"Из Скифии вышел сам Фений Фарсайд, достиг Нел Египта и предан он был Фараону в походах, женитьба Нела на Скотта, зачатье отца всех, Гайдила. Имя Скотт повсюду узнали от прекрасной дочери Фараона, и вот племя Дагда явилось, с грохотом славного войска, погублен тогда был Кинкрис, в Красном море потоплен, потом они плыли по морю и Скифии дальней достигли, что разорил Эбер Скотт, когда погубили Рефлойра и Агнамана с Ламфиндом, по Каспию плыли они, в Либис вошли и поплыли к Ториан, минули Африку, выйдя к Испании, где был зачат Эремон и брат его Эбер от Милида, вскорости Брего и Биле за Ита собрались отомстить и на своих кораблях всем им число шестьдесят, вышли в поход и, вернувшись, власть над страной поделили, дважды по шесть вождей. Вот она правда предания, всё я вам верно сказал".
(Ирландия. Рейгне Филид сын Угайне Великого, V век до н.э.)
Агнамана погубили, вместе с Ламфиндом погубили,
погубили в Скифии, в дальней Скифии.
"17... Из рода Иафетова первым прибыл в Европу Алан с тремя сыновьями, имена коих были: Хессицион, Арменон и Ногве. У Хессициона было четыре сына, а именно: Франк, Роман, Бритт и Аламан. У Арменона было пять сыновей: Гот, Валагот, Гепид, Бургунд и Лангобард. У Ногве было три сына: Вандал, Саксон и Богвар. От Хессициона произошли четыре народа: франки, латины, аламанны и бритты. От Арменона - пять: готы, валаготы, гепиды, бургунды и лангобарды. От Ногве - четыре: богвары, вандалы, саксы и туринги. Эти народы расселились по всей Европе. Алан, как говорят, был сыном Фетебира, сына Оугомуна, сына Тоя, сына Боиба, сына Самсона, сына Маира, сына Этаха, сына Ауртаха, сына Эктета, сына Ота, сына Абира, сына Ра, сына Эзры, сына Израу, сына Боата, сына Иобаата, сына Иована, сына Иафета, сына Ноя, сына Ламеха, сына Матузалема, сына Еноха, сына Иарета, сына Малалееля, сына Кайнана, сына Эноса, сына Сета, сына Адама, сына бога живого. Эти сведения я отыскал в преданиях наших предков, тех, что были первыми обитателями Британии".
(Британия. Ненний. История бриттов)
Из рода Иафета прибыл, первым в Европу прибыл,
отец трёх сынов Алан, Оугомуна внук Алан.
Оугомун сыном Тоя был, Тоя, сына Боиба был,
потомка Иафета, отца Иавана Иафета.
Вильям, король Скоттии, потомком был
"...Агнамана, сына Тои, сына Бойба, сына Рейна, сына Майра, сына Этета, сына Абиура, сына Артета, сына Наойта, сына Аора, сына Йара, сына Исрау, сына Эсрау, сына Рифата Скотта, сына Гомера, сына Иафета, сына Ноя".
(Шотландия. Ральф де Дикето. Родословная Вильяма, короля Скоттии)
Вильям, Скотии король Вильям,
потомком был Агнамана, Оугомуна-Агнамана.
Агнаман сыном Тои был, Тои сына Боиба был,
потомка Иафета, отца Гомера Иафета.
Эпарти, правитель Авана в 1850-1830 до эры, до нашей эры,
основатель династии, Эпартидов династии.
В Риме имя Эпарти носил Юпитер, бог верховный Юпитер.
В Элладе имя Юпитера носил Иапет, герой титанид Иапет.
В Египте имя Иапета носил Тепи-а, фараон Тепи-а.
В Иудее имя Иапета носил Иафет, Иавана и Гомера отец Иафет.
Сиртух I, правитель Авана, в 1800-1772 после Эпарти правитель Авана.
Именем Сиртух иль Исрау, после Эпарти правил Исрау.
Симутуарташ, правитель Авана, в 1772-1770 до н.э. после Сиртуха правитель Авана.
Именем Симутуарташ, Уарташ, Уар - Йара, после Сиртуха правил Йара.
Шепларпак, правитель Авана, Аншана, Элама,
в 1770-1745 до эры, до нашей эры
после Симутуарташа правитель Авана, Аншана, Элама.
Именем Шепларпак, Арпак, Ар - Аора, после Симутуарташа правил Аора.
Наххунте, правитель Авана, в 1730-1700 правитель Авана.
Именем Наххунте, Нах иль Наойт, после Шепларпака правил Наойт.
