Выпив стакан кефира на ночь, я приступаю к сложнейшей работе, рядом с которой матан и сопромат - сущие безделки. Сконцентрироваться на руках, на кончиках пальцев, на подрагивающих под кожей тонких, как волос, капиллярах. Ладони сложены у подбородка и ладони же - другие, прозрачные, как крылья стрекозы, нужно поднять к глазам. К другим глазам.
В этот момент всего важнее не сорваться, не поскользнуться на обледенелом порожке потустороннего мира. Расслабленно, осознанно следуя инструкциям Учителя, отслоиться от тела, оглядеться... Где я? Спокойно. Взгляд на ногти, на открывающиеся, как утренние цветы, кисти.
Вокруг. Узенькая зеленая улочка. Вылитая старая Москва. Предметы блекнут? Перевить линий расплетается по нитке? Стоп машина. Дышать. Ровно. Дышать. Смотреть. На руки. Дома стоят ровно. Руки. Дома ровные. К земле под прямым углом.
Цель пребывания? Учитель, туша остатки вишневой сигары, сказал: "Тебе нужен союзник. Дух-союзник". Вишни! Кстати, вдоль тротуара - вишневая аллея, ягоды - совсем спелые.
Как искать-то его, этого союзника? Сверху синее, отдающее космическим кобальтом, безоблачное пространство, окна домов пусты, как глаза идиота, и никого, никого кругом. Резкий танцевальный поворот - точно никого.
...Эхо пробежалось по стенам, и стены зазвучали струнами. На руки. Смотреть на руки. Собирать картинку, держать ее крепко в когтях намерения. Мне нужен союзник.
Полгода назад Учитель впервые рассказал о них: неорганических, неуглеродных разумных существах с сухими искрами вместо крови, живых геометрических фигурах (помните экранную заставку Windows "Вечный двигатель", где разноцветные линии мерцают и изгибаются, образуя в черном пространстве трехмерную конструкцию?), о пятиметровых комарах, качающихся на стебельчатых ножках... Союзник может предстать перед магом в каком угодно виде. Я фантазировала на тему своего - торшер на гусеничном ходу? Обвитая красным плющом живая дорическая колонна?
- Со-юз-ник! - сдерживая смех и слово "Снегурочка", снова позвала я.
В поле зрения показалось нечто. Графитно-серое. Обдало страхом, как ледяной водой. Если хочешь быть здоров - закаляйся. На руки. Ноготь большого пальца почему-то малиновый. Вообще лаком не пользуюсь. Ладно. Цепенея от ужаса, заставляю себя повернуться влево. Полет на крыльях намерения грозит обратиться уползанием на коленках жути? Не потерплю! Вперяю дрожащие зрачки в союзника. Это высокая пепельно-русая девушка с добрым открытым лицом. В улыбке ее полных губ есть что-то афро-азиатское. Ужас исходит не от нее. Я - источник собственных кошмаров. Руки. Нужен союзник? Получите-распишитесь.
- Стой, ты! - несусь за ней, представляя для скорости под собою велосипед. Вот, вот, "Урал" без рамы, педали вертятся как электропрялка, союзник ныряет в проходной двор, я врезаюсь в брандмауэр двухэтажного дома, велосипед отлетает к очередному вишневому дереву и провоцирует ягодный град.
"Воин ты или...?" Знаете, я собрала собственные кости в узелок, узелок закинула за плечо и поднялась. Во сне падать не больно. Союзник ела шоколадку, сидя на заборе в метре от меня.
Дай! - говорю.
Она поделилась. На руках союзника блестело множество колец, из которых я выделила одно - серебряное с золоченой рыбкой-гуппи, перистый хвост два раза обвивал палец. Союзник лукаво взглянула из-под пушистых серых ресниц. Вблизи я ощутила, что она какая-то... какая-то правда неорганическая. То есть у нее была матовая кожа, и носик, похоже, припудренный, но ресницы будто накладные. Чересчур ровные. Чересчур пышные. Челка, наоборот, разметалась по лбу слишком небрежно. И цвет волос - ненормальный, металлический...
- Скажи, почему у вас везде вишни? - поинтересовалась я.
- У нас? У нас вишен нет.
- Ну я имею в виду этот город.
- А это город?
Союзник откусила немножко шоколада.
- Не деревня, в самом деле, - она бы снова сбежала, если бы я не сбила ее, уже слезавшую с забора, наземь. Мы покатились по траве, я крепко держала союзника, мысленно прося у Учителя подмоги. Дома, древесные стволы, решетки ограды - все завертелось - неорганическое существо с хохотом извивалось и молотило почем зря ногами.
- Блин, сдавайся! - Учитель, похоже, находился вне зоны доступа сети. Кроссовком под колено - больно.
- Где блин? С чем блин? - союзник неправдоподобно выгнулась и рванула ворот моей футболки
зубами.
- Кусаешься? - я бы представила себя Ларой Крофт и взяла грубой силой, но энергии не хватало. Вообще под занавес валяний по газону я всерьез опасалась, что не проснусь. Истощу все запасы, стану библейской коровой и буду приходить в дурных видениях, пророча голод фараонам.
Союзник прекратила сопротивление так же резко, как начала. Мы тяжело дышали. Она лежала, придавленная сверху, и ее светлая одежда пестрела травяной зеленью.
