Аннотация: Райская жизнь в раю... или не очень? Что происходит когда Господь увлекается литпроектами?
Смена позиций
- 1 -
Он вошел в кабинет в 800. Как всегда: отглаженная белая накидка, тщательно расчесанная борода. Все было готово к началу рабочего дня. Он нажал кнопку селектора спрятавшегося на могучем столе, и в кабинете зазвенел певучий молодой голос. - Кто первый?, - спросил Он после утренних приветствий. - Шекспир с докладом. - Почему Шекспир? Где Гомер? Голос замялся: - Он... - Только не ври!!! Все никак не избавишься от бесполезных старых привычек!.., - устало поморщился Он. - Сегодня день его рождения, он отпросился чтобы провести его в Греции. Так сказать, прогулка по родным местам, - быстро ответил голос и замолчал ожидая бури. Бури не последовало. Он явно был в хорошем настроении, и за окном было чудесное розовое утро: - Ну что ж, он не так часто выходит в последнее время, - немного подумав Он решил продолжить скользить на волне доброжелательности, - А что у нас там с погодой? Послышался стук клавиш компьютера: - Облачность с переменными осадками, - осторожно ответил голос. - Внеси коррективу: +20 - +220С, ясно, можно пустить немного перистых облаков - это красиво. И зови Шекспира, - Он закрыл селектор упиваясь собственной щедростью. В дверь постучали. Он стер благостную улыбку с лица и четко произнес: "Войдите!". Шекспир озираясь вошел. Видно было что он здорово нервничал. В одной его руке тучнела папка со множеством листов спешащих вывалиться наружу, другой же он судорожно поправлял крахмально торчащий воротник. Он молча кивнул Шекспиру на стоящий напротив стул, пытаясь вспомнить был ли тот уже в Его кабинете. Как правило Гомер исправно работал и если брал отгул то уж никак не во вторник, когда должен был являться к Нему с недельным планом. - Что у нас на сегодня, Билли?, - Он заметил как Шекспир сделался пунцовым от сдержанного негодования, он явно никому не позволял называть его "Билли". Никому, но Ему... Он сдержанно усмехнулся в усы. Белоснежные листки из папки Шекспира мелькали у него между пальцами: - Опять про инопланетян?!, - Он досадливо скривил рот. - Это не выходит из моды уже много лет, - тихо ответил Шекспир. Шекспир, несмотря на то что тут он был уже столетия, говорил на иврите с ужасающим акцентом. Такого тяжеленного "Л" Ему уже давно не приходилось слышать. "Эти англичане!", - с усмешкой подумал Он: - Есть что нибудь новенькое, свеженькое?, - Он постарался смягчить свой взгляд, так как Шекспир был белее стен Его офиса. Шекспир поспешно прокашлялся: - Есть один дерзкий проект, - дрожащими руками он выхватил лист из кипы бумаг, отчего вся стопка развалилась и часть даже рассыпалась под столом. Шекспир покраснел и нырнул под стол подбирать драгоценные бумажки. Он пробежал по листу глазами и брови Его изумленно взлетели под пряди волос: - Что это? Чья это идея? Голова Шекспира возникла над столом и он робко произнес: - Кинга... - Кого?! - Стивена Кинга... - Его не могли зачислить в штат - он еще не умер! - Технически нет! Но он в коме... Куда же его девать? Не может же он просто так слоняться - вот он и помогает понемногу. Он хотел было рассердиться. Этот дерзкий мальчишка и при земном своем существовании выкидывал всяческие фокусы отбиваясь от избранной для него программы. Но немного подумав Он решил не портить себе столь замечательно розового утра: - Ну-ка, обьясни мне, что он тут имел в виду?! - Одни Ваши сутки, - Шекспир церемонно поклонился, красный и запыхавшийся после собирания с пола бумаг, - любые Ваши сутки, на ваше же усмотрение, мы передадим избранному Вами лицу (дабы не было никаких недоразумений), и это будет как-бы документальное произведение... то есть для них это будет как-бы фантастический рассказ, - Шекспир лукаво улыбнулся. Было