Следующие два дня я провёл в лазарете, проклиная Дуэдэ и её жителей. По утрам я кое-как заставял себя подняться, радуясь, что хоть правая моя рука всё ещё меня слушается. Сил, на какие бы то ни было размышления, не находилось. Я почти механически обрабатывал раны, кое-как справляясь с длинным ожогом от лазерника на спине. Ко всему прочему я рассадил себе колено, о чем даже не догадывался, до тех пор, пока не принялся за лечение. Из лазарета я отлучался лишь пару раз, закинуть в себя что-то пожевать и скорректировать курс. На большее меня попросту не хватало. Зато, вдоволь отоспавшись, на меня снизошло осознание всего произошедшего. За одни неполный день на планете я: Остался без денег от заказа; Поссорился с каким-то контрабандистом, который обещал мне это припомнить; Выгородил пеленгского шпиона, попутно оскорбив представителя законной власти; Вляпался в бандитские разборки, где меня подстрелили; Убил человека; Засветился на планетарном телевиденье, причем под ручку с одним из локальных криминальных воротил; Сбежал без каких-либо объяснений в космос; Взялся за ещё один заказ, столь же сомнительный, как и вся гаальская раса. А ещё - я, кажется, похитил ребёнка. То, что Лап, скорее всего, подросток, я осознал слишком поздно. Возвращаться было уже бессмысленно.
- Греф, как думаешь, если я сейчас вернусь на Дуэдэ и публично покаюсь во всех грехах - это меня спасёт?
- Чистосердечное признание - повод скинуть пару лет для прокурора, а так же причина головных болей у адвоката. Проложить маршрут до Дуэдэ? - Греф говорил до омерзения бодрым тоном. Мне сразу же захотелось его придушить, но, к сожалению, у него не было шеи.
- Нет, не надо. - Я вывел на экран изображение с камеры в каюте, в которой я оставил гаальца.
- Ну и правильно, всё равно не поможет. - Греф всегда знает, как сделать мой день лучше.
Мой пассажир так и не надумал двигаться. Вначале я не придал этому особого значения и занялся внеочередной проверкой бортовых систем. Эта рутина успокаивала и отвлекала от печальных мыслей. Периодически я бросал взгляд на экран с гаальским подростком, намереваясь отслеживать его передвижения, но этого не требовалось. Лап бездействовал сидя на кровати. В очередной раз бросив на него взгляд я замер. Он же не мог просидеть так с того момента, когда я вышел из этой каюты? Это же было...
- Греф, наш пассажир выходил из каюты после того, как я его туда привёл? - я уже почти наверняка знал ответ, но хотел убедиться.
- В очередной раз спешу напомнить, что во мне куда меньше функций, чем ты рассчитываешь.
- Греф, не юли. Ты контролируешь базы данных корабля. Среди них есть записи с камер наблюдения. Зафиксировали ли они - как Лап покидал каюту?
Мой ехидный электронный помощник несколько секунд молчал, после чего выдал отрицательный ответ, почему-то в письменной форме. То есть на одном из экранов высветилась надпись "Не зафиксировано". А почему это он промолчал? Нет, я конечно, не сильно против, но с другой стороны - его высказывания понятны и уже привычны. А вот Лап для меня фигура ещё неизвестная, да и остальная ситуация становится всё менее и менее понятной. Молчание затягивалось.
- Ты чего замолчал? - ну не выдержал я, хоть и знал, что потом пожалею о своём вопросе.
- Веду поиск и обработку информации.
- Какой ещё информации?
- Последнее обновление баз данный стерло из моего словаря значение высказывания "не юли". - На этот раз голос моего "второго пилота" был печален.
- Понятия не имею, как я могу вращаться, если у меня нет тела? У кого-то хромает встроенный блок логики, но я отчего-то не уверен, что у меня.
