Аннотация: Пародия на известное произведение А.С. Пушкина "Сказка о мертвой царевне и семи богатырях.
- Вот, дрянь! - ворчала царевна, выпутываясь из веревок. - И связала ведь на совесть!
С трудом освободившись от пут, озадаченно огляделась по сторонам. Вокруг только темный, дремучий лес. И ни намека на дорогу.
- Опоили, значит! - злобно прищурилась царевна. - Ну, ничего! Вот выберусь - Чернавке, все косы повыдергаю!
Послюнявила палец, подняла над головой. Увы, безрезультатно - под темными от старости соснами ни дуновения ветерка.
- Ладно, - потерла подбородок, нахмурилась. - С какой там стороны мох должен расти? Кажется с северной. Или южной? А, какая разница!
Слегка подтянув вверх подол платья, пошла наугад.
Ближе к обеду, когда в животе стало урчать от голода, набрела на тропинку.
- Так, люди рядом! - глубокомысленно заключила царевна, отпуская подол. Гордо вскинув подбородок, пошла по тропинке. Очень скоро стежка вывела к реке. Деревья расступились, огибая широкий, поросший травою луг. На берегу величаво высился большой,
трехэтажный терем, окруженный частоколом. Двускатную крышу венчал красиво вырезанный из дерева конек.
- Неплохо устроились! - оценила царевна, входя в ворота.
На встречу с веселым лаем выкатился мохнатый клубок. Гостеприимный пес принялся скакать вокруг девушки, задорно виляя хвостом.
Оглянувшись в поисках случайных свидетелей, не найдя таковых, царевна задрала подол и с наслаждением влепила ногой псу под хвост.
- А ну, пошла на место, шавка!
Тот, обиженно взвизгнув, исчез где-то под крыльцом.
- Эй, хозяева! - подбоченилась царская особа. - Встречать будет кто царевну? Челом бить, в ножки кланяться, хлебом-солью угощать?
Тишина. Только пес настороженно выглядывает из-под крыльца.
- Ну, и ладно, - не обиделась царевна. - Больно нужны мне ваши поклоны!
Гордо держа спину, величаво поднялась на крыльцо. Нажала на щеколду, толкнула дверь. Тяжелая - не поддается. Отошла на пару шагов, пнула дверь ногой со всего маху. Массивная сворка с грохотом отворилась. Удовлетворенно кивнула и вошла в горницу.
- Эй, есть кто дома? Выходите, а то я за себя не ручаюсь!
Никого. Лишь одинокая муха, громко жужжа, с настойчивостью мазохиста бьется головой в окно. Желудок царевны опять издал голодный рык. Муха на миг затихла, а потом решила не искушать судьбу, вылетела в распахнутую дверь.
- Чистенько, но бедненько, - заметила царевна, оглядывая горницу. - Ни ковров тебе персидских, ни злата-серебра! О чем они вообще думают?
Закатав рукава, тщательно перерыла весь дом сверху донизу. В печи обнаружила горшок холодной каши, со шкварками, но есть ее побрезговала. На втором этаже стояли семь кроватей, срубленных из мореного дуба. В одной из них, под подушкой нашелся пакет с
леденцами.
Грустно вздохнув, царевна уселась у окна и принялась грызть леденцы.
Ближе к вечеру в дом, топая сапожищами, ввалились семеро мужиков, в кольчугах, мечами опоясанные, пахнущие железом и крепким лошадиным потом. Все как один удалые красавцы - плечи косая сажень, вихрастые, розовощекие, бороды коротко стрижены.
Ввалились и замерли, взирая на сидящее у окна чудо.
Немая сцена продолжалась секунд десять.
- Долго молчать будем? - поинтересовалась царевна, постукивая ноготками по подоконнику. - Чего столбами застыли, аль царевой дочки никогда не видели?
- Не прогневайся, красна девица, - поклонился в пояс самый старший из богатырей. - Не ждали мы гостей, оттого и опешили малость.
- Как звать? - потребовала девушка.
- Жданом кличут.
- Значит так, Ждан! Марш дрова колоть, да печь топить, а то я замерзла совсем. Тебя как? - ткнула пальчиком в следующего.
- Лукьян.
- А тебя?
- Ивор.
- Нет, так не пойдет! Не когда мне ваши имена учить, - нахмурилась царевна. - А, ну стройся по ранжиру!
- Как строиться, матушка?
