Человек может брать на себя ответственность только за свою жизнь. Посему если он берется за какою-либо иную стезю, то должен брать себе помощника и советника из животного али крылатого рода. И прислушиваться к добрым советам да порицать дурные.
Коли на совести твоей власть -- дели ее с орлом из мудрого племени. Коли охранять подвязался -- положись на пса. Ежели в науках силен да поучать взялся -- слушайся кота. Коли...
(отрывок из писания о кастах и роли животных в ней)
***
Ночь была безлунная, но очень звездная, также располагающая к прогулкам поэтических натур и влюбленных пар. Созвездия перемигивались друг с другом, ожидая своего зрителя, но тем было не до любования небесными светилами.
Достаточно молодой юноша бежал куда глаза глядят, спотыкаясь от усталости даже на ровном месте. Дыхание сбилось, со лба градом катил пот, а светлая челка застилала глаза, которые и без того с трудом различали дорогу. Парень уже сообразил, что пропустил нужный, спасительный поворот и теперь лихорадочно подыскивал укрытие. Тень сзади настигала.
Дома резко закончились и юноша увидел прямо перед собой деревья. Много деревьев. "Парк!" пронеслась мысль в его голове. Преследуемый даже успел обрадоваться такому стечению обстоятельств, решив что среди толстых стволов он легко сможет если не затеряться и скрыться от своего преследователя, то уж точно спрятаться и немного отдышаться. Как стрела влетев в парк, он немного покружил, удостоверился что тяжелые шаги сзади слышны чуть глуше и тише и резко прильнул к старичку-дубу. Чуть восстановив дыхание, парень навострил ушки и прислушался -- звука шагов почти не было слышно, но мешало журчание воды. Он пытался, прищурившись, определить сколько до центральной площади, где нет-нет да и встречаются прохожие, но безлунная ночь была ему совсем не помощница. Решив, что стоит рискнуть, юноша бросил последний взгляд в ту сторону, с которой ожидал погоню и был готов уже сорваться с места, как прямо перед ним будто из-под земли выросла мощная темная фигура.
***
Наверно ничто не может сравниться с рынком ранним воскресным утром. Еще не до конца проснувшиеся торговцы обмениваются шутками, дабы взбодриться, зелень в пучках свежа и особо заманчива, лотошники только-только начинают прохаживаться между рядами и от лотков с пирогами еще идет дымка. Запах специй пока не перемешался с ароматами молоденьких задорно похрюкивающих поросят, да и сам воздух не пропах сотнями тел.
Рано утром на воскресный рынок ходят не от большой надобности, а для души. Именно в тот момент, когда солнышко только-только начинает свой путь на небосводе, можно встретить настоящих ценителей торговли, неспешных и вдумчивых покупателей, которые относятся даже к покупке иголок с настоящим вдохновением. Как раз таких и ценили торговцы -- им не надо было что-то на ходу выдумывать, нахваливать, подобный покупатель не злится что ты долго отсчитываешь сдачу... Да покупатель это скорее -- друг.
Таких вот ранних пташек очень любила торговка сдобой и домашними соленьями, розовощекая полноватая матрона в цветастом платке и белоснежном переднике. Всех своих утренних покупателей она даже знала по именам и потому приветливо улыбнулась подошедшей к ее прилавку рыжей девушке с пушистой косой до пояса.
- Триша, как служба? - торговка уже сняла расшитые узором льняные полотенца, которые прикрывали сдобу, и заманчивый запах распространился на несколько метров вокруг. Тут же под руку хозяйки юркнула маленькая мышка -- неизменная помощница любого лотошника или торговца, само собой, в ошейнике.
- Ох, тетя Лада, лучше не спрашивайте, иначе это будет уже разглашение секретной информации, - смеясь, отмахнулась девушка. Потом поудобнее перехватила корзинку, в которой уже аккуратно лежали зелень, морковь и капуста на щи и склонилась над пирожками. - А что у вас сегодня вкусненького?
- У меня всё вкусное, а то ты не знаешь! - в шутку обиделась торговка. - Но вот из твоего любимого -- с курятиной есть, с бобами, с черникой. А еще вот сделала с крапивой, подслащенной медом -- пальчики оближешь!
- Давайте тогда по парочке с курицей и с крапивой. Ну и для обормота моего мясных штуки четыре, - Триша как раз потянулась за кошельком к поясу, задумалась, слегка покраснела и добавила. - И с яблоками тоже парочку...
Тетушка Лада посмотрела на нее с жалостью.
- Что, опять не получились?
- Не получились.... - покачала рыжей шевелюрой молодая стражница. - Вроде всё по вашему рецепту делала, даже тесто отбила ровно 30 раз, а всё равно не то.
- Да не переживай ты так, дочка! Научишься еще пироги печь, помяни моё слово, - торговка уже складывала пироги в бумажный куль, потом машинально кивнула пискнувшей мышке и добавила. - Тебе вот Хрумка спасибо передает, что без Рыжего пришла. Ну сама ж понимаешь.
Триша ласково почесала за ушком серую помощницу тетушки Лады и вытащила ей сухарик из кармана. Та снова пискнула и принялась за угощение -- торговцы предусмотрительно не ставили на своих питомцев ошейники нового поколения, так что слышать речь мышки могла исключительно хозяйка.
Попрощавшись с продавщицей сдобы и взяв по пути мясной вырезки на щи и для Рыжего, Триша отправилась через главные ворота рынка домой. Она очень любила так вот бродить в выходной по утреннему городку, по чистеньким улочкам, мимо клумб, которые росли рядом с аккуратными домиками, мимо пруда. Даже несмотря на профессиональную привычку стражника подмечать всё и вся вокруг, девушка действительно наслаждалась прогулкой.
До маленького домика, предоставленного на ближайшие 4,5 года Трише от властей города в качестве съемного жилья, было всего пару улочек. Собственно говоря, именно из-за постоянного шума рынка дома тут стоили ничтожно мало, как раз столько, что их было не жалко отдавать приезжим рабочим. Жилье свое Триша всё же любила, за прошедшие полгода привела в приличный вид, покрасила крылечко и даже несколько клумб разбила перед входом. Именно на этом крылечке, развалившись в кресле-качалке, дожидался свою хозяйку огромный матёрый котяра рыжего цвета. Зеленый ошейник, со вкусом подобранный под цвет кошачьих глаз, выдавал в нем тотемное животное, а металлический жетон, натертый до блеска, указывал принадлежность к страже города. Кот не выдал своего интереса ничем -- ни дерганьем пушистого хвоста, ни поворотом уха, ни фырканьем, и уж тем более не открыл глаза. Но Триша прекрасно знала повадки своего питомца, спокойно прошла в дом, не забыв оставить дверь открытой настежь, начала вытаскивать снедь и считать про себя, стоя к двери спиной. На "раз" Рыжий приоткрыл глаза, на "два" - абсолютно бесшумно спрыгнул на пол, на "три" он уже потягивался, а на "четыре" плавно переместился в дом. Триша сказала вслух "пять" и обернулась -- кот, как и следовало ожидать, сидел прямо перед ней с таким видом, как-будто он уже тут давно и глядел на стол самым преданным на свете взглядом.
- Рыжий, ну ты же на диете! - рыжеволосая стражница прекрасно знала, что кот выпросит свою порцию мяса, но без боя сдаваться не собиралась.
