Недзвецка Агата, Понедельник Юлия Владимировна : другие произведения.

Совсем другая история. Часть 1

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 5.93*6  Ваша оценка:
  • Аннотация:
    А что, если Маэдрос и Маглор не погибли и дожили до Третьей Эпохи? 2851 год Третьей Эпохи, в Дол-Гулдуре разрастается Тень...
   ПРЕДИСЛОВИЕ
  
  Дорвинион расцветал под весенним солнцем. На лозах появились первые маслянистые светло-зеленые листочки, вишни да яблони нарядились в белые одеяния своих ароматных цветов.
  
  Этот край мог бы стать прообразом Арды Возрожденной - земля, где люди и эльфы существуют бок о бок в мире, далеко от всех проблем. Что Дол со Смогом? Что гномы да их Одинокая Гора? У двоих обитателей небольшого дома были свои войны многие века назад, а теперь они живут под другими именами. Лишь друг к другу, наедине, они обращаются старыми именами и говорят на Высоком Наречии.
  
  - Урожай винограда будет хорошим в этом году, - сказал рыжий. - Слышишь, Кано?
  
  - Слышу, слышу, - отозвался темноволосый, рассеянно поглядев на брата, но тут же добавил: - Майтимо, у тебя сухой лист в волосах.
  
  Маэдрос хмыкнул, тряхнув головой, и листочек сам упал на пол.
  
  - Подумать только, чем я занимаюсь! - сказал он, садясь рядом с братом и кладя ноги на табурет. - Сын Феанаро выращивает виноград! Отец бы не знал, что ему делать - ругаться или смеяться.
  
  - Это все лучше, чем головы рубить, - сказал Маглор.
  
  - Эх, а я бы сейчас срубил пару орочьих голов, - мечтательно вздохнул Маэдрос и сжал пальцы так, словно держал рукоять меча.
  
  - Твои надежды могут сбыться, toronya, - Менестрель протянул брату сложенный пергамент со сломанной печатью. - Это пришло утром, пока ты был в селении. Я не удержался и прочел.
  
  Рыжий и не подумал брать письмо.
  
  - И что там?- спросил он.
  
  - Эллэрондо пишет, что Саурон вернулся. Артанис созывает Белый Совет и хочет, чтобы мы явились.
  
  - Ага, и раскрыли миру то, что сыновья Феанора живы? - Маэдрос улыбнулся. - Такие красивые легенды будут преданы забвению!
  
  - Тебе так нравится быть самоубийцей? Мне вот не нравится быть утопленником, - Маглор покачал головой. - Хотя мы сами немало способствовали распусканию этих слухов... Я думаю, Нельо, нам надо отправиться на этот Совет. Хватит уже таиться.
  
  - М-да, видать кроме нас с Сауроном справится некому. Когда нам ехать, что пишет Эллэрондо?
  
  - Чем скорее, тем лучше.
  
  Маэдрос встал.
  
  - Вот еще! Буду я нестись по первому свисту Артанис! Я похож на гончую? Или кузина забыла, кто мы? Может, я и выращиваю виноград да яблоки, но я все еще тот, кем был рожден! Мы поедем, когда соберемся, - с этими словами старший Феаноринг вошел в дом. Он хотел, было, направиться к себе и смыть пыль с лица и шеи, но тут его взор упал на два меча, висевших над очагом, да на небольшую шкатулку, укрытую вышитым гербом Дома Феанора.
  
  Работа нолдор - мечи, откованные самим отцом. Сколько веков они покоятся в ножнах?
  И ларец.
  
  Маэдрос откинул маленькое знамя и открыл крышку. Незамутненный свет Древних Дней - хлынул ему в лицо, на миг ослепив. Но потом сияние угасло - Сильмарили словно узнали своего владельца. Коснуться их рыжий Феаноринг не мог - они все еще нестерпимо горели на коже, но хранимые в этом ларце, сработанным одним из искусных кузнецов-нолдор, они были в безопасности. Искусный кузнец сделал шкатулку так, что сыновья Феанора могли спокойно переносить Камни куда угодно, без риска обжечься.
  
  Ожог на руке давно затянулся, оставив белесый след.
  
  - А ведь их придется взять с собой, - сказал вслух Маэдрос, закрывая крышку.
  Снаружи все еще светило солнце, но оно теперь оно казалось таким бледным по сравнению со светом Сильмарилей.
  
  
  
   ***
  
  
  
  Легкий весенний ветерок принес запах хвои. Одновременно, не сговариваясь, Маэдрос и Маглор переглянулись, и оба поняли, что им напомнили эти сосны и ели, росшие по склонам и обочинам узкой тропки, что вела вниз, в долину.
  
  - Дортонион, - чуть слышно проговорил Маэдрос, натянув поводья. Его конь послушно остановился.
  
  Он глубоко вдохнул свежий горный воздух и невольно улыбнулся. Все-таки здесь ощущалась эльфийская земля. Да, пусть Дорвинион тоже был прекрасным, но там не было столь знакомой ауры, как здесь - не было дыхания Древнего Мира, которому принадлежали оба брата, и от которого их теперь отделяло больше восьми тысяч лет.
  
  Маглор слегка прикрыл глаза. Не только Дортонион, нет, не только Дортонион вспоминал он, но и более дальнюю, древнюю землю... Родную землю... Племяннику все же удался его замысел, хотя бы отчасти - под властью Кольца Воздуха смертные земли напоминали Валинор. И здесь, в благословенной долине, травы и деревья были пышными и зелеными, не тронутыми болезнями и насекомыми. Хотя увядание и смерть были и в Ривенделле - они не имели тут такой власти, как в других землях.
  
  Ривенделл строился как крепость - и потому вход в долину сторожили две высокие башни. Но они были легкими и изящными - все же Эльронд хотел жить не в крепости, а в доме - красивом и уютном. Потому сам Последний Домашний Приют напоминал дворцы Тириона - белые стены, широкие окна, украшенные по краям затейливой резьбой, цветы, растущие в особых углублениях между каменных плит...
  
  Владыка Ривенделла уже был извещен об их приезде и сам вышел навстречу...
  
  Эльронд всегда встречал всех своих гостей сам. Он был рад любому путнику - любой мог найти кров и помощь в его обители. Но эти гости... Они были особенными. С ними сын Эарендиля не виделся много-много лет и лишь изредка получал от Маглора письма. Маэдрос, хоть и великолепно писал левой рукой, писем не писал никогда. На рыжего Феаноринга Эльронд не обижался. Он знал, от того же Маглора, что старший писал письма после своего пленения только троим - Финголфину - Верховному королю, Фингону - другу, что был ближе, чем брат, и Финроду Фелагунду. Даже родным братьям он всегда отвечал через писца.
  
  Вместе с Эльрондом гостей встречали и другие эльфы- приближенные Владыки Ривенделла. Были там и Эрестор - ближайший советник, и другие помощники владыки. Был там и Глорфиндель, который приходился Феанорингам дальним родичем, и то не по крови. Породнились они через Тургона и его жену - Эленвэ, что приходилась золотоволосому эльфу родной сестрой.
  
  Когда два конника спустились вниз и направились к вратам, Эльронд, дав знак своим приближенным не следовать за ним, быстрым шагом направился им навстречу. Завидев его, Феаноринги спешились, и Маэдрос заулыбался приемному сыну.
  
  - Айа, Эллэрондо! - сказал он громко, прикладывая руку к груди и коротко кивнув - об учтивости старший помнил всегда, как и все высокородные лорды нолдор.
  
  - Айа, Эллэрондо! - повторил Маглор и с изумлением и радостью отметил, что приемный сын, которого он помнил и ребенком, и юношей, теперь стал походить на короля, умудренного годами, и на воина в самом расцвете сил. Он не был так официален, как старший брат и вслед за легким кивком заключил Эльронда в объятия.
  
  Чтобы ответить, Эльронду пришлось высвободиться, и тогда ясным звучным голосом он произнес:
  
  -Айа, Майтимо, айа, Макалаурэ! Маэ гованнен! Добро пожаловать в Ривенделл!
  
  И он улыбнулся улыбкой ясной, доброй и щедрой как лето.
  
  Маэдрос снова улыбнулся в ответ, слегка поморщился, но тут же опомнился и поблагодарил удачу, что Эльронд ничего не заметил. Синдарин - язык, на котором им с Маглором приходилось общаться с каждым встречным-поперечным, всегда немного раздражал его и уж он надеялся, что в Ривенделле с ним будут говорить на родном языке. Но Эльронд был не только нолдо, он был и синда, и старший Феаноринг еще раз припомнил, сколько он "воевал" с мальчишкой, когда тот упрямо говорил с ним на Сумеречном языке.
  
  - Твои земли прекрасны, Эллэрондо, - сказал Маэдрос. - Словно тут ожила частичка Белерианда времен Осады.
  
  - Благодарю, - Эльронд снова улыбнулся, хотя в голове у него пронеслось "И даже времена Долгого Мира мы называем словом из военных лет... Как все же глубоко вросла в нас война".
  
  Он заметил недовольную гримасу Маэдроса, но не стал мучиться совестью. В конце концов - он наследник не только Финвэ, но и Эльвэ, да и среди его подданных больше синдар и лайквэнди, чем настоящих нолдор. Да и не стоило бы уже забыть о разногласиях в языке? Это в мирном Валиноре можно было спорить из-за произношения одного звука... в Средиземье есть дела куда серьезнее.
  
  Например, то дело, ради которого был созван Совет.
  
  Но сначала - отдых и дружеский разговор, а дела - потом. Письма - это хорошо, но живые Маэдрос и Маглор - это... Сколько бы он хотел показать им и рассказать! Любой сын прежде всего ждет одобрения родителей... а он так долго их не видел!
  
  - Идемте же! - воскликнул он. - Ваши покои давно приготовлены, а завтра начнется пир!
  
  Маглор бросил укоризненный взгляд на брата. Они так давно не видели сына, а Маэдрос морщится из-за каких-то несчастных слов на синдарине! Все-таки иногда первенец Феанора походил на своего отца не меньше Куруфина.
  
  Маэдросу было не по себе. Он был рад встречи с приемным сыном, но ему казалось, что, открывая тайну, столь хорошо оберегаемую столько веков, он снова будет подвергнут осуждению. Ему было достаточно заметить взгляды приближенных Эльронда. Кто-то смотрел с интересом, кто-то с долей презрения, а кто-то и с гневом. "Кто его знает, может тут есть и те, кто был в Дориате... Тогда... " - подумал Феаноринг, молча проходя мимо встречающих его.
  
  Но одного он знал и тот не смотрел с презрением или гневом. Скорее с... жалостью? или это было сочувствие? Но ни то, ни другое Маэдрос никогда не принимал
  
  ***
  
  Галадриэль задумчиво перебирала драгоценности в ларце. Она не спешила. Давно она уже не младшая дочь младшего сына, а владетельница собственного королевства, хотя они с супругом и не зовутся королем и королевой. К этому она шла, этой цели достигла... хотя ценой столь многих потерь, что цель перестала быть желанной. Ах, она бы все отдала ради того, чтобы вернулись милые братья! Но их нет... а есть другие родичи. Старшая ветвь.
  
  - Неужели мы будем терпеть возле себя этих... братоубийц? - обычно спокойный Келеборн мерил шагами комнату.
  
  - Будем, - спокойно отвечала Галадриэль. - Нам ценна каждая помощь... а Маэдрос - лучший полководец, если не считать, быть может, Финголфина...
  
  - Полководец! - воскликнул Келеборн. - В последней битве с Врагом он бежал, как заяц!
  
  - Будь справедлив, муж мой, - ответила Галадриэль разозленному супругу. - Бежали все, кому это удалось - и не потому, что были глупы или трусливы. Маэдрос - прекрасный воин и полководец и... Ох, до чего же я дошла! - рассмеялась она. - Защищаю сыновей Феанора, будто самых любимых братьев!
  
  - Да уж, - сказал Келеборн, немного успокоившись. - Но ты права, а я позволил гневу взять верх над разумом. Это глупо. Клятва давно исчезла... сейчас сыновья Феанора уже не так страшны.
  
  - Ты говоришь о них, как о прислужниках Врага. Не стоит, Кельо. Все мы - союзники сейчас и нас, ровесников Солнца и Луны, осталось так мало... Все прощено и забыто.
  
  - Хорошо. Не пора ли нам спускаться, дорогая?
  
  -Сейчас, - Галадриэль, наконец, нашла то, что искала - ожерелье из серебра и жемчуга. - Пожалуйста, застегни, и будем спускаться.
  
  Келеборн выполнил просьбу жены, не удержавшись от того, чтобы не поцеловать ее в шею, и супруги спустились в пиршественный зал.
  
  ***
  
  Маглор слушал рассказы Эльронда о том, как был построен Ривенделл, восхищался резьбой и картинами (хорошими, хотя им было не сравниться с теми, что остались в Валиноре или сгорели в пожарах войн Древних Дней) и попутно рассматривал гостей, выискивая знакомые лица. Он тепло улыбнулся Глорфинделю, к которому всегда относился хорошо, но больше знакомых не видел, пока сверху не спустилась женщина в белом платье с золотыми волосами, которые окружали ее голову, будто сияющая диадема.
  
  Маэдрос некоторое время прислушивался к разговору Маглора и Эльронда, ему даже было интересно слушать, что рассказывает приемный сын, но потом он отошел поближе к большому камину и стоял там, глядя на огонь. Заговаривать с ним первым никто не решался. От созерцания пламени его отвлекли слова эльфа, что стоял неподалеку.
  
   - Владычица Галадриэль здесь! - сказал тот своему собеседнику. - И Владыка Келеборн!
  
  Маэдрос тут же обернулся и встретился взглядом с кузиной. Некоторое время они смотрели друг на друга. Теперь Галадриэль казалась ему величественнее и прекраснее чем раньше, но еще помнил ее искаженное яростью лицо, когда она, держа клинок в руках, преградила ему путь и не дала пробиться к Эльвинг. За Камнем. Тогда они готовы были убить друг друга. Но сейчас все иначе...
  
  Маэдрос учтиво поклонился и направился к ней.
  
  - Суилад, Артанис! - сказал он на квенья, и, чуть помедлив, коротко кивнул Келеборну. - Суилад, Телепорно. Я... рад, что ты не отпустил нашу кузину в столь далекий путь через Горы одну.
  
  - Суилад, Майтимо! - сказал Келеборн, решив, что сделает первый шаг к примирению, приветствуя бывшего недруга на родном языке. Но затем он перешел на синдарин, поскольку квэнья так и не выучил дальше нескольких слов - сначала язык был запретным, потом это стало просто ненужным, а сам Келеборн никогда не увлекался чужими языками. - Но почему ты решил, что я лишь охраняю жену? Она способна сама постоять за себя.
  
  Галадриэль улыбнулась мужу, как бы подтверждая его слова. Келеборн меж тем продолжал:
  
  - Я тоже призван на Совет Эльрондом и Митрандиром.
  
  Маэдрос улыбнулся, посмотрев на Галадриэль. Он хотел кое-что сказать Келеборну насчет его роли в Совете, но потом сдержался и промолчал. Не время для насмешек, хотя гордый вид супруга королевы, как он в душе называл его, его и веселил.
  
  К ним подошли Эльронд и Маглор. Темноволосый Феаноринг поздоровался с владыками Золотого леса на синдарине, поклонился им обоим.
  
  - Я бы рискнул обнять тебя, сестрица, - сказал он Галадриэль.- Но, боюсь, ты этого не одобришь. Я был очень рад, когда узнал, что мы встретимся здесь. Сколько веков прошло с тех пор, как мы видели хоть кого-то из наших сородичей?
  
  - Отчего бы нет? - Галадриэль улыбнулась и сама обняла Менестреля.
  
  Келеборн отвернулся, делая вид, что это его нисколько не волнует.
  
  - А ты, Майтимо - не обнимешь ли сестру?
  
  Маэдрос удивленно на нее посмотрел, но потом неуверенно заключил ее в объятия.
  
  - Пусть это будет залогом примирения, - сказал Эльронд и обернулся, явно ища кого-то взглядом. - Здесь есть еще кое-кто, кто помнит мир без Луны и Солнца. Глорфиндель ведь прибыл как посланник Западных Владык, вместе с магами! - с этими словами он почему-то внимательно посмотрел на Маглора. - Гэндальф говорил, Лаурванэль был не единственным эльфом с тех берегов на корабле...
  
  Маглор отметил странный взгляд Эльронда. Лаурванэль прибыл не один? Еще какой-то знакомец из тех невообразимо дальних времен? Может, даже, родич? Он слышал, что Инголдо вышел из Чертогов - неужели он? Ну да ладно, узнает потом. Сейчас его больше интересовали "маги".
  
  -О да, Эллэрондо, ты же писал об истари! А... - он замялся.
  
  -Они знают, что вы живы, - ответил Эльронд. - Мандос знает о каждом погибшем - даже если он не пришел в Чертоги...
  
  -Конечно же! - рассмеялся Маглор. - Я что-то не подумал. Впрочем, мы все равно решили открыть нашу тайну - и я не думаю, что посланцы Западных Владык прибыли по нашу душу...
  
  Эльронд улыбнулся, опустив голову.
  
  - Атаринья, Если бы Западные Владыки хотели вас призвать или насильно увести, они бы это сделали... И я бы написал об этом.-
  
  - Видать, они считают, что мы можем послужить Арде лучше, будучи здесь, - усмехнулся Маэдрос, вскинув голову.
  
  - Ты прав, Майтимо. Так и есть. Свет, что хранится у вас, еще послужит на благо Средиземья, - ответил Эльронд, и, заметив, как мгновенно подобрался Маэдрос, добавил. - Нет, посланники прибыли не за этим. Хотя, ты смотрю, не можешь еще в это поверить...
  
  Маэдрос хмыкнул и промолчал. Он невольно обвел взглядом Каминный Зал и вдруг приметил Глорфинделя, который направлялся к ним. Он был не один. Рядом с ним шла нис. И ее старший Феаноринг узнал тотчас же. Маэдрос удивленно воззрился на Эльронда, а потом перевел взгляд на Маглора.
  
  Маглор, смотревший совсем в другую сторону, почувствовал взгляд брата, повернулся к нему и вдруг увидел рядом со златовласым гондолинцем... так, этого следовало ожидать, Эльронд же писал... какой он глупец! Старая, казалось, давно зажившая рана в сердце вновь заболела. Он невольно отпрянул за спину Маэдроса, как будто старался спрятаться за более высоким старшим братом, потом опомнился. Ему ли прятаться? Зачем она приплыла сюда - разве не все было сказано там, в одном из белокаменных домов Тириона? Тогда он звал ее в Эндорэ - она не хотела нарушать волю Валар. Она ее и не нарушила. Сначала в душе его цвели обида и гнев, потом все остыло, потом, в дни поражения и бегства он даже благодарил судьбу, что отвечает только за себя, потом он долго не вспоминал о той, которой клялся хранить верность именем Эру... И вот она здесь. Что ж... Маглор спокойно и твердо посмотрел на Альдалотэ, поймал ее взгляд...
  
  Маэдрос, в отличие от брата, письмо Эльронда не читал, удовольствовавшись лишь коротким содержанием, и теперь был крайне удивлен, увидев жену своего брата. Он смотрел то на Эльронда и Галадриэль, то на Маглора. Жен своих братьев Маэдрос называл сестрами - до того, как они оставили их одних, перед лицом смерти и опасности Эндорэ. Куруфин и Карантир своих если и вспоминали, то чуть ли не с проклятиями, Маглор - сдержанно, но с грустью. Старший был уверен, что братья никогда бы не простили предательниц, но время, говорят, лечит... Однако, сыновья Феанаро предательства не прощали.
  
  - Простишь? - спросил он на квенья у Маглора, глядя брату в глаза.
  
  - Не знаю, - честно ответил Маглор.
  
  - Суилад, Альдалотэ, - Маглор сделал два шага навстречу, коротко кивнул.
  
  Темноволосая высокая нис, отпустив руку Глорфинделя, подошла ближе. Каким-то образом вокруг нее и Маглора образовалась пустота. Брат, Галадриэль и ее муж, Эльронд - отошли в сторону, к Глорфинделю, другие эльфы словно бы и не замечали, что происходит. Никто не смотрел на них. Словно их было только двое в этом зале.
  
  
  - Макалаурэ... - тихо произнесла Альдалоттэ, не сводя взора с Феаноринга. - Они говорили - ты жив. Они говорили, ты одинок... Они говорили, что ты готов простить...
  
  - Чего же ты хочешь теперь, Альдалотэ? - он думал, что давно понял и простил, но былые чувства всколыхнулись с прежней силой. И прежде всего - гнев.- Так значит, теперь ты согласна быть со мной? Теперь Владыки позволили тебе быть рядом? Тогда ведь их воля была тебе дороже всего!
  
  Альдалотэ осторожно, словно боялась, что он оттолкнет, коснулась его руки.
  
  
  - Тише, прошу тебя, тише... - мягко сказала она. - Мне говорили, что ты не простишь так легко. Но ведь... Макалаурэ... Нас обоих вел долг! Тебя - следовать за отцом. Меня - залечивать раны родной земли. И никто из нас не мог отступиться. Я так надеялась, что теперь, когда столько всего случилось, ты это поймешь.
  
  Маглор оглянулся. Хотя никто, вроде бы, не обращал на них внимания, все же он чувствовал себя неуютно. Он оглянулся на Эльронда. Тот понимающе кивнул и подошел.
  
  - Макалаурэ, сад у восточной стены воистину чудесен. Пойдемте, я покажу вам его, пир начнется через некоторое время...
  
  В молчании они пересекли зал и вышли в невысокую дверь. Миновав несколько пустых комнат, они вышли из дома, попав на небольшую террасу на склоне холма, где был разбит сад.
  
  - Альдалотэ, - Эльронд вновь улыбнулся своей ясной улыбкой, - ты не хуже меня знаешь все здесь... я, пожалуй, вернусь к гостям, - и он вновь вошел в дом, оставив двух эльфов на террасе.
  
  - Может быть и так, - медленно произнес Маглор, продолжая разговор. - Но ты знала, что я не могу остаться. Клятва вела меня... А исцелять Валинор могли и другие. Разве сил самих Владык не хватило бы на это? А женой моей была ты - ты, а не Йаванна и не Нэсса!
  
  Альдалотэ опустила голову и сложила руки на груди. Потом она подняла взгляд на Маглора - он смотрел на нее, ожидая ответа.
  
  
  - Но и ты был мне мужем, ты, Макалаурэ, и никто другой. Твой отец вел тебя и весь свой народ на смерть, и ты стал похожим на морок, на призрак, насланный Морготом во тьме... Я помню твои глаза, я помню твое лицо. Это был дух Мрака, а не мой муж
  
  - Но я не изменился. Я ни на йоту не отступил от Клятвы. Я исполнил ее! Видишь? - он вскинул правую руку, на которой белел ожог. - Я остался таким же. Почему же вдруг ты решила вернуться?
  
  Альдалотэ удивленно посмотрела на его руку и, забывая обо всем, коснулась ее своими мягкими теплыми пальцами.
  
  - Это ожог от... них? Да-а-а... государь Арафинвэ говорил, вы тогда похитили их, совершили еще одно... Ох, Макалаурэ, вы же ... - она умолкла, а потом произнесла: - Они ... Вы смогли их унести? У нас говорили... Эльфы, что приплыли на Запад, говорили, вы погибли, хотя Стихии отрицали это. И ты жив. Еще говорили, что вы утеряли их...
  
  - Слишком многие охотились на наши Камни, чтобы обнаружить правду сразу, - усмехнулся Маглор. - Мы тогда ушли ... туда, где рушился Белерианд. Сначала... да, Камни жгли. И я знаю почему. Это я знаю. Мы тогда почти обезумели от боли. И мысли о гибели - да, они появились у нас. Но мы смогли преодолеть боль. Брату было легче... ему было не впервой... Но мы выдержали - мы не могли обмануть надежду отца. А потом... мы встретились с сыновьями. Ты ведь знаешь - Эллэрондо и Эллэроссэ?
  
  Альдалотэ кивнула - история сыновей Эарендиля и Эльвинг ей была известна.
  
  - Да, я слышала, но, думаю, не совсем то, что было на самом деле... Не все готовы были вас понять, а сама королевна боялась, что вы их убьете... Но, как я вижу, правы были те, кто говорил, что Эллэрондо и Эллэроссэ полюбили вас. Я видела, как тебя и твоего... брата приветил Владыка Ривенделла. И он был поистине рад...- она снова умолкла, глядя на Маглора, ожидая, что он что-нибудь скажет, но он промолчал, и нолдэ продолжила: - ты сказал, что вы выдержали. Вы... сохранили Сильмарили? Оба? Но как это возможно?
  
  - Итак, мы встретились с Эллэрондо и Эллэроссэ... Они сказали, что в лагере Эонвэ был большой переполох, а потом... Эонвэ запретил преследовать нас, но эльдар любопытны. Кое-кто все же пошел по нашим следам... и нашел половину обгоревшего плаща Майтимо на краю огненной трещины. Он загорелся, когда брат завернул в него Сильмариль. Пришлось выбросить. А трещины еще не было, когда мы прошли. Они появлялись тогда одна за другой - внезапно разверзалась земля и... Любопытные вернулись в лагерь, потому что через трещину невозможно было перебраться. Тут кто-то вспомнил о пророчестве Мандоса - Сильмарили связаны с воздухом, землей и водой. И тогда решили, что Майтимо погиб. Не выдержал жара Камня и мук совести и бросился в огонь, - Маглор вновь усмехнулся. - Хотя... муки совести все же были - позже. Но сейчас не об этом речь. Итак, Майтимо сочли погибшим, его Сильмариль - сгинувшим в чреве Земли, а меня - пропавшим без вести. И тогда мы поняли, что надо делать, чтобы больше никто не посягал на Камни. По нашей просьбе Эллэрондо и Эллэроссэ распространили слух, что я выбросил Сильмариль в море. И все. Пророчество исполнилось, а проклятые сыновья Феанаро были наказаны за злодеяния. Это была легенда. А на самом деле... Сыновья не верили, что мы мертвы, ибо связь наших фэар была крепка. Они отправились на поиски, а Эллэрондо нес с собой шкатулку. Она нагревалась - но этот жар вполне можно было терпеть. Мы ушли далеко на Юг, скрылись ото всех. Только Эллэрондо и Эллэроссэ, да еще Артанис знали правду. Потом Эллэрондо придумал снадобье... ожоги затянулись. Вот и все.
  
  Нолдэ внимательно выслушала рассказ Маглора и когда она закончил, подошла ближе и нежно коснулась его щеки:
  
  - Проклятые сыновья Феанаро... Зачем ты так говоришь о себе, Макалаурэ? Конечно, прощения вам не заслужить и Стихии не пустят вас обратно в Валинор, но все это до поры. Можно еще исправить. Я для этого здесь. И Глорфиндель и те посланцы, что прибыли с нами. Эндорэ грозит опасность, может, даже страшнее, чем Моринготто. Разве ты не слышал, что на севере, за горами, угнездился ужас?
  
  - Ах, вот как... Теперь все живущие в спокойном Валиноре озаботились безопасностью Эндорэ! Интересно, почему этого не произошло еще тогда, до Солнца и Луны? Разумеется, я знаю о главном слуге Моринготто - Эллэрондо передавал нам все вести. И что же - посланцы из Валинора привезли нам могучее оружие? Это было бы неплохо.
  
  Альдалотэ покачала головой.
  
  - Оружие у вас в руках, в ваших сердцах, если в них еще осталась хоть капля доблести и смелости, - немного с раздражением произнесла она. - Что до Стихий... Ты знаешь мой ответ, но ты все равно будешь им недоволен и не примешь его. Все остальное ты узнаешь завтра, на Совете. Я не в праве говорить что-то прежде тех, кто знает и понимает больше меня!
  
  Маглор несколько раз сжал и разжал кулак, чтобы успокоиться. Он понял по тону Альдалотэ, что обидел ее... плохо получилось. Одно дело - ненавидеть на расстоянии, другое - видеть жену так близко, ее глаза и волосы, ее тонкий стан и белые руки. Он почувствовал, что злость уходит, как вода в песок. Что он делает? Отталкивает от себя самое близкое существо? Ту, которая проделала далекий путь, чтобы увидеть его? Но... нельзя же так сразу забыть все, что было! Что же делать?
  
  - Мне... надо подумать, Альдалотэ. Прости, - он взял ее тонкую руку, быстро поднес к губам и поцеловал, а потом отвернулся и ушел в дверь, из которой они пришли.
  
  Маэдрос все это время поглядывал на двери, за которыми скрылись Маглор и Альдалотэ. Феаноринг был удивлен всем происходящим и немного раздражен - он привык жить своей жизнью, не вмешиваться в дела других народов, в том числе и своего тоже. А сейчас он чувствовал, что неспроста их с братом сейчас позвали. Не для того же, чтобы с Артанис повидаться, которую он был бы рад не видеть подольше, и не для того, чтобы с Глорфинделем встретится. И этот Совет... Совет, в нем все заключалось, хотя все они - и Эльронд, и кузина, и Лаурванэль - не говори про него больше ни слова.
  
  Наконец, в Каминный Зал вернулся Маглор. Один. Маэдрос, ничего не говоря приемному сыну и родичам, тут же направился к нему, и схватив под локоть, отвел брат в сторону.
  
  - Что она сказала, Кано? - спросил он. - Она что-нибудь говорила про этих посланцев и их цели? И... - он заметил, как Маглор растерян. - Ты, надеюсь, ее не простил?
  
  - Ничего не решено. Это ответ на оба вопроса, брат, - Маглор усмехнулся. - Она и сама мало что знает, а если и знает - то не говорит. И уж думаю, Эллэрондо это известно получше!
  
  Маэдрос раздраженно повел плечами и отпустил руку Маглора.
  
  - Они молчат. Говорят о всяких посторонних вещах, но не о том, что меня волнует! Зря мы приехали. Надо вернуться домой, и точка!
  
  - Нет уж! - решительно сказал Маглор. - Вернуться всегда успеем. Надо узнать, в чем дело и тогда решать. А что молчат - правильно, некоторые дела не должен знать всякий и каждый, кто вдруг заглянул на огонек к нашему гостеприимному Эллэрондо. Не думаю, что скрывают именно от нас, иначе бы нас просто не позвали.
  
  - Кано, ты ли это! - усмехнулся Маэдрос и взор его серо-стальных глаз потеплел. - Смотрю, возвращение к нолдор сделало тебя крепче волей. А ведь еще даже дня не пошло. Даже страшно подумать, что будет потом... - Старший Феаноринг оглянулся и уже тише добавил. - Я хочу пойти и посмотреть, на месте ли Камни. Я, конечно, запер двери, но мало ли... Эльдар любопытны. Мало ли кому захочется взглянуть, что возят Феаноринги у себя в переметных сумах!
  
  - А я не узнаю тебя, Майтимо! - усмехнулся Маглор. - Вернуться, даже ничего не узнав и не влезть в самую гущу событий! Это не подобает Первому Дому! - он рассмеялся. - Да, пожалуй, пойдем. Я теперь понимаю, зачем Тингол приказал вправить Сильмариль в ожерелье. А то представь - как он каждые полчаса порывался спуститься в свою самую надежную и глубокую сокровищницу!
  
  - Я бы охотно вставил эти Камни в ожерелье, но пылать, как Ариэн в южных небесах мне не хочется. Еще за новую Звезду примут, - зло пошутил Маэдрос, оглядываясь снова. Эльронд внимательно и немного встревожено наблюдал за ними. - Пойдем, пожелаем доброй ночи Эллэрондо. Пусть не переживает.
  
  С этими словами рыжий Феаноринг направился к Эльронду и стоящей рядом с ним Артанис. Глорфиндель и Келеборн отошли в другую часть зала.
  
  - Эллэрондо, прости, что я так внезапно ушел. Но день выдался полный радостных встреч, и счастье порой утомляет больше чем долгая битва, - сказал он. - И ты прости, сестрица. За Кано говорить не решусь, но я бы хотел удалиться к себе и отдохнуть.
  
  - Я поддержу Майтимо, - с улыбкой проговорил Маглор. - Дорога была утомительной.
  
  Эльронд улыбнулся и кивнул.
  
  - Ну, конечно! Я все понимаю. Жаль, что вы так рано уходите, но у нас еще будет время поговорить, и не только о бедах. Надеюсь, Майтимо, я услышу от тебя рассказы, чем ты занимаешься в Дорвинионе. Макалаурэ мне писал, но всего в двух-трех словах.
  
