Половинкин Анатолий Евгеньевич : другие произведения.

Сущность. Ч - 2. Главы 16 - 20

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Странная серая пленка у берегов моря начинает испаряться, и образует собой необычное радиоактивное облако идеально круглой формы, которое повисает точно над приморским селом. В один прекрасный день облако проливается дождем, но все жители села понимают, что этот дождь не пройдет для них даром.
  ЧАСТЬ II
  КОГДА ВСЕ ТАЙНОЕ СТАНОВИТСЯ ЯВНЫМ
  Бойся своих желаний, иногда они сбываются.
  Древняя мудрость.
  
  ГЛАВА 16
  1
   Шумная толпа, состоявшая почти из половины населения села, галдела и бурлила возле дверей медсанчасти. Люди кричали, сыпали угрозами и негодовали. Бледная и растерянная Оксана Стычкина стояла на крыльце и испуганно жалась к дверям. Рядом с Оксаной стоял Павел Туманов. Он хмуро и недружелюбно смотрел на толпу, из которой сыпались угрозы в адрес медиков.
   - Ну, что вы от нас-то хотите? - наконец не выдержала Оксана, обращаясь к толпе.
   - Как, что хотим? Хотим, чтобы вы остановили все это! - кричала толпа.
   - Вы обязаны что-нибудь предпринять! - кричал Игнат Мухин.
   - Вы знали правду, и скрывали ее от нас! - возмущался Артем Селиванов. - Какое право вы имели держать нас в неведении!
   - Это все ваша вина! Может быть, мы все облучены теперь! Может быть, мы умираем! А вы знали и молчали!
   - Вы должны были нам сообщить!
   - Вы убийцы!
   - А при чем здесь вообще мы? - закричал Павел, наступая на толпу. - Какое отношение мы имеем ко всему происходящему?
   - Как это, какое? - закричали из толпы. - Вы обо всем знали!
   - Мы узнали об этом всего несколько дней назад! А до этого знали ровно столько же, сколько и вы, - воскликнула Оксана. - Павел даже плавал туда, и брал вещество на анализ. Разве стал бы он подвергать себя такому риску, если бы все знал?
   Толпа снова зашумела.
   - Все равно прошло уже несколько дней! Вы должны были нам сказать.
   - Но, что бы от этого изменилось?
   - Как это, что!
   - Мы не хотели сеять панику.
   - Какая паника, при чем здесь паника! Вы должны спасать нас! Вдруг мы все уже облучены!
   - А что мы можем сделать?
   - Вы должны властям сообщить! - крикнул Борис Назаров. Стоявший рядом с ним Станислав Меньшов схватился за голову.
   - А я-то Пашке свою лодку давал, чтобы он пробу воды брал! Так теперь моя лодка тоже заражена!
   Назаров повернулся к Меньшову.
   - Так ты тоже знал?
   - Ничего я не знал! - вспыхнул Станислав. - Я знал, что он пробу брал, а что проба показала, он мне не говорил.
   - Я сообщала властям, - кричала Оксана. - Ездила в город, и все им рассказала. Все, что знаю.
   - Ну, ну, и что они? - раздалось в толпе.
   - Известно - что! Обещали приехать и во всем разобраться.
   - Так, где же они все?
   - Кто же их знает. Сколько времени еще пройдет, прежде чем они сюда доберутся.
   Толпа снова загомонила.
   - Так это мы все перемрем здесь, пока их дождемся! Они что же, смерти нашей хотят!
   - Тогда вы принимайтесь за дело! - выкрикнул Игнатий Мухин.
   - Интересно, - воскликнула Стычкина. - А что же это мы должны делать? Мы что, правительство, что ли?
   - А нам все равно! Вы ученые, вы и должны думать о благе людей!
   - Во-первых, мы не ученые, а врачи! Мы лечим больных людей, а вы все пока здоровые.
   - А откуда вы знаете, что мы здоровые? - раздалось из толпы. - Вы нас осматривали? И потом, вы не должны ждать, пока мы заболеем. Вы должны предотвратить это! Это ваш долг.
   - Повторяю вам, - надрывалась Стычкина. - Мы не ученые, не правительство. Все, что мы можем - это лечить больных. К тому, что находится там, - Стычкина указала рукой в сторону моря. - Мы не имеем никакого отношения. При всем нашем желании мы не сможем убрать это от берегов. Мы не в силах устранить радиацию, исходящую от этого вещества. Единственное, что мы можем вам посоветовать, это держаться подальше от берега. Не подходите близко к морю!
   - Это что же, у нас тут второй Чернобыль будет? - воскликнул Станислав Меньшов.
   - Не знаю я, что у нас здесь будет! - Положила руку на сердце Стычкина. - Я не разбираюсь в таких вещах. Мы ничего не смыслим в радиации. Повторяю, мы ответственны за все происходящее здесь не больше, чем вы.
   С этими словами Оксана открыла двери медсанчасти.
   - Люди, прошу вас, расходитесь по домам. Мы сказали вам все, что знаем. Больше мы ничего сделать не можем. Нам всем остается только ждать, когда прибудет комиссия из города. Пусть она и разбирается во всем.
   Оксана и Павел вошли внутрь, и закрыли за собой дверь.
   Возмущенная толпа, все еще негодуя, принялась постепенно расходиться, бросая хмурые взгляды на дверь медсанчасти.
  2
   Убедившись, что толпа расходится, Оксана облегченно перевела дух, и устало опустилась на стул, держась руками за голову.
   - Я уже боялся, что они могут дойти до рукоприкладства, - призналась она.