- Почему как ловить несчастных маленьких мышек, которые тебе якобы мешают, так диеты нет и в помине, а когда дело доходит до крохотного кусочка свининки, то меня тут же притесняют? - от возмущенного мяуканья кота могли бы полопаться стекла в окнах, если бы те самые окна были бы застеклены, а не затянуты пузырем в качестве экономии. Он обиженно повернул голову, почесав под ошейником -- тем самым, новейшего поколения, позволявшим моделировать мысли животных и преобразовывать их в человеческую речь. Эта модель уже не требовала носить хозяину парную клипсу в ухе, но животное могли слышать абсолютно все. Собственно, именно это, по мнению Триши, было главным недостатком ошейника и не раз заставляло ее краснеть, а Рыжего - спасаться бегством.
- Потому, что пока ловишь мышей, ты тренируешься и сбрасываешь лишний вес, - парировала хозяйка. - А от готового мяса ты только жирок накапливаешь.
- Зато теперь я могу сравниться по габаритам почти с любым помощником стражи!
- Рыжий, ты скоро даже с помощником начальника можешь сравниться, а у него, на минуточку, престарелый заплывший жиром сенбернар!
Стражница покачала головой, вздохнула и поставила на пол миску с мясом. Сама же отвернулась к начищенной до зеркального блеска металлической пластине и принялась переплетать косу. Это занятие всегда успокаивало девушку, а лучшая подруга Улада рассказывала, что это еще и помогает убрать всю негативную энергию. Ведь по большому счету Рыжий не в чем не виноват, ему тоже тяжело в непривычной стезе уже шестой год. Потому-то характер у него периодически портился до предела, а обжорство усиливалось до него же. Триша всё это прекрасно понимала, но и сама нуждалась в поддержке помощника, а не капризах баловня.
- Как там Хрумка? - поинтересовался Рыжий, долизывая миску и косясь на корзинку с не распакованными пирожками.
- Очень рада, что ты остался сегодня дома, - Триша как раз укладывала косу вокруг головы, ловко орудуя шпильками. - Что у тебя тут произошло за время моего отсутствия?
Кот бросил еще один печальный взгляд на пирожки, убедился в бесчувственности и черствости своей хозяйки и начал перечислять, облизывая лапку.
- О, ну сначала я поспал. Потом опять прилетали канарейки соседки и пришлось их гонять по всем крышам нашей слободы. Потом прискакал Волчок звать на расследования убийства рядом с фонтаном, а еще мы поболтали с Митрофаном. Ну тот кот без ошейника, три дома ниже живет...
Триша уже заканчивала со шпильками, когда мозг всё же выцепил из пустой болтовни ценную информацию.
- Волчок? Убийство?! - рыжая коса от резкого движения головой растрепалась, а шпильки посыпались на пол. - Рыжий, ты чего мне голову морочил, если нас на работу вызывают?
- Если бы я тебе сразу всё сказал, ты бы меня до вечера голодом морила, а может вообще бы заставила крыс снова ловить, - укоризненно прищурился котяра. Он с недовольством наблюдал, как девушка скачет по комнате, пытаясь одновременно натянуть штаны и закрепить под подбородком ремешок шлема.
После поспешных сборов, девушка накрепко захлопывает дверь, даже не удосужившись проверить вышел ли кот. Рыжий же, отфыркиваясь, протискивается в окошко снизу двери и неспешно трусит за хозяйкой.
Фонтан в городе был один - в парке рядом с центральной площадью, на которой по праздниками устанавливался постамент для бродячих артистов. Он был достаточно простеньким, необычная горка камней, из которых била струя воды -- самый элементарный механизм, за которым ревностно приглядывал дворник, старик Веш. Он очень гордился своей миссией и периодически отгонял от фонтана мальчишек, любивших сплавлять по крохотному водопаду свои деревянные лодчонки.
Триша примчалась в парк без четверти восемь, буквально за десять минут добежав от дома, но всё равно опоздала на самое интересное. Любава уже убирала блокнот, растерянно поглаживая своего помощника, крупную лайку Волчка, а тучный господин Всемир -- начальник стражи -- накрывал тело плотной тканью. Рыжий, вроде бы особо не спешивший, но оказавшийся у фонтана чуть ли не раньше самой Триши, уселся неподалеку, на равном и одновременно безопасном расстоянии как от Волчка, так и от лениво развалившегося помощника начальника, сенбернара Добряка.
- Простите, господин начальник, я опоздала... - начала было Триша. Глупо, конечно, сваливать вину на кота.
- Еще бы, гуляла небось всё утро непонятно где, дома помощник один, да и тот -- кот... - как бы обращаясь к Волчку, но слишком уж громко сказала Любава. Девушки тут же злобно посмотрели друг на друга, но перепалку рядом с трупом затевать не решили -- последнее это дело, покой мертвого нарушать. Тем более, если не своей смертью умер...
Всемир выпрямился во весь свой немалый рост, утер пот с шеи платком и еще раз посмотрел на покрывало, которым было укрыто тело жертвы.
- Опять парень, опять ножом его, - начал перечислять начальник стражи. - Я его даже припоминаю, на соседней улице со мной живет. Жил... Вечером к родителям его зайду, переговорю. Любава, перекинешься еще парой слов с Вешем, потом друзей мальчишки поспрашиваешь. Триша, раз опоздала, будешь бумажками заниматься. Труп сейчас заберут, свободны.
Всемир еще раз промокнул пот платком, поправил шлем на начинающей седеть голове и, подозвав свистом Добряка, отправился в Дом Стражи. Любава бросила на Тришу победный взгляд и направилась к сидевшему неподалеку с самым потерянным видом дворнику -- именно он и нашел паренька рано утром. Трише же ничего не оставалось, кроме как выполнить приказ начальства и заняться всей бумажной работой по убийству в Доме Стражи.
Рыжий некоторое время трусил в отдалении от хозяйки, но уже на подходе к зданию, служившему местом работы всех стражников города, начал тереться об ее ноги и громко мурлыкать. Триша даже была ему благодарна за то, что кот обошелся без слов, небрежно потрепала помощника за ухом и, больше для себя, вслух сказала:
- Я знаю, что всё равно бы не успела и не сержусь на тебя за мясо. Просто немного обидно -- уже полгода как переехали сюда, а никак мне ничего сложнее карманной кражи не доверяют. Да еще и с Любавой на ножах постоянно...
Рыжий еще раз муркнул, подтолкнул мордой рыжеволосую стражницу к двери и добродушно сказал:
- Зато тебя дома ждут вкуснейшие пирожки тетушки Лады.
Глава 2.
Не всякий ребенок в семье -- гость, но каждый должен быть привечен и обласкан, накормлен и напоен. Старшее чадо остается подле родителей буде то хоть девица, хоть парень. Следующее чадо должно готовить к службе на благо государства родимого, чтобы спор любой разрешить мог -- али военным, али стражником, али судией и иной семьи, окромя государства, не имеет боле. Остальных же детей надобно в установленный срок отпустить в учение к тому мастеру, дело которого им любо, да не удерживать подле себя доле 20 весен.
