"Пять неуверенных шагов по лестнице, и Виктор на эшафоте. Толпа замерла. Густая смесь запахов пота и жажды крови повисла в полуденном зное".
Филипп погрыз карандаш, придирчиво осмотрел свежие отпечатки зубов на нём и продолжил.
"Бой дюжины барабанов разорвал тишину над площадью и..."
- Побойся бога! Где ж мы тебе барабанщиков найдём? - раздалось позади.
- Владимир Николаич, я Вас тысячу раз просил - не стойте за спиной, когда я работаю! - Взвился Филипп, ломая грифель о столешницу. - И вообще, что за привычка такая: заглядывать через плечо?!
- Ну, будет, будет тебе, - Николаич улыбнулся, как ни в чём не бывало, и мягко положил руку на худое плечо писателя, - не кипятись. Из-за спины читать - это у меня, скажем, профессиональное. Должность обязывает.
- Должность. - Буркнул Филипп, впрочем, уже для вида. Его всегда удивляла способность шефа успокаивать людей одной фразой. - У меня, между прочим, работа нервная. Ко мне подкрадываться - почти преступление.
- Ну, с преступлениями я разберусь. - Улыбка начальника стала шире, соперничая яркостью с лысиной. - Вот преступники - твоя забота. А барабанщиков ты убери, с ними морока одна.
- Куда их убрать? Они для атмосферы нужны. Не получится без них. Куда их убрать то?
- Ну, постарайся, придумай что-нибудь. - Уже примирительно сказал Николаич, выскальзывая в приоткрытую дверь.
Перечитав неоконченную строку, Филипп пожал плечами:
- А у меня и нету барабанщиков. У меня только барабанный бой.
- Товарищ пол...
- Дело говори, Вадим. Сразу. - Перебил Николаич. Он терпеть не мог уставных обращений, которыми майор по армейской привычке осыпал начальство.
Вадим осёкся и смущённо пригладил усы.
- Мне бы отгул дня на два. Племянница приехала. Город ей показать.
- С плановой работой как? Не пострадает? - Полковник оторвал взгляд от папки на столе.
- Никак нет, товари...
- Ну, добро. Два дня. - Махнул рукой шеф и поинтересовался вслед. - Учиться приехала?
- Да какое там. - Майор подхватил непринуждённый тон шефа. - Их коллектив на день города пригласили, да отчего-то на неделю раньше привезли. А им с барабанами только раз всего в параде пройти.
- С барабанами?! - Лицо Николаича внезапно вытянулось, и Вадим поспешил оправдаться:
- Товарищ полковник, я и сам не люблю эти западные штучки. Эти там барабанщицы, макдональдсы. Но ей в группе нравится, а на танцы не взяли. Говорят...
- Значит так, - в который раз оборвал его шеф, захлопнув папку и протянув её майору, - четыре дня свободен. Вот личное дело Филиппа Аркушева. Изучи досконально и после отгула - мне в сейф. Будешь вести группу наблюдения вместо Фёдора. И вот ещё: кому-то в отделе хоть слово скажешь про барабаны - скормлю львам.
- Так у нас в городе нет львов. - По инерции произнёс Вадим и сам испугался сказанного, увидав, что шефу не до шуток.
"Час назад барабанов тоже не было", - чуть не ляпнул Николаич со зла, но смолчал и взмахом руки отпустил майора.
Спустя минуту раздумий полковник потянулся к коммуникатору:
- Старков? Скажи Филиппу: может оставить барабанщиков.
Филипп Аркушев сидел у задней площадки, откуда хорошо был виден весь салон, и под трамвайный скрежет обдумывал следующий сюжет. Когда потребуется, идея уже будет готова и раскрашена - хоть сейчас на лист. А ведь недавно он писал статьи. Юноша мрачно усмехнулся этому "недавно".
Год назад его знали, как журналиста. Скандального журналиста. Невелико искусство - высосать из пальца сумасшедшую идею и воплотить её на бумаге: в жёлтой прессе таких сотни.