Вот так я и перебрасывался с Грефом шуточками, приглядывая за Лапом и прогоняя раз за разом идеи, относительно того, что же несёт за собой новое задание. Ничего плохого в том, чтобы помочь транспортнику не было. Наоборот - благородное начинание, которое должно было бы нивелировать, хотя бы частично, последствия моих приключений на Дуэдэ. Если то, что произошло на планете шло мне скорее в минус к репутации, то помощь Овеон Наклааи могла наоборот её немного восстановить. Опять же - шумиха вокруг происшествий в космопорте поутихнут. Может заодно и с прошлым моим заданием все наладится... Нелепое стечение обстоятельств, которое разрешится. Это первый вариант развития событий.
Второй же вариант... Если включить обратно паранойю, то получается следующее - все вокруг сговорились, я несчастная жертва, которую медленно, но верно затягивают в ловушку. Кхм, лестно, конечно, но у меня всё в порядке с самомнением. Да, после перестрелки мне показалось, что я действительно могу быть в опасности. Запаниковав я принял несколько поспешных решений, за которые, теперь, мне стало немного стыдно. Побег больше напоминал выходку из моего прошлого, когда у меня были особо напряженные отношения с полисменами Марса. А то, как я напугал беднягу Лапа... Мне было самую малость стыдно перед ним, а в голове засела какая-то странная мысль. Имя Лап было каким-то слишком коротким для этого долговязого гаальца. Словно его обрубили. Лап-Лапа-Лапочка... Хмыкнув я проверил как Лапочка себя ведёт. Вел он себя примерно. Сидел себе и сидел.
Возвращаясь к своим мыслям, я постарался вновь собраться и вернуться к размышлению с умеренной долей самоиронии и юмора. А не являются ли обезболивающие виной моему такому разнузданному потоку мыслей? Не исключено. Так что там со вторым вариантом? Если отбросить шутливый тон, то второй вариант звучал следующим образом: Большая часть произошедшего была заранее спланирована и разыграна специально для того, чтобы... Чтобы что? Чтобы я оказался даже не на Дуэдэ, а на Уудлане? Если представить себе, что гаальцы манипуляторы из манипуляторов, то можно предположить, что это обманный маневр внутри обманного маневра. Если я продолжу так много думать о детях Гаала, то я скоро начну говорить как они... Так, что произошло? Сначала прилетает корабль человека рейнджера, которого сложно заметить среди десятка таких же кораблей, поскольку все они летят на планету, растрезвонившую по всей галактике, какие там чудные цены на провизию. Потом задерживаем этого пилота на планете, на время, достаточное, чтобы успеть вывести на нужную позицию корабль, подающий сигнал "SOS". Рейнджер отправляется в ближайшую систему, поскольку на Дуэдэ успел огрести неприятностей, а денег огрести не успел и ему нужно где-то переждать месяцок-другой. Всякому, кто следил бы со стороны, это бы показалось достаточно логичной и стройной схемой? Полагаю - могло бы и показаться. Но в чем истинная причина таких ухищрений?
Сбившись с мысли, я чертыхнулся. Придётся начать всё с начала - с заказа на доставку книг по выдуманной причине. До задания было нападение на систему доминаторами. Внезапные выборы на планете, два сгоревших дипломатических корабля возле Дуэдэ. Оставив меня без денег, меня столкнули с местным контрабандистом, а заодно и с рейнджером новичком. Зачем? Для наставления неофита? Быть может. Потом я ввязался в бандитские разборки... Нет. Вновь оглядываясь назад я вспомнил свои рассуждения. Тогда я там явно был лишним. Бандитов столкнули с полисменами, а меня там не должно было быть. Обычные планетарные игрища. А вот торговый лайнер на орбите - другое дело. Он ждал меня. Ну, не стал бы Овеон Наклаая просить о помощи пеленга Запецанца, пусть даже этот пеленг - рейнджер. Значит ли это, что нужен был я? Зачем? Ответа нет. Хм... Так же у меня нет ответа и на то, как сюда вписывался Лапочка. Гаальский подросток... Детские книги. Что-то в этом есть...
