Аннотация: Это старый рассказ. Но родной, какой-то... И тема не нова... Навеяно вселенной Фаллаута и рассказом моего друга. По сути он и является неким продолжением того рассказа. Но объединяет их одно - мир. И Хайвэй... Рассказ "родоначальник" (таких где-то штук пять в серии, разных авторов) находится ЗДЕСЬ Не судите строго. Это поклон одной из Величайших Игр 8) И Величайшей идее...
Хайвэю посвящается...
Свет фар вырвал что-то, или кого-то, из черной пелены, в которой лишь угадывалась дорога. Я скорее почувствовал удар о бампер, чем услышал истошный крик. Вопль показался мне не таким как обычно, но мне было лениво искать ответ на это "почему". Звук мотора и шорох шин вновь составили обычную симфонию моей жизни. Раньше, может пару лет назад, а может и десяток, моим спутником была магнитола, но теперь и она умерла. Как умирало все, что пережило ЭТО.
Крик напомнил мне помыть, наконец, машину (эта идиотская мысль посещала меня постоянно, никогда не выходя за рамки, и не воплощаясь в жизнь).
Старая дорога, кое-где уже порядком разрушенная, вела через поросшую чахлой травой степь. Словно длинная змея, а вернее её серая шкура. Привычно нащупав в кармане сигареты, я выудил последнюю и, сжав её зубами, зло скомкал пачку. Глаза мои рассеянно наблюдали за дорогой, вернее за её краями и покрытием. Мне чертовски не хотелось попасть в какую-нибудь колдобину или просто вылететь с дороги (На такой скорости эти вещи становились равнозначными ), но я уже порядком устал.
Небо на западе озарилось чередой ярких вспышек и я залюбовался этим чудом. В этих местах единственное, что мне нравилось, так это они. Яркие полукруги света, расцветающие в ночной тьме, вспыхивали и медленно угасали, растягиваясь и прижимаясь к земле. Что это, и из-за чего так происходит, меня ни капельки не интересовало. У меня и без этого хватает поводов проявить свое любопытство. Например, доеду ли я в этот раз до Надежды? Небольшого городка далеко на севере. Единственного места на этой гребанной планете, где я чувствую себя спокойно.
Пиликнул счетчик топлива, и я обеспокоено взглянул на него. Черт! Стрелка немного нервно дрожала у нуля. Еще километра четыре я проеду, потом еще один по инерции. Мой грузовик легко выжмет это расстояние, но потом встанет и умрет... до утра. Ночью меня под дулом пистолета не заставишь выйти из кабины. Я эти места знаю, после того как ЭТО случилось, здесь все несет в себе смерть. Солнце, воздух, живность, травы... Даже редкий в этих местах дождь.
Фильтра в воздухоочистителе должно было хватить до утра, и поэтому я не очень волновался. Противогаз покоился рядом на сиденье, его я одену когда с утречка полезу в кузов за топливом и еще одним очистителем.
"Надо бензопровод проверить" - отметил я про себя (слишком уж быстро кончился бензин) и нажал на газ. Чем больше я проеду - тем лучше. Двигатель взревел, но через минуту закашлялся, плюясь черным дымом, вскоре кашель утих, впрочем, как и звук мотора. Шелест шин по асфальту остался единственным, что звучало в этом мире ночных степей.
Когда грузовик остановился, я дернул ручник и откинулся на спинку сидения. Потом закрыл глаза пользуясь дарованной передышкой. Спать!!!
Ядовито красное солнце ударило меня по глазам, и я с болью во всем теле поднялся. При свете дня степи смотрелись куда отвратительнее. Не то что ночью... Ночью я их просто не видел. Я с тоской вспомнил про сосновые леса вблизи Надежды.
Два мира пересеклись в моем сознании. Один, тот, что жарился в лучах убийственного солнца, другой, отдыхающий в сени могучих деревьев где-то там, далеко. Натянув противогаз, плотно застегнувшись и нацепив перчатки, я разгерметизировал дверь, а затем выпрыгнул из кабины. Каблуки моих "гадов" глухо стукнули по потрескавшемуся асфальту. Я пару секунд постоял, глядя на мерцающую, будто мокрую, дорогу и зашагал к контейнеру.