видно что идея пришлась ему по-вкусу. Не удержавшись улыбнулся и Он. Идея была дурацкая и от нее за версту несло неким интеллектуальным эксгибиционизмом,.. но это розовое утро, робкий и смущенный Шекспир, Гомер умиротворенно летающий над греческими базарами и развалинами крепостей, сожалея о былой мощи и гордости; все это настроило Его на романтический лад. Ему снова хотелось быть молодым и кипучим, делающим необдуманные глупости, Ему хотелось шалить; Он решил переплюнуть всех этих сосунков из Отдела Литературных проектов и показать им что Он не только Властитель и Вершитель, блеснуть своим гибким умом: - Мы пойдем дальше! Начиная с сегодняшнего утра и все что произойдет далее до утра среды мы будем передавать туда. - В прямом эфире?! Но, - Шекспир слегка опешил, - если произойдет что-то непредвиденное? - Мы планируем это непредвиденное и для нас нет ничего непредвиденного!, - Он сжал в полоску губы, - Так я сказал и такова моя воля! За окном громыхнуло и птички испуганно разлетелись с шиповникового куста. Шекспир побледнел и сглотнул слюну: - Желаете собственноручно выбрать кандидата? Он мрачно просматривал список. Спускаясь по строчкам знакомых фамилий глаза Его начали гневно сверкать - скука и однообразие кололи их копьями раздражения. - Эти люди, - тихо начал Он постепенно повышая голос, - мозолят мне глаза уже добрый десяток лет! Я не хочу!.., - громыхнувший опять за окном гром заставил Его смолкнуть на минуту. Огромные тучи набегая закрывали горизонт. "Все таки мне не стоит так нервничать", - подумал Он глядя на лист - носитель новой идеи. Впервые за многие-многие годы Его сердце вновь кипело страстями. Там было и озорство и спонтанность и смелость, вобщем, замечательный сочный заряд способный разнести на куски Его паутинную скуку и сонное дрожание этого розового утра. Он понял что не в силах остановить этот бурлящий ручей, Он вспомнил молодость и неопытную пылкость, как много глупых и великих созиданий, как много ошибок, риска и какие замечательные творения рук!.. Все то что было у Него в избытке, все то что Он поставил на поток и сделал скучным и обыденным, все это обещало наполниться новым чудесным смыслом, и для этого требовалось так мало. - Поддаться неразумному инстинкту и провернуть эту маленькую авантюрку, о которой даже никто не узнает. Лишь пару сотрудников из Отдела Литературных Проектов да несколько Его подчиненных... - Послушайте, Шекспир, вы владеете знаниями в области компьютеров?!, - Он милостиво сменил тон на вежливо-корректный. - Я..., - Шекспир смутился. Он не был большим любителем новинок техники, - я могу порекомендовать Вам нашего сотрудника - Шекли - он в этой области большой специалист! - Зови!, - благодушно сказал Он думая про себя: "Ужасающий иврит, в технике ничего не смыслит, если б я не сделал его прежде великим писателем, честное слово, вышвырнул бы отсюда к Черту!" Шекспир тем временем старательно заправлял в ухо аппарат связи радуясь Его неожиданно прорвавшемуся расположению. - Mr. Sheckly, please!..Yeah, Sheckly, come here, now!.. HERE!!! Он нахмурил брови: - Вы продолжаете говорить на английском? Несмотря на мое распоряжение?! - Но... Вы понимаете, это наш родной... нам между собой... Он прервал этот невнятный шепот жестом руки - главное, что Шекспир уяснил Его неодобрение использования чужих языков. В дверь робко постучали. Вошел Шекли. В отличии от Шекспира он с удовольствием принял местную одежду, да и чувствовал себя гораздо раскованней, даже в присутствии столь высокого начальства. - Я хочу найти себе подходящего кандидата для одного проекта, а вы как выяснилось разбираетесь в компьютерных программах. - Кое-что я могу, - с широкой улыбкой ответил Шекли. - Тогда садитесь, и войдите в файлы Литпроектов. Шекли защелкал клавишами