Аннотация: Рассказ, написанный мной к 9 мая в соавторстве с Антоном. Более жестокий и насыщенный, чем "Дом".
- Шевелись, Вася! Давай!
Вася поднажал. Ботинки скользили по грязи и мокрой листве, ветки кустарника хлестали по лицу и впивались в тело, камни так и норовили опрокинуть на землю. Глаза застилала покрывшая лес темнота ночи. А Александр Иванович, несмотря на свой возраст, казалось, этого совсем не замечал. Более того, он бежал довольно далеко впереди от Васи и не сбавлял темпа. А ведь бежали они уже долго
Около часа назад в лагерь к партизанам забежал Яшка - восьмилетний паренек, который жил в деревне неподалеку - и рассказал, что где-то возле Дикого оврага упал большой самолет с двумя двигателями. Хотя Яшка и не сказал, наш это самолет или фашистский, транспортный или военный, командир партизан - Фёдор Павлович Свирин решил отправить двух бойцов на разведку. Если самолет немецкий, то им может повезти и на борту окажется полезный "язык", а если советский - они не дадут фрицам схватить их. Совсем недалеко от места падения располагалась немецкая военная база, откуда гитлеровцы могли быстро добраться до самолета. Поэтому Фёдор Павлович отобрал для этого задания быстрых бойцов. Александр Иванович Строгий по прозвищу Учитель, в прошлом действительно учитель физкультуры, был одним из них. В напарники себе он выбрал Васю Игнатова, своего бывшего ученика.
Винтовка Мосина, перекинутая через плечо, прикладом больно била по копчику, но времени на то, чтобы остановиться и поправить её, не было. Впереди сквозь ветки уже было видно столб дыма. Там, судя по всему, и лежит сбитый самолет. А Учитель тем временем стал притормаживать. Видно, возраст все же дал о себе знать: Вася услышал его тяжелое дыхание, в котором появились нотки хрипоты.
Прорвавшись через заросли, они затормозили на краю опушки. На другом её конце, метров через пятьдесят, лежал транспортный Ли-2 - Вася это знал, потому что не первый раз видел такой самолет. Было похоже, что этот самолет совершил аварийную посадку - через всю поляну тянулась борозда взрыхленной земли. Но сам самолет выглядел на удивление целым, по крайней мере в тусклом свете луны. От двигателей шел густой черный дым, но пламени видно не было.
Александр Иванович снял с плеча трофейную винтовку Маузера и дал Васе знак следовать за ним. Они быстро пересекли поле, держа оружие наготове. Добравшись до самолета, Учитель стал осторожно прислушиваться к каждому шороху - что было трудно из-за тяжелого и сиплого дыхания его и Васи, которое трудно было сдерживать. Приказав Васе смотреть в оба, он осторожно открыл люк грузового отсека и вошел внутрь.
Внутри было еще темнее, чем снаружи. Александр Иванович нутром чуял, что эта темнота таит в себе не только что-то, но и кого-то. Пока глаза привыкали к темноте, перед ними проступали очертания каких-то ящиков с армейской маркировкой, а позади них Учитель с трудом разглядел чью-то фигуру. Быстрым движением он вскинул винтовку и тут же услышал щелчок взводимого курка.
- Werf die Gewehr, фриц проклятый, - прозвучал полушепот.
Александр Иванович не растерялся и ответил так же тихо:
- Какой я тебе фриц? Я советский партизан. А ты кто такой?
Фигура человека подалась вперед и попала в полосу лунного света, падавшую из кабины. Учитель увидел худое лицо мужчины лет тридцати, глаза которого пристально глядели прямо на него. Это лицо было лицом, которое могло принадлежать только настоящему советскому солдату - мужественное и открытое. Сейчас оно было покрыто хладнокровием.
Неизвестный осмотрел Александра Ивановича с головы до ног и, видимо, убедился, что он говорит правду. Он опустил оружие и произнес:
- Лейтенант Волков. Вы один?
Тут в проем двери грузового отсека заглянул Вася. Лейтенант вскинул было оружие, но почти сразу же опустил его снова.
