Аннотация: Квэнта с несколькими оригинальными (и кучей неоригинальных) персонажей.
1. Тьма
Меня зовут Ильвэн и я родилась в Альквалондэ в 1400 г. Древ. Отец мой, Ильвэ, был из нолдор, а мать - Лирулин - из тэлери. Отец был другом принца Арафинвэ и вместе с ним ушел в Альквалондэ от непокоя нолдор, ибо он доверял Валар и не верил Мелькору, хотя тот и притворялся нам другом. Я родилась в Лебединой Гавани, где навсегда осталось мое сердце, хотя любила я и прекрасный Тирион, родину отца, где часто гостила у родичей, и золотой Валимар Многозвонный, куда приходила к друзьям из ваниар и на празднества. Но все же больше времени проводила я среди тэлери и тех нолдор, что пришли в Альквалондэ вместе с Арафинвэ. Я подружилась с детьми Арафинвэ, особенно с Финдарато и Артанис, которые часто навещали нас. Хотя наша семья и не была родственна какому-либо королевскому роду, но отца моего уважали за мастерство и благородство души, а мать - за доброту и готовность помочь любому. Отец мой был серебряных дел мастером, ибо любил этот металл, как любили его тэлери. Были у меня и два старших брата - один, Эарниль, стал корабелом, другой же, Тьелперон, пошел по стопам отца. Я же сама полюбила вышивать и мечтала сравняться в этом с Мириэлью, которой, увы, в те времена уже не было среди нас. Любила я и плавать на корабле вместе с моими братьями и детьми Арафинвэ. Вместе мы мчались по синему морю под белым парусом, а ветер дул нам в лицо. Прекрасны были те дни в свете Златого и Серебряного Древ! Но все же непокой, царивший в Тирионе, задел и нас. Все чаще Артанис и Финдарато говорили о прекрасных землях, лежащих за морем, все больше нам хотелось попасть туда и взглянуть хотя бы одним глазом на воды Куйвиэнэн, нашей родины. Артанис же было тесно в Валиноре, она желала помочь нашим родичам, что остались в Средиземье во тьме. Она хотела просить у Манвэ дозволения уплыть вместе с возлюбленным своим Телепорно и Финдарато, а мы втроем тоже хотели следовать за ними. Это мы держали втайне от наших родителей, ибо не желали огорчать их, пока Манвэ не дал еще окончательного ответа.
Но пока мы готовились, произошли те события о которых я до сих пор вспоминаю с ужасом. В те времена Арафинвэ с семьей жил уже в Тирионе, ибо он хотел поддержать своего отца и брата Нолофинвэ. Мы же остались в Альквалондэ, хотя и часто навещали друзей, а они - нас. Артанис даже больше времени проводила в Гавани, чем дома. И однажды, в тот проклятый день, мы пошли на праздник, на который Манвэ созвал всех эльфов. Мы радовались, ибо думали, что на этом праздники произойдет примирение Фэанаро и Нолофинвэ. И так оно и было, два брата помирились перед троном Манвэ, но тут вдруг погасло сияние Древ... Этот ужасный миг я не забуду никогда! До этого я знала тьму только по рассказам старших, а сама бывала во мраке лишь в плотно закрытой комнате (когда мы с братьями играли в Пробуждение Эльфов, то закрывали наглухо все окна и занавешивали их, чтобы было похоже на темное Эндорэ). Но мы всегда знали, что за окнами светит Лаурэлин или Тельперион, и стоит нам только распахнуть их - и мы окажемся вновь в Валиноре Пресветлом. Но теперь нам стало страшно! Вокруг поднялся крик и плач. Плакали дети, да и некоторые женщины тоже рыдали, ибо чувствовали мы, что случилось нечто ужасное! Мы были тогда на лужайке на склоне Таниквэтили, перед Чертогами Манвэ и Варды. Братья побежали вниз к Древам, а я села там же, где стояла, ибо ноги не держали меня. Что же будет с нами теперь? Может быть, и правда, лучше переселиться нам в Средиземье, раз уж и здесь нет света?
Через некоторое время появились мои братья. Эарниль сказал:
-Мелькор и еще какая-то тварь пробрались сюда и убили Древа Валинора. Валар ныне решают, что делать. Идем домой, сестра! Здесь мы пока ничем не можем помочь, а я вижу, что ты плохо себя чувствуешь.
Тьелперон же заявил, что пойдет в Тирион, ибо туда направлялись большинство нолдор:
-Фэанаро хочет что-то сказать. Надо послушать его.
Мы с Эарнилем отправились домой, а Тьелперон - в Тирион.
