Польская Мари У. : другие произведения.

Судеб сплетенье

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Судьбы двух девушек из разных миров сплелись, но что одной благо - другой - смерть. Пополняемый файл

  "В этот день случилось настоящее чудо, только вот оценить его мало кто смог. Старуха-провидица, уже пару лет лежавшая в полузабытьи в больничном крыле старого монастыря, вдруг встрепенулась, и, тяжело дыша, захлебываясь горным воздухом, просипела:
  - Боги услышали мою молитву! Она явится миру и спасет его... - голос стал тихим, слова путались и переплетались друг с другом. - И будет тень, словно тень... И будут они одним целым.
  Провидица непонимающе оглянулась вокруг. Рядом с ее лежанкой сидела монашенка, от неожиданности выронившая на каменный пол толстую книгу с молитвами. Женщина непонятного возраста, скрытого толстыми стеклами очков, до смерти перепугалась резких действий уже почти похороненной отшельницы. Та же продолжила вещать, пристально глядя в глаза монашенки:
  - Графу скажи, пусть его не пугает возраст невесты. Только она и никто другой.
  После этих слов провидица откинулась на спину и умиротворенно закрыла глаза. Монашенка еще минут пять не могла прийти в себя, решая, привиделось ей все, али на самом деле приключилось, а потом с молитвой на губах сползла с грубого табурета и склонилась над старухой. С минуту божья служка прислушивалась к бездыханному уже телу, а потом бросилась к настоятельнице, чтобы сообщить печальную весть и последние слова отшельницы, славящейся очень уж вещим языком.
  Через день провидицу похоронили, а еще через полгода граф Викториан, владелец земель и отец всех народов славного острова Самавельяро, значащегося в древних свитках как остров песен морских ветров, сыграл тихую свадьбу со славной девушкой из простой купеческой семьи...
  -Ух ты, какая выскочка! - повитуха шлепнула младенца по склизкой попе и, удовлетворенная громким плачем девочки, завернула ее в чистую тряпицу и передала матери.
  Бабка Агасья жила совсем рядом с замком, но последние дни даже ночевать домой не ходила, чтобы не оставлять госпожу Саннию без присмотра. Слишком хрупкой и маленькой была новая супруга графа, к моменту родов едва достигшая семнадцатилетия. И роды прошли слишком стремительно. Слишком. Будто мать пыталась выплюнуть ребенка, как можно скорее подарить его мужу, пусть даже ценой собственного здоровья. Теперь бы кровотечения не допустить...
  Женщина с трудом приподнялась на подушках, до бела сжала костяшки пальцев, вцепившись в сверток, будто боясь его выпустить из рук, поцеловала малютку в лобик и прошептала:
  - Выскочка? Тогда пусть будет Амарильей... Красивый цветок, стойкий, самый ранний и резкий...
  Эти ее слова были последними. Госпожа Санния потеряла сознание и так и умерла, не успев более ничего поведать ни миру, бывшему для нее очень маленьким, ограничивающимся пределами острова, ни мужу, безумно в нее влюбленному, ни только что родившейся дочери.
  Граф Викториан от такой потери так и не отошел. Он прожил еще двенадцать лет, полностью погруженный в свои мечтания и совершенно не замечая рядом с собой дочери...
  ***
  - А дальше... - разочарованный хор детских голосов сменился шиком тех, кто был постарше, мол, чего вы разверещались, няня и так сделала вам поблажку. Спать пора...
  Пышнотелая, но такая юркая и деловитая, няня Сафа задула свечу, пожелала всем хороших снов и покинула общую детскую. Из-за чуть приоткрытой двери послышались ее легкие шаги по коридору, а потом вниз по лестнице. Риль накрылась с головой одеялом и сделала вид, что уже спит, постаравшись и дыхание сделать ровным, и взбесившееся сердце унять. Ехала сюда, думала будет проще, ан нет... Стоило лишь увидеть белые башенки, желтые песочные дорожки, герб на воротах и портреты в галереях и переходах замка, как к горлу подкатил горячий ком.
  Она не плакала уже лет пять. С тех самых пор, когда покинула этот замок и отреклась от имени. Что ей в нем? Только тоска и обида. Обида на мать, на отца, на всех, кто окружал ее и жалел. Она видела это в каждом жесте сердобольных служанок, в каждом ароматном пирожке, которым повариха в белом фартуке старалась угостить девочку, ловя ее в переходах замка, во вздохах управляющего за ее спиной. И каждый взгляд, жест, вздох будто еще раз говорил: ты виновата! Ты ее убила! А отец даже и не скрывал этого, он выплевывал обвинения прямо с лицо. Оттого все дни рождения девочки превратились в наказание, в еще одно напоминание о ее роковой роли в судьбе матери.
  А когда девочке исполнилось двенадцать, она поняла, что больше так жить не может. И не хочет! Она собрала сумку, куда сунула только любимые книги и завернутые в тряпку пирожки. Многочисленные украшения, доставшиеся от матери, девочка спрятала в старинном потайном ящике, однажды ею обнаруженном в своей детской комнате. Зачем спрятала? Да кто его знает... Просто по инерции, чтобы никто не сомневался, что она сбежала. Или не волновался, что сможет выжить. А еще она не хотела, чтобы ее богатства, единственная память о матери, достались другой девочке, которая может появиться у отца. Она будет, конечно, более красивой и любимой, ведь не будет убийцей, но мамины колечки и сережки ей не достанутся!
  В мальчишеских брюках, маловатой уже рубашке и куртке, в которой девочка любила кататься на своей лошадке, с криво обрезанной косой, она напомнила сама себе бродячего артиста, одного из тех, кто каждую весну приезжал к ним в замок. Оторвавшись от зеркала, девочка замерла. Из высокого полукруглого окна она с тоской посмотрела на отца, который как это бывало всегда в день ее рождения, с огромным букетом лилий направлялся в семейный склеп. Это стало последней каплей. Размазывая горькие глупые слезы, она потихоньку покинула замок. Сделать это было несложно. Постоянное одиночество и природное любопытство отрыли для нее все потайные ходы и секретные замки.
  Сейчас Риль вспоминала прошлое как историю жизни совершенно посторонней девочки. Она покинула замок и умерла. Не существовало больше Амарильи Викторианы Аннет ви Дуанской юной графини Самавельяро. Спустя пару недель к северному порту острова славному городу Гризенда вышел худенький паренек Риль. Был он зол, голоден, пару раз бит городскими мальчишками, с пустыми руками и без денег. И сумка его, и книги остались где-то в пыли подворотен, а монеты перекочевали в карманы предводителя уличной шпаны Летки.
  И неизвестно как бы сложилась дальнейшая судьба Риля, а у него уже появлялись мысли вернуться домой, если бы его не встретил капитан торговой шхуны "Санта Маргарита". Вир Таллиан и сам был сиротой, немало хлебнувшим в детстве. Риль напомнил ему его самого. Капитан накормил парня, выслушал его историю о погибших родителях и сгоревшем доме и предложил место юнги. Риль с радостью согласился и провалился в глубокий спокойный сон.
  Проснулся он уже в море и с этой минуты начался сплошной кошмар. Хмурый всегда полупьяный боцман гонял его с утра до вечера, заставляя драить палубу и кубрик, помогать коку и мамаше Зилье. Поговорка о трагической роли женщины в судьбе морского флота на нее не распространялась. Будучи женой старого погибшего капитана, матерью боцамана и тещей первого помощника кэпа, она всю жизнь жила на корабле, обстирывала команду и нет-нет пускала к себе на ночлег особо приглянувшихся членов команды. Риля мамаша Зилье невзлюбила с первого взгляда, называя его не иначе как приблудившимся щенком. Она взваливала на него всю тяжелую работу, а найдя юнгу где-нибудь посапывающим в уголке, не задумываясь отвешивала ему пенделей.
  На постой Риля определили в маленькую каюту рядом с капитанской. И это обстоятельство сделало мальчишку в глазах команды хлюпиком и маменькиным сынком. Но самым обидным юнге казалось сравнение его со "сладкой девочкой", а гадкий липкий тон, с которым эти слова произносились, бросал Риля в бессознательную дрожь. "И чего привязались?" - думал он, следя за голосом, стараясь сделать его более грубым и хриплый, каждый день проверяя, не растут ли груди и успокоившись пожимая плечами.
  Дни тогда превратились в один беспросветный кошмар, мучивший его и физически и морально. Но человек привыкает ко всему, вот и Риль вытянулся, окреп, освоился и скоро уже наравне с матросами тянул канаты, поднимая паруса, ловко карабкался по реям, скатывая полотнища. "Санта Маргарита" тем временем побывала во всех портах северного континента, обогнула его, доставляя груз в сказочно загадочные восточные земли, дрейфовала во льдах, спасаясь от пиратов, чуть не погибла в Пустом море, где отказывались действовать все законы природы и, наконец, взяла курс на остров. Когда на горизонте появились шпили библиотеки славной Гризенды, Риль стало плохо. Сердце бухало, бросало то в холод, то в жар, к горлу подкатывала тошнота. А еще вдруг резкие спазмы скрутили юнгу, принося боль и... кровь. Риль дополз до своей каюты, упал в гамак и свернулся клубком, не понимая, что же с ним происходит. Кровь все бежала, заставляя подкладывать под себя старые рубашки, и в какой-то момент юнга решил, что умирает. Вот тут-то и заявилась мамаша Зилье. Она повела носом и подозрительно уставилась на Риля.
  - Что же ж такое творится-то, килем тебя по заднице! - ахнула она. - Так ты - баба?
  - Н-н-нет... - испугался Риль, потом взглянул на растерянное лицо своей постоянной истязательницы и понял, что где-то прокололся. - Но как?
  - Ой, дитя-дитя... - всплеснула руками мамаша Зилье. - Так у тебя ж женские неприятности начались... А ты чего подумал-ла?
  - Неприятности? - до Риля стало понемногу доходить. Ведь где-то он о подобном слышал. - Кровь? Так я не умираю?
  - Боги тебя воспитай, деточка! А чего ж... Капитан? Неужто не знает?
  - Нет... - Рилю стало стыдно. - Прошу, умоляю, - он выполз из гамака и бухнулся в ноги мамаше Зилье, - не говорите ему!
  - Я-то не скажу, - женщина подбоченилась и теперь смотрела на Риля сверху вниз, - но тебе здесь оставаться нельзя! Теперича у тебя и груди расти начнут, округлишься скоро, голос тоньше станет... А матросня проведает, что ты баба, сразу же где-нибудь и оприходует. Ни я не помогу, ни капитан!
  - Но куда мне? - Риль тяжело поднялся, цепляясь за гамак и размазывая слезы по личику.
  - Вот ведь горюшко... - мамаша Зилье покачала головой. - И что совсем никого из родственников?
  Риль стиснул кулаки:
  - Нет!
  - Ну-ну, - женщина как-то оценивающе посмотрела на Риля и, то ли испугалась конкуренции за сердца и другие части тела особо приглянувшихся членов команды, то ли просто не пожелала девочке своей доли, но решила ей помочь.
  Мамаша Зилье строго настрого запретила Рилю выходить из каюты, отговорившись болезнью живота, а сама побежала к своей родственнице - настоятельнице местного монастыря госпоже Титилии ви Гроссэ. Та после недолгого колебания согласилась взять тронутую умом девушку, воображающую себя парнем, которую, по версии мамаши Зилье, "Санта Маргарита" подобрала в море. Сия ужасная доля не могла не смягчить доброе сердце настоятельницы и на возраст девицы она только тяжко вздохнула и подумала, что если уж и есть за мятущейся душой какие грехи, то все они омыты водами морскими.
  Так Риль вновь стала девушкой и переоделась в подобающую ее возрасту и половой принадлежности одежду. Правда, платье ее было весьма скромным, а еще постоянно становилось малым. Девица, видимо по причине постоянной хорошей еды, очень быстро вытягивалась и скоро уж совсем перестала походить на мальчика. Только вот имя свое вспомнить никак не могла. Так и записана оказалась Рилья Зилье ви Гроссэ.
  За год тяжкой жизни Риль изменилась настолько сильно, что теперь вряд ли кто узнал бы в ней прежнюю Амарилью. Волосы ее посветлели и потяжелели. Ранешние каштановые локоны превратились в льняные косы. Кожа ее стала грубее и темнее. Быстрый рост убрал всякую детскую опухлость. Теперь она была жилистой худой длинной девкой с тяжелыми кулаками, крепкими пальцами, острым язычком и большим запасом крепких слов. Только вот их приходилось постоянно сдерживать, дабы не подводить госпожу настоятельницу. Ей Риль просто боготворила и во всем слушалась.
  Так продолжалось долго, пока Риль не прочла все монашеские писания, после чего пришла к госпоже настоятельнице и опровергла изложенную идею мироустройства и факт наличия сонма богов, ссылаясь на собственный опыт странствий и многие знания устройства тверди земной, а также различных морских приборов, которые вряд ли бы действовали, будь земля похожа на блин.
  - Что же касается богов, - задумчиво протянула девушка, не взирая на вытянутое лицо госпожи настоятельницы, - то я уверена, что смогу подтвердить свои догадки, если вы, матушка, дадите мне разрешение на посещение городской библиотеки.
  Риль выпалила все это с жаром, присущем юности, полностью уверенная в том, что матушка настоятельница заблуждается, вознося хвалы богам, по той простой причине, что не имеет достаточных знаний думать так, как она - Риль. Возможно, будь сердце наставницы чуть тверже, а жалость к девушке не такой всеобъемлющей, она наказала бы юную воспитанницу заключением в келье или переписыванием труда великого святого Ксеонтия, но Титилия ви Гроссэ решила иначе. Она постаралась так загрузить пытливый ум воспитанницы, чтобы думать о несовершенстве веры ей было просто некогда. В монастырь стали приглашать наставников по различным наукам с напутствием требовать с ученицы строго и многоумно. После занятий Риль зачастую просто валилась с ног, позволяя себе лишь помогать поварихе и совершать физические упражнения, кои были запрещены другим девочкам, но не ей. Такое решение приняла наставница еще в первые дни пребывания Риль в монастыре, чтобы не травмировать ее психику после долгой жизни в облике мальчика.
  За прошедшие в таком темпе четыре года Риль выросла не только очень стройной, симпатичной и выносливой девушкой. Она без сомнения была на голову образованней всех вместе взятых юных отпрысков знатных семей Самавельяро. Наставник по истории, политике и точным наукам вир Лафайен на заключительном экзамене посоветовал госпоже Титилии отправить Рилью учиться в имперскую Академию.
  Риль в ожидании решения матушки настоятельницы не спала всю ночь. Она даже снизошла до того, чтобы просить несуществующих по ее мнению богов, лишь бы ей разрешили поехать на вступительные испытания. Правда, денег на проезд нет... И за учебу тоже... Риль тряслась от неминуемости ее собственного решения просить о деньгах отца. Граф, как она слышала, здравствовал и о дочери вспоминал редко, но и о смерти Амарильи не сообщали, душу ее не отпевали в монастыре, а значит, надеялись, что она вернется. Но вернуться - значит признать свое поражение, свою неспособность справиться с проблемой самостоятельно. Но она не привыкла проигрывать... В эту ночь вернулась дурная привычка грызть ногти... А под утро Риль уснула прямо за грубым деревянным столом, положив руки под голову. И проспала... И колокола не было слышно... И матушка настоятельница за ней не пришла... С этим предчувствием беды Риль покинула комнату лишь ближе к обеду, когда не могла уже бороться с завываниями собственного желудка".
  Колокола начали звонить во внеурочный час. Громко, требовательно, тревожно. Риль сразу поняла, что случилась беда. На ее памяти такого раньше не бывало, но она слышала от монахинь, что однажды, когда надвигался сильный шторм, колокола трезвонили как бешеные. Неужели опять? Она бросилась по узеньким лестницам и каменным коридорам в трапезную, совсем позабыв о ночных переживаниях. Столы в монашеской скромной столовой были сдвинуты, дабы не мешались под ногами большой армии послушниц и воспитанниц. Госпожа наставница уже что-то говорила о том, что в этот трудный для всего острова час...
  - Что случилось? - Риль дернула за рукав девочку помладше.
  Та нахмурила лобик:
  - Матушка говорит, что старый граф умер. Вместе с ним пала последняя защита острова и теперь нас завоюют.
  - Кто? - новость про отца не сразу дошла до Риль.
  - Как кто? - девочка взглянула на Риль как на дурочку. - Орды!
  - Орды?
  Риль пыталась осознать услышанное. Граф умер... Отец... Странно, но сердце молчало. Память услужливо подкидывала воспоминания детства: сгорбленная спина, неприязнь во взгляде, букет лилий... И ни грамма скорби, как будто умер кто-то совсем чужой. Но как эта очень непростая для Риль новость связана с ордами? Да уж... Помочь разобраться в такой проблеме может лишь наставник вир Лафайен.
  - Мы должны быть тверды в своей вере, - вещала матушка настоятельница. - Горизонт бухты пока чист, но нападение не за горами! Считаю необходимым увезти наших воспитанниц в замок графа Самавельяро. Девочки, - она обратилась к притихшим детям, - собирайте вещи и зайдите на кухню, возьмите еды на дорогу. Все послушницы поступают в распоряжении вира Сандиния. Лечебница пока пуста, но, я думаю, ненадолго. Нужно будет готовить настои и мази. В остальном распорядок монастыря остается прежним. И не опаздывайте к вечерней молитве!
  Под тихие просьбы к богам защитить их в столь тяжкий час обитатели монастыря разошлись по своим делам.
  - Матушка, - Риль решительно двинулась в след настоятельницы. - Я мало что поняла... Разрешите найти вира Лафайена?
  Титилия вздохнула:
  - Боюсь, дитя мое, разговор о твоей учебе придется отложить. Орды медлить не будут и скоро остров окажется в осаде.
  - Причем здесь орды? - Риль никак не могла соотнести друг с другом две услышанные сегодня новости.
  - Девочка, девочка... Я мало что знаю, может, действительно вир Лафайен мог бы рассказать подробнее, но он занят. Его призвали в городской совет, наверное, он возглавит комитет обороны.
  - Какой обороны, матушка!? - взмолилась Риль, еле успевая за почти бегущей по коридорам наставницей. - Я ничего не понимаю!
  - Идем, на ходу расскажу, заодно с виром Лафайеном поговоришь... Я в городской Совет... Надо им нашу помощь предложить, при монастыре, например, можно организовать отделение больницы.
  Матушка на бегу схватила темную накидку, без которой в городе не появлялась, и решительно вышла за ворота монастыря.
  - Граф Самавельяро не просто владелец острова. Издавна его предки являлись хранителями мощного талисмана, отводящего глаза от нас так, будто острова вообще нет. О нем, конечно, знали, но планов в его отношении не строили. Как если бы остров был просто подводным рифом.
  - Постойте, матушка, а зачем такие сложности?
  - Ох, Риль... Ты такая умница, а общеизвестных вещей не знаешь, - покачала головой настоятельница. - Хотя... Ты же не здешняя... Так вот. Самавельяро не просто самый большой остров нашей империи. Он еще и самый богатый. И земли у нас плодородные, и климат хороший, мягкий. Но главное не это... Еще лет триста назад в предгорьях на подступах к замку Самавельяро были обнаружены залежи редчайшего живого металла ландрия. Обычно об этом не принято распространяться, но...
  - И чем же так ценен этот металл? - Риль с ужасом поняла, что в ее знаниях есть очень большой пробел. О ландрии она даже не слышала.
  - Он может собирать и хранить магическую энергию.
  - А почему он живой?
  Настоятельница помрачнела.
  - Понимаешь, ландрий чувствует хозяина и аккумулирует не только магию, но и энергию человека. Он может стать как лучшим помощником, так и самым опасным врагом. Амулет из такого металла может сделать любого человека магом как светлым, так и темным. Его добывали сначала на севере империи, но там месторождения были небольшими. Амулеты штамповались строго по счету и могли служить лишь одной определенной семье, людям общей крови. Едва фамилия погибала, амулет становился бесполезной игрушкой.
  - А как он выбирает хозяина?
  - Он не выбирает. Человеку достаточно капнуть каплю своей крови...
  - А! Понятно! Поэтому он служил только одной семье!
  - Да. Скажу тебе больше... Все правители всех стран нашего мира добились власти с помощью именно ландрия. Он же и хранит сейчас власть их семей.
  - А от... - Риль запнулась. Надо же, чуть было не проговорилась. - А граф? Он тоже с помощью ландрия стал здесь властвовать?
  - Что ты, девочка, - наставница замахала на нее руками как на нечистых духов. - Когда обнаружили залежи ландрия на острове, сюда ринулись имперские боевые отряды магов, в общем, орды... Знаешь ведь, магии в нашем мире мало, по-настоящему творить волшебство могут лишь единицы, а у остальных дар в зачаточном состоянии. Но ландрий... Он открывал такие возможности... Деньги, власть... перед ними мало кто может устоять. Здесь триста лет назад была кровавая бойня. Орды вырезали местное население под корень. Единственными, кто смог противостоять им, были тогдашние графы Самавельяро Диниссий и Артего. Они сами использовали ландрий и снабдили амулетами из него всех своих рыцарей. Но выиграв в одном сражении, наши воины сразу же вступали в другое, ведь орды прибывали целыми армиями. Всем хотелось урвать кусочек. И тогда братья решились на отчаянный шаг. Они сотворили заклинание неведомой силы, способное веками скрывать остров от чужих глаз, заставляющее весь мир забыть вообще про залежи ландрия. А чтобы волшебству никто не смог сопротивляться, они ушли в пещеры, где жила ландрия подходит к самой поверхности, и убили себя, вылив всю свою кровь на металл. Такой амулет не смог не сработать! Орды в миг забыли, зачем вообще приплыли в такую даль. Многие из них были убиты, кто-то вернулся домой. Пострадали и жители острова, но у нас было время восстановить силы.
  - А теперь-то что? Металл перестал действовать?
   - Граф умер. Последний из Самавельяро. Правда, у графа была дочь, но она не успела пройти ритуал признания ее ландрием и не имеет власти над ним.
  - А г-г-где... она сейчас? - Риль старалась не смотреть на наставницу, боясь выдать себя. Сейчас ведь она как только себя не костерила. И дурой называла, и идиоткой, и предательницей.
  - Никто не знает. Граф не афишировал ее исчезновения, искал тайно... Но все без толку. Как в воду канула.
  - А ритуал? Какой он?
  - Ох, дитя... Это тайна рода Самавельяро. И она умерла вместе с графом. А амулет... Он уже перестал действовать. Орды быстро все вспомнят и тогда...
  Риль больше ни слова не вымолвила. Она все пыталась осознать и собственную глупость и свой эгоизм. Она видела паническую суету на площади, обреченную холодность чиновников Совета, усталость собственного наставника. Он лишь улыбнулся Рилье с сожалением, мол, не получится, девочка, уехать. Не сейчас... И, видимо, никогда...
  - Господин Лафайен, - неожиданно для себя самой выпалила Риль, - я тоже могу помочь. Я многое знаю и умею...
  Твердость ее голоса поразила наставника, но он только похлопал ее по плечу.
  - Уважаемая Рилья, оставьте войну мужчинам. Уж ежели мы погибнем, тогда...
  Тогда... А может и взаправду уехать? Только не с острова, а в свой родной замок. Мало ли что она там может обнаружить? Все таки в ней течет кровь Самавельяро. Последняя кровь...
  ***
  Желудок подвывал, в горле царила горечь от пачки выкуренных сигарет, голова кружилась от опустошенности, свидетельствуя, что сегодняшняя ночь прошла без сна. Сколько же времени? Если легла в пять... то, может быть, около полудня? Почему же тогда так темно?
  С трудом подняла голову, пытаясь сопоставить факты и сложить отдельные картинки в общую панораму: свет едва пробивается сквозь тяжелые кирпичные портьеры, стрелки часов замерли на шести... Утра или вечера? В углу мерцает экран монитора... Стоп! Я точно помню, что выключала его! Эта мысль заставила подскочить с кровати. Как была в ажурных шортиках и топике, открывающем пирсинг на пупке, так и подскочила, чтобы замереть в испуге. В моем любимом креслице у компьютерного стола сидел мужик. Нет, не так... Сидел такой мужик! Точеные черты лица, ироничный изгиб бровей, чувственные губы, высокий лоб, развивающиеся волосы... Только чего эт они развиваются. У меня в моей однешке, слава Великому Богу пластика и монтажной пены, сквозняков нету! А может это... змеи? Надо бы поближе посмотреть, чтобы вердикт вынести, но пока этот ... скажем так, мужчина... на меня смотрит, я подойти боюсь, вот если бы он отвернулся...
  Мужик будто услышал меня, сверкнул своими глазищами как лампочками и уставился в монитор. Я офигевши села на свой диванчик, даже не подумав прикрыться хотя бы простынкой. Что ж, уже хорошо... Если он от меня такой красивой и в жутко откровенном белье отвернулся, значит, не маньяк.
  - Змей то будешь искать? - вдруг спросил он. А ведь волосы и вправду шевелятся. А может это извилины повылазили? Вон, даже мысли мои читает... - Фу... какие извилины?
  - А у тебя их нет? - зачем-то ляпнула я.
  - Это у тебя их нет! - разозлился мужик и снова зыркнул своими фонариками. - Тебя ничего не напрягает?
  - Ну почему же... Напрягает... Твои волосы...
  - Дались они тебе? - он выжидающе замолчал.
  А чего у него спрашивать? Как он оказался у меня дома? Так маг, наверное... Меня этим не проймешь! Уж столько прочитала на эту тему, а сколько написала! И меня совсем не смущает, что магов у нас в России, да и вообще на Земле, нет. Или все-таки есть?
  - О, аццкие стражи! - воскликнул незнакомец. - И это, - он пренебрежительно указал на меня, - еще и книжки пишет! Да оно и думать-то может только через раз...
  И снова тишина...
  И чего он от меня хочет? Опровержений? Начну возмущаться, он ведь скажет, мол, да был неправ, думаешь не через раз, а через два.
  - И точно... - со вздохом кивнул мужик. - через два...
  - Слушай, э... товарисч-ч-ч...
  - Зови меня Мой Бог... - он тряхнул головой отчего волосы вспыхнули искрами.
  - Чего-о-о? - у меня отпала челюсть. Да чтобы хоть один мужик, пусть даже и такой... Я окинула его масляным взглядом, прикинула, как выглядят его мышцы без этой черной курточки и сглотнула... Потом взяла себя в руки, причем, в самом прямом смысле слова, обхватив плечи, и тоже встряхнула лохмами. Они даже не шелохнулись. Так и торчали колтуном. Ну и флер с ними, мне нравятся и ладно! - Так вот: никогда ни один мужик не дождется от меня этих слов, как и других, типа, мой господин, моя любовь, моя жизнь! Фи!
  Я скривила рожицу, поняв, что последнюю фразу сказала вслух.
  - Вот как? - теперь он смотрел на меня как на диковинку. - А в твоих книгах - сплошная любовь... Вот, например, в той, про эльфиечку и тролля! Или вот в жизнеописании некоей драконицы! Кстати, знаешь как переводится ее имя, придуманное тобою, с общемирового, коим пользуется вся просвещенная братия демиургов?
  Он так хохотнул, что я заподозрила подвох, а потому сделала скучающий вид, хотя было так любопытно... И как же, интересно? Не спрошу у него... Не... А ладно, спрошу:
  - Ну и как?
  - Я переведу приблизительно: особь, имеющая всех в мозг!
  - Ты мерзкий лгун! - такого издевательства я ему спускать была не намерена. Пришел, значит, ко мне, в моем компьютере порылся, а теперь еще и издевается! Под руку подвернулась электронная книжка, лежавшая под подушкой и я ею запульнула прямо в светящуюся и шевелящуюся шевелюру. Заодно и узнаю, из чего она.
  Книжка не долетела до его головы, вспыхнула и исчезла.
  - Да что б тебе лысым ходить до скончания жизни! - воскликнула я, боясь однако рисковать другими вещами. - Там еще пара романов непрочитанных...
  - Они не стоят твоего внимания, - лениво ответил мужик.
  - А что стоит? - надо же заодно инфу вытянуть: кто, когда написал, где издано, а лучше ссылку на сайт скачивания...
  - Ладно, то что ты дура, я уже понял, к тому же ты психически неуравновешенна, сексуально не удовлетворена, а еще и откровенно скучаешь... Но как тебе удается черпать информацию из общего поля?
  - Да ты что?! - я произнесла это с таким энтузиазмом, что он вздрогнул. Теперь и я могу прочитать его мысли. Вон сейчас думает, не выдал ли мне стратегически важных сведений. Теперь нужно не давать ему задуматься... Так, кажется, учили на нейролингвистическом программировании, курсы которого я посетила еще в прошлом году, правда, на всех занятиях была с жуткого похмелья. - И в чем это выражается? Предъявите свои претензии?
  - Имена... Но это мелочи. Сюжеты очень сильно изменены, но они реальны... А то, что ты начала писать сейчас...
  - И как тебе, - так кокетка спрашивает о своем новом платье.
  - Да так... Мало описаний, если бы я не знал этот остров, то и не понял бы ничего из твоих сказаний.
  - Но я ведь только что начала... - авторы всегда обидчивы и он, похоже, этого не знает, а значит, к обороне не готовится...
  - Да не обижайся ты, - он примирительно выставил руки. Наверное, щит ставит. И правильно... Мало ли что мне взбредет в голову. - Ты с чего вдруг про эту девку писать начала?
  Я пожала плечами. Как такому мужику описать творческие муки? Это же... все равно что роды. Если бы он умел рожать, тогда бы да... А так...
  - Приснилось. Вчера... Или уже позавчера. Целый день вспоминала, а вечером не выдержала, села за компьютер и принялась за работу. Только что легла... Или не только что? А сейчас утро или вечер?
  - Тебя что больше устроит?
  - Э-э-э... Утро...
  - Хорошо, будет утро! - кивнул мужик головой.
  - А если вечер? - так ласково уточнила у него.
  - Ты так хочешь? Ладно, пусть вечер...
  - Нет, лучше утро... - мечтательно произнесла я, опустив голову и потихоньку глядя на красавца. А он уже сжал кулаки... Слабак!
  - Да как ты смеешь, смертная! - ой-ей-ей... Неужели и впрямь... Бог?
  - Ну прости, красавчик... У меня просто защитная реакция такая: как вижу красивого мужика, так сразу змеей становлюсь. Ядом плююсь... Могу послать, а могу поцеловать... Хочешь?
  Вот дурак! Улыбнулся так эротишненько, на мои губы смотрит...
  - Иди ты, друг любший! Ну тебя! К венерологу... Вон как введешься, значит, неизвестно, чем болен...
  Мужик в мгновение ока преобразился. Его волосы встали дыбом, пахнуло озоном и заискрились молнии. Лицо исказилось от ярости так, что я отпрянула, но стенка перекрыла мне все пути к отступлению. А мужик в секунду оказался рядом со мной на диване. Одной рукой он схватил меня за шею, а другой тыкал куда-то в район третьего ребра... Наверное... Хотя могла ошибиться.
  - Ты! Ничтожная! Да я могу свернуть твою шейку одним движением пальцев! Я! Бог! Явился к тебе! Ты должна была пасть ниц и целовать мои ноги! А ты издеваешься!
  Я прохрипела в ответ что-то типа извини, братан, ошибочка вышла... Бог брезгливо отпустил руки и отвернулся. Я же рухнула лицом в родную подушку, пытаясь отдышаться, и закрыла глаза. Может пропадет, как глюк после проветривания комнаты, а? Открыла один глаз, посмотрела... Нет, гад, сидит.
  - Слушай, Бох-х-х, и чего тебе от меня надо? Ну ведь точно не шейку свернуть...
  - Ты переступила порог. То, что ты описываешь в своей книге, еще не произошло, оно только начинается. Мало того, действительность странным образом переплелась с твоей фантазией. Например, девушку звали от рождения Амараттой, но... монастырская книга посвящения младенцев богам сгорела и в новой какой-то неграмотный монах записал ее Амарильей. И это уже не смешно!
  Я хлопала глазами и лихорадочно соображала, кто же может меня так разыгрывать... Может Вадька, брат... Он всегда посмеивался над моей страстью писать про другие миры. Или издатель. Обещал же новую книжку отметить оригинально... Или подружка Светка... Хотя... У нее фантазии на такой развод точно не хватит. Тогда кто?
  - Ты меня слушаешь, - муnbsp;жик начал трясти меня за плечо.
  - Ага... Убери руки, гад, я почти раздетая! - я попыталась сесть и притянуть простыню.
  - Надо же, только заметила, - фыркнул мужик. - Так вот... Сейчас не утро и не вечер, Часы стоят, а ты спишь почти два дня.
  - Сколько? О нет! - я снова завалилась в подушки. - Меня же уволят!
  - Нашла о чем беспокоиться. Мы специально тебя усыпили, думали, не будешь ничего писать, история пойдет свои чередом.
  - Надо полагать, ошиблись? - надо же, какая я вумная и прозорливая!
  - Да... - он замолчал.
  - И? - меня уже потряхивало от любопытства.
  - Нити бытия мира спутались...
  - И?! - я схватилась за рукав его куртки. Она заискрилась и долбанула меня током так, что я вновь очутилась на подушке, а он кончиков моего колтуна пошел дым.
  - Эй, осторожнее! Моя защита воспринимает тебя как угрозу!
  - Ну все, я обиделась! - я больше не делала попыток сесть.
  - Не обижайся! Старая модель. Она считывает ауру и тех людей... и нелюдей... в общем, тех, кто доставляет мне радость обеспечивает допуском к телу. А от тебя...
  - Ну да, ну да...
  - Ты умудрилась трижды за один вечер вывести меня из себя. Вот защита и сработала.
  - Ладно, проехали... - я махнула рукой, типа, не обижаюсь, но задумалась. Как же провести такую защиту? Вопроса "зачем" мне даже не пришло в голову. - Что там произошло?
  - Я не могу тебе сказать... Ради... Чистоты эксперимента...
  - Какого эксперимента? - и ласково так, почти любя. Защита зашипела, а сам мужик так и не заметил подвоха.
  - Ты должна будешь сидеть здесь и писать роман. И никакой фантазии, только то, что придет к тебе во сне. Я буду контролировать...
  Он так обрадовался тому, что, наконец-то, несмотря на мою психическую неустойчивость подошел к сути разговора, что не заметил как мое лицо медленно, но верно превращается в клыкастую морду разгневанного зорга - хищника из моей второй книжки.
  - Будешь распечатывать мне каждую страничку и не вздумай кому-нибудь дать почитать...
  Комнату огласил рык... Я схватила подушку и невзирая ни на какую защиту начала долбить по башке одного психически устойчивого узурпатора от литературы. И не потому что обиделась на его указания, просто ненавижу, когда мною командуют с такой наглой не терпящей возражений рожей.
  После первого же удара подушка порвалась и мужика осыпало перьями с ног до головы. Мало того, защита начала пуляться молниями, стараясь попасть в каждое перышко. Бог вскричал то ли от боли, то ли от унижения и исчез. А в воздухе продолжали кружить остатки подушки.
  - А убрать за собой! - от злости я сама чуть ли не молнии метала. Вскочила, побегала по комнате, взяла совок, смела остатки подушки и выбросила в пакет с мусором. Потом включила пылесос и начала яростно скоблить палас, диван, кресло... А затем... вырубилась...
  ***
  Риль прислушалась. Тишину в комнате нарушало лишь мерное посапывание малышей. В эту, первую ночь в замке, их разместили в одной большой комнате. "В бывшей бальной зале", - вспомнилось Риль. Она полежала еще с полчаса, чтоб уж точно никого не разбудить, потом встала, накинула на плечи теплый платок и выскользнула за двери.
  В коридорах было темно. Тяжелые портьеры не пропускали ни лучика света. Только где-то впереди горел масляный светильник. Ориентируясь на него, Риль и пошла вперед, отдаваясь дремавшим в ней воспоминаниям и чувствуя лишь боль. И ведь только успела порадоваться открывшимся перспективам, только исполнилась мечтами об академии, о новой жизни. И на тебе - за все хорошее! Каждый день Риль с ужасом выслушивала новости, все надеялась, что предположения о нашествии орды окажутся неверными. Но вчера няня Сафа, время от времени промокая платочком глаза, рассказала о появившихся в бухте Гризенды кораблях. Может сейчас в порту как раз идет битва?
  - О, Боги, - в ноги к растерянной Риль бросилась седовласая женщина, - вы услышали наши молитвы! Амарилья!
  Девушка вздрогнула и отпрянула. Она узнала старуху - повариха. Та самая, что пичкала ее пирожками, кстати, как раз в этом переходе. Только вот как цветущая женщина могла за пять лет превратиться в старуху?
  - Вы ошибаетесь, - сухо ответила Риль, потихоньку пятясь от поварихи.
  - Да как же-ть, о Боги! Быть того не может. Марочка, милая, это же я - Гретья! Неужели же ты не помнишь меня? - голос поварихи дрогнул, и она залилась слезами. - Я верила, что ты жива! Каждый денек-то ходила в часовенку, да вымаливала тебе доли полегче. Я так ждала...
  Что-то дрогнуло в душе Риль, надломилось. Как она не убеждала себя в необходимости оставаться неузнанной, но сейчас девушка просто не могла не пожалеть ту, что была к ней так добра. Она неловко шагнула к поварихе, опустилась на колени рядом с распластавшейся женщиной и нерешительно дотронулась до ее поникших плеч.
  - Ну полно вам убиваться, - глухо произнесла Риль. - Жива я... Жива...
  Но женщина только сильнее зарыдала, глядя на Риль как на ангела, сошедшего с небес. Она водила руками у лица девушки боясь прикоснуться, а потом как закричит на весь спящий замок:
  - Возрадуйтесь, люди, Амарилья жива! - она подскочила как мячик, оставив девушку в недоумении сидеть на полу, и помчала по коридорам замка, оглашая их радостной вестью. - Амарилья вернулась! Боги услышали нас! Люди! Спасение близко!
  Только сейчас Риль поняла, как она ошиблась, открывшись поварихе. Не о ней думала старуха, не ее видела сейчас. Не нужна никому была девушка Амарилья, нужна была кровь графа Самавельяро.
  - Да пропадите вы все пропадом, - в сердцах выпалила она толпе полусонных изумленных людей, подслеповато в свете неровных свечей пялившихся на нее.
  Риль вскочила и побежала в обратную от поварихи сторону, зло утирая слезы, катившиеся по щекам. Но далеко ли можно убежать и где найти место, чтобы спрятаться, когда весть о наследнице в мгновение ока облетела весь замок. На нее пялились, показывали пальцем. За пеленой слез лица людей слились в одно размытое пятно и Риль, в конце концов, налетела на него.
  - Риль, девочка моя, что случилось? - оказывается Риль уткнулась прямо в объемную грудь няни Сафы, послушницы, которая многие годы воспитывала малышей в монастыре.
  Риль ничего не ответила, продолжая всхлипывать, да и что можно сказать. Увидев толпу людей, преследующую ее воспитанницу по пятам, няня Сафа задвинула девушку за спину и встала на пути обитателей замка, уперев руки в боки.
  - И чего вам, уважаемые, понадобилось от Риль?
  Толпа смешалась. Наконец во главе ее появилась повариха.
  - Да-к это ж Амарилья, наследница Самавельяро! - она ткнула пальцем куда-то в темноту за спиной няни.
  - Даже если это и так, - няня была спокойна и невозмутима, - ничто не дает вам право охотиться на бедную девочку посреди ночи. У нас, между прочим, строгий режим и в пять утра молитва. И кто будет виноват, если Риль не вспомнит ни слова из-за плохого сна?
  Толпа недовольно заверещала. Кто-то сомневался насчет того, что девочка бедная, кто-то говорил, что Амарилья с детства не знала ни одной молитвы, кто-то пытался ее пристыдить.
  - Если ни одной разумной мысли нет, - заключила няня Сафа, - спокойной ночи. Надеюсь с утра они появятся.
  Она развернулась, взяла Риль за руку и размеренно пошла в свою комнату.
  - Сегодня у меня переночуешь, - няня Сафа развернула походный коврик и постелила на толстый ковер. - Ты ложись на барскую кровать, а я уж здесь. Не привыкла, знаешь ли, спать на перине. Все лежала и мучилась, пока тебя не услышала.
   - Тогда, нянюшка, возьмите одеяло и подушку, - Риль, наконец, успокоилась. Да и рядом с послушницей она всегда чувствовала себя спокойно.
  - Ты не переживай, девонька, утром головы прояснятся и все станет проще, - она с благодарностью приняла постельные принадлежности и улеглась спать. - Да не дури, тоже ложись, сейчас дров наломаешь, а завтра стыдно станет. И вот еще что... наследница ты или нет, а меньше или больше от этого Боги тебя любить не станут. Все, спи, девочка..
  ***.
  Утро ворвалось в окна замка странным гулом. Он нарастал, горным потоком, а потом разделился на отдельные ручейки. Они уже обрели осмысленность и индивидуальность.
