Аннотация: Глава посвящена происхождению некоторых литовских племён
ЛИТВА
"Литуус (по К.О.Миллеру, вероятно, слово этрусское - кривой, может быть сродно с гнуть):
1) кривой посох авгуров, которым они очерчивали круг в воздухе для своих наблюдений за полётом птиц и делили его на 4 части, соответственно 4 странам света;
2) военный духовой инструмент, употреблявшийся в кавалерии и отличавшийся от туба, то есть трубы пехотинцев кривой формой..."
(Германия. Любкер Ф. Реальный словарь классических древностей. Том 2. Стр.285)
Литовец - кривой, криве-кривой.
"Авгуры... - в Древнем Риме одна из древнейших коллегий жрецов, ведавшая гаданиями по полёту и крику птиц (ауспициями)".
(Советская историческая энциклопедия. Том 1. Стр.64)
"5. ОБ ИДОЛОПОКЛОНСТВЕ И ОБРЯДАХ И НРАВАХ ПРУССОВ
Пруссы не имели понятия о Боге... И вот, поскольку они не знали Бога, то случилось, что в заблуждении своем они всю природу почитали вместо Бога, а именно солнце, луну и звёзды, гром, птиц, также четвероногих, вплоть до жабы. Были у них также священные леса, поля и реки, так что они не смели в них рубить деревья, или пахать, или ловить рыбу. Было же посредине этого погрязшего в пороке народа, а именно в Надровии, одно место, называемое Ромов, ведущее название своё от Рима, в котором жил некто по имени Криве, кого они почитали, как папу, ибо как господин папа правит вселенской церковью христиан, так и по его воле или повелению управлялись не только вышеупомянутые язычники, но и литвины и прочие народы земли Ливонской. Такова была власть его, что не только он сам или кто-либо из сородичей его, но даже гонец с его посохом (кривым - Б.П.) или с другим отличительным знаком, проходя по пределам вышеупомянутых язычников, был в великом почёте у королей, нобилей и простого люда. Хранил он также по древнему обычаю негасимый огонь. Пруссы верили в воскрешение плоти, однако не так, как следовало. Ибо они верили, что, если кто-то является знатным или незнатным, богатым или бедным, могущественным или бесправным в этой жизни, таким он будет после воскрешения в будущей жизни. Вот почему случалось, что с умершими нобилями сжигались оружие, кони, слуги и служанки, одежда, охотничьи собаки и ловчие птицы и прочее, относящееся у них к военному делу. С незнатными сжигалось то, что относилось к их занятию. Они верили, что всё сожжённое воскреснет с ними и будет служить, как и прежде. Вокруг этих мертвых было такое наваждение диавольское, что, когда умирали родители, они шли к упомянутому папе Криве, прося, чтобы в такой-то день или ночь он посмотрел, перешли ли они в свой дом; этот Криве безо всякого колебания показывал и то, как мёртвый распоряжался одеждой, оружием, конями и челядью, и для вящей убедительности говорил, что на притолоке дома своего он оставил такой-то след копьём или другим орудием. После победы они приносили жертву своим богам и от всего того, что досталось им победой, третью часть подносили упомянутому Криве, который это сжигал. Ныне же литвины и прочие язычники этих мест сжигают упомянутую жертву в каком-то священном месте согласно их обряду, но прежде чем сжечь коней, их загоняют настолько, что они едва могут стоять на ногах. Пруссы редко приступали к какому-либо важному делу, пока не узнавали, бросив по обычаю своему жребий, у богов своих, воспоследует ли им добро или зло. Они не заботились о запасной или нарядной одежде, да и до сих пор не заботятся; как снял её сегодня, так завтра и надевает, не обращая внимания, что она вывернута наизнанку. Они не пользуются мягкими ложами и тонкими яствами. В качестве напитка они пьют простую воду и мёд, или брагу, и кобылье молоко; а молоко это пьют только тогда, когда его освятят. Иных напитков они испокон века не знали. Гостям своим они оказывают всяческое гостеприимство, на какое только способны, и не бывает в доме их такой еды или питья, которых они не разделили бы с ними в этом случае".
(Германия. Пётр из Дусбурга. Хроника земли Прусской. Часть третья)
"Кривичи - восточнославянское племенное объединение 6-9 веков, занимавшее обширные области в верхнем течении Днепра, Волги и Западной Двины, а также южной части бассейна Чудского озера... Главными центрами кривичей являлись города Смоленск, Полоцк, Изборск и, возможно, Псков. Археологические памятники обнаружены и в верховьях реки Неман... По летописи, кривичи, до включения их в состав Киевского государства, имели своё княжение ("свою волость")".
(Советская историческая энциклопедия. Том 8. Стр.150)
"И затем вышеназванный князь Палемон породил трёх сыновей: старший Борк, второй Кунос, третий Спера. Старший же сын Борк создал на реке Юре замок и объединилось имя того князя с рекой, которая называется Юра, и князя Борк, и назвали тот замок Юрборк. А средний сын Кунос пришёл на устье реки Невяжи, где она впадает в Неман, и тот создал замок и назвал его своим именем, Куносов замок. А третий сын Спера пошёл дальше в пущу на восход солнца и перешёл реку Невяжу, и реку Святую, и третью реку Ширвинту, и нашёл озеро, украшенное лугами и различными деревьями, и полюбил то место, и над тем озером поселился, и назвал то озеро своим именем, Спера.
