Когда избивают Даррена, у меня немеют пальцы. Я устал писать о боли в животе, боли в плече, боли в руках. Мне плохо от только одной мысли, что моего соула изувечивают три наркомана: одного Ренни уложил в самом начале драки. Второй бы тоже в скором времени оказался с вывихнутым плечом, но подоспел Грег и его шестерка.
Прошло пятнадцать минут, а они избивают Даррена с не меньшей жестокостью. Словно у них столько сил, что их хватило бы еще и сдвинуть с места поезд.
Я периодически задерживаю дыхание, пытаюсь взять себя под контроль, сжимаю пальцы, кусаю губу. Но Грег не прекращает.
О том, что Ренни совсем плохо, говорит мое следующее предложение: Даррен Боуди еле сдерживает тошноту, которая подскакивает к горлу, как реакция на боль.
- Ох, - раздраженно протираю руками лицо.
Почему люди вообще дерутся? Зачем им это? Чтобы провозгласить, что кто-то сильней, кто-то лучше? На мой взгляд, это лишь доказательство глупости, слабого характера.
Сильный человек в бою победит, но умный - его не допустит.
Оглядываюсь - свободный час в силе. Коллеги-фатумы встают с рабочих мест, идут расслабляться в комнаты для отдыха, но у меня нет на это времени. Я не элуф, как говорит Ди. Я не равнодушный. Мне не под силу уйти, когда Ренни так одинок, и так беспомощен. Но что я могу?
Я не в моих силах помочь. Не в моих силах вмешаться.
Это убивает!
Ох, Ренни. Если бы ты мог читать мои мысли, как я читаю твои. Ты бы знал, что ты не брошен вселенной, что ты кому-то нужен.
Что ты не один, Даррен Боуди.
Как бы я хотел, чтобы ты услышал эти слова.
***
Если бы кто-то был рядом, кто-то, кого волнует моя жизнь...
Но такого человека нет. Его попросту не существует. Разве что в другом мире, да и то вряд ли.
Асфальт уже давным-давно испачкан, и отнюдь не грязью. Я бы не сказал, что моя кровь повсюду. Но перед глазами багровый пласт, и я ничего кроме темно-красной темноты не вижу. Отсюда вывод: крови много.
- Хватит!
О, это кричит та костлявая красавица. Если выживу, сначала сверну ей шею, а потом скажу спасибо за заботу.
- Перестаньте! Грег! Боже, прекратите!
Кто-то подбрасывает мое тело, и я, словно мешок с дерьмом, падаю лицом вниз. Вновь в голове взрывается резкая боль, и если раньше, чувствительность была немного притуплена из-за наркоты и алкоголя, то сейчас я ощущаю каждое дуновения ветерка, каждую каплю пота, каждый удар, каждый синяк всеми клетками своего тела.
- Кто-нибудь! Помо..., - дальше невнятный вой незнакомки. Видимо, один из парней закрыл ей рот грязной рукой.
Воспользовавшись паузой, хочу подняться, однако тут же получаю удар стопой по виску, и практически отключаюсь.
Я горю желанием отрубиться уже около десяти минут, но чертов организм сопротивляется. Не знаю, зачем он это делает. Неужели мое сердце не осознает, что еще чуть-чуть, и я не выдержу? Вместе с ним. Одновременно мы перестанем работать по мгновению щелчка.
Но нет. Оно чего-то ждет. Может, тоже хочет стать свидетелем потасовки? Снять на камеру? Выложить в интернет?
Усмехаюсь, понимаю, что речь идет о моем сердце, и тут же получаю в живот новую порцию ударов. Кажется, я сошел с ума.
- Попроси меня прекратить, - шипит над моей головой Грег и хватает дрожащими от гнева руками за волосы. - Попроси!
- Ага, - приоткрываю глаза. Еле нахожу шкаф перед собой и открыто усмехаюсь. - Уже умоляю.
Парень рычит. А я смеюсь.
Это, конечно, хорошо, что он такой крутой, и что он пытается стать царем горы. Но я не какой-то там Стив Маршал. Сдаваться не стану, молить о пощаде тоже. Так что тут два варианта: или победить, что в моей ситуации крайне сложно, или быть побежденным.
- Ты, что не понимаешь ничего? - в голосе Грега злость и шок. - Не понимаешь, что я сейчас из тебя всю жизнь выбью?
- Плевать. Нельзя убить уже мертвого, чувак.
Мы смотрит друг на друга, и неожиданно спустя пару секунд, шкаф резко бросает мою голову вниз. Я грубо падаю, вновь ударяюсь лицом об асфальт, вижу звезды. Кровь выливается изо рта, и я саркастически растягиваю на физиономии улыбку, ведь наверняка со стороны чертовски мужественно выгляжу.