   - Н-да, - пробурчал в ответ Павел. - Толпа неуправляема. Когда люди собираются в толпу, они становятся непредсказуемыми. Толпа - это безумная масса, все сметающая на своем пути. Именно толпа вовлекла нас в этот хаос в семнадцатом году, именно толпа разрушила Российскую империю.
   - Хватит разглагольствовать, - раздраженно отмахнулась Оксана. - Ты лучше скажи, почему они все вымещают на нас? Чем мы-то виноваты?
   - Ну, это обычная враждебность черни к образованным людям. Они считают, что поскольку мы работаем головой, то только и занимаемся тем, что придумываем изощренные способы уничтожения людей, полагают, что мы маньяки, которые проводят на них свои медицинские эксперименты.
   Оксана измученно покачала головой.
   - Ну, как же до них донести, что мы ничем не можем помочь, что мы не можем исправить создавшееся положение?
   - Никак, - ответил Павел. - Они либо сами поймут это, либо вообще не поймут.
   Павел вдруг ударил кулаком по стене.
   - Но я ведь тоже облучен! А у нас нет даже нормальных приборов, чтобы определить количество радиации, полученной мною. И они еще в чем-то обвиняют меня, считают ответственным за что-то! Мне самому нужна помощь, да помочь некому. Ты можешь мне помочь?
   Павел повернулся к Оксане.
   - Ты можешь что-нибудь предпринять при радиоактивном заражении?
   - Я не знаю, что делать, - ответила та.
   - И никто не знает! А между тем, эта радиоактивная дрянь так до сих пор находится у наших берегов, и продолжает излучать смертоносное излучение, убивая нас. А мы ничего не можем с этим поделать! Мы сидим и ждем, когда нас постигнет то, что должно постигнуть.
   Они долго еще сидели вдвоем в медсанчасти. Больше они не говорили. Лишь на душе у них было чувство, что на них всех надвигается нечто неотвратимое.
  3
   - Наливай больше, больше наливай, - говорил Борис Назаров, глядя, как Игнатий Мухин разливает по стаканам водку. - До краев наливай.
   - А, может, самогонки было бы проще принести, - высказал свое мнение Артем Селиванов.
   - Много ты понимаешь, - пробурчал Назаров. - Водка - она от всех болезней лечит. Она испокон веков была лучшим лекарством на Руси.
   - Так и самогонка тоже сколько градусов содержит, - продолжал возражать Артем.
   - Речь идет не о градусах. В водке содержится медицинский спирт. А спирт - он самое лучшее лекарство, обладает обеззараживающим действием.
   - А от радиации она сможет спасти? - спросил Игнатий, закончив разливать водку.
   - Если что и сможет спасти, то это именно водка. Она же дезинфицирует. Ну что, вздрогнули?
   Назаров поднял свой стакан.
   - Вздрогнули.
   Мужики выпили. Их было трое, и они сидели во дворе дома Назарова. Его жена отлучилась, и помехи оказывать было некому. Да, впрочем, она и не стала бы возражать. Все село было теперь в панике, и люди хватались за последнюю соломинку.
   Мужики закусили соленым огурцом.
   - Да, Костян и учудил, - произнес Назаров, жуя огурец. - Решил счеты с жизнью свести.
   - Угу, - подтвердил Игнатий. - Если бы его отец не оказался поблизости, сейчас бы уже Константина хоронили.
   - Если бы было что хоронить, - сказал Артем.
   - Это уж верно. Отец в последнюю минуту подоспел. У Костяна уже одна голова над водою оставалась. Еще бы чуть-чуть, и все, пиши, как звали.
   - И как отец узнал, что Константин на море топиться пошел? - недоумевал Артем.
   - Отцовское сердце, оно, знаешь ли, чувствует беду. Вот он и почувствовал, что с Константином не лады.
   Игнатий покачал головой.
   - Ишь, как его прижало, - сказал он, думая о Константине. - Видать сильно на него эта отрава подействовала, раз он покончить с жизнью решил. Может быть, его и вправду с ума свело?
   - Скоро нас всех тоже с ума сведет, - сказал на это Назаров. - Ты не думай, радиация на всех нас подействует, если уже не начала действовать.
   - Так что же делать?
   - Что делать? Чудесного спасения ждать. Вон, кстати, у нас недавно поп объявился. Церковь решил возродить, которую еще в двадцатые годы разрушили. Скоро к нему обращаться придется. Просить его о нашем спасении.
   - Угу, угу, - закивал головой Игнатий. - Есть такой. Отец Георгий, что ли, его зовут.
   - Да какая мне разница, как его зовут, - с раздражением сказал Назаров. Мне непонятно, почему они вдруг все повылазили. Ну, семьдесят лет жили без попов, и ничего, прекрасно без них обходились. А теперь вдруг решили церкви возрождать. Ну, кому от них какой прок? Какая людям с того польза, что здесь церковь стоять будет? Ну, старухи по воскресеньям в них свечки ставить будут, и все. Зачем все это нужно?
   Игнатий пожал плечами.
   - Выходит, нужно. Может быть, историческую память возрождать хотят.
   - Если только память. А так, людям от этого не жарко и не холодно. И вообще, поп этот - человек чужой здесь, его никто не поймет, да и он местных жителей понять не сможет. И, кстати, может, это он и принес на нас напасть эту.
   - Ну, ты скажешь тоже, - махнул рукой Игнатий.
   - А кто знает, все может быть. О попах всегда нехорошие истории ходили.
