Женщина в белом халате пристально смотрит на меня. Легкие морщинки вокруг глаз. Зеленая бездна зрачков.
-Да. Практически постоянно. И предпочитаю рок.
Я отвечаю честно, глядя прямо в глаза доктора.
-И сейчас тоже слышите?
-Сейчас? Нет, - я удивленно поднимаю брови, - я же с вами разговариваю. Прежде чем войти в кабинет, я выключил музыку.
Она вздыхает. С видимым облегчением. Легким движением правой руки поправляет прическу. И, странно улыбнувшись, спрашивает:
-А у вас крылья какие?
Я, словно немного удивлен, переспрашиваю:
-Крылья? Какие крылья?
-Ну, если закрыть глаза и мысленно посмотреть на себя сзади, - поясняет она, - то можно увидеть крылья на спине. Они есть у каждого человека, но не каждый может это увидеть. Для этого надо иметь определенные способности. Например, у меня крылья небольшие белые с продольными голубыми полосками, почти, как у бабочки.
Я дисциплинированно закрываю глаза и мысленно смотрю на свою спину. Затем открываю глаза и отвечаю:
-А у меня прямоугольные. И блестящие. Ну, знаете, как у орбитального спутника.
Виктор ждет на крыльце военкомата. Сев рядом на ступеньку, я толкаю его. Он заторможено поворачивается ко мне, снимает темные очки и через мгновение спрашивает:
-Ну, как?
-Шизофрения.
-У тебя? - он оживляется. И даже чуть отодвигается.
-Нет. У врачихи. Крылья у неё за спиной, как у бабочки.
-Да, ты что? - он удивлен еще больше. - И она тебе их показала?
Мне нравится в Викторе его способность удивляться. Искренно и неподдельно. С непроницаемым лицом я отвечаю:
-Нет. И, Слава Богу, а то вдруг действительно под халатом у неё оказались бы белые с голубыми полосками крылья. Тогда бы и у меня была шизофрения.
Наконец-то, Виктор понимает, что я прикалываюсь, и мы смеемся.
-На футболе был? - спрашиваю я, когда мы идем по тротуару к автобусной остановке.
-Да, - говорит он, поморщившись, - такая важная игра, а визуальное присутствие рваное. Надо провайдера менять. Представляешь, всего три гигабайта в секунду!
-Подключайся к "Севентин".
-А это что за хрень?
-Европейский провайдер, - говорю я, - они в пиковые нагрузки держат около десяти гигабайтов, а в остальное время легко до семнадцати гигов.
-Семнадцать гигабайт в секунду? - переспрашивает Виктор, выделяя каждое слово. - Не может быть!
-Да, и еще у них стоимость пятьсот рублей в сутки, - киваю я, спокойно глядя в лицо другу. И он видит, что сейчас я серьезен.
-Это же всего семнадцать юаней! - восклицает Виктор. И восторженно цокает языком.
-Кстати, какой там счет? - спрашиваю я.
-Ноль-ноль, - и, грустно ухмыльнувшись, добавляет, - не в нашу пользу.
Дома тихо. Родители на даче - лето они всегда проводят на природе. Я сажусь за стол и медленно ем пиццу, только что приготовленную интеллектуальной печью: выпекание заняло пятнадцать минут, прошедшие после того, как я включил агрегат, сидя на крыльце военкомата. На часы я не смотрю, - и так знаю, что до конца матча осталось около двадцати минут. Медленно жую пиццу, старательно оттягивая момент. Собственно, я уже все решил для себя, но одно дело принять решение, другое - выполнить.
Мою руки с мылом. Неторопливо и тщательно.
Вытираю их о полотенце.
Ловлю себя на том, что уже нахожусь в кресле, и погружаюсь. В мягкие волны Всемирной Паутины. Мне для этого не нужны гаджеты, потому что, в некотором роде, я и есть гаджет. Как бы смешно это не звучало.
Я здесь, как рыба в океане.
Как птица в небе.
Как мощный дуб на опушке.
