- Оля, Катя - послышался голос мамы - мы с бабушкой уезжаем, идите сюда.
- Мама, мама, а что ты нам из города привезешь? - Она рассмеявшись, обхватила их обоих, поочередно целуя в щечки
- мы с бабулей сегодня привезем вам из города большой торт
И направилась в дом. После непродолжительных сборов женщины вышли во внутренний дворик к девочкам.
- Я тетю Галю попросила за вами приглядеть. Она должна прийти минут через 30. А вы будьте послушными и не хулиганьте, а то знаю я вас - сердито сказала бабушка. Девочки увязались за женщинами до самой калитки. Перед выходом бабушка снова повернулась к ним и сказала:
- Со двора чтобы ни ногой.
- Ну бабуля, мы только до Тани и обратно, пожалуйста.
Вмешалась мать:
- Ну в самом деле, что такого страшного, Таня же совсем недалеко живет, через два дома. Пусть сходят.
- Нет, сказала. Что-то непонятное в деревне происходит. Галина вчера собаку Дубовика видела, она опять по деревне бегала.
- Мам, да брешет твоя Галина, Дубовик сам сгорел пять лет назад, и собака его тогда же пропала, откуда бы ей теперь взяться?
- Все равно не разрешаю им выходить, мне так спокойней будет, да и Галя сейчас придет, присмотрит. Ну все девочки, пошли мы. Смотрите, кроме тети Гали не открывайте никому.
- Хорошо, бабуль.
- Мам, про тортик не забудь!
Калитка захлопнулась, девочки задвинули на ней засов и быстренько взобрались на высокий забор - помахать вслед уходящим маме и бабушке. Когда они скрылись из виду девчонки просто сидели, болтая о какой-то ерунде. Вдруг одна схватила другую за руку.
- Оль, смотри, что это там?
Та развернулась и они оцепенело уставились на огромного лохматого пса неизвестной породы, мерно трусившего по улице. Поравнявшись с забором, он вдруг завилял хвостом, присел на задние лапки и дружелюбно заскулил, как бы приглашая с ним поиграть, да так мило, что Оля уже потянулась слезть к нему, как вдруг сестра оттолкнула ее вниз и спрыгнула сама.
- Кать, ты что?! - возмутилась девочка и уже повернулась вновь к забору, как вдруг его сотряс сильный удар. Девченки вздрогнули и переглянулись. Последовавшие еще несколько ударов заставили их отбежать на несколько метров. Замерев, они с ужасом ожидали продолжения, но было тихо. Тогда Катя решилась подойти поближе и заглянуть к небольшую дырку в одной из досок. И сразу отпрянула от забора - с той стороны на нее в упор смотрел все тот же пес. Тут же возобновились удары, от которых забор сотрясался и издавал жалобный скрип. Девочки стали отходить вглубь сада, тихонько пятясь, но после одного особенно сильного удара развернулись и припустили что есть мочи к хате. Влетев в узенький коридорчик, сталкиваясь и трясясь, они в четыре руки запирали все возможные замки и на входной двери, затем на той двери, которая вела с веранды в комнаты.
Тогда паника начала понемногу отступать. Сыграло свою роль и то, что на улице был полдень и ярко светило солнце. И примерно через час девочки уже мирно играли на полу в одной из комнат.
- Кать, а почему ты меня столкнула-то с забора?
- Не знаю... как-то не так собака глядела на тебя, мне показалось, как будто у нее в глазах какой-то дядька отражается. И вообще, странная она какая-то, ты заметила, что она вся в саже?
- Ага, еще огромная такая... Слушай, а может это та самая собака Дубовика, о которой бабуля говорила?
- Да нет, ты что в сказки веришь, чтоли? - снисходительно произнесла более старшая Катя
- Катя, а кто он такой, Дубовик этот?