  - Она предала род, отрекшись от своего предназначения! - особо звонкий почти мальчишеский голос потонул в гомоне толпы. - И сейчас прячется от войны, позволяя убивать наших родных и близких!
  - Даешь Амарилью! - вторил ему более грубый и хриплый голос.
  - Амарилья! Выйди к своим подданным! - это уже бабский визг, поддержанный слаженным гулом.
  Риль уже не спала, она лежала, уткнувшись лицом в подложенную под голову собственную юбку, и просила: "Пусть все успокоится, пусть обо мне забудут"!
  - Девонька моя, ты спишь? - в комнату вошла няня Сафа. Она уже вернулась с общей молитвы. Будить Рилью после беспокойной ночи она не решилась.
  - Нет, нянечка, - Риль наконец открыла глаза и, как ей и не было страшно, встретила новый день.
  - Вот и славно, - няня Сафа кинула на кровать груду чистого белья. - Приведи себя в порядок, девонька, да пойдем с тобой к народу. Уж сильно видеть тебя желают.
  - Я слышу, - печально вздохнула Риль.
  - Я не спрашиваю, правы ли они, - нянечка подсела к девушке и обняла ее за плечи. - Раз уж ты не отрицаешь, значит и есть наследница. Но я не осуждаю тебя. Не в праве. И поддержу любое твое решение.
  - Спасибо... - Риль чувствовала себя совершенно опустошенной. Ночная истерика прошла и теперь даже слез не осталось.
  - Ну вот и славно, собирайся, Риль. Я подожду тебя в столовой.
  Риль тоскливо посмотрела вслед няне и нехотя встала с кровати. Комнатка, где разместилась послушница, была небольшой. Раньше здесь останавливались гости отца - служащие правительств трех портовых городов Гризенды, Ватмина и Сольда, посланники монастырей, которые часто приезжали с отчетами или за советом графа. Но вот Амарилья здесь раньше ни разу не бывала. В за день нагретой комнате и сейчас, ранним утром, было тепло, но от несмолкающих криков за окном продирала дрожь. Обида больно сжимала сердце. А ведь она думала, ей будут рады...
  Риль надела скромное серое платье с белым воротником, подвязала волосы, сплетенные в косу, лентой и нерешительно вышла за дверь. В коридоре ее дожидались. Прислуга замка почти в полном составе молча стояла вдоль стен, в ожидании наследницы. Если ночью их лица светились смесью радости, предвкушения и непонятного девушке азарта, то сейчас они были непроницаемо равнодушны. Риль молча шла мимо горничных, поварят, конюхов, служанок, стараясь не смотреть в глаза людям, до тех пор, пока давешняя повариха и преградила ей путь.
  - Э-э-э... Госпожа Амарилья, какие будут указания?
  - Что, простите, - Риль вздрогнула и посмотрела на повариху так, будто впервые ее увидела.
  - Я спрашиваю, госпожа, что приготовить? - повариха растерялась.
  - Да, госпожа, - вперед шагнул пожилой мужчина, которого Риль раньше не знала, - нужно еще просмотреть отчеты из деревень и... это... поговорить с мужиками.
  - А вы кто?
  - Управляющий! - он гордо выпятил грудь.
  - Вот и управляйте... Целиком на вас полагаюсь, - шепнула Риль, отодвинула в сторону осуждающую ее поведение повариху, и прибавила шагу, про себя радуясь, что встреча с ночным "кошмаром" прошла не так уж и плохо. В столовую она вошла в хорошем, насколько это было возможно, настроением.
  При появлении Риль разговоры за длинными столами, где завтракали воспитанники монастыря, стихли. Все девочки разом повернулись в ее сторону. Риль запнулась и остановилась.
  - Так-так, - пятнадцатилетняя Аника поднялась со своего места и медленно, разглядывая Риль как неведомую зверушку, подошла к ней.
  - Так вот благодаря кому мы все скоро станем рабынями! Я-то знаю, откуда ты к нам попала! - она развернулась к детям и громко злорадно прокричала, - ее с корабля сняли! Она отказалась служить своему народу и стала простой портовой шлюшкой!
  Риль просто окаменела после таких слов. Нет, она знала, что Аника всегда завидовала ее свободе в монастыре, разрешению пропускать службы ради занятий с наставником-мужчиной (!), особым отношениям с госпожой настоятельницей. Но чтобы вот так, не зная ничего, опозорить ее перед всеми, кого Риль считала своей семьей...
  - Как ты можешь, Аника! - обличительная речь произвела несколько иное впечатление на детей, нежели Аника рассчитывала. Со скамьи вскочила ангелочек Марта, славившаяся своими чудными золотистыми локонами и голубыми бездонными глазами. Сейчас кукольное милое личико девочки искажала боль. - Не смей так говорить про Риль!
  Она накинулась на Анику с кулаками, хотя и доставала ей только до подбородка.
  - Не смей! - кричала Марта и молотила кулачками, не обращая внимания на то, что ее удары для Аники просто укус комара.
  - Защитница отыскалась?! - Аника схватила Марту за руки и держала извивающуюся девочку на расстоянии от себя.
  - Марта права! - девочки поднимались из-за стола одна за другой.
  - Мы любим Риль! Она самая добрая, самая умная.
  - И кому как не ей быть графиней! Уж точно не тебе, Аника!
  - Сама ты то самое, как назвала Риль!
  А Риль стояла и не могла даже вздохнуть. Она была так благодарна, так... Девушка пыталась подавить рыдания, но предательские слезы поползли по щекам. А дети уже бежали к ней. Одни просто обнимали ее, в силу своего возраста и роста обхватывая лишь коленки, другие с неподдельным восторгом дергали за руку, третьи прыгали от радости.
  - Риль, Риль, а ты настоящая принцесса? А у тебя корона есть?
  - А сказки, значит, не врут? А что было дальше?
  - А принц? Он будет? А бал для тебя устроят? Ты нас пригласишь?
  Всеобщее веселье прекратила няня Сафа и появившаяся за ней женщина в белом переднике.
  - Обещанное какао... - послушница остановилась в растерянности, увидев беспорядок в столовой. Дети! Быстро садитесь по местам! Нельзя же так себя вести, что подумают о вас...
  Няня запнулась и посмотрела на Риль. Дети тоже смотрели на нее, ожидая реакции.
  - Не переживайте, - улыбнулась им девушка, - я всегда буду знать, что вы очень добрые и верные друзья. Но няня права, нельзя превращать завтрак в балаган.
  Дети разочарованно выдохнули, но разошлись по своим местам.
  - Риль, а ты с нами? - спросила Марта. - Или ты теперь отдельно кушать будешь?
  - Конечно, с вами, - девушка села рядом с няней Сафой и только сейчас заметила, что Аники в столовой уже нет. Но ничего, перебесится и вернется. В монастыре воспитывались девочки разных возрастов. Риль сейчас была самой старшей и этим летом должна была покинуть обитель, тогда самой старшей осталась бы Аника. Остальным девочкам не было и тринадцати лет.
   - И что ты решила? - спросила няня Сафа, попивая какао.
  - Я не знаю, что делать и как себя вести, - вздохнула Риль. - Но для начала пойду поговорю с людьми во дворе. Может, до чего и договоримся. Но я бы не хотела оставаться здесь. Я не чувствую себя причастной ни к роду Самавельяро, ни к этому замку. Ничего из детства не могу вспомнить, кроме боли.
  - Ох, девонька, боюсь простыми разговорами ты от людей не отделаешься, - покачала головой женщина. - Они твердят о твоем долге...
  - Знаю, нянюшка, но ничем не могу им помочь. Я впервые услышала об особой роли наследников Самавельяро лишь две недели назад...
   ... - Госпожа графиня... - двери в столовую распахнулись и на пороге появился тот самый управляющий. - Там гонец из Гризенды. И он ранен...
  Риль вопросительно взглянула на послушницу.
  - Иди, девонька, узнай новости, а я детей уведу в их комнату. И дай тебе Боги удачи!
  Риль встала и пошла следом за управляющим. Гонец лежал на кушетке в приемной графа, а молоденькая служаночка омывала его рану на плече. Он окинул Риль внимательным презрительным взглядом:
  - Амарилья, значит, нашлась... Оч-ч-чень вовремя! - гонец дернулся и застонал, одарив служанку злым взглядом. Она побледнела, но работу свою не оставила.
  - С кем имею честь? - Риль гордо вздернула подбородок. Если уж с ней так разговаривают, то и она не обязана этикетничать.
  - Однако... - протянул наглый гонец. - Вот не думал, что девичья память настолько коротка. Позвольте представиться, Альфред вир двофр Тиан.
  Двофр... Это смешное слово так позабавило маленькую Амарилью, когда она знакомилась с молодым помощником отца. Двофр... Приставка к фамилии, означавшая, что мужчина знатного рода, но как младший в семье не имеет права на земли. Тогда, лет десять назад, Амарилье показалось это несправедливым, и она со всей детской уверенностью заявила, что земли у Альфреда будут, она сама выйдет за него замуж. Риль покраснела.
  - О, вижу наследница вспомнила меня. Извиняюсь, я не при параде, да и поистрепался знатно. Сначала сражался, затем пять дней скакал без сна...
  - Сражался? - сердце Риль сжалось. - Там... там...
  Она не смогла напрямик спросить про город, ставший любимым, и людей, оставшихся его защищать, ведь среди них ее матушка настоятельница и наставник.
  - Гризенда отбила первую атаку кораблей. Город наполовину разрушен, но орды пока не высадились. Вернее, пять дней назад они еще стояли в бухте. Вы удовлетворены?
  Как плевок в лицо, но Риль понимала, чем она заслужила такое отношение. А Альфред уже обращаясь к управляющему продолжил:
  - Да, я подтверждаю, что эта девушка - Амарилья.
  - Господин, - управляющий покосился на Риль и нагнулся к лежащему гонцу, - вы уверены? Вы не видели ее много лет и...
  - Я уверен! - Альфред отмахнулся от управляющего как от надоедливой мухи. - Оставьте меня с юной графиней наедине...
  Пятясь слуги покинули комнату. Последним, чуть замешкавшись, ушел управляющий, явно желавший еще что-то спросить. Альфред попытался сесть, скривился от боли и откинулся обратно на маленькие подушечки.
   - Итак, милая моя, - последние слова прозвучали как оскорбление, - ума не приложу, что мне с вами делать. Появись ты год назад, даже не задумываясь взял бы тебя в жены и сейчас у меня был бы ребенок с такой ценной кровью, как кровь Самавельяро. Но девяти месяцев у нас нет и ты мне бесполезна. Хотя можно попробовать, вдруг осада Гризенды затянется...
  Риль потеряла дар речи, Альфред, видя ее пунцовое лицо только хмыкнул, вздохнул и продолжил:
  - Не будет у нас времени. Одна атака, пусть две - и все. Остается один способ: пустить твою кровь на тот алтарь, где умер твой славный предок Диниссий...
  - Диниссий? - Риль видела картину совсем другой. - Их же было двое!
  - Ха-ха, - Альфред смотрел на нее и будто не видел. - Братьев и вправду было двое. Только вот один умер, а второй провел ритуал. А откуда, по-твоему, произошел род Самавельяро? Артего стал вашим предком, он и передал секрет заклятия. С тех пор каждый следующий потомок, едва его ребенку исполнялось двенадцать лет, проводил ритуал, пускал кровь нового Самавельяро на ландрий и мог быть свободен, передав своему чаду секрет. Мне лишь известно, что для поддержания защиты острова, кровь на жилу ландрия должна проливаться каждые тридцать лет. Твой отец итак слишком затянул с рождением ребенка. Влюбился как мальчишка в маленькую девочку соседа-купца, вот и ждал, пока подрастет. Долго ждал. Когда пришла пора пускать кровь, тебе было лишь семь лет. Вот твой отец и ждал, пока ты войдешь в возраст, а ты перед самым ритуалом сбежала. И откуда только узнала? А? Кто-то из слуг пожалел сиротку?
  Альфред ждал ответа, пристально глядя на растерянную девушку. Риль же была просто растеряна. Ну не рассказывать же этому наглецу, что ей стало просто невыносимо одиноко, что она обиделась на отца, что устала от пустоты вокруг. Не поймет ведь. И не поверит. Так зачем все эти разглагольствования.
  - Я не намерена отчитываться перед вами! - рявкнула она, понимая, что лучше было бы вообще промолчать.
  - Слушай ты, тварь, - Альфред, несмотря на ранение подскочил с кушетки и завис над съежившейся девушкой, - ты хоть понимаешь, к чему привел твой "каприз"? Люди гибнут! Там, в Гризенде полягут все защитники города, лишь бы дать нам время найти выход. А ты, главная виновница всего происшедшего, стоишь тут и строишь из себя принцессу!
  - Ну давайте теперь убьем меня, может кому-нибудь станет легче? - она просто брякнула это, не полагая, что предложение вызовет такой интерес.
  - А давайте! - поддержал ее Альфред. - Сегодня же пойдем в пещеры к месту выхода жилы и я вскрою тебе вены!
  - Ты с ума сошел? - Риль отпрянула от него, испугавшись нездорового блеска в глазах.
  - Я совершенно здоров и я виду пока единственный выход: попробовать пролить твою кровь на ландрий. Вдруг сработает?
  Он устало покачнулся. Риль хотела было поддержать его, но он брезгливо взглянул на девушку и отказался от ее помощи.
  - Ты казалась мне такой чистой и светлой! - он смотрел на нее ледяным колючим взглядом. - Я любовался тобой, понимая, что, видимо, как твой отец влюбился в девочку-ангела. И какой же ты тварью оказалась. Я пытался найти тебе оправдания. Все эти годы пытался обелить тебя в глазах отца. Но ты не возвращался. А он таял... С каждым днем все больше... Сначала смерть жены его подкосила, потом твоя измена. Он же любил тебя. По-своему, дико и тоскливо, но любил! Каждый день справлялся о твоих успехах, следил за тобой, когда ты гуляла в саду и всегда чувствовал свою вину за то, что не стал настоящим любящим отцом. И вот ты дождалась его смерти и вернулась предъявить свои права!
  - Я не хотела... - тихо проговорила Риль для того, чтобы хоть что-то сказать. Ведь стоять под этими горячими углями, которые не грели, обжигали, было невыносимо.
  - Не хотела? Не хотела убивать его? Или не хотела возвращаться?
  - Возвращаться... - Риль вздохнула, потом выпрямила поникшие плечи. - Вир Альфред, я не намерена оправдываться в своих действиях. Скажу лишь одно: о ценности крови Самавельяро я никогда ничего не знала. Из дома ушла, потому что не могла больше здесь жить, вернулась, потому что меня просто банально узнали. Если бы не эта глупая повариха, я бы через несколько дней все равно убежала в Гризенду на ее защиту. Я говорю вам это сейчас просто потому, что мне глубоко плевать на все ваши домыслы. Амарилья, тот девочка-ангел, умерла в день своего двенадцатилетия, я же - совершенно другой человек. Никаких претензий на наследство графа Самавельяро я не имею. Если нужна моя кровь, я готова ее пролить! Найти меня вы сможете в комнате воспитанниц монастыря Гризенды в любое назначенное время. Желаю вам скорейшего выздоровления и не скажу, что мне было приятно вас видеть!
  Она развернулась и гордо подняв голову вышла из комнаты.
  - И что это было? - Альфред сидел, тупо пялясь на закрывшуюся дверь, понимая, что Амарилья сейчас ему нравится даже больше чем раньше.
  Он пришел за ней, едва начало темнеть. Неловко постоял на пороге общей детской комнаты, в этот час пустой. Все воспитанницы были на вечерней молитве, но Риль сейчас было не до нее, и ее прекрасно понимали.
  - Сейчас? - спросила Риль, с тоской глядя в окно, где медленно догорало огромное солнце.
  - Да, - Альфред с трудом сдерживал себя. Ему хотелось обнять ее хрупкие плечи, прижать к себе и больше никогда не отпускать. - Прибыл маг из Гризенды. Он будет наблюдать за процессом...
  - Пускания крови? - она резко развернулась. - Ну да! Никогда никому ничего другого от меня и не было нужно! Да хоть всю выпустите! Я буду вам только благодарна!
  - Амарилья, я не... - в горле в миг пересохло и Альфред запнулся. Затем он стиснул кулаки и взял себя в руки. - Не беспокойтесь, графиня, до этого не дойдет!
  - А жаль... - Риль накинула теплый платок, встряхнула косой и прошла в коридор мимо замершего Альфреда. - Ведите!
  Маг ждал у одного из подземных ходов, начинавшихся в нежилой части замка. Амарилья знала о нем, но никогда не пользовалась, считая более интересными те, что вели в жилые комнаты. Магом оказался мужчина с усами и зализанными назад волосами. На появление Риль он никак не отреагировал, ни единой эмоции. И ни одного слова. Только Альфред вроде как извиняясь за неучтивость мага представил его как вира Гасандра. Но тот не отреагировал даже на собственное имя. Так, молча, они втроем и пошли по затянутым паутиной ходам замка, и тишину нарушало лишь потрескивание факела в руках Альфреда.
  Подземный ход закончился внезапно, обдав холодом и гулкостью звуков. Риль догадалась, что они вышли в пещеру. Еще пять минут по каменистым галереям и впереди показалась большая подземная зала. Неровный желтоватый мерцающий свет шел от стены, огороженной небольшой цепной оградой.
  - Мы пришли, - сказал Альфред и примостил факел в специальном креплении у начала светящейся извивающейся змеи в стене. Риль поняла, что это и есть ландрий. - Господин маг?
  - Не переживай, Альфред, я готов...
  Маг подошел к Риль, взял ее за руку и, перешагнув через ограду, провел девушку к жиле. В его руке внезапно появился кинжал.
  - Не бойся, - он перевернул руку Риль венами вверх, - больно не будет.
  Проведя рукой так, что девушка почувствовала мелкие покалывания, он взмахнул кинжалом. Кровь будто того и ждала. Она брызнула, закапав светящуюся стену. Ландрий ожил... Мерцание усилилось и убыстрилось. Металл будто потянулся к ране и теперь тонкий ручеек крови не брызгал, он плавно тек по немыслимой траектории и впитывался в стену без следа. Руку притягивало к стене и Риль, не в силах бороться с этой силой, сделала шаг навстречу жиле, затем еще один, и еще...
  - Хватит! - закричал Альфред, видя как Риль бледнеет и теряет сознание.
  Одним прыжком он оказался рядом, поддерживая ее и пытаясь оторвать руку от стены. Но кровь стала вдруг прочнее стального каната. Она с радостью текла к ландрию, оставляя Риль все меньше шансов на жизнь.
  - Помоги! - крикнул Альфред магу. - Я не могу допустить, чтобы она умерла.
  А девушка вдруг открыла глаза и очень осмысленно посмотрела на Альфреда.
  - Почему, - только и спросила она. - Боишься, что потомков графа вообще не останется.
  - Амарилья, прошу тебя, помоги мне, - горячо зашептал Альфред. - Не умирай! Я люблю тебя многие годы, и сейчас, когда нашел, не могу потерять...
  - Зато я не люблю тебя Альфред и никогда не полюблю! Ты был одним из многих героев моего черного детства. Ты там и остался. Отпусти меня!
  - Что? - не понял Альфред.
  - Отпусти меня! Я не хочу жить! Больше не хочу! Но может быть, моя смерть вам поможет...
  - Нет! - закричал Альфред, а Риль просто закрыла глаза.
  - Что-то не так, - маг не видел всего происходящего. - Жила не принимает ее крови...
  - Почему? - Альфред отстранился от Риль и уставился на мага.
  - Сам не пойму... Сначала все было хорошо, металл опознал в Риль наследницу, а потом... Я сравнил бы это в несварением...
  - Но как такое возможно? - Альфред все еще сжимал уже безжизненное тело.
  - Может быть, нужно было еще что-то сделать, заклинание произнести или еще что. Не знаю!
  - Но... Неужели все зря, неужели...
  Металл еще какое-то время мерцал, а потом успокоился.
  - Все, - маг открыл глаза. - Чуда не произошло!
  - Чуда? - Альфред выл, качая безжизненное тело Риль. - Я убил ее! Сам! Сам убил!
  Маг подумал секунду, а потом выпустил заклинание в Альфреда. Мужчина обмяк и выпустил тело из рук.
  - Так-то лучше. А то устроил мне тут истерику. Было бы из-за кого...
   ***
   Лицо мага поплыло, изменилось и вот из пещеры, скалясь идеальной улыбкой, смотрел на меня этот мерзкий божок. Я вздрогнула от его ехидности и проснулась. Простынь подо мной и подушка были мокрыми от пота и холодными. А еще вдруг посетило странное чувство: я не дома. Так. Стоп! Что помню: пылесосила, оставался только диван... А потом - темнота. Значит, не могла я проснуться в постели. Или божок помог? Тогда откуда это ощущение огромности окружающего меня помещения?
   Я открыла глаза. Тишина, кто-то тоненько сопит совсем рядышком. А вот с другой стороны - вздох и детский всхлип. Где-то далеко над головой просто огромные арочные окна, завешанные тяжелой тканью. Кровать жесткая, будто и без матраса, доски да пара одеял. И узкая...Почему-то вспомнился лагерь отдыха, где я нынешним летом, закончив второй курс института, работала вожатой.
  Чуть глаза привыкли к темноте, я подняла голову. Увиденное не обрадовало: ряды лежанок, как у меня, горки под одеялами. И они маленькие... Дети! Я потихоньку вернулась на подушку, чтобы обдумать ситуацию, но только это сделала, с соседней кровати поднялась девушка. Хрупкая фигурка, длинные волосы, которые она одним движение перемотала вокруг ленты и завязала ее, отчего волосы собрались на затылке. Других деталей мне просто было не видно. Девушка широким движением рук накинула платок на плечи и осторожно двинулась к двери.
  Дверь! Да это же ворота! Девушка едва достигала ее середины. Мне стало так любопытно, что я не выдержала, поднялась следом. Так... Комплект белья а-ля средневековье явно не мой! Надо что-то надеть сверху, а то стыдно перед миром, что я в таком виде! Как назло ничего рядом не висело. Тогда я замоталась в простыню и двинулась следом.
  Коридор. Длинный... И где-то далеко, там, куда направилась девушка, факел. Риль? Эту же самую картинку я только что видела во сне. Я изумленно потрясла головой, надеясь, что кошмар пройдет. Нет! Не прошел! А вот Риль уверенно двигалась туда, где ее сейчас поймает повариха. И что меня дернуло...
  - Риль, девонька моя... - позвала я, подражая голосу нянечки.
   Риль вздрогнула и обернулась, пытаясь во мраке хоть что-то разглядеть. Мне-то ее, освещаемую факелом, было видно, а вот ей меня...
   - Няня Сафа?
  - Ох-хо-хоньки... - я старалась, как могла.
  Риль еще помедлила секунду, а потом развернулась и побежала ко мне. Я же, не ожидая такой прыткости, кинулась от нее, держа простыню, чтобы сильно не колыхалась.
  - Няня Сафа! Что случилось? - в голосе Риль слышалась тревога.
  Я прибавила ходу, отмеряя расстояния горящими факелами, по пути мелькнула и знакомая по сну дверь комнаты, где жила няня. Решив, что дальше Риль не побежит, я тормознула и вжалась в стену. Здесь было светлее, и я в моей белой простыне легко просматривалась. Крики Риль не остались незамеченными. Захлопали двери, выпуская заспанных обитателей замка. Я замерла... Сейчас ее снова опознают. Почему-то мне этого очень не хотелось. Да, собственно, я прекрасно понимала почему. От Амарильи не отвяжутся ведь, пока не отведут в ту страшную пещеру, и она снова умрет. Риль уже добежала до комнаты няни и постучала.
  - Нянюшка, это я, Риль! Что случилось? - она не видела любопытных взглядов прислуги, а я вот прекрасно все разглядела. Стоят и пялятся... Стоит ей повернуться...
  Я не стала медлить. Накинула простыню на голову, как делал когда-то мой любимый мультяшный Карлсон, я, медленно завывая оторвалась от стены:
  - У-у-аа! - не было только металлического ведра и палки, чтобы устроить полный растрындец. - Смертные! Вы нарушили мой покой!
  Медленно и плавно, как в танце про березушку, которая стояла, я поплыла навстречу изумленно выпучившей глаза Риль и стоявших чуть дальше нее обитателей замка.
  - Это она... - выдавил один из мужчин. - Амарилья!
  Риль вздрогнула, боясь даже шевельнуться, не говоря о том, чтобы обернуться и посмотреть на говорившего.
  - Точно... - это уже та самая повариха. - Ее голос! Значит, умерла наша девочка, да где-то в замке и прикопана...
  - Да, смертные, я Амарилья и я пришла за вашими душами! Уа-а-а! - я раскинула руки, от которых в полутьме коридора метнулись длинные тени. Прислуга взвыла и кинулась от меня. Двери вновь захлопали, огласив коридор скрипом задвинувшихся засовов.
  - Девонька, что это? - за всем действом ни я, ни Риль не заметили появившуюся из комнаты няню Сафу.
  - Ой, - я запнулась и стянула с головы простыню. - Простите, я пошутила.
   - Скверный проступок, чадо, скверный, - няня укоризненно покачала головой. - А ежли бы сердечко у них не вынесло такого испуга?
  - Я же извинилась... - не люблю, когда на меня морально давят.
  Во время всего нашего диалога Риль в упор на меня смотрела не в силах вымолвить ни слова. Она мне нравилась. Правильная, добрая, спокойная. Может поэтому я так переживала за нее во сне. Правда, характер мягковат, да смиренность какая-то проскальзывает во всех ее действиях. А вот это последнее: "Я не хочу жить! Больше не хочу!" так вообще психиатрическим диагнозом попахивает. Но я не я буду, если этого не исправлю. И уж точно не дам ее убить! Только вот с чего начать?
  Я улыбнулась, стараясь придать своему лицу как можно больше доброжелательности и искренности, от чего больно свело скулы. Ну да не беда, ткнул иголочкой и все прошло:
  - Меня зовут Софьей, можно Соней!
  Риль молчала.
  - Можешь не говорить, - я ей подмигнула, все еще не в состоянии вернуть мышечной мускулатуре лица природное положение. - Ты - Риль. Но и это еще не все...
  Риль вздрогнула, а я покосилась на няню:
  - Может быть пожилой леди не стоит стоять здесь, на сквозняке, в одной тонкой рубашке?
  - Да как ты смеешь? - Риль, наконец, отмерла. - Нянюшка, у вас все в порядке?
  - Да, девонька, - она отвечала Риль, а смотрела на меня. И как-то подозрительно, странно... - Аника, ты в своем уме?
  - Как вы меня назвали? - я непроизвольно схватилась за лицо и начала его ощупывать. - Нет... нет... нет! Я не хочу! А у вас зеркало есть?
  - Только маленькое, - в голосе няни звучала жалость.
  - Сойдет! Где? - я ворвалась в ее комнату, небрежно отодвинув послушницу в сторону, и заметалась в поисках нужного мне предмета.
  - Вот, дитя мое, возьми! - женщина подошла к аккуратно сложенному на стуле платью, порылась под ним и протянула мне маленький кружок.
  Я схватила его и, выскочив в коридор, бросилась к ближайшему факелу, чтобы взглянув в зеркало впасть в ступор. Это не я! Где мои смолянисто черные готические волосы до пояса? Где узкое аристократическое лицо и нежная кожа, которую я ежедневно холю и лелею, не жалея денег на самые современные достижения косметологии? Где губки бантиком, которым даже ботоксные девицы завидуют? Хоть рост мне мой оставили, а вот бюст... Это же какое-то недоразвитое тело. И тут я вспомнила. Ну да, Аника! Пятнадцатилетняя недорослиха, которая оскорбила мою Риль! Не-е-е-т!
  - Аника, что с тобой? - Риль тронула меня за плечо. - Тебе плохо?
  - Плохо... - вздохнула я, - но уж лучше, чем могло быть тебе!
  - То есть?
  - То есть, жить буду, но недолго!
  - Ты говоришь загадками...
  - Загадками? - я повернулась к ней. - Что ж... Тогда такая загадка: если бы ты повернулась к прислуге, тебя бы узнали. Почему? За пять лет ты не изменилась внешне?
  - Просто я похожа на маму, а ее портрет... - Риль поняла, что выдала себя с головой, и опустила глаза.
  - Не дрейфь! Я твой секрет сохраню в тайне, - она подозрительно посмотрела на меня. - И вот еще одна загадка: если бы тебя узнали, то потащили бы в пещеру с ландрием. Ты бы пролила на него свою кровь и умерла, но заклятие от этого не возобновилось бы, почему?
  - О чем ты говоришь, Аника?
  - Я - не Аника! Запомни это. Эта зараза Аника всю жизнь тебе завидовала и если бы появилась возможность, то убила бы не задумываясь. Я же хочу сохранить тебе жизнь! Но... Нам нужно поговорить в спокойной обстановке, а еще, чтобы нас никто не услышал. Ты наверняка знаешь такое место, так что, веди!
  Риль нерешительно посмотрела на все еще стоявшую в дверях нянечку, потом коротко присела перед ней, пожелала спокойной ночи и пошла по коридору. Я, соответственно, за ней. Прислуга так перепугалась, что сейчас явно тряслась от страха за запертыми дверями, поэтому вслед нам никто не пялился. Я улыбнулась... Вот неизбалованные люди. Да на такой трюк с простыней у нас даже дошколята не реагируют!
  Риль тем временем дошла до последней по коридору комнаты, остановилась нерешительно, закусив нижнюю губку, потом взялась за ручку и толкнула дверь. На удивление она оказалась незапертой, хотя в комнате явно никто не жил и давно не бывал. Пахло запустением, а пыль... Риль чихнула.
  - Это моя старая комната... Заходи!
   Зайти-то я зашла, но остановилась на пороге: темь была такая, что хоть дополнительный глаз вставь, все равно ничего не увидишь. А вот Риль ориентировалась прекрасно.
  - Здесь, скорее всего, ничего не поменялось. - Она решительно отошла куда-то в сторону и вскоре там зажглась свеча. Риль обошла с нею все вокруг. - Да, я была права. Меня ждали...
  - Ждали, - вздохнула я. - Мой рассказ будет долгим и неприятным. Пойдем в кровать заберемся... Хоть на дворе и лето, а по камням босиком бегать холодно.
  Пока я излагала Риль события моего с ней знакомства, сюжеты снов и свои догадки, она молчала, но едва закончила рассказ, девушка всхлипнула.
   - Неужели я такая дура?
  - Ну вот, - я аж застонала, - да сколько же можно лить слезы! Хватит! Я понимаю, что степень твоей психической устойчивости прямо пропорциональна количеству пролитых тобою слез, но всему должна быть мера.
  - Ты тоже математику изучала? - удивилась девушка.
  - И не только. В моем мире заставляют изучать многие науки. А сейчас я учусь на историка.
  - Но как же ты оказалась здесь?
  - Чувствую я, - так зловеще произнесла я, что Риль вздрогнула, - что способствовал тому мерзкий хамливый Бог, требовавший от меня немого обожания и поклонения, а также тяжелого рабского труда на ниве долбежа по клавиатуре.
  - Э-э-э...
  - Не бери в голову! Тебе не пригодится!
  - Не думай, что тупее тебя! - Риль обиделась.
  - Это не ты тупее, это ваш уровень развития техники ниже, - примиряющее сказала я. - Нам нужно решить, что делать дальше.
   - Нам?
   - Ну не думаешь же ты, что я тебя брошу и буду жить-поживать в теле этой несносной девчонки.
   - Оно тебе не нравится? - удивилась Риль.
   - Нет! - как отрезала я. - Да и что тут может нравиться? Черты лица, конечно, правильные, но во-первых, она - еще совсем неоформившийся подросток, во-вторых, не умеет ухаживать за собой: руки вон все в цыпках, в третьих - в глазах ни грамма интеллекта, только злоба и зависть.
   - Уже нет, - улыбнулась Риль. - Я бы не поверила в твой рассказ, если бы не видела в ее глазах совсем другого человека.
  Мы мило беседовали, пока речь не зашла о будущем.
  - Я не знаю, что нам делать, - Риль теребила пальчиками край балдахина, который при каждом прикосновении осыпал нас пылью.
  - Прекрати, Риль, - я в очередной раз чихнула. - Мы задохнемся.
  - От чего? - она изумленно посмотрела на меня.
  - Да от пыли же! - теперь чихнула Риль.
  - Прости, задумалась, - девушка, наконец, оставила в покое свисающий край балдахина, отделанный кружевами.
  - И о чем, если не секрет.
  - Я вот думаю, может нам все рассказать виру Альфреду. Он раньше всегда был добр ко мне.
  - Если забыла, то напомню, что он преследовал в отношении тебя вполне понятные матримониальные планы. И если ему рассказать о том, что произошло... вернее, может произойти, в пещере, не факт, что он не вернется к осуществлению своего давнишнего плана по разведению целого выводка ребятишек с ценной графской кровью. Ты готова стать маткой-производителем?
  От одной этой мысли Риль передернуло.
  - И что нам делать? Вир Альфред ведь приедет уже сегодня, и если он увидит меня, то сразу узнает.
  - Эх, Риль, линять нам отсюда нужно и как можно скорее!
  - Но куда?
  - Туда, где мы можем хоть что-то узнать о ритуале. Сейчас в наших руках находится, можно сказать, оружие, но пользоваться им мы пока не умеем. Вот когда научимся, можно будет спасать твой остров.
  - В библиотеку? - выдала первое, что пришло на ум, Риль. - Тогда нам надо вернуться в Гризенду. Но такое путешествие для двух девушек, одной из которых еще нет и шестнадцати, очень опасно.
  - А если, как и ты раньше, переодеться парнями?
  - Ох, Аника... Прости... Софья. Мне было тогда двенадцать и мое тело не обладало никакими половыми признаками. А теперь! - Риль провела рукой по ночной рубашке, обозначив и пышную грудь, и тонкую талию. - Только слепой не заметит!
  - Да уж... - печально вздохнула я, ощупывая собственное тельце и не находя таких форм у него.
  - Зато у тебя личико слишком уж красиво для мужского... - хихикнула Риль. - Такие глазищи, да еще и ресницы по сантиметру!
  - Гад! - я вспомнила, что за всеми переживаниями еще ни разу не обозвала того красивого до омерзения божка, который, судя по всему, меня сюда и забросил. Да еще и в чужое тело.
  "И чем оно тебе не угодило?" - раздался в голове ехидный голос. От неожиданности я подскочила на кровати, не удержала равновесия, запутавшись в мягкой перине, и завалилась, вцепившись в балдахин, осыпавший нас новой порцией пыли.
  - Апчхи!
  - Апчхи, апчхи! Софья, ты чего?
  -Да вот все думала-думала, - лилейным голоском произнесла я, - как же зовут того прекрасного бога, который организовал мне отпуск в этом мире. А оказывается, он отзывается на слово "гад". Что же, должна сказать, это соответствует его характеру.
  "Стерва, - раздалось в голове. - А я-то пожалел тебя, сирую, подарил такое красивое тело! Неблагодарная!"
  - Слушай, товарисч, а мое собственное тельце слабо было сюда доставить? Не нравится мне быть малолеткой!
  "Зато безопаснее, - бог был, видимо, недоволен тем, что я не оценила стараний. - С твоими внешними данными ты быстро окажешься либо в постели какого-нибудь страстолюбца, либо на костре. Очень уж ты на вампиршу смахиваешь со своей бледной кожей и черными волосами. Вот только яд у тебя не в клыках, а в язычке"!
  - Зато я в моем теле более боеспособна! Не зря же я все детство положила на алтарь циркового искусства. А в этом изнеженном даже сальто сделать не смогу!
  "Хочешь превратить серьезное задание в цирк?"
  - Почему бы нет! Смеясь, человечество расстается со своими прошлыми ошибками!
  "А! Значит, признаешь наш разговор у тебя дома ошибкой? Раскаиваешься?"
  - Ой, раскаиваюсь! Ой, не могу, как раскаиваюсь! Нужно было не только подушкой в тебя запустить, но и вазой!
  "Зачем?" - удивился голос.
  - Тогда бы молнии, которыми ты бросался, дабы защититься от перьев, коротнули бы от воды и выжгли всю охоту со мной играть!
  - Софья, а с кем ты говоришь? - Риль сидела с широко распахнутыми глазами, в которым мелькали, сменяя друг дружку, сочувствие, любопытство, восторг.
  - Да есть тут один божок... Коперфильд выискался... Мало того, что меня сюда отправил, так еще и в голову лезет!
  - Это тот самый... Хамливый... И он говорит с тобой? - Риль всплеснула руками, а мне осталось только надеяться, что за шизофреничку меня не примет. А что! Если человек говорит с богом, это называется молитва, а уж ежли бог заговорил с человеком, то пришла она самая - шизофрения.
  - Это печально, - вздохнула Риль, - так как не укладывается в рамки моей теории о том, что все боги придуманы человеком для объяснения непонятных природных явлений и очистки собственной совести.
  - Вообще-то я раньше так же думала, пока не явился Он! - я подумала о боге и спросила уже его. - Тебя как хоть зовут?
  "У, матушка, ты еще и потерей памяти страдаешь, - язвительно протянул он. - Я откликаюсь на слова: "Мой Бог" и желательно с почтением и придыханием"!
  - Ну и как его зовут? - не выдержала Риль моего молчания.
  - Не сознается, гад, а может быть он здесь инкогнито? Ну то есть, вне пантеона.
  "Ну вот и что мне с вами делать? - бог опечалился. - Уже и сам являлся и глас мой дозволил слышать, а вы все упорствуете в атеизме".
  - А давай договоримся! - предложила я. - Ты мне мое тело, а я буду ходить по городам и весям этого мира и везде прославлять бога Инкогнито, как величайшего среди бессмертных, ликом прекрасного, гласом своим выжигающего всякую ересь и девушек заплутавших спасающего. Ась?
  Бог думал, видимо взвешивал все "за" и "против". А потом в комнате засверкали молнии и прямо на меня грохнулось что-то большое и тяжелое. Я успела лишь вскрикнуть и потерять сознание. Очнулась я от легких похлопываний по физиономии.
  - Софья, - надо мной склонилась испуганная Риль.
  - Вот так всегда: мешком по голове огреют, а потом на подвиги посылают.
  - Это не мешок, - она облегченно улыбалась. - Это твое тело упало.
  - Мое тело? - я вскочила и принялась себя ощупывать. - Точно мое.
  - У меня здесь зеркало есть, - Риль потащила меня за небольшую ширму, где обнаружился маленький детский трельяж.
  С каким счастьем я любовалась собой! Никакая правильная красота Аники не сравнится с моей загадочностью и экзотичностью для данных мест. А еще я снова могу чувствовать легкость движений и гибкость тела! Аника же была рохлей со слабенькими мышцами и плохой дыхалкой, в чем я убедилась, бегая сегодня по коридорам.
  - Ты такая красивая! - выдохнула Риль. - А это что?
  Она указала на маленькое колечко с красным камушком, украшавшее мой пупок.
  - Вообще-то это пирсинг. У нас часто прокалывают себе уши или нос, или губы, а я вот решила проткнуть пупок. И для меня это колечко - талисман! Когда я только его вдела, шла из салона, в меня вцепилась какая-то цыганка. Сначала что-то про счастливую судьбу говорила, а потом взглянула мне в глаза и будто застыла. "Ты, - говорит, - колечко тайное храни как зеницу ока. Пока оно с тобой, выход найдешь из самой пакостной ситуации. Но не показывай его мужчинам! Если колечко увидит чужой, всю жизнь твою сломает. А если твой мужчина - ты сломаешь его жизнь"! Представляешь! Первым мужчиной, кто увидел мое колечко, был мастер, который и делал прокол. Так вот он в прошлом году чуть не угробил меня. Пьяным ехал на своем новеньком "коене" и врезался в остановку... Сначала-то я и не узнала его. Он узнал, вспомнил мое колечко! Три месяца пролежала в больнице! Пришлось в универе академ взять, с работы уволиться. Хотя... Именно тогда от скуки я начала книжки писать... А вторым был этот божок... И вот результат! - я развела руками.
  - Так сними колечко и все дела!
  - Ага, цыганка сказала: храни... - я и сама не могла объяснить, почему мысли снять кольцо и выбросить в мою голову даже ни разу не приходило.
  - Тогда прячь получше!
  - Я и прячу! Кто ж знал, что божественная морда чуть ли не в постель залезет!
  Риль вдруг сникла:
  - Странно это все... Я, получается, только героиня какой-то страшной книжки?
  - Ты как меня слушала? - бороться с депрессией отдельно взятого человека мне сейчас вовсе не хотелось. - Бог же сказал, что я описываю то, что действительно происходит, только меняю сюжет... Ой, прости, я хотела сказать, вмешиваюсь в события.
  "Ага, - опять раздался в голове радостный голос, - и вживую у тебя даже лучше должно получиться, чем посредством снов и... как ее... клавы, ведь теперь ты сама будешь кровно заинтересована, чтобы выжить и помочь своей героине сохранить остров и свою власть на нем".
  - Вот как? - я решила сдержать свою ярость и, действительно, проявить заинтересованность.