- Ты больной, - чеканит Грег. - Ты больной и поэтому все равно скоро сдохнешь. В твоих глазах вместо радужки ломка. Я всегда могу отличить своих клиентов от людей. Так что не сочти это за милосердие. - Парень хмыкает. - Просто мне хочется не быстро разделаться с тобой, а посмотреть на то, как ты будешь медленно и мучительно подыхать. Ясно? Ты понял меня? Понял?
Шкаф не дожидается, пока я отвечу. Собственно я и не собираюсь этого делать.
Он подзывает своих шестерок, говорит им что-то, стремительно удаляется с места преступления.
Я думаю, что остался один, однако быстро в этом разубеждаюсь.
- Боже, боже, боже, - ко мне приближается костлявая красавица. - Черт, парень? Эй? Ты жив? Жив?
У неё голос такой испуганный. Я наверно похож на кусок мяса, раз она так паникует.
- Что тебе?
- Слава богу! - девушка падает рядом. Хватает меня ледяными руками за плечи и шелестит. - Нужно в больницу. Нужно срочно отвезти тебя в больницу...
- Господи, ты просто можешь оставить меня в покое? - кашляю. Выплевываю кровь и болезненно скручиваюсь. Черт. Завтра будет веселый день. Завтра все мышцы, синяки и раны одновременно завоют на луну, и мне останется только биться головой о стену. - Отвали, прошу.
- Но как же я тебя брошу в таком состоянии? Это все моя вина. Я натравила на тебя Грега.
- Мне плевать на все, что произошло.
- Но мне не плевать!
- Черта с два, отвали! - раскрываю побитые глаза. Вижу плохо, но этого хватает, чтобы разглядеть испуганное и виноватое лицо девушки. Её огромные серо-голубые глаза полны не то обидой, не то слезами. Я зло поджимаю губы, встаю на ноги абы как, и недовольно выпаливаю. - Ты достала. Не нужны мне твои извинения. Просто иди своей дорогой и все.
- Ты кусок дерьма, но я все равно скажу тебе спасибо и заставлю, если понадобиться, силой заставлю пойти в больницу.
- Силой? - усмехаюсь. - Ты совсем больная? Недалекая? Может, глухая? Я сказал тебе, пошла вон!
- Почему ты так разговариваешь со мной?!
- Почему? Почему?! - меня распирает от гнева. Я неожиданно понимаю причину, по которой Грег хотел покалечить её. - Это из-за тебя я стою здесь весь избитый, из-за тебя я ни хрена не вижу! Из-за тебя, твою мать, мне придется несколько суток валяться дома, пропустить очередь к Бобу. Ты понимаешь, что это значит? Понимаешь? Я бился ни за что! Мало того, что я был не причем, так еще и твой парень, вовсе не твой парень, раз развернулся сейчас и бросил тебя здесь одну. Ты осознаешь это? Я в дерьме чисто по твоей вине!
- Я помогу тебе. - Незнакомка неуклюже поправляет золотые волосы. - Дам денег, договорюсь с врачом.
- Просто отвали! Мне не нужны подачки, друзья, подруги, сестры. Мне никто не нужен, ясно? И в помощи я ничьей не нуждаюсь.
- Но...
- Отвали!
И тут я толкаю её. Толкаю достаточно сильно: не так, чтобы она потеряла сознание от боли, но так, чтобы она отлетела в сторону. И она отлетает. Затем спотыкается. Падает на дорогу.
Мне тут же становится дико стыдно. Я вдруг понимаю, что перешел черту: стал зверем. Идиотом. Поднял руку на девушку. Черт. Я ничтожество. Мне место среди всей этой гнили. Я заслуживаю того, что со мной происходит, потому что я - это я: кусок дерьма.
- Боже, я..., - вина зашкаливает. В груди что-то взрывается, и говорить становиться больно. Я делаю шаг вперед. Практически ничего не вижу и не слышу, но все же протягиваю перед собой руку. - Я идиот. Прости, я..., - девушка касается дрожащими пальцами головы и поднимает на меня испуганный взгляд. - Я...
И тут свет. Он появляется внезапно, в мгновение ока.
Просто, когда незнакомка приподнимается с колен, яркая вспышка освещает её лицо, мое тело, и огненной линией проносится около носков моих кроссовок.
Я не успеваю ничего понять. Я даже услышать толком, ничего не успеваю услышать.
Просто внезапно незнакомка подлетает, прогибается и валится вниз, как подстреленная птица, как чья-то мечта или надежда.
Ступор.