(отрывок из Устава Стражи)
Тесто для хлеба -- оно особое. Как хлеб испечешь, так и будет в семье -- ссора или лад. Поэтому делать его надо с душой, любовь вкладывая. Опару обязательно на ночь поставить, а утром на рассвете тесто вымесить и в печь, чтобы румяная буханочка ждала домочадцев к завтраку. Только таким вот хлебом и накормит хозяйка до отвала, и душу излечит, а ежели в дорогу даст буханку, то путь покажется ближе и спокойнее, как под крышей дома родимого.
Именно так хлеб пекли матери семейств. Именно такая буханка -- круглая, пышная, с любовью приготовленная -- каждое утро появлялась на столе у Улады. И такой же хлеб она давала с собой мужу, когда он уходил с очередным караваном.
- У тебя хлеб как у мамы моей получается, - задумчиво сказала Триша, грея в руке кружку с парным молоком. У ног ее терся и мурлыкал Рыжий, который свою порцию молока уже вылакал и теперь блаженно бездельничал, изредка бросая взгляды на пока еще сидящих за столом маленьких девочек.
- Это потому, что я тоже мама, - весело отмахнулась Улада. - Каждая мать семейства обязана уметь печь такой вот хлеб, делать пироги, варить щи чтобы все были сыты и довольны. Еда -- она же как лекарство: если правильно приготовлена, то и в семье всё хорошо да ладно.
Улада сняла передник, убрала со стола миску из-под сметаны, с которой все и ели хлеб, и уселась рядом с подругой, машинально начиная переплетать косу. Коса была темно-русая, знатная, толщиной с кулак, и молодая женщина ею очень гордилась. Особенно волосы стали лучше выглядеть после рождения второй дочки -- верно говорят, что девочки матери красоту прибавляют. Хотя и раньше Уладе было на внешность жаловаться грех -- парней рядом с ней увивалось всегда достаточно, хотя девушка и была первым ребенком в семье. И даже молодого да перспективного помощника караванщика не остановила перспектива, что жену надо не в свой дом вести, а самому с ее родителями жить да приглядывать за ними. Так и сыграли свадебку, когда со следующим караваном приехал.
- А кто хочет причесать милого пушистого котика? - с некоторым вызовом промурлыкал котяра, приподнимаясь с пола и отправляясь на теплое, залитое солнечным светом крыльцо. За ним тут же потопали две пары ножек: бойкая трехлетняя Янина и еще не шибко уверенно топающая годовалая Дарина. Девчонки были обе похожи на мать -- такие же русоволосые, круглолицые, с четко очерченными ротиками и вздернутыми носиками, обещая в будущем стать еще более похожими и столь же статными.
- Знаешь, мне иногда кажется, что вас к нам сам Бог направил, - Улада оперлась локтями о стол, глядя на хохочущих дочек и отфыркивающегося, но довольного кота.
- А нам - вас, - согласно кивнула рыжеволосая стражница, прикидывая сколько шерсти у ее помощника будет вычесано, а сколько - выдрано. - Я-то уже привыкла, а Рыжему совсем без детей скучно, он же не к такой жизни готовился...
- Письмо от матери пришло? - переменила разговор подруга.
- Пришло, - Триша заметно помрачнела. - Пишет про погоду, про отца... Похвасталась, что деревянные игрушки Вячеслава какой-то иноземный купец расхваливал, весь товар в час скупил. Аж на два листа с двух сторон письмо написала в этот-то раз.
Семь лет назад Вячеслава, второго сына в семье, провожали шумно на службу в стражники. Не помнит уже никто, чего их с товарищами понесло к обрыву у реки, но под утро в дом родителей Тришы принесли сына с переломанными ногами и его помощника, косматого огромного Жалейку, со свернутой шеей. После такого дорога в стражники Вячеславу, с пятнадцати весен готовившегося к службе, была заказана, а вместо него из дома проводили Тришу, бывшую младше брата меньше чем на год и готовившуюся вместе со своим котом по кличке Рыжий обучать детишек. Брат еще долго горевал и лишь в последние пару лет занялся плотничьим ремеслом. Но вот от Тришы вся семья отдалилась. Вроде и не виновата она была, и службой в страже не грезила, а обижаться на младшую оказалось диво как удобно. Первые два года Триша еще ездила на побывку домой, а потом лишь изредка письма писала. Всё и правильно, про чадо, уходящее на 20 весен служить подальше от дома, как и забывали.
- Сегодня соседки только и болтали, как про Игната, - перевела в другое русло разговор Улада. Она и сама ощущала неловкость от разговоров о семье Триши, но при этом знала, что подруге надо на эту тему выговориться. - Всё никак не укладывается в голове, что где-то рядом с нами чудовище такое бродит. Ведь мальчишка-то совсем был, ему весен 18, первенец в семье еще, опора родителей.
- Не знаю, подруга... - Триша опять перевела задумчивый взгляд на Рыжего, уже устроившего свалку с девчонками. Ее всегда очень удивляло, как такое вот независимое и ленивое животное может так сильно любить маленьких детей и столь активно с ними играть. - Может это кто из приезжих, может караванщики, - стражница сделала вид, что не заметила, как передернуло ее товарку, - а может все четыре случая и не связаны друг с другом. Мне сейчас расследование вести не доверили, а Любава информацией делится нехотя.
- Ой ли, - недоверчиво покачала головой Улада. - Вот так вот взяли да порезали ножом именно парней, именно ночью и друг с другом не связанные люди. Верится с трудом.
- Вообще-то мы еще к сектантам присматриваемся, - высказала последнюю из версий Триша. - Они у нас три месяца как со своими шатрами стоят, мало ли чего они там своим божкам из жертв преподносят. Вдруг у них ритуалы какие есть, с жертвоприношениями?
- Ох, Триша, типун тебе на язык! - молодая женщина резко поднялась из-за стола и, бросив еще один взгляд на веранду, отправилась хлопотать у печи. - И так они как бельмо на глазу, а если еще что худого от них и вправду есть...
- Ну уж хорошего точно нет, - согласилась стражница, наблюдая как подруга переставляет в печке горшки. - Жили бы у себя за горой со своими божками и идолами, молились им, раз так приспичило, а нас не трогали.
- Не мне тебя учить что там в вере и как, - отозвалась от печи, помешивая щи к обеду, Улада. - Ты же и детишкам должна была рассказывать что там и как. И да, надеюсь просветишь Янину со временем как нужно и правильно?
- Если только они с Дарёнком от Рыжего отлипнут, - захихикала рыжеволосая девица. Ее подруга оставила стряпню и проследила за взглядом Триши.
- Таааак, а ну-ка слезайте с кота!
Улада быстрым шагом дошла до веранды и сняла с Рыжего Дарину, попутно отцепив от хвоста Янину. По молчаливому соглашению, Триша никогда не вмешивалась в эти детско-кошачьи свалки, а сам Рыжий мог только жалобно посматривать на старших, по прежнему позволяя вить из себя веревки любому ребенку младше пяти лет. Так что учить уму-разуму и показывать границы дозволенного в играх с животным приходилось исключительно матери.
Неся обеих девчонок подмышками в комнату и игнорируя их ворчание, Улада уже твердо решила прогуляться в ближайшее время на площадь, к шатрам.
***
Нет ничего лучше, чем приготовленная с любовью домашняя еда. Она и сытости придаст, и сил добавит, и лекарством будет. Потому ни один уважающий себя горожанин не станет часто питаться вне дома. Но приезжие да караванщики тоже хотят есть, потому утром и днем их всегда с радостью ждут в харчевнях. А уж вечером двери этих заведений открыты для любого. Не столько уже еда ценится, сколько общение с друзьями, веселая компания, да и просто с трактирщиком словом перемолвиться не помешает. Однако идут люди не абы куда, а туда, где с душой готовят -- еда всегда должна быть во благо.