- Александр Иванович, сюда приближаются немецкие грузовики. Они пересекают овраг с севера.
- Нужно уходить, - ответил он и повернулся к Волкову. - Еще выжившие есть?
Лейтенант кивнул и тихонько постучал рукой по перегородке между грузовым отсеком и кабиной. Из-за неё медленно вышел тот, кто, судя по всему, посадил самолет - то есть, пилот, пятидесятилетний усач со шлемофоном на голове.
- Коренев, вы как? - спросил Волков и, увидев знак, что все в порядке, обратился к Учителю: - Ваша база далеко?
- Полкилометра по прямой через лес, - ответил Александр Иванович.
- Отлично. Тогда бегом. Пока фрицы доберутся до сюда, мы будем далеко.
Заметив, что пилот слегка прихрамывал, Учитель спросил у него:
- Идти можете?
- Да, - отдуваясь, сказал Коренев. - Я и бежать могу, только небыстро.
- Отлично. Выдвигаемся, товарищи.
***
На базу Александр Иванович, Вася и выжившие при падении самолета вернулись, когда на горизонте уже появились первые лучи солнца. Пилота и лейтенанта Волкова по прибытию сразу же отправили в санчасть, где им оказали первую помощь, которая была незначительной - сами раны были несерьезными. Александра Ивановича же вызвал майор Свирин, чтобы он доложил о выполнении задания.
- Самолет упал на поляне в ста метрах от Дикого оврага. Особых повреждений нет, выжили все - пилот по фамилии Коренев и пассажир, который представился лейтенантом Волковым. Им сейчас оказывают помощь в санчасти. Груз, кажется, цел, но нам пришлось быстро уходить оттуда, потому что к месту приближались фашисты, они могли захватить его.
- Плохо, черт подери, - раздраженно сказал майор. - Кто первым услышал приближение немцев?
- Вася Игнатов, - ответил Учитель. - Он не ошибся, гарантирую - уже забегая в лес, я увидел грузовик, который въезжал на поляну с другой стороны.
Майор Свирин кивнул и сказал:
- Как только выжившие выйдут из санчасти, пускай ко мне придут.
Через пару минут в дверь постучали. Майор разрешил войти, и перед ним оказался усатый Коренев.
- Взлетели мы без проблем, с полными баками, без перегруза. Маршрут должен был быть чистым. К линии фронта подлетели уже в темноте и должны были без проблем пересечь ее на высоте в три километра. Вот только то ли разведка облажалась, то ли фрицы что-то переставили, только вот мы попали под плотный зенитный огонь. Левый двигатель сдох к черту, правый едва работал. Мы бы, может, и дотянули, да только у нас в довершение всего прочего стал бак протекать. Нам бы выпрыгнуть, но тогда мы бы груз потеряли, да и неизвестно, куда бы сами шмякнулись. Потому я решил лететь, пока не закончится горючка, а там сажаться куда получится. Посадка, правда, была жестковатой, но зато все целы.
- Что вы можете сказать мне про вашего пассажира? - спросил Свирин.
- Посадили мне его на базе, сказали, что его отправляют к вам - партизанам, то есть ему с грузом было по пути.
- Конкретно к нам?
- Вроде да, как я понял.
- А зачем не знаете?
- Не знаю. Но, вы, может, заметили, на нем форма без знаков отличия. Мне это сразу в глаза бросилось.
"Разведчик? Диверсант?" - подумал майор, а вслух сказал:
- Позовите его сюда, если его уже осмотрели врачи.
Еще пять минут - и лейтенант Волков стоял перед майором Свириным. Стоял он как образцовый солдат, вытянувшись в струну, что, в сочетании с его идеальной комплекцией, производило впечатление. На его форме действительно не было знаков отличия, но на поясе, в кобуре, был настоящий советский ТТ.
- Как вы оказались на борту грузового самолета, лейтенант Волков?
- Этим самолетом мне приказало воспользоваться мое командование для того, чтобы я пересек линию фронта и встретился с группой партизан, оперирующей в районе реки Брусничной. То есть, с вами, как я полагаю.
- Для чего вам понадобилось встречаться с нами?
