Еще десятого числа я начала эту статью с задевшего меня события. "Восемнадцать лет, наверное, это уже много. Это уже состоявшийся человек, не бегающий от проблем, а решающий их. Раз так, я решила, наконец, выяснить отношения с моим лже - другом до конца, для чего восстановила его в своей ICQ. Но, увы, он, по - видимому, еще не был готов к этому: я получила сообщение о том, что данный пользователь поставил на мне "Игнор". Ха, оказывается в виртуальном мире все так просто: надоел человек - поставь на него Игнор и живи спокойно дальше. Что же делать в реальности, где взять кнопочку Игнор, чтобы оградиться от решения своих проблем? На экране раздражающе светилось его имя, перечеркнутое красным крестом. Я улыбнулась. Что это: крест на его жизни, крест на нем самом?.."
Прошло два дня. Вчера я дочитала Достоевского "Униженные и оскорбленные". Я не расставалась с книгой, читала до боли в глазах. И вот: кончено. Минута пустоты и взрыв. Хватаю лист бумаги, карандаш. Пишу: "Я точно в бреду. Господи, да отчего же мы держим все в себе? Все чувства, переживания? Отчего ж не кричим, когда рвет изнутри? Теперь я кричу: я люблю, люблю его. Да, того, кто предал, кто не ценит (Скорее всего, я имела в виду того самого лже-друга)... Люблю. Как брата, как саму себя... Выдохлась. Я признаюсь в этом на бумаге, здесь и сейчас, но не признаюсь перед ним. Никогда! Гордость! Чего боимся мы более всего: ранить гордость, себялюбие. Достоевский презирал гордость, но понимал бессилие каждого перед ней. Я бессильна. Гордость теперь определяет мою дальнейшую жизнь, жизнь, в которой я смогу переступить это себялюбие, или жизнь, в которой не будет его.
Мне так много хочется сказать сейчас же, в эту минуту. Хочется кинуться к Мужчине, который никогда моим не станет. Я знаю его всю свою жизнь. Он идеален. Но никогда, решительно никогда, не станет моим. Сегодня мне кажется, я люблю его. Это сложное, ужасно запутанное чувство, пока не разгаданное мной, но сейчас, в это мгновение, я принимаю его за любовь. Я так хочу, я так чувствую. Здесь и сейчас. Иные скажут: признайся. Но нет. Никогда. Потому что подчиняюсь своей гордости, боюсь, что ее уязвят. Боюсь этого больше, чем одиночества. Мы все заложники самих себя. Сами строим тюрьмы. Сами в них запираемся. Мы все. Я знаю это, уверенна в этом. Здесь и сейчас..."
Так, до трех ночи я все думала и переживала. Мне было жарко, тело горело. Выбежала на балкон, раскрыла окно, и холодный ветер мчащейся прочь городской жизни, как всегда, заменил ведро нашатыря. Я задумалась: вот так в эмоциональных припадках мы, зачастую, вычеркиваем дорогих нам людей из жизни, или страстно пытаемся вернуть. Только тогда мы понимаем: это реальность, где нет никаких кнопочек и команд "возвращение", зато есть безумная душа, слова прощения, смелость и, к сожалению, неприступная человеческая гордость...