Здесь ничего не изменилось за долгие годы моего отсутствия. Как и восемь лет назад, волны с грохотом разбивались о серые скалы, как и восемь лет назад шпили королевского замка над обрывом устремлялись в низкое небо, застланное сотканным из снежных облаков пологом. Ветер трепал короткие - до плеч - волосы, его дыхание пронизывало до костей, превращало редкие слезинки на моих щеках в мелкие острые льдинки.
Служанка метнулась к окну, пытаясь закрыть ставни, но я остановила ее:
-Подожди...
В воздухе пахло снегом, приближающейся зимой. В воздухе пахло дымом и солью моря. В воздухе пахло домом... Я в последний раз вдохнула холодный воздух и, смахнув со щеки застывшие слезинки, закрыла окно.
-Госпожа? - девушка сделала шаг вперед.
-Иди. Оставь меня на время.
Она поклонилась и послушно закрыла за собою дверь.
В камине плясало пламя, отбрасывая на стены движущиеся тени. Я села в кресло, по-детски подобрав под себя ноги и обхватив руками колени, и уставилась в огонь. Восемь лет я наблюдала за его пляской в темных залах таверн и трактиров, где звучали лихие песни и пахло дешевым вином. Я видела пламя в огромных очагах богатых замков, я видела сами эти замки, полыхающие в багровой ночи. Я грелась у бивачных костров, сушила у них промокшую от дождя одежду, слушала песни бродячих певцов... И вот теперь я дома. Дома... О, Боги, как спокойно...
Скрипнула дверь и я услышала тихие шаги. Отец... Он поседел, среди черных волос блестит серебро, глаза потухли... В них нет того мальчишеского задора, который так любила мать...
Отец сел рядом. Я уткнулась в его плечо и тихо заплакала, давая вырваться тому, что накопилось за долгие годы странствий, за годы, проведенные вдали отсюда. Он молча гладил мои волосы, не пытаясь пожалеть или успокоить, зная, что слова мне не помогут.
За окном выл ветер в предчувствие зимней бури...
***
Однажды утром я проснулась, чувствуя, как внутри меня разрастается Пустота, поглощая в себя все мои силы и чувства.
Эта пустота звалась Тоской.
Я нехотя вылезла из-под плаща, согретого нашими телами, натянула сапоги, взяла в руки меч, сжав привычную рукоять в ладони, словно надеясь, что смогу победить тоску простой сталью.
За ночь многое изменилось. Похолодало, небо затянули серые облака, обещающие снег, северный ветер срывал с деревьев последние листья, безжалостно трепал обнаженные ветки. Я зябко поежилась.
Тоска разрасталась. Она заполняла мое сердце, причиняя почти физическую боль. Еще не прогретый воздух касался моей кожи, но мне было холодно скорее внутри, чем снаружи. Холодно, страшно и больно...
Я наклонилась над спящим мужчиной и, убрав с его лица блестящую прядь темно-русых волос, слегка коснулась губами смуглой кожи. Он что-то прошептал и улыбнулся. Не просыпаясь.
-Мне жаль... - я слегка наклонила голову, проводя пальцем по его чуть заросшей щеке. - Мне очень жаль...
Совесть, если она у меня есть, сохраняла молчание. Не в первый раз ухожу вот так: не прощаясь, растворяюсь в тумане утра и оставляю мужчине после себя лишь боль и горстку воспоминаний. Мне же не остается ничего. Очередной любовник - лишь спутник на моей бесконечной дороге, идущий со мной до очередного поворота. А там, за этим поворотом, мы расходимся. И я не позволяю следовать за собой.
Иногда наши пути пересекаются вновь. Кто-то холодно смотрит в глаза, не находя в них ни грусти, ни жалости - я на это не способна. Кто-то мило улыбается, представляя моему вниманию длинноногую блондинку, одетую по последней эльфьей моде. Потом, получив от блондинки по смазливой физиономии (женщины не терпят конкуренции!), ведет меня в ближайшую таверну, чтобы поплакаться за кружкой дешевого пива. А утром я просыпаюсь с больной головой и нелюбимым мужчиной и долго думаю, каким образом оказалась в его постели. Ну а некоторые: романтичные и мечтательные барды, наивные юные рыцари - надеются возвратить прошлое... Глупцы. Для меня прошлое - это прошлое, а возвращения я считаю плохой приметой. Еще не родился такой мужчина, ради которого я разверну коня и сойду с тернистого пути наемного убийцы. Еще не родился мужчина, способный растопить мое ледяное сердце...
...Ветер яростно рвал плащ, пытался выбить меня из седла. Лента дороги убегала вдаль, туда, где виднелись сине-белые пики гор и серые небеса над ними. Тоска и холод, разросшиеся в моем сердце, словно сорные травы на заброшенном поле, звали меня вперед.
Не север.
Домой...
***
-Хельга... - Голос отца звучал чарующей эльфийской мелодией, согревая замерзшую душу. Мне на минуту показалось, что время повернулось вспять, и мы перенеслись на десять лет назад, в счастливое, безоблачное время. И я - опять маленькая наивная девочка, слушающая рассказ любимого отца. Сейчас откроется дверь и войдет мать, как всегда, грустновато улыбаясь. Она присоединится к нам, обнимет меня за плечи... - Мы ждали тебя...
***
Холодный дождь вырывался из серого неба, падая в грязь. Я поежилась и поплотнее закуталась в полупромокший плащ. Где-то кричала ворона, где-то ругались торговки. Я шла по трущобам родного города, проникнув в него, словно шпион, с черного хода. Нищие, сидящие на мокрой земле, провожали меня полными неприязни глазами. Воришка, позарившийся на мой тощий кошелек, с громким визгом отскочил в сторону, баюкая вывернутую руку.