- Мне нужна ваша помощь для выполнения ответственного задания.
Майор решил не хитрить с лейтенантом и спросил его напрямую:
- Лейтенант, Волков - ваша настоящая фамилия?
- Нет, - ответил тот, не моргнув глазом. - Это оперативный псевдоним на время выполнения операции, и я имею право не разглашать вам мое настоящее имя.
- Вы - диверсант, так?
Лейтенант кивнул.
- В чем заключается ваше задание?
Волков поправил форму и начал:
- От нашей разведки мы получили координаты важной немецкой военной базы в этом регионе. Командование отдало приказ совершить бомбардировку территории этой базы и уничтожить её. Однако координаты, известные нам - лишь примерные, а так как бомбардировка будет проходить ночью, промах может быть значительным. Поэтому меня заслали сюда для того, чтобы я уточнил координаты и передал их командованию, которое, в свою очередь, передаст их пилотам бомбардировщиков.
- И вам нужна наша помощь для того, чтобы?..
- Либо сообщить мне точные координаты, либо помочь определить их мне, после чего я должен воспользоваться вашей рацией, чтобы связаться с командованием.
- Разочарую вас, товарищ лейтенант, - ответил Свирин. - У нас нет рации.
Лицо Волкова осталось беспристрастным.
- Неделю назад нашу старую базу атаковали фрицы, - продолжал майор. - Пришлось бежать оттуда в спешке. Треть боеприпасов осталась там, почти половина других припасов - тоже, вместе с ними там осталась и наша радиостанция. Груз мы запросили за день до этого, но о вас сообщение мы получить, как видите, не смогли.
- Эта радиостанция еще цела?
- Фрицы подняли на воздух всю нашу старую базу, так что я сильно сомневаюсь.
Волков досадно сжал губы.
- Это очень плохие новости, товарищ майор. Дело в том, что я должен был связаться с командованием до десяти-ноль-ноль и сообщить о том, что я контактировал с вами. Сделать этого у меня нет возможности, то есть моё задание считается проваленным, а значит, бомбардировщики пошлют сегодня ночью, не дожидаясь ответа от меня, по примерным координатам. База останется целой, а её уничтожение крайне важно для нас.
Майор с досадой хлопнул по столу.
- Что же делать? У вас есть варианты, товарищ лейтенант?
Волков помолчал с пару секунд и ответил:
- Единственный вариант, который может сработать - подать бомбардировщикам сигнал с земли. Они ведь будут бомбардировать ночью, значит, нужно поджечь или взорвать что-нибудь на территории базы и тем самым обозначить цель.
- Как же вы планируете совершить это?
- С вашей помощью, конечно. У вас достаточно людей, товарищ майор?
- Нет, - резко ответил тот. - Я не собираюсь их тратить на бессмысленную атаку на защищенную по самое не хочу базу.
- Товарищ майор...
- Вы же диверсант, черт возьми! Разве вы не можете скрытно пробраться на базу и заложить там взрывчатку?
- У меня её нет, товарищ майор. Все моё оружие - пистолет ТТ. У меня нет даже гранат.
Свирин вздохнул.
- Ну если не взорвать, так поджечь!
- Могу, - спокойно ответил лейтенант. - Однако если я пойду один, то меня, скорее всего, убьют, а задание останется невыполненным. Мне нужно по крайней мере пять человек.
- Столько я могу вам выделить, - ответил майор с некоторым облегчением.
- Прекрасно. Я планирую выступить в двадцать-один-ноль-ноль.
- Мои люди будут готовы в двадцать-два-тридцать. Вы же зайдите на наш склад, там вам выдадут винтовку или пистолет-пулемет. Отдохните и будьте готовы к половине девятого, лейтенант.
***
В двадцать-один-сорок диверсионная группа в составе шести человек под командованием лейтенанта Волкова пересекла Дикий овраг и засела в зарослях кустарника на холме неподалеку. Лейтенант достал бинокль и карту на планшете из небольшой сумки и стал наблюдать за базой, попутно делая заметки. Остальные же бойцы охраняли позицию, скрывшись за кустами.
