Полонская Анна. Яды и Привороты. Стриградская Магическая

Глава 1.

Алиссия Хэвишем. Прибытие

После монастырской школы столица встретила неласково. С первой же минуты, когда Лисса с усилием разорвав тугую пелену, вывалилась из портала, прижимая к носу платочек, она поняла, что ничего хорошего от жизни в ближайшие несколько лет ждать не следует. Непривычную к перемещениям, ее мутило и трясло после промозглой сырости Пути, а духота приемной каморки только усиливала сонливость и тошноту. В Эйнсбурге леди предложили бы присесть и чай с мятой, вокруг нее забегали бы расторопные слуги, а дедушка Вольфин, бессменный дежурный маг последние 10 лет, а то и более, принес бы теплый плед и пересказал все последние новости. Но Эйнсбург остался далеко позади. Как и широкие леса, чистые озера, одурящий запах нагретых солнцем трав и масляные булочки на завтрак. Дежурный портальной залы, не поздоровавшись, окинул хмурым взглядом немногочисленный багаж, приложил печать и кивком отправил на дополнительный досмотр. В соседней комнате поджидала тощая замученная девица без проблеска дара, из простых, которая сноровисто облапала Лиссу с ног до головы. Девушка порозовела от стыда и возмущения, но смолчала. Не хватало начинать свою столичную жизнь со скандала и сразу выставить себя дурой-провинциалкой. Бабушка ей этого не простит. Поэтому Лисса сжала зубы и терпела. Но позволить щупать себя какой-то наглой простолюдинке! Впрочем, по стенам бежала паутинка сторожевого заклинания. Случись что - и через секунду здесь будет дежурный маг с какой-нибудь гадостью наготове. Воображение рисовало зрелищные молнии и огненные шары, но правду сказать в такой узенькой комнате применение масштабных заклинаний было бы самоубийственно. Лисса бы поставила на что-нибудь с парализующим эффектом. Вот она кричит, вот дергается нить-сторожевка и маг, не раздумывая замораживает ее с открытым ртом и с задранными юбками! Нет уж. Такого позора она не переживет.

Досмотр длился целую вечность, хотя минутная стрелка и показывала только двадцать минут, и Лисса была рада вырваться на свежий воздух. Вместо этого ее оглушили покрики носильщиков, скрип и гул самоходных повозок, ругань и зазывания торговцев и лоточников. Воздух был плотным и темным и отчетливо пах гарью. Лисса сделала неглубокий вдох, зажмурила глаза и решительно шагнула в этот бедлам, вцепившись в ручку потертого саквояжа и подталкивая чемодан. Бабушка говорила, что провожатый от школы встретит ее и поможет устроиться. "Все улажено, Алиссия. - тут она обычно важно закатывала глаза - Тебе не о чем волноваться. Сосредоточься на главном". Главным, по мнению бабушки, являлось замужество. Лисса не успела еще попасть в модную столичную школу, которую, конечно же, тоже выбрала для нее бабушка, а уже отчаянно жалела о покинутом Эйнсбурге, и недавнем, таком простом и уютном, но теперь таком недостижимом прошлом. Утренние медитации, сбор трав, укоризненная улыбка матушки Евфросии, вечерний чай с яблоком и корицей и шепотки с верными подружками... Время тянулось как мед, и казалось, так будет всегда.

Бабушка приехала месяц назад. Сухопарая, с поджатыми губами, почти исчезающая в огромной меховой пелерине из пушистой лисицы, бабушка осматривала Лиссу с придирчивостью покупателя породистой лошади и увиденным осталась явно разочарована.

-Не волнуйся, Алиссия. Теперь я все улажу. - бабушкины губы сжались в исчезающую ниточку - шов, которому позавидовал бы любой хирург. Как будто улыбка вот так же была прорезана на бабушкиных губах и теперь затягивалась шероховатым шрамом.

В Эйнсбурге все улыбались. Здоровались, прощались.

-Доброе утро, леди Алиссия, - говорила ей булочница Фелиция, расплываясь солнечной улыбкой - Сегодня прекрасная погода для пикника! Вам завернуть свежих масляных булочек, как вы обычно любите? Сегодня они особенно удались.

Бабушка не улыбалась. Как ни странно, чем больше бабушка говорила Лиссе не волноваться, чем страшнее ей становилось. А может быть вовсе и не странно. Ведь не будут же люди просить не беспокоиться, если все в порядке. Вот когда ты встаешь поутру и идешь в булочную за свежей булочкой, булочница не окидывает же тебя хмурым взглядом, не поджимает губы, как бабушка, и не говорит " Не беспокойтесь, леди Алиссия". А не говорит, потому что беспокоиться и в самом деле не о чем, потому что все решено и понятно - и самое волнительное, что может случиться - это покупка ванильного эклера или даже - по большим праздникам - огромного кремово-песочного торта. А вот раз уж говорят не волноваться и не беспокоиться, вот тут и самое время задуматься, что от тебя скрывают. Но Лисса молчала, кивала и улыбалась. Она не умела думать быстро, как Марта Дикинсон. Марта могла даже трехзначные числа очень быстро складывать в уме и считала быстрее лоточников. Поэтому Марта любила спорить. Лисса же не любила ссориться, она предпочитала слушать. Если долго слушать, люди скажут даже больше, чем собирались. И Лисса слушала пустые заверения, хотя в голове роились вопросы. Почему приехала бабушка? О чем не надо волноваться?

Так Лисса узнала от бабушки, что в очередной стычке с демонами пропал без вести отчим. Мама заперлась в комнате и не хочет никого видеть, так что все заботы о ней, Лиссе, легли на ссохшиеся костлявые плечи старой аристократки.

Отчима было жалко. Лисса не очень хорошо знала его, потому что почти все время проводила в школе-пансионе, как и положено юной леди. Но отчим ей нравился. Добродушный, бородатый, с молодыми голубыми глазами, он поддержал Лиссу, когда та попросилась учиться на травницу и помог убедить мать. Они с матерью приезжали навестить ее раз в полгода и привозили денег на ленты и подарки . Отчим смешно шутил и каждый раз вел их обедать в лучшую ресторацию Эйнсбурга. Он вел Лиссу под руку, как большую, обращался только на "вы" и все девочки ей отчаянно завидовали, даже вредная Марта Дикинсон, хоть и притворялась, что ей все равно. Еще жальче было мать. Для нее это, должно быть, удар. Лисса мало представляла, чем могла ей помочь. Написать письмо? Все, что приходило в голову, казалось фальшивым и пустым. Без вести еще не значит умер, - разве что это. Если бы ее поддержка хоть немного утешила маму. Писать ей в такой момент о том, что Лисса не хочет ничего менять и немного боится бабушки, казалось кощунственным. Маме не до того. Впрочем, на маму не стоило рассчитывать и в лучшие времена. Она была тем воздушным, эфирным созданием, какое рассчитывают найти в юных леди женихи, и какое не в силах была изобразить приземленная Лисса. Когда случалось что-либо, выходящее за рамки обыденности, синие глаза матери наполнялись слезами, она беспомощно взмахивала руками и ждала, пока к ней придут на помощь.

Бабушка, напротив, от обязанностей никогда не бегала, но долг свой понимала очень конкретно: как можно скорее и выгоднее выдать Лиссу замуж, с какового момента всю ответственность нести будет Лиссин муж. Лисса вздохнула и прислушалась к себе. Замуж отчего-то совсем не хотелось, вот ни капельки. Но говорить об этом пока бессмысленно. Приданое ее не так, чтобы и велико. Пока еще найдут жениха, пока уговорят, а там, глядишь, и отчим вернется, или мама придет в себя, или еще что-нибудь случится и про нее забудут. Поэтому Лисса не возражала, а продолжала молчать и слушать.

-Ты не хороша собой, не мила и не умна, - постановила бабушка, насквозь просветив ее колючими глазами. - Но не стоит отчаиваться. Путь к выгодному замужеству открыт и для таких девиц, как ты. Настоятельница сообщает мне, что ты послушна, трудолюбива и делаешь успехи в травах. Этого должно хватить. А уж я позабочусь, чтобы у тебя были лучшие возможности.

Сама Лисса считала, что у нее было по меньшей мере еще два достоинства - скромность и хорошие манеры. Но то ли бабушка не считала это достоинством, то ли не тем достоинством, что может привлечь знатного и богатого жениха, только эти, так уважаемые Лиссой качества достойная дама так и не озвучила. Вместо этого речь пошла о переводе в дорогую столичную академию. Переводиться Лиссе вовсе не хотелось. Как и менять специальность, пусть даже и на сходную. Необходимость заводить новые знакомства всегда тяготила ее. Но бабушка уже все решила и не передумает, - читалось в сухой категоричности тона, в разлете строго нахмуренных бровей. А бесполезные споры Лисса не любила. Лисса склонила голову и выполнила заученный книксен.

- Как вам будет угодно, бабушка - брови бабушки разгладились и судьба Лиссы была решена.

И вот поэтому Лисса теперь, как нахохленный воробей, жмется на крыльце столичного южного портального пункта, потерянная и несчастная и, взгромоздив дорожную сумку на необъятный кожаный чемодан, комкает в руках платочек. Минутная стрелка упрямо ползет вперед, но за все это время Лиссой заинтересовалась только пара малолетних попрошаек.

- Добрая леди, не дай умереть с голоду! - Лисса с ужасом смотрит, как грязные ручонки тянутся к платью.

-Кыш, - говорит она - кыш, - взмахивая платочком.

Помнится, ей удавалось так разогнать голубей. Но мальчишки не голуби, и вместо того, чтобы разлететься испуганным облаком, только жмутся к ней ближе, хватаются за саквояж.

- А ну брысь, охальники, - гул города на минуту перекрывает густой сердитый бас. И из-за поворота выплывает грузный толстяк в двуцветной ливрее. Он тоже чем-то недоволен, но Лисса уже не удивлена. В этом городе, кажется, нет довольных людей. Может быть, здесь не положено улыбаться. Есть же подушный налог, может статься, что в столице ввели налог и на улыбки. Вот люди и экономят изо всех сил. Не каждый же может позволить себе быть счастливым, как в Эйнсбурге. Толстяк останавливается напротив нее, отирает пот со лба, и смеривает Лиссу подозрительным взглядом.

-Порасторопнее надо быть, леди, да поживее. А то эти уличные крысы оставят вас без портков - он хрюкает собственной шутке. От толстяка несет крепким табаком.

Лисса выставляет перед собой мятый платочек в бесполезной попытке отгородиться.

- Я только что приехала, - беспомощно повторяет она. - Только что приехала.

Во взгляде толстяка мелькает понимание, затем подозрение. Он выуживает из кармана бумагу и откашлявшись, читает:

- Мисс Алиссия Хэвишем? Из Эйнсбурга?

- Это я, - сознается Лисса. Руки мерзнут. Дикие мальчишки не ушли далеко, они затаились за углом и ждут, пока уйдет несуразный толстяк, чтобы опять накинуться на Лиссу и ее чемоданы.

- Ученица Стриградской Магической Академии? - строго вопрошает толстяк

- С этого года, - рассеянно соглашается Лисса.

-Так какого демона вы не подали знак? Я вас тут уже полчаса жду, как будто мне нечем заняться! - взревел толстяк. Знак? Непонятно, в чем ее обвиняют, но кажется бесконечное ожидание закончено. Толстяк продолжает бурчать, не слушая ее попытки оправдаться и хватается за ручку чемодана. Лисса берет дорожную сумку и следует за ним.

Когда дверь самоходной повозки захлопывается со стуком, отрезая звуки внешнего мира, Лисса, наконец, может вздохнуть с облегчением.

-Здесь холодно, шумно и неуютно, - говорит она себе. - Но это только начало. Только начало.

Глава 2

Записаться оказалось минутным делом. Бабушка и в самом деле "все уладила". Несмотря на то, что переводилась Лисса посреди семестра, хмурый толстяк сразу препроводил ее к нужному кабинету, а сам куда-то отправился с багажом. Лисса не осмелилась уточнить куда, потому что солидно одетый маг в очках, с дворянской меткой, оторвался наконец от кипы бумаг и заметил вторжение. Если верить табличке на двери кабинета, Лисса видела перед собой заместителя декана. Лисса торопливо выполнила приветственный книксен и вытащила верительные бумаги из сумочки.

- Мисс Хэвишем? - сухо уточнил заместитель декана, глянув на протянутое письмо и документы, затем перевел взгляд на настенные часы. - Мы ожидали вас раньше. Приемное время практически закончилось. Какие-то проблемы с порталом?

-Спасибо за беспокойство, милорд, - церемонно поблагодарила Лисса и на всякий случай сделала книксен.

Судя по быстрому взгляду, который метнул на нее заместитель, от нее ожидалась какая-то другая реакция. Лиссе стало немного не по себе. Неужели столичный этикет настолько отличается от того, чему ее учили в школе. Если так, то ей придется быть вдвойне осторожной в эти первые дни, чтобы ненароком никого не оскорбить!

Заместитель декана вышел из-за стола, поправил очки и некоторое время с интересом разглядывал девушку.