- Леонид, может включить какую-нибудь музыку? А то сидишь как в берлоге и буравишь взглядом звезды. Не надо, Леня, взглядом ты их всё равно не прожжешь.
- Греф напомнил мне о себе, оторвав от размышлений.
- Давай. К слову, что там делает наш пассажир? - я хмыкнул, и вновь взглянул на экран. Гаалец сидел неподвижно. - Он там не помер? Может ему тоже музыку включить?
- По просьбе пассажира, именуемого Лап, музыкальное сопровождение было включено тридцать семь часов и двенадцать минут назад. - Мои брови непроизвольно взлетели вверх. Он что, больше суток слушал музыку?!
- Ты шутишь?
- Да, - я успел выдохнуть, а Греф продолжил, - просьба о музыкальном сопровождении была озвучена тридцать семь часов и четырнадцать минут назад.
Мне не оставалось ничего, кроме как тяжко вздохнуть. А тем временем кабина наполнилась переливами музыки. Было в ней что-то... Завораживающее. Мелодия перекликалась сама с собой, журча словно река. Но это была неземная, космическая река. А потом послышался мужской голос с хрипотцой, от которого я вздрогнул.
Когда они окружили дом,
И в каждой руке был ствол,
Он вышел в окно с красной розой в руке,
И по воздуху плавно пошел.
И хотя его руки было в крови,
Они светились, как два крыла,
И порох в стволах превратился в песок,
Увидев такие дела.
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя.
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто...
Завороженный музыкой я не заметил, как начал тихонько раскачиваться в такт мелодии. Как такое возможно? Сначала я не придал этому значения, но... Неужели этот певец пел обо мне? Меня окружили со всех сторон, я был ранен и руки мои были в чужой крови. Но я ушел. По воздуху... Воздух выдержит только тех, кто верит в себя, да? При чем здесь воздух? Он пел о космосе. Неуверенный в себе человек в космосе погибнет. Если в тебе нет силы управлять кораблём, то он никогда тебя не примет и так и останется безвольной железкой. Ты никогда не сможешь выжать из него максимума, ты никогда не сможешь выжать из него двести процентов возможного. Неужели это...
Они стояли и ждали, когда
Он падет с небес,
Но красная роза в его руке
Была похожа на крест.
И что-то включилось само собой
В кармане полковничьих брюк
И чей-то голос так громко сказал,
Что услышали все вокруг.
"Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя".
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто...
Да. Это был укор мне. Я засомневался, поплыл, потерял уверенность в себе, потерял голову, сбежал. Но космос всё равно принял меня. Уверенность в себе не означает, что нельзя отступать. Нет, можно, если это обдуманное и взвешенное решение, за которое ты готов нести ответственность. На Дуэдэ же я действовал решительно, однако я допустил проникновение в мой разум зёрен страха и неуверенности. На мгновение мне показалось, что голос, звучавший "из кармана полковничьих брюк", принадлежал Грефу, и звучал он для меня. Поддавшись эмоциям - я сбежал, и теперь "Они" стоят на земле и ждут, когда я вернусь, паду с небес. Если бы я поддался своему первому позыву вернуться и сдать Лапа... Космос принял бы меня обратно? Космос выдержит только тех... Только тех, кто верит в себя.
А полковник думал мысль
И разглядывал пыль на ремне, -
"Если воры ходят по небесам,
Что мы делаем здесь, на земле?
Дети смотрят на нас свысока
И собаки плюют нам вслед.
о если никто мне не задал вопрос,
Откуда я знаю ответ? что..."
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто верит в себя
Воздух выдержит только тех,
Только тех, кто верит в себя,
Ветер дует туда, куда
Прикажет тот, кто... (*)
В кабине повисло напряженное молчание. Следующего трека не последовало. Мелодия, затихнув, оставила легкий звон, гулявший среди рычагов, тумблеров и кнопок. Иногда - Космос говорит с нами. И тогда нам остается лишь молча внимать. Спорить с ним бесполезно.