  Маэдрос улыбнулся.
  
  - Ничем особенным я не занимаюсь, Эллэрондо, поверь. Во всяком случае, не тем, чем мог бы гордиться мой отец, - с этими словами он устремил взор на Галадриэль.
  
  Галадриэль едва заметно раздраженно повела плечами. Зачем Маэдрос бросает на нее такие взгляды - будто в чем-то подозревает! В чем? Она сама сидит тут в Средиземье, потому что путь на родину для нее закрыт - как для одной из вождей мятежа! Дела Клятвы - дела давно минувших дней. Даже Эльвинг осталась жива - а именно ее мнимой гибели Галадриэль долго не могла простить двоюродным братьям, ведь она любила девочку как родную дочь. Так что сейчас она вовсе не держит на них зла. А ныне они все в одной лодке - и надвигается буря...
  
  ***
  
  Маэдрос быстро открыл шкатулку. Камни были на месте. Он вздохнул с облегчением и обернулся к брату. Маглор смотрел на него серьезно, без улыбки.
  
  - Майтимо, я хочу задать тебе вопрос. Нам надо решить это сразу. Сейчас.
  
  Маэдрос, заслышав серьезный тон брата, оторвался от созерцания Камней.
  
  - Что такое, Кано? - спросил он. - Что нам надо решать сейчас? До утра это не подождет?
  
  - Лучше решить это до Совета.
  
  Он помолчал, собираясь с мыслями, подбирая слова.
  
  - Я хочу поговорить о Камнях. Они... могут понадобиться, - он вскинул руку, предупреждая возражения брата. - Нет, я не говорю о том, чтобы их отдать! Из слов Альдалотэ я понял, что речи об этом не идет. Я говорю о том, чтобы использовать их силу на общую пользу. Мы согласимся на это? Или даже, быть может, предложим сами?
  
  Маэдрос некоторое время смотрел на него молча. Но потом хмыкнул, сложил руки на груди и спросил ехидным тоном:
  
  - Это на тебя так ОНА повлияла, да? Зачем им наши Камни? Что Сильмарили могут сейчас сделать? Посадим их в землю, может, новые Два Древа вырастут? - рыжий Феаноринг мотнул головой. - Не знаю, что с тобой, Кано, ты меня удивляешь...
  
  - Вовсе нет! - горячо возразил Маглор. - Альдалотэ здесь совершенно ни при чем. Я думал об этом сам... думал еще по дороге. Я говорю об использовании Сильмарилей как оружия. Помнишь, что случилось с Кархаротом, когда он проглотил Камень? Их свет губителен для зла...
  
  Маэдрос продолжал смотреть на Маглора, и Менестрель увидел в серых глазах брата так хорошо знакомую насмешку.
  
  - О, ну раз так... Со своим Сильмарилем ты можешь делать, что хочешь, Кано, а за свой я буду решать сам. Не для того я чуть не погиб, чтобы потом раздавать наше наследие направо и налево, - он умолк, а потом добавил. - Нужен совершенно невероятный случай, чтобы я согласился его отдать добровольно.
  
  - В конце концов, ты слушаешь меня или нет? - обычно спокойный Маглор начал закипать. - Я не говорю о том, чтобы их отдать! Мы - их владельцы и мы будем решать, как ими воспользоваться и где применить! Ну что же, хорошо хоть ты не против, чтобы я воспользовался своим Камнем! Для меня этого достаточно. Я не собираюсь рассказывать направо и налево, что Камни у нас... но думаю, они могут быть полезны. К тому же - Клятва окончена и мы можем делать с наследием отца то, что захотим.
  
  Маэдрос тоже начал злиться.
  
  - Хорошо. Только как ты им воспользуешься, а? Ты его можешь взять? Я, к примеру, не могу даже прикоснуться. А ты, видно, уже ото всего свободен, и кровь на твоих руках тебя не жжет? Делай что хочешь, Кано, я совершенно серьезно. Я сам даже не знаю, что меня сейчас тут держит. Хотя, впрочем, завтра Совет. Послушаем байки посланцев Западных Владык и вернемся домой, - он не удержался и добавил. - Хотя, может, я вернусь один. Ты-то останешься. С Альдалотэ.
  
  - Посмотрим, - тихо сказал Маглор. Не произнеся больше ни слова, он развернулся и отправился в свою комнату.
  
  ***
  
  Утро рассвело таким же погожим, как и предыдущее. Маэдросу всю ночь не спалось, а когда он наконец смог сомкнуть глаза, ему приснились Камни и Тирион. Проснулся он тоже рано, очень раздраженный. Разговор с Маглором вывел всегда спокойного и стойкого Феаноринга из себя. Он осознавал, что сейчас в нем проснулся страх - они с Кано всегда были вместе, и кроме брата у него никого не было. А сейчас, он, судя по всему, хочет остаться с Альдалотэ. Он не сказал, но к чему слова? Менестрель простил жену.
  
  К полудню за ним пришел какой-то эльф, его послал Эльронд. Он поклонился и сообщил, что Владыка Ривенделла ожидает своих гостей на пиру и он с удовольствием проводит лорда Маэдроса. Феаноринг не стал особенно наряжаться. Разве что надел темно-красную котту поверх черной рубашки.
  
  - Айа Феанаро, - прошептал он сам себе, глядя на свое отражение в зеркале.
  
  Утром Маглор поймал себя на том, что прихорашивается перед зеркалом, чего с ним не случилось со времен жениховства. Гостеприимный Эльронд отдал в распоряжение сыновей Феанора целый гардероб одежды и украшений, хотя они и отказывались. Маглор не особо интересовался драгоценными камнями - в этом он не походил на большинство нолдор, но сейчас увлеченно перебирал кольца, броши и ожерелья, выискивая рубины и красное золото. Он уже отобрал пару колец и одно ожерелье, но потом кинул их обратно в шкатулку. Нет уж! Не будет он разряжаться, не будет стараться понравиться. Не ему просить прощения! Он оделся как можно скромнее и вышел из комнаты.
  
  Первым из знакомых по дороге ему попался Глорфиндель. Полуваниа всегда отличался спокойным и добрым нравом, с ним было легко. Маглор и не заметил, как стал беседовать с родичем Эльронда о Ривенделле и его истории, о тех сокровищах знания, что собрал здесь его приемный сын... Так, беседуя, они прошли в пиршественный зал и сели рядом. Маэдроса еще не было видно. Когда он появился, Маглор жестом подозвал его к себе, но Маэдрос предпочел общество Артанис. Брат сердится? Ну что ж! Маглор тоже - не покорный барашек, а сын Феанора, и не последний по старшинству! Пусть его злится. Стоило ли приезжать сюда, чтобы сразу же уехать! Да и слишком тревожно сейчас в Средиземье. Что-то надвигается и Маглор примет в этом участие. Хватит уже отсиживаться в южных долинах!
  
  Маэдрос все время наблюдал за братом и за Альдалотэ, которая подола к Маглору и почти все время была вместе с ним. Артанис, к большой радости старшего Феаноринга, в основном молчала или говорила вещи, на которые можно было отвечать коротко. Но последние ее слова, долетевшие до слуха Маэдроса, заставили его очнуться от мыслей:
  
  - ... Видишь, там два старца? Их зовут Курунир и Митрандир. Митрандира ты, кузен, может и знаешь. В Валиноре его звали Олорин, и он был майя, учившийся у Ниэнны...
  
  Маэдрос кивнул - про Олорина он слышал, и помнил его в Тирионе. Большего Артанис не сказала, видимо, сочла, что все остальное будет раскрыто на Совете, который должен был начаться по окончанию пира.
  
  Время летело быстро - как будто они сейчас в Благословенном Краю на пиру в королевском дворце! Маглор растворился в счастливых воспоминаниях и уже с удовольствием принимал общество Альдалотэ и Глорфинделя, как будто он никуда и не уходил из Валинора, как будто этих тысяч лет не было... Но в Валиноре не появился бы Эльронд.
  
  - Когда мы будем говорить о делах, Эллэрондо? - он подошел к приемному сыну.
  
  - Скоро, - ответил тот. - Когда взойдет первая звезда. Колокол подаст сигнал.
  
  ***
  
  Зазвонил колокол. Маэдрос испытал некоторое облегчение, когда Эрестор, советник Эльронда, подошел к нему и Артанис и, сообщив о завершении пира, призвал их в Зал Совета. Там уже собирались те, кто был приглашен - эльфы-синдар и эльфы-нолдор, те самые два посланника Валар, был там и Глорфиндель, и, великому удивлению Феаноринга, Альдалотэ. Но сейчас она села подле Глорфинделя, а Маглор оказался рядом с братом, по левую руку. По правую от него сидел посланник Кирдана Корабела, его советник - Галдор, которому явно было неуютно от подобного соседства.
  
  Маглор почувствовал это неудовольствие - надо же, неужто детей в Гаванях выращивают под страшные сказки о Феанорингах? - но решил не обращать внимания. Сам того не желая, он улыбнулся Альдалотэ (и когда только вся обида и злость улетучились, как дым?) и сосредоточил внимание на Эльронде и двух посланцах Владык. Выглядели они как старики из людей - белые волосы, морщинистые лица, длинные бороды. Все верно - ныне не эльфы, а люди играли главную роль в Средиземье, стало быть, посланцы должны были принять облик, который бы показался достойным доверия именно людям. Маглор общался с эдайн не слишком тесно, но знал, что старики у них пользуются особым почетом. Что же, все рассчитано верно.
  
  Один посланец был стариком с белоснежными, гладкими волосами, в белой одежде. Глаза у него были бледно-серые, из-под балахона выглядывали ухоженные руки с длинными тонкими пальцами. Другой же был в серых одеждах, его волосы тоже были скорее серыми. Темные глаза сверкали из-под кустистых бровей, а короткие пальцы постукивали по краю стола.
  
  - Итак, - старик в белом поднялся, поднимая руку, призывая всех к тишине. - Мы начинаем здесь второй Белый Совет, который собирается лишь по делам чрезвычайной важности, которые касаются всего Эриадора, а то и всего Средиземья. Прежде всего, я хотел бы поведать, кто я, тем из вас, кто этого не знает, - с этими словами старик устремил взгляд на Феанорингов.
  
  - Я - Курунир, майя Аулэ. Вместе с четверыми моими собратьями - здесь присутствует только один из них - Олорин, майя Ирмо Лориэна, - Курунир указал на своего соседа в сером, - мы были посланы Западными Владыками, чтобы бороться с главным слугой Черного Врага Древних Дней - Сауроном Гортауром. Иных целей в Средиземье мы не имеем. У нас нет мощного оружия и мы не действуем силой - а лишь советом и убеждением. Таковы были приказы Владык и мы подчиняемся им. Мы ничего не желаем для себя, а хотим лишь блага для народов Средиземья, - он снова устремил взгляд на Феанорингов. - Теперь же я прошу наших гостей представиться - чтобы пресечь всякие сомнения и слухи.
  
  После этих слов со своего места поднялся Галдор. Он поклонился Эльронду и Куруниру, а потом обернулся к Феанорингам.
  
  - Я Галдор, посланник Кирдана Корабела. Владыка Гаваней сам был бы рад присутствовать здесь, но он не может покинуть Митлонд. Он просил передать, что фалатрим помогут всем, чем могут, если Совет сочтет, что вам будет нужна наша помощь!
  
  Эльф в светло-зеленом поднялся с места посередине стола и поклонился собранию.
  
  - Меня зовут Галион и я - посланник короля Трандуиля. Король обеспокоен тем злом, что собирается на наших южных границах, и хотел просить совета у мудрого владыки Эльронда и Курунира, главы Совета.
  
  Маэдрос понял, что все теперь смотрят на него братом. Он медленно поднялся и произнес:
  
  - Думаю, нет нужды представляться. Все и так знают, кто мы. Нас с братом сюда призвал Эльронд по просьбе Артанис. И, признаться, мне уже очень интересно услышать, зачем. О Зле из Эрин-Ласгалена мы слышали, смутные слухи дошли и до Дорвиниона. Но я все равно озадачен. Что могут сделать сыны Феанаро? У меня... у нас давно нет ни войска, ни верных нам воинов.
  
  -Однако, - Маглор поднялся, не обращая внимания на недовольный взгляд брата, - мы... я готов предложить любую помощь, которая будет в моих силах - на благо Эндора.
  
  - Конечно, мы готовы сделать все, что в наших силах, и все, что не заденет нашей чести или нашего наследия, - кивнул Маэдрос, продолжая сверлить взглядом Маглора.
  
  Маглор демонстративно смотрел мимо брата, сосредоточив внимание на беловолосом волшебнике, который продолжал свою речь. Он обратил внимание, что голос майя был красивым и привлекательным, слова хотелось слушать независимо от содержания.
  
  -Итак, теперь мы все знаем друг друга и можем перейти к цели нашего собрания. Многие из вас обеспокоены той тенью, что собирается на севере и востоке. Уважаемый Галион, - названный эльф вскочил и снова поклонился всем присутствующим, - говорил нам о зле Дол-Гулдура. И верно, там, по нашим сведениям, гнездится некий враг. Но насколько он страшен и важен для нас? Не так давно Олорин пробрался внутрь той крепости и вызнал многие секреты. Расскажи о них, прошу тебя, - маг кивнул своему товарищу.
  
  Серый старик поднялся. Он оказался совсем мал ростом - едва ли намного выше самых высоких гномов.
  
  - Да, - медленно проговорил он, - я был там... И не хотел бы оказаться там снова - во всяком случае, в одиночку, - Маглор заметил, что при этих словах в глазах истара промелькнул отблеск страха. - Там... поселился ужас. Я думаю - это не один из назгул, призраков Единого Кольца. Это - хозяин Кольца и Кольцепризраков, сам Саурон. Он еще не обрел полную силу... именно поэтому я смог прийти в его крепость и, главное, уйти из нее.
  
  Как будто холодный ветер пронесся по залу. "Саурон", "Гортаур", "Тху" - все эти страшные и отвратительные имена наместника Моргота, казалось, витали в воздухе. Старый враг, страшный враг... Маглор заметил, как напряглась Артанис - у нее к Саурону был особый счет, именно он мучил и убил Инголдо, ее старшего, любимого брата. Маглор знал, что сестра своей главной задачей считала борьбу с этим врагом - врагом Средиземья и ее личным.
  
  "Саурон", - подумал Феаноринг. "Что же, с наместником Моринготто надо сражаться так же непримиримо, как и с ним самим". Века покоя, кажется, позади. Вновь настал час сражения.
  
  При имени "Саурон" Маэдрос выпрямился и сжал кулак. У него, как и у Артанис, были личные счеты с наместником Моргота. Именно он истязал Феаноринга в плену в Ангамандо. Он больше всех насмехался над ним.
  
  - Ты уверен, Олорин? - задал вопрос Маэдрос, называя старца его валинорским именем. - Как мы можем знать, что это именно Саурон?
  
  Маглор заметил, как при этих словах вспыхнули глаза второго волшебника, Курунира.
  
  - Да, - проговорил он вслед за Феанорингом, - ты уверен, Олорин? Я вижу, что испытания в Дол-Гулдуре не прошли для тебя незамеченными. Быть может... они повлияли... и на твою способность к суждению? Быть может, ты, испугавшись, спутал слугу с хозяином? Саурон не появлялся давно, очень давно... Мы думали, он развоплотился навсегда после потери Единого Кольца.
  
  - Я уверен, Курунир, - Олорин твердо посмотрел сначала на Маэдроса, потом на своего товарища. - Ты не хуже моего знаешь, что мы не можем перепутать айну с одним из эрухини. Это был Саурон - не назгул, не балрог, не другая тварь Моргота. У меня нет доказательств, кроме моего слова, но это был он.
  
  Повисло напряженное молчание, которое нарушил Эльронд.
  
  - У нас нет причин не верить тебе, Митрандир, - сказал он. - Насколько известно эльфам, Кольцо, что создал Саурон, не уничтожено. И свидетель тому - я. Я был там, когда Исилдур отказался уничтожить его. Но после его смерти оно потерялось. О Кольцах, как о великом замысле, погибельном и в тоже время вселяющем надежду, нолдор известно больше, особенно сыновьям Феанора. Это ... тоже их наследие, - с этими словами Эльронд устремил свой взор на Феанорингов. Маэдрос поежился - теперь не только владыка Ривенделла смотрел на него, но и все остальные.
  
  - Твои слова звучат так, Эллэрондо, словно мы виноваты во всех бедах этого злосчастного мира. И Сильмарили наши, и Кольца... - отозвался Феаноринг. - На самом деле, мне мало что известно о них. Все, что я могу сказать это то, что замысел принадлежал моему отцу, однако дальше записей на пожелтевших пергаментах он не пошел. Тьельперинквар заполучил их от моего брата и с тех пор потерял покой. Все, что было сделано, родилось исключительно из его разума, и если он смог увидеть между строчек, написанных Феанаро, что-то большее, чем там было, мне это неизвестно. Сын моего брата погиб - по вине Саурона. И все, что я могу сейчас сделать - это взять меч в руку и сражаться. А если Совет чего-то ждет от меня и моего брата, то пусть скажет прямо.
  
  Серый маг обратил взгляд на братьев.
  
  - Никто здесь не говорит о том, что вы в чем-то виновны, - сказал он твердо и спокойно. - Нам нужна любая помощь против Саурона - а вы долго сражались с ним в Древние Дни, вы многое знаете о нем... да, в конце концов, превосходные воины и полководцы на дороге не валяются, и мы были бы весьма рады вашей помощи, сыновья Феанора. Тем более, вам есть за что отплатить Саурону - хотя бы за жуткую смерть вашего племянника... Но мы не требуем от вас больше, чем вы можете дать добровольно, - взгляд мага уперся в белый ожог на раскрытой правой ладони Маглора. Тот медленно перевернул руку тыльной стороной вверх, спрятав шрам.
  
  - Погоди-ка, Олорин, - голос Курунира был спокоен, но в нем слышалось скрытое напряжение. - Мы еще не решили, что делать с Дол-Гулдуром и его хозяином, кем бы он ни был - а ты уже созываешь союзников. Да еще и делаешь это раньше меня, главы Ордена Истари и Белого Совета.
  
  - Прости, Курунир, - серый маг склонил голову и сел на свое место.
  
  - Ты чересчур поспешен, Олорин, - мягко сказал белый маг. - Ты вспыхиваешь как огонь, как будто ты - майя Аулэ, а не Ирмо, - с этими словами Курунир посмотрел на товарища, как будто хотел высмотреть в нем нечто скрытое. Серый маг спокойно выдержал его испытующий взгляд и не ответил ни слова.
  
  - Итак, - продолжал Курунир, - мы должны решить, что делать с Крепостью Злых Чар и ее хозяином. Скажи ты первый, владыка Эльронд.
  
  Эльронд некоторое время молчал.
  
  - У меня ответ один, Курунир, - сказал он. - Нельзя позволять Саурону укрепиться. Мы должны ударить первыми. Я знаю его. Я сражался с ним. И его знают те, кто сражался с исчадиями тени пострашнее и видел врата Преисподней, что во много раз превосходили ужасом Мораннон.
  
  - То же скажу и я! - звонкий голос Артанис эхом пролетел по залу. - Ни мира, ни переговоров, ни промедления в делах с Врагом! Нужно разорить это вражье гнездо, пока его птенцы еще не окрепли!
  
  Маэдрос пока молчал, наблюдая за другими, особенно за своим братом и Галдором. Эльф из Гаваней хмурился, и, едва Артанис умолкла, он поднялся:
  
  - Но не принесет ли эта новая война разрушений? Мы все помним, что стало с Белериандом. И во что превратились поля Дагорлада. Некогда прекрасные земли стали болотом и склепом для погибших.
  
  - Я, то есть мой король, то есть мой король и я - за битву, - это встал Галион, эльф в зеленом. - Мы не любим сражаться, но когда враг стоит буквально у ворот... это становится необходимостью, - Галион сел на место.
  
  Курунир обратился к златовласому эльфу: - Глорфиндель?
  
  Глорфиндель, до этого молчавший, поднял на него взгляд.
  
  - Эльдар не ведут переговоров с Врагом и его прислужниками. Если мы оставим Саурона сейчас, он наберет силу и ударит по нам. Мы посланы для того, чтобы избавиться от него!
  
  Маэдрос вслушивался в ответ каждого. Слова Галдора чем-то задели его, когда тот упомянул Дагорлад.
  
  - Ард Гален стал Анфауглитом не оттого, что мы сражались, а оттого, что мы не нанесли удар первыми, - сказал он посланцу Кирдана, поднявшись. - Некоторые готовы сидеть, словно мыши за печью, лишь бы их гнезд не трогали. И не смотри на меня так, Эллэрондо, я знаю, что говорю. Перед Браголлах я был среди тех, кто не хотел воевать, - он умолк и потом продолжил. - Саурона надо уничтожить. Сейчас, пока не поздно. Но, увы, все, что я могу дать, это свой клинок и свою жизнь
  
  - Я во всем согласен с братом, - Маглор тоже поднялся. - Мы будем сражаться до конца!
  
  Краем глаза Певец взглянул на Альдалотэ и увидел, как она побледнела. Что ж, он не давал ей пока никаких обещаний, а Средиземье - слишком опасная земля, чтобы надеяться обрести на ней покой.
  
  Олорин поднялся снова, обвел глазами зал.
  
  - Я тоже - за войну, - коротко сказал он. - Нас послали сражаться с Сауроном, а не укрываться в безопасных - пока безопасных - убежищах. Чем раньше мы выступим, тем быстрее нам удастся сломить сопротивление Врага.
  
  - Вы уверены в своих решениях? - мягко спросил Курунир. - Вы ослабите собственные поселения и крепости, потеряете многих воинов... а после ваши дома впадут в разор и запустение.
  
  - Они тем более падут в разор и запустение, если мы не выступим, - спокойно возразил ему Эльронд, - потому что тогда их разорит Враг.
  
  - Нам нужно войско, - тут же сказал Маэдрос, снова поднимаясь. - Пока мы ехали по вашим землям, я видел форпосты, и честно скажу, в землях синдар они никуда не годятся. У нолдор дела обстоят лучше. У меня вопрос к владыкам эльдар или их посланникам - сколько воинов вы можете дать? И к Олорину - насколько велика крепость? Как она расположена? Тот, кто возглавит армию Союза, должен знать все, вплоть до того, где и как лежат камни на дороге!
  
  Эльронд покачал головой.
  
  - Ривенделл может выставить около тысячи копий, Майтимо, - сказал он. - Остальных я должен буду оставить для защиты своей земли.
  
  - Мы можем направить вам столько же лучников,- сказал Келеборн. - Больше невозможно.
  Маэдрос поднял руку.
  
  - Две тысячи воинов... Почему молчат фалатрим и синдар из Лихолесья? - он устремил свой взор на Галдора и Галиона.
  
  - Cиндар Лихолесья выставят тысячу лучников и по пятьсот мечников и копейщиков, - ответил Галион. - Это все, что у нас есть...
  
  - Я не знаю, сколько воинов разрешит взять владыка Кирдан, - осторожно сказал Галдор. - Он не любит подвергать опасности своих эльдар.
  
  Маэдрос усмехнулся.
  
  - История повторяется, верно? Впрочем, иного ответа от ... я и не ждал, - он сдержался и не сказал "от народа Дориата". - Какова крепость, Олорин?
  
  - Крепость... - медленно проговорил Олорин, - большая часть ее располагается под землей - Саурон подражает своему древнему господину. Над землей только две высокие башни из базальта, да железные ворота. Их охраняют... волколаки и их хозяева-орки - они чуют чужаков за много фарлонгов... В башнях сидят тролли и множество орков, прости, сын Феанора, я не сосчитал их всех до единого, ибо прошел не через главный вход, - Олорин слегка усмехнулся.
  
  -Но это еще не все, - продолжал он. - Внутри скрыта путаница подземных ходов, целый лабиринт - чужак может блуждать там дни и недели - и не найти выхода. Там скрыты разные ловушки и поставлена... стража. Иногда она неотличима от каменных изваяний - но она живая и очень могущественная, - Олорин видимо содрогнулся, кажется, припомнив нечто страшное.
  
  - Орков там много, - вновь заговорил он. - Крепость набита ими сверху донизу, по моим грубым подсчетам - их больше пяти тысяч, но меньше десяти. Людей я не видел - разве что в темницах - и других темных майяр, кроме Саурона - тоже не заметил. Но нам хватит и одного Саурона. Пожалуй, я смогу набросать примерный план крепости - того, что я видел и запомнил - когда это понадобится.
  
  Маэдрос, слушая Олорина, постепенно переходил от самонадеянности к отчаянию. Крепость была почти неуязвима. Он погрузился в раздумья.
  
  - Я бы хотел взглянуть на этот план, спасибо тебе, Олорин! Но сейчас это подождет... десять тысяч... - проговорил он. - Против четырех. Мы не сможем одержать победу, это исключено. Эллэрондо... нам нужны еще воины. Нужны еще союзники!
  
  - Я думаю, - медленно проговорил Эльронд, - следует позвать на помощь наших старых союзников - людей. Здесь, на Севере осталось мало детей Нуменора, но они есть. Я призову их под наши знамена. Их вожди - мои друзья.
  
  - Сколько же их будет, Эллэрондо? - спросил Маглор. Решимости в нем не убавилось, но он чувствовал, как изменилось настроение брата, да и сам был не новичком в военных делах. -Сложно будет взять эту крепость - если полагаться на одну военную силу... Хотя ведь Ангбанд когда-то был взят - а он был куда больше и лучше укреплен.
  
  - Надеюсь, не меньше двух тысяч. К счастью, последние годы были спокойными и они не несли больших потерь в Диких Землях. Их поведет Аргонуи, молодой вождь -я хорошо знаю его, ведь он воспитывался в Ривенделле, - ответил Эльронд.
  
  - О союзниках мы поговорили, - Артанис решила, что пора вмешаться, - теперь нам нужен один полководец. Эльронд? - она посмотрела на владыку Ривенделла
  
  Эльронд покачал головой.
  
  - Нужен-то нужен, кто спорит, - сказал он. - Но найти такого будет сложно. Кто возьмет на себя это дело? Пусть решает Совет - ведь мы собрались здесь для того, чтобы вместе принимать решения.
  
  -Ты не решаешься назвать его, мастер Эльронд? - Галадриэль поднялась со своего места. - Что ж, тогда я скажу... Среди нас присутствует лучший из полководцев Древних Дней - Маэдрос, сын Феанора. Я предлагаю сделать главным командиром его, если он, конечно, согласен, - она широко улыбнулась старшему родичу.
  
  Маэдрос не сразу нашел, что сказать:
  
  - Я соглашусь, если большинство будет за такое решение, - он гордо вскинул голову.
  Возражений ни у кого не нашлось. Кто-то только покачал головой, а кто-то встретил это с улыбкой, но открыто никто не высказался.
  
  - Что ж, если Курунир подтвердит решение, так тому и быть, - проговорил Эльронд, глядя на Главу Совета.
  
  - Я вообще против любых активных действий, - Курунир оперся на белый посох. - Но, похоже, тут все уже решили и без меня.
  
  - Да! - Артанис устремила на белого мага взгляд, на дне которого притаился гнев. - Если Глава Совета пытается играть на руку Врагу, давая ему время укрепиться, то мы будем решать без него.
  
  - Я пытаюсь лишь удержать вас от поспешных решений! А ты, Нэрвен Артанис, верно вспомнила времена мятежа в Валиноре и снова действуешь наперекор воле Валар, которую здесь олицетворяю я. Недаром ты сейчас выказываешь себя другом других мятежников и братоубийц!
  
  -О, да! - Артанис горько рассмеялась. - Обвинять меня - меня! - в том, что я друг братоубийц. Меня, которая пыталась некогда защитить тех, на кого несправедливо напали... Но все это - дела давно минувших дней, и сейчас у нас есть лишь один враг - Саурон, и биться с этим врагом надо, пока он не накопил достаточно сил, чтобы раздавить нас. Надо ударить первыми!
  
  - Я согласен с госпожой Нэрвен Артанис, - серый маг тоже поднялся, - хотя мне и тяжко выступать против тебя, Курунир. Но промедление ныне подобно смерти.
  
  - Что ж, - Курунир оглянулся, но никто не поддержал его. - Раз так - то я ухожу из того места, где мне не оказали должного уважения. И вы горько пожалеете, что стали моими врагами!
  
  С этими словами он направился к дверям зала совета, и никто не стал удерживать его.
  
  Некоторое время царило напряженное молчание.
  
  - Если это была угроза, то она звучала очень странно из уст посланника Валар, - проговорил Маэдрос, глядя на Эльронда.
  
  - Может быть, Майтимо, может быть, - кивнул владыка Ривенделла. - Но сейчас мы поступаем не во имя блага кого-то отдельно, а во благо Средиземья. Теперь осталось решить только, кто отправится гонцом к дунэдайн, и начать сбор войска. Но последнее Совет всецело доверяет тебе.
  
  - Почему бы гонцом к дунэдайн не отправиться кому-то из твоих сыновей, Эллэрондо? - спросил Маглор. - Я помню, ты писал, что они часто к ним ездят...
  
  - Я уже подумал об этом, Макалаурэ, - кивнул Эльронд. - Думаю, что отправить их надо немедля.
  
  - Очень верно, - согласился Маэдрос. - Надо поспешить. Если Совет отпустит меня, я бы хотел сразу же приступить к делу. Если Олорин согласится, мы могли бы составить примерный план крепости Саурона... Послания через послов передашь ты сам, Эллэрондо? Или мне написать?
  
  - Пожалуй, лучше я, - ответил Эльронд. - Получив послание от незнакомого... точнее, знакомого только по легендам эльда, люди могут ничего не понять и даже испугаться.
  
  - Я готов ответить на все твои вопросы, Маэдрос, - кивнул Олорин.
  
  - Я буду вам нужен, брат? - спросил Маглор.
  
  Маэдрос задумчиво посмотрел на брата:
  
  - Само собой, Макалаурэ, ты мне будешь нужен. Как и любой, кто захочет присоединиться ко мне в разработке плана. Эллэрондо, - обратился старший Феаноринг к приемному сыну, - мне нужны карты. Или хотя бы одна, но хорошая. Ты мог бы велеть принести ее? А ты, Олорин, не мог бы набросать план крепости? Я бы хотел взглянуть на него сейчас.
  
  Эльронд кивнул и вышел отдать распоряжение о карте, а кто-то из присутствующих подал пергамент и перо с чернилами Гэндальфу. Маэдрос почувствовал, как кровь забежала у него по жилам, он словно стал просыпаться ото сна. Очень долгого сна.
  
  Некоторое время, после того, как план был составлен, а карта - принесена, Маэдрос сидел в раздумье, склонившись над ними. Потом он поднял голову и посмотрел перед собой.
  
  - Зеленолесье слишком большое. Дол-Гулдур на юге. Ближе всего Золотой Лес Артанис, - произнес он, словно размышляя вслух.- Думаю, было бы разумным собрать войско именно там и ударить по крепости врага.
  
  - Я согласен, - сказал Маглор.
  
  Олорин в задумчивости смотрел на карту.
  
  - Верно, лучше собраться там, но что будет дальше? Очень трудно будет взять эту крепость снаружи...
  
  Маэдрос снова некоторое время молчал.
  
  - Насколько я знаю Саурона, он всегда предпочитает хитрость отрытому бою, - сказал он. - Сколько бы мы не собрали воинов, уничтожить его будет сложно, но нет ничего невозможного. Есть старый как Арда, способ: разделить войско. Я бы повел передовые отряды на крепость и заставил его выйти, опустошить свои подземелья. Конечно, передовое войско подвергнется большой опасности, и я ничего не могу обещать его воинам, кроме смерти, или же славы. Но зато когда Дол-Гулдур опустеет, в бой вступят другие и добьют Саурона. Кто что скажет? - он обернулся к Глорфинделю, который весь совет хранил молчание. - Что скажешь ты, Лаурванэль?
  
  - Это... хороший способ, Нельяфинвэ, - задумчиво ответил златовласый эльф. - Но как бы нам не перехитрить самих себя. Саурон тоже искушен в хитростях, как ты верно заметил. Вдруг второму войску что-нибудь помешает и оно не сможет прийти на помощь передовым отрядам? И кроме того - чем ты собираешься выманивать Саурона?
  
  Маэдрос улыбнулся.
  