- Ну что же, - наконец прервал он становившееся неприличным молчание, - поздравляю вас с началом учебы, мисс Хэвишем . Надеюсь, вы найдете обучение здесь полезным и в свою очередь не доставите нам никаких неприятностей. - Лисса чуть покраснела от такого предположения, но смолчала. Перебивать лорда, да еще и не последнего человека в иерархии академии было невежливо. Лорд заместитель же, не заметив ее возмущения, продолжал - С этой целью прошу вас внимательно ознакомиться с правилами факультета. Вот ваш опознавательный браслет, рекомендую носить его не снимая - сейчас зайдете к коменданту и после активации это будет и ваш пропуск в здания, корпуса и лаборатории и ключ от вашей комнаты. К коменданту же обращайтесь за стандартным детектором, набором учебников по вашей специальности и положенными для выполнения домашних заданий наборами трав и зелий. В будущем вы эти вопросы будете решать непосредственно с преподавателями, но с учетом того, что вы только перевелись, мы пошли вам навстречу и распорядились подготовить все необходимое на первое время. Коменданта найдете за четвертой дверью дальше по коридору - Маг вручил Лиссе пухлый конверт и вернулся к бумагам, утратив к Лиссе всяческий интерес. Лисса подождала немного, и защелкнув браслет на правой руке, повернула ручку двери. В этот момент мужчина нахмурился, поднял голову и добавил ледяным голосом:

И хотел бы специально обратить ваше внимание - на случай если вы не сразу прочитаете полный свод инструкций - магические поединки между учащимися в любой форме строжайше запрещены. Под угрозой исключения. Надеюсь на ваше благоразумие, мисс Хэвишем. - и тут же снова уткнулся в бумаги.

Аудиенция окончена. Ни здравствуйте, ни до свидания. Лиссу пробрала дрожь. Если привычные правила приличия в столице неприменимы, Лиссе придется тяжело. Теперь она сожалела, что в свое время отказалась от поездки на столичный бал. Самое малое, что она может сделать - внимательно изучить правила, Лисса тоскливо взвесила пухлую папку на ладони - похоже там не пара страничек, а настоящий свод законов, - и тут же одернула себя. Не время проявлять слабость. Усердие, вот ее добродетель. Усердие, трудолюбие и спокойный ровный нрав, - как учила матушка настоятельница, - усмирят даже самых жестоких тиранов. Лисса подняла руку и рассмотрела опознавательный браслет. Надо признать, выглядел он изящно. В академии учились только аристократы, некоторые из очень родовитых и высокопоставленных семей, которым род Лиссы, приличный, древний магический род, пусть и не очень знатный, и в подметки не годился и учебные артефакты здесь делали на совесть. Такой не постыдилась бы надеть и герцогиня. Изящная кованая основа из золота чистейшей пробы была усыпана мелким речным жемчугом, в центре, уютно устроившись в гнездышке из жемчуга и мелких бриллиантов таинственно подмигивал сапфир. Теперь к коменданту...

Выделенные покои Лиссе понравились. Просторная, уютная комната с широким окном, светлыми стенами и пушистым ковром, в котором приятно утопали ноги и в который Лисса влюбилась с первого взгляда. Книжный шкаф, кровать под балдахином, строгий письменный стол и придвинутое к камину кресло. Собственная комната.

Лисса в первый раз с момента прибытия в Стриград с облегчением выдохнула.

-Испорченное будете оплачивать из своего кармана, - бдительно блеснула очками комендантша. - Магические и алхимические опыты на казенной мебели не проводить, посторонних не пускать. На комнате магическое заклятие, так что впустить можете кого-то только вы, и вы же несете полную имущественную ответственность, имейте в виду.

Еще и заклятие! Сказка. В монастырской школе о такой приватности можно было только мечтать. Мало того, что жили девушки по двое, так еще и двери не запирались. Нет, злых шуточек почти не было, они сурово пресекались как сестрами, так и самими воспитанницами, но обнаружить перед началом занятий, что кто-то, оказывается, еще с вечера позаимствовал твои учебники или конспекты и запамятовал вернуть - а носиться по всем комнатам с криками "кто взял?" и неприлично, и времени нет - удовольствие ниже среднего. В такие дни Лисса сидела на занятии с опущенной головой и горящими ушами и выслушивала назидания сестры Амалии, а то и приходилось писать объяснительные листы. Наушничество не приветствовалось, так же, как и ложь, так что Лисса проливала горькие слезы над искупительными сочинениями, лавируя между Сциллой и Харибдой.

Теперь-то с этим покончено. Осталось только одно важное дело. Конечно, Лисса порядком устала с дороги и от непривычных шумов и запахов и сейчас ей хотелось только сбросить с себя одежду и свернуться уютным калачиком на соблазнительно мягкой перине, но лучше уж все сделать сейчас. Сменив дорожное платье на домашнее, Лисса умыла лицо, перечесала косу и приведя себя в вид, настолько приличный, насколько это было возможно и разложила учебники. Поколебавшись, раскрыла и Свод правил академии, но полистав немного, со вздохом сдалась на второй же странице. После длинного дня зубодробительные фразы, написанные неудобоваримым бюрократическим языком, отказывались долетать до сознания. Лисса поймала себя на том, что десятый раз сонно перечитывает один и тот же абзац, постоянно возвращаясь. Содержимое страницы испарялось из головы после прочтения, как будто та была специально зачарована. А еще надо хоть как-то подготовиться к урокам!

Надо понять хоть что-то, хотя бы что-то одно, - одернула себя Лисса, изрядно поднаторевшая в нелегком деле зубрежки. Лиссараспахнула учебник наугад и, потерев виски, вчиталась в ускользающий смысл. С таким же успехом правила могли быть написаны на уже давно мертвом тримартском. - . Здесь кажется хотели сказать, что... - Лисса сосредоточилась из последних сил - что явка на завтрак обязательна! Чудное правило. Но на сегодня и этого хватит. А завтра можно будет прочитать что-то еще. Лисса мысленно похвалила себя за прилежание. Хороша бы она была, если бы решила пойти прямо на занятия и завтраком пренебречь... И нарушила бы правила с первого же дня. Понятно, что никто не поставил бы ей этого в укор так скоро после поступления, но на репутации это могло отразиться. Хуже того, могли пойти слухи... Лисса не очень отчетливо понимала, какого рода слухи могут пойти только из-за того, что она пропустит завтрак, но слухов обоснованно опасалась.

Да и не то чтобы за Лиссой водилась дурная привычка просыпать утренние занятия, как за некоторыми из ее подруг из монастырской школы, хоть той же Глорией. Нет, даже несмотря на увлечение романами, не вполне одобряемое наставницей, распорядок дня Лисса старалась соблюдать. Просто с утра ее редко преследовало чувство голода, так что завтракала она обыкновенно одинокой булочкой и чаем с молоком, ради чего специально являться в столовую, брать поднос и тратить добрых полчаса было совсем уже смешно. А то она и вовсе пренебрегала завтраком, предпочитая повторить с утра заданный урок или коварное спряжение ильмарских глаголов. Но правила есть правила, и Лисса была преисполнена решимости следовать им, каковы бы они ни были. Разумеется, в том случае если они совместимы с дворянскими честью и достоинством, а также стыдливостью, приличной юной девице благородного рождения.

Лисса со вздохом отложила Правила и пододвинула учебники и расписание занятий, нечаянно задев локтем пухлый конверт. Тот и так с трудом балансировал на краю заполненного бумагами стола и от толчка полетел на пол. Из разверстого бумажного рта вывалился округлый камушек и заблестел на ковре. Лисса наклонилась и подняла вещицу. При ближайшем рассмотрении это оказалось какое-то ювелирное украшение - из неизвестного Лиссе камня, вероятно искусственного, и непонятного назначения. Более всего капелька напоминала кулон или подвеску, поскольку была снабжена острым серебряным крючком, но никакой цепочки к нему Лисса не обнаружила, сколько ни потрошила конверт. То ли ее забыли положить, то ли предназначение ее было каким-то другим. Девушка без особого любопытства повертела в руках невзрачный камень и вернула обратно в конверт, решив вернуться к нему позже, когда она немножко поднатореет в местных порядках. Сейчас же ее мысли занимало домашнее задание. Лисса открыла пройденные темы, вчиталась в текст и нахмурилась. Многое было знакомо ей по занятиям в монастырской школе, но многое было и совершенно новым. Ох, сколько же придется догонять. Возможно, переводиться сразу на второй курс было несколько неосмотрительно. Но перед учебными сложностями Лисса теряться не привыкла. Для успешной учебы довольно внимания и прилежания - а и того, и другого у нее было в избытке. Бабушке не придется краснеть за нее. Лисса рассеянно поправила волосы, бросила взгляд на часы и принялась за учебу. Только бы не проспать наутро.

Глава 3

Вопреки опасениям, бабочки в животе и боязнь проспать в первый же день занятий подняли Лиссу с первыми лучами солнца. В горле пересохло от волнения, но появлению аппетита волнение нисколько не способствовало. Иди на завтрак или нет, девушка была уверена, что не сможет проглотить ни крошки. Хорошо, что с вечера она прочитала Правила. Хорошо это было и с другой стороны. Раз уж завтраки предписаны правилами, то в столовой соберется вся Академия и Лиссе будет проще выполнить поручение бабушки. Бабушка, переживая за непутевую Лиссу, обратилась к своей давней и хорошей подруге, внук которой также учился в Стриградской Магической, с просьбой отписать к отпрыску и помочь Лиссе на первых порах. И теперь, умытая и одетая Лисса нервно сжимала в руках послание от почтенной матроны к некоему мистеру Ричарду Даррису, будущему графу Сотерскому, четверокурснику. Лисса глубоко вдохнула, постаравшись унять громко стучащее сердце и сделала первый шаг в новую жизнь - иначе говоря, отправилась на поиски столовой.

Столовую долго искать не пришлось. Со всех сторон и этажей туда с гомоном и шумом устремлялись потоки студентов. Открывались и закрывались, хлопая, двери по коридору, ухо Лиссы тревожили хихиканья и шепотки, но на непримечательную девушку в темном платье простого кроя, к счастью, никто не обращал внимания. Лисса искренне надеялась, что так оно и останется. Оказываясь в центре внимания, непривычного и чуждого, девушка обыкновенно краснела и терялась и потому всеми силами стремилась избежать неловкости. Леди не обезьяна в цирке и не раскрашенный попугай - хорошие манеры, как учила сестра Амалия, заключаются не в бриллиантовых серьгах и кольцах, а в умении не выпячивать себя. Сестра Амалия всегда предостерегала от греха гордыни и самолюбования и призывала к смирению и кротости. И если Лиссе такие советы ложились на душу бальзамом, то Марте Дикинсон смирение давалось тяжело, и сестры не раз ругали ее за неуместные наряды или краску на лице. Как ни странно, сейчас, когда Лиссу оторвали от привычного круга общения и всех, кого она знала и любила, и бросили как в омут головой в эту новую неизвестную столичную школу ей более всего недоставало не скромной тихой Иветты, с которой они ходили под руку по коридорам в знак вечной дружбы и читали друг другу вслух по вечерам в малой гостиной, не дружелюбной, хоть и вечно рассеянной Глории, а заклятого недруга, Марты Дикинсон. Отношения у них не заладились с самого начала, с самого первого дня. Но правду сказать, Лисса и сама не знала, чего больше в ее отношении к Марте, неприязни, раздражения или восхищения. Марта, должно быть, вся иззавидовалась, узнав, что Лиссу родичи перевели в столичную академию. Сама Лисса вовсе этого не желала, и с радостью осталась бы в монастырской школе еще на несколько лет. Но для честолюбивой мисс Дикинсон столица была пределом мечтаний, а в монастырской школе она прозябала вовсе не по своей воле, а по решению не менее честолюбивых родственников, планам которых девушка чем-то помешала. Марта укрывала под подушкой где-то чудом раздобытые старые журналы столичных мод и мечтала о балах, на которые Марту никто из родственников не приглашал и от которых Лисса отказывалась с постоянным равнодушием, чем еще больше злила Марту.

Неожиданно ей мучительно захотелось опять увидеть Марту, привычно поругаться, обменяться ядовитыми репликами. Марта живо пробудила бы в ней смелость и выдернула из оцепенения. Лисса опомнилась, что фантазии ее стали уже совсем какими-то странными и извращенными - радоваться ведь должна, что избавлена от злого языка сокурсницы! - и поспешила преодолеть последнюю лестницу, ведущую в столовую залу.

Студенты шумной струйкой вливались в узкий проем между створками огромных парадных дверей - место которым было скорее во дворце, нежели в университете, где прилежание иных учащихся, тем паче магических одаренных, способствовало уничтожению казенного имущества быстрее, чем администрация успевала профинансировать ремонтные работы. Дверь была огромной, из твердого дерева, расписанная миниатюрами, распахнута была только одна створка.

Лисса преодолела порог и застыла, не обращая внимания на возмущенное шипение за спиной.. Школярская столовая могла посоревноваться в роскоши с обиталищем королей. Перед девушкой сколько хватало глаз, простиралась роскошная бальная зала. С потолка хрустальными слезами стекали массивы люстр из зачарованного ильмарского стекла. Сейчас утром, в них не было необходимости, поскольку столовую заливал свет, струящихся из огромных окон-дверей в три человеческих роста. Последние выходили на внутренний двор и радовали глаз шедеврами садово-паркового искусства. Блестел начищенный до блеска паркет. Страшно представить, во сколько обошлось все это убранство. Небольшой замок, не меньше. Монастырская школа, в которой воспитанников отнюдь не подвергали лишениям, показалась бы здешним студентам жалкой лачугой. И здесь Лисса будет учиться? Сколько же заплатила бабушка, чтобы Лиссу зачислили без экзаменов, да еще и посреди учебного года? - впервые задалась вопросом Лисса. И не придется ли расплачиваться за такую беспримерную щедрость.

Тут какая-то нетерпеливая девица совершенно неблагородно подпихнула Лиссу, так что та пролетела пару метров, потешно взмахивая руками в тщетной попытке восстановить равновесие. Лисса покраснела до корней волос и спешно оправила юбки, но к счастью ее явление прошло совершенно незамеченным. На Лиссу смотрели как на пустое место и никого она не заинтересовала. Только решительная барышня, проходя мимо и поправляя выбившийся локон, мстительно фыркнула "деревенщина".