А Довспрунк из [герба] Китовраса, пошёл рекою Святою и нашёл место очень красивое, подобное городищу, и оно очень понравилось ему, и он там поселился, и создал себе замок, и назвал тот замок Вилькомир, а сам назвался князем Девялтовским, и там начал размножаться...
А у того князя Куноса было два сына, один Кернус, а второй Гимбут. И, господствуя в земле Жемайтской, начал размножаться и расширяться и переходить за реку Вилию, в землю Завилейскую, и перейдя выше реку Святую, нашёл место очень красивое и понравилось ему очень то место, и он там поселил своего сына Кернуса, и назвали тот город по имени Кернуса Кернов. А затем Кунос умер, и после него на всей земле Завилейской, по границу латвийскую и по Завилейский Браслав и до самой реки Двины правил сын его Кернус.
А брат его Гимбут [правил] в Юрборке и в Кунове и во всей земле Жемайтской. А в то время, когда Кернус господствовал в Завилейской стороне, люди те его осели за Вилией и играли на трубах дубасных, и назвал тот Кернус берег на своём итальянском языке по-латински, Литус, где люди размножаются, а трубы, на которых играли, - туба, и назвал тех людей по-своему, по-латински, соединив берег с трубою, - Листубаня. А простые люди не умели говорить по-латински и начали называться просто Литвою, и с того времени начало называться государство Литовским и увеличиваться со стороны Жемайтии...
А князь великий Кернус господствовал в Литве, а князь Гимбут в Жемайтии, и правили немалое время, и жили между собой в мире. Потом князь Кернус жил много лет в Литве и умер в глубокой старости своею смертью, а после себя оставил на великом княжении литовском сына своего Живибуда. А Гимбут был князем Жемайтии также много лет, и умер, и оставил на княжестве Жемайтском сына своего Монтвила.
И во время правления Монтвила поднялся царь Батый, и пошёл на Русскую землю, и всю землю Русскую повоевал, и многих князей русских убил, а иных в плен увёл, а столицу всей земли Русской, город Киев, сжёг и сделал пустым... А в то время узнал князь великий Жемайтский Монтвил, что Русская сторона опустела, и князья русские разогнаны, и он, дав войско сыну своему Ердивилу, послал с ним панов своих радных, прежде всего из [герба] Колюмнов по имени Грумпя, а второго из Урсеинов по имени Ейкшис, а третьего из Розы по имени Гровжис.
И зашли [они] за реку Вилию, и потом перешли реку Неман и нашли в четырёх милях от реки Немана гору красивую, и понравилось им, и создали на ней город и назвали его Новогрудок. И устроил себе князь великий Ердивил столицу и назвался великим князем Новогрудским. И пошёл из Новогрудка, и срубил город Городень, и потом пошёл к Бресту, и нашёл Берестец и Дорогичин и Мельник опустошёнными и разорёнными Батыем; и он те города срубил и начал в них княжить.
И потом великий князь жемайтский Монтвил умер и после него сел на великом княжении жемайтском сын его Викинт. А другой вышеназванный сын его Ердивил должен был княжить в Новогрудке и во всех тех вышеназванных городах, и раздал панам своим, которые с ним пришли, острова пущи. Грумпю дал остров около реки Ошмяны, который сейчас называется Ошмянами, и всё, что прилегает к Ошмянам, что сейчас князья и паны держат в Ошмянском повете. А Ейкшису дал остров, который назван по его имени Ейшишками, и всё прилегающее к Ейшишскому повету. А Гровжису дал остров, который тоже назван по его имени Гровжишками, и весь повет, прилежащий к Гровжишкам. А от Грумпя родился Гаштольд, а от Ейкшиса родился Довоин, а от Гровжиса родился Монвид...
И господствовали великий князь Викинт в Жемайтской земле, а Ердивил в Новогрудке и в тех вышеназванных городах. А затем умер князь великий Викинт, и после него начал княжить Живибуд, великий князь литовский, в обоих тех княжествах, Литве и Жемайтии, а Ердивил в Новогрудке и во всех тех вышеназванных русских городах; и много лет [правил] князь Ердивил, живя в тех городах, и умер. А после него начал княжить сын его Мингайло.
И после смерти своего отца князь великий Мингайло собрал войска свои и пошёл на город Полоцк и на мужей полоцких, которые управлялись вечем, как Великий Новгород и Псков. И прежде всего пришли к их городу называемому Городень. И мужи полоцкие, собрав свои полки, встретили их под Городцом, и был между ними великий бой и сеча, и помог бог великому князю Мингайлу, который разбил всех мужей полочан наголову и сжёг город их Городень, и город Полоцк взял и сделался великим князем Полоцким.
И был он великим князем Полоцким и Новогрудским, и княжил много лет и умер. И оставил после себя двоих сыновей своих, одного Скирмунта, а второго Гинвила, и Скирмунт начал княжить в Новогрудке, а Гинвил в Полоцке, и взял Гинвил у великого князя Тверского у Борка в жены дочь по имени Марию, из-за которой окрестился в русскую веру, и дали ему имя Юрий; и тот Юрий правил немного времени, и умер.