Лилаирташ, правитель Авана, в 1700-1698 правитель Авана.
Именем Лилаирташ, Ирташ иль Артет, после Наххунте правил Артет.
Кутир I, правитель Авана, в 1635-1625 правитель Авана.
Именем Сиртух иль Ауртах, после Кутира правил Ауртах.
Тата, правитель Авана, в 1600-1580 правитель Авана.
Именем Тата или Этет, после Сиртуха правил Этет.
Аттамерхалки, правитель Авана, в 1580-1570 правитель Авана.
Именем Аттамерхалки, Мер или Майр, после Таты правителем Майр.
Тем-Санит, принц Авана, после 1570 принц Авана.
Именем Тем-Санит - Самсон, после Аттамерхалки принц Самсон.
В Египте Амосис или Tетмосис, основатель XVIII династии Тетмосис,
в 1571-1546 или в 1562-1537 до эры, до нашей эры
фараон, рода Самсона, Тем-Санита фараон.
Сыном Самсона - Боиб, именем некий Боиб.
Внуком Самсона - Той, именем некий Той.
"Посреди Великой Пустыни стоит гора, называется Юнфу-гора. Шунь-вода протекает сюда. Есть люди, называются цюаньжуны. Хуанди родит Маолуна, Маолун родил Юнъу, Юнъу родил Нунмина, Нунмин родил Байцюаня, Байцюань обладает двуполостью, оно стало цюаньжунами, мясом питающимися".
"2... В древних песнопениях, - а германцам известен только один этот вид повествования о былом и только такие анналы, - славят порождённого землёй бога Туистона".
(Рим. Корнелий Тацит. О происхождении германцев)
Некий Туистон - бог, землёй порождённый бог.
"Туисто (Tuisto, двойное, двуполое существо...), в древнегерманской мифологии (по Тациту) земнородное божество, сыном которого является Манн, первый человек".
"2...Манну они приписывают трёх сыновей, по именам которых обитающие близ Океана прозываются ингевонами, посередине - гермионами, все прочие - истевонами".
В его время Кутир-Шилхаха, Авана правитель Шилхаха,
от касситов терпел пораженье, сокрушительное пораженье.
И не стало Аван-страны, Эпартидов Аван-страны.
"Существуют люди, которые называются цюаньжуны - собачьи жуны. Хуанди породил Мяолуна, Мяолун породил Жунъу, Жунъу породил Лунмина, Лунмин породил двух белых собак - кобеля и суку, от которых пошли цюаньжуны. Они питаются мясом".
(Китай. Бо-и. Книга гор и морей. Раздел Дахуан бэй цзин)
Хуанди, правитель Авана именем Хуанди,
породил Мяолуна, Мяолун породил Жунъу,
Жунъу породил Лунмина. От Лунмина пошли жуны, цюаньжуны.
"Когда Паньху убил Жун-вана, Гаосинь отдал ему в жёны красавицу дочь. Она породила мужчин-собак и женщин-красавиц. От них пошла страна Гоуфэн".
(Китай. Бо-и. Книга гор и морей. Раздел Дахуан бэй цзин. Примечание Го Пу)
Пошла от них Гоуфэн - Собак страна Гоуфэн.
Гун Лю, потомок Ци, сына Ди Ку, императора Ди Ку,
жил среди жунов и Ди, племён жунов и Ди,
потом вернулся, к хлебопашеству вернулся,
служил попечителем земледелия, главным попечителем земледелия,
в царстве служил, в царстве Ся служил.
В 1796 до эры, до нашей эры
был лишён должности, этой должности,
и превратился в жуна, западного жуна,
построил городок Бинь, в провинции Ганьсу городок Бинь.
Его потомок Дань-фу или Гу-гун в 1327 до эры до нашей эры
переселился к горе, к Ци горе,
построил город, Чжоу город.
От жены Тай-цзянь имел сынов, именем Тай-бо, Чжун-юн и Цзи-ли сынов.
Тай-бо и Чжун-юн поселились, среди цзин-мань на юге от реки Янцзы поселились.
Их владения - Гоу-у владения.
Цзи-ли стал обладателем удела, Чжоу удела.
(С.Георгиевский. Первый период Китайской истории)
Появление в Китае Гун Лю совпадает с началом археологической культуры Цицзя на территории Ганьсу. Её носителями были земледельцы и скотоводы, разводящие коров, овец, свиней и собак. Они вручную изготавливали высококачественную красную керамику, изделия из меди, занимались скапулимантией (гаданием на лопатках баранов). Перед ними точно такую же красную керамику изготавливали племена Авана (культура Сузы IID).
