Мне кажется, что я уже дожил до права открыто сказать, что Сабатини безусловно предпочитаю Джойсу, "В сторону Свана" не осилил и не собираюсь повторять подход, а из братьев Даррелов Джеральд мне много интересней, чем Лоренс. Повинность модернизму и зауми я полностью отбыл сорок лет назад, яростно пропагандируя в своей средней школе и в городском клубе "Физики и Лирики" опальных в ту пору Дали, Сартра, Ионеско и А.А.Вознесенского. Лета клонят к искусству, простому, как Правда, может быть даже, как Советский Спорт. В частности - к детской литературе, которая уж тем хороша, что не сводит все проблемы жизни к единственному вопросу "Даст или не даст?", как большинство произведений взрослого бельлеттра.

Между тем, кроме этой, безусловно крайне важной проблемы и ее частого в последние годы спутника, вопроса "Куда именно?", на свете есть море интересных тем и задач. Вот я и решил для развлечения и удовольствия повспоминать кое-какие запавшие в душу классические произведения. Но, конечно, прошедшие десятилетия какой-то след оставили и на мне, и, пожалуй, что на этих книжках тоже. Xотелось бы снова открыть одну из любимых книг детства, конкретно "Золотой Ключик", и попробовать разгадать ее загадки.

Я, собственно, совершенно не имею в виду ту загадку, что так безумно волновала Буратино & Co - т.е., куда этот самый ключик вставлять. Нет сомнения, что самый захудалый психоаналитик прекрасно разъяснит, что эти поиски символизируют собой страдания подростка в период полового созревания, когда ключик уже есть, а с замочной скважиной и с каморкой пока вопрос подвешен, по причине жуткой репрессивности цивилизованного общества.

Еще меньше меня интересуют глубокие изыскания: кого конкретно изобразил автор в виде Карабаса - царя Ирода, Всеволода Мейерхольда, К.С. Алексеева-Станиславского или И. В. Джугашвили-Сталина. Или вообще целую организацию, прозорливо угаданное ОАО "Газпром". Правда, что я в детстве жил рядом с улицей Сталина в городе Черниковске БашАССР, а подросши поселился в квартале от улицы Станиславского в Москве - но на этом все мои личные точки соприкосновения с этими двумя заканчиваются. Не сумел я освоить как следует ни "Мою жизнь в искусстве", ни "Вопросы языкознания", как ни старался. По поводу же тетрарха, Мейерхольда и ОАО я и прибрать ничего не могу - почему бы в таком случае, не прокуратор Пилат, Таиров и "Лукойл"? Тоже и тема - не буревестника ли революции Максима Горького определил граф сидеть на итальянской сосне-пинии и вдохновлять своих наземных друзей на бой с врагом - меня почему-то почти не трогает.

Меня привлекают несколько другие загадки бессмертной сказки. Для начала - загадка Мальвины. Еще при первом прочтении, в далеком и счастливом пионерском детстве взгляд как-то невольно зацеплялся на ее домике. На самом деле - вот два актера, покинувших театр им. Карабаса-Барабаса несколько впопыхах, условно говоря, хлопнув дверью. Пьеро, не последняя персона в Commedia dell"Arte, занят, практически, во всех спектаклях, да он же еще и бард, сочиняет стихи и песенки, может, значит, как Высоцкий, подрабатывать на левых концертах. При этом, встречаем мы его после ухода из театра лежащим в придорожной канаве вниз головой без сознания. Вы скажете - наркотики, то-то автор всё подчеркивает его белое, как мука, лицо. Либо, по простому, допился юный талант до зеленых чертей. Может быть, хотя и сам Владимир Семенович, кажется, был не чужд ни того, ни другого. А ездил все же на "Мерседесе", а не на зайце. У Пьеро же, кроме белого балахона, никакой собственности не просматривается.