-Ппростите за беспокойство, - повинилась Лисса, полыхая от стыда и пропуская комплимент мимо ушей. Девица повела себя недостойно, но и Лиссе оправдания не было. Засмотрелась на потолок, раззявив рот, что твоя доярка и так и перегородила проход. А ведь у всех и завтрак, и занятия. И не будут все учащиеся, сплошь аристократы - графья да герцоги- смиренно ждать за дверью, пока она, Лисса с порога вольготно насмотрится на все, что ей в дурную голову взбредет. - Но заверяю вас, в том не было злого умысла. Я еще не вполне освоилась в Академии и...

Девица чуть не споткнулась на месте от изумления и перевела на Лиссу ошарашенный взгляд. Выражение ее лица с раздраженного сменилось на задумчивое.

-Новенькая, что ли? То-то я тебя не видела. Ну и ты извини тогда, - неохотно признала она и бесцеремонно протянула руку. Лисса только и могла что смотреть на нее в замешательстве. На Ее Светлейшее Высочество девица никак не тянула. А руки дворянка может целовать только особам королевской крови, либо священникам! Не ожидает же она в самом деле... !?! Игнорировать первую же заговорившую с ней тоже не с руки. Лисса в Академии первый день и враги ей не нужны. Решившись, девушка неуверенно коснулась протянутой руки самыми кончиками затянутых в перчатки пальцев. Девица только хмыкнула, очевидно забавляясь возникшей неловкостью, резко схватила ее за руку и пребольно сжала. Лисса еле подавила вскрик и отпрянула, настороженно наблюдая за новой знакомой из-под полуопущенных ресниц. Изощренная месть или испытание для новенькой?

- Да ты, я погляжу, совсем дикая. - развеселилась девица. - Пожалуй, пригляжу за тобой, а то даже до столов не дойдешь, потеряешься.

Лиссе идти с непредсказуемой грубой девицей никуда не хотелось, но отказываться от первой же протянутой руки помощи было откровенно невежливо. Лисса сделала неглубокий книксен и представилась:

- Алиссия Хэвишем, графство Напольское, второй курс, Яды и привороты. С благодарностью принимаю ваше приглашение.

Называть титул Лисса благоразумно не стала, памятуя о том, что титулы не в ходу в Академии, как не в ходу они были и в монастырской школе - но все, конечно, все и так знали. Так что с поправкой на школьный этикет Лисса представилась по всей форме.

Девица, однако же, кусала губы, того и гляди рассмеется.

- Экая ты правильная, Алис. Только здесь эти твои провинциальные замашки лучше брось. В высшем свете ко всем обращаются по именам! Так что привыкай. - девица рассеянно огляделась и внезапно посуровев, буркнула - Ну хватит уже здесь политесы разводить. Пойдем - и опять цапнув растерявшуюся Лиссу за руку, поволокла к общим столам. Потом также резко остановилась, так что Лисса чудом не налетела на нее и, поворотив голову назад, бросила - Кстати, меня зовут Марта и мы с тобой, стало быть, коллеги.

Лисса чуть слышно застонала и ощутила непреодолимое желание побиться головой об стену. Марта! Нет, ну надо же, Марта!! Не успела она уехать из Эйнсбурга и опять это треклятое имя. Судьба, верно, смеется над ней. Между тем, эта, новая Марта тащила ее на буксире со стремительностью самоходной повозки, чуть не локтями расталкивая попадающихся на пути студентов. По всему видно девица была нрава решительного и уступать никому не привыкла. Лисса едва успевала вертеть головой. А вокруг творилось странное. И лепнина, колонны и расписные узоры меркли перед другими проявлениями местного колорита.

В центре залы стоял ломящийся от деликатесов стол - прислуги не было видно, но стол имел вид чрезвычайно опрятный и не светил ни крошками, ни пятнами, ни перевернутыми посудинами, ни чем прочим, что обычно всенепременно случается при самоуправстве студентов. Другие столы, поменьше были рассредоточены по зале на разном расстоянии от стола, и студенты уверенно шли, как показалось Лиссе, каждый именно к своему, заранее предопределенному, а не садились, как это бывало в монастыре на свободную лавку.

За столиками в глубине зала, как на возвышении восседали старшекурсники. Поставлены они были так, чтобы давать сидящим наилучший обзор и близость к еде, но вместе с тем и чуть в стороне от остальных потоков. Со стороны этих столиков никто к столам с едой не подходил - пространство волшебным образом пустовало . Видимо это были "почетные" столы. Некоторые были заполнены, но большинство были свободны - хозяева их, должно быть, запаздывали или на них не распространялись Правила. Лисса, несмотря на провинциальное воспитание, хорошо усвоила, что из любого правила есть исключения. Да вот только исключения эти распространяются только на тех, кто наделен особой властью и деньгами. Несколько столов поменьше, примыкавшие к "заглавным", были заполнены курсами помладше. Но сидели они с весельем и особым гонором - самые богатые, самые популярные? Лисса могла только гадать. И не испытывала ни малейшего желания к ним присоединяться. Вот так, развалившись у всех на виду и разукрасившись как павлин, выставлять себя напоказ? Лисса поежилась от одной мысли. К счастью, новая знакомая направлялась вовсе не туда.

Сколько же здесь было людей! Лисса, пожалуй, не видела такого собрания даже в Эйнсбурге в праздничный день. Не могли же все дворянские рода отдать своих отпрысков учиться в этой несчастной Академии, пусть и самой лучшей и столичной!

Марта уверенно лавировала в человеческих потоках, уплотнявшихся возле столов с закусками и тащила Лиссу в какой-то затемненный угол возле колонн. В переводе на язык школьной иерархии, если Лисса правильно интерпретировала знаки, это означало весьма невысокое положение. Лиссу это полностью устраивало - в играх власти не стоит прыгать выше головы, а то, что эти игры вовсю гудели в коридорах Академии даже неискушенной Лиссе становилось ясно с первого взгляда на столовую.

Чем дальше от центра, тем меньше внимания они привлекали, и Лисса вдохнула, только сейчас осознав, что все это время задерживала дыхание. И тут Марта вытолкнула ее вперед к одному из полузаполненных столов, за которым расположились исключительно девушки, и театрально закатив глаза, провозгласила:

- Смотрите, кого я откопала. Дева Алис! Из глухой деревни с пылу с жару - и сразу к нам, на привороты - завлекать прынцев. Прошу любить и жаловать.

Лиссе такое представление вовсе не понравилось, но она сдержалась и пропустив язвительные ремарки мимо ушей, выполнила образцовый книксен и сдержанно представилась.

- Алиссия Хэвишем, второй курс ядов и приворотов.

Глаза она опустила, чтобы скрыть раздражение. Школа Марты Дикинсон не прошла зря. Нехорошее предчувствие подсказывало Лиссе, что закалка эта ей здесь не раз еще пригодится. Столик притих и невежливо вытаращил глаза в едином душевном порыве, чтобы затем приняться за основательное и совершенно бесцеремонное разглядывание ее скромной персоны.

- Ты как всегда права, Марта. Презанятнейший воробушек.- промурлыкала томная блондинка с неприличным вырезом вместо декольте, не потрудившись ни представиться, ни предложить девушке сесть. В Эйнсбурге Лисса перешла бы на другую сторону дороги, нисколько не сомневаясь, что перед ней девица вольного поведения. Блондинка разглядывала Лиссу - как экспонат в музее. Подружки ее захихикали. Лисса явственно ощутила, что каким-то непостижимым образом оказалась в том, что сестра Амалия именовала "неподходящей компанией". По-хорошему ей следовало бы откланяться, сославшись на дела или знакомых и занять любой свободный столик подальше от нескромных девиц. Но на беду Лисса не знала здесь ни единого человека, а если верить этой новой Марте место ее и было здесь, с новыми однокурсницами. Ричард Даррис, - вспомнила Лисса и рука сама взметнулась к корсажу. Впору благославить предусмотрительность бабушки. Возможно, помощь потребуется Лиссе раньше, чем она думала.

- Ну что ты встала столбом? - голос Марты вернул ее на землю - Садись. Стул вашему высочеству никто отодвигать не будет.

Подружки залились смехом, чуть не выпрыгивая из декольте. Лисса раскраснелась и присела на краешек стула, нервно комкая бумажную салфетку. Столичная мода и манеры не могли присниться Лиссе в самых жутких кошмарах. Да после такой академии ее пожалуй что ни одна приличная семья замуж не возьмет! Только и останется, что надеяться на привороты. Запоздало Лиссе пришло в голову, что именно это и могла иметь в виду бабушка.

Тем временем пространство вокруг "особых" столиков пришло в волнение. Кипящие волны снующих с тарелками студентов хлынули во все стороны, освобождая проход примечательной процессии. Новый столик Лиссы был скорее на отшибе, но даже в просветах между спинами повскакивавших с мест соседей, ей удалось разглядеть медленно продвигающуюся к "особой" зоне группу людей, единодушно одетых в белое. Не надо было быть семи пядей во лбу, чтобы сообразить, что наконец-то прибыли местные "сливки". Сама Лисса скакать и прыгать не собиралась. Она жалела только о том, что не успела озаботиться чашечкой утреннего какао с булочкой. Сейчас было бы самое время элегантно и хладнокровно поднести фарфоровую чашечку к губам и сделать равнодушный глоток. Но пусть у Лиссы все и было хорошо и с чувством приличия, и с чувством прекрасного, чувство времени подкачало. Момент и возможность незамеченной подойти к общему столу был необратимо упущен. Между тем, шествие почти поравнялось с их столиком и сквозь неровные просветы между спинами, Лиссе удалось различить мужские и женские фигуры. Мальчики были одеты во что-то наподобие военной формы - белые кители с золотыми эполетами, щеголеватые сапоги, приклеенные на лицах одинаково харизматичные улыбки. Девушки были в неприличных полупрозрачных платьях с полностью открытыми плечами и оголенной шеей. Минимализм в одежде они, впрочем, компенсировали водопадом сверкающих драгоценностей. Тиары, колье, бриллианты, пояса и кушаки из парчи и золотой нити - подробности рассмотреть не удавалось, но было от чего вытянуть шею. Не на королевском приеме - в обычной школьной столовой!!! Лисса решительно не понимала, что происходит и это состояние ей очень не нравилось. Во что ее только впутала бабушка? Тем временем первые ряды выстроившихся в шеренгу одноклассников, как будто по невидимой команде начали кланяться и приседать в книксенах! Книксенах! Хорошо, что не в реверансах.

- С нами учится особа королевской крови? - рискнула поинтересоваться Лисса у подпрыгивающих и вытягивающих шеи соседок.

- Что? - удивленно отвлеклась Марта и тут же досадливо отмахнулась - Ах, это ты Алис! Это же Короли!

- То есть все-таки особы королевской крови? - ужаснулась Лисса - Может быть тогда уместнее был бы реверанс?

Или реверанс надо делать только королю? Лисса никогда особо не налегала на дворцовый этикет, обоснованно предполагая, что неамбициозной девице из обедневшего дворянского рода оно вовсе ни к чему. Но ее панические воззвания остались без ответа. Марте было уж никак не до Лиссы. Балансируя на цыпочках, та целеустремленно пыталась что-то высмотреть сквозь толпу и буравила взглядом неподатливые спины.

Короли?! Какие еще короли?! В бедной Этландии столько разом не наберется. Разве что еще Ильмар и Равения постарались. Лисса лихорадочно силилась вспомнить нужные страницы Книги Пэров - его королевское величество Юстас Пятый, его высочайшая супруга Анатолия, ее светлейшее высочество Инесса и младшие высочества Орлик и Берилл, кажется были еще кузены, имена которых Лисса уже никак не могла вспомнить. К своему стыду она принадлежала к сонму тех барышень, на которых генеалогический сборник навевал тоску и погружал в здоровый целительный сон. По мнению Лиссы особо буйным больным Книгу Пэров можно было бы прописывать заместо лекарств.

Но вопросы ее тонули в общем оживлении, так что Лисса сдалась и, прекратив попытки расспросов, сложила руки на коленях и приготовилась ждать. Рассмотреть что-либо во всей этой кутерьме она даже не пыталась. Рано или поздно безобразие прекратится и все прояснится. Первой сдалась, откинувшись на спинку стула, наглая блондинка.

- Какие они все-таки душки, - томно выдохнула она, обмахиваясь прихваченной со стола салфеткой.

Лисса окончательно запуталась, но благоразумно промолчала. Постепенно гул успокоился и за стол вернулись все, кроме Марты. Последнюю как подменили. Она кусала губы и лихорадочно оглядывалась.

- Наша Марта запала на королька. Все никак не наглядится, - добродушно подмигнула Лиссе блондинка и зачем-то тоже протянула к Лиссе руку. От руки несло как из парфюмерной лавки и Лисса невольно отстранилась. - А ты не пугайся так, птичка, тебе же еще здесь учиться. Меня зовут Софи. - она все-таки ухватила Лиссу за руку и небрежно потрясла кисть над столом. Лисса догадалась, что-то это должно было что-то означать, но у нее уже голова шла кругом от непонятных церемоний.

Странные обращения Лисса опять воспитанно пропустила мимо ушей. Назойливо проявлять любопытство Этикет тоже не рекомендовал, но Лисса не видела другого выхода.

- Не подскажете ли, чему мы обязаны нынешней ажитацией? - нарочито спокойно осведомилась девушка, не позволяя испытываемой нервозности просочиться в голос. - Неужто и в самом деле нас посетили особы королевской крови?