Через некоторое время после Гун Лю правителем Биня стал Цин-цзя, некий Цин-цзя.
Затем правителем был его сын, Хуан-пу сын.
(Китай. Сыма Цянь. Ши цзи)
Появление в Китае Цин-цзя совпадает с началом там археологической культуры Хушу.
В 1327 до н.э. в Бинь вторглись жуны и вытеснили оттуда племя чжоусцев, возглавляемое Ча-фу, потомком Хуан-пу. Ему пришлось уйти к горе Ци-шань в провинции Шэнси. Потомками Ча-фу были: Хой-юй, Гун-фэй, Гао-юй, Я-юй и Гун-шу Цзу-лэй. Тай-ван, сын последнего, стал правителем удела Чжоу.
"Чжоуский У-ван победил Чжоу Синя и стал править всей Поднебесной. Его власть перешла по наследству к его сыновьям и внукам, и к тому времени, когда она была в руках его правнука Чжао-вана, могущество и слава династии начали клониться к упадќку. В то время на юге существовала страна Юэшан, зависевшая от Поднебесной. Рассказывают, что там было приготовлено несколько белых фазанов для отправки Чжао-вану в качестве дани, но так как дорога была опасная и дальняя, фазаны не могли быть доставлены вовремя. И тогда Чжао-ван, очень любивший путешествовать, решил сам вместе со свитой отправиться на юг, чтобы получить фаќзанов. В тех краях, через которые проезжал правитель, народ терќпел большие неудобства и притеснения из-за знатных гостей и всем это очень надоело. Больше всего пострадали чусцы и вот они-то придумали план, как отомстить дорогим гостям. Когда через некоторое время Чжао-ван и его свита, весёлые, возвращались домой с фазанами и зайцами и подъехали к реке Ханьшуи, погода внезапно изменилась, стало темнеть. Похоже было, что вот-вот пойдёт дождь или что-то произойдёт. Фазаны и зайцы начали кричать и беспокойно метаться в своих клетках. Чусцы уже заранее приготоќвили для знатных гостей красивые лодки и, причалив к берегу, ждали. Путешественники, боясь, что дождь намочит их одежды, толкаясь, поспешно расселись по лодкам и укрылись под их навеќсами.
По-прежнему было пасмурно, но дождь не начинался. Лодки отчалили. Но как только они достигли стремнины на середине реќки, раздался страшный треск, сопровождаемый криками ужаса: лодки Чжао-вана и его приближённых одна за другой развалились на части. Люди, роскошные колесницы, кони, фазаны и зайцы - всё очутилось в воде и было подхвачено волнами. В этом и состояла хитрость чусцев - они приготовили для Чжао-вана и его свиты клееные лодки, и едва они достигли середины реки, как клей растќворился в воде.
Возница Чжао-вана Синь Юйми был длиннорукий и обладал необычайной силой, он плыл, рискуя жизнью, пока не отыскал своего захлебнувшегося, полумёртвого хозяина. Одной рукой подќдерживая Чжао-вана, другой рассекая волны, Синь Юйми перепќлыл Ханьшуй. Выбравшись на берег, он увидел, что, увы, глаза Чжао-вана закатились, и он уже окоченел. За верность своему госќподину Синь Юйми впоследствии получил награду от удельных князей. Чжао-вана унесли, но так как он погиб, попав в ловушку, то говорить об этом считали неприличным. Поэтому не рассылали даже извещений о его смерти, а сколотили гроб и тайно похоронили его.
После смерти Чжао-вана престол перешёл к его сыну Маню. Это и был хорошо известный в истории Му-ван, любивший путеќшествия и развлечения ещё больше, чем его отец.
Однажды к нему с крайнего запада прибыл чародей по имени Хуажэнь, то еесть Человек, искусный в превращениях. Он был очень искусен: мог прыгать в огонь, не опалив ни одного волоска, мог висеть в воздухе над землей и не падать, мог перенести город с восќтока на запад, мог свободно проходить сквозь стены. Му-ван отнёсќся к нему как к духу, сошедшему с неба, и принял его с величайшим уважением. Однако этот удивительный человек не проявлял ни малейшей благодарности по отношению к Му-вану, который дал ему роскошные покои, изысканную еду, музыку, красавиц. Он считал, что всё это слишком низменно для него.
Однажды Хуажэнь, пригласил Му-вана к себе. Держась за руќкав Хуажэня, Му-ван вместе с ним взвился вверх прямо к облаку, которое стояло как раз посреди неба. Они поднялись на это облако, и Хуажэнь ввёл Му-вана в свой дворец, сверкавший золотом, яшмой и жемчугами. Му-ван смотрел, слушал, пробовал - всё было неќобыкновенным, не тем, к чему привыкли люди. Когда он посмотќрел вниз на свой дворец, то тот показался ему кучей истлевших брёвен и глины.