  "Как только мир будет восстановлен, вернешься. Извини, помочь не могу! Не имею права вмешиваться!"
  - Но ты уже вмешался! Иначе я бы тут не появилась!
  "Ты ошибаешься! - бог хихикнул. - Вмешалась ты сама, я же говорил тебе, пытался объяснить... А ты меня - подушкой..."
  - Да как бы у меня получилось вмешаться? Я же не богиня, в конце концов!
  "Мне вот самому этот феномен интересен. Так что, с удовольствием понаблюдаю..."
  Последние слова буквально растаяли в тишине комнаты.
  - Эй, божок!
  Я вслушивалась в себя, но моя шизофрения молчала.
  - Софья... - Риль тронула меня за плечо. - Он ушел?
  - Похоже на то! - скривила я мордашку.
  - Ты странная. Со мной разговариваешь терпеливо и по-дружески, а ему грубишь...
  - Удержаться не могу. Его наглая рожа и еще более наглое поведение меня просто выводят из себя, - я взглянула на Риль. - И вообще, зови меня Соней. Так привычнее. А Софьей меня только коллеги на работе называют, а еще родители, когда ну очень на меня сердиты.
  Риль кивнула и перевела взгляд на лежащую на кровати Анику.
  - С ней-то что делать?
  - Да пусть спит, - нет, правда, не перетаскивать же ее на себе. - А нам пора собираться и сваливать отсюда.
  Риль неуверенно кивнула.
  - Как же мы доберемся до Гризенды? Сейчас наоборот все оттуда убегают. А туда только воины идут и монашенки.
  - Монашенки?
  - Ну да, там же госпитали сейчас разбиваются, сестры милосердия требуются.
  - Это же хорошо! Вот мы монашенками и переоденемся. У твоей няни наверняка есть их хламиды...
  - Она только послушница...
  - Но ведь с вами был переправлен скарб монастыря, а значит, среди вещей должны быть и рясы?
  - Наверное... Все осталось внизу в сарае, где наш обоз разместили.
  - Тогда идем туда, переодеваемся, а потом через потайные ходы уходим. Ты же их знаешь?
  - Да...
  - Тогда идем! - я соскочила, вытянула из-под дрыхнувшей Аники простыню и замоталась как в сари. Потом взглянула на голые ноги. В комнате можно было и босиком разгуливать, даже приятно - такой густой ворс у ковра. Но вот в коридоре. - Риль, а есть у тебя какая-нибудь обувь?
  Она растерянно глянула на меня, потом на мои ноги, потом перевела взгляд на безмолвную Анику. Я все поняла и в момент сняла с сиротки мягкие простенькие туфельки-балетки. Они были мне как раз в пору. И, что удивительно, моя совесть ни разу не взбрыкнула.
  Риль направилась к двери, потом вдруг остановилась, задумалась и скользнула куда-то в дальний угол.
  - Я оставляла здесь мамины драгоценности.
  Она что-то нажала, щелкнул замочек, потом послышалось шуршание и радостный визг Риль.
  - Все цело! Сейчас...
  Она метнулась к комоду, открыла его и начала рыться, вытаскивая то одну тряпочку, то другую. Какие-то вызывали складочки на высоком лобике девушки, какие-то она подносила к лицу, вдыхая их запах. Наконец, она выбрала небольшой желтый платок, расшитый по краям маленькими белыми цветочками, а затем вернулась к тайнику, выгребла все его содержимое, сложила и завязала узлом.
  - Пригодится... - ответила она на мой удивленный взгляд.
  - Тогда, пошли...
  Мы спустились во двор замка, тенями скользнули к дальнему сараю и...
  - А здесь хоть какого-нибудь света нет? - после того как за нами закрылась тоненько скрипнувшая дверь, нас окутала чернота.
  - Да откуда я знаю, - пискнула Риль.
  - И как мы будем здесь что-то искать? - стоять и пялиться в темноту было по меньшей мере глупо.
  - Может, вернемся в комнату?
  - Нет! - нам еще не хватало того, чтобы кто-нибудь осмелился выглянуть из своей комнаты поглазеть на привидение Амарильи. - Ждем здесь. Все равно скоро рассвет, а там и разберемся.
  Пока мы в нерешительности стояли под дверями сарая, глаза привыкли к темноте. Стали различимы силуэты составленных в ряд возов. В ближайшем, проверенном нами на ощупь, оказались какие-то сундуки, а вот в соседнем - явные тюки с чем-то мягким. В него мы и забрались, надеясь скоротать здесь оставшиеся пару часов до рассвета. Устроившись поудобнее Риль затихла, думая, видимо, о чем-то своем и бесконечно теребя в руках сверток с драгоценностями. Странно, но именно его в полнейшей темноте я видела очень хорошо. Сначала эта особенность просто не бросалась в глаза, да и пережито за эту ночь было столько, что мысли возвращались куда-то в недавнее прошлое, не цепляясь за сверток, но в конце концов, я заинтересовалась.
  - Мне кажется, или драгоценности светятся?
  - Что? - Риль оторвалась от каких-то своих переживаний и, наконец, осмысленно взглянула на сверток в своих руках. - А ведь точно!
  Она развязала узелок и ее сокровища рассыпались по платку. Ровным зеленым светом горели кольцо и подвеска. Но если кольцо было чистым без каких либо вкраплений, то подвеска переливалась серебристыми каплями и жилками. Совсем как тогда, в пещере... Стоп! Это же ландрий!
  - Риль... - осторожно начала я, - а что ты знаешь об этих горящих вещицах?
  - Ничего... За исключением того, что это все осталось от мамы.
  - Так-так... Помнишь, твоя наставница рассказывала о ландрии.
  - Ты думаешь это... - она не договорила и даже отшатнулась от драгоценностей.
  - Я уверена. Такая же жила была в пещере. Она была похожа вон на ту, с прожилками. И если эта подвеска передавалась из рода в род... Дай руку!
  Мне требовалось немедленно проверить свою догадку. Только нужно капельку крови! Я отстегнула маленькую булавочку с камушком тигрового глаза, висевшую на моем топике, и кольнула пальчик Риль. Потом буквально не дыша прижала палец Риль к подвеске.
  - Ой! Больно! - Риль выдернула свою руку из моей и поднесла ко рту, дуя на ранку. Подвеска вспыхнула, стала ярче, а потом с шипением погасла.
  - Где она? - я начала шарить по платку в том месте, где только что она лежала, но нащупать ничего не смогла. - Да что же это?
  - Со-о-онь... - голос Риль был испуганным. - Она у меня.
  - Где? И когда только успела схватить?
  - Я не хватала... Она сама... вроде как прыгнула, притянулась... В общем, не знаю как сказать, просто в кулаке у меня оказалась.
  - Покажи!
  Риль ткнула мне под самый нос разжатую ладошку.
  - Ничего у тебя нет! - ладошку и ту еле рассмотреть могла.
  - Она не горит, но она горячая!
  Я накрыла ладонь Риль своей рукой. Действительно, вот она - подвеска, тепленькая.
  - Но как?
  Риль пожала плечами.
  - Ну-ка давай снова! - во мне проснулся исследователь. - Верни ее на платок.
  Риль послушно сделала то, чего я от нее потребовала, но едва она убрала руку, как вновь ойкнула.
  - Она опять у меня.
  - Надо расстояние между вами увеличить... - я вздохнула, представив, как это сложно будет сделать в темноте. - Ладно. Опытами в дороге займемся. А сейчас надевай подвеску на шею. Она, похоже, тебя узнала!
  - Сонь, а может, ты то же самое сделаешь с кольцом? - Риль повозилась с цепочкой, но в темноте не смогла открыть замочек и просто просунула в нее голову.
  - Ты думаешь... - я начала припоминать, что же там про этот ландрий говорили. - Но если он активирован, то мне служить не будет!
  - Ты же видела, они были разными... Только вот, какой из них активирован? Ты почему мне подвеску дала?
  - В пещере жила тоже была с прожилками.
  - Ага! А ведь она активирована, значит, кольцо еще не имеет хозяина.
  - Вообще-то именно так я и подумала... А ты случайно не знаешь, кольцо меня не убьет, если хозяйкой не признает?
  Риль вздохнула:
  - Нет! Я знаю только то, что сказала матушка настоятельница. А ты, как я понимаю, этот разговор видела. Попробуй, Соня! Ландрий, как я поняла, чудесный металл!
  Я кивнула. Будь что будет! Не умру же я от маленькой ранки... Так, маленький прокол пальца и капля крови на кольцо. Оно вспыхнуло еще ярче, металл будто забурлил и даже, как показалось, покрылся трещинами. Мы во все глаза смотрели на это чудо. А потом кольцо также погасло и исчезло, материализовавшись на среднем пальце моей правой руки.
  - Получилось? - я просто не верила, чувствуя, как кольцо жжет руку. Но это продолжалось недолго, металл постепенно остывал и скоро я кольца вообще не чувствовала.
  - Ты как? - спросила Риль.
  - Нормально, - я прислушивалась к своему организму, ожидая ну хоть каких-то изменений. - А ты?
  - Как всегда... - Риль, казалось, тоже расстроена, что ничего сверхъестественного не происходит.
  Так тихо переговариваясь и прислушиваясь к себе мы не заметили как заснули.
  ***
  Мы проспали. Приближающиеся голоса и скрип открывающихся ворот заставили резко подскочить на импровизированном ложе.
  - Где-то здесь, господин Альфред...
  Усталый и измученный, с кровоточащей раной Альфред вир двофр Тиан заглянул в сарай, потом скрипнул зубами и, скривившись от боли, оперся на косяк.
  - Вот, бездна! - он хватил за грудки мужика, сопровождавшего его. - Лекарь есть?
  - Дык как же не быть-та... Счас в миг позову!
  Он мешкал, раздумывая, стоит ли раненого гонца из Гризенды оставлять одного без присмотра.
  - Быстрее, давай! Я пока тут осмотрюсь!
  - Вона те подводы, - мужик махнул рукой в нашем направлении, а потом продолжил кивнув в другую сторону, - здеся скарб из монастыря, а в тех - то, что и просили. Тока там сверху тюки с пожитками шахтеров. Вы их скиньте...
  - Хорошо... - Альфред с силой отлепился от жалобно скрипнувшего косяка и направился к нам. Мы с Риль испуганно переглянулись, понимая, что фактически попались.
  - Прячься... - прошептала я Риль. - Попробую отвлечь его, а ты сигай с подводы и залазь да хоть под нее, что ли... Он не должен тебя увидеть...
  Риль молча кивнула головой. Я же, сжав кулаки и мысленно досчитав до пяти, легко соскочила с довольно высокого ложа и как была только в легкой простыне поверх своего довольно смелого по здешним меркам ночного комплекта, предстала перед Альфредом.
  - Здрасьте... - я сделала единственное, что пришло мне в голову. А именно томно потянулась и облизнула пересохшие губы. Альфред от неожиданности замер и чуть покачнулся.
  - Ты кто? - он решительно положил руку на рукоять кинжала, висевшего у него на поясе.
  - Соня... - я сделала медленный плавный шаг в сторону, будто намеревалась обойти гонца по дуге. Потом еще один...
  Он не отрываясь смотрел за моими маневрами. Кинжала гонец не вытащил, но я чувствовала, что любое неосторожное движение может привести к катастрофе.
  - И что вы, Соня, делаете здесь?
  А я делаю еще пару шагов и теперь он стоит к подводе со спрятавшейся Риль уже почти спиной.
  - Мне повторить вопрос?
  Риль совершенно бесшумно соскользнула с подводы и тоже замерла. И чего она медлит? Хотелось крикнуть ей, чтобы пряталась, но я лишь улыбнулась Альфреду и довольно грубо ответила:
  - Ночую я тут, можно сказать, бомжую...
  - Что-о-о?! - незнакомое слово произвело несколько иной эффект, нежели я рассчитывала. - Альфред весь подобрался и вытянул-таки из ножен свой кинжал, направив его на меня, и в эту же секунду он вскрикнул и начал оседать на землю. За его спиной я увидела Риль. Она в ужасе отбросила от себя огромную и верно тяжелую палку - обломок то ли оглобли, то ли привязи для лошадей.
  - Я убила его? - на глаза девушки навернулись слезы.
  - Спокойно, Маша, я Дубровский! - слишком уж мой голос прозвучал жизнерадостно, когда я нагнулась над Альфредом. А Риль, даже не поняв при чем здесь двое перечисленным мною посторонних людей, облегченно вздохнула.
  - Он жив?
  - Вообще-то да, но помощь медицинская ему нужна. Ты вскользь его задела, вон даже кожа головы не рассечена. А в обморок он грохнулся, скорее всего, из-за общей слабости. Он же ранен...
  - И что нам делать?
  - Рясы искать! - я ринулась к тем подводам, что стояли с другой от двери стороны, нежели наш импровизированный ночлег. В первой же подводе обнаружились стопки аккуратно сложенных черных платьев и белоснежных чепцов. - Риль, выбирай, скорее, что тебе подойдет!
  Сама я не стала сильно привередничать и взяла первое же платье, в которое я могла влезть. Риль последовала моему примеру и буквально через пару минут мы уже застегивали многочисленные пуговки на спинах друг друга.
  - К чему такая неудобь? - раздраженно спросила я, жалея потраченного на застегивание платьев время.
  - Это парадные платья, - ответила Риль. - Их только на праздничные богослужения одевают.
  - Вот, черт! Это как же мы в них будем выглядеть?
  - Нормально, - заверила меня Риль. - Мало кто с первого взгляда повседневное одеяние от праздничного отличить сможет. Просто повседневное на скрытых тесемках, чтобы самому можно было по фигуре подгонять...
  - Ну тогда ладно... - я напялила на голову чепчик и почувствовала себя в нем очень неуютно. Казалось, он так и норовил свалиться при любом движении. Риль взглянула на меня и рассмеялась.
  - Ты его задом наперед надела! - она развернула мой головной убор. Теперь в его посадке чувствовалась уверенность. - Длинные поля должны уходить козырьком на лоб, а не на затылок!
  Во дворе вдруг зазвучали взволнованные голоса. Видимо, возвращался тот мужик, что отправился за лекарем.
  - Куда теперь? - вцепилась Риль в руках моего платья.
  - Спокойно! - я сложила руки в молитвенном жесте. - У вас так делают?
  - Да, только руки должны соприкасаться не целиком ладонями, а только тремя пальцами, - она показала мне жест, в котором соединялись средние, безымянные пальцы и мизинцы.
  Я повторила за ней и решительно двинулась к дверям.
  - Господа, скорее, - закричала я, придав своему облику как можно больше трагичности. - Ему совсем плохо стало. Мы помочь не можем, только nbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
nbsp;Рразве что помолиться за него. Пойдем, сестра, обратим наши молитвы к Богу!
  И не дав прибежавшей челяди опомниться, я утянула Риль во двор.
  - А теперь иди спокойно, размеренно... - шепнула я девушке. - И говори, куда нам направляться?
  - Идем в замок... - ответила Риль, старательно пряча лицо от посторонних взглядов. - Через ворота нам незаметно не пробраться, а вот через потайные ходы...
  Я кивнула... Мы не спеша шли мимо суетящихся женщин в... Средневековье, одним словом. Хоть и чистенькие, но такие блеклые сорочки на веревочках, жилетки, выдававшие степень дохода семьи, длинные серые юбки, зачастую подобранные и заткнутые за пояс, фартуки разной заляпанности, платки, скрывающие волосы, на ногах кожаные мешочки, также на веревочках. Мужики и мальчишки одеты попроще: рубахи, подпоясанные ремнями и широкие холщовые штаны.
  Пока я пялилась на людей, совершенно забыла о раненном и оглушенном нами гонце. А он, видимо, пришел в себя, судя по крикам, всколыхнувшим вдруг сонный двор.
  -Где она?
  Мы оглянулись. Растрепанный и злой Альфред стоял у ворот, напрочь игнорируя протянутые к нему руки лекаря, готового подхватить столь беспокойного больного. Он яростно зыркал глазами по лицам замерших во дворе людей, пока не остановился на моем. Я отвернулась и решительнее двинулась к полукруглой высокой лестнице господского дома.
  - Сонь, нам сюда, - Риль дернула меня за рукав и показала на маленькую дверцу чуть в стороне от крыльца. Этот "черный ход" предназначался, видимо, для прислуги.
  - Вон она! - я уже больше не оборачивалась, итак ясно, в какую сторону указывает гонец.
  С быстрого шага мы перешли на бег и юркнули в оказавшуюся незапертой дверь. Автоматически опустила щеколду и, надо сказать, вовремя. С той стороны уже кто-то к нам ломился.
  - Бежим! - Риль ринулась по узкому коридору, наполненному аппетитными запахами. Мимо нас шмыгнула испуганная девушка в поварском колпаке. - Ход сразу за кухней...
  Я кивнула. Позади нас грохнула выломанная дверь и раздался испуганный девичий визг.
  - Вот! - Риль резко остановилась и начала разглядывать выложенный разноцветными стеклышками орнамент на стене.
  Топот десятков ног был уже совсем близко.
  - Ну же, Риль...
  - Я забыла... - девушка чуть ли не плакала. - Сейчас-сейчас...
  А из-за дальнего поворота уже появилась толпа вооруженных палками мужиков, возглавляемых бледным как полотно Альфредом.
  - Риль...
  - Уже все...
  Я поняла, что мы просто не успеваем. Даже если сейчас нырнем в тайный лаз, закрыть его не успеем. А там нас точно поймают...
  - Иди одна, - я решительно шагнула навстречу толпе.
  - Но... Сонь...
  - Риль, если тебя поймают - умрешь! А меня поймают... - дальнейшее представлялось смутно. - Выкручусь как-нибудь! Беги!
  Я даже оглядываться не стала, сделала еще шаг, бесшабашно стянула с головы мешающийся чепец и отбросила его в сторону, а потом побежала прямо на толпу:
  -А-а-а-а!
  Преследователи от неожиданности замерли, потом испуганно отпрянули. Даже на пару шагов попятились. Я подбежала к Альфреду и рявкнула прямо ему в лицо:
  - Чего надо? - от усердия я, кажется, окатила его слюной. Иначе зачем бы он стал утирать бледное усталое лицо.
  - Взять ее!
  На меня всем скопом навалились мужики, я лишь успела оглянуться и увидеть, что ход за Риль медленно закрылся.
  - И ту тоже! - скомандовал Альфред.
  Челядь подбежала к стене с орнаментом, а я просто застыла, вися в руках двух дюжих молодцев и молясь всем богам, чтобы они не знали секрета потайного хода. Они не знали... Потоптались, ощупывая панель, за которой, по идее, должен открываться лаз, постукали кулаками, прислушиваясь к эху, попинали даже. Но не открыли.
  - Как его открыть? - Альфред взял меня за подбородок и повернул голову так, чтобы видеть мои глаза.
  - Я не знаю, - легко ответила я и ничуть при этом душой не покривила.
  - Уведите ее в гарнизонную тюрьму! Сам потом поговорю...
  Меня потянули обратно к выходу из господского дома, а Альфред остался раздавать указания.
  Гарнизон располагался в пристройке и отличался особым запахом, присущим множеству потных мужских тел. Но даже этот аромат был амброзией по сравнению с подвалом. Здесь пахло затхлостью, сыростью, испражнениями и чем-то гнилым... Гнилой плотью... Я задохнулась. Желудок так скрутило, что только отсутствие в нем хоть чего-то съестного помогло не опозориться перед форменными оглоблями, тащившими меня под руки.
  - Смотри-ка ты, какая нежная попалась барышня, - хохотнул один из них.
  - Из благородных поди... - поддержал его второй.
  - Господин Альфред быстро из нее всю спесь выбьет, - добавил первый.
  - Реб-б-бята, - проблеяла я. - А может отпустите меня с миром... Не виноватая я ни в чем!
  - Ты это, девка, того... - второй аж чуть не отскочил от меня. Если бы не необходимость крутить мне руки, то, может, и сиганул бы по добру, по здорову. - Запрещено...
  - Отпускать запрещено? - обрадовалась я. Идут ведь на контакт.
  - Говорить с преступником запрещено...
  - Да какой из меня преступник. Я бедная несчастная служительница культа...
  - Господин Альфред разберется...
  - Уж он разберется, ага, - на глазах моих появились слезинки. Особо стараться при этом не пришлось, жаль было себя жутко. А еще этот запах. - Бить будет... А я слабая, маленькая...
  - Заткнись лучше! - это первый вмешался в наш плодотворный диалог со вторым. - А ты, Арсаний, попридержи язык за зубами. Скажу капитану, из нарядов не вылезешь.
  Я виновато поглядела на второго.
  - Прости, Арсаний, - я горестно вздохнула. - Человеческие чувства в последнее время совсем не ценятся.
  Арсаний потупился.
  - Иди, открывай камеру, - буркнул первый, видимо боясь, что смущенный второй не справится с такой воительницей как я.
  Арсаний взял связку ключей, долго гремел ими, ковыряясь в замочной скважине, а потом, с трудом отодвинул тяжеленную, обитую металлом, дверь, посторонился, дождался, пока меня втолкнут вовнутрь и так же, не глядя мне в глаза, запер.
  - Ладно, хоть не связали... - пробормотала я, осматривая выделенные мне апартаменты. Высота в два моих роста, голые кирпичные стены, грязь, сырое тухлое сено вместо кровати, металлические кольца в стене со свисающими цепями, маленькое зарешеченное окошко под потолком, деревянное ведерко в углу, от которого непереносимо воняло. Я машинально подошла поближе к окошку. Стекла в нем не было, и с улицы в камеру поступал свежий воздух. Вдохнув его, закрыла глаза. Спокойно... Я же обязательно что-нибудь придумаю! Не могу я вот так безжалостно погибнуть в самом начале книжки. Или застрять тут надолго...
  И вообще... Мы же заснули... А вдруг это сон? Я ущипнула себя и от боли распахнула глаза. Во сне я вижу Риль. Логично? Да! Сейчас я вижу Риль? Нет! Значит, это не сон... Или сон? Вот будет чудно, если я сейчас довыежываюсь и погибну, в надежде, что все равно проснусь. А потом раз - и не проснусь. То есть сон - это не сон, а не сон - это сон... Где-то подобную чушь я уже слышала...
  Я внимательно осмотрела каменную кладку. Огромные квадратные кирпичи выпирали и были довольно удобны для подъема по ним к потолку. Вспомнив свои мучения на альпинистской стенке я, подоткнув длинную рясу за пояс, распласталась пауком и медленно поползла к окошку. Шаг, еще... наконец пальцы коснулись решетки... нога сорвалась со склизкого камня и я, взвизгнув, повисла на одной руке, вцепившейся таки в металлический прут. Решетка, ощутив вес моего тела, подалась вперед, ударилась в пазах о крепления, осыпав меня сырой штукатуркой и кусками цемента, ну или той массы, что использовалась здесь вместо него и как-то нерешительно замерла. Я от предчувствия скорой свободы аж забыла как дышать. Вцепилась второй рукой в решетку и начала раскачиваться, дергаясь на прутьях недожаренной колбасой и время от времени ударяясь о стену камеры. Минут через пять все тело ныло от синяков, рук я почти не чувствовала, пальцы кровили. Оставалось только вернуться в исходное положение, но я упрямо висела, надеясь на чудо. И оно произошло. Решетка в очередной раз ударилась в пазах о крепления, те дернулись, цемент не выдержал и я полетела вниз все так же не выпуская металлических прутьев из рук. Удар о каменный пол был настолько силен, что из меня выбило весь дух. Если бы не это, то своими криками я бы точно себя выдала. А так вопль задохнулся на корню.
  - Ебипетская сила... - я оттолкнула решетку, еле-еле разжав судорожно сведенные пальцы. - У-у-у...
  Перевернувшись на бок, осторожно поднялась на карачки, а уж затем, переждав головокружение, встала. Если бы не привычка к падениям, причем с самой различной высоты, моя тушка просто бы не послушалась. А так...
  В цирковой кружок еще в бессознательном возрасте меня привела мама. Она была из тех, кто, как говорится, "родился в опилках". Мои бабушка и дедушка были воздушными гимнастами, а вот мама от арены отказалась, поступив на исторический. Много лет спустя я пыталась выяснить у нее - почему, но она лишь хмурилась и говорила, что для успеха у публики цирковой артист должен быть немного сумасшедшим, а она очень практичная и расчетливая женщина. Потом я узнала, что мама панически боится высоты. Видя пустоту под ногами, она покрывалась холодным потом, начинала задыхаться и биться в конвульсиях. Мама долго работала в школе, расположенной как раз напротив цирка. И мне ли не знать, с какой тоской она смотрела на это красивейшее здание, провожая выходящих из него артистов с завистью и грустью. Я выбрала воздушную акробатику, но чтобы подняться под купол цирка мне пришлось осваивать азы начиная с простой гимнастики и заканчивая вольтижировкой. Страшно мне никогда не было, хотя падать приходилось часто. Иногда с матов я поднималась только из чистого упрямства. Но поднималась... Всегда.
  Несколько лет назад как раз накануне поступления в цирковое училище, куда я стремилась с детства, цирк мне пришлось оставить. В моем стремительно развивающемся организме помимо буйства гормонов врачи вдруг обнаружили начальную стадию сколиоза. "Вам, девушка, только в клоуны!" - подписали мне приговор в приемной комиссии. Смешить людей я не умела, а потому выбрала другой жизненный путь. Всегда пребывавший в тонусе организм уже через год обжился жирком и портить положительную динамику роста не собирался. Сколиоз сдался под руками профессиональных медиков и массажистов, но вот в цирк вернуться я не смогла. Первое же сальто закончилось в травмпункте сотрясением мозга и нагоняем за пренебрежение страховкой. Мой учитель тогда сказал, что в моем теле просто изменился центр тяжести, а я этого не учла. Вот тогда я начала активно худеть. Тренажерки, фитнесы, бассейны... Я делала все, чтобы снизить свой вес, но мне этого сделать не удавалось. Едва пропадали лишние килограммы с бедер, они тут же появлялись в росте. А когда я в очередной раз вернулась в свою цирковую студию, поняла, что время ушло, и на мое место пришли совсем маленькие девчушки.
  Ладно... Воспоминания подождут более удачного часа, а мне нужно на стену! Вновь почувствовав себя пауком я слилась с кирпичами, обнимая их как родных. Шаг... Другой... Руки трясутся, сил в пальцах совсем не осталось. Еще рывок... ладошкой нащупываю оконный выступ со стороны улицы и подтягиваюсь, выбрасывая свое тельце в подвальный провал. Если кто увидит, инфаркт заработает. Из черного совсем маленького... черт, пролезть бы, окошка вдруг появляется бледная девица в черном платье и черными волосами. Оглядываюсь... Окошко выходит на задворки замка. Здесь что-то вроде мусорки или сливной ямы. И пустота...
  Выкарабкиваюсь и прижимаюсь к стене своей тюрьмы, только уже с другой стороны. Эх, мне бы одежонку... Словно в ответ на мои мысли за ближайшим углом оказывается двор с натянутыми вдоль и поперек веревками. А на них белье сохнет! Быстро выбрав себе серую юбку и белую рубаху на веревочке, стягивающей горловину, спешно переодеваюсь. Какую-то тряпку в цветочек разрываю и обматываю этим чудом волосы наподобие платка. Ужасно... Мало того, что все болтается на мне как на вешалке, так еще и натирает мне кожу. Пару часов в этом безобразии и все мое тело покроется кровавыми мозолями. В рясе было куда как приятнее...
  Я свернула черное платье, бросила его в обнаруженную тут же пустую плетеную корзину, зиявшую дырой с одного бока, обняла ее, словно хотела спрятаться за преградой из прутьев, и вышла через калитку на площадь замка. Внимания на меня никто не обратил. Я прошлась с умным видом туда-сюда, пытаясь сообразить, где главные ворота, и уже собралась было к ним идти, как прямо на меня налетел недавний знакомец Арсаний. Может, не узнает? Я даже боюсь посмотреть ему в глаза... Узнал. Набрал побольше воздуха в легкие...
  - Арсаний! - я кинулась ему на шею, сделав свою рожицу как можно более счастливой. Судя по тому, что парень двигался от главных ворот, из тюрьмы моей он ушел сразу, а значит, не может знать, что там происходило. - Вот видишь! Господин Альфред во всем разобрался и отпустил меня! И только ты верил, что я невиновна!
  Арсаний стоял и хлопал глазами. Мыслительному процессу мешала моя прижимающаяся тушка, которая, наконец, была оценена по достоинству. Огромная лапища Арсания обняла ее за талию. Так... Пора валить!
  - Арсаний, - я отстранилась и скромно опустила глазки, - мы же встретимся с тобой еще...
  - Аха... - растерялся детина еще от одного действия, не подобающего даме. Это ж где видано, самой на свидание напрашиваться.
  - Тогда до вечера! - я подмигнула парню и пошла куда-то к хозяйственным постройкам, дымящим трубами, несмотря на летнюю жару. К воротам, как планировала, идти я не могла. Зачем возбуждать подозрения?
  Арсаний смотрел мне в след, пока я не вошла в какую-то низенькую дверцу. Ощущения такие - будто попала в баню, а запах не оставлял сомнений - прачечная.
  - Тебя мне в помощь прислали? - услышала она уставший женский голос. Из тумана выплыла маленькая понурая женщина с кирпичным лицом. - Ты из новеньких что ли? Чего застыла. Иди сюда!
  Я нерешительно сделала пару шагов.
  - У, какая непрокая! - в голосе женщины чувствовалось разочарование. - Это корыто твое!
  Она ткнула пальцем куда-то на лавку, где дымилась бадья с водой.
  - Ой, простите, не туда попала... - попятилась я, предчувствуя большую стирку.
   - Куда метилась, туда и попала, - огрызнулась прачка. - А ждать мне более некогда!
  Она с решительным видом двинулась на меня. Схватила за руку и так дернула, что я чуть ли не впечаталась личиком своим в бадейку.
  - Что вы себе позволяете! - я извернулась и зло уставилась на прачку. - Да я дома и то ничего не стирала. У меня кожа нежная, сразу волдырями идет...
  Прачка, видимо, к сопротивлению не привыкла. Она впала в ступор. Я потихоньку обошла женщину и опрометью выскочила из прачечной. Боже мой, как же здорово здесь дышится! С самым деловым видом я закинула на плечо корзину и двинулась к воротам. Стражник, до того со вселенской скукой взиравший на мир, вдруг встрепенулся и уперся в меня темным острым взглядом. Я аж вздрогнула и сбилась с шага. А этот шельмец мне вдруг задорно подмигнул, окинув недвусмысленным взглядом. Заигрывать, так заигрывать... Я загадочно улыбнулась и продемонстрировала походку от бедра. Пусть лучше на мои гипотетические ноги пялится, чем лицо разглядывает. До свободы-то осталось чуть больше десяти метров!
  И в этот момент из здания гарнизона донеслись разъяренные крики. Служаки забегали, бабы попрятались, высовывая в щелочки дверей лишь любопытные носы. Я бросилась прямо на глазевшего на меня охранника.
  - Спасите! - закричала я. - Там, верно, враги!
  Осталось пять метров, тем более, что вояка, как и положено мужчине, задвинул меня к себе за спину, вытащил меч и выставил перед собой.
  - О мой храбрый защитник! - мурлыкая произнесла я, потихоньку отходя к распахнутым за моей спиной воротам.
  - Закрыть ворота! - заорал Альфред, выскочив из гарнизона. Он обращался-то к тому самому "моему" стражнику, а взглядом уперся в меня. - Взять ее! Не выпускать из города! Она - сбежавшая шпионка!
  До "моего" охранника доходило очень медленно, я бы успела выбежать из замка, но прямо перед моим носом тяжело рухнула деревянная решетка с металлическими кольями по всему краю. Пара шагов вперед и я бы под нее угодила. От одной этой мысли я просто застыла. Как вкопанная. А Альфред уже подбежал, вцепился мне в плечо и резко развернул к себе лицом.
  - Ну и куда ты собралась? - он аж сочился злостью. - Я спрашиваю, куда мы собралась!
  Теперь он уже тряс мою тушку. Честно говоря, меня это уже все достало.
  - Да пошел ты... - явно не понял. Или у них такой оборот речи не используется?
  - Что?
  - На хрен, говорю, иди! Задолбал ты меня уже сегодня! Нашел во всем виноватого? Ну правильно, давайте все на хрупкую женщину свалим!
  - Это ты-то хрупкая? - он вдруг одними глазами улыбнулся. - Видел я... что от решетки осталось!
  - А что мне оставалось делать? - я как-то резко успокоилась. - Налетели, схватили и в такую дыру засунули, что выжить в ней мне не представлялось возможным. А инстинкт самосохранения у меня знаете как развит! Ого-го!
  - Я вижу! С инстинктами у тебя все в порядке! Вот бедного охранника довела чуть ли не до полной потери самообладания. Он готов был продолжить род на виду у всех! И, кстати, о роде... К какому вы, вира, изволите принадлежать?
  Я прямо кожей чувствовала, как он меня разглядывает... Словно раздевает... Но вместе с одеждой пытается снять пять-шесть лет... Столько, сколько не видел Амарилью. А вот и обломись вам, вир! Я не удержалась и победно улыбнулась. Он в миг изменился. Глаза превратились в кусочки льда, губы презрительно изогнулись, подбородок вздернулся. Альфред потащил меня на сей раз к господскому крылу. Навстречу нам уже семенила няня Сафа.
  - Это она? - только и спросил Альфред.
  - Нет, уважаемый вир, - покачала головой нянюшка. - Риль чуть моложе и чуть ниже ростом, волосы у нее длинные вьющиеся пшеничного цвета, глаза ярко синие, большие и будто с огоньком внутри, пухлые губки и аккуратные, будто точеные носик и подбородок. И кожа у нее не бледная, а с ровным бронзовым загаром.
  - Вы так рассказываете, будто жених о невесте, - буркнул Альфред.
  - Сын мой, - распрямилась няня Сафа, - вы забываете, с кем говорите.
  - Простите, вира... - Альфред чуть кивнул няне, забавно наклоняя голову влево. - А эту виру вы, значит, не знаете?
  - Нет, - няня покачала головой.
  - Скажите, вира, а когда вы видели свою воспитанницу в последний раз?
  - Да вечером вчера. Она с Аникой куда-то ушла...
  - С Аникой?
  - Да, вир, это еще одна наша воспитанница.
  - И где она?
  Няня под его острым взглядом занервничала.
  - Она также исчезла...
  - Значит, пропавших двое, но зато одна лишняя... Отлично... - Альфред потащил меня теперь в гарнизон, но вновь не дошел. Из окна второго этажа донесся крик не то ужаса, не то негодования.
  - Что это? - Альфред кивком головы направил стражников в дом.
  - Это из комнаты Амарильи кричали... - пояснил кто-то из прислуги. Я сжалась. Понятно... Аника нашлась. Очень хотелось бы верить, что она вообще ничего не помнит.
  Буквально через пару минут во двор вытащили вопящую и упирающуюся босыми ногами девушку в ночной сорочке. Она вопила и подпрыгивала на камнях мощеного двора как на углях.
  - Осторожно, остолопы! Как вы смеете! Ой, больно же! Я же босиком...
  - Это Аника, - няня была, кажется расстроена. Она ждала Риль.
  - Скажите мне, вира Аника, - Альфред даже не двинулся с места, все также крепко удерживая меня за плечо, - как вы оказались в покоях Амарильи?
  - Не знаю я, - Анику, наконец, отпустили. Ее злость после этого перешла в слезы и судорожные всхлипывания. - Проснулась... Смотрю, комната какая-то... Красивая...
  - А от чего ж вы кричали, любезная?
  Она заметно растерялась и, как мне показалось, лихорадочно дернула рукой, будто пытаясь что-то спрятать за спиной. Это движение не укрылось и от Альфреда.
  - Что же вы там прячете, вира? - он все еще не двигался, но по одному его взлету брови к Анике двинулся один из мужиков, притащивших девушку во двор.
   - Вот, господин Альфред, - он что-то вырвал из руки Аники и передал гонцу.
  - Так-так... - Альфред замер. Мне хорошо было видно, как он двумя пальцами покрутил маленький золотой кулончик, затем нажал невидимую кнопку и он распахнулся. На створках оказались маленькие портреты женщины и девочки. Это была Риль. Причем, сразу в двух обликах: девочки и женщины. Голос Альфреда дрогнул. - Откуда это у вас?
  - Нашла, - слезы Аники вновь перешли в злость. - Он лежал прямо на ковре в той комнате...
  Я перестала дышать. Видимо, ночью Риль просто потеряла этот кулончик.
  - Ну почему все достается этой дуре Рилье? - начала канючить Аника. - Как на молитвы не ходить, так ей, как в комнате с наставником сидеть, так снова ей... А теперь она еще и какой-то шишкой оказалась...
  - Риль? А при чем здесь она?
  - Так это же ее рисовали! Вон какая она там важная, - Аника кивнула на кулон в руках Альфреда.
  - Уважаемая вира, - Альфред вдруг все совершенно отчетливо понял и кивком подозвал няню Сафу. - Взгляните, пожалуйста, это ваша воспитанница?
  Няня испуганно глянула в кулончик и кивнула:
  - Да, это Риль, только взрослее, что ли... Или девочка она... Только совсем маленькая. Сейчас-то Рилье уже семнадцать лет.
  Альфред с такой силой сжал кулон в своей руке, что мне показалось, предательская цацка такого не выдержит.
  - Где она? - взревел Альфред, направив свой гнев уже на меня. - Это же она через потайной ход ушла? Отвечай!
  Моя бедная голова тряслась, грозя отвалиться в любой момент, а пылающий взор мужчины обещал еще не такие проблемы.
  - Н-н-не з-з-знаю... - еле выговорила я.
  - Не хочешь говорить, - прошипел гонец, - тогда с тобой пообщается мой маг. Он скоро прибудет, вот тогда-то и вытрясет из твоей такой славной черепушки все, что она хранит.
  Он рыкнул и потащил меня вновь в гарнизонную тюрьму. Только на сей раз со мной уже не церемонились. Я чуть ли не бежала за ним, пока не оказалась в подобной камере, что и первая, но уже без окон.
  - У тебя почти нет времени на раздумья! И можешь помолиться... Немногие выживают и сохраняют рассудок после вмешательства в ментал мага, - он с удовольствием захлопнул за мною дверь.
  Я свалилась на кучу сырого сена и расплакалась. Столько стараний - и все напрасно... Хорошо, хоть Риль удалось уйти! Сама не знаю как, но я уснула.
  ***
  Когда проход за ней закрылся, Риль осталась в полнейшей темноте. Она было метнулась назад, но остановилась, прислонилась к двери ухом и попыталась понять, что же происходит в коридоре. Тишина... Девушка опустилась на каменный пол, обхватила себя руками и какое-то время так и сидела не в силах справиться со страхом и собственными эмоциями. Страшно ей было от навалившегося одиночества, усугубленного темнотой, а эмоции были такими разными, что она просто не могла решить, к добру все, что с ней происходит, или это снова началась черная полоса. Если верить словам странной девушки Софьи, она должна была умереть, но осталась жива. По крайней мере, пока. И зачем только она вернулась в замок! Знала ведь, помнила... Этот дом, который по идее должен был стать родным, приносил ей только боль и разочарование. А теперь еще и чувство вины.
  И Соню жаль. Что теперь с ней сделают? Если признают шпионкой, то по законам острова просто повесят. А ее признают шпионкой, ведь она из другого мира, она совсем не знает ни самого острова, ни его обычаев, ни истории. Ничего... Надо ей помочь! От этой мысли стало немного легче на душе. Риль поднялась и осторожно нашарила стену прохода. Пальцы погрузились во что-то рассыпчатое, что сразу же начало хлопьями падать на пол. Она отдернула руку, вытерла ее о платье, подумав при этом, что порядочной вире делать такое - верх неприличия, вздохнула и вновь уже решительнее прикоснулась к стене. Только так она могла пойти вперед и найти какую-нибудь другую дверь.
  Сеть потайных ходов в замке была довольно обширной. Она опутывала и главное крыло, и хозяйственные постройки. Риль помнила не все из них, а кроме того она опасалась, что многие просто переделаны или закрыты. Наверняка после ее побега здесь все исследовали. Даже удивительно, что этот вир Альфред не смог открыть дверь. Интересно, а кроме отца кто-нибудь сможет это сделать? А если да? От одной этой мысли Риль чуть было не сорвалась на бег. "Поймают, поймают, поймают!" - стучали молоточки в голове. Девушка попыталась вспомнить план переходов. Увы... Уверенно она могла идти только в одном направлении - к своей комнате. Что и не удивительно, ведь именно так, потайным ходом, она бегала по вечерам на кухню за чем-нибудь вкусненьким. Риль вдруг почувствовала себя совсем маленькой девочкой в платьице с немыслимым количеством рюшечек и полными карманами печенюшек. Вот здесь поворот... еще один... пара десятков ступенек... и...