А после себя оставил в Полоцке сына своего Бориса, и тот князь Борис создал город по своему имени на реке Березине, и назвал его Борисов. И будучи русским [по вере], был очень набожным, и создал в Полоцке церковь каменную святую Софию, а другую - святого Спаса и девичий монастырь вверх по реке Полоте за полмили от города, третью церковь святых Бориса и Глеба - в монастыре в Бельчицах. И, правя в Полоцке, был ласков со своими подданными и дал им, своим подданным, вольности и право собирать вече и звонить в колокол и обсуждать дела, как в Великом Новгороде и Пскове, а потом князь Борис Полоцкий умер.
А после себя оставил в Полоцке сына своего Рогволода, называемого Василием, и тот князь Василий Полоцкий жил немало в Полоцке и умер. А после себя оставил сына Глеба и дочь Прасковию, и та дочь обещала сохранить свою девственность до смерти и постриглась в монахини у святого Спаса в монастыре над Полотой, и жила там семь лет служа богу, переписывая книги на церковь. А потом собралась в Рим, и, находясь в Риме, служила богу усердно, и жила там несколько лет, и стала святой, которую зовут святой Пракседой, а по-русски Прасковией, которой в Риме и церковь построили в честь её святой, и там же её похоронили. А брат её, князь Глеб Полоцкий, умер молодым и похоронен в святой Софии в Полоцке в одном гробу со своим отцом. А полочане начали управляться вечем как в Великом Новгороде и Пскове, а государя над собой не имели.
Скирмунт же княжил в Новогрудке. И Мстиславль, князь Луцкий и Пинский, начал войну с князем Скирмунтом, намереваясь выгнать его со своей отчины из Бреста, из Мельника, из Гродно и из Новогрудка. И Скирмунт отправил своих послов к Живибуду, великому князю литовскому, прося его, чтобы дал ему помощь против Руси. И Живибуд великий князь литовский и жемайтский послал ему на помощь своего старшего сына Куковойта со всеми силами своими литовскими и жемайтскими. И пошёл князь великий Скирмунт с Куковойтом и со всеми силами против Мстиславля князя Луцкого и Пинского и на сей стороне реки Ясельды разбил князь Скирмунт князя Луцкого и Пинского наголову и всю силу и рать их русскую. Только князь Мстислав с небольшой дружиной едва смог убежать в город Луцк. А князь великий Скирмунт забрал город Пинск и город Туров и огласилась Русь плачем великим, что так все побиты безбожной Литвой.
А князь великий Скирмунт чествовал Куковойта, сына великого князя литовского Живибуда, и одарив безчисленным множеством золота и серебра и резвыми конями, и отпустил с честью к отцу его великому князю литовскому и жемайтскому. И когда он приехал к своему отцу и немного пожил при нём, и отец, князь великий литовский и жемайтский Живибуд, умер, а сын его Куковойт сел на великом княжении Литовском и Жемайтском.
И в то время царем Заволжским был царь по имени Балаклай, и прислал послов своих к великому князю Скирмунту, [требуя] чтобы тот давал ему дань и баскаков его содержал в тех городах, так же как с тех городов шла дань при его [предшественниках], князьях русских. И князь великий Скирмунт исполнить этого не захотел, и тем послам его приказал обрезать носы, губы, уши и отпустил обратно. И тот царь на следующий год собрался с многими силами и ордами татарскими, и пошёл на Русскую землю, и много зла причинил Русской земле. И князь великий Скирмунт, собрав все войска свои, встретил его на своей границе, в Койданове, и разгромил того царя и всю силу его татарскую побил, и самого царя убил и после такой великой победы пошёл на Русскую землю и взял города Мозырь, Чернигов, Стародуб, Карачев, и одержав победу вернулся назад, сохранив всех в целости.
И было у князя великого Скирмунта трое сыновей: старший Тройнат, второй Любарт, третий Писимонт. А затем великий князь Скирмунт умер. И Любарт сел в Карачеве и назвался князем Карачевским, а Писимонт сел в Турове, а Тройнат в Новогрудке и княжили в тех городах много лет.
И Куковойт великий князь литовский и жемайтский, находясь на великом новогрудском княжении. Рынгольт немалое время [княжил] в Новогрудке и во многих городах русских. И сговорились между собой князья русские начать борьбу против великого князя Рынгольта, намереваясь согнать его со своих отчин, русских городов, прежде всего Святослав Киевский и Лев Владимирский, и Дмитрий Друцкий. И собравшись все трое со своими полками, пошли против великого князя Рынгольта. И взяли те князья русские на помощь себе от царя Заволжского несколько тысяч татар. И князь великий Рынгольт встретил их на реке Немане у Могильно и был с ними бой лютый, и бились между собой очень крепко, начав рано утром и до самого вечера. И помог бог великому князю Рынгольту, который разгромил князей русских и всю силу их и орду татарскую наголову, и сам, одержав победу, с большим веселием, добыв золото и серебро и много сокровищ, возвратился восвояси и жил много лет в Новогрудке и умер, а после себя оставил на Новогрудском княжении своего сына Миндовга.
И князь великий Миндовг, господствуя в Новогрудке и в русских городах, начал избивать своих родичей и в том же году изгнал Миндовг племянника своего Товтивила и Ердивила, послав их с Викинтом на войну против Руси воевать к Смоленску и сказал: "Кто что захватит, оставит у себя. Вражда за вражду" А с ними [послал] и литву и бесчисленное множество литовцев с ними. И было у них много богатств и послал на них [Миндовг] своих воинов, намереваясь их убить. Они же, узнав, бежали к князю Даниилу и Васильку и приехали во Владимир. Миндовг же прислал своих послов, говоря: "Не делай им милости". И не послушали его Даниил и Василько, потому что его сестра была за Даниилом замужем. Потом же Даниил, обсудив с братом своим, послал [послов] в Польшу к польским князьям, говоря: "Время уже христианам идти на поганых, потому что у них сейчас идёт междоусобная война". Поляки пообещали, но не выполнили [обещания].
