Полищук Вадим : другие произведения.

Капитан Магу

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
Оценка: 7.83*73  Ваша оценка:

   Капитан Магу
  
   Трах! Бах! Ба-бах! Выстрелы сыпались непрерывно, один за другим. Ветра почти не было, и вонючие клубы порохового дыма окутывали стрелков. Нет, это не бой - Его Императорского Величества Александриса II стрелковый батальон готовился в очередной раз подтвердить репутацию части, пестующей лучших стрелков не только из солдат и унтеров-сверхсрочников, но и офицеров. Предстоящие ежегодные Большие осенние маневры завершались соревнованиями стрелков, в которых принимали участие представители всех участвовавших в маневрах полков. И от Императорского стрелкового батальона, конечно. Сейчас же шел отбор на участие в этих соревнованиях.
   Последним, разрядив свой "гранд" в мишень, Алекс доложил.
   - Капитан Магу стрельбу закончил!
   Легкий ветерок рассеял пороховой дым, очистив воздух.
   - К мишеням, господа офицеры!
   Подсчитав выбитые очки, Алекс недовольно поморщился. Соревнования соревнованиями, но в батальоне существовал негласный ценз по стрельбе, как из револьвера, так и из винтовки, который обязаны были выполнять все офицеры. Не можешь, значит, тебе не место в стрелковом батальоне, ищи себе часть попроще. И в этот раз капитан Магу до чертова ценза не дотянул какой-то паршивой пары очков.
   - Ваш револьвер слишком тяжелый, я бы посоветовал вам подобрать что-нибудь полегче.
   Алекс с трудом сдержался, что бы не послать советчика куда подальше, хотя к совету капитана Староплесского, неизменного участника и неоднократного победителя стрелковых соревнований стоило прислушаться. Дело было в том, что капитан Староплесский занимал должность субалтерн-офицера второй роты, которой командовал капитан Магу. Когда должность ротного командира стала вакантной, то именно Гелиан Староплесский исполнял обязанности комроты, и уже считал ее своей, но тут воля высшего начальства забросила на нее капитана Магу. С первого же дня пребывания Алекса в списках батальона, этот субалтерн считал своей обязанностью портить жизнь своего ротного командира. Ехидными подначками и насмешками он временами доводил Магу до белого каления, причем, делал это так ловко, что придраться к нему по службе не было никакой возможности.
   Староплесский искренне презирал богатенького выскочку Магу. В свою очередь, Алекс тихо ненавидел своего сноба и чистоплюя субалтерна. От вызова на дуэль его удерживал только вид мишеней капитана Староплесского - в этом деле у Магу не было ни малейшего шанса. Это тебе не поэтишка Полярный. Поэтому, уже не один месяц Алекс вынашивал коварный план по устранению сволочного аристократишки. Надо всего лишь скупить долги семейства Староплесских, выждать подходящий момент, да и предъявить разом все векселя к оплате. Сидеть тогда капитану Староплесскому в долговой тюрьме, пока кто-нибудь его не выкупит. То есть - вечно. Но собственных средств на эту операцию не хватало, а отца просить - не тот случай. Вот так постоянно и откладывал.
   Между тем, ничего не подозревающий Староплесский продолжил.
   - А может, вам, господин капитан, место службы под револьвер подобрать?
   Услышав прозрачный намек на "успехи" капитана Магу в стрельбе, присутствующие офицеры позволили себе иронично улыбнуться. Алекс представил ненавистную рожу своего субалтерна за тюремной решеткой и злорадно ухмыльнулся.
   - Пожалуй, я предпочту воспользоваться первой частью вашего совета, господин капитан, - на людях оба офицера всегда были предупредительны друг к другу и подчеркнуто вежливы, - а что касается места службы, то выбор у меня самый широкий, но мне нравится именно это.
   Намек на то, что у субалтерна элементарно не хватает доходов для службы в гвардейском полку, Староплесский вынужден был проглотить с каменным лицом. Заодно Алекс дал ему понять, что еще несколько лет должности ротного ему не видать, как своих ушей. Стрелковый батальон почти полностью устраивал капитана Магу. От семейного особняка недалеко, все развлечения, которые столица могла предоставить молодому офицеру были в его распоряжении, служба размеренна и не утомительна, повышение в звании по истечении выслуги гарантировано... "Почти" заключалось в том, что никак не удавалось настрелять этот проклятый ценз. Да еще он так и не стал своим для остальных офицеров батальона.
   Алекс вздохнул и вернул "гранд" в кобуру. Может, и в самом деле новый револьвер прикупить?
  
   Глава 1
  
   Утро было чудесным. Солнечный свет заливал комнату через небольшое окно, а его приоткрытая створка пропускала внутрь запахи свежей весенней зелени, недалекого моря и веселое щебетание птиц. Алекс потянулся, и уже хотел, было, энергично спрыгнуть с жесткой лавки, служившей ему ложем, но тут он вспомнил, что сегодня ему предстоит явиться за назначением на новую должность к начальнику девятого армейского корпуса генералу Трындецкому. Среди младших офицеров генерал пользовался дурной славой злопамятного самодура и получить назначение в его штаб считалось большой неудачей.
   Настроение капитана сразу испортилось. Оставалось надеяться на получение должности в каком-нибудь из полков. Алекс спустил ноги с лавки и коснулся босыми ступнями холодного пола. Придавленная кобурой револьвера форма была на месте, а вот его спутник куда-то исчез, пока он спал.
   - Влад!
   Никакой реакции. Только птицы, дуры, продолжали свой гам за окном.
   - Вла-ад! У нас завтрак сегодня будет?
   Решив, что ответа он не дождется, капитан потянулся за брюками, но тут дверь распахнулась, и на пороге возник Фелонов с двумя котелками в руках.
   - Чего так орать-то? Я как раз об этом и позаботился, пока тут кто-то дрых.
   Бывший унтер водрузил на оставшийся от прежних хозяев стол оба котелка. Снял крышку, и до капитанского носа долетел запах перловой каши. Ого, кажется, в ней даже положили мясо!
   - Где взял?
   - У инвалидов.
   - Здесь и инвалидная команда есть?
   - При госпитале. Ну и гарнизонную службу заодно справляют.
   В городишко Хоти они прибыли вчера, когда было совсем уже темно. Здесь же решили переночевать, чтобы завтра добраться до цели своего путешествия. Окраины города оказались пусты, только небольшая стая бродячих собак обгавкала чужаков, вторгшихся на ее территорию. Дома в центре оказались заняты госпиталем.
   - Местные с османийцами ушли, - разъяснил ситуацию усталый санитар, - никого не осталось.
   А на вопрос, где можно остановиться на ночлег, только рукой махнул.
   - Да где хотите, пустых домов больше половины города.
   Большой выбор вариантов ночлега - это, конечно, хорошо, но и на гостеприимство местного населения, в этом случае, рассчитывать не приходилось. Обошлись сухарями с водой из фляг, искать в незнакомом городе колодец не было ни желания, ни сил, целый день в седле вымотал обоих окончательно.
   Поэтому, каша из инвалидского котла была очень кстати. Пока офицер опустошал свой котелок, бывший унтер выкладывал новости, добытые из того же источника.
   - Хоти взяли с неделю назад, османийцы прорыва вдоль берега моря не ожидали, оборону по левому берегу Мгупты организовать не успели. Наши переправились почти без боя, навели мост и пошли дальше. Штаб корпуса сейчас в Капси, отсюда пятьдесят верст будет.
   Пятьдесят верст - многовато будет, за один день можно будет и не успеть. Фелонов, тем временем, продолжал.
   - Сейчас османийцы опомнились, зацепились за левый берег..., этой..., как ее... Короче, забыл. Да это и не важно. Никому ничего не говорят, но видимо, наступление забуксовало, наши потери растут, а толку никакого. Рискуем попасть в самую мясорубку.
   - Чему быть, тому не миновать, - усмехнулся Алекс, - есть приказ прибыть в штаб корпуса и получить назначение, значит, прибудем и получим, а дальше видно будет. Чайком у инвалидов разжиться не догадался?
   - И куда я его налью? - огрызнулся Влад.
   - Ладно, давай собираться, путь сегодня предстоит неблизкий.
   Спустя час после завтрака, Магу и Фелонов выехали на берег Мгупты. В этом месте река была неширока, не больше сотни шагов, но течение быстрое и вода холодная. Через реку был наведен плашкоутный мост, за которым приглядывали саперы, расположившиеся в палатке у самого въезда на мост. Молоденький лейтенант с перекрещенными топорами на погонах, прежде чем пропустить их через переправу, проверил бумаги.
   - К генералу Трындецкому?
   Полувопрос, полуутверждение, причем с нескрываемым сочувствием.
   - К нему. А здесь как обстановка?
   - Здесь, в Хоти, тихо, даже бандиты не шалят, а что там дальше - ничего толком сказать не могу, наше наступление продолжается.
   После некоторой паузы сапер негромко добавил.
   - Раненых оттуда много везут, очень много. И почти каждый день.
   Судя по этим словам лейтенанта, наступление руоссийских войск сейчас, действительно, развивалось не слишком успешно. И с большими потерями.
   Попрощавшись со словоохотливым саперным офицером, Алекс тронул лошадь. Фелонов пристроился рядом с ним. Копыта лошадей простучали по деревянному настилу моста, после чего, всадники начали подъем на левый берег по узкой пыльной дороге. Наезженная колея поднялась по склону невысокого холма и вывела к перекрестку. Здесь в дорогу, идущую параллельно береговой черте, вливалась другая, спустившаяся с гор. Перед офицером и ополченцем открылся чудесный вид на море. Залюбовавшись, Алекс невольно придержал лошадь.
   - Тихо-то как! Будто и войны никакой нет.
   Первым одинокого всадника заметил Фелонов, того выдал поднятый копытами лошади шлейф пыли.
   - Скачет кто-то, - предупредил он, и добавил, - похоже, сильно торопиться.
   Капитан на всякий случай тронул клапан кобуры, хотя одиночный кавалерист вряд ли мог представлять опасность. Проследив за ним несколько секунд, Алекс принял решение.
   - Подождем, может, случилось что-то.
   Когда всадник приблизился, то по одежде капитан признал в нем местного жителя, но на голове у него была бескозырка с ополченческим крестом, а над плечом виднелся ствол винтовки.
   - Господин офицер! Господин офицер!
   Кричать местный доброволец начал задолго до того, как приблизился, будто боялся, что в последний момент они уедут. Ему самому и его лошади дорога далась тяжело, бедное животное тяжело дышало, вздымая бока.
   - Господин офицер! Османийцы через перевал прорвались, скоро будут здесь!
   Алекс машинально глянул за спину ополченцу, но никаких преследующих его османийцев не увидел. Стало быть, какое-то время до их появления еще было. Если, конечно, они мужику не привиделись.
   - Молчать! Какие османийцы, сколько их? Когда и где прорвались? Толком говори!
   Ополченец сглотнул, перевел дух, но по-прежнему ничего вразумительного не сообщил.
   - Там, в горах, много их! Наши держатся пока. Господин капитан приказали сообщить первому же встреченному офицеру и записку передать.
   - С этого и надо было начинать, - возмутился Алекс. - Где записка? Давай ее сюда.
   Ополченец торопливо сорвал с головы шапку, вытащил из нее сложенный пополам листок и протянул его офицеру.
   - Вот она.
   Капитан торопливо развернул бумагу и начал разбирать буквы неровно и торопливо написанные простым карандашом. В записке некий штаб-капитан Курдымов сообщал, что его роту внезапно атаковало до батальона османийцев. Рота приняла бой, но больше двух часов вряд ли продержится, просил помощи.
   Алекс взглянул на Фелонова, бросил взгляд в сторону моста, возле которого виднелись несколько саперов. Командир просившей помощи роты не предполагал, что первый встреченный его посыльным офицер окажется без своего подразделения. Да и в Хоти есть только взвод саперов и инвалидная команда. Однако, надо что-то предпринимать.
   - Рота ваша далеко отсюда?
   - С дюжину верст будет.
   Лошадь ополченец гнал не жалея, значит, в пути был около полутора часов. Рота штаб-капитана Курдымова еще держится, надеясь на помощь, которая к ней уже никогда не придет.
   - Османийцы пешие или конные?
   - Больше пешие, конных совсем мало.
   - Какого цвета у них мундиры?
   - Синие, господин офицер!
   Синие - это плохо. Это значит, что не случайная банда прорвалась, а идет наступление регулярных османийских войск. И, если штаб-капитан Курдымов в оценке их сил не ошибся, то... Двенадцать верст, пешим порядком, да еще и по горной дороге... Османийский батальон будет здесь через три, много, четыре часа. А здесь переправа через Мгупту, инвалидная команда и забитый ранеными госпиталь. Лихорадочные размышления, что же предпринять, длились не дольше трех секунд. Бросив ополченцам короткое "За мой!", Капитан развернул лошадь обратно к переправе.
   Саперному лейтенанту потребовалась пара минут на то, чтобы осознать, что его спокойной тыловой жизни пришел конец.
   - И что же нам делать, господин капитан?
   - Готовьте переправу к уничтожению и начинайте рыть окопы вон там.
   Палец капитана провел воображаемую линию на уровне крайних домов Хоти.
   - И сами дома тоже готовьте к обороне. Да, лейтенант, пошлите кого-нибудь предупредить начальника инвалидной команды и госпитальное начальство не забудьте. Пусть начинают эвакуацию раненых.
   - Будет исполнено, господин капитан!
   Лейтенант козырнул и отправился отдавать распоряжения своим солдатам. Алекс повернулся к ополченцам.
   - Теперь с вами. Влад, перегружай сумки, возьмете мою лошадь, эту загнанную клячу оставите здесь...
   - А ты как же?
   - Я остаюсь. Организую оборону по правому берегу. Саперы, инвалиды, глядишь, еще кто-нибудь из тыла подойдет. Река быстрая, вода холодная, должны удержаться. А ты едешь в штаб корпуса с донесением, и это приказ!
   - Слушаюсь, господин капитан, - недовольно буркнул бывший унтер.
   - Езжайте по прибрежной дороге, предупреждайте об османийцах всех встречных. Обязательно доберитесь до штаба корпуса, все сообщите генералу Трындецкому. Впрочем, нет, к генералу тебя не пустят, я сейчас письмо напишу, передашь дежурному офицеру.
   Пока Фелонов снимал с лошадей седельные сумки и грузил их на лошадь ополченца, Алекс торопливо писал донесение в блокноте. Когда османийцы выйдут к Хоти, а они обязательно выйдут, остановить их просто некому, весь девятый армейский корпус окажется отрезанным от своих тыловых баз. И если не удастся быстро загнать обратно в горы, то его положение может стать критическим. Оставалось надеяться, что командир корпуса быстро осознает надвинувшуюся опасность и примет нужные меры.
   Вырвав листок, Алекс протянул его Фелонову.
   - Езжайте быстрее, чем раньше донесение дойдет до генерала, тем меньшей кровью нам обойдется это дело.
   Попрощавшись с Фелоновым и ополченцем, Алекс подхватил уздечку несчастной кобылы и повел ее правый берег. Лошадь хотела было спуститься к воде, но капитан ей этого не позволил - пусть еще немного остынет. В конце моста его встретил саперный лейтенант.
   - Сколько времени потребует уничтожение моста?
   - Меньше минуты, господин капитан. Надо только обрубить полдюжины канатов, а дальше течение само отнесет плашкоуты к правому берегу.
   - Тогда позаботьтесь, чтобы к каждому канату был приставлен свой солдат, и чтобы у всех были топоры. И приготовьтесь поджечь плашкоуты.
   Вот тут-то сапер и поинтересовался.
   - А как быть с санитарным транспортом, господин капитан?
   - Каким транспортом? - не сразу сообразил Алекс.
   - Который раненых с левого берега доставляет, - пояснил лейтенант. - Вчера его не было, значит, сегодня обязательно будет.
   Похолодев, капитан задал только один вопрос.
   - Во сколько транспорт подходит к переправе?
   - Обычно, в два часа после полудня. Бывает, чуть позже.
   Алекс щелкнул крышкой часов. Десять пятьдесят. Бросив взгляд на левый берег, капитан увидел, что оба всадника уже скрылись из виду, и догонять их бессмысленно, да и не зачем. Ополченцы, конечно, предупредят начальника транспорта, но тот вполне может решить попробовать проскочить на правый берег. Значит, османийцы и санитарный транспорт могут выйти к переправе одновременно. Страшно подумать, что произойдет дальше.
   - Все меняется, лейтенант, надо удержать те высоты, - Алекс ткнул пальцем в возвышенности на левом берегу, - либо пока транспорт не пройдет на правый берег, либо до четырех часов. И не смотрите на меня, как на сумасшедшего, я пока еще в своем уме, но другого выхода у нас нет. Сколько у вас солдат?
   - Один взвод, сорок человек.
   - Тридцать откомандируете в мое распоряжение вместе с шанцевым инструментом. Что у вас с патронами?
   - Сто двадцать на винтовку! - мгновенно выдал сапер.
   - На один бой должно хватить. Вы - отвечаете за то, чтобы переправа ни в коем случае не попала в руки османийцев, даже если вам придется взорвать ее в момент переправы раненых! Вы все поняли, господин лейтенант?!
   - Так точно! - вытянулся сапер.
   - Тогда - выполняйте! Через минуту жду ваших солдат. Да, и о лошади позаботьтесь.
   Лейтенант поспешил к своим людям, а Алекс еще раз оглядел левый берег. Вблизи переправы находятся три высоты. В центре - самая большая. С нее можно контролировать обе дороги, и ту, что спускается с гор, и ту, что идет вдоль побережья. Малую, ту, что ближе к горам тоже придется удерживать. С нее можно вести огонь по переправе. Пусть на пределе прицельной дальности, но и целью будут не отдельные люди, а большие санитарные повозки с красным крестом на борту. И тридцать солдат на две высоты. Средняя, расположенная ближе к морю, никакого значения в предстоящем бою не имела. Еще одной проблемой было то, что высоты были расположены достаточно далеко друг от друга, и во время боя гарнизон одной из них никакой помощи защитникам другой оказать не сможет.
   По доскам моста загрохотали солдатские сапоги, прибыли выделенные лейтенантом саперы. Один из солдат увел лошадь с капитанским имуществом на правый берег, а к Алексу шагнул саперный унтер.
   - Старший унтер-офицер Василов, господин капитан! Прибыл в ваше распоряжение!
   - Вольно, унтер. Следуйте за мной. Чем раньше начнете копать, тем меньше вас останется на этом берегу навсегда. Бего-ом, марш!
   Алекс повел саперов на малую высоту. Она ближе всех расположена к горам, а значит, будет атакована первой. К тому же, саперы уже были вооружены скорострельными винтовками Гердана под унитарный патрон центрального боя сорокового калибра. Несколько минут спустя, запыхавшиеся от бега по затянутому подъему солдаты во главе с капитаном и унтером добрались до вершины высоты. Капитан наметил контуры будущей траншеи, и высота наполнилась шумом глухих ударов солдатских лопат и кирок о землю. Несмотря на весну, земля была сухая и твердая, усилиям солдат поддавалась с большим трудом. Часть солдат пришлось послать на склон, чтобы расчистить сектора стрельбы - вырубить кустарник и убрать крупные камни.
   - Инвалиды идут, господин капитан!
   Магу посмотрел на переправу. Через мост перетекал жиденький зеленый ручеек, поблескивавший на солнце сталью штыков. Мундиры из зеленого сукна, оставшегося на армейских складах со времен предыдущего императора, продолжали донашивать солдаты инвалидных команд. Инвалидов было явно больше, чем полсотни Алекс поспешил им навстречу.
   - Фельдфебель Балаев, господин капитан, прибыли в ваше распоряжение! - доложил седоусый инвалид.
   - Сколько штыков?
   - Вместе со мной, шестьдесят четыре! От остальных здесь толку не будет, пусть лучше раненых эвакуировать помогают.
   Значит, эвакуация госпиталя уже началась, отметил про себя Алекс. И о шанцевом инструменте инвалиды позаботились, что с их-то опытом вполне понятно. А вот винтовки у них старые, капсюльные дульнозарядные.
   - Занимайте ту высоту, фельдфебель, - Магу указал на самую большую возвышенность.
   На этот раз подъем затянулся, и высота больше, и контингент не такой резвый. Дав фельдфебелю указания, Алекс в бинокль еще раз осмотрел выбранные позиции. Отсюда ему стала видна слабость траншеи на малой высоте - ложбина, по которой противник мог подобраться к ней вплотную. С большой высоты ложбина хорошо просматривалась, но для винтовок далековато будет. От досады капитан сплюнул, все равно других позиций не было, придется держаться на тех, какие есть.
   - Господин капитан! Господин капитан!
   Унтер Василов, привлекая внимание офицера, указывал на переправу. Алекс навел бинокль на мост и негромко выругался, только их здесь еще не хватало! На левый берег перебиралась жиденькая цепочка солдат, на многих белели повязки. Капитан поспешил им навстречу.
   Первым на дороге ему попался солдатик с повязкой на голове.
   - Ну, куда, куда ты прешь, дурак?
   - Га?! - неестественно громко откликнулся солдат.
   Так он еще и контуженный!
   - Куда идешь, говорю? - проорал ему на ухо Алекс.
   - Так это, осман идет, мужики сказали надо город оборонить.
   Тоже воин нашелся - мужики сказали, он и пошел. Солдатик двинулся дальше, а капитан перехватил следующего. Этот лихо скакал на одном костыле.
   - А ты-то куда на трех ногах? Тебе в тыл надо!
   - В тыл, господин капитан, я далеко не уйду, а здесь еще, может, пригожусь.
   - Не пригодишься! Марш обратно и пристройся на какую-нибудь повозку.
   - Для тяжелых повозок не хватает, господин капитан, а руки у меня целые, из винтовки стрелять могу!
   - Из какой винтовки? У тебя же нет ничего!
   - Это сейчас нет, господин капитан, а как османийцы подойдут - будет.
   Алекс хотел было завернуть солдатика обратно, но только махнул рукой и заспешил к переправе, уже не обращая внимания на бредущих навстречу солдат. С правого берега к переправе приближалась пара конных упряжек. По блеснувшей на солнце меди и огромным колесам, капитан узнал старые двенадцатифунтовые дульнозарядные гаубицы. Не пушки, а подарок судьбы, то, что надо в данной ситуации. Вряд ли османийцы сумеют протащить через горы артиллерию. А если и сумеют, то калибром не больше трех фунтов.
   Когда Алекс перебрался через мост, саперный лейтенант уже остановил орудия и сейчас что-то втолковывал сурового вида артиллерийскому штаб-капитану. Заметив приближение Магу, артиллерист повернулся к нему.
   - В ы командуете этим бардаком, капитан?
   - Капитан Магу, - представился Алекс.
   - Штаб-капитан Гараев.
   - Пытаюсь командовать, господин штаб-капитан, но меня мало кто слушает. Если хотите принять командование, то с удовольствием уступлю.
   Артиллерист подозрительно взглянул на Алекса.
   - У меня приказ - доставить орудия, а этот лейтенант отказывается пропустить их через переправу. Может, объясните, что здесь происходит.
   - Конечно, объясню. Батальон османийцев через..., - Алекс щелкнул крышкой часов, - два - два с половиной часа выйдет к тем высотам. Сейчас мы пытаемся организовать их оборону из всех, кто есть под рукой. Даже легкораненые встали в строй. Если сейчас вы продолжите путь, то рискуете попасть к османийцам, поэтому вас не пускают на левый берег. Вот, вроде, и все.
   - Откуда вам известно обосманийском батальоне?
   - Посыльный привез записку от штаб-капитана Курдымова.
   - Вы знаете этого штаб-капитана?
   - Нет. Я здесь вообще никого здесь не знаю, прибыл только вчера ночью.
   Артиллерист повернулся к саперному лейтенанту, но тот только отрицательно покачал головой. Штаб-капитан опять взялся за Алекса.
   - И сразу поверили какой-то записке? Где этот посыльный?
   - Я отправил его вместе с запиской в штаб корпуса к генералу Трындецкому.
   - А вам не кажется, капитан, что эта записка - провокация османийской разведки? Они просто сеют панику в наших тылах! Откуда здесь взяться их войскам?
   - Не похоже на провокацию, - не согласился Алекс, - но если это и так, то вы всего лишь опоздаете на три часа, а я понесу заслуженное наказание.
   Штаб-капитан, задумавшись, почесал подбородок.
   - Значит, вы хотите привлечь к обороне мои орудия?
   - Да, с ними у нас есть хоть какой-то шанс продержаться против батальона.
   - А почему вы собираетесь держать оборону на тех высотах, проще было бы отойти на правый берег и уничтожить мост.
   - Проще, - согласился Алекс, - но в два часа мы ожидаем санитарный транспорт. До этого времени высоты надо удержать.
   Лицо артиллериста сразу стало озабоченным.
   - С этого и надо было начинать, капитан. Ладно, три часа ничего решат. Давайте выберем позицию для орудий.
   Магу облегченно вздохнул, он думал, что артиллериста придется уговаривать намного дольше.
   Поскольку у Алекса лошади не было, штаб-капитан Гараев оставил свою подчиненным и, дав им указания следовать за ним, отправился на высоту "Большую" вместе с Магу.
   - Сколько у вас снарядов, господин штаб-капитан?
   - Только то, что в зарядных ящиках. По двадцать на орудие.
   Не густо, но хоть что-то.
   - Есть картечь?
   - Нет, только обычные гранаты.
   Инвалиды уже успели выкопать траншею глубиной до середины бедра, а местами она была уже по пояс.
   - В предстоящем бою, - начал излагать свои мысли Магу, - ваши гаубицы - наш единственный козырь, не хотелось бы выкладывать его сразу. Видите эту ложбину?
   Артиллерист кивнул.
   - Перед атакой малой высоты, противник наверняка скопится в этой ложбине, оттуда она не просматривается. Поэтому, предлагаю разместить ваши орудия на обратном скате, а когда в ложбине накопится достаточное количество османийцев, выкатить их сюда и...
   - Неплохая идея, - согласился Гараев, - пожалуй, так и сделаем. Думаю, шестнадцати гранат для этой ложбины будет достаточно.
   - Тогда, господин штаб-капитан, вы командуйте здесь, а я, если не возражаете, отправлюсь на малую высоту, первая атака противника придется на нее.
   - Ступайте, капитан. И да поможет вам Бог.
   Алекс привычным жестом вскинул ладонь правой руки к козырьку фуражки, развернулся и, привычно придерживая саблю левой рукой, заспешил вниз по склону высоты. Оставалось только надеяться, что гаубицы штаб-капитана Гараева ударят в нужный момент. Если у него нервы не выдержат, то потери противника окажутся минимальными, а если промедлит, то османийцы просто задавят саперов числом. И капитана Магу вместе с ними.
   В земляных работах саперы продвинулись гораздо дальше инвалидов. Еще немного времени, и у них будет готова траншея полного профиля. Правда весьма короткая, ну да уж какая есть.
   - Василов, придержи своих орлов! Османийцы вот-вот подойдут, а они у тебя так выдохнуться, что только зря патроны жечь будут.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Алекс еще раз взглянул на часы. Начало первого. Уже через полчаса конная разведка османийцев может быть здесь. Отправить бы дозор на дорогу, чтобы успели предупредить, да народу и так не густо. И полоса темной, свежевскопанной земли, постепенно подсыхающей земли сразу выдаст противнику расположение руоссийских позиций.
   Капитан навел бинокль на поворот, за которым скрывалась дорога в горы, там было безлюдно. Пока безлюдно. Алекс перевел бинокль на большую высоту. Там над полосой темной земли то и дело взлетали комья земли, работа шла полным ходом. А вот орудий не видно, спрятаны на обратном скате высоты. А что у нас твориться на переправе? На правом берегу скопились повозки какого-то интендантского обоза. Магу представил, какой там сейчас твориться бардак! Хотя нет, кто-то все-таки принял решение, и повозки начали разворачиваться обратно.
   А это еще кто? От столпившихся на переправе отделилась небольшая группа всадников. Один, два, три... Четверо. Не иначе, какое-то начальство пожаловало. Алекс приготовился к очередному нелегкому разговору. Но сначала кавалькада поднялась на высоту "Большую" к Гараеву, и только затем направилась к ним. Вскоре у переднего всадника уже можно было различить золотые погоны. Подполковник, не меньше.
   - Василов, хватит траншею углублять, продлите ее на южную сторону высоты. А я пошел начальство встречать.
   Когда начальство приблизилось, капитан узнал ехавшего впереди офицера, и рот его невольно расплылся в улыбке. Если командир полка здесь, то значит, и полк неподалеку. Теперь-то супостату точно не поздоровится.
   - Здравия желаю, господин полковник!
   Полковник Новославский ловко переместился из седла на землю.
   - И рад вас видеть, капитан. Когда, по дороге сюда, я встретил вашего унтера, то не сразу поверил своим глазам.
   - Значит, вы уже в курсе, что здесь происходит?
   - Да, он меня просветил. Я отправил с ними своего адъютанта, так до Трындецкого дойдет быстрее.
   - Адъютанта? А весь полк...
   - Полк находится почти в сотне верст отсюда, - перебил Алекса полковник. - Позавчера я сдал командование полком, и сейчас следую в Червонодар. Получил новое назначение с повышением. Со мной только денщик и двое солдат в качестве охраны, эта дорога до сих пор считалась абсолютно безопасной. Так что, вечная память штаб-капитану Курдымову и его роте, они сделали все, что смогли. Теперь пришла наша очередь.
   - Я - готов, - вытянулся Алекс.
   - Ничуть в этом не сомневаюсь, капитан. Санитарный транспорт будет здесь часа через полтора, до его прохода обе высоты нужно удержать любой ценой. Ваш план я одобряю, вот только сил для его выполнения явно недостаточно. Это вам не горцев гонять, османийцы сомнут вас за четверть часа. Сейчас я поеду в Хоти и буду гнать сюда всех, у кого есть оружие. Кроме того дам пинка госпитальному начальству и реквизирую интендантские телеги для эвакуации раненых. А вы держитесь, капитан, сигнал к отходу - сигнальная ракета черного дыма.
   - Я все понял, господин полковник!
   - Надеюсь увидеть вас живым на правом берегу, но учтите, при малейшей угрозе захвата переправа будет уничтожена.
   - Я сам отдал такой же приказ, господин полковник!
   - Тогда желаю вам удачи, капитан.
   Алекс взглядом проводил спускавшихся к переправе всадников, поднял бинокль и еще раз проверил ведущую в горы дорогу. Никого.
   Спустя полчаса деятельность Новославского начала проявляться наглядно - правый берег очистился от повозок, а через переправу потек тонкий ручеек подкреплений. Сначала подошли два десятка пехотинцев из охраны обоза, за ними пятеро замухрышистых солдатиков из госпитальной обслуги, потом появилась сборная солянка из десятка солдат с номерами разных полков на погонах под командованием здоровенного саперного ефрейтора, следом десятка полтора ополченцев с капсюльными винтовками и медными крестами на шапках.
   Еще немного, и количество защитников высоты вплотную приблизится к сотне. Правда, винтовки есть не у всех. И винтовки самых разных систем: капсюльные дульнозарядные, игольчатые, под унитарный патрон. С патронами дело обстояло неважно, только у саперов был приличный запас к их "герданкам", у остальных было только то, что они принесли с собой в подсумках. Пока было время, капитан разбил защитников высоты на плутонги, сообразно имевшимся у них винтовкам, назначил имевшихся в его распоряжении унтеров командирами плутонгов.
   Мелькнула мысль - выслать на дорогу дозор, но после некоторого размышления, Алекс от нее отказался. Солдат и так немного, а с высоты дорога просматривается на приличное расстояние, врасплох не застанут. Алекс навел бинокль на то место, где дорога исчезала из виду, и в низу живота возникло неприятное ощущение - из-за скалы показалась голова колонны в синих мундирах. Идут.
   - К бою!
   Стихли удары кирок и шорох лопат, защелкали затворы. До противника было еще далеко, и капитан продолжал наблюдать за колонной врага, пытаясь определить его численность. Через несколько минут у него вырвалась самое грязное ругательство из репертуара фельдфебеля Грушило. Какой, к черту, батальон?! Два, как минимум! Причем полнокровных. Или уже понесший потери полк. А это совсем плохо, так как в османийском полку по штату числилась артиллерийская батарея. Но пушек пока не наблюдалось, а пехота продолжала прибывать.
   Похоже, встретить здесь руоссийскую артиллерию они не ожидали. Самый момент обстрелять идущих в колонне османийцев из гаубиц, но их всего две, боеприпасов мало, и приходилось подпускать их ближе, чтобы не тратить бомбы зря. Уже стали различимы белые пятнышки лиц, идущих в первых рядах, а река синих мундиров все продолжала вытекать на дорогу. Капитан опустил бинокль.
   Солдаты в траншее всех подробностей не видели, но длину колонны и численность неприятеля оценить могли, Алекс заметил, как буквально на глазах некоторые побледнели.
   - Ничего страшного, - постарался подбодрить оборонявшихся капитан, - главное первый натиск отбить.
   Между тем, голова колонны начала разворачивать в две густые цепи по обе стороны от дороги, вражеский командир решил атаковать высоту сходу, быстро сбить слабый заслон и захватить переправу. Среди синих мундиров вспухли белые клубочки порохового дыма, несколько пуль просвистели над головами засевших в траншее солдат.
   - Вы бы спустились в траншею, господин капитан, - обратился к Алексу саперный ефрейтор, - а то не ровен час...
   Магу к совету прислушался, и в траншею спустился. Глупо будет погибнуть от шальной пули, а обзор отсюда ничуть не хуже. Османийцы завершили перестроение и обе цепи двинулись вперед, подбадривая себя неприцельной стрельбой. Алекс достал часы, до времени ожидаемого прибытия санитарного транспорта оставалось еще три четверти часа.
   Когда расстояние до первой цепи сократилось до семисот шагов, капитан скомандовал.
   - Товсь!
   И почти без перерыва.
   - Цельсь!
   Вражеские пехотинцы перешли на бег, стремясь быстрее преодолеть оставшееся расстояние, но быстро бежать вверх по неровному каменистому склону не получалось. Шестьсот шагов.
   - Пли!
   Первые выстрелы прогремели почти слитным залпом, траншею заволокло пороховым дымом. Когда дым рассеялся, стали видны прорехи в густой цепи неприятеля. Несмотря на первые потери, вражеские солдаты продолжали подниматься по склону.
   - Пачками!
   При такой разнотипности винтовок и множестве целей командиры плутонгов с управлением стрельбой и выбором приоритетных целей справятся лучше. Залпы загремели вразнобой, и первая цепь усеяла склон высоты неровными холмиками синих мундиров. Ей оставалось пройти не больше трехсот шагов, когда она окончательно залегла.
   - Огонь по второй цепи!!!
   Выбрав паузу между залпами, заорал Алекс. Вторая цепь отставала от первой не более, чем на сотню шагов и потерь почти не понесла.
   Стоявшему неподалеку от капитана саперу вражеская пуля попала в голову, буквально снеся ему затылок. Алекс шагнул к убитому, чтобы подобрать его винтовку, но офицера опередил шустрый солдатик с костылем.
   - Очень извиняюсь, господин капитан, но мне она нужнее будет.
   - Патроны не забудь.
   Оставалось только наблюдать за приближением второй цепи. А та уже добралась до места, где залегла первая, пополнилась за ее счет и двинулась дальше, грозя затопить свежевырытую траншею и похоронить в ней ее защитников. Ой, дойдет скоро до штыков.
   За спинами османийских солдат метался офицер, размахивал саблей, подгонял и, казалось, совсем не обращал внимания на пули. Храбрец, мать его!
   - Дай сюда!
   Алекс отобрал "герданку" у одного из саперов, прицелился, плавно потянул спусковой крючок... Бах! Когда дым рассеялся, вражеский офицер продолжал гнать вперед солдат, размахивая своей кривой саблей. Тут же едва ли три сотни шагов, он не мог промахнуться! Взглянув на прицельную планку, капитан едва удержался от того, чтобы зарядить рядовому в ухо.
   - Ты какой прицел поставил, скотина!
   Не слушая оправданий, офицер сдвинул планку на нужное деление, оттянул замочную трубку и откинул затвор.
   - Патрон!
   Солдат выковырял из патронника стреляную гильзу протолкнул в него новый патрон. Затвор, прицел, мушка, плавно выбрать спусковой крючок... Бах! Винтовка лягнула Алекса в плечо. Когда видимость восстановилась, османийский командир из вида исчез. И вряд ли он просто прилег отдохнуть.
   На правом фланге капитан заметил еще одного храбреца - то ли офицера, то ли унтера, подгонявшего своих подчиненных.
   - Патрон!
   Закрыть затвор, прицел, мушка, плавно выбрать спусковой крючок... За мгновение до выстрела, османиец в прорези прицела вдруг замер, а затем осел мятым кулем. Матюгнувшись, Алекс выбрал другую цель - крупного османийского солдата, перебегавшего от одного укрытия к другому. Бах! Дым не позволил увидеть результат, но Алекс знал, что не промахнулся.
   - Возьми, и не смей больше мазать!
   Офицер вернул винтовку владельцу.
   Несмотря на потери, противник продолжал приближаться, демонстрируя стойкость, обычно не свойственную османийским солдатам в чистом поле. Особенно критическое положение сложилось на правом фланге, где противник приблизился буквально на сотню шагов. Капитан отправил туда десяток саперов с "герданками".
   Один из ополченцев вскрикнул и осел на дно траншеи, зажимая пробитое плечо. Алекс пошел вдоль траншеи.
   - Стреляйте! Стреляйте чаще, не давайте им высовываться!
   Капитан выглянул за бруствер, пытаясь понять, не пора давать команду примкнуть штыки, но увидел более радостную картину. То ли потери офицеров подействовали, то ли предел стойкости османийского солдата был, наконец, преодолен, но противник начал откатываться назад.
   Когда расстояние до отступавших османийцев увеличилось до четырехсот шагов, капитан приказал прекратить огонь.
   - Доложить о потерях.
   Посыпались доклады от плутонговых унтеров. Защитники высоты потеряли семь человек убитыми. Ожидаемо большим оказался расход патронов, еще одна такая атака, и придется сойтись в штыки.
   Тут же обнаружилась еще одна большая проблема - раненые, их было девять. В Хоти большой госпиталь, а в траншее не оказалось ни одного санитара, способного оказать помощь. И бинтов не было, чтобы перевязать раны товарищам солдаты начали рвать на полосы нательные рубахи.
   - Василов!
   - Я, господин капитан!
   - Пошли кого-нибудь в Хоти. Пусть пришлют фельдшера или хотя бы санитара, повозки для раненых, бинты и патроны.
   - Слушаюсь, господин капитан.
   Пока посыльный бегал за помощью, Алекс пристроился на бруствере, достал бинокль и принялся изучать обстановку. На склоне осталась лежать почти сотня тел в синих мундирах, и не все из них убитые, судя по слабому шевелению некоторых. В этой скоропалительной атаке османийцы понесли весьма чувствительные потери, но сейчас офицера больше волновало, что предпримет вражеский командир, продолжит атаковать высоту в лоб, попробует использовать ложбину или пойдет в обход к большой высоте?
   На склоне наметилось какое-то шевеление. Наведя бинокль на подозрительное место, Алекс понял, что воспользовавшись передышкой в бою, санитары противника вытаскивают раненых. Рядом щелкнул затвор винтовки.
   - Не стрелять! Пусть выносят.
   И дело было отнюдь не в человеколюбии капитана Магу, расчет был более циничным - чем больше вынесут раненых, тем дольше с ними провозятся и позже организуют вторую атаку. А выигрыш во времени сейчас был дорог, как никогда.
   Переведя бинокль на предгорья, Алекс пытался разглядеть, чем занят противник, но ничего, кроме осмелевших санитаров на склоне высоты, увидеть не удалось.
   Пауза в боевых действиях затянулась всего минут на десять. Ках! Ках! Неподалеку от вершины большой высоты вспухли облака белого дыма. Двенадцатифунтовая гаубица орудие, конечно, старое, дальность невелика, около версты, скорострельность никудышная, особенно в сравнении с современными казнозарядными системами, но ее чугунная граната, начиненная зарядом черного пороха и снабженная примитивным фитилем, была весьма убойной. Особенно когда гранат две, и обе взрываются в заполненной солдатами противника ложбине. Осколков они дают немного, меньше полусотни, но крупные и тяжелые куски чугуна разят наповал, отрывают руки и ноги, могут достать на изрядном расстоянии от места взрыва. Кроме того, такая граната не взрывается сразу при ударе, а работает как ядро, пока не догорит фитиль.
   Гах! Гах! Артиллерист не подвел, обе бомбы попали в цель. Над ложбиной поднялись клубы порохового дыма. Ках! Ках! Едва рассеялся дым от первого залпа, как гаубицы штаб-капитана Гараева рявкнули второй раз. Гах! Гах! Первая перелет, вторая в цель. Синие мундиры брызнули из укрытия, как тараканы. Некоторые обезумевшие османийцы побежали прямо на траншею.
   - Огонь!
   Первые винтовочные выстрелы грохнули с запозданием, а вот гаубицы развили невиданную скорострельность, не меньше четырех выстрелов в минуту. Как и обещал штаб-капитан, его орудия сделали восемь залпов. Из шестнадцати выпущенных гранат одиннадцать взорвалось в ложбине. Сколько потерял противник, сказать трудно, но только на виду осталось не меньше двух десятков убитых и раненых.
   Один из ополченцев не выдержал.
   - Это ж не война, а душегубство какое-то.
   - Цыть, дурак, - оборвал его оборвал его солдат с костылем, загоняя в казенник патрон, - уж они бы тебя не помиловали. Я-то насмотрелся.
   Алекс вмешиваться не стал, солдаты сами разберутся, тут и две повозки за ранеными прибыли, попутно привезли два ящика с унитарными патронами к "герданкам".
   - К игольчатым и капсюльным винтовкам нет ничего, - сообщил прибывший с повозками унтер.
   Ладно, хоть к "герданкам" теперь патроны есть, у них расход самый большой. А если дела и дальше так пойдут, то скоро новых винтовок всем хватит.
   Тяжелых положили на повозки, те, кто мог идти сам, ушли, держась них. Отправив раненых, Алекс озаботился приведением траншеи в порядок. Убрали и прикопали трупы, подровняли бруствер. Теперь оставалось только дождаться ответного хода османийцев. Попробуют они третий раз взять малую высоту, атакуют большую или воздержатся от атак, дожидаясь подхода основных сил. Потери они понесли уже немалые, даже для полка.
   - Господин капитан, санитарный обоз!
   Алекс торопливо обернулся. К переправе подъезжали крытые повозки с хорошо видимыми, даже без бинокля, красными крестами на бортах.
   - Все, наша задача выполнена! Дождемся сигнальной ракеты с правого берега, и отходим!
   Раненые вывезены, осталось только уйти самим. Однако, как показали дальнейшие события, расслабился капитан Магу рано. Прохождение санитарного транспорта не осталось незамеченным османийцами, и их командир быстро сообразил, что если сейчас прорваться к переправе, то есть хороший шанс захватить ее неповрежденной. А для этого нужно только сбить заслон на любой из двух высот.
   Алекс не знал, какими словами османийское командование вдохновило своих солдат, но они, возникнув, будто из-под земли, яростно кинулись вперед, причем на обе высоты сразу. И было их неожиданно много.
   - Огонь!
   Алекс приказал открыть огонь, едва только синие мундиры подошли на дальность прицельной стрельбы. Надо было умыть османийцев собственной кровью, сбить напор, а патроны можно уже не экономить. Но тут же выяснилось, что противник приготовил для руоссийцев неприятный сюрприз.
   Гах! Гах! Недолет. Две гранаты легли почти в сотне шагов перед траншеей. Две следующие были нацелены лучше, осколки хлестнули по брустверу, один из солдат замертво свалился с пробитой головой. Хоть калибр был и невелик, не больше трех фунтов, но скорострельность впечатляла. Сейчас пристреляются, и головы не дадут поднять, а синие мундиры подходят к траншее все ближе и ближе.
   - Огонь! Чаще, еще чаще стреляйте! Нечего патроны экономить!
   Гах!!! Очередная граната врезалась в точно в бруствер и лопнула в грохоте взрыва, разом смахнув четверых и ранив еще троих. Ках! Ках! Клубы белого дыма окрасили большую высоту - руоссийские гаубицы открыли ответный огонь, пытаясь подавить вражескую батарею. Вот только, гранат у них осталось всего двадцать четыре штуки, точнее, уже двадцать две. Алекс рискнул высунуться за бруствер. Крутой склон замедлил продвижение вражеских пехотинцев, но они были уже буквально в двух сотнях шагов.
   - Готовьте гранаты у кого есть! Разжигайте фитили!
   Сам капитан сполз на дно траншеи, стянул с головы чудом оставшееся там кепи и рукавом стер со лба пот. Он вдруг осознал, что через несколько минут, если османийцы ворвутся в траншею, все может быть кончено. В том числе, и его жизнь. Нет, не может быть! Только не с ним. И продолжать сидеть нельзя, солдаты смотрят, а он здесь единственный офицер и кавалер, этому званию надо соответствовать. Алекс поднялся на ставшие ватными, водрузил головной убор на место. Еще раз рискнул приподняться над бруствером, и тут же нырнул обратно. Три десятка шагов.
   - Гранатами огонь!
   Послышалось шипение фитилей, несколько черных чугунных шаров полетело навстречу подходившим врагам. Голова внезапно стала абсолютно ясной. Привычным движением капитан расстегнул кобуру револьвера и вытащил "гранд".
   - Штыки примкнуть!
   Пш-ш-ш-ш. Алекс бросил взгляд на правый берег, с земли в небо тянулся черный дымный след. Транспорт прошел переправу, и можно было отходить, но сделать это сейчас было немыслимо. Взгляд вдоль траншеи - суровые и сосредоточенные лица, грозно поблескивая сталь штыков. За бруствером рванули немногочисленные гранаты, грохот их перешел в вопли раненых врагов. Пора.
   - В атаку!
   Алекс первым попытался выскочить из траншеи, чтобы увлечь за собой солдат, но грунт под левым сапогом обрушился, и он съехал обратно в траншею. Вторая попытка оказалась более удачной. Османийцы были уже рядом. Синие мундиры с большими серыми пуговицами в два ряда, красные, злые лица, оскаленные рты и длинные, похожие на ятаганы штыки, примкнутые к винтовкам. Впрочем, выскакивающие им навстречу руоссийцы вряд ли выглядели лучше, только одеты они были в белые гимнастерки, а штыки имели трехгранные.
   Никаких мыслей не осталось, дальше офицер действовал не думая, на одной только выучке и предыдущем опыте. Взводя курок левой рукой, капитан быстро разрядил револьвер в набегавших османийцев. Трижды, как минимум, попал. Перезаряжать барабан "гранда" некогда, Алекс сунул револьвер обратно в кобуру и выхватил из ножен саблю.
   Первый противник оказался весьма умелым, принял сабельный удар на ствол винтовки, а в следующий момент капитан едва увернулся от штыкового удара. Махнул саблей, пытаясь достать левую руку османийца концом клинка, но тот успел отскочить назад. Подбежавший руоссийский солдат в упор разрядил винтовку в противника Алекса и тут же сцепился с другим врагом.
   Магу сделал шаг влево, собираясь обойти османийца сбоку. Тот сделал выпад, пытаясь достать Алекса, но тут же сам получил трехгранный штык в левый бок, а затем был добит ударом приклада в голову. Воспользовавшись секундной передышкой, капитан вернул саблю в ножны и поднял винтовку убитого османийца.
   - Бей!
   Под ноги офицеру скатились два вцепившихся друг в друга солдата. Руоссиец оказался снизу, османиец вцепился ему в горло, и тут Алекс почти инстинктивно ткнул штыком в обтянутую синим сукном спину. Колоть штыком живого человека это совсем не то же самое, что набитое тряпками чучело. Штык скрежетнул по кости и нехотя углубился в тело. Враг обмяк, выпустил из рук горло руоссийского солдата и начал заваливаться на бок, норовя вывернуть винтовку из рук. Алекс потянул ее на себя, и окровавленный штык с противным скрипом вышел из тела.
   - На!
   Капитан едва успел отбить летящий ему в грудь клинок, сделал шаг назад и тут же, хорошо отработанным еще в училищные времена движением, сделал выпад вперед, ударом сверху вниз вгоняя штык в живот противнику. Османиец уронил свою винтовку и обеими руками схватился за вошедшую в него полосу стали. Алекс встретился взглядом с полными боли и удивления глазами, словно враг и представить не мог, что смерть может настигнуть и его самого.
   Капитан опустил приклад и дернул винтовку на себя, но вцепившийся в штык османиец не пожелал отдать свою добычу. Пришлось упереться и дернуть винтовку изо всех сил. Клинок удалось высвободить, а умирающий враг, зажимая руками дырку в животе, завалился на бок. Алекс оглянулся в поисках новых противников, но они внезапно закончились. Уцелевшие османийцы улепетывали вниз по склону, некоторые даже винтовки бросили, чтобы легче было бежать.
   - Василов, подберите раненых, - вспомнил о своих обязанностях Алекс, - и уходите к переправе, ее скоро уничтожат.
   Легкораненые выносили тяжелых, но их было много, поэтому пришлось отправить с Василовым почти всех солдат. В устланной окровавленными трупами траншее вместе с капитаном осталось всего пятеро. Никого сдержать они уже не могли, просто время от времени стреляли в сторону противника, обозначали, что траншея еще не брошена. Один из солдат шарил в подсумках убитых, отыскивая оставшиеся патроны. Второй бинтовал товарищу рану на руке.
   - Долго нам здесь еще, господин капитан? Уходить пора.
   - Пора, - кивнул Алекс, - сейчас раненых до переправы донесут, и пойдем.
   Перечить офицеру никто не решился. Самого капитана больше волновала обстановка на большой высоте. Защитников там было больше, но их основу составляли инвалиды со старыми капсюльными винтовками. Солдаты они, конечно, опытные, только пребывали почти все уж в очень почтенном возрасте.
   Капитан направился к южному концу траншеи, оттуда открывался хороший обзор, но пройти успел всего десяток шагов. Гах!!! Граната рванула за траншеей на склоне, чуть-чуть не угадал с прицелом османийский наводчик, выше взял. Алекс инстинктивно присел, взгляд наткнулся на валявшийся в траншее костыль. Его хозяин с замотанной в бинты ногой сидел тут же, привалившись спиной к обратному скату. Бинты и мундир почернели от грязи и крови, но доставшуюся ему винтовку солдат из рук не выпустил, несмотря на отсутствие части головы.
   Капитан торопливо отвел взгляд и продолжил путь. Если на малой высоте атака уже закончилась, то на большой бой был в самом разгаре, почти весь склон заволокло пороховым дымом. По склону высоты резво взбирались две упряжки, Гараев вызвал к орудиям передки, чтобы вывезти их на правый берег. Значит, боеприпасы к гаубицам закончились, теперь вся надежда на штыки и пули.
   Спустя еще несколько томительных минут обе упряжки резво покатились по склону вниз, направляясь к переправе. Вот теперь точно пора уходить. Транспорт ушел, собственные раненые эвакуированы, орудия вывезены, дальнейшее сидение на высоте потеряло всякий здравый смысл.
   - Все, уходим!
   Солдаты быстрым шагом, почти бегом, устремились вниз по склону. Подгонять никого не надо было, все понимали, что после проезда гаубиц переправу могут взорвать в любой момент. Тем более, что треск выстрелов, доносившихся с большой высоты внезапно стих. Алекс поднес к глазам бинокль, но на ходу невозможно было разобрать, что же там твориться. И только остановившись, он разобрал, что склон высоты запестрел синими мундирами.
   - Бего-ом!
   Бодрости придали свистнувшие над головами пули. Стрельба велась на пределе дальности, но их заметили, и в покое уже не оставят.
   Им оставалось пробежать-то совсем немного, когда переднее орудие проскочило переправу, а вот второе... До моста осталось каких-то две сотни шагов, когда одна из османийских пуль ранила лошадь. Обезумевшее от боли животное рвануло в сторону, едва не опрокинув передок и гаубицу. Упряжь запуталась, лошадь упала и стала биться, оглашая окрестности диким ржанием.
   - К орудию!
   Команду эту капитан Магу выкрикнул еще до того, как успел подумать, что орудие османийцам оставлять нельзя. Даже заклепанное и неисправное, даже без боеприпасов, все равно нельзя, позора не оберешься и за всю жизнь потом не отмоешься, уж лучше на этом берегу погибнуть.
   Двое ездовых пытались освободить лошадь, но их усилия пропали даром, пока возились с одной, ранили вторую, потом убили третью, остановившаяся упряжка стала хорошей мишенью для османийских стрелков. Артиллерийский унтер-офицер, не обращая внимания на свистящие вокруг пули, тесаком наотмашь рубил банник, собираясь им заклепать орудие.
   За несколько шагов до орудия капитан принял решение.
   - Снимайте орудие с передка!
   Артиллерист несколькими ударами обрубка загнал сломанный банник в ствол и взялся за станину. Совместными усилиями гаубицу отцепили от передка. А с высоты к ним уже спешила толпа разъяренных османийцев, очень недовольных тем, что у них из-под носа норовят увезти законную добычу.
   Тяжеленная, многопудовая гаубица нехотя поддалась усилиям девяти человек. Прикинув, что к переправе им точно не успеть, капитан Магу принял другое решение.
   - К реке!
   Расстояние втрое меньше, чем до переправы, а поднять старую гаубицу из стремительного ледяного потока воды у османийцев вряд ли получится. Вскрикнув, упал один из ездовых. Никто даже головы не повернул. Быстрее, быстрее, еще двадцать шагов... По ушам ударил грохот близкого взрыва, воздушная волна сорвала с головы и унесла фуражку, какой-то шальной обломок врезался в землю в каком-то десятке шагов. Все, переправы больше нет, но все мысли только об оставшихся до обрыва аршинах. Еще один солдат медленно осел на землю с остекленевшими глазами, орудие сразу же пошло тяжелее.
   - Навались!
   Гаубица на мгновение замерла на краю невысокого обрыва, а затем медленно, словно нехотя, с шумом обрушилось вниз вместе с куском берега. Не удержавшись, вместе с орудием свалился в воду один из солдат. Быстрый поток подхватил бедолагу и быстро утянул в глубину.
   А османийцы уже рядом. Они не стреляли. Вряд ли хотели взять в плен, скорее, собирались изрубить так досадивших им руоссийцев в куски. Один из солдат бросил винтовку в воду и сам сиганул следом, предпочел ледяную воду стали штыков. Артиллерийский унтер выхватил свой тесак и со звериным рыком устремился навстречу врагу.
   Алекс схватился было за кобуру, но вспомнил, что перезарядить револьвер так и не удосужился. Тогда он торопливо сбросил в воду портупею с саблей и кобурой, а следом прыгнул сам. Вода обожгла, будто в кипяток попал. Капитан энергично заработал руками и ногами, ему удалось на мгновение выскочить на поверхность и глотнуть воздуха. Затем потяжелевшие сапоги потянули его вниз. Некоторое время он еще боролся с неумолимой стихией, еще пару раз ему удавалось обеспечить организм глотком воздуха, но потом его закружил водоворот, очередной рывок к поверхности оказался безрезультатным и сознание офицера померкло.
  
   Глава 2.
  