  Дверь в ее старую комнату, где она была ночью, распахнулась. Сейчас в свете дня ее можно было хорошо рассмотреть, но вдруг зашевелилась Аника, спавшая на ее кровати. Пришлось срочно выходить, закрывать проход и прятаться за темно-бордовой портьерой, пахнущей... пылью...
  - Апчхи! - Риль закрыла ладошкой рот и следующий чих был совсем бесшумным.
  Но Анике хватило и первого. Она вдруг резко поднялась.
  - Кто здесь? - Аника испуганно озиралась по сторонам. - Где я?
  Она замерла, будто надеялась, что ей сейчас ответят, а потом откинула простыню и встала. Минут пять она была неподвижной, рассматривала свою ночнушку, босые ноги... Потом увидела маленький будуар с зеркалом и подбежала к нему. Она вертелась из стороны в сторону, то ли для того, чтобы убедиться в своей целости и сохранности, то ли чтобы полюбоваться своей неземной красотой. Скорее, второе... Аника опустилась на маленький стульчик и принялась перебирать кучу всяких бутылечков, лежавших перед зеркалом. Потом взяла костяной гребень и осторожно расчесала свои волосы, а затем начала кривляться и жеманничать, вытягивать губки трубочкой, стрелять глазками и заманчиво улыбаться.
  - Ну не красавица ли я? - вдруг спросила она у себя. - Истино красавица! Принцесса!И это моя комната, а за дверью - прислуга!
  Она поднялась, сделав надменное лицо и подняв руку в повелительном жесте.
  - А подать мне завтрак в комнату, - тоненький голосок был противным от сквозившей в нем презрительности. - И что здесь за бардак такой? Совсем негодяи от рук отбились! Я буду жаловаться... Да хоть бы графу! Нет, не так... Я прикажу отцу вас выпороть! Нет, не так... Я прикажу вас выпороть! Десять плетей!
  Риль, наблюдавшая за ней сначала с интересом, потом с брезгливостью, при этих словах чуть не выдала себя, так хотелось выйти и врезать по этому кукольному личику. Но девушка подавила свою злость. Сейчас нельзя было себя выдавать. И как же долго Аника собирается кривляться? Риль уже еле стояла - от неподвижной позы затекли ноги, а от подглядывания в щелочку ныла шея. Скорее бы непутевая Аника вспомнила, что вообще-то время молитвы уже прошло и пора завтракать.
  Аника тем временем ходила по комнате, оценивая каждый предмет, а потом вдруг согнулась и ойкнула. Под ногой оказался маленький кулончик. "Это же... это же мой", - Риль чуть ли не застонала. Она и ночью-то полезла в свою сокровищницу по большей части из-за него. В нем был портрет ее матери. А теперь эта тварь будет на него смотреть...
  Аника уселась на кровать и начала вертеть кулон, прикусив нижнюю губу и сопя от натуги.
  - Да что ж такое... - бурчала она. - Он же должен открываться...
  Наконец она радостно взвизгнула и затихла. Минут пять девушка соображала, что она видит, а потом вскочила и зло затопала ногами.
  - Нет... Нет. Нет! - она кричала и рычала от ярости. - Ну почему снова все ей! Почему?
  Риль вздрогнула, поглубже зарылась в портьеру, боясь, что ее сейчас обнаружат. Такой крик мог ползамка на ноги поднять. И действительно. Не прошло и пяти минут, как в комнату ворвались стражники.
  - Вира? - уставились они на Анику, которую до сих пор била истерика. Она не отвечала, просто зло колотила кулаками по кровати и выла.
  Стражники подошли к ней, взяли по руки и встряхнули.
  - Что вы здесь делаете? Эта комната закрыта!
  - Да идите вы к демонам! - огрызнулась Аника, готовая вновь завизжать.
  - Вира, вас кто-то обидел? Пойдемте, вир Альфред разберется.
  Они оглядели комнату и, не обнаружив в ней более никого, потащили Анику в коридор. Замок щелкнул. Комнату вновь заперли. Риль выдохнула и застонала.
  - Она унесла его с собой... Ну как я могла потерять кулон? - девушка покинула свое убежище и обессилено опустилась на кровать. Потом вдруг о чем-то вспомнила и вновь бросилась к окну. Стекла были покрыты налетом грязи, так что то, что творилось во дворе, предстало серой размытой картинкой. А там стояла Соня! И вир Альфред, сжимавший плечо подруги. И Анику вывели... Риль испуганно замерла. Вир Альфред нашел кулончик, разозлился и потащил Соню к домику, примыкавшему к главному крылу. Раньше этого двухэтажного строения не было. Что, интересно, там? Гарнизон? Риль разочарованно выдохнула, видя как из здания, пропуская вира Альфреда с девушкой, выбегают стражники. Вряд ли туда можно попасть по подземному ходу. И что же тогда делать? Риль металась по комнате, не в силах придумать ничего путного. Неужели придется бросать подругу? Или, может, поискать помощи? Ни одна мысль не казалась девушке правильной. А тем временем вир Альфред вновь оказался во дворе. Риль замерла, прислушиваясь, даже чуть приотрыла створку окна, чтобы разобрать, о чем он говорит.
  - Вир Сторий, - обратился он к дворецкому. - Я хочу осмотреть комнату Амарильи, дайте мне ключи!
  Дворецкий замешкался.
  - Господин Альфред, но граф категорически запретил трогать в ней что-нибудь.
  - Вир Сторий! Граф умер! А в комнате уже побывали чужаки. Может быть они и следы оставили! Ключи!
 &nbsnbsp;
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
&
nbsp;Когда проход за ней закрылся, Риль осталась в полнейшей темноте. Она было метнулась назад, но остановилась, прислонилась к двери ухом и попыталась понять, что же происходит в коридоре. Тишина... Девушка опустилась на каменный пол, обхватила себя руками и какое-то время так и сидела не в силах справиться со страхом и p;Дворецкий начал греметь связкой, выискивая тот ключ, который нужен, а Риль поняла, что нужно бежать. Она заметалась по комнате, пытаясь сообразить, что же ей пригодится. Свеча, огниво... Где-то была и ее походная накидка. В детстве она была чересчур длинной, сейчас, наверное, будет только по колено, но даже такой плащ поможет в непогоду. На дворе хоть и жара, но в любой момент она может смениться дождем. В предгорьях такое часто бывает.
  В потайной ход девушка юркнула, уже слыша шаги в коридоре.
  - Уф-ф-ф... - выдохнула она, едва за ней задвинулась панель, на которой висела любимая ею в детстве зачарованная картина с живым водопадом.
  Со свечей идти было проще, и Риль направилась по тому ходу, который выводил за пределы замка. Этим же путем она покидала его пять лет назад. Только тогда можно было идти не сгибаясь, а сейчас ее макушка упиралась прямо в потолок, поэтому во избежание травм пришлось чуть сгорбиться.
  В предгорьях, где гулял ветер и из степи вдруг вырастали первые каменные валуны, лесистых массивов практически не было. Замок с северной стороны, откуда шел Гризендский тракт, прикрывала искусственная роща, высаженная первыми правителями острова, видимо, в эстетических целях. Да и поохотиться графья очень любили...Вот и подземный ход заканчивался именно здесь, прикрытый от посторонних глаз разраставшимися каждое лето кустарниками. Если не знать о нем, то и не найдешь...
  Риль с трудом открыла заросшую дверь, видимо, ею не пользовались очень давно, и затаилась среди малинника. Она бы и сразу вышла, но колючие ветки казались непреодолимым препятствием, а потому следовало осмотреться, может и другой выход обнаружится. Она сидела как мышка и зыркала по сторонам. Прямо перед дверью, которую с трудом, но удалось закрыть, рос малинник, слева был глубокий овраг, а вот справа обычный ивняк, но настолько плотный, что только переломав ветви можно выбраться. Сил на это Риль за собой не чувствовала, тем более, по образовавшейся просеке легко можно выйти к тайной двери. Вот она и замерла, понимая, что продираться придется через колючки и пытаясь собраться с силами. Хорошо, монашеское платье плотное и закрывающее рукава и шею.
  В тот момент, когда девушка уже решилась было на подвиг, прямо перед кустарником раздались негромкие голоса.
  - Никого?
  - Да показалось тебе... Сам подумай, кто сможет пройти мимо наших кордонов?
  - А может, зверь какой? Сейчас бы мяска, да хорошо прожаренного... - Риль, кажется, даже услышала бурчание чужого желудка.
  - Думай, что говоришь... Ясно же сказано было - никаких костров! Если в замке нас обнаружат, придется с боем отступать.
  - Да ладно, это я так... Мечтаю...
  - Вот сделаем то, зачем нас послали, и мечтать будем!
  Риль попятилась. Почему-то потайной ход сейчас показался самым надежным убежищем. Она попыталась вновь открыть дверь, но та не поддавалась. Был бы какой рычаг... Она огляделась в поисках хоть одной крепкой ветки, но вокруг только тоненький кустарник. От отчаяния девушка пнула заросшую мхом деревянную дверь и согнулась от боли в ноге.
  - Да что же это такое... - от отчаяния она бы разревелась, но очень уж боялась привлечь внимание. Сидеть практически без движений было тяжело. Уже через полчаса тело начало болеть, не реагируя на приседания и осторожные перешагивания с ноги на ногу. Подождав ее чуть-чуть, Риль, наконец, решилась покинуть свое убежище, решив, что странные мужики ушли и не услышат ее. Но едва она нырнула в малинник, закрывая лицо от колючек широкими полями чепца, как сразу же была обнаружена.
  - Я же говорил, кто-то здесь есть, - крепкая рука ухватила девушку за руку и резко вытащила из колючек. - Да еще и такая красавица, хоть и монашка.
  Риль только взвизгнула, получив колючей веткой по щеке.
  - Ну надо же, какая у нас тут шпиёнка... - хохотнул второй мужик.
  Теперь Риль могла их рассмотреть. Оба были широкоплечими, хорошо сложенными мужчинами средних лет. Одинаковые короткие стрижки говорили лишь о том, что они либо наемники, либо солдаты. Лица их были гладко выбриты, практически одинаковые рубахи были перетянуты ремнями, на которых висели мечи и кинжалы. Они с любопытством рассматривали девушку.
  - И что здесь делает служительница богов? - они уставились на Риль, явно ожидая ответа.
  - Гуляла я, травы собирала.
  - И где же они? - усмехнулся один из мужиков.
  - Так потеряла, - Риль старалась врать уверенно, а говорить тоном своей наставницы. - Запуталась в кустарнике, начала продираться, вот пришлось и бросить все, что насобирала.
  - И как давно вира здесь травы собирает?
  - Так утром пришла, едва солнышко взошло. А потом сон меня сморил и я немного вздремнула.
  Мужики переглянулись.
  - Веди ее, Мовей, к капитану. Врет нам уважаемая вира и не краснеет. А ведь боги запрещают говорить неправду. Так может вира и не монашенка вовсе?
  - Ничего я не вру, - возмутилась Риль, но ее уже никто не слушал. Тот, кого навали Мовеем, потащил девушку вглубь лесочка.
  Уже через пятнадцать минут неспешной ходьбы прямо перед ними выросли еще три вооруженных воина, выставивших в грудь Риль и Мовея арбалеты.
  - Господин капитан! - Мовей вытянулся в струнку. - Нарушительницу нашли!
  Капитаном оказался белобрысый мужчина в возрасте с кривым шрамом через правую щеку. Он поднял руку и арбалеты опустились.
  - Говорит, утром пошла в лес за травами, - продолжил Мовей, - но мы охранный контур еще ночью выставили, так что... врет она, господин капитан.
  - Веди к Лассию, он разберется, - скомандовал капитан и воины так же бесшумно исчезли, как и появились.
  - Идем, вира... - Мовей вновь потащил Риль по лесу. - Лассий хороший маг, он в момент тебя раскусит...
  Маг? Риль вздрогнула. Этим ничего не стоит распотрошить ее память. И тогда... Да и воины эти подозрительные какие-то. Они здесь явно не разбоем занимаются. Тогда чем? Вывод был таким очевидным, что Риль остановилась. Мовей раздраженно на нее посмотрел и сильнее дернул девушку за руку, отчего та чуть не упала.
  - Чего встала? Пошли давай... И не вздумай у меня тут шутки шутить, мигом на голову укорочу... Или на руку, - он хохотнул над своей шуткой, - говорить можно и без руки.
  - Вы из орды? Да? Вы шпионы орды!
  - Догадливая какая... Это плохо... Хотя... Почему плохо? Хорошо! Теперь тебя не отпустят, а нам отдадут, порезвиться...
  Риль вздрогнула и гадливо поморщилась.
  - Ты морду-то не вороти! - продолжил Мовей, таща девушку за собой. - Скоро все вы будете нам сапоги лизать!
  Он вытолкнул Риль на большую поляну. Она была пуста. На первый взгляд. Тогда откуда голоса, явные звуки трапезы, удивленные возгласы...
  - Иди, чего раззявилась... - Мовей толкнул Риль в спину, и девушка машинально сделала несколько шагов вперед. После последнего она почувствовала показывание во всем теле и оказалась вдруг посреди походного лагеря целого отряда воинов. Маскировка? Похоже на то.
  Их тут же окружили разглядывающие Риль мужики.
  - Господин Лассий, - Мовей обращался куда-то к развернутому посреди поляны большому шатру. - К вам велено доставить.
  Из шатра выглянул довольно молодой мужчина в такой же простой одежде, но от остальных, виденные ею здесь ордовцев, его отличала аккуратная бородка клинышком и круглая маленькая шапочка. Он явно был недоволен тем, что его отвлекали.
  - Без меня никак? - сердито бросил он, окинув взглядом Риль с ног до головы.
  - Господин капитан велел к вам вести, - не отступал Мовей. - Вира нам соврала...
  - Вы что, сами не можете из нее правду выбить?
  - Но... Господин маг... А если она орать вздумает? Мало ли что?
  Риль с удивлением слушала Мовея и понимала, что даже не пыталась сопротивляться и кричать, зовя на помощь. А вдруг бы ее кто-нибудь услышал с дороги. Потайной ход ведь совсем недалеко от нее выходит.
  - Ладно-ладно... Давай ее сюда.
  Риль опять почувствовала тычок в спину и нехотя побрела в шатер. Только бы не выдать себя... Только бы не выдать...
  - Ну что, красавица, - Лассий взмахом руки очистил земляной пол шатра от бумаг, валявшихся тут и там до появления Риль, - может, сама расскажешь...
  - Да что рассказать-то, господин маг? - Риль вполне натурально хлопала глазками и разводила руки. - Не местная я. Из Гризенды с монастырем... Да ежели б я знала, что в лесок нельзя, да ни в жись не пошла бы.
  - А зачем пошла? - Лассий, казалось, даже не смотрел в сторону девушки, споласкивая руки в небольшом походном котелке.
  - Так за травками... - Риль вошла в образ и теперь играла роль недалекой монашенки, стараясь даже глазам своим придать необходимой коровистости и лучащейся любви к ближнему. - Только начала собирать, а тут этот бандит налетел...
  Лассий вытер руки какой-то замызганной тряпкой и резко повернулся к Риль.
  - Лжешь! - вдруг резко прервал он ее причитания, рывком подскочил к девушке, схватил руками личико, не позволяя отвести взгляда, и уставился в глаза. - Смотри на меня!
  - Нет! - Риль дернулась, пытаясь вырваться и всем телом ощущая горячую волну, исходящую от мага, заставляющую забыть обо всем, плыть вместе с ним куда-то вглубь черных зовущих зрачков...
  - Не сопротивляйся, будет хуже, - голос тоже стал зыбким и качающимся. - Смотри мне в глаза!
  Грудь вдруг обожгло. Риль закричала от боли и согнулась. Медальон из ландрия полыхнул, окутав все тело зеленоватой дымкой.
  - Ландрий? - маг попытался схватить девушку за плечи и встряхнуть, но едва дотронулся до нее, застыл и повалился на бок.
  Скрутившая боль постепенно отступила. Риль опустилась рядом с магом, но едва взглянула в его застывшие глаза, вздрогнула и отскочила в сторону.
  - Я... Я не могла... Я что, убила его? - она всхлипнула, тут же зажав рот рукой.
  - Щиты упали! - закричал кто-то снаружи шатра. Полог, прикрывавший вход тут же поднялся, и Риль вместе с поверженным магом в мгновение оказалась окружена хмурыми воинами.
  - Лассий...
  Над магом склонился давешний капитан. Он провел над телом руками, к чему-то прислушался и облегченно выдохнул:
   - Он в стазисе, - капитан пристально посмотрел на Риль, которую уже схватили за руки стражи, рывком поднялся с земли и чуть ли не рыча направился к девушке. - Что ты натворила, ведьма? Что с ним?
  - Вы же говорите - стазис... Наверное... - Риль дрогнула под бешенным взглядом капитана. - Не знаю я. Он хотел мне в голову залезть, а потом... Вот...
  Она робко кивнула головой в сторону лежащего мага, стараясь сделать как можно более недоуменное лицо. Про ландрий Риль решила не говорить. А то ведь тут же снимут подвесочку, которая так вовремя спасла ее. Капитан задумался. Девчонка не вызывала никаких подозрений. Сил в ней не чувствовалось, а что произошло с Лассием он сам расскажет. Вот только в себя придет... Или ему помочь надо? На этот случай никаких распоряжений капитану не поступало. Сам он и вовсе не был готов к подобному.
  - Свяжите ее, - чуть помедлив произнес он, - на всякий случай. Вечером прибудет наш друг... Он тоже маг...
  Капитан не договорил, просто взглянул еще раз на Лассия, которого уложили на узкую лежанку, на девушку, с уже перетянутыми веревкой руками, и вышел.
  - Эх, жаль, - вздохнул Мовей, а именно он в числе первых прибежал в шатер, - думал, допросит тебя маг и уже нам отдаст, а теперь до вечера терпеть придется.
  Он перепроверил узлы и, похлопав Риль по щеке, и направился к выходу, оставив девушку бледной как мел и с дрожащими губами. То, о чем мечтал Мовей, было бы самой легкой карой, узнай маги о том, кем на самом деле является она. И Риль не могла этого не понимать. Но больше сейчас ее волновало другое: что делает этот маленький по сути отряд под стенами замка. То ли причастность к роду Самавельяро сыграло роль, то ли осознание своей пусть невольной, но вины в оккупации острова, но Риль решила разгадать эту тайну. А кто мог ее выдать? Не маги же, в самом деле! Она постаралась взять себя в руки. Так... Улыбнуться... Получилось... Теперь сделать масляными глазки и посмотреть на Мовея как на голого мужчину... Именно такой метод соблазнения как-то пропагандировала Аника среди своих подружек. Риль старалась, но никак не могла заставить себя изменить взгляд. Она чувствовала, что сейчас в нем сквозят страх и строптивость, а надо обожание и восхищение. И побыстрее, пока Мовей не исчез из поля зрения.
  - Мне тоже жаль, - протянула она, опустив глаза. Когда она еще на том судне, к которому прибилась в детстве, училась стрелять из арбалета, опытные моряки учили: опусти оружие, расслабься и медленно поднимай на уровень глаз, а как поднимешь - не медли, пали. Вот и сейчас она настраивала свое единственное оружие. Расслабилась, улыбнулась и медленно подняла глазки...
  - Что? - не понял Мовей, повернувшись к девушке.
  - Жаль, говорю, что до вечера ждать, - нерешительно произнесла она. - Ты такой... Мне во сне однажды такой мужчина снился.
  Она взглянула ему в глаза и опустила ресницы. Щеки пылали от одной попытки представить его себе голым. Хотя со стороны это смущение выглядит, наверное, натурально.
  - Во сне? - хмыкнул Мовей и даже как-то приободрился, стал выше и осанистей.
  Риль еще больше покраснела.
  - Небось не видела раньше мужиков-то? - теперь он сделал шаг к ней и застыл, не зная, что дальше.
  - Ну я же в монастыре... - Риль не договорила. - Даже и не мечтала, что встречу такого как ты!
  - Это да... - растерялся Мовей. Его хвалили портовые девушки для забав, но их слова он воспринимал как полагающуюся прибавку к основному действу за его кровные деньги. А вот так... Риль тоже не знала, как ей продолжить свою речь. И вообще, что принято говорить в таких случаях?
  - Просто я никогда даже не находилась один на один с настоящим мужчиной, - она вновь опустила взгляд, чтобы Мовей, не дай боги, не заподозрил ее в неискренности. А солдат этот не просто подошел к ней, сидящей на полу, но и присел рядом на корточках, протянул руку и убрал локон, выбившийся из-под чепца. Риль вздрогнула. Мужчина расценил это по-своему и ухмыльнулся.
  - Я буду очень нежен... - произнес он, склонившись к ее плечу.
  - А если вы уйдете раньше? - Риль печально вздохнула.
  - Не уйдем. Мы здесь дня на два не меньше. Вот помогла бы выяснить, как проникнуть в замок, взял бы тебя с собой...
  - Да зачем вам туда? - Риль дрожала от негодования и страха. И это могло ее выдать. - А вдруг тебя убьют? Они же в вас стрелять будут?
  Мовей опять ее страх понял по-своему.
  - Не бойся, крошка, наш человек откроет ворота, а потом заберем шахтерский ландрий и укатим отсюда.
  - Ландрий?
  Мовей вдруг понял, что сболтнул лишнего и быстро поднялся на ноги.
  - Ты не дури тут! - теперь он глядел на нее изучающее. - И не вздумай бежать, все равно у нас кордоны по всему лесу.
  Он больше ничего не сказал, развернулся и ушел, хлопая по бедру правой рукой, которой только что касался Риль, будто стараясь сбросить с пальцев что-то прилипшее к ним. Значит, им нужен шахтерский ландрий. В памяти вдруг всплыли подводы в сарае, где они ночевали и та шумиха, которая поднялась, когда их обнаружили там. И шпион... Он говорил о своем человеке, который откроет ночью ворота! Как же предупредить? Как? Риль кусала губы, пытаясь хоть немного ослабить узлы на руках. Без толку! Специалисты вязали, уж в этом она понимала, сама целый год училась затягивать канаты на корабле.
  Мовей приходил еще один раз, ближе к вечеру, и кормил Риль хлебом и травяным отваром. Только вот разговаривать он отказывался, всем своим видом показывая, что и так лишнего болтнул.
  Едва начало темнеть до Риль донесся перестук копыт.
  - Ну наконец-то, - голос капитана. - Мы ждали вас.
  - Что-то случилось, - отвечали холодно и почти грубо.
  - Лассий в стазисе. Почему, не можем понять. И щиты рухнули, пришлось тройную заграду поставить.
  - Почему?
  - Девку какую-то поймали, вроде, монашенку, только Лассий после разговора с ней и застыл. Глянешь?
  - Конечно... - голоса приближались.
  - Только, вир Гассандр, будьте осторожны...
  Маг промолчал, а через несколько секунд полог в шатер дрогнул и впустил немолодого зализанного человека с противными обвисшими усами. Гассандр... Где же Риль могла слышать это имя? И ведь совсем недавно... Гассандр...
  Маг зыркнул в сторону девушки и первым делом склонился над Лассием. Он молча водил над ним руками, которые с каждой секундой все больше дрожали. Наконец, он выдохнул, укрыл Лассия одеялом и повернулся к капитану.
  - Проспит еще несколько часов... Значит, эта монашенка и есть та девка? - он подсел к Риль. - Полагаю, монастырь Божественного благословения?
  Риль нерешительно кивнула. Это, действительно, была та обитель, в которой она воспитывалась.
  - Говоришь правду, - кивнул Гассандр. - Только вот в замок прибыли лишь послушницы и воспитанницы приюта. Все монашенки остались в лазаретах при защитниках Гризенды. А вот имущество отправили сюда, а значит, и рясы. Ты либо послушница, хотя, судя по юному возрасту, скорее всего, воспитанница монастыря, своровавшая платье монашенки. Только вот что здесь делаешь?
  И тут Риль вспомнила... Соня ведь рассказывала про Альфреда и мага, который сопровождал в пещеры с ландрием. И мага звали как раз-таки Гассандр! Он и есть предатель!
  - Испуг, а еще злость... - констатировал маг. Он вдруг протянул руки, взялся крепкими пальцами за ворот и дернул со всей силы. Пуговички брызнули во все стороны, оголив не только девичью грудь, но и висевший медальон. Маг осторожно снял его с Риль. - Теперь мы сможем поговорить без опасений. Смотри мне в глаза!
  Голос будто на крючке потянул Риль в омуты ярко голубых глаз. Она сопротивлялась, цепляясь памятью за образ Сони, за нянюшку Сафу, за девчонок... Потом вспомнился Альфред, комната, потайной ход, подводы с ландрием, отец... А потом сознание перемешалось и потонуло в глазах мага. Риль закричала и потеряла сознание.
  ***
  Крик, раздирающий и выматывающий душу ворвался в мой мирный сон, заставив не просто проснуться, вскочить на ноги, испуганно озираясь. Та же камера, с воротом соломы. Сколько же времени? Вдруг вспомнился весь сон с малейшими подробностями. Так... Спокойно... Еще есть время... Есть?
  Я кинулась к железной двери и замолотила в нее изо всех сил.
  - Эй! Я хочу видеть вира Альфреда! Позовите его! Эй, гребанные охранники! Хватит сны смотреть! Зовите главного, иначе все здесь разнесу! Всех прокляну нафиг! Альфред, Альфред, - я начала ритмично долбить в дверь ногой, - Аль-фред! Аль-фред!
  Шаги по коридору раздались минут через пять, когда меня просто колотила дрожь от осознания, насколько дорого сейчас время. Только бы не вечер.
  - Чего расшумелась? - дверь приоткрылась и ощетинилась пятеркой арбалетов. Альфреда среди охранников не было.
  - Стреляйте, если не боитесь кары богов! - воскликнула я, метнувшись прямо на арбалеты. Они не выстрелили, на мое счастье. В тот момент я просто не могла трезво оценивать угрозу. - Сколько времени? До заката далеко?
  - Ты девка, того... - арбалеты теперь упирались мне прямо в грудь. - Отойди, что ли... А до заката еще часа два.
  - Где вир Альфред, мне срочно нужно его видеть... - я даже задыхаться начала от накатившего волнения.
  - Он сейчас придет, только не рыпайся сильно, а то ведь пульнем. А вир Альфред еще и добавит... Очень уж ты его вывела, - отвечал мне все тот же охранник, который заговорил сразу.
  Шаги вира я услышала даже сквозь бешено бьющееся сердце и сразу их опознала. Чуть уставшие, обреченные и уверенные одновременно.
  - Что здесь происходит? - Альфред на ходу засовывал рубашку в штаны. Его плечо было перебинтовано, а на лице отражалась вся гамма чувств. Видимо, мои крики подняли его с постели после перевязки.
  - Вир Альфред, мне срочно надо с вами поговорить, - я взглянула на арбалеты, - наедине.
  - Вира... Мне приятно желание молодой девушки видеть меня, но я бы предпочел говорить с вами в присутствии мага.
  - Это срочно! Альфред, в конце концов, хватит делать из меня преступницу, просто поверьте, что я не враг вам.
  - Что-то сомнительно, вира... - Он горько усмехнулся, - а ваше поведение вообще вызывает порицание.
  - Вон отсюда! - крикнула я на охранников. Причем получилось это настолько грозно, что они попятились. - Альфред, нет времени выяснять отношения. Под стенами замка стоит отряд орды! Они прячутся в лесочке и хотят захватить ландрий, прибывший из шахт!
  Альфред был зол и мои слова не сразу до него дошли, но дошли. Он выпучил глаза, подавился, потом откашлялся и, обернувшись к охранникам, тихо сказал:
  - Оставьте меня одного!
  - Но, вир...
  - Кому сказал, - его голос дрожал. Он замолчал, дожидаясь, пока шаги охранников стихнут, потом повернулся ко мне, - и что же вас, вира, заставило говорить? Не смогли выбраться? Решили сдать всех своих подельников? На что надеетесь? Вас все равно виселица ждет!
  - Вир Альфред, - я уже скрипела зубами. - По идее, вы должны уговаривать меня сдать вам информацию, а не запугивать.
  - Да что вас уговаривать, скоро прибудет вир Гассандр и вскроет всю вашу память. Так что, поздно...
  Он развернулся, а я испугалась. Ведь уйдет сейчас! Или это такой ход!
  - Альфред, - я уже чуть ли не роняя слезы ухватилась за рукав его рубашки, - пожалуйста, просто выслушайте меня. Нет у меня времени убеждать вас в чем-то, просто послушайте.
  Он нехотя обернулся.
  - Если это очередная уловка...
  - Клянусь, я не совру вам ни словом и не сделаю ни единой попытки сбежать! - я вытянулась в струнку, отчего он хмыкнул, окинул меня задумчивым взглядом и расслабился.
  - Хорошо. У вас пять минут. Но ничего не обещаю!
  - Вир Альфред, мне нужно, чтобы вы верили тому, что я расскажу, есть ли какой-то магический способ уверить вас в том, что я расскажу?
  Он посмотрел на меня с недоумением и превосходством.
  - Есть, но боюсь, ландрия при вас нет...
  - Ошибаетесь, - я протянула руку, на которой было простенькое колечко. Оно в миг преовратилось в перстень из сверкающего металла. - Что делать?
  Теперь в его взгляде сквозили подозрительность и интерес.
  - Ничего... Достаточно вашего мысленного желания. Это ведь живой металл. Только хочу предупредить, если вы соврете, он отречется от вас и потухнет.
  - Я клянусь говорить правду, но, если позволите, кое о чем умолчу и прошу не задавать наводящих вопросов... - я поморщилась. Наверное, глупость делаю.
  - Хорошо, если меня удовлетворит...
  Я кивнула и принялась рассказывать:
  - Нас двое: я и Риль, воспитанница приюта...
  Он кивнул.
  - Я в силу провидения вижу во сне то, что происходит с Риль. Наверное, боги специально дали мне такую силу, чтобы я могла ее спасать. Она очень важна. Она... - я замялась, не решаясь открывать эту тайну. Но, с другой стороны, как избежать? Да и увидит же ее Альфред, узнает. - Она дочь графа Самавельяро!
  Это надо было видеть. Альфред побледнел, потом покраснел, потом начал вдыхать воздух как выброшенная на песок рыба, потом во взгляде проскользнула злость, а на губах поселилась такая презрительная улыбка, что я даже боялась продолжать.
  - Прошу не судить ее, - я просто умоляюще смотрела на Альфреда. - Она страдала от безразличия графа и ничего не знала о предназначении.
  - А вы откуда об этом знаете?
  - Так я и говорю, во сне видела. Видела, как все должно было быть на самом деле. Сегодня. Вы приехали бы в замок, увидели ее, опознали, она очень похожа на мать, потом дождались бы мага, этого... Гассандра... Пошли бы в пещеру с жилой ландрия и пустили ей кровь. Только металл повел бы себя странно, не отпуская Риль до самого ее конца. Она бы умерла. Я, увидев все это во сне, пришла к ней на помощь и постаралась сделать так, чтобы Риль никто не увидел. Вы гонялись за мной, а она покинула замок. Но дело в том, что в лесу, где заканчивается подземный ход, сидит отряд Орды.
  Альфред вздрогнул и черты его лица заострились как у хищной птицы, готовой к броску. Но он не перебил меня, ожидая продолжения.
  - Я сейчас уснула и вдела, что происходит с Риль. Ее схватили, приехал маг, это, кстати, был Гассандр и вскрыл ей память. Оказывается, он предатель и этой ночью должен открыть ворота замка. Отряду нужен ландрий. Вот и все. Ах, да... Маг приехал в расположение отряда на закате солнца. Альфред, когда закат?
  Он, казалось, не слышал меня. Альфред заворожено смотрел на мое кольцо, которое все еще поблескивало на пальце, даже не думая отрекаться от меня. Мужчина молчал.
  - Альфред... - осторожно позвала я его.
  - Вир Альфред... - поправил он меня, все так же думая о чем-то.
  - Да какая к черту разница! - я взорвалась. Сейчас нужно что-то делать, спасать Риль, а он раздумывает.
  - Откуда вы, вира? - вдруг поднял он на меня глаза.
  - Я же просила... Не заставляйте меня врать. А правда... она не имеет разницы и никаких ответов вам не принесет.
  - Тогда, может быть, вы не откажетесь назвать свое имя... Настоящее имя?
  - Софья, можно просто Соня...
  - Сония?
  - Соня!
  Он буравил меня тяжелым изучающим взглядом. И в нем помимо всего прочего вдруг обнаружился интерес, мелькнувший лучик какой-то ему только известной надежды.
  - Мне непросто поверить вам, вира, - наконец выдал он, опять-таки взглянув на мое кольцо. - Но... Что вы предлагаете?
  - Что? - я просто взбесилась. - Спасать надо ее. У нас всего час. Я могу показать ход из ее комнаты прямо в этот лесок. А дальше... Сколько у вас охранников?
  - Немного. Около трех десятков... Это если оставить посты...
  - Посты нужно оставить, Кто его знает, как все обернется. Но ведь и их не больше. Просто они надеются, что никто их не обнаружит.
  - Да и не обнаружили бы... В замке чрезвычайное положение в связи с войной, а это значит, что за пределы выходит только прислуга с сопровождением. И они стараются от маршрутов не уклоняться. Так что в лесок точно не заходят.
  - Значит, нужно действовать, надеясь на внезапность. Мага у них пока нет, щиты исчезли. А этот... предатель... приедет только после захода солнца.
  Альфред вскинул голову и еще раз внимательно посмотрел на меня.
  - Идемте!
  Он все решил, а я радовалась, что отделалась малой кровью. Ведь если бы не поверил... Даже страшно о таком подумать. Альфред шагал по коридору, на ходу отдавая приказания:
  - Общий сбор! Это не учения! Нас ждет бой с отрядом врагов, которые хотят захватить замок!
  И вслед за его словами охранники будто менялись, оживали. Они мгновенно оказывались в полном облачении и с оружием, выстраивались во дворе и превращались в армию. Альфреду уже несли куртку и настоящие сверкающие металлические доспехи. На ходу слуги натягивали их на него, застегивали пряжки и замки, извинялись, если задевали рану, но не останавливались.
  - Веди, - сказал он уже минут через пятнадцать.
  Мы поднялись в комнату Амарильи, я уверенно подошла к стене, где начинался потайной ход, и, пошарив по ней, наконец, обнаружила замок. Ход открылся, и мы нырнули в него. Уже через полчаса охранники выскакивали в знакомый по сну Риль малинник. На сей раз кордон отряда ордовцев нас не застал. Видимо, был в другом месте. Альфред решил, что действовать надо решительно и наш маленький отряд практически не скрывался. Выстроившись цепью, он уверенно двигался в направлении поляны. Первая стычка произошла на подходах с тем самым капитаном, что встретился Риль. Он не успел сказать ни слова, рухнув под ноги к Альфреду, сраженный сразу тремя болтами.
  - Вира Сония, прошу вас держаться сзади, - вдруг сразу после убиения кордона произнес Альфред. И у меня сложилось такое ощущение, что только сейчас он поверил до конца. - Арсаний, отвечаешь головой за ее жизнь!
  Ко мне подбежал тот самый детина, с которым я заигрывала в замке. Он радостно улыбнулся, хотя мне было не до сантиментов. Тем более, после тех неоднозначных намеков, что я делала. Если не сказать большего: мне было стыдно. А Арсаний задвинул меня за свою широкую спину, всем видом показывая, что убьет каждого, кто хоть посмотрит на меня не так почтительно, как то положено.
  Каждая моя попытка выглянуть из-за его широкого плеча сопровождалась недовольным взглядом Арсания и тяжелой дланью его, ложащейся на плечо. И я ничего не видела. А когда вдруг раздался лязг металла и свист арбалетных болтов, я и вовсе высовываться перестала, а села потихонечку за кустиками и сжалась в комочек. Ну их всех, жить-то еще хочется! Арсаний возник передо мной, когда я про себя допевала четвертую песню. Он молча подошел и погладил меня по голове.
  - Все уже, - объяснил он, когда я подняла на него глаза, - тебя вир Альфред просит...
  Риль до сих пор сидела в шатре со связанными руками. Вир Альфред молча смотрел на нее и взгляд его не предвещал ничего хорошего. Точно так же он проявлял свое негодование и презрение, когда в самом первом сне только с нею встретился. Неужели, зря я ему рассказала, и он опять потащит ее в пещеры?
  - Я знаю, кто вы, - вдруг смело сказала Риль, - и нечего убивать меня своим взглядом!
  А вот это новости! Чтобы стеснительная Риль вдруг подняла голову? Казалось, Альфред тоже обескуражен. Он начал ходить взад-вперед, не решаясь ни сказать чего, ни сделать. Так что мое появление он воспринял как спасение.
  - Риль! - я кинулась к подруге. - Ну и почему такой смелый мужик как ты, Альфред, не решаешься развязать ей руки?
  Он будто очнулся, достал кинжал, опустился на колени перед Риль и обняв ее руками начал перерезать веревки, заглядывая за ее спину через плечо девушки. Я, конечно, понимаю, что так приятнее...
  - Альфред, - смолчать - не судьба, - а, может, ты лучше со спины зайдешь, так удобнее...
  - Для чего? - не понял он.
  Ну не дурак ли? Покраснели они оба. Понятно, любовь... И не говорите мне, что это были его пустые слова там, в первом сне!
  - Альфред, - смотреть как пыхтят эти двое уже не было сил, - сейчас здесь будет этот... предатель... Предлагаю переодеть охранников, чтобы он ничего не заметил и вошел в шатер. А тут уж ты!
  - Может быть... - произнес он. Да! Средневековье! О способах ведения подрывной работы ничего не знают!
  - Не может быть, а мигом! - скомандовала я. - А уж о Риль я и сама позабочусь!
  Альфред очень нехотя поднялся с полу и вышел из шатра.
  - Ты как? - кинулась я к Риль.
  - Думала, все! - призналась она, уткнувшись мне в плечо. - Этnbsp;- Не уйдем. Мы здесь дня на два не меньше. Вот помогла бы выяснить, как проникнуть в замок, взял бы тебя с собой...
&о ведь ты опять меня спасла?
  - А ты сомневаешься? - я успокаивающе гладила ее по спине, чувствуя, как она вздрагивает от рыданий. - Ну-ну, успокойся! Еще не время расслабляться. Сейчас предателя поймаем.
  - А кто он?
  - Ах, да, ты же еще не знаешь! Помнишь, я рассказывала, как тебя в пещеру водили? - она кивнула. - Так вот это тот маг. И он сейчас будет здесь...
  Она притихла, боясь даже дышать.
  - Риль, ты молодец! - решила я ее подбодрить. - Ты так держалась! А уж эти твои заигрывания с Мовеем выше всяческих похвал!
  - Я... мне... никому не говори, ладно? - она покраснела.
  - Да не вопрос! Ты правильно все делала! С ними только так и надо!
  - А с... виром Альфредом?
  - Неужели он тебе понравился?
  - Понимаешь, он... будто... что-то знакомое с детства. Знаешь, бывает, идешь по улице и вдруг чувствуешь запах. Именно такой, какой был в детстве. И как будто возвращаешься в то время. И то же самое с виром Альфредом. Я же к нему хорошо относилась. Ну и он... ко мне...
  - Риль, ты только сразу не соглашайся становиться средством воспроизводства маленьких Самавельярчиков. Я хочу, чтобы тебя любили! Понимаешь! И никому другому тебя не отдам! Можешь, кстати, ссылаться на меня, мол, без моего одобрения... Сама понимаешь...
  - Спасибо тебе, Соня! - она обняла меня так крепко и искренне, как, наверное, умеет лишь мама. - Ты для меня... Не подруга, нет. Сестра! Спасибо!
  - Риль, ты для меня тоже как сестра. Даже больше, словно, моя половина. И я всегда приду к тебе на помощь!
  - Я знаю и очень надеюсь, что тоже смогу однажды тебе помочь!
  Мы обнимались, чуть ли не рыдая, когда услышали перестук копыт.
  - Тс-с-с! - приложила я палец к губам. - Это он!
  Риль испуганно замолчала.
  - Господин маг, - услышали мы. - У нас проблема.
  - Что случилось? Где капитан?
  - Он патрулирует внешний кордон. Щиты исчезли...
  - Как? А где Лассий? - очень мне не понравился настороженный голос мага. Что-то в нем дрогнуло. Мне даже захотелось закричать: "Держите его".
  - Привели шпионку з замка, а он вдруг отключился.
  - Так почему капитан не здесь?
  - Не имею понятия, господин маг. Приедет, сами спросите!
  Успели ли они переодеться? Металась мысль у меня в голове. Да что там переодеться... Я вдруг ясно поняла, что даже в одежде ордовцев охранники замка не будут на них похожи. Те же были пострижены и гладко выбриты! А охранники выглядели как деревенские мужики!
  - Где шпионка? - спросил маг, и голос его звучал не заинтересованно, а как-то натужно. Я не вывдержала, выскочила из шатра и закричала:
  - Не дайте ему уйти!
  Но было поздно. Маг с непередаваемой улыбочкой уже таял в белой дымке. Охранники кинулись к нему, но он пропал.