Отряд Волкова состоял из уже известного нам Васи Игнатова, его друга-ровесника Гены Шадрина, санитара Олега Петрова, ветерана Гражданской войны Михаила Селютина, который когда-то сражался бок-о-бок с майором Свириным, и его двоюродного брата Григория Сорокина. Вооружение их состояло из трех винтовок Мосина, трофейной винтовки Маузера, пистолета-пулемета ППШ с одним запасным барабаном, трех Наганов и трофейного немецкого МП-40 с тремя магазинами.
Лейтенант долго и тщательно изучал проходы патрулей и окрестности, затем несколько минут размышлял, заглядывая в блокнот и что-то там записывая, наконец, когда его отряд уже начал считать мух, он дал приказ выдвигаться.
Бледный лунный диск нехотя выполз из-за горизонта, залив местность тусклым светом. По лесу, угукая, бесшумно летали совы, изредка выхватывая из травы себе ужин в виде какого-то запоздавшего дневного зверька. Летучие мыши, коварно хлопая крыльями, порхали между деревьями, пугая редких белок. Лес жил своей жизнью и не обращал внимания на сновавших туда-сюда людей.
Внизу, среди невысокого кустарника, прохаживался человек в серой солдатской форме с пистолетом-пулеметом на спине. За спиной находилось сетка-рабица под напряжением, поверх которой еще шла колючая проволока. В глубине огражденной территории виднелись какие-то здания и железнодорожные пути, освещенные прожекторами, на которых стояло множество вагонов-цистерн и два состава, состоящих из грузовых вагонов, вокруг которых была собственная охрана.
Часовой был расслаблен и неторопливо прогуливался. Внешние охранные системы могли даже позволить ему поспать, но тогда обер-лейтенант снова будет беситься и, чего доброго, еще может на гауптвахту посадить. На гауптвахту часовому не хотелось, а поэтому он, зевая, продолжал свой путь вновь и вновь. Будучи увлеченным своими мыслями, он не заметил бесшумно мелькавшие по лесу тени. Внезапно где-то совсем рядом хрустнула ветка.
Моментально просыпаясь и срывая МП-40 с плеча, солдат снял оружие с предохранителя и направил его в лес. Звук не повторялся, но сон окончательно ушел, уступив место необъяснимой тревоге и плохому предчувствию.
Предчувствие не подвело часового. Сзади послышался нарастающий топот, и солдат приготовился звать на помощь. В этот момент кто-то схватил его сзади, зажав рот и заглушив начинающийся крик. После этого солдат ощутил, как нечто острое с невыносимой болью разрывает кожу на шее. Что-то теплое и темное окропило новенькую серую форму, которую интендант выдал только вчера. Жизнь вытекала сквозь кривой разрез от уха до уха и агонизирующее тело, глухо стукнув, осело на землю, с тихим бульканьем выдавливая из себя остатки крови. В широко раскрытых от ужаса глазах застыла луна, издевательски усмехаясь пятнами своих морей...
- Так тебе и надо, тварь фашистская! - мрачно сплюнув в сторону, произнес Михаил. После чего пригнулся и прошептал, обращаясь к лесу. - Путь свободен.
Из зарослей один за другим стали появляться члены диверсионной группы. Последним шел лейтенант Волков.
- Ловко вы его. Умело, - скупо похвалил ветерана Гражданской диверсант. - Практиковались где?
- Превосходно, - иронически улыбнулся военный и сразу же посерьезнел. - К делу: я замыкаю цепь, вы режете сетку. Сразу после замыкания сработает сирена, поэтому я хочу, чтобы все работали по плану и выполняли свои задачи с максимальной скоростью и точностью. Все свои задачи помнят? - обвел взглядом диверсант склонившихся к нему людей. Каждый молчаливо кивнул. - Вот и отлично, - продолжил лейтенант, когда убедился, что смысл его слов дошел до всех. - Начинаем!
Партизаны выстроились полукругом вокруг Волкова, который достал из-за пазухи какой-то сверток, от которого шли два провода, оканчивавшиеся клеймами. Диверсант подсоединил эти клейма к сетке, отчего в месте соприкосновения проскочили искры, послышался треск, и в воздухе запахло озоном. Практически сразу где-то в глубине базы завыла сирена, а прожектора стали растерянно метаться по территории, выискивая нарушителя их спокойствия.