-Что? - глаза блондинки округлились и через секунду она уже сгибалась от хохота. Безразмерная грудь подпрыгивала в декольте и норовила выпасть в тарелку. Каким образом она удерживалась в оковах недокорсета оставалось для Лиссы величайшей загадкой. Лисса испытывала смешанные чувства - но в любом случае очень неприятные. Кажется, над ней в жизни никогда столько не смеялись. Оставалось только понять, в чем заключалась проблема - в неподходящей компании или в отличиях столичных манер. Пока Лисса склонялась к первому варианту.

Смех поддержали и другие дамы. Лисса чувствовала себя хуже некуда, но старалась удерживать на губах вежливую улыбку. Зеркала поблизости не было, но улыбка должно быть была вымученной донельзя, потому что блондинка, отсмеявшись, придвинула к Лиссе пустой стакан и налила из графина апельсинового сока.

-Нельзя же так смешить, милочка, - снисходительно выдала она. Этот приторный тон уже начинал раздражать Лиссу до зубовного скрежета. К тому же вопрос о статусе новоявленной знакомой был для Лиссы отнюдь не очевиден.

- Короли - это просто название, - сжалилась темноглазая брюнетка, сидевшая по левую руку от Лиссы. - И к королевской крови никакого отношения они не имеют. У нас в школе есть ежегодная церемония "Подведения Итогов", на которой называют лучших по каждому курсу. Как выбирают не совсем ясно, но вроде как во внимание принимаются успехи в учебе и популярность. Даже голосование проводится и можно выдвинуть свою кандидатуру. Только кому-то вроде нас, даже если выдвинемся, ничего не светит - только опозорят да насмех поднимут. Те, кого выбрали, на этот год имеют массу всяких привилегий, сидят за отдельными столами с другими лучшими и даже вроде могут отдельные дополнительные занятия посещать. Такой местный аналог высшей аристократии, может поэтому их и называют королями. И носят специальную форму одежды - у нас в Академии только Короли могут ее носить. Остальным лучше даже просто белое не надевать - могут подумать, что метишь не по чину и засмеют.

Ситуация прояснялась. Несмотря на всю мишуру и громогласные заявления о равенстве и братстве, в Академии царила такая же строгая иерархическая структура, что и в реальном мире. А может даже и строже. И в этой иерархии место Лиссы было ближе к хвосту, чем к вершине. И это ее полностью устраивало. Что ее категорически не устраивало, это компания, в которой она в этом хвосте оказалась! Так недолго окончательно погубить свою репутацию. Но неожиданной благосклонностью соседей надо было воспользоваться. Лисса собралась с мыслями и задала следующий вопрос.

- А сколько...

- Ааах, я не могу. Какой же он красивый! - тоскливо протянув, рядом плюхнулась Марта и мечтательно уставилась на свои сцепленные в замочек ладони. - Мне кажется, он заметил меня в этот раз и подмигнул! Так, со значением. Ну, вы меня понимаете.

Лисса не понимала. Но свою неосведомленность демонстрировать не спешила. С нее с лихвой хватило тех насмешек, что она уже претерпела.

Блондинка Софи укоризненно покачала головой. - Ешь давай лучше, а то станешь тощей и страшной и душка Ричард на тебя лишний раз даже не взглянет.

Марта с неохотой подтянула к себе тарелку с выпечкой, продолжая мечтательно таращиться в пространство остекленевшим взглядом. Насколько Лисса могла судить по предыдущем опыту, Марта уже рисовала себе картины безоблачного семейного счастья и пятеро малышей. А может, если была чем-то обижена или обладала властным темпераментом - в воображении ее неизвестный Ричард ползал перед ней на коленях, признаваясь ей в любви и покрывая страстными лобзаниями ладони, наподобие галантного кавалера Армана Морилье, и горько раскаивался в былом бессердечии.

- Марта спит и видит, как захомутать этого Ричарда, - опять шепнула Лиссе миловидная соседка. По-видимому, она единственная была хоть как-то расположена к новенькой. - Но ей ничего не светит. Он - один из Королей четвертого курса, а Марта со второго и даже стандартный приворот из учебника как следует сварить не может. Так что она может до скончания веков выть на луну как ишак. Ричард Даррис в ее сторону даже и не посмотрит.

Лисса резко обернулась, чуть не опрокинув стакан. "Ричард Даррис. Четверокурсник" - эхом отдавались в голове слова бабушки.

-Ричард Даррис? - упавшим голосом переспросила она.

- Ну да, - темноволосая соседка, имени которой Лисса по-прежнему так и не знала, слегка удивилась, а потом вполголоса хихикнула. - Хорош, конечно, но не такой уж и роковой красавчик, как Марта хочет нам представить. По мне так тот же Джулиан с нашего курса куда популярнее. Вот у кого отбоя от девиц нет. Он уже, кажется, привороты как воду пьет, а без вызова на Игру и шагу ступить не может. Но на вкус и цвет. - соседка философски пожала плечами. - Да и все равно ей ни тот, ни другой не светят. Так что какая разница, по кому с ума сходить

От подробностей у Лиссы уже голова кругом пошла, поэтому она попыталась уцепиться за главное.

- И как выглядит этот Ричард Даррис? Где он сидит? - деланно небрежным тоном осведомилась Лисса. Но соседка не увидела ничего странного в ее внезапном любопытстве и небрежно махнула рукой.

-Да вон там, за особыми столиками. Отсюда не очень видно, но второй столик справа от еды - это вот как раз стол четверокурсников. Помимо самих королей, там еще друзья их сидят, иногда и девчат приглашают. Даррис этот такой веселый черноглазый брюнет, - она задумалась - В общем, ничего особенного. Эй, ты куда?

Лисса кивнула, молча встала, оправила юбку, и цепляясь за остатки быстро испаряющейся решимости направилась к особым столам.

Как ни противно было ей привлекать к себе внимание, поручение бабушки проще всего было выполнить именно сейчас, когда все в сборе и этого Ричарда Дарриса можно легко найти и идентифицировать. К тому же, если внук ее подруги и в самом деле местный... Король и видный чин в школьной иерархии, он сможет подсказать Лиссе лучше, чем сомнительные "коллеги".

Глава 4.

Подхватив юбку, Лисса решительно протискивалась между жужжащими столиками. Горло прихватило спазмом от волнения и девушка не была даже уверена, что сможет произнести хоть слово. Впрочем, можно обойтись и без слов, успокаивала она себя. Небольшой книксен - сколько она их уже сделала за последние пару дней, и сколько еще предстоит - и протянуть письмо. Взгляд скромно в пол, ресницы чуть трепещут. Как будто в кабинете матери-настоятельницы, когда она отчитывает тебя за провинности. Вызывали Лиссу нечасто, но мать-настоятельница славилась нравом суровым и наказания придумывала с выдумкой. После пары встреч каждая воспитанница была преисполнена рвения больше никогда не быть вызванной и разрабатывала свою методику для того, чтобы избегнуть наказания или по возможности смягчить его. Лисса выдумкой не блистала, поэтому как могла прикидывалась смиренной овечкой. Какой спрос с девочки-ромашки? Девочкой-ромашкой Лисса надеялась и остаться. Ромашки несъедобны. Неспокойное сердце чуяло неприятности.

Никто не обращал на нее особого внимания. После безумного белого шествия студенты разбрелись кто куда и бродили по зале с тарелками наперевес, не особо оглядываясь по сторонам. Лисса дважды чудом избежала столкновения и один раз ей чудом не пролили сок на платье. После этого Лисса чуть убавила шагу и постаралась проявлять больше осторожности. С испорченным платьем не то, что поручение бабушки не исполнить, чего доброго и на занятия можно опоздать. Пока она поднимется, пока сменит платье, да и позору не оберешься. Лисса не обманывалась видимым безразличием толпы - стоит кому оказаться в центре скандала и все охотно бросят недоеденные бутерброды, недопитые стаканы и недожеванные сплетни и ринутся посмотреть, кто же там так удачно выставил себя на посмешище. Лисса помотала головой, отгоняя ужасное видение. За мрачными мыслями, настырно жужжавшими в голове она и не заметила как добралась до стола с закусками и преодолела полосу отчуждения. Гул резко затих (какое-то заклятие?) и вселенная сузилась до нескольких ясно различимых голосов. Столики белых были отделены от зала словно невидимым барьером - полосой, которую никто не осмеливался пересечь. Магия?

Лисса по инерции сделала еще пару шагов, не успев притормозить, и уже приготовилась впечататься в мягкую пружинящую стенку, но... ничего не произошло. Барьера не было. Если никто и не подходил к особым столам, то не потому что физически или магически это было невозможно. Уж не нарушает ли она опять какое негласное правило? Но поздно сдавать назад - Лиссу заметили и оживленные голоса и смешки удивленно смолкли, на нее с непонятным выражением воззрились несколько пар глаз. Письмо как будто нагрелось и прожигало корсаж. Лисса нервозно оправила рукава и шагнула к столику, молясь, что угадает с первой попытки. Она еще ничего не сказала, но уже изрядно взмокла. Ох, бабушка, если бы ты только знала.

Второй столик от стола с едой. Вроде бы этот. Лисса приблизлась и замерла в нерешительности. Компания белых за столом взирала на нее с изрядной долей недоумения. Выглядели они... обычно. Четверо молодых людей и пара девушек в белом, а также какие-то сомнительные красотки. На коленях симпатичного брюнета с веселыми глазами, в котором Лисса по описанию заподозрила Ричарда Дарриса восседала одна такая девица в совершенно неприличном наряде. Мало того, что декольте ее было таким глубоким, что проще было вообще не надевать лиф, так и длинная юбка ее задралась, обнажая стройную ногу до бедра. И это бедро нахально поглаживала мужская рука!! Куда она попала?! Неужли в ту самую обитель порока, о которой многократно предупреждали сестры-наставницы?

Лисса вспыхнула до корней волос и постаралась не смотреть на парочку. Молчание затягивалось. Письмо прожигало корсет. Но возмущение помогло справиться с першением в горле. Глядя строго в пол, чтобы ненароком не увидеть какие-нибудь другие, непредназначенные для глаз юной девицы непристойности, Лисса выполнила книксен и как можно суше проговорила:

- Прошу прощения, что отрываю вас от трапезы. Я хотела бы побеседовать с господином Ричардом Даррисом, четверокурсником.

Ответом ей был только шелест салфеток и звон неловко опущенной вилки. Столик молчал. Лисса, по-прежнему не поднимая глаз, выровнялась по ботинкам брюнета, стараясь не подниматься взглядом выше по оголенной ножке девицы, которая довольно плотно обвивала... Нет, не смотреть. Обращаясь строго к ботинкам, Лисса предприняла еще одну отчаянную попытку:

- Верно ли я предполагаю, что имею честь видеть мистера Ричарда Дарриса из графства Сотер?

Молчание. Лисса определенно что-то делала не так. Возможно следует выполнить еще один книксен? Или последовать местным обычаям и ухватить молодого человека за руку? Ту самую руку, которая даже и сейчас забиралась под юбку полураздетой девице?! Лиссу опалило жаром стыда. Да и... самой хватать мужчину? Лиссе стало плохо от одной мысли. Это решительно противоречит всем правилам приличия. Знала ли бабушка, куда отправляет единственную внучку? Лисса сделала себе ментальную пометку сегодня же вечером отписать к ней с просьбой забрать ее из этого вертепа и вернуть несчастную овечку под сень родного монастыря. Неожиданная мысль вернула девушке надежду. Бабушка просто не знает, что здесь творится и какие опасности подстерегают здесь юную деву. Уж Лисса распишет все в таких подробностях, что...

А для этого подробности придется рассмотреть, пожертвовав толикой девичьей стыдливости. Хотя бы одним глазком. Ради высшего блага, возвращения обратно. Ну же. Лисса несмело подняла глаза и встретилась с бесцеремонно-оценивающим взглядом брюнета. Девица вольного поведения обвивала его руками за шею и тоже глядела на Лиссу во все глаза. Лисса откашлялась

- Мистер Ричард Даррис? - спросила она еще раз без особой надежды. Брюнет заинтересованно кивнул. Лисса с облегчением вздохнула и, стараясь не пересечься взглядом ни с кем из присутствующих, опустила руку за корсаж. Мгновенно изменившееся выражение лица брюнета свидетельствовало о крайней степени заинтригованности. Он даже ссадил разгневанную барышню на колени к соседу, лица которого Лисса даже не рассмотрела. Да что уж там, она приковала к себе всеобщее внимание так, что впору позавидовать. Лисса вспыхнула, осознав как странно должно быть смотрятся ее действия и от этого неловко закопошилась ставшими внезапно неловкими, будто чужими пальцами, пытаясь ухватить конвертик за краешей. И то, что было в обычной ситуации делом пары секунд - достать и отдать письмо- пыхтящая и красная со стыда Лисса, в давящей тишине, при полном зале зрителей, смогла сделать только с десятой попытки. Больше всего ей сейчас хотелось не то провалиться под землю, не то сбежать из зала подобру-поздорову, но тут даже и Лисса понимала, что все здравые мысли запоздали. Поэтому она сделала единственное, что ей оставалось. Очередной книксен. И протянула письмо в почти не дрожащей руке.

- Письмо от вашей бабушки, мистер Даррис. - Брюнет хмыкнул, удивленно, но вместе с тем и как-то одобрительно. Глаз она по-прежнему не поднимала. Поэтому чуть вздрогнула, когда молодой человек забрал письмо, мимолетом коснувшись ее вытянутой руки. Шуршание разрываемого конверта, шелест бумаги и распространивший чуть навязчивый аромат персика. Уважаемая бабушка мистера Дарриса очевидно предпочитала надушенные послания. И воцарившееся молчание - читал. Лисса осмелилась бросить осторожный взгляд из-под ресниц.

