Black Mamba : другие произведения.

Черный волк. Книга 1: Гранатовая кровь. Общий файл

Самиздат: [Регистрация] [Найти] [Рейтинги] [Обсуждения] [Новинки] [Обзоры] [Помощь|Техвопросы]
Ссылки:
Школа кожевенного мастерства: сумки, ремни своими руками
 Ваша оценка:
  • Аннотация:
    Агитки - Плашки для авторов

  Небо надо мной лилово-туманное, ежевичное. Я смотрела почти безучастно, как вишни роняют лепестки в реку, воды которой багровые, будто кровь.
    Луна выглянула из-за облаков, залив серебром мраморный мост, на котором лежал неподвижно прекраснейший из виденных мною. Руки его скрещены на груди, тонкие пальцы сжимают два изогнутых клинка. Холодный свет кошкой ластится к разметавшимся волосам, что чернее ночи, скользит по фарфоровой коже мертвенно-спокойного лица. Губы плотно сжаты, на сомкнутых веках - фиолетовые прожилки, как на лепестках орхидеи.
    Мне так хочется коснуться этого совершенного существа, но необъяснимый страх сковал мои тело и разум, и только северный ветер играет с шелком его рубашки.
    Как он погиб? Ведь это его темная, пряная кровь плещется у моих ног? Или его врагов?
    Я заставила себя ступить на мост. Сердце преисполнилось великой скорбью, и я шла к чудному, зная, что слез во всех мирах мне не хватит, чтобы оплакать его. Тьму его волос, снежную белизну кожи и мягкость губ.
    Я закричала, раздираемая болью.
    - Лидия, милая, проснись.
    Распахнув глаза, я увидела перед собой крайне встревоженное лицо своей мамы. Следует заметить, думаю, что по совместительству леди Сиенна была Верховной Жрицей Пресветлой и одной из сильнейших ведьм мира Танаис.
    - Ничего страшного. Просто... дурной сон, - я постаралась улыбнуться. - Все в порядке.
    Мама посмотрела на меня тепло и сочувственно.
    - Я понимаю. Прием у Императора всех нас немного выбил из колеи. Но обещаю, милая, - бледная рука ласково коснулась моих волос, - мы с отцом сделаем все, чтобы найти лучший выход из ситуации.
    Я слегка поморщилась.
    - А есть ли он? Этот лучший выход?
    - Несомненно. А теперь попробуй заснуть.
    Поцеловав меня, леди Сиенна вышла из комнаты, а я осталась размышлять на весьма волнующую тему: что же делать дальше?
    Поскольку я - дочь Главы ковена Серебряной Луны, само собой подразумевалось, что замужество мое будет решением политическим, а не романтическим. Не то, чтобы я была в восторге от этого, но когда живешь в мире хоть и мирном и благоустроенном, но донельзя консервативном, такие ограничения воспринимаются как нечто само собой разумеющееся.
    Да и к тому же сказать, жизнь моя вполне меня устраивала. Пресветлая Госпожа щедро наделила меня даром целителя, и помощь другим составляла мое счастье - как бы высокопарно это ни звучало. Но, к сожалению, вчера этой благословенной и спокойной размеренности пришел конец.
    Бал у Его Императорского Величества. Веселье, танцы, дивные заморские сладости. Я прекрасно проводила время - ровно до того момента, как в третьем часу ночи Альберт Великолепный не пожелал видеть мою семью в своем личном кабинете, где и объявил свою высочайшую волю: в день Самхейна я стану женой Принца Темных эльфов. Вообще, в истеричности меня вряд ли кто мог обвинить, но после подобного заявления очень хотелось запустить в Альберта одной из тяжелых золотых безделушек, что в изобилии украшали его апартаменты.
    - Но, мой Император, - густой бас моего отца выдавал едва сдерживаемое раздражение, - зачем это? Я не желаю отдавать свою единственную дочь жестоким и отъявленным убийцам.
    Как боевой маг, имеющий власть над порождениями Бездны, Томас Блаэри мог позволить себе некоторые вольности. Даже в общении с Альбертом Великолепным.
    - Да. Именно. Жестоким и отъявленным убийцам. А Аларик еще и психопатичный сукин сын с изуродованным лицом, - Император, казавшийся очень усталым, приложил руку ко лбу. - Сиенна, Томас, не говорите глупостей. Они вполне цивилизованы.
    - Почему вы назвали Принца изуродованным психопатом, милорд? - решила я вмешаться в разговор. В конце концов, именно моя судьба решалась сейчас.
    Альберт усмехнулся.
    - О женщины. Милая Лидия, не волнуйся. Просто шрам, который его смазливую физиономию не портит даже.
    Голос мамы был опасно тих и спокоен.
    - Как получилось так, что королевская семья дроу направила брачное предложение именно Лидии?
    - Им выгоден военный союз с нами, - правитель пожал плечами. - Впрочем, нам от него пользы еще больше. Вы знаете, Темные, эти сумасшедшие, на поле боя равных себе не знают. Но вот со светлой магией - целительством, например, - у них определенные проблемы. А в их отношениях со стихиалями очередное обострение.
    Значит, чистая политическая стратегия для увеличения шансов на победу. Что же, умно.
    - А почему именно наша юная прелестная ведьма - я не знаю, - продолжил Альберт, сделав глоток ароматного сливового вина. - Что таить, я сам был бы счастлив породниться с Домом Астис, - ведь у меня две дочери - но Король Илиас был непреклонен. Аларик женится лишь на Лидии. Что касается его характера - он действительно не самый сахарный из дивных, и...
    Отец прищурился, глядя на Императора своими тигриными глазами.
    - И что тогда нам обсуждать?
    Леди Сиенна же смотрела на правителя мира Танаис откровенно насмешливо.
    - Мы искренне благодарим вас, милорд, за попытку избавить Лидию от этого брака, но возможно, мы все же спросим ее мнения?
    Все взгляды устремились на меня. Я изо всех сил старалась не утратить спокойствия.
    - Думаю, наиболее правильным будет познакомиться с Принцем Алариком. Для начала.
    Отец прикрыл глаза.
    - Какие же гарантии ее безопасности?
    - Темным не нужны проблемы, - Император покачал головой, и его пшеничного цвета волосы рассыпались по плечам. - У них и так слишком много врагов.
    Родители переглянулись. Зачастую им вообще не нужны были слова, чтобы понять друг друга.
    Мама едва заметно кивнула Императору, давая понять, что он услышан.
    - Ваше Величество, не сочтите за дерзость, но я хотела бы узнать волю Пресветлой Госпожи.
    Альберт был недоволен и зол - ведь эта самая воля могла быть истолкована Верховной Жрицей в свою пользу. Но как мудрый правитель, спорить не стал. Пока.
    - Разумеется. Уверен, вы получите верный совет.
    Говорить больше было, в сущности, не о чем, и, холодно попрощавшись, Его Величество закончил аудиенцию.
    Такова суть проблемы. Стоит ли говорить, насколько я была взволнована. Сами собой мысли устремились к виновнику всего произошедшего - наследнику Гранатового Дома Темных.
    Конечно, "психопатичный сукин сын с изуродованным лицом" - не лучшая характеристика для будущего супруга. Очень любопытно, на самом ли деле он так плох. И еще более важный вопрос - каким будет решение Пресветлой.
  
  
  
  ***
  
  
   - Ты же помнишь, кто такой на самом деле Аларик, не так ли? - этот обволакивающий голос был подобен цветам ландыша: нежный и смертельно ядовитый.
    - Да, Пресветлая.
    Волосы Жрицы увенчаны обручем, который сейчас будто пылает, во власти лучей рассветного солнца. Прохладный ветер, насквозь пропахший мятой, прячется в тяжелых парчовых занавесях Храма.
    Женщина касается изящной тонкой руки мраморного изваяния, - и мрамор этот теплый, будто человеческая кожа.
    - Он сможет защитить мою дочь?
    На прекрасном лице Богини - безмятежная и грустная улыбка.
    - Если не сможет он, то кто?
  
  
  
  ***
    
    - Пресветлая не против вашего брака.
    Разумеется, во время завтрака все разговоры вертелись вокруг моего предполагаемого замужества. Впрочем, как и мои мысли.
    Я была взволнована и напугана, а родители - подозрительно спокойны. Если бы мой разум работал лучше, несомненно, мне бы очень захотелось узнать причину этого спокойствия.
    - Доченька, - отец отставил свою чашку с кофе, - у меня также есть новости, и думаю, тебе захочется их услышать.
    - Тебе что-то удалось узнать о Принце?
    Сэр Томас закурил, и сладкий аромат вишни поплыл по кухне белым дымом. Вишня. Нежные лепестки, которые тонут в реке крови...
    - Мне удалось связаться с Альфой верпантер. Ты должна помнить его маленькую дочурку, Лидия - у нее была пневмония.
    Конечно, я помнила. Это было одно из самых сложных заданий в моей целительской практике, и я израсходовала в тот раз огромное количество энергии, однако ничуть об этом не жалела - благодарность в голубых, будто незабудки, глазах прелестной малышки вознаградила меня за все.
    - Оборотни ведут торговлю с Темными. Редчайшие лекарственные растения, драгоценные камни и Бездна еще знает что. И скажу, что Итан был в шоке, когда узнал, что Аларик именно нашу красавицу выбрал себе в супруги.
    - Не говори только, что верпантеры также хотят породниться с Гранатовым Домом, - не без ехидства заметила мама.
    Сэр Томас усмехнулся, глядя, как ароматный дым растворяется в воздухе.
    - Ни в коем случае, родная. Пантеры боятся некромантов.
    Я жевала блинчик, почти не ощущая его вкуса. Тема разговора интересовала меня гораздо больше, нежели еда.
    - Император говорил нам правду, - продолжил отец. - Наследник дроу вполне адекватен и цивилизован, но характер его действительно не подарок. То ли из-за постоянных войн, то ли после освобождения из плена.
    - Плен? - я горела желанием узнать больше.
    Родители обменялись странными взглядами, будто заговорщики.
    - Да. Плен. Но вот только кто его пленил, с какой целью и как ему удалось бежать, - не знает никто, - мама пожала плечами. - Вернулся он домой около двадцати лет назад.
    Весьма любопытно. По всему судя, Принц не отсиживается за высокими дворцовыми стенами и интересуется не только этикетом. Постоянные войны. Его жизнь - постоянные войны, об этом нам сказал Император еще вчера.  Логически я предположила, что Аларик обладает определенной смелостью и силой. Плюс в его пользу.
    - А каков интерес Альберта в этом бракосочетании? - задумчиво проговорила мама.
    - Деньги, - просто ответил сэр Томас. - Мир дроу очень богат самыми различными ценными ископаемыми. Плюс магия Хаоса и некромантия - они подвластны им более, чем кому-либо.
    - Не забывайте о воинах Темных эльфов, - я сделала глоток молока. - Они никогда не нанимаются на службу в иные миры. А в случае, если брак состоится, Альберт Великолепный всегда сможет на родственных основаниях попросить Гранатовый Дом о помощи.
    - На фоне обострения ситуации в отношениях со стихиалями - весьма мудрое решение, - кивнула головой мама, соглашаясь с моими доводами.
    - Как бы то ни было, - резюмировал сэр Томас, - уверен, от знакомства с королевской семьей дроу вреда не будет.
    В тот же день после заката, на очередной аудиенции у Императора, мама, сверкая сапфирами глаз, гипнотизируя плавными движениями рук, убеждала властителя Танаиса, что спешить с моим замужеством не стоит.
    - Разумеется, милорд, вы имеете право повелевать. Но Лидии лишь двадцать три - по меркам ведьм, она еще дитя. Да и жених нуждается в проверке.
    Чудеса дипломатии даром не прошли - Альберт, довольный тем, что мы не сказали категорического "нет", был весел и много шутил. В открытой конфронтации смысла никакого - и это понимали все. После ужина мы расстались, условившись о проведении первого сеанса связи с Темными посредством колдовского зеркала через два дня.
    Оставшееся время я потратила на изучение всей доступной информации о дроу. Надо признать, что сведений этих было немного.
    Маги. Воины. Обе эти характеристики сопровождались цветистыми прилагательными в превосходных степенях. Войну проиграли лишь одну, Снежным демонам - да и то, эта победа для жителей Ледяного мира была горше любого поражения: как оказалось, Темные эльфы умеют быть очень мстительными и жестокими. Жаль только, автор трактата весьма туманно описал причины тех кровопролитных сражений - равно как и то, почему на данный момент две расы жили весьма мирно между собой и даже заключали торговые союзы.
    Особый интерес для меня представляли разделы, описывающие внутренний уклад и быт жизни дроу. Несмотря на то, что поклонялись они кровавому Богу Мэдосу и его лунной супруге Ладин, семья для Темных была священна. Подчеркивалось, что женщины в их обществе пользовались равными с мужчинами свободами и правами. Более того, именно мужчины зачастую играли основную роль в воспитании ребенка. Наверняка это связано с тем, что Темные эльфы все же больше воины, нежели земледельцы, подумалось мне.
    Все это тайной не было. А вот в одном из старинных томов библиотеки Академии, где я училась, нашлись сведения поистине уникальные. Автор сего труда утверждал, что для каждого дроу очень важно найти своего истинного возлюбленного - шеллан. Мужчину или женщину, в ком спрятано "зернышко граната" - часть его собственной души. Все это заставило меня крепко задуматься. Что же делать мне? Сам факт того, что Аларик будет искать свою шеллан, делает наш брак невозможным. А может, он обрел уже свою женщину?
    Как будто этого мало, в исторической хронике я увидела еще более взволновавшие меня строки. Аларик Астис, наследник правящего Гранатового Дома, Принц Темных эльфов и будущий правитель всех земель Феантари, называемый Черным волком, был рожден в двенадцатый день поры каэрре круга... Что? Я стрелой метнулась к полкам с трактатами о летоисчеслении. Двенадцатый день поры каэрре. Круг 1117 от последнего сошествия Сереброликой Ладин на землю благословенных детей Ее... Йоль. Аларик рожден в ночь, когда тьма и холод наиболее сильны. И ему четыреста семьдесят шесть лет.
    Внезапно закружилась голова. Я опустилась в кресло и заставила себя вновь взглянуть на таблицы, изображенные в книге. Возраст Принца классифицировался как "расцвет". Ну само собой - что такое четыреста семьдесят шесть лет для существа, практически бессмертного.
    Вечером за ужином я поделилась с родителями теми сведениями, что мне удалось узнать.
    - Главный вопрос: зачем ему я, если он все равно должен искать свою предназначенную?
    Мой любимый кофе с щепоткой перца успел остыть, пока я рассматривала диковинные узоры тяжелых дождевых капель на оконном стекле.
    - Действительно, очень любопытно, - голосом леди Сиенны сейчас можно было останавливать таяние любого ледника. Разумеется, мама и отец также не были в восторге от сложившейся ситуации.
    - Мы обязательно расспросим обо всем этом Королевскую семью дроу. Обязательно, - мрачно пообещал отец.
    Как бы я ни желала в глубине души растянуть оставшееся время до бесконечности - этого не случилось, и момент знакомства настал неотвратимо, будто рассвет или шторм на доселе спокойном море. Волновалась я ужасно - ведь не каждый день знакомишься с предполагаемым супругом. Да и опыта очаровывать мужчин у меня особо не было: по давно установленным нравственным законам, молодые ведьмы блюли целомудрие.
    Да, на первый взгляд в Танаисе было все для счастливой жизни. Высокие лазурные небеса, нежные березы и могучие дубы. Хрустальные ледяные реки и высокие молочно-карамельные горы. Поля золотой пшеницы, густые леса и уютные города с мощеными древними камнями улицами и домами, выкрашенными в белоснежный, темно-синий, алый и лавандовый цвета. Никто не знал нужды ни в чем: ни в мягком ароматном хлебе, ни в гладком шелке. В Танаисе было все. Беда лишь в том, что воплощал он спокойствие и гармонию, но никак не свободу.
    По сути своей я не была консерватором и сегодня желала выглядеть неотразимо, потому предпочла женственное платье бирюзового, будто морская вода, цвета, изящно подчеркивающее фигуру, дополнив наряд серебряными украшениями и туфлями на невысоких каблуках. Немного завила свои льняного оттенка волосы, подчеркнув локоны, оставив их свободно струиться до самой талии. Черные стрелки на веках подчеркивали мои каре-зеленые, с золотистыми вкраплениями глаза. И немного помады цвета розовых лепестков.
    Весьма довольная своим отражением в зеркале, я спустилась в Сливовый кабинет - и сразу же заметила, что уже присутствующие там родители отнеслись к своим нарядам немного более официально. Мама выбрала кремовую блузку, черную узкую юбку и черные же босоножки, а отец - серые брюки, синий джемпер и замшевые туфли. Из знаков, указывающих на статус - лишь кольца. Золото, переплетенные виноградные лозы и аметисты - у леди Сиенны. Серебро, вороны и рубины - у сэра Томаса. Свой же венец Целительницы в виде змеи я не надела умышленно: не было сомнений, что именно в этом знаке состоит моя основная ценность для Темных. Не стоит напоминать об этом лишний раз.
    - Ты выглядишь чудесно, доченька, - мама нежно поцеловала меня.
    - Еще подумаем, достоин ли дроу нашей красавицы, - усмехнулся сэр Томас.
    Нам пора начинать. Пышные алые розы в высокой вазе на столе наполняют комнату сладким ароматом.
    Поддержка родителей успокоила и придала сил. Они учили меня, что девушка всегда должна вести себя с достоинством, и я не подведу их.
    Я заняла кресло с высокой резной спинкой перед ведовским зеркалом, ощущая, как по сторонам от меня в царственной неподвижности застыли родители.
    Леди Сиенна начала читать заклинание Открытия.
    Последние звуки ее голоса растаяли в воздухе. Несколько секунд зеркало было столь же непроницаемо, как всегда, и я со странным облегчением подумала, что сегодня сеанс наверняка не состоится. Но внезапно сверкающая поверхность стала абсолютно черной. По этой агатовой глади скользили багровые искры - будто огненная лава, сдерживаемая мертвым пеплом. Когда же пелена медленно рассеялась, нашим взорам предстала Королевская семья дроу. Три тонкие фигуры напротив, - как мраморные статуи работы величайшего гения: запредельно прекрасны и запредельно же холодны. 
    Темные смотрели на нас пристально, изучающе, будто хотели разглядеть не внешние наши оболочки, но души. Не могу сказать, сколько длилась эта игра во взгляды - миг или целую вечность.
    - Приветствуем вас, сэр Томас, леди Сиенна, мисс Лидия. Рады видеть вас в добром здравии. Я Илиас, моя супруга Мирабелла и наш сын Аларик.
    Голос Короля напоминал апрельский ветер, когда за теплым благоуханием цветов еще скрывается ледяное дыхание зимы. У Илиаса волосы цвета снега, глаза, в которых плескается расплавленное серебро и безмятежно-жестокая улыбка. Черная шелковая рубашка, черные же брюки и высокие сапоги. Королева подобна прекрасной хищной кошке: изумрудные, слегка раскосые очи, тяжелые черные косы, убранные в затейливую высокую прическу и острые опаловые коготки на тонких пальцах. Закрытое платье оттенка горького шоколада и парчовые туфельки. Головы обоих украшают короны из темного металла, инкрустированные багровыми матовыми камнями.
    - Наши приветствия Гранатовому Дому, - отец улыбнулся дружелюбно. По крайней мере, постарался, чтобы это выглядело именно так. - Надеюсь, ваша семья также находится в благословенном покое и благополучии?
    - Благодарю вас. Так и есть.
    До этого момента я боялась даже взглянуть на Принца. Но когда он заговорил, шансов оставаться равнодушной у меня не осталось. Его голос - низкий, бархатный и звучит немного глухо, будто Аларик вообще не привык разговаривать.
    Эльф из моего сна. Только сейчас его лицо рассечено шрамом от правой скулы до подбородка, отчего совершенно очерченные губы навсегда застыли в презрительно усмешке. Фарфоровая, белоснежная кожа, уже знакомая мне. Волосы, что чернее ночи, собраны в косу, спускающуюся до самых бедер дроу. Миндалевидные глаза, в которых живет Бездна. Длинные ресницы, брови вразлет и идеально ровный нос. На нем белая рубашка, черные кожаные брюки и сапоги с множеством ремешков и заклепок. Руки с тонкими запястьями, охваченными тяжелыми браслетами, покоятся на подлокотниках его кресла. В остроконечных ушах бриллианты сверкают каплями росы.
    Аларик смотрит мне прямо в глаза, опустив свои ментальные щиты - так, что я могу почти физически ощущать вкус его души. Мороз, благоухающий яблоками. И дикая, потусторонняя жестокость. Безжалостная, янтарная, пряная. Во что я ввязалась?
  
  ***
  
  
  Аларик сделал это специально? Несомненно. Специально.
    Его боль, пропахшая кипарисовыми сожженными листьями, стала моей болью. А его Сила ластилась к моей коже, мурча, будто наевшийся сливок котенок.
    Двойственность этих ощущений буквально разделяла мои душу и тело. Думаю, решение я приняла именно в те несколько секунд, когда Принц Темных эльфов был открыт передо мной.
    Обмен обычными в таких случаях светскими приветствиями продолжился, но готова спорить: мы с Алариком были столь сильно поглощены друг другом, что не услышали ни слова более. Он смотрел на меня, не отводя взгляда своих ужасно-прекрасных глаз, жадно, будто хотел навечно запечатлеть в своей памяти малейшую черточку моего образа.
    Пугало ли меня это? Нет. Меня это странным образом волновало, если быть откровенной.
    - Мне кажется, Аларик и Лидия уже поладили, - с улыбкой сказала Королева, явно не склонная к дипломатии. Ее слова вернули меня к реальности, и в смущении я опустила лицо.
    - Это прекрасно, - отец задумчиво взглянул сначала на меня, а затем и на Принца.
    Мысль была не окончена, но я знала, какой вопрос сегодня является самым важным.
    - Аларик, скажи мне, прошу: правда ли то, что ты станешь искать свою шеллан? Или, - я приложила огромные усилия, чтобы голос не задрожал, - ты уже обрел ее?
    Бездна в глазах эльфа была неспокойна и своими багряными волнами грозила смыть берега его самоконтроля.
    - Нет, Лидия. Я не обрел еще свою шеллан и искать ее не намерен, - Принц Темных был сама серьезность. Он говорил на всеобщем с легким акцентом, растягивая гласные, и звук "с" в его исполнении отчетливо напоминал шипение змеи.
    - Почему не будешь? - выпалила я, даже не успев как следует обдумать реплику. Мои родители, так же как и королевская чета дроу, с интересом наблюдали за нашей с Принцем беседой. Уже стало ясно, что все задумки провести эту встречу в официальном тоне провалились.
    - Я создан для того, чтобы воевать.
    В его устах это прозвучало очень естественно и просто. Наверное, потому, что данное утверждение являлось правдой. Что же, я с первых секунд встречи оценила его искренность. Принц Темных явно не желал мне лгать - и это добавляло ему очков. Знает ли он о моем даре Истины?
    - Я не стану искать никого более. Ты будешь единственной - как и велит наша традиция. Моей, - Аларик сделал акцент на этом слове, - единственной женщиной, супругой и Принцессой Темных. Будет произведен обряд Соединения - если ты того пожелаешь.
    Шокированная, я сжала подлокотники своего кресла так, что пальцам стало больно. Обряд Соединения? Но ведь он может быть проведен только с тем, в ком "половина твоего зернышка граната".
    Аларик едва заметно усмехнулся, будто подтверждая мои догадки. Он считает, что его Возлюбленная - я? Мог ли он быть прав?
    - Зачем ты хочешь жениться на мне, если, как ты сказал сам, твое дело - война? - каюсь, я не смогла скрыть иронию в голосе.
    - Разве не естественно желание мужчины видеть своей супругой девушку прекрасную и в высшей степени достойную? Лидия, я обещаю, что постараюсь стать хорошим мужем, которого ты заслуживаешь. Клятва Темного.
    Мои щеки вспыхнули от его откровенных слов. Я заметила, как переглянулись мои родители. Думаю, поведение Принца, которому полагалось быть "психопатичным сукиным сыном с изуродованным лицом" их также удивляло.
    Наша беседа с королевской семьей продлилась еще некоторое время. Мы обсудили все выгоды этого союза для обеих сторон и другие вопросы подобного рода.
    - Если он еще не сошел с ума от такого количества магии Смерти, то сила воли у него просто запредельная, - заявила мама на состоявшемся поздно вечером семейном совете.
    А следующим утром я сказала "да" Принцу Темных. Помню, как загорелись тогда его глаза. Помню его торжество. Его голод. Его надежду.
    Может быть, я сошла с ума. А возможно, безумен был он, пожелав взять в жены молодую ведьму, ничего не зная о ней. Но вот что странно: я была уверена, что поступаю правильно. И не только потому, что Пресветлая одобрила это решение.
    Приходилось лавировать между соблюдением интересов семьи и необходимостью выполнять указания Императора. Но парочка тузов у моих родителей все же имелась в запасе, - и думаю, именно потому Альберт так легко дал свое разрешение на проведение ритуала Противоположностей. Защита, способная надежно укрыть от всего зла, была необходима.
    Тем временем, мы с Алариком даже подружились. Абсолютно неожиданно для меня.
    - Да.
    Осенний ветер, насквозь пропахший туманами и горьким дымом костров, ударил в окно.
    - Спасибо.
    Я засмеялась.
    Оригинальная реакция. Мой принц явно не из сказки: никаких серенад и уверений, что даже смерть не разлучит нас. Впрочем, в подобных романтических жестах нужды и не было - тепло в голосе эльфа и его благодарность были гораздо убедительнее любых слов.
    Хотя, признаюсь, меня несколько удивила его радость по поводу моего согласия. Это ведь просто политика? Да и вряд ли он испытывал недостаток в претендентках на роль супруги. Что же касается моих собственных чувств... Я также была рада. Наверное. Все же неизвестность страшила. Но к Аларику меня тянуло очень сильно - и не только его красота была тому причиной. Привлекала его сила. Темная, ледяная, жестокая. Абсолютно незнакомая.
    Мы разговаривали каждый день, и незаметно наши жизни переплелись, будто потоки горных рек. Аларик был спокоен, сдержан и неизменно демонстрировал безупречные манеры. В его черных, будто крылья ворона, волосах алела лента Одиночества, которую я развяжу в нашу первую ночь.
    Я пекла сахарные пироги с персиками, вышивала гладью розы и рассказывала дроу о том, как совершенствуюсь в искусстве составления целебных мазей. Он же собирался посетить с инспекцией Южные рубежи, проводил смотры своих войск и восхищался работой гномьих мастеров, что ковали прекрасные кольчуги.
    Темный не раздражался даже тогда, когда я болтала о пустяках, - например о том, как едва не умерла от скуки на торжественном ужине Ковена. Впрочем, трагедию предотвратили юные прелестницы, весь вечер осаждавшие меня с целью узнать, как в действительности выглядит Принц дроу.
    - Надеюсь, ты развеяла их сомнения и сообщила им, что я урод?
    Агатовые глаза были непроницаемы. Аларик не кокетничал и уж конечно не шутил. Просто констатировал факт.
    - Шрамы, полученные в бою, не могут испортить. Ты ничуть не урод.
    Дроу покачал головой, давая понять, что не согласен со мной.
    А я не стала расспрашивать его о подробностях. Как и том, почему он не надевает своей короны. Или о том, что же все-таки случилось с ним в плену.
    На самом деле, мне ужасно хотелось узнать больше о прошлом эльфа. И я с удивлением обнаружила, что с неприязнью и раздражением думаю о тех женщинах, с которыми он был на протяжении своей жизни.
    Что касается подготовки к свадьбе, то мы не слишком часто обсуждали эту тему: по традиции, основные обязанности взяли на себя наши матери. Хотя я, разумеется, активно участвовала в выборе наряда и корректировала меню, а Аларик советовался со мной по поводу оформления нашего будущего дома.
    Этого дроу недаром называли волком - уверена, одиночество всегда было его спутником. Но он делал шаги навстречу мне, и я очень высоко ценила это. Время шло своим чередом.
  
