.
Прежде чем ответить, я основательно глотнул пива. Дрожащие от еще не прошедшего возбуждения руки больно стукнули горлышком о передние зубы.
- Ага. - Подтвердил я. - Не калечить же детей!
Хмыкнув, черт склонился над лежащим без сознания Сашей. Кожаная куртка, плотно обтянув спину, негромко скрипнула.
- Да, очень гуманно - Расхохотался он, внимательно оглядев лицо. - Всего лишь перелом челюсти в двух местах со смещением... и три зуба долой.
- Рефлексы. - Равнодушно ответил я. - По делам и воздаяние.
От последних слов черт сморщился как от зубной боли, но ни как это не прокомментировал.
- В твоем личном деле сказано, что ты преподаешь карате.
- Преподаю. Но приходится знать и другие виды. Без этого учеников не удержишь.
- Здорово. - Снова восхитился черт. - Иди к нам тренером. Зарплату обещаю достойную!
Настала моя очередь скривится.
- Мне и своих учеников хватает. Да и надоело быть тренером. Тошнит уж! Душа отдыха просит!
- Отдыха говоришь? - Заинтересовался черт. - Так какие базары, брателла? Я ж, собственно говоря, за этим и пришел. Начальство с тобой побалакать хочет, тему перетереть... В общем, приглашают тебя к нам. А заодно по кабакам прошвырнуться, то да се, позыркаешь на нашу житуху... По рукам?
- А что, я могу отказаться?
Усмехнувшись, черт отрицательно покачал головой. Я вздохнул.
- А чего тогда спрашиваешь? Веди. Назад то хоть отпустите?
- Ка-анечна, брателла. Мы ж не беспредельщики. У нас все по понятиям! Побазаришь с паханом, в кабаке оттопыримся и иди домой, решать, когда согласится на наши предложения.
- Постой. - Окрикнул я готовящегося к перемещению черта. Прекратив причудливые пассы руками, он вопросительно посмотрел на меня. Я кивнул на детину. - Твоя работа?
Довольно осклабившись, черт кивнул.
- Да хотел посмотреть каков ты. Никакой опасности! - Поспешно выкрикнул он, заметив мои нахмурившиеся брови. - Ты ж их и своим даром мог... А нет - я бы встрял.
- Ну и гад же ты. - Махнув рукой, сказал я. - Давай, переноси.