компьютера. - Я хочу чтобы исполнитель проекта был израильтяином - хочу потом почитать это в оригинале на родном языке, - сделав ударение на "родном языке" Он в упор посмотрел на Шекспира. Шекспир опустил глаза. Шекли нажал на несколько клавиш и на экране замелькали столбцы цифр. - Пусть это будет израильтянин, - продолжал Он думать вслух, - или нет!.. Пусть это будет израильтянка! Женщина - так гораздо ироничнее. - Возраст?, - скороговоркой спросил Шекли нажимая на клавиши. - Ну... между двадцатью пятью и тридцатью, - задумчиво ответил Он, - кто-нибудь кто пописывает, не пишет, а так... для себя... время-от-времени... - Триста двадцать семь человек, - подвел итог Шекли. - Прозу!!!, - добавил Он неспеша. Раздалось еще несколько щелчков: - Сто девяносто три человека. Запускать программу случайного выбора? Он пожал плечами. Он не был уверен что учел все. - Потом можно все переиграть, - понимающе подсказал Шекспир. - Запускай, - Он с интересом посмотрел на экран компьютера. Программа случайного выбора не была до конца понятна ему. Её составил Энштейн уже находясь тут как одну из новых разработок по Теории Вероятности на основе придуманной раньше программы для смертных. Но программа для смертных работала на основе "случайного выбора", планируемого Его Отделом Выбора, этим то она и отличалась от их новой энштейновской программы случайного выбора, которую в данный момент запускал Шекли. Кто же выбирал для Него сейчас, кто нес ответственность за этот выбор, Он не понимал. И даже длинные беседы с Энштейном этого Ему не разъяснили. - Готово, - экран высветил фотографию и длинные строки мерцающего текста, - распечатать?.. Тут, правда, я вижу что на иврите она начала писать всего один рассказ, да и то не закончила. - На каком же она пишет?, - нахмурил Он в который раз брови показывая Шекли жестом распечатать текст. - По-русски?, - недоуменно пожал плечами Шекспир вглядываясь в текст. "Черт знает что у меня там творится!", - поморщился Он. Внезаптно на столе в истерике забилась лампочка селектора. Держа в руке шлейф распечатки Он недовольно нажал на кнопку. - К вам Михаил... срочно!, - встревоженно пискнул голос. Он резким движением смял распечатку: - Ладно, запускай как есть, пусть все будет как решили, - Он погрузился глубже в кресло и добавил подумав, - Шекли, Шекспир! Отлично сработано. И..., Шекспир, передайте Гомеру мои поздравления. В комнату уже быстрым шагом входил Михаил. Он проводил выходящих литераторов пристальным взглядом медленных серых глаз. Когда дверь за ними захлопнулась, он сел, монолитно врос в кресло и так же внимательно посмотрел на Него: - У нас неприятности. Он смотрел на Михаила ка заботливый отец смотрит на сына пришедшего плачущим из школы. Внешне их действительно можно было принять за отца и сына, хотя были они почти ровесники. Михаил однако выглядел молодо, Он не выглядел так молодо даже когда был молодым. Но Михаил был стар и опытен, и выглядел тридцатилетним мальчишкой. Он был чертовски... впрочем нет, божественно красив. Отфильтрованный экстракт голливудской культуры отразился на его лице и фигуре, превратив его в белокурую светлоглазую статую причесанного и благовоспитанного викинга. Философствуя на досуге Он искренне смеялся над системой которую сотворил. Надиктовывая и планируя для людей время, события, мысли и события порождающие мысли, они сами - Он и Его окружение - меняются под влиянием культуры смертных - продукта ими же запланированных времен, событий, мыслей ими же надиктованных человечеству. Эти изменения Он видел во всех: в себе, в Михаиле, в Гаврииле и даже в Шекспире. - Слышишь, у нас проблемы!, - вывел Его из омута софизма Михаил. Он понял что это серьезно. Потому что лишь в самых серьезных случаях Михаил позволял себе нарушить субординацию.
