Поличенко Константин Алексеевич : другие произведения.

Колдун-2

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:


  
   КОЛДУН-2
  
   Поезд "Новороссийск-Лена" уносил их на восток. Клим знал, что где-то далеко , в Сибири есть большая река Лена. Она такая же больщая как Волга, или ещё больше, и пересекает Сибирь с юга на север. Это он знал ещё из школьной географии. А вот о конечном пункте своего путешествия ни Клим, ни Рита не знали ничего. И Клим был удивлён, что такая станция вообще есть. Поэтому они и выбрали этот поезд,.т.к. он должен был увезти их долеко от этих бандитов, от этого Паука, от этого Ростова. где пришлось столько пережить. Документы у них были в полном порядке- у Клима даже была справка об окончании 1-го курса института с оценками по предметам двух сессий и было приписное свидетельство, в паспортах стояли штампы о выписке, а у Риты была трудовая книжка с отметкой о её работе в ростовском психдиспансере. Деньги свои Клим у Паука взял - пришлось на него надавить, Паук расплакался, стал уверять Клима в своей любви и верности, вынул откуда-то несколько пачек сторублёвок, разделил их пополам и одну половину вручил Климу. Клим тут же отдал деньги Рите.
   Они занимали две верхние полки в плацкартном вагоне, спрыгивали от-туда, когда хотелось поесть, сбегать в туалет или прогуляться на стоянках поезда. Проехали Валуйки, возле Саратова переехали через Волгу, добрались до Уральских Гор, останавливались в Челябинске, в Петропавловске, в Новосибирске, проехали Красноярск, Тайшет, и через пару суток должны были приехать в пункт назначения, о котором никакого представления не имели.
   Неожиданно на маленькой станции Видим Клим засобирался: вынул из рундуков нехитрые чемоданы и скомандовал Рите выходить.
   - Что, уже приехали? - спросила Рита
   - Приехали. Надоело ехать. Представляешь - сколько ехали, сколько проехали, а до конца нашего Советского Союза ещё столько же ехать надо! Хватит. Здесь жить будем.
   Проводник вагона удивился, помахал рукой, и поезд ушёл.
   Клим и Рита стяли на дощатом узеньком перроне и вертели головами - куда это мы попали? Вокруг были невысокие горы, покрытые лесом.Горы были невысокие, но дымились клубящимися облаками и туманом - было раннее утро. За станцией в одну и в другую сторону простирался деревянный посёлок.Весь посёлок расположился на склоне горы. А станция была ближе к вершине этой горы. От крошечного станционного здания вниз по горе шла широкая неухоженная улица: дома стояли и так и этак вроде собрались сюда случайно и сейчас разбегутся кто куда. Видны были деревянные тротуары. Зелени на улице не было никакой - только покосившиеся заборы и плетни.
   Из станционного здания вышел невысокий неказистый мужичёк, судя по красной форменной фуражке - железнодорожник при исполнении..
   - Что оглядываетесь? Не узнаёте? Станция 3-го разряда Видим Восточно-Сибирской железной дороги. Мы здесь все местные. А вы кто?
   - Жить тут хотим.- ответил Клим.
   - Сбежали что ли откуда? Тут реденько беглые с поездов спрыгивают. Ксива-то имеется - документы, значит?
   - Есть документы. - заторопилась Рита. - Как же без документов! Она полезла рукой за пазуху в корман курточки
   - Мне-то ни к чему. Я так только спросил. В Совете будете документы казать. Вон там, если по дороге идтить, то справа дом будет большой с полисадником - там у нас и партейная и советская власть, и милиция там. Там всё и покажете и зачем к нам прибыли, расскажете. Только сейчас рано сильно, нету никого. В 9 часов работа начинается. А сейчас пошли на станцию,чайку попьём. Дежурный я по станции, Никонорычем меня кличут - я и отзываюсь. А вас-то как звать-величать?
   Клим и и Рита назвались.
   - Чудные прозвища у вас - Рита и Клим. У нас тут всё Петьки да Марфы. Заходите. Я сейчас чайку спроворю.
   В одном углу помещения был пульт управления со схемой путевого развития, стоял стул, на столе дежали журналы и другие бумаги, видимо необходимые для работы дежурного.
   - И как же вы к нам попали? - спрашивал Никонорыч, разливая по чашкам чай.
   К неудовольствию Клима заговорила Рита:
   - Мы до Лены билеты брали, а вышли вот здесь. Так нам захотелось.
   - Я и говорю - сбежали вы откуда-то. Хоронитесь, следы заметаете. Ну, это дело не моё. Кому надо разберутся. У нас тут всякого народу навалом: и якуты, и буряты, и черкесы, и цыгане - всякой твари по десятку. Ну и русские, конечно, коренные то есть. Если ксива в порядке, всё хорошо обойдётся. С жильём у нас плоховато, приехавшему человеку негде остановиться, задержаться. Дом приезжих, конешное дело есть, да уж больно непорядочно там: обворовать могут, побить а то и убьют. Лихих людей развелось - страсть! Хоть и не знаю я вас, а всё ж - таки позову-ко я вас к себе. У меня переночуете. Люди вы, на взгляд на мой, хорошие, не страшные. Вот смена моя закончится, дежурство сдам и пойдём.
   Изба Никонорыча была добротная, и забор был добротный, и собака-лайка была не пустолайка, а серьёзная собака - подошла, обнюхала, хвостом вильнула без особого подобострастия, отошла и села в сторонке. Двор был просторный. Покрыт был симпатичной коротенькой густой травкой, рядом с домом был дровяной сарай. Возле сарая лежала на козлах большая широкая лодка.
   В доме их встретила малюсенькая, полненькая румяная женщина по возрасту как раз к мужичку подходящая
   - Проходите, будьте как дома, Домной Егоровной меня зовут. А вас как? Рита и Клим? Вот это новость! Есть же такие имена! Очень приятно! Располагайтесь. Я уже подоила, молочка вам налью. Коровёнка у нас хоть и немудрящая, а молочко даёт с божьей помощью.
   Председатель райисполкома Быкодоров Иван Дмитртевич долго с ними не разговаривал:
   - Приехали, значит? Милости просим! Жить у нас будете или как?
   Где остановились? У Никонорыча? Это хорошо. Мужик он надёжный, не пьяница, не вор. Работать вам же где-то надо... медработники нам всегда были нужны, а с вами, товарищ Саблин Клим Алексеевич, пока не знаю что сделать. Вот что! Сейчас пройдёте в конец корридора, там у нас "Отдел леса и природы". Поговорите там. Я сейчас позвоню.
   - Пётр Васильевич? Пришлю я к тебе сейчас парня - может договоритесь? Хороший парень. Нормальный. Жена при нём. Вобщем - разговаривайте. Скажешь мне потом, что и как. Идите ребята вон туда по корридору. До свидания. - председатель неопределённо махнул куда-то рукой.
   В конце корридора действительно была дверь с заскорузлой табличкой : "Лес и природа". Здесь тоже был начальник, возле него даже женщина немолодая сидела за столом, заваленном какими-то папками и бумагами. Начальник был неопределённого возраста, серой замухрыженной внешности, но с сочным голосом (такие голоса называют баритонами) и с острым взглядом тёмнокарих глаз. От этого взгляда вся его замухрыженность пропадала и делала общарпанный кабинетик солидным и значительным.
   - Это о вас мне только что Иван Дмитриевич звонил? Милое дело! А это жена ваша? Милое дело! Он хоть приблизительно сказал, что я могу вам предложить? Нет? Не сказал?
   Клим слегка оторопел от этого острого, как шила, взгляда, который так не вязался с благожелательными интонациями баритона его хозяина.
   - А предлагаю я вам обоим прекрасные по нашим понятиям должности - инспекторов лесного хозяйства и рыбнадзора в Миндейском лесничестве. Не пугайтесь. У нас этих лесничеств 12, везде работают люди. В основном честные. Вы Клим Алексеевич, ещё не член партии? Видимо вы комсомолец? Нам нужны честные, смелые комсомольцы!
   - Да, я комсомолец, и отказываться я не собираюсь. Только знать мне надо, что и как делать придётся. - Клим с ужасом ощутил, что он начинал ЗНАТЬ, чем придётся им с Ритой заниматься. В голове слегка загудело, руки похолодели. Этого не было уже давно.
   - Милое дело! Мне что-то показалось, что вы меня не слушаете, о чём-то своём думаете. Нет? Так вот - продолжаю:Миндейское лесничества от нас в 20-ти километрах вниз по речке Миндей. Там на берегу и посёлок Миндей. Там сельсовет, леспромхоз и лесничество. Лесничий ЦыплаковАлександр Фомич. Ему лесник нужен, недокомплект у него. Шестеро у него есть, а ещё двоих надо. Это хорошо, что вы соглашаетесь. Милое дело! Я сейчас в отделе кадров скажу, чтобы вас оформляли. - начальник быстро вышел.
   - Что вы делаете? - всполошилась пожилая женщина, которая во время всего разговора с какой-то тревогой прислушивалась и по всей видимости нервничала. - Зачем вы соглашаетесь на этот проклятый Миндей? Там такая мафия собралась! Все лесники куплены или запуганы, одного убили и одного покалечили - и сейчас в нвшей больнице лежит. Откажитесь!
   Вошёл Пётр Васильевич (фамилию Клим так и не узнал).
   - Всё в порядке! Идите в отдел кадров. Предъявите документы, вас оформят, получите аванс и зайдёте ко мне. Отправим вас на стажировку на пару недель в наше местное лесничество. Там хорошенько ознакомитесь и с лета начнёте роботать в Миндее. Милое дело!
   - Это всё хорошо - заговорила Рита - а что это вы всё про честность да про смелость нам говорили? Там, в этом Миндее, особая смелость нужна?
   Начальник с подозрением уставился своими шилами на свою помощницу.
   - Да нет, особого ничего не надо. Будут, конечно, соблазны. Да и лес всё-таки..... Тайга. Как там трусу жить? Зайдите в райком комсомола, встаньте на учёт.
   Вернулись в дом к Никонорычу.
   - Быстро вас этот Фирсов уговорил да оформил! - удивился Никонорыч. - действительно, был слух: убили там объезчика в прошлом году. Видать, принципиальный был чересчур. Место это, Миндей, правда, что гиблое. Леспромхоз. Лихие люди работают. Все из заключения да бичей половина. Вы уж там поосторожней. Фирсову что? Ему на месте человек нужен.
   На стажировку, к Сейде, придёте - не забудьте "пропуск" прихватить.
   -Какой паропуск?
   - Спирту бутылку надо или водки пару. Да водки-то нету - так что спиртом обойдётесь. А без "пропуска" нельзя. Не положено.
   -----------------------------------------------------------------------------------------------------------
   Ночью к Климу пришёл отец.
   - Ты, Клим, не бойся ничего. Сибирь она всегда была страшная, она при любой власти страшная. А всё-таки полна она народу, и народ в основном хороший. И смелый. Ты ещё полностью не выздоровел, но время подойдёт - здоров будешь. Жену не обижай, мать не обижай. А честным действительно надо быть. Так спокойнее.
