Огненный бич захлестнул его ноги и он упал. Демон навис над ним черно-багровой тучей, с хохотом поднял секиру для последнего удара... Но тут же завопил от боли и обернулся. Человек в вороненой кольчуге и шлеме с золотым навершием напал на чудовище сбоку. Фингон узнал своего спасителя - Хуор! Он попытался приподняться, но балрог, к несчастью, не забыл о нем, увлеченный новым поединком. Кажущийся небрежным взмах бича в левой руке - и правая сторона лица короля взорвалась огненной болью. А после наступила темнота.
Но это был еще не конец. Через века темноты и тишины он очнулся. Очнулся - и сразу пожалел об этом. Тело и особенно лицо как будто горели в костре, горели, но не сгорали. Но, он все же попытался открыть глаза - и понял, что наполовину ослеп. Правый глаз вытек от удара бича. Может быть, теперь не стоило даже пытаться встать, а лучше расстаться с телом, которое почти перестало его слушаться и отправиться на отдых в Чертоги Мандоса? Нет уж. Он никогда не бросал дела на полпути. Если ему повезло и он выжил после поединка с Готмогом - он будет жить и дальше.
Но это решение едва не разбилось о суровую реальность. Ноги, перенесшие удар огненной плети, отказались ему повиноваться. Тогда он пополз, обдирая полуголое тело о камни - одежда повисла черными обгоревшими лохмотьями - пополз прочь от горы трупов друзей и врагов...
Если бы не несколько выживших в сражении бретильцев, которые заметили движение среди мертвецов - то, скорее всего, Фингон так бы и остался на поле битвы и упокоился в Кургане Мертвых вместе со своим спасителем. Сначала он решил, что это орки рыщут среди трупов, но услышав человеческие голоса, успокоился. Он не успел ничего им сказать, потому что потерял сознание сразу же, как люди, поднимая его, дотронулись до черных ожогов...
Очнулся он уже под пологом леса. Сначала он увидел золотые солнечные лучи, проникающие сквозь завесу листвы, а потом - обеспокоенное лицо человека, склонившегося над ним. Фингон попытался заговорить, но изо рта у него вырвалось лишь сипение. Лицо исчезло, но вскоре появилось вместе с рукой, в которой была чашка.
- Вот, выпей воды, друг. Будет легче.
Он жадно потянулся к воде и выпил всю чашку. Потом ему все же удалось заговорить:
- Где я?
- В Бретиле. Скоро мы придем в Амон-Обель. Наши целители позаботятся о тебе.
- Как ... битва? - он задал этот вопрос без особой надежды. Он уже был уверен, что битва проиграна.
- Мы проиграли. Многие, очень многие погибли. И эльфы, и люди... И наш вождь, и почти весь наш отряд...
- А ... Хитлум? Воины из Хитлума?
Человек покачал головой.
- Мы не знаем. Мы не видели никого из них, пока шли к Лесу. Ни людей, ни эльфов. Что в самом Хитлуме - тоже не знаем.
- А... восточная армия? Маэдрос?
- Нет вестей, никаких вестей. Но не думаю, что они победили, иначе бы они пришли на запад... Увы.
Помолчав несколько мгновений, человек заговорил сам.
- Меня зовут Халатан. А как зовут тебя, друг?
Замешкавшись, он ответил:
- Анардиль. Воин Хитлума.
- Отдыхай, Анардиль. Не трать силы. Сейчас все равно ни ты, ни мы ничего не можем сделать - только уйти в безопасное место.
Почему он назвался другим именем, не сказался королем - Фингон не мог точно ответить. Королем чего? У него не было иллюзий - Барад-Эйтель с оставшимся небольшим гарнизоном не выстоит против победившей армии Ангбанда. В Хитлуме оставалось тоже совсем мало мужчин - в основном, женщины и дети. Мысль об их предстоящей судьбе заставила его застонать. Разве что некоторые спрячутся в тайных местах... Если успеют.
Через два месяца он уже мог ходить - может, не так хорошо, как раньше, но достаточно для того, чтобы не падать - в пути или в сражении. На ногах остались черные шрамы, на лице тоже - теперь никто не узнал бы Фингона Отважного, короля Хитлума. Волосы почти сгорели, от знаменитых кос ничего не осталось - но это, воистину, не худшая потеря. И хорошо еще, что он лишился только одного глаза, а не ослеп совсем. Что же, ему сейчас не хуже, чем Маэдросу после Тангородрима...