   Назаров потряс пустую бутылку.
   - Ну что, за второй кто пойдет? Мало, наверное, одной-то будет. Или хватит?
  ГЛАВА 17
  1
   Отец Георгий, как и сказал Игнатий, был и в самом деле, человек приезжий. Приехал он в село "Прибрежное" два месяца назад, в самом конце лета. Был он действительно чужим здесь человеком, и не своими корнями, ни родственниками, в это село не уходил. А приехал он сюда по своей воле, узнав, что в селе была когда-то церковь "Спасо-Приображенская", разрушенная в безбожные годы большевиками. Получив в Епархии благословение, он отправился в "Прибрежное" создавать свой приход. Каким образом он собирался возрождать разрушенную церковь, он еще и сам не знал, но надеялся, что с Божьей помощью сумеет это сделать.
   Отцу Георгию было сорок пять лет. Он приехал в село вместе с матушкой, и поселился в домике, как раз неподалеку от разрушенной церкви, которая находилась как бы на отшибе, в стороне от жилых домов. Сразу же за нею начинался лес. Хотя отец Георгий и был женат уже почти двадцать лет, детей у него не было.
   Когда он впервые увидел то, что осталось от церкви, то понял, что его ждет тяжелый труд. Ни о какой реставрации не могло быть и речи. Церковь можно было лишь начинать строить заново. У нее не было ни купола, можно сказать, не было даже и стен. Лишь несколько уцелевших колонн поддерживали то, что когда-то было потолочными балками. Внутри все было загажено и замусорено. Складывалось впечатление, что последние семьдесят лет местные жители устраивали здесь свалку и помойку.
   Отец Георгий долго стоял перед развалинами, и качал головой. Нельзя сказать, что он рассчитывал увидеть здесь иную картину, но все равно, увиденное было для него потрясением.
   Скрепя сердце, батюшка принялся за работу. Первым делом ему пришлось очистить территорию церкви от накопившегося за десятилетия мусора и грязи. На это ушло несколько дней. Когда, наконец, чистота была наведена, отец Георгий стал думать о том, из чего и как строить церковь. Кирпичей у него не было, да и добыть их было хлопотно и дорого. Поэтому отец Георгий решил строить церковь из дерева, благо лес был прямо за развалинами. Рубить деревья и таскать бревна, это был тяжелый труд, особенно для одного человека. Отцу Георгию приходилось впрягать лошадь, которая тащила срубленные деревья к месту строительства. Там он в одиночку принимался обрабатывать эти бревна. Просить о помощи местных жителей отец Георгий не хотел. Ему было неудобно. Да и отношения с жителями складывались непростые. Он был здесь чужой, никем не званный, да еще и священник. Большинство жителей не видели священников вживую, и многих из них пугала даже сама встреча с ним. Были и такие, кто относился к батюшке скептически, насмешливо. Большинство же были просто равнодушны. Откровенно враждебно настроенных, отец Георгий пока не встречал; по крайней мере, никто не выказывал враждебности открыто. Что же было у людей на уме, отец Георгий не знал.
   Жена отца Георгия, которая называлась матушкой, тоже общалась с соседями мало. В глазах местных жителей поп и попадья были людьми дикими, не от мира сего, и внушали суеверный страх. Заложенное за годы советской власти негативное отношение к церкви и духовенству, предстояло изживать из себя еще не одно десятилетие.
   Так дни шли за днями. Отец Георгий строил храм, матушка занималась хозяйством. Участок у них был большой, но прокормиться с него было трудно. К тому же Светлана, так звали матушку, была неопытной в сельском хозяйстве и земледелии, и ей было трудно справляться со своей работой. Правда, по соседству с ними жили родители Константина Яковлева, и Анна, время от времени, давала советы Светлане, которые зачастую оказывались весьма полезными.
   Отец Георгий торопился. Приближалась зима, и ему хотелось успеть, к ее приходу, сделать как можно больше. Зимой работа могла сильно застопориться.
   В то же время отец Георгий понимал, что ему необходимо входить в народ. В конце концов, он строил церковь для жителей, а не для себя. Но вот нужна ли она жителям, чувствуют ли они потребность в общении с Богом, в этом отец Георгий сильно сомневался. Сменилось уже три поколения с тех пор, как церковь была разрушена, и люди привыкли жить без нее. На отце Георгии лежал еще долг просветительной деятельности, другими словами, он должен был заинтересовать жителей в построении церкви, нести им слово Божье.
  2
   Игорь Гуров, проживавший неподалеку от дома священника, зачастую наблюдал за работой священника. Его можно было часто видеть, когда он, засунув руки в карманы, стоял напротив своего дома, и насмешливо наблюдал за тем, как священник трудится на своем поприще. Издалека труд отца Георгия казался ему мышиной возней, что позволяло ему с насмешками обсуждать увиденное со своими приятелями.
   Игорю Гурову было сорок семь лет. Его светлые, почти золотистые волосы, были всегда коротко подстрижены. Впрочем, волосы у него сохранились только на висках, да на затылке. Лоб его уже давно начал лысеть. Фигура у Игоря была самая неприметная; средний рост, среднее телосложение. С тех пор, как по соседству с ним, между его домом и домом старших Яковлевых, поселилась семья священника, его стало одолевать неутолимое любопытство. Как и подавляющее большинство населения, он был атеистом, вернее, не то, чтобы он категорически отрицал существование Бога, он просто никогда об этом всерьез не задумывался. Однако духовенство они считал пережитком прошлого. Он не испытывал к духовенству вражду, он просто относился к нему скептически. Ну, а как еще можно относиться к явлению, которое еще десять лет назад считалось исчезнувшим и вымершим, и которое вдруг появляется в твоем селе, да еще и под боком у тебя самого.