Даниил же и Василько послали Викинта к ятвягам и в Жемайтию и к немцам в Ригу, и Викинт ударил их серебром и дарами многими, ятвягов и половину Жемайтии. А немцы отвечали Даниилу: "Как можем ради тебя заключить мир с Викинтом, который погубил много нашей братии?" Сказали так потому, что обещали помочь Товтивилу. Даниил же и Василько пошли к Новогрудку. Даниил же с братом Васильком, раздумав, послал на Волковыск, а сына - на Слоним, а сам пошёл к Здитову; и взяли много городов и возвратились домой. Потом же прислал Викинт, говоря, что немцы хотят оказать помощь Товтивилу. И послал Даниил Ердивила и в помощь ему русских и половцев, и много воевали они между собой. Оттуда же Товтивил пошёл с пленными Даниила в Ригу, и приняли его рижане с великою честию, и был он крещён.
Миндовг же, узнав, что ему [Товтивилу] хотят помогать рыцари и епископ и все воины рижские, испугался, и послал втайне к рижскому магистру Андрею, и дал ему многие дары, и тем ему угодил. Послал ему много золота и серебра, и красивые серебряные, и золотые сосуды, и коней много и сказал: "Если убьёшь или прогонишь Товтивила, то получишь и ещё больше". И сказал ему рижский магистр: "Не спасёшься и не одолеешь врага, если не пошлёшь к папе и не примешь христианство. А службу к тебе чувствую, и хотя ослепил очи свои золотом, которое получил от тебя, всё же я тебе благоприятствую" И Миндовг послал к папе и принял крещёние, но крещёние его было лукавым потому, что он постоянно приносил своим богам втайне жертвы, первому Нонадаеву, Телявели и Диверкизу, заячьему богу и Медину, и когда [Миндовг] выезжал в поле и перед ним заяц пробегал по полю в лес, и он в тот лес не входил и людям запрещал, чтобы там даже и прута не ломали, и богам своим приносил жертвы, и тела мертвых сжигал и язычество свое явно соблюдал. Товтивила же исповедал епископ, и священник Виржанский, видя его больным, разжалобился. Товтивил, изгнанный из Литовской земли, был в их руках и принял крещение неволею. Все это не сделало Литву христианской. Андрей был лишён сана своей братиею. Товтивил же примчался в Жемайтию к своему дяде Викинту, взял ятвягов и жемайтов и помощь Даниила, которую дал ему Даниил ранее, и пошёл на Миндовга. Миндовг же изготовился, но решил не биться с ними и ушёл в город по имени Борута и выслал своего шурина. И разогнал и руша и ятвягов, наутро же выехали [войска Миндовга] на немцев с самострелами. И ехала русь и половцы со стрелами, а ятвяги с сулицами, и гонялись по полю, как будто играя, и оттуда возвратились в Жемайтию восвояси. После того сейма прошло немало времени, и осенью был убит великий князь литовский Миндовг, самодержец всей земли Литовской.
О убийстве же его скажем. Было так. Княжил он в земле Литовской и начал избивать своих братьев и племянников своих, а других изгнал из земли и начал княжить во всей земле Литовской один, и очень возгордился, вознесясь славою и гордостью великою, не терпя против себя никого. Был же у него сын Войшелк и дочь; дочь он отдал за Шварна Даниловича в Холм; Войшелк же начал княжить в Новогрудке, будучи язычником. И начал проливать кровь: иногда убивал всякий день по три и по четыре [человека], а в который день если не убивал, тогда был печален, если же убивал, то был весел. Но затем в его сердце вошёл страх божий, и он размыслил, и захотел принять святое крещёние. И крестился в Новогрудке, и стал христианином, и затем пошёл Войшелк в Галич к Даниилу, к князю Васильку, намереваясь принять монашество. Тогда же Войшелк крестил Юрия Львовича, а затем пошёл в Полонину к Григорию в монастырь и постригся в монахи, и был в монастыре три года, и оттуда пошёл к Острой Горе, и принял благословение от Григория. Григорий же человек святой, какого не было ранее и не будет позже. Войшелк же не мог дойти до Святой горы, потому что в тех землях тогда был большой мятеж, и пришёл опять в Новогрудок... Троинат же направил к своему брату к Товтивилу в Полоцк посла, сказав так: "Ты, брат, приезжай сюда, разделим себе землю и имущество Миндовга"; тот приехал к нему. И начал думать Товтивил, намереваясь убить Тройната, а Тройнат тоже думал о Товтивиле. И сообщил о намерении Товтивила боярин его Прокопий полочанин; Тройнат же, предупредив Товтивила, убил его и начал княжить один.
Затем начали думать конюхи Миндовга, четыре работника, как бы им убить Тройната. Тот пошёл в баню мыться, они же, выбрав время, убили Тройната; такой был конец убийства Тройната. Услышав же это, Войшелк пошёл с жителями Пинска к Новогрудку и оттуда, забрав с собой новогрудчан, пошёл княжить в Литву. Литва же вся приняла своего господина с великою радостью. Войшелк начал княжить во всей земле Литовской, и начал избивать своих врагов, и избил их безчисленное множество, а прочие разбежались кто куда, и того Евстафия окаянного убил, того беззаконного воеводу Миндовга.