Он несколько раз просил Хандира послать кого-нибудь в Хитлум - разузнать новости, но вождь неизменно ему отказывал. Он не хотел терять даже одного человека из своего народа - халадинов всегда было немного, а с уничтожением отряда в Нирнаэт здоровых молодых мужчин среди них осталось совсем мало. Тогда он принял решение.
- Завтра я ухожу, Хандир. Мне нужно в Хитлум.
- Может быть, не стоит так рисковать, Анардиль? Здесь ты в безопасности. Можешь остаться с нами, а не хочешь - иди на юг, наверное, Нарготронд и Гавани Кирдана уцелели.
- Нет, Хандир. Я должен узнать, что там. Потом... может быть, потом я уйду в Гавани, где живет мой сын, или на восток. Но не сейчас. Я должен...
- Хорошо, друг. Я не могу тебя удерживать, хотя, мне кажется, в Хитлуме тебя ждет мало радостных вестей. Никто оттуда не пришел... возможно, все погибли.
- Или уцелели и удержали свои земли и теперь им не надо никуда бежать.
Но оказавшись в Хитлуме, он понял, что не угадали ни он, ни Хандир. Хитлум пал... но не все его жители погибли. Эльфов он не видел, а люди, как оказалось, попали в рабство к другим людям - предателям-вастакам, слугам Моргота. Первый раз, увидев вечером костер и нескольких вастаков вокруг него, он чуть не обратился к ним с вопросом, думая, что это подоспела помощь от Маэдроса... К счастью, он не стал спешить и обнаруживать себя, а потом увидел, что у костра сидит связанный пленник - человек из Народа Хадора. Из разговоров он понял, что это сбежавший раб и что теперь вастаки служат Морготу...
Вастаки поставили всего одного часового и просчитались. Часовой захрипел, получив белоперую стрелу в горло, других перебил черноликий демон с единственным огненным глазом. Во всяком случае, так ответили бы вастаки, если бы мертвецы умели говорить. Фингон не жалел, что убил полусонных - предатели иного не заслуживают. Связанный пленник, совсем еще юноша, отшатнулся от него в ужасе, но убедившись, что это эльф, успокоился.
От него бывший король и узнал, что произошло в Хитлуме. О последних отчаянных боях оставшихся в Хитлуме немногочисленных воинов. О том, как уводили караваны рабов на север. О порядках, установленных предателями вастаками в Хитлуме, который превратился в подобие Ангбанда. По большей части, на его земле сейчас хозяйничали вастаки, но попадались и орочьи отряды, особенно в горах. Шепотом говорили, что в горах живут и остатки свободных эльдар и эдайн.
- А Хурин и Хуор? - спросил Фингон, выслушав скорбную повесть.
- Не вернулись. Говорят, они мертвы.
- А их семьи? У Хурина были жена и сын, Хуор тоже женился... перед войной.
- Владычица Морвен с сыном живут у себя - их не посмели тронуть, хотя и ограбили до нитки. А Риан, жена Хуора которая, говорят, сошла с ума и бежала в глушь - искать своего мужа...
- Понятно, - коротко сказал Фингон. Он не смотрел на собеседника, не желая пугать его своим изуродованным лицом. И без того страшное, сейчас оно так исказилось от ярости и гнева, что, пожалуй от него в ужасе бежал бы сам Моргот. Немного успокоившись, он сказал:
- Ну что же...
- Меня зовут Маладан.
- Анардиль. Ну что же, Маладан, не знаешь ли ты случаем, где еще живут свободные эльдар?
К пещерам Андрота они подходили осторожно - не хотелось внезапно наткнуться на сильный вражий отряд. Фингон с беспокойством огляделся, ему слышался не такой уж далекий хруст веток. Зверь? Хорошо, если так...
Но выскочившая из кустов фигура оказалась не зверем и не орком. Молодая женщина, уже очевидно носящая ребенка, выбежала прямо на них. Она с криком отшатнулась от изуродованного лица эльфа, но Маладан сумел поймать ее. Увидев лицо земляка и услышав знакомую речь, женщина немного успокоилась. Но тут ее лицо снова исказилось страхом.
