Понедельник Юлия Владимировна : другие произведения.

Долгий путь в Валинор

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    когда Эарендиль стал взрослым, Туор и Идриль уплыли в Валинор на корабле "Эаррамэ". Поют о том, что Туор причислен к роду нолдор. Но что произошло с Туором и Идрилью в долгом пути в Валинор?

  Корабль легко скользил по водной глади, будто игла по голубому шелку. "Эаррамэ" был выстроен на славу - легкий и в то же время прочный и устойчивый, он как нельзя лучше подходил для дальних путешествий. Но вряд ли Туору удастся совершить множество таких плаваний... лет ему по человеческому счету немало, светлые волосы мужчины уже наполовину поседели. "Уйти за Море", - думал он, - "неплохая замена для слова "умереть"". Если вдруг его народ станет народом мореплавателей, может, у них появится такое выражение.
  
  "Хватит", - оборвал он поток печальных мыслей. "Не будем умирать раньше смерти. Мы плывем не к смерти - к жизни". К жизни, Туор твердо верил в это. Хотя и запрещено нолдор ступать на берег Валинора, а из людей он первым устремился в Благословенный Край, все же человек предпринял это путешествие не только затем, чтобы избавить сына от необходимости его хоронить. Пали все эльфийские королевства Белерианда... без подмоги с Запада остаткам эльфов и людей не выжить. Следует призвать помощь. И лишь в Валиноре можно ее найти...
  
  Туор запрокинул голову. Под безоблачным голубым небом плескались белые паруса "Эаррамэ" со знаком Туора - белым лебединым крылом на синем фоне. А возле верхушки грот-мачты виднелся золотой блеск - то развевались волосы Идрили. Женщина любила забираться туда, где обычно сидел матрос-наблюдатель, и осматривать море. Она хотела первой увидеть признаки земли, Валинора, ее родины, с которой ушла еще маленькой девочкой. Идриль не любила вспоминать путь в Белерианд - ведь они с отцом и матерью не плыли по ласковому морю, а шли по ледяному мосту на севере. Холод и голод, трудный путь, предательские полыньи... Одна из них поглотила ее мать. Туор не знал подробностей - жена не любила об этом говорить. Но он знал о том, как Идрили хотелось вернуться. А когда Туор только заикнулся о путешествии, она сказала: "Мой дом - там, где ты, господин мой".
  
  Так было решено их странствие. С собой они взяли лишь трех матросов, которые тоже загорелись желанием отправиться в Благословенный Край. И вот уже десять дней длится их путешествие. Туор помнил об Оссэ, который ярил морские волны и топил нарушителей границы... но помнил и о милости Ульмо. Он верил, что Ульмо не даст его в обиду. И эта вера пока подтверждалась. Пока.
  
  - Земля! - чистый звонкий голос Идрили донесся сверху. - На западе - земля!
  
  Легкая как пушинка и ловкая как белка, она соскользнула вниз - прямо в объятия мужа.
  
  - Земля на западе! - воскликнула она, но тут же счастье на ее лице поблекло. - Это не может быть Валинор. Земля очень маленькая. Остров.
  
  
  Острова
  
  Причаливать к незнакомому берегу было опасно, но у команды "Эаррамэ" все прошло как по маслу. Бухта была как раз нужной глубины, и ни подводные камни, ни сильный прибой не помешали мореходам.
  
  Все с радостью сошли на берег, и хотя Туор напомнил о возможных опасностях, казалось, что здесь их попросту нет. Мягкая зеленая трава ложилась под ноги пушистым ковром, цветы наполняли воздух сладким ароматом...
  
  Вскоре путешественники набрели на небольшую рощу. Деревья оказались плодовыми - яблони, персики и груши. Туор первым попробовал большое красное яблоко - и понял, что ничего вкуснее не ел за всю свою жизнь. Даже королевские садовники в Гондолине не могли вырастить таких плодов.
  
  Идриль надкусила грушу, и по ее подбородку побежала сладкая капля. Туор посмотрел на нее, улыбающуюся, освещенную ярким полуденным солнцем, и на него, впервые за много лет со дня падения Гондолина, снизошел покой.
  
  На острове они нашли все, что было нужно для жизни. Плодовая роща неподалеку от берега не была единственной. Животные и птицы были непугаными и доверчиво выходили навстречу эльфам и человеку, и ни у кого не поднималась рука стрелять в них. Однако небольшие озерца и ручьи кишели рыбой, а морские отмели - съедобными моллюсками, и потому странники могли не ограничиваться лишь плодами.
  
  Но самое большое удивление они испытали, когда на одном из лугов встретили... несколько коров. Они тоже были совершенно ручными, и вскоре все напились теплого парного молока.
  
  Сначала путешественники уходили спать на "Эаррамэ", но через три дня мужчины наскоро соорудили хижину на острове, возле одной из плодовых рощ. Они почти не обсуждали этот вопрос - одновременно всем показалось, что надо задержаться на гостеприимном берегу подольше.
  
  ***
  
  Идриль вернулась с вечерней дойки и, занеся ведерко с молоком в дом, вновь вышла на крыльцо и присела рядом с Туором. Она положила голову мужу на плечо и полузакрыла глаза.
  
  Туор приобнял ее и задал вопрос, который вертелся у него на языке уже давно, но спросить все время что-то мешало:
  
  - Сколько времени мы здесь, Итариллэ?
  
  Женщина встрепенулась и поглядела на мужа.
  
  - Время? Зачем оно тебе здесь, Туор? Я... не знаю про время.
  
  Туор задумчиво погладил бороду. Да, все как он и боялся... Или... Идриль права?
  
  На следующий день утром пошел небольшой дождь. Идриль, которая, как многие эльфы, любила ласковые летние ливни, смеясь, выбежала наружу босиком, подставляя небесной воде запрокинутое лицо и поднятые руки. Трое эльфов-моряков - Исильвэ, Эарнар и юный Хандиль - встретили ее под деревьями, и они вместе задвигались в тут же придуманном, но изящном и ловком танце, в котором принимали участие не только эльфы, но и стволы деревьев, и капли дождя...
  
  Туор смотрел на них из двери хижины и думал: "Идриль права".
  
  "Ради чего куда-то стремиться?" - размышлял он, бродя на следующее утро без всякой определенной цели. "Мы никому ничего не обещали... не давали клятв... да я, когда упоминал в Гаванях про Валинор, говорил это, скорее, в знак несбыточной мечты. Ради чего?"
  
  В задумчивости он поднимался на небольшой пригорок, внезапно выросший у него на дороге, но остановился на полпути, очарованный мягкостью травы. Туор лег в нее и закрыл глаза, впитывая аромат цветов...
  
  Этот пригорок привлек его и на другой день, но человек вновь не добрался до вершины, отвлеченный красотой необычной бабочки.
  