  ***
  
   
  За три дня до бракосочетания в Большом зале Башни был проведен ритуал защиты энергиями Сестер, которых издавна почитали маги - Пресветлой и Темнейшей. Ночь ослепляла осколками бриллиантов, безучастно смотревшими с небес, окутывала нежным ароматом черных осенних роз. Этот сорт всегда зацветает так поздно.
    Когда на каменном полу ярко сверкнули знаки, и Они, мое сердце едва не остановилось от ужаса и восторга. Две фигуры в плащах, лица их скрывают глубокие капюшоны, оставляя доступными для взглядов смертных лишь глаза: золотые и небесно-голубые.
    Ощущение полного единения с миром оказалось сладким ядом, что дарит столь долгожданную свободу. От шума крови в ушах я не слышала почти ничего.
    - Зачем ты призвал нас? - сузив лазурные очи, будто оценивая, одна из Сестер смотрела прямо на Архимага. Такой обманчиво-мягкий голос.
    Седовласый Маркус протянул руки вперед и начал говорить. Выслушав просьбу, призрачные фигуры замерли на несколько мгновений.
    - Пусть будет так, - золотоглазая, кажется, улыбалась.
    И началось таинство.
    Вокруг меня кружили две прекрасных львицы - черная и белая. Шеи их украшены драгоценными ожерельями. Листья моего дерева, моей Ивы, полыхнули обжигающе-белым. Замерли, будто выточенные из агатов. 
  Я впервые видела Черный тюльпан Мироздания столь близко - о Творец, как же она была прекрасна! Тьма была чревом земли, где вызревает Зерно жизни. Она вовсе не зла - я, сама не отдавая себе в том отчета, боялась этого. Хотя, видя прищур медовых глаз, уверена: чувство юмора у нее весьма своеобразное. 
  Бескрайняя пустыня, причудливые барханы белоснежного песка в невыносимо-ярких лучах нездешнего Солнца. 
  Непроходимый лес, полный шепотов и теней. Густо-нефритовая листва, багряная, будто кровь, брусника, острая осока топких болот. 
  И бесконечный, стремительный бег. Никогда и подумать даже не могла, что движение может доставлять столь запредельное удовольствие. 
    Когда все закончилось, на моей спине появились два защитных знака.
  
  *** 
  
  Будущей супруге Принца Темных глупо рассчитывать на спокойную и размеренную жизнь. И наш с Алариком разговор в утро накануне нашей свадьбы стал тому подтверждением.
    - Ладин пожелала лично присутствовать на нашем торжестве.
    Уж не знаю, насколько дроу был рад этому обстоятельству, но его слова прозвучали с должной почтительностью. Я же была просто шокирована.
    - Богиня? Но зачем? Нам стоит ждать неприятных сюрпризов?
    Эльф усмехнулся, глядя на меня.
    - Конечно, ситуация весьма необычная. Но поверь, Сереброликая никогда не причинит нам вреда. Вот только думаю, что подарок ее нас очень удивит.
    Я вздохнула, поправив выбившийся из прически локон.
    - Час от часу не легче. Надеюсь, ее презенты будут хотя бы безопасны.
    Надо ли говорить, что в ночь перед свадьбой я почти не спала? Меня бросало то в жар, то в холод. В одно мгновение я готова была поддаться своей тяге к Аларику, а в следующее - ужасалась собственному легкомыслию. О чем вообще я думаю? По своей воле иду в логово опаснейших хищников, без сомнения.
    Голос разума резонно заметил, что, как верно пояснил Император, лишние проблемы дроу ни к чему. К тому же, на мне защита Первостихий.
    Я немного приоткрыла окно и села на подоконник. В каждой капле холодной дождевой воды плавало отражение золотой Луны. Ясно одно: из-под венца сбежать мне не удастся. А хотелось ли? Если откровенно, нет. Какие бы сомнения не терзали меня, не хотелось отвергать Аларика. Мне было спокойно и комфортно с Принцем Темных.
    Жемчужно-серое небо окрасили алые и сиреневые полосы, будто атласные ленты. Вот и настал первый день моей новой жизни. Вскоре проснулись мать с отцом, и началась обычная в подобных случаях суета.
    Я изо всех сил старалась взять себя в руки и не упасть в обморок. Не уверена, правда, что сильно в этом преуспела, поскольку время, что я провела, прихорашиваясь с помощью специально приглашенных мастериц красоты, помню весьма смутно.
    Неужели это прелестное создание в роскошном наряде из шелка и кружев - я? Тиара с бриллиантами эффектно подчеркивала золотые блики в моих волосах. Но глаза все же сияли ярче. Эта незнакомка в зеркале явно была счастлива. И смертельно испугана, но об этом никому не стоило знать.
    - Ты такая красивая, доченька, - на пороге моей комнаты возникла леди Сиенна, и глаза ее подозрительно блестели.
    Через несколько мгновений пришел и отец. Сцена благословения была теплой и трогательной. Мне грустно покидать их. Безумно. Как и для каждого ребенка, выросшего в искренне любящей семье, родители стали для меня самыми лучшими друзьями. Но ведь я смогу навещать их так часто, как захочу, потому не следует сильно огорчаться.
    Дом наполнился чужими голосами, смехом, звуками чужих шагов. Я слегка поморщилась. Не терплю, когда на моей территории так много чужой энергетики. Но сегодня это неизбежно, ведь на торжестве будут присутствовать не только сильнейшие Маги, но и сам Альберт Великолепный.
    Когда я в сопровождении родителей спустилась в большую приемную, почти все приглашенные уже приехали - и неудивительно, ведь стрелки часов неумолимо приближались к заветной отметке.
    Послышались приличествующие случаю восхищенные вздохи и восклицания. Разумеется, изысканно одетым маме и отцу также досталась своя доля комплиментов. Я рисковала сойти от волнения с ума, но в назначенное время прямо в центре зала открылся портал, сияющий синим, и из него появились знакомые мне по описаниям Принца Камео Сианти, Ссешес Риан и Марис Наилэ. Жрец, с собранными в косу белоснежными волосами, с глазами цвета июльского неба, холодный и надменный. Генерал армии дроу, чьи черные волосы были коротко острижены, а лавандового цвета глаза обещали вечные муки тому, что осмелится встать на пути этого обманчиво-изящного эльфа. Первый Министр оставил свои белые, будто лепестки лилий, волосы свободно струиться по плечам, а взгляд его янтарных глаз был немного насмешлив. Лиловая длинная мантия. Легкие доспехи из темно-вишневой кожи. Строгий костюм, наглухо застегнутый, серый, будто море на исходе месяца Медовых листьев. И все трое вооружены.
    - Итилири приветствуют Танаис - мир Магов. Примите наши пожелания процветания и благоденствия.
    Глубокий, низкий голос Мариса разрушил установившуюся было тишину. Мои родители и Император, разодетый в шелка и меха, надушенный, первыми обменялись приветствиями с дроу. Хотя, кажется, итилири, как они сами называли себя, им нравится больше.
    - Мы здесь, чтобы сопроводить мисс Лидию к ее будущему супругу.
    Я изо всех сил надеюсь, что никому не видна моя дрожь. Мне страшно.
    - Никакие описания не подготовили меня к созерцанию вашей красоты.
    Камео едва ощутимо касается губами моей руки. Его взгляд вполне дружелюбен, и я думаю, что для начала этого достаточно.
    - Готово ли все для отправления в Феантари?
    Ссешес, как военный, явно не был склонен к дипломатии. Кроме того, наверняка эльфам были даны указания не задерживаться в нашем мире.
    Гости вряд ли были готовы - слишком велика неизвестность. Я была не готова. Но показывать слабость нельзя. И я сказала:
    - Да. Время отправляться.
    Вспыхнули порталы, повинуясь заклятиям Жреца. И я шагнула, будто в ледяную воду, чтобы уже через несколько ударов сердца оказаться в королевском дворце Темных эльфов.
    В жизни бывают моменты, когда окружающий мир теряет краски, тускнеет, осыпается пеплом - важной остается лишь драгоценная субстанция твоих чувств, твоих мыслей, твоей души.
    Пока Аларик шел ко мне, я не сводила с него глаз, любуясь. Плавность его движений явно выдавала его хищную суть - кажется, кости и мышцы этого прекрасного существа все же были устроены иначе, нежели мои. Принц очень высок - моя голова едва достает до его плеча, - и он пахнет морем и сандаловым деревом. Заплетенные в сложную косу волосы венчает корона, а белизну кожи подчеркивает шелковая рубашка цвета смальты. Черные брюки и сапоги из кожи тончайшей выделки.
    - Здравствуй, - он протягивает мне руку. Я с закрытыми глазами могла бы описать эти шрамы на костяшках и длинные сильные пальцы.
    - Здравствуй.
  
  ***
  
   
  От прикосновения Аларик едва ощутимо вздрагивает, но сжимает мою руку крепко. Почему его кожа так горяча?
    Принц повернулся к безмолвно замершим придворным, а я в это время вела отчаянную борьбу с желанием спрятаться за его спину: так мне хотелось скрыться от взглядов всех этих нечеловечески прекрасных глаз. Откровенно оценивающих, пристальных взглядов, - будто они не были уверены, что я достаточно хороша.
    К счастью, я вовремя вспомнила, что знаю верный ответ на этот вопрос, и, гордо подняв голову, встала рядом с дроу. С каждой секундой переплетение наших пальцев ощущалось все острее. Имея теперь возможность коснуться Аларика, я поняла, почему он всегда держался без излишней горделивости и не носил своей короны - его сила во внешних спецэффектах не нуждалась.
    Думаю, это был безмолвный диалог. Всего несколько мгновений. Принц явно дал понять, что его выбор сделан. И открыто возразить никто не решился - хотя, учитывая нити магии, которые я ощущала, желающие были.
    Илиас шагнул вперед. В переплетении солнечных лучей сверкнула его корона.
    - Сегодня великий и радостный день. Добро пожаловать в Зоран, маги.
    Мир вновь стал трехмерным, обрел цвета и звуки. Слышалось сдержанное перешептывание - для обеих сторон встреча была в новинку. А я наконец заметила, что находимся мы в центре круглого зала, со стенами из темно-графитового камня с фиолетовыми прожилками, которые украшены ткаными гобеленами. Высокий свод потолка поддерживали четыре витые колонны, стрельчатые окна закрыты тяжелыми бархатными портьерами. Мебели почти не было, за исключением нескольких диванов из орехового дерева, обитых кожей, однако в стенных нишах застыли статуи воинов. В руках этих героев - палаши, клинки, мечи, даже на вид смертельно острые.
    - Твое согласие - большая честь для нас, Лидия.
    Моего лба невесомым поцелуем коснулись холодные губы. Как Илиас оказался возле меня столь быстро? Не прекратила я еще удивляться этому факту, как Король уже пожимал руку моему отцу. Непринужденность, с которой держался владыка Темных, ощутимо снизила градус напряжения, и вот уже маги и дроу церемонно, но вполне любезно представляются друг другу.
    - Дети мои, дайте же мне взглянуть на девушку, что украла сердце того Темного, у которого, по всеобщему мнению, сердца нет.
    Нежный голос, подобный перезвону колокольчиков, был очень тих, но звук его заполнил все пространство большого зала. Из молочного искрящего тумана вышла женщина красоты столь необыкновенной, что не стоило даже смотреть на Темных, что в едином порыве склонили головы перед ней. Это была Ладин, Луноликая. Смертельная нежность метели.
    Она зачаровывала, манила. Белыми, будто лебединое крыло, волосами, расплавленным серебром глаз, звоном тяжелых перламутровых и жемчужных бус на тонкой шее.
    В стане Магов послышались тихие вскрики и слова молитвы Пресветлой. Я сама едва не лишилась чувств, когда Ладин приблизилась ко мне. С тихим шорохом змеился по полу шлейф ее алого платья.
    Мое сердце колотилось, будто пойманная в силки птица. Эти лунные глаза видели меня насквозь. Они освещали все чувства, все мысли, все желания, которые я предпочла бы скрыть даже от себя самой. Я была ужасно ошарашена, и раздраженные слова уже готовы были сорваться с губ, но внезапно болью вспыхнули знаки на спине - и в сознании будто появилась невидимая, но очень крепкая стена, отделившая меня от Ладин. Та лишь усмехнулась. "Пускай так. Пока что", - услышала я в голове голос.
    - Береги ее.
    - Ценой своей жизни, - я почувствовала, как пальцы Аларика крепко переплетен с моими.
    Да уж, дивные дела творятся во дворце Темных. Не успела я задаться вопросом, что же дальше, королева Мирабелла пригласила всех в Главный зал церемоний - как оказалось, попасть туда возможно было прямо из приемной, где мы находились сейчас.
    Дверь в западной стене - тяжелая, с филигранной гравировкой. Оконные витражи бросали холодные лимонные блики на снежной чистоты пол. Роскошные гобелены с вытканными на них сценами истории Темных - и опять холодное оружие, сияющее, идеально начищенное.
    В центре на возвышении - троны правящей семьи. Выполненные из драгоценнейшего черного дерева, сверкающие алмазми, сапфирами и рубинами, украшенные резьбой в виде ветвей гранатового дерева и оскаленных волков - они прекрасны.
    Были соблюдены все формальности. В Книгах закона и дроу, и магов были сделаны соответствующие записи - теперь даже Боги не могли оспорить узы, связавшие нас с Алариком.
    Все как в тумане - на моей руке красуется тяжелое кольцо с черным бриллиантом, на руке Принца - золотая изящная змейка с опалами вместо глаз. Эльф целует меня легко, осторожно, и рисунок вен под моей кожей расцветает всполохами ледяного огня.
    - Самое время праздновать.
    Аларик улыбнулся - и я едва сдержалась от смеха, увидев, как некоторые маги откровенно отшатнулись от дроу, напуганные видом его острых клыков. В глазах Принца плясали озорные искры - уверена, он рассчитывал именно на такую реакцию. Его чувство юмора явно темнее ночи.
    Все почтенное собрание переместилось в Зал торжеств, элегантная роскошь которого произвела на меня самое благоприятное впечатление. Здесь не было окон, и свет обеспечивали магические сферы, заполненные цветами жасмина и белыми тюльпанами. Ирисы, розы и лилии красовались в высоких вазах тончайшего фарфора. Мебель из светлого дерева, кресла обиты синим атласом. Ноги утопали в мягком пушистом ковре, а стены и потолок украшали цветные фрески с изображениями ратных сцен и невиданных мною представителей флоры и фауны. Кремовые скатерти и серебряная посуда, инкрустированная лунными камнями и топазами. Драпировки из тяжелого бархата. Музыканты, расположившиеся у южной стены, играли мелодию нежную и и лирическую.
    Мы с удобством расположились за большим столом. Убранство дворца Темных вообще нравилось мне все больше и больше - все потрясающе красиво и изящно, но без излишеств.
    Я старалась почувствовать чуждую мне магию. Темно-серебряные, холодные нити, будто осенний дождь. Касаться их я не стала: не то, чтобы они были опасны для меня. Просто пока более комфортно ощущать силу Аларика, которой он столь щедро делился со мной, - явно понимая, как нелегко мне сейчас.
    Пир удался на славу. Звучали пожелания счастья и плодовитости молодой чете, поднимались кубки ароматного темного вина, гости воздавали должное мастерству здешних поваров. Запеченная в лавандовом соусе оленина, нежнейшие перепела в меду, паштет с черносливом и сладким перцем, миндальные пирожные - и еще множество чудесных яств. Освоившиеся уже гости вели приятные беседы, и все бы ничего, но...
    - Уверена, ты знаешь, как поступить правильно.
    Ладин, поздравление которой должно было стать кульминацией празднества, протянула Аларику богато украшенный самоцветами ларец, в котором покоились два браслета из белого металла, тонкой, кружевной работы, усыпанные бриллиантами, будто осколками звезд.
    Лицо Принца стало неподвижным, будто у статуи, родители же наши заметно заволновались. Улучив минуту, когда нам не надо было слушать очередную речь, я наклонилась к Аларику и спросила:
    - Что это за браслеты?
    На высокие скулы легли тени ресниц.
    - Луноликая дала позволение провести обряд Соединения.
    Я сделала глоток вина.
    - Это ведь хорошо, не так ли?
    - Это вовсе не хорошо, драгоценная.
    Вот вам и романтика Темных. Хотя, чего вообще я ожидала?
    - То есть ты уже не уверен, что хочешь видеть меня не только Принцессой, но и своей супругой? - подозреваю, голос мой сейчас больше напоминал шипение змеи. - Я права?
    Аларик молча взял мою руку и коснулся губами ладони. - Ты будешь знать обо мне все. Ты уверена, что хочешь этого? - черные глаза его были непроницаемы, будто воды зимнего озера. 
  - А ты многое хотел бы скрыть от меня? - я пристально взглянула на Принца.
    Дроу улыбнулся и наклонился ко мне - его дыхание щекотало кожу и заставляло заливаться румянцем.
    - Я в любом случае не смогу отказаться от того, что так желанно. Так что...
    - Поднимем же кубки в честь новоиспеченных мужа и жены!
    Император явно выбрал не самый подходящий момент для поздравления. Но все уже пригубили ароматное клубничное вино за будущее счастье супругов - и наши губы соприкоснулись. Этот дурманящий запах моря и сандала, кажется, струится под моей кожей, будто туман, скрывающий самые топкие болота.
    Праздник продолжался. Я уже немного устала от шума, и потому с радостью приняла предложение мамы прогуляться по небольшому зимнему саду, который примыкал к Залу торжеств.
    Хризантемы самых различных оттенков - от белого до глубокого лилового, бордовые розы, незнакомые мне деревья с листьями почти бирюзовыми и даже яблони, на которых зрели янтарные полупрозрачные плоды. Место было чудесное и спокойное.
    Прогуливаясь по ровным дорожкам, засыпанным мелким песком, мы увидели мраморную беседку. С большим мастерством изящная конструкция была украшена резьбой в виде уже знакомых волков и ветвей граната. В ней и решено было остановиться.
    - Доченька, мне необходимо кое-что тебе рассказать.
    Мы опустились в глубокие дубовые кресла.
    -Что-то серьезное? - я машинально вертела в руках сорванный георгин, бархатно-розовый. Взволнованный голос леди Сиенны заставил нервничать и меня.
    - За несколько дней до вашей свадьбы Аларик с отрядом избранных воинов дроу совершил нападение на Уэлле, столицу мира стихиалей. И это... принесло много разрушений.
    Внезапно мне стало очень холодно. И горько от того, что, кажется, именно сейчас все мои мечты рассыпаются прахом.
    - Почему он это сделал?
    Неужели это мой голос - такой холодный и равнодушный?
    Мама улыбнулась и ласково коснулась моей щеки, желая утешить. Поддавшись порыву, я накрыла эту узкую теплую ладонь своей. Скажи, мама, почему все получилось именно так? Что же мне делать?
    - Родная, не печалься. На самом деле это была вынужденная необходимость.
    - Необходимость? Ну разумеется. - Я вскочила и стала расхаживать по беседке, пытаясь хоть как-то успокоиться. - Убивать для дроу, наверное, действительно необходимость. Мы чудовищно ошиблись. И вы, и я, и Император.
    Это надо исправить. Немедленно. Вернуться в зал и надавать Аларику пощечин. И плевать, что...
    - Тебе грозила смертельная опасность, Лидия.
    Предельно серьезный тон. Я замерла на месте, спиной к леди Сиенне.
    - Опасность?
    Мама встала из кресла и подошла ко мне, чтобы взглянуть в глаза.
    - Да. Мне стало известно об этом об Архимага. Ты ведь понимаешь, что стихиали люто ненавидят Темных. Впрочем, это взаимно. Главное то, что они уже почти пробрались в Танаис. Не было другого способа их остановить.
    Разумеется, Жрица Пресветлой жалела погибших. Но я была ее дочерью.
    - Они знали, что твоя смерть, - на этих словах голос мамы немного дрогнул, - очень сильно ослабит Принца. Стихиали не могли упустить такой шанс.
    Я пыталась осмыслить только что полученную информацию. Но ведь никто не говорил, что все будет просто.
    - Почему они считают, что это принесло бы Аларику неприятности?
    Мама вновь улыбнулась, беря меня за руку.
    - Думаю, ты действительно шеллан для этого Темного.
  
  
  ***
  
  
    Между тем, небо стало темно-лиловым - совсем, как в моем сне, и звезды скрылись за молочными облаками. Наступила ночь.
    Еще раз благословив нас, Илиас и Мирабелла ушли в свои покои, а мои родители - в отведенным им комнаты. Вспыхивали овалы порталов, гости, весьма довольные новыми знакомствами, убывали домой, в Танаис. И вот уже Ладин, сверкнув на прощание улыбкой, растворилась в воздухе. Праздник подошел к концу.
    Настало время нам с Алариком отправляться в свою опочивальню.
    Волновалась я невообразимо. Хотя, если подумать, это неудивительно для невинной девушки. Дроу же был спокоен, и уже очень скоро мне стала понятна причина этому.
    Мы оказались в южном крыле, и думаю, не ошибусь, если скажу, что кроме нас, более здесь не было никого, даже слуг.
    - Входи, пожалуйста, - Принц распахнул передо мной резную двустворчатую дверь вишневого дерева.
    Комната, открывшаяся моему взору, была красивой: в молочным и золотистом тонах, с высокими окнами и роскошной кроватью под балдахином.
    - На этом столе еда - фрукты, сыр, холодное мясо, хлеб и вино. Гардеробная и купальня, - эльф указал на две малоприметные двери в западной стене. - Если тебе понадобится еще что-то - только скажи. Моя комната немного дальше, по левой стороне.
    С этими словами, поставив изящный ларец с подарком Ладин на туалетный столик, наглец нежно поцеловал мои пальцы и ушел.
    Наверное, несколько минут я стояла, будто громом пораженная. Да что это такое? Он что, издевается? Моя женская гордость была жестоко уязвлена подобным поведением. Аларик ведь муж мне! Как он посмел проявить столь вопиющее безразличие? В Бездну политическую целесообразность. Эту ситуацию необходимо решить сейчас же.
    - Аларик! - я вылетела из комнаты, будто разъяренная львица.
    Он сказал, по левой стороне? Прекрасно, дроу наверняка здесь - у самого поворота коридора сияла полоска света.
    Возмущенная, я постучала в дверь. Через несколько мгновений Темный открыл мне, и я вошла в комнату, не особо заботясь о том, желает ли этого мой супруг.
    - Что вообще...
    Да уж. Оглядевшись, я поняла, что назвать это помещение аскетичным - значит, сильно ему польстить. Лишь голый камень, тонкий матрас в углу и жуткий холод.
    - Тебе не следует находиться здесь. - Аларик подошел ко мне очень близко. - Что-то случилось?
    Я прищурилось. Нет, этот негодник точно решил посмеяться надо мной.
    - Да, случилось. Я вышла замуж за полного дурака, который абсолютно оскорбительным образом оставил меня одну в брачную ночь. Но, может быть, у тебя есть адекватные объяснения своему возмутительному поступку?
    Подозреваю, голос мой отчетливо напоминал шипение змеи сейчас, когда я бросала в ему в лицо эти обвинения.
    Ситуация была, прямо сказать, глупейшая, но мое самолюбие требовало отмщения. Кроме того, откровенный разговор виделся не худшим вариантом.
    - Что же, - Аларик усмехнулся, холодно и равнодушно, - объяснение у меня есть. Позволь продемонстрировать.
    Дроу снял рубашку и кинул ее на пол. Посмотрел мне в глаза.
    Я же едва удержалась, чтобы не вскрикнуть. Все его тело было покрыто шрамами. Все. Его. Тело.
    О Пресветлая.
    Наверняка, я должна чувствовать жалость к Темному. Но я была слишком поглощена смертельной ненавистью к тем, кто сотворил с Принцем подобное.
    - Что произошло?
    Я вытянула руку и коснулась кончиками пальцев груди Аларика. Он глубоко вздохнул, будто усилием воли заставлял себя не отшатнуться.
    - Тебе не нравится? - руки я, впрочем, не убрала. Ощущать стальные мускулы под этой бархатной кожей было удивительно приятно.
    - Просто странно, - Темный улыбнулся. - Раньше к моим шрама никто не прикасался.
    Без сомнения, это хорошая новость.
    - Что же касается причин их появления, боюсь, ты все увидишь своими глазами.
    Я немного подняла голову, чтобы взглянуть супругу в глаза.
    - Что ты имеешь в виду?
    Ему было больно. Но все Боги тому свидетели, этот эльф умел преодолевать боль.
    - Если мы наденем браслеты, ты узнаешь обо мне все. Разумеется, и прошлое также. - Принц накрыл мою ладонь своей. - Ты готова?
    Я с искренним удивлением покачала головой.
    - И что же в этом плохого?
    Аларик притянул меня к себе ближе.
    - Я хочу, чтобы это произошло до того, как ты расплетешь ленту в моих волосах.
    Голос Темного стал тише. Тени от свечных огоньков рисовали на его коже линии, похожие на русла древних рук, еще более высвечивая шрамы.
    - Я не отпущу тебя в любом случае, и на то есть более чем веские причины. Но если ты сочтешь возможным делить со мной постель, я бы хотел быть уверенным, что ты понимаешь, драгоценная, что я такое. Если же не сможешь принять меня - принуждать не стану. Титула Принцессы Темных будет достаточно?
    - Ты обещал быть мне хорошим мужем, - мягко напомнила я. Не то, чтобы хотелось выглядеть распущенной девицей, но раз уж такой разговор.
    - Не уверен, что секс со мной тебя осчастливит. Если ты об этом.
    Ну разумеется, о чем же еще.
    - Тут уж дай судить мне самой, Аларик.
    - Не противно? - рука супруга сжала мою ладонь, побуждая исследовать жестокие отметины.
    Я засмеялась. Это был слишком невероятный вопрос.
    - То есть ты хочешь сказать, что храбрый воин комплексует по поводу каких-то там шрамов? Брось.
    Темный крепко прижал меня к себе.
    - Это потрясающе. То есть, ты просто потрясающая.
    Я слушала биение его сердца, пробовала его на вкус, будто нектар бессмертных.
    - То есть это выбор без возможности выбора? Уйти я не могу?
    - Нет. Ради твоей же безопасности.
    Я улыбнулась, заметив, как блеснули рубиновым его глаза.
    - Деспотичное чудовище.
    - Будь я таким на самом деле, это значительно облегчило бы жизнь, - Аларик тихо засмеялся. - Я бы тебя изнасиловал - и никаких сомнений.
    - А ты бы изнасиловал?
    Не успела я охнуть, как Темный взял меня на руки и усадил на стол. Теперь наши лица находились на одном уровне, а его бедра - между моих коленей.
    - А ты этого хочешь?
    Абсолютно серьезный вопрос и опаляющее темное желание в хриплом голосе.
    - Не уверена.
    - Нет?
    - Да.
    - Опасные разговоры, - Принц мягко улыбнулся. - Ты всегда столь своенравна?
    - Только по воскресеньям. Кстати, хочу спросить: почему твоя комната так ужасна?
    Аларик молчал несколько секунд, и я почувствовала, как напряглись его плечи.
    - Не думаю, что заслуживаю лучшего.
    Догадка была жестокой и неожиданной, будто удар по лицу. Он подвергался насилию в плену и ... считает себя грязным, недостойным? Жалостью оскорблять Аларика я не хотела - вряд ли он нуждался в этом. Поддавшись порыву, я осторожно коснулась губами его шрама на лице. Ласково провела пальцами от скулы до уголка губ.
    - Лидия, - в голосе Принца слышалась глухая мольба, - прекрати. Иначе, клянусь, ты не выйдешь отсюда столь же невинной.
    - Они мертвы? Те, кто сделали это с тобой? - я намеренно перевела разговор на несоизмеримо более важную тему.
    Глубокий вдох. Аларик прижимает меня к себе так близко, как позволяет платье, и закрывает глаза.
    - Да.
    Мне достаточно и этого. Пока. И я не испытываю никаких угрызений совести по поводу того, что радуюсь смерти созданий Пресветлой. Закон справедливости гласит: какой мерою ты меришь - такою же и тебе отмерено будет.
    Аларик отвечает мне с жадностью изголодавшегося по ласке зверя. Его поцелуи, его прикосновения обжигают мои обнаженные плечи, изгибы шеи.
    Ощущения были незнакомыми, но ужасно приятными. Сладкая медовая истома, медленно разливающаяся под кожей. Жар, берущий свое начало в моем белом, только что пробудившемся сердце - и в трелях лазоревых и алых птиц, населивших его.
    - Ты останешься ночевать здесь? - я улучила мгновение между поцелуями.
    - Разумеется.
    - Жена должна быть рядом со своим супругом. Потому, если ты намерен спать на этом ужасном матрасе - я также не уйду.
    Расчет оказался верным - Аларик не захотел рисковать моим здоровьем. Надо заметить, что процесс перехода в общую спальню и подготовки ко сну несколько затянулся - увлеченные чувственными открытиями, мы никак не могли оторваться друг от друга, и губы его были слаще любого вина.
  