   - Давно тебя не было. Где ты был?
   - Да здесь, поблизости от тебя. Поддержать тебя надо....
  
   Стажироваться им пришлось на заимке у лесника-объезчика Сейды Константина Филипповича. Заимка была рядом с Видимом - всего-то 2-3 килиметра вглубь леса. Тайгой этот лес назвать было нельзя или с большой натяжкой. Клим всё своё детство прожил с матерью на прииске Джелсай в Кемеровской области. Была там настоящая тайга с мощными елями и кедрами, с берёзами и осинами, с гниющим буреломом, с высоченной непроходимой в рост человека травой. Тайга была напичкана зверьём и птицей. Люди по деревням да по заимкам были угрюмые, но не злые и не опасные. Зимой тайгу заваливало снегом. Проехать нигде было нельзя, а пройти можно было только на широченных шорских лыжах да на снегоступах.
   Здесь же лес был хилый, берёза была тонкая и малолистная, было много лиственницы, кедра и осины не было совсем. Трава была невысокая и редкая. Это был север восточной Сибири, где климат был более суровый чем на юге западной Сибири. И снега зимой было намного меньше.
   Сейчас в середине мая в лесу в логах кой-где оставался почерневший ноздреватый снег.
   Сейда был высокого роста человек средних лет, худой, чисто выбритый, одет был аккуратно, чисто. Жена его Евдокия Петровна была явно старше его. Встретили Клима и Риту приветливо. Немалую роль сыграл 2-литровый "пропуск". Хозяева прямо расстилались перед ними. Особенно хозяйка. Приготовила она зайчатину с картошкой, поставила банку с груздями солёными и миску с икрой сороги (сорога это местная разновидность плотвы). Вместо хлеба были жаренные на медвежьем сале лепёшки. Выпили по первой (Клим к радости хозяев пить не стал, а Рита поддержала компанию).
   -Совсем не пьёшь что ли? Больной или как? - приставал Сейда.
   - Спортом занимался - не пил, не привык. А потом попробовал - так противно стало, что и зарёкся навсегда. Может в ваших медвежьих краях и попробую ещё, но навряд ли....
   - Это справно, что пить тебе не подходит. Но видно без этого тут не проживёшь. А что за спорт у тебя был?
   - Бокс!
   - Вон чиво-о! Боксёр значит? Всякого побить можешь? И меня побьёшь?
   - Зачем мне тебя бить? Мы дружить будем! Правда, Евдокия Петровна?
   - И то - завёл чорт те что. Любитель он у нас кулаками помахать - на праздник, на свадьбе - вобщем выпьет когда. А сейчас он только куражится и гостей никогда не трогает. Не тревожтесь.
   Выпили по второй. Разговаривали дальше.
   - Правда что ли , что согласился ты на Миндей? Нехорошо там. Хотя откуда тебе было знать, что это за место.И зря говарят, что зэки там балуют , что воровство да беспредел из-за них . Начальство тамошнее беспределом занимается. Перво-наперво Аксёнов Пал Палыч - директор леспромхоза. На всём посёлке людям зарплату не платит. Спиртом рассчитывается. И своим рабочим, и врачам, и учителям и всем, кому ни попадя, вместо зарплаты спирт выдаёт. Пьяные там все поголовно и не каждый день, а всё время. Вот эти 2 литра, что ты принёс, нам с Дусей больше, чем на месяц хватит, у неё не разгонишся! - Сейда похлопал жену по широченной спине. А нам и хватит - по соточке разведённого в день. Вечерком, для любви.
   - Заткнись, болобол! - промурлыкала захмелевшая супруга.
   Сейда продолжал разглагольствовать.
   - Это он, Аксёнов сделал такое изобретение - спиртом расплачиваться. Спирт с базы задёшево берут да задорого людям вместо зарплаты выдают. Разливают по бутылкам да по банкам и выдают. А люди так привыкли, что за получкой со своей тарой идут. С ним, с Аксёновым, заодно председатель сельсовета Толкачёв, участковый Оборин, директор школы Лаптев , главврвч больницы Базанов и лесничий Цыплаков Александр Фомич. У Аксёнова с Обориным целый взвод на охране, все при оружии. Наше районное начальство думаешь не знает про миндейские дела. Всё знают, но боятся. Вон наш прокурор Кнышов Сергей Сергеевич утонул на рыбалке, и все теперь боятся утонуть. Нашего брата , лесника, кого купили, кого пуганули, а Володьку Гамаюнова убили не поймёшь как - нашли его мёртвого через месяц, уже мураши всего объели, и "никаких следов насилия". Так в протоколе и написано было. Глядите, ребята, за опасное дело берётесь.
   За 2 недели Сейда доходчиво и не назойливо довёл до Клима кое-что основное, что надо знать леснику-объезчику: как ориентироваться в лесу по сторонам света, как сообразить расстояние, какое ты прошёл, как увидедь след, как его распознать, как найти в лесу еду, как разжечь костёр, как спрятаться от непогоды, как переночевать с максимальным комфортом. Научил как заседлать лошадь, как заряжать и как стрелять, как пользоваться картой и как пользоваться своими правами.
   Рита научилась доить корову, освоила меню и рецепты приготовления рядовой пищи.Она тоже пару раз ходила с мужиками в лес и кое-что там поняла. Первую помощь она способна была оказать и без науки, будучи действующей медсестрой.
   На прощанье выпили (без Клима), и Сейда проводил их до дороги, идущей в Видим.
   В Миндей приехали ранним утром с рыбаками-браконьерами, которые спешили хватануть икряной сороги по открытой воде (лёд только что взломало, большая его часть сошла из залива в Ангару, а остальной глыбами лежал на берегах водохранилища). Ехали в кузове ГАЗончика, сидели на своих чемоданах.
   - Рыбачить небось сетями будете? - с видимой наивностью поинтересовалась Рита.
   - Само собой! Не руками же её из воды вынать! А тебе что за печаль?
   - Это ж противозаконно! А вдруг рыбнадзор?
   - Это если бы мы её, рыбу-то, поймали да в кусты выбросили, это да, действительно - порча природы. А мы её., рыбу-то, съедим, а то и на продажу пустим. А рыбнадзора на Миндее уже с сентября нету. Как надысь Кольке Ерёменко кто-то рёбра переломал, так и нету рыбнадзора. Не подберут никак смелого. А вы не рыбнодзор ли новый?
   - Нет, я медсестра, а муж мой учитель физкультуры.
   - Ладно. Езжайте. Я вам не прокурор.
   ГАЗончик подрулил к самой воде. Все из кузова повыпрыгивали, рюкзаки свои стащили на землю. Рыбаков было человек 10, все прошли к самой воде и сгрудились возле огромной лодки, лежащей до половины на берегу.По разговору Клим и Рита поняли. что надо переправиться на ту сторону Миндейского залива, а для этого лодку надо проконопатить. А сначала надо бы выпить да закусить.
   _ А вы что ли с нами? Баркас-то всех не возьмёт.
   - Нет, мы утра дождёмся, да в сельсовет нам надо.
   - Я ж и говорю - это рыбнадзор новый прибыл. Подходите, ребята. Не бойтесь!
   В это время к рыбакам подошёл, как из-под земли вынырнул, старичёк в телогрейке, в шапке и в сапогах.
   - Эй, дед Тит Фёдорыч! Спиртягу что ли унюхал? Подходи, садись, нальём! А баба Луша где? Прячешь женку-то от нас?
   - Дома она. Хворает.
   - С перепою что ли?
   - Было дело....
   Подошла бабушка-старушка, Рита быстро с ней договорилась, что они с Климом зайдут к ней в дом,
  
  
   . чтобы подождать до утра.
   - "Пропуска"-то у вас нету? - бабушка умильно заглядывала Рите в лицо.
   - Есть "пропуск". - на этот раз они взяли с собой не 2 литра, а 4 поллитровки. Одну выставили но стол.
   - Выпьем по рюмочке, да приберу я посуду, а то дед мой всё высосет.
   Баба Луша выпила не одну рюмочку, а три, сделалась пьяная, но бутылку убрала где-то за домом.
   - Всё одно найдёт аспид проклятый! Хоть как прячь.
   Оказалось. Что сегодння и завтра выходные дни, и в Миндее, как и во всём Советском Союзе, никто не работает. Пока то да сё,разобрались. Что Клим и Рита - новые лесники-объезчики.
   - Уж не знаю, как у вас ума хватило соглашаться на такую страсть - на такую работу. - говорила баба Луша. - Уж насколько Коля Ерёменко был и строгий, и уважительный, и молочка попьёт, и бутылочку поставит, а вот было-к его не убили, в больнице он теперь хворает. Начальство его не любило. Оно и убило. А в позапрошлом годе и убили-таки у нас лесника. Хто убил - непонятно. Видать , начальство, прости Господи. А вы сходите к Сеньке Сотникову(он тепереча лесником у нас на энтой стороне), "пропуск" поставьте, он вам всё и обскажет. Пока до конторы - так много чего знать будете.
   Семён Сотников оказался молодым мужиком крепким и подбористым, недавно вернувшийся из армии, был он лесником на "энтой" стороне, т.е. на левом берегу Миндейского залива. Встретил он Клима с Ритой приветливо - "пропуск" действовал безотказно. То же самое, что и Сейда, рассказал Семён, обо всех безобразиях, что творятся в Миндее.
   - А наш Цыплаков под ними ходит, лесничий наш. А главную кашу варит Аксёнов, директор леспромхоза.
   Договорились с Семёном увидеться завтра, взглянуть на его хозяйство и порыбачить здесь рядом с посёлком, а сегодня Клим с Ритой решили пройтись по улице и посмотреть, куда же они всё-таки попали.
   Посёлок Миндей представлял собой одну широкую улицу, которая шла вдоль берега залива, который образовался в результате сооружения Братского водохранилища, а название залива и посёлка исходило от названия речки, которая текла по этому широкому распадку и начиналась возле самого Видима. Посёлок был большой, он состоял из бараков и небольших частных домов, бараки были в центре посёлка, а дома по одному и другому концу улицы. На одном из бараков были две вывески: "Поселковый Совет" и "Милиция", на другом - "Леспромхоз Миндейский", в двух других расположились школа и больница. Здесь и располагалась вся местная власть. Где-то тут, видимо, помещалось и лесничество. Улица была грязная и пустынная. Ни одного человека по улице не промелькнуло, кроме одного забулдыги, который уныло отирался у магазина. Понятно было, что это магазин по разбросанным вокруг дома ящикам, и машина "пикапчик" стояла. Клим с Ритой дошли до пилорамы, которая выделялась штабелями леса и двумя козловыми кранами. Здесь тоже стояли два лесовоза. На пилораме была тишина, никто не работал.
   - Ну что, ты в панике? - сказал Клим Рите. - Увидела куда мы попали? Как жить тут думаешь? Завёз я тебя чорт- те куда! Проклинаешь, поди, меня?