  Так повторялось изо дня в день, пока Туор не заподозрил нечто неладное. "Сегодня я уж точно поднимусь на вершину", - сказал он сам себе и постарался не отвлекаться. Это было трудно, внимание рассредоточивалось, зеленая трава приглашала отдохнуть, цветы одурманивали ароматом, бабочки влекли пестротой крыльев, а птицы - мелодичностью песен. Но Туор упрямо шел вперед и все же достиг цели.
  
  И увидел Море, а на нем - "Эаррамэ" с безвольно поникшими парусами, похожими на перебитые лебединые крылья.
  
  "Ради него. Ради него мы должны покинуть это место", - эта мысль поразила Туора, будто удар грома. Не в первый раз он думал о корабле, как о живом существе, но сейчас это чувство было как никогда ярким. Человеку казалось, что он предал свой корабль, а вместе с ним - и смысл всей жизни.
  
  Туору стоило немалого труда уговорить Идриль и эльфов подойти к кораблю. Но все же они подчинились и перебрались на "Эаррамэ", а в море наваждение оставило и их.
  
  ***
  
  После отплытия с Зеленого Острова, как назвали его путешественники, ясная погода закончилась. Море окутал плотный туман, в котором не было видно почти ничего. Туор сильно обеспокоился - ведь в этой полумгле они могли налететь на острые прибрежные скалы. Вряд ли Зеленый Остров был единственным... Кроме этих мыслей в разум Туора закрались и некие подозрения насчет пути в Валинор, но он никому о них не рассказывал, потому что все было слишком уж зыбко. К тому же, если он прав - то сделать, скорее всего, ничего нельзя.
  
  Идриль меньше времени проводила на мачте и больше жалась к мужу. Серая мгла действовала на нее угнетающе, и хотя женщина была сильна духом, все же она искала поддержки у своего возлюбленного. Туор мрачно смотрел в серые волны, иногда жалея, что они вообще пустились в странствие.
  
  Однажды утром они проснулись от сильной качки. Кое-как одевшись и выбравшись наружу, супруги увидели, что милость Оссэ, похоже, закончилась. Волны стали куда выше, ветер тоже усилился. "Эаррамэ" переваливался с одной волны на другую, иногда зарываясь носом в воду. Начинался шторм.
  
  Но ветер, может, против воли Оссэ, оказал им и добрую услугу - туман сильно поредел, теперь можно было видеть, куда несется корабль. Однако пока даже зоркие глаза эльфов не могли различить ничего, кроме воды.
  
  Шторм усилился, волны стали еще выше и круче. Из черных туч хлынул ливень, и мореплаватели сразу промокли до нитки - теперь к соленый воде снизу добавилась пресная вода сверху. Туор по мере сил принялся помогать морякам с парусами, а Идриль зорко смотрела по сторонам. Она-то и обнаружила черные скалы, на которые ветер нес их корабль.
  
  Туор на миг закрыл глаза и взмолился: "Эаррамэ, не подведи!"
  
  И "Эаррамэ" послушался воли своего капитана. Белой птицей пролетел он между двух торчащих прямо из воды скал, едва не опрокинувшись, но все же удержав равновесие.
  
  И попал в тихую бухту. Туор в удивлении оглянулся - нет, за кольцом скал море и ветер все так же ярились, угрожая смертью всякому смельчаку, рискнувшему плавать в этих водах. Но здесь, в бухте, вода напоминала стекло, а мягкий прибрежный песок так и манил на сушу.
  
  - Чары, - тихо сказал он Идрили и жена согласно кивнула, со страхом оглядываясь на бушующее море.
  
  Но поделать ничего было нельзя - и Туор отдал приказ причаливать.
  
  ***
  
  Этот остров был не так гостеприимен, как предыдущий. Унылая плоская равнина была покрыта жесткими и колючими растениями, деревья были редкостью. Небо почти все время было закрыто тучами, часто шел дождь. Но посреди острова били несколько родников, которые давали начало небольшой речке. В ней можно было ловить рыбу, а в траве жили зайцы и суслики. Они не были так доверчивы, как животные Зеленого Острова, и путешественники стали на них охотиться, чтобы не умереть с голоду.
  
  Жизнь на острове оказалась скучной и унылой, и путешественники с нетерпением ждали, когда буря окончится. Но это не произошло ни на следующий день, ни на третий, ни через неделю...
  
  Они быстро исследовали остров. Оказалось, что весь он окружен такими же скалами, через которые прошел "Эаррамэ". И между ними и островом вода спокойна, а за скалами бушует буря.
  
  - Чары, несомненно, чары, - сказал Туор однажды вечером, через неделю после их прибытия на остров.
  
  Идриль кивнула.
  
  - Все же Валар милостивы, - сказала она. - Если спасешься от бури - сможешь жить здесь.
  
  - Да разве это жизнь! - Хандиль, самый молодой из эльфов, не смог сдержаться и стукнул кулаком по колену. - Прозябать здесь...
  
  - Что ты предлагаешь? - обернулся к нему Исильвэ. - Вывести корабль в море и утонуть? Последние несколько минут жизни тебе будет не до скуки - обещаю.
  
  - Не сидеть же здесь вечно... - Хандиль уткнулся взглядом в землю.
  
  - Подождем еще немного, - предложила Идриль, - может, шторм все-таки закончится...
  
  - Не очень-то я в это верю, - ответил Туор, - но давайте подождем.
  
  Но шторм не окончился и через месяц. Более того, когда путешественники выходили на берег, их охватывал сильный страх перед морем. Вновь сесть на корабль и отдать себя на волю волн и ветра казалось немыслимым. К тому же однажды они обнаружили страшную находку - остов корабля, застрявший на скалах на противоположном причалившему "Эаррамэ" берегу острова.
  
  Туор боялся меньше других, и он нарочно выходил на берег, чтобы приучиться жить и действовать с этим страхом. Часами он стоял на песке или расхаживал вдоль бухты, придумывая способ вырваться отсюда. Пожалуй, он мог уговорить остальных отчалить, но вести их за собой на верную смерть... Нет, нужно придумать, как вырваться из полосы бурь. Туор был уверен, что она конечна и не простирается до самого Валинора.
  
  Наконец, он вспомнил об одном средстве и даже с досадой хлопнул себя кулаком по бедру - можно было и раньше додуматься! Свет угасал, и Туор поспешил к вечернему костру с уже созревшим замыслом.
  
  - Масло! - ответил он на многочисленные расспросы товарищей. - Я вспомнил об этом средстве, о нем рассказывал мне Кирдан. Его моряки льют на бушующие волны масло, и море успокаивается. На время. Надеюсь, этого времени нам хватит, чтобы выбраться отсюда. У нас есть десяток бочек, ведь в прошлое путешествие мы охотились на китов и оставили на корабле часть их жира...
  
  Все горячо одобрили план - путешественникам до того хотелось выбраться с унылого Острова Бурь, что они готовы были ухватиться за соломинку. Даже смерть в волнах уже не казалось такой страшной по сравнению с прозябанием на маленьком клочке суши.
  