  - Ушел, гад, через портал, - произнес Альфред, вышедший из укрытия. - Почувствовал засаду. Ну и где мы прокололись?
  Это уже ко мне.
  - Внешний вид. Ордовцы все с одинаковыми стрижками и бритые.
  - Кто?
  - Ну... Ордовцы... Я их так обозвала.
  - Они не ордовцы, - вздохнул Альфред, - они сианцы.
  Теперь уже была моя очередь удивляться. Но Альфред не стал испытывать моего терпения:
  - Сиан - империя наша так называется, - он покачал головой. - И откуда же ты взялась, что не знаешь таких простых вещей.
  - Просто Риль о них не думала, - сказала я нимало не подумав.
  - Ага... - он что-то взвешивал. - Значит, ты до того как познакомилась с Амарильей жила либо на необитаемом острове, либо в другом мире, раз не знаешь таких простых вещей.
  - Не нужно судить по себе, - буркнула я. Ну не могу ничего с собой поделать, когда загоняют в угол начинаю молоть всякую чушь.
  - Интересно, - он будто и не заметил моей эскапады, - где же тебя прятали?
  Я хотела было возмутиться, но в его взгляде было что-то такое... Будто человек только сейчас увидел космос и теперь пытается понять все принципы путешествия планет. И это было так страшно...
  - Возвращаемся, - Альфред больше ничего не слышал. Он смотрел на угасающий закат. - И... нас ждут через главные ворота...
  Да, конечно, это понятно. Только вот мы с Риль возвращаться в замок совсем не хотели. Тем более, через главные ворота. Ведь как правильно я предвидела: все возвращается на круги своя. Риль узнают, опять поднимется истерия, а нам надо найти хоть что-нибудь о ритуале, прежде чем ее потащат в пещеры. Отряд выстроился мгновенно, а я попятилась. И так неуклюже, что сразу это стало всем заметно. Альфред обернулся и посмотрел на меня с оскалом поймавшего добычу зверя.
  - А вас, вира, я попрошу остаться... - и что-то эта фраза мне напомнила. Вот также и Штирлиц: ни отказаться, ни согласиться!
  - Я буду от всего отрекаться и скажу, что вы сумасшедший! - пошла я в атаку. - В конце концов, вы же понимаете, что мы не шпионки. Вир Альфред, нам надо уйти!
  - Удивительная вы женщина, Сония, как уверены в себе, называете меня просто Альфредом. А ведь так можно обращаться лишь к отцу, братьям и мужу. А как не уверены, добавляете вир... Как к малознакомому мужчине. Вы уж определитесь!
  Что было ответить. Я только посмотрела на Риль, стоявшую со мною плечо к плечу и шепнула ей:
  - Бежим?
  Она кивнула, но едва мы развернулись, уперлись в широкую грудь Арсания. Он улыбался.
  - Вир Альфред сказал, что вы попробуете сбежать, - выдал он своего командира.
  - Он ошибся, - как можно спокойнее сказала я. Развернулась, взяла за руку Риль и шагнула к виру Альфреду. - Надо было промолчать, может нас бы и не тронули.
  Риль вздрогнула и поежилась.
  - Да шучу я, - шепнула ей на ухо. - Надо же поиздеваться над ним, а то сияет как победитель.
  - Вира Сония, я размещу вас в казарме и никто, помимо наших охранников, - он кивнул на выстроившихся мужиков, - вас не увидит. И не узнает виру Амарилью. Но вас я хотел бы пригласить в кабинет графа Самавельяро. А потом поговорим...
  И это было сказано с таким предвкушением, что я невольно вздрогнула. Что же мне предстоит?
  В замок вы вошли под покровом темноты и нас, действительно, никто не мог рассмотреть. Да и попробуй что-нибудь увидеть при единственном факеле над воротами. Остальных фонарей зажигать не стали. И на том спасибо! Хотя мне было и без того паршиво на душе. Альфред что-то затевал, только вот что? Ловушки я могу рассмотреть только во сне, когда с Риль неприятности, а так... Я совершенно обычный человек, без каких-либо магических способностей.
  Риль с Альфредом вообще не разговаривала. Она делала вид, что его тут нет. Оно и понятно... Стесняется, переживает все внутри себя. Она такая... Хотя зубки свои умеет показать. И он хорош... Сейчас делает вид, что его интересую только я. Посмотрим, для чего он тащит меня в кабинет графа. А он именно тащит. Едва распорядившись о комнате для нас, проводив туда Риль, он схватил меня за руку и повел в главный дом. Вошли мы через все ту же боковую дверь для прислуги, потом проследовали на второй этаж и остановились, чуть не доходя до комнаты Амарильи.
  - Ключи мне сам граф дал, - пояснил он, доставая связку. - Это чтобы ты не сомневалась в моих самых обширных полномочиях.
  - Да мне, в общем-то все равно, - процедила я, пытаясь вырвать руку из его хватки. Но он не отпустил.
  - Входи, - Альфред втолкнул меня комнату, вошел и закрыл за собой дверь, вновь повернув ключ. - Сейчас, минутку...
  Он зажег свечи, и комната озарилась, представив огромный деревянный стол с тяжелой в ладонь толщиной крышкой, истертым ковром и рисованной картой на полстены.
  - Иди сюда, - он не дождался, пока я осмотрюсь, опять схватил за руку и подтянул к одной из стен, как раз противоположной той, где висела карта. - Вот он...
  - Кто? - не поняла я. Альфред взял одну из свечей и поднес ее к... портрету. Художник рисовал мужчину при полном параде. Гордый, но усталый взгляд, белый бант под мощным двойным подбородком, парадный костюм с наградами... Поражал чистый спокойный взгляд больших широко распахнутых серых глаз. И что-то было знакомым во всем его облике. Что-то едва уловимое... То ли вздернутый нос... Хотя он большой, слишком прямой. Или ямочка на подбородке... Двойном... я усмехнулась. Изгиб бровей... Да! Вот оно! И ведь видела... Где? Осознание приходило долго. А Альфред стоял и любовался. Момент узнавания он не пропустил, улыбнулся...
  - Сония... Именно так он изначально хотел назвать свою дочь. Сония - долгожданная. Но когда родилась дочка, жена графа назвала Амарильей - выскочкой. Удивительно! Одна дочь с невозможным взрывным характером, настоящая выскочка, а имя говорит о долготерпении. Другая - рассудительная и терпеливая, а имя... сама понимаешь...
  - Ничего я не понимаю, - голова на самом деле взрывалась. - Объяснись!
  - Твою маму зовут Натти? - вдруг спросил он.
  - Наталья, - поправила я его и вздрогнула. Этого не может быть. Этого просто не может быть!
  - Вот-вот, - кивнул он головой. - Я не буду тебе ничего говорить.
  Он подошел к огромному книжному шкафу, стоявшему за столом, и достал черный ежедневник. Ошибиться в происхождении этой тетради в кожаном переплете было невозможно. Одного взгляда на русские буквы было достаточно: "Ежедневник 1990 год". И уже знала, что внутри разлинованные странички, расписанные по дням недели. И что-то защемило внутри, там где сердце. Он же просто сгрузил тетрадь мне в руки.
  - Я все равно не понимаю ни слова из того, что тут написано. А вот ты, уверен, понимаешь.
  И ему даже ответа не требовалось. Мои руки дрожали, а нос расширялся. Я уже уловила этот запах. Самый родной... Всегда удивлялась, какими бы духами не пользовались близкие тебе люди, а их природный запах всегда можно было отличить от других. Вот и сейчас. Ежедневник пах мамой... В последние два дня я отчаянно гнала от себя мысль о ней, оставшейся где-то там на далекой планете Земля. Или в далеком мире Земля. Интересно, как правильно? Я поднесла тетрадь к самому лицу и буквально уткнулась в нее.
  - Это осталось от Натти. Она исчезла двадцать два года назад. Пойдем, я провожу тебя в твою комнату, а завтра поговорим.
  Ни слова больше не говоря, он пошел вперед, а я как во сне - за ним. И не смогла удержаться... Под первым же факелом остановилась и прочла надпись на первой странице: "Савка просил записывать каждый день, что я и буду делать"...
  Савка... Савелий Львович - брат моей мамы. Мощный великан, гора мышц, одним словом, дядька, которого я любила больше, чем своего отца. Я с детства хотела походить на него, копировала его движения, его манеру говорить. Мне досталась и его резкость. Хотя мама всегда улыбалась, когда я сравнивала себя с ним, и говорила, что я похожа на отца. Я не спорила, но на отца точно не походила. И вот теперь непонятно, где находясь, я вдруг нашла семейную реликвию. Иначе я рассматривать этот ежедневник не могла.
  Альфред проводил меня до комнаты, дождался, пока я зайду, причем, не попрощавшись, потом развернулся и ушел. А я села в небольшое жесткое кресло у кровати, положила на колени ежедневник и задумалась. Я хотела бы знать, что там написано, но было страшно развернуть первую страницу. Это как в фильмах ужасов, когда среди ночи вдруг слышишь чей-то зов в темноте дома. И идешь ведь на него, хотя все в зале кричат: "Куда ты, дура, прешься"! И ведь, действительно, дура, и, действительно, прусь. Я развернула тетрадь...
  ***
  День первый.
  Савка просил записывать каждый день, что я и буду делать... Держу эту тетрадь и радуюсь. Я никогда не любила дневников, хотя они и были главнейшим занятием всех моих подружек. Девчонки разрисовывали их фломастерами, рисовали сердечки рядом с именами любимых парней, писали стишки и различные опросы. Вот к примеру: "Что ты хочешь сказать хозяйке этого дневника?" Или: "Как ты относишься к Игорю из второго подъезда?" Но я не понимала, как можно писать что-то в дневнике, если он в любой момент мог стать достоянием общественности. Мама, например, сунет в него свой любопытный нос, или любимый братец, или подружка, которая вовсе тебе не подружка, несмотря на заверения в дружбе и верности в том самом опросе. Здесь же я открываю эту тетрадь, отлично понимая, что никто ее не прочтет. Русский для местных аборигенов это как для меня китайская грамота. Но если ее я могу освоить, найдя хорошего учителя. То русскому здесь учить некому. Мне, разве что, и Савке. Но он сказал, что в ближайший месяц прийти не сможет. Так что, я свободна на целых тридцать дней!
  Но сначала хотела рассказать, как Савка привел меня сюда. Три года разницы между нами - не такой большой срок, особенно учитывая то, что девочки развиваются быстрее. Маленький толстенький Савка был не только позором моих родителей, сильных и ловких, что, впрочем, для воздушных гимнастов не удивительно, но и объектом насмешек и в нашем дворе, и в школе до тех самых пор, пока не подросла я. Оказавшись почти на голову его выше, а еще сильнее и выносливее после постоянных занятий в цирке, я била всех, кто только пытался задеть моего брата. Савка от этого краснел и пыхтел, но был благодарен и помогал мне делать уроки, особенно по математике, которую я не любила. Вот такая вот странная у нас была дружба или вернее, взаимовыгодное сотрудничество. После школы Савка поступил на физфак и практически пропал из дому. Он сутками сидел в каких-то лабораториях, ездил в странные экспедиции, откуда возвращался бородатый и уставший как черт. А однажды приехал с огромной раной в боку от какого ножа, как мне казалось. Теперь-то я понимаю, что это был меч. Вот тогда-то он и рассказал мне, что в результате очередного эксперимента он сумел открыть дверь в странный недоразвитый мир, застрявший на долгие годы в средневековье. Он рассказывал настоящие сказки про рыцарей, магов, властителей и их Орду. Я слушала, слушала, а через год поступила не в цирковое, которое прочили родители, а на исторический факультет, настолько меня захватили картины описанного мира. Сразу после первого курса Савка и предложил пройти практику, так сказать, на натуре. Записать все, зарисовать, он даже сунул мне старенький "ФЭД" с пленкой в 24 кадра - единственную технику, которую со своего высокого позволения он разрешил взять. Савка и сам пропадал в этом мире неделями. Не знаю, правда, где. Он вытянулся, возмужал. Юношеский насиженный за книжками жирок пропал, уступив место мышцам. Теперь над ним никто бы не стал потешаться, просто побоялись бы. Про свой прибор Савка молчал и мне велел. Никто про него не знал. Почему он не сделал свое открытие достоянием науки, не знаю. И мне он его не показывал, да я сильно и не вникала. Комната на их факультете, куда он меня привел, была заставлена всевозможными гудящими, шипящими и искрящимися приборами. Который из них - Савкино открытие, я так и не поняла.
  Брат привел меня в Гризенду. Он сказал, что на острове мне абсолютно ничего не угрожает, так что я могу слиться с окружающей средой и месяц прожить здесь, наблюдая за повадками жителей средневековья, их техникой, их нравами. Савка снял мне комнатку на втором этаже скромного домика, в котором жила одинокая женщина, вдова моряка. Одежда на мне уже была местная, а для понимания их речи брат вручил мне какой-то массивный перстень и капнул на него каплю крови. Металл засеребрился и заблестел маленькими искорками. Было так красиво! Но самое удивительное, я мгновенно научилась и говорить на местном наречии и понимать аборигенов, будто они общались по-русски. Но едва я снимала перстень, как сразу же этот эффект исчезал. Так что пишу в этот дневник только по вечерам, снимая перстень. Напоследок брат снабдил меня деньгами, сказав, что суммы этой хватит на безбедную жизнь в течение месяца, поцеловал меня в щечку и сказал, что ровно через 30 дней, 1 августа по-нашему, он за мной придет. Я отметила этот день в ежедневнике, чтобы не позабыть...
  Вот так я и оказалась в Гризенде. Сегодня. Было немного грустно, когда брат исчез, но я побродила по городу, полюбовалась на море. Я ведь никогда не видела моря! А тут... Сложно передать словами то чувство эйфории, которое охватило меня, едва я увидела шипящие валуны, бьющиеся о камни побережья. Жаль, купаться здесь негде. Пляж пойду искать завтра.
  День второй.
  А. Я устала. Все-таки средневековье тяжело сказывается на моем здоровье. Руки болят, ноги отваливаются. Здесь нет общественного транспорта! Я пошла искать пляж, который оказался аж за городом! И ведь эти чертовы аборигены с удовольствием показывали дорогу, забывая упомянуть, что туда своими ногами идти почти три часа! И столько же обратно! Но я все-таки дошла! И по крутой лесенке этажей так в десять спустилась, а главное, потом поднялась наверх. Отсюда следует пункт Б.
  Б. Я сгорела. Пляж оказался полосой километра в два, покрытой белым ракушечным песком. Ну как тут не оторваться по полной! Народу практически не было. Пара дам с зонтиками, легкий шатер, вокруг которого бегали дети, и старик убогого вида. Я нашла чудный закуток, с трех сторон окруженный скалами, а потому никто меня не видел. Ну как не воспользоваться случаем! Отсюда покрасневшая кожа, явная температура и понимающий взгляд моей хозяйки, вручившей мне глиняную плошку со сметаной. Я обмазалась ею с головы до ног и в виде морской звезды распласталась по кровати. Встала уже посреди ночи и лишь потому, что обещала брату записывать каждый день.
  День третий.
  Сегодня я нашла чудный парк при монастыре. В меру заросший, чтобы найти хорошую тень, ведь кожа моя по-прежнему полыхала, в меру ухоженный, чтобы можно было любоваться странными растениями, такими ароматными, что голова кружилась. Здесь я сделала первые наброски карандашом. Монашенка с плетеной корзиной, садовник со странными металлическими то ли ножницами, то ли щипцами, пара девочек в темной форменной одежде. Вернувшись, я все рисунки сложила в папочку. Да, еще одно событие! Хозяйка, вира Мартиния, позвала меня в путешествие! Она едет в деревню за продуктами. От такого я отказаться не могла, так что дня три писать не буду. Не хочу с собой брать дневник. Вдруг попадет в чужие руки. Его хоть и не прочитают, но незнакомые письмена могут насторожить.
  День седьмой.
  Мы вернулись сегодня после обеда и сразу же занялись делами. Вира Мартиния рассказала, что не случайно заготавливала продукты в огромном количестве. Завтра - день памяти ее мужа. Он был моряком и ходил на военном корабле. Я видела такие в порту: огромные парусники, все борта которых утыканы дулами пушек. Пять лет назад их корабль патрулировал побережье и нарвался на корабль сианцев. Такое случается, хоть и редко. Оказывается Сиан - самая крупная империя на материке. Я не поняла, почему их войска не могут найти остров, но они его ищут, прочесывая океан, и иногда нарываются на островные патрули. Тогда начался бой, наши... вот написала и сама удивилась, как быстро я стала островитян именовать нашими... Так вот наши побеждали и сомнений в исходе боя ни у кого не было. В отчаянии сианцы начали обстреливать корабль островитян из странных арбалетов, плюющихся металлическими шариками. Понятно... огнестрельное оружие на материке уже появилось, а на острове еще нет. И вот муж Мартинии заслонил собой своего капитана. И погиб. С тех пор каждый год вдова собирает тех, кто служил вместе с мужем. Поинтересовалась, сколько же человек обычно приходит. Сказала, что около тридцати. Иногда больше. У всех ведь служба, кто-то в море, кто-то на вахте. Но накормить всех пришедших - дело чести. Так что весь вечер вира Мартиния и ее помощница вира Ананья что-то варили, парили, жарили. Я хотела им помочь, но как оказалось, мои познания в кулинарии средневековья, а тем более, другого мира, равны нулю. Я хоть и пыталась запомнить названия странных плодов, но получилось это очень плохо. И теперь решила просто не лезть, чтобы не выдать своего полного незнания предмета. А ведь здесь умение готовить - главная добродетель женщины. Поэтому я и поднялась наверх, где теперь пишу эти строки.
  День восьмой.
  Что мне сказать о моряках, тем более, о военных моряках? Огромная гостиная дома виры Мартинии, в которой можно потеряться, стала вдруг в один миг мала. Они огромны... Я с моим немалым ростом, стала казаться хрупкой и маленькой. И это было так непривычно, если не сказать большего. Это пугало! Меня! Я же никогда не боялась подвыпивших парней даже если их целая компания! Я ходила в полулегальную секцию каратэ в подвале соседнего дома. Меня учил цирковой борец дядя Петя различным приемам самообороны! Я всегда считала, что женщина должна уметь себя защитить! А увидев этих моряков, вдруг поняла, что я всего лишь слабая женщина, вернее, девушка. Это уточнение для тебя, моя брат Савка, а то подумаешь чего... И не вздумай смеяться! Побью! А потом пришел он! Тот самый капитан, как оказалось, бывший. Сейчас он какой-то административной работой занимается, насколько я поняла из разговоров. Высокий брюнет с серыми глазами и бледной кожей. Большие глаза были холодны, но когда он смотрел на виру Мартинию, в них лучились тепло и радость, а на подбородке четко проявлялась маленькая ямочка. Я поймала себя на том, что неотрывно смотрю на нее.
  - Я так рада, вир Викториан, что вы нашли время и почтили меня своим вниманием, - вира Мартиния лучилась радостью.
  - Как я могу забыть о вас и не прийти в такой день, - искренне сказал мужчина, и вопреки местным традициям, взял ее руки своими и поцеловал их. - Я всегда буду помнить и о вас, и о вашем муже.
  Еще бы, подумалось мне, раз он закрыл его своим телом. А смотрела я все на ямочку на подбородке.
  - Разрешите, вир Викториан, познакомить вас с вирой Натти, моей гостьей, - вира Мартиния взяла его за руку и подвела ко мне. Замечу, я все также смотрела на ямочку.
  - Вира Наттия, - я аж вздрогнула, - это вир Викториан, о котором я вам рассказывала.
  Медленно подняла глаза и встретилась с его взглядом. И забыла, что надо говорить. Должна же была присесть, поприветствовать, подать руку. Стыдно -то как! Я все позабыла. Только стояла и пыталась сообразить, как вообще говорить надо, тем более, горло будто спазмом свело. И он молчал. И от этого молчания по телу пробежались мурашки, оно будто превратилось в губку, впитывая вибрацию от его присутствия, его запах, его тепло, которое я ощущала даже в метре от него. А потом оказалось, что виры Мартинии рядом уже нет, а вир Викториан что-то рассказывает мне, держа за руку и гладя горящую кожу пальцев. Я же просто глупо улыбаюсь.
  Сейчас, пытаясь все проанализировать, я понимаю, что для девушки моего мира любой мужчина этого мира - идеал. Мы, я имею в виду землянок, сильны потому что мужчины заставляют нас быть такими, думать за них, решать проблемы, защищать, в конце концов. А на самом деле нам подсознательно хочется найти такого мужчину, который был бы сильнее нас, мог защитить, заслонить собой ото всех невзгод. И когда я нашла его, то просто растерялась и выставила себя полной дурой. В моем наборе возможных ситуаций, к которым я готовилась с самого детства, не было такой предусмотрено. Вот теперь сижу и рефлексирую. А еще надо как-то заснуть.
  День девятый.
  Еще только утро, а я уже тянусь к дневнику. Он мне снился! И теперь все тело горит от чего-то непонятного, хочется прыгать от счастья и бежать куда-то. Пойду, пожалуй, на пляж, иначе просто сойду с ума!
  Тот же день вечером.
  Я опять видела его! Только как-то все было скомкано. Я встретила Вика на пляже. Пока шла к своему укромному уголку, наткнулась на Вика. Он бродил один по щиколотку в воде и смотрел куда-то за горизонт. Сердце от этого вида как бешенное застучало, будто желая выпрыгнуть из груди. Сначала я хотела подойти, но ноги будто приросли к земле, потом решила просто окликнуть, но опять не могла вспомнить, принято здесь такое или нет. Потом просто потихоньку ушла. Сбежала! Спряталась среди скал и принялась рисовать как сумасшедшая, аж руки дрожали. Оттого, может, и не получалось так, как мне бы хотелось. Испортив несколько листов и сломав пару карандашей, я бросила все это и ушла купаться. Кстати, купальных костюмов для женщин здесь нет, поэтому я плавала в коротеньком, до колена, льняном платьице. Оно не сильно липнет к мокрому телу, поэтому я решила, что никто от созерцания меня в таком виде смущаться не будет. Как я ошиблась! Уже возвращаясь я увидела Вика. Он сидел на песке прямо на моем коврике и рассматривал рисунки и карандаши. А потом поднял голову и увидел меня! Я остановилась, так и не дойдя до берега. Захотелось просто провалиться сквозь землю! Он смотрел, не отрываясь, видя меня всю. В этом коротком платье! Прилипшем, к тому же! Его губы сомкнулись, превратившись в тонкую линию, глаза лихорадочно загорели, а ямочка на подбородке исчезла. Он поднялся, свернул испорченные рисунки и сунул их в карман брюк. Туда же отправился карандаш.
  - Я это забираю, - голос его звучал глухо и холодно. - А с вами я поговорю позже.
  И он ушел. Вот теперь сижу и понять не могу, что произошло. И так тоскливо на душе, будто что-то сделала не так, не правильно. Только не пойму, что.
  День десятый.
  Это катастрофа! Как жаль, что я не могу связаться с Савкой. Что ж, придется выбираться из этой задницы самой. Все началось еще утром. Я не могла спать вообще, поэтому встала еще по темноте, решив, что раз уж так случилось, пойду встречу восход солнца. Пошла я на крышу. Тут нужно сказать, что все дома в округе покрыты глиняными черепицами. В деревне - соломой, в пригороде - просто досками, странным образом спиленными и прилегающими друг к другу, а здесь, в довольно зажиточном районе - черепицей. Забраться на крышу труда мне не составило, все-таки воздушной акробатике меня учили с детства, так что, цеплялась я за все, что могло выдержать мой вес, намертво. Крыша была довольно покатой. Я выбрала местечко у вентиляционной трубы из кухни, уперлась в нее спиной, достала листы бумаги и запасные карандаши, благо, их я набрала целую кучу, и приготовилась ждать солнца. Это было так красиво: солнце сначала окропила крыши кровью, затем вызолотило их, а уж потом осветило все детали. Я рисовала, полностью уйдя в себя. И именно в этот момент услышала голоса. Сначала не могла понять, откуда они доносятся, потом сообразила: из кухни. Вообще-то я не люблю подслушивать, но голос виры Мартинии успокаивал, расслаблял и я плыла по его волнам, блаженно улыбаясь. Сначала слов даже разобрать не могла, а потом услышала резкий мужской голос. Его голос! Сердце вновь подпрыгнуло до подбородка. Или это я ударилась им о собственные коленки, которые обнимала, нежась в лучах солнца. Но это привело меня в чувства.
  - И вы можете это с уверенностью подтвердить? - спрашивал МОЙ мужчина.
  - Она хорошая девочка, - пел голос виры Мартинии, - я это чувствую.
  - Откуда она появилась? Вы знаете?
  - Ее брат сказал из деревни приехала.
  - Ее брат? Опишите!
  - Невысокий, но довольно мощный, явно занимался с мечом. (Вот это новости. Я-то думала, просто возмужал, а моя хозяйка подметила то, чего я просто не знала). Глаза зеленоватые, болотные, как и у виры Натти. Был одет в простую рубаху, но манеры говорят сами за себя: образован, умен, учтив.
  - И из деревни? - иронично спросил вир Викториан.
  - Да... - задумалась вира Мартиния, - да и девочка на деревенскую мало похожа. Но неужели они шпионы?
  - Вот это я нашел у нее вчера! - видимо показывает мои карандаши и рисунки. И тут до меня дошло, какая я растяпа! Ну конечно, карандашей у них нет! Вообще! Есть грифельные палочки и перья. Бумага ладно, хотя... такой плотной, белой, специальной, взятой мною из папки для черчения, нет. И что он мог подумать!
  Первым моим порывом было спуститься и все объяснить. Потом задумалась, а что я вообще могу объяснить? Что прибыла сюда из другого мира? Бред! Я вновь начала прислушиваться.
  - Вира Мартиния, не давайте ей поводов для беспокойства, пусть сегодня идет, куда хочет, мои люди за ней проследят. Может, еще на кого выйдем. А вечером я пришлю солдат.
  Вот так! А я думала, что интересую его как девушка! Но как же так? Почему? В груди разлилась такая боль, что захотелось завыть. Неужели я влюбилась? Вот так в два дня? И в кого? В какого-то соглядатая. Он может руководить охраной города или тайной стражей. И именно на него я напоролась! Во всех смыслах. Я еще с полчаса сидела на крыше, пытаясь унять дрожь в руках и ногах. Не хватало мне еще свалиться с крыши. А потом осторожно пролезла в свою комнату. Я понимала, что нужно что-то делать, но вот что? Если останусь здесь, точно в тюрьму упекут. А до появления брата еще почти три недели. И их нужно где-то пересидеть.
  Я быстро собрала сумку, спустилась вниз, где встретила любезную виру Мартинию. Она ничем не выдала себя, предложив мне свежие булочки и чай. Я сказалась больной, мол, голова раскалывается, сил нет, сложила булочки на тарелку и поднялась к себе, попросив сегодня не беспокоить даже на обед. Потом я переоделась в брюки, благо мой братец, зная как я люблю джинсы сунул местный аналог мне в гардероб, натянула рубашку, жилет, столовым ножом обрезала волосы покороче, сложила булочки все в ту же холщовую сумку, перекинула ремень через грудь и осторожно выбралась на ту же крышу. С другой стороны дома был небольшой садик с десятком деревьев и старая каменная ограда. Я перемахнула через нее и насвистывая какой-то местный незатейливый мотивчик нырнула в ближайший переулок. За мной никто не последовал. Плохо же вы меня знаете, господин соглядатай! Сердце опять рыпнулось, но я заставила его успокоиться. Не нужен он мне! Я сказала, не нужен!
  Маленькую таверну я обнаружила еще пару дней назад. Мне понравилось ее название "Белый лебедь". Такое поэтическое, нетипичное для данного мира. Здесь были либо "Веселый морячок", либо "Гордый петух", либо просто "Кабанчик" или что-то подобное. Хозяин таверны не удостоил меня пристальным вниманием, хмыкнул, мол, рано тебе еще пацан, в матросы, и кинул ключ от самой дешевой комнаты. Уже хорошо. Я заперлась и села писать. Вот такой вот день.
  День одиннадцатый.
  Проснулась от стука копыт десятка лошадей. А ЭТОТ не дурак, начал обыскивать все таверны. Правда, ищет он девушку с длинными волосами, а не пацана из деревни. Правда, уверенности в собственной неуязвимости не было, а потому я проверила все возможные пути отхода через крышу и успокоилась, увидев, что и карниз за окном широкий, и крыша таверны примыкает к соседнему зданию, а то - еще к одному. Так что, если придется бежать... Но в дверь ко мне не постучали. Стражники побродили по коридору, проверили пару дам-постоялиц и ушли.
  Выходить я боялась, но голод, не тетка, да и просто постоянно сидеть в комнате, значит навлечь на себя лишних подозрений. Я спустилась вниз, заказала каши с мясом и отвара, плотно поела и отправилась гулять в город. На сей раз своих листов с карандашами я не доставала, просто ходила и запоминала, чтобы потом все это зарисовать. Так хуже, чем с натуры, но спокойнее. Вечером вернулась в таверну, пожаловалась, что меня, действительно, не хотят брать на корабль и отправилась в свою комнату.
  День двенадцатый.
  Все без изменений. Ничего интересного.
  День тринадцатый.
  Кажется, что никогда этому не будет конца. Стены каморки мне опротивели и хочется на пляж. Сегодня еле сдержалась, чтобы не пойти туда. Попробую завтра, только осторожно и не на свое место.
  День четырнадцатый.
  Я была на пляже. И ничего! Все тихо и спокойно. Правда, в воду не полезла, просто побродила, полюбовалась. Какая же здесь красота! Море синее у берега, становится прозрачно-бирюзовым чуть дальше. Говорят, из-за водорослей. И воздух... Он пропитан свободой. Я улыбалась весь день. Может, палатку поставить и пожить Робинзоном где-нибудь на побережье?
  День пятнадцатый.
  Мне вновь снился Вик. Я буквально чувствовала его руки на своем теле. Такие нежные невесомые прикосновения. Вик! Кажется, я это простонала вслух, потому что прикосновения сменились легкими поцелуями. И запах! Я купалась в нем, блаженно улыбаясь. Не уходи! Это опять вслух? Неведомая сила меня будто подняла над грешной землей и я парила, кутаясь в любимое тепло. А потом я проснулась. Это, действительно, был он! Наяву, а не во сне.
  - Тише, любимая, - шептал он покрывая поцелуями мои щеки, лоб, губы. Я же уютно лежала в его руках, вцепившись в огромную каменную ручищу как в последнюю соломинку.
  - Вик? - я застыла, осознав насколько неприятным было это открытие. Он меня нашел!
  - Да, Натти! - вторая его рука покоилась на моей груди. Вернее, не покоилась, а двигалась, то сжимая ее, то осторожно поглаживая. И эти прикосновения отзывались жаром во всем моем теле.
  - Ты что здесь делаешь? - голос был хриплым и низким.
  - Любуюсь тобой! - ямочка на подбородке вновь будто заворожила меня. Я смотрела на нее не в силах вернуться в реальность. Наконец, собрав в кулак последние силы дернулась, вырываясь из объятий.
  - Вир Викториан, что вы себе позволяете! - ямочка исчезла, губы вновь сложились в линию.
  Он отпустил меня, поднялся и отвернулся к окну. Видимо, тоже приводил свои чувства в соответствие с разумом.
  - Вира Наттия, почему вы сбежали?
  - Я? - я постаралась удивиться. - Я просто решила сменить место жительства. Как свободный человек я имею на это право!
  - С этой минуты вы больше не свободный человек! - голос был холодным как лед. Он прошел через комнату и выглянул в коридор. - Стража!
  Я поняла, что если сейчас не попробую сбежать, то другого случая может не представиться. Я схватила сумку, штаны и как была в рубашке, так и сиганула в окно. Пара шагов по карнизу, на крышу и вперед. Вслед мне раздался злой голос Вика:
  - Именем закона, приказываю остановиться!
  - А вот вам! - я обернулась и показала в темноту средний палец. Глупо! Хорошо, что сам Вик остался в комнате и видеть моего жеста не мог.
  Покружив по крышам, я натянула штаны и спрыгнула на маленькую улочку, ведущую к западным воротам из города, через которые несколько дней назад мы проезжали с вирой Мартинией. Метров через пятьдесят с остановилась, достала из сумки свою косынку и бросила прямо посредь дороги, потом также быстро вернулась к перекрестку и свернула на улицу, ведущую в порт. Едва успела это сделать, как услышала приближающийся стук копыт. Пришлось прятаться в тени высокого крыльца. Всадники покружили на перекрестке, потом разделились. Часть уехали к воротам, вторая медленно двинулась к порту.
  - Вира Натти, - вдруг услышала я командный голос Вика, - не усугубляйте своего положения! Я знаю, что вы где-то здесь!
  - Вир Викториан, - вдруг раздался крик кого-то из всадников, - она сюда убежала, смотрите!
  Вик еще постоял с минуту, вглядываясь в сумрак улочки, и повернул коня. Фух! Вот что значит везение и сообразительность! Прям, птица Говорун какая-то! Я спокойно дошла до порта, нашла ряды с маленькими убогими лодчонками, греющими днище вдоль пирса, и спряталась под одной из них. Чуть позже всадники побывали и здесь, покружили, но ничего не обнаружили. Лодок здесь было сотни, и под каждую не заглянешь! Так что я спокойно уснула, а едва стало светать, выбралась и направилась вдоль побережья. Но шла я не в сторону пляжа, а в обратную, туда, где скалы, уходящие в море, становятся все выше и выше. Я слышала, что там ничего нет, потому что пройти сложно, да и опасно. Но у меня не было другого варианта... Теперь вот сижу в маленькой пещерке, жгу костер и как только вчера хотела - представляю из себя Робинзона. Только вот это что-то не радует.
  День шестнадцатый.
  Я снова карабкалась по скалам. Они, действительно, становились все выше и опаснее. В какой-то момент мне показалось, что спуститься отсюда уже не смогу. Тогда я стояла на узком рваном гребне, с двух сторон которого крутые обрывы. Дух захватывало настолько, что время останавливалось. Но я прошла его и вновь нашла удобную лощинку для ночлега. Где и пишу эти строки. Очень хочется есть. Булку хлеба, что была у меня в сумке, я уже доела, сегодня ужинала ягодами какого-то мелкого кустарника. Надеюсь, они были не ядовитыми.
  День семнадцатый.
  Вот и все. Пишу эти строки в каком-то подвале. Сумку у меня отобрали, а дневник я прятала за поясом брюк, поэтому он сохранился при мне. Только вот надолго ли. Все началось еще ночью. Мне стало плохо. Видимо, ягоды все-таки оказались несъедобными. Я мучилась от жуткой рези в животе, когда услышала подозрительные шорохи и голоса. И один из них я узнала. Вик! Вот ведь упертый, гад! Они спускались в лощину с противоположной стороны той, откуда пришла я. Дрожащими руками я собрала сумку, запихала дневник за пояс и осторожно стала выбираться из лощины. На тот самый головокружительный гребень! В тот момент я просто не отдавала себе отчета в опасности этого шага. Я его днем-то с трудом прошла, а уж ночью, да еще плохо соображая от боли в животе!
  - Натти, стой! - окликнул меня спокойный самоуверенный голос Вика.
  Я только отрицательно покачала головой, но в темноте этого вряд ли кто увидел. Какое-то мгновение за спиной стояла тишина. А потом преследование возобновилось.
  - Идиотка! Куда ты лезешь! - кричал Вик, но мне было все равно.
  Я выпрямилась, почувствовав, что сейчас очень важно держать баланс и не ошибиться ни в едином шаге, и пошла вперед. И все бы ничего... Но внезапно боль скрутила внутренности, я только охнула, нога поехала в сторону, а за ней и все тело. Только пальцами рук я успела схватиться за каменистый выступ. Так и висела, болтаясь над пропастью... Минуту, другую... Все! Больше не выдержу! Я поняла это. Пальцев я уже не чувствовала, а сколько они еще продержат меня. Я думала о тебе, Савка, о том, как ты придешь через две недели и не найдешь ничего, даже трупа. Из глаз текли слезы... И вдруг я почувствовала, как мои запястья будто сжали тиски. Ему хватило одного рывка, сопровождаемого грозным рыком, чтобы вытащить меня на тропу. Дальнейшее я помню плохо. Меня тошнило, выворачивало наизнанку, кто-то отпаивал меня отваром, кто-то нес на руках. А очнулась я недавно в этом подвале. Ладно, прячу дневник, может завтра еще что-нибудь напишу.
  ***
  Эта запись была последней. Я сидела, прижав дневник к груди и плакала. Мама... Мамочка! Почему же ты мне никогда ничего не рассказывала. Страх высоты! Теперь понятно, откуда он взялся. И как же ты всю жизнь жила с этим? А Вик? Это же граф, насколько я поняла. И раз уж я появилась, все у вас было хорошо? И ты вернулась живой и здоровой! И Риль... Она моя сестра! Настоящая! Единственная! И поэтому я видела ее в снах и каким-то образом меняла всю ее судьбу.
  Было уже далеко за полночь, но спать я не могла. Встала, сполоснула водой из кувшина и пошла на поиски Альфреда. Он говорил, что где-то рядом с нами... Обнаружить его комнату удалось сразу же. Из-под двери выбивался слабый свет. Я постучала и он мне сразу открыл.
  - Вы не спите? - мрачно спросила я. Было как-то неудобно, что я врываюсь к нему среди ночи.
  - Нет, вира Сония! - он посторонился, пропуская меня к себе. - Честно говоря, я ждал вас, в надежде, что вы сможете мне что-нибудь рассказать.
  - Для начала я хотела бы задать несколько вопросов.
  Он согласно кивнул головой.
  - Что случилось дальше? Здесь только до момента, когда маму поймали.
  Он улыбнулся:
  - Значит, вы согласны, что речь идет о вашей матери?
  - Да, сомнений нет!
  - Хорошо, - он приглашающее протянул руку, - садитесь в кресло, не стоя же нам разговаривать.
  Я присела на самый уголок старого, но довольно мягкого кресла, а Альфред лег на кровать.
  - Вы не возражаете, если я немного полежу, рана болит... - я кивнула. - Значит, вас интересует, что было дальше?
  Я снова кивнула, разглядывая этого довольно молодого, чтобы быть участником тех событий, мужчину.
  - Я знаю только то, что рассказал старый граф. Твою мать обвинили в шпионаже. И граф ничего не мог сделать, потому что она упорно молчала. Натти жила в его покоях все время, пока шло расследование и суд. Приговорили ее к повешению. Она исчезла прямо с эшафота. Граф рассказывал, что она была совершенно спокойна все это время, будто знала наперед, что произойдет. Он искал ее, даже ездил на материк, но никаких упоминаний о девушке не было. А потом он увидел дочку местного купца. У нее были такие же волосы, как у твоей матери. И этого хватило, чтобы взять девушку в жены. Так появилась Амарилья. А о тебе он даже не знал.
  - Мама никогда мне не рассказывала об... отце, - я усмехнулась, - вернее, всю свою жизнь я считала отцом совершенно другого человека. Судя по датам, она вышла замуж сразу как вернулась отсюда.
  - Вернулась куда?
  - Не знаю, вир Альфред, должна ли я вам рассказывать об этом. Имею ли право?
  Он пожал плечами.
  - Тогда просто кивни, если я прав. Вы из другого мира?
  Я нехотя кивнула.
  - Тогда понятно! - воскликнул он, дернулся, побледнел и застонал. - И она не была никакой шпионкой?
  - Нет, конечно! Она просто решила изучить жизнь в этом мире.
  - А как она здесь оказалась?
  - Ей брат помог. Он изобрел какой-то прибор, вот и...
  - И ты таким же способом попала сюда?
  - Нет... - не хотелось говорить о богах, слишком подозрительно это звучало. - Это закрытая информация. Брат мамы, дядя Савелий, пропал лет десять назад. Вместе со своим прибором.
  - А мама?
  - Она жива. Работает учительницей в школе.
  - А вы?
  - Я - пишу всякие глупые книжки про иные миры.
  - И здесь вы, чтобы помочь Амарилье?
  -Да, - мысль о своей сестре так обрадовала меня, что я не сдержала улыбки. - Она моя сестра!
  Теперь улыбнулся Альфред.
  - Обычно наследники грызутся за наследство, а у графа его - целый остров!
  - Она моя сестра! - сама не ожидала, что прозвучит это с такой гордостью и любовью. - Я все сделаю, чтобы она выжила, чтобы остров не был захвачен и чтобы она стала счастливой!
  - Даже если придется умереть? - он иронично взглянул на меня.
  Я напряглась:
  - Вы намекаете на братьев, которые изначально установили защиту острова? - а ведь он прав. Я как-то об этом не думала, просто не ассоциировала себя с еще одним наследником графа.
  - Да, Сония. Я не знаю, как это сделать, нужны чертежи пентаграммы и это самое утерянное заклинание. Где его искать?
  - Мы хотели посмотреть в библиотеке Гризенды. Там могут быть эти сведения?
  - Не знаю! Нужно туда ехать.