Харчевня "У Гусака" как раз из таких. Фирменная каша с салом от стряпухи известна далеко за пределами городка, а мягкий добрый и сговорчивый характер Радомира, хозяина харчевни, притягивает народ как магнитом. Конечно, название оригинальностью не блещет -- гусь является тотемным животным всех харчевников и стряпух, но назвать заведение как-то иначе у Радомира не поднялась бы рука.
- И ты утверждаешь, что мы должны баловать клиентов и придумывать новые блюда? - недоверчиво покачал головой серый матерый гусь в зеленой щегольской панаме и такого же цвета ошейнике-передатчике, забираясь с лавки на стол, чтобы быть на одном уровне с хозяином.
- Конечно, Буся! - с энтузиазмом покачал головой светловолосый крупный парень, про которого смело можно сказать и о косой сажени в плечах, и о богатырском росте. - Народу наверняка уже хочется разнообразия, им это понравится.
- Им должно нравиться уже одно то, что я не плюю им в кашу и справляю нужду на заднем дворе, - буркнул гусак.
- Буся! - не преминул возмутиться харчевник.
- Ладно, ладно, - примиряюще вскинул крылья помощник. - В кашу и похлебку. И что ты предлагаешь добавить? - после минутного обдумывания ситуации спросил Буся.
- Можно еще готовить сластей... - начал было Радомир, но был тут же прерван угрюмо смотрящим на него гусаком.
- Сласти -- это для девушек молоденьких и детей, а они к нам ходят редко. Ну сам представь, какой караванщик у тебя будет заказывать орехи в меду или ватрушки с творогом да ягодами?
Радомир, сам нежно и трепетно любивший сладкое, хотя руки его были больше привычны к разделке и приготовлению мяса, уже хотел было возмутиться, но дверь закрытой до полудня харчевни отворилась. В образовавшемся зазоре показалась сначала голова, обрамляемая кудрявыми и черными как смоль волосами, а потом и весь парень. Святящиеся от радости глаза и лучезарная белозубая улыбка могли бы говорить об искренней радости пришедшего, но впечатление слегка портил хитроватый прищур.
- Я, дружище! - парень подошел ближе к столу и тут же был сгробастан в медвежьи объятия товарища. Буся же сердито шикнул и, спрыгнув со стола прямо на пол, отправился на задний двор через предусмотрительно открытую дверь.
- Ты как тут очутился? Давно в городе? - Радомир разжал объятья и стал рассматривать друга молодости на вытянутых руках.
- Да пару дней как, блуждал тут немного, - отмахнулся брюнет. По сравнению с товарищем он, достаточно высокий и в меру плотный, казался чуть ли не угловатым подростком. Чуть помедлив, всё же спросил: - А можно я у тебя пару дней побуду?
- Да запросто! - даже не заметив заминки, кивнул харчевник. - Ты давай наверх проходи, у меня там комната есть свободная. А я пока к открытию заведение подготовлю -- надо еще проследить что там тетка Мира наготовила. Но вечером ужо посидим, не переживай!
Милан кивнул другу, и, вполне довольный, направился к лестнице. Стоило брюнету скрыться из виду, как в комнату, ковыляя, протопал пепельно-серый гусак.
- Ну и чего ему опять понадобилось?.. - презрительно фыркнул он. - Два года не видали, а тут явился и не запылился.
- Ой, Буся, ну хватит сердиться, - отмахнулся от помощника Радомир. - Мы с ним же столько лет учились вместе, чего только не пережили. К тому же, - харчевник понизил голос и прибегнул к главному аргументу, - он оставил своего дятла дома и никто тебя задирать в этот раз не будет.
Бусый гусак вздохнул, насупился, что не очень-то легко, имею красный клюв, и ушел на кухню, продолжая бурчать о бестолковых плотниках и их тотемных птиц.
Глава 3.
И есть единый Бог, и не приравнять к нему нельзя ни человека, ни животного, ни травы, ни гадов морских. Он выше солнца, он чище неба <...> и воздавать Ему нужно молитвы да благодарности на восходе да на закате, а боле Он ничего не требует от рабов своих. <...> Да не прогневи Господа своего, поклоняясь идолам и не выдумывай иных богов. Не приноси им жертвы, ибо истинному Богу того не треба...
(отрывок из Книги Божьей)
Наверно самое легкое в работе стражника -- это патрулирование улиц. Свежий воздух, умеренная физическая нагрузка, а еще - возможность перекинуться словом с лотошниками или просто знакомыми. Главное -- не попасть в ту смену, когда должен идти проливной дождь.
- И вот вижу я, что он спину выгнул, усы торчком и задумал уже на крылечко наше влезать, - вдохновенно пересказывал события прошедшего утра своей хозяйке Рыжий.
- А ты что? - скорее вежливости ради поинтересовалась Триша, которая к осмотру улиц всё же относилась ответственно.
- Чрезвычайно корректно уточнил, де не могли бы вы, товарищ Мурлыка, соблаговолить отойти метить свою территорию в иное место -- неужели вы не ощущаете, что сие место уже занято иным котом, - не поведя усом, ответил кот, чем вызвал приступ неудержимого смеха своей хозяйки. Рыжеволосая стражница как раз прекрасно слышала кошачью перепалку, которая началась с обычного низкого мява с порыкиванием, а закончилась столь отборным жаргоном перешедшего на человеческий язык Рыжего, что даже Триша кинулась записывать пару оборотов.
- И ничего смешного я не вижу, - насупившись, отвернулся котяра. Жест был бы еще более эффектным, если бы Рыжий в этот момент не стукнулся лбом о косяк двери Дома Стражи, в который элементарно не вписался.
Триша подавила очередной смешок и прошла в здание, приветственно махнув рукой дежурному. Русоволосый Добрыня, сидевший за столиком у двери, улыбнулся рыженькой стражнице, а его помощник проводил презрительным взглядом кота. Триша же тихонькой вздохнула и покачала головой -- да, котам в страже не место, но по ее случаю разрешение получали аж в столице. На прошлом месте работы Рыжего признали лишь год спустя, но и сама стражница на тот момент была новенькой в деле. Здесь они работают уже полгода как, а ситуация никак не меняется.
- Ой, Триша, совсем забыл! - вдруг окликнул стражницу дежурный. - Тебя же господин начальник вызывал к себе,
- Спасибо, Добрыня, - кивнула в ответ девушка и, закинув шлем на свой стол и наполнив свежей водой миску для Рыжего, поднялась по лестнице на второй этаж.
Ступеньки на лестнице были добротными, но на редкость музыкальными, а дверь в кабинет начальника стражи скрипела столь пронзительно, что становилось понятно -- петли не просто никто не смазывает, но еще и заботливо поливает кипятком во внерабочее время. Господин Всемир свято уверен, что по такому месту, как Дом Стражи, бесшумно передвигаться не полагается ни в коем случае и Триша находила в таком положении вещей достаточно логики.
Как бы там ни обстояло дело со ступенями, стражница всё же твердой рукой постучалась в дверь начальника и, услышав традиционное "Войдите!", протиснулась в кабинет, стараясь наводить как можно меньше шума и не слишком сильно морщиться.