Для меня нет преград и ограничений. Ну, точнее, почти нет. Кое-что мне делать нельзя, но иногда очень хочется.
Запретный плод до приторности сладок, а я страшный неисправимый сладкоежка.
В этом бескрайнем мире я практически всесилен и всемогущ, отдавая всего лишь семнадцать процентов своей мозговой деятельности. Еще совсем недавно казалось невозможным даже представить, что человеческий мозг можно использовать, как самый мощный и высокоэффективный сервер (кстати, подавляющее большинство людей по-прежнему думают, что это нереально, хотя уже выросло поколение, которое не знает, что такое ламповый телевизор, и для которых Интернет по проводу кажется анахронизмом). А самая простая и доступная связь между этими серверами - электромагнитное поле Земли. И в магнитосфере, в этом море информации, я качаюсь на волнах, полагая, что Вселенная - это я.
Наверное, также думал Бог, когда создавал жизнь на планете.
World Wide Web умер.
И знают об этом очень немногие.
World Wide Human родился.
И знаю об этом только я.
Россия-Испания. Счет ноль - ноль. Полуфинальный матч Чемпионата Мира по футболу две тысячи восемнадцатого года. До окончания матча восемь минут. Трибуны Лужников заполнены до отказа, но на самом деле болельщиков в сотни раз больше. Всемирная Сеть позволяет виртуально побывать в любом общественном месте планеты, и миллионы болельщиков активно пользуются этим, незримо присутствуя на стадионе. Для этого необходимы специальные очки и услуги провайдера. Никаких проводов и модемов, не нужны мониторы и громоздкие коробки системных блоков. Большинство даже не задумывается, как это работает. Люди просто пользуются возможностью быть там, где они хотят быть. Эффект присутствия практически идеален. Если провайдер выбран правильно. Это актуально для всех, но не для меня: мой мозг - важное звено "Севентина".
Если не главное звено.
А точнее - я и есть "Севентин".
Иду по зеленому газону футбольного поля. Оцениваю ситуацию. Испанцы атакуют, а наши ушли в глухую оборону, стремясь избежать разгрома. У себя дома добраться до полуфинала и утереться после испанской сборной. Обидно.
Очень обидно.
Дмитрий Рыжов. Центральный нападающий и капитан нашей сборной. На лице капли пота и обреченность в глазах. Став частью его электромагнитного поля, я узнаю - он почти проиграл. Да, он устал физически, но это совсем не причина того, что он даже не пытается отнять мяч у испанского футболиста, рвущегося к нашим воротам. За восемьдесят пять минут игры ни одного полноценного удара в створ ворот противника. И он мечтает только об одном, - услышать финальный свисток арбитра.
Мартинес отдает пас Домингесу, который с ходу наносит удар. Вратарь Сергей Песьяков в прыжке с большим трудом отбивает мяч на угловой. По сути, он и Фортуна сохраняют нулевой счет на табло.
Кажется, что испанские футболисты летают, а наши защитники спят.
Мне нужен еще один.
Антон Власов. Полузащитник. В глазах злость. И это хорошо.
Я отбрасываю сомнения и за пять минут до конца матча делаю то, что задумал.
Мартинес навешивает с углового, и Песьяков ударом кулака выбивает мяч из штрафной площади. Первым к мячу успевает Власов. Обыграв полузащитника испанцев, он быстро бежит по правому краю. С середины поля переводит мяч на левую половину, где, уверенно приняв мяч, дальше его ведет Дмитрий Рыжов.
В глазах капитана уверенность и злость.
Трибуны ревут.
Испанцы не успевают за контратакой - только два защитника впереди. Они просто не ожидали такой прыти от наших игроков.
Рыжов отдает пас Власову, стремительно ворвавшемуся справа в штрафную зону. И тот, вместо того, чтобы пробить, одним касанием отбрасывает мяч налево.
И капитан команды, которого сбивает испанский защитник, в падении, успевает протолкнуть мяч в ворота.
И тут приходит боль.