  
  ***
  
  
    Я парила во Тьме. Спокойствие, ледяное, мертвенно-нежное, будто аромат зимних роз, струилось по моей коже, лаская вмиг застывшие губы, сворачиваясь мягким кошачьим клубочком на ресницах. Мурлыкает, ластится. Лишь впусти вечный холод в душу, дай укрыть все пологом белоснежными - и даровано будет вечное блаженство. Ни любви, ни ненависти.
    Серебристый смех. Не могу вообразить даже звука более прекрасного - и более жуткого. Сверкнули острые когти.
    Вот какова ты на самом деле, Луноликая Дева Смерть. Твое совершенство пугает. Я чувствую, что не могу даже закрыть глаза, ужас сковал мое тело.
    Пробуждение было подобно подъему с морской глубины. Сев на постели, я оглядела комнату. Аларика рядом не оказалось, но на маленькой тумбочке стояла фарфоровая ваза с роскошным букетом бордовых роз.
    Не успела я решить, где же мне искать законного супруга, как раздался тихий стук в дверь. Интересно, кто это мог быть.
    - Войдите.
    Дверь бесшумно отворилась, и на пороге возникла стройная симпатичная эльфийка, с собранными в аккуратную косу черными волосами и облаченная в строгое коричневое платье.
    - Доброго утра. Я Рисса. Главный управитель замка прислал меня, чтобы вы одобрили мою кандидатуру на роль вашей личной камеристки, госпожа.
    Я задумчиво окинула девушку взглядом. Она произвела на меня благоприятное впечатление, как особа честная и серьезная. Почему бы и нет.
    - Можешь приступить к своим обязанностям, Рисса. Кстати сказать, ты не знаешь, где мой супруг?
    Брюнетка едва заметно склонила голову.
    - Управитель сообщил мне об этом, как раз на случай, если вы пожелаете знать. Его Высочество наследный Принц Аларик приказал передать своей драгоценной супруге, что ожидает ее в летнем саду, если госпожа пожелает присоединиться к нему за завтраком.
    Что же, в летнем саду так в летнем саду. Отослав Риссу, я сама занялась своим туалетом.
    Купальня была очень удобной, но непривычной. Более всего она напоминала человеческие изобретения в данной области, насколько я могла понять. Приняв ванну (и оценив по достоинству аромат прекрасного лимонного мыла), я решила исследовать содержимое шкафа. После недолгого размышления выбрала простое, но элегантное платье в бело-синюю клетку и белую теплую кофту.
    Мысли мои постоянно крутились вокруг событий прошедшей ночи. Губы еще, кажется, были слегка припухшими от наших с Алариком бесконечных поцелуев. Для меня все это было в новинку, но физически с мужем мы оказались весьма гармонично совместимы - здесь сомнений нет. Но ведь не случилось главного. Более того, серьезные вопросы вызывало у меня прошлое Принца.
    Волосы я собрала в высокий хвост. Черные туфли на невысоком каблуке - и к выходу готова.
    Найти любимый летний сад Аларика - потому как этих садов оказалось несколько - было делом непростым, и я обратилась с вопросом к Риссе, попутно разузнав, где именно находятся комнаты моих родителей. Поскольку было еще довольно раннее утро, я решила проведать их позже. Спустившись по боковой лестнице до первого этажа, я завернула в северную галерею. Мне понравилось здесь: никого лишнего, только пахнущая медом тишина. Бордовый камень отделки, напоминающий яшму, ковер с высоким ворсом и драпировки из темно-синего бархата на стенах. А вот и нужная мне дверь, из темного узорчатого стекла.
    Сад был, несомненно, прелестным. Небольшой кусочек лета. Я шла по идеальному песку дорожек, любуясь еще незнакомой мне флорой мира Темных. Та, видимо, также была не против познакомиться, льнула к щеке лиловыми глянцевыми листьями невысокого кустарника с золотистыми шипами, осыпала ладонь мерцающей пыльцой черных цветов, спускающихся с высоких деревьях на лианах. Мягкое тепло особых магических сфер, видимо, неплохо заменяло Солнце, и растения явно чувствовали себя весьма неплохо.
    - Доброе утро.
    Я оказалась в плену сильных рук, и ощутила запах моря и сандалового дерева. Когда этот аромат успел стать мне столь родным?
    - Здравствуй.
    Улыбнувшись, я повернулась к Аларику, с удовольствием отвечая на нежный поцелуй.
    - Говорят, ты обещал мне завтрак.
    - Я ждал, пока ты придешь.
    Дроу сегодня отбросил королевский пафос и облачился в обычные светлые джинсы и белую футболку. Что же, отличный выбор. 
   Мы расположились в закрытой мраморной беседке, на широких креслах. Низкий столик радовал взгляд сервированной едой, весьма аппетитной, а на углу его лежали бумаги.
    - Что это? - я кивнула на письма.
    - Донесения. Весьма тревожные.
    Дроу вздохнул и взглянул мне в глаза.
    - Стихиали решили развязать войну.
    Я пожала плечами, сделав глоток чая.
    - Несколько столкновений еще не война, Аларик. Или я не права?
    Темный удивленно изогнул бровь.
    - А кто тебе сказал, что речь идет всего лишь о нескольких столкновениях?
    Несколько секунд дроу молчал, будто решая для себя что-то.
    - Стихиали ведь не просто так затевают это все, драгоценная моя. Им необходима власть, и они задумали получить ее, освободив Кровавого Зверя.
    Я замерла, услышав эту новость. Да они действительно просто больные. Освободить Зверя, воплощение абсолютного разрушения?
    - Это не имеет смысла. Во время его пробуждения им не избежать гибели - так же, как и всем остальным расам.
    Аларик усмехнулся, покачав головой.
    - Здесь есть одна особенность. Если стихиали принесут Зверю достаточно жертв, он пощадит их. По крайней мере, они сами так считают. Потому им нужны сотни, тысячи смертей - во всех мирах. Вот только я, как и остальные правители, категорически против.
    - Еще бы. - Я задумчиво взяла кусочек сыра. - Мирно эту проблему не решить, если я правильно поняла?
    - Да. Не решить.
    Темный неожиданно поднялся и подошел ко мне. Сел на край моего кресла и притянул в горячие объятия - так, что я оказалась на его коленях.
    - Если эти твари вновь установят связь с Первостихиями - ситуация будет, мягко говоря, хреновой. 
    Жуткое спокойствие голоса Аларика заставило меня вздрогнуть. Не забывай, Лидия, что он есть по сути своей.
    - Ты убийца.
    Мои пальцы едва ощутимо коснулись бледных губ. Убийца. К которому меня влечет неодолимой силой.
    Темный улыбнулся, безмятежно и мягко, поцеловав мою руку.
    - Как и каждый дроу.
    Я нахмурилась. Ему, видите ли, смешно. Чудно просто.
    - И еще ты употребляешь грубые слова.
    - И еще я курю.
    - Куришь? Это ведь вредная привычка из мира людей? - раздраженно спросила я.
    Аларик пожал плечами.
    - Курение меня просто успокаивает. Как и пытки врагов. Но все же никотин более... цивилизованный способ, не находишь? Тем более, что он, разумеется, вреда мне не причиняет. Потому наркотики в моей жизни исключительно эльфийские: сила и власть.
    Идеальный мужчина мне достался, вот ничего не скажешь. Я взглянула в агатовые глаза, не скрывая иронии.
    - Меня в этом списке, я так понимаю, нет?
    Аларик провел ладонью по моей щеке.
    - Ты не наркотик в моей жизни. Ты ее смысл, - от этого хриплого голоса по моим венам разлилось тепло, будто золотистый мед.
    Мне важно было услышать это. Почему?
    - Курение. Убийства. Грубая брань. Не вижу, чтобы ты хотел бороться со своими недостатками, супруг мой.
    Кажется, мне удалось всерьез удивить Принца.
    - А что конкретно из этого ты называешь недостатком, Лидия? Послушай, родная, - эльф прижал меня к себе, - я говорил тебе, что мое предназначение - война. А это значит кровь, боль и смерть. Не вижу смысла оправдываться. Я никогда не лишал жизни того, кто не угрожал моему народу или моей женщине. Я обязан защищать то, что люблю. И буду делать это любыми способами.
    Я вздохнула. Голова моя уютно покоилась на плече мужа, а наши пальцы были крепко переплетены.
    - У нас есть план, как победить?
    Как бы то ни было, я настроена прожить долго и счастливо. Причем неплохо бы, чтобы с этим конкретно взятым Темным.
    Аларик кивнул.
    - Разумеется. Уничтожить всех врагов, - с неподражаемой серьезностью поведал мне супруг.
    Я тихо засмеялась, поцеловав эльфа в шею.
    - Логично. И как это сделать?
    - Сегодня к вечеру в замок прибудут два моих близких друга со своими возлюбленными, и еще один, пока одинокий. И вот как раз этот важнейший вопрос мы и будем обсуждать.
  
  
  ***
  
  
    Семейная жизнь начинается с военного совета. Просто прекрасно.
    - Темные не могут без войны, не так ли?
    Супруг неожиданно улыбнулся, взглянув на меня.
    - Хочешь, я расскажу тебе, как появились итилири - Черные?
    Разумеется, я желала это знать. Потому вместе с притихшим садом слушала завораживающий голос Аларика.
    - Тысячелетия Северный ветер, один из Великих, был странником, знающим лишь холод и одиночество. Первозданная пустота плескалась в аметистовых глазах. Никем он не был любим, никому не мил - каждому известно, что разбивает Северный Ветер о скалы корабли без жалости, и гаснут хрупкие огоньки душ в белой морской пене. Лунной рукой закрывает глаза смельчакам, что рискнули пробыть в его царстве слишком долго. Но однажды встретил Ледяной Странник ту, что не боялась его. С улыбкой подставляла дева нежное лицо снежинкам, что жалили подобно змеям, не прятала хрупких рук от жгучих, будто удары плети, прикосновений. Подивился этому Хаан, залюбовавшись смелой красавицей. Сказочно хороша была царевна Белых гор - высока и стройна, с теплыми янтарными глазами и тяжелыми косами, в которых пряталась ночная тьма. Опутали сердце Ветра неведомые доселе чувства гибкими побегами шаар-таи - цветов, что прорастают сквозь кости мертвецов, и Мириэлла не побоялась любить вечного Странника. Сколь долго продолжались тайные встречи - знают лишь студеная река да серебряные лисы, что прячутся в снегах. Только однажды, когда сиятельная Наирэ рисовала на небосводе алые и золотые полосы утренней зари, похитил Хаан возлюбленную и отнес в свои чертоги. Веселой, пышной была свадьба, и небесный мед лился рекой. Нежно любящие друг друга, супруги жили в согласии, но видно, не каждому счастье суждено. Не смирившийся с утратой дочери, царь Белогорья, задумав злое, обратился за помощью к Богине стихиалей, Лиарнэ. Та и была рада досадить Хаану, обиженная за то, что по недосмотру не пригласил он ее на свадебный пир. Ледяным зимним днем сотряс все миры ужасный крик, исполненный муки и боли - то корил себя Северный Ветер за то, что не уберег Мириэллу. Напрасно качал он бездыханное тело на своих руках, напрасно целовал бледные губы. Душе, потерянной в Первостихиях, спасения нет. Обрядив возлюбленную супругу в парчу и шелк, Хаан предал тело ее земле на высоком черном холме, где не росло ни былинки. Потемнел лик Ледяного Странника, и необъятно велика была его скорбь. Во всех мирах кружили снежные вьюги. Воя, будто голодные волки, шутя ломали они вековые дубы и закрывали небеса серой непроницаемой мглой. Бураны со слепой яростью рушили каменные дома, будто хрупкий фарфор, и никому не было пощады в этом безумии - справлял по своей любви тризну Северный Ветер. Лишь желание отомстить жгло его. Но что это? Не поверил Хаан глазам своим, когда увидел гранатовое дерево, выросшее на могиле его супруги, и плоды его - белые, будто кожа незабвенной Мириэллы. Ветер коснулся ветвей дерева, и отравлены стали его соки неизмеримой болью, а из зерен явились воины, с волосами цвета снегов и глазами, в которых плескался лунный свет. Тускло мерцали клинки. Когда узнала об этом Лиарнэ, устрашилась Богиня мести Ледяного Странника и растворила свой дух, поселившись в телах стихиалей. Но это не стало спасением для нее - по праву мести мечом карающим обрушился Ветер на Саон вместе с своими верными союзниками. Не зная жалости, пировала армия, вырывая сердца из трепещущих тел, оскверняя женщин и увеча мужчин, почти ласковым движением рук ломая хрупкие шеи детей. Кровь заливала проклятую землю, и капли ее навсегда окрасили кожу и волосы мстителей.
    Так и появились черные воины - из скорби, снежных вьюг и пепла мертвой любви. Благословленные Смертью, для которых кровь слаще, нежели гранатовый сок.
  
  
  ***
  
  
    Прекрасная легенда. Прекрасная и жестокая, как и сами дроу.
    - Мириэлла так и осталась мертва? Странник не смог воскресить свою возлюбленную?
    Мы медленно поднимались по винтовой лестнице в личный кабинет Короля Илиаса по его приглашению - и родители Аларика, и мои желали выпить вместе утреннего чаю, о чем было договорено еще вчера, после окончания праздника.
    - Как знать, - усмехнулся Принц, - как знать. Говорят, что история еще не закончена.
    Чаепитие прошло в очень теплой атмосфере - а ведь известно, что именно общество близких греет лучше всего в холодный день.
    Король и Королева были откровенны. Это меня и порадовало, и огорчило, потому как искренность послужила прекрасной демонстрацией того, насколько Темные НЕ люди.
    Дроу были загадкой. С одной стороны - искренняя любовь, связывающая Илиаса и Мирабеллу с их сыном. С другой же - спокойный и даже беспечный рассказ о том, как итилири ломали и вырывали клыки вампирам, обрекая тех на презрение соплеменников, изгнание из родных земель, и, как следствие, долгую мучительную смерть. Милосерднее убить сразу, но только вот значение слова 'милосердие' дроу, видимо, объяснить никто не удосужился.
    - Это жестоко. Ты собственноручно приводил в исполнение столь милое наказание, Аларик?
    - Да, - спокойно ответил мой супруг, и ничего сейчас в этом бессердечном хищнике не было от того мужчины, с которым я до потери дыхания целовалась сегодняшней ночью.
    Несомненно, Мирабелла была мудрой женщиной и образцовой матерью. Прекрасно понимая, что брак - это труд двоих, она не стала вмешиваться, хоть и видела, что назревает ссора. Илиас, переглянувшись с леди Сиенной и сэром Томасом, также не стал накалять обстановку.
    - Надеюсь, Лидия, увидев мое прошлое, ты поймешь, почему я такой, какой есть. И не станешь осуждать.
    Я лишь вздохнула, склонив голову на плечо дроу. Может, и не буду. Кто знает.
  
  
  ***
  
  
    - Дай мне руку.
    Я подчинилась. Браслет скользнул на запястье. Аларик посмотрел мне в глаза и едва заметно улыбнулся:
    - Вообще, я не хотел этим делиться. Ни с кем и никогда. Но думаю, мне стоит учиться доверять.
    - Уверена, это потрясение для нас обоих.
    Солнце Фентари, розовато-лиловое, уже вошло в зенит, и воздух приобрел некую особую хрустальную прозрачность.
    Темный, как и обещал, решил открыться мне. Мы находились в нашей спальне.
    - Смотри.
    Я устроилась в объятиях мужа, прижавшись спиной к его груди. Браслет уже был и на его руке, и...
    Картинки мелькали, будто в калейдоскопе, сменяя друг друга.
    - Некромант, Ваше Величество.
    Илиас изумлен не на шутку.
    - Этот дар считался утраченным так давно.
    - Медос Единственно Видящий благоволит Принцу, - улыбается жрец.
    Жаркий полдень. Юный наследник оттачивает свое мастерство воина, тренируясь упорно и самозабвенно. В этом юноше - да что там, совсем мальчишке - с непроницаемо-черными глазами Аларика выдает уже знакомая мне смертоносная плавность и быстрота движений. Долгие часы занятий в прохладной полутьме библиотеки и учебных залов.
    Война. Война. Война. Я не могла поверить в то, что этот не ведающий жалости незнакомец с презрительной усмешкой на совершенных губах - мой муж. Легенды не лгут. Будто сама Дева Смерть поцеловала эти узкие ладони, сжимающие два клинка с адамантовыми лезвиями. Аларик разил без промаха. Бессчетное количество раз жизнь врага оставалась лишь багровыми каплями на мертвенно-спокойном лице, но ни разу я не увидела раскаяния в глазах, что чернее Бездны.
    Риарх встает на дыбы.
    - Вы подохнете все. Каждый, кто посмел посягнуть на мои земли и на моих братьев и сестер.
    Лучше бы Принц кричал - его тихий, бесстрастный голос выносит приговор. День за днем.
    Туманные горы, благоуханные весенние степи и пронизывающий ледяной ветер. Бесконечные походы. Дороги, уходящие за горизонт - кому нужны они?
    Бессонные ночи на голой земле и бесконечные воспоминания о тех, кого не сберег.
    О соплеменниках, погибших во время вероломных набегов вампиров и стихиалей.
    Вы подохнете все.
    Свет в его душе медленно гаснет под пологом вечной войны.
    С еще большей жесткостью перегрызает Черный волк глотки врагам - а врагами он считает едва ли не всех и каждого, кто не рожден дроу. Аларик с той же презрительной улыбкой поднимает павших на поле боя противников - только воины эти слушают теперь исключительно его приказы. Наверняка, ужасно мучительно Главе белых орков принимать смерть от руки своего возлюбленного брата - Аларик в совершенстве умеет причинять боль.
    Заклинания серебряными искрами оседают на коже вражеских воинов, обращая их в пепел.
    По моим щекам текут горькие слезы. Почему все это должно происходить?
    Неожиданный союзник - снежный демон. На Перевале гроз, в мире вампиров, пришлось армиям заключить союз, чтобы победить вызванных из мира мертвых некродраконов.
    - Нет!
    Крик Аларика, полный отчаяния и злобы, почти оглушил меня. Пустая рама разбитого зеркала слепо смотрит в серое небо, осколки хрустят под подошвами черных сапог.
    Острые, опалово-молочные когти ревности разрывают меня, когда я вижу Принца Темных, стоящего на коленях у маленькой колыбели. Струи осеннего дождя хлещут по спине нещадно, ветер бьет по лицу - Аларик не замечает ничего. Его взгляд сияет нежностью.
    Эльф укрывает плащом мирно спящего ребенка. Я хочу кричать, но не могу - как в самых страшных кошмарах.
    - Верни Лидию родителям. Стихиали близко.
    Камео и снежный демон, бережно неся колыбель, скрываются в портале.
    Внезапно я проваливаюсь в темноту, и лишь краем глаза успеваю заметить лиловую сеть заклятия, пленившего дроу.
    Золотоволосая девушка с небесными глазами смеется, и воздух вокруг становится еще холоднее. Она протягивает руки к эльфу - и Аларик падает на узкий мост, соединяющий берега медленной тихой реки. Я уже видела этот мост раньше - в своем сне.
    Эта тварь подходит к Темному и касается его груди, будто ласково - но от этой ласки на коже появляется глубокий багровый шрам. Золотистый сгусток зависает прямо перед ее глазами.
    - Ты помнишь, как убил моего мужа? В сияющий день весны?
    Меня тошнит. Вновь воды реки окрашены кровью.
    - Ты в ловушке. И тебя не спасет никто.
    Каменные мокрые стены. Тусклый свет из крошечного окна - слишком высоко. Аларик, обессиленный, скован по рукам и ногам.
    Огненная боль в груди. Принц широко распахивает глаза, и черты его лица искажает столь дикая ненависть, что дева на мгновение отшатнулась.
    - Ублюдок.
    Удар наотмашь по лицу. Я почти ослепла от боли - но все же вижу.
    Кнут бесчисленное количество раз обрушивается на обнаженное тело. Железные когти плетки оставляют ужасные рубцы. Сотни раз.
    Он не кричит никогда - даже наркотическое питье и проклятый металл оков, лишающий сил, не способны разрушить волю и разум Аларика.
    Белая поземка змейкой льнет к ногам. Плавно ползет выше и жалит в самое сердце.
    - Я дам тебе покой, - сверкнули опаловые глаза. - Лишь попроси, и я убью тебя нежно.
    - Нет.
    Голос очень тих, но это его голос.
    Аларик падает в снег, и его волосы рассыпаются щупальцами тьмы по белому савану.
    - Почему ты не хочешь меня? - золотоволосая тварь сладострастно изгибается, вновь насаживаясь на его член. - Разве я не хороша?
    Аларик каждый раз подвергается пыткам за то, что лекарям приходится прибегать к специальным мазям, чтобы он был готов для Риисы.
    Ненависть. Я тону в ненависти, и лишь она - спасение и сила.
    Можно перехитрить даже Смерть. Бледные пальцы на горле твари, хрипы - и Аларик получает ключи к столь долгожданной свободе.
    Я вижу рубиновое сердце в развороченной груди Княгини стихиалей. Аларик вынимает его и подносит к губам. Трапезничает так, будто это самое изысканное лакомство. Губы изгибаются в страшной улыбке: она превратилась в кричащий от боли кусок освежеванного мяса, когда Темный позволил ей умереть.
    А затем - сотни изувеченных трупов. Еще один поход. Земля Саона вновь залита проклятой кровью.
    Вы сдохнете все.
  
  
    ***
  
  
    - Лидия! Родная!
    Ресницы слиплись от слез. Я знаю, что вернулась уже в реальность, но запах крови все еще преследует меня.
    Соль и металл. Я открываю глаза и вижу, что ужасно исцарапала руки и лицо Темного.
    Осознание того, что мне только что открылось, наполнило мою душу вихрем самых противоречивых чувств. Ненависть. Страх. Отчаяние. Боль. Нежность. Благодарность.
    Кажется, я сошла с ума, буквально разбивая лицо Аларика, желая выместить жгучую ревность, и уже через мгновение зацеловывая его глаза, губы, пробуя на вкус эти пряные багровые капли.
    Супруг не спрашивал меня ни о чем - вряд ли в этом была необходимость. Но я чувствовала его беспокойство.
    - Ты ведь спас меня. Как я оказалась на том берегу?
    Голос прерывается. Мне трудно дышать. Маленькое одеяло, выполненное в цветах моего дома, укрывающее колыбель. Вряд ли этот образ когда-нибудь изгладится из памяти.
    - Стихиали выкрали тебя, и мне стало известно это еще до того, как о трагедии сообщили твоим родителям, - тихо ответил дроу. - Я смог перехватить их, но...
    Я вновь прильнула к его губам страстным поцелуем, заставляя молчать. Никакие слова не могли выразить мое восхищение Алариком. Я видела, через что пришлось пройти Темному - это требовало запредельной силы.
    Мое чувство Истины говорило, что это была его правда. А смогла бы справится я, будь этот ужас стал моим испытанием?
    В груди ярким солнышком сияла нежность к супругу.
    Аларик отвечал на мои ласки с не меньшим воодушевлением, а я нежилась в лучах его обожания. Он уже знал, каким будет мой ответ.
    - Ты действительно совершенна.
    Я улыбнулась, поцеловав дроу в шею.
    - Что значит 'действительно'?
    Голос Аларика был еще более соблазнительным, нежели обычно.
    - Известно, что для итилири его истинная пара - всегда само совершенство и воплощенная красота.
    Против этого я ничего, разумеется, не имела.
    Страсть вела нас своими запретными тропами, опьяняя ароматами можжевельника и мяты. Мы снимали одежду друг с друга, будто обнажая самые сокровенные тайны мироздания. Вихрь его поцелуев и ласк, - нежных, сладких, требовательных, огненных - закружил меня.
    И что с того, что и у меня, и у эльфа, по сути, нет опыта? Я щедро возвращала Аларику тепло, которое он дарил мне, и ничуть не боялась. Темный был прекрасен - его сияющие глаза, каменная твердость мускулов и грубые рубцы на горячей белоснежной коже.
    Я вычерчивала эти линии, будто карту неведомых еще берегов. Пила тяжелое биение его сердца, как янтарный мед.
    Устроившись на коленях мужа, я немного приподнялась, чтобы провести кончиками пальцев по шраму на его лице. Аларик замер под моими прикосновениями, демонстрируя свое доверие. Я прижалась к моему Принцу так близко, как могла, и искренне возблагодарила Пресветлую, что он все же вернулся из плена.
    Увлеченная новыми открытиями, я гладила его грудь, задевая темные твердые соски. Аларик тихо застонал, и я, ободренная такой реакцией, осмелилась коснуться его члена, уже возбужденного. Плоть оказалась удивительно бархатистой, с заметным рельефом вен.
    Эльф вздрогнул, что-то почти прорычал на своем родном языке - и спустя один удар сердца уже оказался сверху, опираясь на руки и прижимая меня к кровати.
    Обняв супруга за шею, я притянула его ближе, целуя его нечеловечески прекрасные глаза.
    - Я люблю тебя, - мягкий шепот. Я смущенно охнула, ощутив, что Темный ласкает мою грудь, осторожно и благоговейно. А затем опускается ниже и...
    - Аларик! - только и смогла выдохнуть я. Нежность его пальцев и губ на самой сокровенной части моего тела. Я трепетала и извивалась, кусая губы и сгорая от желания познать своего мужа.
    Наверное, я должна была чувствовать себя едва ли не развратной девкой. Но когда Аларик развел мои бедра, это было самым прекрасным и естественным из всего, что могло случиться во всех мирах.
    - Боюсь, в первый раз тебе будет немного больно.
    Он не солгал. Боль действительно на мгновение ослепила, когда Темный вошел в меня. Но она исчезла очень быстро, уступая восхитительному чувству наполненности.
    Муж встревоженно смотрел на меня. Я улыбнулась и слегка прикусила острый край его уха.
    - Продолжай, прошу.
    Кожу вновь обожгли поцелуи. Тихий стон сорвался с моих губ, когда член Аларика оказался на всю длину во мне. В тот первый раз я поняла, почему секс действительно таинство. Слияние, когда ты отдаешь и владеешь одновременно.
    Я наслаждалась его телом, его душой, выгибалась, желая принять своего мужчину как можно глубже, путала пальцы в черных волосах.
    Эти движения, властные, дикие, удивительно гармоничны. И мне было потрясающе хорошо. Безумно.
    Я с трудом восстановила дыхание, чувствуя, как лицо озаряется улыбкой.
    - Даже не знаю, смогу ли я стать достойным того, что ты подарила мне.
    Аларик с непередаваемой нежностью обнял меня, и, к огромному моему удивлению, направился в ванную, бесшумно закрыв за собой дверь.
    Член его все еще находился в полной готовности, как я успела заметить.
    Что же произошло? Может, я что-то сделала не так?
    Огорченная, я накинула халат и направилась к Темному. Он, как выяснилось, принимал душ. Судя по долетающим до меня брызгам - ледяной.
    - Аларик?
    Он медленно поворачивается. В черных глазах - лишь пустота.
    - Поговорим.
    Эльф кивает и закрывает воду.
    - Послушай, - слова даются трудно, - я не понимаю, почему ты так поступаешь, но это неправильно. Зачем ты убегаешь?
    Темный скользит по стене вниз.
    - Драгоценная, я действительно не прав и знаю это. Но ты же видела мое прошлое.
    Взгляд, полный тоски и боли, обжигает, будто удар хлыста.
    - Да тебя должно тошнить, когда я подхожу ближе, чем на сто шагов. А я заставил тебя разделить со мной постель.
    Я прекрасно знала все, что Темный не сказал вслух. Он считал себя грязным, недостойным. Опустошенным.
    Опустившись на колени рядом с супругом, я взглянула в искаженные страданием черты.
    - Ты потрясающий.
    Ладонь коснулась мокрых прядей, змеями струящихся по плечам.
    - Твоя жизнь не была легкой. Это очевидно. Но твое поведение не было неверным выбором. Слишком рано пришлось молодому Принцу узнать, что такое ответственность и долг. Я не имею права осуждать тебя за любой из поступков.
    Аларик горько усмехнулся, глядя в пол.
    - Ты слишком снисходительна ко мне.
    - Возможно. Это... мешает тебе? - я коснулась его возбужденнего члена.
    Темный судорожно вздохнул, подняв на меня взгляд.
    - Немного.
    - Позволь, я помогу.
    Супруг смотрел на меня изумленно, но был вынужден подчиниться неизбежному. Он накрыл мою ладонь своей, переплетая пальцы, и несколькими грубыми, почти небрежными движениями довел себя до оргазма.
    - Тебе необходимо смыть это.
    Грязный. Отвратительный. Недостойный. Глупые измышления. Правда состояла в том, что его сперма на моей руке, густая и белая, будто молоко, ничуть не казалась мне грязной, отвратительной или недостойной.
    - Что ты делаешь? Прекрати!
    Не слушая протестов, Аларик взял меня на руки. Мы довольно долго молча стояли под горячим душем. Я прижималась к супругу, чувствовала как его боль леденит мою кровь - и не знала, как помочь. Ужасное ощущение.
    - Ты пахнешь сандаловым деревом и морем. И я хочу, чтобы твой запах был на моей коже. Только твой. У нас впереди вечность, помнишь? А прошлое - пускай остается лишь прошлым.
    Иногда сердце подсказывает нам те самые, единственно верные слова, которые не в состоянии найти разум.
    - Я не знаю, какие Боги создали тебя, как самую прекрасную мечту, из светлых молитв и сладких яблок, но готов благодарить их вечно.
    Аларик рассмеялся, и я почувствовала, сколь ужасный груз упал с его плеч.
    Думаю, Темный сделал первый шаг к примирению с самим собой.
    - Почему из яблок? - улыбаясь, прошептала я.
    - Это мой любимый фрукт.
  