  - Предлагаю, не откладывать это, а отправиться прямо сейчас.
  - Ночью?
  - А чего тянуть! Ну давайте, рассвета дождемся! - вообще сама идея, что нас будет сопровождать вир Альфред мне понравилась. Все-таки в обществе мужчины, воина, нам будет проще. - Я не хочу, чтобы Риль видели. Ее узнают, пойдут слухи, они могут внушить кому-нибудь желание выкрасть ее или убить, чтобы не оставлять надежды. А от наемников будет непросто скрыться.
  - Ты права, конечно! Пойду, отдам распоряжения. А ты поспи немного! Если, конечно, не хочешь путешествовать на моей лошади, - он подмигнул, увидев, как я начинаю злиться. - Со своей ты точно свалишься, когда заснешь.
  Я фыркнула, поднялась с кресла и прошла в комнату. Ну вот и как заснуть, когда голова пухнет от множества мыслей и чувств, а сердце просто сжимается от жалости к матери и графу. "Он женился на другой просто потому, что ее волосы походили на мамины", - вспомнила я. Как же он любил! А мама никогда не отращивала косы. Она всегда делала стрижки, будто наказывала себя за что-то. Я помню, как пугалась она, когда кто-нибудь говорил, что ее волосы сильно отросли и ей эти непослушные каштановые локоны необычайно ей к лицу. Я вдруг вспомнила, как в последний раз приходил дядя Савелий. Они о чем-то с мамой шептались, потом спорили, а потом он хлопнул дверью и ушел, посоветовав вести себя тише воды ниже травы. Мама долго плакала, а я сидела и успокаивала ее. Как часто она гладила мои волосы, проводила рукой по лицу, ямочке на подбородке, как смотрела в эти моменты. Она любила его всегда! Это я теперь знала точно. Но как мог он допустить, чтобы ее казнили? Он же граф! Он власть на этом острове! Или он знал, что она исчезнет? И решил, чтобы это видели все? Тогда зачем искал? Столько вопросов, столько тайн... И будет ли ответ?
  Наш отряд выехал рано утром. Помимо вира Альфреда в него вошел еще всегда улыбающийся Арсаний, ну и мы с Риль. Мне досталась довольно смирная лошадка, с которой я вполне сносно управлялась. Джигитовка с детства давалась мне сложно, но не падать с лошади я научилась. Риль тоже без проблем взобралась в седло. Так что, передвигались мы быстро. Монашеские платья нам удалось наконец-то снять, облачившись в удобные штаны и рубашки. И ей и мне это было не в новинку, хотя Альфред несколько раз намекал, что неприлично дамам ходить в мужской одежде. Мы просто не обратили на него никакого внимания, отчего он не разговаривал с нами весь первый день. Ночевали мы в деревеньках в довольно сносных условиях, а днем все увереннее приближались к Гризенде. На третий день мы подъехали к расположившимся лагерем лазаретам.
  Риль, до того почти уснувшая от мерного покачивания в седле, вдруг встрепенулась и, соскочив с лошадки, кинулась к одному из огромных шатров. - Матушка настоятельница! - закричала она и буквально повисла на шее у сухонькой женщины в форменном черном платье с белым передником. - Я так рада видеть вас... - Риль? - она поначалу растерялась, а теперь отодвинула от себя девушку и критически осмотрела ее вид. - Штаны? О, Боги! Только не это! Риль, болезнь вернулась? - Какая болезнь? - не поняла девушка. - Так... Ты снова в мужской одежде! - по ее тону было понятно, что она ждет объяснений. - И что ты здесь делаешь? Ты же должна быть в замке! - Уважаемая вира, - на помощь Риль пришел Альфред. - Не судите девочку строго. Она переоделась по моему настоянию. В дороге все-таки проще в мужской одежде, нежели в юбках. А нам нужно было попасть в Гризенду как можно скорее. - И зачем это, позвольте полюбопытствовать, вир Альфред? - спросила ледяным тоном настоятельница. Она явно знала его и относилась к нему прохладно. - А вот этого я вам сказать не могу! - он скорчил надменную рожу. - Матушка, нам нужно в библиотеку! - выдала все планы Риль. - Не спрашивайте, зачем, прошу вас! Но это вопрос жизни и смерти! - Ох, девочка, ты все так же импульсивна! Но... В Гризенде сейчас очень опасно. Часть города уже во власти орд, - она вздохнула. - И библиотека! А вот теперь в голосе настоятельницы слышалось столько эмоций! И горечь, и обида, и обреченность. Мы переглянулись. Я к этому моменту уже покинула свое седло и приблизилась к попутчикам. Риль, вдруг о чем-то вспомнив, схватила меня за руку. - Матушка, позвольте представить мою подругу Софью... - настоятельница пристально взглянула на меня и вздрогнула. - Очень приятно... - пробормотала я. Мне стало не по себе, ведь настоятельница точно меня узнала... Если уж я так похожа на графа, не сложно предположить, что рано или поздно нашелся бы кто-нибудь такой же сообразительный как вир Альфред. Не удивительно, что они с настоятельницей не ладят. Соперничают... - Боюсь, мне действительно не стоит ни о чем вас расспрашивать. Но эта девушка - не Амарилья. По возрасту не подходит. Говорят, у графа была еще одна жена, шпионка... Она вновь задумчиво посмотрела на меня. А я заскрипела зубами... Мир будто потемнел, как перед бурей. Вир Альфред вдруг положил мне на плечо свою руку и злость ушла. Понятно же, она меня спровоцировала и уже нашла ответ на свое предположение. А она не так проста, как представлялось мне! - Так-так... - вира настоятельница перевела задумчивый взгляд на Риль. - С этими двумя все ясно, Девочка моя, а вот ты каким боком увязла в этой истории? - Так, все! - вир Альфред не выдержал и одним движением завел Риль за спину. Молчавший все это время и стоявший позади нас Арсаний решительно подошел ближе, словно почуяв угрозу. Но настоятельница только печально покачала головой. - Да, дорогой брат, ты оказался умнее. - Брат?! - это воскликнули мы с Риль в один голос. Альфред только напряженно кивнул, а настоятельница будто и не заметив нашего удивления продолжила. - Я пять лет жила бок о бок с девочкой и не заметила очевидного. Ты же умудрился раскрыть тайну за какие-то несколько дней и найти даже не одну наследницу, а двоих. - Двоих? - Это уже Риль. Я виновато улыбнулась. - Соня? - Риль, я хотела рассказать тебе чуть позже, потому что сама узнала только прямо перед нашим выездом. Мы с тобой... сестры... Это прозвучало так нерешительно. И действительно, я боялась, что Риль, узнав об этом, оттолкнет меня, там ведь... борьба за наследство и все такое... Но Риль так радостно улыбнулась, что от сердца мгновенно отлегло. - Соня! - она кинулась ко мне и обняла. - Я так... счастлива! Я же всю жизнь... Голос ее дрогнул, а на глазах появились слезы. - Я тоже счастлива, Риль! Я так мечтала всегда о сестре, а тут вдруг... - Вы чего так орете... - зашипел на нас вир Альфред, оглядываясь по сторонам. - А ты, сестричка... Убил бы! - Не переживай, я оставлю этот факт в тайне... до поры до времени... Значит, вам нужно в библиотеку? Альфред при этих словах машинально кинул взгляд на сверкающие шпили Гризенды, кои было видно издалека. - Она цела, - предвосхищая его вопрос ответила настоятельница. - Мы не успели вывезти книги и если ордовцы их еще не тронули, то... Но что вы хотите там найти? - Что-нибудь о заклинании, дорогая Титилия, - ему, кажется, даже полегчало от того, что не приходится ничего скрывать или врать. - Должны же быть какие-то записи. Я пересмотрел все в замковой библиотеке и ничего не нашел. Граф долго жил в Гризенде, говорят, часто посещал главную библиотеку. Так что, если что-то и есть, то только там. - Эх, вам бы с хранителем поговорить! - всплеснула руками настоятельница. - Вира Вилеция не было ни среди убитых и раненных, ни среди тех, кого успели вывезти из города. Значит он в Гризенде, либо в библиотеке отсиживается, либо в подвале у этих... захватчиков. Так просто они его не отпустят, уж слишком он много знает. - Значит, надо торопиться! - Да, конечно... Но если вы его не найдете, как собираетесь что-то искать? Ты же видел библиотеку, в ней заблудиться можно и ходить среди стеллажей сутками! - Есть у меня одна мыслишка! - Альфред подмигнул сестре. - Но сначала мне надо найти городского главу. - Иди, ищи! Городской совет в палатке ближе к центру лагеря. Узнаешь ее. Она самая большая и к ней флаг привязан. А я пока девочек приведу в порядок и накормлю. Да и отдохнуть им надо, небось без передышки гнали... Альфред кивнул головой, отдал распоряжение Арсанию глаз с нас не спускать и пошел в ту сторону, куда махнула настоятельница. Нас же она повела в небольшой шатер, где расположились монашки из монастыря, работавшие сестрами милосердия. - Здесь почти никого не бывает, раненых много, так что можете пока отдохнуть, - она указала нам на две лежанки, стоявшие у самого входа. - Я найду что-нибудь перекусить и принесу вам чуть позже. Она окинула нас быстрым цепким взглядом и вышла. - Ты веришь ей? - спросила я у Риль, опускаясь на одну из жестких постелей. - Как себе! - уверенно ответила Риль, повторяя мой маневр. - Сонь... А это правда... ну... про шпионку? - Нет, конечно! - зло ответила я. - Ты извини меня, просто я никак не могу сообразить... Ты ведь из другого мира... - И она тоже! Представь, за кого ее могли принять: появилась из ниоткуда, не знает местных традиций, а еще она умудрилась нарваться на графа. Ну вот все и понеслось. - А дальше? - Не знаю, - печально вздохнула я. - Там, в замке Альфред дал мне мамин дневник и он обрывается на середине. Одно только знаю: моя мама жива и живет в моем мире. - Это так печально... - Риль не раздеваясь вытянулась на лежанке. - Спать хочется... - Ты романтик - Риль! И я очень рада, что ты у меня есть! - теперь я повторила за ней ее движения и накрылась колючим одеялом. - Я тоже! - пробормотала она уже сквозь сон. ... Проснулась я лишь на мгновение, почувствовав как к лицу прижалось что-то мокрое и терпко пахнущее. Я хотела было встать, но крепкие мужские руки не дали мне такой возможности. Надо мной склонялась ухмыляющаяся рожа мага-предателя Гассандра. - Приятных снов тебе, наследница, - прошипел он, и я вновь заснула. *** - Девочка моя, - настоятельница трясла свою воспитанницу за плечо. - Где твоя сестра? Риль, с трудом сгоняя с себя сонливость, поднялась на локтях и огляделась. Соседняя кровать была пуста. - Я не знаю, матушка, - она недоуменно огляделась по сторонам. В шатре вроде бы ничего не изменилось, стало лишь значительно темнее, видимо наступила ночь, и прохладнее. - А это что? - настоятельница прошлась между лежанками и подошла в огромной прорехе в дальней стороне шатра. - Она сбежала? Риль поднялась, зябко кутаясь в одеяло. - Вряд ли, матушка. Соня меня ни за что не оставила бы... - Запах! - вдруг всплеснула руками настоятельница. - Это же сонная трава! Ее похитили! - Но кто? Зачем? - прошептала Риль, но настоятельница ее не расслышала. Она метнулась на улицу в поисках вира Альфреда. Через пару минут они вернулись вместе с ним, сзади виновато переминался с ноги на ногу Арсаний. - Амарилья, - Альфред первым делом подбежал к девушке и начал ее щупать, будто желая убедиться в целостности, - вы в порядке? - Да, со мной все хорошо, - голос Риль дрожал. - Вы спасете ее? Вир Альфред сжал губы и отвернулся. - Я сделаю все, чтобы найти твою сестру. Нужно только понять, кто мог ее похитить... Арсаний, ты никуда не отлучался? - Нет, вир Альфред, - угрюмо сказал охранник, - я дежурил у входа в шатер... - Да вон откуда ее вынесли, - вздохнула вира Титилия и махнула рукой на порезанную стенку шатра. Вир Альфред прошел к ней, подозвал жестом Арсания и нырнул в темноту вечера. Детина охранник последовал за ним, чуть не запутавшись в болтающихся лоскутах ткани. - Факелы сюда! - услышала Риль команду вира Альфреда, а потом пошла за мужчинами. Несколько человек рыскали по окрестностям и внимательно рассматривали следы вокруг шатра. Они что-то обсудили, потом двинулись к лесу. Еще какое-то время среди деревьев можно было рассмотреть мелькание факелов, а потом наступила темнота и тишина. Настоятельница постояла возле Риль, обнимая ее за плечи, а потом пошла по своим делам. А девушка осталась, с трудом заставляя себя оставаться на месте и не кинуться разыскивать Соню самостоятельно. Вир Альфред вернулся часа через полтора. Он постоял в проходе шатра, будто решая, нужно ли что-либо говорить или лучше промолчать, потом со вздохом устроился в ногах задремавшей в его ожидании Риль. - Ее увезли в Гризенду, - наконец начал он. - Похититель был один, но за лагерем его поджидали еще двое. Ты не знаешь, кто это мог быть? Риль только отрицательно покачала головой, стараясь сдержать слезы. - Ладно, спи, завтра решим, что делать дальше. - Как что? - подскочила Риль. - Спасать ее надо, разыскивать... И вообще, мы же хотели в библиотеку... Так что завтра я иду в Гризенду! - Это глупо, Амарилья! О Соне вообще ничего не известно. Она же могла выдать наши планы! - Так или иначе, нам нужна информация! И вообще... Она вдруг замолчала. И зачем, спрашивается, она что-то объясняет этому виру Альфреду. Понятно же, что ему соваться в Гризенду смысла нет, а вот она, Риль, могла бы потихоньку вернуться в монастырь, благо, его еще не захватили. Только бы ей не помешали... - Вир Альфред, давайте завтра все обсудим, мне сейчас очень хочется спать... - она легла и отвернулась к тканевой серой стене шатра, мечтая лишь об одном: только бы этот странный мужчина ничего не заподозрил и спокойно ушел. Альфред посидел еще с минуту, а потом Риль услышала его удаляющиеся шаги. Спать не хотелось, но девушка заставила себя спокойно лежать, пережидая, пока послушницы и монахини, вернувшиеся со смены в госпитале, умоются и спокойно заснут. Зато появилась возможность подумать. Как резко изменилась ее жизнь! Бывшая все время на ее обочине девушка вдруг в одночасье оказалась в самом центре. Это пугало еще и потому, что не оставляло даже шанса на тихую дальнейшую жизнь. Академия! Она должна была сейчас как раз сдавать вступительные экзамены, но мечтам о научной стезе теперь вряд ли удастся осуществиться. Тогда что дальше? Так не хотелось думать о возможной скорой смерти... Или рабстве... Или постоянных скитаниях. Сестра?! Она так внезапно появилась, буквально ворвалась в ее сердце, разбередила все чувства и теперь она в беде. Гордая своенравная стервочка. Отчаянная и такая потерянная. Одинокая и единственная родная душа для Риль. Надежда на что-то хорошее... Риль лежала в кровати и сжимала пальчиками черную странную тетрадь в клетку, покоившуюся под подушкой. Соня пропала, а тетрадь ее матери осталась, и теперь Риль обязана была ее сохранить. Правда, она исписана какими-то непонятными каракулями, но Соня, пока они добирались до Гризенды, прочитала ей все записи. На полях рядом с ними были маленькие, но такие живые рисунки. Риль узнала портреты отца, но они очень сильно отличались от ее собственных о нем воспоминаний. На страницах тетради был нарисован живой мужчина с горящими глазами, а не потухшая свечка, каким он оставался в памяти. Были там и другие портреты. Очень не понравился Риль дядя Савка, брат Сониной мамы. Вроде бы мужик-мужиком, но глаза нехорошие, вызывающие, грозящие бедами. Но самым потрясающим был автопортрет: хрупкая женщина с тоскливыми глазами раскинув руки стоит на гребне горы. Кажется, что она сейчас сорвется и то ли взлетит, то ли упадет на дно ущелья. 'А ведь она упала', - подумала Риль и поняла, что именно так и есть на самом деле. Отец без сомнения любил Натти, и она его, так почему они не смогли удержать друг друга? Незаметно ее мысли перекинулись на вира Альфреда. Бессознательный страх, который он вызывал в Риль, за три дня путешествия пропал, но и доверия не возникло. А уж когда девушка узнала, что он - брат матушки-настоятельницы, то появилась еще и неприязнь. Ясно же, что они не ладят. Причина их отчуждения пока непонятна, но человек, который не сумел поладить с такой женщиной, как вира Титилия, автоматически исключался из списка благонадежных людей. Это Риль давно для себя определила. И еще ей не нравились те взгляды, которые вир Альфред бросал на нее, когда считал, что этого никто не видит. В них были горечь, надежда и какой-то животный голод. Ей даже казалось, что еще чуть-чуть и вир начнет капать слюной. Сначала Риль подумала, что вир Альфред влюблен в нее, потом - что он ее ненавидит, а теперь она считала, что он просто оберегает ее как тот же ландрий. Была и еще одна причина не доверять виру Альфреду. Она царапала ее душу как игла на неудачно прикрепленной брошке. Поначалу Риль вообще не могла понять, что же ее так смущает. Но за три дня путешествия эта игла стала слишком отчетливо впиваться. Вир Альфред всячески избегал разговоров о ее отце. Как только Риль пыталась выяснить, от чего же умер граф, его так сказать наперсник переводил разговор в другое русло. Почему наперсник? Так то понятно. Не друг, не наследник, но распоряжается всем в замке так, будто он - хозяин. И никто ведь с ним не спорит, будто знают, что так оно и есть. Или распоряжение от графа получили? Ей показали саркофаг в старом склепе, сказали, мол, это могила отца. Умер и все! Но как он умер? От болезни? От одиночества? Сам на себя руки наложил? Нож, стрела, веревка? Поначалу ей просто было неудобно спрашивать, и так чувствовала себя виноватой во всех последних трагических событиях, но потом, по пути в Гризенду она пыталась намеками выяснить это, а вир Альфред молчал. Казалось бы, что ему стоит все рассказать? Так, мол и так: заболел, лечился - не помогло, или шел, упал, шею свернул... Но нет... Даже о процедуре похорон все молчали. Со дня смерти прошло всего-то три недели, а такое ощущение, что все о смерти графа забыли. Риль слышала, как накануне приезда в Гризенду Соня пыталась разговорить Арсания. Тот вроде бы начал говорить, что графа нашли в окрестностях замка, он был обезображен, потому народу не показали... И именно в этот момент появился вир Альфред и так глянул на стража, что тот поперхнулся и долго потом кашлял, виновато опуская голову. Все это просто не позволяло доверять виру Альфреду. Риль, привыкшая к самостоятельности, так и решила: баба с возу, кобыле легче. Так, кажется, говорила Соня. То что кобыла в данном случае она, Риль, девушка не сомневалась. Надо найти информацию о ритуале, надо спасти Соню! И, пусть прилетит киль ей по заднице, она это сделает! Ночью, когда все успокоились, Риль вылезла из-под одеяла, оделась потеплее в свое же сиротское платье, которое принесла ей настоятельница, засунула дневник матери Сони под пояс передника и потихоньку вылезла в прореху шатра, которую сегодня так и не заделали. Над лагерем висела красная огромная луна. Соня всегда удивлялась, что она здесь такая близкая и совсем чужая, но для Риль луна была родной и яркой, позволявшей спокойно ориентироваться в ночной темноте. Лошади, на которых путешественники прибыли в лагерь, стояли рядышком, связанные по ногам. Девушка развязала толстые узлы, благо после службы на корабле любые из них были знакомы и легки, потихоньку вывела свою лошадку за периметр, прикрывая морду и шепча что-то успокаивающее, а потом вскочила в седло и помчалась к чернеющему на горизонте городу. На рассвете Риль добралась до ворот города и уперлась грудью сразу в три меча. - Ты кто? - мечи замерли, едва выяснилось, что перед стражниками девушка. - Матушка Титилия послала меня узнать, не нужно ли чего в обители... - Риль испугалась, что ей не поверят. Но серое форменное платье и невинный вид сделали свое дело. - Так ты из послушниц что ли? - мечи опустились, но все еще были направлены в ее стогрону. - Да... - Риль солгала, но подумала, что так будет лучше, ведь всем известно, что сирот отправили в замок. - При полевом лазарете работаю. - Ну да... - мечи почти вошли в ножны. - Только вот обычно нас предупреждают... - Извините, неспокойно на душе у матушки Титилии, среди ночи разбудила и отправила в город... - Неспокойно сейчас везде, - ворота скрипнули, пропуская Риль в город. - Осторожнее, вира, на улицах. До монастыря - наша территория, но шпионы попадаются. - Да что с меня взять-то, - отмахнулась девушка. А воины нахмурились, будто каждый из них знал, чего с нее потребовать. - Будьте внимательны, - буркнул тот, что смотрелся приличнее. Он махнул рукой и ворота вновь закрылись. С его помощью Риль вновь вскочила на лошадку. После трех дней путешествия в мужской одежде, женское седло, которое пришлось взять в лагере, было очень неудобным. Но выхода не было, не платье же, в конце концов, задирать. Усевшись поудобнее, девушка направилась к монастырю. Улицы Гризенды, всегда такие шумные и приветливые, будто вымерли. Гулкий цокот копыт разносился чуть ли не по всему городу и звучал на удивление неуместно. Девушка опасливо оглядывалась по сторонам до тех пор, пока не подъехала к стенам монастыря. Она выбрала его целью путешествия, но сама точно не знала, нужно ли, действительно, останавливаться здесь. Она стояла, не решаясь постучать в огромные и такие знакомые ворота, когда за спиной раздался грохот копыт. - Ну и что ты тут стоишь! - вир Альфред был зол. - Сбежать, значит, смелости хватило, а вот зайти в монастырь - нет? Может, совесть не чиста? - Можно подумать, у вас она чиста! - Риль гордо вскинула голову. - И с чего столь нелицеприятные выводы? - его правая бровь выгнулась дугой. Риль торопливо постучала молоточком, хотя прекрасно понимала, что теперь такого нежелательного соседства ей не избежать. Даже если в монастырь не полезет, будет караулить у ворот. - Думаешь, священные стены помогут тебе? - вир Альфред явно был не в добром настроении. - Привыкла прятаться за ними от проблем? Да? - Не вам, вир Альфред, меня судить! - Риль молилась, чтобы монахини проснулись быстрее. - Еще как мне! - он соскочил со своего коня и шагнул к девушке, сверля ее гневным взглядом. - Только посмей сказать, что все это из-за меня! - Риль отпрянула и прижалась к воротам. - А из-за кого еще? Ты сбежала из замка, даже не задумываясь о последствиях! Ты подвергла нас неопределенности! Ты виновата в том, что случилось с графом! - Я?! - в другой момент она бы и спорить не стала, но сейчас ей стало так обидно. Что она сделала? Только попыталась жить своей жизнью. Попыталась стать счастливой, каковой никогда не была. А сейчас, когда она готова исправить все, даже умереть, если понадобится, ей предъявляют претензии. И кто? Человек, который не имеет к ней никакого отношения. - Да что ты вообще знаешь? Кто ты? Какое ты имеешь право так со мной разговаривать? Если ты видишь во мне наследницу графа, то должен, согласно этикету, говорить со мною в присутствии третьего лица. Если ты не считаешь меня графиней, то зачем преследуешь? Влюбился, может быть? Она смотрела на него без тени кокетства. Просто наболело... Но именно это остудило пыл вира Альфреда. Он будто смутился, сник. - Вира Амарилья... - он, наконец, покинул седло. - Прошу прощения, я... испугался. Думал, что и вас похитили... - Ну да, конечно, испугался! Как можно выпустить из рук такое богатство - графскую кровь! Что?! Может быть, будете отпираться, говорить, что вы даже в мыслях не имели получить наследников с моею кровью? - Риль понесло. Напряжение последних дней явно сказалось, и теперь она просто не могла остановиться. Обида будто вырывалась из нее словами. Она понимала, что они ранят вира Альфреда и, тем не менее, с удовольствием кидала их. А он, помня, что рассказывала Соня о неосуществившейся реальности, молчал, чувствуя, что все претензии справедливы. - Амарилья... Риль... Я... прости... - он вдруг съежился, а потом ярость девушки передалась и ему. - Хотя, за что я должен извиняться? За то, что вдруг привиделось твоей сестре? Я предавал тебя? Наяву? Что ты знаешь обо мне? Почему не веришь? - Почему? - Риль аж задохнулась от вопроса. - А почему я должна тебе верить? Что случилось с моим отцом? - Я... я не могу сказать... Я дал клятву, прости... - Вот и ты прости, вир, - Риль услышала шаги с другой стороны ворот. - И оставь меня в покое... Ворота скрипнули. Из щели показалась заспанная физиономия одной из послушниц, которая лениво осмотрела вира Альфреда, потом ее взгляд остановился на девушке. - Ой, Риль! А ты откуда здесь взялась? Риль гордо отвернулась от вира Альфреда и радушно улыбнулась. - Приехала помогать вам в лазарете! Вы же не откажете мне в таком желании. - Что вы, вира Риль, мы будем рады принять вашу помощь, но... - она виновато посмотрела на вира Альфреда. - Не беспокойтесь, сестра, он просто проводил меня до монастыря и уже уезжает! - Риль прошла в ворота, ведя лошадку в поводу и даже не взглянув на вира Альфреда. Ворота за ней закрылись и девушка вздохнула с облегчением. Старая ее комната вдруг показалась маленькой, а книги, так и лежащие на полках, смешными. Всего-то три недели... Неужели за это время можно настолько вырасти? Или неограниченные просторы настолько сильно сказались? Раненые в монастыре были повсюду, но личные комнаты остались нетронутыми. Утро началось с непривычного дробного звона колокола. Как потом узнала Риль, эти удары были предназначены не для обители. Они сообщали защитникам города, что все в порядке. Присутствие хоть и раненых, но мужчин, было непривычным. Даже удивительно, что вира Альфреда в стены монастыря не допустили. Видимо, здоровым сюда путь был заказан. Библиотека располагалась в самом красивом и самом большом здании Гризенды с огромными блестящими под солнцем куполами и тонкими шпилями, видными издалека. Риль когда-то читала, что строилась она как дворец для императора, его островная резиденция. Но после активации защиты острова, светлейший правитель так ни разу и не смог посетить свою провинцию, и дворец отдали под библиотеку, где полноправным хозяином вот уже на протяжении пятидесяти лет был вир Вилеций. Риль спрашивала о нем у монашенок, но те ничего о вире Вилеции не слышали с момента захвата ордами части города. Оставалось надеяться, что он окопался где-нибудь в тайных комнатах библиотеки, а таковые, без сомнения, были. Риль частенько прибегала к хранителю за новыми книжками и учебниками. Вир Вилеций поил девушку своим фирменным чаем и рассказывал всяческие байки о призраках и подземельях несостоявшегося дворца. Только вот как его найти? Да и вообще, сначала нужно пробраться на захваченную территорию и не привлечь внимания. Часть города была завоевана после недели упорных боев. Воинов, прибывших на кораблях Орд, было очень много. Они оттеснили защитников Гризенды к стенам монастыря, за которыми они и окопались. А после установившегося явно временного затишья стражи города и вовсе отошли к крепостной стене, которой была обнесена Гризенда с юга. Однако ордовцы почему-то не спешили продолжить завоевание города, хотя вполне могли бы обойтись малой кровью. Они выставили патрули под стенами монастыря со стороны моря и вдоль улицы, бежавшей поперек города, четко обозначив границу своих владений. Монашенки вполне могли бы уйти сейчас из города, если бы не переполненный лазарет. В нем оставались тяжело раненные защитники, которых трогать сейчас было никак нельзя. Риль с утра помогла поварихе приготовить завтрак, потолкалась среди раненых, потом взобралась на северную стену и начала следить за завоеванной территорией. Мирные жители там оставались, но выходили из домов они редко и каждый раз, когда попадались на пути патруля, показывали ордовцам какие-то бумажки, видимо, что-то вроде документов. Патрули проходили по улице у стен монастыря каждые полчаса, так что реальная возможность незаметно спуститься со стены и перебежать на другую сторону была. А там уж как повезет. Именно таким и был план. Осуществить его Риль решила вечером, когда стемнеет. Она заранее отыскала подходящую веревку, способную выдержать ее вес, и принялась ждать. За час до заката ворота обители вдруг распахнулись, и во дворе появилась матушка настоятельница и... вир Альфред! И как только вира Титилия решилась нарушить устав монастыря! Увидев их из окна своей комнаты, Риль заторопилась. Она пробралась к обратной стене монастыря, поднялась на нее по шаткой лестнице, в спешке закрепила веревку и стала ждать, когда же пройдет патруль. В конце концов, чуть раньше, чуть позже... Какая разница. Ей почему-то не хотелось встречаться ни с вирой Титилией, ни с виром Альфредом. Может быть, она просто боялась, что в их присутствии лишится решимости действовать? Или они вдруг попытаются ее остановить? Так или иначе, девушка дождалась ордовцев, скинула веревку, быстро слезла со стены, перебежала улицу и исчезла среди домов. Ей бы затеряться среди простых горожан, но вокруг никого не было. Мертвый город! Риль прижималась к невысоким домам, перебегая от фасада к фасаду, вслушивалась в тишину, пытаясь предугадать опасность и медленно, но верно двигалась в сторону библиотеки. Приказ стоять и не двигаться раздался сзади совсем неожиданно. Риль замерла, чувствуя, как бешено бьется ее сердце. В спину уперлось острие меча. - А теперь, вира, медленно повернитесь и предъявите пропуск, - раздался спокойный мужской голос. Риль развернулась и оказалась лицом к лицу с двумя ордовцами. Один из них был при мече, а в руках второго покоился взведенный арбалет. - Вы что, не слышали про комендантский час? Или вы тайком пробрались на нашу территорию? - тот, что с мечом, ждал ответа. - У меня отец заболел... - начала было выкручиваться Риль. - А не монашеское ли на вас платье? Риль отпрянула и начала беспорядочно водить по своему наряду, будто стараясь спрятать его. - И пропуска у вас нет? - мужик как в воду глядел. - Вам придется пройти с нами... Он уже схватил Риль за плечо и потянул за собой, когда второй ордовец упал как подкошенный. Да и этот, с мечом, успел лишь выпустить девушку и развернуться на шум, как на его голову обрушилось что-то тяжелое. Риль потеряла всяческую способность двигаться. Она молча стояла и смотрела как вир Альфред хватает ордовцев за ноги и тащит их тела в ближайшую подворотню. - Чего встала? - наконец вернулся он. - Бежим! Мужчина не смотрел на Риль, а она чувствовала свою вину за это. - Откуда вы... - За тобой, дура малолетняя, помчался. Как знал, что ты дров наломаешь! Ты вообще куда шла? - В библиотеку... - А то, что она охраняется пуще всех других зданий, знаешь? Риль виновато дернула плечиками. - Тогда как... - голос ее задрожал и вир Альфред сбавил тон. - Горе ты мое... - он вдруг обхватил Риль за талию и прижал к себе. - Мы пойдем через один из потайных ходов. Как и во всяком дворце, их там много. А один из них начинается прямо из монастыря. Это моя сестричка сказала. Так что, возвращаемся! Он потащил Риль обратно, но та уперлась руками и ногами. - Вир Альфред! Выпустите сейчас же! Я вам не верю! - Придется поверить, Амарилья! Придется! Или ты хочешь к ним? - он указал в сторону двух тел. Риль замотала головой и вцепилась в рукав куртки вира Альфреда. - Так то лучше! - он взял Риль за ладошку и повел обратно, все так же прячась в тени домов. Но уйти далеко им не дали. Сзади вдруг раздались крики, звон оружия и топот ног. Вир Альфред выругался и завел Риль куда-то в сумрак декоративной статуи у очередного дома. - Сиди здесь и молчи! Потом беги в монастырь! Он еще секунду пристально смотрел ей в глаза, будто стараясь запомнить на всю жизнь, а потом сорвался с места. Тут же следом за ним промчались ордовцы. Риль обмерла и зажала рукой рот, чтобы не закричать. И что же теперь делать? Она стояла так с полчаса, пока темнота не окутала все вокруг таинственностью и страхом, а ноги не затекли окончательно. На улицах Гризенды вновь царила тишина. - Эй... - над головой вдруг приоткрылось окно. - Ты там еще жива? Риль вздрогнула и сильнее вжалась в стену дома. - В дом заходи, только потихоньку, - прошептал все тот же мужской голос и окно закрылось. Чуть погодя звякнула щеколда и дверь, что была с другой от Риль стороны статуи, печально скрипнула, приглашая войти. Риль же все еще сомневалась. Переминаясь с ноги на ногу, она решала, стоит ли ей по совету вира Альфреда вернуться в монастырь или принять предложение незнакомца. В первом случае нужно было вновь пробраться по пустынным улицам, рискуя в любой момент столкнуться с ордовцами. Во втором - просто надеяться на порядочность совершенно незнакомого мужчины. Ее раздумья были внезапно нарушены. Теплый ветер донес вдруг звуки торопливо бегущих людей, бряцающих оружием, и их ругань. Выбора не оставалось, ведь еще чуть-чуть и ее застанут здесь. Риль торопливо скользнула к двери, приоткрыла ее, юркнула в душную темноту дома и прислушалась. - Он был не один, патрульные говорили, что остановили еще и девушку, ищите! - казалось, что говорят в шаге от нее. - Да если кто и был, его след простыл... - Не найдем - капитан головы открутит. Говорил же, живьем брать! - Да как живьем-то? Он троих сразу зарубил, неизвестно еще как Сандро с Лилем, выживут ли... Вот и выстрелил, а иначе всех бы положил. - Вот вам и элитный отряд! Недотепы! Глянь в подворотне... - Да нет тут ничего! Надо дома обыскивать! - Подкрепление придет, тогда... Риль сползла по двери и уткнулась лицом в руки. Они будут обыскивать все дома и тогда-то ее точно найдут. - Ну-ну, рано еще себя хоронить, - раздался в темноте немного насмешливый мужской голос. Риль резко поднялась и замерла, ничего не видя перед собой. Она и забыла про хозяина дома! - Вы... вы кто? - голос дрожал, но девушка ничего не могла с собой сделать. Ее саму трясло. - Свет здесь лучше не зажигать, - тем временем продолжал мужчина, - держитесь за мою руку, я провожу вас во внутренние комнаты, там и поговорим. Риль сама не соображала, что делает. Перед глазами стоял долгий прощальный взгляд вира Альфреда. А ведь он ее спас, увел погоню за собой и... погиб... Думать об этом было больно. Еще час назад она причисляла его к своим если и не врагам, то недругам, а сейчас сердце сжималось от горя. И еще эта тьма вокруг... Почему-то подумалось, что вот так же она блуждает по жизни. На ощупь... Делая ошибки на каждом шагу и расплачиваясь за них. Она провела рукой перед собой и наткнулась пальцами на горячую сухую ладонь незнакомца. Он крепко схватил ее и повлек за собой. Она, как ни странно, пошла. Так хотелось развеять тьму, увидеть хоть что-нибудь рядом с собой. 