Родители наши остались в Альквалондэ во время празднества (ибо многие тэлери не пришли на пир). Они были изумлены и напуганы, как и большинство эльдар и сразу же набросились на нас с расспросами, и мы рассказали все, что нам было известно. Отец покачал головой. Мать же сказала:
-Наверное, Владыка Манвэ и другие Валар все исправят.
Она, как и многие тэлери, верила Валар. Так мы и сидели молча, при свете феаноровых ламп, пока не пришел Тьелперон. Однако, его вести не принесли нам утешения.
- Финвэ, наш король, убит Моринготто, а Сильмарили - украдены! Фэанаро призвал всех нолдор уходить в Средиземье, дабы отомстить убийце и вернуть украденное!
Мы видели, что он очень взволнован и как будто не в себе.
-Кто такой Моринготто? - спросил отец.
-Мелькор, один из Ва... бывший Вала. Ныне он лишен этого звания и мы будем называть его Черный Враг Мира. Так назвал его Фэанаро.
-А что же Валар? - спросила мать.
-Совещаются.
- Я думаю, надо идти в Тирион, - сказала я.
- Да, да! - закричали братья. -А вы?
- Мы пока остаемся, - ответил отец. -Будем ждать решения Валар здесь. Может быть, надо подготовиться к обороне? Я думаю, король Ольвэ прикажет собрать все оружие*, какое у нас есть, и охранять корабли. Если у Моринготто нашелся один сообщник - могут найтись и другие, вдруг им понадобятся наши корабли? Без боя мы их не отдадим!
*Речь идет об охотничьем оружии (луках, копьях, кинжалах и т.д.), ибо другого у нас в Альквалондэ тогда не было, а Дом Арафинвэ не вооружался, как Дом Фэанаро и Дом Нолофинвэ. Существование у нолдор мечей тогда было тайной для нас...
2. Уходим!
Я с некоторым сомнением взглянула на отца - он никогда не увлекался охотой и не так уж хорошо обращался с луком и копьем. Да и другие тэлери были не так уж искусны в обращении с оружием, хотя хороших стрелков среди них было немало, но все же мало кто находил удовольствие в охоте. Оставалось только надеяться, что никакие пособники Моринготто не нападут на корабли Альквалондэ.
И мы с братьями направились в Тирион. По дороге Тьелперон коротко пересказал нам речь Фэанаро. Сын Финвэ призвал всех нолдор уходить из Валинора на родину эльфов, к сладким водам Куйвиэнэн. Но не только о родине говорил он. Фэанаро призывал взять мечи и отомстить Моринготто, убийце и грабителю, и отобрать у него единственный незапятнанный Свет Дерев, оставшийся в Сильмарилях, и с его помощью стать владыками блаженства и красы Арды. При этих словах я вздрогнула. Разве не Манвэ - Владыка Арды и разве не ему следовало бы отдать Сильмарили? Ведь Йаванна могла бы возродить Древа... С другой стороны - разве неправ был Фэанаро, говоря, что Валинор ныне не лучше Средиземья? И разве не должны мы мстить за павшего короля? И нам ведь так хотелось увидеть Средиземье, повстречаться с родичами, побывать у Куйвиэнэн... Вообще, Тьелперон был какой-то странный. Раньше он никогда не отличался такой напористостью и категоричностью в суждениях. Тут же глаза его просто сверкали от гнева, и он явно рвался мчаться за Мелькором и его неведомым помощником, хотя обычно брат был спокойным и рассудительным... Неужели только небывалые события этого дня произвели такую перемену в его характере? Или секрет кроется в речах Фэанаро, отличавшегося непревзойденным красноречием? Я и раньше замечала, что они всегда производят на слушателя непревзойденное впечатление. Когда Фэанаро начинал страстно убеждать собеседников в чем-то, многие из них меняли свое мнение на противоположное и становились его яростными сторонниками, хотя раньше и противостояли ему. В этом всегда было что-то неестественное, близкое к чарам... Хотя такое воздействие они оказывали только на эльдар, ни Владыки Арды, ни их народ никогда не были ему подвержены.
Насколько я помню, только однажды ему отказали в просьбе - это была Артанис, не пожелавшая отдать ему локон своих волос. Пожалуй, только она и ее отец Арафинвэ могли противостоять убежденности первого сына Финвэ, если его слова не совпадали с их собственными намерениями.
В Тирионе царила суматоха, очевидно, многие вняли тем же колдовским речам Фэанаро и собирались в поход. То же самое происходило и у дома Арафинвэ. Мы увидели Артанис, спешащую ко входу в дом, а она увидела нас.