- Кто... - Я почувствовал, что горло мое пересохло, и я закашлялся. - Кто это поет? Откуда он? Почему он поет обо мне?
- Леонид, это просто песня. - Мне послышалось недоумение в голосе Грефа. - Её исполнитель не был с тобой знаком, насколько мне известно. Он жил ещё в докосмическую эру.
- Почему ты решил поставить мне именно эту песню, Греф? - я ещё не до конца отошел от тех слов, что пригвоздили меня к креслу, и мне срочно нужна была какая-нибудь шуточка, которая бы меня выдернула.
- Просто это то, что в данный момент слушает наш пассажир.
Вот это интересно малоки табуретки строгают... Если он такое отслушивает... Интересно, что он слушал до этого? Я не решился поднять логи и узнать это. Надо бы к нему заглянуть. Но - не сейчас. Сначала мне нужно прийти в себя. И наконец-то разобраться с тем, что происходит с моей жизнью. А ещё - как вернуть себе контроль над происходящим. Мне надоела эта инертность. Я в этой закулисной игре пешка, моего разума хватает на то, чтобы это осознать. Но пешка я не безвольная. И если кто-то собирается продолжить использовать меня "втёмную", то его ждёт небольшой сюрприз.
Если рассматривать все мои приключения как последовательность ходов на шахматной доске, то для начала нужно определить, кто движет фигурами. Гаальцы? Зачем им это? Политические ли причины всему виной? Пока не знаю. Но, то, что трехглазых фигур на доске довольно много - факт. Основным мотивом для действий гаальцев, насколько я понимаю, должна быть "гармония". По крайней мере - они так говорят. С другой стороны - там, где активно действуют дети Гаала, обязательно поблизости обнаружатся пеленги. Какова их цель? Шпионаж. Дестабилизация. Запецанец - хороший тому пример. Кто ещё? Люди. Их мотив - деньги. Выгода. Люди, пеленги, гаальцы... Малоки? Ладно, смешная шутка, конечно же, но лучше быть серьёзнее. Фэяни? Хм... Фэяни. Они руководствуются лишь своей страстью к познаниям. Пока что их здесь я не вижу. Пираты. Их тоже не следует сбрасывать со счетов. Жаль, что про них я знаю так мало. И последний вариант - у меня слишком мало данных.
Постаравшись понять, мотивы возможных кукловодов, я рассмотрел каждого из них. Особой выгоды я для людского сообщества не видел. Прошерстив в поисках информации новостные сводки, я пришел к выводу, что люди здесь не при чем. Скорее всего - у них сейчас немного другой задачи и проблемы. Открытие бизнес-центров, создание какого-то сериала с рейнджером в главной роли, конфликт с пеленгским посольством, расшалившиеся пираты. Нет, с гаальцами им выгоднее сейчас поддерживать дружественные отношения. Пеленги... Либо они слишком хороши, потому их не заметно, либо - это не их проект. Пираты... Не похоже что-то, чтобы мои действия помогли бы им хоть в чем-либо. Я как-то больше им мешаю. Оставались дети Гаала. За подобными размышлениями я провел ещё один день, приглядывая за своим пассажиром. Он так и не вышел из каюты.
***
Свое утро я начал в лазарете. Люблю космос за его неспешность. Если продолжать двигаться с той же скоростью, то к возвращению на Дуэдэ, с которым я уже смирился, я как раз успею залечить все свои раны. Потом следовал тихий завтрак, кабина пилота, новостные ленты, которые Греф успел закачать на планете, старые заметки и поиск идей. Все сводилось к тому, что на Витта Прайонисе меня ожидает новая зацепка, которая должна раскрыть ещё немного информации. А ещё я всё больше задумывался о том, что Лап здесь - не просто так. Однако, он всё никак не покидал каюты и не предпринимал активных действий. Хм... Если он так и не выходил, то чем же он питался всё это время? Или этот юный энтузиаст всё это время голодал? Со вздохом я направился к нему, чтобы вытащить его из этого кокона. В его каюте звучала музыка.