   Это был с детства знакомый запах, запах сухого сена. Кроме того, к нему примешивался запах конского пота и еще какой-то неприятной вони. Кроме того, Алекс ощутил, что лежит на чем-то мягком, что слегка покачивалось и поскрипывало. Ощущения говорили, что он еще жив. Капитан вздохнул, и открыл глаза. Было уже темно, с неба светили крупные, очень яркие звезды. Несколько минут он просто глядел на звезды, стараясь ни о чем не думать, и ничего не вспоминать. Потом он сообразил, что лежит в телеге, закутанный в несколько грубых солдатских одеял, именно они воняли гнилью кровью и калом - обычный госпитальный запах военного времени.
   Его открытые глаза не остались незамеченными, откуда-то сверху донесся мужской фальцет.
   - Слышь, фершал, офицер твой, кажись, очнулся.
   - Иду, - откликнулся голос неведомого фельдшера.
   Вскоре медик догнал медленно ползущую телегу.
   - Как вы себя чувствуете, капитан?
   Над Алексом склонился человек с непокрытой головой, одетый в шинель без погон. Лунный свет обострял черты лица, но оно показалось капитану знакомым, когда-то он его уже видел. И голос тоже слышал.
   - Благодарю, уже нормально.
   - Конечности не немеют? Координация не нарушена?
   - С конечностями, вроде, все в порядке. А по поводу координации ничего сказать не могу - закутан на совесть. А что со мной?
   - Переохлаждение. И воды наглотались так, что еле откачали.
   - Я один выплыл?
   Фельдшер чуть помедлил с ответом.
   - Еще двоих из воды вытащили, вот только спасти их не удалось.
   Некоторое время Алекс размышлял, насколько ему повезло, потом спросил.
   - А кто меня нашел?
   - Я и нашел, - ответил фельдшер. - Там, ниже переправы, место есть, куда течение выносит все, что в поток попадает. Я, как увидел, что вы в реку прыгаете, так и решил, что непременно там окажетесь, вот и поспешил туда. Правда, самому тоже пришлось искупаться.
   - Как вас зовут, господин фельдшер? Хочу знать, кому я обязан жизнью.
   - Да бросьте, господин капитан, это я вам должен.
   - Вы? Мне? - изумился Алекс. - Разве мы знакомы?
   - Да как сказать. Помните, ресторан "Триатон", молодой офицер вступается за честь дамы...
   - Игварь Полярный?! - ахнул капитан.
   - Тс-с. Здесь меня знают под совсем другим именем, никто даже и не догадывается, что я раньше стишками баловался. Правда, и теперь иногда бывает, когда силы остаются. Так что не мог я позволить вам умереть, не отдав долг.
   - Бросьте, Игварь, какой, к черту, долг? Та дуэль была величайшей глупостью, о которой я до сих вспоминаю с величайшим стыдом.
   - Сейчас я это тоже понимаю, - согласился поэт, - такого здесь насмотрелся, что вся моя предыдущая жизнь теперь кажется мне какой-то мелкой и никчемной. Вы-то хоть женщину защищали, а я вел себя, как последний подонок. Но тогда я был на вас очень зол и жаждал мести, промах был чистой случайностью.
   - Это я заметил.
   - Вот-вот. Только потом, сидя в ссылке я начал хоть что-то понимать. А тут эта война, я и пошел в санитары, чтобы хоть как-то искупить.
   - Вы же фельдшер?
   - Я такой же санитар, как и все. Просто, до того, как уйти в поэты, почти год проучился на медицинском, поэтому, знаю и могу чуть больше остальных. Потому меня фельдшером и называют. Заболтал я вас, капитан, отдыхайте. А мне надо идти, раненых очень много.
   - Еще один вопрос. Хоти удержали?
   - Когда мы уезжали, город держался, Мгупта - река быстрая и холодная, но османийцы подвезли артиллерию, канонада была громкая.
   После ответа медик растворился в темноте, а Алекс откинул голову на сено и задумался. Если османийцы прорвались к Хоти, то корпус генерала Трындецкого оказался прижатым к морю, и лишенным транспортной связи со своими тыловыми базами. Фактически, это означало окружение. А вместе с девятым армейским корпусом в окружение попал один бывший унтер-офицер по фамилии Фелонов. И его судьба беспокоила капитана Магу всерьез.
   Не очень вежливо толкнув возницу, капитан поинтересовался.
   - Куда нас везут?
   - В Аллерт, - недовольно буркнул мужик.
   Аллерт считался руоссийским уже добрых полсотни лет. По небольшой речке за городом и проходила граница, впрочем, весьма условная. Опорой руоссийского гарнизона служила небольшая крепость, построенная османийцами лет триста тому назад. К нынешнему времени крепость изрядно обветшала и утратила всякое боевое значение. Сейчас в ней располагались тыловые склады корпуса генерала Трындецкого. Это было все, что капитан Магу знал об этом городке.
   Собственно, из Аллета, полтора месяца назад и началось победоносное наступление корпуса, сейчас грозившее обернуться катастрофой. Если османийцам удастся прорваться к Аллерту, то с таким трудом доставленные запасы, окажутся под угрозой. А если противнику удастся их уничтожить, то компанию этого года можно считать проигранной. Значит, Новославский будет пытаться сдержать османийцев на промежуточных позициях, бросая в бой все, что ему удастся наскрести на тот момент.
   А это противнику на руку, поскольку позволяет громить руоссийские войска по частям, не позволяя создать прочную оборону. А о деблокаде ударных частей корпуса Трындецкого в таких условиях и речи не идет. Если только сам генерал не догадается развернуть корпус и ударить вдоль побережья. Но, насколько Алекс был наслышан о Трындецком, такие пируэты были не в его стиле. Скорее всего, генерал отдаст приказ зарыться в землю и будет ждать, когда его деблокируют извне. А на это потребуется время, много времени. Осажденные войска могут и не дождаться помощи.
   Впрочем, в своем нынешнем положении, капитан Магу никак не мог повлиять на ход событий, а мнение его никого не интересовало. Оставалось только ждать прибытия в далекий Аллерт. С этими мыслями Алекс и уснул.
   До госпиталя санитарный транспорт дополз уже после полудня. Здесь их уже ждали, разгрузка началась сразу же. Здесь Алекс еще раз встретил своего спасителя.
   - Здесь у нас что?
   Молодой доктор, поблескивая пенсне на кончике носа, заглянул в повозку. Тут-то и подошел бывший поэт.
   - Капитан Магу. Переохлаждение и воды нахлебался, еле откачали.
   Доктора такие подробности мало волновали, прибыла не одна сотня с действительно серьезными ранениями, а на этом офицере не было ни единой царапины.
   - Вы, капитан, на ноги встать можете?
   - Если меня распеленают, доктор, то думаю, что смогу.
   - Шутите, - устало прищурился доктор, - это хорошо. Санитар, этого - в тот дом, к выздоравливающим. Пусть полежит пару дней, а там видно будет.
   На этом лечение и закончилось. Опираясь на санитара, Алекс добрался до частного дома, где размещались выздоравливающие. Раненых поступало много, поэтому и пришлось большую часть размещать у аллертских обывателей. Тут его определили а крохотную комнатку, где на двухэтажных, грубо сколоченных нарах, уже располагалось пять офицеров, капитана подселил к ним шестым. Здесь же он простился с Полярным.
   - Когда обратно? Сегодня?
   - Завтра. Это человек все выдержит, а лошадям отдых нужен и уход. В Аллерте переночуем, а утром по холодку и выступим.
   - Тогда, легкой дороги вам, господин фельдшер.
   - И вам не хворать, господин капитан, - улыбнулся поэт.
   После ухода Полярного Алекс задумался. "Вот ведь какое странное дело. Всего два года назад, в сытой и благополучной столице мы искренне ненавидели друг друга и из-за пустяковой причины готовы были поубивать друг друга. А ведь успей я тогда выстрелить, кто бы рискнул вчера броситься в смертельно опасный поток чтобы спасти абсолютно незнакомого человека? И потом, когда он уже узнал во мне человека, которому задолжал на дуэли выстрел, он, тем не менее, сделал все, чтобы вернуть меня к жизни...". Но тут философские размышления капитана были прерваны самым бесцеремонным образом.
   - А вы, господин хороший, из каких будете?
   Одуревшие от безделья и отсутствия известий выздоравливающие жаждали общения. Вопрос задал самый старший по возрасту и, видимо, званию.
   - Разрешите представиться, господа, капитан Магу. Получил назначение в штаб генерала Трындецкого, да доехать не смог по причине прорыва османийцев.
   Данная новость произвела среди офицеров настоящий фурор. О самом прорыве они уже слышали, но сейчас удача занесла к ним свидетеля важнейших событий, и они с жадностью накинулись на него, задавая вопросы с разных сторон. Попутно и сами старожилы представились. Как оказалось, в одной палате сошлись четыре лейтенанта - три пехотинца и сапер, а также капитан-артиллерист. Из пятерых только капитан был ранен, остальные попали в госпиталь по причине различных болезней. Поэтому, капитан Магу со своим переохлаждением белой вороной среди них не выглядел.
   Оживленную беседу прервал сигнал к обеду. Тут-то и выяснилось, что кроме бывших на нем форменных брюк у капитана Магу полностью отсутствует какое-либо другое имущество. Капитан-пехотинец по праву старожила, и как равный по званию, взял над новичком опеку.
   - У вас деньги есть?
   В одном из брючных карманов нашлось несколько монет разного достоинства, их он и протянул капитану.
   - Все, что есть.
   Тот отобрал пару.
   - Хватит этой интендантской роже.
   И ушел. Вернувшись, он принес поношенные тапки на деревянной подошве, серый больничный халат, а также оловянные миску, кружку и ложку.
   - А как же так получилось, что вы остались без всего?
   - В Мгупте искупаться пришлось, а в сапогах и мундире плыть несподручно было, пришлось снять.
   Видимо, капитан об этой речке представление имел, поэтому, только сочувственно покачал головой.
   - Теперь понимаю, почему вы здесь. Кстати, если очень в средствах нуждаетесь, могу немного ссудить.
   - Спасибо, - слегка улыбнулся Алекс, - но не надо. Завтра дам телеграмму родственникам, они пришлют.
   - А вы, простите, не из тех ли самых Магу будете?
   - Я не из тех, - отделался туманной фразой Алекс, - я из этих.
   Дальше развивать тему любопытный капитан не стал.
   Кормили обитателей госпиталя бесплатно, но довольно паршиво. Господа офицеры могли позволить себе разнообразить казенный котел, покупая в местных лавках всевозможные копчения, соления и печения. Наиболее состоятельным еду доставляли прямо из ближайшей ресторации, но таких было немного.
   Прикинув сумму оставшейся наличности, Алекс решил поберечь деньги до завтрашнего похода на телеграф. Отправить телеграмму стоило недешево, не хватало еще опозориться, если не хватит денег на нужное количество знаков. А потому пришлось давиться синюшной перловкой на воде с запахом мяса. Правда, хлеб дали очень даже приличный, хоть и ржаной.
   Так, понемногу, капитан Магу втянулся в госпитальную жизнь. Лечением выздоравливающим не докучали, больше уповали на естественные процессы заживления и выздоровления, а также молодые и здоровые организмы руоссийских военных. Правда, в первое утро с Алексом произошел конфуз. Проснулся капитан от близкого грохота артиллерийской канонады. При этом его соседи по палате продолжали спать, как ни в чем не бывало.
   - Подъем! Османийцы!
   Удивленные офицеры оторвали, наконец, головы от подушек и удивленно уставились на возмутителя спокойствия. Потом пехотный капитан сообразил в чем тут дело.
   - Ложитесь досыпать, капитан. Это береговая батарея очередного османийца отгоняет. Мы к этой стрельбе уже привыкли.
   Алекс советом воспользовался, но долго еще не заснуть, хоть канонада в скорости, действительно, прекратилась. Утром выяснилось, что османийские корабли время от времени пытались в темноте подойти к Аллерту, чтобы с рассветом обстрелять город и находящиеся в нем военные склады. Однако артиллеристы наспех сооруженной на городской набережной батареи бдительности не теряли. К тому же сами османийцы боялись подходить близко к берегу из-за мелководья, поэтому успевали выпустить всего несколько снарядов с предельной дистанции и тут же удирали, едва заметив вспышки руоссийских орудий. Склады остались целыми, но с десяток домов были разрушены залетевшими в город снарядами. Были и жертвы. Но госпиталь располагался на приличном расстоянии то моря, поэтому, его пациенты не читали нужным прерывать свой сон ради таких мелочей. Разве что самые нервные да новички, вроде капитана Магу.
   На второй день выяснилось, что долгое госпитальное безделье Алексу Магу не грозит. На этот раз злая мачеха-судьба приняла обличие молоденького розовощекого лейтенанта в затянутом ремнем мундире.
   - Кто из вас капитан Магу.
   - Ну, я, - насторожился Алекс. - А что?
   - Вас срочно требует к себе генерал Новославский!
   Надо же, уже генерал! А ведь еще три дня назад был полковником. А теперь вот требует, да еще и срочно!
   - Я бы с удовольствием, но из формы у меня только то, что сейчас на мне. А я не могу предстать перед начальством в таком виде.
   - Но как же? Надо же срочно...
   На месте самоуверенного офицерика стоял растерявшийся мальчишка. Алекс еще бы и дальше поиздевался над недалеким молокососом, но тут до него дошло, что на фронте не та обстановка, чтобы генерал дергал находящегося в госпитале офицера по пустякам. Не иначе, произошло что-то серьезное. Пехотный капитан, видимо, пришел к тому же выводу. Он же нашел и выход из положения.
   - Так, господа офицеры, давайте-ка поможем боевому товарищу не опозориться на генеральском приеме.
   Как единственный, кроме Алекса капитан, он пожертвовал Магу свой старый мундир с погонами. Мундир был великоват и сидел на Алексе как картофельный мешок, рукава топорщились. Один из лейтенантов дал во временное пользование сапоги, второй фуражку и портупею с саблей. Кроме того, выяснилось, что адъютант Новославского прибыл верхом, не позаботившись о запасной лошади для капитана. В результате, обоим пришлось обоим идти пешком, ведя лошадь в поводу.
   Новославский расположился в небольшом двухэтажном особняке. Уже с порога оба офицера окунулись в суматошную атмосферу штаба, прибывшего на новое место дислокации. К удивлению Алекса, их сразу же провели в кабинет к генералу.
   - Здравия желаю, господин генерал-майор!
   Новославский только устало махнул рукой.
   - Не до церемоний, капитан. Садитесь к столу. И здоровье ваше меня сейчас не интересует. Дело важное и крайне срочное.
   Генеральские погоны были пришиты к полковничьему мундиру, а лампасы на брюках отсутствовали, не до того было. На столе была расселена карта всего горного хребта, прилегающего к берегу моря.
   - Общая обстановка такая.
   Остро отточенный карандаш уткнулся в линию побережья возле Хоти.
   - Город они взяли. Кровью умылись, но взяли. Османийцы думали, что дальше мы попытаемся удержать их на отсечных позициях между Хоти и Аллертом, а получили фланговый удар и вынуждены были отступить на семь верст обратно к Хоти. Сейчас они собирают разбежавшихся, эвакуируют раненых и хоронят убитых. Раньше, чем через сутки от них активности ожидать не приходится. А мы за это время подтянем два линейных пехотных батальона, саперную роту и артиллерийский осадный парк. Да, да, осадный парк, в бой придется бросить все, что есть. До Аллерта они не дойдут, но...
   Генерал сделал многозначительную паузу.
   - Его императорским величеством на меня возложена задача по деблокированию корпуса Трындецкого. И силы для этого спешно выделены немалые, только пока они прибудут, много воды утечет. Поэтому, капитан, вы мне нужны здесь.
   Едва Алекс увидел, где остановился генеральский карандаш, как его пробрал мороз.
   - Да, да, здесь, надо вернуть Харешский перевал. И другой кандидатуры кроме вашей у меня просто нет.
   - Господин генерал-майор, Харешский перевал лобовой атакой взять невозможно, а по-другому атаковать его нельзя!
   - Это я и так прекрасно знаю, капитан. Поэтому-то мне и нужны именно вы! Возьмем перевал, решим сразу две задачи: деблокируем корпус Трындецкого и прижмем к морю Хотийскую группировку османийцев. Сегодня двадцать восьмой пехотный полк выступает из Текуля. Через трое суток он выйдет к перевалу. Штурм назначен на утро четвертого дня. Идите, капитан, думайте. Через час жду вашего решения. Карту можете взять с собой.
   - Слушаюсь, господин генерал-майор!
   Карту Алекс взял, но даже не заглянул в нее. При таком масштабе, толку от нее никакого. Да он и без карты прекрасно все помнил. Алекс мысленно представил площадку на самом перевале, позиции стрелков, длинный тягучий подъем, где нет никакого укрытия от пуль... Нет, в лоб не взять, обойти невозможно. Если только у обороняющихся патроны не закончатся раньше, солдаты у наступающих. И что же делать? Генерал ждет. К тому же, план Новославского вел к спасению еще одного человека, который был совсем не безразличен капитану Магу. Он столько раз спасал офицера, что и не сосчитаешь, пришла пора вернуть хотя бы часть долга. И тут Алекса словно молнией поразило. А что если...
   Через минуту план штурма перевала сложился в голове, еще минут десять капитан обдумывал детали. Конечно, план был никуда не годным. Точнее, это была жуткая авантюра в самом худшем понимании этого слова. Все базировалось на цепочке действий вытекавших одно из другого. Никакого резервирования или страховки, масса допущений и вопросов, которые можно было решить, только придя на место. Малейший сбой, и вся комбинация рухнет, похоронив под собой ее участников. Причем, похоронив в прямом смысле. Одернув мешковатый мундир с чужого плеча, капитан отправился к Ноовославскому.
   Весь доклад занял около пяти минут. Генерал слушал молча, нервно постукивая карандашом по расстеленной на столе карте, на которую никто не смотрел. Выслушав до конца, он задал только один вопрос.
   - Что вам для этого потребуется?
   - Три десятка солдат. Нужны добровольцы знакомые с горами и седлом. Соответствующее количество лошадей для первого этапа пути. Деньги...
   - Сколько?
   - Тысячи две, а лучше три. Золотом.
   Генерал только зубами скрипнул. Но где он возьмет такую сумму Алекса не волновало, пусть хоть местное казначейство берет приступом.
   - И нужно отложить штурм хотя бы на сутки, за три дня никак не успеем.
   - Хорошо, штурм будет отложен. Командование двадцать восьмого полка я предупрежу, оно будет рассчитывать на ваши действия. Сейчас для вас приготовят предписание. Добровольцы... Тут есть рота пограничной стражи. До войны контрабандистов гоняли, сейчас берег охраняют. С горами и седлом знакомы, стрелять умеют. Только не вздумайте им сразу сказать, куда и зачем идете.
   - Само собой, господин генерал-майор!
   - Что-нибудь еще, капитан?
   - Нет. То есть да... Все мои вещи и оружие остались в Хоти. Из того, что есть на мне, практически все одолжено соседями по палате и должно быть им возвращено.
   - Оставьте все себе, капитан. Вашим кредиторам не к спеху и с ними я разберусь сам. Сейчас ваша задача - Харешский перевал и плевать на все остальное. А что касается оружия...
   Новославский снял с ремня кобуру с револьвером и протянул Алексу.
   - Теперь он ваш. На пятые сутки жду доклада о взятии перевала.
   - Слушаюсь, господин генерал-майор!
   Несмотря на кажущуюся неразбериху, на этот раз штаб Новославского сработал четко - не прошло и получаса, как Алекс уже покинул его с грозной бумагой в кармане. Всем командирам частей предписывалось оказывать капитану Магу всяческое содействие для исполнения приказа генерал-майора Новославского. Ниже красовалась размашистая генеральская подпись и едва успевшая просохнуть печать.
   В кобуре, подаренной генералом, оказался "руоссийский голд" сорок четвертого калибра. Недавно принятый на вооружение, такой же тяжелый, как и "гранд", но еще более неудобный и мешкотный при заряжании. Зато очень убойный и с патронами никаких проблем. Кроме того, капитану выдали казенную лошадь. Вполне приличную надо сказать. Поэтому в расположение пограничной роты Алекс прибыл верхом.
   К удивлению капитана Магу, его здесь уже ждали. Командир роты мельком глянул на предъявленную бумагу.
   - Подполковник Староплесский, - представился ротный. - Сейчас построим тех, кто в расположении, кликнем охотников. Авось, кто-нибудь и согласится.
   Алекс не смог удержать свое любопытство.
   - Простите, а вы не родственник тех самых Староплесских?
   - Младшая ветвь рода, - усмехнулся подполковник, - захудалая и обедневшая. Вот и тяну здесь лямку уже два десятка лет. А вы тоже из тех самых Магу?
   - Из тех, - не стал вилять Алекс, - из самых.
   - Тогда пойдемте, - поднялся со своего места Староплесский. - Лишних вопросов я вам не задаю, понимаю - секретность. Но солдат моих прошу беречь и без особой нужды риску не подвергать.
   - Это я вам могу обещать, - заверил подполковника Алекс, - не нужного риска не будет.
   Всего в строю набралось около сотни солдат. Разница со строем обычной пехотной роты сразу бросилась в глаза - безусых юнцов почти не было. Подавляющее большинство - солидные мужики среднего возраста. Необычно много лычек на погонах и широченные нашивки за выслугу. Некоторые, как бы ни больше своего командира служат. Особо никто не тянется, но и расхлябанности незаметно, амуниция подогнана, оружие вычищено. А сами пограничники привычны нести службу малыми нарядами и действовать в быстро меняющейся обстановке. Нет, прав был Новославский, когда предложил для набора добровольцев именно эту роту.
   Однако оказавшись перед строем, капитан несколько растерялся. Что он мог им сказать?
   - Значит так, нужны тридцать охотников для выполнения важного задания командования. Скрывать не буду, задание очень опасное. Есть желающие?
   Строй некоторое время безмолвствовал, потом кто-то поинтересовался.
   - А что за задание-то?
   - Об этом вы узнаете, только дав согласие.
   - Выходит, в темную надо решать?
   Вопрос исходил от невысокого, но широкого в плечах унтера из второго взвода. Стоя в строю, он казался почти квадратным.
   - Выходит так
   - И опасное?
   - Опасное, - подтвердил Алекс.
   - Ладно, я пойду.
   Унтер сделал два шага вперед. Видимо, он пользовался в роте определенным авторитетом, потому что за ним начали выходить другие. Четыре, семь, одиннадцать, шестнадцать, девятнадцать. Все, добровольцы закончились. Значит, девятнадцать. Маловато будет.
   Ситуацию спас подполковник Староплесский, он ключи к своим пограничникам умел подбирать лучше. Прошелся вдоль строя, некоторым что-то негромко сказал, Алекс не смог разобрать, и добровольцев сразу прибавилось. Двадцать, двадцать три, двадцать пять, двадцать шесть. Двадцать шесть. Уже что-то.
   - Охотники, напра-во! Шаго-ом марш! Остальные, р-разойдись!
   На этот раз перед капитаном стоял короткий двух шереножный строй, и никакого начальства за спиной уже не было. На двадцать шесть стоящих в строю пришлось пять унтеров и четыре ефрейтора.
   - В седле все держаться умеют?
   Строй ответил утвердительным гудением, не умеющих ездить верхом не нашлось.
   - Тогда построение через час с лошадьми и в полной готовности к выходу. Продовольствие брать на семь дней, патронов по сотне на винтовку. И водки возьмите, в горы идем. Да, найдите и мне какую-нибудь шинель, только не очень большую.
   Капитан обратил внимание на то, что пограничники были вооружены переделочными винтовками шестидесятого калибра системы лейтенанта Таранникова под унитарный патрон центрального боя. Сейчас в армейской верхушке шел спор, что предпочесть в качестве основного оружия руоссийской пехоты - переделку старой дульнозарядной винтовки или только что принятую на вооружение винтовку Гердана сорок второго калибра. На первый взгляд, Гердан выигрывал по всем параметрам. Он был легче, скорострельнее, имел большую прицельную дальность стрельбы, легкий и дешевый патрон. Но эти винтовки приходилось изготавливать заново, и стоили они немало. Переделка старой винтовки обходилась в несколько раз дешевле, а за полтора десятка лет их успели выпустить почти полмиллиона штук. И все это богатство грозило осесть мертвым грузом на армейских складах. Вот и никак не могли господа генералы прийти к единому мнению. А пока они спорили, в ход шло все, что было в полках: старые дульнозарядные, игольчатые, переделочные и новые системы Гердана. Разные системы, разные калибры, разные патроны, настоящий кошмар для интендантов всех уровней.
   Когда озадаченный строй расходился, Алекса кольнул чей-то очень неприязненный взгляд. Незнакомый унтер-офицер поспешно отвел глаза. "Странно, чем это я ему так досадил? Раньше мы точно не встречались. А если, я ему с первого взгляда так не понравился, то зачем он тогда охотником вызвался?". Дальнейшие размышления на эту тему были прерваны появлением посыльного от подполковника Староплесского.
   - Господин капитан, там вас ожидают!
   Ожидал Алекса средних лет господин, неудачно пытавшийся скрыть строевую выправку под партикулярным платьем. А такие усы штатские точно не носили. Даже в провинции, где нравы намного проще столичных. Надо полагать, что служил сей персонаж в местном жандармском управлении. Несмотря на всю свою неприязнь к данному ведомству, пришлось туда обратиться, так как другого выхода не было. Сам хозяин кабинета при разговоре отсутствовал, не его ума было дело.
   Жандарм развернул на столе карту.
   - Поедете вот по этой дороге, она здесь одна, не ошибетесь. Проедете Кабирку, за ней он вас и будет ждать. Покажет путь на первом этапе, и сведет с нужным человеком. Посыльного к нему я уже отправил.
   - Все ясно, огромное спасибо за содействие.
   - "Спасибо"! Вы не представляете, капитан, какого ценного агента я теряю! После вашей поездки все собаки в округе будут знать, что он работает на руоссийцев!
   - А вы, простите, не имею чести знать, не представляете, сколько жизней наших солдат должна спасти эта "поездка". И далеко не факт, что из нее хоть кто-то вернется!
   - Да все я понимаю, - остыл жандарм, - но все равно, если бы не требования вашего генерала и настояние моего начальства, вы бы его ни за что не получили.
   На этом они с жандармом расстались. Но оставалось дождаться прибытия еще одного лица, от которого успех всей миссии зависел ничуть не меньше, а может даже и больше. Алекс привычным жестом запустил руку в кармашек для часов, но он оказался пуст. Ах да, мундир-то чужой, а его часы вместе с мундиром покоятся на дне Мгупты. Пришлось уточнить время у подполковника.
   До назначенного построения оставалось не больше десяти минут, когда столь долгожданное лицо, наконец, прибыло. Да не одно, а в сопровождении двух охранников при револьверах и винтовках. Столь солидное сопровождение в сочетании с мундиром чиновника, служащего по министерству финансов, указывало на солидную сумму, находящуюся в объемном увесистом саквояже.
   - Один, два, три.
   На стол с приятным любому уху позвякиванием легли три опечатанных мешочка. В каждом по сотне тяжеленьких желтеньких кружочков с портретами прежнего и ныне царствующего императоров. Всего три сотни полновесных золотых червонцев. Чиновник взялся за печать на одном из мешочков, намереваясь сломать ее и высыпать содержимое на стол.
   - Стойте! - остановил его Алекс, - Нет времени, давайте все в таком виде.
   На пару секунд казначей выпал из реальности, только глазами хлопал. Потом до него дошел смысл сказанного.
   - Я бы на вашем месте все-таки пересчитал. Но, как знаете. Подпишите. Вот здесь, здесь и здесь.
   Алекс вывел свои закорючки в указанных местах.
   - Честь имею!
   Чиновник захлопнул свой опустевший и сильно полегчавший саквояж. И отбыл восвояси в сопровождении двух охранников, так и не раскрывших ни разу рта за все время.
   До заката оставалось еще не менее четырех часов, когда двадцать семь всадников выехали из Аллерта в направлении Кабирки. Короткую колонну провожало множество любопытных взглядов - куда это спешат пограничника, да еще и в таком количестве.
   - Старший унтер-офицер пограничной стражи Патриков. Осмелюсь спросить, господин капитан.
   Тот самый, "квадратный" унтер, что первым вышел из строя.
   - Капитан Магу, - в свою очередь представился Алекс. - Спрашивайте.
   - А куда мы направляемся?
   - В Кабирку.
   - Это-то понятно. А дальше?
   - Дальше я и сам пока не знаю.
   И поймав удивленный взгляд пограничника, пояснил.
   - Правда, не знаю. За Кабиркой нас должен встретить проводник.
   Унтер козырнул, придержал лошадь. К нему тут же пристроились несколько сослуживцев, жаждавших узнать новости, но ответ унтера Патрикова их, несомненно, разочаровал.
   До неведомой Кабирки добирались часа два. Это оказалась крохотная, насквозь пропыленная деревушка. Узкая дорога насквозь протыкала Кабирку и сразу за ней переходила в тропу, ползущую вверх по горному склону. Лошади сразу же замедлили ход, колонна растянулась вдоль тропы. А проводника все не было.
   На небольшой площадке капитан придержал лошадь.
   - Патриков, вам приходилось здесь бывать?
   - А как же, господин капитан! Тут же кроме пастухов еще контрабандисты шарятся. Большую часть морем везли, но и через горы немало шло. А мы их ловили. Сейчас ничего не везут - война.
   Судя по тону, которым это было сказано, унтер очень сожалел о прежних благословенных временах. Процент от конфискованной контрабанды в разы превышал жалованье, а теперь этот денежный ручеек иссяк.
   - Едет кто-то, господин капитан.
   А под рукой даже бинокля нет. Всадник был один. Он уверенно поднимался по тропе, хотя не мог не видеть поджидавших его пограничников. Когда он подъехал ближе, его узнали.
   - Рагим, ты ли это? Что, опять за старое взялся или жена из дома выгнала?
   Шутка была встречена дружным хохотом. Рагим оказался ничем не приметным мужичком приличного уже возраста. Пробившись к офицеру, он сообщил.
   - Я поведу вас дальше.
   Смех как-то сразу прекратился, лица пограничников сразу стали серьезными. Патриков подъехал к капитану, и негромко, так, чтобы не услышал проводник, и предупредил.
   - Вы бы ему не особо доверяли, господин капитан. Этот Рагим - старый контрабандист и на редкость хитрая бестия. Его несколько раз ловили, правда, по мелочи, а он до сих пор на свободе гуляет. Хотя по нему каторга давно плачет.
   - Я все знаю, господин старший унтер-офицер. Кроме того, у него семья в Аллерте есть. Если он нас куда-то не туда заведет, им не жить. И ему тоже.
   Заметив, как изменилось лицо Патрикова, капитан усмехнулся.
   - А что вы хотели? Война.
   Пограничники, конечно, были ребятами боевыми. Перестрелки с контрабандистами не желавшими отдавать свой товар не были редкостью. Но это были чисто мужские игры, семьи никто не трогал. И в настоящем бою, а уж тем более в рукопашной схватке, никто из них не участвовал. На этом разговор прервался. Рагим оторвался от пограничников достаточно далеко. Капитан тронул с места свою лошадь и поехал следом. Остальные потянулись за ним.
   После подъема начался спуск, потом опять подъем. Когда окончательно стемнело, и ехать дальше стало невозможно, заночевали в узком ущелье. Ветер периодически завывал в щелях между скалами, не давая уснуть. Температура заметно упала.
   Утром замерзший и не выспавшийся капитан Магу взгромоздился в седло, и колонна продолжила путь. Вверх, вниз, вверх, вниз, опять вверх... тропа шла все выше, а пропасти становились все глубже. Иногда до пограничников доносился грохот камнепада. Трижды миновали опустевшие и заброшенные поселения горцев, дважды издали видели стада овец и их пастухов. Хозяева гор, казалось, не проявили интереса к появлению непрошенных гостей.
   После полудня свернули на другую тропу, которая нырнула вниз и начала петлять вдоль русла мелкой реки, стремительно несущей с гор ледяную воду. Ближе к закату переправились через речку и остановились на берегу.
   - Можно было бы проехать дальше, но там нет хорошего места для ночевки, - пояснил Рагим.
   Никто из пограничников так далеко в горы еще не углублялся.
   - Это сейчас здесь тихо, господин капитан, - рассказывал Патриков, - и почти безлюдно, с той поры, как наши перекрыли перевалы. А пару лет назад мы бы и на два десятка верст в горы сунуться не рискнули.
   - Знаю, - ответил Алекс, - Два года назад я в текульском полку ротой командовал.
   Удивленные взгляды пограничников скрестились на капитане. Потом один из унтеров неопределенно протянул.
   - Тогда, понятно.
   Что ему стало понятно, Алекс уточнять не стал, гораздо больше его волновал другой вопрос.
   - Рагим, когда мы будем на месте?
   - Завтра около полудня. А там, как повезет.
   "Повезет, не повезет. Знать бы еще, кому повезет выжить, а кому нет".
   Проводник не подвел. В полдень следующего дня отряд остановился у входа в узкое ущелье.
   - Дальше я один. Я приведу Нодира сюда. Он упертый, как баран, и вас руоссийцев ненавидит.
   - А никого другого нет? - поинтересовался капитан.
   - Он зимой ходил через горы в Гатуни и возвращался обратно с товаром. Никто не знает эти горы лучше него. Если кто и может вам помочь, то только он.
   - А как с ним можно договориться?
   - Деньги. Жадный он. И у него восемь детей, а заработать на контрабанде нет никакой возможности. Только не вздумайте ему угрожать или бить, тогда точно ничего не получится.
   - Ладно, веди своего Нодира, попробуем расколоть этот орех.
   Орешек оказался камешком. Битый час Алекс с Рагимом уговаривали тщедушного горца. Напрасно капитан тряс перед его носом мешком с золотыми червонцами и обещал золотые горы. Ничего, кроме "нет, не знаю, никуда не пойду", от него добиться не удалось. Алекс начал думать, что их миссия закончилась полным фиаско.
   Откуда-то из глубины ущелья донеслась ругань на незнакомом языке. Рагим быстро окинул взглядом окрестности в поисках укрытия.
   - Ну все, капитан, держись! Жена Нодира вышла искать!
   Жена контрабандиста оказалась могучей женщиной, особенно ниже пояса. На голову выше мужа, вдвое шире в плечах, и втрое в бедрах. И как только он ей столько детей наделал? Увидев окруживших Нодира руоссийцев женщина кинулась на защиту мужа как разъяренный носорог. При этом рот ее ни на секунду не закрывался, продолжая изрыгать всевозможные ругательства.
   Разметав передние ряды пограничников, женщина наткнулась на капитана Магу. Алекс уже приготовился быть затоптанным, но она вдруг остановилась. Нет, жена Нодира продолжала ругаться и размахивать руками, но прикоснуться к офицеру не решилась, из чего капитан сделал вывод, что не такая уж она взбесившаяся дура. Возможно, с ней даже можно иметь дело.
   Нащупав за спиной укрывшегося там Рагима, Алекс извлек его оттуда.
   - Скажи ей, что мы не хотим ее мужу ничего плохого. Наоборот, мы ему деньги предлагаем.
   Перевод не потребовался, руоссийский женщина знала очень даже прилично.
   - Что вы от него хотите?
   - Чтобы он провел нас к Харешскому перевалу.
   - Сколько дадите?
   Ого! Вот это деловой подход!
   - Пятьсот. Золотом.
   - Две тысячи!
   Начался нормальный торг. Четверть часа спустя, выжатый, как лимон капитан в отчаянии выложил два опечатанных мешка.
   - Забирай.
   Осталось уговорить самого Нодира, но здесь у его жены были свои, годами отработанные методы. Еще четверть часа супруги орали друг на друга, размахивая и потрясая руками. Увлеченные невиданным зрелищем пограничники уже начали делать ставки на то, кто победит. Неожиданно семейная свара закончилась громкой затрещиной. Пока Нодир ползал на четвереньках, пытаясь подняться на ноги, обладательница весьма тяжелой руки подошла к капитану.
   - Он согласен.
   - Я вижу.
   Подхватив мешочки с золотом, женщина направилась обратно в ущелье, оставив мужа в распоряжении руоссийцев. Проводив ее взглядом Алекс повернулся к пограничникам.
   - Поднимите его и приведите в порядок.
   Спустя пару минут Нодира поставили перед офицером.
   - Ну что, готов нас вести?
   Горец буркнул что-то невразумительное.
   - Тогда расписку пиши, что деньги получил.
   - Я неграмотный, - уперся горец.
   Алекс бросил взгляд на Рагима, тот утвердительно кивнул.
   - Ладно, я сам напишу, а ты палец приложишь.
   - Вы с него клятву на крови возьмите, - подсказал Рагим, - что доведет куда надо, и вреда не причинит.
   Нодир бросил на бывшего компаньона неприязненный взгляд, молча протянул правую руку. В нее один из пограничников вложил нож. Горец провел лезвием по ладони левой руки, показалось несколько красных капель. При этом он что-то бормотал. Закончив, вернул нож хозяину.
   - Вот теперь порядок, доведет куда нужно.
   Алекс всем этим клятвам не слишком доверял, но когда ты не знаешь, где находишься и пути к цели, то другого выхода не остается. Но и отпечаток пальца на расписке тоже не помешает. Когда дело было сделано, капитан обратил внимание, что новый проводник стоит практически в домашней одежде и с пустыми руками.
   - А ты прямо так и пойдешь.
   - Так и пойду, - подтвердил Нодир, - в доме еды нет. Я вам нужен, вы и кормите.
   - Тогда поехали. На перевале нам надо быть не позже послезавтрашнего утра.
   Капитан хотел было залезть в седло, но был остановлен горцем.
   - Будете, - пообещал контрабандист, - здесь не так далеко. А лошади вам больше не понадобятся, дальше надо идти пешком. Отдайте коней этому предателю.
   - Сам баран, - огрызнулся Рагим.
   Забрав лошадей, он тронулся в обратный путь. А пограничникам теперь все приходилось тащить на своем горбу. Капитану было легче, чем остальным - у него не было тяжелой и длинной винтовки. Просто не верилось, что еще недавно можно было ехать верхом. Буквально в версте от ущелья пришлось карабкаться на крутой склон. Из-под сапог то и дело вываливались камни с шуршанием сыпавшиеся вниз.
   За гребнем их ожидала узкая каменистая тропа. Слева скала, справа - пропасть, в которую страшно смотреть. А белые снежные вершины все ближе. И пронизывающий ветер все резче. Еще три часа назад, в долине, все едва ли не изнывали от жары, теперь же становилось холодно. И воздуха стало не хватать.
   - А-а-а-а!!!
   Алекс резко обернулся только для того, чтобы увидеть полные ужаса глаза шедшего за ним пограничника. Бедняга оступился, и едва не сорвался в пропасть. Едва - это балансирование в положении неустойчивого равновесия, вцепившись побелевшими пальцами в край плиты, с которого они могли сорваться в любой момент.
   Даже не сообразив, что делает, чисто инстинктивно, капитан сделал два шага и лег на живот. Из такого положения до зависшего над пропастью ефрейтора можно было с трудом дотянуться, но и самому Алексу зацепиться было не за что. Сорвавшись, тяжелый пограничник мог утянуть маленького капитана вслед за собой.
   - Держись, слышишь, держись. Я сейчас.
   И обернувшись назад.
   - За ноги меня держите, за ноги!
   Кто-то вцепился в левый сапог капитана. Теперь можно попробовать.
   - Руку давай! Давай руку!
   Но насмерть перепуганный ефрейтор никак не мог решиться на такой отчаянный поступок, только пучил глаза и судорожно хватал ртом воздух.
   - Руку давай, я приказываю!
   То ли командный голос помог, то ли сам рискнул, но оторвав пальцы от камня, пограничник мертвой хваткой вцепился в правую руку капитана. Алекс с ужасом ощутил, как понемногу сползает к краю обрыва.
   - Тяните, сволочи, тяните!
   А в голове дятлом стучала мысль "только бы сапог не соскочил". Не соскочил. И сползание прекратилось. Нащупав левой рукой опору, капитан приказал.
   - Тяните! Сильнее!
   "Сейчас или ногу оторвут, или руку". Слышно было, как ефрейтор сучит ногами, пытаясь хоть за что-нибудь зацепиться, но это у него никак не получалось. Тем не менее, понемногу он начал пятится назад.
   - Давай! Тяни!
   Еще, еще немного. Наконец, сапог ефрейтора за что-то зацепился, и он рывком наполовину вылез на тропу. Алекс подхватил пограничника за шиворот и совместными усилиями его окончательно вытащили наверх. Потом все молча сидели, прижавшись спиной к скале, переводили дыхание и ждали, пока хоть немного успокоится сердце. Ни на что другое сил не было.
   - Пять суток, чтобы под ноги лучше смотрел!
   - Есть, пять суток, господин капитан!
   - Ладно, давайте подниматься. Нам еще к штурму успеть надо.
   Заночевали в узкой расщелине, где все едва смогли поместиться.
   - Нодир еще далеко идти?
   - Нет. Почти пришли, но завтра будет самый трудный путь.
   Едва только вышли, как капитан понял, что самый трудный путь был вчера, а сегодня предстоит самый опасный. Сначала долго шли по леднику. Коварная поверхность, покрытая снегом, скрывала глубокие расщелины во льду. В нее даже не нужно падать, достаточно просто вывихнуть ногу. Если бы не чутье и опыт Нодира, через ледник перешли бы далеко не все.
   А потом была узкая тропа, похожая на вчерашнюю, только была еще уже. Местами попадались участки, пройти которые можно было, только буквально прилипнув к скале. Ранец за спиной тянет в пропасть, дурацкая сабля болтается и бьет по ноге, холодный пот заливает глаза. И в сотый раз сожалеешь, что ввязался в эту авантюру, да еще столько людей за собой потащил. А сам медленно, шаг за шагом, осторожно нащупывая подошвой сапога устойчивую опору и стараясь не смотреть вниз, перемещаешься к спасительному выступу, на котором можно будет остановиться и перевести дух. А офицерские хромовые сапоги для таких переходов абсолютно не пригодны, уж больно подошва жесткая и скользкая.
   - А-а-а-а-а!!!
   Крик оборвался вместе с мерзким шлепком тела, достигшего дна пропасти.
   - Не смотреть! Ему уже ничем не поможешь. Двигайтесь дальше!
   Охотников стало на одного меньше. Когда выбрались с этой чертовой тропы, о погибшем никто не вспоминал. По крайней мере, вслух. Все понимали, что сегодня это не последний и боялись сглазить.
   Потом был переход через еще один ледник, такой же коварный и смертельно опасный. На выходе с ледника Нодир остановился.
   - Дальше идти нельзя. Дальше тропу видно с перевала. Пойдем ночью.
   Капитан взобрался на скальный выступ, отсюда хорошо был виден сам перевал и старая башня, до которой было не более полутора верст. Даже дымок над перевалом можно было различить - османийцы готовили ужин. Алекс проглотил слюну. А идущая вдоль горного склона тропа вгоняла в смертельную тоску. Такая же опасная, как та, которую они уже миновали, только идти по ней придется ночью в полной темноте.
   В прошлый раз с этой тропы сорвались пятеро солдат и штаб-капитан Суров. Может, они до сих пор лежат на дне ущелья. Но им было куда труднее. Тогда была зима, они были голодные, замерзшие и обессилевшие. А потом был долгий и опасный переход через враждебные горы. К своим вышло только четверо. "Интересно, сколько нас останется к завтрашнему утру?".
   Разглядев все, что нужно, капитан вернулся к отдыхавшим пограничникам.
   - Смотрите все сюда. Вот это - дорога на перевал, это - старая башня. Завтра на рассвете начнется штурм. Перед началом штурма будет выпущена сигнальная ракета черного дыма. Это сигнал нам. Когда османийцы будут занимать позиции за каменной грядой, они не будут смотреть назад. В это время, мы выходим на этот склон, сближаемся на полторы сотни саженей и открываем огонь. Наша задача - отвлечь османийцев и содействовать успеху штурма. Есть вопросы?
   Несколько секунд пограничники переваривали полученную информацию. Первым решился Патриков.
   - И долго отвлекать придется, господин капитан?
   - Перед перевалом довольно крутой подъем, поэтому, минут шесть-восемь. Быстрее наши не поднимутся.
   Подключились остальные пограничники.
   - А там хоть укрыться есть где?
   - Есть. На склоне много крупных камней, за ними укроетесь.
   - Что делать, если нас обнаружат?
   - Хороший вопрос. По тропе пойдем ночью. Если кто-то сорвется - падать нужно молча. Начнете орать, и себе не поможете, и товарищей погубите. Это понятно?
   - Понятно, - прогудели солдаты.
   Перспектива и в самом деле вырисовывалась невеселая.
   - Когда дойдем до конца тропы, сидим тихо и ждем сигнала. Курить, ссать и кашлять возможности не будет до самого утра. Если нас обнаружат после сигнала, продолжаем сближение с противником и открываем огонь. Еще вопросы?
   Ответом было молчание. Только сейчас до пограничников дошло, во что они ввязались, но обратного пути для них уже не было, теперь можно было идти только вперед.
   - Если вопросов нет, тогда всем приказываю отдыхать, как стемнеет - выходим. Летом ночи короткие.
   Позже выяснилось, что со временем выхода Алекс поспешил. Его поправил Нодир лучше знающий местные условия.
   - Не торопись, офицер, часа через два выйдем.
   Вскоре взошла луна, разогнавшая своим бледным светом ночную тьму. Проводник поднялся первым.
   - Идите за мной.
   Следующие три часа Алекс помнил плохо. Только липкий пот и такой же липкий страх сжимающий сердце. Да еще запомнился шорох камней, сорванных оступившимся пограничником. Капитан замер прижавшись к холодному камню, сжимая зубы, чтобы самому не заорать, и никак дождаться не мог, когда все затихнет. Как он потом добрался до безопасного места, память не сохранила. Следующее воспоминание - он сидит на камне, пытаясь унять крупную дрожь, и считает выбравшихся с тропы солдат.
   - ...двадцать, двадцать один, двадцать два.
   Этот был последним. Стало быть, еще трое, ни одного выстрела не прозвучало. Горы взяли свою жертву. Выжившим оставалось только сидеть молча и ждать, чтобы несколько часов спустя добраться врага и пустить ему кровь. Османийцы были совсем рядом, было хорошо слышно, как перекликаются их часовые. Изредка ветер доносил запах дыма, недостатка в дровах на перевале, похоже, не испытывали.
   Поднялся Нодир, начал пробираться к тропе, перешагивая через ноги пограничников.
   - Ты куда? - прошипел капитан.
   - Обратно. Я вам больше не нужен.
   - Стой! Утром уйдешь.
   И правую руку на клапан кобуры. Клятва клятвой, а пусть пока под контролем побудет, так надежнее будет. Мало ли, что ему в голову придет. Проводник спорить не стал, сел там же, где и стоял.
   Время, сволочь, тянулось иссушающе медленно. Казалось, эта ночь никогда не закончится. Утра ждали со страхом и нетерпением, скорее бы уж все это закончилось. Наконец, на востоке солнце окрасило вершины гор красным кровавым рассветом. Алекс рискнул выбраться повыше, чтобы оценить обстановку. Османийский лагерь спал, там еще ни о чем не подозревали.
   Как ни ждали сигнала, он был для всех неожиданным. П-ш-ш-ш. Оставляя пышный дымный хвост, взлетела ракета. Внизу на перевале сразу же загомонили османийцы. Пограничники тоже зашевелились, но капитан жестом осадил их, пусть противник начнет занимать позиции, тогда, авось, за тылом никто следить не станет. А вот теперь пора!
   - Пошли!
   Разминая затекшие от долгого сидения ноги, пограничники серыми тенями заскользили по склону. Только бы не заметили, только бы не заметили, только... А вот и место подходящее, небольшая плоская площадка, усыпанная крупными камнями.
   - Ложись!
   Пограничники, укрывшись за камнями, начали заряжать винтовки. Капитан рискнул выглянуть из-за камня, чтобы оценить обстановку. Неужели не заметили? Османийцы заняли позицию за каменной грядой, изготовились к стрельбе, и было их намного больше сотни. Командовавший ими офицер уже вытащил саблю из ножен. Алекс повернулся к лежавшему справа ефрейтору.
   - Как только офицер поднимет саблю.
   Пограничник понимающе кивнул и припал к прицелу. Теперь оставалось только надеяться, что у османийского командира хватит выдержки и хладнокровия подпустить штурмующую колонну поближе.
   Сухо треснул одиночный выстрел.
   - Огонь!
   Команду заглушил грохот выстрелов. Османийцы внизу не сразу сообразили, что именно происходит, их командир был убит первым, так и не успев приказать открыть огонь. Если бы не предательский дым, выдавший позицию стрелков, можно было успеть дать второй залп. По отношению к пограничникам, позиция противника была крайне невыгодной, расположена ниже и почти лишена укрытий. И огонь османийцы вели вразнобой, но было их впятеро больше. Ответные пули загудели над головой, защелкали по камням.
   И не только по камням. Ефрейтор справа дернулся, поймав пулю. Алекс вытащил из ранца бинт и добрался до раненого. Перевернул его на спину. Пуля вошла ниже правой ключицы.
   - Терпи солдат, сейчас мы тебя перевяжем.
   Неожиданно раненый прохрипел.
   - Слышь, капитан, а ведь я убить тебя должен был.
   - Что?
   Алекс поначалу решил, что ефрейтор бредит.
   - Он приказал, а я не смог, рука не поднялась. А потом ты же меня спас.
   На бред это походило мало. Капитан узнал того самого пограничника, чей неприязненный взгляд зацепил его еще в Аллерте. И его же он второго дня вытащил из пропасти.
   - Кто приказал?! Кто?!
   В Аллерте Алекс пробыл меньше двух суток и почти все время провел в госпитале. Он просто не мог никому нанести смертельных обид. Ефрейтор хотел что-то сказать, но закашлялся, изо рта хлынула кровь. А затем он вздрогнул и обмяк.
   - Османийцы идут!
   Капитан отпустил умершего. Затем выгреб из его подсумка оставшиеся патроны, и рассовал их по карманам. Затем зарядил винтовку и просунул ствол между камней. Не до этих загадок сейчас было, бой продолжался.
   Кто-то из османийских командиров сообразил, что если засевших на склоне руоссийцев не уничтожить, то вести прицельный огонь по поднимавшейся снизу штурмовой колонне они не дадут. Часть османийцев осталась отражать атаку, а часть начала подниматься по склону, чтобы штыками достать засевших за камнями пограничников.
   Свой первой целью капитан Магу выбрал распоряжавшегося внизу османийца. Судя по отсутствию сабли, это был унтер, что не спасло его от пули. Взвести курок, откинуть затвор, извлечь горячую гильзу, достать патрон из подсумка и протолкнуть его в патронник, закрыть затвор. Долго, очень долго. Вторым стал здоровенный османиец в синем мундире, уж больно удачно попал в прицел. Осталось только совместить с ним мушку и нажать на спусковой крючок. Винтовка лягнула капитана в плечо, дым закрыл видимость.
   Алекс успел выстрелить еще трижды, каждый раз выбирая цели внизу у каменной гряды. Они были как на ладони и не двигались, поэтому, он ни разу не промахнулся. А потом до пограничников добралась первая волна османийцев, самые смелые и быстрые. Оставив только на склоне не менее трех десятков тел в синих мундирах, они жаждали мщения, а потому, короткая схватка была жестокой.
   - Бей!!!
   Первого набегавшего синемундирника капитан сшиб пулей, и тот, выронив винтовку, откатился вниз мятым кулем. Второй широко размахнулся, норовя приколоть руоссийца к земле длинным ятаганным штыком. Слишком широко и слишком долго Алекс успел привстать, кольнуть противника в живот, выдернуть штык и откатится в сторону, избегая ответного удара. Вражеский штык лязгнул о камень, а сам османиец завалился на бок, зажимая рану на животе.
   Встретить следующего османийца капитан никак не мог успеть. Спас его кто-то из пограничников, успев подскочить он вогнал штык во вражеский бок и тут же сам был сражен другим османийцем.
   - А-а-а-а!!!
   Капитан в два прыжка добрался до убийцы. Штыком в живот, прикладом по голове. "Почему они не стреляют? Видимо, разрядили винтовки внизу, а перезарядить их не успели".
   Следующий противник штыком действовал неожиданно умело, Алекс четырежды с трудом отражал его выпады, медленно отступая назад. Османиец не давал разорвать дистанцию, постоянно атакуя. И быть бы капитану, насаженному на вражеский клинок, да случайность спасла. Коварный камень вывернулся из-под османийского сапога, противник качнулся, восстанавливая равновесие. Алекс, воспользовавшись моментом, вогнал штык в синий мундир, ощутив, как хрустнуло сломанное ребро.
   Обрадоваться удаче капитан не успел, в тот же миг чужой клинок вошел в его левое бедро. Алекс даже боли поначалу не почувствовал. Левая нога подломилась, и он оказался на камнях, с изумлением глядя на потемневшую от крови штанину. А потом пришла боль. И страх. "Перевязать надо, не то кровью истеку". А на подходе была вторая волна османийцев, в ней собрались не такие быстрые и более осторожные.
   Торопливо достав из кобуры "голд", Алекс дважды пальнул по синим мундирам. Ни в кого не попал, но залечь заставил. Воспользовавшись передышкой, капитан, подволакивая левую ногу и отталкиваясь правой, заполз обратно на площадку и укрылся за камнем. Бинт он раздобыл в ранце убитого пограничника и торопливо начал заматывать бедро прямо поверх штанины.
   "Скоро появятся". Алекс оперся спиной на камень, взвел курок револьвера. "Какой же он все-таки тяжелый, так и не нашел себе ничего полегче. Интересно, сколько пуль удастся выпустить? Две или три? Сейчас увидим". Время шло, а противник не появлялся, хотя, давно уже было дойти до площадки не особо торопясь.
   Первый же руоссийский солдат, ворвавшийся на заваленную убитыми и ранеными площадку, едва не заколол Алекса штыком. Грязный, потный, с выпученными глазами и перекошенным от ярости ртом, он еще не отошел от горячки боя. С трудом удержав винтовку с примкнутым штыком, он несколько секунд рассматривал неведомо откуда здесь взявшегося руоссийского офицера. Потом заметил среди синих мундиров серые шинели остальных пограничников. Живых и мертвых.
   Обернувшись назад солдат крикнул.
   - Раненые здесь! Санитаров сюда давай! Санитаров!
  
   Глава 3
  
   Неподрессоренная телега со скрипом тряслась по каменистой дороге. Ну, хоть сена подложить догадались, но все равно время от времени, раненую ногу дергало болью. Жесткий ранец под головой. Сосед с замотанной бинтами головой иногда стонет. Молодой лейтенант, года не прошло, как из училища был выпущен. Шел в первых рядах штурмующих, а когда руоссийцы добрались до перевала, получил прикладом по голове. Вторые сутки без сознания, выживет ли - неизвестно.
   Тогда, на перевале, Алексу, как офицеру, перевязку сделали первому, только потом занялись остальными пограничниками. Затем он до полудня лежал вместе с остальными ранеными у дороги, глядя на проходящие мимо роты. Солдаты шли свежие, здоровые, упитанные, на свое возможное будущее старались не смотреть. А они лежали, перебинтованные, окровавленные, стонущие и молчаливые, шевелящиеся и неподвижные. Лежали и ждали, когда их, наконец, погрузят на телеги и отвезут в госпиталь. Дождались не все.
   - Эй, как тебя там, когда в Текуле будем?
   - Завтра к вечеру, - буркнул возница.
   Алекс хотел было одернуть мерзавца, да передумал, что с этой нестроевщины возьмешь? Санитарный транспорт только что разминулся с батальонной колонной. Между прочим, третьей за сегодняшний день. Это означало, что на Гатуни выдвигается целая пехотная бригада, что вселяло уверенность в успешном исходе всей операции. Что ни говори, а план генерала Новославского удался, хоть и с задержкой на одни сутки. Оставалось только взять город и выйти к морю.
   Где-то далеко впереди, транспорт растянулся версты на две, захлопали выстрелы. Алекс нащупал кобуру и потянул из нее револьвер.
   - Что там случилось?
   - Да хрен его знает.
   Возница извлек откуда-то короткий кавалерийский штуцер, снятый с вооружения где-то в год рождения Алекса Магу, сноровисто забил в ствол патрон и сейчас возился с капсюлем. Выбивая из дороги пыль, к месту перестрелки проскакали несколько кавалеристов из охраны транспорта. Только торопились они зря, перестрелка была короткой, всего по несколько выстрелов с обеих сторон, после чего, все стихло.
   Минут десять спустя, кавалеристы вернулись обратно неспешным шагом.
   - Что там случилось?
   Разглядев на плече раненого офицерский погон, передний всадник остановился.
   - Все в порядке, господин капитан. Пальнули какие-то дураки издалека. Потерь нет. Сейчас двинемся дальше.
   - Свободны, унтер-офицер.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Унтер тронул свою лошадь, за ним проехали остальные. Алекс вернул "голд" в кобуру. "Нападение и в самом деле было нелепым. Взять с раненых нечего, а эскорт у санитарного транспорта очень приличный. Зачем тогда было стрелять без всякой надежды на попадание куда-либо. Странная история".
   Возница, тем временем, снял капсюль с запальной трубки и спрятал штуцер на дне телеги. Вообще-то, огнестрельное оружие нестроевым иметь не положено, но этот раздобыл где-то.
   - Откуда он у тебя?
   - Горы. Н-но, пошла!
   Телега, скрипнув, поползла дальше.
  
   В Текуль транспорт прибыл уже в сумерках. Вместо добрейшего Золича-Феоба, раненых принимал незнакомый молодой лекарь, усталый и решительный.
   - Здесь у нас кто?
   - Капитан Магу, - представился Алекс.
   Так и не пришедший в сознание лейтенант, естественно, промолчал.
   - Та-ак.
   Врач зарылся в какие-то свои бумаги.
   - Вот, есть такой. Ранение левого бедра холодным оружием.
   - Штыком.
   Но лекаря такие подробности не интересовали. Откинув укрывавшую Алекса шинель, он принюхался к ране, затем тронул лоб капитана.
   - Этого - к Сетниковой, лейтенанта в пятую палату.
   И также решительно двинулся к следующей телеге. Санитары перегрузили лейтенанта на носилки и унесли в лазарет. Возница тронул лошадей, и те повлекли повозку с полкового двора.
   - А что, в лазарете мест не хватает?
   - Какое там! Только самых тяжелых в лазарет кладут, остальных по обывателям распихивают. Господ офицеров, обычно, к Сетниковой. Там чисто и кормят хорошо.
   До заведения госпожи Сетниковой добрались, когда уже стемнело. На стук вышли сама хозяйка и медицинская сестра в сером платье с белым передником. Аврелия Архиловна признала Алекса с первого взгляда.
   - Лейтенант Магу, вы ли это?! К нам-то какими судьбами? Мы слышали вы где-то в столице, чуть ли не в гвардии. Надеюсь, рана не очень серьезная?
   Пришлось удовлетворять любопытство хозяйки пансиона прямо в процессе выгрузки из телеги.
   - С вашего разрешения, Аврелия Архиловна, уже капитан. Как всякий честный офицер не мог не принять участия в нынешней кампании. А рана пустяковая, так, царапина, поэтому, долго у вас не задержусь.
   Опираясь на возницу, капитан заскакал ко входу, хозяйка гостеприимно распахнула дверь. Сестра забрала из телеги ранец и шинель капитана. На этот раз Алексу досталась крохотная комнатка на первом этаже, зато на одного. При свете свечи, женщины раздели раненого офицера, уложили его в кровать и накрыли одеялом. Затем медсестра ушла, а Аврелия Архиловна буквально вцепилась в Алекса.
   - В субботу будет баня, мы вас помоем. А теперь рассказывайте, рассказывайте капитан, я все хочу знать.
   Допрос с пристрастием продолжался до поздней ночи. Зато хозяйка принесла пару свечей и бутылочку сливовой наливки из своих личных запасов, которую они прикончили на пару. Заодно Алекс попросил хозяйку с утра отбить телеграмму отцу.
   С утра голова была свежей и ясной, никаких последствий вчерашней выпивки, но ощущалось серьезное давление внизу живота. Вчерашняя наливка настойчиво требовала выхода. Алекс огляделся в поисках колокольчика, чтобы кого-нибудь позвать, когда дверь отворилась сама. Вошла вчерашняя медсестра.
   - Доброе утро, господин капитан.
   - Капитан Магу, - представился Алекс. - Доброе утро, госпожа...
   - Алисия, - подсказала девушка.
   Вчера, в темноте он ее не разглядел. Она и в самом деле была совсем молоденькая, хотя обычно на такие места идут женщины постарше, чаще всего, вдовы. И ведь хорошенькая какая! В какой-то момент она даже напомнила Алексу недоброй памяти Гелену Кавелину. А девушка приступила к своим профессиональным обязанностям.
   - Как вы себя чувствуете? Рана не беспокоит?
   - Все в порядке, госпожа Алисия. Только мне бы...
   Пока капитан соображал, как сообщить девушке о своей потребности, она догадалась сама. Нагнувшись, достала из-под кровати утку.
   - Вот, возьмите. Я вернусь через десять минут.
   И деликатно вышла из комнаты. Когда она вернулась, смущенный Алекс вручил ей посудину. Нет, с дядьками-санитарами было намного проще.
   - Сейчас будет завтрак, потом вас осмотрит врач.
   Когда она выходила, капитан невольно засмотрелся на покачивающиеся под бесформенным серым платьем бедра. И взгляд отвел, только когда дверь закрылась.
   Завтрак принесла кухарка, хорошо помнившая молодого лейтенанта, жившего у них пару лет назад. Каша рисовая на молоке, яйцо вкрутую, белый хлеб, в фарфоровой чашке - черный чай, на блюдечке серебряная ложечка и пара кусочков сахара. Вкусно, но сейчас Алекс предпочел бы большой кусок сочной свинины с картошечкой и маринованными огурчиками. Спустя полчаса посуду унесли, а потом пришел обещанный врач, и началась настоящая пытка. Моральная и физическая.
   - Возьмите в зубы.
   Алексу всучили деревянную палку. Он с сомнением покрутил ее в руках.
   - Зажми в зубах, а то язык откусишь.
   - Доктор, может, лучше водки?
   - Водка только тяжелым.
   Капитан послушно взял палку в рот. Под зад ему подсунули какую-то тряпку. Тут до него дошло, что рана расположена приблизительно в середине бедра, и чтобы до нее добраться... А тут присутствует молодая девушка, которой на все это придется смотреть. Алекс хотел было заявить протест, но палка в зубах помешала. Положение спас лекарь.
   - Держите его.
   На плечи капитана легли тонкие девичьи руки. От нее пахло какой-то медицинской гадостью и совсем чуть-чуть духами. Сначала кожи на бедре коснулась неприятно холодная сталь. Пока лекарь срезал старую повязку, было больно, но терпимо. А потом...
   - М-м-м!!!
   Ручки у сестры Алисии оказались неожиданно сильными. А тут еще и врач добавил укоризненным тоном.
   - Терпите, капитан! Вы же офицер, а не кисейная барышня.
   Алекс сжал зубы. Пот стекал со лба по вискам, но все время, пока шла обработка раны он ни разу даже не пикнул. Наконец, лекарь закончил пытать капитана и вынес вердикт.
   - Ну что же, все не так плохо. Рана чистая, воспаления нет. Не вставать, ногу не беспокоить. Через три дня посмотрим еще раз. Если осложнений не будет, то через два месяца будете, как новенький.
   Капитан хотел поблагодарить врача, опять подвела зажатая во рту палка. Медсестра помогла офицеру избавиться от нее, вытащила из-под Алекса тряпку и укрыла одеялом.
   - Если вам что-нибудь потребуется, Алекс, звоните в колокольчик.
   Девушка направилась к выходу.
   - Подождите. Откуда вы знаете мое имя?
   - Неужели, вы меня не узнали?
   Алисия сделала шутливый книксен. Алекс лихорадочно перерыл содержимое своей памяти.
   - Простите, но не припоминаю.
   - Два года тому назад. Новогодний бал в Благородном собрании...
   - Алисия? Алисия Кавелина?!
   - Извините, Алекс, я должна сопровождать врача.
   И ушла. Откинувшись на подушку, капитан попытался привести в порядок свои мысли. В голове был настоящий сумбур. Подумать только, Алисия Кавелина! Но как? Откуда она здесь? По здешним порядкам ей уже пора быть замужем и нянчить первенца, а она занимается занятием абсолютно не подобающем приличной девушке из хорошей семьи - ухаживает за ранеными и смотрит на голых мужиков. Почти голых, каким и был сейчас сам Алекс. Но кто знает, что ей приходилось видеть до этого. Нет, занятие, безусловно, патриотичное, даже благородное, но кто ее после этого замуж возьмет? Да, на приличную партию ее родители могут уже не рассчитывать. Кстати, а как такое допустили ее родители? Ответов на эти вопросы пока не было.
   А она изменилась за эти два года. Округлилась в самых интересных местах, а талию сохранила. И если сорвать с нее это бесформенное сестринское платье, и одеть такое, подчеркивающее талию и с открытыми плечами по нынешней моде, сделать красивую прическу, носик припудрить, губки подвести, в ушки и на шейку повесить бриллиантики... Нет, она не станет такой же яркой и эффектной, как мать, но от представленной картины Алекс вдруг ощутил, что кровопотеря при ранении не была такой уж большой. Уши невольно вспыхнули, и капитан поспешно постарался переключить свои мысли на что-нибудь другое, пока кто-нибудь не вошел и не увидел его позор под тонким одеялом.
   В течение дня Алисия заходила к нему дважды, после обеда и перед ужином. Пока она выносила утку, они перекинулись буквально парой слов. Кухарка еще дважды еду приносила, да один раз заходила хозяйка. Из раненых офицеров к нему никто не заходил, а сам он выйти не мог.
   После ужина, когда стемнело, Алекс остался лежать почти в полной темноте и полном одиночестве. Ему было скучно, и он уже подумывал о том, чтобы проситься в другую палату, где есть хотя бы сосед, с которым можно поговорить. В коридоре прошелестели чьи-то шаги, остановились, чуть скрипнула дверь. На пороге женский силуэт со свечой в руке. Сердце ухнуло куда-то в пропасть. Она!
   - Я принесла вам свечу, Алекс.
   - Спасибо, Алисия. Можно я вас буду так называть?
   - Вам - можно.
   Она поставила свечу на столик.
   - Подождите, не уходите, - поспешно выпалил Алекс, опасаясь, что она сейчас повернется и уйдет, - я уже скоро волком выть начну от одиночества. Посидите со мной хоть немного.
   - Хорошо, только не очень долго, завтра мне рано вставать.
   Девушка опустилась на табуретку, стоявшую от кровати офицера на расстоянии, превышавшем вытянутую руку. На ее лицо падала тень, но Алексу почему-то казалось, что она улыбается. Он никак не мог придумать, с чего начать разговор. В комнате повисла неловкая пауза.
   - А где сейчас ваш отец?
   - Там же где все офицеры полка, в корпусе генерала Трындецкого.
   - А почему так печально? Наши, если еще не взяли Гатуни, то сегодня-завтра возьмут. Блокада будет снята. Я к этому делу тоже руку приложил, некоторым образом.
   - Знаю. Аврелия Архиловна нам про ваши подвиги все рассказала. И про перевал, и про пустыню.
   Капитан почувствовал, как температура его ушей начала быстро повышаться. Вчера он слил в уши хозяйки немало небылиц, лишь слегка имевшим отношение к реальным событиям. И байки эти представляли капитана Магу эдаким сказочным героем одним своим видом, повергавшим врагов в уныние. Ну не рассказывать же ка все было на самом деле, и как он сам едва не заорал от страха, когда идущий за ним пограничник сорвался в пропасть. И кто мог подумать, что среди слушателей окажется Алисия Кавелина. Капитан поймал себя на мысли, что мнение этой девушки об Алексе Магу ему не совсем безразлично. Пришлось срочно менять тему.
   - А как маменька ваша, здорова ли?
   - Да, с ней все в порядке.
   Алекс сразу почувствовал, что зря затронул эту тему. В голосе Алисии появился холодок. Пришлось как-то выкручиваться.
   - А вы как оказались здесь?
   - Это не очень интересная история.
   - Прошу вас, расскажите. Хотя бы в двух словах. Очень вас прошу, мне интересно.
   - Ну, хорошо, - сдалась девушка, - слушайте, если вам так интересно. Меня хотели выдать замуж. Родители хотели выдать меня замуж, уже обо всем договорились с женихом, даже дата свадьбы была назначена.
   - А вы?
   - А я отказалась. Точнее, я буквально сбежала из-под венца. Был жуткий скандал. Я ушла из дома, местное общество от меня отвернулось, даже мои лучшие подруги. Только Аврелия Архиловна отважилась приютить меня. Платить за комнату мне было нечем, я стала помогать ей по хозяйству. Потом началась война, в Текуль повезли раненых, наш пансион превратился в госпиталь, так я и стала медицинской сестрой.
   - Понятно. А почему вы...?
   - Почему сбежала? Старый он и противный. Как только представлю, что он... Бр-р-р. А что это мы все время обо мне, расскажите, как вы попали из столицы в наши края?
   Именно этот момент Алекс деликатно обошел в разговоре с хозяйкой дома, так как гордится там особо не чем. Точнее, совсем нечем. В тот вечер офицеры отмечали именины супруги командира батальона. Капитан Магу позволил себе лишнюю рюмку и был слегка пьян. Ну как слегка, на стуле с высокой спинкой сидел вполне самостоятельно, но о том, чтобы встать на ноги, речи уже не шло. Скотина Староплесский ловко подначивал Алекса, заведя разговор о том, что настоящий боевой офицер должен сейчас находится в действующей армии, а не в тылу сидеть. Слово за слово капитан Магу не на шутку завелся и обозвал всех присутствующих господ офицеров тыловыми крысами. Нет, он тут же спохватился, и даже извинился, но было уже поздно - оскорбление слышало достаточно много народа.
   На следующий день капитан Магу на службу не пошел, сказавшись больным. К обеду ему принесли письмо, где офицеры батальона уведомляли его о своем нежелании продолжать совместную службу. Алекс понял, что скандал замять не удастся. Более того, слухи о произошедшем выплеснулись за ограду воинской части и растеклись по всей столице. Не иначе, сволочь Староплесский постарался, хотя и без него доброхотов нашлось бы немало. На следующий день капитан подал рапорт о переводе в действующую армию. Резолюция на рапорт была наложена на удивление быстро, в кадровом управлении тоже затягивать не стали, и капитан Магу был направлен в корпус генерала Трындецкого для употребления по назначению. До штаба корпуса он не доехал.
   - И вот я здесь, - завершил свой рассказ Алекс.
   Разумеется, его версия была намного приличнее и благороднее, нечего юную девушку в такие неприглядные обстоятельства посвящать.
   - Ой, заболталась я тут с вами, - вспомнила о позднем времени девушка. - Спокойной ночи, Алекс.
   - Спокойной ночи, Алисия.
   Девушка упорхнула, а капитан остался размышлять о случившемся. Информации было немного, но тем не менее. Положение у Алисии незавидное. Закончится война, что она будет делать? В лучшем случае останется приживалкой у Аврелии Архиловны. В худшем - ей прямая дорога в содержанки. Да и сейчас жизнь ее далеко не сахар - кровь, гной у утки из-под мужиков выносить. А еще, наверняка господа офицеры руки распускают. Раны только затянулись, кровь бурлит от того, что живой остался, а тут рядом такая стройненькая и хорошенькая каждый вертится. И ни отца, ни жениха, ни еще кого, кто бы мог заступиться. Вот как тут удержаться? Недаром ведь села так, чтобы до нее было не дотянуться. Не доверяет. Даже ему, хотя по имени себя называть дозволила.
   А в девочке есть стержень! Есть, что ни говори. Далеко не каждая отважится пойти против родителей и общества, уйти из дома и все прежние связи оборвать. Такую можно сломать, но не согнуть. На этом Алекс решил остановиться, задул принесенную Алисией свечу и закрыл глаза.
   На следующий день она принесла ему утку.
   - Доброе утро, Алекс.
   - Доброе утро, Алисия. Я вдруг заметил, что наши имена созвучны, Алекс и Алисия.
   Она подарила ему улыбку и, оставив посудину вышла. Когда она вернулась, капитан отважился спросить.
   - А сегодня вечером вы придете? Приходите, прошу, здесь так скучно.
   - Приду, - пообещала девушка, скрываясь за дверью.
   Весь день Алекс лежал как на иголках, ждал вечера. И она пришла, не обманула. Поставила на стол свечу, опустилась на табуретку, расправив складки широкого платья. На этот раз они говорили долго, обо всем. Алекс даже не ожидал от провинциальной девушки такого кругозора и живости ума. Ведь никакого систематического образования, кроме местной женской гимназии она не получила. А там известно, чему учат - паре давно мертвых языков и как удачно выскочить замуж.
   - Мама выписывала много столичных журналов, но интересовалась в них только разделом моды. А я после нее зачитывала их до дыр. Ой, как мы заболтались, наверно, полночь уже миновала. Спокойной ночи, Алекс.
   Постепенно эти их встречи стали традиционными. С другими обитателями дома госпожи Сетниковой он так и не познакомился и эти визиты для него были единственной отрадой за весь скучнейший день, он с нетерпением ждал их. Иногда она засиживалась надолго, чаще уходила быстро - сильно уставала за день. Рана уже меньше беспокоила капитана, близился тот день, когда он сможет перемещаться самостоятельно, хотя бы и на костылях. Надо было что-то решать.
   Его решительно влекло к этой девушке. Совсем не так, как в свое время к ее матери, чувство было сильным и каким-то нежным, что ли одновременно. Да, Алисия Кавелина это тебе не белошвейка какая-нибудь, здесь мимолетной интрижкой не отделаешься. Мысленно Алекс представил Алисию в роли мадам Магу. Получившаяся картинка ему понравилась, за исключением мизерной разницы в росте, на каблуках она будет выше него, особенно, если он будет без фуражки. Осталось только поинтересоваться мнением Алисии о количестве их будущих детей. Но только осторожно, чтобы не спугнуть. Второго шанса не будет.
   Не в традициях капитана Магу было откладывать принятые решения в долгий ящик. Тем же вечером, воспользовавшись тем, что девушка потеряла бдительность и сидела ближе к нему, чем обычно, Алекс дотянулся до ее руки. Почувствовав прикосновение мужской руки, Алисия замолчала. "Уберет руку или не уберет?". Не убрала.
   - Алисия, я...
   - Тс-с. Слышите?
   В коридоре шла какая-то возня, затем кто-то глухо замычал, будто ему зажимали рот. Алекс шепотом попросил.
   - Алисия, там, в шкафу моя портупея, дайте мне ее, пожалуйста.
   Девушка выполнила просьбу.
   - Не волнуйтесь, Алекс, не думаю, чтобы в этом доме нам грозила опасность. Я сейчас все выясню.
   - Стойте!
   Но было уже поздно. Алисия двух шагов не успела дойти до дверей, дверь приоткрылась, на пороге возникла черная фигура. Девушка почти полностью закрывала видимость, а рука уже рвала клапан кобуры и тянула из нее револьвер. "Господи, там же две стреляные гильзы в барабане".
   - А-а!
   Коротко вскрикнув, Алисия начала оседать на пол, открывая цель. Щелкнул взведенный курок. Гах! Гах! Пороховой дым заполнил комнату.
   - Алисия! Алисия!
   Капитан сполз с кровати и добрался до тела девушки. Рука была теплой, Алекс попытался нащупать пульс сначала на запястье, потом на шее.
   - Эй, кто-нибудь, на помощь! Да проснитесь же!
   Дом наконец-то начал просыпаться, в коридоре зашлепали чьи-то шаги. На пороге появился мужчина в одном только нательном белье, один из раненых, находившихся в заведении Аврелии Архиловны.
   - Что здесь...
   Не дожидаясь ответа, офицер перешагнул через лежавший у порога труп, присел возле лежавшей на полу девушки, прикоснулся к шее и вынес вердикт.
   - Мертва.
   - Нет, этого не может быть! Как же так?!
   В дверях уже торчало еще несколько заинтересованных рож. Офицер убрал руку от шеи девушки.
   - Прекратите истерику! Вы офицер или гимназистка? Что здесь произошло?
   Ответить Алекс не успел, из коридора раздался истошный крик.
   - Пожар! Пожар!
   Первым пришел в себя все тот же офицер.
   - Всем покинуть дом! Кто может, выносите раненых! Берите его!
   Его - это капитана Магу. Алекса подхватили, вытащили в коридор, задев раненым бедром дверной косяк, потащили на улицу. В коридоре уже плавали клубы дыма. Пожар начался в кухне, поблизости от входа. Капитана вытащить успели прежде, чем огонь отрезал людей в доме от входной двери. Раненых начали выносить через окна.
   Капитан лежал на траве, по-прежнему сжимая в левой руке "голд", и невидящим взглядом наблюдал за происходящим. Вот набежали соседи, пытаются тушить пожар, передавая от колодца ведра по цепочке. Загорелся второй этаж. А вот и лестницы принесли. Когда рухнула крыша, с колокольным звоном приехали пожарные, раскатали рукава, начали тушить.
   Кто-то вытащил револьвер из руки капитана. Алекс не препятствовал, ему было все равно. Его положили на носилки, куда-то понесли, положили на что-то жесткое, чем-то укрыли. Сколько он так лежал, когда уснул и, что ему снилось в эту ночь, он не помнил.
  