  - Тем, на что ловятся такие, как он. Кольца. Эльфийские Кольца, которыми он так хочет завладеть. Конечно, риск есть и большой, но если рядом со мной будут Артанис и Эллэрондо, может... Олорин, то Саурон захочет захватить их. Они - Хранители. А если ты, дорогой родич, знаешь какой иной способ или у тебя есть иная идея, говори, - он тут же откинулся на спинку высокого стула, и внимательно, все еще с улыбкой наблюдал за золотоволосым эльфом.
  
  - Ее нет, Майтимо, - улыбнулся Глорфиндель. - Ты, и правда, хорошо придумал. Если согласятся Хранители, - он обернулся к Гэндальфу и Эльронду.
  
  - В случае неудачи... - медленно произнес Гэндальф, - Саурон может получить Три Кольца. Те, которых ему так не хватает - не считая Единого, конечно.
  
  - Те, из-за которых погиб Тьельперинквар, - продолжил Маглор. - А здесь мы готовы поднести их Саурону на блюде. Опасно. Но, решать, конечно, Хранителям.
  
  -Я не боюсь, - твердо произнесла Галадриэль. - Рискнуть надо - иначе мы ничего не выиграем.
  
  - Я тоже... согласен, - медленно проговорил Эльронд. - Другого способа выманить Саурона я не вижу.
  
  - Что ж, если так... - Олорин немного помолчал. - Согласен. Надо рискнуть.
  
  Маэдрос тут же поднялся и снова склонился над картой.
  
  - Тогда все решено. Раз уж Совет доверил мне ведение этой войны, то я оставляю за собой право выбирать, кого, куда и как направлять. И мне бы хотелось, чтобы другие военачальники были послушны мне и не перечили. Я не люблю, когда в войске царит хаос, - он слегка поморщился. - И люди. Эллэрондо, насколько ты им доверяешь?
  
  - Так же, как себе, - тихо произнес Эльронд. - Что касается военачальников... надеюсь, мы сможем договориться.
  
  ***
  
  Тихие леса Лориэна преобразились. Никогда здесь не было такого большого войска - даже перед Войной Последнего Союза. Но тогда здесь собиралось лишь войско Лориэна - теперь же тут собрались эльфы всех королевств, а кроме них - еще и люди севера.
  
  Келеборн был занят тем, что размещал войско и снабжал его всем необходимым и у него почти не оставалось времени на тревогу и беспокойство. Как бы он хотел уйти на войну один, и чтобы Галадриэль осталась дома, в безопасности! Но все уже было решено. Даже если бы Кольцо Нэнья не было нужно - все равно отважная наследница королей и воинов не стала бы отсиживаться в тылу. Что же, оставалось только надеяться на удачу...
  
  Лориэнцы не смогли бы разместить всех на флэтах, но многие из гостей леса и не захотели забираться на деревья. Поляны украсились разноцветными шатрами. Кирдан все же прислал тысячу воинов, из них пятьсот были лучниками, триста - копейщиками, а двести предпочитали мечи.
  
  Маэдрос, привыкший к безоговорочному подчинению в войске, столкнулся с некоторым недовольством со стороны лихолесцев, но с помощью Келеборна и Эльронда все удалось уладить. Во избежание следующих проблем фалатрим ушли под командование Маглора, который, несмотря на все свои протесты, по решению брата стал командиром второго войска. Альдалотэ, не пожелавшая оставаться в Ривенделле, уговорила Эльронда взять ее с собой, как целительницу. В этом искусстве ей и вправду не было равных, ведь она была ученицей самой Эсте в Валиноре.
  
  За день до начала битвы военачальники эльфийского войска вновь собрались вместе - для последнего совета. Были там, кроме братьев Феанорингов и Глорфиндель, и Келеборн, и Галдор, и Эльронд, и сын Трандуила - Леголас.
  
  - Войско отправится этой ночью, чтобы к утру пересечь поля и оказаться у врат Дол-Гулдура, - сказал Маэдрос. - Разведчики сказали, Саурон, конечно, уже прознал про нас и тоже готовится к битве. Ни при каких обстоятельствах нельзя задерживаться. Мы вступим в бой на рассвете - и постараемся склонить чашу весов в нашу сторону до заката. Макалаурэ и ты, Галдор, не вступайте в бой до моего сигнала. Им будет трубный зов, - Маэдрос похлопал себя по боку, где под плащом у него висел серебряный рог. - Даже если нас будут сметать, как сухие листья, вы должны стоять. Макалаурэ, помни Гвиндора и не допускай его ошибки.
  
  - Что же, мне не привыкать ждать, - усмехнулся Маглор. - А первого же нарушившего приказ - казню лично. Нам не нужно повторение Нирнаэт. Эллэрондо, твои люди...
  
  - Хватит сомневаться в союзниках! - обычно сдержанный Эльронд был сильно рассержен. - Это не подлые вастаки, дунэдайн выстояли и в Нуменоре, не усомнившись в Эру и Валар, и потом, в боях с Ангмаром! Они не предадут и не побегут.
  
  - Хорошо-хорошо, - примирительно поднял руку Маглор. - Но ты за них отвечаешь.
  
  - Так же как за себя, - твердо проговорил Эльронд. - В моих жилах течет та же кровь.
  
  Едва пали сумерки, и в небо вышел Эарендиль - предвестник ночи, эльфийское войско двинулось через поле. Маэдрос то и дело оглядывался назад. Он, как и Эльронд и Келеборн, был конным. Последней колонны воинов не было видно - словно назло, из леса стал выплывать туман, липкий и холодный, а с востока наползали облака. Маэдрос поднял голову, посмотрел на сияющий в небе Сильмариль и невольно коснулся своей небольшой переметной сумы - как не уговаривал Маглор довериться Альдалотэ и оставить Камни ей, старший не соглашался. Если уж умирать, то умирать с ними, - думал Маэдрос.
  
  Мелкие вылазки с Амон-Эреб, стычки с орочьими шайками в лесу - а вот впереди войска Маглор не выступал уже давно. С... да со времени Гаваней Сириона. От этого имени повеяло холодом, как будто наползающий туман тронул его липкими пальцами. Нет, последний раз против Врага! Второй ледяной порыв - Нирнаэт Арноэдиад... Плохие мысли перед сражением. Незачем хоронить себя раньше времени! Они выманят Саурона и разобьют его. Вне всяких сомнений.
  
  Но сколько жизней за это заплатят... И новое беспокойство - Альдалотэ. Зачем она напросилась в поход? Что будет, если ее убьют или того хуже - захватят в плен? Опять черные мысли. Маглор сжал зубы - никто из них не умрет здесь. Никто. Враг будет разбит. Победа будет за ними.
  
  Его брата тоже одолевали мрачные мысли, и он тоже старался их отогнать. Но потом он вдруг посмотрел на Эльронда, и тот словно прочел не высказанный вопрос:
  
  - Да, Майтимо, это Саурон. Это его манера - насылать на нас страх и отчаяние.
  
  - Сегодня он сам подавится своим же страхом и отчаянием, - прорычал Маэдрос. - Будь он проклят!
  
  Едва ночное небо начало сереть, первые отряды войска вступили под сень леса, а когда Ариэн должна была показаться над деревьями, его последних воинов поглотил сумрак.
  Армия Светлого Совета вошла к Южное Лихолесье, где угнездился Враг.
  
  Артанис почувствовала липкое прикосновение тумана, ощутила морось на рукояти меча. Туман попытался обнять ее, закутать в свое покрывало, как саван, затуманить зрение, заткнуть рот, задушить... Нет уж! Она сама вызывала туман с помощью Кольца и Зеркала, это ее оружие, а не чужое. Она властно приказала взвешенной в воздухе мороси отступить. Туман отдернулся, будто его пальцы обожглись, но потом вновь начал приближаться. Артанис почувствовала тень страха. Что, если их затея не удастся и воинство будет разбито, а они сами - погибнут или попадут в плен? Страшно. Но она приказала себе успокоиться и не подавать виду. Старые штучки Саурона! Если ты поддашься страху - проиграешь, а может быть, никакой угрозы и нет. Она сжала руку в кулак, ощущая Кольцо, и это придало ей сил. Вперед! Без страха и сомнения.
  
  Они достигли условленной рощи. Маглор кивнул Глорфинделю и тот передал приказ второму воинству остановиться и ждать. Эльфы Кирдана были молчаливы и дисциплинированы, не задавая лишних вопросов, они принялись устраиваться так, чтобы отдохнуть, но быть готовыми выйти в любую минуту. Маглор спешился. Ожидание обещало быть долгим - или казаться таким от напряжения. Он прикрыл глаза, чувствуя себя одиноким без брата - друга и лидера. Кажется, вернулись времена Маглоровых Врат - когда он один отвечал за крепость. Или... нет, о временах Митрима лучше не думать... Он ждал, сцепляя и расцепляя пальцы.
  
  Маэдрос же продолжал идти вперед. Туман становился все гуще и гуще, окутывая воинов. Казалось, с ним они вдыхают отчаяние и страх, неуверенность в исход битвы. Феаноринг видел лица тех, кто ехал рядом с ним: и только глаза Артанис сияли уверенностью. И Гэндальфа.
  
  - Саурон думает, он своим колдовством может нас сломить. Не верьте тому, что является вам сейчас! - Маэдрос чуть привстал в стременах, оборачиваясь. - Гортаур искушен в таких делах! Уж я-то знаю! Я помню его в Ангамандо! Вперед, не останавливаться! Тот, кто поддастся страху и промедлит, будет наказан, клянусь именем Феанора, я не буду знать пощады!
  
  Его голос заставил вернуться в реальность многих, особенно синдар. Они не желали подчиняться Феанорингу, и многие шли лишь потому, что тут были их владыки. У кого-то шевельнулись в сердце гнев и протест, что Маэдрос обещал суровое наказание, но, как ни странно, эти два чувства взбодрили войско и отогнали мрачные мысли.
  
  Сквозь туман замаячила прогалина и очертание чего-то громоздкого и ужасного. Маэдрос велел остановиться.
  
  - Дол-Гулдур, - проговорил Гэндальф, - Сейчас начнется мертвое поле, когда-то тут росли деревья, но Саурон все вырубил и сжег.
  
  - Верно, - согласился Келеборн. - Тут даже деревья такие, словно их пытали... Гляньте - они скрючились словно в судорогах! Проклятый враг все готов извратить!
  
  Маэдрос только покачал головой.
  
  - Сейчас я отправлюсь к воротам крепости. Со мной - Артанис, Эллэрондо и ты, Олорин, - сказал он.- Саурон не откажется от битвы, но я все же хочу подразнить его немного.
  
  Артанис тронула Кольцо на пальце и подъехала поближе к Маэдросу. К ней присоединились Олорин на сером жеребце и Эльронд на гнедой лошади. Лица их были суровы и полны решимости.
  
  Вчетвером они выехали вперед, медленно двигаясь через изгаженную землю к черным башням. Они остановились посередине между своим войском и вражескими воротами - подъезжать слишком близко было опасно - мало ли, какое оружие приготовил Саурон. Артанис взглянула на Олорина - из всех Хранителей он был самым старшим, и ему принадлежало право выступить первым.
  
  Олорин выпростал правую руку из рукава плаща. Она была сжата в кулак. Он медленно раскрыл пальцы и на его ладони расцвел язычок пламени. Огонь разгорался, увеличиваясь в размерах, пока не превратился в алый шар, размером с голову ребенка. Олорин повернулся к Артанис и кивнул ей.
  
  Она уже знала, что будет делать. Из белого камня в ее Кольце выбралась большая водяная капля. Она подплыла по воздуху к огненному шару и окутала его водяной пленкой, не касаясь пламени.
  
  Теперь настала очередь Эльронда. Воздух, созданный Вилья, нельзя было заметить, но именно его мощный порыв понес огненный шар Нарьи, окутанный водой Нэньи, к черным воротам. Шар ударился в них и разбился на огненные лепестки и водяные брызги, растаявшие без следа. Земля содрогнулась от удара.
  
  Кони испуганно заржали, и седокам пришлось приложить немало усилий, чтобы успокоить их. Маэдрос отпустил поводья, выхватил черно-красное знамя с восьмиконечной звездой у глашатая, который сопровождал их к воротам, выехал вперед и воткнул древо глубоко в землю.
  
  - Ты слышал нас, Гортаур, а мы услышали тебя! - он умолк на миг, а потом продолжил, подняв искалеченную правую руку.- Ты помнишь это? Ты узнаешь меня? Ты выйдешь и сразишься, или же спрячешься, как всегда это делал?
  
  Их вызов был услышан. Ворота распахнулись и оттуда хлынули орки верхом на волках. Визжа, они размахивали кривыми ятаганами, устремляясь к четырем всадникам. За ними тяжело топали тролли с булавами в руках. Они шли медленно, но остановить их было бы так же трудно, как катящийся со склона камень.
  
  - Назад, назад! - вскричал Маэдрос.
  
  Эльфийские скакуны помчались обратно, к кромке черного леса. Хранители скрылись за древесной стеной, а сам Феаноринг осадил коня, и протрубил в свой рог. Это было сигналом для его войска, которое тут же выступило из мрака. Впереди шли копейщики. Пройдя несколько ярдов, они, как один, встали на одно колено, направив вперед свои копья, и первые же ряды орков напоролись на их наконечники. Маэдрос спешился и выхватил меч.
  
  - Айа Феанаро, - прошептал он, глядя на черные орды, которые волной катились на его воинов.
  
  Наконец, Маэдрос дал приказ копейщикам отступать и в бой вступили мечники. Они были основной силой войска, и именно им нужно было сдержать первый натиск. Некоторое время лучники Трандуила напряженно ожидали сигнала от Феаноринга, но тот все не следовал. Сам Маэдрос бился в самом опасном участке поля - почти у самых врат Дол-Гулдура. Враги не иссякали, и на каждого убитого орка приходило десять. Наконец Феаноринг велел создать щит из стрел, и они градом посыпались на сауроновых тварей.
  
  Артанис пробралась к мужу и встала рядом с ним. Страх ушел, остались гнев и лихорадка боя. Келеборн смотрел то на своих воинов, то на Маэдроса, ожидая приказаний. Копейщики пока стояли твердо, но, взглянув в сторону Дол-Гулдура, Артанис ощутила беспокойство - темный поток орков, среди которого, как огромные камни, ворочались тролли, и не думал уменьшаться. А что, если Олорин ошибся в своих подсчетах? Если орков намного больше, чем они думали?
  
  Орки и тролли наседали на войско союзников, которое под напором медленно подавалось назад. Артанис видела, как на правом фланге сражаются дунэдайн, стойко отражая атаки, а на левом фланге лихолесцы, не выдерживая натиска, начали отступать. Центр, в котором сражались воины Ривенделла и Лориэна, держался крепко, но эльфы погибали один за другим.
  
  Артанис вновь взглянула на ворота и вздрогнула. Они вновь открылись, выпуская новую толпу врагов. Она поискала взглядом Маэдроса и увидела, как тот без устали орудует мечом в левой руке. Лицо его было искажено гневом и упоением битвы.
  
  - Маэдрос! - воскликнула она, но поняла, что в шуме битвы он ее не услышит на таком расстоянии. Следовало подобраться ближе.
  
  Отдельные орки, будто ошметки пены от волны, катящейся назад, в море, уже почти добрались до того места, где стояли Артанис и Келеборн. Теперь дойти до Маэдроса было не так просто - следовало пробраться через самую гущу боя. Сжав рукоять меча, Артанис послала скакуна вперед. Один из орочьих всадников, самый удачливый, визжа, замахнулся на нее ятаганом, но один точный удар Девы-мужа - и он лишился половины головы. Другие отпрянули, решив поискать добычу послабее. Артанис двинулась дальше. Келеборн позади что-то кричал, но она не оглянулась - пусть остается на месте и командует войском.
  
  Однако Келеборн вовсе не собирался, как выяснилось, отпускать жену на произвол судьбы. Когда Артанис застряла посреди водоворота орочьих тел, не имея возможности двинуться ни назад, ни вперед, она увидела группу эльфов, пробивающихся к ней. Ими командовал Галанар - начальник стражей Лориэна. Эльфы расчистили себе путь среди врагов и пробились к Артанис.
  
  - Владычица? - спросил ее Галанар.
  
  -Туда, - крикнула Артанис, указывая на знамя Маэдроса
  
  Он кивнул, и эльфы окружили Галадриэль защитным кольцом. Медленно они двинулись к черно-красному знамени с восьмиконечной звездой. Двое защитников Артанис были зарублены, прежде чем они достигли цели.
  
  -Маэдрос! - воскликнула Артанис. - Рог! Труби сигнал!
  
  Залитый с головы до ног кровью, Маэдрос раздавал удары направо и налево. Его лица под шлемом не было видно.
  
  Голос Артанис он услышал не сразу - грохот и упоение смертью врагов вытолкнули его из реальности. Но, наконец, он обернулся, не снимая шлема.
  
  - Артанис! Что такое?! Почему ты здесь?! Я же велел Хранителям оставаться подальше от ворот! - прокричал Маэдрос.
  
  - Хватит! Ты что, хочешь здесь погибнуть и погубить всех?! - в ярости Артанис чуть не стукнула самого Маэдроса. - Труби сигнал, иначе мы все умрем здесь!
  
  -И не подумаю! - отозвался Маэдрос и снял шлем - его рыжие волосы спутались, а лицо было запачкано кровью. - Чем больше врагов мы уничтожим, тем меньше дела и смерти мы оставим тем, кто стоит в тылу! Почему ты нарушила мой приказ?! Я же требовал полного послушания!
  
  - Потому что других ты точно не послушаешь! Ты что, не видишь? - она указала на поле битвы, где черный прилив орков неутомимо вгрызался в зелено-серебристую скалу эльфов. Лихолесцы слева уже утеряли свои позиции, а кое-кто из них ударился в бегство, не выдержав натиска. Лориэн и Ривенделл в центре потеряли не меньше трети воинов и тоже медленно отступали. Люди справа держались стойко, но их становилось все меньше.
  
  Маэдрос, увидев покидающих поле лесных эльфов, с трудом сдержался, чтобы не помчаться за ними и не перерезать их так же, как орков.
  
  
  - Чего еще ждать от этих синдар! Слабаками были, ими и умрут! - он вонзил меч в землю и выхватил рог. По всему полю, до самой кромки леса прокатился мощный трубный зов, и потом повторился еще раз.
  
  Маглор и Галдор давно уже наблюдали за ходом битвы. Несколько раз Маглор был готов нарушить приказ брата, но потом останавливал себя - в гневе Маэдрос был страшен, и он это очень хорошо знал. Их войско уже было готово к тому, чтобы выступить, они только ожидали сигнала. Едва до них донесся зов, Маглор тут же велел выступать.
  
  - Наконец-то! - вскричал Галдор, вскакивая на коня. - Чего он так долго ждал!
  
  Маглору было слишком хорошо известно, как Маэдрос упивается сражением и презирает помощь, желая биться хотя бы один против всего войска Врага - поэтому он не удивился промедлению брата. Но потери... Эльфийские королевства нескоро от них оправятся.
  
  Он тоже вскочил на коня, затрубив в рог выступление. Моряки Кирдана быстро изготовились к атаке - и Маглор с Галдором и воинами позади двинулись как можно быстрее на помощь Маэдросу.
  
  По дороге они встретили несколько беглецов из лихолесцев. Увидев гневное лицо сына Феанора, те предпочли повернуть обратно к месту сражения. Маглор только хмыкнул - правильно сделали, потому что для дезертиров у него была одна награда - смерть.
  
  Вскоре они достигли сражающихся - и тут уже оркам пришла пора дрогнуть. Свежая подмога придала сил и подняла дух эльдар и дунэдайн.
  
  Но самому Маглору грозила нешуточная опасность - перед ним внезапно вырос огромный тролль. Он с легкостью размахивал железной булавой - и тот, кто попадал под его удар - уже не поднимался. Маглор пригнулся к шее коня, уворачиваясь от летящей в него булавы, потом выпрямился и ударил по шлему тролля. Тролль только затряс головой - его каменный шлем выдержал удар нолдорской стали - и вновь размахнулся своим оружием. Но Маглор не дал ему нанести удар - точным движением он вогнал меч прямо в глаз чудовища. Тролль заревел и рухнул с шумом, подобным камнепаду в ущелье, придавив трех незадачливых орков.
  
  Но, разделавшись с одним противником, эльф едва заметил другого - и дорого поплатился, меч орка, нацеленный ему в живот, вонзился в мякоть бедра. Орк тут же погиб под мечом Галдора, а Маглор почувствовал, как горячая струя крови стекает ему в сапог и он клонится вниз, не в силах удержаться в седле...
  
  Все это видел Маэдрос. Едва его брат ворвался на поле боя, старший Феаноринг теперь неотрывно следил за ним, а когда он увидел, как Маглор упал с коня, ему показалось, что случилось страшное. Кроме младшего брат у Маэдроса никого не было - Менестрель делил с ним все тяготы долгой жизни в тени, все маленькие радости, все печали. Сейчас же ярость застила ему глаза, и он, больше ни о чем не думая, бросился к Маглору, разя врагов на своем пути.
  
  - Кано! Кано! - всего несколько минут, и несколько десятков мертвых орков, до того как Маэдрос оказался рядом с братом. - Что случилось? Ты ранен? Куда? - Но ответа он не стал слушать - нолдо тут же увидел темное, мокрое пятно, которое ширилось на глазах. - Проклятье! Проклятье!
  
  - Ничего, Нельо, это самое обычное ранение, я... - начал было Маглор, но тот и слушать не стал.
  
  - Молчать, - тихо и грозно повелел Маэдрос. - Для тебя битва окончена. Тебя надо к целителям. И немедленно!
  
  Свежее войско, ударившее на воинов Дол-Гулдура, сразу изменило картину боя. Черный поток из ворот иссяк, а на поле сражения эльфийские дружины перешли в наступление и теперь уже они окружали орков.
  
  Артанис легко вернулась обратно, к мужу, теперь путь ничто не преграждало. Там же она увидела Олорина и Эльронда - Хранители вновь собрались вместе.
  
  И вовремя, потому что Черная Крепость вновь нанесла удар.
  
  Из черных ворот, как из открытой пасти, вырвался рев. От него закладывало уши, а потом сердце охватывал дикий ужас, понуждающий бежать. Кое-кто из воинов просто садился или ложился на землю, бросая оружие, другие ударились в бегство - и теперь это были не одни лишь лихолесцы, но даже самые стойкие нолдор Ривенделла и Лориэна.
  
  Глорфиндель неподалеку метался, пытаясь удержать бегущих, но и его лицо побледнело и покрылось каплями пота - и он чувствовал нарастающий ужас.
  
  У Маэдроса от гнева исказилось лицо, и Артанис увидела как, раскидав орков, он поднял меч для удара в спину одному из бегущих воинов...
  
  - Кольца! - крикнула Артанис - и два других Хранителя поняли ее.
  
  Все трое воздели руки к небу, призывая всю защитную силу Колец, творя огромный красно-бело-синий щит над эльфийским воинством. Щит обретал твердость и толщину, оттесняя ужасный рев обратно к воротам Дол-Гулдура и те, кто оказывался под ним, вновь обретали мужество и возможность сражаться.
  
  Артанис напрягла последние силы - когда магия Колец, наконец, ворвалась в Дол-Гулдур...
  
  Казалось, что на несколько секунд время остановилось. Но потом побежало в два раза быстрее, словно хотело нагнать свои же упущенные мгновения. Черный вихрь с тем же самым ужасным воплем поднялся от крепости, но не обрушился на воинов Светлого Совета - а улетел прочь. Орки, услышав его, стали бросать оружие и в ужасе разбегаться, стараясь спастись от эльфов и людей.
  
  Первым из воинов очнулся Маэдрос.
  
  - Не дать уйти живыми! Разите! К оружию! - приказал он. И добавил, словно для себя.- Те, кто бежали, еще ответят за слабость и трусость...
  
  ***
  
  Битва окончилась.
  
  Почти никому из Сауронова войска не удалось спастись - кого-то добили прямо на поле боя, пока они еще не успели бежать, кого-то преследовали в лесу и расправились там. Очень многих эльфы загнали в болота, а кого-то и в реку, в топи у Ирисной Низины.
  
  Несмотря на удачу, победа была горькой. Очень многие погибли - эльфийское войско истаяло ровно наполовину, а из людей едва ли выжило больше пяти сотен. Было много раненых - и теперь за ними ухаживали целители, по главе с Альдалотэ, у которой был самая важная и главная проблема - Маглор. Ранений не удалось избежать и его брату - за вычетом неисчислимых синяков, Маэдрос получил ранение в бок, в прорванную кольчугу. Он отказался от помощи целителей и сам перевязал себя.
  
  Победа далась горькой ценой, и Маэдрос, как полководец, понимал, что в этом была вина не только Саурона, но и его воинов.
  
  - Те, кто однажды бежал с поля боя, побежит дважды, - говорил он Артанис и Эльронду и его глаза горели гневом. - Я требую покарать их! А для изменников и трусов есть только одно наказание- смерть!
  
  -Что же ты хочешь - чтобы я сейчас зарубил половину союзников? - мрачно спросил его Эльронд. - Мало того, что я не хочу этого делать - я и не смогу. Мои воины просто не выполнят этот приказ.
  
  - Кроме того, - добавила Артанис, стоящая рядом, - прости, Майтимо, но в этом есть и твоя вина. Нужно было раньше подавать сигнал - до того, как натиск стал слишком сильным.
  
  Маэдрос гордо вскинул голову и сложил руки на груди.
  
  - Моей вины нет - я поступал так, как было правильно - я должен был сражаться до последнего. И да, Эльронд, я ни капли не удивлен, что в твоем, заметь в твоем войске, оказались трусы. Что взять с мориквэнди - предателями были, ими и останутся. Я еще не забыл, кто повернул оружие против своих же лордов, которым они принесли присягу в Гаванях! И что я с ними сделал - этого я тоже не забыл. Я требую казнить трусов и дезертиров! Другим будет урок. Или они не помнят Нирнаэт? Мы сто раз могли бежать! Хотя о чем я... Синдар ведь не сражались, а прятались...
  
  - Майтимо, ты гневаешься - и потому несправедлив, - ровным голосом, скрывая раздражение, сказала Артанис. - Ведь в Нирнаэт сражалось много синдар - и в войске Финдекано, и в твоем. Ты говоришь лишь про синдар Дориата... - Но не в этом сейчас дело, - продолжала она, - а в том, что мы не можем убивать союзников... И обрати гнев на себя самого, Майтимо! Ты слишком поздно дал сигнал к наступлению второго войска! Ты кстати вспомнил о Нирнаэт! Тогда все пошло неудачно с самого начала - именно потому, что одно войско опоздало на помощь другому! Здесь ты повторил ту же ошибку - а хочешь заставить платить за нее других!
  
  Маэдрос побледнел - обычно, когда он гневался, то становился белым, как полотно.
  
  - Мне броситься грудью на собственный меч? Если с этого начнется казнь тех, кто нас чуть не обрек на гибель, я это сделаю. Мне несложно. Все равно в этом мире мне делать нечего. Вон, мой брат, может, сподобится, наконец, и продолжит род Феанаро, а я уйду в Туманные Чертоги, к тем, кто давно ждет.
  
  Эльронд примирительно вскинул руки.
  
  - Не проще ли... всем остаться живыми? - сказал он. - Мы можем отправить их в родные леса и больше не призывать под наши знамена.
  
  - И они отделаются так легко? - Маэдрос мотнул головой.- Я на это не согласен. Может, мы им еще и спасибо скажем? Как мне жаль, что я не успел догнать того труса из Лихолесья... - добавил он, глядя куда-то в сторону.
  
  - Ты слишком кровожаден, Майтимо, - раздраженно сказала Артанис. - Так вел бы себя... орочий командир.
  
  На этих словах Маэдрос резко обернулся и подошел к ней вплотную.
  
  - Да что ты можешь знать о войне и о наказании, Артанис?! Ты всю Первую Эпоху просидела у Мелиан, а потом бежала! Так что помалкивай насчет орков и их командиров, иначе я покажу тебе, что такое разгневанный сын Феанаро!
  
  - Так, - Артанис глубоко вздохнула - на языке вертелись сотни колких слов, но она удержала их внутри. - Весь наш Союз развалится, если ты осуществишь свое намерение, Майтимо. Саурон будет очень доволен - а ведь мы не уничтожили его, только изгнали. А когда мы перебьем друг друга - он вернется и возьмет свое.
  
  - Ничего, дорогая кузина, я подожду того дня, когда Саурон будет повержен, - отозвался Маэдрос, усмехнувшись. - Ждать я умею, - он обернулся к Эльронду. - Раз уж мое мнение никто не во что не ставит, то сам же и решай, что делать с трусами. Я умываю руки.
  
  - Я уже сказал, - мрачно ответил Эльронд. - Отправить их обратно в лес. Эта война слишком жестока для них.
  
  ***
  
  Войско сворачивало лагерь. Мрачные и пристыженные лихолесцы (Маэдрос не стал с ними встречаться, но Эльронд тоже мог выказывать гнев, когда желал этого) ушли на север, в родные леса. Остальные же отправились в Ривенделл - война была еще не окончена, Саурона лишь изгнали, но не уничтожили.
  
  Олорин ратовал за скорейшее продолжение войны, но сам с войском Лориэна остался на некоторое время в Дол-Гулдуре, чтобы исследовать крепость. Из темниц освободили многих пленников, которые уже не чаяли увидеть небо над головой. Олорин же отправился в другие подвалы - сокровищницы и хранилища. Его интересовали в первую очередь не золото и самоцветы, а манускрипты и чертежи. Здесь могло оказаться много интересного...
  
  Маг попросил остаться Келеборна и Галадриэль, ибо замыслил позже воспользоваться помощью Хранительницы и ее Кольца.
  
  Олорин переворачивал груды пергаментов, отбрасывая ненужное. В одной небольшой тайной комнатке, которую он смог обнаружить и открыть только благодаря магии, он нашел много манускриптов о Едином Кольце и меньших Кольцах. Эти свитки он собрал с особой тщательностью, думая внимательно изучить позже.
  
  Другие бумаги волшебник просматривал менее внимательно. Заинтересовался он лишь тюремным архивом - кто знает, какие тайны скрывались в темницах Дол-Гулдура! С отвращением он пробегал глазами протоколы допросов под пыткой - злосчастные стражи Лихолесья, случайные путники, гномы, ставшие жертвой этой чародейской крепости...
  
  Архивы становились все более древними, Олорин быстро пробегал их глазами, не думая узнать что-то полезное - эти пленники уже наверняка превратились в прах - когда наткнулся на запись о допросе "Келебримбора, сына Куруфина, называющего себя владыкой Эрегиона". Он наклонился над бумагой - все-таки здесь говорилось не о рядовом страже границы, а о внуке Феанора! О том, кто создал Кольца, которые помогают и мешают им ныне! Конечно, Келебримбора держали не здесь, а в подвалах его собственного города, но, видно, записи попали сюда вместе с другими... Саурон во всем любил порядок.
  
  С отвращением Олорин прочитал описания допроса - писец старательно описывал каждую пытку, которой подвергался пленник - и изумился стойкости и мужеству внука Феанора. После таких мучений все же сохранить тайну Трех!
  
  Но следующая бумага заставила его удивиться еще сильнее.
  
  "Усыпил бдительность стражей, притворившись обессилевшим и безумным после пыток... Исчез из запертого подвала... После был обнаружен тайный ход... Погоня попала в ловушку под землей и была погребена под завалом... Погоня, посланная поверху, вернулась ни с чем - пленник исчез за запертыми воротами Казад-Дума... " На последнем из отчетов красными чернилами было написано "Виновных посадить на кол".
  
  Маг потер лоб. Как же так? Выходит, Келебримбор, которого все считали казненным Сауроном, остался жив? А как же тело, пронзенное стрелами, которое видел Эльронд и его воины?
  
  "Все просто", - ответил волшебник сам себе. "Саурон - мастер мороков. Он чарами создал призрак мертвого Келебримбора, чтобы обескуражить и напугать врагов". Но - где же сам Келебримбор и почему он не подавал о себе вестей все эти долгие века?
  
  Решив поделиться ошеломляющей новостью со всеми сразу, Гэндальф ничего не сказала Галадриэли и ее мужу. Через несколько дней, закончив обыск хранилищ Дол-Гулдура, он пришел к Хранительнице.
  