  ***
  
  Вывести "Эаррамэ" в открытое море оказалось трудной задачей - слишком велика была разница между спокойной водой бухты и бурей в открытом море. Но корабль, выстроенный искусными мастерами Кирдана, выдержал испытание. Надувшиеся паруса перенесли его через границу, словно крылья - и тут же судно стало игрушкой стихии. Волны захлестывали палубу с головой, корабль то падал в бездну, соскальзывая с гребня волны, то, вздымая нос, взбирался на следующую. "Эаррамэ" был устойчив, но даже самой искусной работе положен свой предел. Сердца путешественников сжимались в смертном страхе.
  
  Туор не хотел применять свое средство слишком рано - судя по пути сюда, полоса бури простиралась довольно далеко. Он с тревогой ощущал толчки палубы и наблюдал, как задирается нос корабля, переваливающегося через гребень очередной волны. Наконец, когда впереди замаячил краешек чистого неба, а буря удвоила натиск, Туор отдал команду выливать масло в море.
  
  Вода, скованная масляной пленкой, утихла, и "Эаррамэ" заскользил к чистому небу и ясному солнцу. Все удалось так быстро и просто, что путешественники долго не верили своему счастью, вновь оказавшись в тихих водах...
  
  ***
  
  -Земля! - крикнул Хандиль с верхушки мачты, и Идриль, стоявшая на палубе, сжала руку мужа.
  
  - Я уже боюсь причаливать, - тихо сказала она. - Что там уготовано для нас? Вновь бессмысленное существование овец или страх? Или еще что-то? Может, пройдем мимо?
  
  - Я не думаю, что нам это позволят, - Туор осторожно поцеловал жену в висок, где из собранной на голове прически выбилось несколько волосков. - Да и недостойно бежать опасностей. Мы должны пройти все, что нам уготовано.
  
  По его команде "Эаррамэ" повернул к незнакомому берегу...
  
  Этот остров, в отличие от двух предыдущих, кажется, был населен. Во всяком случае, там была пристань из белого камня - хотя ни кораблей, ни моряков путешественники не заметили.
  
  Исильвэ осторожно вел корабль вперед, но, похоже, здесь не было никакой опасности. Они без труда смогли причалить и привязать корабль к специальным столбикам на пристани.
  
  - Может, стоит оставить на корабле кого-нибудь? - cпросил у Туора Исильвэ. - Если здесь есть эльфы или другие... мало ли, что у них за намерения?
  
  Туор через минуту раздумий согласился.
  
  - Пожалуй, - сказал он. - Хотя я не думаю, что здесь что-то угрожает кораблю... Но посмотрим.
  
  Эарнаро остался на "Эаррамэ", а остальные, заметив вымощенную белым мрамором дорогу, зашагали по ней вперед.
  
  Путешественники были готовы к любым опасным неожиданностям: к тому, что окрестности заполонят орды чудовищ, что начнется буря, землетрясение или потоп, что сам остров ни с того ни с сего провалится в бездну, но ничего подобного не произошло. Белая дорога была пустынна, дул легкий ветерок, с чистого неба светило солнце... Прошагав пару часов, они увидели далеко впереди высокий зеленый холм, вершину которого венчали белоснежные стены и башни.
  
  Туор поглядел на жену и увидел, что на лице ее написана растерянность, а губы шепчут нечто на грани слуха.
  
  - Что с тобой, любимая? - он взял Идриль за руку.
  
  - Не может быть! - женщина остановилась, и ее спутники остановились тоже. Идриль не сводила взгляда с далекого белого города, свободную руку она поднесла ко лбу, потерла его, будто прогоняя видение. Но белые стены не исчезли.
  
  Идриль вновь заговорила:
  
  - Это же...
  
  - Тирион-на-Туне, - тихо произнес Исильвэ. - Я помню этот город, ведь я здесь родился... Вы не ошиблись, госпожа моя.
  
  ***
  
  - Нет, этого не может быть! - повторила Идриль. - Где же горы Пелори? Где Калакирия, Ущелье Света?
  
  Путники все так же стояли на месте, не решаясь двигаться вперед, не решаясь вернуться. Среди них царила растерянность, на дне которой разгоралась безумная надежда.
  
  - Теперь я вспоминаю, - задумчиво сказал Исильвэ. - Берег, где мы причалили - в точности такой же, как возле одной из пристаней тэлери... Это Валинор!
  
  - Слишком уж все легко, - пробормотал Туор. - Если бы в Валинор было так просто добраться... Земля на горизонте была маленькой или большой? - обратился он к Хандилю.
  
  - Не могу... сказать точно, - юный эльф запнулся. - Теперь мне кажется... что большой.
  
  - Теперь? - переспросил Туор.
  
  Хандиль потер лоб.
  
  - Не знаю, ничего не могу сказать... - пробормотал он.
  
  - Так, хорошо, - Туор потрогал подбородок. - Нам ничего не остается, как идти в город - и будь, что будет!
  
  ***
  
  Чем ближе они подходили, тем больше Идриль и Исильвэ, уроженцы Тириона (Хандиль родился в Средиземье) находили примет, которые указывали, что они не ошиблись. Им были знакомы все лужайки и ручьи вдоль дороги, а деревья они знали чуть ли не по именам. Идриль забыла все свои сомнения и радостно смеялась детским воспоминаниям. Туор никогда не видел жену такой счастливой - ведь любые дни счастья в Средиземье всегда омрачала тень - и мысленно поклялся, что скорее отрубит себе руку, чем омрачит ее радость. Он один среди все своих путников почти не улыбался, все еще питая подозрения насчет белого города.
  
  Но, казалось, подозрениям не суждено было сбыться. Серебряные ворота города были гостеприимно распахнуты, а на его улицах им стали попадаться и жители. Они, несомненно, были эльфами - но таких эльфов Туор еще не видел: ростом они равнялись с ним самим или даже превосходили (а Туор еще никогда не видел эльфа выше себя), а свет их лиц и глаз был почти непереносим для его смертного взора. Жители города улыбались путникам и кивали, но не заговаривали с ними.
  
  - О! - воскликнула Идриль и метнулась к одному из эльфов. - Эльанаро! Постой!
  
  Высокий черноволосый эльф в светло-голубой тунике и штанах, с серебряным обручем на голове остановился. Сначала на лице его мелькнуло недоумение, но потом он расплылся в улыбке.
  
  - Итариллэ, малышка! Где же ты пропадала? Иди скорее! Они ждут!
  
  Туор даже не успел задаться вопросом, кто такие "они", когда Идриль помчалась вперед по широкой улице, и всем ее спутникам пришлось приложить немалые усилия, чтобы догнать женщину.
  
  Они бежали, пока впереди не показался большой дом - нет, даже целый дворец из светло-розового мрамора. Туор и Хандиль смотрели на него с изумлением - в Средиземье не было ничего подобного, даже в прекраснейшем Гондолине. Множество колонн поддерживали двускатную крышу. На фронтоне серебром были выложены морские волны с белыми гребешками из жемчуга. Серебряные двери со сложной чеканкой из ветвей и листьев были гостеприимно распахнуты.
  