   - Капитан! Капитан Магу! Проснитесь!
   Алекс распахнул глаза, скачком перейдя от сна к бодрствованию. Жестокая память обрушила на него страшный удар воспоминаний о вчерашних событиях. Капитан закрыл глаза, через секунду открыл их вновь.
   - Ротмистр, она умерла?
   - Кто умерла? - не понял Крыжопуло.
   - Сестра Кавелина.
   - По крайней мере, среди спасшихся из огня ее нет. А кроме нее, еще нет госпожи Сетниковой и четырех господ офицеров. Собственно, обстоятельства вчерашнего происшествия мы сейчас и выясняем. А потому, у нас есть к вам ряд вопросов, господин капитан.
   - Не надо вопросов, господин ротмистр, я все расскажу сам.
   - С вашего разрешения, подполковник. А это - мой заместитель ротмистр Грозневецкий, он и будет вести следствие по этому делу.
   - Простите, мне отсюда не видны ваши погоны. Впрочем, давайте к делу...
   Крыжопуло внимательно слушал, а ротмистр что-то быстро строчил примостившись на табуретке, и держа на коленях папку с бумагами. Сам рассказ был довольно коротким и длился не более пяти минут. Когда Алекс остановился, Грозневецкий оторвался от своих бумаг и спросил.
   - Вы сказали, что стреляли дважды, а в барабане вашего револьвера мы нашли четыре стреляные гильзы?
   - Дважды я стрелял во время боя на Харешском перевале еще две недели назад.
   Крыжопуло жестом фокусника извлек откуда-то весьма немаленький револьвер, выбил из барабана гильзы и, тщательно обнюхав их, кивнул ротмистру. Тот сделал какие-то пометки в своих бумагах и продолжил допрос.
   - А что сестра Кавелина делала в вашей комнате в столь позднее время?
   - Мы разговаривали.
   Ротмистр уже начал открывать рот для следующего вопроса, но поймав предупреждающий взгляд начальника, захлопнул его обратно. Воспользовавшись паузой, Алекс поинтересовался.
   - Я арестован?
   - Ни в коем случае, - заверил капитана Крыжопуло. - Определенные подозрения в отношении вас имеются, но то, что вы рассказали, показаниям других участников происшествия не противоречит. К тому же, вы не могли устроить поджог, находясь у всех на виду в другом конце дома. Поэтому, нам осталось осмотреть место происшествия, собрать улики и начать искать истинных виновников. Вот с вашей бывшей комнаты, пожалуй, и начнем.
   Жандармы уже собирались уходить, когда капитан остановил их.
   - Подождите! У меня под кроватью лежал ранец, в котором было сто червонцев золотом.
   Сумма не оставила жандармов равнодушными.
   - Даже с учетом вашей фамилии, капитан, сумма довольна значительна. Откуда у вас это золото?
   - Получено мной в казначействе Аллерта. В ранце были все расписки.
   - Если они сгорели, то у вас могут быть трудности, - покачал головой подполковник.
   - К черту трудности, как-нибудь вывернусь. Золото сгореть не могло.
   - Конечно. О результатах поисков мы вас непременно проинформируем.
   Когда жандармы все-таки ушли, Алекс несколько минут лежал неподвижно, и с каждой секундой все лучше понимал, что лежать просто так и ждать он больше не может, надо как-то действовать. Но как?! А вот так! Голова, это все, что было в распоряжении капитана Магу на данный момент. Придется действовать ей.
   Итак, злоумышленников было двое, как минимум. Один был им убит, второй поджог дом. А зачем поджог? Хотел скрыть следы или была еще какая-то цель? И с какой целью они проникли в дом? Вопросов было много, но в целом картина преступления в голове Алекса сложилась.
   Входная дверь запирается изнутри на засов, взломать ее бесшумно невозможно, кто-то из постоянных обитателей дома впустил их. Скорее всего, это была сама хозяйка. Так, Аврелия Архиловна видит перед собой не того, кого она ожидала, пытается поднять шум, они ее убивают. Затем один из них идет к моей комнате... Нет, не так. Алисию бандит убил одним точным ударом ножа, а с Сетниковой возился довольно долго, что-то здесь не так. После убийства Аврелии бандит направился прямо ко мне. Значит, ему был нужен именно я. А откуда он знал, в какой комнате меня надо искать? Выходит, ему это сказала хозяйка!
   Тогда дело было так. Бандиты обманом вынуждают Аврелию Архиловну открыть им дверь, зажимают рот, приставляют нож к горлу и требуют указать комнату капитана Магу. Она сопротивляется, отказывается говорить, они ей угрожают. Эту возню в коридоре мы и слышали. В конце концов, хозяйка ломается, указывает им нужную комнату, ее тут же убивают. Бандиты идут к нужной двери, первый открывает ее, заходит, сталкивается с Алисией, убивает ее и тут же получает две пули. Второй бандит понимает, что покушение сорвалось, но вместо того, чтобы просто сбежать, задерживается на кухне, где устраивает поджог, используя сложенные там дрова и щепки для растопки. Боялся, что его найдут опознав первого или надеялся завершить дело, зная, что капитан Магу прикован к кровати и самостоятельно дом покинуть не сможет.
   Да, так картина выглядит более правдоподобной. А из этого следуют три вывода, и все неутешительные для капитана Магу. Во-первых, покушались именно на него. Во-вторых, один, как минимум, участник покушения жив и находится на свободе. А значит, вполне может повторить попытку. И третье, если бы Алисия не задержалась у него в комнате, то, скорее всего, осталась жива. Это он, Алекс Магу является виновником ее гибели, пусть даже косвенным. Ценой своей жизни девушка спасла его.
   - Найду. Найду и убью. Медленно.
   Если бы кто-нибудь имел сейчас возможность взглянуть в глаза капитана Магу, то ему очень бы не захотелось оказаться на месте убийц. Спасти не сумел, оставалось только отмстить.
   Вечером капитана повторно навестили оба жандарма. Грозневецкий принес с собой потертый саквояж. Первым разговор начал Крыжопуло.
   - Ранец мы ваш нашли. На вашу удачу он почти не пострадал и все содержимое его уцелело. И деньги, и расписки, и вещи кое-какие. Вахмистр!
   Третий жандарм втащил ранец с виду вполне целый, но в палате ощутимо запахло гарью.
   - Сверху на кровать балки потолочные и перекрытия упали, а потом их еще и водой полили. Так что еле откопали. И в связи с этой находкой у меня к вам вопрос: не за этим ли золотом к вам приходили? Сумма по здешним меркам огромная.
   - Абсолютно исключено, - отверг версию капитан, - кроме меня об этом золоте никто не знал, ни госпожа Сетникова, ни сестра Кавелина.
   - Какая версия пропала, - огорчился Крыжопуло.
   - Простите, господин подполковник, - прервал подполковника Алекс, - но у меня есть своя версия произошедшего.
   - Ну, давайте, излагайте, господин капитан, а мы послушаем.
   Когда Алекс закончил, оба жандарма переглянулись, первым заговорил ротмистр.
   - В общем-то, мы пришли к тем же выводам и кое в чем можем вашу версию дополнить. Труп хозяйки был найден у входной двери. Убита она была таким же ударом, что и сестра Кавелина, под левую грудь точно в сердце. И орудие убийства было найдено рядом со злоумышленником. Извольте взглянуть, капитан.
   Грозневецкий достал из саквояжа сверток и развернул его. В свертке оказался сильно пострадавший от огня кинжал и детали прибора ножен. Сами ножны сгорели.
   - Никогда раньше не видели, капитан? Кинжал приметный.
   Алекс внимательно рассмотрел кинжал. Клинок был покрыт узором, затейливым гарда и рукоятка чеканкой. Ого, а накладки-то из слоновой кости! Действительно, приметная вещь, вот только раньше ее Алекс никогда не видел.
   - Жаль, что не видели, - огорчился ротмистр, - я на вас, признаться рассчитывал.
   - А что еще установили по убитому?
   - Еще...
   Жандарм достал из своего саквояжа папку, отыскал в ней нужную бумагу.
   - Росту он был среднего, телосложения крепкого, возраст около сорока, при жизни носил бороду, а голову брил. Убит двумя пулями в грудь, пули будут извлечены завтра. Больше особых примет не имеется, труп сильно обгорел.
   - Горец!
   - Мы тоже так думаем, да и кинжал на то же самое указывает. Никто из ваших кровников на ум не приходит? У вас ведь их здесь немало осталось?
   - Сожалею, но здесь ничем помочь не могу. А тело сестры Кавелиной тоже сильно обгорело?
   Ротмистр утвердительно кивнул.
   - Родителям ее уже сообщили?
   - Отец узнает дня через три, а матери уже сообщили, убивается несчастная. А охрану мы к вам все-таки приставим, во избежание так сказать. Второй злоумышленник остался на свободе, и может попытку повторить.
   На этом оба жандарма простились с капитаном Магу и убыли восвояси, опять оставив его в одиночестве. Это даже хорошо, что его не было сегодня на месте происшествия, пусть в его памяти Алисия навсегда останется молодой и красивой. Алекс сжал кулаки и застонал. Хотелось действовать, а не лежать колодой.
   - Санитар! Санитар! Санитар, мать твою!
   Наконец, заявился неряшливый дядька в некогда белом халате.
   - Принесите мне костыли. И мне наплевать, где вы их найдете! Неси костыли, я сказал!!!
   Санитар ушел, вместо него пришел врач. Пришлось капитану выдержать еще одну битву. В конце концов, лекарь махнул рукой.
   - Найдите ему костыли. Но я предупреждаю, вам еще рано вставать.
   - Я сам разберусь, что мне рано делать, а что поздно, - огрызнулся Алекс.
   Когда капитану принесли чудовищно тяжелую конструкцию, грубо сколоченную конструкцию, он тут же взялся за ее освоение. В принципе, ничего сложного, с учетом одной здоровой ноги не было, но каждый шаг отдавался болью в ране. Тем не менее, Алекс вновь обрел подвижность, а вместе с ней возможность действовать. Осталось только решить, как именно. Нет, жандармы, конечно, будут искать, носом землю рыть, за четверых сгоревших заживо офицеров, за двух женщин, из опасения за собственные погоны, наконец. Но он должен найти их первым.
   Первый раз вновь обретенную способность ходить капитан решил использовать для похода в туалет. За дверью замер солдат с винтовкой у ноги. Штык примкнут, значит, при исполнении.
   - Я в туалет.
   Солдат молча подхватил винтовку и последовал за Алексом. Раненые с удивлением взирали на своего собрата, пришедшего на толчок с таким сопровождением. Увы, на обратном пути капитан понял, что еще слишком слаб и далеко не ускачет. До палаты он добрался с большим трудом и рухнул на кровать. Оставалось, надеяться, что следующий день принесет новую информацию.
   Следующий день принес благообразного господина с коричневым саквояжем хорошей кожи и золотым пенсне на носу.
   - Алекс Магу?
   После подтверждения капитана господин представился.
   - Шлепанов. Управляющий отделением местного банка.
   - Вас отец прислал?
   - Точно так-с, господин Магу. Вот здесь и здесь расписаться извольте.
   Алекс почти не глядя подмахнул подсунутые ему бумаги. Управляющий внимательно рассмотрел капитанский росчерк, убрал бумаги обратно в саквояж, а взамен извлек оттуда толстую пачку ассигнаций.
   - Извольте пересчитать.
   - А сколько здесь?
   - Вы разве сумму не видели, когда расписывались? - изумился Шлепанов. - Пять тысяч.
   - Зачем так много?
   Управляющий только плечами пожал, не его дело. Ему было поручено вручить пять тысяч, он их вручил. С другой стороны, Из имущества у Алекса сейчас было только нательное белье. Придется все покупать заново, от подштанников до лошади. Эта кампания становилась для капитана Магу крайне убыточной.
   Алексу очень хотелось просто убрать эти деньги с глаз, но под укоризненным взглядом Шлепанова он был вынужден тщательно пересчитать всю пачку. И только убедившись, что сумма совпала, управляющий откланялся.
   Не успели шаги первого посетителя затихнуть в госпитальном коридоре, как в палату буквально вломился следующий.
   - Ну, наконец-то, еле нашел! Я, как только узнал где ты, сразу...
   Наткнувшись на взгляд Алекса, Фелонов запнулся на половине фразы, затем спросил.
   - Что случилось?
   - Садись, - капитан указал на табурет, - садись и слушай.
   Когда Алекс изложил события последних дней, бывший унтер только затылок почесал.
   - Мда-а, дела-а... Что делать-то?
   Алекс не глядя отслюнявил от пачки несколько ассигнаций.
   - Держи. Будешь моими ногами, глазами и ушами, пока я лежу здесь. Тебя здесь еще должны помнить. Подними старые связи, болтайся по кабакам, слушай, пей, дерись, пытай. Делай, что хочешь, но узнай, кто из местных может иметь отношение к поджогу. Приметы главаря ты знаешь. Найдешь?
   - Постараюсь.
   Фелонов отделил от врученных ему денег пару ассигнаций, остальные вернул.
   - За такие деньги меня самого зарезать могут.
   - А теперь расскажи, где ты был, когда мы расстались.
   Приключения бывшего унтера не баловали. Сначала их долго не хотели пропускать к генералу. Записку отобрали, а самих заперли в холодную до выяснения. Потом выяснилось, что прорыв османийцев удался, и корпус оказался прижатым к морю. Ополченцев из кутузки выпустили и оставили для хозяйственных работ при штабе. Запасы таяли, раненых вывозить некуда, пополнения нет. Корпус пытались снабжать морем, но там господствовал османийский флот. Только самые отчаянные капитаны иногда ночью прорывали блокаду на небольших парусных судах, доставляя столь необходимое снабжение.
   - А потом, как гром среди ясного неба, наши взяли Харешский перевал и штурмуют Гатуни! Как тут сразу все забегали!
   - Дальше.
   - Что дальше? Подождал я тебя пару дней, потом поехал искать. Сначала в Хоти, потом в Аллерте, оттуда вверх по Темерюку сюда. Вот собственно и все.
   - Тогда иди, Влад, и возвращайся скорее.
  
   Вернулся Фелонов через два дня, серый, опухший, воняющий перегаром и с пустыми руками.
   - Местные сами в полном недоумении. Жандармы их шерстят жестко, в городе облавы каждый день, да не по одному разу, приметы того бандита каждая городская собака наизусть знает. И все впустую. Видать, эти залетные были.
   - Плохо, если залетные. Значит, их кто-то послал по мою душу. А вскоре может послать еще кого-нибудь. Ну, говори, чего придумал! По роже вижу, что есть мысль.
   - Есть, - признался бывший унтер. - А можно как-нибудь кинжальчик тот у жандармов одолжить? Есть один человечек, на рынке всякими железяками торгует и знает о них все. Может, подскажет чего.
   Утопающему свойственно хвататься за соломинку.
   - А он скажет?
   - За деньги скажет. Жадный он. Только бы кинжал достать.
   - Кто же тебе его даст? Придется самому. Деньги не все пропил? Возьми еще. Ступай в магазин общества офицерской взаимопомощи. Купишь полный комплект офицерской формы, погоны капитанские, кепи, сапоги, портупею с кобурой. Саблю не бери, завтра навестим твоего торгаша. И найми какую-нибудь коляску на целый день.
   Но сначала пришлось заехать в жандармское управление. К счастью, Грозневецкий оказался на месте, а не на очередной облаве. Постукивая костылями, Алекс неловко протиснулся в кабинет ротмистра.
   - Добрый день, господин ротмистр. Как движется следствие?
   - Добрый день, капитан. Следствие движется, но сами понимаете, его ход разглашению не подлежит.
   - Значит, результатов нет, - сделал вывод Алекс.
   Жандарм только руками развел.
   - А я, кстати, к вам по этому поводу. Не одолжите ли кинжал, тот, что у бандита нашли? Хочу показать его одному человечку. Вечером обещаю вернуть.
   Ротмистр на секунду задумался.
   - А я не могу поехать с вами к этому "человечку"?
   - Можете, но боюсь, что в присутствии вашего мундира он ничего не скажет.
   Грозневецкий побарабанил пальцами по крышке стола.
   - Под ваше честное слово и только до вечера.
   - Еще до захода солнца кинжал будет у вас, - заверил Алекс.
   Ротмистр извлек из ящика стола сверток, развернул и продемонстрировал содержимое: закопченный кинжал и почерневший прибор ножен.
   - Отлично. А револьвер мой вам больше не нужен?
   - Не нужен.
   На стол со стуком лег тяжелый "голд". Алекс взял револьвер, крутанул барабан. В каморах так и остались два последних патрона.
   - Честь имею, господин ротмистр.
   От управления поехали на рынок. Фелонов указал на неприметную дверь в ряду, где торговали изделиями местных кузнецов.
   - Там он.
   - Останься снаружи, - распорядился капитан, - я сам.
   Торговец оказался низеньким пожилым горцем. Увидев входящего в лавку офицера на костылях, выбежал из-за прилавка, вынес стул, помог присесть.
   - Что желает господин офицер? Кинжалы есть тонкой работы, за полцены отдам. Шашки, сабли булатные...
   - Нужна сабля, офицерская, уставная.
   Торговец сразу поскучнел, с такого товара большой прибыли не получить. На прилавок были выложены шесть сабель разной степени потертости. После недолгого торга капитан сторговал наименее изношенную за червонец. Судя по роже торговца, переплатил немало. Да и черт с ним, не за тем приходил.
   Развернув сверток перед торговцем, Алекс спросил.
   - Что ты можешь сказать об этом кинжале.
   После беглого осмотра горец вынес вердикт.
   - В таком виде он ничего не стоит.
   - А я тебе его не продавать принес. Мне нужно знать имя его владельца.
   Рядом с кинжалом на стол легла четвертная ассигнация. Торговец бросил на нее взгляд, но не прикоснулся. На этот раз кинжал был рассмотрен куда более тщательно. Горец даже использовал массивную, оправленную бронзой лупу.
   - Не наша работа - османийская. Работа тонкая, кинжал дорогой. Мастер этот умер лет сто назад. По эту сторону хребта такие кинжалы - большая редкость.
   - Дальше, - потребовал Алекс.
   - Это ведь кинжал с того самого пожара?
   - С того самого.
   На стол лег еще один четвертной.
   - Такие хранятся у старшего в роду и передаются от отца к сыну.
   - Короче.
   - Я знаю только двоих. Первый - Шайни-бей, его ваши жандармы уже года два ловят, никак поймать не могут. Второй - Массатих. Его род уехал в султанат, и два года о нем ничего не слышно.
   - Ты знаешь описание убийцы, которого ищут?
   Торговец кивнул.
   - Кто из этих двоих подходит под него.
   - Оба подходят
   И на том спасибо, большего здесь уже не добиться. Алекс завернул кинжал, прихватил саблю. Торговец помог встать. Снаружи изнывал от любопытства Фелонов.
   - Ну, что?
   Капитан прицепил саблю к портупее.
   - Есть ниточка, но очень тоненькая. Поехали к жандармам. Нет, сначала в оружейный магазин. Надо же, наконец, патронов для револьвера купить!
  
   Узнав, что есть новости, кабинет Грозневецкого посетил подполковник Крыжопуло.
   - Этот Шайни был мелкий бандит, в банде у него народу немного, так, по мелочи промышляют. Потому, и не ловили его особо. Да и хитер зараза. А с началом войны он и вовсе куда-то пропал. Уже пару месяцев его никто не видел.
   - Если предположить, сам Шайни был убит, то его помощник наверняка ушел в горы, там его и надо искать, - высказал свое предложение Алекс.
   Оба жандарма сразу же поскучнели, рыскать по горам им явно не хотелось.
   - А у этого Шайни есть родовое селение?
   - Конечно.
   - И как далеко от Текуля?
   - Полдня пути.
   - Отлично.
   Алекс потер руки.
   - Господин подполковник, мой друг, отставной унтер офицер Фелонов, завтра намерен совершить прогулку по горам. Я прошу дать ему в сопровождение десяток конных жандармов, а то одному очень опасно, знаете ли.
   - Бесполезно, - усмехнулся Грозневецкий, - селение было заброшено два года тому. Сейчас там никто не живет.
   - А мне никто и не нужен, я хочу знать, что растет на их огородах.
   - Зачем? - синхронно удивились Крыжопуло и Грозневецкий.
   - Если там что-то растет, то они где-то рядом.
   - И как вы их собираетесь ловить?
   - Есть мысль как, но сначала надо убедиться, что они там.
   - Хорошо, - кивнул подполковник, - поскольку других версий все равно нет, будут вам жандармы. Завтра на рассвете выезжайте.
   После совещания Алекс и Фелонов вышли из жандармского управления. Возле ворот их ожидал наемный экипаж.
   - Куда сейчас?
   - На кладбище. Сегодня похоронили одну замечательную девушку, хочу ей последние почести воздать.
   Весь следующий день Алекс не вставал с кровати. За бурную деятельность предыдущего дня наступила жестокая расплата - рана разболелась, не давая даже шевельнуться. К телесным мукам добавлялись душевные. Постоянно вспоминалась свежая могила с лежащими на ней букетами цветов и скромным деревянным крестом. К этому добавлялось волнение за миссию Фелонова. Горы сейчас не так опасны, как несколько лет назад, и десятка жандармов для этой экспедиции вполне достаточно, но вдруг...
   Бывший унтер вернулся поздним вечером, когда за окном давно стемнело. Судя по довольной роже, вернулся с хорошими новостями.
   - Огороды обработаны, там они!
   - А скажи-ка мне, друг Фелонов, от дороги до этого селения далеко?
   - Да, прилично. И все время в гору.
   - Плохо, - огорчился Алекс. - А поблизости от дороги в этом районе никто не живет?
   - Да был там один дом.
   - Вот и отлично. Тогда попроси господ жандармских офицеров завтра пожаловать ко мне. Я сам, видишь, встать пока не могу. Будем Шайни-бея на живца ловить.
  
   Небольшой четырехколесный крытый воз, в каких обычно перевозили письма и посылки не спеша поднимался вверх по горной дороге. На облучке примостились возница и чиновник почтового ведомства. Сопровождали повозку шестеро солдат, вооруженных винтовками. До вечера было еще далеко, почтовики вполне успевали проехать опасный участок дороги и добраться до укрепленного поста руоссийской армии, расположенного в ущелье.
   - Надо было больше охраны брать, - сожалел чиновник.
   - Больше нельзя, - возразил возница, - могут не клюнуть.
   - Да они и так не клюнут, - горячился переодетый почтовиком Грозневецкий.
   - Чего тогда волноваться, - резонно возразил правивший лошадьми Фелонов.
   На некоторое время дискуссия на облучке стихла. Вдалеке показался прилепившийся к скале домик. Приподнявшись на облучке бывший унтер взглянул на левое заднее колесо.
   - Ну что пора?
   - Давай, - разрешил ротмистр.
   Фелонов дал отмашку одному из кавалеристов, тот прямо на ходу выдернул колесную чеку. Проехав еще сотню саженей, колесо соскочило, возок завалился на бок, сидевшие на облучке плюхнулись в дорожную пыль. Со стороны все выглядело очень естественно.
   Поднявшись на ноги, Грозневецкий прихрамывая подошел к возку, стукнул по крыше, теперь ставшей одной из стен.
   - Никто не ушибся?
   - Никто, господин ротмистр, все в порядке, - ответили изнутри.
   Следующие два часа охранники и возница выпрягали лошадей и пытались вернуть повозку в вертикальное положение. Однако все усилия их были тщетны, усилий семи мужиков для этой цели было явно недостаточно. Убедившись в этом, одного из охранников отправили за помощью на руоссийский пост. Тем временем, вечерние сумерки медленно, но неуклонно сменялись ночной темнотой.
   - Может, костер разведем?
   - Ни в коем случае, господин ротмистр. Мы их тогда точно не увидим, а они нас перестреляют как куропаток.
   - Быть бы еще уверенным, что этот..., как его..., Икобал, действительно, на Шайни работает, а то всю ночь зря просидим.
   План капитана Магу ротмистру сразу не понравился. Посадить в воз почтового ведомства солдат и разыграть его поломку на виду у предполагаемого информатора бандитов. Дескать, Шайни от такого жирного куска буквально поднесенного к его носу не удержится и попытается его ухватить. Ведь в таких возах не только почту перевозили, но и деньги. Причем, суммы бывали немалые. Не боевая операция по захвату банды, а какая-то оперетта получается.
   План этот был совершенно справедливо раскритикован ротмистром Грозневецким, но неожиданно его поддержал подполковник Крыжопуло.
   - Одним махом и банду прихлопнем, и дело о пожаре в пансионе закроем.
   Вот и пришлось ротмистру изображать из себя клоуна в мундире с чужого плеча. От этого он пребывал в крайнем раздражении. Но ничего иного не оставалось, кроме как всю ночь изображать из себя приманку для бандитов.
  
   Приблизительно в то же самое время, в госпитале Текуля метался прикованный к госпитальной койке капитан Магу. Он переживал за успех своего плана, а еще больше за жизнь одного из его участников. Ему казалось, что те, с кем он близко сходился в своей жизни, быстро умирают. Лисово, Ивасов, Алисия Кавелина... Теперь, не дай бог, отставной унтер-офицер Фелонов.
   Ночь тоже прошла беспокойно. Под утро кто-то пытался проникнуть на территорию полка, но кормившиеся при кухне собаки почуяли чужака и подняли лай. Один из часовых видел злоумышленника, и даже стрелял в него, но промахнулся, и тому удалось скрыться. Поиски беглеца продолжались до самого утра, будоража всех обитателей полкового двора и не давая никому уснуть.
   Утро так же не принесло облегчения, теперь предстояло дождаться новостей от жандармов, а они ожидались не раньше второй половины дня. Капитан так нервничал, что у него полностью пропал аппетит, и даже поднялась температура. Лекарь настоял на том, чтобы он принял успокоительную настойку. Настойка эта была на спирту, она и послужила последней каплей, измотанный бессонной ночью организм провалился в сон.
   Первое, что увидел Алекс, когда проснулся, пристроившегося на табуретке Фелонова.
   - Я-то думал, он за нас переживает, а ты спишь, как младенец.
   Не обращая внимания на боль в ране, капитан рывком сел.
   - Как все прошло? По плану?
   - Почти. Пришли под утро, когда самый сон. Думали тихо подобраться, пока мы спим. Некоторые и вправду спали. Их первыми и кончили. Потом ротмистр из револьвера палить начал, жандармы из воза полезли, как тараканы. Бандиты ответили.
   - Короче, - потребовал капитан.
   - Короче, у жандармов четверо убитых, пятеро раненых. Мне вот руку поцарапали.
   - Серьезно?
   - Царапина.
   - А у них?
   - Семеро убитых.
   - Живым кого-нибудь взяли?
   - Никого. Жандармы от потерь озверели, всех кончили. Потом, когда уже немного отошли, Икобала этого арестовали и в Текуль привезли.
   - Плохо, - констатировал Алекс, - оборвалась цепочка. Теперь на организатора никак не выйти.
   - Мы бы на него и так не вышли. Шайни-бея среди убитых опознали. И кинжал похожий при нем нашли.
   - Выходит, мы с самого начала тянули пустышку.
   - Выходит так, - согласился Фелонов.
  
   Глава 4
  
   Капитан Магу чистил револьвер. Во-первых, это давно следовало сделать. Во-вторых, никакого более полезного занятия ему придумать не удалось. Поиск убийц окончательно зашел в тупик, смерть любимой, как поздно он это понял, девушки осталась неотмщенной, а его собственная жизнь по-прежнему была в опасности. Самое время привести в порядок личное оружие и зарядить его. В самое ближайшее время может пригодиться.
   - Капитан Магу, если не ошибаюсь?
   В дверях стоял хлыщеватый молодой человек, одетый по последней моде, но дешево. На его физиономии было такое самодовольное выражение, что не будь револьвер разобранным, Алекс не преминул бы в нее разок пальнуть. Нет, не совсем в нее, а так, чтобы пуля прошла поближе к уху, авось хоть на мгновение изменится.
   - Не ошибаетесь, молодой человек.
   "Молодым человеком" этого франта было не пронять, капитанская ирония отскочила от него, как мячик одной новомодной игры от крепостной стены. Незваный гость подошел к стулу, стоявшему у стены, поставил его напротив Алекса, без приглашения на нем устроился и, закинув ногу на ногу, соизволил представиться.
   - Жорж. Жорж Манский. Я привез вам письмо от вашего батюшки.
   Меньше всего этот хлыщ походил на отцовского курьера, но всякое может быть. Алекс начал собирать револьвер.
   - А человеческое имя у тебя есть?
   Вторая попытка оказалась не более успешной, чем первая.
   - Есть, но мне больше нравится это.
   Жестом профессионального фокусника Жорж извлек из воздуха конверт из блестящей веленевой бумаги. Револьвер пришлось отложить. Первым делом капитан проверил подлинность и целостность печати. Странно, но все было в порядке. И почерк на конверте отцовский, сам писал, не доверяя секретарю. Значит, внутри должно быть что-то важное. Аккуратно вскрыв конверт, Алекс извлек сложенный листок, исписанный с двух сторон. Листок хранил едва уловимый запах табака. Пока отец писал, он курил, а курил он только в минуты сильного волнения.
   Развернув письмо, Алекс углубился в чтение. Сначала шли дела семейные, здесь, к счастью, все было в порядке. Ага, понятно, каким-то образом отцу стало известно о пожаре в доме госпожи Сетниковой. А вот и про посланца. "Этим проходимцем можешь распорядиться по своему усмотрению, он об этом предупрежден. Доверять ему нельзя ни на грош, так как трусоват и продажен, но умен и ловок, каналья, а потому, в деле добычи нужной информации и обделывания всяческих темных делишек может оказаться весьма полезным. Ирен я ничего не сказал, пусть она и дальше пребывает в неведении. Недавно у нее появился седой волос, который она тщательно скрывает, главным образом, от меня. Не хочу, чтобы у нее их прибавилось. Очень прошу, вернись живым".
   Алекс глянул на Жоржа поверх письма. Тот, сидя в прежней позе, со скучающим видом разглядывал скромную обстановку госпитальной палаты. Капитан пробежал глазами конец письма. "P.S. Если потребуются средства, обратись к управляющим отделениями банков в Аллерте или Текуле. P.P.S. Не вздумай давать Жоржу крупных сумм, только на мелкие расходы. И не забывай время от времени щелкать его по носу, да побольней, чтобы не забывал, кто из вас хозяин". Вот с этого, пожалуй, и начнем.
   Капитан сложил письмо и вернул его обратно в конверт.
   - Фелонов!
   Влад ввалился в комнату.
   - Врежь этому разок, только физиономию не порти.
   Жорж вместе со стулом улетел в угол, где скрючился, жадно хватая ртом воздух. На шум в палату заглянул стоявший у дверей солдат, но увидев, что с охраняемой персоной все в порядке, вернулся на свой пост. Алекс продолжил собирать револьвер. Жорж, наконец, сумел восстановить дыхание.
   - За что?
   - Не "за что", а "зачем". Затем, молодой человек, чтобы вы хоть немного осознали цену своей будущей ошибки. Вы ведь к нам из столицы прибыли?
   - Из столицы.
   - Так вот, если вы ошибались в столице, вас могли побить. Или посадить в тюрьму. А здесь нравы намного проще, судьи и адвоката не будет.
   Алекс закончил сборку, взвел курок "голда" и направил ствол Жоржу в лоб.
   - Здесь тебя просто убьют.
   Алекс нажал на спусковой крючок, звонко щелкнул курок, Жорж вздрогнул.
   - А перед этим, возможно, будут пытать. Осознал?
   - Осознал, - кивнул бледный, как мел Жорж.
   - Тогда садись к столу. Влад, найди водки, нашему новому товарищу, вижу, ему не помешает.
   Сходить за водкой Фелонов не успел, в палату опять заглянул солдат.
   - Тут к вам пришел какой-то. Судя по виду - торгаш.
   - Ну так пропусти.
   В палату вошел давешний торговец с Текульского рынка. Чуть помедлил, не ожидая встретить здесь такую компанию, потом поздоровался.
   - И вам не хворать, - ответил Алекс. - Я догадываюсь, что у вас для меня что-то есть?
   - Есть, - подтвердил торговец. Помните, я говорил вам про Массатиха? Так вот, его самого уже давно никто не видел, но сегодня ко мне приходил его человек.
   - Чего он хотел?
   Торговец многозначительно промолчал. Капитан торопливо достал деньги, положил на стол четвертной. При виде толстой пачки ассигнаций загорелись глаза Жоржа. Заметив это, Фелонов сунул ему под нос свой волосатый кулак.
   - Он хотел продать мне револьвер. Вот этот.
   На стол лег маленький изящный револьверчик, явно не для мужской руки. На стол лег еще один четвертной.
   - Хватит?
   Торговец кивнул, и Алекс забрал револьвер со стола. Барабан полный, порохом не пахнет, давненько из него не стреляли.
   - Как его имя?
   - Задир. Смуглый, высокий, одет во все черное. Лет ему немного за тридцать. Очень опасный человек, не зря Массатих держал его при себе.
   На стол легла третья ассигнация.
   - А есть у него особые приметы? Такие, чтобы его можно было сразу узнать.
   - Есть, на левой руке у него не хватает двух пальцев, мизинца и безымянного.
   - И еще один вопрос. Почему Задир пришел именно к вам?
   - Одно время я вел дела с Массатихом, несколько раз ездил к нему в горы, там он меня видел. В Текуле он больше никого не знает.
   - Если узнаете что-то еще...
   - Непременно загляну к вам.
   На этом торговец откланялся. Если бы не рана, Алекс готов был прыгать до потолка.
   - Есть! Есть бог на свете! Влад, у Сетниковой служили горничная и кухарка, обе были приходящими, потому и уцелели. Бери револьвер и бегом к ним. Если они его узнают, то этот Задир тот, кого мы ищем. Ну что стоишь? Давай бегом!
   Схватив со стола револьвер, Фелонов умчался разыскивать обеих женщин.
   - Жорж, где он может скрываться?
   - Город он знает плохо, знакомых друзей у него нет, в гостиницу или в пансион он не пойдет, там все на виду. Скорее всего, снял жилье у кого-нибудь из обывателей на окраине города. Там паспортов не требуют и на рожи особо не смотрят. Если оружие начал продавать, значит, ему деньги нужны. На еду много не надо, а жилье дорого стоит, вот и поиздержался.
   - А почему не уезжает?
   - Ждет кого-то. Или хочет все сделать сам.
   - Как его можно найти?
   - В этом случае, лучше всего жандармов подключить, у них в этом деле возможностей больше. Возможно, он им уже попадался во время облав, только искали они не того.
   - Никаких жандармов, - категорически отказался Алекс. - В тот же день весь город будет знать, кого мы ищем. Задир этот уйдет в горы и щи его там, свищи. Что можно сделать еще?
   - Я бы на рынке покрутился. Должен же он где-то продукты покупать. И к этому тоже может прийти.
   Алекс ткнул пальцем в Жоржа.
   - Вот ты рынком и займешься. Ступай, вечером доложишь.
   - А на расходы?
   - Перебьешься.
   Выпроводив Манского, Алекс начал заряжать "голд". От волнения руки тряслись, и тупорылые патроны не с первого раза попадали в каморы барабана. Закончив с оружием, капитан повалился на кровать. Пока еще преждевременно было делать какие-то однозначные выводы, сначала надо было дождаться результатов от Фелонова, чтобы не получилось, как в прошлый раз.
   Ждать пришлось долго. В палату принесли обед, но капитан даже не взглянул на него. И только, когда солнце краем коснулось гор на западе, с задания вернулся Фелонов.
   - Нашел, обеих нашел. Кухарка эту игрушку ни разу не видела, знает только, что что-то такое было. А горничная утверждает, что у хозяйки был именно такой револьвер. В среднем ящике стола лежал, она его еще трогать боялась, когда порядок наводила.
   - Да, жаль, что она номера не знает, но что имеем, то имеем. Выходит, добрейшая Аврелия Архиловна, вот уж никогда бы про нее такое не подумал, вышла встречать гостей вооруженной, только воспользоваться оружием не успела.
   - Что дальше делать будем? - поинтересовался Фелонов.
   - Искать. Жоржа я уже отправил на рынок, но на него надежды мало, он в городе человек новый. Поэтому все в твоих руках. И ушах. Кого искать, ты знаешь. Только осторожно, не спугните, это наш единственный шанс.
   - Найдем, никуда гаденыш не денется.
   - Деньги на водку есть?
   - Пока есть.
   - Да, зайди еще на телеграф, отбей отцу телеграмму, пусть подтвердит личность этого Жоржа.
   Ну вот, теперь все при деле. Кроме него. Капитану оставалось только ждать.
   А Жорж оказался мастером своего дела. Уже на третий день в Текуле, он уже считался своим на местном рынке. Толкался в торговых рядах, что-то покупал, что-то продавал, вел какие-то переговоры в кабаке возле рынка. В другом углу того же кабака Фелонов поил водкой местных ломовых извозчиков. Время шло, а результата не было.
   Как ни странно, но в розыске Задира повезло Манскому. Жорж заявился ближе к полудню. Прививка от наглости, полученная в первый день, похоже, переставала действовать. Алекс хотел было поставить его на место, но тот неожиданно заявил.
   - Можете меня поздравить, меня ограбили! Приставили нож к горлу, и я вынужден был отдать кошелек.
   Жорж продемонстрировал тонкий, едва заметный порез на шее.
   - А почему тогда такой довольный?
   - Да потому, что когда бандит мне левой рукой рот зажимал, я обратил внимание на отсутствие двух пальцев. Причем, именно мизинца и безымянного. Кошелек я ему отдал, уж очень он был убедительным. Потом он меня в спину толкнул, я упал, он сбежал с моими деньгами.
   Серж сделал паузу, но чутье Алекса подсказывало - на ограблении дело не закончилось.
   - Дальше, - потребовал капитан.
   - Дальше я убытки понес.
   - Радуйся, что хоть жив остался. Ты понимаешь, почему он тебя не зарезал?
   - Убийцу искать будут. А по поводу пропавшего кошелька полиция даже чесаться не будет. Но убытки попрошу мне компенсировать.
   - Хорошо. Сколько?
   - Четыре..., ладно, пара червонцев точно была. Затем я подхватился, и за ним. Осторожно. Трудно было очень, темно, и по городу этот Задир петлял, как заяц. Но в конце привел-таки в свое логово!
   - Уверен?
   - Я больше часа ждал, он оттуда так и не вышел, там и заночевал.
   - Адрес знаешь?
   - Откуда? Я город плохо знаю. А показать могу. Ну что, берем Фелонова и туда?
   - Нет. Фелонов неделю пил, от меня на костылях толку никакого, на тебя надежды мало, а задир человек опасный, терять ему нечего. Пусть его жандармы арестовывают. Пора им начать отрабатывать получаемое жалование.
   Первым делом Грозневецкий изъял дамский револьвер, как вещественное доказательство. Алекс с трудом уговорил его не тащить немедленно на допрос торговца, чтобы срочно запротоколировать его показания.
   - Давайте сначала Задира арестуем, а бумажки будем потом писать.
   На этот раз подполковник Крыжопуло решил взять все в свои руки и подошел к делу со всей ответственностью. Первым делом, по показаниям соседей, было установлено, что подозреваемый проживает в этом доме уже около двух недель. Угол ему сдавала унтер-офицерская вдова, с которой он все эти две недели и сожительствовал. Ситуация осложнялась тем, что Задир практически все время проводил в доме, где кроме него находились сама вдова и трое ее малолетних детей. В такой ситуации штурмовать дом было нельзя, но хитроумный Крыжопуло и тут нашел выход из ситуации.
   Засада была устроена возле располагавшегося в углу двора деревянного туалета. Ждать пришлось долго, но когда злоумышленник вынужден был воспользоваться услугами отхожего места, жандармы начали действовать. Как только Задир спустил штаны, к нему подкрался один из жандармов и треснул его дубинкой по голове. То ли голова оказалась слишком крепкой, то ли удар был не удачным, но оглушить преступника не удалось. Помогло стражам государственной безопасности, что со спущенными штанами далеко не убежишь, и оружия при себе у Задира не было. Совместными усилиями четырех жандармов, после короткой, но отчаянной борьбы, бандит был повержен на землю, побит и связан. После чего, жандармы еще немного попинали его сапогами. И только после этого преступник был доставлен в жандармское управление, где был закован в кандалы.
   - Взяли, голубчика тепленьким!
   Подполковник Крыжопуло с чувством выполненного долга плюхнулся в кресло.
   - Помяли, правда, малость.
   - Но допросить-то его можно? - поинтересовался Алекс.
   - Отчего же нельзя? Ротмистр прямо сейчас этим и займется.
   - А мне можно будет присутствовать при допросе?
   - А оно вам надо, капитан? - прищурился Крыжопуло. - Вы ведь человек опытный, знаете, как оно происходит. Давайте мы лучше с вами чайку выпьем, с баранками. Или вы кофе предпочитаете? У нас есть.
   - Кофе.
   - Вот и чудесно. А как ротмистр закончит, мы его сюда позовем, здесь вместе и послушаем. Да не волнуйтесь вы! Грозневецкий жандарм опытный, и не таких волчар на изнанку выворачивал. Вот помню, года три назад, попался нам...
   Пока Крыжопуло под горячий чай травил свои жандармские байки, Алекс ерзал на стуле. Часов у капитана не было, а спрашивать у жандарма он стеснялся. Время остановилось.
   Наконец дверь открылась, ротмистр Грозневецкий прибыл на доклад к начальству.
   - Вижу, вижу, есть результат!
   - Есть!
   Ротмистр сел, положил на стол папку.
   - Все рассказал, как миленький. А меня чайком не побалуете? Я ведь сегодня заслужил. Но давайте по порядку, господа офицеры.
   Ротмистр раскрыл папку и, время от времени, поглядывая в нее начал доклад.
   - Два года назад весь род Массатиха, а с ним и Задир, выехали с новообретенной территории Руоссии в Османийскиий султанат. Там им дали землю на границе султаната Егибетом. Земля плохая, воды мало, жара. Горцы к такому климату непривычны, умирали пачками. Да еще и Егибетский паша с султаном на ножах, то и дело кочевники на них нападали. Короче Массатих понял, что ничего кроме погибели там не ждет, и решил податься ближе к родным краям. Наскреб денег на билеты, взял с собой Задира, и отправился в Гатуни. Но ему и тут не повезло. С корабля они сошли утром, а вечером того же дня город был взят войсками генерала Трындецкого. И вот тут-то и начинается самое интересное!
   Ротмистр глотнул чая и продолжил.
   - Приютил их у себя один старик. Он же и предложил им убить одного руоссийского офицера. Да, да, вас капитан Магу. И денег пообещал.
   - Много? - заинтересовался капитан.
   - На наши деньги что-то около шестидесяти червонцев золотом.
   - Не дорого меня оценили, - фыркнул Алекс.
   - Это для вас шесть сотен мелочь, капитан, а для них очень большие деньги. Но самое интересное было дальше. Старик назвал им дату вашего приезда в Гатуни с точностью плюс-минус один день.
   - А имя этого старика Задир назвал?
   - Конечно, назвал.
   Грозневецкий выдержал эффектную паузу.
   - Хамиди-бей.
   - Никак не успокоится старая сволочь! - мгновенно вскипел Алекс. - Всю жизнь буду жалеть, что тогда его не прихлопнул! Хорошо, причин для того, чтобы меня прикончить у Хамиди было более чем достаточно. Но откуда он узнал сам факт, а самое главное, дату моего приезда? Не думаю, чтобы у бея был информатор в кадровом управлении.
   - Меня этот момент тоже заинтересовал, - поддержал капитана ротмистр, - но увы, Задира в такие тонкости никто не посвящал.
   - Ничего, страшного, - вмешался Крыжопуло, - можно спросить у самого Хамиди. Готовьтесь к поездке в Гатуни, ротмистр.
   - Слушаюсь, господин подполковник!
   - Я еду с вами, - решительно заявил капитан Магу.
   - Но вы же после ранения!
   - Это не имеет никакого значения! Я эту сволочь...
   - А вот этого не надо, господин капитан, - остудил Алекса подполковник. - Он нам для суда живым нужен.
   - Хорошо, живым я его оставлю. Слово офицера.
   - В таком случае, я возражений не имею, - согласился Крыжопуло. - А вы, ротмистр?
   - Вдвоем в дороге веселее. Но мы еще не закончили. Пока в Гатуни оставались османийцы, Хамиди продолжал держать их при себе. Кормил поил, словно ждал чего-то. А недели три назад, Когда город был повторно нами взят, бей сообщил им, что вы отправлены в госпиталь, организованный в казармах Текульского полка. Я обращаю ваше внимание, что в это время капитана Магу только везли в Текуль, а они уже точно знали, где он окажется.
   - Да, - согласился Крыжопуло, - очень интересное обстоятельство, будет, о чем расспросить Хамиди. Продолжайте ротмистр.
   - Больше никаких загадок. Злоумышленники прибыли в Текуль, быстро выяснили, что госпиталь хорошо охраняется и проникнуть в него будет очень непросто. Но во время прибытия очередного транспорта с ранеными, они заметили, что часть офицеров размещают в домах обывателей. И тут им крупно повезло. На рынке они случайно услышали разговор двух женщин. Одна из них была госпожа Сетникова, вторая - ее родственница. В разговоре прозвучало имя капитана Магу.
   - Аврелия Архиловна была чрезвычайно общительной женщиной, - вставил свое мнение Крыжопуло.
   - И эта общительность стоила ей жизни, - констатировал Алекс.
   "И не только ей".
   - Так и есть, - подтвердил Грозневецкий. - Они проследили за ней до дома, и той же ночью пошли на дело. Постучали, назвали имя родственницы, она им открыла, дальше вы все знаете. Массатиха убили, Задир сбежал, перед этим поджог дом. Надеялся, что вы сгорите. Но далеко не ушел, видел, как вас увезли в госпиталь.
   - Как же он меня узнал? Ведь раньше никогда не видел.
   - Хамиди описал. И у вас одного был револьвер в руке. Догадаться не трудно.
   Ротмистр продолжил.
   - Потом он пристроился к местной вдове. Эта баба с ним хоть и сожительствовала, но деньги за комнату брала исправно. Несколько раз он пытался проникнуть в госпиталь.
   - Дней десять назад ночью переполох со стрельбой был, - припомнил Алекс.
   - Его работа, - подтвердил Грозневецкий. - А потом он продал перекупщику револьвер, на чем и засветился, а когда деньги от его продажи закончились, ограбил вашего Жоржа, на чем окончательно погорел.
   - Вдову допрашивали?
   - Помилуйте, капитан, только-только с Задиром закончили! Да она ничего существенного сказать не сможет, поверьте моему опыту, но на всякий случай расспросим.
   Слово взял жандармский начальник.
   - Ну что же, господа офицеры, в целом, картина преступления прояснилась. Осталось только арестовать его вдохновителя и уточнить некоторые детали, что возлагается на вас, ротмистр. С уликами, полагаю, у нас все в порядке?
   - Так точно, господин подполковник! От веревки не отвертятся.
   - Вот и отлично, - подвел итог Крыжопуло, - собирайтесь в дорогу, господа офицеры.
  
   Запряженная четверкой бричка, покачиваясь на мягких рессорах, взбиралась все выше и выше в горы. К счастью для Алекса, ротмистр Грозневецкий предпочитал передвигаться с комфортом. Скорость практически та же, зато не надо трястись в жестком седле, а можно развалиться на мягком диване. И только два обстоятельства омрачали настроение капитана: раненая нога и морда Жоржа Манского напротив. Этот хлыщ заявил, что ни разу в жизни на лошадь не взбирался, пришлось сажать его в бричку напротив себя. К положительным моментам путешествия следовало отнести то, что разговорами Жорж не досаждал. Только головой крутил по сторонам, изредка задавая вопросы о заинтересовавших его местах.
   Ротмистр тоже впервые пересекал горы по этой дороге, но он к горам человек привычный. А в целом, путешествие протекало на редкость скучно и гладко. Крупных банд здесь уже не водилось, а мелкие отпугивал эскорт из десятка конных жандармов и отставного унтера.
   Капитан привычным движением поправил надоевшие до чертиков костыли, лежавшие по правую руку от него. "Когда доберемся до Гатуни, надо будет попробовать ходить с тростью".
   - Господин ротмистр, через пару минут мы достигнем верхней точки Харешского перевала, предлагаю сделать остановку.
   - Это можно, - согласился Грозневецкий, - надо немного размяться, а то ноги от долгого сидения затекли.
   Мнением Манского никто не поинтересовался, поэтому, Жоржу оставалось только спросить.
   - А с перевала можно увидеть море?
   - Нет, - отрезал Алекс. - Зато там можно увидеть кое-что другое.
   На перевале располагался армейский пост. Пехотный унтер только взглянул на мундир ротмистра, капитанские погоны Алекса и следовавший за бричкой эскорт. Не проверяя документов, махнул рукой "проезжайте". Солдаты подняли полосатый шлагбаум - путь свободен.
   Вскоре бричка миновала палатки армейцев и остановилась у старой полуразрушенной башни. Фелонов помог капитану спуститься на землю, подал костыли. Алекс неловко заковылял по каменистой поверхности к башне. Остальные, заинтересовавшись, пошли за ним. Подтянулись некоторые из жандармов. Под ногами то и дело попадались стреляные гильзы, обрывки каких-то тряпок, иногда старые лошадиные кости. Капитан указал костылем на крупную гильзу, мятую и позеленевшую от времени.
   - Узнаешь?
   - От нашего "гартинга", - подтвердил бывший унтер. - Где он стоял? Там?
   - Нет. Левее и ниже. Да, впрочем, какая разница.
   Капитан двинулся дальше. Слева от башни отыскалась невысокая каменная насыпь, причем, часть ее была явно насыпана недавно. От насыпи шел густой трупный смрад. Выкопать глубокую могилу не было, ни времени, ни возможности, а погода стояла теплая. На насыпи лежали обломки большой каменной плиты. На одной стороне камней можно было увидеть остатки надписи на руоссийском. Алекс нагнулся, дотронулся до излома.
   - И как только смогли?
   - Не иначе, взорвали, - предположил Фелонов.
   - Ничего, скоро новую поставим. И нашим, и нынешним.
   Обнажив головы, с минуту все стояли молча. Алекс все также первым направился обратно, остальные потянулись за ним. Когда бричка тронулась, несколько минут в ней царило молчание, только копыта лошадей стучали по дороге, да поскрипывали рессоры. Первым заговорил Грозневецкий.
   - Я неоднократно слышал про Харешский перевал и о боях на нем. Но пока сам сюда не попал и собственными глазами не увидел... Я от всех этих ваших армейских штук далек, но примите мое почтение, капитан, вам дважды удалось невозможное. Сначала вы доказали, что этот перевал взять нельзя, а потом нашли способ захватить его.
   - Не стоит меня переоценивать, ротмистр. Давайте лучше о деле. Сегодня вечером мы будем Гатуни. Найти дом Хамиди труда не составит, он живет не скрываясь. Но сделать это нужно осторожно, чтобы не спугнуть бея. Будет лучше, если этим займется господин Манский, его в принадлежности к жандармам заподозрить трудно.
   - Будет сделано, - заверил Жорж, - не извольте беспокоиться.
   Следующим слово взял ротмистр.
   - Тогда с утра проводим рекогносцировку на предмет наличия в доме других людей и оружия, а также путей отхода. По результатам составляем план, берем мерзавца и в кандалы его. Сразу же быстро допрашиваем. Думаю, увидев вас и вашего унтера, он долго запираться не станет.
   - Вполне разумный план, - согласился Алекс. - Надо будет еще армейцев предупредить, чтобы не вмешивались, если шум поднимется. Это я беру на себя.
   - Принимается, - утвердил предложенные мероприятия Грозневецкий.
   На словах все было гладко, на деле сразу пришлось столкнуться с трудностями. И первой из них был языковой барьер. Ну, где ночью в османийском Гатуни найти туземца говорящего по руоссийски? В порту, разумеется. А чужаку в одиночку ночью идти в портовый кабак - не самая лучшая идея. Лучше самому отдать кошелек первому встречному. По крайней мере, собственная шкура останется целой. Пришлось Жожу ни свет, ни заря бежать на рынок. Там добрые люди за денежку малую подсказали, где живет покалеченный горец Хамиди.
   На рекогносцировку отправились Манский и Фелонов, чтобы руоссийские мундиры в округе не мелькали, голубые в особенности. К плохим новостям относились высокий забор, окружавший участок Хамиди и заросший густой растительностью кустарник, примыкавший противоположной от улицы части забора. Хорошей новостью было то, что кроме самого бея и старухи-кухарки никого замечено не было.
   - Забор на раз не перескочишь, - доложил унтер, - лестницы нужны.
   - Где мы их возьмем? - отверг идею капитан. - Сделаем так...
   Высокий забор он ведь не только на участок попасть мешает, с участка на улицу тоже быстро не выскочишь. Ровно в полдень разъезд из четырех жандармов блокировал парадный въезд со стороны улицы, а заодно и внимание на себя отвлек.
   В это же самая время, группа захвата под руководством ротмистра Грозневецкого, с трудом преодолев топкое дно и густые заросли на дне оврага, вышла к задней калитке. Самого маленького и легкого жандарма на руках буквально забросили на забор, где его ожидало битое стекло. Сильно порезав обе руки, жандарм свалился обратно. Пришлось его перевязывать и на ходу искать новый путь проникновения во двор.
   - Что делать будем?
   Взгляды подчиненных скрестились на ротмистре, а ему в голову ничего не шло. Сейчас бы сюда капитана Магу, он бы точно что-нибудь придумал. Хозяин хорошо подготовился к визиту непрошенных гостей с этой стороны. Забор высокий, калитка крепкая, запертая на засов изнутри. Такую без тарана не вышибить. Ротмистр думал, а время шло.
   Из-за забора донеслись чьи-то шаркающие шаги. Ротмистр дал знак, и жандармы, стараясь не шуметь, прижались к забору по обе стороны калитки. Грозневецкий вытащил из кобуры револьвер. Едва только лязгнул засов, как ротмистр дернул ручку калитки на себя.
   - Добрый день, господин Хамиди, а мы вас тут уже заждались.
   Бей, хоть и не ожидал такой встречи, среагировал быстрее жандармов. Ему помогло и то, что в проеме калитки был один только Грозневецкий, от остальных Хамиди отделял забор. Бей сбросил со спины узел с барахлом, за нож хвататься не стал, с визгом кинулся на ротмистра и вцепился ему в лицо. Жандарм дернул спуск револьвера и, сбитый с ног покатился в овраг вместе с впившимся в него Хамиди. Пуля каким-то чудом миновала бея, а второй раз ротмистр выстрелить не мог, так как выпустил оружие из руки.
   Жандармы, не ожидавшие от увечного такой прыти, промедлили пару секунд, а затем кинулись спасать начальника. На дне оврага Грозневецкий оказался снизу, Хамиди сжимал руками его горло, ротмистр, пытался оторвать его руки от собственной шеи. Первый же добравшийся до них жандарм, со всей силы двинул прикладом по спине бея. А там и остальные к спасению подключились. К тому моменту, когда ротмистр сумел прохрипеть "Отставить!", тело Хамиди представляло собой отбивную.
   Капитану Магу и его компаньонам, жандарм смог только пожаловаться на свою неудачу.
   - Вцепился, как клещ! Еле оторвали.
   На щеке Грозневецкого остались следы зубов, воротник мундира заляпан кровью, на шее черные пятна оставленные пальцами бея. Но ротмистр быстро пришел в себя и даже попытался шутить.
   - Надеюсь, он хоть бешенством не страдал.
   Тело Хамиди приволокли во двор. В узле, который он пытался унести с собой, нашли деньги, не очень много, какие-то бумаги на османийском, личные вещи. Бумаги и деньги, Грозневецкий, естественно, изъял. Тщательный обыск в доме принес некоторое количество спрятанного там оружия и пороха, но никаких дополнительных улик.
   - Жаль, конечно, что не удалось взять злодея живьем, - хрипел ротмистр, - но справедливость все-таки восторжествовала. К тому же у нас и без него есть, кого осудить и повесить. Поэтому, я возвращаюсь в Текуль. Быстренько дело закрою и в суд.
   - А с Хамиди что делать?
   - Да что хотите! Хоронить его я не собираюсь.
   На мертвого Хамиди пошли посмотреть все.
   - Повезло скотине, быстро помер.
   Фелонов пнул труп бея сапогом.
   - Надеешься, что оживет? А хорошо бы расспросить, с его смертью все ниточки оборвались. Грозневецкий интересно только дело закрыть, а нам что делать?
   Неожиданно Жорж подбросил хорошую идею.
   - Когда жандармы уберутся, можно расспросить старуху-кухарку.
   - И что она может рассказать? - раскритиковал предложение Фелонов. - Какую еду эта сволочь жрала? Да и захочет ли она говорить, тоже неизвестно. А пытать ее нельзя, того гляди сама помрет без посторонней помощи.
   - Хамиди не тот человек, который вызывал бы любовь и симпатию у окружающих. Из преданности ему никто молчать не станет, особенно, если немного денег предложить. А что касается знаний, то кое-что она может знать. Кто приходил, кто жил, может, разговоры какие-то слышала...
   - Принимается, - прервал дискуссию Алекс, - как только жандармы уедут - начнем.
   Сразу начать не удалось, как и все в округе старуха руоссийского не знала. Пришлось искать переводчика. Капитан и Фелонов остались караулить дом и старуху. Жорж притащил из портового квартала какого-то мальчишку. Алекс подбросил в руке золотой кругляш с портретом правящего императора.
   - Если все правильно переведешь - получишь, соврешь - уши отрежу.
   Пацан бросил испуганный взгляд на бывшего унтера, его он почему-то боялся больше остальных, хоть тот оружия открыто не носил и даже на словах ему не угрожал.
   - Все правильно растолкую, господин офицер, ничего не утаю! Клянусь!
   - Тогда приступим. И про уши помни.
   Старуха долго не могла понять, чего от нее хотят. Еду готовила, комнаты убирала, больше ничего не знает. Двое горцев? Да жили. Долго жили, потом уехали и больше не возвращались. О датах кухарка, похоже, понятия не имела, даже о количестве прошедших дней ничего сказать не могла.
   - Бесполезно, - потерял надежду Алекс, - кроме подтверждения того, что Массатих и Задир жили в доме Хамиди мы не получили, но это мы и так знали. Держи!
   Юный переводчик ловко поймал червонец и, рассыпаясь в благодарностях, задом попятился к выходу. И тут капитану пришла в голову мысль.
   - Стой!
   Мальчишка замер.
   - Спроси у нее, приходил ли к ним в дом какой-нибудь руоссиец?
   Начались долгие переговоры мальчишки и старухи. Алекс ждал. Наконец, кухарка начала что-то говорить, одновременно кивая головой.
   - Приходил, - перевел пацан, - два раза приходил. Они долго говорили с Хамиди.
   - Когда? Мне нужно знать это точно!
   Опять пришлось ждать, пока эти двое договоряться.
   - Первый раз, через два дня после того, как ваши войска вошли в город в первый раз. Потом вернулись османийцы, а потом опять пришли ваши. На следующий день после их прихода, он появился второй раз. В день его второго появления и уехали оба горца.
   - Кажется, у нашей истории намечается продолжение, - заметил Жорж, но тут же заткнулся, поймав взгляд капитана.
   - А описать его она может?
   На этот раз ответ последовал быстро.
   - Высокий, носит усы похож на офицера...
   - На офицера?
   - Да, она так и сказала "похож на офицера". Я все точно перевел.
   - Ладно, держи.
   Переводчик поймал еще один кругляш, и тут же исчез. Второй капитан отдал старухе, та что-то забормотала, похоже, благодарила.
   - Все, - принял решение капитан, - на сегодня все. Едем искать гостиницу или другое место, где за деньги могут предоставить кровать и подушку. Я просто валюсь с ног.
   - Не едем, а идем, - внес поправку Фелонов, - у нас на троих только одна лошадь, а в бричке уехал Грозневецкий.
   - Тем более что я на лошадь, ни за какие деньги не сяду, - заявил Жорж.
   - А тебе никто и не предлагает, - усмехнулся Алекс. - Пошли.
  