Но вот вам другой персонаж. Вышеупомянутая Мальвина точно так же взбунтовалась против культа личности главрежа и покинула театр. Живет в собственном коттеджике, пьет какао, ястребы ей приносят жареную дичь, использует она исключительно натуральные мази и притирания, волосы выкрашены в модный цвет, верный Артемон командует подрядчиками и приходящей прислугой, стирает хозяйкино тонкое белье и по совместительству служит бодигардом. "Где деньги, Зин?" То есть, я хочу спросить, кто это все спонсирует? Не Дуремар же, в самом деле, как это огульно утверждает фантаст Андрей Столяров. Я бы предположил, что в прошлом прелестную приму явно связывали с художественным руководителем не одни только творческие отношения, да и сейчас не все порвано. То есть, в зависимости от исхода сражения под пинией и дальнейшего развития сюжета, наша дама еще сможет доопределиться, с кем ей проводить ближайший отпуск: с главрежем, с бардом или с этим длинноносым, но очень обаятельным.

Всё, можно делать заявку на зачисление в дети капитана гранта и заниматься вопросом пару лет надежно. И тут оказывается, что все это открыто еще до меня, опередили, паразиты, мою гениальную догадку. И даже вынесли на широкую публику. Если послушать, каким нежным голоском Танечка Никитина выпевает не вошедшую в телефильм песенку Мальвины о том, что, если бы Карабас осознал свои ошибки - "я первая тогда, не помня зла былого, его б утешила сама", вопросов не остается. Татьяне Хашимовне, думаю, в этом деле довериться можно, она о театральном мире знает не понаслышке, сама одно время служила замминистром культуры РФ. Получается, что моя остроумная догадка - это новинка только лично для меня, для остальных это, если вернуться в мир кукольного театра - секрет Полишинеля.

Пришлось разбираться - оказалось вот что. Пионером копания в мальвиночкиных нижних юбках еще в раннесетевую эпоху был некто Мирон Петровский из города Киева, заслуженный, сколько можно судить, работник филологической промышленности (Что отпирает золотой ключик? // Петровский М. Книги нашего детства. М., 1986). На территории бывшего СНГ этот период обычно именуют, как известно, Перестройкой, по происходившему в тот период всемирно известному перформансу, и вспоминают как время больших разоблачений. Не осталась в стороне и упомянутая работа. В частности, там было изящно доказано, что Золотой Ключик следует читать как Серебряный Век, Пьеро как А.А.Блока, а его голубоволосую невесту как Л.Д.Блок-Менделееву. Всё, конечно, может быть. Если так - то с одной стороны карабасовскую бороду долго разыскивать не нужно, а с другой стороны - возникают неконтролируемые аллюзии на комплексно-эдиповскую тему, поскольку внешность автора Любови Дмитриевны и ряда прославленных научных законов памятна каждому, кто хоть раз наблюдал таблицу элементов в настенном издании для средних школ.

Дальнейшие труды отечественных филологов, однако, сменили прототип нашей героини на совсем другую даму из того же периода. Сейчас все упирают на то, что в своей исходной аватаре она звалась не Любочкой, а вовсе Машей, была, как правильно указал Ал.Толстой, предана Театру и Свободе, умопомрачительно красива и впечатляюще занудна, а под нижним кружевным прятала совсем не колбы с реактивами, а печать Московского комитета РСДРП(б). Короче, речь идет о давней предтече Красной Ванессы Редгрейв - актрисе Московского Художественного театра и главной по жизни подруге Максима Горького Марии Федоровне Андреевой. В подтверждение - вот Вам ссылка на соответствующее исследование по этой теме "Буратино: народный учитель Страны Дураков", выдающегося буратиноведа и мальвинолога П.Маслака совместно с женой Оксаной. Вот еще и в исследовании Альфреда Баркова есть на нашу тему. Вообще-то он больше по части булгаковской Маргариты, но походя разоблачил и нашу героиню. А вот и Приключения Буратино в семиотической перспективе или Что видно в скважину от золотого ключика, Гудова В.А.. Тут автор ваще - знает красивое слово "симулякр", хотя и сам из Свердловска.