  - Пора покончить с этим злым местом, - проговорил маг, и Артанис кивнула. Она давно знала, что будет делать.
  
  Пробудив силу Кольца, Артанис призвала подземные воды прямо под холм с крепостью. Могучий поток промыл огромную пещеру внизу, а потом отхлынул. С жутким грохотом холм рухнул в пустоту внизу. Стены Дол-Гулдура были разрушены.
  
  ***
  
  Альдалотэ склонилась над спящим Маглором и осторожно коснулась его лба. Он не проснулся, только глубоко вздохнул во сне. Рана его оказалась куда опаснее, чем казалось изначально - нанесший ее клинок был отравлен, и Альдалотэ пришлось применить все искусство, чтобы вывести отраву из крови. Всю дорогу до Ривенделла она ухаживала за мужем, не отходя от него ни на шаг, но он вряд ли это вспомнит - Маглор почти все время был без сознания. В обители Эльронда он пошел на поправку, но нолдэ не покидала его и на минуту - она ждала, когда он откроет глаза.
  
  Сейчас она была немного раздражена - всего лишь минуту назад от них ушел Маэдрос. Старший Феаноринг смотрел на нее, как на предательницу и притворщицу, и, хоть и не сказал ей и слова, всем своим видом показывал, как он ее презирает. Его избранница отвергла его, когда началась Смута, и не последовала за ним в Изгнание. Альдалотэ могла его понять, но не раздражаться тоже не могла. Ей всегда казалось, что Маэдрос, как и Маглор, мягок и открыт, но сейчас она видела только копию Феанаро - старший либо, и правда, стал на него похож, либо старался таковым казаться.
  
  От этих мыслей ее отвлекло то, что Маглор осторожно сжал ее пальцы. Альдалоттэ тут же встрепенулась и забыла все на свете.
  
  -Макалаурэ! - тихо сказала она восторженно.- Ну, наконец-то!
  Маглор мало что помнил со времени битвы. Боль, пронзившая бедро, крик брата... Сначала он решил, что рана не очень опасна, но вскоре сознание начало мутиться и прежде, чем провалиться в бред, он понял - яд! Не повезло, не все ядовитые раны исцелялись даже у эльдар Валинора, быть может, ему сейчас предстоит путешествие в Чертоги Мандоса...
  
  Но в полубреду забытья он не услышал Зова, а увидел обрывки старых воспоминаний - ярость братоубийственной битвы и свет пожара в Лосгаре, сгорающее тело отца, темную громаду горы, поглотившую брата, чудовищного дракона, жгущего его воинов, пронзенных стрелами лесных эльфов средних братьев, зарубленных близнецов... Все ужасы Древних Дней прошли перед его глазами, прежде чем...
  
  - Я здесь, Альдэ... Это был - сон?
  
  Альдалотэ заулыбалась ему сквозь слезы.
  
  - Все было сном, все было кошмаром, но теперь это позади. Ты пришел в себя - ты будешь жить и очень быстро поправишься. Вот увидишь! - сказала она.
  
  Маглор открыл глаза, обретая ясность мысли и воспоминаний. "Не сон", - сказал он себе. "Не сон, но повторения больше не будет. Все прощено и забыто. Возвращение Альдалотэ - знак и я был бы глупцом, если бы вновь упустил ее". Он шевельнул рукой. Она вполне слушалась его, хотя еще и не так хорошо, как до раны. Тогда он поднял обе руки и привлек к себе жену, потянувшись губами к ее губам...
  
  Альдалотэ тут же покорилась ему и подарила свой поцелуй, но потом осторожно отстранила Маглора от себя.
  
  - Позже, позже, когда ты немного поправишься. Твой брат переживал за тебя, только недавно ушел, - сказал она. - Надо бы его обрадовать. И Эльронда - он ночами не спал и сидел у твоего изголовья.
  
  - Сейчас, - тихо сказал он. - Больше ты не убежишь от меня. Довольно обид и непонимания! - он вновь взял ее за руку и потянул к себе.
  
  Альдалотэ немного удивленно посмотрела на него - Маглор всегда напоминал ей клинок, завернутый в бархат - никогда не знаешь, когда сталь покажет себя, и это всегда было неожиданно.
  
  - Я и не убегаю, Макалурэ, что ты!- чуть зардевшись, ответила она. - Но мне лучше знать, что и когда, верно? Столько времени терпел, потерпи еще чуть-чуть...
  
  - Нет уж! Как я себя чувствую - мне лучше знать. Слишком долго мы медлили... Слишком хрупка наша жизнь здесь, в Сирых Землях... Кто знает, какие вести нас ждут через час? Пожалуйста, - он сказал это тихо и мягко.
  
  Альдалоттэ некоторое время молчала, опустив глаза, но потом направилась к двери и щелкнула замком.
  
  - Если тебе станет хуже, Макалаурэ, это будет на твоей совести! - сказала она, улыбнувшись.
  
  - О, конечно! - сказал он, вновь привлекая ее к себе. - Всю вину я возьму на себя.
  
  Их уста слились в долгом поцелуе.
  
  ***
  
  Случайно или нет - но Маглор оказался провидцем, хотя ошеломительные вести ждали их не через час, а на следующий день.
  
  Утром вернулись Олорин и Артанис, сообщив, что Дол-Гулдур разрушен - эту весть сообщила мужу Альдалотэ за завтраком. Также она сказала, что Олорин принес и другие важные новости - но какие, он пока не открыл, сказав лишь, что передаст их всем сразу вечером, на малом Совете. Там должны были присутствовать лишь сам Олорин Эльронд, Глорфиндель, Артанис, Маэдрос и Маглор с женой.
  
  - Он сказал, что это касается нашей семьи, - медленно проговорила Альдалотэ. - Что бы это могло быть?
  
  Лицо Маглора стало мрачным. Не решил ли посланец Валар все же посягнуть на Камни? Вдруг он все же решил отобрать их и отвезти в Валинор?
  
  Он не стал поверять свои тревоги жене - мир меж ними был еще слишком хрупок, оба ступали точно по тонкому льду.
  
  В дверь постучали и, не дождавшись ответа, к брату зашел Маэдрос. Он быстрым шагом пересек комнату и с улыбкой склонился над братом. Альдалотэ он словно не замечал.
  
  - Вот как! Пришел в себя и мне сообщили только наутро! - сказал он. - Как ты себя чувствуешь, Кано? Хотя, с таким цветущим видом, могу сказать, что неплохо, верно?
  
  - Пожалуй, - Маглор слегка улыбнулся. - Альдэ говорит, что опасность позади.
  
  Маэдрос присел на край кровати и потрепал брата по волосам, как дела это в детстве.
  
  - Вот и хорошо. Ты очень скоро нам понадобишься, братишка. Эльронд ждет, когда ты сможешь вставать, чтобы созвать еще один Совет. Знал бы ты, сколько всего ты пропустил, пока был без сознания... - рыжий Феаноринг покосился на Альдалотэ и сказал изменившимся голосом. - Оставь нас. Мне надо поговорить с Макалаурэ наедине.
  
  - Пожалуйста, сделай, как просит мой брат, - Маглор тепло улыбнулся жене, стараясь смягчить грубость Маэдроса.
  
  Альдалотэ слегка побледнела, сдержанно кивнула брату мужа и вышла.
  
  - Что же ты хотел мне сказать? - Маглор поудобнее устроился в кресле - нога еще немного болела.
  
  - Олорин нашел что-то про Тьельперинкваро. Что - я не знаю, он не сказал. Он вообще не хотел говорить, но мне удалось его убедить, хотя бы намекнуть. Однако большего я не смог из него вытянуть. И еще... Судя по всему, скоро надо будет собирать еще одну армию - но не для битвы - а для войны, - глаза Маэдроса блеснули азартом. - Это мне уже сказал Эльронд. Судя по всему, это ни для кого не тайна, но обсуждать все будут на Совете. И да, Артанис здесь, ты знал? - Маэдрос хмыкнул. - Без нее ничего не решается теперь. И мне это не нравится. Она вмешивается во все.
  
  - Нас, потомков Финвэ, осталось слишком мало - да и в чем - в чем - а в уме ей не откажешь, - проговорил Маглор, который не враждовал ни с кем из родичей даже в самые плохие времена. - Говоришь, Тьельперинквар? Наверное, что-то связанное с Кольцами - все сейчас вертится вокруг них...
  
  - В уме ей точно не откажешь и в доброте,- кивнул Маэдрос и неожиданно улыбнулся. - Она не позволила наказать тех, кто бежал с поля боя. Я был удивлен. А уж Олорин наверняка нашел что-то, связанное с кольцами... Но во время разговора у него так блестели глаза... даже не знаю, что думать.
  
  Маглор почел за лучшее не обнаруживать своих мыслей о Камнях - Маэдрос слишком легко взрывался последнее время. Если Олорин хочет сообщить нечто о Келебримборе - очень сомнительно, что это связано с Сильмарилями. Маглор успокоился сам и решил не беспокоить брата сомнениями
  
  - Что ж, нам остается подождать до вечера. А пока... наверное, я еще посплю.
  
  Маэдрос некоторое время сидел молча, пристально глядя на брата, словно пытался прочесть его мысли, но Маглор демонстративно прикрыл глаза, и тогда старший встал.
  
  - Зря ты простил предательство. Я бы не простил, - сказал он и, больше не произнося ни слова, вышел.
  
  ***
  
  Прошло еще несколько дней до того, как Совет, наконец, собрался снова. Маглор поправлялся, но Альдалотэ, не покидавшая мужа ни на минуту, просила Эльронда чуть отсрочить все дела, чтобы Менестрель мог немного окрепнуть.
  
  На этот раз присутствующих было меньше, чем в прошлый раз. Не было фалатрим, не было лихолесцев, из эльфов были только нолдор.
  
  Олорин оглядел собравшихся, на мгновение остановившись взглядом на сыновьях Феанора. Не разбудит ли он ложную надежду? Если Келебримбор не объявился до сих пор - не означает ли это, что он все же погиб? Казад-Дум давно опустел, превратившись в Черную Бездну, в которой прячется Лихо Дарина.
  
  Но что-то подсказывало ему, что Мория сыграет важную роль в предстоящих событиях - и не только из-за Келебримбора.
  
  - Итак, - наконец, заговорил он. - В Дол-Гулдуре я обрел поистине бесценные сокровища. Сокровища знания. Там хранилось много свитков, повествующих о Кольцах - и это поможет нам в дальнейшей борьбе. Но... там я обнаружил еще кое-что, - он вытащил из поясной сумки пожелтевшую бумагу и во всеобщем молчании прочитал отчет о сбежавшем пленнике, не опустив и приписки красными чернилами.
  
  С минуту после окончания чтения все молчали, пока не заговорил Эльронд.
  
  - Но ... я видел его! Видел на том проклятом шесте, который они несли как знамя... Это был он - я рассмотрел хорошо...
  
  - Саурон - мастер иллюзий и мороков, - ответил Гэндальф. - Что ему стоило создать еще один призрак?
  
  - Да, - медленно проговорила Артанис. - И вряд ли он стал бы писать эту бумагу для нас - зачем? Я думаю, Гэндальф прав - ты, Эльронд и другие видели лишь морок. Тьельперинквар жив!
  
  Маэдрос и Маглор переглядывались все это время, а когда умолкла Артанис, слово взял Маэдрос.
  
  - Так значит... значит, он жив! Но где же он? Столько веков прошло! Почему он не объявился? И куда он мог бежать?- волнение в голосе, обычно всегда сдержанного в эмоциях, если это не касалось Сильмарилей или дел чести, Маэдроса говорило о том, как он сильно переживает. - Может, это ошибка? Может, он давно погиб? И если он жив, где искать его?
  
  - Мория. След ведет туда - значит, и поиски надо начинать оттуда, - сказал Гэндальф. - Для этого я предлагаю заручиться помощью гномов.
  
  - Да, вы правы, - на лице Эльронда проступила радость - когда-то он горько оплакивал ужасную смерть родича. - Келебримбор жив. Что касается гномов - я с ними договорюсь. А карты Мории есть и у меня - хотя там обозначены только общедоступные пещеры, без тайных комнат и секретных ходов.
  
  - Да, нам необходимо найти его... или вести о нем, - сказал Маглор. - Кстати, брат... нас тоже считали мертвыми много веков. Возможно, Тьельперинквар сделал то же, что и мы - добровольно или волею обстоятельств. Потому я считаю, что надежда есть.
  
  Маэдрос покачал головой.
  
  - Кто знает, кто знает. У нас была причина скрываться, какая была у него? Он не клялся, не совершал наших проступков... Мне это непонятно. И я не стану тешить себя надеждой на то, чего может и не быть, - он повел плечами так, словно хотел что-то сбросить с себя. - Конечно, я помогу, чем смогу. Если понадобится, отправлюсь к гномам сам. Меня они послушают.
  
  - С гномами трудностей не будет, - твердо сказал Эльронд. - Думаю, вестником к ним можно послать и кого-то менее занятого... Майтимо, ведь мы задумали войну. Саурон еще не побежден окончательно.
  
  - Да, я знаю. И что прикажешь делать мне, владыка Эльронд? - Маэдрос пристально смотрел на приемного сына. - И если не я, то кого ты пошлешь к наугрим? Кого они могут послушать?
  
  - Если ты хочешь этого, Майтимо - поезжай, - Эльронд вновь помрачнел. - Я не могу и не хочу давить на тебя.
  
  - Чего я хочу на самом деле, этого не знает никто, - отозвался Маэдрос. - Я всего лишь вел вашу армию на бой с Сауроном. Я сделаю это еще раз, если понадобится. Если никто не будет вмешиваться... - он покосился на Артанис. - Я сделаю то, что решит Совет. Я лишь только спросил, не более.
  
  - Я бы предложил, - откликнулся Эльронд, - послать к гномам Глорфинделя, - он посмотрел на златовласого эльфа и тот кивнул, - или Эрестора. Они не раз общались с гномами и знают, как с ними разговаривать. Мы не будем просить многого - быть может, нескольких проводников или более точные карты. У нас пока нет сил, чтобы очистить Морию - значит, следует идти туда небольшим отрядом и действовать по обстоятельствам. Тем временем другие будут готовить и собирать войско. Без сомнения, Саурон отправился в свою землю, Мордор и там будет готовить реванш. Мы должны помешать этому и как можно скорее. Необходимо отправиться в Гондор и Рохан и просить помощи у них. Люди не подведут нас, я уверен.
  
  - Я согласен с Эльрондом, - сказал Олорин. - Он все рассудил верно - насколько могу видеть картину я. Необходимо найти Келебримбора - не только потому, что он может нуждаться в помощи - но и потому, что он может быть полезен, как Мастер Колец. А тем временем надо готовиться к войне.
  
  - Я тоже согласна, - сказала Артанис. - Мне нечего добавить
  
  Маэдрос переглянулся с Маглором. Менестрель кивнул брату и старший сказал:-
  
  - Ну, раз все согласны, то согласны и мы. Но я бы хотел знать, кто и куда отправится. Глорфиндель - в Железные Холмы, а что делать другим? Я бы мог поехать в Гондор, или Рохан, если нужно. Я слышал, у рохиррим отличные лошади, и они отменные всадники. Если полем боя будет равнина Дагорлад или Мораннон, то конница нам очень пригодится!
  
  - Итак, - подытожил Эльронд, - предлагаю следующее: Глорфиндель отправляется в Железные Холмы к гномам. Он поговорит с ними о проводниках и картах. В Гондор отправится Аргонуи с Элладаном - они решат дела с Наместником Белектором. Мордор у него в соседях - не думаю, что он будет медлить. Ты, Майтимо с Эльрохиром и ... - он посмотрел на Певца, который кивнул, - Макалаурэ отправитесь в Рохан и попытаетесь заручиться его содействием. Олорин...
  
  - Я продолжу изучение бумаг Дол-Гулдура, - сказал волшебник. - Здесь я буду полезнее всего.
  
  - Я присоединюсь к тебе, - ясным голосом молвила Артанис.
  
  - Все согласны? - спросил Эльронд, обводя глазами собравшихся.
  
  -Согласны, - ответил за всех Глорфиндель. - В путь я начну собираться сегодня же, надеюсь, через несколько дней я смогу отправится в дорогу.
  
  - Как и мы, - встрял Маэдрос. - Чем быстрее мы решим эти дела, тем лучше.
  
  - Надеюсь, тебе, Майтимо, удастся уговорить короля Рохана, - покачал головой Глорфиндель. - Сердце подсказывает мне, тебе придется нелегко. Северяне - народ суеверный и альвам, как они нас называют, не доверяют.
  
  - Я слышал это, - отозвался рыжий Феаноринг. - Но как только речь пойдет о Сауроне, думаю, они станут сговорчивее.
  
  - Кто знает, кто знает, - проговорил Олорин, внимательно глядя на Маэдроса. - Не забывай о Сарумане. Его вотчина - Изенгард - близка к степям, и он всегда слыл другом рохиррим. Как бы он не воспользовался этим...
  
  - Мы будем настороже, - ответил за брата Маглор.
  
  - В таком случае, пока нам не о чем больше говорить, - сказал Эльронд. - Совет окончен.
  
  РОХАН
  
  Посольство в Рохан было небольшим - сам Маэдрос, Маглор, не отстававший от брата, Эльрохир, который уже несколько раз бывал в Рохане и даже немного знал язык Всадников, десяток воинов из стражей Ривенделла - дорога через горы никогда не была спокойной. Альдалотэ попросила мужа взять ее с собой - и Маглор согласился - теперь ему так же хотелось быть рядом с любимой как раньше хотелось находиться подальше от нее. Маэдрос хмыкнул, но не возразил. По дороге он демонстративно не замечал Альдалотэ, а когда видел ее и брата разговаривающими или смеющимися - отворачивался. Маглор чувствовал холодок, исходящий от Маэдроса, но старался не обращать на это внимания. Пусть брат привыкнет к такому положению вещей.
  
  Горы они перевалили без всяких приключений - должно быть, орки перепугались эльфийского воинства, дважды прошедшего этим путем и попрятались в пещерах. Кроме того, Саурон убрался из этих мест, что изрядно подорвало дух всех существ, служащих Тени. Давно уже горы не были такими спокойными.
  
  Они спустились к югу, к лесу Фангорн, и, не заходя в него, повернули на восток, к реке Лимлайт. Это была граница Рохана. Вскоре после того, как эльфы пересекли реку, они увидели нескольких всадников в шлемах и с копьями. Эльфы остановились - скорее всего, это были стражи границы и стоило переговорить с ними здесь же.
  
  
  Всадники остановили коней в нескольких десятках футов от послов. Один из них медленно подъехал к эльфам и спросил:
  
  -Кто вы? Зачем прибыли вы на землю рохиррим?
  
  Маэдрос выехал вперед, подняв руку в знак мира.
  
  - Мы путники с Севера, идем из-за Мглистых Гор. Нас послал Светлый Совет. Древний Враг, Саурон, набирает силу и если его не остановить, он погрузит все Средиземье во Мрак. Мы пришлю сюда за помощью.
  
  - Вы... альвы... эльфы? - Всадник, похоже, сначала произнес название на своем языке.
  
  - Да, мы эльфы, - кивнул Маэдрос. Он пристально следил за каждым движением всадников, которые не снимали своих шлемов. - Мы пришли с миром, но вы встречаете нас как врагов. Или в Рохане принято не называть своих имен, и не показывать лиц?
  
  - Откуда мне знать, с чем вы пришли? - Всадник говорил резко, опустив руку на рукоять меча. - Сладкие слова может говорить любой, у кого есть язык. Друг он или враг - доказывается делами. Мы не имеем дел с колдунами из скрытых лесов! Или с их союзниками.
  
  Эльрохир, который сидел на лошади слева от Маэдроса немного выехал вперед.
  
  Он демонстративно держал руки на виду у Всадников, чтобы они даже не думали, что он собирается напасть.
  
  - Меня зовут Эльрохир, я сын Эльронда, - Всадники, услышав имя Эльрохира, негромко заговорили друг с другом. Можно было разобрать слова "рохир", "рохиррим".
  
  - Ни мой отец, ни я, никогда не были врагами Всадникам или их коням. Мы пришли с миром.
  
  - Откуда мне знать... - вновь начал Всадник, но позади него снова раздались слова "рохир", "рохиррим". Он замолчал, раздумывая.
  
  - Хорошо! - сказал он, наконец. - Пусть мой король решает - враги вы или друзья. Вы знаете путь до Эдораса?
  
  - Да, - ответил Эльрохир.
  
  -Вы поедете впереди, а мы - за вами. Если вы честны - вам нечего опасаться. Если нет... не думайте, что Всадники испугаются вашего колдовства!
  
  Маэдрос улыбнулся, оборачиваясь к Маглору и произнес на квенья:
  
  - Эти люди похожи на хадорингов внешне, разве нет? Вот только сердца их сжимаются от страха. Хотелось бы мне знать, почему они так боятся эльдар. Небось, этот Курунир времени зря не терял.
  
  Сказав это, он пустил коня рысью и направился к всадникам. Остальные последовали за ним.
  
  - И почему же вы не доверяете эльфам, - произнес он, поравнявшись с предводителем рохиррим, рослым мужчиной, на светло-гнедом коне. Он был облачен в тяжелую кольчугу, у пояса висел длинный меч, у седла - небольшой щит, а на голове красовался шлем.
  
  - Доверять альвам - все равно, что впутываться в ваши дела, - отозвался всадник. - Мы знаем легенды и сказания и все беды у людей всегда были от вас. Вы воевали и призывали наших родичей, они умирали за вас и в награду не видели ничего, кроме смерти... - он посмотрел на Маэдроса.- Вы говорите красиво, да только все всегда скрываете. Вот взять тебя. Я встречал альвов - и они все похожи на твоих спутников - темноволосые, светлоглазые... Или же волосы у них, как у нас. А ты не похож. Я не слыхал про альвов с таким цветом волос. И взгляд у тебя ... как острие копья. Говоришь - прибыл за помощью, а сам вооружен. Просишь нас назвать наши имена, однако твоего имени я не слыхал.
  
  - Хорошо, - Маэдрос решил, что цвет волос не скроешь и Курунир все равно узнает посла, а остальные... их нечего бояться.
  
  - Я - Маэдрос, сын Феанора, а это мой брат Маглор.
  
  Предводитель Всадников-стражей никак не отреагировал на имя - это не было странным, вряд ли он слышал предания о столь древних временах. Он сказал:
  
  - А я - Эогрим, сын Хамы. Ты слышал, какой порядок следования я предложил. Ты согласен?
  
  Маэдрос кивнул.
  
  - Согласен. Мне нечего страшиться. Потому, что если захочешь напасть на меня со спины, ты все равно не проживешь дольше нескольких минут, Эогрим... - Феаноринг окинул взглядом конника и отъехал вперед.
  
  Всадник кивнул и махнул рукой товарищам. Они подъехали ближе, и он заговорил с ними на собственном языке. Потом Эогрим сказал:
  
  - Вы продолжите путь сейчас?
  
  Маэдрос кивнул.
  
  - Степи Рохана открыты перед вами.
  
  Эльрохир выехал немного вперед, показывая дорогу. Остальные поехали вслед за ним. Маглор покачал головой - спокойные Мглистые Горы и враждебность в людском королевстве, которое никогда не служило Саурону! Воистину, нет хуже злодеяния, чем предательство.
  
  Путь до Золотого Чертога занял три дня. Всадники следовали за эльфами на небольшом расстоянии, но не приближались, даже во время ночлега. Маэдрос не особенно горел желанием общаться с ними - но, судя по его поведению, он вообще не горел желанием общаться с кем-либо, даже со своими спутниками. Он перекинулся лишь парой слов с Эльрохиром и Маглором, а Альдалотэ продолжал не замечать.
  
  Наконец, на рассвете третьего дня на горизонте появился холм, застроенный усадьбами и домами. Вокруг него раскинулись степи, которые заканчивались у подножий высоких гор - Эред-Нимрайс. Дорога стала прямой и широкой, а по ее бокам стояли невысокие холмы, усыпанные белыми цветами. Курганы королей.
  
  Эльфы прибыли в Эдорас под вечер. Эогрим сказал, чтобы они остановились перед воротами, а сам въехал в город. Никто не возражал, хотя это и граничило с оскорблением - в конце концов, они приехали просить помощи... и это была земля рохиррим и они устанавливали в ней законы. Маэдрос хмурился и кусал губы, Эльрохир смотрел печально, Маглора одолевали мрачные мысли, и он то радовался, что Альдалотэ рядом, то беспокоился - не подвергается ли она опасности здесь.
  
  Эогрим вернулся через два часа:
  
  - Вы можете въехать в город. Переночуете в доме для гостей. Король поговорит с вами завтра утром.
  
  Маэдрос кивнул, и они въехали в ворота. Город вокруг был выстроен, в основном, из дерева, многие дома были небольшими, но были и другие - длинные деревянные строения. На улицах многие были верхом, пешеходов было мало. На них смотрели с любопытством, но без враждебности.
  
  Наконец, они подъехали к одному из длинных деревянных домов, крытому соломой. Эльфы спешились, Эогрим приказал одному из своих воинов позаботиться о лошадях.
  
  - Ваши кони будут там, - он показал на другое строение поблизости. - Если вы захотите сами о них позаботиться или проведать... Утром я приеду за вами. Внутри есть лампы, пища и постели. До завтра.
  
  Эльфы вошли внутрь. В лампах они не слишком нуждались, но с живым огнем было веселее. Еда была обильной, но не слишком изысканной - тушеное мясо, каша, хлеб. В кувшинах стояло молоко и вода. Эльфы быстро поужинали, и Маглор подсел ближе к брату:
  
  - Не слишком ласковая встреча. Боюсь, мы уедем отсюда ни с чем... Непонятно, почему Курунир так взъелся на нас? Неужто он не хочет бороться с Сауроном - Эллэрондо говорил, что именно за этим маги прибыли в Средиземье?
  
  Маэдрос ответил не сразу.
  
  - Кто его знает... Может, Курунир вовсе не для войны сюда прибыл. А за властью. Вспомни самого Саурона, и историю о том, как он стал тем, кем стал. Я не уеду из Рохана, пока король не даст согласие на помощь. Если он откажет, найдем кого-нибудь, кто смотрит дальше своего носа и своего срока жизни и попробуем через него повлиять на Фольку... - он умолк, а потом продолжил. - Встреча и вправду неласковая... Но нам к подобному не привыкать.
  
  - Да уж... Но для этого надо знать, кто и что есть в Рохане. Мы очень мало знаем о жизни людских королевств. Эльрохир! - позвал он молодого эльфа.
  
  - Ты знаешь, кто может повлиять на короля Фольку? - без особых предисловий спросил Маглор.
  
  Сын Эльронда пожал плечами.
  
  - Все, что я знаю, я говорил еще в Ривенделле. У Фольки есть сын-наследник - Фольквин. Он еще молод и, быть может, не с таким предубеждением относится к альвам, - Эльрохир улыбнулся.
  
  Маэдрос задумчиво постучал пальцами по колену.
  
  - Говоришь - сын? Значит, будущий король... М-м-м-м... я бы хотел поговорить с ним - я не склонен доверять людям, но все же. Может, сын сможет убедить отца, если завтра король выставит нас прочь.
  
  - Будет затруднительно говорить с кем-либо, если нас завтра выставят прочь, - задумчиво сказал Маглор. - Надо говорить так, чтобы не выставили тут же - а значит - сдержанность и еще раз сдержанность. Без гневных обвинений и ругани.
  
  Старший брат мотнул головой.
  
  - Кано, что ты хочешь этим сказать? Я не первый раз разговариваю с людьми, и с тех пор, как нас предал Ульдор, я не доверю ни одному адану, кем бы он не был, хоть трижды королем. Я буду говорить с ними так, как сочту нужным. Есть возражения?
  
  Маглор фыркнул:
  
  - Кто бы сомневался, что ты будешь говорить, как сочтешь нужным. Кстати, люди Эллэрондо не подвели нас в битве. Но что ж - посмотрим, что будет завтра.
  
  Наутро за эльфами пришли стражники, которые должны были проводить их к королю. Такой прием немного удивил спутников Маэдроса и его самого: они привыкли к несколько другим обычаям - сейчас же, здесь, к ним относились так, словно они были опасными врагами. Так, в сопровождении пятнадцати воинов посланники из Ривенделла вступили под сень Золотого Чертога.
  
  Сам король восседал на троне, почти у самой стены, украшенной резными изображениями герба Рохана. Над ним, под высоким потолком, висел как балдахин, зеленый стяг с белым конем на поле. Самого короля окружали его приближенные, а по правую руку от него стоял высокий молодой мужчина с длинными светлыми волосами, которые ниспадали из-под легкого шлема.
  
  - Это те самые альвы, о которых тебе, о, король, принес весть Эогрим, - сказал предводитель стражников. Король кивнул ему и махнул рукой. Встать, чтобы поприветствовать гостей он и не подумал.
  
  - Вот оно что... альвы... Признаться, я ожидал, что рано или поздно вы заявитесь сюда, - сказал король, внимательно разглядывая всех.
  
  - Да, мы пришли. Ибо настало время бороться с общим врагом, который желает захватить все Средиземье - и твои земли, и наши, - Маэдрос едва сдержался, чтобы не надерзить в ответ, не вызвать короля на поединок, не развернуться и уйти. Честно говоря, ему хотелось сделать сначала первое, потом - второе и после - третье. После победы в поединке, разумеется.
  
  - О каком таком враге ты говоришь, альв? - спросил король.- И тебе не кажется, что, находясь при моем дворе, нехудо бы изначально назвать свое имя? Я не знаю, с кем говорю, и кем ты послан, и что тебе нужно от меня.
  
  - Разве твой воин не сказал тебе наши имена - или у него такая плохая память? - Маэдрос все же не удержался от некоторой язвительности. - Хорошо, я повторю. Меня зовут Маэдрос, сын Феанора. Со мной мой брат Маглор, а также Эльрохир, сын Эльронда из Ривенделла, - Маглор и Эльрохир поочередно кивнули. - Что касается врага, то, надо полагать, ты слышал его имя - Саурон Гортаур прозывают его.
  
  Судя по всему, имена эльфов ничего не сказали королю, он даже бровью не повел. А вот его сын, едва упомянули Саурона, встрепенулся и теперь неотрывно смотрел на Маэдроса.
  
  - Сказал мне мой воин твое имя или нет, тебя не касается, - резко ответил король. - Раз пришел, потрудись и назови себя. А с чего ты взял, что Саурон нам угроза? Он воюет против вас, альвов, люди ему не нужны.
  
  - Если уж говоришь о правилах вежества - сам соблюдай их первым. Или в обычаях людей сразу же с порога оскорблять посланников? Верь мне, король, иной бы уже ответил мне за такие слова на поединке - сам или выставив защитника! Что же касается Саурона - ему нужны все. Не знаю, записано ли у вас это в летописях, но некогда он прозывал себя Королем Людей и тщился им стать на деле. Он не оставил этих попыток и ныне.
  
  Глаза короля блеснули.
  
  - На поединке, говоришь? Ну что ж, если ты продолжишь так дерзить, то будет тебе поединок... Саурон покуда нам не враг. Не друг, конечно же, но Саурман Мудрый уже предостерег нас о том, что альвы и Саурон воюют и что альвы опять захотят втянуть в это дело людей, как в Древние Дни.
  
  - Разве Рохан уже замирился с орками Мглистых Гор? Мы не знали об этом, а узнали бы - не пришли бы сюда, - глаза Маэдроса сверкнули.
  
  После этих слов Фолька подскочил с трона и гневно воскликнул:
  
  - Рохан никогда не станет водить дружбу с проклятыми отродьями, что поедают людей и коней! Этому не бывать никогда! А ты уже перешел все мыслимые границы, назвав нас друзьями орков! Саруман говорил, что вы, альвы, только о себе и думаете! Пришел просить войска? Ты его не получишь. И лучше вам уходить пока я не велел наказать вас как следует!
  
  - Орки подчиняются Саурону - и значит, ты воюешь с ним, король, - спокойно ответил Маэдрос. - И теперь, когда Дол-Гулдур пал, пал благодаря нашим усилиям, усилиям... альвов, Мглистые Горы тоже успокоились хотя бы на время. Но если ты хочешь воевать с ними в одиночку - мы уйдем, - Маэдрос поклонился и развернулся к двери.
  