   Гостиница была паршивая. Османийские постояльцы провоняли ее своим табачищем и еще какой-то гадостью. Как всегда Жорж был не выносим. Приперся в номер с утра пораньше, развалился в кресле, ногу на ногу закинули начал что-то вещать. Алекс не выспался, был в плохом настроении, а потому к словам Манского даже не пытался прислушаться.
   В снятую капитаном комнату принесли заказанный им кофе.
   - Могли бы и мне заказать, - заметил Жорж.
   - Обойдешься. А если так хочется - сам закажи.
   Алекс сделал глоток из чашки.
   - Так о чем ты там говорил?
   - Надо же, - взорвался Манский, - я ему битый час о его же безопасности толкую, а он меня даже не слушает! Да я...
   - Заткнись! - повысил голос капитан. - Мне Фелонов сегодня трость обещал, костыль могу сломать о твою спину.
   - Не надо костыль.
   - Тогда еще раз четко и внятно, о чем ты там говорил?
   Жорж вздохнул и начал сначала.
   - Я говорил о том, что может пора посвятить меня во все обстоятельства? Если у меня будет вся картина, то я смогу раскрыть приготовления к вашему убийству.
   Помня отцовское предупреждение, Алекс хотел послать Манского куда подальше, но задумался. А что он, собственно, теряет? Ничего такого, чего бы не знал его неведомый противник, он Жоржу сообщить не сможет. Тогда, пожалуй, стоит выложить все. Чем черт не шутит? Вдруг ему удастся заметить что-то такое, на что они с Фелоновым раньше не обратили внимание.
   - Ладно, Жорж, слушай и запоминай.
   Слушать Манский умел. Изредка задавал уточняющие вопросы. Когда капитан Магу закончил рассказ, Жорж задумался. Потом предложил.
   - А давайте-ка восстановим всю хронологию событий. Итак. Два горца приезжают в Гатуни и останавливаются в доме Хамиди. В тот же день Руоссийская армия входит в город, а два дня спустя к бею приходит руоссиец похожий на офицера. Судя по всему, именно он предложил Хамиди убить капитана Магу, и он же сообщил дату вашего приезда. Так?
   - Так, - подтвердил Алекс.
   - Из-за прорыва османийцев ваш приезд в Гатуни срывается, и вы оказываетесь в Аллерте. На второй день вас вызывает генерал Новославский и дает задание, на котором легче шею свернуть, чем его выполнить. Он же вас направляет к подполковнику Староплесскому и среди добровольцев оказывается солдат, который должен вас убить. По независящим от вас причинам покушение срывается, вы получаете ранение и эвакуируетесь в Текуль. Но еще до того, как вы туда доехали, в Гатуни, появляется тот же офицер, сообщает Хамиди место вашего назначения и двое убийц отправляются в путь. Я все правильно изложил?
   - Правильно.
   - А теперь, - Жорж понял указательный палец, - рассмотрим личность нашего таинственного противника. Он свободно перемещается по тылам руоссийской армии, в курсе офицерских назначений и событий в прифронтовой полосе. Короче все указывает на высокопоставленного офицера руоссийской армии.
   - Высокопоставленный офицер постоянно на виду, не может свободно перемещаться и ходить без мундира.
   - Естественно!
   Жорж даже с кресла подскочил.
   - Сам не может, но у него есть адъютанты и доверенные лица. Я уверен, что офицер, приходивший к Хамиди всего лишь посредник. Заказчик сидит намного выше!
   - На генерала Новославского намекаете?
   - Ну а что? Откуда он ехал, когда вы встретились в Хоти?
   - Из Гатуни.
   - Во-от! Кто вас отправил на перевал? Генерал Новославский. Кому первому доложили о взятии перевала? Ему же!
   - Остался только один вопрос. Зачем генералу нужна моя смерть? Это вы тоже знаете?
   - Не знаю. Пока не знаю. Но если мы чего-то не знаем, то это не означает, что этого в природе не существует.
   - Согласен, - улыбнулся Алекс, - но есть еще одна причина, по которой Новославский заказчиком быть не может.
   - И какая же?
   - Ефрейтору, которого ко мне подослали, мог отдать приказ только подполковник Староплесский. Пограничники служат годами, там контрабанда, деньги крутятся немалые, командир должен свою роту в кулаке держать. Там без его ведома никто в сортир не ходит. А обратиться к подполковнику с такой просьбой мог только очень близкий, доверенный человек. Если о приготовлении к убийству офицера узнают - каторга, а если убийство совершится - петля. Для того, чтобы подполковник рискнул влезть в убийство офицера с фамилией Магу, его нужно либо очень заинтересовать, либо сильно запугать. А генерал Новославский ни того, ни другого не может. Он и генералом-то стал за два дня до этого! Пограничники по другому ведомству проходят и Новославскому подчинены временно!
   - Ну, хорошо, положим так. А какая красивая версия пропала!
   Видно, что Жоржу очень не хочется снимать подозрения с генерала.
   - В таком случае, единственной достоверной фигурой, имеющей связь с таинственным офицером без мундира, является подполковник Староплесский. Надо бы задать ему несколько вопросов.
   - И как, Жорж вы себе это представляете? Командир пограничной роты - это вам не Замиди-бей! На него жандармов не натравишь, и пытки применить, тоже не удастся. Против него у нас нет абсолютно ничего!
   - Зато у вас есть Жорж Манский. Страсть как люблю такие загадки разгадывать! Завтра же выезжаем в Аллерт.
   "Опять Манского понесло, надо бы его как-нибудь осадить".
   - И как вы планируете туда попасть? По прямой тут около ста верст и тысяч десять османийских солдат. Через горы будем добираться неделю. А еще лошадей надо будет купить.
   - Нет, нет, - запротестовал Жорж, - никаких лошадей, они гадят и лягаются. Давайте купим бричку. Такую, как у ротмистра Грозневецкого.
   Алекс только рассмеялся.
   - И где же вы в Гатуни бричку возьмете? Это пока еще не Руоссия.
   - То есть бричка является единственным препятствием?
   - Да.
   - И как только я ее достану, мы отправимся в Аллерт?
   - Да.
   Алекс уже жалел, что ввязался в эту викторину, но отступать было уже поздно. Манский же решительно объявил.
   - В таком случае, я отправляюсь на поиски.
   После этого заявления Жорж покинул Алекса.
  
   К большому удивлению капитана, бричку Манский нашел. Не сразу, на следующий день, но нашел. Сторговал у османийского купца за три золотых червонца вместе с парой лошадей. Купчик собирался уезжать в султанат из захваченного руоссийцами родного города. Переезд предстоял морем, через третью страну, так как прямое сообщение отсутствовало. Потому, все свое движимое и недвижимое имущество он по дешевке обращал в золото.
   Новая повозка была меньше и легче, имела всего лишь двухместный диван. Пришлось Фелонову занять место на облучке. Заодно и проблему с кучером решили. Еще одна проблема возникла с оружием. Точнее, с его отсутствием. Два револьвера на троих, для здешних путешествий явно недостаточно. Из имевшихся в городской комендатуре трофеев Алекс прикупил османийскую "трибоди-тартини" без штыка, зато с полусотней патронов. Заодно и подорожные документы выправил до самого Аллерта. Еще прикупили продуктов, и на этом подготовку к поездке сочли достаточной. Тронулись.
   Самый опасный участок после Харешского перевала проскочили, удачно пристроившись возвращавшемуся в Текуль обозу пехотного полка. Но поскольку ехать за гружеными всевозможными трофеями телегами было хоть и безопасно, но очень медленно, обоз было решено обогнать, и дальше передвигаться самостоятельно.
   - Вот она, кровь войны, - философствовал Манский, наблюдая за медленно проплывавшими мимо телегами, - туда люди, продукты и эти, как их..., патроны. Обратно раненые и вот, извольте видеть, трофеи.
   Вступать с ним в дискуссию не хотелось, но Алекс не удержался.
   - Законы войны, - буркнул капитан, - что с бою взято...
   - Это с какого, простите, бою были взяты вон те ковры? - Взвился Жорж. - А мешки на телеге, надо полагать, до верху наполнены порохом?!
   Алекс испытал сильнейшее желание врезать Жоржу по физиономии, но вслух сказал совершенно другое.
   - Прекратите балаган, Манский, вы не на столичном рауте. Здесь ваша патетика ни на кого не действует.
   Жорж дважды пытался что-то ответить, но так и нашел, что именно. Только хватанул ртом воздух. Алекс натянул кепи на нос, и сделал вид, будто задремал. Тем временем, коляска вырвалась вперед, обоз удалялся все дальше и дальше.
   - Тпр-ру-у!
   Бричка встала как вкопанная. Еще не успев открыть глаза, Алекс схватился за кобуру, для такой резкой остановки у Фелонова должна быть веская причина. Но, как ни странно, первым среагировал Жорж, по-заячьи скакнувший из коляски на дорогу. Фелонов немного замешкался, вытягивая за собой длинную винтовку и патронташ. Последним неловко вывалился из брички капитан Магу.
   Слева застучали выстрела. Алекс на мгновение отвлекся, чтобы глянуть на стрелка. К его немалому удивлению это был Манский. Жорж палил из небольшого блестящего револьвера. И палил, надо сказать, небезрезультатно, сумел-таки каким-то чудом попасть в одного из бандитов, только что взявших на абордаж небольшую черную карету. Горцам такое вмешательство в их дела не понравилось, засвистели ответные пули.
   "Только не в лошадей". Алекс выждал, пока у Жоржа закончатся патроны и сам открыл огонь, отгоняя местных стервятников от их добычи. Все же расстояние для револьверов было великовато, поэтому, наибольший вклад в потери бандитов внесла винтовка Фелонова. Поняв, что быстрой добычи не получится, горцы предпочли отойти, забрав с собой своих раненых.
   - Все целы?
   - Все, - откликнулся Фелонов.
   - Жорж, вы как?
   Алекс торопливо наполнял каморы барабана тупорылыми патронами.
   - У меня все в порядке.
   - Тогда пошли, взглянем на карету. Может, и выжил кто-нибудь.
   - Я не пойду, - решительно заявил Манский.
   - Почему?
   - Крови боюсь.
   - Стрелять, я смотрю, вы не боитесь. В одного даже попали.
   - Это была чистая случайность!
   - Ну-ну, - хмыкнул Алекс. - Влад, смотри по сторонам.
   Держа в руке револьвер, капитан осторожно приблизился к карете. Явно не казенная и далеко не новая. Кто-то из обывателей отважился на весьма рискованное путешествие. Лошадей пули миновали. Под головой, лежащего на дороге возницы растеклась лужа крови. Горло перерезали, сволочи. Внутри полная тишина. Алекс осторожно потянул на себя ручку двери, ожидая увидеть внутри еще один труп...
   На капитана смотрели темные глаза парализованной страхом женщины. Вот так сюрприз, Гелена Кавелина собственной персоной! Постаревшая, подурневшая, в черном траурном наряде. Она его тоже узнала.
   - Вы?!
   - Я, - признался Алекс, опуская ствол револьвера. - А вы, госпожа Кавелина, какими судьбами здесь?
   - Еду к мужу. Решила навестить его после смерти Алисии. А ведь это вы виноваты в ее смерти! - неожиданно вспыхнула женщина.
   - Виноват, - признался Алекс. - Виноват в том, что курок револьвера вовремя спустить не успел. Но это не я хотел выдать ее за старика, устроил скандал и выгнал несчастную девушку из дома...
   Горло неожиданно сдавило. Поборов приступ, Алекс постарался говорить, как можно тверже. Получилось не очень хорошо.
   - Вскоре подойдет пехотный обоз и вам окажут помощь. А сейчас прошу меня простить, но я должен идти.
   Капитан убрал оружие в кобуру, переложил трость из левой руки в правую и заковылял обратно. Никаких обязанностей у него, конечно, не было, но и видеть эту женщину тоже не было решительно никаких сил.
   Обоз подошел спустя четверть часа. После этого происшествия госпожа Кавелина приняла решение вернуться обратно в Текуль. Убитых горцев обобрали и скинули с дороги, труп кучера положили на одну из телег. Капитан Магу решил убраться отсюда как можно быстрее, дальнейшее пребывание в этом месте становилось невыносимым. Когда их бричка проезжала мимо кареты, стоявшая возле нее женщина в черном платье резанула его ненавидящим взглядом.
   - Ваша знакомая? - заинтересовался Жорж.
   - Заткнитесь, Манский, если не хотите проделать путь до Аллерта в одиночестве и пешком.
   Никакого желания посвящать Жоржа в некоторые аспекты своей жизни Алекс не испытывал. До самой остановки на ночевку все ехали молча, только Фелонов изредка покрикивал на лошадей.
  
   Аллерт встретил тройку путешественников заставой на въезде, непривычно большим количеством мундиров на улицах и цокотом копыт по уличной брусчатке. Там, где она имелась, естественно. Сводная дивизия, уже переименованная записными армейскими остряками в "сбродную", готовилась к решительному наступлению на Хоти. Конечной целью был окончательный разгром Хотийской группировки османийцев. Окруженные османийцы могли получать снабжение морем, поэтому предстоящая операция не была простой.
   Помыкавшись по забитому войсками городу, с трудом нашли пристанище в крохотном домике на окраине. Бричку оставили во дворе, лошадей пристроили у соседей в конюшне. Комнату им сдали задорого, да еще и содрали оплату за неделю вперед. Сразу по прибытии все трое собрались за столом, чтобы подкрепить истощенные путешествием силы, а заодно и обсудить дальнейшие действия.
   Первым взял слово капитан Магу.
   - Итак, нашей единственной ниточкой, ведущей к заказчику, является подполковник Староплесский, вот с него и начнем. Есть другие предложения?
   Других предложений не последовало, и Алекс продолжил.
   - Поскольку меня он знает лично, то это дело выпадает вам, Манский. Сколько вам потребуется времени?
   - Два дня!
   От этого заявления сильно попахивало бахвальством, но предположим.
   - Хорошо, пусть будет так. Тогда я послезавтра посещу штаб дивизии и попробую попасть на прием к генералу Новославскому. Доложу о выполнении приказа, узнаю последние новости, а заодно поставлю в известность неведомых нам пока лиц о нашем присутствии в Аллерте.
   Жорж вилкой выковырял застрявший между зубов кусочек мяса и ехидно поинтересовался.
   - На живца ловить собираетесь, господин капитан?
   - Ваша ирония, господин Манский, в данном случае неуместна. И прекратите прикидываться жлобом, у вас это плохо получается.
   - Прошу прощения.
   Жорж сменил позу, мгновенно превратившись в пай-мальчика жестко выдрессированного педантичной бонной. Даже кружку с домашним вином держал изящно отставив мизинец. Фелонов хотел было взять фигляра за шиворот и хорошенько тряхнуть, но наткнувшись на предупреждающий взгляд, опустил руку. Убедившись, что в ближайшее время ему ничего не угрожает, Манский продолжил.
   - Я бы просил господина капитана отложить визит в штаб до получения результатов по Староплесскому. Можно разворошить осиное гнездо, а мы к этому еще не готовы.
   Алекс задумался. По здравому размышлению, предложение Манского было логичным, они не знали ни города, ни обстановки в нем, а Староплесский здесь как рыба в воде, игру придется вести на его территории. Но время...
   - Значит, со Староплесским за два дня уложитесь?
   - Все будет сделано в лучшем виде, - заверил Жорж. Разрешите приступить немедленно?
   - Приступайте, - разрешил Алекс.
   Манский встал из-за стола неожиданно четко щелкнул каблуками, будто только недавно был выпущен из пехотного училища, так же лихо развернулся через левое плечо и, пританцовывая, отправился следить за Староплесским.
   Вслед ему Фелонов бросил только.
   - Шут гороховый!
   - Пусть идет, а мы тем временем по городу походим. Есть одна мысль, вот и посмотрим, как ее можно реализовать.
   Жорж был кем угодно, только не шутом. На следующий день он не явился вечером, как с ним договаривались, ночь провел неизвестно где. Утром его уже собирались идти искать, но тут дверь распахнулась, на пороге стоял Манский, довольный, как обожравшийся сметаны кот.
   В привычной своей манере расположился на стуле, ногу на ногу закинул и заявил.
   - Поздравьте меня господа, я соблазнил прислугу подполковника!
   - Нашел, чем гордиться, - фыркнул Фелонов, - соблазнил невинную девушку.
   - Ну не такую уж и невинную, - ухмыльнулся Жорж, - она сама буквально совратила меня!
   - Вы только что заявляли обратное, - уличил Манского Алекс.
   - Ну, к чему вам такие подробности?
   Жорж примирительно поднял руки.
   - Давайте считать, что мы вместе бросились в пучину обоюдной страсти и не будем больше обращать внимание на такие мелочи.
   - А на что мы обратим внимание?
   - Во-от. В перерывах между... В общем, барышня поведала мне, что к подполковнику не так давно приезжал родственник. Высокий, носит усы. Служит в столице офицером, но к подполковнику прибыл в партикулярном. Я вам больше скажу, он буквально вчера опять к нему заявился.
   - Выходит, на следующий день после нас.
   - Вот именно! Готов спорить на все, что угодно, он за нами следил!
   - Имя! Имя-то она его назвала?
   - А как же, - ухмыльнулся Жорж, - конечно, назвала - Гелианом его зовут. Капитан Староплесский. Ротный командир Его Императорского Величества Александриса II стрелкового батальона.
  
   Глава 5
  
   - Нет, нет, нет, Гелиан Староплесский всего лишь посредник. Отношения у нас были, конечно, неприязненные, но в конечном итоге он своего добился, В моей смерти для него никакой выгоды нет. К тому же он беден, как церковная крыса, в долгу, как в шелку. И вместо того, чтобы приворовывать с артельных сумм моей бывшей роты, он болтается за нами по горам и платит всяким проходимцам золото за мою смерть! Для этого его нужно либо озолотить, либо смертельно напугать. Или еще как-то очень сильно заинтересовать, но я даже представить себе не могу, как именно.
   Выпалив эту тираду, Алекс замолчал, ожидая реакции собеседников. На счет воровства солдатских денег он, конечно, загнул лишнего, по столичным меркам это были такие крохи, что аристократ Староплесский не стал бы пачкать ими даже кончики пальцев. Вот для провинциального офицера - другое дело, нечистые на руку ротные командиры были хоть и позорным, но не редким явлением.
   Первым взял слово Жорж Манскиий. В последнее время, он вообще начал на себя многовато брать.
   - Предположим, что это так. В таком случае, придется через него выходить на инициаторов.
   - А может его просто...
   Фелонов перечеркнул собственное горло большим пальцем правой руки.
   - Нет, - отверг идею Жорж, - не будет его, за вами пошлют кого-нибудь другого, а уж его-то мы вряд ли сумеем отыскать до того, как дело будет сделано. Но против обоих Староплесских у нас должны быть железные доказательства. Лично я предлагаю начать с подполковника. Не может такого быть, чтобы он контрабандой замазан не был! Достаточно взглянуть на обстановку в его доме и на бриллианты подполковницы Староплесской.
   - Не годится, - прервал полет Жоржевской мысли капитан Магу, - времени на все это нет. И нет никакой гарантии, что подполковник предпочтет паре лет каторги за контрабанду десять за приготовление к убийству офицера.
   Манский ехидно прищурился.
   - Надо понимать, у господина капитана есть свой план действий?
   - Есть.
   - В таком случае, не соблаговолит ли господин капитан, посвятить в него своих соратников?
   - Не соблаговолит, - отрезал капитан. - Во всяком случае, не сейчас. Завтра я нанесу визит Новославскому. Попробую задать ему несколько вопросов, а потом решу, как именно действовать. Вряд ли генерал посвящен в замысел покушения, скорее всего Староплесский его просто использовал.
   - Странно, - заметил Фелонов, - как он мог его использовать? Они ведь даже не знакомы.
   Услышав такое, Манский только рассмеялся.
   - Какая милая провинциальная наивность! Это старая аристократия, господин отставной унтер! Там родственные связи так переплелись, что генерал может доводиться Староплесскому каким-нибудь четвероюродным дядей. Хотя, вполне может быть, что и наоборот. Но даже если родственных связей нет, все они друг о друге что-то слышали и общих знакомых можно найти без труда.
   - Не любите вы аристократов, Жорж, - заметил Алекс.
   - Вы перед ними тоже пиетета не испытываете, - парировал Манский.
   - Новославский долгое время в столичном гарнизоне служил, а Староплесский сразу после училища в стрелковый батальон попал. Они вполне могут быть представлены друг другу. Надеюсь, завтра мы это выясним.
   На этом совещание было закончено.
   Утром следующего дня на крыльцо штаба Сводной дивизии поднялся опирающийся на трость пехотный капитан. Поскольку капитан Магу к командиру дивизии вызван не был, его усадили на стул у стеночки - ожидайте. Судя по штабной суете, подготовка к предстоящему наступлению шла полным ходом. Сновали туда-сюда шустрые капитаны и лейтенанты, расхаживали набравшие солидности штаб-капитаны, проплывали исполненные собственного достоинства подполковники. До сидящего в приемной капитана с палочкой никому не было дела. Алекс начал подозревать, что его ожидание вполне переползти на завтрашний день.
   Выбрав момент, капитан поймал за рукав пробегавшего мимо генеральского адъютанта.
   - Господин лейтенант, может, вы все-таки доложите генералу, что прибыл капитан Магу с докладом о взятии Харешского перевала.
   - Пренепременно доложу, - пообещал лейтенантик и побежал дальше.
   Харешского перевал был взят уже давно, а потому, сейчас никому не интересен. Всех занимало предстоящее наступление, победа, слава, награды, трофеи.
   - Можете пройти, господин капитан, генерал-майор Новославский ждет вас!
   Надо же, не забыл! Адъютант помог Алексу подняться со стула и проводил до двери генеральского кабинета.
   - У вас не более пяти минут.
   - А мне больше и не надо.
   Не успел капитан Магу переложить трость из правой руки в левую, чтобы сделать доклад, как Новославский оторвался от стола, преодолел пространство кабинета и обнял Алекса. Потом отстранился, держа капитана за плечи и разглядывая так, будто увидел что-то новое.
   - Спас! И меня и весь корпус Трындецкого спас! Думаешь, забыли про капитана Магу? Нет, не так! Представление на Владислава второй степени мною подписано две недели назад и уже отправлено. Можете дырку в мундире вертеть, капитан!
   - Рад стараться, господин генерал-майор!
   Новославский наконец-то отпустил капитана, Алекс тут же этим воспользовался.
   - Осмелюсь просить, господин генерал-майор, принять меры к награждению нижних чинов и унтер-офицеров пограничной роты, участвовавших во взятии перевала!
   - Да, да, конечно. Мне подполковник Староплесский уже жаловался на большие потери. Позаботьтесь о том, чтобы все погибшие и раненые были награждены, семьи погибших, если таковые есть, получили пенсии.
   - Слушаюсь, господин генерал-майор! Только для этого мне потребуется помощь канцелярии пограничной роты.
   - Можете обратиться к подполковнику Староплесскому от моего имени. А палка эта у вас надолго?
   - Врачи сказали еще не меньше месяца.
   - Жаль, очень жаль. Дивизия собрана с бору по сосенке, солдат обстрелянных - кот наплакал, а офицеров толковых и того менее. Отыскиваю, где только могу, а все равно не хватает.
   - Осмелюсь задать еще один вопрос, господин генерал-майор. Откуда вы узнали, что меня доставили в местный госпиталь?
   - Откуда? - Новославский напряг память. - Ах, да! Мне ваш бывший сослуживец сказал - капитан Староплесский. Он же и к пограничникам посоветовал обратиться. Сам он был в отпуску по болезни, вот вас и присоветовал. А почему интересуетесь?
   - Хотел узнать, кому обязан возможностью отличиться, господин генерал-майор! Не смою больше занимать ваше время. Разрешите идти?!
   - Разрешаю, капитан. Очень жаль, что вы еще не оправились от ранения.
   Выйдя из штаба, Алекс невольно залюбовался открывшимся видом. Солнце, зелень, белые домики, синее море внизу. Легкий, приятный ветерок холодил лицо. Капитан стянул кепи и вытер намокший лоб платком. Ну, где этого чертового Фелонова носит! А вот и он, легок на помине. Бывший унтер помог офицеру забраться в бричку.
   - Где Манский?
   - Опять к своей крале усвистал.
   - Надеюсь, до ночи вернется. Именно сейчас он очень нужен.
   Жорж надежду Алекса оправдал. Явился улыбающийся, довольный и слегка навеселе.
   - Манский, какого черта?! Ближайшие два дня станут решающими, а вы водку хлещете!
   - Не водку, а божественное красное вино, - внес поправку Жорж. - А во-вторых, надо было предупредить, и я был бы трезв, как стеклышко.
   Капитану очень не хотелось дальше препираться.
   - Влад, достань из колодца ведро холодной воды и макни в нее этого прохиндея.
   - Не надо меня никуда макать, тем более в холодную воду.
   Манский вышел из дома, было слышно, как он плещется во дворе. Вернулся Жорж мокрый, на вид трезвый и злой.
   - Зря покупал такое дорогое вино. Молчу, молчу, готов к сотрудничеству.
   Фелонов опустился на стул, так и не дотянувшись до Жоржа. Слово взял капитан Магу.
   - Либо Новославский не при чем, либо он гениальный актер. Выложил мне все после первого же вопроса. Про меня ему, действительно, рассказал Староплесский, и предложение использовать пограничников тоже исходило от него. Предложение, надо отметить, вполне разумное для успешного выполнения приказа. Но этот ход дал им возможность подвести ко мне убийцу, чтобы устроить все как случайность или героическую гибель в бою. Но тогда у них не получилось.
   Алекс плеснул себе в кружку слабенького местного вина.
   - Значит, пришла пора дать им второй шанс, только теперь уже на наших условиях. Завтра я пойду к подполковнику Староплесскому, будем составлять списки пограничников, представляемых к наградам за Харешский перевал. Как водится, потом выпьем за упокой павших, там-то я и вверну в разговор, что собираюсь осмотреть окрестности Аллерта, пока нога не зажила. В частности, послезавтра я собираюсь посетить гору Амхун.
   Гора Амхун господствовала над городом, с ее склонов открывался прекрасный вид на море и все побережье на несколько верст. Место пользовалось успехом у приезжих и местных отдыхающих. Хотя по горе было натоптано много тропинок и даже оборудовано несколько беседок, место все равно было практически безлюдным в обычные дни и предоставляло немало возможностей для уединения.
   - Такую возможность они не упустят!
   - Рискованно, - заметил Жорж.
   - Рискованно, - согласился Алекс, - но другого варианта поймать их на месте преступления я не вижу.
   - Их? - решил уточнить Манский. - Вы полагаете, что их будет двое?
   - Да, один Гелиан Староплесский на такое дело не пойдет. Им не нужно убийство, которое будут расследовать, а убийство Алекса Магу будут расследовать очень тщательно. Им нужен несчастный случай. Подошел раненый капитан к раю обрыва, земля осыпалась, он и упал, шею себе свернул. Поэтому, нож или револьвер я исключаю. В любом случае, убийце потребуется приблизиться ко мне вплотную. Появление Гелиана Староплесского в таком месте, учитывая ниши с ним неприязненные отношения, не может не насторожить меня. Отправят кого-то незнакомого, скорее всего солдата или унтера из пограничников.
   - А если Староплесский сам не пойдет, - усомнился Жорж, - кого-нибудь другого отправит?
   - Думаю, пойдет. Два покушения не удались, провалить третье он не может, а если хочешь сделать что-нибудь хорошо - сделай это сам.
   - А не маловато нас будет? - засомневался Фелонов. - Нас двое, их двое. Гелиан отличный стрелок, сам говорил, можем, не справится.
   - Ничего, - улыбнулся Алекс, - я думаю, коллеги господина Манского нам помогут.
   - Какие еще коллеги? - удивился бывший унтер.
   - Нет у меня никаких коллег, - решительно открестился от порочащих его связей Жорж.
   - Да бросьте, господин агент. Или господин старший агент?
   В следующее мгновение Жорж Манский неуловимо преобразился. Вроде, тот же человек, а вроде уже и не тот. Вместо самоуверенного, нагловатого хлыща за столом сидел собранный и решительный молодой человек. Непонятно только, было это настоящее лицо или очередная маска.
   - Догадались все-таки. И давно?
   - Подозревать начал, как только отцовское письмо дочитал. Образ вы себе выбрали не совсем подходящий. Банкир Виктор Магу такому человеку не то, что собственного сына, письмо доставить по адресу не доверил бы.
   Манский, похоже, немного смутился.
   - Мда-а, промашка вышла.
   Алекс продолжил.
   - И поведение у вас было странноватым для такого типа. Вместо того, чтобы в штаны наложить, вы бросились грабителя преследовать. В одиночку, ночью, в малознакомом городе. И ведь не упустили! Чувствуется жандармская хватка. А уж когда вы с семи десятков шагов из своей пукалки в бандита попасть ухитрились, все окончательно стало ясно.
   - А что же вы сразу меня не разоблачили?
   - Интересно стало. Письмо все-таки было подлинным, да и в телеграмме отец потом вашу личность подтвердил. Так чем же я все-таки заинтересовал столичное жандармское управление?
   - Берите выше - главное.
   - Вот даже как? А номер канцелярии не скажете?
   - Пока не скажу. Что же касается интереса, то тут я не в курсе. И не смотрите на меня с таким скептицизмом! Действительно, не знаю. Мне только приказали выявить покушавшихся и сохранить жизнь капитану Магу. Все.
   - И именно в таком порядке? - заинтересовался Алекс.
   - Именно в таком, - подтвердил Жорж.
   - Может, хоть имя свое назовете?
   - Будет лучше, если для всех я останусь Жоржем Манским. Да и прошу не сообщать начальству о раскрытии моего инкогнито, а то не видать мне старшего агента еще года три точно.
   - Ладно, не скажу, - пообещал капитан. - Ну, так будет помощь?
   - Будет, - кивнул Жорж, - не извольте беспокоиться. Но все же, каков будет план?
   - Завтра вы, Жорж, посетите Амхун, найдете места удобные для засады и для нападения. Вечером все подробно перескажете мне. Послезавтра, после полудня...
   - А почему после полудня? - бесцеремонно перебил Жорж.
   - Пусть понервничают с утра, - пояснил Алекс, глядишь, и ошибутся в чем-нибудь. Так вот, завтра после полудня, как дневная жара спадет, мы с Фелоновым подъедем к горе. Бричка и ты, Влад, останетесь внизу...
   Фелонов хотел было высказать возражение, но Алекс решительно хлопнул по столу ладонью!
   - Не спорь! На гору я поднимусь один. Так надо. Увидят, что бричка пустая, могут что-нибудь заподозрить и все сорвется.
   Свои замечания по плану капитана были и у Жоржа.
   - А нам, выходит, придется с самого утра в засаде сидеть?
   - Ничего, посидите. В тенечке, на свежем воздухе. Смотрите, только не засните! Впрочем, можете взять под наблюдение дом подполковника Староплесского и проследить за ними.
   Агент Манский на несколько секунд задумался.
   - Нет, могут заметить. Будем сидеть.
   - Ну, тогда я добираюсь до выбранного места и жду их там у вас на глазах. Скорее всего, сначала ко мне подойдет один, скажет, что меня к кому-то вызывают, мы пойдем к спуску, а там он попытается меня спихнуть с какого-нибудь обрыва. Или они попытаются сделать это вдвоем. Я постараюсь максимально затруднить им задачу и выберу наиболее безопасную дорогу. Как только они нападут - действуйте. Только постарайтесь схватить их раньше, чем они закончат со мной.
   - Постараемся, - пообещал Жорж.
   На том и порешили.
  
   Подполковник Староплесский поначалу был не слишком любезен.
   - Отродясь в роте таких потерь не было! Ушло с вами двадцать шесть, а на своих ногах вернулось только шесть. Из них немедленно к службе смогли приступить только двое. А остальные - кто где. Кто в госпитале, а кто и...
   - Так ведь там настоящий бой был, а не стычка с контрабандистами. Привычный для вас контингент в штыковые атаки не ходит.
   - Да понимаю все, но где же я вам других таких найду? Можно сказать каждого своими руками вырастил, сколько сил вложил.
   Подполковник едва слезу не пустил, но быстро перешел на деловой тон.
   - Кого награждать будем?
   - Всех!
   - Даже тех, кто до боя в пропасти погиб?
   - Да, господин подполковник. Пусть детям хоть такая память от отца останется. Да и пенсия чуть побольше будет.
   - Тогда давайте займемся делом, господин капитан.
   Офицеры положили перед собой список охотников, пометили, кто убит, кто ранен, и по списку стали разбирать, кого к кресту представить, кого к какой медали. Ближе к концу списка дошли до фамилии погибшего ефрейтора. Староплесский едва заметно напрягся.
   - Этого к чему представим?
   - Военный крест четвертой степени. Все время рядом со мной был. Не повезло ему - пуля в грудь попала, сразу насмерть.
   Подполковник расслабился
   - Так, кто тут у нас следующий.
   Понемногу прошли весь список. На этом Староплесский извинился и отбыл.
   - Обязанности ротного командира с меня никто не снимал, а вечером жду вас к себе, помянем воинов павших.
   - Буду пренепременно.
   После ухода подполковника капитану Магу пришлось диктовать представления ротному писарю. Солдат этот Алексу не понравился, скользкий какой-то тип, в глаза не смотрит, но почерк красивый, ровный, клякс не оставляет, бумагу не портит, что еще от писаря требуется? На двадцать шесть представлений времени потратили немало, но до назначенного времени успели.
   Квартировал подполковник Староплесский неподалеку от расположения своей роты. И на службу ходить недолго, и в подразделение прибыть, в случае чего, можно быстро. Дом хоть и одноэтажный, но весьма добротный, каменный. Крыша покрыта рыжей черепицей. В доме его уже ждали. Подполковник представил капитану Магу свою супругу, даму весьма выдающихся достоинств в дорогом атласном, не смотря на жаркую погоду платье. Кроме супруги присутствовали милая пухленькая девушка, обещавшая вскоре стать точной копией матери, и такой же пухлый розовощекий подросток.
   - Младший, - пояснил подполковник, - старший уже в училище.
   Видно было, что этим своим отпрыском подполковник гордится. "Только что же ты с таким грязным делом связался? Если все вскроется, сыновьям твоим офицерами не быть никогда. Да и на дочку с таким приданым вряд ли кто позарится. Неужели только из-за того, что родственничку своему дальнему отказать не смог?". Вслух пришлось говорить совсем другое.
   - Очень рад столь приятному знакомству.
   И ручки дамам лобызать. Гелиан Староплесский по понятным причинам отсутствовал, зато удалось увидеть пассию Жоржа Манского. За столом прислуживала эдакая серенькая мышка, мимо пройдешь и не заметишь. Хотя, если во что-то приличное одеть, волосы уложить и носик припудрить, вполне себе ничего будет. И обстановка в доме не бедная, а по провинциальным меркам даже богатая, видимо, немало все же подполковнику пообещали, если он таким материальным благополучием рискнул
   Подполковник поднял первую рюмку.
   - Ну, помянем, не чокаясь.
   Вторую, как водится, за здоровье императора, третью за дам, четвертую... Где-то на шестой офицеры уже были хорошими друзьями. После восьмой подполковник плакал в капитанский погон.
   - Вот я, подполковник, а всего лишь ротой командую! Ротой! А почему? Выше не подняться, родственников влиятельных нет, похлопотать некому. И доходов особых нет. За пойманную контрабанду такой процент платят, что тьфу...
   Староплесский чуть было не плюнул на пол, в последнее мгновение удержался.
   - Вот и сижу. Двадцать пять лет сижу, сдохну тут!
   - А отличиться не пробовали?
   - Как? А их куда?
   Подполковник указал на детей. И тут Алекс понял, что Староплесский элементарно трусит. И трусость свою заливает водкой. Однако основательно набравшийся подполковник, как канал для доставления дезинформации до ушей Гелиана Староплесского уже не годился. Когда хозяин дома окончательно отключился от реальности, капитан переключился на хозяйку.
   - Я тут в городе человек новый, не подскажете, где у вас раненый офицер может приятно время провести?
   Женщина оказалась в этом вопросе весьма сведущей, пространно описывая доступные в провинциальном Аллерте немудреные развлечения.
   - А я завтра хотел на Амхун восхождение совершить, - удачно ввернул в разговор Алекс.
   - Прекрасный выбор, - тут же подхватила идею хозяйка, - оттуда такие чудесные виды! А какие там растут цветы...
   - То есть рекомендуете?
   - Ну, конечно же!
   - Тогда непременно завтра туда и отправлюсь. Прямо с утра.
   На этом поставленная задача была выполнена, но пришлось еще минут пять терпеливо выслушивать назойливые советы госпожи подполковницы. Когда же все приличия были соблюдены, Алекс не без труда поднялся на ноги.
   - Прошу прощения, мадам, но не смею далее злоупотреблять вашим гостеприимством. Честь имею!
   Капитан облобызал даме ручку и пошатывающейся походкой направился к выходу.
   - Куда?! Стоять!
   Очень не вовремя проснулся хозяин.
   - Ночь уже на дворе. Извозчик нужен. Я сейчас.
   Минут через пять извозчик нашелся.
   - Пожал-те.
   Капитан со второй попытки смог забраться в экипаж. Подполковница подала ему трость. На прощание офицер помахал даме ручкой и плюхнулся задом на мягкий диван.
   - Куда прикажете? - не оборачиваясь, спросил человек с облучка.
   Алекс назвал адрес. Тронулись. Приятный вечерний ветерок слегка провентилировал капитанскую голову. Повезло, что извозчик нашелся быстро. Стоп, какой извозчик? За все свое недолгое пребывание в Аллерте он наемных экипажей ни разу не встречал. Не похоже было, чтобы в этом городишке извозный промысел имелся вообще. Алекса невольно прошиб холодный пот. А что? Ночь, окраина городка, пьяный офицер в экипаже и залетные бандиты, позарившиеся на легкую добычу...
   Возможен ли был такой вариант или это просто были домыслы отравленного алкоголем мозга, Алекс проверять не стал.
   - Стой! Где у вас самый лучший ресторан?
   - На набережной.
   Извозчик и не подумал остановиться.
   - Гони туда! Я продолжения хочу! Гулять хочу!
   Для того, чтобы сыграть подгулявшего офицера в данный момент большого труда не требовалось. И все атрибуты в наличии имелись, от свежего водочного аромата, до криво надетого кепи.
   - Так ведь приказано было...
   - Что?! Возражать?!
   Ш-ших! Сабля с хищным шипением покинула ножны.
   - З-зарублю мерзавца! Я сказал, на набережную гони! В ресторан!
   Дальше спорить с пьяным офицером извозчик не рискнул, экипаж круто повернул на лево, дорога пошла вниз, к морю. Убедившись, что едут правильно, Алекс убрал саблю обратно в ножны. Минут через пять, экипаж остановился.
   - Прибыли.
   Нашарив в кармане мелочь, капитан не глядя сунул извозчику несколько монет, неловко выбрался из коляски и заковылял ко входу.
   Ого! Здесь даже швейцар имеется.
   - Милости просим, господин капитан!
   Миновав гостеприимно распахнутую дверь, Алекс обернулся. Извозчик все еще стоял на прежнем месте. Капитан нащупао в кармане монету покрупнее и сунул в ладонь швейцару.
   - Здесь есть другой выход?
   - Имеется, господин капитан.
   - Показывай.
   Страж ресторанной двери вывел офицера на задний двор, а оттуда на узкую кривую улочку. В каком направлении ему следует идти, Алекс имел очень смутные представления, а темная явно не парадная улочка уверенности в собственной безопасности не внушала. Капитан вздохнул, расстегнул кобуру, проверил, как из нее выходит револьвер заковылял в направлении, как он думал, дома, где его ждали.
   Весьма вероятно, что днем Алекс уложился бы в один час, ночью дорога заняла два с небольшим. Несмотря на позднее время, его ждали. Манский первым делом поинтересовался.
   - Как все прошло?
   - Нормально. Думаю должны клюнуть. А у вас все готово?
   Жорж хотел рассказать о подготовке к завтрашнему дню, капитан жестом прервал его.
   - Завтра. Все завтра. А сегодня - спать.
  
   Похмелившись с утра и очистив после стол, вся троица собралась обсудить свои действия. Манский на листе бумаги набросал схему.
   - От площадки, где остановится бричка, вторая дорожка справа. Обходите по ней западный склон, здесь поворачиваете налево, еще две сотни шагов и будет беседка. В ней и ждите. Из беседки есть два выхода. Один - по которому вы придете, второй - выводит к обрыву на южном склоне. Для целей покушающихся лучше этого обрывчика не придумать, туда они вас и потащат. Засада расположена в кустах выше беседки, оттуда можно перекрыть оба выхода.
   - Сколько будет жандармов?
   - Шестеро, в том числе штаб-ротмистр, который будет улики собирать. Я - седьмой.
   - Жандармы местные?
   - Упаси боже! Все начальство в этих южных городках одной веревочкой повязано. Их Червонодара специально вызваны, сегодня ночью прибыли и уже должны свое место занять.
   - Вроде все. Ждем еще два часа и выступаем.
   Манский еще пытался давать советы.
   - Ведите себя спокойно, ничего не бойтесь...
   Капитан резко повернулся к Жоржу.
   - Ты это кому сказал "не бойся"?
   Агент понял, что ляпнул лишнего. Офицер, награжденный четвертой степенью Егория, бояться не мог по определению, даже, если ему очень страшно.
   - Прошу прощения, господин капитан, сказал не подумав.
   - Ладно, не зуди. И без тебя тошно. Ступай к своим, а мы следом будем.
   Выждав положенное время, бричка с капитаном Магу подкатила к подножию горы Амхун. Отсюда можно было подниматься дальше только пешком. Неловко выбравшись из коляски, Алекс отыскал нужную дорожку.
   - Сюда?
   - Туда, - подтвердил Фелонов. - А может, и я с тобой?
   - Нет, будем действовать, как договаривались. Жди здесь.
   План нарисованный Манским не подвел, минут через сорок неспешной прогулки Алекс вышел к нужной беседке. Вот только к нужной ли? Он осмотрел ближайшие заросли в поисках укрывшейся в них засады, но никаких признаков ее не обнаружил. Уж не ошибся ли беседкой. И тут из кустов прошипели.
   - Не вертите головой, капитан, мы здесь. Садитесь и ждите.
   Успокоенный Алекс смахнул со скамейки нанесенный на нее мелкий мусор и осторожно, чтобы не тревожить раненую ногу, опустился на нее. Рядом пристроил трость. Вот и сделано все, что можно, оставалось только выяснить, клюнет Гелиан Староплесский на предложенную ему наживку или избежит ловушки.
   Время, казалось, просто остановилось. Кусты за спиной не подавали признаков жизни. Ожидание невыносимо затягивалось, в голову начали лезть всякие нехорошие мысли. Могла ведь подполковница не рассказать Гелиану о намерении капитана Магу посетить гору Амхун? Конечно, могла. Или Гелиан по каким-то своим причинам не счел данное место подходящим для исполнения своих замыслов. А может, у них времени не хватило для подготовки...
   Приближающегося человека Алекс сначала услышал, и только потом увидел. Топал тот не скрываясь, значит, на внезапное нападение не рассчитывали. Пришедшим оказался солдат в мундире пограничника. Ба, да это же ротный писарь, с которым они вчера писали представления на награждаемых!
   - Здравия желаю, господин капитан!
   Писарь вытянулся в строевой стойке, а в глаза по-прежнему не смотрит.
   - Здравия желаю, - ответил Алекс. - Случилось что?
   - Не могу знать, господин капитан, только господин подполковник вас к себе просят. Срочно!
   Вот и началось! Капитан решил немного потянуть время, пусть понервничают.
   - А как ты узнал, что я здесь?
   - Так вы сами, господин капитан, вчера госпоже подполковнице рассказали о намерении совершить прогулку на гору. А потом возница ваш дорожку указал.
   Все логично. Посыльный пытается отыскать офицера, за которым его послали, а находит его труп. И свидетель есть, оправдывающий его появление на месте происшествия. А уж причину, потребовавшую срочного присутствия капитана Магу, Подполковник Староплесский придумает без труда.
   - Значит, срочно говоришь?
   - Так точно, господин капитан! Срочно.
   - Тогда, пошли.
   Почему-то совсем не было страшно. Алекс поднялся со скамейки и направился к выходу из беседки, к тому, со стороны которого пришел.
   - Осмелюсь предложить, господин капитан, так короче будет.
   Пограничник указывал на противоположный выход.
   - Я сам знаю, как короче, - осадил не в меру инициативного писаря капитан.
   Облегчать убийцам задачу в его планы не входило. Но не успел Алекс сделать и двух шагов, как у него в затылке взорвалась бомба, а сознание померкло.
  
   - Да живой он, живой. Вон и глаза открыл!
   Судя по попавшей в поле зрения крыше беседки, он все так же находился недалеко от прежнего места действия. Алекс попытался сесть, но эта попытка была решительно пресечена.
   - Лежи, лежи.
   Капитан сфокусировал взгляд на говорившем.
   - Фелонов, а ты как здесь? Ты же должен был внизу оставаться.
   - Не утерпел я. Как эта крыса канцелярская дорогу спросила, так я лошадей привязал и за ним. Я его почти до беседки проследил, а тут меня Жорж цап за рукав и в кусты. И кулак мне показывает, а я - ему. Говорить-то нельзя могут услышать. Тут вы к выходу пошли он вас по голове и шарахнул.
   - Чем шарахнул?
   - А вот.
   Бывший унтер продемонстрировал небольшую дубинку.
   - Изнутри свинец залит, сверху войлоком обмотана. Так вот, я к вам, а Жорж меня не пускает. "Рано" шипит. А тут и второй Староплесский, который Гелиан, появился. Они вас за руки, за ноги и к обрыву потащили. Жандармы револьверы повытаскивали, из кустов лезут и орут "Стоять! Руки вверх!". Я за ними. Солдат сразу лапы поднял, а офицер за револьвер схватился, а потом видит, что много нас, всех не перестреляешь, и дуло к виску. Ну, я как прыгнул! Револьвер из руки выбил, и по морде ему, по морде...
   Гелиан - стрелок призовой, только здесь не тир и не стрельбище, на то, что ему могут элементарно дать кулаком по морде он никак не рассчитывал.
   - Не убил?
   - Живой. Жандармы его враз повязали и увели. Да вон Жорж идет, он остальное лучше знает.
   Судя по довольной роже агента Манского, операция прошла успешно, и некоторый результат уже был. Так и оказалось.
   - Обоих взяли, на кого рассчитывали. Правда, капитана некоторые слегка помяли, - Жорж бросил выразительный взгляд на Фелонова, - но для допроса он вполне пригоден.
   - Он уже что-нибудь сказал?
   - Пока молчит. Ну да ничего, заговорит еще. И не таким языки развязывали. А солдатик, как понял, с кем дело имеет, так чуть в штаны не наложил! Покушение на жизнь офицера, тут бы вместо петли на пожизненную каторгу поехать - большая удача требуется. Уже готов все выложить. Кстати, позвольте-ка.
   Агент отобрал у Фелонова дубинку.
   - Улика. Будет приобщена к делу. Сейчас обоих в местную кутузку определят, господин штаб-ротмистр допрос учинять начнет, а жандармы за подполковником Староплесским поедут. Думаю, он-то долго запираться не станет.
   - А я на допросах присутствовать смогу?
   Жорж только руками замахал.
   - И думать забудьте! Здесь вам не Текуль! Дело, можно сказать, государственной важности.
   - Но меня это дело тоже напрямую касается! Я же в нем основной потерпевший!
   - Как потерпевшего вас обязательно допросят, - мерзко хихикнул Жорж, - вот и поприсутствуете. А как ваше самочувствие? Голова не болит?
   - Есть немного. Помогите мне встать.
   Опираясь на плечи Фелонова и Манского, капитан добрался до подножия горы, откуда его в бричке доставили на съемную квартиру и уложили в постель. Агент сразу же умчался по своим делам, а бывший унтер остался ухаживать за пострадавшим офицером.
   На следующее утро капитана Магу посетил ведущий следствие жандармский штаб-ротмистр в сопровождении писаря. До самого обеда жандарм мучил капитана расспросами, а писарь непрерывно скрипел пером. Единственное, о чем Алекс умолчал, касалось его романтических отношений с Алисией. Нечего жандармам грязными лапами в этом ковыряться, это касается только его души.
   Закончив допрос, штаб-ротмистр протянул капитану исписанные листы.
   - Прочитайте и подпишите.
   Алекс лениться и не стал принялся за чтение, а попутно постарался вытянуть из жандарма всю возможную информацию.
   - А обвиняемые что говорят?
   - Капитан Староплесский пока молчит. Сначала кидался на всех, а теперь в депрессию впал. А двое других все уже выложили, и про первое покушение и про вчерашнее, а вот о поджоге в Текуле они ничего не знают.
   - Это-то не удивительно.
   Алекс отложил прочитанный лист и углубился в следующий.
   - Удивительно, как Гелиану Староплесскому удалось втянуть своего родственника в такую грязную историю! У него ведь четверть века беспорочной службы.
   Штаб-ротмистр только снисходительно улыбнулся.
   - А я в этом ничего удивительного не нахожу, не раз приходилось сталкиваться с подобными историями. Душа подполковника Староплесского почернела и была источена, как трухлявая колода червями-древоточцами. И черви эти зависть и алчность. А служба его беспорочной была только потому, что его темными делишками, связанными с контрабандой никто не интересовался. К тому же Гелиан выложил ему немалую сумму за участие в этом деле. Но уж теперь-то он ответит за все.
   - Непонятно только, откуда Гелиан Староплесский деньги взял. У него же долги.
   Алекс отложил следующий лист.
   - Да, - признал штаб-ротмистр, - этот вопрос еще не прояснен, но подполковник Староплесский показал, что Гелиан несколько раз упоминал фамилию заводчика Тупилова. Это имя вам ни о чем не говорит?
   - Ну как же, Валериан Тупилов - один из основных конкурентов моего деда. Правда в последнее время по столице ходили слухи, что дела у него пошли не очень хорошо. Я только не понимаю, каким образом я мог ему помешать? Да мы и не встречались лично ни разу.
   - Эти аспекты следствию еще предстоит прояснить, - решительно заявил жандарм. - Вы закончили?
   - Да.
   Алекс оставил на последнем листе свою подпись. Жандарм с писарем аккуратно собрали бумаги, пронумеровали листы и отбыли к себе. Капитан лег, закинул руки за голову и задумался.
   Ох, не стоило Гелиану Староплесскому самому на это дело идти. Послал кого-нибудь другого, у него был бы шанс отвертеться. Тогда против него были только показания покушавшихся, а там адвоката хорошего найти, родственники помогут, связи свои обширные подключат... А теперь целых шесть жандармов его участие в преступлении под присягой подтвердят. Есть от чего впасть в депрессию!
   Однако, прояснив некоторые мелочи и обезвредив исполнителей, арест злоумышленников поставил новые вопросы, ответов на которые пока не было. Еще больше туману напустил заявившийся поздно вечером агент Манский.
   - Сбежал я из этого дурдома. Сегодня в полдень была получена телеграмма - к нам выехал полковник Тарнилов. Через три дня ожидается, все носятся, как скипидаром смазанные, готовятся.
   Алекс порылся в памяти, но так и не смог вспомнить, чем же этот жандармский полковник так знаменит. Вроде и чин невысок. Так чего же местные так забеспокоились? Но вида о своей неосведомленности капитан не подал. Задал как можно более нейтральный и обтекаемый вопрос.
   - А с чего бы это господину полковнику в провинцию выезжать?
   - Вот и я понять не могу. Ниточка от покушения на вашу персону потянулась в столицу, но ведь из особ императорской фамилии к нему вряд ли кто-то причастен. Или все-таки причастен?
   И тут до Алекса дошло, что этот полковник Тарнилов должно быть возглавляет четвертую канцелярию главного управления, а канцелярия эта занимается вопросами императорской семьи. В том числе и вопросами их безопасности. Чем дальше, тем туже закручивалась спираль вокруг личности скромного пехотного капитана. Воротник мундира как-то сразу начал сдавливать шею, и Алекс расстегнул верхнюю пуговицу.
   - Узнаем, когда приедет полковник.
   - А вот это вряд ли, - усмехнулся Жорж, - все, что относится причастности членов семьи к неблаговидным делам, имеет высшую степень секретности.
   Настала очередь Алекса посмеяться.
   - Я вас умоляю, Жорж! Для того чтобы узнать эти ваши секреты, моей матушке достаточно посетить любой великосветский салон.
   Здесь капитан, конечно, приврал, но не очень сильно.
  
   Грозный полковник Тарнилов прибыл на четвертый день, до сих пор дорога из столицы до Аллерта была долгой и чреватой дорожными неожиданностями. Целый день начальник четвертой канцелярии разбирался с делом о покушении на капитана Магу. Лично допрашивал всех подозреваемых. Очередь потерпевшего настала поздним вечером, когда за окном окончательно стемнело.
   Полковник Алексу не понравился. Вроде и смотрит благожелательно, а ощущение такое, будто прикидывает, сразу арестовать или пусть еще немного погуляет на свободе. К большому удивлению капитана, о покушении вопросов не было, жандарм интересовался совсем другим.
   - Вы с винтовкой Гердана знакомы, капитан?
   - Так точно! Винтовки данной системы состояли на вооружении Его Императорского Величества Александриса Второго стрелкового батальона, в котором я имел честь проходить службу.
   Поскольку, хоть полковник и был выше по чину, но служил по другому ведомству, капитан счел возможным пренебречь некоторыми требованиями устава. К тому же, оба разговаривали сидя, что тоже соблюдению устава не способствовало.
   - Чем закончилась ваша служба в этом батальоне мне известно. А здесь, в бою вам приходилось сталкиваться с применением винтовок Гердана?
   - Так точно, при обороне переправы через реку Мгупту около Хоти. Этими винтовками было вооружено подразделение саперов, над которым мне пришлось принять командование.
   - Отлично. А с винтовкой, переделанной по методу лейтенанта Таранникова, тоже дело иметь приходилось?
   - Приходилось. Винтовками данного типа была вооружена команда охотников-пограничников, с которой я участвовал в штурме Харешского перевала.
   - Из винтовок этих типов лично стрелять приходилось?
   - И стрелять, и до штыковой доходило.
   - Вот даже как, - приподнял бровь полковник, - хорошо.
   Алекс никак не мог понять, чем вызван такой специфический интерес жандарма к его персоне. За свою еще не очень долгую службу ему волей-неволей пришлось освоить практически все винтовки, состоящие на вооружении руоссийской армии. Кроме того, приходилось пользоваться трофейными гохарскими и османийскими, а также винтовками системы "шапсо". Но полковника почему-то интересовали только эти два.
   - Итак, достоинства и недостатки обеих систем можете изложить?
   - Это может сделать любой офицер руоссийской армии.
   - Меня не интересуют "любые", я спрашиваю, можете ли это сделать вы?
   - Как письменно, так и устно.
   - Пока сделайте это письменно. Возможно, вам предоставится возможность сделать это устно. И собирайтесь. Мне поручено доставить вас в столицу живым и невредимым.
   Хотел было Алекс поинтересоваться, кем именно поручено, да передумал. Если этот кто-то использует начальника четвертой канцелярии в качестве порученца, то он должен сидеть где-то очень высоко, за пределами жандармской иерархии, тогда бы полковник сказал "приказано". В любом случае, спорить не приходилось.
   - Могу я взять с собой еще одного человека?
   - Этого вашего унтера в отставке Фелонова? Можете.
   - Когда требуется быть готовым к выезду?
   - Завтра после полудня.
   На этом разговор был окончен, и капитан отправился готовиться к дороге.
   Кортеж полковника Тарнилова растянулся на четверть версты. В него входила карета самого начальника четвертой канцелярии, полтора десятка конных жандармов, охраняющих его, казенная карета перевозящая арестантов, полдюжины жандармов, охраняющих арестованных, замыкала колонну бричка капитана Магу.
   Жорж Манский также возвращался в столицу. Причем не в карете полковника, а в экипаже Алекса. То ли хотел держаться подальше от начальства, то ли приглядывал за Магу и Фелоновым, а может, его просто в полковничью карету не взяли. Алекс тактично попытался выяснить некоторые интересующие его моменты дела, но тот отговорился секретность, хотя капитан подозревал, что тот просто ничего не знает.
   До Червонодара добрались за полтора дня. Там Фелонов ухитрился за пару часов продать и бричку, и лошадей. В убыток, конечно, но хоть так. И винтовку трофейную хотел сбыть, да капитан запретил.
   - Оставь, я знаю, кому она в столице пригодится.
   Через двое с лишним суток, поезд остановился у перрона столичного вокзала. Отсюда путь их лежал в особняк семейства Магу. Благодаря посланной из Червонодара телеграмме, их уже ждали. При виде хромающего Алекса, Ирен Магу не выдержала и расплакалась. Отец только головой покачал, но вечером, когда они остались наедине, спросил.
   - А может, хватит уже? В следующий раз могут и в живот штыком пырнуть.
   - Уж лучше пуля в голову, - усмехнулся Алекс.
   - Чего-то подобного я от тебя и ожидал. Кстати, твой дед настоятельно просил тебя посетить его, завтра же. Он хотел сообщить тебе что-то очень важное.
   На следующий день семейная карета доставила капитана Магу к проходной завода Тизеля. Однако к деду пустили не сразу, охрана хотела отобрать трофейную винтовку. Потребовалось вмешательство самого Августа Тизеля, чтобы Алекс добрался до его кабинета без потерь.
   Последние лет десять, дед внешне практически не менялся, это был все тот же высокий, костистый старик, а его объятие было по-прежнему крепким.
   - Проходи, показывай, что привез.
   Алекс развернул ткань и достал трофей.
   - Османийская "трибоди-тартини". Система не новая, но мы с такой винтовкой еще не сталкивались. Думаю, твоим инженерам она будет интересна.
   - Отдам им, пусть посмотрят.
   Такое явное пренебрежение слегка обидело капитана, но дед был явно озабочен чем-то другим.
   - Садись, внучок. Садись и слушай. К сожалению, поздно я все узнал, но лучше уж поздно, может, еще пригодится.
   Такое вступление настораживало, Алекс приготовился к плохим новостям.
   - Ты ведь знаешь, что два года назад на вооружение нашей армии была принята винтовка системы Гердана под унитарный патрон уменьшенного калибра? Производство винтовки было поручено казенным заводам. Так они, все вместе взятые, за год едва тридцать тысяч винтовок произвели. И тогда год назад интендантское управление устроило конкурс еще на двадцать тысяч винтовок в год.
   - И конкурс выиграл ты.
   - Я, - согласился Тизель, - а основным моим конкурентом был заводчик Тупилов. Но я ценой взял, а он под этот конкурс в новые станки вложился, ему кредит отдавать надо.
   - А нельзя было заказ увеличить? В армии новые винтовки ой, как нужны.
   - Хорошо бы, - усмехнулся Тизель, - да в казне денег нет. Война. Ты дальше слушай, это теперь тебя непосредственно касается. На этом бы все и закончилось, но тут откуда ни возьмись выскочил лейтенант Таранников со своим способом переделки старых капсюльных винтовок в казнозарядные под патрон шестидесятого калибра. Этих винтовок на складах четыреста тысяч лежит, девать некуда, а переделка их в казнозарядную в четыре раза дешевле обходится, чем новая винтовка Гердана. Сами-то винтовки, считай, бесплатные.
   - К ним патроны дорогие, - заметил Алекс.
   - Это так. Да я бы самого лейтенантишку, как муху прихлопнул вместе с его способом, но Тупилову такая переделка как нельзя лучше ко двору пришлась, он ее и поддержал. А тут к этим двоим еще и наследник присоединился. Все вместе они интендантов дожали, и небольшой заказ Тупилов таки получил.
   - Но ведь любому здравомыслящему человеку понятно, что винтовка Таранникова - вчерашний день!
   - Это если у человека других интересов нет, - прервал Алекса дед. - Одни с этого заказа денег хотят поиметь, другие с наследником ссориться опасаются.
   - А какая связь у этого Тупилова с наследником?
   - Да кто же знает? Слухи разные ходят. Да ты дальше слушай. Заказа того Тупилову мало, он сейчас себе в убыток работает. Вот он и начал под меня копать. А тут еще война началась, а армейские генералы больше винтовок Гердана требуют. Переделочные винтовки берут только от большой нужды, чтобы игольчатые и капсюльные винтовки заменять в частях второй линии.
   - Часто так бывает, - усмехнулся Алекс, - что вторая линия становится первой и наоборот. Если бы тогда, на перевале, пограничники были вооружены новыми винтовками, потерь, наверняка, меньше было бы.
   - Вот и тебя собственный опыт по этому вопросу есть. Это хорошо. А Тупилов и рад бы задний ход дать, да не может - столько сил, времени и денег потратил на то, чтобы конструкцию Гердана охаять, столько голов задурил - жуть! Такого поворота ему не простят, вот и вынужден он прежнюю линию гнуть.
   - А что же император? Уж он-то может решить этот вопрос.
   - Император может. Только сделать все надо так, чтобы наследника не слишком обидеть. Все ведь понимают, что нынешний император, хоть и не дает оснований опасаться за его здоровье, но, как и все мы не вечен. Вот он и решил для начала собрать отзывы об обеих винтовках из действующей армии. А заниматься сбором отзывов должен был ты, внучек.
   - Я?!!!
   Изумлению Алекса не было предела.
   - Но почему именно я?
   - А кто же еще? Молод, но уже повоевал, купить тебя нельзя, запугать невозможно. Ты просто идеальный исполнитель такого приказа.
   - Но ведь я состою в родстве с одной из противоборствующих группировок!
   - А вот это очень мудрый ход императора. Он гарантирует нужный ему результат. Неужели ты думаешь, что император желает вооружить свою армию устаревшим оружием, только ради того, чтобы не обидеть сына? Твой рапорт о переводе в действующую армию был подан очень вовремя, а в штабе Трындецкого тебя ждал соответствующий приказ.
   - Теперь понятно, почему им так не хотелось, чтобы я до этого штаба добрался. Дед, у тебя водка есть?
   Старый Тизель отрицательно покачал головой.
   - На работе не держу, и тебе не советую. Кстати, у меня для тебя тоже подарок есть.
   Август достал из-за шкафа с бумагами длинную пехотную винтовку. На вид обычная конструкции Гердана... Новый затвор! Суть нововведения Алекс уловил сразу: курок автоматически взводился при повороте затвора, а гильза экстрагировалась при отпирании. С новым затвором скорострельность должна возрасти раза в полтора.
   - Господин Гердан винтовку свою доработал, сделал продольно-скользящий затвор, а в военном ведомстве о переделках и слышать не хотят. Только-только выпуск одной наладили, а ей вслед уже другая. Я думал ее императору показать, да все случай никак не представится. Решил тебе подарить.
   "Ага, решил он! Подарок-то с дальним прицелом. Ну да семь бед - один ответ. Или уже пора выбирать кратчайший путь до ближайшей границы".
   - Спасибо, дедушка. И патронов отсыпать не забудь.
   Домой Алекс вернулся в состоянии глубокой задумчивости. Вся история в целом прояснилась, кроме того момента, каким образом Тупилову удалось привлечь к этому делу Гелиана Староплесского. И что делать дальше? Много времени на размышление ему не дали. В приоткрытую дверь протиснулось личико горничной.
   - Господин Магу, там вас спрашивают.
   Кто спрашивает, женщина сказать не успела, пискнула испуганно и исчезла. Вместо нее на пороге возник бравый гвардейский капитан.
   - Капитан Магу, приказано вас доставить к императору! Форма одежды - парадная при всех орденах. Огнестрельного оружия с собой не брать! И поторопитесь, времени у вас в обрез.
   Ну, вот и все, думать больше некогда, придется импровизировать. Однако наглость гвардейца требовала ответа.
   - Вы так и будете в дверях стоять или дадите мне переодеться? И не надо пугать горничных, капитан, вы в банкирском доме, а не в борделе!
   Капитан покраснел, хотел что-то ответить, но сразу не нашел что именно, а потом вспомнил, что при исполнении и молча захлопнул дверь. Будь визит к императору спланирован заранее, этот мундир чистили не меньше часа, а так Алекс просто смахнул пыль, осевшую за время долгого висения в шкафу. Хорошо хоть погоны позаботился заменить после получения нового звания.
   Спустя четверть часа затянутый в парадный мундир офицер, опираясь на трость, спустился к ожидавшей его карете дворцового ведомства. Вместо того чтобы придерживать саблю левой рукой, он нес в ней портфель. За ним шел слуга, державший в руках какой-то длинный тяжелый предмет, завернутый в серую мешковину.
   - Что у вас в портфеле?
   - Бумаги.
   - А это?
   Гвардеец нацелился на странный сверток.
   - Оружие, - усмехнулся Алекс, - огнестрельное. Не возражаете?
   Гвардеец, разумеется, возражал, пришлось убеждать его, что данная винтовка и является целью приема.
   - Хорошо, - сдался гвардеец, - сдадите дежурному офицеру императорского конвоя, пусть он решает. А пока, у меня побудет.
   Ехать пришлось далеко, в загородную резиденцию императора. Длинный, богато украшенный золотом дворец был окружен большим парком. Однако в этот раз карета заехала со стороны заднего дворцового двора, служившего для хозяйственных нужд. Первый пост в воротах миновали без проверки. У входа во дворец карета остановилась, дальше пришлось идти пешком. Алекс с мстительным удовольствием наблюдал, как гвардейский капитан тащит длинную неуклюжую винтовку.
   За дверью располагался второй пост, тоже из гвардейского полка. Здесь у Алекса отобрали портфель, сунули в него нос и дальше он следовал за дежурным офицером. Странное дело, но за весь путь он не испытывал какого-либо благоговейного трепета перед вершителем судеб Руоссийской империи. А вот и двери личных покоев императора, их охраняли солдаты из императорского конвоя.
   Дежурный офицер принял у гвардейца винтовку и портфель. Бумаги отдали Алексу, винтовку оставили офицеру. Далее капитана проводил флигель адъютант. Короткий коридор и они остановились у ничем не выдающейся двери.
   - Ожидайте, я доложу о вас.
   Вернулся адъютант секунд через двадцать.
   - Пройдите.
   Выдохнув, Алекс шагнул за порог, дверь за ним тут же закрылась.
   - Здравия желаю ваше императорское ве-лич-ство!
   - Вольно, капитан. И не надо так кричать, мы не на плацу, вполне достаточно будет "ваше величество".
   - Так точно, ваше величество.
   Воспользовавшись моментом, Алекс рассмотрел место приема и самого императора. А он немного постарел, морщин добавилось, и усы торчат не так воинственно. Об этом кабинете капитан был наслышан. Это был так называемый малый, где посетителей принимали без всякой помпы, только рабочие визиты.
   - Доклад полковника Тарнилова я уже выслушал, теперь мне хотелось бы выслушать вас. Начните с самого начала. И можете сесть.
   - Слушаюсь, ваше величество.
   Алекс опустился на стул и начал говорить. Император слушал внимательно, иногда кивал головой, иногда задавал уточняющие вопросы. Наконец, Алекс закончил свой рассказ.
   - Вы понимаете, что мой сын к покушению на вас не причастен?
   - Так точно, ваше величество!
   Конечно, не причастен. Кто же его в такие грязные дела посвящать будет?! Сыграли наследника втемную.
   - И рассказывать об этой истории на всех углах тоже не стоит.
   - Так точно, ваше величество!
   Надеюсь на ваше слово и благоразумие. Так что у вас там по винтовкам? Бумаги, вижу, принесли. Давайте.
   Капитан передал исписанные листы императору, тот бегло их просмотрел.
   - Стало быть, систему Гердана рекомендуете.
   - Не совсем, ваше величество.
   Император поднял на капитана удивленные глаза.
   - Это как понимать?
   Алекс пустился в объяснения.
   - Сегодня я был на заводе Августа Тизеля, там мне показали винтовку системы Гердана с новым затвором.
   На этих словах император прервал Алекса.
   - За последние пять лет на вооружение нашей армии было принято пять различных систем. Вы хотите предложить шестую?
   - Так точно, ваше величество! Винтовку я привез с собой, можно посмотреть прямо сейчас.
   Александрис откинулся на спинку кресла, посмотрел на капитана с нескрываемым интересом.
   - А Тарнилов был прав, наглости вам, капитан, не занимать.
   Император позвонил в стоявший на столе колокольчик, на пороге возник адъютант.
   - Принесите винтовку.
   Когда оружие принесли, Александрис взял ее в руки пощелкал затвором, приложился, нажал на спусковой крючок. Сухо щелкнул ударник.
   - И патроны есть?
   - Не догадался взять, ваше величество. Так ведь от обычной винтовки подойдут, можно в любой караулке одолжить.
   Около получаса в дворцовом парке гремели выстрелы, пугая окрестных ворон. Винтовка императору понравилась, особенно в сравнении с переделочными шестидесятого калибра.
   - Да, хороша. Так ведь и дорогая, небось, зараза.
   - Не думаю, ваше величество, чтобы она была намного дороже прежней. Здесь ведь только затвор другой, даже ложа прежняя.
   - Ладно, дам указание генерал-интенданту, пусть испытают, о цене уж как-нибудь договоримся. А этот экземпляр вы мне оставьте, вам дед другую сделает.
   На этом прием был окончен. Та же карета, только уже без сопровождения, доставила капитана к воротам особняка Магу. Там все уже знали, куда ездил младший сын, и были в нетерпении от ожидавшихся новостей. Пришлось все пересказать. Почти все.
   Выслушав Алекса, Виктор Магу даже с кресла вскочил.
   - Да, хитер наш император! Ведь как дело повернул, никто не при чем, простой пехотный капитан так решил!
   - Не совсем простой, - вставила свое мнение Ирен Магу. - Но Тупилов-то какой подлец оказался!
   - Я от него тоже такой подлости не ожидал. Ну да ничего, завтра посмотрим.
   На завтра вся столица гудела от важных новостей, посыпавшихся одна за другой: заводчик Тупилов арестован и помещен в каземат, заказ на переделочные винтовки аннулирован, наследнику император категорически запретил вмешиваться в дела военного ведомства.
  