- 2 -
Ветер встревоженно метался, трепал деревья поднимая толщи пыли, опавших листьев и всякого мусора. Он думал как невероятно тяжело быть столько лет пленником собственного настроения. Когда каждый твой сдержанный вздох проливается серым дождем, раздражение режет уши раскатами грома, ярость ослепляет рвущими небо молниями, даже легкое волнение нагоняет ветер, и все это зависит от Него и Ему неподвластно. Михаил посмотрел в окно и уголки его губ дрогнули в едва заметной усмешке. Лишь он, сумевший уничтожить любые проявления чувств, волнений и эмоций, лишь он мог до конца понять как это безысходно; вечно видеть себя во всем: в каждом деревце, птичке, тучке, вершить все и быть неподвластным самому себе. Но Михаил ни разу не дал Ему понять что думает об этом. Он слишком долго искал и строил себя, чтобы портить это ново-приобретенное лицо морщинами раздумий. - Он вторгся в наш компьютер, - Михаил едва шевелил губами когда говорил, казалось что голос раздается сам по себе, вне всяческих усилий со стороны тела; впрочем, так оно и было. Быть может это был дешевый трюк, но эта картина производила неизгладимое впечатление на смертных в те редкие моменты, когда они имели счастье лично видеть Ангела. Ветер за окном усилился, возмущенно затряс ставни окон и захлопал дверьми. Он ждал молча глядя на Михаила. - На этот раз мы пострадали сразу в двух местах: твой недельный план смертей... - Ты знаешь, я не люблю это определение. - Я стар, и сейчас не время играть в слова, - легкая тень досады пробежала по лицу Ангела, - твой План Отправки пострадал! Они внесли элемент видоизмененного вируса гриппа в Программу Отправки; люди начнут умирать внепланово уже через несколько часов... Он с досадой грохнул кулаком по столу. Этого не следовало делать - раскат грома был настолько сильным, что где то зазвенели выбитые им стекла. - Но как?! Наши супер-защищенные файлы! Как у них это получается?, - Он старался говорить тихим и размеренным голосом. - Ты сам виноват, - Михаил почти улыбался, - Это было твое решение не принимать хакеров. Если ты помнишь, я тебя отговаривал... - Хакеры это зло, - Он исподлобья смотрел на безмятежного Ангела. - А мы добро? Это твое новое распоряжение?, - удивленно двинул бровью Михаил, - во всяком случае при таком распределении подобные вторжения не должны быть для тебя сюрпризом. Если ты ждешь Била Гейтса и его друзей, - насмешливо продолжил он, - то я лично предпочитаю чтоб они пошли туда, а хакеры сюда... И за это я проголосую! - Приятно, что мне есть на кого опереться, - Он попытался пронзить Михаила взглядом, но тот был взглядо-непроницаем. - Ты прекрасно знаешь, что можешь на меня опереться... Но демократия - это плюрализм мнений, - задумчиво ответил Ангел. - Я хочу увидеть точный список изменений с дальним планом последствий. - Габи пошел в Отдел Диагностики и Устранения. Он придет сюда как только получит полное описание происшедшего, со списком разумеется. - Хорошо. Что еще?, - Он заранее нахмурил брови. - Только прошу тебя, без лишних эмоций! Все эти сотрясания стен, бури и ураганы мешают сосредоточиться, - взгляд Михаила стал непонятно мягким. Почти сыновий взгляд, - он дает им лекарство от рака. Сегодня вечером, в Институте Исследования Раковых Заболеваний при Оксфордском университете. Он опустил лицо в свои широко-раскрытые ладони. Это был удар. Все это было и раньше: Он строил планы, Противник их рушил, но раньше это касалось какого либо незначительного (или не столь значительного) изменения что было безусловно обидно, но не столь ощутимо. На сей раз противник превзошел самого себя. Михаил смотрел на сползающие по стеклу капли дождя. Он