- Греф, отключи динамики. - Я замер в "дверном проеме", не удосужившись постучаться. Это, в конце концов, мой корабль. Мелодия, до этого момента наполнявшая крохотное пространство жилого отсека, затихла. - Лапа, подъём.
Гаальский подросток поднял на меня наполненные печалью, страхом и недоумением глаза. Если вы думаете, что он вперил в меня свой осуждающий взгляд в то же мгновение, как я вошел и велел отключить музыку - как бы не так! На это потребовалось три минуты. Три! Зато, по прошествии этого времени, я смог ощутить себя настоящим извергом. Ну, ничего страшного, пускай он на меня смотрит, как хочет, я его всё равно вытащу. Мне труп на борту не нужен.
- Мое имя - Лап, а не Лапа. - Так вот на что он обиделся, я почувствовал жуткое желание потереть глаза и ухватиться за переносицу двумя пальцами...
- В любом случае - поднимайся со своего насеста и побыстрее. Жду тебя в коридоре. Пять минут.
В итоге, минут через двадцать, я всё же дотащил его до камбуза. Небольшое помещение, отгороженное от столовой, которая порой исполняла обязанности конференц-зала, за неимением лучшего.
- Когда ты в последний раз ел? - Лап смотрел на меня не мигая, словно не понимая сути вопроса. - Ты вообще питаешься?
- Да. Но... - Мой пассажир замялся, подыскивая слова.
- Растущему организму необходимо постоянное питание. - Я сварганил нам легкие закуски, воспользовавшись комбайном на кухне, и, заодно, достал себе банку пива из холодильника. Лапу достанется газировка. У меня и так слишком много грехов, чтобы брать на себя ещё и моральное разложение подрастающего поколения гаальской расы. - Не забывай сюда заглядывать каждый день, чтобы поесть. Неужели я действительно должен это объяснять? Я не знаю, что ты там думал, о твоем положении, что ты пленник, или, что тебе запрещено покидать твою каюту, но это не так. Изволь не забывать нормально питаться. И вовремя спать.
Лап, как это было свойственно всем детям Гаала, довольно долго размышлял над сказанным, после чего как-то по хитрому переплёл руки. Я уселся на стол, открыв банку и закинув ноги на стол.
- Вот что значит этот жест? - мой палец обличающее уставился на перекрестье верхних конечностей моего пассажира. - Я ведь тебе уже говорил - я очень слабо разбираюсь во всех этих ваших штучках.
- Я... Это была просьба... просьба... повтора и объяснения? Да... Я не понял, что такое "пленник". И "изволь"... - Лапочка выглядел смущённым. Кажется, я немного начинаю понимать эмоции этой расы. - Мой всеобщий ещё не очень хорошо.
- Не очень хорош. Ладно, давай условимся - я буду объяснять тебе непонятные слова, а ты, взамен, будешь рассказывать мне про эти ваши жесты руками. Идёт?
В итоге, мы договорились. Теперь мы собирались по утрам или вечерам в столовой и пару часов общались, обмениваясь информацией. Нет, доверять ему сразу и бесповоротно я не начал. Зато я сумею выудить нужные мне данные о гаальцах, а мой пассажир, хоть и снабжал меня ими, оставался у меня всё ещё на подозрении. Теперь я не выходил из своей каюты без лазерника, порой ненавязчиво демонстрируя его Лапе. Чтобы держал себя в руках и знал, что я защищён. Однако, как оказалось, это никому из нас не помешало в общении. Лап оказался простодушен, слегка медлителен и... наивен. Все сказанное ему он принимал за чистейшую правду, а сам попросту не умел врать. По крайней мере - я его так ни разу не сумел уличить в этом, когда мы играли в карты. Он всегда честно признавался в том, какой у него расклад. Я этому никогда не верил. В итоге - я частенько проигрывал.
Выяснил я и почему он так долго не выходил из каюты. Оказалось, все дело в музыке.