Как раз в этот момент Даррис также оторвался от сосредоточенного чтения и смерил Лиссу задумчивым взглядом. Перевел взгляд на раскрытое письмо в руке, которое он держал под таким углом, что соседи (а в особенности ссаженная барышня. Судя по тому, что она вертелась как уж на сковородке, уже вся извелась от любопытства и неизвестности) сколько ни косили глазом, не могли прочитать содержимое. А затем ослепительно улыбнулся, так что у Лиссы на секунду перехватило дыхание.

- Недурно, барышня, весьма недурно. Даже изящно. - похвалил брюнет - А еще говорят у молодежи пропала выдумка. Безбожно клевещут! Примите мои искренние комплименты - он улыбнулся еще шире, но глаза оставались холодными. - Будем считать, что вам почти удалось меня убедить. - тут он сделал паузу. - Ключевое слово 'почти'. - Легким движением руки он смял письмо и скомкал его в неровный бумажный шарик. Щелчок пальцами - и шарик занялся легким холодным пламенем и осыпался пеплом на мраморный пол. Огненный маг? Ричард Даррис, уже не улыбаясь, отряхнул руки. Лисса почувствовала себя не в своей тарелке от этого пристального взгляда. Вроде и знала, что вины за ней никакой нет и она всего лишь честно выполнила поручение бабушки, но стряхнуть ощущение, что она без пяти минут беглая преступница никак не удавалось. Лисса поежилась,

- Но ведь...

Даррис царственно махнул рукой, не дав ей договорить.

- На этот раз извиняю - задумка и в самом деле хороша, пусть исполнение и подкачало. Но на следующий раз, ты ли или кто другой подойдет ко мне с похожей шуточкой... - брюнет очевидно был таким же мастером выдерживать паузы, как и матушка-настоятельница. Лисса успела представить себе всевозможные ужасы без того, чтобы он произнес хоть единую угрозу. 'Я - ромашка, девочка-ромашка, ничего не знаю, ни в чем не виновата' - зажмурившись, твердила про себя знакомую мантру Лисса. Кто же знал, что она понадобится так скоро по выходу из монастыря. А еще будут говорить, что монастырская школа не готовит к реальной жизни. Ричард Даррис еще раз смерил Лиссу холодным взглядом и вроде бы остался увиденным доволен. По крайней мере Лисса старательно выказывала должную степень испуганности. Кто их знает, этих боевых магов.

-Так вот если еще кому-нибудь придет в голову светлая идея развить успех, наступит мой черед тренировать на добровольцах выдумку и смекалку - И такое предвкушение отразилось в чертах молодого человека, что Лисса зареклась когда-либо еще высовываться, чтобы не дай бог не угодить в ряды 'добровольцев'.

Ей не верили. Было чертовски обидно. Ведь она не сделала ничего плохого. Никакого обмана не было. Да она даже не знает о нем толком ничего. К чему все эти непроверенные бессмысленные обвинения. Как будто она напрашивается! Она, девица благородного рождения! Лиссу бросило в жар.

- Я... - главное не расплакаться. Не расплакаться. Вон как на нее все уставились и ждут от нее какой-то реакции, чтобы начать насмехаться. Лисса попыталась взять себя в руки, закусить дрожащую губу и поднять, наконец, подбородок. - Я поняла вас, мистер Даррис. По-видимому, произошло недоразумение и мы не вполне поняли друг друга. Но я ни в коем случае не намерена вам... вам докучать. - голос все-таки слегка срывался. - Позвольте вас покинуть. И желаю вам доброго дня. - Лисса выполнила книксен. Ей хотелось бы верить, что он был исполнен оскорбленного достоинства, но Лисса и сама понимала, что это не так.

- Надеюсь дорогу вы запомнили, а то может быть вы намекаете на то, что вам провожатый положен? - вкрадчиво уточнил Даррис.

Кажется, Лисса начинала его ненавидеть. Матушка-настоятельница ее бы не одобрила, но в этом учебном заведении порядочной молодой девушке было решительно не место. Первой засмеялась полураздетая девица, и в ее смехе Лисса расслышала злорадство пополам с облегчением. А затем и это перестала, потому что грохнул весь столик, а возможно и вся столовая. По крайней мере так показалось изрядно перенервничавшей Лиссе. Вся красная (над цветом лица она была не властна), едва сдерживая слезы, Лисса сухо кивнула, развернулась и поспешила в укромную темноту прежнего столика в уголке, к невоспитанным девицам-коллегам. Обида жгла изнутри. В первый же день так опростоволоситься. А все этот Даррис, нечисть его побери. 'Напишу письмо бабушке, чтобы она немедленно вытаскивала меня отсюда, пока ее внучка окончательно не погибла в пучине разврата' - преисполнилась решимости Лисса и постаралась переключить мысли с незаслуженной обиды на сочинение письма, чтобы у всех на виду не разрыдаться в голос. Обиду она пережует потом, когда сможет уединиться в тишине собственной - только своей - комнаты.

Стол встретил ее ожесточенным молчанием. Софи разглядывала ее практически в открытую, с какой-то насмешливой Ленцой, а Марта, давясь пузатенькими бличинками, сверлила откровенно ненавидящим взглядом без малейшего намека на симпатию. Темноглазая соседка, которая, как раньше казалось Лиссе, была к ней даже расположена, сосредоточенно изучала содержимое тарелки. Атмосфера давила. Лисса нервно придвинула к себе бокал и налила апельсинового сока из графина. В горле першило, а невыплаканные слезы жгли глаза. Но, как быстро выяснилось, могло быть еще хуже - Марта ожесточенно скрипнула стулом и бросив скомканную салфетку чуть что не в лицо Лиссе, кинула:

- Что-то аппетит пропал!

Остальные девушки тоже резко засобирались, стараясь не встречаться с Лиссой взглядом. Проходя мимо Лиссы, Марта чуть склонилась - ударит, обреченно подумала Лисса и зажмурила глаза - но девица только прошипела:

-Выпендриться удумала, замарашка? Ну я тебе покажу почем фунт лиха. Сама не рада будешь своим деревенским хитростям...

Лисса сглотнула. Темноглазка обернулась напоследок и послала Лиссе полный легкого сожаления взгляд. Компания бодро удалялась, и как бы ни было противно, если Лисса не хотела потеряться в аудиториях, лучше бы Лиссе поспешить за ними. Пусть и в некотором удалении.

Лисса удрученно осмотрела покинутый стол - недожеванные блинчики, покаинутые тарелки, сиротливо примостившийся фарфоровый чайник ... В горле и в глазах першило. Лисса зажмурилась, чтобы не упустить ни слезинки и одним махом выпила свой бокал. Даже апельсиновый сок горчил. Решительно, сегодня не ее день. А потом встала и последовала за исчезающими в дверях однокурсницами.

Глава 5

Коридоры изгибались тетивой лука и Лисса потерялась в первые же пять минут, уловив только смутное направление. Здесь роскоши было меньше. Но то, что школа проигрывала в декоре, вдвойне компенсировалось пульсирующей вязью цветных заклинаний. Нити бежали в разные стороны, то прямые, как стрела, то закручиваясь диковинными пьяными узлами - красные сторожевые, синие защитные, зеленые, желтые - мешались перед глазами диким хороводом. От этой бешеной ряби глаза Лиссы заслезились и она несколько раз споткнулась на ровном месте. Но отключить магическое зрение не решалась. При этом все другие ученики передвигались так уверенно, как будто бы их вели указатели в полтора аршина длиной. Нечего было и думать, чтобы добраться куда-либо самостоятельно. По крайней мере, пока она не поймет в чем тут фокус.

На повороте ее обогнали две девицы в экстравагантных нарядах, различавшихся только цветом - розовом и золотистом, спешившие вроде бы в ту же сторону и Лисса, махнув рукой на осторожность, решилась прибиться к ним, стараясь не отставать более, чем на пол шага. Девицы, впрочем, были больше озабочены болтовней и на Лиссу совсем внимания не обращали. До девушки доносились обломки бессмысленного разговора.

- Что Ворон?- хмуро интересовалась та, что в золотистом, шаркая длинноносыми туфлями.

- Лютует, - вздохнула вторая, неуютно передернув обнаженными плечиками и драматически взмахнула рукой, чуть не заехав Лиссе по носу - Поверь моему чутью, он всех нас завалит.

-Упырь проклятый. - выругалась первая.- вот чем ему Игра вдруг не угодила? Все нормально же было. Не так уж сильно правила и нарушены. А для нас это шанс - мне все эти травки-бинтики до лампочки. Женщина рождена не для этого! - тут она с чувством пнула стену - прямо в средоточие нитей. Лисса замерла.

Нити тоже, потом мигнули на мгновение и вместо того чтобы взвыть оглушающей сиреной, как того опасалась Лисса, дали сдачи - сконцентрировавшись в заполошно пульсирующий клубок. Хлюп. Лисса протерла глаза. Нити по-прежнему мирно текли по стене в полном беспорядке, но неудачливая девица, рожденная для большего, ругалась на чем свет стоит и обиженно потирала ступню. Атласный тапочек, расшитый стеклярусом, теперь был выставлен на всеобщее обозрение. Точнее его половина. Та, которая по-прежнему, будто в насмешку осталась торчать, чуть выступая из стены. Непутевая девица с остервенением вцепилась в него и потянула изо всех сил, но не тут-то было. Нити злорадно хлюпали и не пускали.

-Пусти, да пусти же, демонское отродье! - пыхтела девица, лихо упираясь обутой ногой в стену - Я из-за тебя на пару опоздаю! - и обернувшись к застывшей в проходе подруге рявкнула - Марси, да помоги же мне! Не стой столбом! Это новые туфли из последней коллекции - я полгода о них мечтала!

Марси, однако же кидаться на помощь не торопилась, настороженно косясь на внезапно ожившую стену и суетливо перебирая складки своей розовой хламиды :

- Может тебе просто извиниться? Это проще, чем пытаться его выковырять.

- Да чтобы я, да перед каким-то куском цемента? - взвилась оскорбленная девица, чем, кажется, спровоцировала еще один мстительный хлюп. Через мгновение она, ругаясь как пьяный матрос, полетела на пол, а из стены торчало уже два плененных тапочка. Нити встревоженно жужжали и перемигивались. Лисса наблюдала за творящимся беспределом в странном оцепенении.

-Демоны! - выругалась девица, потирая ушибленный бок и испепеляя стену взглядом. В чем- в чем, а в силе духа ей сложно было отказать. Несмотря на видимый ущерб достоинству, сдаваться она не собиралась. Чуть облокотившись на пол, она смерила противника оценивающим взглядом и придя к какому-то решению, довольно прищурилась.

- Сейчас ты у меня попляшешь, - удовлетворенно проговорила девица, не обращая внимания на сползание расклеивающегося на глазах наряда и, растопырив пальцы левой руки, выхватила из воздуха искрящуюся нить и ловкими движениями раскрутила в маленький вихрь.

- Нет, Лотта, - простонала подруга, ныряя на пол. И не успела Лисса, хлопая глазами, подумать, что такой рефлекс на пустом месте не возникает, как вихрь сорвался с рук ученицы и ударной волной врезался в стену.

Лисса, отбросив всякие соображения о достоинстве, приличном дворянской девице, в ужасе распласталась на полу, краем глаза подмечая как скрутились в тугую загогулину сторожевые нити. Не зря. Что-то бабахнуло, почти физически осязаемые волны несколько раз отразились о стены коридора, и резко взорвались, густым чернильным облаком оседая на волосах, коже и платье оторопевшей мстительницы. Остатки платья даже слегка задымились и та, опомнившись, бросилась сбивать огонь. Вся измазанная сажей, она больше ничем не напоминала то экстравагантное создание, что вышагивало по коридору каких-то пять минут назад. У Лиссы глаза на лоб полезли. Что же это за место такое?

- Тебе бы в боевые маги, Лотта, а не на привороты - вздохнула не особо удивленная подружка, благоразумно отступая еще на пару шагов и чуть наморщив носик - Толку больше было бы. При слове привороты Лисса слегка воспряла духом.

-Это чтобы меня потом с демонюками сражаться послали? На передовую?! - возмутилась девица - Не бывать этому! Да и неженственно это! Неприлично даже.- Лотта, шипя, дула на обгоревшие пальцы и печально оглядывала маникюр.

О каких приличиях могли вести речь девицы в таких вольных нарядах, и с таким вызывающим поведением, Лисса даже помыслить не могла. Может быть в своде правил была об этом какая-то отдельная глава? Или можно взять на эту тему книгу в библиотеке?

- И как я теперь покажусь на глаза мальчикам? Без туфель и маникюра? - трагически вопросила растерявшая боевой задор девица, бросая печальная взгляд на руки и почему-то полностью игнорируя беспорядок в одежде.

- Эээ... я бы на твоем месте так не переживала по поводу маникюра. - замялась подруга, изучая перепачканное сажей лицо и осторожно поглядывая на платье, но озвучить очевидное так и не решилась.

- Все равно при хорошем привороте внешность не имеет значения. А без приворота с нашим приданым нам и так ничего не светит.