   То, что отец Георгий в одиночку решил построить церковь, разрушенную семьдесят лет назад, казалось Игорю чем-то невероятным и малоправдоподобным. Поначалу он полагал, что священник приехал сюда совсем для иной цели, чем говорит, и что строительство церкви является лишь маской, под которой отец Георгий скрывает свои истинные намерения. Потом Игорь стал предполагать, что священник просто-напросто сумасшедший или душевнобольной человек. Ну, какому нормальному человеку может прийти в голову мысль в одиночку построить церковь.
   Однако отец Георгий вовсе не походил на сумасшедшего или на душевнобольного человека, и выглядел вполне здравомысляще.
   Игорь Гуров никогда не заговаривал ни с отцом Георгием, ни со Светланой. Ему было неловко вступать в контакт со священником.
  3
   Стоя возле своего дома, и наблюдая за отцом Георгием, Игорь Гуров чувствовал, что его одолевают одновременно два чувства; чувство любопытства и скептицизм. Первое толкало его на то, чтобы подойти поближе и посмотреть, что делает священник, а второе вызывало у него желание посмеяться над ним. Наконец, любопытство пересилило, и Игорь медленным шагом направился к месту строительства.
   Он шел, не вынимая рук из карманов, шаркающей походкой, какой обычно ходят деревенские хулиганы в телевизионных фильмах. Если бы он еще и принялся насвистывать, то сходство было бы полным. Игорь шел по вытоптанной траве, и на его языке вертелись фразы, которые он собирался сказать священнику.
   Подойдя поближе, Игорь увидел, что отец Георгий сидел на лесах, на высоте примерно двух с половиной метров, и обтесывал топором бревна, подгоняя их друг к другу. Игорь остановился метрах в десяти, и принялся наблюдать за работой. На губах его играла усмешка.
   Отец Георгий хитро посмотрел на Игоря, но ничего не сказал. Он продолжал методично стучать топором.
   - Трудимся, отец Георгий? - насмешливо спросил Игорь.
   - Трудимся, - ответил священник, не прекращая своей работы.
   Игорь замолчал. Почему-то все колкие фразы, которые он собирался отпустить по адресу священника, вдруг напрочь вылетели у него из головы.
   - Хотите возродить церковь?
   - Хочу восстановить ее, - подтвердил отец Георгий.
   - А зачем? Она что, имеет какую-то историческую ценность? Памятник истории?
   Отец Георгий на минуту приостановил свою работу, и попробовал большим пальцем острие топора.
   - Памятник истории, говоришь, - медленно произнес он. - В этой церкви люди веками Богу молились. И я хочу вернуть ее людям.
   - А зачем она вам нужна? - спросил Игорь.
   - Она нужна, прежде всего, вам самим, - возразил отец Георгий.
   - Нам она не нужна.
   - Нужна, просто вы пока сами не понимаете этого, не осознаете.
   - Да зачем же она нам нужна? - допытывался Игорь.
   Отец Георгий внимательно посмотрел на Гурова.
   - Скажи, у тебя случалось так, что на душе было плохо? Скверно на душе, жизнь безрадостной кажется, в жизни ничего не радует. Бывало так?
   - Ну, бывало, - признался Игорь.
   - Вот, - протянул отец Георгий. - А куда ты идешь в таком случае? Чем тяжесть с души снимаешь?
   - Ну... - замялся Игорь. - Я...
   - Наверное, идешь за бутылочкой, - продолжил за Игоря отец Георгий. - Или самогоночки хлебнешь, да побольше. Верно?
   Игорь ничего не ответил, но по его лицу отец Георгий понял, что угадал.
   - Ну, вот видишь, я угадал. А польза от этого есть? Утром наступает похмелье, приходит головная боль, и мир становится еще чернее, чем был накануне. Ты проклинаешь себя за то, что поддался слабости. Алкоголь, ведь он не спасает от проблем, а только усугубляет их еще больше.
   - А куда деваться? - буркнул Игорь, глядя исподлобья на священника. - Надо же как-то стресс снимать.
   - Но ты же ведь сам сейчас признал, что это не помогает. А если хочешь настоящее облегчение получить, то обратись к Богу, раскрой ему свою душу, излей все свои горести. А потом слушай свое сердце, прислушивайся к внутреннему голосу, и старайся во всем поступать по заповедям Божьим. И тогда увидишь, в твоей жизни наступит облегчение, на сердце покой установится.
   Игорь махнул рукой.
   - Жди, как же! Религия - это опиум для народа. По крайней мере, нас всегда так учили.
   - А ты сам-то в это веришь? - все также, с хитрецой поглядывая, спросил отец Георгий.
   - А отчего же не верить. Все вы только обещаете рай небесный, а на деле-то от вас никакой пользы нет. Обманываете вы людей-то.
   - А ты пробовал сам по заповедям жить, али нет?
   Игорь пожал плечами.
   - Ну, я никого не убивал и не грабил.
   - И ты полагаешь, что этого достаточно, чтобы быть благочестивым?
   - Да какое мне дело до благочестия. Я жить просто хочу нормальной жизнью, и все. В нормальных условиях, чтобы ни в чем не нуждаться.
   Игорь с вызовом посмотрел на священника.
   - Ну, скажите, а какой вам-то лично резон в этой церкви? Ну, какое вам дело до того, будет у нас церковь или нет?