молча сидел подперев кулаком лоб и вперив взгляд в мрамор стола. Михаил перевел взгляд на Него. Левой рукой он придерживал аппарат связи в ухе, в глазах его бились огоньки тревоги: - У нас преогромнейшие неприятности! Не знаю как, но они переводят информацию смертным... прямо сейчас. Все что тут происходит. - Это не они, - смущенно сказал Он, - это я. - Ты? Ты сош... нет, ты не можешь сойти с ума... но, зачем?!, - столь искренннего изумления никто не видел на лице Михаила уже много лет. - Я... Это один из литпроектов, мы подписали его сегодня, - Он с сожалением вспомнил о розовом утре, казалось с тех пор прошла вечность. - Мы?.. - Я и Шекспир. Он замещал Гомера. - Тебе не кажется, что такой проект должен включать меня и Габи? Нужно было поставить это на голосование. - С каких пор ты учавствуешь в планировании литпроектов?, - Он в упор посмотрел в серые окна глаз Михаила. Ангел стер отпечаток тревоги с лица и скрылся за непроницаемой стеной спокойствия: - Однако, ты выбрал неподходящее время для подобных проектов. Но это я возьму на себя - нужно сейчас же прекратить это безобразие... - Нет, - Он смотрел на Ангела не отрывая глаз, лицо Его было спокойным и твердым, - я подписал этот проект и он будет выполнен. Возьми на заметку и передай Гавриилу: до завтрашнего утра все что здесь происходит передается прямиком смертным, и закончим эти бесполезные пререкания! Лампочка селектора опять вспыхнула и голос едва успел сказать: "К Вам Гавриил", как дверь распахнулась под стремительным движением Гавриила. На ходу приветствуя присутствующих он сел придвинув стул к столу и бросил на мраморную гладь маленькую бумажку в виде пера, на которой четко темнели несколько цифр. - Это что?, - слегка повернул к нему голову Михаил. - Пароль входа в файлы Диагностики и Устранения. - Габи, я же просил тебя принести списки!, - зная что Гавриил не переносит сокращенных имен, Михаил никогда не называл его полным именем. - Все в компьютере. Если Вы передадите мне клавиатуру, я подниму любые списки, - Гавриил даже не посмотрев на Михаила обращался прямо к Нему. Эта досадная размолвка между Ангелами была старой как мир в полном смысле слова. Сейчас уже не возможно было разобраться отчего смертные получили столь путанную информацию о сотворении мира. То ли то была недоработка Исторического отдела, то ли Он совершил какую-то оплошность. Во всяком случае у доброй хоть и глупой части человечества создалось стойкое впечатление что Гавриил и является Сатаной, хотя невиннее Ангела у них было не сыскать. Во всяком случае у Гавриила были свои причины считать что Михаил приложил руку к возникновению этой глупой ошибки. А Михаил и не отрицал, хотя и не признавал Гаврииловы обвинения. Сам Он не знал был ли Михаил действительно причастен, но в любом случае, исправить что либо уже не представлялось возможным. В результате Михаил извлек таки из всего прямую выгоду: он получил эксклюзивное право (хотя эксклюзивным оно было лишь до появления Христа) представлять Его власть перед смертными, возглавлять Армию Ангелов, и даже принимать решения (не все, конечно) и отдавать распоряжения без Его разрешения. Гавриилу же досталась роль организатора и генерального исполнителя, но не более. На экране замелькали столбцы цифр. Он угрюмо посмотрел на них. Буря за окном стихла. Вместо нее закапал отвратительно-тоскливый дождь: - Что ж, какие будут предложения? Михаил переложил ногу на ногу и собрался было заговорить... - Нужно позвать Иисуса, - опередил его Гавриил. Михаил почти пронзил его гневным взглядом, но... нет, простите, он просто поднял глаза и стал следить за мутными каплями бегущими по стеклу.