- По старшинству, бестолочи! - царевна, заложив руки за спину, прошлась вдоль строя. Туда, обратно, качнулась с пятки на носок. - Ты, значит, будешь Первый, ты Второй, ты...
Она требовательно взглянула в глаза богатыря, приподнявшись на носочках.
- Третий... - обреченно опустил плечи витязь.
- Молодец! Соображаешь! Итак: Первый - дрова колоть, Второй - печь топить, Третий - кашу варить, Четвертый - пол мести, Пятый - постель выбить, Шестой - баньку растопить, Седьмой - воды наносить. Всем все ясно? Тогда исполнять!
Услышав угрожающий рык желудка царевны, братья сорвались с места, толкаясь и бранясь, бросились выполнять приказания.
За окном стемнело. За печкой уютно мурлыкал сверчок, в горниле потрескивая, догорали дрова. Чистая, сытая и довольная царевна сидела в светлице, вытянув усталые ноги. Третий осторожно разминал ей пятки; Второй лущил лесные орехи, раздавливая скорлупу
крепкими, точно клещи, пальцами; Седьмой, поскольку обладал самым приятным голосом, читал вслух заморскую книжку о странном рыцаре, томимом любовью к жене короля. Остальные наводили порядок в хозяйстве.
- Все, я устала, - заявила царевна. - Пожалуй, пора и на бочок.
Братья быстро расстелили постель, принесли сладкой воды на меду, и осторожно ступая на цыпочках, потянулись к выходу.
- Э! Куда? - приподнялась с подушки царевна. - Мужики, вы, аль нет? У них тут девица в доме, совсем одна, наивная и беззащитная, а они и ухом не ведут! А ну, зовите Первого! Остальные в очередь, сукины дети! И чтоб без оправданий про усталость и больную
голову! Знаю я вас.
Утром, едва с травы сошла роса, не выспавшиеся богатыри собрались недалеко от терема, прямо под кручей у реки. Место укромное, тихое - из окон терема не видимое.
- Что делать будем, братцы? - спросил Первый, растирая опухшие от бессонницы глаза. - Пришла беда, не знамо откуда. Еще три таких дня и по миру пойдем, ежели не сгинем.
- Да, легче на басурмана без портков идти, чем одну ночь с царевной пережить, - согласился Третий.
- Царю надо челом бить, - предложил Пятый. - Царь-батюшка в обиду не даст - приструнит дочку.
- До дворца далеко, к обеду не обернемся. А ну, как проснется раньше? Может, кто останется, прикрыть? - Первый посмотрел на бледнеющие лица братьев и понял, что сморозил глупость.
- Все вместе пойдем, а потом скажем: на охоту ходили. По дороге чего-нибудь подстрелим, для оправдания, - решил Четвертый.
- Ну, так тому и быть! - постановил самый старший из братьев.
Солнечный свет, пробиваясь сквозь витражное оконце, рисовал на полу чудную, разноцветную картину. Царица, прикрывая белой ладошкой сладкий зевок, вертела веред собой зеркало в серебряной оправе на длинной ручке. Рядом, низко наклонив голову, замерла
статуей сенная девка.
- Так говоришь, бросила ее в лесу, связанную по рукам и ногам, - томно переспросила царица, беря в руки гребень.
- Истинно, государыня-матушка! Веревку крепкую брала, новую. Пока зелье не выветрилось, привязала царевну к сосне, в самой глухой чаще. По следам видела - волки там живут.
- Ну, ну... - мурлыкнула царица, глядя в зеркало. - Сейчас проверим. Свет мой, зеркальце скажи...
- Слушай, тебе не надоело? - прервало ее зеркало. - Ну, детский сад, честное слово! Свет мой зеркальце... Классиков перечитала, матушка!
- Поговори мне тут! - пригрозила царица. - Совсем распоясалось! Вот велю тебя переплавить...
- Нигде. Пошутило я. Совсем ты в последнее время злая стала. Шуток уже не понимаешь.
- После твоих шуток, заморские страны от нас шарахаются. Кто советовал Ливонского посла в баньке попарить? Его ж у самых градских ворот едва споймали. Так голым в Ливонию бежать и хотел.
- Зато помылся, хоть раз жизни.
В дверь горницы постучали.
- Ну, кто там еще? - недовольно скривилась царица.
- Государыня, к тебе богатыри пожаловали. Челом бить просят.
- Богатыри? Ну, пускай своих богатырей - послушаю, чего хотят.