  - Отец, подожди! Подождите и вы, посланники! - заговорил молодой человек рядом с троном и, обращаясь к королю, сказал: - Альвы... никогда не заключали союз с орками, нашими врагами, и если, быть может, не помогали нам - то и не мешали. А если нам объединиться - то орки присмиреют надолго, если не навсегда! Мудрый Саруман - не воин, наверное, он просто хочет мира и потому так говорит... Но воину всегда ясно, что сражаться в союзе с могучими друзьями - лучше, чем в одиночку.
  
  Король обернулся к сыну.
  
  - Саруман не желает нам войны, он желает лишь мира, и тебе, сын, это известно, - ответил он. - Ты не хуже моего слышал предания древних дней, когда альвы воевали с Большим Злом - это они втянули в свои дела наших родичей, - он умолк и потом продолжил. - Как я могу доверять альвам? Все вы слышали про владычицу Двимордина, златокосую ведьму из народа этих пришлецов. Те, кто входил в ее лес, не возвращались. Те, кто уходят на войну вместе с альвами, не возвращаются.
  
  - Другие же говорят, что тот туман, благодаря которому наш предок Эорл успел к битве на полях Келебранта и выручил наших союзников, после чего мы получили эту землю - тоже дело владычицы Двимордина, - ответил сын короля. - Наверное, от альвов исходит и добро... И, во всяком случае, они всегда - враги орков. С орками невозможно жить в мире, независимо от того - есть ли альвы поблизости или нет. Молю тебя, отец, не решай поспешно, подумай, прежде чем отказывать в союзе!
  
  Фолька медленно, словно нехотя кивнул.
  
  - Будь по сему. Сегодня я ничего не решу. Я соберу совет, и там я и сенешали Рохана решат, что делать. Но их, - он указал на эльфов, - я попрошу покинуть Эдорас. Вас призовут, когда я приму решение.
  
  - Хорошо, - спокойно сказал Маэдрос и поклонился королю. За ним то же сделали Маглор и Эльрохир, после чего все трое покинули тронный зал.
  
  На улице Маглор увидел, как сжимается и разжимается левый кулак брата. Подозревая, что Маэдросу нелегко далось спокойствие, Маглор ничего не сказал ему. Он и сам чувствовал гнев - надо же, как хорошо потрудился здесь Курунир! Да и сами люди... странно, почему они так боятся эльфов - хотя те не сделали им ничего плохого, скорее, наоборот?
  
  В молчании они проследовали в тот дом, где остановились вчера, приказали воинам собираться и отправились за своими лошадьми. Конюхи-рохиррим позаботились о конях на славу - они были напоены, накормлены и вычищены и приветствовали хозяев радостным ржанием. Оседлав лошадей, эльфы покинули негостеприимный Эдорас. Они миновали ряд курганов и остановились невдалеке от последнего из них.
  
  - Что будем делать теперь, Маэдрос? - спросил Эльрохир. - Нас выставили, и теперь не позволят вернуться назад, пока не прикажет король. Куда мы теперь?
  
  - Ждать, я полагаю. Хотя бы какое-то время. Здесь, неподалеку от города. Видишь, как я следую твоим советам, брат, - Маэдрос усмехнулся, повернувшись к Маглору. - Но ты был прав - незачем было напрашиваться в послы, если не можешь сдержаться. Подождем. Наследник, кажется, готов стать на нашу сторону - и это очень хорошо. Быть может, все еще обернется к лучшему.
  
  Не успел Маэдрос договорить, как на дороге показался всадник. Он подъехал к группе эльфов и спешился. Это оказался молодой воин с обычными для Всадников соломенными волосами и голубыми глазами. Он поклонился эльфам и сказал:
  
  - Принц Фольквин считает, что негоже так обходиться с послами. Потому он приказал мне показать вам дом за пределами Эдораса, где вы могли бы поселиться. Там будут и припасы, и все, что вам нужно. Советы могут затянуться надолго. Поезжайте за мной, я покажу дорогу.
  
  Маэдрос хмыкнул, не говоря не слова. Вместо него заговорил Маглор:
  
  - Мы очень благодарны принцу Фольквину за то, что он услышал нас, и с удовольствием принимаем его предложение. Мы не покинем Рохан, пока не услышим окончательного ответа. Веди нас!
  
  Они отправились за провожатым прочь от стен Эдораса. Город лежал недалеко от Белых Гор, и Всадник направился к предгорьям. Степь в середине лета уже наполовину выгорела на солнце, но в холмах были и ручьи, и зелень. На холмах росли купы деревьев, и невысокие горы тоже были покрыты лесом. Эльфы немного воспрянули духом, здесь не чувствовалось дыхания Тени, да и больших людских поселений поблизости, похоже, не было. Всадники предпочитали жить ближе к лугам, где паслись их кони.
  
  Вскоре кавалькада подъехала к одиноко стоящему дому возле холма. С вершины холма бежал веселый ручей, возле дома росли деревья. Провожатый распахнул перед ними двери, показал кладовую с припасами и просил располагаться. Он сказал, что как только решение будет принято или им захотят задать вопросы, то за ними пришлют. После этого Всадник попрощался и вышел из дома, оставив гостей отдыхать.
  
  Спутникам Маэдроса дом пришелся по нраву - выстроен он был по обычаю рохиррим - с высоким потолком и всего двумя комнатами - одна, поменьше, видимо была подобием кухни, так как там был открытый очаг и стол со скамьями, а другая, большая, предназначалась для отдыха. К дому примыкала конюшня и амбар. Снаружи у дома было небольшое крыльцо, а некоторые деревянные стропила украшала резьба, изображающая коней.
  
  Однако, самому Маэдросу тут не очень понравилось. Он очень выразительно посмотрел на Маглора, потом перевел взгляд на Альдалотэ, но вслух ничего не сказал
  
  Маглор только вздохнул - хорошо, что в таких обстоятельствах им дали хоть какое-то жилище. То, что оно было вне города, может, даже и хорошо - здесь будет труднее напасть и легче спастись... И почему Курунир так разгневался на эльфов, что настраивает против них людей? Может, это гнев Валар на Изгнанников, которые не хотят возвращаться в Валинор? Или все случилось из-за них с братом - ведь они отказались от суда Валар и теперь их посланец гневается на всех, кто дает им приют и общается с ними? Все это очень странно.
  
  Они переночевали в доме, и следующий день провели там же, устраиваясь поудобнее и осматривая окрестности. Маглор видел, что от скуки брат все больше поддается гневу, и решил развлечь его и остальных.
  
  -Почему бы нам завтра не съездить на охоту? - сказал он за ужином. - В горах должны водиться и птицы, и олени...
  
  Маэдрос не был большим любителем охоты, и потому предложение брата не особенно воодушевило его.
  
  - И что нам это даст? В любой момент может явиться посланец из Эдораса, и где он будет нас искать? - спросил он.
  
  - Нас много, оставим нескольких воинов здесь. И сами не будем уходить далеко и надолго. Пусть протрубят в рог, если мы понадобимся. Его слышно за несколько лиг.
  
  - Свой рог я некому не оставлю, - отозвался Маэдрос. - Езжайте сами, если хотите. Я останусь тут.
  
  - И что ты тут будешь делать - считать мух и копить злость? - спросил Маглор, сам начиная злиться. В конце концов, лично ему хорошо и с Альдалотэ у ручья - а если кому и нужно отвлечься и развеяться, так это любимому брату.
  
  - Очень даже может быть, - отозвался Маэдрос. - Что ты от меня хочешь, Кано? У тебя тут есть, с кем... не скучать, оставь меня в покое! - старший начал раздражатся. Альдалотэ выводила его из себя, и то, что она всегда присутствовала при стычках с Маглором, его злило еще больше
  
  - Чего я хочу? Чтобы ты перестал делать лицо кислым, как молоко на седьмой день! Тебя же тронуть нельзя - сразу взрываешься! Да как ты с королем-то разговаривать будешь в таком настроении? Тут не союз, тут как бы Рохан на Ривенделл не повернул! Ярость хороша в битве, а не на переговорах. Все, больше я тебя не трогаю. Лелей свои обиды - истинные или мнимые, - Маглор демонстративно отошел от него и подошел к Альдалотэ, которая печально слушала перепалку.
  
  Маэдрос резко поднялся.
  
  - Отлично. Раз такой умный у нас, то сам же и разговаривай с этим упрямцем аданом, с меня хватит! - с этими словами он быстро вышел из дома, хлопнув дверью. Маглор через окно увидел, как брат вскочил на коня и умчался прочь.
  
  Альдалотэ встревожено поглядела на Маглора.
  
  - Макалаурэ, он серьезно? Неужели он вот так возьмет и уедет? - спросила она. - И ты даже его не остановишь?
  
  -Нет. Сейчас его останавливать - смысла нет, только еще больше разозлится. Пусть развеется один. Все лучше, чем сидеть здесь... Он же... - Маглор замялся, не зная как сказать.
  
  - Видит меня и злится? Не может простить? - Альдалотэ скорее утверждала, чем спрашивала.
  
  - Да, так, - Маглор отвернулся, ему было трудно. Нельзя было принять ни одну сторону полностью, нельзя было ни оттолкнуть Маэдроса, ни вновь разорвать связь с Альдалотэ. Хоть бы Маэдрос переключил свою ненависть на одного Саурона!
  
  - Если завтра к вечеру не вернется - тогда и будем думать, что делать, а пока - мы можем только ждать, - сказал он.
  
  ***
  
  Маэдрос мчал коня вперед, ни на миг не останавливаясь. Вначале он и вправду подумал, что бросит все и уедет в Дорвинион, но потом обнаружил, что его переметная сумка осталась в доме, у Маглора. А там были Сильмарили. Это малость остудило его пыл, но возвращаться сразу старший Феаноринг не собирался. Потому, покинув холмы, он выехал в степь.
  Везде царила тишина, словно никого в мире больше не осталось. Только ветер в травах, да горы где-то на грани видимости. Однако, вскоре он обнаружил, что в степи он не один - откуда-то издалека раздалось ржание лошадей - и конь Маэдроса, высокий и поджарый золотисто-гнедой, встрепенулся и запрядал ушами, тихо пофыркивая.
  
  Быть одному было спокойно и хорошо. Можно было просто смотреть вокруг и не слушать ничего, кроме шума ветра и криков птиц. Солнце закатилось, сумерки быстро спускались на землю. Зажглись первые вечерние звезды, а Маэдрос все стоял на месте, не спешиваясь, но и не понукая коня. Ржание становилось все ближе - пасущиеся в ночном кони приближались. Внезапно Маэдросу захотелось взглянуть на них поближе. "И после этого у рохиррим возникнут легенды, что альвы крадут лошадей", - с усмешкой подумал он и тронул коня. Впереди показалась светящаяся точка - костер. Вокруг нее бродили крупные тени - кони.
  
  Раз был костер, значит, там были люди. На самом деле, Маэдрос хорошо относился к людям, во всяком случае, со своими соседями в Дорвинионе, он ладил. Во всяком случае, они понимали друг друга без всяких проблем.
  
  Очень быстро любопытные лошади окружили Маэдроса плотной стеной. Они вытягивали шеи и принюхивались, тихо фыркали, махали хвостами.
  
  Тот, кто был у костра, заметил всадника.
  
  - Эй, кто там? Что тебе нужно? - раздался, к большому удивлению Маэдроса, девичий голос. Лица он не видел - тени скрывали его, огонь высвечивал только фигурку.
  
  - Я - друг, - сказал Маэдрос. -Я не причиню вреда ни людям, ни коням.
  
  - Кто тебя знает, друг ты или враг, - отозвалась девушка, не двигаясь с места. - Выговор у тебя чужеземный, ты не из Рохана. А у нас не принято доверять чужакам, особенно в такие тяжелые времена, как сейчас, если только те не из Мундбурга. Но их манеру говорить я тоже знаю, и ты не один из них.
  
  - Меня зовут Майтимо, - сказал он.
  
  Девушка сдвинулась с места и огонь теперь освещал ее лицо. Она была совсем молодой, лицо у нее было приятным, хотя и не обладало правильностью черт эльфов - нос был немного крупноват, скулы - чересчур широки. Ясные глаза смотрели без испуга, а по плечам рассыпались обычные для рохиррим светлые волосы. В свете костра невозможно было рассмотреть их оттенок, а Маэдросу почему-то непременно хотелось знать, какой он.
  
  Некоторое время девушка молчала.
  
  - Что за странное имя - Майтимо, - удивилась она.- Откуда ты? И как попал в Рохан?
  Она не двинулась с места, только сложила руки на груди.
  
  - Я... Хорошо, не стоит этого скрывать. Я - эльф, альв, как вы нас называете. Я родился очень далеко отсюда, за Морем. А в Рохане у меня есть... дело.
  
  Казалось, девушку это не смутило, наоборот, она рассмеялась, словно не поверила.
  
  - Альв, говоришь? Не похож ты на альва, ты рыжий, где же это видано, что у Дивного Народа волосы были такого цвета? И за Морем нет ничего, кроме пустых земель, так говорят, - она умолкла, глядя на него. - Не знаю, что за дело привело тебя сюда, но, вроде, ты не похож на того, кто может творить зло... Только не лги мне, лучше скажи правду.
  
  Маэдрос усмехнулся.
  
  -Надо же! Сказал всю правду, нигде не солгал - а мне не верят! А волосы у эльфов бывают разные, даже такие, как у меня. У меня и два брата с такими же волосами... были.
  
  Давняя боль всколыхнулась в груди, заставила замолчать. Он отвернулся, глядя в сторону. Какая разница, верят ему или нет - эта девушка не король Рохана, чтобы спрашивать верительные грамоты.
  
  - Если ты альв, покажи уши, - сказала девушка. Она подошла к нему поближе и теперь внимательно смотрела ему в лицо.
  
  - Что-о-о-о? - возмутился Маэдрос. - Уши ей показать! Да... - он вдруг рассмеялся. Это, и правда, было немыслимо смешно - подойти к ночному костру в степи, назваться своим материнским именем первой встречной смертной, а потом еще показывать ей уши! Он смеялся долго, до слез, полусогнувшись и все повторяя: "Уши... надо же ... уши..."
  
  Девушка некоторое время удивленно смотрел на него, потом обиженно фыркнула.
  
  - Смотри, не лопни, Май-ти-мо, - протянула она иронично. - Теперь точно знаю, не альв ты - они, во всяком случае, ведут себя иначе. Так говорят сказания. Бери своего коня под узды и уходи, пока я не позвала других коневодов.
  
  Маэдрос не стал говорить о том, что "другие коневоды" не представляют для него ни малейшей опасности, и если бы ему надо было поговорить с девушкой наедине, то его не остановили бы несколько пастухов... Хотя... а почему бы не выполнить ее просьбу? Было бы интересно посмотреть на ее удивленное лицо... Да, так! А еще... Маэдросу захотелось остаться здесь у костра... и чтобы эта девушка осталась и...
  
  - Хорошо! Только давай уговоримся: если я - альв, то ты не прогоняешь меня отсюда и рассказываешь о себе - как тебя зовут и где ты живешь. Согласна?
  
  Девушка задумалась, но потом кивнула.
  
  - Хорошо, договорились, - сказала она. - А если ты не альв, ты уйдешь и перестанешь меня дурачить!
  
  Нарочито медленно Маэдрос отодвинул рыжие пряди с правого уха...
  
  Девушка вначале присмотрелась, но потом вскрикнула и отпрянула, прижимая руки к горлу.
  
  - Альв... настоящий... Уйди! Не подходи ближе! Не подходи! - она отбежала в сторону, к костру и схватила длинную палку, которой обычно подгоняли коней коневоды. Она, видимо, не на шутку испугалась, ведь легенды, которые рассказывали об эльфах в Рохане, да еще слухи, которые усугубил Саурман, не располагали к доверию.
  
  - Вот так! А что ты мне обещала? - Маэдрос расстроился. Казалось бы, что ему эта смертная, мотылек Арды, а вдруг захотелось просто посидеть с ней у костра, поговорить, узнать о ее радостях и горестях...
  
  - Смотри! - воскликнул он, отстегивая с пояса меч и отбрасывая его за круг света костра. - Вот я, безоружен! Зачем меня бояться?
  
  Девушка некоторое время так и стояла с палкой на перевес, но потом медленно опустила ее.
  
  - Мне не оружие твое страшно, а то, что ты можешь околдовать... Говорят, вы можете одним словом лишить воли... Как ведьма из Двимордина... Хотя... Моя мать не верит в эти слухи, - добавила она задумчиво, словно для себя. - Кто знает... может она и права? Она из Мундбурга, а их правители, говорят, сами родичи альвов...
  
  Она отбросила палку и выпрямилась.
  
  - Я умею держать слово. Только не ... применяй чары, будь честен.
  
  - Чары! - хмыкнул Маэдрос. - Скорей уж можно говорить, что вас околдовал этот ваш... друг Саруман. А Мундбург - это где?
  
  - Мундбург на юге. Кажется, на Всеобщем Наречии он зовется Минас-Тирит...- ответила девушка. - Ты зол на Сарумана? Но он желает Рохану добра и король ему верит... - она сделала шаг вперед. - Меня зовут Ингвильд. Я живу тут неподалеку, с матерью. Отца у меня нет, он погиб давно. Был брат - но он сгинул два года назад в Ирисных Топях. Я выполнила обещание.
  
  - И сейчас меня прогонишь? - грустно сказал Маэдрос. - А тебе неинтересно узнать обо мне и моей родине?
  
  Ингвильд покачала головой.
  
  - Не прогоню, я тебя не боюсь больше, - ответила она, уже не со страхом, а с интересом разглядывая его. - Я тебя послушаю. Надо же! Посреди ночи, в степи, встретить альва! Да еще такого... Вот другие обзавидуются... Жаль только, не поверят... - добавила девушка и направилась к костру. - Не стой там, ты сбиваешь с толку коней.
  
  - Ожидаю только твоих указаний, госпожа Ингвильд! - Маэдрос церемонно поклонился. - Где мне можно присесть, чтобы не пугать коней или коневодов? - улыбнулся он.
  
  Ингвильд тихо рассмеялась:
  
  - Я буду доброй сегодня. Садись рядом со мной и расскажи, как ты оказался в Рохане и откуда держишь путь. Я приметила, что у тебя нет с собой переметной сумы, да и ты не запылен дорожной пылью... Ты хочешь пить? У меня есть вода во фляжке...
  
  - Не откажусь, - Маэдрос взял предложенную фляжку, деревянную, обернутую кожей. На коже был выжжен рисунок конской головы. Вода была слишком теплой, должно быть, нагрелась за день, но это было лучше, чем ничего. Из-за долгого пути и разговора ему захотелось пить.
  
  -Знаешь, мы... приехали сюда с посольством. С запада, из Ривенделла. Слышала?
  
  - Ривенделла? Слышала. Это за Туманными горами, Обитель вашего народа. Говорят, смертный не может найти туда дорогу... - Ингвильд следила за каждым его движением. - Погоди... ты сказал вы? Так ты не один? А где твои спутники? Они тоже альвы? А зачем вы прибыли с посольством?
  
  - Как же - не может... - усмехнулся Маэдрос. - Дом Эллэрондо полон самыми разными гостями... Там бы приняли и тебя, если бы ты пришла. А посольство... скоро будет война. Мы хотим собрать союз.
  
  - Ах, вот оно что!.. Война! С кем же? Разве... - она умолкла и опустила голову. - И против кого вы будете воевать?
  
  - Против того, против кого и вы, - усмехнулся Маэдрос. - Против орков. Против их повелителя, владыки Черной Страны на востоке. Я не хочу называть его имя, иначе нас здесь накроет Тень.
  
  Ингвильд кивнула - она догадалась о ком, он говорит. Некоторое время они оба молчали, рассматривая друг друга.
  
  - А ты правда из-за Моря?- припомнила она его слова, и протянула руку, словно хотела коснуться его волос, но потом резко убрала ее. - Говорят, у вашего народа волосы золотые. И черты лица прекрасные, что дух захватывает, и они исполнены светом... А ты на них не похож. Совсем не похож.
  
  - Мы - разные, я уже говорил... Есть и с золотыми волосами, и с серебристыми, и с черными. А такие, как у меня - редкость. А свет... - он слабо улыбнулся, - был да весь вышел. Отсюда вышел, - он резко поднял правую руку, показывая обрубок.
  
  Ингвильд охнула, глаза у нее округлились, она не сразу нашла, что сказать.
  
  - Кто это... так с тобой?! За что! - произнесла она. - Да еще и правую руку, которой воины сражаются!
  
  - Друг. Лучший друг. И я был ему благодарен за это. Потому что если бы он не ударил сюда - ему бы пришлось ударить в сердце. Это ... очень долгая история, - он прикрыл глаза. Лучше так, сразу, чем терпеть ее любопытные взгляды и не знать, как прятать искалеченную руку.
  
  - Долгая, говоришь? Я бы ее послушала, но только я вижу, ты не хочешь говорить об этом, - она отвернулась и отсела чуть подальше. - Я ... Прости. Я смотрю на тебя, не отрывая глаз. Я не хотела тебя обидеть, просто я никогда не видела настоящих альвов. И навряд ли увижу еще, - она подняла глаза. - Но ты ведь носишь меч. Ты сражаешься левой рукой?
  
  - Это очень темная и страшная история - в ней нет ничего забавного или приятного. Не стоит портить такую хорошую ночь, - он немного помолчал. - Да, я сражаюсь левой рукой - для нас, эльфов, это не так уж трудно. Хочешь, покажу? Или ты все еще боишься? - он улыбнулся.
  
  Ингвильд заулыбалась и закивала. Страх, похоже, совсем ее покинул, теперь она и вправду не спускала глаз с Маэдроса.
  
  Он направился к мечу, брошенному в траву, поднял его, освободил от ножен. Меч тускло поблескивал в свете костра, вдоль края лезвия вились руны, на рукояти мерцала восьмиконечная звезда. Калакир, Режущий Свет, назывался он, творение Феанора... К счастью, он не взял его на злосчастные переговоры, и меч избежал плена в подземных оружейных Ангбанда. Он поднял клинок, сначала крутанул несколько раз простую восьмерку, потом перешел к более сложным упражнениям. Меч привычно перешел в продолжение руки, в длинный смертоносный коготь, которым можно слегка оцарапать или разрубить надвое - в зависимости от желания мечника. Обида, темное предчувствие, плохие воспоминания - все было забыто в танце стали...
  
  Через некоторое время он остановился, посмотрел в сторону костра. Ингвильд смотрела на него со смесью удивления и восхищения. Он улыбнулся:
  
  - Другие девушки спросили бы про украшения или цветы. Ты непохожа на других, Ингвильд.
  
  - Украшения? Цветы? А зачем они мне? - отозвалась она. - Я сама себе украшение. Знаешь, что означает мое имя на нашем языке? Златотравная. Отец говорил, что те, кто носят золото от рождения, не нуждаются в золоте земли, - она тихо рассмеялась. - А вот ленты я люблю Красивые, разноцветные, вышитые... Очень люблю. И знаешь, мне кажется, что ты ... Ты, должно быть, очень много сражался. Верно?
  
  - И все же - ленты, - рассмеялся Маэдрос. - Хорошо, что в тебе есть и необычное, и привычное. А сражения... Да, я сражался очень долго. И собираюсь сражаться дальше. Хотя я не люблю войну. А знаешь, что я люблю? - он подмигнул девушке.
  
  Она заулыбалась и покачала головой.
  
  - Откуда же мне знать! Я не умею читать мысли, - ответила Ингвильд. - Скажешь? - ее глаза горели любопытством.
  
  Маэдрос выдержал паузу.
  
  -Выращивать виноград! И делать вино! Знаешь, какое вино делали мы с братом, - он причмокнул губами. - Жаль, что мы раздарили почти все, что привезли, а остальное - выпили, - он сделал гротескно печальную гримасу.
  
  - Вино?.. - Ингвильд в удивлении захлопала глазами. Казалось, она ожидала чего-то другого, во всяком случае, уж точно не такого ответа. Это впечатление подкрепилось тем, что она фыркнула и, перебросив через плечо свои волосы, стала заплетать их в косу. - Виноград выращивать... Я-то подумала было... - он пожала губы и посмотрела на Маэдроса. - И много выпили?
  
  - Все, - печально сказал он. - И уже давно мы трезвы, как стеклышко.
  
  - Знаешь, глядя на тебя, я бы не сказала... - Ингвильд повела плечами. - Похоже, что-то да осталось, хотя бы парочка бутылочек, а? Может, и со мной поделишься? Потому, что временами мне совсем не смешно!
  
  Она явно начала сердиться, так как теперь хмуро и недовольно смотрела на него. И как будто бы... немного раздосадовано.
  
  - Что такое? - мягко спросил он. - Я лишь пытаюсь развеселить тебя.
  
  Она посмотрела на него.
  
  - Я вижу, - ответила Ингвильд. - Просто временами я перестаю понимать, шутишь ты или серьезно говоришь. И теперь догадываюсь, почему люди боятся эльфов. Мы вас не понимаем, - она отвернулась и чуть слышно сказала. - Я-то подумала, ты хочешь... меня поцеловать, а ты... про вино! - воскликнула она возмущенно.
  
  - Поцеловать? - изумился Маэдрос. - Быстрые вы, люди... Никто из эльфов не будет целовать девушку через час после знакомства... должно пройти время... и... я вовсе не хотел тебя обидеть! Ты же только что меня боялась и готовилась бить палкой! И вообще... эта рука и... я вижу, как на меня смотрят девушки - с жалостью и брезгливостью. Никто из них не хотел, чтобы я их... целовал, - он отвернулся.
  
  - Вот дурак! - не выдержала Ингвильд. Она повернулась к нему, схватила его за лицо обеими руками и заглянула прямо в глаза. - Не знаю, как у вас, у альвов, но у нас над воинами, которые проходят через огонь и пламя, ни одна девушка не стала бы смеяться! Наоборот. Тот, кто возвращается с битвы без единой царапины- не воин вовсе! - она отпустила его и снова отвернулась. - Это ты прости меня. Я тоже хороша... Веду себя как... мать бы меня придушила!
  
  Он посмотрел ей прямо в глаза, доверчиво распахнутые, ясные, и осторожно высвободился.
  
  - Спасибо, - серьезно сказал он. - А что бы не понравилось твоей матери?
  
  Ингвильд грустно смотрела на него. Потом мотнула головой, словно отгоняя наваждение.
  
  - Что я так вольно веду себя с незнакомцем. Не знаю, что на меня нашло, - ответила она, глядя вдаль, где на грани видимости мерцали огоньки, видимо там было поселение, где она жила. - Не зря люди боятся вас, - повторила она. - Вы делаете нас другими. Уходи.
  
  С этими словами она встала и направилась к коню Маэдроса, взяла его под узды и повела к хозяину.
  
  - А разве это плохо - стать другим? - спросил он, медля садиться верхом. - Вот ты была ребенком - ты была другая, сейчас ты выросла... Быть может, общаясь с нами, вы тоже... растете?
  
  - Я не знаю, - хмурясь, ответила девушка. - Хорошо становиться другим, когда это приносит тебе радость. Но ты делаешь мне больно тем, что недосягаем. Мой брат... Он искал Двимордин. Мать в детстве рассказывала нам легенды про альвов. Про создателя волшебных алмазов, про мятеж против сил этого мира, про золотой лес. Он хотел найти владычицу Двимордина и сгинул. Он больше никогда не вернулся домой...
  
  При упоминании о Сильмарилях Маэдрос вздрогнул и тронул пальцем белый ожог на левой руке, но не рассказывать же степной девочке о том, что "волшебные алмазы" лежат в шкатулке в нескольких лигах отсюда, а он сам принимал участие в мятеже "против сил мира"! Она не поймет и еще больше испугается.
  
  - А может... он нашел то, что искал? - осторожно сказал он. - Может, он счастлив там, куда попал?
  
  - А куда он мог попасть? - удивленно переспросила она. - Я не верю, что он у Владычицы Двимордина, если бы он был жив, за столько времени он бы дал знать. Но он оставил нас с матерью одних - после того, как мы лишились отца, - она мотнула головой, и уже, чуть ли не со слезами добавила.- Почему ты не уходишь? Уходи! Уходи! - она бросила ему поводья и направилась в сторону, в тени степи, где паслись лошади.
  
  - Нет! - сказал он. - Если я сейчас уйду - ты будешь считать наш народ опасными врагами, а это не так. Хочешь... поедем со мной в дом, где мы сейчас живем? Ты увидишь, что мы - не опасны.
  
  Ингвильд резко обернулась.
  
  - Поехать с тобой? Сейчас? - переспросила она. Девушка явно снова перестала ему доверять. Она с сомнением смотрела на него, кусая губы, но потом сказала: - Сейчас не могу. Кони не могут остаться бесхозными, их надо напоить. И мать будет переживать. Скажи, где ты сейчас живешь. Утром я отпрошусь и приду сама.
  
  - Обещаешь? - спросил Маэдрос.
  
  - Обещаю, - твердо сказала Ингвильд. Потом она подошла к нему и, улыбаясь, слегка подтолкнула его к его коню. - Иди же, иди уже!
  
  - Иди? А как же рассказ о том, где стоит наш дом? А потом ты с чистой совестью скажешь, что не смогла выполнить обещание, потому что не знала, где мы? - но, увидев ее обиженное лицо, он вскинул руки: - Я просто шучу! Я не сомневаюсь, что ты сказала так, не подумав... Итак, ищи нас у подножия гор, неподалеку от горы с двуглавой вершиной... Там, у подножия холмы и у одного из них стоит большой дом. С холма течет ручей. Наверное, ты знаешь все окрестности и без труда найдешь нас. Ухожу! - он вскочил в седло, но медлил уезжать - быть может, Ингвильд хотела спросить еще о чем-то.
  
  Ингвильд стояла, сложив руки на груди.
  
  - Я знаю этот дом. Это охотничий домик принца Фольквина, он иногда остается там со своими дружинниками. Я приду, обещаю, - она помолчала и добавила. - Может, вам что-то нужно? Я привезу с собой.
  
  Хозяйственный Маглор может, что-нибудь бы и попросил, но Маэдросу ничего не приходило в голову. Да и не дело - брать что-то у этой девушки - незнатной и небогатой.
  
  - Не надо ничего привозить, я попрошу лишь кое-что здесь оставить. Оставь здесь свой страх! - с этими словами эльф натянул поводья и направил лошадь прочь. Он не помнил, как доехал сюда, но умный конь из меарас сам найдет обратную дорогу.
  
  ***
  
  Когда Маэдрос вернулся назад, уже начало светать. Судя по всему, в доме никто так и не заснул: горел свет, а едва он выехал на дорогу, которая вела прямо к воротам, к нему навстречу едва ли не выбежал Маглор. Увидев брата, Маэдрос спешился, и не смог удержатся от улыбки.
  
  - Ты меня караулили, Кано? Боялся, что я развернусь и вернусь в Дорвинион?
  
  - Для этого тебе бы все равно пришлось вернуться, - улыбнулся Маглор. - Камни... А боялся я, что ты попадешь в беду - местные жители не слишком приветливы, как мы уже заметили. Встретил кого-нибудь?
  
  - Я так предсказуем? Даже обидно, - отозвался Маэдрос. - Что мне могут сделать пастухи и коневоды, Кано? Если на то пришлось, то в одиночку сражаться мне приходилось не раз... Правда, на этот раз встреча оказалась гораздо приятнее, чем ты можешь себе представить, - он обернулся, оглядываясь на дорогу. - Скоро сам все увидишь.
  
  Маглор поднял брови, но ничего не ответил. Альдалотэ тоже вышла на крыльцо, и лицо ее просияло, но она ничего не сказала и подошла к мужу, взяв его за руку.
  
  - Идем в дом, Альдэ, - сказал Маглор. - Не знаю, как этот искатель приключений, а я проголодался!
  
  Несмотря на все уговоры, Маэдрос к еде не притронулся. Вместо этого он зачем- то переоделся и, презрев все расспросы брата, и удивленные взгляды своих спутников, расположился на лестнице крыльца, не сводя глаз с дороги.
  
  Ингвильд свое обещание выполнила. Солнце было уже высоко, когда на дороге появился всадник, и через некоторое время можно было увидеть, что это девушка. Завидев дом, она осадила лошадь и та перешла на шаг, а потом и вовсе остановилась. Некоторое время Ингвильд рассматривала дом, словно размышляя, стоит ли дальше ехать, или лучше повернуть назад, но потом направила лошадь к воротам
  
  - К нам гости, - немного растерянно сообщил Эльрохир Маглору, который занимался тем, что осматривал свою арфу. - Правда, я как-то не думал, что они пришлют девушку... Или это - соседский визит?
  