  ***
  
  
    - Почему ты сказал, что любишь меня?
    Я повернулась к Аларику и взглянула в агатовые глаза. На самом деле, это очень важный вопрос.
    Тонкие пальцы дроу замерли на острых углах ворота его безрукавки.
    - Потому, что это правда.
    Мы собирались встречать союзников Темного, которые должны были прибыть в замок еще до восхода Таирэ, Второй луны.
    В зеркале я видела взгляд супруга, направленный на меня. Обжигающий, собственнический. Едва заметно усмехнулась: неужели не понравилась глубина декольте выбранного мною платья из белого льна? Хотя, уверена, фасон (довольно скромный, надо заметить) здесь ни при чем.
    - Позволь мне.
    Аларик застегивал маленькие перламутровые пуговицы медленно, касаясь обнаженной кожи. Закончив, обнял меня за талию и крепко прижал к себе.
    Определенно, этот дроу выглядел изумительно в черной коже, украшенной серебром. И вместе мы смотрелись весьма неплохо - будто Свет и Тьма.
    Моя ладонь накрыла руку мужа. Губы Аларика коснулись моей шеи, заставляя разливаться по венам жидкий огонь.
    - В день, когда я выиграл сражение у Грозовых скал, Мэдос решил одарить меня. Я точно знал, чего просить. Больше всего я хотел знать, воплощена ли половина моей души. Существует ли женщина, способная полюбить меня. И когда Видящий показал мне тебя - столь нежную, прекрасную, добрую - это стало потрясением. И - фора лишь в один оборот. Я выжил ради тебя. И сегодня ... был страх. Разочаровать тебя. Но прикосновения твоих рук, подобно морским волнам, смыли все воспоминания. Была лишь ты. Я видел только тебя.
    Я, тая от нежности, поворачиваюсь в объятиях Аларика, поднимаюсь на носочках и целую его глаза.
    Темный замирает.
    - Знаешь, мне понравилось заниматься любовью. Потрясающее ощущение, когда твоя женщина принимает тебя.
    Столь откровенное и чувственное признание смутило меня - и очень взволновало. Прижимаясь к дроу, я молила Пресветлую только об одном: пусть шелковые нити чувств, связавшие нас, окажутся прочнее всякого металла.
  
  
  ***
  
  
    - Стихиалей надо остановить, и как можно быстрее. Лично я рисковать не намерен - особенно сейчас, когда Розали беременна.
    Темный кивнул, с улыбкой взглянув на дракона.
    - Прекрасно тебя понимаю. Более того, у меня есть идея.
    Янтарные витражи преломляли последние лучи солнца, и комнату наполнял теплый свет. Ярко горел камин, сверкая отблесками на вишневом дереве панелей, и все присутствующие чувствовали себя в этой атмосфере вполне комфортно. Наверняка еще и потому, что разговоры о войне для них привычны и естественны.
    - Поделишься? - слегка прищурившись, спросил Серебряный эльф.
    Я внимательно рассматривала союзников Аларика, прибывших на совет. Дьяр и Лайолешь - Светлые эльфы. Прекрасные совершенной, немного жуткой даже красотой. Надменные. Головы, гордо поднятые, украшены Венцами Священного леса. Их сила - зелень с отблесками драгоценных металлов, сладкая. Жизнь.
    Лука и Розали. Драконы. Истинный Огонь в физической оболочке, столь для него хрупкой. Драконесса держалась сдержанно, отстраненно, а вот ее супруг, признаться, понравился мне больше всех. Он прекрасно осознавал, насколько силен, и потому был преисполнен особого спокойствия, чем очень напоминал мне Аларика. Когда супруг знакомил нас, я не смогла отвести взгляд от лица правителя драконов - левая его сторона была обезображена ожогами. Заметив мой интерес, Лука лишь усмехнулся и коснулся церемонным поцелуем моей руки. Рубиновое пламя, всепожирающее, дикое.
    Кто же был настолько силен, чтобы нанести воплощенной Первостихии столь страшные раны? Я желала обсудить этот вопрос с Темным сразу же, как позволит время.
    И Сариэль, Глава Зимнего дома, правящего во владениях Снежных демонов. Молчаливый и даже мрачный. Его одиночество было особенно заметно на фоне присутствующих за большим круглым столом тамарискового дерева пар, притяжения их взглядов и рук. Переплетение нитей, едва заметные искры магии.
    - Отныне есть та, чья жизнь для меня гораздо дороже собственной, - Аларик обвел взглядом присутствующих, - и я рад, что стихиали столь рьяно рвутся воевать. Такие проблемы необходимо решать кардинально, иначе покоя не будет никому. Потому я предлагаю напасть первыми на Саон. И вампиры согласны нам в этом помочь.
    Моей щеки коснулся ледяной ветер. Лишь на долю мгновения.
    - Вампы? - Лайолешь изогнула тонкую золотистую бровь. - Им какая во всем этом выгода?
    - Если стихиали сумеют вызвать Кровавого, нам всем будет хреново, - пожал плечами Аларик. - Медлить не стоит.
    - Я склонен принять помощь Ночных, - задумчиво сказал Лука. - Они сильны и хитры, их магия - чистое разрушение.
    - Допустим, и я за, - Серебряный откинулся на небольшом диванчике, где они с Лайолешь расположились, и обнял супругу, - но почему же тогда их сейчас нет среди нас?
    - И где гарантии, что они действительно помогут и это не ловушка? - вдруг тихо добавила Розали.
    Этот вопрос, видимо, волновал всех. В том числе, и меня, потому я с интересом взглянула на мужа.
    - Ашер связан магической клятвой. Не думаю, что он станет рисковать, разрывая ее, - в пляске огненных теней казалось, что Аларик улыбается зло и жестоко. - Они также не особо верят нам и просят о встрече на нейтральной территории. В мире людей.
    На лицах всех присутствующих отразилось удивление и недоумение.
    - Забавно, весьма забавно, - Сариэль тер пальцами виски, будто его мучила головная боль. - Думаю, нас просто заманивают.
    - Сар, - голос дроу был на удивление мягким и ласковым, - он связан клятвой со мной.
    - Оу, - взгляд серебряных глаз, застывший, змеиный, - тогда стоит рискнуть.
    - Орки все равно на стороне стихиалей, - заметила Лайолешь.
    Ну разумеется, после той сцены, что я видела в воспоминаниях супруга, они должны ненавидеть дроу просто люто.
    - Пускай. Это их неверный выбор.
  
  
  ***
  
  
    Далее военный совет уже проходил в личном кабинете Аларика, с участием Короля, Королевы, моих родителей и Ссешеса Риана, генерала армии дроу. Как заметил Дьяр, никогда не стоит пренебрегать советом опытного воина.
    Девушкам же, как я понимаю, стало скучно, и долг гостеприимства призвал меня остаться с ними.
    Честно сказать, у меня никогда не было очень близких подруг - что не редкость для дитя, обласканного любовью родителей. Мама и отец заменили мне всех. Но, к моему удивлению, с эльфийкой и драконессой мы весьма легко нашли общий язык. Они были очень разными: яркая, дерзкая Лайолешь и спокойная Розали.
    Нам подали ужин, и под сладкое клубничное вино разговор лился легко. О родных землях, о нарядах - и о мужьях, конечно же. Истинная связь - это очень серьезно. И хотя Лайолешь называла Дьяра не иначе, как 'надменная сволочь', прекрасные глаза ее светились нежностью. Розали же лишь улыбалась мягко, и румянец играл на перламутровых щеках.
    Все было чудесно, но... Можно ли смешать воду и масло?
    - Я не хотела бы, чтобы эта война унесла много жизней.
    Война. Моя новая реальность.
    Эльфийка смотрела на меня, слегка склонив голову к плечу, и изумруды сверкали в ее подвесках, будто в них были заключены маленькие звезды.
    - Все имеет свою цену, Лидия, - тихо, но очень твердо сказала красавица с волосами цвета меда. - Например, жизнь нерожденного малыша драконессы. Или жизни детей, которых мы подарим своим мужьям.
    Разумеется, я поняла, что хотела сказать Лайолешь. Может быть, она и права. К тому же, я уверена, Аларик воспринимает угрозу столь же однозначно.
    - Возможно... какая-то другая девушка сможет стать Принцу лучшей женой, нежели я?
    Более безжалостная. Менее милосердная. Которая сможет поддержать Темного и помочь, как он того заслуживает.
    Почему-то мысль о 'какой-то другой' девушке рядом с Алариком вызывала во мне не только боль, но и ревность.
    Что за глупости лезут мне в голову?
    - Что за глупости лезут тебе в голову? - узкая ладонь Розали накрыла мою руку.
    - Ты его Назначенная, и никто более не сможет подарить ему силу.
    Драконесса смотрела мне в глаза, не отводя взгляд, будто желала угадать все мои страхи и сомнения.
    - Ты знаешь, что такое быть правителем? - эльфийка усмехнулась с жестокостью избалованного ребенка. - Это значит стать хлебом для каждого, кто поверил тебе. Стать водой для своего народа. Но может ли слабый заботиться о своих детях? Нет, разумеется. Потому, Лидия, правитель на ошибку права не имеет.
    То есть мы должны позаботиться о своих подданных, а за ошибки стихиалей пускай расплачиваются те, кто ответственен за них? Весьма логично, по правде говоря. Тишина растворялась в сладком запахе шоколада и слив. Мы с этими дивными красавицами не были еще достаточно близки, и нам нечего было сказать друг другу молчанием.
    Но определенно, мне о многом стоит подумать. Немного позже. А сейчас я...
    - Я так давно мечтала увидеть полет дракона, Розали. Согласишься ли ты доставить нам с Лайолешь такое удовольствие? Если это не повредит малышу, конечно же.
    Драконессу моя несколько нескромная просьба, к счастью, не разозлила. Девушка лишь тихо засмеялась.
    - Я сама не против была бы размять крылья. А ему, - ладонь будущей мамы ласково погладила плоский еще живот, - следует привыкать к полету.
    Лайолешь, как и я, не скрывала радостного предвкушения. Воодушевленные, мы поднялись на смотровую площадку Южной башни (я ее еще во время прогулки по Летнему саду на свадебном пиру заприметила) - по моему мнению, вид оттуда должен открываться прекрасный, на густой хвойный лес.
    Небо, озаренное Луной Невозвратившихся, приобрело цвет темного клубничного варенья. Сверкающие звезды на хрупких ниточках надежд.
    Розали подняла руки, отдаваясь энергии, что таилась в самом сердце ее существа - и которая сейчас изменяла ее тело, выпуская на волю Первостихию. Полет, восхитительный, свободный. Белоснежная драконица кружилась, танцевала, и ледяной ветер был так странно нежен, целуя мерцающую чешую. Какой смысл ходить по земле, если тебе покорно небо?
    Я отчетливо видела синие искры магии драконессы, что таяли на моей коже, ощущала разлитый в воздухе аромат роз.
    Мы с Лайолешь вовсе забыли о теплых пледах, которые взяли для защиты от холода, все наше внимание поглотили эти грациозные, сильные движения.
    А вот что произошло далее, я помню весьма смутно. Низкий мужской голос, который обратился ко мне на незнакомом языке. И кажется, Луна упала мне на голову, расколовшись на две половины.
    Острая вспышка боли - и я теряю сознание, успев отметить, что тело мое медленно - ужасно медленно - оседает на серые отполированные камни.
  
  
  ***
  
  
    Время течет тягуче, медленно, будто смола, готовая стать янтарем.
    Мое тело прижимают к прохладным простыням. Я не могу пошевелиться, не могу закричать. И я, и мой мучитель полностью обнажены.
    Да что происходит? Как я оказалась здесь? Вспышками - воспоминания: полет Розали. Ветер. Я падаю без сознания. Паника сдавливает мое горло. Это всего лишь видение, ложь. Возможно, я еще просто не пришла в себя?
    Сила... мертвая, будто погасшее Солнце. Узкое, хищное лицо. Темно-синие глаза, волосы цвета серебра и знак полумесяца на лбу. Он кажется мне смутно знакомым.
    Я хочу оттолкнуть его, но руки не слушаются. Мужчина, улыбаясь безмятежно-жестоко, сдавливает мои запястья.
    - Вот я и нашел тебя.
    Оставь меня в покое, мысленно кричу я. Отпусти! Невидимая паутина буквально сжигает мою кожу.
    - Ты станешь моей. И наш род вернет себе прежнюю власть.
    Никогда! Я принадлежу другому. Отчаяние и злость становятся моими клинками, моим путем к свободе.
    - Никогда, - хрипло выдыхаю, чувствуя, как под моими пальцами истончаются липкие нити.
    - Сейчас, - эта тварь лишь смеется - думаю, мои усилия кажутся ему забавными. Дикий, темный ужас сдавливает мое горло, но я извиваюсь, шипя, будто кошка.
    Холодные пальцы касаются внутренней стороны бедер, сдавливают, разводя мои ноги. Нет!
    На его коже остаются очень глубокие алые следы. Оскал. Я вскрикиваю от жестокой боли проникновения и, уже ничего не видя от ярости, бью в висок.
    - Аларик!
  
  
  ***
  
  
    - Я здесь, родная. Успокойся.
    Жадно глотая воздух, я выныриваю из тягучего ужаса. Меня бьет дрожь, и я прижимаюсь к супругу, чтобы хоть немного согреться.
    - Все хорошо, я рядом.
    Наверное, я плачу - ресницы мокрые, и открыть глаза так сложно. Я действительно спасена?
    - Аларик...
    - Я здесь.
    Вдох - выдох. Все хорошо.
    Когда я все же огляделась, то обнаружила, что что нахожусь в нашей с мужем спальне.
    Дроу прижимал меня к себе, шепча что-то успокаивающее, и я тянулась к нему, будто виноградная лоза к солнечному свету. Вокруг кровати, с крайне обеспокоенными лицами, собрались мама, отец, Королевская чета дроу и гости, прибывшие на военный совет. Сюрпризом же стало присутствие Камео Сианти, Главного Жреца. Все настолько плохо?
    - Что... со мной произошло?
    - Доченька, послушай...
    Леди Сиенна присела рядом со мной, ласково коснувшись плеча. Внезапно стало холодно - даже невзирая на то, что платье мое, слава Пресветлой, никуда не исчезло. Я чувствовала, что мне не понравится то, что скажет сейчас мама. И при этом ведь я все еще была напугана ужасным видением, ослаблена и мучилась жаждой - не самое лучшее время для плохих вестей.
    Голос Камео прозвучал, будто гром небесный.
    - Будет ли мне дозволено попросить досточтимое семейство Блаэри, известное сильнейшими магами, пояснить, как случилось так, что их дочь - Сумеречная драконесса?
    В оглушительной тишине я сказала:
    - Пожалуйста, дайте мне попить.
  
  
  ***
  
  
    Вода казалась горькой, будто отвар полыни. Но я пила, желая выиграть хотя бы драгоценные доли секунд. Странно, но я почти не думала о словах Жреца - уж слишком они невероятны.
    К тому же, чувствовала я себя... как обычно. Я была всю жизнь - и оставалась сейчас - целительницей, Лидией, дочерью Томаса и Сиенны Блаэри.
    Думаю, если бы я находилась среди людей, поднялся бы шум и гам. Но наделенные магическим даром существа - дело совсем другое.
    Потоки энергии окутывали меня, как туман, просвечивая, обнажая мысли и чувства.
    Моей охранной татуировке вторжение не понравилось еще больше, нежели мне. Первым отреагировал Свет, и кончики пальцев 'незваных гостей' стали алыми, будто лепестки мака. После этого взгляды окружающих стали весьма удивленными и откровенно оценивающими.
    Не понимаю, зачем это. Просто глупость. Я...
    - Люблю тебя.
    Мой мир рушился, и эти голоса стали моим маяком в бушующем море. Мама, отец. Я не слышала их слов, скорее, просто почувствовала сердцем.
    - Люблю тебя.
    Эти глаза, непроницаемые, будто зимнее озеро. Глаза самого жестокого из убийц - смотрели на меня с нежностью. Те, кто ближе всего мне, безошибочно угадали терзающий меня страх. Кем бы я ни была на самом деле - я была необходима им.
    Такая поддержка в тяжелый час бесценна. Упиваясь теплом Аларика, я приготовилась услышать правду, какой бы они ни была.
    - Лидия действительно не наша родная дочь, - тихо сказал отец.
    Будто удар наотмашь. Так тяжело дышать.
    - Мы сами понятия не имели о ее сути до сегодняшнего происшествия. Теперь драконья сила ощущается явно - видимо, печать сломана. Но главное то, - тяжелая рука отца легла мне на второе плечо, - что Лидия стала плотью от плоти и кровью от крови для нас.
    На щеках вновь соленая влага. Действительно, я не могла желать родителей лучших, нежели Томас и Сиенна Блаэри.
    Сейчас они оба будто постарели лет на десять - всего за несколько минут.
    - Расскажите нам всю историю.
    Голос Аларика был спокоен, и спокойствие и это произвело на всех исключительно благотворное действие. Напряжение заметно спало - ведь самое страшное уже перестало быть тайной - и присутствующие, вздохнув спокойнее, разместились с комфортом, а Дьяр и Лука, которым не хватило кресел, по собственному решению устроились на полу. Все же супружеская спальня не предназначена для участия гостей в семейных делах. Но уж как сложилось.
    Пустота коснулась моих век молочно-белыми пальцами, заставляя закрыть глаза.
    - Мы не могли зачать дитя, и казалось, нам не поможет уже ничто. Императору Альберту было известно, какое это горе для нас.
    Мама говорила тихо, и ее голос касался меня, будто легкий сатин.
    - Однажды ночью он прислал нарочного с наказом явиться немедленно. Каково же было наше удивление, когда в покоях правителя мы увидели прелестную спящую малышку.
    Полный нежности взгляд - будто стрела в сердце.
    - Альберт рассказал, - взял слово отец, - что родители девочки погибли в Войне шелковой ленты, развязанной Сумеречными драконами.
    Сэр Томас замолчал, взглянув на Луку.
    Дракон, голова которого покоилась, едва заметно усмехнулся, коснувшись изуродованного лица.
    - Да, славное было время. Маги стали нашими союзниками, и в результате удалось изгнать Сумеречных в закрытый мир, где они и находятся по сей день.
    Мне подумалась, что сейчас неплохой момент, чтобы устроить истерику. Пусть я ошибалась всю свою жизнь, считая себя ведьмой. Пусть. Но Сумеречная драконесса? Это уже слишком.
    - Так вот, крохе нужны были родители, - продолжила леди Сиенна, устало коснувшись рукой лба. - Небольшой магически закрытый спектакль - и в Танаисе появилась еще одна маленькая ведьма, и счастью нашему не было границ. Но мы и помыслить не могли, кто она на самом деле.
    Все это слишком нереально. Я просто слушала слова, облекать их в одеяния чувств было выше моих сил.
    - Возможно, драконам следовало бы забрать Лидию в Эан, если уж..., - решил прервать тишину Дьяр, но Темный не позволил ему договорить.
    - Попробуйте, - Аларик оскалился, и даже я вздрогнула. Как-то слишком легко привыкла я к виду его острых клыков.
    - Никто не собирается отбирать у тебя твою драгоценную, Волк, успокойся, - эльф серьезно взглянул на Принца, который прижал меня к себе так крепко, что я начала опасаться за свои ребра. - Это для ее же пользы.
    - Возможно, энергетика Драконьих владений поможет развитию новых сил Лидии, - поддержала супруга Лайолешь.
    Камео явно желал вмешаться в разговор, но его опередил Лука.
    - Нам искренне хотелось бы быть полезными.
    - Боюсь, именно мой полет спровоцировал разрушение печати, - почти прошептала Розали. Она была действительно расстроена, я хотела утешить ее.
    - Я не думаю так. То есть, я не чувствую, что в произошедшем есть твоя вина.
    Драконесса благодарно улыбнулась, опустив взгляд.
    - Ее сила нестабильна. Велика, но пока нестабильна, - Камео обратился непосредственно к Королевской чете дроу.
    Илиас подошел к окну и облокотился о стену, скрестив руки на груди.
    - Итак, ситуация экстренная, но не безнадежная, - подытожил он. - Само собой, то, что мы узнали сегодня, никоим образом не повлияет на положение Лидии - она супруга моего сына и Принцесса итилири.
    - Так тому и быть, - ответил Аларик, и это прозвучало, будто клятва. Железные обручи, сковавшие мою грудь, спали, и я даже смогла улыбнуться.
    - Но пока мы не узнаем все обстоятельства, ей лучше оставаться здесь, под защитой родителей - и нашей, естественно, - пристальный взгляд на меня.
    - Да, это... думаю, это правильно, - сказала я, все еще немного растерянная. Но кто бы на моем месте не был выбит из колеи? Илиас перекинулся еще несколькими словами с моими родителя, которые также согласились с мудрыми доводами Короля.
    - Это все верно, дорогой, - Королева, молчавшая до сего момента, встала с кресла и подняла ладонь, привлекая к себе внимание. - Но есть еще один весьма важный момент, требующий выяснения.
    Короткая пауза.
    - Кто настолько силен, что смог полностью закрыть ауру Лидии? Ведь насколько я понимаю, все мы видели ведьму, но не драконессу.
    - Да, - ответил отец, крутя на пальце свое кольцо. - Ее приняла Пресветлая и наделила даром Целительства.
    - Именно, - Мирабелла задумчиво смотрела на меня. - Скажите, а часто ли Император лично принимает участие в судьбе детей, которые лишились родителей?
  
  
   ***
  
  
    - Мы справимся с этим, - прошептал Темный.
    Мы. Слово живительное, будто молоко, и сладкое, как сама жизнь.
    Мы.
    А я вот ничего сказать не могу - впечатление, что рыбья кость в горле застряла. Ночь стекает прозрачными горькими каплями по свечам - воск их смешан с медом и высушенными, истолченными в пыль цветами горечавки - равнодушно, как всегда. Я же чувствую себя разбитой и выпитой досуха.
    Скорбь бархатными побегами оплетает душу.
    Я свернулась клубочком под принесенным для меня покрывалом. Драгоценный, мягкий мех. Раньше животное поделилось бы со мной своей болью, тенью своей жизни. Сейчас же - тишина. Лишь видение вспыхнуло: пьет жадно горячую багряную кровь ледяная земля. Тусклые, хрустальные глаза Хозяина тех мест - бушует в них яростное море, и белоснежно-сахарная метель хватает узким, змеиным языком оранжево-янтарную морошку с раскрытых ладоней. Но ягоды, заиндевевшие, мертвы, и чувствовать боль неспособны. А я жива, и потому мне очень больно.
    Да и надолго ли я жива? Сумеречные драконы считаются существами крайне опасными и непредсказуемыми. Вдруг слова о том, что все останется по-прежнему - лишь пустые звуки, и весу в них не больше, чем в прошлогодних полуистлевших листьях, грязно-золотых?
    Мне бы сейчас очень понадобились те нити светлых надежд, на которых висят звезды - заштопать свою жизнь, что расходилась под моими пальцами, будто прохудившаяся ткань.
    Покой. Благослови Пресветлая такт гостей, которые покинули нашу спальню, не затягивая ночных обсуждений всех свалившихся на нас проблем, и позволили отдохнуть.
    Наверное, я ужасная дочь, но... обсуждать все произошедшее с мамой и отцом сейчас я была просто не в силах.
    - Они ведь ни в чем не виноваты, правда?
    Аларик сидел рядом и гладил мои пальцы.
    - Нет. Не виноваты.
    Лицо дроу исчертили тени, и в одной из них я угадала - а может быть, причудилось просто? - цветок лилии. Знак Пресветлой Госпожи.
    Я резко села на кровати, обхватив себя руками. Наверное, это было сравнимо со страданиями дерева, когда в плоть его безжалостно вонзается топор.
    Охваченная ужасом, я срывающимся голосом сказала:
    - Аларик, а вдруг я лишилась своего дара Исцеления? Это...
    Смысл моей жизни. Мысленно закончив фразу, я бессильно закрыла глаза.
    Понадобится много нитей, на которых висят звезды. Очень много. И возможно, мне придется учиться дышать иным воздухом.
    - В чем проблема? Сейчас же и проверим, - Аларик усмехнулся, и глаза его сверкнули рубиновым огнем.
    Мгновение - и дроу достает из ножен, закрепленных на бедре, небольшой охотничий нож с резной рукоятью из кости, украшенной переливающимися опалами, молочно-белыми.
    Мы. Слово живительное, будто молоко.
    Наверное, если бы встрепенулась и побежала к двери, то путь мой с легкостью указали бы преследователю осколки льда, окрашенного алым брусничным соком. Хотя нет, не льда осколки. А моего сердца.
    Но все произошло так быстро, что сделать ничего подобного я не успела. Аларик поднял нож - и незаметным моему глазу движением повторил сверкающим лезвием линию своего шрама на лице. Так опытный мореход уверенно ведет свой корабль по течению весенне-полноводной реки, известной ему до малейшей излучины, до мельчайшей заводи.
    - Сумасшедший! Зачем ты?..
    Казалось, я повторила эти слова определенно больше тысячи раз - хотя в реальности, думаю, вряд ли больше трех.
    Я гладила его горячую кожу, и черная кровь струилась по моим пальцам тонкими змейками, извиваясь, кусая отравленными острыми зубами.
    - Соберись и залечи мою рану. Пожалуйста.
    Я почувствовала себя так, будто меня с головой окунули в студеную воду. Темный прав: не время сейчас упиваться страданиями. Есть дела поважнее.
    Я вздохнула и вновь закрыла глаза, погружаясь в Источник. И золотистые воды с кружевом пены белее, нежели лебединый пух, расступились, впуская - как всегда.
    И как всегда, я увидела на берегу ее - мою Иву. Дерево приветствовало меня тихим нежным шепотом.
    - Другая ты, ссстала другой...
    - Но это все еще я.
    Дрожь страха - серого, мертвенно-шелкового, будто паутина. Вот только видит Грань истинную суть. И потому страху места здесь нет.
    - Правда ведь?
    Правда исцеляет. Всегда.
    - Да. Это все еще ты, маленькая шаиннэ...
    Улыбаясь, я обняла шершавый ствол, лаской коснулась гибких ветвей с зелеными листьями, что будто покрыты серебряной пылью.
    Я растворялась. Кожа моя становилась коричневой корой, что благоухает так пряно. Руки - ветвями, бледно-шафранными, а кровь моя - кровью самого Солнца. Иной раз ведь красавица - Солнце в проявленный мир нисходит, томимая разлукой с возлюбленным Лесным князем, и от любви их питаются деревья, травы и коренья сладким соком.
    Кончики пальцев онемели - текла через мое тело Сила, и было это ощущение настолько теплым, привычным, родным, что сердце, радостно трепещущее, едва не ломало ребра.
    Не отринула. Не отняла.
    Искры таяли на коже Аларика без следа. Улеглись темные, пропахшие сандалом и солью, волны, жадно впитывают Свет.
    Порез закрылся полностью, и даже старый шрам стал немного светлее.
    - Может быть, хочешь воспользоваться случаем и убрать его полностью? - лицо дроу было абсолютно серьезным, но в глазах плясали смешинки.
    Его воспоминания душат, как речной туман. Я слишком хорошо помню. Аларик, не скрывая презрения, сказал Княжне Стихиалей, что принадлежать будет только Назначенной. За дерзость та изуродовала его лицо.
    Глупая дрянь. Неужто действительно думала, что меня это сможет отвратить?
    - Нет, не стоит убирать этот шрам, - улыбнулась я. - Ты и с ним прекрасен.
  