И когда княжил Войшелк в Новогрудке и в русских городах и, договорившись с князьями русскими, вёл много войн с князем польским Болеславом. И много войн вёл, и много крови пролил в Польской земле, и землю опустошил и города польские, Ильзу и другие, многократно сжигал. А потому, когда он правил, крестился в русскую веру и принял монашеское звание, и постригся в монахи, и пошёл в монастырь в Угровск, в церковь святого Даниила. А в монастыре настоятелем был Григорий Полонин; и, находясь в монастыре, был очень набожен, и жил в монастыре немало. И через непродолжительное время прислал князь Лев Владимирский к Васильку, своему брату, желая с ним встретиться, и прося, чтобы он послал для какого-то совета Войшелка, чтобы и тот туда же к ним приехал. И князь Василько Галицкий просил Войшелка, чтобы он там же к ним приехал и с ними увиделся, а Войшелк не хотел туда ехать, так как не любил князя Льва и не намеревался туда ехать ради князя Льва, но поехал по зову Василька и Шварна в город Владимир. И приехал в святое воскресенье и стал в монастыре святого Михаила Великого. И вскоре после встречи просил всех тех князей на обед Маркольт немец; и были у него на обеде и много веселились. А затем Василько, напившись, поехал в свое подворье, а Войшелк поехал в монастырь святого Михаила, где остановился. И потом приехал к Войшелку в монастырь Лев, и сказал Войшелку: "Выпьем ещё, кум". И Войшелк вышел к нему, и Лев по дьявольскому наущению вспомнил, что отец его и он сам громили Русские земли и вредили ему самому, и здесь, в монастыре святого Михаила, убил его.
И так закончился род князя Римского Палемона, и там же его, в монастыре у святого Михаила, Василько и похоронил. И паны, жалея прирожденного своего государя, взяли себе государей Свинторога, сына великого князя литовского и жемайтского Утенуса, из [герба] Китовраса. И после того, как Свинторог немного пробыл князем в Новогрудке и в русских городах, отец его великий князь литовский и жемайтский Утенус умер...
И затем правил великий князь Скирмунт и оставил двух сыновей, Трабуса и Гилигина, и когда Трабус начал княжить в Жемайтской земле. Гилигин был в земле Литовской и Русской; и княжил Гилигин много лет, и умер. После него начал княжить сын его Роман. И вскоре умер великий князь жемайтсккй Трабус, дядя князя Романа. И начал править в земле Литовской, Жемайтской и Русской великий князь Роман. И породил Роман пять сыновей: старшего Наримунта, второго Довмонта, третьего Гольшана, четвертого Гедруса, пятого Тройдена.
И после смерти Романа начал княжить его старший сын Наримунт, и создал город Кернов, и перенёс столицу из Новогрудка в Кернов, и начал княжить, и назвался великим князем новогрудским, литовским и жемайтским. А брат его Довмонт сел на отчине своей на Утянах, и назвался князем Утянским. А третий брат его, Гедрус, срубил город и назвал его своим именем, Гедройцы, и назвался князем Гедройцким. А четвёртый брат, Гольшис, перешёл реку Вилию и нашёл гору красивую между горами над рекой Вильно за милю до впадения ее в реку Вилию, против Роконтишек, и создал город, и назвал своим именем, Гольшаны, и пробыл там немного. И оттуда ездил на охоту в пущу за десять миль от того своего города, и нашёл красивую гору, окружённую великими равнинами и наполненную богатствами, и понравилось ему там, и он там поселился, и на той горе создал город над рекою и переселился оттуда, и там начал княжить, и назвался князем Гольшанским. А пятый брат Тройден жил при брате своём, великом князе Наримунте.
И узнал великий князь Наримунт, что князья ятвяжские вымерли, а люди их живут без государя, и князь Наримунт пошёл на них, и они подчинились без сопротивления и поклонились ему, и он, став их государем и подчинив их, дал их земли брату своему Тройдену за дань. И князь великий Тройден нашёл красивую гору над рекою Бобром, и очень ему там понравилось, и срубил город, и назвал его Райгород, и стал называться великим князем ятвяжским и дейновским. И находясь там на том княжении, вёл великие войны с поляками и с русью и с мазурами и всегда побеждал и совершал над их землями большие жестокости... И был он для тех земель хуже и более жесток, чем Антиох Сирийский и Ирод Иерусалимский и Нерон Римский, такой был жестокий и воинственный.
Князь же великий Наримунт взял в жёны у помянутого ливонца Фледра дочь его, а брат его Довмонт взял у того же Фледра вторую дочь его. И спустя немало времени разболелась жена князя Довмонта Утянского и умерла. И князь великий Наримунт, будучи и сам болен, услышав о смерти своей невесты, очень опечалился и послал жену свою к брату своему Довмонту, чтобы выразить свою скорбь. И когда жена Наримунта приехала в Утяны, выражая соболезнование своему деверю князю Довмонту, князь Довмонт, видя невестку свою, очень обрадовался и сказал так: "Мне нужно было искать жену, а тут мне бог дал жену", и взял её в жены. И вследствие этого начался великий раздор и вражда между братьями, великим князем Наримунтом и князем Довмонтом.