   - Милый ты мой! Ты сам не запаникуй! После того, что я перенесла, не страшен мне ни Миндей этот дурацкий, ни Видим, ни сам Иркутск, ни эта тайга. Ничего мне не страшно! А кроме того люблю я тебя сильно и чем страшней вокруг, тем сильней люблю, и никуда я от тебя не денусь, гнать будешь - под порогом у тебя жить буду и рубашки твои стирать и прыщики на заднице выводить.
   Клим захохотал и растормошил ритины рыжеватые волосы.
   - Ну вот - причёску мою ростовскую всю нарушил!
   Остаток дня провели с бабой Лушей и с дедом Титом. Бабушка угостила своего супруга остатками "пропуска", а дед сделал вид, что удивился, хотя по количеству содержимого в бутылке было заметно, что "аспид" захоронку обнаружил-таки.
   Наутро пришли в поссовет. В большой комнате сидела за столом румяная, разбитная, молодая бабёнка с белобрысыми кудряшками.
   - Здравствуйте! - поздоровался Клим.
   Бабёнка и носом не повела - что-то печатала на громогласном "ундервуде". Потом подняла голову:
   - А Федот Михееча нетути, и могёт быть в Видим они будут уехамши.
   - Зарегистрироваться нам надо, жить тут собираемся.
   - Жи-и-ить? - маленькие глазки бабёнки сделались огромными. - Жи-ить? У нас жить? В Миндее? Откуда же вы такие? Освободились что ли? Справки об освобождении есть?
   - Из Ростова мы.
   - Это где ж такое - Ростов?
   В это время в комнату вошёл невысокий, плотный, чисто выбритый, краснолицый человек с тёмными мешками под глазами. Клим сразу определил, что у вошедшего не всё в порядке с печенью, может быть даже начинающийся цирроз.
   - Кто такие? Что надо? - человек цепко вгляделся в лицо Клима, перевёл взгляд на Риту.
   - Жить у нас хотят. Из Ростова они. - затароторила бабёнка с кудряшками
   - Документы есть? - человек быстро прошёл ко второму столу, с грохотом двинул стулом, сел. - Вот стульев у нас лишних нет. Присесть вам некуда. Да мы с вами недолго: Дуся вас запишет, то биш Евдокия Фоминична, скажете кто вы, зачем и - до свидания. Идите, живите в нашем Миндее. Давайте познакомимся: Толкачёв Федот Михеич, председатель Миндейского поселкового Совета. Значит, в лесничестве будете работать? Лесниками? На лесников-то вы не сильно похожи. Вот ты, например, как тебя? Маргарита Савельевна? Ну какой из тебя лесник? Да и ты, Саблин Клим! И напридумывали же имена!! И ты, Клим, в лесники не сгодишся. Точно тебе говорю. Тилигентные вы слишком.
   - Мы хоть и "тилигентные", как вы выражаетесь, но на "ты" с первого знакомства обращаться не привыкли - заговорил Клим.
   - Я и говорю - тилигентные. Это по нашему всё равно, что больные. " Вы" я вам говорить не стану - не приучен. Я и с районным партийным секретарём на "ты", а такой шантропе как , Саблин, я "вы" и выговорить не смогу, слово в горле застревает.
   Быстро вмешалась Рита:
   - Он пошутил. Простите его. Говорите нам как Вам угодно. Иди, Климочка, отдохни. Запишите нас , Евдокия Фоминична, да мы пойдём, в лесничество нам надо.
   У Клима похолодели руки. Но он пришёл в себя. Он УГОВАРИВАЛ себя сам. Он недавно научился себя УГОВАРИВАТЬ. Клим отошёл к двери и сел на пол, вытянув ноги.
   - Я и говорю - больной!
   - Не больной он. Просто он сердится, когда ему грубят.
   "Сердится"! Сердитые какие приехали! Ничего - у нас улыбаться будете. Запиши их, Дуся, да пусть катятся. А я Сашке позвоню, чтоб аккуратнее с тилигентом обращался.
   Дуся записала их в толстую потрёпанную книгу, проставив вместо адреса прочерк. Они ушли.
   - Ты, Климочка, давай-ко аккуратнее, не надо, пусть их. Всё равно наши будут! А сейчас пока не надо. Хорош?
   - Виноват-исправлюсь. - Клим попробовал улыбнуться.
   Лесничий Цыплаков Александр Фомич встретил их широкой улыбкой.
   - То ли напугали, то ли рассердили вы нашего председателя - до сих пор кипит, бурлит и пенится. Ну ничего. Отойдёт. Давайте по делу. Раз вас двое, то и лесных околотков вам даётся два. Логично? Вот вам карта нашего лесничества, разбирайтесь и приступайте. Весь инвентарь в зимовье, зимовьё под замком, если бичи не пограбили. Ключ от зимовья у Антонины, ружья у неё: карадин и двустволка. Стрелять-то умеете? Кольку-то Ерёменко покалечили, так он в больнице уже второй месяц., а жена Антонина с дитём тут проживает, две комнаты в бараке занимает. Выселю я их, ваше место будет. Лодочный мотор в сарае у деда Тита. Знаете такого? Баркас дюралевый там же у деда. Бензином заправлялься будете в леспромхозе. На вас ведомость откроют. Идите. Скоро я вас проведаю Да не сердите больше никого - народ тут особый.
   - До свидания. Только не надо никого выселять и переселять, мы у бабы Луши на берегу устроились.
   Клим и Рита вышли
   - Ничего, мы тоже особые. - пробурчал Клим
   - Это точно! - подхватила Рита. Она подцепила его под руку и крепко прижалась к его мощному торсу.
   Днём изучали карту лесничества, пришлось сходить к Семёну Сотникову. "Пропуска" на этот раз не взяли, чтобы не привыкал.
   Околоток Клима назывался "береговой", а Риты - "зазейский". "Зазейский это потому, что вся его территория нахадилась за речкой Зеей - в 10 километрах от берега залива. Если "береговой" околоток имел всё-таки две границы: восточную, идущую по берегу залива и западную вдоль реки Зеи, то Ритин, т.е. "зазейский" околоток был с запада ограничен Зеей, а с востока граница никакой небыло, ходи хоть до самого Красноярска. На территории " берегового" располагалась заимка в несколько изб, заселёнными бичами. Бичи летом занимались тем, что запасали себе пропитание на зиму: собирали грибы и ягоды, сушили их впрок, ловили рыбу в Зее и в заливе на текущий прокорм, питались черемшой., пучками и кондыками, иногда могли силками поймать рябчиков и капканами - белок. Было этих бичей на заимке десятка три - мужчины и женщины, установили они сами себе какую-то власть. Вреда они ни людям ни лесу не приносили и даже пожара от них ни разу не было. Всё это рассказал Климу и Рите Семён Сотников. Рита так была благодарна Семёну, что сбегала к бабе Луше и принесла один "пропуск".
   - Сейчас , по весне охотников-браконьеров будет не много: зверь худой, линяет. Зимой будут браконьерить. Особенно соболя, но на него Цыплаков лицензии даёт. Сейчас за водой надо смотреть, сорожью икру будут добывать. - втолковывал Семён Сотников. Он после "пропуска" стал особенно разговорчив. - Сети отбирайте и Цыплакову сдавайте. Но глядите, чтобы за Колькой Ерёменко не угодить. Я иной раз пугану как следовает, да и отпущу людей. А Цыплакову всё равно что-то сдавать надобно. Значит так: сейчас надо тетёрку стеречь, глухаря то есть, а зимой - лося, медведя и соболя. Вот и вся работа. Ну и сети надо отбирать.
   Сходили к Антонине Ерёменко взяли ключ от зимовья и ружья.
   Лодочный мотор "Вихрь" был неисправный. Дед Тит взялся организовать его починку. Быстро разобрались, что без "пропусков" ничего ни в Миндее ни во всей этой тайге сделать нельзя. Рита съездила на попутке в Видим и привезла конистру спирта. Она быстро познакомилась с продавщицей магазина Аркадией Емельяновной. Набрала у неё пустых бутылок и разливала спирт по 200 граммов в бутылку. Быстро прошёл слух, что у нового лесника есть "пропуск", но баба Луша быстро всех желающих отвадила.
   - Не продают они. Сами пьют. И за пользу какую могут угостить. Вон деду моему за мотор полбутылку дали.
   Надо было перебираться на "энту" сторону и начинать жить в зимовье.
   Зимовьё представляло собой доволбно просторный дом, стоящий в 200 шагах от берега на обширной полянке. На берегу лежали выброшенные ледоходом льдины и ободранные от сучьев и коры голые стволы деревиев, по-здешнему "баланы". Из таких вот баланов и было сработано зимовьё. На берегу был маленький причал, куда Клим причалил и привязал свою моторку.Как это причал не утащило вместе с ледоходом - было странно, но это радовало. В доме была одна огромная комната на 4 окна - одно выходило но залив, остальные в лес. Главное место в доме занимала печь. Имелся стол с табуретками. Было даже плетёное кресло, было 2 топчана. Баба Луша знала, что топчаны будут голые, поэтому дала Рите 2 полушубка и одеяло.
   - А подушков нетути у меня для вас. Веток наломаете на первое время. - провожала Луша Риту на берег.
   В надежде, что угостят его "пропуском" или хотя бы стопарем, дед Тит провожал их до зимовья. Всё перенесли, расположились. Налили деду.
   - Дед, а как же ты назад? - спросила Рита.
   - Переночую тут у вас, а утром Климка сгоняет туда-сюда, ещё чегой-то возьмёт для хозяйства и отвезёт меня заодно.
   Дед взгромоздился на причале и закинул удочку на берёзовом удилище, привязав вместо крючка медную позеленевшую блесну. Он быстро поймал полтора десятка крупных окуней.
   - На, дочка, ушицу заваргань. Климка, дровишек спроворь. А я пройду проверю: гдей-то тут за домом баркасина у Кольки была, может осталась, так маленько подмарофетим, и ездить можно. Небольшая лодка действительно нашлась, немного рассохлась, но дед быстро нашёл ведёрко с гудроном. разогрел его на костерке и стал замазывать щели, заткнув их предварительно вервью из пеньки.
   - Так ты, сынок, и не пил никогда и сейчас не пьёшь? Баптист ты что ли ча? - приставал дед к Климу. - А то может больной ты? Так по виду не скажешь - вон какой бугай!
   - Не люблю я это дело. Не вкусно.
   - И мне не вкусно, а душу греет.
   Утром Клим отвёз деда и привёз полную лодку разного бытового барохла: топор. Пила, ножёвка, посуда. Нашлись и подушки, молоток и гвозди, гильзы для ружья и патроны для карабина. Клим сходил в магазин и они с Аркадией Емельяновной вытащили из склада муку, пшено, сгущёнку, соль , сахар, мешок картошки, чай и 3-литровку спирта.
   - Мой-то браконьерит мало-мало, ты уж его не хватай сразу-то, он ничего мужик, может сгодится когда.... - ворковала продавщица. - Рите привет от меня!
   Выложил Клим почти всю месячную зарплату, которой ещё не заработал.