Потом Хуажэнь пригласил Му-вана посмотреть другие места, но Му-ван не увидел ничего, кроме переливающихся красок и разноцветных бликов: слух его услаждала мелодичная музыка, в глазах у него поплыли разноцветные круги, а душа была в смятении. Му-ван не посмел долго оставаться во дворце Хуажэня и попросил его проводить обратно. Хуажэнь толкнул Му-вана и тот упал вниз, на землю, и в тот же миг проснулся, открыл глаза и огляделся. Оказалось, что он спокойно сидит в дворцовом зале, вокруг него лишь свита - те самые люди, которых он только что видел; даже вино, налитое в чаши, ещё не отстоялось и еда на столе не успела остыть. Му-ван обратился к своим приближённым с вопросом, не отлучался ли он только что куда-нибудь. Ему ответили, что он никуда не уходил, а лишь был в забытьи. Хуажэнь, сидевший рядом с Му-ваном, заметил:
- Это наши души странствовали, тела же наши не двигались с места.
Этот случай заставил Му-вана ещё больше полюбить странстќвия. Он надеялся, что, быть может, в других местах будет ещё инќтереснее. Му-ван совсем забросил государственные дела и перестал заботиться о народе. Однажды он приказал запрячь в свою колесќницу восемь скакунов и отправился в путешествие по всей Поднеќбесной. История этих скакунов необычна. Знаменитый кучер Цзао-фу добыл их в горах Куафушань, сам объездил и подарил Му-вану. Эти дикие кони происходили от тех боевых коней, котоќрых У-ван отпустил в горы Куафушань после разгрома Чжоу Сиќня, поэтому они при всей дикости нрава сохранили воинственный дух своих предков. Цзао-фу не только был искусен в управлеќнии лошадьми, но знал и как кормить их. Все восемь скакунов Му-вана были вскормлены им. Имена этих скакунов были Хуалю - Рыжий черногривый, Луэр - Зелёное ухо, Чицзи - Рыжий быстќроногий, Байси - Белая жертва, Цюйхуан - Огромный буланый, Юйлунь - Превосходящий колесо, Даоли - Быстроногий вороќной, Шаньцзы - Сын гор.
В некоторых книгах им дают другие, но столь же прекрасные имена. Рассказывают, что некоторые из них на скаку не касались ногами земли, другие мчались быстрее, чем птица, и за одну ночь могли проскакать десять тысяч ли. У некоторых на спине росли крылья, и они могли летать. Приписывали им и иные сверхъестестќвенные качества. Му-ван приказал поместить скакунов на острове Восточного моря в окрестностях Лунчуани - Протоки дракона. Там росла "драконова трава". Даже обыкновенная лошадь, поев этой травы, могла за один день проскакать тысячу ли. Можно вообќразить, сколько же мог проскакать волшебный скакун. Про эту волшебную траву в древности говорили: "Один пучок драконовой травы превращает лошадь в волшебного скакуна".
Искусству править лошадьми Цзао-фу научился у своего учиќтеля Тайдоу. Тайдоу устанавливал на земле несколько шестов (расстояние между ними было такое маленькое, что можно было только просунуть ногу), и Цзао-фу должен был пробегать между ними так, чтобы не только не свалить ни одного шеста, но даже ни одного из них не задеть. Цзао-фу учился три дня и настолько стал искусен в этом, что учитель похвалил его:
- Ты очень понятливый, тебя легко учить.
И он рассказал ему обо всех приемах управления колесницей. Получив наставления Тайдоу, Цзао-фу тщательно обдумал их, наќчал прилежно упражняться и в конце концов стал самым лучшим колесничим.
Итак, когда Му-ван собрался объехать Поднебесную, он прикаќзал Цзао-фу запрячь для него в колесницу эту восьмерку скакунов и, выбрав счастливый день, отправился в путь в сопровождении многочисленной свиты. Путь его шёл с севера и поворачивал на запад. В горах Янъюйшань он встретил речного духа Хэ-бо, на горе Куньлунь осмотрел дворец Хуан-ди. Люди из племени чиу - красных воронов - подарили ему красавицу, в Хэйшуй - Чёрной воде он раздал земли людям Страны долгоруких в награду за то, что они хорошо его встретили.