Князь великий Наримунт рассердясь на то, что брат силой взял в жёны его жену, сообщил [об этом] братии своей и князю Гедройцу, и князю Гольшису, и князю Тройдену, и тестю своему Фледру-ливонцу. И собравшись с братиею и со всеми своими людьми, пошёл на брата своего князя Довмонта и осадил его в его городе Утянах. И тогда князь Довмонт уразумел, что он не в силах обороняться, он просил своих горожан, чтобы они не сдавали города, пока он не пройдет сквозь войска Наримунта. И сам спустился из города и, пройдя сквозь войска Наримунта, побежал, и пришёл к городу Пскову. И мужи псковские, видя его, мужа честного и разумного, взяли его себе государем и назвали его великим князем псковским. А Наримунт, взяв город Утяны и жену свою, княжил в Кернове и в Новогрудке и в Жемайтии, а Довмонт - во Пскове; и оба княжили немалое время.
Тройден женился на дочери князя мазовецкого и имел от неё сына, названного Рымонтом. И когда сын его Рымонт вырос до определенных лет, отец его Тройден отдал его для обучения русскому языку Льву Мстиславичу, который заложил город, названный по его имени, Львов. И, живя у князя Льва, Рымонт научился русскому языку, и понравилась ему вера христианская, и, крестившись, [он] понял, что эта жизнь ничего не значит, и, оставив мир, постригся в монахи, и дали ему имя Лавр. И, будучи монахом, пришёл к своему дяде Наримунту и просил его, чтобы дал ему в Новогрудском повете место в пуще около реки Немана, где бы ему построить монастырь. И прежде всего поставил церковь святого Воскресения, и оттого назвали Лавришев монастырь, и когда он находился в монастыре, дядя его, великий князь Наримунт, умер.
А паны литовские и жемайтские взяли себе великим князем Тройдена и правил великий князь Тройден. И князь великий Довмонт, придя из Пскова, взял город Полоцк, и начал княжить во Пскове и в Полоцке, и очень жаль ему было того, что брат его младший Тройден стал княжить в Литве; и начал думать о том, как бы его умертвить. А в то время, когда Тройден правил в Литве, умерли оба его брата, князь Гольшис и князь Гедрис. А из-за вышеописанной неприязни князь великий Довмонт направил шестерых мужей, чтобы они убили брата его Тройдена; и когда он беспечно шёл из бани, и те шесть мужей предательски убили его. А сам Довмонт, собрав войско свое псковское и полоцкое, пошёл в Литву, намереваясь стать князем литовским и жемайтским.
И помянутый монах Лавр, называемый по-литовски Рымонт, а по-русски Василий, жалея о смерти отца своего великого князя Тройдена, оставил монашеский чин, пришёл к панам и, собрав все силы литовские, пошёл против Довмонта, желая отомстить за кровь своего отца. И ополчился со своими силами, и встретились с Довмонтом под Озером, и, сошлись они со своими полками с обеих сторон, и был между ними бой и сеча немалая, с утра и до вечера, и помог бог Лавру, и он всё войско дяди своего Довмонта разгромил и самого убил, и город Полоцк взял, и возвратился в столицу отца своего в Кернов, и сказал панам своим: "Если бог дал, после кровавой смерти отца своего, я отрекаюсь от этого мира, одеваю на себя черную рясу и государем быть не хочу; возьмите себе государем кого хотите, но сам я советую вам так. Хотя у меня есть братья, Ольшин сын Миндовга и Гедров сын Гинвила, но они ещё малы и не годятся в правители. Мой дядя Наримунт, когда сел на великом княжении литовском, то герб свой Китовраса оставил своей братии, а себе сделал герб, - человека на коне с мечом. А тот герб означает взрослого государя, который может защищать свою родину мечом, а поэтому изберите себе государя взрослого, кто бы мог защищать государство, Великое княжество Литовское. И так мне кажется, что для этого годен Витень, который был маршалом у моего отца".
Паны, не желая преступать волю и совет своего прирожденного государя, сына великого князя Тройдена, сделали как он хотел. И видя Витеня, мужа мудрого и годного, который был из рода и из поколения Колюмнов, владевшего в Жемайтии Эйраголой, взяли его себе великим князем литовским и жемайтским, потому что князь великий Тройден, будучи в Жемайтии, ехал через имение его Эйраголу, и увидел того Витеня ещё маленьким мальчиком, и увидев, что этот ребенок очень красив и возраста соответственного, взял его к себе. И был у него [мальчик] коморником, и, будучи при дворе, каждую вещь своего господина удивительно хранил и всё исполнял. И тот, видя его добродетель и умение держать себя, сделал его у себя маршалом и был [Витень] у него в милости и наблюдал за всякими хозяйственными делами, а затем, после его смерти, был взят на великое княжение. И здесь кончился род Китовраса и началось великое княжение Витеня.
И началось великое княжение Витенеса. Князь великий Витенес княжил в Великом княжестве Литовском и Жемайтском и Русском многие годы и родился от него сын по имени Гедимин. И умер великий князь Витенес от удара молнии; после него стал править Великим княжеством Литовским, Жемайтским и Русским вышеназванный сын его Гедимин.