   - Это редкость. что мне деньги в руки попали. У здешних забулдыг денег только на соль и хватает, да за квартиру заплатить. А вы с Риткой что ли богатые?
   Клим погрузил купленное на старенький дедовский велосипед и повёз по улице к берегу.
   - Ну, пора начинать работать. - сказал Клим. - Надо вдоль бережка проехаться. Поедешь со мной?
   - А куда же я денусь! Поедем!
   Они розыскали в чулане вёсла, сели в баркасик и погребли вдоль берега вглубь залива, откуда тянуло дымком и виднелась яркая оранжевая палатка.
   Подгребли, Клим вытащил баркас из воды почти весь. Подошли к костру.
   - Здравствуйте!
   Возле костра были двое: молодой рыжий парень и женщина средних лет. Оба были одеты по прохладному времени - в телогрейках и в сапогах, на голове женщины был цветастый платок. Они поздоровались и настороженно вглядывались в лица подошедших.
   - А остальные где же? Спросил Клим.
   - Так двое нас туточки. - откликнулась женщина.
   - А сюда на берег вы на крыльях прилетели, или как? Лодка где-то должна быть. Я так думаю: остальные двое или трое сети где-то трясут или выбирают - мы вас давно заприметили. Ещё с ранья ваша палатка тут виднелась. И ночевали здесь?
   - А вы-то кто такие? - вскинулась женщина. -Что надо-то? Мы, вроде, не звали вас.
   Клим и Рита вынули и показали удостоверения инспекторов "Ангарнадзора", которыми их снабдил Цыплаков.
   - Вот те и на! - то ли удивилась, то ли возмутилась женщина. - А говорили, что рыбнадзора нету, что болеет он. Как же так?
   - А мы сегодня первый день. Вчера тут не было никого. Ну, показывайте, что за ночь поймали. Небось присолили и в холодок, в лёд, положили.
   Парень поднялся и направился было за палатку, но женщина его остановили:
   - Погодь, Егорша, успеется показывать. Вон наши подгребают. Пускай они с надзором договариваются.
   К берегу причалила большая баркасина, в ней сидели двое. Подошли. Один был огромного роста рыжий человек (видно - отец парня). Он подал покрытую веснушками твёрдую как дерево лодонь:
   - Андрей! А это сын мой старший, Володька. А эти двое жонка моя Настасья и молодший сынок Егорка. Вся семья тута. А вы видать новый надзор? Понимаю. Говорили нам, что приехали к нам какие-то двое. А оказалось - надзор нагрянул. Ну-к что ? Чайку попьём, ушицу похлебаем, за знакомство перевернём. Так что ли?
   - От чаю отказываться не будем, но раз мы на работе, то сначала дело, хоть оно не очень-то приятное. Показывайте улов!
   Андрей покрутил огромной рыжей головой в таком же рыжем картузе:
   - Пойдём! - пошли к воде. В лодке кучей лежали сети с соргой. Виднелось несколько щук.
   - Вот, пожалте. Забирать будете? Забирайте!
   Вмешалась Рита:
   - Если забирать, то какой же тут может быть чай? И понимания так не достигнешь. Покажите вчерашний улов, он у вас там, за палаткой спрятан.
   - Прознали уже? Есть, есть. Пошли поглядим. - он вынул из кучи льда брезентовый мешок и, наклонив его, слегка тряхнул - на землю высыпались два десятка крупных сорожен с распоронными брюшками - икру уже вытряхнули.
   - Ладно. Понятно. Пошли чай пить.
   Клим мучительно думал, как ему поступить: забрать сети, составить протокол (бланки лежали у него в кормане) - очень не хотелось так жёстко бить этих, в общем-то хороших людей. И терять лицо инспектора тоже очень не хотелось. Снова помогла Рита:
   - Сети и рыба останутся при вас, собирайтесь, складывайтесь и гребите домой. С сетями хоть весной, хоть зимой, хоть летом не появляйтесь. С удочками да с блёснами - это пожалуйста. Приезжайте. Можете у нас ночевать. Люди вы, по всему видать, душевные, и мы к вам с добром.
   - Спасибо на добром слове! - заговорила жена Андрея Настасья. А как же чай, уха, по стопарю?
   - Одно другому не помеха!
   Настасья быстро расстелила цветастую клеёнку, положила хлеб, лук, соль, грибы, банку с икрой. Выставила "пропуск".
   - Так что же я один пить буду: сыны мои не доросли ещё, жена на дух не переносит эту гадость, а вы чего же, оба отказываетесь?
   - Гадость она и есть гадость. Я, видно, не дорос, а Рита тоже на дух не переносит.
   - Или должность не позволяет?
   - Ну да - на работе же мы!
   - Оно-то так....
   Позавтракали, Клим встал:
   - В посёлке, если разговор зайдёт, так и говорите - пощады не будет, всё подчистую сгребать кошкой буду. За это мне зарплату начислять будут.
   - И откуда ты такой шустрый взялся!?
   - А прежний надзор не такой был?
   - Ну и где этот надзор? И ты за Колькой в больницу хочешь? Ты с Аксёновым, с директором леспромхоза не встречался ещё? Ну так встретишся!
   - Не надо грозить, Андрюша, не боимся мы. Делай как говорят. - остановила перепалку Рита.
   Они погребли вдоль берега, волоча сзади на бечёвке "кошку" - самодельный небольшой якорь из толстой проволоки. Метров через 300 кошка зацепилась, потащили - сеть, почти пустая. Обратно гребли мимо стоянки Андрея.
   - Андрей!! Сеть твоя? Забери её!
   - Сам её забери! Перед Цыплаковым отчитаешся!
   Ночью в просторной, устеленной полушубками постели разговаривали, почему-то шёпотом, будто кто-то мог слышать их разговор в этом лесу на берегу огромного Миндейского залива.
   - Сегодня понедельник, а что в субботу будет? Сколько костров по берегу будет? Со всеми чаю не попьёшь. А икромёт только-только начался, ещё месяца полтора будет продолжаться. Не убьют нас с тобой за это время? - шептал Клим.
   - Не убьют. Мы не дадимся. - шептала Рита.
   - Давай спать.
   - Ну уж прямо и спать! - прижалась к нему Рита горячим плечём.
  
  
   Надргой день они с Сотниковым ножёвкой, птлой ,топором и молотком с гвоздями наделали десятка 2 небольших щитов с надписью на них: "РЫБНАДЗОР" и "АНГАРНАДЗОР" и поставили их вдоль по берегу с обеих сторон залива.
   - Будут рыбаки нашими "НАДЗОРАМИ" костры свои опить. - сетовал Сотников.
   - Конечно будут. А мы снова наделаем да поставим. Поглядим как дело будет. Я ещё что-то придумал.
   Они сходили к Цыплакову, и Клим преложил выдавать лицензию на постановку одной сети на одну рыбацкую лодку.
   Цыплаков долго смеялся, даже слёзы от смеха вытирал.
   - Да это же незаконно! Засмеют нас люди. А если начальство в районе узнает! Башку оторвут! Чего тебе надо, Клим Алексеевич? Лови потихоньку браконьеров, таскай у них сети кошкой, пей с ними водку. Пиши протоколы. Мы ж с тобой их никогда не победим. Это ж народ! Против народа ни одна власть не устояла - ни царь, ни Колчак, ни Меркулов. И ты с ним что ли? - Цыплаков повернулся к Сотникову.
   - Да я так.... за компанию....
   - Ну и ладно - "за компанию". Дружите, ребята! А то, что наделали вы предупредительных щитов, молодцы! Давайте боритесь с браконьерством! А то - "лицензию"!! - и Цыплаков снова заливисто захохотал.
   В ночь перед субботой и ближе к утру загорались в глубине залива влдоль берега костры - Клим насчитал их 16. В эту ночь к Климу пришёл отец.
   -------------------------------------------------------------------------------------------------------
   - Пап, если я вижу тебя, это значит, что я болен. Мне так не хочется быть больным. Я всё время чувствовал себя хорошо, только иногда я ЗНАЛ, но это только тогда когда я хотел ЗНАТЬ. Я не хочу досаждать людям своим ЗНАНИЕМ.
   - Ты уже не болен, но ЗНАТЬ ты будешь всегда. Это дар природы. Я часто ЗНАЛ, я даже знал день, когда меня убьют, но я имел приказ, и его надо было выполнять. Не бойся ничего. Я всегда с тобой.
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------
   Чтобы хоть как-то предотвратить постановку сетей, Клим на рассвете проплыл вдоль берега. Доплыл до первых костров и грёб дальше - ещё километра полтора. Было прхладно, чтобы не сказать - холодно. Звёзды на небе гасли одна за другой, тайга на востоке осветилась встающим где-то там солнцем. На воде появились лодки - каждая с парой рыбаков. Клим подгрёб - люди ставили сеть.
   - Ребята! Ведь нельзя сети ставить. Ведь икромёт идёт. Сорога сейчас с икрой.
   - А нам и надо с икрой! - оскалился молодой верзила в брезентовам плаще. Ты-то хто такой? Кажи кукументы. Это вы с Сенькой тут дурацких щитов наставили? Не балуй, парень! Плыви дале! Не встревай!
   Такой же разговор состоялся со второй и с третьей лодкой. Больше Клим в разговоры не ввязываося. Он доплыл до последнего костра. А на обратном пути распустил "кошку". Через 200 метров - зацеп. Потянул - сеть.
   - Эй ты, падло! - донеслось с берега. - оставь сетку! Оставь, говорю, хуже будет!
   Клим вынул сеть. Она была небольшая и раба ещё не набилась в неё - всего около десятка. Лодка приближалась. В ней сидели трое.
   - А ну полож сетку на место! Хто таков? Рыбнадзор новый? А ты по весне ишшо не купался? Щас скупаем! - все трое были люди сильного сложения, лица были злы и решительны. Передний старался дотянуться до Клима веслом.
   Надо было защищаться. Клим стал на него СМОТРЕТЬ. Закололо руки, побежали мурашки по голове. Рыбак выронил весло. Изо рта потекла пена, он упал на нос лодки и вытянул ноги. Клим понял, что перестарался. Остальные двое оцепенели, потом под ВЗГЛЯДОМ Клима стали разворачивать лодку. Лодка отошла. Клим отгрёб вглубь залива и стал отдыхать. Нет так действовать нельзя! Напугать конечно надо, но калечить людей - это лишнее. Лодку слегка покачивало, Клим стал успокаиваться.
   Дело надо было доводить до конца. Клим стал грести к берегу, причалил. Вытащил лодку . Один возле палатки лежал, двое других с ужасом смотрели на подходящего Клима.
   - Здравствуйте! Что, заболел ваш товарищ? Почему лежит? Хотите, я подниму его?
   Клим опустил руку на голову лежащего - снова закололо руки, но сразу отпустило. Лежащий поджал ноги. Выпрямил их, покрутил головой, в волосы которой набрался мусор, и сел. Потом он встал на четвереньки и его сильно вырвало. Он кое как отплевался. Вытерся рукавом и заговорил:
   - Парень, не трогай нас. Промашка вышла. Забирай наши сети - вон там ещё две стоят. Уходим мы. А на блесну можно?