Я несколько мучительных, вечных секунд не осознаю того, что происходит. Только когда яркая вспышка останавливается в паре метрах от меня и из неё выходит парень, до меня доходит суть происходящего.
Взгляд мечется.
Я смотрю сначала на машину, потом на тело незнакомки, затем опять на машину, затем...
- О, Господи, - хватаюсь побитыми руками за голову и еле сдерживаю в груди рев. Он рвется наружу, он горит, становится больше, обжигает органы внутри. - Господи!
Я никогда не чувствовал ничего подобного раньше.
В груди образуется страх, словно я потерял близкого человека. Но я ведь совсем её не знал, и буквально несколько минут назад меня абсолютно не волновало ее присутствие рядом. Но сейчас... Сейчас я смотрю на эту худую, испуганную девушку, чье лицо измазано линиями крови, и ощущаю пустоту, будто она была моей второй половиной, будто она была для меня всем и ничем одновременно.
Её взгляд. Он убивает меня. Незнакомка плачет, слезы светлыми линиями расталкивают багровую краску на лице, а я не знаю, что мне делать. Я так растерян. Так сломлен. Я виноват, я убийца.
Колени дрожат, руки дрожат. Я вдруг так отчетливо осознаю, что хочу быть на месте этой девушки. Хочу обменяться с ней телами, хочу лежать здесь, страдать, но не чувствовать того, что я чувствую.
А затем мое тело срывается с места. Я падаю на колени перед незнакомкой, и касаюсь пальцами испуганного лица. Она трясется. Все так же плачет. Пытается что-то сказать, но не может. Ей больно. Ей так больно, что даже я это ощущаю.
Но она не отвечает. Не отпускает мои грехи, не успокаивает душу.
Она крепко сжимает меня за руку и, со всхлипом, откидывает назад голову.
Кто-то рядом кричит.
Ко мне подбегает парень из машины и воет:
- Я не видел её! Я не видел! Как она оказалась на дороге? Как?!
Но я не улавливаю его слов. Не отрываю взгляд от серо-голубых глаз красавицы и все шепчу:
- Прости меня. Прости.
Для меня это конец.
Приезжает скорая, но незнакомка уже лежит неподвижно. Она холодная. Возможно, мертвая.
Как и я.
Её забирают из моих рук. Не обращают внимания на то, что я не могу и не хочу выпускать её тело из своих объятий. Дерусь. Что-то кричу. В итоге, врачи приходят к выводу, что я её парень, но мне все равно, о чем они думают. Я просто не могу оставить её! Я совершил непоправимое! Я убил её! Я это сделал! Я!
У меня в голове что-то взрывается.
Я начинаю кричать, и бить всех. Отталкивать людей, орать на мед.работников. Я выгляжу сумасшедшим. Я и есть сумасшедший.
- Нет, боже. Что я натворил. Что я сделал. Я виноват. Это я. Я. Я.
Когда скорая уезжает, мои ноги не двигаются. Я стою посередине проезжей части и жду, что меня тоже сейчас собьет машина. Давай! Я хочу этого! Прошу тебя, господи. Пожалуйста, сделай это!
Я стою минут двадцать. Но ничего не происходит. Абсолютно ничего.
И тогда я понимаю, что мое наказание не в смерти, а в жизни с этой мыслью.
Я ничтожество. Я приношу проблемы всем и каждому. Моя семья погибла. Мои родственники обо мне забыли. Я наркоман, практически мертв. Моя цель в жизни, лишь найти дозу. У меня нет никаких планов, желаний. Я пустота, которая ничего не значит. И плюс к этому всему, теперь я еще и убийца. По моей вине погибла девушка. Как мне с этим жить? А главное зачем?
Я не вынесу этого.
Какой же выход?
***
В моих глазах ужас.
Ренни собирается сделать то, что убьет нас обоих. Он собирается покончить с собой.
Я отталкиваю от своих рук клавиатуру и ошеломленно прикрываю ладонями лицо.
Что делать? Что делать?
Он не должен умереть. Я не должен умереть.
Мы должны жить. Жить!
Нервно оглядываюсь. Здесь как всегда ничего не меняется.
Неужели фатумы спокойно реагируют на свою кончину? Неужели им все равно, умрут они или нет? Разве это нормально? Нормально?
Пот появляется на моем лбу. Явление редкое, так как, по сути, я не могу волноваться. Я же мертв с биологической точки зрения.
И, тем не менее, в груди становится так жарко и тяжело, что спина горбится. Я вновь осматриваю своих коллег, и понимаю, что они мне не помогут. Никто не поможет. Я сам должен придумать что-то.
Но что?
Что я могу?
На что я, судьба, способен, ради спасения не только своей жизни, но и жизни своего соула?