Господин Всемир встретил свою посетительницу с обычной для хозяина жутко скрипучей двери ухмылкой.
- Прибыла по вашему приказанию, господин начальник! - Триша вытянулась в струнку, встав аккурат напротив огромного дубового стола, слева от которого дремал на своей подстилке Добряк.
- Да, помню, вызывал... - кивнул Всемир, утирая пот со лба льняным платком, по размеру больше смахивающим на наволочку. Стражница всегда очень сочувствовала своему достаточно габаритному руководителю, для которого летний зной превращался в извращенную пытку. - Будем тебя к делу пристраивать.
- Так точно, господин начальник! - Триша попыталась вытянуться еще сильнее, но это не так-то легко, когда ваш рост едва дотягивает до трех вершков.
- Ой, да вольно уже, - отмахнулся начальник и рыжеволосая стражница наконец-то смогла выдохнуть. - Хватит тебе по дозорам бродить да штаны за бумажками просиживать, займешься тоже этими убийствами.
Триша в душе просто возликовала -- наконец-то ей доверили ответственное дело. Но виду не подала, только серьезно кивнула.
- Друзей и возможных врагов убитых мальчиков прорабатывает Любава, - продолжил начальник стражи, удовлетворившись реакцией своей подчиненной. - Тебе же надо будет посмотреть, кто за последние дни приезжал в город и что они делали в интересующее нас время. Потом посмотрим, может займешься нашими небезызвестными сектантами, а может кто из парней к сему времени справится. И вот еще...
На середине фразы Всемир вдруг схватился за виски, сжав их своими огромными ручищами и лицо его искривилось от боли. Добряк же с рыком вскочил на лапы и начал подозрительно осматриваться.
- Господин начальник, вам помочь? Может воды принести?.. - Триша не на шутку испугалась, потому как даже среди стражников ходили байки о том, что Всемир не смотря на некоторую грузность и показную неуклюжесть не только никогда не болеет, но даже и не устает. А уж что про него бывшие арестованные рассказывали -- заслушаться можно, не каждый сказочник выдумает.
- Нет, нет, всё в порядке... - отмахнулся начальник, на ощупь открывая ящик стола и вытаскивая стеклянные пузырек. Рыжеволосая стражница тут же метнулась к пристенному шкафу, налила стакан воды и подала его Всемиру. Тот же дрожащими руками откинул крышку с пузырька, сделал пару глотков и уже после этого с благодарностью принял воду. Буквально через несколько мгновений морщины на лице начальника стражи разгладились, вид он принял пусть и чуть растерянный, но вполне будничный. Добряк перестал ворчать и вновь опустился на подстилку, но дремать дальше не стал, да и взгляда с хозяина старался не сводить.
- Жара видимо, - немного рассеянно предположил Всемир. - Голова разболелась. А ты иди, иди давай, девочка, - начальник вспомнил о своих непосредственных обязанностях и тон его, к немалому облегчению Триши, вновь стал властным, а вид -- собранным. - Тебя еще у дежурных городских ворот ждут.
- Так точно, господин начальник! Разрешите идти? - Триша вновь встала навытяжку и, дождавшись одобрительного кивка руководителя, развернулась на каблуках и отправилась к выходу, стараясь не слишком сильно морщиться от скрипа.
Основное помещение Дома Стражи на первом этаже было на редкость пустым -- кроме Добрыни с помощником заняты оказались всего пара столов, а остальные либо на задании, либо в харчевню обедать отправились. Рыжий не преминул воспользоваться положением и растянулся во весь свой немалый рост аккурат посреди широкого прохода.
- Ну что? - лениво открыл глаз котяра, провожая хозяйку взглядом до стола.- Ты чего такая взъерошенная?
- Нам задание поручили, будем тоже искать этого изверга, который мальчишек убивает... - понизив голос, ответила Триша. - Пошли давай к парням, которые на воротах стоят, списки у них запросим.
- А поесть? - тут же всполошился кот.
- По пути перехватим чего-нибудь, - отмахнулась от обжоры хозяйка, начисто игнорируя недовольную усатую морду. - Пойдем, мне с тобой поговорить нужно.
Перекинувшись парой слов с Добрыней и отметившись в журнале, Триша спешно вышла из здания и направилась в сторону реки, к ближайшим городским воротам.
- Ты чего такая нервная, - вкрадчивым голосом поинтересовался Рыжий, всерьез задумавшийся над поведением хозяйки. - Случилось чего в кабинете у Всемира?
- Ты видел или слышал когда-нибудь, чтобы начальник болел или вообще лекарства какие-нибудь принимал? - в лоб спросила у котяры Триша. Каким бы ни был чужим кот для собак, помощники всё равно общаются друг с другом охотнее, нежели с другими людьми.
- Ты чего, он же здоров как буйвол и даже эта его собачка только прикидывается старенькой и добренькой! - Рыжий аж подпрыгнул на всех четырех лапах от такого вопроса.
- Тогда вообще непонятно...
Рыжий недобро посмотрел на хозяйку, но допытываться что да как не стал, просто молча за ней следуя. И уже на подходе к ближайшим воротам опомнился и начал ругать стражницу последними словами за то, что оба напрочь забыли про перекус.
***
Если самое раннее утро -- это время спешащих на работу трудяг и ценителей тишины, то предобеденные часы просто созданы для суетливых. Лотошники на рынках стараются поскорее распродать товар, харчевники и стряпухи спешат закончить приготовления к обеду вовремя, детишки бегут скорее по домам, чтобы успеть оттереть с щек и колен символы разгульной дворовой жизни, а если повезет, то и незаметно заштопать рубахи. Не торопятся никуда наверно только дворники с уборщиками, чье время раннее утро да вечер, ну и молодые мамочки, уже давно отвыкшие ходить со своими чадами быстрым шагом и терпеливо ожидающие, пока ненаглядная кровиночка дорассматривает жука-навозника, вылезет из лужи или закончит ковыряться в продуктах жизнедеятельности коровы.
Улада усадила Дарину поудобнее в перевязи и вновь взяла старшую дочь за руку. Янина стойко продолжала топать, хотя маршрут был для нее нов и не слишком интересен -- на площади не было ничего забавного или привлекательного для трехлетней юной особы, но девчушка прекрасно знала слово "надо". Ну и еще ее грела надежда на мороженый фруктовый сок на палке, обещанный в награду матерью, и перспектива очередной свалки с Рыжим.
Молодая мамочка вышагивала по площади спокойно и размеренно, чтобы никто не догадался, как она волнуется.
- Так, Улада, спокойнее, - потихоньку приговаривала она себе под нос. - Ты не делаешь ничего противозаконного, а просто пойдешь и осмотришься. Просто поможешь подруге в расследовании преступлений.... незаконно... без ее ведома и разрешения.
- Ма? - Дарина подняла на мать удивленные невинные глазки, смущенная ее причитаниями.
- Всё хорошо, малышка, - погладила спину младшей дочери и крепче сжала руку старшей Улада.