-Мне и с приворотами ничего не светит, - мрачно выдавила Лотта, поднимаясь и отряхиваясь. В воздухе распространился запах гари. - Не даются мне все эти семь раз отмерь. Баночки-мензурочки. Трава она и есть трава. Какую ни возьми, любая взрывается. Игра - мой единственный шанс. И времени, как назло совсем нет. Экзамены приближаются. И Грейд как с цепи сорвался с этой своей предъявой. Как он там сказал. - она остановилась и, скорчив кислую рожицу, протянула, явно кого-то передразнивая - 'пре-ду-пре-ждение'. К нему теперь и подходить-то боязно. А ведь он самый перспективный жених! И не такой матерый еще, как все эти четверокурсники. С теми-то у нас с тобой, Марси, вообще шансов нет никаких, даже если вдвоем против них встанем. Да хоть вчетвером. - Лотта раздосадованно махнула рукой, и что Лисса, что подружка, синхронно попятились, чтобы не отхватить ливня из сажи. - Да и герцогство, ну пусть и гипотетическое и когда-нибудь потом, лакомый кусочек. Видно, совсем его Ворон прижал. А нам, бесприданницам, что делать?

Девица в розовом наряде успокаивающе угукнула, бдительно следя за тем, чтобы расстояние между ней и замарашкой-подругой не сокращалось.

- Опаздываем, - многозначительно напомнила она, покачивая браслетом с подвеской. Браслет был похож на тот, который выдали в приемной Лиссе.

Непробиваемая девица встала, деловито отряхнула обгоревшие ошметки платья, покрутилась и удовлетворившись осмотром, кивнула. Бросила тоскливый взгляд на чуть подрагивающую в переплетении нитей заветную собственность и решительно подняла подбородок. Затем, чуть приблизилась к стене и бесстрашно погрозила ей кулаком

- Я еще вернусь, так и знай, и тогда ты уж точно не отвертишься. - после чего фыркнула и решительно продолжила путь по коридору, шлепая босыми ногами и оставляя на безукоризненно чистом полу смазанные черные следы.

Лисса на всякий случай выждала еще пару мгновений с отчаянно молотящимся сердцем, а потом выдохнула и неуклюже поднялась с пола. Желания последовать за странными девицами резко поубавилось. Если все ее сокурсницы также дружат с магией и здравым смыслом, то ее физическое тело погибнет в самом натуральном смысле еще прежде, чем ей представится возможность сгинуть в пучине разврата. Она с надеждой огляделась в поисках каких-либо других людей или указателей, но тщетно. И безлюдность коридора, как и поспешность девиц, просто кричали о том, что на первый в академии урок, она безбожно опаздывает. Кажется, все-таки придется догонять исчезнувшую парочку и смиренно просить их о помощи. А с помощью в этом учебном заведении, как уже успела понять Лисса, все очень и очень непросто.

Отвесив торопливый книксен стене, просто на всякий случай (матушка-настоятельница и сестры учили, что вежливость никогда не бывает лишней и Лисса только что в этом наглядно убедилась), Лисса бочком пробралась мимо опасного участка и опрометью кинулась прочь. Хотя, как знать, может здесь и нет 'особо опасных участков', а просто смертельно опасно везде, куда ни пойдешь. Кроме, возможно, собственной комнаты. С этой мыслью следовало свыкнуться. Неужели нет никаких ограничений на применение разрушительного волшебства на территории школы? Лисса брела вперед по коридору и с тоской вспоминала монастырь. Непонятных девиц и след простыл. Лисса утешала себя тем, что и не возлагала на них особых надежд.

Тем не менее, паче всех чаяний, долго плутать не пришлось. Уже за следующим поворотом Лисса чуть не налетела на воинственно настроенное сборище доброго десятка чем-то озабоченных девиц, которые галдели как стая сорок. Возможно она не так и опаздывает, как ей казалось? Иначе что все эти дамы делают в коридоре, вместо того чтобы прилежно грызть гранит науки где-нибудь в кабинете? Лисса попыталась приободрить себя мыслями о хорошем. При таком скоплении народа, хоть кто-то из них да обязан был хотя бы направление указать!

До сих пор, надо признать, Лиссе катастрофически не везло, так что ей наконец-то выдался шанс произвести правильное впечатление и познакомиться с будущими сокурсниками ровно так, как и положено благовоспитанной леди. Украдкой отряхнув платье, Лисса расправила плечи, подняла подбородок, как ее учили на занятиях хороших манер и приложила все усилия к тому, чтобы плавно выплыть из-за угла...

И получила мощный удар под дых. Да такой силы, что Лиссу отбросила к хозяйственному шкафу и хорошенько об него приложило. На мгновение у девушки потемнело в глазах, потом реальность начала медленно возвращаться в фокус. В центре зала девицы разделились на невнятные группки и, кажется, поссорились не на штуку, поскольку уже примерились пускать в ход против соперниц мелкие цветные заклинания, пока подмигивавшие в ладонях смешными пушистыми щариками. Перед глазами все расплывалось и плясало звездочками, но тренированное ухо Лиссы различило тонкий свист скручиваемых нитей. От страха в горле у нее пересохло и в рту появился мерзкий привкус желчи. Голова слегка кружилась, так что Лисса сочла за лучшее пока что не вставать. Лисса перевела взгляд на злополучный шкаф. Тот был сколочен очень ладно и крепко, и видимо пережил не одно поколение студентов. И такими темпами собирался пережить и Лиссу. В отличие от девушки, от удара он нисколько не пострадал, даже облупившаяся краска явно была наследием предыдущих десятелетий - только одна из неплотно сомкнутых створок широко распахнулась от удара. За ней виднелись скучные швабры, жестяное ведро, тряпка.... и неловко скрючившийся молодой человек.

В темноте шкафа за хозяйственными принадлежностями его сложно было как следует разглядеть, так что Лисса с уверенностью могла сказать только, что это был высокий блондин весьма приятной наружности. За какой надобностью ему понадобилось скрываться в шкафу - а он явно прилагал все усилия, чтобы остаться незамеченным, Лисса не имела ни малейшего понятия. С другой стороны, Лисса чувствовала, что может его понять. Если бы судьба по какой-то невероятной случайности застала ее... гм.. в шкафу, то она тоже приложила бы все усилия к тому, чтобы остаться незамеченной.

Между тем, неизвестный в шкафу потянулся, очень осторожно, чтобы не задеть ненароком что-нибудь из инвентаря, и протянув до распахнутой дверцы шкафа почти неслышную ниточку силы, осторожно начал сматывать клубок. Дверца чуть скрипнула и молодой человек поморщился, недовольно огляделся и вдруг встретился взглядом с Лиссой, по-прежнему сидящей в полной прострации на полу возле шкафа и наблюдающей за ним круглыми глазами. От неожиданности молодой человек резко дернулся, взвизгнула на высокой ноте нить, а дверца шкафа захлопнулась с оглушительным грохотом, чтобы потом - чуть заскрипев - приоткрыться обратно. Видимо под напором сломался хлипкий замок.

Девицы приостановили толком не начавшееся побоище и обернулись на шум. Причем что-то подсказывало Лиссе, что насторожило их пение нити, а вовсе не злоключения шкафа. Ее собственное фатальное падение пять минут назад они и вовсе не заметили, при том, что шуму было не меньше, а то и больше.

- Что это сейчас было? - одна из девиц сначала острым взглядом прорезала Лиссу, затем полоснула по шкафу, и не зацепив ничего интересного, с кислым видом повернулась обратно к Лиссе. Та, по крайней мере, могла отвечать на вопросы. Шкаф затаил дыхание.

-Ты кто такая? - почему-то потребовала ответа девица.

Тон Лиссе не понравился. Тем не менее, воспитание превыше всего. Даже если у другой стороны имеются явные пробелы в этой области. Поэтому Лисса покорно поднялась с пола, отряхнула платье и воспроизвела не особо прилежный книксен. - Алиссия Хэвишем, Яды и привороты.

Тут уже все девицы приостановились и с жадным, немного неприличным интересом уставились на девушку. Такими темпами Лисса рисковала стать самой известной персоной в академии. Вопреки всем чаяниям и собственному желанию. Вот только в толк никак не могла взять, что к этому приводит. Не только же нелепая цепь случайностей.

- Новенькая, - наконец, с убежденностью выдала одна из девиц. Лисса молчаливо склонила голову в знак уважения к проницательности собеседника. По правде сказать, она испытывала даже нечто сродни благодарности за то, что не потребуется все объяснять в пятидесятый раз. Если уж так необходимо представляться всей академии, лучше бы она это сделала на какой-нибудь церемонии.

Девицы забыли про вражду, потушили заклятия и дружно зашушукались. Лисса застыла возле шкафа, не вполне понимая не будет ли грубым нарушением этикета просто тихо удалиться. Хотя в какую сторону ей следует идти, Лисса не имела ни малейшего понятия.

- Ну неважно, - махнула рукой та же девица, прерывая совещание и возвращая внимание к Лиссе. - Вот что, новенькая. Ты тут парня не видела? Такой высокий блондин с голубыми глазами...

В приоткрытую дверь шкафа Лиссе открывался прекрасный вид на вышеозначенного блондина (вряд ли девицы искали кого-то еще). Последний искривил черты лица в угрожающей гримасе и молча продемонстрировал Лиссе сжатый кулак. Губы его беззвучно шевелились? Молился? Если так, то весьма похвально. Молодые люди, до сих пор встречавшиеся Лиссе, весьма пренебрежительно относились к религии. Видимо, сказывалось отсутствие монастырского воспитания.

Лисса скосила глаза на шкаф, оглядела подозрительных девиц и собиралась молча покачать головой, как в их весьма странную беседу вклинилась еще одна нетерпеливая особа.

- Да она по ходу вообще дурочка! Только молчит и глазами хлопает.

Лисса сжала зубы покрепче, пожала плечами и во внезапном порыве мстительности указала в коридор, из которого пришла.

- Туда? Он побежал туда? Точно, лаборатории! - обрадованно загомонила толпа и мгновение спустя мимо Лиссы ураганом пронесся ворох шуршащих юбок. Лисса в зародыше подавила любые угрызения совести. Это было не вранье, убеждала она себя. Они не стали ни слушать, ни спрашивать, и все додумали сами. Не говоря уже о том, что вели себя непристойно. Втайне она надеялась, что полуразумные нити смогут поставить на место и эту группу нахалок. Ну а даже если нет - хоть на урок опоздают. Последняя мысль была совсем уже недостойной и Лисса ее растоптала. Жаль только опять не удалось ни у кого спросить направление.

Внезапно нахлынувшая тишина показалась подарком небес. Голова все еше сильно гудела и Лисса чувствовала себя не вполне в своей тарелке. На секунду забрезжила соблазнительная мысль упасть в спасительной обморок - но в тишине опустевшего коридора, в присутствии подозрительного молодого человека и чуть что не прямо в шкаф со швабрами? Увольте. А что если ее утрамбуют в этот самый шкаф, чтобы не возиться и потом ее обнаружит в сумерках, потянувщаяся за тряпкой уборщица? Позору не оберешься! Лисса поежилась и, пошатываясь, попыталась подняться. Длинный подол мешал и путался в ногах.

Дверь шкафа осторожно приотворилась и из щели вылетел светло-зеленый попискивающий комочек - скрученная поисковая нить. Комочек повертелся, сделал беспорядочный круг по площадке, трямкнул и распался на тающие волокна. Шкаф сотряс щумный вздох облегчения и спустя секунду из него гремя швабрами и совками вывалился блондин, полностью соответствовавший описанию.

Высокий, красивый, с правильными чертами лица, он не понравился Лиссе с первого взгляда. И дело было даже не в паутине, налипшей на волосы и одежду, и даже не в том, что компании благородных дам он предпочел компанию совков и метел. В конце концов Лисса и сама показала себя сегодня не с лучшей стороны, и кто знает, целься в нее благородные дамы огненными шарами, возможно и сама не побрезговала бы затаиться в шкафу, хотя одна мысль об этом вызывала дурноту.

Нет, не понравился Лиссе колючий презрительный взгляд холодных голубых глаз, устремленный на девушку со сдержанным омерзением. Как будто перед ним было какое насекомое а не девица благородного рождения. Лисса слегка поежилась и, не придумав ничего лучшего, выполнила порядком поднадоевший книксен. Выражение глаз блондина сменилось с презрительного на слегка озадаченное. А еще он был в белом. И памятуя об утренних событиях, Лисса предполагала, что это тоже значит что-то, что ей не понравится. Белого за сегодняшний день она накушалась. Возможно, у нее даже разовьется новая фобия - на белый цвет.

Лисса и блондин стояли и смотрели друг на друга, застыв занимательной скульптурной композицией.

Лисса - украдкой, из-под ресниц. Незнакомец - не стесняясь и с растущим недоумением. Мазнув взглядом по лицу, сосредоточенно рассматривал ее от макушки до пяток и чему-то хмурился. Время утекало сквозь пальцы, и Лисса буквально кожей чувствовало напряжение. На первый урок опаздывать не хотелось. Что-то подсказывало ей, что наказания здесь не уступят монастырским и с фантазией у местных учителей все в порядке. Конечно, она не представлена молодому человеку, но после всего, что сегодня было, право же, стоит ли об этом беспокоится. Наконец, она решилась:

- Простите, но вы не подскажете....

Но одновременно с ней, придя к какому-то нелестному выводу заговорил и молодой человек, скривив губы в неприятной усмешке:

- Брысь! - Лисса онемела от возмущения - Не знаю, что ты себе напридумывала, но на этом наше знакомство и закончилось. Ты меня не видела, я тебя не видел, в какую сторону я пошел, не знаешь. Надеюсь, это как следует уложилось в твой хорошенькой головке! - и отвесив короткий издевательский поклон решительно повернулся в сторону одного из коридоров. Но споткнулся буквально через пару шагов, и недоуменно оглянулся и перевел взгляд вниз.

Лисса, в отчаянии дошедшая до пределов терпения, крепко держала его за полу камзола.