  Идриль ворвалась в них, почти не останавливаясь, и другим пришлось следовать за ней, хотя Туору и неловко было врываться в чужой дом без приглашения. Но он немного утешил себя мыслью, что мужу должно быть дозволено следовать за женой.
  
  Из глубины дома навстречу путникам вышли две фигуры в белых одеждах. Мужская фигура была знакома Туору, женская - нет. Но возглас Идрили, бросившейся на шею женщине, подтвердил его догадки:
  
  - Мама! Отец!
  
  ***
  
  Туор не мог отделаться от мысли, что они снова попали в ловушку. Но что можно здесь заподозрить? Идриль и Исильвэ клянутся, что Валинор точно такой же, каким они его запомнили перед уходом - до последнего дерева, до самого маленького ручейка. Они нашли многих друзей и знакомых, которых оставили, уходя - и эти эльфы были так же реальны, как сам Туор.
  
  Хотя червячок сомнения не переставал грызть человека. Король Тургон... хотя нет, здесь он - не король, да и зовут его на квэнийский манер - Турукано. Итак, принц Турукано не помнил ничего, что случилось в Средиземье - ни Гондолина, ни своего племянника Маэглина, ни самого Туора. Новоявленного зятя Турукано воспринял с явным удивлением, хотя и благожелательно. Но, может, это свойство всех Воскрешенных? Мало ли, быть может, они не хотят помнить ничего из трудного и кровавого прошлого в Белерианде...
  
  "Что-то здесь не так...", - Туор в раздражении стукнул кулаком по столу. "Все не так!"
  
  За дверью послышались легкие шаги, и в комнату вошла Идриль.
  
  - Ты собираешься идти на Праздник Цветов сегодня вечером? Туор, нельзя же сидеть сиднем в доме! Почему ты почти не выходишь?
  
  - Потому что... , - нет, все же следует поговорить начистоту, - потому что мне все здесь кажется ... ненастоящим и фальшивым! Это не Валинор! Это еще одна ловушка, Итариллэ!
  
  - Почему ты так думаешь? - глаза Идрили широко раскрылись. - Я выросла в Тирионе... я помню его до последнего деревца и камня... это мой город! Он в точности совпадает со всеми моими воспоминаниями...
  
  - Вот, вот именно! - Туор встал и схватил жену за плечи. - Именно! Ты, наконец, нашла разгадку, хоть, быть может, в нее и не поверишь... Это воспоминания! Ваши воспоминания и больше ничего!
  
  - Нет! - вскрикнула Идриль и отпрянула. Туор отпустил ее. - Нет! Это ты ошибаешься! Ты, смертный... тебе застит глаза тень Моринготто, что лежит на людях! Потому-то вам и заказан путь в Валинор!
  
  Женщина отвернулась и быстро выбежала из комнаты. Туор, помедлив, вышел за ней.
  
  ***
  
  Но он не пошел вслед за Идрилью, а направился в другую сторону - не на центральную площадь, которую украшали цветами в честь праздника, а к воротам и дальше - по белой дороге к гавани.
  
  Забытый "Эаррамэ" все так же стоял у причала. Его качала легкая волна, и он, казалось, кивал гордым бушпритом своему капитану. Туор легко прикоснулся к деревянному борту, потом сел на причал, вглядываясь в воду под ногами. Есть два пути: смириться и остаться здесь на остаток своей недолгой смертной жизни или попытаться вырвать любимую и товарищей из сетей наваждения. Но как?
  
  "Эаррамэ" лишь сочувственно поскрипывал, не давая ответа.
  
  ***
  
  Следующие несколько дней супруги избегали друг друга. Туор молчал, не желая настаивать и спорить без веских доказательств... да и как он может нарушать счастье Идрили? Стоит ли уходить от чар, если они так сладостны и приятны? Но нет, обман - всегда обман, и Туор не будет счастлив в нем. Но что значат его чувства по сравнению с радостью жены?
  
  Но радость Идрили померкла - Туор явственно это видел. Все чаще она задумывалась, окидывая взглядом окружающую обстановку, пытливо смотря в глаза собеседникам. Наконец, через два месяца жизни в городе и через неделю после размолвки, эльфийка первая подошла к мужу.
  
  - Туор, - она взглянула супругу прямо в глаза, и Туор увидел, что на дне ее взгляда притаился страх. - Я думаю... ты был прав. Они... ненастоящие. Они... они разговаривают так же, как в моем детстве... не помнят Исхода... ничего! И еще... это меня пугает больше всего... они никогда не говорят о Валар. Как будто их нет. Я один раз упомянула Владык - и они меня не поняли! Удивились. Теперь мне страшно здесь.
  
  Туор молчал, только привлек жену к себе, стараясь успокоить. Идриль приникла к его груди. Некоторое время оба молчали, потом женщина вновь заговорила:
  
  - Если бы не ты, Туор... я бы этого не заметила. Так и продолжала бы жить в наваждении.
  
  Исильвэ, Эарнаро и Хандиль удивились, но доверились своему капитану и его мудрой жене. А когда Остров Ложной Надежды остался далеко позади, море развеяло его чары.
  
  ***
  
  Они плыли все дальше на запад и видели, что солнце становится все больше, а путь его на закат укорачивается.
  
  - Мы все же приближаемся к Валинору, - тихо сказала Идриль, которая первая заметила это.
  
  - Я не верю, что мы прошли все испытания, - нахмурился Туор.
  
  И это оказалось правдой. Вскоре путешественники обнаружили нечто, что напугало их больше, чем сильнейшая буря.
  
  Исильвэ, сменившись с места рулевого, подошел к Туору. На лице эльфа было написано беспокойство. Он не стал ходить вокруг да около, а сказал прямо:
  
  - "Эаррамэ" стал плохо слушаться руля.
  
  Туор постарался остаться спокойным, но новость была тревожной. Очень тревожной.
  
  - А как ты это обнаружил?
  
  - Я пытался править на запад, как и всегда... но корабль упорно поворачивает к северу. Сейчас мы идем курсом северо-запад.
  
  - Неисправность руля? Cильное течение?
  
  - Руль мы исправить не сможем, пока не высадимся на какую-нибудь землю... И течения нам не подвластны.
  
  Не в привычках Туора было сдаваться, но, похоже, сделать они ничего не могли. Руль не слушался хозяйских рук, и "Эаррамэ" обреченно шел на северо-запад.
  
  Туор не слишком удивился, когда Хандиль на мачте выкрикнул: "Земля!" Он поднес руку ко лбу и на самом пределе зрения различил далекую белую башню - довольно высокую, раз уж ее можно было заметить на таком расстоянии. "Эаррамэ" убыстрил ход - остров будто притягивал его.
  
  ***
  
  Этот остров чем-то напоминал первый, тот, что они назвали Зеленым. Та же мягкая трава, журчащие ручьи, тенистые деревья... Разве что башня отличала новый остров от предыдущего. Высокая белая башня с единственным окном наверху. Туор сказал бы, что это маяк - но башня не светилась. Да и к чему ей указывать путь? К затерянному в океане острову? Но судя по тому, что их сюда принесло течение - корабль просто не мог миновать этот клочок суши. Однако, что их тут ждет?
  