Витязи осторожно вошли в комнату, выстроились в ряд, сняли шапки и дружно отвесили земной поклон.
- Что-то мне это напоминает, - задумчиво заметила царица.
- Матушка, не вели казнить - вели миловать! - жалобно молвил Первый.
- Таких-то молодцев казнить? - оценивающе мурлыкнула под нос царица, потом добавила громче. - Что там у вас случилось? Опять басурмане на границе лютуют?
- Хуже, матушка, - скривился Первый. - Басурмане нам токмо в радость - есть, где разгуляться силушке богатырской. Пришла беда лютая, такая, что не справиться одной удалью.
Царица, заинтересовано отложила зеркало в сторону. Вопросительно приподняла бровь.
- Дочка, царская к нам забрела, - упавшим голосом сказал Второй.
Сенная девка с грохотом бухнулась на колени:
- Не губи, светлая государыня!
- Говоришь, крепко связала? - в голосе владычицы прорезался метал, да такой, что даже у богатырей по спине холодом протянуло.
- Крепко-накрепко! Узлы зубами затягивала!
- Не врет? - повернулась царица к зеркалу.
- Не, не врет. Все так и было.
- Живучая, бесовка.
- Что же делать будем, матушка? Может государь образумит дочку? - с надеждой спросил Первый.
- Ага, сейчас - держи карман шире! Государь с посольством за море подался, к ромеям. Так, что будет не скоро.
От вырвавшегося дружного стона, дрогнуло даже черствое сердце государыни. Подперев рукой подбородок, она задумчиво барабанила пальцами по столу, не замечая, как от каждого стука ноготка, вздрагивают стоящие навытяжку мужики.
- Ладно, - решила, наконец. - Ступайте домой, да в тереме не появляйтесь. На охоту съездите, что ли.
- Так им и так на охоту охота, потому как домой не охота! - хихикнуло зеркало.
- Заткнись! Тоже мне - импровизатор. Все ясно? Ну, тогда с Богом!
Царевна скучала, греясь на крылечке. Пообедав пирогами с яблоками, выпив целый кувшин медовой воды, красавица маялась бездельем. И куда, этих богатырей нелегкая понесла? Вот вернуться - будут уборную языками вылизывать. Мужикам спуску давать нельзя, а
то у них без работы в голове мысли заводятся, а думать мужик должон только одним местом. И место это отнюдь не на плечах.
- Здрава будь, красна девица!
Царевна вопросительно приподняла бровь, отрываясь от разглядывания маникюра. У ворот, закутанная в черное с ног до головы, стояла пожилая женщина, опираясь на корявую клюку. Лицо спрятано под глубоким капюшоном - не иначе старица.
Пес, вырвавшись из-под крыльца, обрадовано скакал вокруг старушки, повизгивал и в душевном порыве пробовал носом подтолкнуть гостью ближе к терему.
- Чего тебе? - как можно недружелюбнее спросила царевна.
- Оголодала я в пути. Подай краюшку хлеба, почтенной женщине, милое дитя.
- С чего это вдруг? - удивилось "милое дитя". - По средам не подаю.
- А ежели я тебе подарок за хлебушек дам?
- Подарок? - заинтересованно привстала с крыльца царевна. - Хорошо, показывай: что там у тебя.
Старица сняла с плеча котомку, дрожащими руками принялась развязывать узел. Пес, не утерпев долгой возни старушки, ухватился зубами за котомку и принялся тащить ее к царевне.
- Вот, держи красавица, яблочко наливное! - справилась, наконец, с упрямым узлом женщина, не без помощи собаки.
Девушка взяла в руки большое янтарное яблоко. Внимательно оглядела со всех сторон. Спелое, чуть ли не сияющее изнутри, так что даже просвечивались в середине темные семечки. Так и манило откусить кусочек.
Пес следил за ней, завороженными глазами, нетерпеливо поскуливая. Даже хвостом забыл шевелить.
- Яблочко значит, - медленно произнесла царевна, поворачивая плод в руке, глядя сквозь него на солнце. - Что же ты сама его не съела, раз такая голодная? Вот, что...
Небрежным жестом бросила яблоко в сторону, ухватила старицу за шиворот и потащила в дом:
- Яблочки она тут дарит. А ну марш на кухню! Там посуда не мыта! И чтобы, покуда все не перемоешь - из кухни ни ногой!