- Здравствуйте, друзья! - закричала она издали. - Входите же скорее!
И она потащила нас в дом, в свою комнату, где, как оказалось, находился и Финдарато.
- О, привет достойнейшим Ильвионам! - сказал он.
Мы тоже поприветствовали друзей.
- Вы уже знаете обо всем? - спросила Артанис.
-Да, - ответила я. - Обо всем.
- И вы уже решили?
- Я решил! - воскликнул Тьелперон. - Я пойду за Фэанаро!
Мы с Эарнилем переглянулись.
- Я не знаю, - сказал брат. - Ведь, кажется, Валар не одобряют этот поход...
- И что же будет с Валинором? - добавила я. - Ведь Моринготто и эта тварь, да и другие его слуги, могут вернуться и напасть! Кто будет защищать нашу землю?
Финдарато и Артанис выглядели несколько смущенными.
- Из ваниар никто не уходит. Мне кажется, их защиты будет достаточно, да и Владыки смогут защититься, - наконец, сказала Артанис.
- И наши родичи живут в Средиземье, мы должны помочь им, - добавил Финдарато. Ну, конечно, он говорит о брате своего деда, Эльвэ, хотя мы так и не знали, что с ним сталось - знали лишь, что он жив, ибо в Мандосе его не было. - Как же они справятся с Моринготто и его слугами сами? Да и вспомните все наши замыслы! Когда как не сейчас мы можем осуществить их?
Пожалуй, эти доводы были достаточно убедительны, но все же мне казалось, что это не совсем убеждения самих Арафинвионов, что речи Фэанаро подействовали и на них, хотя, может быть, и не так сильно, как на других. Я уже знала, что Артанис, единственная из всех женщин нолдор, была рядом с Фэанаро во время его призыва.
-Как я поняла, вы уже точно решили, что идете. А ваши братья? - cпросила я.
- Ангарато и Айканаро никогда не оставят Финдэкано, а он так и рвется в Средиземье. Артаресто колеблется, но мне кажется, что если мы все пойдем, то и он пойдет тоже, - ответил Финдарато.
Принц Арафинвэ тоже идет?- спросил Эарниль.
-Да.
Мы с Эарнилем снова переглянулись. Ну, раз уж благороднейший принц дома Финвэ ответил на призыв...
- А король* Нолофинвэ и его дети?
-Да, -ответил Финдарато. - Хотя он и не хочет, впрочем как и отец. Но Финдэкано и Турукано рвутся в Эндорэ, а потом, вы же помните, какое обещание дал он Фэанаро... И ведь погиб их отец, а они не меньше Фэанаро любили его...
- И мы тоже, - добавила Артанис со слезами на глазах.
И я тоже почувствовала, что сейчас заплачу. Какой страшный день! Страшнее его не было с самого Пробуждения Эльфов...
Но все же и Артанис, и я справились со слезами. Сейчас время не плакать, время действовать! Я посмотрела на Финдарато. Мне казалось, что он настроен менее решительно, чем сестра, и если бы не его друг Турукано и не трое младших и отец - возможно, он бы остался. Но кроме этого, был в нем и зов к морю и дальним землям, подогреваемый беспокойным духом нолдор - и мы с братьями очень хороши понимали его, ибо и в нас жили то же беспокойство и та же тяга к путешествиям...
- Что же вы решили? - cпросила, наконец, Артанис.
- Я уже сказал, что иду, - ответил Тьелперон. - Не думаю, что кто-то может поколебать мое решение.
- Скорее да, чем нет, - ответил Эарниль. - Я еще поговорю с родителями.
- Я думаю так же, как Эарниль, - ответила я.
- Думаю, нам надо спешить, - сказал Тьелперон. - Пойдемте домой, поговорим с родителями и соберемся.
И мы отправились обратно в Альквалондэ. Дома нас ждала одна мать, которая сказала, что отец ушел к королю Ольвэ.
* Королем мы тогда называли и Финвэ и Нолофинвэ. Хотя Финвэ и сказал, что считает себя лишенным трона, пока изгнан его сын, все называли его королем. А Нолофинвэ правил нолдор в Тирионе, и хотя был скорее наместником и намеревался сразу же уступить место своему отцу, когда тот пожелает вернуться, но все же многие считали его королем хотя бы временно.
3. Исход
Мы остались ожидать отца. Вскоре он появился.
- Король сказал, что незачем собираться в гавани всем и отрядил туда только часть лучших лучников, а остальным предложил расходиться по домам. А что в Тирионе? Нет, о речах Фэанаро я уже знаю, как и о том, что Валар не одобряют этот поход, так что об этом можете не говорить.