Катя немного помолчала, потом начала рассказ:
Видела через три дома от нашего, где сейчас дорога на кладбище, остатки кирпичного дома? Так вот там он жил. Никто толком о нем не рассказывал, но однажды я слышала, что он свихнулся немного, когда у него жена умерла при родах. Ушел с работы, много пил и все ходил по деревне, бормоча что-то себе под нос. А потом устроился на кладбище сторожем. Не прошло и двух недель, как все заметили, что он изменился. Перестал пить, стал ходить в брезентовом плаще с капюшоном, практически не снимая таких же рукавиц и завел себе огромную собаку непонятной породы. У одного мужика даже приступ сердечный случился однажды. Когда он их ночью встретил. Рассказывал потом, что шел по улице с электрички, темно было хоть глаз выколи, отвлекся в карманах сигарет поискать, глаза поднял, а они прямо перед ним непонятно откуда взялись. Оба огромные, собака оскалилась, с клыков слюна капает и глаза красным горят, а у Дубовика в ручищах огромных цепь болтается, а вместо глаз темнота, ну тут он и отключился, а очнулся уже в больнице и больше ничего не помнил.
Однако над мужичком тем посмеялись только, мол, чего с пьяных глаз не привидится. Но когда в деревне дети стали пропадать, тут уж не до смеха стало. Первыми пропали два мальчишки-близнеца 8 лет от роду. Все решили, что видно в речке утонули на рыбалке, тем более, что удочки их нашли на берегу потом, одна, правда сломана была. Долго искали их, но не нашли.
Следом за мальчишками, буквально через неделю, пропала девочка шести лет, а еще через два дня 12-летний мальчик. В деревне все были в шоке, детей везде водили буквально за руку. Никто не мог понять что происходит и кто за этим стоит пока однажды ночью, выйдя во двор, сосед Дубовика не услышал приглушенный детский плач, который внезапно оборвался. Он решил сначала, что ему просто послышалось, но когда на утро выяснилось, что пропала еще одна девочка, причем пропала с собственного двора, он рассказал соседям о том, что слышал. Тут уж все начали припоминать, что за Дубовиком в последнее время частенько разные странности замечали. То ночью на огороде его с лопатой видели, то у собаки его морда вся в крови, а рядом с церковью так и вовсе его уже давно никто не видел. После таких разговоров распаленные жители толпой повалили к Дубовику, по ходу вооружаясь кто лопатой, кто топором, а дядя Миша, ну обходчик со станции, хромой такой, помнишь его? Так он даже ружье взял. Человек сорок их, говорят, было. Собрались они у его дома, долго стояли, кричали, ругались, но никто к ним не вышел. Тогда два мужика топорами дверь развалили и все к нему во двор завалили. Сунулись в хату - нет никого, да и вид у нее будто нежилой, дверь паутиной заросла, пыль на полу толщиной в палец. Пошли в летнюю кухню, думали там он, вдруг слышат - Колька-пасечник дрожащим голосом сипит: "Помоги-ите", как услышали-то. Поворачиваются, а там дверь в подвал открыта, на пороге стоит Дубовик, в этих своих вечных брезентовых перчатках и плаще, капюшон до самого носа накинут, а в руках у него цепь туго затянутая на шее у парня. Глядя на остальных, оцепеневших жителей он вдруг резко рванул руками концы цепи с такой нечеловеческой силой, что голова у Кольки оторвалась и отлетела на несколько метров, покатилась и замерла, ударившись о ногу впереди стоящего дяди Миши. Это как будто привело всех в чувство. Раздались крики, некоторые из собравшихся побежали, кого-то рвало, но наш смелый обходчик вскинул ружье и выстрелил. Заряд попал Дубовику прямо в грудь, отбросив его на ступени, ведущие вглубь подвала, но, по всей видимости не убив его, так как изнутри послышался звук движения. Толпа качнулась вперед и замерла. Вперед вышел все тот же дядя Миша и, перезарядив ружье медленно двинулся к подвалу.
