Полуденное солнце раскалилось докрасна. Раффи мог бы наслаждаться им хоть до вечера, но он уже изрядно проголодался, и потому, лениво потянувшись каждой чешуйкой своего тела, отправился на близлежащую заводь. Раффи был обыкновенным ужом, средних размеров (около семидесяти сантиметров). Ничем особенным он не отличался, любил погреться на солнышке, поплавать, сытно поесть, особенно ему нравились жирные лягушки. Больше всего на свете он боялся людей, эдаких двуногих гигантов. Также сильно его пугали и машины, но машины ездили только по своим Дорогам, в мир Раффи они не заходили.
Раффи как раз подползал к Дороге. Оттуда всегда пахло смертью, ему не нравился, очень не нравился этот запах. Он отталкивал Раффи. Но заводь, к которой стремился Раффи, была за этой Дорогой. И Раффи нехотя высунул язык - проверил, не едет ли машина, - и пополз. Полз Раффи практически на одном дыхании, так ему не хотелось дышать смертью.
Заводь, прекрасная заводь! Вот она, кормилица! Как он любил эту заводь! Вот он прополз мимо кучи сухих листьев. Здесь он впервые увидел мир, здесь он играл со своими братишками и сестрёнками...вдали раздался грохот проезжающей машины, Раффи оглянулся в сторону дороги... ещё свежо было воспоминание о том, как он, вместе с сёстрами и братьями, решил переползти через Дорогу. По неопытности они не заметили едущей машины...Раффи был впереди всех. Он отделался легко - ему придавило кончик хвоста. Остальным повезло меньше, из девяти ужат выжили только трое, но и те через несколько дней погибли от ран. Раффи остался один. Прошло два года, но и до сих пор Раффи всегда один, он сторонится других ужей...
Раффи уже поймал третью лягушку, сегодняшняя "охота" его устраивала. День клонился к вечеру, а Раффи всё ловил и ловил...Последний раз ему так везло, когда он был на озере, но оттуда его спугнули люди. Раффи никогда не забудет того страшного, надвигающегося грозовой тучей, существа. Если бы он тогда промедлил, то опустившаяся со свистом дубина раскроила бы ему череп....У Раффи от этого воспоминания свело скулы и ему пришлось широко зевнуть, чтобы освободиться от такого неприятного ощущения.
Заметно похолодало. Раффи забрался в ближайшую кучу и спокойно уснул.
Проснулся Раффи от странного ощущения, как будто его положили на огромную сковородку и жарили в масле. Он открыл глаза и увидел, что куча, в которой он лежал, была вся в огне. Раффи пробрало такое чувство, какого он и сам не понял бы, если бы захотел понять. Ему захотелось закричать, завопить, упасть, и корячится, но не от боли, а от того чувства, того всепробирающего чувства отвращения к людям, к тем безжалостным созданиям, которые подожгли, может и нехотя, его кучу...почувствовав близость людей, Раффи поспешил уйти с открытого пространства, но не в воду (хотя и желал этого), а в ближайший сосновый лесок.
Он уже был на середине леса, как услышал странный звук...потом ещё...и ещё. Раффи высунул свой чуткий язык... да, это были люди, сомнений быть не могло. Надо было поскорее спрятаться, и Раффи залёг между двух больших камней. Вот уже один человек в больших сапогах прошёл мимо. Потом второй. Раффи уже начал было успокаиваться, как вдруг услышал, ясно и чётко, голоса детей. О, эти дети, хотя они и уступали в размерах взрослым особям, но они были намного злее и безжалостнее их.
Раффи сидел тихо, но всё-таки его нашли. Он старался даже не дышать. Но всё-таки его обнаружили. Раффи зажмурился, и вскоре почувствовал, как в него тычут палкой. Раффи терпел...но вот боль стала невыносимой, и он задёргался. Ребёнок, увидев это, стал колотить по Раффи намного интенсивнее. Раффи приходилось терпеть громадную, ни с чем не сравнимую боль. Представляете, как это, сначала немного поджариться, а потом попасть в мясорубку и слышать хруст собственных костей. У Раффи было примерно такое же ощущение. Раздался громкий окрик взрослого и Раффи оставили в покое. Но ему этот покой вряд ли был нужен, у него были переломлены несколько рёбер...
День уже клонился к вечеру, а Раффи всё лежал и лежал.
Наконец к нему вернулось сознание. Он выполз из своего укрытия. При любом, даже маломальском движении, у Раффи ныла каждая косточка, каждая мышца, каждая чешуйка. Вдалеке послышался звук проезжающей машины. И вдруг, в голове у Раффи так стало ясно и светло, его осенило, к нему пришла замечательная, ясная мысль. Если бы он был здоров, он бы не допустил, даже не понял бы этой мысли. Но сейчас... Он прямо и решительно пополз к Дороге.
Раффи подползая к Дороге снова почуял запах смерти, но теперь этот запах не отпугивал, а наоборот, притягивал его. Теперь Раффи стремился к этому запаху, как к божественной амброзии...
Раффи выполз на середину дороги и остановился. Вдалеке послышался шум приближающейся машины. Если бы Раффи услышал этот шум хотя бы вчера, то стремился бы убежать без оглядки, скрыться от этой ужасной твари, но теперь он ждал её. С некоторым трепетом в душе, но всё же ждал...
В голове у Раффи протянулись длинной вереницей воспоминания его жизни: вчерашний пожар, ту нестерпимую боль, которую причинил ему человек, жирных лягушек и, наконец, своё рождение, тот момент, когда он, вылупившись из яйца, впервые увидел солнце, как он тогда радовался этому доброму и щедрому светиле. Но теперь было не до солнца, он жаждал умереть, он желал смерти, смерть была его единственным спасением. Теперь целью его жизни была смерть...За всю свою жизнь Раффи не стремился делать что-нибудь плохого, он не стремился делать что-нибудь хорошего. Он просто жил! Он никому не мешал и хотел бы, чтобы никто не мешал ему. Разве это трудно понять? Но его не понимали. Зачем этим людям охота поганить жизнь другим живым созданиям? Зачем они всем мешают? Разве они для этого появились на свет? Раффи этого не знал, да и не мог знать...Вот уже совсем близко прогромыхала машина. И вдруг у Раффи на душе стало так легко, как будто он превратился в воздух. Он вдруг, одним разом, понял всё, он понял весь мир, он как будто стал выше всего, но это длилось мгновение. Тяжёлое колесо машины опустилось на его голову, и Раффи погрузился в безвременную и беспространственную тьму...