   Где-то неделю спустя капитан Магу зашел в ресторан. Ходил в кадровое управление, чтобы отменить прежнее назначение и получить новое после полного излечения. На обратном пути ему захотелось есть, вот и зашел в первый же более-менее приличный. И каково же было его удивление, когда на входе в зал он столкнулся с агентом Манским.
   - Добрый день, Манский.
   - Тише, меня здесь знают под другим именем.
   Агент предпринял попытку проскользнуть мимо, но Алекс успел вцепиться в рукав его сюртука.
   - Стоять!
   Со стороны это смотрелось весьма комично, и в любой момент могло привлечь внимание посетителей.
   - Только один вопрос, Жорж, и я уйду.
   - Давайте ваш вопрос, - сдался Манский, - только короче, если можно.
   - Как Тупилову удалось задействовать капитана Староплесского в моем убийстве?
   - Тоже мне загадка, - фыркнул агент. - Добрые люди посоветовали Гелиану вложить деньги в акции заводов Тупилова. В случае его разорения сидеть ему в долговой яме до скончания века. И все семейство его по миру пойдет. А уж о вашей взаимной неприязни только глухой не слышал. Вот и старался Староплесский изо всех сил. Я ответил на ваш вопрос?
   - Полностью.
   Алекс сделал шаг в сторону, освобождая проход. Жорж проскользнул мимо. Однако, данное Манскому обещание надо было выполнять, и капитан отправился на поиски другого ресторана.
  
   Глава 6
  
   Чиновник был еще довольно молод, но уже успел обзавестись обширной плешью. Оставшиеся на голове волосы, редкие и сальные, также не добавляли ему привлекательности. Картина дополнялась усыпанным крупной перхотью черным воротником мундира. К тому же, от него доносился весьма неприятный запах пота, который чинуша неудачно пытался забить мерзким дешевым одеколоном. Алекс пытался держаться от него подальше, но в небольшой канцелярии это было невозможно. И собственную физиономию приходилось постоянно контролировать, чтобы ненароком не скривиться. Сейчас решалась дальнейшая судьба капитана Магу.
   - Даже не знаю, что с вами делать.
   Чиновник в третий раз начал перебирать лежавшие перед ним бумаги, как будто за последние десять минут в них что-то могло измениться. На счет судьбы - это, конечно, излишне пафосно, шел поиск вакансии в каком-нибудь из пехотных полков.
   - Вы ведь на должность ротного командира претендуете?
   - Претендую, - подтвердил капитан.
   А зачем бы он тогда здесь уже полчаса торчит, не считая ожидания в коридоре? Субалтерны везде нужны, только головой кивни и выбирай любой полк! За исключением гвардии разумеется. А должность ротного командира - товар штучный, его для своих приберегают, для тех, которые с протекцией. Но ведь можно же, можно было прежде, чем совать свой нос в эту канцелярию, в приемную другого кабинета зайти, приема испросить, вставить ненароком просьбишку малую ... Не захотел, посчитал излишним. Теперь приходилось наблюдать весь этот спектакль и ждать, когда чинуша решит, что клиент созрел и предложит капитану согласиться на какую-нибудь скрытую пакость с его стороны. Ну вот, кажется, и началось!
   - Даже не знаю, что с вами делать.
   Мерзкий чинуша развел руками, как бы извиняясь и сокрушаясь одновременно.
   "А может, ему взятку дать? Прямо сейчас. Выгрести из карманов все, что есть и швырнуть ему в морду, только чтобы побыстрее закончился этот дешевый спектакль, и больше эту сволочь видеть не придется". Реализовать свою мысль Алекс не успел.
   - Впрочем, кажется, есть у меня один вариант. Где же это требование?
   Бумаги начали перебираться в четвертый раз. Капитан понял, что сейчас под видом шоколадной конфетки ему всучат какое-нибудь дерьмо в красивой блестящей упаковке.
   - Ах, да! Вот оно!
   Чиновник сделал вид, что очень рад найдя нужную бумагу.
   - Извольте видеть, господин капитан! Девятнадцатый Анненский пехотный полк. Из второго, так сказать, десятка!
   Полк и в самом деле был с историей длиной более полутораста лет. Первые двадцать регулярных полков были сформированы указом царя-реформатора и приняли участие во всех войнах, которые с тех дней вела Руоссия. Четыре из них стали гвардейскими. Чуть позже к ним добавились еще четыре, образовав так называемую "новую" гвардию. Изначальные гвардейцы тут же стали именовать себя "старой" гвардией. Судьба остальных полков сложилась не так счастливо, но, в общем и целом, весьма неплохо. Полки эти дслоцировались в крупнейших и богатейших городах империи, неподалеку от столицы и служба в них считалась довольно престижной.
   Единственным исключением из этого правила был девятнадцатый полк. Началось все с того, что сам Анненск, где этот полк был сформирован и сейчас продолжал квартировать, в те годы считался богатым и значительным городом. Вот только все его богатство и значимость покоились на соляных промыслах. А те взяли и истощились. Анненск быстро захирел, превратившись заштатный руоссийский городишко. Даже новомодная железная дорога обошла его стороной. Одно хорошо было в Анненске - до столицы чуть больше суток пути.
   Еще больше не повезло девятнадцатому полку. Другие полки воевали, в генеральных сражениях участвовали, брали города и крепости, получали награды, знамена, серебряные трубы. Девятнадцатый Анненский либо в резерве стоял, либо попадал на какое-нибудь третьестепенное направление вдалеке от начальственных глаз. Правда, в последнюю Южноморскую кампанию полку выпал шанс, но чрезвычайно точный огонь вражеской артиллерии привел к большим потерям, солдаты дрогнули, бритунийский люнет не был взят. Полк окончательно приобрел репутацию карьерного могильника, превратившись в отстойник, где всевозможные бездарности и неудачники дотягивали служебную лямку до полной пенсии.
   Чиновник, между тем, продолжил.
   - После потерь, понесенных в недавних боях, полк был сведен к двухбатальонному составу, но сейчас он выведен в резерв и третий батальон разворачивается вновь. Вот в третьем батальоне и появилась вакансия командира третьей роты.
   Спасибо, удружил! Третья рота третьего батальона! Это означало, что в роте будут самые негодные к службе субалтерны, самые паршивые унтеры и самые замухрышистые солдатики.
   - Даже не завернули, - усмехнулся капитан.
   - Что?! - изумился чинуша.
   - Ничего, - отмахнулся Алекс. - Я согласен, пишите.
   Ему было все равно, лишь бы скорее убраться отсюда. Довольный чиновник заскрипел пером по казенной бумаге.
  
   После деблокирования корпуса Трындецкого и повторного взятия Хоти, руоссийская армия вынуждена была вести боевые действия по двум расходящимся и почти не связанным друг с другом направлениям. Генералу Трындецкому достались узкая полоса вдоль побережья, ведущая к Крабзону и южное направление на город-крепость Ардохан. Сводная дивизия генерала Новославского сумела быстрым маршем достичь Арогацкой котловины, разгромить отряды османийцев, не ожидавшие столь быстрого появления руоссийских войск, и двинулся на Арс.
   В прошлую кампанию Арс пал после длительной осады, но потом по мирному договору был возвращен османийцам. После этого, бритунийские инженеры основательно перестроили старую крепость, приспособив ее к условиям современной войны. Обновленная крепость имела цитадель, расположенную на отвесной скале и четыре форта с земляными валами высотой до трех саженей и толщиной более пяти, с каменными казематами, казармами и пороховыми погребами. Укрепления были связаны между собой траншеей полного профиля, между ними были расположены полевые батареи. Впереди укреплений и траншей имелись рвы глубиной до полутора саженей и шириной до десяти. Дополняли оборону крепости волчьи ямы в несколько рядов, фугасы и другие препятствия. Крепостная артиллерия включала две сотни нарезных и более сотни гладкоствольных орудий. На крепостных валах стояли пятипудовые мортиры, а гарнизон насчитывал двадцать пять тысяч человек.
   И это было еще не все, для того, чтобы выйти к крепости пришлось штурмовать хорошо укрепленные османийские позиции на горе Аладжа. В результате штурма позиции остались за османийцами, а девятнадцатый Анненский пехотный полк сократился с трех батальонов до двух неполного состава, после чего, был выведен из первой линии для отдыха и пополнения. Полк расположился в городке под названием Бокеак, где его и нагнал капитан Магу.
   Полк расположился в небольшом городишке со смешным названием Бокеак. Жители почти все ушли с османийцами, но места на всех все равно не хватало. Штаб полка отыскался на главной и единственной городской площади.
   По уставу представляться следовало в парадном мундире, но по случаю войны Алекс решил этим требованиям пренебречь и явился к командиру полка в белом повседневном.
   - Господин полковник, капитан Магу представляется по случаю прибытия в полк для дальнейшего прохождения службы.
   Полковник Дрондуков явно выбивался из рамок полкового командира руоссийской армии. Привычный образ - здоровяк гвардейских статей. Чаще всего, действительно, выходец из гвардии. А командир Анненского - невысокий, едва ли выше Алекса, крепыш с заметным брюшком.
   - Ну, наконец-то! Мы уже вас заждались капитан!
   Расспросив о предыдущих местах службы, полковник перешел к делу.
   - Роту вам предстоит сформировать с нуля. Завтра должна прибыть маршевая рота, четыре сотни штыков. Дадим вам полторы сотни, и приступайте.
   Алекс едва сдержался, чтобы не выругаться. Дадут плохо обученную толпу ополченцев спешно переименованных в кадровых солдат, и делай с ними что хочешь. И никакого положенного роте имущества. Но выбирать не приходилось. Ничего, справится как-нибудь.
   - Хоть одного субалтерна дадите, господин полковник?
   - Первого же, кто прибудет в полк, отдам вам. А пока что сами.
   - Слушаюсь, господин полковник! Разрешите обратиться с просьбой.
   - Обращайтесь, капитан.
   - Со мной прибыл еще один отставник и две лошади, разрешите...
   - Зайдите в полковую канцелярию, там оформят. Скажете, я не возражаю.
   Как ротный командир, капитан Магу имел право на денщика, назначаемого из солдат. Но многие ротные командиры предпочитали иметь при себе доверенного человека из своих дворовых или отставников. Их записывали в состав полка как нестроевых. Так они получали официальный статус, им даже какую-то мелочь платили, а строевые солдаты находились там, где им быть, и положено - в строю. Похожая картина была с лошадьми. Вместо казенных полковых кляч те, кто имел возможность, сами покупали лошадей под седло. Полковой казне от этого только экономия - на покупку тратиться не надо, а если убьют животину, опять же никакого убытка. А фураж все едино, на какую лошадь выписывать, что на казенную, что на собственную офицерскую. Потому, полковое начальство смотрело на это сквозь пальцы.
   Пару часов пришлось подождать, пока в канцелярии оформили нужные бумаги, после чего, капитан опять появился на городской площади, где его уже заждался Фелонов.
   - Держи, - Алекс протянул отставному унтеру бумагу, украшенную полковой печатью. - Поздравляю, ты опять на службе.
   - Было бы с чем, - буркнул Влад.
   Но потянулся, живот подобрал.
   - Что дальше делать будем?
   - Квартиру искать. Потом я к командиру батальона, а ты по расположению походи, посмотри, послушай, чем здесь живут. Короче, сам знаешь.
   Для того, чтобы найти крышу над головой, потратить немало времени и сил. Все более или менее приличные дома в центре были заняты господами офицерами, окраины забиты солдатами. В результате, капитан Магу потеснил субалтерна из первой роты третьего батальона в угловой комнате второго этажа, а Фелонов денщика командира той же роты в каморке без окон под лестницей. Пристроив лошадей, капитан Магу и его только что приобретенный денщик разошлись каждый по своим делам.
   Вновь встретились они два часа спустя. Первым начал злющий и очень раздраженный Алекс.
   - Ничего нет! Ни палаток, ни домов, где можно разместиться! Даже котлов нет!
   - Ну и что тут удивительного? - пожал плечами Фелонов. - Всегда так было.
   - Было, - согласился капитан, - но здесь климат другой, а вновь прибывшие к нему не привычны! На следующий же день половина ляжет.
   Климат здесь от равнины, действительно, отличался. Несмотря на летнюю пору ночи, были очень холодными, приходилось надевать шинель. Да и недостаток кислорода тоже сказывался, люди, и лошади быстро уставали.
   - Я бы за свой счет купил, - продолжил бушевать Алекс, - так ведь во всем городе нет ничего!
   Фелонов сдвинул кепи на лоб, пошкрябал пятерней затылок.
   - Ладно, до вечера все равно уже ничего не придумаем, а завтра видно будет.
  
   - Р-равня-айсь! Сми-ирна!
   Пять шеренг в длинных серых шинелях перетянутых ремнями, белые пятна лиц, которые скоро станут хорошо знакомыми, но пока воспринимаются как безликая людская масса, и стволы тех самых переделочных винтовок системы Таранникова над правым плечом. Хотя, могло быть и хуже, вполне могли вооружить маршевую роту старыми дульнозарядными. А прибывшие с ротой офицеры даже не пытаются скрыть своей радости, наконец-то спихнут эту ношу на других. А вот и сам командир полка прибыть изволил.
   Полковник Дрондуков принял доклад командира роты, поздоровался, солдаты ответили вразброд. Полковник недовольно поморщился и подозвал Алекса.
   - Следуйте за мной, капитан.
   И двинулся вдоль строя, отсчитывая ряды.
   - ... двадцать восемь, двадцать девять, тридцать. Всего сто пятьдесят, стало быть. Командуйте, господин капитан.
   - Слушаюсь, господин полковник! - вытянулся Алекс - Рота, напра-во!
   Шорох сапог, негромкое бряцание оружия и амуниции, вразнобой стукнули каблуки солдатских сапог.
   - Шаго-ом марш!
   Алекс взобрался на подведенную денщиком лошадь и повел ротную колонну по дороге на Аладж. Там в версте от городка Фелонов нашел овечьи загоны, где местные жители осенью стригли и резали овец. Сейчас там было пусто. Условий для размещения солдат, конечно, никаких, но хоть какая-то крыша над головой и есть возможность развести ночью костер. Но еще до темноты предстояло решить множество задач.
   "Сейчас у кого-то начнется стремительный карьерный рост". Построив роту, капитан прошел на правый фланг строя и остановился перед высоким, костистым унтером. Тот представился густым, прокуренным басом.
   - Унтер-офицер Севрюжаев, господин капитан!
   - Первый взвод!
   Следующим в строю стоял розовощекий, кровь с молоком, крепыш в лихо сдвинутом на ухо кепи.
   - Унтер-офицер Таропшин, господин капитан!
   - Головной убор поправь. Второй взвод!
   Подбор и назначение взводных и отделенных командиров дело очень важное, торопливости и случайностей не терпит, но сейчас Алекс решил поступить именно так, поскольку, другого выхода не видел. Ничего, через несколько дней люди привыкнут к новым должностям, притрутся друг к другу, проявят свой характер. Вот тогда и можно будет решить, кого повысить, кого понизить, а с кого и лычки напрочь ободрать.
   Спустя час, наконец, были назначены фельдфебель, взводные и отделенные командиры, выбран ротный артельщик. А затем начался обычный армейский бардак, сопровождающий размещение подразделения на неподготовленном месте. Тут же к ротному потянулись новоиспеченные командиры со своими проблемами - кому, где размещаться, чем людей кормить, где и чем дрова рубить, кому и где копать яму под солдатский сортир, а также, где взять строевой лес для его сооружения.
   Еще два часа спустя, капитан Магу, озверевший от множества одновременно свалившихся на его голову проблем, требующих его немедленного решения, понял, что может сорваться, и кое-кто может потерять лычки уже сегодня. А вот этого допускать было нельзя, не только он солдат, но и рота проверяла своего командира.
   - Фельдфебель!
   - Я, господин капитан!
   - Взводных унтеров ко мне! Бегом!
   Три минуты спустя капитан прошелся вдоль короткого строя.
   - Севрюжин, девять рядовых и ефрейтора назначишь в караул, сам пойдешь начальником.
   - Слушаюсь, господин капитан! А где...
   - Через час вместе расставим посты.
   Поставив задачи остальным взводным и фельдфебелю, Алекс получил кратковременную передышку, чтобы успокоиться. Но остыть ему не дали, за спиной послышалось хорошо знакомое сопение.
   - А тебе чего?
   - Я у интендантов два трофейных котла купил, и на счет телеги договорился, деньги нужны.
   - Хоть одна хорошая новость за сегодня.
   Алекс достал портмоне, не считая вытащил из него несколько ассигнаций и протянул их Фелонову.
   - И лошадь свою артельщику отдай.
   Отставной унтер скорчил недовольную мину. Ему, как денщику, лошадь не полагалась, но эта была куплена за собственные средства капитана Магу, а потому, Фелонов привык ее считать как бы своей.
   - Вот еще, верховую лошадь в телегу запрягать!
   - Отдай. Другой сейчас все равно не найти, а артельщику она нужнее. Надо же на чем-то продовольствие возить.
   - Ладно, - махнул рукой денщик, - пойду, обрадую, бездельника.
   Проводив взглядом фелоновскую спину, Алекс злорадно ухмыльнулся - он только что придумал, как подчиненная ему рота встретит следующее утро, и встреча эта вряд ли кому-то понравится.
  
   - Рота подъем! Выходи строиться!
   Едва продрав спросонья глаза, солдаты имели возможность убедиться, что рассвет еще не занялся.
   - Выходи строиться! - надрывались такие же не выспавшиеся унтеры, заранее поднятые капитаном.
   На востоке уже появилась светлая полоска, когда рота смогла изобразить некое подобие строя. Алекс щелкнул крышкой часов.
   - Двенадцать минут! Вас всех вырезали и перестреляли за это время! Попробуем еще раз. Рота, отбой!
   Солдатский строй мгновенно превратился в толпу, устремившуюся обратно в загоны. Взводные и отделенные пытались упорядочить процесс, но мало преуспели в этом. Капитан дал унтерам пару минут на матерный инструктаж и повторно скомандовал.
   - Рота подъем!
   Во второй раз управились гораздо быстрее, всего за семь с половиной минут.
   - Уже лучше, но еще недостаточно быстро! Рота, отбой!
   И только на четвертый раз, когда последний задержавшийся солдат прошмыгнул в строй меньше, чем за четыре минуты, капитан счел результат удовлетворительным. После того, как эта радостная новость была сообщена роте, по солдатским рядам прокатился явственный вздох облегчения. Но уже через несколько секунд, ожидавшим окончания своих мучений солдатиком пришлось разочароваться. Вместо всеми ожидаемого "Разойдись!", прозвучало.
   - На пра-во! Шаго-ом марш!
   Подошвы солдатских сапог застучали по каменистой дороге. Фелонов подвел капитану заранее оседланную лошадь.
   - К нашему возвращению все должно быть готово.
   - Будет, - буркнул денщик, - не извольте беспокоиться.
   Для первого раза Алекс решил ограничиться всего пятью верстами. Как раз аппетит нагуляют перед завтраком. К его удивлению, этот марш рота выдержала очень даже неплохо - ни одного отставшего не было. Никто не сбил ноги и не натер кровавых мозолей. Впрочем, за последние десять дней маршевая рота преодолела больше четырехсот верст и к длительным переходам солдаты успели привыкнуть.
   Уже за четверть версты от расположения передние ряды начали обеспокоенно водить носами по ветру, по колонне пробежал возбужденный шепоток, а скорость марша заметно возросла. Алекс и сам втянул ноздрями воздух. Да, направление ветра он не учел.
   Фелонов принял повод у спрыгнувшего с седла капитана.
   - Успели, вижу.
   - Так точно. Только зря ты это - целого барана в котел.
   - Ничего, авось не обеднею. Что-то ты в последнее время много ворчать стал. Не иначе стареешь?
   Денщик столь бестактный вопрос счел возможным проигнорировать.
   - Солдат должен быть злым и голодным.
   - Вот скоро в наступление пойдем, все будем... Злыми и голодными.
   После завтрака Алекс распределил солдат на работы, второй взвод занялся строевой подготовкой, а первый отправился на стрельбище. В качестве мишеней использовали старые мешки, набитые сухой травой. Начали с двухсот шагов. После трех выпущенных пуль проверили мишени. Результат оказался удручающим - больше половины мешков оказались целыми. Капитан не выдержал.
   - Винтовку!
   Ему дали тяжелую винтовку. Алекс проверил установку прицела, взвел курок, откинул затвор и отправил в казенник блестевший латунью патрон. Затвор со щелчком закрылся.
   - Смотрите, как надо стрелять!
   Целик, мушка, дыхание задержать, спусковой крючок плавно... Приклад винтовки лягнул капитана в плечо. Мишень мгновенно скрылась в пороховом дыму, но по реакции солдат Алекс понял, что позорно промазал. Какой-то черт дернул повторить попытку.
   - Патрон!
   Второй выстрел оказался таким же неудачным. Такого просто не могло быть! Пусть по меркам стрелкового батальона капитан Магу оказался недостаточно метким, но чтобы с двухсот шагов, из винтовки и два раза подряд промазать! И тут до Алекса начало доходить, что дело не в стрелке, а в оружии.
   - Патрон!
   Алекс решительным шагом сократил расстояние вдвое и, тщательно прицелившись, выстрелил. На этот раз попал, пуля задела край мешка.
   - Мушка сбита, господин капитан, - влез со своей догадкой взводный унтер-офицер Севрюжаев.
   - А то я без тебя не догадался, - отбрил взводного Алекс.
   Винтовки, выданные маршевой роте, никто не пристреливал, да и по дороге не до того было. Придется заняться самим.
   - Фельдфебеля ко мне! Бегом!
   Едва только капитан Магу озадачил подчиненных решением одной проблемы, как на него свалилась другая.
   - Господин капитан, рядовой Пиндорин ногу сломал!
   Солдат, отправленный ремонтировать крышу загона, свалился с нее. Пришлось отправлять пострадавшего в полковой лазарет. Обычный день ротного командира руоссийской армии продолжался.
  
   Постепенно, жизнь на новом месте вошла в привычную колею. Мало организованная команда в серых шинелях понемногу превращалась в линейную роту пехотного полка. Только полковник Дрондуков поставил на вид капитану Магу.
   - Наш полк, господин капитан, уже три недели, как в боевых действиях участия не принимает.
   - Так точно, господин полковник.
   - Так почему же у вашей роты расход патронов такой, будто вы отбиваете по три атаки противника на дню?
   Количество стрельб пришлось сократить, больше налегали на строевую подготовку, совершение маршей и владение штыком.
   В один из дней, когда Алекс присутствовал на обучении солдат штыковому бою, под непрерывное "Длинным коли! Коротким коли!", в расположение роты верхом въехал молодой офицер. Остановился около одного из солдат, что-то спросил, тот указал ему на ротного командира. Когда офицер приблизился, стало заметно, что лошадь и всадник перенесли долгое путешествие.
   Тем временем, офицер спешился, подошел, придерживая саблю левой рукой, щелкнул каблуками сапог и доложил.
   - Господин капитан, лейтенант Саев прибыл для дальнейшего прохождения службы, назначен субалтерн-офицером вверенной вам роты!
   Все-таки, командир полка свое обещание сдержал. Алекс убрал руку от козырька кепи.
   - Добро пожаловать, лейтенант. Какое училище?
   - Второе пехотное, господин капитан!
   Стало быть, из не слишком знатных или не очень состоятельных. Но мундир у лейтенанта явно из дорого сукна и пошит у хорошего портного, сабля тоже не казенная, а купленная за свой счет. На боку здоровенная кобура желтой кожи с "русским голдом". Судя по горящим щекам и блеску в глазах, молодой человек слишком возбужден важностью происходящего и еще не исчерпал запас восторга от своего офицерского звания и назначения на свою первую должность в настоящий пехотный полк. Таких, обычно, убивают первыми.
   - Вот и отлично! Вы очень вовремя прибыли, лейтенант, У меня будет для вас очень важное и ответственное поручение.
   Алекс сознательно выдержал паузу, наблюдая, как юноша с трудом удерживается от того, чтобы задать начальству вопрос какое именно задание. И только потом сообщил.
   - Вшами займетесь.
   - Чем?
   Если бы поблизости находился какой-нибудь художник, он бы незамедлительно начал писать с лейтенанта Саева картину под названием "Изумление". Но поскольку никаких художников в округе не наблюдалось, капитану пришлось разъяснить суть поручения.
   - Вшами. Это насекомые такие. Только что у двоих в третьем взводе обнаружили. Вот вы их уничтожением и займитесь. Фелонов!
   - Я здесь, господин капитан!
   - Помоги господину лейтенанту разместиться, и кобылой его займись.
   От лейтенантского лица, казалось, можно было прикурить сигарету. Тем не менее, вбитые в училище рефлексы взяли верх.
   - Разрешите идти, господин капитан?
   - Ступайте, лейтенант.
   Глядя в спину удаляющемуся офицеру, Алекс немного усомнился в своих действиях. Может, не стоило обходиться с Саевым так жестоко? Лейтенант-то, похоже, обиделся. Но, если он дурак, так это не лечится, а умный - поймет. И чем быстрее он поймет, куда попал, тем больше у него будет шансов остаться в живых.
   А события намечались весьма серьезные. В Бокеаке появились части еще одной дивизии, переброшенной из центральной Руоссии. Окрестности городка начали напоминать разворошенный муравейник, а ездивший за продовольствием артельщик рассказывал, что видел огромные пушки, перевозимые аж на двух больших телегах, запряженных десятком лошадей. Алекс приказал болтуну заткнуться, но уже на следующий день весь полк знал о прибытии осадного парка.
   Девятнадцатый Анненский полк тоже стряхнул полусонное оцепенение, роты начали выводить на полевые учения. На склоне одной из гор саперы отрыли окопы, которые пехотные роты поочередно штурмовали. Третья рота третьего батальона также не избежала этой участи. В целом, справились неплохо, капитан Магу даже удостоился устной похвалы командира полка. Для этого капитана Магу вызвали в штаб полка.
   - Вижу, господин капитан, вам за столь короткий срок удалось достичь вполне приличного уровня подготовки. Штурм выполнен ничуть не хуже чем остальными ротами полка.
   - Премного благодарен, господин полковник!
   Дрондуков сделал небольшую паузу, прежде чем задать вопрос.
   - А откуда генерал Новославский вас знает?
   - Я служил под его началом в Текульском полку сразу после училища.
   - Генерал рекомендует вас как очень грамотного и решительного офицера, способного к самостоятельным действиям. Да и я о вас справки навел.
   Алекс начал подозревать, что весь этот разговор затеян полковником не просто так, а в конце его, капитана Магу ожидает какое-нибудь весьма каверзное и трудновыполнимое задание. Поскольку прямого вопроса ему задано не было, Алекс предпочел промолчать.
   - Поэтому, - продолжил Дрондуков, - я решил, что вы будете наилучшей кандидатурой. Карту!
   Адъютант полковника расстелил на столе испещренную многочисленными пометками карту района боевых действий. Арс располагался в самом центре, восточнее были отмечены османийские позиции на горе Аладжа. Масштаб карты был довольно мелким, и на ней была изображена весьма обширная местность, вплоть до самого морского побережья на западе. Однако карандаш полковника нацелился на нижний край листа бумаги.
   - Вот здесь, капитан, в горах есть проход, который может вывести противника на наши коммуникации между Бокеаком и Аладжей.
   В голове Алекса тут же шевельнулись нехорошие предчувствия. По карте расстояние невелико, всего-то верст двадцать. По прямой. По горной дороге выходит больше тридцати. А если перепад высот учесть, считай, все сорок. То есть, действовать роте придется в полном отрыве от основных сил полка. Случись что, помощи со стороны не дождешься.
   - А вот тут, - продолжил полковник, - на карте отмечена старая крепость, если ее занять, то можно полностью перекрыть проход и обезопасить наши коммуникации.
   Взгляд Алекса прикипел к карте в поисках иного решения проблемы. Нет, полковник прав - после этого прохода перед османийцами откроется несколько возможных путей, чтобы все их перекрыть потребуется намного больше сил, чем одна рота. А в узком проходе вполне можно держаться против полнокровного батальона, только бы патронов хватило.
   - Осмелюсь спросить, господин полковник, кем эта крепость занята сейчас?
   - Неизвестно. Думаю, что никем. Наша разведка пыталась это выяснить, но здесь, - карандаш полковника указал на ведущую к проходу дорогу, - была обстреляна противником, понесла потери и вынуждена вернуться обратно.
   То есть, если укрепление занято противником, то придется его еще и брать приступом. Одной пехотной ротой. Без артиллерии. Прелестно. Но начальство уже все решило, поэтому оставалось выяснить последний вопрос.
   - И как долго нам следует удерживать проход, господин полковник?
   - До тех пор, пока гора Аладжа не перейдет в наши руки. Тогда для снабжения наших войск мы сможем использовать дорогу огибающую гору с севера. Думаю, не больше недели.
   "Значит, продовольствие надо брать на две недели", сделал вывод капитан Магу.
   - Когда рота должна выступить?
   - Три дня на подготовку вам хватит?
   - Так точно, господин полковник! Потребуются палатки, большое количество продовольствия и патронов, а также повозки из полкового обоза.
   - Составьте заявку, и завтра с утра принесите мне. Все?
   - Никак нет, господин полковник! Разрешите снять копию с вашей карты, относящуюся к прилегающей к проходу местности.
   - Разрешаю, капитан.
   От командира полка Алекс прямиком отправился в расположение роты. Лейтенант Саев последним новостям не слишком обрадовался.
   - Выходит, весь полк пойдет на штурм, а нас отправляют охранять какой-то проход?
   - Именно так, господин лейтенант. И не надо делать такую кислую мину! Если судить по предыдущему штурму, там легче получить картечь в грудь, чем орден. Да и неизвестно еще, где может оказаться жарче. Поэтому, сейчас вы отправитесь в штаб полка, и сделаете копию с интересующего нас участка карты. Надеюсь о том, что от тщательности и аккуратности сделанной вами копии может зависеть успех нашей миссии вам напоминать не надо?
   - Никак нет, господин капитан!
   Алекс смерил взглядом вытянувшегося в струнку лейтенанта.
   - Вот и отлично, ступайте.
   Спровадив субалтерна, капитан сел сочинять заявку на снабжение роты. Но как только он углубился в работу, ввалился Фелонов.
   - Куда идем?
   Алекс прицельно-подозрительно уставился на денщика.
   - Ты-то откуда знаешь? Саев проболтался?
   - У меня своя голова на плечах есть, - обиделся отставной унтер. - Как только из штаба приехал, сразу субалтерна к себе вызвал, потом его куда-то услал, а сам вместо того, чтобы солдат гонять, бумажки сел писать. Небось, заявки на довольствие?
   Фелонов попытался заглянуть в лежавший на столе лист.
   - Они и есть, - подтвердил догадку денщика капитан, - через три дня выступаем, готовься.
   - Да я и так ко всему готов.
   С заявками Алекс провозился до самого вечера. На следующий день они легли на стол командира полка.
   - Капитан, вы собираетесь одной своей ротой перестрелять всю османийскую армию? Зачем вам столько патронов?
   Полковник безжалостно перечеркнул написанные Алексом цифры, а затем решительно сократил их вдвое. За время своей службы капитан Магу успел понять, что патронов много не бывает, и достаточно тоже не бывает. Их или мало, или "совсем нет". Но спорить с Дрондуковым не стал, тем более что еще вчера он предусмотрительно завысил потребное количество вчетверо.
   - А зачем вам четыре палатки?
   - Четыре палатки по сорок человек каждая...
   - Вы могли бы разместиться и в крепости, - прервал Алекса полковник. - По крайней мере, частично.
   - Господин полковник, неизвестно, в каком состояние эта крепость находится, и можно ли в ней разместиться вообще.
   Полковничий карандаш дрогнул, и цифра "четыре" осталась без изменений. Так, понемногу, дошли до конца заявки. Что-то удалось отстоять, что-то было радикально сокращено. Остался последний пункт.
   - Зачем вам столько повозок, капитан? Во всем полковом обозе их не намного больше!
   - Господин полковник, - Алекс добавил в голос просительные интонации, смешанные с некоторой долей возмущения произволом начальства, - расчет потребного количества повозок выполнен в соответствии с существующими нормативами!
   - Десять! И все повозки должны быть немедленно отправлены обратно после вашего прибытия на место!
   - Так точно, господин полковник!
   На самом деле, даже для урезанных потребностей роты десяти повозок хватало едва-едва. Всего дней десять, как рота была сформирована практически с нуля, а уже успела изрядно обрасти имуществом. И трех дней на подготовку к выходу оказалось ничтожно мало. Но приказ есть приказ, на утро четвертого дня рота двинулась в путь. Стучали по дороге солдатские сапоги, поскрипывали обозные повозки, время от времени фыркали лошади, подгоняемые возничими.
   Через час после полудня ротная колонна миновала последний пост руоссийской армии, дальше начиналась никем не контролируемая территория. По крайней мере, именно так она была обозначена на карте, а фактическое состояние дел предстояло выяснить опытным путем.
   Командовавший постом унтер заверил капитана.
   - На две версты точно османийцев нет.
   Тем не менее, колонна была перестроена, повозки перемещены в середину, а одно отделение из первого взвода выдвинуто в передовой дозор. С ним же Алекс отправил Фелонова.
   - Они, - капитан кивнул в сторону готовившихся идти вперед солдат, - в горах как слепые котята, вся надежда на тебя.
   - Не извольте беспокоиться, - усмехнулся отставной унтер, - все будет в самом лучшем виде.
   Роте повезло, никаких неприятностей, если не считать пары не выдержавших горной дороги и перегрузки тележных колес, не было. Но около пяти часов, задолго до заката, капитан остановил дозор в самом начале узкого ущелья.
   - Дальше наша разведка попала в засаду. Прежде чем идти вперед, надо бы глянуть.
   Взобравшись на подходящую скалу, Алекс около получаса осматривал местность в бинокль. А повезло опять Фелонову, обходящемуся без всякой оптики.
   - Вон дым. Костер запалили, не иначе, ужин готовят.
   Направив бинокль в указанном денщиком направлении, капитан без труда обнаружил дым от вражеского костра.
   - Значит, - сделал вывод капитан, - и пост у них где-то поблизости.
   - Думаю, вон на той скале, - предположил отставной унтер, - самое удобное место.
   - Сумеешь?
   Фелонов проверил, как выходит из ножен кинжал, тронул клапан кобуры револьвера и кивнул.
   - Сделаем.
   - Только чтобы без шума.
   - Само собой. Под самое утро пойдем, когда у них самый сон. Я еще двоих возьму, есть тут пара шустриков. В случае чего, помогут.
   Продолжившееся наблюдение дало результат. Незадолго до наступления темноты удалось увидеть смену османийских наблюдателей. Капитанский денщик оказался прав.
   Утро выдалось тихим, что было совсем некстати. В горах звуки разносятся далеко. Алекс, укрывшись за обломком скалы, внимательно прислушивался. Прошло уже больше четверти часа с тех пор, как Фелонов с двумя солдатами растворился в предрассветной мгле. Напряжение ожидания понемногу нарастало.
   За спиной по камню негромко брякнул металл. Капитан решил было, что это кто-то из унтеров решил не вовремя сунуться к ротному командиру с докладом, и уже сжал кулак чтобы сунуть его под нос "ловкачу", но это оказался лейтенант Саев.
   - Слышно что-нибудь?
   Волнуется. В первый раз все-таки.
   - Пока тихо.
   Капитан волновался, пожалуй, не меньше, только скрывал свое волнение намного лучше.
   - И как только вы его при себе держите?
   - Кого "его"? - не понял Алекс.
   - Своего денщика, - пояснил лейтенант, - он же кому угодно горло перережет и глазом не моргнет.
   - Не любому, - поправил субалтерна капитан, - а тому, кому я прикажу!
   - Вы настолько в нем уверены?
   - Больше, чем в самом себе. Иначе, пошел бы туда сам, а не его послал.
   Не ожидавший такого ответа молодой офицер ненадолго замолчал. Видимо, волнение его выражалось в излишней говорливости, поэтому, молчание длилось не больше минуты.
   - А зачем нужны эти разбойничьи игры? Можно же было вчера навалиться всей ротой...
   - Можно, - прервал субалтерна капитан. - В чистом поле я бы именно так и поступил. Но здесь горы, а потому, велика вероятность потерять несколько солдат убитыми и ранеными, никого не подстрелив в ответ. А так, есть шанс взять их всех сонными. Тогда и о нашем здесь присутствии османийское начальство узнает с задержкой.
   Лейтенант хотел то ли возразить, то ли что-то спросить, но не успел. Из ущелья долетел негромкий сухой треск одиночного выстрела.
   - За мной!
   Взревев, Алекс ринулся вперед, но еще до того, как грохот солдатских сапог по каменистой дороге заглушил все остальные звуки, капитанские уши успели уловить еще один треснувший выстрел, хотя никакой стрельбы по плану не предполагалось. Надо было спешить на помощь.
   Солдаты, не ожидавшие от своего ротного командира такой прыти, чуть промедлили, и поначалу отстали от него на добрый десяток саженей, но постепенно дистанция начала сокращаться. Сильно мешала болтавшаяся на левом боку сабля, да и дыхание начало сдавать. Придерживая саблю левой рукой, капитан на бегу открыл клапан кобуры и вытащил револьвер.
   Место стоянки противника открылось внезапно. Здесь их уже ждали, от такого топота и покойник проснется.
   - Господин капитан, все в порядке.
   Алекс, стараясь успокоить дыхание, только отмахнулся правой рукой с "голдом". За его спиной собиралась такая же тяжело дышащая толпа. Наконец, возможность говорить вернулась.
   - Почему стрелял?
   - Да проснулся один не вовремя, пришлось уложить. Еще одного помощнички штыками проткнули.
   После этих слов, "помощнички" отвели глаза. Не иначе, один из османийцев подхватился не просто так.
   - Сколько их было всего?
   - Шестеро. Один наблюдатель и здесь пятеро. Ни один не ушел.
   - Уверен?
   - Не извольте беспокоиться, господин капитан.
   В это время из-за спины Фелонова лейтенант Саев сообщил.
   - Господин капитан, это не османийцы.
   Алекс обошел денщика склонился над убитыми и поморщился от резкой неприятной вони давно не мытых тел, смешанной с запахом свежей крови. Действительно, их одежда никоим образом не напоминала османийский мундиры. Даже при едва занимающемся рассвете ошибиться было невозможно. Оружие самое разнообразное, а не привычные "трибоди". А сапоги-то на покойничках мягкие, кавалерийские. И шашки рядом лежат.
   Выпрямившись, капитан приказал ближайшему унтеру.
   - Ищите лошадей! Они должны быть где-то здесь.
   Повернувшись к Саеву, Алекс похвалил лейтенанта.
   - Это вы совершенно справедливо заметили, господин лейтенант. Это не османийские солдаты, а иррегулярные кавалеристы из какой-то местной народности. В войсковом бою от них толку немного, а для засад и дозоров - в самый раз. Как правило, хорошие стрелки и отличные наездники. Постреляли бы в нас, а потом на коней, и ищи ветер в горах. Фелонов!
   - Я, господин капитан!
   - К кресту бы тебя представил, да нестроевых не полагается. Из трофейных лошадей любую выберешь себе под седло!
   Лошадки отыскались быстро, их оказалось восемь. Животных стреножили и отпустили пастись неподалеку на склоне, где за каменистую почву цеплялась чахлая трава. Лошади оказались мелкими, злыми, никого не хотели к себе подпускать. Только связанные ноги не позволили им разбежаться по округе.
   Осмотрев приведенные трофеи, Фелонов только скривился.
   - Лучше пешком буду ходить, чем на какую-нибудь из этих зверюг сяду. Да и мелкие они, ноги по земле волочиться будут.
   Однако с трофейными лошадьми надо было что-то делать. Таскать их с собой - слишком хлопотно, да и кормить накладно. Отпустить - жалко. Подумав, капитан Магу принял решение.
   - Кто в лошадях разбирается?
   - Я, господин капитан!
   Откуда из-за солдат вывернулся и предстал перед ротным командиром смуглый чернявый солдатик.
   - С этими справишься?
   - Так точно, господин капитан!
   Алекс подозвал к себе Фелонова.
   - Влад, вот тебе помощник. Отгоните лошадей в наш лагерь под Бокеаком, продадите там господам офицерам или местным. За ценой не гонитесь, главное, чтобы быстро. И сразу возвращайтесь назад.
   - Слушаюсь, господин капитан! Только как мы вас потом в этих горах найдем?
   - Найдете, здесь уже не так далеко. После ущелья дорога расходится. Новая дорога идет прямо, а вам, по старой, налево. Всего верст пять-шесть.
   - В таком случае отыщем, - согласился Фелонов.
   И повернувшись к самозваному помощнику.
   - Пойдем, человече, посмотрим, как ты с ними справишься.
   Солдатик торопливо щелкнул каблуками, повернулся и заспешил за командирским денщиком. Длинная, тяжелая винтовка сползла с плеча и едва не задевала прикладом землю. Проводив взглядом собиравшуюся отправиться в обратный путь парочку, лейтенант Саев заметил.
   - Этот нижний чин слишком много себе позволяет.
   Алекс с трудом сдержался, чтобы не одернуть молокососа в самой грубой форме.
   - Он не нижний чин, а старший унтер-офицер в отставке. И я давно сбился со счета, сколько раз обязан ему жизнью. А вы, лейтенант, займитесь подготовкой к маршу. Выступаем через четверть часа.
   Лейтенант уже и сам сообразил, что сунул свой нос, куда не следует. В пехотном училище о таком не рассказывали, а собственного опыта и вовсе не было, но извиниться в данных обстоятельствах было невозможно. Ему оставалось только идти выполнять приказ.
   - Слушаюсь, господин капитан!
  
   Реальная местность намного отличалась от той, что была изображена на карте полковника Дрондукова. Вместо тонкой, едва заметной линии перед Алексом предстал широкой, не менее полуверсты, проход. Никаких следов обещанной крепости у прохода обнаружить не удалось. И только посланная в сам проход разведка доложила, что на удалении полутора верст проход перегорожен каменной стеной с двумя башнями. Прежде, чем принять какое-либо решение, Алекс решил увидеть все своими глазами. Оставив роту на Саева, капитан взобрался в седло и отправился к обнаруженным укреплениям.
   Когда-то давно здесь проходила весьма оживленный путь. Следы этой довольно широкой дороги без труда обнаруживались на пути. Но потом торговые потоки, видимо, иссякли, и этот путь был заброшен, но не совсем забыт - пару раз на дороге попались кучи относительно свежего конского навоза. Судя по этим следам, местные жители иногда этой дорогой пользовались.
   Сама стена открылась неожиданно, стоило только преодолеть небольшой подъем. Невысокая, не больше сажени, она перегораживала проход в самом узком месте, оставляя не перекрытой только дорогу. Круглые башни, сложенные из местного серого камня, тоже высотой не поражали, сажени две с половиной, не больше. По мере приближения стало видно, что стена очень старая, и местами даже успела обвалиться.
   Возле стены Алекса встретил унтер-офицер Севрюжаев.
   - Ну, что тут у тебя?
   - Извольте сами взглянуть, господин капитан!
   Смотреть оказалось особо не на что - один голый камень. Грубо обтесанные каменные блоки даже не были скреплены раствором. Потому и не везде стена выдержала небольшие землетрясения, которые в этих горах иногда случались. Зато неведомые строители расчистили прилегающую к стене местность от всяческих укрытий. Шагов на триста-четыреста абсолютно открытое место, от пули укрыться негде. Те, кто рискнет пойти на штурм, прольют тут немало крови.
   - А в башнях что?
   - Пустые, господин капитан!
   Первое, что бросилось в глаза - башни были сложены из блоков, отличавшихся от стеновых и размером, и отделкой. К тому же кладка башен была скреплена раствором. На каменных стенах ни единой трещинки. Похоже, стены и башни были построены в разное время и разными были их строители. Алекс попытался поковырять раствор пальцем, но ожидаемо потерпел неудачу.
   - Даже штык не берет, господин капитан!
   Солдатики и без него попробовали раствор на прочность.
   - Сам вижу.
   В башню вела узкая, только боком протиснуться, щель. А толщина стены не меньше полусажени. Такая, пожалуй, и двенадцатифунтовое ядро выдержит без труда, а осадную артиллерию вряд ли кто сюда потащит. Внутри, действительно, было абсолютно пусто, солнечный свет проникал сверху, отбрасывая на стену косую тень. Узкие, вертикальные бойницы располагались на недоступной высоте, использовать такую прочную башню для обороны, к сожалению, не получится. И в качестве места для размещения солдат тоже. Судя по оставшимся в кладке выемкам, когда-то в башне были деревянные перекрытия, крыша, а возможно, и верхний боевой ярус. Но время и люди вынесли отсюда все подчистую, ни одной железки, ни единой щепки не осталось. А камни остались на месте только потому, что ни одного селения в радиусе десяти верст не было. Камни для строительства проще на месте вытесать, чем отсюда тащить.
   Протиснувшись обратно, капитан поинтересовался у унтера.
   - Во второй то же самое?
   - Так точно, господин капитан!
   Еще раз, окинув взглядом открывающийся пейзаж, капитан Магу принял решение.
   - Здесь и расположимся.
   Место для обороны удобное. Правда, для обороны только с одной стороны. Если навалятся с обеих, то роту раздавят какой-нибудь час, и отступить будет некуда. К счастью, в данном случае тыл был прикрыт двумя пехотными дивизиями, поэтому, подобную возможность смело можно было исключить. И закрытое от ветра место для установки палаток он уже наметил. Осталось решить только две проблемы, найти среди этих камней воду и топливо.
   - Унтер-офицер, отправьте к Саеву посыльного, пусть ведет роту сюда. И поищите здесь источник воды. Он должен быть где-то недалеко. Если раньше здесь стоял гарнизон, то вряд ли воду им возили издалека.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Капитан оказался прав, родник нашли еще до того, как прибыла рота. После этого, началась неизбежная суета, сопутствующая обустройству подразделения на месте новой дислокации. С одной стороны, понятно, что некоторое время придется провести здесь, с другой, неизвестно, сколько именно. Может, уже через три-четыре дня придется сниматься с только что обустроенного места. Большой радостью для солдат было то, что окопы в этой каменистой земле долбить не придется, когда-то давно здесь уже возвели оборонительные сооружения неизвестные строители.
   Занятый хозяйственными делами Алекс не заметил посыльного, прибежавшего от караула, выставленного у прохода в стене.
   - Господин капитан, господин унтер-офицер вас прибыть просят!
   - Что случилось? - забеспокоился капитан.
   - Там старик на осле ехал, господин капитан, - солдат постарался вытянуться еще больше, - наши его остановили, спрашивают, куда и зачем, а он по руоссийски ни бельмеса. Господин унтер-офицер за вами послали.
   - Это я уже понял, рядовой.
   Капитан решительным шагом направился к проходу, солдат с винтовкой в правой руке рысцой поспевал за ним. На дороге сидящего на осле старика окружали несколько солдат. Винтовки с примкнутыми штыками показывали, что они находятся "при исполнении".
   - Почему здесь столпились? Кто за дорогой смотреть будет?! По местам! Бегом!
   Разогнав солдат по своим постам, Алекс смог рассмотреть причину беспокойства. Местный дед оказался весьма занимательной фигурой. Высокий, худой, редкая седая бороденка и нос крючком. Но одежда не из дешевых, кинжал на поясе и ножны с серебряной отделкой. На осле сидел прямо, словно аршин проглотил. Прибытие офицера, будто не заметил, даже головы не повернул. И взгляд - прямой, выражающий полное безразличие к происходящему. Очень не простой дедок.
   Командовавший караулом унтер-офицер Таропшин доложил.
   - Вот, господин капитан, задержали. На вопросы отвечать не желает!
   - А вы уверены, что он вас понимает?
   - Не могу знать, господин капитан!
   Был бы здесь Фелонов, можно было попробовать со стариком объясниться, но его здесь нет. Самым неприятным было то, что старик направлялся на юг, к противнику. И вряд ли он будет хранить в тайне перекрытие дороги руоссийцами. Алекс еще раз пробежался взглядом по задержанному. Ну и что с ним дальше делать? После короткого раздумья, капитан махнул рукой.
   - Отпустить! Пусть едет.
   Рядовой, державший повод убрал руку, старик, все также не поворачивая головы, тронул осла и начал медленно удаляться. Разобравшись с происшествием, Алекс отправился обратно, полковые повозки нужно было срочно разгрузить и отправить обратно.
   Около ротных палаток капитана встретил лейтенант Саев.
   - Разрешите задать вопрос, господин капитан?!
   - Спрашивайте, лейтенант.
   - Почему вы его отпустили?
   Алекс слегка приподнял левую бровь, выражая недоумение по поводу столь неуместного любопытства младшего по званию и должности.
   - Прошу прощения, господин капитан, - зачастил субалтерн, - но я хотел только понять ваши...
   Парень то ли прост, как медный пятак, то ли очень хороший актер. Движением руки прервав лейтенанта, капитан задал встречный вопрос.
   - А что нужно было сделать, по-вашему? Расстрелять?
   - Зачем же сразу расстрелять? Можно было задержать. Посадить в башню, приставить часового...
   - И долго его там держать? А если, он ночью часового задушит и сбежит? И еще кого-нибудь попутно прирежет? Вас, например.
   - Но теперь все вороны в округе будут знать о нашем присутствии не далее завтрашнего утра!
   Какой, однако, горячий молодой человек.
   - А если, его задержать, - усмехнулся капитан, - то о нашем присутствии узнают послезавтра утром. Старик не из бедных, и не из простых, его бы обязательно начали искать. Поэтому, днем раньше или днем позже, никакого значения не имеет. К тому же, известие о присутствии здесь пехотной роты вряд ли повлияет на решение османийцев ударить по нашим коммуникациям у Аладжи. Вот и все мои резоны.
   - Благодарю за разъяснения, господин капитан, я все понял. Еще раз прошу прощения за свою дерзость.
   - Вот и отлично, - едва заметно улыбнулся Алекс, - что поняли, лейтенант. А сейчас вернитесь к исполнению своих обязанностей. Проследите, чтобы продовольствие от дождя надежно укрыли. А завтра надо будет сделать в стене бойницы, чтобы можно было вести огонь.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Саев уже хотел было повернуться, но капитан его остановил.
   - Да, лейтенант, и не забудьте в два часа ночи, и пять утра проверить караул и часовых.
   Извинения извинениями, а оставлять совсем уж без наказания столь явную дерзость было как-то непедагогично.
  