  Ответ на этот вопрос путешественники получили очень скоро. Миновав несколько прибрежных рощиц, они вышли на зеленую поляну, которая, казалось, перенеслась сюда из далекой-далекой эпохи - времени пробуждения эльфов. Ибо эльфы были тут и спали на зеленой траве.
  
  Путники остановились в страхе и изумлении. Не мертвы ли, кто лежит на земле? Но нет - руки и лица эльфов были теплыми, а их груди колыхало едва заметное дыхание. Тогда Туор попытался разбудить одного из Спящих, но ни громкие звуки, ни вода ни к чему не привели.
  
  Идриль тихонько вскрикнула:
  
  - Смотри! Это же Арандиль! Он из Гондолина!
  
  Туор вздрогнул - эта встреча с давним знакомым напомнила ему Остров Ложной Надежды. Но Идриль тут же дала ему и ключ к разгадке, сказав:
  
  - Он отплыл на Запад вестником моего отца...
  
  - Так вот где остались те, коих не поглотили волны Оссэ... - Туор в задумчивости погладил бороду. - Они спят и будто ждут чего-то... Чего? Думаю, нам надо осмотреть остров и башню - может, там мы найдем средство их разбудить.
  
  Туор обернулся к своим морякам и замер. Хандиль уже прилег на гостеприимную зеленую траву и заснул. Исильвэ и Эарнаро боролись со сном, но уже проигрывали эту битву. Одна Идриль еще не поддалась чарам этого места - но стало ясно, что это лишь вопрос времени. Она медленно подошла к мужу и взяла его за руку:
  
  - Вот и кончилось наше путешествие, Туор. Но у меня есть одна просьба... пожалуйста, когда я усну - отнеси меня на верх башни. Сердце мое говорит мне, что это важно. Прости...
  
  Женщина закрыла глаза и Туор подхватил Идриль в объятия, чтобы она не упала. Затем осторожно положил на траву.
  
  На лужайке прибавилось еще четверо Спящих.
  
  ***
  
  Сначала Туор все же обошел остров. На берегу по другую сторону башни он обнаружил три ветхих, почти рассыпавшихся корабля - это были корабли Кирдана, посланные по просьбе Тургона на Запад в поисках Валинора. Больше на острове не было ничего, заслуживающего внимания, и Туор, подняв на руки жену, принялся взбираться по длинной винтовой лестнице на верх башни.
  
  Лестница вилась внутри строения, но никаких комнат по бокам не было. После получасового подъема, он все же достиг верхней площадки.
  
  Комната будто ждала их. Здесь, правда, не было мебели - стульев или кровати, но на полу лежало несколько мягких белых шкур. Туор никогда не видел таких зверей, но говорили, что на севере живут огромные медведи с такой шерстью. Впрочем, сейчас это было неважно. Человек осторожно положил свою драгоценную ношу посреди комнаты и сел рядом, взяв руку жены в свою.
  
  Он вспоминал кое-какие детали их путешествия, и многое становилось ясным. Эти острова, по-видимому, были зачарованы так, чтобы препятствовать путешественникам с востока попасть в Валинор. Но Валар - благи и милосердны, они не хотели просто уничтожать моряков, хотя Оссэ и буйствовал на море, выполняя Приговор. Странникам предоставлялся выбор - жизнь в единении с природой на Зеленом Острове, безопасное, хотя и унылое существование на Острове Бурь, сладостная обманка Острова Ложной Надежды... И последняя ловушка, которую нельзя было миновать, ибо все корабли притягивались к нему - Остров Сна. Но почему чары не действовали или действовали слабо на самого Туора? И этому он нашел объяснение: ведь он - человек, а все ловушки предназначались для эльфов. Никто из Валар не подумал, что человек может выйти в море, никто, кроме Владыки Ульмо...
  
  Но что же делать теперь? Туор в задумчивости потеребил прядь волос, потом встал и посмотрел в окно. Темнело. Везде простиралось спокойное голубое море - на востоке, севере и юге. А вот на западе... Туор всмотрелся и увидел тонкий серебряный луч, идущий с запада - это не был свет луны или звезд. Похоже, это и есть Валинор, свет его маяка, о котором рассказывала ему когда-то Идриль. Уже близкий, но недосягаемый. Одному Туору не выйти в море. Мужчина слабо усмехнулся. Что же, он примет свою судьбу.
  
  Он вернулся к спящей Идрили, лег рядом с ней. Потом, легко поцеловав жену в лоб, переплел свои пальцы с ее и закрыл глаза.
  
  Валинор
  
  Была ли то особая милость Валар для Спящих в Башне или случайность - но сны Туору снились только хорошие. Дни детства в Митриме, счастливые годы Гондолина... И даже в Гаванях, после всех поражений и утрат, бывали дни радости и надежды. Чистое небо и ласковое море, успехи в мастерстве, свершения сына... да, и Камень Эльвинг, Сильмариль. Ничего прекраснее Туор в своей жизни не видывал - и многие эльфы, повидавшие куда больше него, говорили так же. Незапятнанный Свет Дерев... В Гондолине были подобия Древ, тоже испускавшие свет, но они не шли ни в какое сравнение с чудесным сиянием Камня. Поток расплавленного золота, в которое были вплетены нити звенящего серебра...
  
  Туор провел рукой по глазам и понял, что уже не спит. Но Свет Сильмариля не исчез. Он лился в комнату из западного окна, играя на белой шерсти шкур, освещая лицо все еще спящей Идрили. В его свете эльфийка казалась совсем юной, не тронутой заботами и несчастьями.
  
  Человек осторожно наклонился к ней и разбудил ее так, как, бывало, будил в счастливые дни в Гондолине - поцелуем в губы. Чары разрушились, и Идриль ответила на поцелуй, а потом, когда Туор слегка отстранился, открыла глаза.
  
  - Ах, мне снилось... - начала говорить она, но прервала фразу на полуслове. - Кажется, это не сон. Но откуда здесь Свет Дерев?
  
  - С Запада, - Туор указал на западное окно башни.
  
  Вместе супруги поднялись и подошли к окну. Наверное, то была ночь - ибо солнца не было видно, но светло было, как днем. Свет с Запада освещал небо и море.
  
  - Это знак, - прошептала Идриль. - Идем же, Туор! Теперь мы можем уплыть отсюда - я чувствую, нет, я знаю это!
  
  Рука об руку они спустились вниз и встретили там других Пробужденных.
  
  ***
  
  Корабли Кирдана за время ожидания рассыпались в прах, но "Эаррамэ" был цел - не то потому, что его построили позже и с большим мастерством, не то на нем лежало благословение Владыки Ульмо... Вскоре все странники погрузились на корабль и отправились к Свету Запада.
  
  Теперь им ничто не мешало, а ветер и волны даже помогали, быстро подгоняя корабль ближе к уже смутно виднеющемуся вдали берегу. Вскоре они смогли различить темные громады гор Пелори, вознесенных на небывалую высоту.
  