- 3 -
Иисус возглавлял Отдел Устранения. Эта полная желчного сарказма идея была конечно плодом ума Михаила. Дело в том, что история Иисуса и была самым громким прецедентом вторжения противником в их компьютерные файлы, последствия которого не подлежали устранению. Более того, Иисус знал об этом и порою даже пользовался этим. Понимая что можно сместить или уволить кого угодно, но только не его. И, скажу вам по секрету, эта история и стала причиной последней смены позиций. Будто бы в наказание Он должен был терпеть этого малолетнего наглеца, каждый день видеть его перед глазами, а тот еще и имел наглость издевательски называть Его папой. По плану он должен был стать известным философом, пополнить собой ряды великих: Аристо, Макиавели, Спинозы... Может быть даже основателем новой религиозной концепции подобно Аврааму, но никак не божьим сыном. И уж конечно не богом. Но у противника был хитроумный ход, который не только обеспечил теплым местом сверху Иисуса, но и его беспутную мамашу, а та и вовсе не совершила ничего полезного ни для Него, ни для Истории. Иисус вошел без стука. Он перенял эту дурацкую привычку у Михаила, но если у Ангела были на то хоть какие то права, "божий сын" просто пользовался своим необычным положением. - Ну здравствуй, папа, ты что-то неважно выглядишь сегодня, - сказал Иисус придвигая к столу стул. - Молчи и слушай, - Он устал и ему даже не хотелось говорить, Он только неопределенно махнул рукой в сторону Гавриила. - О! Габи, мы толкаем твой план?!, - Иисус улыбался. Гавриил вскочил, ноздри его трепетали от возмущения. В последний День Корректировки Образа он соблазнился фотографией Киану Ривза. Выбор был не слишком удачным, но День Корректировки Образа проходил раз в году, так что с этим лицом Гавриил должен был ходить еще несколько месяцев. Иисус встал тоже, он все еще улыбался. В День Корректировки он совершил еще более глупую ошибку. Конечно Джим Моррисон подходил как никто его образу, проблема заключалась в том, что Джим был уже тут и их постоянно путали, стоило лишь Иисусу выйти из здания. - Меня зовут - Гавриил - и это не трудно запомнить! - Но..., - Иисус взглянул на Михаила. Тот тоже встал: - Я не стану повторять уже сказанное другими: "Что позволено Юпитеру..." и так далее. Моя мысль ясна? - Но, тут возникает некая неясность в субординации... Казалось Михаил на минуту задумался, но немедленно на лицо его вернулась маска прежней безмятежности: - На самом то деле никто из смертных не знает в точности как ты выглядишь... за исключением, конечно, тех кто тебя лично видел, но кто же им поверит. Просто подумай над тем, что твоя незаменимость ограничена... Михаил сел. Гавриил сел тоже, он никак не отреагировал на слова со-ангела, на самом деле он просто не мог решить быть ли благодарным Михаилу или же злиться на него за покровительственный тон. Следом за ними сел и Иисус. Принципиально он не собирался обижать ни одного из Ангелов, просто немного уплыл на волнах своего псевдо-положения. - Итак, ты должен спуститься в Институт Исследования Раковых Заболеваний при Оксфордском университете. Мы напишем тебе текст. Тебе придется поговорить с очкариком который там копается и убедить его, что из его вакцины будет выведен новый вирус, который станет чумой 21-ого века и затмит и СПИД, и рак, и все остальное. И не уходи покуда он не сотрет все файлы и с запасных дискетов тоже. Не разобьет все свои колбы-пробирки, - Гавриил закончил говорить и протянул Иисусу листок исписанный за время его монолога Михаиловым убористым почерком. Хозяин офиса сидел отвернувшись от посетителей, следя за медленно сползающим по стеклу унылым своим настроением. Иисус встал, сложил листок в карман и направился к выходу. - И зайди к гримерам, - добавил Михаил, - а то несчастный ученный подумает что надышался ядовитыми парами и сядет ждать второго пришествия Джимми Хендрикса. Дверь за Иисусом закрылась. Гавриил посмотрел на Михаила: - Что будем делать с гриппом? - Они умрут, - не шевеля губами сказал Михаил. - Похоже на то, - кивнул Гавриил, - у Вас есть какие-нибудь предложения? Он, не поворачиваясь лишь качнул головой. Ангелы тихо вышли.