В конце концов он очутился на крайнем западе, в горах Янь-цзышань, в месте, куда заходит солнце. Там он встретился с доќлгожданной Си-ванму. Му-ван поднёс Си-ванму белую нефритоќвую пластинку гуй, чёрную регалию би и несколько кусков цветќного шёлка. Богиня почтительно приняла подарки, поклонилась и поблагодарила его. На второй день Му-ван устроил пир у Яочи - Яшмового пруда в честь Си-ванму. Звероподобная богиня Си-ванму, внешность которой ранее описывали так: "всклокоченные волосы со шпилькой, хвост барса, зубы тигра...", к этому времени совсем изменилась. Ещё бы, ведь, с тех пор как И ходил к ней за снадобьем бессмертия, прошло уже более тысячи лет. За это время богиня успела приобрести вполне приятную наружность и научитьќся хорошим манерам. Перед началом пира она прочитала изящные стихи в честь хозяина - Му-вана. Му-ван был очень рад и ответил ей одой. Оба они испытывали удовольствие от общения друг с друќгом. После пира Му-ван запряг колесницу и поднялся на вершину горы Яньцзышань. Там он велел установить каменную плиту и вырезать на ней крупными иероглифами: "Гора Си-ванму". Рядом с камнем он своими руками посадил ясень. При расставании Си-ванму опять прочитала стихи, выражавшие горечь от предстоящей разлуки с гостем и надежду на новую встречу. Так они расстаќлись...
Когда Му-ван возвращался с горы Яньцзышань домой, один человек подарил ему искусного ремесленника по имени Янь-ши. Му-ван подозвал его и спросил, что он умеет делать. Янь-ши отвеќтил:
- Я могу сделать всё, что вы захотите. Сейчас у меня уже готоќва одна вещь, не желаете ли взглянуть на неё?
- Ладно, принеси её как-нибудь с собой, я посмотрю, - скаќзал Му-ван.
На следующий день Янь-ши и ещё какой-то странно одетый человек явились к Му-вану. Му-ван спросил у Янь-ши:
- Кто это?
- Это человек, которого я сам смастерил, - ответил с поклоном Янь-ши, - он умеет петь и разыгрывать сцены.
Му-ван очень удивился. Как он ни присматривался к незнаќкомцу, он не смог увидеть в нём ничего такого, что отличало бы его от обыкновенного человека. Сказать, что это не настоящий человек, а кукла, было бы опрометчиво. Му-ван решил сначала понаблюдать, как он будет играть, а потом уже сделать вывод. И вот он приказал своей любимой наложнице Чэн-цзи и другим приближённым прийќти послушать пение и посмотреть на игру удивительного человека. Гость начал разыгрывать пьесу, пел, танцевал, качал головой и двигал худенькими ручками и ножками, подпевая в такт. Танцеќвал он очень выразительно, ни разу не сбившись с ритма, так что ни у кого не создалось впечатления, что это не живой человек. Чем больше Му-ван смотрел, тем больше начинал сомневаться. "Может быть, это все-таки живой человек", - думал он. Пьеса уже близилась к концу, как вдруг все заметили, что акќтер слишком внимательно смотрит на наложниц Му-вана, ни на минуту не сводит с них глаз, подмигивает им и всячески старается выразить им свои чувства.
В этот момент Му-ван перестал сомневаться. Он пришёл в страшную ярость и приказал схватить Янь-ши, который осмелился так одурачить его, и отрубить ему голову. Янь-ши задрожал от страха, схватил актера, который всё ещё продолжал назойливо выставлять напоказ свои чувства, отвинтил ему голову, оторвал руки и ноги и вскрыл грудную клетку. Оказалось, что всё было сдеќлано из кожи, дерева, лака, раскрашено цветными красками и искусно склеено. Все внутренности - кишки, сердце, желудок, пеќчень, лёгкие, почки, а также все рёбра, мышцы, кости, кожа, волосы, зубы, конечности - всё, что на первый взгляд было как у настоящего человека, в действительности же оказалось искусно сделанным ремесленником. И когда все эти отдельные детали были вновь собраны вместе, получился человек, тот самый актёр, котоќрый только что заигрывал со зрителями.
Му-ван был изумлён. Он приказал вынуть у игрушки сердце, и вот чудесный человек перестал петь, потом у него извлекли печень и он ослеп - хотя глаза его оставались широко открытыми, но он не мог уже ориентироваться и различать страны света. Когда же вытащили почки, ноги его перестали двигаться и он не мог сдеќлать ни шагу. Му-ван был чрезвычайно доволен и радостно восќкликнул:
- Искусство человеческих рук дошло до того, что может состязаться с великой природой! Можно даже сказать, что ты "отобќрал свой талант у неба".