  Маглор подошел к окну и сопоставил намеки и поведение брата. Так вот, кого он ждал! Необычно. Маэдрос не то чтобы чурался женского общества - но и не стремился к нему, обходясь лишь необходимой вежливостью. Так повелось еще со времен Долгого Мира - когда у них вообще появилось женское общество...
  
  - Что ж, встречаем гостей, - сказал он. - Альдэ, у нас что-то осталось от завтрака?
  
  - Тыквенная каша, - сказала Альдалотэ. - И немного вишни. Остальное вы съели.
  
  Ингвильд тем временем уже заметила Маэдроса на крыльце, и остановилась. Ее решимость пропала, идти ей не уже больше не хотелось, наоборот, развернуться и умчаться прочь! Но обещание есть обещание, к тому же ее так и распирало от любопытства - здесь были и другие альвы, и ей было интересно на них посмотреть. Она увидела нескольких лошадей во дворе недалеко от конюшни. Таких красивых коней ей видеть еще не приходилось, разве что, не считая коня Маэдроса.
  
  Маэдрос встал навстречу гостье.
  
  - Вижу, дочери рохиррим умеют держать слово. Ты хочешь посмотреть лошадей? - спросил он, проследив за ее взглядом. - Смотри, не бойся! Давай я помогу тебе спуститься! - он подошел к лошади.
  
  - Я же обещала, - ответила Ингвильд и, помедлив, протянула ему руку. Маэдрос помог ей спешиться. - Я пришла, правда не знаю, правильно ли я поступила, - девушка чуть покраснела. - Мне пришлось обмануть мать и сказать ей, что я потеряла лошадь и иду ее искать!
  
  Ее голос звучал так, словно она совершила страшное преступление.
  
  - Во всяком случае, ты вернешься с лошадью и здесь ничего не потеряешь, - улыбнулся Маэдрос. - Не бойся, мы никуда не уведем и не унесем тебя. Входи в дом.
  
  -А можно, я сначала посмотрю ваших коней? - спросила Ингвильд.
  
  - О, конечно!
  
  Девушка, тут же, без дальнейших промедлений направилась к эльфийским коням, которые с интересом наблюдали за ней. Она остановилась, но потом подошла поближе и осторожно погладила одного из них по носу. Конь вскинул голову, фыркнул, а потом уткнулся носом в карман ее платья. Ингвильд тут же достала совсем небольшой круглый хлебец - рохиррим давали их своим коням как лакомство.
  
  - Его зовут Эльрох, - сказал Маэдрос. - Ты ему нравишься...
  
  Ингвильд посмотрела на него и улыбнулась.
  
  - Кони чувствуют, когда человек не несет в себе зло. Думаешь, почему я тебя вчера не прогнала и ни разу даже палкой не замахнулась? Мои лошади тебя не испугались. Неси ты в себе тень, они бы почувствовали, - она погладила коня по носу и развернулась к Маэдросу и тут же замерла - на пороге дома она заметила Маглора. - Еще один альв ... - прошептала девушка, глядя на Менестреля во все глаза, и, не удержавшись, добавила. - Какой красивый!
  
  - Благодарю за похвалу, - Маглор поклонился девушке. - Приветствую тебя у нас в гостях... Майтимо не назвал твоего имени, - он выразительно посмотрел на брата и сказал ему по осанвэ: "Мог бы и предупредить пораньше... угощать-то и нечем почти".
  
  - Это Ингвильд, - Маэдрос улыбнулся, хотя и почувствовал укол ревности. Конечно, куда ему с его изувеченной рукой и темными годами в Ангбанде до красавчика-брата! А уж если он еще и петь примется... На осанвэ он ответил: "И петь ничего не вздумай!"
  
  Маглор даже вздрогнул от удивления - он-то как раз собирался развлекать гостью игрой и пением - как принято у эльдар. Ну да ладно - в мелочах можно и уступить.
  
  - Заходи в наш дом, дева Ингвильд, - радушно сказал он.
  
  Ингвильд немного помялась, но потом, бросив взгляд на Маэдроса, все-таки пошла следом за Маглором. В доме гостью встречала Альдалотэ - с приветливой и ласковой улыбкой, там же был и Эльрохир, и кое-кто из их спутников.
  
  Ингвильд казалось, что она оказалась в сказке - словно все сказания ожили вокруг нее - Альдалотэ показалась ей самым прекрасным существом на свете, которое она могла себе представить, и вместе с этим девушка ощутила странный укол смущения о собственном несовершенстве по сравнению с эльфийкой - и это заставило Ингвильд отвести глаза. Другие эльфы тоже ей очень понравились - они приветливо заулыбались гостье и кивнули в знак почтения.
  
  Эльрохир привлек ее внимание еще больше. "Он похож на человека - но словно и не человек. Сколько же им всем лет?.." - подумала девушка, а вслух сказала:
  
  - Меня зовут Ингвильд, - она слегка склонила голову в поклоне.
  
  Эльфы назвали себя. Альдалотэ взяла оробевшую девушку за руку и подвела к столу.
  
  - Прости, Ингвильд, мы слишком поздно узнали о том, что ты придешь и нам почти нечем угощать тебя...
  
  Маэдрос сел по правую руку от Ингвильд, а Маглор кивнул жене, чтобы она села по левую. Сам он сел рядом с женой. Эльрохир распорядился эльфам из Ривенделла, чтобы накрывали на стол.
  
  Вскоре на столе появилась простая оловянная и деревянная посуда, которую они нашли в доме. С утра эльфы нарвали в лесу земляники, собрали с дерева вишню - она была довольно мелкой, но вкусной. Сушеное мясо, которым они питались в пути, ставить на стол не стали - подходящее для дороги, оно не годилось для угощения. Но Альдалотэ выложила на большое деревянное блюдо лепешки лембас, которые не утратили своего вкуса еще из Ривенделла, а Эльрохир достал из своих запасов бутылку вина.
  
  Ингвильд, увидев все это, засмущалась еще больше.
  
  - О, что вы, не нужно... не нужно! Я же... все равно не смогу ничего съесть! - воскликнула она, попытавшись подскочить. - Я все равно совсем ненадолго... - она обернулась к Маэдросу, и он увидела, что она, похоже, была напугана. - Я же сказала матери, что... Она не поверит, если я не вернусь скоро домой...
  
  - Успокойся, Ингвильд, - спокойно и ласково сказал Маэдрос. - Твоя мать ничего не скажет, и я же просил тебя оставить свой страх. Тебя здесь никто не обидит. Ну? Альвы не кусаются, - добавил он, с улыбкой. - А Эльрохир, сын Эльронда, даже знает немного твой язык.
  
  - Что же я делаю!- отчаянно прошептала она так, что Маэдрос едва расслышал ее. - Люди уходят к альвам и больше никогда не возвращаются прежними!
  
  - Они становятся лучше, - негромко сказал Маэдрос. - Не всегда люди жили отдельно от эльфов... И то были хорошие времена. А когда мы отдалились друг от друга - тогда и начались страхи и подозрения, споры и раздоры. А ведь некогда люди и эльфы даже заключали брачные союзы...
  
  Ингвильд посмотрела на него и медленно опустилась на скамью.
  
  - Об этом говорят сказания... - проговорила она. - Звезда Надежды - ее на своих щитах и шлемах носят люди из Мундбурга. Мать рассказывала, что это большая стеклянная ладья, и в ней свет, а правит той ладьей человек, что рожден от Союза альвов и людей... Но ведь альвы - колдуны... Об этом даже люди с Юга говорят. Иначе как же так - суметь заключить свет в алмазы, и что бы они грели или жглись? - в мыслях она бросалась с одного предания на другое, припоминая все, что слышала, а потом вдруг вздрогнула и снова посмотрела на Эльрохира. - А ведь Эльронд Полуальв! Выходит, он тоже?! Так вот почему он напомнил мне человека! Некоторые люди из Мундбурга или с побережья похожи на него - говорят, у них в предках мятежники, что взбунтовались против Сил Мира!
  
  Произнеся это, девушка умолкла, смущенно опустив голову. Она с трудом смогла заставить себя замолчать
  
  - Да, ты рассказываешь об отце моего отца, Ингвильд, - мягко сказал Эльрохир. - Именно он плавает по небу и охраняет наш мир от Моргота, что может выбраться из-за Стен Мира. И у него на челе - тот самый волшебный алмаз, о котором ты говоришь, Сильмариль.
  
  - А мы с братом - и есть сыновья Мастера, что создал волшебные Сильмарили. Ты попала прямо в легенду, Ингвильд, - улыбаясь, сказал Маглор.
  
  Альдалотэ с некоторым испугом посмотрела на девушку, на лице которой была написана крайняя степень изумления, налила ей вина в небольшую кружку и знаком предложила выпить.
  
  Но Ингвильд даже не шевельнулась, глядя то на Маэдроса, то на Маглора.
  
  - Как же я не... Волосы рыжие, и одной руки нет... Так ты, выходит тот, кого в преданиях зовут Дагред! - все, что смогла произнести она. Но потом мотнула головой.- Нет, вы дурачите меня, вы ... Этого не может быть! Дагред бросился в пропасть, и погиб! А его брат погиб в море...
  
  - Это была... легенда. Ее сочинили те, кто желал заполучить наши Камни. Нет, они не лгали, они, и правда, думали так... А мы поддерживали эту ложь и жили на далеком юге, потому что... - Маэдрос запнулся - хоть он и доверял этой девушке, но она может сболтнуть лишнее просто так, и тогда им вновь придется спасать свое наследство, - потому что, - продолжал он, - груз сражений и бед тех давних дней был для нас слишком тяжел. Мы... хотели отдохнуть.
  
  -Сколько тебе лет? - вдруг спросила она. Казалось, никого кроме Маэдроса она сейчас уже больше не видела - она смотрела только на него, не мигая, не шевелясь. - Раз ты тот, за кого... кем ты назвался, ты знаешь многое. Что случается с людьми после смерти? Говорят, ваш народ знает этот секрет. Я хочу знать, встречусь ли я с отцом и братом, когда умру.
  
  - Девять тысяч триста семьдесят девять лет по вашему счету, по годам Солнца, - ответил эльф. - А про судьбу людей после смерти мы не знаем ничего - говорят только, что они уходят из Арды, а куда - никому доподлинно не ведомо. Некоторые мудрецы думают, что к самому Илуватару, Творцу Всего Сущего. Ты ведь знаешь про него?
  
  - Так много! - воскликнула девушка.- И что же, все альвы, что с тобой тут, они все такие же, как и ты? Но Эл..Э... Эльрохир - казалось, эльфийские имена давались ей с трудом. - Он не может быть таким ... Ему не может быть столько, верно?
  
  Эльрохир рассмеялся.
  
  -Все верно, - ответил он. - Самый старшие среди нас Маэдрос и Маглор, и Альдалотэ, жена Маглора. Они помнят еще те времена, когда стояли в цвету Золотое и Серебряное Древа.
  
  - Я никогда не слышала про Деревья,- отозвалась Ингвильд. - Это мало что скажет мне. И если люди уходят неведомо куда, умирая, то, как же тогда в Древние Дни альвы заключали с ними союзы? Ты говорил, - девушка взглянула на Маэдроса. - Получается, потом, они брали в жены или мужья других?
  
  Казалось, она намеренно избегает отвечать на вопрос о Илуватаре.
  
  - Нет, не так, - ответил старший сын Феанора. - В первом браке, где смертный женился на эльфийке, она получила возможность выбирать, остаться ей в Валиноре - это прекрасная земля за Морем, наша родина, - или стать смертной, как и он. Она выбрала второе. А в другой раз муж из смертных и жена из эльфов отправились за Море - и никто не знает, что с ними сталось - но говорят, что на этот раз муж получил жизнь эльфов и живет поныне среди них... Эльрохир - потомок тех и других, он подтвердит мои слова. Илуватар милостив, он не допускает, чтобы его дети страдали вечно в разлуке...
  
  -Каждому дается выбор, - вступила в разговор Альдалотэ, - Но в Валиноре говорят, что смерть - это дар людям, а эльфы навсегда привязаны к этому миру. А вы - свободны.
  
  - Дар? Это не может быть даром, - ответила Ингвильд. - Вы видели смерть от старости? Вы ведь видели старух и стариков в наших селениях? Старость уничтожает все - и красоту, и жажду жизни, и ... Какой же это дар! И если ... если ваш Илуватар дал один и тот же дом двум разным народам, не думал ли он разве, что может случиться так, что они не захотят жить порознь? И как же решаются такие вопросы? Кто решает и за кого?
  
  - В Дорвинионе люди и эльфы живут бок о бок, - пожал плечами Маглор. - Но я что-то не припомню, чтобы заключались брачные союзы. Мы скорее воспринимаем друг друга родичами, братьями, нежели чем-то иным. Разве нет, Майтимо?
  
  - Да, такие браки - большая редкость, Ингвильд. Но иногда это все же ... случается и ... решают это по-разному. А смерть... говорят, Черный Враг Моргот исказил когда-то ваш народ и теперь вы боитесь смерти вместо того, чтобы принимать этот дар с благодарностью. Дряхлая старость - тоже его рук дело. А так... Вы, люди, свободны от оков мира - и в этом ваше счастье. Мы же должны навеки оставаться в нем.
  
  Маэдрос немного помолчал, потом добавил:
  
  - Ты не ответила на мой вопрос об Илуватаре. Тебе известно о нем?
  
  - А если я не хочу эту свободу? - Ингвильд вскинула голову и посмотрела ему в глаза. - Если есть что-то такое, что держит меня здесь? И я не хочу стареть и умирать? Если мне не нужен этот Дар? Почему я не могу выбирать для себя - что мне делать? и как поступать? А про Илуватара мне ничего не известно, во всяком случае, до этого мгновения было так. Разве, что он где-то там, куда не долетают наши голоса, - она встала, словно намеревалась уходить. - А я рождена в степи. И теперь я скорее буду поклоняться древним силам нашего народа - Земле и Воде, чем Илуватару. Так ведь и было - пока не пришли люди с Потонувшего Острова.
  
  - Но Земля и Вода тоже подчинены Единому, - возразил Маэдрос. - Мы зовем их Йаванна и Ульмо, они лишь наместники в этом мире, и хранят его от разрушения. Ты говорила, что слышала про Силы Мира. Так вот они и есть эти силы - валар, как мы зовет их, и их четырнадцать. И был еще пятнадцатый - Моргот, Черный Враг мира.
  
  - Я слышала про него, - быстро проговорила девушка. - Он хозяин того, кто живет в Черной Земле, владыка Непоминаемого!
  
  - Непоминаемый, Гортаур, Аннатар, Тху, Саурон и Моргот, Бауглир, Мелькор - это разные имена одной сути - Древнего Зла. Что погубило весь род Финвэ, наш род, - сказал Маглор. - Погубило нашего племянника. Именно он, Гортаур, и посоветовал своему хозяину приковать Майтимо к скале. Думаешь, мы это забудем? Он пытал не только его, но и нас, его братьев - мы не могли его спасти и не могли отступиться от Клятвы.
  
  Маэдрос хмуро смотрел на Маглора. В глубине его серых глаз уже начал разгораться гнев - он не хотел, чтобы кто-то, кроме него самого, рассказывал об этом Ингвильд, и он боялся, что такие истории только напугают ее, и оттолкнут.
  
  Ингвильд стояла и не шевелилась. Она смотрела на Маэдроса, закусив нижнюю губу. Феаноринг чувствовал ее взгляд, но не оборачивался к ней - он не терпел жалости к себе, и не хотел видеть этого в ее глазах. Жалость не может породить любовь, и ею его щедро одаривали другие девы из его народа. Но пусть только не она, только не она!
  
  Альдалотэ поняла, что надо вмешаться. Она нахмурилась и, назидательно подтолкнув Маглора в бок, сказала:
  
  - Перестаньте ее пугать! Ну, смотрите, чего вы добились, девочка теперь и пошевелиться не может. Ингвильд, - нолдэ встала и взяла ее под руку. - Не бойся их. Мой муж - правдолюб и всегда говорит, что думает, - она улыбнулась. - Иногда это совсем не к месту. Лучше выпей вина, тебе станет легче. Ну, не бойся! Оно не заколдовано.
  
  Ингвильд приняла из ее рук чашу и сделала пару глотков. До этого ей доводилось пробовать вино с Юга, но такое - нет. Казалось, лоза впитала в себя всю свежесть утренней росы и все тепло летнего солнца. Вино оказалось сладким.
  
  - Это то самое, что ты мне говорил? - спросила она у Маэдроса, снова садясь рядом с ним. В ее глазах не было ни жалости, ни брезгливости - только нежность.
  
  - То самое, - улыбнулся Маэдрос. - Кажется, Эльрохир, припас свою бутылку для особых случаев.
  
  Черноволосый полуэльф кивнул и тепло улыбнулся.
  
  "Ну и что ты теперь предлагаешь?" - мысль Маглора была язвительной. "Мне петь - запретил, развел серьезные речи, девушка уже напугалась, а скоро - и сбежит. Несмотря на всю мою красоту", - он не удержался от небольшого подкола в сторону брата.
  
  "У тебя есть жена, ей и пой, и красуйся перед ней", - ответил Маэдрос, даже не оборачиваясь. "Ей все равно я нравлюсь больше".
  
  Ингвильд заулыбалась - крепкое вино слегка ударило ей в голову, несмотря на то, что она сделала всего пару глотков.
  
  - Я до последнего думала, что ты шутишь, говоря о винограде! - сказала она вслух.
  
  - А у вас здесь он растет? - спросил Маэдрос. - Мне кажется, для него тут слишком холодно...
  
  - Не растет, совсем. Его привозят с Юга, с южных полей Мундбурга, - ответила Ингвильд. - В степи пьют эль и сидр. На юге нашей стране растет много яблок.
  
  -Когда-то я учился у Владычицы Йаванны, - задумчиво сказал Маэдрос, - она говорила нам, что все растения - слышат и чувствуют, что они похожи на нас - только не могут двигаться и говорить. И здесь, в Средиземье, есть Пастыри Дерев - они сами как деревья, но ходят и говорят, они охраняют леса. А их жены - растят чудесные сады... Вот только давно уже никто не видел ни тех, ни других...
  
  - А охотники говорят, что видели, - возразила Ингвильд. - Рассказывают, что они бродят по ночам в лесах, или даже выходят в степь. Пастухи их тоже видели - да вот только деревья в степи не растут. Их чуют кони - они их боятся, - девушка умолкла, но потом вскинула голову и резко подскочила. - Уже давно за полдень! Мне пора возвращаться! Я же сказала матушке, что скоро вернусь!
  
  - Конечно, но... ты ведь здесь не в последний раз? - спросил Маэдрос.
  
  Ингвильд слегка покраснела.
  
  - Я не знаю. Если меня еще раз позовут, я приду...
  
  - Конечно, приходи, - ласково сказала Альдалотэ.
  
  Маглор и Эльрохир кивнули. Отчего бы нет, если лицо Маэдроса наконец-то просветлело и даже следов мрачности и угрюмости не осталось.
  
  - Я провожу тебя, - сказал Маэдрос. Он взял девушку за руку, а у самой двери оглянулся. Маглор увидел его взгляд, и всякое желание выйти следом у него пропало и он сел обратно на стул. Альдалотэ предостерегающе сжала ему руку.
  
  Маэдрос и Ингвильд подошли к коновязи, где стоял, опустив голову, конь девушки. Увидев хозяйку он всхрапнул, потянулся к ней мордой. Она потрепала коня по холке, обернулась к Маэдросу... И вдруг очутилась у него в объятиях, сильных, но нежных. И тут же он ее поцеловал.
  
  Ингвильд настолько растерялась, что даже не оттолкнула наглеца и так и замерла, пока он сам ее не отпустил. Она хотела что-то сказать, а вернее высказать то, что он дотронулся до нее без разрешения, но не смогла произнести и слова. Она только смотрела на него широко раскрытыми глазами.
  
  - Я... - она снова запнулась, а потом продолжила, пытаяcь сделать вид, что ничего не произошло, но руки у нее дрожали и голос выдавал волнение. - Совсем забыла... Я привезла кое-что в подарок. Медные бубенцы на конскую упряжь. На память обо мне и нашей встрече... О, что я говорю! - в отчаянии Ингвильд закрыла лицо руками, опустив голову.
  
  - Но ты же... сама говорила, что... - растерялся Маэдрос. - Я думал... у вас так принято ... и ты этого хочешь. Но если я оскорбил тебя...
  
  - Ты не оскорбил, - прошептала девушка. - Я этого хотела, хотя у нас так и не принято... А ты подумал, это обычай? - добавила она, вскинув голову. - Мне стоило бы догадаться. Стал бы ты... альв, обращать внимание на меня! Жена твоего брата красива. Наверное, среди вашего народа много красивых дев. Иди к ним. Я больше не приду. Хотя поздно уже. Я уже лишилась разума и сердца!
  
  - Что? Ты думаешь... проклятье, мы и в самом деле разные... Но знай - мы никогда не целуем женщин просто так. Это всегда... нечто большее, чем приязнь или дружба. Но мы никогда и не делаем этого против их воли. Я не знал бы, как ты к этому отнесешься, но вчера ты сказала... Ты мне очень нравишься, Ингвильд. Приходи еще. Пожалуйста, - как давно он никого ни о чем не просил? Он привык повелевать либо добиваться силой. Но не просить.
  
  - Это не против моей воли, я ведь даже не оттолкнула тебя! - Ингвильд торопливо достала из седельной сумы что-то в льняном вышитом мешочке. - Вот, это тебе. Я привезла это для тебя - как память о себе, - она взяла его за руку и вложила мешочек в его раскрытую ладонь и сжала его пальцы. - Я приду, обещаю, я приду. Завтра... нет, завтра не знаю, но послезавтра точно приду! Даю слово! Я приду, даже зная, что скоро ты умчишься прочь и больше никогда не вернешься, мы с тобой больше не увидимся. Я достаточно глупа для того, чтобы поддаваться на уговоры альвов, но достаточно умна, чтобы знать, что альв не возьмет меня в жены.
  
  - Наши мужчины никогда не целуют женщин в губы без намерения взять их в жены, - ответил Маэдрос, - хотя, конечно, ты можешь мне не верить... Но обязательно приезжай!
  
  Ингвильд некоторое время молча смотрела на него, но потом вдруг рассмеялась.
  
  - Ты хочешь, чтобы я верила рыжему альву, который приехал невесть откуда, чтобы затевать войну невесть с кем? Но я научусь тебе верить, обязательно, - она уже схватилась за луку седла, но потом обернулась и неуверенно обняла его. - Я обязательно приеду. Завтра, несмотря ни на что. Даю слово.
  
  После этого девушка оседлала свою лошадку и рысью направила ее по дороге, а затем Маэдрос увидел, как она перешла на галоп и вскоре скрылась в облаке пыли за холмом.
  
  Он смотрел ей вслед, а потом повернул к дому. На крыльце стоял брат.
  
  - Вообще-то, - сказал Маглор, будто бы ни к кому не обращаясь, - мы ехали сюда, чтобы привести войско...
  
  Маэдрос направился к нему, молча, и, остановившись на пороге, ответил:
  
  - А разве мы не добываем войско, Кано? Мы ждем гонца от короля, ты сам сказал ждать, нет разве? И, брат... а тебя матушка не учила, что подглядывать и подслушивать нехорошо, а?
  
  - Я не подглядывал и не подслушивал, - обиделся Маглор. - Но у тебя все на лице написано! Да и у нее тоже. Смертная! - он покачал головой. - Помнишь, чем это кончилось у Айканаро? Если ты дашь ей надежду и бросишь... она тебя возненавидит до конца жизни.
  
  Улыбка исчезла с лица Маэдроса.
  
  - Я очень хорошо помню, чем это закончилось у Айканаро. Призрачные надежды на непонятное будущее, которого может и не быть - по части Арафинвионов! Я не Айканаро, и уж поверь, тебе не придется быть Финдарато, чтобы утешать брошенную аданэт непонятно чем! Я не обещаю того, чего не могу дать, а если пообещал, значит, сделаю, даже если у меня земля разверзнется под ногами, - голос Маэдроса снова зазвенел от гнева. Он поднял левую руку и раскрыл ладонь, на которой белел шрам от ожога.- И это тому доказательство!
  
  - О, да, пожалуй, я был неправ, признаю. Я должен был бы знать тебя лучше... Что же - не буду вмешиваться. Это бессмысленно и бесполезно. Поступай, как знаешь, - Маглор ушел обратно в дом и Маэдрос услышал, как они разговаривают с Альдалотэ.
  
  Маэдрос раскрыл подарок Ингвильд. В мешочке лежали медные бубенцы - работа была грубоватой, не чета изящным эльфийским изделиям, но Маэдрос тут же отправился к конюшне, где хранилась его уздечка. Он приладит бубенцы сейчас же...
  
  ***
  
  Ингвильд приезжала почти каждый день, правда другие эльфы ее почти не видели - она и Маэдрос бродили в холмах, пока, наконец, не приходило время возвращаться назад. Старший Феаноринг почти ничего не говорил своим спутникам, с братом он тоже ничем не делился - но у всего этого была одна хорошая сторона - он перестал хмуриться и взрываться по малейшему поводу. Маглор заметил, что он перестал даже так часто поглядывать на Сильмарили, и бывало, что даже вечером не проверял, на месте ли они.
  
  Ингвильд же забыла все на свете - и если бы мать и Маэдрос - те двое, с кем она чаще всего общалась - не называли ее часто по имени, она бы забыла даже то, как ее зовут. Мать, казалось, ничего не подозревала - во всяком случае, не препятствовала девушке уезжать. На самом деле, она уже кое о чем догадывалась и только ждала момента, чтобы расспросить дочь.
  
  - И почему он сам не приедет? - как-то раз вдруг спросила она, когда Ингвильд собиралась уехать снова. - Боится моего гнева? Но ты же можешь сказать, что я не против - мы одни, и нам в семье не помешает мужчина. И я умру спокойно, зная, что ты не одинока.
  
  - Он? О чем ты, матушка? - Ингвильд постаралась сохранить невинное выражение лица, но щеки предательски запылали.
  
  Мириэн рассмеялась.
  
  - Ну-ну, ты думаешь, что я совсем дурочка. Если девушка твоих лет каждый день отлучается из дому... и придумывает для этого самые нелепые предлоги... то причина может быть только одна. Да не бойся ты, не бойся! Я только рада буду - тебе уже пора замуж. Глупая, неужто я тебе запрещать буду? Ну же, кто он? Бреда, сын кузнеца? Он уже давно на тебя поглядывает... парень видный, хороший...
  
  - Бреда - неотесанный дурак! Вот еще... - она густо покраснела.- Матушка, я скажу тебе, но ты будешь недовольна. Но может, так оно и лучше, не буду скрывать правду ... Он альв, его зовут Дагред, - девушка подняла голову и посмотрела на мать.
  
  - Так, - Мириэн пощупала лоб дочери. - Не горячий, вроде, а я уж решила - у тебя лихорадка начинается... Альв? Какой альв? Да откуда здесь альвы вообще могут быть? Ты что... врешь мне? Чтобы я поверила нелепой сказке и не узнала правды? Зачем? Неужели... он уже женат? Позор-то какой... - она горестно покачала головой.
  
  -Женат? О нет, матушка, нет! - Ингвильд бросилась к матери.- Он, правда, альв, самый настоящий! Я даже уши его видела! Его зовут Дагред, и у него брат Дэгмунд, они сыновья Мастера, про которого ты рассказывала мне в детстве! У него волосы рыжие, и нет правой кисти! И еще он ужасный наглец и ... он так красив, матушка... И такой высокий, я едва достаю ему до плеча!
  
  - Ингвильд, доченька, да ты в себе ли? - Мириэн беспомощно смотрела на дочь - вот к чему приводят сказки об альвах, сначала пропал сын, теперь дочь сошла с ума и бредит. - Альв, да еще не просто альв, а сын Финброса Гимвирта! Да ведь его сыновья погибли невесть когда, много веков назад!
  
  - Не погибли! Не погибли! Они специально так сделали, чтобы другие их не трогали! Он здесь для того, чтобы короля нашего спасти ото лжи Курунира! Матушка, ну ты мне не веришь, а ведь ты хотела узнать правду! Я люблю его матушка, и он меня! И он возьмет меня в жены! Ну, почему ты мне не веришь!
  
  - Потому что это... невозможно. Эти альвы давно погибли и... может, кто-то прикрывается их именами? Хотя... зачем бы? Ничего не понимаю, - беспомощно сказала Мириэн. - Ты не выглядишь сумасшедшей, ты мне никогда не врала... да и придумала бы нечто более правдоподобное... но поверить в такое... Даже если они и не погибли и здесь - но ... взять тебя в жены? Невозможно, - повторила она.
  
  Ингвильд начала злиться. Она отошла от матери и, сложив руки на груди, сказала:
  
  - Почему? Думаешь, я недостаточно красива для него? Или я его недостойна? Или только девы из твоего народа могут вступать в брак с альвами? - она фыркнула.- Ты мне не веришь... Почему? Я не могу привести его сюда - ты же знаешь, как у нас относятся к альвам!
  
  - Альвы не женятся на смертных. Не было такого случая. Их женщины выходили замуж за людей - да, о таком говорится в легендах. Но не наоборот. И дело не в красоте. Мы слишком разные... Мы быстро сгораем, как мотыльки, а они - неподвижны и долговечны, как скалы. И после смерти судьбы наши различны... Так учили меня дома, и я не думаю, что с тех пор что-то изменилось. Все это слишком... ошеломляет. И... даже если это правда... я не хочу потерять еще и дочь, вслед за сыном. Я не хочу, чтобы ты встречалась с ним.
  
  Ингвильд побледнела, руки у нее похолодели, она отшатнулась от матери.
  
  - Ты не запретишь мне видеться с ним! - воскликнула она. - Я все равно к нему уйду! Если ты будешь запрещать, я уйду с ним на запад, за горы, и больше не вернусь! А если ты запрешь меня дома, он знает, где я живу, он придет и увезет меня!
  
  - Я приказываю тебе слушаться! Своей родительской властью. Ты знаешь - ни люди, ни Боги не терпят непослушных детей.
  
  Ингвильд попятилась к двери.
  
  - Ни за что на свете! Мне все равно! Я уже достаточно слышала о Богах в эти дни, ты не можешь знать, чего они хотят на самом деле, и что они терпят, а что нет! Я все равно уеду! Прямо сейчас! И тебе меня не остановить! - с этими словами девушка развернулась и бросилась бежать прочь из дома, к коновязи.
  
  - Стой, Ингвильд, стой!
  
  Мириэн вскочила и побежала за дочерью, чья светлая коса мелькнула за углом дома. Ее собственная лошадь, расседланная, стояла в конюшне. Пока женщина возилась с седлом и упряжью, Ингвильд уже скрылась в облаке пыли на деревенской дороге. Поди, поймай ее! Но Мириэн не собиралась сдаваться, взобравшись в седло, она помчалась за дочерью.
  
  Ингвильд свернула с дороги и углубилась в холмы. Здесь следовало ехать осторожно - то там, то сям попадались норы сусликов и камни, и лошадь могла споткнуться и захромать. Но Ингвильд почти не сбавила скорости - так она стремилась добраться в гостеприимный дом альвов, ставший для нее дороже родного. Но случай - или Валар - или сама земля Рохана хранили ее - лошадь скакала вперед, счастливо избегая препятствий.
  
  Но ее матери повезло куда меньше - правая нога ее лошади попала прямо в сусличью нору. Она оступилась и сбросила с себя всадницу. Мириэн упала удачно - лишь ушибла бок и бедро, и в пылу погони сначала даже не заметила боли. Но гнаться дальше было невозможно - лошадь сильно повредила ногу и теперь жалобно ржала. Идти вперед? Вернуться назад - просить помощи в деревне? Мириэн прошла несколько десятков шагов в том направлении, в котором скрылась Ингвильд, когда услышала неподалеку голоса...
  
  Мириэн не сразу поняла о чем они говорят - от досады и боли она лишь расслышала родную роханскую речь и уже собралась было позвать на помощь, глядя как хромает ее кобыла, то и дело припадая на переднюю ногу. Голоса стихли - похоже, говорившие услышали ржание лошади.
  