   Глава 7
  
   Алекс даже не сразу сообразил, что негромкий хлопок - не что иное, как выстрел из винтовки. Торопливо нацепив кепи, капитан выскочил из палатки с револьвером в руке. Стрельба гремела уже вовсю, над стеной плыли облачка белого порохового дыма. В перестрелке участвовали караул и солдаты, занимавшиеся, под руководством лейтенанта Саева, обустройством амбразур в стене. Остальные, быстро похватав винтовки еще только спешили к стене.
   - Севрюжаев, первый и второй взвод на левую часть стены! Третий и четвертый - на правую!
   Убедившись, что взводные унтеры его поняли, и солдатская толпа начала растекаться по указанным позициям более или менее упорядоченными потоками, сам капитан Магу поспешил к лейтенанту.
   Когда он добрался до стены, перестрелка уже завершилась, пороховой дым рассеялся. Лейтенант, с горевшими от возбуждения первого настоящего боя щеками, перезаряжал свой револьвер.
   - Господин капитан, атака противника успешно отбита с потерями для него! С нашей стороны потерь нет!
   - Вижу, что нет. И на будущее, лейтенант, ваша задача управлять огнем вверенного вам подразделения, а не самому палить, как увлеченному юнцу. Тем более что на таком расстоянии стрельба из револьвера - бесполезный расход патронов.
   - Так точно, господин капитан! - вспыхнул юный офицер.
   Он-то самому себе казался героем, первый бой, как-никак, а его так жестко осадили. Но Алексу было некогда щадить его чувства.
   - Кто это был?
   - Не разглядел, господин капитан, далеко было!
   - Тогда зачем вы носите бинокль, лейтенант? Дайте сюда, я свой в палатке оставил!
   Подстроив оптику под себя, капитан начал рассматривать место боя через уже устроенную в стене амбразуру.
   - Синие.
   - Что синие? - не понял Саев.
   - Мундиры на убитых синие. Это значит, что перед нами не какие-нибудь башибузуки, а солдаты регулярной османийской армии. Сколько их всего было?
   - Десятка два, господин капитан.
   - Это была разведка, скоро пожалуют остальные, - сделал вывод Алекс.
   - И много их будет.
   - Думаю, не меньше батальона. Да не унывайте, лейтенант, есть и хорошая новость.
   - Это какая же, господин капитан?
   - Если османийцы появились здесь, значит, наши начали штурм Аланжи. А это означает, что надолго мы здесь не задержимся.
   Алекс опять повел биноклем, отыскивая среди серых камней темно синие пятна. Один, два, три... Всего шесть. И это только те, кто на виду. Неплохо для первой стычки. Капитан хотел было похвалить подчиненного, но щелкнувшая по камню пуля заставила торопливо нырнуть вниз под защиту стены. Буквально в ту же секунду, вторая, попавшая точно в амбразуру, просвистела над головой Алекса. Заметили, отблеск линз бинокля выдал. Запоздало застучали в ответ руоссийские винтовки.
   - Не стрелять! Прекратить огонь! Всем в укрытие!
   Продублированная унтерами команда прокатилась вдоль стены. А лейтенанту Алекс приказал.
   - Вы тоже не высовывайтесь, лейтенант, по крайней мере, два хороших стрелка у них точно есть. И револьвер потом почистить не забудьте.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Лейтенант начал заталкивать в кобуру свой "голд", который до этого так и держал в руке. Только сейчас Алекс заметил, что револьвер Саева несколько отличается от обычной модели.
   - Разрешите полюбопытствовать, лейтенант?
   - Извольте, господин капитан.
   Саев взял свой бинокль и протянул револьвер Алексу рукоятью вперед. Из наиболее заметных отличий - щечки рукоятки из оленьего рога, все детали тщательно подогнаны, а поверхности отшлифованы.
   - Индивидуальный заказ?
   - Так точно, господин капитан! И номер счастливый - пять четверок.
   Лейтенант насколько быстро вспыхивал, настолько же быстро и остывал. Алекс повернул барабан, тот отозвался четким негромким щелчком.
   - Отличное оружие, лейтенант, но не слишком уповайте на номер.
   Капитан вернул оружие владельцу.
   - До подхода основных сил османийцев осталось не больше часа. Я пойду на левую сторону стены, а вы останетесь здесь. Готовьте новые бойницы в стене. Пошлите солдат за патронными ящиками и прикажите разжечь фитили для гранат. Огонь открывать только по моему свистку! Ни в коем случае не раньше!
   - Так точно, господин капитан!
   - Не унывайте лейтенант,
   Отправив посыльного за своим биноклем, Алекс перебрался на левую сторону прохода, где отдал унтерам распоряжения о подносе боеприпасов и устройстве амбразур. Османийцы изредка постреливали, но потерь пока не было, только одному из солдат поцарапало руку каменной крошкой, выбитой вражеской пулей.
   - Господин капитан, османийцы пожаловали!
   - По местам! К бою!
   Капитан осторожно выглянул из-за укрытия. Затяжной бой явно не входил в планы османийцев - голова колонны сходу разворачивалась в густую цепь. Похоже, их командир решил, что проход удерживают незначительные силы руоссийцев и их можно быстро раздавить, навалившись массой пехоты. С позиций противника долетал рокот барабана, отбивавшего ритм атаки. Османийские офицеры подгоняли своих солдат, их обнаженные сабли то и дело поблескивали в лучах полуденного солнца. Но от их стараний солдаты не очень-то ускорялись - устали после длительного марша по горной дороге.
   А за первой цепью уже разворачивалась вторая, ничуть не менее многочисленная. Нет, без гранат сегодня точно не обойдется. Где-то в глубине живота образовался неприятный холодок.
   - Севрюжаев!
   - Я, господин капитан!
   - Фитили готовы?
   - Так точно, господин капитан!
   - Офицеров и унтеров в первую очередь, - напомнил Алекс.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Однако, пора. Капитан набрал в грудь воздуху и поднес к губам свисток. Синие фигурки неторопливо, но неуклонно приближались, сжимая в руках совсем не страшные на вид винтовки. Трель ротного свистка утонула в грохоте винтовочного залпа, в нос шибануло привычной вонью сгоревшего пороха. Теперь все будет зависеть от точности и стрельбы и стойкости рядовых.
   Алекс пошел вдоль стены, подбадривая солдат.
   - Чаще стрелять! Патронов не жалеть!
   До стоявшего у амбразуры солдата оставалось каких-то три шага, когда голова его вдруг разлетелась кровавыми ошметками, а тело свалилось мятым кулем обильно заливая кровью серые камни. Лязгнула упавшая рядом винтовка.
   Капитан перешагнул через труп и выглянул в амбразуру. Первую цепь уже успели основательно проредить, но ее уже подпирала вторая, а вдалеке разворачивалась третья. Еще не много, и можно будет доставать из кобуры свой револьвер. Алекс вспомнил свои слова, сказанные лейтенанту Саеву час назад, усмехнулся и поднял винтовку убитого. Подобрал выпавшие из открытого подсумка патроны. Сейчас не та ситуация, чтобы из надежного укрытия руководить, противник слишком уж многочислен, каждый штык на счету.
   Алекс взвел курок, откинув затвор, выбросил стреляную гильзу и протолкнул в еще не остывший казенник новый патрон. Затвор закрылся, и капитан, проверив установку прицела, взял на мушку бегущего прямо на него османийца в синем мундире. В прицеле хорошо были видны желтые пуговицы на синем фоне. Промахнуться с такого расстояния было невозможно, ударом тяжелой винтовочной пули шестидесятого калибра противник отбросило назад.
   - Чаще, чаще стрелять!
   Капитан успел выстрелить еще три раза, дважды точно попал. Мог бы и в третий раз, но лицо задела выбитая вражеской пулей каменная крошка и он промахнулся. Укрывшись за камнем, Алекс перевел дыхание. Саднила левая скула, после прикосновения на пальцах осталась кровь. Немного, ерунда.
   - Гранаты!
   Услышав команду, гранатометчики начали поджигать фитили. Капитан успел зарядить винтовку и выстрелить еще раз, прежде, чем через стену полетели черные чугунные шары.
   - Укройсь!
   Хоть стена и ослабила ударную волну, Алекс почти оглох от близкого взрыва. Как сквозь вату до него донеслись крики раненых османийцев, но рассиживаться в укрытии было некогда.
   - Огонь! Продолжать огонь!
   Увиденная в амбразуре картина радовала глаз - взрывы гранат окончательно погасили наступательный пыл противника. Более того, обратившиеся в бегство остатки первой цепи увлекли за собой вторую, которая тоже успела понести чувствительные потери. Глядя на такую картину, третья цепь залегла, и как не надрывались вражеские командиры, сколько саблями не размахивали, поднять ее не смогли. Наконец, синие мундиры начали откатываться назад, за пределы прицельной дальности руоссийских винтовок.
   Алекс тронул ствол доставшейся ему винтовки - горячий. Ну, пусть пока остынет, пора возвращаться к обязанностям ротного командира.
   - Пополнить запас патронов! Унтер-офицерам доложить о потерях!
   Солдаты набирали из раскрытых ящиков крупные, тяжелые патроны, наполняли ими опустевшие подсумки. А вот и первый из взводных.
   - Господин капитан, в первом взводе двое убитых, четверо раненых!
   - Вольно.
   Во втором взводе потери были меньше, только один убитый и один раненый. Приказав приготовить тяжелораненых к эвакуации, и раздав унтерам указания, капитан отправился к Саеву. Раньше, чем через полчаса повторной атаки ждать не приходилось.
   - Господин капитан, атака противника отбита!
   Что-то лейтенант бледный какой-то. Ага, понятно, солдаты как раз уносили труп своего товарища с закрытой мешковиной головой. Судя по пропитавшей ткань крови, затылка у убитого не было.
   - Какие потери, лейтенант?
   - Четверо убитых, шестеро раненых.
   Выходит, рота потеряла больше десяти процентов личного состава. Алекс щелкнул крышкой часов. Прошло меньше двадцати минут, с того момента, как они расстались с лейтенантом, а ему казалось, что не меньше часа.
   - Одному солдату пуля в шею попала, кровью истек. Умирал долго.
   Что-то субалтерн совсем расклеился, столкнувшись с первой кровью.
   - Привыкайте, лейтенант. Война не торжественный марш под развевающимся знаменем под грохот орудийной канонады. Это кровь, пот и грязь. На военную службу вас никто не загонял, вы ее сами выбрали, поэтому выше нос. И распорядитесь эвакуировать самых тяжелых раненых. Пусть артельщик вывезет их на своей телеге.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Привычка взяла верх, но прежде, чем выполнить приказ Саев заметил.
   - У вас кровь на щеке.
   - Ерунда, это только царапина. Ступайте, лейтенант.
   Пока субалтерн занимался ранеными, капитан приказал начать копать могилу для убитых, а сам начал в бинокль рассматривать, чем сейчас был занят противник. Щелчок пули по камню напомнил об осторожности, но все нужное Алекс успел увидеть - в самое ближайшее время атаковать не будут, у них раненых не в пример больше. И большая их часть сейчас лежит перед стеной, вынести их нет никакой возможности, если только он, капитан Магу, им не позволит сделать это. А он позволит, время сейчас работает против них, недаром они так поспешно атаковали.
   Вернулся Саев.
   - Ваше приказание выполнено, господин капитан!
   - Хорошо. Присядьте, отдохните, пока есть возможность. Думаю...
   Высказать свои мысли Алекс не успел, со стороны противника вновь донесся рокот барабана. Капитан подскочил к амбразуре.
   - Вот черт, опять лезут! К бою!
   Солдаты торопливо разбегались по своим местам, на ходу заряжали винтовки.
   - Держитесь, лейтенант! Я к себе, стрельба по свистку.
   На этот раз атака была не такой решительной, первая цепь не приблизилась даже на расстояние броска гранаты. Такое поведение, впрочем, было для османийцев весьма привычным. Если первый, самый яростный наскок удавалось отбить, то во вторую атаку поднять их было нелегко. Бывало и такое, что османийский строй, храбро выдержавший десять залпов по нему, после одиннадцатого, вдруг разбегался как стадо зайцев.
   После неудачной атаки количество тел в синих мундирах, лежащих перед стеной, заметно увеличилось. Рота тоже понесла новые потери. Теперь уже всех тяжелораненых вывезти не было возможности. Пришлось отобрать тех, у кого был шанс доехать до Бокеака живыми, остальных уложили в тени под скалой.
   - Господин капитан, с той стороны белый флаг вывесили!
   Линзы бинокля приблизили кусок белой материи, прикрепленный к винтовочному штыку.
   - Севрюжаев! Найди какую-нибудь белую тряпку. Только почище.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Десять минут спустя Алекс шагал по дороге в направлении османийских позиций. За ним держа винтовку "на караул" шел солдат. На штыке развевалась чья-то новая, ни разу не использованная портянка. По дороге они прошли мимо раненого османийца. Он сам сумел перетянуть простреленную ногу, но ослабел от большой потери крови и уже не мог даже ползти. Увидев подходящих руоссийцев солдат было дернулся, но увидев желтоватую портянку на штыке остался лежать на месте, только молча проводил врагов взглядом.
   С той стороны шли трое: гвардейской стати офицер, солдат с белым флагом и какой-то гражданский в смешных туфлях с загнутыми носами, видимо, толмач. Встретились как раз посредине между стеной и залегшими среди камней османийцами. Когда до шедшего впереди офицера оставалось пять шагов, капитан остановился.
   Первым представился османийский офицер.
   - Ярбай Озчелик.
   - Капитан Магу, - назвался в свою очередь Алекс.
   Ярбай, насколько мог припомнить капитан, соответствовал званию подполковника в руоссийской армии. Отсюда следовало, что сейчас они имеют дело с османийским батальоном. Тем временем Озчелик выдал длиннющее предложение. Гражданский, действительно, оказался толмачом.
   - Ярбай Озчелик предлагает объявить перемирие для сбора убитых и раненых.
   По руоссийски толмач изъяснялся весьма прилично, хоть и с заметным восточным акцентом.
   - Не возражаю, - согласился капитан. - Двух часов вам будет достаточно?
   Толмач перекинулся с офицером парой коротких фраз, после чего, османиец кивнул.
   - Ярбай Озчелик говорит, что двух часов будет достаточно.
   - В таком случае, на поле должно быть не более десяти человек без всякого оружия, даже холодного. Повозки не должны заезжать далее этого места.
   Это условие вызвало неприятие у османийского офицера.
   - Ярбай Озчелик настаивает на двадцати солдатах.
   - Хорошо, пусть будет пятнадцать. Через пять минут начинается отсчет времени.
   На этом компромисс был достигнут. Алекс отдал честь офицеру противника, тот ответил тем же. Война войной, а противника нужно не только ненавидеть, но и уважать.
   Обратный путь лежал мимо все того же раненого османийского солдата. Алекс встретился с ним взглядом.
   - Все в порядке, скоро за тобой придут.
   Османиец, конечно, его не понял, но по интонации догадался. Что-то произнес в ответ, похоже, благодарил. А ногу-то ему вряд ли спасут, рана у него нехорошая, кость, судя по всему, задета.
   За стеной парламентеров встретил изнывающий от любопытства лейтенант Саев.
   - Какие новости, господин капитан?
   - Плохие, лейтенант. Крови мы им выпустили изрядно, но у ярбая Озчелика все еще не менее пяти сотен штыков против наших сто тридцати. Днем они уже вряд ли сунутся, а вот ночью... В темноте нам их не удержать, массой задавят.
   - Так что же нам делать?
   - Не знаю, лейтенант. До темноты еще есть время, придумаю что-нибудь. Но есть еще и хорошая новость.
   - Это какая же? - оживился субалтерн.
   - Через два часа мы точно будем еще живы. Распорядитесь поднять белый флаг над стеной. Пора уже.
   Легкий ветерок лениво полоскал поднятую над стеной портянку. Алекс еще раз внимательно рассмотрел поле перед стеной, по которому, собирая раненых и убитых, бродили османийские солдаты. Время шло, а решение так и не находилось. Все же четырехкратное преимущество было подавляющим. Было бы здесь узкое ущелье или горный перевал, тогда можно надеяться удержать позицию. Но здесь место ровное, почти плоское, а стену преодолеть не так уж и трудно. В темноте всех не перестреляешь, где-нибудь обязательно прорвутся и тогда все, конец. По всему выходило, что предстоящую ночь капитану Магу пережить не удастся.
   Странно, но страха не было. Пока еще было время, разум сознательно отвергал неизбежность приближающейся смерти, хотя где-то в глубине мозга уже завелся точивший его крохотный червячок. Алекс открыл крышку часов, два часа гарантированной жизни истекали. Дурак, надо было предложить хотя бы три.
   Единственная здравая мысль, до которой он додумался, разложить перед стеной связанные между собой пустые консервные банки, а когда пошедшие на приступ османийские солдаты заденут их, бросить через стену заранее подготовленные гранаты. Да была еще слабая надежда на лунную ночь. Не густо, прямо скажем.
   - Спустить флаг!
   Означавшую перемирие портянку убрали со стены. Алекс надеялся, что до темноты османийцы беспокоить их не будут, но как оказалось, у ярбая Озчелика в рукаве оказался припрятанным еще один козырь, как будто остальных ему было недостаточно.
   Первая граната перелетела через стену и в паре сотен саженей за ней исчезла в грохоте взрыва и белом пороховом дыму.
   - Ложись!
   Солдаты попадали, кто, где стоял, никто не пострадал. Вторая граната ударила в основание стены. Стена устояла, калибр у османийского орудия оказался невелик. Интервал между выстрелами составил около минуты. Это, а так же неверно взятый для первого выстрела прицел, показал, что пушка у противника только одна, а выучка орудийной прислуги оставляла желать лучшего.
   - Всем в укрытия!
   Солдаты сами догадались укрыться в башнях, их прочную кладку и толстые блоки слабенькой османийской гранате не под силу. Но в места в башнях хватило едва ли половине роты, остальные укрылись за самими башнями и под стеной.
   Третья граната попала в верхний край стены, в разные стороны полетели обломки камня и чугунные осколки. Одного из лежавших под стеной рядовых зашибло камнем. Окровавленного солдата перевязали и утащили в тыл.
   - Что будем делать, господин капитан?
   Воспользовавшись паузой между двумя выстрелами, лейтенант Саев добрался до командира и присел рядом с ним, опираясь спиной на стену башни. Четвертая граната ударила в стену. Грохот, дым, разлетающиеся камни и осколки. Вроде, на этот раз никого не задело.
   - А что вы предлагаете лейтенант? Атаковать или отступить?
   Субалтерн задумался на пару секунд, не более.
   - Я считаю неприемлемыми оба предложенных вами варианта, господин капитан.
   - Полностью с вами солидарен, лейтенант. Поэтому, единственное, что нам остается - сидеть здесь и ждать, когда же у них закончатся снаряды.
   Казалось, этот обстрел не закончится никогда, хотя часы показывали, что прошло меньше часа. Маленькие, злые гранаты прилетали одна за другой. Будь у противника пушка больше калибром или лучше обученные артиллеристы, больших потерь было бы не избежать. А так, только один убитый и трое раненых. Но стену османийцы расковыряли основательно.
   - Лейтенант, какая у противника пушка?
   - Полагаю, бритунийская четырехфунтовка.
   - Согласен. А сколько снарядов вмещает зарядный ящик этой пушки?
   - Э... Шестьдесят.
   - На экзамене отличная оценка была бы вам обеспечена. А сколько гранат было выпущено по нам?
   - Около полусотни.
   - Сорок восемь, если быть точным. Где еще двенадцать?
   На эту задачку лейтенант потратил на пять секунд больше.
   - Двадцать процентов снарядов в зарядном ящике - картечь. А картечью по нам стрелять бессмысленно.
   - Да, про картечь я как-то забыл. Кстати, лейтенант, вы, кажется, хотели услышать визг вражеской картечи? Сегодня ночью у вас будет такая возможность. И не надо меня благодарить.
   - Вы что-то задумали, господин капитан?
   - Да. Мы атакуем их сразу же после наступления темноты. Чего-чего, а этого от нас они не ждут. Будет шанс застать противника врасплох. Распорядитесь приготовить подрывной заряд для орудия. И пусть унтеры выгонят солдат из башен, на сегодня концерт окончен.
   Темнота была, хоть глаз выколи. Наступающим это было на руку, но в любой момент могла взойти луна или османийцы могли двинуться навстречу, приходилось торопиться. Однако больше сотни солдат не могли двигаться бесшумно, то солдат о камень споткнется, то солдатская амуниция брякнет. Выдвижение роты могло быть обнаружено противником в любой момент, но пока руоссийцам везло.
   Капитан Магу разделил роту надвое, по шесть десятков штыков в каждой полуроте. В лагере за стеной остались только раненые. Обе полуроты выдвигались, прижимаясь к краям прохода, так как единственная пушка османийцев стояла в центре около дороги, а попасть под картечный выстрел никому не хотелось.
   - Что это?
   - Костры жгут, господин капитан. Озябли османы.
   Унтер-офицер Таропшин сходу опознал странные сполохи на камне. Османийцы предусмотрительно расположили свой лагерь в низине, так, чтобы огонь костров не был виден со стороны руоссийских позиций. Шорох множества ног, обутых в тяжелые сапоги. Движение роты могло быть обнаружено противником в любой момент. Напряжение нарастало буквально с каждым шагом.
   - Ким гидер?!
   Вот и проснулся первый из османийских часовых.
   - Вперед! В атаку!
   Первый выстрел утонул в грозном руоссийском "Ура-а-а-а!!!". Внезапность атаки и темнота сделали свое дело - османийцы запаниковали и, не слушая команд своих офицеров, побежали.
   За последние полтора столетия две империи неоднократно сходились в жестоких схватках за приграничные территории, и каждый раз османийские солдаты убеждались, что единственный шанс уцелеть в рукопашной с руоссийцами - не вступать в нее вовсе. Наоборот, руоссийские солдаты были твердо уверены в том, что если сойтись с османом на расстояние штыкового удара - победа обеспечена. Не было еще такого, чтобы османийцы смогли сдержать штыковой удар руоссийской пехоты. Не было, и все. А если и было, то все забыли давно.
   И на этот раз, стоило руоссийцам возникнуть из темноты со зловеще поблескивающими в свете костров примкнутыми штыками, как первые беглецы рванули в спасительную темноту, даже не пытаясь схватиться за оружие. А дальше волна паники покатилась через османийский лагерь. Многие солдаты присоединились к бегущим, даже не поняв, что именно происходит.
   - Ура-а-а-а!!!
   Алекс успел опустошить барабан револьвера только наполовину, настолько быстро растворились в темноте враги. Тех же, кто пытался оказать сопротивление, перестреляли и перекололи в считаные минуты. Кто не успел сбежать, забились по щелям, молясь, чтобы в темноте руоссийцы их не нашли. Полный успех!
   - Ура-а-а-а!!!
   Уже остались позади костры вражеского лагеря, только топот множества сапог указывал направление... Та-дах!!! Вспышка взрыва позади, ударная волна мягко толкнула в спину. Кто-то, не потерявший головы в общей суматохе, использовал подготовленный пороховой заряд по назначению. Только сейчас капитан Магу понял, что поставленная задача выполнена - противник разогнан, орудие подорвано, идти дальше бессмысленно и опасно.
   - Стой! Стоять, кому говорю!
   Ближайшие солдаты узнали голос ротного командира, следом подключились унтеры, постепенно, азартно бегущая за врагом толпа остановилась.
   - Разобраться по взводам! Подобрать раненых! Собрать оружие!
   А тут и субалтерн отыскался с саблей в руке.
   - Господин капитан, вверенная мне полурота, задачу выполнила полностью!
   Даже в свете костров было видно, как возбужден юный офицер. Еще бы, первая атака, первая победа и ни одной царапины.
   - Придите в себя, лейтенант! Уберите саблю и займитесь эвакуацией раненых. Нужно отыскать всех, ни одного оставить нельзя.
   - Слушаюсь, господин капитан! Так точно, господин капитан!
   - Выполняйте, лейтенант.
   С трудом восстановив порядок, Алекс приказал прочесать захваченный лагерь, собрать оставшееся оружие. Раненых запретил добивать категорически. И двигал им вовсе не гуманизм. Безжалостно добитый товарищ взывает к чувству мести, а пощаженный вынуждает заботиться о себе и организовывать эвакуацию. А это требует времени. В этом случае, ночной атаки можно будет не опасаться.
   А противник был все еще слишком силен. В ночном бою безвозвратные потери османийского батальона вряд ли превысили пять десятков, хотя брошенных винтовок по лагерю валялось не меньше сотни. Кроме того, трофеями руоссийцев стали шесть лошадей из орудийной упряжки.
   В темноте Алекс споткнулся об османийский труп, хотел было перешагнуть, но передумал. Судя по сабле, это был офицер.
   - Севрюжаев, принесите огонь!
   Факел, собранный из сухих веток принесли минуту спустя. Капитан склонился над убитым. Так и есть, ярбай Озчелик собственной персоной, только теперь мундир его был залит кровью. Судя по вывернутым карманам и пустой кобуре, кто-то из солдат обнаружил его раньше. И лежал господин ярбай на самом краю лагеря, видимо, стал одной из первых жертв руоссийской атаки, что способствовало распространению паники.
   В этот момент османийский офицер шевельнулся и открыл глаза, рука ярбая дернулась к уже пустой кобуре, узнал, значит. Это движение лишило раненого последних сил, из открывшегося рта вырвалось хриплое дыхание.
   Алекс выпрямился.
   - Севрюжаев, проследите, чтобы его перевязали. И отнесите поближе к костру, а то тут его точно затопчут.
   Обратно руоссийцы возвращались нагруженными сверх всякой меры, несмотря на то, что часть трофеев удалось погрузить на отбитых у османийцев лошадей. На себе же несли раненых, сделав носилки из трофейных винтовок. Пока что не было никакой возможности уточнить потери до возвращения на свои позиции.
   По мере приближения стены трофейное барахло давило на плечи все сильнее, запал боя проходил, и в свои права вступала усталость.
   - Лейтенант выставьте посты, остальным разрешаю отдыхать.
   - А как же трофеи, господин капитан?
   - Завтра, все завтра. Да и что вы увидите в такой темноте?
   Махнув на все рукой, Алекс отправился в палатку. Словно издеваясь над ним, сквозь облака выглянула почти полная луна, залив проход бледным, мертвенным светом. А османийцы до самого утра сидели тихо, и только в рассветных сумерках несколько раз пальнули из винтовок в направлении руоссийских позиций, те не ответили. Капитан Магу этих выстрелов не слышал, он крепко спал, не раздеваясь, только сапоги снял и ремни ослабил.
   Утром его никто не разбудил, значит, ночь прошла спокойно. Алекс провел ладонью по колючей щеке, подумал, что надо бы побриться, но греть воду было лень, да и одеколон потом щипаться будет. "Может бороду отпустить? Ее можно раз в месяц стричь. Или все-таки побриться?". Так ничего и, не решив, капитан выбрался из палатки, и сразу же наткнулся на сияющего, как новенький пятак лейтенанта Саева.
   - И что у нас случилось радостного, пока я спал?
   - Ничего не случилось, господин капитан, - опешил субалтерн.
   - Тогда потрудитесь объяснить довольное выражение на своей физиономии.
   - А это... Вот, солдаты подарили.
   Надо понимать, что именно этот армейский револьвер бритунийского производства еще несколько часов назад покоился в кобуре османийского ярбая. Кто из солдат третьего или четвертого взвода решил подмазать курировавшего их субалтерна. Нет, не то что бы Алекс приревновал молокососа лейтенанта к своим солдатам, но зарубочку на память сделал. Надо будет с ними построже обходиться, а то забывать начали, кто в роте хозяин. И субалтерну такое спустить нельзя.
   - А патроны к нему они вам подарить не догадались?
   В точку! Судя по мгновенно скисшей физиономии лейтенанта, решением этой проблемы никто не озаботился.
   - Никак нет, господин капитан!
   - К тому же, данная модель не входит в число рекомендованных к самостоятельному приобретению и ношению. Поэтому, потрудитесь вернуть в кобуру уставной образец, а этот спрячьте подальше.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   - Да, и что у нас, наконец, с потерями и трофеями?
   - Убитых ни одного, - бодро доложил субалтерн, - раненых всего четверо. Точнее, раненых больше, но они решили остаться в строю. И один без вести пропал.
   - Как пропал?!
   - Видимо, убит был, а в темноте не заметили. И из вчерашних раненых сегодня ночью двое умерло.
   Ладно, если пропавший сразу убит был, хуже, если раненого оставили. После сегодняшней ночи османийцы его вряд ли помилуют, и простой смертью он не умрет. Ну да теперь этого уже не узнаешь.
   - Сколько осталось в строю?
   - Сто двадцать два, господин капитан!
   Двое суток и пятую часть роты, как корова языком слизнула. И раненых накопилось много, надо с ними что-то делать.
   - Вот что, лейтенант, отберите среди раненых тех, кто может на лошади без седла удержаться, надо их отсюда эвакуировать. А я пока рапорт начальству напишу. Так сколько у нас трофеев?
   - Винтовок взяли сто восемь, правда все без штыков. Револьвер - один. Лошадей - шесть. Жаль пушку не вывезли.
   - А вам, лейтенант, смотрю, орден захотелось? Да не краснейте вы, будет вам орден, за ночную атаку заслужили.
   - Премного благодарен, господин капитан!
   - А револьвер я в рапорте указывать не стану, пусть у вас остается.
   Алекс уже хотел было отправится обратно в палатку, заняться канцелярщиной, но тут один из наблюдателей доложил.
   - Господин капитан, с той стороны белый флаг подняли!
   Оба офицера быстро оказались у ближайшей амбразуры.
   - Интересно, чего они хотят на этот раз, - удивился Саев.
   - Вряд ли они решили сдаться даже после вчерашнего разгрома. Ладно, пойду, узнаю, а вы, лейтенант, займитесь ранеными.
   И обернувшись к солдатам.
   - Где вчерашняя портянка?
   На этот раз толмач был один, зато солдат было двое. Один с флагом, второй вел в поводу лошадь. А на лошади... Вот и пропавший солдатик нашелся. Первым начал толмач.
   - К сожалению, сам ярбай Озчелик не смог присутствовать здесь по причине полученного ранения. Мое имя Ялчин Текин. Я всего лишь скромный торговец...
   - Если можно - короче, - потребовал Алекс.
   - Хорошо, хорошо, - зачастил Ялчин. - Ярбай Озчелик приказал мне вернуть тело вашего воина, погибшего в ночном бою.
   - Передайте ярбаю мою благодарность и сожаление, что нам пришлось встретиться как врагам.
   Толмач-торговец, похоже, принял сожаление капитана всерьез.
   - Да, вы правы, господин капитан, эта война такая неприятность для такого скромного торговца, как я. Одни убытки.
   Спохватившись, что руоссийскому офицеру его убытки вряд ли интересны, Ялчин вспомнил о еще одной цели своей миссии.
   - Кроме того, ярбай Озчелик приказал мне вручить вам эту вещь.
   С необычайной для своего возраста прытью торговец метнулся к лошади и быстро вернулся с саблей, держа ее на вытянутых вперед руках.
   - Извольте принять, господин капитан. В знак благодарности и за спасение жизни ярбая. Эти трусливые шакалы, - Ялчин бросил взгляд в строну османийских солдат, отважились вернуться в свой лагерь только перед рассветом. А некоторые, не вернулись вовсе, их ищут до сих пор. Так вот, если бы вы не приказали перевязать раны ярбая, он не дожил до утра.
   Алекс взял саблю в руки. Работа явно османийская, но сама сабля сделана по бритунийскому образцу, что не удивительно, учитывая активное участие заморских советников в переформировании османийской армии, и огромное количество оружия бритунийского производства проданное султану.
   Капитан потянул клинок из ножен, тот явился на дневной свет с легким шорохом. Солнечный луч упал на металл, явив взгляду затейливый волнистый узор. Дорогая, очень дорогая сабля, несмотря на простой, хоть и добротный эфес. Только зачем она ему? В фамильном особняке на стену повесить? А возить ее с собой только одна морока.
   - Передайте ярбаю, что я очень признателен ему за подарок, но принять столь дорогую вещь не могу.
   Капитан протянул саблю обратно, но торговец только руками замахал.
   - Нет, нет, нет, не возьму ни в коем случае! Вернуть такой подарок - величайшее оскорбление! Но до вас-то ярбай Озчелик не дотянется, весь его гнев падет на меня, скромного торговца.
   Своего командира Ялчин боится не на шутку и саблю не возьмет ни за что. Придется оставить себе.
   - Хорошо, - согласился Алекс, - я не могу допустить того, чтобы пострадала ваша голова. Передайте ярбаю мою признательность. Если один из ваших солдат останется здесь, то мы вернем вам лошадь через десять минут.
   На том и расстались. За стеной их уже ждали.
   - Таропшин, убитого осмотреть на предмет ранений! И лошадь отвести назад.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Лейтенанта Саева заинтересовала принесенная капитаном сабля.
   - От османийского ярбая, - пояснил Алекс, - которого я ночью приказал перевязать. Он же и убитого приказал отдать. А что там с ранеными, лейтенант?
   - Готовы к отправке, господин капитан!
   - Как только я рапорт напишу - отправляйте.
   С ранеными пришлось отправить двоих здоровых. Количество штыков в роте сократилось до ста двадцати, считая обоих офицеров и фельдфебеля. А тут и унтер Таропшин прибыл с докладом.
   - Одна пуля, господин капитан, прямо в сердце. Других ранений не обнаружено!
   - Выходит, не мучился, - сделал вывод капитан. - Похороните его вместе со всеми.
   По ритуалу следовало бы дать над свежей могилой салют, но сейчас было не до церемоний. Сверху из камней сложили пирамиду, в которую вставили кривой крест. Чахлые местные деревья прямизной своих стволов и ветвей не отличались.
   Проводив взглядом уехавших раненых, капитан посмотрел на часы.
   - День туда, день обратно. Надеюсь, это время мы продержимся, а там, либо, нам помощь пришлют, либо наше сидение здесь потеряет всякий смысл. Силы на Аладжу брошены немалые, долго османийцы там не удержатся.
   В этом моменте капитан Магу был прав, подвергшиеся обстрелу из осадных пушек, полевые укрепления горы Аладжи были взяты решительным штурмом еще сегодня утром, но дождаться приказа о возвращении к основным силам полка, девятой роте было не суждено. До заката оставалось не более двух часов, османийцы весь день ничем своего присутствия не проявляли, и Алекс решил было прилечь, чтобы отдохнуть, но тут до него донесся крик одного из наблюдателей.
   - Османийцы, османийцы идут!
   Выскочив из палатки, Алекс кинулся было к амбразуре, но за стеной все было тихо, никаких цепей наступающих османийцев решительно не наблюдалось. Только тогда капитан догадался обернуться назад, и похолодел. Он никогда не считал себя трусом, прошел не один кровавый бой, но в этот раз открывающееся зрелище могло испугать кого угодно. Не один капитан Магу, все, кто был вокруг замерли, ошарашенные увиденным. В проход входила голова большой, очень большой колонны, и цвет мундиров, идущих в ней солдат, не оставлял сомнений, к какой именно армии они принадлежат. Ловушка захлопнулась.
   Алекс с трудом стряхнул с себя оцепенение и вспомнил о своих обязанностях.
   - Рота, к бою!
   Повезло в том, что перед перегородившей проход древней стеной, дорога шла на подъем. Пологий, но походившие османийцы оказались ниже руоссийских солдат. Капитан Магу приказал выдвинуться вперед на полсотни саженей, и только потом скомандовал "Ложись!". Солдаты попадали, отыскивая укрытия между камней, защелкали курки и затворы винтовок. Привычные команды, привычные действия. Страх отступил, не ушел совсем, но дело делать не мешал. Последние двое суток, можно сказать, только этим и занимались. Вот только количество неприятеля...
   - Это сколько же их здесь! - ахнул лейтенант Саев.
   - Не меньше восьми сотен, - оценил численность противника капитан. - Но я бы поставил на тысячу.
   А еще около пятисот остались за спиной, и могут ударить в любой момент. И изменить ничего уже нельзя - оба выхода перекрыты, а взобраться на образующие проход скалы без специального снаряжения не удастся. Да и противник времени не даст.
   - И откуда они только здесь взялись? Неужели штурм Аладжи не удался, и наши отошли?
   - Не думаю, - не согласился с предположением лейтенанта Алекс. - Посмотрите внимательнее, это же не колонна, а скорее, толпа.
   Противник приблизился, и появилась возможность в бинокль рассмотреть детали.
   - Видите, белые повязки у солдат, там есть довольно много раненых. У некоторых в колонне красные обшлага мундиров, это - артиллеристы. Без пушек, и в одном строю с пехотой. Скорее всего, Аладжа уже наша, а перед нами те, кто не успел отступить к Арсу.
   Пушка в османийской колонне тоже была. Полевая, но солидного калибра, к радости руоссийцев без зарядного ящика. Впрочем, на общее соотношение сил отсутствие боезапаса у османийской артиллерии влияло не сильно.
   - Что-то многовато их для нас.
   Не иначе, лейтенант Саев решил пошутить.
   - Идите на левый фланг, господин лейтенант, и не забывайте поглядывать назад. Сейчас начнем.
   Для прицельного выстрела по одиночной цели было еще далеко, но для вражеской колонны Алекс счел расстояние достаточным. Их позицию тоже, наверняка, заметили, и в любой момент голова колонны могла начать разворачиваться в цепь. Ошибку командиров противника следовало использовать незамедлительно.
   - Рота! Залпом! Товсь! Цельсь!
   И после короткой паузы.
   - Пли!
   Когда дым от первого залпа рассеялся, капитан увидел, что колонна остановилась, словно подставляясь под второй залп.
   Товсь! Цельсь! Пли!
   Оставив на земле несколько тел в синих мундирах, смешавшаяся в толпу колонна, подалась назад. Третий залп отогнал османийцев еще дальше, после чего, Алекс приказал прекратить огонь. Патронов было много, можно не экономить, но и впустую жечь тоже не хотелось. После того, как стрельба прекратилась, синие мундиры отступили еще дальше, на совсем уже безопасную дистанцию. Неужели остановятся на привал?
   Поначалу капитан удивился такой реакции противника, но потом подумал, что шедшим в колонне солдатам сегодня пришлось очень нелегко. Сначала проигранный бой, а затем долгий марш по горам на пустой желудок и с большим количеством раненых. А под вечер, когда спасение уже казалось так близко, единственная дорога к нему оказалась перекрыта руоссийцами. Было, отчего упасть духом, и вряд ли османийские командиры смогут в ближайшее время заставить измотанных дневным переходом солдат поднять в атаку.
   - Севрюжаев, погляди, что османийцы за стеной делают!
   Унтер пулей метнулся в тыл, вернулся буквально две минуты спустя.
   - Забеспокоились, господин капитан, забегали, но вперед пока не идут!
   Стрельба залпами, понятно, всполошила второй отряд османийцев, но о подходе второго они еще не догадываются, и в атаку идти не собираются, а значит, гибель роты откладывается, по крайней мере, на пару часов. А в ночном бою чего только не бывает, вполне возможно, что кто-нибудь и выберется. Подняв бинокль, Алекс окончательно убедился, что в ближайшее время атаки не будет.
   - Лейтенанта Саева ко мне!
   До прихода лейтенанта капитан еще раз изучил выкопировку карты сделанную Саевым. Увы, на листе бумаги был обозначен только путь от Бокеака до прохода в горах. Верстах в пяти от крепости копия заканчивалась.
   - Лейтенант, какова протяженность этого прохода? Вспоминайте, вы достаточно долго видели карту целиком.
   Саев напряг память и выдал.
   - Верст десять двенадцать. Но...
   - Никаких "но", на запад мы не прорвемся, их там слишком много. Будем прорываться на восток! Куда выходит проход?
   - В долину, названия не помню. Там еще река была обозначена, - вспомнил субалтерн.
   - К черту реку! Куда ведет долина?
   - На северо-восток, не знаю, там карта заканчивалась. А на юго-запад... Да, можно пройти к Арсу с востока...
   - Откуда нас никто не ждет, - продолжил мысль капитан Магу.
   - Но там гарнизон двадцать тысяч!
   - Надеюсь, гарнизону будет не до нас. Аладжу наши взяли сегодня утром, значит, уже вышли к Арсу, и первыми на их пути будут Северный и Восточный форты. Сходу атаковать не станут, дождутся, когда осадные парки перетащат от Аладжи к Арсу, а это займет не меньше недели. Но, если атаковать с тыла, внезапно, есть шанс прорваться в форт.
   - Сначала, - напомнил капитану Саев, - надо вырваться отсюда.
   - Решено, - Алекс хлопнул ладонью по бедру, - будем прорываться. Как только стемнеет, пока османийцы не сообразили, что происходит. Построимся в штурмовую колонну, и в штыки! Пока они в себя придут, мы прорвемся.
   Сложив копию карты, капитан убрал ее обратно в сумку. Саев его решительного настроя не разделял.
   - А что будем делать с ранеными?
   Для себя капитан Магу этот вопрос решил еще раньше, но озвучить его оказалось не так легко. Он довольно долго сидел молча, пытался найти какие-то оправдания, пока не смог выдавить из себя.
   - Раненых придется оставить.
   С ними прорваться через превосходящие силы османийцев будет невозможно. И те, кто будет ранен при прорыве, тоже вряд ли смогут рассчитывать на помощь своих товарищей, это понимали все.
   - И кто им об этом скажет?
   - Я. Я им об этом скажу. А вы лейтенант готовьте роту к выходу. Весь запас патронов и гранат раздать солдатам. Для перевозки продовольствия используем вашу и мою лошадей. Продовольствие, которое не сможем взять с собой, испортить. Трофейные винтовки тоже. Выступаем, как только стемнеет.
   Сделав указания субалтерну, капитан отправился в палатку, в которой разместился лазарет. На секунду задержавшись у входа, Алекс шагнул внутрь. В нос ударила вонь мочи, крови и пота. Несколько пар глаз смотрели на ротного командира с тревогой и надеждой одновременно. Под этими взглядами решительный настрой офицера испарился, будто его и не было. Капитан не выдержал, и опустил глаза
   Первым нарушил молчание вислоусый ефрейтор с простреленной ногой.
   - На прорыв решили идти, господин капитан?
   Алекс молча кивнул, потом добавил.
   - Кто может идти, пойдет с нами.
   А кто не может? Таких, неходячих было пятеро. В лазаретной палатке воцарилось тягостное молчание. Его нарушителем стал все тот же ефрейтор.
   - Винтовку мне дайте, господин капитан, и патронов десятка два.
   Ранение у него было тяжелое, пуля перебила кость. Даже, если бы его вовремя эвакуировали в госпиталь, скакать ему всю оставшуюся жизнь на одной ноге и костылях.
   - Мне тоже, - попросил рядовой, с проколотым штыком прошлой ночью бедром.
   - И мне. И мне.
   Пятый раненый ничего не сказал. Османийская пуля попала ему в грудь, задела легкое. Сейчас солдат лежал в горячке и без сознания, все понимали, что он в любом случае не жилец.
   - Хорошо, оружие и по два десятка патронов вы получите.
   - Два много, господин капитан, - высказал свое мнение ефрейтор, - я в лучшем случае на десяток рассчитываю, в худшем - на пяток.
   - Пусть будет двадцать, - решил капитан. - Это все, что я могу сделать для вас. Прощайте, братцы!
   "Я их на верную смерть оставляю. Им бы меня проклинать, а они просят оружие и патроны. Если каким-то чудом выживу, памятник им поставлю. Клянусь, поставлю! Чтобы помнили, какие люди здесь остались".
   На выходе из лазаретной палатки капитан отдал распоряжения относительно раненых, и тут же его захватил круговорот подготовки к ночному бою. Вроде всего чуть больше двух суток прошло, как рота заняла этот проход, а имущества натащили не на одну неделю. Теперь почти все придется бросить. Полковые интенданты желчью изойдут, ну да ничего, не в первый раз, и не такое количество армейского добра списывали с концами.
   - Господин капитан, как трофейные винтовки испортить?
   - Прикажите снять затворы, лейтенант, и закинуть подальше. Приклады разбить о скалу, стволы погните, если получится.
   Больше всего капитана беспокоило, как бы османийцы сами не решились на ночную атаку, но пока признаков подготовки атаки с их стороны не наблюдалось. Закатное солнце уже окрасило красноватым светом вершины гор, багровый отсвет на западе предвещал кому-то недоброе начало ночи.
   На самом исходе закатных сумерек капитан Магу собрал взводных унтеров, чтобы проинструктировать их в последний раз перед атакой.
   - Раненых вынесли?
   - Так точно, господин капитан.
   - Тогда слушайте и запоминайте. Строимся в ротную колонну, гранатометчики по флангам, легкораненых и лошадей в середину. Доведите до остальных, двигаться только по дороге. Не ложится, в перестрелки ввязываться, вперед и только вперед. Если при прорыве кто-то отстанет, сбор по ротному свистку. Вопросы?
   Вопросов не было, все понимали, на что идут.
   - Рота, становись!
   Спустя минуту солдаты разобрались в строю, заняли свои места.
   - Лейтенант, встаньте в середину строя.
   - Но...
   - Отставить. Господин лейтенант, встать в середину строя!
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Должен же хоть один из офицеров остаться в живых. Сам Алекс шагнул в первый ряд, потеснив рядовых, расстегнул кобуру револьвера.
   - Шаго-ом марш!
   На первых порах старались соблюдать тишину, но все равно, больше сотни топающих по каменистой дороге солдат и две лошади создавали изрядный шум. Хорошо хоть луна еще не успела взойти, и темнота скрывала руоссийцев от вражеских часовых.
   - Руос! Руос гитмек!!!
   Ну вот и османийцы проявились. Все, теперь только вперед и как можно быстрее.
   - Рота, бегом ма-арш!
   Загруженные боеприпасами и амуницией солдаты перешли на бег. Раненые в центре начали сдерживать замыкающий взвод, колонна растянулась. Запоздало захлопали с двух сторон выстрелы, из колонны ответили, интенсивность перестрелки быстро нарастала. Внезапно шедший слева от капитана солдат споткнулся и без звука упал под ноги идущим сзади, кто-то об него споткнулся, тоже, упал, возникла заминка.
   - Вперед! Вперед! Не останавливаться!
   Сквозь покров темноты впереди обозначилось какое-то движение. Алекс дважды выстрелил почти наугад, ответная пуля попала в живот левофланговому, сломавшись пополам, тот воя от боли осел на землю.
   - Вперед! Вперед!
   Внезапно из темноты вынырнули трое. Первый, отбросив винтовку, метнулся обратно в темноту и пропал. Второй, пытавшийся открыть заклинивший затвор, оставил это бесполезное занятие, и кинулся на руоссийцев, занося винтовку для удара. Алекс успел выстрелить раньше. Третий замер, в ужасе глядя на неумолиимо приближающихся руоссийцев. Два штыка почти одновременно вошли в османийца. Только тогда он дернулся и завыл от боли, пока его не добили ударом приклада.
   - Вперед! Не останавливаться!
   В какой-то момент тяжело нагруженные боеприпасами солдаты отстали, и капитан оказался в одиночестве. Позади тонко закричала раненая лошадь. Алекс обернулся, чтобы подогнать отставших, и в полный рост растянулся на дороге, споткнувшись о дорожную колдобину. При падении он инстинктивно вытянул правую руку, револьвер, брякнув, отлетел в сторону. Если бы не падение, то быть капитану Магу вздетым на османийские штыки. Один из османийцев шагнул вперед, чтобы добить упавшего офицера, и тут же свалился рядом с ним. Вслед за прилетевшей из темноты пулей, появилась шеренга руоссийских солдат, и над головой Алекса уже кипела отчаянная рукопашная схватка.
   Капитан попытался нащупать свой револьвер, но чей-то каблук наступил ему на руку, второй солдат споткнулся об его ноги. Схватка хоть и длилась недолго, оказалась весьма яростной и кровавой. Алекс попытался подняться, чтобы его не затоптали, но тут на него кто-то навалился сверху. Судя по неподвижности лежавшего на нем тела, это был труп. Попытка столкнуть его отозвалась болью в пострадавшей руке и оказалась неудачной.
   - Господин капитан, живы?
   Труп с капитана сняли, затем, несколько солдатских рук подхватили Алекса, и поставил на ноги.
   - Револьвер! Он должен лежать где-то здесь!
   Несмотря на опасность, несколько человек занялись поисками, которые, к счастью, закончились быстро.
   - Вот он.
   В ладонь ткнулась рукоять "голда", но попытка сжать пальцы закончилась новой сильной болью. Оружие пришлось взять левой рукой.
   - Почему встали? Вперед, бегом!
   На этот раз солдаты просто не дали Алексу выдвинутся вперед, затерли как бы случайно, и он оказался в середине небольшой группы. Несколько минут они то бежали, то шли быстрым шагом, жадно хватая воздух и стараясь восстановить дыхание. А затем капитан вдруг понял, что за все это время у них не было ни одной потери. "Господи, неужели все? Неужели вырвались? Свечку за спасение поставлю. Пудовую".
   - На месте!
   Некоторые упали там же, где их застала команда, другие предпочитали остаться на ногах, опираясь на винтовку. От места последней схватки он отошли не менее чем на версту, сейчас надо дать людям отдохнуть хоть немного, пока они сами не начали валиться с ног. И отставшим надо дать возможность подтянуться, пока они окончательно не разбрелись и затерялись в темноте.
   Точный подсчет был невозможен, но сейчас с ним было всего два десятка штыков. Алекс набрал в грудь воздуху, поднес к губам свисток и дунул. Трель ротного свистка разлетелась по проходу, отражаясь от окружавших его скал. Никакого эффекта. Капитан дунул еще раз. Не успел стихнуть свисток, как появилась первая тройка солдат. Средний висел на плечах крайних. К ним кинулись, положили раненого на землю, начали перевязывать.
   А люди потянулись. В одиночку и группами, уцелевшие и раненые, они собирались на спасительный звук ротного свистка. Последней из темноты вышла большая, группа с лейтенантом Саевым во главе.
   - Господин капитан...
   - Вольно, - прервал доклад Алекс. Как дошли?
   - Чудом, господин капитан. Дорогу вы нам расчистили, но все пули, что выпустили нам вдогонку, были наши. Раненых много отстало. Обеих лошадей потеряли, уж больно крупные мишени, поэтому, с продовольствием у нас будут проблемы.
   - Ничего, пару дней поголодаем, может, у османийцев что-нибудь отнимем. Лейтенант, зарядите мне револьвер, мне правую руку повредили.
   - Вы ранены?
   - Нет, но какая-то сволочь наступила мне на руку, когда я упал. Теперь руку сжать больно и пальцы слушаются плохо.
   Лейтенант занялся перезарядкой оружия, что требовало времени и определенной сноровки, а темнота только усложняла процесс.
   - Готово, господин капитан.
   Алекс осторожно вернул оружие в кобуру, но клапан застегивать не стал. Между тем, стрельба на месте османийского лагере не только не стихла, а казалось, даже стала интенсивнее.
   - Не иначе османийцы друг в друга палят, - высказал предположение Саев.
   - А хоть бы и так, - согласился Магу. - Чем дольше они друг с другом разбираются, тем нам лучше. Пока разберутся, пока поймут куда мы делись, пока погоню организуют... Но дольше ждать нельзя, надо выступать. Ничего еще не закончилось, все только начинается. Поднимайте солдат, лейтенант.
  
   Глава 8
  
   Ближе к рассвету, когда вдруг отступили окружавшие дорогу скалы, Алекс понял, что проход в горах остался позади, и они уже вышли в долину. Люди буквально валились с ног, надо было искать какое-то укрытие, так как днем, вблизи дороги, остатки роты быстро будут обнаружены османийцами или местными жителями, в конечном итоге, разницы никакой.
   Темное пятно на горном склоне, в утренних сумерках оказалось небольшой рощей. Там и решено было укрыться. Едва только ветки деревьев смыкались над головами солдат, те падали замертво. Офицерам и унтерам стоило немалых усилий заставить их отойти хоть немного подальше. Впрочем, тут же выяснилось, роща настолько мала, что в ней едва могли укрыться остатки роты. Но любой, кто минует крайние деревья, немедленно обнаружил бы руоссийцев. Однако искать другое место для укрытия было уже поздно - утро вступало в свои права.
   - Остаемся здесь, - принял решение капитан.
   До полудня все спали мертвецким сном, даже не выставив часовых, на это просто не было сил. К счастью, за это время ни у кого из местных аборигенов в роще дел не нашлось, иначе участь остатков роты была бы весьма печальна. Только когда солнце миновало зенит, пришедшие в себя офицеры начали приводить в порядок вверенное им подразделение.
   Приказав Саеву пересчитать вышедших и уточнить сохранившиеся запасы патронов и продовольствия, капитан Магу отправился оценить обстановку вокруг рощи, благо идти было всего несколько шагов. Укрывшись в кустах на опушке, Алекс начал рассматривать в бинокль окружающую местность.
   Дорога отсюда отлично просматривалась, но сейчас никакого движения на ней не наблюдалось. Судя по виденной у полковника Дрондукова карте, путь этот вел в отдаленные горные районы султаната, снабжение же Арса шло по дорогам с юга и юго-востока. Тут же обнаружилась гораздо более крупная и более удаленная от дороги роща, отличное место для дневки, до которого не дошли буквально полверсты.
   Внимание капитана привлекло странное белое пятно на склоне одной из гор. При ближайшем рассмотрении оно оказалось состоящим из множества крохотных белых точек. Алексу даже показалось, что он смог рассмотреть пастуха. До стада было около четырех верст, и можно было не опасаться его появления здесь в ближайшее время. Однако вид пасущихся овец напоминал, что эти горы вовсе не так безжизненны, как могло показаться при беглом взгляде.
   Сзади хрустнула сухая ветка.
   - Ваше приказание выполнено, господин капитан!
   Алекс задал только один вопрос.
   - Сколько?
   - Шестьдесят шесть. Пятеро раненых.
   Раненые - это те, кто не мог передвигаться самостоятельно. А легкие ранения в нынешних условиях никто не считал. Всего же из ста двадцати с лишним выступивших из лагеря накануне вечером, до рощи добралось чуть более половины, остальные погибли или отстали. Для имевшегося соотношения сил результат вполне приемлемый. А обеспечили его, внезапность, ночь и быстрота прорыва.
   Саев продолжил.
   - Унтеров в строю пятеро, ефрейторов трое, нижних чинов пятьдесят три. Боеприпасов вынесли много, у всех не меньше двухсот патронов на винтовку, гранат нет ни одной.
   Это тоже понятно, в ночном бою стреляли мало, больше действовали штыками, а чугунные гранаты бросали в первую очередь, чтобы лишнюю тяжесть на себе не тащить.
   - Что с продовольствием?
   - Ничего нет. Совсем ничего. Солдаты грызут сухари, у кого сохранились. С водой тоже плохо, фляги у некоторых сухие.
   Поразмыслив над сложившимся положением, Алекс распорядился.
   - Все оставшееся продовольствие и воду собрать и отдать раненым. Судя по карте, где-то здесь есть река, без воды не останемся. Выполняйте, лейтенант.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Саев развернулся, но не успел сделать и пары шагов, как капитан его остановил.
   - Стойте. Мою флягу возьмите. И найдите мой ранец, помнится, там у меня был сверток с сахаром, тоже заберите.
   После этих слов в горле моментально пересохло, а живот голодным урчанием тут же попытался опротестовать это решение. Усилием воли Алекс приказал ему заткнуться. После ухода Саева, капитан взялся за бинокль и первым делом отыскал пасущееся на горном склоне мясо в курчавых шкурах. Далековато, и не в нужную сторону, но придется сходить уже сегодня ночью.
   А пока выдалось свободное время, капитан Магу решил переформировать роту, сведя ее в два взвода. В этом случае, вместо четырех огрызков он получал два почти полнокровных подразделения с тремя десятками стволов в залпе. Под самый конец перестановок на служебной лестнице, один из выставленных наблюдателей доложил.
   - Господин капитан, стадо уходит!
   С неприличной для своего звания скоростью, Алекс кинулся к краю рощи, где смог наблюдать, как спустившееся по склону стадо неторопливо исчезает в складках местности. Причем, пастух увел баранов в противоположную от расположения роты сторону, найди их теперь ночью! Капитан не удержался, и выдал матерную тираду. Оставалось надеяться, что это только случайность, и спрятавшаяся в роще рота до сих пор не обнаружена.
   За весь день по дороге проследовали несколько местным жителей, верхами и пешком, пара повозок, одна порожняя, вторая с грузом сена, и полтора десятка увешанных оружием кавалеристов в разномастной верхней одежде.
   - Иррегуляры из Арса, - определил их принадлежность Саев.
   И только под вечер появилось то, что ждали весь день. Обоз был невелик, всего четыре повозки, запряженными парой лошадей каждая. Катился он со стороны Арса. Неторопливо катился, так как кроме возниц его сопровождали с десяток пеших солдат, судя по мундирам, из регулярных войск. На дороге не видно никого, и охрана слабенькая. Как раз то, что нужно оголодавшей роте. Вопрос брать обоз на штык или не брать, вовсе не стоял, пустые животы диктовали единственное возможное решение.
   - Первый взвод, занять позицию!
   Едва только солдаты начали движение, как с ними запросился лейтенант Саев.
   - Разрешите с вами, господин капитан.
   Двум офицерам там делать явно нечего, но Алекс разрешил лейтенанту присоединиться. Если хочет, пусть идет. Позиция была выбрана в сотне шагов от дороги и обеспечивала укрытие для целого взвода. Жаль только, что нельзя было перебраться на другую сторону, а значит, после первого залпа кто-то из обозников может уцелеть. Осторожно, чтобы не выдать себя бликом линз капитан еще раз проверил отсутствие еще кого-либо на дороге, затем начал рассматривать будущую добычу.
   Чем ближе подходил османийский обоз, тем пристальнее вглядывался в него капитан. Что-то настораживало его в приближающихся повозках, но он никак не мог понять, что именно. И только когда расстояние сократилось до четырехсот шагов, Алекс смог разглядеть перевозимый груз.
   - Севрюжаев!
   Унтер подполз с правой стороны.
   - Я, господин капитан!
   - Видишь третью от головы повозку?
   - Вижу.
   - На ней под рогожами бочонки, видимо, с порохом. Передай по цепи, чтобы ни одна пуля в них не попала! И лошадей беречь, они еще нам пригодяться.
   - Так точно, господин капитан!
   Саев, в свою очередь, рассмотрел будущие трофеи в бинокль.
   - Странно, что они порох не в крепость везут, а из нее.
   - Да, действительно, странно, - согласился с субалтерном Алекс. - Ладно, захватим обоз - увидим. Взвод, товсь!
   Защелкали взводимые курки винтовок. Капитан дождался, когда обоз поравнялся с местом засады.
   - Пли!
   Алекс дал возможность уцелевшим османийцам разрядить свои винтовки в сторону находившихся в укрытии руоссийцев, и только тогда скомандовал.
   - Вперед!
   Сам, с револьвером в левой руке, правая еще побаливала, бросился в атаку одним из первых. Сто шагов вниз по склону, десяток секунд. Успеют уцелевшие османийцы перезарядить винтовки или не успеют? До первой повозки оставалось не больше десятка шагов, когда в конце обоза грохнул одиночный выстрел, и тут же вскрикнул кто-то из раненых руоссийцев.
   Повозка была загружена горой каких-то тюков, убитый возница лежал у переднего колеса, левая лошадь, чуя запах свежей крови, нервно косила глазом на подбегавших руоссийцев. Прежде, чем сунутся на другую сторону, Алекс, укрывшись за колесом, заглянул под повозку. Засевший за повозкой османиец, видимо, считал, что хорошо укрылся, хотя ноги его с этого места видны были очень хорошо. Вторым выстрелом капитан его достал, подбежавшие солдаты добили и этого, и остальных.
   Алекс быстро прошел вдоль обоза, убедился, что все кончено. Около третьей повозки, кроме убитых османийских солдат обнаружилось еще два трупа. Один - офицер, судя по узким погонам с одной звездочкой, в невеликих чинах. Он и командовал солдатами конвоя. Мундир второго, украшенный золотым шитьем, идентифицировать не удалось, но на военный он был не похож, видимо, какой-то гражданский чиновник. Трофеем капитана стала полевая сумка чиновника.
   - Повозки увезти, убитых убрать! Быстро, быстро, пока никто не появился! Кого ранили?
   Раненых оказалось двое. Одному солдату пуля слегка задело бедро, его уже перевязали. Вторым оказался лейтенант Саев, напросившийся в засаду в последний момент, и там все было намного серьезнее. Османиец целился в грудь, но пуля попала в плечо и пробила его, навылет задев кость. А тут еще и унтер Севрюжаев сунулся под руку с докладом.
   - Господин капитан, в бочонках не порох, а что-то тяжелое.
   - К черту бочонки, потом разберемся! Унесите раненого! И кровь на дороге пылью присыпьте.
   На подъем повозки шли с большим трудом, солдатам приходилось толкать их сзади. И так работа тяжелая, пот заливает глаза, сапоги вязнут в высокой траве, а тут еще ротный над ухом зудит "Быстрее! Быстрее!". Наконец, повозки укрыли в кустах, капитан Магу убедился в том, что с дороги они не видны, а если кто и стал свидетелем нападения на обоз, то пока это ни в чем не проявилось. Через три же часа стемнеет, и рота уйдет с этого места, ищи ее потом в этих горах.
   После того, как улеглась суета после боя, настало время разобраться с трофеями. В первой повозке оказались тюки какой-то ткани, плотной, тяжелой и, несомненно, дорогой. Однако продать ее было некому, а тряпки в котел не положишь. Несколько тюков солдаты пустили на портянки, остальное свалили на землю. Вторая повозка оказалась загружена мебелью. Золоченая, покрытая тонкой резьбой, она тоже стоила больших денег. Там же нашлась пара больших в полный рост человека зеркал. Видимо, какой-то купец или султанский чиновник решил вывезти домашнее имущество, пока его стоимость не упала в результате воздействия осадной артиллерии руоссийцев. Но тогда почему обоз охраняли солдаты регулярных войск? Все полетело на землю.
   - Лучше бы хлеба положили или крупы какой, - ворчали разбиравшие груз голодные солдаты.
   Настала очередь третьей повозки. Укрывавшая их рогожа слетела, открывая взглядам четыре загадочных бочонка.
   - Да, для пороховых они маловаты будут, - согласился с мнением унтера капитан.
   Один из солдат попробовал снять один из бочонков с повозки, но смог только едва оторвать его от днища.
   - Тяжеленный, сволочь!
   Нехорошие предчувствия шевельнулись в голове Алекса.
   - А ну-ка откройте его.
   Крышку подцепили солдатским тесаком, раскачали, навалились, и она соскочила с громким чпоком. Алекс сунул нос внутрь, и похолодел - бочонок был почти полностью заполнен мелкими серыми монетами. Капитан запустил в них руку, вытащил горсть, метал блеснул в солнечном свете, и вынес вердикт.
   - Серебро. Откройте остальные.
   Еще в двух оказались такие же монеты, а в третий был наполовину заполнен золотом. Население султаната не доверяло бумажным ассигнациям, в ходу была звонкая монета. Денег имелось в избытке, а жрать было нечего.
   - Закройте их обратно, - махнул рукой капитан.
   И только в четвертой повозке, вместе с различным хозяйственным имуществом, нашлось несколько больших черствых лепешек, вяленое мясо, небольшое количество восточных сладостей и два кувшина с дешевым кислым вином. Судя по всему, это было продовольствие, которое охрана обоза взяла с собой в дорогу. Для семи десятков человек - маловато будет, так, на один раз поужинать. Да и на этом спасибо. Солдаты уже настроились было перекусить, но капитан решил иначе.
   - Все продовольствие собрать и сохранить для раненых! Севрюжаев!
   - Я, господин капитан!
   - Головой за продовольствие отвечаешь!
   Сам Алекс отправился навестить раненых, предстоял еще один тяжелый разговор с лейтенантом Саевым. О захвате османийских сокровищ раненые уже знали. Первым делом, Саев поинтересовался.
   - Чьи это могут деньги?
   - Полагаю, арского паши. А то, что он их вывез, означает штурм в ближайшее время.
   - Тогда почему паша так долго тянул? И почему повез по этой дороге? Проше было увезти на юг, в ближайший пашалык, там бы они были в сохранности.
   - Это как сказать, - усмехнулся Алекс, - в увезти-то их можно, а вот обратно получить... В султанате каждый паша считает казну пашалыка как бы своим кошельком. А что в кошелек к османийскому паше попало, то пропало. Поэтому, и вывозил паша свою казну в последний момент. И не на юг, где на нее наложит лапу его коллега, а в горы, где ее можно спрятать.
   - Почему же тогда охрана была такая маленькая?
   - Вот потому и маленькая. Большая охрана больше внимания привлечет. И ртов болтливых в ней больше. А так, вывозит паша свое имущество, ценное, но не слишком, при небольшой охране. Никто и не подумает, что казны в Арсе уже нет. Там среди убитых чиновник был в партикулярном, видимо, он за вывоз и отвечал. Он же и спрятать должен был, но не успел. Впрочем, это все догадки, но есть и кое-что интересное. Я там, у убитого офицера сумку взял, а в сумке карта была...
   - Повезло.
   - Повезло, - согласился капитан. - Так вот, судя по этой карте, до Арса два дня пути. Штурм начнется со дня на день, идти придется быстро и по ночам.
   - А мы повиснем гирей на ваших ногах.
   - Да, - жестко произнес Алекс, - повисните. И арская казна тоже. Тут рядом ущелье обозначено от дороги вдалеке, там вас и спрячем. Оставим все продовольствие, какое есть, на шестерых должно хватить. Дней через пять-шесть вернемся. В крайнем случае, через неделю.
   - Вас всего шесть десятков.
   - В нужное время и в нужном месте даже одна соломинка может сломать хребет верблюду.
   - Хотите стать такой соломинкой при штурме Арса, господин капитан?
   - Надеюсь. С этого направления нас никто не ждет. Доведите приказ до остальных раненых, лейтенант, а мне надо роту готовить к выходу.
   На этот раз ночь выдалась безоблачной. Крупная, полная луна заливала долину бледным светом, отбрасывающим длинные, причудливые тени. Идти в таких условиях было проще, но и риск быть обнаруженными тоже существенно возрастал. Попутно выяснилось, что окружающие горы вовсе не такие безжизненные, как могло показаться днем. С одной из вершин Севрюжаев насчитал шесть огоньков на склонах гор. Не удержавшись, унтер поинтересовался
   - Кто это там костры палит?
   - Пастухи. Сами греются, и волков отпугивают.
   Очень не хватало Фелонова. Если бы он шел в передовом дозоре, было намного спокойнее. А шедшие сейчас впереди неопытные в горах солдаты могли и на местных нарваться, и засаду не заметить. Много неудобств доставляли повозки, которые по бездорожью буквально приходилось тащить на себе.
   Зато у подножия горы нашли на большой ручей, несущий откуда-то с горных вершин ледяную воду. Передовой дозор сначала услышал шум текущей воды, а уже потом, по звуку, вышел к берегу ручья. Обрадованные солдаты наполняли фляги, а заодно и пустые животы, пытаясь обмануть голод. Заодно напоили лошадей. Было опасение, что от такой холодной воды кони могут заболеть, но те были к такой воде привычны, другую в горах найти трудно.
   Накрывшись шинелью, капитан чиркнул спичкой и сопоставил только что увиденную в лунном свете местность с трофейной картой. Когда спичка погасла, Алекс стянул шинель с головы.
   - Поворачиваем.
   Рота двинулась вверх по течению ручья, и пять часов спустя вышла к намеченному месту.
   - Место глухое, никто вас тут побеспокоить не должен. Местным здесь делать нечего, пастухам тоже. Солдата, чтобы заботился о вас, я вам оставлю. Вода рядом, продовольствия немного есть, постарайтесь растянуть. В крайнем случае, можете зарезать одну из лошадей. С костром осторожнее. Вот, вроде и все. Через пять дней надеюсь вас здесь увидеть идущим на поправку.
   Алекс протянул Саеву руку, тот сжал ее левой. Правую руку лейтенанта пришлось зафиксировать, примотав ее бинтом к телу, иначе любое движение вызывало сильную, которую нечем было облегчить.
   - Удачи вам, господин капитан.
   - Все будет хорошо, лейтенант.
   Последняя фраза прозвучала фальшиво. Что может закончиться хорошо, когда одним придется идти на штурм крепости, где засел многократно превосходящий по численности противник, а другим оставаться ждать помощи на вражеской территории с мизерным запасом продовольствия? Однако другого выхода не было, это понимали все. Поднявшись на ноги, капитан, не оборачиваясь, направился к месту привала.
   - Рота, становись! Шаго-ом марш!
  
   Оставив раненых и повозки с османийским барахлом, отдохнув, рота смогла двигаться существенно быстрее. Но сначала предстояло вновь выйти к дороге, ведущей в Арс. И сделать это нужно было до рассвета, поэтому, капитан Магу вел роту, не останавливаясь, без привалов. К утру они успели не только выйти к дороге, но и пройти не меньше двух верст параллельно ей. На дневку остановились в заросшем кустарником овраге. Укрытие было отличное, даже вода поблизости нашлась, но постоянно давал о себе знать голод.
   Поворочавшись с боку на бок, и убедившись, что заснуть не удастся, капитан поднялся, накинул шинель и, взяв бинокль, отправился обозревать окрестности. Нужный объект обнаружился быстро. Убедившись, что отыскать лучший вариант отыскать не получится, Алекс толкнул сидевшего рядом наблюдателя.
   - Унтера Севрюжаева ко мне!
   Путаясь в полах длинной шинели, рядовой скрылся в кустах. Минут десять спустя он явился обратно вместе с заспанным унтером. В отличие от своего ротного командира, взводный бессонницей не страдал.
   - Господин капитан...
   - Вольно.
   Алекс сунул унтер-офицеру бинокль и указал направление.
   - Кошару видишь?
   - Так точно.
   - Как стемнеет, возьмешь десять солдат и наведаешься туда, купишь пару овец.
   Приказ ротного вызвал у унтера немалое удивление.
   - Зачем покупать, господин капитан? Так возьмем.
   - Я тебе возьму! Заплатишь, деньги есть. Авось, получив деньги, пастух не будет спешить оповестить всю округу о нашем присутствии, стадо он просто так не бросит.
   С наступлением темноты десяток солдат во главе с унтером отправились за мясом, остальным пришлось ожидать результатов их экспедиции.
   - Почему стреляли?
   - Разрешите доложить, господин капитан, - вытянулся унтер. - Эта сволочь нас издалека увидела и сбежала. А с собакой его договориться не удалось. Здоровая, что твой телок, и злющая, как черт. Пришлось пристрелить. Мы пять овец притащили, а деньги оставлять не стали.
   - Ладно, теперь уже все равно. Быстро, уходим!
   Даже снять шкуры и разделать принесенных овец, не было времени. Целую ночь шесть десятков голодных солдат тащили на себе груз сырого мяса. Капитан гнал роту вперед, понимая, что взятых грабежом овец им не простят, теперь их будут искать. Потому, и спешил увести солдат как можно дальше. Единственным утешением было, что сбежавший пастух мог видеть только небольшую группу руоссийцев, а не всю роту целиком.
   И только под утро, когда дальнейшее движение стало опасным, солдаты получили возможность утолить голод. Туши несчастных овец ободрали за считаные минуты и буквально растерзали на куски. Тут же были зажжены костры. Дрова были сырыми, давали много дыма и мало жара. Повезло, что сильный ветер гнал дым в противоположную от дороги сторону и быстро развеивал его. Не дожидаясь полной готовности пищи, солдаты рвали зубами полусырое мясо, торопясь набить пустующие почти двое суток желудки.
   Алекс тоже едва не поддался всеобщему помешательству. С большим трудом он дождался, когда нанизанный ни нож кусок мяса можно было считать прожарившимся. Правда, некоторая часть куска успела обуглиться во время приготовления, но капитану было на это наплевать. Не обращая внимания на боль в обожженном рту, он поглощал пресные почерневшие волокна, еще недавно бывшие овечкой, мирно пасущейся в этих горах. Невольно подумалось, что сказали бы завсегдатаи столичного ресторана "Тюба", увидев отпрыска одного из богатейших семейств за пожиранием с ножа куска обугленного мяса без соли. Их мнение интересовало Алекса меньше всего, сейчас это была пища, это была жизнь.
   Покончив с первым куском, офицер тут же взялся за второй. На этот раз он действовал менее торопливо, да и некоторый опыт уже появился. Потому и результат получился намного лучше. Пока мясо остывало, Алекс смог критическим взглядом окинуть место дневки, возмущению его не было предела и оно требовало немедленного наказания виновных. Но, так как виновной была вся вверенная ему рота, офицер сумел сдержаться. Для начала он закончил свой ужин, умылся водой из фляги и, насколько было возможно, привел в порядок форму. А затем, безжалостно прервал процесс набивания животов для унтер-офицеров.
   - Вы унтер-офицеры руоссийской армии или кто?! Тогда почему я сейчас вижу перед собой филиал скотобойни, а не лагерь регулярной пехотной части?! Голод - это не повод для того, чтобы опускаться до скотского состояния! Немедленно привести нижних чинов во вменяемое состояние! Костры погасить! Бардак убрать! Посты выставить!
   Унтеры и сами выглядели не лучше своих подчиненных, а потому молча "ели" разгневанное начальство глазами, осознающими всю глубину своего падения и обещающими полное исправление в кратчайший срок, буде на это разрешение. Разрешение не замедлило последовать, голос капитана Магу улетел в область высоких частот, едва не сорвавшись на визг.
   - Выполня-ать!
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Унтеры синхронно развернулись кругом и отправились приводить в порядок солдат, а заодно и расправу чинить над особо в беспорядке виновными.
   Чтобы немного успокоить нервы, а заодно и на местности сориентироваться, капитан вышел за пределы лагеря и взобрался повыше на скалу, откуда открывался хороший вид. С этого места удалось обнаружить сразу два небольших поселения, а по дороге неторопливо полз обоз из полудюжины телег, сказывалась близость крупной крепости и центрального города пашалыка - Арса.
   Прикинув расположение поселений относительно изгиба дороги, Алекс без труда нашел нужное место на трофейной карте. Еще раз проверил точку на карте по вершинам ближайших гор, и убедился в том, что не ошибся. До Арса отсюда оставалось меньше десятка верст, трехчасовой переход, но дальше дорога уже не будет такой простой. С каждой пройденной верстой будет возрастать опасность встретиться с местными жителями или натолкнуться на секрет османийцев. Придется выслать вперед разведку, а солдаты сейчас измотаны ночным маршем, а после такого завтрака и животы у некоторых могут дать слабину. Значит, придется идти самому.
   Вернувшись обратно в лагерь, Алекс успел застать окончание лихорадочной деятельности по приведению всего и всех в пристойный вид, а также уборке остатков утреннего пиршества. Выслушав доклад унтеров, капитан распорядился.
   - Подберите мне двух солдатиков покрепче, пойду с ними вперед, посмотрю, что нас дальше ждет. Остальным отдыхать. Старшим на время моего отсутствия назначаю унтер-офицера Севрюжаева.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Минут пять спустя, два чем-то неуловимо похожих друг на друга солдата предстали перед командиром роты. Оба уже в возрасте, из резервистов. У одного на погонах, кроме номера полка, красовались одинокие золотистые лычки.
   - Господин капитан, ефрейтор Окисов и рядовой Труров прибыли в ваше распоряжение!
   - Вы, часом, не братья?
   - Никак нет, господин капитан! С одной деревни мы.
   Роста оба были невысокого, да и особо крепкими оба солдата не выглядели.
   - Придется пройти верст десять по долине туда и столько же обратно. Выдержите?
   - Не извольте беспокоиться, господин капитан, - заверил ротного ефрейтор, - мы привычные.
   Молчавший до этого рядовой добавил.
   - Дома-то, бывало, не один день зверя загоняли.
   - Охотники, стало быть.
   - Так точно, господин капитан!
   - Тогда готовьтесь, через четверть часа выходим.
  