После этого Му-ван отдал распоряжение, чтобы изготовили колесницу, такую же красивую, как его собственная, и в ней он повёз талантливого мастера к себе на родину. По пути домой он посетил и осмотрел много красивых мест. Он останавливался там, где хотел. Но однажды до него дошёл слух, что на юге сюйский князь Янь-ван поднял восстание, очевидно, намереваясь напасть на Лои. Перепуганный Му-ван поспешно передал управление коќлесницей искусному Цзао-фу и с небольшим отрядом отборной конницы помчался спасать династию. Не щадя коней, они делали более тысячи ли в день. Однако сюйский Янь-ван, выступивший так решительно, с такой же быстротой повернул обратно. Едва завидев крылатых коней Му-вана, сюйский Янь-ван перестал бить в барабаны, опустил знамёна, укрылся в горах и больше уже не показывался. Волнение легко вспыхнуло и так же легко прекратиќлось. Когда беспорядки были улажены, Му-ван, чтобы отметить заслуги Цзао-фу, дал ему в удел город Чжаочэн. Так Цзао-фу стал родоначальником будущих князей удела Чжао...
Рассказывают, что во дворце правителя страны Сюй (древний город к северу от уездного города Сысянь в провинции Аньхой) забеременела одна женщина. К концу десятого месяца она родила комок мяса, по форме похожий на яйцо. Обитатели дворца решили, что это дурное предзнаменование, и выкинули его на берег. Недалеќко от этого места жила старая вдова. У неё была собака по кличке Хуцан. В этот день собака, прибежав на берег реки, увидела яйцо, взяла его в рот и принесла домой. Дома она начала согревать его своим телом. Прошёл день, второй, и вдруг - о чудо! - из яйца вылупился маленький мальчик. Родившись, он лежал на земле, как щенок, поэтому ему дали имя Янь - Лежащий лицом вниз. По другой версии, это имя ему дали потому, что он родился без коќстей. Необыкновенный ребенок остался жив, и в конце концов женщина из дворца, родившая яйцо, узнала о нём и взяла его к себе. Мальчик вырос, стал умным и добрым. Его сделали наследќником престола, и он правил под именем Янь-вана. Правление его было гуманным, он жил в дружбе с соседними государствами, народ поддерживал его, а большинство удельных князей в Поднебесной восхваляло его. Государство, которым он управлял, день ото дня становилось сильнее.
Янь-ван ни в чём не походил на Му-вана, которого не интересоќвали государственные дела и который думал только об удовольстќвиях и развлечениях. У Янь-вана была только одна слабость - он любил необыкновенные вещи. То он приказывал нырнуть в глубины реки и достать ему удивительных рыб, то посылал людей далеко в горы ловить редких зверей, а потом держал их в своем дворце. Во всём этом он находил удовольствие и отдых в свободное от дел вреќмя. Но это пристрастие не мешало ему управлять государством. Когда Му-ван уехал на запад и очень долго не возвращался, все дела империи были окончательно запутаны его глупыми и нераќдивыми чиновниками, а страна сюйского Янь-вана крепла день ото дня. И вот сюйскому Янь-вану пришла в голову мысль воспользоќваться благоприятным моментом и захватить престол Му-вана. Наќчав заниматься благоустройством своей страны, сюйский Янь-ван сначала действовал очень осторожно. Под предлогом того, что в стране нет удобных путей сообщения, он приказал прорыть канал между землями Чэнь и Цай (оба удела находятся на территории современных провинций Аньхой и Хэнань), чтобы в будущем восќпользоваться им для похода на север. Но как только начали рыть канал, из земли выкопали красный лук и пучок красных стрел. Сюйский Янь-ван счёл это небесным даром и счастливым предзнаќменованием, и его решение стать Сыном неба вместо Му-вана ещё более окрепло. Когда удельные князья из княжеств, расположенќных вдоль реки Янцзы и Хуанхэ, услышали о том, что сюйский Инь-ван нашёл волшебный лук и стрелы, они решили, что у него уже достаточно оснований стать Сыном неба, и постепенно стали примыкать к нему. Вскоре тридцать шесть уделов были на его стороне, и сюйский Янь-ван решил поднять войска и направиться на север, чтобы напасть на Чжоу.
Хотя эта мысль давно не давала покоя сюйскому Янь-вану, у него не хватало духу осуществить её, и, даже выступив в поход, он не осмеливался действовать открыто. Вот это и дало возможность Му-вану с огромной быстротой примчаться с запада и спасти свой престол.