Тьелперон рассказал ему о том, что происходит в доме принца Финарфина и о том, что похоже, все дети Финвэ и их семьи решили уходить. Отец помрачнел.
- Ведь это против воли Валар... А они - знают, что говорят. Если они запрещают уход, то только ради нашего блага. Но судя по всему, нолдор уйдут и без разрешения - Фэанаро слишком хорошо всех убедил. А вы?
- Да, - сказали мы хором.
Вот так, оказывается я уже приняла решение - оно только ожидало прямого вопроса. Новые земли, уход почти всех друзей и всех принцев, тьма в Валиноре, речи Фэанаро - все это говорило за то, чтобы уйти.
- А Валар?
Тьелперон ответил за нас всех.
- Мы уже не дети. Пора уходить из-под опеки Валар - не вечно же нам жить у их ног! Да и, вполне вероятно, что они ошибаются, не отпуская нас - ведь не всегда они понимают нас и не могут знать наших пределов... А если мы промедлим - Моринготто укрепится в Эндорэ и тогда победить его будет гораздо сложнее. И чем ныне Аман лучше Внешних Земель?
- Я не верю, что Валар не найдут способ вновь осветить Аман, - сказала мать.
- Но мы отвоюем Сильмарили и тогда будем владеть единственным незапятнанным светом, оставшимся в Арде. И раз Валар не хотят преследовать Моринготто и мстить ему - мы сделаем это сами.
-Что же, - сказал отец. Я вижу, вы приняли твердое решение и вас не переубедить. Вы уже не дети и удержать вас я не могу и не имею права, хотя мне и горько сознавать, что вы покидаете нас. Мы же останемся здесь и поможем Валар сделать эту землю вновь такой же прекрасной. Возможно, ваш поход тоже послужит добру - ведь промыслением Единого все обратится ко благу.
- Мы вернемся с Сильмарилями, - сказал Тьелперон.
На этом разговор был окончен. Братья и я отправились собираться.
Сборы продолжались неделю - хотя тогда трудно было судить о времени, ибо не было у нас более Древ по которым отсчитывали мы часы, дни, годы... Фэанаро всех торопил - может быть, он боялся, что многие передумают. Кроме вещей, нужных в дороге, я взяла с собой три вышивки - на одной были изображены наши родители, на другой - мы втроем на фоне кораблей, а на третьей - Лаурэлин и Тельперион. Если у нас больше нет живых Древ - то мы можем взять с собой их изображения, как память и утешение вдали от родины. Тьелперон тоже взял несколько собственных любимых украшений, а Эарниль - небольшой кораблик. Братья также взяли свои луки - они неплохо стреляли в цель, хотя на охоту ездить не любили, ибо не хотели лишать жизни зверей и птиц без нужды. Я же почти не умела стрелять и лука у меня не было. Мама только смотрела на нас печальными глазами и помогала собираться, но ни она, ни отец не пытались нас отговорить. Однажды я попыталась утешить ее.
- Мама, мы вернемся. С победой.
- Не знаю, Ильвэн, не знаю. Мне кажется я увижу вас очень нескоро и вас ждет много трудностей и испытаний...
Наконец, мы были готовы. Все уходящие собирались в Тирионе, ибо именно оттуда Фэаноро собирался начать поход. Из Альквалондэ мало кто уходил - лишь живущие там нолдор, или потомки от смешанных браков, вроде нас. Тэлери не желали иного дома, чем побережье Эльдамара. Ваниар тоже не собирались покидать Аман - они слишком почитали Валар, чтобы нарушить их волю.
От Альквалондэ до Тириона было шесть часов пути. Все уходящие собрались на главной площади города, на вершине Туны. Мы тут же принялись искать наших друзей - детей Арафинвэ. Они были невеселы - и потому, что не так уж хотели расставаться с родиной, и потому, что их мать - леди Эарвен - твердо отказалась уходить, и потому, что вновь начались раздоры между принцем Фэанаро и принцем Нолофинвэ. Фэанаро теперь именовал себя королем, но отнюдь не все жители Тириона были с этим согласны. Большая их часть провозглашала своим королем Нолофинвэ, хотя он и обещал следовать за братом. Ситуация складывалась весьма неопределенно. Если бы спросили меня - я бы тоже высказалась за короля Нолофинвэ - он был гораздо спокойнее и менее высокомерен, чем брат, Фэанаро же пугал меня своим гневом и излишне скорыми решениями, которые могли оказаться безрассудными. Пугала нас и Клятва именем Эру, которую принесли Фэанаро и его сыновья - из-за нее братья снова повздорили. Что же будет в Эндорэ, если они будут ссориться? Эарниль склонялся на мою сторону, Тьелперон же стоял за Фэанаро. Все нолдор же горели решимостью уйти - в Тирионе остались немногие - едва ли десятая часть.