И для придания убедительности своим словам дала хорошего пинка вдогонку.
Пес разочарованно вздохнул и понуро спрятался под крыльцом.
На следующее утро сидящих под кручей у реки, было на одного человека больше.
- Что будем делать? - обратился к присутствующим Первый, стуча ногтями по своей коленке.
Окружающие заворожено следили за его пальцами.
- Бежать надо! - всхлипнул Седьмой, испугано оглядываясь по сторонам. - Хоть к ромеям, хоть к татарам. Все лучше, чем здесь.
- А ну цыц! - прикрикнул на него Второй. - Бежать всегда успеем. Негоже витязю от ворога удирать.
- Так-то от ворога...
- Что думаешь, матушка?
- Я пас! - развела руками царица. - На меня не смотрите. Я все, что могла уже испробовала.
- Это он тя сожрет! - дал ему звучный подзатыльник Четвертый. - К девицам у Горыныча другой подход.
- Со змеем тяжело договориться будет: он как богатыря увидит, так совсем дурной делается.
- К нему вечером надыть идти, когда он сытый.
- Ладно, давайте к Горынычу, - принял окончательное решение Первый.
Змей лениво развалившись в центре пещеры, переваривал корову, честно украденную у местных крестьян, смакуя в памяти подробности похищения. Крестьян, Горыныч откровенно побаивался, поэтому предпочитал лишний раз не связываться. Это с богатырями
можно один на один на честный бой выходить, а у мужиков разговор короткий: соберутся толпою, да на вилы возьмут.
Корову умыкнул у пастухов из-под самого носа и долго петлял, заметая следы к логову.
- Здрав будь, Горыныч!
Змей икнул от неожиданности, но разглядев в проеме пещеры богатырей, облегченно выдохнул.
- И вам не хворать, - прорычал благодушно. - Зачем принесла нелегкая?
- Дело у нас к тебе, - Первый снял шелом, вытер рукавом пот со лба. - Важное!
- Дело? Ко мне? Мужики, вы чай белены не объелись?
- Ты не ерничай, - многозначительно приподнял бровь витязь.
Змей оглядел богатырей: расположились грамотно, перекрывая выход из пещеры, мечи под рукой держат. Не, не прорваться. Но и в драку не спешат. Может, удастся дело миром решить?
- Ладно, я сегодня добрый, - наигранно проявил великодушие змей, и принялся ковырять когтем в зубах правой головы. - Валяйте, что там за дело?
Выслушав подробный рассказ, Горыныч со смеху покатился по полу, держась передними лапами за живот. Рев стоял такой, аж стены тряслись.
- Ну, мужики вы и даете! Что, всемером не управились? А еще богатыри! Ой, не могу, щас лопну! Ой, не могу - держите меня семеро! Ээээ! Мужики, я ж образно - не надо так нервничать! Все, все - я успокоился. И чего вы такие дерганые?
- Так поможешь, аль нет? - спросил Второй, скрестив здоровенные ручищи на груди.
- А что мне с этого будет? - спросила левая голова.
- Ну, это вопрос спорный, - осторожно заметила правая.
- Обещаю одну корову в месяц бесплатно с царского стада! - в пещеру вошла царица.
- Две! - обрадовано рявкнули хором все три головы.
- Три дам, если все как надо сделаешь! - спокойно ответила царица, сохраняя величественную осанку. - А ежели проштрафишься - отдам тебя скоморохам. Будешь на ярмарках под гусли плясать, вместо медведя.
Горыныч задумчиво почесал среднюю голову. Предложение было слишком заманчивым, чтобы не иметь подвоха. А, была, не была!
- Ладно, по рукам! Где там ваша красна девица живет? Посмотрим, кто тут у нас богатырь! - пророкотал Змей, поднимаясь с пола на все четыре лапы.
- В тереме, где же еще... - Вздохнул Седьмой.
На следующее утро. То же место под кручей. Собравшихся на совет на одного больше. Или на троих, если по головам считать.
- Простите мужики! - жалобно скулил Горыныч, вытягивая головы - Рубите, к чертовой матери - только скоморохам не продавайте.
- Да чего уж там... - отмахнулся Первый. - Чем все дело закончилось?
- Не сдюжил я, братцы. В первый раз за всю жизнь сплоховал! А под конец царевна потребовала принесть ей цветочек аленький. А где я его достану? На тот остров, где он растет - лёту неделю, через море-окиян. А я не гусь, какой нить! Не дотяну, - он стал по очереди
вытирать крупные слезы, катящиеся из глаз.