   - Вы же правила знаете - на блесну да на поплавок всегда можно. За день окуня можете два мешка надёдгать и икру из него взясь. Ну как, голова не болит? - обратился Клим к пострадавшему.
   - Гудит. А что ты со мной сделал?
   - Ещё с сетями придёшь, ещё хуже сделаю. Эту сеть я у вас кофискую. А те две сейчас снимайте, идите по берегу и скажите людям, что рыбачить сетями сорогу нельзя, потому что браконьерство это - сейчас икромёт.
   На другой день к зимовью подгребли сразу 3 баркасины, ез них вышли на берег человек 10 мужиков. Подошли. Клим по пояс голый делал в это время физзарядку. Он поднимал с земли крупный балан и бросал его вперёд и через голову. Рита только что затопила в доме печь и готовилась изжарить на костре полтора десятка крупных окуней. Она их почистила, попотрошила, икру выложила отдельно в алюминиевую кружку. Мужики подошли:
   - А и здоров же ты, новый рыбнадзор! - заговарил молодой крепкий мужчина - остальные, видно, считали его за старшего.
   - Есть маленько! - в тон ему ответил Клим.
   - Как тебя зовут-то рыбнадзор? Клим? Что ж ты, Клим, нашего Петра Григорьевича вчера так напугал, что он весь день нас агитировал больше не рыбачить, а потом на ту сторону умотал?
   - Ребята, вы не дети, я не мальчик! На работу меня поставили. На работе я.
   - Да я не про то! Работай, пожалуйста. Ты скажи, почему Петруха с братьями вчера очумели?
   - Не знаю. Знаю только, что придётся мне ещё многих просить выполнять правила рыбной ловли на моём участке воды и правила охоты на моём лесном околотке.
   - И Аксёнова не испугаешся?
   - Правила будут выполнять все!
   - И не забоишся?
   - Посмотрим.
   - Выпьешь с нами?
   - Сам я не пью, а вы заходите в дом, жена вам закусить организует, сейчас рыба изжарится.
   - А Петрухина сетка у тебя?
   - Вон она висит. Сдам я её завтра лесничему.
   Выпив 3 "пропуска" и побалогурив, компания расселась в лодки и погребла во-свояси.
   Только тут Клим увидел, что сидит Рита возле ружей, которые только что висели на стене, а сейчас лежат рядом с ней на кровати.
   - Испугалась?
   - Что ж пугаться-то? Дальше страшней будет.......ты-то как ?
   - Вчера, когда на Петруху этого надавил, плоховато стало. А сейчас - ничего.
   Ещё с утра Клим видел, что костров вдоль нерестовогоберега стало значительно меньше, а сейчас от берега отчалило 6 лодок, все они погребли на ту сторону, к посёлку Миндей. Клим с Ритой позавтракали и решили съездить к Сотникову,
   . спросить его как прошли у него выходные.
   - У меня и народу-то не было: так пацаны с лодок на блесну окуня таскали. Все нерестовые места у тебя, в северозападном углу залива. А что так они у тебя шустро свернулись? Наладил ты их оттуда?
   - Ну, поговорил с людьми - все всё поняли и пообещали сетями не рыбачить.
   Остаток дня Клим, Рита и Сотников провели в лесу, смотрели гнездовья тетеревов, некоторые были уже с яйцами. Тетёрка в восточносибирской тайге делает гнездо на земле, в густой траве, яиц кладёт 2-3 и особо о них не заботится и яйца часто пропадают. Поэтому популяция тетеревов невелика, значительно ниже, чем в Горной, например, Шории. Рябчиков тоже здесь было немного, а филинов совсем нет. Вобщем с боровой птицей положение было спокойное. Предметом добычи для местных жителей она не являлась. Медведя, лося и соболя теперь до ноября браконьерить не будут, даже соболинные ловушки и медвежьи ямы заглушат, чтобы ненароком не попал в них не годный в это время к использованию зверь. Поэтому лесников летом нагружали обязанностями инспекторов рыбнадзора. Всё это Семён Сотников очень доброжелательно рассказывал Климу и Рите.
   - Зря вы из зимовья вместе уходите: летом браконьеры особенно злы на рыбнадзор - поджечь могут. Местные, конечно, гадить не будут, а приезжие - могут.
   Клим проверил и восстановил предупредительные щиты (их из 20 ти осталось 11), и стал готовить ставные якоря: проволочный крючёк с берестянным поплавком привязывался верёвкой к камню или к тяжёлой железяке. Таких якорей Клим наделал и установил около 200, устанавливал по карте, которую сам себе нарисовал. Якоря-ловушки действовали безукоризненно: часто с воды слышался мат незадачливого рыбака, пытающегося вызволить, зацепившуюся за крючёк сеть. Цыплаков остался этим новшеством сильно недоволен:
   - А если к нам из района кто из начальства прибудет, порыбачить люди захотят, а тут такое..... Что будешь делать?
   - Для хороших людей я найду, где одну-две сеточки поставить. Пусть окуня на блесну ловят.
   - Так-то с начальством поступать нельзя! Ох, хвачу я с тобой горя! Вот напугал ты десяток дураков, не придут они больше на твой берег, расставил ты свои крючки, нельзя больше сети ставить по твоему берегу, а протокол ты хоть один составил? Штрафы с кого мы иметь будем? А нашу работу по штрафам будут ценить! Сорогу, которую ты спасаешь, никто не сосчитает, и получается, что ты не работаешь, и я вместе с тобой! Что я начальству скажу? Что браконьеры на залив ездить перестали? Да хрен с ними, пусть ездят да штрафы платят. Ну вот что теперь делать? Так ни одного штрафа и не возьмём? А если я докажу Фирсову, что хороший ты работник - он-то тоже своё начальство имеет!! Да ещё избу твою спалят! Или убьют тебя! Что тогда делать? - Цыплаков горестно заколдобился, крутил головой и вздыхал. - Рыбалка должна давать доход - людям и государству! Что-то надо придумывать. Думай! Вон ты какой умный!
   Цыплаков надолго задумался
   - Вот что! Поедешь со мной в район, к Фирсову, и к председателю зайдём. Там решать будем!
   Общество "Охота и рыболовство" в Видимском районе было , номинально числилось, было штатное расписание и вакантные должности председателя, секретаря, инспекторов рыбохраны , лесничих и лесников. Но всё это не действовало, были только лесничие по крупным посёлкам и лесники, которым негласно поручалось заниматься и рыбнадзором. Напечатали в типографии бланки протоколов по нарушению правил охоты, а про рыбалку и разговора не было . Тем не менее в бюджет района заложены были немалые суммы штрафов, которые должны были взиматься с нарушителей правил охоты и рыболовства, хотя ни охотники ни рыболовы и не знали, что там за правила. Штрафы ни с тех ни с других не взимались и про эту бюджетную статью забыли.
   Всё это разворошилось в беседе у председателя райисполкома Быкодорова Ивана Дмитриевича. Было поручено Фирсову Петру Васильевичу начальнику отдела "Природы и леса", организовать, чтобы всё, что есть на бумаге, действовало бы наяву. Установку крючков против сетей признали жёсткой, незаконной мерой, потребовали их убрать, и одновременно было принято решение продавать на рыбалку с одной 20-метровой сетью лицензию, как на отстрел лосей и медведей. Установили все размеры сети. Лицензии должен был продавать лесничий, а "рыбнадзор" должен был после проверки лицензии поставить на лодку рыбака какой-то знак - посвоему усмотрению. На каждый день разный.
   Эти два дня, что Клим был в Видиме, Рита жила у бабы Луши, угощала их с дедом "пропуском".
   - Уж больно мужик-то твой, Риточка, строгий да удачливый - и не убили же его до сих пор. Абыли разговоры! Всё рыбачьё под наш берег переметнулось. У нас тут и сороги-то нетути. - баба Луша горестно смотрела на Риту. - Уж как-то надо с людьми по-божески.... Где вот человеку икорки взять на закуску? Она ведь, сорога-то, на крючёк не берётся! Вот и приходится сеткой обходиться.
   Рыбаков на западном берегу залива почти не стало. Были 2-3 лодки - люди ловили на блесну окуня и щуку. Уловы были хорошие, Рита видела, как с трудом выволакивали мужики мешки с окунем. Конечно окунь был не сотога: и икры в нём меньше и жёсткий он, и колючий - хозяйки матерятся, когда его чистят.
   Приехав из Видима, Клим не бросился сразу убирать свои крючки, а потом сгрёб их и сложил за домом. Цыплаков, Клим и Семён Сотников раздавали в посёлке напечатанные в районной типографии правила приобретения и пользования лицензиями.
   Кое-какой порядок был установлен. Клим проезжал на вёслах или на моторе вдоль берега, подгребал к кострам, здоровался с людьми, проверял лицензию, ставил на лодку рабака знак - того или иного цвета флажёк, иногда поднимал сеть в присутствии рыбака. Он не тешил себя иллюзиями: конечно рыбаки могли обойти все эти правил тысячу раз, но и контролировалась уже не стихия, а какой-то порядок. Цыплаков замучился продавать лицензии, т.к. рыбаки в основном приезжали ночью, чтобы с рассветом приступить к рыбалке. Он недобрым словом поминал и Клима и всю эту затею с лицензиями. Но дело уже крутилось и теперь надо было думать, как сделать его удобным и выгодным для себя. Цыплаков был мужик изворотливый.
   Подошёл день получения зарплаты. Лесничий со своими лесниками должны были получить деньги в кассе поселкового Совета. Клим и Рита росписались в ведомости, но выдали им денег меньше половины.
   - Это почему же так? - возмутился Клим. - а где остальные деньги? - Только сейчас он вспомнил о миндейских монипуляциях с зарплатами и со спиртом и пожалел, что не предупредил Цыплакова заранее, что спирт ему не нужен, и он его не возьмёт.
   Кассирша сделала испуганное лицо и пролепетала:
   - В магазин сходите, там вам остальное выдадут.
   - Спиртом?
   - Не знаю....
   Надо было идти в магазин.
   Продавщица Аркадия Емельяновна (по-местному "Аркашка"), монументальных всех женских размеров дама была вежлива и предупредительна. Сладенько расплылась в улыбке:
   - Как же это хорошо, когда муж с женой вместе работают и вместе получку берут - и получка большая и контроль есть. Вам на двоих семь с половиной литров. Посуда есть? Если нету, я дам. В кассе росписались?
   - В кассе росписались. - сказала Рита. - значит, семь с половиной? Не надо, Аркаша, посуду, не будем мы спирт у вас вместо зарплаты брать. Снова в кассу пойдём.
   - Федот Михеич просили зайти. - прошелестела хриплым голосим кассирша, испуганно глядя на Риту.
   Председатель сельсовета Толкачёв Федот Михеич сидел в кабинете туча тучей.
   - Мне сказали. что вы отказались получить зарплату. Почему?