Пока все мы предавались невеселым размышлениям, запели трубы у врат Тириона и все двинулись вперед. Но оказалось, что это еще не все. Валар в последний раз решили переубедить нас и послали Эонвэ, герольда Манвэ к Фэанаро.
- Глупости Фэанаро могу я противопоставить лишь совет. Не уходите! Настал недобрый час, и путь ваш ведет к скорби, коей вам не дано предвидеть. В этом походе Валар не станут помогать вам, но не станут они и удерживать вас, ибо как вольны вы были прийти сюда, так вольны и уйти. Ты же Фэанаро, сын Финвэ, клятвой своей изгнал себя сам. В гневе не распознал ты лжи Мелькора. Он - Вала, сказал ты. Тогда клятва твоя неисполнима, ибо никого из Валар не одолеть тебе - ни теперь и никогда впредь в чертогах Эа, пусть даже Эру, коего ты призывал, сделает тебя втрое сильнее, чем ты есть.
Но Фэанаро рассмеялся и обратился не к Эонвэ, но к нам.
-Так! Значит сей доблестный народ отпустит наследника своего короля в изгнание одного, лишь с сыновьями, сам же вернется в оковы? Но если кто и пойдет со мной - вот что скажу я им: вам предрекли скорбь? Но мы познали ее в Амане. В Амане низверглись мы от блаженства к скорби. Попытаемся же теперь взойти через скорбь к радости, или хотя бы к свободе.
И обращаясь к Эонвэ сказал он:
- Так скажи Манвэ Сулимо, Высокому Королю Арды: если Фэанаро не сможет низвергнуть Моринготто, он, во всяком случае, не будет откладывать погони и медлить, скорбя. И быть может, Эру вложил в меня пламя куда большее, нежели ведаешь ты. Такую рану нанесу я врагу Валар, что даже могучие в Кольце Судьбы удивятся, узнав о том. О, да, в конце они пойдут за мною. Прощайте!
И столь могуч и властен был в тот час голос Фэанаро, что даже посланец Манвэ поклонился ему, словно получил достойный ответ и ушел.
И мы продолжили наш путь. Дом Фэанаро вырвался далеко вперед и обогнал нас на несколько часов. Дом Арафинвэ шел в самом конце и часто мы оглядывались на луч серебряного светильника в башне Миндон Эльдалиэва, пока он не скрылся из глаз...
Конечно же, целый народ двигался медленнее, чем мы проделывали этот путь одни. Не меньше 10 часов прошло, прежде чем мы достигли Альквалондэ. Но что это? Кажется, в городе было неспокойно - мы слышали громкий шум, крики, даже стоны... Мы ускорили шаг и бежали почти бегом. Страшное предчувствие сжало мне сердце. Мы влетели в гавани... Ужасная картина предстала нашему взгляду. Плакали женщины, растерянно бродили мужчины, кое-где виднелись пятна крови и лежали мертвые тела эльфов... Ни одного корабля не было в гавани, а на море разыгралась сильная буря.
- Слуги Моринготто! - закричала я...
4. Альквалондэ.
На мой крик обернулось несколько эльфов. Среди них я увидела одного нашего друга из тэлери, его звали Хильвэ. Мы помчались к нему. Увидев это, он повел себя странно - не бросился навстречу, а попытался отступить и даже взял в руки лук, как будто мы были... врагами?
-Хильвэ, что случилось? - спросил Эарниль. - На вас напал Моринготто?
-Моринготто? Нет. Это был не Моринготто.
- Или это была та тварь, что помогала Врагу? - предположил Тьелперон.
- Нет.
Хильвэ почему-то медлил с ответом. Тем временем я всматривалась в лицо старого друга и видела в его глазах страх, гнев и какое-то... отвращение? Причем все это появлялось, когда он смотрел на нас.
- Так кто же, скажи, наконец? - закричала я, потеряв терпение.
- Фэанаро и Финдэкано, - наконец, выдавил он и отвернулся.
-Что?! Фэанаро?! Но зачем?
- Ему понадобились наши корабли.