'Будто мотылек на огонь', - вдруг пришла мысль, и сердце вновь забилось от страха. Она хотела вырвать свою ладошку, но она попала в капкан сильных рук, который не захотел выпускать добычу. - Ну-ну, - голос незнакомца вновь смеялся над ней. - Сейчас я зажгу свечи, и все станет хорошо. Риль почувствовала перемену в воздухе. Теперь он был теплее и пах книгами и шерстью. Позади нее хлопнула дверь и в тот же момент ее рука получила свободу, а чуть впереди зажегся огонек, затем еще один и еще. В свете трех свечей девушка разглядела, наконец, своего спасителя. Был он молод, высок, широк в плечах и коротко стрижен. Огромные глаза отражали блики огоньков, уголок тонких губ приподнимался в усмешке, прямой нос был чуть искривлен, явно переломан в детстве. Но больше всего поражала одежда: странная облегающая майка с короткими рукавами и грубые широкие брюки темного цвета с вышарканными штанинами. Удивление явно отразилось в глазах Риль. - Странно выгляжу? - мужчина махнул рукой. - Не обращай внимания, просто вы не привыкли. А ты красивая! Риль отшатнулась от этих слов, хотя... Что-то было в манере говорить и двигаться до боли знакомое. Этот уверенный тон, неуместное панибратство и на капли уважения... - Зачем вы... предложили мне помощь? - Риль с трудом подбирала слова. - Ты же из монастыря, да? - он склонил голову на бок и внимательно рассматривал Риль. - Знаешь, что бы с тобой сделали, если бы поймали? Отправили в порт. Там красивые девицы, не имеющие документов или хозяйского браслета, в цене. За тебя дали бы много! У тебя же нет документов? Риль прошиб холодный пот. То, что нет какого-то там хозяйского браслета, парень и так уже понял, имел возможность увидеть ее запястья. А документы... - И что за документы мне положено носить с собой? - Пропуск, - он пожал плечами. - Мы всем, кого посчитали полезным, выдали пропуска. - Мы?! - ну конечно, он же стриженный! Такие короткие прически только у ордовцев! Риль попятилась, а парень, наоборот, шагнул к ней. - Ну-ну, красавица, - он явно смеялся над ней. - Куда же ты собралась? В порт? Спина уперлась в закрытую дверь. - У меня другое предложение, - мужчина подошел вплотную и, буквально, навис над Риль. Он был на голову выше и вдвое ее шире. - Держи! В его пальцах вдруг появился простой металлический браслет с выбитыми на нем какими-то знаками. - Чт-то это? - Риль теперь смотрела на браслет. Она и рада была отвести глаза, лишь бы не видеть довольную физиономию мужчины. А он нагнулся к самому ее лицу и с удовольствием вдохнул ее запах. - Это знак того, что ты принадлежишь мне... В этот момент в дверь дома резко и громко постучали. - Откройте! Проверка документов! Риль вновь затряслась. - Как видишь, выбор у тебя небольшой: либо я тебя сдаю на руки стражникам и ты прямиком отправляешься на торги в порт, ну или в пыточную, либо говорю, что ты моя... Но тогда на твоей прелестной ручке должен быть этот браслет. Решай, пока они двери не выломали... - Откройте! Именем императора! - Минуточку! - крикнул мужчина. - Дайте хоть одеться! И тут Риль поняла, кого он напоминал своими манерами - Соню. Та же уверенность, граничащая с наглостью, одежда опять же непривычная... - Вы с Земли? - ни с того, ни с сего спросила Риль. - Что?! - теперь он смотрел на нее как на ядовитую змею. С секунду мужчина помедлил, потом резко вывернул девушке руку и защелкнул браслет. - Извини, твоего мнения я больше спрашивать не буду. Сама понимаешь, что теперь я тебя отпустить не могу. Он отшвырнул ее от двери с такой силой, что Риль не удержалась и упала на ковер у большой смятой кровати. - Живо разделась и легла в постель! - скомандовал он. - Твой наряд может вызвать у них подозрения. Он пошел к входной двери, освещая путь взятой со столика свечкой, а Риль, проклиная свой длинный язык, подползла к кровати, стянула с нее одеяло и уселась, закутавшись в него. Снимать платье она просто побоялась. - Да, вир офицер, - раздался бодрый голос ее пленителя. - Вот мои документы! - О, вир Сандр! Простите, что беспокою вас в столь позднее время! А вы хорошо устроились! Посторонних не было? - Нет, вир офицер, здесь только я и моя рабыня! - Рабыня? И когда вы успели ее выбрать? - Не поверите, сама пришла! - мужчина явно ухмылялся. - Могу я взглянуть... - Понимаете... - хорошо, гад, играет, достоверно... Смутился он видите ли... - Она не одета... Мы... Ну вы понимаете... - Я только взгляну на ее браслет, - голос звучал все громче. Офицер явно шел в сторону спальни. Риль, все так же закутавшись в одеяло по шею, быстро улеглась на подушки. О Боги! Надо было раздеться! Рукава-то у платья в три четверти, если сильно высунуть руку - будут видны. Она закрыла глаза, делая вид, что спит, оставив руку с браслетом поверх одеяла. Дверь скрипнула мужчины вошли в комнату. - Она так умаялась... - голос Сандра звучал удовлетворенно и сыто. - Даже не сомневаюсь, - с плохо скрываемой завистью ответил офицер. - Браслет и так видно, не будем ее будить. - Хорошо, вир Сандр. Если кого-нибудь обнаружите постороннего или услышите что-либо, сразу сообщайте нам. - А что случилось? - Сандр нахмурился. - Шпионы из монастыря проникли. Патруль обнаружил веревку на монастырской стене. Одного мы убили, а второй где-то затаился, скорее всего, в одном из домов на вашей улице. И, говорят, это монашка. - Ну моя-то рабыня явно не монашка, - многозначительно хмыкнул Сандр. Офицер ничего не ответил. Он покинул комнату, что-то коротко скомандовал своим подчиненным и те отправились дальше. Значит, рабыня! Риль соскочила с кровати и в ярости начала метаться по комнате. Толстый шерстяной ковер скрывал ее шаги. Кроме кровати здесь был маленький столик с креслицем около него, большой письменный стол и шкафы с книгами. Окно было задернуто тяжелыми портьерами. Риль осторожно отодвинула темную толстую ткань. За цветными стеклами царила полнейшая темнота, значит, оно выходит не на улицу, а во двор или, скорее, в сад. В Гризенде все домики утопали в зелени. Руки дрожали, пока она пыталась открыть створки... - И куда ты собралась? - Сандр быстро пересек комнату и вцепился в локоть Риль. - Рабыня не имеет права покидать дом без разрешения хозяина. - Я не рабыня! - в глазах Риль блеснули злые слезы. - Да ты что?! - Сандр вновь вывернул руку и так сильно, что девушка не выдержала и вскрикнула. - Теперь. Ты. Моя. Рабыня! Все ясно? Риль не хотела показывать своей слабости перед этим уродом, но слез сдержать не могла. - Сядь, - он вновь швырнул ее на кровать и сунул в ноющую правую руку платок, - утрись! Рассказывай, шпионка! Кто, куда, зачем и откуда знаешь про Землю? Если будешь артачиться, то я ведь и заставить могу... Ты понимаешь? Он подсел к Риль и провел рукой по волосам. Пальцы быстро распутали ленту и расплели косу. Водопад льняных локонов опустился на поникшие плечи. Сандр взял локон и поднес его к носу. - Ты пахнешь травами и молоком. М-м-м... А еще медом... Ты - монашка? Как тебя зовут? Риль молчала. - Я буду звать тебя Зоей! Люблю это имя... - Меня зовут Риль! - девушка вскинула голову. - Ну вот, видишь как легко, - расхохотался Сандр. - Ри-и-иль... А теперь перейдем к другому вопросу. Ты - монашка? Его рука вдруг приподняла край платья и скользнула под юбку. - Вы что делаете! - Риль попыталась пнуть его и отползти подальше, но Сандр крепко прижал ее к своему горячему телу. - Так монашка или нет? - рука медленно поднималась, опаляя кожу ноги. - Да! Я монашка! Тронешь меня - прокляну! Сандро рассмеялся еще громче. - А вот ты и солгала! Монашки не проклинают, они же должны покорно принимать удары судьбы, - Риль покраснела. Именно этому ее учили пять лет, но она всячески сопротивлялась. Как видно, зря. - Я угадал. Так что ты делаешь здесь, да еще и в чужом платье? - Я... Я ходила на свидание! - Ах, да, с тобой же был мужчина! Которого грохнули! И ты это слышала, только вот особого горя я не наблюдал. Он - не твой возлюбленный, маленькая лгунья! Сандр произнес эти слова ей на ухо, чуть касаясь губами кожи. Риль дрожала, понимая, что вырваться из таких объятий ей не удастся. - Еще раз солжешь, останешься голой... Итак, кто ты и что забыла на нашей территории? - его вновь ожившие под юбкой пальцы заставили Риль заговорить. -Я... Я и вправду из монастыря... Но я приютская... - Сиротка, значит... - мурлыкнул он ей на ухо. - Я искала родителей и от одного из раненых узнала, что ими могут быть старики, которые живут у самого порта. Я хотела подождать, вдруг город освободят... Но так хотелось их увидеть... - Адрес! - Э... Зеленая, дом возле часовни, - наугад сказала Риль, вспоминая эту улочку, часовенку в самом ее конце, почти у моря. И дома там наверняка должны быть. - Лжешь! - рассвирепел Сандр, оставляя в покое ножки Риль. - Там нет ни одного жилого дома! Только два трактира! Лгунья! Он схватился за ворот платья и со всей силы дернул за него. Платье треснуло и расползлось... Риль закричала, стараясь прикрыть обнажившуюся грудь, но Сандр смотрел вовсе не на ее прелести. Под платьем за поясом маленького передника чернела обложка старого ежедневника. - Что это?! - он выхватил его и, отбиваясь от рук девушки, старающейся вернуть тетрадь себе, раскрыл на первой попавшейся странице. - Ты знаешь, что это? - Отдай! - Риль не было так страшно за себя, сколько за дневник Сониной мамы. Она вскочила с кровати и, вспоминая уроки матросов с 'Санта Маргариты', врезала Сандру правой прямо в челюсть. Он не ожидал такого от скромной девушки и удар пропустил, пошатнулся и замотал головой, пытаясь привести себя в порядок. Риль же ждать этого не стала. Она схватила тяжелую глиняную вазу со столика и со всей силы опустила ее на голову своего 'хозяина'. Он охнул и растянулся на кровати. Риль вырвала из его рук тетрадь и прижала к себе, как самое большое сокровище. Но что дальше? В голове крутилось только одно - бежать. Но в разорванном платье куда она подастся? Девушка огляделась, нашла комод и начала рыться в вещах Сандра, пытаясь подобрать какую-нибудь рубашку, которую можно было бы натянуть поверх разорванного платья. - Стой, дура... - прохрипел вдруг Сандр. - Браслет... - Ах тебе браслет нужен? - Риль покрутила его на руке, но застежки не обнаружила. - Ничего, проживешь без рабыни! Она натянула на себя рубашку и направилась к входным дверям. На улице было довольно спокойно. В домах хоть и горел свет, пробиваясь сквозь шторы, но все соседи предпочитали сегодня сидеть под замком. Стражи, обыскивавшие их, уже ушли выше по улице, а дорога до монастыря была свободна. Риль облегченно вздохнула и побежала к таким родным стенам. Но едва она покинула дом, браслет вдруг потеплел, ожил, ощетинился иголками, которые глубоко вошли в кожу запястья. По телу прошла странная дрожь, ноги и руки стали цепенеть. Риль, сжав зубы, рвалась вперед, но смогла пройти лишь пару десятков метров. Перед глазами потемнело и она упала прямо на мостовую. - Дура... Вернись... Яд... Сыворотку... У тебя всего десять минут... - шептал Сандр, не в силах подняться с залитой кровью кровати. *** Сознание вернулось ко мне резко вместе с кувшином ледяной воды, опрокинувшимся на меня. Лежу, подсказало оно, на чем-то ужасно жестком. Попыталась пошевелиться. Получилось. Руки не связаны, ноги тоже. - Просыпайся, сокровище мое... - проскрипел над головой масляный липкий голос. Так... Это, должно быть, тот маг...Гассандр. - Утро уже, вставать пора. Он резко дернул меня за руку так, что я по инерции села и открыла глаза от испуга. В окно светило солнце. Комната была маленькой, но до тошноты милой, в рюшечках и бантиках. До тошноты в прямом смысле. Я согнулась по причине рвотных позывов и тут же уткнулась в металлический тазик. - Ничего... - дребезжал голос. - Побочный эффект от снотворного. - Пить... - прохрипела я, очистив желудок. Тазик тут же исчез и под нос мне сунули кружку с отваром. - Пей... Я схватилась за нее руками и обомлела. Мое запястье туго обхватывал браслет. Неужели... Картинки сна тут же ожили в моей памяти... Опять Риль в беде! Стон вырвался сам собой. - Да, все верно. Ты - моя рабыня, - по-своему истолковал Гассандр мое вытье. И, сволочь магическая, улыбнулся всеми своими гнилыми зубами, едва я перевела на него взгляд. - Но это временно... Пока ты не смиришься и не выйдешь за меня замуж, Амарилья. - Кто? - секунду я обдумывала услышанное, а потом расхохоталась. Маг растерялся. - Ты что, не помнишь ничего? - Нет! - покачала я головой, все еще смеясь. - Но так не должно... - он не договорил. - Вспомни, ты дочь графа - Амарилья... Я задумалась. Пусть считает, что вспоминаю. - И давно ты меня... ну это... забрал. И где я? - В Гризенде... А... забрал я тебя вчера вечером. - А-а-а... - протянула я, задумавшись. Итак, я опять во сне увидела возможное развитие событий. И это все должно происходить сегодня вечером. Нужно спасать и Риль, и Альфреда. Но как? И опять же, браслет. Как он действует, я уже знаю. Это хорошо... Плохо то, что без разрешения этого мага я из дому не могу выйти. Нужно выяснить его планы. - А я точно дочь графа? - Сомнений быть не может. Я не видел тебя маленькой, но я хорошо знал твоего отца. А то, что вы с ним - одно лицо, заметил еще у замка, когда вы мне ловушку устроили! - в голосе звучало презрение. Еще бы! Он весь такой неуязвимый и талантливый шпион! Оставил нас с носом! - Не помню... - прошептала я. Что-то подсказывало, что выдавать себя рано, лучше воспользоваться этой легендой. Только вот как? - Я кушать хочу... Живот послушно забурчал, едва я представила себе шкворчащую отбивную с картошечкой. Маг кивнул, встал, кинул мне полотенце, которое было необходимо, учитывая, что с волос капала вода, и направился к двери. - Да, вот еще... - он развернулся, уже почти захлопнув ее за собой. - Браслет убьет тебя, едва ты покинешь стены дома. Я кивнула, молча соглашаясь с ним. - Ну и молодец! - он закрыл дверь, не забыв закрыть меня на ключ. Я принялась крутить браслет. Да уж... Точно, нет даже намека за защелку. Отчаяние, нахлынувшее было на меня, я постаралась придушить в корне. Если ничего не придумаю, погибнут двое близких мне людей. В отличие от Риль, вира Альфреда я считала своим, ну то есть, нашим, сражающимся на нашей стороне. Это еще с фильмов о войне пошло: делить всех на своих и чужих, верить своим и ненавидеть чужих. А еще я почерпнула из фильмов два неплохих понятия: тактика и стратегия. Я оглядела комнату и увидела небольшой будуар розового цвета со множеством баночек и шпилек на нем, а главное - зеркалом. То, что нужно! На стуле с высокой спинкой лежало скромное темно синее платье, как ни удивительно, моего размера. Это было мне на руку, не в штанах же широченных и грязнючих ходить. Я переоделась и подсела к будуару, поморщившись от поросячьего цвета. Маг должен видеть во мне покорную слабую растерянную женщину. Я заглянула в зеркало и ужаснулась. Сейчас во мне можно увидеть только ведьму. Так... Волосы в две косы... Уже лучше - в облике появилась беззащитность. Лицо припудрить, но чтоб незаметно. Бледность - лучшее свидетельство слабости. А моим огромные серые глазищи... Нужно сделать взгляд покорнее. Я приняла позу молящейся девы Марии и возвела глаза горе, потом - долу, подсматривая за собой. Фу! А если как у кота из Шрека. Не получилось... Скромнее надо и покорнее... Вот ведь, черт! Не умею я так! Тогда печали побольше, ведь если не удастся... Вышло неплохо, едва подумала о Риль, во взгляде появилась боль и тоска. Именно в этот момент и зашел Гассандр с подносом в руках, увидел меня преобразившуюся и печальную, аж застыл на пороге. - Ах, это вы... - прошептала я. Переигрываю... Не дай бог, заметит. - Завтрак, графиня... Это обращение резануло по сердцу. - Прошу, не называйте так меня... Я же... Не помню... И мне кажется, что ворую это звание, - в этом я не соврала. Действительно, ворую. Оттого и прозвучала фраза очень достоверно. - Я уверен, Амарилья, вы все вспомните. Амнезия, скорее всего, временная, - он уже взял себя в руки и вновь стал непрошибаемым в эмоциональном плане мужчиной. - Расскажите мне что-нибудь, может я вспомню... Вы говорите, увидели меня у замка, а что за замок? - я спрашивала, усиленно работая челюстями. На тарелке была, конечно, не отбивная, но каша была вкусная и даже с мясом. Видимо, помимо нас в доме еще и служанка имеется. - Ваш дом, Амарилья! Вы сбежали пять лет назад, и никто не мог вас найти. А после смерти графа вдруг вновь появились. Я усмехнулась про себя. Вот что внешность делает! Едва я очнулась, он обращался ко мне на ты, как к рабыне, а сейчас уже на вы, как к равной. Это просто отлично! - Появилась? Как? - А вот это я у вас хотел бы спросить, - он испытывающе посмотрел на меня. Я растерялась. - Не помню... - А где вы были эти пять лет? - Э-э-э... платье помню серое и грубое... Звон колокола... - я резко перевела взгляд с тарелки на мага. - Что бы это значило? - Колокола? - переспросил он задумался, а потом как-то вдруг оживился. - Часовня? Монастырь! Ты в монастыре воспитывалась? Я неуверенно пожала плечами, а маг продолжал. - Точно! Этот ви Гроссе говорил, что в замок эвакуировали приют из Гризенды! - Приют? - я поежилась. С детства это слово рождало во мне неприятные чувства. Жалость, смешанную с болью и страхом. - Не помню! Я разыграла такое отчаяние, что даже слезы на глазах появились, а руки задрожали. - Тише-тише, Амарилья, - он пересел ко мне на кровать, явно намереваясь меня утешить. Что ж... Воспользуемся случаем. Я с подвыванием кинулась к нему на шею и уткнулась в плечо. - Вы же не бросите меня? - выдавила я между всхлипами. - Мне так страшно! Он не ожидал от меня такой прыткости и даже чуть было не оттолкнул, но потом все-таки положил свою руку мне на спину и сочувствующе похлопал. - И зачем я вам такая нужна? - продолжала я всхлипывать. - Вы же такой... такой... Добрый, чуткий, умный! Он, наконец, решил меня отодвинуть от своего плеча, боясь, видимо, что я перемажу ему весь костюм. Он, кстати, был довольно неплох: светлый мундир с синей маговской полосой по рукаву. Гассандр вынул из кармана кружевной платок и подал его мне. Я манерно промокнула глаза и беспардонно швыркнула носом. - Отдохните, графиня, - он поднялся. - Вечером обсудим нашу свадьбу. Я улыбнулась, стараясь, чтобы во всем моем облике сквозила надежда. - Вы не откажитесь от меня? - Нет, графиня! Вы станете моей женой уже завтра! - А сейчас вы уходите? - Этого требует мой долг! Но я вернусь еще до захода солнца, - он уже не смотрел на меня. То ли ему стало вдруг стыдно, то ли просто ситуация складывалась не по его сценарию. Он ведь ожидал, видимо, сопротивления, моей ненависти и презрения. А тут... Я вновь от души улыбнулась. Он мельком взглянув на мою счастливую рожицу опять растолковал все по-своему. - Поверьте, я покидаю вас с большой неохотой... - А... как мне вас называть? - Вир Гассандр, можно просто Гассандр, ведь я ваш жених... Я кивнула, а потом будто что-то вспомнила, схватила его за рукав мундира. - Гассандр, - мои глаза вновь должны были блистать надеждой, - я подумала... может, если увижу монастырь... вспомню? - Вполне возможно, - он вдруг задумался. - Но, к сожалению, пока мы там побывать не сможем... - Жаль, - я печально опустила глазки. - А, может, издали? - Хорошо, вечером, когда я вернусь, мы прогуляемся у стен монастыря. Только, моя дорогая, вы должны обещать мне, что будете благоразумны! - Да, Гассандр, я обещаю! - я радостно кивнула головой и он, удовлетворенный и собой, и мной, вышел из комнаты. На ключ он ее все-таки закрыл. Это плохо... Хотя... Разве можно ожидать от него полного доверия всего лишь после одного спектакля, пусть и такого талантливого. Молодец, я, однако! Так. Отдых - это хорошо, но нужен план... Риль сбежала из монастыря за час до заката, Альфред, скорее всего, где-то через полчаса после нее. Что можно сделать? Крикнуть ей и предупредить? Тогда свою игру испорчу. Гассандр ведь, наверняка, будет рядом, может даже за руку держать. Хотя... Чтобы выпустить меня из дома, он ведь, наверняка, снимет браслет. А получить свободу - зря что ли меня в цирке учили всяческим приемчикам? А будет свобода и веревка со стены... Подняться - пара минут! Точно, так и сделаю. Оставлю этого идиота с носом! Ишь размечтался, косолапый... Заполучить мою кровь графскую в свою собственность! А что это ему дает? Я аж содрогнулась от пришедшей в мою голову мысли: он ведь хочет тайком пробраться в пещеры и подчинить себе ландрий с моею помощью. А потом как муж графини он сможет править всем островом! Вот... предатель! Правду говорят, если человек однажды предал, он вновь это сделает! Только теперь он решил всех ордовцев с носом оставить. С такими мыслями я металась по комнате, понимая, что точно так же изводится сейчас решившая сбежать в захваченную Гризенду Риль. А если не получится? Я кусала губы, придумывая запасные планы, но... Гоняться по улицам за Риль мы не сможем, отвести арбалетные болты от Альфреда - тоже. Припереться в тот дом со статуей? Пожалуй... Но это худший из вариантов. Он не спасет Риль от моей же участи. А ведь этот Сандр точно с Земли. Уж майку с джинсами опознать я сумела. Что он здесь делает? Так же заброшен богами, как и я? Или... Или! Точно! Как я могла об этом не подумать! Дядя Савелий, который располагал машинкой для путешествий между мирами, вдруг пропал. А не в этом ли мире он обитает. Мама говорила, что уехал куда-то в Латинскую Америку, где у него вторая семья и двое сыновей! Я попыталась вспомнить весь облик Сандра и найти хоть что-то родное. Такой же шкаф, как дядя Савелий, темные волосы, глаза... Не помню, темно ночью было... Возраст? Кто его знает, когда у него тут сыновья родились. Мой двоюродный брат Борька, что родился там, на Земле, младше меня на полгода. А здесь у дяди Савелия вполне могли бы быть дети и старше. Он ведь раньше мамы тут обосновался. Так, может быть, он и сейчас здесь? Только на материке, в империи... От таких мыслей стало жарко. Забылись даже мои планы на вечер. Захотелось увидеть Сандра и врезать ему. Совсем как тогда Риль... А может дядя Савелий тоже в орде служит? И он здесь? Он обрадуется мне или разозлится? Он! Мой кумир детства! Как же мне хочется увидеть его! Стоп! Он ведь, наверняка, знает, чья я дочь, а раз так... Я стану помехой для его планов. Нет! Мне нельзя показываться на глаза ни Сандру, ни дяде Савелию. Хотя... И с чего я взяла, что этот землянин - мой брат? Вот ведь фантазия! Я постаралась отмахнуться от таких мыслей, но это было очень непросто. Раз за разом в памяти всплывало лицо Сандра, его манера говорить, ухмылка на тонких губах... Как у дяди Савелия. Опять? Не думать! Но как спрятаться от таких мыслей? Не удивительно, что за такими метаниями я и не заметила, как солнце пропало за крышей дома, и на пороге появился Гассандр. Появился, мягко сказано. Он вышел прямо из сгустившегося посреди комнаты дыма. У меня аж челюсть отвисла, хотя ведь знала, что он - маг. - Вот это да! - воскликнула я, стараясь запрятать следы моих размышлений за маску восхищения. Он поклонился, явно польщенный моей реакцией. - Вы не передумали, графиня, - он подошел и взял меня за руку, я смущенно опустила глазки, вот бы еще и покраснеть... Но нет, таким меня не проймешь. - Я хочу вспомнить, Гассандр, иначе... Как можно меня в жены взять, сумасшедшую... - Не говорите так, - он поднес мою руку к губам и слегка до нее дотронулся. Ну и где же румянец смущения? Нет его... - Вы будете меня сопровождать? - почти с надеждой. - Конечно! Я должен защищать вас! - сколько пафоса-то. - Идемте, пока еще нет комендантского часа. - Комендантского часа? - Да, он после захода солнца наступает, так что у нас часа полтора есть. - Это хорошо, - облегченно выдохнула я. И пусть понимает, как хочет. Он вывел меня из комнаты, придержал на довольно крутой лестнице, провел через уютный маленький холл и открыл дверь на улицу. - Но... - я застыла на пороге и протянула ему руку с браслетом. - Не переживайте, графиня, механизм браслета не сработает, если вы рядом со мной, - он пристально глядел мне в глаза и, кажется, увидел мелькнувшие в них разочарование и панику. Маг нахмурился, взял меня под руку и буквально потащил по улице. Я семенила следом, пытаясь придумать хоть какой-то выход. А ведь я была уверена, что браслет он снимет. - Я не сниму его до тех пор, пока вы не принесете мне брачные клятвы у алтаря, - зло проговорил он, будто почувствовав, о чем я думаю. Так... Спокойно! А то еще поймет, что я все помню и повернет обратно к дому. - Гассандр, - я прибавила шагу и почти прильнула к нему, - мне просто неудобно, что это будут видеть люди. Но ведь уже завтра мы поженимся? Да? - Да, Амарилья! - он смягчился. Мои оправданья пришлись ему по сердцу. Монастырь оказался минутах в двадцати от дома мага. Мы подошли к стене и остановились. - Ну и? - спросил маг, ожидая моей реакции. Я потерянно огляделась. - Это - монастырь? - Да, его северная стена. Давай, пройдемся! Мы медленно отправились вдоль нее. Гассандр давал мне возможность внимательно рассматривать камни кладки, крыши выглядывающих из-за нее домов. Патруль обогнал нас минут через десять и, проверив у мага документы, поспешил дальше. - Давай, постоим здесь, в тени, а то что-то голову напекло, - я потянула мага к одному из домов. Риль не должна нас видеть, иначе решит спуститься позже и я уже не смогу ее предупредить. Я решила, что закричу ей, чтобы она не уходила из монастыря, даже если это выйдет мне боком. Долго ждать ее не пришлось. Только патруль удалился, со стены упала веревка. Ее заметила и я и Гассандр. Я шагнула было вперед, но маг меня крепко схватил и задержал. Он, видимо, надеялся поймать шпиона с поличным. Этого я допустить не могла и закричала так, что потом, наверное, охрипну. - Стража! - это пришло мне в голову только что. И себя не выдам, и Риль не посмеет спускаться. - Стража! Тут шпион! Веревка одиноко висела на стене, а на меня со стены с изумлением смотрели родные глаза Риль. Я не посмела ни улыбнуться ей, ни подмигнуть. Маг слишком пристально изучал мое лицо. А стража уже мчалась на мои крики. Патрульные увидели веревку, потом нас в тени дома и чеканя шаг подошли ближе. - Кто кричал? - Я... Мы гуляли, а тут кто-то кинул веревку сверху. Я испугалась, что сейчас шпионы на нас набросятся и закричала. Я говорила стесняясь и краснея от одной мысли, что сейчас что-то может произойти и все планы полетят к черту. Но стражи мои оправдания приняли за чистую монету. Один из них кивнул второму, и тот буквально сорвался с места, побежал, видимо, доносить начальству. Мы же так и остались стоять в тени дома и наблюдать. Надесь, у Риль хватит ума понять, что она обнаружена. И вот когда я решила, что все идет, как надо, с самого верха монастырской стены раздался знакомый мне голос вира Альфреда. - Амарилья, - он говорил тихо, но все мы прекрасно слышали его слова. - Вот вы где! И что это вы задумали? Как можно быть такой неразумной. Риль зашипела и голос стих. Видимо, Альфред понял, что они не одни. Только было уже поздно. - Амарилья? - тихо произнес маг, раздумывая над тем, что только что услышал. Он вдруг вцепился в мой локоть и, резко развернув к себе, зашипел чуть ли не брызгая слюной. - Тебе придется мне долго это объяснять! Ну вот, опять 'ты'... Мой статус понизился. Я выпрямилась и посмотрела ему в лицо с вызовом. - Когда ты, идиот, считать научишься? Амарилье - 17 лет! Можно ли мне дать семнадцать? - я откровенно рассмеялась. Страж ничего не понимая, посмотрел на мага с молчаливым требованием призвать меня к порядку. Я ведь рабыня! И так позволяю себе с ним говорить! Гассандр побледнел и со всей злости залепил мне пощечину. Мир взорвался, и я потеряла сознание, услышав напоследок тихий вскрик Риль. *** Очнулась я вновь от воды... Это же я? Не Риль? Значит не сон? Или сон? Я попыталась пошевелиться и ничего не получилось. Руки были скручены над головой и жутко болели. Вернее, не так... Жутко болело все тело. А вода на меня была вылита, видимо из этого ведра, что разглядели мои глаза в полумраке. Ведро. Железное. Побитое и с какими-то серыми потеками. Что еще? Лицо... Расплывается... Через силу сфокусировав взгляд увидела жутко довольную рожу огромного коротко стриженного мужика. - Очнулась! - радостно выдал он. - Вижу... Другое лицо: ухоженное, с тонкими губами, выгнутыми бровями, перебитым носом. - Сандр... - прошептала я. - А она вас знает, вир Сандр, - вновь радостно сказал огромный мужик. - Слышу... - Сандр стоял за мужиком, сложив на груди руки в перстнях и широко расставив обтянутые кожей ноги в высоких, выше колена, сапогах. - Сам! Мужик с ведром отошел в сторону и Сандр, хмуро меня разглядывая, сделал пару шагов ко мне. - Имя? - грозно проговорил он. - Мое? - я попыталась улыбнуться и скривилась от боли. Губы были разбиты в кровь и она запеклась. - Мое и я, и, как видно, ты знаем! - вновь хмуро ответил Сандр. - Может, плетки ей? - вмешался мужик с ведром. - Сговорчивей станет! - Итак? Чем дольше ты молчишь, тем больше плетей получишь! - Да пошел ты! Сандр замер с открытым ртом. - Что? - теперь он смотрел с недоумением и тревогой. - Куда? Видимо, он не до конца понял, с кем имеет дело или решил перепроверить. Ну я его и послала открытым текстом, как делают только у нас в России. - Может плетей? - вмешался мужик с ведром. И тут Сандр повторил мой посыл, только адресовал он его своему помощнику. Тот явно не понял, но решил помолчать. - Как ты здесь оказалась? - Сандр смотрел на меня, изучая каждую черточку лица. А мне вдруг вспомнилось, как он допрашивал Риль. Эротичненько так... А мне вот не везет. Хотя, если это мой брат... - Слушай, а твоего батю не Савелием кличут? - после такой длинной фразы я закашлялась, боль нахлынула с новой силой, и я вновь потеряла сознание. На сей раз мое сознание возвращалось потихоньку и безо всякого принуждения. В первый миг я даже не вспомнила всего, что со мной происходило. Было мягко, уютно и тепло. И ничего не болело. Яркое солнце пряталось от меня за легкими занавесками, которые чуть колыхались от нежного морского ветерка. Я повернула голову и увидела его. Дядя Савелий, постаревший, но все такой же героический, в смысле - герой моих детских мечт... Образец мужественности! Он спал, тихо посапывая, на другой стороне огромной кровати, заложив руки за голову. - Дядя Сава... - позвала я. Он дернулся открыл глаза и недобро посмотрел на меня. - Очнулась, красавица! Ну ты, Сонька, даешь! - он рывком поднялся и хрустнул костями, по-домашнему потягиваясь, как в детстве, когда часто оставался у нас ночевать. - Это ты... даешь... - прошептала я. - Так... Нам надо поговорить. Одевайся, - он кивнул на стул, где лежало новое платье, на сей раз серое с черными вставками по длинной юбке и такими же вышитыми цветами по лифу. - Потом спускайся вниз, в столовую, познакомлю с братьями. Там и поговорим. - Они все знают, ну, про маму? - А ты что знаешь? - он напряженно посмотрел на меня. - Только самую суть. - Уже хорошо. Ладно, я пошел. Мы тебя ждем! - он вдруг резко подошел к кровати, нагнулся и чмокнул меня в щеку. - А вообще-то я рад тебя видеть, Огонек! Я аж чуть не расплакалась. Так дядя звал меня в детстве, после того как я в одну неделю, что гостила у него, умудрилась поджечь стожок сена на заднем дворе, взорвать порох, выколупанный в найденных у него охотничьих патронов, и устроить вспышку бытового газа, неправильно открыв горелку в ванной. Дядя вышел, а я, вдруг почувствовав себя почти ребенком, не имеющим никаких проблем, кроме, конечно, проказ, соскочила с кровати и бросилась одеваться. И реальность вернулась в виде боли в руках. Их, конечно, залечили, даже поди магов привлекли, но потянутые связки все еще ныли. Настроение в момент испортилось, очарование дядей спало, а я медленно села на кровать. Успокаивало, что хоть браслета на моей руке не было. Сняли, видимо. Я представила рожу Гассандра и улыбнулась. Узнаю о нем позже, и заложу его планы насчет меня по полной программе. А вот что меня ждет здесь? И о чем мы будем говорить? О погоде? О войне? О моей крови? О Риль? А вот об этом лучше пока помолчать. Не знаю, не видела, понятия не имею. Я покрутила платье в руках. Красивое! Вздохнула и оделась. Благо, здесь хоть корсетов не носят. С волосами заморачиваться не стала, стянула их в хвост, послала всех к черту, вышла в коридор и ахнула. Это не дом, это - дворец! Алое с золотом... Ярко пурпурные гобелены и ковры и позолота по потолку. Огромные в стену окна и высоченные колонны. И так - целая анфилада комнат, открывающихся одна за другой. Широченная лестница, кланяющиеся пингвины-слуги, то есть одетые в черные с фалдами пиджаки, хрустальные люстры. Все очень богато и вычурно. Меня проводили до столовой, в которой и собрались мои родственнички. Столовая оказалась, на чудо, маленькой и уютной. Круглый стол, кресла, старинный буфет в стену длиной. Дядя посреди и два молодых человека по его правую и левую руки. Сандра я уже знала. Он смущенно мне улыбнулся и встал, чтобы проводить меня на мое место и придвинуть кресло. Я села, подозрительно покосившись еще на один прибор на столе. Еще кого-то ждут? - Привет, сестричка, - он чмокнул меня в щечку и взял под руку. Позер! - Ты уж прости меня... Ну... - Ну - твое любимое слово! - откликнулась я, стараясь забыть все кошмары того подвала. - Откуда знаешь? - он удивился. - Меня часто этим попрекают. Разреши представить тебе моего младшего брата - Виктора. При этих словах из-за стола поднялся единственный здесь незнакомец. - Младшего? - спросила я. - На два года! - ухмыльнулся Сандр. Теперь я рассмотрела его глаза. Они были как у дяди - зелеными с желтыми крапинками, отчего казались кошачьими. - Он и тебя младше... На несколько месяцев. - Софья, - представилась я. - Можно просто Соня. Виктор кивнул головой. - Очень приятно, сестричка, - манера говорить у них с Сандром была одинаковой. А вот внешне они сильно разнились. Виктор был ниже ростом, светловолосым и голубоглазым. Пухленькие губки его не кривились изгибом, как у Сандра, а улыбка была мягче и искреннее. - Я рад, что вы, наконец, познакомились, - улыбнулся дядя. - Я просил Наташку разрешить тебе к нам приехать, но она была непреклонна. Так как ты здесь очутилась? Тон радостный и мягкий, а вот вопрос явно четкий, за которым обязателен ответ. Что ж... Они его получат, правда, не в том виде, в котором представлялся мне. - Когда граф умер, Боги решили вмешаться. Один из них пришел ко мне и повелел спасти остров от нашествия орды, - выпалила я не задумываясь ту полуправду, которую выдумала еще по дороге в столовую. А мой ответ братьям не понравился. Дядя - прожженный интриган, сразу видно. Даже бровью не повел. А те переглянулись и помрачнели. - Но ведь... - начал было Сандр, но замолк под тяжелым взглядом отца. - Вы в элите орды? Так? - не стала я тянуть кота за хвост. А что, чем скорее я свои вопросы задам, тем позже они свои озвучат. Братья вновь переглянулись. - Да, - кивнул дядя. - Я не спрашиваю, зачем вам остров, догадываюсь, но требую объяснений! Как наследница графа! Опять затихли. Братья смотрели на отца, предлагая ответить ему. - Я поклялся, что граф пожалеет о том, как поступил с твоей мамой. Он же хотел ее убить! И ее повесили бы, если бы я не перенес ее домой! - рявкнул вдруг дядя. - И это его любовь? Я заберу все, что ему принадлежало! - У меня? - тихо спросила я. - Причем здесь ты? Есть и еще одна наследница! Она ничего не получит! - А если я попрошу оставить остров мне? Меня и так уже все признали, говорят, сильно на графа похожа! - я спорила, лишь бы увести его от мыслей о Риль. - Ты слишком слаба! Ты не удержишь власть! Вторая наследница соберет преданных людей и начнется война. А если я захвачу остров, то никаких споров не будет! - дядя начал распаляться и вещал уже как истинный трибун. - Потому что некому будет оспаривать? Ты хочешь всех их убить? Дядя хотел было что-то еще сказать, но замолчал. Он увидел в моем взгляде такую боль, что поперхнулся. И мне было больно. За Риль, за Альфреда, но еще больше за крушение всех моих детских представлений о дяде. Он же просто тиран, захватчик. Чужой... Свои не могут быть захватчиками, только защитниками. Наивные представления? Но они мои! - Огонек... - Не называй меня так! - губы мои задрожали. Сейчас ведь позорно расплачусь. - Ну вот, поговорили... - Сандр кинул вилку и взял салфетку. - Не дождетесь, - буркнула я. Кушать хотелось зверски. А тут была отбивная... И грибочки... И голубцы. Специально, поди, готовили любимые мамины блюда. Я принялась молча кушать, стараясь не глядеть на родственничков. Они тоже молчали, а через пяток минуток присоединились ко мне. Так мы и обедали в полной тишине. - Сонь, а мама не знает, что ты тут, - спросил успокоившийся диктатор. - Нет, конечно. Так все внезапно произошло. - А какой он был? Ну этот... Бог... - Красивый... только волосы у него странные, шевелящиеся, как змеи. - Багорд! - воскликнул Сандр. - Кто? - Багорд - повелитель земных недр и покровитель Самавельяро, - пояснил брат. - А! - я улыбнулась. - Ясно! То-то он на 'гада' отзывался! Санд хмыкнул, Виктор улыбнулся. Один дядя был непрошибаем. Или он переваривает, думает. Небось уже навоображал себе, что кто-то другой пошел по его следам и придумал его установочку. Надо было, наверное, поиграть на его нервах и заставить ожидать пришельцев с Земли. - А как ты, сестричка, у Гассандра оказалась? - спросил Сандр. - Выкрал он меня. Узнал и выкрал. Сегодня я должна была его супругой стать. Он, видимо, надеялся мою кровь на ландрий выцедить. - Идиот! - буркнул дядя. - Теперь без нового заклинания не обойтись. Уж я об этом позаботился. - Ты? Ты убил графа? - кусок мяса застрял в горле. - Да что ты заладила: убил, убил... - дядя вновь повысил голос. - Никого я не убивал. Так... Сделку предложил. - Так он жив? Но тогда... как же защита... - Я отправил его на Землю в поисках дочери. Тебя, то есть! Вот это новости! - Но как же тогда труп... обезображенный... - Вот именно, обезображенный здесь главное слово! Подобрали подходящего покойничка и подложили, переодев в одежды графа. - Но как? - я все не могла прийти в себя. - Он нашел меня, не я его! И очень просил сказать, где Натти... Я спросил у твоей матери, хочет ли она вернуться к графу. Тебе тогда всего года три было. Наташка не хотела предавать мужа, который ее любит, и отказалась. Что мне было делать, сказал графу, что Натти умерла. - Но это же было почти двадцать лет назад! Что изменилось? - Я изменился! - рявкнул дядя. - Я вижу... - тихо произнесла я. - Власти захотелось, да? Как же ты изменился... Сандр и Виктор молчали. Может, хоть они что-то поймут! Если сами не стали рабами золота и положения в обществе. Хотя на что я надесь? Они же тоже не последние чины в армии. - Сандр, скажи, а какая у тебя должность в орде? - Начальник тайной стражи! - гордость аж через край бьет. Главный соглядатай, значит. - А твоя, Вик? - Я не военный, - поморщился он. - Я... аналитик. Еще лучше! - Дядя? А ты? Командующий? - Я главнокомандующий всей армией императора Силиндриона. А с командующим ордой я тебя сейчас познакомлю. Он уже приехал. Я вновь взглянула на одиноко стоящий прибор на столе. Так вот кому он полагался... Шагов слышно не было, ковры скрывали все посторонние звуки, так что двери распахнулись очень неожиданно. Странно, как дядя его почувствовал? - Приветствую вас, благородные виры! Извините за опоздание, нужно было разобраться с поставками, - голос был низким с хрипотцой, тон выдержанным, не надменным и не унижающимся. Я выдержала и не обернулась, хотя было очень любопытно. - Приветствую вас, вир Андриус! - дядя приглашающее указал рукой на пустое место. - И позвольте познакомить вас с моей племянницей Софьей! Вир Андриус поравнялся со мной, а я все не могла решиться поднять на него глаз. По идее, мне полагалось встать и присесть к реверансе, но я намеренно игнорировала все нормы этикета, хотелось продемонстрировать свою независимость. А теперь мужчина стоял рядом со мной, и мне было неудобно. Я повернулась к нему и инстинктивно вложила свою ладошку в его протянутую руку. Он нагнулся к ней и поцеловал, подняв вдруг на меня взгляд огромных светлых карих глаз. Почти желтых. Я вздрогнула и замерла. Его лицо было таким близким, что видны были мельчайшие морщинки у глаз. Лучики! Оттого глаза напоминали два солнышка. Теплых, умных, горящих внутренним светом! Время замедлилось, стало вязким и бесконечно добрым ко мне, ведь я никак не могла налюбоваться тем, что хотелось взять и присвоить. Я улыбалась... - Мне очень приятно, - голос звучал внутри, окатывая меня волнами тепла и... Я вздрогнула. Меня что, приворожили? Не может быть! Нет! - Мне тоже очень приятно, - голос сорвался на шепот, но вир Андриус его услышал. Он чуть сжал мои пальчики, отчего я покраснела, и отпустил. Я чуть не закричала от разочарования. Как же так... Улыбка пропала, как у обиженного ребенка, перед носом которого покрутили конфетку и спрятали. - Вир Андриус, присоединяйтесь к нам! - голос дяди был ровным и невозмутимым. - Спасибо, вир Савелиус! - мужчина сел и тут же наполнил свой бокал вином из кувшина. - Соня, может и тебе вина налить? - спросил Сандр. - Что? - я подняла на брата недоуменный взгляд. - Вино? - Что с тобой, сестрица? - Сандр явно надо мной издевался. - Может, у тебя аллергия на какую-нибудь пряность? Может, голова разболелась от нашей болтовни? - Нет, спасибо, то есть, да... Я, пожалуй, пойду... - мне вдруг захотелось провалиться сквозь землю. Было такое ощущение, что сейчас все сорвутся и начнут улюлюкать вслед. Будто боясь этого, я вскочила и, едва сдерживаясь, чтобы не побежать, вышла из столовой. Я слышала, что иногда произведения искусств вызывают потрясение. До дрожи, до самозабвения, до разрыва души. Меня точно так же потряс вир Андриус. А то, что я к этому не была готова, выбило меня из колеи. Я бежала по лестнице, анфиладе комнат и беззвучно плакала. Нет! Не хочу! Не сейчас! Это же как выстрел из-за угла! Предательский и нелепый! И смертельный! Я упала на кровать даже не раздеваясь и уткнулась в подушку. Стало жаль себя до смерти. Он враг! Он командует этими захватчиками. Он не свой! Он никогда не станет моим! За что? Сейчас он, наверное, разрабатывает очередные планы по захвату острова, по устранению тех, кто мне дорог! Завтра я сбегу отсюда и... А вдруг мы встретимся в бою лицом к лицу? Смогу ли я поднять руку на обладателя моих солнышек? Моих? Нет! Я рыдала, выплескивая все напряжение последних дней. Долго, безутешно, до тех пор, пока не заснула. *** Риль всю ночь не спала. После того, как вир Альфред стянул ее со стены, она все думала и думала. О чудесном появлении под стеной Сони, о своем полном имени, которое явно услышали, о дальнейших своих шагах. И вот что она поняла: Соня не просто так появилась под стенами монастыря. Она опять спасла ее. И спасла именно в тот момент, который стал бы переломным. Значит, все, что девушка делала бы дальше, привело бы ее однозначно к смерти. Жаль, нельзя поговорить с Соней, она бы объяснила... Но... Где сейчас ее сестра? Жива ли она? Очень хотелось бы, чтобы все обошлось. Уже в который раз Соня спасала ее. А это значит, что Риль все делает не так. Слишком откровенно и бесхитростно, слишком поспешно и импульсивно. Ну вот что ее толкнуло лезть в пасть к врагу совершенно не обдумав план и не посоветовавшись с другими. Не доверяла она, видите ли, виру Альфреду! Не хотела видеться с матушкой настоятельницей! А все потому, что сбежала от них и ей было стыдно. Нужно, в конце концов, называть вещи своими именами. Риль глупа и многого не знает, но вместо того, чтобы посоветоваться, она положилась на авось. Ее наставник, вир Лафайен, говорил, что она умеет мыслить логически, делать правильные выводы, но жизнь показывает, что не умеет. И действует, полагаясь на свой ум и знания, которых нет! Обидно? Да! Но нужно уже на самом деле сделать выводы. Иначе она сведет свою сестру в могилу, ведь вместо того, чтобы искать путь к свободе, она сейчас занимается ее спасением. Вир Альфред.... Он не ругался, так... для виду. Пока вел ее вниз, в общую трапезную, он не сводил с Риль взволнованного и в то