   - Какое мне дело? - медленно спросил отец Георгий, рассматривая топор, который держал в руках. - Я просто хочу вернуть вам то место, в котором люди могут Богу молиться, от скверны очищаться, и лучше становиться.
   Игорь покачал головой.
   - Э, нет. Бескорыстно никто ничего не делает. Готов поклясться, что за этим строительством вы скрываете какие-то свои личные цели, преследуете свою выгоду.
  Глава 18
  1
   Отец Георгий помрачнел.
   - Да какие же я могу свои цели преследовать? - спросил он.
   - Этого уж я не знаю.
   Игорь Гуров немного призадумался.
   - А вот в селе говорят, что вы нам беды несете. Добрым вы только притворяетесь.
   - Какие же я вам беды несу?
   - А хотя бы эту заразу к нам занесли. Та, что в море, у наших берегов. Ничего подобного ведь у нас отродясь не было. А вот вы появились, и зараза тут как тут пришла. И говорят, радиоактивная, ведь. Слышали, что с Константином Яковлевым приключилось? А вы же рядом с его родителями живете.
   - Слышал об этом, - хмуро признался отец Георгий.
   - Не ваших ли это рук дело? Уж не наколдовали ли вы на него.
   - Я колдовством не занимаюсь, - отрезал отец Георгий. - Я священник, а колдовство - это проявление бесовских сил. Церковь резко отрицательно к этому относится.
   - И что же? Неужели среди священников колдунов не бывает?
   - За всю историю православной церкви я не знаю таких случаев.
   - Неужели? Ну, а почему же вы тогда ему помочь никогда не пытались? Все село знало, что с ним неладное. А вы даже ни разу не поинтересовались тем, что с ним происходит. И вообще вы человек скрытный. И с людьми вы в контакт вступать избегаете, и людскими горестями не интересуетесь. Вы что же, думаете если вы храм строите, то больше с вас и спрашивать нечего? Чтобы люди в храм ходили, вы должны у них доверием пользоваться, любовь народную заслужить. А вы, вместо этого, только себя превозносите.
   Отец Георгий молча слушал упреки, и в душе у него закрадывались сомнения.
   Игорь снова засунул руки в карманы и, укоризненно ухмыльнувшись, сказал:
   - Эх, вы, благодетели!
   С этими словами Игорь Гуров повернулся, и пошел прочь.
  2
  Отец Георгий долго смотрел вслед Игорю и думал. Думал о том, что слишком много у людей враждебности к церкви, слишком много недоверия и непонимания. Да и не могло просто быть иначе. Слишком много десятилетий людям прививали негативное отношение к церкви, искажали ее предназначение. А теперь духовенство должно создавать, можно сказать, веру заново, то есть проповедовать христианство так, как проповедовали его первые христиане. Ведь прошло всего только три года с того момента, как Россия освободилась из-под ига советской власти. Задача его, отца Георгия, состоит в том, чтобы разъяснить населению, что церковь не несет людям ничего плохого, а наоборот, действует во спасение его.
   Игорь Гуров обвинил отца Георгия в том, что это он принес в село несчастье, что это он отравил море. Эти слова свидетельствуют о том, что в людях сидит языческий страх перед неведомым, и что христианская вера является для них чем-то страшным и опасным. Возрождение церкви может начаться только с возрождения в людях веры, а для этого необходимо сближаться с народом. Нет, для этого вовсе не нужно заниматься показными проповедями и делами, какими являются хождения по домам с призывом посещать храм и помогать строительству. Нет, все дело гораздо сложнее и глубже. Необходимо проникать в душу каждого жителя, находить с ним общий язык, находить подход, прикладывать все силы для того, чтобы пробудить в людях хоть какие-то зачатки веры.
   Сможет ли он это сделать? Не переоценил ли он свои силы, свои возможности? На эти вопросы отец Георгий и сам не знал ответа. Он вызвался добровольцем для того, чтобы возродить разрушенный в селе храм. Но как он представлял себе это? Думал, что местные жители будут встречать его хлебом-солью? Или что? Думал, что половина села сейчас же выстроиться в очередь для того, чтобы помогать строительству?
   Нет, все совсем не так просто. Местные жители уверены, что они прекрасно обойдутся без церкви, как обходились до сих пор. Ну, положим, что он сумеет в одиночку построить храм. Что дальше? А дальше она будет пустовать. Не пойдут в нее люди, потому что не будут чувствовать нужды в этом. К тому же церковь стоит на отшибе, в стороне от домов, едва ли не в самом лесу. Место красивое, радующее глаз, но оно в стороне от всех.
   Необходимо входить в народ. Он чужой для деревенских жителей, а необходимо стать своим, близким. Люди должны тянуться к нему, чувствовать к нему доверие. А ведь он и Светлана живут словно сами по себе, и люди их чуждаются. Отец Георгий слышал о странном происшествии с Константином Яковлевым, но он даже не соизволил толком выяснить подробности. Даже, когда тот едва не покончил жизнь самоубийством, и то он не предпринял никаких действий. А это непростительно для священника. Он должен был хотя бы поговорить с ним, ведь все село только об этом и вело разговоры. А он вел себя так, словно его это все не касалось, равнодушно.
   И после этого он еще рассчитывает на любовь и доверие местных жителей? Не то, чтобы отец Георгий был замкнутый человек, он никогда не отталкивал от себя того, кто приходил к нему или заговаривал с ним, но никогда сам не делал первых шагов.