Противогаз раздражал, мешая видимости из-за узкого обзора, да плюс ко всему стекла его принялись усердно запотевать. Конечно, возможно воздух здесь уже не смертельный, но береженого Бог бережет. Без противогаза я могу жить только в трех местах. В Надежде, в кабине грузовика и в Зоне Бартера, на юге. В других, скажем так, пунктах я готов ко всему. Заменив бензопровод, который и вправду почти накрылся, я залил в бак две канистры и, бросив в кабину, на сиденье, четыре очистителя и несколько банок консервов, запер контейнер.
Когда грузовик вновь ожил, я посмотрел на север. Скорее бы... Как бы мне хотелось никогда не покидать Надежду. Но жить как-то надо. Приходится работать. Правда исключительно на себя. Дальнобойщик, так звучит мое звание, хотя кто-то зовет меня челноком, кто-то торговцем, а кто-то просто бандитом. Каждый изгаляется как хочет, правда здесь одна: я покупаю в Надежде несколько коробок сигарет, которые все еще производит небольшой заводик чуть севернее города, бензин на дорогу туда и обратно с запасом, жрачку для себя, фильтры для воздухоочистителя и противогаза. Никотиновые изделия меняю в Зоне Бартера, на что придется. В основном на выпивку, оружие и патроны. Они ничего не производят, но там столько бункеров с запасами, которые не пригодились тем, кто предвидел ЭТО. А сигареты на юге на вес золота. Оружие и алкоголь продаю в Надежде и еду обратно. Получается, что живу буквально в кабине грузовика. Но когда-нибудь я осяду в Надежде навсегда.
Загерметизировав кабину, я включил воздухоочиститель и нажал на газ. Вскоре должна быть развилка, древний как мир хайвэй и узкая шоссейка на Надежду.
Когда датчик показал, что воздух в кабине очищен, я снял противогаз и вытер мокрое от пота лицо. Дорога серою лентой, словно хирургический шов на теле земли, вновь заняла все мое внимание. Когда на ней, вдалеке, появилась черная точка, я даже не обратил на неё внимания. Сколько таких точек было в моей жизни? Множество... И каждая из них рано или поздно вырастала в человеческую фигуру. А потом с криком гибла под моими колесами.
Я ИХ ОБ ЭТОМ НЕ ПРОСИЛ!!!
Они, в отличие от меня, могли свернуть с дороги. Хотя хотят ли они этого? Я никогда не понимал, что заставляет их бросаться грудью на бампер мчащегося грузовика. А может просто не хотел понять. Когда случилось ЭТО многое изменилось в этом дрянном мирке. Он не стал хуже или лучше, он стал другим. Я стараюсь этого не замечать, для меня существует только Надежда, ну и еще путь к ней.
Размышляя, я стремительно приближался к бредущей по дороге фигурке. Странно, но я никогда не встречал на трассе других автомобилей, хотя они в этом мире были. Правда никто из Надежды никогда не ездил южнее города, предпочитая север. Чудом уцелевшие леса и небольшие города.
На юге бывал только я. За это меня тоже не любили дома. За то, что я приношу с собой дух юга. Этот мерзкий, пронизанный радиацией и ультрафиолетом дух. За то, что шины мои покрыты бурой пылью мертвых дорог. За замызганный кровью бампер. За знание того, что на юге есть жизнь.