   Ефрейтор Окисов идет впереди. Вроде, идет, как все, а ни одной веточки не обломает, ни один сучок под ним не треснет. За спиной так же бесшумно передвигается рядовой Труров. Первое время капитан даже оглядывался, чтобы проверить, не отстал ли солдат, но тот без видимых усилий держал прежнюю дистанцию, хотя с самого Алекса после подъема по склону пот тек вовсю.
   - Привал.
   Переход дался капитану Магу нелегко. Он старался держаться приблизительно в версте от дороги, но это удавалось далеко не всегда. К тому же, дважды натыкались на собиравших хворост женщин. Шедший впереди Окисов оба раза своевременно обнаруживал помеху на пути. Приходилось давать крюк, что удлиняло путь и затраты времени. Судя по карте, идти оставалось уже недалеко, перевалив через гребень, уже можно было попробовать увидеть Арс в бинокль.
   Хлебнув из фляги воды, Алекс с сожалением оторвался от земли.
   - Пошли.
   Оба солдата, кстати, были не из разговорчивых. Даже на привале перекидывались буквально парой-тройкой слов, все остальное делали молча. А вот и долгожданный гребень. Выбрав место, Алекс поднял бинокль к глазам. Около минуты он рассматривал открывшуюся панораму, прежде, чем догадался, что торчавшая посреди долины скала с будто ножом срезанной вершиной и есть цитадель Арса.
   - Ну вот и дошли. Ищите место для дневки.
   Отправив солдат на поиски, капитан Магу принялся внимательно изучать местность, стараясь запомнить детали. Сам Арс лепился к скале, на которой стояла цитадель. Крепость была выстроена из местного камня, башни не поднимались над стенами, а потому, обнаружить ее удалось не сразу. Творение человеческих рук выдали линии, слишком прямые для природных.
   А вот и цель их похода - Восточный форт крепости. А это что такое? Алекс торопливо протер линзы бинокля, опять впился взглядом в форт, и ничего не увидел. Но ведь был же дымок! Точно был! Несколько минут капитан не отрывал взгляд от форта. Наградой за упорство стал крохотный, быстро растаявший дымок на внешнем валу. За дальностью расстояния звук взрыва до него не долетел. Это означало, что руоссийская осадная артиллерия уже начала пристрелку, а сам штурм может начаться уже на следующий день. Следовало торопиться.
   Капитан уже хотел опустить бинокль, когда вал форта окрасился вдруг множеством белых дымов, быстро слившихся в одно облако - османийская артиллерия открыла ответный огонь.
   - Нашли, господин капитан! Место неприметное, следов никаких нет.
   - Нашли, хорошо.
   Алекс оторвался от бинокля.
   - Возвращаемся.
   Обратный путь дался еще труднее, сказывались усталость и бессонная ночь, даже есть почти не хотелось. И казалось бы, неутомимые охотники односельчане тоже начали заметно сдавать. Поэтому, негромкое "Стой, кто идет!", прозвучавшее из кустов, вызвало чувство радостного облегчения.
   - Капитан Магу, - откликнулся Алекс. - Свои.
   Расположение роты напоминало сонное царство. Однако их здесь ждали.
   - Господин капитан, за время вашего отсутствия никаких...
   - Вольно. Все потом.
   Через пять часов вновь предстояло проделать этот же путь, но на этот раз в почти полной темноте и гораздо более многочисленным составом. Но это будет позже, а сейчас хотелось только одного - спать. От окружающей действительности он отключился, едва только ухо его коснулось подложенного под голову ранца.
  
   Наверно, на бумаге артиллерия Восточного форта крепости Арса выглядела грозно, как по количеству орудий, так и по их калибру. В реальности же, она была бы гордостью любого музея, так как большинство пушек являлось антиквариатом, изготовленным за последние пару сотен лет. Основная их ценность, кроме исторической, заключалась в большой массе дорогостоящей бронзы. Кроме этих раритетов давно отгремевших войн, на валу форта стояла батарея из восьми чугунных бомбических пушек времен Южноморской войны. Но наибольшую опасность для штурмующих форт представляли две другие батареи. Шестиорудийная, состоявшая из современных шестидюймовых гаубиц и трехорудийная мортирная. Крепостные мортиры располагались во внутреннем дворе форта, не заберись Алекс так высоко, он бы их и не заметил. Гаубичную батарею бритунийские инженеры почему-то расположили на валу, обращенном к цитадели Арса. Видимо, они не были уверены в умении османийских артиллеристов вести эффективный огонь с закрытой позиции, поэтому, и подняли ее повыше.
   В бинокль хорошо были видны фигурки османийских артиллеристов, суетившихся у орудий, но пока артиллерия форта сохраняла молчание. План, как облегчить штурмующим взятие форта, понемногу начал складываться в голове капитана Магу. Раз за разом он внимательно высматривал подходы к форту и его вал в поисках наилучшего решения. Наконец, он решил, что его план достаточно хорош, и настало время довести его до подчиненных. Спустившись со скалы, Алекс вернулся в лагерь, где собрав взводных унтер-офицеров, начал чертить веточкой на земле схему форта.
   - Это цитадель. Это форт. Это вход в его внутренний двор. Три батареи: гаубичная, мортирная, бомбических орудий.
   Тремя чертами капитан изобразил расположение батарей.
   - С началом артиллерийской подготовки накапливаемся здесь и ждем. Дальше подходы к форту открытые, но будем надеяться, что наблюдатели тоже попрячутся. Отсюда мелкими группами пробираемся в тыльную часть рва.
   - К воротам? - поинтересовался Таропшин.
   - На ворота рассчитывать не приходится, думаю, с началом обстрела их закроют. Будем сидеть во рву и ждать окончания стрельбы.
   - А если своя же бомба в ров залетит? - выразил опасение Севрюжаев.
   Бомба, выпущенная из руоссийского двухсотпудового осадного орудия, могла в единый миг вывести из строя всю роту, но другого выхода не было.
   - Маловероятно, - постарался развеять опасения подчиненных капитан, - тыльная часть рва одно из наиболее безопасных мест. К тому же долго нам сидеть не придется. Как только стрельба начнет стихать, поднимемся на вал и захватываем гаубичную батарею. Отсюда мы можем контролировать мортирную батарею во внутреннем дворе, а также простреливать тыл бомбической батареи, и батарей, расположенных на внешних валах форта.
   Веточка нарисовала на сухой земле предполагаемые сектора обстрела.
   - В этом случае, - продолжил Алекс, - для отражения штурма османийцам останутся только орудия, расположенные в закрытых казематах, а там у них одно старье.
   План был изложен, оставалось самое трудное - ответить на вопросы. И они не замедлили посыпаться.
   - А какова численность гарнизона форта?
   - Около двух тысяч.
   Не сдержавшись Таропшин даже присвистнул.
   - Да они же нас шапками закидают!
   - Не закидают. Не до этого им будет. Основная часть пехоты будет сосредоточена на внешнем валу и на промежуточных позициях. Нам придется иметь дело только с артиллеристами. Если в начале штурма османийские командиры решат перебросить часть пехоты в тыл форта, то это только ускорит его падение. Вряд ли они на это пойдут.
   Севрюжаев усмотрел в плане еще одно слабое место.
   - А из цитадели нас не достанут?
   - Могут, - вынужден был признаться Алекс. - Большая надежда на то, что османийцы в пороховом дыму не смогут разобрать происходящее в форте. К тому же, Восточный форт самый удаленный от цитадели, расстояние больше версты будет. Для винтовки далековато, а пушки в цитадели старые, но ядром в спину влепить могут.
   - А если османы пороховые погреба взорвут?
   - До тех пор, пока у них будет надежда вернуть батарею, не взорвут. А там, авось, и наши подоспеют. Но если даже и взорвут, то артиллерия форта будет нейтрализована, а это значит, что задачу свою мы выполнили.
   Такой исход был, конечно, не желателен, самим жить хотелось, да и мортирная батарея при штурме цитадели очень пригодилась бы, но если найдется среди османийцев пара-тройка фанатиков, удержать их будет невозможно. Имевшихся в распоряжении капитана Магу шести десятков солдат для захвата такого серьезного сооружения, как Восточный форт, было ничтожно мало.
   Больше вопросов у унтеров не было.
   - Свободны, - отпустил их Алекс. - И ефрейтора Окисова ко мне позовите.
   Пару минут спустя ефрейтор уже докладывал о своем прибытии по приказу господина капитана.
   - Вольно, смотри сюда.
   Алекс указал на начерченную им схему.
   - Это форт, это наши позиции. К ним, конечно, можно пройти через горы, но этих тропинок мы не знаем, а искать их времени нет. Остается один путь - между фортом и этой скалой. В проходе у османийцев есть люнет в двухстах саженях от форта. Других позиций нет, но могут быть патрули. Место там открытое, днем не пройти, но можно попробовать ночью. Сможешь?
   Ефрейтор выпрямился и уверенно заявил.
   - Не извольте беспокоиться, господин капитан, пройду!
   - Отнесешь донесение полковнику Дрондукову или штаб генералу Новославскому, куда ближе будет.
   - Осмелюсь спросить, господин капитан, а ну как меня к полковнику не пустят?
   - Пустят. Я тебе записку соответствующую напишу, предъявишь ее первому же встреченному офицеру. Ты, главное, дойди. И помни, донесение, что при тебе будет, к османийцам ни в коем случае попасть не должно, тогда всем нам конец настанет.
   - Не попадет, господин капитан - заверил ротного ефрейтор.
   - Возможно, тебя обратно сюда отправят, до начала штурма мы будем оставаться здесь. Выполнишь все как надо, считай, медаль заслужил.
   - Премного благодарен, господин капитан, только я не ради медали иду.
   Понятно, что не за медаль. За товарищей по роте, за земляка своего идет.
   - Я бы вас двоих послал, да каждый штык на счету. Так что вся надежда на тебя одного. Ступай до вечера отдыхай. Взводному скажешь, я - разрешил. Донесение перед выходом получишь.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Ефрейтор ушел, а Алекс начал собираться с мыслями донесение писать. Хорошо бы скоординировать атаку на батарею с началом штурма форта, но надежда на то, что в штабе решат ускорить штурм, ради такой возможности была невелика. А без продовольствия рота долго здесь не высидит. И взять его не обнаружив себя негде. Придется ночью прорываться к своим позициям, и тогда вся задумка с обходом пойдет псу под хвост. Плюс неизбежные потери при прорыве, хотя, как показала практика, османийцы ночью воюют отвратительно.
   Алекс извлек из сумки лист писчей бумаги и карандаш, вздохнул и принялся сочинять донесение. "Командиру 19 пехотного полка полковнику Дрондукову. Доношу до Вашего сведения, что вверенная мне 9 пехотная рота...".
  
   Спросонья капитан Магу не сразу сообразил, что означает разбудивший его далекий гул, а сообразив, мгновенно подскочил и, в спешке натянув сапоги, кинулся взглянуть на Арс. Цитадели доставалось немного, больше страдал городишко у ее подножия, а вот Восточный и Северный форты были закрыты пороховым дымом, сквозь который то и дело прорывались огненные сполохи. Даже, если ефрейтор Окисов добрался до цели без приключений, руоссийская военная машина не могла быть приведена в действие с такой оперативностью. Сама военная наука требовала начинать штурм Арса именно с этих фортов, а их артиллерийский обстрел был начат по заранее утвержденному плану. Однако такую возможность грех было не использовать. Этот обстрел будет длиться несколько часов, оставалось только выбрать нужный момент. Да еще не помешала бы удача, чтобы не попасть под разрыв своей же бомбы.
   - Рота к бою!
   Солдаты еще до команды сообразили, чем чревата разбудившая их канонада, а потому, все уже были на ногах. Взводные унтер-офицеры ожидали дальнейших распоряжений.
   - Выступаем!
   Пока было время, капитан Магу решил подвести роту, как можно ближе к форту не нарушая скрытности передвижения. Двадцать минут спустя рота рассыпалась по кустарнику на склоне в полутора верстах от форта. Потянулись минуты ожидания, постепенно складывающиеся в часы.
   - Господин капитан.
   Справа подполз Таропшин.
   - Господин капитан, как вы думаете, долго еще?
   - Да кто же его знает? Но, судя по интенсивности огня, надолго нашим снарядов не хватит.
   - Скорее бы уже.
   Ожидание утомило настолько, что штурм сильно укрепленного форта с многочисленным гарнизоном начинал казаться избавлением. Руоссийская артиллерия и в самом деле пороха не жалела. И откуда столько навезли?
   Алекс уже хотел было отослать унтера обратно к его взводу, но тут ему показалось, что гул канонады начал звучать чуть иначе. Пару минут он потратил на то, чтобы убедиться - интенсивность стрельбы, действительно, начала снижаться.
   - Рота, за мной, бего-ом марш!!!
   Вот и все, обратного пути уже нет, теперь только вперед, а до оборонительного рва надо пробежать полторы версты по открытой местности. На случай попадания шальной бомбы или обстрела из винтовок, капитан вел роту в рассыпном строю. Но чем ближе становился форт, тем медленнее бежали солдаты. Несмотря на снижение интенсивности огня, со стороны зрелище продолжало оставаться страшным. Даже не верилось, что после такого количества выпущенных по форту снарядов там еще может остаться кто-то живой.
   - Вперед, быстрее!
   Увещевания офицера помогали мало, дело поправила крупного калибра бомба, упавшая с солидным перелетом. Никто не пострадал, но ударная волна и просвистевшие поблизости осколки, показали, что ров форта и есть сейчас самое безопасное место.
   - Встать! Вперед, бегом!
   Пинками подняв самых осторожных, капитан подогнал их тыльной части вала. Вниз он спрыгнул одним из последних. Ров оказался неожиданно глубоким, к счастью, сухим. Правда османийская солдатня успела набросать на его дно всякого мусора, в котором вязли сапоги. Солдаты сидели, прижимаясь к эскарпной стенке рва, Алекс поспешил присоединиться к ним. Едва только спина офицера коснулась камня, как наверху ахнул сильнейший взрыв. Капитан с некоторым удивлением наблюдал, как сверху беззвучно падали камни и земля, и только потом понял, что почти оглох.
   - Господин капитан! Господин капитан!
   Алекс поднял глаза на трясущего его за плечо солдата. Тот пытался сообщить что-то явно очень важное, но офицер никак не мог разобрать, что именно.
   - Громче! Громче говори!
   Солдат наклонился к самому уху капитана и проорал.
   - Стрелять прекратили, господин капитан!
   Новость буквально подбросила Алекса на ноги, настало его время.
   - Штыки примкнуть! Вперед! В атаку!
   Выбраться изо рва оказалось не так просто. Солдаты, закинув винтовки за спину, медленно ползли вверх, цепляясь за камни. Алекс подпрыгнул, стараясь зацепиться повыше, проклятая сабля чувствительно шлепнула его по ноге, зато слух, вроде, понемногу начал возвращаться. Капитан Магу начал карабкаться вслед за солдатами, обдирая руки об острые камни.
   Поднявшись изо рва, капитан на всякий случай убедился в том, что ворота форта заперты, потом начал подниматься на вал вслед за своими солдатами. Благо, угол наклона вала позволял подниматься без помощи рук. Странно, но их до сих пор не заметили. Алекс уже нащупал клапан кобуры, когда наверху вала вспыхнула суматошная перестрелка. Капитан ускорился, чтобы быстрее попасть в расположение батареи, оценить обстановку и указать солдатам первоочередные цели.
   Едва только Алекс взобрался на вал, как шедший слева от него солдат был отброшен назад попавшей в него пулей и скатился вниз к подножию вала. Не желая искушать судьбу, капитан спрыгнул в орудийный дворик, обеими ногами угодив в лужу крови, натекшую из простреленной головы убитого османийца. Выругавшись, он пробрался к орудийному брустверу, оставляя за собой кровавые следы. Только сейчас у него появилась возможность осмотреться.
   К его удивлению, от обстрела осадной артиллерией гаубичная батарея пострадала мало. Только один из орудийных двориков, крайний слева, был разрушен в результате попадания бомбы. Судя по разрушениям, там еще и сдетонировал сложенный у орудия боезапас. И именно этим взрывом оглушило Алекса. Остальные орудийные позиции в той или иной степени засыпало выброшенными взрывом камнями. Но только одно орудие, ближайшее к уничтоженному, было незначительно повреждено осколками, остальные остались вполне пригодными к действию. И османийские артиллеристы уже готовились открыть огонь по идущим на штурм цепям руоссийцев, но их планы были неожиданно нарушены девятой ротой девятнадцатого пехотного полка.
   Сейчас орудийные дворики ощетинились примкнутыми к винтовкам штыками, но их было до обидного мало.
   - Смотрите, чтобы с флангов по валу не обошли! И за тылом приглядывайте!
   Выдав подчиненным указания, капитан потребовал.
   - Ракету!
   С шипением, оставляя за собой хвост черного дыма, ушла в небо сигнальная ракета. Оставалось надеяться, что донесение капитана Магу было доставлено по назначению, полковник Дрондуков успел прочитать его и предупредить идущих на штурм офицеров об условном сигнале, а те обратили внимание на запущенную сейчас ракету. Слишком много условий, но он свою задачу выполнил, теперь осталось дождаться подхода штурмующих.
   Алекс хотел заглянуть во внутренний двор форта, но едва не провалился в какую-то дыру.
   - Это что такое?!
   - Лаз, господин капитан, - ответил один из рядовых, - через него к орудию бомбы подают.
   - Сам вижу, что бомбы! Почему открыт?! Ждете, когда из него османийцы полезут?! Завалить немедленно! И трупы из-под ног уберите!
   Во внутреннем дворе форта, кроме нескольких трупов, никого не наблюдалось. Орудия же выглядели вполне целыми, даже боезапас возле них был сложен. Получив неожиданный удар с тыла, османийцы поддались панике, попрятались во внутренних помещениях форта и пока сидели не высовываясь. Но это продлится недолго, сейчас они разберутся в обстановке, поймут, что количество ворвавшихся в форт руоссийцев ничтожно, и полезут изо всех щелей. Эту руоссийскую занозу им нужно вытащить до того, как начнется непосредственный штурм форта.
   - Господин капитан, кажись, зашевелились.
   И точно, шевеление началось на батарее бомбических орудий. Недолго думая, капитан скомандовал.
   - Огонь!
   Затрещали винтовки. Как только дым рассеялся, стало видно, что стрельба почти не дала результата, укрывшись за выставленными фашинами, османийские артиллеристы заряжали свои пушки. И винтовочной пулей их отсюда не достать, хоть и расстояние невелико. Убедившись, что руоссийцы их не могут достать, османийцы в конец обнаглели, и даже начали постреливать в ответ из винтовок.
   В поисках решения проблемы, взгляд Алекса упал на лежавшую у орудия шестидюймовую бомбу. Решение пришло мгновенно.
   - Заряды к гаубице есть?
   - Так точно, господин капитан!
   - К орудию!
   С маховиками наводки разобрались быстро. Один, похожий на стальной штурвал, наводил гаубицу по вертикали, второй - поворачивал ее по азимуту. А вот с прицелом вышла заминка. В конце концов, Алекс, глядя в казенную часть ствола, приказал крутить крутить маховики наводки, пока в дульном срезе не появилась цель, благо расстояние едва превышало сотню саженей.
   - Заряжай!
   Солдаты притащили кургузую чугунную бомбу и уже хотели запихнуть ее в казенник, когда капитан остановил их.
   - Стой! Где трубка?
   Пришлось объяснить, что собой представляет головной взрыватель для этой бомбы. Османийцы, заметив возню возле одного из орудий, усилили обстрел. Руоссийцы отвечали им, но пока без особого успеха. Некоторые пули, попав в гаубицу, рикошетировали с противным визгом. Наконец, отыскали трубку и вкрутили ее в бомбу. Бомбу затолкали в ствол, следом последовал картуз с пороховым зарядом в шелковом мешке. В затвор ввинтили запальную трубку, после чего он был закрыт.
   - Огонь!
   Орудие рявкнуло, дернулось назад, окутав позицию густым белым облаком вонючего дыма, затем плавно вернулось в исходное положение. Когда дым рассеялся, стало возможным оценить результаты выстрела. Увы, то ли с установкой взрывателя самозваные артиллеристы не справились, то ли сама трубка оказалась с дефектом, но бомба не взорвалась. Тем не менее, назвать выстрел совсем уж неудачным тоже было нельзя. Тяжелая чугунная болванка разметала фашины вместе с укрывавшимися за ними османийцами, а следом в щепки разнесла лафет одного из бомбических орудий, раскидав его расчет в разные стороны.
   - Заряжай!
   В этот момент загремели орудия, установленные в казематах внешнего вала форта. Это означало, что штурмующие подошли на минимальное расстояние. Жаль, заткнуть это старье не было никакой возможности.
   Бомба, картуз, запальная трубка. Клин затвора запечатал выстрел в казеннике.
   - Справа! Справа идут!
   Не меньше трех сотен османийских солдат отважились на атаку по валу форта. Укрывшиеся в орудийных двориках руоссийцы встретили их винтовочной трескотней.
   - Разворачивай!
   Солдаты лихорадочно крутили штурвал горизонтальной наводки, хобот орудия неторопливо плыл вправо. Поскольку вертикальный прицел был выставлен с расчетом на стрельбу по батарее на противоположной стороне форта, Алекс повернул маховик на пол-оборота, опуская ствол вниз. Вскрикнув, один из рядовых свалился с гаубичного лафета мятым кулем. Его товарищи продолжили крутить маховик, никто даже головы не повернул, не до того было.
   Выждав, когда передние османийцы приблизятся на какую-то сотню шагов, капитан скомандовал.
   - Огонь!
   Ударная волна прокатилась по батарее, срывая с голов солдатские кепи. Когда рассеялся дым, на валу осталось полсотни османийцев, убитых и раненых, остальных, как ветром сдуло. Бомба взорвалась в первых рядах, буквально сметя их, и основательно проредив бегущих сзади. Уцелевшие моментально утратили весь свой наступательный пыл и предпочли отступить на исходные позиции в хорошо защищенные от орудийного огня казематы форта. Некоторые отступали настолько быстро, что даже побросали свои винтовки.
   - Заряжай!
   Обрадованный удачным выстрелом капитан Магу спешил закрепить успех. А мощное "Ура!" атакующей руоссийской пехоты уже хорошо слышали даже его пострадавшие от близкого взрыва уши. И даже картечь старых бронзовых пушек не смогла остановить первую волну штурмующих, уже захвативших расположенный перед фортом люнет, и вплотную подошедших ко рву.
   В этот момент, земля под ногами вздрогнула, часть вала вспучилась, а затем просела. Из-под земли повалили клубы дыма.
   - Господин капитан, османы погреб взорвали!
   Алекс уже и сам догадался что произошло. Надо было что-то срочно предпринимать, ведь где-то под ними находились не только пороховые, но и снарядные погреба двух батарей - гаубичной и мортирной. А если османийцы уже решили оставить форт и начали его подрывать, то на одном погребе они явно не остановятся.
   - Первому взводу остаться на батарее! Второй взвод, спуститься вниз, отыскать погреба и взять их по охрану!
   Для такой задачи сил, конечно, маловато, но свободных резервов под рукой не имелось. Солдаты быстро раскидали наваленный сверху мусор, открыли ведущие вниз люки. Снизу дыхнуло холодом и сыростью. Солдаты по одному начали нырять в эти люки. Мысленно перекрестившись, капитан последовал за ними.
   Наклонный ход закончился сажени через три. В конце Алекс приложился обо что-то коленом. В проникавшем сверху дневном свете удалось рассмотреть штабель бомб, сложенных для подъема к орудию. Тут же лежали картузы с порохом. Подсветка из соседних люков позволяла понять, что они находятся в длинной галерее, концы которой терялись в полной темноте.
   - Есть у кого-нибудь фонарь?
   Фонарь нашелся тут же. Небольшой, закрытый стеклом масляный светильник не столько мог осветить путь, сколько выдать идущих с ним солдат, но ничего другого под рукой не оказалось. Оставалось решить, в какую сторону идти. После короткого размышления капитан решил повернуть направо, так как слева находились ворота в форт. Оставив троих солдат для обеспечения тыла, взвод двинулся по галерее. Через десяток шагов справа открылся черный проем еще одного хода, круто уходящего вниз в сторону рва. Рассудив, что ров для порохового погреба место не подходящее, Алекс приказал двигаться дальше.
   Еще один ход, уводящий вниз, но на этот раз влево, в сторону внутреннего двора. Под потолком подвешен железный рельс. С его помощью тяжелые бомбы поднимали в эту галерею снизу. Значит, погреба должны находиться где-то там.
   - Спускаемся.
   Внизу оказалась еще одна галерея, судя по плавному изгибу, кольцом охватывающая весь форт на уровне поверхности земли. Из этой галереи шли проходы в казематы, выходящие во внутренний двор. В этих казематах и обитал гарнизон форта, но сейчас в них не было ни души, что вызывало тревожное напряжение. Окна казематов были закрыты ставнями, но сквозь щели проникало достаточно солнечного света, чтобы рассмотреть детали. Отсюда уходили в спешке. Постели, личные вещи, обмундирование, нераспечатанные пачки патронов, все побросали.
   - Идем дальше.
   Дальнейший путь указывал все тот же подвешенный к потолку рельс, а он уводил в темную часть галереи. Шагов через десять слева обнаружилась запертая дверь, и тут же один из рядовых запнулся о протянутую по полу веревку. Тусклый свет масляного фонаря осветил странный черный шнур толщиной с палец.
   - Режь его!
   Еще несколько шагов... По полу, весело разбрасывая искры бежал огонек, за ним еще один такой же. Еще немного, и первый исчезнет в щели под массивной дверью слева. Пока Алекс соображал что делать, шедший впереди солдат коршуном спикировал на передний огонек и рубанул, когда только из ножен успел достать, тесаком перед ним. Пшикнув, огонек растаял. Второй, на всякий случай, затоптали сапогами солдаты.
   - Вперед, быстрее!
   Если османийские саперы начали поджигать запальные шнуры, то засад в этой части форта можно не опасаться. А вот остаться в галерее до момента взрыва одного из погребов, для здоровья явно не полезно будет. Словно напоминая о последствиях, форт дрогнул, по галерее прокатилось эхо. Подорван еще один погреб, к счастью, в другой части вала.
   - Быстрее, быстрее!
   - Господин капитан, тут еще шнуры!
   - Руби! Быстро руби!
   Успели. Концы шнуров растащили подальше. А вот откуда они здесь взялись? Пришлось вернуться обратно, держа один из шнуров в руке. След привел к неприметной двери, которую в спешке пропустили. Толкнули - заперто.
   - Открывай.
   Но едва только один из рядовых размахнулся, чтобы врезать по двери прикладом винтовки, как дверь распахнулась сама. Солдат не стал останавливать движения, и вместо двери, стальной затыльник приклада встретился с грудью османийца. От удара тот отлетел назад на своего товарища, оба упали, их фонарь разбился. Оттолкнув солдата, капитан разрядил в обоих барабан своего "голда". Вспыхнуло растекшееся по ступеням масло. Один из убитых был офицером. Алекс торопливо вставлял в гнезда барабана новые патроны.
   - Пятеро за мной, остальным остаться на месте.
   Низкий и узкий потайной ход, по которому змеились запальные шнуры, вывел в ров форта. Видимо, остальные саперы поспешили уйти, оставив двоих для подрыва. А когда заряды не сработали, эти двое отправились их проверить. А сверху вовсю гремела стрельба, доносились крики людей, атакующие цепи руоссийцев ворвались в форт.
   - Возвращаемся.
   Всего несколько минут назад они покинули темную безлюдную галерею, сейчас же она оставалась такой же темной, но в ней стало намного больше народа. Едва перешагнув через убитых в проходе саперов, капитан Магу оказался в самом центре кипевшей в подземелье схватки. Перед подрывом погребов османийское командование вывело своих солдат, а сейчас их оттеснили сюда из внутреннего двора наступавшие руоссийцы.
   Взвод спасала узость галереи, больше трех в ряд в ней было не развернуться. Отчаянно работая штыками первые два ряда сумели сдержать первый напор османийцев. Задние палили через головы передних. Грохот выстрелов, крики раненых, отчаянный мат живых. И все это в тесной галерее и почти полной темноте, разрываемой вспышками выстрелов.
   Алекс пытался командовать, пытаясь перевести беспорядочную свалку стенка на стенку в организованный бой, но команды его тонули в общем гаме, и никто не обращал на них никакого внимания. Оказавшись за солдатскими спинами, он второй раз, подняв револьвер над головой, опустошил барабан "голда" в направлении османийцев, а перезарядить его в этой давке не было никакой возможности. Оставалось ждать исхода, положившись на волю провидения, и слушать, как над и без того уже пострадавшим сегодня ухом, то и дело грохают выстрелы из винтовки.
   Постепенно руоссийцев оттеснили от прохода в ров. Обнаружив выход из западни, в узкий, круто идущий вниз ход вломилась толпа ищущих спасения. Кто-то упал, выпустив винтовку из рук, бегущий за ним напоролся на примкнутый к этой винтовке штык, и тоже упал. Сверху продолжали напирать, внизу образовалась свалка, в которой было затоптано и задохнулось полтора десятка человек.
   В это же время, через один из казематов, со двора в галерею ворвались штурмующие форт руоссийские пехотинцы. Первых османийцев, кто им попался на пути, перекололи в мгновение ока. Остальные начали бросать винтовки.
   - Аман! Аман! Аман!
   - Чего это они?
   Зажатые в галерее пехотинцы девятой роты не сразу поняли, что произошло.
   - Пощады просят, - пояснил капитан, - форт наш.
   Оставшихся в живых османийцев выгнали из галереи обратно во двор. Дошла очередь и до руоссийцев.
   - А вы кто такие? - поинтересовался из темноты агрессивно настроенный бас.
   - Капитан Магу. Девятая рота девятнадцатого полка.
   Ответ явно смутил обладателя баса, видимо, в чинах он был явно не выше унтера.
   - Ну, выходите, - и чуть помедлив, - господин капитан.
   Отодвинув стоявшего перед ним солдата, Алекс первым направился к выходу. Он то и дело спотыкался об убитых, несколько раз наступал на что-то мягкое. В каземате было светлее, да и трупов на полу меньше. Шагнув во двор, капитан невольно зажмурился от яркого солнечного света.
   - Живой!
   Кто-то стиснул Алекса железным кольцом объятий, не давая нормально вдохнуть. От обнимавшего привычно пахло табаком, суровым мужским потом, сырым шинельным сукном и ружейной смазкой.
   - Отпусти, задушишь! Люди смотрят.
   Фелонов выпустил офицера из своих рук.
   - А ты-то здесь откуда?
   - Как откуда? - возмутился отставной унтер. - Ефрейтор-то твой все-таки дошел, тоже где-то здесь. И про форт рассказал, и про ракету. Вот наш полк сюда и направили. Я, как узнал, что вы сюда пойдете, так сразу к первому батальону и присоединился.
   - Громче говори.
   Алекс поковырял пальцем в ушной раковине, пытаясь хоть немного восстановить слух. Фелонов наклонился ближе к капитанскому уху.
   - Я говорю, форт взяли. Где остальные?
   - А-а. Часть со мной, остальные на батарее были. Кто выжил. Пошли.
   Возвращаться в подземелья не хотелось. Отыскав взглядом пандус, ведущий со двора на внешний вал, капитан направился к нему. За ним потянулись остальные.
  
   Глава 9
  
   Взятие Арса отмечали широко. Бутылки руоссийской водки и бочонки местного вина из крепостных запасов никто не считал. Еще бы! Два таких события просто нельзя было не искупать в реке веселящей жидкости. Во-первых, многократно объявленная османийцами и их бритунийскими учителями "неприступной" крепость, второй раз за последние четверть века не выдержала удара руоссийского сапога в свои ворота. Во-вторых, девятнадцатый пехотный полк, впервые за свою историю, наконец-то удачно отметился в громком деле. Господа офицеры уже прикидывали кому, какой орден достанется, всю ближайшую неделю полковым писарям придется трудиться, не разгибаясь: победные реляции, представления к наградам, описи захваченных трофеев.
   Правда, и солдатиков полегло немало. Убыль офицеров тоже была весьма значительной, скорее всего, полк опять будет сведен в два батальона. Но погибших отпоют, похоронят и помянут завтра, а сегодня центральная цитадель Арса и крепостные форты то и дело оглашались радостными воплями руоссийского воинства, прерываемыми грохотом ружейной и пушечной пальбы - полки сводной дивизии генерала Новославского салютовали друг другу.
   После падения Восточного форта в обороне крепости образовалась существенная брешь. Осадная артиллерия смогла сосредоточить свои усилия на его собрате, прикрывавшем подходы к цитадели с севера. После повторного обстрела и штурма, к вечеру вчерашнего дня этот форт также пал. Но здесь османийцы успели взорвать часть укреплений. При одном из взрывов погибло много штурмующих.
   На следующий день пришла очередь центральной цитадели. Старая крепость недолго сопротивлялась огню современных осадных орудий. Уже к полудню рухнула одна из башен, в стенах образовались проломы, а из-за стен тянулись вверх клубы черного дыма. В два часа пополудни огонь был прекращен и вперед под барабанный бой и с развевающимися знаменами с двух направлений двинулись штурмовые колонны. Со стороны все это смотрелось очень красиво, но засевшие за стенами османийцы тонкими ценителями красоты не были. Бой был жестоким и кровавым. К шести часам над цитаделью Арса взвилось руоссийское знамя, а ее гарнизон капитулировал. Из восьми тысяч османийцев в плен попало только три, большей частью раненые. Правда, значительной части гарнизона удалось сбежать.
   После падения цитадели и двух ключевых фортов крепости, удерживать два оставшихся не имело смысла. К ним отправили парламентеров с предложением сдаться. Османийцы запросили время на раздумье. А пока они думали, руоссийцы начали отмечать свою столь славную викторию, и чем дальше, тем шире и громче.
   В сегодняшнем штурме цитадели девятая рота участия не принимала по причине своей малочисленности. В строю осталось два унтер-офицера и сорок нижних чинов, считая артельщика. И один остался вне строя - Фелонов. Часть легкораненых предпочла не уходить в лазарет. После двухдневного штурма он был забит ранеными. Часть из них разместили в уцелевших казематах форта, ставших настоящими филиалами преисподней.
   Сразу после штурма в захваченный форт пожаловал полковник Дрондуков со свитой штабных офицеров. Приняв доклад капитана Магу, командир полка на радостях разоткровенничался.
   - А я уже, признаться, и не ожидал увидеть вас живым, капитан. Отправленные к вам посыльные нашли только следы боя и кучу камней над могилой. Поэтому, решили, что рота попала в окружение и погибла в полном составе. А тут вдруг получаю донесение от вас, как будто с того света.
   - Руоссийского солдата не так просто убить, господин полковник, - вставил кто-то из штабных.
   - Вот именно, - подхватил Дрондуков, - не только выжили, но и победили! Составьте представление на капитана Магу к ордену Святого Егория...
   Полковник отыскал на муендире Алекса нужную ленточку и закончил.
   - Третьей степени, как первому взошедшему на вал Восточного форта крепости Арса.
   - Осмелюсь доложить, господин полковник, первым на вал взошел рядовой...
   - Вы. Вы, капитан взошли на вал первым, и точка. А рядового вашего тоже не обидим, свой крест он получит. Пишите представление.
   - Слушаюсь, господин полковник!
   - А сейчас, постройте роту. Я хочу обратиться к солдатам.
   Роту построили на позициях гаубичной батареи, с которой еще не успели убрать убитых. Раньше за Дрондуковым склонности к длинным речам перед нижними чинами не замечалось, не иначе, эйфория от успешного взятия форта подействовала. У солдат выбора не было, приходилось слушать, а вот османийским артиллеристам речь полковника, видимо, не понравилась, о чем они не замедлили известить собравшихся.
   В одной из амбразур цитадели вспухло белое облако, пару секунд спустя чугунное ядро врезалось в вал форта чуть ниже батареи. Полковник прервал речь только для того, чтобы бросить на цитадель презрительный взгляд. Но только он продолжил, как второе ядро с шорохом рассекло воздух над строем роты, недвусмысленно намекая, что пора заканчивать. На этот раз командир полка предупреждению внял.
   - В укрытие!
   Третье ядро османийцы потратили впустую, цели для него уже не было, солдаты и офицеры нашли укрытие в орудийных двориках гаубичной батареи.
   После отбытия штаба полка, роте пришлось заняться тяжелой и грязной работой. Валы, внутренний двор и казематы форта были завалены сотнями тел. Похоронной команде с таким количеством и за неделю не управится. Предстояло отделить уже мертвых от еще живых, и своих от чужих, собрать валявшееся под ногами оружие. Да и трофеи можно собрать, так как практически все ротное имущество было потеряно.
   Все это затянулось почти до полуночи, а с утра пораньше солдат разбудила орудийная канонада - осадная артиллерия пуоссийцев начала обстрел цитадели Арса. В этом деле приняли участие и трофейные мортиры, установленные во дворе форта. Только такого типа орудия могли забрасывать бомбы за стены расположенной на скале крепости. Но сложенные у мортир выстрелы быстро закончились, и солдатам девятой роты пришлось подавать их из бомбовых и пороховых погребов.
   Поскольку с доставкой боеприпасов солдаты под командой унтеров прекрасно справлялись и без него, у Алекса появилось свободное время, которое он посвятил наблюдению за бомбардировкой цитадели. Расположившись на лафете одной из трофейных гаубиц, капитан поднес к глазам бинокль. Зрелище было впечатляющее, оптика позволяла рассмотреть детали. На его глазах удачно выпушенный снаряд обрушил часть стены. Вместе с камнями вниз полетела османийская пушка и несколько артиллеристов из ее расчета.
   Время от времени в обстреле возникали паузы, Руоссийские артиллеристы использовали их, чтобы охладить стволы орудий и поднести к ним снаряды. Артиллерия крепости пыталась вести ответный огонь. Увы, даже хитроумные бритунийские инженеры не смогли разместить современные орудия на старых стенах. Бронзовые дульнозарядные пушки вели огонь по форту, но их ядра только бессильно перепахивали вал, укрытая во внутреннем дворе мортирная батарея была для них недосягаема. Падение Арса стало делом ближайшего времени, и все это прекрасно понимали. С каждым часом ответный огонь слабел. Наконец, руоссийское командование сочло разрушения в цитадели достаточными, обстрел прекратился, вперед пошла пехота. Начался штурм.
   - Красиво идут.
   - Красиво, - согласился Алекс, - но одной красотой сыт не будешь. Что там у нас с обедом?
   - Скоро будет.
   Фелонов пристроился рядом, некоторое время сидели молча, потом денщик поинтересовался.
   - Хотел бы туда?
   Как раз в этот момент голова одной из штурмовых колонн подошла к воротам Арса.
   - Нет, - отрицательно покачал головой капитан, - не хочу.
   - А чего так? Раньше сам рвался.
   Сразу после этих слов денщика стены крепости окутали клубы порохового дыма. В бинокль можно было различить, как падали сметенные картечью люди. Тройку секунд спустя до форта докатился негромкий раскат, некогда бывший громовым орудийным залпом.
   - Это было раньше, теперь не хочу. К тому же завтра поутру предстоит нам дорога дальняя. Дрондуков с нами чиновника по финансовой части посылает, захваченную казну принять.
   - Может, не стоило о ней в рапорте писать? Вот привезли бы тогда и...
   - Надо было, - не согласился капитан, - вся рота о ней знает, растрепали бы. Ладно, пойдем, а то голодными останемся.
   После обеда народа на валу собралось порядочно. Все, кто не занят был, пришли поглазеть. Артиллерия крепости уже была приведена к полному молчанию, а потому стоять на валу было вполне безопасно. Правда, и видно было немного, основные действия происходили за стенами цитадели. Только все новые и новые резервы исчезали в воротах Арса. Прошло немало времени, прежде, чем османийский флаг дрогнул и пополз вниз. А спустя минуту, на его месте уже развевался руоссийский.
   - Ура-а-а!!!
   В воздух полетели солдатские кепи. Одни обнимались, другие пустились в пляс, третьи просто драли глотку. Кто-то из унтеров хотел одернуть солдат, но капитан Магу остановил его.
   - Пусть гуляют. Сегодня все можно, не каждый день руоссийская армия Арс берет.
  
   В одном из казематов Восточного форта сидели двое: злой и трезвый командир девятой роты капитан Магу и его подвыпивший денщик, решительно не понимавший мрачного настроя своего начальника. В светильнике, шипя, коптило дрянное масло.
   - Да ладно, чего ты? Тут всего-то день пути, через двое суток вернемся.
   - Я не из-за этого,- поморщился Алекс, - своих раненых выручить - дело святое. Меня это проклятое серебро беспокоит. Вот еще свалилось приключение на мою голову!
   - Брось, капитан! Все же хорошо, смотри какую крепость взяли. А кто первым в Восточный форт ворвался? Капитан Магу! Верти дырку под новый орден!
   Фелонов хлопнул Алекса по плечу, немного не рассчитал, и офицер чуть было не слетел со стула.
   - Ну пошли, пошли, выпьем! Сразу легче станет.
   Предложение отставного унтера было не самым худшим, но природное упрямство Алекса, которое он предпочитал именовать настойчивостью, все-таки взяло верх.
   - Не пойду! Сам иди, если хочешь!
   - И пойду!
   Фелонов направился к выходу. Вслед ему капитан бросил грозное предупреждение.
   - Выступаем завтра в девять. Чтобы был в строю вместе со всеми!
   - Внестроевой я, - огрызнулся в ответ денщик.
   Двери в каземат выбили при штурме, а потому, невозможно было закрыться от долетавших снаружи звуков разгульного веселья. Алекс лег на постеленную в углу солому, повернулся на бок и накрылся шинелью. Несмотря на летнюю пору, в каземате было довольно холодно и сыро. По проходу туда-сюда ходил часовой, пьяные вопли гулявших иногда полностью заглушали его шаги. А сон все никак не шел, на душе было тяжело и мерзко. Проворочавшись больше часа, капитан будто провалился в черную дыру, пока утром его не растолкал унтер-офицер Севрюжин.
   - Пора, господин капитан, через час должны выступить.
   От унтера несло жутким перегаром, он не совсем твердо стоял на ногах и мучился с похмелья, но обязанности свои помнил. Увы, почти никто из остальных солдат и унтеров его примеру не последовал. Часа два бойцов из девятой роты разыскивали по всему форту и собирали во дворе. Некоторых пришлось выносить, поскольку к самостоятельному передвижению они были неспособны.
   Дольше всех искали Фелонова. Отставной унтер нашелся там, где его никто и подумать не мог искать - в одном из пороховых погребов. Когда, и зачем он туда забрался, денщик не помнил. Проснулся он сам, но когда попытался выбраться наружу, выяснилось, что кто-то снаружи подпер дверь. Самостоятельно преодолеть дверь Фелонов не смог, но по грохоту ударов по ней его и нашли. За такое денщика следовало бы наказать, но таких, как он во дворе было больше трех десятков, а потому, Алекс заметил только.
   - Хорошо еще, что ты с утра закурить не попробовал, или дорогу к выходу подсветить.
   - Да была такая мысль, - признался денщик, - но где-то огниво потерял. Или какая-то сволочь стащила.
   - Эта, как ты говоришь, "сволочь", всех нас спасла. Весь Арс бы узнал о пробуждении отставного унтера.
   Несмотря на большой расход пороха во время осады и штурма, погреб был заполнен им еще где-то на две трети.
   Процедура приведения солдат и унтеров в состояние, когда они смогут хотя бы передвигаться без посторонней помощи, затянулась до двух часов пополудни, благо, воды в колодце форта было с избытком. К счастью, полковник Дрондуков, да и остальные штабные офицеры, отметили взятие Арса с ничуть не меньшей энергией, чем нижние чины. Напитки у них были не в пример дороже, но в приблизительно таком же количестве и той же крепости. Поэтому, до выхода роты из форта, никто из них в поле зрения не появился.
   Четыре десятка солдат топали по ведущей на восток дороге. За ними катилась артельная телега с запасом продовольствия. Кроме самого артельщика, на телеге ехал маленький человечек в зеленом мундире регистратора, служащего в военном ведомстве. На коленях он держал потертый на углах кожаный портфель, с которым не расставался ни на минуту.
   - Чего это у него там, - шептались между собой солдаты, - деньги, не иначе. Это сколько же ассигнациями в такой влезет.
   - Ага, деньги, держи карман шире, - насмешливо возражали другие, более рассудительные, - бумажки у него там всякие. Ими разве что подтереться можно.
   Тема таинственного портфеля витала над ротой, сократившейся за последние дни, фактически до одного взвода, всю первую часть пути. Постепенно, разговоры о портфеле стихли, нашлись другие интересы, да и усталость взяла свое.
   К тому же саму дорогу никак нельзя было назвать безопасной, вокруг Арса болталось немало османийских солдат из остатков гарнизона. В основном это были мелкие группы, не представлявшие опасности, но могли быть и крупные отряды. Поэтому ночевку организовали по всем правилам с выставлением постов и сменой постовых через каждые два часа.
   Ночь прошла спокойно, лишь под утро откуда-то издалека долетела винтовочная трескотня. Направление определить не удалось, но судя по звуку, расстояние было верст пять, не меньше. Рота изготовилась к бою, но стрельба, продлившись минут десять, стихла также внезапно, как и началась. Выругавшись, Алекс приказал готовить завтрак и выступать.
   В окрестностях Арса местные жители предпочитали сидеть по домам, ожидая сначала результата штурма, а затем окончания празднования у руоссийцев, чтобы не попасть под тяжелую руку победителей. Здесь же, на изрядном удалении от крепости и центра пашалыка, они вели себя гораздо смелее. Изредка на дороге попадались, верховые и пешие путники, одиночные повозки, а однажды рота разминулась с целым караваном из пяти двухколесных арб, груженных какими-то тюками, горшками и прочим скарбом.
   Капитан приказал роте принять вправо и остановиться, чтобы пропустить арбы на узкой дороге. Взгляды возниц были, какими угодно, только не дружелюбными. Когда караван миновал роту, сидевший на повозке регистратор неожиданно признался.
   - Боюсь я, господин капитан.
   - Не бойтесь, - попытался успокоить чиновника Алекс, - на такое количество солдат мелкая банда не осмелится напасть.
   - Я не бандитов боюсь, мне умирать нельзя.
   - Это почему же? - заинтересовался капитан.
   - У вас дети есть?
   - Нет.
   - А у меня пятеро.
   - Сколько?!
   - Пятеро, - повторил регистратор. - И у жены здоровье слабое. Случись со мной что - по миру пойдут. Поэтому и нельзя мне умирать.
   И этот заморыш на пару с больной женой ухитрился пятерых настрогать?! Ну силен!
   - У вас хоть оружие есть, господин регистратор?
   - Откуда. Да я им и пользоваться-то не умею, я по финансовой части.
   - Четверть века в армии и ни разу не стреляли?! Сейчас мы вам что-нибудь подберем. Фелонов!
   - Я, господин капитан!
   - Подбери господину регистратору подходящий револьвер из трофейных.
   Во время сбора убитых в форте, среди трупов попадались и офицеры. Солдаты натащили своему ротному командиру полтора десятка сабель и с дюжину разнообразных револьверов. Большую часть этого добра Алекс подарил падким до таких трофейных штучек штабным, но кое-что еще осталось. И не только ему. В кобуре на поясе у Фелонова вместо старого "дефоше" покоился новенький бритунийский "Дин энд Амас". Где только он для него патроны брать будет? Оставшиеся трофеи покоились сейчас в повозке артельщика.
   - Готово, господин капитан!
   Денщик протянул Алексу бритунийского же происхождения "бульдог", неизвестного производителя.
   - Патроны есть?
   - Обижаете, господин капитан.
   В здоровенной лапе Фелонова скрывалась горсть коротких, тупорылых патронов.
   - Кобуры нет.
   - Ничего страшного, этот револьвер и в кармане можно носить. Берите, господин регистратор, сегодня же вечером попрактикуемся в стрельбе.
   Чиновник только руками замахал.
   - Да куда мне! Еще куда-нибудь не туда попаду.
   - Берите, берите, - продолжил настаивать капитан Магу, - хороший револьвер, между прочим, хороших денег стоит. Когда вернемся, можно продать, вот и будет денежка детишкам на молочишко.
   - Да? Вы так думаете?
   - Ну конечно!
   Искушение сработало. Регистратор неловко взял "бульдог" за рамку и барабан, засуетился, не зная, куда его положить.
   - Вот так.
   Алекс переложил оружие рукоятью в ладонь.
   - Курок большим пальцем взводите, на спуск нажимаете. Да не сейчас! Я же сказал, вечером постреляем.
   Через несколько часов рота свернула с дороги, конец экспедиции был уже близок, осталось только перевалить через пригорок, а там и нужное ущелье близко. Там можно отдохнуть, поесть, отоспаться. А следующим утром тронуться в обратный путь. Подгоняемые такими мечтами солдаты, невольно стали чаще перебирать ногами и задолго до заката дошли до цели. А там их ожидал сюрприз. Весьма неприятный.
   - Точно это место?
   - Темно тогда было, но место точно это. Я один мог ошибиться, но не вся же рота сразу. Да вон кострище от них осталось и трава примята. Здесь они были. Вопрос в том, куда они исчезли?
   Фелонов буквально обнюхал оставшееся кострище, растер в пальцах пепел и вынес вердикт.
   - Три дня, как горел. Не больше.
   Алекс оглянулся вокруг, будто хотел найти ответ, куда исчез лейтенант Саев вместе с оставленными здесь ранеными, но окружавшие их горы хранили равнодушное молчание, и раскрывать эту тайну не спешили.
   - Может, у них продовольствие закончилось, - высказал предположение унтер-офицер Таропшин, - и они нам навстречу двинулись?
   Остальные солдаты одобрительно загудели, поддерживая предположение унтера. Спрятаться тут негде, следов боя нет, значит, ушли. Тем более что лошади и повозки у них были. И только ефрейтор Окисов с общим мнением не согласился.
   - Здесь они где-то.
   - С чего ты это взял?
   - Запах.
   Капитан потянул носом воздух, но ничего не почуял.
   - Оттуда тянет, - уверенно указал направление ефрейтор. - Дни были теплые.
   Алекс повернулся к солдатам, также остановившимся в ожидании команды офицера.
   - Севрюжаев, проверь!
   - Слушаюсь, господин капитан!
   На этот раз долго искать не пришлось, спустя четверть часа на заваленные камнями трупы руоссийских солдат попал дневной свет. Капитан Магу приблизился к братской могиле.
   - Все здесь?
   - Так точно, господин капитан! - доложил Севрюжаев. - Лейтенант и шесть солдат. Всех ножами зарезали, и обмундирование сняли.
   Несколько минут Алекс молча стоял над неглубокой ямой, где три дня назад кто-то завалил камнями трупы кем-то добитых раненых из его роты. Судя по отсутствию следов боя, зарезали их ночью, во сне. Видать расслабились, караульный задремал, а проснуться, уже никому не было суждено. А еще матери Саева придется письмо писать о смерти сына. Одно утешение - старушка не увидит, что с ее кровиночкой нехорошие люди сделали перед смертью.
   - Это не османийская работа, - неожиданно заявил стоявший справа от Алекса Фелонов. - Военные бы только оружие забрали, а тут всех обобрали до исподнего, даже с раненых одеждой не побрезговали.
   - Логично, - согласился капитан, - скорее всего, это сделали какие-то башибузуки из местных иррегуляров, вроде тех, что ты тогда в ущелье зарезал. Только, где их теперь искать? За три дня они далеко могли уйти. Ладно, выкопайте нормальную могилу. Хоть похороним по-человечески, если спасти не успели.
   И тут неожиданно вмешался присланный полковником чиновник.
   - Судя по вашему рапорту, господин капитан, у них должно быть четыре телеги. Так?
   - Именно так, - подтвердил Алекс.
   - В таком случае, вне дорог они передвигаться не смогут, а на дороге такой обоз будет весьма приметен.
   - У них три дня форы, - напомнил чиновнику капитан. - За это время можно до Энзурума добраться.
   - Вряд ли они в Энзурум пойдут с таким-то грузом.
   Алекс взглянул на чиновника, фамилии которого даже не удосужился запомнить, совсем по иному.
   - Вероятность отыскать их, конечно, очень мала, но вы правы - стоит попробовать сделать это.
   - А как же наших похоронить, господин капитан?!
   - Продолжайте копать, унтер-офицер. Три дня уже прошло с их гибели, вряд ли пара часов сможет что-нибудь решить.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Пока солдаты копали, у капитана Магу появилось время, чтобы определиться с дальнейшим направлением поисков. Выбрав подходящий плоский камень, Алекс развернул на нем трофейную карту. Отыскал на листе свое нынешнее положение, кончиком карандаша проследил путь до дороги. Здесь налево... А это что такое? Верстах в десяти от поворота в непосредственной близости от дороги был отмечен населенный пункт. Написанное османийскими закорючками название капитан даже не пытался расшифровать. Да и какая разница, как это богом забытое местечко называется? Главное, там могут сказать, проходил ли три дня назад мимо их селения караван из четырех армейских повозок.
   Сказать-то могут, во только захотят ли? В эти горы османийцы пришли больше трехсот лет назад. Местные жители вынуждены были покориться безжалостным завоевателям, но они отлично помнят, что некогда были свободными. Они только терпели османийские гарнизоны в своих горах, но мечтали о том, что когда-нибудь они уйдут. И вот теперь одних завоевателей сменили другие, да еще и иной веры.
   Османийцы воспринимались, как старое, известное зло. Аборигены притерпелись к нему, научились сосуществовать на одной территории. С османийцами, бывало, даже роднились, к новоявленным же пришельцам никакого доверия не было. Впрочем, для укрепления доверия есть хорошее средство, деньги называется. Оставалось только найти в этом селении субъекта, готового за пару серебряных монет поделиться информацией о времени прохода и дальнейшем направлении следования искомого каравана.
   В том, что караван проходил мимо данного селения, капитан ничуть не сомневался, другого пути просто не было. Ну не в Арс же он вернулся, в конце концов. Не сомневался он и в том, что такой человек найдется, деньги любят все. Вот только на каком языке с ним общаться. Не факт, что хорошо информированный абориген будет знать руоссийский. Придется искать толмача.
   Размышления прервал доклад Севрюжаева.
   - Готово, господин капитан!
   - Что готово? - не сразу понял Алекс.
   - Могила готова, господин капитан.
   - Сейчас иду.
   Погибших уже сложили внизу. Лейтенант Саев лежал чуть в стороне от остальных. Тело его было завернуто в грубую ткань, кусок которой нашелся у артельщика. Солдаты рвали его на портянки, но остатка его хватило и на субалтерна девятой роты. Алекс понимал, что должен что-то сказать, прежде чем убитых скроет каменистая земля, но мысли путались в голове, а дыхание перехватило. Капитан смог только выдавить из себя.
   - Мы их не забудем. И отмстим. Во что бы то ни стало.
   После неловкой паузы, Севрюжаев сделал солдатам знак, те обрушили вниз только что выкопанную землю. Вскоре над могилой вырос невысокий холм. Сверху из камней сложили небольшую пирамиду. Одно из отделений замерло с винтовками у ноги.
   - Товсь! Пли! Товсь! Пли! Товсь! Пли!
   Три залпа распугали местных ворон и прочую окрестную живность. Последние почести погибшим были отданы, настало время выполнить обещанное. Но поскольку до темноты оставалось меньше часа, месть пришлось отложить до завтра.
   На следующий день рота выступила на рассвете, чтобы еще до полудня подойти к селению, где капитан Магу надеялся получить интересующую его информацию. Однако на подходе к источнику столь ценных знаний, роту ожидала еще одна неприятность. На карте эта неприятность была обозначена тоненькой синей линией, на которую капитан даже не обратил внимания. На местности это был хоть и мелкий, но очень быстрый и шумный поток, несущий откуда-то с гор ледяную воду.
   Пеший путник, прыгая с камня на камень, вполне мог преодолеть эту водную преградку, прыгая с камня на камень. А вот лошадям уже желателен был мост. Колесным повозкам он был просто необходим. И мост на дороге был. Весьма основательный, каменный, на нем запросто могли разъехаться две армейские повозки. На взгляд Алекса он был неоправданно высок, но кто знает, что с этим потоком твориться весной, в период таяния снега в горах? Местным строителям виднее. Короче, технически перебраться на другой берег проблемы не было, проблема была в полутора десятках вооруженных людей, охранявших этот мост.
   Капитан Магу в бинокль рассмотрел охрану моста. Одеты все разномастно, явно не подразделение регулярной армии, но вооружены очень хорошо. Завидев приближение руоссийцев, охранники забеспокоились, забегали, затем залегли по обе стороны от дороги, выставив винтовки из-за камней. На столь враждебное действие пришлось адекватно отреагировать.
   - Рота, к бою!
   Строй тут же рассыпался, артельная повозка с финансовым чиновником торопливо свернула с дороги в поисках укрытия. Справа подполз Таропшин.
   - Атаковать прикажете, господин капитан?
   - Не прикажу. Для начала, попробуем узнать, кто это такие, и чего хотят.
   Солдат у капитана Магу было почти втрое больше, но атака в лоб обернется большими потерями. К тому же до селения от моста рукой подать, эти башибузуки вполне могут рассчитывать на скорое прибытие подкрепления оттуда. На их же стороне было хорошее знание окружающей местности. Но пока с обеих сторон не прозвучало ни одного выстрела, был шанс договориться.
   - Кто со мной пойдет?
   - Разрешите мне, господин капитан!
   И кто бы мог вызваться добровольцем? Ну конечно, отставной унтер Фелонов.
   - Пошли.
   Идти под прицелом десятка винтовок было страшновато. Османийские солдаты дисциплиной не отмечались, а эти башибузуки запросто могли пальнуть по своей дурости, даже вопреки воле главаря шайки. Пройдя половину пути до моста, капитан и денщик остановились. Ждать пришлось минуты три, пока с той стороны к ним не приблизился крепкий бородатый горец. Одет по местной моде, за пояс заткнуты кинжал и револьвер без кобуры. Если судить по тому, как он держался, Алекс был готов поставить золотой червонец, что еще несколько дней назад этот дядька носил синий мундир с погонами какого-нибудь башчавуша. А как понял, что османийцам разгрома не избежать, подался обратно в родной дом.
   - Спроси его, кто они такие, и почему не пускают нас через мост.
   К удивлению Алекса, местный горец и отставной руоссийский унтер нашли общий язык, хоть половина общения и состояла из жестов. Минут через пять Фелонов сообщил.
   - Местные они. Их сюда князь поставил собирать плату за проход через мост, вроде как на ремонт самого моста. Серебряный куруш с повозки, полкуруша за верховую лошадь, пешие бесплатно. С нас, стало быть, всего один куруш за повозку. Он спрашивает, мы платить будем?
   - Мы подумаем.
   Поборы на этом мосту, безусловно, недавняя инициатива князя, при османийцах он о такой наглости и мечтать не смел, а тут решил незаконно обогатиться, пока твердая власть не установилась.
   - Спроси еще, как называется их селение, и как зовут местного князя.
   Еще минут через пять денщик выдал информацию.
   - Селение называется Ортакой. А князя местного зовут Фархан-бей.
   - Еще один бей на мою голову, - вздохнул Алекс. - А теперь, мне нужно знать, кто три дня назад провел через мост караван из четырех армейских повозок, и куда он направлялся. Мы хорошо заплатим.
   Капитан извлек из кармана маленький кругляшок желтого металла, глаза горца невольно блеснули. Началась отчаянная торговля. Прошли не меньше десяти минут, прежде чем Фелонов перешел обратно на руоссийский.
   - Этот... В общем, он утверждает, что никакого каравана из четырех армейских повозок тут не было за все пять дней, что они тут стоят. Заявляет, что армейскую повозку от обычной отличить сможет.
   Алекс подбросил червонец в воздух, горец быстро цапнул его, и он растворился, будто и не было.
   - За что? - изумился денщик.
   - Отсутствие информации это тоже информация. Скажи ему спасибо, и пошли обратно.
   На обратном пути капитан уверенно заявил.
   - Врет он все, сволочь. Был караван.
   - С чего ты взял? - удивился отставной унтер.
   - Ты его револьвер видел?
   - Видел. Наш револьвер, "руоссийский голд".
   - А на отделку его внимание обратил?
   - Ну, - задумался Фелонов, - хорошая отделка, не то, что на обычных.
   - Вот именно, хорошая отделка, редко встречается. Именно такой "голд" был у лейтенанта Саева. Эх, еще бы на номер взглянуть для полной уверенности!
   - Так ты думаешь, что это они?
   - Вряд ли, - отрицательно покачал головой капитан, - эти мост стерегут, а не по окрестностям шарят. Кто-то другой пытался провести караван через мост, он не знал, что там уже стоит застава от местного князька. Ну а дальше, или он за проезд платить отказался, или эти ухари о грузе догадались. После схватки казна ушла князю, а бородатому достался револьвер. Потому и наличие самого каравана он так упорно отрицал.
   - Вроде, все логично, - признал Фелонов. - Что дальше делать будем?
   - Подкрепления ждать. С четырьмя десятками штыков и без артиллерии штурмовать Ортакой - безумие. Сейчас напишу рапорт полковнику, пусть он решает.
   Рота отошла в направлении Арса так, чтобы скрыться из прямой видимости от моста. Там разбили лагерь, выставили наблюдателей, посыльный с донесением верхом на артельной лошади отправился к командиру полка. Сторожившие мост нукеры Фархан-бея на появление поблизости руоссийцев никак не реагировали. Они все также продолжали выбивать мзду с проезжавших. Несколько раз у моста вспыхивали конфликты, один раз даже до стрельбы дошло, видимо, далеко не все испытывали желание платить за проезд по недавно еще бесплатному мосту.
   К большому удивлению капитана Магу, полковник Дрондуков отреагировал очень быстро. Уже к вечеру следующего дня он лично прибыл в лагерь вместе с конной полусотней. Выслушав доклад капитана Магу, он лично обозрел обстановку в подзорную трубу, и огласил решение.
   - Будем штурмовать.
   Столь решительный настрой начальства это, конечно, хорошо, но Алекс осмелился предложить.
   - Господин полковник, разрешите сначала предложить им сдаться и выдать казну добровольно!
   - Не разрешаю! - отрезал Дрондуков. Они не сдадутся. Да и какие могут быть разговоры с убийцами наших раненых? Надо преподать им хороший урок, чтобы помыслить не смели о нападении на руоссийских военнослужащих! Завтра прибудет второй батальон с артиллерией, послезавтра - штурм!
   После таких заявлений, желание возражать отпало. Если такие силы уже двинулись с места, то это значит, что все решено окончательно. Оставалось только вспомнить опыт штурма Джибуты.
   - Осмелюсь доложить, господин полковник, полковая артиллерия при штурме таких горных поселений показала чрезвычайно низкую эффективность.
   Дрондуков снисходительно улыбнулся.
   - Не только вы об этом знаете, капитан. Впрочем, завтра вы все увидите сами.
   Увидели. К вечеру прибыли второй батальон полка в составе четырехсот штыков и полубатарея новых шестифунтовых полевых гаубиц. С таким подкреплением преимущество руоссийцев становилось подавляющим. Люди Фархан-бея несомненно знали о прибытии новых руоссийских подразделений, но этот факт почему-то совсем не обеспокоил их. Непонятно, на что они надеялись, как собирали дань с проезжавших по мосту, так и продолжили собирать.
   Алекс предложил было затемно форсировать ручей ниже по течению, чтобы к утру обойти оборонявших мост с тыла и поставить их в два огня, но у полковника Дрондукова, как выяснилось, был свой план, простой, но очень эффективный. Утром артиллеристы выкатили свои гаубицы на прямую наводку и выпустили по мосту два десятка шрапнелей. Этого хватило для того, чтобы пехотинцы перешли мост, попутно добив выживших после арт обстрела. Даже не замочили ног и без единого выстрела со стороны противника.
   Осторожно, чтобы не испачкать сапог в крови Алекс перевернул труп на развороченную шрапнелью спину. Мертвый бородач уставился на капитана остекленевшими глазами. Вытащив из-за пояса трупа револьвер, офицер поднес его к глазам.
   - Пять четверок.
   Лейтенант Саев считал серийный номер "голда" счастливым, а этот револьвер за последние десять дней уже третьего владельца меняет. И судьба всех трех была весьма печальной. Алекс решил отправить оружие матери лейтенанта, пусть ей останется хоть такая память о погибшем сыне.
   - Господин капитан, тут еще винтовки наши!
   Кроме револьвера лейтенанта, у убитых горцев нашлось еще три руоссийских винтовки. Торопливо сверив их номера с имевшимся списком, капитан Магу убедился, что все они числились за его ротой.
   - Теперь они, сволочи, нам за все ответят. Вперед!
   Как самая малочисленная, девятая рота не должна была принимать непосредственное участие в штурме, ей предстояло перехватить возможные пути отхода из Ортакоя. А для этого предстояло совершить длительный марш, обходя селение по большой дуге вне досягаемости огня из стрелкового оружия. И сделать это надо было очень быстро, пока Фархан-бей не спохватился и не сообразил вывести казну арского паши подальше в горы.
   Передние ряды роты едва успели выйти из кустарника на открытое место, как уши капитана Магу уловили среди топота солдатских сапог посторонний звук.
   - К бою!!!
   Поздно! Навстречу им из-за небольшого пригорка выскочили несколько всадников. Встреча оказалась неожиданной для обеих сторон. Солдаты торопливо срывали с плеч винтовки, когда передний кавалерист, хлестнув коня, устремился вперед с истошным воем, решил продать свою жизнь подороже. Сверкнула вылетевшая из ножен шашка. Шедший впереди роты солдат мгновенно сообразил, что ни выстрелить, ни достать горца штыком он уже не успеет. Тогда он упал на колени, вскидывая над собой винтовку. Сталь клинка лязгнула по стали.
   У капитана Магу времени для реакции было несколько больше. Он не стал хвататься за кобуру. Вместо этого он шагнул вправо, уходя на неудобную для рубки с седла сторону, и одновременно выхватывая из ножен саблю. Продолжая движение, капитан самым концом клинка достал бедро всадника.
   С диким ржанием лошадь встала на дыбы, молотя копытами воздух. Взгляд офицера столкнулся с полными боли и ненависти глазами противника. Алекс вскинул саблю, пытаясь защититься, но удара не последовало. Один из солдат воспользовался оплошностью противника и в длинном выпаде достал его штыком в правый бок. В следующую секунду тоже самое сделал второй. Третий повис на узде, не давая возможности коню унести раненого хозяина от смертельной опасности. Шашка выскользнула из ослабевшей руки, следом на землю съехал ее обливающийся кровью владелец.
   - Огонь! Не дайте им уйти!
   Своей самоубийственной атакой первый всадник отвлек внимание солдат на себя. Три оставшихся горца воспользовались тем, что руоссийцы добивали их товарища, развернули коней и с места в карьер рванули прочь. Кони у них были отличные, да не быстрее руоссийской пули. Солдаты начали торопливо разряжать свои винтовки им вслед. Несколько секунд им везло, каким-то чудом, их миновали все летевшие им в спину пули. Уже начинало казаться, что попытка удалась, но в этот момент лошадь левого кувырнулась на всем скаку, всадник вылетел из седла, упал на дорогу и дальше покатился мятым кулем. Почти одновременно у среднего лошадь пошла как-то боком, а затем рухнула, придавив седока. Третий съехал с седла, но нога его запуталась в стремени, и лошадь унесла его волочившееся по земле тело прочь. Вся схватка заняла не больше минуты. Только билась на земле раненая лошадь, потерявшая хозяина.
   - Цел?
   - Так точно, господин капитан! Винтовку, гад, испортил.
   Рядовой Труров огорченно рассматривал повреждения своего оружия. Клинок горца разрубил деревянное цевье и оставил глубокую зарубку на стволе.
   - Были бы руки целы, а этого добра, - капитан кивнул на винтовку, - сейчас хватает. Таропшин, посмотрите, что с остальными. Может, кто-нибудь живой есть. Остальным занять позицию.
   К удивлению Алекса живы были все трое. Правда, двоим - исколотому штыками бородачу лет тридцати и слетевшему с лошади старику жить оставалось считаные минуты. У третьего, кроме ссадин, полученных при падении лошади, не было ничего серьезного. Солдаты сначала пристрелили раненую лошадь, затем общими усилиями приподняли другую, освободив ногу ее всадника. Горца приволокли к капитану Магу, попутно обезоружив его и обчистив карманы.
   - Фелонов, попробуй узнать у него, кто он такой, и кто его попутчики.
   Горец был уже далеко не молод, жирноват и дорого, по местным меркам одет, хотя за последние несколько минут гардероб его в цене изрядно отерял. На правой скуле кровоточащая ссадина. Когда солдаты волокли его к начальству, он заметно прихрамывал. Он не производил впечатления бойца или фанатика. Тем не менее, на вопрос Фелонова предпочел промолчать.
   - Говори, сволочь!
   Чтобы ускорить развязывание языка, денщик дал пленному кулаком в живот. Горец не упал только по тому, что с двух сторон его поддерживали солдаты. После третьей оплеухи информация полилась. В этом потоке Алекс уловил знакомое имя.
   - Так среди них был Фархан-бей?
   - Вон он.
   Фелонов указал на слетевшего с лошади. Алекс пошел взглянуть на местного главаря. К этому времени Фархан-бей уже успел испустить дух. Капитан заглянул в лицо трупу.
   - Вот сволочь, надо было его еще неделю назад прикончить.
   Перед офицером лежал тот самый старик, которого он приказал пропустить через проход в горах, который стерегла рота. Алекс вернулся к месту допроса пленника.
   - Спроси у него, откуда у них наше оружие. Только так спроси, чтобы он всю правду выложил.
   - Не извольте беспокоиться, господин капитан, - заверил Алекса денщик, - сейчас он у меня соловьем заливаться будет.
   При этом отставной унтер бросил на пленника такой взгляд, от которого тот испуганно сжался. Фелонов продолжил допрос, а капитан Магу получил возможность взглянуть, как продвигаются дела со штурмом Ортакоя.
   Пауза в боевых действиях заканчивалась. Роты второго батальона вышли на исходные позиции для штурма и там залегли, ждали артиллерийской поддержки. Сменив позицию, гаубичная полубатарея окуталась клубами белого дыма, полностью исчезнув из вида. На этот раз стрельба велась фугасными гранатами. Часть попаданий пришлась на узкие улочки Ортакоя, где крупные тяжелые осколки чугуна начали выбивать защитников селения и его жителей. Они поспешили укрыться артиллерийского огня в своих жилищах, но шестифунтовые гранаты шутя проламывали легкие крыши домов, взрываясь и уничтожая все живое внутри.
   Взводный унтер-офицер Севрюжаев стоя рядом с капитаном так же пристально изучал результаты артиллерийского огня, только бинокля у него не было. Однако некоторые результаты обстрела рассмотрел раньше вооруженного оптикой офицера. Стянув с головы кепи, он рукавом вытер со лба пот, затем водрузил головной убор на место и заявил.
   - Сейчас начнется.
   - Что начнется? - не понял Алекс.
   В ответ унтер указал на окраину Ортакоя.
   - Вон они, уже идут, господин капитан.
   Магу торопливо схватился за бинокль. От селения в их направлении появились первые беглецы. С каждой минутой их становилось все больше и больше. И вот уже к позициям роты бежала целая толпа толпа. Женщины и дети, мужчин не было видно. Как и стариков, до глубокой старости в этих неспокойных горах редко кто доживал. Гаубицы по ним не стреляли, они потому и выбрали это направление, что с позиций руоссийской полубатареи оно не просматривалось. Но не видеть того, что эта дорога уже перекрыта пехотой, они не могли. Рассчитывали на гуманизм руоссийцев? Или смерть от пули им казалась не такой страшной, как ее ожидание, сидя в каменном мешке?
   Передние беглецы уже приблизились на дальность прицельной стрельбы.
   - Прикажете открыть огонь, господин капитан?
   - Нет, - выдавил из себя Алекс, - пусть уходят.
   Многие солдаты восприняли слова ротного командира с нескрываемым облегчением. Все же в бою стрелять в вооруженного противника это одно, а вот так, хладнокровно расстреливать безоружных - совсем другое. Потом будет не отмолить за многие годы.
   - Закончил?
   Фелонов незаметно присоединился к наблюдавшим за бегством жителей Ортакоя.
   - Даже не вспотел, господин капитан.
   - Так откуда у них револьвер Саева.
   - Этот утверждает, что несколько дней назад, точно он сказать не может, через мост хотела пройти шайка некого Нурси.
   - Кто такой? - заинтересовался Алекс.
   - Бандит местный. С османийцами из Арса якшался, потому местные его трогать боялись. А в тот день он отказался за проезд платить. Местные настаивали, началась свара, потом за оружие схватились. Револьвер Саева, говорит, у самого Нурси был.
   - А про деньги спросил?
   - Обижаете, господин капитан.
   - Говори, не тяни!
   - Деньги у бандитов Нурси, конечно, были, но немного. Не больше, чем их может быть у обычного бандита после удачного дела. Никакой казной арского паши здесь и не пахнет.
   - А пленный врать или ошибаться не может?
   - Врать, господин капитан, он не может. Ошибаться, тоже навряд ли. Он у Фархан-бея был кем-то вроде бухгалтера и казначея одновременно. Говорит, что про деньги он знал бы точно, но никаких значительных сумм за последнее время к бею не поступало.
   Мысль о том, что казну могли прикарманить те, кто собирал дань на мосту, пришлось сходу отбросить. За такое дело их бей на ремни бы порезал, да и сумма слишком велика, чтобы по карманам ее рассовать. К сожалению, единственный, кто знал всю правду, сейчас лежа остывал в полусотне шагов отсюда. У него уже ничего не спросишь.
   Первые беглецы приблизились к залегшей поперек дороги цепи руоссийцев и начали останавливаться.
   - Севрюжаев! Пропустить! И смотри, чтобы с оружием никто не прошел!
   Удивленный взгляд Фелонова Алекс предпочел проигнорировать. Севрюжаев тонкими материями не интересовался, он выполнял приказы.
   - Слушаюсь, господин капитан!
   Унтер жестами показал беглецам, что они могут проходить. Его поняли, тонкий ручеек женщин и детей потек по дороге, испуганно озираясь на стоявших неподалеку руоссийцев. Большинство шло с пустыми руками, но некоторые успели что-то прихватить из своих жилищ, которые сейчас равняла с землей руоссийская артиллерия, вместе со всем их хозяйственным скарбом и оставшимися защитниками Ортакоя.
   Между тем, руоссийская артиллерия прекратила огонь, вперед пошла пехота. После такого обстрела казалось, что в Ортакое не осталось в живых никого. Тем не менее, к удивлению капитана Магу, некоторые его защитники ухитрились выжить и даже попытались оказать сопротивление. Но их было слишком мало, чтобы остановить идущие в атаку цепи руоссийцев. Несколько минут спустя солдаты девятнадцатого полка ворвались на улицы селение, где тут же вспыхнули перестрелки накоротке, временами переходящие в ожесточенные рукопашные схватки.
   Унтер-офицер Севрюжаев решил проявить инициативу.
   - Господин капитан, а может и мы?
   - Отставить! Приказа не было.
   Фелонов не выдержал, подошел ближе, и негромко, так чтобы не услышали остальные, поинтересовался.
   - Это, с каких пор отсутствие приказа тебя останавливать стало?
   - Цыц. Там без нас обойдутся. Нам только новых потерь не хватало. И так от роты, считай, четверть осталась. Да и унтер этот хочет не в бою поучаствовать, а по домам пошарить. Там еще много чего осталось.
   В помощи девятой роты, действительно, нужды не было. Слишком велик был численный перевес руоссийцев, да и артиллерия хорошо поработала. От момента начала штурма до последнего выстрела прошло всего три четверти часа. А еще четверть часа спустя, из Ортакоя верхом примчался посыльный.
   - Капитана Магу к полковнику Дрондукову!
   Алекс тяжело вздохнул.
   - Ну вот, началось.
   - Лошадь трофейную возьмите, господин капитан, - предложил Севрюжаев.
   Дорога до Ортакоя заняла всего несколько минут. Там уже полным ходом шел сбор и подсчет трофеев. Полковник Дрондуков расположился в одном из уцелевших домов на окраине селения.
   Приняв рапорт капитана Магу, полковник уточнил детали.
   - Значит, Фархан-бею уйти не удалось. Это хорошо, а то мы здесь его уже обыскались.
   - Так точно, господин полковник! Кроме того, живым захвачен казначей бея. Вот только он показал, что оружие к людям Фархана досталось в наследство от банды некого Нурси. Судя по всему, наших раненых убили именно его бандиты. Вот только денег при них не было, казна паши пропала бесследно.
   К удивлению Алекса, отсутствие прогресса в поисках денег арского паши полковника совсем не огорчило. А на то, что жители Ортакоя к убийству руоссийских раненых отношения не имели, он и вовсе не обратил внимания. В целом, командир девятнадцатого пехотного полка результатами операции по взятию Ортакоя был удовлетворен. Все прошло быстро, эффективно и с минимальными потерями. Недовольство полковника вызывал только один момент.
   - А почему вы беженцев выпустили, господин капитан? У вас какой приказ был?
   - Перекрыть пути отхода противника, господин полковник! Но я полагал, что нашим противником являются вооруженные мужчины, а не женщины и дети.
   Дрондуков остановился перед Алексом, попробовал взглянуть ему в глаза. Из-за разницы в росте это было нелегко. Капитан попытался сохранить каменное выражение лица.
   - Капитан, не пытайтесь прикинуться глупее, чем вы есть. Мне наплевать на исчезнувшее серебро, даже месть за убийство раненых не являлась первостепенной задачей. Наша армия только что взяла сильнейшую крепость и выгнала отсюда османийцев. Надеюсь, навсегда. Надо было показать местным, что пришел новый хозяин, преподать им жесткий урок, а вы проявили мягкотелость.
   - Я выполнил приказ, - уперся Алекс, - противник, пытавшийся прорваться через позиции роты, был уничтожен, в том числе, сам Фархан-бей.
   В воздухе повисла тягостная пауза, полковник задумался, потом высказал свое решение.
   - Вам крупно повезло с фамилией. И с тем, что представление уже ушло в штаб дивизии. Но серебро арского паши, которое было у вас в руках, вам же предстоит и найти! Ступайте, господин капитан Магу.
   Надо понимать, что данное задание было дано строптивому капитану в качестве наказания. А если, выполнить не сумеет, то может, и реальное какое наказание получить. И где, спрашивается, эту чертову казну искать?
   - Слушаюсь, господин полковник!
   Даже самый строгий преподаватель шагистики в училище не смог бы придраться к идеально выполненному повороту "кругом".
   На обратном пути Алекс пытался размышлять, куда мог исчезнуть немалый груз серебра, но путь был коротким и ни одной толковой мысли в капитанскую голову прийти не успело.
   В роте его ждали, как и известий о новых распоряжениях полкового начальства. Капитан коротко пересказал разговор с Дрондуковым, опустив ненужные подробности.
   - Вот и все, - закончил свой рассказ Алекс, - пропала казна Арского паши, а нам приказано ее найти.
   Фелонов задумчиво пошкрябал затылок пятерней, вот только сказать ничего не успел.
   - Деньги не могут пропасть.
   Капитан Магу обернулся, чтобы выяснить, кто это тут такой умный в расположении его роты отыскался. Ну конечно же, господин регистратор!
   - А вы здесь откуда?
   - Узнал, что вы отправляетесь на поиск казны.
   - В таком случае, извольте объясниться, что вы имеете ввиду?!
   - Видите ли, господин капитан, я двадцать пять лет занимаюсь финансами. И за четверть века твердо усвоил, что деньги пропасть не могут, следы всегда остаются. А уж тем более, не могут исчезнуть деньги в виде золотых и серебряных монет. Где-то они существуют.
   - Осталась мелочь - найти в каком именно месте они сейчас находятся, - усмехнулся Алекс.
   Господин регистратор его иронии не оценил.
   - Вот это и есть ваша задача.
   "Нет, все-таки этот чинуша малость туповат, я его переоценил".
   - Так, может, господин регистратор подскажет нам, солдафонам, как это сделать?
   Финансовый воротила полкового масштаба остался не возмутим.
   - До сих пор мы исходили из того, что банда Нурси попыталась вывезти казну паши, но на переправе через этот ручей была перебита людьми Фархан-бея, и деньги достались ему. Так?
   - Так, - подтвердил Капитан.
   - А уверенность ваша основывается на том, что у одного из нукеров бея оказался револьвер вашего лейтенанта Саева.
   - Не только, - возразил капитан Магу, - еще у трех винтовок номера совпали. Я лично проверил.
   - Это только оружие. В Ортакое живыми захватили четверых, троих смогли допросить. Все они, в один голос утверждали, что у бандитов Нурси денег было немного. Если бы их было много, то хоть один да признался в этом. Видел я, как их допрашивали. Так может, казны при них и не было?
   - Не было, - согласился Алекс. - И казначей Фархан-бея то же самое показал.
   Алекс несколько секунд размышлял, пытаясь осознать новые перспективы поисков треклятой казны. Затем он торопливо вытащил из сумки трофейную карту и развернул ее. "Так, от места, где банда Нурси перебила раненых, до переправы десять с небольшим верст. Немало. Но не стал же Нурси прятать добычу прямо у дороги. Спрятал где-то в стороне, а проезжих для повозок мест здесь не так много. Это сужает круг поисков. И куда делись сами повозки?".
   - Ваши аргументы принимаются, господин регистратор. Мы продолжим поиски.
   - Я верю в вашу настойчивость, господин капитан.
   "Мне бы твою уверенность". С одной стороны придется неизвестно, сколько еще времени лазать по эти горам. С другой, есть шанс вернуться победителем, а не побитой собакой.
   - Кстати, господин капитан, - продолжил регистратор, - по приказу господина полковника я отправляюсь с вами.
   - В таком случае, - улыбнулся Алекс, - добро пожаловать в нашу компанию, господин регистратор. Сегодня остаемся в Ортакое, а завтра утром идем на поиски.
  