Когда Янь-ван увидел, что Му-ван силён и свиреп, он понял, что прольётся много крови и что народ снова будет бедствовать. Гуманный от природы, сюйский Янь-ван не посмел подвергать свой народ тяжелым испытаниям из-за того, что он и Му-ван соперќничают друг с другом в борьбе за Поднебесную. Поэтому он посчиќтал за благо отступить, едва столкнувшись с войсками Му-вана. Отходя с боями, он дошёл до Пэнчэна (у подножия Дуншань - Восточной горы в уезде Уюаньсянь). В конце концов он скрылся в глухих горах и больше не вступал в сражение с отрядами Му-вана. Так окончилось это храброе восстание, которое сюйский Янь-ван начал как тигр, а кончил как змея.
Однако рассказывают, что народ не отвернулся от него и вместе с ним в горы ушло несколько десятков тысяч человек. Гору, где поселился Янь-ван, стали называть сюйской горой - Сюйшань. Янь-ван поселился в пещере в неприступном месте и прожил там до самой смерти. После смерти князя в пещере установили его изображение. Оно обладало чудодейственной силой, и люди часто приходили сюда молиться. Память о Янь-ване осталась в веках.
Что же до Му-вана, то он не дождался исхода войны, потому что воины, отправившиеся вместе с ним на юг, вдруг начали переќрождаться. Знатные превратились в обезьян и белых журавлей, простые - в песок, глину и насекомых. Это значило, по-видимоќму, что многие воины пали в этой победоносной войне и не вернуќлись домой. Превратился ли в кого-нибудь сам Му-ван, об этом в легендах не говорится. Если основываться на исторических докуќментах, то он жил ещё очень долго, умер в кругу своей семьи и в число переродившихся не попал. Он не заслужил перерождения после смерти, но зато при жизни успел получить много удовольќствий.
Во время поездки по стране в каждом уделе ему подносили драгоценности. Самыми известными из них были кинжал куньу, режущий нефрит, подаренный западными варварами сиху, и вечно полный кубок, светящийся в ночи. Кинжал куньу длиной один чи мог разрубать нефрит, как кусок глины.
Кубок из белого нефрита вмещал три шэна вина. Как только наступал вечер, он весь начинал лучиться. Во время ночного пира кубок ставили в зале, и, как только начинало светать, кубок наполќнялся ароматной и сладкой росой. Тот, кто пил эту росу, мог продлить себе жизнь. Му-ван часто пил эту росу, и поэтому, несмотря на то что много времени провёл в утомительных поездках и вёл беспорядочную жизнь, ему удалось дожить до глубокой старости вопреки всем предположениям".
(Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. Стр.228-249)
В 967 до н.э. цюаньжуны, вождями которых были Да-би и Бо-ши, напали на царство Чжоу. Император Му-ван прошёл пески, дошёл до горы Сань-вэй, победил цюаньжунов, наложил на них дань, а пять их правителей увёл в плен.
И-ван был императором царства Чжоу в 934-910 до н.э., на него нападали сижуны и цюаньжуны.
Иван был императором, царства Чжоу императором.
"После смерти Му-вана престол перешёл к его потомкам и через несколько поколений попал в руки Ли-вана".
(Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. Стр.249)
Ли-ван был императором царства Чжоу в 871-841 до н.э., он приблизил к себе И-гуна, представителя племени жунов.
"К этому времени чжоуское государство пришло в ещё больший упадок. Ли-ван, жадный и жестокий, в конце концов был изгнан своим народом и умер от старости где-то на чужбине. Его сын Сюань-ван, унаследовавший Поднебесную, согласно единодушному признанию всех историков, был достаточно разумен и несколько укрепил положение династии. Но процветание длилось недолго. Ошибки Сюань-вана вернули всё в прежнее состояние. Сам Сюань-ван совершал неблаговидные поступки, которые подорвали его репутацию, и, согласно преданию, он трагически погиб от руки "мстительного злодея". История его гибели такова.
Рассказывают, что сановником при его дворе был правитель удела Ду (в современной провинции Шэньси, на юго-востоке уезда Чанъань) по имени Хэн. Его называли ещё Ду-бо. У Сюань-вана была наложница по имени Нюйхан, которой нравился молодой и красивый Ду. Она захотела вступить с ним в преступную связь, но честный Ду сначала мягко, а потом в очень резкой форме отказал ей. Разгневанная женщина пошла с плачем к Сюань-вану и оклевеќтала Ду:
- Этот мерзавец Хэн, как я его ненавижу! Он осмелился среди бела дня грубо приставать ко мне!..