Корабли... Ну конечно же! Какими же глупцами мы были! Среди лихорадочных сборов все как-то позабыли, что Эндорэ отделена от Валинора морем. На далеком севере, правда, был ледяной перешеек, но он считался непроходимым для эльдар. Валар и майяр могли его перейти, но эльфам это было не под силу. При Великом Походе Ульмо вез наших предков на огромном острове Тол-Эрессеа, а потом тэлери приплыли в Аман на кораблях. Очевидно, Фэанаро все это сообразил во время начала Исхода и отправился в Альквалондэ... Однако, совершенно неясно, что произошло впоследствии. Неужели он смог напасть на родичей, на друзей? Всем нам было хорошо известно, что король Финвэ очень дружил с владыкой Эльвэ и горевал, когда оказалось, что тот пропал и не сможет прийти в Валинор. Нолдор помогали тэлери строить их дома на побережье и дарили им драгоценные камни, а тэлери в ответ дарили жемчуг и серебряные украшения и катали друзей из нолдор на своих лебединых кораблях.
- Хильвэ, расскажи, наконец, толком, что здесь случилось? И... ты случайно не знаешь, что с нашими родителями?
Хильвэ замялся. Видно было, что ему больно вспоминать то, что произошло здесь недавно. И вот, что он рассказал.
Наши родители были живы и здоровы - видимо, отец остался дома после нашего ухода. При этом известии мы все трое дружно испустили вздох облегчения. Но остальной рассказ привел нас в смятение и ужас. Не так давно Фэанаро пришел в Альквалондэ, один. Здесь он произнес ту же речь, что и в Тирионе. Но она не произвела такого впечатления (конечно, подумала я - это и не удивительно, ни один наш друг из тэлери и не думал покидать Валинор). Затем Фэанаро обратился с горячей речью к королю Ольвэ, упрекнув того в забвении дружбы. Король ответил, что он не забыл дружбу, но против воли Валар не будет помогать нолдор и не даст кораблей. Ведь они для тэлери то же, что самоцветы для нолдор - творение их души, которое они не смогут повторить. Тогда, разгневавшись, Фэанаро ушел. Потом подошла первая часть нолдор, где шли, в основном, верные Первому Дому и Фэанаро приказал им силой занимать корабли... Как и полагал отец, Король Ольвэ еще раньше выставил стражу с луками и копьями на кораблях, опасаясь возвращения Моринготто и его слуг. Она не давала нолдор подняться на борт, сначала сбрасывая их вниз, в море, древками копий и кулаками... Нолдор сначала как будто колебались, неохотно повинуясь Фэанаро - ведь тэлери были их давние друзья. Но тут Фэанаро разгневавшись, обратился к ним с какой-то пламенной речью и тогда были обнажены мечи. На сей раз натиск был успешнее - нолдор, воодушевленные речами Фэанаро, действовали куда решительнее. Полилась первая кровь и это была кровь тэлери... Тогда и тэлери, вынужденные защищаться, начали применять луки, а копья их тоже обагрились кровью... Нолдор было мало, а обороняться всегда легче, чем нападать - поэтому, потери с обеих сторон были примерно одинаковы - хотя тэлери были слабее и хуже вооружены (не говоря уж о том, что у них и в помине не было щитов и доспехов). Схватка происходила и на кораблях, и на пирсах и даже на огромной арке над воротами. Трижды войско Фэанаро было отброшено, и казалось, морякам удастся отстоять свои корабли - но тут подошел Финдэкано... Он вместе со своим передовым отрядом бросился на помощь родичам и своему другу Майтимо... Тогда нолдор одолели тэлери и погрузились на корабли и повели их вдоль берега. Король Ольвэ воззвал к Владыке Оссэ - но тот не ответил, ведь Валар обещали не мешать Фэанаро силой. Но Владычица Уйнэн не могла сдержать слез, и на море разыгрался сильный шторм, и некоторые корабли тонули совсем недалеко от берега - а нолдор в доспехах и с тяжелым оружием не могли выплыть...
"Пресветлые Валар, лучше бы это были слуги Моринготто", - подумала я, но вслух ничего не сказала.
Со все возрастающим ужасом мы слушали этот рассказ. Теперь-то мы поняли, в чем было дело и чем объяснялись страх и отвращение в глазах Хильвэ. Кто бы мог подумать, что в Валиноре, защищенном, казалось, от всех опасностей, эльфы будут гибнуть от руки друг друга! Нам тоже было стыдно, как будто мы сами приняли участие в этой битве. Вдруг какая-то женщина, плакавшая неподалеку, взглянула в нашу сторону и вдруг исступленно закричала: "Нолдор! Убийцы! Убийцы! Уби-и-ийцы!" Крик этот был ужасен. Я зажала уши руками, потом бросилась бежать - назад, через ворота, к войску короля Нолофинвэ, из которых почти никто не вошел в город - вероятно, они уже знали, что произошло... Братья последовали за мной.