- У тебя есть союзник? - ласково приспросилась прелестная девушка.
- Нет. Будешь моим союзником?
- Буду, если ты моим будешь.
- Буду.
- Пусти.
- Не пущу, золотая рыбка!
Учитель, помнится, в перерывах между магическими пассами объяснял, что отношения с этими редисками - нехорошими сущностями - следует документировать. Иначе сбегают. Плавали, катались по вишневым садам на велике, знаем.
- Дай, - говорю, - колечко.
- Ты мне руки придавила. Как я его тебе дам?
- Это сновидение. Как хочешь, так давай.
- А ты что дашь? - умная Маня с эмо-челкой!
- Серьгу из левого уха.
Наконец-то мы расцепились. Отряхнулись. Велосипед самопроизвольно уехал. Радостная, союзник подвела меня за руку к вишневому дереву. Ресницы ее мне гораздо больше нравились - теперь.
Мы рвали вишни и кормили ими друг друга.
- Так все же, что это за чеховский город? - настырно выспрашивала я.
- Нет никакого города, - аккуратненькие пальчики отправили мне в рот ягодку.
- Такая милая, а городишь ерунду: как это города нет, если мы посреди двора стоим?
- Так и нет, - губами она взяла из моей руки вишенку, прожевала ее и выплюнула косточку в
траву, - ты родилась в старой Москве, вот и видишь мир как старую Москву. Понимаешь?
- Нет.
Союзник, подпрыгнув, наклонила к нам новую ветку.
- Вот ты в школе решала пример: восемьдесят два икс плюс пять икс минус три равно нулю?
- Решала. На ЕГЭ.
- А гондурасский мальчик Хорхе Арана, если ему дать то задание, что за пример будет решать?
- Восемьдесят два икс плюс пять икс минус три равно нулю.
- Пока так думаешь, сама ты ноль. Круглый и пустой. Он решал бы ochenta y dos equis mas cinco equis menos tres son cero. Потому что для него арабские циферки дешифруются как испанские числительные, а не как русские. Хотя формула от этого, естественно, не меняется. Ферштейн?
- Более-менее. То есть образы, живущие во мне - как бы слова языка, которым я описываю объективно существующую и непонятно как выглядящую реальность?
Союзник пододвинулась ко мне ближе и почти шепотом сказала:
- Реальность вообще никак не выглядит. Она существует, и характеристики у нее определенные есть, но вот интерфейс мы придумываем каждый для себя, чтобы с этими характеристиками работать. Как на компьютерном мониторе. Ты меня как видишь?
- Девочкой лет двадцати, высокой, симпатичной, стильно прикинутой и подстриженной...
- Ну-ну, а я кто?
- Союзник.
- И что это значит? - я задумалась, и ощутила ее губы у своих губ. Соленое, влажное, отнюдь не целомудренное... Я оторопела. Я не могла не отвечать.
Отстранившись, наконец, я искренне призналась:
- Не представляю. Учитель говорил, дружественное неорганическое существо.
- Sic! Милая, неорганическое! А ты, если с твоей колокольни - дружественное органическое...
Объяснить тебе, каким мне представляется этот медвежий угол бесконечности, я не могу.
Понимаешь, начну говорить по-русски, и получатся "вишни", "дома", "заборы" и "симпатичная старшеклассница", хотя если бы ты оказалась в моей шкуре, ты бы вообще ничего знакомого не встретила. Ты когда слово "ключ" слышишь, что представляешь?
- Родник.
- А я - открывашку для консервов (смотри пункт выше, ты бы ее восприняла иным образом).
Вообще, по-русски сон - греза, а по-испански son - "существуют", "являются", ферштейн?
Тогда уже я ее поцеловала. Потому что стали доходить, стучаться в мозговую дверцу странные формулировки. Мне представился космический вакуум, усыпанный разноцветными световыми крапинками, убранный хаотично пульсирующими шифоновыми лентами Силы...
- Союзник облизнулась, как кошка, отведавшая сметаны:
- Надеюсь, ты не считаешь свой screensaver озарением?
- Придется перестать...
Мои идиомы. Моя лексика. Мой синтаксис. Общий смысл.
Сон... Существует... А как в первом лице множественного числа?
Сомос. Плаваем в этом холодце как сомы...
Не посмотрела на руки. Вовремя не посмотрела на руки, и зеленоватая речная волна смыла истончившийся от недостатка внимания бумажный город. Мы неторопливо шевелили плавниками, лавируя между похожих на сумрачный бамбуковый лес камышовых стеблей. Мы - усатые серые рыбы.
Сомы. Декорации изменились. Союзник рядом.
По воде пробежал пароходный гудок, превращаясь в дребезжание будильника. До скорого!
Я проснулась и по привычке сфокусировала глаза - другие глаза - дневные глаза - на руках.
Указательный палец обвивала хвостом золотая рыбка. До скорого, сомик, гуппи! По рыбьему веленью, по моему хотенью, для милого дружка хоть сережку из ушка, хоть вишневое варенье - я бледна, черты мои чересчур правильны, ресницы - как пластмасса. Сосед по парте, конечно, увидит иначе... Знать бы, как переводится слово son с кубинского диалекта, к примеру... Песенка, заводная латиноамериканская песенка... Как поют рыбы?