  Она подошла ближе - обычно эти холмы были пустынны - кто бы это мог быть? Охотники? Путники? Хотя кого могла заинтересовать их маленькая небогатая деревенька...
  
  -Перебить всех? Ты не ошибся? Зачем бы это мастеру Саруману? - мужчина говорил в полный голос, не таясь. Конечно, холмы ведь обычно пустынны.
  
  Мириэн остановилась, пораженная словами про убийство. Пока она собиралась с мыслями, заговорил другой мужской голос:
  
  - Ты что, плохо слышишь? Да, всех. Подожди! Ты не слышал - кажется, лошадь заржала...
  
  - Наверное, наша, - как будто в подтверждение этих слов, и правда, где-то неподалеку от Мириэн заржала чужая лошадь.
  
  Мириэн затаила дыхание. Ее лошадь удалялась все дальше и дальше в холмы, если Боги будут милостивы, может, эти люди ее и не услышат. Но кого они хотели убить? О ком они говорили, поминая имя Сарумана? Женщина набралась сил и смелости и стала осторожно красться на голоса, то и дело нагибаясь, когда ее прикрытие - высокие валуны, почти с человека ростом, внезапно становились ниже.
  
  - Убить всех? И девчонку тоже? - переспросил снова голос. - Ее-то зачем? Она не альв, и навряд ли они ей что-то рассказывали, не дураки же они, в конце концов. Хватит с нее того, что ей придется на это глядеть.
  
  Альвы! Девчонка! Мириэн задохнулась. Ингвильд не врала и не сошла с ума... Но... убить?.
  
  - И ее. Свидетелей нельзя оставлять, - произнес второй голос.
  
  - Жалко...
  
  - Если не выполнишь повеление господина Сарумана - жалость понадобится тебе самому.
  
  - И вообще, зачем убивать? Выгнали бы их - и дело с концом...
  
  - Дурак. Король почти согласился дать войско - сын уговорил его. Господину Саруману это не нужно. Убить - и дело с концом. А после - пусть ищут ... альва в лесу... - человек рассмеялся.
  Второй, чуть погодя присоединился к нему, но по его смеху чувствовалось, что не особенно охотно.
  
  - Их там четырнадцать вроде как, одна из них женщина, - сказал он. - Если то, что я слышал о альвах правда, одному мне не справиться. Они выше меня, да и в плечах пошире будут. Мне нужны доверенные люди, сколько сможешь дать, иначе в лесу будут искать нас с тобой, а если они до Сарумана доберутся, то и его тоже.
  
  - Люди будут, сегодня вечером. Но ты должен помнить, что приказал господин - главное убить двоих, что носят пряжку на плащах в виде звезды, какая бывает у людей из Мундбурга. Эркенбрас сказал, они говорили с королем, значит, они главные.
  
  - Запомню. Главное, чтобы мне дали рассмотреть эти самые звезды... А ежели они без плащей?
  
  Второй выругался так, что Мириэн, не будь она так напугана, покраснела бы от столь бранных слов.
  
  - Не прикидывайся дураком! Один из них высокий, рыжий, Эркенбрас говорил, у него нет правой кисти. Второй с длинными черным волосами ниже плеч. Надеюсь, теперь узнаешь?
  
  - Хм, ну с калекой я справлюсь, и со вторым тоже. Хорошо, у меня больше нет вопросов. Сейчас поедем к пастухам, побудем с ними, потом вечером, когда прибудут твои люди, я уеду в охотничий домик.
  
  Мириэн стояла ни жива, ни мертва. Бедная ее девочка! Она знала, знала, что альвы принесут ей еще беду, чувствовала это с тех пор, как пропал сын... Но что же теперь делать? Охотничий домик! Теперь понятно, где искать Ингвильд. Здесь она на полпути к домику... Пожалуй, уже нет смысла возвращаться за другой лошадью - к вечеру она доберется туда и пешком. В это мгновение ее кобыла вновь заржала.
  
  - Это уже точно не наша лошадь! - громко воскликнул первый голос. Мириэн испуганно завертела головой, пытаясь найти укрытие, но вокруг не было ни деревца, ни хотя бы ямы. Она не успела пройти и нескольких шагов, как увидела, как из-за ближайшего холма показались два человека. Мириэн бросилась бежать...
  
  - Стой! Кто ты! Стой! - кажется, это был "жалостливый" собеседник. Но Мириэн почему-то не хотелось доверять его жалости.
  
  Однако, далеко уйти она не смогла. Преследователи нагнали ее, и один из них рывком схватил ее за руку и заставил остановиться. Мириэн рванулась, но хватка была слишком сильной.
  
  - Кто ты? Что ты слышала? - спросил первый.
  
  Она молчала. И тогда заговорил второй:
  
  - Это была ее лошадь - тогда первый раз. Она слышала все, - говоря, он вытащил из ножен кинжал.
  
  Она снова рванулась изо всех сил и снова потерпела неудачу. Человек с кинжалом вдруг резко дернул ее за косу вниз и быстро взмахнул клинком, перерезая горло. Женщина захлебнулась собственной кровью.
  
  -Свидетелей не оставлять, - сказал убийца, вытирая кинжал о траву. - Едем!
  
  ***
  
  Ингвильд мчалась без оглядки - и вот, наконец, впереди замаячил охотничий дом. Вскоре она увидела и Маэдроса, который нетерпеливо расхаживал вдоль ворот, видимо ожидая ее - она обещала приехать еще утром, но дела по дому и разговор с матерью задержали ее. Подъехав ближе к воротам, Ингвильд спешилась и бросилась к нему бегом, стараясь сдержать слезы от испуга. Ей казалось, что она никогда не доберется сюда.
  
  - Что случилось? - он встревожено заглянул ей в лицо. - Тебя кто-то обидел?
  
  - Матушка... она не хотела меня отпускать сюда... Я ей все рассказала, она вначале не поверила, а потом разозлилась и запретила мне сюда ехать. Я сбежала, она погналась за мной, - Ингвидльд испуганно обернулась. - Наверное, она совсем скоро приедет сюда, если только не повернула с пол дороги! Дагред! - она прижалась к нему.- Не дай ей увезти меня! Пожалуйста!
  
  Он слегка отстранился.
  
  - Ты... и правда, готова бросить мать... ради меня? Покинуть родину? Я не смогу предложить тебе дворца с чудесными сокровищами или даже просто спокойной жизни, - тихо сказал он.
  
  Ингвильд отчаянно закивала.
  
  - Мне ничего не нужно! Зачем мне дворец? Зачем мне спокойная жизнь? Если тебя нет рядом! Ты, должно быть, околдовал меня, но теперь уже поздно думать о том, что было! - она крепко прижалась к нему. - Ты не думай, я все умею делать по дому, и шить умею, и вышивать... я буду хорошей хозяйкой!
  
  - Меньше всего меня волнует твоя хозяйственность, - улыбнулся он. - Ты знаешь, что у альвов еду готовят мужчины? Но... - он снова стал серьезным. - Разговор с твоей матерью беспокоит меня. Я так понимаю - она не захочет нашего брака. Я боюсь не за себя, а за тебя. Как ты переживешь ваш разрыв? Она ведь может... даже проклясть тебя!
  
  - Пусть! У нас говорят, что проклятие матери - не проклятие и никогда не сбывается! Я не уйду, я тебя не оставлю. В конце концов, она смирится с тем, что я хочу свой дом и свою семью, и простит. И кто знает... может, увидев тебя, она перестанет гневаться!
  
  - Что ж, если ты так думаешь... Но не будем отвечать на вопрос раньше, чем он будет задан. Идем в дом. Стражи предупредят нас о гостях.
  
  День прошел спокойно - мать Ингвильд так и не приехала, правда, девушка наотрез отказалась возвращаться домой: она боялась, что мать ее больше не отпустит уже или ей не удастся сбежать. Маглор, конечно же, был против подобного.
  
  - Майтимо, ты действительно лишился рассудка? Это же низко - ты фактически похитил девушку из дома, да еще против воли ее матери! Если она приведет сюда воинов и нас выставят за границу степи, они будут правы! Вспомни, как сурово карались те, кто брал в жены наших нисси без дозволения родни! - сказал Менестрель брату так, чтобы никто больше их не слышал.
  
  - Ты говоришь глупости! - глаза Маэдроса вспыхнули гневным огнем. - Разве я к чему-то принуждаю Ингвильд, разве я держу ее против воли? Если я сейчас выгоню ее домой... боюсь, будет только хуже. По крайней мере, для нее. И для меня, - добавил он совсем тихо.
  
  Маглор покачал головой.
  
  - Да что с тобой, Майтимо? Ты всегда был благоразумным, вот уж я никогда бы не подумал, что ты можешь потерять голову от любви за одну неделю! Ты еще унат нарушь, брат, тебе только это и осталось для полной красоты! - Маглор теперь тоже начал злиться, и последнее предложение было сказано громче, чем он хотел, и сидящая неподалеку Альдалотэ вскинула голову и с удивлением поглядела на братьев.
  
  - Ты совсем сошел с ума! - Маэдрос вскочил и грохнул левым кулаком по столу. - В чем ты меня подозреваешь? Что я, как орк, возьму женщину на ночь, а потом прирежу? Я возьму Ингвильд в жены, по всем законам эльдар - понятно? И никто нам не помешает!
  
  Маглор опешил от таких слов, но потом насмешливо улыбнулся.
  
  -Смотри, братец... Как бы ее мать не взяла примера с другого родителя, что не хотел отдавать дочь, и не потребовала у тебя... Сильмариль!
  
  - Да что ты... - Маэдрос двинулся к брату и неизвестно, что случилось бы дальше, если бы в дом не заскочил воин с криком:
  
  - Тревога!
  
  -Мама! - пискнула Ингвильд.
  
  Маэдрос кинул на нее недоверчивый взгляд, а потом обернулся к вбежавшему эльфу:
  
  - Что там такое?
  
  -Дом окружен. Люди. Много и с оружием. Они приближаются скрытно. И явно не с добром.
  
  Маэдрос и Маглор тут же забыли о ссоре и бросились за оружием. Ингвильд затряслась от страха, Альдалотэ побледнела. Маэдрос подошел к ним, пристегивая меч к поясу.
  
  - Спрячьтесь, обе, и чтобы ни звука! Живо!
  
  - Сколько их?- спрашивал Маглор у вбежавшего эльфа.
  
  - Больше четырех десятков. Они не похожи людей короля.
  
  - Может, грабители? - с сомнением сказал Маглор.
  
  - Грабители? Нет, сомневаюсь, лорд Макалаурэ.
  
  - Хватит препираться! - рявкнул Маэдрос. - Кано, возьми с собой нескольких воинов и оставайтесь в доме. Остальные за мной.
  
  Маглор ничего не сказал, только молча подчинился. Маэдрос один вышел на крыльцо, положив руку на эфес меча, готовый в любую минуту выхватить его.
  
  - Пусть тот, кто пришел сюда со злом, знает - даже сотне не совладать с сыновьями Феанора! И что настоящие воины не таятся в тенях, как сауроновы крысы. Они выходят открыто и бьются открыто!
  
  Никто не ответил ему, только в воздухе свистнула стрела и вонзилась в дверь рядом с головой Маэдроса. Он не стал искушать судьбу и отступил за дверь, сочтя стрелу достаточным ответом.
  
  - Погасить все огни, потушить все лампы! - крикнул он. Эльфам свет не так уж нужен, а врагам-людям это будет мешать. Если они принесут факелы с собой, то сами станут хорошими мишенями.
  
  - Лучники - к окнам! - закричал он. - Стреляйте!
  
  Лучшие лучники из их воинов и вместе с ними Эльрохир, который тоже отличался немалым искусством в стрельбе, тут же выполнили приказ. Вскоре белоперые эльфийские стрелы нашли себе жертв, и воздух наполнился воплями боли.
  
  Но и враг не дремал. Для того, чтобы попасть в крышу дома, не нужен был ни свет, ни особая меткость... Несколько огненных всполохов прочертили темное небо и подожженные стрелы застряли в соломенной кровле, которая быстро занялась огнем.
  
  - Проклятье! - выкрикнул Маэдрос. - Кано! Кано, уводи Альдалотэ и Ингвильд! Эльрохир, Карнилас и Альквэ остаются со мной, другие пусть следуют за Маглором.
  
  - Оставить вас одних? И не подумаю! - возразил Маглор.
  
  - Делай, что тебе говорят! - Маэдрос с силой толкнул брата к двери, которая вела на кухню.
  
  Маглор помедлил лишь секунду, но потом, молча дал знак воинам и скрылся во мраке. Маэдрос, Эльрохир и еще двое эльфов остались одни.
  
  - Надо отвлечь их внимание от Макалаурэ, - заговорил Маэдрос.- Я не вижу другого выхода, кроме как вырваться через передний вход и привлечь их внимание к себе. Есть возражения?
  
  Все молчали - спорить с Маэдросом никто не решился.
  
  - Хорошо, тогда вперед! Нам не впервой сражаться во тьме и почти в одиночку!
  
  Маэдрос схватил одно из тонких поленьев, приготовленных для растопки очага, обмотал его первой подвернувшейся под руку тряпкой, поджег от кухонного очага... Привлекать внимание - так уж привлекать! Пусть летят, как бабочки на свет. Но... проклятие! Или факел - или меч. Не все сразу.
  
  - Дай мне, - Эльрохир протянул левую руку к факелу.
  
  Маэдрос несколько мгновений колебался - он не привык ставить других под удар, но подумал, что в качестве бойца будет полезнее, чем в качестве бессильной мишени и отдал факел.
  
  Они выбрались на крыльцо, прикрываясь щитами. Несколько стрел свистнули в воздухе, воин сбоку вскрикнул от боли - теперь, в свете факела, они представляли собой неплохую мишень. Маэдрос присмотрелся - вон они, темные тени среди деревьев.
  
  - Вперед! - крикнул он и бросился к теням...
  
  Несмотря на численное превосходство врагов, бой не продлился слишком долго. Видевшие в темноте не хуже сов эльфы быстро нашли мишени для своих стрел и смогли избежать ранений. Но Маэдросу нужно было больше.
  
  - Одного оставить в живых, я должен расспросить его кое о чем! - велел он.
  
  В живых эльфы оставили двоих - одного специально, другого случайно. Маэдрос, который никогда не отличался милосердием к врагам, не обращая внимания на боль пленника, поднял его за ворот с земли.
  
  - Кто тебя послал? - спросил он медленно, разделяя каждое слово.- Говори, и я не убью тебя.
  
  Человек с ужасом смотрел на него, но молчал.
  
  - Говори! Ну! - Маэдрос встряхнул его.
  
  Человек вновь не произнес ни слова, только хрипло дышал.
  
  Маэдрос разжал кулак. Человек упал на землю и лежал неподвижно, даже не делая попыток подняться. Маэдрос занес над ним меч...
  
  - Нет! Саруман, Саруман! Это все он, он! - человек закрыл голову рукой.
  
  - Так я и думал, - сказал Маэдрос подошедшему Маглору. - У тебя все?
  
  - Я не видел, чтобы кто-то смог бежать, - ответил его брат. - Что будем делать с пленными?
  
  - Возьмем в Эдорас. Король должен узнать.
  
  Маглор поглядел на двоих пленных и поджал губы.
  
  - Надеюсь, это изменит его мнение, - сказал он.
  
  - Отправимся в Эдорас с рассветом. Пока мы дождемся посла от этого адана, наступит другая Эпоха. А эти...- Маэдрос кивнул в строну нападавших. - Послужат доказательством нашим словам. Глаз с них не спускать! - приказал он. - Если сбегут, пеняйте на себя, в эти дни я не склонен к милосердию. И не смотри на меня так, Кано.
  
  С этими словами он развернулся и направился к дому.
  
  Едва рассвело, эльфы, с двумя связанными рохиррим, направились в Эдорас. Маэдрос был полон решимости на этот раз не покидать королевского чертога, пока Фолька не согласится идти на войну. На этот раз Маглор был с ним полностью согласен.
  
  Ингвильд им пришлось взять с собой - Маэдрос рассудил, что отправлять девушку одну, пусть даже домой - опасно, и здесь, рядом с ним, она была бы в безопасности. Потом, когда посланцы из Ривенделла получат ответ, который их устраивает, он сам отвезет ее домой - все же он не хотел увозить Ингвильд без ведома ее матери, правда, даже в случае родительского гнева, отступаться он уже не собирался.
  
  Когда путники, наконец, достигли Эдораса, Маэдрос, взяв с собой только Маглора, Эльрохира и еще пять воинов да Сарумановых прихвостней, оставил остальных в городе и направился в Золотой Чертог.
  
  Стражи у королевских врат преградили, было, послам дорогу, но навстречу эльфам вышел Фольквин. Он и изумлением взирал на связанных соотечественников и на эльфов, чья одежда была в крови.
  
  - Пока король размышлял, нас хотели убить, - сказал Маэдрос, пропуская все выражения учтивости и приветствия. - Этих мы пощадили - но лишь для того, чтобы никто не подумал, будто мы лжем - мы уже убедились, как в ваших краях относятся к нашему народу.
  
  - Пойдемте за мной, сразу к королю, - кивнул Фольквин, более ничего не спрашивая
  
  Они вновь вошли в уже знакомую тронную залу. Король сидел на троне, разбирая жалобы своих подданных. В чертоге толпились люди, которые расступились перед эльфами, многие при этом делали знаки против дурного глаза. Фолька нахмурился, увидев процессию.
  
  
  - Я приказал вам ждать. Альвы всегда так наглы, когда просят о помощи?
  
  - Мы ждали, - Маэдрос говорил спокойно и только хорошо знавшие его видели, какой гневный огонь скрывается под этим спокойствием. - Мы ждали, как и было уговорено, мы не причинили ни малейшего вреда ни людям, ни коням Рохана и что же? На нас напали, предательски, ночью! Подожгли дом, где были и женщины.
  
  - Что?! Это правда? - король обратился к сыну. Тот покачал головой:
  
  - Я не знаю, но я сейчас же пошлю всадников проверить.
  
  - Посылай!
  
  - Вот этот человек - твой подданный и слуга мага Сарумана, если он говорит правду - может рассказать тебе лучше, - Маэдрос вытолкнул вперед пленника, который, не удержавшись со связанными руками, упал на пол.
  
  - Поднимите его! - двое слуг по приказу короля подхватили пленника под руки и поставили на ноги. - Это правда?
  
  - Да! - выкрикнул тот. - Я не виноват! Мне приказали!
  
  - Кто приказал?
  
  - Саруман, - нехотя выдавил пленник.
  
  - Разве твой король - Саруман, если ты убиваешь по его приказу?
  
  - Саруман - друг Рохана. Ты приказал нам повиноваться ему.
  
  - Но он еще не король... Он ищет этого титула? Это предательство!
  
  Люди в зале зашептались, пораженные новостями.
  
  - Он говорил, - пленник, кажется, решил смягчить свою участь полным признанием, - что альвы - враги рохиррим, что они хотят вовлечь нас в войну, которая погубит весь Рохан, тогда как он, Саруман, хочет мира для нашей земли.
  
  - И он решил добиваться мира, убивая посланцев? Но Владыка Черной Земли - древний наш враг, враг нашего союзника - Гондора.
  
  - Он говорил, что хочет мира... Я больше ничего не знаю! - отчаянно воскликнул пленник. - Я только выполнял приказы!
  
  - Так, - сказал король, глядя на Маэдроса, - сейчас вернутся те, кого послал мой сын... После этого я приму решение. Пока же - примите гостеприимство моего дворца. И знайте - я не убиваю послов, будь они даже послами Черной Земли!
  
  Маэдрос коротко поклонился в знак благодарности.
  
  - Если король позволит, - сказал он, - я отправлю кого-нибудь за теми нашими спутниками, что ждут в городе у Золотого Чертога. Они волнуются и не знают, что с нами.
  
  - Позволю. А этих, - король указал на двух связанных. - Посадить под стражу, пока не вернутся воины моего сына. А гостям я пока могу предложить, кроме крова, и стол, - он дал знак одному из своих приближенных.
  
  Высокий широкоплечий роханец поклонился Маэдросу и его спутникам.
  
  - Меня зовут Фребранд. Следуйте за мной, - сказал он.
  
  Слуга короля провел эльфов по широкому открытому коридору, с которого был виден почти весь Эдорас, поля у подножия холма и далекие Белые Горы, в небольшой зал, где полыхал камин, несмотря на лето, и стоял широкий стол, который уже был накрыт белой скатертью с вышитыми на ней конями. Слуги накрывали на стол. С другой стороны зала была еще одна дверь, она отворилась и в нее вошел другой воин - совсем молодой.
  
  - Принц Фольквин желает присоединиться к вам за трапезой, - сказал он с поклоном, - и ваши спутники с минуты на минуту будут здесь.
  
  Вскоре в зал и вправду вошел Фольквин. Он был один и без оружия.
  
  - И наследник трона Рохана не боится, что альвы его заколдуют? - поинтересовался с улыбкой Маэдрос, заметив это.
  
  - Против колдовства меч не поможет, - тоже с улыбкой, ответил сын короля. - Да я и не считаю, что альвы нам враги. В отличие от отца, я вслушивался в старые предания. И Саруману не верю. Не зря же его имя - Курунир - значит на нашем языке "Коварный Язык".
  
  - Вот как? - Старший Феаноринг улыбнулся. - На нашем языке - наречии древнего Запада это означает "Искусный Ум".
  
  - Вот только, похоже, часто этот "искусный ум" обладает "коварным языком", - добавил Маглор. - Хотел бы я знать, зачем ему принимать сторону Черного Владыки? Уж не мы ли тому причиной?
  
  Маэдрос обернулся и хотел что-то ответить, но тут двери в зал распахнулись снова и в него вошли спутники эльфов. Самой последней зашла Ингвильд. Глаза у девушки были широко распахнуты от изумления, а, увидев принца, она поклонилась ему и поприветствовала на родном языке. Фольквин, не менее удивленный, смотрел на роханку.
  
  - Дева из моего народа - с вами? - проговорил он, глядя на Маэдроса.
  
  - Да, - ответил тот. - Ингвильд пришла к нам в гости перед тем, как на нас напали.
  
  - Кто ты? Кто твои родители? Где ты живешь? - спросил Фольквин.
  
  Ингвильд с испугом посмотрела на Маэдроса, словно ожидая от него поддержки, и ничего не ответила. Маглор насторожился и обменялся встревоженным взглядом с Альдалотэ. Он все равно считал, что Маэдрос допускает ошибку, и знал, что ни в одном уголке Средиземья не поймут, что чужеземец увозит невесту без благословения и дозволения родителей.
  
  - Что с тобой? - спросил принц и в лице его проявились признаки гнева. - Или тебя уводят против воли? - он метнул взгляд на Маэдроса.
  
  - Нет, нет, - поспешила ответить Ингвильд. - Я сама этого захотела, - она снова поглядела на Маэдроса, который все это время молчал и смотрел на Фольквина. Маглор заметил, что брат готов в любой момент схватиться за меч, и потому поспешил сам вмешаться.
  
  - Девушка тут по своей воле, - сказал он. - Но, боюсь, ее мать против. Она сбежала из дома, и мы с братом не можем заставить ее вернуться туда.
  
  Маэдрос выпрямился и посмотрел на Маглора так, что брат вздрогнул, но тут же послал ему осанвэ: " Прошу тебя, Майтимо! Не сходи с ума, мы же все можем потерять, и все что мы сделали, пойдет прахом! ".
  
  "Ну и зачем было все рассказывать? Мы бы сами все уладили, а сейчас!" Но брат был не совсем неправ. Все висело на волоске, сыграть за них или против могла любая мелочь.
  
  Маэдрос заставил себя успокоиться.
  
  -Мы собирались отправиться к матери Ингвильд после того, как решим свои дела здесь.
  
  -Не по закону поступает тот, кто идет против власти родителей. И уводить сыновей, а тем паче - дочерей из их дома без согласия родичей - проступок и проступок тяжкий, - сказал Фольквин. - Но здесь я верю вам и не думаю, что альвы поступят против закона и совести, - он твердо взглянул в глаза Маэдросу.
  
  Маэдрос ничего не ответил и взгляда не отвел. Он чувствовал, как в его душе снова кипит гнев, ведь даже если мать Ингвильд и выгонит его с метлой, он от девушки не откажется и увезет ее.
  
  - Еще серьезнее проступок, когда поступают против воли сердца, - медленно проговорил он. - Люди не умеют этого ценить, а мы - умеем. Во всяком случае, я. Представь себе почти десять тысяч лет одиночества. Ну, сможешь измерить разумом эту бездну времени?
  
  Фольквин лишь покачал головой.
  
  - Разумеется, не могу. Потому что мы разные - альвы и люди. И потому-то... что ж, это ваше дело. Если все происходит добровольно - я не могу воспрещать или удерживать. Но все же, надеюсь, вы уладите это дело полюбовно. А пока - ждите здесь. Скоро все решится.
  
  Принц встал и покинул комнату.
  
  - Еще раз вмешаешься в мое дело, Кано, я за себя не отвечаю, - сказал на квенья Маэдрос, уверенный, что кроме брата и Альдалотэ его никто не поймет.
  
  Тем временем слуги накрыли на стол, но никто и не подумал притронуться к еде. Все напряженно ждали, когда вернутся посланцы Фольквина и что же, наконец, скажет Фолька.
  
  Маглор только вскинул брови и хмыкнул, как бы говоря: "Буду вмешиваться, когда посчитаю нужным", но ничего не сказал.
  
  Прошло несколько часов, день близился к вечеру, когда дверь открылась. Это был тот же Всадник, Фребранд, что привел их сюда.
  
  Они вновь вошли в тронный зал и увидели на лице короля тревогу. Он заговорил первым:
  
  - Все так, как вы и рассказывали. Дом сгорел дотла, вокруг него валяются трупы убитых. На их снаряжении нет опознавательных знаков, но их узнали, это - слуги Сарумана. Не знаю, зачем он это сделал... но теперь я перед вами в долгу - на моей земле вам нанесено оскорбление и ущерб. Потому назовите виру, которую вы хотите получить, и вам будет уплачено.
  
  - Единственная вира, которую мы хотим, это войско, государь, - ответил Маэдрос.- Он нам нужнее золота, серебра и коней. За ним мы проделали огромный путь, за ним мы пришли. Большего нам и не нужно
  
  - Войско... Да, я уже почти решил согласиться на этот союз, когда Саруман решился на это самоуправство. И теперь я только крепче уверился в том, что война необходима - семена лжи и предательства уже проникли сюда. Черный Владыка не дремлет. Да, я дам вам войско, но при одном условии. При условии, что владыка Мундбурга, наш союзник и сюзерен, не будет против. Я пошлю туда гонца. Это решение окончательно.
  
  Маэдрос поклонился.
  
  - Что ж, это лучшее, на что мы могли рассчитывать. Мы отправимся на запад, но один из наших воинов останется здесь, чтобы принести твой ответ.
  
  Король кивнул.
  
  - Как вы пожелаете. Можете быть уверенными, что ваш посланник ни в чем не будет нуждаться, и мы будем принимать его как гостя.
  
  Маэдрос, впервые за весь день, улыбнулся, и эта улыбка озарила светом его лицо.
  
  - Благодарю тебя еще раз, государь. Пусть этот день станет днем, когда дружба между нашими народами - альвами и людьми, возродится вновь. Ведь когда ты мы почитали друг друга братьями и родичами, и поверь, эльфы этого не забыли.
  
  С этими словами эльфы еще раз поклонились королю - хоть и коротко, но учтиво, и покинули Золотой Чертог.
  
  - Теперь осталось уладить только одно дело, - сказал Маэдрос, улыбнувшись Ингвильд. - Я не отступлюсь, даже если твоя мать будет против. Все зависит только от тебя
  
  - Хорошо, - прошептала девушка. Ее мать, принц Фольквин - она так испугалась, когда он заподозрил Дагреда в похищении! Не за себя - за него. Но... и за себя тоже, она бы не смогла теперь без него жить. Но что же будет, если мать не отпустит ее? Сердце Ингвильд разорвется надвое...
  
  Они не стали дожидаться утра - всем хотелось уладить дело поскорее. Фольквин предлагал им эскорт - наверняка, Саруман не оставил своих замыслов - но Маэдрос отказался - это была лишняя помеха быстроте, а с любыми слугами Сарумана они управятся - если там не будет целого войска.
  
  Через два часа быстрой езды, когда солнце уже садилось, они достигли дома Ингвильд. Она немного помедлила на пороге, но решительно открыла дверь.
  
  Однако в доме было пусто и тихо. Ингвильд обежала весь дом, зовя мать, но никто не вышел навстречу. Она посмотрела конюшню, но лошади так и были не кормлены и не поены. И кобылки матери не было - судя по всему, она так и не вернулась домой.
  
  - Ее нет, Дагред,- испуганно произнесла Ингвильд. - Похоже, она не возвращалась.
  
  - Может, вышла к соседям, - неуверенно предположил Эльрохир.
  
  - Нет. Лошади в конюшне, ясли пусты, у них нет свежей воды. И ее лошади нет. Она не возвращалась, Дагред! Вдруг... о, вдруг с ней что-то случилось? - воскликнула она. - Ведь это все будет моей виной!
  
  - Она ехала за тобой... если что и случилось - то по дороге, - озабоченно сказал Маэдрос. - Может, просто лошадь захромала? Что ж... темнота нам не слишком мешает, хотя... Эльрохир, ты сможешь найти следы ночью?
  
  - Можно... - с сомнением в голосе отозвался Эльрохир, - хотя лучше бы дождаться утра. Но если вы с Ингвильд настаиваете...
  
  - Это же моя мать! Я тоже поеду! Не хочу ждать утра! Я поеду одна, если нужно! - воскликнула девушка. - Если лошадь захромала, она даже пешком могла прийти назад домой! Уже прошла ночь и целый день и снова ночь наступает!
  
  - Ты останешься здесь и будешь ждать, - твердо заявил Маэдрос, беря ее за руку. - Тише, не кричи так. Найдется твоя матушка, не переживай. Я поеду с Эльрохиром. Кано, ты тоже поедешь со мной. Альдалотэ, думаю, останется, верно?
  
  - Конечно, - мягко сказала эллэт. - Милая Ингвильд, идем в дом. Мы не поможем, только помешаем. А Кано сообщит мне новости сразу же, как только они что-нибудь найдут, верно, Кано?
  
  - Конечно, - Маглор улыбнулся, но в душе он чувствовал тревогу. Прошло слишком много времени, а вокруг их дома, во всяком случае, до нападения, болтались эти проклятые слуги Сарумана. Хотя была надежда, что мать Ингвильд просто решила не возвращаться, пока не найдет дочь и кто знает, куда завели ее поиски.
  
  Эльрохир в наступающих сумерках осмотрел лошадиные следы, ведущие от дома Ингвильд к их временному пристанищу. Стояла самая жаркая пора, дожди в это время шли не чаще одного раза в неделю. Ехать к охотничьему домику было удобнее всего сначала по деревенской дороге - значит, отдельные следы следует искать после того, как лошади свернули в холмы...
  
  Они быстро дошли до конца дороги и увидели два свежих лошадиных следа. К счастью, в ту сторону, видно, ездили нечасто, и других следов не было.
  
  След привел их в каменистые холмы. Некоторые камни были настолько высоки, что за ними мог спрятаться даже Маэдрос, стоя во весь свой рост.
  
  - Глядите, вот следы еще... тут было, по меньшей мере, три всадника - подковы разные... - проговорил Эльрохир, нагибаясь. - А вот этот след ... Странный... словно лошадь постоянно спотыкалась и падала...
  
  И тут они услышали тихое ржание где-то неподалеку.
  
  - Кажется, нашли, - сказал Эльрохир. - Ржет как от боли. Ранили лошадь, а что же случилось с всадником?
  
  Маэдрос, ничего не отвечая, быстро зашагал на звук. Остальные поспешили за ним и вскоре увидели темную лошадиную фигуру на земле.
  
  - Похоже, она повредила ногу, - сказал Эльрохир после быстрого осмотра животного. - Значит, мать Ингвильд ушла куда-то пешком. Вот и ее следы!
  
  Забыв о животном, все отправились по новому следу. Но идти им пришлось недолго.
  
  -Пахнет кровью! - сказал Эльрохир, втянув воздух, а вскоре они увидели на земле нечто длинное и темное, и это не было камнем...
  
  -Проклятие! - Маэдрос сжал кулак. - Мы опоздали...
  