  
  ***
  
  
    - Мы справимся, - вновь повторил Аларик.
    Я удобнее устроилась на плече мужа и поцеловала его в шею.
    - Я до сих пор ошеломлена всеми этими новостями, но... Да, думаю, мы справимся. Томас и Сиенна Блаэри воспитали меня, окружив любовью и заботой, научили ценить добро, и...
    Замолчав, я приподнялась на локте и потянулась к маленькой серебряной чашечке с чаем, приправленным корицей и шиповником.
    Мысли метались из стороны в сторону, будто яркие рыбки в озерных водах. Лазоревые, нефритовые, карамельно-бледные. Сновали быстро, увлекая на опасную глубину.
    - И просто я хотела бы узнать, почему мои биологические родители поступили так, как они поступили.
    - Мы узнаем все, что только возможно. Я обещаю.
  Наверное, Аларик мог бы полностью раствориться в ночи - и никакой противник не заметит. Тьма определенно его стихия. Лунные руки стирали белизну кожи, позволяя напасть коварно и неожиданно. Идеальный хищник.
    Видение настигло меня внезапно. Отрубленная голова катится по мраморному полу. Черный квадрат, белый квадрат. Черное - белое. Шах и мат.
    Мгновения падают в вечность горькими можжевеловыми ягодами. Презрительное, небрежное касание подошвы узкого сапога, и голова замирает с едва различимым всхлипом - то ли радуясь, то ли досадуя, что жуткое ее движение остановлено. Бирюзовые глаза, мертвые, слепые, смотрят в исчерченный рунами потолок.
    - Благодарю тебя, душа Северных земель.
    Волосы - розовое золото, будто заря - падают на лицо, скрывая причудливую вязь шрамов. Руны на коже повторяют рисунок рун на камне.
    Мужчина улыбается, и с глухим треском рвутся сухожилия, крошатся кости черепа, что под его ногой, превращаясь в синюю пыль.
    - Благодарю.
    Вампир. Восхитительный и омерзительный.
    Не-живой.
    И темнота. Ни единого лучика света.
    Сапфировые воды разомкнули ладони, вновь выпуская меня в реальность.
    Я закрываю лицо руками. Спокойно. Мы справимся с этим.
    Итак, подведем итоги. Раньше я не могла видеть прошлое и будущее, сейчас же, судя по всему, такой Дар у меня проявился. Аларик не открыл мне всех своих воспоминаний, и, возможно, утаил нечто важное. И еще не было решено, как рассказать супругу о том, что пребывая в беспамятстве после слома печати, я едва не подверглась насилию.
    Стоит начать с чего-то полегче.
    Перевернувшись на живот, я коснулась кончиками пальцев губ дроу.
    - Скажи мне, а какого цвета волосы у Владыки вампиров?
  
  
  ***
  
  
    Мгновение - и Аларик переворачивается, оказываясь сверху.
    Сейчас дроу напоминает кота, которому уж очень хочется полакомиться свежими сливками. Но он терпеливо ждет, когда угощение будет предложено. Не настаивая.
    - Думаю, ты уже и сама знаешь ответ.
    Темный догадался, что столь необычный вопрос я задала с определенным умыслом. И разумеется, желал бы услышать объяснения.
    Мне было приятно ощущать тяжесть его тела. Я уткнулась лицом в плечо дроу. Прижимаясь крепко, почти стирая кожу в мерцающий песок, прикусила легко острый край уха.
    - Знаю. Я увидела это в твоих воспоминаниях. Сейчас.
    Никаких условностей и оков. В глазах супруга я вижу нечто гораздо большее, чем
  
  страсть. Его голод. Его надежду. Будто я для него - глоток живой воды.
    - Почему ты не рассказал мне об этом?
    Аларик склоняется надо мной, и вновь я вижу лишь Тьму. Тьму, подобную пологу леса, который дарует защиту.
    - А ты хотела бы видеть каждый раз, когда я убивал?
    Огненный поцелуй, почти укус. Для итилири ведь кровь слаще сока граната.
    Пальцы Темного касаются моей шеи сладко и жутко. Хотела бы я видеть, как Аларик убивает?
    - Может, и хотела бы. Для тебя это ведь особый признак доверия, если я правильно понимаю.
    Дроу смотрит в мои глаза, улыбаясь сумасшедше-весенней улыбкой, очень мягкой. Вот только лишь глупец обманется этой мягкостью. Аларик создан воевать, а не любить.
    - Я полностью доверяюсь тебе. Ты будешь видеть все.
    Воевать, а не любить. И тем прекраснее исключения.
    Наши пальцы переплетаются, замыкая потоки силы.
    - Я никогда не смогу отпустить тебя. И даже если ты задумаешь скрыться в небе - я сделаю так, что оно обрушится на земную твердь. И похер, что будет дальше. Ты принадлежишь мне.
    - А ты - мне. - Я вновь целую его губы, улыбаясь в ответ.
    - Да.
    - Да.
    Аларик входит в меня одним движением. Наши стоны становятся одним. Я выгибаюсь, желая принять своего мужчину глубже.
    Поцелуй в висок, будто удар стилета.
    Этой любовью, дикой, безумной, мы заявляем права друг на друга. Тени, туманные, осенние, с виноградным соком в призрачных веках, молча наблюдают, как мы двигаемся в одном ритме.
    Дышим в одном ритме.
    Следы от ласк - на скулах, ключицах, бедрах. Клубничные, персиковые. Вскрики, вздохи - яблочно-сахарные. Кажется, я расцарапала его спину - воздух наполнился ароматом корицы и меди.
    Член Аларика во мне до основания. Он замирает, целуя мои глаза. Дроу вообще очень нежен со мной, как может быть нежен меч, испивший немало крови в битвах, случись ему резать хлеб для любимых рук.
    Его низкий, хриплый голос.
    - А теперь смотри, моя драгоценная.
  
  
  ***
  
  
    Смотри.
    Поле простирается дальше, нежели могут видеть глаза. Безветрие и безмолвие. Вокруг меня - деревья, совершенно невозможные, состоящие из костей и суставов. Белых, будто сахар, и потемневших, подобно ореховой нуге.
    Скелеты, спокойно спящие, опираются о жуткие острые ветви. На потускневших шлемах и кирасах застыли охотники, и никогда уже не суждено им настигнуть тонконогого оленя, чьи рога покрыты лунным серебром. 
    А вот этот воин, что лежит передо мной, наверняка был очень храбр - и по сию пору пальцы его не выпускают рукояти тяжелого меча. По темному металлу наручей вьется гибкая лоза, с ягодами - аметистами.
    Вместо земли под ногами - синяя пыль, но я знаю, что это не пыль вовсе, а истлевшая плоть давно ушедших.
    Мертвецы внушают нам трепет и ужас. Но сейчас я ощущаю лишь скорбь.
    Следы моих босых ног. Пустые глазницы, внимательно наблюдающие. Ждущие.
    Духи вьются вокруг меня, кружат, целуя плечи и опутывая колени ледяными объятиями.
    - Послушай меня... Я хочу рассказать...
    - Послушай...
    И я слушаю их истории. Что же еще остается.
    - Я Таррин, вождь клана Красный клык. Силен я, и нет равного мне...
    - Я Шаисса, Змея жемчужная. Хитра, жестока и равнодушна, будто ледяная вода...
    - Я Ансельм Яростный, и нет никому спасения от моих острых когтей. Славные битвы украсили морду льва гордыми шрамами...
    - Послушай...
    - Послушай...
    Я теряю счет времени. Пью чужую кровь, чужую боль - и чужие жизни. Их подвиги и их поражения.
    - Красоте моей завидовала и Владычица Луна...
    Ослепительная красавица с волосами цвета золота. Ее кожа плавится, будто ванильное мороженое, обнажая волокна мышц.
    Их десятки. Сотни. Возможно, десятки сотен. Некоторые уж почти полностью обратились в прах, иные же лишь немного тронуты тлением.
    - Лидия, родная, вернись ко мне.
    Голос Аларика - моя путеводная нить, и я не желаю противиться его просьбе. Невзирая на то, что душа все еще преисполнена скорби, как чаша пряным горьким вином, сознание увлечено одной мыслью: я ведь еще жива. Все те мертвецы обречены лишь вспоминать. А я - жива, и могу продолжать свой путь, используя выпавшие мне возможности. Родители рядом. И Аларик - вот он, и сердце его бьется гулко и медленно под моими прикосновениями.
    Темный наблюдает за моей реакцией.
    Я была благодарна супругу. Думаю, мужчина иной расы не бы столь открыт передо мной. Он сказал бы, что мне следует отдохнуть после тяжелого дня. Аларик же щадить меня не стал. Он поверил, что я достаточно сильна, чтобы увидеть правду, и это вдохновляло, наполняя меня нежностью.
    Несомненно, дроу желал уберечь меня от всех невзгод, но не стал подсекать сухожилия на моих крыльях для этого.
    - Кажется, ты необратимо больной на всю голову ублюдок, - я провела кончиками пальцев по скулам Темного. Он закрыл глаза, едва заметно улыбнувшись. На его веках - лиловые прожилки, будто на лепестках орхидей.
    Аларик перевернулся. Теперь супруг лежал на спине, и его член все еще был во мне.
    Я выгнулась, наслаждаясь ощущением блаженной наполненности.
    - Не оставляй меня, - прошептал дроу.
    Часы в нашей спальне показали два.
    Стоит ли усложнять? Голод. Жажда. Я нужна Аларику, а он нужен мне. Все очень просто.
    Я наклонилась и поцеловала его губы, даря прощение.
    Забрать меня из объятий моего мужчины мог бы только Изначальный - впрочем, даже насчет Него я не уверена.
    Жаркие и такие родные объятия.
    Счастье - в простых вещах, не так ли?
  
  
   ***
  
  
    - Мне нравится, что ты искренен со мной, Аларик.
    Темный, который сидел в кресле и наблюдал, не отрываясь, как я надеваю блузку, улыбнулся мягко.
    - Это естественно и правильно, я считаю.
    - Несомненно... И потому я также хочу быть откровенна с тобой.
  Дроу подошел ко мне и обнял, потерся кончиком носа о мой висок. В запахе супруга я чувствовала сладкую ноту лилий - он собрал белоснежный букет для меня, когда я еще спала.
    Утро такое уютное, домашнее. Теплое. Аларик выглядел весьма непривычно в удобных джинсах и голубой футболке, но ведь человеческая одежда удобна.
    - Что-то случилось?
    Я едва могла говорить от волнения.
    - Вчера, когда я... была без чувств, мне пришло видение. Ужасное, мерзкое видение.
    Слова царапали горло. Тяжело говорить.
    - Будто меня хотел изнасиловать...
    - Его зовут Лунар. Он Сумеречный дракон, наследник правящей ветви. И он подохнет очень скоро, разумеется.
    Голос Аларика - вьюга, что убивает нежно. Дроу, без сомнения, абсолютно спокоен. Думаю, именно так выглядит Сиящий Творец, когда оглашает свой Последний приговор.
    Не скрывая своего изумления, я вглядываюсь в совершенные темные черты.
    - Как ты узнал? Расскажи мне.
    Супруг опускается в кресло и привлекает меня в желанный плен своих рук.
    - Я увидел его в твоем сознании еще вчера, когда ты считала моих мертвецов. Прости, эта связь работает в обе стороны - ты видишь мою душу, и сама нага передо мной. Пока ты спала, я поговорил с Лукой и Розали, описав им ситуацию, и получил весьма ценные подсказки.
    Шрамы на сильных гибких пальцах. Кожа Аларика белее лепестков лилий, к которым он прикасается рассеяно. Дроу улыбается, но в агатовых глазах плещется сама Бездна. Девчушка с телом хрупким, змеиным, она примеряет бархатные пышные юбки цвета ночи, красит губы соком беладонны, предвкушая, будто шоколад, любимое свое угощение: боль.
    - И, конечно же, я решил, что смерть этого гребаного крылатого ты увидишь своими глазами. Хочешь?
    Он просто сотворен иным. Не забывай.
    - Это все для просто увеселения, не так ли?
    - В какой-то мере.
    Мою шею опалил поцелуй. Дроу прижал меня к себе, и в воздухе раздался тихий звон - как если бы на ребрах моих были золотые маленькие колокольцы, отозвавшиеся на ласки супруга.
    Что за глупости.
    - Что...
    - Подарок.
    Клеймо поцелуя закрыло прохладное золото. Я опустила голову, рассматривая ожерелье. Овальная пластина держалась на цепочках диковинного плетения. Соприкасаясь, они рождали удививший меня звук. Гравировка - волчья семья в истоме летнего покоя, и глаза зверей - желтые бриллианты.
    - Потрясающе. И так необычно. Мне действительно очень нравится, - я коснулась металла. Что и говорить, украшения всегда радуют девушек.
    - Это просто безделушка. Настоящее сокровище - ты, Лидия, - Темный целовал мои волосы, и я чувствовала, что он улыбается. - Я люблю тебя. Безумно люблю. И всегда буду рядом. Никто не посмеет причинить вред моей женщине.
    - А как же ответственность за свой народ? - прошептала я, обнимая Аларика и целуя его плечо.
    - Я всегда был лишь Мечом карающим, воплощением души моего мира, его природы и его детей. Но сейчас, когда ты рядом - первый раз в жизни я хочу нечто только для себя. Твою любовь. Твое сердце. Уверен, я смогу найти баланс.
  
  
  ***
  
  
    - Ты сможешь простить нас, доченька?
    - Вы не виноваты ни в чем. Абсолютно.
    Я поцеловала мамину ладонь и улыбнулась.
    - Да, в последнее время многое в моей жизни изменилось, и эти перемены тяжелы, но... Вы всегда учили меня, что свой путь следует пройти без страха. Достойно.
    В покоях леди Сиенны и сэра Томаса зажжены свечи, и дымчатые тени скользят по темному малахиту стен, прячутся в тяжелом бархате портьер.
    Окруженная любовью отца и матери, я была счастлива.
    - Ты действительно очень хорошо справляешься, родная, - улыбнулся сэр Томас.
    Он поднялся с кресла и начал медленно мерить шагами комнату.
    - Знаешь, эта ночь была тяжела для нас.
    Я прекрасно поняла, что отец хотел сказать. Они беспокоились.
    - Вы мои родители. И иных не будет.
    Самое страшное уже позади. Мы вместе. Навсегда вместе.
    Тонкий драгоценный обруч едва заметен в золотых маминых волосах. Через зеркало леди Сиенна смотрит на меня.
    - Я очень довольна тем, как ведет себя Аларик. Мы присутствовали при его разговоре с драконом сегодня. И я верю: твой супруг действительно готов на все ради тебя.
    - Да, мне действительно очень хорошо с ним, - задумчиво ответила я. - Но он хищник. Убийца. И странно то, что сей факт... не кажется мне ужасным.
    - Что же, значит, все и впрямь не так ужасно, - обнял меня за плечи отец. - Верь своему сердцу, а не стереотипам, придуманным глупцами.
  
  
  ***
  
  
    Дневное светило куталось в жемчужные облака, а за окнами ярился ветер, сладко пахнущий полуистлевшими листьями.
    Может быть, он просто хотел тепла - как и этот темный строгий замок?
    Серый камень стыл в горьких объятиях осени, и еще ночью раскрытые пасти каминов замерцали рубиновым пламенем.
    Для позднего завтрака мы всем давешним составом переместились в личные покои Короля. Убранство их было простым и элегантным: мебель из палисандра, шелковые обои цвета молока и карамели, украшения из янтаря и рога, льняные занавеси.
    На большом медном подносе - кружки с черным чаем, приправленным шиповником, чаши с миндальным ликером и теплым вином со специями. Рядом тарелки с различной снедью: кукурузный хлеб, холодная оленина, нарезанная тонко, паштет с перцем и черносливом, сыр.
    Но я не могу съесть ни кусочка. Прозвучавшие здесь слова жалят, будто осы.
    - Нет. Этому не бывать, - сказала я. - Простите, мне необходимо побыть в одиночестве.
    Ощущая в голове лишь туманную пустоту, я направилась на одну из дальних аллей летнего сада. Там пышно цвели кусты багряных роз и манила покоем беседка из темного мрамора.
    Такое ужасное утро. Не верю, что все это происходит со мной.
    Вдох - выдох. Итак. Нирри, Княжна Черных гор, была супругой Южного ветра, и плодом их любви стали драконы. Но однажды похитил красавицу Лунный охотник и заставил разделись с ним ложе. Так появились Сумеречные драконы. Сходя с ума от отчаяния и гнева, преодолевая тающие в знойной дымке пустыни и застывшие в белой снежной глазури леса, отправилась Нирри к Ткачихе, сестре самого Сияющего Творца. Припав к коленям Властительницы судеб, Княжна с лихорадочно горящими, сухими глазами просила справедливости. И была ее мольба услышана.
    Прокляла мать нежеланных детей своих, сказав, что никто из них не познает истинной Силы, ибо отныне и навсегда разрезаны нити, связывающие две половины единого целого. И когда узнал об этом отец Сумеречных от соловьев с песнями их нежными, в злобе своей наделил их страшным даром: кто отведает крови проклятого дракона, смешанной с отваром тринадцати ночных трав, навсегда разлучен будет с тем, кто назначен ему от сотворения.
    - Сумеречные прекрасные целители, - добавил Лука. - Но не хуже они составляют смертоносные яды.
    Да, и Аларик задумал обратиться к Хаану, Ветру Севера, для благословения нашего союза. Все бы ничего, но этот сумасшедший Темный твердо решил еще и отдать мне половину своей силы - для обеспечения безопасности.
    В общем, я сидела на скамейке, укутавшись в плед, и старалась разложить все вновь полученные знания по полочкам в своем сознании.
    Шагов Мирабеллы я не услыхала и против воли вздрогнула, заметив ее на ступенях беседки.
    - Жаль, что ты не попробовала оленины, дорогая. Повара превзошли себя.
    Королева села рядом, коснувшись легко моей руки.
    - Спасибо, но что-то нет аппетита, - тихо ответила я.
    Зачем она пришла? Осудить или помиловать?
    - Мы с Королем уверены, что наш сын поступил правильно.
    Я удивленно взглянула на Мирабеллу, и та кивнула, убеждая меня.
    - Нет ничего важнее жизни нашего дитя. Но ведь он уже вырос, - в мелодичном мягком голосе я услышала грусть. - Течение времени неумолимо, его следует принимать с мудростью. Аларик стал мужчиной, который умеет принимать верные решения. Ты, половина "гранатового зернышка" - самое важное, что может быть для него. А о нашем отношении не волнуйся. Мы видим, что Аларик счастлив, - и этого более чем достаточно.
    - Но он станет слабее. А впереди ведь война.
    Пульс мой бился неровно. То жар, то холод.
    - Ты недооцениваешь своего супруга, Лидия, - усмехнулась Королева. - Он справится.
  
  
  ***
  
  
  - Какого хрена тебе настолько не нравится эта идея? Объясни мне, пожалуйста!
  Лилии разбросаны по полу, среди осколков фарфоровой вазы. На резном столике, где несколькими секундами ранее стояли цветы, сижу я, онемевшая от негодования, и Аларик прижимает меня к себе почти бесстыдно.
    Дьяр с Лайолешь и Лука с Розали замерли в дверях нашей спальни - очевидно, они, привлеченные шумом, пришли узнать, что тут стряслось.
    - Они ссорятся? Возможно, надо бы...
    - Брось, Розали, - усмехается эльфийка. - Разве же это ссора? Вот мы иной раз успевали разнести комнаты четыре, прежде чем поговорить наконец спокойно. А тут всего лишь ваза.
    - Да потому что не нравится, - я также повысила голос. - Я чувствую себя тепличной орхидеей, ничего не смыслящей в жизни, и которую надо постоянно оберегать. Но это ведь не так, Аларик!
    Неожиданно Темный наклонился и страстно меня поцеловал.
    - Если уж ты решила заняться политикой - и войной - я не позволю тебе рисковать бездумно, - прошептал он.
    - А что насчет тебя? - я обняла дроу за шею. - Тебе, значит, рисковать можно?
    Догадавшись, что они здесь лишние, гости, довольно улыбаясь, удалились и закрыли за собой дверь.
    - Таково мое предназначение. Знаешь, - рука Темного нежно коснулась моих волос, - я уверен, что Хаан будет благосклонен к тебе.
  
  
   ***
  
  
    - Аларик?
    - Да, драгоценная?
    - Ты уверен, что вся эта театральная постановка необходима? Неужто невозможно обойтись без маскировки, как ты это называешь, надевания странной непривычной одежды?
    Разговор этот происходил в обстановке поистине идиллической. Сквозь высокое витражное окно библиотеки лился тускло-сиреневый свет, книги благоухали кориандром и гвоздикой, а мой супруг демонстрировал мне UZI Pro - по его словам, именно так назывался небольшой автомат, таинственно поблескивающий сейчас в его руках. Вообще, в обитель знаний мы направлялись взять книги, которые могли рассказать нам хоть что-нибудь о Сумеречных, но встреченный в галерее Дьяр решил похвастаться новым приобретением - и разумеется, Темный устоять не смог.
    - Да уж как сказать. Во время посещения мы все будем укрыты мороком, и сама встреча с вампами будет происходить в развлекательном заведении - люди называют это "ночной клуб". Подобные меры и наши собственные силы обеспечат безопасность, но...
    Темный усмехнулся и поднес мою руку к губам, поцеловав запястье.
    - Где же тогда веселье?
    Мгновение - и автомат уже держу я, и его дуло - у виска Аларика.
    - К тому же, некоторые человеческие разработки довольно эффективны, - безмятежно говорит супруг. - Я научу тебя стрелять.
    - Если уж мне и придется использовать это, - я опустила руку, - то исключительно для того, чтобы защитить себя. Или тебя. Или наших родителей - но уж никак не для глупых шуток.
    Странно, подумалось мне. Раньше я вряд ли решилась бы на столь смелое заявление.
    Дроу смотрел на меня так, что я боялась, как бы он не съел меня сейчас: так велика была нужда, горящая в его черных глазах.
    Столь сильная реакция мне очень льстила, и я в смущении прижалась к Аларику, слушая биение его сердца. Пряный, темный звук.
    - Моя прекрасная воинственная драконесса, - невыносимо-нежно супруг коснулся моих губ. - Ты не помнишь, зачем мы вообще пришли в библиотеку?
  
  
  ***
  
  
    - Я помогу. Сядь, пожалуйста.
    Улыбнувшись, Аларик отдал мне щетку для волос и опустился в кресло.
    - Может быть, еще не поздно отказаться от этой глупой затеи? Ведь твоя сила понадобится тебе самому.
    Я касалась черных жестких прядей очень бережно, ласково. Эти волосы - настоящее сокровище. Темный закрыл глаза и сказал:
    - Подумай. Ты сама поступила бы иначе? Не поделилась бы со мной?
    Неожиданный и откровенный вопрос. И с удивлением я почувствовала, что душа моя знает ответ.
    - Ты прав. Мне не было бы жалко... для тебя.
    Я смущена, и сердце бьется часто - ведь, в определенной мере, эти признания были гораздо важнее любых других. Неизвестные еще чувства глубоки и опасны, будто изумрудная морская бездна.
    Аларик повернул голову и поцеловал кончики моих пальцев.
    - Тебе понадобится сила. Ведь тебя ожидает небесная высь.
    Я молча гладила его волосы.
    - Страшно думать о полете. Конечно, это свобода. Мечта. Но к этому надо привыкнуть. Вдруг у меня не получится?
    Одно движение. Еще одно - и вот уже угадывается рисунок косы. Кто знает, возможно, именно так Ткачиха сплетает нити наших жизней? Барбарис - красный, нарядный - любовь. Лакрица - вечная боль потери. Золотистый, чистый шафран - зов Истины.
    - Я не могу полностью довериться тебе, - тихий, будто чужой голос.
    Прижимаю ладонь к губам. Не хотела ведь говорить этого. Зачем? Это несправедливо. Аларик еще ни разу не дал мне повода усомниться в нем.
    - Я видел, как ты взрослела - и как пробуждался твой дар. Я видел, как усердно ты училась, стараясь постичь секреты врачевания. И я видел, как ты помогала другим, зачастую в ущерб своему отдыху и своим желаниям. Ты добра и светла. И очень сильна - наверняка, помогать кому-то обрести гармонию с собственной сутью, чтобы болезнь отступила, дело не из легких. Потому я верю тебе. И верю в тебя.
    В глазах дроу я вижу алые всполохи, и это притягивает меня, будто зарождающая весенняя гроза, пропахшая гранатовым соком.
    Наклонившись, я поцеловала супруга в висок.
    - Думаю, ты несколько преувеличиваешь масштабы моего самопожертвования. Но признаюсь: то, что мои способности остались со мной, дарит надежду.
    Аларик встал, повернувшись ко мне спиной, чтобы я могла завязать его волосы бархатной лентой.
    - Я не надеюсь, я знаю. У нас впереди вечность, ты помнишь?
    Темный, обернувшись, прижимает меня к себе, и нежность перламутром разливается в крови. Конечно, я помнила. И признаться, была не против повторить те обстоятельства, при которых были сказаны эти слова. Но сейчас нас ждал ужин.
  
  
  ***
  
  
    - Я волнуюсь насчет вампов, Волк, - сказал Дьяр и взял кусочек сыра с орехами. - Мы-то ведь всегда сражались на одной стороне. А они - они были нашими врагами. Достаточно ли будет магической клятвы, дабы обеспечить их лояльность?
    За столом нас восемь - три пары, жрец и генерал. Нефритовая гостиная, с причудливой резной мебелью и стенами, обитыми шелком, ярко освещена и утопает в роскоши белоснежных хризантем.
    - Главный наш аргумент не принуждение, а холодный расчет, - спокойно ответил Темный. - Ашер далеко не идиот и понимает, союз с кем обеспечит выживание его народу.
   Эльф молча пригубил вино. С приближением активной фазы противостояния легкость смеха Дьяра истаяла без следа. Сейчас он подобен снежному барсу, готовому к охоте. Хищник с безлунными глазами, опасный не сколько даже размером своим, а хитростью и жестокостью.
    - Вампы - необходимое зло. Обратим же его себе во благо.
    Взгляд Лайолешь, устремленный в будущее, сиял, как алмазный лед. Несомненно, она была тверда в своих убеждениях.
    Драконы же горели рубиновым пламенем справедливости, кострами в зеленом лесу, пропахшем липой и медуницей. Однако сейчас, когда битвы еще впереди, Луку более всего волновало здоровье супруги - Розали была бледна и чувствовала недомогание, но никоим образом этого не показывала, гордая драконесса, и наотрез отказывалась от обследования. Узкая спина ее неизменно идеально ровна, пшеничные волосы рассыпались по плечам. Жрец, окутанный беспокойством, будто осенним дождем, бросает на нее взгляды, полные яростной злости - и неизбывной нежности. И только Ссешес, чьи глаза окрашены в цвет аметиста - камня строгого и целомудренного - спокойно трапезничает.
    На свою беду, нити чужих эмоций я видела сегодня ясно, как никогда, и это лишало меня покоя. Почему генерал дроу столь спокоен - его устраивает союз с вампирами? Что стало причиной плохого самочувствия Розали? И почему, Пресветлая, Камео так реагирует на крылатую красавицу?
    Я взглянула на Аларика, и супруг едва заметно улыбнулся мне. Значит, и для него имелись белые пятна на этой карте.
  
    ***
  
    - Жрец что, намерен отбить драконессу у Луки?
    - Лично меня больше интересует ненависть в его душе.
    После обеда мы с Алариком устроились в библиотеке, на большом диване, обитом тяжелым лиловым шелком. Я вдыхала мускатный аромат книг и любовалась сумерками за окном, густыми и темными, будто сливовый пудинг.
    Восход Луны уже близок.
    - Расскажи мне. Камео, каков он?
    - Он умен. Силен и умеет этой силой управлять, - после нескольких секунд молчания ответил дроу. - Безжалостен. И к себе, и к другим.
    - Весьма лестная характеристика, - сказала я с улыбкой, глядя на наши переплетенные пальцы.
    - Да, Камео стал бы прекрасным воином, - усмехнулся Темный. - Но Мэдос Видящий избрал его для исполнения иной миссии. Откровенно говоря, я пытался склонить Жреца к военной службе. Знаешь, что он мне ответил?
    - Что же? - мне было действительно любопытно.
    - Истинный путь извратить невозможно, сказал он. Это его путь - быть Проводником. А мой путь - это ты. И я принял решение узнать наконец, есть ли у меня шанс согреваться твоим теплом, мое солнце.
    - Вступить в бой со страхом? И победить, как всегда?
    - Да. Как всегда, - засмеялся Темный.
    А ведь он не лукавит, подумала я. Вот зачем он убрал свои защиты во время первой встречи, и вот зачем было это общение посредством зеркала. Он давал мне время. Время подумать.
    - Что же, - я поцеловала супруга в уголок губ - тот, что перечеркивал шрам, - я рада, что твои размышления потекли именно в этом русле. Кстати сказать, я так поняла из описания Соединения, - кивок на лежащий возле меня толстенный фолиант с желтыми, цвета топленного молока, страницами, - Жрец принимать участия в ритуале не будет?
  - Нет, не будет, - обнял меня Аларик. - Это... слишком личное для каждой пары. Посторонним не место в Волчьей пещере, когда двое рассказывают Отцу о своей любви.
  