   Сельская паника из-за того, что к берегу неизвестно откуда прибило радиоактивные отходы, совершенно не взволновала отца Георгия. Честно говоря, он считал эти разговоры не больше чем деревенской выдумкой, суевериями темных людей. Он, наверное, был единственным, кто ни разу не побывал на берегу, не посмотрел на море своими собственными глазами.
   Отец Георгий снова взялся за инструмент. Для села сейчас наступали трудные времена, сельское хозяйство разваливалось, люди становились безработными. Что они будут делать? Куда с горя пойдут? А пойдут они в местный магазин, за бутылкой водки или же самогон начнут гнать. Нужен этим людям храм? Нет, они не видят в нем нужды. Еще немного и село окончательно сопьется.
   Отец Георгий осмотрел дело своих рук. Около трети стен церкви уже было выложено. На это ушло два месяца работы, и за все это время Игорь Гуров оказался едва ли не единственным, кто посетил место строительства. Да и он оказался скептиком. Нет, не пойдет народ в церковь, пока церковь не пойдет в народ.
   Отец Георгий понял, что наступила пора сближаться с сельчанами.
  3
   Ожидание жителей села оправдало надежды; из города прибыла комиссия. Она состояла из двух человек, которые приплыли на небольшом катере, и остановились у берега, недалеко от того места, где пытался утопиться Константин Яковлев. Едва только комиссия ступила на берег, как слух о ее прибытии облетел все село. Жители бросились к берегу, встречая комиссию так, словно она была их освободителем из чужеземного рабства. Люди толпой обступили новоприбывших.
   Члены комиссии представились. Один из них носил фамилию Литвинов, и был как будто старшим, а второй фамилию Жигалов. Минут десять они пытались что-либо понять из сбивчивого рассказа жителей, которые наперебой пытались рассказать о происходящем. Потом к месту встречи пришли Оксана Стычкина и Павел Туманов. Павел, как мог, рассказал, при помощи Стычкиной, все от начала и до конца.
   Комиссия принялась расспрашивать подробности, бросая настороженные взгляды на море, на поверхности которого по-прежнему находилась серая пленка.
   Когда Павел закончил рассказ, Литвинов и Жигалов принялись что-то обсуждать между собой. Малограмотные жители мало что понимали в их речи, наполненной научными терминами и непонятными понятиями.
   Наконец комиссия вернулась на свой катер, пригласив с собою Павла, но тот решительно отказался следовать за ними. Литвинов и Жигалов скрылись в каюте, и довольно долго не показывались. Когда же они, наконец, вновь появились, на них были надеты белые антирадиационные костюмы.
   Увидев облаченных членов комиссии, местные жители в испуге попятились от берега.
   Мотор катера затарахтел, и тот отчалил от берега, направляясь к серой пленке. Местные жители с тревогой наблюдали за действиями комиссии. Те возились с какими-то приборами, брали на анализ пробы воды, что-то с ней делали. Они возились на палубе катера, спускались в каюту, о чем-то говорили, спорили, убеждали друг друга.
   Наконец, через довольно продолжительное время, катер направился обратно к берегу. На этот раз местные жители встречали комиссию весьма настороженно.
   Литвинов держал в руках дозиметр, внимательно следя за его показаниями, но тщательно оберегая шкалу от посторонних взглядов. На лице его отражалась озабоченность.
   - Что вы выяснили? - нетерпеливо спросил Павел.
   - Ничего страшного, - медленно, словно нехотя, произнес Литвинов.
   Он откинул шлем, и выключил прибор.
   - То есть как ничего страшного? - не понял Павел.
   - А так, просто у страха глаза велики.
   - Да я же сам проверял! Эта штука излучает радиацию.
   Литвинов опустил глаза, немного подумал, и сказал:
   - Возле ваших берегов действительно разлились отходы, которые когда-то и в самом деле обладали радиоактивными свойствами. Но с тех пор они потеряли свои качества и больше не представляют собой опасность. Да, они по-прежнему излучают небольшую дозу радиации, но эта доза настолько мала, что не представляет собой никакой угрозы для человека.
   - А как же случай с Константином Яковлевым? - не сдавался Павел.
   - А что с ним произошло? - спросил Литвинов.
   Павел рассказал.
   - Ну, какие нелепости вы говорите! - воскликнул Литвинов. - Радиация не может влиять подобным образом на человека. Если бы дело было в радиации, то на теле были бы в первую очередь ожоги, а их нет.
   - Ну вот, я же говорил, что все это ерунда! - торжествующе воскликнул Артем Селиванов. Но на него замахали руками.
   - А откуда же здесь взялась эта дрянь? - спросила Стычкина.
   - Вот этого мы пока не знаем, - признался Литвинов. - Возможно, с одного из судов произошла утечка, а волны прибили разлившиеся отходы к вашим берегам.
   - Но почему же они уже столько дней стоят на одном месте и не уплывают.
   - Вот как? Уже много дней? Скорее всего, просто на море штиль, вот и все.
   - В таком случае уберите их, - решительно высказался Назаров.
   - Это уже должны делать специальные службы, - возразил Жигалов. - Как только мы вернемся с докладом, сразу же будут приняты меры, и вы будете избавлены от опасности, которой, в сущности-то, и нет. Ваше море снова станет чистым.
   Комиссия покинула берега села "Прибрежное".
   - Вот тебе и весь сказ, - сказал кто-то.
   Но прошел день, и два, и три, но никакие специальные службы так и не прибыли.
  Глава 19
  1
   - Море испаряется! Море испаряется! - с этими криками бежал по улице мальчишка лет десяти-двенадцати. - Море испаряется!