  Он осторожно приподнял тело с земли. Голова мертвой женщины запрокинулась назад и ужасная рана теперь была на виду.
  
  - Ничего не говори им, Кано! Лучше ей узнать, когда я буду рядом... - он осторожно взял труп на руки, и они медленно отправились назад. - Добей лошадь! - приказал он одному из воинов.
  
  Эльф удивленно посмотрел на Маэдроса - похоже, он был ошарашен этим приказом.
  
  - Ласто из синдар, Майтимо,- сказал Эльрохир.
  
  Маэдрос поджал губы и бережно положил тело на траву. Маглор схватил его за руку, когда увидел, что тот потянулся за мечом.
  
  - Отпусти, братишка, - мягко сказал Маэдрос. - Вспомни, сколько раз нам приходилось это делать - она мучается. Так будет лучше.
  
  Маглор выпустил руку брата и тот нанес один точный удар в шею. Животное затихло.
  
  Маэдрос вновь взял труп на руки, и они отправились в обратный путь, даже не сговариваясь, замедлив шаги. Никому не хотелось нести такие вести.
  
  Но как бы медленно они не шли - конец пути все же настал. Небо на востоке начало светлеть - приближался рассвет. С первым лучом солнца Маглор отворил дверь.
  
  Альдалотэ выбежала ему навстречу, но ничего не сказала - она и так поняла, что произошло. Маэдрос прошел мимо нее в дом, все еще держа на руках тело Мириэн.
  
  - Где Ингвильд?- тихо спросил Маглор.
  
  - Заснула. Что же теперь будет? Бедная девочка, она сказала мне, что осталась совсем одна - ни родителей, ни брата...
  
  Маглор хмуро посмотрел вслед Маэдросу, но Альдалотэ сжала его руку.
  
  - Нет, Кано, нет. Оставь...
  
  ***
  
  Мириэн похоронил по обычаю рохиррим, в кургане, недалеко от дороги, где уже высилось несколько таких же. Ингвильд, убитая горем, не разговаривала ни с кем, даже с Маэдросом, не ела, и Альдалотэ с трудом удавалось заставить ее хотя бы пить воду
  
  Вечером, после похорон, Маэдрос с братом и Эльрохир сидели в горнице. Альдалотэ увела Ингвильд спать и та подчинилась все так же молча.
  
  - Что делать? - Маэдрос вцепился пальцами в край стола. - Эльрохир, ты - целитель и знаешь людей лучше нас...
  
  - Не знаю, - покачал головой сын Эльронда. - Для печали еще не придумано лекарство - кроме времени. А ее гложет не только печаль, но и вина...
  
  - Мы не можем сидеть здесь вечно, - подал голос Маглор. - У нас есть иные обязанности... Нам нужно возвращаться в Ривенделл.
  
  Маэдрос хмуро посмотрел на него.
  
  - Я знаю, можешь мне про это не напоминать. Но без Ингвильд я не уеду. У нее, кроме меня, теперь никого нет... - сказал он, и добавил. - И у меня, кроме нее. Мы возьмем ее с собой.
  
  - Только если она захочет, Майтимо,- тут же отозвался Маглор. - Все же, если бы не ... ее мать была бы жива... Может, теперь она и не захочет покидать родной дом и останется тут. Может, это им к лучшему
  
  Маэдрос тяжело посмотрел на брата, но тот не отвел глаз. Если вспомнить про Лутиэн, то... Ему не хотелось терять старшего брата навеки.
  
  Некоторое время все трое молчали. Маэдрос сидел, прислонившись к стене, и смотрел в одну точку. Маглор понимал, что с ним происходит сейчас: он тоже чувствовал вину, ведь если бы он тогда не подошел к девушке, или уехал тот час же, ничего бы этого не было.
  
  - Майтимо, может все так и должно быть. Люди стали другими. И мы тоже стали другими. Сам посуди - ей будет лучше остаться дома, среди своего народа. А мы пойдем своей дорогой. Может, она и будет ненавидеть тебя, но ... Прошу тебя, Майтимо. Древние Дни давно прошли.
  
  Маэдрос повернулся к нему и необычайно спокойно произнес:
  
  - Что тебя так задевает, Кано? Скажи мне, брат, потому, что я перестал тебя понимать. У тебя есть Альдалотэ. Разве ты не счастлив с ней? Ты простил ее, едва она заговорила с тобой. А меня душило одиночество на протяжении всех этих веков, и теперь, когда ему все же положен конец, ты хочешь, чтобы я отвернулся и ушел, оставляя раны, которые никогда не исцелятся?
  
  - Я просто не хочу тебя терять, Майтимо...
  
  - Я понимаю. Но я устал быть всем щитом. Я больше не намерен быть им. Хочу жить, ты понимаешь? Не существовать - вначале ради Клятвы, потом ради сохранения того, что у нас есть. А жить - по настоящему. Довольно насилия над моим духом и телом.
  
  - Она умрет, рано или поздно, Нельо, она умрет. Но даже не смерть страшна - а старость. В конце концов, через несколько лет вам придется расстаться... И ваши дети...
  
  - Туор не умер, - раздраженно прервал брата Маэдрос.
  
  - На то была милость валар.
  
  - Почему они не могут быть милостивыми и ко мне и к ней?
  
  - А мы разве этого заслужили?
  
  Маэдрос ответил не сразу, но когда он, наконец, заговорил, его голос снова звенел от гнева:
  
  - Тогда я отдам им то, что они хотят! Обменяю, если надо, наследие отца на ее жизнь!
  
  С этими словами он встал и направился в двери.
  
  - Куда ты? - встревожено спросил Маглор.
  
  - К Ингвильд.
  
  
  Ингвильд не спала, и когда Маэдрос зашел к ней, она тут же обернулась. Он остановился на пороге.
  
  - Извини, я, наверное, не должен приходить, - проговорил он, но Ингвильд села и протянула ему руку.
  
  - Почему не должен? - спросила она, заговорив впервые за два дня.
  
  Маэдрос покачал головой.
  
  - Неважно, неважно, - он подошел к ней и сел на пол рядом с ее кроватью, беря ее за протянутую руку и прижимая раскрытую ладонь к своей щеке. - Не вини себя в том, что произошло. Если бы не Саруман, она была бы жива, ведь она совсем не пострадала, когда ее лошадь повредила ногу...
  
  - Почему мне пришлось делать выбор, Дагред? - прошептала девушка. - Почему? Я не могла выбирать между тобой и матерью, не могла бросить вас. Я была уверена, что она согласится, увидев тебя... Если бы я знала, что произойдет, я бы ... я бы остановилась, я бы подождала ее, я бы привела ее... - ее голос задрожал, и она расплакалась.
  
  Маэдрос поднялся, пересел к ней поближе и обнял ее.
  
  - Почему же ты не сказала ей все сразу, Ингвильд? - произнес он. - Хотя, я тоже хорош... Совсем голову потерял... Нужно было догадаться. И самому сразу же приехать.
  
  Вдруг Ингвильд подняла голову и со страхом посмотрела на него:
  
  - Ты же не оставишь меня здесь? Ты же не бросишь меня?!
  
  - Что? Брошу? - Маэдрос удивленно посмотрел на нее. - Что за глупости! Я от тебя и на шаг не отступлюсь, если только ты сама не прикажешь мне уйти...
  
  Девушка ничего не ответила, только прижалась еще сильнее.
  
  - Ты поедешь со мной на запад, за горы, - сказал Маэдрос. - И пока не закончится война, будешь в Ривенделле, в безопасности. А потом мы отправимся в Дорвинион...- Маэдрос умолк, потом добавил. - А теперь посмотри на меня, Ингвильд...- и, едва девушка подняла голову, Феаноринг поцеловал ее и почувствовал, как крепко она обхватила его за шею, не желая отпускать...
  
  После этого разговора все было улажено. Эльфы собрали вещи, готовясь в обратный путь. Двоих слуг Сарумана, оставшихся в живых после нападения, король рохиррим приказал казнить - за угрозу жизни посланцам, отдавшимся под его покровительство. Ингвильд почувствовала удовлетворение, хотя оно и не могло затмить боль потери - убийцы ее матери погибли сами и ответили жизнью за жизнь.
  
  Король Фолька обещал присматривать за Саруманом в Изенгарде и не допускать, чтобы тот собирал воинство.
  
  Обратный путь в Ривенделл был простым и легким - орки еще не успели опомниться, ведь со времени падения Дол-Гулдура прошло не больше двух месяцев.
  
  ***
  
  Эльронд с некоторым удивлением встретил гостью. Маэдрос не стал перед ним таиться. В ответ его приемный сын сказала:
  
  - Не буду отговаривать тебя, ибо я сам - потомок таких браков. Но все же замечу: о том, что Лутиэн умерла - известно достоверно, а о Туоре лишь поют и никто не знает наверняка.
  
  - Не думаю, что у меня меньше решимости и отваги, чем у девы, пусть она и отважнейшая из дев, - ответил Маэдрос.
  
  - Что ж, мне остается лишь пожелать вам счастья.
  
  - Я был уверен, что ты поймешь меня, Эллэрондо, - ответил Маэдрос, улыбнувшись. - В отличие от моего брата. Если ты позволишь, мы отпразднуем свадьбу очень скоро. Я знаю, что это не по обычаям - меня впереди ждет война, откуда я, может, и не вернусь, но тем более я не хочу ждать.
  
  - Могу тебя понять, Майтимо, - кивнул Эльронд, улыбнувшись. - И снова желаю лишь счастья. Все, что тебе нужно сделать, это назвать день, а дальнейшее я возьму на себя.
  
  - Сколько времени нужно, чтобы приготовить платье невесте и свадебный пир?
  
  - Это смотря какое платье. Если расшить его жемчугом от Кирдана, сделать вышивку медленным крестом, то может понадобиться и год...
  
  - Не надо! - в притворном ужасе вскричал Майтимо. - Достаточно просто платья...
  
  - Хорошо, хорошо, - улыбнулся Эльронд. - Я всего лишь пошутил, я понимаю, что вам лучше поскорее... Тогда - две недели.
  
  - Договорились.
  
  ***
  
  Маглор, хоть и обиженный на брата, все же не мог не порадоваться за него: Маэдрос светился от счастья и все раздумывал, чтобы такого подарить своей будущей жене. В семье Феанора принято было, чтобы жених сам делал подарок - чаще всего какое-нибудь украшение, но Маэдрос давно забросил ювелирное дело, еще с тех пор, как их изгнали в Форменос, а потом и вовсе перестал этим заниматься - с тех самых пор, как лишился кисти...
  
  Правда, Альдалотэ была немного хмурой - она часто бывала с Ингвильд и понимала, что девушка еще не отошла от боли потери.
  
  - Мне кажется, ей хочется, чтобы все было тихо. Она мне говорила, что в Рохане траур носят больше сорока дней, а потом еще год траур носят в сердце... - обмолвилась как-то раз она Маглору
  
  - Сорок дней пройдет как раз ко дню свадьбы... - А что касается тишины - все зависит от нее. Можно сделать так, что присутствовать будут только родичи - а нас немного осталось...
  
  ***
  
  - Ингвильд, - сказал Маэдрос, - я знаю, что тебе не хочется шумного праздника. Думаю, достаточно будет, чтобы присутствовали наши родичи - Макалаурэ и Альдалотэ, Эллэрондо и его дети, и Артанис с мужем. И друзья Эллэрондо - Лаурванэль и Эрестор. Ты согласна?
  
  - Хорошо, пусть будет так, - тихо сказала Ингвильд.
  
  - И еще... Это не обязательно, но на свадьбах на нашей родине за морем, в Валиноре, часто бывали и майяр и даже сами Валар. Один из них присутствует здесь - это Олорин. Это... считалось почетным, а еще говорили, что в таком случае брак обязательно будет счастливым. Позовем и его?
  
  - Как хочешь, - ответила девушка.
  
  - Вот и хорошо, - Маэдрос легко коснулся губами ее щеки.
  
  - Ой, я совсем забыла, а как же... У меня ведь нет другого платья, кроме этого, в котором я уехала! А так не подобает... у нас говорят, что замуж надо выходить только в новом - иначе удачи не видать.
  
  - Я уже обо всем позаботился. Мастерицы Эллэрондо сошьют тебе красивое платье.
  
  - Что ж я за невеста такая... Ни приданого, ни дома, ни даже платья... - она вдруг заплакала.
  
  - Не плачь, любимая, не нужны мне ни приданое, ни дом, нужна только ты сама.
  
  Он вновь поцеловал ее, на сей раз в губы, и на эти несколько мгновений она забыла все свои печали.
  
  ***
  
  Когда, наконец, пришел назначенный день, все прошло тихо и скромно. Маэдрос и Ингвильд произнесли слова по обычаю, принятому у эльдар Валинора и их обеты скрепил благословением Гэндальф.
  
  - Сегодня на твою долю стало одной Клятвой больше, - сказал, с улыбкой, Маглор брату, когда вся церемония закончилась. - Только вот от этой клятвы точно не сбежать и не освободится. Это тебе не Сильмарили возвращать.
  
  - Ты был бы не собой, если бы не сказал этого, Кано, - тоже с улыбкой ответил Маэдрос. - Но я сегодня не настроен на тебя злиться, уж прости.
  
  Маглор покачал головой.
  
  - Я бы удивился, ответь ты иначе, Нельо, - отозвался Менестрель и приобнял брата за плечи. - А пока пожелаю тебе только одного: сохранить свое сокровище навечно, пусть это и кажется сейчас таким несбыточным, но кто знает? Олорин тут и он благословил ваш союз. Может, Владыки Запада нас простили... Альдалотэ здесь, ты перестал быть одиноким ...Помнишь, как тебя называл Морьо, за твое отношение к женитьбе?
  
  - Помню, как он получал за это по ушам, - рассмеялся Маэдрос.
  
  Маглор тоже засмеялся:
  
  -И я помню... Но что же я... отвлекаю тебя, иди к своей Ингвильд, а то она заскучала и что-то невесела...
  
  - Ты снова печалишься? - спросил Маэдрос, садясь рядом с любимой - нет, уже женой! - Понимаю, но...
  
  - Я сейчас подумала - вот мама не увидит, какой ты у меня красивый... И детей наших не увидит... - на глазах у нее вновь появились слезинки.
  
  Маэдрос обнял ее крепко.
  
  - Моя мать тоже не увидит, какая у меня красивая жена и как я ее люблю, - произнес он, утирая пальцем ее слезы. - И отец не увидит наших с тобой детей - а ведь он ждал этого... Но прошу тебя - сегодня не день для печали. Теперь ты не одинока - у тебя есть я. И Кано, и Альдалотэ, которые тебе будут как брат и сестра...
  
  - Дагред, а они отправятся с нами в твой Дорвинион, когда вы вернетесь с войны? - вдруг спросила Ингвильд. - Мне бы хотелось, чтобы они отправились с нами... И мы жили под одной крышей...
  
  - Думаю, это надо у них спросить, - ответил эльф. - Макалаурэ! Как думаешь - хорошее у нас будет вино, если за него возьмутся вот эти красивые ручки, - он приподнял одну из рук Ингвильд, - да и у твоей жены тоже руки есть?
  
  Но Маглор не был расположен шутить и на шутливый вопрос ответил серьезно:
  
  - Ты знаешь, что наш путь туда лежит через землю, чье имя я не хочу произносить здесь. И никто не ведает, что нас ждет там.
  
  - Посмотрим, - так же серьезно сказал Маэдрос. - Но нам пора. Ингвильд, идем.
  
  Ингвильд посмотрела на него и зарделась, но, поднявшись, покорно взяла Маэдроса за руку. Маэдрос заулыбался ей и привлек к себе.
  
  -Идем, идем, не бойся, - сказал он и увлек девушку за собой.
  
  Альдалотэ некоторое время смотрела им вслед, а потом села рядом с Маглором и положила голову ему на плечо.
  
  - Макалаурэ, прошу тебя... я знаю, ты недоволен, но хотя бы ради Майтимо... Он же любит ее... А ну как он бы такую кислую мину строил на нашей свадьбе?
  
  Маглор невольно ответил улыбкой.
  
  - Я постараюсь, Альдэ, обещаю. Я ничего не имею против этой девушки... Я просто не хочу, чтобы они были несчастны... - увидев выражение лица жены, он вскинул руки и примирительно добавил. - Да ладно, ладно, я молчу! Я же пообещал!
  
  ГОНДОР
  
  Реку они пересекли в сумерках и вскоре остановились на ночлег, так никого и не встретив.
  
  Аргонуи сидел у костра, глубоко задумавшись, а потом сказал Элладану:
  
  - В Ривенделле я не подумал об этом и не спросил у твоего отца, но... ведь некогда моему предку отказали в престоле Гондора. Не будут ли они думать, что я явился его требовать? Быть может, стоит назваться вымышленным именем?
  
  - Но ведь ты не замышляешь ничего дурного? - ответил ему эльф. - А если правда откроется - случайно или по чьему-то злому умыслу - вот тогда твою скрытность припишут злым замыслам. Мне кажется, не стоит скрывать правды - ни ты, ни твои предки ничем не запятнали себя!
  
  Аргонуи сидел несколько минут в задумчивости, а потом сказал:
  
  - Хорошо, пусть будет так! Мне нечего скрывать и я никогда не пойду против народа Гондора и его правителей.
  
  Утром они отправились дальше, по зеленым полям Анориэна к Белому Городу, но не успели проехать и часа, как повстречали отряд вооруженных всадников.
  
  Оба отряда остановились. От гондорских всадников отделился человек и подъехал ближе к отряду из Ривенделла.
  
  - Именем Белой Башни, отвечайте, путники! Кто вы и куда держите путь на земле Гондора?
  
  - Я Аргонуи, сын Араторна, дунадан Севера! Со мною Элладан, сын Эльронда и эльфы Ривенделла! Мы держим путь в Минас-Тирит, к вашему Наместнику и несем ему важные вести и просьбу!
  
  Гондорец кивнул.
  
  - Эльфы и дунэдайн Севера - желанные гости на нашей земле! Меня зовут Инглор, сын Малдуина. Если желаете - мы проводим вас в Белый Город.
  
  Аргонуи спросил:
  
  -Разве дороги опасны? Нам понадобится охрана?
  
  Инглор покачал головой:
  
  - Нет, эти места пустынны, а орки сюда не забредают. Вы можете ехать спокойно.
  
  - Тогда сопровождение нам не нужно, - сказал дунадан. - Мы знаем дорогу в Минас-Тирит.
  
  - Что же, счастливой дороге вам! - Инглор махнул на прощание рукой и его отряд на запад, к реке Рингло - границе с Роханом.
  
  Элладан все это время, что они ехали, после встречи с отрядом гондорцев, наблюдал за Аргонуи. Каково ему было возвращаться в родные земли - не королем, не наследником, а скитальцем, который ищет помощи? Как же их встретят в Белой Башне, согласятся ли пойти на войну, покуда угроза еще не видна?
  
  ... И как там дела у брата, который отправился в Рохан... Вот уж кому придется постараться уговорить рохиррим идти на войну! Но с ними Маглор и Маэдрос, а если то, что говорил отец про Феанорингов, правда, то... Элладан невольно обернулся в ту сторону, где вдалеке мерцали желтоватым светом степи Рохана.
  
  - Что ты вертишься в седле, Элладан? - спросил Аргонуи, улыбнувшись.
  
  - Жалею, что не взял с собой кого-нибудь из братьев-Феанорингов, - отозвался тот, тоже улыбаясь.
  
  Аргонуи невольно тихо рассмеялся.
  
  - Не жалей. Упрямцы уехали уговаривать упрямцев, может, их спесь и гордость повлияют на рохиррим. А вот с дунэдайн нужен другой разговор...
  
  - Хотя мы тоже не слишком послушны и податливы, - добавил он через некоторое время. - Так может быть... пока наши цели совпадают, но уж если нет... сыны Нуменора упрямы.
  
  Они ехали еще целый день, прежде чем увидели вдали белые стены Минас-Тирита, вздымающиеся на фоне серой горы. Стражи ворот задали им тот же вопрос, что и Инглор и получили тот же ответ. И здесь их пропустили без колебаний.
  
  На улицах народу было немного и они не проявляли особого любопытства к гостям - из-за того ли, что здесь нередко бывали жители разных провинций или из-за присущей дунэдайн сдержанности. Но у тех, кто все же смотрел на кавалькаду, на лице появлялись улыбки - гондорцы были явно рады эльфам.
  
  Наконец, они добрались до самой Белой Башни, и здесь им пришлось спешиться и подождать, прежде чем Наместнику было доложено об их появлении. Аргонуи подошел к единственному дереву последи вымощенного камнем двора - кора у него была необычного белого цвета, а листья - серебристые с изнанки и темно-зеленые с серебряными прожилками снаружи.
  
  - Белое древо, - негромко сказал он подошедшему Элладану. - О нем поют наши песни... Наконец-то и я увидел его - первым за долгие века разделения наших народов!
  
  Элладан внимательно вгляделся в дерево и покачал головой.
  
  - И как бы ты не был последним... Хотя оно и выглядит целым и невредимым, я вижу, что изнутри его точит недуг, природа которого мне неясна. Я не из йаванголмор, поэтому не могу сказать больше. Но жить ему осталось недолго... если никто не сможет его исцелить.
  
  Аргонуи опустил голову, но ничего не успел ответить, ибо из Белой Башни явился страж, позвавший их на встречу с наместником Белектором.
  
  Элладан посмотрел на Аргонуи и, положив руку ему на плечо, сказал:
  
  - Все же, чтобы там ни было - это твой город и ты король. Придет время, и ты займешь трон. Помни об этом. Так суждено.
  
  Аргонуи ничего не ответил, и они прошли за стражем к наместнику Белектору, оставив остальных путников дожидаться у фонтана с Белым Древом.
  
  Белектор был высоким мужчиной, пожилым, с длинной ухоженной бородой и серыми пронзительными глазами. Когда Аргонуи и Элладан вошли, он не поднялся со своего кресла Наместника, но улыбнулся приветливо.
  
  - Минас-Тирит рад привечать тех, с кем наших предков связывала дружба, а нашего общего прародителя и кровное родство. Сыновьям Эльронда Полуэльфа здесь будут рады всегда... а так же и нашим сородичам - дунэдайн.
  
  Аргонуи поклонился ему и сказал:
  
  - Приветствую и вас, Наместник Белктор. Я не знаю, дошли ли до вас вести о падении Дол-Гулдура и изгнании Саурона?
  
  - Да, - медленно сказал Белектор, - слухи с Севера уже добрались до нас, и я выслал разведчиков. Но они еще не вернулись...
  
  - Что ж, - ответил дунадан, - они подтвердят наш рассказ, когда вернутся. Итак, Дол-Гулдур разрушен, а Саурон изгнан. Я сам и Элладан также, - Элладан при этих словах кивнул, - были там и участвовали в нападении. Эльдар и эдайн вновь объединились и показали свою силу.
  
  - Хорошие вести, - сказал Белектор. - Но они несут в себе и угрозу. Теперь я знаю, что значат слухи о пробуждении Роковой Горы в Мордоре. Саурон вернулся! Гондор теперь в большой опасности... и ведь кроме Мордора есть Харад и Умбар - наши давние враги.
  
  - И именно потому, владыка, - продолжал Аргонуи, - именно потому, что Саурон еще не побежден, хотя и изгнан из своего убежища, мы прибыли к тебе. Совет Мудрых предлагает создать новый союз. Силы всех свободных народов должны объединиться против Саурона! Эльфы и дунэдайн Севера готовы воевать с ним всегда. Другие вестники отправились в Рохан. Мы же были посланы к тебе с предложением выступить против Саурона.
  
  - В Рохан, говорите? А вы знаете, кто сейчас соперничает за власть с королем Фолькой? Если нет, я вам скажу - Саруман! Раньше он всегда боролся лишь с Сауроном. Но теперь наши посланцы, что возвращаются из Эдораса, говорят, что Саруман, укрепившись в Изенгарде, тянет руки к трону эорлингов. Что скажете на это?
  
  - Так, - сказал Элладан, - головоломка складывается. Саруман был против штурма Дол-Гулдура и пытался отговорить от этого Совет. Его речи показались нам странными и недостойными доверия, и Совет лишил его главенства. Но мы не думали, что он зайдет так далеко... Похоже, это не просто ревность и зависть, а нечто худшее - предательство.
  
  - Выходит, наши посланники в Рохане могут быть в опасности и даже в смертельной! - проговорил Аргонуи и перевел взгляд на наместника. - Саруман больше не входит в Светлый совет - все это правда. И перед тем, как покинуть Ривенделл, он грозился отомстить. Подозреваю, в этом тоже замешан Саурон - прямо ли, косвенно ли - увы, не могу сказать. Но тем больше это доказывает то, что мы должны объединиться и сразиться, пока не поздно!
  
  Однако Наместник молчал. Затем медленно, словно нехотя, заговорил.
  
  - Если верно то, что вы говорите, то может случиться, что Рохан и не выйдет на помощь... ежели вовсе не окажется на другой стороне... Все это зависит лишь от того, насколько сильно втерся Саруман в доверие короля Фольки...
  
  - Решение Рохана может зависеть от решения его старшего соседа, - Аргонуи твердо посмотрел в глаза наместнику, но тот отвел глаза.
  
  - Сейчас Гондор ослабел, не то что во времена Королей, - Аргонуи показалось, что Белектор особо выделил последнее слово. - Нам очень досаждают пираты и харадрим. Я не знаю... быть может, следует лишь приготовиться к обороне, укрепить границы? Одни мы не выстоим против Мордора, тем более, если будем нападать на его Твердыню. Я должен подумать. Я объявлю свое решение позже. Вас позовут.
  
  - Если вы будете укреплять границы, из этого ничего не выйдет! Саурон, рано или поздно, наберет армию и пойдет на Гондор войной! - Аргонуи сделал шаг вперед. - И тогда вы падете - в одиночестве, так как эльфы не смогут вам помочь. И вместо союзников с севера вы увидите орды орков! Разве для того выстоял Белый Город, чтобы пасть сейчас?
  
  - Я сказал, что мне надо все обдумать, - голос наместника был сух. - Пока еще я правлю этим государством! Аудиенция окончена.
  
  Посланцам ничего не оставалось, как поклониться наместнику и отправиться к двери. За нею их встретил слуга, который предложил проводить их в покои, предназначенные для них.
  
  Комнаты были тут же, в Башне, на втором этаже. Они были довольно мрачными, мебель была старой, хотя и крепкой. Слуги внесли подсвечники и тазы для умывания с водой, затем подали ужин - вареный картофель и тушеное мясо под томатным соусом, мягкий белый хлеб и масло, сыр, яблоки. Кроме этого им дали и бутылку неплохого вина. Они начали ужин в молчании, затем Аргонуи сказал:
  
  - Может, и зря я не скрыл имя... Я ничего не замышляю, а наместник уже дважды намекнул на то, что не собирается уступать мне власть! Может, он даже подозревает, что войско мне нужно, чтобы сместить его... А что - завоевать доверие армии, на ее мечах завоевать трон...
  
  - Ты рассуждаешь как настоящий узурпатор, - улыбнулся Элладан.
  
  Аргонуи рассмеялся, но смех его был невесел.
  
  - Я лишь озвучиваю его мысли - не мои. Мне не нужна власть на кончиках мечей.
  
  Элладан покачал головой.
  
  - Странно мне видеть то, как Наместники цепляются за власть. Ведь, вроде бы, их клятва требует лишь хранить трон до прихода государя. И вот он, государь - ты, но он не спешит выполнить то, к чему был призван. Интересно, что же он скажет? - сын Эльронда помрачнел.- А ведь мой брат в Рохане... да еще в такой компании...
  
  - А что не так? - поднял брови Аргонуи. - Я, конечно, слышал легенды о сыновьях Феанора... но мне всегда казалось, что все их беды происходили из-за Клятвы. Когда дело ее не касалось - они представлялись мне благородными и смелыми эльдар, верными слову и отважными в битве. Я бы хотел иметь таких товарищей.
  
  - Я им верю. Но не могу ручаться за их нрав. Но раз отец им доверяет... Да и Саруман меня тревожит. Слышал, что сказал Наместник? Как бы не попали наши посланцы в западню, когда прибудут в Эдорас...
  
  - Да, не знали мы, что беда нас будет поджидать еще до похода на Мордор... Казалось бы, вот он - общий враг, перед лицом которого надо объединиться, и ведь не получается! - Аргонуи с досадой стукнул по столу. - Ну что мне теперь - отказаться от всех прав, отречься от рода, чтобы этот союз состоялся? Я не могу этого сделать...
  
  -Отречешься ты или нет, сомневаюсь, как это повлияет на Наместника. Хотя, с другой стороны... Ведь если Гондор падет, и Саурон завладеет всем, мы может лишь выбрать как нам умереть - либо же стать его рабами. А если нет - то Гондор выстоит и ... Но не мне решать, Аргонуи. Отец всегда учил, что советы давать надо очень осторожно.
  
  - Сиюминутный страх бывает сильнее, чем дальняя угроза, которая, как думают, может и пройти стороной. Люди - они ведь часто думают: "На мой век хватит". Белектор может считать, что при его жизни Саурон не будет нападать на Гондор, а потом... ему будет все равно.
  
  Аргонуи вздохнул и добавил:
  
  - Все равно сейчас мы ничего не достигнем. Подождем.
  
  Элладан ответил не сразу.
  
  - Подождать-то мы подождем... Но сердце у меня не на месте. Как бы не случилось чего дурного... - проговорил он.
  
  Наместник заставил ждать ни много - ни мало - почти три недели. И вот, наконец, Аргонуи и Элладан, как предводители отряда, были призваны к нему.
  
  В зале Белектор был не один: вместе с ним были воины Минас-Тирита - Аргонуи узнал начальника стражи и еще пару воинов, которых до этого видел внизу, в нижнем городе. Был тут также и человек, одетый по-дорожному, весь в пыли - как будто вернулся из долгого пути.
  
  - Вести из Рохана, - сказал им наместник после взаимных приветствий.
  
  Аргонуи заметил, как Элладан напрягся при этих словах.
  
  - Что же там происходит? - эльф говорил спокойно, но в его голосе чувствовалось напряжение.
  
  - Предательство, - ответил Всадник - на вестроне он говорил правильно, но с грубоватым акцентом. - Маг Саруман напал на посланцев из Ривенделла на земле короля!
  
  - Напал? - переспросил Белектор встревожено. - Он уже и не скрывает своих намерений...
  
  - Никто из послов не погиб, - продолжал тем временем Всадник, - и они сами справились с убийцами. Король не ожидал такого предательства и теперь изменник Саруман окружен в своем жилище, Изенгарде. Король Фолька решил вступить в союз с альвами, но при одном условии: он спрашивает Гондор - вступите ли вы в союз? Ибо он помнит о давней клятве Эорла и не желает идти наперекор Мундбургу.
  
  Наместник Белектор молчал, постукивая пальцами по ручке своего кресла, затем ответил:
  
  - Что ж, враги множатся во дни мира и исчезают лишь во дни войны. Гондор не так силен, как когда-то, но, быть может, все вместе мы и сможем что-то сделать с Владыкой Черной Земли. Он не успокоится, пока не разъединит нас и не уничтожит одних руками других. Я отрину все страхи и выступлю против Мордора. Да будет наш союз столь же крепким, как и раньше - на полях Дагорлада и Келебранта!
  
  - Это слова истинного правителя, владыка, - заметил Аргонуи, поклонившись наместнику. Тот метнул на него острый взгляд и произнес:
  
  - Быть может, время пришло... Возвращайтесь на запад и передайте, что я согласен. Оставьте здесь одного из своих воинов - он принесет вам весть, когда наше войско будет готово выступить.
  
  Так, заручившись подмогой Гондора, Аргонуи и Элладан вместе со своими спутниками, отправились в обратный путь. Перед самым отъездом, Аргонуи еще раз навестил Белое Древо, и всю дорогу, пока из вида не скрылся Белый Город, постоянно оборачивался.
  
  - Ты еще вернешься сюда, друг, - сказал ему Элладан. - Обязательно вернешься.
  
  - Да услышат Владыки твои слова, - отозвался адан. - Но сегодня я понял одно: я хочу, чтобы Минас-Тирит выстоял. И неважно, кем я там буду - королем или скитальцем, это все равно мой город. Мой город.
  
  Он отвернулся и дальше ехал, не оборачиваясь и больше не говоря ни слова ни о Гондоре, ни о Белом Городе.
Оценка: 5.93*6  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"