За ним двинулись еще двое мужчин, у одного в руках был большой топор, второй сжимал кувалду. Остальные пока боязливо жались на расстоянии нескольких метров от входа. За тяжелой, будто бронированной дверью виднелась едва различимая лестница, окончание которой скрывалось в густой чернильной тьме, столь неожиданной в тот яркий день. Дядя Миша остановился у порога, растеряно вглядываясь во тьму. Затем сделал шаг... еще один... переступил за порог и вдруг из темноты со свистом вылетела цепь хлестнув его по правой ноге. Послышался хруст ломающихся костей и обходчик повалился вперед, однако стоявший за ним мужик удержал его, одновременно оттаскивая назад, в это время дядя Миша вскинул ружье и наобум разрядил его в темнеющий проем внизу лестницы, раздался хрип и позвякивание цепи, темнота внизу лестницы сгустилась, послышался шорох, раздавшийся чуть ближе, чем конец лестницы и вдруг тот мужик, что держал кувалду, рванулся к двери подвала, начав ее задвигать. Дверь оказалась вдруг неожиданно тяжелой, но тут к нему подлетели еще двое и втроем они быстро захлопнули дверь, задвинув огромный засов на ней. Тут же изнутри послышались глухие удары, но сделанная на совесть дверь даже не задрожала...
В общем-то, Оль, сожгли они его там потом, в том подвале. Там как раз поленница недалеко была, обложили дровами, хворостом и подожгли, а когда крыша в подвал обрушилась - еще сверху подкинули дров и бензином плеснули, чтоб наверняка, так он и сгорел там прямо у двери, почему-то не спустился в подвал даже. Когда все хорошенько прогорело, мужики, кто посмелей, спустились внутрь, посмотреть что к чему и нашли много странных приспособлений, явно сатанинских - крест перевернутый, зеркала, свечи из черного воска, на полу и стенах какие-то знаки нарисованы, пентаграммы. Страшно выглядело, в общем. На полу были вырублены желобки в виже концентрических кругов, пересеченных линиями, соединяющимися в центре круга, где стояла большая грубо вырубленная чаша. Больше в подвале больше не было найдено ничего, кроме останков самого Дубовика. Даже собака будто испарилась. Только кровь засохшая везде - на стенах, на полу, в желобках этих скопилась, даже потолок забрызган... Но от деток никаких следов. Тогда уж соседи вспомнили, что по ночам он в огороде копался - пошли туда, подкопали и вытащили несколько мешков с детскими костями. Причем гладкими и высохшими такими, будто они в земле лет сто лежали. Но в остальном все совпадало с пропавшими. Более того, одна из найденных плечевых костей была сломана ровно в том месте, где и у одного из пропавших мальчишек. И больше ничего найдено не было, как не искали. Тогда-то и решили спалить и все о стальное, хату, летнюю кухню, даже сарайчик подпалили, чтоб никаких воспоминаний об этом чудовище не осталось.
- Вот так - закончила Катя и посмотрела на сестру, та боязливо поежилась и обняла себя за плечи, задумчиво глядя в окно.
- Да уж, страшно подумать, что в нашей тихой деревне происходило такое...
Обе девочки замолчали, прислушиваясь к приглушенному лаю Астры, маленькой брехливой собачки, сидевшей на цепи во внутреннем дворике. Та по своему обыкновению самозабвенно кого-то облаивала. Тут же лай оборвался высоким захлебывающимся визгом. Девчонки непонимающе переглянулись, но не придали этому значения, задумавшись о произошедших в деревне страшных событиях. Пытаясь отогнать от себя мысль о том, что мужик, привидевшийся ей в глазах собаки был похож на описание Дубовика, в первую очередь странным плащом и перчатками, Катя вдруг заметила на лице Ольги странное выражение, та расширившимися глазами смотрела куда-то за Катину спину. Медленно развернувшись, Катя увидела за окном морду Астры со свисающим языком и прикрытыми глазами. Она медленно поднималась все выше, будто стоя на задних лапах, а девочки смотрели на разворачивающееся действо не в силах отвернуться. Вот показались передние лапы, живот, вот уже Астра видна почти во весь рост, будто встала на задние лапы, безвольно свесив голову и передние лапы.