- У народа Гаала практически нет музыки. - Мы сидели в столовой и пережёвывали синтетическую замену бифштексу. Лап оказался неприхотливым в еде, что его выгодно отличало от его сородичей. - То, что воспроизводил мне мастер Греф...
Он попытался найти слово среди известных ему выражений на всеобщем, но, кажется, безуспешно. Вместо этого он вновь переплёл как-то по хитрому пальцы и поднял руки над головой. Это привело к долгому и нудному разбору жеста. Как я понял - это было чем-то вроде жеста восхищения.
- Музыка людей - это нечто завораживающее. В ней столько гармонии, столько смысла, столько философии... Это как попытка познать вселенную путем настолько... другим, что это просто необходимо показать нашим ученым. - Создавалось полное впечатление того, что Лапочку "развезло" от переизбытка чувств. Он активно жестикулировал, казалось, что он говорил сумбурно, намного быстрее обычного, сбиваясь на гаальский, но тут же возвращаясь на общегалактический. Я даже немного отодвинулся, но он этого даже не заметил.
- Каждая песня глубока и полна сатул-меена... вторых смыслов. Нет не вторых, внутренних, да. А есть те, которые следуют одной истории, но рассказывают её по разному. Люди удивительны. Каждая музыка - самостоятельна, даже при том, что они ограничены, а многие так и совсем просты, но гениальны.
- Не "каждая музыка", наверное, а всё же "каждая мелодия". А нот, если я правильно понял, что ты имеешь ввиду, под ограниченностью, всего семь. Остальное лишь вариации, или как их там...?
- Не вариации, а тональности, Леонид. Тебе следует изучить те материалы, которые я подготовил для ведения светских бесед. - Греф тоже порой принимал участие в наших беседах. Правда, чаще всего это больше напоминало на выговоры строгого учителя, чем на дружескую беседу. В присутствии Лапа он даже почти не шутил.
- Да-да, тональности, спасибо, Греф. Но меня больше заинтриговало слово "сатул-меена". К тому же - я пару раз слышал формулировку га-сей или га-сай... Не расскажешь, что это такое?
- Может быть... Га-саи? О, это просто. - Лап сложил руки на столе и выпрямился на стуле, словно был учеником в школе. - Га - это символ добра... добродетели. Нас учили, что "Га" - это идея вселенского равновесия, справедливости и гармонии. Каждый гаалец движется к "Га" используя для этого "Га-саи". Это внутренний свод правил, который каждый из детей Гаала обязан совершенствовать, развивать и контролировать. Га-саи это то, что говорит нам, как действовать в каждом отдельном случае и на протяжении всего жизненного цикла.
- Погоди, - я прервал собеседника, когда мне показалось, что я что-то уловил, - хочешь сказать, что это просто некий моральный кодекс?
- Что такое моральный?
- Мораль это представление о добре и зле, плохом и хорошем, правильном и неправильном. Ещё её называют нравственностью.
Лап некоторое время молчал, после чего кивнул. За время нашего общения я пару раз показывал ему этот жест, который он нашел более практичным и удобным, нежле чем символ согласия, который они демонстрируют.
- Да. Можно сказать, что га-саи это мораль. Но она для каждого гаальца своя. Для нас очень важно то внутреннее, что есть в каждом разумном. Внутри всего живого есть целый мир, который необходимо оберегать. Кроме га и га-саи есть ещё га-йана. Это долг разумного по отношению к себе, другому грагалу, ближнему, Конвенту. Эти понятия - то чем руководствуется любой из детей Гаала, когда совершает поступок.
- А что вы делаете, если га-саи конфликтует с одним из государственных законов? - мне стало любопытно, как они выкручиваются из подобных ситуаций. Помнится, Офицер на Дуэдэ был поставлен как раз перед подобной проблемой.
- М-м-м... У нас почти нет законов. Мы прислушиваемся к га-саи и если наши поступки гармоничны - это означает, что мы поступаем верно.