Растроганная царица протянула ему носовой платок, погладила по плечу.
- Что делать будем? - со вздохом спросил присутствующих Первый. - С Горынычем промашка вышла. Еще есть идеи?
- Может за Елисеем послать? - робко предложил Седьмой. - Жених как-никак?
- Дохлый номер, - скривилась царица. - Этот сопляк только на розы вздыхать может. Она им пол подотрет.
- А как же любовь и все такое? - робко возразил Седьмой.
Секунду царило гробовое молчание.
- Любовь, - хихикнул Третий.
Все, кроме Седьмого, стали давиться смехом, усиленно зажимая рты руками. Горыныч перевернулся на спину и замотал в воздухе лапами, комично надувая щеки, потому как лап на три головы не хватало.
В этот момент, вдали, над лесом возник тонкий звук. Начал усиливаться, нарастать, разливаясь над верхушками сосен. Стало понятно, что к терему приближается нечто, летящее с огромной скоростью. Вынырнув из-за деревьев, это нечто со всего маху врезалось в
землю перед воротами, пропахало длинную борозду и остановилось у крыльца.
Одиннадцать голов, осторожно высунулись над краем берегового обрыва, разглядывая происходящее. Из борозды, неторопливо выбрался карлик, с длинной белой бородой, волочащейся по земле. Одет в дорогой синий кафтан, украшенный алмазами, размером с
голубиное яйцо, на голове сверкающий золотым шитьем колпак.
- Какой дурной вкус, - заметила царица.
На ее слова никто не обратил внимания. Все смотрели на коротышку, торопливо стряхивающего с одежды грязь. Внезапно дверь в терем с грохотом распахнулась, и на крыльцо выбежала... нет, скорее радостно выпорхнула, царевна.
- Черноморушка, миленький!
Налетела на карлика, подхватила на руки и принялась кружиться с ним по двору, путаясь ногами в длинной бороде.
- Как же я соскучилась, по тебе, соколик мой ясный!
Нежно прижала к груди, зажмурилась.
Черномор терпеливо ждал, окончания проявления бурных эмоций, счастливо улыбаясь.
- Почему тебя так долго не было? - обиженно надула губки царевна, ставя коротышку на землю. - Я уж истосковалась вся! Ночей не спала - все глазки выплакала.
- Точно, не спала, - шепотом заметил Седьмой и получил подзатыльник.
Карлик в ответ вежливо поклонился, приподнял правую руку, согнув в локте. Царевна жеманно взяла его под ручку. Сверкнула яркая вспышка, громыхнуло. Удар воздушной волны начисто снес с петель ворота.
Одиннадцать голов синхронно провели взглядом промчавшуюся над лесом парочку, постепенно превращавшуюся в маленькую точку, вскоре скрывшуюся в облаках.
- Дааа... - многозначительно протянул Змей Горыныч. - Любовь зла - полюбишь и... а кто это собственно был?
- Через пару месяцев будет козлом, - ответила царица, отряхивая глину с платья. - Или даже оленем, с огромными, ветвистыми рогами.
- Ах, любовь! - мечтательно вздохнул Седьмой, и быстро присел, уворачиваясь от подзатыльника.
Все выбрались на берег и направились к терему. Навстречу им выскочил счастливый меховой комок, радостно повизгивая и махая хвостом.
- Смотрите! - вдруг повернулся в сторону реки Четвертый.
На самой вершине береговой кручи, восседая на буланом коне, королевич Елисей протягивал к небу руку, со словами:
- Ветер, ветер - ты могуч...
- Может, скажем ему? - предложил Седьмой.
- Я бы не стал, - заметил змей.
- Нет, не стоит, - согласился Первый. - Пусть лучше не знает.
- А у меня в одной пещерке гроб хрустальный припрятан, - задумчиво почесал бок Горыныч.
- Только попробуй! - показал ему кулак Второй.
- А, что? Я ничего, - невинно замахал лапами тот.
Тихонько постояли, наблюдая за убивающимся королевичем.
- По домам? - предложил Горыныч.
- А давайте закатим пир. В честь такого события! - предложила царица.
- Хорошая идея, - поддержали государыню богатыри.
И они закатили пир на весь мир!
И я там был, мед пиво пил...
Хотя нет, вру, конечно. Не было меня там. К счастью.