А он не просто воплощал. Ему везло - невероятно, фантастически везло угадывать жаренные факты. Взять хотя бы роман поп-дивы Инны Армановой с Петруччо Полетти? Коллеги посмеялись над Филиппом, редактор согласился разместить статью только в рубрике анекдотов. А месье Арманов не поленился и заказал анализ ДНК обеих дочерей. Всем стало не до смеха.
Когда Аркушев выиграл в эту "лотерею" пять раз подряд, его нашли успех и гонорары. И как при этом не обмыть выход новой статьи? Благо, было с кем. Старые друзья в разговорах "за жизнь" твердили - в политику ни ногой. Новые предлагали ему пари - "а спорим, про министра не напишешь"...
Статья о министре стала последней - начали обмывать пивом, а проснулся Филипп в компании свежего трупа и милиции с понятыми. На третьи сутки в КПЗ он впервые увидел Николаича. Как и следовало ожидать, ему предложили выбор - подобные истории Филиппу приходилось писать, а вот стать героем таковой он не ожидал.
И он выбрал. Под диктовку написал обязательства: подписка о не выезде, никаких статей, никаких текстов вообще, кроме некрологов по заказу Николаича. Тот зачем-то ещё потребовал автобиографию, в конце которой надиктовал "с настоящего момента пишу исключительно для Владимира Николаевича". "У каждого свои странности", - подумал тогда журналист, проставляя число и подпись, - "Мне без разницы. К тому же написана чистая правда".
Некрологи - скучное дело. Филипп это понял в первый же месяц работы на отдел. После ярких опусов о жизни знаменитостей было сущим наказанием перечислять огнестрельные ранения, переломы позвонков и обширные кровоизлияния для ничего не говорящих фамилий. С другой стороны, он справедливо полагал, что тянуть срок в колонии - куда более неприятное занятие. Узнай Филипп, что каждый его некролог оборачивался следственным органам новым "глухарём" - он бы очень удивился.
- Что ты сделал?! Ты хоть понимаешь, что ты сделал? Что значит "публично повесили", ты можешь понять?! - Так отреагировал шеф на дурачество журналиста в одном из текстов.
- Да я же пошутил. - Филипп испугался, как ребёнок, и моментально пожалел о содеянном. - Что я такого сделал? Давайте заново напишу всё, как надо.
Николаич прекратил бушевать и задумался.
- Ну... Попробуй. - Сказал он минуту спустя и уселся напротив.
"А чего тут пробовать?" - Молча усмехнулся Филипп в тот момент. - "Дел на пять минут"
На втором слове у него сломалась ручка. Запасная отказалась писать. Полковник становился всё мрачнее, а когда у Филиппа случилась истерика на ручке номер пять, отправил его домой.
Бывший журналист не знал, что Николаич сжёг бумагу на месте. И то, что полковник готовился расстаться с погонами, тоже осталось для него тайной. И публичное повешение, отгремевшее по всем газетам, он тоже ухитрился упустить из виду - газеты его больше не интересовали.
Неделю спустя Аркушева вызвали снова. Шеф появился со странным блеском в глазах и положил перед Филиппом лист бумаги и карандаш.
- Будешь писать только карандашом. Некрологи забудь. Теперь твоя задача - писать сценарии о преступниках. Имена будешь получать от меня. Вопросы?
Филипп молча помотал головой.
- Прекрасно. - В голосе полковника зазвенела сталь. - И если в твоей писанине мелькнёт хоть одно имя, кроме указанных, я тебя лично застрелю. Клянусь.
Проверять, выполнит ли он обещание, писатель не решился.
Полковник сидел в библиотеке, разглядывая стену напротив.
"Думаешь, он предугадывает события или всё же создаёт их"? - Безмолвно спросила его тень со стены.
"Это не так уж сложно проверить". - Так же неслышно усмехнулся полковник в ответ. - "Достаточно вынудить его написать что-то с моих слов. Но я не вижу способов проверки, которые оставили бы в неведении самого писаку".
"Может тебе даже не хочется узнавать правду"? - Ехидно заметила тень.
"Меньше всего мне хочется, чтобы он узнал, в какие игры играет". - Шеф сжал кулаки. - "Стоит просочиться капле информации, его тут же придётся уничтожить. Слишком опасно".
"Думаешь, содержимое сейфа его не удержит"?