   Глава 10
  
   - Значит, так.
   Капитан Магу ладонью разгладил карту, разложенную на плоском камне.
   - Нам предстоит обследовать... Раз, два, три, четыре...
   Чуть задержавшись, капитанский палец ткнулся еще в одну точку на листе.
   - Черт с ним, пять ущелий, где бандиты могли спрятать казну паши. В других местах повозки не пройдут, а на собственном горбу такую массу серебра далеко они унести не могли. Начнем с самого ближнего. За пять дней должны управиться. Что у нас с продовольствием?
   Прежний фельдфебель пропал без вести еще во время ночного прорыва из окружения, нового не прислали, поэтому, его обязанности пришлось исполнять артельщику.
   - В Ортакое кое-что удалось найти. На пять дней теперь должно хватить.
   - Патроны?
   На этот вопрос ответил унтер-офицер Севрюжаев.
   - Стреляли мало, подсумки у всех полные, еще в ранцах есть. Выходит, больше сотни на винтовку.
   Сотня патронов к винтовке Таранникова весила почти четырнадцать фунтов, каждому пехотинцу приходилось носить с собой изрядный груз.
   - Хорошо, - подвел итог капитан. - Севрюжаев, построить роту!
   Остальные роты из состава второго батальона также покидали разоренное селение. Вместе с ними обратно в Арс отправлялась артиллерия, девятой роте капитана Магу опять предстояло действовать в одиночестве.
   После моста основная часть руоссийцев проследовала прямо по дороге, а рота капитана Магу повернула направо, где и остановилась. Проводив взглядом покачивающуюся на дорожных неровностях замыкающую гаубицу, Алекс обратился к солдатам.
   - Сейчас вы построитесь в цепь и прочешете ущелье. Обращайте внимание на следы колес, лошадей, людей, остатки костров, места, где недавно копали землю и передвигали камни. Вопросы есть? Выполнять!
   Ущелье было небольшим, к трем часам пополудни управились. Кроме нескольких старых кострищ и такого же старого овечьего навоза ничего не нашли. Впрочем, на это ущелье больших надежд не возлагали, уж больно маленьким оно было, да и Ортакой располагался недалеко, а потому это место довольно часто посещали пастухи. Это сейчас, в связи с войной и вторжением руоссийцев, они угнали стада повыше в горы, а в обычное время пара-тройка стад здесь паслась непременно.
   До темноты рота успела добраться до следующего ущелья. Это было гораздо больше первого, по его дну с шумом бежал ледяной ручей, а крутые склоны заросли лесом и густым кустарником. Весь день, с утра и до позднего вечера солдаты лазали по этим склонам. Никаких следов пропавшего серебра. На этот раз не нашлось даже навоза! Когда стемнело, уставший и раздраженный Алекс махнул рукой.
   - Сворачиваем поиск!
   Поскольку было уже темно, все устали и проголодались, переход до следующего места поисков отложили до утра. Ближе к полудню рота вышла к нужному повороту с дороги. Но едва только рота двинулась по пересеченной местности, как впереди возникла заминка.
   - Что случилось? Почему встали?
   Солдаты расступились, и капитан Магу оказался у сидящего на корточках ефрейтора Окисова.
   - Лошадиный, господин капитан, с неделю будет.
   Алекс не сразу сообразил, что именно находится в руках у ефрейтора. Тот разминал в руках какие-то бурые комки. Лошадиный навоз, как раз недельной где-то давности, означал, что... Собственно, это всего лишь указывало на то, что неделю назад здесь прошла какая-то лошадь. Но пастухи в горах лошадями не пользуются, а потому, стоило присмотреться к этому ущелью внимательнее.
   - Смотрите в оба, может, попадется что-то еще.
   Удача сопутствовала упорным поискам, не прошло и получаса, как неподалеку обнаружилась еще одна куча лошадиного навоза. После недолгого обсуждения, совет специалистов-лошадников пришел к выводу, что она появилась здесь приблизительно в то же время, что и первая. Сопоставив расположение двух находок на местности, капитан Магу решительно указал направление.
   - Туда.
   Увы, больше ничего существенного найдено не было, а пару часов спустя, местность стала непроезжей для гужевого транспорта. Тупик. Алекс уже хотел было отдать приказ поворачивать обратно, но тут прибежал с докладом унтер-офицер Таропшин.
   - Господин капитан, овцы!
   - Где?
   - Там, господин капитан!
   Направив бинокль в направлении указательного пальца унтера, Алекс смог рассмотреть на горном склоне пасущееся стадо. Сами овцы поведать ничего не могли, но при них должен находиться пастух.
   - Фелонов, возьми с собой еще двоих, сходи и спроси у пастуха, не видел ли он с неделю назад здесь посторонних людей с повозками. Да и барана у него купите заодно, свежатина для котла пригодится.
   Легко сказать "сходи". Денщик прикинул расстояние, высоту склона, на который предстояло подняться, и вынес вердикт.
   - Боюсь, до темноты не успеем, господин капитан. Да и захочет ли пастух с нами разговаривать?
   - А ты постарайся исполнить и то, и другое. И не вздумай барана просто так отнять! Мы будем ждать вас здесь. Рота, привал!
   До темноты Фелонов вернуться не успел, расположение роты, ходившие к пастуху, нашли по свету костров. Здесь на них накинулись с расспросами.
   - Что пастух сказал?
   Денщик выдержал паузу, подсел к огню, и только после этого открыл рот.
   - Были. В аккурат неделю назад. И повозки при них тоже были.
   - Сколько повозок?
   - Пастух видел две.
   С лейтенантом Саевым оставалось четыре, но пастух мог и не увидеть остальные. Тем временем, Фелонов продолжил излагать информацию.
   - Всю ночь они костер жгли.
   - Один? - уточнил Алекс.
   - Один, - подтвердил денщик, - но большой, издалека видно было.
   Если костер был один, то и людей при нем не больше полутора десятков. По количеству людей это вполне могла быть банда Нурси.
   - После того, как пастух их заметил, он сразу перегнал стадо подальше в горы. Когда и как они уходили, он не видел.
   - Где горел костер, пастух показал?
   - Так точно. Здесь недалеко.
   - Тогда утром поищем место их ночевки, может чего и найдем.
   Утренние поиски надолго не затянулись, кострище было действительно большим. Походив вокруг, Алекс заметил.
   - Странно, судя по всему, костер был здоровенный, и палили его, как пастух сказал, всю ночь, а вокруг ни одного срубленного дерева.
   - Я это тоже заметил, господин капитан, - поддержал мнение ротного Севрюжаев. - Не с собой же они дрова приезли!
   Ефрейтор Окисов рассуждать не стал, он просто разгреб золу и извлек на свет несколько скрючившихся ржавых железок, часть из которых еще недавно была гвоздями. Железо в этих горах было дорогим, изделия из него, даже старые гвозди, никто из местных просто так не выкинул бы. Прежде, чем сжечь старое дерево, гвозди из него обязательно вытащили. Те же, кто жег этот костер, подобными проблемами не озадачивались.
   - Севрюжаев, Таропшин, прочесать округу!
   Новые находки обнаружились всего четверть часа спустя. На этот раз солдаты притащили два ржавых, явно побывавших в огне обруча.
   - Неглубоко закопали, господин капитан! Там еще есть четырнадцать, все тащить не стали.
   - Все понятно, - сделал вывод Алекс, - здесь они повозки сожгли, а следы скрыть попытались.
   Нурси поступил вполне логично, четыре армейские повозки были уж слишком приметны, к их обладателям могли возникнуть неприятные вопросы на тему, где они их взяли. К тому же, они изрядно ограничивали подвижность банды, так как требовали более или менее приличной дороги. Поэтому, несмотря на их приличную стоимость в османийских курушах, бандиты решили их уничтожить.
   Но куда тогда исчезли деньги? В принципе, бандиты могли их поделить между собой, масса металла с учетом запасных лошадей получалась вполне подъемная. Вот только никакого серебра у убитых бандитов не нашли. Значит, уходили они на легке, а деньги до лучших времен припрятали где-то здесь. И вряд ли они унесли их далеко от кострища.
   - Здесь они где-то, - предположил капитан Магу, - носом чую. Прочешите все еще раз! Под каждый куст загляните, каждую ямку проверьте! Выполнять!
   Поиски длились весь день, но результаты дали мизерные. Нашли османийскую винтовочную гильзу, целый револьверный патрон от "руоссийского голда" и некоторые следы жизнедеятельности человеческих и лошадиных организмов. Все это указывало на то, что здесь побывали не мирные пастухи, а банда самого Нурси, вот только никакого серебра найти так и не удалось.
   На следующий день местность прочесали еще раз. Затем круг поиска был расширен. Алекс сам таскался по кустам в поисках каких-либо признаков вскопанной земли, но природа вокруг пребывала в первозданной чистоте, никаких признаков зарытого клада не было. Фелонов был послан к пастуху за вторым бараном, а заодно и уточнить вопрос по поводу наличия пещер в окружающих горах.
   Вернувшись, денщик доложил.
   - Нет тут никаких пещер. По крайней мере, ему о них ничего не известно, а он здесь стадо уже лет тридцать пасет.
   - Больше пастух ничего не сказал?
   - Ничего. Спрашивал, мы еще барана будем брать?
   Этот вопрос капитан оставил без ответа. Поиски продолжились. Ближе к вечеру Алекс не выдержал.
   - Ну не могло же это проклятое серебро провалиться сквозь землю или улететь на небо!
   - Не могло. Значит, его спрятали не здесь.
   - А, это вы господин регистратор. Что за дурацкая привычка подкрадываться сзади?
   Чиновник развел ручки в извиняющемся жесте.
   - Прошу прощения, господин капитан, больше не буду. Я только хотел сказать, что Нурси оказался хитрее, чем мы о нем думали. Серебро он спрятал в другом месте, а повозки сжег здесь, в стороне от своего логова.
   Несколько секунд Алекс обдумывал сказанное регистратором.
   - В таком случае, у Нурси было очень мало времени, чтобы спрятать казну где-то еще.
   - Полностью с вами согласен, господин капитан. Я долго над этим думал, и пришел к выводу, что серебро никуда не возили, оно осталось на месте.
   Фелонов тоже проявил интерес к разговору, но без приглашения подойти не рискнул, подслушивал издали. Алекс подозвал его взмахом руки.
   - Готов выслушать ваши аргументы, господин регистратор.
   Чиновник подождал, когда к ним присоединиться денщик, после чего изложил им надуманное.
   - Вы решили, что место укрытия раненых выдал разведенный ими костер.
   - Решили, - кивнул капитан.
   - Но заметить его можно только войдя в ущелье. То есть банда Нурси не просто ехала по дороге, она целенаправленно свернула с нее, и только потом обнаружила место стоянки. И на раненых он напал не просто так, с нашего солдата много денег не возьмешь, а драться они будут отчаянно.
   - Раненые - легкая добыча, - возразил Алекс.
   - В этом Нурси и его бандитам повезло, но от этого денег у них в карманах не прибавилось бы, про казну-то он ничего поначалу не знал. Нет, их убили потому, что они мешали ему. Убили и спрятали.
   На этот раз возражения нашлись у Фелонова.
   - Зачем их было прятать? Начнут искать, наткнутся на тайник Нурси. Проще было трупы оставить на месте.
   - Нет, нет, не проще. Если бы убитых нашли сразу, вы бы обязательно прочесали местность в поисках следов убийц. Так?
   - Так, - подтвердил капитан.
   - Вам просто подсунули эту могилу, которую и спрятали с таким расчетом, чтобы можно было найти не сразу, но без особого труда. Думаю, настоящий тайник где-то неподалеку, но укрыт намного лучше. Этой могилой вас просто отвлекли от него.
   - Вроде, все логично, - высказался капитан.
   Фелонов, соглашаясь, кивнул головой.
   - Осталось только подтвердить домыслы господина регистратора на месте. Таропшин, поиски прекратить! Отзовите солдат в лагерь, пусть отдохнут перед завтрашним маршем.
  
   Выступила рота на рассвете, чтобы добраться до места как можно быстрее. Два часа спустя колонна вышла к дороге и повернула направо, к Арсу. Регистратор ехал на повозке артельщика, привычно прижимая к животу портфель.
   - О чем задумались, господин регистратор? - поинтересовался у чиновника Алекс.
   - Вы знаете, я только одного не могу понять, почему Нурси не захотел платить за проезд по мосту? Ведь денег-то у него было много, а плата совсем мизерная. Если бы его банда ушла, мы бы это серебро до второго пришествия могли искать.
   Рассуждения господина регистратора вызвали у капитана улыбку.
   - Вы рассуждаете с позиции руоссийского обывателя, а Нурси считал себя волком. Волк же никогда не платит овцам, он их режет. Тем более что его хотели заставить заплатить за проезд по мосту, который всегда был бесплатным. Заплатишь раз, заплатишь два, а потом с тобой считаться перестанут, самого сочтут за овцу. Здесь вопрос не цены, а принципа.
   - Да, видимо, вы правы, - согласился чиновник. - Дикая страна.
   Навстречу руоссийцам попалась двухколесная арба, груженная какими-то тюками. Возница старательно отводил глаза в сторону, пока его повозка не разминулась с ротной колонной.
   - Господин капитан, вам не кажется, что надо будет принять дополнительные меры предосторожности.
   - Думаете, местным пример Ортакоя впрок не пошел?
   - Пошел или не пошел, то мне не ведомо, мое дело деньги считать. А деньги охраны требуют. И чем больше денег, тем больше им охраны требуется.
   - Так мы же еще ничего не нашли!
   - Когда найдем, может быть поздно. Уж очень многие знали, за чем мы идем, а потому, могут за нами приглядывать.
   Алекс покрутил вокруг головой, будто пытаясь обнаружить спрятавшегося поблизости наблюдателя. Никого, естественно, не увидел, но вынужден был признать.
   - В вашем предупреждении есть логика, меры примем.
   Около полудня рота прибыла на место. С момента их ухода отсюда ничего не изменилось, только деревянный крест над могилой успел немного потемнеть. Прежде, чем приступать к поискам спрятанного бандитами серебра, капитан Магу выставил два парных поста, контролировавших подходы к ротному лагерю. А поскольку предстояло прочесать весьма значительную площадь, Алекс собрал совещание для выявления наиболее перспективных направлений. Сам же первым взял слово.
   - Если Нурси напал на наших раненых, то тайник должен располагаться в прямой видимости от их стоянки.
   - Или, по крайней мере, к нему невозможно подойти незаметно, - добавил регистратор.
   - Принимается, господин регистратор, - согласился капитан. - Предположим, что убитых Нурси прикопал в противоположном от тайника направлении. Могила расположена на северо-восток от места стоянки, следовательно, наиболее вероятный сектор - запад-юг. Есть возражения?
   Возражений не имелось.
   - В таком случае, что это может быть? Пещера?
   В этом предположении начальство поддержал унтер-офицер Таропшин.
   - Так точно, господин капитан. Еще когда ободья выкапывали, я подумал - вряд ли бы бандиты стали добро в землю прятать. Там ведь не только деньги, а и ткани, вещи какие, они сырости боятся. Да и доставать, в случае чего, долго. А найти вскопанную землю не трудно.
   Дополнил предполагаемые приметы тайника Фелонов.
   - Подходы к пещере должны быть скрытые, но удобные. Если не повозка, то вьючная лошадь должна проходить без труда.
   - Значит, высоко в горы лезть нет смысла. Итак, - подвел итог капитан, - ищем пещеру у подножия гор, место должно быть укрыто лесом или кустарником, но вполне проходимым. Так?
   - Вроде, так, - подтвердили собранные на совещание.
   - А таких мест, - продолжил Алекс, - совсем немного. Вот завтра с них и начнем. Ничего не найдем, расширим круг поиска.
   На следующее утро, выставив посты и оставив в лагере дежурных, рота приступила к поискам тайника Нурси. Капитан Магу разбил роту на три группы. Во главе первой поставил Севрюжаева, второй - Таропшина. Третью возглавил сам. Две первых группы уже приступили к поискам, а свою Алекс повел к подножию высокой горы, посчитав это место наиболее перспективным.
   По пути пришлось перебираться через каменную осыпь. Шедший впереди ефрейтор Окисов споткнулся, и едва удержался на ногах, после чего немного захромал.
   - Ногу вывихнул?
   - Никак нет, господин капитан, портянка сбилась!
   - Ефрейтор, а портянки наматывать так и не научился!
   - Виноват, господин капитан! Сейчас перемотаю и догоню вас.
   Ефрейтор присел на камень и начал стягивать сапог, а группа двинулась дальше. Но уйти успели недалеко. Окисов догнал их, держа портянку в руке.
   - Господин капитан! Господин капитан! Там...
   - Что там? Говори толком.
   - Там на камнях царапины, будто двигали их. Я заметил, когда ногу на камень поставил. Свежие царапины, недавние совсем.
   Пару секунд Алекс размышлял над своими дальнейшими действиями. С одной стороны, эти царапины могли образоваться вполне естественным путем при скатывании камней с горы. Во время оползня или землетрясения, например. С другой, ефрейтор мужик толковый, наблюдательный, зря шум поднимать не станет. Во всяком случае, обнаруженные им царапины на камнях вполне заслуживали того, чтобы взглянуть на них самому, да и уйти успели всего ничего.
   - Возвращаемся, - принял решение капитан.
   На осыпи Окисов указал на находку.
   - Вот они. И еще. Да их тут много.
   При внимательном рассмотрении, камней отмеченных следами перемещения нашлось не мало. И не только царапины были, но и сколы, будто эти камни, кидали на другие. Но главное открытие сделал все тот же ефрейтор.
   - Смотрите, господин капитан, в этой осыпи все камни приблизительно одного размера. Ни мелочи, ни крупных нет. Как будто специально подобраны, чтобы их один человек унести мог.
   Этот факт стал последним аргументом.
   - Зови остальных, будем разбирать.
   Четверть часа спустя к осыпи подтянулись две остальные группы и работа закипела. Прошло еще полчаса, камни были убраны больше, чем наполовину, а никаких признаков пещеры пока не наблюдалось. Алекс начал подумывать о прекращении поисков в этом месте. Он достал часы и засек время. "Еще десять минут, если ничего не найдем - уходим". Прошло уже семь, когда из образовавшейся у скалы ямы донеслось.
   - Есть! Нашли!
   В самом низу открылась темная щель, уходящая вглубь скалы. Впрочем, радость солдат была несколько преждевременной. Еще неизвестно, что это такое - бандитский тайник или засыпанная камнями ниша. Прошла еще четверть часа прежде, чем обнаружились перекрывавшие вход в пещеру деревянные жерди. Только тогда стало ясно, что камни здесь насыпаны людьми, причем не так давно. А жерди не давали камням засыпать саму пещеру.
   Точнее, это даже была не пещера, а каменный козырек, засыпанный скатившимися сверху камнями. Людям Нурси пришлось проделать немалую работу, чтобы оборудовать тайник для своих нужд, но оно того стоило. Под каменным навесом образовалось немалое пространство, скрытое от чужих глаз. Бандиты даже углубили пол, чтобы внутри можно было ходить в полный рост.
   - Вот это да!
   Бочонки с казной арского паши стояли у самого края. Почти все остальное пространство было заполнено всевозможными сундуками, тюками, мешками, имелся даже резной деревянный столик на низеньких кривых ножках.
   - Много награбил, сволочь, - подвел итог бандитской деятельности Фелонов, - а кончил дыркой в башке и обобранным до нитки.
   - Сделайте факелы, - распорядился капитан, - посмотрим, что здесь еще есть. И поднимите бочонки с деньгами наверх, пусть господин регистратор приступает.
   Пришлось ждать, пока из подручных материалов сделают факелы. Горели они плохо, шипели, сильно коптили, норовили погаснуть.
   - Смотрите, что я нашел!
   Находка Фелонова оказалась офицерским мундиром руоссийской армии с погонами пехотного лейтенанта девятнадцатого полка. Вещи и часть оружия остальных раненых также нашлась в этом тайнике. Кроме того, обнаружилась масса местной одежды, хозяйственного инвентаря, домашней утвари.
   - Похоже, - заметил Севрюжаев, - этот Нурси тащил сюда каждую тряпку, до которой он мог дотянуться.
   - Клептомания, - вспомнил умное слово капитан.
   Из более или менее ценных вещей нашлось немного медных и серебряных монет, отдельно лежали одиннадцать золотых монет по пять лир. Еще были дешевенькие серебряные женские украшения: серьги, кольца, цепочки.
   - Посмотрите, чего еще ценного здесь есть, - распорядился Алекс, - что найдете, тащите наверх.
   С огромным облегчением капитан выбрался из бандитского тайника. Когда глаза привыкли к солнечному свету, он будто заново увидел развороченную груду камней.
   - Да, наворотили. Видимо Нурси нескоро собирался обратно вернутся, надежно прятал.
   Регистратор вывалив содержимое бочонка на расстеленную на камнях тряпку лихо пересчитывал монеты, попутно делая записи карандашом в тут же лежащем толстом гроссбухе. Остальны бочонки, еще не вскрытые, ждали своей очереди. Было одно удовольствие наблюдать за его работой. Алекс локтем пихнул Фелонова и почти восхищенно шепнул.
   - Ты глянь, как мечет.
   Денщик молча поднял большой палец в одобрительном жесте.
   - Ладно, пусть считает, не будем мешать, а то еще ошибется. Пошли лучше делом займемся.
   Вывезти все содержимое тайника не было решительно никакой возможности. Единственная артельная повозка не вместила бы и десятой части награбленного Нурси. К тому же, непосредственно к тайнику ей было не проехать. Придется саженей двести нести на себе. Да еще и о том, как найденное довезти стоило подумать. Распорядившись усилить бдительность и выставив дополнительный парный пост, капитан Магу вернулся обратно к тайнику.
   На этот раз господин регистратор, как и обещал, приблизился спереди.
   - У меня все готово.
   - Быстро вы управились, господин регистратор.
   - Так ведь четверть века этим занимаюсь, господин капитан.
   Чиновник раскрыл свой гроссбух, отыскал нужную запись.
   - Серебро на общую сумму четыреста сорок три тысячи восемьсот сорок курушей и золотых монет на семнадцать тысяч двести тридцать две с половиной лиры. Извольте заверить своей подписью, господин капитан.
   Алекс в голове перевел золотые лиры в серебряные куруши по курсу один и к сорока и присвистнул.
   - Это ж больше миллиона курушей выходит! Хорошая у Паши казна. Была.
   Алекс макнул перо в поднесенную регистратором чернильницу, вывел завитушки подписей в нужных местах.
   - Вот ваш экземпляр.
   Капитан спрятал бумаги в сумку.
   - Ощущаете себя миллионером, господин регистратор?
   - Нет, господин капитан. Деньги для меня всего лишь рабочий инструмент, как для вас револьвер, например, или сабля. Принял, выдал, расписался, подпись получил. И так всю жизнь. А по-другому нельзя. Еще вот здесь.
   Алекс расписался еще в одном месте. Чиновник подул на чернила, чтобы быстрее высохли, закрыл свою книгу и убрал в портфель.
   - Тут еще такое дело, господин регистратор...
   - Какое? - тут же насторожился чиновник.
   - В тайнике кроме казны, еще кое-какие средства были. Совсем немного.
   Регистратор щелкнул замком портфеля.
   - Мне указание было казну арского паши оформить и по акту принять. Я это сделал, остальное меня не касается. Можете делать все, что хотите.
   Алекс даже не ожидал, что чиновник согласится закрыть глаза на дележ остальных денег так быстро. Видимо, армейская служба все-таки наложила отпечаток на его жизненные устои. Все самое ценное забирала себе казна, но права солдата на оставшиеся трофеи тоже мало кто решался оспаривать.
   - Вот и отлично. Сейчас я вам солдат для переноски и погрузки выделю.
   Распорядившись с транспортировкой найденной казны, Алекс подозвал Севрюжаева.
   - Деньги, что в тайнике остались, собери, пересчитай и раздели между всеми. Господина регистратора не забудь, все ж таки пятеро детей у него. Мне ничего не надо. Цацки женские не трогать, их в канцелярию сдадим, пусть там думают, что с ними делать. Если кто еще чего захочет взять себе, пусть берет, но тащить все придется на собственном горбу, в артельной повозке места нет.
   - Осмелюсь спросить, господин капитан, а почему цацки сдавать будем? Там же серебра как бы ни больше, чем в монетах!
   - Отставить! Нурси эти украшения не в лавке купил, точно, кровь на них. Да и опознать кто-нибудь может серьги с любимой жены снятые.
   - Так ведь на деньгах этих тоже кровь, - заметил унтер.
   - Может, да. А может, и нет. Пойди, разбери. Деньги они и есть деньги, уж их-то никто не опознает. Выполнять!
   - Слушаюсь, господин капитан!
   - Быстро, через час выступаем.
   Капитан Магу не зря торопился, чем быстрее они доберутся до Арса, тем меньше будет времени у кого-либо организовать засаду на дороге. Несмотря на все задержки, рота выступила в путь всего на четверть часа позже от назначенного времени.
   Порядок следования Алекс изобрел на ходу, с учетом поставленной задачи и имеющихся сил. Впереди следовал головной дозор в составе пяти рядовых во главе с унтер-офицером Севрюжаевым. За ними, с отставанием в полсотни саженей следовали основные силы. Вместо плотной походной колонны растянутый строй, солдаты шли по краям дороги, оставляя середину свободной. Штыки примкнуты, винтовки заряжены. Взвести курок и выстрелить - дело одной секунды.
   В середине строя катилась артельная повозка. На ней и везли найденное серебро, спрятав его под ротным имуществом. Кроме самого артельщика на повозке ехал регистратор. Чиновник сидел в повозке, будто квочка на яйцах, ни на секунду не отходил за весь день, даже во время привала в туалет.
   Капитан ехал впереди строя на трофейной лошади. С высоты седла открывался неплохой обзор на дорогу. Увы, на этом пути было слишком много удобных для засады мест. Поэтому, впереди и справа от дороги скрытно двигался еще один дозор, возглавляемый ефрейтором Окисовым. Справа можно было пройти незаметно, прикрываясь растительностью. Можно обнаружить засаду еще до того, как основные силы приблизятся к ней на расстояние прицельного выстрела, и вступить в бой. Но пока вокруг было тихо.
   Изредка им попадались встречные повозки, пешие и конные путники. Дважды руоссийцев обгоняли всадники. Благополучно преодолев приблизительно треть расстояния до Арса, рота свернула с дороги и остановилась на ночевку. Капитан приказал бы продолжать движение ночью, но лошади - не люди, они так не могут, им требуется отдых, вода и еда.
   Сюда же подошли оба дозора. Распорядившись выставить посты по периметру, Алекс подъехал к регистратору.
   - Так за весь путь никуда и не отходили?
   - Как можно, господин капитан, я же за них отвечаю. У меня за всю службу единой монетки не пропало.
   - Ладно, идите, господин регистратор. Я за вас покараулю. Мне-то вы доверяете?
   - Вам - доверяю.
   Чиновник устремился в ближайшие кусты.
   - Портфель, портфель хоть оставьте!
   Бесполезно, уже не остановить.
   - Окисов, присмотри за господином регистратором, чтобы его никто не обидел!
   Вот бы все чиновники были такими. Очень добросовестный служака, хотя и не без странностей. Но предложенные ему деньги все-таки взял. Но ведь это не взятка, а всего лишь часть трофеев, на которую он тоже имеет право, хоть в списках роты и не значится. А пять детишек и больная жена весьма серьезный аргумент от такого подарка судьбы не отказаться.
   Из кустов вернулся довольный жизнью чиновник.
   - Все в порядке, господин регистратор, можете вновь заступить на свой пост. Как только ужин будет готов, вам принесут.
   - Премного благодарен, господин капитан.
   В эту ночь все спали вполглаза, но вопреки ожиданиям, никто их не побеспокоил. Утро выдалось тихим, низины затянула белая пелена тумана.
   - Рота подъем!
   Завтракали всухомятку. Первыми исчезли в тумане солдаты из дозора ефрейтора Окисова. Вторым вышел на дорогу головной дозор унтер-офицера Севрюжаева. Следом за ним тронулись в путь основные силы роты. Посередине поскрипывала тяжело груженная повозка с артельщиком и регистратором.
   С каждой пройденной верстой вожделенный и безопасный Арс становился все ближе. Больше стало путников на дороге, как встречных, так и попутных. И хоть никаких признаков опасности не наблюдалось, напряжение понемногу нарастало.
   На полуденном привале капитан Магу собрал унтер-офицеров и ефрейторов.
   - Доведите до рядовых, не расслабляться и бдительности не терять! Сегодня вечером обещаю всем двойную порцию водки за свой счет, но до нее еще надо дожить, поэтому смотрите в оба.
   И вновь стучат по дороге солдатские сапоги, да поскрипывают колеса. Верста за верстой, час за часом. Оживление вызывали попадавшиеся на дороге путники, но они были слишком малочисленны для того, чтобы представлять для руоссийцев хоть малейшую угрозу.
   До цитадели Арса оставалось пройти около шести верст, а до фортов и того меньше. На одном из возвышенных участков дороги цитадель даже удалось увидеть в бинокль. Капитан начал подумывать, что его чутье дало ошибку, и их путешествие вскоре благополучно завершится. Придержав лошадь, Алекс подождал когда повозка поравняется с ним.
   - Меньше, чем через час будем на месте, господин регистратор, и ваши мучения закончатся.
   Чиновник хотел было ответить, даже рот начал открывать, но лицо его вдруг перекосило, а в руке неожиданно появился трофейный револьвер. С изумлением офицер наблюдал, как щелкнул взведенный курок, а мгновение спустя из ствола вылетело пламя, сопровождаемое густыми клубами белого дыма. Только когда по ушам ударил грохот выстрела, Алекс понял - на них все-таки напали.
   Да напали. Коварно, неожиданно, бездарно и без малейшей надежды на успех. Руоссийцы тоже оказались хороши, первым, кто произвел выстрел с их стороны, был финансовый чиновник, впервые взявший в руки оружие всего неделю назад. В этом бою все было неправильно. Алекс предполагал правильно организованную засаду, перекрестный огонь, стремительную атаку с тыла. К этому он и готовил своих солдат. А вместо этого толпа каких-то голодранцев, вооруженных холодным оружием появилась, словно из-под земли и кинулась к повозке с казной.
   Уже потом, когда соберут жалкие трофеи и спешно допросят выжившего бандита, выяснятся причины этого нападения, а сейчас думать было некогда, надо было отбиваться. Рассредоточенное построение руоссийцев способствовало минимальным потерям обороняющихся в первые секунды, не повезло только двоим. До остальных нападавшие просто не успели добежать. При этом большая часть их кинулась прямо к повозке, рассчитывая первыми добраться до богатой добычи.
   У повозки их встретили выстрелы храброго регистратора, отчаянно оборонявшего казенное имущество и собственную жизнь заодно. После шестого выстрела боек сухо щелкнул, но это не имело уже никакого значения, вокруг кипела ожесточенная схватка, и гремели выстрелы.
   - К бою!!!
   Запоздало отдав команду, капитан Магу схватился за саблю. Пули чиновника сбили с ног самых шустрых и дали офицеру время достать оружие. Ш-ших! Первый же сунувшийся к Алексу бандит лишился руки вместе с зажатым в ней ножом. Ш-ших! Клинок достал шею второго, кровь ударила фонтаном. Регистратор продолжал давить на спуск разряженного "бульдога", артельщик отбивался, размахивая взятой за ствол винтовкой.
   - Бей!
   Какой-то бандит, спасаясь от удара сабли, нырнул под повозку, но там его прикололи штыком подбежавшие солдаты. Руоссийцы быстро опомнились, разряжая в толпу бандитов винтовки, солдаты бросались врукопашную. Но теперь разреженный боевой порядок не позволял им быстро нарастить силы в месте нападения, а оба дозора из-за дальности расстояния и смешения противоборствующих сторон не могли принять участия в бою.
   Центром обороны стал сидевший на лошади капитан Магу, с седла ему было сподручно рубить наскакивавших на него бандитов. Одним из первых к нему присоединился Фелонов. Разрядив трофейный револьвер, он пустил в ход солдатский тесак. Постепенно к ним начали подтягиваться солдаты, и вот уже ощетинившийся штыками строй сам двинулся вперед, отжимая бандитов от повозки с казной.
   Победа начала быстро склоняться на сторону руоссийцев. Во-первых, это были прошедшие не один бой, привычные к смерти солдаты. Во-вторых, они были лучше вооружены и умели этим оружием пользоваться. С другой стороны оказалась арская голытьба вооруженная по большей части всего лишь ножами. И вот уже не выдержав тяжелых потерь и осознав дальнейшую бесперспективность схватки, бандиты также стремительно кинулись обратно.
   - Огонь!
   Солдаты торопливо заряжали винтовки и палили вслед убегавшим. К ним же присоединились солдаты из обоих дозоров, только сейчас подоспевшие к месту схватки. От злости по убитым и раненым товарищам руоссийцы палили довольно метко, убежать от их пуль удалось немногим.
   - Прекратить огонь!
   От первого выстрела регистратора до этого момента прошло не больше пяти минут. Алекс стер с клинка кровь и вернул саблю в ножны.
   - Ранеными займитесь! Фелонов!
   - Я, господин капитан!
   - Забери револьвер у господина регистратора и заряди его. Только сразу обратно не отдавай, пусть сначала в себя придет. И найдите кого-нибудь живого среди этих голодранцев, я хочу знать, что это было!
   К удивлению капитана Магу, потери оказались относительно не велики. Кроме двух солдат, погибших в самом начале нападения, убитым оказался еще один. Десятка полтора получили ранения, в основном порезы. Близко подобраться к солдату, вооруженному длинной винтовкой с примкнутым штыком было непросто.
   Вскоре солдаты приволокли худого, основательно избитого горца, одетого в жуткие лохмотья. Даже сидя в седле, Алекс почуял исходящую от него вонь давно немытого тела.
   - Что он говорит?
   - Не могу знать, господин капитан, - вытянулся солдат, к которому обратился офицер, - все время чего-то лопочет, только мы не понимаем.
   Похоже, этот неудачливый грабитель и в самом деле горел желанием поделиться имевшейся у него информацией, и был ужасно огорчен тем, что его не понимали. В очередной раз пришлось прибегнуть к помощи Фелонова. Минут через десять хоть что-то начало проясняться.
   - Руководил этой бандой некто Карадюман. В Арсе они на базаре побирались, промышляли мелким воровством, а могли и запоздавшего прохожего ножичком пощекотать. Четыре дня назад этот гад узнал о кладе Нурси и решил его прихватить. Привел свою банду сюда, и как только мы появились, устроил засаду. Что, что, а прятаться и неожиданно нападать они хорошо умели. С одними ножами против солдат идти никто не хотел, но и отказаться не рискнули. Карадюман их вот где держал.
   Денщик продемонстрировал свой огромный волосатый кулачище.
   - Он что, не понимал, к каким потерям приведет такое нападение?
   - Этот, - отставной унтер кивнул на бандита, - говорит, что Карадюман из Арса все равно уходить собирался, ему лишние рты в банде только обуза. Думаю, если бы мы их всех тут положили, он не сильно огорчился. Может, он и нападение только для этого организовал, а серебро не более чем приманка для этих идиотов
   Оставалось выяснить последний вопрос.
   - А где искать Карадюмана он случайно не знает?
   После короткого обмена фразами, пленник повел Фелонова туда, где складывали убитых бандитов. Алекс тронул лошадь и поехал за ними. Бандит привел руоссийцев к трупу здоровенного османийца, одетого несколько лучше остальных. Пуля попала ему в спину, разворотила на выходе левую часть груди.
   - Утверждает, что это и есть Карадюман.
   - Ладно, пусть здесь валяется, а мы продолжаем движение. Нам до темноты еще верст пять пройти надо.
   Алекс начал разворачивать лошадь, но тут его остановил Фелонов.
   - А с этим что делать?
   - Дай ему пинка посильнее, пусть катится.
   Денщик исполнил приказ офицера буквально, тощий пленник пролетел почти целую сажень прежде, чем вспахал своим носом землю, а заодно и рожу ободрал.
   Регистратор так и сидел в артельной повозке. Револьвер ему еще не отдали.
   - Как вы себя чувствуете, господин регистратор?
   - Благодарю, уже лучше. Вы бы знали, как я испугался! До сих пор трясет.
   - Успокойтесь, все уже закончилось, скоро будем в Арсе. Фелонов, верни господину регистратору его оружие.
   Неловко взяв протянутый ему револьвер, чиновник запихнул его в карман своего мундира рукояткой вперед. Ну хоть не прострелил себе ничего.
   - Рота, шаго-ом марш!
   Коротенькая колонна запылила в направлении Арса будто и не было ничего, только списочный состав роты в очередной раз сократился на три фамилии. Очередной поход капитана Магу близился к завершению. Оставалось только сдать казну паши и завтра с утра доложить обо всем полковнику Дрондукову.
  
   Штаб девятнадцатого полка разместился на одной из основных улиц Арса, ведущей к северным воротам цитадели. Богатый дом принадлежал богатому купцу, сбежавшему из города, едва только первые разъезды руоссийской армии появились на дальних подступах к нему. Новые хозяева вовсю обживали брошенное имущество. У ворот уже появился непременный атрибут, указывающий на принадлежность строения к военному ведомству - полосатая будка с замершим возле нее часовым.
   Внутри еще сохранялась атмосфера восточной роскоши - пушистые ковры на стенах, мозаики, изящная мебель. Но все это начал покрывать налет армейской казенщины. Коридоры затоптаны солдатскими и офицерскими сапогами, в комнатах уже стояли грубо сколоченные столы, табуреты и даже самодельные стулья.
   Командир полка принял капитана Магу после короткого ожидания. Выслушав рапорт, позволил себе удивиться.
   - Признаться, не ожидал, что найдете. И что, все на месте?
   - Так точно, господин полковник! Бандиты решили сразу деньги не использовать, спрятали до лучших времен, так мы их и нашли в полной сохранности. Все пересчитано и принято по акту.
   Алекс вытащил из сумки бумаги и выложил их на стол перед командиром полка, тот бегло пробежался по ним взглядом и отложил в сторону.
   - Я слышал, нападение на вас было?
   - Так точно, господин полковник, было! Успешно отбито с минимальными потерями с нашей стороны.
   - Это все хорошо, господин капитан, но у меня для вас есть плохие новости.
   Алекс так и не смог понять, притворное сожаление звучит в голосе полковника Дрондукова или под этим мундиром скрывается хороший актер. Пока капитан гадал, командир полка продолжил.
   - Полк, в связи с понесенными потерями, опять сводится в два батальона. Вместо девяти вакансий ротных командиров остается шесть.
   Капитан Магу начал понимать, к чему ведет дело полковник. Так и оказалось.
   - Из девяти ротных командиров двое выбыли, один был убит, второй по ранению. Пять вакансий заняты опытными, заслуженными офицерами в чине штаб-капитана. Командиром шестой роты я полагаю назначить капитана Клименсовского.
   "Вот и все, всего-то месяц на должности продержался".
   - К чему я вам это говорю, капитан, - продолжил Дрондуков, - у вас есть связи в столице, несомненно, найдутся покровители среди генералов, вы без должности не останетесь, у вас все еще впереди. А капитан Клименсовский десять лет отрубил в нашем полку субалтерном. Это назначение его последний шанс, если назначить вас, то ходить ему в субалтернах до самой пенсии.
   "На совесть давит, господин полковник. И правильно делает". Алекс постарался выровнять дыхание, затем осторожно поинтересовался.
   - И какие у меня есть варианты, господин полковник? Быть выведенным за штат?
   - Да, временно. Хотите, отпуск вам оформим на пару месяцев. А там, глядишь, полк опять по полному штату развернут. Вы толковый, грамотный офицер, хоть и с излишней инициативой.
   Дрондуков не удержался от шпильки, но потом решил подсластить пилюлю.
   - Как только откроется вакансия, с удовольствием назначу вас на должность ротного командира.
   - И когда можно ожидать этого самого развертывания до полного штата, господин полковник?
   В ответ на этот вопрос Дрондуков смог только плечами пожать. После захвата Арского пашалыка бои на этом направлении затихли. Империя торопливо переваривала захваченную территорию, чиновников на новые должности скоро понаедет много, а вот пополнения для армии можно ожидать долго. Придется опять возвращаться в столицу и пороги опостылевших канцелярий обивать.
   - В таком случае, господин полковник, мой рапорт о выведении за штат через четверть часа будет лежать у вас на столе.
   Напоследок полковник решил выложить и приятную новость.
   - Не огорчайтесь, господин капитан, для вас есть еще и хорошая новость. Совет кавалеров ордена Святого Егория ваше награждение утвердил. Поздравляю.
   Быстро, очень быстро утвердили. Хотя, чему тут удивляться - война и громкая победа сделали свое дело. Года два назад от такой новости лейтенант Магу подпрыгнул бы выше собственной фуражки, а капитан Магу остался к ней почти равнодушен. Лишь где-то глубоко в душе слабо шевельнулось удовлетворенное самолюбие - в руоссийской армии капитанов с двумя Егориями и полудюжины не наберется. У генералов с полковниками и поболее будет, во время Южноморской компании на кресты не скупились, а вот молодежь отличиться, еще не успела.
   - Благодарю, господин полковник! Честь имею!
   Выйдя от полковника, капитан Магу написал рапорт и вышел из штаба. За воротами он окинул взглядом пыльные улочки Арса, уже начавшие оживать при новой власти. Никакого сожаления от расставания с этим городом он не испытывал, не успел еще к нему привыкнуть, пора идти собираться
  
   Эпилог
  
   Жесткий воротник давит шею и в талии тоже тесно, не мальчик уже. Надо было новый мундир пошить, а не в старый втискиваться.
   - Следуйте за мной, господа.
   Где-то гремят орудийной канонадой сражения, крепости берутся штурмом, люди мрут как мухи, а здесь ничего не меняется. Хотя нет, ковровую дорожку на лестнице, похоже, недавно сменили на новую. А вот награждаемых в этот раз было намного больше. И соседями его теперь были, капитаны и лейтенанты из провинциальных полков. Впервые попавшие в императорский дворец, они с волнением озирались по сторонам. Понятное дело - они на такой церемонии впервые. У одного штаб-капитана до сих пор повязка на голове, а у лейтенанта сзади правая рука на перевязи. Эти на дворцовый прием попали прямо из госпиталей.
   Расфуфыренная красотка, вцепившаяся в локоть мидовского чиновника, мазнула Алекса безразлично-презрительным взглядом. Для этой наштукатуренной шлюшки из высшего света он был всего лишь серой пехотной скотинкой. Вдруг захотелось рвануть душный воротник так, чтобы пуговицы по полу рассыпались. Выбежать из дворца и вдохнуть уличный воздух приправленный вонью конского навоза...
   Стук мажордомского посоха возвестил о прибытии Александриса Второго. Началась привычная процедура награждения. Вручив орден соседу справа, император сделал шаг и оказался перед Алексом.
   - Опять вы?
   Не придумав ничего подходящего, капитан ответил.
   - Так точно, ваше императорское величество! Я.
   - И с чем вас поздравить на этот раз?
   - Капитан Алекс Магу награждается орденом Святого Егория третьей степени, - торжественно провозгласил камергер.
   Императорская бровь чуть заметно переместилась выше.
   - В каком деле отличились, капитан?
   Откуда-то в памяти всплыла строчка из представления.
   - Первым взошел на вал Восточного форта крепости Арс, ваше императорское величество!
   - Действительно, первым?
   - Да как сказать, ваше императорское величество, - замялся Алекс.
   - Говорите как есть, - потребовал Александрис.
   Капитан собрался с духом, и прямо рубанул императору.
   - Из офицеров - первым!
   Император пару секунд пристально рассматривал стоящего перед ним капитана, затем взял с подноса коробочку с орденом и протянул ее Алексу.
   - Поздравляю, капитан. И задержитесь после приема.
   Капитан Магу проклял свой длинный язык.
   - Слушаюсь, ваше императорское величество!
   Когда прием был окончен, и толпа придворных направилась к выходу, Алекс остался стоять в постепенно пустеющем зале. Выручил его пузатый камергер.
   - Пойдемте, капитан, я вас провожу к его величеству.
   Через высоченную и тяжелую дверь они попали в длинный проход, ведущий через анфиладу богато украшенных комнат. Около дверей в конце прохода каменными изваяниями замерли двое часовых из гвардейцев. Камергер прошел мимо них, как мимо предметов мебели, те даже не шелохнулись. Алекс проскользнул следом.
   Отделка помещений за этой дверью была намного скромнее. Капитан сообразил, что из парадных залов они попали в личные помещения императорской семьи. Шаги глушила толстая ковровая дорожка. Камергер потянул ручку неприметной двери, и они вошли в небольшое помещение с двумя узкими, высокими окнами. За столом справа сидел лейтенант в гвардейском мундире с аксельбантом императорского флигель-адъютанта. При их появлении офицер начал вставать, но дворцовый чиновник взмахом руки остановил его.
   - Подождите здесь, капитан. Я доложу.
   Камергер скрылся за следующей дверью. Вдоль стены были расставлены стулья, но Алекс побоялся нарушить дворцовый этикет. Догадавшись об этом, флигель-адъютант указал на один из стульев.
   - Присаживайтесь, господин капитан, это может быть надолго.
   Алекс сел на соседний с указанным стул. Ожидание, действительно, затянулось. Сидели молча, минуты текли, Алекс так и не отважился достать часы и уточнить время. Он пытался сохранять равнодушное выражение на лице, но ладони предательски потели и капитан время от времени вытирал их о брюки, стараясь сделать это незаметно для адъютанта. Наконец дверь открылась, и на пороге появился камергер.
   - Проходите, капитан.
   Алекс шагнул за порог. Дверь за ним закрылась, и они оказались наедине с императором. Небольшой кабинет был отделан дубовыми панелями. Магу догадался, что это и есть рабочий кабинет Александриса Второго, именуемый "малым". Далеко не все высшие сановники Руоссийской империи могли похвастаться тем, что побывали в нем. А скромный пехотный капитан, стало быть, удостоился.
   Магу набрал воздуху в грудь, сделал еще два шага, лихо щелкнул каблуками и доложил.
   - Ваше императорское величество, капитан Магу по вашему приказанию прибыл!
   Александрис поднялся из-за стола, подошел к Алексу. В руках у него был толстый витой шнур.
   - А это вам от меня лично. Поздравляю вас флигель-адъютантом, капитан.
   Ну вот и место дальнейшей службы определилось, от таких предложений не отказываются. Капитан принял аксельбант из рук императора.
   - Премного благодарен, ваше императорское величество!
   Император позволил себе улыбнуться.
   - Поскольку, общаться нам теперь придется довольно часто, на будущее вполне достаточно будет просто "Ваше величество". И не так громко.
   - Так точно, - еще больше вытянулся Алекс и, чуть помедлив, уже тише добавил, - ваше величество.
Оценка: 7.83*73  Ваша оценка:
Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"