- 4 -
Операция "Разрушенная лаборатория" прошла успешно. Иисус вернулся уже под вечер возбужденный и артистично, в лицах, рассказывал в приемной о проделанном деле. В другой раз Он обязательно вышел бы послушать, но не сегодня. Он бесперебойно получал сообщения из Отдела Прибытия - люди умирали. Уже в сотый раз Он пытался заставить себя выключить Монитор Прямой Трансляции, но не мог. Он не имел права помочь этим людям, так гласил закон, Им же подписанный закон. Не было хоть какого-нибудь стоящего плана по устранению, поэтому Он не имел права вмешиваться, но и не мог просто закрыть монитор. Это было бы нечестно, неэтично - просто бросить их, отключиться. Просто, но нечестно. Он видел изможденные лица, пылающие жаром лица, искаженные горем лица, плачущие лица, сотни, нет - тысячи лиц. Внезаптно на мониторе мелькнуло знакомое лицо. В дверь заглянул Михаил. - Не сейчас, - не поворачиваясь сказал Он. Где же Он видел это лицо, совсем недавно?.. Ну конечно! В досье которое вытащил сегодня утром Шекли. О, как безнадежно давно было это утро. Он приблизил изображение: она сидела рядом с больничной койкой на которой разметалась маленькая, с горящими жаром щеками, девочка. Рядом с ней лежали листы. Исписанные по-русски тем самым рассказом листы. Последняя строчка судорожно обрывалась корявой закорючкой. Вошедший в комнату врач обратился к ней и к сидищему рядом с ней молодому мужчине. Он включил громкость: - Я должен сказать вам. Мы прикладываем все усилия, но это эпидемия. Это какой то вирус неизвестной этиологии. Я не могу дать определенный прогноз, мы все еще ищем вакцину. Часть людей умерли... - Михаил!!!, - крикнул Он забыв о селекторной связи. Вошел Михаил. - Я хочу немедленно прогноз на всю семью, - Он указал на экран, - с учетом внесенного в программу вируса. - Как ты можешь смотреть эту чернуху?.. - Прогноз!, - свистящим шепотом прошептал Он. Михаил ушел. Мужчина на экране монитора встал: - Я принесу кофе, - голос его сорвался и он стремительно вышел. Слезы ужаса текли по ее лицу: - Неужели Тебя действительно нет? Тогда зачем все это?!, - она истерически тряхнула исписанными листами, - Или Тебе все равно, и все ложь: Ты умеешь только требовать и брать еще и еще. Зачем Ты сотворил нас, зачем ты продолжаешь воспроизводить нас? Чтобы смотреть на нас будто мы какой-нибудь мексиканский сериал, для собственного развлечения?! Мы же люди, живые люди! Если уж Ты всемогущ, То как ты можешь?.., - она посмотрела в упор в монитор, прямо на Него, - Ты же убийца. Хладнокровный убийца! Ты порождаешь нас лишь затем чтоб убить. Все говорят, что Ты приводишь нас сюда, чтобы мы продолжали жизнь. Как же Ты можешь отнимат у нас детей?! Он выключил звук, Он не мог больше этого слышать. Вошел Михаил, покосившись на экран монитора он достал свежераспечатанный листок: - Девочка умрет в 1:17. То есть через 58 минут. Завтра вечером в 19:35 ее мать поступит в психиатрическое отделение. - Нервный срыв? - Да нет, дело серьезнее. Деллюзии, попытка суицида, глубокая депрессия. - Когда она выйдет? - Она выйдет 17 апреля, но 18 апреля в 13:24, совершит новую попытку покончить собой, на этот раз успешную. То бишь ты сможешь встретить ее в отделе прибытия. Будут конечно некоторые сложности. Все таки существует закон о самоубийцах. Но это мелочи, соберем Чрезвычайную Комиссию, это я беру на себя. Сможешь посадить её к себе в приемную, тем более что твоя секретарша просит перевести ее. Работа, говорит, у нее нервная. - А он? - Он женится опять. Не скоро правда, в октябре 2009. Быстро разведется, опять женится, опять разведется... - Хватит!, - Он смял листок принесенный Михаилом. - Эй! Что ты задумал?! - Ничего. Что я могу сделать?! Я связан по рукам и ногам!, - Он встал и впервые за весь день вышел из кабинета оставив Михаила в одиночестве. Он шел по коридорам встречая подчиненных из разных отделов. В такие дни, когда Хозяин засиживался на работе, мало кто рисковал уйти, а вдруг чего?!.. Ему улыбались, перед ним робели, заискивали. Он ничего этого не замечал. Комок бумаги в кулаке жег Ему ладонь, а в ушах звенело: "Ты же убийца! Хладнокровный убийца!..". На повороте Он столкнулся с Шекли: - Тяжелый день?, - Шекли сочувственно улыбался. - Безнадежный, - вдруг Он схватил Шекли за рукав, - следуйте за мной! Шекли сидел за клавишами компьютера, Он нависал над ним. - Что написать в графе "метод"? - Чудо. Шекли улыбнулся и пожав плечами продолжил работу: - Тут требуются результаты голосования Верховного Совета. - Напиши: "Единогласно". Под мою ответственность.