  Когда они причалили, Туор увидел, что жене немного не по себе - вероятно, она вспоминала Остров Ложной Надежды и тамошние обманы. Ни она, ни другие уроженцы Валинора уже не спешили объявлять эту землю настоящим краем Валар, своей родиной. Туор тоже воздержался от слов, и, все так же в молчании, они отправились по белой дороге к Калакирии, Ущелью Света - хотя теперь оно не могло называться так, ведь Древа давно угасли, а солнце и луна сверху освещали всю Арду, а не только один Валинор.
  
  Но путешественники недолго оставались одни - вскоре они увидели, как впереди отблески Света горят на мечах, кольчугах и шлемах. К ним приближался вооруженный отряд.
  
  Когда оба отряда встретились, Туор и Идриль вышли вперед, а от встречных эльфов отделился один - видимо, их предводитель. Он снял шлем и внимательно посмотрел на пришельцев.
  
  - Приветствую вас, жители Средиземья, - эльф говорил на квэнья, со странным для ушей Туора акцентом. - Следуйте за нами, и Валар решат вашу судьбу. Не беспокойтесь, вам не причинят вреда - если вы сами не задумали зла.
  
  Часть воинов повернулась и направилась туда, откуда они пришли - к видневшемуся вдалеке зеленому холму, увенчанному белыми стенами и башнями, а другие встали по бокам от средиземцев, смотря на них без злобы, но внимательно.
  
  Туор шепнул жене:
  
  - Теперь я верю, что это Валинор... после того, что здесь произошло, Исхода, братоубийственной битвы - должно быть только так.
  
  Идриль кивнула, слегка улыбнувшись.
  
  Они шли долго, до самого вечера, и лишь тогда приблизились к городу на холме. Туор смотрел по сторонам и не мог не вспоминать своего прибытия в Гондолин. Тогда он попал из укрытой Тенью, замерзшей, полубесплодной земли в прекрасную, полную света и жизни страну... а теперь и Гондолин в сравнении с Валинором казался бесплодным и замерзшим. Воздух был так чист и ароматен, что Туору было трудно дышать - как будто он слишком привык к тяжелому, напоенному Тенью воздуху Средиземья. А может, здесь сказывалась его смертная природа... Он не стал делиться своими ощущениями с женой - Идриль и так вынесла слишком много бед и несчастий. Рано или поздно все образуется - так или иначе.
  
  ***
  
  Они не стали входить в Тирион, поужинав и переночевав в одном из пустых строений вокруг города. Туору не хотелось ничего спрашивать у их молчаливых стражей, но он спросил у Идрили, куда же они, по ее мнению, идут.
  
  - Я думаю - в Валимар, - ответила эльфийка. - Командир говорил о Валар и об их решении...
  
  - Об их суде, - с невеселой усмешкой добавил Туор слово, которое вертелось у него на языке.
  
  - Наверное, - вздохнула Идриль. - Но Валар милостивы...
  
  - Но почему же они обращаются с нами почти как с врагами? - спросил Туор.
  
  - На нас лежит Тень, - тихо сказала эльфийка. - Когда-то мы принесли ее в Валинор и сейчас несем с собой...
  
  Не заговаривая с другими, в молчании, супруги улеглись спать.
  
  ***
  
  Следующий день весь прошел в дороге. Туор почти не обращал внимания на окружающие чудеса, погруженный в мрачные мысли, кроме того, ему все так же было трудно дышать. Он встрепенулся, лишь когда вдали показался еще один зеленый холм и золотые ворота за ним. Валимар.
  
  - Эзеллохар, - сказала Идриль, указывая мужу на холм, - здесь когда-то росли Древа... Но я ничего не вижу.
  
  - Они истлели. Земли Блаженного Края оказались несвободны от смерти и тлена, - сказал один из эльфов-воинов, шедший рядом с ними.
  
  Их вновь привели в дом за пределами города, но тут уже тревога и любопытство взяли верх. Идриль коснулась руки командира воинов, который собрался уже уходить.
  
  - Скажи же мне, - она постаралась, чтобы голос звучал твердо, - что случилось здесь? Откуда этот Первозданный Свет - ведь Древа не возродились? И почему... мы проснулись?
  
  - Валар, быть может, лучше объяснили бы вам завтра, - златовласый эльф тронул рукой подбородок, - однако... наверное, я вполне могу это рассказать.
  
  Но при первых же его фразах - о прибытии Эарендиля и Эльвинг с Сильмарилем, об их посольстве и мольбе, Идриль не смогла сдержать чувств.
  
  - Эарендиль... здесь... сейчас! С ним все в порядке?
  
  - Да, в порядке - насколько все может быть хорошо с тем, кто прибыл из опасного, полного несчастий Средиземья. Но почему ты так взволнована, госпожа?
  
  Идриль не могла ответить, пораженная нахлынувшими чувствами, и тогда в разговор вступил Туор.
  
  - Эарендиль... наш сын, господин мой. Мы думали, что оставили его позади, а он опередил нас.
  
  - Ваш сын? - эльф в изумлении поднял брови. - Но... тогда вашим домом должен стать самый пышный дворец, ведь ваш сын - долгожданный вестник, отважный герой. Я сейчас пошлю гонца...
  
  - Не надо, - остановил его Туор. - Мы подождем решения нашей судьбы со своими товарищами, - он указал на остальных эльфов, которые, будучи гондолинцами, признали в Идрили, дочери их короля и ее муже Туоре своих предводителей.
  
  - Как пожелаете, - эльф кивнул. - Но я должен рассказать и остальное...
  
  И он поведал изумленным слушателям о том, как собралось войско Валинора, отправившееся на Войну Гнева. Воины еще не вернулись, и исход войны еще не был известен. А Эарендиль был послан на небо вместе с Сильмарилем - чтобы Камень с Первозданным Светом стал для Средиземья Звездой Надежды.
  
  - Я назвала его Драгоценностью Мира, - тихо сказала Идриль, когда рассказ окончился. - Я не ошиблась.
  
  ***
  
  На следующий день Туора и Идриль привели в Маханаксар, Круг Судеб, где Валар решали вопросы, важные для Валинора и всей Арды. Манвэ, Владыка Арды, сидел на самом высоком троне, синем, как его одежды. Над его головой, которую венчала золотая корона, украшенная сапфирами, распростер крылья орел, тоже сделанный из золота. Справа от своего царственного супруга сидела Варда, Владычица Звезд, в мерцающем серебром одеянии. В ее волосах сверкал венец из серебра и бриллиантов. Слева от Манвэ восседал Намо Мандос, Голос Закона, а рядом с ним Ульмо - Владыка Вод. Другие Валар расположились полукругом. Все они смотрели в центр Круга Судеб, где стояли двое эрухини, человек и эльфийка, родители новой Звезды Надежды.
  