"Не знаю. До сих пор удерживало - наблюдение докладывает: не было ни одной попытки писать что-то кроме заказов. Это не может быть совпадением".
"Хватает и того, что он пишет в рамках заказа".
Полковник тяжело вздохнул. Вчера он вновь готовился ронять звёзды с погон: гильотина, барабанщицы, средневековье какое-то. Но сверху молчали, будто бы ничего не происходило вовсе, а общественное мнение вопреки ожиданиям восторгалось, брызжа слюною. Палача качали на руках - это вообще оказалась выборная должность, а само мероприятие имело все признаки флеш-моба.
"Кажется, мир сошёл с ума, когда этот щелкопер начал писать. Хорошо хоть он единственный в своём роде".
"Ну, а напишет он не сегодня - завтра о пришельцах из космоса, что делать будешь"? - Тень посмеивалась.
"Застрелю". - Шеф стукнул кулаком по столу и отвернулся к окну. - "Истинный крест - застрелю, как обеща..."
За пыльным стеклом в безоблачном июньском небе висели четыре огромные цилиндрические башни.
- Истинный крест. - Пробормотал Николаич вслух и, выхватив табельный пистолет, выскочил в коридор.
- Старков!
- Тут я, Владимир Николаич! - старлей бежал из дальнего конца коридора, оправляя выбившуюся рубаху.
- Ты где, мать твою, должен быть?! - Полковник сотрясал пистолетом, стоя у двери в опустевшую комнату.
- Я... я по-маленькому... - Старков с белым, как мел, лицом вытянулся рядом, опасливо поглядывая на оружие в руках разъярённого начальства.
- Да хоть по-большому, но тут - под дверью должен быть! - заорал шеф и шагнул в комнату.
Схватив со стола исписанный листок бумаги, он стал жадно вчитываться в текст, вопреки всем инструкциям шевеля губами:
- ...космическая армада... дружественный визит... И на том спасибо! ...опустевший коридор... приоткрытая дверца... Сейф! Быстрее!
Полковник метнулся мимо лейтенанта, окончательно сбитого с толку, и через мгновение ворвался в свой кабинет. Секундный поиск в уже открытом сейфе подтвердил догадку: дело Аркушева пропало, как и он сам.
- Товарищ полковник, разрешите доложить! - Гаркнули в дверях.
- Что ещё на мою голову, Вадим? - Слабым голосом проговорил Николаич, без сил опускаясь в кресло.
- По сводкам наблюдения, объект Аркушев заинтересовался архивом прессы за последний год.
- Когда?
- Сегодня утром, товарищ полковник!
- Очень своевременно... - Шеф уронил на стол оружие, бумагу и закрыл лицо руками, еле слышно бормоча. - Он всё знает. Он даже имён не упоминал: просто описал коридор пустым, сейф открытым. Даже дверь приоткрыл, чтобы кабинетом не ошибиться...
- Виноват, товарищ полковник, только сегодня приступил - не успели сработаться. - Вадим не понял ни слова, но догадался, что шеф недоволен. - Какие приказания будут?
- Приказания? - Николаич опустил руки и пристально взглянул на майора. - Аркушева ликвидировать. Срочно. - А потом тихонько добавил. - Хотя, вряд ли вы его найдёте. Теперь бы себя не потерять...
Филипп закрылся в туалетной кабинке и достал из-под куртки драгоценную папку. Его трясло.
"Эх, хорошо мне в голову пришло газеты почитать. Теперь то я вам устрою судьбу человека. Карандашик - вот он".
На его месте не увидел бы связи только слепой: имена, даты - всё совпадало. И теперь Филипп твёрдо решил обеспечить себе будущее. Самым простым способом, доступным только ему - написать.
Найти в папке автобиографию было несложно. Вот тут он писал о статьях. Его характерное "а" с угловатым хвостиком. Дальше обязался писать некрологи - "к", похожее на "н". А тут надо будет добавить...
Филипп перевернул страницу и обомлел. Следом за его каракулями мягким девичьим почерком было выведено:
"14 июня: решил почитать газеты. Уж очень давно не читал. Думал и писал о пришельцах. Выкрал личное дело".