же время довольного взгляда. Никто так не смотрел на Риль: с надеждой и обожанием. Ей становилось даже неуютно, когда она замечала его. Но вир Альфред резко отворачивался. И эта осторожность и деликатность рождали внутри девушки пожар. Сложно довериться, да! Тем более ей, той, которая никому была не нужна. Но рано или поздно стоит перестать себя жалеть, а просто начать жить. И жить правильно, без сожалений и подозрений. Она - графиня. Ей предстоит спасать остров и если все получится, возрождать род Самавельяро. А если нет, то нужно будет уйти в полным пониманием, что сделано все возможное. А не так, по глупости... Упала бы она со стены или была бы застрелена стражниками... Какая в сущности разница, если не выполнил свой долг? Стыдно было и перед настоятельницей, той, что отдала Риль пять лет жизни, оберегала ее, старалась поддержать и помочь. И чем девушка ей отплатила? Сбежала, ни слова не сказав! Позор! Риль сидела перед окном в своей комнате и смотрела во тьму. Как же сложно жить, не совершая ошибок! Сейчас Соня отдувается за них, но больше Риль не будет столь безрассудна! Она решительно встала и пошла искать вира Альфреда. Он обнаружился сразу за ее дверью, сидящим на подоконнике и наблюдающим за рассветом. Вид у него был растрепанным и утомленным. Мужчина коротко взглянул на нее и отвернулся. Риль стало не по себе, но она переборола первое желание спрятаться и сидеть тихо как мышка, не высовываясь из своей комнаты, и подошла к виру Альфреду. - Я должна просить у вас прощения, - она говорила, низко опустив голову и теребя край передника. - Я недостойна той заботы, которой вы все окружаете меня и... Договорить девушка не успела. Вир Альфред вскочил на ноги и с какой-то болезненной решимостью обхватил ее за талию и притянул к себе. Риль уткнулась в его грудь и замерла, слушая убыстряющийся ритм сердца. И было ей так хорошо, так спокойно. А вир Альфред прижимал к груди ее голову и гладил по волосам. - Я просто испугался, - глухо произнес он. - И сейчас боюсь... Гассандр хитер, а кроме того, он - маг. Так что, сама понимаешь... - Так вы всю ночь... - ее голос сорвался, а на глаза набежали слезы. - Т-с-сс! Не надо плакать! Все хорошо! Мне намного проще и легче, если я вас вижу или чувствую за стенкой. - Пойдем, поспишь! - Риль вывернулась, взяла его за рукав и повела в свою комнату. Он аж замер от удивления, но потом послушно пошел за ней, а она, будто оправдываясь, сказала, - мне тоже проще, когда я не одна. - Ты не спала... - он не спрашивал, он утверждал, даже не ожидая ответа. Они не раздеваясь улеглись на кровать и крепко, но спокойно заснули. Риль пару раз просыпалась, слушала размеренное дыхание вира Альфреда и вновь погружалась в дрему. Утром, которое наступило в обед, вира Альфреда в своей кровати она не застала. И от одного этого факта ей стало вдруг холодно и страшно. Она быстро привела себя в порядок, выскочила в коридор и снова уткнулась в его грудь. - Не оставляйте меня одну, - смущаясь попросила она. - Никогда! - ответил вир Альфред и эти слова прозвучали клятвой. И все вдруг изменилось. Риль почувствовала себя полноценной, не одинокой, не беззащитной. Она улыбалась всем вокруг и ловила на себе счастливые взгляды других. И война отошла на второй план, выделив ей целый день мира. - Девочка моя, вечером нам нужно поговорить, - обратилась к ней за ужином настоятельница, весь день занятая делами монастыря. - Боюсь, времени у нас немного... И все вернулось на свои места. Страх, опасность, смерть... Только воспринимались они по-другому. Теперь Риль не была одна. - Хорошо, матушка. Мы с виром Альфредом придем к вам после ужина. Вир Альфред чуть заметно улыбнулся и кивнул. Настоятельница лишь покачала головой и отвернулась. Она первая бы одобрила брак брата с Риль, но не сейчас, когда каждый день грозил смертью если не ей, то ему. А что такое смерть любимого, она знала по собственному опыту. Вспоминая свои грехи, перечисляя их каждый вечер, она уже и в большем себе призналась: в его смерти есть и ее вина. Он был другом Альфреда, она - послушницей, с детства грезившей служением Богам. Однажды ее вера и ее чувства встали по разные стороны баррикады. И вера победила. А он погиб через год в море, куда ушел с первым же грузовым судном. С тех пор не было ни минуты покоя, того, что дает обет безбрачия, когда не о ком жалеть. И Альфред отвернулся. Он винил ее в смерти друга до самых последних событий. И теперь она радовалась за воспитанницу и за брата, но впервые в ее сердце поселился страх. Разговор в служебной комнате настоятельницы пошел о библиотеке и возможности попасть в нее. Вир Альфред сердился и повышал голос. Он никак не мог смириться с мыслью, что нет другого пути узнать про заклинание. Да и не хотелось ему уже ничего. Он бы забрал Риль и уехал далеко в горы, где мог бы жить, любить супругу и воспитывать детей. Но ведь теперь Риль не отступится. Она чувствует свою вину за все, что произошло, и если сейчас не изменить ситуацию, не вернуть все в свое русло, не будет ему покоя. - Библиотека хорошо охраняется. Большего я не могу сказать, - начал вир Альфред. - Все наши шпионы пропали. Что там происходит? Ищут ли ордовцы что-либо или просто сделали библиотеку штабом? Нет никаких сведений. Единственный наш плюс - планы, которые применялись при строительстве. Они старые, но кое-что удалось понять. Существует подземный ход, который начинается прямо в монастыре. Это единственный козырь, но если его умело разыграть, можно осуществить задуманное. - А куда ведет ход? В смысле, в какую именно комнату в библиотеке? Или зал? Она ведь огромная... - Риль вспомнила, какое впечатление произвела на нее библиотека, когда она попала туда в первый раз. - Ход заканчивается в закрытом хранилище. Туда был доступ только у вира Вилеция. Но сейчас возможно все, так что нужно быть предельно внимательным. - Вир Альфред, а сколько там их, ордовцев? Ответила ей матушка настоятельница. - Вир Лафайен говорил, что в Гризенде высадились сразу две орды. Первая, правда, была обезглавлена еще при входе в бухту. А вот во главе второй стоит принц Андриус, - она глянула на девушку. - Риль, верно, не знает, но он один из самых хитрых полководцев и сильнейший из магов. Но если орд было две, вполне возможно присутствие главнокомандующего. Обычно он руководит несколькими ордами. - А... кто главнокомандующий? - Риль знала историю, но особо никогда не интересовалась персоналиями. - Вир Савелиус. О нем вообще мало что известно. Только то, что он бессердечен. Он шел по головам своих соратников, пока не занял это место. Если бы была возможность, то он бы претендовал и на место императора. Но у того довольно серьезный род, поддерживаемый магией ландрия. Андриус - его второй сын. Старший, наследник, всегда при отце. - Значит, шансов их победить нет? - это девушке было понятно и раньше, но вдруг... - Риль, - вир Альфред взял девушку за руку, пытаясь успокоить, - шансы есть всегда. У нас они, конечно, малы, но... Мы стараемся. Помнишь, за чем лезли в замок шпионы орды? - За ландрием? - Да! Они надеялись перехватить его, тогда им вообще сложно было бы сопротивляться. Может и атаковать прекратили в ожидании этой партии металла. Но мы его им не отдали и сейчас он на подступах к лагерю. Ландрий усилит наших магов! А значит, шансов будет больше! - Вир Альфред, я не понимаю силы ландрия, - призналась Риль. Она достала свою подвеску и показала ее, - мы с Соней надели его, но... Магичить я не научилась. Один раз он мне помог... А Соне... Сумели же ее похитить... - Ландрий - живой металл. Он взаимодействует с разумом человека. Если ты понимаешь, что твоей жизни что-то угрожает, то и он подключается к спасению. А если не успеваешь даже сообразить, то и он бессилен, - объяснил вир Альфред. - А что может представлять из себя заклинание? Кто-нибудь об этом знает? Вир Альфред развел руками. - Эта тайна оберегалась настолько тщательно, что о ней знали лишь графы и их потомки. - Вир Альфред, матушка... Вы не подумайте ничего плохого, если я вдруг скажу ересь, но... Может ли так быть, что граф не умер? Настоятельница всплеснула руками, а вир Альфред задумался. Наконец он оторвал взгляд от собственных рук: - Я думал об этом, Амарилья... Мне, действительно, многое показалось странным. И дело не в обезображенном теле... Всех Самавельяро хоронят в их фамильном склепе, а он вырублен в цельном куске ландрия. Так вот, старожилы говорят, когда раньше хоронили потомков графа, например, твоего деда Дуанисия, металл переливался всеми цветами, когда их жен, он лишь вспыхивал, откликаясь на боль носителей крови. Когда хоронили графа, ландрий вел себя странно. Он молчал. И это было отмечено всеми дворовыми в замке. Правда, одни посчитали, что просто граф стал последним в роду, а вот другие до сих пор ждут его появления. Но если бы твой отец был жив, остров оставался бы под защитой. Риль печально вздохнула. - Жаль... У меня оставалась надежда на то, что он вдруг появится и поможет нам. Но, раз уж мы предоставлены сами себе, нужно решать проблему своими силами. Когда идем в библиотеку? - Завтра. С утра нам должны привезти планы помещений всего здания. Их составил хранитель библиотеки, давно, правда, но, надеюсь, с тех пор там ничего не изменилось. - Риль, я подобрала тебе мужскую одежду, тебе будет проще в штанах, нежели в юбке. И еще...- настоятельница порылась в бумагах на столе. - Это от нашего мясника. Он остался на захваченной территории, и оказался нужен новой власти, сами понимаете, кушать хочется всем. Ему и его семье выдали вот такие вот разрешения на передвижение по городу и пропуска. Но он отправил дочь с мужем к нам в тыл, а эти документы передал мне. С завтрашнего дня вы - супруги Аннет и Васий ви Соллерг. Запомните все метрики в документах. Патруль может запросто спросить. А теперь - отдыхать... - Доброй ночи, матушка, - Риль поднялась и вопросительно посмотрела на вира Альфреда. - Мы же теперь супруги, так что да... Я ночую в твоей комнате, - неудачно пошутил он, но видя как застыло личико Риль, извинился. - Амарилья, я не оставлю вас в одиночестве. И нечего на меня так смотреть, сестрица, ничего дурного я не замышляю. Вир Альфред вошел в комнату первым, проверил ее, и оставил девушку переодеться и устроиться на кровати. Он вернулся, когда Риль уже спала, устроился рядом с ней и осторожно обнял. Как-то незаметно она стала для него центром всей жизни. Не обнаружив ее утром в лагере, он чуть было с ума не сошел, пока не понял, что она уехала сама и в полном одиночестве. Пока скакали к монастырю он, стыдно сказать, молился, чтобы с нею все было хорошо, чтобы не успела натворить глупостей, чтобы никто ее не обидел. Амарилья ему не доверяла. Он видел это и мечтал доказать свою преданность, растопить этот лед, который возникал в ее глазах, когда она смотрела на него. И уж вовсе не ожидал, что она вот так выйдет утром в коридор, увидит его и утащит за собой в свою комнату спать. Что-то случилось важное, такое, что в один момент сделало его из врага другом. Да и сама Амарилья сильно изменилась. Она стала взрослее, серьезнее, ответственнее. Человек меняется так только в минуты потрясений. Но ведь ничего подобного не было. Или было? Нельзя же неудачную попытку бегства всерьез считать потрясением... Или он чего-то не знает. Так или иначе, а вир Альфред был рад изменениям. И он сделает все, чтобы защитить Амарилью! По тайному ходу они шли молча. Ответвлений не было, зато пару раз до них долетали голоса, стук копыт и громкие крики стражников. В такие моменты они замирали, прятали светильники, погружаясь в полнейшую тьму, чтобы потом вновь идти вперед. И так до тех пор, пока не уперлись в стену. Теперь начиналось самое сложное. Планы-то ходов существовали, но вот механизмы, с помощью которых открывались двери, указаны не были. Эту проблему предполагалось решать на месте. Как? С полчаса Риль и Альфред обшаривали стены в поисках хоть каких-то знаков, неровностей или рычагов. Пусто. Потом попытались отодвинуть преграду, приподнять ее или просто выдавить. Опять ничего. Пообедали взятыми в монастыре припасами, отдохнули, обсудили проблему и снова разошлись в разные стороны в поисках хоть какого-то ключа. Все зря! Навалилось отчаяние, ведь библиотека - вот она, по другую сторону, а попасть невозможно. - Неужели нам придется возвращаться ни с чем? - один из светильников уже погас. Во втором еще оставалось масло, но его бы уже не хватило на обратный путь, даже если бы они пошли прямо сейчас. А оставаться в темноте Риль было страшно. - Не бойтесь, Амарилья, - вир Альфред отчего-то точно угадал ее опасения. - Заблудиться мы не сможем, а я всегда буду рядом. Он приобнял девушку, успокаивая. - Но оставаться здесь и ждать чуда - бессмысленно. Так что предлагаю вернуться в монастырь и попробовать раздобыть побольше информации об этих ходах. - О них мог бы знать только вир Вилеций, - вздохнула Риль. - Но как его найти? Может нам попробовать все-таки по улицам города подобраться к библиотеке. У нас же есть необходимые документы! - Это очень опасно, Амарилья. И вами я так рисковать не буду... - Почему? - Риль сообразила, что ляпнула, и покраснела. Благо в неровном свете это вряд ли можно было заметить. Вир Альфред, все еще прижимавший девушку к себе, замер, потом повернулся к Риль и серьезно посмотрел ей в глаза. - Не сейчас, Амарилья, и не здесь! Девушка кивнула и принялась лихорадочно поправлять рубашку. Повисла неловкая тишина. Риль ругала себя за этот вырвавшийся вопрос, вир Альфред, застигнутый врасплох, - за нерешительность. - Нам, действительно, нужно возвращаться, - сказала Риль и первой пошла в обратном направлении. Вир Альфред - за ней. Они опять молчали, до тех самых пор, пока светильник, мигнув напоследок, не погас. В темноте вир Альфред налетел на замершую девушку, ощутил ее дрожь, порывисто обнял, чтобы успокоить, а потом развернул к себе и начал неистово целовать. Она прижалась к нему всем телом и ответила в тот момент, когда он добрался до ее губ. И это показалось ей таким правильным и естественным, что она тихо застонала, когда мужчина напрягся и отстранился от нее. - Тихо... - прошептал он на ухо Риль. - Рядом с нами кто-то ходит... И действительно, слышались звуки шагов, шуршание бумаг, чье-то недовольное ворчание. - Вир Вилеций! - почти в один голос воскликнули Риль и Альфред. Звуки доносились из-за каменной кладки стены подземного хода. - Видимо, перегородка здесь очень тонкая, - шепнул вир Альфред, ощупывая стену. Он попытался сдвинуть хоть один камень, но это ему не удалось. - Вир Вилеций! - Риль начала звать хранителя. Сначала тихо, полушепотом, потом все громче. Ворчание за стеной резко стихло. - Вир Вилеций, - девушка так обрадовалась, что ее услышали, что совсем забыла о конспирации. - Это я, Риль, из приюта! - Девочка моя, ты где? - видимо вир Вилеций определил, откуда доносятся звуки и вплотную приблизился к стене с обратной стороны. - Я в подземном ходе, мы хотели попасть в библиотеку и не смогли. - Мы? - Не бойтесь, я с другом! А вас никто не слышит? - Нет, девочка, я заперся в своих комнатах и не выхожу отсюда. Но и ко мне никто не может проникнуть. Они даже найти вход не смогли, - он тихо рассмеялся. - Вир Вилеций, нам нужна ваша помощь! Как нам попасть к вам? Тишина. А потом разочарованный голос. - Эту стену я не смогу взломать... А где ваш ход заканчивается? - В тайном хранилище... Но мы не смогли открыть дверь! Может быть, у вас получится? - Тайное хранилище, - печальный вздох. - Увы! Там сейчас зал для совещаний. Это даже хорошо, что вы выйти не смогли. А ход открывается только из библиотеки. Специально было предусмотрено, чтобы никто извне во дворец попасть не смог. Это и правда было печально. Риль и вир Альфред молчали, понимая, что их план провалился. - Вот что, девочка... - заговорил вир Вилеций. - Сейчас вечер, я попытаюсь ночью тайком выйти из своего убежища и пройти в тайное хранилище. А вы ждите меня у дверей. Если получится, то я вас выпущу! А у вас есть что-нибудь покушать? Риль похлопала по сумке. Припасы из монастыря еще оставались. - Немного, но поужинать хватит. - Ладно, ждите меня как договорились. Мне бы все равно пришлось выходить на разведку, у меня все продукты закончились... До встречи! Голос затих. Вир Альфред сжал ладошку Риль и потянул ее в обратную сторону, к двери из потайного хода. - Надо же, - прошептала девушка, - а ведь могли пройти мимо. Она всю дорогу до так и не открытого ими выхода вспоминала поцелуй и улыбалась. Вир Альфред также вспоминал поцелуй, но повторить его в ожидании ночи так и не решился. Они устроились прямо на полу у стены, уставшая Риль, удобно устроившаяся в кольце его рук, уснула, а мужчина внимательно слушал тишину. Вир Вилеций, конечно, надежный человек, преданный Самавельяро, но ничто не мешает ему сдать их за тарелку похлебки. Время будто изменило свой бег, оно растянулось и стало бесконечным. Казалось, они сидели тут уже не первые сутки, прежде чем услышали щелчок механизма и стена плавно пошла в сторону. - Вира Рилья, - прошептал хранитель, заглянув в проход. - Вы здесь? Девушка так обрадовалась его появлению, что бросилась к нему на шею. - Вир Вилеций! Я так рада вас видеть! - Тише, девочка моя, нам нужно убираться отсюда! Вир Альфред? Так вы и есть ее друг? Что ж вы сразу не сказали! Приятно вас видеть в добром здравии! Пошли! Дверью в подземный ход оказался огромный и монолитный на вид шкаф с книгами. Едва Риль и вир Альфред вышли, одна из секций шкафа встала на место, скрыв тоннель за собой. - Нам нужно выйти в коридор и спуститься по лестнице для прислуги в подвал, - прошептал вир Вилеций и подмигнул. - Именно оттуда начинается ход в мои апартаменты. Они обогнули огромную комнату со сдвинутыми шкафами и установленным посреди нее столом по периметру и уже подошли к самой двери, когда она распахнулась, и на пороге появился принц Андриус в сопровождении двух десятков воинов. - Стоять! - крикнул он, махнув рукой своим солдатам. Те в мгновение окружили нарушителей, готовые по первому же приказу пронзить их мечами. - Кто тут у нас? Вир Вилеций! Очень приятно! Мы давно ждем вас! А кто, интересно, ваши друзья? И как они здесь оказались? Мне донесли, что вы в одиночку проникли в зал совещаний... Вир, вира, может, назовете себя? *** Как же он красив! Эта мысль была первой, с которой я проснулась. Андрус! А он, оказывается, еще и принц. Утро только занималось над Гризендой. После моих вчерашних моральных терзаний оно встретило меня головной болью и общей разбитостью. Ничего не хотелось... Риль! Опять ты попала в переделку! Вернее, еще не попала. Это будет только ночью, но как помочь тебе, нужно решать уже сейчас. Я с трудом приподнялась на постели и обомлела. Комната была уставлена букетами цветов. - Это еще что за... - на столике, где стоял самый красивый букет с белоснежными лилиями, лежал сложенный лист бумаги. Я разворачивала его трясущимися как у алкоголика пальцами. Только не от него! 'Вира Софья! Спешу принести свои извинения! Мне показалось, что я стал причиной вашего недомогания. Смею уверить, что эта мысль не дает мне покоя. Прошу позволить пригласить вас на завтрак, чтобы иметь возможность загладить вину. С безмерным уважением и восхищением вами, ваш Андриус' Надо же! Мой Андриус! Эти слова породили образы, а уж они вызвали такую дрожь во всем теле, что я едва не упала прямо там, у столика. На подкашивающихся ногах дошла до кровати, и на другой ее стороне обнаружила новый наряд: лиловое длинное платье с высоким стоячим воротом и белым шлейфом. Отпад! И почему-то я сразу поняла, что это не дядя обо мне позаботился. Принц! Мой Андриус! Самый безжалостный и могущественный маг! И что мне, спрашивается, с тобой делать? Или с самой собой? Интересно, во сколько у них здесь завтрак? Я обошла новый наряд по широкой дуге, боясь, что не выдержу и все-таки его примерю, надела вчерашнее платье, собрала волосы в шишку и вышла из комнаты. Нужно больше узнать о здешних распорядках. Естественно, что приглашение на завтрак я приму, Андриус мне нужен, если я собираюсь проникнуть в зал совещаний. Но кроме того, стоит ознакомиться с окрестностями. Мне уже было понятно, что живу я теперь в библиотеке, то есть во дворце, именно там, куда так стремилась попасть. А значит, необходимо найти вира Вилеция! Да! Он же голодает в своих потайных покоях! Значит, сначала кухня. Ее я нашла по запаху в нижних подвальных помещениях. Было еще очень рано и пингвины не успели занять своих постов, так что вниз я спустилась незамеченная никем. Кухня была небольшой, штат поваров таким же. Пара хмурых теток в высоких колпаках одарила меня неприязненным взглядом, а девушки в одинаковых чепчиках, видимо, поварята, вообще не заметили. - Здравствуйте, виры, - я решила быть вежливой, несмотря на косые взгляды. - Можно мне чашечку чая? Я устроилась за маленьким стоящим в стороне от общего столпотворения столиком. - Некогда нам! - буркнула одна из поварих. - Вам бы, вира, завтрака дождаться, - поддержала ее вторая. - А когда у нас завтрак? - сдаваться я была не намерена. - Через три часа, вира. - Так что мне три часа с голоду умирать! А у вас тут так приятно пахнет! Это, наверное, булочки с корицей и кардамоном? Кто же готовит такое чудо? - Я готовлю, - пожала плечами одна из поварих. - А можно мне свежую булочку? Что б только из печки была, с хрустящей корочкой? - Я тоже именно такие люблю! - откликнулась вдруг другая повариха. - А вы, видимо, племянница вира Савелиуса? Я удивленно на нее посмотрела. Она смутилась. - Вчера весь дворец гудел, мол, у главнокомандующего племянница нашлась, в детстве потерялась и оказалась здесь. - Да уж, - кивнула я головой. - А вы, верно, все самыми первыми узнаете! - Так не без того! Мы ж со многими общаемся: и с крестьянами, и с лавочниками, и со стражниками, - тетка как раз подошла и поставила на стол тарелку с булочками и чашку с горячим чаем. - М-м-мм! - протянула, я вдыхая терпкий дурманящий аромат травяного чая. - Обожаю чай с травами, особенно с мятой, смородиновым листом и душицей. Тетка глянула на меня удивленно. - Виры не любят простой чай! Им только заморский черный подавай! - Да какая я вира, - махнула я рукой. Она поняла мой жест по-своему. - Ой, бедная, много, наверное, пришлось пережить-то! - ее глаза округлились. - Ты ж поди еще ребенком одна осталась? Мне стало стыдно и я спрятала лицо за чашкой чая. - А ведь ты голодная! Вчера, говорили, к ужину так и не вышла! - она всплеснула руками и куда-то убежала. А спустя пять минут на столе появилась колбаса, хлеб и салатик. - Кушай, деточка, а то худая такая! - Ой, спасибо большое! А, может, вы со мной посидите, передохнете хоть чуток? Тут же у вас ни минутки свободной? - И то верно, - она опустилась на второй стул, - Глария, пойдем с вирой чаю попьем. - Меня Соней зовут, - представилась я. - А меня Варрией, а это, - она указала на вторую повариху, - Глария. - Очень приятно! Я так рада, что с вами познакомилась, а то ведь никого не знаю... - А дядя? - она придвинула к себе кружечку, принесенную Гларией. - Я же его с детства не видела, а братьев вообще не помню. - Ничего, - Варрия с удовольствием глотнула отвара, - они так-то не злые. Странные только. Иногда говорят непонятно, вещицы чудные прячут, думаю, что мы их не видим. А Стаська, горничная их, одну такую нашла, что-то на ней нажала, а она как заорет! Вроде и песня, а больше на крик оглашенный похоже. Прибежали, отобрали, как драгоценность какую, но ругать Стаську не стали... Отработала свою провинность, видать, ночью-то... Повариха сально хохотнула. - Это как? - понять-то я поняла, но делаю недоуменное выражение личика. - Да как... Ясно дело как... Вир Сандр бабник еще тот... - А Виктор? - Да тоже хорош! Они ж и дома-то себе понакупили, чтобы было где развлекаться с рабынями, да со свободными девушками. - А вир Андриус? Глаза Варрии выпучились от страха, она нагнулась над столом, приблизившись ко мне, и зашептала: - Так все знают, проклятие на нем! Лет эдак пять назад он лишил силы провидицу, высосал ее резерв, так та прямо сказала: не найти тебе, мол, невесту! Не в этом мире! И ведь по сказанному и случилось! Едва кто приглянется ему, так сразу же с бедолажкой что-нибудь случается. То в пропасть сорвется, то в баньке угорит... Вир Савелиус предлагал ему выбрать себе рабыню из приговоренных к смерти, но вир Андриус отказался, - она вдруг замолчала, будто решая, стоит ли и дальше посвящать меня в дворцовые тайны, а потом все-таки прошептала, - ты бы, девонька, осторожнее была. Вчера к тебе в комнату цветы-то по его слову таскали! Я молча кивнула головой. Буду! Глаза бы мои его не видели! Только почему-то при одной мысли о глазах, стало теплее, будто его солнышки вновь смотрят прямо мне в душу. - Спасибо, Варрия! И тебе Глария спасибо! - мне пора было уходить. - Чай просто изумительный, а булочки - выше всяких похвал! Я, пожалуй, возьму парочку с собой! А вам не страшно тут, в подвале? Я вот шла пока сюда, все мне казалось, будто кто-то следит... - Да что ты, девонька! Хотя наш посыльный мальчишка тоже боится к нам ходить. Говорит, стоны слышит и шаги, и причитания! Как есть призрак! - И где же он их слышит? - Да вот сразу как из кухни выйти и налево по коридору! Только ты туда не ходи! Я не верю в призраков, но все же... - Не переживай, Варрия, я с призраками умею разбираться, - махнула я рукой. - Слова заветные знаю! Может и с вашим общий язык найду... - Ну раз так... Приходи к нам еще чаю попить, да поговорить! Я пообещала, что обязательно их навещу, взяла булочки и пошла по указанному коридору. Тусклые магические огоньки под потолком едва его освещали, бросая страшные тени на каменный пол. Но этим весь мрачный антураж и ограничивался. Ни тебе завываний, ни стонов или бряцания цепей. Я прошла туда-сюда пару раз, потом не выдержала и начала простукивать стены. И эта тактика принесла свои плоды. Под костяшками пальцев услышала я вдруг пустоту. Это вселило такую надежду, что я с утроенной скоростью обстучала всю дверь, наметив ее контуры, потом приложилась к стене ухом и прислушалась. Шорох, еще один, тишина, снова еле различимый шорох. - Вир Вилеций! - позвала я, озираясь по сторонам. - Я к вам от Риль, из приюта! Вир Вилеций! Я знаю, что вы там! Я вам булочки принесла, вкусные! А вот теперь явный стон. Сколько же там хранитель просидел без еды? - Впустите меня! - горячо запричитала я. - Пока никто не видит... Раздался щелчок, часть стены отошла и я без дополнительных приглашений юркнула внутрь. - Закрывайте, скорее! - распорядилась я, оглядываясь по сторонам. Вир Вилеций выглядел так же, как в моем сне: растрепанным пожилым мужчиной, с отросшей уже щетиной на щеках и подбородке. Если его привести в порядок, то будет выглядеть не таким уж и стариком, - подумала я. - Здравствуйте, меня зовут Соней, я сес... подруга Риль. - Ну мое имя вам известно, - он осматривал меня с подозрением, до тех пор, пока взгляд его не остановился на салфетке с завернутыми в нее булочками. - Угощайтесь, - протянула я ему сверток. - Я знаю, что вы голодаете... Он не стал задавать лишних вопросов, с достоинством, никак не совместимым с его голодным взглядом, отломил кусочек и с наслаждением проглотил его. Я улыбнулась. Вир Вилеций мне нравился все больше. Комната, в которой я оказалась, освещалась единственной свечей. Я бы назвала ее тамбуром, ведь здесь ничего кроме сломанной табуретки, на которой и стоял глиняный горшочек с огоньком над ним, не было. Зато небольшой сквозняк свидетельствовал об открытой, но пока невидимой мне двери вглубь помещений. Когда от булочек остались лишь крошки, которые вир Вилеций собрал и отправил в рот, я решила приступить к тому вопросу, который меня и мучил. - Вир Вилеций, мы с Риль разыскивали вас по очень важному и срочному делу. - Пойдемте вира Соня, поговорим в более уютном местечке, - он взял свечу, приглашающе протянул руку, и повел меня дальше от входа. За дверью оказалась милая комнатка с диваном, креслами и столиком. Пол покрывал толстый ковер, а вдоль стен стояли стеллажи в книгами, свитками и просто исписанными бумагами. Я устроилась в одном из кресел, а вир Вилеций остался стоять, будто подчеркивая, что он не доверяет мне до конца. - Вир Вилеций, что вы знаете о Риль? - начала я издалека, не решаясь напрямую сказать, мол, так и так, мы - дочери графа. Хранитель, продолжая пристально меня разглядывать, вдруг улыбнулся. - Риль, значит? Что ж, вира, вы задали мне загадку и я ее уже решил! До вашего здесь появления я и не подозревал о том, кто такая Риль. Она очень умная девочка и мне нравилось с ней беседовать, но я даже представить не мог, что она и есть Амарилья! А вы, видимо, старшая дочь графа от его первой жены - Натти. - Моя мама никогда не была его женой, - печально ответила я. - Это вы так думаете, граф думал иначе. Он любил ее... - И убил? - У него не было другого выхода... - вздохнул вир Вилеций и провел рукой по наметившейся бороде. - Вы хорошо знали графа? - Я был его другом и слугой, - коротко поклонился хранитель. - Нам с Риль нужна помощь! Мы хотели бы восстановить защиту острова, но... Должно было быть какое-то заклинание, без него вряд ли мы сможем прибегнуть к помощи ландрия. - Я ничего не знаю про заклинание, но граф очень часто работал здесь, что-то писал, что-то хранил, - вир Вилеций махнул рукой на стеллажи. - И все это в вашем распоряжении, вира. - Замечательно! Я буду приходить к вам и работать по ночам! - По ночам? Вы служите в... - он запнулся, видимо, хотел сказать в библиотеке, - во дворце? - Я живу здесь, - стало неуютно от выражения брезгливости, которое мелькнуло на лице хранителя. - Не подумайте чего, но оказалось, что вир Савелиус мой дядя. - Ах, да, да... - хлопнул себя по лбу хранитель, - граф говорил о... Впрочем, сами все узнаете, из первых рук... Здесь все есть! - Хорошо, тогда до вечера! Я вам заодно и еды принесу, сколько смогу достать. И еще... вир Вилеций, сегодня после обеда, может быть ближе к вечеру, вас позовет Риль. Она по подземному ходу попытается проникнуть в библиотеку, то есть во дворец, и услышит вас через стену... Где-то здесь есть стена, которая граничит с ходом... Вы скажите ей и ее... другу, пусть возвращаются. Передайте ей, что со мной все хорошо, и я постараюсь найти нужную информацию. Пусть ждет меня в монастыре, а еще лучше - в замке! - Хорошо, вира, и... будьте осторожны. Здесь живет принц Андриус... Он очень хитер, а еще он маг и может читать мысли! При этих словах я покраснела как школьница. Это что же, он слышал все, что я думала в тот момент! А я думала... Бог мой! Стыдно-то как! Одно радует, что не о Риль ,и не о графе, и не о заклинании... - Вам бы защититься... Вы слышите меня, вира? - хранитель смотрел на меня с сочувствием. - Эх, жаль, не осталось у меня ландрия... - У меня есть, вир Вилеций, - я тряхнула головой, пытаясь не думать о вчерашнем, и показала ему колечко, - только не знаю, как им пользоваться. Вир Вилеций взял меня за руку и долго рассматривал колечко, потом что-то буркнул, поднял вверх указательный палец и бросился к одному из стеллажей. - Вот! - он достал кипу свитков. - Фамильное обручальное кольцо рода Самавельяро! Защита для избранницы! Оно активировано, но всех функций не выполняет... Только помолвка с одним из Самавельяро может раскрыть всю его силу. Хотя вам, вира, должно хватить и простой активации. Нужно только немного потренироваться! Он обошел меня, встал сзади и положил руки на плечи. - Закройте глаза, представьте, что ваша голова - дом, который нужно обнести крепостной стеной. А теперь стройте ее! Кирпичик к кирпичику, а чтобы не разрушалась, черпайте силы у кольца. Вот так... Вот так... Он говорил, а я пыталась действовать по его указаниям. В конце концов, кольцо раскалилось так, что я аж вскрикнула от боли. - Ничего, вира, так и должно быть! Это значит, кольцо вам помогает! Когда я встала из кресла, меня заметно покачивало. Опираясь на любезно предложенную руку хранителя, доплелась до выхода, кивнула головой виру Вилецию и юркнула в коридор. Реальность будто отступила от меня, гул в голове делал все окружающее смутным и расплывчатым. Я с трудом доплелась до своей комнаты, упала на кровать и провалилась в зыбкую дрему. За четверть часа до завтрака ко мне в комнату влетел Сандр, плюхнулся рядом со мной и начал меня тормошить без зазрения совести. - Вставай, сестренка! - он сделал попытку меня пощекотать. - Нас ждут великие дела! - Отстань, Сандро, я в печали! - буркнула я. Хотелось лягнуть его хорошенечко, но длинное платье опутывало ноги. Да и неприлично такой знатной вире... - Вир Андриус уже минут пять ждет твоего появления! Он же глаз не сводит с двери твоей опочивальни, того и гляди, все тут задымится. - И чего ему надо от меня такую рань? - я вдруг вспомнила приглашение на завтрак и застонала. Вот сейчас, пока я его не вижу, мне удается хранить спокойствие и невозмутимость, но ведь стоит мне его увидеть... - А никак нельзя откосить? - Нельзя! - рявкнул брат так, что я подскочила. - У тебя пять минут, или я позову на помощь вира Андриуса. Итак? - Ладно-ладно, брысь отсюда! Я буду переодеваться! - я начала нервно расстегивать длинный ряд пуговичек. - Узурпатор, тиран, деспот! - Чем ты ночью занималась, если до сих пор спишь? - выдал Сандр уже у самой двери. Я с размаху запустила в него подушкой. А так как братец уже выбегал из комнаты, то подушка, вылетев вслед за ним, впечаталась в ожидавшего моего появления Андриуса. - Я смотрю, у вас весело, - сказал он ледяным тоном, но его голос вновь опутал меня крепче всяческих цепей, заставляя дрожать и гореть. Я судорожно вдохнула, выдохнула и трясущимися руками начала надевать новое платье со шлейфом. Возилась я довольно долго, то расплетая косу, то вновь собирая волосы... Потом еще пять минут стояла у самой двери, не в силах сделать ни шага. Зато когда вышла, буквально утонула в сияющем радостном взгляде вира Андриуса. И как он так делает? Магией что ли заставляет глаза лучиться теплом? - Очень рад видеть вас, вира, - он осторожно взял мою ладошку, поднес ее к губам, потом перевернул и нежно прикоснулся к коже запястья. Я вздрогнула, а сердце пустилось в такую бешеную скачку, что, казалось, сейчас вырвется из груди. Ноги подкосились и я, наверное, рухнула бы в ноги этому принцу, если бы не косяк двери, так вовремя меня поддержавший. - Разрешите сопровождать вас на завтрак... 'Нет! Я лучше тут посижу'! - вопил мой разум. 'Дура, это же твоя любовь'! - спорило с ним сердце. 'С места не сдвинемся', - ворчали ноги. 'А в столовой чего-нибудь вкусненького дадут', - успокаивал всех желудок. И этот довод оказался самым действенным. Я улыбнулась принцу, жалко, наверное, улыбнулась, и вцепившись в его локоть пошла по комнатам в столовую. Носом я доставала ему до плеча, что просто восторгало, а уж его запах... Так пахнет свобода, ветер в степях, разогретых солнцем. Сладость и горечь, которые, казалось, проникают внутрь, заявляя свои права. Андриус не проронил ни слова. Он все больше мрачнел, будто отгораживался от меня. Жар, которым он окутал меня с самого первого момента встречи, спадал, так что в столовую он ввел меня холодно, почти равнодушно. Я была озадачена такой переменой и, что говорить, расстроена. Дядя с братьями делали вид, что им все равно. Они поздоровались со мной, начали греметь тарелками и ложками, но то и дело кидали любопытные взгляды то на меня, то на Андриуса. Разговор не вязался. Дела они при мне не обсуждали, а в нынешней погоде не было ничего удивительного. Андриус сидел рядом со мной и внимательно следил, чтобы моя тарелка не оставалась пустой. Вообще-то раньше, когда читала о трапезах аристократов, представляла еще ряд слуг, которые обслуживали господ, меняли блюда, разливали напитки. Но здесь все обходились своими силами. То ли настолько сильны были земные привычки, что дядя отказался от лишней роскоши, то ли просто так было не принято. Андриус все больше молчал, что несказанно огорчало меня. Явно ведь, чем-то я его разочаровала... И тут до меня дошло. Ну конечно! Он же не может меня прочитать! Если вчера все мои мысли были для него очевидны, то что слышит он сейчас? Пустоту? И это его бесит! Даже не так: заставляет подозревать меня во всех грехах! А раз нет доверия, нет ничего! Я и сама не могла понять, радует меня такой оборот дела или огорчает. Не этого ли я хотела? Ведь если он от меня отстанет, будет проще сделать то, зачем я сюда пришла. А потом я уеду в замок, там проведем с Риль ритуал, выпрем с острова незваных гостей, и можно будет со спокойной совестью вернуться домой! С этом месте следует захлопать от радости в ладоши. Только вот не хочется... Как представлю, что больше не увижу этих глаз, не услышу голоса, не почувствую запаха... Опять меня понесло не в ту сторону! - Соня, ты вновь плохо себя чувствуешь? - дяде надоело видимо наблюдать за сменой выражений на моем лице. - Спасибо, дядя, все нормально. Голова немного болит, как будто кто сверлит ее... Все дружно уставились на Андриуса, а тот при моих словах аж подавился. Сандро, сидевший по другую сторону от него, пару раз хлопнул принца по спине. - Конспираторы, - зашипела я. - Сразу нельзя было предупредить, что он, - я кивнула на Андриуса, - мысли читает! Сами-то поди по полной защищаете свои тайны, а меня вчера подставили! - Кто тебе это сказал? - нахмурился Андриус. - Слухами полнится земля-матушка, ваше высочество... - Я же просил... - он посмотрел на дядю. - А я-то тут причем? - он перевел взгляд на братьев. - Это не мы! - за двоих ответил Сандр. - Ну, колись, сестренка, кто тебе сдал нашего Андриуса? Я гордо вскинула голову, вытерла рот салфеткой и встала. - Спасибо большое! Было приятно с вами повидаться! Андриус перехватил меня уже у самой двери. - Вира Софья, простите, я должен был предупредить, - он смотрел на меня как побитая собака. От такого взгляда невозможно отмахнуться. Это все равно, что предать или оставить тяжело больного человека умирать. Я вновь утонула в его глазах и улыбнулась. Чисто, светло, как могут только дети... - Ваши извинения приняты, вир Андриус. - Называйте меня просто Андриусом. - Тогда вы меня - Соней... Он уже держал меня за руки, прижимая их к своей груди. - Что вам еще про меня рассказали? - его глаза блеснули. - Много чего! Вот не знаю то ли прятаться от вас, то ли наоборот, глаза мозолить, пока не надоем... - Прошу, не надо прятаться, - он смотрел мне прямо в глаза, но казалось, видит всю меня, насквозь, замечает каждую мелочь. - Я могу пригласить вас на морскую прогулку? Я радостно кивнула головой. - Тогда после обеда и отправимся! - он вновь поднес мои руки к губам, поцеловал их, нехотя отпустил, потом кивнул дяде с братьями и вышел. А я так и стояла в дверях, не зная то ли кричать от радости, то ли сбежать в подземелья к виру Вилецию. А что? Хорошая идея! Нужно ее обдумать. - Ну ты даешь, сестричка! - вдруг нарушил тишину Сандр. - Я никогда не видел Андриуса таким... влюбленным...
   nbsp;
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"