- Ты должно быть шутишь! - Я не верил своим ушам. - Ты что, хочешь сказать, что если я кого-то убил, а потом заявил, что так мне сказало мое га-саи, то этого будет достаточно?
- Ну... да? - Лапа смотрел на меня непонимающе. - Если ты убил кого-то, значит, у тебя были на то веские причины, разве нет?
Что же это за раса такая? Столь мудрые, столь древние и столь наивные... Вот ведь, действительно, Дети Гаала. С упором, на слово "Дети". Мне внезапно показалось, что общество гаальцев - идеально. Вернее, мне представилось, что весь мир живёт по этим внутренним законам "га", что все созерцают вселенную и размышляют над тем, как бы сделать её лучше. Мир где война лишена смысла, где личность с детства занимается тем, чтобы поступать правильно, где нет законов и всё управляется исключительно нравственными выборами и моралью, которая преподается в школах. В этом идеалистическом мире нет голода и воровства, потому что имущество объединено. Каждому по потребностям... Я восхитился этой мечтой. И понял, что она недостижима. В свое время, люди тоже пытались достичь чего-то подобного. Кажется, это называлось коммунизмом.
Признаюсь честно - с момента того разговора я стал больше времени уделять разговорам с Лапом об этом самом "га" и других понятиях. Я пытался познать га-саи, будучи человеком. В космосе не так много возможностей столкнуться с живым организмом, которое, ко всему прочему, ещё и разумно. Поэтому от каждой встречи я стараюсь взять как можно больше, научиться, понять, узнать. А потом нарекаю своих попутчиков, знакомых или случайных встречных учителями. Правда, Лапочку назвать своим учителем, я так и не смог. Слишком уж он был юным и... нескладным, наверное. По крайней мере, вслух я его так точно не назову.
Вместе с тем, как я узнавал все больше о гаальцах, их мировоззрении и морали, так же и Лапу приходилось выслушивать мои нравоучения. Мы совместно моделировали различные ситуации, рассматривали их с различных сторон и обсуждали, как поступить.
- Нет, Лапа, смотри: Ты и твой гипотетический напарник, получили сверхценные сведения, которые необходимо передать в штаб командования, ваш корабль падает на планете и, чтобы добраться до города нужно пересечь пустыню. От скорости доставки зависит, успеет ли штаб подготовиться к нападению или чему-то ещё. Твой напарник сильно ранен и весь путь он не сможет осилить. По сути своей у тебя есть следующие варианты: Волочиться вместе с напарником, по пустыне, пока вы не умрёте от усталости; Остановиться и ждать, надеясь, что кто-нибудь, когда-нибудь, вас найдёт. В первом случае - не малый шанс того, что вы оба умрёте. Во втором этот шанс даже выше. Конечно, всё зависит от удачи, но шансов в обоих случаях не особо много. Есть ещё один вариант, который идёт в разрез со многими правилами морали. Он мрачный, жутковатый, но соответствует другому моральному кодексу.
- Рейнджер Леонид, просьба. Медленнее.
- Хорошо, постараюсь говорить помедленнее. - Я вздохнул, переводя дух и пытаясь подобрать слова. - Если сравнивать ценности твоей жизни и жизни твоего напарника с жизнями миллионов мирных жителей, то этот миллион явно кхм... перевешивает. Особенно, учитывая, что твой гипотетический... вымышленный напарник, ранен и долго не протянет. Так?
Некоторое время Лап размышлял, после чего скрестил руки в отрицающем жесте, но на лице у него не было уверенности.
- И да, и нет. Моя жизнь ценна. Мой ... гипо...тети.чский напарник - тот кого я знаю. Значит, он мне ценен. Как могут миллион незнакомцев быть для меня дороже моей жизни и жизни моего напарника? - гаальский подросток замолчал, но я не стал прерывать его размышлений. - Но... С другой стороны... Они ценнее, потому что я не знаю, кто среди этого миллиона.