Начало княжения великого князя Гедимина в княжестве Литовском, Жемайтском и Русском. Великий князь Гедимин после смерти отца своего Витенеса стал княжить в Великом княжестве Литовском, Жемайтском и Русском, и сидел на престоле отца своего в Кернове. И правил он немного лет после смерти отца своего, и поднялись против него немцы, пруссы и ливонцы, и вошли с великим множеством людей своих в землю Жемайтскую, намереваясь захватить её. И Гедимин не успел быстро собрать свое войско против них, и послал наивысшего своего гетмана с небольшим количеством людей в город Куноса, чтобы укрепить его против немцев.
И был тот гетман его Гаштольд из рода Колюмнов, а немцы того гетмана и тот замок Куноса окружили и из больших пороков весь разбили, и того гетмана его из того замка забрали и увели в плен, и овладели Жемайтской землей. И князь великий Гедимин заключил договор с немцами относительно того своего гетмана, и дал за него тридцать тысяч золотых. И на другой год, собрав все свои силы литовские и русские, пошёл на немцев, а немцы и ливонцы и пруссы, взяв с собою жемайтов, встретили великого князя Гедимина на реке Отмене на этой стороне Жеймов за две мили. И помог бог великому князю Гедимину, который всех немцев наголову разгромил, а Жемайтия от немцев отступилась и присоединилась к своему прирождённому государю Гедимину, который всех немцев наголову поразил и побил всё войско немецкое. И здесь тоже одержав над немцами победу и присоединив к себе Жемайтию, пошёл тогда же с теми силами и с жемайтами в Немецкую землю и взял город Тильзит и другой - Рагнету, и иных городов много забрал, и землю всю опустошил, и [людей] в плен увёл, и, совершив неимоверное кровопролитие в Германии и одержав победу, с великим весельем отошёл восвояси.
И оградив землю Жемайтскую от немцев, пошёл на князей русских, и пришёл сначала к городу Владимиру, и князь Владимир Владимирский собрался со своими людьми и дал бой лютый великому князю Гедимину. И помог бог великому князю Гедимину, и он князя Владимира Владимирского самого убил, и рать его всю побил, и город Владимир взял. И затем пошёл на князя Льва Луцкого, и князь Лев, услышав, что князя Владимира литва убила и город Владимир взяла, и он не посмел выступить против него [Гедимина], и убежал к князю Роману, к своему зятю, в Брянск, а князь и бояре волынские били челом великому князю Гедимину, чтобы у них правил и был государем, а землю их не разорял. И князь великий Гедимин, укрепив их присягой и оставив своих наместников у них, начал там княжить, а потом, распустив все свои войска, ушёл на зиму к Бресту и сам зимовал в Бресте.
И как только прошла пасха и он, собрав все силы свои, литовские, жемайтские и русские и на другой неделе после пасхи пошёл на князя Станислава Киевского, и, придя, взял город Овруч и город Житомир. И князь Станислав Киевский, сговорившись с князем Олегом Переяславским и с князем Романом Брянским и с князем Львом Волынским, которого великий князь Гедимин выгнал из Луцка, и собрались все с великим множеством людей своих русских, и встретились с великим князем Гедимином на реке на Ирпени под Белгородом в шести милях от Киева. И был бой и сеча великая, и помог бог великому князю Гедимину, побил всех князей русских наголову и все войско их побитое на месте осталось, и князя Льва Луцкого и князя Олега Переяславского убил, а Станислав Киевский и Роман Брянский с небольшим отрядом убежали в Брянск.
И князь великий Гедимин осадил город Белгород, и горожане, видя, что государь их из войска убежал, а войско все наголову разбито, и те, не желая противиться такому могучему литовскому войску, предались с городом князю Гедимину и присягнули служить Великому княжеству Литовскому. Затем князь Гедимин пошёл со всеми своими силами к Киеву и осадил город Киев, а киевляне начали его защищать; и лежал князь великий Гедимин под Киевом месяц. А затем решили между собой горожане киевские, что против силы великого князя без государя своего великого князя Станислава Киевского более терпеть не могут. И услышав то, что государь их князь Станислав убежал от Гедимина, и что войско государя их всё побито, и им в помощь никакой силы князь их не оставил, и они, сговорившись единодушно, предались великому князю Гедимину.
И вышли из города с крестами игумены, попы и дьяконы, и открыли ворота городские и встретили великого князя Гедимина с честию, и ударили ему челом, и начали служить ему и на том присягнули великому князю, и били челом, чтобы у них отчин их не отнимал. И князь Гедимин их при том оставил и сам с честию въехал в город Киев. И услышали о том пригороды Киевские, Вышгород, Черкассы, Канев, Путивль, Слеповрод, что киевляне передались с городом, а о государе своем слышали, что он убежал в Брянск и что силу его всю побили, и все пришли к великому князю Гедимину и начали служить с теми названными киевскими пригородами, и присягнули на том великому князю Гедимину.
А переяславцы, услышав, что Киев и пригороды киевские подчинились великому князю Гедимину, а государь их князь Олег убит великим князем Гедимином, и они, приехав, начали с городом служить великому князю Гедимину, и на том присягнули. И князь великий Гедимин, взяв Киев и Переяславль и все те перечисленные пригородки, и посадил в них сына Миндовга князя Ольгимонта, великого князя Гольшанского, а сам с великим весельем возвратился в Литву.
И в то время великий князь киевский Станислав, изгнанный великим князем Гедимином, находился в Брянске, и прислал к нему [посла] князь Иван Рязанский. Будучи старым, он просил Станислава, чтобы тот приехал к нему и взял замуж его дочь по имени Ольгу, потому что сына не имел, а только одну ту дочь, и чтобы Станислав был после его смерти великим князем рязанским. И князь Станислав к нему поехал, и дочь его взял в жёны, и после его смерти был великим князем рязанским.