    ***
  
    - Я буду оберегать и защищать тебя. Даже после того, как уйду за Серую грань. Но ты должна понимать, что... возможен любой исход. И при каждом из них ты должна суметь постоять за себя.
    Нет. Нет.
    - Нет.
    Эта мысль была ужасной. Тело будто обвили стебли диких багряных роз, и острые шипы царапали кожу. Очень глубоко.
    - Аларик, послушай. Я ведь не против. Сейчас мы обратимся к твоему прародителю с просьбой благословить наш союз. Я согласна разделить с тобой судьбу. - Я подняла лицо, чтобы видеть пылающий взгляд дроу. - И потому хочу знать точно: ты намерен героически потерять свою душу в бою со стихиалями, позволив растворить ее в Персвостихиях во имя моей безопасности и безопасности своего народа, не так ли?
    - Это не есть моя главная цель. Ты ведь не думаешь, что я упущу возможность насладиться тобой сполна? - вновь эти карамельно-долгие гласные. - Не бойся ничего. Я рядом.
  
    ***
  
    - Ты уверен, что все идет... как должно? - тихо спросила я, обозревая серебристую полутьму, что окутывала нас.
    - Без сомнения.
    Постепенно глаза начали привыкать к практически полному отсутствию освещения. Кажется, мы с Алариком оказались в большой пещере. Везде глянцевый камень - черный, бордовый, темно-синий и лиловый. Тихий плеск воды - на расстоянии нескольких локтей от меня медленно и торжественно узкая река несла свои воды, серые, будто крыло голубки. Только одно дерево - листья цвета малахита и белоснежные плоды.
    Горло пересыхает, и на плечи давит огромная тяжесть.
    - Мы под землей? - я поворачиваюсь к супругу.
    - Да. Ты сейчас привыкнешь. Дыши спокойнее.
    Я пытаюсь следовать его совету, и пульс действительно становится ровнее. Что мы здесь делаем?
    - Говорят, это тот самый гранат, что вырос из тела Мириэллы.
    Святыня итилири. Неужели это правда? Аларик подошел к дереву и коснулся темной коры. Время будто замедлило свой бег, и я видела, как тонкие ветви, будто иглы, ранят его кожу, прорастая в венах. И вот уже невозможно понять, где кровь, а где густой, пряный древесный сок. Щиколотки опутывают гладкие изломанные корни, пробивающиеся сквозь камень. Гранат шелестит на несуществующем ветру, будто говоря что-то, склоняясь гибко. Аларик отвечает, лицо его совершенно безмятежно. Я не понимаю слов.
    Река выходит из берегов, и волна льнет к коленям Темного, так ласково. Поднимается выше, к запястьям. Жадные губы принимают к его ранам. И камни, и эта мертвая вода, и дерево - они пьют его. Его жизнь, его силу.
    Я бегу к дроу.
    - Нет! Нет! Нет!
    Картинка тускнеет, рассеивается туманом. Аларик все так же стоит передо мной, и на его теле нет следов ни воды, ни крови. Прижимаюсь к нему и закрываю глаза. Меня бьет дрожь, будто ледяной ветер.
    - Уж не знаю, пыталась ли женщина кого-либо из моих предков спасти его от приношения даров. Это ужасно льстит. Спасибо.
    - Ты что, сумасшедший? - от злости я почти шипела. - Ты мог погибнуть сейчас. Тебя бы просто выпили!
    - Родная, послушай меня, - Аларик ласково касался моих волос, - помнишь, ты видела, как Ашер назвал меня душой темных земель? Это обращение имеет самый прямой смысл.
    Набухают почки, раскрываясь белыми хрупкими цветами.
    - Но ведь тебе больно, - едва не плача, я поднимаю взгляд на супруга.
    - Это мой долг, - улыбается дроу. - И поверь, это не так уж страшно. Идем. Нам пора.
    Темный приглашает меня следовать за собой. Я иду по его следам, считая шаги. Раз. Два. Три. Четыре.
    На черном покрывале вытканы снега и метели. Необыкновенно искустная работа. Кажется, еще мгновение - и осядет алмазная пыль на коже, и выступят алые мерцающие капли. Под тяжелой тканью, на возвышении, застыл серебряный волк с желтыми глазами - совсем, как на моем медальоне.
    Дроу берет меня за руку, и на мир нисходит тишина. Уверена, столь же хрустальная тишина окутывала все сущее, когда Архитектор взирал на созданное им, ужасаясь и восхищаясь.
    Ткань пространства истончается, растворяясь по нити, обнажая истинные образы, - и вот уже не волк перед нами, а Хаан. Бездонные глаза смотрят равнодушно. Зверь, который точно знает, что он сильнее тебя.
    - Я ждал тебя, дарующий возрождение детям моим.
    Ветер говорит тихо, но несколько кусочков яшмы, продолговатых, будто винные ягоды, с тихим плеском канули в туманные речные воды.
    - Я ждал, пока достигнет возраста дарованная тобой.
    Каждый нерв моего тела вибрировал, будто скрипичная струна. Я едва не лишилась чувств от мертвенно-ледяного ликования. Я была в экстазе.
    - Маленькая женщина. Смелая.
    Хаан повернулся к Темному.
    - Твоя.
    Невозможно постичь всю скорбь Великого, глубокую, будто разлом дна океанского, в котором, по преданиям, живут первозданные чудовища. Я ведь просто смертная. Но сейчас моя душа оплакивала Мириэллу вместе с Северным Ветром.
    - Моя.
    В этом слове - вся соль ритуала. Я вижу желание в глазах Аларика - туманное, холодное, будто запретный лес. Лунная роса, - слезы умерших от мук любовных - осядет на веках, лишая зрения. И не увидеть больше тропинки.
    Страха нет, я забыла его лицо.
    Что все Луны и Солнца всех миров в сравнении с любимым моим?
    Я обнимаю Темного. Лезвие в моей руке пронзает грудь Аларика, легко, будто росток, что рвется сквозь черную плоть земли, стремясь к свету.
    - Твой мужчина хотел одарить тебя, маленькая женщина.
    Хаан змеиным, текучим движением соскользнул с постамента своего величия. Пальцы, белее пустоты, касаются горла дроу, проходя сквозь, будто тело Аларика состоит не из плотной физической материи, а из призрачных жутких кошмаров и сливочного мороженного.
    - Прими же.
  Время медленно течет лакричной патокой. На ладони Ветра - три гранатовых зерна. Они падают в чашу из серебра, и вода окрашивается алым.
    Я принимаю драгоценный сосуд из его рук и подношу к губам. Холод, благоухающий яблоками, вновь околдовал меня, как тогда, при первой нашей встрече. Эта сладкая боль сводит с ума, она прекрасна. Она ломает кости, рвет тонкий шелк душ, сливая нас воедино, будто потоки молочных рек.
    А Ветер целует губы Аларика и произносит:
    - Небо - мой вам подарок. Для двоих.
    Реальность наступает неотвратимо, будто рассвет, и ужас произошедшего удавкой сдавливает мою шею.
    Я же убила его. Убила...
    Как же это могло произойти? Пресветлая...
    Я едва не лишаюсь чувств, и, признаюсь, хочу безумно упасть сейчас и разбить голову о камни, но Аларик держит меня крепко.
    - Все хорошо, родная. Все хорошо.
    Дрожащие ладони - неужели это мои? - скользят по груди дроу.
    - В моих руках оказался канжал, я не могу понять как... Аларик, я...
    По моим венам все еще струится холод, благоухающий яблоками.
    - Это важная часть ритуала, понимаешь. Назначенная убивает итилири, возрождая его к новой жизни.
    Его футболка разодрана, а на груди - новый шрам. Я оглядываюсь по сторонам. Ножа нигде нет.
    И Хаан исчез. 
  Даю сама себе слово: впредь буду уточнять все, что написано в манускриптах о ритуалах дроу, чтобы знать точно, что воспринимать буквально, а что - лишь в качестве красивой метафоры. 
    - Я ничего не понимаю. Я же могла тебя убить. Зачем это все?
    - Ты не могла меня убить. Больше того, если бы твоя душа не была половиной моей, кинжал бы и не появился.
    Аларик просто сиял радостью, и, кажется, был чрезвычайно доволен. Я повернулась к серой реке, стараясь успокоиться. Да уж, такой мистерии я точно не ожидала. Никаких долгих утомительных речей. И это убийство... Символисты, Бездна их возьми. Кстати, что там Хаан говорил про небо?
    - Лидия, хочешь полетать? - спросил меня супруг, обняв за плечи.
  - Полетать? 
  Я взглянула на Аларика. Душа моя еще не успокоилась после ритуала, а он говорит о новом потрясении. 
  - Да. Полетать. Но сначала...
  Один из плодов на гранатовом дереве стал темно-бордовым, будто кровь. Его мы сорвали вместе. 
  
  
  ***
  
  Я была уверена, что оборот - это очень сложно. А на самом деле - так просто. 
  Кажется, тело мое само жаждало принять истинную форму. 
  Гораздо больше, нежели ликование. Спокойное, глубокое осознание того, что все идет правильно. 
  Я наслаждалась силой, что струилась сейчас по венам, и кажется, мой Огонь мог бы затмить сейчас тысячу Солнц. Более, нежели тысячу, но не лунного зверя, что взял меня в плен тьмой своих глаз и лаской жестоких рук. 
  Небо для двоих. Все ощущения обострились до предела. Я не вижу Аларика, но чувствую его. 
  - Лидия?
  Бережное прикосновение. Теперь я понимаю, что означал тот поцелуй Хаана: он подарил дроу возможность летать. 
  - Ты такая красивая. 
  В его низком, немного хриплом голосе - неприкрытое восхищение. 
  Я делаю несколько осторожных шагов и гляжу в воды реки. 
  Действительно, очень красивая. Дикой, завораживающей красотой. 
  Темно-синяя чешуя, шипы вдоль позвоночника - до самого кончика хвоста, сапфировые глаза с узким, будто игла, зрачком. Наверное, именно такими иглами пришивают звезды к небосводу. 
  - Я держу тебя. Не бойся. 
  Страха больше нет. Я забыла его лицо. 
  Несколько медленных взмахов, и я отрываюсь от земли. Аларик становится ветром под моими крыльями, что держит так нежно. Мы поднимаемся к высокому потолку пещеры, кружась в чувственном танце. Камни мерцают, когда мы пролетаем мимо. 
  Эти новые ощущения упоительны, будто сладкое вино. 
  Только усталость заставила нас вернуть прежние обличья. Оба - абсолютно обнаженные и безмерно счастливые. 
  Аларик заявил, что его более чем устраивает мой вид без одежды, но я привела весомый аргумент:
  - Ты действительно хочешь, чтобы кто-то увидел меня без одежды? Мои вещи пришли в негодность во время оборота. 
  Сейчас же рубашка Темного скользнула по моему телу, и я оказалась в объятиях супруга, будто он и мгновения не мог прожить, не прикасаясь ко мне. 
  - Понадобится много зачарованной ткани для твоих платьев, родная. 
  Я согласно кивнула. Нам с супругом много необходимо было обсудить, но это была очень долгая ночь. Сперва - отдых. 
  Со всей искренностью вознеся слова благодарности Хаану за его дары, мы перенеслись в замок. 
  Несколько шагов не доходя до нашей спальни, дроу неожиданно взля меня на руки и прислонил меня к стене. Я же, улыбнувшись, обняла его, поцеловав мраморно-твердое плечо, а ноги мои обвили бедра Темного. 
  - Знаешь, драгоценная, - прошептал мне на ушко этот искуситель, - я был бы даже не против, чтобы нас сейчас застали. 
  
  
  ***
  
  - Как же мне теперь надеть то чудесное платье, которое приготовили для сегодняшнего дня? Оно ведь открытое. 
  Я рассматривала в зеркале ярко-розовые и алые следы на ключицах и шее. И, если уж быть откровенной, они мне нравились. Но ведь скоро нам предствоит присутствовать на Собрании гильдий, и сотни глаз будут рассматривать эти отметины очень пристально - в этом я не сомневалась. 
  - Еще и специально оцарапал. Чудовище. 
  Аларика, конечно же, мои слова ничуть не смутили. Он вообще выглядел донельзя довольным. 
  - Чудовище? Я? Да неужели? А чьих прекрасных губ и жемчужных острых зубок вот это дело?
  Дроу коснулся своего горла и плечей. Да уж, я действительно увлеклась прошлой ночью. Но медленные глубокие толчки, огненные поцелуи, сильные пальцы на моих бедрах - без сомнения, останутся синяки - и шершавый камень, который я ощущала сквозь тонкую ткань рубашки Аларика... Это все просто свело меня с ума. 
  - Успокойся, драгоценная, эти следы никого не удивят, - супруг коснулся моих волос. - Как ты думаешь, почему никто не потревожил нас ни вчера вечером, ни сегодня? Всем понятно, что мы увлечены друг другом. 
  - Да, сразу отправиться спать не получилось. Я хотела...
  Ощущить твой член в себе. Услышать твои стоны. 
  Темный улыбнулся столь порочно, что я поняла: он услышал мои мысли. Ведь после ритуала мы стали еще ближе. Усмехнувшись, я покачала головой: в чем-то мужчины всех рас, наверное, одинаковы. 
  - А я бы с удовольствием рассказала родителям о произошедшем. Это так странно - видеть больше. Слышать, чувствовать то, чего не знал раньше. Еще следовало бы узнать о том, как чувствует себя Розали. И кстати сказать, я видела серые и темные багровые нити магии в пещере. Что это?
  - Хаос и некромантия. Моя сила, - ответил Аларик. 
  - Тяжело поднимать мертвецов?
  Дроу задумался на мгновение. 
  - Тяжело. Возвращенный из-за Грани дух держится в теле ведь только усилием твоей собственной воли. 
  Я застыла с бутылочкой ароматной воды в руках. 
  - То есть человек все ощущает? То, что с ним происходит?
  Аларик спокойно кивнул, застегивая шелковую рубашку. 
  - Высшие поднятые - да. Просто их действия управляются извне. Мною, допустим. А низшие - лишь сосуд, который я заставляю двигаться. Они слабее и бесполезнее. 
  - Но это ведь так жестоко. 
  Мне тяжело было осознать подобное. Ломать, топтать чужую личность для развлечения?
  - При чем здесь развлечения, драгоценная? - Темный опустился на пол передо мной, на мгновение обняв мои колени, а затем повернулся спиной. Супруг уже понял, как мне нравится расчесывать и заплетать его прекрасные волосы. 
  - Я поднимал воинов лишь на поле боя. 
  - Чужих. Я видела. 
  - Чужих. Или ты думаешь, мне доставило бы удовольствие видеть боль в глазах своих братьев? Тех, кто стоял со мной рядом и сражался храбро?
  Я обняла супруга за плечи. Так вот почему тела свои мертвых дроу сжигали. 
  - Свобода - великая ценность. Да, поднимая мертвых воинов противника, я отказываю в ней другим. 
  - Зачем? - тихо спрашиваю я, сплетая черные жесткие пряди в косу. 
  - Потому что я должен заботиться о своих воинах. 
  В дроу не осталось ничего от того мужчины, с которым я целовалась до головокружения. Сейчас он Правитель, которого ведет лишь Долг. 
  И наверное, это правильно. Наверное. Я ведь не знаю, что это такое - ответственность за целый мир. 
  Когда немногим позже пришла Рисса, чтобы помочь мне подготовиться к собранию, я была рассеяна и погружена в собственные мысли. Аларик любил меня. В этом сомнений не было - мой дар Истины ошибок не допускал. Но почему он меня любил? Не только ли потому, что наш союз сделает его еще более сильным?
  А еще, кажется, его чувства более чем взаимны. 
  - Госпожа, вы выглядите прекрасно. 
  Я взглянула в зеркало и признала правоту Риссы. Темно-синий бархат подчеркивал сливочную бледность моей кожи, сапфиры таинственно сверкали, а венец с тремя черными бриллиантами в высоко уложенных волосах указывал всем, что перед ними - принцесса: благородная и даже несколько надменная. 
  Отметины от нашей любви, разумеется, оставались на виду. 
  - Не просто прекрасно. Моя жена - самая восхитительная женщина во всех мирах. 
  В дверях наших покоев стоял Аларик и смотрел на меня с нескрываемой страстью. Мысленно он меня уже раздел - даже сомнений в этом нет. 
  А учитывая то, как соблазнительно выглядел дроу в узких брюках из замши и белой рубашке, с бриллиантами, сверкающими в острых ушах, будто утренняя роса... Не думать о плотских удовольствиях я не могла. 
  Безошибочно уловив, что она сейчас здесь лишняя, горничная выскользнула за дверь. 
  - Драгоценная, ты меня просто с ума сводишь. 
  Темный подошел ко мне, медленно, будто хищник, подхватил на руки и усадил на уже памятный стол. Я закрыла глаза, ощутив на ключице ласку его поцелуя. 
  - Конечно, ты можешь сомневаться. Если тебе так хочется. Но в союзе со мной становишься сильнее и ты. Не только я. Помни об этом.
  
  
  ***
  
  Зал собраний встретил нас торжественной тишиной и прохладным спокойствием зеленого. На малахитовых стенах плясали отражения огоньков церемониальных свечей, воск которых смешан с маслом лотоса. Тусклые солнечные лучи, будто кокетливые красавицы, любовались своими отражениями в металле мечей и боевых топоров. Но лишь одно неверное движение - и смертельное оружие ранит прозрачные пальцы. 
  Мы с Алариком направились к северной стене, где на возвышении располагались члены правящего Дома. Напротив же, полукругом, в четыре яруса, находились места для представителей гильдий. 
  Конечно, мне хотелось сбежать отсюда подальше. Но того, чтобы супруг гордился мной, хотелось еще больше. Потому я высоко подняла голову и осмотрелась наконец. Дроу смотрели на Аларика с благоговением и обожанием, а на меня - оценивающе, внимательно. Без презрения или злобы - уже хорошо. 
  Родители горды и счастливы. Союзники, Ссешес, Камео и советники Короля  застыли, будто травы перед грозой. 
  Поддерживаемая рукой дроу, я опускаюсь на бархат высокого резного кресла, а Аларик остается стоять и смотрит на своих подданных. 
  Мужчины, женщины. Совсем юные и достигшие расцвета. 
  - Мои братья и сестры, - Темный говорит негромко, но я готова спорить: каждый из присутствующих слышит этот низкий, до сладкой жути прекрасный голос совершенно ясно, будто Принц обращается исключительно к нему, - Хаан Великий даровал мне встречу с моей назначенной. С той, в ком половина зерна граната. И я хочу разделить радость с вами. 
  Дроу снимает рубашку и небрежно бросает ее на пол. Я уверена, что камень холоден, как лед, хотя и не могу чувствовать его температуру. 
  Собравшиеся рассматривают свежий шрам на груди Аларика. Отметины моих поцелуев и укусов на его шее и плечах. 
  Повинуясь необъяснимому порыву, я сжимаю запястье супруга столь сильно, что кажется, будь на его месте мужчина иной расы, я раскрошила бы кости в пыль. 
  На его пальце - мое кольцо. И это очень важно. Может быть, даже важнее того, разольются ли реки следующей весной, питая черную плоть земли. 
  Наши родители все так же безмолвствуют. 
  Спустившись с самого высокого яруса по витой мраморной лестнице, в центр зала выходит итилири с белоснежными волосами, убранными в высокий хвост, и серебряными, будто змеиными глазами - кажется, в них нет ничего, кроме пустоты. 
  Длинная черная мантия шелестит в такт его неспешным шагам. 
  Я узнаю его. Именно этот Жрец сообщил Илиасу, что его сын - некромант. 
  Кончики моих пальцев немеют, будто я опустила их в студеную воду. А татуировка между лопаток жжет почти невыносимо. 
  - Мы все счастливы слышать эти вести, душа Темных земель. Твоя драконесса прекрасна и смела. 
  Этот дроу может зачаровать и светило. Вот оно, приблизившись к высокому окну, внимает полновесным, будто тяжелые изумруды, словам. 
  - Пускай же ваш путь будет отмечен великой силой, стонами страсти и криками умирающих врагов. А сейчас позвольте преподнести вам подарок. 
  Взмах рукой, открывается неприметная дверь слева от ярусов - и воины-дроу выводят на свет трех стихиалей. Два парня и девушка, почти еще девчонка. Гибкая ветвь ивы в черных волосах и затравленный взгляд. Зайчонок, который точно знает: от Волка ему не спастись. 
  - Я ведь помню, что восстановиться после ритуала Соединения нелегко. Пейте же. 
  Аларик улыбается хищно, жестоко, и улыбка эта пугает меня до дрожи. Он подходит к змееглазому, на мгновение заключает того в объятия, а затем...
  Затем перерезает горло трем стихиалям. 
  Жадные взгляды и горящие ненавистью глаза. 
  Перерезает тем самым ножом, которым раскрывал свой шрам. Без всякой жалости. Для меня. 
  Мама и отец поднимаются с кресел, королевская чета поворачивает к ним свои лица, будто цветы ночной фиалки к лунным лучам. 
  Три точных, незаметных моему глаза удара. Стража удерживает пленников, которые так молчаливы - это кажется очень удивительным, они ведь должны молить о милосердии или хрипеть в агонии. Наверное. 
  Принц держит чашу, и в нее льется кровь. Нежно-голубая, золотая и белая, будто облака. Кровь сладка и холодна - я чувствую это, когда супруг вновь подходит ко мне и приникает к моим губам, делясь энергией Первостихий в поцелуе. 
  
  Дальнейшее уже просто не имело значения. 
  Моей левой руки коснулась мама, правой - отец. Легко, будто порыв теплого ветра.  
  Внутри все выжжено. Чужой болью, чужой жертвой. 
  Решение уже принято. Думаю, Аларик вряд ли мог прочитать сейчас мои мысли. В сознании лишь туман. 
  Нет, прочитал. Просто отпустил. 
  Все равно. 
  Я выдыхаю образы. Они касаются золотых вод Силы и обретают плоть событий. 
  Я хочу домой. Я так хочу домой. 
  Томас и Сиенна Блаэри - очень сильные и опасные маги. Они могут заставить заклинание Возврата сработать и сейчас. 
  Когда мы втроем оказываемся в гостиной нашего дома, я опускаюсь на пол, обессиленная и опустошенная. 
  - Надо скорее...
  - Не волнуйся, милая, - мама садится рядом и обнимает меня. - Отдохни. Мы обо всем позаботимся. 
  
  
  ***
  
  - Мы ошиблись?
  Золотоволосая женщина смотрит на супруга, и взгляд ее полон усталости и скорби. 
  - Не мы. Скорее, Сияющий, который создал их единым целым. 
  - У Него ужасное чувство юмора, должно быть. 
  - Да, это уж точно. 
  На дверях и окнах соком священных лилий нанесены Кошачьи сигиллы. Ни к чему пока, чтобы кто-то знал о возвращении семьи Блаэри. Да и дроу без приглашения войти не смогут. 
  - И что теперь? Война?
  - Вряд ли, - задумчиво ответил Томас. - Я, как и ты, не стану искать оправданий поведению дроу. Просто не понимаю. Но Аларик не станет рисковать даже самым призрачным, самым безнадежным шансом на то, что Лидия простит его. 
  Леди Сиенна отставила чашку с мятным чаем и смотрела на пурпурные хризантемы в маленьком саду за окном. 
  - А ты думаешь, он есть, этот шанс?
  Маг коснулся поцелуем хрупких пальцев жены. 
  - Как мужчина, которому посчастливилось обрести свою женщину, я понимаю, насколько нашей девочке и Темному будет невыносимо находиться вдали друг от друга. Но как отец, уверен: лучше будет, если Лидия не вернется к супругу. 
  - Согласна с тобой, - ответила леди Сиенна. - Проблема в том, что, как мне кажется, их так тянет друг к другу не только потому, что Высшими так решено. 
  
  
  ***
  
  - Ты виноват сам. И прекрасно об этом знаешь. 
  Илиас спокойно обозревал разрушения. Всюду щепки от стульев, шелковые шнуры обивки замерли ядовитыми змеями на полу. Да что там говорить, камень и то не везде уцелел. Благо, присутствующие успели спешно ретироваться с поля разыгравшейся драмы. Первым Мирабелла увела, разумеется, змееглазого. 
  Виновник же погрома сидел у стены, схватившись руками за голову, и на слова отца никак не отреагировал. 
  - Я ведь тоже не понимаю излишней чувствительности некоторых рас к некоторым естественным проявлениям жизни. Но знаешь, у каждого - своя сила, и свои слабости. Маги, предположим, умеют исцелять. А мы - нет. 
  Аларик повернулся в отцу. Глаза его светились холодной яростью. 
  - Сука. Ну просто охренеть. То есть забирать энергию у природы лучше, нежели питаться от подлых тварей?
  Орешник легко, будто свежий хлеб, крошится в тонких пальцах. 
  Король сел рядом с сыном, обняв его. 
  - Природа всегда остается непобежденной. Она залечит свои раны. А подлые твари мертвы. 
  - Но это же лазутчики!
  - Я знаю это. А она - нет. - Илиас едва заметно прищурился. - Не стоило убивать их на глазах Лидии, сын. 
  - А смысл врать? - Принц откинул голову, не заметив даже, как ударился о стену, и устало закрыл глаза. - Она видела, на что я способен. 
  Илиас несколько мгновений хранил молчание. 
  - Видела - и не сбежала сразу же? Поистине, она совершенно особенная женщина. 
  - Совершенно особенная. Моя, - Темный смотрел на отца. Так тяжело говорить сейчас. Но необходимо. - Когда я почувствовал, насколько ее ужаснула эта сцена, то подумал... Подумал, что эта тяжесть должна лежать только на моих плечах. Да лучше бы я сдох. Она не должна страдать и грустить. Никогда. Лидия начала читать заклинание Возвращения... Я не остановил ее. Наверное, просто не поверил. Я ведь никогда не верил в кошмары, ты знаешь, - Принц усмехнулся. - Но сейчас я абсолютно ясно осознаю, что жить без нее не смогу. 
  - Понимаю, сын. Понимаю. - Король похлопал Аларика по плечу. - Вы должны научиться слышать друг друга. И да, решай, как вернуть свою женщину, и поскорее. А то ведь она может вспомнить о способности своей крови разрывать связь душ. 
  
  
  ***
  
  - Этот Темный - ну просто чудо. Так феерично разрушить свое счастье. Уметь надо. Мне даже и делать ничего не пришлось. 
  Лунный охотник едва заметно улыбнулся и повернулся к Сумеречному. За несколько тысяч лет Лунар почти научился не вздрагивать, глядя в эти мертвые глаза цвета аметиста. Нет зрачков и нет радужки. 
  - Тебе повезло, не спорю. Но ты уверен, что сможешь заставить Лидию полюбить тебя? 
  - Не сомневайся, Отец. 
  - Меня радует твое воодушевление. Но он все еще остается ее назначенным. 
  - Позволь использовать силу, которою ты наделил нашу кровь. И она забудет дроу очень легко.
  Эти сотворенные такие странные. Может, их и можно было уважать - если бы они были более... самостоятельны. Но они забавны - этого не отнять. 
  Сеть, будто мягкие хлопья снега, опутывает маленького спящего олененка, опускается на его коричневую, с золотистыми пятнышками спинку. И тот просто перестает дышать. Зубы впиваются в еще горячее мясо, алая кровь стекает по бледным пальцам.
  - Что же. Используй. 
  