  Первым заговорил Манвэ, как и подобало Королю Арды:
  
  - Мы собрались здесь, Владыки, чтобы решить судьбу этого мужчины и этой женщины. Туор - первый человек, что добрался до Амана, до того здесь были только полуэльфы - Эарендиль и Эльвинг. Что же делать нам с человеком?
  
  В разговор вступил Намо Мандос:
  
  - Природа людей иная, чем у эльфов. Не сможет человек жить в Блаженном Амане. Его сожжет благость этих земель. А если даже он выдержит это пламя - душа его все равно устремится за пределы Арды, а тело не захочет умирать, ибо земли эти бессмертны. И тогда он сойдет с ума от разлада между душой и телом.
  
  - Значит, человек не сможет жить в Амане? - спросила Владычица Варда.
  
  - Нет, - ответил ей Намо и слово его упало камнем.
  
  - Это не простой человек, - пророкотал Ульмо. - Его воспитывали эльфы и он выбран мной, чтобы стать отцом Звезды-Вестника.
  
  - И все равно мы не можем изменить его природу - нам дана эта власть лишь в отношении полуэльфов, - ответствовал Манвэ.
  
  - Тогда нам остается лишь отправить его обратно в Сирые Земли - где он закончит свои дни, как и подобает смертным, - молвил Намо.
  
  - Вновь к войне и смерти? - спросила Варда. - Не достаточно ли он страдал - вместе с женой своей? Вы подумали о ней? Пусть даже она останется рядом с ним до конца - но потом их пути разойдутся, и они разлучатся навеки. Люди уходят за Круги Мира, эльфы же остаются в Арде навсегда.
  
  Молчание воцарилось в Круге Судеб, пока вновь не заговорил Манвэ.
  
  - То, что случилось однажды, не повторяется. Не думаю, что дочь Тургона сможет повторить путь дочери Тингола и умереть навсегда.
  
  - Но человек может утратить Мой Дар и быть причислен к Перворожденным, - Голос, что сказал это, исходил отовсюду, и в нем была такая мощь, что Идриль и Туор пали ниц в благоговейном страхе. А Валар сошли со своих тронов и преклонили колени, и склонили головы, ибо то был голос Эру Илуватара, Всеотца, Творца Эа.
  
  - Встаньте, Туор и Итариллэ, - повелел Голос и супруги поднялись.
  
  - Ведомо мне желание твоего сердца, Туор, - Голос рокотал как гром и журчал как веселый ручей, была в нем песнь жаворонка и рев бури, жужжание пчелы и рокот волн морских. - Но я все же спрошу тебя: согласен ли ты, по своей воле, отказаться от Моего Дара и стать одним из Перворожденных, и разделить судьбу жены своей и всего ее народа до Конца Арды и после Конца?
  
  - Да, - ответ был быстрым и твердым.
  
  - Да будет так, - Голос умолк и тишина обрушилась на них как молот.
  
  - Да будет так, - эхом повторили Валар.
  
  Туор не помнил, как он вышел из Круга Судеб. Но едва он переступил границу Маханаксара, ноги у него подкосились, и он провалился в черное небытие.
  
  Очнулся он оттого, что женский голос называл его по имени, а прохладные пальцы касались лица и груди. Разлепив тяжелые веки, Туор увидел встревоженное лицо Идриль, которое показалось ему еще прекраснее, чем раньше.
  
  - Наконец-то ты пробудился! - воскликнула она и осторожно коснулась его лба.
  
  - Столько всего случилось... - он заговорил слабым голосом, но потом почувствовал, что силы возвращаются к нему. - Маханаксар, Голос... мне это не приснилось?
  
  - Нет-нет! - Идриль слегка отодвинулась и взяла правую руку мужа в свои. - Как ты себя чувствуешь?
  
  - Пожалуй, не так уж плохо, - Туор попробовал сесть, и это ему легко удалось. Зрение его прояснилось, и он видел окружающее поразительно четко и ясно, куда лучше, чем прежде. Ах да, если это не сон... то он стал эльфом! Туор принялся ощупывать свое ухо.
  
  - Не заострилось... - пробормотал он, а Идриль, услышав это, засмеялась чистым радостным смехом. Туор присоединился к ней.
  
  - Да-а-а... - протянул он, когда смех закончился. - Но где мы? И что будем делать теперь?
  
  - Ах, Туор! - воскликнула Идриль. - Ты ведь еще не знаешь... Я нашла здесь свою мать, Эленвэ! Она возродилась после своей гибели во Льдах и живет в Валимаре уже долгие годы, у своих родичей... Пойдем же к ней!
  
  - Подожди! - Туор сбросил одеяло. - Кажется, я не очень одет...
  
  - Ой, конечно! - Идриль указала на стул, где лежала его старая одежда, чистая и выглаженная.
  
  Туор быстро оделся, и вместе они вышли из комнаты.
  
  ***
  
  Эленвэ была похожа на Идриль - такая же высокая и золотоволосая, но глаза у нее были не льдисто-серыми, как у дочери, а ярко-голубыми. Она с радостью встретила дочь и ее мужа, хотя Туор видел, что на дне ее глаз притаилась печаль. Что ж, этому не стоило удивляться - ведь Тургон, муж Эленвэ и отец Идрили, погиб совсем недавно, и ему суждено было еще долго пребывать в Чертогах.
  
  Туор пока почти не замечал изменений в себе - разве что обострились все его чувства, а движения стали легче и проворнее. И еще одно он заметил немного позже - дыхание перестало затруднять его. Воздух бессмертного края вполне подходил для бессмертного.
  
  Так прошло несколько дней. Идриль наслаждалась возвращением в детство - хотя бы на время. Хотя бы на время можно было сбросить груз забот, довериться материнской любви и опеке...
  
  Но Идриль была не только дочерью, но и матерью. Пора им было свидеться с сыном, ставшим Звездой.
  
  ***
  Высокая белая башня одиноко стояла на северной границе Валинора, на берегу, и в ее подножие били бесконечные волны. К ней не было ни дорог, ни тропинок - мало кто желал навестить Эарендиля и его жену. А может, они сами не желали никого видеть?
  
  Этот вопрос задала себе Идриль, когда увидела жену сына, встретившую их на пороге башни. Черноволосая женщина была одета в белоснежный плащ, скрепленный пряжкой в виде чайки, ее волосы поддерживал серебряный обруч. Эльвинг не улыбнулась, но приветствовала Туора и Идриль учтиво, как подобает приветствовать родителей мужа.
  
  Сколько Идриль помнила, Эльвинг всегда была серьезной и мало улыбалась. Быть может, причиной тому были страшные события ее детства - гибель всей семьи и бегство из разоренного Дориата. Но ныне еще некая тоска наложила печать на прекрасные черты внучки Лутиэн. Идриль знала, что ей пришлось бежать из нового дома, разоренного теми же сыновьями Феанора, что перечеркнули траурной чертой ее детство - но... единственная ли это причина?
  
  Эльвинг молча провела гостей наверх, где в небольшой комнате уже стояло три бокала и скромное угощение. Когда она села, Идриль придвинула свой стул поближе к ней и взяла руки невестки в свои.
  