А князь великий Гедимин, прогнав князей русских и оградив землю от немцев, правил много лет в спокойствии. И однажды поехал князь великий Гедимин из своей столицы Кернова на охоту за пять миль за реку Вилию, и нашёл в пуще красивую гору, окруженную дубравами и равнинами, и понравилось ему очень, и он там поселился, и заложил город, и назвал его Троки, где были Старые Троки; и перенёс из Кернова столицу свою в Троки. Вскоре после того поехал князь великий Гедимин на охоту из Трок за четыре мили, и нашёл гору красивую над рекою Вильно, на которой встретил зверя большого, тура, и убил его на той горе, которую и сейчас зовут Турова гора. И было очень поздно ехать в Троки, и стал он в долине Свинторога, где первых великих князей сжигали, и там заночевал.
И приснился ему там сон, что на горе, которую звали Кривая, а сейчас Лысая, стоит большой железный волк и в нём ревет, как будто сто волков выло. И очнувшись от сна своего, он сказал волхву своему по имени Лиздейко, который был найден в орлином гнезде, и был тот Лиздейко у князя Гедимина волхвом и наивысшим языческим попом: "Видел я сон удивительный"; и сказал ему все, что во сне видел. А тот волхв Лиздейко сказал государю: "Князь великий, железный волк означает, что будет здесь столичный город, а что у него внутри ревёт, - то слава о нём разнесётся на весь мир".
И князь великий Гедимин завтра же, не уезжая, послал за людьми и заложил замок, один на Свинтороге, Нижний, а другой - на Кривой горе, которую теперь зовут Лысой, и дал имя тем городам Вильно. И построив города, перенёс свою столицу из Трок в Вильно, и первым воеводою в Вильно назначил гетмана своего Гаштольда из герба Колюмнов, родившегося от Крумпя, который был схвачен немцами в Куносове.
И был князь великий Гедимин князем литовским, русским и жемайтским много лет, и был он князем справедливым, и вёл много войн, всегда побеждая, и правил счастливо до своей самой глубокой старости. И породил он семь сыновей и восьмую дочь, по имени Анну, которую выдал в Польшу, в жёны Казимиру Владиславу Локетку, как записано в 1323 году от рождества Христова. И будучи глубоким стариком, князь великий Гедимин при жизни своей разделил владения между своими сыновьями и пяти сыновьям дал уделы, то есть старшему сыну Монтвиду дал в удел Карачев и Слоним, а Наримунту - Пинск, а Ольгерду - Крево, а к тому же у князя Витебского сыновей не было, а только дочь, и он отдал за него свою дочь, и принял его в земле Витебскую; Кориату дал Новогрудок, Любарту - Владимир и Луцк и землю Волынскую. А тех двоих сыновей своих посадил на великих княжествах: Евнутия в своей столице в Вильно и в великом княжестве Литовском, а Кейстута в Троках и во всей земле Жемайтской, и, разделив их, сам умер в почёте".
(Польша. Хроника Быховца)
"Гедиминовичи - Великий князь литовский Гедимин имел семь сыновей, из которых Монтвит, Кейстут, Кориат и Любарт имели потомство, угасшее во 2-м или 3-м поколении, потомство же остальных - Наримунта, Ольгерда и Евнутия - образовало роды, которые принято называть "Гедиминовичами". Из них Наримунт, в крещении Глеб, князь пинский, был родоначальником князей Голицыных, Куракиных, Хованских и угасших князей Пинских, Патрикеевых и Булгаковых. От Евнутия, в крещении Ивана, князя ижеславского (заславского), происходил угасший род князей Ижеславских (Заславских), впоследствии принявший имя князей Мстиславских. Из сыновей Ольгерда Дмитрий Брянский был родоначальником князей Трубецких, Владимир - князей Олельковичей киевских, слуцких и бельских; Ягайло - родоначальником королевской династии Ягеллонов, а Лингвений-Симон - угасшего рода князей Мстиславских. Происхождение от Гедимина княжеских родов Корбинских, Корецких, Сангушек, Чарторийских и Рожинских не доказано..."
(Россия. Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь)
"В 6881 году к Великому князю Дмитрию Ивановичу Донскому приехал из Литвы от Ввластелиных и благоплеменитых мужей рода короля Ягайла Ольгердовича Подольской земли воевода, прозванный Палицею, потому что был весьма силён, храбр и славен действием на боях железною палицею и пожалован от Великого князя честию боярскою и многими вотчинами".
(Россия. РГИА. Фонд 1343, опись 27, дело 492, лист 5 оборот)
"Палицыны - дворянский род, происходящий, по сказаниям старинных родословцев, от выехавшего в 1373 году из Подолии к великому князю Димитрию Донскому пана Ивана Микулаевича, прозванного Палицей, потому что ходил с палицей, весом в полтора пуда. Андрей Феодорович Палицын, сподвижник Пожарского, был воеводой в Мангазе (1629-1631). Род Палицыных, разделившийся на 5 ветвей, внесён в VI и II части родословной книги Владимирской, Тверской, Ярославской (Гербовник V, 26), Новгородской (Гербовник IX, 88), Казанской, Калужской, Костромской и Смоленской губерний".
(Россия. Брокгауз и Ефрон. Энциклопедический словарь)