Когда Сюань-ван услышал об этом, он не стал разбираться, правда ли это, поверил всему и пришёл в ярость. Приказал схваќтить Ду и посадить его в темницу в Цзяо ( в современной провинќции Хэнань, к югу от уезда Шаньсянь), повелев чиновникам Сюэ Фу и Сыгун Ци учинить Ду допрос и сказав, что он успокоится только тогда, когда Ду-бо будет казнён.
Ду уже собирались казнить, хотя расследование и не доказало его вины. В то время один из его друзей, тоже служивший чиновќником при дворе, узнав, какому несправедливому обвинению подќвергся Ду, возмущённый и разгневанный, смело пошёл к Сюань-вану, чтобы опровергнуть обвинение, выдвинутое против друга. Цзо Жу - так звали чиновника - долго уговаривал Сюань-вана, однако упрямый правитель не хотел слушать укоров и, в свою очередь, обвинил заступника:
- Так вот ты какой? Выступаешь против своего господина и покрываешь друга!
- Говорят, если князь поступает справедливо, а друг несправедливо, то следует подчиниться князю и наказать друга. Но если друг поступил правильно, а князь неправ, нужно стать на сторону друга и пойти против князя, - ответил Цзо Жу.
Сюань-ван, услышав такие речи, рассердился и воскликнул:
- Какой ты храбрый! Если ты немедленно откажешься от своќих слов, я дарую тебе жизнь, если не откажешься, - я казню тебя.
Цзо Жу холодно засмеялся:
- Я слышал, что в древности рыцари не искали глупой смерти, но и не изменяли своим убеждениям, чтобы сохранить себе жизнь. Умирать так умирать! Пусть я своей смертью докажу, что мой друг Ду не совершил никакого преступления! Пусть моя смерть будет свидетельством того, что убийство Ду - ваша ошибка!
Сюань-ван тотчас же, без лишних проволочек, казнил невинного Ду. Цзо Жу понял, что Сюань-ван и впредь намерен злоупотребќлять своей властью и не способен слушать увещеваний. Вернувќшись домой, он покончил жизнь самоубийством. А ещё говорят, что Ду перед смертью гневно сказал:
- Князь убивает меня, но я чист и не совершал преступления. Если после смерти люди перестают сознавать что-либо, то ничего не поделаешь. Но если и после смерти человек сохраняет способность думать и действовать, то не пройдет и трёх лет, как я заставлю князя понять, что он казнил безвинного.
Время течёт, как вода. Три года прошли незаметно, и люди забыли о предсмертных словах Ду-бо. Но день расплаты пришёл. Однажды Сюань-ван собрал удельных князей, чтобы отправиться на охоту в болота Путянь (в современной провинции Хэнань, на юго-западе уезда Чжунмоусянь). Несколько сотен колесниц в соќпровождении десятков тысяч слуг собрались в болотах. Знамена, флажки, бунчуки закрыли все окрестности. Вдруг ровно в полдень появилась необычная колесница. Она была белая с запряжёнными в неё белыми конями. В ней сидел человек, одетый во всё красное, в красной шапке, в руках у него был красный лук и красные стрелы. Все сразу узнали в нём князя Ду, казнённого ровно три года тому назад. Он нисколько не изменился за это время, только лицо у него было таким, будто он собирался кого-то убить. Люди со страха броќсились в разные стороны. Колесницы и лошади беспорядочно смеќшались. Ду погнался за колесницей Сюань-вана. Когда Сюань-ван обернулся и увидел Ду, он побледнел. Сюань-ван уже собрался натянуть тетиву и выстрелить из лука в безвинно загубленную, неуспокоившуюся душу, быстрая, как ветер и молния, колесница Ду обогнала колесницу Сюань-вана. Лук у Ду был как полная луна, а стрелы - как падающие звёзды; со свистом вылетела стрела и поќпала прямо в сердце Сюань-вана. Сюань-ван схватился обеими руками за торчащую стрелу, глаза и нос его скривились на сторону, тело качнулось назад, потом вперёд, и он упал на свой лук и больше уже не двигался. Подул слабый ветер, и белая колесница в мгновение бесследно исчезла. Колесницы удельных князей, как муравьи, расползшиеся в разные стороны, стали опять собираться, и князья увидели Сюань-вана, пронзённого стрелой и только что испустивќшего дух. Его тело ещё было тёплым. Потом его унесли, осмотрели и установили, что, после того как стрела попала в него, он мучился недолго, так как стрела пронзила позвоночник. После смерти Сюань-вана правителем стал его сын Ю-ван".
(Юань Кэ. Мифы Древнего Китая. Стр.249-251)
Сюань-ван был императором царства Чжоу в 828-781 до н.э., он воевал с си-жунами и другими племенами. В 789 потерпел поражение от жунов из цянских родов.