Идти на площадь с детьми -- это был правильных ход и со стороны логики, и со стороны тактики. С детьми всегда нужно гулять, они постоянно требуют новых впечатлений. И даже если такая вот мать подойдет к цветастым шатрам, то никто ни в чем ее не заподозрит. В конце концов, это ведь ребенок мог затребовать пойти к такому вот заметному и яркому месту, на то сектанты и рассчитывали в свое время. Однако молодая женщина чувствовала себя бы намного уверенней, если бы дочки остались дома, а она сама могла бы в случае чего скрыться или даже убежать. Но вот незадача -- молодая замужняя женщина одна из дома выходить просто так не должна, а уж метаться между вероисповеданиями -- последнее дело.
До шатров оставалось от силы с четверть версты, когда от ближайшего раскидистого дерева отделилась тень в темно-красном балахоне и двинулась навстречу. Улада рефлекторно вздрогнула, краем сознания удивившись тому, как умело человек умудрился затаиться среди бела дня, а Янина спряталась за юбку матери. Мужчина же широко улыбался, поигрывая массивным круглым амулетом на цепочке -- отличительным знаком веры покс. Достаточно приятные черты лица и мягкая улыбка не гармонировали с цепким взглядом льдисто-синих глаз, портя всё впечатление, да и сам мужчина, не смотря на буйную шевелюру каштановых волос, казался едва ли не стариком.
- Молодая госпожа захотела приобщиться к нашей вере и послушать нашу молитву? - вкрадчивым, медовым голосом поинтересовался сектант, судя по внешнему виду, занимающий отнюдь не последний пост в своей церкви. Если те шатры, в которых они обитают, вообще можно назвать церковью.
- Дочке пестрая ткань понравилась, попросила подойти поближе, - пролепетала Улада, начисто забыв ту гладко придуманную речь, загодя приготовленную для такого момента, попутно отодвигая старшую дочь еще дальше за свою юбку и прижимая к себе покрепче младшую.
- Значит это прелестное дитя решило указать родительнице путь истины? - в голосе звучала явная усмешка, однако добродушная улыбка ни на волосок не соскользнула с лица мужчины. - Меня зовут преподобный Будимир. Может молодая семья хочет осмотреться, раз уж пришли?
- Да, конечно, - Улада наконец-то взяла себя в руки и смогла собраться с мыслями. - Думаю девочками тоже будет интересно послушать и рассказать потом Рыжему, - после произнесения имени любимого кота, обе сестрички как по волшебству приободрились, а Янина даже выглянула из-за материной юбки.
- Тогда прошу к церкви, молодые госпожи, - преподобный Будимир ухмыльнулся еще раз и приглашающим жестом указал в сторону шатров.
Внутри оказалось достаточно просторно и сильно пахло благовониями. Про себя Улада отметила, что в них явно намешано что-то из запрещенных трав, которые только страдающим от сильных болей знахарки давали. Большое количество свечей и искусно расставленных канделябров создавало иллюзию, что потолок несколько выше, чем это было на самом деле, а красивые, словно бархатистые балахоны немногочисленных сектантов играли в этом свету дивными красками. У дальней стены стояло некое сооружение, которое можно было бы принять на алтарь, а на самой стене -- традиционный для сектантов круг, в точности такой же по форме и исполнению, как и амулеты.
- Мама, а ты сошьешь мне такое платьюшко, как у во-о-он того дяди? - громко спросила Янина, заставив вышеуказанного дяденьку, уже изрядно выбеленного сединами, зайтись в кашле. Хотя, вынуждена была признать Улада, балахон того и правда был хорош -- расшитый красивыми нитями и идущих до пола тяжелыми складками. А дочкин звонкий голосок вернул ей уверенность и придал сил.
- Преподобный Будимир, - обратилась к своему невольному провожатому молодая женщина. - Расскажите, что у вас сейчас проходит за... э.. служба?
- Сегодня мы возносим молитву богу Солнце, - с готовностью начал рассказ мужчина. - После полудня, когда бог Солнце полностью войдет в свои права, мы принесем ему жертву.
- Жертву? - как бы невзначай переспросила Улада, надеясь что голос не выдал ее нервозности и нетерпеливости.
- Да, бог Солнце любит всяческие фрукты, иногда мы отпускаем в небо пару голубков, - продолжил преподобный.
- А... кровавые жертвы? - вкрадчиво поинтересовалась русоволосая мамочка, слегка покраснев от своей нахрапистости.
- Да боги с вами, милочка! - засмеялся Будимир, а несколько стоящих неподалеку сектантов поддержали товарища негромкими смешками. - На кой богам могут понадобиться бестолково убитые животные, когда от живых всем боле пользы?
- То есть даже обрядов никаких на крови нет? - недоверчиво уточнила Улада, сбитая с толку поведением служителей шатра.
- Даже представить боюсь, чему там учит вас ваш бог, если вы такие вопросы задаете, - покачал головой господин преподобный.
- Ма, пи-пи! - завошкалась в перевязи малышка-Дарина, чем очень обрадовала свою мать. Улада, лепеча извинения, схватила за руку старшую дочь, уже приноровившуюся потрогать красивый кованый подсвечник, и поторопилась к выходу.
- Заходите еще, госпожа! У вас очаровательные дочки, - громко попрощался преподобный Будимир, не сводя с компании своего цепкого и колючего взгляда.
Улада как можно быстрее прошла в парк, нашла уединенный кустик и высадила дочь, попутно переводя дыхание. Шатры остались позади, хотя одежда у всех пропахла благовониями так, что теперь ей дня три придется висеть на улице.
- Мам, а мороженый лёд будет? - сразу взяла быка за рога старшая из сестричек.
- Будет, доча, будет конечно, - кивнула головой Улада, походу опять усаживая в перевязь младшую дочь и направляясь в сторону дома.
- А Рыжий придет? - не отставала Янина.
- Придет, - опять кивнула мать. - И мне есть о чем рассказать им с Тришей.
- Тиша! - радостно завизжала Дарина. - Лизий!
- Да, да, вечером придут обязательно, - рассмеялась реакции дочерей Улада которую потихоньку отпускало напряжение последнего получаса. - А теперь пойдемте домой и каждая получит по порции маминых щей.
- Ну мам! - обиженно надула губы Янина.
- А потом -- замороженный фруктовый сок, как договорились, - снова рассмеялась русоволосая мамочка. В обществе своих девчонок она всегда чувствовала себя прекрасно, а еще больше она была довольна собой -- ведь ее маленькая авантюра удалась.
Глава 4.
Стражнику, али воину, али судие и помощнику его полагается потрудиться на благо государства два десятка весен. Работу свою должон он выполнять на совесть и честь по чести <...> да каждые полдесятка весен надобно переезжать в иной город, Уставом да Советом столичным определенным, дабы не было места ни дружбе порочной, ни поборам, ни службе дурной.
<...> И не полагается иной семьи стражнику, кроме как службы, пока не потрудится во славу государства родимого срок полный. После же, волен он делать что сам посудит требым, но ежели решит не оставлять пост свой, то только во благо и почести то будет.
(отрывок из Устава Стражи)
- Так и чем же ты у себя дома-то занимаешься? - Радомир наконец отвлекся от своей удочки и обратился к товарищу. Пообщаться они смогли лишь следующим после приезда Милана вечером, да и то благодаря Бусе, милостиво согласившемуся присмотреть за харчевней в обмен на обещание принести мальков в его коллекцию.