  
  ***
  
  - В этом манускрипте написано, что дроу нравится лаванда. У них большие поля. Почему мы не видели их? Почему не испробовали пастилы из лаванды?
  - Это церимониальное блюдо. Оно готовилось для обеда, который должен был последовать за собранием в Зале гильдий, - тихо ответила мама, погладив меня по щеке. 
  - Лаванда дарит забвение. Может быть, итилири желают забыть, кто они есть на самом деле?
  Благодаря пологу Невидимости нас никто не беспокоил, и это было к лучшему. Три дня я не могла ни есть, ни спать из-за тянущей, мучительной боли, что снедала меня изнутри, вытягивая все жилы. Я не могла понять: как же так случилось, что наш с Алариком союз, начинающийся, будто сладкая сказка, закончился темным кошмаром? Могло ли все сложиться иначе?
  Не знаю. Я была пустым колодцем, из которого вычерпали всю воду, и у меня просто не было сил искать ответы. 
  Пресветлая молчала, и я не винила Ее: свое разбитое сердце каждый должен врачевать сам. 
  Несомненно, он поступил правильно, отпустив меня. Несомненно. Но я так безумно тосковала по супругу. Слышала его голос, видела его лицо и ощущала прикосновение сильных рук - и для этого не стоило даже ждать ночного сна. На собственном опыте я ощутила, что значит "единственный из всех". 
  Ужасно любопытно, а что же чувствует Аларик? Я не слышу больше его мыслей. 
  Как бы то ни было, я понимала, что надо жить дальше, и могла лишь надеяться, что тоска утихнет со временем. И на четвертый день, когда родители отправились к Императору, чтобы рассказать о произошедшем, я выскользнула из дому на прогулку.  
  Первым делом решено было проведать свой любимый куст пионов в нашем маленьком саду, погруженном в сон до поры Первых листьев. Аинна - Дневная красавица - была печальна сегодня, блеск ее кудрей померк, и тусклые лучи растворялись в холодном воздухе, будто белый мед. Из пекарни старой миссис Карлайл доносился аппетитный аромат свежего кукурузного хлеба. 
  Зябко кутаясь в шерстяное пальто, я шла по узкой дорожке, когда за спиной раздался голос, который я всей душой мечтала никогда более не слышать. 
  - Здравствуй, Лидия. 
  Я резко обернулась, все еще не веря. Дракон смотрел на меня насмешливо и бесстыдно. 
  Он близко, и я вновь, как в незабвенном кошмаре, вижу его темно-синие глаза, ощущаю его силу, будто нежный пепел на кончиках моих пальцев. 
  - Лунар...
  Сумеречный усмехнулся, слегка склонив голову. 
  - Твой бывший муж избавил меня от необходимости представляться. Очень мило с его стороны. 
  Черная куртка из кожи небрежно брошена на мерзлую землю. Враг ближе еще на один шаг. 
  - Я планировал появиться ночью, но жизнь светлых животных весьма, - дракон взмахнул рукой, будто вспоминая нужное слово, - питательна. И это позволило мне приблизить время нашей встречи. Думаю, ты простишь нетерпение влюбленного мужчины. 
  Белые и черные линии охранных контуров вспыхивают, повинуясь моему слову, но... Ничего. Ничего! Как это может быть?
  - Я же сказал - животные дня. Ваша магия видит меня, будто безобидную солнечную тень, - Лунар откровенно издевался. - Все. Хватит разговоров. 
  Сумеречный шагнул ко мне, я отпрянула назад - но он крепко схватил мое запястье. Знаки на спине были будто мертвы. Не став больше терять времени, мужчина схватил меня на руки и шагнул в открывшийся возле моего куста пионов переход. 
  
  ***
  
  Кажется, сам воздух в этом месте был горьким, будто можжевеловый дым. Я смотрела на Лунара, сидящего в кресле напротив, и не боялась его. 
  Страха нет. Я забыла его лицо. 
  Возможно, я и была раньше оранжерейным цветком, что рос, не зная жары и вьюг. Но все, что произошло недавно в моей жизни, пробудило мою истинную суть. 
  Свободную и гордую. 
  Лунар действительно считает, что может вот так просто принудить меня? Глупости. 
  И Аларик услышит мой зов. Вместе мы справимся с любой проблемой. 
  - Темный тебя не спасет, - спокойно говорит Сумеречный, будто угадав мои мысли. 
  Дракон сильнее меня? Может быть. 
  - Я думаю иначе. А если и так, меня ты не получишь в любом случае. Если не Аларик, то Дева - Смерть придет за мной уж точно. 
  Я подношу руку с брачным кольцом к своей щеке. Ладонь плавно скользит выше. 
  - Грани этих камней очень острые. Если повредить определенную зону виска, энергия мгновенно перестанет циркулировать. И меня уже ничто не спасет. Ты ведь знаешь об этом?
  Интересно, смогут ли родители считать информацию из эфира? Или Лунар каким-то непостижимым образом закрыт от сканирования?
  Я не должна падать духом. Я смогу вернуться домой. 
  - Что же, я ожидал нечто подобное, - протянул Сумеречный. Он вовсе не выглядел обеспокоенным. - Люблю играть. И теперь мой ход. 
  Только отзвучали эти слова, как открылась тяжелая дверь из темного металла за спиной дракона, и в зал вошел Аларик. 
  Я едва не вскочила, чтобы броситься навстречу супругу, и сердце забилось радостно.
  - Ну что, друг мой, трахнем ее вдвоем? Необходимо научить красавицу покорности, а то уж очень строптива. 
  Спорить готова: Сумеречный упивался сейчас моими страданиями. Невыносимая боль опутывала все мое существо, будто виноградные лозы.
  - Отличное предложение, - хищно усмехнувшись, ответил дроу. 
  Я рассыпаюсь фигуркой из песка. 
  Я не могу умереть вот так. 
  Закрываю глаза на мгновение, убираю все щиты и зову Аларика. 
  Ничего. Пустота. 
  А затем, когда вновь поднимаю веки...
  Что-то не так. 
  - Нет. Не бывший супруг. Навсегда - и единственный. 
  Я встаю с кресла и приближаюсь к Темному. Мои шаги по белому мрамору смелы и тверды. 
  Заглядываю в глаза, непроницаемые, будто гладь зимнего озера. Итилири бесстрастно наблюдает за мной, без единого слова. 
  Я не чувствую его голода. Его жажды. 
  Я приподнимаюсь на пальцах, и мои губы почти касаются щеки эльфа. Его кожа не имеет запаха, лишь обжигает холодом, будто снег. 
  Мне почудилось, или то существо, что притворилось Принцем Темных, едва заметно улыбается?
  Я поворачиваюсь к Лунару и вижу его расширенные в удивлении зрачки. 
  - Это не Аларик, - говорю я дракону. - Твоя иллюзия несовершенна. И еще одно: мой супруг носит свой любимый нож на другом бедре. Он левша.
  
  ***
  
  - Контуры просто не засекли его. Будто... он стал облаком, или травинкой, или лучом. Чем-то совершенно естественным. 
  Голос леди Сиенны тих и слаб. Она опиралась на руку супруга. 
  - Моя вина. Это все - моя вина. 
  Аларик поддевает куртку ногой в узком сапоге, носок которого украшен железной набойкой с шипами, и отшвыривает ее. 
  Сэр Томас хочет возразить, но это уже не имеет значения. 
  - Так. Камео и мой личный отряд остаются с четой Блаэри. Лука - расскажи обо всем, что мы узнали на месте похищения, Королю и Королеве. Дьяр, - Темный повернулся к эльфу и взглянул в его глаза, - держи связь со мной. На случай, если я не смогу обойти всех ловушек этого долбаного самоубийцы. 
  
  
  
  ***
  
  - Уходи, итилири. Нет тебе дороги в Майренн. 
  - Мою женщину похитил Лунар, - отвечает Аларик. - Я слышу ее зов. 
  - И что же ты так плохо оберегал свою женщину?
  Один из охраняющих переход смеется. Их четверо - два мага и два дракона, что охраняют закрытый мир. Всего четверо. Дроу легко мог бы убить их. Или упокоить. Но тогда ведь изгнанные Сумеречные не преминут воспользоваться случаем оказаться вырваться на свободу. 
  Есть другое решение. 
  Аларик берет командира этого маленького отряда за руку. Кажется, в мертвых венах мага течет не кровь, алая, сладкая, а густой ежевичный сок. 
  Резкий, змеиный выпад - и страж на коленях перед Темным. 
  - Ты ведь знаешь, я могу заставить тебя сделать все, что мне угодно. 
  Чужая власть вспарывает кожу, будто горячий нож - масло. Сдавливает горло, не позволяя подняться на ноги. 
  Хаос черной лавой плавит, сжигает сознание. Пласт за пластом, будто слоенный пирог.  
  Яблоки и корица - без сомнения, самая лучшая начинка для пирогов, если уж говорить об этом. 
  Плененный мужчина хрипит, обессилев, но продолжает сопротивляться. Это достойно уважения. 
  А вот и необходимые воспоминания. 
  - Например, убить собственными руками свое дитя. У тебя прелестная дочь. Или жену. Они ведь все еще оплакивают тебя, Араим. 
  - Тварь...
  - Допустим. Мне необходимо спасти свою женщину, - напоминает Аларик. Маг, повинуясь движению узкой ладони, отлетает шагов на пять. Он недовольно считает потери. Дышат ему, может быть, и не надо, но переломанные позвонки - тоже не очень приятно. Благо, у высших поднятых отличная регенерация. 
  Остальные стражи, оценив силу Темного, взирали на разыгравшуюся сцену молча. Аларик понимал, что это не трусость - если он упокоит их всех сейчас, закрытый мир останется без защиты. Долг и воля создавшего их не позволяют им рисковать. 
  - Несомненно, вы все - воины достойные и храбрые, если вам поручили столь важную миссию. Но я предлагаю договор. Вы пропускаете меня, а я даю вам шанс еще раз доказать свою храбрость на поле боя. Еще раз обнять любимых. И обрести покой. Не думаю, что вам уж очень нравится подобное существование, правда?
  Молчание было ему ответом. Действительно, кому же в посмертии хочется быть цепным псом?
  Араим окинул взглядом место заточения его отряда. Здесь не было тьмы. Не было света. Лишь серый песок. 
  - Думаю, ты уже решил, что делать с Сумеречными после, Принц Темных. 
  Аларик удивленно приподнял бровь, и маг усмехнулся:
  - Твоя слава идет впереди тебя, Волк. 
  Дроу вынул свой нож и сделал надрез на ладони. 
  - Ну что же, если мы поняли друг друга, скрепим слова кровью. 
  
  
  ***
  
  Я почувствовала его прежде, нежели увидела. 
  Узкая ладонь железным обручем сдавила горло дракона, не давая дышать, а нож жестокой лаской вспарывает кожу прямо над впадиной у основания шеи, входя по рукоять. 
  Ярко-алая кровь льется на белый мрамор, и Сумеречный падает. Дроу улыбается мне - и я тоже не прочь умереть. От нежности. 
  Тварь, которая изображала моего супруга, с пугающей молчаливостью бросается на Темного. Сердце мое пропускает несколько ударов - ровно до того мгновения, как Аларик уходит от атаки, скользящим движением переместившись правее, а затем в несколько шагов оказывается возле меня и становится впереди. 
  Я прижимаюсь к спине супруга, вдыхаю его запах. Хочу обнять - но боюсь, что это помешает в бою. 
  Мышцы дроу напряжены до предела, и это неправильно. Страшно. 
  - Ты так и не научилась причинять настоящую боль, сука. 
  Темный смеется. Смеется. 
  Аларик вытягивает руки вперед. 
  - Драгоценная, закрой глаза, - его голос сладок, будто мед, когда он обращается ко мне. 
  Порыв ледяного ветра касается моих сомкнутых век. Я слышу женский крик, полный отчаяния и злости - и глухой удар. 
  Когда я выглядываю из-за плеча супруга, твари уже нигде нет. 
  - Пора домой, - Аларик поворачивается и обнимает меня. Безумно сильно, до боли. 
  
  
  ***
  
  - Аларик...
  - Я здесь. 
  Как же сладки поцелуи, которыми он осыпает мое лицо. 
  - Кажется, я должна тебе спасение жизни уже дважды. 
  - Думаю, они помирились. 
  Голос Дьяра возвращает нас к реальности. И осознание того, что я наконец дома, с самыми любимыми, наполняет меня чистой незамутненной радостью. 
  Затем были светлые слезы, крепкие объятия и мой любимый чай с молоком. Я просто наглядеться не могла на своих родителей, да и Дьяра я была рада видеть. Я дома. Дома. 
  Когда общими усилиями наконец была восстановлена картина произошедшего (чего уж там таить, мне было ужасно приятно купаться в восхищении родных, когда я рассказала о своих скромных попытках противостоять Лунару), я спросила Темного:
  - Скажи, а кто же скрывался за иллюзией, созданной Сумеречным?
  - Каризза, - слишком спокойно ответил дроу. 
  - Но ведь... она мертва?
  Та тварь, что держала его в плену?
  - Я подозревал, что это может произойти, - супруг поправил плед, который укрывал мои ноги. - Дело в том, что во время нашей последней встречи с Княгиней я был зол и несколько увлекся. Не успел ее подвергнуть Растворению. 
  - Это плохо? - отец отставил свою чашку с кофе на край стола. 
  - Нет, это хорошо, - Аларик улыбается жестоко и хищно. Как тогда, когда он убивал стихиалей, предложенных для нас в жертву, - возвращение Кариззы поясняет возросшую активность стихиалей. К тому же, всегда полезно знать точно, с кем воюешь. 
  Наше чаепитие не затянулось долго, потому как в Танаисе прошла ночь за то короткое время, что я провела с Лунаром, и ночь эта была бессонной для родителей. Им необходим отдых. Да и мне, конечно, тоже, но я очень хотела побыть с Алариком. 
  После того, как Дьяр отправился в Феантари с рассказом о моем чудесном спасении, мама и отец отправились отдыхать, а на страже остались семь воинов из личного отряда Аларика, мы с супругом поднялись в мою комнату. 
  Я села на кровать, а Темный устроился на полу, и его голова лежала на моих коленях. 
  - Прости меня. Я должен был сразу рассказать тебе, что те стихиали - лазутчики, которые желали проникнуть в Феантари. Их поймал Таэль, который в свое время обучал меня управляться с даром некромантии - ты наверняка видела его в моих воспоминаниях. Прости меня, драгоценная, - дроу коснулся невесомым поцелуем моих пальцев, - я хреновый муж, да, и не могу пока сделать свой мир менее пугающим для тебя, но... Я не хочу жить без тебя. Это слишком жестокая пытка даже для меня. 
  Я улыбнулась, погладив Аларика по волосам. 
  - Так вот что ты имел в виду, когда сказал тот суке, что она не умеет причинять настоящую боль?
  - Знаешь, - Темный закрыл глаза, - ее всегда дико злило, когда я тратил силы для обращений к Мэдосу Видящему и Ладин, чтобы они позволили мне увидеть тебя взором души. Ей казалось, береги я эти силы, играть ей было бы интереснее. 
  Я коснулась губ Аларика. Да, я восхищалась им. И я любила его. 
  Лунара он ведь убил ради меня. И я, видит Пресветлая, чувствовала в себе решимость принять эту жертву. 
  - Согласно Закона Творца, наказание Рассечением или Лозой предусмотрено для итилири за каждого, чью жизнь он отнял?
  - Рассечением, - улыбнувшись, ответил супруг. Думаю, он уже очень давно принял это. 
  - Я буду рядом, чтобы вновь собрать тебя воедино, пусть даже нитями своих вен. 
  
  ***
  
  Произнести эти слова - так тяжело, будто сдвинуть высокую гору. Но он должен быть честным с той, которую любит больше, нежели себя. 
  - Я просто с ума сходил, когда думал о том, что ты можешь разорвать нашу связь. 
  Багровая река замирает, невидимая под покрывалом белоснежных лепестков. 
  - Это была бы вовсе не смешная шутка: столь храброму воину не могла быть предназначена несмелая, слабая жена - предательница. 
  Хрупкие пальчики Лидии путаются в черных, будто ночь, волосах. 
  - Чтобы разорвать нашу связь, необходимо нечто посильнее, чем проклятие Лунного охотника, Аларик. 
  
  ***
  
  - Моя самая совершенная. Моя. 
  
  ***
  
  Семь оборотов светил после нашего возвращения в Феантари прошли весело, и, я бы сказала, плодотворно. 
  Тренировки по стрельбе. Кроме того, Аларик показал мне несколько боевых приемов для нейтрализации нападающего. Я не была в восторге, но понимала, что это необходимость, потому старалась запоминать все, что говорил мой наставник, ибо твердо была намерена присутствовать на переговорах с вампирами. Дроу уступил, тем более, что он будет постоянно рядом со мной, и меры предосторожности принимались серьезные - разведывательные отряды уже отправились в Чикаго. 
  Состоялся откровенный семейный разговор. Илиас и Мирабелла рассказали, что из-за истории их народа, которая была богата на войны, потери и боль (в Смутные годы многие зарились на богатства итилири, веря слухам о том, что они деруться лишь в сумасшествии и не способны строить стратегии, быть коварными и перехитрить своих врагов), уклад их жизни неподготовленного может шокировать, и они искренне сожалеют о случившемся. Родители заметили, что, хотя они и неприветствуют жестокость, признают право дроу защищаться так, как те сочтут нужным. 
  - К тому же, мы уверены, что ваш сын сможет позаботиться о нашей дочери. А не это ли самое главное для родителей? - сказала мама. - И еще кое-что очень важное. Мы говорили с Альбертом Великолепным. 
  Я вся обратилась в слух. Оказалось, что к запечатыванию моей драконицы действительно имели отношение Пресветлая и ее возлюбленная сестра Тьма, как хранительницы Равновесия. Они не могли допустить произвола Сумеречных и уничтожения Связей между многими душами. Лунару же необходима была я, как та, что обладает особым даром целительницы - он не желал погибнуть даже от самых сильных ранений. Вот так я и стала ведьмой, получив возможность быть со своим назначенным. 
  Воцарилась тишина. Думаю, мы все думали сейчас об одном. 
  - Что же, - спокойно улыбнулся Аларик. - Я буду убивать этого дракона столько раз, сколько понадобиться. Пусть Отец его, Лунный Охотник, и защищает пока ублюдка от растворения в Первостихиях.
  После этого в свой круг меня увлекли Розали и Лайолешь, которые действительно были рады меня видеть. 
  - Аларик просто как с цепи сорвался после того, как ты ушла, - говорила эльфийка. - Хотя, конечно, он и сам был, в некотором роде, повинен в том, что ты приняла такое решение. 
  Драконесса же чувствовала себя лучше благодаря неустанной заботе Луки. А известие о возврашении Кариззы и вовсе вызвало довольную улыбку на ее губах. 
  - Прекрасно. Шанс отомстить за своего мужчину лично, дорогая Лидия.  
  А затем меня ожидала огромная коробка горького шоколада с мятой - моего любимого (Темный заметил, что живые цветы нравятся мне гораздо больше, нежели срезанные) и бесконечное время ласк, прикосновений, шепота и стонов наедине с супругом. 
  Мы ужасно соскучились друг по другу. 
  В первую ночь я уютно устроилась рядом с Алариком, лицом к лицу, чтобы смотреть в его глаза. 
  - Давно хочу спросить тебя. Почему воюешь ты? То есть, твой отец ведь еще силен?
  - Помнишь, я рассказывал тебе о единственном желании, исполнение которого дарует каждому итилири Мэдос Видящий? Так вот, в первый раз он не услышал Илиаса. Дед, Каррин, подумал, что это знак гнева Бога. Но отец лишь засмеялся и сказал, что поймает свою удачу - под покровительством Аметистоглазого или без него. Однажды ночью, в пору Цветущего жасмина, некоторые из самых подготовленных воинов стихиалей, пока их штурмовой отряд бился с мертвыми, что стоят на страже порталов в Феантари, смогли прорваться. Королева, моя мать, прекрасный боец, но против шести у нее было мало шансов. Тогда отец был серьезно ранен, но не сдавался. Он никогда не сдавался. Их покои были окутаны Молчанием, и шансы таяли стремительно. Спаси мою женщину, сказал он. А этих тварей я сам изрублю на мелкие кусочки. И Мэдос услышал. Как и я - все же, я их плоть и кровь. Я встал плечом к плечу с Илиасом, как и подобает сыну. Тогда я... научился большему, чем когда-либо. Таково течение жизни. И в день моего рождения я, согласно традиции, с полным осознанием взял на себя ответственность защищать Феантари и питать его силой. То была страшная ночь, но думаю, без нее я понимал бы столь ясно, за что стоит драться. 
  - Ты потрясающий, - в который раз констатировала я, проведя кончиками пальцев по груди Темного. 
  - Скажи это еще раз, драгоценная моя, - Аларик засмеялся, крепко обнимая меня, - еще раз. 
  - Самый потрясающий, - я коснулась его губ поцелуем. - Из-за этого ты так ненавидишь стихиалей?
  - Не только. - Дроу замолчал на несколько мгновений. - Помимо представителей иных рас, под их влияние попали несколько моих братьев. Вселяясь в их тела, стихиали убивали невиновных, разрушали и насиловали, а затем - просто оставляли ненужную уже оболочку, и наказание несли те, кто был использован. Они нарушали Закон. 
  - Неужели они посчитали себя настолько неуязвимыми? - прошептала я. 
  
  
  ***
  
  - Ты действительно хочешь, чтобы я появилась, одетая подобным образом, в общественном месте?
  Аларик поцеловал мою ладонь. 
  - Что тебе не нравится, родная?
  Глубокий вдох. Еще один. 
  - Нет, ты серьезно? Взгляни, - я указала на одежду, подобранную для визита в мир людей. - Эта юбка слишком короткая. 
  По утверждению Розали и Лайолешь, это все должно быть весело. Но я пока особой радости не испытывала. 
  - Ну что же, не проблема, - лучезарно улыбнулась эльфийка, - создадим для тебя особый морок, который затронет не только внешность. Но ведь у тебя такая чудная фигурка. Неужели ты лишишь Аларика возможности полюбоваться тобой в столь соблазнительной одежде?
  Я бы предпочел вовсе без нее. И наедине. 
  Знаю, мое любимое чудовище. 
  - Хорошо, - я улыбнулась. - Тем более, что супруг будет рядом. 
  
  ***
  
  Сборы стали отдельной историей. Девушки помогли мне навести красоту, и когда я взглянула на себя в зеркало - просто онемела. Волосы, накрученные тугими пышными локонами, спускались почти до талии. Густо подведенные глаза стали еще выразительнее, обрамленные пышными ресницами, а нежный блеск на губах не позволял образу скатиться в вульгарность. Надела я куртку из серой джинсовой ткани, проклепанной, узкую юбку из того же материала, белую майку с весьма провокационным декольте и принтом в виде цветущего дерева (вот эта деталь мне очень нравилась) и ботильоны с открытыми пальчиками на высоких каблуках. Я выглядела ярко и дерзко. Для себя же драконесса и эльфийка, более привычные к подобным экспериментам, выбрали яркие короткие платья - Лайолешь бирюзовое, а Розали лимонное, - короткие болеро, яркую помаду и умопомрачительные шпильки. 
  Украшения было решено также выбрать работы человеческих мастеров - наши камни могли бы внести разлад в и без того слабые нити силы того мира. 
  - Вот это да, - выдохнула Лайолешь, когда мужчины присоединились к нам. Те же и вовсе слов не находили. 
  Аларик предпочел брюки и куртку из кожи, порванную в нескольких местах майку и тяжелые ботинки со шнуровкой, а эльф, дракон и Ссешес красовались в футболках с логотипами, насколько я могла понять, известных в мире людей музыкальных групп, безрукавках и джинсах из черной ткани и столь же агрессивного вида обуви. В качестве украшений - тяжелые цепи, где только можно, и кожаные митенки. Жаль только, что красоту фельдмаршала Риана некому было оценить, но, уверена, у него все еще сложится. 
  
  Пришло время отправляться. 
  
  - Никто не забыл оружие? - не сводя с меня взгляда, спросил Аларик. 
  Разумеется, никто. Кобура каждого из нас не была пуста. В прохладной полутьме Храма Мэдоса Видящего тускло сверкнула сталь. Обманчиво-изящные Kimber Pro Carry и Springfield XD. Жестокие IMI UZI и HK MP7A1. 
  Признаться, в тот момент я не осознавала еще, что все действительно серьезно. К тому же, в Чикаго уже находилось несколько отрядов, состоящих из эльфийских воинов и драконов - на случай непредвиденных объстоятельств. Что могло случиться?
  Нити, которыми опутывал нас Камео, были плотными, будто мед. Морок ощущался коконом, который скрывал саму твою суть. Весьма, надо сказать, непривычное ощущение.
  Когда Жрец объявил, что все готово, я взглянула на супруга и наших спутников. Весьма впечатляюще. Изящество черт сглажено, будто акварелью, как и приметные шрамы и ожоги, дабы не вызывать излишнего внимания. Оружие скрыто от посторонних глаз. 
  - Вперед. 
  Туманом, невидимым для мертвых стражей, мы преодолели переход. Человеческий мир встретил нас снежным ветром и лиловыми сумерками. Я зябко поежилась. Надеюсь, мы вышли там, где необходимо?
  - Ваше Высочество, - дроу с белыми волосами, облаченный в темно-вишневую кожу, склонил голову перед Алариком. Кажется, ужасная погода его ничуть не заботила. - Мы проверили территорию. Все чисто.
  - Хорошо. Вампы уже здесь?
  - Здесь. 
  Из арки в конце переулка появились четыре мужских силуэта. Они приближались к нам медленно, будто давая возможность убедиться, что пришли с мирными намерениями. 
  - Морок - весьма мудрое решение. Не стоит демонстрировать еде свое совершенство, а то, не ровен час, начнет еще тешить себя глупыми мечтами. 
  - Мы не едим людей, - едва заметно поморщился Дьяр. 
  - Зато я ем, - искренне улыбнулся Ашер. 
  Не сказать, правда, чтобы эта улыбка нашла отклик в душе каждого из нас. Драконы явно осуждали рацион ночных, а эльфы сохраняли выражение холодное и совершенно отстраненное. Мне же несколько тяжело было смотреть на вампиров. Их энергетика застывшая, будто... янтарь. Жуткая совершенно. 
  Признаюсь, еще со времен обучения в Академии эта раса вызывала у меня сочувствие. Согласно истории, свое происхождение вампиры вели от Того, кто первым нарушил Закон и забрал чужую жизнь, что стало началом падения изначальных людей (к которым, надо сказать, относились и Мириэлла, и Нирри. Ныне их не осталось ни в одном из миров). За это он был обречен на вечные скитания. Я считала, что это очень жестокое наказание. 
  - Витт. Таир. Леандр. Эрик. Мои приближенные. 
  Пока вампиры и мы приветствовали друг друга, я разглядывала ночных. Они будто нарисованы красками холодной половины Колеса: черный, серебро и алые всполохи рябины. Сотканные из снега, они по-своему были красивы.
  - Ваши женщины прекрасны. 
  Губы Ашера на моей ладони были обжигающе горячи. Я видела его раньше, в воспоминаниях Аларика, но была удивлена, насколько в действительности ярок бирюзовый оттенок его глаз. 
  Впрочем, не только мое внимание приковала внешность вампира. 
  - Ссешес. 
  Князь подошел к дроу. Очень близко. Гораздо ближе, нежели дозволено. Риан улыбнулся едва заметно, и его пальцы, соперничая белизной с хрупкими снежинками, коснулись волос цвета земляничной пастилы. Лаской скользнули по исчерченной шрамами рун коже щеки. 
  Вампир закрыл глаза и глубоко вздохнул. 
  - Ссешес. 
  Я взглянула на Аларика. Супруг лишь сильнее сжал мою руку. Видимо, в происходящем не было ничего необычного. 
  Что же, я несколько поспешила, утверждая, что красоту фельдмаршала оценить некому. 
  - Оу. Вот оно что, значит, - протянул Дьяр. 
  - Неужто смущаетесь? - спокойно взглянул на эльфа Ссешес. 
  - Ох уж эти скромные эльфы, - усмехнулся вампир, мягко привлекая брюнета к себе. 
  - А ну успокойтесь, - Аларик обвел взглядом присутствующих. - Все споры - только после того, как разберемся со стихиалями. 
  Собственно, для этого мы и собрались. А обсуждать всякого рода военные хитрости всегда комфортнее в тепле. Все вместе мы направились в "Wet", что располагался всего в квартале. 
  - Неплохо. Весьма неплохо, - Лука высоко оценил убранство клуба. Надо сказать, я была с ним солидарна: благородные цвета - синий и серебристый, приглушенный свет, несколько аквариумов (хотя, конечно, не то, чтобы мне нравилось подобное содержание живых существ) и энергичная мелодичная музыка. 
  Мы разместились на широких удобных диванах, и, положившись на вкус эльфийской пары, знатных любителей веселого времяпрепровождения в мире людей, заказали коктейли и кальян. Кстати, о людях. Никто особо не обращал на них внимания (что вовсе неудивительно, потому как для вампов они лишь еда - кровь или эмоции, а для остальных - торговые поставщики весьма полезных товаров), а мне наблюдать было весьма интересно - благо, морок работал отлично, и взгляды отдыхающих в клубе скользили по нам, особо не задерживаясь. Одни буквально лучились энергией, щедро распыляя ее, будто цветную воду, а некоторые - старательно маскировали скуку и боль притворным весельем. Лгали себе. Странные существа. Зачем?
  Курить я не стала, а вот Аларику, на груди которого я уютно устроилась, дынный кальян весьма пришелся по вкусу. 
  - Вот это да. Поглядите. Посланник, - прошептала Лайолешь. 
  Обманчивая расслабленность тут же растаяла, будто сахарная пудра. Все подобрались, как хищники, почуявшие дичь, и взглянули в указанном эльфийкой направлении. К нам плавным неспешным шагом приближался высокий мужчина с каштановыми волосами, что свободно струились по его плечам, облаченный в узкие темные джинсы и клетчатую рубашку, белую с синим. У его плеча сиял, переливаясь, Знак. 
  - Кажется, я не опоздал? - поинтересовался незваный гость, присаживаясь. Он поставил свой стакан с виски на стол и дружелюбно улыбнулся - и кажется, улыбка эта адресовалась всем вместе и каждому в отдельности. 
  - Вы ведь не вмешиваетесь в дела старших рас, - прищурившись, сказала Розали. 
  - Обычно нет, прекрасная драконесса, - незнакомец ничуть не смутился. - Но сегодня особый случай. Увидев в переплетениях будущего ваше присутствие в этом мире, я... решил воспользоваться случаем. 
  - Мы слушаем, - дипломатично ответил Аларик. Я чувствовала, как напряжены его мышцы, будто он готов был кинуться в драку. В общем, ситуация действительная была нетривиальной: обычно ангелосы, несущие волю Творца Сияющего и пылающие любовью к нему, вмешивались исключительно в людские дела. 
  - Войны быть не должно, - произнес мужчина. В его карих глазах светились золотые искры. 
  - Почему же? - Аларик и не думал скрывать иронию в своем голосе. 
  - Боль и ненависть, будто ржавчина, истончают прутья клетки Зверя. 
  Глоток виски. 
  Все молча переваривали информацию. Ашер развел руками и весьма неуважительно фыркнул, выражая свое отношение к словам Посланника. 
  - И что ты предлагаешь? Ждать, пока стихиали освободят его, и даже помогать им, подавая охлажденный сок?
  Думаю, уж его приближенные и Ссешес точно поддерживали точку зрения вампира. Дьяр же мыслил более широко. 
  - Есть предложения?
  - Вопрос не по адресу. Но, - ангелос поднял указательный палец, привлекая особое внимание, - примите мой добрый совет: для всех будет лучше, если вы обойдетесь без кровопролития. 
  - А что насчет вас? - неожиданно подал голос Эрик. - Твой шеф ведь может уничтожить Зверя? И все проблемы сразу же исчезнут. 
  Ангелос несколько мгновений молчал, глядя в черные глаза вампира. 
  - Уверен, ты знаешь, что Зверя питает тьма, которая есть в душе каждого, и которая воплощается в нарушении Закона. А против этого мы бессильны. Свобода каждого сущего и все такое, знаешь ли. 
  Дьяр будто случайно коснулся ирисов в высокой напольной вазе, что стояла возле нашего дивана. Цветы поблекли, лепестки - обожженные огнем. 
  Эльф прищурился. Его сомнение было очевидным: он обратился к Отцу своему, Зеленому Князю, и получил ответ. 
  Аларик, не отрываясь, следил за тускло-золотыми пальцами правителя Благословенной рощи, а затем медленно перевел взгляд на ангелоса. 
  Думаю, это была более чем явная угроза. 
  - Ты хотел бы еще что-то сказать?
  - Да. - Лицо Посланника дышало безмятежностью. - Совет. Но ты ведь не видишь разницы между разумной осторожностью и трусостью, правда, Волк?
  - А есть ли эта разница? - поинтересовался Темный. Крепко он, судя по всему, сомневался в истинности данного утверждения. 
  - Есть. Что же, - ангелос одним глотком допил свой виски, - мне пора. Я желаю вам удачи. 
  Он игнорировал физические законы. Просто растаял в пропахшем сладким дымом воздухе. Но слова Посланника не исчезли столь же бесследно. 
  Сразу же начались весьма эмоциональные обсуждения возможных вариантов поведения. Предложения выдвигались как самые радикальные (неудивительно, что вампирами, по большей части - хочется ведь им полакомиться  изысканной кровью стихиалей), так и продиктованные исключительно холодным расчетом. На мой взгляд, слабые стороны имелись у каждого варианта. 
  - Важнее то, возможный выигрыш от реализации которого окажется весомее, - заявил Лука. 
  Дискуссия разразились с новой силой. В конце концов, патетично махнув рукой на нас всех, не понимающих его гениальных замыслов, Ашер заявил, что ему необходимо выпить еще, и направился к бару. 
  Дальнейшего развития ситуации я предугадать просто не могла. 
  