   Перепуганные, встревоженные жители выбегали на улицу, в полном недоумении глядя вслед мальчишке.
   - Что? Что случилось? - переспрашивали они друг у друга.
   А мальчишка продолжал бежать дальше, крича:
   - Море испаряется! Море испаряется!
   - Подожди, мальчик, - кричали ему вслед люди. - Что значит; море испаряется? Как это?
   Мальчишка, на бегу, обернулся.
   - С моря поднимается туман! Он образует тучу.
   И мальчишка бежал дальше.
   Люди, ничего не понимая, спешили к морю. Первым на берег выбежал Игнатий Мухин. Выбежал, и остолбенел.
   Серая пленка радиоактивных отходов, уже почти три недели разлитая у берегов села, испарялась. Зрелище было настолько необычным и фантастичным, что Игнатий потерял дар речи.
   Серая пленка испускала нечто, похожее на пар. Она то ли дымила, то ли превращалась в туман.
   На берег выбежали еще несколько человек и, как завороженные, смотрели на море.
   А испарения продолжались. Пар или туман сгущался, поднимаясь все выше и выше, образуя над морем нечто, похожее на небольшую серую тучку. Одновременно на море серая пленка становилась все меньше и меньше, сжималась, становилась прозрачной и, как будто втягивала края к середине.
   - Что происходит? - спросил кто-то.
   - Отходы испаряются, - ответили ему.
   В воздухе вновь разливался удушливый ядовитый запах, который становился сильнее и резче, чем был в последнее время. Сквозь испарения было почти не видно горизонта. А серая пленка становилась с каждой минутой все меньше и меньше.
   На берегу уже собралось более десятка человек. Среди них были женщины и дети. Все были заворожены открывшимся перед ними зрелищем.
   - Ничего подобного раньше не видели, - говорили люди.
   Испарения продолжались несколько часов. К тому времени, когда они прекратились, над морем образовалась густая серая туча. Впрочем, цветом, формой и размером она больше напоминала огромное облако, нежели тучу. И, о чудо, море стало совершенно чистым, словно на нем никогда не было никакой пленки.
   Однако в небе, над тем местом, где когда-то была пленка, теперь неподвижно висело серое облако.
   - Что же это такое? - спрашивали люди.
   - Как будто бы облако.
   - Это радиоактивное облако, - сказал кто-то. - Радиоактивные отходы испарились, и образовали это облако.
   - Господи, хоть бы оно улетело, куда подальше от нас.
   А облако вело себя так же, как до этого вела себя серая пленка. Несмотря на сильный ветер, оно неподвижно висело на одном месте, не двигаясь ни вперед, ни назад, ни вправо, ни влево. Прошло двое суток, а облако по-прежнему висело на одном месте, давая возможность местным жителям вдоволь налюбоваться собой. И для этого вовсе не нужно было приходить на берег. Облако висело довольно высоко, и его было видно из любой точки села. Оно было бесформенным и внушало людям зловещий страх.
  2
   - Видал, - сказал Борис Назаров, указывая Игнатию на странное облако над морем.
   - Я его, можно сказать, самым первым и увидел, - презрительно сказал Игнатий.
   Они стояли возле изгороди дома Назаровых, и беседовали через ограду. Назаров положил руки на изгородь, и задумчиво смотрел на облако. Туда же был устремлен и взгляд Игнатия.
   - Нервирует оно меня сильно, - признался Назаров.
   Игнатий понимающе кивнул.
   - А кого оно не нервирует. Вообще, что-то в нашем селе последнее время нехорошее происходит. Ой, чует мое сердце, не к добру все это.
   Назаров вздохнул.
   - Не хочется мне с тобою соглашаться, а видно придется. Сглазил нас, что ли кто-то или проклятье наложил.
   Игнатий махнул рукой.
   - Да какое проклятье, просто ученые всю природу попортили, вот и творится, не поймешь что. Одно только утешает; море расчистилось, плавать можно стало.
   - Ага, да только никто плавать не хочет под этим облаком. Радиация, она, брат, шутки шутить не любит. Никто теперь к морю и близко не подходит. И вот я что понять не могу; комиссия к нам приезжала, анализы делала, и ничего не предприняла. Обещали службы специальные прислать, а ничего, тишина. Никто не приехал. Никого не волнует, что у нас здесь происходит. Словно про нас забыли.
   - А, может быть, над нами эксперимент ставят? - высказал предположение Игнатий. - Ученые эти самые. А сами тайком наблюдают за нами.
   - Да брось ты ужасы всякие рассказывать, - оборвал его Назаров. - Скажи лучше, что там с Константином-то?
   - С Константином? Да толком и неизвестно ничего. Вроде бы оклемался он после того, как утопиться хотел. А потом, кто что говорит. Говорят, будто бы его в город к родственникам отправили. А еще я слышал, что его в санаторий какой-то пристроили.
   - Да к каким родственникам, - сказал Назаров. - Все его родственники здесь, в селе живут. И его собственные родители, и родители жены.
   - Ну, значит, в санаторий отправили.
   - Да у нас тут у самих как в санатории. Впрочем, кто его знает, всякое может быть.
   - Он ведь в последнее время стал сам на себя не похож. Творится с ним стало что-то неладное. Об этом-то все знают.
   - Стало быть, в селе его нет? - сказал Назаров.
   - Да, в селе его нет, - подтвердил Игнатий.
   Назаров вновь посмотрел на зловещее облако, висевшее над морем.