Мы остановились только когда врата почти скрылись из виду. Лишь тут мы смогли перевести дух. Вдалеке мы увидели отряд наших товарищей, двигавшийся вдоль берега и поспешили присоединиться к ним. Мы долго шли в молчании, пока Тьелперон не заговорил:
- Теперь пути назад нет.
Мы с Эарнилем молча кивнули. Конечно, нельзя было и представить себе возвращения в Альквалондэ. Да, мы не были виноваты ни в чем - но как мы взглянем теперь в глаза своим родителям, друзьям? Может быть, они и промолчат - но будут смотреть на нас с тем же ужасом и отвращением, которое я видела в глазах Хильвэ. А Валар? Ведь они предупреждали нас - а теперь не смогут оставить убийц безнаказанными. Какой приговор ждет их и нас - за поддержку Фэанаро? Нет, нет, возвращаться теперь - ни за что! Наверное, тэлери теперь будут ненавидеть всех нас - невзирая на то, принимали мы участие в битве или нет. Быть может, в Эндорэ, среди новых земель, мы сможем забыть крик: "Уби-и-йцы! Нолдор - уби-и-йцы!"
Постепенно, наш отряд нагнал еще одну большую группу уходящих. Ее возглавлял принц Арафинвэ, и там же были Финдарато и Артанис. Мы подошли к ним. По их лицам было видно, что они тоже уже знают обо всем произошедшем - наш вопрос только подтвердил эту догадку, оказывается, к ним пришел вестник от Финдэкано и они все узнали от него, а до нашего отряда он просто не успел добраться. Конечно же, после этого известия они не стали заворачивать в Лебединую Гавань. Оказывается, Финдэкано решил, что тэлери по приказу Валар силой препятствуют нашему уходу и поэтому поспешил поддержать нолдор. Король Нолофинвэ и его брат просто не успели подойти к Альквалондэ, пока битва не окончилась, и милосердная судьба избавила их от участия в братоубийстве - на той или другой стороне. Я спросила Финдарато, что бы сделал он, если бы успел. Он ответил, что защищал бы тэлери, потому что раз уж Валар обещали не препятствовать силой - значит, не приказали бы тэлери задерживать нас, а зная характер Фэанаро можно было бы предположить, что первым напал он, а значит, следует защищать тэлери. Но в любом случае выбор был бы ужасен - ведь тогда бы ему пришлось выступить против своих родичей со стороны отца...
- Но что же теперь делать с кораблями? - спросила я. - Честно говоря, не представляю, как можно воспользоваться плодами преступления, достойного Моринготто...
При мысли, что мы будем плыть на кораблях, на которых, быть может, убивали наших друзей, меня передернуло.
Финдарато долго смотрел мне в глаза и наконец, ответил.
- Понимаешь, Ильвэн, я тоже об этом думал... И решил так: чтобы жертвы и с той, и с другой стороны не были напрасны, нам придется воспользоваться кораблями... Сделанного не воротишь, а народ не хочет возвращаться - что их теперь ждет в Валиноре - наказание Валар и ненависть бывших друзей? Другого пути у нас нет - только плыть в Эндорэ. Моринготто виноват и в этом - значит, тем больше у нас причин с ним посчитаться! Возможно, если мы его победим - то сможем загладить свою вину...
И я согласилась с ним.
5. Проклятие и предательство.
Но помолчав немного, Финдарато добавил:
- Все же чувствую, нам всем придется заплатить за это решение - и это справедливо, ибо мы собираемся воспользоваться плодами зла...
И здесь я согласилась. Я тоже чувствовала, что мы поступаем неправильно - но поступить по-другому, кажется, было невозможно. Вернуться? Но куда? В разоренный Альквалондэ, где нас считают убийцами? Немыслимо. Да и какая кара ждет нас за поддержку бунта Фэанаро? Своим уходом мы поддержали его - а значит, виновны и в смерти мореходов-тэлери... Значит, придется идти вперед, в Эндорэ, и значит, придется плыть на украденных кораблях. Думать об этом не хотелось. Я украдкой взглянула на братьев - похоже, их одолевали те же мысли... Тьелперон, кажется, был подавлен сильнее - ведь он так ратовал за этот поход и теперь, похоже, чувствовал вину за содеянное нолдор в Гавани.