  ***
  
  Именно о нем грезила Мэгги всю свою жизнь. Его видела во снах. Именно таким. 
  Достаточно было лишь улыбки. Мимолетного прикосновения.
  Блондин даже не назвал своего имени. Но разве это важно? 
  Девушка готова была отдать своему герою все. И герой (в коем мы, без сомнения, узнали Ашера) мучиться излишними угрызениями совести не стал. 
  Ее жизнь текла по венам вампира, вместе с водкой и молоком. Позволяя хотя бы на краткое мгновения насладиться конечностью бытия. 
  Ты вечен. И поиск твой вечен. Каждый раз будешь ставить ты себе цель и достигать ее. Но что потом? Когда иссякнут желанные для тебя цели? С чем будешь коротать свою вечность?
  Ледяной поцелуй и жестокие объятия. 
  
  ***
  
  - Опусти. 
  Ссешес не слышал своего Принца. Он молча, как и все мы, смотрел на вампира и девушку. Heckler and Koch Mark 23 преданно застыл в узкой ладони, воплощенный гнев. 
  - Опусти, я сказал тебе. 
  Аларик сжал запястье фельдмаршала, вывернул его и забрал пистолет. Наверное, Риан даже и не понял этого. 
  Как и я. Зачем Ашер повел себя так? Ведь их с дроу тянет друг к другу необъяснимо и неодолимо - это не вызывает сомнений. Или, может быть, не питаться от того, кто дорог тебе - своеобразная заповедь? 
  Выстрел раздался за нашей спиной. Все повернулись в долю мгновения.
  Хрустальная люстра с мертвым звоном рассыпалась тысячей осколков. Люди кричали, закрывая лица руками - и оттого становились еще более уязвимыми.
  У входа в зал стояли шестеро мужчин, крепких, будто дубы. С чертами грубыми и резкими - будто скульптор желал подчеркнуть мощь физическую своих творений, но не мощь духа. 
  - Блядь. 
  - Как они узнали?
  Орки. 
  Ссешес стреляет в того нападающего, что ближе всех. Аларик, Лука и Дьяр почти синхронно, стремительными, змеиными движениями выхватывают оружие.  
  
  ***
  
  Пули впиваются в тела орков, будто злые осы, но враги, разумеется, были готовы к подобному: на них надеты броневые жилеты, что, откровенно издеваясь, и демонстрирует один из нападающих, распахнув свою куртку. Да и заклинания Отвода работают прекрасно: оружие не может нанести смертельного урона ни одной, ни другой стороне. 
  А вот люди... Никто не должен выжить. Просто еще одна деталь хладнокровного плана. От криков несчастных у меня кружится голова, и я исчезаю, будто вода, под палящим солнцем их боли. Несколько столов опрокинуты на пол. Алую живую кровь разбавляет алкоголь. 
  Для меня каждое мгновение тянулось мучительно-бесконечно, будто удар плети. 
  Руки орков плавятся от огня Луки, и воздух наполнен ужасающим запахом обожженной плоти. Розали бледнеет, будто полотно. 
  Заклинание дает трещину. Один орк не смог побороть пламя. И он мертв. Вновь крики разрывают мою душу. 
  Вампиры, Ссешес, дракон и Дьяр теснят врагов, а Аларик... Мы ведь понимали, что нам, девушкам, оружие дали лишь на случай крайней необходимости. И сейчас мужчины, заслоняя нас, твердо были намерены сделать все, лишь бы случай этот не наступил. В вихре разразившихся событий я, Лайолешь и Розали дрожали и были ужасно напуганы. Но выбора не было. Сейчас есть вещи поважнее страха. 
  Эльфийка подняла руку с пистолетом. Сжимая онемевшими пальцами рукоять своего Глока, я последовала ее примеру. Драконесса метнула свой изящный кинжал. 
  Аларик в то мгновение закончил сплетать сети Возврата. Замерцали искры открывающегося перехода. 
  Мы спасены!
  Командир нападающих, видимо, разгадал маневр. Его улыбка была обещанием страданий, а а зеленые глаза светились злобой. Он знал, что наши мужчины не могли использовать свою силу на полную, находясь в человеческом мире. И все происходящее до этого, было, по сути, лишь подготовкой к основному действу. 
  Те бронзовые пули несли в себе семена танаирры. Трава, что, по преданию, появилась из пряжи Ткачихи, ведающей судьбами. 
  Опутанные темно-зелеными побегами, Дьяр и Лука стремительно слабели. Эльфийка закрыла лицо руками. 
  Вампиры пытаются помочь, но безрезультатно. В зал вбегают несколько русоволосых воинов. В их венах будто воды, холодная, равнодушная. Стихиали. 
  - Твари! - рычит Ашер. 
  - Быстрее!
  Темный подталкивает меня, Лайолешь и Розали к порталу. Он касается мимолетно моей щеки. 
  Последнее, что я видела - как гибкие, смертельно-опасные ветви тянутся к моему любимому.
  
  ***
  
  - Этого не может быть. Просто не может быть. 
  Эльфийка в отчаянии заламывала руки. 
  Сейчас, в окружении своей семьи, согревшись объятиями и сладким чаем, я склонна была считать, что все произошедшее в человеческом мире - просто дурной сон. Но правда была безжалостна. 
  Мы, дрожа и глотая слезы отчаяния, рассказали королевской чете дроу, Камео и моим родителям обо всем. 
  
  Мне было стыдно. Так стыдно. О Пресветлая!
  В глазах Илиаса и Мирабеллы застыл черный лед. Их лица темны, будто луны в затмении. Отец моего супруга (жутким было его молчание) вместе с Камео и своим личным отрядом сразу же отправился в мир людей. Может быть, стоило пойти с ним? Нет, это плохая идея. Если бы наши супруги не думали о том, чтобы в первую очередь защитить нас, все было бы по-иному. Мы и так наделали глупостей, напросившись с ними. 
  Скорбь окутала замок, будто горький дым. Оставалось только ждать. 
  - И что же теперь? - осторожно спросила мама, гладя меня по руке. 
  Мои родители понимали, что слова сочувствия, конечно же, согреют королевскую чету на мгновение, но сейчас - это вовсе не то, что нужно. Кроме того, прекрасно зная сэра Томаса и леди Сиенну, я чувствовала, что они... стыдятся собственного счастья. Я ведь вернулась, а Аларик нет. 
  И неизвестно, что стало с нашими любимыми. Я сжала ладонями виски. Нет. Нет. Нет. Я не могу даже думать о худшем. 
  Розали и Лайолешь, как и меня саму, бил озноб, и они сидели на диване, укутавшись в одеяла и невидяще глядя перед собой. 
  - Армия итилири отправляется в Уэлле. Мы сотрем этот проклятый город в пыль, - сказала Мирабелла, и ее изумрудные глаза сверкнули обещанием медленной и мучительной смерти. 
  Мы переглянулись с мамой, и она едва заметно кивнула. Встав с кресла, я подошла к королеве и мягко коснулась ее плеча. 
  - Мне так жаль, что это произошло. Я просто... слов не могу найти и...
  На моих щеках вновь соленая влага. Пресветлая, как же мне тяжело.
  На лице Мирабеллы - тень улыбки. 
  - Я знаю, Лидия. Я знаю. 
  Отец тепло взглянул на меня и на девушек. 
  - Я уверен, все будет хорошо. Необходимо держаться. 
  Каждое утекающее мгновение - будто острый нож, оставляющий раны на моей плоти. Никогда еще молитвы не были столь искренни и неистовы. 
  Надежда боролась в наших душах со смертельным отчаянием. 
  И исход был предрешен. В ледяных малахитовых сумерках вернулся Илиас. С ним - его отряд, Камео, Ссшес с вампирами, израненные и уставшие. Страшна их ноша: погибший Витт и тела четырех павших воинов дроу из разведывательной группы. Остальных найти не удалось. Сказать откровенно, мертвых могло бы быть больше: Риан находился в столь жутком душевном состоянии, что был близок к самоубийству. 
  - Это такое бесчестие. 
  Темный опустился на колено перед королевской четой и опустил голову. 
  - Я исправлю свою ошибку, - бесцветным голосом пообещал он. 
  Илиас возложил руку на его плечо. 
  - Я не виню тебя, ибо знаю: ты сражался достойно. 
  Из рассказа стало ясно, что целью нападения было похищение именно Аларика, Луки и Дьяра. Поскольку нападавшие также были ограничены, находясь в человеческом мире (энергия заклинаний там попросту растворялась гораздо быстрее), совершив задуманное, они ушли переходом. Именно это позволило фельдмаршалу и Ашеру с тремя своими подданными спастись. 
  Князь вампиров воспринимал это как ужасный провал. Он пребывал в бешенстве и стыдился того, что остался жив.
  - Эти гребаные твари не доживут до рассвета, Западным ветром клянусь! - шипел он, меряя шагами покои короля. 
  - Разумеется. Не доживут, - повернулся к нему Илиас. 
  Мое сердце было мертво. Наверное, это хорошо - иначе, оно перестало бы биться. Ледяная ненависть заменила мне кровь. 
  Сейчас необходимо действовать. Плакать будем потом потом - светлыми слезами радости, когда наши мужчины вернутся. 
  - Оставьте немного стихиалей эльфам, - хищно улыбнулась Лайолешь. 
  Розали поднялась с дивана. 
  - Армия драконов присоединяется к походу на Уэлле. 
  Я понимала, что им, как и мне, нелегко давалась эта выдержка. И я гордилась девушками.
  
  ***
  
  - Поверить не могу, что это произошло. 
  Ашер усмирил свою ненависть, и сейчас она мерцала лишь янтарными углями. Достаточно вдоха - и разгорится пламя. 
  - Наш просчет, - мрачно сказал Ссешес. - С этой гребаной танаиррой можно было бы справится - но время... Не было времени. 
  Вампир и дроу не отпускали друг друга далее, нежели на расстояние взгляда - думаю, они черпали силу в своих чувствах. 
  Я молча размышляла, глядя на Князя вампиров. Да, он связан клятвой, и не мог бы причинить вред Аларику, не рискуя своей собственной жизнью. А что насчет Дьяра и Луки? 
  Может быть, они и были чисты в своих намерениях. Но я не была уверена сейчас даже в своем даре Истины. 
  Сумасшествие. 
  Я потерла виски. Ветер выл и бился в окно, будто раненная птица. Опаловые снежинки с острыми краями в диком танце разбивались о мертвый камень замковых стен. 
  Но кто...
  - Кто еще знал о встрече в человеческом мире? - лицо леди Сиенны было бесстрастным, будто маска. 
  Королевская чета переглянулась, и от взглядов этих, показалось, воздух в комнате превратился в серый непроницаемый туман. 
  - Сариэль, - ответила Мирабелла. - Срочные дела потребовали его присутствия в своих владениях. 
  Срочные дела?
  Почему...?
  Дроу тонкости не волновали. Они готовились к тому, для чего были созданы - к войне. 
  Каждая секунда ожидания казалась преступлением. Из окна главной галереи западного крыла я видела воинов, которые собирались на строевом плацу. Тени с ядом беззаконных деяний в венах. Их взгляды - ледяные омуты. Для итилири кровь слаще гранатового сока. Не забывай, Лидия, кто твой супруг. Он победит и в этот раз. 
  Мы справимся. Ты слышишь, Солнце мое, Луна моя?
  В моей голове - лишь ветер и тьма. 
  - Ваше высочество, - я вздрагиваю, услышав за своей спиной взволнованный голос Риссы, - Король просит вас пожаловать к нему. Он говорит, это не терпит отлагательств. 
  Я поспешила за камеристкой. По дороге девушка рассказала мне, что Розали и Лайолешь уже там - известие застало их еще в Феантари, и они не успели уйти в свои владения. 
  Может быть, есть новости о местонахождении наших мужчин? О, любимый мой, если ты вернешься - я подарю тебе все золотистые ароматные яблоки всех миров. 
  - Что произошло? - я буквально ворвалась в покои Илиаса. Верю, что правитель простил мне эту вольность. 
  Тишина острыми бронзовыми когтями едва слышно скреблась о стены. 
  Вдох. Еще один. Камео поднимается со своего кресла. 
  Ну же. Бей. Я готова. 
  - Каризза хочет поговорить с тобой, - Жрец был еще более бледен, нежели обычно. А я просто ушам своим не верила. 
  - Эта тварь? Что ей надо?
  Злость, обжигающая, будто воды зимнего озера, накрыла меня с головой. 
  - Лидия, гнев, который властвует над тобой - лишь во вред. 
  Розали подошла и взяла меня за руку. На моей коже явственно проступали чешуйки - драконица готова была вырваться на волю. 
  Готова была убивать. Рвать на части. Наслаждаться сладкой плотью врага. 
  - Успокойся. Прошу. 
  Драконесса права. Нельзя испортить все своей несдержанностью. 
  Я взглянула на Королевскую чету итилири и на своих родителей. Мы связаны одной любовью. 
  Я взглянула на Розали и Лайолешь. Мы связаны одной скорбью.
  Убивать. Рвать на части. Несомненно. В свой час. 
  - Я выслушаю ее. 
  Пресветлая, клянусь - эта сука не почувствует себя победительницей. 
  
  
  ***
  
  Позолота зеркал потускнела. Голос Жреца застывал янтарем среди истекающих болью мгновений. Мертвые стражи, оскалившись, все же пропустили повелительницу стихиалей. 
  Мир отторгал ее. Воздух киселем забивался в легкие, а ветер, вовсе обезумев, готов утопить был ненавистную в черных озерах, что не имеют дна. 
  Но Кариззе было все равно. Она, дочь Стихий, не верила в чужую силу. 
  Сама прекрасная, будто июльский полдень, Ее светлость с затаенной ревностью глядела на Лидию. 
  Хороша. Смела. Надменна. Не отводит взгляд, а в глазах - Бездна. Поделился сутью своей этот проклятый дроу с супругой, так выходит. 
  Полна душа жестоким торжеством, будто черным пламенем. Но не глупа Каризза, и понимает: каждый, кого видит она сейчас - молния, что может испепелить ее. Обратить в пыль. 
  Илиас и Мирабелла, благословленные самой Девой Смертью. Оскалившийся жутко вампир. Ссешес, одержимый местью. Эльфийка и драконесса - только дай им волю, и будут терзать плоть острые когти и зубы. Безошибочно найдет сердце светлый клинок. 
  Лидия, Томас и Сиенна - змеи опаснейшие. 
  Хитра Каризза. 
  - Я пришла предложить договор, - голос ее - будто осенний ручей, отравленный полуистлевшими багровыми листьями. 
  - Слушаю, - Принцесса Темных даже не скрывает своего презрения. 
  - Они останутся жить. Но никогда вашими уже не будут. Тринадцать ночей, чтобы найти тринадцать трав для зелья.
  Правда или ложь? Угадаешь, Лидия?
  - Подумай. Достаточно тебе знать, что Аларик где-то дышит?
  Дрянь. Проклятая дрянь. Воспоминания - будто наотмашь по лицу. 
  Удар хлыста. Унижение. 
  Он лишь игрушка. И тем интереснее, чем сильнее дроу. Так тому и быть, во веки веков. 
  А помнишь ли - алая соленая влага на губах, отчаянные крики, сердце в тонких пальцах. 
  Я с закрытыми глазами могу описать шрамы на костяшках его рук. 
  Будто иней сковывает замок итилири. Ласково холод касается лица, но больно жалит иглами. 
  - Если только посмеете пойти войной - они умрут мгновенно. 
  На узкой ладони, белой, будто лепесток лилии - три брачных кольца. 
  - Что выбираешь?
  Знает Каризза: иных доказательств не нужно. Каждой из слабых - вот удивительно! - хватает, тем не менее, сил слышать биение сердца своего возлюбленного. 
  Повелительница стихиалей не верила в то, что иные расы способны понять, как двое становятся единым целым. Да и весь этот их сладкий сироп. Ох, тошнит. 
  Мед ведь - он всегда горчит. 
  Если бы Первостихии питали детей своих столь же щедро, как ранее! Отчего даже им писан Закон? Феантари, как и все иные миры, лежали бы у ног ее. 
  - Согласна. 
  Как насмешливо - и знакомо - кривятся прекрасные губы. Будто хищник ждет, когда ошибется самонадеянный охотник. 
  Аларик тоже всегда был непокорной игрушкой. 
  Ошибки не будет. Не в этот раз. 
  
  ***
  
  А вдруг я ошиблась? Вдруг обрекла Аларика и эльфа с драконом на мучения?
  Я ведь не могу принять неверное решение. Ибо понимаю - итилири, по сути своей, есть стая волков. И предательства мне не простят. 
  Дрянь. Проклятая дрянь. Хотела напомнить, что пришлось вынести моему мужчине. 
  Тебя взбесило, что он не сломался, да, сука? 
  Но сейчас нам нужен шанс. Пусть даже призрачный, будто отражения звезд в воде топких болот. 
  - Что...
  Я обернулась к своей семье, но замерла, случайно увидев свое отражение в зеркале у камина. 
  Мои волосы стали белыми, а глаза приобрели темно-синий цвет ночного неба.
  
  - Печать почти разрушена, - негромко сказал Камео. - Подобные оттенки характерны для Сумеречных. 
  Я прислушалась к себе. Особых изменений будто не было - только вот картинка окружающей действительности стала более темной и резкой. А что касается внешности - мне сейчас совершенно все равно. 
  Закрыв лицо руками, я опустилась в кресло. Беспокойство снедало меня, и мысли метались из стороны в сторону, будто испуганные рыбки. 
  Тринадцать ночей. Целая вечность. 
  Нет. Это слишком много. 
  Я готова была увидеть осуждение. Неприятие. Но уж если мне выпало решать - никто более не причинит боль моему мужчине. 
  За стенами замка ждут воины дроу, и ледяной ветер ласкает их руки. А передо мной - мертвой хваткой сжимающая свой кинжал эльфийка и Розали, бледная, будто Луна. 
  На лице Королевы - тень улыбки. И все мы - звенья одной цепи. Лунные лучи, что должны выбраться из плена обманчиво-шелковистых нитей лесной паутины. 
  Вот так и началась наша война. 
  
  ***
  
  Любили ли вы столь сильно, что едва подавляли желание съесть любимого человека - всего, целиком (аметистово-тусклое сердце, прелестная чета почек), - чтобы не осталось между вами более никаких преград? Хотели ли вы осенней ночью - молочный туман, осока болотная режет ноги, шелест змеиной чешуи - пробраться в высокие покои, свернуть Ткачихе шею (это ведь так просто) - и перерезать лишь одну нить на Полотне? Чтоб и не было никогда ни в одном из миров того, кто убивает и воскрешает одним прикосновением.
  В прах обращаются и проклятия, и благословения. 
  Случись вам спросить совета Сариэля, Лорда-протектора Демонов, Его светлость ответил бы: не влюбляйтесь. Нахрен это. 
  Цена слишком высока. Непомерно. Он может рассказать. 
  Вначале без сна встречал он лавандовые рассветы, злой и растревоженный. Кто та, что вдохновляет его ночные грезы - манящие, жасминовые? Нет и наяву покоя - даже самые прекрасные девушки из его гарема - безлики. 
  Возьми же мою руку. 
  Владычица стихиалей позвала его в изменчивый и яркий мир людей. Серый шершавый камень дома, что стерегли химеры, прозрачные капли дождя на горячей коже. 
  Он устилал ее путь осколками своей гордости, будто лепестками багровых роз. И ненавидел ее за это. И терзал ее прекрасное тело. В ответ - лишь мягкая улыбка. 
  И ответный удар. 
  Раны, шрамы, алые отметины. Нежная, сладкая боль. 
  Он никак не может насытиться ее криками, ее стонами. Ее запахом и сиянием ее глаз. 
  Этот выбор был... сломанные кости. Измазанные кровью чаши весов.
  А ведь "Я" всегда важнее, нежели "Мы", не так ли?
  И он предал.  
  
  ***
  
  Легкие, неслышные шаги по самоцветной мозаике пола. Лунный свет по-кошачьи ластится к черным волосам - совсем как в тот незабвенный первый раз, когда я увидела его на мосту. 
  Темный открывает высокую резную дверь - и оказывается в страстных и нежных объятиях Кариззы. Аларик смотрит на девушку так, будто она - единственная птица в его небе. 
  Хрупкие изящные пальцы скользят по плечам эльфа, и рубашка небрежно падает на пол, обнажая рисунок шрамов.
  Тени их сплетенных тел на потолке, украшенном золоченной лепниной. Стоны и шепот. Ветер распахивает окно, и опочивальня наполняется сладким ароматом цветущих роз. 
  Нет. Нет. Нет. 
  Нет. 
  Я резким движением сажусь на кровати. На лбу - холодная испарина, и я закрываю лицо руками. Какой ужасный сон. 
  А если не сон? Вдруг они действительно...
  О Пресветлая. Почему все должно быть так? Зачем столько боли? Неужто недостаточно того, как ранит меня невозможность коснуться супруга. 
  Аларик. Он говорил, что что любит меня. Ложь или правда?
  Я встала с постели и подошла к высокому, в мой рост, зеркалу. Все еще непривычно видеть себя с таким цветом волос. А глаза... Нет, не так уж сильно я изменилась. Взгляд остался тот же. 
  Задумчиво коснулась своего брачного кольца. О Пресветлая. О Темнейшая. Скажите, где мне взять силы пройти через все это?
  Вдох. Выдох. Татуировки немного жгли кожу, и неожиданно я почувствовала мягкое прикосновение к своей щеке. 
  Это ободрило меня. Разумеется, делать за меня никто ничего не будет, но выбрать верный путь - тоже ведь немало. 
  Мне так хотелось кинуться к Аларику прямо сейчас. Так хотелось, чтобы он был рядом. Но поспешность опасна, правильно заметил Камео.
  Вообще, на Совете я в полной мере смогла оценить хитрость и жестокость дроу. Очень долго мы спорили, обсуждали, строили планы. Время стало нашим врагом, но осуществлению молниеносных и жестоких решений (разумеется, автором их были, в основном, Ссешес и Ашер) мешал один весьма неприятный факт: в замке Кариззы имелось Озеро, дарованное стихиалям Водой, через которое она, разумеется, не приминет наблюдать за нами. 
  Закрыть? Возможно. Но тогда эта тварь поймет, что травы собирать мы и не собираемся. А пойти на ее условия...
  Тринадцать ночей - это ведь целая вечность. 
  Сказать правду, мы придумали кое-что. Но все равно, каждое мгновение, в течение которого мой супруг оставался во власти этой дряни, ранило мое душу. И только мысль о том, как я обниму любимого после разлуки, позволяла мне не сойти с ума. 
  Погруженная в свои мысли, я не сразу услышала стук. Неужели что-то случилось?
  Обернувшись к двери, я сказала:
  - Войдите.
  В темном проеме показался один из стражей.
  - Ваше высочество, прошу простить меня, - клинки дроу тускло сверкали в его руках. - К вам Ее сиятельство Лайолешь. 
  - Конечно, пусть заходит. 
  Эльфийка, облаченная в длинный халат из плотного шелка, двигалась неспешно, сохраняя царственную осанку, но лихорадочный блеск ее глаз выдавал сильнейшее волнение. 
  - Мне приснился чудовищный сон. Просто чудовищный, - выпалила красавица, садясь на краешек моей кровати. - Будто Дьяр...
  - Знаю, - я устроилась рядом и взяла ее за руку. - Я видела Аларика вместе с Кариззой. И понимаю, что ты чувствуешь сейчас. 
  В изумрудных глазах дрожали слезы. Эльфийка была растеряна и зла. 
  - Как думаешь, это правда? - прошептала Лайолешь. - То есть все это просто... ложь, предательство?
  Чудовищность данного предположения пугала нас обеих. 
  - Молюсь, чтобы это оказалось лишь иллюзией. Часть игры, - мягко улыбнулась я. - Мы не должны поддаваться, пока не узнаем все из первых уст. 
  Золотоволосая кивнула, признавая логичность моих доводов. Да, больно, но я уверена: мы выдержим. 
  - У этой мрази - кольца наших мужчин, - слегка поморщилась эльфийка. - С помощью этой связи она и смогла проникнуть в наши сны. 
  - Боюсь, что так, - покачала я головой. 
  - Послушай, хочу тебя попросить, - Лайолешь мяла в руках кисти богато украшенного пояса, явно смущенная. 
  - Да?
  - Приготовим зелье?
  Я была очень удивлена. 
  - Но зачем? 
  - Просто... знаешь, - узкие ладони неподвижно покоятся на коленях, слова медленной янтарной смолой струятся по шершавой древесной коре, - я не уверена, смогу ли простить, если узнаю, что Дьяр действительно был с этой дрянью. 
  
  
  
  
  
 Ваша оценка:

Связаться с программистом сайта.

Новые книги авторов СИ, вышедшие из печати:
О.Болдырева "Крадуш. Чужие души" М.Николаев "Вторжение на Землю"

Как попасть в этoт список

Кожевенное мастерство | Сайт "Художники" | Доска об'явлений "Книги"