Я только сказал бы, что они там сильно перебарщивают, особенно насчет того, что уже самое имя-де определяет героиню в девушки свободного поведения. Во-первых, по моему личному опыту у нас в студенческом эстрадном театре была одна очень симпатичная Мальвиночка из поволжских немок. Ничего такого за ней не наблюдалось, то есть, не больше, чем у других девиц на факультете. Не монастырь, все-таки, а общежитие химиков-технологов. А во-вторых, эта хамская гипотеза нацело опровергается политической историей 80-х годов ХХ века, когда старый британский лев наглядно продемонстрировал развязной аргентинской Хунте, что у него еще сохранились клюв и когти. Дело как раз было, если кто не помнит, именно из-за Мальвинских, или еще говорят, что - Фольклендских островов. А острова в честь, так сказать, лоханок не называют, сами понимаете. Три рубля - и будь здорова, а никакие не архипелаги. Так что, не надо нам подбрасывать такие намеки, порочащие юную актрису-надомницу.

Итак, будем считать проблему Мальвины разрешенной в первом приближении и подумаем об истинной загадке Золотого Ключика. На мой взгляд, она вот в чем - а кому, собственно, принадлежит то, что скрыто за дверцей с нарисованным очагом? По факту завладели сокровищами Буратино, Карло и примкнувшие к ним юнайтед артистс. Что это оказалась большая механическая игрушка - тут, конечно, сказывается механическое отделение санкт-петербургской Техноложки, где автор просидел некогда четыре года. Такой уж век, недаром шестерня и ременная трансмиссия стали как бы символами индустриальной эры. Чарльз Бэббидж и леди Ада Лавлейс, если помните, строили на этих элементах железный компьютер и чуть было не преуспели. Да представьте себе хотя бы радиоприемник двадцатилетней давности - как там делались настройки? Правильно, именно ременной передачей с такой толстенькой капроновой лесочкой. Либо пластмассовой зубчатой парой. Кто разбирал - знает.

Ну вот, значит, получили они эту кучу металла и счастливы. Напоминаю - сказка вышла в 1935 году. Год пуска Московского Метрополитена. И вот еще - на освободившихся от монахов полезных площадях Троице-Сергиевой Лавры начали работать цеха нового Загорского Оптико-механического завода по выпуску биноклей, стереотруб и прочей, как сказал бы герой другого литпроизведения, аппаратуры. Таких-то сообщений - вообще навалом. СССР на стройке, сами знаете. Нам ли - Стоять на месте! В своих дерзаниях - Всегда мы правы! Ясно, что наш герой не будет, как какое-нибудь коллодиевско-диснеевское Пиноккио, мыкаться по фашистской Италии в поисках потерянной Mamma. Ему бы чего-нибудь пожелезней.

Постепенно все это поржавело и на сегодня более или менее ясно, что для счастья намного полезней владеть чем-нибудь таким кремниевым, а еще лучше - полезноископаемым. В идеале - чтобы мерилось на баррели. Хотя некоторые считают, что лучше всего - если приватизировать Большую Круглую Печать. Или хоть Малую. Тогда никто мимо тебя не проскочит, не хуже, чем в романтической сказке. То есть, плывут ли пароходы, летят ли летчики, бегут ли паровозы, маршируют ли пионеры - всякий обязан как-то отметиться, оказать конкретное уважение.

Но, вообще говоря, можно все-таки посчитать, что этот вот механический подземный театр "Молния" есть символическое обозначение именно, что подземных сокровищ. Золота. Скажем, для примера - хорошо изученного автором черного золота. Или голубого. Так вот - чье оно? Ну, одолели Карабаса, отняли у старика. Но мы-то с вами точно знаем то, о чем граф Толстой мог только мечтать. Что диалектическое развитие на акте экспроприации буржуя не заканчивается. Что еще вполне может придти и реституция. Не об этом сейчас разговор. Разговор о том - кому по исторической справедливости должна бы принадлежать природная рента, связанная с этими самыми подземными сокровищами? Но этим наболевшим вопросом мы займемся, коли вспомним, при нашей следующей встрече.