  - Эарендиль... - начала разговор она.
  
  - Он скоро... прибудет, - тихо сказала Эльвинг, немного отвернувшись, и Идриль заметила, как по ее левой щеке катится слеза. - Ах... вы должны знать все... все!
  
  Несмотря на слезы, Эльвинг начала с радостных вестей - с рождения у них с Эарендилем сыновей-близнецов. Но не успела Идриль обрадоваться внукам, как ее сердце кольнуло дурное предчувствие, перерастающее в мрачную уверенность - горе Эльвинг связано именно с сыновьями. Их нет здесь. Пропали, погибли?
  
  - Мы не хотели отдавать сыновьям Феанора Сильмариль, - тихо продолжала Эльвинг. - Ни я, ни Совет. Стоило хотя бы подождать возвращения Эарендиля, чтобы дать окончательный ответ, но... они ждать не стали.
  
  - Мы знаем, что вы проиграли битву, - Идриль ласково сжала пальцы молодой женщины, - если тебе тяжело - не говори об этом.
  
  - Я должна рассказать, как потеряла Эльронда и Эльроса, - Эльвинг вытерла мокрую щеку свободной рукой, потом уронила ее на колено. - Мы уже поняли, что битва проиграна. Я... хотела остаться с моим городом и народом до конца, но мальчики... они должны были выжить. Я отослала их вместе с теми, кто еще оставался в Башне... Они не хотели уходить, но я приказала... Жаль, что мы не приготовили тайных ходов... Но я думала, что до моря они смогут добраться, а там их ждала лодка, на которой они доплыли бы до острова Балар. Но... феаноринги успели подойти к Башне. Мои воины сражались отчаянно, но их было слишком мало, а сыновья Феанора рассвирепели - они чуяли близость Сильмариля. Я видела, как убили всех стражей, а детей схватили. И тут... я потеряла разум. Мне казалось, что я снова в Дориате, и это моих братьев схватили жестокие слуги Келегорма. Я решила, что все потеряно. И не хотела, чтобы сыновья Феанора торжествовали. Я бросилась в море вместе с Сильмарилем.
  
  - Остальное нам ведомо, девочка моя, - Идриль обняла невестку, стараясь успокоить, но не зная, чем можно ее утешить. Смерти сыновей их мать не видела... но можно ли быть уверенными, что дети Эльвинг не разделят участи ее братьев?
  
  ***
  
  Много ударов сердца сидели они в молчании, но Эльвинг вдруг встрепенулась, услышав то, чего не слышали ее гости.
  
  - Эарендиль! - забыв обо всем, женщина ринулась из комнаты и побежала вверх по лестнице. Туор и Идриль поспешили за ней.
  
  Выбравшись на площадку, супруги увидели, как преобразилась Эльвинг. Из замученной тоской и горем матери она стала счастливой женой. Из женщины - морской птицей. И первое чудо было не меньшим, чем второе.
  
  Белоснежный корабль приближался к своей гавани-башне. Медленно плыл он вперед по чистому утреннему воздуху, и свет Сильмариля мерк в разгорающихся солнечных лучах. Но хотя самоцвет был куда меньше солнца, его сияние было более чистым, ведь это был незапятнанный свет Древних Дней.
  
  Корабль приближался к башне медленно, и птица успела подлететь к нему первой. Она парила в солнечных лучах, приветствуя Звезду Надежды, своего возлюбленного. Взлетев над бортом, она опустилась на палубу, вновь приняв облик женщины. Черные и золотые волосы смешались на ветру, когда супруги слились в приветственном поцелуе.
  
  Но после этого Эарендиль бросил взгляд на верхушку башни...
  
  - Ие! Я нашел! - воскликнул он, ибо некогда искал он не только Валинор, но и своих родителей...
  
  ***
  
  - Я не могу выпить море, Итариллэ... даже если его поднесут к моим губам! - Туор, хоть и был раздражен, но осторожно отложил свиток в сторону - он всегда питал сугубое уважение к книгам, считая письмо и чтение одним из самых полезных изобретений. - Мне хочется знать и уметь... все! А я могу лишь пригубить этот океан знаний и умений!
  
  - Каждый делает лишь то, что хочет и что у него получается, - пожала плечами Идриль. - Возьми одно мастерство и достигни в нем совершенства. Например, твои вышивки хвалила сама Фириэль, а это дорогого стоит...
  
  - Не знаю, Итариллэ, - плечи Туора опустились. - Мне все время кажется, что мое время ушло, что я уже сделал главное в своей жизни и теперь лишь доживаю ее остаток... Да, остаток, пусть даже моя жизнь теперь длиною в жизнь Арды...
  
  - Ты все еще слишком человек, муж мой, - Идриль подошла к супругу, положила голову ему на плечо. - Это люди вечно спешат и стремятся к чему-то... недостижимому. Быть может, Чертоги Эа за Кругами Мира зовут их... Мы же, эльфы, живем в единении с Ардой и не желаем невозможного... Кроме некоторых - говорят, Феанор был таким. Но в жизни нет иной цели, кроме того, чтобы жить. Жить достойно, украшая свою землю и радуя других.
  
  - Наверное, ты права, как и всегда, любовь моя, - Туор погладил шелковистые золотистые волосы жены, укрывавшие его плечо. - Мы будем жить... и ждать.
  
  ***
  
  Ожидание не оказалось бесплодным. Вскоре вернулись воины из Средиземья и принесли вести радостные и печальные. Радостной была победа над Морготом, а печальным - исчезновение Белерианда под напором морских волн.
  
  Были и радостные вести для Эарендиля и Эльвинг - их сыновья остались живы, воспитанные Маэдросом и Маглором как собственные дети. Но оба они остались в Средиземье, а разлука родителей с Эльросом должна была стать вечной - ведь он выбрал смертный удел. Эльронд же стал эльфом, и была надежда, что он вернется в Валинор - так или иначе.
  
  Все чаще стали открываться врата Чертогов Мандоса, выпуская мертвых к новой жизни. Так вернулся Финголфин, дед Идрили, и ее отец Тургон, и другие потомки Финголфина. Все, кроме одного.
  
  -Ты ждешь и его, любимая? - спросил Туор у жены.
  
  - Конечно, - кивнула она. - Я давно все простила. И думается мне, что когда он выйдет - все завершится.
  
  ***
  
  И этот день настал. К белому домику Туора и Идриль неспешно подошел эльф в черных одеждах. Он помедлил у двери и все же толкнул ее.
  
  Они стояли перед ним: златовласые перед черноволосым, отважные перед струсившим, любящие перед ненавидящим, преданные перед предателем. Они стояли перед ним и протягивали к нему руки.
  
  - Все прощено и забыто, Маэглин, - чисто и звонко молвила Идриль. - Ныне я люблю тебя.
  
  - Все прощено и забыто, Маэглин, - эхом отозвался Туор. - Ныне я люблю тебя.
   И он принял их любовь и прощение, и исцеление его завершилось. А в восточное окно им светила Звезда Надежды.
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"