- А чем плотник заниматься может? - отмахнулся курчавый брюнет, неловко перебирающий наживку. Рыбалка ему никогда особо не давалась, но иного такого спокойного мужского занятия, дающего время поговорить и душевно помолчать, старинные друзья не нашли. - Дай мне бревен побольше и я тебе дом поставлю, да со всей утварью. А Колотушка мой тебе такой рисунок на ставеньках выдолбит, что ахнешь.
- И много заказов? - поинтересовался Радомир, попутно прихлопнув на шее доставучего кровожадного комара.
- На жизнь хватает, - белозубо улыбнулся Милан, а товарищ детства сразу смекнул, что работа за ним чаще бегает сама, да он текает шустрее. - Сам-то как? Ты отчего до сих пор не женился -- такой парень видный, харчевня у тебя вон знатная.
- Да ну... Работы много, и вообще, - молодой харчевник немного помялся, а потом всё же добавил. - И с Бусей тоже не представляю кто бы ужился. Это мне только на первой в семье и жениться, чтобы он ни с каким помощником не поцапался, а харчевню бросать совсем не дело. Да и так, не каждая девица выдержит такие подколки и комментарии. Я про какую не заикался раньше, ему ничем не угодишь...
- Так гусак твою честь блюдет похлеще, чем иная мать девицу! - захохотал Милан, потряхивая буйными кудрями и похлопывая товарища по плечу. - Не переживай, друг. Найдется и для тебя девица по нраву.
- А сам-то чего в бобылях ходишь? - решил перевести разговор Радомир, которому упорно не везло не только в сердечных делах, но и в клёве.
- Всё сложно там... - тут же замялся красавец-брюнет, еще со школьных лет имевший славу похитителя девичьих сердец и поцелуев.
- Да ну? - харчевник от удивления даже про рыбалку забыл. - У тебя, да сложно?
- Я потому сюда и приехал -- девица у вас одна есть. Не спрашивай только кто, не скажу доколь не ясно всё будет, - вскинул руки Милан, пресекая дальнейшие расспросы товарища, а попутно и столкнув свою удочку. - В общем, к ней и приехал, хотел свататься, а она от ворот поворот дает.
- Ну дела... - только и протянул Радомир. - Ох ты ж надо же! Пошла!
Харчевник в предвкушении дернул удочку и чуть не расплакался как сопливый мальчуган, когда обнаружил на крючке пучок водорослей и запутавшуюся в них палку. Милан аж прыснул со смеху, хотя и быстро осекся под тяжелым взглядом товарища.
- Эй, мужики, клев-то есть? - звонкий голосок заставил обоих парней обернуться, а рыбу в ближайшей сотне саженей -- попрятаться под коряги, даже если они и собиралась в каком-то обозримом будущем польститься на хилых червяков Радомира. Нарушителем спокойствия оказался веснушчатый рыжий мальчишка весен 14-15, в светлой льняной рубахе и таких же штанах, держащий на плече удочку, а под мышкой -- короб с наживкой.
- А ты еще громче-то спроси, - буркнул Милан, хотя особо шептаться-то уже смысла не было.
- Мужики, это моё место, - подошел ближе паренек. - Я тут три дня рыбу прикармливал.
- Ну да, так прикормил, что даже палки на крючок голый бросаться готовы, - проворчал Радомир, который рыбалку, в отличие от товарища, очень любил, хотя сие занятие к нему благосклонности никогда не испытывало. Теперь-то точно придется удочки сворачивать, да и поболтать с другом детства в спокойной обстановке и без гусака уже не выйдет.
- Ладно, пошли уже, накормили комаров и хватит, - резво поднялся с места темноволосый плотник-непоседа, потирая особо облюбованную насекомыми щеку. Харчевник нехотя последовал примеру товарища, смотал удочки и, демонстративно затоптав костерок, двинулся подальше злосчастного камышового островка-изменника, так и не давшего поймать ни единой рыбешки. Паренек в льняной рубахе же сиял от радости как начищенный песочком самовар, даже перспектива разжигания нового костра под пение комаров да мошек его не смутила.
Друзья в полном молчании вернулись к харчевне, наслаждаясь вечерней прохладой, запахом свежей листвы и просто прогулкой рядом с давним приятелем. Почти перед самым входом в заведение Милан вдруг замялся, не зная как начать разговор.
- Слушай, ну я пока прогуляюсь немного, - всё же начал он, почесывая макушку под буйной шевелюрой. - Мало ли, может выйдет моя краса ненаглядная за ворота вечерком.
- Ну иди, чего уж там, - усмехнулся харчевник, хотя втайне рассчитывал посидеть с другой за кружечкой кваса да порассуждать на всякие там жизненные темы и то, как сложилась судьба у общих знакомых. - Может еще завтра на рыбалку сходим. Вот ведь незадача какая, я и не заметил, что место прикормленное было... - растерянно добавил Радомир.
- Так оно и не было! - настала очередь усмехаться Милана. Он хоть к рыбалке и относился с прохладцей, но разбирался в ней куда как лучше товарища. - Там просто место удобное, а пацан за нами с четверть часа наблюдал небось. Дождался пока сами прикормим рыбешку да и явился права на островок отстаивать.
- Вот же ж паскудник! - харчевник аж побагровел, что при его габаритах смотрелось очень уж впечатляюще. Сам бы он обмана ни в жизни не разгадал, но досада за упущенный улов взяла Радомира нешуточная. - Ну встреться мне он, уши надеру!
- Да ладно тебе, - вскинул в успокаивающем жесте руки несостоявшийся рыболов, которого перспектива увидеть свою зазнобу прельщала куда больше, чем сидение с удочкой. - Всё равно там больше комаров покормишь, чем сам наловишь. Давай лучше с утра посидим да поболтаем?
- Ну давай, - немного подостыл Радомир. - Но попадись мне этот горе-рыболов -- точно уши надеру...
***
Короткие мохнатые лапы мелькали с такой скоростью, что казалось, будто это не лапы вовсе, а лишь размытое белое пятно. Ночная гуща впечатление только усиливала и казалось, что по дороге плывет белое облачко. Маленькому песику Пушку приходилось развивать очень приличную скорость, чтобы поспевать за своим хозяином, но за годы службы он так привык к такому темпу, что спокойный шаг доставлял ему почти физические неудобства. Хозяин же был достаточно крупным парнем с широким размашистым шагом и со своей привычкой быстро ходить поделать ничего не мог.
- Добрыня, это уже совсем нечестно! - начал причитать Пушок, даже не сбив дыхание и передвигаясь вровень с хозяином. - Вчера чуть ли не весь день отдежурили в Доме Стражи, сегодня вот в ночь вышли на обход... Я так скоро забуду, как подстилка дома выглядит.
- Ой, Пушок, ну чего ты ворчишь, - добродушно пожурил помощника стражник. - Знаешь же, что из-за этих преступлений у нас у всех двойная нагрузка, ты не один страдаешь.
- Я на это не подписывался! - не уступал пес. - Тем более, ночью холодно, страшно и есть нечего в дозоре.
- Ты же в шубе, со мной и ел час назад, припрятав две косточки на заднем дворе! - искренне удивился Добрыня.
- Ну давай хотя бы к речке не пойдем, а срежем чуток, пораньше домой вернувшись, - у Пушка был прямой интерес продолжать нытье -- косточки-то он закопал, да поздновато вспомнил про соседского пса, любящего рыться в чужих заначках. Маленький песик же ненавидел четвероногого соседа всеми фибрами своей собачьей души как за склочный нагловатый характер, так и за отсутствие всякого уважения к пусть и миниатюрному, но помощнику с ошейником от хоть и здоровенного, но обычного цепного пса.