   - Мы не отказались получить зарплату. - заговорила Рита. - но мы не согласны получать её в виде спирта. Нам спирт не нужен, мы хотим получить заработанные нами деньги.
   - Да, действительно в посёлке трудности с наличностью, в таком положении находятся все жители посёлка. Это явление временное, жители это понимают, нареканий никогда не было. Прошу и вас понять наши трудности.
   - А интересно: Вы лично тоже спирт получаете?
   - Да, приходится!
   - Может быть для Вас и для остальных людей в Миндее спирт лучше денег, а нам его некуда деть, мы спирт не пьём и продавать его не собираемся.
   - Вы свои порядки можете устанавливать у себя на лесном околотке, но не в посёлке.
   - Удивительно, что такое положение с зарплатой считается "порядком"! - Клим начинал злиться, но старался себя ДЕРЖАТЬ,
   - Климочка, успокойся! Идём! - Рита почти силой вытолкала Клима за дверь.
   - Это дело так оставлять нельзя!
   Они пошли по улице. Но у Клима уже не было ТОРМОЗОВ.
   - Подождите! - за ними бегом спешила кассирша. - Федот Михеич распорядился выдать вам зарплату деньгами!
   - Иди, получи! - сказал Клим Рите. - мы же оба там росписались.
   Рита ушла, а Клим пройдя ещё несколько шагов, присел на подвернувшийся пенёк. С его лица бежал пот, руки болели, голова гудела. Мимо него шли люди к кассе, но большинство спешили к магазину.
   Подошла Рита, держа в руках полученные деньги. Рядом встал ОТЕЦ: "Ты сделал всё правильно, но ты должен себя поберечь. Так тебя надолго не хватит Тебя затолкают в психушку".
   Они пошли тихонько по улице, их остановили две женщины:
   - Правда, что вам дали зарплату деньгами?
   - Правда. - Рита показала пачку 10-рублёвок.
   - А почему?
   - Мы потребовали.
   - Ну, мы тоже не дураки! - женщины быстро ушли.
   Через полчаса перед избой поселкового Совета собралась толпа, в основном были женщины:
   - Не надо нам спирт! Детей спиртом не накормишь! Где этот Толкачёв? Михеич, а ну выходи к народу! Платите деньгами! Все обносились, а купить не за что! Все пьяные круглые сутки! Деньги давайте! Почему леснику деньгами отдали?
   Они пришли к бабе Луше, Клим лёг на топчан, Снова встал отец: "Ты должен себя ДЕРЖАТЬ. Отдались от всех, живи вдалеке от всех, люди сами разберутся".
   Пришёл Семён Сотников:
   - Что там делается! На пилораме все работу побросали, к сельсовету прибежали, бабы с мужиками дерутся - деньги требуют, а мужики за спирт стоят! Оборин пришёл, ему в морду дали, остальная милиция разбежалась. А Толкачёва в больницу потащили, его рвёт, и он матом всех кроет. Говорят, что деньги всем выдадут. Я уже получил. А Цыплакова нигде не видать.
   Дед Тит сел на вёсла и отгрёб Клима с Ритой на "энту" сторону.
   Зарплату деньгами выдали всем, кто этого хотел. Многие получили по-старому. А через пару недель на рыбалку прибыла вся поселковая элита: председатель поссовета Толкачёв, капитан милиции Оборин, Аксёнов директор леспромхоза, директор школы Локтев, главврач больницы Базанов, Цыплаков миндейский лесничий. С ними был и гость из района Фирсов Пётр Васильевич начальник отдела "Природы и леса". Все были с жёнами, было несколько детей, мальчики и девочки разных возрастов. Маленьких детей не было. Всю эту огромную компанию сопровождал Семён Сотников. Приехали все на цыплаковском и сотниковском моторах и ещё у кого-то одолжили моторы - всего 4 лодки.
   Пока люди выгружались сами и выгружали немалые свои сумки, карзины, вёдра и тюки, к Климу подошёл Цыплаков:
   - Ну, видишь какая ситуация! Давай, встречай, говори, где располагаться. Мне Сотников сказал, что ты много чего для гостей предусмотрел. Хотел я у него расположиться, но он сказал, что у тебя лучше, да и рыбалка у тебя лучше.
   - Место я для всего народа не найду, но поместиться можно, если приезжие сделают для себя пару шалашей. Палатки у меня есть, шашлычница есть, брезент расстелить можно. Костры в лесу не разжигать - только здесь, перед домом. Вы, наверное, все с ночёвкой?
   - Я думаю - да!
   К ним подошёл маленького роста толстенький, кругленький человек в соломенной шляпе:
   - Ну что, Цыплаков? Знакомь нас с твоим героем-лесником с "энтой" стороны! - он подал свою мягкую, влажную и сильную лодонь: - Аксёнов Павел Павлович, директор леспромхоза, Пал Палыч - здесь говарят. И ты меня так называй. Лицензия на рыбалку у меня есть и у сына моего есть и даже у жены. Да и у всех лицензии есть - Цыплаков нас всех предупредил, что у тебя с этим делом строго. Всех браконьеров отвадил?
   - Да. Сейчас меньше. Да и икромёт у сороги закончился, так что особого убытка одной сеткой рыбак не нанесёт.
   - Одной сеткой? А если, к примеру, у меня две?
   - Нельзя! Правила же есть!
   - Ну, а лицензия зачем?
   - Так за сетку же!
   - А икромёт-то закончился!
   - Всё равно, сетями рыбачить нельзя.
   - Строгий ты. Молодой , а строгий. Сколько тебе?
   - 22.
   - Молодой!
   Дети быстро наломали елового лапника и подмели землю перед домом, мужчины натянули две свои палатки и две, которые выдала им Рита, женщины расстелили огромный брезент и стали выставлять всевозможную снедь и бутылки. В основном была водка, но виднелись и тёмные бутылки - значит кто-то предпочитал вино.
   - Лесники! За стол! - скомандовал Аксёнов - он сразу стал здесь на берегу главный. Мы у вас в гостях - вы у нас в гостях! -Все рассаживались к "столу", смущённо приблизился Семён Сотников, на маленькой табуреточке пристроился Клим, подошла Рита со своим угощением: вяленная щука, блюдечко окунёвой икры, большой пучёк зелёного лука и большую миску варёной, дымящейся паром, картошки - Когда только сообразила сварить!? Клим влюблённо посмотрел на Риту.
   Пьянка вспыхнула, будто взорвалась. Зашумела, загудела, закричала, запела: наливали в гранённые стакана по половине, сгачала пили чокаясь с ближними, кто сидел, потом не чокались, пили просто так. Говорили все сразу, никто никого не слушал, кто-то уже с кем-то ругался, мат площадный висел над компанией. Мужики разделись до пояса, женщины пьяными голосами покрикивали на детей. За детьми присматривала Рита, они сначала рыбачили с причала, а потом наровили уйти в лес. Рита это присекала. Первым отвалил от стола Семён Сотников - хватило у него тормозов. Он тоже начал рыбачить с борта своего мотора. Толкачёв с директором школы начали бороться. Главврач гонялся за своей женой. Они бегали вокруг стола, он её поймал, и они начали бешенно целоваться.
   Продолжалась эта вакхоналия добрых 2 часа. Потом немного разбрелись, пили просто так. Рита проводила двух элитных матрон в палатку спать. Там они сначала плакали, а потом уснули.
   К Климу как-то сбоку подобрался Толкачёв:
   - И есть ты мой самый злой враг! Запомни!
   - Пьяный он. Не слушай его! - с другой стороны подкрался
   Аксёнов. - За меня держись, всегда поддержу!
   Все разбрелись спать. К вечеру проснулись, женщины прибрали на "столе" в общих чертах - похмелились и спали до утра.
   Утром с опухшими мордами искали похмелиться, не нашли и послали Сотникова в посёлок добыть спирта.
   Клим розыскал в палатке Цыплакова:
   - Александр Фомич, непогода будет сильная, надо быстро собираться и отчаливать на тот берег.
   - Да что ты! Погода-то смотри какая!
   - Окунь перестал брать!
   - Да? Ну и чорт с ним с окунем! Сейчас Сотников приедет!
   Когда Сотников причалил, тайга уже шумела, ветер поднимал на заливе барашки. Накрапывал дождь. Крепко похмелились и стали собираться, но было уже поздно: на берег накатывались крупные волны, на заливе шумела нешуточная буря.
   - Надо остаться до утра. - сказал Клим Цыплакову.
   - Пожалуй ты прав. Перетонем все!
   Аксёнов, как самый главный, приказал грузиться и отчаливать. Лодки подпрыгивали на волнах у причала. Кое как погрузились, расселись, завелись.
   - Хоть бы детей оставили! - взывала Рита.
   Матери испуганно озирались.
   - Не боись! - крикнул Аксёнов. - Поехали!
   Одна за другой отошли лодки, их было 4. Лодки шли кильватером поперёк залива, волна била их в правый борт.
   - Смотри, смотри, Климочка! Что-то случилось! Не плывут они, на месте крутятся! - Рита показывала рукой на воду.
   Задняя лодка не плыла, она то становилась поперёк волны, то разворачивалась по курсу, то поворачивалась к волне кормой.
   Клим бросился к своему дюралевому мотору, завёл.
   - Сиди здесь, не рыпайся! - крикнул он Рите.
   Через 2 минуты он был уже на месте трагедии: лодка Толкачёва перевернулась, мотор тянул её вниз, она стояла торчком, за неё держались 15-летний сын Витя, мать его Варвара Сергеевна и сам председатель Толкачёв.
   - Спокойно, спокойно! Сейчас мы это дело поправим! - Клим взвалил в свою баракасину немалое тело супруги председателя, мальчик изловчился и взобрался сам, а Толкачёву снова помог Клим.
   Вот это да-а! - отплёвывался Толкачёв. - Вот это проехались! Погуляли с добром и проехались! Всё борохло наше потонуло - ну и чорт с ним! Куда нам теперь? Мотор заглох, вёсел нет - вот и искупались мы! Отвезёшь нас в посёлок?
   - Нет. Поедем ко мне, обсушиться вам надо, переночуете. Утром отвезу.
   - А стопарь у тебя найдётся? А то холодно!
   - Найдём.
   Утром Клим перевёз председательскую семью на "ту" сторону.