И тут Оля завизжала... Захлебываясь криком, она показывала на Астру, которая за это время приподнялась еще немного и стало видно, что собака насажена на длинный шест, как на кол, и кем-то поднята на высоту окна. Как только Ольга закричала - собаку буквально кинули в окно. Однако стекло не разбилось - тело собаки лишь скользнуло по кованым решеткам на окнах. Родители давно предлагали убрать их, но бабушка все не давала разрешения, ведь эти решетки были поставлены еще ее отцом при строительстве дома. Вот и сейчас они вселяли в девочек некоторое спокойствие. Снизу из-за окна послышались неясные звуки, но девочки не могли пошевелиться, в каком-то оцепенении сидя на кровати и только с ужасом думая о том, что же там происходит. Вскоре послышался грохот на веранде и звон разбившегося стекла.
- Каать... они, наверное, на веранду уже влезли, слышишь.
- Ну и что, не бойся, в хату все равно не зайдут, видела там дверь какая крепкая - неуверенно стала успокаивать сестру Катя, хотя сама боялась не меньше.
Девочки все же вышли на кухню, в которую вела дверь с веранды. Но было тихо, не слышно ни звука. Вдруг задергалась ручка на входной двери, словно кто-то проверял, заперта ли дверь и тут же начали раздаваться глухие удары в дверь и какое-то царапанье, но сделанная на совесть дубовая дверь даже не задрожала. Девочки стояли оцепенев от испуга боясь пошевелиться. Потом Катя собравшись с духом потихоньку повела Ольгу в самую дальнюю комнату, где усадила перепуганую сестренку на кровать и села рядом, обняв дрожащую Ольгу. Та только вздрагивала от доносящихся звуков и еще сильнее зажмуривала глаза, мокрые от слез.
Успокаивая Ольгу, Катя не сразу заметила, что удары в дверь прекратились и в доме наступила тишина, нарушаемая лишь редкими всхлипами Оли. Посидев на кровати еще минут десять, девочка все же встала и начала тихонько подходить ко входной двери. В кухне стояла все та же тишина и Кате нестерпимо захотелось открыть дверь и убедится, что то, что рвалось к ним в дом ушло, но она понимала насколько это неразумно. Постояв еще минут пять девочка уже собралась вернуться к сестре, когда разбилось стекло на кухонном окне и крик испуганной Ольги смешался с каким-то нечеловеческим ревом. А Катя все стояла и боясь двинуться смотрела на огромные пальцы в брезентовых перчатках сжимающие пруться решетки, пытающиеся выбить, выдавить их, и благодарила Бога за то, что окна у них находятся очень высоко и она не может видеть всего, что было сейчас за окном. Медленно она стала отступать обратно в зал и тут увидела, что руки отцепились. В растерянности она смотрела на окно больше всего на свете боясь снова увидеть страшные руки в брезентовых перчатках. Тут же практически одновременно раздались удары в дверь, царапанье и звон разбитого стекла в зале, через полминуты разбилось стекло в дальней комнате и Катя побежала к Ольге. Та, сорвав голос от крика уже просто молча плакала, забившись под высокую кровать. Катя расправила покрывалона кровати таким образом, чтобы оно закрывало все, что ниже и забралась туда же, под кровать. Там, обнявшись с Ольгой они тихонько сидели, прислушиваясь к какофонии звуков, наполнивших дом - звон окон, разбивающихся в остальных комнатах, удары в дверь, стены, какое-то невнятное рычание, визжание, периодически в окна что-то кидали, было слышно как камни ударялись об пол и стены. Катя только крепче обнимала сестру и тихо молилась, надеясь на то, что решетки и дверь выдержат.
И снова затишье. Понимая, что это обман, девочки уже не пытались посмотреть, что происходит, просто молча сидели под кроватью, чутко прислушиваясь к происходящему. Медленно тянулись минуты и ничего не происходило...
Прождав под кроватью не менее получаса девочки уже не знали что и думать. До них по-прежнему не доносилось ни звука. Тогда Катя потихоньку покинула убежище. Выбравшись из-под кровати она ужаснулась творившемуся вокруг - повсюду были осколки стекол, по комнате валялись комья земли, гнилые яблоки, камни. Переведя взгляд на окно девочка с трудом сдержала рвотные позывы - на решетке были развешаны кровоточащие внутренности. Осторожно она двинулась дальше, однако в остальных комнатах разрушения ограничились разбитыми окнами, как будто неведомый монстр знал, где они прятались.
