*Теперь должно рассказать о Гондолине. Великая река Сирион, славнейшая из рек, о коих поют в песнях эльфов, текла сквозь весь Белерианд, заворачивая к юго-западу. В устье она образовала широкую дельту, а в нижнем течении струилась через зеленые и плодородные земли, в коих мало кто жил, кроме птиц и зверей. Но орки редко заходили сюда, ибо места те были далеко от северных лесов и болот, и чем ближе к морю, тем сильнее была власть Ульмо над теми водами, ибо река та впадала в западное море, чьи дальние берега - это берега Валинора.
Гондолин стоял в тайном месте: в большой долине посреди гор, что окружали ее несокрушимой стеной, но чем ближе к середине, тем больше они понижались. Посреди того чудесного кольца располагалась широкая зеленая равнина без всяких возвышенностей кроме одного каменного холма. Темный холм возвышался посреди равнины, не совсем точно в центре, но ближе к тем горам, что стояли неподалеку от Сириона. Окружные Горы были самыми высокими на севере, откуда грозил бедой Ангбанд, а на внешние склоны гор на востоке и севере падала тень ужасного Таур-на-Фуина, но на одной из вершин лежала могила Финголфина, и пока никакое зло не проникло сквозь горы в долину.
В той долине нашли убежище номы, и на все горы вокруг нее были наброшены заклятия сокрытия и отвода глаз, дабы никогда не нашли того места враги и соглядатаи. В том Тургону помогали вести от Ульмо, что приходили вверх по течению Сириона; ибо во многих водах еще слышался голос Ульмо, а некоторые из номов еще умели различать его. В те дни Ульмо исполнился жалости к изгнанным эльфам в их нужде на грани гибели. Он предсказал, что крепость Гондолина будет противостоять мощи Моргота дольше всех других крепостей эльфов и,*
Источник: "The History of Middle-earth", Volume IV, "The Quenta", pp.163-164
**как и Дориат, ее может погубить лишь предательство изнутри. Благодаря его защите чары сокрытия были самыми крепкими там, где горы подходили к Сириону, хотя вершины их здесь были самыми низкими. Там номы прорыли под корнями гор длинный извивающийся туннель, который выходил на поверхность из отвесной горной стены ущелья, темной и поросшей деревьями, по дну того ущелья текла благословенная река. Сирион в той земле был еще юным, но уже могучим потоком, он тек по узкому ущелью, что лежало между склонами Окружных Гор и Гор Тени, Эредвэтиона, стен Хитлума.
Этот проход сделали они поначалу как путь для возвращения беглецов и для тех, кто спасся из неволи Моргота; а больше, как выход для разведчиков и вестников. Ибо Тургон после той ужасной битвы понял, что Моргот Бауглир стал слишком могуч для эльфов и людей и лучше искать прощения и помощи Валар, если можно обрести их до того, как все будет потеряно. Потому до того, как тень Моргота достигла самых потаенных уголков Белерианда, некоторые его подданные иногда отправлялись вниз по реке Сирион, и выстроили они небольшую тайную гавань в устье Сириона; оттуда то и дело отплывали корабли на Запад, неся послания от короля номов. Некоторые корабли противными ветрами прибило обратно к берегу, но большинство не вернулось, и ни один не достиг Валинора.
Выход Пути Бегства охранялся и был скрыт самыми могучими заклятиями, что смогли они сплести, а также силой, скрытой в Сирионе, кой любил Ульмо, и ни одно злое существо не могло найти этот проход; и все же внутренние врата того города, что смотрели на долину Гондолина, неусыпно охранялись номами.
В те дни Торондор, Король Орлов, покинул гнездовья свои на Тангородриме из-за мощи Моргота, а также из-за дыма и пара, и злых темных туч, что лежали ныне на вершинах гор над его каменными чертогами. И тогда поселился Торондор на северных вершинах Окружных Гор, он видел оттуда многое, сидя на кургане короля Финголфина. А в долине внизу жил Тургон, сын Финголфина. На Амон-Гварете, Холме Оплота, каменном холме посреди равнины, был построен Гондолин Великий, чьи величие и слава в песнях не превзойдены ни одним другим городом эльфов во Внешних Землях. Из стали были врата его, из мрамора были стены его. Склоны холма номы отполировали до гладкости темного стекла, а вершину выровняли, дабы построить свой город, только посередине оставили они возвышение, на котором стояли башня и королевский дворец. В том граде было множество источников, и белопенные воды, мерцая, текли по блестящим склонам Амон-Гварета. А долину вокруг холма ровняли до тех пор, пока не стала она лужайкой с подстриженной травой от самой лестницы перед вратами до подножия горной стены, и никто не мог пройти или прокрасться через равнину незамеченным.
Жители того города немало умножились в числе, и оружейные их полнились оружием и щитами; ибо поначалу они мыслили отправиться на битву, когда придет их час. Но шли годы, и номы полюбили это место, плод своих трудов, великой любовью, как это свойственно тому народу, и не желали ничего лучше. Редко стали выходить они из Гондолина по делам войны или мира. Перестали они и посылать вестников на Запад, и гавани Сириона опустели. Они затворились за непроходимыми, зачарованными горами, и не позволяли войти никому, даже беглецам от ненависти Моргота; вести о землях вне гор были для них далекими слухами и мало их занимали; а их собственное жилище стало легендой, тайной, которую никто из живущих не смог открыть. Они не оказали помощи Нарготронду и Дориату, и бродячие эльфы напрасно искали их; один лишь Ульмо знал, где скрывается королевство Тургона. Тургон услыхал от Торондора о гибели Диора, наследника Тингола, и с тех пор закрыл он свой слух от горестных вестей внешнего мира. Поклялся он никогда не вступать в союз ни с одним из сыновей Фэанора; и народу своему запретил он выходить за кольцо гор**.
**Источник: "The History of Middle-earth", Volume IV, "The Quenta", pp.166-168