   - Нам бы тоже отсюда убраться подальше. Боюсь, до беды тут недалеко.
   Игнатий тоже хмуро покосился в сторону облака.
   - Да только идти нам некуда. В городе нас никто не ждет.
   - Это верно. А, меж тем, у нас здесь какая-то аномальная зона. Творится какая-то чертовщина.
   - Ладно, - оживился Игнатий. - Живы будем - не помрем.
   Он протянул руку Назарову.
   - Ну, бывай.
   Они распрощались.
  3
   Отец Георгий постучался в калитку дома, где жили родители Константина Яковлева. Анна вышла на крыльцо, и стала подслеповато щуриться, стараясь разглядеть пришедшего.
   - Мир вам! - приветствовал из-за калитки отец Георгий. - Не бойтесь, это я, ваш новый сосед.
   Старуха, не торопясь, направилась к калитке.
   - Чего вам, отец Георгий? - довольно дружелюбно спросила она.
   - Да я так вот, - немного растерянно произнес отец Георгий. - Решил вот зайти, проведать соседей. Два месяца здесь живу, а ведь никого, по сути, и не знаю. Нехорошо это, как-то, знаете.
   Анна отперла калитку. Она с опаской и недоверием посмотрела на священника. Тот стоял в полном своем облачении. Привитая Анне с детства неприязнь к духовенству заставляла ее держаться настороже.
   - Здравствуйте, Анна Ивановна, - поздоровался отец Георгий, входя во двор. - Извините за беспокойство, слышал я, что с вашим сыном, Константином, неладное приключилось.
   Старушка помрачнела.
   - Приключилось, - вздохнула она, отступая назад, чтобы пропустить священника. - Ну, а вам-то что за дело? Вся деревня об этом судачит.
   - Да я бы вот проведать его хотел, - помявшись, сказал отец Георгий. - Как никак, я тоже своего рода врач. Подумал, может, помощь ему оказать могу.
   - Да какую помощь вы можете оказать? - рассердилась Анна. - Отпеть, что ли, как покойника? Слава Богу, спасли в последний момент.
   - Я врачую духовные болезни, - мягко сказал отец Георгий. - Священник нужен далеко не только тогда, когда нужно душу отпевать.
   - Какие еще духовные болезни? - сварливо произнесла Анна. - Душевные, что ли? Вы что же, хотите сказать, что мой сын сумасшедший?
   - Боже упаси! Духовные болезни - это вовсе не душевные.
   - А что же тогда?
   - Духовная болезнь - это когда у человека болит душа, что-то его гложет, мучает, не дает покоя. Какое-то неудовлетворение, тяжесть, невысказанная боль - вот что такое духовная болезнь.
   Анна смягчилась.
   - Такое есть у всех. Но вы-то чем можете помочь в этом случае?
   Отец Георгий слегка призадумался.
   - Возможно, я могу помочь ему излить его боль, облегчить душу. Я слышал, что он пытался наложить на себя руки.
   - Пытался. Ладно, хоть отец чувствовал неладное, следил за ним, и подоспел в последнюю секунду.
   - Ну, вот видите. А самоубийство - это самое страшное, что может совершить человек. Не просто же так он решился на него. Что-то его должно было толкнуть на этот поступок.
   Анна покачала головой, оттерла выступившие слезы в уголках глаз.
   - В последнее время он вообще себя странно вел, замкнулся в себе, с семьей стал чуждаться. Люди говорят, что все виною вот это!
   Анна указала на облако над морем.
   - Оно же появилось только вчера, - возразил отец Георгий.
   - Облако-то да, но ведь оно поднялось с моря. А Костя упал с лодки прямо в это. С тех пор и началась вся эта канитель.
   - Могу я навестить вашего сына?
   - Поздно спохватились, - сказала Анна. - Его нет теперь в селе. Мы его в город отправили, нервы подлечили.
   Анна посмотрела на священника.
   - Отец Георгий, ведь вы священник.
   - Да, - с достоинством подтвердил отец Георгий.
   - Вы разбираетесь во всяких там нечистых делах. Вот скажите нам, что это такое?
   Анна продолжала указывать на облако.
   - Откуда оно взялось, и чем оно может нам грозить?
   Отец Георгий посмотрел на облако, вздохнул, и сказал:
   - Скажу вам честно, я не знаю.
   - Вот-вот, и никто не знает. А люди уже бегут из села, у нас паника. Боятся люди оставаться здесь. Они считают, что наше село проклято, считают, что нельзя здесь жить. И никто не может с этим ничего поделать.
   Анна всхлипнула.
   - Я уверен, что это всему должно быть обыденное объяснение. Но я все же могу попробовать освятить ваше село, чтобы все нечистое и дурное покинуло его навсегда.
   - Ох, освяти, батюшка, может быть, хоть ты сумеешь нам помочь.
  4
   В тот же день отец Георгий вышел из дома с большим бидоном, наполненным святой водой. Следом за ним шла матушка Светлана, неся в руках еще один бидон.
   Отец Георгий шагал по дороге, стараясь не пропустить ни один дом, и окропляя улицы святой водой. Местные жители выходили наружу, и с удивлением наблюдали за действиями священника.
   - Что это он делает? - непонимающе спрашивали друг у друга люди.
   - А это он наше село освящает, - говорил Борис Назаров, который проживал недалеко от отца Георгия.
   А отец Георгий продолжал свою работу. Постепенно он освятил все село, и оказался на его краю, недалеко от берега. Он несколько раз осенил крестом облако и прочел молитву, отгоняющую злых духов.
 Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"