- К сожалению, тут банальный расчет отстраненного наблюдателя. Миллион жизней почти всегда дороже двух жизней. - Я развел руками, словно показывая, что тут я ничего не могу поделать. - Тот вариант, о котором я говорил, выход из ситуации, он жестокий. Необходимо бросить напарника и в одиночку попытаться пройти пустыню. Это... Полагаю, что я могу так сказать, это - военный га-саи. Потому что доставить донесение - важнее.
Лап молчал. Довольно долго. После чего он поднял на меня задумчивый взгляд.
- А что бы выбрали вы, рейнджер?
Ответил я не задумываясь.
- Понятия не имею.
Задумавшись над вопросом я вытащил планшет и ввёл в строку поиска обсуждаемые параметры ситуации. В ответ на заданные данные мне выдало историческую сводку с Земли, как поступали в подобной ситуации люди. Один из вариантов заставил меня вздрогнуть, он предписывался для военных пилотов: "Если вас с вашим напарником забросило в пустыню, ваш самолёт разбит, а один из вас ранен, ваши действия должны быть следующими: раненный пилот должен пожертвовать своей жизнью, чтобы более дееспособный член команды мог бы воспользоваться этим шансом, и получить достаточный запас питательных средств за счёт тела напарника, а так же...". Лап попытался заглянуть в экран, но я быстро отключил планшет. Повисла напряженная пауза.
- Я постарался бы починить корабль или же подать сигнал бедствия, даже если бы это значило попасться на глаза врагу. - Хоть я и говорил добавляя в свой голос уверенности, но всё равно осекся, понимая, что мои слова слишком сильно идут в разрез с тем, что было сказано прежде и с тем, что я прочел. Взглянув украдкой на Лапу, я замотал головой. Нет, нельзя ему рассказывать о том варианте, что высветился у меня на экране. Да и мне не надо было это читать. - Но я - плохой пример. У меня нет "военного га-саи", да и сам я не военный. - Помедлив немного я добавил. - И никогда не буду. Я рейнджер. А напарник для рейнджеров - слишком большая роскошь, чтобы ими жертвовать.
Лог поисковика я после этого стёр. На всякий случай.
***
Остаток пути до гиперперехода прошёл на удивление спокойно. Когда подошла пора сделать прыжок в соседнюю систему, я позвал Лапа в кабину пилота. Мне показалось, что это - то зрелище, которое нельзя пропускать, особенно, если ты летишь впервые.
- Рейнджер, я точно вам не помешаю, находясь здесь?
Лап мялся у входного шлюза, никак не решаясь войти и боязливо оглядывая кабину.
- Если я решил, что нет, значит - нет. - Я похлопал его по креслу пилота. - Давай, садись. Пристегнись и ничего не трогай.
Решение это далось мне нелегко, однако я помнил о том, как страстно этот юноша говорил про космос. И гипер был одним из лучших моментов в жизни пилота. Поэтому, посовещавшись с Грефом, я пришёл к выводу, что можно. К тому же - тогда мой пассажир будет у меня всё время на виду, в случае чего.
- А... - Лапа неуверенно огляделся и сдвинул руки в жесте непонимания, переплетя пальцы левой руки с верхней частью правой. - А где же мастер Греф? С ним всё будет в порядке?
- Да сядешь ты или нет? - я почти силком впихнул гаальца в кресло и застегнул на его груди ремни. - Здесь он твой ненаглядный мастер, здесь. Да и если с нами всё будет в порядке - с ним так точно ничего не случится, верно, Греф?
- Не могу не согласиться. Если мы не врежемся в звезду при прыжке, или не окажемся неизвестно где...
- Так, хорош уже его пугать. - Я хмыкнул и потянулся к пульту. Это было не слишком удобно, поскольку приходилось огибать единственное кресло, в котором я привык сидеть, но на ногах Лапочка прыжок не перенесёт, в отличии от меня. - Давай-ка лучше пробежимся по системам. Проверка работоспособности систем. Система жизнеобеспечения?