-Простите. - Лисса набралась решимости. Злость блондина пугала, но непонятные девицы, швыряющиеся огненными шарами пугали еще больше. Как и перспектива провести весь день в пустынных пульсирующих коридорах, пожирающих тапочки. А возможно и плоть. - Вы не могли бы мне помочь?

- Я, кажется, ясно выразился, - угрожающе начал блондин, и Лисса, не сдержавшись, всхлипнула, и совершенно невежливо перебила собеседника:

-Я заблудилась! - и совершенно неприлично разрыдалась. Да, леди должна проявлять выдержку и самообладание, но у всего же есть границы! Что за школа такая!

Блондин опешил и на лице его мелькнуло сложное выражение. Он помялся, переступил с ноги на ногу, зачем-то посмотрел на ее руки и устало вздохнул

- Что ты за нелепицу тут несешь! Ну как ты можешь заблудиться?

- Да здесь такие коридоры, что целый день блуждать можно! - искренне возмутилась Лисса.

Блондин посмотрел на нее как на законченную дуру.

- А браслет активировать не пробовала?

Лисса вслед за ним перевела на руку слегка ошалевший взгляд и попыталась сморгнуть слезы, но остановить прорвавшийся поток никак не получалось.

- А кааак?

Блондин театрально закатил глаза. Лисса всхлипывала, вытирала слезы свободным рукавом. Левой рукой делать это было не очень удобно, но правой рукой девушка продолжала цепляться за юношу, как за спасательный круг. Молодой человек морщился, многозначительно вздыхал и нетерпеливо косился на зажатую в ручке деталь одежды, но насильственных действий не предпринимал. Наконец, не выдержав, он порылся в кармане и сунул под нос Лиссе белую тряпицу

- На, вытрись. - брезгливо проронил он. - Покажу я тебе, не реви. Только одежду отпусти. - ушки Лиссы вспыхнули, но отпускать добычу девушка не торопилась, нутром чувствуя, что это ее последний шанс попасть на урок. Ухватив левой рукой платочек с непонятной вышивкой, Лисса вытерла слезы и высморкалась от избытка чувств. Теперь ей оставалось только надеяться на то, что молодой человек не менее ее заинтересован в том, чтобы не афишировать обстоятельства их встречи. Тем более, что он сам любезно предложил забыть о состоявшемся не по правилам света знакомстве. Но Лисса все равно надеялась еще и на то, что свидетеля своего невольного позора она каким-то чудом никогда больше не увидит. А пуще того, что эту историю никогда не услышит бабушка.

Блондин терпеливо дождался, пока Лисса придет в себя, лишь изредка с волнением поглядывая по сторонам. То ли он кого-то ждал, то ли наоборот опасался. Судя по разыгравшейся ранее сценке - последнее. От протянутого было назад платка попытался в ужасе отшатнуться, чуть не порвав камзол. Но тут уже Лисса и сама сообразила, что платок положено возвращать чистым, закусила губу, чтобы опять не расплакаться от огорчения за собственную и неловкость и бестактность. Но молодой человек, сжалившись, не стал развивать эту тему, и вернул ее в реальность, бросив нарочито грубоватым тоном:

-Руку давай. - и сам первый ухватил ее за запястье.

Поначалу Лисса и сама не очень поняла что происходит. Переплетение линий на стенах вдруг смазалось, смешалось плотным клубком и вспыхнуло так, что Лисса ойкнула и зажмурила глаза, для верности заслонив их рукой, пусть даже и пришлось для этого отпустить ненадежного блондина. Когда же она, наконец проморгалась и лицо напротив вынырнуло из дикого хоровода цветных пятен, Лисса поняла, что мир изменился. Одна из нитей, бежавших вдоль стены теперь вытянулась и пульсировала ярко-зеленым, указывая направление. Другие нити вроде как и остались на месте, но заметно поблекли и больше не сбивали с толку бесполезным мельтешением. Лисса посмотрела на браслет, на стены, а затем перевела полный недоумения взгляд на блондина, по-прежнему державшего ее за руку.

- Ну? - произнес тот нарочито терпеливым тоном. - Получилось?

Лисса еще раз внимательно изучила стены. Линии ей чуть что не подмигивали, переливались ядовито-зеленым и наперебой хотели подсказывали ей срочно бежать куда-то вправо.

- А вы разве сами не видите? - зачем-то перепросила Лисса. Но и в самом деле, не заметить такие указатели было практически невозможно. Однако же высокомерный блондин опять многозначительно вздохнул. Причем как-то так вздохнул, что Лиссе отчего-то сразу сделалось очень стыдно и вместе с тем совершенно очевидно, что он держит ее за особу весьма недалекую. И это не блондин должен Лиссу благодарить за то, что там мало того, что не выдала его своре сомнительных преследователей, но даже, в силу полученного воспитания ни единым словом не намекнула о тех весьма неприглядных обстоятельствах в которых она его застала. А как-то так получалось, что вроде как и совсем наоборот, Лисса должна быть по гроб жизни обязана, что господин студент тратит на нее свое драгоценное учебное время. Блондин мученически закатил глаза.

-Браслет настроен только на тебя. Что бы ты сейчас ни видела, это видишь только ты. Я активировал самую простую настройку - по идее должны были проявиться указатели. - блондин поколебался немного, но продолжил - Достаточно нажать сбоку, вот на эту жемчужинку и послать энергетический импульс - и тебя направляют на следующий урок. Кстати, если ты все-таки планируешь его посетить, то у тебя осталось... - тут блондин выпустил руку Лиссы (и хорошо, потому что Лисса уже начинала чувствовать себя не в своей тарелке), поднес к глазам собственное запястье с браслетом и воззрился в пустоту. - целых две минуты. - невозмутимо заключил он. - Я бы поторопился.

Лисса пообещала себе очень внимательно прочитать инструкцию. Как-нибудь потом. А сейчас она развернулась и, подхватив юбки, со всех ног припустила вдоль указателей предположительно в направлении нужной аудитории. Вслед ей несся довольно неприятный смех.

Глава 6

На урок Лисса почти не опоздала. К сожалению это 'почти' иногда имеет прямо-таки решающее значение, потому что в класс она влетела против обыкновения не постучавшись, чудом не растянувшись на пороге и переводя неприлично сбивающееся дыхание. О том, чтобы проскочить незамеченной и чинно пристроиться в задних рядах речи уже не шло. В одно мгновение на ней скрестились любопытные и неприязненные взгляды сокурсниц - и еще один, самый неприятный, буравящий насквозь - преподавателя. Когда Лисса смахнула со лба локон и подняла взгляд, приготовившись выполнить торопливый книксен и пролепетать невнятные извинения с самым покаянным видом - как зачастую приходилось в монастыре - она замерла на месте, не осознавая где находится. То есть стояла она посреди небольшой светлой аудитории, все в той же магической академии Стриграда - тут все было в порядке. Но на этом предполагаемое и завершалось и начинался какой-то кошмар.

Вместо ожидаемой старушки-травницы, божьего одуванчика в очках и с одухотворенным взором, прямо на нее в упор, из-под густой нависающей челки смотрел типичный некромант в бесформенном темном балахоне и внушительного роста. Такой, какими их рисуют на картинках в 'страшных и поучительных историях, к наущению младого поколения предназначенных'. Лисса, прочитав такую на ночь, потом не могла сомкнуть глаз до рассвета и проходила весь следующий день как в воду опущенная и мучаясь головной болью. Характерная болезненно белая кожа, чувствительная к малейшему световому воздействию, крючковатый нос, неопрятная копна иссиня-черных волос, перехваченная непонятным засаленным шнурком. Бледные тонкие губы машинально кривила сардоническая усмешка, но в узких щелочках устремленных на Лиссу глаз плескалась и клубилась натуральная ярость, а тонкие пальцы сжимались и разжимались в непонятных корчах, как будто мужчина с трудом преодолевал желание придушить припозднившуюся студентку.

Лисса застыла как кролик перед удавом, смешно разведя руки в стороны, но так и не выполнив движения. Совершенно неуместного движения, как тут же, едва схлынул первый шок, осознала Лисса. Потому что метки не было. Кем бы ни был этот кошмарный персонаж, аристократией здесь и не пахло.

Но преподавателем он, по-видимому, являлся, как бы удивительно это ни было, поэтому Лисса решила вопрос с приветствием, ограничившись простым уважительным кивком. Колебания ее не укрылись от некроманта, потому что в черных глазах вспыхнул мстительный огонек. Мужчина склонил голову на бок, как-то по-птичьи, и проскрипел:

- И кто же соизволил почтить нас своим присутствием?

- Алиссия Хэвишем, Яды и привороты. - заученно оттарабанила Лисса. И неуверенно добавила - возможно, я не туда попала... сэр... мистер... - Лисса запуталась в обращениях, и, судя по дьявольскому прищуру, тем самым рыла себе могилу. Преподаватель ей никак не помогал и наблюдал за ее терзаниями с внимательностью кота, внезапно обнаружившего мышь.

- Ну почему же? - и как-то стал еще выше ростом, хотя и без того был сухим и высоким как жердь. Или может это Лисса сжалась от испуга. На всякий случай Лисса попыталась поднять хотя бы подбородок. Негоже благородной даме трястись перед простолюдином. Ну то есть, бывают, конечно и исключение. Такое, как нападение лихих людей и угрозы с оружием. С другой стороны, матушка-настоятельница всегда повторяла, что лишаться чувств следует с осторожностью, в компании людей благородных и в ситуации скорее неловкой, нежели опасной. В действительно опасной ситуации же следует по возможности избегать прибегать к этому средству, а вместо того убежать, либо закричать.

Вопрос видимо был нериторическим, потому что пауза затягивалась, а Лисса, как хорошая девочка, не привыкла заставлять старших ждать. Почему? Ну как же...

-Ну же, - подбодрил зловещий некромант - Не задерживайте класс. Смею заверить, мы все трепещем от нетерпения.

- Потому что у нас в расписании нет некромантии? - набравшись смелости, предположила Лисса.

По тому, как зал затих на мгновение, как перед бурей, а потом разразился свистом и гоготом, Лисса догадалась, что как-то опростоволосилась. В очередной раз. Лисса понурила голову под градом насмешек. Впрочем, она и сама почти сразу осознала ошибку, стоило поднять голову и увидеть на третьем ряду темную головку злорадно хихикающей Марты. Из ее присутствия следовало, что классом, вопреки всему, Лисса все-таки не ошиблась и чудесное устройство сработало на совесть. Или ошиблась не одна. Марта даже, кажется, выкрикнула что-то предположительно оскорбительное, но различить что именно в общем гвалте было, к счастью, совершенно невозможно.

-Тихо, - неожиданно зычным голосом рявкнул некромант. Да так, что Лисса вжала голову в плечи, а после недоуменно огляделась. Поверить что столь тщедушное тело могло проявлять такую силу легких, было практически невозможно. Тем не менее, больше прикрикивать на студентов было некому. Поистине, неисповедимы пути богов и не дано человеку познать мир. Аудитория мгновенно притихла, что сразу многое говорило о преподавателе.

- Садитесь, мисс Хэвишем, - сухо кивнул некромант. - На первый раз я закрою глаза на ваше опоздание. И чтобы вы в учебном рвении не начали препарировать однокурсников, на всякий случай сообщаю, что изучаем мы целебные травы.

Лисса, как могла, скрыла охватившее ее удивление, наклонив голову. С ремеслом травницы она была знакома не понаслышке и часто помогала сестрам и подбирать и сушить сборы для госпиталя при монастыре. Там же особо проявившим себя ученицам (зачастую, впрочем, особо провинившимся) предоставлялся шанс и вволю попрактиковаться в милосердии, ухаживая за больными. Потому Лисса и не могла представить себе сколько-нибудь сереьезно практикующего специалиста с таким мраморным оттенком лица. Обычные травники много времени проводят в лесу, на воздухе, на опушках и в лугах, где как хорошо ни укрывайся, как ни прячься за перчатками и широкополой шляпой обязательно пристанет немодный загар. Загадочный магистр же если и был травником, то хорошо и глубоко законспирированным.

Куда садиться было непонятно, но спрашивать Лисса не рискнула, чтобы не нарваться на насмешки или на что похуже. С вредного магистра станется снять с нее баллы или поставить плохие оценки. Системы местной Лисса не знала, но подозревала, что вряд ли в дорогой столичной Академии потерпят разгильдяев и неумех, если эти неумехи не компенсируют сполна свои несовершенства звонкой монетой. Ни матушка, ни отчим же особым состоянием похвастаться не могли. И как бабушке удалось пристроить внучку в недешевую столичную школу, оставалось для Лиссы полной загадкой. Но вылети Лисса в первом же семестре, с бабушки станется поставить на ней крест и выдумать чего-нибудь нового. Например... - Лисса похолодела от внезапно пришедшей в голову мысли - выдать ее замуж за первого приглянувшегося бабушке достойного встречного. Если судить по бабушкиным представлениям о достоинстве, то сейчас Лиссе светит только какой-нибудь убеленный сединами вдовец. Не в наказание, нет. А из лучших побуждений. Раз к учебе не способна, иди, внучка, замуж. Да и учеба-то нужна только чтобы заполучить кавалера позавиднее. Ах, если бы родственных чувств бабушки хватило на то, чтобы оставить ее в покое, которым она наслаждалась в привычной монастырской школе... Но что попусту сожалеть. Лисса распрямила спину и скрывая дрожь за неторопливой походкой, двинулась вверх по рядам. Может и не надо торопиться сочинять родным письма с жалобами на вертеп и творящийся разврат, а попробовать сначала приноровиться к местным порядкам? Настолько, насколько это возможно, не попирая благонравия. Но лучики оптимизма, не успев оформиться, разбились о печальную реальность.