Пройдя по дому и не обнаружив ничего нового, Катя решила посмотреть через окно на двор, все еще не веря в то, что все закончилось. Подойдя к окну в спальне, Катя пыталась разглядеть, есть ли кто во дворе, но так и не поняла. Окно находилось высоко и видно было мало, поэтому Катя подошла к окну вплотную и стала разглядывать двор, опершись на прутья решетки. Никого видно не было и напряжение уже стало отпускать, оставляя за собой осознание ужаса произошедшего и колоссальное облегчение от того, что все закончилось. Катя всхлипнула и подняла руку, вытирая набежавшие слезы и тут же почувствовала как ее руку, держащуюся за решетку окна схватила и прижала к решетке огромная лапа в брезентовой перчатке. В ужасе она забилась, вырывая руку, но только тщетно обдирала ее о пруть я. Не зная что делать, Катя зашарила вокруг свободной рукой, пытаясь нащупать хоть что-то, чем можно попытаться отбиться от монстра. Вдруг почувствовала, как по захваченной руке скользнуло что-то скользкое и холодное. Похолодев, она взглянула на свою руку, по-прежнему прижатую к решетке и увидела, нависающую над ней голову монстра в брезентовом капюшоне, из-под которого были видны глаза, залитые тьмой и длинный черный язык, оставивший полосу какой-то отвратительной слизи на ее руке. Катя завизжала и ткнула под капюшон первое, на что наткнулась - узкую вазу для цветов, валяющуюся под подоконником. Видимо от неожиданности монстр немного ослабил хватку и девочка рванувшись изо всех сил смогла вырвать руку, одновременно отлетев ко входу в комнату. Не в силах оторвать взгляд от клубящихся темнотой глаз под капюшоном она отползла ко входу в кухню и, буквально выпав за порог, захлопнула за собой дверь, ожидая нового всплеска ярости. Однако было тихо. Катя, боясь подняться с пола, поползла обратно комнату к сестренке.
Через минуту в наступившей тишине девочки услышали уверенный стук в дверь. Стук был такой привычный, такой... человеческий. Одновременно зазвучал голос тети Гали:
- Девочки, что случилось?! Где вы, Оля, Ка...
Голос оборвался на середине слова с противным бульком. Следом опять поднялась какофония звуков. Девочки опять услышали тетю Галю, она кричала, захлебываясь криком, переходя на какое-то животное рычание. Оля забилась в истерике. Катя обняла вздрагивающую сестру, закрыв ей уши, покрепче прижала к себе и попыталась не думать о непрекращающихся криках и том, что там происходит.
Через какое-то время все затихло, повисла тяжелая тишина, но девочки, наученные горьким опытом, не стали выбираться из-под кровати, а просто сидели прижавшись друг к другу, измученные и обессиленные, и ждали, что же будет дальше. Минуты тянулись как резиновые и незаметно для себя уставшие девочки провалились в сон. Разбудили их крики со двора и настойчивый стук в дверь. Стояла ночь, но двор был наполнен громко переговаривающимися соседями, огнями, слышался лай собак, причитания матери и взволнованный бабушкин голос, зовущий девочек. Обе не сговариваясь рванули к двери.
На следующее же утро мать увезла девчонок в город, бабушка тоже переехала к ним. Вспомнив растерзанное тело Галины, куски которого частично были раскиданы по всему двору, она не стала отказываться от предложения дочери пожить у них и больше в свою деревню не возвращалась.
Тех, кто это сделал, так и не нашли, однако деревня после того случая обезлюдела в течении пары лет. Большинство жителей уехали, побросав крепкие дома со всем хозяйством, несколько человек пропало без вести и последних оставшихся в зиму пятерых жителей села приехавшие весной родственники так и не смогли найти, наткнувшись только на пустые хаты с сорванными с петель дверями...