Аннотация: Рассказывая свою жизнь, Надежда Дмитриевна как пасьянс раскладывает наградные листы, характеристики, благодарности, грамоты, книжки ударника комтруда, ветерана труда, справки из госпиталей и больниц, фотографии.
ДОКТОРИЦА НАДУШКА
Н.ПОЛЯКОВА.
>"Дорогая моя, как мне было радостно получить твое письмо", - Надежда Дмитриевна читает ответ из Ростовской области и плачет. В 1981 году, через 36 лет после войны, она решила разыскать свою подругу - санинструктора Фаю с Ростова. И нашла. "Помнишь ли те леса под Курском, где мы ночевали? Помнишь ли, как спали под проливным дождем, и мы не слышали его? А уже под утро испугались, что навалился медведь и нас придавил. А это палатка упала, и между нами провалилась вода. Ты пишешь, что болят ноги. И у меня здоровья нет. Дорогая, это выходят землянки и окопы. Все забрала у нас война".
Рассказывая свою жизнь, Надежда Дмитриевна как пасьянс раскладывает наградные листы, характеристики, благодарности, грамоты, книжки ударника комтруда, ветерана труда, справки из госпиталей и больниц, фотографии. "Нет-нет, про медаль "За боевые заслуги" не пишите. Дала посмотреть ее младшему братишке. Когда спохватилась, медаль была выменена на большую рогатку. Соседский Федька счел сделку выгодной. Ну а я от досады и удостоверение порвала".
Выпускница медучилища Надя Виноградова и года не проработала в Лотошинской психиатрической больнице, как началась война. "Я говорю, отпустите меня - я на фронт уйду. Вернулась к родителям в Волоколамск, а немец уже рядом был. Подружки Нина и Лиза знали, что за городом стоят наши кавалеристы. Маму уговорила тем, что я комсомолка, да и не одна буду, а с девчонками. Без повестки из военкомата в часть не хотели брать, но мы на своем настояли".
19-летняя фельдшер эскадронной санчасти с конниками генерала Доватора шла до Ржева. "Немец нас так крошил, так крошил - по 200 бомб сбрасывал. Перед самым городом бронепоезд нас раскромсал. От корпуса остались единицы. Уже на Курской дуге, когда спрашивали, откуда мы, отвечали: из Долины смерти.
Когда второй раз Орел освобождали, еду я на пушке дальнобойной. Старики, женщины из землянок вылезли, кто молоко, кто яйца, кто самогонку предлагает: выпей, сынок! А наш сержант смеется: не сынок это, а дочка наша!"
После тяжелой контузии Надежда очнулась в госпитале, здесь переболела тифом и лишилась своих роскошных волос. В часть вернулась в чепчике. Под Брянском попали в окружение. Ни еды, ни питья. "Марлечку отожмешь и пососешь. Заставьте меня сейчас навозную воду пить, под пистолетом не буду!" Выйти из окружения помогли партизаны и регулярные части Красной Армии. "Сталин - молодец, живу благодаря ему!"
Из писем мамы Надежда знала, что брат Алексей, командир танка, где-то рядом под Курском. Очень хотела встретиться. Не успела. В июле 1943 года в страшной битве (земля горела, вода кипела) под местечком Поныри брат сгорел вместе с танком. На 30-летие Победы четыре сестры ездили в Поныри, поклонились обелиску.
А Надежда как ни противилась требованиям врачей, ранения и контузия заставили демобилизоваться. Но все-таки дождалась приезда и концерта Л.Руслановой (погибшего Доватора сменил генерал Крюков - муж певицы).
В 1944 году гвардии старшина осела в Балашихе. Военный госпиталь в "Красной Розе", медпункт и стационар 120-го завода (нынешний БЛМЗ), участковая медсестра, ЦРБ, глазной кабинет, инспектор на общественных началах собеса. Пока была незамужняя и бездетная, безотказного, опытного, добросовестного медика гоняли в самые тяжелые командировки.
1947 год. Пожелтевшая бумажка с потертыми краями. Поздравление с Первомаем и благодарность "за успехи в борьбе с Д". Поездка была секретной, подписку давала. В Молдавии свирепствовал голод. "Людоедство. Матери ели детей. В дом зайдешь - 3-4 трупа. Работать было некому". Врач из Тирасполя отказалась исполнять обязанности главврача: у вас опыт. "Докторица Надушка" звали москвичку местные жители. Успевала и в стационаре на 100 дистрофиков, и на питательном пункте на 250 приходящих, и на выезды в деревни, контролировала захоронения, чтобы собаки не разрыли и заразу не разнесли. Дома не чаяли, что дождутся свою Надю. Посылали на месяц, а вернулась через полгода. "Я маленькая, толстенькая была, - вспоминает Надежда Дмитриевна, - мама плакала, как тебя там не съели?!"
В 1948-м командировали в Ригу, сопровождать эшелоны. Репрессированных прибалтов везли в Сибирь. "Как плакали женщины, уезжавшие на вечную разлуку! И роды принимала в товарном вагоне на соломе. Хорошо, все предусмотрела, все у меня было с собой".
В начале 50-х, когда появилась дочка, Надежда Дмитриевна взбунтовалась: сколько можно - беру расчет! Да и болезни давали о себе знать. По мужу Надежда Дмитриевна - Альянова. Разглядывая многочисленные натюрморты и пейзажи, спрашиваю, кто у вас пишет?
- Муж рисует, - отвечает хозяйка и спохватывается, - рисовал. Всем картины дарили - и друзьям, и знакомым. Из миллиона один такой человек бывает. За десять лет, пока болела, платка не дал постирать.
Профессиональный медик, Надежда Дмитриевна о жизни и смерти рассуждает спокойно. Вспоминая вылеченного ею чудного мальчика из Молдавии, которого обезумевшая мать бросила в колодец, вытирает глаза. О больничной же койке, которая едва не стала для нее смертным ложем, рассказывает бесстрастно. Маленькая пышноволосая женщина наперекор всей науке одолела неизлечимую болезнь.
Инвалид 2-й группы Н.Д.Альянова в настоящее время хочет совсем немного - путевку в санаторий Марфино, который, как она слышала, передали в систему соцзащиты. Надежда Дмитриевна верит, что там подлечит и ногу, и руку, и желудок, и глаз, который совсем не видит...