- Ладно, ладно, - согласился стражник, которому на удивление холодный летний ветер давным давно забрался под кольчугу и заставил чувствовать себя по крайнем мере зябко. - Давай только дойдем до реки и через пару сотен саженей воротимся.
Остаток пути стражники при исполнении провели в молчании, дойдя до приметного островка с камышами, где любили сидеть заядлые рыбаки, и Добрыня уже надумывал повернуть в оборотную сторону, как пес встал в характерную стойку. Косточки так дома или нет, но даже такой увалень-помощник, как Пушок, дело своё знал хорошо и был настоящим мастером. Других в стражу и не брали, впрочем.
- Ты чего, Пушок? - тихонькой окликнул рванувшего с места пса стражник, но проследив его путь, кинулся следом. За камышами, чуть прикрытая листвой, белела рубаха. Даже в лунном свете и с полсотни саженей было понятно, что принадлежать такая может только пареньку.
Глава 5.
"Каждая женщина желает хорошего мужа, хороший дом, хороших детей, хорошей пищи и немного украшений". И поэтому цель жизни женщины -- создать гармоничную семью, и она должна стать в этом профессионалом. Женщина несет полную ответственность за успех семейной жизни и, если женщина берет на себя эту ответственность, то мужчина уже не может ничего изменить или помешать.
(Цитата из трудов местного философа)
- И ты считаешь, что сажать меня на диету -- это правильно? - в очередной раз недовольно дернул хвостом Рыжий, продолжая сидеть аккурат посреди дороги.
- Нет, я считаю что тебя пора вообще перестать кормить, чтобы ты одними мышами питался, - скрестила руки на груди Триша, уже смирившаяся с тем, что несчастную сотню саженей до очередного подозреваемого им не скоро удастся преодолеть. Дело пошло на принцип и уступать стражница не планировала. - Ты так разъелся на сдобе тетушки Лады и на уладиной сметане, что скоро никакие нормативы уже не сдашь!
- Это нечестно! - глаза котяры превратились в щелки и сердито рассматривали хозяйку. - Тогда давай хотя бы сидеть на диете вместе.
- Хорошо, хорошо, я буду вместе с тобой жевать траву, есть постную говядину и даже бегать по утрам, только пойдем уже в харчевню и опросим подозреваемого, - Трише хотелось поскорее разделаться с последним пунктом из полученного вчера списка и отправиться к Уладе -- та обещала поделиться свежими сплетнями по делу убийств, а проводить разговор было решено в парной.
Рыжий пару секунд оценивающе поглядел на стражницу, а потом поднялся с таким видом, будто оказал ей величайшую услугу. И хотя Триша же сдержала в себе порыв пнуть помощника под пушистое сидалище, благодушия этот разговор на солнцепеке ей явно не добавил.
Последний из списка недавно приезжих, который рыжеволосая стражница добыла у стражников с городских ворот, должен был остановиться у "друга детства", как это было указано в свитке приезжающих. Там же было указано и место -- харчевня "У Гусака", в которую Триша за полгода ни разу не заглядывала: одной в такие места девушке, пусть и стражнице, ходить не полагается, Улада же любила только близлежащую к ней пекарню, в которую спокойно можно было привести двух малолетних разбойниц, а иных близких подруг у рыжеволосой стражницы и не было. Харчевня представляла из себя добротное двухэтажное здание, сложенное из крепкой древесины, с резными ставнями и красивым высоким крылечком. Позади харчевни угадывался большой двор, сбоку виднелась поленница, а на крыше расположились аж три трубы. Сама бы Триша ну разве что цветов у входа насадила да шторки красивые на окна повесила, в остальном заведение ей очень глянулось.
- И чего нам тут делать? - буркнул Рыжий, заранее осознавая тщетность попытки выклянчить купить в харчевне ливера или пирогов.
- Ну лично тебе, усатый, можно сразу на кухню топать -- нам такие жирные на щи очень нужны, - в дверях, переваливаясь, показался серый гусь в щегольской панамке зеленого цвета и ошейнике в тон. Судя по повадками, гусь был помощником самого хозяина, хотя в равной доле мог принадлежать и самому захудалому наемному рабочему или даже ученику, не сумевшему как следует преподать манеры воспитаннику.
- А шерстью не подавишься, шашлык лапчатый? - всю угрюмость с кота как ветром сдуло, стоило ему почувствовать достойного соперника в перепалке.
- Не переживай, мы тебя обшмаляем сначала, - гусак сделал еще пару решительных шажков, чем заслужил одобрительный кивок Рыжего, который размерами напарника по словесной перепалке превосходил едва ли не втрое.
- Если еще хоть одно слово услышу, то придушу, - мрачно предупредила Триша, будучи разозленной, голодной и уставшей от безрезультатного обхода возможных преступников, который они с Рыжим проводили с раннего утра. - Притом мне абсолютно всё равно, будет ли шея душимого покрыта мехом или перьями.
Кот в очередной раз дернул хвостом и отступил на шаг от крылечка харчевни, а гусак лишь растерянно мигал глазами, пока не пришел в себя от наглости незнакомки и не прокричал в раскрытую дверь:
- Ра-а-ад, тут какая-то девица на меня покушается!
- Погоди, сейчас я выйду и предложу девушке бесплатно квас и кулек орехов в меду, - из глубины здания послышался приятный глубокий баритон, а спустя несколько мгновений в дверях показался и его обладатель.
Триша слегка стушевалась, увидев прямо перед собой высокого крепкого мужчину симпатичной наружности в грубо скроенном переднике, но быстро взяла себя в руки -- благо плохое настроение сыграло тут ей на пользу.
- Мне нужен хозяин харчевни, - уверенным голосом спросила стражница. - А еще лучше, его товарищ, представившийся на воротах при въезде плотником Миланом.
- Хозяин тут я, Радомир, - почесал затылок харчевник, сбитый с толку как доспехами стражницы, в которых была девушка, так и ее поведением. - А Милан еще не возвращался вроде, мы с ним вчера на рыбалку ходили и с вечера он ушел по... делам.
- На рыбалку? - переспросила Триша, уже знавшая подробности ночного убийства и получившая от начальника все инструкции.
- Ну да, на речку ходили, на камышовый островок, - кивнул Радомир. - Только клева там долго не было, а потом нас пацаненок один вокруг пальца обвел и мы того... ушли, в общем, - харчевник стушевался и запоздало сообразил, что негоже выставлять себя в столь глупом виде перед девушкой. Особенно в первые 5 лучин знакомства.
- Так вы, получается, после рыбалки вернулись с товарищем сюда, а потом разошлись и больше его не видели? - уточнила стражница, стараясь не выдать свой интерес и не сболтнуть лишнего насчет парнишки.
- Ну да.
- А вас самого кто-то вечером видел? - "помирать так с музыкой", подумала Триша и решилась провести опрос без протокола.
- Да вроде нет... - пожал плечами Радомир. - Ну Буся только ближе к полуночи. А чего хотели-то, девушка хорошая? - парень широко и добродушно улыбнулся.
- Я к вам еще зайду, - серьезно посмотрела на него рыжеволосая стражница. - Попозже.