   Пролетели жаркие летние дни. Наступил август с его холодными утренними росами, в лесу встали на крыло молодые, этого лета тетёрки, нагуляли жир медведи и уже присматривали себе место для зимней берлоги. Бродя летом по тайге, Клим встречал иногда старые медвежьи берлоги и знал, что в будущую зиму уже другой медведь займёт это место, а прежний хозяин обоснуется в другом. Летом встречались все звери, живущие в этом небогатом зверьём крае: лоси, олени, волки, лисы, горностаи, соболи, а больше всего было хомяков и крыс. Белки было очень много потому что лес был в основнос лиственничный. В зимовье Клим обнаружил подшивку журналов "Лес и лесное хозяйство" и за лето прочёл её 2 раза - много чего почерпнул он из этих журналов. Они с Ритой обследовали свои околотки, вышли к речке Зее, побывали пару раз в селении бичей, увидели, как они живут, исследовали ритин дальний околоток. На её околотке зверя было много больше, встречались старые собольи ловушки и медвежьи ямы - здесь браконьеры чувствовали себя вольготно. Клим и Рита уходили иной раз в тайгу на неделю. Они обзавелись собакой, большой беспородной дворнягой белого цвета с одним коричневым боком. Звали пса Кубик. Еду пёс добывал себе сам, иногда и хозяевам приносил то белку, то крысу. Занимались летом заготовкой дров, дровянные поленницы складировали в лесу, насушили грибов и малины, насолили и навялили рыбы - в основном сороги и щуки. Клим приготовил снасти для зимней рабалки, обновил старые блёсны и отремонтировал пешню. Цыплаков обещал дать на зиму снегоход.
   Рыбаки завершали свой летний сезон- уже не ставили на сорогу сети, бродили на баркасах по заливу и полосовали спинингами воду в надежде на щуку. Иногда на щучью блесну брался крупный окунь. Начинал просыпаться налим.
   За лето Клим и Рита достаточно близко сошлись с жителями посёлка. После того, как перестали давать зарплату спиртом, они стали желанными гостями во всяком доме, их часто звали на какие-нибуд застолья - в основном рыбаки, с которыми Клим встречался на заливе.
   Зима приближалась неумолимо: облетели берёза и лиственница, ярко заалели гроздья рябины и калины, потемнела вода в заливе, пошли заморозки поутрам, появлялся в затишках от берега ледок, в октябре лёг снег, в ноябре встал залив.
   Наступила зима. Клим вытащил свою дюралевую посудину снвчала подальше на берег, а потом, подумав, затащил её в сарай. Он опробовал лыжи - оказалось не так-то просто на них ходить. Потом Клим обзавёлся парой якутских лыж, сделанных из бересты и обшитых оленьей шкурой. Лыжи были широкие и хорошо держали массивное климовское тело.
   Зима была ранняя и морозы были ранние, для ноября даже очень сильные - доходило в иные дни до 20 градусов. Клим по-прежнему начинал своё утро с объёмистой физзарядки, обтираться снегом ему не хотелось, и он ополаскивался холодной водой, которую с вечера запасал в ведре..Изба за ночь холодилась очень сильно, быстренько надо было разжигать и основательно топить печь. Рита нежилась в постели, а Клим готовил завтрак, кормил Кубика, которому сделал просторную и тёплую конуру. Почти каждую ночь выпадал снег. Снег был не глубокий, но его набиралось, и в тайге без лыж было уже не пройти. Клим почти каждое утро чистил снег перед домом и уже наворотил приличные сугробы. Каждый день делал одну-две ходки к заготовленным поленницам за дровами. Дров на его взгляд должно было хватить на эту зиму.
   Каждый день на заливе появлялись рыбаки. Всегда они шли к "энтому" берегу. Клёв был во все дни хороший - шла щука, окунь, на поставушки шёл налим. Клим тоже рыбачил недалеко от дома.
   Надо было делать ход для снегохода. Клим надевал якутские лыжи и шёл вглубь леса, выбирая направления между деревьями, кустами и ветками. По ходу он привязывал к кустам и веткам тряпочки, обозначая этим направление для снегохода. За неделю он сделал маршрут до посёлка бичей. Опробовал. Снег был рыхлый, мягкий, и снегоход едва полз. Всё равно Клим проехал по маршруту несколько раз и каждый раз машина шла увереннее и быстрее. Клим сделал маршрут в 25 километров, замкнув кольцо. Такое же кольцо он сделал, исходя из посёлка бичей. Теперь он наведывался к бичам часто. Заходил к ним в избы, угощался чаем из листьев малины.
   Весь ноябрь Клим не встречал людей в тайге, не видел их следов. А следов зверья было много. Но он ничего в них не понимал.
   - И не надо тебе эти следы изучать. - поучал его Цыплаков. Ты браконьеров лови. За месяц ни одной лицензии никто не взял. Сезон охоты, хоть и не установлен никакими правилами, но по местным условиям и по опыту известно, начнётся он ближе к Новому году. Тогда и браконьер пойдёт. А то, что ты дорогу для снегохода проторил, это ты здорово придумал. А то вон Сотников всю зиму снегоход в сарае держит, из-за деревьев проехать не может.
   Уже некоторое время Клим ощущал постоянное бкспокойство, будто что-то тревожило его. Сначала он это отнёс к предстоящей схватке с браконьерством: "Что это со мной? Неужели я трушу?" - думалось ему. Нет. Он никогда не боялся ничего, и считал это своим крупным недостатком - не должен человек ничего не бояться: ни чертей, ни смерти, ни потери близких. Не должно в человеке быть столько оптимизма. Всё это Клим понимал, и всё-таки не боялся ничео. А тут это постоянное лёгкое беспокойство... это беспокойство резко усилилось, когда он однажды встретил в конторе кассиршу Софью Власьевну - беспокойство исходило от неё. "Почему?" - почти вздрогнул Клим. И тут он ярко и отчётливо УВИДЕЛ, что ей что-то угрожает. Он почти грубо остановил её в корридоре, повернул лицом к себе и, глядя ей в глаза, спросил:
   - Софья Власьевна, у вас всё в порядке? Вы не больны? На работе всё хорошо? - Клим говорил быстро, бессвязно, почти лихорадочно.
   - Здравствуй, Климушка! Что ж это со мной может быть!? Вот за зарплатой для вас сейчас поеду. Всё у меня хорошо. А ты не болеешь ли? - она слюбопытством и тревогой уззрилась в лицо Клима.
   У Клима закружилась голова, он сразу вспотел.
   - Не ездите за зарплатой! - больше он не мог ничего сказать, повернулся и быстро вышел на улицу, пришёл к бабе Луше и на снегоходе быстро пересёк по льду залив, уехал на "энту" сторону. Дома он налил себе стакан спирта и выпил залпом. Рита с ужасом смотрела на него.
   - Убьют её, обязательно убьют. Надо ей сказать! Не надо ехать в Видим!
   Утром его растолкала Рита:
   - Беда у нас большая! Кассиршу Софью Власьевну убили и шофёра Евстигнеева Васю сильно поранили! Деньги все, всю зарплату забрали. Топором убили! А ты что ли про это ЗНАЛ?
   - ЗНАЛ!
   - Что же ты ей ничего не сказал?
   - С говорил, но она, видимо, меня не поняла. Мне стало плохо, и я ушёл.
   Весть об убийстве кассирши и об ограблении разлетелась по посёлку моментально. Уже шло расследование.
   - Ты не вздумай идти помогать ловить этих грабителей. Есть на это милиция. Разберутся. А не разберутся - да и чёрт с ними. Не встревай, как тут говорят.- говорила Рита.
   Клим и не думал идти разбираться с тем, что не надо. Ещё этого не хватало! Он знал, что рано или поздно будет всё ЗНАТЬ. Он уже сейчас приблизительно ЗНАЛ, кто это сделал, но инстинкт самосохранения не позволял ему вмешиваться.
   " Да пропадите вы тут все к чёртовой матери! Надо отсюда убираться! Вот доработаем с Ритой до весны и чухнем отсюда куда-нибудь, где людей не убивают" - думал Клим и колол, и колол дрова. И чурки разлетались под его топором, как вспугнутые воробьи.
   Клим присел на чурку немного отдохнуть. Подошёл отец: - " Надо тебе отсюда уехать. Сибирь вырастила и воспитала целые поколения преступников и бандитов, здесь есть, где спрятаться, они и прижились. Я знаю, что ты ничего не боишся, не боишся ни боли, ни смерти, но я знаю, что ты мирный и не конфликтный человек и очень чутко и болезненно воспринимаешь весь кошмар, который творится вокруг тебя. Твоя не здоровая нервная система напрягается и разрушается. Дело может быть очень плохо. Рита говорила тебе, что она беременна? Нельзя допустить, чтобы ребёнок родился здесь. Уйди в лес. Не напрягайся. Твои браконьеры это малые дети против тех, кто хочет здесь верховодить и богатеть".
   - Климочка, что с тобой? Почему ты лежишь? Вставай! Простудишся! - Рита тормошила его. Отец встал и ушёл. Ушёл не в лес,а к заливу.ОН ШЁЛ ПО ТРАВЕ, хотя вокруг был снег.
   " Ну это уже никуда не годится! Я сошёл с ума? Конечно, не надо было вчера пить этот дурацкий спирт! И ничего хорошего в нём нет - зачем его только пьют!"
   - Ритонька! Ты что ли правда беременная сделалась? Мне отец сказал.
   Рита заплакала: - Не успела тебе сказать, а ты уже знаешь. Отец сказал? Что он ещё тебе сказал?
   - Сказал, чтобы уезжали мы с тобой отсюда.
   - Умница твой папа, он даже умней тебя! Но сначала ты должен хорошенько подздоровиться. Давай поселимся у бичей, соберёмся, сложимся и на снегоходе за 3-4 ходки переедем. Бичи в 100 раз лучше этого Миндея.
   Клим не ожидат от Риты такого поворота в желаниях и настроениях, но как временную меру принял.
   В посёлке бичей нашлась нежилая изба с печью. Клим неделю возился с избой, приводил её в относительный порядок. С первых же дней его самочувствие стало улучаться: не гудела голова, не болели руки, ничего он не ЗНАЛ.
   Население посёлка отнеслось к пришельцам благажелательно. Мужчин и женщин было приблизительно пополам, было даже двое детей школьного возраста. Возглавлял всё это сообщество нестарый однорукий человек. Когда Клим в момент знакомства подал ему руку, мучина ответил ему с видимым затруднением:
   - Сергей! - так меня здесь зовут. - голос был не мужской и не женский, каркающий - что-то было у человека с горлом. Одет он был, как и все, в грязное рваньё, но с некоторой претензией на аккуратность: штаны были заправлены в валенки, телогрейка была подпоясана армейским ремнём, шапка была в прошлом году новая. Он, видимо, вчера-позавчера побрился, седая щетина была едва видна. Занимал он отдельную избу и жил с женщиной, звали её Клавдия. Клавдия тоже была аккуратно одета. В избе было чисто.
   Бичи жили большими семьями по 5-6 человек в избе. Каждая такая семья устанавливала у себя в доме понятный для неё порядок, все сообща добывали пропитание и всё другое, что необходимо для их полузвериной жизни. Бичи трогательно заботились друг о друге, в двух избах проживали дряхдые старики, так о них заботились всем миром. Все были больны, кашляли без остановки. Много была полуслепых, все были покрыты язвами, были или хромые или кривобокие. На первый взгляд обстановка была ужасная, но постепенно Клим и Рита увидели, что бичи не агрессивны, не опасны, доброжелательны, хотя и исключительно неразговорчивы.
