- Морвен! Морвен! - девчушка лет десяти вбежала в темную комнату, освещенную лишь тусклой лучиной.
Морвен, молодая девушка шестнадцати лет в темном платье, подняла голову. Веретено в ее руках вертелось с тихим шорохом, она не стала прерывать работу.
- Что тебе, Риан? - приятным грудным голосом спросила она.
- Морвен! Идем скорее в усадьбу Галдора! Там такое!.. - Риан дернула Морвен за рукав.
- Что же там случилось, сестрица? - спокойно спросила Морвен, но в глазах ее плеснулся страх. - Орки?
- Нет! Да нет же! - Риан отпустила рукав сестры. - Праздник будет! Сыновья правителя вернулись!
- Из Бретиля? - спросила Морвен с едва заметным любопытством. - Хотя нет... говорили же, что они пропали...
- Никто не знает, откуда! Только говорят, одеты они были, как эльфийские принцы! Ах, идем же, сестрица! Любопытно же! И угощение там будет! Танцы! - Риан закружилась, взметнув еще короткую детскую юбчонку.
- Тебе ли еще думать о танцах! - фыркнула Морвен, все так же усердно работая. - А я идти не хочу.
- Но почему же? - у Риан вытянулось лицо, юбочка грустно обвисла.
- Работа еще не закончена, - Морвен указала на кучу шерсти рядом с собой.
- Да ну ее, эту работу! - Риан обиженно надула губы. - Теперь праздники так редко случаются! А ты!..
- Никто и никогда, - отчеканила Морвен, - не скажет, что я не отрабатываю свой хлеб. Мы пришли сюда голодные и голые... нас приняли из милости. Я должна работать больше, чем другие... чтобы никто не счел меня побирушкой! - ее глаза сверкнули.
Слова Морвен никогда не расходились с делом. Она вставала первой в доме, а ложилась последней, бралась за самую трудную, самую неприятную работу. Дальние родичи, которые приютили ее и Риан, были неизменно добры к девочкам-сиротам, но Морвен было трудно переубедить. И сейчас она взяла себе шерсти для прядения раза в два больше, чем жена и дочери хозяина дома.
- Ну Мо-о-рвен! - протянула Риан.
- Нет! Иди одна, если хочешь! - Морвен отвернулась.
- Мо-о-орвен! - Риан едва не плакала. - Там собаки! Я боюсь! А вдруг они меня покусают...
- Ох, ну что ты будешь делать!.. Что бы сказала твоя мать!
У Риан губы дрожали все сильнее. Ее мать, как и мать Морвен, не перенесла трудного пути из разоренного Дортониона. Она стала всхлипывать. Морвен отложила веретено, встала, прижала девочку к себе.
- Хорошо, ладно, я пойду с тобой... Просто встану завтра пораньше...
2.
Хуор все натягивал поводья, сдерживая коня, почуявшего родную конюшню, так что недовольный скакун, всхрапывая, шел почти шагом. Человека тоже тянуло к дому... но он и боялся возвращаться. Бедная, бедная Риан, всего через два месяца после свадьбы... Хуор склонил голову и еще раз натянул поводья.
Хурин, заметив, что брат сильно отстал, окликнул его. Хуор вздохнул и отпустил поводья. Лошадь побежала резвой рысью, желая побыстрее очутиться у полных яслей.
Братья выходили из конюшни, когда Хуор заметил Риан, открывшую дверь хлева. В руках у нее был недавно родившийся козленок.
- Ой, - тихо сказала Риан, заметив мужа, и, кажется, слишком сильно прижала к себе козленка, потому что он недовольно заблеял.
Хуор залюбовался женой. Прическа у нее была самой простой, платье - старое, для работы по дому, но нежное лицо дышало такой добротой и любовью, что она затмевала всех эльфийских красавиц. По крайней мере, в глазах Хуора. Милая, милая...
Хуор, не желая сдерживаться, бросился к жене, прижал ее к себе. Козленок мекнул еще недовольнее.
- Ой, подожди, - Риан осторожно высвободилась из объятий мужа. - Я хотела показать его Рагнору, он слишком мало ест... Но это потом...
Она отнесла козленка в хлев, к матери-козе, и вернулась к мужу. Не обращая внимания на грязь на руках и платье Риан, Хуор вновь прижал жену к себе и стал ее целовать.
---
Риан быстро собрала на стол, а сразу же после ужина Хуор увлек ее в спальню. Но там он не стал обнимать жену, а сказал ей:
- Милая, я уезжаю... мы уезжаем...
- Что? - Риан всплеснула руками. - Снова уезжаешь?
- Да, - Хуор смотрел в сторону, ему трудно было говорить. - И это не... Скоро будет война, Риан. Мы идем на битву.
Теперь он поднял взгляд. Риан не стала плакать - чего Хуор очень сильно боялся. Она просто как будто окаменела - и Хуор испугался еще больше.
Риан стояла, стиснув руки у груди. Молчание длилось долго - каждый боялся нарушить его. Первой заговорила Риан:
- Хуор... ну пожалуйста... всего два месяца... он еще такой маленький... - она опустила правую руку на живот.
- Милая, - Хуор все же подошел к жене, осторожно обнял. - Я не могу... Дети есть у многих... и для того мы и уходим на войну - чтобы они жили в покое и безопасности... Чтобы не пришли орки, чтобы ветер не принес Черный Мор...
Она все-таки тихо заплакала, и Хуор немного успокоился. Слезы женщины - это ужасно, но в них есть и облегчение от бед. Он стал целовать глаза жены, ее лицо.