- Кусачки, живо! - приказал лейтенант, перекрикивая воющую сирену.
К сетке подбежали друзья Вася и Гена, которые при помощи кусачек на длинной рукоятке стали перекусывать проволоку, образовывая проход. Вскоре в получившееся отверстие мог пролезть человек и лейтенант Волков проникнул на ту сторону, растворившись в темноте.
В это время два товарища, Михаил и Григорий, спрятавшись в кустах, обстреливали сторожевые посты из пистолетов-пулеметов, регулярно меняя позиции, чтобы создать впечатление массированной атаки. Немцы, застигнутые врасплох, пытались вяло отстреливаться, но пока безуспешно. Впрочем, это было временно. Скоро они должны были прийти в себя и организовать внятную оборону. Пока судьба благоволила нашим смельчакам.
Вслед за лейтенантом в образовавшийся проем протиснулся санитар Олег, который также быстро растворился в темноте. Ребята бросили сетку, схватили винтовки и тоже открыли огонь, метко поражая пытающихся скоординироваться врагов.
Вскоре вокруг партизан стали свистеть пули, ломая ветви и выбивая из стволов деревьев фонтанчики коры и щепок. Здесь становилось опасно.
- Все, ребята, повоевали и хватит! Пора! - крикнул следивший за временем Григорий, перехватывая ППШ поудобнее и отступая в заросли. Михаил, Вася и Гена последовали за ним.
На территории базы между тем царил хаос. Немцы, находясь в глубоком тылу, совершенно не ожидали такого наглого нападения. То и дело в разных концах базы начинались стычки, слышались автоматные очереди. Похоже, обезумевшие солдаты дрались сами с собой, все как и предполагал Волков, сейчас скрытно продвигающийся к ближайшей цистерне с топливом. Добравшись до воняющей нефтепродуктами бочки на колесах, он закрепил там динамитную шашку и зажег бикфордов шнур, после чего неслышно исчез в темноте.
Страшной силы заглушил все звуки, осветив на мгновение белорусскую ночь. В воздух взметнулись сотни горящих обломков, пламя залило несколько складов, стоявших рядом. Обожженные, оглушенные, ослепленные солдаты Вермахта скрючились на земле вокруг в разных неестественных позах, вопя от боли или дергаясь в предсмертных муках.
Но Олег смотрел на них без тени сожалению в суровом взгляде. Более того, казалось, он наслаждается зрелищем страданий солдат врага. Из темноты выделилась тень, сказала голосом Волкова "Спокойно, это я" и подошла ближе.
- Получил что хотел? - спросил лейтенант санитара.
- Да, конечно, - ответил тот, продемонстрировав вещмешок, под завязку набитый медикаментами.
В небе и вправду стал слышен, все отчетливее и сильнее, глубокий бас приближающихся бомбардировщиков. Горящий состав с топливом стал для них хорошим ориентиром, и не один бомбардир помянул добрым словом их неизвестного помощника в эту ночь. Бомбы падали водопадом, ложась точно в цель. Казармы, склады, техника - ничто не осталось целым. Была достигнута и главная цель - в щепки были разнесены вагоны, предназначавшиеся для армий, которые должны были принять участие в операции "Цитадель".
***
- База противника полностью уничтожена налетом наших бомбардировщиков, вместе с личным составом, припасами и техникой. Среди нас потерь нет. Добытые медикаменты отнесены в санчасть.
Закончив короткий доклад, санитар Петров стал ожидать реакции майора Свирина.
- Замечательно, - ответил он. - А где же лейтенант?
Вместо ответа санитар прокашлялся и достал из кармана аккуратно сложенный листок бумаги и передал его майору. Тот, немного удивившись, развернул послание и пробежался глазами по строкам, в которых значилось:
"Спасибо за помощь, майор. Одно мое задание выполнено, но есть еще дела по эту сторону фронта. Родина не забудет наш подвиг. Может быть, еще свидимся".