Я натянула капюшон и ускорила шаг. Моя лошадь была давно продана какому-то типу с явно уголовной физиономией. Правда. тип продешевил - торгуясь, я время от времени поигрывала кинжалом. Вырученных денег хватило, чтобы несколько раз по дороге нормально поесть и заплатить подвезшему меня горожанину. У этого, кстати сказать, физиономия была не менее уголовная, чем у торговца. Не удивительно... Живя в трущобах, среди мелких преступников, постепенно начинаешь приспосабливаться к обстоятельствам и делать все возможное во имя спасения собственной шкуры.
Вонючая трущобная грязь налипала коркой на сапоги, хлюпала под ногами. Вдоль улиц текли грязные ручейки. Стены домов сходились над головою, образуя темные переулки, на протянутых из окна в окно веревках висело вымокшее под дождем грязно-серое белье. Постепенно улицы становились чуть шире и чище, хлюпающая жижа под ногами сменилась досками, а затем - аккуратной брусчаткой.
Я вышла к центру.
Величавая ратуша устремила свою башню вверх, к набрякшему дождем небу. Перед ней, на круглой городской площади красовался бассейне с фонтаном и статуей Фридриха V посередине. Я ухмыльнулась. Этот правитель Аквилона не любил никого, кроме себя, его нарциссизм был предметом шуток в местных и не только тавернах и пабах. Люди не любили своего правителя, и голуби, в большом количестве жившие на площади, были с ними солидарны. Статую, а я помню это еще с детства, регулярно отчищали от известного вещества.
Интересно, а здравствует ли господин Фридрих поныне? Или теперь в Земке-над-Пропастью новый король?
От площади разбегались в разные стороны аккуратные улочки с лавками и домами зажиточных горожан и ремесленников. Вот кондитерская, где мы с братом покупали маленькие сладкие, похожие на разноцветные льдинки, конфетки. Вот тут, на месте книжной лавки, когда-то была оружейная мастерская друга моего отца... Где она сейчас? И где дядя Ульврих, большой и смешливый кузнец, похожий на добродушного медведя? Где семья южан, у которых мать покупала специи? На месте их дома красуется вывеска сапожника...
Поворот, еще поворот - рой воспоминаний жужжит в голове. Сердечко замирает, отзывается острой болью, раздираемое когтями пустоты. Я закрываю глаза и по наитию, почти на ощупь, нахожу пятый дом на Цветущей улице.
Крыльцо достопочтенного горожанина Дальмира Уинтервинда сияло, отполированное тысячами ног - отец никогда не отказывал в помощи нуждающимся, и люди приходили к нему из каждого уголка города. Маленький бронзовый колокольчик легко отозвался на мое прикосновение. В доме послышались шаги - через минуту дверь распахнулась и на тусклый свет предзимнего дня показался очаровательный носик молоденькой горничной.
Я вошла под теплые своды отчего дома - замызганнее грязью сапоги утонули в мягком ворсе ковра. Радуга света, проходящего сквозь витражи, рассыпала на полу и стенах причудливые цветные узоры. Я стояла и наслаждалась запахом дома - таким знакомым и настоящим, таким теплым и манящим, а в голове складывались в разноцветный витраж осколки воспоминаний.
-Как вас представить? - голос девушки выдернул меня из грез.
-Хельга... Просто Хельга...
Девушка сделала книксен и развернулась было в сторону темного коридора, уходящего вглубь дома, как скрипнула дверь и послышались приглушенные ворсом ковра шаги.
-Джен, кто там пришел? - отец вышел из полумрака, держа на ладони раскрытую книгу. Его глаза скользили по страницам, он читал на ходу. Вдруг он остановился и поднял взгляд на меня. Застыл.
-Госпожа представилась как Хельга... - начала Джен, но замолкла, поняв, что что-то не так.
Книга медленно соскользнула с ладони отца и рухнула вниз, мне казалось, я вижу, как переворачиваются в полете несколько страниц, как вылетает из переплета и кружится в облачке пыли алая ленточка-закладка... Отец закрыл ладонями глаза и спросил, словно еще не веря - боясь поверить:
-Хельга?...
-Да. - я, словно маленькая девочка бросилась к нему на шею, чувствуя, как дрожащие от счастья руки крепко обнимают меня. Где-то внутри, слева, взвыла в последний раз и ослепительно взорвалась - до нехватки дыхания, до брызнувшись против воли слез - Пустота - глухая, невыразимая тоска по дому.
***
Огонь камина отбрасывал неясные тени на стены и наши лица. Я сидела у отца на коленях, как маленькая девчонка, только что нашкодившая и надеющаяся получить прощение за шалость.
-Восемь лет... Подумать только - восемь лет... - отец снова вздохнул.
-Брат?
-Погиб при перевороте в Замке.
-Мать?
-Не пережила потери второго ребенка...
Пришла моя очередь тягостно вздохнуть...
Восемь лет назад я, юная наивная неудавшаяся приключенка, сбежала с заезжим менестрелем, оставив семью и друзей. Не прошло и месяца, как тот самый менестрель исчез в лучах рассвета, забрав с собою мое сердце, мои надежды и мою лошадь. И вот теперь, спустя восемь долгих лет скитаний, лишений, приключений и опасностей, я вернулась...
-А ты, что было с тобой? - отец посмотрел мне в глаза.
-Я... - я задумалась: не рассказывать же ему, кем стала его дочь после года обучения у Маэстро? - Многое испытала. Это долгая история, которой хватит на всю зиму.
-Так ты... - он удивленно приподнял брови. - вернулась...
-Насовсем. И больше никогда-никогда не уеду.
За окном выл ветер.
Winter 2005 - Autumn 2008
Маненькай апдейт. Рассказ посвящен одной очаровательной особе=)