- Назови его Туором, - шепнул он.
- Что? - Риан подняла заплаканное лицо. - Ты сам назовешь его! Мы будем вместе!
- Я сам назову его, - покорно согласился он. - Мы будем вместе...
---
Хуор давно спал, но Риан было не до сна. Она не осмеливалась зажечь свечу, но луна была необычайно яркой, и Риан все смотрела на мужа, стараясь запомнить каждую черточку любимого.
- Мы будем вместе, - прошептала она. На улице запели первые петухи.
3.
- Ох, - Риан, мывшая после ужина посуду в деревянной кадушке, согнулась, будто от удара.
- Что с тобой, сестра? - Морвен, убиравшая со стола, встревожено повернулась к ней.
- Не знаю, - Риан тяжело опустилась на ближайший стул.
- Маленький толкается? - спросила Морвен со слабой улыбкой. - Это ничего...
Она погладила свой живот, в котором тоже зашевелился ребенок - он был ненамного младше, чем у Риан.
- Нет, не маленький, - растерянно сказал Риан. - Как будто что-то ударило прямо в сердце...
- Ты просто слишком тревожишься, Риан, - Морвен сказала это нарочито строго, думая так успокоить сестру. - Что бы там ни случилось, ни один вестник не доберется так быстро сюда, на самый юг. Еще рано ждать вестей.
- Я боюсь, - сказала Риан. - Я боюсь.
- Ты должна быть сильной, сестра. Хотя бы ради малыша. Кого ты родишь, если будешь стонать и плакать? - Морвен отвернулась. Она славилась своей выдержкой, но и ей было трудно не показать тревоги.
- Хорошо, - покорно согласилась Риан и вновь поднялась, принявшись за недомытую посуду. Морвен пристально взглянула на нее, но промолчала.
---
Морвен открыла глаза, приподнялась на кровати. Так и есть! На соседней кровати вырисовывалась темная фигура, сидящая. Морвен, слегка вздохнув, поднялась. Она работала от зари до зари, а ребенок внутри оставил ей немного сил. Теперь ей так хотелось спать! Но надо уложить сестру.
- Риан! - тихо сказала она, присаживаясь на край кровати сестры и осторожно обнимая ее. - Риан! Ложись! Нужно отдохнуть...
Морвен скорее угадала, чем увидела в темноте, что сестра повернула голову и смотрит на нее. Смотрит глазами, обратившимися из ясных серых звезд в два черных провала горя и безумия. Морвен даже обрадовалась, что сейчас темно и она не видит этого.
Риан ничего не сказала, Морвен лишь чувствовала, как пальцы ее шевелятся, перебирая косу. Заплетают-расплетают, заплетают-расплетают... И так все время. Хорошо еще, что сестру удается накормить.
Морвен стиснула зубы. Со дня, назначенного для битвы, прошел уже месяц. Месяц. И никаких вестей с севера! Ни хороших, ни плохих. Но все подозревали худшее. А Риан с того дня, как почувствовала "удар в сердце", была сама не своя. Мало говорила, а потом и вовсе замолчала. Сидела на кровати, перебирая косу. Вверх-вниз, заплести-расплести... А в глазах ее разгоралось безумие.
- Риан! Ложись же! - помимо воли Морвен в голосе ее прозвучало раздражение. Как хочется спать! Когда она носила Турина, то спала чуть ли не до полудня... Но тогда у нее были слуги, чтобы собирать урожай и работать по дому. А сейчас мало кто остался - многие ушли на войну... Вставать надо рано и работать самой.
Не отвечает. Не шевелится, разве что пальцы...
Морвен легла бы рядом, но кровати были слишком узки. Она еще раз вздохнула, поднялась и улеглась на своем месте. Сон сморил ее быстро, и она не заметила, как сидящая фигура поднялась и скользнула к двери, уходя в ночь...
4.
Вот он... Ошибиться трудно - лишь один холм стоит посреди пустыни, лишь один холм пахнет не землей и травой, а мертвечиной.
Но Риан была уверена, что не ошиблась - напряжение в ее груди ослабело. Как будто до этого кто-то тянул за веревку, к концу которой привязали Риан, а теперь перестал тянуть. Перестал, потому что она достигла своей цели.
Достигла, хотя путь был долог. Сначала она просто шла на север так быстро, как только могла, не обращая внимания на голод, на стертые ноги, на начинающиеся холода... Потом она почувствовала, как внутри яростно толкается ребенок, и это вернуло ей ясный рассудок, хотя бы на время. К счастью, тогда она встретила эльфов, и они приютили ее. Приютили до самых родов и приняли ребенка. Но когда Туор закричал, Риан вновь почувствовала, как натянулась веревка.
- Назовите его Туором, - сказала она и ушла, как только смогла встать. Она не приложила ребенка к груди, даже почти не смотрела на него - она знала, что уже ничего не могла дать сыну. У нее остались силы лишь для того, чтобы идти на север.
И вот она у своей цели. Раньше она бы закричала в ужасе от вида гниющей плоти, упала в обморок от одного запаха. Раньше, но не теперь.
Она стала подниматься на холм. Хуор был храбр и силен, он должен был погибнуть одним из последних. Он должен быть наверху.
Она угадала. Сначала она заметила знакомый доспех, потом увидела золотые волосы, которые так любила перебирать... Потом она увидела лицо. Это все еще было его лицо!
Риан медленно опустилась на колени, потом легла на бок. Она погладила золотые волосы, прижалась губами к холодной коже...
Вскоре на вершине Холма Мертвецов лежал еще один мертвец.