Фигура стремительно увеличивалась и я смог увидеть, что это женщина. Лет двадцать-сорок, точнее не сказать. Рука потянулась к гудку, но замерла, они никогда не отступают. Они идут по дороге к только им известной цели и в последний миг разворачиваются лицом к пропитавшемуся смертью бамперу. Лохмотья на ней повергли меня в состояние оцепенения. Казалось, самая убого одетая девчонка из Надежды, по сравнению с ней, была утонченной модницей. Южане... Полулюди - полуживотные, хотя ближе к животным. Она не обернулась, раздался вскрик и кровь брызнула на лобовое стекло и я, поморщившись, включил дворники. И тут меня пробил холодный пот. Она НЕ обернулась! Она НЕ ОБЕРНУЛАСЬ! А я не прогудел, когда увидел её! А если...
Заткнув себя, я мрачно насупился. Никаких "если" не бывает, раз уж она вышла на шоссе, то должна была знать, что это моя дорога. Раз они все предпочитают погибнуть, то и она не должна стать исключением, так заведено. Так происходит с тех пор как случилось ЭТО. Так надо, иначе никак. Иначе я безумец в грузовике, играющий людьми в кегли. А я не безумец! Я не хочу им быть им!
Дорога вела меня дальше.
Когда я миновал поворот на хайвэй, мое сердце екнуло, и нога сама нажала на тормоз. Завизжала резина, стираясь о старый асфальт, но вскоре мой грузовик остановился. Огромная воронка на шоссе отрезала меня от Надежды. Я одел противогаз, перчатки и выскочил наружу. Дороги больше не было, и думать не стоило обогнуть препятствие по степям. Она, казалось, состояла из таких же ям. Только машину угроблю...
Стоя на краю воронки, я проклинал судьбу, проклинал погибшую под колесами девчонку, проклинал юг. Чертовски захотелось покурить и я влез обратно в кабину. Включил очиститель, затем, дождавшись сигнала о пригодности воздуха, снял противогаз и жадно закурил. Очиститель зажужжал надсаднее, стремясь переработать ароматный дым.
Я знал, что когда-нибудь такое случится, когда-нибудь какая-нибудь гребаная бомба упадет прямо на дорогу и превратит её в такую же бесполезную деталь ландшафта как и все вокруг. Или очередной взбесившийся спутник вдруг найдет в этом поганом месте вражескую бронетехнику. Я знал это, но надеялся, что это произойдет когда я буду ехать в Зону. Когда смогу развернуться и насовсем забыть про эту пустыню. Про эту Богом проклятую степь! Забыть про грязных, полудиких торговцев Зоны, про безумцев орошавших своей кровью мой грузовик, про состоящую из смерти пыль. Забыть на хрен про это дерьмо и спокойно жить, не думая: "когда поменять фильтр", "в порядке ли противогаз" и "не зашкаливает ли счетчик Гейгера".
Жизнь не кажется омерзительной, когда ты не сталкиваешься с тем, что вызывает омерзение. Мало кто в Надежде задумывался о Юге, остальные просто наслаждались миром в душе и тишиной чистых сосновых лесов. И я хочу стать таким, я тоже хочу забыть про этот сумасшедший мир Юга. Хочу завести себе бабу в Надежде, чтобы она нарожала мне детей, которые бы и не слышали об этих местах. Которые бы не знали, что случилось ЭТО. Что мир не всегда был таким. Что он ИЗМЕНИЛСЯ.
Однако до Надежды теперь надо было добраться. Выудив из бардачка старую карту, с еще обозначенными, но уже не существующими городами, я нашел её. Красная точка, поставленная мною фломастером, призывно улыбалась справа от линии дороги, которой больше не было. Дороги, что теперь умерла. Палец мой заскользил по пожелтевшей бумаге и прошелся по шоссе, выводящее к городу с востока, потом опустился по нему вниз и достиг хайвэя. Крюк километров в двести. Прикинув в уме хватит ли мне бензина, я повернул ключ зажигания, и мой трейлер взревел. Стараясь не думать о том, что возможно и эта дорога разрушена, я медленно развернул машину. Грузовик пополз к повороту на хайвэй.
Когда шины принялись раскатывать покрытие хайвэя, я дал длинный гудок. Ребячество, но мне показалось, что только так я докажу себе, что в отличие от старой дороги не умер. Что у меня еще есть Надежда. И она жива!