   Клим давно уже не ощущзал такого всеобъемлющзего комфорта в душе и прямо-таки во всём своём существе.Его вроде бы окунули во что-то тёплпе и хорошее. Ему даже делать -ничего было неохота, он готов был лежать в тёплой избе и есть ритины деликотесы.
   Между тем установились умеренные морозы, и зима обещала не быть жестокой. Речка Зея покрытая нетолстым льдом со своими обширными омутами и плёсами сделалась кормилицей посёлка бичей, ежедневно на льду сидели мрачные бесформенные фигуры и ловили в основном налимов. Каждый раз они налавливали на 2-3 дня. И проходя мимо избы Клима, обязательно их угощали, просто клали на крыльцо 1-2 рыбки по 30-40 см длиной. Часто налим был икряной. Иногда попадались некрупные щучки, а окуня да плотву никто и за рыбу не считал. Немалую статью в пропитании посёлка составляли белки, которых бичи ловили капканами. Клим почувствовал, что должен как-то отдарить этих добрых людей. Конечно лучше всего был бы воспринят "пропуск",но Клим не хотел таким дешёвым способом утверждать себя. Клим съездил в Миндей и купил у Цыплакова лицензию на отстрел лося.
   - Никогда лесники лицензии у меня не брали. Всегда самовольно стреляли. Да и как своему человеку не разрешить! Ты хоть не говори никому, что купил лицензию - засмеют. Может и на соболя лицензию возьмёшь?
   - Не надо на соболя.
   Клим зашёл к Сотникову и сразу же ПОЧУВСТВОВАЛ неладное. Тревога исходила от самого Семёна, сам Семён тревожился, что-то его тревожили, он хотел чтобы Клим скорее ушёл. Клим быстро ушёл. Он пытался понять состояние товарища и вдруг ПОЧУВСТВОВАЛ, что именно Сотникову что-то очень явно угрожает. Надо бы его предупредить, но Клим не знал сущности угрозы, а зря тревожить товарища он не хотел. И устанавливать сущность угрозы тоже не хотел.
   Лоси подходили близко к посёлку бичей - в его окрестностях Клим накосил летом с десяток копен сена - это входило в его обязанности как лесника. Убивать лося не хотелось, но надо было хоть немного поддержать питание людей - Клим всё мясо собирался отдать бичам. Он долго выбирал лося, выбрал наиболее крупного - лось стоял возле копны и лакомился сеном как обычная корова. Жалко было стрелять.....
   Староста посёлка Сергей разделал лося и топором разрубил на части по количеству изб. Себе и Климу взял меньшие куски. Кто-то взял голову и требуху.
   Начиналась соболиная охота. Именно здесь соболя было много и именно здесь браконьеры шли на охоту бесстрашно, т.к. знали, что этот околоток не имеет своего лесника, что этот лес без охраны. Лицензия на соболя продавалась на 5 зверьков. Считалось, что каждого добытого соболя охотник должен был зарегистрировать у лесника, но никто этого делать не собирался, и Климу приходилось иной раз подолгу стеречь охотника возле ловушки , чтобы уличить его в его удаче. По всему околотку Клим насчитал около сотни ловушек. Понятно было, что каждый охотник имел 4-5-6 ловушек, а разрешалось иметь 2. Каждый охотник ревниво следил, чтобы его добычу не взял кто-либо другой. Такое наказывали с особой жестокостью. Обнаружить, кто именно взял не своё, было не трудно - по следу лыж, по следу ноги. И вообще таких "ловцов" в посёлке было немного, их знали, и они знали, что их знают. Клим по-прежнему не штрафовал попавшегося без лицензии охотника. Он только уничтожал ловушки. Даже зверька не отбирал. Постепенно определились все охотники посёлка - их было 24, ловушек было 48. Каждый пометил свои ловушки своей меткой. Реденько в соболиную ловушку попадалась лиса, но чаще лиса съедала приманку и уходила не нарушив ловушку. Но лисы редко заходили на территорию соболей.
   Работая по околотку Риты, Клим не забывал и свой. И однажды набрёл на всю гопкомпанию, которая сидела вокруг убитого лося и лакомилась "пропуском".
   Клим подъехал на лыжах. Поздоровался.
   - Лицензия есть? - спросил.
   Цыплаков с готовностью полез за пазуху и вынул нагретое телом удостоверение с вложенной в него лицензией.
   - Ох и строг же ты, лесник! - заговорил Аксёнов - у своего начальника документы проверяешь. А ты, Сашка, слюнтяй и баба! Я бы такого проверяльщика погнал бы поганой метлой! Гляди, лесник, не нарвись! - закончил он с угрозой.
   - У остальных не проверяю - лось один, лицензия одна. Всё в порядке. Лишних предупреждений не делаю.
   В другой раз на убитого лося лицензия была у Оборина. От Оборина исходила УГРОЗА. Клим насторожился.
   Зима в этом году было комфортной: не сильные снегопады, несильные морозы, не было вьюг и буранов. Клим срубил несколько берёз на дрова. Посёлок бичей жил своей невесёлой, спокойной жизнью, но для Клима спокойствие кончилось, на душе было беспокойство. Он пытался успокаивать себя, и это ему удавалось. Особенно хорошо он себя чувствовал, когда делал свои рейды по околоткам. Встречались в лесу охотники, у всех с лицензиями был порядок, за три месяца встретились не более десятка браконьеров, которые хотели урвать лишнего соболя, а незаконного отстрела лосей не встречалось. У Сотникова положение было хуже - это Клим узнал, когда в начале марта навестил его. Цыплаков Клима хвалил, а Сотникова ругал. Но в целом по лесничеству у него положение было лучшее в районе.
   Находясь у Сотникова в доме, Клим ощутил беспокойство. Он НАПРЯГСЯ и ОЩУТИЛ УГРОЗУ, которая висела над Семёном и решил вызвать его на разговор.
   - Клим, не лезь ты ко мне с этими вопросами, не лезь в это дело, не мучь меня, не мучайся сам. Я знаю, что ты много чего ЗНАЕШЬ, и многие догадаваются, что ты ЗНАЕШЬ, так что если что-то угрожает мне, то это самое угрожает и тебе.
   - То что нам с тобой что-то угрожает, то это чорт с ним, но у тебя сын, надо как-то обезопасить его.
   - А ты не боишся, что я заложу тебя?
   - Не боюсь, потому что это тебя не спасёт. Тебе надо быстро уехать. Отправь жену к сыну и уезжай сам. А я как-ни-то отобьюсь.
   Клим НАПРЯГСЯ и УВИДЕЛ.
   - Семён, я ВИЖУ, что деньги убитой кассирши находятся у тебя в подполе в тайнике. Ты соучастник и тебя уберут. Убьют и всё. Потом возьмутся за меня, но я не дамся.
   Семён затрясся и потянулся за бутылкой со спиртом. Клим отодвинул бутылку.
   - Не пей! Не время пить! Успокойся.
   Семён курил одну попиросу за другой, немного успокоился.
   - Катя! - позвал он жену. - Катя, собирайся сейчас и езжай с лесовозом в Видим, поедешь в Железногорск к Витьке. Будешь возле него, будешь его стеречь. Его убьют первого, а потом нас с тобой. Я отвезу деньги в милицию и сдамся, может быть это нас спасёт. Мне спрятаться от Оборина и Аксёнова не удастся - только в тюрьму.
   Настя зарыдала: - И кто это тебе всего этого наговорил? Этот что ли полоумный? Что ты, Клим , нас стращаешь? Что тебе от нас надо? Иди отсель пока сковородником не огрела!
   - Он всё знает! Он не скажет. Он хочет выручить нас. Успокойся, Катерина!- Семён обнял жену, она содрагалась от рыданий:
   - Что ж, Сеня, кончилась наша с тобой жизнь? Зачем только ты связался этими сволочами! И этот ещё на нашу голову свалился!
   - Если в тюрьму попаду, то ещё поживём. Они Витькой нас с тобой будут шантажировать. А потом всё равно кончают.
   - Ну - как знаешь. Так что - собираться мне?
   Клим ушёл. Настя с маленьким узелком в руках с ближайшим лесовозом уехала в Видим. Напоследок Клим сказал Сотникову:
   - А я, как сказать по-военному, вызываю огонь на себя - иди и скажи этой банде, что я всё ЗНАЮ про убийство, про грабёж и про тайник! Пусть идут расправиться со мной. Буду выкручиваться. Пусть я буду первый. Если меня шлёпнут, то ты ешё поживёшь. А если я их.... ну там посмотрим...
   У Риты уже заметно подкруглился живот. Ребёнка ждали летом. Клим решил срочно отправить Риту. Куда? Кроме Ростова некуда! Как её беременную встретит родня? Как он сам выйдет из всей этой трагедии?
   Рита не стала паниковать. Она верила Климу бесконечно. Через 2 дня она уже ехала в купейном вагоне на нижней полке на запад. Она за себя не беспокоилась, и за Клима не боялась. Не может быть чтобы такой Клим да не решил бы все свои вопросы!
   ---------------------------------------------------------------------------------------------------------
   Явился отец: - Не бойся ничего! Всё решится в ближайшие дни.
   -----------------------------------------------------------------------------------------------
   К нему приехали четверо, приехали на двух снегоходах: Оборин, Толкачёв, Аксёнов и..... Цыплаков. Увидеть Цыплакова Клим не ожидал. Он как-то выпадал из его ВИДЕНИЯ.
  
   После отъезда Риты Клим снова жил в зимовье на берегу залива.
   Компания оприходовала один "пропуск", Клим подал закусить.
   - Значит, знаешь ты всё про нас, лесник? Так что ли?
   - Знаю!
   - Пойдёшь доносить?
   - Пока не собирался.
   - Донесёшь?
   - Не знаю....
   - А ну давай выйдем! - Аксёнов потянул Клима за рукав на выход из избы. По дороге Оборин поднял в сенях топор. Клим резко прыгнул с крыльца, отбежал на два десятка шагов и стал СМОТРЕТЬ на Оборина. Оборин закрутил головой, присел на корточки, потом, взвыв по-звериному, бросился на Аксёнова и хлестнул его обухом в висок. Толкачёв и Цыплаков бросились бежать в избу, но Оборин догнал их и ударил Толкачёва лезвием топора в затылок. Цыплаков вскочил в дом и заперся. Оборин стал топором громить дверь, из-за двери раздался выстрел, пуля пробила дверь - Оборин ничком свалился на крыльцо.
   - Не подходи!! - верещал Цыплаков. - Не подходи - завалю!
   Клим СМОТРЕЛ на дверь, она открылась, из неё вышул позеленевший Цыплаков. Он бросил карабин в снег и упал рядом с Аксёновым.
   Клим хотел войти в дом, но ПОЧУВСТВОВАЛ кого-то за спиной. Оглянулся - сзади стоял Семён Сотников.
   - Брось винтовку - сказал ему Клим. Семён бросил. - вяжи этого! - Клим указал на Цыплакова. - грузи его! Сотников поволок лесничьего и уложил в снегоход.
   - Садись, заводи. Поехали!
   - Куда?
   - В посёлок, в милицию! Я сзади поеду.
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"