Медленно тащились мы вперед, с невеселыми думами, с тяжелыми сердцами. Мы шли все так же, вдоль берега, ибо теперь надо было где-то встретиться с угнанным Фэанаро флотом. Наконец, к вечеру*, мы нагнали основное войско и корабли. Как оказалось, многие из них утонули в разыгравшейся от слез Владычицы Уйнэн буре - и нолдор, плывшие на них, погибли. Снова смерти - но я не могла отделаться от мысли, что в этом случае, смерть была справедливой - кто поднял руку на родичей, не может считать несправедливым, если погибнет от гнева Валар. Может быть, мы все утонем, пытаясь добраться до Эндорэ?
После сна мы продолжили движение. Мы шли на север, становилось все холоднее, я постепенно надевала на себя унесенную из дома одежду, радуясь, что захватила ее. Эльфы вокруг роптали, жалуясь на холод, темноту и усталость - кое-кто обвинял во всех несчастьях Фэанаро, считая его виновником этих бед. Я не жаловалась, хотя тоже устала и замерзла. В некотором смысле мне было даже легче от этих неудобств - из-за них я меньше думала об Альквалондэ.
Наконец, мы подобрались к северной границе Валинора - за ней простиралась морозная пустыня, Араман. Сама я здесь никогда не бывала, но слышала, что там очень холодно и почти нет живых существ - только морские птицы на побережье, да белые медведи, охотящиеся на тюленей в море. Вдруг на одной из скал, глядящих в море, мы увидели высокую фигуру, которая громко приказала нам остановиться и слушать. Все огромное войско замерло в изумлении и ожидании. И мы услышали темное пророчество, что позже звали Пророчеством Севера и Проклятием Нолдор.
- Слезы бессчетные прольете вы; и Валар оградят Валинор от вас и не допустят вас туда более, и даже эхо ваших жалоб не будет слышно за горами. Гнев Валар лежит на Доме Феанаро от Запада до крайнего Востока, ляжет он и на тех, кто последует за ними. Клятва ведет их, и она же предаст их, и вырвет у них те самые сокровища, которые они поклялись добыть. Ко злу приведут те деяния, что начнутся с добрых побуждений; и произойдет это от предательства родича родичем и от страха предательства. Вечно Обездоленными будут они.
- Неправедно пролили вы кровь своих родичей, и запятнали землю Амана. За кровь вы заплатите кровью, и за пределами Амана будете жить под сенью Смерти. Ибо хотя Эру назначил вам быть бессмертными в Эа, и не подвержены вы болезням, но можете быть убиты и будете убиты: оружием, муками и тоской; и ваши бездомные души придут в Мандос. Там надолго поселитесь вы, и будете тосковать по телам, и мало найдете жалости к себе, хотя бы все, убитые вами, просили за вас. А те, кто продолжит жить в Средиземье и не попадет в Мандос, утомятся от мира, как от тяжелой ноши, истают, и станут тенями сожаления перед юной расой, что придет позже. Так сказали Валар.
В ужасе слушали мы эти темные слова, и сердца многих заколебались. Но Фэанаро ответил и все услышали его:
- Мы поклялись, и клятва эта - не шутка. Мы сдержим ее. Нас пугали многими вещами, и не в последнюю очередь - предательством; но одного не было сказано: что мы будем страдать от трусости - от трусов или от страха перед ними. Поэтому говорю я - мы пойдем вперед, и вот что добавлю я к предсказанию: о деяниях, что свершим мы, будут петь до последних дней Арды!
Отзвучали страшные слова вестника **. Смятение поселилось в моем сердце (как и в сердцах многих, о чем я узнала позже). Вернуться? Ведь можно вернуться, попросить прощения, искупить свою вину перед тэлери... "Убийцы! Нолдор-убийцы!" - вновь услышала я крик, который забуду разве что в Мандосе. Вернуться - туда? Где нас считают убийцами и, может быть, никогда не простят? Взглянуть в глаза бывшим друзьям и увидеть в них отвращение и ненависть? А тем временем Моринготто будет хохотать над нами, считая нас трусами и наслаждаться зрелищем Сильмарилей? Нет, никогда! Я вспомнила слова Финдарато о том, что войной с Моринготто мы можем хотя бы частично загладить свою вину перед Альквалондэ... Нет. Возвращаться нельзя. Нет. Лучше идти вперед - и будь что будет. Я обратилась к братьям:
- А вы что решили?
- Идем дальше, - сказали они почти в унисон. Оказалось, что они думали почти то же самое, что и я, только Тьелперон больше думал о мести Моринготто, чем мы с Эарнилем.