По возвращению на работу у Афони состоялся непростой разговор с Валерием Степановичем. Фрилансера на неопределенное время отстранили от командировок в зарубежные курорты. Однако Афоне удалось уговорить начальника предоставить ему хотя бы командировки внутри страны. После разговора с Валерием Степановичем он принялся за редактирование фотографий с Бодрума.
Дома за ужином Марина предложила Афоне устроить субботний вечер в стиле готики. Поэт категорически не воспринимает готику, но отказывать подруге не стал. Из рассказов о готике Афоня понял, что у него много ложных представлений о ней. К теме смерти готы относятся ровно так же как и обычные люди. Готы не являются замкнутой общиной или сектой, в которую никого не впускают. Готом может стать любой, кому это действительно близко. Они иногда встречаются, иногда общаются постоянно, но тем не менее каждый гот существует сам по себе. Готы более обособленны друг от друга, чем члены других субкультур. Они очень любят одиночество. На дух не переносят телевизионные передачи, вульгарную рекламу, стандартность, пошлость и ограниченность. На самом деле готы не ограничены ни в стиле и цветовом тоне одежды, ни в выборе музыкальных жанров. Они почитают мрачность скорее для подчеркивания своей обособленности от обычных людей, нежели зацикленности на ней.
Возникнув в поздних семидесятых за пределами музыкально-клубной сцены, течение постепенно охватило Европу и Северную Америку. Адепты культуры являли собой примеры яркого артистизма, интеллектуальности и жадного любопытства ко всему происходящему. При этом они испытывали насущную потребность само выражаться недопустимым для общества образом. Внешне это выглядело подобно панкам 70-х, но с мозгами и хорошими манерами. Иными словами, готы, как и сторонники культуры панк, разделяли чувства отчуждения и разочарования к обыденности, но выражали их в более интеллектуальной и менее разрушительной манере. Что же касается самого слова "гот", то оно, будучи связанно с литературным и художественным жанрами, замечательно выражает основное настроение субкультуры.
В завершение рассказов о готике Марина включила фильм "Проклятие солнечной лощины". В ее фильмотеке есть "Ван Хельсинг", также относящийся к готическому кино, но повторно просматривать одноразовый фильм Афоня отказался.
Идея провести субботний вечер в стиле готики подразумевала прогулку по готическому городку. Знакомство с субкультурой началось с вокзала, архитектурное строение которого выполнено в готическом стиле. Стрельчатые проемы, ажурные парапеты, рисунок лепных деталей, оконных переплетов и дверей - все носит подчеркнуто готический характер. По углам здания расположены небольшие башенки - где-то зубчатые, где-то завершающиеся куполом или пирамидальные. Неподалеку от вокзала разбит готический парк. У ворот расположена Готическая караулка. Мотивы готики - стрельчатые окна, многогранные башенки, зубчатый парапет. Небольшие пруды парка, искусственно созданные стараниями садовых мастеров, к которым, нет-нет, да и приведет какая-нибудь из аллей. Небольшой перепад уровней воды в них и специальные плотинки заставляют звучать воду, перетекающую по протоку из одного пруда в другой. Главным архитектурным строением парка является готический коттедж. Особое очарование придают ему полукружное гранитное крыльцо и чугунный портик со стрельчатой аркадой, украшающие главный фасад дома. Над аркадой устроен крытый балкон со стрельчатыми проемами, окаймленный чугунной решеткой в виде узких, также стрельчатых, арок. Дорожка ко входу в коттедж украшена цветочными композициями клумб, пальмами и многочисленными скамейками.
Из увлечения готикой у Марины осталась лишь любовь к обособленному стилю интерьера, архитектурных сооружений и неутомимая страсть к одиночеству в плане отношений. Приняв все убедительные, на свой взгляд, доводы Марины на тему одиночества, Афоня мысленно выстроил шестиметровый забор, ограждающий двух близких подруг от серьезных отношений. Он убежден в том, что ни у одной из девушек нет к нему искренних и чистых чувств любви.
Посетив еще несколько готических достопримечательностей парка, друзья возвращаются домой. Афоня признается Марине, что теперь уважает субкультуру готики, но остается верен традиционной, в чем-то наивной романтике.