Стиснув зубы, я сижу в кресле и разминаю правую ногу. Я знал, что это могло случиться - соединившись с электромагнитным полем человека в момент травмы, я испытаю такую же боль, как и он. Никаких повреждений на ноге, но мне кажется, что я не смогу идти.
Иногда я думаю, что если человека убьют в этот момент, то и я умру вместе с ним.
Становится чуть легче.
Я сползаю с кресла и, прихрамывая, иду на лоджию. С высоты семнадцатого этажа я смотрю на улицу.
Гудящая автомобильными клаксонами и расцвеченная бело-сине-красными линиями, внизу течет живая река. В обе стороны.
Справа с лоджии двадцать восьмого этажа выпрыгивает трехцветный человек - это Анастасия. У неё за спиной парашют-параплан. Кроме него и краски, на ней ничего нет. Так она отмечает каждую победу нашей сборной по футболу.
На крыше дома напротив мужчина, используя лазерную пушку, рисует на голубом небе ярко-красные цифры: один - ноль.
Да, именно так.
С поля на носилках унесли травмированного Дмитрия Рыжова, и за оставшиеся минуты испанцы уже не успели сравнять счет.
Я смотрю на человеческую реку внизу.
И мне грустно.
Грустно знать, что все зря.
Наверное, также грустил Бог, когда понял, что его творение бессмысленно.
Наша сборная по футболу не заслужила выход в финал, и я думаю, что поражение с разгромным счетом от Бразилии, все расставит на свои места.
Слева от меня появился человек. Я не поворачиваю голову - это Николай Николаевич. Директор российского сегмента "Севентина".
-Что такой грустный, ведь наши выиграли?
У Энэн (как я его для краткости называю) мягкий бархатистый голос. Да и сам он весь округлый и обманчиво благодушный.
-Мне через три дня будет восемнадцать лет, - отвечаю я.
Мы молчим. Энэн узнает только то, что я позволяю ему увидеть.
-В Армию ты не пойдешь, - говорит он, и, улыбнувшись, добавляет, - разве что в Космические войска орбитальным спутником.
Наверное, это шутка.
Странно, неужели они все еще думают, что контролируют меня. Полгода назад Энэн нашел меня. Привел в европейскую интернет-компанию, которая после этого стала набирать обороты, привлекая клиентов высокой скоростью и низкими ценами.
-Акционеры взволнованы. Скачок скорости до двадцати пяти гигабайтов в секунду в течение одной минуты и десяти секунд - такого еще не было.
Энэн смотрит на меня и ждет, что я скажу.
-Однократный скачок еще не повод переименовывать компанию в "Твенти файф".
Это шутка. Но Энэн её не понимает. Или не хочет понимать.
-Что это было? Объясни, - мягкость в голосе Энэн сменяется на нетерпение.
-Эмоции, - отвечаю я, пожав плечами, - обычные эмоции болельщика. Дмитрий Рыжов забил очень важный гол, благодаря которому наши вышли в финал.
Мой голос спокоен. И равнодушен.
Энэн злится - с его способностью использовать только четыре процента мозговой деятельности, он ничего не может сделать. Он тоже структурное звено "Севентина", но одно из самых незначительных. Если не сказать - малозначимых.
И он один из первых продал часть своих акций.
-Я знаю, что ты что-то скрываешь, - говорит он сквозь зубы, - и я скоро это узнаю.
Он уходит.
Я улыбаюсь, глядя, как десятки людей, стоя на своих лоджиях, размахивают триколорами. Россия торжествует - мы в финале Чемпионата мира. Через три дня состоится матч Россия-Бразилия. И его исход абсолютно неважен.
Через три дня, имея контрольный пакет акций, я, отметив восемнадцатилетие, стану владельцем "Севентина".
И смогу похоронить разлагающийся труп WWW, дав возможность новорожденному WWH занять его место, объединив человечество в единое целое. На это уйдут десятилетия, но... сегодня мне еще семнадцать лет.
И впервые в истории футбола сборная России вышла в финал Чемпионата Мира.