- Там, там! - она показала пальцем на кусты, из которых появилась. - Там орки! Они видели меня! Они бегут за мной!
- Много? - Фингон обнажил меч.
- Много, да, много! - женщина тяжело дышала. Не очень далеко послышался громкий треск ветвей.
- Так, - Фингон повернулся к кустам. - Идите к пещерам - быстро! Может, там вы найдете помощь. А я их задержу.
- Но... - Маладан смотрел на него нерешительно.
- Идите! - Фингон повелительно махнул рукой в направлении пещер. - Вместе нам не уйти. А так... не слишком беспокойтесь за меня. Быть может, это им придется беспокоиться.
Маладан взял женщину за руку и повернулся к пещерам, но вдруг захрипел и стал валиться вперед. Из спины у него торчала черная стрела.
- Беги одна! Быстрее! - прикрикнул он на женщину. Отшатнувшись, она поспешила к пещерам со всей доступной ей скоростью.
Орки появились, когда она уже скрылась в зарослях.
- Эльф! - крикнул один из них, самый высокий и большой. - Стойте, подонки! Она далеко не уйдет. А этого красавчика берите живьем! Для рудников сгодится.
Сразу пятеро орков двинулись на Фингона...
Вскоре возле эльфа валялись два трупа, а третий орк с отрубленной правой рукой, с воем отползал в сторону. Двое уцелевших отступили. Фингон растянул изувеченные губы в усмешке. Он надеялся, что Риан (он узнал ее, хотя видел всего один раз, на свадьбе Хуора), успеет дойти до свободных эльфов и так он отдаст свой долг.
Орки отступили, недовольно ворча и скалясь.
-Трусы! - зарычал большой орк, видимо, командир. - Одного несчастного эльфа боитесь. Вперед, не то я с вами посчитаюсь!
В следующий раз трупа было три. Но и Фингон был ранен, пока что легко, в руку. Орки могли отступить, предпочесть более легкую добычу - беременную женщину, следовало разозлить их посильнее.
- Боитесь? - крикнул он. - Проклятое семя Моринготто, слабаки, трусы! Вы опасаетесь даже зайцев и поэтому от голода жрете друг друга!
Такого оскорбления орки сносить не захотели и с воем вперед бросился целый десяток.
Он убивал и ранил, отплясывая смертоносный танец, но недавно зажившие раны давали о себе знать все сильнее. Ноги слабели и путались, обожженным легким не хватало дыхания, единственный глаз не мог охватить всю картину боя. Орки нападали больше справа, со стороны пустой глазницы и прошло не так много времени, как его несколько раз ранили в правую руку, потом - в бок, потом подсекли ноги и повалили на землю. Остервеневшие орки забыли о своем намерении взять эльфа живьем и раз за разом пронзали ятаганами уже неподвижное тело. Наконец, они остановились.
- Хватит! - командир остановил своих солдат. - Обыщите трупы!
Но к разочарованию орков ничего ценного найти не удалось. Кольчуга на эльфе была изрублена и никуда не годилась, меч был для орков слишком длинным и непривычным. Командир даже плюнул с досады. Другой орк сказал:
- Может, возьмем с собой их головы?
- Дурак! - зарычал разозленный потерями и отсутствием добычи командир. - Ты что, думаешь, этот сопляк - великий герой Берен, а эта паленая ворона - верховный король голодрим? К чему нам их головы? Кто даст за них хотя бы медную монетку?
Орки загоготали удачной шутке. Но смеяться им пришлось недолго - из-под покрова леса вылетела одна меткая белая стрела, за ней - другая...
Аннаэль стоял над небольшим каменным курганом, где упокоились рядом два тела.
- Жаль, мы не знаем даже их имен, чтобы почтить их память, - сказал он, обращаясь к товарищам, вместе с которыми перебил убийц и совершил скорбный обряд. - Но владыка Мандос, несомненно, воздаст им по заслугам.
Он отвернулся и вместе с другими эльфами ушел от могилы верховного короля нолдор, уснувшего навеки в земле, которую он защищал до последней капли крови.