- 5 -
На мониторе с ней разговаривал врач: - Я не нахожу этому никакого рационального обьяснения. Никаких следов вируса в анализе, температура упала, пульс стабильный. Это просто чудо. Пусть останется тут до утра, на всякий случай, а утром заберете ее домой. Ее муж благодарно тряс врачу руку. Она сказала: "Спасибо!". - Да не за что, - сказал врач приняв это на свой счет, и удивленно посмотрел на исписанные непонятным языком листы, которые она прижимала к груди. Он выключил монитор. Оставалось только ждать. Михаил и гавриил молча вошли в комнату и сели. - Как Вы могли?!,- после затянувшейся паузы сказал Михаил. - Это же Ваш закон! Наш закон, и Вы его подписали!, - по-детски обиженно сказал Гавриил, - В этом и заключается демократия. Вы сами ее придумали! - Вот самый важный урок демократии и главнейший ее закон, друг мой Гавриил, - Михаил положил со-ангелу руку на плечо, - демократия ограничивается рамками личных интересов. - Я не мог иначе, - Ему было немного стыдно, но это не могло испортить новоприобретенное ощущение легкости и свободы. Противник вошел постучась, но не дожидаясь приглашения войти: - Итак, смена позиций?! Согласись. Это был гениальный план? Но ты, конечно, превзошел все мои ожидания. Хотя, после твоего бага с Иисусом, я должен был знать какой ты изобретательный парень. Я снимаю перед тобой шляпу: все же у меня заняло 2000 земных лет подловить тебя. Ну, без обид? - Без обид, - Он улыбался. - Тогда отдавай накидку, так сказать - жезл власти. Хватит, поносил! Да, запустил ты свой внешний вид. Вон Ангелы твои - какие красавцы: Киану Ривз, Дольф Лундгрен смешанный с чем-то там еще. Я думаю Шон Коннери будет мне к лицу. Когда у вас День Коррекции. - Через четыре месяца. Но у тебя не будет времени, - оправляя на Нем накидку он улыбнулся. - Ну, на счет времени... Можно передвинуть его и на более ранний срок - этот День Коррекции, а парни? - Это будет очень кстати, - Михаил покосился на киану-ривзовское лицо Гавриила. - Ну будем прощаться, - он обнялся с Ангелами, пожал руку Противнику, то-есть теперь уже - Ему. - Да-да, козни не ждут! Ну пока!, - Он сел за стол и огляделся по сторонам, - а ничего кабинетик ты себе отгрохал! Он махнул им на прощание. Выйдя из здания он вдохнул полной грудью свежей утренний воздух и стал спускаться вниз, вниз и вниз. Это были долгие две тысячи лет, но теперь можно обо всем этом временно забыть. Можно курить. Можно пить и всячески развлекаться. Опять же секс!!! Можно шалить и даже нужно! На то он и Противник чтоб строить козни. Можно все чего он был лишен две тысячи лет. Он уже и лица себе придумал, только никак не мог выбрать: Джордж Клуни или Антонио Бандерас. Впрочим этот мальчик, как бишь его новое имя?.. Джордж Майкл! Тоже не плох, и голос обворожительный!.. Теперь не нужно проливать свои горести дождем и расцвечивать радости радугой. Теперь не нужно писаться с большой буквы. А придет время, он Его подловит, и опять будет Смена Позиций.