С третьего ряда с неприкрытой злобой на нее взирала уже знакомая Марта - уж чем Лисса вызвала такую ненависть только явившись на завтрак, ей сложно было предположить. Но что хуже всего - рядом с девушкой, как раз со стороны прохода, коварно оскалилось пустое сиденье, которое Лиссе очень не хотелось замечать. Во взгляде Марты тоже вроде как плескалось предупреждение - только попробуй. Пробовать Лисса не хотела. Проходя мимо пустовавшего места, она намеренно устремила взгляд вверх, и чуть ускорила шаг...

И чуть не полетела от ловко выставленной подножки. В стремлении удержаться на ногах Лисса ухватилась за парту, и вниз по проходу заструились, гремя чьи-то ручки и тетрадки. Все опять засмеялись. Лисса, кусая губы, пыталась принять приличный вид. Она не видела, кто подставил подножку, но была почти уверена, что это сделала та же Марта. Вот неймется человеку. Некромант поднял голову, отвлекшись от журнала в тесненой обложке, весь позеленел лицом и раздраженно каркнул:

-Да садитесь уже! Не заставляйте меня жалеть о проявленной снисходительности!

Лисса в растерянности рухнула на ступеньки, откуда под испепеляющим взглядом некроманта поспешно переползла на скамью. Цвет лица его начинал понемногу пугать. Другой бы от гнева побагровел на его месте, но лицо магистра было лишено малейших признаков наличия кровообращения - будто не то что не травник, а даже и не некромант он был, а и вовсе свежеподнятое умертвие. От одной мысли Лисса поежилась. Нет уж, все это происки чрезмерно живого воображения - или последствия страшилок, расказанных как-то на ночь Глорией. Половина воспитанниц потом еще неделю не могла заснуть без света ночника, за что получила не один нагоняй от бережливых сестер. Лисса сложила ручки как благовоспитанная барышня и приготовилась внимать.

Но зеленеющий магистр не спешил приступать к уроку, а почему-то продолжал буравить ее недовольным взглядом.

- А где ваши бумаги для записи, мисс Хэвишем? Или все, что вам нужно, уже содержится в вашей хорошенькой головке? - язвительно вопросил он. Ряды девиц опять загоготали, демонстрируя досадное отсутствие благовоспитанности. Лиссе стало за них немного стыдно, но вместе с тем приятное тепло разлилось по телу от неожиданного комплимента. В монастыре ее никто не называл хорошенькой. Бабушка нисколько не скрывала своего пренебрежения, да и сама Лисса знала, что внешность не является ее сильной стороной.

-Спасибо, сэр, - искренне поблагодарила Лисса, сопроводив слова кивком и предписанной этикетом дружелюбной улыбкой. На сэр, конечно, следовало обращаться только к высокородным, но небольшое колебание решило вопрос в пользу преподавателя, который на поверку оказался вовсе даже и не мерзким, а наоборот, удивительно тонко следовал придворным правилам галантности.

Некромант сбавил напор и заметно растерялся, с неясным подозрением вглядываясь в Лиссу. Цвет лица его перестал отдавать в зеленину, а начал понемногу возвращаться к изначальной мертвенной бледности.

-Магистр, - автоматически поправил некромант, продолжая подозревать насмещку, но не находя ни малейших ее признаков на лице молодой особы.

-Благодарю вас, магистр - послушно поправилась Лисса. Вот и вопрос с обращением прояснился - один из самых животрепещущих. Жизнь налаживалась. Если преподаватели и дальше будут помогать ей в освоении тонкостей столичного этикета, возможно писать жалостливые письма бабушке и не понадобится.

Законспирированный травник еще раз окинул Лиссу недоуменным взглядом, но что-то решив для себя, махнул рукой и не стал требовать уточнений. Урок продолжился. Настроение портил только сверлящий взгляд сидящей под боком Марты. Улучив удобный момент, когда магистр отвернулся, Марта пребольно ущипнула Лиссу за руку от широты чувств и, склонивщись, прошипела ей на ухо:

- Не думай, что легко отделалась, деревенщина! Ты пожалеешь, что решила мне своей наглой мордой еще и уроки отравлять.

Лиссу передернуло от таких оборотов. Да леди может позволить себе иногда выразить эмоции, но не в таким же языком, как будто ее в канаве нашли! Матушка настоятельница учила, что в сложной ситуации леди должна либо оскорбиться и уйти, либо сделать вид, что не расслышала. Уйти с урока было невозможно, оставалось лишь игнорировать. Так что Лисса со всей решительно устремила взгляд на доску. И если Марту так расстраивает соседство, то зачем же было ставить Лиссе подножку? Почему не дать ей пройти? Ясно же было, что магистр не потерпит разборок на занятиях... Впрочем, класс и в самом деле оказался занимательным. Несмотря на отсутствие загара, в травах некромант разбирался отменно. Только почему-то все больше в ядовитых.

Лиссе, конечно, и раньше было кое-что известно о свойствах иных растений, да и к уроку она вчера постаралась подготовиться, но несмотря на знакомые названия, занятие неуловимо отличалось от привычных и Лисса с легкой паникой обнаружила, что путается в давно пройденном и закрепленном, казалось бы, материале. Не сразу, но ей удалось понять, в чем было дело. В монастыре традиционно изучали лекарственные свойства растений. Конечно, предупреждали и об опасностях передозировок, и для более продвинутых курсов об опасных сочетаниях, но как-то вскользь, как предостережение. Травы, ягоды, да весь растительный мир представали перед ученицами маленькими, незаметными, но незаменимыми друзьями и помощниками человечества. Каждый хотел пригодиться либо в еду, либо в питье, либо от хвори и болезни. Листья, корни, стебли, плоды все шло в ход. Иногда Лисса с удовольствием сравнивала и себя с таким же незаметным, но упорным стебельком и утешалась тем, что упорной учебой уже и сейчас может приносить и приносит людям добро.

На занятии же галантного магистра акценты неуловимо смещались и привычные друзья и помощники представали в свете неожиданном и зловещем, словно так и ждали момента извести, иссушить, изжить со свету какого-нибудь зазевавшегося бедолагу. И наоборот, лекарственные их качества, так ценимые Лиссой, подавались как побочные и неважные. Лисса украдкой оглядела сокурсниц, ожидая, что кто-то возмутится или хотя бы удивится такой подаче материала. Лекарское дело, конечно, приличествующее девице ремесло и заниматься им не зазорно. Да и целительские знания нужны и жене, и матери, и монахине, чтобы облегчить муки страждущих. Но неужели же обязательно надо подробно описывать муки несчастных, отравившихся концентрированным отваром синильницы - относящеейся, по версии магистра к категории 'быстродействующих ядов' (и так ли уж надо делить яды на все эти категории?), вплоть до подробного описания черноватой пены изо рта и - о ужас - следах, наблюдаемых на теле усопшего! Такие знания никак не могли быть предназначены для ушей юной девицы. Но никто кроме Лиссы не испытывал ни возмущения, ни удивления. Да что там удивление. Невольная соседка Марта сидела с видом злым и слегка мечтательным, и кровожадно покусывала кончик карандаша. На лектора она не смотрела и судя по всему мысли ее были далеки от класса и каких бы то ни было растений. Приютившаяся по левую руку от нее приятельница-блондинка оперлась на руку с видом откровенно скучающим. А еще несколько девиц, пока лектор бессовестно переворачивал основы бытия и подрывал основы морали и приличий, откровенно спали, забаррикадировавшись внушительным учебником. Лисса ревниво присмотрелась к обложке - среди стопки, выданной ей, такого пока не было, а Лиссе очень бы хотелось хоть глазочком посмотреть, что там внутри.. Среди спящих Лисса заприметила и чумазое личико, знакомое по сцене в коридоре и с усиливающейся тревогой поняла, что учиться здесь будет еще сложнее, чем ей поначалу показалось. Может быть, стоит все-таки задуматься над слезным письмом к бабушке. То ли от духоты, то ли от треволнений, то ли от недавнего удара в коридоре, но Лисса снова почувствовала как на нее накатывает приступ дурноты... Сосредоточившись на внутренних переживаниях, Лисса поплыла и чуть не упустила момент, когда в мерное бормотание вклинилось язвительное:

- ... расскажет мисс Хэвишем. Слушаем вас.

Собственное имя привело в чувство почище водопада холодной воды. Тошнотворный туман, окутывающий сознание, резко рассеялся и Лисса с ужасающей ясностью осознала, что по-прежнему сидит на скамье третьего ряда, на нее с неприятной, но до странности довольной ухмылкой косится зловредная Марта и что последние десять минут (а может и больше) совершенно не прислушивалась к лекции галантного магистра. И последний этим не просто не удовлетворен, но и срочно жаждет немедленной сатисфакции. Иначе Лиссе сложно было объяснить для себя это многозначительное шевеление бровями. Брови, к слову сказать, у магистра были тоже вовсе не выдающиеся, а тонкие ровно ниточки, и белесые, почти прозрачные, теряющиеся на бледном лице, что составляло разительный контраст с пышной шевелюрой. Возможно магистр выщипывает и обесцвечивает их, для красоты. Марта Дикинсон помнится пыталась сделать со своими что-то подобное, вычитав в своих извечных журналах про новейшие столичные моды. А может статься, что и не в болезненном стремлении к модной красоте тут дело, в вовсе и в неудачном алхимическом эксперименте...

- Мисс Хэвишем, мы ждем, - некромант с видом крайнего нетерпения сложил тонкие руки на груди. Лисса вспыхнула, вскочила и попыталась собраться с мыслями. Но тут левая бровь поползла вверх и сложилась домиком, опять отвлекая на себя внимание.

-Эээ, пппростите , - на всякий случай выдавила девушка. Давешняя дурнота прошла как не бывало, но теперь сменилась удушающим чувством стыда - Не могли бы вы повторить вопрос, магистр?

Магистр, несмотря на все достоинства, приписанные ему Лиссой, не мог не выдержать в этом месте педагогическую паузу. Лисса приняла, прониклась, осознала и с готовностью поникла головой. Правилам этой игры ее научили еще в монастыре и ничего нового здесь, к счастью, не было.

- А вы уже почти начали казаться мне разумной барышней, Хэвишем. Я попросил вас поведать об известных вам свойствах горечавки.

По проходу с лязгом покатилась ручка - Марте духота тоже не пошла на пользу. Вид она имела бледный, глаза лихорадочно блестели. Лисса нашла в себе силы посочувствовать товарке по несчастью. Может быть и якобы спящие девушки на самом деле просто плохо переносили нехватку свежего воздуха, но не хотели огорчать доброго преподавателя?

Лисса с облегчением осознала, что не ошиблась в первоначальной оценке - магистр обладал нравом куда более мягким, чем матушка-настоятельница. Уж та бы всласть помучила несчастную жертву, наказывая за невнимательность, и ни за что бы так скоро не созналась. Хоть в чем-то повезло. Лисса собралась с мыслями и постаралась дать ответ как можно более полный.

- Горечавка широко распространена в Этландии, настолько что многие и забывают, что растение специфично для нашего климата и в Ильмаре и Равении почти не произрастает, - начала Лисса. Магистр оживился и одобрительно кивнул. - В лекарственных целях используется в основном корневище. Настои и отвары сушеного корня горечавки применяют наружно и в народной медицине используют для лечения потливости ног. Порошок из корня можно использовать для лечения гнойных ран. - по правде сказать, растение было самое обыкновенное. Лисса сделала паузу, в надежде, что магистр удовлетворится эти ответом, но тот упорно молчал и Лисса, по необходимости, продолжила, уже менее уверенным тоном - А лепестки можно истолочь с медом и использовать в косметических масках... для белизны лица.

Сообщение вызвало некоторое незначительное оживление и пара девиц выглянуло из-за книжек с непритворной заинтересованностью. Больше в голову ничего не лезло. Но разве этого было мало? Лиссе казалось, что она ответила очень хорошо, но лицо магистра приняло почему-то страдальческое выражение.

- Еще что-нибудь, мисс Хэвишем? - терпеливо осведомился он. Лисса скромно промолчала, и заслужила очередной мученический вздох некроманта.

- Ваши косметические познания поражают, но вы учитесь не на целительском факультете! - намекал на что-то магистр. Лиссе было до слез жаль, что она никак не может уловить отчетливо витающую в воздухе подсказку. Девушка потупила взор и скромно промолчала. - А магия, что мы можем придумать, если у нас будет капелька магии? - не сдавался магистр. Но тут уж его встретила непроходимая стена непонимания. Лисса ни разу прежде не слышала о том, чтобы к растениям применяли магию. К людям куда ни шло, к одежде, чтобы сияла ярче или привлекала внимание, на объекты или на стены можно было подвесить нить-сторожевку, что засверещит, если люди нарушат зарок. Можно было защитить двери и помещения, оборонив их магическими охранками? Теоретически, что-то такое можно прикрепить и к растению, но зачем? Растение недолговечно, кому нужно тратить силы цеплять на него энергозатратную сторожевую нить? Лисса только захлопала глазами.

Да и несмотря на принадлежность к магическому роду, в применениях магии Лисса была не то чтобы очень уж сильна. В монастырской школе много внимания уделялось медитациям и развитию дара, правильному зрению и дыханию, и вроде бы были основы самозащиты, которые Лисса частенько пропускала из-за практики с травниками... Да и к чему это? Бросаться огромными огненными шарами и сжигать все вокруг и так-то сомнительное развлечение и в жизни уж никак не может пригодиться юной благовоспитанной леди.

Полонская Анна : другие произведения.

Яды и Привороты. Стриградская Магическая